ЧАСТЬ 1

Кристофер брёл по улице, задумавшись. Куда идти дальше, он не знал. Позади него солнце уже заходило за горизонт. Точнее, не так – заходило за стены величественных зданий, коих в этом городе были сотни. А спереди Кристофера ослепляли блики от окон других таких же величественных зданий, но поменьше. Блики собирались в мозаику, образуя большие пятна света. Скоро и они угаснут, и город ненадолго погрузится во тьму. На некоторых улицах загорятся фонари, но Кристофер знал, что так будет не везде, и надо будет угадать, на какую улицу удачно свернуть, чтобы не попасть впросак. В какой-нибудь неблагоприятный квартал, например. С бродячими бомжами и собаками.

Кристофер огляделся вокруг. Справа увидел указатель: «Городская Набережная, 1 км». И решил пойти в направлении, куда показывала стрелка возле надписи. Может быть, там удастся переночевать спокойно в этот раз?
Уже через минуту он увидел океан. Блики света еще большего размера на поверхности воды. Где-то далеко в стороне виднелась трасса, машины по ней сновали туда-сюда, но их звука слышно не было. Далековато.

Под ногами Кристофер ощутил, что дорога стала более мягкой. Песочный пляж. Народу мало. Кто-то лежал или сидел на лежаках или полотенцах. Кто-то шёл в сторону воды, кто-то наоборот. Кто-то собирал вещи, чтобы уйти уже домой. Но это тоже было далеко. Пока что Кристофер был в начале пляжа совсем один.

- Эй! Привет!
Кристофер резко повернул голову вправо. Блики света от поверхности воды заслепили ему глаза. В воде по пояс стоял невысокий силуэт. В этот момент волна отходила, и вот вода уже стала ему почти по колени, а через мгновение накатила снова по пояс. Пока волна откатывала, Кристофер на мгновение успел заметить некую странность для себя, зажмурился, потом открыл глаза снова. Силуэт начал идти к нему навстречу. Нет, странность Кристоферу не показалась. Силуэт оказался мальчиком. Кристофер точно определил, что это был именно мальчик. Потому что силуэт был абсолютно голым.

«Хм, чего это он? Люди же кругом», - промелькнула мысль. Кристофер инстинктивно отвернулся и огляделся, будто бы оказался в ситуации, когда от чужих взглядов стоило бы спрятаться. Но вокруг по-прежнему не было никого. Пляжные люди находились всё ещё относительно далеко, чтобы заметить их двоих, если только не выглядывать и не искать специально.

- Привет! Я Мати. А тебя как звать?
Мальчик теперь стоял у Кристофера за спиной. Оставалось просто к нему развернуться и включить режим социализации, который у Кристофера был спрятан далеко внутри. Общаться с незнакомцами он умел с трудом. Хоть и учился. Но порой даже попросить снять что-нибудь с верхней полки прилавка в магазине становилось для Кристофера сложным экзаменом на «нормальность».

Оборачиваться все же придётся. Так его учили. Не игнорировать вопросы в надежде, что, не получив ответа, от него отстанут. А показать элементарную вежливость. Как же сложно! Да и зачем ему этот малец сдался-то? Какой от него толк в данный конкретный момент?

Кристофер обернулся. И снова зажмурил глаза, осекшись. Он совсем забыл, что мальчик был без плавок.
«Так. Смотреть строго в глаза». Вдох. Выдох. Ну что ж…

- Привет! Меня зовут Кристофер, мне 12 лет, родителей у меня нету, я тут просто гуляю.

Шаблонная фраза соскочила у Кристофера с языка. Как его учили. Чем больше конкретной и взвешенной информации ты дашь при первом контакте, тем больше вероятность того, что от тебя отстанут или хотя бы перестанут задавать лишние уточняющие вопросы.

В ответ раздался смешок. Не издевательский. Добродушный.
Кристофер моргнул, за полсекунды окинул взглядом мальца с головы до ног. Плавки на нём за это мгновение не появились, чуда не произошло. Значит, всё взаправду.
Кристофер моргнул ещё раз. В этот раз его взгляд устремился на лицо мальчика. И никуда больше.

Смуглая кожа, тёмно-каштановые волосы, почти чёрные, не длинные, но лоб закрывают. Карие глаза, большие ресницы, густые брови. Губы не полные, но и не тонкие. Рот приоткрыт, небольшая щербина между передних зубов. Улыбка. В целом выглядит… симпатично?! По возрасту чуть младше самого Кристофера. Может на год или два. Не детство и не отрочество. Фиг поймёшь, такой возраст определить сложно. Потому что в таком возрасте растёшь и замечаешь изменения в себе буквально каждое утро. И каждый по-своему.

Сам Кристофер так-то вполне выглядел на свои 12. По общим меркам. У него уже чуть-чуть начал меняться голос, совсем недавно. Когда он однажды прикрикнул на ребёнка, проезжавшего мимо него по луже на велосипеде и обрызгавшего ему свежепостиранные джинсы – окрик у него вышел настолько зычным, что малой на велике прям в ужасе вдавил ноги в педали и умчался со скоростью света. Кристофер тогда сам себя тоже немного испугался. Детский тенор совсем скоро превратится в ломкий, но мягкий баритон.

Кристофер моргнул еще раз, воспоминание о пацане и велике улетучилось. Но другой пацан по-прежнему стоял сейчас перед ним и улыбался. Надо было что-то делать. Кристофер почему-то растерялся и не мог сообразить, какой следующий шаблон по социализации ему применить. Хотя тут же понял, почему. Снова понял. Голый пацан стоит перед ним, не стесняясь совершенно, не прикрываясь ладошкой внизу живота. В отличие о того, как привык делать сам Кристофер с детства, вылезая каждый раз из ванной, даже если был совершенно один. А тут… Разрыв шаблона. Отсюда и паника. Растерянность. Беззащитность перед этим мальчиком. Младше него. Но такого смелого. Кристофер не знал, что делать дальше. Ну, подскажи, малой! Что нормальные люди при знакомстве делают дальше?
Хотя какой он нормальный? Кто «нормальный» будет голым стоять перед незнакомцем посреди улицы? Да еще и улыбаться, уперев руки в боки.

Тут пацан молча протянул Кристоферу руку. В другой руке он держал маску для плавания. Кристофер не успел заметить, может быть на ногах у малого даже надеты ласты? Но проверить он не решился, по-прежнему вперившись глазами пацану в лоб. В нос. В губы. Алые. Не пухлые, но и не тонкие. В щербину меж зубов.

- Эй! Ты еще тут? Где витаешь? Облако в штанах! - Малой засмеялся и продолжил:
- Давай еще раз, дубль два. Я - Мати. Мэтт. Матео по-нашему.
И в той же манере, что и Кристофер, переключился, будто в насмешку, но не ехидно:
- Мне 11 лет, родителей у меня тоже нету, точнее есть, но не совсем. Я тоже тут просто гуляю. Плаваю, то есть. Ракушки ищу - для аппликации, между прочим. А ты сам не местный, да? Я тебя раньше не видел.

- Ракушки, ммм. А почему ты голый?
Кристофер тут же осёкся своего вопроса. Почему именно этот вопрос он выбрал как единственно главный, который решил задать? И зачем прям так в лоб? Можно же было сказать «Где плавки потерял?» - это прозвучало бы с юмором. Или «Почему без плавок?» - это прозвучало бы более вежливо, чем «голый». Но Кристофер именно так и ляпнул.  Рубанул с плеча, так сказать. Залепил вопросом в лоб. Какие там еще есть шаблонные простонародные словосочетания для описания самому себе своего же прокола?
Мысли Кристофера засуетились с новой скоростью, уши загорелись от стыда, он это ощутил довольно чётко. И потупил глаза, попутно в долю секунды успев оглядеть мальчика снова с головы до ног, а также на полдоли секунды задержаться взглядом на одном из фрагментов его тела. По-прежнему голого, само собой. Сомнения в этом развеялись у Кристофера окончательно.

- Ну и что такого?! – тут еще и малой надулся.- ¿Te importa? (Тебя волнует? – исп.)
- No, no me importa de nada, - Кристофер на автомате выпалил свое оправдание. Испанский он немного знал, в детстве (очень давно) его няней была пожилая мексиканская донья Тереза. Почти как мать Тереза. Почти как мать…
- Ну и вот! – пацан, насупившись, прищурил глаза.- Как хочу, так и хожу. И плаваю. И буду ходить и плавать. Ты мне вообще-то не батя, и даже не брат. Сам-то наверное зассал бы так, да?
- Нет, я не хотел…
- Может ты и сам купаешься в джинсах? А спишь в ночнушке, как маленький!
- Да нет же, я это…
- И даже трогать себя боишься небось, потому что боженька всё увидит и накажет?! Всё понятно с тобой!

Парня не на шутку зацепило. Он даже задрожал, то ли от досады или злости, то ли от того, что начал быстро высыхать после солёной воды из океана.
Кристофер вдруг испугался за него. Что малой сейчас начнет трястись в истерике, топать ногами и бить его в грудь кулачком. На секунду Кристофер представил Матео еще более маленьким, лет 5-6, как тот пошёл в первый класс школы, и кто-то из его будущих одноклассников засмеял его при всех. Просто ни за что. За непривычный цвет кожи. За щербину меж зубов. За то, что он пришёл в школу голый.

Так, стоп! Бррр… Кристофер зажмурился, потёр глаза ладошкой. Надо что-то делать, как-то успокаивать этого странного парня. Взрослых поблизости нет. Помощи искать не от кого. Значит сам. Действуй! Вспоминай, чему учили.

Кристофер задумался на мгновение и сделал первое, что пришло ему на ум. Шагнул навстречу, сделал вдох-выдох и… Обнял мальчишку.

И сам обалдел от своего поступка. И малой обалдел не меньше. Потому что вдруг его тело как-то сразу напряглось, а потом так же внезапно расслабилось. Дрожь прошла. Пацан затих. И обнял Кристофера в ответ.

 

- Прости. Я не хотел тебя обидеть. Я не думал даже. Вот я дурак! Всё ОК. No me importa de nada.

Кристофер не решался отпускать объятия. Он боялся дальнейшей реакции, что пацан сейчас вырвется, убежит в слезах, помчится в даль пляжа к взрослым, нажалуется. К нему придут разбираться. А Кристоферу меньше всего нужно было, чтобы кто-то вообще к нему шёл, ругал и задавал вопросы. Меньше всего ему сейчас нужно было выделяться среди других. У него были другие планы. Убраться из этого места, из этого города подальше. Туда, где его не знают. Где не будут искать. Где можно будет всё забыть. Со временем. Потому что всё и сразу забыть не получится. Слишком много всего тут случилось за последнее время. Отходняк будет ещё долгим. Но Кристофер надеялся, что когда-нибудь каким-то чудом всё пройдёт само. Он станет жить новой жизнью. Как в мексиканских сериалах, где персонажи постоянно теряют память. Мыльных операх, soap operas, как их научилась называть по-английски пожилая мексиканка Тереза. Соседка и няня Кристофера. Из далекого детства.

Но это всё будет потом (хоть и очень скоро, как надеялся Кристофер). А пока что ему надо было решить внезапно свалившуюся на него проблему. Не то чтобы неприятную – скорее непривычную. Успокоить голого незнакомца на окраине пляжа, по сути in the middle of nowhere. В укромной части большого города, почти что в сумерках, накрывающих его большим тёмным куполом. Как крышей в уютном доме.

Было странно ощущать себя в целом уютно прямо здесь и сейчас. Так-то Кристофер давно привык прятать себя от внешнего мира в небольших уютных местах. Со стенами и крышей. В основном в заброшенных домах. Их в этом городе немало, как и небоскрёбов. Но надо всегда держать ухо востро. Выяснять каждый раз, кто контролирует тот или этот квартал. Есть ли у него там знакомые. При встрече с местными бандами осторожно выяснять, к какому клану они принадлежат. Свои или чужие. Знает ли он их лидеров. За годы жизни на улице он завёл немало полезных знакомств. Знал, кого следует остерегаться, а к кому можно легко обратиться за помощью. Удивительное дело: при всей его асоциальной сущности, трудностях общения с «нормальными» людьми – в магазине ли с продавцами, или в соцслужбе с рабочим персоналом, или в интернате с безразличными воспитателями – он без особого напряга или боязни мог заводить приятельство с уличными ребятами его возраста или старше. Такими же асоциальными сущностями, как он сам. «Ненормальными». И от этого – своими.

 

ЧАСТЬ 2

Уличная жизнь на самом деле вполне себе неплоха, если привыкнуть. Если особо ничего не ждать и не надеяться. Жить одним днём. Утром проснуться, каждый раз неизвестно где, in the middle of nowhere. Осмотреться внимательно по сторонам, приоткрыв один глаз. Убедиться, что поблизости всё спокойно. И тогда уже можно будет заняться обычными утренними делами, всё по шаблонному порядку, по привычке: встать, сладко потянуться и раскукожиться, пойти отлить куда-нибудь в кусты, потом аккуратно струсить последние капли, проверить насколько изменился или вырос сегодня этот фрагмент его тела. Поизучать его внимательно. Обычно это самая интересная процедура с утра.

Его организм растёт, возраст такой. Наблюдать за этим просто-таки увлекательное занятие. То голос на какой-то фразе вдруг подпрыгнет или наоборот упадёт непривычными нотками. То пальцы на ладонях вдруг покажутся (или окажутся?) на пару миллиметров длиннее обычного. Начинает слегка прощупываться кадык на горле. Начинает щекотаться пушок волос под носом. И на лобке первый грубый волосок прорежется. Потом второй, потом их уже – сколько? – раз, два, три… десять! Не в один ряд, а то там, то тут. На яичках еще два. В подмышках еще штук по 5 с каждой стороны. Всё гладкое, шелковистое тело Кристофера с каждым утром выдавало всё новые и новые поводы для удивления и дополнительного изучения. Интересно, насколько он вырастет через год? Насколько у него «там» всё вырастет? У Деймона с соседней улицы, пацана старше его ровно на год (родились в одну и ту же дату и месяц, но с разницей в один год, и дни рождения справляли почти всегда вместе… до недавних пор), - у Деймона в 13 лет уже и волосы «там» кустились, и ростом он вымахал на голову выше Кристофера. И «там» у него тоже всё очень выросло. Кристофер видел!  Нет, не украдкой. Деймон сам ему хвастался, и не раз, когда замечал какие-то в себе изменения утром. Говорил:
- Вот, Тофер, зацени-ка сюда! Ты видал? Еще и завиваться начали, а я ведь не кучерявый!

И оттягивал резинку своих трусов вниз. В те дни, когда вообще их носил. Когда удавалось где-то урвать новые и чистые, или постирать уже имеющиеся.
Кристофер поначалу каждый раз отнекивался, уводил взгляд в сторону от Деймона. А тот смеялся и говорил:
- Ты пацан – и я пацан. Чего тут стесняться? Если б я девкой был… А так…
В этот момент голос у Деймона звучал мягко, хоть и насмешливо. Деймон вспоминал слово «девка» не просто так. Иногда, когда они с Кристофером заходили в магазин секонд-хенда, чтобы прибарахлиться, Деймон нагребал кучу шмотья и убегал в примерочную, а потом звал:
- Тофер, иди сюда, зацени!
(Вот же он хвастун, этот Деймон. Всегда ему нужно, чтобы обязательно посмотрели, заценили!)
Кристофер заходил за шторку примерочной и «заценивал». И каждый раз удивлялся. Деймон, нахватав в охапку чего попало, всегда умудрялся удачно выбирать себе шмот. Всё ему было по росту, по размеру, к лицу. Лицо его не блистало красотой. Обычное лицо дворового пацана. Овальное, оно еще больше вытягивалось, а черты лица заострялись по мере, как он сам изо дня в день вытягивался в рост.
А иногда Деймон прикалывался, и когда Кристофер откликался на его зов и заходил к нему за шторку – тот представал перед ним в какой-нибудь женской одежде. То цветастое платье с лямками на плечах – и тогда были видны его голые плечи, а также соски на открытой груди. То натянет на себя мини-юбку красного цвета, достаточно узкую – и тогда Кристофер видел у Деймона бугорок ниже пояса. Каждый раз этот бугорок был всё более округлым и выпирающим (О господи ж ты, боже мой! За что?).
При этом каждый раз Деймон заливался раскатистым пацанячим смехом, который так не соответствовал тому, что Тофер видел перед собой.

- Скажи мне честно - я красивая девка? Ну, сделай же даме комплимент!
Деймон вставал в позу, руки в боки. Или как Мерилин Монро, одной рукой придерживая подол платья, а другой рукой посылая Кристоферу воздушный поцелуй.

- Дейм, ты прекрасен, спору нет!
- Ага! «Но живет на белом свете та, что всё ж тебя милее, всё ж румяней и белее»
(Эту русскую сказку они когда-то изучали вместе на уроках литературы в приюте).

Сейчас Кристофер вспомнил этот эпизод с улыбкой и одновременно с комом в горле. Где сейчас Деймон, он не знал. Однажды утром он проснулся в очередной заброшке, а Деймона рядом нет. И никто не знал, где он. Кристофер обыскался его по всему городу. Искал день, два, неделю, месяц. Всё зря.

Остались только воспоминания. О том, как «прекрасна» была «девка» по имени Деймон в цветастом платье на босу ногу. Тонкое лицо, которому наверное очень подходил бы лёгкий макияж. Мягкие волосы на голове Деймона, когда Кристофер его обнимал, каждый раз засыпая с ним в обнимку, чтобы обоим не замёрзнуть. Мягкие волосы на лобке Деймона, когда тот просил их пощупать, хвастаясь очередным завитком кучеряшки прям у основания члена, ещё немного выросшего за несколько последних недель.
- Не дрейфь, Тофер! У тебя скоро будет такой же писюн, как у меня! Будем меряться потом наперегонки, а сейчас тебе пока рано.
Этому смешному слову его научил Деймон. Еще было слово «писька», но применялось оно в основном или к девчачьим, или более младшим мальчишечьим фрагментам тела. У Деймона же был самый настоящий мужской писюн! И никак иначе!

Кристофер зажмурился. Воспоминание начало медленно растворяться, как хороший и приятный сон.
Кристофер открыл глаза.

 

ЧАСТЬ 3

Его лицо было холодным от поднявшегося и обдувающего его ветра. От которого он и очнулся. А еще его лицо было мокрым, особенно под глазами. Но он ведь не окунал его в воду. Да и вообще не умывался, не купался. Но тело задрожало от влажности, обдуваемое ветром.

Кристофер открыл глаза. Перед ним блестел океан. Отблесков становилось всё меньше, солнце почти зашло за горизонт. Точнее – за стены многоэтажных домов.

На дальней трассе машины ехали, включив фары. Ехали по-прежнему беззвучно, потому что далеко. Да и вообще вокруг была тишина, даже шума волн не было слыхать.

Он посмотрел в сторону, всё так же стоя на песке. Вокруг никого не было. Вдалеке люди разбрелись по домам, оставив неубранные шезлонги и зонтики, бесполезно теперь стоящие на пляже. Солнце почти зашло. В сложенных зонтиках не было необходимости до самого утра. А завтра их снова раскроют пришедшие люди, рассядутся вокруг них или под ними, разложат свои полотенца или расставят шезлонги, как им удобно. И будут беззаботно нежиться под летним солнцем да нырять в летний прохладный океан. Потому что это кайфово. Потому что им в большинстве своём кайфово жить в этом городе, в своих многоэтажках с лифтами и консьержами. В своих квартирах с удобной мебелью и уютными кроватями. На своих кухнях в окружении семьи, с запахами вкусной еды и теплого питья. С бубнящими телевизорами или светящимися экранами компьютеров. Душистой пеной в горячих ванных. В теплых постелях с музыкой в наушниках перед сном.

Когда-то всё это было и у Кристофера.

А сейчас нет.

А когда снова будет – он не знает. И будет ли.

Потому что ему негде жить в уютном доме. Некому приготовить для него вкусный ужин с тёплым молоком. Некому налить для него полную ванную воды, заботливо снять с него надоевшую за день одежду. Взять его на руки и положить в тёплую воду. При этом напустить в неё побольше пены, чтобы покрыть ею всю поверхность. Потому что Кристофер стесняется и прикрывает себя рукой ниже живота. Пока не останется в ванной один. Только тогда он сможет убрать эту руку, и то не сразу.
Потому что стесняется он, прежде всего, самого себя.

 

ЧАСТЬ 4

Кристофер не любил то, как он выглядел. В детстве он не обращал на это внимания. Он был обычным мальчишкой, как все. Со своими детскими делами и заботами, как у всех. Ходил в садик, потом в школу. На тренировки по футболу.
Однажды на футбольном поле мячик попал ему в пах. Влетел со всей силы от мощного удара по воротам. Кристофера тогда поставили на позицию вратаря. В первый раз. Всё ведь надо попробовать на тренировках. А вдруг он окажется отличным вратарём, умеющим на уровне инстинкта хватать летящий в его сторону мяч! Он уже успел побывать в роли защитника и нападающего, бить мяч с позиции углового. Осталось побывать в роли вратаря. И первый же мяч попал ему прямёхонько в пах. И повалил на спину оземь. Это был своеобразный обряд посвящения. Такая тут традиция, знаете ли. И нифига не смешно. Но все вокруг засмеялись. Кроме него самого.

А потом он побежал в раздевалку. Потому что было больно и обидно. И пока никого нет в раздевалке, надо было срочно всё с себя скинуть, шмыгнуть в общий душ и осмотреть себя всего. Не ушибся ли. Нет ли «там» синяка или, не дай бог, крови.
Кристофер забежал в душевую комнату, открыл воду, чтоб стекала и настраивалась на тёплую. И начал себя осматривать и ощупывать. И смывать с себя остатки земли от футбольного поля и грязи от небольшой лужи перед футбольными воротами, которая не успела высохнуть после вчерашнего ливня, и в которую он плюхнулся, поймав мяч своим пахом. Зато мяч отбил, кстати! В ворота тот не попал, отпружинив от Кристоферова паха и улетев в сторону. Может, ему и правда дано стать хорошим голкипером? Хм…
Очень смешно. А на самом деле нет!

Маленький Крис продолжал себя ощупывать в поисках боли и синяков, когда в душевую комнату забежала пара пацанов постарше. Они были в трусах. Потому что мыться голышом тут было не принято. Но маленький Крис об этом ещё не знал. К тому же ему пришлось раздеться, ведь надо было осмотреть свой пах и убедиться, что мяч ему ничего не повредил и всё с ним в порядке. Или не в порядке.

Пацаны тут же подняли его на смех. Блин, ну вот опять он облажался. Крис тут же прикрыл пах ладошкой.

- Эй, Крисси! Что ты там прячешь? Свою еврейскую пипирку? Покажи нам, чего ты? Она у тебя обрубленная? А может, её и нет совсем? Может тебе её обрубали полностью? А как ты тогда писяешь - сидя как девочка, да?

Пацаны приблизились к нему вплотную. Один из них схватил его за руку. Второй схватил его за другую руку, которой он прикрывался.

- Девочкам не место в мужской раздевалке! Докажи, что ты не баба!

Маленький Крис хотел закричать, но первый пацан это понял и успел зажать ему рот. Второй же, пытаясь оторвать его руку от паха, взялся за неё своими обеими руками и с силой ими дёрнул. И продолжил держать его руку, отпрянувшую от Крисова паха.

У маленького Криса перед глазами всё поплыло. Уши заложило шумом воды и криков. Он хотел заплакать, но не получилось. И закричать он не мог, потому что рот ему закрыли. Круги перед глазами начали рассеиваться. Он инстинктивно начал приседать, посмотрел вниз и… Господи, что это такое и зачем?
Его «пипирка» стояла вверх колом. Обнажённая, неприкрытая для всех. Она не была «обрублена», потому что Крис не был «настоящим» евреем. Он был им по отцовской линии, но отец не соблюдал все традиции своего народа. Поэтому обязательную для «настоящих еврейских мальчиков» процедуру Крису не сделали.
Но сейчас Крис с трудом удерживал равновесие на полусогнутых ногах, а его «пипирка» торчала вверх с открытой головкой, как у всех еврейских мальчиков. Еще и предательски пульсируя при этом. Как будто хотелось писять. Но на самом деле нет. Просто после удара мячом кровь прилила к паху и она встала небольшим колом. Крис это видел у себя впервые. И испугался. Потому что стало ещё больнее, а сама «пипирка» была как один сплошной синяк.

Пацаны тоже смотрели на «пипирку» Криса. Тот, что отдернул его руку, засмеялся и крикнул другому: - Глянь, у него встал на нас. Крисси, а кто из нас тебе нравится больше? Неужели я?

Второй пацан скривился. Но не от отвращения, а скорее от жалости:
- Ладно, оставим его. У него вон, видишь, всё опухло и посинело. Еще в травмпункт пойдёт и всё там расскажет, что мы тут делали.

Так маленького Криса оставили в покое. И оставили наедине со своей болью и страхом. Он запомнил это на всю жизнь. Свой первый болезненный опыт насмешки и предательства. Первый, но далеко не последний.

 

ЧАСТЬ 5

Кристофер спал. Прямо на пляже, под зонтиком на шезлонге. Ночи тут теперь стали теплее, летняя пора прочно заняла свое место в череде сезонов. Хорошо бы так подольше! Ему ещё долго придется путешествовать, пока он не выберется как можно дальше от этого города куда-нибудь, где будет так же хорошо, как ему когда-то было здесь. Ну, или хотя бы более-менее сносно. Но главное - подальше отсюда.

В последние дни Кристофера постоянно преследовал злой рок. Всё не удавалось, всё валилось из рук, все планы ломались как солома в руках. Нужно было постоянно перемещаться, не задерживаясь долго на одном месте. Его искали, так он думал. Ну а как иначе, после того, что он видел?
Недавно Кристофер стал невольным свидетелем одного нехорошего события. Он просто спал в заброшке, как обычно, никого не трогал и даже не собирался! И тут сквозь грань между сном и реальностью услышал странные хрипящие звуки. То ли сон, то ли явь. В таком пороговом состоянии понять сложно. Звуки повторились, но тут же затихли. Однако уже не спалось, Кристофер потянулся, раскукожился и встал. Пошёл искать кусты. Утренний молодой стояк, как обычно, угомонится не сразу, поэтому перед тем, как отлить, нужно приспустить штаны и немного подождать, пока от уличной температуры воздуха у него там внизу всё само собой расслабится. И тогда уже можно будет спокойно отлить, потом вернуться к месту, где спал, и достать из куртки свою первую на сегодня сигарету.

Курить его научил Деймон. Говорил:
- Не куришь - не пацан! Все пацаны курят. И пьют. И трахаются тоже. А ты хотя бы с курева начни, а потом всё остальное само приложится.

Кристофер курить не хотел. Он видел, как от курева некоторые пацаны кашляли, чуть ли не выворачивая наизнанку всё своё нутро и отхаркиваясь мутной желто-зеленой мокротой. Откашляются - и снова курить, одну затяжку за другой.
Курили все от скуки. Затянуться сигаретой было таким же способом занять себя, как и, например, попить пивка. Или подрочить. Или просто сходить в туалет. Или поиграть в карты. Скучная жизнь уличной ребятни - без школы, без знаний и заданий. Без злых или добрых родителей. Без контроля. «Делай, что хочешь, только другим не мешай» - основной закон улицы. Ну и по мере возможности старайся не вляпываться в неприятности, не попадаться на глаза копам или работникам соцслужбы (таких видно издалека, особый сорт людей). А некоторые еще скрывались от службы по депортации. Нелегалов на улицах этого огромного города было не меньше, чем обычных, «нормальных» людей.

На улице нельзя не соблюдать веками установленные правила. Иначе пропадёшь. Не зря их кто-то когда-то придумывал, перепридумывал, изменял под себя и свою выгоду, или своё видение мира и жизни в нём.

Поэтому Кристофер тоже начал курить. Дешевые «сигареты», которые доставались пацанам от барыг, перегонявших палёный контрафакт из одной страны в другую. С названиями, мимикрирующими под оригинальные бренды известных производителей всего этого «курева». Достать его можно было очень даже легко и просто. Сложнее было купить к нему зажигалку или спички, которые, как известно, «детям не игрушка». Курево - за копейки, а спички - на вес золота! Такой вот парадокс.

Некоторые пацаны курили ещё какую-то шмаль, от которой они вели себя не как обычно. То ржали без причины, то валялись на земле, вперившись глазами в небо, то вдруг становились буйными. Один пацан так накурился, его развезло, он вдруг начал истошно вопить на всю улицу, сорвал себя всю одежду и так побежал, потрушивая своими  причиндалами, на проезжую часть, где его сбила машина. Не насмерть, но потрепала. Он потом клялся-божился, что ни за что больше не будет курить эту дурь. Но жизнь на улице скучна, надо чем-то себя занимать, поэтому клятва эта, данная самому себе в минуту отчаяния и боли, была нарушена сразу же, как жить стало полегче, а боль и отчаяние притупились.

Вот и сейчас Кристофер достал из пачки сигарету, пошерудил по остальным карманам в поисках зажигалки. Нету. Неужели посеял? Чёрт!
А, вот она, провалилась в дырку в кармане, прямо вовнутрь подкладки одежды. А ну, иди сюда! Чирк, чирк. Искра есть, огня нет. Да что ж такое! Отсырела? С чего бы вдруг? Дождей не было неделю.

Кристофер вспомнил. Вчера на пляже он стоял, а его обдувал влажный и солёный океанский бриз. Настолько влажный и солёный, что у него промокла одежда и заслезились глаза. Кажется, так всё и было. Вспоминается, как в дымке. Как во сне наяву.

Он еще раз чиркнул зажигалкой. Вспыхнул слабый огонёк, Кристофер быстро поднёс зажигалку к сигарете, впопыхах затянулся и, подержав дым во рту пару секунд, со звуком выдохнул. Хорошо.

Следуя своему шаблонному распорядку, хоть и немного перепутанному по последовательности действий, Кристофер встал с пляжного лежака и огляделся в поисках ближайших кустов. Направил свой взгляд на окраину пляжа, где заканчивался песок, и начиналась подножная зелень, кусты и деревья. Пока никого рядом нет, надо поспешить. Потом предстоит долгий путь в никуда. Но подальше отсюда, само собой.

Пока Кристофер шёл к кустам, он считал на песке всякий мусор, который ещё не успели убрать дворники. 3 пустых пивных бутылки, бычки от сигарет - 7 штук, 4 обёртки от конфет, кто-то потерял маску для подводного плавания, снова бутылки, но уже из-под вина - 2 штуки. Какие же люди свиньи, ей-богу!

Кусты были достаточно густыми, чтобы Кристофера не было видно хотя бы со стороны дороги, ведущей к пляжу. Докурив сигарету, он выбросил окурок в песок, затоптал его, расстегнул и приспустил штаны. Через минуту струсил капельки, по привычке принялся рассматривать и считать новые волоски на этом пока еще гладком, шелковистом фрагменте своего тела.

- Привет, Крис!

 

ЧАСТЬ 6

Кристофер моментально прикрыл низ живота обеими руками и присел. Ну, почти. Штаны его в этот момент были приспущены чуть выше колен, и когда он попытался присесть, он попросту запутался в них и упал на копчик. Задрав еще при этом ноги. Ну чтоб совсем уж позор.

Он громко выругался, как полагается уличному мальчишке в таких случаях. Хотя таких случаев с ним, кажется, ещ` не происходило.

В этот момент до него донёсся тонкий, но раскатистый смех. Потом тот же тонкий, но уже испуганный голосок прозвенел:
- Крис, ты там вообще ОК?

Кристофер, казалось, ничего не слышал, всё ещё лежал на песке с задранными ногами и соображал, как ему выпутаться из собственных предательских штанов: то ли попытаться натянуть их на попу обратно, то ли скинуть их с запутавшихся ног к чертовой бабушке.

Второй вариант, казалось, имел больший шанс на успешный исход. Но тогда бы Кристофер остался лежать на песке совсем без штанов. А футболку он и так ещё не надел с утра, ибо раннее солнце уже начало припекать, а футболка была настолько пропитана влагой (почему же не высохла еще со вчера?) и отдавала запахом пота и ещё каким-то посторонним, что Кристофер не решился её пока что надевать и надеялся её вообще-то простирнуть в океане. Чуть позже. Не здесь. Где-нибудь подальше отсюда.

Кое-как, в раскоряку, Кристофер начал применять первый вариант решения задачи. Он схватился за пояс штанов и потянул их на себя. Не получается. То ли штаны стали ему слишком узки (Он вырос из них что ли? Так быстро?), то ли на него просто свалились сразу все неприятности мира - в продолжение тех, что преследовали его в последние дни - и он подтвердил для самого себя статус обычного неудачника, не способного ни на что. Даже совладать с собственной одеждой.

«Лох - не мамонт, так просто не вымрет, - подумал он. - Значит, жить буду, со стыда не помру».
И начал снова натягивать на себя непослушную одежду. Но получилось натянуть только трусы. Блин, ну хоть так!

Кристофер натянул трусы повыше и стал снимать с себя штаны. Чтобы выкинуть их к чертовой бабушке, согласно утвержденному ранее плану.

Увлекшись этой незатейливой, но необычайно бесящей в данный момент задачей, он не сразу заметил, что на него легла чья-то тень.

Кристофер и так упрел уже весь. Так что тень эта спасла его от палящего солнца. Ему стало чуть легче пыхтеть, срывая вторую штанину с ноги, и в эдакой эйфории он не придал должного значения упавшей на него тени. А зря. Иначе бы его ждал еще один сеанс позора. Или стыда.

Наконец он расправился со штаниной, сдёрнул её со стопы и замахнулся, чтобы швырнуть одежду в куст перед собой. Смачно при этом выругавшись.

Но замер и оглянулся вверх, не вставая с земли.
Над ним свисала улыбающаяся голова с чёрной чёлкой, большими глазами и щербиной между зубов. А также над ним свисало кое-что ещё.

- @#&Q%!!! Ты ещё откуда взялся?? Напугал!!
Кристофер мгновенно вспомнил вчерашний вечер и встречу с этим ненормальным пацанёнком.
(В голове промелькнуло: «Ненормальным. Прям как я, хех»)

Матео отскочил. Солнце тут же ударило Кристоферу в правый глаз (левый он чуть ранее прищурил по инерции, поворачивая голову вверх и вбок).

- Ай! Стой! Встань обратно, где стоял.
Кристофер смягчился и добавил:
- Por favor...

Матео взглянул на Кристофера тоже с прищуром. Окинул его взглядом с ног до головы. И сделал шаг обратно, ступив в собственный свежий след на песке.

- И что ты дальше будешь делать? Какие планы вообще? - съязвил Мати в сторону Криса. Но это вышло незлобно.

- Ничего. Так и оставлю, буду так ходить теперь. На пляже все так ходят, на то он и пляж, - съязвил Крис в ответ, и это вышло грубовато.

- Все, да не все. Я вот не так хожу. А хожу, как хочу. И плаваю тоже. Не то, что некоторые, - Мати прищурил глаз, точь-в-точь как Крис, хмыкнул носом и развернулся, чтобы уходить.

- Подожди, куда ты!
- Мне ракушки собирать надо. Ты забыл? Для аппликации.

Кристоферу стало немного стыдно, что он вот так нагремел на пацанёнка, вымещая свою злобу и бессилие.
Новый сеанс стыда в копилку, вместе с уже звенящим в ней позором. Кристофер замер. Вдох. Выдох. Ну что ж...

- А сколько ракушек ты уже насобирал? Покажешь?

 

ЧАСТЬ 7

День сегодня обещал быть жарким. На небе были облака, но такие хилые и такие далёкие, что шансов не то чтобы на дождик, а хотя бы на пристойный тенёк практически не было.

Мальчик шёл по песку вдоль береговой линии в одних трусах, с рюкзаком на плече. В рюкзаке хранилось почти всё его бесценное барахло. Что-то да пригодится в дороге. Конечно, много чего пришлось бросить или повыкидывать, когда он в первый раз решил собраться в побег. Но самое основное он оставил: немного летней одежды, самой простой и легкой; гигиенические принадлежности разного рода; немного воды и еды для перекуса. Ну и прочие мелочи, как ему казалось, полезные для путешествия. Телефона у него не было. По несчастливой случайности его старенький кнопочник накануне разбился, слетев из кармана штанов прямо с 5 этажа заброшенного дома на бетонный фундамент.
Да-да, из тех самых чертовых штанов! Как будто заговорённых злым духом. То их на попу не натянешь, то из карманов всё вываливается. Пифагоровы штаны! (Что-то про них он слышал, когда ещё ходил в школу. Почему-то на уроке арифметики).

По левую руку от мальчика по песку вдоль береговой линии шёл еще один, но без трусов. И без рюкзака. Но с пакетом. В пакете что-то позвякивало, подпрыгивая в такт ритмичной походке мальчика.

- И как долго ты их собирал?
- Кого?
- Ну, ракушки свои, для аппликации.
- А, ну это... Дня четыре.
- За четыре дня можно было бы насобирать четыре полных пакета, как твой этот. А в нём и половины нет.
- Сам бы вот взял и попробовал их ловить на мутном дне. У берега постоянно сильные волны, особо не наныряешься туда-сюда. Если бы чуть дальше заплыть, тогда б...

Мати на поверку оказался из тех, про кого говорят «Ему палец в рот не клади». Или что он «за словом в карман не полезет». И прочие шаблонные поговорки из школьного курса истории языка.

И действительно, он в карман за словом не полезет, потому что карманам браться неоткуда. Парень, как и вчера, храбро расхаживал по пляжу нагишом.
У Кристофера в голове свербел навязчивый вопрос, но задать его Мати он не решался. Побаивался, что ли? А чего? По сравнению с Кристофером Мати всё же выглядел более беззащитным - может быть просто ввиду отсутствия одежды. А может быть эта беззащитность очень даже обманчива.

Кристофер вспомнил, как вчера этот мальчик изрядно психанул от первого же заданного вопроса. Ну, по правде сказать, сам вопрос был сформулирован так, что спокойно среагировать на него было практически невозможно. Вопрос с наездом. Кристофер привык к такого типа разговорам. С подколами и смешками. Или с наездом. Иногда тон разговора кажется каким-то иным, чем он является на самом деле. Он с пацанами почти всегда так и говорил. Нежиться и сюсюкаться в уличном мире нельзя. Настоящие эмоции показывать другим нельзя. Таков уличный закон. Не будешь соблюдать - пропадёшь. Именно поэтому Кристофер всегда вёл себя либо совсем тихо и не отсвечивал в больших компаниях, либо напирал со всей силы, если кто-то что-то ему, как показалось, сказал не так и не то. Не то, что принято. Не так, как положено.

Увидев этого мальчика вчера, Кристофер сперва решил, что перед ним беззащитный хлюпик, добрый и наивный. Из тех, кого можно смело и безнаказанно нагнуть, забазарить, ограбить или зашантажировать, использовать и потом выбросить как гондон. Конечно, Кристофер тогда ничего подобного делать не собирался. Не было насущной надобности.

Однако после той странной реакции мальчишки на вполне, казалось бы, простой вопрос Кристофер сам почувствовал в нём некоторую угрозу для себя, и тут же инстинктивно попытался всё выровнять и угомонить. Почему именно объятие пришло ему в голову как способ решения проблемы - Кристофер и сам не мог понять до сих пор.
Может быть, он действительно увидел в этом парне что-то близкое ему самому? Необычное. «Ненормальное». Своё.

Матео шел чуть впереди Кристофера, гремя пакетом с ракушками. Поначалу, вместе собрав вещи Кристофера и решив прогуляться вдоль берега (прогулку предложил Мати), они шли вровень друг с другом. Но потом Кристофер чуть замедлил шаг. Он подумал, что ему нужно более внимательно присмотреться к этому новому человеку. Изучить его доскональнее. Выяснить, несёт ли тот всё-таки хоть малейшую угрозу для него. В Кристофере сейчас вновь проснулся инстинкт самосохранения и выживания, так долго спавший в нём до тех пор, пока мирные и безопасные времена однажды для него не закончились.

Самым простым и доступным для изучения на данный момент было тело Мати. «С него и начнём», - подумал Кристофер. Самый простой первый шаг к познанию неизведанного.

 

ЧАСТЬ 8

По сравнению с Крисом Мати казался каким-то малолеткой. Крис помнил, что вчера Мати назвал ему свой возраст, передразнивая шаблонную фразу Криса для практикования социализации. Мати 11, ему 12. Разница в один год, а насколько разительна! Да, у Кристофера уже был пример наглядной разницы в один год - с Деймоном. Но там совсем другое. В той паре друзей малолеткой был Крис. Развитый Дейм в лучшую сторону отличался от развивающегося, ещё неоперённого Тофера. И Тофер, как его назвал при первой встрече Деймон («Кристофер - слишком официозно, Крис - слишком банально. Будешь значит Тофером»), старался быть на своего старшего друга похожим. Дорасти до него во всех смыслах. Душой и телом.

А сейчас Кристофер видел перед собой парня, который сам младше его на год.
По реакциям и повадкам Мати порой казался сильно младше своего биологического возраста. Точнее - календарного. По биологическому развитию Мати Крису тоже уступал. Он был ниже ростом, худее, а его голова с большой копной волос и челкой, спадающей на лоб, не очень соответствовала прочему его телосложению: мускулатура была развита слабо, рёбра чётко виднелись под гладкой смуглой кожей, плечи узкие, руки и ноги были не совсем уж как спички, но и «мяса» на них не особо заметишь тоже. Даже «там» у Мати всё было практически детское.

Кристоферу снова захотелось  удовлетворить-таки своё навязчивое любопытство и в какой-то момент времени незаметно рассмотреть Матео получше. Внимательно. Пристально. Как опытный художник или фотограф, прикидывающий, как именно было бы лучше всего запечатлеть предоставленный ему модельный образец.

Отчего вдруг такой нездоровый интерес? Он пока и сам не понимал. Может быть, его впечатлила смелость этого малолетки? Кристофер понял теперь, что в Матео нет той беззащитности, которая ему показалась вчера. Наоборот - раздеться при всех, да и не на пару минут при переодевании, а разгуливать весь день по городскому пляжу, наполненному разными незнакомыми людьми - для этого нужно быть или очень смелым, или очень похуистом. Или сумасшедшим. Кристоферу доводилось видеть и таких. Ужас.

Навязчивый вопрос - самый первый и самый главный - зудел на языке Криса весь день. «Почему ты ходишь голый??? Что это тебе даёт? Это тренировка нервов на выносливость? Если да, то чьих - своих или незнакомцев вокруг тебя? Ты и дома так ходишь? Родители в курсе? Или они сами такие же, и научили тебя этому? Или совратили, обманули, втемяшили что-то в твою голову? Или что ещё?».
«Ты совсем никого не стесняешься? Может быть, ты и в город так готов пойти, в магазин, в Дисней-Ленд? Может ты кому-то проспорил, и это наказание? И за тобой следят, чтобы ты от наказания не увиливал? Может за нами сейчас тоже следят из-за кустов? А потом тебя будут гнобить, насмехаться, показывать твои фотки всем друзьям? Расспрашивать о том, кто я? Может твой новый «любовник» или ещё что? В этом возрасте дети бывают жестоки. Не зря для такого придумали отдельный термин – буллинг».

Кристофер напрягся, выслушивая свои мысли. Оглянулся вдруг, совсем потеряв бдительность и забыв все уличные правила в один момент. Тут же спохватился и развернулся обратно, последовал за ушедшим на 10 шагов вперёд Мати. Ускорил шаг, чтобы догнать, но не сильно показать, что спешит и нервничает.

Мати вдруг остановился. Крис тоже. Мати постоял так 5 секунд, потом обернулся. Посмотрел на Криса спокойно, потом вскинул бровь:

- Чего отстаёшь? Каши мало ел?
- Хех, да нет, я просто... Шнурок развязался, я и отстал чутка.
- А. Ну ты не отставай. Я тебе кое-что показать хотел, вон за той скалой. Хочешь посмотреть? Или тебе по делам куда-то надо?

Кристофер на мгновение задумался. А что, собственно, он до сих пор тут делает? Ему же надо выбираться из города. Таков же план. Был. До сих пор. А тут этот малолетка пристал, тянет его куда-то. Да ещё и дразнится своим смелым поведением, которое Кристоферу было странным и неведомым. Он-то всегда был осторожным и не отсвечивал. Его так научили.

А тут вот тебе, нашелся на его голову какой-то шизик, и всё теперь ему перепортит. Все планы. Все принципы осторожности и инстинкты самосохранения.

Кристофер сдвинулся с места, сделал 10 шагов по направлению к Матео, остановился прямо перед ним, в одном шаге, и посмотрел на него - сверху вниз. Сдвинул брови. Матео тоже посмотрел на Кристофера - снизу вверх. Тоже сдвинул брови. Они смотрели друг на друга неизвестно сколько времени - минуту, может две, а может и пару секунд. Карие глаза против голубых глаз. Густые тёмные брови против тонких светлых. Приоткрытый рот с закушенной нижней губой против сомкнутого рта, напряжённого до появления складок возле губ.

- Ну, как хочешь...
- Нет, постой!

 

ЧАСТЬ 9

Кристофер брёл за Матео молча, понуро, будто подчинившись и сдавшись в плен. Он всё ещё не понимал, куда и зачем идёт. Куда-то в сторону скалы. Чтобы что? Мати хочет ему что-то показать. Что там может быть настолько важное или интересное, что перевешивало бы желание Кристофера скорее реализовать свои планы на сегодня и уже к вечеру быть настолько далеко отсюда, чтобы, оглянувшись, практически не увидеть больше огней этого мегаполиса?

Кристофер по-прежнему считал, что ему тут находиться опасно. Он не знал наверняка, но после пережитого им на днях - логика подсказывала, что так просто такие ситуации не забываются и не решаются. Он был свидетелем преступления! И он, с учетом того, где и как это произошло, мог вполне догадаться, кто был жертвой и кто был преступником. И тот, и другой или другие - не простые люди. Значимые, важные для мрачного мира, скрытого от обывателей этого города. От тех, у кого есть нормальные семьи, уютные квартиры с кроватями, ванными и телевизорами.

Если кто-то узнал, что Кристофер видел то, чего видеть не должен - Кристоферу не жить. По крайней мере, здесь. Город-то большой, но скрытый в нём отдельный мир настолько мал и тесен, что география тут совершенно не важна. В одно мгновение любое экстраординарное событие на одном краю города уже обсуждается на другом его краю. Конечно, если такое событие касается обитателей того скрытого мира. И событие, свидетелем которого стал Кристофер, было как раз таким на 100%.

Но скрытый мир оттого и называется таким, что все проблемы в нём решаются так же скрыто и незаметно. И Кристоферу было точно не известно, как и кем его «проблема» будет решаться. А испытывать судьбу и выяснять хоть что-либо Кристоферу совсем не хотелось. Он не знал наверняка, ищут ли его. Видели ли его вообще на месте преступления. Но перестраховаться всё же стоит.

Кристофер остановился, погруженный в свои мысли и проблемы. Он не знал, как правильно поступить. Инстинкт подсказывал ему бежать. Прямо сейчас. Нацепить на плечо вторую лямку рюкзака, слегка подпрыгнуть, чтобы его содержимое внутри равномерно распределилось, развернуться и молча улепётывать отсюда, сесть на ближайший автобус в любую сторону света, вжаться в сидение, не выглядывая даже в окно, и минимум 3 часа ехать так, не выходя ни на какой перекур ни на какой большой остановке любого маршрута.

Страх неизвестности будущего боролся со страхом оставаться в привычной для него жизни. Он полюбил этот город, каким он был. Несмотря на всякие невзгоды, потери, переживания и разочарования. Здесь он потерял своих родителей. Обоих сразу, в один день. Несколько лет спустя он потерял здесь своего лучшего друга со времён приютского детства. Взамен он приобрёл закалку для выживания даже в самых трудных и гадких обстоятельствах. В любом месте, в любое время. Этот город спас ему жизнь. А теперь - возможно - попытается её отнять. «Бог дал - бог взял». Так вроде звучит эта поговорка из школьного курса религиеведения?

Но он до сих пор здесь. Его магнитом тянет к этому городу. Его чуть ли не силой тянет за собой этот новый человек, не давая ему убежать в другую сторону. Прямо сейчас он тянет его за руку к близлежащим скалам. В смысле??

Кристофер зажмурил глаза. Открыл их через 5 секунд. Он стоял перед огромной скалой, о которую бились мощные волны великого океана. Скала блестела на солнце, ослепляла его зрение. Вокруг никого. Он оглянулся по сторонам. Тишина, даже шума волн не слыхать.
Знакомое ощущение, где-то он такое уже чувствовал. Совсем недавно.

Он снова зажмурил глаза. Прошло ещё несколько секунд. Блики солнца под закрытыми глазами поутихли, пришла спокойная тьма. А за ней на его тело снизошло тепло. Точнее, на переднюю часть его тела. Тепло разлилось по груди, опустилось ниже к животу, потом ещё ниже. Это чувство ему тоже знакомо. Как и большинству людей его пола. Тепло концентрировалось внизу живота, под резинкой его трусов. Потом принялось снова подниматься вверх к животу. Ещё выше, к груди. Потом снова вниз.

Волна тепла, как от ночного прилива океана, устремилась от живота всё ниже и глубже. Там и остановилась. И плескалась там туда-сюда, ограничившись одним фрагментом его тела. Только там, никуда больше. Как будто в границах бассейна. Хлюп-хлюп. Плюх-плюх. Эта волна блуждала без остановки, раскатываясь и пытаясь выплеснуться куда-то вовне. Кристофер ничего не делал, чтобы ее успокоить. Он вообще ничего не делал, просто стоял с зажмуренными глазами, опрокинув голову вверх и раскинув руки. И будто бы подвис в воздухе.
Уже совсем скоро - Кристофер точно знал это чувство - волна разбушуется на максимальной своей раскачке и выплеснется из его тела наружу. И тогда мир снова перевернётся. Тогда станет совсем хорошо. Нужно ещё немного подождать. И не расслабляться полностью. Задержать в себе эту волну. Расшатать её на максимум. Как в какой-нибудь ёмкости обычно разгоняют волну по кругу, чтобы потом выплеснуть из неё как можно сильнее и дальше.

Раз... Два... Три...

ЧЕТЫРЕ!

ПЯТЬ!!

ШЕСТЬ!!!

СЕМЬ!!!!

Восемь... Девять... Десять.......

Свет снова зажёгся, заволок глаза под веками. Ярко-ярко. На максимум!

И снова потух.

Крис открыл глаза. Сумерки накрыли скалу настолько, что её не было видно на фоне неба и океана.

Крис опустил глаза. И в тихом шоке офигел, даже рот открыл от удивления. Его взгляд вперился в темноволосую макушку Мати. Он тихо стоял, уткнувшись щекой в грудь Криса, обнимая его крепко, приложив свои мягкие ладони ему на лопатки.

Между обнажённой нижней частью груди и живота Криса....
Между обнажённой грудью и животом Мати...
(Крис ощутил это отчётливо и остро)
... растекалась их теперь общая влажная и вязкая теплота.

Мати поднял голову и посмотрел Крису в глаза. Прищурился. Улыбнулся Крису. Тот улыбнулся ему в ответ.

- Теперь ты понял, Крис, зачем я тебя сюда притащил?

 

ЧАСТЬ 10

Мысли в голове у Кристофера носились с «немыслимой» скоростью. Обгоняли, заменяли друг дружку, выпрыгивали на передний план, потом так же стремительно улетучивались. А на их смену прилетали другие, не менее важные и требующие самого подробного, понятного, а главное - удовлетворительного ответа.

Кристофер уже не жмурился, не пытался прогнать мысли прочь. Основные вопросы он для себя уже сформулировал. Задать их он мог только одному-единственному человеку, который может быть не посчитал бы его сумасшедшим или просто странным. Единственному человеку, который мог видеть и ощущать то же самое, что и сам Кристофер. И этот человек сейчас смотрел на него снизу вверх, буквально прилипши к нему всем своим естеством.

Мати… Хрупкий, и в то же время сильный парнишка. Неказистый, но симпатичный. Временами наивный, как малый ребёнок. А временами сообразительный не по своим годам. Кристофер был знаком с Матео всего-то со вчерашнего дня. Но почему-то именно такую характеристику ему он сложил у себя в голове. Такие знания и впечатления об этом человечке, казалось, взялись ниоткуда. Не мог Крис и знать наверняка, правильные они или ошибочные. Но что Крис знал точно и в чем даже не собирался сомневаться – так это в том, что этого хрупкого, неказистого и временами наивного человечка он ждал всю свою недолгую жизнь, и теперь не отпустит и не потеряет ни за что.

А ведь прошло-то всего чуть меньше одних суток!

Откуда Мати свалился на его голову?
Ну, собственно, не свалился. А пришёл из волн океана.
Зачем подошёл к Кристоферу?
Очевидно, хотел подружиться.
Разве его не учили не разговаривать с незнакомцами, если взрослых рядом нет?
А вот сейчас и узнаем…

- Мати?
- Ммм?
- У меня вопрос.
- Давай.
- Ты не замёрз?
- Нет. Я от тебя согрелся. Ты такой тёплый, Крис.
- Я еще и мокрый. Почему-то, хм. Ветер задует – простынешь. Давай наденем на тебя что-нибудь. Кстати, где все твои вещи?
- У меня их нет.
- Потерял где-то? Тогда пойдём обратно, поищем.
- Обратно нам нельзя. Тебя могут искать, а я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.
Я должен тебя оберегать.

Кристофер уже привычным жестом вскинул бровь. В голове вспрыгнул новый вопрос, за ним прилетел второй, потом третий…

«Откуда ты знаешь, что меня могут искать? Откуда знаешь, почему и от кого оберегать? И что делать с твоей одеждой?»

Эти вопросы Кристофер сформулировал в мыслях, но еще не успел задать.
Он опустил взгляд на Мати, сделал вдох, кашлянул и…

- Не спеши, Крис. Всему своё время. Ты очень любопытный, но потерпи. Скоро всё узнаешь и поймёшь. Тебе надо отдохнуть и набраться сил. Есть хочешь?

Кристофер от неожиданности запнулся и не сообразил, что ответить.

- А по поводу моей одежды, - продолжил Мати, - её искать не надо. У меня её просто нет. Мне и так хорошо.

…Всё это очень странно. И немного страшно. Так не пойдёт – Крису срочно нужны все ответы! Может быть от них яснее не станет, но хотя бы придёт общее понимание, что, чёрт побери, здесь и сейчас происходит?! Зачем они здесь, у этой скалы, и почему так быстро наступил вечер?

В этот момент Мати отлип от груди Криса. Влага на обоих телах высохла. Теплота осталась.
Мати отступил от Криса на пару шагов и протянул ему руку:

- Пойдём, мне еще много чего тут нужно тебе показать.

Крис взял его за руку. Гладкая, тёплая. Немного липкая, хм. Блин!
Он спохватился, посмотрел вниз на себя. Его белые трусы, уже слегка запачканные, были приспущены так, что резинка шла под яичками. Всё достоинство Кристофера было выставлено наружу безо всякого стыда и совести! С кончика кожицы, покрывающей головку, всё норовила, но никак не могла слететь последняя мутная капелька. Так и висела, как на нитке паутины.

Кристофер мгновенно смахнул её щелчком пальца и прикрылся ладошкой, рефлекторно приседая на корточки.
Мати понаблюдал за действиями Криса, которые продолжались всего 2 секунды. Приблизился к нему, посмотрел сверху вниз:
-Всё нормально, Крис! Тут только я. Никто больше тебя увидеть не сможет, вставай.

Кристофер продолжал сидеть на корточках, испуганным взглядом уткнувшись в яркую пустоту. При том, что вокруг была ночь. Временное ослепление в глазах понемногу проходило. И тут Кристофер обнаружил, что почти у самого его носа покачивается гладкая мошонка Мати.

 

ЧАСТЬ 11

Глаза Кристофера понемногу привыкли к этой тьме. После вспышек света от только что пережитой бури эмоций у него перед зрачками всё ещё плясали мурашки и небольшие огоньки.

Он не в первый раз уже переживал подобные эмоции – стыд и смущение. Но чтобы настолько сильные – никогда.
Он осознавал, что ему сейчас особенно стыдно, потому что его таким видит уже так быстро ставший близким человек.

«Боже мой! Он всё видел! Он видел не просто моё тело «там» - он видел все действия и ощущения, которые там скопились и выплеснулись... на него!»

Кристофер не знал, куда ещё глубже провалиться отсюда. В преисподнюю. Он подвёл - нет, хуже - он оскорбил человека, который ему доверился. Что теперь делать?
Уходить, не оглядываясь! Вот прямо сейчас встать, собрать свои манатки в рюкзаке, развернуться и пулей отсюда улететь.
Постараться забыть это, как страшный сон. Свалить куда подальше, и хорошо бы внезапно потерять память, как в тех пресловутых мексиканских soap operas.

У Кристофера снова закружилась голова, в глаза накатило новое помутнение.
Но сейчас оно было каким-то не таким.
Кристофер не мог видеть ничего вокруг, кроме одного фрагмента в поле зрения. Фрагмента Матиного тела. Того самого.

Кристофер попробовал отвести взгляд. Глаза не слушались. Он будто бы погружался в гипноз.
Если в гипнотическое состояние людей погружают, обычно раскачивая перед ними маятник – то значит, именно это сейчас с ним и происходит.
Перед его глазами мерно раскачивалась мошонка Мати. Крис заметил разницу: раньше у Мати писька и яички снизу заканчивались на одном уровне.
(Да, за эти сутки Кристоферу удалось исподтишка изучить тело Мати практически полностью. Удивительно, что у него до сих пор не развилось косоглазие).
Сейчас же писька была длиннее и, кажется, больше по диаметру. А яички прямо сейчас поджимались кверху и вместо двух отдельных шариков превращались в один цельный мешочек. Всё это было идеально гладким и ровным.
Писька Мати раскачивалась влево-вправо, как гипнотический маятник. С каждым движением мало-помалу увеличиваясь.
Вот уже на десятом или двадцатом покачивании - он и счёт потерял - Кристоферу показалось, что писька у Мати стала даже длиннее его собственной. Она уже не свисала вниз, как маятник, а была направлена прямо в лицо Кристоферу и двигалась влево-вправо, в миллиметре проносясь мимо кончика его носа.

«Поймать сможешь?»

Что??

- Говорю, поймать сможешь? - в этот раз голос вроде бы прозвучал не в голове, а в воздухе.

Кристофер сначала не понял, что произошло, а потом каааак понял!
Мати разговаривал с ним мысленно!!

- Хватай и беги тогда. Убегай отсюда, раз решил. Только меня не забудь захватить. Я тебе еще пригожусь, - на повышенных тонах сказал Мати. Прям как вчера при знакомстве. С обидой.
При этом Кристофер всё ещё не мог понять, слышит ли он этот голос ушами или мозгами. Перед собой и вокруг он по-прежнему больше ничего другого не замечал.

Что вообще опять происходит??

Он так и не мог пошевелиться. Тем временем писька у Мати стала совсем большой и увеличилась в толщину. Она покачивалась туда-сюда уже на уровне глаз Кристофера. Кожица медленно сползала, обнажая головку. Мешочек остался неподвижным, округлившись и затвердев, как теннисный мячик.

Вдруг маятник качаться перестал. Кристоферу пришлось скосить глаза вкучу и вверх, чтобы сфокусироваться. Головка и ствол нависали над его глазами. Всё идеальной формы, как с картинки. Как с журнала, который он когда-то засматривал до дыр вместе с Деймоном. Уздечка, ведущая от навершия вниз по стволу, сам ствол с немного выступающими венами. Кристофер был готов поклясться, что над ним сейчас нависает настоящий мужской писюн! Почти такой же, как у Деймона. Но Дейма тут быть не могло.

Значит, это галлюцинация. Кристофер сошёл с ума и бредит.

Баммм!...

Писюн упруго стукнул его по лбу!

И еще раз: Баммм!

Кристофер отпрянул, потерял равновесие, замахал руками и упал на спину.

Разум его погрузился во тьму. Как весь этот мир вокруг.

Кристофер потерял сознание.

 

ЧАСТЬ 12

- Тофер, ты живой? Пукни, если так. А то я переживаю!

А?
Деймон?!
Так ты не исчез?

Голос Деймона всегда успокаивал Кристофера. Он будил его иногда по утрам, если с вечера им доводилось засыпать в обнимку. Чтобы согреться. Они заранее подслушивали прогноз погоды, звучащий из телевизора или радио в каком-нибудь ближайшем магазине или забегаловке. И если по прогнозу обещался дождь или снегопад, или ураганный ветер, то они договаривались в эту ночь встретиться и спать вместе. Чтобы согреться. И чтобы что-нибудь ещё.

В такие дни Кристофера переполнял целый спектр эмоций. Его гуру, приятель и объект для подражания снова будет проводить время с ним!

Некоторым эмоциям Кристофер учился у Деймона. Вообще Дейм был для Криса самым первым настоящим учителем жизни. Раньше в школе Кристофер получал теоретические знания из истории и развития окружающего мира. А знания о развитии самого себя Кристофер сейчас получал от Деймона.

Будучи замкнутым и недоверчивым по своей природе и по жизненным обстоятельствам, Кристофер хотел научиться каким-то позитивным вещам, которые разбавляли бы иногда его перманентную мрачность и насупленность.
Деймон учил его контактированию с внешним миром. Это называлось трудновыговариваемым словом «социализация».
Если в магазине твой любимый товар стоит на слишком высокой полке, можно найти кого-нибудь поблизости, всмотреться в его лицо исподтишка, и если человек не производит негативных впечатлений с первого взгляда, а главное - если человек имеет достаточный рост, - то можно попросить его или её достать ему с полки вожделенный пакет с чипсами или банку сладкой газированной жижи.
И не забыть потом сказать «спасибо»! Нормальным людям это обычно нравится.

Деймон давал Кристоферу и другого рода уроки. Он подсказывал и показывал, как правильно изучать себя самого. Своё собственное тело. Объяснял Кристоферу, откуда берутся те или иные ощущения и явления в организме. Говорил:
- Скоро всё в тебе начнёт очень сильно изменяться, друг мой Тофер. Ты не пугайся, это у всех происходит в таком возрасте. И у меня тоже. Я учился сам, без подсказок, методом проб и ошибок, так сказать. И я всему могу научить тебя, если захочешь, конечно.

Кристофер захотел. Право дело, он считал, что никто во всём мире, кроме Деймона, не сможет дать ему все необходимые навыки и умения, а также объяснить и подсказать всё, не смеясь и не обижая его – ещё такого неопытного, неоперившегося птенца, так рано выпавшего из уютного семейного гнёздышка.
Деймон не заморачивался теорией, а сразу переходил к практике. Всё объяснял на собственном примере. Обычно уроки проходили перед сном, когда они ложились в обнимку, как обычно. Или просто лежали рядом, если погода была относительно сносной.
Их первый урок Кристофер помнил наизусть. Деймон сначала подышал на свои руки, делая их тёплыми и влажными. Потом чуть задрал свою верхнюю одежду и запустил под неё руку снизу от живота к груди. Вторую он запустил под одежду Криса.

- Фокус тебе покажу. Следи за руками! - Деймон хохотнул.
Кристофер вытаращил на него глаза. Что сейчас будет? А объяснить? Чего сразу так резко?
Сначала резко, но потом спокойно. Медленно. Пальцы Деймона блуждали по груди Кристофера, то ускоряясь, то замедляясь. Было похоже на щекотку, но от неё не возникало неприятных ощущений.

Кристофер не любил, когда его щекотали. Обычно он начинал непроизвольно хохотать, но это был не весёлый, а мучительный хохот. Рефлекторные судороги от раздражения нервных окончаний на теле, всегда в непредсказуемых местах. Страшнее всего Кристоферу от щекотки было то, что каждый раз он не мог предугадать или рассчитать, где его будут щекотать в следующий момент. От этой беззащитности Крису всегда становилось плохо.

Но в этот раз всё было по-другому. Он доверял Деймону, знал, что тот его не обидит. Не сделает больно. И то, куда пальцы Дейма поползут в следующее мгновение, Крис принимался угадывать даже с любопытством.

Вот пальцы зашагали к левому соску. Обхватили его, покрутили, как ручку радиоприёмника. То в одну, то в другую сторону. То тише, то громче. Соски начали понемногу затвердевать и выпирать вверх.
Теперь большой палец остался на одном соске, а мизинец лёг на другой. Грудная клетка у Кристофера была ещё маленькой, не успела развиться. Организм ещё только готовился к тому, чтобы в скором будущем начать стремительно расти. А пока что его 11-летнее тело дремало, вырастая лишь по нескольку миллиметров в месяц.

Теперь Деймон высвободил свою вторую руку и запустил её под одежду Кристофера. Рука начала гладить его живот, также то по часовой стрелке, то в обратную сторону. Обе руки Деймона синхронизировались в движениях. Кристофера начало укачивать. На голову опустился туман, все мысли исчезли. Кроме одной:

«Что будет дальше?»

А пальцы Деймона всё ближе подкрадывались к податливой резинке на поясе штанов.

 

ЧАСТЬ 13

Два маленьких человека вплотную подходили к огромной скале, снова держась за руки. Скала была практически не видна в темноте, покрывалом опустившейся с неба. И оттого казалась ещё больших размеров, чем была на самом деле. Конца и края её не было видно.

У той стороны скалы, что выходила на океан, у самого её основания заметно выпирала отдельная её часть. Будто ветка у дерева. «Ветка» эта была не очень высокой, на неё можно было взобраться без лишних усилий.

Два маленьких человека направились в её сторону, подошли вплотную к её краю. Один из них по пути оглянулся на секунду, повернулся обратно - и снова резко оглянулся.

Раздался взволнованный ломкий голос, через фразу проваливающийся в мягкий баритон:
- А куда делся город? Мы же от него к этой скале прямо шли.

Ему ответил более звонкий тенор:
- Всё правильно. Просто мы находимся на обратной стороне.
...
- Обратной стороне?
- Да, город находится за скалой теперь. Если б она стала прозрачной - ты сквозь неё свой  город бы и увидел.
- Но как? Мы же не могли обойти её так легко и незаметно. И тем более пройти насквозь.
- Хаха, а ты не помнишь!? А, ну ты же бякнулся в бессознанку…Наверное башкой повредился.  Короче, мы прошли - как бы точнее сказать - через портал. Или как это слово называется?
- Да в смысле?? Какой еще портал? Как в фильме ужасов, что ли?
- Ахах, нет тут никаких ужасов. Но портал есть, да. Но и это еще не всё! - звонкий голос продолжил бодрой интонацией из телерекламы, - дотронься до скалы!

Из-за облаков появилась красного цвета луна... как в фильме ужасов!
Вокруг стало чуть светлее, но свет этот был как будто из фотолаборатории в старых фильмах, где обычно проявляли плёнку и делали бумажные фотографии.
У Кристофера была одна такая фотка, с родителями. Ещё живыми. И с ним рядом, ещё маленьким.

Кристофер медленно протянул ладонь и дотронулся до «ветки» скалы. И сразу же отдёрнул её. Подумал немного и дотронулся снова. Скала была тёплой.
Нагрелась за день под палящим солнцем и ещё не остыла, ну конечно. Только вот температура у камня слишком уж высокая. Как у отопительной батареи.

- Прикол, да? - зазвенел тенор. - Она всегда такая, круглые сутки и круглый год. Можно попу себе кочегарить без остановки. Или спать на ней. Не замёрзнешь никогда.

Казалось, Кристофер исчерпал весь свой лимит эмоций за сегодня - ан нет!
В услышанное не верилось, но очень хотелось проверить. И он точно почувствовал бы себя спокойнее, если бы проверка не показала ничего необычного. Сверхъестественного.

- Не веришь? Можно будет попробовать поспать прямо на ней. Заодно и проверить. -
Мати уже сидел голой попой на краю камня, болтая ногами. - Яблоко хочешь? Лови!

На Кристофера сверху полетело яблоко, взявшееся у Мати из ниоткуда. Кристофер всё ещё был растерян и рассеян, но яблоко поймал. В школе он всё-таки научился быть хорошим голкипером. Всем тем тварям назло.

Кристофер задумчиво надкусил яблоко, пожевал. Ммм, сочное. Откуда оно у Мати?
«Вроде бы пора уже перестать удивляться и искать объяснение всему, что не укладывается в твои шаблоны, Крис!»
Так... Это он сейчас подумал или услышал?

* * *

После того, как он тогда бякнулся и отключился, получив буквально хуем по лбу, Кристофер перестал различать, где бред, а где реальность. Как он очнулся - он не помнил. Когда сознание вернулось к нему чёрт знает сколько времени спустя, он сидел на песке, обняв ноги, уткнувшись лбом в колени и рассеянно разглядывая свои замаранные белые трусы. Они уже прикрывали всё, что надо, и Кристофер почувствовал себя спокойнее. Тут же вспомнил слова Мати:
«Всё нормально, Крис! Тут только я. Никто больше тебя увидеть не сможет».
Эх, может действительно хватит уже стесняться того, кому стал доверять, и кто безоговорочно доверяет тебе? Тем более что этот человечек и сам тебя совершенно не стесняется. Хотя похоже, что он вообще не стесняется никого на всём белом свете. Но это не повод сомневаться, Крис! Попустись уже, сколько можно!

Тогда Кристофер поднял голову с колен, осмотрелся. С правого боку от него в такой же самой позе сидел Матео, обняв свои ноги. В глазах его читался испуг.
Крис попробовал ему улыбнуться. Мол, всё в порядке. Улыбка получилась кривой и натяжной. Мати прищурился.
- Ты всегда падаешь в свои обмороки в любой непонятной ситуации? Я между прочим испугался, бегал искал, чем воды зачерпнуть, чтоб тебя в чувство привести. Не нашёл, вернулся - а ты сидишь уже, как истукан. Разглядываешь у себя там что-то. Интересное? Может, и мне покажешь?

Матео пошутил с серьёзным лицом. Так показалось Кристоферу. Или не пошутил. Съязвил может, как училка, окрикиваясь на шалунов с задних парт.
Это он умеет. За словом в карман не полезет. Карманов-то нет! Хаха!

Кристофер снова улыбнулся, но уже более естественно.

- Хаха! Очень смешно, - Мати продолжал щуриться. - Не пугай так больше. Пойдём, стемнело совсем.
Встал, одной рукой струсил с попы крошки песка, и эту же руку протянул Крису, чтобы помочь встать тоже.

 

ЧАСТЬ 14

И вот они теперь у скалы. Жуют яблоки. Два маленьких человека. Совсем одни в этом уютном и тёплом закутке между скалой и океаном. Один сидит голый на камне, другой стоит в трусах на песке. Они видят друг друга лишь благодаря свету кроваво-красной луны, которая вот-вот снова зайдёт за облака.

И что теперь? Куда дальше? Чем заняться? Какие планы на дальнейшую жизнь?

«В принципе, - размышлял Кристофер, - здесь неплохо, даже хорошо. В данный момент главное, что не холодно, и что никого нет вокруг. Можно расслабиться. Рядом свой человек, если что - поможет, подскажет. Он-то здесь, наверное, не в первый раз бывает». Кристофер плохо знал эту сторону мегаполиса. Это был район для богатеньких и успешненьких людишек. Так он их называл. Здесь ему делать было нечего. Чужое показное счастье он долго наблюдать не мог.

Но тут от них далеко. Да еще и скала, как оказалось, надежно отделяет их от всех. От посторонних глаз. То, что нужно. Надо будет только потщательнее изучить это место, когда рассветёт. Времени, будем надеяться, предостаточно.

Только надо ещё продумать, как организовать тут хотя бы элементарный быт. Пусть Кристофер довольно долго был беспризорником, он не опустился до того, чтобы ходить грязным и в лохмотьях и не следить за собой в плане пусть даже самой простой гигиены. Он не какой-то там грязножопый бомж, точно нет! Бомжей Кристофер презирал. Они были неотъемлемой частью обитаемого им скрытого мира. Всегда были рядом. Но не близко. Кристофер обходил их десятой дорогой, зажимая нос и зажмуриваясь. Фу такими быть, боже ж мой!

Сейчас пора была ложиться спать. Кристофер не знал, который час, а по звёздам определять не умел. А даже если бы и умел, то не смог бы, ведь небо было закрыто толстым покрывалом облаков.
Ну вот, у неба покрывало есть, а у него нет. И как спать? Одетым можно, как обычно, но, кажется, одежда его совсем замызгалась и требует хорошей стирки. А если сейчас постирать - то сушить негде.
Стоп, а тут ведь есть тёплые камни! Интересно, как долго на них будут сушиться штаны с футболкой и курткой...

- Мати, а ты не знаешь, как долго на камне будет сушиться одежда, если её сейчас быстренько постирать?
- Ты МЕНЯ спрашиваешь?
- Да, ты же всё знаешь про это место... А, блин!

Только сейчас до Кристофера дошло, что его вопрос был не по адресу.
Как же сложно! Но надо привыкать. Ну или как-то заставить малого носить на себе хоть какой-то кусок текстиля. Даже Маугли ходил в набедренной повязке! Правда, только в более поздних, современных экранизациях легендарной книги. Когда снова наступили пуританские времена. По телевизору теперь даже попу на три секунды показывают после 12 часов ночи. Эх, так который сейчас час, интересно?
Кристофер задумался и представил себе Мати, облачённого в набедренную повязку из пальмовых листьев, держащего в руке песочные часы, но со стрелками.

- И даже не надейся! Разорву в клочья тотчас же! - тенор Мати зазвенел угрожающе и смешно одновременно.

- А чего ты такой принципиальный? - отозвался Крис. Вот и повод выяснить, где, когда и зачем Мати потерял свои плавки. И всё остальное.

Кристофер потерял бдительность. Прокололся. Он-то не озвучивал свою воображаемую картинку с Мати в пальмовых листьях. Он только подумал про неё.
А Мати сказал свою угрожающую фразу именно что в ответ на этот представленный образ в голове Криса.
А вопрос в ответ на реакцию Мати был задан Кристофером как бы по умолчанию. Как бы обоим должно быть понятно, о какой принципиальности упомянул Крис.
Но КАК Мати должен был это понять? Если только не прочитав мысли Кристофера.

Кристофер не задумался об этом. Для него всё казалось как так и надо. Он не помнил, что он озвучивал, а что обдумывал. Вторые сутки в присутствии Мати у него вместо головы будто бы было облако. Кристофер потерял бдительность и осторожность. Расслабился. Витал в облаках…

Мати сидел на камне и уже улыбался до самых ушей. Всё идёт по плану. Но он решил пока не давать прямой ответ на вопрос Криса про принципиальность, а увести разговор в сторону:

- Ты можешь постирать своё барахло завтра. На солнце точно быстро высохнет, если про камни ты не уверен.
- А спать как? То есть... А ты спишь как? То есть где?
- Я - вон там, в углублении на камне. Мне там удобно. Хочешь, покажу?

Мати протянул Крису руку, чтобы помочь ему взобраться на длинную каменную «ветку» скалы. Сколько уже было за сегодня этих рукопожатий! Сколько раз Мати порывался тянуть Криса то туда, то сюда.
Он хотел ему всё показать как можно быстрее. Ведь надо поскорее организовать тут уютное гнёздышко для них двоих. Чтобы никуда его потом не отпускать и остаться жить здесь вместе навсегда!
Together.
Forever.
Всегда раздражала эта типа рифма в большинстве песен про всякие любовные чувства.
Хотя сейчас эти слова как никогда уместны для выражения планов Мати. Да и чувств тоже.

 

ЧАСТЬ 15

- Вот, взгляни. Тут даже на двоих места хватит.
- Да, выглядит удобно. Как ванная, встроенная в пол. Оно одно тут, такое углубление?
- Такое - одно. Есть ещё, но далековато, и я сейчас в темноте не найду. Да ты поместишься, не такой уж прям здоровый детина вымахал!
В ответ Крис показал Мати язык:
- Тебе до меня еще расти и расти! Ладно. Дай-ка попробую.

Кристофер встал на колени, ступил одной ногой в ямку. Убедился, что в ней не скользко. Потом залез полностью и лёг. Ммм. Тепло. Вроде бы неплохо. Только это ж камень. Надо бы придумать, чем застелить.
Мати (будто) прочитал его мысли:
- Спать не жёстко совсем. Камень мягкий.
- В каком смысле «камень мягкий»?
- Пока не опробуешь - не поймёшь. Так что, сойдёт тебе? Останешься тут?
- Да в принципе можно. А ты где будешь спать? Я твоё место занял, получается.
- Ну не знаю. Остальные участки скалы в этом периметре ровные. Я ж говорил, есть ещё такие углубления, но в темноте сейчас их не найти. Я и на земле могу поспать.
- Погоди, зачем на земле? - Кристофер осмотрелся, продолжая лежать в выемке скалы. - Тут может и на двоих места хватит. (Кристофер забыл, что почти дословно это была самая первая фраза Мати, когда они вдвоём сюда подошли. Он подумал, что это была его собственная мысль).

Мати присел рядом. В свете луны Крис заметил блеск в его глазах. Приподнялся и позвал:
- Давай. Теперь моя очередь протягивать руку помощи.
Мати последовал за рукой Криса, осторожно ступил одной ногой в каменное углубление. Делал он это по инерции, наверное уже в сотый раз. Но в этот сто первый раз всё было иначе, и следующий шаг должен был случиться в то место, которое уже было занято Кристофером. Не рассчитав движения и зацепившись об ногу Криса, Мати ойкнул и упал. Он бы ушибся, сто процентов, но его падение смягчила грудь Кристофера. Тут уже ойкнул и он. Зажмурился. Открыл глаза. Над ним нависала голова Мати. Они посмотрели друг на друга в упор.
Замерли оба. Всё ли в порядке?
- Дай знать, если не ушибся, - прошептал Кристофер испуганно.
Знак, который подал Мати, Криса удивил. Мати быстро лизнул Криса в нос. И тут же отстранился, завалившись набок слева от него.

Две пары глаз на одном уровне смотрели в небо. Луна на мгновение вылезла из-за тучи и тут же погрузилась в следующую. Стало совсем темно.

- Спокойной ночи, Крис.
- Спокойной ночи, Мати.

 

ЧАСТЬ 16

Кристофер проснулся первым, лёжа на боку. Солнце только собиралось всходить, тучи рассеялись, будто бы этой ночью их и не было. На океанском горизонте брезжило розовое зарево. Еще немного, и будет уже пора вставать. Заснуть снова, хотя бы ненадолго, все равно не получилось бы: что-то острое упиралось Кристоферу в поясницу.
Он хотел организовать себе потягушки, но растянуть своё тело ему мешало тело Мати. Это Крис понял и помнил даже спросонья. Пусть себе поспит ещё. Но что там, блин, встряло ему в пояс, чуть ниже спины?
Кристофер осторожно развернулся одной лишь верхней частью туловища. Сдвинул брови, прищурился, чтоб рассмотреть. Не получается. Да что такое! От поворота теперь нижней части тела всего на пару сантиметров эта острая штука вперилась в него ещё сильнее.
Ладно, поступим по-другому. Кристофер решил нащупать и устранить эту помеху рукой. Мысленно Кристофер тоже шёл наощупь:
«Так, здесь вот плечо Мати, здесь локоть, здесь кисть. Рука прям горячая у него. Так, я уже почти у моей поясницы. Ещё чуть протянуть ладонью надо... Что он там держит? Игрушку чтоль какую-то? Большой ведь уже мальчик, чтобы с игрушками спать. Вот достану щас и выкину!».
Кристофер, наконец, нащупал ту игрушку. По форме похожа на солдатика. Он такими тоже игрался в далёком детстве. На подставке такие. Деревянные, но гладкие, потому что покрытые лаком. Знакомо.
Кристофер обхватил игрушечного солдатика всей пятернёй и потянул на себя. Не тянется. Застрял, ну ладно. Потянул его ещё раз, но уже с лёгким рывком. Не разбудить бы Мати. Еще бурчать начнёт. Дейм всегда бурчал, если спал дольше Криса, и если Крис его неосторожно задевал или тормошил, вставая сам.
Но сейчас тишину не нарушил никакой звук, кроме шума океана.
Стойкий деревянный солдатик продолжал нагло упираться Кристоферу в спину.
«Да ёшкин ты крот! Вот же вцепился-то!»
Кристофер логически додумался, что Мати заснул крепким сном, и во сне так же крепко держится за свою игрушку. Как закоченелый. Но замёрзнуть не должен был вроде, рука-то у него горячая.
«Ладно, попробуем ещё раз. Не получится - значит, буду терпеть. Или осторожно развернусь на другой бок. Лишь бы не разбудить. Иии... Раз!»
Но игрушка упрямо не хотела вырываться из крепко сжатой ладони Мати.
Фиг с ним! Кристофер оставил эти безуспешные попытки и начал осторожно убирать руку. Провёл ею по всей длине солдатика, от ног до головы. Интересно, из какого набора этот солдатик? Есть такие, которые в шляпе, как ковбои. Есть такие, что в высоком колпаке. Или высокой же шапке с пером сверху, как уланы.
А вот и голова. Кажется, в чалме. По ширине - как вся остальная игрушка. А на макушке что-то... мокрое. Хм.
В следующие несколько мгновений пульс в голове у Кристофера стал усиливаться и учащаться. К нему начало приходить озарение насчёт того, из какого именно набора игрушек происходил этот стойкий деревянный солдатик.

 

ЧАСТЬ 17

Мати проснулся от того, что у него зачесался левый глаз. Потянулся рукой, потёр веко. Успокоилось. Не открывая глаз, Мати сделал вдох через нос и выдох через рот с шумом, почти свистом. Следом сладко и протяжно зевнул, тоже с шумом, почти как рык льва. Пошлёпал губами.

Наконец, открыл глаза. В нескольких сантиметрах впереди ему заблестел от солнца серебристый перелив волос на затылке Кристофера. Короткие волосы, постриженные под машинку, но уже чуть отросшие. Растрёпанный ёжик. Волоски белесо-желтоватого оттенка раздувало лёгким ветерком. Мати тоже слегка подул на затылок Криса. Нет, всё-таки настоящий океанский бриз был чуть сильнее, чем дуновение из лёгких Мати.

«Спит ещё, наверное. Не стану будить, полежу тогда спокойно и дождусь!»

- Доброе утро, Мати.
Интонация ломкого баритона прыгала с верхнего регистра нот на нижние.

- Доброе утро, Крис. Ой…
Интонация звонкого тенора поднималась снизу вверх, а потом резко ушла вниз снова.

- Ты уже проснулся, Крис?
- Поспишь тут… А ты выспался? Ничего не мешало?

Мати уже 5 секунд назад догадался, отчего Крис мог не спать. Последняя фраза Криса только подтвердила его догадку.
Мати посмотрел вниз. Ну да, ну да. Обычное дело, по утрам всегда только так, без исключений. Но раньше-то он не думал, что этот вид может доставить кому-то дискомфорт. Разве что каким-нибудь редким случайным людям, так некстати проходящим мимо спящего на пляже беспризорного мальчика. Только еще и голого. Но в здешних краях такое явление, как выяснилось, никого не волновало. Безразличность окружающих не раз спасала Мати от излишнего к себе внимания.

Теперь же ситуация изменилась. В лучшую или в худшую сторону для Мати – это ещё предстояло выяснить.
«Вот сейчас и выясню. А там видно будет».

- Руки вверх! Сдавайся, враг! – попробовал пошутить Мати.

Тишина.
Что теперь будет? Как оправдываться? Что же придумать ещё?

Тут плечи Кристофера легонько затряслись. Он беззвучно засмеялся.

«Ура! Пронесло!», - Мати выдохнул с облегчением. Волоски на затылке Кристофера зашевелились чуть сильнее, чем от океанского ветерка.

Теперь и Мати тоже засмеялся, уткнувшись носом Крису в затылок. Положил ладошку ему на плечо. И снова убрал её. Пальцы на секунду прилипли к коже на плече Криса, потом оторвались.

Мати снова ойкнул. Вот же засада! Он испачкал Криса собой. Страшно представить, как ещё он успел его испачкать там внизу.

Мати попытался пошевелить бёдрами, чтобы отпрянуть назад. Но то ли прилип он к Крису слишком крепко, то ли их общее ложе было слишком тесным. Как бы то ни было, оба мальчика остались лежать в той же позе калачиком и впритык: слева Кристофер, справа Матео.

- Ну что, застрял? Так и останемся теперь, срастившись, как сиамские близнецы, - сказал Кристофер с напускной строгостью. Но голос у него был чересчур добрым, Мати он не напугал.
Мати подумал, что он был бы не против сраститься с Крисом. Не телом, так душой, навеки. Стать с ним одним целым. Не отпускать никогда.

Но мечты мечтами, а реальность диктовала иные условия. Пора было уже поскорее отлипнуть и встать, впереди долгий день и куча дел.

Мати приподнялся, упёршись локтем в камень. Выпрямил ноги, отделив их от ног Кристофера. Затем отделился своим животом от его спины. Провёл ладошкой по своему паху и одновременно, тыльной стороной ладошки, по пояснице Криса. Так и есть. Испачкал. Пальцы стали липкими и клейкими.
Не придумав ничего получше, Мати вытер их об трусы Криса. Спохватился, потом понял, что теперь-то хуже уже не будет, и задрал трусы Крису повыше, заодно вытирая ему на пояснице пятнышко размером с медаль.

Писька у Мати тем временем успокоилась и лежала, съёжившись и повернувшись вниз. Теперь стала пора сходить по-маленькому. Писька от этой идеи снова зашевелилась, приготовившись делать своё предназначенное и нехитрое дело.

«Ну уж нет, хватит уже грязных поползновений!». Мати вскочил, потянулся, хрустнул костяшками, развернулся спиной к Кристоферу и пошёл спускаться с каменной «ветки» скалы вниз на землю.

- Тысяча извинений! Я скоро вернусь, - не оглядываясь, крикнул Мати Крису.

* * *

Кристофер всё это время продолжал лежать в импровизированной кровати, наблюдая не глазами, но спиной и тактильными ощущениями, как Мати копошился позади него. Развернулся он только сейчас, когда остался один, а до этого старался не шевелиться, чтобы не волновать и так обеспокоенного и растерянного мальчика, оконфузившегося перед своим другом.
«Потом разберёмся. Обсудим, как спать в следующий раз», - подумал Кристофер. «Только надо быть помягче с ним. Он-то не виноват, обстоятельства такие».

Надо было придумать, как сказать Матео, что Кристофер с ним спать в следующий раз не станет, и что надо будет искать иные варианты. Мати упоминал же, что где-то тут есть и прочие места, подходящие для ночлега. Почему-то предстоящий разговор вызывал у Кристофера нервозность. Надо будет оправдываться, объяснять, тыкать в Мати только что произошедшей ситуацией. В любых иных подобных обстоятельствах это называлось бы словами «отчитать» и «наказать».

Но вот именно отчитывать и наказывать его Крису совсем не хотелось. Оттого надо было как-то придумать подходящие фразы и интонации, чтобы Мати ни в коем случае не подумал, что он провинился. И что ему предстоит отбывать наказание.

«Если обидится – это хуже всего». Обиженного Матео Кристофер видел уже не раз. Жуткое зрелище! А ещё хуже, тот ведь может психануть и убежать куда-нибудь, бросив его одного. И Кристофер останется тут сам по себе, в незнакомом месте посреди скал и океана.

Задумавшись, Кристофер не заметил, как к нему вернулся Матео. Тот стоял в стороне на небольшом камне, отделявшемся от остальной «ветки» скалы трещиной, через которую надо было перепрыгивать. Точнее, перешагивать.

Мати стоял и смотрел молча. Пока он уходил делать свои дела, он мог читать размышления Криса по поводу предстоящего выяснения их отношений. Именно этим самым казались для Мати рассуждения в голове Криса.

Матео умел читать мысли. Эту способность он обнаружил в себе несколько лет назад, как только начал соображать и понимать окружающий его мир. Способности своей Матео не сильно удивился. Раньше он много чего другого не умел, подумаешь! Не умел ходить – научился. Не умел держать ложку с вилкой, чтобы не выронить в любой момент, поднося ко рту. Надевать и снимать с себя одежду быстро, завязывать и развязывать шнурки на ботинках. Членораздельно произносить слова и складывать их в осмысленные предложения. Всему этому он научился совсем недавно. Два года назад. Заново.

Всё это Матео умел делать и раньше, само собой. Но если все предыдущие годы своей пока ещё не долгой жизни Мати учился всему этому постепенно, то после событий двухлетней давности ему пришлось возвращать все эти навыки с чистого листа и в ускоренном темпе.
Просто два года назад Матео умер.

 

ЧАСТЬ 18

А потом воскрес. Очнувшись в палате больницы, обмотанный проводами и облепленный трубками на присосках.

Что с Матео произошло, он не знал. Потом ему многократно рассказывали, но он каждый раз забывал. Провалы в памяти происходили, как по расписанию, после каждого пробуждения по утрам. По-прежнему в той же больнице, но в разной обстановке.

Вот он проснулся в очередное утро в той же кровати. Огляделся по сторонам: проводов стало меньше, а трубки на присосках вообще исчезли.
В следующее пробуждение он просто лежал на кровати под одеялом. Подгузника на нём, по ощущениям, уже не было. Проводов тоже. Значит, можно было встать и уйти.
Вот Матео приподнялся, упершись локотками в матрац. В голове возник туман, перед глазами забегали мурашки. Он через силу развернулся, свесил ноги с кровати, попытался спрыгнуть. И рухнул на пол. И не смог подняться – силёнок не хватило даже пошевелить ногой или рукой. Попытался закричать – из лёгких вырвался натужный стон.
Кто-то прибежал, подхватил его за подмышки и вернул на кровать, укрыв одеялом.
Что-то сказал ему, но Матео не различил слова. Через минуту понимание чужой речи к нему вернулось, но сложить их в одно понятное предложение он не смог:

«Куда?... Рано… Слабый… Лежать… Отдыхай…»
«Кушать?… Потерпи… Нельзя…»
«Скоро… Сможешь… Уйти… Сам… Потерпи…»

Последние слова звучали в более понятной связке. Понимание принесло ему радость. Значит, скоро он поправится. И сможет вернуться. Только вот куда? Он не помнил.

В разные дни к нему приходили какие-то люди. В разной одежде. Чаще всего в белой. Бывали и в синей, красной, разноцветной. Лица у всех этих людей Матео не различал. Контуры расплывались. Пришёл ли к нему в этот раз тот же самый человек, что и вчера -он не понимал. Потому что вчерашний день он не помнил.

Сколько уже дней он провёл в этом месте – он не знал.
Зато постепенно начал понимать и складывать услышанные слова в понятные предложения. Разные люди говорили с ним разными голосами и интонациями:

«Бедный мальчик. Не дай бог таким и останется. Как растение».
«Ты наверное проголодался, Матео. Сейчас принесём тебе чего-нибудь повкуснее».
«Ты посмотри, снова раскрылся. Замёрзнешь. Зима, как-никак. А отопления тут на всех не хватит. Экономия».

Но Мати ни разу не становилось холодно. Его обволакивала мягкая теплота, как ореол. Тепло это исходило от него самого. Люди в белой одежде называли это «перманентной лихорадкой». И всё время совали ему градусник в подмышку. И пытались сбить ему температуру.
- 38 градусов, и не сбивается.
- А по нему и не скажешь, чтоб его колбасило. Видите, он спокоен. Даже чересчур.
- Как заторможенный, да. Но прочих патологий по анализам не видно.
- Если бы не высокая температура – его можно было бы уже выписывать отсюда.
- Да уж. Подождем еще пару дней.

Ну нет! Еще пару дней ему здесь находиться не хотелось. Надоели эти стены. Надоели эти люди без лиц. Надоели эти раздражающие разноцветные тряпки на них.
«Можно, пожалуйста, надевать одно и то же? Я вас путаю. Голоса ваши я уже запомнил. А цвета ваших одежд каждый день разные. Хотя… Нафиг вы мне все сдались вообще!». Так думал Мати. Говорить он всё ещё не мог.

Надо было что-то делать. Придумать, как побыстрее отсюда выбраться. Если он здоров в целом, а уйти отсюда ему мешает только высокая температура – значит, надо её понизить.

Матео напрягся, прислушался к себе. Обнял себя за плечи. Потом пощупал лоб.
Хм, прям уж такой горячий? Ему нормально.
Снова взялся за плечи. Лёг головой на подушку. Подушка холодная. А ну-ка!

Мати попытался мысленно перенести холод от подушки на свою голову.
Постепенно, минута за минутой, голова начала холодеть, по коже побежали мурашки, короткие волосы становились дыбом.

Главное, не перестараться и не сбить температуру слишком сильно.
Было 38 градусов, так сказали. А сейчас?
Матео потянулся за градусником на прикроватной тумбочке. Засунул его в подмышку. Еще минута, вторая, третья.
Посмотрим…
36,9. Неплохо.
Достаточно.

Матео и сам не заметил, как провалился в сон. Снились ему северный полюс и санки, запряжённые дюжиной собак, несущихся вместе с Матео со снежной горы…

… Через день Матео выписали, и отсюда его увёл за руку новый человек без лица. Со знакомым голосом и в незнакомой одежде.

«Куда теперь его девать, этого пацанёнка? К себе забрать не смогу. А домой ему сейчас нельзя. Увидит, испугается ещё».
Эти слова откликнулись в голове у Матео.

- Всё будет хорошо, Мати! Хочешь есть? Давай в кафешку зайдём, тут неподалёку? А дальше что-нибудь придумаем.
Эти слова Матео услышал уже ушами.

 

ЧАСТЬ 19

А сейчас Мати пытался вслушаться в мысли Криса с новой силой. Он потерял «волну», когда начал возвращаться, и ему нужно было снова настроиться. Как радиоприёмник.
Но слышал он только шум океана.
«Окей. Буду действовать по обстоятельствам».

- О, ты тут! - встрепенулся Кристофер. - Кстати, где тут у тебя туалет?
Мати, подперев бок одной рукой, вытянул вторую и демонстративно окинул ею всё окружающее пространство.
- Везде!

Кристофер поперхнулся. Нее, так не пойдёт.
- А можно конкретнее?
- Можно. Выбираешь себе любой куст и делаешь, что хочешь. Можно ещё за угол скалы зайти, там будет выступ и обрыв в океан. Если равновесие не потеряешь - значит считай, что молодец.

Светиться под кустом Кристоферу не улыбалось. Мати может быть тот еще проказник. Как выпрыгнет откуда-то внезапно, так от испугу и шлёпнешься.

- Показывай тогда тот обрыв.
- Ну, пойдём.

Мати указал направление. Кристофер пошёл первым, Мати чуть задержался, но через пару мгновений начал догонять Кристофера.
Когда они зашли за угол скалы, им сверху, с возникшего перед глазами внезапного обрыва, открылся широченный вид на океан и побережье. Там, внизу, был виден не только песок. Можно было заметить разного размера кусты, и даже небольшие деревья.
Сам выступ в скале больше походил на природную смотровую площадку. Если не подходить близко к краю - снизу тебя никто не увидит.
Далеко-далеко были видны небоскрёбы родного города. Так вон где он. Ну да, получается, по ту сторону скалы. Как же они прошли сквозь неё? С этого обрыва так просто не спустишься, и на него также вряд ли легко поднимешься.
А, портал же! Надо будет подробнее расспросить Мати про него.

И еще одна странность: когда они шли сюда из города, океан был по правую сторону от их маршрута, а город – слева и сзади. Теперь же, если рассуждать, всё должно быть наоборот – впереди город, слева океан. Но нет! Океан продолжал оставаться по правую руку. Будто бы перед ними поставили огромное зеркало, и в нём всё отразилось.

Зазеркалье прям! И вправду, очень странно…

- Ну что же, оставляю тебя наедине со своими думами о вечном, - сказал Мати. - Смотри только вниз не улети. На всякий случай - прощай!
Мати отдал одной рукой салют, вторая была спрятана за спиной.

- Погоди, а бумажка? Я забыл, надо вернуться за рюкзаком, - спохватился Крис.
- Отнюдь. Соизвольте! - Мати вынул руку из-за спины. В ней он держал рулон туалетки.
- О, спасибо! А ты сообразительный!, - Кристофер понял, почему Мати тогда задерживался. Ходил рыться в его рюкзаке.
- Посообразительнее некоторых, - огрызнулся Мати, развернулся и пошёл прочь.

 

ЧАСТЬ 20

Второй день в компании теперь уже хорошо знакомого, но всё ещё нового человека продолжал приносить Кристоферу кучу совершенно разного рода эмоций и впечатлений.

В последние несколько дней - вроде даже пары недель - он был сам по себе. Деймон пропал. Больше у Кристофера никого из близких здесь не было. Так бы он и шатался бобылём то по одному, то по другому кварталу мегаполиса, озабоченный только поиском пропитания и ночлега - если бы не тот криминальный случай, из-за которого ему пришлось срочно решать свою дальнейшую судьбу и озаботиться поисками новой потребности: безопасности для самого себя.

Теперь же, кажется, спешить ему особо некуда. Здесь его вряд ли кто-то будет искать. А если что - скала большая, гротов, выступов и расщелин в ней немало, как он успел узнать от Мати. Значит, будет где скрыться от погони, в случае чего.

Мати буквально спас ему жизнь. Утянул за руку подальше от риска быть пойманным и, возможно, убитым. И кто бы его потом искал? Кому он тут был нужен? Да никому.
До позавчерашнего дня.

Кристофер лежал на боку на тёплом и «мягком» отрезке скалы, свернувшись калачиком. Поблизости носился Мати, то туда, то сюда перепрыгивая с одного камня на другой.
Кристофер с интересом за ним наблюдал.

«Что бы я делал сейчас, если б рядом не было тебя? Тарахтел бы в автобусе или поезде куда-нибудь в сторону горизонта. Без цели и конечного маршрута. В одних мятых штанах и футболке, да в кроссовках на босу ногу. Почти без денег. Работу бы искал. Грузчиком каким-нибудь на стройке».

Кристофер почти закрыл глаза, разморившись от жара, исходящего сверху от солнца и снизу от камня. Идеально всё! Так просто не бывает. Такие счастье и покой даются судьбою не задаром. Чем-то когда-нибудь придётся расплачиваться. Стопудово.

Мати пропал из виду, и Крис перевернулся на другой бок. Перед ним открылся безбрежный океан. Чуть поодаль по небу летали чайки и еще какие-то птицы, типичные для этой местности. Шум океана убаюкивал.

«Я вроде собирался постирать и посушить одежду. Да и помыться самому не мешало бы. А если скала эта горячая, то может и вода вокруг неё тоже? Как парное молоко». Кристофер вспомнил, как в детстве его поили тёплым молоком, когда он возвращался зимой с прогулки. Так давно это было. А сейчас он гораздо чаще пил какое-нибудь горькое пиво, чем тёплое и душистое молоко с мёдом. Неужели он стал взрослым так быстро?

***

Мати, перепрыгивая с камня на камень, искал место, где он смог бы получше настроить внутренний радиоприёмник на волну мыслей Криса.
Да, конечно, подслушивать не хорошо и не достойно для прилежного мальчика. Но кто сказал, что Мати должен быть прилежным или послушным? Он сам себе хозяин, никто ему не указ. Он уже по горло наслушался всех этих укоров и назиданий от посторонних безликих людей, которые называли себя его учителями и воспитателями. Но они ему - чужие люди. Так с чего бы вдруг он должен их слушаться?

То ли дело близкий друг! У Мати таких никогда не было. По крайней мере, в последние пару лет точно. А что было раньше - он не знал. Память к нему так и не вернулась.

Мати задумался: если он хочет сделать Криса своим настоящим близким другом и продолжить доверять ему свою жизнь и дальше, то было бы честным не скрывать от него своих секретов. Крис вроде бы добрый и хороший человек. Он ни разу не сделал ему больно. Только напугал один раз, да ещё пару раз выбесил. Но злого ничего не сделал.
Даже не отругал за утреннее сонное приключение! Хотя и собирался. Но... весь день еще впереди.

Однако Мати всё ещё боялся, что если расскажет Крису про свою суперспособность, тот может просто поднять его на смех. Покрутить у виска пальцем да свалить от него, чокнутого, подальше.

Оба они втайне боялись, что один может бросить другого. В любой момент. По любому поводу.
Мати это понимал.
С другой стороны, они оба привыкли быть одиночками. Выдержат ли они это их совместное времяпрепровождение хотя бы ещё пару следующих дней? Или всё же втихаря разбегутся друг от друга под покровом ночи? Как в той поговорке: «Попа об попу - и кто куда дальше!»

Нет, все свои секреты Мати сейчас раскрывать не станет. Он уже построил планы на Криса. Они будут жить здесь вместе, спать в обнимку, строить быт и уют. Единственное что - нужно будет как-то добывать себе пропитание. Одними яблоками да ягодами, пусть и произрастающими по эту сторону скалы в изобилии, сыт не будешь. А значит нужно будет иногда выбираться в город по очереди, каким-то чудесным образом добывать деньги, покупать запасы провианта хотя бы на неделю и переть все те сумки и пакеты в такую даль, сюда.

Идеальной укромной жизни организовать не получится. Мати это понимал. Ну почему у него только одна суперспособность? Причём не самая полезная, к тому же.
Мати так и не нашёл самого лучшего места для приёма «сигнала» и смог с трудом разобрать лишь несколько обрывков мыслей Криса. Но самое главное он услышал:
«Что я делал бы сейчас, если б не было тебя?»

 

ЧАСТЬ 21

Солнце уже давно зашло за зенит, было примерно 2 часа дня, но это не точно. Точное время здесь определить не получилось бы. Кристофер дремал, убаюканный шумом океана, криком чаек и мягким жаром от скалы, на которой лежал.
Сиеста. В традициях народа Матео, который не особо их соблюдал. В отличие от Кристофера. Но у него это получалось поневоле – уж сильно разморило его под палящим послеполуденным солнцем.

Но не всё было так радужно и идеально. Кристоферу приснился кошмарный сон. Внутри него он типа проснулся здесь же, на камне, и пошёл спускаться вниз на пляжный закуток, где он с Мати проводил бОльшую часть всего времени с момента, как они тут очутились. Кристофер огляделся по сторонам - Мати нигде не было. Однако, подойдя дальше к краю скалы и собираясь уже с неё спрыгнуть, он посмотрел вниз и увидел лежащее на песке тело.
Кристофер охнул. Силуэт и рост показались ему знакомыми. Человек лежал на животе, лицом вниз, раскинув руки и поджав ноги. Одежды на нём никакой не было.

«Почему он здесь лежит? Живой хоть?». Кристофер поколебался и в итоге всё же решил спрыгнуть вниз к лежащему. Медленно обошёл его, молча сел на корточки у его головы. Кажется, не дышит, тело не вздымается совсем. Вдруг захлебнулся? Тогда срочно делать искусственное дыхание! Кристофер это умел, один раз это умение даже пригодилось в его прежней жизни.

И сейчас он осторожно потянул за плечо человека, чтобы перевернуть его на спину. Лицо откинулось, Кристофер от неожиданности и ужаса вскрикнул. Лежащим на песке бездыханным человеком оказался Деймон.

***

Кристофер снова закричал, точнее – завыл, не открывая рта. И открыл глаза. Проснулся. Фуххх… Это был всего лишь сон!

Встряхнувшись и помотав головой, Кристофер вскочил на ноги. Вот так поспал себе изнеженно под солнышком, ну его нафиг!
Он подтянул слегка сползшие на попу трусы, надел кроссовки и засобирался идти вниз. Подойдя к краю скалы, рефлекторно остановился. Осторожно посмотрел вниз на пляж. Вроде никого нет. Ни Деймона, ни Матео.
Пронесло…

Но куда же запропастился Мати? Кристофера снова охватил испуг. Однако рациональность секунду спустя вернулась к его мозгам, и он всё-таки спрыгнул со скалы на песок.
А зря! Он же собирался постирать вещи и помыться. А вещи остались вверху на скале, в рюкзаке. Ну блин!
Ладно, раз так, и раз Мати куда-то убежал, то можно пока что просто пройтись здесь вокруг и поискать, где было бы удобнее всего устроиться для постирочных и помывочных процедур.

Кристофер спустился к воде. Волн не было. Значит, здесь наверняка неглубоко. Он пошёл дальше вдоль «ветки» скалы, тянувшейся на протяжении всего побережья и имевшей несколько таких же горизонтальных «ответвлений». По-хорошему, спускаться на землю было необязательно. По всем этим каменным «веткам» и основному горизонтальному «стволу» можно было вполне себе ходить и прыгать наверху. Кристофер сразу не сообразил повнимательнее осмотреться, когда он ещё находился на скале. Ну да ладно.

Тут он увидел, что чуть дальше на его пути открывается интересное зрелище: в основном «стволе» горизонтального каменного «дерева» было что-то вроде «дупла», уходящего под воду. Похоже на грот или начало пещеры. Кристофер ускорил шаг и через минуту уже был там у входа.

То, что он увидел, было трудно описать. Перед ним открылся путь в огромную расщелину в скале. Но пройти внутрь можно было, только зайдя в воду. Интересно, насколько тут глубоко?
Кристофер разулся и с опаской и сомнением начал заходить в воду. Вот вода ему по щиколотку… Ещё несколько шагов. Ноги зашли глубже в воду. Ещё несколько шагов. Теперь погрузился по колено. Над его головой навис своеобразный потолок из камня. Ладно, попробует идти дальше.
А дальше глубина не изменилась. Кристофер всё шёл вовнутрь, а уровень воды как был ему чуть выше колен, так и оставался. Он даже трусы себе не намочил.

«Тут наверное было бы как раз удобно и постираться, и искупаться», - подумалось ему. «Так, а если пройти ещё? Вдруг там что-то поинтереснее?»

Путь дальше в пещеру заворачивал за угол влево. Кристофер пошёл туда. Еще пара метров, и он узнает, что скрывается от его глаз за поворотом.

Раз шажок, два шажок, три…

- Буу!

Кристофер чертыхнулся, но удержал равновесие. Выругался по-пацански.
Перед ним из-под воды торчала смеющаяся голова Мати.

- Чёрт ты малой, совсем сдурел, что ли?
Кристофер чуть не обделался, фигурально говоря. Мати продолжал заливисто смеяться и вынырнул из воды. Она теперь ему была как раз по верхний уровень лобка.
Ну, хоть сейчас Кристоферу не придётся видеть Матину пипиську. Примелькалась она ему уже, если честно. Хотя и не вызывала никаких негативных эмоций - ни раньше, ни до сих пор.

Как будто назло ему, Мати на секунду приподнялся на носочках, и его писька вынырнула из-под воды. И снова нырнула обратно.
Кристоферу показалось – но он не был уверен в увиденном – что у Мати там торчал стоячок. Попробовать перепроверить, был ли это обман зрения, Кристофер не решился.

Наконец успокоив свой смех, Мати заговорил:
- Я так и знал, что ты на разведку соберёшься без меня. И забрёл ещё так далеко. А вдруг тут крокодилы?
- Да я не подумал… Просто тебя не нашёл и решил прогуляться. Ты-то меня только в туалет соизволил сводить. А все красивые места от меня скрываешь.
- Туалет тоже в красивом месте находится. Как залюбуешься видом там, так и забудешь, зачем пришёл.
- Ну ладно, тут ты прав. Там и правда красивый вид на всё. Слушай, а расскажи мне, что тут за место такое.
- Ну, на самом-то деле, я собирался и дальше скрывать его от тебя. Шутка. Раз уж ты сам нашёл и сломал все мои планы – тогда так уж и быть. Для начала, осмотрись вокруг. Что ты видишь сам?
- Вижу, что мы находимся как-будто в пещере, похожей на комнату. И крыша есть. Только пол не видно из-за воды.
- Хорошо. Смотри ещё внимательней. За моей спиной.
- Так… Света маловато. Но и не сказать, что темно. А там дальше, значит… Ещё одна типа комната?
- Типа да. Пойдём, покажу.

Крис, услышав этот призыв, по инерции протянул Мати руку, продолжая смотреть в сторону входа за его спиной.
Мати хихикнул.
Крис опомнился и одёрнул руку, но Мати успел уже её хватануть.
И потянул за собой, развернувшись.

Крис не сопротивлялся. Он уже полностью доверился Мати и спокойно брёл следом за ним. Уровень воды почти не изменился, был посередине между колен и бёдер. Трусы оставались сухими, это для себя Крис отметил.
Мати ненароком прочитал мысли Криса, закатил глаза и мысленно отчитал его за озабоченность сухостью текстиля. Но всё так же шёл молча чуть впереди, предвкушая, как же сейчас обалдеет его друг.

Они по очереди зашли в небольшой проход в скалистой стене, будто в соседнюю комнату квартиры.

- О-ху-е.. Кхм. Обалдеть!
Кристофер не поверил своим глазам. Они оказались в импровизированной ванной комнате или, скорее, в чём-то, напоминающем обстановку сауны.
Полукруглое помещение, если можно так сказать. Каменные стены отливали то ли перламутром, то ли янтарём. Здесь было светлее – почти под потолком виднелась трещина, через которую просачивался солнечный свет. В самом конце комнаты были две нерукотворные ступеньки из камня, гладкие и горизонтальные, с небольшими неровностями. Идеальное место для отдыха и купания.

- Ну, как тебе, Крис? Неплохо, да?
- Неплохо?? Да тут всё идеально, как-будто специально построено.
- Ага, я тоже так подумал, когда впервые сюда залез. А ступеньки вообще балдёж. Хочешь – сиди, хочешь – лежи. Можно и тряпки твои здесь постирать и посушить. Камень-то тёплый – даже тут.
- Да?
- Да. А еще самый прикол, что ступенек на самом деле четыре. Одна под водой там, а вторая с другой стороны, ближе к нам. И дно там чуть глубже, типа впадина. Смотри.

Мати направился в конец комнаты. Вода всё ещё была ему чуть ниже пояса, и тут вдруг – раз! – с третьим или четвертым шагом Мати немного провалился в незаметную ямку. Воды ему стало по грудь.

- Класс? Иди сюда, не бойся. Не утопнешь.
Мати вытянул руки из воды и побрызгал ладошками на Криса. Тот инстинктивно отскочил и чуть не упал.

- Да не переживай ты за свои сухие трусы. Всё равно их стирать. Вижу вон у тебя жёлтое  пятно спереди и коричневое сзади.
- Где??
Кристофер спохватился, посмотрел вниз. Вот брехун! Нет никаких пятен. Выпачкано только сбоку немного. Но не тем, что имел в виду Мати.

Кристофер зачерпнул ладонью воду и брызнул ею в Мати в отместку.
Ну, началось!
Оба они теперь черпали воду пригоршнями друг на друга со всей дури.

 

ЧАСТЬ 22

Оба мальчика сидели на тёплых импровизированных ступеньках в скале, как в сауне. С той лишь разницей, что тут не было ни жару, ни пару.

- Здесь можно прям жить, скажи же! – присвистнул Кристофер, осматриваясь по сторонам.
- Можно. Если жабры себе отрастишь. И чешую.
- Хех, как Ихтиандр?
- Как кто?
- Ихтиандр. Книжка такая есть, не читал?
- Не. А про что она?
- Про пацана, который жил в море. У него были и лёгкие, и жабры. Ему так отец сделал, профессор.
- А зачем?
- Не помню. Опыты проводил, наверное.
- На собственном сыне? Капец.
- Ну, он хотел, чтобы его сын смог выживать в любых условиях. И пришил ему жабры. А чешуя потом сама отросла. И хвост.
- Что??
- Да шучу я. Хвоста у него не было.
- А чешуя? Только не ври мне!
- Чешуи тоже не было. Кажется…
- Э, щас обрызгаю тебя снова!
- А я тебя – первее! Эк…
Кристофер сделал вид, что собирается спрыгнуть и обрызгать Мати снова.
Мати резко схватил Криса за плечо, не давая ему свершить коварный план.

- Ладно, расслабься пока. Ты помилован.
- Помилован – от слова «милый»? Я для тебя милый, получается.
- Помилован – от слова «милость» или «милосердие». Двоечник!

Крис легонько пошевелил плечом, за которое всё ещё держался Мати. Тот убрал руку.

- Крис…
- А?
- Тебе хорошо тут? Со мной.
- Ну, неплохо. Могло быть и получше.
- А что для этого надо? Ммм… не так. Что мне надо сделать, чтобы тебе было хорошо?
- Эээ… Для начала, позволить мне помыться и постирать, как ты говоришь, свои тряпки.
- Это пожалуйста. Хоть сейчас. Я не буду мешать. Только тряпки твои по-прежнему в рюкзаке потеют.
- Точно! Надо сходить.
- Сиди, я сам схожу и принесу тебе всё.
- Ну, если тебе не трудно. Спасибо.
- Ага. На здоровье. А пока я хожу, можешь помыться.
- Хорошо. А… мыла нет!
- Есть, сейчас достану. Мочалка тоже есть, я тут всё складывал. Мыло жидкое, кокосовое.

Кокосовый был любимым ароматом мыла у Кристофера. «Этот парень просто гений», -подумал он. «Как будто мысли прочёл. Может и мочалка будет моего любимого цвета?»

Мати уже слез со ступенек и шерудил рукою под водой где-то в углу. Достал какой-то непромокаемый мешочек, развязал его и вынул бутылёк с жидким мылом и мочалку зелёного цвета.

Зелёного!
Любимого цвета Кристофера.
Как?
Кристофер приоткрыл рот от внезапного совпадения его мыслей с реальностью.
Мати смотрел на него, улыбаясь и протягивая купательные принадлежности.

- Цвет я наугад выбирал, - ответил он Крису будто бы на его слова. – Ладно, я пошёл. Смотри не обрасти тут чешуёй без меня.
- Ладно… В рюкзаке будет пакет, в нём штаны, футболка и куртка. Куртку, наверное, не бери, с ней возиться долго. В другой раз постираю, по такой погоде не к спеху, - затараторил Крис.
- Ага, хорошо.
- А, еще мыло хозяйственное в отдельном кармашке завернутое лежит.
- Угу, я в курсе.
- А сигареты мои донесёшь сюда?
- Может быть ещё бокал шампанского? В каком кармане лежит?
- В нижнем левом… Тьфу ты, я про сигареты!
- Извольте тогда откланяться.
Мати присел и подпрыгнул в подобие реверанса. В прыжке его писька так же смешно подпрыгнула, через мгновение снова скрывшись под поверхностью воды.
Крису во второй раз показалось, что у Мати снова вырос стоячок.

 

ЧАСТЬ 23

«Так, значит, Мати не будет минут 10-15. За это время надо успеть намылиться и ополоснуться. А куда потом пена уйдёт? Загажу ведь тут всё. Ладно, потом спрошу у него. Раз он дал мне мыло с мочалкой именно тут, значит, он тут же и купается сам.
Точно ли ушёл?»
Кристофер осторожно выглянул из «ванной комнаты». Никого. Вернулся обратно, снял с себя запачканные и уже мокрые трусы, окунулся в «прорубь», налил на трусы немного мыла и простирнул. Положил их на ступеньку.
Окунулся в воду с головой. Раз, два, три.
Вылез на нижнюю ступеньку, намылил себе в паху. Откатил-закатил несколько раз. Писюн начал немного твердеть.
«Эй, ты чего? А ну угомонись!». – Кристофер дал ему щелбан, отчего тот ещё сильнее дёрнулся в спазме. «Ну хорош, эй!»
Затем достал мочалку, намылил её со всех сторон, начал натираться, по-прежнему сидя на ступеньках.
«Сколько уже времени прошло? Минут пять? Успею!»
Он продолжал натираться: шея, грудь, живот. Одна рука, вторая. Бёдра, колени, ступни.
Про спину забыл!
Со спиной будет сложнее всего. Кристофер хоть и был худой, и руки у него были длинными, но каждый раз дотягиваться так, чтобы всё намылить и не пропустить ни одного фрагмента, у него получалось с трудом. И в этот раз тоже.

«Времени мало, сейчас Мати принесёт вещи, ещё с ними возиться. Фиг с ней, с этой спиной».

Кристофер закончил сидя намыливать спину там, где смог достать, потом направил мочалку дальше вниз. Теперь надо встать, но как. На ступеньках всё-таки неудобно.
Он отклонился вбок, упершись рукой в стену, и приподнял левое полупопие. Повёл мочалкой туда, провожая её взглядом.
И замер - ему послышался звук, похожий на всплеск.
Он поднял глаза и увидел Мати, улыбающегося стоя в «дверном» проёме, с кульком в протянутой руке.

- Извини, что так долго! Искал твои сигареты полчаса, и зажигалку еще минут сорок.
Как там твой хвост? – Мати накренился вбок, приподнявшись на цыпочках, и с любопытством посмотрел в сторону намыленной мочалки.

«Чёрт, не успел». Кристофер мигом прикрыл мочалкой свой пах.
- Хвост пока не отвалился, не переживай.

Мати продолжал смотреть на Криса, держа кулёк вытянутой рукой. Сделал шаг вперёд. Потом ещё один. Приблизился к началу «проруби». Еще два шага – и плюхнулся с подводной ступеньки в глубину.
Забрызгал Криса. Но кулёк сохранил сухим, вовремя подняв руку.

- Мати, идиот! Что с тобой не так?? – Кристофер заорал на него так зычно, как тогда на мальчишку на велике, обрызгавшего из лужи его свежепостиранные джинсы.

Мати замер. Такого он не мог ожидать. Тем более от друга!
Подождав немного, продолжит ли Крис орать, и не дождавшись больше ничего, Мати швырнул кульком в Криса, молча развернулся и мерным шагом двинулся к выходу.

- Мати, постой! Прости меня. Вернись, пожалуйста. Я дурак, не обижайся, вернись.

Мати показалось, что Крис заплакал. Развернулся, посмотрел на него – так и есть. Крис зашноркал носом и потянулся утирать его мыльной мочалкой. От этого ему защипало в носу, он чихнул и с психу выкинул мочалку в сторону.
Ополоснул руки и начал вытирать ими уже мокрые глаза.

- Крис, ты чего? Что с тобой происходит? – Мати старался говорить как можно тише и мягче. Весь его гнев как рукой сняло. Теперь и самому ему захотелось плакать.

- Крис? Можно, я подойду?
- Как хочешь, - Кристофер продолжал хлюпать носом и тереть глаза.

Мати быстрым шагом, почти вприпрыжку, устремился к другу. Снова плюхнулся в «прорубь», весь забрызгался, но не обращал уже на это внимания. Подплыл к Крису, положил руки ему на колени.
Кристофер снова потянулся прикрывать свой пах, но Мати поймал обе его ладони своими, сжал их крепко и притянул к себе. Поцеловал одну, потом вторую Крисову ладонь. Соединил их и оставил держать вместе.

- Крис, всё хорошо, я не обижаюсь уже.
- Мати, я…
- Тссс… Не голоси, спокойнее.
- Я тебя подвёл, прости. Хочешь, можешь уйти, я всё пойму.
- Тссс… Я никуда не пойду. Я тебя не брошу, еще чего! Ты мой друг. Я тебя люблю.

Кристофер замолк, перестал шмыгать носом. Таких слов в свой адрес он не слышал уже давно.

- Мати, не спеши так говорить. Ты меня не знаешь. Я плохой человек. Я тот ещё конченный урод.
- Крис, не гони. Я тебя вижу. («И слышу»). И я умею различать, кто плохой, а кто хороший.

Мати попутно осознал одну особенность, которой до сих пор не придавал значения: за последние два года Кристофер стал первым из всех людей, кто не был для него безликим. Травма головы тогда имела разные мелкие последствия для Мати, самым заметным из которых стал дар чтения мыслей. Но еще она подпортила ему дальнейшее восприятие окружающего мира: лица людей он видел размыто, они все для него были одинаково пустыми. А тут - Мати мог видеть лицо Криса без искажений!

Пока Мати офигевал от внезапно сошедшего на него озарения, Кристофер пытался высвободить свои руки.
Мати это заметил, мигом вернулся в себя и сжал руки Криса ещё крепче.
Тогда Крис, тоже сжимая их, потянул Мати к себе. Вынул из проруби и посадил рядом с собой.
Посмотрел ему в глаза, прищуриваясь. Мыло всё ещё щипалось. Мати начал вытирать ему глаза одной рукой, второй же обнял его за плечо. Чтоб не упасть. Чтоб не дать упасть Крису тоже.

- Я не обижаюсь. Ты мой милый друг. Я тебя «помиловал».

Крис слегка улыбнулся в ответ.
Сейчас самое время довериться милому другу сполна.
Крис сделал вдох. Выдох. Ну что ж…

- Тссс… Молчи, Крис. Не надо. Я в курсе твоей фобии. Только не удивляйся, откуда я знаю. И не ругайся, пожалуйста. Послушай, я сейчас всё расскажу.

 

ЧАСТЬ 24

На маленький уютный мир под скалой, так же как и на остальной огромный мир за ней, опустилась ночь.
На песочной полянке потрескивал костёр. На костре жарилась свежепойманная рыба.
Перед костром друг напротив друга сидели два человека: один помладше и пониже ростом, второй – наоборот. Смотрели то друг на друга, то на жареную рыбу, и оживлённо беседовали.

- Да ладно, гонишь ты всё, не может быть! Прям тряпкой по морде?
- Дааа! И такая: «Ещё раз ты, пакостник окаянный, пройдешь своими грязными ботинками по помытому полу, я тебе этой тряпкой по жопе надаю!»
- Ахахах, вот ты чудик! Зачем же по помытому ходить? Это ж адский грех!
- Ага. Она практически так и сказала потом. Что я когда-нибудь провалюсь сквозь этот пол прямиком к чертям в преисподнюю.
- Ахаха! Я щас лопну со смеху, прекрати. Ахаха! Хр!

Мати непроизвольно хрюкнул, заливаясь звонким смехом. От этого ему стало еще смешнее и он повалился на песок, начав по нему перекатываться.

- Да я тебе отвечаю, Мати. Всё так и было, слово в слово, клянусь.
- Ахахахаха! Хрр! Пощади! Я щас превращусь в поросёнка!
- Ты и так уже как поросёнок вывалялся в грязи весь. Придётся нести купать.

Кристофер подпрыгнул с места, подбежал к Мати, попробовал его схватить и поднять. Мати еще сильнее завизжал, как маленький свинёнок – теперь уже специально.
Кристофер наконец смог его схватить в охапку, поднял и понёс к воде.
Мати только и смог, что сказать сквозь смех:
- Давай туда, в пещеру. А то тут волны. Донесёшь?
- Ага. Донесу, держись только покрепче.

И быстрым шагом понёс пыльное голое тельце в каменный лабиринт.

 ***

- ААА, неси назад, мы рыбу затушить забыли!
- ААА, точно! Вот же блин!
- Щас бы кстати блинов наесться.
- С рыбой, хаха!

Так ребята гомонили и бежали обратно, чтобы снять жарящуюся рыбу с костра. Крису было уже тяжеловато нести Мати, поэтому спустил его на землю. Но ненадолго. Впопыхах вытащив рыбу из костра, оставив огонь гореть (жалко; зажигалкой разводили огонь битых полчаса) - мальчики побежали обратно к пещере. Перед самым входом Мати попросился:
- А обратно на ручки?
- Дылда ты здоровая уже. Ну ладно, полезай.
Мати запрыгнул на подставленные руки Криса, и у того аж захрустели все косточки. «Тяжеловат. Хоть и тонкий, как стебелёк. Растёт пацан, эх!»
Наконец, Кристофер торжественно внёс Мати в пещеру, и перед самым входом в «ванную комнату» поставил на ноги.
С тела Мати струсилась половина песка. Еще четверть уже успела сдуться ветром, пока они неслись в это укрытие.

Ночью тут совсем хоть глаз выколи. Радует, что луна в небе сегодня яркая, и её свет, проникая сквозь щель в потолке, даже немного переливается на перламутровых стенах комнаты.

Крис успел снова промочить насквозь свои свежепостиранные и относительно быстро высушенные трусы. Сейчас они были ему в облипочку, все части тела, которые под ними должны были скрываться - выпирали как напоказ.

Мати это заметил и робко произнёс:
- Снимай.
- Что? - не понял Кристофер, взглянув на Мати. И тут же заметил, куда тот смотрит.
Туда!
- Ну? Свободу письке!
- Э, нет, дорогой. Это ты тут у нас самый главный извращенец-эксгибиционист.
- Я не извращенец! Я нудист! Я знаю, как это называется. Не тупой.
- Нудисты по домам у себя нудят или в специально отведённых для этого местах. А ты всё время так расхаживаешь - то по городу, то здесь. Мотыляешь передо мной чем ни попадя.

Кристофер всё это говорил, конечно же, в шутку. Он понимал, что ни он, ни кто-либо ещё на этом свете не сможет заставить Мати сделать что-то против своей воли. А силу применять Крис совсем не собирался. Да и привык уже к такому зрелищу. Отвращения или стыда у него вид Матиного тела не вызывал, от слова «никак». Если Мати так комфортно - то и ему ОК.
К тому же, в каком-либо ином виде он Мати уже себе не мог и представить.
«Ты пацан -  и я пацан», - вспомнил Кристофер мудрые слова Деймона.

«Ох, где же ты сейчас, Дейм? Так тебя не хватает!»...

«Ну, хорошо. Раз такое дело... Мы тут с Мати одни. Всё время стесняться я больше не горю желанием. А то ещё получается, что Мати выступает в более выигрышной и статусной позиции. Такое больше терпеть нельзя. Зачем ударять в грязь лицом перед каким-то малолеткой? Кстати - о грязи».
Кристофер очнулся от своих размышлений. Мати почти добарахтался в «проруби», смыв с себя всю пыль и песок. Вскочил на ступеньки и начал струшивать руками воду с волос. Перевёл взгляд на Криса.

Крис стоял напротив. Трусов на нём не было.

- Ура! Какое же счастье ко мне привалило! НАКОНЕЦ-ТО! - с непередаваемым восторгом воскликнул Мати. - Я уж думал, помру в старости и не дождусь, когда умнее станешь.
- Хех, я и так не дурак, – пробормотал в ответ Кристофер

Крис-то трусы снял, но всё ещё не отпустил до конца свои рефлексы и стоял, прикрываясь ладошкой.
Мати с укоризной посмотрел на него.
- Что? - прокашлялся Кристофер.
Мати ничего не ответил, только дёрнул бровями и показал Крису взглядом на его ладони.
Тогда Крис несмело убрал одну, затем вторую.
Остался стоять перед Мати в чём мать родила.

- Крис! Иди сюда, ополоснись-ка. Остынешь заодно - раскочегарился совсем. Уши твои вижу красные!

Кристофер всё еще стоял, залившись краской и покрывшись пятнами. Но не от стыда, а от волнения.
Всё-таки он впервые за долгое время предстал перед кем-то в таком виде.

Мати решил, что Крису нужно помочь. Иначе с места, скорее всего, тот сегодня не сдвинется.

Он спустился в воду и подплыл к Крису. Вынырнул из воды в полный рост перед самым его лицом. Немного подождав - обнял. Крепко-крепко. Погладил по спине.
«Главное сейчас - вести себя с ним как можно спокойнее и нежнее. Птичка чуток повырывается, да и привыкнет».

И стояли они так в обнимку еще очень долго.

 

ЧАСТЬ 25

Крис сидел на одной из тёплых каменных ступенек и задумчиво смотрел на переливы света, блуждающие по пещере. Мати лежал рядом, положив ему голову на ноги, а своими ногами, чуть пораскинув их в стороны, упирался в тёплую каменную стенку. И так же задумчиво смотрел снизу вверх на подбородок Криса.

Кристофер думал: если собрать в один список все эмоции в мире – какие три из них по рейтингу он сейчас испытывает сильнее всего?
Тепло.
Нет, это не эмоция – это ощущение. А если тепло в душе? Считается? Тогда это третье место.
Зависть. Но белая, хорошая.
Крис завидовал Мати в том, что тот смелее, а еще добрее него. И симпатичнее. В разных смыслах. Крис подумал, что ему хочется брать с Мати пример. Научиться у него этой чистой детской непосредственности. Перестать заморачиваться по поводу своих комплексов и фобий.
А еще завидовал его суперспособности читать мысли. И немного побаивался её.

* * *

Когда Мати с совершенно серьёзным лицом тогда ему всё объяснил, со всеми подробностями и оговорками – Крис всё равно не мог воспринять все те его слова за чистую монету. И поняв это, Мати тогда предложил ему провести эксперимент:
- Ладно, давай так. Загадай сейчас любое число. От одного до десяти.
- Это слишком легко!
- Хорошо. Загадай тогда вообще любое число, без ограничений.
- Что-то кажется мне, что ты блефуешь. Но шансов на выигрыш я тебе не дам.
Крис загадал четырёхзначное число.
- Готово.
Мати поморщил лоб, подумал пару мгновений. Потом вскинул брови:
- Так нечестно! Я знаю, сколько тебе лет, и знаю, какой сейчас год. Отнять от него цифру 12 несложно. Слишком простую задачу ты загадал. Давай другой вариант.

Но Крису и так стало понятно, что дальше загадывать числа уже нет смысла. У Мати, судя по всему, угадать получилось – Крис задумывал число года своего рождения.

* * *

Да, белую зависть Крис бы поставил на второе место в рейтинге.
А на первое?
Как бы банально ни звучало – нежность.
На данный момент это слово подходило больше всего к описанию того, что чувствовал Кристофер.
Нежность, граничащая с возбуждением – прямо таки на уровне физиологии. Казалось, если бы сейчас Мати просто положил ему руку на любую часть тела – Крис взорвался бы фейерверком.
А может это не просто нежность, а что-то более серьёзное? Да ладно, не может быть…

* * *

Мати лежал, закрыв глаза. Ну, не совсем. Чуточку приоткрыв и тайно следя за эмоциями Криса, блуждающими по выражению его лица.
Мати не стал пробовать прочитать его мысли. Ему в принципе и так было понятно, что сейчас Крис расслаблен и добр, ничего дурного в его голове происходить не должно. А значит, Мати тоже может чувствовать себя спокойно.
Однако всё же отдалённо он слышал некоторые обрывки размышлений, блуждающих по бескрайним просторам Крисовых мыслей. Что-то там про рейтинг.

Рейтинг чувств. Любопытно!
Он не стал выяснять, как именно этот рейтинг составлял для себя Крис. Вместо этого Мати решил составить свой собственный.

Думал он долго. Прям напрягся в своих думах.
В голову лезли всякие банальности. Например, слово «счастье». Слишком уж оно объёмное. В него можно впихнуть описание еще полсотни разных чувств. Надо бы поконкретнее.
Тут Мати понял, что рейтинг ему не нужен. На данный конкретный момент самое главное чувство он у себя уже распознал:
Благодарность.
Вот, точно! Самое подходящее слово.

Мати наверное мог бы всю ночь напролёт перечислять, за что именно он благодарен Крису. Однако, подумалось ему, это время можно бы использовать по более полезному назначению.

* * *

И Мати, и Крис вдруг одновременно посмотрели друг на друга. Мати приподнялся на локотках, и в этот же момент Крис наклонил голову.
Их лбы столкнулись.
Мати вскрикнул: - Ай!
Крис вскрикнул: - Ой!
Мати зачесал лоб подушечками пальцев.
Крис схватился ладошкой за свой лоб, а вторую прислонил к голове Мати:
- Ушибся?
- Всё нормально. Так, будто комарик укусил.
- Давай посмотрю всё равно. Вдруг синяк!

Крис наклонился снова, но уже осторожнее. Посмотрел на лоб Мати. Ну вот, проявилось покраснение.

Крис погладил пальцами по лбу Мати, наклонился еще ближе и прикоснулся к покрасневшему месту губами. И задержался так еще на несколько мгновений.

Мати издал звук, похожий на мурчание кота.
Крис на секунду отпрянул, посмотрел на Мати. Тот улыбался. И тогда Крис снова поцеловал Мати в лоб.

Мати отодвинул голову чуть вниз, потом в сторону, и подставил к губам Криса свой нос. Тот отклонился, подул на нос Мати. Тому стало щекотно. Мати почесал ладонью нос, потом протянул ее к лицу Криса. Легонько щёлкнул по его носу. Ладошкой провёл по его щеке, потянулся дальше к затылку и легонько надавил на него, наклоняя голову Криса к себе. Сам потянулся навстречу и поцеловал Криса в губы.

Крис замер, и отклоняться не стал. Его губы сомкнулись с губами Мати. В голове всё опустело. Кристофер не думал ни о чём, и ничего не собирался делать.
Чувство, безошибочно поставленное им на первое место в рейтинге, завладело им сполна.
Всё остальное было уже не важно.

Крис и Мати продолжали целоваться. Не просто прижиматься губами друг к другу. А по-настоящему. Мати двигал губами очень умело, то верхней своей – по нижней губе Криса, то наоборот. На мгновение отрывался, потом с новой силой прижимался обратно.

Кристофер зажмурился, потом открыл глаза. Ему вдруг захотелось посмотреть, какое чувство отображается на лице у Мати.
То, что он там увидел, можно было описать одним только словом:

Кайф!

 

ЧАСТЬ  26

«Ну вот, друг мой Тофер, теперь всё так, как ты хотел, ведь правда? Балдеешь себе тут, я прям завидую! Еще и любимый человек под боком. Не, я не ревную, об этом не парься вообще. Рад, что вместо меня нашёлся кто-то, кто о тебе будет заботиться. Ну а я тоже, по мере возможности, буду тебе помогать, как и раньше, и до сих пор. Всё за*бись, Тофер. Лучше и быть не могло!»

«Мистер Крис, и я тоже рада, что внучок мой, Матео, теперь рядом с тобой. Он, конечно, мальчик непослушный, но с ним вполне можно справиться, если показать и доказать, что любишь его. Cuidale tu tambien, mi cariño («Ты тоже его береги, мой дорогой» - исп.)»

Кристофер очнулся, открыл глаза. Он по-прежнему находился в пещерной комнате, но Мати рядом не было.
Он огляделся по сторонам. По-прежнему ночь, только полоска лунного света от расщелины в потолке слабо освещала комнату.
А в голове снова туман.
«Неужели я так мощно кайфанул, что снова потерял сознание? Ну, видимо, Мати умеет доставлять удовольствие - и где только он научился этому настолько искусно?»

Лоб Кристофера покрыла испарина, он вытер её ладонью и запустил пятернёй в волосы. Эм… Он ведь только недавно стригся под машинку у знакомой парикмахерши. А теперь снова копна на голове.

Кристофер провел рукой по волосам дальше. До макушки, до затылка… До плеч.

- Не понял!

Кристофер одернул руку, посмотрел на ладонь. Показалось, что пальцы стали длиннее.
Перевёл глаза на своё тело. Грудь стала чуть шире, живот чуть мускулистее. На животе ещё не высохли белые мутные капельки. Кожа по-прежнему гладкая, безволосая. Но на лобке явно проступали русые волоски, совсем короткие, еще не начавшие завиваться. Всё остальное тело оставалось гладким, только… стало длиннее?

Кристофер подпрыгнул голой попой на камне. Попытался собраться с мыслями.
По нынешнему внешнему виду своему он будто стал старше на год. По внутренним ощущениям – не изменилось ничего.
Вот же буквально только что они с Мати тут веселились, обнимались и целовались. И наверное что-то еще делали. Кристофер начал вспоминать.

Он помнил губы Мати на своих губах, его руки на своей груди. Свои губы на его груди, животе… И еще ниже.
Помнил, как любовался красотой его карих глаз, гладил его по щёчкам. Мати всё время улыбался, как чеширский кот, и, кажется, даже мурлыкал.

Помнил Кристофер и гладкую смуглую кожу Мати. Как изучал каждый сантиметр, от головы до ног, не пропуская ни единого фрагмента его шелковистого тела.
Как буквально растворялся в нём, вдыхая мускусный аромат, не мог оторваться ни руками, ни губами от Мати, будто боясь, что если их тела перестанут соприкасаться хоть на миг, то Мати может просто исчезнуть. Раствориться, как фантом.
А Кристоферу этого не хотелось ни за что в жизни. Он уже не представлял себе, что мог бы провести хотя бы день, хотя бы час без так любимого им мальчика.

Но сейчас он совсем один в этой каменной пещере. Может, Мати куда-то отошёл?
Надо бы поискать.

Кристофер встал со ступеньки, окунулся в «прорубь» полностью, чтобы освежиться. Вынырнул, оглянулся по сторонам и наверх.
Свет, проникающий через расщелину в потолке, стал заметно ярче. И будто начал двигаться.
Кристофер замер.

Поток света стал плотнее, часть его начала приобретать плоскую прямоугольную форму, медленно опускаясь вниз. Перед глазами Кристофера образовалось что-то вроде белой доски, наподобие той, что используют для демонстрации слайдов в школе.

Кристофер отпрянул, взобрался снова на ступеньки и вжался в тёплую каменную стену пещеры. Таращился во все глаза.

На импровизированной «доске» начали хаотично мелькать кадры, как из кинохроники.
Сменялись один за другим, Кристофер не успевал ухватить хотя бы один кадр, чтобы в принципе понять, что он видит. Лишь появилось ощущение, что всё это ему знакомо. Что всё это – кадры из его жизни.

Наконец, хаотичная смена кадров прекратилась. Остался только один: вид через лобовое стекло автомобиля. Снаружи вовнутрь салона. На передних сиденьях - два человека. Мужчина и женщина.
Женщина сидела, поникнув головой. Мужчина, наоборот, откинул голову назад.
Сзади них, посредине, были видны еще чьи-то блестящие глаза, без силуэта.

Женщина вдруг шелохнулась, неестественным движением подняла голову. Лицо измученное, в кровоподтёках.
Посмотрела прямо перед собой. Прямо Кристоферу в глаза.

 

ЧАСТЬ 27

Он сидел и смотрел этот фильм, не шелохнувшись и боясь сделать лишний вдох или движение.
Фильм шёл на обратной перемотке, но не на быстрой, а обычной скорости.

Струйки крови на женском лице начали подниматься вверх и через некоторое время исчезли, скрывшись в длинных завитых волосах красивой блондинки.
Женщина смотрела перед собой уже спокойно, в глазах появились радостные искорки.

- Крис, мальчик мой. Как же я рада тебя видеть!
- Мама… Что происходит? Что с тобой и с папой?
- Тссс… Тихо-тихо, мой дорогой. Не пугайся. Всё уже позади. Всё уже прошло, уже ничему не измениться.
- Мама, ну как же так?! Почему это произошло именно с вами? Зачем мне нужно было остаться здесь совсем одному?
- Крис, так вышло, так бывает. Просто случайность, не ищи какого-то подвоха или коварного плана. Судьбу не предскажешь и не обманешь.
- Сынок, мама права, не ищи объяснений, которые тебя успокоят, - отозвался мужчина на водительском кресле.
Кристофер перевёл взгляд. Папа смотрел ему в глаза, на лице его не было ни крови, ни ссадин. Ни боли. Только спокойствие и умиротворение. Как и у мамы.

- Кристофер Брендон Майлз. Ты уже совсем взрослый стал. Мы с мамой тобой очень гордимся, и мы уверены, что у тебя достаточно сил и смелости, чтобы выжить в этом мире без нас. И, к тому же, о тебе есть теперь кому позаботиться. У доньи Терезы просто замечательный внук, друг с другом вы не пропадёте. Кстати, вам обоим от неё привет!

- Пап, мам, что вы такое говорите? Мне без вас плохо!!
Господи, за что мне всё это? За что ты так с ними? Какой же ты всемогущий бог, если допустил такое? Отобрал меня у родителей, бросил меня выживать на улицу, как котёнка. Нахрена мне это всё, вся эта скотская жизнь, если рядом нет тех единственных в этом грёбанном мире, кого я по-настоящему любил?!

Кристофер зашёлся в крике сквозь плач. Он сжал кулаки и исступлённо стучал ими об камень. Но больно не было – мягкий камень, как подушка, поглощал в себе все его удары. А лучше бы было больно! Так Кристофер хотя бы смог прийти в себя от шока, чтобы больше не видеть этот мучавший его фильм ужасов.

Он горько смотрел сквозь слёзы на улыбавшихся ему с экрана родителей. Дёргался и выл, как загнанный зверёк. Казалось, ничто его не сможет успокоить уже никогда.

Экран постепенно затухал, изображение рассеивалось, будто дымка, унося в пустоту образы любимых людей. И только чьи-то маленькие голубые глаза, блестевшие издалека, с заднего сиденья машины, продолжали глядеть на Кристофера с растворявшегося в воздухе экрана.

«Крис, не плачь и не бойся, мы всегда будем рядом с тобой, что бы ни случилось. Скоро увидимся вновь!»

Последние слова мамы прозвучали совсем тихо. Раздался щелчок, будто кто-то выключил тумблер.
Звук замолк. Экран исчез.

Кристофер потерял счёт времени, но помнил, что примерно в это время несколько лет назад с его мамой и папой случилось непоправимое. И всё это - прямо у него на глазах.

* * *

Перед Кристофером вновь возникла привычная обстановка: каменные стены, вода, блики слабого света повсюду из расщелины на потолке.

На том месте, где минуту назад был экран, теперь стоял Мати. Полоска света падала сверху прямо на него. Его освещённое луной лицо выражало озадаченность и небольшой испуг.

- Крис?

Кристофер всё ещё всхлипывал, утираясь обратной стороной ладони, но истерика его постепенно угасала.

- Крис, ты в порядке? Что тут произошло?
- Мати, иди лучше сюда, не надо вопросов. Всё ОК.

Мати осторожно сделал пару шагов навстречу Крису, потом остановился ненадолго, всё ещё сомневаясь, но потом решительно рванулся с места и подплыл к Кристоферу.

- Ты точно в порядке? Я тебя таким целый год не видел.

Мати положил руки на коленки Криса, потом придвинулся ближе, потянулся губами к его животу, прижался и чмокнул крепко, испачкав себе нос одной мутной капелькой, так и не высохшей до сих пор на коже Криса.
Усмехнулся сам себе, попробовал дотянуться до капельки на своём носу кончиком языка, сдвинув глаза в кучу. Но Кристофер его опередил, схватил Мати в охапку, притянул к себе из воды. Слизал свою мутную капельку с носа Мати. Тоже усмехнулся.

«С таким-то раскладом дальше всё должно быть только хорошо. Просто не может быть иначе», - подумал Крис, а вслух сказал:

- Кстати, тебе привет от бабушки Терезы.

 

Cachorro©2023