юные
действующие лица:
Эрик
– 9 лет
По стёклам вода бежит проворными ручьями, да так обильно, что кажется, будто
на улице дождь идёт сплошной стеной. Принц сидит у окна и хмуро пытается
разглядеть сквозь эти потоки унылый уличный пейзаж. Я вижу его, стоя в проёме
двери кухни. Он в своих любимых джинсовых шортиках, которые он не снимает
день и ночь и в белой майке. Он стоит на стуле на коленях, а отсюда я вижу
его очаровательные загорелые голые плечики, ручки, спинку, попку и голые
ножки, которые выставляют мне на показ свои очаровательные мальчишеские ступни.
Боже, какой он маленький и хрупкий и как же осторожно нужно с ним обращаться,
чтобы ненароком не разбить, не помять. Сколько нежности, ласки и сладости
должно быть в твоих движениях ради этого.
Как хорошо, что два с половиной месяца назад я научил его любви. Любви до предела.
Любви, от которой стонешь и выгибаешься. Локки, дёргающийся от каждого прикосновения,
после гори утраты Львёнка показался мне самым чутким, наверное, это от сенсорного
голода. Я будто враз забыл Юрку-космонавта, Русю, Металлиста, Андрейку и всех
тех, кто не стесняясь открывался мне сразу. А потом пришёл Принц и напомнил
мне об этом, но я подробнее уже писал это в «Принце и Локки». И вот сейчас,
по прошествию двух с половиной месяцев тот Принц, который, ничего не подозревая,
разделся и разрешил поиграть с ним, тогда ещё и не подозревая, как это хорошо,
теперь готов на любые эксперименты, только чтоб не больно было. Да разве ж
я сделаю БоЛьно этой хрупкой красоте! А по части экспериментов я – спец.
Чем мне нравится Принц, так это тем, что он со мной заодно. Мальчишки возраста
11-14 лет, они всегда с тобой заодно, а вот 7-10 лет всё ещё побаиваются взрослых
незнакомцев и даже когда те уже считаются их друзьями, но усердно делают им
первый минет, мальчишки не рассказывают об этом маме, но и не открываются полностью
своему взрослому другу, хоть это и приятно. Они боятся, потому что то, что
они делают – это запрет, но не делать этого они тоже не могут, так как ЭТО
им очень нравится. Редко выпадает случаи такого возраста, когда маська полностью
отдаёт тебя себе. Вот такой случай и есть Принц, ну и, может, ещё пару случек
из своей жизни смогу вспомнить. В общем, после Львёнка, этот малыш просто послан
мне Богом, чтобы возродить меня к жизни.
Я подхожу сзади, обнимаю его за грудь, обвиваю себя всего вокруг этого маленького
горячего тельца, зарываюсь лицом в шее Принца и говорю:
- Дождь.
- Ну, - недовольно отвечает тот. – Так скучно.
- Комп уже надоел?
- Да у тебя там я все игрушки уже перепробовал. Есть что-нибудь новое?
- Нет, – говорю. – Причём не только у меня, но и в фирме, где я работаю. Так
уж получается, вы играете быстрее, чем игры делают.
Малыш улыбается.
Я осторожно опускаю руку вниз, нарушаю границу резинок шорт и трусиков и тихонько
страстно нажимаю на его мягкий кончик, буквально чувствуя, как тот растекается
под моими пальцами. Принцу такое уже не впервой. Он спокойно относится к тому,
что моя рука днюет и ночует в его трусиках. У вас БыЛи такие мальчишки? Ну
вот у кого были, тот знает, как они приятны. Особенно такие, которым 7-10 лет.
Совсем ещё малыши, но пышущие страстью и готовые на любые эксперименты, потому
что родители не дали им никакого полового воспитания (да БЛагословит Господь
таких родителей).
- Мы можем поиграть в другие игры.
- Какие, например? – прислушивается малыш, глазки внимательные, смотрит на
стекло.
Членик под моей рукой начинает немного напрягаться, его мышцы сокращаются и
с каждым новым толчком наполняют кровью этот божественный мальчишеский орган.
- В очень приятные, - отвечаю и легонько сдавливаю его головку.
Теперь Принц даже вздрагивает. Нравится.
- Давай, - теперь говорит понимающе. – Поиграем.
- Подними-ка ручки.
Принц слушается. Я стягиваю с него майку, и она БЛагополучно приземляется на
шкаф с едой. Теперь я обхватываю руками его голое тело. Ах, какое же оно хрупкое,
тёплое, маленькое, красивое, пахнет чем-то неестественным. Сравнить с парным
молоком? отдалённо. Со старым осенним сеном? тоже не совсем. Этот запах можно
выразить лишь двумя словами: запах мальчика.
А моя рука тем временем продолжает шариться в его трусиках. Мальчик стоит на
коленях перед окном и продолжает глядеть в мутную дождевую воду. Он уже не
в этом мире. Приятный эротический массаж полового органа заставляет его замереть
и прислушаться к чувствам. Я с БЛагоговением осторожно, ласково сжимаю его
головку, провожу подушечкой большого пальца по бутончику кожи наверху, затем
вытаскиваю руку и подношу пальцы к носу. Вот он, этот терпкий запах любви моего
Принца.
- Пойдём, хороший мой.
Я снял мальчика со стула и поставил перед собой, спиной к себе. Потом присел
перед ним на колени и осторожно спустил до пола его шортики и трусики. Я фотографировал
глазами каждый миллиметр его божественных мальчишеских ног, покусанных комариками.
Смотрел, как по этой нежной детской коже скользила джинсовая ткань, устроившаяся
потом где-то в ступнях.
Я встал, снова взял Принца подмышки, наступил на его шорты и ловко выдернул
голенького мальчишку из их оков. Потом повернул к себе лицом и поставил. Стручок
был не просто на взводе. Боевая готовность на пределе. Он стоял, такой серьёзный,
любящий, глядящий на меня исподлобья снизу вверх. Мой Принц. Я лишь немного
коснулся его кончика, как дыхание его сбилось. А сам, чертёнок красивый, на
меня смотрит.
Тогда я беру его на руки и кладу на стол.
Это заБавЛяет мальчишку, и он удивлённо улыбается, пытаясь оглядеться на новом
месте: а не заденет ли его какой-нибудь нож или бокал. Но никаких ножей и бокалов
на столе уже давно нет. Хоть ему всего и девять лет, но во весь рост он на
столе не помещается, поэтому ножки малыш сгибает и раскидывает в разные стороны.
- Ты сладкий, - говорю я и целую мальчика в сосок.
Затем на несколько секунд отлучаюсь к шкафу, беру там бокал со сгущёнкой и
ложку и тут же возвращаюсь. Ставлю всё это чуть ниже мошонки малыша и говорю
ему:
- Не опрокинь.
Принц немного приподнимает голову, пытаясь понять, что там происходит.
- А что сейчас будет? – спрашивает он. Его членик начинает опадать.
- Сейчас я из тебя буду делать сладкого мальчика, - говорю.
Зачерпываю на кончик ложки немного сгущёнки и капаю её на сосок Принца.
- Ну да, - легонько возмущается тот, а в голосе интерес. – Теперь я весь липнуть
буду.
- Не будешь, - говорю. Опускаю ложку обратно и приникаю губами к его соску.
Я массирую его губами осторожно, ласково, чтобы не дай бог не осталось засоса,
иначе мать Принца будет в ужасе. Одновременно с этим я начал поглаживать членик
мальчика, который тут же снова поднялся и пришёл в полную боевую готовность.
Принц неровно задышал. Ещё бы.
Но что чувствовал я. Что можно сказать о мальчишеском теле, культивировав некоторые
его части. Вот первое.
ГРУДЬ. Сосок не всегда реагирует на возбуждение у мальчишек, как у девчонок.
Даже самый возбуждённый мальчик может иметь мягкие соски, но стоит его начать
там поглаживать, как сосок начинает твердеть и уже немного колоться, а по коже
мальчика бегут мурашки. ЛюБЛю сгущёнку, и тут сладость этого молока перемешивается
с терпким вкусом самого мальчика, будто молоко и мёд. Под языком у меня мнётся
иногда чуть твердеющий сосок. Мальчишка сбивается в ритме дыхания, БаЛдеет
по полной, смотрит в потолок. Его кожу покрывают мурашки. А девственный молочный
гладенький сосок вгоняет его в особую эйфорию. Причём, часто можно заметить,
что второй сосок у мальчика всё же мягкий. Наливается только один. Но это я
беру именно этот невинный нежный возраст 7-10 лет.
Я отрываюсь от пьянящего сосочка, продолжая поглаживать членик, набираю вновь
сгущёнку, выливаю её в ложбинку пупка мальчика. Для этого мне приходится отрываться
от его членика. Принц внимательно смотрит, как сгущёнка заливает ложбинку его
пупка и ничего не говорит, только сопит.
А я возвращаю ложку на место и приникаю губами к его пупку, одной рукой возвращаясь
к писюлёчку мальчика, а другой поглаживая его сосок, тот самый, который уже
был изнасилован моими губами. Мальчишка закидывает руки за голову, ложиться
на них, чтоб было удобней и продолжает гипнотизировать потолок. А вот и вторая
часть культа.
ПУПОК. Сколько их. Сколько их можно перевидеть, особенно, когда делаешь мальчику
минет с открытыми глазами. Это чудо всегда перед тобой. Животик постоянно вздрагивает
от наслаждения, и он то отдаляется, то твои глаза прямо вонзаются в него. Ох,
какие они все прекрасные. Аккуратные посерёдке живота. Ложбинка на желтоватой
кожице ровного животика с аккуратным узелком внутри; просто узелок без впадинки
на бледном чуть выпертом вперёд животике, в который ты всегда утыкаешься носом,
когда вдавливаешь членик мальчишки себе в рот, а твоя нижняя губа утопает в
его мошонке; иногда чуть выпертый вперёд тоже в виде узелка. Можно сказать,
что, сколько мальчишек, столько и пупочков? Нет. Они повторяются. У Принца,
например, это достаточно крупная впадинка, в которую поместилось много сгущённого
молока и который я с жадностью вылизываю. Сладкий! Сладкий мальчишеский пупок!
Оставляю его, капаю сгущёнки теперь на середину ступни мальчика. Ох. Он этого
не ждёт. Неужели я буду целовать его туда? Ага, буду! Ещё как буду!
Начинаю медленно подрачивать Принца, а сам целую прямо в эту сладкую капельку.
Третья часть.
СТУПНИ. Можете меня расстрелять, но ничего сексуальней ступней у мальчишки
быть не может (кроме, естественно, самого членика). Ступни бывают разные, но
все они доставляют небывалую эйфорию мальчишке. Те, кто боится щекоток, с ними
сложнее. Зато у них можно вылизать ступню, и они почувствуют нечто БЛизкое
к оргазму. А если мальчишка не боится щекоток там, то можно делать ему минет
и медленно щекотать кончиками пальцев ступни. Ух, они тогда при оргазме чуть
ли не кричат. Ну, кричат – не кричат, но бьются и выгибаются здорово. Принц
боится щекоток, поэтому я просто целую его туда, беру в рот большой палец его
ноги, вылизываю то сладкое место, где покоится капля сгущёнки.
Затем я беру бокал отставляю в сторону и говорю Принцу вытянуть ножки. Он слушается.
Те выглядывают с поверхности стола, но меня это не заботит. Я капаю сгущёнки
на его колено. Ох. Мы приблизились ещё к одной части. Четвёртой.
КОЛЕНИ. Тоже бывают разные, но особо не отличаются друг от друга, зато отличаются
от положения. Колено - это невероятно сексуальное место у мальчика. Когда нога
выпрямлена, то оно темнее остальной кожи. Там много кожи, как на мошонке. Зато,
когда нога согнута, то колено образует маленькую сексуальную площадочку. На
левом колене у Принца сейчас засохшая болячка. Это он с велика упал меньше
недели назад. Поэтому я ласкаю его правое колено. Оно сладкое и под языком
шершавое. А другой рукой я продолжаю подрачивать членик мальчика. Подрачиваю
так, чтобы он не кончил. Мальчик весь пропах молоком и моей слюной, да плюс
ещё и его собственный запах. Взрывоопасная смесь.
Я отрываюсь от ступней, смотрю на мальчика, и он мне улыбается. Я растекаюсь
ладонями по его животику, грудке, и он очаровательно потягивается. Его подмышки
манят меня, и я наклоняюсь и целую его туда, потом полизываю.
- Ой, хи-хи, щекотно, - говорит он.
О, ПОДМЫШКИ это пятая часть истории. Они чем-то напоминают… даже не знаю что,
но выглядят очень сексуально. У кого-то они гладкие, у кого-то с несколькими
прекрасными морщинками. У Принца они идеально гладкие. Малыш мой.
Я встаю над ним, щёлкаю моего малыш по носику и трогаю самую чувствительную
часть его тела. Это можно заметить по глазкам мальчика. Вот он улыбается и
смотрит прямо на меня. Внимательный и счастливый, но вот я дотрагиваюсь до
его кончика и… маска остаётся, а взгляд куда-то уходит, будто он глядит сквозь
меня. Я набираю в ложку немного сгущёнки и лью сверху на самый кончик. Та густой
каплей стекает вниз по маленькому столбику, по мошонке, проходит ниже, но я
её уже не вижу. И вот тут, да!
Я нагибаюсь, и наступает шестая часть.
ПЕНИС, а с ним неотъемлемо и МОШОНКА! У двух мальчиков не могут быть одинаковых
лиц, если только они не БЛизнецы, вот так же редко у двух мальчишек встречаются
одинаковые членики. Их маленькие (а иногда и не очень) писюлёчки я классифицировал
по нескольким группам, но я расскажу о них, может, позже, если не будет скучно.
Вот он – маленький пенис маленького мальчика. Объект особого культа. Мягенькая
нежная кожа, как и на всех. Иногда тёмненькая, иногда жёлтенькая, иногда бледненькая
с розовым наконечником; иногда кожа настолько гладенькая, что блестит, кажется,
что стоит прикоснуться, а она скользкая, как от слюны, такая аккуратная, а
иногда немного шершавенькая, сухая; иногда они стоят прямо, глядя вверх, иногда
леечкой, будто фаллосик горбатый (я поклонник тех, кто смотрит чётко вверх),
иногда чуть в бок, да и вообще, столько этих форм у мальчишек встречается.
Да и мошоночка бывает разная. Одна и та же мошонка может сжаться до размеров
косточки персика, а может быть расслаБЛенной и мягкой; такую особо
хочется ласкать губами, заглатывая в себя орешки яичек. Мошонка бывает и БЛедная
и тёмненькая, розовенькая, покрытая паутинками вен. Как же их много: мальчишек
и их кончиков.
Я провожу языком по столбику мальчика, собирая сгущёнку языком. Потом касаюсь
кончиком языка кончика членика, отчего мальчишка всхлипывает. Почему их прикосновение
языка заводит больше, чем прикосновение рук? Ведь знают же эти мальчишки цену
любви.
С удовольствием вылизываю его столбик, беру в рот, очищаю от последних капелек
сгущёнки. Его стойкий малыш пах молочком и слюной. Во рту я загнал кончик языка
под кожицу мальчика, скользя по головке. Принц БЛагородно выдохнул. Затем я
принялся за его мошонку, вылизывая её. Я мял её губами, одновременно поигрывая
пальцами с его кончиком, потом пошёл утопать языком всё дальше и дальше к анусу.
О, а дальше идёт седьмая и самая спорная часть, по крайней мере, для меня.
АНУС!
Я кое-как добираюсь языком до ануса мальчика, раздвигаю его ножки, а дальше
мой язычок принялся червячком возиться в его дырочке, а другая тем временем
поглаживала его столбик. Мальчишка всхлипнул, а я ощущал на языке сладость
сгущённого молока в анусе. Я слизал его всё, а потом выпрямился.
Некоторое время Принц смотрел на меня гипнотическим взглядом. Наконец, он произнёс:
- И всё равно, я липну, - с этими словами он притянул к себе чашку со сгущёнкой,
зачерпнул ложку и отправил в рот.
Я улыбнулся:
- Это можно исправить. Пошли в душ.
- Айда, - тут же кивнул он. – Только голову мочить не будем, а то мама заметит.
Мы просто намочимся, хорошо?
- У тебя волосы жёсткие, как проволока, - сказал я, зная, что мы в ванной не
просто намочимся. – Они быстро высыхают.
И мы отправились с Принцем в ванную. Я взял заодно с собой одежду, мало ли
что. Вдруг его мамаше тюкнет в голову прийти и позвать мальчика домой. Я, конечно,
скажу, что он куда-то на улицу убежал, как я иной раз лгал, когда мальчик,
обнажённый, облитый компотом, сидел и высыхал у меня на тахте, но на всякий.
В ванной всё продолжилось. Я включил душ, погрузил под его упругие капли уже
остывшее тело мальчика и принялся гладить его. Конечно же, волосы намокли сразу.
Вдобавок я снял тапочки и залез внутрь. Вода тут же намочила мою одежду, но
мне всё далеко до лампочки. Я беру мыло и вожу по телу мальчика. То становится
очень скользким и возбуждающим. Принц не сопротивляется. А я спускаюсь мылом
к его писюлёчку. О-ба, уже торчит, ведь знал же чертёнок, чем всё дело кончится.
Начинаю рукою массировать его скользкие яички и столбик, заводясь от этого
ещё больше. Принц, малыш мой прекрасный, поднимает ручонки, обнимает меня за
шейку, вдавливает голову мне в грудь и сексуально выгибается, вставляя членик
мне в руку. Иногда попадаются тринадцатилетние фригидные маськи, а иной раз
восьмилетние звёзды стриптиза, и который раз хочется каждому нашему брату такого
пожелать.
Но вот я останавливаюсь, прекращаю подрачивать и решаю идти дальше:
- Принц, хороший мой, а ты хоть раз в губы целовался?
Маська открывает обалденные глаза. Сексуальность как рукой снимает.
- Я чё, девчонка, что ли, - произнёс он логически совершенно бессвязную речь
и немножко смутился.
- Просто кайфа больше, - сказал я. – Давай дальше.
И начинаю поглаживать его членик, он чуть улыбается и БЛаженно закрывает глаза.
Кайфует. Трётся о меня спиной. И тут я незаметно наклоняюсь и прикасаюсь к
его губам своими губами. Мальчишка вздрагивает, но глазки не открывает. Я с
удовольствием ласкаю его губки, а он… До сих пор улыбка на лице наворачивается.
Так неумело раскрывает ротик и пытается что-то сделать. Представьте себе такую
умилённую романтическую картинку. Малыш не знает что делать и неумело повторяет
что-то увиденное им когда-то на экранах телевизора. Эта неумелость, неопытность
возбуждает до неимоверных высот.
Я смываю с мальчика пену, отрываясь от его губ, потом вытаскиваю из ванны и
снимаю полотенце. Он наБЛюдает за мной серьёзно, всё ещё красуясь своим твёрдым
стоячком.
Я обволакиваю его полотенцем и начинаю усиленно натирать. Потом обнимаю и вытираю
голову. Затем его лукавое личико просовывается сквозь полотенце, и я улыбаюсь.
Картинка достойная высших наград: «мальчонка выглядывает из полотенца», автор:
Юрий БЛоk.
- Как же я тебя люБЛю, - говорю я лукавой мордашке, наклоняюсь и целую его
в его божественный ротик. Теперь мальчишка не сопротивляется, но и глаза не
закрывает, будто старается уловить каждое движение.
Я беру его одежду, отшвыриваю в сторону полотенце и увожу его в комнату. Там
бросаю одежду на пол, швыряю мальчишку на диван и говорю:
- Я хочу сделать тебе приятное прямо сейчас и прямо тут.
Принц улыбается, лежит на спине, а я сажусь рядом и начинаю усердно у него
сосать. Тот просто улетает. Но за голову меня не обнимает. Он вообще редко
меня обнимает.
Тогда я освобождаю его членик, выпрямляюсь и начинаю подрачивать ему скользкой
рукой. Затем подаюсь чуть вперёд и прилипаю к его губам. Видимо, настолько
Принц раздразнён, что с губ прямо мне в рот срывается стон, и он начинает интенсивно
отвечать мне неумелыми движениями. Я на секунду отрываюсь и говорю ему:
- Обними меня, малыш, обними.
Принц неумело обвивает ручками мою шею и виснет на мне. Тогда я обнимаю его
свободной рукой, и в такой позе мы продолжаем ласкаться: целуемся, а я подрачиваю
его членик. Какой же ты у меня прекрасный, малыш. Иногда я отпускаю его богатство
и глажу животик, ягодички.
И вдруг Принц впивается мне в губы, зажмуривает глаза и мычит что-то непонятное
носом. А я же вожу на членике медленно, вот и оно приходит тоже медленно. Малыш
вжимается в меня, теряя слюнки, которые я с успехом подбираю своими губами.
Стон. Дёрганья. Резкие объятья. А я медленно кладу бьющегося в припадке оргазма
мальчика на спину, расслабляя. Наконец, мальчишка затих в моих объятиях. Потом
распахнул свои огромные сине-зелёные глаза и восхищённо так запричитал:
- Ух ты, Юрка, как-то так… так ещё не было!
- Классно?? – спрашиваю.
- Не то слово!
Я включаю телек, а сам думаю что сейчас кончу. Принц несколько раз видел мой
член, но не видел, как я дрочу. Что ж, пора показать, чтоб от Локки не отставал.
Достаю я из джинсов член, и мальчик, смотрящий как на экране усатый дядька
путешествует по странам, мельком коситься на моё богатство. Его членик уже
опал.
Я глажу свои член, который истекает соками, а потом придвигаюсь к Принцу.
- Иди-ка сюда, - говорю, и за ноги мальчонку к себе подтягиваю, кладу ягодичками
прямо на колени. Он усердно наБЛюдает за моими действиями, пытаясь понять,
что у меня на уме. У меня на уме всё банально и просто. Я утопляю член в его
мошонке и начинаю ту поглаживать своим членом. Мальчишка смотрит на это, потом
возвращается к экрану, и он будто теряет интерес к происходящему. Ну и ладненько.
А я, тем временем, скользким членом измазываю все его маленькие гениталии своим
соком: мошоночку, мягенький членик. Настолько меня всё это подзоводит: маленький
мальчишка на руках, раздвинутые ноги, что я кончаю. Кончаю, и струя спермы
пулей выстреливает мальчику в пах, на живот. А я продолжаю водить и дальше
по его гениталиям, измазывая в сперме весь его половой орган. Принц тут же
оставил усатого дядьку в телевизоре и смотрит на всё это чудо. Его членик вновь
поднимается.
- Не видел ни разу? – спрашиваю.
- На компьютере. У брата, - говорит он тихо, изучая мою сперму.
- Не страшно?
Мальчик качает головой. Действительно, а что бояться-то?
Тогда я кладу осторожно малыша и берусь за его раздроченный членик. Затем начинается
его эротический массаж спермой. Я втираю своё семя мальчику в мошонку, в стволик,
собирая её с живота, с паха. Потом наклоняюсь и поливаю его гениталии слюной.
Теперь его член скользкий настолько, что даже ровный лёд на катке отдыхает.
- Ох, - только и может произнести он. – Нифига себе.
Вот тебе и нифига себе. Так Принц кончает второй раз.
А за окнами всё ещё льёт дождь.
©Юрий БЛоК
