"Нам уготовано, мальчик мой,
Легкое это бремя
Двигаться вдоль по одной прямой
Имя которой — время".
Андрей Макаревич.
Раннее утро. Солнечные лучики, пробиваясь сквозь кроны деревьев, бликами отражаются от почти зеркальной глади реки, переливаются сверкая росинки, словно тысячи алмазов, рассыпанных то тут, то там по траве. На моих часах — 6.15. Еще нет той жары, обычной для конца июля в этих местах, лишь слабый прохладный ветерок, утренняя свежесть да первые солнечные лучи — предвестники нового дня. Природа еще не пробудилась от короткой летней ночи. Тишина. "В этом мире — лишь мы с тобой, мой мальчик", — я придвигаюсь ближе, приподнявшись на локте.
Мои пальцы тонут в твоих бархатных, черных как смоль волосах, взъерошив их медленно скользят по гладкой, почти детской, загорелой, нежной коже лица, касаются лба, очерчивают черные дуги бровей...
Реснички, черные длинные девчоночьи реснички, вздрагивают — ты смотришь на меня. Твои глаза, карие с прозеленью, влажные от слез, но все такие же ребячески озорные, такие же добрые и чуть грустные.
— Не плачь, Солнышко, но что ты?.. Все уже позади, мы — вместе, — шепчу я, смахивая слезинку, словно крохотную жемчужинку, застывшую на твоей щеке.
Ты лишь теснее прижимаешься ко мне, свернувшись клубком, словно маленький котенок и подняв заплаканное личико к моим губам:
— Поцелуй меня... пожалуйста.
Бездна. Как прыжок в пропасть молочная свежесть твоих губ, неземной дурманящий аромат кожи, реснички, щекочущие мой лоб... Близость, немыслимое тепло твоего тела, такого родного и прекрасного. Еще миг и мы — единое целое, дополняющее друг друга до счастья.
Мы лежим рядом, влажные от росы и усталости, глядя на небо, голубое-голубое. "Я хочу увидеть небо, ты возьми меня с собой", — песня и моего далекого детства.
Я закрываю глаза.
— Все эти годы я мечтал приехать сюда с тобой, Малыш. Именно сюда — на берег печки моего детства, в самое чудесное место на Земле.
Сорвав травинку, ты скользишь ее кончиком по моей груди...
— Ты знаешь мою историю, Малыш. Я хочу поставить точку.
Ты вздрагиваешь. Зеленоватые глаза испуганно и удивленно скользят, ловя мой взгляд.
— Помнишь, когда-то ты спрашивал, что с нами будет, когда ты вырастешь? Ну вот, Солнышко, ты вырос, ты взрослый, мой единственный чудесный неповторимый мальчик.
Я протянул руку и разжал пальцы — два маленьких золотых колечка блеснули по ладони.
А уже совсем скоро ты мирно посапывал, свернувшись колачиком, согнув коленки и положив голову мне на грудь, совсем как в детстве. И только яркое летнее Солнце отразилось, сверкая на твоей и моей руке, да теплые солоноватые капли, стекая по моему лицу, смешивались с росой.
Начинался новый день. Наступало наше завтра.
©Atreyu, июнь-июль 1999, Brooklyn
Оставить комментарий
