Виктор – 8 лет

Мальчик нашёл маску сварщика, идёт по улице.
Рядом с ним останавливается на машине бойлавер
и говорит:
- Мальчик, хочешь покататься?
Ну, мальчик сел. Едут. БЛ на него смотрит и:
- Мальчик, а ты знаешь, что такое минет?
- Нет.
- А знаешь, что такое пенис?
- Нет.
- А знаешь, что такое анальный секс?
- Дяденька, ну не приставайте ко мне, вы же видите,
я – не настоящий сварщик.

Именно этот анекдот и лежит в истоках этой истории

***

Витя любил копаться на свалке и именно там он нашёл эту маску. Маску настоящего сварщика. С замиранием сердца Витя надел её на себя и попытался посмотреть в окошко, что было там посередине. Ничего не видно. И как только эти сварщики железо варят? Тогда Витя просто поднял её и так пошёл по улице. Вот он идёт, такой видный, такой великий. На босую ножку сандалетки, руки в карманах джинсовых шортиков, полосатая майка-мотроска. А на голове огромная маска сварщика, которая, впрочем, порядком давит на шею.
- Мальчик! Мальчик, скажи мне, пожалуйста, сколько времени? – раздался мужской бас сбоку.
Витя оглянулся и увидел дяденьку в красной машине. Недолго думая, он подошёл к нему и рассудительно сказал:
- А я не знаю, сколько времени, у меня нет часиков!
- А как тебя зовут?
- Витя.
- Витя, а не хочешь прокатиться?
- Давайте.
Малыш, которого мама никогда не учила не садиться в машины, который был совершенно не нужен матери, а уж подавно и отцу, который оставил его в двухлетнем возрасте, спокойно сел в машину. Мать его учила трём вещам: пить по утрам кефир, смывать за собой туалет и не держать руки по долгу под одеялом, но она никогда не рассказывала ему о том, кто может остановиться перед ним на машине.
Михаил выехал вовсе не на охоту. Он просто часто ездил по городу, останавливался у магазинов, у ларьков, вообще, он обожал ездить по магазинам, покупать разные безделушки, и часто он снимал мальчиков. Проводил с ними время, а потом высаживал там, где они попросили. И потом забывал их, а они его. Он не думал, что снимет так легко сегодня этого маленького восьмилетнего мальчика, которого он видел в зеркало заднего обзора. Малыш сидел, подогнув под себя одну ногу, и смотрел в окошко.
Выглядит он опрятным, из БЛагополучной семьи, вдруг всё будет плохо, вдруг за него…
- Витя, а у тебя хоть раз сосали? – спросил Михаил.
- Кого? – не понял мальчик и посмотрел своими открытыми глазами на Михаила.
- А сексом ты хоть раз занимался?
- А что такое секс? – не понял мальчик.
«Боже, да он невиннее девы Марии», - подумал Михаил, поворачивая к морю.
Витя любил море. Сейчас солнце клонилось к западу, и море было особенно красивым. Он смотрел в окошко машины, как в прогалине между двумя деревьями искриться и сверкает просторное-просторное море. Ещё там хорошо было купаться, только дяденька остановился не в очень хорошем месте. Здесь никогда никто не купался. Здесь пустое место.
- Витюша, а хочешь, я сделаю тебе приятное? – спросил дяденька за рулём.
Мальчик улыбнулся.
- Вы хотите поиграть в игру?
- Ага.
- Давайте.
Дядька вышел из машины и пересел на заднее сидение, при этом, оставив дверцу машины открытой.
- Ты же любишь ходить по тёплому песку босиком? – улыбнулся дяденька.
- Ага, - тут же кивнул малыш, вспоминая, как песчинки нежно покалывают ступню, как тепло разливается по телу! Кто ж не любит ходить босиком по горячему песку!
- Тогда снимай башмаки! – воскликнул мужчина.
Витя тут же сбросил с себя сандалетки и уставился на дяденьку. Тот же обнял его за плечи и другая его рука легла между ног мальчику. Тот непонимающе уставился на это зрелище и тут же почувствовал, как его мягкий хвостик в трусиках стал твердеть. Это вызвало в нём чувство стыда.
- Ой, - только и успел сказать он, как вдруг дяденька оттянул резинку его шортиков и трусиков, впуская внутрь мальчишеской тайны слабый ветерок свежего воздуха.
- Эй! – воскликнул Витя. – Вы чего ко мне в трусы лезете!
- Потому что хочу сделать тебе приятно, - ответил мужчина.
- Отстаньте, - покраснел мальчик.
И вдруг дяденька лёгким движением приподнял его и принялся стягивать с него шортики и трусики. Мальчик принялся брыкаться и попытался даже ударить мужчину, но ничего не вышло. Его стоячок болтался из стороны в сторону, чем ещё больше смущал малыша. Наконец, он сам даже не понял, как оказался лежачим на спине, голенький ниже пояса. От безысходности и стыда он готов был заплакать. Да ещё этот хвостик. Стоит твёрдым как камень, и падать не хочет. Вдруг он смущённо улыбнулся от этой мысли. И тогда мальчик сделал первое, что пришло ему в голову. Он просто натянул на себя маску сварщика и отрезал себя от этого мира.
Реакция мальчика Михаилу была понятна, но он не мог поступить иначе. Времени, чтобы разводить зайцев, у него не было. И когда он увидел на красненьком личике малыша улыбку, он понял, что эта игра его забавляет не меньше, чем Михаила. Вот он надел маску, стараясь спрятаться от этого мира, как страус, который засовывает голову в песок, и, кажется, затих. Михаил взглянул на его тельце и принялся гладить мальчика по ножкам, по этим красивым бархатным ножкам.
Витя почувствовал мягкие прикосновения огромных ладоней дяденьки на своих ножках, ладони начали его гладить, и мальчику стало приятно и ещё больше стыдно. Какой позор! Он лежит голенький перед незнакомым взрослым человеком. Что о нём мужчина подумает! Наверное: какой же он маленький и жалкий. Но, эта игра малышу нравилась, несмотря на то, что ощущение стыда усиливалось. Слишком уж тепло было в паху от вставшего налитого членика.
Руки перебирались от колена к паху и назад, потом спускались вниз и захватывали ступни малыша. Вите особо нравилось, когда дядька трогал его ступни. А потом вдруг что-то такое произошло! Непонятное! Невероятное! Что-то теплое и влажное коснулось его писюлька, обволокло его и сжало. Мальчик под маской выдохнул и почувствовал тепло. Стыд отошел на задний план, вообще все отошло на задний план. Что-то происходило! Что-то невероятно космическое! Такое теплое и классное.
Михаил глядел на этот твердый карандашик мальчика и вздрагивал. Скольких он привозил сюда на своей машине, в основном в последнее время это были мальчишки лет 12-13. А этот еще маленький. До безумия маленький, и поэтому каждый кусочек его тела пахнет будто бы молоком! Терпкое веянье настоящего мальчишки. Особенно этот твердый отросточек в промежности. Поглаживая ножки мальчишки, Михаил нагнулся и вдохнул запах кончика членика малыша. Да. Никаких неприятных запахов, все прекрасно и настолько возбуждающе, что он любовно обхватил столбик губами. А какая же эта палочка маленькая и животрепещущая.
Теплота и влажность массировала его писюнчик, заставляя Витю забыть обо всем. Оно спускалось вниз до самого основания, отчего вся его плоть находилась внутри, а потом поднималась вверх. Ритмично: вверх-вниз. А потом вдруг она стянула вниз кожицу мальчика, обнажая головку. Сначала Вите показалось, что кожица разрывается, нет, это было не больно, просто как-то непривычно, а потом снова вверх-вниз, но уже по открытой головке. Малыш всхлипнул, так как фейерверк наслаждений, возникший у него в животике, сравнить было не с чем. Затем эта влажность сползла с писюлька и стала массировать яички, а ладони дядьки легонько сжали головку мальчика. Тот шумно выдохнул. Он ничего не видел, чувствовал только, что под маской стало очень жарко, он вспотел, темное стекло, через которое ничего не было видно, вконец запотело.
Головка мальчика была скользкой и сводящей с ума. Михаил придавливал ее языком к небу и чувствовал, как она отзывается в ответ, наливаясь новым потоком крови. Такая маленькая, даже меньше вишни. Затем Михаил спустился к мошонке малыша, при этом обхватив головку пальцами. Вот они - яички. Тоже маленькие, как горошины, а кожа на мошонке не коричневая, как у мужиков, а светлая, беленькая, как на членике. Михаил вгрызся губами в мякоть мошонки малыша и принялся играться во рту с яичками. Прошелся языком по желобку, а потом чуть раздвинул ягодички. Малыш лежал очень удобно, поэтому Михаил увидел розовенький анусик мальчика. Он зарылся в него носом. Нет, никакого неприятного запаха. У малышей нет неприятных запахов.
Теперь что-то влажное и теплое проникло в его попку. Недалеко, сантиметра на два, и принялось там возиться. По коже рук Вити побежали мурашки. Это было очень приятно, хотя и не так, как на писюльке.
Михаил воодушевлено вылизывал девственное отверстие мальчишки, проникал внутрь языком и ощущал, как колечко ануса тут же сжималось вокруг языка. Михаил шевелился там, как червячок, и млел от этого. Потом он вылизывал сами ягодички, бедра мальчика, при этом одна его рука постоянно сжимала пальцами головку мальчишки. Затем он недалеко ввел мизинец в попку мальчишки и снова прильнул губами к членику малыша. Палец медленно пробрался по прямой кишке, нащупывая простату малыша. О! А вот она. Сантиметра через три уже. Все-таки, как хорошо, что он еще такой маленький.
Наслаждение превратилось в нечто неповторимое. Какой-то сумасшедший танец внутри живота. Что-то влажное безумно приятно возилось в попке, что-то теплое и тоже влажное двигалось по членику. Было похоже на взлет. Из глаз мальчика полились слезы наслаждения. Он то и дело всхлипывал, а потом все взорвалось. Он забился в конвульсиях и подумал, что умирает, так как что-то огромное и горячее рванулось из его животика вверх, и Витя сильно прогнулся. Темнота маски озарилось разноцветным фейерверком. Членик, червячок в попке, все было так щекотно и приятно. И вот оно отпустило, и малыш, задыхаясь сквозь зубы, возвращается снова на сиденье! А он-то подумал, что это его душа уже вылетает из тела, но нет. Вот он снова здесь.
Михаил чувствовал, как простата затвердела под подушечкой пальца, как членик запульсировал во рту, пытаясь выбросить еще не родившуюся в этом столь юном организме сперму. Как мальчик застонал под маской, как напряглись его ножки. Первый в жизни оргазм, перерождение, переход из черно-белого мира в цветной. Михаил знал, что после первого оргазма нужно дать отдохнуть, прийти в себя, поэтому он еще держал во рту членик малыша долго, и сначала с хлюпающим звуком извлек мизинец из попки малыша, а потом членик изо рта. После чего сел рядом с успокаивающимся мальчиком и посмотрел на него.
- Ну как? - прошептал он, проводя пальцем по его бедру.
Теперь к малышу вернулось чувство стыда, и он покраснел под маской, теперь сам не зная почему. Он чувствовал в груди странный трепет к мужчине. Тёплый трепет. Малыш тут же повернулся набок, уткнувшись в спинку сиденья, и сложив ножки.
Михаил увидел, голый низ спинки Вити, ягодички. Он повернулся к нему задом, и интересно, что он сейчас чувствует? Стыд? Плачет? А может ещё не поймёт, что произошло?
Михаил поглядел на натянутую мошонку, которая пробивалась между ножек малыша, и улыбка тронула его лицо. Он наклонился, лизнул мальчишку в яички, и тот стыдливо отмахнулся ручкой. Тогда Михаил вышел из машины и уставился на море.
Витя не помнил, сколько так лежал, съёжившись, потея под маской. Он всё время думал, что дяденька смотрит на него. А ещё, в его голове носились разные мысли. Непонятные никому, только ему. Что-то такое большое и хорошее. А главное, но не мог понять, почему его кончик постоянно был твёрдым, и никак не хотел становиться мягким.
Наконец, под маской малышу стало жарко, и он чуть приподнял её, не открывая глаз. Потом всё же осмелился приоткрыть одно веко и взглянуть вниз, готовый тут же снова нахлобучить маску, если увидит лицо дядьки, но дядьку он не увидел. Тогда Витя завёл руку назад в поисках одежды, но так ничего и не нашёл. Куда же он дел его шортики и трусики?
Витя сел и первым делом начал искать взором мужчину, но его нигде не было… о! Вот он. Стоит недалеко и смотрит на море. Он курит. Тогда малыш посмотрел на пол, но ничего, кроме сандалеток не нашёл. Пришлось надеть хотя бы их. Не застёгивая ремешки, малыш вышел из машины и выпрямился. Маска покоилась на взъерошенных вспотевших волосах мальчика, его писюлёк ещё не упал, но уже и не стоял, а плотной маленько сосисечкой глядел параллельно земле.
Он медленно, шлёпая пятками сандалий приБЛизился к мужчине, встал по правую руку и уставился на море. Солнце садилось, скоро оно уже коснётся океана. И смотреть на него было уже не так больно. Дяденька отшвырнул окурок в сторону.
- А где мои трусики? – спросил малыш.
- Иди сюда, - позвал он, привлекая мальчика.
Тот не сопротивлялся. Он глядел на солнце.
Дяденька прижал его к себе спиной и поцеловал в шею нежно, как никогда не делала мама. Как ни странно, но у Вити писюлёк опять налился и уставился вверх.
Внезапно мужчина подхватил мальчика одной рукой, поднял и прижал к своей груди спиной. Их лица оказались на одном уровне. Одна сандалетка слетела с ноги мальчика, друга повисла на пяточке. Дяденька свободной рукой нежно погладил малыша по твёрдому столбику, отчего сразу же стало очень приятно, и Витя снова опустил маску сварщика, погружая себя во тьму, чтобы скрыть свои покрасневшие от стыда щёки.
Внезапно чернота исчезла, её прорезал свет, голове стало легко, и лёгкий бриз овеял вспотевшую голову Вити.
Михаил оторвался от членика мальчишки, стянул с него маску и бросил в траву. Тот не сразу понял, что произошло, но когда осознал, что на нём больше нет защитного слоя, стенки от этого мира, ему стало страшно. Он принялся извиваться в руках у мужчины и хныкать.
- Витя, не надо, - прошептал мужчина малышу на ухо, хватая его за членик, который всё ещё стоял колом. – Не надо, малыш. Ты такой красивый без маски.
Витя капризно хмыкнул и указал пальчиком на маску, которая покоилась в траве.
- Витенька, ну чего ты стесняешься? Посмотри, какие у тебя красивые ножки, животик и сама пися. Ты такой молодец, зачем тебе маска.
При этом руки дяденьки вытворяли необыкновенно приятные движения: вверх-вниз по членику, что мальчику становилось невероятно спокойно. Он смотрел на оранжевое солнце, что ползло по небу к горизонту. Слова мужчины шептали что-то успокаивающее. Мальчик повис на его руках и чувствовал, как волны тёплой невидимой воды накатывали снизу.
Дяденька нежно поцеловал его в щёчку, потом в шейку. Рука медленно надрачивала покрасневший столбик, иной раз даже наполовину открывая головку. Дыхание Вити постоянно сбивалось, ножки подрагивали. Он не знал, что опять будет. Наплыв, снова волна, он вспомнил это чувство. Идёт взрыв. Раз-два-три-четыре… да! Его ножки вытянулись в воздухе, сандалик слетел с пятки, он шумно выдохнул и прикрыл глаза. Солнце. Море и солнце, это запомнил мальчик, когда его душа улетала, а невероятно твёрдый писюлёк пульсировал в больших пальцах дяденьки…
Когда Михаил поставил Витю на землю, мальчик тут же торопливо надел сандалики и поднял с земли маску сварщика.
- Зачем она тебе? – спросил мужчина, и мальчик посмотрел на него блестящими от какого-то восхищения глазами. Он лукаво улыбнулся и сказал:
- Это мой трофей.
Михаил улыбнулся и потрепал малыша по голове. Они направились к машине. Тут на пассажирском переднем сиденье лежали шортики и трусики мальчика. Как ни странно, Витя отодвинул их в сторону и уселся на кожу сиденья как был: голым задом.
Мужчина завёл машину и двинул в город. Они ехали молча, и иногда Михаил поглядывал искоса на мальчишку. Тот даже и не собирался одеваться, поглядывая в окна на проносящиеся мимо деревья. Михаил опустил взгляд на членик мальчика, и сердце его вновь дрогнуло. Член истекал в трусах с того самого момента, как они сюда приехали. Но Михаил просто не имел права вытаскивать его перед ребёнком. Для Вити и так достаточно на сегодня.
Он опустил руку и взял в ладонь яички и членик мальчишки. Тот опустил заинтересованный взгляд, потом посмотрел на Михаила, потом снова его ладонь. И Михаил почувствовал, как в ладони начинает наливаться писюнчик мальчика. Тогда он вернул руку на руль и сказал:
- Витя, оденься.
Мальчишка тут же выполнил приказ, и Михаил подумал, а не станет ли этот Витя его маленьким другом. Он снова покосился на маску, которую мальчишка напялил себе на макушку, и посмотрел на дорогу.
- Ты мне скажешь, где твой дом, я тебя высажу недалеко, ладненько? – улыбнулся Михаил.
- Ага, - ответил мальчик.
И вдруг полился разговор. Слово за словом Михаил понял, что мать у мальчика одна, да и та непутная, любви она ему не даёт, и мужчине стало больно. Больно за то, что некоторые дети вот так вот обделены чувствами.
- Меня Миша зовут, - сказал он.
- А меня, Витя, - улыбнулся малец. Надо же, какая у него прелестная улыбка.
- Витя, - Михаил притормозил недалеко от дома мальчика. – Скажи, а хочешь на речку порыбачить?
- Ну да, - кивнул мальчишка.
- А парк аттракционов, где карусели?
- А я там был, - ответил мальчик. – Смотрел, как катаются.
- Так ты сам покатаешься, - ответил Михаил.
- Хочу, - сказал Витя.
- Ладно, тогда слушай так, - воодушевлёно произнёс Михаил. – Приходи завтра в два часа сюда. И я тебя встречу, ладно? Поедем покатаемся, посмотрим на речку из парка, а потом… потом поедем снова на море вечером, и я там сделаю тебе очень приятно, как сегодня. Давай?
- Правда??? – глаза мальчугана загорелись.
- Истинный крест даю.
- Ладно, дядя Миша, до завтра!
- До завтра, - кивнул Михаил, открывая дверцу машины. – Пока.
- До свидания.
И мальчик побежал через дорогу к дому, а мужчина провожал его взглядом, глядя, как мелькают в воздухе санадлетки Вити.
Весь вечер Михаил вспоминал малыша, иногда плакал, не зная почему, с наступлением темноты – дрочил до одурения, представляя его маленькое молочное шёлковое тельце, его запах…
Зато весь следующий день он боялся. Боялся, что мальчик не придёт, что в два часа Михаила будет ждать на том месте патруль ментов. И когда эти два часа настали. Он медленно, осторожно направился к тому дому. Каждый милицейский коробок, проезжавший мимо, заставлял вздрогнуть его сердце…
Малыш стоял на том месте, где они и договаривались, и на его голове больше не было маски сварщика.

©Юрий БЛоК