Глава 1
Наш мобиль остановился у широкой и длинной мраморной лестницы, ведущей к высоким дверям торгового дома «Флорэс Волуптатис». Нас уже ждали. Торговый агент, о встрече с которым заранее договорилась моя матушка, уже ждал нас на улице у подножия лестницы.
- Добро пожаловать, моя госпожа, - приветствовал нас агент с выражением максимальной любезности на лице.
Подобострастно кланяясь, он выражал всей своей позой крайнюю заинтересованность.
- Чем могу Вам служить? - также любезно произнес он.
- Мы приехали сделать покупку, - улыбнувшись сказала мама. - Я хочу купить мальчика.
- Вы прибыли исключительно по адресу, - тут же ответил агент. - У нас самый большой выбор мальчиков в метрополии: любого возраста и цвета кожи. Какие мальчики Вас интересуют?
- О, нет, нет! – улыбнувшись, сказала моя. - Меня интересует исключительно мой муж, всадник Первой когорты Преторианской гвардии! Неужели вы могли предположить, что проехала к вам через весь Рим, чтобы купить себе какого-нибудь прыщавого слюнтяя для развлечений! - моя матушка могла осадить любого наглеца в любом месте.
- О, прошу меня великодушно простить, моя госпожа! - агент согнулся, чуть ли не вдвое и готов был уже пасть на колени. - Я не хотел Вас оскорбить! Еще раз примите мои извинения!
- Ну, успокойтесь. Я все понимаю. И давайте перейдем к делу, раз уж мы к Вам приехали.
- Я весь во внимании, моя госпожа.
- Моему сыну исполнилось вчера 15 лет. Вы видите, что он красивый и развитой мальчик. К услугам гетер я обращаться не хочу. Это не тот вариант, который подошел бы моему сыну. Поэтому я хотела бы купить для него компаньона, который помог бы ему снять напряжение и скрасить свободное время. Вы меня понимаете, я надеюсь, - матушка многозначительно посмотрела на агента.
- О, конечно, моя госпожа! - тут же оживился агент. - Эти рыжеволосые бестии больше подходят для грубых солдат, чем для вашего симпатичного сына.
- Я рада, что вы меня поняли. Поэтому предложите нам что-нибудь подходящее.
- Какого мальчика Вы бы хотели приобрести, мой господин? - обратился он уже ко мне с таким же подобострастием и услужливостью, как и к моей матери.
- Пусть он будет лет 12-13, ниже меня ростом...
- Вы предпочитаете брюнетов или блондинов?
- Все равно. Но он должен мне понравиться.
- Все непременно, мой господин. Прошу Вас, моя госпожа, и Вас, мой господин, проследовать за мной, - широким жестом агент показал нам направление и сам пошел вперед, указывая нам дорогу.
Сначала мы прошли по галерее, состоящей из мраморных колонн с нишами между ними. В каждой из них была установлена искусно изваянная статуя обнаженного мальчика. Мальчики были всех рас и возрастов. Особый материал статуй придавал им невероятное сходство с живыми людьми. При известной доле воображения можно было представить, что ты идешь не вдоль статуй, а вдоль двух рядов на все готовых мальчиков. Каждый из них был запечатлен в такой позе, что один взгляд на статую мог привести в возбуждение любого ценителя мальчишеской красоты. И судя по всему, сделано это было не случайно.
Галерея закончилась, и мы подошли к дверям большого лифта, отделанного искусственным мрамором. Агент нажал на кнопку вызова. Двери открылись.
- Прошу Вас, - агент жестом предложил нам войти в лифт, который мог вместить наверно человек десять.
Агент нажал на кнопку третьего этажа, двери лифта закрылись, и кабина с тихим шелестом стала подниматься вверх. Через секунд десять лифт плавно остановился, и двери открылись в небольшой круглый холл, из которого вели три арки. Вслед за агентом мы направились к центральной, над которой были написаны числа XII и XIII. Сразу за аркой начинался просторный и длинный, метров 40, коридор. Обе стены этого коридора состояли из огромных витринных окон от пола до потолка. За каждым из них была в комната. Всего комнат было по десять с каждой стороны. И в каждой комнате было по одному мальчику. Все они были одеты одинаково: в светло-голубые короткие рубашки с открытым воротом и шорты того же цвета. На ногах у всех были мягкие тапочки. Все мальчики были чем-то заняты: читали, играли с конструктором или смотрели телевизор. При нашем появлении никто из них не обратил на нас никакого внимания. Я догадался, что окна были прозрачными только для нас, а со стороны мальчика это была обычная глухая стена. Рядом с каждым окном был размещен небольшой пульт и экран, на котором можно было прочитать имя мальчика, его возраст, рост, вес и описание его умений.
- Прошу Вас, мой господин, выбирайте, - услышал я голос агента, когда мы подошли к первой в ряду витрине. - Вы можете выбрать любого из мальчиков. Не торопитесь. Мы пробудем здесь столько, сколько Вам понадобиться.
- А можно приказать им раздеться? - спросил я.
- Маркус, ну что ты такое говоришь? - смутилась моя мать.
- К сожалению, нет, мой господин. Это запрещено правилами нашего Торгового Дома. Но уверяю Вас, что любой выбранный Вами мальчик абсолютно здоров и выполнит любой Ваш приказ, как только он перейдёт в Вашу собственность.
Пройдоха агент конечно льстил мне. Он прекрасно знал, что фактически этот мальчик будет принадлежать моему отцу, как и всё в нашем доме. А я получу только право пользоваться моим приобретением. Медленно я пошел вдоль витрин, за которыми сейчас находился самый волнующий и желанный для меня товар. Все мальчики были удивительно хороши. Среди них были высокие и низкие, худощавые и упитанные, светленькие и темненькие, спокойные и грустные. Одним словом, выбор был самый широкий. И мне пришлось пройти эту мальчишескую ярмарку из конца в конец пару раз, всматриваясь в каждого из них, пока я наконец не выбрал того, кто показался мне наиболее привлекательным.
- Вот этого, - сказал я и указал на окно, за которым на широком кресле сидел худенький мальчик и читал книгу.
- Вы сделали превосходный выбор, мой господин, - льстиво заключил агент.
- Желаете забрать его прямо сейчас? - спросил он, обращаясь уже к моей матери.
- А это возможно? - спросила мама.
- Конечно. Если Вы оплатите покупку прямо сейчас, то можете забрать его прямо отсюда.
- Мама, мама, давай заберём его сейчас! - стал я упрашивать мою маму, надеясь, что в честь моего дня рождения, она не сможет мне отказать.
- Ну, хорошо, - согласилась она. - Только как мы его повезем?
- Он может поехать со мной на заднем сидении! Ну прошу тебя!
- Хорошо. В конце концов, это твой подарок, и ты можешь распоряжаться им, как захочешь.
- Сколько стоит этот мальчик? - спросила она агента. Тот подошел к пульту около окна, приложил свою карточку и сказал:
- С учётом скидки в честь дня рождения Вашего сына 950 денариев.
- Однако!..
- Моя госпожа, у нас первоклассный товар! И Ваш сын не разочаруется этой покупкой. Более того, мы даем месячную гарантию, что в случае Ваших претензий к качеству по первому Вашему требованию мы заменим товар на аналогичный.
- Ну, хорошо. Уговорили. Мы его покупаем.
- Благодарю Вас, моя госпожа.
Агент вновь подошел к экрану, приложил к нему свою карточку и нажал на большую зеленую кнопку, расположенную под ним. В тот же миг большое окно с тихим шелестом опустилось вниз, соединяя коридор и комнату, в которой находился мальчик. Увидев движение стены, мальчик встал с кресла с спокойно посмотрел на нас. Согласно информационному экрану, мальчика звали Лин. Ему было 12 лет. Он был худощав, но не худ. У него были короткие слегка вьющиеся волосы, правильные черты лица, большой чувственный рот с тонкими губами и большие темные с длинными ресницами глаза. Длинные стройные ноги и руки, покрытые легким загаром, дополняли его обворожительный облик.
- Поздравляю тебя, Лин! Ты куплен этим молодым господином! - агент, не скрывая радости от совершенной сделки, широким жестом показал на меня, когда мальчик, подчиняясь, вероятно, установленному порядку, подошёл к границе между коридором и его комнатой и остановился, не двигаясь с места.
- Слушаюсь, мой господин, - произнес мальчик и поклонился мне.
- Выходи, Лин, и следуй за твоим господином, - сказал агент.
Затем все мы, включая Лина, который шёл теперь за мной на расстоянии двух-трех шагов, вновь вернулись в уже знакомый холл с лифтом и спустились на первый этаж. Вновь пройдя по скульптурной галерее, мы вернулись в контору. Агент прошёл к столу, сел за компьютер и начал заполнять документы, время от времени уточняя у матери необходимые сведения. Я и Лин остались стоять в некотором отдалении. Мальчик стоял у меня за спиной и спокойно наблюдал за агентом и моей матерью. Тогда я медленно сделал пару шагов назад и оказался рядом с Лином так, что наши плечи соприкоснулись. Мальчик не отстранился и не вздрогнул, будто бы он ждал этого. Тогда я медленно завел свою правую руку ему за спину и слегка погладил его по упругой булочке. Рукой я почувствовал, что Лин слегка вздрогнул, но не тронулся с места и не отстранился.
- Ничего не бойся, - шепотом сказал я ему в самое ухо и продолжил уже смелее поглаживать его округлости, проводя иногда средним пальцем между ними. В эти моменты Лин слегка подавался назад, так что палец входил в его влекущую ложбинку, скрытую пока шортиками.
Запах, исходивший от Лина, был обворожителен: слегка сладкий и терпкий. Я с наслаждением втягивал воздух носом, почти касаясь головой его волос.
- Все готово, - вывел меня из пьянящего оцепенения голос агента. - Вы можете забирать Вашу покупку, мой господин.
- Идём, - сказал я Лину, когда я и мама направились к выходу из офиса.
Выйдя на улицу, мы спустились по широкой мраморной лестнице к нашему черному, как ночь, и длинному, как яхта, мобилю. Он тоже принадлежал моему отцу. Размеры мобиля соответствовали его положению всадника. И, как правило, пользовался им тоже он. А я и мама ездили в машине значительно меньше, и не привлекавшей лишнего внимания. Но этим утром отец умчался куда-то именно на нашей малютке, и нам волей-неволей пришлось воспользоваться его гигантом.
Около машины нас уже ждал наш водитель. Он был из вольноотпущенников, и бесконечно предан нашей семье. Увидев, что мама направляется к средней двери, он с готовностью распахнул её перед ней. Мама вошла в салон, села, и только тогда водитель закрыл дверь и повернулся ко мне.
- Где вы желаете сесть, мой господин? - спросил он меня.
- Я и мой раб сядем в конце. И не утруждайся, он сам мне откроет дверь.
- Слушаюсь, мой господин, - сказал водитель и стал обходить машину, чтобы занять своё место.
- Ты слышал? - повернулся я к Лину. - Исполняй.
Мой юный раб поклонился, подошел к машине и умелым движением открыл передо мной дверь. Я залез в салон, и, видя, что Лин стоит снаружи в замешательстве, сказал:
- Ну, а ты чего ждёшь? Садись рядом и закрой за собой дверь поплотнее.
Лин тоже влез на сидение, тихо закрыл дверь, и, повернувшись ко мне, сказал:
- Ваш приказ выполнен мой господин.
- Мы сели, мама, - сказал я. - Можно ехать.
Машина тихо тронулась с места и начала увеличивать скорость. Скоро мы уже неслись по широкому проспекту Виа Императорис. Когда мы вырвались из тисков городских улиц и выехали на эстакаду, я привстав на сидении, сказал:
- Мама, можно я подниму штору? Мне надо с Лином поговорить наедине.
- Ты не торопишься, мой дорогой? Подожди хотя бы до дома.
- Мам, ну, пожалуйста, - попросил я. - Я буду себя хорошо вести.
- Ну, хорошо. Подарок есть подарок. Но не увлекайся. Скоро мы будем дома.
- Спасибо, мамочка! - от радости выкрикнул я и нажал на кнопку на пульте управления.
Штора поднялась, отделив нашу с Лином часть от остального салона. Теперь здесь можно было даже кричать: снаружи никто ничего не услышит. При необходимости с водителем, или тем кто сидел впереди, можно было связаться с помощью переговорного устройства, пульты которого были вмонтированы в каждом кресле.
Лин сидел на некотором отдалении от меня, прижавшись к двери. На меня он не смотрел.
- Сядь ближе, - приказал я ему. Лин подвинулся в мою сторону, но все равно расстояние между нами оставалось.
- Ещё ближе, - повторил я. - Еще.
Я говорил это до тех пор, пока Лин не сел ко мне вплотную. Положив свою руку на его левую ногу, я начал медленно гладить его, постепенно возбуждаясь все больше и больше от тепла его тела и бархатистости кожи. Так продолжалось недолго. Не в силах больше сдерживать своё желание я повернулся к Лину, обнял его за шею правой рукой и, слегка запрокинув его голову назад, поцеловал в полуоткрытые то ли от удивления, то ли от страха губы. Мой поцелуй был долгим и страстным. Я успел пройтись языком по его губам, зубам, и встретиться с его языком. Моя левая рука тоже не скучала без дела. Одним движением расстегнув на Лине рубашку, которая была на липучках, а не на пуговицах, я начал одновременно с поцелуем гладить его по груди, по маленьким сосочкам, спускаясь постепенно все ниже и ниже. Дойдя до самого горячего местечка, которое только может быть на теле мальчика, я продолжил гладить его и там, всё плотнее прижимая ладонь к его бугорку. Лин, чувствуя моё желание, слегка раздвинул свой ножки, чтобы не мешать мне. Ткань шорт была тонкой, а нижнего белья на Лине не было. Поэтому своей рукой я мог чувствовать, как с каждым поглаживанием столбик мальчика увеличивается в размерах и становится упругим. В то же время на ощупь я смог определить, что спереди шорты Лина имели клапан, которым обычно снабжают трусы. Я не мог этим не воспользоваться, и моя рука змеёй скользнула в эту пещерку. Там было горячо. Ядрышки яичек подтянулись в мошонке, а крепенький и достаточно длинный пенис Лина уже едва помещался в шортах. Обхватив эти прелести рукой, я стал медленно и несильно массировать их. В этот момент Лин уже сам обхватил меня за шею и притянул к себе. Мы по очереди стали страстно целовать друг друга в губы, в щеки, в глаза, так что через некоторое время на наших лицах не осталось ни одного уголка, где бы не побывали наши губы или языки. Освободив свою руку из шорт Лина, я поднёс её к своему лицу и втянул запах прелестей, к которым она недавно прикасалась. Он мне показался самым приятным на свете. Запах был пряным и сладким одновременно с легкой примесью мальчишеского пота. Лин тоже положил мне руку на изрядно оттопырившиеся брюки, и слегка поглаживал мой бугорок, под которым был скрыт готовый вырваться на волю дракон страсти. Этого было достаточно, чтобы через несколько секунд сладостный спазм пробежал по моему члену выплеснув, скопившуюся в моих ядра жидкость, которая тут же увлажнила мои трусы. Почувствовав это мальчик не убрал руку, а продолжал все также массировать мой не опадающий член, от чего по всему моему телу начали прокатываться волны наслаждения. Сколько времени мы провели, лаская друг друга, я не знаю, но из этого сладкого плена меня освободил голос моей матери, донёсшийся из динамика переговорного устройства:
- Маркус, дорогой, мы скоро уже приедем. Приведи себя в порядок и опусти штору, пожалуйста.
- Хорошо, мам, - ответил я и начал поправлять одежду на себе и на Лине, успев при этом ещё пару раз обменяться с ним поцелуями. Теперь я знал, что он полностью стал моим мальчиком, и действительно будет готов выполнить любое моё желание.
Наконец, пригладив волосы у себя и у Лина, я нажал на кнопку, и штора опустилась. Взглянув в окно слева от себя, я увидел, что мы действительно уже почти приехали. Наша загородная вилла, где мы постоянно жили в соответствии со статусом моего отца, была уже видна вдалеке. Через несколько минут мы подъехали к широкому крыльцу нашего большого дома. Нас уже ждали. По установленному порядку перед крыльцом выстроились все слуги и рабы, не занятые в этот момент на работах. Старший из слуг открыл дверцу машины перед моей матерью и помог ей благополучно выйти из неё. Тут же все слуги громко приветствовали её прибытие. Затем настала моя очередь.
- Выйди из машины и держи дверь, пока я не выйду, - сказал я Лину.
- Слушаюсь, мой господин, - ответил мальчик и коротко кивнул мне, успев при этом хитро улыбнуться. Ну что за проказник!
Сразу после нашего приезда был подан обед. Лин по обязанностям теперь уже моего личного раба выполнял всё, что обычно делали другие слуги: пододвигал и отодвигал мне стул, подавал блюда, уносил грязные тарелки, доливал сок в мой бокал. Одним словом, был безупречен в этом. Правда покупал я его совсем для других услуг, но я был почти уверен, что и в них он так же преуспеет.
После обеда я получил разрешение у мамы удалиться, и, сделав знак Лину, чтобы тот следовал за мной, повел его к себе. Мои покои состояли из нескольких комнат, среди которых была большая спальня, зал для игр и небольшой кабинет для учёбы, а также большая ванная комната с душем и небольшим неглубоким бассейном.
Как только за нами закрылись двери, ведущие в мои покои, я подошёл к Лину, нежно обнял его и вновь поцеловал в губы.
- Ты мой навсегда, - тихо сказал я ему.
- Да, мой господин. Я ваш навсегда, - также тихо повторил мальчик.
- Тогда идём в ванную. Нам нужно хорошенько помыться с дороги, - весело сказал я, и повёл его по моим покоям, по дороге объясняя, что и для чего здесь находится.
Проведя его по всем комнатам, я, наконец, привел Лина в ванную, где нам предстояло познакомится ещё теснее. Ванная была залита солнечным светом благодаря стеклянному потолку.
- Ну вот, - сказал я Лину, - здесь я тебя хорошенько помою.
Я подошёл к нему, медленно расстегнул на нём рубашку и снял её, одновременно не упустив возможности ещё раз погладить его бархатистую кожу на груди и животике. Затем также медленно я расстегнул пояс на его шортах и спустил их вниз, освобождая из плена одежды его мальчишеские прелести. Теперь при хорошем освещении я смог вдоволь насладиться этим зрелищем. Пока я снимал рубашку с Лина, он, вероятно, слегка возбудился, и поэтому его сокровище я наблюдал теперь в почти боевом состоянии. Его пенис, крепенький, ровный и довольно длинный для его возраста, был весело приподнят над мошонкой, собранной сейчас в упругий, покрытый бороздками шарик. Головка члена ещё была почти скрыта крайней плотью, но хитро выглядывала своим розовым кончиком наружу. На гладкой кожице, покрывающей пенис была видна тонкая бледная сеточка вен. Впрочем, такая же сеточка была видна на животе и руках моего мальчика, что придавало ему ещё большую привлекательность.
- Да ты у меня просто красавчик, Лин, - сказал я, улыбнувшись. - Я не ошибся, когда выбрал тебя.
- Спасибо, господин, - тихо слегка дрожащим голосом ответил Лин, не поднимая на меня глаз.
- Нет. Так дело не пойдёт! - сказал я. - Посмотри мне в глаза.
Лин повиновался. В его глазах я видел одновременно и испуг и доверие. Эти два чувства попеременно отражались в глазах мальчика, а тело почему-то начало слегка подрагивать.
- Успокойся, Лин. Ты мне очень нравишься. А это значит, что ты должен думать только о том, как исполнить мои желания. О другом даже не думай. Ты только мой! - постарался я его успокоить.
- Слушаюсь, господин, - чуть спокойнее сказал Лин.
- Ну вот, хорошо. А теперь помоги мне раздеться.
Мой желанный голенький мальчик помог мне расстегнуть и снять мою рубашку, затем, взглянув на меня и получив разрешение, распустил мой ремень и расстегнул мне брюки, которые затем сами упали к моим ногам. Переступив через них, я быстро скинул сандалии и остался в одних трусах, которые спереди уже оттопыривались моим нетерпеливым другом. Лин на секунду остановился, держа руки у меня на поясе и не решаясь спустить мои трусы.
- Почему ты остановился? - спросил я его.
- Жду Вашего приказа, господин, - тихо сказал Лин.
- Я разрешаю тебе меня раздеть, дурачок. И по-быстрее, а то я уже не могу.
После этих слов Лин аккуратно, но решительно спустил мои трусы вниз, постаравшись освободить моего восставшего друга из плена ткани как можно осторожнее. Делая это и помогая мне снять трусы, Лин встал на колени, и когда он поднял голову вверх, мой красавец уже покачивался на уровне его глаз в полной готовности, а заостренная покрасневшая головка была готова прожечь даже стальной лист. Ничего не говоря, Лин решительно взял в руку моё молодое копьё, немного опустил его вниз, и, высунув свой розовый длинный язычок, медленно и со вкусом облизал головку. В этот момент я с удовлетворением вспомнил, что утром я тщательно помылся и поменял нижнее бельё.
- О, Ли-ин! - только и смог я выдавить из себя от возбуждения и охватившей меня волны наслаждения.
Услышав это, Лин с ещё большим рвением принялся за дело, забыв о всяком стеснении. Обхватив мои ядра одной рукой, другой он крепко, но осторожно держал меня за член. Язычок Лина гулял по моему члену, то задерживаясь на головке, то проходя его с начала до конца. Мальчик старался взять мой член как можно глубже в рот, не забывая при этом посасывать его и покрывать быстрыми и частыми поцелуями. Я гладил Лина по голове, путался пальцами в его вьющихся волосах и придерживал его голову руками в тот момент, когда хотел продлить свои ощущения от движений его маленького влажного язычка по моему члену. Иногда, чтобы отдохнуть, Лин оставлял мой член и перемещал свои ласки на мой ребристый мешочек. Но и тут он показывал себя умелым затейником, лаская то каждое из моих орешков по отдельности, то пытаясь охватить ртом всю мошонку целиком, помогая себе языком. Я уже не мог говорить и только постанывал от удовольствия, ощущая, как постепенно приближается волна столь желанного удовлетворения.
В какой-то момент я почувствовал легкое щекотание за мошонкой, и, понимая, что вершина близко, стал загонять своё копьё в ротик Лина поглубже. Он тоже всё понял и постарался покрепче охватить мой ствол своими горячими губами. Этого было достаточно, и не в силах больше сдерживаться, я одним залпом выплеснул в рот моему мальчику весь свой сок. Лин успел задержать дыхание, и поэтому не подавился, а, приняв мой подарок без остатка, тут же одним глотком его проглотил. Несколько последних капель Лин медленно и со вкусом слизнул, а затем, не снимая руки с моего слегка поникшего члена, посмотрел на меня снизу вверх глазами преданного щенка. Я улыбнулся ему в ответ, и, наклонившись, подхватил его под мышки и поднял на ноги. Тут же я крепко обнял его, прижавшись к нему всем телом, и начал покрывать его лицо поцелуями. Когда наши губы встретились, Лин не менее страстно ответил на мои ласки. Так мы стояли несколько минут, не размыкая объятий и не прекращая целовать друг друга.
Наконец мы остановились, и я повёл Лина в душ. Слегка прохладные, но теплые струи воды слегка остудили наши головы и тела. Я приказал моему мальчику взять губку и намылить ее мылом, а затем выйдя из душа, позволил ему намылить меня с ног до головы. Это было не менее нежно и возбуждающе, чем его ласки до этого. Мой член снова выпрямился и слегка приподнялся. Почувствовав это, я отстранил Лина от себя и шагнул под душ, чтобы охладить свой вновь вспыхнувший огонь страсти. Выйдя из душа, я легким шлепком по круглой попе, загнал под него Лина. Он весело взвизгнул, как маленький поросёнок, и запрыгнул в водяной столб, искрящийся тысячами брызг, в которых под солнечными лучами переливалась радуга.
Когда вода полностью омыла мальчишеское тело, я взял Лина за руку и вывел его из-под душа. Взяв губку, я так же намылил её, как сделал до этого мальчик, и стал медленно и нежно покрывать его тело белой пеной. Лин закрыл глаза от удовольствия. Он стоял спокойно и расслабленно, позволяя мне проводить губкой по каждому бугорку, по каждой ложбинке на его нежном стройном теле. Чтобы доставить Лину еще большее удовольствие, я отложил губку и стал намыливать рукой его мальчишеское сокровище. Почувствовав мои прикосновения к его прелестям Лин глубоко задышал, а я ощутил, как под моей рукой «просыпается» его кинжальчик. Я тут же нехотя убрал руку. А когда Лин открыл глаза и вопросительно посмотрел на меня, я наклонился и нежно поцеловал его в губы, а затем подтолкнул к душу.
- Давай, Лин, помойся, - сказал я ему, видя при этом, что он в полном недоумении.
Пока он стоял под душем, повернувшись ко мне спиной, я мог любоваться его круглой поджарой попочкой, его стройными ногами.
- Ну, довольно, - сказал я Лину, когда увидел, что на его теле не осталось ни одного мыльного следа. - Выходи.
Мальчик повернулся ко мне и вышел из под душа. Было видно, что Лин в некотором замешательстве, потому что он не знал, что будет дальше и чего можно от меня ожидать.
- Возьми полотенце и вытри меня, - приказал я ему.
- Слушаюсь, мой господин, - сказал мальчик и начал выполнять мой приказ, осторожно вытирая оставшиеся следы воды с моей кожи.
Когда с этим было покончено, я приказал ему вытереться самому. Он сделал это быстро и ловко, а затем, сложив полотенце и повесив его на вешалку, подошёл ко мне и сказал:
- Жду ваших приказаний, мой господин.
Я взял его за руку, снова поцеловал и всё также голым повёл его в свою спальню. Мальчик молча последовал за мной. В спальне, я привёл его на большой пушистый ковер, устилавший почти всю комнату, и повернув мальчика к себе лицом, сам опустился перед ним на колени.
Великолепный нежный стебелёк Лина, увенчанный заострённой круглой головкой, скрытой сейчас крайней плотью, оказался прямо на уровне моего рта. Я поднял руки и прикоснулся к стебельку пальцами, так что он оказался между ними. Медленно я сдвинул кожицу с головки, освободив ее полностью. Она была чистая и блестящая. Также медленно вернув крайнюю плоть на место, я снова сдвинул её назад. Мальчишеский кинжальчик начал оживать в моих пальцах. Кончиками пальцев, прижатых к нему, я почувствовал, как молодая кровь наполняет его. Лин глубоко и шумно дышал, а его бедра начали медленно качаться мне на встречу всякий раз, когда я сдвигал кожицу с его розовой головки назад. Вскоре пенис Лина развернулся на полную длину, представ передо мной во всём своём великолепии. Увидев это, я кончиками пальцев погладил тугой ребристый мешочек Лина, а затем, полностью сдвинув двумя пальцами крайнюю плоть с головки, я медленно облизал её языком, стараясь как можно больше охватить им её поверхность. Лин не ожидал этого, и поэтому при первом прикосновении моего языка, он сильно вздрогнул то ли от удивления, то ли от удовольствия, попытавшись высвободить свой член из моих пальцев. Но я держал его хоть и нежно, но крепко.
- Всё хорошо, малыш, - сказал я ему, чтобы успокоить. - Расслабься и доверься мне.
- О, мой господин!.. - только и смог из себя выдавить Лин.
А я продолжал свою игру с его маленьким жезлом удовольствия. Я снова и снова облизывал его языком, то погружая целиком в рот, то покрывая его поцелуями от головки до основания. Член Лина уже весь лоснился от моей слюны, но был всё таким же крепким и прямым. Лин уже едва держался ногах от возбуждения. Я обхватил его руками за бедра и чувствовал, что они слегка дрожали. Чтобы помочь мальчику, я взял его руки и положил их себе на плечи. Мальчик, теряя контроль над собой, почти сразу же положил свои руки мне на голову и несильно ухватив за волосы, стал пытаться управлять моими движениями. Но было понятно, что он уже плохо соображает от возбуждения, которое, похоже, ему еще не приходилось никогда испытывать.
В какой-то момент, снова и снова погружая член Лина в свой рот, я губами почувствовал начинающиеся сокращения его стебелька. Я начал замедлять движения моих губ по его члену, при это стараясь обхватывать его как можно плотнее. Сокращения начали нарастать, и в какой-то момент Лин захрепел, коротко вскрикнул и ткнулся членом мне чуть ли не в самое горло. В тот же миг короткая горячая струйка мальчишеской спермы ударила мне в рот, заполнив его чуть солоноватой, но приятной на вкус жидкостью. Проглотить её мне не составило никакого труда. И тут же я почувствовал, что ноги Лина ослабли и слегка подогнулись. Видно для мальчика это действительно было первым в его в жизни оргазмом. Я встал, подхватил мальчика на руки и бережно перенёс его на мою широкую кровать. Положив его, я стал нежно целовать его в губы, щеки, глаза, постепенно спускаясь всё ниже и ниже по его нежному, разгоряченному ласками телу, не забывая при этом поглаживать его опавший и уменьшившийся в размерах членик. Лин сначала слабо пытался ответить на мои ласки тоже поцелуями и слабыми объятиями, но потом, в конец обессилев, закрыл глаза и впал в полузабытье. Я остановился, взял легкое одеяло, накрыл им Лина, и остался с ним на кровати, любуясь своим новым приобретением. Мальчик спал. Полежав ещё немного около него, я встал с кровати, оделся, и приготовил одежду для Лина, купленную накануне в специальном магазине в Риме. Я сам выбирал цвет и фасон туники, в которую предполагал одеть своего нового раба и любовника. Поэтому я выбрал достаточно короткую белую тунику из хлопка, украшенную по низу синей лентой, и мягкие сандалии, которые могли принимать желаемый размер по ноге носителя. В качестве нижнего белья я приготовил для мальчика также белые свободные, но тоже короткие трусики. Всё это я достал из пакетов и положил рядом с кроватью. Только затем я подошёл к Лину и слегка потряс его за плечо.
- Ли-ин, Ли-ин, просыпайся, - позвал я его.
Мальчик открыл глаза, испуганно посмотрел на меня и залился слезами:
- Простите меня, господин! - сквозь слёзы проговорил он. - Я не хотел спать! Я пытался, но со мной что-то произошло!
- Успокойся, мой сладкий! Ты всё сделал замечательно! - постарался я его успокоить. - Я на тебя не сержусь. Если ты и дальше будешь вести себя так же, твоя жизнь в этом доме будет полна удовольствий и наслаждения. Ты понял?
При этих словах я как можно теплее улыбнулся, и мальчик, перестав плакать также улыбнулся мне в ответ.
- Спасибо, мой господин, - сказал он уже более спокойно, но всё ещё слегка дрожащим голосом.
- Ну, вот и хорошо. А теперь вставай, и давай одеваться. Скоро ужин, а я не хочу его пропустить.
Лин быстро встал, оделся и подошёл ко мне в ожидании новых приказов. Я улыбнулся, потрепал его по голове и велел следовать за мной.
В нашей большой столовой на этот раз собрались все: мама, отец, моя бабушка и младшая сестра. Когда Лин вошел следом за мной в столовую, все в первую очередь посмотрели на него. А отец еще и сказал:
- Маркус, я смотрю, у тебя неплохой вкус. Твой юный раб стоит тех денег, которые я за него заплатил. Не так ли?
- Спасибо, отец. Да, твой подарок мне очень понравился.
- Только ты не забудь, что кроме праздника существуют еще и будни. Как у тебя дела в гимназии?
- Пока все хорошо. Надеюсь, что тебе понравятся мои оценки.
- Ну, хорошо. Давайте ужинать, - сказал отец, и мы приступили к трапезе.
Пока шел ужин, Лин неизменно прислуживал мне за столом, как и днём. В конце, когда со столов начали убирать приборы, я отослал его на кухню, чтобы он тоже поел и набрался сил, потому что вечером я собирался продолжить наше общение.
После ужина я быстро попрощался со всеми и вернулся к себе. Лин ещё не вернулся. Поэтому, чтобы убить время, я снял с постели покрывало и приготовил два больших полотенца — для себя и Лина. На улице уже начало темнеть, и комната стала постепенно погружаться в сумрак. «Нет, так не годится, - подумал я. - Красота моего мальчика померкнет в темноте». Поэтому я прошел по спальне и включил несколько светильников на стенах, которые сразу придали ей сказочный и загадочную атмосферу. Скоро вернулся Лин. Он остановился у входа, снова поклонился и сказал свою неизменную фразу, которую в него наверно вбили намертво:
- Слушаю Ваши приказы, мой господин.
- Проходи, Лин, мой мальчик. Как тебе нравится моя спальня сейчас?
- Она очень красивая, мой господин.
- Я рад, что тебе она нравится. Я забыл тебе сказать, что спать ты тоже будешь со мной. Ты мне нужен постоянно. К тому же я опасаюсь, что твоя красота может понравиться кому-нибудь ещё в доме. А я не хочу делить тебя ни с кем другим. Ты меня понимаешь?
- Да, мой господин, - Лин смотрел на меня спокойно и внимательно. И это мне понравилось.
- Время позднее. Поэтому пойдём помоемся и спать. Бери полотенца и иди за мной.
- Слушаюсь, мой господин.
Прежде чем мы вновь прошли в ванную и помылись, я приказал Лину посетить туалет и сделать всё, что нужно. Ни слова не говоря, мальчик кивнул головой и удалился минут на десять. Когда он вышел из уборной, мы пошли мыться. В ванной мы пробыли недолго и делали там только то, что обычно делают перед сном. Я приказал Лину ещё и почистить зубы. Он сделал это довольно умело, что мне тоже понравилось. Агент не обманул, и их товар был действительно первоклассным. Наконец, покончив с омовением и завернувшись в полотенца, мы вернулись в спальню.
Я подвёл Лина к постели и снял с его бедёр полотенце. Свежий и бодрый он был великолепен. Я вновь отметил, как же он мне нравится. Для любви слова только помеха. Поэтому я молча приблизился к моему мальчику и стал покрывать его лицо и тело горячими и нежными поцелуями. Полотенце упало с меня само собой, и я заключил моего мальчика в страстные объятия. Вдоволь нацеловавшись с Лином, я посадил его на высокую кровать перед собой. Легко толкнув его в грудь, я заставил его лечь на спину, а затем, взяв за его лодыжки, согнул его ноги в коленях и слегка раздвинул их в стороны, так что все его прелести стали полностью доступны для моих ласк. Склонившись над мальчишеским сокровищем, я с силой втянул носом воздух, наслаждаясь пьянящей запахом нежных и влекущих мальчишеских сокровищ. Запах был бесподобен. Высунув покрытый слюной язык, я медленно провёл им по мошонке Лина, по его восставшему члену и остановился на головке. Я начал облизывать её и посасывать.
Все мои действия Лин сопровождал сначала громким сопением, а затем тихими стонами и вздохами. Я облизывал его тонкий и упругий член, брал его целиком в рот, и наслаждался трением его головки о мое нёбо. Член Лина был небольшой по диаметру, и поэтому мне приходилось специально сжимать его губами, чтобы он не выскользнул у меня изо рта, когда Лин приподнимался на локтях и начинал двигать тазом, загоняя свой стебелёк мне поглубже в рот. Я не мешал ему, давая полную свободу в движениях, а сам в это время продолжал гладить его нежное тельце, распростертое сейчас передо мной на постели. Я чувствовал, что мальчик уже изнемогает от удовольствия, и его движения становятся всё медленнее. Чтобы помочь ему, я стал одной рукой массировать его мошонку, медленно перебирая его ядрышки пальцами, а другой не сильно сжал его член и стал слегка подрачивать, не выпуская его изо рта. В ответ на это Лин засопел, его движения ускорились, и в какой-то момент он коротко дёрнулся и выстрелил мне в рот порцию мальчишеского сока. Высосав его до последней капли, я поднялся на ноги и посмотрел на Лина сверху.
Он лежал на постели, закрыв глаза. Его руки и ноги были раскинуты в стороны и тоже расслаблены. На его лице гуляла довольная улыбка. Его член был полностью расслаблен, и розовая головка уже почти полностью скрылась под крайней плотью, и лишь подмигивала оттуда узким глазком узенькой дырочки. Мой мальчик был таким беззащитным и желанным, а мое собственное копьё таким напряженным, что я не мог терпеть дальше. Я желал, я хотел, я вожделел проникнуть в маленькую темную пещерку Лина, и тоже достигнуть пика блаженства, как только что это сделал Лин.
- Лин... Лин... - позвал я его.
Мальчик открыл глаза и вопросительно посмотрел на меня.
- Лин, малыш, я хочу, я очень хочу тебя. Я хочу тебя прямо сейчас, - сказал я.
- Да, мой господин, - с готовностью сказал мальчик и попытался слезть с кровати, думая, очевидно, что я снова хочу, чтобы он удовлетворил меня своим язычком.
- Нет, мой сладкий, - мягко остановил я его. - Я хочу сделать с тобой совсем другое. Залезай обратно на кровать.
Мне показалось, что Лин всё понял, потому что взгляд его вдруг стал напряженным, он судорожно подтянул ноги назад и отодвинулся от края постели, упершись в нее обеими руками.
- Не бойся, малыш, - сказал я как можно мягче. - Я постараюсь сделать всё так, чтобы тебе было почти не больно. Зато потом ты тоже почувствуешь удовольствие, которого ты раньше никогда не испытывал.
Лин коротко кивнул, но подтянул колени к подбородку, сдвинул ноги вместе и обхватил их руками. Он смотрел прямо на меня. И в этом взгляде я видел и страх и надежду, и доверие одновременно.
- Не бойся меня, - снова попытался я его успокоить. - Мы не будем торопиться. Доверься мне.
Я тоже залез на кровать, сел перед Лином на колени, поцеловал его губы и глаза, а затем медленно, но уверенно взял его за руки и развёл их в стороны. Руки Лина были слегка напряжены, но он подчинился мне, всё также пристально смотря мне в глаза.
- Встань на четвереньки, - сказал я ему.
И видя, что он все также боится, мягко взял его руками за бока и помог ему это сделать. Лин не сопротивлялся, но был все также напряжен. Наконец, он стоял на постели, упираясь в нее руками и коленями, а его круглый гладкий манящий задик был повернут ко мне, но половинки были все также напряжены и плотно сомкнуты. Я начал их медленно гладить, одновременно слегка массируя. Я гладил бархатистую, покрытую тонкими детскими волосками спинку мальчика, его животик, пропускал руки у него между ног и слегка гладил его птенчика и ядрышки в кожаной скорлупке, потом переходил на булочки, и снова возвращал свои руки ему на спинку и животик. Постепенно Лин начал расслабляться и даже выгибаться спинкой от удовольствия в ответ на мои поглаживания. Когда я руками почувствовал, что тело Лина больше не напряжено, я слегка надавил ему на плечи руками, заставив встать на локотки. Одновременно я немного раздвинул ему ноги, так что его половинки раскрылись, и я наконец-то увидел то, к чему я стремился все это время. Бледно-розовый бутончик Лина был абсолютно чистым и слегка влажным. Он манил и возбуждал одновременно, что я сразу и почувствовал по моему напрягшемуся и слегка подрагивающему члену. Но мальчика нужно было подготовить. Грубо сорвать эту розочку сейчас означало бы лишить себя дальнейших удовольствий.
Поэтому, придерживая половинки Лина обеими руками, я снова воспользовался моим умелым языком. Предварительно обильно смочив розочку мальчика своей слюной, я начал лизать её, как если бы лизал самый сладкий в мире лединец. Я вылизывал её вокруг, щекотал кончиком языка её тугую серединку, и, захватив его мешочек с орешками рукой, проводил по нему языком, затем по тугому бугорку промежности, и снова возвращался к его розочке, ублажая моего мальчика перед дальнейшим удовольствием, которое ему только предстояло получить. Мальчик буквально плавился от удовольствия, становясь все более податливым в ответ на мои ласки. Его тело лоснилось от пота. Он глубоко дышал и постанывал, двигая своей попочкой навстречу моему языку, чтобы испытать наибольшее удовольствие. Моей слюны было так много на его половинках, что она уже стекала по ложбинке между ними, по его мошонке и медленными каплями падала на постель. Наконец я смочил слюной свой указательный палец и, прикоснувшись им к розочке Лина, слегка надавил на неё. Лин вздрогнул. Я слегка помассировал пальцем мышцы вокруг розочки, а затем снова не сильно, но уверенно надавил на неё, стараясь ввести его внутрь. На этот раз мне это удалось, и одна фаланга пальца почти свободно вошла в раскрывающуюся дырочку. Лин при этом не проронил ни слова, а только шумно сопел носом. Не вынимая палец из его пещерки, я наклонился к Лину и как можно нежнее сказал ему в самое ушко:
- Молодец, мой маленький. Постарайся расслабить попочку, и тебе станет легче.
- Хорошо, мой господин, - проговорил тихо Лин.
Я снова выпрямился и стал медленно двигать пальцем в розовой дырочке Лина, постепенно чувствуя, что давление мышц вокруг него уменьшается. Вскоре я уже мог свободно погружать его до конца внутрь, и также спокойно доставать его оттуда. После этого я поменял пальцы, и стал массировать его уже средним, при этом заметив, что указательный палец был практически чистым и покрыт лишь слизью из мальчишеской попочки. Лин, вероятно, очень тщательно помылся после туалета, даже более тщательно, чем я ожидал.
После одного пальца настал черёд уже двух. Положив средний палец на указательный, я, медленно вращая ими, погрузил это «сверло» в попочку Лина. Мальчик, вероятно, уже приноровился к этой процедуре, потому что он даже не охнул, когда мои пальцы оказались в его теплой и влажной пещерке, и начали ощупывать и расширять её, готовя проход для моего возбужденного копья. Всё это время я свободной рукой гладил Лина по спинке, по мягким шелковистым булочкам, по напряжённым ножкам и животику, не забывая ласкать и его птенчика, который приподнялся, реагируя на щекотание сзади. Ядрышки Лина, которые сейчас свободно висели в мошонке, я тоже не забывал, время от времени целуя их и проводя по ним влажным языком.
Наконец, подготовив Лина к самому главному, я освободил его попочку от моих пальцев, протянул руку к заранее приготовленному флакону с любрикантом, который стоял сейчас на прикроватном столике, и не жалея выдавил его большое количество себе на член, слегка остудив его. Растерев любрикант вдоль всего ствола, я выдавил не меньшее количество теперь уже на розочку Лина, и слегка её помассировал, стараясь пальцами протолкнуть гель внутрь вожделенной пещерки. После предыдущего массажа мне это с лёгкостью удалось. Лин при этом даже хихикнул.
- Холодно, - сказал он, - и щекотно.
- Ничего, - ответил я. - Сейчас я тебя согрею.
Встав на колени позади Лина, я взял рукой свой напряженный член и направил его головку точно в середину розочки. Коснувшись её, я слегка подался вперед, надавив головкой и ожидая сильного сопротивления. Но к моему удивлению почти сразу вся головка проскользнула внутрь, чуть не лишив меня равновесия. Лин коротко вскрикнул и подался вперёд, но я сразу же схватил его за бёдра, не давая соскочить с моего члена, и только ещё сильнее толкнул всем телом вперёд, погружая член в горячую влажную пещерку Лина. Мальчик снова вскрикнул, тяжело задышал и задвигал тазом из стороны в сторону, пытаясь ослабить давление внутри и освободиться от моего члена. Я подался назад, достав его до половины, а затем снова толкнул им вперёд, не выпуская бёдра мальчика. Лин уронил голову на руки и практически не сопротивлялся, тихо постанывая, а мой член входил в его попочку теперь под углом. Я старался делать все медленно, плавно вводя и выводя член из мальчика, надеясь, что это уменьшит его боль.
- Как ты, птенчик? - спросил я его, остановив свои движения на время и поглаживая его булочки.
- Немного больно, - просопел Лин, - но я потерплю, мой господин.
- Спасибо, мой сладкий. Я уже скоро закончу.
Как будто в ответ на это обещание я почувствовал, что мой член, который всё ещё находился внутри Лина, снова напрягся, и я, не тратя ни секунды, снова принялся ритмично и плавно долбить мальчишескую пещерку, поглаживая его время от времени по спинке и животику. Я чувствовал, как головка моего члена плавно скользит по влажным стенкам его пещерки, достигая каждый раз её изгиба, и, несильно толкнувшись в него, я также плавно двигался назад, стараясь не причинять мальчику боли. При этом я крепко держал Лина за его лоснящиеся от пота бедра, не давая ему возможности соскользнуть случайно с моего горячего копья раньше времени. Но мальчик и не думал об этом.
- О, да!.. О, мой господин!.. О, нет!.. Не могу больше!.. - стонал в сладком изнеможении Лин, когда своим наконечником я достигал самой запретной глубины.
Через несколько минут такой упоительной скачки, которую я то приостанавливал, чтобы дать расслабиться себе и мальчику, то возобновлял снова, одним большим толчком, словно водопад, я излил свой сок в Лина, заполнив, казалось его мальчишеское «влагалище» до краев. По моему члену прошли еще несколько коротких, но сладчайших сокращений, вытолкнувших остатки спермы. Мы достигли этого пика вместе. Почувствовав, как моя жидкость заполняет его пещерку, Лин хрипло и протяжно вскрикнул и, не в силах больше держаться, упал на постель, увлекая меня за собой. Мои руки тоже ослабли, и я навалился на мальчика сверху, подминая его под себя. Стараясь не придавить его, я все-таки в последний момент успел упереться в постель руками, чтобы остановить свое падение. Мой член при этом с легкостью выскользнул из его дырочки, и она закрылась со слабым чмокающим звуком.
Лин лежал, распластавшись на постели, раскинув в стороны руки и ноги, а из его дырочки медленной тонкой струйкой вытекала моя сперма. Взяв заранее приготовленную чистую влажную салфетку, я слегка раздвинул булочки Лина и протёр между ними, убирая следы недавней плотской оргии. Лин при этом лежал неподвижно и лишь слегка вздрогнул, когда я в первый раз прикоснулся к его ложбинке влажной и прохладной салфеткой. Управившись с Лином, я взял новую салфетку и вытер ею свой член. Кроме остатков любриканта, моей спермы и нескольких следов слизи из попочки Лина на нём ничего не было. Я снова посмотрел на Лина. Он лежал на постели всё также неподвижно, закрыв глаза и разбросав в стороны руки и ноги. Дыхание его было ровным и спокойным. Казалось, что он спит. Тут я почувствовал, что в горле у меня пересохло, и я очень хочу пить. Не желая будить Лина, я спустился с кровати, подошел к столу, на котором стоял кувшин с соком, и, налив себе полный большой бокал, выпил его полностью. Постояв немного и полюбовавшись на спящего мальчика, я снова налил себе полный бокал и также выпил его до дна.
Вернувшись к кровати, я залез на неё, сел между раскинутых ног Лина, и стал медленно и нежно гладить его по ножкам, спинке и попочке. В ответ на мои ласки мальчик пробудился от своего короткого сна и, приподнявшись на локте, посмотрел на меня.
- Как ты себя чувствуешь, мой сладкий? - спросил я его.
- Хорошо, спасибо, мой господин, - ответил мальчик.
- У тебя ничего не болит?
- Нет, мой господин, - сказал Лин, предварительно запустив одну руку в ложбинку между своими булочками и основательно всё там ощупав.
- Тебе было приятно?
- Да, мой господин, - снова ответил Лин и улыбнулся.
-Ну, тогда давай спать, - сказал я.
Мы оба забрались под одеяло, и Лин лёг рядом со мной, прижавшись ко мне всем телом. Я повернулся к нему и вновь поцеловал. Мы обнялись и, наконец, заснули.
Глава 2
Утром я проснулся от звона будильника, и внезапно с большим сожалением вспомнил, что сегодня мне надо в гимназию. Лин сладко спал у меня под боком, закинув на меня свою длинную стройную ногу и положив мне на грудь руку. Я совсем не хотел вставать и куда-то ехать сегодня, но гнев отца был равносилен потере Лина, с которым я ни за что не согласился бы теперь расстаться. Поэтому, освободившись от сладких объятий Лина, я нехотя встал, и ещё раз посмотрел на моего спящего Амура. Лишившись опоры, всё так же спящий мальчик, не меняя положения, лёг на живот и продолжал тихо посапывать. Вчера я сорвал мой желанный плод, которым я только ненамного притупил свой давний голод. Лин изо всех сил постарался мне в этом помочь. И теперь он спал, набираясь сил, чтобы вновь доставить мне радость и удовольствие. Меня охватило сладкое чувство вожделения, когда я осознал, что мой мальчик будет со мной столько, сколько я пожелаю, и никто не сможет мне в этом помешать. Когда я начал одеваться, Лин проснулся.
- Что случилось, мой господин? - спросил он.
- Ничего особенного, мой милый. Мне нужно в гимназию.
- Я должен поехать с Вами, - сказал он и соскочил с кровати, осматривая комнату в поисках своей одежды.
- Ну, нет, озорник! Если ты поедешь со мной, я вообще не смогу ни о чём думать кроме тебя! Ты останешься здесь, приберёшь комнату, заправишь постель и будешь ждать моего возвращения. И к моему приезду не забудь принять душ. Да, и оденься же наконец!
- Слушаюсь, мой господин, - сказал Лин слегка поклонившись. Вид у него при этом был самый комичный, потому что он так и не успел ничего на себя надеть.
Я был прав, когда сказал Лину о том, что он будет мне только мешать в гимназии. Мне, конечно, хотелось похвастаться покупкой перед одноклассниками, а особенно перед этим спесивым Юлием Марцелом, которому в прошлом году тоже купили мальчика, которому было всего 6 лет, и мог он только сосать его толстую сосиску, да и то не целиком, поскольку попка малыша была слишком узка, чтобы принять в себя дубину Юлия. Но я действительно не мог бы ни о чём думать кроме Лина, вспоминая его объятия, поцелуи и ласки. Поэтому я быстро оделся, стараясь не смотреть на голенького Лина, и вышел из спальни. Лин, на ходу набрасывая и застегивая в свою домашнюю тунику, побежал за мной, желая, как и вчера, прислуживать мне за столом. Но я отослал его на кухню завтракать, потому что хотел собраться с мыслями перед трудным учебным днём. Лин надул губки, посмотрел на меня из-под лобья и, поклонившись, медленно направился на кухню. Я вздохнул с сожалением и пошёл в столовую, где меня ждал завтрак.
В столовой я был один, потому что отец еще засветло умчался в императорский дворец, а мама уехала в столицу тоже по каким-то своим делам. Поэтому быстро управившись с завтраком, я бегом выскочил из дома. Мой лазурного цвета мобиль уже ждал меня у входа. Водитель услужливо распахнул передо мной дверь, и, как только я пристегнулся ремнем безопасности на заднем сидении, рванул машину вперед, так что дух захватило. Каждый раз он делал это по моей просьбе, и только в том случае, если родителей не было дома. В противном случае ему, как вольноотпущеннику, за такие трюки с наследником дома грозила бы, как минимум, тюрьма лет на десять. Но водитель он был что надо, и поэтому, выезжая на магистраль, сразу сбрасывал скорость до положенного уровня. Когда он появился в нашем доме, мы быстро нашли с ним общий язык на почве нашего увлечения мобилями.
Дорога до гимназии была недолгой. Поскольку она тоже находилась вне города, по широкому шоссе, ведущему в столицу, мы домчались до гимназии за каких-то десять минут. Подхватив свой ранец с тетрадками, я выскочил из мобиля и направился к главному входу в гимназию по пути здороваясь и отвечая на приветствия приятелей и знакомых, а также приветствуя учителей.
Ещё в коридоре по пути в класс, я встретил Рэмула, моего лучшего друга в классе. Мы учились с ним вместе с самого поступления в гимназию, и даже сидели с ним за соседними партами, нередко выручая друг друга на уроках и контрольных.
Когда я рассказал Рэму о моём подарке, он не смог скрыть своего восхищения.
- Ну, тебе же и везёт! - не скрывая зависти, сказал он. - А мне всё только обещают уже второй год. Если так пойдёт и дальше, то своего мальчика я получу, в качестве свадебного подарка!
- Я думаю, что после свадьбы он тебе уже не понадобится! - успокоил я друга сквозь смех.
- Ну, да! Только сейчас он бы мне совсем не помешал! - продолжал Рэм. - А то мне только и остаётся, что упражняться в ручном труде, да мять силикон!
- А ты с ним уже что-нибудь делал? - Рэм хитро подмигнул мне.
- Всё, что только можно сделать с мальчиком, - сказал я.
- И долго?
- Всю ночь!
- Ну, ты силён! - завистливо сказал Рэм.
- Хочешь, поедем сегодня ко мне после уроков? Я тебе его покажу, - предложил я.
- Ты шутишь!
- Ничуть. Так ты поедешь?
- Ты ещё спрашиваешь?!
И тут прозвенел звонок на первый урок. Рэм весь оставшийся день сидел, как на иголках. И на переменах несколько раз спрашивал меня, как да что. Ну, а когда я на своем планшете показал ему несколько фотографий Лина, которые я сделал пока он спал, Рэм вообще потерял всякий покой. На одной из переменок я позвонил домой и попросил у мамы разрешения привезти в гости Рэма. Она сразу согласилась, потому что он ей нравился, как и наша с ним дружба.
После уроков мы сели с Рэмом в мой мобиль и отправились на нашу виллу. В этот раз у дверей нас встретил только старый привратник. Сбросив ему на руки наши ранцы, мы с Рэмом бегом рванули в мои покои, я только на ходу приказал найти и прислать ко мне Лина. Мы вошли в мою гостевую комнату, и в ожидании Лина я предложил Рэму выпить соку. Он выбрал ананасовый, и я, налив ему бокал, сам тоже с удовольствием присоединился к нему.
Через некоторое время пришёл Лин. Он остановился у входа, не решаясь войти. Я заметил его первым, и, махнул ему рукой, разрешая пройти в комнату. Заметив мой жест, Рэм повернулся в сторону двери, да так и застыл с открытым ртом и бокалом в руке.
И было от чего. Лин был одет в короткую, светло-синего цвета тонкую тунику, не скрывавшей красоты его стройного тела, и легкие сандалии. Кожа его обнаженных длинных худых рук и стройных ног, покрытая легким загаром, приятно контрастировала с цветом его одеяния. Лин вошёл в комнату и остановился почти посередине, не дойдя до меня нескольких шагов и не сводя с меня взгляда своих больших с длинными ресницами глаз. В это время Рэм просто «пожирал» его глазами. А когда Лин прошёл в комнату и остановился перед нами, Рэм больше не мог усидеть в своем кресле и, вскочив из него, стал ходить вокруг него по кругами, осматривая его со всех сторон, словно акула вокруг своей жертвы. Я с нескрываемым удовольствием наблюдал за ними обоими. Лин стоял неподвижно, но в его позе чувствовалось напряжение. Он смотрел только на меня, не обращая внимания на рассматривающего его Рэма. Но в глазах Лина был виден испуг и тревога, потому что он подозревал, что мой друг появился здесь не случайно.
- Ну как, нравится? - спросил я Рэма.
- Не то слово! - восхищённо выпалил Рэм.
- Как тебя зовут? - спросил он Лина, который сразу посмотрел на меня и, увидев мой кивок в знак разрешения, ответил:
- Лин, господин.
- Сколько тебе лет?
- Двенадцать, - ответил вновь Лин.
- Нет, Марк, тебе везёт, как никому! Твой красавчик не идёт не в какое сравнение с малышом Юлия. Он рассказывал, что еле-еле смог научить его доставлять ему удовольствие. Да и какое это удовольствие, если мальчишка может взять рот только самый кончик члена?
- Но зато какого! - ответил я Рэму со смехом.
- О да, дубина Юлия, которой он хвалится в душе после тренировок, вряд ли у кого-нибудь поместится во рту!
- Это точно!
Мы ещё обсуждали Юлия и его Ганимеда, придумывая со смехом разные способы, которыми один из них мог бы услаждать другого, но я видел, что Рэм уже довольно намучился рядом со сладким, которого ему не разрешают съесть, и поэтому решил облегчить его страдания.
- Рэм, чего бы ты хотел сейчас больше всего? - спросил я его.
- А ты не догадываешься?
- Думаю, что это уж я смогу угадать, - ответил я, а затем, посмотрев на Лина, сказал:
- Лин, разденься!
У моего мальчика заметно дрогнул подбородок, но, не говоря ни слова, он расстегнул пояс на тунике и, сняв её с плеч, спустил вниз так, что она упала к его ногам шуршащим водопадом. На Лине не было нижнего белья, как и в момент нашей первой встречи. Сейчас он стоял перед нами абсолютно голый загорелый и манящий, как никто другой в мире. На Рэма было жалко смотреть. Его нижняя челюсть отвисла, глаза широко открылись, и сам он весь подался вперёд не в силах сопротивляться притяжению мальчишеской красоты.
- Марк, можно его потрогать? - умоляюще спросил меня Рэм.
- Что думаешь, он тебе снится?
- Ага.
- Можно.
Не веря моим словам, Рэм осторожно подошёл к Лину со спины и медленно положил ему обе руки на плечи. Лин вздрогнул, как от удара бичом. Казалось, Рэм этого не заметил, потому что его руки тут же заскользили вниз по бокам мальчика, и встретились уже на его ягодках, оглаживая их как две маленькие дыньки. Основательно помяв их, Рэм взял Лина за плечи и развернул его лицом к себе. Осмотрев его с головы до ног спереди, Рэм снова восхищенно сказал:
- Да спереди он ещё красивее, чем сзади!
- Лин, подними правую руку вверх, - вскомандовал я ему. Мальчик покорно подчинился.
– Рэм, а теперь понюхай у него под мышкой, - предложил я.
Мой друг, не говоря ни слова, приблизился к Лину, и с силой втянул носом воздух там, где я ему предложил.
- Невероятный аромат, - услышал я его голос чуть приглушенный, из-за того, что он практически касался кожи Лина носом.
- Когда я вчера в первый раз почувствовал этот запах, у меня тоже чуть не снесло крышу, - ответил я, продолжая наблюдать за тем, как Рэм теряет голову от близости Лина.
А Рэм тем временем уже осторожно ощупывал стебелёк Лина и его маленькие ядрышки пальцами. Немного поиграв с ними, Рэм убрал руку и восхищенно сказал:
- Да у него стоит! Нет, ты посмотри! - и он развернул Лина ко мне.
И я увидел, что колышек Лина благодаря Рэму весело задрался вверх, обнажив розовую блестящую головку. Яички при этом продолжали спокойно висеть в мошонке, как две маленькие оливки. А сам Лин смущенно улыбался, как бы желая извиниться за свою неожиданную реакцию.
- Я смотрю, у тебя талант возбуждать маленьких мальчиков, - сказал я Рэму со смехом.
- А то! Я и по-другому бы мог, если бы это был мой мальчик! - ответил Рэм с улыбкой.
- Да я, да я бы всё его хозяйство всосал целиком, так что он бы весь растаял! - выпалил Рэм, поддавшись на мою провокацию.
- Так за чем же дело стало? Давай!
- Ты серьёзно? - не поверил мне Рэм.
- Конечно!
- Ну спасибо!.. - только и смог сказать Рэм.
Тут же он опустился на колени перед Лином и, высунув язык, лизнул его прелести снизу вверх. Лин открыл рот и вытаращил глаза, но ничего не сказал, увидев, как я приложил палец к губам и кивнул головой.
- Ммм, сладость! - услышал я голос Рэма, который, не поворачиваясь ко мне, продолжал полировать языком торчащий стебелёк Лина и его мешочек с ядрышками. Чтобы не упасть, Рэм положил руки Лину на бёдра и медленно покачивал его вперед и назад, помогая своим губам и языку ласкать моего мальчика. Лин тоже положил свои руки Рэму на плечи, и казалось, даже опирался на них, чтобы тоже не упасть, но уже от наслаждения.
Минуты через две хриплый стон Лина возвестил мне о том, что Рэм тоже был одарён порцией мальчишеского сока, вкус которого я мог бы теперь обсудить с моим другом. Высосав весь сок до капли и облизав член Лина, Рэм встал с колен и поцеловал его в губы, обхватив его голову обеими руками. Только затем он повернулся ко мне, сияя, как новый динарий.
- Ну, как? - спросил я его больше для начала разговора, потому что на его лице и так было все написано.
- Божественно! - ответил Рэм, а затем он запустил руку себе в штаны и стал там что-то ощупывать.
- Чёрт! - выпалил он. - Я тоже спустил!
- Не удивительно, - успокоил я его. - После того, как я проехал с Лином в машине, мне тоже пришлось менять трусы, мальчишка доводит до восторга только самим присутствием! Пошли мыться! Лин, мой мальчик, ты идёшь с нами. Тебе тоже не помешает освежиться, - сказал я, сделав ударение на последних словах.
- Слушаюсь, мой господин, - сказал Лин, поклонившись, и, подняв свою тунику с пола, пошёл по направлению к ванной, так и не закрыв свои прелести одеждой.
Рэм, не отрываясь, проводил его взглядом. Лин, не торопясь, удалялся, покачивая своими загорелыми бёдрами. И когда Лин ушёл, я снова повернулся к Рэму, который ещё не понимал, что его ждёт.
- Тебе понравился Лин? - спросил я его.
- Ты ещё спрашиваешь!
- Хочешь продолжить?
- Ты что имеешь в виду?
- То самое!
- Но, но...
- Никаких «но». Да или нет?
- Конечно, да!
- Тогда пошли в ванную.
Мы рывком сорвали с себя одежду и, сбросив обувь, наперегонки побежали в ванную. Лин ещё стоял под душем, когда мы со смехом, толкая друг друга, ввалились туда. Он смывал остатки мыльной пены со своего стройного мальчишеского тела, и, услышав наши шаги обернулся, непроизвольно закрыв руками своё маленькое хозяйство.
- Я уже закончил, мой господин, - сказал Лин, вновь поклонившись.
- Молодец. Теперь иди в спальню и подожди нас, - сказал я ему, и посмотрел на Рэма.
Тот снова застыл на месте, как вкопанный, и, не отрываясь смотрел на Лина, который взяв большое полотенце с вешалки, завернулся в него по пояс и медленно вышел, покачивая бедрами.
- Рэм, мыться, - вернул я своего друга на землю.
- А, да-да, - очнулся он и первым встал под душ, чтобы прийти в себя.
Мы мылись недолго. По очереди вставая под душ и покрывая кожу своих тел гелем, мы немного остудили свои мысли и чувства. Так же, как Лин, завернувшись в полотенца, мы вышли из ванной и пошли в спальню. Нашей одежды у дверей ванной уже не было, и мы увидели её в спальне, аккуратно разложенную Лином на стульях. Он сам сидел на свободном стуле, всё так же завернувшись в полотенце. Увидев нас, он встал и поклонился.
Я подошёл к Лину, поцеловал в губы и снял с его бёдер полотенце. Лин посмотрел на меня снизу вверх своими темными глазами с большими ресницами. Я улыбнулся ему и ещё раз поцеловал теперь уже в каждый глаз по очереди. Потом я повернулся к Рэму, который, как завороженный смотрел на нас, и в его глаза была видна нескрываемая зависть. Я улыбнулся и ему. А затем подошёл к нему и тоже снял полотенце с его бёдер. Толстенький, средней длинны член Рэма был в полной боевой готовности и слегка подрагивал от напряжения.
- Лин, - обратился я к моему Ганимеду, - помоги моему другу избавится от этого напряжения.
Я многозначительно показал глазами на обнаженный клинок Рэма. Во взгляде Лин промелькнуло недоумение и страх, но я снова улыбнулся ему и кивнул головой. Рэм при этом слушал всё это, открыв рот и не веря моим словам.
Лин подошёл к Рэму и опустился перед ним на колени. Его сладкий полуоткрытый ротик оказался на одном уровне с подрагивающей головкой уже дымящегося от вожделения члена. Лин поднял левую руку и коснулся пальцами мошонки Рэма, а затем слегка погладил её. Рэм вздрогнул и с шумом выдохнул. Тогда Лин осторожно обхватил член Рэма другой рукой и, немного опустив его вниз, направил его к себе. Высунув язык, Лин медленно облизал заострённую головку члена, а затем сделав из губ кольцо, целиком отправил её в рот. Когда головка полностью скрылась в ротике Лина, а его губы достигли ствола, Рэма застонал от удовольствия и закрыл глаза. Его руки непроизвольно опустились на голову мальчика, и стали медленно гладить его волосы, время от времени заставляя его взять член глубже в рот или задержаться на нём губами. Рэм закрыл глаза от удовольствия, по его телу иногда проходила мелкая дрожь, а ноги слегка подрагивали, свидетельствуя о том, что он полностью погрузился в пучину наслаждения, которое ему сейчас доставлял Лин. Я не мешал им, получая удовольствие от зрелища и молча гордясь возможностью доставить радость своему другу. Через некоторое время сладчайшей пытки Рэм полностью освоился с новыми ощущениями, и начал всё быстрее и быстрее насаживать ротик Лина на свой вздыбленный член, уже крепко держа голову Лина обеими руками и не давая ему соскочить с своего «крючка». Лин, почувствовав это изменение, упёрся руками в бёдра Рэма, при этом не пытаясь освободиться от горячего стержня моего друга, а только желая ограничить глубину, на которую его член проникал к нему рот. Пару раз Лин все-таки освобождался от члена, чтобы отдышаться, не прекращая при этом полировать его языком. Но затем он снова брал его в рот, и уже губами продолжал ублажать Рэма.
Несмотря на любовный голод моего друга, он не мог долго сопротивляться закипающему в нем возбуждению. И после второго или третьего погружения своего члена в ротик Лина, Рэм протяжно вскрикнул и затрясся всем телом, возвещая об освобождении от застоявшегося семени. Он ещё несколько раз, как можно глубже, преодолевая сопротивление Лина, всунул ему в рот свой член, но затем выпустил его голову из своих рук и отпустил его. Лин постоял ещё немного на коленях перед Рэмом, но, увидев, что тот потерял к нему интерес, встал на ноги, вытер рукой губы и подошёл ко мне. На члене Рэма ещё были видны, остатки спермы, которой он только что накачал моего мальчика. Но Рэм, не обращая на это внимания, победно посмотрел на меня и только потом сказал:
- Ну, спасибо, Марк! Это было здорово! Твой мальчишка ещё более искусен, чем я думал!
- Я рад, что он тебе понравился, - сказал я, обняв подошедшего Лина за плечи.
Мальчик поднял голову и виновато посмотрел на меня снизу вверх своими большими темными глазами, обрамлёнными длинными ресницами, как бы извиняясь за то, что удовольствие получил Рэм, а не я. Развернув Лина к себе лицом, я обнял его и, наклонившись, нежно поцеловал его во влажные губы. В ответ Лин тоже обнял меня и стал страстно отвечать на мои поцелуи. Тогда я подхватил его под попочку и поднял, крепко прижимая к себе. Лин обхватил руками меня за шею, а ногами обвил мой торс и скрестил их у меня за спиной, не переставая целовать. От охватившей меня страсти я совсем не чувствовал веса Лина. Я легко перенёс его к кровати и осторожно уложил на постель. Лин расцепил свои ножки и, согнув их в коленях, поставил на постель. Я широко развёл их руками в стороны и, склонившись над открывшимся сокровищем, начал ласкать моего мальчика. Я облизывал его крепенький стебелёк, целовал его, щекотал кончиком языка розовую головку и обхватив губами брал её целиком в рот. Я облизывал и перекатывал языком маленькие ядрышки в покрытом бороздками и складками мешочке, от чего Лин тихо хихикал, переберая руками мои волосы и путаясь в них пальцами. Время от времени он вздрагивал всем телом от переполнявшего его удовольствия. Руками я без остановки гладил его юное тело, не пропуская ни одной ложбинки на нём. Полотенце уже давно упало с моих бёдер, а мой член, полностью готовый к действию нервно подрагивал от возбуждения и нетерпения. Мой мужской сок рвался наружу.
Я остановил свои ласки и подошёл к столику, стоящему около кровати, чтобы взять флакон любриканта. Лин, проследив за мной глазами, всё понял. И когда я выдавил значительное количество смазки себе на руку, он подтянул согнутые ноги к груди, раскрывая свою попочку для необходимой процедуры. Ещё раз поцеловав его птенчика, выглядывающего между ног, я обильно смазал его розочку, не забыв запустить палец в его пещерку. Это мне с легкостью удалось, а Лин даже не вздрогнул. Когда я закончил, он приподнялся на локтях и сказал:
- Мой господин, позвольте мне смазать ваш меч.
- Конечно, Лин. Кто же сделает это лучше, чем ты?
После этих слов Лин слез с кровати и, тоже выдавив большое количество любриканта себе на ладонь, стал готовить моего дракона к встрече со своей пещеркой. Он полностью покрыл его мазью, так что моё копьё блестело, словно покрытое лаком.
- Ну, довольно, малыш, - остановил я его не в силах уже сдерживать своего жеребца. - Забирайся на кровать и ложись на спинку.
Лин послушно кивнул и, вильнув блестящей от любриканта попкой, резво лёг на спину и поставив согнутые ноги на постель. Я подошёл к кровати,и, взяв Лина за лодыжки, заставил его прижать ноги к груди. Его лоснящаяся от смазки пещерка полностью открыла свой вход для меня. Приставив свой член к его розочке, я медленно надавил головкой, и она тут же скользнула внутрь полностью. Лин слегка вздрогнул, а я продолжив своё движение полностью погрузил свой жезл в тело мальчика. Постояв несколько секунд и почувствовав, как мой член охватывает влажная и теплая пещерка Лина, я начал свой упоительный танец, сцепленный с моим мальчиком самой прочной и слабчайшей цепью.
Смакуя каждое свое движение внутри Лина, я медленно и плавно двигался вперёд и назад, ощущая, как горячая головка моего члена скользит по влажным стенкам мальчишеских ножен. Моя неспешность доставляла удовольствие нам обоим, потому что Лин, несмотря на прижатые к груди ноги, был совершенно расслаблен, и мой член двигался в нём совершенно свободно не доставляя мне ничего кроме наслаждения. Мальчик глубоко дышал и тихо постанывал каждый раз, когда мой член погружался полностью в его пещерку. Чтобы ещё больше помочь ему расслабиться, я взял его за лодыжки и поднял их вверх, одновременно разведя его ноги в стороны. Теперь Лин мог свободно дышать, а я — видеть все его прелести. Его крепенький от возбуждения член развернулся на полную длину, головка полностью обнажилась и лоснилась от выступившей смазки, а ядрышки свободно лежали в расслабленном мешочке. Лин взял свой член рукой и стал его медленно надрачивать. В какой-то момент мои толчки и движения его руки совпали, и он стал стонать всё громче и громче. Вдруг он коротко вскрикнул, и из его члена тремя короткими толчками брызнуло семя, орошая его живот и грудь. Ноги Лина, которые всё ещё были у меня в руках сразу ослабли, и я понял, что мальчику нужен небольшой отдых. Я медленно извлёк свой член из влажной пещерки и поставил ноги Лина на кровать. Он тут же расслабил их и вытянул на постели, широко раздвинув в стороны. Теперь лежащий передо мной мальчик стал похожим на спящего. Его глаза были закрыты, а на губах гуляла улыбка удовлетворения. Я склонился над Лином и поцеловал его в полураскрытый ротик. Он слабо ответил на мой поцелуй, открыл глаза и улыбнулся.
- Как ты, маленький? - спросил я его.
- Всё хорошо, мой господин, - слабо и тихо ответил Лин, и снова улыбнулся.
Я склонился над мальчиком и стал покрывать его грудь и животик поцелуями. Когда под моими губами оказывались капельки мальчишеского сока, я, смакуя, слизывал их, чувствуя, как по коже Лина пробегает короткая дрожь наслаждения. Добравшись до паха, я покрыл его поцелуями, а затем стал языком и губами ласкать розовый, покрытый тонкой сеточкой вен, стебелёк Лина. Мальчишеский кинжальчик, почувствовав прикосновения моих губ и языка, снова ожил под моими поцелуями, выпрямившись и преподнявшись над животиком. Увидев это, я осторожно взял маленького червячка рукой и полностью обнажил его головку, сдвинув кожицу вниз. Головка лоснилась от недавнего сока и смазки. Облизав, как самый сладкий лединец, я взял её в рот и стал сосать, время от времени полностью погружая стебелёк в рот. Лин постанывал от наслаждения, иногда слабыми толчками загоняя мне в рот свой кинжальчик. В эти моменты я посильнее сжимал его губами, чтобы доставить ему большее удовольствие. Вскоре Лин совсем расслабился, полностью распростёршись на постели, и только ответные толчки его членика показывали, что он ещё не впал в забытье от моих ласк. А я всё также хотел его, хотел его всего без остатка, и мой член требовал возвращения в тёплую и влажную пещерку Лина.
Я оставил в покое мальчишеский стебелёк и, легонько потрепав его рукой, заставил Лина открыть глаза. Он вопросительно посмотрел на меня, а я, встретившись с ним глазами, перевёл его взгляд на мой подрагивающий от нетерпения мужской жезл. Неожиданно для меня Лин резво перекатился вперёд и сел передо мной на постели, потянувшись руками к моему оттопыренному члену.
- Нет, Лин, я хочу вернуть его обратно в тебя. Повернись ко мне своей попочкой, - сказал я.
Лин послушно кивнул и, повернувшись ко мне спиной, опустился на четвереньки, опираясь на локти и раскрывая мне на встречу свои половинки. Снова взяв любрикант, я обильно смазал им дырочку Лина, не забыв то же сделать и со своим копьём. Вновь пристроив его головку ко входу, я заметил, что дырочка ещё не успела полностью закрыться и легко подаётся под упирающимся в неё членом. Поэтому, не тратя времени по напрасну, я одним толчком загнал свой член почти до половины в оттопыренную попочку Лина. Он вскрикнул, но тут же подался назад, еще глубже насаживаясь на моё возбуждённое копьё. Я взял Лина обеими руками за бёдра и начал ритмично двигать своими, постепенно наращивая темп. Вскоре мы оба уже и дышали и стонали от удовольствия одновременно. Крепко держа мальчика за бедра, я насаживал и насаживал его на свой разгорячённый член без остановки. Лин взмокший от пота, упираясь в кровать обеими руками, коротко стонал каждый раз, когда я до конца загонял свой член до отказа в его разработанную пещерку.
Он кончил первым, оросив постель своим соком и сразу обмякнув в моих руках. Почувствовав, как сокращаются его мышцы, с силой выталкивающие сладостное напряжение из разгоряченного тела, я тоже не смог больше сдерживаться и, зарычав, как лев, до отказа загнал своё копьё в мальчишескую попочку и излился в Лина бурным потоком, заполняя его внутренности своим семенем. Лин длинно и протяжно застонал и сразу обмяк в моих руках. Не вынимая из него члена, я держал его за бёдра, плотно прижимаясь к своим лобком к его половинкам, и чувствовал, как по моему опадающему члену волнами прокатываются сокращения мышц Лина. Через некоторое время я освободил мальчика от своего жеребца, который угрём выскользнул из его влажной и горячей пещерки. Его сфинктер сократился два или три раза, выталкивая наружу небольшие порции моей спермы, которая потекла по его промежности и мошонке, падая на постель длинными тягучими каплями. Я бережно подхватил Лина под животик и помог ему лечь на постель. Он лёг на неё ничком, повернув голову налево, так что я мог видеть его усталое, но довольное личико. Я прилёг рядом и стал гладить его по спинке, по его оттопыренным половинкам, по бёдрам и ножкам. Время от времени я наклонялся к нему и нежно целовал его в ушко или щёчку, шепча ему всякие нежные слова. Лин, не открывая глаза, счастливо улыбался.
Я смотрел на лежащего передо мной Лина, на постель, обводил блуждающим взглядом комнату... И тут упёрся глазами в Рэма, о котором я счастливо забыл, увлекшись любовной игрой с моим мальчиком. Всё это время Рэм сидел в кресле и наблюдал за нами. Его член уже давно вновь был готов к подвигам, а вытаращенные глаза следили за каждым нашим движением. Устыжённый голодным взглядом моего друга я приглашающе махнул ему рукой. Он не заставил делать это дважды и тут же оказался рядом с кроватью, глядя на меня преданными голодными щенячьими глазами.
- Ложись рядом, - сказал я ему и показал глазами на свободное место около Лина.
Рэм сразу забрался на кровать и лёг рядом с Лином. Мой мальчик, услышав мои слова, открыл глаза и вопросительно посмотрел на меня.
- Лин, ты отдохнул? - спросил я его.
- Да, мой господин.
- Лин, мой друг тоже хочет поиграть с тобой, - продолжал я.
Рэм при этих словах положил руку на спину Лину, и провёл ладонью по ней сверху вниз, задержавшись на кругленьких ягодичках мальчика. Лин снова посмотрел на меня вопросительно, но я твердо кивнул ему, отказывая в любых возражениях.
- Слушаюсь, мой господин, - сказал Лин, и сел на постели, будто не замечая руки Рэма на своей спине.
Было понятно, что Лин не хочет, чтобы я делил его с кем-то ещё, даже и с моим другом. Но выхода у него не было. Отказать мне сейчас для него означало потерять мое расположение и любовь.
- Вот и молодец, - подбодрил я его, улыбнувшись в знак моего одобрения. - Иди ко мне.
Я протянул к нему руки и помог сесть на меня. Затем я притянул его к себе и, заключив в объятия, стал его страстно целовать. Мальчик при этом прижался ко мне всем телом, а его маленький задик оттопырился навстречу вожделеющему Рэму, который уже поглаживал половинки Лина, ожидая своей очереди.
- Рэм, возьми любрикант и смажь хорошенько своего жеребца. И не забудь про Лина, - напомнил я своему другу.
Он тут же схватил недавно использованный мною флакон и, смазав свой вздыбленный член, начал умащивать дырочку Лина. Я, конечно, не видел этого, но по вздрагивавшему Лину понял, что Рэм не желеет смазки, готовясь к самому приятному действию для него сегодня.
- Я готов, - сказал он.
- Лин, мой мальчик, постарайся расслабиться, - сказал я моему юному любовнику.
- Хорошо, мой господин, - сказал он, и обхватив меня за шею, стал страстно целовать.
- Давай, - вскомандовал я Рэму.
Он пристроился в ногах у нашего тандема, затем, примериваясь, провёл своим дымящимся от возбуждения членом по ложбинке между раскрытыми половинками Лина, и, наконец, нащупав вход, плавно, без толчков ввёл его в мальчика полностью, а его свободно висящая мошонка коснулась моего вновь вставшего члена, который теперь упирался в промежность Лина. Мой мальчик при этом даже не дёрнулся: настолько сильно я успел разработать его дырочку во время нашей предыдущей игры.
- О-о-о! - только и выдохнул Рэм, ощутив новые необычные для него ощущения.
Затем он обхватил ягодицы Лина обеими руками, и начал плавно качаться вперёд и назад, как это делал до этого я. И
при каждом движении из его открытого рта вылетал стон удовольствия. Его мошонка мерно ударялась в мой член, вызывая у меня неведомые до этого ощущения. Вновь возбужденный член Лина, помещенный между моим и его разгоряченными телами, тёрся о мой живот и лобок, доставляя нам обоим дополнительное наслаждение. Сам Лин буквально впился губами в мой рот, а его язык постоянно сплетался с моим, ведя с ним непрерывную сладостную игру. Рэм продолжал стонать от удовольствия в такт своим движениям. При каждом из его груди вырывался стон удовольствия. Лин, прервав свои поцелуи в исступлении от сладостных ощущений, положил мне голову на грудь, закрыл глаза и теперь при каждом толчке Рэма тоже слегка постанывал. Но по его полуоткрытому рту и лёгким гримасам лица, возникавшими при каждом движении Рэма, было видно, что мой мальчик уже устал от наших любовных игр. Я постарался держать его на себе как можно нежнее, поглаживая его одной рукой по всему телу и слегка массируя ему ягодички, чтобы хотя бы немного снять эту усталость. Переполнявшие Рэма возбуждение и новизна ощущений не позволили ему долго наслаждаться Лином. В очередной раз загнав свой поршень в горячую пещерку, Рэм остановился, схватил Лина руками за оттопыренные ягодицы и стал сотрясаться всем телом, изливая в него свои живительный сок. Стон сладостного освобождения Рэма слился с не менее громким криком Лина, который больше не мог терпеть этой любовной пытки. И как только член Рэма покинул попочку моего мальчика, я тут же, повернувшись на бок, положил Лина на постель и стал целовать и массировать его тельце, мелко вздрагивающее от любовных судорог. Лин лежал, расслабившись, закрыв глаза и слабо улыбаясь одними губами. Рэм, тяжело дыша, сидел на постели, ошалело наблюдая за нами обоими. Его член уже обмяк и постепенно уменьшался в размерах, а всё тело лоснилось от пота.
- Рэм... Рэм... - позвал я, выводя из охватившего его оцепенения. - Ты как?
- Ка-айф, - осипшим голосом ответил Рэм. - Никогда не думал, что это так сладко.
- Ну, и отлично. Пойдём освежимся,- предложил я.
Оставив Лина на постели, мы с Рэмом пошли в ванну, чтобы освежиться. Когда мы вернулись в спальню, он, все также совершенно обнаженный, спал, раскинувшись на постели.
- Не будем его будить, - сказал я Рэму, кивнув на Лина. - Он это заслужил. Давай одеваться.
- Да, - согласился Рэм. - Мне, наверно, уже пора домой. Который час?
- Уже семь, - ответил я, взглянув на часы на стене.
- У-у, точно пора! Ну, спасибо тебе ещё раз, Марк. Этот день был чем-то невероятным. Никогда не думал, что ты может мне преподнести такой подарок.
- Ты теперь мой должник, Рэм, - сказал я и хитро улыбнулся.
- А я и не отказываюсь! Когда мне наконец подарят мальчика, ты будешь вторым, кто с ним близко познакомиться.
- Ловлю тебя на слове! Пойдём, я вызову шофёра.
Проходя через атриум, я распорядился подать дежурную машину, которая должна была отвезти Рэма домой, к парадному подъезду. Никто из родителей ещё не вернулся, и я провожал Рэма один. Он на прощание помахал мне рукой и сел в мобиль, который помчал его домой.
Я вернулся в свои покои. Лин ещё спал. Оставив его набираться сил, я прошёл в столовую и приказал подавать ужин. «Когда Лин проснётся, - думал я, - его тоже нужно будет хорошенько накормить. Впереди у нас долгая ночь...»
©Аргус
