Предисловие

      Вы держите в руках мою первую книгу.
      Меня многие спрашивают, что я хотел сказать этой книгой. Отвечаю – ничего. Я хотел рассказать про жизнь человека.
      Иван – это вымышленная личность и совпадение с какими-то реальными фактами – случайно. Личность Ивана возникла у меня в голове случайно. Сначала я хотел просто рассказать о том, как он встречает свою мать и гостит у нее. Но мои друзья, прочитав рассказ, сказали, что этого маловато и я решил продолжить его. По-моему, получилось неплохо. Я не хочу заканчивать этот рассказ. Я подружился с его героями и мне хочется дальше описывать события, произошедшие с ними. Но, если я буду продолжать, это будет бесконечно, вплоть до их смерти. Так что я остановлюсь на каком-нибудь хорошем моменте.
      Перед тем, как эта книга попала к вам в руки, ее уже прочитали многие мои друзья. В основном, она понравилась всем, но каждый из них, говорил мне, что так не бывает на самом деле, больно уж у тебя все хорошо. Да, может и так, я сам создал этот мир, где живут мои герои, и я сделал его таким, каким бы хотел видеть наш – реальный мир. Я пытался сделать его добрым и ласковым и по-моему, у меня это получилось.
      Кстати о названии. Я долго думал как назвать этот рассказ, но ничего дельного в голову не приходило и тогда, я просто назвал его по последней строчке этого произведения.
      Надеюсь, что это не последний мой рассказ. В настоящее время, я сочиняю роман, но это будет уже совершенно другая история. К тому же, это будет не «Love Story», а роман в стиле «фэнтэзи». Но по многочисленным просьбам моих друзей, мне придется еще писать любовные романы, тем более, что уже есть задумки по этому поводу.
      Это мой первый рассказ, так что не судите меня строго.
      С уважением,
      Иван Алешкин.
 

1

      – Ванечка, Ваня, пора вставать! – сквозь сон услышал я голос своей матери.
      Я, как всегда, потянулся немного на своей постельке, которая была разложена на теплой печке, протер глаза и спрыгнул на пол. Еще не до конца проснувшись, я поплелся к умывальнику и побрызгал на глаза холодной водой. Умываться я не любил. Мне хватало побрызгать на глаза небольшим количеством воды, как я тут же становился бодрым.
      На столе уже стоял кувшин молока и пирожки, накрытые льняной салфеткой. Как я любил мамины пирожки! Она пекла их для меня чуть ли не каждый день. Чашка кофе никогда не могла заменить мне кружку парного молока, хотя о кофе мы тогда и не мечтали. Мы жили в глухой деревне, где до города было не меньше 40 верст, и поэтому ни о каких деликатесах не могло быть и речи. В основном мы питались только своими продуктами. Нам их хватало на всю зиму и даже оставалось на продажу, хотя в основном мы обменивались продуктами с нашими соседями.
      У нас было много всякой живности во дворе – куры, гуси, две коровы, четыре козы, а также старый пес Полкан, который следил за всем этим животным миром.
      Мама, проснувшись с утра, а вставала она очень рано, выгоняла скот, кормила его, после чего начинала готовить завтрак. Как часто я просыпался от теплого, приятного запаха ее стряпья. Эти запахи преследуют меня и по сей день, когда я просыпаюсь с утра, я чувствую их, как будто нахожусь в своем старом доме в деревне. В эти моменты мне так и хочется позвать маму, пожелать ей доброго утра, нежно поцеловать. Но, к сожалению, сейчас я очень далеко от нее и порой мне становится от этого так грустно, что даже наворачиваются слезы.
      Мой отец тогда работал в поле целый день. У нас было свое огромное поле. Чего там только не росло! Отцу было тяжело справляться со всем этим добром, и я чем мог, помогал ему. Даже порой и моей помощи не хватало, тогда отцу приходилось нанимать каких-нибудь алкашей в помощь. Они охотно соглашались на любую работу за пару литров водки. Ну, с этим у нас проблем не было. Отец часто гнал самогон и этого добра у нас было достаточно. Мать все говорила ему, чтобы он продавал его, на что отец отвечал, что самогон ему нужен не для продажи, а для «душевного усмирения».
      После завтрака я сразу же бежал гнать гусей на выпас. Я брал ореховый прут и подгонял их. Порой кто-нибудь из них возмущался, что я с ними так обращался и пытался ущипнуть меня своим клювом за ногу. Но я был проворней их и не давал себя в обиду, хотя тогда мне было всего восемь лет.
      Ах, какие прекрасные деньки были тогда! Все было по-другому: трава была зеленее, солнце светило ярче, нежели чем теперь. Я в глубине души сожалею, что уехал из деревни. Мать с отцом очень просили меня остаться, но я стоял на своем, не желая их слушать. Я хотел поступить в приличный институт, получить знания и устроиться работать. Да, не скрою, хотелось иметь деньги – большие деньги. Но что они мне дали? В принципе дали многое – роскошную жизнь, развлечения и т.п. Что надо еще человеку для счастья? Вот как раз-то и надо счастья, но в данный момент, я не ощущаю себя счастливым. Мне не хватает душевного тепла, любимого человека рядом. Я очень скучаю по обычному, зеленому лесу, по чистой речке, по лугу с мягкой травкой, на которой я так любил валяться в детстве. Я променял любимую деревушку на какие-то сраные Канары. Я ведь могу съездить к себе в деревню, к своим родителям. Но нет, хочется шика, острых ощущений и еще черт знает чего. Ну, зачем мне все это? ЗАЧЕМ? Я сам этого не понимаю. Хотя в то же время, если бы я остался жить там, кем бы я сейчас был? Да никем. Простым деревенским пареньком без образования, без денег. Жил бы сейчас в своем домике с женой, имел бы кучу детишек... Вот именно, вот оно счастье – жена, дети. Ну что еще надо? В городе сложно найти подругу жизни. Как только эти шлюшки узнают, что я богатый, они сразу же начинают признаваться в любви, говорить, что будут верны до гроба, быстрее тащить в ЗАГС. Да на черта мне это сдалось?! Все эти женщины одинаковы. Им подавай роскошную жизнь – квартиру, машину, шубку, бриллианты, а сами будут ходить налево. Ну-ну! Успехов! Пусть ищут себе старых пердунов с огромными животами, которые видели свой член без зеркала лет двадцать назад. Им уже на все наплевать, лишь бы найти себе молоденькую шлюшку, которая будет вечерами, изливаясь потом, поднимать его штучку. А он будет, тяжело дыша, пускать слюни ей на новою прическу. Я, конечно, понимаю, что такая перспектива этих девок не устраивает. Им нужен богатый, молодой, как я. Ну, уж нет, не дождетесь.
      Да что я все о проблемах, да о проблемах?! Я вовсе не хотел затрагивать данную тему в своем рассказе, но уж извините, вошел во вкус, как говорится.
      Раздался телефонный звонок. Я очнулся, сидящим в кресле за письменным столом, весь обложенный бумагами. Половина этой кипы оказалась на полу – видимо, когда дремал, я задел их руками. Я посмотрел на часы; о Боже, кого там прорвало звонить в четыре часа утра мне домой? Если это вдруг окажется пустяковый звонок, я сгною абонента на другом конце телефонного провода. Я поднял трубку и услышал обеспокоенный голос моего компаньона Димы:
      - Ваня! – кричал он, - быстренько в машину и к офису. Какие-то гаденыши устроили тут полный погром.
      - Что случилось? Объясни мне поподробнее. – недоумевающе спросил я, не успев очнуться ото сна.
      - Некогда, давай быстрее!
      В трубке послышались короткие гудки. Я еще не пришел в себя после сна и не мог понять, в чем дело, что произошло с офисом. Недолго думая, я оделся, взял ключи от машины и поехал к своему офису.
      На улице дождь лил как из ведра. Асфальт был весь мокрый, и мне казалось, что я еду по отполированной поверхности. Я сбавил газ, потому что боялся сделать неверный маневр и очутиться где-нибудь в канаве с переломленным хребтом. У меня не выходил из головы один случай, произошедший с моим близким другом месяц назад. Он также ехал по ночной трассе в проливной дождь. Машин вокруг практически не было и он под громкую музыку, что есть мочи, давил на гашетку. На перекрестке, роковом для него перекрестке, не сбавив скорость, он хотел повернуть, но его машину занесло на скользкой дороге. Он не справился с управлением и на полной скорости врезался в бетонное ограждение. Я один из первых приехал на место аварии. Это было ужасное зрелище. Машина была полностью исковеркана – она просто превратилась в гармошку. Спасатели безуспешно пытались вытащить тело (точнее, что от него осталось) из машины. Бесполезно. Я заплакал. Ну почему Бог не милует? Почему? У меня стоял ком в горле, и слезы непроизвольно брызнули у меня из глаз. Сзади подошел Дима и сказал:
      - Ванечка, успокойся. Ему уже ничем не поможешь.
      - Я понимаю, что не поможешь. Он был лучшим моим другом.
      Мы были с ним вместе с тех пор, как я приехал в город.
      Я говорил заикаясь. Не мог связать слов. Я приехал домой в абсолютно подавленном состоянии. Тогда мне хотелось закрыть глаза и заткнуть уши, погрузиться в полный мрак. Я не мог найти себе места. Я винил себя в его смерти. Ведь в тот вечер мы праздновали день рождения нашей бухгалтерши и, само собой, хорошенько «подогрелись». Когда мне было пора домой, я сказал ему, что лучше будет поехать ко мне, так как он жил за городом и при хорошем раскладе он доберется туда не раньше, чем через час. На что он ответил:
      – Мне все равно, на тачке я бог и царь.
      - Ты что?! Совсем сдурел в таком состоянии садиться за руль, – сказал я.
      - Ты же знаешь, как я вожу машину, – ответил он.
      - В том и дело, что знаю прекрасно, поэтому не мути и поехали ко мне, а завтра вместе на работу.
      - Нет, нет и нет, – настаивал он на своем.
      Я разозлился: - Ну и черт с тобой. Поступай как знаешь. Только как бы ты не пожалел об этом.
      - Не волнуйся, не пожалею, – выпалил он с издевкой в голосе.
      Ну почему я тогда не вытащил его за шкирку и не посадил в такси? Пусть он бы надавал мне по морде, но остался бы цел. Как он и говорил, он не пожалел о случившимся. Просто уже нечему было жалеть. На похоронах даже не разрешили открыть гроб. Я представил себе, что там было и от этой мысли меня помутило. Я потерял сознание, но, скорее всего, не из-за картинок, возникших в мое голове, а из-за того, что понял, что больше никогда не увижу моего любимого друга, не обменяюсь с ним новыми анекдотами, не взъерошу ему волосы, от чего он постоянно морщился и долго вопил. Ах, мой Саша. Царство тебе небесное и пусть земля для тебя будет пухом.
      Я заехал во двор, где располагался наш офис. Передо мной возникла ужасная картина. Дверь была раскрыта нараспашку, а на пороге, в луже крови лежал труп моего охранника. Вокруг бегали люди. Милиция уже прибыла на место происшествия и начала допрашивать свидетелей, коих, как ни странно, в столь ранний час нашлось немало. Я пытался пройти в офис, но какой-то бравый сержантик преградил мне дорогу своей могучей грудью.
      - Туда нельзя, - грубо сказал он, - Отойдите, пожалуйста, в сторону.
      - Но это мой офис! Что здесь произошло?
      - А! Господин Мелисов, виноват, не признал. Как нам сообщили свидетели, они видели, как двое выбегали из вашего офиса. По словам Дмитрия, вашего коллеги, в офисе что-то пропало, и помимо того преступники там устроили полнейший погром. Мы проверили офис на предмет взрывного устройства, но ничего не обнаружили. Вы хотите, чтобы мы завели дело?
      - Да, несомненно. Я хочу, чтобы вы поймали этих подонков.
      В это время подбежал Дима.
      - Ваня, пойдем мне надо поговорить с тобой.
      Мы прошли с ним в офис. Я увидел страшную картину. Около дверей, в луже крови, лежало тело моего охранника. Первое мое впечатление от увиденного было, как будто тут пробежало стадо слонов. Все вокруг было перевернуто верх дном.
      - Ваня, они искали проект чипа для наших роботов, и ... – он замялся на секунду и дрожащим голосом продолжил, - и, по-моему, они нашли его. Это может плохо обернуться.
      Да, кстати, я вам забыл сказать, что я закончил в институте факультет робототехники и информатики, а наша компания занималась разработками программных продуктов и роботов в области медицины. Мне всегда хотелось оказывать людям какую-то помощь, но я специализировался в технической области, поэтому и решил применить свои знания в помощь больным. Я скажу, неплохо у нас это получалось. Тот факт, что у нас украли проект чипа, означал несомненную гибель всего нашего проекта. А это тысячи безнадежно больных людей, которым мог бы помочь наш проект.
      Нет, я больше не мог выносить этого кошмара. Слишком много проблем свалилось на меня. Я решил уехать куда-нибудь подальше от всех этих проблем. Я поручил Дмитрию заниматься моими делами и назначил его старшим.
      На следующий день, я отправился в туристическое агентство, чтобы выбрать то место, где бы я мог забыться. Не успел я войти, как на меня сразу же набросилась хорошенькая девушка, с дурацкими вопросами. «А что вы предпочитаете, а что вы любите кушать, а какие девушки вам нравятся» и т.д., и т.п.
      - Я просто хочу забыться, хочу побыть в тишине и спокойствии, - сухо ответил я.
      - Может вы хотите отдохнуть на необитаемом острове? - задала она мне вопрос писклявым голоском и, улыбаясь так, что мне показалось, что сейчас у нее треснет рот и ее белоснежные зубы будут всегда радовать глаза стоматологов.
      - Девушка! Вы что, меня считаете за идиота? Или я похож на тех сумасшедших новых русских, настолько уставших от однообразных развлечений, что они уже не знают, чем им заняться?
      - Нет, что вы! Но вы сами же хотели побыть в тишине.
      После моих слов, ее белоснежная улыбка исчезла с лица, и я обратил внимание на ее рот. Нет, даже был не рот, а ротик. И как же она может так растягивать этот ротик, чтобы сделать эту сверхъестественную улыбку, подумал я, и мне пришла в голову неприличная мысль. Наверное, этим ротиком она берет, что побольше вот и растянулся. От этой мысли, я как-то повеселел, и у меня на лице возникла непроизвольная, но, по-моему, очень дурацкая улыбка. Увидев это, девушка видимо подумала, что я ей строю глазки и начала с пущей охотой обхаживать меня, предлагая совершенно тупые варианты поездок. В конце концов, мне это осточертело и плюнув на все, вежливо распрощался и не солоно хлебавши, пошел домой. Никогда мне не приходилось возвращаться из турагентства без путевки, но вот сегодня все не так.
      Я пришел домой, разделся, взял бутылку виски и уселся у телевизора, предварительно выдернув телефонный шнур, чтобы меня никто не беспокоил. Я стал щелкать по каналам и вдруг...
      ... Вдруг я наткнулся на какой-то фильм. Старый, черно-белый фильм, который рассказывал о жизни людей в деревне. ДЕРЕВНЯ! Эврика! В тот момент я почувствовал себя Эйнштейном, открывшим новою формулу. Ну как же я сразу мог об этом не подумать. Все собираю вещи и прощай мой грязный и пыльный город.
      Выезд наметил на завтра.
 
      Всю ночь я не мог спокойно спать, предвкушая мою поездку на родину. Мне снились добрые, детские и очень красочные сны. Вот я бегу босиком по траве, покрытой прохладной росой. Легкий ветерок теребит мои волосы, сбившиеся мне на лоб. Я подбегаю к ручейку, останавливаюсь и наклоняюсь к нему, чтобы попить водички. Какая чистая вода! Какой у нее сладкий вкус!! Вкуснее воды я не пил никогда. Даже то, что продается в магазинах под видом чистой воды, не встает ни в какое сравнение с родниковой.
      Утро. Всего шесть часов. Я уже стою в ванной и привожу себя в порядок. Я позавтракал и стал собираться. Каждая клеточка моего тела испытывала какую-то необычайную легкость от предвкушения поездки. Вот-вот сейчас взлечу. Все пора, еще надо заехать в магазин и купить подарки маме.
      Я сел в машину и начал обдумывать маршрут моего движения. Никаких мыслей, по поводу подарков у меня не возникало. Куплю то, что попадется по дороге,– подумал я.
      Первым делом я увидел цветочный магазин. Вот то, что надо. Я купил огромный букет цветов, надеюсь он очень понравится маме. Я проехал магазин одежды. Надо бы купить что-нибудь красивое – подумал я, но какой размер одежды она сейчас носит? Я же так давно ее не видел. Пришлось ограничиться парой туфель, которые мне очень понравились. Также я купил большой, красочный платок, который повязывают на голову. Помню, как сложно было достать какие-нибудь вещи в деревне. Обычно, если кто-то ехал в город, его просили достать пару туфель или какое-нибудь платье. Я думаю, что одежда – оптимальный подарок.
      На этом я решил закончить поездку по магазином и поехал дальше. Когда я выехал за город, то практически сразу почувствовал, как здесь отличается воздух от городского – необыкновенно чистый. Как легко дышится. Я проезжал мимо живописных лесов, лугов. Такую красоту нельзя оставлять только в памяти. Я остановился и вылез из машины, достал свой Canon и сделал пару снимков. Впоследствии я еще несколько раз останавливался и фотографировал пейзаж. Один раз мне даже пришлось проехать по проселочной дороге, чтобы сфотографировать ветряную мельницу. Она стояла на холме, и с дороги была видна только его верхушка, а всю остальную часть скрывал лес. Пока я ее фотографировал, ко мне подошла пожилая женщина и поинтересовалась, что я, такой прилично одетый мужчина, делаю в таком захолустье.
      - Вот собрался мать навестить, - ответил я, - она тоже живет в деревне.
      - Да, сейчас в деревне не сладко, - она тяжело вздохнула, - сами понимаете, что с деньгами туго. Кормимся на том, что сами вырастили.
      - Тяжело вам наверное хозяйство вести. Вы одна живете?
      - Да. Мой муж умер полгода назад и теперь все приходиться делать самой. Признаюсь очень тяжело. У меня ведь тоже есть сын, - она прервалась на секунду и ее милое, загорелое лицо, стало грустным, - Он уехал в город, как только ему исполнилось семнадцать. Сказал, что хочет учиться. Писал мне, что поступил в институт, потом женился. Институт он бросил на третьем курсе и пошел работать. Он приезжал ко мне со своей женой и ребенком – у них родилась прелестная девочка. После этого я больше его не видела, а прошло уже девять лет. Жена его мне писала, что он стал пить, потерял работу. А позже она мне написала, что они развелись. Вскоре она приехала ко мне с ребенком. Очень сожалела, что так все получилось с моим сыном. Она все говорила мне – как может у такой прелестной женщины быть такой сын. Она ко мне часто приезжала с дочкой, привозила гостинцы. Я ее полюбила, как свою дочь. Она меня стала называть мамой. Ее мать бросила сразу же после рождения и она выросла в детском доме. Когда она приезжала в последний раз, говорила, что хочет перебраться ко мне в деревню. Я очень обрадовалась и вот со дня на день жду ее.
      - А что же ваш сын. Так о нем ни слуху, ни духу? – поинтересовался я.
      - Да нет. О нем я знаю. Он много пил. Как-то попал в какой-то притон, где попробовал наркотики. Привязался он к этому делу. Нужны были деньги и он пошел на преступление. Его поймали и дали срок. Вот сейчас сидит.
      - Мне очень жаль, что так с сыном вашим получилось.
      - Да нечего жалеть – дураком был, вот и попал. Зря говорят: «Скажи мне твой друг и я скажу кто ты», это неправильно. Если у человека есть сила воли, то никакая дурная компания его не испортит. А Вы давно были у своей матери?
      Мне стало стыдно за то, что я так давно не навещал свою мать, но тем не менее, я остался хорошим человеком, хотя стал плохим сыном. Очень плохим.
      - Да давно. Даже не помню когда.
      - Вот так все дети. Ты их растишь - растишь, а они вырастают и уходят от тебя. Я, конечно, понимаю, что все равно их не удержать, но хотя бы навещали изредка. А вам далеко ехать?
      - Да довольно, надеюсь к вечеру добраться.
      - Может вы проголодались? Пойдемте ко мне, я вас накормлю, - после своего предложения, она сразу заулыбалась и я не смог ей отказать. Видимо у нее в гостях уже давно никого не было.
      - Большое спасибо! Я бы не отказался от кружки парного молока.
      - Очень хорошо, - еще больше засияло ее лицо, - Я как раз недавно подоила корову.
      Я оставил машину и мы пошли с ней пешком по тропинке, проходившей мимо мельницы. По дороге она мне рассказывала, как сейчас трудно жить в деревне. Я рассказал Клавдии Ивановне, так ее звали, чем я занимаюсь, про жизнь в городе и еще много всякой ерунды.
      Ее дом стоял около живописной речушки. Домик был старый и слегка покосился от времени. Вокруг него были посажены яблони и сливы, на которых спели плоды. Я спросил, могу ли я съесть яблоко, на что она ответила, что я могу съесть хоть все. Я подошел к дереву и сорвал яблоко. Оно оказалось большое и на вид напоминало восковое – настолько оно было красивое. Я надкусил его и по моим щекам потек сок, как будто это было не яблоко, а спелый персик. Когда я управился с яблоком, Клавдия Ивановна пригласила меня в дом. Первое на что я обратил внимание – это печь. Вот она - настоящая, русская печь. Мне сразу вспомнилось, как я любил спать на такой же в моем доме. На столе стоял кувшин, как я понял, с молоком, а рядом стояла тарелка, накрытая полотенцем. Наверное, пирожки – подумал я. Клавдия Ивановна пригласила меня к столу и налила полную кружку еще теплого молока. Она подняла салфетку и на тарелке действительно оказались пирожки.
      Когда я перекусил, она предложила мне передохнуть с дороги и прилечь отдохнуть. Я отказался, сказав, что не устал и могу помочь в чем-нибудь.
      – Нет, спасибо, - вежливо сказала она, - Я сама справлюсь.
      На лице у нее снова появилась улыбка.
      – Ну если вам ничего не нужно, тогда я поеду, а то боюсь не успею до темна.
      – Ну хорошо. Спасибо, что погостили у меня. Буду рада еще раз вас увидеть.
      Мы распрощались и я поехал дальше.
      Дорога казалась пустынной. Изредка появлялись машины, в большинстве грузовики. Мимо меня изредка пролетали одинокие деревушки. Пару раз даже попались церкви, которые я сфотографировал. В основном же был один лес.
      Стало темнеть и я прибавил скорость, чтобы успеть до темна. По моим подсчетам мне осталось проехать всего километров десять и если я прибавлю ходу, то можно будет добраться минут за пять – семь. Но вдруг я услышал хлопок и мою машину повело в сторону. Я еле сумел справиться с управлением. Остановившись на обочине я оглядел машину и увидел, что у меня лопнула шина. Вот этого еще не хватало – подумал я. У меня не было запаски и дальнейшую свою судьбу я предсказать не мог, так как машины на этой дороге появлялись очень редко. Я принялся бортировать колесо, но у меня это плохо получалось. Я попыхтел над ним еще минут десять, но так и ничего и не смог предпринять. Я плюнул на это дело и закурил сигарету. Вдруг я услышал какое-то тарахтение, которое, похоже, издавал трактор. И действительно, спустя полминуты, с поля, находящегося от меня метрах в ста, выехал трактор и направился в мою сторону. Я был вне себя от счастья.
      Когда трактор приблизился ко мне на достаточное расстояние, я стал размахивать руками. Трактор остановился и из него вылез мальчишка, лет семнадцати и принялся поочередно рассматривать то меня, то мою машину. Судя по его виду можно было понять, что в этих краях ему редко, а то и вообще никогда, не удавалось видеть такую машину и такого, хорошо одетого человека. Я тоже внимательно оглядел его. На нем были штаны, сделанные из материала, похожего на брезент, подпоясанные веревкой. Еще майка не первой свежести. Тело худое, но жилистое, по нему можно было сразу сказать, что он любит трудиться. Но больше всего мне в нем понравились его волосы и глаза. Такие белокурые волосы я видел в последний раз, когда еще жил в деревне. Почему-то такие волосы бывают только у деревенских парней. Цвет его глаз вообще поразил меня. Это были голубые глаза, настолько голубые, что были похожи на цвет неба, в солнечный денек. Было похоже, что они светились.
      - Привет! – сказал я ему, - Я шину проколол. Можешь мне чем-нибудь помочь?
      - Здравствуйте. А вы не местный? – удивленно спросил он меня.
      - Нет. Я издалека. А это имеет какое-нибудь значение? Может ты не помогаешь людям, если они не из твоей местности, - сказал я и улыбнулся.
      - Нет, что вы. Я ничего плохого не имел ввиду, - процедил он и тоже улыбнулся, обнажив свои зубы. Я удивился, как это в такой глухой деревни, в которой люди не знают ни о каких зубных пастах, могут быть у человека, такие белоснежные зубы, - Вам далеко ехать?
      - Да нет. Километров десять осталось. Я вообще-то к матери еду. Так вот незадача. Надо же, почти перед домом проколоть колесо.
      - А где живет Ваша мать?
      - В Сонино.
      - Так я тоже там живу! – воскликнул мальчик и еще больше заулыбался, - А как зовут вашу маму?
      - Мария. Мария Степановна.
      - Да! Конечно, знаю! Это самая прелестная женщина в нашей деревне. Надеюсь и сын ее тоже такой же, - сказал он, опустив глаза и почему-то покраснел, - Она по Вам очень скучает.
      - Спасибо за комплимент и не называй меня на Вы. Кстати, меня зовут Ваня, а тебя?
      - Миша, - скромно ответил он, - ладно, давайте, то есть, давай я посмотрю, чем я смогу помочь.
      Миша настолько быстро разбортировал колесо, что создалось такое впечатление, как будто он профессиональный автослесарь. Когда он закончил с разбортировкой, я дал ему жидкую резину, чтобы он смог заклеить дыру. С этим он тоже быстро справился и я не успел оглянуться, как мое колесо уже стояло на месте.
      - Ну ты даешь, вот это скорость. Где так научился? – спросил я.
      - Да вот... Я один механик на всю деревню. Вот и приходится все уметь.
      - Молодец, спасибо тебе. Не знаю, что бы я без тебя делал. Осталось колесо накачать, ну тут я один справлюсь, не могу тебя задерживать. Вот возьми, - и я протянул ему пятидесятирублевую банкноту.
      - Нет, спасибо, не надо. Мне доставило удовольствие поболтать с Вами. Потом рассчитаемся. Я помогу Вам накачать колесо.
      - Ну я прошу тебя, не называй меня на Вы. Неужели я так старо выгляжу?
      - Нет, что ты, ни в коем случае. Ладно, не сопротивляйся, я помогу, а потом вместе поедем.
      Он накачал мне колесо и мы двинулись дальше. Мне пришлось ехать медленно, так как этот трактор плелся как черепаха. При подъезде к деревни, Миша мне помахал рукой, чтобы я остановился.
      - Я поеду, поставлю трактор, а ты езжай к матушке, - прокричал он, - может вечерком встретимся?
      - Ну вообще-то сейчас уже вечер, - улыбнувшись сказал я, - Заходи конечно, буду рад тебя увидеть снова.
      Мы попрощались и я поехал дальше. Дорога была ужасной, к тому же уже стемнело.
 
      Вот я уже проезжаю мимо домов. Практически ничего тут не изменилось. У меня защемило в сердце. Такая долгожданная встреча с моей мамой. В голове появилось сразу столько вопросов – как она сейчас выглядит, сильно ли постарела и т.п. У домов, на завалинках, сидели старики. При виде моей машины, все ободрялись и начинали показывать в мою сторону, как будто увидели не машину, а летающую тарелку. Я подъехал к маминому дому. На лавке перед домом сидели два силуэта, но я не мог различить кто это, но чувствовал, что один из них – моя мать.
      Я вылез из машины и пошел к дому. Сердце нервно стучало и я думал, что оно вот-вот выскочит из груди.
      Голова моя закружилась и мне показалось, что еще немного и я упаду в обморок. Столько чувств сразу переплелось во мне. Я волновался, словно жених перед свадьбой, ждущий свою невесту у алтаря. Я подошел уже совсем близко, чтобы разглядеть, кто сидит на лавке. И действительно, там оказалась моя мать. Наши взгляды переплелись. Я стоял, как вкопанный, и не мог пошевелиться. Мало того, я не мог вымолвить ни слова. Мама сидела напротив и смотрела на меня, как будто увидела призрака. Я заметил, как по ее щеке стали скатываться слезы, которые блестели от света, падающего из окна дома. Я все-таки собрался с силами, но единственное, что я мог вымолвить – было «Мама» и пошел к ней на встречу с распростертыми руками. Мама тоже бросилась ко мне навстречу. Слезы уже не текли из ее глаз, а лились огромным потоком. Мы бежали навстречу друг другу. Во мне было столько счастья, столько радости. Я думал, что не бегу, а лечу, словно птица, которая сломала крыло и долгое время не могла взлететь, а когда крыло выздоровело, она летала и радовалась жизни. Я сразу забыл про все, только думал об одном, как быстрее попасть в объятия своей матери. Когда я подбежал к ней и обнял ее, у меня самопроизвольно брызнули слезы из глаз. Я все повторял, захлебываясь слезами «Мама, мамочка». Он посмотрела на меня своими блестящими от слез глазами и сказала:
      - Ванечка! Мой любимый Ванечка. Как долго я тебя ждала! Наконец-то ты приехал. Какой ты стал взрослый, красивый! Ну, пойдем в дом, - сказала она вытирая слезы, - а то прохладно на улице.
      Мы пошли в дом, по дороге я посмотрел на женщину, сидевшую с мамой на лавке. Она сидела, сжав свои старческие ладони на груди и улыбалась. Такое было впечатление, как будто она увидела счастливую сцену в мыльной опере. В этой женщине я узнал мать своей подружки, с которой мы очень дружили, когда я жил в деревне.
      Мы с мамой прошли в дом и сели за стол, друг против друга. Мы долго смотрели друг на друга и за это время не обмолвились ни одним словом. Женщина зачаровано наблюдала за этой сценой, тоже не проронив ни слова. Наконец, я сказал единственное, что могло прийти мне в голову:
      - Мама, ну как ты тут одна?
      - Ванечка, сынок, как я рада тебя видеть! – сказала она и слезы радости опять заблестели у нее в глазах,- почему ты так долго не приезжал?
      - Извини меня мама, но столько было работы. Зато посмотри чего я добился в жизни. Полное отсутствие финансовых проблем. Только вот счастья у меня нет. И сюда я приехал, устав от всяких проблем. Я уверен, что здесь, только здесь, я обрету спокойствие. Мне так давно хотелось приехать. Правда. Я не мог, я действительно очень был занят. Но сейчас, рядом с тобой, мне настолько хорошо, как не было хорошо уже много лет.
      - Я рада за тебя, что у тебя все хорошо сложилось в жизни. Я постоянно молилась за тебя. Помнишь ту церквушку около переправы?
      - Да, конечно, помню. Такие вещи не забывают. Ты там меня крестила, - я достал из-под рубашки крестик и показал ей, - это тот самый крестик, в котором меня крестили. Я не снимаю его. А что с церковью?
      - Да погорела она. Сгорела полностью. Но наши мужики построили новую, еще лучше прежней. Мы сходим туда вместе. А ты надолго?
      - Ну, не меньше, чем на месяц, - лицо мамы от этих слов, расплылось в доброй улыбке.
      - Так, ну хватить ужо тута слюни-та распускать, - пробасила женщина. Ее звали, по-моему, Александра Петровна. Ее деревенский акцент и басовый голос всегда меня непроизвольно заставляли улыбаться. И сейчас я тоже заулыбался, - Машка, а ты сидишь, как наседка, разрявелася. Нет, штоб лучше сынка чаём напоить. Иль молока налей яму.
      Мы переглянулись с мамой и прыснули от смеха. Тетка Саша посмотрела на нас и тоже принялась смеяться.
      - Ну, ладно, - сказала мама, - я пойду чай поставлю.
      - Ой, мама, я же совсем забыл, - сказал я и пулей выбежал из дома.
      Я же совсем забыл про подарки. Я подбежал к машине, достал все, что купил заранее и пошел к дому. Когда я вошел, то увидел изумленный взгляд женщин.
      - Ты куда бегал? – спросила меня мама.
      - Вот, мам, подарки тебе привез, а то с пустыми руками неудобно, - ответил я и преподнес ей сначала букет цветов, а потом и все остальное.
      Она стала разворачивать подарки и первое, что ей попалось – был платок. Она ахнула, накинула его на шею и начала крутиться по комнате, размахивая руками. Потом она подошла ко мне и поцеловала.
      - Это еще не все, - улыбаясь сказал я.
      Она открыла коробку и сложив ладони, сказала :
      - Какая прелесть! В нашем захолустье я и не могла о таком мечтать.
      - Я хотел купить еще и платье какое-нибудь, но боялся, что возьму платье не того размера. Если хочешь, мы съездим с тобой в город и ты выберешь, что тебе понравится.
      - Не надо Ваня, не утруждай себя. Ну, ты сам подумай, куда я буду наряжаться? Если только свататься.
      - Как свататься? - удивленно спросил я, - а где же отец?
      - Так ты не знаешь? Он умер. Умер уже как восемь месяцев назад. Сердце. Ты же знаешь как он работал. Как конь. Даже в последний день своей жизни, он целый день провел в поле. А умер за ужином, не издав ни единого звука, – мама прикусила нижнюю губу и я заметил как на ее лице появилась тяжелая грусть. – Я тебе отсылала телеграмму. Разве ты не получил?
      - Нет, не получал. У нас почта просто очень «хорошо» работает, а может они не смогли застать меня дома. Извини.
      - Да ничего. Все в порядке.
      - Тетя Саш, - пытался я перевести тему разговора, - А как дочка ваша, Машутка поживает?
      - Ой, про Машку помнить, Мань ты глянь, - затараторила она, - Да Машка в город поехала учиться и там хахаля нашла сябе заморского – француза какого-то и сматалася с ним до Парижу. Вот прохвостка!
      - Да, тетя Саша, ситуация у вас тоже не из легких, - сказал я, еле сдерживая смех. – Ну, как она? Навещает?
      - Да какой там навящяет, письма все шлёть, деньгами помагаит иногда. Так за три года ни разу носа не показала.
      Тут послышался стук в дверь.
      - Кого тут еще нелегкая занесла? – поинтересовалась мама, - Заходите.
      Дверь открылась и на пороге появился мой спаситель, только сейчас он не был похож на того грязного юнца, который мне помог заклеить колесо. У него пропали с лица грязные разводы, волосы блестели еще больше прежнего. Одет он был в чистые голубые джинсы и белоснежную рубашки. На ногах у него были кроссовки. Мне показалось, что он надел только первый раз, хотя может он просто за ними хорошо ухаживает. «В его годы я даже и не знал, что такое кроссовки» – подумал я. Из-под джинсов проглядывались белоснежные носки. «Ну, нарядился, как будто на свидание» – подумал я и от этой мысли на лице у меня возникла улыбка.
      - Здравствуйте!, - скромно произнес он и покраснел. Какой он впечатлительный, - можно войти?
      - Привет, Мишка! – крикнул я, - как дела?
      - Вот уже познакомились, - воскликнула мама, - где ты его нашел? – задала она мне вопрос.
      - На дороге. У меня прокололось колесо и он помог мне решить эту проблему.
      - Ну, понятно! Он хороший мальчик, всем помогает. Ну, ладно, давайте к столу, чай уже готов.
      Мы сели за стол. Мать подала ароматный чай, настоянный на каких-то травах, и разносортного варенья. За чаем, я им рассказывал про жизнь в городе, про свою работу и друзей. Все слушали, как зачарованные, словно перед ними сижу не я, а какой-то известный актер и рассказывает им сценарий новой мелодрамы. Особенно внимательно меня слушал Миша. Открыв рот, он смотрел на меня так, как будто я пришелец с другой планеты. За время моего рассказа он даже не притронулся к чаю. Неужели этот мальчишка, так отстал от жизни, что кроме электричества и бензина, он больше и не подозревал о других открытиях ученых? Неужели он не знает даже, что такое город? Хотя откуда тогда у него джинсы и кроссовки? Их же не купишь в обычном сельпо. Что-то много вопросов меня стало сразу одолевать. Хотя какая мне разница – откуда. Может родители купили. И как будто прочитав мои мысли мама сказала:
      - Миша очень несчастный мальчик. Его бросила мать, когда ему было всего три года, а отца его никто не знал. Мать была известная потаскушка и ...
      - Мама, ну зачем ты так, - остановил я ее.
      - Ничего, все в порядке, что правда, то правда, - стал выгораживать маму Миша, - действительно, что это за мать, которая бросает своего ребенка. Я не испытываю к ней никаких чувств, кроме как отвращения. Я могу другого человека, смело назвать своей Матерью, это твоя мама.
      В этот момент меня охватило чувство гордости, что у меня такая мама, но в то же время – чувство отвращения к самому себе, потому, что в данный момент я понял, что совершил страшный грех, что не навещал свою мать так долго.
      - Спасибо, Миша, - сказала мама, - мне очень приятно. Я о нем заботилась, как только умерла его бабушка, воспитывающая его после смерти матери. Это было четыре года назад, тогда ему было всего тринадцать. После смерти бабушки, однажды я повстречала его на улице. Он шел с поникшей головой и что-то напевал. Я окликнула его и он посмотрел на меня. В глазах его было столько горя и печали, что у меня даже защемило в сердце. Когда ты, однажды, идешь по улице, льет сильный дождь и завывает сильный, холодный ветер, и вдруг ты видишь, что на углу дома, сидит маленький щенок и дрожит от холода, у тебя возникает в этот момент чувство необычайной жалости к этому созданию, и ты волей не волей возьмешь его к себе домой. Там ты его помоешь, отогреешь, накормишь и постелишь ему чистую и мягкую постилку, а когда он уляжется, аккуратно накроешь его теплым и пушистым платком. Примерно то же самое я испытала тогда к Мише. Я тоже привела его в дом, накормила, помыла и уложила спать на печку. Он быстро заснул, а я наблюдала за ним, как он спит, свернувшись калачиком, тихо посапывая и изредка что-то бормоча во сне. Ты знаешь, что мать любит своих детей, конечно, не всякая, и Миша смог мне помочь справится с чувством одиночества в этом мире. Он стал для меня как сын, конечно, Ваня не в обиду тебе будет сказано. Спасибо тебе Миша, что ты есть у меня, - и у мамы на лице навернулись слезы.
      Я слушал эту историю на одном дыхании и, когда мама закончила, я тяжело вздохнул. Как меня потрясли ее слова. Как она была права. Я ничуть не обиделся на нее за это, а наоборот, это еще раз доказало мне, что я был плохим сыном. Но я исправлюсь. Обязательно исправлюсь.
      К этому времени мы допили чай и я решил выйти покурить на улицу. Там было свежо - пахло сеном. Какой приятный и родной сердцу запах, а я его променял на городской смог. Я закурил. Сделав пару затяжек, я тяжело закашлялся и выбросил сигарету. Какая гадость - подумал я, - надо бросать курить. Я стоял на крыльце и наслаждался природой. Я поднял голову и посмотрел на звезды. Там их было такое огромное количество, что у меня закружилась голова. Как давно я не видел столько звезд. Складывалось впечатление, что на небе рассыпали соль, очень много соли. Где-то вдалеке пела какая-то птица. Я с усилием пытался вспомнить, как называется эта птица, но тщетно. Когда я был маленьким, отец меня научил различать голоса птиц, причем каждую из них я видел в живую. Много воды утекло с тех пор. Многое уже не вернуть в этой жизни. Не вернуть моего отца, моих друзей и знакомых, который покоятся среди звезд. Я снова взглянул на небо и мне показалось, что среди этих звезд, проявляются лица моих знакомых и близких, безвременно ушедших в бездны космоса. Я чувствовал их присутствие и слышал их голоса. Все они твердили одно и тоже: «Здесь твое место. Здесь ты родился, здесь и должен жить». А потом я услышал голос своего отца, который мне говорил: «Не покидай мать, останься с ней и мы тебя не забудем. Будет тебе мир, когда ты попадешь сюда».
      Вдруг я почувствовал, что кто-то стучит пальцем по моей спине. От неожиданности я вскрикнул и схватился за сердце. Я обернулся и увидел позади себя Мишу, его лицо мне показалось напуганным.
      - Ну, ты меня напугал, - сказал я ему.
      - Извини, не хотел. Ты о чем-то думал?
      - Да лезли всякие мысли в голову. Мне просто здесь очень хорошо и всякие добрые вещи чудятся, - улыбнувшись ответил я.
      - А ты давно уехал из деревни? Я просто тебя совсем не помню.
      - Уже давно. Лет восемь или девять, а может и больше. Я сам точно не помню. Да ты меня и не вспомнишь, я был неприметным мальчишкой.
      - А вот про меня вся деревня знает. Многие хорошо относятся, хотя и без злых языков тут не обходится. Говорят, что повис на шее твоей матери. Но это не так. Я тоже не остаюсь в долгу. Помогаю по хозяйству и все такое. Тем более, она мне как мать.
      - Я тебя понимаю. Нигде не обойтись без злых языков, только вот в бизнесе они очень много нехорошего делают. Был даже такой случай, что из-за обычной сплетни, погиб хороший человек.
      - А что произошло? – спросил Миша.
      - Это совсем не интересно. Но, конечно, если ты хочешь, я расскажу тебе.
      - Хочу, мне интересно побольше узнать про этот жестокий мир.
      Мне так не хотелось рассказывать ему про этот жестокий мир, потому что я боялся напугать его, испортить его девственную природу. Хотя кто знает, может быть ему это что-нибудь и дало бы в будущем, но не сейчас. Однажды я смотрел фильм, про какого-то индийского принца. Его воспитывали в пределах замка. Там не было ни боли, ни страданий, ни бедности, ни пороков. Когда он выходил на прогулку в город, всех нищих и больных убирали с глаз долой, а остальных переодевали в чистые одежды и заставляли изображать на лице счастье. Но однажды, принц, в толпе увидел нищего, одетого в грязные одежды. Они смотрели друг другу в глаза до тех пор, пока нищего не увела охрана. Тогда принц последовал за ними и попал в квартал бедняков. Там процветала нищета и болезни. Он увидел, как мучается в предсмертных судорогах женщина. Увиденное очень потрясло его и он решил найти смысл жизни или что-то подобное. Тогда он отправился в путь, поменяв все богатства на бедную жизнь... В конце концов он нашел этот смысл. Так появился Будда.
      - История была следующая, - продолжил я, - Кто-то пустил слух, что мой друг переспал с женой одного авторитета. Тот узнал про это и не став церемониться, просто его застрелил.
      - Жестоко. Это просто бред, хотя у каждого человека есть свои причуды и я больше чем уверен, что у этого человека не все в порядке с психикой.
      - Наверное, ты прав. Ладно, Миша, извини меня, но я очень устал и хочу спать. Пойду уже. Если хочешь, можешь зайти ко мне завтра и мы погуляем. Покажешь мне, что тут изменилось.
      - С удовольствием! Я буду очень рад встретиться завтра. Я обязательно приду. – радостно сказал он.
      - Буду ждать!
      Мы распрощались с ним и он пошел домой. Я стал наблюдать за ним. Меня поразил этот мальчик. У него была такая грациозная походка. Складывалось впечатление, что он не шел, а плыл по волнам. Для деревенского мальчика, он был слишком хорош. Меня также поразила его речь – настолько красноречивая. А как он произносит слова – четко и ясно.
      По-моему, я слишком много думаю о Мише. Хотя нет. Когда я ехал в деревню, то мне просто было интересно узнать, что там за люди, тем более, встретив мальчика, мне стало интересно, что он из себя представляет.
      Не хочу больше забивать себе голову разной чепухой, пойду спать.
 
     Я проснулся и слушал звон посуды. Я не мог понять, где я нахожусь и кто там гремит посудой. Постепенно ко мне начало возвращаться сознание и я понял, что я в деревне.
      – Ванюша! Вставай! Завтрак на столе, - услышал я голос матери.
      Боже мой! Как прекрасно не только вспоминать этот голос, а также слышать его. У меня было ощущение, что все происходит во сне. Может мне просто снится сон? На всякий случай, я ущипнул себя и почувствовал боль. Нет, это не сон, далеко не сон. А может сном была вся моя жизнь, где я богатый предприниматель, живу в городе. Может я до сих пор маленький мальчик, который сейчас спрыгнет с печки, пойдет побрызгает на свое лицо водой из умывальника и потом станет уплетать теплые пирожки, приготовленные мамой, запивая их парным молоком. Я уже было поверил, что это действительно так, но когда я подошел к умывальнику и посмотрел в зеркало, то увидел там лицо обычного человека. Это было молодое лицо, но уже покрытое морщинами забот, искаженное нелегкой жизнью. Тем более на нем пробивалась щетина. Ну у маленького мальчика щетина не растет, - усмехнулся я, - я уже большой мальчик. А раз я большой мальчик, значит мне уже можно ходить в кино, на сеансы для взрослых и смотреть непристойные журналы. Вот я чушь несу, - подумал я.
      Я сел за стол. У меня разыгрался дикий аппетит. Было впечатление, что я готов съесть целого барана, вместе с костями. Я набросился на пирожки, приготовленные матерью и принялся их усиленно запихивать в рот, при этом запивая молоком. С таким аппетитом я уже давно не ел.
      Расправившись с завтраком я пошел осматривать окрестности. Я вышел из дома и стал спускаться с крыльца. Когда я наступил на одну из ступенек, доска приподнялась, а потом снова опустилась. Да все здесь уже пора менять, - подумал я. Я пошел в сарай, чтобы взять инструмент и гвозди, и прибить эту чертову доску, пока никто не сломал шею. Я обогнул дом. За все это время, я так и не видел мать. Наверное, она пошла выгонять скот. Я подошел к сараю. Он уже стал настолько ветхим, что казалось хватит дуновения ветерка и он рассыплется на тысячу маленьких кусочков. Я зашел внутрь. Весь садовый инвентарь и инструменты аккуратно были сложены. Я без труда нашел, то что искал и отправился на выход, как вдруг меня привлекла внимания одна вещица, загроможденная досками. Это была изогнутая труба. Я подошел поближе и разглядел в этой трубе руль велосипеда. Я отодвинул доски и за ними стоял мой старенький велосипед. На меня, в ту же секунду, нахлынул поток воспоминаний. Родители мне его купили, когда мне исполнилось четырнадцать. Тогда я был счастлив до безумия. Я сразу же поехал кататься на нем и само собой, похвастаться перед друзьями своей обновкой. Я мчался, как мне казалось, с огромной скоростью. Ветер развивал мои волосы. Рубашка походила на воздушного змея, который, помимо своего желания, летел за мной. В первый же день я проехал, наверное, сто верст. Когда я пришел домой, то был дико уставший и меня хватило только на то, чтобы забраться на печку. Как только я проделал этот сложный номер, я тут же отключился. На следующий день у меня страшно болели все мышцы, но я все равно взобрался на велосипед и катался опять до полного изнеможения.
      Однажды, когда я в очередной раз рассекал воздух на своем велосипеде, мне в колесо попала палка. Этот полет через руль я запомнил на всю жизнь. Мне казалось, что я падал целую вечность. Я уже стал подумывать, а не выросли ли у меня крылья. Нет, к сожалению их не было. Я с такой силой приземлился на каменистую дорогу, что у меня помутнело в глазах, но сознание я не потерял. Это одно из моих достоинств – никогда не теряю сознание.
      Я пришел домой, весь израненный. Когда меня увидела мать – простонала: – Ваня, что с тобой? А я с видом, как будто ничего не случилось, ответил, что всего лишь упал с велосипеда. Мама сразу забегала вокруг меня, стала вытирать с меня кровоподтеки. Потом она помазала поврежденные места зеленкой и я стал похож на крокодила, потому, что мое тело в тот момент напоминало одну большую царапину.
 
      Снаружи послышался шум. Я вышел из сарая и увидел мать, кормящую гусей. Она тоже увидела меня. При солнечном свете я отчетливо смог разглядеть ее лицо. Она совсем не изменилась, хотя прошло столько лет.
      – Доброе утро, мама, - сказал я.
      – Доброе, сынок. Как спалось?
      – Ты не поверишь, но так хорошо я уже давно не спал. Спасибо за завтрак. Я давно так не завтракал. Аппетит был просто жуткий.
      – Вот что значит свежий воздух, - сказала мама, - А что это ты инструмента то понабрал?
      – Да там на крыльце доска шатается, хотел прибить.
      – Ну, ты у меня молодец, спасибо.
      Я пошел прибивать доску. Пока я занимался, местная ребятня, оккупировала мою машину. Потом они стали кричать, чтобы я их покатал. Я пообещал, что обязательно их покатаю после обеда и они с довольными взвизгами убежали прочь. Я уже почти закончил, как услышал звук приближающегося трактора. Это приехал Миша. Он выскочил из трактора довольный и опять весь чумазый.
      – Привет Ваня! Как дела? – радостно спросил он.
      – Да вот потихоньку. Видишь, решил заняться благоустройством дома. А ты как? Работаешь?
      – Да вот, только что с поля. У меня дел до обеда осталось, а потом свободен. Пойдем куда-нибудь сходим?
      – Ну, после обеда я немного занят. Ребятишки соседские просили покатать на машине. А потом с удовольствием схожу с тобой.
      – Хорошо! Я зайду к тебе в четыре часа. Жди меня.
      – Обязательно!
      Миша, одним скачком, запрыгнул в трактор и уехал.
 
      Не успел я пообедать, как к нашему дому подбежали ребятишки. Я доел свой обед и вышел.
      – Ну что, прокатимся? – спросил я у них.
      – Конечно, - хором ответили они.
      Я сел в машину и они все вместе тоже забились туда. Мы катались около получаса, когда я вспомнил, что ко мне должен зайти Миша, и мы вернулись.
      Миша уже поджидал меня, сидя на лавке. Он о чем-то разговаривал с моей мамой, от чего она улыбалась. Как только я подъехал к дому, Миша подбежал ко мне.
      – Ну что, друг детей, - улыбаясь сказал он, - Куда мы с тобой направимся?.
      – Поехали прокатимся, заодно мне покажешь что-нибудь интересное. Ты, наверное, ни разу не катался на такой машине?
      – Нет, конечно. Я с удовольствием прокачусь.
      Он сел на переднее сидение с огромной улыбкой на лице и начал пристегивать ремень безопасности.
      – Это лишнее, - сказал я.
      Он почему-то тут же смутился и оставил эту затею с ремнем.
      Когда мы подъехали к шоссе, я спросил у него:
      – Ну, куда мы поедем?
      – Давай поворачивай направо, - ответил он, - там, в пяти километрах отсюда есть прелестное местечко, вот туда и съездим.
      – ОК, - сказал я, и мы поехали.
      Я решил поехать с достаточно большой скоростью. Нет, не то чтобы я торопился. Мне просто было интересно посмотреть на лицо Миши, когда на спидометре стрелка достигнет двухсот километров в час, благо дорога была гладкая. Я выжал гашетку и машина с пробуксовкой двинулась с места. Миша при этом вжался в сидение и схватился за ремень безопасности. Я ухмыльнулся. Он начал нервно смотреть на приборную доску и когда стрелка спидометра перевалила за цифру 120, Миша пропищал тихим голоском:
      – Ваня, ты что сдурел так быстро ездить?
      – Да ладно, не бойся, - сказал я, еле сдерживая смех, - Я еще быстрее могу. Тебе со мной страшно?
      – Нет, с тобой мне не страшно, но все таки так быстро я еще никогда не ездил.
      Миша стал понемногу успокаиваться, хотя стрелка спидометра приближалась к 180 километрам. Вскоре мы подъехали к повороту, где по словам Миши, надо было свернуть. Дорога оказалась на редкость мерзкая – повсюду ухабы и канавы, а также огромная слякоть. Я боялся, что мы не проедем. Благо ехать нам было недолго. Дорога проходила сквозь густой лес. Я подумал, что если ехать по ней ночью, то увидев светлячков в лесу, можно жутко испугаться, приняв их за оборотней. Однажды со мной приключился один забавный случай.
      Мы с друзьями поехали жарить шашлыки за город. Наелись, напились. Уже стало темнеть, но домой никто не собирался. Костер наш начал затухать и сейчас была моя очередь идти за дровами. Я взял топор и стал углубляться в чащу. Я уже был в достаточном подпитии и мне было наплевать на то, что уже слишком темно. Я нашел какой-то сухой пень и принялся его кромсать своим топором, как вдруг, вдалеке я увидел две светящиеся точки, стремительно приближавшиеся ко мне. Я обомлел. В тот момент я испытал такой громадный шок, который не испытывал ни разу в своей жизни. Я не мог пошевелить ни одной частью своего тела, а огоньки приближались ко мне. Когда они были совсем близко, я собрался с силами и что есть мочи, побежал прочь. Я пробивался сквозь ветки, не обращая внимания на боль, которую они причиняли. Я сам не знаю, как я выбежал из леса. Ребята меня увидели и начали спрашивать, что случилось. Я повернулся к лесу и вымолвив только одно слово – «там» и показал пальцем в сторону леса. На меня двигались эти зловещие огоньки. Я закричал как ребенок, но не мог сдвинуться с места. Огоньки были все ближе и ближе, а я все стоял и орал, находясь в огромном страхе. Огоньки уже были совсем рядом и вдруг я увидел, что это были очень маленькие огоньки. Они просто пролетели около меня. Я понял, что испугался обычных светлячков. Я стоял, как дурак, с вытянутой рукой, как вдруг, кто-то тронул меня за плечо. Я вскрикнул и резко обернулся назад. Там стоял один человек из нашей компании и дико смеялся, хватаясь за живот. Я посмотрел на остальных. Они просто не могли сдержать своих эмоций – ржали так, что даже задыхались. А я стоял как идиот и мне было не до смеха. Я понял, что завтра об этом будут знать все в нашем офисе.

Лес закончился и передо мной открылся прекрасный вид. Мы приехали к озеру. Оно со всех сторон было окружено лесом, а вдоль берега росла высокая трава. В лучах солнца, вода в озере красиво переливалась. Как здесь красиво.
      – Это мое любимое место, - сказал Миша, - Я здесь довольно часто бываю. Я иногда сижу здесь и мечтаю. Порой в голову лезут такие прелестные мысли, что порой хочется взять карандаш и бумагу, и начать писать книгу.
      – Ну а что же ты не начнешь писать? – поинтересовался я, - по-моему, это было бы здорово.
      – Да просто незачем. Кому это будет нужно?
      – Зря ты так говоришь. Мне кажется, что многим людям будет интересно почитать твою книгу, конечно, если она будет не чем-то вроде порнографических рассказов для импотентов и старых пердунов.
      – Нет, что ты. Скорее всего, я бы писал любовные романы, по крайней мере, стихи у меня, в основном, этого жанра.
      – Ты пишешь стихи? – удивился я, - Это очень интересно. Дай мне почитать пожалуйста.
      – Конечно, с удовольствием.
      – Послушай, а тебе не хочется уехать в город, найти нормальную работу – в общем, жить как человек?
      – Нет! Ни за что. Я здесь тоже живу как человек, правда, немного одиноко. Вот порой сидишь ночью на завалинке перед домом и думаешь, как же я одинок. Я постоянно мечтаю, что вот так я сижу на лавке с любимым человеком, мы вместе смотрим на звезды, разговариваем. Нам хорошо, мы счастливы, мы одни в этом мире и нам больше никто не нужен. Но боюсь, что это всего лишь мечты, хотя никогда не теряю надежды.
      – Ты знаешь, у меня похожая ситуация, - сказал я, - Я тоже одинок. У меня нет жены, детей. Я один как дерево в поле. Только легкий ветер и теплый дождик мои друзья.

      Почему-то после моих слов Миша сразу загрустил и сказал:
      – А можно, помимо ветра и дождика, я тоже буду твоим другом?
      – Конечно, малыш. Мне будет приятно иметь такого хорошего друга.
      – Как ты меня назвал, - переспросил он, - Малыш?
      – Тебе не нравится? Извини, больше не буду. У меня просто вырвалось.
      – Да нет, наоборот, мне очень понравилось. Так ласково звучит. Если можешь, зови меня так.
      Я удивился, - Ну как хочешь, тебе решать.
      – Спасибо, - прокричал он и бросился мне на шею. Я заметил, как у него заблестели глаза от слез.
      – Ну что ты, это лишнее, - сказал я.
      – Извини, Ваня, просто мне действительно приятно, что ты так добр ко мне. До тебя у меня был один друг, но он уехал со своими родителями отсюда и я уже два года один.
      – Я тебя понимаю. Все хорошо. Ты знаешь, я хотел купить продуктов. Поехали в город съездим? Ты не против.
      – С тобой, хоть на край света!
      – Спасибо, - сказал я.
      Мы сели в машину и поехали в город.
      Всю дорогу «малыш» мне рассказывал много всего про свою жизнь. Я слушал его зачарованно – в таких красках он все описывал. Мне даже показалось, что я присутствовал при всем этом. Ему действительно просто необходимо писать книги.

2

      В городе мы купили разных вкусностей, а заодно и посмотрел на городишко. Он был достаточно милый, но в то же время маленький. Я вывел такую истину – «Настоящая красота – миниатюрна» и это подходило очень ко многим вещам. На весь город было всего около двадцати пятиэтажных домов, но за то большой торговый центр. Там было можно купить практически все.
      Мне очень понравилась привокзальная площадь. Посреди нее стояла водонапорная башня, вокруг которой росли красиво подрезанные деревья – в форме шара, а чуть сбоку, стоял великолепный фонтан. В общем все было сделано со вкусом. Городишко мне так понравился, что я стал подумывать о переезде в него.
      После прогулки по городу мы отправились домой. Я захотел вечером устроить небольшой пир и само собой, первым пригласил Мишу. Он был просто счастлив, после моего приглашения.
 
      К ужину, мы с мамой приготовили много всяких вкусностей. Стол просто ломился от угощений. Мы, также, пригласили тетю Сашу отужинать с нами. Она с радостью приняла наше приглашение. Когда все собрались, мы уселись вокруг стола и принялись с большим аппетитом уплетать все, что находилось на столе, запивая все это прелестным, красным вином. На десерт у нас был огромный торт. Я сказал, что уже наелся и торт съем потом. Я вышел на улицу, пока все ели торт и решил немного подышать свежим воздухом. Мой желудок был наполнен до отказа и я не мог, в данный момент, отказаться от сигареты. Я закурил и сейчас табачный дым мне показался райским наслаждением. Тут вышел Миша и сказал, что сейчас он тоже не осилит торт. Он попросил у меня сигарету и я угостил его. Мы стояли на крыльце и курили. За все время, мы не проронили ни слова. Мы просто смотрели на звездное небо.
      Не знаю, сколько мы так стояли и любовались небесными огоньками, когда вышла мама и сказала:
      – Идите пейте чай, а то остынет. Мы с тетей Сашей пойдем прогуляемся перед сном.
      Мы с Мишей пошли пить чай. Он набросился на торт, как изголодавшийся щенок на кость. Он поедал его с такой скорость, что я подумал «Ему надо участвовать в конкурсе по поеданию тортов». Когда он расправился с довольно большим куском, сказал:
      – Я торт не ел уже так давно, что для меня он показался божественным лакомством.
      Все его лицо было перепачкано в торте и это зрелище вызвало у меня улыбку.
      Он улыбнулся и пошел умываться.
      Вскоре пришла мама.
      – Ну что, время позднее, я пошла спать, - сказала она, - Вы не хотите еще спать?
      Я посмотрел на Мишу и он отрицательно покачал головой. Я тоже совсем не хотел спать и сказал, что мы еще погуляем.
      – Хорошо, - сказала мама, - смотрите не долго.
      – Ладно, постараемся, - ответил я и мы пошли на улицу.
      На улице было уже совсем темно. Из-за леса показывалась луна. Сейчас она была похожа на блин, который испек небесный повар, но через час она превратится в яркий круг, который будет освещать дорогу запоздавшим путникам.
      – Миша, ты знаешь, что я сейчас хочу, - спросил я.
      – Нет. Откуда мне знать, - сказал он.
      – Так вот. Сейчас я хочу поехать к озеру, ты согласен?
      Миша тут же заулыбался и сказал:
      – Конечно. В лунную ночь там очень хорошо.
 
      Когда мы подъехали к озеру, луна уже светила достаточно ярко. Даже по дороге можно было ехать с выключенными фарами.
      Мы вылезли из машины и направились к зарослям травы, растущей вокруг озера. Ночь была достаточно теплая и мы решили искупаться.
      – Я не взял плавки, - расстроено сказал Миша.
      – Зачем они тебе, кто тебя здесь увидит?
      – Ну, ты, например.
      – Ты что, стесняешься меня? Что я голых мужиков никогда не видел.
      – Да, стесняюсь немного, - ответил он и опустил глаза.
      – Хорошо! Тогда мы сейчас выключим луну. - Станет темно и ты смело можешь раздеться, - пошутил я, - Ну что согласен?
      – Согласен, - сказал он и улыбнулся.
      Он быстро снял с себя одежду и нырнул в воду.
      – Ну что ты там стоишь? Ныряй ко мне! – крикнул он мне.
      Я скинул с себя одежду и последовал за ним. Вода была на редкость теплая и очень освежала. Мы плавали в лунном свете, плескались, как дети, кричали – в тот момент нам было очень весело. Я не заметил, как мы оказались уже довольно далеко от берега.
      – Давай на перегонки до берега, - сказал Миша.
      – Давай, только условие такое – выиграет тот, кто быстрее окажется около машины.
      – Хорошо! На старт, внимание, марш! – скомандовал Миша и мы поплыли в сторону берега.
      На полпути Миша стал немного отставать, а я в свою очередь прибавил ход. Когда я был почти у берега, Миша отстал от меня на метров пять. Признаюсь, что плавал я очень хорошо. Я вылез на берег и побежал в сторону машины, которая стояла в метрах пятидесяти. Я уже почти подбежал к ней, как меня настиг Миша и попытался схватить за плечо. Я спотыкнулся и упал, так, что даже перекувыркнулся через голову. Миша тоже не удержался и свалился на меня. Он лежал на мне и смеялся.
      – Что тут смешного? – спросил я.
      – Извини, просто смешинка в рот попала, - сказал он и посмотрел на меня.
      В ту же секунду смех его пропал и на лице осталась только добрая улыбка. Он прошептал:
      – Победила дружба. Она всегда побеждает. Не так ли? – он говорил медленно и размерено, казалось, что он рассказывает добрую сказку детишкам перед сном.
      – Конечно. Ты прав. Вообще-то, может ты слезешь с меня?
      – Да извини, задумался.
      Мы присели на траву друг против друга и стали обсыхать. Я пожалел, что не взял полотенце.
      – Ваня, ты посмотри на себя. Ты похож на кикимору болотную, - сказал Миша.
      – Это еще почему? – поинтересовался я.
      – У тебя в волосах ряска, - сказал он и захихикал. – Я тебе помогу от нее избавится.
      – Давай, валяй, - сказал я.
      И он стал копошится у меня в волосах, будто ловил блох, но делал он это нежно и очень аккуратно. Мне даже стало приятно. Когда он закончил, то стал делать мне массаж. Он нежно массировал мои уставшие плечи. Я стал понемногу расслабляться, после нашего заплыва. Мне казалось, как будто мне делает массаж не мужчина, а очаровательная девушка. Такие нежные прикосновения. Казалось, что она касается моей спины своими прелестными грудями и вот я сейчас повернусь и мы будем заниматься с ней любовью под звездным небом. Я давно испытывал такое желание. Я чувствовал как ее лицо приближается к моему уху. Я чувствовал ее горячее дыхание. Мое тело горело от желания.
      – Ты мне очень нравишься, Ванечка, - услышал я голос Миши и тут же все мои прелестные мысли разлетелись, будто подул сильный ветер и разогнал их.
      Я отпрянул от него и посмотрел на него изумленными глазами. Он был возбужден и смотрел на меня, будто увидел во мне чудовище.
      – Что значит «нравишься»? – грубым тоном я спросил его. – Ты что, думаешь, что я голубой?
      – Нет, я так не думаю. Я не знаю, что со мной. У меня вырвалось. Я просто не могу больше сдерживать себя. Ты мне действительно очень нравишься.
      Глаза его были полны грусти, а голос дрожал, будто вот-вот он расплачется.
      – Ну, брат, извини конечно, но мне кажется ты выбрал себе не того любовника, - сказал я. – Я никогда не спал с мужиками и спать не собираюсь. Я надеюсь ты меня понял?
      – Да, понял. Извини. Просто это я мудак. Просто я пидор. Да я голубой, да ну и что из этого? Что я не могу полюбить теперь мужика? – он уже еле-еле мог выговаривать слова. Из глаз, по щекам тек поток слез, которые он тщетно пытался стирать, они продолжали течь еще больше прежнего. – Теперь ты, наверное, не будешь со мной встречаться и разговаривать? Ведь так? Кто захочет общаться с пидором? Лучше бы ты не приезжал сюда. Лучше бы я не встретил тебя тогда на дороге, ведь как только я увидел тебя, ты мне сразу понравился. А сейчас, с каждой минутой, чувства растут к тебе все больше и больше. Я не могу с ними справиться и не смогу никогда. Единственное, что я прошу от тебя это твою любовь ко мне, но я понимаю, что этого никогда не будет, поэтому нам лучше больше не видеться. Прощай!
      Он заревел, схватил одежду и бросился бежать. Я вскочил и побежал за ним, но бегал он куда лучше меня. И вскоре скрылся за ближайшими кустами. Я потерял его из виду и стал кричать, чтобы он вернулся, но не услышал малейшего звука. Почему-то сейчас я стал противен себе, хотя другая моя половина говорила, что я поступил правильно. Я прекрасно понимал Мишу, хотя подобного я никогда не испытывал к людям моего пола, и тем не менее, мне очень стало его жаль.
      Я оделся и пошел искать его. Я думал, что он не может убежать далеко. Люди в порыве ярости, обычно, не убегают далеко, а прячутся рядом и ждут подходящего момента, когда можно будет вылезти. Я стал медленно пробираться по кустам и прислушиваться к звукам. И тут я услышал тихие всхлипывания. Я пошел на этот звук. Действительно, рядом, под деревом сидел Миша, все еще без одежды. Обхватив голову руками, он плакал навзрыд. Я подергал его за плечо. Он посмотрел на меня своими влажными, красными от слез глазами и сквозь слезы промолвил:
      – Убирайся, я не хочу тебя больше видеть.
      Я не хотел его оставлять здесь одного и стал уговаривать, чтобы он поехал со мной. Но он отказывался и говорил:
      – Я не хочу жить, отстань от меня. Я умру здесь, уйди от меня. Я ненавижу тебя.
      Мне осточертели его завывания. Я схватил его за руку и повел к машине. Он визжал и отбивался от меня, но я его держал достаточно крепко. Я его подвел к машине и попросил сесть, на что он только грубо фыркнул и опять бросился в слезы. Тогда я ударил и его по щеке. Это вернуло его в сознание. Я крикнул на него:
      – Прекрати. Одевайся и поехали.
      Он оделся, сел в машину и мы поехали к дому.
      – Все равно я не буду жить, - сказал он мне, глядя исподлобья.
      – Пожалуйста, умирай, только этим ты сделаешь хуже себе и моей матери. А она любит тебя как сына. Подумай о других.
      – А тебе сложно меня полюбить?
      – Я и так люблю тебя как друга. По-моему, этого достаточно. А если хочешь большего, езжай в город и снимай себе мальчиков. Деньгами я тебе помогу, - сказал я.
      Я вывернул на дорогу и прибавил ходу.
      – А ты дурак, Ваня. – начал он, - Не можешь понять обычных вещей. Так ты и проживешь всю свою жизнь в гордом одиночестве, снимая себе проституток. Ты не можешь любить. А любовь это самое светлое чувство на этой погрязшей в дерьме планете.
      Слезы снова брызнули у него из глаз. Он пару раз проскулил, открыл дверь и выпрыгнул из машины. Я закричал, что было мочи: - Не-е-е-е-е-ет, - и резко ударил по тормозам. Колеса заскрипели по асфальту и от резкого торможения я ударился головой о руль.
 
     Я пошел искать Мишу. Он лежал в канаве, не подавая признаков жизни. Я подошел к нему и увидел, что он дышит. Я сразу как-то успокоился. Я взял его на руки и отнес в машину. Надо было срочно ехать в больницу. Я выжал газ на полную, чтобы быстрее добраться до травмопункта. Я посмотрел в зеркало заднего вида и увидел Мишу, лежащего на заднем сидении. Похоже было, что он не подавал признаков жизни, но его грудная клетка шевелилась. Живой, подумал я и немного успокоился. Я посмотрел на себя и увидел кровь у меня на лбу, но это меня волновало намного меньше, чем Миша.
 
      Мы подъехали к больнице в начале третьего ночи. Улицы были пустынными. В больнице горело только одно окно. Я подошел к нему и постучал. В окне появилось напуганное лицо женщины, которая была в белом халате. Она открыла окно и спросила меня:
      – Что случилось?
      – Вы знаете, - ответил я, - у меня в машине мальчик. Он на полном ходу выпал из машины. Я не знаю, что с ним. Внешних повреждений нет, но он без сознания. Сестра на секунду исчезла из окна. Когда она появилась, сказала:
      – Сейчас принесут носилки. Мы осмотрим его.
      – Спасибо, - сказал я и направился к машине.
      Тут же подбежали два санитара и, вытащив мальчишку из машины, положил на носилки. Я направился за ними в больничный корпус. Медсестра осмотрела его и сказала:
      – Ничего страшного, только пару ушибов на ноге и бедре и легкий вывих руки. Как его угораздило вывалится из машины? Он что, пьян?
      – Нет, что вы. Хотел покончить с жизнью из-за подруги, - соврал я.
      – Многие в таком возрасте это делают. Ему еще повезло.
      Она достала нашатырный спирт и поднесла пузырек к носу Миши. Он застонал и открыл глаза.
      – Что со мной? Где я, - прошептал он.
      – Все в порядке, ты в больнице. Молодец, даже ничего не сломал, - сказал я и улыбнулся.
      Он бросил на меня укорительный взгляд от которого мне стало не по себе.
      – Вот вам мазь, - сказала сестра, - пусть смазывает место ушибов, а рука, я думаю, завтра перестанет болеть. Можете ехать.
      Я поблагодарил сестру, обещав, что с меня причитается, и мы уехали.
 
      Всю дорогу Миша молчал и, чтобы развеять тишину, я начал разговор.
      – Ну, зачем ты так? – спросил я. - Я очень перепугался. Правда.
      – Ваня, хочешь я тебе стихотворение прочитаю? Я сам его написал, - грустно вымолвил он.
      – Конечно, малыш.
      После слова малыш, он сразу как-то повеселел.
      – Так вот, слушай, - сказал он.
      – Я вспомнил ту минуту расставания, Я вспомнил мокрые зеленые глаза В тот грустный час, в тот долгий час прощания С тобою я хотел остаться навсегда.
     Но ты уехал в дальний город, В ту даль, где нет меня с тобой Я вечно буду помнить шорох Листвы, той, что шумела надо мной.
      Я буду плакать долго-долго, Но не смогу вернуть тебя Не страшен будет зимний холод Когда уйду я на исходе дня
      Уйду в далекие просторы, Где нет ни снов, ни грусти, ни мечты Друзей забуду ласковые взоры Забуду милых лиц черты
      Когда опомнишься внезапно - А мой давно уж след простыл Заплачешь может быть украдкой Иль вспомнишь как тебе я мил
      Ты пожалеешь, что уехал, Меня оставил одного Не раз в холодный серый вечер Пройдешь у дома моего.
      Но поздно, будет слишком поздно Слеза уж не поможет тут Прошу тебя, если возможно, Мой милый Лешка, не забудь!
      – Вот такое стихотворение, - сказал он и вздохнул, - Я его посвятил своему другу, даже больше, чем другу. Его звали Лешка. Он тоже жил в нашей деревне. Мы страшно любили друг друга. Но однажды его родители решили переехать в город. Вот так мы и расстались. Больше я его не видел, хотя он обещал приехать. Но вот прошло уже два года, а он так и не приехал.
      – Грустная история, - сказал я, - но стихи мне очень понравились. Продолжай писать, может поэтом станешь.
      – Тебе про что угодно говорить, только не про любовь. Ты жестокий, Ваня, ты очень жестокий.
      После этих слов, почему-то мне стало стыдно. Может так и есть, что я жестокий? Я же плохой сын.
      – Но… - замялся он, - Я все равно тебя такого люблю.
      На это раз я решил промолчать. Чего доброго еще раз выбросится из машины.
      Когда мы приехали в деревню, была уже половина четвертого ночи. Я подвез Мишу к его дому.
      – Ну, вот и все, - начал я, - пора спать.
      – Ваня. Можно тебя попросить об одолжении?
      – Проси.
      – Ты не мог бы остаться у меня сегодня ночью? Я буду тебе очень признателен.
      – Нет! С меня хватит. Я больше не намерен терпеть твои выходки.
      – Я не буду, честно, - сказал он и из его глаз покатились слезы, - просто мне очень скучно одному в таком большом доме.
      – Я же сказал, что нет. Я говорю только один раз.
      – Спокойной ночи, - огрызнулся он и ушел.
 
      Я приехал к дому, выключил зажигание, достал сигарету и закурил. Я думал о том, что сейчас чувствует Миша. Наверное, ему очень больно из-за того, что я так с ним обошелся. Может мне не стоило, так на него кричать. Может надо было показать, что я совсем не против, что он испытывает ко мне чувства, а даже сказать, что он тоже мне нравится. Но ведь это могло бы подтолкнуть его на более отчаянный шаг. Хотя кто знает, может я бы влюбился в него. Боже, какую чушь я несу. Я ведь никогда бы не смог полюбить парня. Всю свою сознательную жизнь мне нравились исключительно девушки. Я люблю их. Я люблю трогать эту гладкую, нежную кожу, которую не затронули волоски, эти прелестные груди. Не то, что мужчина – на лице щетина, волосатый, кожа грубая… Хотя у него были такие нежные руки. Все хватит. Я не могу больше об этом думать. Такое впечатление, как будто во мне борются два «Я» и ни тот ни другой не хочет уступать.
 
      Я проснулся рано от того, что под окном галдели гуси. Я встал и умылся, даже не вспомнив о вчерашнем казусе. Я позавтракал и вышел на улицу. Там было свежо. Все вокруг было влажное. Наверное, был дождь, хотя ночью не было ни одного облачка. Я увидел мать, которая гнала гусей к пруду. Когда она подошла ко мне, сразу поинтересовалась:
      – Ты где это так долго вчера пропадал?
      – Да вот ездили, катались с Мишкой, – про инцидент мне говорить ничего не хотелось. Лишние вопросы мне не нужны. Да и она больше ничего не спросила.
      Мне хотелось посмотреть, как там Миша. Все ли с ним хорошо. Я пошел к нему домой. Я постучался в дверь, но ответа не последовало. Я дернул за ручку и дверь открылась. В доме чисто. Все вещи стояли аккуратно. Складывалось впечатление, что тут поработала горничная. Даже стекла в окнах были вымыты так, что казалось они отсутствуют. Я походил по комнатам, но никого не обнаружил. Тогда я поднялся на второй этаж. Там была единственная комната. Я открыл дверь и увидел Мишу, спящего на кровати. Одеяло было откинуто, а он, лежал, свернувшись калачиком, как щенок. На правом бедре был виден синяк от ушиба, но сам он выглядел очень умиротворенно. На лице была сладкая улыбка. Наверное, ему снился хороший сон. Я подошел к кровати и сел рядом. Он спал мирно, тихо посапывая. Я положил ему рук на голову и погладил его. Он заворочался и пробормотал:
      – Леша, уйди. Я спать хочу.
      – Просыпайся, малыш, уже двенадцатый час. Все интересное проспишь.
      Миша вскочил и, хлопая глазами, уставился на меня.
      – Мне снился сон, - сказал он, - будто Леша со мной. Тебя я здесь не ожидал увидеть.
      – Почему же? Думал я обиделся? По-моему, это ты должен обидеться.
      – Нет, я не обиделся, я просто расстроился.
      – Извини меня, что я так сразу на тебя набросился. Давай забудем. Время покажет, - сказал я.
      Я говорил загадками, но по его глазам я увидел, что он все понял. Он улыбался.
      – Я принес мазь, которую тебе врач прописал. У тебя что-нибудь болит?
      – Рука немного, а так все нормально. Только вот еще синяк этот.
      – Я тебе помогу, - сказал я. Я выдавил немного мази из тюбика и принялся ее втирать в то место, где находился синяк, после чего, намазал ему руку.
      – Спасибо, - сказал он.
      – Не за что. А чтобы боль быстрее прошла, вот тебе еще одно лекарство, - и я решился на отчаянный шаг. Это могло все изменить, но я хотел сделать ему приятное. Я подвинулся к нему поближе и… поцеловал его.
      Он очень удивился и посмотрел на меня удивленными глазами. Потом он наклонился ко мне и крепко обнял меня, уткнувшись головой мне в грудь. Я почувствовал, как моя рубашка становилась мокрой и теплой от его слез. Я стал гладить его по голове. И успокаивать. Но он не унимался.
      Так он проплакал минут пять, после чего поднял голову и сказал:
      – Ты говорил, что мне надо писать книги, вот я попробовал, - и он достал из-под подушки тетрадь и отдал ее мне, - прочитай, может понравится.
      Я взял тетрадь и открыл ее.
      – Ты не против, если я начну сейчас? – спросил я.
      – Нет, читай, конечно, а я пойду приготовлю завтрак.
      Он ушел и я принялся читать.
 
     Я люблю тебя старый парк. Люблю за твое гостеприимство, за твои чистые, ухоженные дорожки. Люблю тебя за те прекрасные минуты, которые ты подарил мне. Каждую минуту проведенную в твоей компании я не забуду никогда, потому что я здесь был всегда с моим любимым. Вот сейчас, как два года назад, я иду по твоим дорожкам, заросшим сухой травой. Под ногами приятно хрустит листва и каждый мой шаг, каждая травинка и дерево напоминает о Саше. Два года, два долгих года я не был с тобой рядом. Ты уехал так скоро, что я еле успел приехать на вокзал и сказать тебе последнее слово ЛЮБЛЮ. Ты обещал никогда не забывать меня, ты выполнил свое обещание. Я постоянно получал от тебя письма. Даже это были не письма, а целые романы, посвященные только мне. Когда я читал их – думал, что нахожусь с тобой рядом, что ощущаю запах твоего тела и слышу твой голос. Все это время я не на секунду не забывал тебя. Вот снова ты написал мне. Когда я получил твое письмо, я долго удивлялся, почему ты хотел чтобы я прочитал это письмо именно под нашим деревом в парке. Я быстро оделся и, забыв про свои дела, помчался в наш парк, на нашу любимую полянку, где около большого дубы мы просиживали с тобой очень долго. Здесь очень красиво. Рядом протекает речка – узенькая, маленькая речушка, ее можно назвать даже ручейком. Я помню, как однажды весной ты залез на дуб. Его ветки свисали прямо над водой. Ты пополз по одной из них и она под тобой сломалась и ты плюхнулся прямо в речку. Вода, в то время, была еще холодная и, когда ты выбрался на берег, ты был похож на маленького, слепого щенка, которого хотели утопить злые хозяева. И ты стоял на берегу, непонимающе хлопая глазами, и смотрел на меня. Я подошел к тебе, снял с тебя мокрую одежду и надел на тебя свою. Я развел тебе костер и ты очень долго сидел около него и дрожал, как осиновый листок, пока я крепко не обнял тебя. Ты сразу перестал дрожать, как будто тебе только было и надо, чтобы я тебя обнял, но ты боялся сказать…
      Вот я и около нашего разухабистого дуба. Такое впечатление как будто он постарел за эти два года. Как будто какие-то черви зла едят его изнутри. Может, он просто постарел от скуки. Я тоже очень изменился в лице за это время. Это все одиночество, одиночество физическое. Тебя не было рядом со мной уже два года, хотя все это время мне казалось, что ты со мной. Я подошел к дубу, обнял его и на секунду мне показалось, что он протягивает ко мне свои ветки, будто хочет обнять меня и сказать: «Ты не забыл меня мой друг! Как я рад, что ты опять пришел ко мне! Спасибо!». Я увидел нашу надпись на дереве, которую мы с тобой вырезали когда нам было по двенадцать лет. «Саша + Сережа» - было написано там и обрамлено сердечком. Помню, как долго ты вырезал это сердечко. Потрудился ты не зря. Получилось очень красиво. Ты еще тогда поранил палец и я тебе завязал его своим платком. Ты еще сильно расплакался, а я успокаивал тебя. Почему-то, когда я тебя успокаивал, ты очень быстро начинал улыбаться и про все забывал. Ты всегда был очень нежен со мной. Как только я пришел в первый класс, мы с тобой сразу же сдружились. И с тех пор, никогда не расставались. Все нам завидовали. Но потом эта зависть постепенно стала перерастать в другие чувства. Когда наши одноклассники стали повзрослее и стали понимать суть происходящего, нас стали все ненавидеть, постоянно мы вслед только и слышали – пидорасы, девочки и т.п. Было обидно, но мы не обращали внимание на этих недоумков. Нам просто было очень хорошо вместе.
 
      Я поудобнее устроился под дубом и приготовился читать твое письмо. Когда я читал твои письма, то мне постоянно казалось, как будто мы говорим вместе. Однажды, когда я читал твое письмо, мама зашла в комнату и спросила с кем это я разговариваю. Я сказал сам с собой, но я то знаю, что я тогда говорил с тобой.
      Я осторожно вскрываю конверт, так осторожно, как будто там что-то живое, достаю бумагу (да на этот раз ты просто превзошел себя, наверное, полтетради угрохал на это письмо).
      «Привет, мой любимый Сереженька! Я очень по тебе скучаю. В этом городе, за два года, я так и не нашел себе друзей. До сих пор провожу много время дома с моей мамой. Ты же знаешь, что с ней произошло. Правда, врачи здесь действительно хорошие. Она стала выздоравливать. Может уже двигать руками. Даже стала рисовать. У нее очень неплохо получается.»
      Я оторвался от письма и погрузился в воспоминания.
 
      Да, я помню. Это произошло лет пять тому назад. Однажды его мать возвращалась с работы. Шла спокойно по тротуару и надо же было в это время рядом проехать какому-то пьяному мудаку на Опеле. Он не справился с управлением и вылетел на тротуар, по дороге сбив лоток с какими-то кондитерскими изделиями и со всей дури налетел на его мать. В больнице врачи предсказали, что она умрет, но все-таки продолжали бороться за ее жизнь. Она выжила, но осталась инвалидом. У нее был паралич. Она не могла пошевелить ни руками ни ногами.
     Отца Саши убили еще в Афганистане, когда уже начали выводить наши войска. Они с его командой направлялись домой, выпивали и пели радостные песни победы. Но война не любит радостей. Их машина наехала на мину. Машину разнесло в клочья, практически все погибли моментально, но его отца успел подхватить спасательный вертолет. Ему взрывом оторвало ногу. Его не удалось спасти, он умер по дороге в госпиталь.
     После случая с матерью, Саше пришлось практически постоянно находиться с ней. Я с ним и тогда был постоянно. Однажды его мать заподозрила между нами что-то не ладное и сказала: «Ребята. Вы что голубые?». Саша не стал отнекиваться, он ей все прямо сказал. Она ответила: «Мальчики. Я очень счастлива за вас. Очень». Не знаю как Саша, но я такого поворота событий не ожидал. Саша от радости набросился на меня, крепко обнял и сказал, что очень любит меня, а теперь в добавок получил благословение от матери. Он меня поцеловал. Я посмотрел на лицо его матери. Мне оно показалось очень счастливым. Я заметил, как на ее глазах выступили слезы.
      Я тоже решил, что про все надо рассказать моей матери. Мы пришли с тобой ко мне домой и за чашкой чая я сказал маме: «Мама, мы с Сашей любим друг друга». На моей матери не было лица. Собравшись с мыслями, она сказала: «вон из дома». Я расплакался. «Мама за что?», «Я не потерплю сына – пидораса» - сказала она. Я собрал вещи и пошел к Саше. Как потом он сказал мне, что в душе рад, что меня выгнали из дома, теперь мы будем постоянно вместе.
     Через месяц к Саше приехал брат матери – дядя Миша. Когда Саша назвал его дядей Мишей, тот рассмеялся ему в лицо – «Милый Сашенька. Я уже давно не дядя Миша, а uncle Michael». Дядя Миша уже как семь лет живет в Америке. Стал фермером. Зарабатывает много денег. Как только он узнал про свою сестру, сразу же примчался к ней.
      – У нас замечательные врачи, поехали ко мне. Возьмешь с собой Сашку и будем там жить припеваючи, - сказал дядя Миша.
      – Нет, я ни за что не поеду. Я от Сережки не уеду никуда, - прокричал Саша и по взгляду матери понял, что сказал что-то не то.
      – Что ж это вы расставаться не хотите? – спросил дядя Миша, - Любите что ль друг друга?
      Мы с Сашкой переглянулись и Сашка опустив голову сказал:
      – Да.
      – Если честно, я сам гей, - сказал дядя Миша с огромной улыбкой на лице, - когда я уезжал в Америку, мне тоже пришлось расстаться со своим любимым.
      Моя мама смотрела на него изумленным взглядом.
      – Боже мой! - сказала она с доброй улыбкой на лице, - меня окружают одни пидорасы! А ты, пень старый, не мог мне сказать раньше? Теперь-то я понимаю, почему ты до сих пор ходишь в холостяках.
      – А зачем мне тебе говорить? – спросил дядя Миша, - ты же меня не спрашивала, коза старая!
      После этого обмена любезностями мы все рассмеялись.
      На следующий день Сашина мама решила поехать в Америку, а Сашку оставить на попечение старой, зловредной тетки. Она сказала, что та будет наведывать Сашку, а он должен беспрекословно выполнять ее наставления.
      Его мама уехала через полмесяца и мы с Сашкой остались вдвоем в одной квартире. Моя мать к тому времени не переставала меня просить вернуться, но я отказывался. Мне не хотелось оставлять Сашку одного. Тем более я настолько привык к нему, что уже не представлял, как я буду дома ложиться один в холодную постель, просыпаясь, не ощущать рядом с собой теплого тела.
 
      Я взял письмо снова.
      «Но все таки я стал иногда прогуливаться, познакомился с соседскими ребятами – неплохие пареньки. Один мне рассказал свою историю. Оказалось, что он тоже любил одного паренька, но тот отказал ему. Мой друг хотел покончить жизнь самоубийством, но его остановила сестра, сказав, что не все так плохо в этой жизни. Недавно он мне сказал, что любит меня, но я не смог ему ответь взаимностью. Правда, я переспал с ним. Я надеюсь, ты не осудишь меня».
      Сашенька, милый, за что мне тебя судить. Если ты переспал с другим – в этом ничего нет плохого. Я все прекрасно понимаю, два года без секса, это не каждый сможет. Я уже не мог через полтора месяца. Была такая история. Я пошел в клуб – ну захотелось немного развеяться, как и всегда там было очень много народа. Старые мои друзья, сколько времени я не видел их. Там я познакомился с мальчиком. Прелестный мальчик, как потом оказалось ему всего пятнадцать лет. Мы с ним так мило общались. Для своих лет он оказался весьма образованным. Мне было интересно с ним пообщаться. Я предложил ему поехать ко мне домой, он сразу же согласился. По дороге мы купили с ним бутылку конька, ты же знаешь как я люблю коньяк, но к сожалению не нашли лимонов. Ночью их купить огромная проблема, пришлось довольствоваться шоколадкой.
      Мы пришли домой, я приготовил ужин. Мы поужинали и принялись за коньяк. Коньяк оказался прекрасным, от него шел какой-то приятный, возбуждающий аромат. Тут я почувствовал, что Максим (так звали этого паренька), водит своей ногой по моей. Ты не представляешь, но я тут же стал возбуждаться и уже через минуту я не мог себя сдерживать в руках. Я думал, что мой дружок вот-вот взорвется от такого напряжения. Спустя несколько минут мы уже с ним стояли под душем, лаская друг друга.
      Проснувшись утром, я даже испугался, почувствовав рядом с собой чье-то тело. Сначала я подумал, что это ты, но ошибся. Как мне тогда хотелось, чтобы вместо Максима лежал рядом со мной ты. В тот момент мне стало очень стыдно за то, что я изменил тебе.
     Потом, рассказав всю эту историю, он сказал мне:
      – Не будешь же ты ждать вечно, расслабиться иногда можно. Я думаю, твой любимый тебя поймет.
      Я пошел готовить завтрак, Максима будить не стал, мне просто жалко было его будить. Он так мирно спал, свернувшись калачиком и тихо посапывая, что я вспомнил нас пятнадцатилетних, когда мы жили с тобой вместе. Я жарил яичницу, когда ко мне сзади подошел Максим и обнял меня. Я даже как-то растерялся. Он поцеловал меня и сказал:
      – Сереженька! Ты очень хороший человек! Я хочу быть с тобой всегда!
      – Макс, ты же знаешь, что я люблю другого. Я не могу просто так поступить, пойми меня.
      Максим сел на диван, закрыв лицо руками, прошептал, сквозь нахлынувшие слезы:
      – Ну почему так всегда, как находишь хорошего человека, он обязательно бывает занят?
      – Извини Максим. Но такова жизнь. Я с Сашей дружу с самого детства, пойми меня правильно.
      – Да, ты прав. Я не имею права запретить, кому бы то ни было быть счастливым.
      После таких слов я даже опешил.
      – Максим. Не плачь. Мой дом – твой дом. Я всегда буду рад видеть тебя в моем доме.
      После этого Максим заходил ко мне довольно часто. А однажды, поссорившись с родителями, он попросился пожить у меня. Я, конечно, не мог отказать. Ты будешь удивлен, но он до сих пор живет у меня. С ним не возникает никаких проблем. Помогает по хозяйству, дает денег на еду (не знаю где он их берет, да мне это не так уж и интересно). До сих пор он не устает мне твердить, что любит меня. Частенько, правда, приводит домой любовников. Как они там занимаются сексом – охи, ахи, скрипы – чего там только нет! В эти моменты я не удерживаюсь и начинаю заниматься онанизмом. Но вот уже полгода никого не приводил. А все пристает ко мне. Я иногда занимаюсь с ним сексом. Как он трахаеться! Это неповторимо! Прости меня, что говорю тебе об этом.
 
      «Этими строчками я было хотел закончить свое письмо, но потом передумал. Ты знаешь, мне это будет неприятно говорить, а тебе неприятно слышать, но с тех пор, как я хотел отправить это письмо, прошло полтора месяца, и сейчас очень много изменилось. Ты не беспокойся, у меня все хорошо, даже очень хорошо. Понимаешь, Сереженька, дело все в том, что два года в разлуке очень сильно меняют судьбу человека. Я могу сказать одно, что я не вернусь больше к себе на родину. Тому много причин. Одна из них и, пожалуй, самая важная это то, что я полюбил того мальчика о котором писал выше. Пожалуйста, Сережа, прости меня, но такова судьба, тут уже ничего не попишешь. Мне хорошо с ним, но все равно останешься у меня в сердце тем любимым, тем первым и единственным человеком. Я буду тебя всегда помнить. Прости еще раз и прощай. Я все-таки надеюсь еще увидеться. Прощай, Сереженька, и всего самого хорошего.»
      Я отложил письмо в сторону. Слезы невольно покатились у меня из глаз. Сашенька, мой милый Сашенька, но почему все так произошло. Я сидел под деревом, обхватив голову руками. Как мне было плохо. Я не мог поверить в случившееся. Я всю свою жизнь говорил себе, что слезами горю не помочь, но в данный момент мне было настолько тяжело, что я не мог ничего с собой поделать. Единственным вариантом более-менее заглушить боль, было пойти напиться в драбадан, что я и сделал. Зашел в бар и заказал себе пива.
      Я не помню сколько пива я выпил в этот вечер, я мало чего помню. Помню, что я уже поднимаюсь по лестнице к своей квартире. Было уже три часа ночи. Я подошел к двери, открыл ее кое-как – ключ отказывался вставляться в замок. В коридоре стоял взлохмаченный Максим с опешившими глазами. Он сразу же спросил, что произошло, с волнением в голосе.
      – Максим. У меня случилась беда. – начал я рассказывать ему. Слезы катились у меня из глаз, как будто у меня в глазах прорвало трубу. – Меня Саша бросил. Понимаешь, этим и должно было закончиться, но я не был готов к такому повороту событий. Он нашел себе другого. Они любят друг друга, я теперь для него только друг. Макс, мне сейчас очень плохо, я напился с горя.
      – Да я вижу. Но для чего тебе напиваться? Вот ты напился. Так? Забылся? Нет! Тебе стало еще хуже. Тебе сейчас не может помочь никто, кроме близкого друга.
      Я понял, на что он намекал. Он действительно был для меня единственным близким другом. Я посмотрел на него. У него был такой сочувствующий взгляд, что, того и гляди, он тоже расплачется. Внезапно он кинулся ко мне на шею, обнял меня, поцеловал и сказал:
      – Сереженька, я тебя очень люблю и поэтому я тебе помогу войти в норму. У нас все будет хорошо.
      Я не знаю почему, но после этих слов мне стало намного легче, как будто с души свалился огромный камень. Я тоже обнял его, приблизился к его губам и мы слились в страстном поцелуе.
      Я проснулся утром от того, что кто-то ворочался рядом со мной. Сашенька наверное еще спит, подумал я. Я повернулся, что бы поцеловать его, но рядом со мной был не Саша, а Максим. У меня только одна мысль вертелась в голове – Саши больше не будет рядом со мной.
      Максим открыл глаза, увидел, что я смотрю на него и заулыбался. На лице у него было столько счастья.
      – Я самый счастливый человек на земле, - радостно сказал он, – потому что ты рядом со мной. Сереженька, не грусти, все пройдет. Я помогу тебе забыть его.
      – Спасибо тебе Максим. Ты очень хороший друг.
      – Я хочу быть тебе не просто другом, а любимым человеком.
      – Я постараюсь Максим. Для тебя я постараюсь.
 
      Сколько прошло времени после той ночи? Месяц или больше. Мне трудно вспомнить. Спустя недели две я уже постепенно стал забывать Сашеньку и все больше и больше любить Максима. Изо дня в день, я чувствовал, что любовь к Максиму все прибывает и прибывает. Как я его сейчас люблю, наверное, я самый счастливый человек в мире.
      Мы с Максом сидели и завтракали, как прозвенел звонок в дверь.
      – Ты кого-нибудь ждешь? - спросил меня Макс.
      – Нет, никого. Мне самому интересно кто это.
      – Я открою, - и Максим пошел к двери.
      Я слышал как повернулся замок и Максим спросил кто им нужен. И тут я услышал до боли знакомый голос, который сказал, что ему нужен Сергей. Да! Это же Саша. Я бросился к двери, уронив чашку с горячим кофе – она разбилась вдребезги. Я влетел пулей в коридор. В дверях я действительно увидел Сашу. Он был сильно загоревший, на его лице сияла ослепительная улыбка. Рядом с ним стоял симпатичный мальчик. Я подумал, что это и есть его любовь, что в последствии и подтвердилось. Я не смог сдержать своих эмоций и бросился к Сашке на шею. У меня брызнули из глаз слезы счастья.
      – Как я рад тебя видеть Сашенька!
      – Я тоже рад не меньше. Я очень соскучился и решил приехать. Может ты все-таки пустишь гостей в дом?
      – Прости. Я просто совсем, от избытка чувств, потерял бдительность.
      Они прошли и я предложил им раздеться, после чего мы прошли на кухню. Я им налил горячего кофе и мы продолжили беседу.
      – Ну, как ты тут без меня, - все еще улыбаясь спросил Саша.
      – Да вот живу потихоньку. Кстати, вы не знакомы, - я показал на Максима, – Это Максим, моя любовь. - Максим улыбнулся, но улыбка у него получилась какая-то нереальная. Видимо, он не желал этой встречи. – А это и есть твой любимый? Как его зовут?
      – Да это он. Зовут его Ричард или как я его называю – Ричи.
      – Ты можешь себе представить, что со мной было, когда я прочитал твое письмо?
      – Извини, что я так все сразу выплеснул. Конечно, надо было тебя сначала подготовить. Что нового у тебя?
      – Муж. Вот он стоит. И я его очень люблю. Надеюсь у вас тоже все хорошо?
      – Да. Просто прелестно. Дома меня тоже все в порядке. Мама поправилась, нашла себе работу. Мы с ней зарабатываем неплохие деньги. Я купил себе машину, думал купить дом, но посчитал это лишним. Ричи живет у меня, мама не против. Ты, наверное, помнишь, как она приняла нашу любовь. Ну, вроде ничего плохо.
      – Я рад за тебя. У меня тоже все в порядке.
      Мы еще очень долго беседовали о разной ерунде. Потом они ушли. Сашка сказал, что они сняли номер в отеле и там будут жить. Правда, он здесь всего на недельку. Всю эту недельку мы гуляли и развлекались на полную катушку.
 
     Пришел Миша и я закрыл тетрадь. Я прочитал страниц десять и могу сказать, что мне понравилось. Честно говоря, это тронуло меня за душу.
      – Ну что, прочитал? – спросил он.
      – Нет еще. Не до конца. Но это мне действительно понравилось. Давай попробуем отправить это в журнал, может тебе повезет и тебя напечатают.
      – Нет, не хочу. Я пишу не ради денег, а для души. Ты меня понимаешь?
      – Конечно. В чем-то ты прав, но я считаю, что это должны увидеть люди. Они потом тебе скажут тебе спасибо. Люди любят хорошие любовные истории.
      – Может быть, - он решил перевести тему разговора и сказал, - Я сегодня не пойду работать, нога побаливает немного.
      – Конечно, не ходи, подлечись немного, - и чувствуя свою вину, в том, что с ним вчера приключилось. Я сказал, - Я буду рядом и если что, помогу тебе.
      Миша заулыбался и опять бросился в мои объятия. Я тоже обнял его и не стал показывать вида, что это мне не приятно.
 
      Сегодня мы решили пойти за грибами в лес. Мы взяли корзины, воды, на случай, если захотим попить и немного еды. Когда мы вошли в лес, я сразу почувствовал блаженную прохладу. Сегодня было очень жарко и лес, будто внес в меня кусочек жизни. Вообще, с приездом в деревню, я стал ощущать себя по-другому. Мне казалось, что во мне прибавилось столько сил, что я был готов сворачивать горы. Я не знал, куда мне деть всю эту энергию и поэтому много гулял и помогал матери по дому. В задумках у меня было отремонтировать дом, потому, что он был старым и ветхим. Но на это нужно были большие средства, которыми я в данный момент не располагал. Надо было съездить домой и взять денег, но сейчас мне этого совершенно не хотелось.
      – Ваня, Ваня, смотри, что я нашел, – крикнул Миша и показал мне большой «белый» гриб.
      Его размеры были просто потрясающими, а по весу он тянул почти на килограмм, причем в нем абсолютно не было червей.
      – Ну, ты молодец, его хватит не только на суп, а можно еще и пожарить с картошкой, – улыбнувшись, сказал я.
      – У нас тут много грибов, – продолжил Миша, – но такого большого я еще ни разу не находил.
      Он положил в корзинку гриб и я увидел, что их у него уже там было приличное количество.
      – Когда ты успел столько собрать? – спросил я его.
      – А что их тут собирать? Ты посмотри под ноги, там их куча. Не знаю о чем ты думаешь, что не видишь грибы. В конце концов, ты пришел в лес, чтобы грибы собирать или мечтать?
      Я подумал, что он мне сейчас опять начнет говорить про свою любовь, но он даже не намекнул про это. Наверное, он понял, что на эти темы со мной лучше не разговаривать. И настроение у него было, по-моему, очень хорошее, хотя вчера он прибывал в большом унынии.
      – Эй! – вскрикнул он, – опять мечтаешь?
      – Нет, я просто подумал, почему у тебя такое сегодня настроение хорошее?
      – А из–за чего оно у меня должно быть плохое?
      – Да нет, так, – сказал я. Мне абсолютно не хотелось ему напоминать про вчерашнее, но я все-таки сказал, – Ты же вчера убивался по поводу меня, а сегодня уже не хочешь про это вспоминать. Почему?
      – А что на тебя такого обижаться? – ехидно сказал он.
      – Какого такого? – поинтересовался я.
      – Такого гадкого и нелюдимого.
      – Ну, ты даешь! Мне еще никто таких комплиментов не делал. Ты что вчера при падении головой стукнулся?
      – Нет, с головой у меня все в порядке, но, если ты действительно гадкий человек, чего на тебя обижаться, ты такой какой есть, тем более, что тебя уже не исправишь.
      Я не знаю, что хотел Миша в данный момент, разозлить меня или действительно он так считал, что я такой гадкий, но это меня ввело в ярость. Я, по натуре очень спокойный человек, но когда меня выводят из себя, я совершаю неосмысленные поступки. И в этот раз я не смог сдержать себя в руках и начал кричать на него:
      – Да ты, щенок сопливый. Как ты смеешь так со мной говорить. Друга нашел? Да я старше тебя на девять лет, а ты мне тут еще указываешь, как мне жить надо. Да был бы я твоим отцом, я бы порол тебя как сидорову козу. И вообще, я видеть больше не хочу, щенок. Скройся с глаз моих так, чтобы я тебя искал очень долго.
      Я просто кипел от ярости. Я готов был разорвать этого щенка на тысячу кусочков. Он понял это. У него из глаз потекли слезы и он сказал:
      – Вот этим ты еще раз показал, что ты плохой человек. Как я мог полюбить такого гада? Надеюсь, мы больше не встретимся. Прощай! – он повернулся и побежал, отмахиваясь от веток, которые хлестали ему по лицу.
      Зачем я накричал на него? Но он ведь сам напросился, – опять заспорили во мне два «Я». Мне было очень больно. Ну зачем я его обидел, он же еще всего лишь несмышленый мальчишка – малыш, который на самом деле очень хороший. Я же понимаю его. Когда любишь человека, а он не отвечает взаимностью, ты будешь делать все, чтобы причинить ему такую боль, которую испытываешь сам. И в данный момент, я тоже испытывал боль – страшную душевную боль за этого мальца, который так любит меня. Я сел на поваленное дерево и закурил. Я вдыхал дым с такой силой, что и не заметил, как выкурил сигарету. Тогда я достал вторую и закурил. Погода была безветренная и дым вился вокруг меня, будто говоря: – Ты гадкий и нелюдимый, а еще, к тому же, ненавистник мальчишек. Все вокруг меня стало переворачиваться, мысли путались и через секунду я уже не мог понять, где нахожусь и почему я здесь. У меня полились слезы из глаз. Мне было обидно за себя, именно за себя, что я такой плохой, что лишил мальчика такого доброго и светлого чувства. Господи, ну почему? Почему я не могу дать ему свою любовь? Мне хочется этого, действительно хочется сделать ему приятное, но я не могу. Не могу из–за своей убежденности, что плохо, очень плохо спать с мальчиками. Да вот такой я и с этим уже ничего не поделаешь.
      а может можно что–то сделать
 
      Домой я пришел совсем разбитый. Мама меня увидела и устроила допрос:
      – Что с тобой? – начала она, – На тебе лица нет. А где Миша? Вы же с ним ушли. Что–то случилось?
      – Да, мама, случилось ужасное, – я решил ничего не скрывать и все рассказал матери.
      – Такова жизнь, Иван, – сказала она, – Любовь правит миром. Но если ей не давать вылезти на свободу, то она превращается в зло и человек становится гадким и безжалостным. Не надо, Ваня, в себе держать любовь, давая волю глупым предрассудкам, выпусти ее на волю и ты сразу почувствуешь, как хорошо жить на этой, пусть злой, планете. Не пугайся любви, даже если она направлена к человеку такого же пола, как и ты. А Миша очень хороший мальчик и я буду рада, если у вас с ним будет все хорошо, правда о внуках мне мечтать не придется. Но счастье сына для меня важнее.
      Таких слов от матери я не ожидал. Женщина, которая прожила всю свою жизнь с мужем, говорит мне такое. У меня складывалось впечатление, что все были против меня. Все сговорились между собой, включая мое второе «Я». Я подавлен, повержен в нокаут. ВСЕ ПРОТИВ МЕНЯ. Я не вытерплю этого. Слышите, НЕ ВЫТЕРПЛЮ, сойду с ума.
      – Мама, – сказал я, – ты что такое говоришь? Ты в своем уме? Может в тебя бесы вселились? Ведь ты же верующая. Что об этом церковь скажет?
      – Никто в меня не вселялся, а церковь, только за любовь и неважно в каких она формах проявляется. В Библии написано, чтобы люди любили друг друга. Я не против того, что мой сын, как у вас называется, голубой.
      – Ну мама, от кого угодно, но от тебя я такого не ожидал. Спасибо, что направляешь сына на путь истинный. Я обязательно послушаюсь твоего совета, – с ухмылкой сказал я, – Я стану таким, как ты хочешь.
      – Ладно уж, не издевайся над старой и мудрой женщиной, которая уже всю жизнь прожила и знает, что лучше для ее сына.
      – Все, – крикнул я, – хватит. Я уже взрослый и не собираюсь слушать всякую чушь. Не говори больше ничего. Мне все надоело, я лучше посплю пойду.
      – А как же Миша? Он, наверное, сейчас дома сидит, уткнувшись в подушку и плачет. Тебе его не жалко?
      – Да не то, что его не жалко, я бы даже сказал, мне насрать на него. Пусть хоть ульется слезами, я его видеть больше не желаю. Все.
      – Вот ты какой? Он к тебе со всем сердцем, а ты поступаешь, как бессердечный. Не хорошо, Ваня. Ты таким не был никогда.
      – Все, все! Не надо меня корить, не надо. Понятно? Вот если тебе надо, иди и успокаивай его, тебя никто не держит.
      – И пойду. И успокою, но ты, запомни, что этим ты берешь на себя большой грех, – сказала она и вышла из дома.
      А ну и черт с ними. Надоело мне все, да и день, к тому же, испорчен окончательно. Сейчас мне поможет только здоровый сон.
      Я залез на печку и, не накрываясь одеялом, потому что была жуткая жара, закрыл глаза и уснул. Мне снился жуткий сон, будто в аду, наблюдает за мной ужасное чудовище с тремя пальцами на руках. У него серая, сморщившаяся кожа, вся покрытая волдырями, из которой сочится жидкость, похожая на гной. Глаза его были огромными и злыми. Казалось, что ему стоило немного напрячься, как они бы повыскакивали из глазниц. Он ставил крестики напротив надписей, которые были написаны на доске с названием: «Грехи, совершенные Мелисовым Иваном». Одна из надписей гласила «Ненависть к Михаилу Степашину».На соседней доске гласила надпись «Хорошие дела, совершенные Мелисовым Иваном» и на доске было написано «Любовь к Михаилу Степашину». С каждой минутой, крестиков напротив «ненависти» становилось все больше, а напротив «любви» ни одного не прибавилось. Под потолком висела еще одна доска, название которой гласило «Вероятность попадания Мелисова Ивана в ад». И с каждым пририсованным крестиком, на доске «плохих дел», росли цифры на доске «вероятности». И когда число достигло и даже немного стало больше ста процентов, чудище крикнуло своим ужасным голосом: – Взять его! И я почувствовал, как ко мне потянулись руки, которые стали теребить меня. Я закричал от страха и стал вырываться...
 
     Я проснулся в холодном поту, почувствовав, что меня кто-то толкает. Я вскочил и не увидел ни ада, ни страшных чудовищ, а увидел, всего лишь, свою мать, которая пыталась меня разбудить. На лице у нее я прочитал тревогу. Она сказала:
      – Ваня, просыпайся.
      – Что случилось? – спросил я у нее.
      – Миша пропал. Вот я нашла на столе, в гостиной, – и протянула мне клочок бумаги, небрежно вырванный из тетради.
      Я взял его в руки и прочитал. Там было написано:
      «Дорогой Ваня! Извини меня за то, что я так поступил с тобой. Я не хотел. Просто любовь делает с людьми ужасные вещи. Я люблю тебя, очень. С каждой секундой моя любовь растет к тебе с необычайной силой. Я просто не могу больше терзать себя. Ведь как я тебя вижу, во мне все, как бы, переворачивается. Мой любимый Ваня, я не хочу портить тебе жизнь, поэтому я уезжаю, еще сам не знаю куда. Не пытайся меня искать. Для меня уже все потеряно, потому что ты не любишь меня и вряд ли когда-нибудь полюбишь. Извини еще раз. Передай привет маме и поцелуй от меня. Прощай. Надеюсь, ты найдешь свое счастье.»
      Я отложил письмо и посмотрел на мать.
      – Ну что, дождался, – с укором сказала она, – Потерял свое счастье.
      У меня внутри все защемило. Как в душе я винил себя, да еще и этот сон не кстати. Сейчас у меня была только одна мысль – найти Мишу.
      – Нет, не потерял, – сказал я, – Я найду его, чего бы мне этого не стоило. Но все равно у меня с ним ничего не будет. Так и знай.
      – Посмотрим, – сказала мама, прищурив глаз, и улыбнулась.
      Я сел в машину и стал думать, где я смогу найти его, но в голову ничего не пришло. Стоп! А озеро, это же его любимое место. Я выехал на шоссе и вдавил педаль газа в пол. Стрелка спидометра качалась на отметке двести километров. Я мчался искать свое счастье. Хотя, какое счастье?
      Он просто друг.
      Но он же нравится тебе, признайся, – опять спорили во мне мои «Я», – иначе бы ты не летел с такой скоростью.
      Нет и нет. Он просто мой друг, а ради друга я готов на все.
      Вот с этого все и начинается.
      Ничего не начинается. Сколько у меня было друзей и ни одного я не любил.
      Сейчас другая ситуация. Он нравится тебе, нравится очень. Не заглушай свою любовь, не так ли тебе мать говорила. Она мудрая женщина. Послушай ее. Нет, лучше послушай свое сердце.

3

 Я приехал к озеру, вылез из машины и огляделся вокруг. Миши не было видно. Я присел около воды и посмотрел в свое отражение. Лицо казалось изможденным и опустошенным.
Ваня, не дури, он же тебе нравится, черт тебя побери. Послушай свое сердце. Послушай свою лучшую половину. Ты не можешь, нет, ты не хочешь признать, что он нравится тебе, – вторило мне "Я".
Я еще раз взглянул в свое отражение и увидел очень грустные глаза, глаза человека, перенесшего невозвратимую утрату.
Да, он мне нравится. Нравится, черт меня подери, – кричал я про себя, – Я люблю этого малыша, я очень его люблю. Мне плохо без него.
Я признал то, что еще минуту назад для меня казалось абсолютно чуждым. Я не понимал сам себя. Ведь я действительно Люблю его. И с этим уже ничего нельзя поделать. Мой цвет начал изменяться. Я превратился в хамелеона. Мне надо непременно найти моего малыша. Непременно.
Я вскочил и стал кричать во весь голос:
– Миша, малыш, отзовись. Я люблю тебя. Отзовись пожалуйста.
Но мне никто не отвечал. Только шумел ветер листвой и квакали жабы в камышах. И мне казалось, что все они твердили одно – "Потерял свое счастье, не найдешь свое счастье". Я закрыл уши руками – я не мог больше этого слышать. Все мне вторили одно и тоже, даже муравей шептал мне про счастье. Я закричал, что было мочи. Да, вот так хорошо. Я никого не слышу.
Да, все успокойся, – пыталось перекричать меня второе "Я".
Ты паникуешь.
Перестань паниковать.
Я действительно паниковал, я думал, что больше не увижу малыша. Все потеряно.
Нет не все. Не надо переставать надеяться. Ищи его. Ты должен найти.
Я взял себя в руки и почти успокоился. Надо было продолжать поиски. Я выехал на шоссе, ехал со скоростью сорок километров в час и смотрел по сторонам, чтобы не проглядеть Мишу. Так я доехал до самой деревни, но так его и не встретил. Мне даже не приходило в голову, где он мог спрятаться. Я приехал домой и сразу же нашел мать.
– Я не смог его найти, – сказал я, – я не знаю, что мне делать.
– Глядя на твое лицо, можно сказать, что ты понял меня, – сказала мать, – Так что?
– Я люблю его, ты была права.
– Я знаю, что я права. Надо было раньше меня слушать. А теперь ищи его, как иглу в стоге сена.
– Даже если мне придется потратить на это годы, я все равно его.
– Пойдем ужинать, а то уже поздно, – сказала мама.
– Я не хочу. Я не могу есть, когда где-то сейчас, ходит Миша. Уставший, голодный. Наверняка ему сейчас очень плохо.
– Ну, все равно тебе надо набраться сил. Пойдем.
– Я сейчас подойду, – сказал я и закурил.
Я стоял и смотрел на небо. Еще полчаса назад, небо было чистым, а сейчас на горизонте появились тучи и послышались раскаты грома. Я подумал, если малыш сейчас попадет под дождь, он может промокнуть и заболеть или что еще хуже, подхватить воспаление легких. Я представил, как он сидит под могучим деревом, весь мокрый. Вода стекает с его белокурых волос ему на лицо, и нельзя разобрать, то ли он плачет, то ли это просто дождь. Он сидит и скулит, как брошенный щенок, и зовет меня на помощь. Но я не слышу его. Я далеко, очень далеко. Я сижу в теплом доме и пью горячий чай, в прикуску со свежей сдобой.
Мы поужинали с мамой и я отправился на поиски. Я подумал, что он может поехать в город и я отправился туда. Я объехал весь город, но безрезультатно. Я подъехал к больнице, в которую я вчера возил Мишу. Возле входа стояла та же сестра, которая помогла ему, и курила. Увидев меня, она вскрикнула:
– Ой, кто к нам приехал!
– Здравствуйте, – сказал я и пытался улыбнуться, но как мне показалось, улыбка получилась идиотской.
– А где же больной, – спросила она, – или Вы один.
– Я один, а больной сбежал куда-то.
– А что случилось?
– Так... погулять захотел, – сказал я.
– Ну, а поиски результата не дали?
– Да, вот я ищу его. Уж и не знаю, где его искать.
– Ну, если бы я сбежала, то обязательно отправилась на свое любимое место. У него было такое?
– Да. Я уже там был, но его и там не оказалось.
– Ну а что же вы тогда сюда заехали? На меня поглазеть? – сказала она и, откинув голову назад, засмеялась.
– Нет, я думал, может Вы знаете где он. Ой, извините, – вспомнил я, – я же вам гостинцев не привез.
– Ну что вы, не сейчас же.
– Как раз сейчас, я не люблю быть в долгу. Сейчас я приеду, – и я поехал в магазин.
Там я купил шоколадку, большую коробку конфет и бутылку шампанского. Со всем этим я приехал к спасительнице Миши. Она приняла меня с распростертыми объятиями и пригласили к себе в дежурную комнату.
– Ну, вы меня балуете, – сказала она.
– Да что вы, просто я всегда благодарю людей. А что мы все на Вы? Меня зовут Ваня.
– Очень приятно, а меня Светой зовут, – сказала она и широко улыбнулась, – Ну ладно, давай выпьем за знакомство, Ваня.
– Нет, – отказался я, – я за рулем.
– Стаканчик шампанского никому не повредит.
– Ладно, давай, – сказал я и открыл бутылку.
Пробка вылетела с громким хлопком и Света взвизгнула, скорее от удовольствия, нежели от страха. Бархатная пена потекла по горлышку бутылки. Света, с ловкостью иллюзиониста, достала из ящика два граненых стакана, словно она заранее знала, что сегодня будет шампанское и приготовила их. Я разлил шампанское по стаканам. Света тем временем открыла коробку конфет и содрала обертку с шоколадки.
– Я всегда пью так, – сказала она и бросила в стакан с шампанским кусочек шоколадки.
Вокруг шоколадки сразу стали расти пузырьки, которые, вырастая, поднимались на поверхность и лопались.
Мы чокнулись стаканами, залпом выпили шампанское и съели по конфетке.
– Мне пора, – сказал я, – Надо Мишу найти.
– Ну, посиди еще со мной, мне здесь так скучно одной.
– Хорошо, еще десять минут.
Света обрадовалась и затараторила, как сорока. Она начала рассказывать, как она живет, что любит кушать и какой тип мужчин предпочитает. Она налила еще шампанского и мы опять выпили.
– Не буду скрывать, – сказала она, – ты мне понравился. Таких прелестных мужчин у нас не встретишь. Ты сам откуда?
– Я не из этих краев, мой дом далеко. Я к матери приехал.
– А этот Миша твой брат или ..., – она замялась, но я понял о чем она подумала.
Конечно, я соврал ей, сказав, что просто он мой друг.
– Ну, это другое дело. Значит к девушкам ты относишься положительно?
– Я к девушкам не отношусь, – пошутил я и она расхохоталась.
– Так ты еще и юморист! Как это романтично.
Она села ко мне на диван и положила свою руку мне на плечо.
– Ты знаешь, – продолжила она, переводя свою руку мне на коленку, – я так давно не спала с таким крепким и красивым мужчиной как ты.
Она начала водить своей рукой по моей ноге. В другой бы раз, я, наверное, уже давно бы набросился на нее и стал срывать одежду, но сейчас я даже не возбудился, а откинул ее руки и крикнул на нее:
– Ты что, дура? У меня друг пропал, а ты трахаться лезешь.
– Извини, я не знала, что он для тебя так важен.
– Да важен, очень важен. Если бы мне было наплевать на него, я бы сейчас сидел дома и пил чай.
– Не беспокойся ты так, погуляет и вернется.
– А если не вернется, что тогда?
– Извини меня, езжай, поищи его. Если что, заезжай ко мне, я буду рада тебя еще раз увидеть.
Света на редкость оказалась понятливой. Мы попрощались и я поехал дальше искать малыша.
Я выехал из города и начался ливень. Гремел гром, сверкали молнии. Мои дворники не справлялись с таким потоком воды, хотя работали на полную мощность. На улице потемнело, словно кто-то резко выключил солнце. Я ехал осторожно, боясь вылететь с дороги. До деревни оставалось около тридцати километров, а я уже устал ехать с такой скоростью и постоянно вглядываться в дорогу. Я не собирался ехать домой и решил поехать к озеру. Что-то мне подсказывало, что Миша сейчас там. С горем пополам, я доехал до поворота к озеру. Уже было темно. Дождь немного утих, но все равно был еще достаточно сильным. Я вывернул на дорогу. Ее всю размыло дождем и я боялся, что не смогу проехать по такому месиву, но все-таки попытался. Сначала машина нормально преодолевала препятствия, хотя ее и кидало из стороны в сторону, но потом она полностью увязла в грязи и я не смог сдвинуться с места. Колеса пробуксовывали в размоченной глине. Я делал тщетные попытки сдвинуться, но увы. Колеса сделали достаточно большое углубление в глине и машина села на днище. Единственное, что мне оставалось, это только пробираться пешком до озера. Открыв дверь машины, я понял, что дела у меня неважные – в полуботинках придется топать по грязи, но Миша мне был куда дороже. Сейчас я был готов ради него переплыть Ледовитый океан. Утопая по щиколотку в грязи, я шел, точнее плелся, к намеченной цели, не обращая внимание на дождь. Это было бы бессмысленно, так как я уже промок до нитки. Я пожалел, что не прихватил с собой фонарик – тьма была непроглядная. Я быстро устал от такой ходьбы, но все шел и шел. Я почти совсем обезумел, когда вышел к озеру. Я еле стоял на ногах и просто рухнул в мокрую траву. Мне надо было прийти в себя.
Немного отдохнув и придя в себя, я встал и начал разыскивать Мишу. Я кричал, звал его, Говорил, что люблю, но ответа не последовало. Может он просто не слышал меня – дождь был настолько сильным, что даже я плохо слышал свой голос. Я подошел к воде и увидел на берегу, возле воды, лежал его кроссовок. Я закричал, как только было мочи:
– Не–е–е–е–ет. Только не это. Это не правда. Он не мог. Он не мог бросить меня. Мой малыш.
Но все было тщетно. Я кричал впустую. Я стоял раскинув руки, в одной из которых, я держал кроссовок и проклинал Бога, за то, что он отнял у меня моего малыша. За что? Хотя я знал за что. За то, что я так обошелся с ним.
Я сел на берег около воды. Мои ноги были наполовину в воде, но я не обращал на это внимания. Закрыв лицо руками, я ревел, как маленький ребенок. Кроссовок, и так мокрый, стал еще мокрее от моих слез. Все, что у меня осталось от Миши это кроссовок и его записка. Я достал ее, чтобы еще раз перечитать, но она была вся мокрая и буквы расплылись. Я был подавлен. Мне не хотелось жить. Еще ни один человек, так не западал мне в душу. Я никого и никогда так не любил, как люблю Мишу. Я просил небеса вернуть его, но в ответ только слышал раскаты грома и видел яркие вспышки молнии. Небеса покарали меня. Совсем рядом, я услышал страшный треск и обернулся. Это в дерево попала молния. Оно хрустнуло, разломилось пополам и верхняя половина стала стремительно падать в мою сторону. Я еле успел увернуться, как на то место, где еще секунду назад я сидел, упал, с диким грохотом, толстый ствол. Верхушка дерева, свалилась в воду. Я подумал, что для меня настал конец света. Я готов был умереть и подумал раз так, то пусть смерть будет красивой. Я стал представлять себе, как я еду на машине с безумной скоростью. Дорога скользкая и я еле справляюсь с управлением. Впереди меня мост – длинный каменный мост. Сбивая на нем ограждения, я лечу на машине вниз в предвкушении встречи с моим Малышом. Машина ныряет под воду и...
Нет, так нельзя. Зачем? Я буду продолжать жить, хотя бы ради свое матери. Она не перенесет потерю двух близких ей людей. Надо ехать домой и все ей рассказать.
Я направился к дороге, ведущей к шоссе и вдруг увидел около кустов, в траве, лежал еще один кроссовок. Я не мог понять, как он туда попал и стал строить дурацкие версии. Я подошел к нему и...
...И увидел бездыханное тело Миши. Он лежал на траве, раскинув руки. По его лицу хлестал дождик, но Мише было все равно. Я, забыв про все, кинулся к нему и что было силы обнял. Я послушал бьется ли сердце. На мое счастье оно билось, правда тихо–тихо. Я взял его на руки и понес в сторону шоссе. Он был тяжелый, несмотря на его телосложение, но я нес его без устали, утопая в грязи, на почти вытянутых руках. Миша не издавал ни звука и я стал серьезно беспокоиться за его здоровье. Что с ним могло случиться, я даже и не догадывался. Я боялся, что потеряю его, как чуть было не потерял на краю озера. Сейчас я благодарил Господа, за то, что он оставил его в живых и молился, чтобы он выжил. Несколько раз, пока его нес, я падал от усталости, но вставал и продолжал идти дальше.
Не могу сказать, сколько я шел – час или два. Мне показалось, целую вечность. Когда я дошел до машины, то не чувствовал своего тела. Оно уже не слушалось меня. С горем пополам, я положил Мишу в машину. Я достал из багажника плед, который я постоянно вожу с собой и накрыл им малыша. Миша был похож на щенка, который вот–вот умрет от холода и голода. Я стал продумывать план, как мне вытащить машину. Я выбежал на шоссе, но не было видно ни одной машины. Тогда я стал собирать толстые палки. Я набрал достаточно много и все их подложил их под колеса. Попытка выехать, оказалась тщетной. Тогда я нашел еще одну палку и стал выковыривать грязь из–под днища. Работа не клеилась – я слишком сильно устал. Но все же вторая попытка сдвинуться с места оказалась удачной и я выехал на дорогу. Дождь постепенно прекращался и сейчас я уже мог видеть дорогу. У меня прибавилось уверенности и я поехал как можно быстрее. Надо было добраться до больницы как можно быстрее и я, несмотря на риск, ехал с довольно приличной скоростью.
Когда я оказался около больницы, дождь кончился. Я взял Мишу на руки и пошел внутрь. Я распахнул ногой дверь дежурки и увидел перепуганную Свету, с каким–то мужиком в ее объятиях. На столе стояла бутылка водки и я понял, что она, наверняка, пьяна.
– Что случилось? – испуганным голосом спросила она.
– Светик, ну брось ты их, у нас другие дела, – пробормотал пьяным голосом ее хахаль.
– Заткнись ты, козел, – огрызнулась она, – не видишь, беда случилась.
– Все, молчу. – сказал "козел".
Она подбежала ко мне и спросила:
– Что случилось?
– Не знаю. Я нашел его вот таким в траве.
– Наверное, у него переохлаждение. Давай я осмотрю его. Неси его в тот кабинет, – и она показала на комнату с надписью "Приемная".
Я отнес Мишу туда и положил на кушетку. Света прибежала со стетоскопом, расстегнула ему рубашку и стала прослушивать. Когда она закончила, сказала:
– Он очень слаб. Вроде ничего страшного, но я бы оставила его здесь до завтра. Очень уж он плохо выглядит. Я ему сделаю пару уколов, а ты иди помойся, а то похож неизвестно на кого. Полотенце на стуле возьми.
Я взял полотенце и пошел в душ. Как было приятно постоять под теплой водой. Хоть погода стояла и жаркая, дождь был достаточно холодным, чтобы можно было подхватить воспаление легких. Я вытерся и обвязавшись полотенцем, пошел в приемную. В дверях, я столкнулся со Светой.
– А так ты выглядишь еще привлекательнее, – сказала она.
– Все ты со своими шуточками. Где сушилка для белья. Я простирну одежду и повешу сушиться.
– Не беспокойся. Я все сделаю сама. Иди ложись спи, ты выглядишь очень усталым. Я тебе постелила в приемной.
– Спасибо, милая, – сказал я и поцеловал ее в щечку, – ты очень любезна. С Мишей будет все в порядке?
– Я думаю, что да. Я присмотрю за ним ночью.
Я прошел в приемную и завалился на кровать. На соседней кровати спал Миша, выглядевший намного лучше, чем тогда, когда я его подобрал. Заснул я мгновенно.
Проснулся я утром от того, что кто–то толкал меня в бок. Я открыл глаза – это была Света.
– Ты прямо как лучик света, пробивающийся в темницу, – пытался пошутить я, – Как Миша?
– Все в порядке, он завтракает, а вот ты выглядишь неважно, – она положила свою ладонь мне на лоб, – Да ты горячий, как утюг. На-ка, померь температуру, – и сунула мне градусник подмышку.
– Ты - ангел, – сказал я.
– Лежи, я скоро приду.
Я лежал, глядя в больничный потолок, и был счастлив, что с Мишей все в порядке. Через пять минут пришла Света.
– Ну посмотрим, – сказала она, – как температура у нашего героя, ценящего дружбу прежде всего. – она посмотрела на градусник и сказала, – Дела у тебя плохи, герой – 38,4. Придется тебе антибиотиков поколоть. Она покопалась в шкафчике и достала пузырек и шприц.
Я поморщился от вида шприца. С самого детства я не мог терпеть уколов и от одного вида шприца, мне становилось не по себе.
– Герой, а уколов испугался, – сквозь смех сказала она.
– А как ты догадалась?
– Да у тебя на лице написано, что ты до смерти боишься уколов. Ты аж побледнел, бедняга. Ладно, обнажай ягодицы.
Я перевернулся на спину и откинул одеяло. Не успел я зажмуриться, как она сказала:
– Вот и все. Разве больно было?
– Я же говорил, что ты ангел, а ангелы не причиняют боль.
– Я сказала Мише, что ты проснулся, но он сказал, что видеть тебя не желает. Не ценит он тебя. Я бы уже давно болталась у тебя на шее, если бы ты то же и для меня сделал.
– Скажи ему, что мне надо сказать ему пару слов. Очень надо.
– Хорошо, я скажу.
Она вышла и я стал ждать. Эти минуты, перед встречей с Мишей, казалось тянулись целую вечность. И тут появился он, как сладкий сон, после трудного дня, как глоток воды в пустыне – такой желанный и нужный.
– Привет, – сказал я, – Как дела?
Его лицо, от моих слов не изменилось.
– Привет, – безразлично ответил он, – Дела, как дела, пока не родила. Зачем ты спас меня? Может, я хотел умереть. Ты меня уже спасаешь второй раз, но спасибо я тебе все равно не скажу. Не сумеешь прославиться.
– Я и не собираюсь прославляться. А умирать тебе рано. Знаешь почему?
– Нет, не знаю.
– Потому, что у нас с тобой еще вся жизнь впереди.
– То есть, – не понял он.
– Просто... Малыш... – и лицо его приобрело оттенок настороженности, – Я люблю тебя и жить без тебя не могу.
Слезы брызнули у него из глаз. Он стоял с открытым ртом посреди комнаты и не мог сдвинуться с места, только его подбородок подергивался, будто он пытался мне что-то сказать.
– Т-т-ты... п-п-правда... или п-просто издеваешься, – заикаясь спросил он.
– Это самая, что ни на есть правда, – я было хотел встать, но вспомнил, что мои трусы висят на стуле. Но мне и не понадобилось вставать. Спустя секунду, Миша уже лежал у меня в кровати, крепко обняв меня.
– Я тоже люблю тебя! Очень люблю! Я самый счастливый человек в мире!
– Я тоже самый счастливый! Вот и соединились два одиноких сердца.
Сейчас мне так было приятно ощущать его тело рядом с моим, что я даже стал возбуждаться. Но тут скрипнула двери и в комнату вошла Света. Увидев эту картину, она сказала:
– Ну, ребята, у вас и дружба.
– Извини, Света, что наврал тебе вчера, у нас любовь, – ответил я.
– Значит я зря к тебе вчера приставала? Ты равнодушен к девушкам?
– До сегодняшнего момента, я был неравнодушен, но вот теперь..., – и мы все прыснули от смеха.
– Ладно, голубки, – сделав особый акцент на слове "голубки", сказала она, – Вам повезло, что сегодня выходной. Вы можете остаться наедине, хотя тебе, Миша, я не советую. У Вани температура.
– А мне все равно, что у него. Я люблю его и буду с ним, – сказал Миша.
– Ну, смотри, заболеешь, лечить не буду.
– Будете, Вы же давали клятву Гиппократа.
– Вот ишь, деревенский парень, а образованный. Ладно, не буду мешать. Я вас закрою, на всякий случай. Если понадоблюсь, нажмете кнопку. Вон она, рядом с кроватью.
– Хорошо, – сказал я и она вышла, закрыв за собой дверь на замок.
Миша оказался на мне и мы долго смотрели друг другу в глаза. Потом он приблизил свое лицо к моему и улыбнувшись, прошептал:
– Я люблю тебя. Так я еще никого не любил, как тебя, – и поцеловал меня в губы.
Я обнял его и мы слились в долгом поцелуе, который я никогда не забуду. Это были самые прекрасные минуты в моей жизни. Эти губы – такие сладкие, такие желанные. Ни у кого не было таких губ, как у малыша. Ни у кого не было такого тела, как у него. Ни одна, даже самая красивая девушка, не смогла бы сравниться с ним. Я никогда не испытывал такого оргазма, как сейчас. Я был на седьмом небе от счастья. В этом мире были только я и Миша.
Мы вышли из больницы и направились к машине. Сейчас я уже не чувствовал себя больным. Я был полон сил и энергии, хотя этот маленький "гаденыш" выжал из меня все соки. Света проводила нас и всучила мне лекарства. Я взял и стал предлагать ей деньги, но она отказалась, сказав, что для таких хороших людей, хоть и голубых, ей ничего не жалко. Мы попрощались, обещая навестить ее, а она в свою очередь, дала нам график своего дежурства. Мы поехали домой, заправившись по дороге, так как из-за этих сумасшедших поездок бензина у меня практически не осталось. Миша всю дорогу улыбался и говорил, как ему хорошо и как он счастлив.
Мы уже подъезжали к дому, как из него выскочила мама, видимо, услышавшая звук мотора моей машины. Она подбежала с испуганным видом к окну, но, увидев наши счастливые лица, сразу заулыбалась.
– Ну что, помирились? – спросила она.
– Более того, – сказал я и ее лицо еще больше растянулось в улыбке, – Все сделал так, как ты сказала. Ты была права, я люблю его.
Мама, задрав голову, гордо произнесла:
– А ты не хотел верить старой женщине, прожившей уже много лет. Ты молодец, что нашел Мишу. Теперь и я счастлива до безумия. Вы, наверное, голодны? Пойдем в дом. Я пирожков напекла.
– А молоко? – спросил я.
– Парное!
– Ну, тогда с удовольствием, – сказал я и мы пошли кушать.
Я "переехал" к Мише в дом. И начал устраиваться. Он мне показал свой дом "от и до". Больше всего меня там поразила библиотека. Огромное собрание сочинений Пушкина, Лермонтова, Гоголя и других писателей и поэтов, а также много научной литературы. Там даже были книжки по этикету. Теперь я стал понимать, почему Миша такой образованный. И, словно прочитав мои мысли, он сказал:
– Я почти все из этого прочитал. Я очень люблю читать. Твоя мама мне тоже помогала кое-чем. Слышал бы ты, как я разговаривал до того, как мне помогла твоя мать избавиться от моего деревенского акцента. На это у нее ушло немало времени. Но сейчас, вроде, я разговариваю неплохо, как ты считаешь?
– Как Цицерон. А ты знаешь кто это? – решил я проверить его знания.
– Конечно. А сам-то ты знаешь?
Я сомневался, поэтому промолчал.
– Ну что, профессор, не знаешь? А еще фирма своя.
– Ну, если бы ты жил в городе, то к моим годам, ты бы стал президентом крупного банка.
– В город я ни за что не поеду.
– Почему? – поинтересовался я.
– Там плохо, а здесь, ты сливаешься с природой воедино. И вообще, там плохой воздух, грязная вода, а здесь почти девственная природа, что нельзя сказать обо мне, особенно после утренней расслабухи, – сказал он и заулыбался.
– А что, ты до этого ни разу?
Он покачал отрицательно головой и еще больше заулыбался.
– Слушай, тогда скажи мне на милость. Кто же тебя научил такие фокусы выделывать? В деревне ведь нет видео.
– У меня что, хорошо получилось?
– Я бы даже сказал, прелестно. Такого оргазма я еще никогда не испытывал.
– Вот видишь какой я способный, – сказал он и, набросившись на меня, повалил на пол.
Дальнейшие события проходили более медленно и размеренно, чем в больнице, но оргазм от этого я испытал не меньший.
Мне страшно захотелось попариться в бане и я пошел ее растапливать. Малыш решил приготовить обед. Мне было очень интересно попробовать его стряпню. Надеюсь, он готовит не хуже, чем делает все остальное. Пока я растапливал он состряпал обед. Мы поели и я могу сказать, что готовит он прекрасно. После этого мы направились в баню. Попарившись, мы решили поспать, так как после вчерашнего еще чувствовали слабость. Мы легли в теплую постель. Миша всем телом прижался ко мне и от этого мне стало еще теплее. Он быстро уснул, а я не мог. Я хотел повернуться на другой бок, но Миша обнимал меня и мне совсем не хотелось его тревожить. Я опять услышал голос своего "Я". Это было доброе "Я" и оно говорило мне: "Молодец, Ваня, ты поступил хорошо. Ты будешь с ним счастлив, хотя и сейчас ты уже очень счастлив. Посмотри на малыша. Как он сладко спит."
Действительно, малыш очень сладко спал, посапывая и что-то бормоча во сне. Сейчас он мне казался таким умиротворенным. Таким я его видел впервые. Он был похож на того щенка, который долго мок под дождем, замерзал, в зимнюю стужу, а сейчас он обрел свой дом и любимого хозяина. Глядя на него, казалось, что он никогда не станет большим – так и останется несмышленым щенком. И почему-то от этой мысли мне казалось, что я тоже не буду стареть. Больше я не слышал голос плохого "Я", на что хорошее "Я" ответило: "Ты больше не услышишь его. Оно скончалось. Теперь у тебя только хорошее "Я", слушай меня и у тебя все будет хорошо."
По опыту, я понял, что все-таки надо доверять своему внутреннему голосу.
Я не помню как уснул, но я помню сон, который я увидел. Сначала был ад и там сидело, то чудище, которое рисовало крестики, а рядом с ним, стоя на коленях, было еще одно. Второе чудище чем-то было похоже на меня, только очень ужасное. Оно молило пощады у первого, целовало ему уродливые ноги, но первое чудище его отпихивало и говорило: – Ты будешь вариться в котле, за то, что не справился с этим Ваней, - и что есть мочи ударил его кулаком в лоб.
Дальше я уже шел по длинному, светлому коридору. Нигде не было видно ни одной лампочки, но, тем не менее, свет был настолько ярким, что слепил глаза. По этому коридору я вышел в огромный, светлый зал. В середине зала стоял фонтан, по стенам зала располагались великолепные, белоснежные скульптуры. На противоположной стороне от меня стороне, находился большой трон, в котором сидел пожилой мужчина с огромной бородой. Рядом с ним стояли кресла, в которых я увидел своих умерших родственников и знакомых. Мужчина с бородой сказа мне:
– Ты хорошо поступил, дав волю своим чувствам. Ты сделал Мишу счастливым и сам стал счастлив. Не так ли?
– Да, я счастлив, - сказал я, - А кто вы?
– Еще не время тебе знать, кто я, но ты узнаешь это, хотя не скоро. Наслаждайся жизнью, сынок. Будь счастлив.
Люди, сидевшие в креслах, встали и направились ко мне. Каждый из них подходил ко мне и пожимал мне руку. Последним подошел мой отец.
– Я рад за тебя, сынок, - сказал он, - Я рад за то, что ты навестил мать, что теперь ты по настоящему счастлив. Пусть так будет всегда. Ты должен прожить свою жизнь счастливо. Дай Бог, чтобы так и случилось.
Я открыл глаз и увидел, что всего лишь, нахожусь в Мишиной кровати. Его со мной не было. Тогда я встал, оделся и поискав его в доме, вышел на улицу. На землю опускались сумерки. Миша мыл мою машину, так как она была очень грязной.
– Миша, я бы сам смог помыть ее, - сказал я, подойдя к нему.
– Мне не трудно. Я просто хочу сделать тебе приятное, отблагодарить тебя за все, что ты мне сделал.
– Спасибо, - сказал я ему и поцеловал в щеку.
– Чем сегодня займемся? – спросил он.
– Не знаю. Предлагай.
– Я тоже не знаю. Вообще мне бы хотелось съездить в город, где ты жил. Посмотреть на достопримечательности и все такое.
– На ночь глядя? Нет, сегодня мы не поедем. Давай завтра. Я тоже хотел съездить туда по делам. Я тебе рассказывал, что приключилось у меня на работе, - он утвердительно кивнул и я продолжил, - Так вот, надо выяснить, нашли ли чип или нет.
– Хорошо, можно завтра и поехать, если все будет в порядке.
И на следующий день и через неделю, у нас все было очень хорошо. Но мы не торопились куда-либо ехать, так как были очень увлечены нашей любовью. Но все-таки чувство долга мне говорило, чтобы я съездил в Москву. И, наконец, решившись, мы отправились в путь. Дорога была очень долгой и мы выехали рано утром. Мы проезжали по городу, в который я так часто возил Мишу, и мне захотелось заехать к Светке. Но Миша отпирался, как только мог. Наверное, ревновал меня к ней. Выезжая из города, я увидел женщину, стоявшую на обочине, с поднятой горизонтально рукой. Я приблизился и узнал в этой женщине Свету. Я остановился и она подбежала к моему окну.
– Привет! – радостно произнесла она. – Как здорово, что вы мне попались.
– А куда ты собралась? – спросил я.
– В Москву. Мне дали отпуск и вот я решила провести его в Москве. Я там не была ни разу.
– Ну что ж, садись, мы тоже туда. Заодно помогу с жильем, а может и город покажу.
– Ой, как здорово, - радостно завизжала она и чмокнула меня в щеку.
Она быстро уселась на заднее сидение. Я посмотрел на Мишу. У него было грустно лицо. Я спросил его, шепнув ему на ухо, не ревнует ли он меня. Он, еще больше нахмурившись, отвернулся и стал смотреть в окно. Ничего, подумал я, отойдет, и стал смотреть на дорогу. Мы проехали всего минут десять, как Светка начала тараторить и я подумал, что она не замолчит всю дорогу. Она начала меня заваливать дурацкими вопросами, на которые мне приходилось отвечать. Тогда она перекинула свое внимание на Мишу, но он продолжал молчать. Ей так и не удалось вытянуть у него ни слова за всю дорогу.
Мы въехали в Москву. Светка стала восхищаться улицами, строениями, людьми. Она визжала по любому поводу.
– Мамочки, какая красота, - сказала она, - И я всю свою сознательную жизнь прозябала в какой-то долбанной деревушке. Какие здесь красивые люди, какие дома.
– Света, поверь мне, - перебил я ее, - Я тоже, когда приехал в деревню, восхищался ею. Город – гадость. Грязный воздух, вода. Постоянные проблемы с жильем. Тебе еще привести примеры?
– Нет, достаточно. Не мешай мне любоваться красотой.
– Ну, где здесь красота? Настоящая красота заключена в природе, а какая природа в городе? Завтра ты проснешься с утра и у тебя будет болеть голова от такого грязного воздуха. Мало того, у тебя еще расстроится желудок от воды, которая течет из наших кранов.
– Ну и пусть. Я тогда сегодня выпью водки и завтра голова у меня болеть от нее. По крайней мере, мне будет сегодня хорошо.
– Поступай как знаешь. Ты где собиралась жить?
– У меня подружка тут живет. Вот адрес, - и она мне протянул бумажку.
– Я отвезу тебя прямо сейчас.
– А может лучше сначала к тебе. Хочу посмотреть, как живет одинокий мужчина.
– Нет, не сегодня. Мы с Мишей устали, правда, малыш? – он утвердительно кивнул и улыбнулся, - Поедем домой отдыхать.
– Хорошо. В другой раз. Ну, так ты меня завезешь к подруге?
– Да, поехали.
Я отвез Свету по указанному адресу. Мы распрощались. Я оставил ей свой телефон и просил, чтобы звонила. Она, сказав, что обязательно позвонит, забежала в подъезд. Как только я сел в машину, Миша закатил мне сцену ревности:
– Она тебе нравится? – спросил он.
– Нравится, но как человек. Если бы я переспал с ней, то только из-за ее форм. А так она мне не нравится.
– А что же ты так к ней липнешь?
– Во-первых, я к ней не липну, а проявляю уважение. Она помогала тебе, ты что, забыл?
– Нет, я помню. Просто мне кажется, что ты не только проявляешь...
– Во-вторых, - перебив его, продолжал я, - похоже, моя мать не научила тебя самому главному – быть добрым и внимательным по отношению к другим людям. Запомни, как ты будешь относиться к людям, так и они будут относиться к тебе.
– Ты прав. Мне негоже спорить с человеком, который намного старше меня. Извини.
– Если ты понял свою ошибку, извиняю. – сказал я и поцеловал его.
Мы вошли в подъезд моего дома. Подойдя к лифту, Миша поинтересовался:
– Это и есть лифт?
– А ты его впервые видишь?
– Да. Я про него в книжках читал. Я про многое в книжках читал – про метро, трамваи, "чертово" колесо, американские горки, комнаты ужасов.
Я сразу понял на что он намекает, он хотел в лунопарк. Я обязательно свожу его туда.
Когда лифт тронулся, Миша, даже взвизгнул от неожиданности. Потом он посмотрел на меня и виновато улыбнулся. Мы вышли из лифта и я, подойдя к двери, открыл ее. Миша уже хотел было ринуться вперед, как перед ним возникла вторая дверь, которую я тоже благополучно открыл и мы прошли внутрь.
– Зачем тебе вторая дверь? – поинтересовался он.
– Многие люди живут на том, что грабят других. Одна дверь обычно не спасает квартиру, а вот две, особенно когда одна из них стальная, помогают.
– И много случаев ограблений у вас в городе?
– Ужасно много.
– Плохо у вас тут. Мне уже не нравится.
– Не бойся, я тебя не дам в обиду.
Миша улыбнулся и обнял меня. Как же приятно было ощущать его тело. Он нес такую теплоту и доброту, что я пожалел, взяв его с собой. Я не хочу, чтобы он видел эту грязь.
– Раздевайся, будь как дома. – сказал я.
Миша, сняв ботинки, прошел в комнату. Пока я раздевался, слышал его восхищенные реплики. Я прошел в комнату и увидел его, осматривающим мой компьютер.
– Нравится? – спросил я его.
– Компьютер? Можно включу?
– Конечно. Я тебе объясню, что надо делать.
Я включил компьютер, загрузил Мише игрушку и объяснил на какие кнопки надо нажимать. Он был способным учеником и второй раз объяснять не пришлось.
– Ты играй, - сказал я ему, - а я пойду в душ. После дороги надо освежиться.
– Хорошо, - не отрываясь от экрана монитора, ответил он.
Я стоял под душем. Как хорошо, оказаться в квартире, где есть все удобства, подумал я. Сейчас душ для меня был чем-то божественным. Теплый, нежный дождик, падал на меня, от чего становилось тепло и уютно. Дверь в ванную открылась и там появилось улыбающееся лицо Миши.
– У тебя что, играть не получается или надоело. – спросил я.
– Нет, все нормально, просто я никогда не был в душе. Разрешишь?
– А ты не хочешь подождать своей очереди?
– Нет, абсолютно, - сказал он и прошел в ванну.
Он уже был полностью голый. Шустрый малыш, подумал я. Он без всякого стеснения залез ко мне и обнял меня. Мы стояли, слившись в поцелуе. Вода из душа стекала по нашим возбужденным телам. Она добавляла прелесть нашей любви.

Миша лежал на диване и рассматривал журналы, пока я пытался дозвониться по телефону.
– Слушаю вас, - раздался в трубке приятный женский голос.
– Алло, Людочка, это я, Ваня. Я только приехал. Как у вас дела?
– Иван Степанович, как я рада вас слышать. Без вас тут столько всего произошло. Я сейчас Сашу позову, он вам подробнее расскажет.
Меньше, чем через полминуты, я услышал Сашин голос. Саша был моим заместителем. Хороший паренек.
– Привет, Ваня. У меня такие новости!
– Хорошие или плохие? – поинтересовался я.
– Всякие. Ты сейчас дома? Я приеду и расскажу все на месте, заодно приезд отпразднуем. Договорились?
– Договорились, приезжай. – сказал я и положил трубку.
– Сейчас к нам гости приедут, - поставил в известность я Мишу, - Мой заместитель. Я, надеюсь, ты не против?
– Нет, конечно. В конце концов, это я у тебя в гостях и ты можешь приглашать кого угодно.
Мы с Мишей слушали музыку, когда раздался звонок. Я открыл дверь и на пороге стоял Саша. Не успев пройти в квартиру, он начал говорить:
– Ваня, ты не поверишь, но это правда, что я тебе расскажу. На следующий день, после того как ты уехал, милиция нашла преступников, ограбивших офис. На допросе они раскололись и рассказали, кто нанял их для ограбления офиса. Ты не поверишь, но заказчиком оказался Дима. Следователю он признался, что хотел продать проект конкурирующей фирме. Они предложили ему сто пятьдесят тысяч баксов и он немедля согласился. Вот такими оказываются друзья.
– Вот паскуда, а я считал его лучшим работником, хотел дать ему высокую должность, а этот подонок...
– Не переживай, - перебил меня Саша, - Хрен с ним. Сейчас все в порядке. Проект успешно прошел испытания и вскоре мы собираемся поставить его на конвейер. Поступило огромное количество заказов на закупку нашего чипа. Я не знал, согласишься ли ты, но мы хотим открыть заводик, для производства медицинской техники.
– Подожди, не гони события. Что стало с Димой?
– Что-что. Судить его будут. Как мне сказал следователь, он получит не меньше десяти лет, если за ним не обнаружатся еще какие-нибудь грешки. Забудь про него, давай лучше выпьем за то, что все хорошо закончилось.
– Действительно, давай, - и мы прошли в комнату. – Вот познакомься, это Миша, можно сказать, мой брат. Сводный.
Саша протянул ему руку и сказал:
– Александр, но так как ты брат Вани, то можешь называть меня Сашей или даже Саней, как тебе понравится.
– Очень приятно, - сказал Миша и в ответ протянул руку.
Они обменялись рукопожатиями и Саша дружески похлопал его по плечу.
– Ну что ж, приступим, - и Саша достал из своего дипломата бутылку армянского коньяка. За ним последовали два лимона. – Доставай бокалы.
Я и достал из серванта три бокала. Саша наполнил их, а Миша, тем временем, нарезал лимоны. Мы подняли бокалы и Саша сказал:
– Я никогда не умел говорить тосты, поэтому буду краток. За все хорошее.
Мы чокнулись и осушили бокалы.
Когда закончилась первая бутылка, я принес из холодильник бутылку водки, половину которой, мы благополучно осушили за один присест. После такого количества выпитого у меня прилично помутнело в голове. Саша предложил пойти покурить, но Миша отказался. Тогда мы с Саньком уединились на кухне, закурили и начали беседовать.
– Похоже на то, - начал я, - что ты у меня остался единственный друг в Москве. Ну, если оно так, я хочу тебе рассказать одну историю. Начну с того, что еще раз представлю Мишу. Он мне не сводный брат, хотя немножко и брат, но не в этом суть. Я люблю его.
– Ну и что в этом такого? – спросил Саша, - Братья всегда любят друг друга, хотя и дерутся постоянно. Вот мой, к примеру... Он старше меня на пять лет. В детстве мы постоянно дрались с ним. Сколько пролилось слез, сколько раз я жаловался матери. Но никто лучше него не мог успокоить меня, когда мне было плохо. Никто не мог заступиться за меня, когда старшие мальчишки обижали меня, а он все время помогал меня. Порой, я прибегал к нему весь в слезах, забирался к нему на колени и обняв его, плакал ему в грудь. А он гладил меня по голове и успокаивал меня всевозможными способами.
– Саша, ты меня не понял, я люблю его как мужчину, ну как мужчина женщину.
У Саши округлились глаза и он сказал:
– Педики? Ваня, ты голубой? С коих это пор. Ваня! Я никогда не подозревал.
– Я сам никогда не подозревал об этом, пока не встретил Мишу, - и я рассказал ему всю историю, что приключилась с мной и Мишей в деревне. И заканчивая рассказ, я сказал, - Теперь, я по-настоящему счастлив. Я люблю этого малыша. Так хорошо мне ни с кем не было.
– Ну, мой мальчик, тогда я тебе не могу ничего сказать, кроме того, что я рад за тебя и даже немного завидую. А как же девушки теперь?
– Не знаю, но, по-моему, с ними все кончено навсегда. Я не испытываю к ним никаких чувств, тем более женское тело перестало меня возбуждать.
– Ну, ты брат даешь, молодец. – Он посмотрел на часы и сказал, - Приятно было провести с тобой время, но мне пора. Сам понимаешь, дома жена. Пойду помну мягкие сиськи. – Он подмигнул мне и улыбнулся.
– Ну, давай, иди. Завтра я заеду в офис.
Я проводил его и пошел в комнату. Миша уже спал на диване сладким сном. Я не стал его будить. Я подложил ему под голову подушку и накрыл одеялом. По телевизору шло эротическое шоу. Мне это больше не было интересно и я его выключил. Я подумал о том, что мне пора сменить мою видеотеку и пошел спать.
Утром меня разбудил запах яичницы. Я почувствовал страшную головную боль – последствие вчерашней пьянки. Пересилив себя, я встал с кровати и прошел на кухню. Там я увидел Мишу, жарившего яичницу с колбасой. Он, услышав мои шаги, повернулся и, увидев меня, заулыбался.
– Смотрю ты не в лучшей форме, - сказал он, - Голова болит?
– Ужасно. Такое впечатление, что мне воткнули в голову тысячу иголок.
– Ничего, я тебе помогу, вот только поешь немного, - сказал он и поставил передо мной тарелку с дымящейся яичницей и чашку кофе.
После еды я сразу почувствовал прилив сил. Миша взял у меня тарелку и поставил в раковину. Потом он подошел сзади и обнял меня. Он прислонился губами к моему уху и прошептал:
– Я люблю тебя, Ванечка, и буду любить всегда.
Он начал нежно целовать меня, постепенно опускаясь все ниже и ниже. Вскоре он достиг цели и стал делать что-то такое, от чего я сразу же вознесся до небес.
Голова у меня прошла практически сразу, после его фокусов.
Надо было съездить в офис. Миша остался дома, сказав, что лучше займется хозяйством – сходит в магазин и приготовит ужин. Я поехал один.
В офисе меня радушно встретил охранник и стал справляться о моем здоровье. Поговорив с ним, я поднялся на второй этаж. Все сотрудники сидели на своих местах и прилежно работали. Первой меня увидела секретарша, сидевшая у входа и завизжав от радости, бросилась мне на шею.
– Иван Степанович! Как я рада вас видеть, – сказала она.
– Я очень рад, – сказал я и убрал ее руки с моих плеч, – Но такое приветствие излишне.
Проходя в свой кабинет, я встречался с другими сотрудниками, которые пожимали мне руку и, видимо, очень рады были меня видеть. Я прошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Не успел я присесть, как ко мне ворвалась секретарша с кипой бумаг и начала рассказывать, что тут нового.
– Людочка, лапонька, – перебил ее я, – я приехал не работать, а просто посмотреть, как идут дела.
– Дела идут замечательно! Вы слышали про историю с Димой?
– Да. Мне Саша рассказал.
– Ну, тогда ладно, я пойду. Вам кофе принести?
– Если не трудно.
– Я мигом, – сказала она и вышла из кабинета, виляя задницей.
Вот потаскушка, подумал я. Через две минуты она принесла мне кофе. За ней в кабинет вошел Саша. Лицо у него было ужасное. Я обратился к нему:
– Похмелье замучило?
– Угу, – промычал он и схватился за голову, – Вчера, по-моему, мы перебрали немного.
– А по-моему, много. С утра мне было плохо, пока Миша не помог мне.
– И как это он тебе помог? – ехидно спросил он меня, – Моя жена, например, мне делает классный минет и у меня все как рукой снимает.
– Ну, – смутился я, – то же и он мне сделал.
– Ваня, я тебя все равно не могу понять, как это ты так переменился.
– Я сам не знаю. Просто влюбился, а любовь, сам знаешь, способна так исковеркать судьбу, что порой жить становится страшно. Но сейчас я счастлив. Очень.
– Ладно, что мы о любви и о любви, давай о делах поговорим, – сказал Саша.
– Действительно. Ты вчера говорил что-то про завод?
– Да. Я думаю, ты будешь не против. Мы хотим построить заводик по производству медицинской техники, только ждем твоего согласия.
– Я не против, но ты мне предоставь документы по нему и я поработаю с ними. Может внесу какие-то изменения.
Саша принес мне несколько папок с документами и я принялся их изучать. Проект мне понравился. Вроде все было хорошо продумано, только надо было найти место под строительство. Я с Сашей долго обсуждал место строительства, но так мы ни к чему и не пришли и я поехал домой, обещав, если что-то придет в голову позвонить ему.
Когда я приехал домой, Миша все еще стоял у плиты и готовил ужин. Запах еды был просто прелестный и у меня защемило в желудке. Миша сказал, что ужин будет готов через полчаса и велел подождать. Тогда я решил позвонить Светлане – узнать, как она устроилась и все такое. Трубку подняла она и услышав мой голос, очень обрадовалась.
– Привет, красавчик, – начала она, – Рада тебя слышать. Как дела?
– Все в норме, – ответил я.
– Ты чем сегодня занимаешься?
– Буду дома, наверное. Миша ужин приготовил.
– А вот я скучать буду. Может я приеду к тебе в гости?
– Конечно, приезжай. Буду рад тебя видеть.
– Ура, – завизжала она, – Скоро буду. Давай адрес.
Я продиктовал ей адрес. Она, записав его, сказала:
– У меня к тебе будет одна просьба. Можно?
– Выкладывай.
– Ты не мог бы для меня пригласить какого-нибудь молодого человека. Я замуж хочу, сам понимаешь.
– Понимаю. Я постараюсь. У меня на примете есть один мой знакомый, я позвоню ему.
– Спасибо, я в долгу не останусь, - сказала она и повесила трубку.
Я взял записную книжку и стал искать телефон своего приятеля, с которым мог бы познакомить Свету. Мы учились с ним вместе в институте и до сих пор, я поддерживал с ним отношения. Он все время просил найти меня ему подходящую жену и вот представился случай, свести вместе два одиноких сердца. Я набрал номер и попросил Сергея, так его звали.
– Да, я слушаю, - послышался в трубке его голос.
– Привет, Сережа. Я к тебе с делом.
– А что случилось.
– Не беспокойся, все в порядке. Я тебе подходящую кандидатуру в жены подобрал. Правда, она из деревни, но девчонка замечательная.
– Ну и что, что из деревни. Неважно. Где я смогу с ней встретиться?
– Приезжай ко мне. Она сейчас тоже подъедет.
– Все, лечу.
– Ну вот. Сейчас приедут гости, - обратился я к Мише.
– Кто? – удивленно спросил он.
– Света, та, которая из деревни, и Сережа – мой однокашник. Хочу их познакомить.
– Ты что, - спросил меня Миша, - в общество Матери Терезы записался?
– Почему?
– Помогаешь людям обрести свое счастье.
– А разве это плохо?
– Наоборот, очень даже хорошо. Молодец! Я горжусь тобой, - сказал он и поцеловал меня. – Ужина, надеюсь, на всех хватит.
Миша приготовил ужин и, пока мы ждали гостей, решили посмотреть телевизор. Миша сидел и переключал каналы. На одном он остановился и принялся смотреть. Шла передача про войны и катастрофы. Миша смотрел, не отрываясь. На лице его был ужас и мне казалось, что он вот-вот заплачет. Он оторвался от телевизора и, вздохнув, сказал:
– Как жесток этот мир. Мне он не нравится. Я не хочу жить в нем. Совсем не хочу.
– Ты хочешь сказать, что решил покончить собой?
– Нет, просто в деревне, мне было куда спокойней. Хочу вернуться.
– Мы обязательно вернемся. Я без тебя не останусь. Будем там жить счастливо.
У Миши на глазах появились слезы и он обнял меня.
– Лучше тебя никого нет. Я люблю тебя, - сказал он, вытирая слезы, катившиеся по его щекам.
– Малыш, успокойся. У нас все хорошо, незачем плакать.
Он успокоился и сказал:
– Мы с тобой будем жить в деревне, а где ты будешь работать?
И тут у меня возникла в голове сумасшедшая мысль. Я схватил телефон и набрал телефон Саши. Он снял трубку.
– Я знаю, где мы будем строить завод, - сказал я и Миша удивленно посмотрел на меня, - Недалеко от моей деревни есть замечательное место – то, что нам нужно.
– Замечательно, - сказал он, - когда поедем смотреть?
– Дня через два. Я как раз скоро собираюсь вернуться обратно.
– Навсегда?
– Да! Я понял, что мое место там, - я посмотрел на Мишу и подмигнул ему. Он попытался мне тоже подмигнуть, но у него ничего не получилось и тогда он мне просто улыбнулся. – Когда я поеду, сообщу тебе. Договорились?
– ОК! – послышалось в трубке и пошли короткие гудки.
Миша смотрел на меня удивленными глазами и улыбался.
– Ты что, серьезно, по поводу завода? - спросил он.
– Серьезней не бывает. – ответил я.
– А ты сделаешь меня своим компаньоном?
– Конечно. Ты умный парень. Как ты считаешь, справишься с руководящей должностью?
– Наверное, нет, - скромно ответил он. – Мне бы что-нибудь попроще для начала, а потом, когда пойму суть бизнеса и научусь работать с коллективом, тогда пожалуйста.
– Ты... – не успев закончить фразу, послышался звонок в дверь и я пошел открывать.
На пороге стоял Сергей – одетый с иголочки. От него шел аромат дорогой туалетной воды.
– Ну, ты и расфуфырился, - сказал я.
– Так с девушкой знакомлюсь. Кстати она уже тут?
– Нет, еще не приехала. Проходи, пока кое с кем тебя познакомлю.
Сергей разделся и мы прошли в комнату, где сидел Миша и улыбался. Улыбка его была вызвана мультфильмом, шедшим по телевизору.
– Вот Сережа, познакомься, - сказал я ему и указал на Мишу, - Это Миша, мой любимый.
У Сережи округлились глаза и он уставился на меня, хлопая ими.
– Ваня, я не совсем понял, как это твой любимый? – удивленно спросил он.
– Как-как. Вот так. Мы любим с ним друг друга.
– Нормально. Скажи кому, что Мелисов стал педиком – тебе просто рассмеются в лицо. Ха-ха. Держите меня.
– Во-первых, я не педик. А во-вторых, я понял одно. Вот ты думаешь, что не сможешь полюбить мужчину. Так?
– Не думаю, а уверен. Я себя знаю.
– Я себя тоже знал и знаю до сих пор, но тем не менее, я полюбил. А все из-за того, что человека сковывают предрассудки. Они держат тебя и не дают полной свободы. Но если ты поборешь их, то тебе сразу станет легче. Вот я, например, никогда себя таким счастливым не чувствовал, как сейчас.
– Ты меня подбиваешь стать геем?
– Нет, ни в коем случае. Просто говорю про себя, хотя, может быть, мой совет тебе понадобиться.
– Может быть. У тебя есть вода холодная?
– Да. Пойдем в холодильнике "Кола" стоит.
Я налил ему воды в стакан и он выпил ее залпом.
– Ну и жарища сегодня, - сказал он. – У меня до сих пор не укладывается в голове, что ты гей. – и он нервно засмеялся.
В это время послышался звонок в дверь и я услышал, как ее открывает Миша. Я вышел в коридор и увидел Мишу, стоявшего в объятиях Светы.
– Привет, красавчик, - подняла она голову, - если бы этот малыш был бы натуралом я бы с ним переспала.
– Это не удивительно, - сказал Миша и вырвался из ее объятий, – С таким красавчиком, как я, все хотят переспать.
– От скромности ты не умрешь, - сказала Света и, подойдя ко мне, прошептала мне на ухо, - Нашел мне кандидата?
– На кухне сидит, - сказал я и показал в сторону кухни, - Раздевайся и проходи.
Она разделась и мы прошли в кухню. Сергей, увидев Светлану, встал, улыбнулся и подошел к ней.
– Света, - представилась она.
– Очень приятно, Сергей, - сказал он и поцеловал ей руку.
Потом они долго смотрели друг на друга, пока я не предложил им отведать Мишиной стряпни.
Как только мы сели за стол, Сережа сказал:
– Такой ужин, да без водочки – это грех, – и ловким движением руки, достал из дипломата бутылку водки.
При виде бутылки я тихо застонал.
– Что с тобой, - спросил меня Сережа, - тебе плохо?
– Мне с утра было плохо после вчерашней водки. Правда, мы ее с коньяком намешали.
– Ну сегодня мы смешивать не будем, - сказал он и разлил водку.
На удивление, водка пилась просто замечательно и я не заметил, как закончилась бутылка.
После ужина, мы начали живо обсуждать насущные темы, причем разговаривали, практически, только Сережа и Света. Я подумал, что им не стоит мешать и мы с Мишей пошли в комнату.
Спустя полчаса, в комнату вошел сияющий Сергей и сказал, что они поедут погуляют и предложили к ним присоединится, на что мы дали одобрительный ответ.
Мы гуляли по вечерней Москве. Теплый, летний вечерок. Жара уже спала и стало свежо и уютно. Смеркалось, но фонари уже горели вовсю. Мы прошли по Арбату, прошли около Кремля и вышли к Китай-городу. Там мы и решили распрощаться. Света с Сережей поехали вместе, а мы с Мишей решили отправиться в ночной клуб для геев и лесбиянок.
Внутри клуба играла громкая музыка. Мы решили найти какое-нибудь тихое местечко и нам это удалось. Мы уютно устроились за столиком и заказали себе напитки. Мы сидели, попивая заказанные напитки, как передо мной возникла фигура женщины. Точнее, скорее всего, это был мужчина.
– Привет, Ваня, - сказал мужчина-женщина, - Не узнаешь меня?
– Нет, абсолютно, кто Вы будете? – поинтересовался я.
– Ну, ты, брат, даешь! Я же Мишка Фролов, с тобой в институте учились. Не помнишь.
– Мишка! Не может быть, ну ты даешь. С коих это пор ты стал транссвеститом?
– Нет, я им не стал, просто мне иногда по приколу переодеваться.
– А что же ты делаешь в подобном заведении? Ты же в общежитии трахал телок налево и направо. Или не так.
– Был грешок, но времена меняются. А вот ты расскажи, как ты здесь оказался. Наверное, не случайно, - сказал он и посмотрел в сторону Миши.
– Не случайно. Вот видишь молодого человека, он, кстати, твой тезка, - сказал я и показал на Мишу. Они пожали друг другу руки, - Мы с ним любим друг друга.
– Да! – протянул он, - Вот как люди меняются.
Я пригласил его присесть за наш столик и мы долго сидели и рассказывали друг другу про нашу жизнь. Оказалось, что он был женат. У него даже родился сын. И тут судьба преподнесла ему сюрприз. Мы сидели очень долго. Миша захотел спать и нам пришлось уехать домой.
Мы пробыли в Москве еще неделю, после чего уехали в деревню.
Вскоре мы с Сашей приступили к строительству завода. Его возвели меньше, чем за год. Персонал я набрал из близлежащего городка. Люди были, в основном, необразованные и пришлось их обучать. Миша все это время был со мной и быстро обучался. Но когда я захотел поставить его на руководящую должность, он отказался, ссылаясь на малый возраст. Ему тогда исполнилось уже восемнадцать, но он сказал, что выше, чем должность менеджера для него пока будет сложно.
Сергей и Света поженились. Они сыграли великолепную свадьбу. Сейчас Света беременна, врачи сказали, что у нее будет мальчик. Она и Сергей, тоже работают у меня на заводе и неплохо зарабатывают. В общем, все хорошо. Правда, случилось одно несчастье. Однажды к нам приехал Саша. Он был весь разбитый. На нем не было лица. Оказалось, что у него умерла жена во время родов. Ребенок погиб тоже. Он долго не мог прийти в себя и даже хотел покончить жизнь самоубийством, наглотавшись таблеток. Благо Света оказалась рядом и откачала его. После этого, ему стало лучше и, пообещав, что больше совершать глупостей не будет, он уехал в Москву.
Вам будет, наверное, интересно, чем же закончился рассказ, написанный Мишей? Пожалуйста, я вам расскажу. Скажу вот еще что. Миша написал еще пару рассказов и все-таки согласился на выпуск книги. Его книга разошлась огромным тиражом и он стал подумывать стать профессиональным писателем, правда ему мешает лень, но он обещал, что вскоре серьезно займется этим. Так вот, окончание рассказа.

Однажды, Сережа и Саша остались наедине. Максим поехал показывать Ричи город.
– Знаешь, Сереженька, - сказал Саша, - Я действительно скучал по тебе. Мне было очень плохо. Мне не хватало твоего тепла, твоих ласковых слов.
– Мне тоже, - сказал я, - Я до сих пор вспоминаю, как нам было хорошо вместе.
Я прильнул к нему и мы слились в долгом поцелуе. Наши тела горели от страсти. Мы ласкали друг друга. Мы все делали медленно, будто хотели продлить эти мгновения счастья на вечность. Но все кончилось быстро. Больше мы никогда не вспоминали о нашем прошлом. Мы стерли его из памяти. Нам не стоило этого вспоминать – я был увлечен Максимом, а он Ричардом. Вскоре они уехали и я остался с Максимом. Я любил его. Слишком сильно я любил его, чтобы мне было плохо. Я был счастлив и буду счастлив всегда.

Вот и все. Закончилась история. Все имеет свое начало и свой конец. Вот и моя история подходит к концу.
Мы с Мишей стали много путешествовать. Посмотрели на мир, мир посмотрел на нас. Счастье не покидало нас. Оно всегда будет с нами.

Мы стояли на высоком обрыве. Солнце садилось за горизонт, но на небе уже сияли звезды. Я слышал их голос. Они говорили мне: - Ты будешь жить вечно. Мы обещали тебе это. Ты будешь... Да я буду. Буду всегда с Мишей. Мы будем блуждать среди звезд и искать, то что еще не нашли в нашей жизни. Ветер трепал наши волосы и надувал наши рубашки. Мы хотели стать птицами. Мы хотели парить над землей, смотреть на ее красоты.
– Нам пора, - сказал Миша.
– Да, пора.
Мы крепче схватились за руки и... спрыгнули вниз.
– Ты закончил, - спросил меня Миша?
Я потянулся в кресле, вдохнул полной грудью свежий воздух и, повернувшись к нему, сказал:
– Нет, еще пару строчек. Ты не хочешь спать?
– Нет, я хочу подождать, когда взойдет луна. Сегодня полнолуние. Пять лет назад ты сказал, что любишь меня. Пять лет мы вместе. Ты меня до сих пор любишь? – спросил он меня.
– Конечно, малыш. Обожаю, - сказал я, снова взял карандаш и стал писать.
Мы парили в воздухе как птицы, но, к сожалению, земля была все ближе и ближе, и нам пришлось раскрыть парашюты. Когда мы приземлились, я сказал Мише:
– В следующий раз прыгаем с самолета. Подольше побудем в воздухе.
Он утвердительно кивнул и мы, взявшись за руки, направились в сторону заходящего солнца.

Выражаю огромную благодарность:
Тихону ТЫКЕР, за помощь в редактировании текста.
Ольге Ф., за огромную моральную поддержку и добрые советы.
Огромное спасибо:
Алексею Б., Алексею Optimist, Татьяне С., Ивану Б., Денису К. и многим другим, кто одобрил это произведение.

©Иван Алёшкин, 1998-2000гг.
NewAger2k@mtu-net.ru