Эван опять оказался слишком маленьким! Ярость росла внутри него, хотя он боролся, чтобы удержать ее. Он впился взглядом в своего старшего брата, который или не знал, что он в комнате, или просто игнорировал Эвана. Эван потянул брата за рубашку:

- Джес, ну почему я не могу пойти в кино с тобой и с Джиной?

Джес оттолкнул его, освобождая рубашку:

- Пошел вон, дурак! Я только что купил ее, - он поправил рубашку, поглаживая ее тут и там, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке. – Я же уже сказал тебе, ты слишком маленький, чтобы смотреть этот фильм. Он слишком страшный для детей.

- Я не ребенок! – попытался возразить Эван.

- Ты шило в заднице! – остановил Джес все его попытки.

- Я маме скажу, что ты обзываешься! – Эван сделал еще одну попытку удержать брата.

Джес только улыбнулся, легко отвел руку брата:

- Я уже все сказал, можешь жаловаться маме, но, я думаю, она согласится со мной. – После этого Джес вышел из комнаты.

Эван стоял, наблюдая, как он выходит. Он уже успел привыкнуть к такому поведению брата, поэтому больше даже не пытался как-то изменить его решение. Раньше они с Джесом все и всегда делали вместе. Однако с тех пор, как его брату исполнилось тринадцать, все, о чем он думал, это были спорт и девочки. Присутствие брата и в том и в другом случае явно не входило в его планы. Эван в очередной раз дал себе слово, что он никогда не будет поступать так, когда ему самому исполниться тринадцать.

Тринадцать! Это было еще так далеко от него! Эван посчитал. Еще целых два года! Он посмотрел в зеркало. На него смотрело его отражение, блондинистый пацан с вечными вихрами на макушке. Да, он был маленький мальчик, он знал и признавал это. Он был одним из самых маленьких в школе. Но никто к нему не придирался, потому что даже при том, что Джес был злился на него время от времени, на его защиту он безусловно вставал всегда. Мальчик в зеркале имел гладкую, свежую кожу, красивый абрис лица и огромные светлые глаза. Но отражение мальчика тоже было слишком молодо, чтобы идти в кино вместе со старшим братом. Эван сдержал вздох и отправился в свою комнату. Слезы уже наворачивались на его глазах.

Это было в четверг, середина лета, которое уже успело надоесть Эвану. Большинство его друзей уехали на каникулы со своими родителями. Мама и папа были на работе. Обычно за ним приглядывал Джес, но сегодня он отправился в кино со своей подружкой. Естественно, он спросил разрешения у папы и мамы. Они не были против и попросили побыть с Эваном его двоюродного брата Виктора. Виктор тоже не возражал присмотреть за кузеном. Он жил на той же улице, буквально через несколько домов. Виктор был ровесником Джеса. Эван любил его, хотя и не мог объяснить себе, почему. Но, во всяком случае вчера, узнав, что останется именно с ним, Эван чуть не прыгал от радости. Только это в какой-то степени и примиряло его с уходом брата.

Вернувшись к себе в комнату, Эван лег на кровать и вскоре, видимо, уснул, потому что, когда он пробудился, в доме было совершенно тихо. Эван перевернулся на спину и остался лежать, глядя в потолок, на котором были наклеены переводные картинки. В темноте они должны были светиться, но сейчас была середина дня, поэтому на потолке оставались обычные картинки. Эван барабанил пальцами по своему выставленному животу, слушая тихое трумп! Трумп! Трумп! Он гладил свой голый живот, ему всегда нравилось гладить его и чувствовать свою руку. Время от времени, игнорируя потолок в пользу рассматривания собственного тела, он бросал взгляд на свои трусики супермена. Они были синие, с красной полосой. Эти трусики он очень любил, хотя самого Супермена он, откровенно говоря, недолюбливал. Но вот его трусики! Эван старался носить только такие же. Так что сегодня он не потрудился даже надеть брюки. Посмотрев на аккуратный выступающий на них бугорок, Эван разрешил себе немного поласкать свой член. Ха! Пусть Джес идет в свое кино со своей девочкой! Зато теперь Эван может поиграть со своим членом! Как и всегда, эта мысль заставила Эвана почувствовать себя лучше. Обида на Джеса исчезла.

Одной рукой Эван оттянул резинку трусов, а другой начал поглаживать свои пока еще мягкие гениталии. Его петушок немедленно начал укрепляться, и Эван улыбнулся. Он бросил быстрый взгляд на дверь: она была закрыта. Это хорошо. Последний раз, когда он мастурбировал с открытой дверью, мимо проходил Джес и увидел его. Джес назвал Эвана извращенцем и потом долго смешивал его с грязью. Но, извращенец он или нет, Эван не собирался прекращать мастурбировать. Теперь, убедившись, что дверь закрыта, он выскользнул из трусиков, после чего продолжил ласкать свой гладкий лобок. На нем еще не било ни одного волоска (не то что у Джеса!), но Эван нисколько не огорчался этим. Ему нравилось ощущение своей гладкой, безволосой кожи, и на лобке, и на мошонке. Он мягко оттянул кожицу на члене, освобождая розовую головку, начал тереть ее большим пальцем, проводя им вдоль члена и нажимая на разрезик. Иногда он оттягивал своего петушка и отпускал его, отчего петушок с приятным трумп! ударялся о его живот. Клейкая жидкость уже выступила из его разрезика и тонкой ниточкой протянулась прямо в пупок. Первый раз, когда Эван ее увидел, он подумал, что это моча, хотя мочу это нисколько не напоминало. Однажды ночью, когда он играл с собой в ванне, он решился и попробовал, каково это на вкус. Тогда он решил, что это была фантастически приятная дегустация. Теперь, зная это, он время от времени обмакивал в эту жидкость палец и облизывал его, подобно леденцу.

Небольшие пальчики Эвана бегали по его члену, по внутренней стороне бедер. Его бедра разошлись в разные стороны. Все обычные в таких случаях ощущения вернулись на свои местеа подавляющие все и радостные. Эван сам не знал, почему он делает что-то именно так, казалось, само тело направляло его, прокладывая путь к наибольшей радости. И Эван был в восторге от этого.

Наконец, Эван достиг того момента, когда мастурбация должна была вызвать феерическое чувство в его члене. Это было изумительно, однако Эван давно обнаружил, что если продолжать при этом мастурбировать, то становилось настолько щекотно, что он каждый раз вынужден был останавливаться. Щекотка всегда уходила через несколько минут, и Эван мог продолжать мастурбировать, хотя обычно он этого не делал, предпочитая как можно дольше растянуть сам момент прихода, что он и собирался сделать сейчас.

Глаза Эвана напряженно закрылись, его тело прогнулось, одна рука плотно обхватила членик, позволяя второй руке исследовать все тело, гладить напряженные соски, тереться по животу, и в конечном итоге находить промежность с ее завлекательной дырочкой. Мягкие, приглушенные стоны вырвались изо рта Эвана, поскольку он поддерживал себя в высшей точке кайфа, позволяя пальцам поглубже забраться в глубь напряженного, теплого ануса.

В этот момент внезапный скрип двери вырвал его из мира удовольствия и уронил на твердую землю действительности. Его глаза уставились на широко открытую дверь, в которой стоял Виктор, смотрящий на него глазами, раскрытыми немногим менее широко, чем дверь… Его лицо медленно краснело, и Эван почувствовал жар в своем лице, которое тоже заливала краска.

Первое время мальчики могли только молча смотреть друг на друга.

Наконец Виктор прочистил горло и сказал:

- Кхм, я только хотел проверить, спишь ли ты еще, или уже проснулся, - его взгляд гипнотизировал Эвана, заставляя его подняться и накрыться. Наконец Виктор оторвал глаза от тела Эвана, - Извини, наверно, мне следовало постучать! – сказал он. Сказав это, Виктор вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

Эван, не отрывая глаз от закрытой двери, в которую только что вышел Виктор, рухнул на постель. Его член, еще только что невыносимо прекрасно твердый, обмяк в его руке, как будто он тоже ослабел от испуга, подобно самому Эвану. Некоторое время Эван ощущал только бешеное биение своего сердца. Наконец способность двигаться и рассуждать вернулись к нему. Он быстро встал и начал одеваться. Мальчик был просто в панике. Одевшись, он остановился еще раз посреди своей комнаты, пробуя решать, что же делать дальше. Ему надо пойти вниз и притворяться, что ничего не случилось? Или ему остаться в своей комнате до конца жизни?

Нет, конечно, он должен идти вниз. Может быть, Виктор видел не так уж и много, уговаривал себя Эван. Да, конечно.

Да, конечно. Да. Конечно.

Однако вниз Эван спускался, основательно волнуясь. Он спустился по лестнице медленно, его рука скользила по стене, благо этого не видела мама, вечно ругающаяся, что он оставляет на обоях пятна. Виктора он нашел в столовой, сидящего с книгой на диване. Эван остановился в дверях, наполовину внутри, наполовину снаружи.

Виктор, безусловно, тоже был красив. С темно-каштановыми волосами, глазами цвета орешника и гладким лицом. Ему было только тринадцать, и его свежее симпатичное лицо было тому подтверждением. Он нравился Эвану, который почти боготворил Виктора, хотя и не понимал, почему. Ведь он его так немного видел! Однако когда они были вместе, Виктор всегда к нему хорошо относился.

Виктор прервал чтение и встал.

- Я собрался заказать пиццу, - сказал он спокойно, что в такой ситуации казалось забавным. Его глаза были направлены не на Эвана, а на стену рядом с ним. – Но я решил подождать, чтобы узнать, что хочешь ты…

Во рту у Эвана внезапно пересохло, его язык с трудом слушался его:

- Мне все равно, закажи то, то тебе хочется.

Виктор спокойно кивнул и вернулся к чтению.

Эван рискнул:

- Ты что-нибудь про меня расскажешь?

Виктор подозрительно взглянул на него:

- Ты считаешь, я должен что-то кому-то сказать?

Эван пожал плечами. Он тоже нашел на стене какое-то пятно и уперся в него взглядом, чтобы не смотреть на Виктора.

- Каждый это делает, - добавил Виктор.

- Каждый?

- Ну, мне кажется, что каждый, - сказал Виктор с легким пожатием плеч. – Так или иначе, я ничего никому говорить не собираюсь.

Облегчение обрушилось на Эвана подобно ковшу холодной воды.

Виктор смотрел в книгу, но уже больше не читал:

- Ты часто так делаешь? – спросил он. Эван кивнул. – Покажи.

Эван на ватных ногах вошел в гостиную и остановился около Виктора:

- Покажи сам… - чуть слышно попросил он.

Виктор усмехнулся:

- Не сейчас, - сказал он.

- Почему?

Виктор взял руки Эвана в свои, опять пожимая плечами.

- Ты не можешь или не хочешь?

- Не в этом дело, - сказал Виктор. - Просто я предпочитаю это делать нечасто, но по-настоящему.

- Как это, ‘по-настоящему’ – удивился Эван, внезапно смущаясь. Он всегда думал, что мастурбация – это мастурбация. Что Виктор подразумевал, говоря про ‘настоящее’, Что, его мастурбация – это было не по-настоящему?

Виктор поднялся и встал перед Эваном, продолжая держать его руки:

- Ну,… Знаешь, ты еще слишком маленький. Мне кажется, тебе еще рано про это знать.

Опять то же самое! Те же самые слова! СЛИШКОМ МАЛЕНЬКИЙ! Эван почувствовал, что в нем опять поднимается волна гнева.

Однако Виктор уже гладил его по плечам, успокаивая его. Он улыбался Эвану, поглаживая его светлые волосы:

- Я знаю, что это звучит неприятно, что я огорчаю тебя. Я не хотел этого делать. Но, поверь, все-таки есть вещи, которые мы узнаем, только когда становимся старше.

- Тебе хорошо, а мне каждый норовит сказать, что я слишком маленький для всего! – Эван дулся, оттопыривая нижнюю губу, влажную и розовую.

Виктор подвинулся поближе и погладил обратной стороной своей ладони по теплым щекам Эвана. Его большой палец скользил по оттопыренной нижней губе Эвана, гладя ее, туда и обратно.

- А ты симпатичный, когда ты дуешься, - улыбнулся он.

Эван покраснел, внезапно понимая, почему ему всегда нравился Виктор. Даже при том что обычно он видел Виктора только вместе с его семьей, когда они приходили в гости, Виктор всегда находил возможность сказать что-нибудь хорошее, причем именно для Эвана. Но сейчас возникало совершенно новое ощущение от того взгляда, которым Виктор смотрел на него. Он позволил большому пальцу Виктора спокойно гладить его по губам, ему нравилось это ощущение, он наслаждался запахом, который исходил от его пальцев. Он подвинулся поближе и прошептал:

- Мне нравится, когда ты так делаешь…

- Ну, тогда давай тоже… - сказал Виктор, поворачивая Эвана и придвигая его так, что Эван стоял теперь у него между ногами.

- Что тоже?… Я тоже могу тебя потрогать?

- Там, где ты только захочешь… - прошептал Виктор.

Он потянул Эвана еще ближе и, прежде чем Эван успел что-либо понять, Виктор слегка поцеловал его в губы. Что-то внутри Эвана оборвалось, близость Виктора, его поцелуй кружили ему голову. Рука Виктора прижимала его затылок, перебирая пряди светлых волос. Его другая рука гладила Эвана по спине, по штанам, по его маленькой попе. В какой-то момент рука Виктора нашла путь под пояс штанов, и Эван почувствовал, что рука гладит его уже прямо по голой попе. Рука продолжала прокладывать себе дорогу и скоро дошла до промежности, начала поглаживать вокруг ануса. Эван чувствовал пальцы, скользящие все глубже и глубже, ближе и ближе к напряженному отверстию. Эван уплывал, теряясь в объятьях Виктора. Теперь он понимал, почему он ему так сильно нравился. Виктор заставлял его чувствовать себя нечеловечески хорошо.

- Не бойся, ладно? – Виктор шептал ему на ушко, целуя его и шею Эвана. Он потянул вниз молнию на своих брюках и вынул наружу напряженный член. – Я не сделаю тебе ничего плохого.

Эван смог ответить только небольшим кивком, потому что в этом момент его взгляд упал на вертикально торчащий член Виктора. Он был большой, подобно члену Джеса, намного больше, чем у самого Эвана. Эван потянулся, коснулся, погладил его, отводя шкурку и освобождая розовую головку. Руки Виктора гладили по всему телу, добираясь до самых потаенных мест, чего сам Эван никогда с собой не делал. Он никогда еще не был так близко к Виктору. Раньше Виктор часто имел обыкновение обнимать его, но никогда это не происходило так! И Эван не жаловался. Ему это очень нравилось.

Виктор продолжал спокойно выползать из одежды. Его напряженный член смотрел в сторону Эвана. Эван увидел на лобке, у самого основания члена, небольшую темную заплатку первых волос.

Потом Эван почувствовал, что его собственные брюки скользят по его попе, по бедрам, по тощим лодыжкам. Уже босиком, он просто переступил из своих брюк, оставаясь перед Виктором только в рубашке и своих суперменовских трусиках, подобно служке, представляющему себя своему владыке-богу, язычески склоняясь перед ним. Руки Виктора скользили по всему телу, под рубашку. Подняв руки, Виктор умело стянул ее с Эвана прямо через голову. После этого Виктор продолжил целовать грудь Эвана, его соски. К удивлению Эвана, они стали твердеть, ощущения стали почти невыносимо прекрасными. Стон удовольствия вырвался из него, и он отклонился назад, желая еще сильнее открыться своему кузену, доверяя ему все самое сокровенное, тем более что тот спускался все ниже и ниже, уже целуя членик Эвана через трусики. Членик давно напрягся, и Виктор начал сосать его через тонкую ткань.

Стон повторно вырвался из глубины Эвана. Он держал голову Виктора, проводя пальцами по его темным волосам, по его гладкому лицу. Никто никогда не делал с ним такого раньше. Он ДОЛЖЕН узнать, на что это будет похоже, если он окажется полностью голым, поэтому Эван быстро выскользнул из тонких трусиков, выставляя свой небольшое пистолетик, который оказался прямо перед лицом Виктора. Виктор посмотрел на этот пистолетик, замечая даже крошечные вены, просвечивающие через сливочную кожу, и осторожно взялся за него двумя пальцами. Он оттянул кожицу, освобождая розовую выпуклую головку.

- Возьми его в рот, - попросил Эван приглушенным голосом.

Но Виктор пока облизывал его живот, внутри кнопки пупка, затем ниже, чтобы облизать все щели гладкого лобка. Запах юного возбужденного членика наполнял его дыхание. Наконец он хитро улыбнулся Эвану и одним движением захватил в рот все его хозяйство. Эван почувствовал, что его тело буквально подскочило, когда язык Виктора прошелся по напряженному стволику, по его обратной стороне, нажал на головку, приподнял миниатюрные яички, захваченные одним большим глотком. Эван знал, что его член небольшой, поэтому происшедшее не было невозможно. Его чувство были неописуемыми, мощными и сильными. Он обхватил голову Виктора, пытаясь как можно глубже проникнуть в горячую пещеру его рта. Виктор двигал головой, его язык облизывал яички, стволик, головку, его пальцы щекотали промежность, делая все, чтобы заставить тело Эвана трепетать в конвульсиях удовольствия.

Наконец, Виктор губами отпустил членик Эвана, но только для того, чтобы снова взять его пальцами, тотчас он начал облизывать только нижнюю сторону головки Эвана, только самый кончик, там, где кожица, казалось, образует небольшой мостик. Крошечные, беленькие ягодицы Эвана сжались от этого удовольствия, его глаза сияли от необыкновенных ощущений.

Виктор не отрывался от сосания петушка Эвана. Его собственный член был на взводе, более толстый, более длинный и очень, очень возбужденный. Его мешочек с яичками заметно выделялся, в отличии от крошечной мошонки Эвана, которая казалась приклеенной к промежности, особенно, когда было холодно, теперь же от возбуджения она салась в крошечный шарик. Но в данный момент ничего не имело значения, никакой размер. Петушок Эвана посылал ясные сигналы о кайфе, которые немедленно отображались в его мозгу. Эван заметил, что из разрезика на головке члена Виктора выделяются капли ясной жидкости, и тотчас же понял, что он обязательно должен попробовать, каково это на вкус, и будет ли это настолько же приятно, как его собственные.

Виктор положил Эвана на ковер. Его член оказался совсем рядом с рукой Эвана, и тот не упустил свой шанс, чтобы не схватить его. Он оказался огромным по сравнению с его собственным, который он привык держать в своей руке. И почему-то он показался очень горячим.

- Я должен попробовать его, - очень серьезно сказал он скорее себе, чем кому-либо другому. Это был даже не вопрос, не просьба, а утверждение.

Виктор в ответ улыбнулся и откинулся назад, позволяя Эвану дотянуться ртом до его члена, облизать его, слизнуть все выступившие капли. Пока Эван делал это, Виктор ласкал его, поглаживал его ягодицы, промежность, позволяя своему пальцу проваливаться в дырочку ануса.

А Эван проваливался в мир экстаза. Он встал над Виктором, его задница и промежность оказались над лицом Виктора, чем тот не замедлил воспользоваться. Эван облизывал член Виктора, при этом он чувствовал, как тот сосет его член, облизывает промежность и ягодицы. Эван гладил член Виктора, проводил пальцами по волосам на его лобке. В руке Эвана был большой член Виктора, который он подводил к своим губам. Жидкость, которая выделялась из него, уже была изучена его губами и языком, она показалась восхитительной на вкус, поэтому он еще и еще раз слизывал ее, с каждым разом все глубже обхватывая член губами. Сначала он осторожничал, поскольку член казался ему очень большим, однако постепенно он начал заглатывать его все глубже. Он держал этот огромный член рукой, поднося к своему рту, чтобы слизнуть очередную капельку. Головка члена Виктора была настолько розовой, что порой казалась фиолетовой. И из нее как из краника сочилась прозрачная жидкость, которую Эван с жадностью слизывал и проглатывал.

Насытившись, Эван перевернулся так, чтобы его членик опять оказался перед лицом Виктора. Он оказался теперь сидящим на напряженном, твердом-твердом члене Виктора, который уютно устроился в расщелинке между его ягодицами. Он чувствовал пульсацию и дрожание, как будто попытку проникнуть в приоткрытую дверь. Член победителя был еще влажным после того, как побывал во рту Эвана, поэтому, когда Эван передвигался, он легко скользил по расщелинке, посылая искру удовольствия обоим мальчикам. Несколько раз он коснулся кружочка ануса, и в эти моменты искра была особенно яркой. Тогда Эван задал себе вопрос, а что будет, если…. На что это будет похоже?

- А ты можешь поместить его внутрь? – он сказал это даже прежде, чем сама мысль сформировалась в его голове.

- Если ты этого не делал, если это первый раз, тебе может быть очень больно, - сказал Виктор, целуя его.

- Ерунда. Я хочу попробовать, как это будет.

Виктор покачал головой:

- Ты сразу хочешь слишком многого. Ты даже себе не представляешь… - начал он, но было уже поздно. Привстав, Эван схватил рукой член Виктора и прижал его к своему анусу. Он попытался ввести его внутрь, но нетерпение, возбуждение и отсутствие опыта никак не позволяли ему этого сделать. Твердый, подрагивающий от напряжения и возбуждения член Виктора скользил по беленьким ягодицам, по промежности, даже по колечку крошечного отверстия, но оно постоянно ускользало, отчего проникнуть внутрь никак не удавалось. Хотя даже это ощущение было превосходным, Эвану очень хотелось добиться выполнения своего плана.

Тогда Эван почувствовал, как теплая рука Виктора обхватила его.

- Давай я покажу тебе, как… - он ловко нашел отверстие удовольствия Эвана, подвел к нему головку члена. Второй рукой придерживая Эвана, он медленно начал усаживать его на свой торчащий член. Сердце Эвана бешено колотилось в нетерпении. – Расслабься и не торопись, - предупредил его Виктор. – Это сначала может оказаться немного больно, а я не хочу тебя травмировать. Хорошо?

Эван кивал, гладя голую грудь своего кузена.

Стало больно, потому что Виктор начал опускать Эвана, проникая внутрь него. Сначала Эван чуть не вскрикнул от боли, чуть не отскочил, но ему очень не хотелось потерять такую возможность, и он сдержал себя. Кроме того, это был самый момент доказать, что он, черт возьми, не ‘слишком маленький’! Поэтому он стиснул зубы, чувствуя проникающий вглубь толстый член, пробуя все-таки расслабиться, как ему сказал Виктор. Он упал на своего кузена, цепляясь в него руками и ища поддержки. Виктор, понимая, что Эвану приходиться нелегко, поцеловал его в губы. Он медленно опускал Эвана, одной рукой удерживая и направляя свой член, а второй придерживая кузена. Наконец, он проник в него достаточно глубоко, чтобы освободить руки. Прижимая к себе Эвана, он гладил его по лицу, по волосам, успокаивая и поддерживая. Лежа на груди Виктора, Эван твердил про себя: ‘Будь сильным, или он может опять подумать, что я слишком маленький…’

Однако боль неожиданно быстро прошла, ее проникающий кинжал оказался упакованным в уютные ножны физического и умственного экстаза. Эван сумел повернуть голову и увидел, что наружи осталось не более сантиметра члена Виктора, все остальная его часть скрылась внутри него, и Эван ощущал эту живую, пульсирующую плоть, как новую часть себя.

- Теперь можно начинать потихоньку двигаться вверх и вниз, только потихоньку, чтобы ничего не повредить, - Виктор продолжал подсказывать Эвану, что тому надо делать.

Эван начал двигаться, чувствуя движение Виктора внутри себя, его твердый член, нажимающий на внутреннюю, очень чувствительную, часть его ануса, посылающий по всему телу Эвана волны удовольствия. Боль ушла совсем, заменяясь исключительно желанием. Он ерзал на члене Виктора, позволяя тому все глубже проникать внутрь. Руки Виктора лежали на бедрах Эвана, помогая тому двигаться, он проводил им по петушку Эвана, доставляя ему дополнительное удовольствие. Эван больше не наклонялся и не опирался на Виктора, он теперь сидел вертикально, полностью принимая Виктора в себя. Он отклонялся назад в его руках, глаза его были напряженно зажмурены, открываясь только для того, чтобы еще и еще раз посмотреть вниз, на внушительный столбик, уходящий в самое сокровенное и доставляющий такое удовольствие. Виктор захватил членик Эвана и, не отпуская его, продолжая продвигать свой член внутри младшего мальчика. Напряжение прибывало в петушке Эвана, он прекрасно знал, что скоро начнет щекотать, пытался сдерживать это, но это ему с трудом удавалось, потому что Виктор был все еще внутри него, продолжая двигаться. Виктор дрочил членик Эвана, гладя его гладкий, крошечный петушок, влажный и скользкий от выделяющийся жидкости, действующей как смазка.

Дыхание Виктора учащалась, теперь он уже не опасался и перестал сдерживаться, он двигался все быстрее и быстрее. Эван почти прыгал на нем, стараясь поддержать темп, задаваемый Виктором. Он схватил свой членик и начал дрочить его, поскольку Виктор поддерживал наклоняющегося мальчика. Тело Виктора начало дрожать и дергаться.

- Я подхожу, - он почти стонал.

И вот с последним толчком его бедер, вдвигающим член глубоко в маленькую задницу Эвана, Виктор разрядился. Его, разогретый движением и трением внутри Эвана, член выплеснулся, посылая поток уже несдерживаемой спермы. Эго накачанный член, выплевывая ее, увеличился еще большое, еще больше расширяя стенки ректума Эвана. Он чувствовал ректум мальчика, сжимающий его член. Он ощутил пульсацию этих стенок и почувствовал, что Эван тоже подошел к крайней точке. Взаимный оргазм был долгим и бурным. Виктор знал, что его маленький кузен еще не может выплеснуться на него, в таком возрасте оргазм проходит всухую, но его удивила сила оргазма Эвана, как и сила его собственного оргазма, количество выброшенной спермы, заполнившей, казалось, всего Эвана.

Мальчики упали друг на друга, тяжело дыша, мокрые от пота, каплями стекающего с их лбов. Член Виктора немного смягчился и легко выскользнул из расширенного заднего прохода Эвана, скользкого и мокрого от спермы. Сперма каплями и струйками вытекала оттуда, однако следов крови видно не было. Виктор членом потерся о ягодицы Эвана, размазывая по ним сперму:

- Я люблю тебя, - сказал он, целуя Эвана в макушку. Его рука гладила Эвана по ягодицам. – Я всегда буду любить тебя…

- Я тоже люблю тебя, - сказал Эван, слушая затухание ударов сердца Виктора. Из глаз Эвана текли слезы, оставляя дорожки на его разгоряченном лице. Он посмотрел счастливыми глазами в глаза Виктора. – Хотя, некоторые и говорят, что я еще слишком маленький, чтобы любить.

Виктор засмеялся.

Эван вскоре к нему присоединился.