Если вы не достигли совершеннолетия в вашем регионе или у вас имеются возражения против такого рода произведений или событий, описываемых в них, то, пожалуйста, сейчас же прекратите чтение.
Если вам не нравится читать истории о мужчинах, занимающихся сексом с мальчиками, почему вы вообще оказались здесь?
Эта история является продуктом воображения автора, фантазийным произведений, полностью вымышлена, то есть этого никогда не происходило, и повествование не означает одобрения каких-либо действий, происходящих в нём. Автор определенно не хотел бы, чтобы события, происходящие с его персонажами, случались с кем-либо в реальной жизни.
Это просто фантазия, понятно?
В британском военном флоте в эпоху парусов служило довольно много мальчиков. Сироты и брошенные, от 11 до 14 лет служили «обезьянками с порохом» или «пороховыми мартышками» [Мальчиками-юнгами, подносящими порох] в артиллерийских расчетах, их также использовали для оказания сексуальных услуг матросам. Мальчики из привилегированных классов служили гардемаринами, некоторым из них было не больше 14 лет. Зачастую они и старшие офицеры также пользовались услугами корабельных мальчиков - юнг.
Это история, произошедшая на борту боевого корабля среднего размера во время наполеоновских войн у северо-западного побережья Франции.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
American photographer - Young 'Powder Monkey' (Мальчик, подносящий порох), c.1865
На военном корабле «Аполло», покинувшем Портсмутскую верфь всего 3 дня назад, впервые объявили боевую тревогу. Было замечено вооруженное торговое судно, пытавшееся прорвать британскую блокаду, и направлявшееся к французскому порту Брест. Все на борту «Аполло», от капитана до самого младшего юнги, думали только об одном - призовых деньгах! Если судно удастся захватить в целости и сохранности, а, особенно, если на нем обнаружится ценный груз, то выручка от его продажи станет хорошим дополнением к скудному жалованию от Королевского флота.
Полностью укомплектованная команда из 285 офицеров, матросов, морских пехотинцев и юнг пребывала на борту «Аполло» в хорошем настроении, готовая к бою. Ветераны предыдущего трехмесячного вояжа только что закончили наслаждаться роскошью двухнедельного отпуска на берегу в Англии, во время которого фрегат ремонтировался, переоборудовался и пополнял припасы. Новые члены экипажа были взяты на борт, чтобы заполнить пробелы, вызванные гибелью и серьезными ранениями в бою, изнурительными болезнями и неизбежными дезертирствами.
Как только французское судно было опознано, зазвучали барабаны, призывая матросов и юнг на боевые посты. Паруса и такелаж были приготовлены к бою; морпехи заняли свои позиции на рангоуте; артиллеристы бежали на орудийную палубу, чтобы подготовить 28 орудий корабля к действию; а корабельные мальчики - их называли «обезьянками с порохом» или «пороховыми мартышками» - спешили доставить пороховые заряды из пороховых погребов с нижних палуб в искробезопасные ящики рядом с каждой из 18-фунтовых пушек. Стояло лето, и все мужчины и мальчики на орудийной палубе были без рубашек, буквально готовясь к жаркому сражению.
Как обычно, Бенджамин Киттс оказался первым из мальчиков, поднявшихся на орудийную палубу со своим грузом пороха; он нёсся босиком на полной скорости, лавируя между препятствиями и членами экипажа по маршруту, который пробегал такое количество раз, что делал это уже неосознанно. 14-летний мальчик являлся «первоклассным юнгой», дольше всех служившим в нынешней группе «пороховых мартышек» и бывший их неформальным лидером. Он был приятен для глаз; невысокого роста, но крепко сложенный; уже не тощий бродяга, каким попал на «Аполло». Его голос совсем недавно начал сигнализировать о своем намерении измениться, а его тело демонстрировало некоторые явные признаки начинающейся юности.
Доставляя порох, Бенджамин посмеивался над новичками, медленно и неуклюже выполняющими свои обязанности. Но он питал слабость к новым ребятам. Когда-то он сам был на их месте, впервые поднявшись на борт корабля растерянным и напуганным. Как и некоторые другие корабельные мальчишки, он был продан Королевскому флоту в возрасте 11 лет из работного дома для сирот и брошенных детей, в котором рос. Сын проститутки и бог знает кого из ее клиентов, он был совсем маленьким, когда попал в приют для мальчиков Святой Катарины (он же Сент-Киттс). Попав туда только с именем, Бенджамин получил там фамилию «Киттс».
Когда ящики для пороховых зарядов были наполнены и назревала битва, Бенджамин встал на своем посту, готовый снова начать свой бег к пороховому складу, как только начнётся стрельба. Он наблюдал, как наводчик корабля двигается вдоль ряда пушек от той, что будет стрелять первой, проверяя их угол возвышения и выкрикивая приказы. Среди шума и суеты к мальчику подошел дородный моряк. Это был Большой Мерфи (названный так, чтобы его отличали его от других членов экипажа, которых звали Старый Мерфи и Одноглазый Мерфи).
- Киттс, мой мальчик! - пробормотал мускулистый ирландец голосом, едва различимым среди общего шума. - Как насчет того, чтобы развлечься с тобой сегодня вечером в канатном ящике? Я уже тысячу лет не трахал твой хорошенький зад.
Он протянул руку и быстро ощупал задницу Бенджамина.
Бенджамин с презрением взглянул на здоровяка, но ничего не сказал.
- Я сделаю тебя, нравится тебе это или нет… и на этот раз не пытайся драться со мной, - произнёс моряк угрожающим тоном. - После ужина у канатного ящика. Тебе лучше быть там, дружище.
Бенджамин по-прежнему молчал. Слова бы не помогли. В последний раз, когда Мёрфи приставал к нему, мальчик пытался ударить его по яйцам, но промахнулся. Единственное, что он получил от сопротивления - это сокрушительный удар в живот, болезненно вывернутую за спину руку и еще более грубое, чем обычно, вторжение в его зад непристойно длинного и неестественно толстого члена ирландца.
Сексуальная активность на борту корабля была формально запрещена. Но в целом считалось, что подобная деятельность по обоюдному согласию, осуществляемая без излишнего шума, допустима. И хотя изнасилование судового мальчика – юнги - могло сурово караться, в команде существовал кодекс молчания, и мальчики почти никогда не распространялись о таких вещах. Более того, древние корабельные традиции требовали, чтобы судовой мальчик оказывал сексуальное услуги морякам в течение долгих месяцев пребывания в море. Не только это, но и сексуальные заигрывания между корабельными мальчиками были настолько широко распространены, что в открытую осуществлялись в кубриках экипажа… часто подстрекаемые и наблюдаемые матросами в качестве вуайеристского развлечения.
Большинство мужчин на борту «Аполло» были благодушны… даже кокетливы… соперничая между собой из-за сексуальных услуг со стороны мальчиков, частенько добиваясь Бенджамина. Он не только терпел эту обязанность, но и наслаждался ею… по крайней мере, в большинстве случаев. Когда он поднялся на борт этого корабля три года назад, он уже был хорошо знаком с сексуальными запросами старших мальчиков и взрослых надзирателей в работном доме… и частыми сексуальными играми со своими сверстниками и младшими мальчиками.
Но сейчас Бенджамин не позволял себе отвлекаться на мысли о сексе. Надвигалась битва.
«Аполло» маневрировал, готовясь к бою - его капитану удалось зайти сзади и развернутся перпендикулярно к более медлительному торговому судну. Залп, направленный на мачты и такелаж торговца, был предназначен для того, чтобы вывести французское из строя и заставить его сдаться без какого-либо повреждения корпуса. (Если бы корабль пришлось брать на абордаж, то призовых денег было бы меньше, если бы корабль затонул - их не было бы совсем.) Звук выстрелов из 14 орудий оказался оглушительным, а его последствия - разрушительными: повреждённый рангоут, разорванные паруса, и раненые матросы на палубе. Но когда капитуляции не последовало и меткий выстрел из кормовой пушки французского торгового судна попал в цель, «Аполлон» развернулся другим бортом и повторил залп.
Последовал некий контролируемый хаос, когда два корабля открыли огонь друг по другу. Вражеское судно явно уступало «Аполло» в огневой мощи, а экипаж - в навыках стрельбы, но французы тоже наносили урон. В то время, пока Бенджамин находился на нижней палубе и набирал порох, удачный выстрел со стороны торгового судна занёс тяжелое пушечное ядро через орудийный порт на переполненную орудийную палубу - оно, отскочив от края порта, разлетелось большими осколками.
Когда Бенджамин со своим ведёрком пороховых зарядов поднялся наверх, он чуть не потерял равновесие, поскользнувшись на лужи крови возле безжизненного тела Большого Мерфи. Острый осколок размером с руку моряка проткнул ему пах, и мужчина быстро истек кровью. У Бенджамина не было времени злорадствовать над иронией фатального кастрации, он перебрался через тело, сбросил пороховые заряды в ящик и рванул обратно к пороховому погребу. Добравшись туда, он заметил мальчика, съежившегося в углу, потрясенного случившимся и оглушённого звуками артиллерийской стрельбы.
- Эй, приятель! - крикнул Бенджамин. - Пошевеливайся!
Он попытался вспомнить имя мальчика. Тот поднялся на борт только три дня назад в Портсмуте… худощавый мальчишка 12 лет, совершенно не представляющий себе жизни на корабле.
- Если офицер увидит тебя такого, у тебя будут большие проблемы.
Бенджамин чувствовал свой долг перед кораблем, а также ответственность самого старшей «пороховой мартышки», и не собирался болтаться без дела, пока битва все еще гремела двумя палубами выше.
Однако к тому времени, как он появился на орудийной палубе, бой уже закончилась, и экипаж «Аполло» ликовал. Погиб только один, три матроса были серьезно ранены, и их отнесли к корабельному хирургу. Но впереди была работа, команда сновала по палубе, закрепляя орудия, устраняя повреждения и смывая кровь. На главной палубе небольшая команда готовилась высадиться на борт торгового судна, чтобы отправить захваченный приз и пленных в Англию.
Когда прозвучал команда «все на палубу», Бенджамин поднялся вместе с остальными и занял подобающее ему место. Офицеры стояли на квартердеке над экипажем. Капитан Уэстморленд поздравил команду с победой, и матросы радостно закричали, когда он намекнул, что через несколько месяцев, когда они вернутся в порт, их будут ждать хорошие призовые деньги. А после того, как он приказал выдать за ужином двойную порцию грога, настроение экипажа поднялось еще больше. Но когда аплодисменты утихли, капитан принял серьезный вид и начал грозным голосом:
- И наконец, с прискорбием сообщаю, что двое из ваших товарищей проявили трусость в бою. Они оба новички в Королевском флоте, и я буду снисходителен, но должен их наказать. Боцман, выведите обвиняемых вперед.
Моряк и мальчик - тот, на которого Бенджамин накричал в пороховом погребе - были выведены из строя лицом к команде.
Капитан глянул на листок бумаги и произнес нараспев:
- Рядовой моряк Робинсон... Я считаю вас виновным в трусости в бою. Вы приговариваетесь к 20 ударам плетью-кошкой [англ. Cat o'nine tails - Кошка-девятихвостка - плеть с девятью и более хвостами, обычно с твёрдыми наконечниками, специальными узлами и т.д.] по голой спине, наказание произведёт помощник боцмана Уитни в присутствии команды корабля под наблюдением и с записью в бортовой журнал, которые произведёт первый лейтенант.
Капитан снова заглянул в бумагу.
- Юнга третьего класса Спитэйлфилдс… - он сделал паузу и вполголоса пробормотал лейтенанту, стоящему рядом, - почему работные дома дают этим приблудным отродьям такие ужасные фамилии?
Он прочистил горло и продолжил:
- Юнга третьего класса Спитэйлфилдс... Я считаю вас виновным в трусости в бою. Вы приговорены к 12 ударам плетью, нанесенных обычным для мальчиков способом, помощником боцмана Симмонсом в присутствии юнг команды, под наблюдением и с записью в бортовой журнал… - он оглядел офицеров, собравшихся рядом с ним на палубе, - мичмана Гросвенора.
Чанси Гросвенор был удивлен, получив такое задание и покраснев, когда ему показалось, что все смотрят на него. Он сам был новичком на корабле и в море… в 14 лет он был самым юным гардемарином на борту. Он энергично отдал честь капитану, а затем шепотом спросил старшего мичмана, что ему нужно делать. Чанси был несколько изнеженным мальчиком из высшего сословия, но поразительно привлекательным – со своими вьющимися светлыми волосами, торчащими из-под мичманской треуголки. Поскольку он был младшим сыном аристократа, было решено, что его карьера будет связана с Военно-Морским Флотом. Его форма была идеально подогнана по фигуре, демонстрируя богатство его семьи и хорошо сложенное подростковое тело мальчика.
- Вот и все, - сказал капитан, направившийся в свою каюту еще до того, как началась порка. Проходя мимо Чанси, он слегка улыбнулся и подмигнул юному мичману. Это задание должно было польстить мальчику - сознательный шаг в его подготовке к соблазнению. Войдя в каюту, капитан думал про себя: «Какая необыкновенная красота! Какое истинное удовольствие будет взять его. Пройдет совсем немного времени, прежде чем я приглашу парня сюда выпить бренди и поболтать, разожгу его похоть, показав ему мою коллекцию порнографических гравюр... ах, а потом залезу в эти чудесные обтягивающие штанишки... надеюсь, его член будет таким же красивым, как и все остальное». Капитан Уэстморленд запер дверь своей каюты, расстегнул штаны, высвободил затвердевший пенис и взял его в руку. «Да, это будет такое удовольствие соблазнить его».
На главной палубе помощник боцмана Симмонс повернулся к Бенджамину.
- Киттс, ты будешь присматривать за приговорённым. Вот мундштук, если он ему нужен.
Он протянул Бенджамину короткий и тонкий деревянный штырёк, обтянутый кожей. В другой руке Симмонс держал красный тканевый мешок с плёткой, которой он собирался воспользоваться. Плётка-кошка для мальчиков была более облегчённой версией печально известного плётки-девятихвостки. У этого орудия наказания имелось всего лишь пять хвостов, её ремешки были более тонкими, чем у её старшей сестры, и не несли на своих концах узлов, позволяющих разрывать плоть. Однако она тоже была страшна, и мальчик не скоро забыл боль от порки.
Корабельные юнги - всего двенадцать мальчиков возрастом от 11 до 14 лет - торопливо спускались по трапу. Они улыбались и возбужденно перешептывались… явно наслаждаясь перспективой наблюдать за наказанием опального сверстника.
- Что со мной будет? - пробормотал несчастный мальчик.
- Что ж, Дэйви, - сказал Бенджамин, вспомнив имя мальчика, - ты когда-нибудь слышал о «ебле с дочкой пушкаря»?
Младший мальчик недоуменно покачал головой, явно ничего не понимая.
- Ты хоть знаешь, что такое «ебля»?» - поинтересовался Бенджамин.
- Конечно. Это когда мальчик суёт свой твёрдый вилли в чей-то зад.
- Да, именно так, - сказал Бенджамин. – «Дочь пушкаря» - это пушка. Когда тебе нужно получить свою порцию, ты снимаешь штаны и ложишься голышом на пушку, как будто ты ее ебёшь. Тебе повезло, что пороть тебя будет старик Симмонс. Он хороший парень, и быстро выдаст тебе твою порцию.
Бенджамин тут же подумал о том, что Симмонс также великолепный трахальщик, но не стал говорить этого Дэйви.
- Просто делай, как я говорю, и всё будет хорошо. Ты должен заплатить за свою трусость в бою, правильно приняв порку. Самое главное - не кричать.
Он протянул мальчику обтянутый кожей мундштук.
- Ты кладешь вот это себе в рот и сильно прикусываешь, пока тебя бьют. Я подержу его у себя, пока ты не будешь готов.
Когда группа достигла орудийной палубы, помощник боцмана указал на одну из пушек, используя в качестве указателя плётку.
- Это дочь твоего артиллериста. Ложись на живот, парень, чтобы ты мог её трахнуть.
Дэйви почувствовал, как забилось его сердце, когда он попеременно смотрел то на плётку, то на пушку, пытаясь собраться с силами. Его утешало присутствие здесь Бенджамина, и он был полон решимости не подвести старшего мальчика. Уже без рубашки и босиком, Дэйви развязал веревку, удерживающую его штаны не по размеру, и они упали на палубу. Он стоял совершенно голый, его тело было тощим после многих лет не особо калорийной пищи. Даже не оглядываясь, он знал, что глаза каждого из мальчиков на оружейной палубе рассматривают его гениталии. Стройный, направленный вниз пенис 12-летнего мальчика имел приличную длину для подростка, не достигшего полового созревания, а в его слегка свисающей мошонке находились яйца, которые за последние месяцы стали крупнее.
Симмонс тоже уставился на член Дэйви и сказал ему саркастическим тоном:
- Прежде чем ты сможешь трахнуть дочь пушкаря, тебе нужно заставить свой член встать.
Он повернулся к зашумевшим мальчикам позади него.
- Не так ли, ребята?
Юнги одобрительно загоготали, выкрикивая грубые замечания и тем самым усугубляя унижение Дэйви.
- Давай, парень. Подбавь дровишек своему клювику.
Дэйви повернулся к Бенджамину, и тот кивнул, показывая, что помощник боцмана серьезен. Сильно покраснев, Дэйви начал двигать крайнюю плоть взад-вперед по головке размером с жёлудь. Пенис мальчика дернулся и постепенно поднялся до незрелой эрекции, которая, несомненно, была красивой, с головкой члена, выступившей за крайнюю плоть, когда Дэйви отпустил ее.
- Вот и все, парень.
- А теперь сядь сюда, - сказал Симмонс, похлопывая по широкому прикладу орудия. - И наклонись вперед, чтобы поцеловаться со своей подружкой.
Паренёк забрался на пушку и лег на нее. Его мальчишеский стояк прижался к медному стволу, который был еще теплым после пяти выстрелов в недавнем бою. Бенджамин, стоя рядом с пушкой у головы Дэйви, воткнул мундштук мальчику в рот и своими руками обхватил тощие бицепсы. Помощник боцмана встал по другую сторону пушки, чуть отступив от неё для оценки досягаемости плётки.
Из всех мальчиков на орудийной палубе, наблюдавших за происходящим, ни один не был очарован видом обнаженного тела Дэйви и его возбужденного пениса больше, чем 14-летний подросток в модной мичманской форме. Чанси Гросвенор ощущал смешанные чувства затаённого страха, вуайеристского восторга и эротического возбуждения, глядя на голые ягодицы Дэйви, его обнаженную попку с открывшимся анусом и мошонкой, видневшейся между широко разведённых ног. Наказания по голому заду, производимые руками учителя, будь то тонкая трость, связка березовых веток, кнут или мужская рука, были знакомы любому мальчику из высшего сословия. Хотя он и не учился в закрытой частной школе-интернате, где наказание учеников тростью считалось обычным делом, но вместе со своим двоюродным братом получал образование в частном порядке у молодого выпускника университета в загородном семейном поместье. Довольно часто он получал порки, вызывающие у него сексуальное возбуждение, и наблюдал, как их получает младший кузен. А сейчас, в ожидании падения плётки, Чанси скрестил руки перед своей промежностью, дабы скрыть свою напряжённую эрекцию, выпирающую из его облегающих штанов.
Помощник боцмана поднял руку и с силой хлестнул плёткой. Она просвистел в воздухе и резко ударила по стройным ягодицам Дэйви. Мальчик поморщился, каждый мускул его тела напрягся, но он не издал ни звука.
Вместо того, чтобы выждать 15 или 20 секунд перед следующим ударом, тем самым продлевая страдание, Симмонс снова быстро опустил плётку. Но затем он остановился и посмотрел на Чанси.
- Прошу прощения, сэр, но разве наблюдающий не должен считать удары?
- Совершенно верно, мистер Симмонс. Тогда это будет «два».
И снова просвистела плётка.
- Три.
Хлыст опустился еще девять раз менее чем за минуту, оставив пересекающиеся ряды параллельных красных полос на ягодицах мальчика.
Слезы текли по щекам Дэйви, когда Бенджамин вынул из его рта мундштук, но мальчик во время порки не издал ни звука. Когда он слез с ствола пушки, потирая израненную попку, его пенис по-прежнему был непреклонно возбужден. Заметив это, Дэйви быстро натянул штаны.
Бенджамин первым поздравил Дэйви, хлопнув его по спине.
- Молодец, приятель!
И другие мальчики тоже собрались вокруг, дружески хваля новенького, который ещё совсем недавно находился в опале.
- Хорошо, ребята, пора приниматься за дело, - произнёс Симмонс. - Повар скоро начнёт готовить ужин. Ступайте на камбуз и помогите ему. Но не поднимайтесь на главную палубу до тех пор, пока там не закончится порка.
Затем Симмонс посмотрел на Чанси.
- С вашего позволения, сэр, я тоже приступлю к своим обязанностям.
- Разрешаю, - произнёс юный офицер, аристократическое воспитание и образование которого давало ему полную свободу быть начальником младших по званию взрослых. Но то, что Чанси сделал дальше, далось ему не так уж легко.
- Киттс, задержись на мгновение. А вы, ребята, ступайте.
- Да, сэр, - сказал Бенджамин, отдавая привычный салют ладонью вниз. Хотя они были примерно одного возраста, Бенджамин был ниже ростом и гораздо менее изыскан в манерах и внешности, чем красивый мальчик из высшего сословия.
- Киттс, мне сообщили, что ты считаешься лидером корабельных юнг. Это верно?
- Полагаю, что так, сэр. Я пробыл здесь дольше всех мальчиков.
- Мне также сообщили мои сверстники, что мальчики на борту, ну... приспособлены к развлечениям плотского характера.
Бенджамин попытался осмыслить произнесённые слова, но сразу понял, что это безнадежно.
- Прошу прощения, сэр, но я не совсем понимаю, о чем вы меня только что спросили. Простите, сэр.
Бенджамин снова отсалютовал, дабы продемонстрировать свою почтительность.
Чанси слегка покраснел, перефразируя свои слова:
- Я, э-э, слышал от других гардемаринов, что мальчики иногда становятся доступными для офицеров, э-э, то есть… э-э, для траха и всего такого.
- О да, сэр! Это факт. Однако, сэр, у офицеров есть правило - давать мальчику, которого он трахает, фартинг.
Бенджамин обольстительно заглянул в глаза юного мичмана, думая, что ему бы хотелось потрахаться с гардемарином даже без денег. Его рука легонько потерла промежность.
- Вы подумали, сэр… возможно, вы хотите, чтобы я…
- Мне нравится тот мальчик, которого пороли. Кажется, его зовут Спитэйлфилдс.
- Да, сэр. Его зовут Дэйви, сэр. Я могу все устроить для вас, по-тихому. И, если бы мне перепал хотя бы фартинг, в обмен на мои хлопоты…
- Да, Киттс. Это было бы неплохо.
- Что ж, сэр, приходите в каюту экипажа ко второй рынде последней собачьей вахты [19:00], после того, как закончится ужин и разольют грог. Вот тогда есть немного свободного времени, и мужчины любят проскользнуть к канатному ящику с мальчиком, чтобы немного повеселиться. Вы просто найдите меня, и я дам вам знак, если Дэйви будет вашим мальчиком.
- Очень хорошо! - произнёс Чанси, чувствуя, как его охватывает предвкушение.
Оба мальчика ушли выполнять свои обязанности - Бенджамин на камбуз; Чанси поднялся на кормовую палубу, чтобы занести сведения о порке в судовой журнал.
Несколько часов спустя, после того как Чанси пообедал с другими офицерами, он направился к матросскому кубрику. Он снял свой модный кафтан и шляпу, на нем оставались только рубашка и бриджи. Команда закончила обедать, получив двойную порцию разбавленного рома. Играли скрипка и дудка, в центре кубрика был расчищен круг для танцев. Открытое пространство окружали сидевшие и стоявшие матросы. Время от времени какой-нибудь матрос и юнга незаметно ускользали на пару, направляясь в сторону канатного ящика.
Чонси держался в тени, наблюдая за происходящим, он услышал, как один из матросов крикнул: «Не пора ли парням встряхнуться и станцевать танец индусов?» Другие матросы выразили свое одобрение, некоторые из них закричали: «Киттс!» и Бенджамина вытолкнули из толпы в круг. Он допил свою полу порцию грога (которая была увеличена вдвое до полной пинты [0,568 литра]) и протянул пустую кружку матросу. Скрипач и дудка заиграли нечто экзотическое… что-то похожее на мелодию Индии, куда «Аполло» когда-то заходил, а некоторые из его матросов какое-то время служили на берегу. Бенджамин поднял руки над головой и чувственно задвигал руками, одновременно покачивая бёдрами в такт музыке. Хотя сам он никогда не бывал в Индии, но этот танец считался корабельной традицией, и каждая «пороховая мартышка» должна была выучить его вскоре после того, как попадала на борт «Аполло».
В теплом воздухе трюма на Бенджамине были только одни мешковатые штаны, удерживаемые веревкой, которую он уже слегка ослабил. Когда его загорелый торс эротически закачался в тусклом свете кубрика, было нетрудно представить Бенджамина гаремным мальчиком при дворе махараджи.
Пока он танцевал, его штаны соскальзывали вниз, демонстрируя верхнюю часть ягодичной впадины и отчетливую «V» мышц нижней части живота.
- Снимай их! - выкрикнул один из матросов, его немедленно поддержали другие. Бенджамин, продолжая танцевать, протянул руку и еще немного ослабил веревочный пояс - штаны сползли еще ниже, обнажив редкие волоски на лобке у самого основания его пениса. Они появились совсем недавно, но мальчик безмерно гордился этим видимым признаком прогрессирующего полового созревания. Еще несколько движений бедрами, и штаны Бенджамина соскользнули полностью, он вышел из них, отбросив их в сторону.
Теперь полностью обнаженный, под взорами почти сотни пар глаз, Бенджамин продолжил свой экзотический танец. Он двигался так, что его на три четверти созревший пенис, и его болтающаяся мошонка соблазнительно раскачивались и покачивались. Пенис, хотя его и не касались, начал набухать и пульсирующе приподниматься. Достигнув предела эрекции, великолепный член подростка уставился вверх, почти касаясь нижней части живота мальчика. Многие из зрителей принялись теребить свои стояки через свободные штаны, наблюдая за эротичным танцем Бенджамина, щеголяющего полной эрекцией.
- Кого выбираешь себе в партнеры? - выкрикнул один из матросов.
Сами по себе или подталкиваемые окружающими их мужчинами, несколько мальчиков переместились в первый ряд круга. Бенджамин оглядел их и выкрикнул:
- Джонси!
В круг вошел крепкий 13-летний паренёк, второй по продолжительности службы среди юнг корабля. Он тоже был без рубашки, и его штаны уже провисли настолько, что обнажили полоску бледной кожи, которая обычно была прикрытой. Он начал танцевать в той же манере, что и Бенджамин, бок о бок с ним. Когда и его штаны упали на пол, его пенис был уже возбужденным… и полностью безволосым. Мальчики теперь танцевали вплотную друг к другу, их руки блуждали по обнаженному телу соседа, поглаживали подростковые стояки, позволяя им тереться друг о друга, словно мечам в поединке.
Когда Бенджамин положил руки на плечи другого мальчика и надавил, Джонси послушно опустился на колени. Под свист и ободряющие выкрики мужчин Джонси взял в рот стоящий пенис Бенджамина. Его губы задвигались вверх и вниз по члену подростка, он сосал, стараясь привлечь внимание публики и вызвать удовольствие у получателя минета. Со своей стороны, Бенджамин тоже старался превратить происходящее в откровенно-эротическое зрелище, откинув взлохмаченные волосы стоящего на коленях паренька назад, чтобы они не закрывали сосущий рот на жестком члене.
Через пару минут этого порнографического шоу, Бенджамин толкнул Джонси ногой и сказал голосом, едва слышным среди всеобщего гомона:
- Встань сзади меня и подрочи мне.
13-летний парень обошел Бенджамина, и, встав позади него, прижался к нему, обняв руками его стройное тело. Пока одна его рука бродила по груди и животу Бенджамина, другая начала поглаживать твердую эрекцию мальчика. Джонси не стал мешкать с этой задачей, а принялся дрочить пенис Бенджамина быстрыми, уверенными мастурбационными движениями. Громкие стоны, исходящие от старшего мальчика, были лишь частично искусственными, поскольку он чувствовал, что его оргазм быстро приближается. Когда Бенджамин, выгнув спину, прижался к груди Джонси и захрипел от вожделения, из его члена на палубу вырвалась струя спермы, сопровождаемая одобрительными возгласами мужчин и мальчиков. Появилось еще несколько брызг, поощряемых опытной мастурбацией младшего паренька, а затем оба мальчика отошли друг от друга.
Бенджамин закончил свою часть спектакля, нашел свои штаны и надел их. Но зрелище продолжалось и без него, пока Джонси слизывал сперму со своих пальцев и приглашал другого мальчика в круг для дальнейшего эротического шоу.
Матросы толкались, чтобы оказаться рядом с Бенджамином, с нетерпением ожидая возможности сопроводить его до канатного ящика. Но мальчик растолкал их, и все они восприняли его отказ без злобы. Бенджамин оглядел кубрик в поисках Дэйви, а затем привел его туда, где ждал Чанси.
- Ей-богу! - воскликнул мичман. - Это было… то есть я никогда… Это было очень хорошо, Киттс!
Чанси очень захотелось выбрать Бенджамина для своего первого секса на борту корабля. Но затем он глянул на Дэйви, мило улыбавшегося ему, и его первоначальное влечение к этому мальчику вернулось.
- Дэйви готов оказать вам услугу, сэр, - произнёс Бенджамин. - Разве не так, парень?
- Да, сэр, - произнёс мальчик веселым высоким голосом, отдавая честь.
Дэйви не привыкать к сексуальным услугам. Любой мальчик, выросший в работном доме, в раннем возрасте приобщался к сексу старшими мальчиками и надзирателями. В работном доме лондонского района Спитэйлфилдс [район в Ист-Энде Лондона] не считалось чем-то удивительным, что надзиратели заставляли своих подопечных заниматься проституцией, продавая их за пределы работного дома мужчинам, желающим попробовать секс с маленьким мальчиком.
Чанси протянул Бенджамину фартинг, и мальчик, сжав монетку в ладони, поднял кулак, чтобы отдать честь.
- Благодарю вас, сэр.
Затем Бенджамин заговорил с Дэйви.
- Отведи гардемарина к канатному ящику, парень, и окажи ему услугу.
Бенджамин же отправился решать, кто из мужчин будет первым сегодня. Он оглядел кубрик, пытаясь найти красивого морского пехотинца, поднявшегося на борт три дня назад. Бенджамина всегда привлекали люди из корабельного отряда Королевской морской пехоты.
Чанси и Дэйви ускользнули вдвоём, направляясь на нос корабля, в помещение, находящееся прямо под баком. В канатном ящике располагались толстые якорные канаты, нагромождённые высокими кучами на палубе, и более тонкие канаты, свисавшие длинными петлями с потолка до пола. Тут имелось множество мест, где можно было заняться сексом в полу-приватной обстановке; еще больше мест имелось для тех, кто был не против, чтобы за ними наблюдали. Иллюзию уединения усиливал полумрак помещения, освещенного единственной лампой, в которой горел китовый жир на чадящем фитиле. Даже когда их глаза привыкли к темноте, Чанси и Дэйви смогли лишь очень смутно различить несколько пар фигур… в основном мужчин и мальчиков, а иногда и только двух мужчин. Однако звуки секса определялись безошибочно - влажное чавканье сосущих члены; шлепки тел друг о друга во время энергичного сношения; стоны и вздохи плотского удовольствия; и всхлипы мальчиков, которым проникают в зад и долбят.
- Здесь есть место, сэр, - прошептал Дэйви, который взял Чанси за руку и повел в укромный уголок.
- Что вы хотите, чтобы я сделал, сэр?
Чанси уже был до предела возбужден. Его сердце так сильно билось в груди, что, казалось, он слышал его стук. Он заключил Дэйви в объятия, проведя руками по гладкой теплой спине мальчика. Он никогда не занимался сексом с мальчиком, который был ему совершенно незнаком, и уж точно никогда не занимался сексом в одной комнате с другими. На самом деле единственным сексуальным опытом Чанси были его мальчишеские сексуальные игры с младшим кузеном и несколько тайных, но ослепительно-эротических встреч со старшим конюхом в семейном поместье.
- Поцелуй меня, Дэйви, - прошептал он взволнованно, приблизив свое лицо к лицу мальчика, и их губы соприкоснулись. Одновременно его руки опустились вниз, чтобы развязать веревочный пояс на штанах мальчика, позволив им упасть на лодыжки.
Дэйви был не силён в поцелуях. В основном, его целовали мужчины, совавшие язык ему в рот во время секса лицом к лицу при приближении их оргазма. Он немедленно открыл рот для Чанси, предлагая свой язык.
Старший мальчик был в восторге от такого эротического поцелуя и оттолкнулся своим собственным языком. Поцелуи его кузена всегда были более целомудренными и осторожными. Но это было именно то, чего хотел Чонси... невинности его сексуальных переживаний с его предпубертатным кузеном, но с обещанием изнуряющей похоти и обжигающего сексуального жара, которыми были наполнены его встречи с мальчиком-конюхом.
Пока их языки агрессивно боролись, Чанси потянулся вперёд и обеими руками ощупал ягодицы Дэйви. Он едва смог различить беспорядочно-параллельные рубцы, выступающие над гладкой кожей. Он не понимал почему, но подобное его очень возбуждало - он всегда старался застать кузена одного и голым, после того как младший мальчик был наказан, лаская и целуя его покрасневшие ягодицы.
- Еще болит? - шепотом спросил Чанси.
- Немного, сэр, - пробормотал мальчик.
Его попка все еще была горяча на ощупь и немного пульсировала, но боли уже не было.
Чанси протянул руку, чтобы погладить член Дэйви, быстро заставив его выпрямиться. Поглаживая тонкий незрелый стояк, Чанси все глубже засасывал язык мальчика в свой рот Оральное желание молодого гардемарина было очень сильным, и он знал, чего хочет - взять пенис мальчика в свой рот. Опустившись на колени и обняв Дэйви за бедра, Чанси подтянул промежность мальчика к своему лицу и открыл рот, чтобы поймать жесткий член. Его язык танцевал вокруг маленькой головки, а затем его губы за скользили по стволику. Ах! Как это чудесно! Эрекция Дэйви была так похожа на эрекцию кузена Чанси, которую он столько раз сосал во время их тайных сексуальных игр.
Дэйви не привык к тому, чтобы его член сосали, но ему понравилось! Губы и язык старшего мальчика… всасывание его рта… это было намного приятнее, чем когда Дэйви дрочил себе сам. Тонкие и пронзительные вздохи удовольствия мальчика смешались с более низкими звуками, доносящимися из всех уголков этого помещения. Дэйви начал ритмично толкаться бедрами. Идеально сложенный маленький стояк - немного длиннее среднего пальца Чанси и толщиной с его большой палец - входил в его рот с нарастающей скоростью… и этому парню подобное нравилось! Тот расстегнул свои собственные бриджи, залез в шелковые панталоны и принялся мастурбировать себе.
Хотя Дэйви мог, в конечном итоге, достичь восхитительного сухого оргазма, если бы они продолжали таким образом, было ясно, что удовлетворение мальчика не являлось целью этой встречи. Чанси встал и надавил Дэйви на плечи, чтобы поставить мальчика на колени. Член старшего мальчика встал твердым и болезненно возбужденным.
- Соси это! Приготовь меня, чтобы засадить тебе.
Мальчик хорошо знал, как надо сосать, и когда его рука обхватила основание подростковой эрекции Чанси, его рот принял гладкую головку и принялся доставлять ей удовольствие своим стремительным язычком, играющим с крайней плотью.
- Аах! Вот это да, мальчик! Заглоти поглубже!
Дэйви был готов и к этому. Член мичмана обладал средним подростковым размером, будучи тоньше и короче большинства мужских членов, которые сосал мальчик. Двигая головой в устойчивом ритмичном темпе, Дэйви при каждом нисходящем рывке вбирал в себя чуть больше пениса, мысленно готовясь к следующему шагу. В следующий раз, когда его губы соскользнули по стояку Чанси, они продолжили движение вплоть до того места, где у его основания росли мягкие светлые волосы. Дэйви подавил рвотный рефлекс и позволил члену проскользнуть в своё горло.
- О, Боже! - пробормотал Чанси, хватаясь руками за голову мальчика и толкая ее вниз, чтобы заставить его член проникнуть еще глубже, после чего отпустил её. Голова Дэйви снова поднялась до середины ствола напряжённого пениса, сделала нескольких быстрых движений, после чего снова опустилась вниз и задержалась там, пока мышцы горла массировали вторгающуюся туда головку члена. Мальчик знал, что это у него хорошо получается, и он радовался тому, что это понравилось молодому офицеру. Он продолжал свои действия в течение нескольких минут, делая Чанси минет, который был намного интенсивнее, чем усилия конюха. Незадолго до того, как стремление к оргазму переполнило его, послав сперму в горло Дэйви, Чанси оторвал голову мальчика от себя.
- Мне встать на колени, сэр, задом к вам?
Дэйви вытер с подбородка слюну и сопли у носа.
- Да, - затаив дыхание, произнёс Чанси. - Делай!
Дэйви плюнул на пальцы и ввернул их в свой зад. Затем опустился на колени на гладкую деревянную палубу, положил голову на руки, сложенные, как в молитве, высоко задрав тощие, призывно покачивающиеся ягодицы. Красные полосы, оставленные плёткой, почти исчезли, но Чонси снова с жадностью провел рукой по ягодицам. Он почувствовал дрожь вожделения, вспомнив вид и звук плётки, опускающейся на них.
Чанси спустил до щиколоток штаны и нижнее белье и встал на колени позади мальчика. Он никогда не трахал своего молодого кузена, который при первой же его попытке сделать это захныкал от боли. Но из своего опыта общения с конюхом он знал, как приятно погружать свой член в чьё-то горячее тугое очко. Он отодвинул крайнюю плоть, направил головку члена и двинул вперед бедрами.
Дэйви потужился, расслабляя анальные мышцы, готовясь принять пылающую головку, стиснув зубы и сжал кулаки, но не издал ни звука. Как только головка Чанси окажется внутри, плыть дальше будет легче. Дэйви расслабил тело, воспринимая знакомые ощущения жесткой эрекции, движущейся взад и вперед в его заднице. Пульсирующая боль от порки удивительно приятным образом слилась с множеством эротических сигналов, которые теперь получал его мозг.
Тем временем разум и тело Чанси столкнулись с противоречием. Его мозг говорил «помедленнее; пусть это длиться подольше», но его набухший член требовал оргазма как можно быстрее. Неудивительно, что член победил, и бедра Чанси задвигались быстрее в ответ на его тягу к сексуальной разрядке. Эрекция подростка сильно и быстро долбила тугое очко и прямую кишку мальчика.
Дэйви знал, что это продлится недолго, и как можно сильнее сдавил член, входящий и выходящий из него, делая свою задницу чудесно тугой.
Чанси хотелось громко вопить от своей страсти, но он изо всех сил сдерживал себя. Но когда его подростковая сперма хлынула в глубины кишки мальчика, он пробормотал:
- Аааа! Адский огонь и проклятие!
Это было тем ругательством, которое позволяли его утонченные чувства. Когда толчки прекратились, он задержал свой содрогающийся член, глубоко погруженным в недра Дейви, его тело переполняло плотское удовольствие. А мальчик продолжал его усиливать, сжимая анальные мышцы вокруг члена… техника, которой Дэйви также старался понравиться старшему мальчику.
Когда Чанси, наконец, вышел из мальчика, он развернул Дэйви к себе лицом. Они снова поцеловались, стоя на коленях, и крепко обнялись.
- Это было просто потрясающе! прошептал Чанси мальчику на ухо.
Они поднялись на ноги, быстро поправили свою одежду и выскользнули из этого тускло освещенного логова сексуальности… они оба знали, что их встреча скоро повториться. Чанси вложил в руку Дэйви полпенни.
- Спасибо вам, сэр! - произнёс мальчик, широко улыбаясь и отдавая честь.
Возвращаясь в каюту экипажа, они столкнулись с Бенджамином и капралом морской пехоты, направлявшимися к канатному ящику. Малиновая форменная куртка солдата была расстегнута, открывая взорам гладкий мускулистый торс. Они оба отдали честь мичману, проходя по узкому проходу, капрал хитро подмигнул Чанси, а Бенджамин и Дэйви понимающе улыбнулись друг другу.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Мичман Чанси Гросвенор снова был дома, в своем родовом поместье в Чешире, и бежал через луг. Чанси не мог вспомнить, чтобы когда-либо чувствовал себя таким счастливым и свободным. Стоял чудесный летний день - идеально синее небо, воздух, благоухающий густым ароматом свежескошенного сена, щебетание птиц. А лучше всего было то, что рядом с ним бежал его кузен Руперт.
Увидев рощу вековых деревьев, мальчики на бегу принялись сбрасывать с себя одежду. В мгновение ока они оказались обнажёнными, их пенисы уже напряглись в ожидании сексуальной игры, которая вот-вот должна была начаться. Руперт в движении напоминал молодого жеребенка - красивого, но слегка неуклюжего в начале своего подросткового созревания. Чанси было забавно наблюдать, как у его бегущего кузена из стороны в сторону раскачивается неопушенная эрекция, а маленькие яички беспорядочно подпрыгивают.
В следующее мгновение они оказались в своем тайном месте - небольшой поляне в центре рощи – где упали на мягкую землю в теплых объятиях, с губами, объединёнными в поцелуе, с эрекциями, скользящими друг по другу в страстном вожделении. Их юные тела быстро переместились в позицию 69, рты с жадностью захватили жесткие члены, а руки принялись ласкать гладкие ягодицы. Хотя Руперт был на два года младше Чанси, они открыли для себя сосание члена одновременно, играя вместе в этой самой рощице. В своей невинности и наивности они поначалу вообразили себя изобретателями феллацио… единственными, кто знает этот невероятный секрет.
И пока Чанси нежно сосал твердый член 12-летнего мальчика, а в ответ получил удовольствие от губ кузена, он почувствовал, как его оргазм начинает нарастать. Восторженное наслаждение сексуального экстаза росло в его теле, вытесняя все иные мысли из головы. Все его существо было поглощено раскаленной добела похотью. А затем…
- Мичман Гросвенор!
Резкий голос был сопровождён резким пинком носка ботинка по ребрам мальчика. Запах луга сменился запахом морского воздуха, пеньковых канатов и смолы. Корабельный колокол прозвонил дважды, сигнализируя об окончании первого часа утренней вахты - пять часов утра. Когда разум Чанси вернулся от сна к реальности, а его глаза распахнулись, вглядываясь в предрассветную темноту, он увидел суровое лицо мужчины, нависавшего над ним.
- Поднимайтесь, мистер Гросвенор!
Это был Ричард Уэстморленд, капитан «Аполло».
- Да, сэр! Простите, сэр! Я должен…
- Вы, должно быть, заснули на своей вахте, мичман. Это серьезный проступок, молодой человек, и подлежит суровому наказанию. По окончании вахты придете в мою каюту. А сейчас продолжайте нести службу!
Чанси отсалютовал, глядя, как капитан направляется в сторону своей каюты на корме корабля. У мальчика от страха похолодело в животе, и он мысленно отругал себя за глупость самыми последними словами. Насколько он знал, эта ошибка могла навсегда запятнать его репутацию и карьеру. Он пытался представить наказание, которое его ждало. Возможно, даже военный трибунал, в результате которого его выгонят с флота. И ведь он пробыл на борту корабля чуть больше недели!
В 8 утра закончилась ночная вахта и началась утренняя. Летнее солнце согрело воздух, и голые по пояс матросы сменили других моряков, которые теперь могли отправиться немного поспать. Но только не Чанси. Он медленно направился к капитанской каюте и тихонько постучал в дверь.
- Войдите, - произнёс хриплый голос.
Чанси снял шляпу и вошел в весьма уютно обставленную каюту, где и вытянулся по стойке «смирно». Капитан Уэстморленд сидел за своим столом и что-то писал. Он развернулся на стуле в сторону подростка, на его лице проявилась смесь гнева и разочарования.
- Разве вы не знаете, насколько это серьезно - засыпать на вахте? Что это равносильно дезертирству согласно военно-морским законам?
- Да, сэр, - произнёс мальчик почти шепотом, чувствуя, как стыд гложет его изнутри.
- Вы уже видели, как матросов и юнг наказывают на борту этого корабля... их подвергают порке перед собранием их сверстников. Молодых же офицеров, напротив, следует наказывать в уединении капитанской каюты, и капитану надлежит выбрать соответствующее наказание.
Глаза капитана переместили свой взгляд на два крючка на стене, с которых свисали девятихвостая плётка-кошка и её родственница для порки мальчиков.
- Да, сэр.
В этот момент Чанси почувствовал, что с радостью примет самую суровую порку, только бы избавиться от чувства вины.
- Вы ведь не посещали обычную школу, не так ли?
- Нет, сэр. Меня учили дома, сэр.
- В школах надлежащие наказания для мальчиков вашего возраста обладают очень тонким смыслом. Физические наказания, которым подвергается мальчик, обычно довольно мягки, поэтому должны иметься дополнительные аспекты наказания... что-то, что будет достаточно страшным, чтобы мальчик надлежаще вёл себя в будущем. Это, мистер Гросвенор - унижение. Вот почему школьника заставляют спускать штаны перед хихикающими сверстниками в классе, прежде чем он получит тростью по голой заднице. Гросвенор... ваш учитель наказывал вас, таким образом, помогая вам учиться?
- Да, сэр. Шлёпал.
- Понятно… Спуская с вас штаны?
- Да, сэр.
- Вот видите! Та же философия… боль в заднице, дополненная элементом унижения. Теперь, как мне наказать вас, чтобы вы никогда больше не засыпали на вахте?
Чанси на мгновение замешкался, не зная, был ли вопрос задан риторически. Когда стало очевидным, что от него ждут ответа, он произнёс:
- Не знаю, сэр.
- Вы не знаете? Что ж, у меня есть некоторые мысли на этот счёт. До меня дошли слухи, мистер Гросвенор, что вы по ночам бываете в матросском кубрике, наблюдая за тем, как юнги занимаются своим... как это называется? Индуистский танец? А еще есть плотские развлечения, которыми вы предаетесь с юными корабельными мальчиками в канатном ящике.
- Сэр! Боюсь, вас неправильно информировали! Я бы никогда не…
- Молчать! - рявкнул капитан. - Не лги мне, мальчик. Подобное требует, чтобы я ужесточил твое наказание. И никогда не предполагай, что я могу не знать чего-то, что происходит на борту моего корабля!
Уэстморленд сделал паузу, нескольких восхитительных мгновений наблюдая, как мальчик заметно дрожит, после чего продолжил более спокойным голосом:
- Я решил проявить к вам снисходительность, поскольку это ваш первый проступок. Если вы примете наказание, которое я вам назначу, без сопротивления и жалоб, я не буду записывать ваш проступок в судовой журнал.
Глаза Чанси заблестели от удивления и радости. Он получил второй шанс, и его послужной список останется незапятнанным.
- Я сделаю все, что угодно, сэр!
- Да, вы сделаете это, - ответил капитан раздражённым голосом. - Начните с того, что снимите всю одежду, кроме нижнего белья.
Капитан встал и снял с крючка меньшую из двух плёток.
Чанси поспешил подчиниться. Если удары плёткой по заднице будут единственным, с чем он столкнётся, он без проблем перенесёт наказание. Спустя минуту он уже стоял по стойке смирно в своих хлопковых панталонах - искусно сшитых, как и вся его одежда - в ожидании порки, которая наверняка скоро последует. Он предположил, что сейчас от него потребуют обнажить ягодицы. Или, может быть, это будет походить на ритуал, которому всегда следовал его наставник – тот сам медленно спускал панталоны мальчика перед поркой.
- Расстегните две верхние пуговицы вашего нижнего белья, - произнёс капитан, снова садясь на стул и кладя плётку на стол.
Когда верхние пуговицы были расстегнуты, тонкий материал панталон соскользнул вниз, обнажив нижнюю часть живота мальчика и начало ложбинки между ягодицами.
- Поскольку вы, кажется, питаете слабость к общению с юнгами, то в наказание вам придется играть роль одного из них. Начните с того, что подвигайте телом, как это делают корабельные мальчики, исполняя свой индуистский танец.
- Сэр?
На лице Чанси отразилось потрясение, за которым быстро последовал глубокий румянец смущения.
Капитан криво улыбнулся.
- Я прекрасно знаю, что вы несколько раз наблюдали, как танцуют мальчики, так что вы, должно быть, уже знакомы с ним. Вы будете танцевать так, словно вы находитесь в матросском кубрике, разжигая похоть развратных матросов.
Мужчина начал ритмично постукивать рукояткой кнута по своему столу, и напевать что-то похожее на мелодию, что играла в кубрике, когда танцевали мальчики.
Чанси понимал, что должен подчиниться приказу. Он поднял руки над головой, и принялся чувственно раскачивать бёдрами. Подражая эротическому танцу, за которым он подглядывал почти каждую ночь, красивый юный мичман почувствовал легкое возбуждение. Хотя вести себя как мальчишка из низшего сословия было унизительно, Чанси не мог избавиться от чувства сексуального возбуждения.
И смущение, и сексуальное возбуждение усиливалось по мере того, как панталоны сползали вниз. Подобно «пороховым мартышкам», танцующим ради удовольствия матросов, он вообразил себя гаремным мальчиком во дворце Восточной Индии. И чем дольше он танцевал, тем ниже сползало его частично расстегнутое нижнее белье. Когда приоткрылось основание его члена, оно показалось совершенно безволосым, хотя, на самом деле, было украшено несколькими светлыми лобковыми волосками, видимыми только при близком взгляде и при хорошем освещении.
Еще несколько движений бедрами, и нижнее белье мальчика соскользнуло на пол. Чанси сделал шаг из него, оказавшись полностью обнажённым, с поднятыми над головой руками и по-прежнему чувственно двигающимися бёдрами.
Капитан Уэстморленд старался не позволить своему лицу выдать вожделение, которое он испытывал, наблюдая за танцующим мальчиком, похожим на самую бесстыдную шлюху из самого дешевого борделя. Его взгляд блуждал по обнаженному телу Чанси, едва достигшему подросткового возраста - капитан счёл его идеальным образцом юношеской красоты из высшего сословия. Кудрявые золотисто-светлые волосы мальчика обрамляли почти андрогинно красивое лицо. Его бледнокожее тело обладало небольшой мягкостью, в отличие от жесткой угловатой худобы загорелых корабельных мальчишек. Его грудь и подмышки были безволосыми, а руки и ноги украшал светлый персиковый пух. Ягодицы Чанси были чудесно округлыми, заметно выделялись… приглашая к ласке. А еще были качающиеся гениталии мальчика, которые действительно пленили мужчину. Гладкий, вялый пенис смотрел вниз, обладая приятной длиной и толщиной для подростка. У него имелась небольшая крайняя плоть, открывавшая вид на кончик головки его пениса. Яички размером с яйцо малиновки в мягкой, слегка свисающей мошонке идеально дополняли красоту его члена.
- А теперь опусти руки и поласкай свое тело, - сказал капитан; - и погладь член, чтобы он стал твёрдым.
Покраснев, Чанси прижал руки к груди, коснувшись сосков, а затем двинулся вниз, к промежности, повторяя то, что делали юнги в своих танцах. Затем он принялся ласкать свой член, его пальцы двигали крайнюю плоть, в то время как его другая рука играла с яичками. Когда член приподнялся в эрекции, Чанси сдвинул крайнюю плоть, полностью освободив небольшую головку, покрасневшую, когда пенис достиг полной жесткости.
Несмотря на свое возбуждение, а также из-за него, Чанси старался не думать, что за ним наблюдает капитан Уэстморленд. Закрыв глаза, он притворялся, что на самом деле является юнгой и находится в матросском кубрике, где неприкрытая сексуальность была привычной частью жизни корабельных мальчишек.
Чанси не заметил, как капитан встал и подошёл к нему. Прицелившись, он с размаху нанёс жгучий шлепок по красивой округлой попке мальчика. Чанси ахнул и подпрыгнул от неожиданности, инстинктивно развернувшись, чтобы избежать следующего удара, и прикрыв руками свой зад.
- Вы сопротивляетесь наказанию?
- Нет, сэр! Простите, сэр!
- Если ты собираешься извиваться, когда я буду шлепать тебя, то у меня не останется другого выбора, кроме как удерживать тебя на месте. Сложи руки за головой.
Когда мальчик повиновался, покорно заняв указанную позу, капитан обхватил левой рукой ствол подросткового стояка, его большой и указательный пальцы окружили пенис прямо под гребнем головки. Его правая рука принялась ласкать гладкие красивые ягодицы мальчика, готовясь к следующему шлепку.
- Продолжай танцевать, мальчик… двигай бедрами.
Но каждый раз, когда Чанси двигал бедрами, его стояк скользил в руке капитана, как будто он мастурбировал. И всякий раз, когда правая рука Уэстморленда с силой опускалась на зад мальчика, его тело дергалось вперед с тем же эффектом.
Смущение Чонси достигло предела... его заставили танцевать голым, его больно шлепали и интенсивно мастурбировали его член. Примерно после десятого шлепка он испугался, что еще больше опозорит себя, выстрелив спермой на коврик под ногами. Но прежде, чем это случилось, капитан выпустил из руки пенис мальчика и отступил.
- Продолжай танцевать, - сказал мужчина, - и дрочи член, пока ты это делаешь.
Когда мальчик поднес руку к своему жесткому члену, принявшись плавно поглаживать его во время танца, его похоть боролась со стыдом.
Уэстморленд бросил взгляд на часы на своем столе. Назначенное время неумолимо приближалось. Он продолжал смотреть, как красивый мальчик исполняет свой непристойный танец, взволнованно думая о том, что последует дальше. Сразу после того, как рында прозвенела в 8:30 утра, в дверь тихо постучали.
Чанси выглядел напуганным. Для него и так было достаточно унизительным, что он мастурбирует во время непристойного танца под взглядом капитана, а если другой человек увидит его в таком состоянии, его унижение окажется полным.
- Войдите! - крикнул капитан, затем бросил Чанси:
- Продолжай танцевать и гладить член.
Дверь открылась, и вошел Бенджамин Киттс - самый старший из «пороховых мартышек», четырнадцатилетний юнга, трехлетний ветеран службы на борту «Аполло». Он был в одних только штанах, босиком и нес поднос с капитанским завтраком. Он поставил поднос, отсалютовал капитану Уэстморленду, а затем повернулся к мичману. С серьезным лицом, но с огоньком в глазах, он также отсалютовал и мальчику. Бенджамин, похоже, совсем не удивился, обнаружив Чанси, танцующего обнаженным в каюте капитана и поглаживающего рукой свой стоячий член!
- Задержись, Киттс, - сказал мужчина, делая вид, что роль Бенджамина в этой постановке не была оговорена заранее. - Для тебя есть задание, которое ты должен выполнить.
Уэстморленд передал Бенджамину плётку-пятихвостку.
- Ты нанесёшь дюжину хороших ударов по заднице мистера Гросвенора.
Он сделал паузу, а затем повернулся к Чанси.
- Но, для начала, мистер Гросвенор, вы должны унизить себя, встав на колени перед Киттсом, спустив ему штаны и взяв его член в свой рот.
Потрясение, возникшее в мозгу мальчика из высшего сословия, не было связано с тем, что ему придётся сосать член паренька из простолюдинов. Он уже отсосал двум мальчикам из низших классов, и ему это весьма понравилось. Скорее, он был поражён подобным приказом капитана, усугубленным унижением от того, что этот человек будет наблюдать за ними. Но он сразу подчинился приказу и преклонил колени у ног Бенджамина. Его пальцы слегка дрожали, когда он развязывал веревку, поддерживающую штаны юнги, после чего единственная одежда мальчика упала на пол. Мальчишеские гениталии Бенджамина, достигшие половой зрелости, повисли перед лицом гардемарина.
- Сосите, мистер Гросвенор! - повторил приказ капитан, стоящий позади коленопреклонённого мальчика. Мужчина, невидимый для Чанси, улыбнулся и хитро подмигнул Бенджамину.
Чанси взял мягкий член пальцами и направил его в свой рот. Его губы нежно потянули за крайнюю плоть, пока его язык дразнил ее. Затем Чанси сдвинул кожу назад, обнажив красивую головку. Его губы скользнули по ней, втягивая головку в рот, язык пробежался по гребню утолщения, Чанси почувствовал, как пенис юнги стал напрягаться. Когда орган паренька запульсировал от эрекции, Чанси двинулся губами вдоль ствола.
Трепет охватил юного гардемарина, пока он сосал член корабельному мальчику. Чанси в своей жизни сосал только трем мальчикам… у двоих были маленькие и незрелые члены, а мальчик-конюх обладал габаритами практически как у взрослого. Но этот, плавно скользивший между его губ, имел идеальные размеры и осязаемость… достаточно маленький, чтобы его было легко сосать, но достаточно зрелый, чтобы вызывать эротические ощущения.
- Возьми его целиком, - приказал капитан, дотрагиваясь до своей эрекции под тканью штанов.
Когда Чанси попытался это сделать, Бенджамин толкнулся бедрами вперед. Чанси сумел принять его целиком, не подавившись, прижав губы к коротким темным волоскам, недавно проросшим у основания пениса мальчика. Чанси был горд своим достижением, и продолжая снова и снова скользить ртом по стволу, он раз за разом всасывал подростковый стояк так глубоко, как только мог. Когда его руки обхватили стройные ягодицы Бенджамина, а его рот агрессивно заскользил по твердому стволу пениса, Чанси вдохнул богатый мускусом запах немытого тела мальчика. Он был поглощен необузданной похотью, когда орально поклонялся прекрасной стройной юной эрекции.
Работая ртом над членом мальчика, Чанси почти забыл о капитане. Но, конечно же, мужчина по-прежнему внимательно наблюдал за ним. Уэстморленд был весьма доволен постановкой своей маленькой драматической пьесы. Наблюдая за тем, как сын богатого аристократа сосет член оборванцу-сироте, он пожелал, чтобы эта сцену запечатлели на вечность художники. Он с удовольствием бы обменял всю свою коллекцию порнографических гравюр - на большинстве которых были изображены грудастые женщины, занимающиеся гетеросексуальным или лесбийским сексом - на несколько картинок, изображающих секс между мальчиками, наподобие той сцены, что разыгрывалась сейчас перед ним.
Со своей стороны Бенджамин тоже наслаждался происходящим. Он жаждал подобного с тех пор, как почти час назад капитан дал ему инструкции. Не то чтобы ему никогда не сосал офицер… В действительности сам капитан иногда сосал Бенджамину, чтобы разнообразить их занятия сексом. Скорее всего, юнгой двигал азарт доминирования над привилегированным мальчиком из высшего сословия. Бенджамин впился пальцами в белокурые кудри гардемарина и принялся толкаться бедрами, трахая мальчика в рот, ухмыляясь при этом в сторону капитана.
- Хорошо, хватит, - в конце концов произнёс капитан. - Пришло время вашей порки, мистер Гросвенор. Оставайтесь там. Положите руки на палубу, прижмите к ним лицо и приподнимите зад.
Когда гардемарин занял нужную позицию, капитан кивнул Бенджамину. Юнга замахнулся и изо всех сил хлестнул… пять хвостов, просвистев в воздухе, приземлились на цель с жалящим шлепком. Чанси вскрикнул от боли и оглянулся через плечо с удивлённым выражением.
- Не поднимайте головы, мистер Гросвенор. Больше не оглядывайтесь. Продолжай, Киттс.
Но капитан молча сделал знак рукой, что следует уменьшить интенсивность ударов.
Когда Бенджамин поднял руку для следующего удара, Уэстморленд подошел к нему сзади, держась подальше от хлыста. Капитан положил руки на обнаженные плечи мальчика, чувствуя, как двигаются его мускулы, когда тот снова опускает кнут. Тело Чанси вздрогнуло от удара, но на этот раз он вжался лицом в руки и не издал ни звука.
Капитан принялся ласкать обнаженное тело Бенджамина, в то время как мальчик продолжал наносить удары плетью с интервалом примерно в десять секунд. Рука Уэстморленда скользнула вниз по животу Бенджамина, чтобы схватить по-прежнему твердый член мальчика и нежно сжать его. Другой рукой он ласкал тощую задницу мальчика, палец вдаваясь в расщелину между ягодицами, чтобы пощекотать сексуальную дырочку любимого партнёра капитана. Голова мужчины опустилась, чтобы поцеловать сзади шею Бенджамина, когда резкий свистящий звук обозначил еще пять красных полос, пересекающих стройные ягодицы Чонси.
Капитан Уэстморленд попятился, выглядя совершенно спокойным, когда плётка опустилась в двенадцатый и последний раз. Мужчина молча восхищался результатами порки, отметив, что на покрасневшей коже нет никаких разрывов.
- Мне теперь встать, сэр? - спросил Чанси после минуты молчания.
- Нет, парень. Твоё наказание ещё не окончено. Скажите мне, мистер Гросвенор… вас когда-нибудь раньше имели в зад [buggered - иметь в ж... (англ.)]?
Рот Чанси приоткрылся, больше от неожиданного потрясения, чем от попытки ответить.
- Н-нет, сэр, - произнёс он наконец.
- Но вы же поимели в зад самого младшего из юнг в канатном ящике, не так ли?
- Да, сэр.
- Тогда для вас будет уместно подвергнуться небольшой порции содомии в качестве наказания. Киттс... ты оседлаешь его и устроишь ему хороший трах.
Мужчина открыл ящик и вытащил небольшой закупоренный флакон.
- Сначала плесни этого масла на свой член.
Бенджамин намазал свой стояк маслом и поспешил встать на колени, пристраиваясь к заду Чанси. Вместо того, чтобы постепенно приоткрывать девственную дырочку пальцами, Бенджамин сразу же бросился трахаться. Расположив свою головку у входа, он решительно двинулся вперед. Его тонкая скользкая эрекция при первом же толчке полностью проникла сквозь плотно сжатый круг анальных мышц мичмана.
Чанси был полон решимости безропотно смириться с подобным наказанием, но стон сквозь стиснутые зубы все же вырвался из его груди. Его зад, уже пульсирующий от боли после порки, теперь горел от боли, исходящей от его ануса. Бенджамин попытался втиснуть свой жесткий член еще глубже, когда его руки крепко схватились за бедра Чанси. Он медленно вытащил свой член на большую часть длины и тут же быстро и сильно толкнулся обратно, начиная ритмичный темп энергичных толчков до упора.
Капитан незаметно встал за двумя трахающимися подростками. Его глаза вглядывались в каждую деталь созданного им сексуального представления, и он высвободил свой собственный член, чтобы помастурбировать себе в том же бодром ритме, в которой толкался Бенджамин. Уэстморленд изо всех сил старался не издать ни звука. Продолжая мастурбировать себе, он наклонился и провел рукой по заднице Бенджамина, чувствуя, как сокращаются его ягодичные мышцы… затем ещё ниже, погладив яйца мальчика, а затем игриво щекотав ему дырочку в попе.
Чем дольше продолжался секс, тем больше Чанси привыкал к атакам на свой анус. Тот все еще горел от боли, но уже не так сильно. И хотя ощущения были не совсем приятными, он начинал понимать, как мальчики могут получать от подобного удовольствие. В конце концов, конюх практически умолял Чанси трахнуть его, когда они впервые улизнули вместе для секс-игры. В любом случае, это было то, что он мог перетерпеть сейчас… и, возможно, даже насладиться в будущем.
Капитан в последний раз сжал свою эрекцию, прежде чем снова заправить её в штаны.
- Заканчивай с этим, Киттс.
Теперь этот человек был готов стать участником, а не просто зрителем.
- Есть, сэр! - произнёс мальчик, задыхаясь.
Бенджамин ускорился, начав сильнее и быстрее толкаться в удивительно тесную дырочку. Звук ритмично-хлопающей плоти смешался с вздохами и стонами ебли. Менее чем через минуту он достиг оргазма… впрыскивая свою мальчишескую сперму во время нескольких восхитительно приятных толчков. Он рухнул на спину Чанси, тяжело дыша, а его член продолжал пульсировать в прямой кишке мичмана.
- Спасибо, Киттс, это все. Ты должен держать случившееся при себе и никогда не обсуждать это с кем-либо за пределами этой каюты. Если я обнаружу, что это не так, сто ударов плетью будут наименьшим наказанием для тебя. Ясно?
- Есть, сэр, - произнёс мальчик, надевая штаны и завязывая веревочный пояс вокруг талии. - Вы же знаете, сэр, я умею хранить тайны.
Он подмигнул капитану, отдавая честь, а затем шутливо отсалютовал гардемарину, который все еще лежал лицом вниз, задрав задницу.
- Мне подать ваш полдник в обычное время, капитан?
Юнга сказал это нормальным голосом, но с кокетливым выражением лица.
- Да, Киттс, это будет прекрасно, а то я испортил себе аппетит сегодняшним утром, - сказал он с ухмылкой, бросая взгляд в сторону приподнятых ягодиц Чанси, - но, возможно, к тому времени я снова проголодаюсь.
Когда Бенджамин вышел из каюты, капитан приказал Чанси подняться с пола. Встав, мальчик потянулся, чтобы пощупать свои ушибленные ягодицы и оскверненный задний проход.
- Есть лишь ещё одно наказание, которое вы должны вынести, и тогда вы полностью искупите свою вину.
- Да, сэр?
- Вы разденете меня и приготовите мой член, чтобы я мог поиметь вас в зад.
Чанси уже был далеко от того, чтобы удивляться сексуальному разврату, из которого состояло его наказание. Пенис мальчика, который стал мягким во время порки и траха, снова начал подниматься в эрекции, когда тот впервые задумался о сексе со взрослым.
- Начинайте с моей куртки… потом обувь, - сказал капитан.
Когда Чанси почти закончил, ему было приказано встать на колени, чтобы расстегнуть и стянуть нижнее бельё мужчины.
- Заставь мой член затвердеть, мальчик, - произнёс капитан, дотянувшийся до своей волосатой промежности, чтобы пощупать свои яйца и полутвердый член.
Чанси взял член мужчины в руку и начал поглаживать. Не говоря ни слова, мальчик наклонился ближе и взял головку поднимающегося пениса в рот. Член мужчины хотя и был средней длины, но имел солидный обхват, и Чанси пришлось широко растянуть губы, чтобы принять его внутрь. Когда в его рот проскользнуло около трети эрекции, Чанси почувствовал, как рука капитана надавила ему на затылок, безмолвно повелевая ему заглотить ещё глубже. В противовес его опыту сосания небольшого пениса Бенджамина, рвотный рефлекс Чанси восстал против вторжения толстого мужского члена. Это не обеспокоило капитана Уэстморленда, потому что отсасывание было лишь подготовкой к тому, что должно последовать дальше.
- Ложитесь на койку, мистер Гросвенор. На спину, и разведите ноги в стороны.
Мальчик поспешил выполнить приказ, подтянув колени почти к подмышкам и покорно подставив попку. Капитан опустился на колени перед койкой, разглядывая изящное тело Чанси, готовое к соитию. Он плюнул на руку и несколько раз погладил ей свой член, затем несколько раз провел головкой члена по покрасневшей и опухшей расщелине задницы мальчика, все еще скользкой после предыдущего траха.
- Подрочи себе, мальчик, пока я буду тебя иметь. Давай, сделай это.
Когда Чанси схватился за свой твердеющий член, Уэстморленд прижал широкую головку своего пениса к только что оттраханной дырке. Мальчик напрягся, стиснув зубы и задержав дыхание, когда головка вдавилась в его тело. Как только головка члена проникла в отверстие, капитан остановился, наблюдая, как Чанси расслабляет свое тело и снова начинает мастурбировать. Еще несколько толчков с паузами, и член проник ещё глубже. Затем капитан наклонился вперед, его руки еще больше раздвинули ноги гардемарина, и он принялся толкаться бёдрами, устанавливая ритм траха. Длинные, медленные толчки погружали член на всю длину внутрь мальчика, будучи ненамного глубже толчков Бенджамина, но полностью заполняя прямую кишку Чанси толщиной мужского члена.
К удивлению Чанси, его тело приспособилось к тому, что его трахает мужчина даже быстрее и легче, чем когда его имел корабельный мальчик. Ровный ритм толчков, стимулирующих его анальные нервы ... давление толстой эрекции на простату ... и удовольствие от мастурбации самому себе... все это вместе взятое доставляло Чонси такое сексуальное наслаждение, к которому он совершенно не привык. И чем дольше продолжался трах, тем больше становилось это наслаждение. По мере того, как толчки мужчины становились все сильнее и быстрее, мальчик всё больше возбуждался, чувствуя, как нарастает его оргазм.
- Вот и все, парень, - сказал капитан. - Тебе нравиться трахаться, не так ли?
Его дыхание было прерывистым, когда он хлопал своим телом по заднице мальчика, стремясь к своему оргазму.
- О, да! Это так здорово! Имейте меня, сэр, поимейте меня хорошенько!
С безудержными кряхтением и вздохами два копошащихся тела стали одним целым, стремясь к общей цели. Чанси кончил первым, забрызгав свой живот маленькими капельками мальчишеской спермы и покрыв ею свою мастурбирующую руку. Спазмы в анусе мальчика, вызванные его оргазмом, - все, что потребовалось, чтобы капитан тоже перешёл границу, закачивая свою, гораздо большую порцию спермы в кишки Чанси.
Когда экстаз оргазма пошел на убыль, капитан встал и принялся небрежно одеваться. С мальчиком не будет никаких объятий; никакого обмена поцелуями или иных нежностей. Капитан приберегал подобное для своих занятий любовью с Бенджамином Киттсом. Но когда он оглянулся на красивого мальчика, ныне блаженно возлежащего на его койке и мечтательно улыбающегося, то принялся обдумывать возможности. Чанси был далеко не самым красивым мальчиком на корабле, но с утонченными манерами и явной увлеченностью к сосанию мужского члена и содомии.
Нет, решил тут же капитан, он не станет делать гардемарина своим любовником. Одно дело иметь в своих катамитах юнгу, но совсем другое - делать то же самое с молодым офицером. Тут имелся риск навлечь на себя гнев могущественной семьи Чанси.
За все годы, проведенные в море, он всегда прекрасно справлялся, используя в качестве своих постельных мальчиков череду «пороховых мартышек». И теперь нет смысла искать неприятностей, укладывая в свою койку парня из высшего сословия.
- Вы хорошо приняли наказание, мичман Гросвенор. Я без колебаний принял решение: ваш проступок будет не внесён в судовой журнал, он будет забыт.
- Спасибо, сэр!
- И еще кое-что, парень... в будущем ты должен воздержаться от братания с матросами и корабельными мальчиками. Держись подальше от кубрика, если у тебя там нет дел, связанных с твоими обязанностями. И хотя я не возражаю против того, что мои офицеры ради удовольствия водят юнг в канатный ящик - это неподходящее место для подобных тебе. Поговори с одним из старших гардемаринов о том, как достичь цели с большей осмотрительностью. Мистер Ренвик или мистер Чатфилд, должно быть, хорошо осведомлены об этом. Это все, мистер Гросвенор.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Баркас медленно приближался к набережной Гибралтара, на его веслах сидели восемь мускулистых мужчин разных национальностей с обнаженной грудью. На баркасе находились, по крайней мере, три дюжины матросов, морских пехотинцев и корабельных мальчишек, собирающихся сойти на берег на несколько часов отпуска после месячного пребывания в море.
Бенджамин Киттс оглянулся на «Аполло», стоящий на якоре в гавани. Это был его единственный дом в течение последних трех лет, которые мальчик служил на борту фрегата королевского флота.
- Прекрасный корабль, не так ли, Киттси? - произнес Ангус МакДейд, капрал Королевской морской пехоты, сидящий рядом с Бенджамином.
- Это так, Ангус, - ответил мальчик, глядя в улыбающееся лицо человека, с которым он сблизился в последние пять недель, прошедшие с тех пор, как они покинули Портсмут. Бенджамин попытался улыбнуться в ответ, но на его лице ясно читалась нервозность.
- Ты по-прежнему готов к нашему маленькому приключению, Киттси? Мы можем сделать что-нибудь еще, если ты пожелаешь. Как насчет того, чтобы взобраться на вершину Скалы? Говорят, оттуда хороший вид.
- Нет, я хочу этого. Просто немного волнуюсь.
- Ну, кто бы не волновался перед своим первым разом? У тебя все будет хорошо, дружище.
Сойдя с баркаса на причал, пассажиры очутились посреди оживленного рынка под открытым небом, где продавались различные продукты, одежда и безделушки. Пробираясь через рынок, Бенджамин и Ангус купили и съели буханку отличительного гибралтарского хлеба calentita, пару шампуров с жареной бараниной в специях, и по кружке дешевого красного вина, чтобы запить съеденное. Но еда не была их основной целью. Пробираясь через лабиринт узких улочек и переулков Гибралтара, они вышли к кварталу, где располагались публичные дома. Ангус наугад выбрал заведение, и они вошли внутрь.
- Добро пожаловать, господа, заходите! - произнесла с лондонским акцентом хозяйка, дородная женщина средних лет. - Вы пришли в нужное место.
Она с похотливой ухмылкой уставилась на красивого морского пехотинца… а затем с едва скрываемой иронией - на мальчика.
- Присаживайтесь, - сказала она, указывая на небольшой столик, окружённый четырьмя стульями. Я предлагаю вам выпить, после чего познакомлю вас с двумя моими девушками. Вино стоит всего три пенса, а стакан хорошего ямайского рома - шесть.
- Спасибо, но мы здесь только ради девочек, - заявил Ангус. - У моего друга это первый раз. Давай посмотрим, из чего у вас тут выбирать.
Бенджамин покраснел и промолчал. У него был богатый сексуальный опыт с мужчинами и мальчиками - появившийся в работном доме, где он рос, а затем сильно увеличившийся за 3 года после продажи его на флот в одиннадцатилетнем возрасте. Но у него никогда не было ни женщины, ни девушки, и с наступлением половой зрелости он все больше и больше интересовался удовольствиями, о которых постоянно рассказывали моряки.
- Первый раз, да? - спросила женщина. - Ну, разве это не прелесть?! Позвольте мне вывести всех моих доступных девушек, и вы сделаете свой выбор.
Она подошла к внутренней двери и заорала:
- Хуанита! Мэгги! Тесса! Жозефина! Алиса! Назира!
Шесть скучающих проституток разных национальностей вышли из задней комнаты. Им было от двадцати до сорока. Их лица были ярко накрашены - слишком много румян и кричащей помады, а дешевые безвкусные платья демонстрировали чрезмерное декольте. Они приняли многозначительные позы, уставившись на морского пехотинца и полностью игнорируя Бенджамина, словно его и не было.
- Давай, парень, выбирай. Хорошо провести время с одной из этих красавиц стоит всего шиллинг. Ты тоже, солдат, не стесняйся.
Бенджамин выглядел предельно смущенным.
- Ангус, - пробормотал он своему другу. - Не думаю, что мне нравится кто-то из этих. Они все такие старые!
- У вас здесь есть помоложе? - спросил МакДейд.
Все шесть женщин фыркнули от возмущения, но мадам заставила их замолчать.
- У меня есть еще несколько девушек, которые сейчас с клиентами. Так насколько они должны быть молоды?
Бенджамин наконец обрел голос:
- Мне четырнадцать. У вас тут есть такие, кто не старше меня вдвое?
- Ну, мне это нравится! - произнесла женщина, выглядя слегка ошарашено. - Было бы разумно выбрать опытную женщину, которая всё сделает как надо. Но у меня есть уборщица, которая иногда принимает клиентов... когда джентльмен хочет кого-то из колыбели.
- Тогда выведи ее, - сказал Ангус.
- Розалинда! - проревела женщина. - Иди сюда!
Из задней комнаты вышла девчушка, ростом поменьше Бенджамина, в простой крестьянской одежде, с ведром и шваброй в руках.
- Брось это, девочка. Этот молодой клиент хочет взглянуть на тебя.
Ангус посмотрел на девушку и произнёс:
- Э-э, не думаю, что мой друг имел в виду настолько моложе! Сколько ей лет? У нее вообще волосы там есть?
- Ей тринадцать, - сообщила хозяйка. Затем она сказала девушке:
- Покажи мужчинам, что у тебя есть, дорогая.
Испанка слегка покраснела и задрала подол своего длинного, до щиколоток, платья. Ее бедра были по-мальчишески стройными, а девичий разрез украшала россыпь мягких каштановых волос. Она поставила ногу на сиденье стула и несколько раз провела средним пальцем между половыми губами, затем двумя пальцами раздвинула их, чтобы стали видны розовая внутренняя плоть и слегка выступающий клитор. Ее киска была привлекательно юной, но уже как у подростка, и с очевидным сексуальным опытом.
Бенджамин бросил взгляд на Ангуса, безмолвно ища его одобрения и возбужденно улыбаясь. Морской пехотинец кивнул.
- Я беру ее!- воскликнул Бенджамин с неподдельным энтузиазмом. - А Ангус… может, пойдешь со мной, чтобы заняться этим? Мы можем сделать это вдвоём!
- А ну-ка, остановитесь на чёртову минутку!- заявила хозяйка борделя. - Вы хотите, чтобы эта девушка приняла вас обоих вместе? Как вы думаете, что тут у меня?
- Может, нам сделать наши дела в другом месте? - спросил Ангус.
- Ну ладно, ладно. Если вы настаиваете. Но это будет стоить столько же, как поиметь двух девочек - два шиллинга за вас обоих. И вы получите ее только на обычное время - на полчаса.
- Да это же уборщица! - воскликнул Ангус. - Шиллинг шесть пенсов за час и по рукам [В Великобритании до 1971 года один шиллинг был равен 12 пенсам].
Он слегка подмигнул Бенджамину.
Кратковременный торг завершился соглашением о двух шиллингах за час.
- Проклятые матросы! - пробормотала женщина, забирая деньги.
Девушка повела их наверх, в лабиринт из маленьких каморок. У некоторых были закрыты двери, и звуки за ними - скрип каркасов кроватей и похотливые возгласы — улавливались в коридоре. Они вошли в комнатушку, где стояли кровать и маленький столик с масляной лампой и двумя песочными часами разных размеров. Сквозь маленькое окошко доносился уличный шум, но свет практически не проникал. Девушка перевернула большие песочные часы и затем повернулась к мальчику. Они стояли, неуверенно глядя друг на друга, но не делая первого шага.
- Давай, - произнёс Ангус, начиная снимать форму. - Тебе нужно обнажить зад, если ты собираешься сделать всё как надо.
Бенджамин стянул рубашку из парусины, обнажив гладкий, мускулистый торс, а затем принялся нерешительно возиться с веревкой, которая поддерживала штаны. Его внимание было сосредоточено на Розалинде, когда та потянулась сзади, чтобы расстегнуть верх своего платья. В одно мгновение платье соскользнуло с ее рук и тела и упало на пол, оставив ее полностью обнаженной. Средиземноморский цвет лица Розалинды подчёркивал её сплошной загар, а торс украшали набухшие грудки с темно-коричневыми сосками. Ее стройные бедра и поджарая мальчишеская фигура волновали Бенджамина гораздо больше, чем тела пухлых, сладострастных шлюх постарше.
Розалинда поднесла руки к груди, застенчиво улыбаясь, но в её глазах мелькал лукавый огонёк. Она провела кончиками пальцев по соскам, отчего те напряглись. Девушка смотрела, как Бенджамин развязал веревку, на которой держались его не по размеру большие штаны, штанины которых были обрезаны по росту. Через мгновение он тоже оказался голым, его пенис уже полностью возбудился, и они уставились друг на друга - на юные, подростковые тела. Бенджамин не знал, с чего начинать, но его тело и мозг полностью захлестнуло знакомое чувство похоти.
- Поцелуй девушку, - посоветовал Ангус, закончив раздеваться.
Бенджамин и Розалинда придвинулись друг к другу, и в мгновение ока их тела соприкоснулись… ее маленькие грудки прижались к его торсу… его стройная эрекция прижалась к ее пушистому холмику... Девочка слегка приподняла лицо, и Бенджамин осторожно приблизил свои губы к ее губам. Язык Розалинды игриво проскользнул между губами мальчика. Она взяла его за руку и поднесла к своей груди, и он погладил мягкую плоть и затвердевший сосок. Затем рука девушки скользнула между их телами, чтобы схватиться за его мальчишескую эрекцию. Когда девушка начала гладить его твердый член, стоны Бенджамина были приглушены их агрессивными поцелуями с взаимным проникновением языков.
- Пора встать у ней между ног и прокатиться, Киттси, - сказал Ангус. - Дай себе волю в этот первый раз. Вставляй быстро и сильно, и не сдерживай сперму. Тогда ты будешь в хорошей форме, чтобы не торопиться и получить удовольствие от следующего раунда. И зная, каков твой возбужденный член и яйца, уверен, ты будешь готов кончить в третий раз ещё до истечения нашего часа. Я покажу тебе несколько хороших способов, как нам трахнуть ее одновременно.
Испанка легла на кровать спиной, широко раздвинув ноги. Ее руки чувственно блуждали по ее груди, затем по ее щели, играя с киской и постирая клитор. Ее лицо выражало сексуальное желание, которое, возможно, даже не было притворным, когда она поманила мальчика войти в нее.
Бенджамин встал на колени на кровати между ног девушки, впервые разглядывая женские половые органы. Он осторожно просунул палец в поблескивающую розовую щель.
- Вставляй, парень! - воскликнул Ангус. - Я уже слишком распалился до своей очереди!
Бенджамин опустился на девушку, и его бедра сделали несколько случайных толчков, пока его член безуспешно искал цель. Розалинда протянула руку и направила опушенную эрекцию в русло горячей самосмазывающейся плоти, и мальчик сразу понял, почему члены экипажа так высоко отзываются о сексе с женщинами. Было далеко не так уютно, как траханье попки мальчика, но теплая скользкость, окружавшая его пенис, ощущалась неописуемо хорошо, когда он принялся настойчиво толкался между ее ног.
Бенджамин последовал совету своего наставника, позволив разыграться своему юношескому желанию. Когда он начал трахать быстрыми движениями, ноги девушки обвились вокруг его бедер, а ее ногти впились в его спину, побуждая его к ещё более быстрым и сильным толчкам. Они вдвоём постанывали и вскрикивали от неприкрытой похоти, а мужчина наблюдал за ними, медленно поглаживая свой твердый член.
Вскоре Бенджамин впервые выстрелил в девочку своим мальчишеским соком. Он скатился с нее, временно пресытившись. Но она была готова к большему и практически извивалась на кровати, пальцами лаская своё только что оттраханное лоно.
- Tómalo! [Возьми - исп.] - умоляюще крикнула она Ангусу. - Вставь мне!
- Вот и я, девочка! - усмехнулся Ангус. - Расправь свои крылья для меня.
Он забрался на нее и вставил свой член.
- Аа, у тебя классная тугая киска, девчонка!
Он быстро установил ровный, устойчивый темп своих толчков.
- Смотри, как я это делаю, Киттси. Ты сможешь долго трахаться, если будешь делать это медленно.
Глядя на Бенджамина, он был рад видеть, что пенис мальчика снова напрягся, пока тот играл сам с собой, наблюдая, как Ангус трахает девушку.
Прошло не больше пяти минут с начала траха Ангуса, когда на улице неожиданно послышался шум.
- Экипажам «Бдительного», «Аполло», «Единорога»! Вернуться на свои корабли! - кричали помощники боцманов в свои медные рупоры, быстро обходя таверны и бордели, и постоянно повторяя объявление.
- Проклятие! - пробормотал Ангус. - Как раз тогда, когда дела пошли на лад, и мы заплатили за целый час. Какого чёрта они зовут нас обратно? Вот что я тебе скажу, Киттси: протяни руку, хватай меня за яйца и хорошенько сожми их, а я ускорюсь и выстрелю спермой в пизду девчонке.
Когда они вернулись на пристань, гудящая мельница слухов среди вернувшихся экипажей нескольких боевых кораблей распространила множество объяснений, но ни одно из них не соответствовало действительности.
К собравшемуся на палубе экипажу «Аполло» обратился капитан.
- Похоже, мусульмане в Алжире, несомненно, подкупленные этим дьяволом Бонапартом, нарушили договор с Королем. Они начали нападать на наши торговые суда, и теперь Королевскому флоту предстоит все исправить... показать магометанам ошибочность их пути и заставить их снова заключить договор. Готовы ли мы вступить в бой с язычниками и преподать им урок?
Мужчины и мальчики радостно заорали.
- Готовы ли мы заработать призовые деньги?
Раздались еще более громкие крики.
«Аполло» вышел из гавани Гибралтара ближе к вечеру при легком, но попутном ветре, направляясь на восток вдоль побережья Северной Африки. Фрегату было приказано соединиться с другими британскими военными кораблями, чтобы установить блокаду, когда они достигнут порта Алжир, по пути атакуя всех алжирских корсаров, которых могли встретиться.
Они плыли всю ночь, не встретив ни одного корабля нового врага. Но когда забрезжил рассвет, вахтенный в «вороньем гнезде» крикнул вниз вахтенному офицеру, что на востоке показались паруса, направляющиеся в сторону «Аполло». Старший мичман вскарабкался на снасти и громко доложил об увиденном.
- Это французский линейный корабль! Три орудийные палубы! А корабли поменьше похожи на алжирские галеры; их десять!
«Аполло» не мог сравнится с линейным кораблем Наполеоновского флота. 118 пушек морского монстра были 32-фунтовыми орудиями, которые легко сокрушили бы 38 18-ти фунтовых орудий «Аполло». Небольшие суда, сопровождавшие французский корабль, были оснащены веслами и парусами с латинским вооружением. Их маневренность против ветра могла предоставить им тактическое преимущество, даже несмотря на то, что их орудия были немногочисленными и небольшими.
- Разворачивайте корабль, боцман! - приказал капитан. - Вернёмся на Гибралтар под защиту береговых орудий. Мы должны выбирать сражения, а это стало бы самоубийственным. По крайней мере, мы можем отвлечь их от остальной части нашего флота, собирающейгося у Алжира.
Но идти назад означало идти против ветра, а с юга их ограничивало африканское побережье. Вскоре весельные галеры оказались на дистанции орудийного выстрела, и их носовые орудия начали выбрасывать ядра в сторону британского фрегата. Цепной выстрел - два ядра, соединенные длинной железной цепью - закружились в воздухе, разрывая паруса и такелаж, и ещё больше замедляя «Аполло». А затем удачный выстрел попал в руль корабля, и «Аполло» вышел из-под контроля. Галеры отступили, а французский корабль приблизился и начал заливать свинцом беспомощный британский фрегат. Картечью с верхнего яруса пушек, вместе с меткими выстрелами стрелков, сидящих в такелаже, была изрешечена палубная команда «Аполло». Массивные пушечные ядра врезались в орудийную палубу, разбрасывая смертоносные осколки. Но капитан Уэстморленд упрямо отказывался сдаться.
Затем французский корабль отступил, в то время как снова приблизились, подобно разъяренным шершням, десять алжирских галер. Алжирские моряки с острыми лезвиями изогнутых сабель забрались на борт и вскоре в рукопашной схватке сокрушили британский экипаж, при огневой поддержке продолжавших стрелять французских стрелков. С поразительной внезапностью бой закончился, когда британцы побросали оружие, сдавшись почти одновременно.
Быстро стало ясно, что французы будут претендовать на британский корабль в качестве военного приза, алжирцы же получат свою добычу в виде людей. После того, как убитые и тяжело раненые были сброшены за борт, в плену оказалось 190 мужчин и мальчиков. Различные алжирские капитаны или их представители прибыли на борт, чтобы разделить пленников между собой в соответствии с заранее заключённым уговором. Пленников разделили на три группы, из которых должен был производиться отбор: офицеры (за которых можно потребовать выкуп), моряков (которых можно продать в рабство для короткой и жестокой каторжной жизни) и мальчики (чье рабство обычно предполагало труд совершенно иного характера).
Человек, прибывший с самой большой и самой богато украшенной галеры, оказался молодым мужчиной с красивыми северноевропейскими чертами лица, но одетым в африканскую одежду и свободно говорящим на местном диалекте арабского языка. Было очевидно, что ему предоставили честь выбирать первым. Он выбрал самых достойных офицеров с точки зрения величины предполагаемого выкупа: капитана и безукоризненно одетого мичмана Гросвенора. Затем выбрал самых крепких на вид матросов и двух самых симпатичных корабельных мальчиков: Бенджамина и Дэйви.
19 пленников-англичан были доставлены на борт галеры и заключены в большое помещение под палубой, где их усиленно охраняли, и где капитан корабля должен был оценить выбор. Изящно одетый алжирский аристократ средних лет, сидевший в богато украшенном кресле, сразу обратил особое внимание на трёх пленных мальчиков.
Капитан Уэстморленд с ненавистью в глазах предстал перед своим противником. Алжирский капитан пробормотал что-то по-арабски молодому помощнику, усевшемуся рядом с ним за маленький письменный стол, и тот перевел сказанное ему на английский... с акцентом американца среднего класса из Массачусетса!
- Мне понадобится ваше имя и информация о богатстве вашей семьи, капитан, чтобы вас можно было быстро выкупить.
Затем он небрежно добавил:
- Мой хозяин восхищён вашими прекрасными сапогами и требует, чтобы вы их отдали.
Капитан Уэстморленд на мгновение онемел; во-первых, тем, что обратившийся к нему алжирец говорит как американец, а во-вторых, требованием отдать сапоги.
- Как тебя зовут, мерзавец-янки [в период наполеоновских войн между США и Великобританией имел место вооружённый конфликт - Англо-американская война 1812-1815 годов]? - надменно спросил капитан. - А каково твоё положение на борту этого языческого пиратского судна?
По лицу молодого человека пробежал холодок, но он не потерял самообладания.
- Меня зовут Самир, и я секретарь капитана Зидана. То, что вы неуважительно назвали пиратским судном, является флагманом алжирского флота, находящимся на службе у прославленного кузена моего господина, Паши Ахмеда бен Али. А ты пленник, и не в том положении, чтобы отказывать моему хозяину в знании о тебе, или во владении твоими сапогами.
- И не собираюсь! - воскликнул английский капитан.
Между Самиром и капитаном Зиданом состоялся еще один разговор шепотом.
- Вы подаете очень плохой пример своим людям, капитан, - произнёс Самир. - Итак, теперь вы должны стать хорошим примером.
Самир отдал приказ на арабском, и четверо дюжих матросов, охранявших пленников, вложили сабли в ножны, и, выйдя вперед, схватили капитана Уэстморленда. Они быстро сорвали не только сапоги капитана, но и всю остальную его одежду, частично её разорвав. После чего пригвоздили его лицом вниз к крепкому столу, привязав запястья и лодыжки к его ножкам.
Был отдан еще один приказ, и крупный чернокожий матрос-африканец вышел вперед, держа в руках тонкую палку для наказаний, вроде тех, что используют английские школьные учителя. Мускулистый мужчина принялся быстро и методично лупить капитана Уэстморленда по задней стороне, начиная с плеч и кончая ступнями. Гневные протесты капитана очень скоро сменились воплями боли, а затем и мольбами о пощаде. После нескольких минут порки вся задняя часть его тела превратилась в безумный узор из накладывающихся друг на друга рубцов, а мужчина безудержно рыдал.
Последовал другой приказ, отданный капитаном Зиданом и переданный Самиром. Охранники переместили английского капитана так, что его ноги, раздвинутые в стороны, повисли, не доставая пола, с лодыжками, по-прежнему надежно привязанными к ножкам стола. Чернокожий мужчина с обнаженной грудью отложил палку и опустил мешковатые штаны, обнажив массивный член, который уже наполовину встал. Когда тот поднялся полностью, африканец сдвинул крайнюю плоть, плюнул на руку и несколько раз погладил широкую головку цвета баклажана. Уэстморленд оглянулся через плечо, и его глаза расширились от ужаса, когда африканец подошел ближе и нацелил свой чудовищный орган на обнаженный зад капитана. Когда матрос толкнулся вперед, изо рта капитана вырвался вой - толстая головка члена ворвалась в плотно сжатый анус. Крики от боли продолжались до тех пор, пока капитану не заткнули рот тряпкой. Вскоре большой черный мужчина вошёл всю длину своего члена в тугую задницу мужчины средних лет. Пока зверский трах продолжался перед широко раскрывшимися глазами пленённых англичан, единственными звуками в комнате были довольное ворчание чернокожего гиганта и неземной приглушенный хрип из горла капитана Уэстморленда.
Когда анальное изнасилование, наконец, закончилось, капитана Уэстморленда подняли на ноги и подвели к своему похитителю. Самир снова перевел слова своего алжирского хозяина.
- Мой хозяин говорит, что вы составите два письма: одно вашему правительству, а другое - вашей семье. Вы убедите их выслать выкуп в размере 2000 золотых гиней за ваше освобождение. Чем быстрее они его пришлют, тем быстрее вы избавитесь от неудобств своего плена. Письма будут доставлены по обычным каналам нашими французскими союзниками. Ясно, капитан?
- Да… ясно, - пробормотал полностью сломленный мужчина.
Струйка окрашенной кровью спермы появился из его расширенного ануса и медленно потекла вниз, пересекая кровящие рубцы на его бедре. Уэстморленда вывели из комнаты; он едва мог идти, его поддерживали с обеих сторон алжирцы.
Теперь капитан Зидан обратил свое внимание на красивого белокурого гардемарина Чанси Гросвенора. Он тихо заговорил, а Самир переводил.
- Разденься догола, мальчик.
Чанси поспешил подчиниться, и через мгновение 14-летний паренёк оказался обнаженным перед одобрительным взором алжирского капитана. Руки мальчика скромно прикрывали его промежность, но остальная часть тела была выставлена напоказ. Капитан Зидан снова заговорил.
- Мой хозяин приказывает вам подойти к нему, чтобы он мог изучить вас более внимательно, - произнёс Самир. - Не нужно быть скромным, мальчик. Заложи руки за голову и встань рядом с его креслом.
Чанси сделал так, как ему велели. Он решил делать все, чтобы избежать наказания, которое только что получил капитан Уэстморленд.
Когда Чанси встал рядом с Зиданом, мужчина провел руками по рукам, груди, бокам и ягодицам мальчика. Бледная кожа сглаживалась легкой полнотой, контрастировавшей с загорелой и жилистой худощавостью двух корабельных мальчиков, стоявших в нескольких шагах от них. Затем пальцы капитана потянулись к едва созревшему пенису мальчика, заставив его быстро подняться в эрекции, в то время как другая рука мужчины ласкала мягкую мошонку Чанси. Юноша из высшего общества тихо ахнул от непроизвольного возбуждения.
- Он достоин султанского гарема в Стамбуле! - сказал Зидан своему секретарю по-арабски.
- Он поистине великолепный образец юношеской красоты, хозяин.
Говоря это, Самир фокусировал свой взгляд не на бесспорно красивом гардемарине, а на Бенджамине, стоявшем позади Чанси. Самира сильно влекло к голому по пояс юнге, и он с неохотой вернул свое внимание к тому, что говорил капитан Зидан.
- Совершенно верно, - произнёс капитан, еще раз погладив идеальную юную эрекцию Чанси.
- Пошли его в мою каюту, и я осмотрю его более тщательно, как только закончу с другими пленными.
- Да, хозяин, - ответил Самир и приказал увести гардемарина, остающегося обнаженным.
С оставшимися пятнадцатью английскими моряками разобрались быстро. Они станут рабами, проданными на невольничьем рынке в Алжире. Но требовалась пара невольников, чтобы дополнить экипаж из 60-ти рабов, приводящих в движение 30 весел галеры - заменить людей, упавших от истощения во время недавнего сражения. Фальшивомонетчиков не удалось убедить поркой вернуться к гребле, поэтому они были забиты до смерти на глазах у других галерных рабов.
Зидан выбрал двух крепких на вид англичан и приказал отвести их на весельную палубу галеры. Там их раздели догола, как и других рабов на галерах, и за лодыжки приковали к полу под гребной скамьей. Каждому из двух новых гребцов надзиратель нанес с полдюжины незаслуженных ударов плетью по спине, давая почувствовать всю жестокость их новой жизни.
Когда остальных моряков отвели в трюм, в каюте остались только Бенджамин и Дэйви с Зиданом, Самиром и несколькими алжирскими матросами.
- Я хочу, чтобы они оба разделись догола, - приказал капитан, и Самир перевел. На мальчиках были только штаны из парусины, удерживаемые веревкой на поясе, так что они мгновенно разделись. Самир расспросил их о именах и возрасте, в то время как капитан похотливо исследовал их тела руками, уделяя особое внимание их пенисам и мошонкам.
- Этот младший как раз в самом подходящем возрасте для кастрации, - сказал Зидан, усаживая Дэйви к себе на колени, целуя и лаская мальчика. - Ты согласен?
- Да, мой господин! - ответил Самир с притворным энтузиазмом в голосе. - За него можно получить хорошую цену у подходящего покупателя!
- Сделай это сейчас же, - приказал капитан. - Мне всегда нравится смотреть на это.
Самир отдал приказ. Жаровню, которая стояла в углу комнаты, вынесли вперед, вонзив в раскаленные угли лезвие острого ножа. Дэйви отвели к столу, на котором высекли и изнасиловали капитана Уэстморленда, и мальчика также привязали к его столешнице. Между ног мальчика пропустили брусок особой формы, который плотно прижался к его промежности - мошонка мальчика легла на него. Матрос прижал маленький тонкий пенис Дэйви к его животу, а пальцами другой руки растянул незрелую мошонку. Другой моряк взял нож и осмотрел его раскаленное лезвие.
Бенджамин стоял рядом с Самиром, наблюдая за этими приготовлениями с нарастающим ужасом. Самир заключил Бенджамина в объятия и отвернул лицо мальчика.
- Смотри на меня, Бенджамин, а не на своего друга. То, что должно произойти, не причинит ему вреда больше, чем на мгновение. Он скоро поправится. Понимаешь?
Мальчик кивнул.
- Я хочу защитить тебя, Бенджамин; чтобы ты остался на борту этого корабля со мной, - прошептал Самир. - Ты выглядишь смышлёным парнем, и должен использовать всю свою смекалку и обаяние. Выполняй все мои приказы без колебаний, делая вид, что исполняешь их с нетерпением.
Бенджамин снова кивнул. Он был сбит с толку, но впервые после пленения почувствовал некоторую надежду.
Но именно тогда в ушах Бенджамина раздался крик Дэйви, а его нос уловил запах горелой плоти.
Когда Бенджамин снова повернулся, чтобы посмотреть, все уже было кончено. Дэйви впал в шок и не чувствовал боли. Рану прижгли, чтобы не допустить заражения. Кастрированные мальчики на торгах ценились вдвое больше, чем обладающие яичками (мальчик принес бы гораздо больше прибыли, если бы его пенис также удалили, но существовал риск гибели, да восстановление шло бы намного медленнее). Дэйви, скорее всего, станет домашним слугой где-нибудь в Османской империи, где европейские евнухи-рабы всегда были в моде. Или, быть может, его купит владелец борделя, где он станет обслуживать клиентов, имеющих страсть к покорным мальчикам-евнухам.
Когда Дэйви отвязали от стола, и его унёс один из матросов, капитан Зидан обратил свое внимание на Бенджамина.
- Как ты думаешь, Самир? Следует ли его также кастрировать?
- Я бы посоветовал этого не делать, хгосподин. Его мужские органы слишком далеко продвинулись в своем развитии, и из него уже не получится хорошего евнуха.
- Тогда что ты предлагаешь?
Интонации в голосе капитана говорили о весёлом понимании.
- Вы не думали снова завести себе постоянного компаньона в постели?
Сам Самир ложился в постель капитана все реже и реже, так как алжирца всё больше и больше влекли к себе мальчики-подростки.
- Этот...
- Он напоминает тебе себя, Самир, любовь моя, когда ты впервые попал ко мне.
- Да, хозяин, - сказал молодой человек, покраснев оттого, что его мысли настолько понятны капитану.
Пятью годами ранее он находился в том же положении, что и этот мальчик… напуганный пленник после того, как торговое судно, которым владел и командовал его отец, было захвачено, а его отец погиб в короткой схватке. Страховки не было, и его семья в Массачусетсе обанкротилась из-за долгов, не имея возможности собрать выкуп за мальчика. Но капитан Зидан был более чем счастлив оставить себе 13-летнего мальчика, чье настоящее имя было Сэмюэль, в качестве своего раба-катамита.
- Я хорошо тебя знаю, Самир, точно так же, как ты знаешь меня. Приведёшь его в мою каюту, и мы испытаем его вместе с нашим изысканным белокурым юным офицером, все вчетвером насладимся вместе в моей постели!
- Да, мой господин.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
По тускло освещенному коридору галеры бодро прошагали три фигуры: капитан Зидан, алжирский аристократ средних лет; Самир, 18-летний личный помощник капитана, порабощенный пятью годами ранее, когда был захвачено американское торговое судно, на котором он служил юнгой; и Бенджамин Киттс, 14-летняя «пороховая мартышка» из орудийной команды английского корабля, пленённый всего несколько часов назад, когда в бою был разбит фрегат «Аполло» Первые двое были в одеяниях из тонкой материи. Бенджамин шёл голым.
Когда они приблизились к капитанской каюте, то заметили сидящего на табурете у ее двери чернокожего мальчика без рубашки, рассеянно теребившего свой затвердевший член сквозь почти прозрачную ткань свободных шаровар. Заметив приближающихся, 12-летний мальчик с экзотической внешностью вскочил на ноги, низко поклонился и повернул большой железный ключ, отпирая дверь каюты. Не говоря ни слова, он сразу же языком своего тела принял женоподобный и соблазнительный вид, и его рука снова принялась ласкать свою эрекцию. Чувственные глаза мальчика уставились на обнаженное тело Бенджамина, и африканский раб медленно и с явным эротическим намёком провел кончиком языка по своей верхней губе. За две недели до этого он был сдан в аренду капитану Зидану алжирским борделем для мальчиков, и обладал хорошими навыками и опытом в искусстве доставления сексуального наслаждения. Его анус закололо от восторженного ожидания при мысли о надвигающейся оргии между мужчинами и мальчиками.
- Хозяин не будет нуждаться в твоих услугах сегодня днем, Хаким, - сказал Самир.
Сочные полные губы мальчика недовольно надулись.
- Когда будешь подавать ему ужин в обычное время, принеси двойную порцию, - продолжил Самир. - А пока займи себя чем хочешь и настолько, насколько сможешь уберечь себя от неприятностей.
Мальчик поклонился и убежал, не сказав ни слова. Он направился к кубрику, где его значительное сексуальное очарование - и любовь к тому, чтобы его трахали мужчины – встретили бы более благосклонный прием.
Каюта капитана оказалась весьма богато украшеной - что было удивительным для боевого корабля. Значительную часть помещения занимала огромная кровать, на которой сидел подавленный мичман Чанси Гросвенор, по-прежнему совершенно голый. Когда он увидел капитана и странного молодого человека (алжирца, который выглядел по-английски и говорил как американец), он вскочил с кровати и встал подле неё. Присутствие Бенджамина озадачило Чанси еще больше; отношения между двумя мальчиками стали неловкими с момента наказания гардемарина, случившегося несколько недель назад в каюте капитана Уэстморленда. Единственное, в чем был уверен Чанси, - что он не осмелится прикрывать свои гениталии, дабы не оказаться наказанным - он понял эту истину ещё при первом своём осмотре алжирским капитаном.
- Ах! Увидеть снова эту жемчужину юношеской красоты — какое сладкое удовольствие! - воскликнул капитан на алжирском диалекте арабского языка. - Он заставляет мое сердце биться галопом от возбуждения, а мой мужской орган - напрягаться от похоти. Такое бледное, гладкое и мягкое тело. Такие великолепные круглые ягодицы. И у него идеально сформированная мужская часть… хотя и необрезанная. Если бы не золото, которое принесет его выкуп, я был бы склонен оставить его своим рабом для удовольствий.
- Его не выкупят как минимум месяц, господин, - сказал Самир, также на арабском. - Так что вы сможете наслаждаться им в течение всего этого времени.
- А вот с этим, - продолжил он, указывая на Бенджамина, - вы сможет играть столько, сколько пожелаете. Я думаю, он сохранит, по крайней мере, ещё год те мальчишеские черты, которые вам больше всего нравятся, а может быть, и того дольше.
- Он выглядит привлекательным партнером для постели. Но светловолосый не похож ни на кого из тех, кого я когда-либо видел - с тех пор, как наш прославленный султан посетил Алжир во время своего турне по Империи, и привёз с собой самый цвет своего гарема - самых красивых мальчиков для удовольствия, свезённых со всех концов Империи и из-за ее пределов.
Разумеется, ни один из мальчиков не понял сказанного, что только усилило их опасения. Но когда Самир начал снимать с капитана одежду с проворством опытного камердинера, стало очевидным, что последует дальше. Через минуту алжирский капитан уже лежал обнаженным на кровати. Несмотря на свой средний возраст, он не позволил своему телу растолстеть как у ленивых дворцовых аристократов. Но он был таким же сексуальным декадентом, подобно всем придворным в Алжире, и его мужественный член - бывший немного больше среднего как по длине, так и в обхвате - уже напрягся от предвкушения, когда он откинулся на подушки и похотливо уставился на обнажённых мальчиков.
- Объясни им, Самир, - произнёс капитан-алжирец. - Ты знаешь, что мне нравится в таких делах. И тоже раздевайся. Я хочу, чтобы ты присоединился к нам.
- Как прикажете, - ответил 18-летний красавец с хитрой ухмылкой. Обращаясь к мальчикам по-английски, он сказал:
- Парни, капитан Зидан - ваш новый хозяин; вы его рабы. Вбейте это в свои головы. Теперь ваша задача - доставить ему удовольствие… его глазам, его ушам (даже если он не поймёт, что вы говорите), каждой части его тела, а особенно его члену. Если вы по какой-то причине не угодите ему, капитан может оказаться довольно суров, так что постарайтесь изо всех сил. Я буду давать вам советы по ходу дела, но будет лучше, если вы возьмёте инициативу на себя. Я полагаю, что любой мальчик, служивший на английском корабле, знает, как доставить удовольствие мужчине в постели... по крайней мере, ты точно это знаешь, Мастер Пороховая Мартышка.
Он подмигнул Бенджамину.
- Для начала становитесь возле кровати и ласкайте друг друга, целуйтесь, да не забывайте про языки - чтобы доставить удовольствие капитану. Давайте, начинайте. Покажите, как вы это умеете!
Бенджамин и Чанси осторожно приблизились друг к другу. Бенджамин выдавил из себя сексуальную улыбку, но лицо гардемарина ничего не выражало - он был поглощен своими мыслями, поскольку его разум был шокирован тем, что он теперь стал рабом.
- Улыбнись, черт тебя побери! - тихо прошипел юнга. - Ты же слышал, что сказал этот человек. Не будь дураком!
Хотя сказанное вывело его из психического оцепенения, гардемарин инстинктивно обиделся и прошипел себе под нос:
- Как вы смеете говорить так с офицером вроде…
Но ещё до того, как прозвучало последнее слово, сказанное Чанси, Бенджамин поцеловал его в губы и заключил в объятия. Руки Бенджамина чувственно заскользили по спине Чанси к его красивой попке, а язык проник в рот мальчика из высшего сословия. Гардемарин невольно ответил, поскольку его мозг мгновенно выдал сигнал к сексуальному возбуждению. Он также понял, что Бенджамин, вероятно, спас его от наказания, и расслабился в объятиях другого мальчика, отвечая на ласки. Их языки небрежно переплелись за пределами ртов, демонстрируя это алжирскому капитану, в то время как их полувставшие члены непристойно скользили друг по дружке.
- Они - красивая пара, - произнёс Зидан.
- Так и есть, господин, - ответил Самир, закончив снимать свою одежду. Он скользнул на кровать рядом с капитаном и принялся ласкать огромный член мужчины, как проделывал это множество раз за свои пять лет рабства.
- Посмотрим, умеют ли они ублажать ртом? - спросил Самир.
- Конечно! Сначала испытаем блондина.
- Эй, Блонди, - позвал американец, не вспомнив имени Чанси. - Встань на колени и немного пососи член Бенджамина.
Чанси немедленно опустился на колени и обхватил эрегированный пенис Бенджамина своим ртом. Воспоминания об этом, едва опушенном члене, который он сосал несколько недель назад, заполнили мозг мичмана, когда его губы заскользили по стволу. Он принялся причмокивать, в надежде, что подобные сексуальные звуки понравятся капитану.
Спустя пару минут пассивного минета Бенджамин ухватился за локоны светлых волос и потянув на себя голову Чанси, одновременно попытаясь втолкнуть поглубже свой член в сосущий рот мичмана. Началось энергичная ебля, перемежающаяся преувеличенными стонами удовольствия Бенджамина.
- Хорошо, ребята, ложитесь в изножье кровати и пососите друг друга одновременно. Вы знаете, что значить расположиться шестёркой и девяткой?
Оба мальчика кивнули, хотя Чанси потребовалось время, чтобы связать эти два числа с позой, которую он открыл в сексуальных играх со своим юным кузеном в их загородном поместье. Самир расположил их так, чтобы визуальный эффект был наилучшим.
- Бенджамин на спине; а ты, Блонди, сверху. Пусть капитан увидит твою задницу, Блонди, и оба ваших члена, движущихся между губ.
Самир тоже не отставал, продолжая нежно мастурбировать Зидану, прижимаясь к телу хозяина и прижимая свой возбужденный член к бедру мужчины. Они оба наблюдали, как два мальчика энергично сосут юные подростковые члены друг у друга одновременно.
- Они хорошо управляются своими ртами, - восхищенно произнёс капитан-алжирец после нескольких минут наблюдения. - Скажи красавчику, чтобы он лег рядом со мной, а худой пусть пососет у меня.
Через мгновение Чанси уже лежал под боком капитана Зидана напротив Самира. Гардмарин изо всех сил старался подавить отвращение, которое он испытывал по отношению к капитану пиратов, победившему в сражении с его кораблём, в результате которого погибли десятки его товарищей, и который теперь сладострастно лапал обнаженное тело мальчика. Зидан, не обращая внимания на презрение, ласкал мягкое гладкое тело Чанси, исследуя пальцами каждый доступный участок безупречной бледной кожи мальчика. С всё возрастающей похотью он принялся поглаживать юную эрекцию Чанси, погружая язык в рот нерешительного мальчика. В этот момент губы Бенджамина широко растянулись, а рот принялся поглощать толстую эрекцию мужчины. Из всех пенисов, которые он когда-либо сосал, этот был самым толстым, но мальчик был хорошо натренирован принимать большие члены в свое горло. Мужчина мурлыкал от чувственного удовольствия, целовал язык и мастурбировал красивого мальчика-аристократа, при этом его умело обслуживали искусный рот и глубокое горло.
Самир оставался рядом со своим хозяином, наблюдая за происходящим, но не принимая в этом участия. Он был рад, что алжирцу понравились усилия мальчиков. В течение пяти лет, прошедших с момента его поимки, ежедневной рутинной работой Самира являлось сексуальное удовлетворение своего хозяина, либо своими собственными действиями, либо приобретением постоянно меняющихся мальчиков, подобных Хакиму. Американец никогда не недооценивал случайную жестокость, которую мог проявить капитан пиратов, если ему что-то не нравилось - о чем свидетельствовали поблекшие шрамы от плети на спине Самира, - всегда стремясь удовлетворить своего хозяина.
- Прикажите белокурому мальчику оседлать вас, господин? - спросил он, предвкушая следующую фазу сексуального служения.
- Да! Прекрасная идея!
- Блонди, - позвал Самир. - Ложись на своего хозяина, целуй его и трись об его тело своим. А ты, Бенджамин, ты должен вылизать задницу своему товарищу, чтобы подготовить ее к траху.
- Да, сэр! - откликнулся Бенджамин.
С юных лет он был приучен без вопросов и колебаний выполнять приказы, в том числе и связанные с сексом.
Чанси переместился на грудь Зидана, принявшись целовать и лизать его тело. Капитан провел руками по спине мальчика до его спелых округлых ягодиц, и раздвинул их. Бенджамин опустил лицо вниз, чтобы добраться до ануса мальчика энергичными движениями языка. Он поплевал в расщелину, смазывая слюной проход. Затем дважды плюнул на руку и обхватил ладонью головку члена капитана, смазывая ее слюной, после чего направил её в анус Чанси.
- Расслабь жопу и садись на его член, - сказал Бенджамин. - Я буду держать его и нацеливать.
Юный мичман попытался насадиться на эрекцию мужчины, но вздрогнул от боли, когда широкая головка члена упёрлась в его узкое отверстие. Он отстранился и попытался снова, стиснув зубы, но с тем же результатом.
- Давай, приятель, - поторопил его Бенджамин. - Оседлай его бедра, как будто ты катаешься на лошади, а затем расслабься, будто в седле. Разве тебя никогда не трахали так?
- Нет, - всхлипнул Чанси.
До этого момента его трахали только дважды, и только раз мужчина - капитан Уэстморленд, - чей член был гораздо меньшего размера, чем у Зидана. Но он поступил так, как предлагал Бенджамин, выпрямившись и опустившись на поднятую эрекцию. Бенджамин свободной рукой потянул Чанси за бедро, но мальчик закричал, когда толстая головка члена снова больно ударила в его плотно сжавшийся анус.
- Ой! - завопил мальчик из высшего сословия. - Стой! Я не могу этого сделать!
Бенджамин бросил обеспокоенный взгляд на Самира. Они оба посмотрели на капитана, который, казалось, терял терпение.
- Я думаю, господин, что он нуждается в некотором поощрении, чтобы мотивировать его, - произнёс Самир, оттолкнув Бенджамина в сторону и резко опустив ладонь на задницу Чанси.
Мальчик снова вскрикнул от боли, и от удивления. Но затем он стиснул челюсть, решив больше не кричать. Он знал, что сможет это, ведь ранее он получал множество шлепков по голому заду от своего личного учителя в своем семейном поместье. Тело Чанси вздрагивало, когда рука молодого человека обрушивалась на краснеющую задницу быстрыми сильными ударами, но гардемарин молча принимал болезненное наказание.
- Ты готов кататься на члене своего хозяина, парень? - спросил Самир. - Извини, что причинил тебе боль, но если бы я этого не сделал, господин мог приказать, чтобы тебя высек палкой тот моряк, который совсем недавно оттрахал зад твоего безрассудного капитана.
- Думаю, теперь я готов, сэр. И… спасибо, сэр, - произнёс смирившийся мальчик, вытирая слезы, текущие по его лицу.
Бенджамин пососал член Зидана, чтобы снова смочить его, а Чанси изменил положение.
- Толкнись задом, когда этот штырь будет входить, приятель, - прошептал Бенджамин, когда другой мальчик медленно пронзал себя стержнем из пенисной плоти.
Чанси не имел опыта собственного траха, он обладал гораздо большим опытом, трахая других - он платил некоторым юнгам на борту «Аполло», чтобы отыметь их в зад. Похоже, всем этим мальчикам нравилось заниматься подобным с юным гардемарином. И когда Чанси трахал Уэстморленд, боль проникновения, в конечном итоге, уступила место чему-то, сильно похожему на удовольствие.
Стоическим усилием он не только удержался от крика, но и сделал вид, что наслаждается обжигающим вторжением толстого обрезанного мужского члена мужчины в свою задницу. И, конечно, чем больше он сгибал ноги, скользя вверх-вниз по твёрдому пенису своей кишкой, тем более терпимым всё становилось. Это по-прежнему было довольно болезненным, но он знал, что сможет пережить. Он даже принялся издавать вздохи и стоны похотливого удовольствия, хотя ничего подобного не ощущал.
Зидан возобновил ласки прелестного мальчика, скакавшего ныне на его члене. Руки мужчины блуждали по телу Чанси, ощупывая его шелковистые светлые волосы, поглаживая его плечи, грудь и руки, а затем они схватились за бедра гардемарина, чтобы установить желаемую ритмичность движений ебли. А затем пальцы капитана коснулись промежности мальчика, принявшись нежно ласкать мягкий член и мошонку в попытке добиться эрекции.
Тем временем рядом с ними на кровати Самир и Бенджамин приступили к самостоятельным действиям.
- Иди ко мне, мальчик, - сказал Самир.
Бенджамин лег на кровать рядом с ним. Он чувствовал себя непринужденно с этим молодым человеком, и они прижались друг к другу в нежных объятиях. Самир был довольно красив; сильный, но чувственный; здравомыслящий, но явно влюбленный в Бенджамина. Он напомнил мальчику Ангуса, капрала Королевской морской пехоты с «Аполло», ставшего самым близким взрослым другом Бенджамина, которого он не видел с начала сражения.
- Ты нравишься мне, Бенджамин, - шепотом произнёс Самир.
- Мои товарищи по команде зовут меня Киттси, сэр. Вы тоже можете, если вам угодно.
- Тогда пусть будет Киттси. Я не шутил, когда говорил, что буду присматривать за тобой. Я убедил капитана, что тебе не следует отрезать яйца, как это случилось с другим мальчиком, и я попытаюсь заставить его взять тебя в качестве своего личного слуги, как это было со мной. Я находился в таком же положении пять лет назад, когда захватили мой корабль. Мне было 13 лет, я был юнгой на торговом судне «Елена Гэй», которое шло из Нью-Бедфорда в Геную. Капитан Зидан сменил мое имя с Сэмюэля на Самира, отрезал крайнюю плоть от моего члена, как у мусульманина, и держал меня в качестве своего раба. Но я скажу тебе, что моя участь оказалась намного легче, чем судьба моих корабельных товарищей, которые вынуждены работать до изнеможения.… если они вообще еще живы... в шахтах и каменоломнях, изготовляя кирпич, или выделывая кожи, или на гребя вёслами на галерах вроде этой. Вашего юного офицера выкупят и со временем отправят домой. Но, если ваше правительство не окажется щедрее, чем обычно - чего я и ожидаю - то тебе, как и матросам с твоего корабля подобное не светит. Так что тебе лучше поступать так же, как я, - стать сексуально желанным для капитана, научиться доставлять ему большое удовольствие и быстро выучить его язык. Если повезет, все обернется для тебя так же хорошо, как и для меня.
В этот момент капитан Зидан отвлекся от Чанси и заговорил с Самиром.
- Подвинься ближе, любовь моя, и пусть этот темноволосый мальчик сядет на твой член также, как этот блондин сидит на моём. И поверни своего мальчика лицом к твоим ногам, чтобы я мог видеть его ягодицы и смотреть, как твой член пронзает его дырочку.
- Да, господин, - произнёс Самир.
Он приказал Бенджамину быстро пососать ему, смазывая член, пока он располагался так, как лежал капитан пиратов, откинувшись на те же подушки. Затем он развернул Бенджамина так, чтобы тот сидел на бедрах молодого человека лицом к его ногам. Когда Бенджамин сел своим анусом на член Самира и подстроился под удовлетворяющий ритм траха, он бросил взгляд на Чанси, сидящего рядом. Гардемарину удалось неловко улыбнуться, и Бенджамин подмигнул ему, пока оба мальчика скакали на мужских членах, демонстрируя свои чувственные юные тела.
Чанси импульсивно наклонился к Бенджамину и поцеловал его. Когда Бенджамин ответил тем же, их языки снова высунулись, чтобы возобновить демонстрацию распутных поцелуев с открытым ртом. Рука Чанси обхватила член Бенджамина и начала его ласкать. В этот момент его собственный юный член наконец-то - к большому удовлетворению алжирца - начал твердеть в руке капитана Зидана.
Зидан потянулся, чтобы пощупать пенис Бенджамина, после чего погладил тощую задницу мальчика. Кончики его пальцев скользнули вниз, чтобы коснуться скользкой эрекции Самира, толкающейся в тугой попке.
Звуки соития наполняли каюту - стоны и кряхтение; бормотание слов похоти на арабском и английском; хлюпанье и чавканье. Теперь все четверо были полностью поглощены получением плотских удовольствий.
- Повернись ко мне лицом, мальчик, - присказал Самир Бенджамину спустя некоторое время; - так что я мог смахуть крем с твоего члена. Капитану нравится смотреть, как вырывается сперма у мальчиков.
Бенджамин переставляя ноги, плавно повернулся на 180 градусов, не отрываясь от твердой эрекции мужчины. Когда мальчик возобновил приседания, продолжая двигаться по члену, Самир потянулся к тонкому подростковому стояку. Пока мужчина двигал крайнею плоть мальчика взад и вперед по идеальной юной головке, Бенджамин стонал от неподдельного экстаза. Спустя всего пару минут энергичной мастурбации пенис Бенджамина обрушился брызгами спермы на грудь и руку молодого человека. Самир почувствовал судороги ануса мальчика, сжимающего его член, и притянул Бенджамина к своей груди, обнимая мальчика и энергично толкаясь своими бедрами. Ему никогда не удавалось сдержаться свой первый оргазм во время секса, и этот раз не стал исключением. Он настойчиво вбивал свой член в тело Бенджамина, пока его кульминация не взорвалась в его мозгу и не вылилась из его пульсирующего члена. Струи горячей спермы ударили в прямую кишку мальчика, когда они слились в глубоком и страстном поцелуе.
Зидан и Чанси продолжали трахаться в размеренном ритме, хотя внимание обоих было сосредоточено на эротической сцене, разворачивающейся рядом с ними. И пока Бенджамин и Самир прижимались друг к другу, перешептываясь в послесвечении взаимного оргазма, Зидан поставил Чанси раком и проник в него сзади. Когда капитан наслаждался хорошим трахом, он мог удерживаться от кульминации довольно долго, меняя позиции.
Тем временем Самир и Бенджамин игриво ласкали друг друга, пытаясь возобновить эрекцию и готовясь к еще одному сексуальному раунду.
Неожиданно раздался стук в дверь каюты.
- Демоны из ада! - пробормотал капитан пиратов. - Кто посмел побеспокоить меня в такое время?
Он крикнул:
- Войдите!
Первый помощник капитана открыл дверь, на мгновение уставившись широко раскрытыми глазами на картину сексуальной оргии, а затем почтительно потупил взгляд.
- Тысяча извинений, мой капитан, но… но…
Его голос затих, когда он снова поднял глаза на красивых обнаженных мальчиков поверх столь же обнаженных мужчин.
- Выкладывай, дурак, - произнёс Зидан. - По какой причине ты прервал мое времяпрепровождение?
Он уже столкнул Чанси с себя и вставал с кровати, его большой темно-красный член торчал вверх, скользкий от выделений прямой кишки мальчика.
- Приближается английский флот... много кораблей, и два из них несут по сто орудий каждый! Идут к нам как с востока, так и с запада. Французский военный корабль дал сигнал, что он бежит. Я долго колебался, прежде чем решился побеспокоить вас, но...
И тут откуда-то издалека донесся грохот канонады.
- Ах ты, сын сифилитной шлюхи! Как давно ты об этом узнал?
Зидан быстро накинул одежду, ему помог Самир.
- Поднимешься ко мне на палубе после того, как оденешься, - сказал капитан своему личному рабу. - И запри этих английских мальчишек.
Капитан поспешил прочь вместе с униженным первым помощником.
Бенджамин и Чанси оказались совершенно сбиты с толку, не понимая арабскую речь. Когда Самир передал им сказанное, на лицах мальчиков отразилась смесь тревоги и надежды, но они не осмелились выразить молодому человеку свои мысли.
Самир удивил их, сказав именно то, что было у них на уме:
- Это наш шанс на свободу, парни! У меня есть план, как помочь нашему делу; я разработал его давным-давно, как раз для такой ситуации. Тут потребуется смелость и отвага. Вы со мной?
- Да! - выкрикнули оба мальчика одновременно.
Самир вывел их через боковую дверь в свою небольшую каюту, примыкающую к каюте капитана. Из сундука он вытащил одежду, алжирскую, и европейскую. Все трое надели английские штаны, но алжирские куртки. Самир извлек из тайника два кинжала и пистолет. Он передал кинжалы мальчикам, зарядил пистолет и быстро изложил свой план.
- Ну, мы готовы? - спросил он.
Мальчики кивнули, возбужденно ухмыляясь.
Первым пунктом на их пути стал цейхгауз галеры, где они начали укладывать абордажные сабли на три квадрата холста. Когда алжирские моряки вошли за оружием, Самир просто сказал им: «Приказ капитана», и это объяснение удовлетворило их. Самир был рабом, но после пяти лет труда в качестве помощника капитана он научился властно отдавать приказы.
Все трое вместе с Самиром, шедшим впереди, потащили тяжелые связки оружия вниз по двум лестничным пролетам на гребную палубу. Схватив связку ключей, висевшую за дверью, Самир открыл крепкий замок, и они вошли в большое помещение, в которой находилось 60 голых галерных рабов, сидевших по четверо на весло. Зверски быстрый темп гребли выбивался барабаном. Грохот барабана, удары кнутов по голым спинам и стоны людей, доведенных до предела, в сочетании с почти непреодолимой вонью создавали адскую атмосферу. Два алжирских надсмотрщика были так заняты своими обязанностями, перемещаясь взад-вперед по центральному проходу между скамьями гребцов и хлещя галерных рабов, чтобы те гребли еще усерднее, что поначалу не заметили незваных гостей.
Когда Самир прицелился из пистолета и свалил находящегося в отдалении надзирателя, Бенджамин с Чанси набросились на второго, пронзая его своими кинжалами - они быстро с ним справились. Поначалу гребцы с недоверием наблюдали за происходящим, продолжали пару гребков тянуть вёсла. Затем они перестали грести и отпустили весла. Третий алжирец, отбивающий ритм гребли на большом барабане, упал на пол лицом вниз.
- Пожалуйста, господа! Помилосердствуйте! Не убивайте меня!
- Тогда помоги нам освободить гребцов, - приказал Самир.
Четыре длинные цепи тянулись вдоль всего помещения, проходя через кольца, крепившиеся к оковам вокруг лодыжек гребцов. После того, как все цепи были отперты, их быстро вытянули из колец, освобождая рабов.
Сначала освобождённые набросились на барабанщика, в ярости царапая его тело и сдавливая шею.
- Бросьте его! - крикнул Самир на арабском и английском.
- Хватайте сабли и идите сражаться с матросами и офицерами на главной палубе. Нас догоняют английские корабли, и скоро догонят. Вы станете свободными людьми, если сразитесь, вы сможете отомстить за наносимые вам оскорбления.
Раздались крики, гребцы выбежали за дверь с абордажными саблями в руках. Голые мужчины были худыми и грязными, большинство обладали длинными взлохмаченными волосами и бородами, но их плечи и руки обрели невероятную силу. Они высыпали на верхнюю палубу подобно призракам, поднявшимся из ада, и принялись яростно сражаться.
Самир, Бенджамин и Чанси снова вернулись в цейхгауз за оружием, сделав ещё одну ходку, прежде чем сами вступили в бой. Недалеко находилась запертая каморка, в которой содержались плененные моряки с «Аполло». Заключенные теснились в этом маленьком помещении. Единственный, кто не стоял - это капитан Уэстморленд, свернувшийся клубком и стонущий от боли. Раны от жестокой порки уже покрылись струпьями и подсохли, но внутренняя боль от жестокого изнасилования чудовищно большим членом все еще бушевала в его кишках.
Столкнувшись с одиноким алжирским стражником у двери, Самир сказал:
- Господин хочет, чтобы к нему привели английского капитана. Открой дверь.
Пока охранник обдумывал странность ситуации, Бенджамин, стоя сзади, аккуратно перерезал ему горло. Самир и оба мальчика сбросили свои алжирские куртки и теперь были одеты так же, как британские моряки, которых они освобождали.
Когда новая группа освобождённых гребцов вступила в бой на главной палубе, а галера почти потеряла ход, их догнал быстрый британский фрегат. «Афина» была близнецом «Аполло. Стрелки с такелажа начали с высокой точностью отстреливать алжирцев, и спустя мгновение всё было кончено. Освобожденные рабы и пленники кричали от радости, к ним присоединились радостные возгласы экипажа «Афины», когда фрегат вплотную приблизился к галере.
Бенджамин, Чанси и Самир (который отныне снова будет зваться Сэмюэлем) были приняты на борт «Афины» в качестве членов экипажа. По мере того, как рассказ об их деяниях распространялся среди экипажа фрегата, эту троицу приветствовали как героев.
И позже этой ночью…
Чанси лежал на своей койке в каюте мичманов, одетый только в тонкие хлопчатобумажные штаны в теплом летнем воздухе. У него кружилась голова от слишком большого количества вина, выпитого на празднике устроенном для него офицерами «Афины». Красивый юный аристократ столько раз пересказал свою историю, что уже не мог отличить правду от вымысла. Но теперь его мысли обратились к Бенджамину, и начало поглощать сексуальное желание. Его рука коснулась промежности, когда он принялся фантазировать, как раздевается перед другим мальчиком… страстно целует его… хватается за его член и ласкает, а его страсть всё растёт. Возможно, на «Афине» имеется место, где они могли бы уединиться ради секса. Пока он мастурбировал, пальцы другой руки подобрались к его анусу, все еще болезненному после предыдущего траха, и начали играть с нежной плотью. Фантазии воспламеняли его похоть, пока его пальцы терли и ощупывали анус; он представлял, что его имеет корабельный мальчик из низшего сословия. Эти фантазии довели до оргазма, заставив его тело содрогаться, извергая струи спермы. Расслабившись после кульминации, Чанси задумался о том, чем в этот самый момент занимается Бенджамин.
Тем временем, в кубрике экипажа…
Сэмюэль (уже не Самир) стоял, обняв Бенджамина за плечо, пока они наблюдали, как танцует чернокожий 12-летний мальчик. Хаким был обнажен, его безволосое тело и бритая голова блестели от пота. Он был экзотически красив, слегка женственен в манерах, его тонкий пенис был полностью возбужден, а бедра чувственно изгибались. Небольшое открытое пространство, на котором он танцевал, было ограничено тесным кругом восторженных матросов, морских пехотинцев и корабельных мальчиков, которые жадно наблюдали за ним. Те, кто находился рядом, могли заметить следы спермы, вытекающий из его ануса и спускающейся вниз по внутренней стороне бедра. Хаким не помнил, сколько раз его трахали в тот день: сначала алжирские моряки, до сражения, затем - английские матросы и юнги постарше. Африканский секс-раб официально считался пленным, но он был уверен, что сможет хорошо устроиться, продолжая следовать простой формуле: всегда быть сексуально привлекательным для мужчин, наслаждаясь удовольствием от сосания члены и траха в зад. Не имело никакого значения, что хозяева теперь англичане, а не алжирцы, лишь бы он мог разжечь их страсть ради собственной выгоды.
- Разве не пора этому цветному парню обслужить кого-то, а то и двух сразу? - выкрикнул какой-то моряк. - Как насчет героя сражения?
Все взгляды обратились на Бенджамина, который улыбнулся и громко произнёс:
- Спасибо, друзья, но сегодня вечером мне надо выспаться. В следующий раз.
Тихим голосом он сказал Сэмюэлю:
- Может быть, ты и я, сможем сделать это сегодня ночью, в каком-нибудь уединённом месте.
Отказ Бенджамина не охладил энтузиазма команды в её желании поглазеть на секс среди мужчин.
- Как насчет Тоби? - крикнул ещё один матрос. - Он всегда готов к таким играм!
Один из старших корабельных мальчиков, широко ухмыляясь, продирался сквозь толпу. Подойдя к Хакиму, он сорвал с себя штаны – единственную свою одежду. Тоби был уверенным в себе тринадцатилетним парнем с крепким юным телом. Его подростковый пенис быстро поднялся вверх, даже не будучи задетым.
Не понимал английского, Хаким прекрасно сообразил, чего от него ждут. Он встал на колени у ног Тоби и втянул в рот сексуальный стояк другого мальчика. Африканец был удивительно опытен во всём, что касалось отсоса - у него имелось несколько лет практики в алжирском борделе для мальчиков. Все глаза в кубрике были прикованы к его всасывающему рту, в который он ритмично погружал всю длину вставшего члена белого мальчика.
Сэмюэль всё более возбуждался, наблюдая за этой сценой, он притянув Бенджамина к себе, затем убрал руку с плеча мальчика, погладив его стройную округлую задницу. Мальчик, в свою очередь, поднес руку к промежности Сэмюэля, сжав эрегированный пенис мужчины сквозь его штаны. По всему кубрику другие пары мужчин и мальчиков так же ласкали друг друга, их похоть воспламенялась от порнографической сцены, за которой все они наблюдали.
Хаким оторвался от члена Тоби и развернулся, оттопырив красивый зад. Его анус приоткрылся, приглашая проникнуть в него. Тоби нетерпеливо подчинился, и, встав на колени позади, за один заход полностью вставил свой скользкий член в дырку. Когда Тоби начал энергичными толчками трахать африканского мальчика, вперёд вытолкнули другого голого юнгу, чтобы алжирец мог ему отсосать.
Некоторые пары - мужчина и мальчик - начали уходить, и Бенджамин прекрасно знал причину этого.
- Давай пойдём за ними, - сказал он Сэмюэлю. - Этот корабль построен так же, как и «Аполло», и я бы сказал, что они направляются к канатному ящику.
Bill©ноябрь 2009 - август 2011
