Вечер.
Мирный ужин в кругу семьи.
Неторопливый застольный разговор, прерывает громкий и настойчивый
стук в дверь.
- открывайте, милиция! - глухо слышится из за двери.
Испуганный хозяин, торопливо отпирает замок. Дверь рывком распахивается,
на пороге стоят люди в серых шинелях.
- гражданин Сидоров? - палец упирается побледневшему хозяину
в грудь.
- ддааа
- с сегодняшнего дня вам запрещается вступать в половую связь
с лицами женского пола.
Глаза хозяина неудержимо распахиваются.
- А также с лицами мужского пола.
- ааа… как же тогда… - потрясённо лепечет хозяин квартиры.
- за исключением несовершеннолетних мужского пола. – казённым
голосом продолжают пришедшие.
- нуу ведь… это нельзя - ужасается бедный Сидоров.
- по закону – нельзя - соглашаются с ним пришедшие.
- и мы вас будем за это ловить.
- но я… - робко пытается протестовать Сидоров.
- никаких но! - грозно рыкнули на него шинели.
- вы будете вступать с ними в связь. Это ваша обязанность.
А мы будем вас ловить. Это наша обязанность.
- но как же… - на Сидорова было жалко смотреть. - я же…
- решение принято! И вы обязаны ему следовать!
- но у меня жена! - выложил последний козырь Сидоров - и соседи…
- зачем-то добавил он.
- это ваши проблемы! - серые шинели были непреклонны.
От всего произошедшего Сидоров впал в ступор. С открытым ртом
и остекленевшими глазами он застыл на пороге своей квартиры.
Постояв с минуту, серые шинели как по команде развернулись
и растворились в полумраке вечернего подъезда. И только дробный
стук их казенных башмаков раздавался на лестнице.
Гулко хлопнула подъездная дверь, и от этого звука Сидоров наконец
очнулся.
Дикими глазами он посмотрел вокруг. На жену, на полутёмный
подъезд, на робко выглядывающих соседей. И ломкой походкой
лунатика, побрел в глубь своей квартиры.
Ленка отводила глаза.
- ну ты же понимаешь…
Она стояла уже одетая, с чемоданом в руках.
- что на работе подумают… и мама… не могу же я с таким как
ты…
Сидоров молчал.
Говорить было неочем.
- это он!
Возбужденный шепот за спиной.
- не похож…
- да точно он!
Сидоров втянул голову в плечи и прибавил шагу.
- дядь!
Сзади затопали догоняя.
- дядь! - дернули за рукав, разбивая последнюю надежду что
это не его.
Сидоров зажмурился, ожидая неизбежного.
- дядь! А ты правду пидафил?
Издеваются. – понял он. Сначала издеваются а потом будут
бить. Досмерти.
С неизбывной тоской, Сидоров в последний раз посмотрел на
голубое небо.
И вспомнив наконец что он мужчина, гордо взглянул в лицо
своих палачей.
То есть, в то место, где это лицо должно было быть.
Но его там почему-то небыло.
Моргнув от неожиданности, Сидоров опустил глаза, и уставился
на своих преследователей. Три нахальные рожицы двенадцатилетних
пацанов смотрели на него в ответ.
- дядь, ты ведь Сидоров? Из тринадцатой квартиры?
- а ты правда письки у пацанов сасать любишь?
- а пидафилы в сраку ебутся?
- а ты правду пидафил? - трещали эти маленькие исчадья ада.
Пронесло! - подумал было Сидоров, но судьба думала иначе.
- пошли! - ухватил его за рукав самый бойкий, и потащил в
сторону гаражей.
- куда? - машинально спросил Сидоров.
- пошли пошли! - заухмылялись мальчишки. – а то скажем милиции
что ты нас совратил.
- да вы что?!!! - возмутился Сидоров.
- ага! Три раза! - радостно сообщили сорванцы.
Сидоров представил себя в кабинете следователя, свои робкие
попытки оправдаться, и желание возмущаться сразу пропало.
Ладно, потерплю. – решил он. – дешевле обойдется.
- Давай! - Пацан стоял на ящике выставив
свое торчащие достоинство.
Сидоров помотал головой.
- давай! А то еще девчонок приведем!
Представив какую оргию могут тут устроить эти дети, а отвечать
в случае чего придется ему, Сидоров вздохнул, и нехотя потянулся
к предложенному объекту.
- классно!
- ага!
- давай еще по разу?
- не.
- а давай посмотрим какой у него!
Сидоров чувствовал себя опустошенным.
Маленькие сорванцы добились своего. Он выстрелил. Теперь,
сидя на ящике, привалившись спиной к стене, со спущенными
штанами, и детскими руками, на ощупь выясняющими чье больше,
куриное или его, он с тоской вспоминал то счастливое время,
когда он еще небыл пидафилом. Когда ночью, лежа под одеялом,
можно было спокойно заснуть обнимая мягкую и горячую Ленуську.
А утром, чмокнув ее в щечку, спокойно бежать на работу, предвкушая
что-нибудь вкусненькое на ужин.
- а от меня жена ушла. – зачем-то пожаловался он притихшим
пацанам. Ощутив острую жалость к самому себе.
- ты не расстраивайся. – погладил его по руке светловолосый.
– а хочешь мы тебе Карася приведем?
- Карася?
- ну, Костю Красина из нашей школы. Он всем дает. Только
он староват для тебя.
- староват? - переспросил Сидоров, вспомнив почему-то Борю
Моисеева.
- ага. Ему же четырнадцать.
Обведя глазами сочувственно глядящих на него мальчишек, Сидоров
почувствовал что-то вроде симпатии к этим неплохим вобщем-то
ребятам.
- я неумею. – смущенно признался он.
- фигня! научим! - заулыбались сорванцы. – теперь ты от нас
никуда не денешься!
©brynet
