Каждый вечер на город опускается белая слизистая мгла. Она обволакивает все вокруг, щупает липкими пальцами лица и руки прохожих, забирается им под одежду и размазывается по телам, словно пленка на птицах, по ошибке приводнившихся в нефтяное пятно из пробитого танкера. Многие свыклись с этой пленкой и не обращают на нее внимания – все так живут, зачем дергаться, всё равно вырваться не удастся. Город никогда не отдавал свою добычу, как паук, обмотавший муху и терпеливо дожидающийся момента, чтобы высосать из нее все соки

 Костик сидел на своем постоянном месте – около моста. В свои 14 он выглядел едва ли на 12 лет, и подавали ему довольно охотно, выглядел он изможденным, темные круги под глазами придавали лицу  страдальческий вид. По вечерам Костик с другими пацанами ходил за дурью, чтобы сварив зелье и уколовшись где-нибудь в подвале, хотя бы на время уйти от этого города. Это было опасным времяпровождением, многие из мальчишек не вернулись из забытья. Как они ни пытались, город все равно выходил победителем.

 Вот и сейчас Костик, подсчитывая улов, прикидывал, сколько нужно отложить на еду, сколько на дурь, сколько надо будет отдать ментам за то, чтобы не гоняли с хлебного места, сколько браткам - «в общак». «Угу, в общак, - частенько думал Костик, - потому из ресторана не вылазят и накупили себе «Мерседесы». Он мечтал, что когда-то тоже станет получать легкие деньги с мелких сошек, только до той поры было далековато, посему приходилось выкручиваться.

 От этих деловых мыслей его отвлекло ощущение, что за ним кто-то наблюдает. Оглянувшись, он увидел чуть полноватого высокого мужчину с  фотоаппаратом, висевшим на шее.

- А вам чего надо? – недовольно спросил Костик. – Небось, не на выставке, чего уставились?

- Да так, попросить кое о чем хочу, - миролюбиво ответил мужчина.

- И чего же, интересно?

- Поснимать хочу тебя. И твоих друзей, если можно, конечно.

- А зачем вам оно? Я что, кинозвезда? Да и пацаны не захотят светиться лишний раз.

- Да мне же не для протокола, и не для газеты, я просто фотолюбитель. Иногда публикую в интернете фотки. Но без имен, адресов, городов. Я могу деньжат подбросить, немного, конечно, просто как помощь.

- Небось, голым фоткать захотите? – хитро прищурился Костик, набивая себе цену.

- Да нет, с чего ты решил? Я эротикой не занимаюсь. Просто снимаю жизнь, как есть. И я не богач какой, если ты вдруг решил деньгу зашибить. Обедом могу угостить.

- В «Макдональдсе»?

- И в «Макдональдсе», ладно. Ну что, по рукам?

Костик призадумался, прикинул, что уже вечереет, работа пойдет на убыль, и кивнул.

- Ладно, давайте, что мне делать, как-нибудь встать по-особому?

- Да не нужно, просто посиди, я несколько раз щелкну. Так, вот. Теперь улыбнись. Да не скалься, как лошадь Пржевальского, легкую улыбку. Вот, так получше, - мужчина быстро щелкал затвором своей не самой навороченной камеры. Так, и еще одну позу – облокотись на перила моста, и смотри чуть вдаль. На камеру не косись. Думай о чем-то личном. Вот, хорошо, лицо чуть вбок поверни и подбородок приподними. Так, прекрасно. Ну все, достаточно.

- Так быстро? – удивился Костик.

- Ну да, а что, фотосессию устраивать? Надо быстро ухватываться за суть, у меня такой подход. Если долго перебирать, то будет уже не документалка, а постановочное фото. Я все же стараюсь приближенно к реальности снять.

- Да как-то неудобно, меньше пяти минут – а вы меня в «Макдональдс»…

- Ой, да успокойся, я сам проголодался, пошли.

- Меня Костик звать, - бросил мальчишка.

- А меня Роман, можно Рома.

Они прошли пешком, благо заведение было неподалеку. Быстро перекусив, вышли на улицу, и как-то скомкано попрощавшись, разошлись. Роман постоял недолго, провожая взглядом щуплую фигурку, исчезающую в ежевечернем мареве, словно и не встречался он ни с кем.

Вечером, просматривая файлы на компьютере, Рома вгляделся попристальнее в укрупненное лицо мальчишки. Грусть в глазах, какая-то невысказанная печаль. Наверное, много плохого видел в жизни. Но губы крепко сжаты, даже желвачки видно на челюстях, видно, что характер довольно жесткий. Ну, а как иначе на улице, будешь мягкотелым добрячком – сомнут, сжуют, и не поперхнутся. Знать бы, что ждет его в жизни…

Рома знал, что у большинства беспризорников не очень-то светлое будущее, ему искренне хотелось помочь им как-то, частенько возникали идеи, планы, как он выхватывает какого-то мальчугана из щупалец города, но дальше мечтаний дело ни разу не продвинулось, он даже не имел представления, как подступиться к этой абстрактной затее. То ли решительности не хватало, то ли чего-то еще. Посидев за компьютером еще какое-то время, Роман лег спать.

* * *

 Прошло несколько дней. Роман уже стал подзабывать о своем знакомом с моста, как случай вновь свел его с мальчишкой. Припозднившись в офисе, уже в сумерках он дожидался на остановке своего автобуса. Вдруг взгляд наткнулся на знакомое лицо, только одновременно оно было совсем чужим – остекленевший взгляд, приоткрытый рот. Да и двигался пацан словно сомнамбула.

- А, здрасьте, - бесцветным голосом поприветствовал Романа Костик. – Ну что, сфоткали что-нибудь интересное?

- Да нет, сегодня для рекламы что-то делал, большой заказ.

- Понятно, - протянул мальчик, присаживаясь на скамью в павильоне автобусной остановки. Спустя некоторое время Рома заметил, что тот задремал, уперев локти в колени и свесив голову вниз. Автобус вот-вот должен был подъехать, и Рома вдруг решил действовать. Подойдя к Костику, он потряс его за плечо.

- А, чего надо?! Отстаньте, все равно нет денег! – начал отмахиваться спросонья парнишка.

- Слышь, пацан, что ты здесь будешь сидеть, поехали ко мне, заночуешь, чем на улице спать.

- К вам? А приставать не будете?

- Да нет, пошли, вон и автобус подъехал.

Чуть помедлив, Костик последовал за Ромой в автобус. Там мужчина усадил мальчика у окна, сам сев рядом. Автобус ехал довольно долго, так как дом Романа был в пригороде, нечто вроде дачного поселка. Когда они доехали до места, уже было темно, белесый серп тускло светил в ночном небе.

- Ну что, вот и приехали, пошли, Костик, - окликнул Рома мальчишку.

Они вышли из автобуса и пошли к дому Романа.

* * *

 Костик шел сквозь множество темных коридоров, открывая дверь за дверью. Иногда на стенах, выхваченные пламенем факелов, вырисовывались силуэты существ с причудливыми очертаниями, слышался какой-то мрачный гул и нечленораздельные возгласы, полные страха и отчаяния. Сделав очередной шаг, Костик почувствовал, что летит во мрак, затем всем телом ощутил слизистую субстанцию, медленно заливавшуюся ему в легкие. Чувствуя, что вот-вот задохнется, мальчик начал судорожно вырываться, и проснулся, покрытый липкой и холодной испариной.

 Оглянувшись по сторонам, Костик увидел, что находится в подвальном помещении, закрытом на решетчатую дверь. Горела одинокая лампочка, завинченная в патрон, болтающийся на проводе. Подойдя к двери, Костик увидел, что та заперта.

- Эй, есть кто?! – крикнул он в темноту.

Спустя минуту раздались шаги, и к решетке приблизился Роман.

- Эй, ты чего придумал? Выпусти меня сейчас же! – зло выкрикнул Костик.

- И не подумаю, пока эта дурь из тебя не выветрится.

- Меня будут искать! У меня много друзей!

- Не смеши меня, твои торчки тебе не друзья. Они даже и не вспомнят о тебе.

- Выпусти меня, сука! Мне надо!

- Что, за дозой пойти новой? Я уже понял, чем ты занимаешься. Ты что, подохнуть хочешь?

- А это не твое дело. Моя жизнь, хочу – подохну, хочу – нет.

- Побудешь тут немного, попробую тебя вытащить из этого болота.

- Ты что, меня арестовал?! Мне в туалет надо!

- Ничего, в углу ведро есть, я потом вынесу, когда успокоишься.

- Гад ты, урод, чтоб ты сдох! Я тебя ненавижу!

Роман повернулся и стал удаляться.

- Стой, сволочь! Стой, тебе говорю! Я буду кричать, и меня услышат.

- Кричи-кричи, тут в радиусе километра никто не живет. Может, мышам твои вопли придутся по нраву? – усмехнулся Роман, поднялся по лестнице и вышел.

Вечером Костику стало плохо - ломило суставы, мышцы, встать с постели не было никаких сил. Он был в полузабытьи, когда к нему вошел Роман.

- Вот, выпей, - подал он мальчику чашку.

- Что, отравить меня хочешь?

- Пей, дурак, это травяной настой, он ломку облегчает.

 Костик не смог взять чашку – руки тряслись, как у паралитика. Роман сам напоил его, бережно придерживая за затылок. Действительно, чуть полегчало, Костик смог заснуть. Так продолжалось несколько дней, на пятый день стало совсем плохо, мальчик попеременно то проваливался в свои мутные сны, полные неведомого ужаса, то приходил в себя от невыносимой боли.

Очнувшись, он часто видел Рому, сидевшего в изголовье и вытиравшего полотенцем пот с лица и груди, иногда он поил Костика очередной порцией настоя. Спустя еще пару дней дела пошли на поправку, Роман стал поить его бульоном.

- Зачем я тебе нужен? Возишься тут со мной, выхаживаешь, - спросил его мальчик.

- Видно нужен, сам не знаю, - ответил Рома.

- Отпустил бы ты меня, и тебе легче, да и мне работать надо.

- И что, ты думаешь, что ты создан для этого? Это твоя мечта – сшибать мелочь возле моста и колоться?

- А что такого? Многие так живут.

- А если я предложу тебе жить у меня, только без дури – тогда ты поменяешь свое мнение?

- Да врешь ты, небось, опыт на мне какой-то ставишь просто. С чего вдруг я тебе понадобился? Темнишь ты что-то, дядя, - ответил Костик.

- Да не темню, просто помочь хочу.

- Просто только кошки родятся.

- Вот честное слово, я часто думаю, что этот город губит людей. И беспризорников мне особенно жалко, они одинокие, всем плевать на них.

- И ты наплюй, ты что, святой?

- Да нет, никакой я не святой. Только думаю, что если хотя бы тебе помогу – значит, не совсем зря живу.

Еще спустя три дня Костика окончательно отпустило. Видимо, зависимость еще не была настолько сильной. Когда Роман в очередной раз спустился к нему, мальчик сидел на кровати, свесив босые ноги.

- Ну ты и худющий, прямо узник Освенцима, - промолвил Роман.

- Кормишь плохо, наверное, - ухмыльнулся Костик.

- Ничего, еще наверстаешь. Кстати, как самочувствие?

- Да ничего вроде, слабый только.

- На дурь не тянет?

- Да вроде нет. Ломка еще есть, но очень слабая. Может, выпустишь меня…

- Куда? – настороженно спросил Роман.

- Да просто наверх, что мне, помереть в твоем подполе?

- А ты не убежишь?

- Да не убегу, куда мне, еле хожу. И знаешь, искупаться бы мне, а то провонял тут сильно.

- Ничего, думаю, легкий запашок – не слишком большая плата за избавление от этой  гадости. Я пойду ванну тебе наполню. Бельишко есть у меня кое-какое, от племяша моего, он гостил у меня иногда, правда, сейчас они переехали в другой город, а это забыли взять.

Роман проводил Костика, поддерживая, чтобы тот не упал. С трудом усадив его в ванну, он спросил:

- Может, помочь?

- Ладно, только я пока просто посижу, отмокну. Минут через 15 приходи.

- Ладно, как скажешь.

 Наконец, все было закончено, и отдраенный, как медный таз, Костик сидел на диване, дуя на горячий чай в стакане. Щурясь от солнечного луча, словно кот, он осматривал комнату Романа.

- Ух ты, книг сколько! И ты все это прочитал?

- Большую часть, пожалуй.

- А с кем ты живешь?

- Один живу.

- А чего так? Женился бы, детей завел. А то возишься тут непонятно с кем.

- Так уж и непонятно?

- Ну ладно, шучу я.

 Так и прошел день, иногда они смотрели телевизор, иногда Костик засыпал ненадолго, лежа на диване, а проснувшись, они слушали музыку, даже сыграли в подкидного дурака.
Вечером, когда пришло время ложиться, Костик, вздохнув, направился к дверям, ведущим в подвал.

- Ты куда это? – поинтересовался Роман.

- Ну как, обратно, ты же меня тут не оставишь, вдруг я смоюсь.

- Ты что, с ума сошел, не надо больше в подвал.

- Правда? – лицо мальчика озарилось улыбкой.

- Конечно, правда. У меня вон две кровати, я уже постелил и для тебя.

- Ладно, пойду я, полежу, все-таки слабо себя чувствую.

- Иди, Костик, я тоже лягу скоро. Твоя кровать слева.

Ночью Роман проснулся от странного чувства. Повернувшись на бок, он наткнулся на взгляд Костика.

- Что, не спится? – вполголоса спросил Рома мальчика.

- Да, вот проснулся, думаю.

- И о чем же?

- Да обо всем. Как жил раньше на улице, как ты меня вытащил. Знаешь, Рома, а ты ведь был прав там, в подвале. Никому я там не нужен был, там все как волки, готовы друг у друга последнее урвать. Там раз как-то пацан помер от передоза, он не остыл еще, а они там драку устроили, кто его кроссовки будет носить, да кто куртку. Не хочу я туда больше.

- Так и не ходи. Я же тебя не выгоняю, живи у меня.

- Рома, спасибо тебе! Я… мне… я иногда думал там, на улице, что хорошо, когда о человеке кто-то заботится. И тут вдруг ты появляешься. Думаю, может, это как раз такой случай, а потом ты пропал, и я решил, что просто придумал все. Но я вспоминал о тебе, честно, думал, может, появишься еще. А потом раз – и очнулся у тебя в подвале, и подумал, что ты маньяк какой-то, будешь мучить меня, или на органы продашь.

- Ну ты скажешь тоже! Хотя, черт его знает, говорят, почки дорого стоят… - вкрадчиво сказал Роман.

Костик какое-то время напряженно всматривался в лицо Романа, тот не выдержал и расхохотался. Мальчик, успокоенный, засмеялся следом.

- Ой, мы так ржем тут, ночь же кругом, - спохватившись, прижал ладонь ко рту Костя.

-  Ерунда, тут вокруг не живет никто, ближайшие соседи через километр. Летом тут народу побольше, дачники всякие приезжают, а сейчас не сезон, пусто. А ты правда решил остаться? И не пойдешь больше к этим, которые дурью торгуют?

- Правда останусь, если вы… ты не против. Я там долго не прожил бы, сердце как-то странно стучало, прямо в голову, как барабан, иногда живот болел, то почки. Я только сейчас понял, что мог давным-давно коньки отбросить. Ты меня спас, если по правде. Но я на шее сидеть не буду, займусь чем-то. Можно возле церкви сидеть, или еще где-то.

- А вот это ты брось, ладно? Если хочешь жить тут, с попрошайничеством придется завязать. Я понимаю, что ты мало что умеешь, но я что-то придумаю. Мой близкий друг автотюнингом занимается, попрошу, чтобы взял тебя в подсобники, в школу сажать тебя смысла нет, не сможешь ты наверстать все, что пропустил. Работа не самая простая, зато заработок дает неплохой. Пока будешь учиться, я тебя прокормлю, надеюсь, что ты не самый прожорливый пацан в городе.

- А вдруг, чем черт не шутит? После завязки, говорят, жор начинается у многих, - усмехнулся Костик.

- В общем, прорвемся. Только ты меня не подведи, понял? Я в тебя верю.

- Не подведу! Ты столько для меня сделал, я буду последней сволочью, если все это забуду.

- Ох, не зарекайся, парень. Это не такая простая вещь. Иногда вроде кажется, что всё, соскочил, а потом многие срываются. Старайся не пересекаться со старой компашкой, встретишь где-то случайно – пообщайся коротко, без подробностей, не говори, где живешь, где работаешь, они потом не отстанут, будут появляться, как будто навестить, а на деле буду пытаться втянуть обратно. Контролируй себя, если вдруг почувствуешь, что можешь не совладать с собой, сразу все бросай и езжай домой.

- Домой… У меня никогда не было дома. А теперь будет. Это так здорово! Спасибо тебе! – и Костик, не сдержав чувства, встав с кровати, бросился на шею Роме. Тот, на секунду опешив от столь бурного проявления чувств, потрепал его по шевелюре.

- Спасибо тебе, Рома, мне столько всего надо тебе рассказать.

- Ничего, успеешь, у нас впереди много времени, по крайней мере, я надеюсь на это. А теперь давай спать, у меня с утра дел много.

- Ой, прости, тебе спать надо, а тут я со своими разговорами.

- Да все в порядке, Костик, не переживай. Спокойной ночи.

- И тебе, да, спокойной ночи.

Мальчишка лег обратно в кровать, малость поворочался, и заснул. Рома, который все еще был под впечатлением от эмоций Костика, полежал с открытыми глазами, о чем-то думая, и вскоре тоже отключился.

Утром, встав, Роман оделся, собрал вещи, перед уходом зашел в спальню, посмотрел на спящего Костю, поправил на нем одеяло, чему-то улыбнулся и вышел из дома. Светило неяркое зимнее солнце, под ботинками звонко хрустел наст. Посмотрев в небо, Роман увидел, что всегдашнее марево над городом истончилось и перестало быть привычно густым и непроницаемым.

©Balamut