Я стоял на «точке» и ждал кого-нибудь. Пофиг, пусть хоть старый, толстый и некрасивый, деньги закончились, как всегда, внезапно, и срочно надо было разжиться хоть чем-то. Был будний день, и клиентов особо не предвиделось. Конкурентов на горизонте тоже не было видно, только где-то вдалеке маячил Дохляк. Так его прозвали за освенцимскую худобу и синюшность. Ну, уж он-то мне не конкурент. Куда ему до моей блондинистой шевелюры и неотразимого сине-стального взгляда. А уж если я включал «дальний свет», то можно было засекать по секундомеру, пока кто-нибудь клюнет. Только сегодня нужды в этом не было – утренний «мертвый сезон».
Взяв на последнюю мелочь стаканчик кофе в автомате, я присел на скамью и неторопливо стал отхлебывать горячий напиток. Я уже почти допил, когда на горизонте появился он. Выглядел он, прямо скажем, не ахти. Взгляд рассеянный, одет тоже кое-как, волосы взлохмаченные. Очкарик еще к тому же. И смотрит как-то виновато. Это у них часто встречается. Ну родился ты таким, что с того. Понятное дело, что за такое по головке не погладят, если узнают, но я же «свой», меня можно не бояться. Поравнявшись со мной, он как-то смешно наморщил нос и спросил:
- Простите, не подскажете, который час?
Я не стал откладывать в долгий ящик и сразу приступил к делу:
- Мальчика снять не желаете?
Он аж вздрогнул, испуганно оглядевшись по сторонам, не слышит ли кто.
- Вы это мне? – ну вот, еще и на «вы». Определенно он первый раз сюда пришел.
- А что, тут есть кто-то еще?
- Н-нет, - засмущался очкастый.
- Ну так вот, мальчик нужен? – не отставал я от него. – Тысяча рублей час.
- А кто он? – неуверенно спрашивает растрёпа.
- «Во дает, а! Конь в пальто, блин». Я, конечно, кто же еще. Квартира есть? А то на съемной доплачивать придется.
- Ну, есть, тут недалеко. Я один живу.
- Ну так пошли, чего мы ждем? – и я двинулся к остановке.
Он, не веря своему счастью, поплелся за мной.
- Только вы это, идите чуть поодаль, ладно? Чтобы вдруг никто ничего…
- Да, конечно, я все понимаю.
- Тогда вот сюда пойдемте, - и он свернул в переулок.
- Только ты учти, всякие садо-мазо – это не по адресу.
- Да нет, что вы, я не такой.
- «Все вы не такие. Чикатило вон вообще на управдома был похож. Ишь, - «что вы». Прям граф какой. А что, чем я хуже графа?». Только давай на ты, а? Меня Денис звать.
- Меня Александр Тимофеевич. Саша, то есть, - и нескладно подал мне свою клешню.
Я пожал ему руку, ладошка была теплая и приятная на ощупь. Пальцы длиннющие и худые, что твои спагетти.
Соблюдая все меры конспирации, я проследовал за странным типом в подъезд, чуть подождал пролетом ниже, пока он не махнул сверху рукой, приглашая подняться. Квартирка была не ахти, но чистенько.
- Проходите. То есть проходи, Денис. Может, чаю или кофе?
- «Некогда мне тут рассиживаться». Нет, спасибо. Можно, в ванную заскочу на минутку?
- Да, пожалуйста. Вон там в коридоре.
Зайдя в ванную, я ополоснул лицо, почистил зубы пальцем, выдавив на него пасту. Утершись полотенцем, глянул на себя в зеркало. На меня смотрел симпатичный блондинчик с легкой синевой под глазами. «Спать надо побольше, завтра выходной сделаю».
Выйдя, я по-хозяйски начал:
- Так, где тут у вас спальня?
- А вот, сюда.
Он сел на кровать, обреченно сложив руки. Я подсел рядом.
- Только не волнуйся, Саша. Я все умею.
- Да я не волнуюсь.
- «Ага, не волнуется он. Вон уголок рта дрожит». Я взял его за руку. Нет, определенно она у него приятная. Теплая такая. Начал расстегивать на нем байковую сорочку. Задрал ему майку, начал легонько гладить грудь. Худую, безволосую, чуть впалую грудь. Да уж, не спортсмен явно. Легонько поцеловал сосок. Второй сосок. Повторил это несколько раз. Он даже зажмурился от удовольствия. Я сел на него, лицом к лицу. Снял с него очки, отложил. Он и так выглядел как подстреленный воробей, а без очков стал вообще каким-то беззащитным, что ли. Обычно с клиентами я делал все механически, как вызубренный урок, а тут во мне какие-то непонятные чувства забурлили. Жалость не жалость, черт его поймет. Я поцеловал его в тонкие обветренные губы, он весь неловко подался вперед. А я продолжал, пока мои губы не занемели. Залезал языком в его рот, выделывая там всякие штучки.
Наконец, я сел перед ним на коврик, начал расстегивать на нем брюки. Стянул до колен. Так, теперь трусы. Смешные трусы с ромашками. Ну и что тут у нас? Бледноват товарищ, света белого не видел. И лежит скучный такой. Так не пойдет. Я начал руками, скоро все было в боевой готовности. Ну, не секс-гигант, но вполне сносно. Оттянул кожицу, начал языком водить по головке. Уздечка, на ней стоило задержаться. Все от этого тащатся, и ты не исключение. Откинулся навзничь на кровати, постанывая. А я не останавливаюсь, словно какой-то членовампир, пытаясь высосать из него жизненную силу. Наконец, он задрожал, выталкивая из себя эту самую силу. Знакомый вкус сырого яйца. Ни противно, ни особо приятно. Ну ладно, зато ему в кайф. Сбегал в ванную, сполоснул рот.
Выхожу, а он все еще лежит так, словно сушеная вобла. Я прилег рядом, смотрю ему в глаза. Он виновато смотрит на меня, словно натворил чего.
- Ну ты что? Все отлично было.
- Правда? – «Вот же наивный. Да нормально, бывало и хуже».
Наконец, он встал, привел себя в порядок. Полез в карман за деньгами. Достал, сунул мне купюру. Пятитысячная.
- У меня сдачи нету.
- Ничего, оставь себе. Пригодится. Ты где живешь-то?
- Дома. С бабушкой.
- А родители?
- Нету. Отца не помню, мать умерла три года назад. Рак.
- Ты можешь приходить просто так, если захочешь. Не обязательно делать, как сегодня. Можем просто поговорить, чаю попить. Вот мой телефон – накорябал на бумажке номер.
- «А что, пожалуй, что и приду». Ладно, мне уже пора, наверное.
- Еще увидимся? – неуверенно спрашивает.
- Конечно, без проблем.
Он засиял, что медный таз. Как мало надо человеку для радости. Да приду я, точно приду. Есть в нем что-то такое… Вышел из подъезда, иду, насвистываю. Надо в аптеку, бабушке лекарств купить. И в булочную, она у меня обожает булочки с джемом.

©Balamut