Весна. Тяжелая, затяжная, сахалинская зима, ни как не хотела разделять свои права с вновь прибывшей весной. Она стучала зубами, цеплялась за нулевую отметку градусника и не желала отступать. По ночам ещё случались заморозки, но днём – днем уже царствовал весёлый май. Широкие ручьи разбивали песчаную почву на множество островков, наполняя изголодавшую за долгие месяцы землю, раствором тепла и жизни. Радостная капель не утихала не на минуту, распевая на все лады приход дарящего жизнь тепла. Природа оживала, постепенно отходя от спячки, после затянувшейся, морозной зимы.
Какая всё же замечательная пора – май!
Я ехал на новеньком КрАЗе по накатанной песчаной дороге к своему объекту. Площадь «Мухто» - это крутое местечко, подальше от цивилизации, до ближайшего населенного пункта, верст 150. Почему-то все стремятся попасть именно на этот промысел, говорят, что самый ухоженный и обустроенный, тем более весной и летом - самое время, морозов уже практически нет, значит и работы не так много. Мне своего рода повезло, можно сказать так. Первая, настоящая рабочая неделя и на Мухто. До этого я целых три месяца стажировался, учился работать на агрегате, повышал квалификацию блин… экзамены сдавал. Старые мои наставники делились своими секретами, поучали меня, рассказывая жизненные истории и ситуации, в которых они побывали и которые были у них на слуху. Скажу вам, что работать на ППУ (Паро-Передвижная Установка, на базе КрАЗ 255), а именно так называется моя машина – это всё равно что отдыхать в Мозамбике с тридцатью штуками багсов в кармане. Кругом нищета и ты царь, особа выше всех остальных… Ндаа, сравнение конечно же) Ну примерно так. Дело в том, что приезжая на своём агрегате на площадь (участок нефтяного промысла), ты там себя чувствуешь как герой. Ни какого начальства, ни кто тебе не приказывают, все только упрашивают и не дай бог какому ни будь мастерюге попасть мне в немилость, тут же найду причину и оставлю его без ППУ, а остаться без ППУ – это уже горе, это простой бригад, это невыполнение плана и т.д. Машин наших не много, дефицит большой такие машины на вес золота, хрен кто даст другую особенно это относится к зиме. Зимой работы очень много и иногда было время, когда по пять семь суток не выходишь из машины, то там что ни будь замерзнет, то здесь пьяный оператор что нить навредит и остановит что ни будь. Зимой греть нужно всё! Холодная кабина КрАЗа в зимние долгие сутки – для тебя и дом и столовая и спальня.
Но сейчас весна! Как я люблю весну. Я наверно создан только для весны, в любое другое время года у меня никогда не возникает такого подъема, как это бывает весной.
Машина мерно раскачивается играет заполненной емкостью с водой в будке агрегата. Мерно раскачивается, со стороны в сторону раз и два, в лево и в право. Широкие шины уверенно подминают под себя оттаявшую почву, оставляя на её лице ровные ромбики отпечатка протектора. Мощный, трёхсотсильный двигатель практически не ощущает ни какой нагрузки, для него простое путешествие по ровной местности, даже имея за плечами двадцать восемь тонн сущий пустяк, он играючи толкая громадную колымагу по ухабистой местности площади «Озёрное». Вот, на следующем пригорке показались будки операторов и подземников.
На пригорке меня встречает Юрка – телемеханик. Его маленькая от дальности фигурка, выделяется на фоне безликих будок своим кислотно – оранжевым цветом. Он уже знает, что я ему везу босяцкую коробуху жирной, смолистой химки. Хех как разошелся – снял оранжевую куртёху и машет ею над головой. Погодь маленько, щас довезёт меня мой великан и отдам я тебе ценный груз, возьмёшь ты его, оглянувшись по сторонам, хитро улыбнёшься и в благодарность поведёшь меня в свою обитель, раскуримся, расскажешь мне свою историю как вы самогона вчера перебрали и девок мало было… погодь.
- Здаров Любаха! Ты сегодня что так вырядилась то – Перед подъемом на пригорок, я поравнялся с идущей к будкам Любашкой – обходчицей, или оператором, хрен её знает, а может и та и другая. Она вечно жалуется, что платят мало, детей кормить нечем работает небось на две ставки.
- Да вот, праздник у меня сегодня, день рождения. А ты что, один сегодня, без деда
- Да. Я уже в одного работать буду, экзамены сдал. Большой совсем стал) Прыгай на подножку, довезу тебя, коль ты именинница! - Тормозная система сердито пшикнула сжатым воздухом, удерживая почти тридцати тонное чудовище на склоне пригорка.
- А ты к нам то что Вроде не вызывали мы тебя – Любка молодецки забралась на высокую подножку и подав мне в кабину деревянный ящик с несколькими маслянистыми бутылками нефтяных проб, которые она собрала с разных скважин.
- Да я не надолго, попросили завести кой чего. А потом на Мухто поеду.
- Значит проездом к нам. А я сегодня стол накрываю, жаль, что тебя не будет…
Любка смутилась немного, после последних слов. Видать вспомнила последний случай;
Я тогда с дедом работал, и как-то вызвали нас на этот промысел, зимой дело было… Холодно, градусов под сорок наверно и какой то распиздяй забыл открыть один из множества вентилей на распределительной станции, в итоге целая нитка метров сто пятьдесят была разморожена. Пришлось огромной толпе тогда дня три размораживать эту трубу, ну и мы к ним в помощь) не выключая установку, мы подавали пар через длинный резиновый рукав, тонну за тонной, превращая мокрую водицу в горячий и такой же мокрый пар. И вот в один из этих дней, точнее ночь, пока дед спал в будке у механиков, а я следил за агрегатом, и вваливается ко мне в кабину сильно выпившая Любка, сильно выпившая – это наверно не то, она была просто никакая, с бутылкой морозной водки и солёными огурцами. Отказывать ей в обогреве я не мог, ведь замерзнуть напрочь могла, да к тому же, сами понимаете, сидеть одному в шумной кабине не так весело, а тут клоун сам пришел да ещё и с горючим. Ну выпили мы с ней грамм по двести и Любаху понесло, её просто в разнос понесло давай мне о жизни своей рассказывать; Мол муж ушел, двое детей – воспитывать надо, денег не платют, короче не жизнь а говно, а тут ещё и цены повышают на всё, а любовь брат она не спит! Любовь брат это о…! Это любовь!. И вот с такого разговора, пьяная незамужняя тридцатилетняя тетка вдруг переключилась на тему секса, совсем не двусмысленно предлагая мне попробовать на ощупь её обвисшие груди, подсовывая для действий свою плоть. Сначала я пробовал конечно обратить всё в шутку, но когда она стащив свои грязные, залитые нефтью и ещё черт знает чем, рабочие штаны, уселась передо мной в позе лотоса, я потерял интерес ко всей моей жизни. На столько мне показалось это противным, что я дотянувшись до ручки двери послал её на хуй, помогая ногой, успешно спрыгнуть в снег. После этого практически по всем промыслам, где я не появлялся, прошла эта история, но немного извращенная, будто бы мы с ней замечательно провели время в разврате и любовных утехах, и лишь потом я послал её куда надо. Слухи, знаете ли – штука сильная). Мне эта история даже показалась забавной, и я не очень рьяно отнекивался, да и легенда мне такая не помешает, думал я.
- Так что Сань, может, останешься
- Нее, Люб, спасибо, но работать нуна, а то начГар попку намылит мне) – Отшутился я.Заехав на пригорок я припарковался у будки телемеханика и помог Любке дотащить пробы до операторов. Еще раз поздравив её с праздником, я поздоровался со всеми обитателями промысла, которые готовились к обеду, разогревая на тэнах общаковый хавчик.
Юрка – телемеханик (телемеханики не ремонтируют телевизоры на промыслах) они занимаются телеметрией, что это такое я не буду рассказывать, но вещь нужная, при добыче нефти), тут же утащил меня в свою будку, прихватив ещё парочку грязных подземников (Ещё один термин Подземники – операторы подземного ремонта скважин, они вытягивают специальной машиной трубы скважин и насос на свет божий, а потом, отремонтировав и почистив, опускают обратно).
Забив у Юрки в будке, напичканной электроникой послевоенного изготовления, огромную шпалу химаря, мы молча раскурились и в ожидании «недетского прихОда» завели неторопливую беседу. Планочка в голове не заставила себя долго ждать, постепенно поднимаясь, и захватывая всё больше и больше, пришлось даже набрать в железную кружку студеной водички из алюминиевого жбана стоящего у входа в будку, дабы немного обломиться. Один из подземников, явно не ожидал такой качественной химки и его здорово торкнуло… вот вам и объект для «посмеяться». Паренька здорово пёрло, он нес всякую чушь и глупо смеялся, чем приводил и нас в жуткий восторг.
Вдруг дверь в будку несмело приоткрылась. На пороге появился ангел… бля, неужели у меня крыша поехала Я глотнул ещё водички. Холодный комок провалился по горлу, в голове немного прояснилось… хмм, видение не исчезло; На пороге будки стоял малец лет одиннадцати - двенадцати. Худенький, нескладный, в поношенном «адике». Взъерошенные волосы, чуть вздернутый носик, с весенним наплывом частых веснушек. Малец оглядел комнату с каким то лукавым прищуром и выражением лица, очень делового человека… довольно таки симпатичный – отметил я про себя, ну в правду ангел спустился с накуренных небес)
- Что хотел Юрец – телемеханик, осведомился у непрошенного гостя.
- Там мамка ППУшника ищет, дядь Сашу, у вас его нет дядь Юр – Малец засмущался почему-то от моего взгляда, то ли я слишком пристально его рассматривал, толи…
- Какой же я тебе дядь Саша А кто твоя мама и зачем она меня ищет – Я встал из-за стола и направился к выходу. – Ну пойдем, показывай свою мамку.
Я взял мальца за плечо и мы вместе вышли на улицу.
- Дядь Саша, а это ваша машина стоит – Малец кивнул в сторону моего боевого слона.
- Да, моя. - предугадав желание мальца, я добавил Иди-ка полазай, только рычаги не дёргай.
Малец просиял широкой улыбкой, показывая все свои ровненькие – белые зубки.
- Ага, спасибо, я не буду! – Он с ходу запрыгнул на подножку и уже открывал дверь.
- Постой-ка, а звать то тебя как
- Юрка Смирнов! – Малец уже уселся на высокое подпружиненное сиденье и ухватившись за руль обследовал завороженными глазами дополнительный приборный щиток от установки. – Уж ты, как в самолете!
- Ну давай Юрка Смирнов, не балуй только. – Подмигнув весёлому мальцу я побрёл в будку операторов.
Вот уж кого не ожидал увидеть на промысле, так это мальчишку, вообще то не очень это приветствуется начальством всех рангов, уж слишком опасно здесь. Мало того, что полно качалок, на которых так и подмывает «покататься», так ещё куча разных опасных игрушек. Здесь и давление и высокие температуры и электричество и ямы нефтеловушек, наполненные вонючей маслянистой жижей. Сколько на слуху несчастных случаев, то мальца на качалке недавно разорвало, зацепился случайно курткой, сам видел, как снимали то, что от него осталось, то в нефтеловушке кто то утопнет. Нет, не место здесь мальцам.
- А, Саш, ты здесь, а я тебя ищу. – Меня встретила Валентина – гл. Инженер. – Сань, может ты заодно нам водички нальешь в ГРП, раз уж ты здесь У вас же чистая вода
- Чистая. А много нужно – После пятки не очень то занимало ехать куда то далеко, тупить в одного в кабине, по этому, можно немного и помочь. Постоять сливая воду, тем более с мальцом можно поближе познакомится.
- Ну куба три – четыре, а то я хотела вызывать ППУшку, но раз уж ты здесь…
- Ладно Валентина Геннадьевна, залью вам водички, мне легче ехать будет.
Ухватив пару пельменей из общаковой чашки, и переметнувшись несколькими приколами с обедавшими подземниками и вышел на улицу.
Из кабины КрАЗа, доносились звуки подражания работающего двигателя. Прелестное создание полностью вошло в роль дальнобойщика, издавая рокот и скрип тормозов, Юрка перебирал руками руль имитируя крутые повороты. Я незаметно подкрался к машине и быстро запрыгнув открыл дверь… я хотел немного испугать мальца внезапностью, но на моё удивление, малец даже не вздрогнул, он схватил меня за куртку и придерживая прокричал прямо в ухо - Держись крепче, я тебе помогу забраться! – Поворачивая руль ин издал пронзительный визг тормозов, и лишь благодаря тому, что Юрка держал меня, я не вывалился на крутом повороте. Я тут же принял правила игры, показывая, каких трудов мне стоило догнать несущийся на бешенной скорости болид.
- Спасибо шеф! Ты меня спас! А теперь давай я сяду за руль, а то нас догонит полиция, а ты пока заряжай оружие!
- Есть сер!
Я подхватил мальца на руки и чуть приподняв перекинул его на пассажирское сиденье. Юрка тут же перешел к панели управления агрегата. – Я дорогу буду показывать!
Я забрался в кабину, завел двигатель. Мощный рокот затряс машину. Малец тут же притих и заворожено наблюдал за моими действиями.
- А вы сейчас уезжаете - Малец явно не хотел расставаться с такой игрушкой, ему понравилось здесь.
- Нет малой, можешь пока оставаться, нужно здесь немного поработать. – Я взглянул на мальчишку.
Малец сидел на мягком, высоком сидении, поджав под себя одну ногу, уперевшись руками в спинку. Тонкая ткань спортивных брюк, плотно обтянула согнутую в колене ногу… бля, мне так захотелось прикоснуться к нему, что я не стал даже сдерживаться, я положил свою руку ему на ногу и проведя чуть выше, почти до самого паха, спросил
- Слушай, Юрка а тебе не холодно в таких шароварах – От такого прикосновения, мой член просто обалдел, в груди забился ласковый мотор и я был готов уже практически на всё… ёуу, весна, что ты делаешь со мной
Держа руку там, где она лежала, я как бы случайно коснулся мизинцем, того места, где у всех мальцов по идее должно находится нечто сладкое и желанное. Палец мягко уперся в теплое и живое. Ооо, да там есть нечто… и это нечто достаточно габаритное, для такого возраста…
Малец вроде и не замечал моих действий…
- Да нее, не холодно! Я закаленный, я даже зимой так могу ходить. Я и без свитера и без рубашки. – С этими словами, он опустил собачку замка на своей спортивной кофточке.
И правда, под кофтой была тонкая – зелёная футболка.
- Ну ты молодец братец! И не болеешь Я нехотя убрал руку с его ноги и занялся манипулированием рычагов;
Переключил раздатку, включил вторую скорость, ручник вниз педаль газа, чуть ощутила прикосновение моей ноги… зверь рьяно, почуяв свободу понёс исполина, повинуясь всё же маленьким тщедушным телам, сидящим у него в голове.Подъехав к будочке ГРП, я описал круг и резко остановился, прямо у вышедшей из неё Любахи, чем поверг в неимоверную радость сидящего рядом со мной пассажира. Юрка отпустил вниз стекло и громко, пытаясь перекричать шум работающего дизеля, прокричал
- Мам, смотри, я здесь! Я с дядь Сашей приехал! Маам!
Ах вот значит чей ты сын) На самом деле – сукин сын!))) Понятно теперь, почему ты в таком виде, разгуливаешь… понятно почему не по погоде одет.
- Смотри не вывались, распиздяй! – Любка сердито посмотрела на своего отпрыска.
Я заглушил машину и вывалился на улицу, тут же наступив в лужицу нефти. Тихо выматерившись, я обошел машину и показал Любке сосок от слива емкости. Любка прикрутила шланг и я отвернул вентель.
- Часа два, может три лить будем… - посмотрев на часы я выдал точное время слива.
- Тебе Юрка мой не мешает Любка сняла мазутные рукавицы и поправила челку.
- Да нее, пусть лазает…
- А то припиздил волчонок, дома не сидится. У нас старшего в армию забрали, вот Юрка и остался неприкаянный.
- Что ты так на него, нормальный парень. – Я ещё раз взглянул на мальца сидящего в кабине.
- Ага нормальный! Он тебе надоест через пол часа, такой непоседа, достал уже! – Любаха смешно сплюнув через зубы, пошла в сторону операторских будок. – Ты если что, гони его в шею… - Обернувшись добавила она.
- У меня не забалует. – кинул я в ответ и запрыгнул в кабину.
Малец и на самом деле был достаточно шустрым, он уже разобрался с магнитолой и разбросав на сиденье кассеты вставляя одну за другой в щель проигрывателя, оценивал мои музыкальные пристрастия.
- Ну что, молодой человек, чем это вы тут занимаетесь
- Ааа а я… а я это… - Малец почему-то смутился, убрав одну коробку от кассеты за спину. – У вас тут музыка хорошая.
В динамиках плёл свои аккорды Виктор Зинчук. Ага, вот значит что он рассматривал)) Я вспомнил, что в коробочку от этой кассеты была вставлена маленькая фотография спаривавшихся людишек. Мужчина, извиняюсь за подробности, своим огромным членом таранил хрупкую девушки, и казалось, что орудие мачо, непременно должно прошить насквозь эту самую деваху.
Я конечно сделал вид, будто не заметил того, что малец рассматривал это чудо, но я обратил внимание на легкий румянец на щечках ангелочка и явно выделяющийся бугорок в том, месте где он и должен быть. Тонкая ткань тесноватого трико, не справлялась с ролью преграды, защищающей нежную молодую, легко ранимую плоть от взглядов развращенной публики, вроде меня. Чему собственно я был рад.
Я с трудом оторвал свой взгляд от этого зрелища, изрядно взволновавшись, я залез в кабину и взглянув на приборы, убедился, что всё нормально.
- А знаете, дядь Саш, я вас видел, вы у нас в поселке были зимой.
- Да И что же я там делал
- Вы в магазине водку покупали, вы мне ещё сдачу дали, не помните – Малец так широко разулыбался, что было грех, не прикоснуться к его макушке и не потрепать его за чуб.
- Аа, вот теперь я вспомнил! А я думал, где ж я тебя видел то – Да блин, знал бы ты, сколько раз я отсыпал мелочь пацанятам, разве всех упомнишь Но почему тебя я не помню, мальчишка, обладатель такого прекрасного личика должен был врезаться мне в память…
- Так значит братишка у тебя в армию ушел – Начал я свою любимую игру.
- Да, а от куда вы знаете
- Я про тебя много что знаю, ну не всё конечно, но почти всё.
- Вы про меня – Малой воспринял мои слова буквально, он вошел в мою игру.
Игра та, с переменным успехом приводила меня к цели почти всегда. Я просто, выстраиваю на предположениях и обосновываю уже известными фактами, рассказываю примерную биографию мальца, обычно этот фокус используют разного рода гадалки и цыгане, и в моём случае, он вызвал неподдельный интерес со стороны моего маленького друга.
- Да, ты учишься в пятом классе, у тебя любимый предмет физкультура - Боже, а какой ещё предмет любимый у мальца такого типа)
- Точно, а ещё я труды люблю.
- А в выходные ты любишь ходить на лыжах в лес. Ты не любишь ходить один, по этому ходишь с другом – Как может быть иначе.
- Да, я с Васькой хожу, он сосед мой, мы всегда вместе ходим. – Малец был похож на странника, который увидел на горизонте цель своего пути. Глазки его разгорелись, он весь подался в мою сторону и торопил меня с предложениями, не давая закончить и дополняя, что мне собственно на руку)
- Ещё я знаю, что на этот новый год, ты пил водку с Васькой, стащив у отца бутылку. – Про это мне сказала Любка) Ну а то что ты с Васькой пил, а то с кем же ещё)
- Дааа… - Малец потупил взгляд.
- Да, кстати, ну как дай-ка я посмотрю на твою ручку… - я взял протянутую мне ладошку, мягкая, маленькая, теплая и немного липкая… ух, съел бы, ну не съел то хоть покусал бы, мягонько, нежно, но покусал… - у тебя недавно было день рождение и ты опять пил, но уже не водку.
- Дядь Саш, вы всё про меня знаете. – Малец прикусил губку. Ах какой взгляд, из-под опустившейся челки, это братец блядский взгляд, чистой воды блядский… Да далеко может завести этот взгляд.
Он просто был в шоке, когда я рассказал ему несколько историй, которые в свою очередь, я услышал от его мамки, дополнив их некоторыми своими домыслами я выложил всё это, как фокусник в цирке выкладывает живого кролика из своего цилиндра…
- Да, я ещё забыл сказать, что у тебя есть девочка в классе, с которой вы щупались) – всё, это клинок, такое предложение покажет мне уже наверняка, как сложатся мои с ним отношения.
Малец, дернулся всем телом, и не пытаясь вытянуть свою ладошку из моей руки, приподнявшись на коленях, и томно прикрыв на мгновение глазки, громко выдохнул. Как жаль, что в то время я ещё не возил с собой фотоаппарат, таких кадров не бывает много, они притягивают, всасывают тебя, греют и топят… На кого он был похож На маленькую сладкую бестию, на Лолиту, на мальчика Гея Нет, он был похож на самого себя, он и есть он, так мог сделать только он. Маленький, деревенский мальчишка, не испорченный предрассудками больших городских дворов, жестоких тинэйджеров, простой и в то же время недоступный (пока), прекрасный в своих выражениях.
- Ну дядя Саша, ну как вы это делаете – С ноткой мольбы в голосе…
Бог мой, слушал бы и слушал, говори, малой, говори, проси меня раскрыть свои бесовские тайны, умоляй, просто говори, ни о чем, говори так же, глубоко и горячо, говори, обжигай меня своим голосом, пали…
- Пока достаточно. Теперь предлагаю подкрепиться, чем бог послал. С этими словами мне пришлось выпустить такую уже родную ладошки из своей руки, и повернувшись, достать из под сиденья пакет с яствами, которые заботливо собрала мне моя матушка.
- Да я уже куша…
Малец не успел договорить, ему пришлось сглотнуть, так как на фанерный, импровизированный столик, перед ним выпали еще не совсем остывшие, румяные окорочка, кусочек сала шпик и литровая банка с отварной картошкой, посыпанная зеленью и сдобренная маслом. Кабина наполнялась дурманящим запахом вкусной пищи, толстый ломоть черного, ноздреватого хлеба очутился в руках мальчишки, в другую руку была вставлена головка лука. Через три секунды, всё это стало быстро поглощаться растущим организмом, явно не сытым…
Поджаристый окорочёк, выделывая поступательные движения от ротика – обладателя остреньких резцов до стола, стремительно терял в весе, на смену ему ожидал своей очереди второй. Губки коснулись мягкого хлебца, впускай, скорее впускай меня, смачно откушенный лук, сверху перья белого мяса. Рука самопроизвольно тянется к штанишкам, один миг и между рукой и ножкой оказывается чистая салфетка…
- Шпашибо!
И снова хлеб… подоспел стаканчик горячего отвара шиповника из термоса…
- Кушай-кушай, не торопись.
Я сидел и умилялся этим чудом, успевая подкладывать салфетки и подливать отвар…
- Уффф! – Малец откинулся на спинку сиденья, пережевывая остатки. Такую милую мордаху, с томными глазками, розовыми щечками и ярко алыми губками, нужно вешать вдоль проезжей части, на рекламных щитах наивкуснейших колбас и пельменей. Или нет, на проезжей части не надо, не то, процент ДТП от невнимательности водителей, резко поползет вверх.
- Спасибо дядь Саш! А вы что не ели – Юрка только сейчас понял, что оприходовал практически всё, что было на столе, мне осталось только убрать в пакет объеденные косточки.
- Я только что поел у Дяди Юры, у телемеханика, ты же там меня нашел, так что теперь решили и с этим, а то я уж хотел выбрасывать – Соврал я, что бы вывести мальца из неловкого положения.
- А вы там курили, я знаю. – Юрка смастерил хитрющую гримасу.
- Ну и что, что мы курили – Продолжил тему я.
- Вы там не простые папиросы курили, вы туда травку заворачивали, да – Юрка наверняка хотел отыграться за все мои приколы над ним.
- О да, Юрка я вижу ты тоже можешь читать мысли, от тебя ничего не скроешь.
- Да, я просто знаю, что ты привёз Юре, он тебя просил, ты и привез из города травку. Мне дядь Юра говорил.
- Ишь ты, что-то дядя Юра много говорит.
- Вы только ему не говорите, ладно дядь Саш, а то он мне по шее даст. – Малой явно понял, что сказанул лишено.
- Ладно Юрка, не скажу, только одно условие…
- Какое – Глазки устремились в меня, словно ища ответ в моих глазах, весь напружинился, напрягся…
Интересно, что он ожидал услышать А вот что если бы я сказал, «отсосёшь у меня» как бы он себя повел На что он решился бы, на что пошел бы Где грань, через которую рано, где та черта
- Я не скажу Юре, если ты… - Я специально тянул, делал паузу, что бы насладиться этим чувством… Не хорошо конечно так играть с чувствами мальца, но простите меня, я не безгрешен. – Если ты, будешь называть меня Просто Сашей и без «Вы», просто Саша и на «ты», хорошо
- Хорошо, договорились! – Малец выдохнул и положил свою руку на мою ладонь, чуть-чуть сжав её. Расслабив плечи он сладко опустил голову на бок, продолжая сверлить меня своими глазенками.
Всё, пацан попал, мне все ясно с ним, я уже вижу его, я знаю, на что он пойдет, я знаю, что он мой, возможно он об этом не догадывается, но я то знаю!
Хотя, почему пацан попал Это Ты Санек попал, на все сто ты попал! Ну скажи, что ты сделаешь, когда на тебя вот так смотрят Разве ты сейчас что-то решаешь Разве тебе что-то подвластно Ан нет, как губка, как латекс, как натянут, так и будешь, всё!!! И ничего тут не поделаешь, малец тебя подобрал, он тебя смял и положил к себе в задний кармашек, он полностью тебя подчинил… И хочешь не хочешь, ни хрена здесь не поделаешь.
Ах как часто взрослые ошибаются, считая свои чада, младенцами не порочными и чистыми. Они относятся к ним, как к бесполым чебурашкам, как к плюшевым медвежатам, из детского мира. Но поверьте мне, даже среди самых чистых и непорочных, бываю детки, готовые снести вашу башню, выпить вас, своими беспощадными жалами. Они способны на многое не от порочности и не от грязных мыслей, а обратно, от чистоты и желания познать. Вот и я, сам того не подозревая, в мгновение ока оказался под таким жалом…
- Дядь Са… Саша а ты к нам на долго Можно я с вами буду ездить
Бац! Маленькое предложение, и всё… Реальность она скверна, она подкараулит и пнет исподтишка…
- Мм я нет, я не надолго, я сейчас поеду уже скоро… - Как провинившийся пионер, я заикаясь открывал для себя реальность.
- А где Вы…Ты работаешь – Малец, будто бы у него отбирают любимую игрушки, менялся на глазах. С каждым словом, его взгляд уходил всё ниже. Лицо ребёнка теряло тот огонь счастья, что только что разжигал пожары под мягкой кожицей щечек.
- Далеко мелкий, далеко… - Моё настроение тоже испарилось, будто и не было ничего, будто бы и не поднимался я так высоко над всеми этими житейскими проблемами…
- А можно я с тобой поеду, а Саш – Малец снова поднял ко мне своё личико, и как будто стремился каждой своей клеточкой дать понять, что он мне нужен, что без него мне нельзя.
- Наверно нет, Юрка. Я очень далеко поеду, и целую неделю я буду там. Тебя мать не пустит. – Я уже всё сопоставил, и понял, что это была мимолетная встреча, что это только красивые мгновения, не больше…
Но как я мог ошибиться, ведь моё нутро кричало мне, мои горны трубили, это означало всегда лишь одно, Это означало то, что близость неминуема, и никогда мои горны не подводили меня до сих пор…
И тут тихий, взволнованно настойчивый голосок моего ангела пропел
- А если отпустит, тогда можно с тобой – Боже мой, нет, это не ребёнок, это ангел, это падший ангел, у него глазки горят, от них веет адом, его мягонькая, зардевшая кожица на щечках, его гладенький подбородок и пылающие губки… - Дядь Саша, ну пожалуйста… - ещё тише, почти не слышно, одними губами… Пожалуйста…
- Ладно, если мамка разрешит, тогда можно. - Поставил точку в этом беспределе я.
Про себя я уже в сотый раз прощался с этими глазками, я прощался с ним, с моим не познавшим меня другом. Какая мать отпустит своё чадо с незнакомым дядькой, думал я, это бред. Хорошо бы конечно ещё раз повстречаться с ним, но не в этот раз, не в этот.
Малец, после моих слов согласия взять его с собой, пулей вылетел из кабины, и я наблюдал, как этот мелкий, смешной зайчонок, опрометью несся к будкам, оббегая лужи и грязь.
Да вот такие повороты бывают, ну почему так Блин лучше бы я его сразу не приближал к себе так, а теперь что, думать о нем, дрочить долгими ночами
Я достал из нагрудного кармана завертон с остатками химки, распотрошил папиросу и приготовив пятку, стал медленно забивать содержимое газетного, промасленного завертона в гильзу. Аккуратненько натянув и обмочив кончик получившейся пятки, я поднёс огонь. Глубокий вдох, пятка затрещав вспыхнула, чуть не опалив мне ресницы и брови. Отведя факел, я задул огонь и сделал несколько больших тягов, мешая дым пятки с воздухом. По лицу прошла волна нездорового тепла, язык начал менять свою форму и объем, взгляд ограничился на вздыхающем огнём угольке, по горлув глубь, до самого пупка проваливалась колючая влажная субстанция, впитываясь в кровь, она заставляла всё забыть, уйти, бросить, и только шипение уголька и присвист воздуха… только промокшая смолой папиросина и уголек на конце… только… и ничего больше…
Пятка потухла, зажатая между пальцев, опущенная вниз. Голова на руле, так удобнее, потому, что такую большую голову нельзя удержать на шее, шея, плечи и спина расслаблены, по ним гуляет холодок с иголочками, они не мои, я просто их немного чувствую, грудь пытается расправиться, немного неприятно под ложечкой… еще бы такая масса навалилась на грудь. Дыши, дыши Санек… Ноги – тяжеленные, ватные, не мои вовсе ноги… В голове как будто сгущенку разлили, всё липко, сладко и тяжело. Во рту настолько всё сухо, что кажется вот-вот всё пойдет трещинами, словно в безводной пустыне.
Вот это нахлобучило… Перед глазами черные круги, они то приближаются, то уходят, то плавают из стороны в сторону. В ушах, шум работающих неподалеку качалок, журчание талой воды и ещё что-то, всё слилось в один поток и не возможно определить, какой звук от куда, всё это сплелось и перепуталось в одну косу подвижного словно ленивый питон звука…
Очень медленно, что бы не дай бог, не разбить это состояние, я дотянулся до пластиковой бутылки с водой. Всё так же медленно, не поднимая головы от руля, открутил пробку, и поднес горлышко к пересохшим губам. Первый глоток больно прошел по горлу, обдирая стенки пищевода, а затем, словно кристаллизуясь и меня форму, застрял не дойдя до желудка. Подавив спазм, ещё один глоток, уже лучше… ваххх как приятно, голова тут же посвежела, состояние – приравненное к норме… Несколько глотков обычной воды, а как меняют человека. Да, вот я перехватил, так и жопу можно поймать…
Да что там, почти поймал. Так нужно двигать… куда Вышел из машины, снова наступил в нефтяную лужицу. Ах да, я на озерном, черт, вот торкнуло то… Обойдя машину кругом, и подышав свежим воздухом, я разобрался со своим положением в этом мире. Прикурив сигарету, я вспомнил и о мальце. Да, что-то долго больно бегает, Юрка. Да хрен там, Санек, на что ты надеешься… Да ну и хрен на него, такая дурь в кармане, а ты глючишь, малец ему приглянулся, педофил грёбанный…
Я в сотый раз поймал себя на мысли, что разговариваю сам собой… Нда, ну ты наркот))
Мысль мою… да в прочем какие там мысли, просто я встрепенулся оттого, что со стороны будок, донеслись крики Любахи, и по-моему уже не совсем трезвые крики «Выродок! Весь в отца своего, такой же козёл! Тебя в детстве раздавить нужно было, урод! Ублю…»
Дверь одной из будок открылась и из неё выскочила маленькая фигурка мальца. Не оглядываясь, сигая из стороны в сторону и оббегая лужи, мальчишка со всех ног мчался ко мне. Ну точно заяц… а я типа деда Мазая, что ли, приму зайчонка на свою баржу. Я посмеялся своей мысли и потушив сигарету, ожидал приближения мальца. Не добежав и тридцати шагов, задыхаясь от счастья, малыш закричал
- Раазреешиилааа!!! – перепрыгнув последнюю лужу, разделявшую нас, малец немного не рассчитал и плюхнулся в мокрую грязь, прямо у моих ног.
Я не успел его подхватить, лишь протянул руки, но было уже поздно…
Я ожидал чего угодно, но только не этого; Лежа в грязи, малой, поднял лицо, перепачканное в промысловой грязи, с яркой пятернёй на щеке, с чуть припухшим глазом… но его белозубая улыбка была так широка и ослепительна, что затмила собой всё, всю грязь этого промысла, всю гряз душ человеческих, всё то, что окружало нас. Слезинки горечи, обиды и радости смешалась в его глазках, вот она следующая ипостась переживаний человечьих.
Я поднял мальца, поставил его на ноги, он как мокрый котенок, стоял возле меня, растопырив руки и радостно смотрел на меня «Разрешила… разрешила…разрешила…», слезинки текли по перепачканному лицу, губки и подбородок дрожали, но глаза – глаза смеялись, они хохотали, они жили своей жизнью.
Я достал из кабины бутылку с водой и чистую тряпку. Смочим тряпку, очень аккуратно, будто боясь стереть что-то лишнее, я вытирал ему лицо, шею, руки… Костюм его был безнадежно грязен и не было смысла его чистить, его необходимо стирать.
В это время, к нам подошла Любка, я не заметил, как она подошла так близко и лишь увидел занесенную для удара руку.
- Ах ты свинья!
Рука молниеносно прошла с верху вниз, готовя нанести удар по лицу ребёнка, и лишь за долю секунды, я успел пригнуть голову мальца, и удар пришелся мне по руке, увесистая я вам скажу ручища у той бабы. В нос пахнуло запахом алкоголя. Я выпрямился перед пьяной женщиной, Юрка забежал за меня, обхватив меня руками за пояс.
- Что ж ты так ребёнка бьешь, Любах – Я готов был её убить, но я сдерживал себя из последних сил, я знаю ответ в таких случаях.
Да, конечно же она мне ответит что-то типа «заведёшь себе ребёнка и воспитывай как хочешь, а это мой ребёнок и я воспитываю так…»
- Что ты спрятался подонок, защитника нашел, что ли – Любка будто бы не замечая меня, смотрела стеклянными глазами сквозь.
- Любка, ну-ка прекрати, что случилось то
- Что случилось, деньги у меня спиздил, вот что случилось. – Любка в миг потеряла своё лицо, и как дрянная, нагадившая собачонка смутилась и опустив голову заплакалась, как это могут делать пьяные бабы, горько но без слёз…
- Врёт она всё, не брал я у неё денег, это Димка у тебя взял, а на меня перевел… - Малец ещё плотнее вжался в меня, обхватив руками вцепившись в полы куртки.
Вот вам и картинка, представьте только, пьяная мать, готовая убить своего ребенка, изрыгает отборный мат и угрозы, с соплями и слезами. С другой стороны маленький, одиннадцатилетний, избитый и затырканный родными малец, пытается убедить свою мать в неправоте, тоже слёзы и т.д. А по середине всего этого действа – укуренный водила, молодой парень, которому с одной стороны абсолютно по барабану, что творится в мире, с его глобальными проблемами, но с другой стороны, он готов задушить всякого, кто хоть пальцем прикоснется к тому человечку, что обнимая вжался в него, нашел в нем защиту, поддержку а возможно и любовь…
- Сколь у тебя денег то пропало – Я достал из кармана куртки новенький, кожаный бумажник.
Глаза Пьяной женщины мгновенно высохли, устремившись в открытый бумажник.
- Триста, нет, четыреста пятьдесят… Язык, словно жало ядовитой змеи, пробежал по нижней губе.
- Врет опять она, триста рублей ровно, она говорила. - Чуть слышно выпалил из-за меня Юрка.
Я отсчитал пятьсот рублей сотенными купюрами и протянул их Любке. Та, пробежав по мне своим глазенками, медленно, словно не веря, вытянула купюры из моей руки.
- Спасибо Саша. Спасибо. Я тебе отдам, обязательно отдам. – Ох как я не люблю повадки нищих и пьяниц. Дерьмо, гной и злость мерзким комком, в обертке благолепия, благодарности и готовности на всё… Фууу!
Я даже обтер руку, о куртку, после того, как из неё были вытянуты деньги.
- Сашенька, может всё-таки посидишь с нами, а - Улыбка пьяной женщины, что под ней
- Нет, Люб мне нужно ехать, с днём рождения тебя… ну подарок тебе уже состоялся. Деньги можешь не отдавать. Да, а Юрку я с собой беру. – Это был не вопрос это было утверждение и оно было произнесено таким тоном, что возражения не принимались.- Да, да я разрешила, пусть едет, а что дома сидеть.
И ни каких тебе вопросов, когда приедет, не замерзнет ли, накормят ли… вот тебе бля, материнская любовь и чуткость…
- Давай короче, отцепляй меня, вода всё ушла. – Сказал я Любке а сам проводил Юрку до кабины и помог ему забраться.
Двигатель весело пришел в движение, повинуясь велению стартера. Машина вздрогнула, клацнула коробка и широкие колеса оставляя за собой две параллельные змееподобные ложбины покатили нас из того дремучего болота ненависти и блядства, совсем в другое чистое болото - болото любви и как ни странно тоже блядства, но об этом позже)
В зеркало заднего вида я видел пьяную, распутную женщину, она бежала за машиной, не разбирая дороги и что-то кричала в след. Толи это были слова благодарности, то ли проклятья, меня это совершенно не трогало. Малец сидел насупившись смотрел на пол, на ноги, на радиатор печки. Я дотянулся рукой и притянул его к себе, малец прильнул ко мне, обнял за руку и мне показалось, что он поцеловал меня в рукав куртки. Проехав так до центральной дороги, я остановил машину я с большой неохотой вытянул руку от мальца. Машину я поставил чуть в сторонке, чтобы не мешать проезжающим, не быть заметным со стороны и в то же время, чтобы мы могли видеть, что творится вокруг.
- Давай-ка малой я тебя маленько приведу в божеский вид, а то встречные машины пугаться тебя будут. Сейчас я тебя искупаю и переодену.
Малец принял моё предложение на ура. Я запустил агрегат, что бы нагреть немного воду в емкости.
Открою вам маленькую тайну, читатель. В машине нашей был душ, да - да, самый настоящий душ, летом он спасал от жары а во всё остальное время, помогал поддерживать человеческий облик. Иногда, мы разрешали помыться в нашем душе и чужим, но это очень редко, обычно это была наша привилегия, как хозяев).
Нагрев воду до приятных 35 градусов, я включил давление и из сопел душевого соска хлынула тугая струя чистой воды.
Мальчишка, без тени замешательства скинул с себя всю одежду и уже стоял передо мной абсолютно голеньким, выпячивая животик и жестоко улыбаясь. Почему жестоко Да потому, что смотреть на него такого я не мог, он меня изводил!!!
Я окатив Юрку водичкой, он послушно поворачивался, подставляя мне то спинку, то бочок… взяв душистый овал мала я начал очень медленно намыливать всё тело мальца, придерживая его при этом свободной рукой. Малец просто сходил с ума, и сводил меня, вместе с собой. Послушно подставляя себя под мыло, он предоставил мне полное раздолье, я был везде, где может побывать кусочек мыла. Как только каждый сантиметр его чудной кожи был ознакомлен с мылом, я отложил его в сторону. За дело взялись две мои ладони, это было нечто среднее, между тайским массажем и пресловутым лапаньем, я жадно обследовал точку за точкой, всю кожу мальца. Намыленные волосы, лицо…
- Ах как мамка то припечатала. Больно
- Да нет, уже не больно. Ай в глаз попало… щипит…
Немного водички, так всё, вот и всё… Ушки, ах досада, давай-ка своими пальчиками… Хорошо отмывайся… бляха муха, опять эта улыбка, глазки на мне….
Шейка, ну что это за шейка у курицы помощнее будет, так, так, ласково… плечики, кожа как у младенца, мягкая, ровная, бархатистая…. ууууу… спинка… по позвоночкам вниз, пятый… седьмой… девятый…. Две жилки идут параллельно, вполне развитая спинка… ниже, крестец… оххх, попка, но не далеко, пальцем чуть чуть вдоль мягоньких булочек, конец косточки, ещё сантиметр вниз… уууфффф! Вверх… боже мой, а моя правая рука ужа на паху, как раз на том месте, где начинается кончик… теперь обеими руками по спинке вверх… снова вниз, по жиденьким трапециям, треугольники лопаточек, чуть – чуть захватим бока, ещё немного наверх, подмышками проскользнём… малец затаив дыхание ощущает движения моих рук по своему телу, ручки непроизвольно чуть вверх… снова вниз, по бокам… Нет, такой кожи не бывают у людей, НЕБЫВАЕТ! Это кожа ангела, такую кожу, да что там говорить… Ууууффф… лопаточки остро обрываются, ребрышки… вниз, раз ребрышко… три… Какая попка, прямо перед моим лицом… о боже я наверно здорово накурился, это наверняка глюк, так не бывает… два вытянутых, мягких прямугольничка, чуть ниже две параллельные мышцы… ещё ниже кругленькая, с двумя точеными половинками попка.
- Юрка, ты прямо как спортсмен, у тебя такие мышцы!
К убеждению моих слов, малой по очереди напряг то одну, то другую половинку своей кругленькой, абсолютных размеров и пропорций попки. Вот и попка, вся моя…
- Расслабь Юр попку, давай её хорошо помоем. С этими словами, я разъединил половинки, проникнув в святая святых… туда где тепло и уютно, туда…
одной рукой я опустился ещё ниже, теперь они гуляла в небольшом пространстве, где есть начало и конец… вот и сказанул, а там на самом деле начинаются ноги и берёт своё начало кончик, будь он не ладен… мой конец, давно уже был на грани, казалось коснись его не очень осторожно и всё, дружище – кончишь, как это не вульгарно… И вообще, блин пошляк я какой…
С низу очень медленно, ножки послушно расступились чуть в стороны, ещё раз вниз, яички… опять вверх, вот, вооот дырочка, как маленькая воронка уходит в глубь, и от каждого прикосновения чуть реагируя, это заметно только на ощупь, того и гляди засосет в то нутро, что покрывает эта прелесть… я с трудом оторвался от этого чуда, глазами, помогая рукам я поднимаюсь вверх. И о черт, этот засранец повернув головку, словно голубь, смотрит на меня из-за плеча… смотрит и улыбается своей широченной улыбкой!!! Ну что мне с ним делать!
Рука резко ушла вверх, вокруг шеи и вот губы возле меня…
- Можно я тебя поцелую – Очень тихо, слишком тихо, он не слышал, он просто сам потянулся к моим губам… раз, не больше трёх секунд, второй, чуть побольше… а малыш явно не в первый раз целуется… третий, долго – долго, язычок у меня во рту, я засосал его, не давая сбежать)))
- Мммммм мммм мммм – Малыш выгнулся, потом повернулся в пол оборота ко мне….
Руки продолжают свои движения … вверх спереди – вниз сзади… бочек… подмышки… сосочек – остренький, тверденький, смотри, что бы не поцарапаться… чуть перекатившая жилка, ребрышки, животик… Ой, он убегает, стоит прикоснуться к нему, он тут же собирается, словно живущий сам по себе гигантский моллюск пытается уйти в раковину – ребрышки… А на животике кожица ещё нежнее, ещё слаще, ещё мягче. Боже ну так не бывает, куда уж мягче… Но так, смотрите сами… пупочек – небольшим кратерочком уходит вглубь… несколько раз по нему, пальчиком вглубь…
- Мммм Саш, у меня губки устали. Давай потом ещё. - Малец, открыл глазки, томная поволока… ещё больше разовые щечки… припухшие губки.
- Давай-давай конечно же! Не всё сразу. Тебе понравилось
- Да!
Всё, всё, молчи не нужно больше ничего…
- А помой меня там. – указательный палец указал мне на то, что я старался не замечать всё это время.
Малец повернулся ко мне животом, заведя руки назад, уперев их в низ спины, он выставил передо мной всё своё хозяйство.
Небольшая пусковая установка, ракета «Земля – Воздух» точно вверх, цель – все враги, если конечно о них вспоминают в такие моменты. Сантиметров десять, абсолютно ровный, с мягкими очертаниями, чуть большей по размеру головки, плавным овалом заканчивается образуя на самом кончике маленькую луночку с алой плотью. Вдоль всего этого маленького чуда, проходит синеватая жилка, делящая столбик с низу на две одинаковые половинки…
При изготовлении памятника этому мальцу, нужно пользоваться точными приборами, на столько всё было идеально ровно и симметрично.
Ниже этого столбика, находившегося в неуравновешенном состоянии, поэтому постоянно бегающем и прыгающем от каждого моего прикосновения, находились два маленький, ядрышка, плотно обтянутые толстым бархатом кожи, они подтянулись поближе к столбику, норовя слиться с ним в одно целое…
- Я там хорошо всегда мою, Саш, а ты слишком слабо. – малец просто утопил меня в своей улыбке, глазки горят, на щечках ямочки – ИСКУСИТЕЛЬ!!!
- Слабо Я так, что бы больно тебе не сделать. – дыхания не хватает, а в штанах мокро… Вот если я сейчас кончу, такое пятно выйдет через все мои штаны, такого объема жидкости не впитает ни одна…
Боже мой… Я знаю, что он хочет!!! Черт!!!
Я обхватываю тремя пальцами его кончик и начинаю плавно, небольшими поступательными движениями освобождать его головку от плоти, очень туго, но она появляется… чуть водички… боже мой, алая головка и капельки воды…
Еще больше выпятив на меня животик, уперев руками в спину. Плечики назад, головка с взъерошенными волосиками и ярко-красными, готовыми воспламениться ушками, запрокинута назад… шейка, словно гусиная, утопает между ключицами, там, где маленькая впадинка, накопила немного влаги, грудка вперёд…
Сосочек зачесался, рука мальца перешла на темненькую розочку сосца, моя рука плотно удерживает столбик, малец толкает себя… вперед – кратко и резко, назад – плавно и медленно. Вперёд, назад… Вперёд… Малец просто трахает мою ладонь.
Ножки, свободной рукой спадаю вниз, до щиколотки, и плавно вверх, тяну за собой кожу, плотно прижимая ладонь… Вниз… вверх … вперёд… назад… вниз… вперёд… вверх… назад… Сколько так может продолжаться
Вперёд… и ещё вперед. И ещё маленько. Опс. Голову на зад, хрип. Нет не хрип, стон. Ещё чуточку вперёд. Ну же! Ну! Рука дошла до попки, дырочка, где, но туда ни как… Половинки, будто из дерева, обрисовались и застыли. Руки на моих плечах! Хватаются за футболку… царапают через неё. И ещё вперёд, до упора! ВСЁ! Замерли! Всёёё!!! Тишинаа! Уфффф!
Всё! Глаза открыты, но они наверняка ничего не видят, так как они полны влаги, губки в поцелуе… Вот он я, вот мои губки… солоноватый привкус на губах, во рту сухо… ах как я тебя понимаю мальчик мой, как тебе хорошо! Язычком по всем зубкам, сначала с наружной стороны, потом протиснувшись меж сомкнутых жемчужин по внутренней, с лева на право по верхним зубкам, потом обратно по нижним. Твой язычок лежит на мете, боясь подняться. Просыпайся, хватит бездельничать. И словно прочитав мои мысли, маленький язычок взорвался, сплетаясь с моим, выполняя фигуры высшего пилотажа, какой он жаркий… Всё!
- Хватит, Саш. Хватит, мне больно.
Только сейчас я заметил, что насилую твой не спешивший расслабиться членик, двигая его в бешеном темпе вниз и вверх…
- Прости… - Тихо, очень тихо…
Передо мной стоял маленький мальчишка, с опущенной головой, но улыбаясь и поглядывая на меня исподлобья, ручки на членике, перебирают его и щупают, надвигают кожицу, будто бы проверяя, всё ли там окейно, ничего ли я там не повредил.
Тело уже практически сухое, пылающее, с ошметками не смытой пены. Где был глаз художника, напиши, выруби из камня, вылей из бронзы. Вот оно чудо человеческое простое и мудрое, чистое и порочное, святое и грешное. Какой взрослый может быть так поистине противоречив и всеобъемлющ
Я снова открыл вентиль на душ и направил теплые струи, на испытавшее праздник оргазма тело.
- Малой, а ты знаешь, что это было – я не знал, что сказать, что спросить, это был первый вопрос, пришедший мне в голову.
- Да. – Опять лисья улыбка, взгляд… Боже, от куда такой блядский взгляд, от куда!
- Ты так уже пробовал – черт, опять глупый вопрос.
- Да. – Ууу, не смотри на меня, прошу тебя….
Теплые струи и мои руки омывали удовлетворенное тельце, везде - снова везде… Начавший уже было терять свою твёрдость столбик, снова гордо поднял головку. Ещё раз, очень аккуратно опустил плоть, омыл влагой и вернул ей на место. Малец склонив голову, наблюдал за моими действиями.
- Саш, а у тебя хорошо получается меня мыть) – Пацан явно в повышенном настроении.
- Ах ты извращенец маленький, быстро перекрыв вентиль, я направил на мальца тугую струю холодной воды. – остынь-ка маленько)
- Ахххх тыы, таААк!! Малец выхватил у меня из рук шланг и обдав меня и всё, что было рядом, прохладной водой…
Ещё минут десять, погружающуюся уже в сумрак ночи тайгу, оглашал детский и мужской смех и крик. Весна. Какая всё же замечательная пора – май!

9 марта 2003г.
©Алёха Странник