Было это во Владимире, во время первой нашей поездки. Первый раз жили мы в одной комнате с Колькой, и больше никого там не было. Вернулись мы вечером, промерзшие, да и промокшие. С горки катались, горка там была классная. Это мы уже после ужина сбежали. Девки на какие-то танцульки с училкой, а мы с Колькой – на горку. На следующий день мы на этой горке еще на каких-то местных пацанов нарвались, но все обошлось. Деньги все решают…

Так вот, возвращаемся мы в отель, мокрые, замерзшие, но довольные. У меня уже стоял, я ж заранее прикидывал, как Кольку в душе раскручивать буду. А тут еще магазинчик по дороге, ну такой, ночной. Я и подначиваю Кольку: что, мол, греться будем? Он сначала и не понял, а потом сообразил. Зашли мы в магазинчик, никого, только девчонка какая-то за прилавком.

Спросил я его, что он будет. А он, мелкий, никогда ничего не пил, кроме шампанского на новый год. Да я тоже не очень преуспел. Мне до сих пор бутылки пива хватает. А лучше и этого не надо. Но тогда…

Ладно, смотрю, на полке коньяк стоит, армянский. Девушка, говорю, а коньяк продадите? Она в ответ, а денег тебе хватит? А я ей: а у вас сдача будет со стольника? Она смеется, на стольник, говорит, ты и четверть этой бутылки не купишь, так что обойдись пивом или водкой (продать она уже готова). Колька про водку услышал, сразу меня оттуда тянет. А я так спокойно, да баксов стольник. Я его с собой на горку на всякий случай прихватил.

Ну, девчонка помяла его, понюхала, но взяла. Так что затарились мы коньяком, шоколадками, коробку конфет взяли и кока-колу. Не, две кока-колы. Так и явились в отель.

Поднялись к себе, а холодно, правда, замерзли. Все, говорю, греться, в ванну. А там в каждом номере душ с ванной, сидячей, но для пацанов-то и сидячей хватит, мы ж не здоровые. Давай, говорю Кольке, кто быстрее…

Я, как был, сразу в ванну, воду включил. Она там льется, а мы негнущимися пальцами раздеваемся на скорость. Я раньше успел. То есть, разделся-то я пока только до трусов. Пока Колька с себя штаны стягивал, я бутылку открывать начал. А она, сволочь, не открывается. Я ж никогда такие бутылки в руках не держал, черт ее знает, как она открывается. Колька отпрыгал свое со штанами и ко мне присоединяется. Разобрались, там даже штопор не потребовался.

Вот так все и начиналось. Нашли пару стаканов. Таких, граненых. Налили грамм по 30, для начала. Мы ж никогда это не пробовали. Чокнулись (как взрослые), выпили за нас. Первый раз пил коньяк. Даже понравилось, сразу тепло по всему телу, и вкус приятный…

После этого я Кольку посла первым в ванну, а сам сначала нашел табличку, чтоб в номер не входили, не беспокоили, повесил на дверь (хорошо в коридоре никого не было, я ж в одних трусах!).

Ну, налил еще грамм по 50, взял стаканы с собой и пошел тоже в ванну, к Кольке.

Захожу. Теперь объяснять надо. Там ванна сидячая, короткая, чуть больше метра, над ней душ закрепляется, раковина, столик, унитаз в уголке. Ванна занавеской отгораживается.

Так вот, Колька влез в ванну, голый конечно, стоит под душем по колено в воде, спиной, занавеску он не закрыл. Красота.

Я ему сказал, что иду к нему, он угукнул. Поставил я стаканы на столик, скинул трусы, залез к нему и сразу одной рукой обнял его со спины где-то на уровне живота, там же тесно. Прижался к нему, другой рукой занавеску задвинул. Точнее, там не занавеска, а панели такие полупрозрачные. После этого и второй рукой его обнял, только уже пониже ее положил. И сразу обнаружилось, что у Кольки вполне прилично стоит.

Когда он успел?

Трусики-то у него вполне полупрозрачные. Совершенно точно, когда мы пили коньяк, у него не стояло, я туда смотрел, не стояло у него. Значит, встало пока он здесь, под горячей водой стоял, меня ждал. О дает! Класс! Чувствую, что и у меня вставать стал.

А Колька молчит, не реагирует, только голову немного назад откинул, мне на плечо. И молчит. И я молчу. А у меня встает потихоньку и в него упирается…

Через какое-то время я уже говорю, что пора под воду забираться. Он не возражал. Открыли дырку, переключили воду, чтоб просто наливалась, чтоб лечь можно было, а то ведь выльется. Пока вода немного сливалась, я за коньяком руки высунул. Выпили, уже без закуски (первый раз конфетам заедали). Когда я эти стаканы на место ставил, я пену для ванны прихватил. И побольше этой пены туда же в ванну вылил. А Колька все это время стоял, уже лицом ко мне. И у него хорошо так стояло, красиво. Заманчиво.

Ладно, воды сколько надо осталось, дырку мы заткнули, улеглись.

Теперь надо описать, как мы легли. Головами в разные стороны, почти полусидя, а по одной ноге у другого промеж ног, иначе не поместишься. Все в пене, одни головы торчат. Руки, естественно, в воде.

Ну, я сразу почти Кольку поглаживать стал. Вот же он весь, здесь, рядом. Сначала по ноге, потом все ближе, ближе… А он все это время лежал с закрытыми глазами. Расслабленный такой.

И вот, наконец, я первый раз притронулся. К ТОМУ САМОМУ месту. Он немного вздрогнул, но ничего не сказал и глаз не открыл. Я еще раз притронулся. Никакой реакции. Тут я осмелел и начал его уже двумя руками поглаживать. По ногам, по бедрам, по животу. И, естественно, ТАМ. У него по-прежнему стояло. Упруго стояло, хорошо… Я дальше наглею, уже не просто поглаживаю, а берусь, рукой немного сжимаю.

Наконец, я не выдержал и спросил. Голосом, который я сам сначала не узнал: «Тебе хорошо?» И он таким же хриплым шепотом ответил: «Да…»

Вот тут я понял, что в этот раз все у нас получится. Прошло еще несколько секунд, и я почувствовал, что Колька тоже меня поглаживать стал. Пока по ногам. И вот тут я совершил поступок, которым я горжусь. Я дотянулся до его руки, взял ее и положил себе на ЭТО место. И Колька руку не убрал.

Я продолжил трогать его, но уже одной рукой. И почти сразу его пальцы тоже зашевелились. Сначала потихоньку, потом смелее и, наконец, он ВЗЯЛСЯ. По-настоящему.

В этот момент я уже «обрабатывал» его довольно откровенно. По яичкам, по столбику, по головке, открывал головку, пальцем водил по дырочке на головке, между ног, по дырочке (ножки-то раздвинуты).

Таким же хриплым голосом я спросил его: «Нравится?» И он опять прошептал: «Да…» - «Тогда смелее…» - «Как?» - «Повторяй за мной». И он начал повторять…

Боже, как было хорошо! Он не возражает! Ему нравится! Он… Он такой… Он такой мой…

Дальше мы молчали. Минут десять. Я молчал, потому что говорить ничего не хотелось, да и нечего было говорить…

Колькины пальчики становились все смелее. Он уже вполне уверенно гладил меня, перебирал яички, сжимал столбик, прободил пальцами по головке, сжимал ее, залезал под яички, между ног, притрагивался к моей дырочке. И моя рука тоже не дремала, тем более, что я понимал, что Колька повторяет за мной, что он будет делать то же, что я и. Я был для него примером, ему можно было делать то же, что и мне. И я уже начал его немного поддрачивать, пальчик уже пробовал немножко проверить его дырочку, которая была на удивление расслаблена…

Вот. А минут через десять Колька вдруг сказал: «Чего-то мне фигово». Вот тут я испугался: «Из-за меня?» - «Да нет, голова кружится. У меня так бывает, от духоты» - «Выходить надо» - «Ага…» - «Тебе помочь?» - «Ага».

Пришлось распутываться, включать душ, чтобы смыть пену, вылезать. Я помог Кольке вытереться (у него продолжало стоять, и я не отказал себе в удовольствии несколько раз провести рукой по столбику), обмотал его полотенцем и довел до кровати. У него правда немного кружилась голова, это было видно.

Я его уложил, вернулся в ванну, вытерся сам, сполоснул ванну. Понимая, что Колька меня не видит, я подрочил. Как было классно. Я вспоминал, как он водил по мне рукой, закрыл глаза и представлял, что это он помогает мне…

Надев только халат (даже его надевать не хотелось, я еще наделся на продолжение), я вернулся в комнату. Да, стаканы прихватил.
Возвращаюсь, Колька лежит и, кажется, уже готов уснуть. «Ты как?» - «Не знаю…» - «Вставать будешь?» - «Наверно, нет…» - «А коньяк?» - «Давай, но чуть-чуть… Теперь уж все равно…».

Ну, чуть-чуть не чуть, чуть, а грамм по пятьдесят я еще налил. Выпили, догрызли шоколадку. Колька лежит.

Я разобрал свою постель, но ложиться совсем не хотелось.

«Коль, а можно с тобой тихонько посидеть, а то скучно?»

«Давай»

Он немного подвинулся, кровать-то широкая, я сел рядом с ним. Сначала мы просто болтали, так ни о чем. Потом я налил еще по чуть-чуть, потушил свет, опять сел к нему, уже в темноте. Опять продолжили болтать.

Я потихоньку положил на Кольку руку и начал поглаживать его. Он не возражал, в всяком случае ничего не сказал. Гладил я его в основном по боку, он лежал на боку, положив свою руку под голову.

Еще через какое-то время я попробовал засунуть руку под одеяло, потрогал его. Правда, руку сразу вынул. Но он опять ничего не сказал.

Тогда сказал я: «Слушай, а можно я рядом лягу, а то прохладно». Он ответил: «Давай…»

Я сбегал на свою кровать за подушкой и одеялом, он за это время подвинулся еще дальше к стенке. Я положил подушку, лег рядом, накинул одеяло сразу на двоих.

Колька лег на спину, закинув руки под голову, я радом – на боку, подложив под голову левую руку.

Правую руку я засунул под одеяло, точнее под оба. Поближе к Кольке. И опять начал его гладить. Сначала по груди, по подмышкам, потом начал захватывать живот. Разговор как-то сам притих, мы просто лежали, и я гладил Кольку. Наконец я добрался до его столбика. У него стояло, у меня уже тоже. Я оставил руку там. Колька молчал.

Я опустил голову на подушку, вытянул руку под Колькиной головой и шепотом попросил его: «Убери руки…». Он молча спрятал руки под одеяло, тогда я просунул руку ему под голову. Он по-прежнему молчал…

Лежа на боку, я придвинулся к нему поближе, под его одеяло (пришлось отпустить такой горяченький столбик). Мои губы были уже почти около его щеки…

Я согнул правую ногу в колене, взял под одеялом Колькину правую руку, поднес к своему столбику и оставил там. А сам опять начал его гладить, но теперь уже только ТАМ.

Через какое-то время Колькины пальчики тоже зашевелились, а левая ножка согнулась в колене, освобождая больше места.

«Смелее…»

Пальчики зашевелились активнее, как в ванной. Он опять повторял то, что делал я. И тогда я наклонил голову и прикоснулся губами к Колькиной щеке…

Он не отдернулся. И я не отодвинулся.

Наоборот, я придвинулся к нему еще ближе, закинул на него правую ногу. Точнее, не закинул, а… Я ногой немного раздвинул его ноги и поставил свою, согнутую в колене, ему между ног. Я продолжал его гладить всего, а он гладил меня по столбику и яичкам… Левой рукой и щекотал его за мочку уха…

«Колька, а можно я тебя поцелую?»

«А ты хочешь?»

«Очень!»

«Можно» - он ответил мне сразу.

Я первый раз целовал пацана. Я первый раз целовал Кольку. Не знаю, сейчас мне кажется, что получилось у меня плохо: на самом деле я просто прижался приоткрытыми губами к его губам. Правая рука ерошила его хозяйства. Его правая рука ерошила мое хозяйство… Как это было хорошо. Я сейчас про это пишу, вспоминаю, и понимаю, что надо пойти сбросить напряжение, или я кончу прямо за компом.

Я помню, что его губы были сухими, да и мои тоже. Но впечатления это не портило.

Я отпустил его только тогда, когда cтало не хватать воздуха. Колька лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал. Я тоже… Однако руки наши не останавливались.

«Коль, тебе хорошо?» - молчание…

«Коль!» - молчание…

«Все в порядке?» - «Да….»

«Тебе хорошо?» - «Да….»

«Можно мне еще?» - «Да…»

Эти три «Да», произнесенных хрипловатым шепотом, были как радостная музыка. Уже не стесняясь, я вновь прильнул к Колькиным губам. Моя ладонь гладила его, его ножки раздвигались, его руки отвечали мне, его горячий столбик уже сам подрагивал.

Я чувствовал, что еще немного, и я кончу. Но тут Колька застонал, напрягся, изогнулся, поднимая вверх область таза, и из его столбика брызнула прямо мне в руку небольшая теплая струйка… Колька кончал! Кончал в моих руках! Кончал, хотя дрочить я его еще не начинал!

Я несколько раз провел рукой по Колькиной головке, помогая ему выплеснуть из себя все до конца. Он, не стесняясь, стонал. Его выгибало, и этого он тоже не стеснялся…

Наконец он затих. Он лежал на спине, весь мокрый от пота и вылившейся спермы, которую я по нему размазывал… Его левая рука продолжала мять мой еще не пролившийся член, и очень скоро я понял, что сейчас я тоже… Присоединюсь к Кольке… последней отчетливой мыслью почему-то было: «Сейчас зальем все, что можно!». И после этого мыслей не осталось никаких.

Я кончал так, как никогда до этого. Колька потом рассказал мне, что меня вдруг выгнуло, я прижался к нему, а он рукой почувствовал, как из меня бьет струя. Теплая и немного липкая. Колька говорил, что я стонал все это время, и продолжалось все это немногим больше минуты. После этого я просто прижался к нему, заплакал и еще несколько минут просто лежал так, обняв его. Он говорит, что даже немного испугался, что произошло что-то не то.

Пришел в себя я оттого, что Колькина рука гладила меня по спине и по голове. При этом Колька шептал: «Леш, ты чего?». Шепот его звучал немного тревожно. Голова немного кружилась. Хриплым шепотом я ответил: «Коль, все нормально, просто мне очень хорошо… Подожди еще чуть-чуть, я сейчас…». Постепенно приходило осознание того, что происходит. Мы продолжали лежать, Колька на спине, я на боку, прижавшись к нему. Моя левая рука была под его головой, пальцу лежали на Колькиной груди. В правой руке я держал его член. Его правая рука гладила меня по спине, а левая продолжала держать мой член.

Еще пара минут и я уже мой говорить уже вполне нормально: «Коль, все нормально? Тебе понравилось?» - «Да, а что это было?» - «Просто мы кончили…» - «Как это?» - «Завтра объясню… Но тебе правда понравилось?» - «Классно! Нет, правда понравилось. Только непривычно как-то…» - «Тебе сейчас лежать удобно?» - «Да» - «Давай так спать» - «Ой, я весь мокрый…» - «Как это?» - «Ну, живот весь мокрый… туда все выливалось…» - «Ничего, высохнет. Утром вымоемся. Совсем вставать неохота» - «Ну, давай!».

Я натянул на нас одеяло. Колька согнул ногу в колене, чтобы одеяло не касалось его живота (интересно, когда мы его скинули?). Моя рука вернулась к нему (свою руку он так и не убрал). Больше всего хотелось опять начать. Но сил не было. То есть, внутри-то как раз все пело, но двигаться не было никаких сил. Более того, если по нормальному, после дрочки, то мой член в Колькиной руке уже просто обязан был подняться. Однако он даже не подумал. В отличие от Колькиного, который к тому моменту, когда мы устроились спать уже вполне прилично стоял опять. Эх!

Но глаза закрывались. В голову пришла мысль, которая крутилась там, не переставая, с разных сторон подходя к одному и тому же. Получилось. Получилось! Получилось!!! Колька. Колька! Колька!!! Получилось… Ты мой. Ты со мной. Как же хорошо. Какой кайф! Это теперь надолго. У нас все будет хорошо. Все будет хорошо… Хорошо…

С этими же мыслями я и проснулся. Как ни удивительно, за ночь мы не перевернулись и не расцепились. Колька сопел мне в плечо. Тихонько так. Рот его был полуоткрыт. У меня стояло, у него – тоже. В номере было еще темно.

Что должен был сделать на моем месте любой нормальный пацан, у которого вчера осуществилась самая заветная мечта? Естественно, продолжить. Естественно, я и продолжил.

Рука начала гладить Кольку. Аккуратно, сначала пальчиком по столбику, по яичкам, опять по столбику. Потом уже всей ладонью, проводя между ног, которые были раздвинуты, словно приглашая погладить там. По головке, стянул кожицу с головки, освобождая ее.

Губы сами потянулись к Колькиным губам. Но сначала я высунул язык и облизал Колькины полуоткрытые губы, еще и еще раз, так, чтобы они тоже стали влажными. Наконец, я прильнул к нему губами.

В этом момент Колька и проснулся. Не знаю, может, конечно, он проснулся и раньше и просто лежал, но первое действие состоялось именно в момент поцелуя. Он не отпрянул, не оттолкнул меня, чего я опасался, он ОТВЕТИЛ мне, его губы ответили на мой поцелуй. И в это же время его рука тоже начала двигаться по моему члену. Некоторое время мы лежали неподвижно, двигая только руками, которые играли нашими членами. Когда же наконец дыхания стало не хватать, мы оторвались друг от друга, я вдохнул и прошептал: «Доброе утро!» - «Доброе утро, Леш!» - последовал ответ. Следующие несколько минут опять было слышно только наше сопение. Мы целовались. С удовольствием. С большим удовольствием. Причем инициатива исходила не только от меня, мы с Колькой были совершенно на равных и по тому, как он мне отвечал, чувствовалось, что ему это доставляет удовольствие не меньше, чем мне.

Естественно, наши руки при этом тоже не стояли на месте. Не помню уж в какой момент, но я опять поднял ногу и поставил ее Кольке между ног. Мы гладили друг друга по членам, по яичкам, по промежности, по животам, по ногам. Колька даже подключил к делу вторую руку – его правая рука была несколько ограничена в движении, зажатая между нашими телами. На свободе оставались только пальцы, которыми он перебирал по моему стволику и головке.

Наконец, Колька оторвался от меня, откинул голову и жалобно шепнул: «Леш, я мне поссать надо, я больше терпеть не могу!». Пришлось вставать, тем более, что я понял, что и мне тоже надо. Срочно надо. «Пошли!»

Мы распутались и вылезли из постели. До туалета мы дошли, держась за руки, мне не хотелось отпускать Кольку от себя. Зажгли свет.

Самым тяжелым оказалось попасть. В смысле. В унитаз попасть. Два столбика торчали вверх и упорно не хотели наклоняться. Мой, во всяком случае, упорно не хотел посмотреть в отверстие унитаза. Как это получилось бы у Кольки, проверить не удалось, потому что я нашел выход. Повернувшись к ванне, я отпустил руки и дал себе полную свободу. Кольки я при этом совершенно не стеснялся. Желтая струя по красивой дуге поднялась вверх почти до уровня моего роста и, как в брюссельском фонтане, заплескала по дну ванны. «Ух, ты» - прокомментировал сзади Колька, который стоял за моей спиной и ждал своей очереди. Освобождение продолжалось довольно долго. Сначала струя выливалась ровно, постепенно напор уменьшился, потом несколькими рывками вылился остаток. В воздухе отчетливо запахло мочой.

Я стряхнул последние капли, включил воду, чтобы смывалось, я пропустил вперед Кольку: «Без рук сможешь?» - «Конечно!» - «Тогда поднимай их вверх и жди команды!».

Колька послушно подошел к краю и поднял руки. Видно было, что терпит он уже с трудом. Я встал сзади и обнял его левой рукой на уровне груди, прижимая к себе. Правой рукой я взял его за столбик, чуть-чуть отводя его от тела. Колька задышал немного чаще и откинулся немного на меня: «Как маленького?» - «Ага! Давай!». И Колька дал. Его струя поднялась даже, пожалуй, повыше, чем у меня. И лилась подольше. Чувствовалось, что терпел он до последнего. По мере того, как из него выливалось, он расслаблялся и еще плотнее прижимался ко мне спиной. Его попка упиралась как раз в мои яички, мой столбик был зажат между его спиной и моим животом. Когда первая, самая мощная, струйка иссякла, и Колька выпускал остатки, я почувствовал его напряжение и рукой, и членом.

Я потряс его столбик, стряхивая капельки: «Все?» - «Да!» - «Пошли? Продолжим?» - «Пошли…» - «Ты правда хочешь?» - «Хочу…». Последний ответ он прошептал, опустив глаза вниз и покраснев.

Я повернул его к себе и, положив руки ему на щеки, поднял его голову. Губы его при этом сложились бантиком. «Тебе понравилось?» - «Да…» - чуть слышно. В эти губы бантиком я и поцеловал его, проглатывая последние звуки этого такого замечательного слова. Колькины руки опустились мне на плечи. Его губы ответили мне. Его торчащий членик уперся мне в яички. Я убрал руки вниз, и он обнял меня за шею, прижавшись ко мне всем телом. Я тоже крепко обнял его, поддерживая в районе ягодиц. Не переставая целоваться, Коля повис на мне, обхватив меня руками и ногами. Его член по-прежнему упирался в меня. Оказалось, что он не такой уж и тяжелый, и я легко могу держать его, висящего на мне. Даже без рук.

Однако надо было идти к кровати. Я перехватил Кольку под попку и пошел. Мне удалось выйти из ванной и даже, отпустив одну руку, выключить свет. Опять стало темно. Мы прижались друг к другу губами и дышали через нос так, что слышалось сопение. Я чувствовал биение Колькиного сердца в груди, прижатой ко мне.

Чтобы идти дальше, надо было опять поддерживать Кольку. Честно говоря, опускать его не хотелось, да и сам он плотно обхватил меня руками и ногами. Я опять взял его руками под попку, каждой рукой под одну половинку. Два моих пальца оказались в ложбинке, которая открылась, так как Колькины ножки были разведены. Естественно, пальчики начали исследовать эту ложбинку, пробежались по дырочке, которая оказалась совершенно расслаблена. Один пальчик слегка провалился в эту дырочку и остался там.

Наконец, мне удалось обраться до кровати, на которую я и свалил Кольку. Вытащив из-под него одеяло, я пристроился рядом

©Алеша