ю н ы е д е й с т в у ю щ и е л и ц а:
Илья – 7 лет;
Миша – 7 лет;
Саша – 7 лет;
Аркаша – 7 лет;
Паша – 7 лет;
Кирилл – 7 лет.
В день рожденья на своё 7-летие, мой сынулька первоклассник, как сын убеждённого бойловера, пригласил исключительно мальчишек. Я долго допытывался у Илюшки, а так зовут моего сынишку, кто они, симпатичные ли и тому подобное. Но тот лишь жал плечами и ничего не говорил. Ну конечно же, лукавит. Узнал я только, что всего обалденно пахнущих сорванцов-девственников у меня будет пять человек.
Жены у меня было не ма, так как я избавился от неё сразу как только получил сына, да и не был я женат, жили в гражданском браке. А девчонку эту симпатичную я не любил - просто платил за то, чтобы она подарила мне сына. Боялся, что материнский инстинкт сработает, да не сработал. Выплюнула она Илюшку, обещанную круглую сумму забрала и махнула куда-то в область жить дальше. Ну правильно, у неё-то и квартиры не было раньше, а я её обеспечил только затем, чтобы она мне сынку подарила семь лет назад. Да и ребёнок ей не нужен был. По её словам, она была счастлива отдать его мне, так как мальчик просто портил бы ей строительство личной жизни.
Больше всего я боялся, что родится девочка. Был у генологов, деньги платил за какую-то дрянь, уж и не помню как называется, её баба пьёт и у неё какие-то хромосомы там умирают, что процент рождения мальчика или девочки увеличивается. Но всё-таки была и возможность рождения девочки. Не знаю, что бы тогда было. Пристрелил бы себя, наверное. Мамаше ребёнок не нужен, а мне бойлаверу с девчонкой что делать? В детдом отдавать - как-то не по-людски. Но родился мальчик. Ух, как я тогда плакал тем сентябрьским утром. Как раз дети только-только в школу пошли - 15 число было.
Любил я Илюшку больше жизни и уже с раннего детства подготавливал его. Без одежды дома ходил, его без одежды гонял. Воспитывал его лояльно, немного избаловано. А что поделать. Я-то с чужими мальчишками - раб, а тут ещё и сын. Ну а год назад, когда Илюхе исполнилось шесть, той романтической ночью я подарил ему первый его детский оргазмик. Он привык, что я для него всё делаю, и той ночкой приготовил я ужин при свечах, а потом заласкал его чуть ли не до смерти, сняв одежду. Дальше больше повторял время от времени упражнения, настигая его в ванной, а чаще в кровати, а иной раз и на природе. Потом его научил минет делать. В общем, так и жили. Любил я его кудрявую русую голову до безумия. Ну а общались мы с ним вообще обалденно. Да вы ниже и сами поймёте.
В семь лет он был неадекватно умён, что в школу его взяли сразу по усиленной программе. В общем, готовился я к его семилетию тщательно. Всё хотел на его одноклассников новых посмотреть. Со двора, как ни странно, Илюшка никого не пригласил. А с новыми друзьями и знаком-то был две недели. Ну конечно, он первый раз 1 сентября этого года в школу пошёл, а уже 15-ого нашёл де-то стока друзей. Да он у меня мальчонка вообще компанейский.
В общем, в тот день я готовил: жарил, парил, будто ко мне не пять шкодников прийти хотело, а целая рота солдат. А вечером, 14-ого пошептал план следующего дня. И он весело согласился. Рисковал я сильно.
И вот наступило число 15-ое!
Первый самый задержался, я уже разочаровываться начал. Думал, не придут. Стол накрыт. Мой сынка в шортиках и футболке за компом в "Doom" рубится, ему всё по барабану, будто не его денюха, а моя. А потом в дверь раздался звонок, и вот первое семилетнее чудо появилось на пороге. А дальше повалили и другие. И каждый раз, когда я открывал дверь, новые огромные растерянные глаза малыша ощупывали меня и застенчиво спрашивали:
- А Илюша не здесь живёт?
В общем, пришли все пятеро. Итого, вместе с моим сыном за столом собралось шесть человек мелко-рогатого скота (да простят меня за такое сравнение). Я сидел во главе стола, обслуживал каждого мальчонку, мечтая в мыслях обслужить его вообще по полной. В тот день я купался в их запах, в их смехе, в их детстве. Главное, что все они, кроме моего сына, были девственниками, думающими о том, что отросток между ног дан и господом только за тем, чтобы писать.
В общем, сначала эти маленькие лангольеры поедали всё, что видели на столе. Я обожаю, когда у детей отменный аппетит. Потом они всей кучей принялись таранить компьютер. Правда не каждый понимал и привыкал к рёву "Dooma". Один мальчишка - Кириллка, в очках, с чёрной короткой стрижкой попозже отошёл от монитора и принялся разглядывать шкаф с книгами. Учёный, подумал я. Но, как выяснилось позже, он разглядывал резиновые игрушки, что покоились там на полках рядом с книгами.
Я тут же поспешил завести с ним разговор. Нет ничего лучше беседы с маленьким мальчонкой. Я стянул со шкафчика все игрушки, что там были. Один солдат уж очень ему понравился.
Я говорю ему:
- Да забирай.
Мальчик замялся.
- Да неудобно как-то. А Илюшка?
- Да перебьётся твой Илюшка. Я ему ещё куплю. В этой жизни надо наглым быть. - И тут же кричу в сторону компьютера: - Илюх!
Тот сидит перед монитором, и вместо него в мою сторону поворачиваются несколько пар мальчишеских глаз. Ах, спасибо тебе Господи за то, что подарил мне это день, подумал я.
- Чиво! - крикнул тот, вымачивая какого-то монстра.
- Кирилл солдатика забрать хочет. Я ему его дарю. Ты согласен?! Если нет, то я всё равно дарю.
- Да пусть берёт, - крикнул мой маська.
- Вот видишь, - ответил я. - Забирай.
А сам Кирилла глазками ощупываю, особенно ножки его обнажённые.
Потом был торт. Весь маленький народ, кроме Илюшки, оставил комп и маршем направился к столу истреблять это кондитерское произведение искусства с семёркой из крема посередине. Время идёт, торт истребляется, я понимаю, что уже затягиваю с главным. Кто-то мог уже уйти. А если сейчас уйдёт один, то потихоньку уйдут и остальные. Да что же этот Илюшка мне всю малину портит. Ведь договаривались же с ним, а он всё в игрушку не нарубится. Я уж его и звал несколько раз, но сынка только отвечал: "Сейчас, сейчас". Наконец, я не выдержал и кричу:
- Ты, курица облезлая, торт уже съели.
- Да ради бога, - отвечает малыш. Вот паразит-то такой.
- Я кому день рожденье делал?! Тебе или себе! - кричу.
- Не знаю, - нарочно отвечает Илюшка. Не, ну какой нахалёнок! Совсем офонарел.
- Так, существо ты архейское, если ты сейчас же не подойдёшь, я вечером из тебя Doom сделаю!
Мальчишки за столом хихикают.
Правильно, а что им ещё делать-то. Нас с Илюшкой со стороны послушаешь, так новые русские бабки отдыхают. Сыночек мой преподобный, видимо, смекнул в чём дело и тут же свалил с компьютера. А ведь я ему подробно всё вчера рассказывал. В общем, плюхнулся он за свою порцию и начал нехотя пожирать кусок тортика. А я мальчишкам анекдоты рассказывал. Плоские, над которыми только дети смеются, а иногда пошлости добавлял, чтобы их распалить. А потом так нагло заявляю:
- Ну, время уже позднее, солнце садится. Время для других игр. Сейчас мы с вами сыгранём в игрушку "Чупа-Чупс". - Название я придумал на ходу. - Сейчас покажу, как в неё играть. Кому не понравится, тот может уйти, а кому понравится - может остаться.
Сыня мой тем временем с лукавой улыбочкой в своём куске торта ковыряется. Я, значит, поднимаюсь. Пять любопытных пар мальчишеских глаз с интересом наблюдают за мной. Илюша тут же от стола отодвигается. Я целую его кудрявую макушку, глажу по щекам. Потом присаживаюсь перед ним на колени, стягиваю шортики вместе с трусиками и обхватываю губами уже вставший маленький членик. Мой тут же решил порвать брюки.
Что тут случилось с мальчишками. Кто-то хихикнул, кто-то охнул, а с противоположного нам края стола мальчишки даже поднялись, чтобы лучше увидеть, что я там делаю Илюшке. А потом, как ни странно, наступила тишина, и все семилетние пацанята, раскрыв рот, заворожено уставились на происходящее. А Илюшка, тем временем, обхватил ручками мою голову, выгнулся, запрокинул голову и тихонько постанывал, как я его и учил. Постанывать, конечно, ему было не из-за чего, так как я у себя во рту даже головку ему не открыл - так, гонял его писюнчик языком. Кайф, конечно, он какой-то испытывал, но не такой же. Просто этот спектакль мы поставили для того, чтобы заворожить гостей.
Через несколько минут я отпрянул и сел на своё место, оставив сына со спущенными трусами и намоченным писюлёчком, который глядел на меня. Теперь, я видел это в глазах Илюшки, сыночек хотел большего. Ну конечно, я перед денюхой специально дня три ему минетик не делал, распаляя.
А я на него уже внимания не обращаю. Смотрю на завороженных гостей.
- Вот так говорю. Жизнь такая. Кто хочет поиграть в это - пусть остаётся, кто не хочет - может идти. Спасибо за то, что пришли на праздник.
Тут повисла двухпудовое тягостное молчание. Вот те на. Никто даже с места не тронулся. Сидят и на меня смотрят, чего-то ожидая. В сумраке только глаза поблескивают. Аркаша - клёвый мальчишка с тёмно-каштановыми длинноватыми волнистыми волосами, самый маленький по росту из всех и самый стройненький, почти - вообще спрятал свою руку между ног и через шорты то сжимал, то разжимал своё богатство. Ага, значит, маленькие самцы уже решили лишиться девственности.
- Так-так-так, - сказал я. - Все хотят сыграть. Тогда все быстро на диван и раздеться ниже пояса.
К дивану рванулись сначала трое, потом оставшиеся двое. И вот пятеро обалденных малышей, не считая моего сынулю, сидели на софе со спущенными шатанами, прижимаясь друг к другу боками, разглядывая свои членики. У всех как на подбор стояли. У кого прямой, у кого крючком, у кого немного выгнутый в бок. Кто говорит, что мальчишки ниже пояса все одинаковые! Чушь это. А сидят они на диванчике, прислонившись к спинке, и настолько они маленькие, что их ножки вытягиваются лишь в ширину софы, лишь стопы выглядывают с краю.
- Илюшка, - командую. - Ты начинаешь с левого бока, я с правого! - причём тон у меня игровой, а сам уже предчувствую, сколько сегодня в этой комнате стону будет.
И тут мой сынуля встаёт и вообще меня удивляет: снимает с себя футболку, сбрасывает шортики с трусиками и идёт к Пашке, самому крайнему мальчонке, совсем голый. У Пашки членик был как раз горбатенький, смотрящей не вверх, а вперёд. Илюшка садится перед Пашкой: черноволосым, короткостриженным, что-то говорит, глядя доверчиво в глаза, а сам шаловливой рукой членик Пашки надрачивает. Эх, молодец малыш. И всё-таки за год я тебя многому научил.
Потом он снял с головки кожицу и, не успел Паша и ойкнуть, схватил его член в рот. Пашка дёрнулся и замер. Я видел, как сыночка мой вверх-вниз задвигался. А потом кусанул членик и оставил его в покое. У, по части сексуальных игрушек у Илюшки была такая бурная фантазия, что у меня даже комплекс неполноценности стал на его фоне развиваться. Он уж наиграется с Пашкой.
А я тем временем причалил с другого краю к Мишке - малышу со стрижкой под бокс, коренастому. Что-то он мне не очень-то нравился. Да и членик у него неровненький, и чуть вправо смотрит. Я тут же обхватил его губами, во рту открыл головку и принялся сосать. Мишук сначала растерялся, а потом мерно засопел. Он будет первым и быстрым, подумал я. Сосал я у него не останавливаясь, страстно и уже через минуту я почувствовал, как его тельце подаётся мне навстречу, живот в бордовой футболке упирается прямо в нос, и он кончает со стоном. Тут же все обращают на него внимание, не понимая, что происходит. Я открываю глаза, сжимая губами его столбик, и замечаю, что Аркаша - тот самый мальчонка, который теперь сидел от меня через очкастого Кирилла - взялся за свой ровный конец и принялся тихонько подрачивать, скорее даже поглаживать. Не, этого я допустить не могу. Нет, сегодня я коллекционирую оргазмы.
Я протянул руку и коснулся его пениса. Тот убрал руку, и я принялся гладить его стоячий членик, трогать яички, мять бутончик кожицы на кончике. И вдруг почувствовал, как его пальчики накрыли мою руку. О боже, я чуть не кончил.
Наконец, я оторвался от Мишки, и тот сказал, что его дома мама ждёт. Ну я его задерживать не стал. Говорю:
- Одевайся.
Он быстро накинул шортики, и я кричу:
- Илюшка! Закрой дверь за гостем!
Мой сынулька отрывается от членика Пашки и ошарашено глядит на меня.
- Ты чё, опупел, - хрипло отвечает. - Голым что ли?
Ух и наглый же он у меня. Но я его спецом таким и воспитывал, чтобы он казался бойким. Я люблю бойких мальчишек.
- Ладно, - смеюсь я. - Сам закроюсь.
Оторвался от членика Аркаши и говорю тому:
- Без меня не продолжай.
Быстро закрылся за Мишкой и вернулся. Аркаша и правда не продолжил. Я перед ним сажусь на четвереньки, теряю ориентацию и упираюсь в чьи-то шорты с трусиками, а лицом в чью-то ступню. Поднимаю взгляд и встречаюсь взглядом с голубыми глазами блондинчика по имени Сашка. И что-то меня в этом взгляде кольнуло. Он, малыш, снял с себя шорты и трусики и положил их на пол, оставшись в одной белой нейлоновой рубашке. Через неё я различил бледные соски мальчика. Я улыбнулся ему, и он лукаво улыбнулся в ответ, поджав губки. И снова меня что-то кольнуло. Я поцеловал мальчика в ступню и прошептал:
- И до тебя очередь дойдёт.
Затем я наклонился и принялся вылизывать членик Аркаши. Всё, Мишка кончил в обычной миссионерской позе, пора дать волю фантазиям. Облизывание пениса Аркаши знаменовалось тем, что он подрагивал постоянно, а по его коже бежали мурашки. А ещё, Аркаша блаженно закрыл глаза.
Потом я резко его оставил и приник к писюньке Кирилла. А этот малыш знал своё богатство. Членик у него был огромный для семилетнего мальчика. Он не ожидал моего рывка и даже ничего не успел сделать, когда я задвигался по его столбику вверх-вниз. Кирюша тут же стал подрагивать. Его глаза под очками закрылись, и он обхватил мою голову и пошире расставил ноги. Вот тебе и тихоня-отличник.
А когда я решил снова вернуться к Аркаше, то Кирилл нагло схватил меня за голову. Но что стоит мне, взрослому дядьке, вырваться из объятий семилетнего малыша! И когда я выбрался, я ошарашено и в то же время смешно уставился на Кирилла. В глазах того было если не отчаянье, то что-то близкое. Он ОЧЕНЬ хотел ещё.
- Подожди, - улыбнулся я, обнажил головку Аркаши и принялся вылизывать её, ощущая обалденный запах. Аркаша тихонько застонал.
Где-то слева мой сынок оставил Пашку и завёл с ним беседу о том, почему пашкин членик горбатый, а у него он ровный. Дурак, подумал я, попроси его взять у тебя в ротик, может согласиться. Но на это у моего полоумного сына фантазии не хватило. То он меня поражает фантазией поз, которые даже в камасутре не описаны, а то вообще упускает самые банальности. Ну что ж, ребёнок, он и в Африке ребёнок.
Я оторвался от писюлька Аркаши и взглянул на Кирилла. Тот, как обычно, смотрел выжидающе, хотя чего-то нового. Я вдруг тихо говорю Кирюшке:
- А смог бы ты тоже так пососать.
В глазёнках Кири вспыхивает возбуждение и смущение. Он хихикает и говорит:
- У кого, например?
- Ну, вот, например, у Аркаши. - Аркаша дёрнулся под моей рукой от такого заявления.
- Могу, - тут же отозвался Кирилл.
- Давай.
Кирилл неуклюже сел на колени перед Аркашей; неуклюже, так как ему мешали его штанишки, спущенный до стоп. Аркашенька тут же раздвинул ноги и убрал в сторону руки, давая Кирюше полную свободу в действиях. Я медленно опустил руку Аркаше на грудь и уставился на членик сбоку, чтобы убедиться, что Кирюша делает всё правильно.
Кирилл, тем временем, аккуратно взял пенис Аркаши в рот и задвигался вверх-вниз. Я почувствовал, как под рукой дрогнуло сердечко Аркаши. Сказать, что Кирюшка двигался неумело - соврать. В этом деле вряд ли можно поступать неумело, если ты хочешь.
- Так, - тихо прошептал я. - Только помедленнее, так Аркаше будет приятнее.
Кирилл уловил темп, а мой взгляд вдруг снова уставился на Сашу. Тот будто превратился в гипсовое изваяние, смотря то на Илюшку, который всё ещё рассуждал о форме члена с Пашкой и одновременно подрачивал ему, то на Кирю, который делал обалденный минетик своему однокласснику. Мне почему-то стало жалко Саньку, и я сказал:
- Аркаша, а ты трогай писюлёк у Саньки.
Санька взглянул на меня своими глубокими синими глазами, и я в ответ подмигнул. Что-то вновь меня кольнуло. Но с чувствами мне предстояло разобраться позже. А пока молчаливый Аркаша устроил свою ладошку на столбике Сани.
Я переключил внимание на Кириллку, который с увлечением, закрыв глаза, насасывал членик Аркаши. Надо бы заняться им.
Для начала я медленно стянул с его ножек шортики и трусики, отбросил их в сторону. Кирюшка даже не сопротивлялся. Тут я понял, что от него исходит самый мощный и приятный запах, который я сегодня чувствовал. Домашняя пыль вперемежку с тем самым запахом мальчика, который могут чувствовать только бойлаверы.
Я принялся увлечённо целовать его ступни, потом лизать их. Кажется, Кирюшку это забавляло. А мне вдруг вспомнился пластмассовый солдатик, которого он облюбовал. Глупая мысль, но я не мог ничего поделать. И начал целовать его ножки всё выше и выше, потом ягодички, а потом принялся вылизывать анус мальчика. У того по коже побежали мурашки.
- Кирюша, давай-ка изобретём новую позицию, - сказал я, и мальчик остановился, держа член Аркаши во рту и всё ещё закрыв глаза. Аркаша уже давно от наслаждения заБыЛ про Саню и теперь его рука лишь покоилась на его членике. - Я сейчас возьму у тебя в рот, а ты должен мне помочь, хорошо.
- Угу, - промычал Киря, не двигаясь.
Я подлез между ножек Аркаши и ножек Кирилла. БЛаго, Аркаша чуть спустился, и его ноги свисали от коленей вниз, но пола еле касались кончики пальчиков. Потом я обхватил одну ногу Кирюшки, отодвинул её в сторону и закинул себе на грудь. В итоге, моя верхняя половина тела оказалась зажатой между двумя мальчиками: сзади - ножки Аркаши, спереди - тельце Кирюшки. Я как бы в пещерке, в пещерке из мальчишеских тел. О Господи, что может быть лучше. Их детское тепло, их терпкий мальчишеский запах, стук их маленьких сердечек.
Я обхватил губами пенис Кирюши и принялся причмокивать губами. Кирилл снова заработал на столбике Аркаши. Я мысленно посылал Аркаше сигналы: не кончать. Я хотел, чтобы оргазм Аркашеньки поймал мой рот.
А тем временем, нога Кири, которая покоилась на мне, лежала как раз на груди, а её ступня на сгибе упиралась в мою промежность. Вот классно-то. Я принялся время от времени подаваться чуть-чуть вперёд, чувствуя, как мой вставший член под джинсами упирался в мальчишескую ножку. Кирилл, по ходу, этого и не замечал. А я распалял его больше, в основном не сося, а облизывая его членик, отчего малыш дрожал всем телом. Но это только начало. Вот сейчас…
Я послюнявил палец и принялся водить им по дырочке ануса, часто возясь в ней, как червячок, иногда проводя пальцем от ануса по желобку к яичкам. Кирюшка застонал. Под другой рукой, которая поглаживала его ножки и спинку, я почувствовал мурашки. Конечно, я знал, что он сейчас чувствует. Ещё бы, когда тебя обрабатывают сразу с трёх сторон.
А потом случилось нечто. Я лизнул его членик и почувствовал, как его животик странно задёргался, вместе с члеником, а сам мальчик застонал слишком громко, но не кончил. Ух ты, так значит я его довёл до оргазма, но того прервали на самом пике, и сейчас мальчишка находился в предоргазмическом экстазе, всё ещё не кончая. Это меня раззадорило настолько, что я почувствовал, как кончаю сам. Виною тому стала нога Кирюши. Я рванулся вперёд, обхватил губами кончик его члена и медленно насадил рот на писюлёк мальчика, при этом сам задёргался под малышом и почувствовал, как горячая влага наполнила мои плавки. Меня бросило в жар, но вот что было с Кирюшкой. Он весь забился в конвульсиях, выпуская изо рта членик Аркаши, и издал странный полукрик-полустон. Такой громкий, что на него все обратили внимание, даже Илюха, который уже прервал разговоры с Пашкой про члены и снова сосал у одноклассника. А потом пенис Кириллки забился, запульсировал, и маленькое тельце рухнуло прямо на меня. Я обхватил его, сжимая губами его пенис. Да, такого оргазма я ещё не видел. Илюшка свой первый даже встретил более тихо. Голова Кирилла упала на колени Аркаши, одна душка очков слетела.
Постепенно тельце мальчика отходило от оргазмической дрожи. Я выпустил изо рта его членик и прошептал:
- Можешь одеваться.
И тут же поставил Кирилла на ноги. Тот вдруг пошатнулся и чуть не упал. Я подхватил его и заключил в объятье. Как же можно не любить таких маленьких красивых сорванцов.
- Голова кружится?
- Ага, - пискнул Кирилл. Я нагнулся и чмокнул его в кончик носа. Затем отпустил. Теперь он стоял крепко.
- Ну-с! - воскликнул я, потирая ладони. - Займёмся вами, больной!
Я приблизился к Аркаше и принялся лизать его членик, мокрый от слюны Кирилла. На мокроту в плавках я не обращал уже внимания. Слишком аппетитный был у Аркаши членик. Несколько раз я ласкал его губами. А вот кончил Аркашка оттого, что я в очередной раз с силой прошёлся языком от мошонки до кончика. Кончил он степенно, в отличие от Кириллки. Выгнулся и зашипел, тяжело дыша. Я тут же обхватил его членик губами и прижал пульсирующий мальчишеский писюлёк языком к небу. Потом Аркаша расслабился и упал на диван. А я снова принялся полизывать его пенис, зная, какой он сейчас, после оргазма, чувствительный. И Аркашенька снова задрожал и издал тихий стон, а по его рукам побежали мурашки.
Где-то на заднем фоне я услышал стон Паши. И тот кончил. Всё-таки Илюшка постарался.
Затем я резко выпрямился и сказал:
- Одевайся.
Аркаша немедля сполз с софы и принялся натягивать шорты, а я взглянул на Саньку. Теперь у меня было время на то, чтобы обдумать свои чувства. Я понял, что этот мальчишка мне нравится. И нравится до безумия. Я влюбился в него. В его маленькое стройное тельце, ровненький членик, в его светлые волосы. Внезапно я понял, кого он мне напоминает. Малыша, из мультика "Малыш и Карлсон", только сошедшего с экрана и вошедшего в объём. Я глядел на его нейлоновую рубашку с коротким рукавчиком. Она была застёгнута на пуговицы. Я краем глаза заметил, как встал Пашка и стал одеваться.
Я приБЛизился к Саше, глядя в его синие глаза. Они смотрели на меня с каким-то замиранием, с какой-то любовью.
- Сашенька, можно я расстегну твою рубашку?
Тот едва заметно кивнул. И я принялся расстёгивать эти маленькие пуговки, смакуя каждую из них, смотря, как сантиметр за сантиметр открывается его грудь, животик. Разговор мальчишек был где-то на заднем плане.
И вот рубашечка расстёгнута. Я наклонился и приник губами к его сосочкам. Сейчас, прямо под моим ртом бьётся маленькое сердечко мальчика. Неугомонное и такое горячее. И тут же я почувствовал, как нежные ручки малыша обвили мою голову. Я задрожал и принялся поглаживать ладонями его тельце, одновременно целуя грудь, живот. Вот я добрался до его членика и лизнул в кончик, как от этого занятия меня оторвал голос сына, чтоб ему.
- Пааап, иди закройся за мальчишками!
Я обернулся и увидел, что все трое одетые малыши, только что потерявшие девственность, стояли как ни в чём, ни бывало перед моим голеньким сыной и вожидающе смотрят на меня.
Я повёл мальчиков в прихожую, где, как мне показалось, они обувались целую вечность, затем они весело попрощались и рванулись вниз, о чём-то весело пересмеиваясь, как будто ушли от друга, с которым весь вечер играли в компьютер. Ну, я дверь быстренько затворил и вернулся в комнату. Гляжу, а этот мой паразит Саньке уже вовсю насасывает! Ух сыночек. Ух учудил. Да ладно, не буду я на тебя злиться.
Подхожу, сажусь рядом с Санькой, а тот на меня заворожено смотрит. Обвиваю я его шейку и тихо шепчу на ухо:
- Нравится?
- Даааа, - протяжным шёпотом отозвался он.
- А ты не торопишься?
- Нет, - отвечает Санька.
Я чуть отстраняюсь и говорю Илюшке:
- А ну давай отсюда, дай и другим попробовать.
Сынок всё понимает и отступает. Сидит и смотрит на нас; мордочка такая задумчивая, сосредоточенная, членик колом. Я поднимаю с дивана Саньку, ставлю перед собой и ласково снимаю с него рубашечку. Она падает вниз, скользя по его мальчишескому телу, обосновывается у пяток. Из одежды на мальчике остаются только огромные электронные часы на левой руке. Почему-то они предают мальчику большую сексуальность.
Я беру его за ладошки, нагибаюсь и обхватываю губами торчащий маленький столбик. О господи, как же он стройный, ровный. Обожаю аккуратные мальчишеские членики. А вкусный он какой! Сашка молчит. Стоит и ровно дышит. Я открываю глаза, упираюсь взглядом в его аккуратный пупок. Эх, до чего же они классные, эти мальчишки.
Потом я сажаю Саньку на пол, гляжу в его лицо, а оттуда меня ощупывают два огромных доверчивых голубых глаза. И правильно, что доверился. Неужели я тебе когда-нибудь БоЛьно бы сделал. Ты ж мой маленький бог.
- Закрой глаза, - говорю.
Санька слушается. Я наклоняюсь и осторожно чмокаю его в губы. Он улыбается. А я наклоняюсь и снова припадаю к его членику. Несколько движений, и я нежно укладываю мальчишку на спину, чуть приподнимая бедра. Теперь я могу добраться до его аккуратного ануса. И, послюнявив палец, я начинаю ласкать его дырочку и продолжать сосать. И вот я уже чувствую, как это нарастает в нём, и Санька обхватывает ручками мою голову. Да. Давай малыш, ещё немного… И!!! Обожаю, когда мальчишки в оргазме делают такой мостик. Все их рёбрышки становится видно, сердечко в груди бьётся, такое упругое мальчишеское тельце. Санька запустил пальчики в мою шевелюру, отчего моё сердце облилось кипятком, и зашипел сквозь сжатые зубы, издавая тихий полустон. Затем, как и положено, расслабился и рухнул на мою руку.
Животик подрагивал, ручки ослабли, а членик во рту так усердно пульсировал, пытаясь выпустить наружу сперму, которой в этом возрасте у него ещё не было. Что может быть лучше мальчишеского оргазмика.
Я подтянулся к Саньке, лёг рядом, и взглянул в его добрые, открытые детские глаза.
- Клёво, да? - прошептал я.
- Ага, - улыбнулся тот. И взгляд у малыша был такой… в общем, любой бойловер знает этот взгляд любви, который возникает в глазёнках малышей, если те их любят. Санька, выходит, меня люБиЛ.
Потом он не ушёл. Он голенький лежал в моих объятиях, а мы втроём разговаривали о делах житейских. Со стороны рассуждения Саньки и Илюхи взрослым могли показаться пустой наивной дребеденью, но я всегда любил мальчишеские истории и разговоры и с удовольствием участвовал в них. Эх, какой классный выдался денёк. Солнце заходит, уже погружает в сумрак мир, а у меня на квартире два обалденных голеньких семилетних малыша.
Ну а потом Сашка ушёл.
Мы с Илюхой стали убирать посуду, и я заметил на столе солдатика, которого хотел взять Кирилл, но так и забыл его. Ещё бы, после такого. Илюшка бегал голенький, да он частенько у меня голеньким бегал. Таким он мне нравился БоЛьше.
Естественно, как я уже говорил выше, я рисковал. Ожидал весь вечер, что ко мне позвонит мамаша какого-нибудь малыша и начнёт наезжать, типа: что ты творил над моим сыном, грязный извращенец. Я уже готовил ответы, и я знал, что выйду опять из воды сухим. Может, мне просто везёт, но ни разу я ещё не попался. Скорее всего, из-за того, что ещё ни одному мальчишке не делал больно, не расширял его анус, так что доказательств никаких не было. БыЛи случаи когда мне звонили и говорили, что я совратил их ребёнка. Из таких ситуаций выпутаться легко. Ну вот посудите сами: половина эти звонков были ложные. Заедет ко мне какой-нибудь зайчонок - диск забрать. Заедет первый раз. Я диск с порога отдам и отпускаю его, а вечером уже мама звонит и говорит, что я чуть ли не паяльником её сынишку в зад насиловал. Иногда у детей богатая фантазия разыгрывается, а иногда и у их матерей. В общем, выпутаться мне всегда было легко. Даже ни разу до суда не доводили и в СИЗО не забирали. БоЛее того: даже менты ни разу в дело не вмешивались и мою квартиру не обыскивали. Хотя, на жёстком диске у меня они могли много интересного найти.
Но в этот раз первоклашки никому не проБоЛтались. Может, рассказывали и кому-то из друзей, но никто разбираться ко мне не пришёл.
В общем, перетаскали мы посуду на кухню, включили колонку. Мой маська принялся посуду драить, а я в ванную пошёл, чтобы немножко помыться и сменить одежду после того, что надо мной Кириллка сделал. Сполоснулся я быстро, мой даже посуду не успел вымыть. В одних джинсах захожу я на кухню, а мой пигмей стоит у раковины, сам ростом чуть ли не с неё, и тарелки отмывает. Вода брызгает в стороны, а некоторые капли на нём росой оседают. Вот меня это зрелище возбудило! И тут я вспомнил, что за всеми этими похождениями я забыл про моего сынишку. Я подошёл сзади обнял его и принялся ласкать языком и губами шею, плечи. Мой маська только сопит и тарелку ладошками гладит под струёй воды.
Я руками по его телу опустился, стирая влагу, и упёрся в маленький стоячий столбик. Внутри всё заколыхалось.
- Бросай тарелку, - шепчу ему.
Илюшка тарелку отпускает, а я его за собой на стул увлекаю.
- А посуда, - тихонько произносит он.
- Хрен с ней, с посудой, - прошептал я, закрывая глаза от наслаждения и зарываясь носом в его кудрявые обалденно пахнущие волосы. - Я тебя хочу, малыш.
И принялся я облизывать каждый кусочек его тела. И только когда добрался до членика, понял, как я его распалил. Сегодняшние события вызвали у него такой прилив бурных фантазий, что маська мой бурно кончил, стоило мне только сделать три движения.
Затем я его оставил и ушёл в комнату, пока он посуду домывал. Сел возле компьютера в мраке и запрокинул голову. Вспоминал я Сашку. Воспоминания об этом малыше возбуждало во мне непреодолимые тёплые чувства. И когда мой маська домыл посуду и пришёл в комнату, я незамедлительно вновь им овладел, а он и не сопротивлялся. Только на сей раз и я разделся, чтоб не обидно было. А думал я всё время о Саньке. Долго мы с сынулей кувыркались. Первым кончил я, всё ещё думая о голубых глазах того малыша. А потом ртом и Илюшку задрочил. Покончав по очереди мы уединились возле компа и ринулись проходить "Doom". Затем надоело. Пошли телек смотреть. Долго смотрели, чуть поигрывая друг с другом, уже ночь наступила. Потом решили перекусить на ночь. Поели, вернулись к телеку, и тут его тельце меня вновь возбудило. Я сначала принялся его мять, целовать, но для Илюшки это уже в порядке вещей. Потом я к членику его опустился и принялся надрачивать. Тот вскочил, и тут Илюшка мне тихо так растеряно заявил:
- Я в третий раз, наверное, не смогу.
- Зато он сможет, - кивнул я на его членик. А он у него весь красный. Ну конечно, он уже за сегодня настолько задроченный был, что уже устал. Но, если стоит - значит хочет. Ох, что я, садист, над Илюшкой вытворял. Около часа, наверное, над ним издевался. Дрочил ему рукой со скоростью кролика, сосал. Иногда он меня останавливал и говорил, что немножко устал. Тогда я его всего начинал целовать, а потом снова к членику вернулся. Он у него вообще стал цвета земляники: красный и пульсирующий, а Илюшке нравится. А потом он всё-таки кончил. Я приблизился к своему дёргающемуся сынуле и прошептал ему на ушко:
- С днём рождения, котёнок.
А он мою шею ручками обвил. Вот такой выдался замечательный день рожденья.
В заключение хочу сказать, что на этом приключения не закончились. Через день, после этого дня к нам пришёл Санька. Я даже опешил. Оказывается он хотел ещё, но предложить это не мог - стеснялся. Поэтому пришёл, якобы, под предлогом, увидеть Илюшку. И я ему поначалу подыгрывал, а потом, пока мой Илюнчик смотрел какой-то фильм по телеку, я рассматривал вместе с Санькой мой порнофотки с мальчиками. Надо признаться, что я сам боялся своих действий. Бывает, в первый раз мальчишки соглашаются, а дальше - никак. Но с Санькой всё вышло как по маслу. И когда я его начал раздевать перед компьютером, он принялся мне помогать. Я отнёс его на кровать, и уж там сделал всё, что на ум пришло. В этот раз было страстнее. Я облизал каждый кусочек его тела. Провёл языком между каждого пальчика его ног, да и минет я ему делал не просто обычными движениями. А мимолётом касаясь его членика. Потом позы разные с ним пробовал. А когда он кончил, я приблизился к нему, обнял и искренне прошептал на ушко:
- Я люблю тебя, Сашенька.
И он мне вдруг отвечает:
- Я тоже вас люблю.
- Э, нет, - говорю. - Я не такой уж и старик. Давай на "ты".
С тех пор так и живём вместе.
Сейчас ему и моему сыне 11 лет, а любимыми делами мы всё продолжаем заниматься. Как-то два года назад познакомился с мамой Саньки. Познакомился так, что чуть не умер от страха. Она младше меня на год. Звонок в дверь. Подхожу, смотрю в глазок, его мать стоит. Я-то её во дворе иногда видел, знаю какая из себя. У меня сердце упало.
Ну всё, думаю, разоблачили наши игры. Сейчас с порога будет грозиться утюг мне в задницу засунуть. В общем, сделал я умное лицо, и ей открываю, а она меня так спрашивает:
- Санька не у вас.
- Нет, - спокойно отвечаю. - А должен был?
До меня ещё не доезжает, что он вряд ли сказал, что он ко мне ходит. Но следующая фраза привела меня в себя.
- Просто, он ушёл, сказал, что к Илюшке, а мне он нужен.
Тут мою цепь в голове замкнуло. Я оБЛегчённо улыбнулся и сказал:
- А, не, так у меня Илюха сам на улицу ушёл. Скорее всего, с ним.
И что-то меня подмыло её на чай пригласить. Ох, зря я это сделал. Потому что там такой любовный квадрат начался, что я думал ни один писатель такое не придумает. Она, оказывается, была матерью-одиночкой и воспитывала Саньку одна. Узнав, что я - отец-одиночка, она принялась меня хмурить. Ой, даже и не подозревала она, что не нужна мне такая дура, что её сын мне больше нужен.
Постепенно она от меня отвяла, но до сих пор при встрече глазками стреляет.
Короче, вот такая жизнь.
А на прошлой неделе прихожу с работы, открываю дверь, запираюсь в квартиру, а там в соседней комнате Санька у моего Илюшки насасывает, а у самого штаны спущены.
- Эй вы, говоруны, - восклицаю. - А если бы я не один был!
Илюшка на меня смотрит гипнотизированным взглядом, махает рукой и раздражённо так бросает:
- Уйди, не мешай.
Вот такой вот он у меня, мой сынулька.
©Юрий БЛоК
