145-летию со дня рождения И.В. Мичурина и 120-летию со дня рождения главного академика А.Ф.Йоффе, посвящается

Краткое конспективно-проективное содержание урока представленное в четырех умных эпиграфах, ясно свидетельствующих о широкой распространенности понимания всем прогрессивным человечеством всемирно-исторической значимости смысла и значения рассказанного здесь случая:

1. "Спрашивайте мальчики, спрашивайте мальчики,
спрашивайте мальчики обо всем!"
- Александр Галич.
2. "и у льва спросили звери, что, скажи, в твоем кляссере?!"
- детская загадка.
3. "он улетел, но он обещал вернуться!"
- фрау Фрекенбок.
4. "два пишем, один в уме."
- Леонтий Ф. Магницкий.

Часть Первая. Пуцатый

1.

Здравствуйте-садитесь, горе родительское.
Яблокин, тебе что - отдельное приглашение?
Что тебе Грушев подставляет?... - садись на что подставляет, это он не каждому подставляет...
Так, будущие мои столпы науки (не знаю что из таких поленьев получится), напрягите ваши мысли, я расскажу вам о неизбежности энтропии парадигмы сущностной связи знания истории древней жизни с жизнью истории современных детей!

2.

Гм... с чего мне вам начать, ну, предположим, жил-был один, гм, как его.... - да, правильно мыслишь Яблокин, садись-два, жил и был один четырнадцатилетний мальчик. Конечно он не один жил, а жил с одним красивым и сильным в плавках юношей. Ну, Яблокин, это тривиально, четырнадцать лет опасный возраст, разумеется он не с одним юношей жил, но именно с ним он жил вовсю, а если ты все знаешь лучше учителя, выйди к доске и расскажи нам о причинах поражения восстания Яна Жижки... - так, самый умный спрятался под парту, вылазь дурак, вечная тебе двойка, откуда тебе знать про восстание Яна Жижки, вы с Грушевым только что у вас в трусах знаете, и не улыбайся тут мне шире футбольных ворот после спартаковского гола....

3.

Короче этот мальчик жил и был с каждым кто хотел, потому что он был мальчик как мальчик и ничего ни в чем, что с ним случалось, его не удивляло, потому что ему вообще все было удивительно, и он поэтому делал только то что хотел, а он всех хотел.
Ему было четырнадцать лет (ладно, ладно, уберите с гитов гюйсы: конечно не "было", а "скоро будет", а может к доске и о причинах пораже... ну, нет, я так не играю, снова носом под парту, у тебя там что - медом намазано?) - и по этой вот причине мальчик видел все что видел - видел в первый (седьмой, восьмой, пятнадцатый) раз, но все равно интересно... положим не так интересно, как руке Грушева рыться под рубашкой Яблокина... ага, вытащил (а что ты хотел там найти?), покраснел, зарделся, стыдно стало гомосеку, а сунуть руку под рубашку было не стыдно, гм, о чем я... - ну в общем запомните то, что я раньше сказал, потому что учитель никогда не ошибается и никогда не теряет нить мысли (мысли учителя: - о чем это я болтаю, опять, блин, нить мысли потерял...).

4.

А юношу, которого мы назвали красивым в плавках, он видел не в первый-второй-третий, а каждый раз в своей постели, видел и ощущал, голый - голого.
Нет, слезы Мичурина, вы друг друга не ощущаете, а щупаете, это, блин, разгул гомосексуализма на уроке истории, и не надейтесь что я потерплю, я не потерплю, я вас растопчу, утоплю, повешу, к директору, завучу, родителям, жопу надеру, уши оборву, рассажу... Яблокин, застегнись и держи руки Грушева на парте, чтобы я видел!... - а он ощущал юношу антично, поэтично, аллегорически...

5.

Кто сказал: "ТАК НЕ БЫВАЕТ"?
Кто сказал: "НЕ МОЖЕТ БЫТЬ"?
Может, Бывает, например он выиграл его в карты на мизере. Впрочем нет, на мизере непедагогично, лучше пусть он выменял его у товарища на марки.
Не-е... - у него, Яблокин, ты только два в четверти можешь выменять, и не на Дойч Марки, Грушев, а на почтовые марки, мальчикам коллекционировать марки полезно, это им мозги развивает, а девочки пусть собирают артистов, им мозги без надобности, у них от лишних мозгов лифчики расстегиваются.
Так, научно объясняю для идиотов: марки нужно собирать, сортировать, рассматривать, изучать по каталогу, вклеивать в кляссер, потом обменять кляссер на юношу, потому что все равно ни на каких советских марках не нарисованы такие красивые голые юноши с устремленными в небо нашей советской родины, красивыми, твердыми членами, которые надо дрочить всю ночь, раз ты выменял его у своего школьного товарища на корабли науки первого всемирного международного геофизического года.

6.

Что, что? - кАк звАли мальчика?!?!?
Так, начинается. Нет, ты, Грушев, кажешься себе умным как яйца Соломона, а вокруг тебя Торичеллева Пустота, потому что на самом деле это просто как клепсидра: кто звал - тот и знал, а мы не звали - мы не знаем; мы днем арыка копаем, ночью моржо качаем, гражданин начальник, мичуринское ты чюдо...

7.

И опять неправдочка ваша, Грушев, тАк его не звАли, его звАли не тАк - короче ваша фамилия Мухин, вы пролетаете (мысли учителя: "а вот это я вру.... он угадал или знает, с этими мальчишками все труднее, мое положение непрочно, что делать, что делать, ко мне, знаменитые педагоги! - ...поддержи Каменский, помогай Ушинский, сюда Шалва Амонашвилли..., думай, думай, голова, шапку новую куплю - эврика, нашел, вот он выход, прост и ясен: "а кто хочет иметь гарантированные всем достоянием Советского Союза два в четверти по истории древнего мира, продолжайте задавать учителю умные вопросы..." - уф, крепка советская власть - вот, смотри, молчат, боятся, и имя мальчика навсегда осталось неразгаданной тайной истории").

8.

Зато юношу, которого мальчик выменял на корабли науки, звали заметно как лагерь Спартака на Везувии, ибо потому что его тогда, всегда, потом, звали Гай Безумий Глабр Клавдий Нерон, сын Агенобарба, внук Агенобарба... - дэ-э, уважаемые будущие ученые бараны, это и был тот самый рыжий император, только в постели мальчика он не был императором, т.е. он им там как раз был, но не в смысле указы о введении акцизных пошлин на водку и пиво на его животе подписывал, а в том красивом смысле, какими императорами были в постелях римских мальчиков все римские юноши, и империя пала, ибо в постели мальчика каждый, можно считать, бежал и падал быть императором, а с гуннами-лангобардами воевать даже одного лишнего висячего империя свободного от цепких мальчишеских пальцев нигде не нашлось во всей беспредельности постельных пространств империи от безлюдных песков берега Евфрата, до непролазных розовых зарослей Гвадалквивира...

9.

Он еще смущался своей мужеложной страсти, но императором нашего мальчишки нарисованный скромной школьной сепией римлянин быть был полностью достоен, кто не верит - позови себе Сальери, пусть он тебе хорошенечко проверит гармонию алгеброй, а мы с вами верим в строгую точность правды формальной математической логики - ведь иначе четырнадцатилетний мальчик его бы к себе не подпускал, а он подпускал его к себе каждый вечер.

10.

Откуда он взялся: его занесло вихрем времени из учебника истории, потому что из физики квантовой электродинамики мы знаем, что при приближении полиномами Шредера-Бернштейна предельных циклов одного частного решения третьего-четвертого уравнения Максвелла (решаемых методом запаздывающих потенциалов), бывает происходит такая поверхностная вероятностная флуктуация, при которой в бесконечно малой окрестности данного предельного цикла уравнение Максвелла стремительно утрачивает инвариантность относительно преобразований Лоренца, в результате чего числовое значение электродинамической постоянной несколько отклоняется от значения скорости света в вакууме, вызывая гомеоморфное превращение квазимультиплета изотопического спина лептонов, барионов и тета-гиперонов, определяемое дираковским функционалом изменения ротора дивергенции градиента тензора распределения напряженности космического статического электричества накопляющегося при перелистывании страниц учебника несмоченными слюной пальцами, эй вы, на камчатке, осторожней листайте, кишки учителю простудите.
Короче это была их личная тайна, о которой они молчали и никто не знал что римлянин на картинке из учебника только притворяется нарисованным, а на самом деле он на самом деле - ибо это знание доступно только самым волшебным развратным мальчикам, таков был древний уговор.

11.

А такие там были...
Если бы вы могли увидеть что делается утром у мальчишки между ног, то не стало бы у вас вопросов и ответов, он шел в школу переставляя ноги деревянным землемерным циркулем, вот вам и картинка из учебника. Впрочем многие мальчики идут утром в школу так, может тоже не без волшебных приключений с одноклассниками и юношами постарше, никто этого не знает, а их не спрашивай, не скажут...

12.

Проглоти язык, Яблокин, ничего хорошего из этого получиться не могло, и не получилось... Нет, напрасно грушевый адвокат подставляет яблочного друга - их не посадили по статье за развратные действия, убей его Яблокин, чтобы не подсказывал, увы, в жизни все обыденнее... Родители мальчика видя что с сыном что-то происходит и не зная что с ним происходит, догадались сообразить повесить в его спальной комнате написанный маслом портрет героя войны восемьсот двенадцатого года, князя Багратиона.
Нарисованный грузин был горяч, ревнив, завистлив - увидел он римское великолепие разврата творимого юношей с мальчиком (а мальчик голые колени развалил ему навстречу), вынул нарисованный канъджьал, старое, но гроздное оруджие (джьарджавелла, нывыгырджинаетса, клянус, могитхан дидистраки), и зарезил всэх насмерт, всэ плачют, кров капат, страшный картын, да? - вах... - нарисованного нарисованным убить можно, сраженный римлянин упал на постель и его стало не ставать.

13.

Мальчик понял что его юноша умирает. Он еще не умел удерживать любимых в жизни всей силой своей четырнадцатилетней мальчишеской любви, но уже не захотел расстаться с тем, кому позволял вовсю любить себя и кого не менее вовсю любил сам, и не зная что можно сделать разумного, он что есть силы прижался всем телом к исчезающему, растворяясь словно сахар в воде в бездне дней, телу римлянина, не давая ему без себя одному исчезнуть в дираковской пучине времени, и не расстался, потом пространство над ними разорвало треском слепящей молнии времени, озарив их сплетенные обнаженные тела бледным как смерть светом лептонного огня и их там не стало обоих, только портрет героя грозы двенадцатого года масляно шевелил усами над смятой постелью в темноте опустевшей комнаты....

14.

Что касается Древнего Рима в это же время, то из истории известно, что когда преторианцы Нерона, отбросив решительным натиском мятежные легионы Гальбы за Рейн, в дикие темные германские леса, к диким германским богам, измазанным человеческой кровью идолам и свирепым аллеманам - людям, между прочим, тогда совершенно нецивилизованным, питавшимся исключительно сырой рыбой, вареной корой, медвежьим салом и птичьим пометом, и не имевших никакого понятия о шелковых туниках, французском вине, сладких пирожных, любовных играх и воздушных поцелуях (этот Гальба не Гетулик, привыкай солдат служить!), вернулись в Рим, то они нашли своего императора за городом голого, зарезанного кинжалом, каких тогда не делали, а рядом плакал никого не замечая красивый голый мальчик, похожий на рисунок Лисимаха.

15.

По-римски найденыш понимал только греческие слова мужеложных отношений любви и страсти, искаженные неправильным придыханием в произношении трудных греческих звуков, из чего римские солдаты сделали римский вывод что любовник у мальчика был римлянин, а сам он происходит из варварских племен, но выяснить кто, откуда, и как попал под Нерона, представилось им делом трудным, поэтому они пнули таинственного мальчишку в жопу солдатской калигулой для установления в этом вопросе римского конституционного порядка и не стали суетиться. Того что случилось с императором они ждали, и история с мальчишкой их не удивила, ибо что более нероновского, чем растлить красивого отрока в канаве, мог сделать их император в последний час жизни перед лицом смерти: "коней, стремительно скачущих, топот мне слух поражает!" ?
Что касается плача мальчика над телом растлителя, то возникающая вследствие изнасилования последующая неотвязная привязанность растленных мальчиков была хорошо известна всем прилежащим мальчиколюбию крепкожилым мужам Ойкумены, от дальних Арктоса земель гиперборейских, которых тень Скартариса ласкает перед июньскими календами, где спустись в остывший кратер и ты достигнешь центра Земли (откуда привозили в Рим сушеные грибы и мороженную морошку пьяные собакоголовые гипербореи), до черных, лица и тела чернотой лоснящихся, как облитый оливковым маслом антрацит Калабрии, обитателей мифической страны Офир, где солнце восходит с обратной стороны неба, откуда жирные, вонючие, короткопалые армяне-киликийцы привозят в Рим в медлительных пентерах неукротимых бронированных зверей с громадным, как корабельный таран, ужасным рогом на губе, полезных только для арены и в дни гонений христиан; и еще привозят они оттель прилипчивых, несносных, податливых в любви как черная резина, красивых черных мальчиков, и сладкую красную соль помогающую при несварении желудка.

16.

А то что мальчик похож на карандашный рисунок, они вообще не обратили внимания, они были военные люди в кожаных портупеях и ничего красивее лобового удара обеими руками тяжелым пилумом в медную сажень вражеского щита в смысле изобразительного искусства не понимали, а тут нужны были знатоки авангардной живописи Протея и Лисимаха...

17.

Что делать, что делать...
Мальчика закутал пурпурным плащом и увел в свою палатку легат преторианцев - неизвестно на каком языке они объяснились, но этот язык за две тысячи лет нисколечко не изменился, потому что они друг друга так здорово поняли, что их потом никто, нигде, никогда не видел по отдельности - преторианцы отвернулись чтобы не видеть мужеложного разврата старого воинского начальника, покачали начищенными в жгучий блеск толченой пемзой римскими пернатыми шлемами, вздохнули, икнули, пукнули, и предали тело императора величественной гекатомбе, а золотую урну со священным прахом спрятали в усыпальнице Нерона на центральной площади Рима, он там и пребывает, а быстроглазые римские мальчишки прежде чем пойти "ловить форель" в постели жарко дышащего им в затылок юноши, которого они выдают за брата Луцио, приехавшего из Бриндизи (а им ему надо все показать), или за дядю Муцио, уехавшего в Бриндизи (а им его надо проводить), подходят к ней со спущенными шортами и прижимаются к гладеньким камням своими стыдными холмами, чтобы потом не было больно ловить форель. Нерон был добрый святой человек, он помогает мальчишкам крепко держать взрослых за бьющиеся в ладони скользкие взрослые форели, правда он при этом учит мальчиков нехорошим словам благодарности, которые во множестве написаны на стенах его усыпальницы, зато смешные во взрослых шортах пожилые западногерманские туристы, стоят там с разинутыми фотоаппаратами как врытые в мостовые камни площади, и только и ждут сфотографировать в стыдный момент, они думают за это боролись рейнские легионы Гальбы, а римские мальчишки думают что они просто бессовестные и плюют в них жеванной жевачкой.
И многими другими чудесами известна усыпальница Нерона, когда станете учеными академиками и будете в Риме по академическим делам, узнайте и расскажите мне - я знаю только эти.

18.

Совершив все ритуалы положенные зарезавшемуся императору, преторианцы во главе со своим старым легатом и непонимающим по-римски новым хозяином снова ставшего при деле могучего нижнего места старого легата, построились в непобедимые когорты, и старым солдатским шагом снова двинулись к Рейну, признавать новую власть старого мужеложца Гальбы.
Впрочем хуже им не стало, они были преторианцами, преторианцами и остались, таких многоопытных, мощноруких, крепкобедрых, солдат в Риме было не так много чтобы Гальба ими пренебрег из-за какой-то там величественной гекатомбы своему смертельному врагу. Только стоять в карауле стало опасно, потому что каждый раз из темноты римской ночи возникал скрип старческих шагов и за твоей спиной образовывался Гальба; блеща очами, пылая невозможной страстью, наскакивал он на караульного солдата и не отставал, протягивая трясущиеся руки к солдатскому мужскому достоинству и бормоча несвязные речи, пока не добивался победы, хрипя и визжа при этом как наевшийся мухоморов дакиец в битве за родину.
Один солдат, взятый в службу из кельтских дровосеков, защищал свою мужскую честь как подобает кельтскому дровосеку, он изошел в ночи ужасным криком, до бледного пота измахался пудовыми кельтскими кулаками, иступил о императорские зерцала свой сложнокованный римский меч, погнул о броню мускулистой жопы железный пилум, разбил строевой щит о лоб атакующего его кельтский тыл высокопоставленного римского солдатолюбца, устал, упал, а назойливый слюнявый старикашка немедленно воспользовался его слабой беспомощностью, влез и сделал с солдатом позорное женское дело.
В честь этого события, которое произошло в лето 98-го от р.х. (запомните дату!), римские солдаты сложили песню, с которой римские легионы одолевали потом несметные полчища нападавших на Рим варваров:
"Из леса доносится крик дровосека,
он топором отгонял гомосека,
но силы иссякли, упал дровосек,
и с визгом на жертву залез гомосек!!!"
- и бежали варвары римлян, прикрывая свою варварскую жопу щитом и шлемом, а вам, фрукты, я отдельно повторять не буду, потому что вы дрочите на уроках и не слушаете объяснения учителя...

19.

Ну вот, собственно в пошлом историческом смысле на этом все тогда и кончилось, чем этот Гальба был лучше Нерона я не копенгаген, зачем он его сверг не наше гиперборейское дело, нам, собакоголовым, это дело по корявое колено, мог и сверг, народ хранит молчание!
- Гм, правильно, да: "...и лишь цветочек на могиле говорил, что и Нерона кто-нибудь любил"... - был там один "цветочек", и вы его знаете - вылазь, партолаз, не прячь свой мокрый стыд под партой, твоя парта не столь прочна, как укрепления зееловских высот, и не так тебе надежна, как подводный рейдер U-92 Великой Германии, ты там и до звонка не просидишь и в речные заводи далекой сельвы Аргентины не уплывешь - давай к доске и расскажи нам про причины поражения...

20.

Со смертью римского императора римляне разбираться не стали, других дел было много, зато откуда взялся и куда делся мальчик - интересовало всех.
Многие доблестные римские патриции вооружившись соответствующими постановлениями доблестного римского Сената доблестно шагали к расшитой золотом палатке преторианского легата, прикрывая хитрую римскую морду свитком, но легат каждый раз показывал им дулю установленного римским воинским уставом размера, и дальнейшей государственной доблести у патрициев не хватало ни на что кроме провозглашения хорошо известной в кулуарах римского сената исторической риторической фразы: "homo u homini, hujus posus!" - что в переводе c латинского означает: "редьку тебе в жопу, жестокий паррицид, старый мужеложец, вонючий лупинатор!", эй, кызынын сикей, порка мадонна...
Поэтому был ли мальчик это всем известная историческая тайна, не подлежащая точному научному исчислению и не поддающаяся разумному пониманию, и веками спорили спорщики пока не сочинили сказку про мальчика Спора, который от начала до конца любил Нерона как мужчину, впрочем императору было тогда тридцать два года, и его еще долго можно было любить не прикидываясь, и пусть невежественные варварские историки считают эту сказку сказкой, но в любом музее мира от Москвы до Амдермы знают все один завет, нельзя вешать портрет Багратиона там где есть бюст Нерона, это обязательно сопровождается непонятной милицейским следователям стрельбой из старинных наполеоновских пистолетов Лепажа, производимой по-подлому из-за гипсового бюста Ленина, душевной дракой на кулаках, обмотанных ремнями-панкратиями, фехтованием на мечах, кинжалах, и римском солдатском строевом оружии, больше похожем на простой советский лом, короче на всем что под руку попадет, а заканчивается это историческое безобразие поломанной мебелью и римским пожаром, а кто первый начал выяснить бывает невозможно.

21.

Ну вот и все что вам можно знать, ученые чепчики, Грушев, горе мичуринское, сходи, посмотри, скоро там звонок? - так, он ушел и не сказал что вернется, плевать ему что мы ждем звонка, он только о себе... - ладно, досчитайте по-латыни до децимы и считайте звонок был, на каникулах мастурбируйте на картинку на странице, где про крестовые походы Ричарда - Львиное Сердце, я проверю... все, уно, секундо, кварта, деци, урок окончен.
- эй, куда все сразу...
- эта дверь на семерых не рассчитана...
- "нужно быть разумным в такое время"....

Часть Вторая

"Прокормимся ремеслишком..."

22.

... не внемлют, умчались сломав двери, нет, это не дети, это демоны, тайфун, цунами, ураган... а, Яблокин, ты почему остался?
- "нипочему" - не ответ...
Ладно, вот тебе твой нарисованный любовник, бери и помни и больше не дрочи на меня на уроке... в смысле "у меня"... - эй, ты что, я просто пошутил, Саша, прекрати, перестань, оденься, стыдно...

23.

Но четырнадцатилетний мальчик с жарким яблочным румянцем на распалившихся не детским желанием щеках бросился ему на шею и целовал сметенного внезапным натиском, потерявшего оба руля учителя в рот, в губы, в шею, куда попало, не слыша слов разделся на парту, улыбался слепящими улыбками в неудержимо, как расползающаяся маска космического пришельца, меняющееся лицо учителя, и торопливо спеша говорил треснутым от волнения голосом как будто продолжал давно начатую речь: - "...не злись Неро, я сразу знал что это ты, я узнал тебя еще до твоего урока, это правда, Неро, я устал ждать ночами, ты мой император, я хочу, давай, насилуй меня здесь.... "

24.

И в опустевшем перед летними каникулами классе, началось, произошло, случилось, победило и осталось там навсегда обыкновенное чудо мальчишеской любви к учителю, не предусмотренное интегральными умами выдающихся ученых, задумавших и воплотивших 18-ый интернат в хрущевский крашенный бетон как недоступный педагогическим ошибкам бастион будущего советской науки.

25.

Вы опять думаете что этим все кончилось, пусть не по пошлому, а по настоящему? Не, вы плохо думаете о мальчиках, этим все началось в новой спирали мировой истории, а кончилось тем что мальчик научил Нерона брать неберущийся интеграл от 1/ln(x), не знаю зачем это ему понадобилось, скорее всего ни зачем, просто ему в тот день исполнилось те самые четырнадцать лет, о которых я пытался сказать в начале рассказа, и надо было чем-то особенным отметить этот день, нет, разумеется можно было вернуться в Древний Рим и устроить многодневные гладиаторские игры, истребив под ногами носорогов многие тысячи христиан, иудеев и пленных дакийцев, но возвращаться в Древний Рим, после известной вам их там судьбы, им обоим не хотелось, а в нашем времени разоблаченный яблочным мальчиком император императором не был и ничего более гладиаторского чем скандал с соседями устроить не мог, а скандал с соседями это же так неинтересно...

26.

И вот император и мальчик сидели на подоконнике и брали дурацкий интеграл, который по определению не берется в элементарных функциях в конечном виде совершенно понятно, и в тот миг своего существования они были счастливее утреннего солнца - ибо это было их второе чудо любви, которому никто никого никогда не научит, потому что каждый кто любит должен сам сочинить, найти, придумать, совершить, открыть, устроить, раздобыть, купить, украсть, свои собственные мальчишеские чудеса, это главная и лучшая аксиома высшей любовной арифметики, открытая древними писцами эламской школы царя Сарданапала, на основании прочтения перевертнутых вверх ногами клинописных глиняных табличек еще более древних писцов школы ашшура, логически подтвержденная потом египетским писцом позднего царства Раисом Пта Ахмесом, глубоко усвоенная с грудным молоком своей сестры-жены-любовницы ученым царем Птолемеем, с прилежательным старанием переложенная с невнятного языка древлееллинского, на язык древлерусский понеже тоим афедрониям зело удобоясный, обаче паки невъебенного псковско-вятско-орловского диалекта, грецким дидаскалем Леонтием Федоровичем Магницким, после того собственноручно высочайше вписанная в титульный раздел статута "о пользе сечения розгами вельми многом отроков паче того в обнаженном виде пребывающим" устава навигацкой школы, Всея Руси наук числительных любознатцем, Петром Первым, далее строго математически проверенная на себе истинным арийцем Давидом Гильбертом, наконец окончательно неясно и запутанно доказанная Клаусом Гредлихом Гедимином Геделем и полностью опровергнутая всей передовой советской мичуринской наукой, включая область изучающую приготовление лимонного напитка и мясного салата из картошки с майонезом, и далее уже совсем не подвластная никакому пониманию рассудком разума, исчисляемому ротором дивергенции градиента пространствено-временного континуума Поля Дирака.
Короче проверено, мин нет....

27.

Они не видели никого, занятые взятием неберущегося интеграла, и хотели чтобы никто не видел их, и все мальчишки восемнадцатого интерната не сговариваясь дружно их не видели, а увидел их тогдашний директор интерната, левитановская гроза четырнадцатилетних любовников, жестоковыйный гонитель интернатских онанистов, педагогический тиран, жестокий паррицид и маниакально настойчивый раздвигатель кроватей в мальчишеских дортуарах, некто пр. др. ф.м.н. Пий Виевич Тропинин, вот кто их увидел и уволил не отходя от кассы ненадежного в педагогическом смысле, проколовшегося в смысле яблочных мальчиков преподавателя с работы. Впрочем давно пора, потому что его римским сказкам уже даже наша интернатская собака, Лизка, не верила, считала вруном.

28.

Итак его уволили без характеристики и выходного пособия и на много лет бывший римский император остался не у дел в чужом мире чужого времени без жилья и заработка, но разве это заметная плата за то что было... но хуже всего теперь ему было то, что он больше уже не мог брать любимый интеграл сидя рядом с мальчишкой на поддельном мраморе интернатского подоконника, его не пускали к нам распоряжением директора, плюс Лизка затаила на него злобу за кличку "гиперборейка" и гавкала как бешенная, ясно давая понять что таким тут не место.
Ему было тридцать два года, и еще долго любому мальчику можно было любить его не прикидываясь, но мораль и люди разделили их надежнее китайской стены - и казалось насовсем, спите господа санаторы....

Опасное продолжение:

Коней, стремительно скачущих, топот мне слух поражает...

29.

Но прошло много лет и я встретил Яблокина.
Он шел мимо меня не замечая, по-прежнему похожий на набросок карандашного рисунка - сильный, рослый, красивый - и с ним преувеличенной походкой напоказ шел незнакомый мне красивый юноша, откровенно держась пальцем за его пальцы.
Я догнал их и крикнул ему в ухо: "Привет, Яб!!!" - он повернулся, посмотрел, увидел, узнал, и забыв где и кто расплылся прежними улыбками: "А, Груша!!!" - я затащил их в уличное кафе и мы говорили о интернате, о мне, о себе, о нем. Потом он помолчал и сказал в сторону: - "Только я ведь не Яблокин."
"Что-ооо... " - отвисла моя челюсть - "ка-ак..."
"Та-ак." - и он протянул мне паспорт блистающий злым золотом римских орлов. Cфокусировав глаза я прочел четкий забор латинского шрифта:
- "ALEKSANDR SAVLIO KLAVDIO NERO"...
Какое-то время перед моими глазами плавало слепое пятно от блеска орлиного золота, потом мне явственно пришли на ум невесть кем и зачем нарисованные в нашу жизнь лики незнакомых народу новых вождей, невнятные, подозрительно похожие на преступления, провинциальные войны, дымные пожары в известных местах, ужасные в своей очевидной бессмысленности взрывы, равнодушная государственная жестокость к слабым, малым, нетаким, больным и старым, темные тайные и не очень тайные убийства, безбожные речи и языческие поступки полууголовных власть имущих, новых скоробогатых, нагловатых политиков, алчных чиновных начальников, и немыслимая мысль стала неопровержимой явью в моем представлении: - "А ОН... где, как, что, значит язычество, беззаконие, взрывы, пожары, это ОН?!" - пробормотал я глупый вопрос.
- "Нет, успокойся Груша, это не он, он в эти игры не играет, он из этого вырос, зачем это ему, если у него есть я, я ведь равен власти, я интереснее пожара и лучше преступления, разве ты не веришь? И знаешь, он ведь крестился в православие, принял постриг и живет под именем Амвросия, прилежа сердцем правде, душой Богу, а телом мне! А те кто сейчас - они не он. Он придет после. Скоро." - сказал мне тот, кто прежде был моим одноклассником, непременным обьектом неистового моего подросткового онанизма, тот кто сам этого не зная был моим секретным любовником, с которым в своих мальчишеских фантазиях я тысячи раз совершал все что можно и что нельзя совершить с голым мальчиком, а теперь он был неизвестно кем, и я не знал что ответить и как смотреть, в это мгновение возле нас остановилась мощная квадратная машина с вооруженными людьми, стекла опустились и оттуда показались суровые римские лица, этого я ждал и не ждал, я повернулся что бы спросить, но они уже встали, продолжая держаться за пальцы, сели в машину и уехали в свою скрытую от меня жизнь.

30.

Я долго не мог подняться с места.
Я вспоминал чистый и немыслимо развратный взгляд незнакомого вечно юного бога который был с ним, и знал точным, пришедшем в меня из ниоткуда, знанием, что это тот, о ком спорят, я задыхаясь завидовал тому кому я, мы, он, они, единственному принадлежим законно, по праву природы, тому кто был дважды убит жадной завистью предательства, кто был жестоко прогнан ревнителями моральной правильности из сытого прибежища порядочной жизни, но все равно не стал никем и одной только роскошной силой своей любви побеждает нас тогда и теперь.

31.

Потом мои мысли обратились на другое; теперь я знал что их появление означает что его не остановить, иначе его мальчики не появились бы здесь из разверстых врат времени, и не сказали мне то, что сказали. Я вдруг ясно понял что это не были просто слова, и странный, неведомый мне прежде, упоительно гибельный восторг охватил меня.

32.

Если так, пусть так, думал я с холодком в спине.
Что я знаю о нем, думал я: если все равно нам предстоит тиран и диктатор, то пусть им будет он, ведь он был настоящим императором, он властитель по крови и природный Цезарь, а не какой-то очередной лакей, прорвавшийся к власти через разлагающуюся тушу своего хозяина, и одержимый присущей этой породе отвратительной маниакальной злобой на всех и вся, одержимый неутолимым желанием отмстить всем кто не виноват за природную низость своей души и ничтожность личности, а как это можно сделать, если не приневолить к унижениям подлости и страха всех, кто хоть раз бы был свободным, самое небесные светила, Луну и Солнце заставив выносить за ним его ночной горшок, писая кипятком от радости за "соизволил, допустили, позволили"?! - повергнуть наши умные мысли к стопам...
И еще я знаю о нем, что он по-любому был настоящий истинный римский поэт, здорово понимающий толк в удовольствиях жизни, а не кто-то из внебрачных детей прокуренного партсобрания и канцелярских чернил с дохлыми мухами, которым веселье и праздники как серпом по яйцам, зато вот скорбь и похороны - именины сердца, тех, для кого сама жизнь наша уже есть наше высшее, непростительное преступление...
И еще я знаю, что не знает никто: мой одноклассник, на кружившее мою мальчишескую голову воспоминание о обнаженном теле которого я до потери пульса дрочил в мокром, подвальном интернатовском душе, помыслить боясь прикоснуться к нему, каждую ночь доверчиво спавшему рядом, Он - Мой Бог, Моя Мечта, Мой Полюс Недоступности - любил его и любит всегда, везде, нормально любит, просто, не ревнуя, не отрекаясь, не забывая и не меняя его ни на кого.
Лично мне знать это хватает что бы ждать.

32.

Да, он сказал "скоро", но не сказал "где", и может он придет не сюда, а в одно из прошедших рядом мимо будущих, или появится в параллельном нашему мире, а нам предстоит жить при унылой, невзрачной, опасной для живых людей как туберкулез, власти, тяня жизнь как тюремный срок, жить боясь, бояться чтобы жить, жить чтобы бояться, а в конце на наших могилах из всех возможных человеку деяний человеческих будет написано только разрешенное властью одно деяние: "родился при __, умер при __ ...." ?
Нет, не канает, не знаю как вы, а я буду ждать здесь.

©Аляскин Алексей младший, ноябрь 2000. конец последней осени тысячелетия