1

Рома проснулся почти под утро, когда почувствовал, как вязкий холод пронял его насквозь. Встал с кресла, отложил телефон и наушники в сторону, подкрался к окну. Заглянув за штору, приложил руку к батарее. Ледяная. За стеклом густой мрак – нет света ни от фонарей, ни от случайных прямоугольников в нескольких десятках метров напротив, ни от далёкого белого диска там, над головой.

Рома зашторил окно и на цыпочках прошагал в коридор.
Пару минут спустя так же на цыпочках пришагал обратно и осторожно лёг на кровать. Одеяло хорошо прогрелось от тела Макса, который прерывисто сопел, отвернувшись к стенке.
Рома аккуратно положил руку на плечо брата. Горячее, прям обжигает! Может, именно так после ранения заживает хрупкий организм?
Рома не знал. Но успокаивал себя, что брату скоро обязательно станет лучше. А как же иначе?

Сквозь сон Макс почуял привычное присутствие Ромы. С закрытыми глазами развернулся и прижался всем телом к нему, закинув ногу. Рома лёг на спину и так же привычно взял руку Макса и положил себе на грудь. Взял его ладошку в свою. В сон его уже не клонило, в голове всё стало ясно и трезво, и засуетились всякие мысли.
Через какое-то время он отвлёкся от них, когда ощутил небольшую продолговатую твёрдость, что очертилась на его левом бедре. Рома заулыбался: всё привычно, всё как всегда. Значит, по крайней мере на данный момент – всё хорошо.

А Максу всё это время снился сон, который он надолго запомнит после пробуждения.
Будто бы он наконец-то вернулся домой. Скинул рюкзак с плеч, забежал на кухню, где мама с папой по очереди выпекают блины. Мама со смехом пересказывает какие-то сплетни с работы, а папа ее внимательно слушает и улыбается краешком рта.
А рядом с ними за столом сидят двое: его старший брат без стеснения курит при родителях, а справа от него сидит мальчик возрастом как Макс и с любопытством наблюдает за всем, что на этой кухне происходит.

- О, приветка! Что там школа?
- Привет, Алик! Да всё норм. А то ты не знаешь? Ты же сам тоже в школе был.
- Я был в другой школе! – размеренно ответил мальчик и поднял указательный палец.
- А, точно! И в другом городе.
- И в другое время, - в том же тоне ответил мальчик и засмеялся.

«Алик! Я про него совсем забыл! Надо будет позвонить, когда проснусь».

Макс открыл глаза. Задрал голову, не отрываясь от подушки, и посмотрел на Рому. Тот скосил глаза в его сторону и прошептал:

- Ну что, проснулся? Что тебе снилось, Мась?
- Да так. Другое время.
- До вчера или раньше?
- До всего. До самого начала всего.

Макс и Рома почти одновременно закрыли глаза обратно.
Оба подумали примерно об одном и том же: вчера начался отсчёт нового времени.
И вчера в этом отсчёте был день номер ноль.

 

2

В один из ещё тёплых дней прошлой осени Макс как обычно проехался на маршрутке через весь центр города в сторону спального района, вышел на седьмой по счёту остановке, и через 10 минут уже стоял у второго подъезда многоэтажки и глядел на домофон. Мальчик не спешил. Стоял как вкопанный. Коленки немного дрожали, а рука отчего-то не решалась потянуться и набрать знакомый номер из трёх цифр.

Этот день для Макса был особенным. Именно тогда он решил сделать важный шаг, который мог изменить не только его судьбу, но еще и судьбу одного человека, которого Макс стал считать себе близким.
Так, по крайней мере, думал сам Макс.

В кармане зажужжал телефон. Мальчик встрепенулся, отлип взглядом от циферблата на стене и посмотрел на экран мобильного. Провёл пальцем по нему слева направо.

- Приветка! Ну ты где там? В пробке застрял?
- Привет, Алик! Не, как раз к подъезду подошёл.
- Давай, набирай скорее. Подарок хоть не забыл? Я на тебя надеюсь!
- Не забыл, будет тебе подарок. Открывай, - на последних словах Макс набрал три цифры, из аппарата раздалась переливистая мелодия, которая тут же прервалась и заменилась тремя протяжными гудками.

У знакомой квартиры уже была приоткрыта дверь, из нее торчала голова с чёрными кудряшками.

- Я уже думал, ты не успеешь. Родаки скоро уже будут. Надо щас хотя бы половину торта замять!

Дрожь в коленках у Макса стала ещё сильнее. Он не умел поздравлять и дарить подарки, так как ему казалось, что это каждый раз будет громкий провал. Он боялся, что не угадает с подарком, что его голос будет дрожать, а слова лепиться в набор бессмысленных слогов и звуков.
Да к тому же сегодня на Максе еще одна особая ответственность. Сегодня Макс решится поговорить с лучшим другом о самом сокровенном.

Когда он заглянул на кухню, Алик уже достал торт из холодильника и подносил его к столу. На столе стояли две тарелки с вилками, напитки, салфетки и прочие атрибуты скромного праздничного стола.

Макс подошёл к столу, посмотрел на улыбающегося Алика и с запинкой произнёс:

- Дорогой Алик! Поздравляю тебя с твоим двецана… двенадцати… летием! Кхм… Желаю тебе всего самого лучшего, самого доброго, самого… самого! И пусть твой бог тебе помогает… во всём! В общем, расти большой! Вот.

И протянул другу подарок, который всё это время держал в руке за спиной.
На последних словах про «бога» Алик посерьёзнел, принял покорный вид и опустил голову, что-то прошептав. Макс догадывался, что именно. Семья Алика была очень религиозной, его папа был родом из Туниса. Но мама наша, местная.
По этой причине внешность Алика, как и его имя с отчеством, были для здешних краёв не совсем типичными.

Алик верил в бога своих родителей безоговорочно и без вопросов. Просто потому что в их семье были такие традиции. Макс это понимал. Поэтому тоже не задавал лишних вопросов и не удивлялся, когда Алику в какой-то момент надо было на какое-то время отлучиться в отдельную комнату или одному, или со своими родителями.

Когда в его жизни происходили какие-то неожиданные события, как хорошие, так и не очень – он всегда повторял одну-единственную фразу: «На всё воля Аллаха».
Макс к этому привык, и его порой даже задевало, когда в школе за спиной у Алика хихикали или тыкали пальцем. Макс успокаивал его, говоря, что все дураки и что им этого не понять. За это друг был ему очень благодарен, пусть и не выражал этой эмоции слишком заметно.

Наевшись торта до отвала, но оставив два кусочка для взрослых, ребята переместились за комп в комнату Алика. Ещё через несколько минут они уже вовсю стучали пальцами по геймпадам, играя в только что вышедшую любимую игруху – подарок Макса.

- Ну ваще!! Чтоб игруха на диске – это ж такой олдскул! Графика – обалдеть, саунд - кайф. Я тащуся! – Алик сиял как золотая монета и неугомонно ёрзал и качался на диване.
- Да! И персы так прорисованы, как настоящие! – добавлял своих впечатлений Макс.
- Точно. Твой кстати зачётный. Ну, ты ж и долго выбирал его. Как там говорят? Скурпул…
- Скурпулёзненно! – в этот раз Макс не запнулся и проговорил всё тщательно.
- Ахах, даа! Ты знаешь толк.
- Ну, твой перс тоже ничё так.
- На тебя похож. Ты заметил? – Алик развернулся лицом к Максу и осмотрел его с головы до ног. Потом вернулся обратно к монитору, а затем снова взглянул на Макса. – Почти не отличить!

Макс присмотрелся к экрану. И действительно похожи. Хоть и причёски разные, и цвет волос чуть другой – но черты лица игрового персонажа очень напоминали черты Макса, только постарше.
Макс отложил геймпад в сторону:
- Алик, - выдохнул он с дрожью в горле, - знаешь, я хотел тебе что-то сказать. Только ты не смейся, ладно!
- Эээмм, ладно, - удивленно подняв брови и понизив голос, ответил Алик.
- Короче… Ты знаешь, что ты мой лучший друг. Я тебе доверяю. Ты мне всегда помогал.
- И ты мне помогал тоже, - Алик напрягся, не понимая, к чему его друг клонит.
- Да. Вот… В общем, я хотел тебе сказать, - голос Макса начал ломаться и срываться в шёпот, - я тебя очень… ценю. Вот!

Алик посмотрел на Макса с любопытством. В какой-то момент ему захотелось рассмеяться, но что-то его остановило в ту секунду, когда он своим взглядом поймал взгляд друга. Что-то внутри него заикнулось и перевернулось, а еще через пару секунд Алик заметил, как глаза Макса стали блестеть.

Алик ничего говорить не стал, а только придвинулся к другу поближе и подал ему руку для пожатия. Тот так же молча взялся за неё, но не пожал, как принято, а оставил держать без движения.

- И я тебя уважаю, Макс, - наконец прервал молчание Алик. – Не нагребайся ты, всё ок!
- Алик, ты… Ты ж понял?.. Я…
- Всё я понял! Я ж говорю, всё ок. Не грузись, пацан! – и Алик хлопнул Макса по плечу, а затем притянул к себе. Потом подумал немного, обнимая дрожащее тело, и быстро чмокнул Макса в висок.

 

3

Теперь, полгода спустя, когда наступил самый страшный и странный день в его сознательной жизни, Макс почему-то даже не вспомнил о своём лучшем друге. Спохватился только сейчас, когда проснулся от этого странного сна.
Позже Макс задумался, почему так случилось, что у него до сих пор не возникало ни одной мысли об Алике. О том, как он там сейчас, в том спальном районе, который со вчера накрывается обстрелами с той стороны границы.

Рома заметил, что Макс всё утро ходит по квартире сам не свой. Вчера-то тоже нервничал, но по-другому. И Рома спросил:

- О чем задумался, Мась?

Макс будто очнулся от гипноза, посмотрел на брата и сказал только одно слово:

- Алик.

Рома всё понял. Он был в курсе об отношениях между друзьями. И о том, что на днях те поссорились. А Макс, видимо, уже и забыл.

- Вы так и не помирились с ним?

Макса как будто ударило током.
«Помирились? Бляя…»
Они же поссорились в понедельник! Из-за той девки, что сидит с Аликом за одной партой. Она после уроков при всех наехала на Макса. Заревновала, что Алик не ведётся на неё, а всё время общается с Максом. Ну и ляпнула одно там слово. Просто чтоб позлить.

А Максу показалось, что она о чем-то догадалась. И самое бесячее – Алик за него не заступился. Ну как… Что-то ей ответил. Но «не так», как Макс ожидал. Просто для Алика в этой ситуации ничего страшного не случилось.

Но не для Макса.

И Макс развернулся и ушёл на остановку один. И с того дня больше с Аликом не общался. А тот пару раз попытался поговорить, но увидел, что это бесполезно. И напрягаться перестал.
И тут еще та девка: «Ой, ну прям обиженка. Перебесится».
И Алик в этот раз повёлся.

- Позвони ему, Мась, - стоя за спиной Макса, произнёс Рома. – Прямо сейчас набери, давай.
- Да он не захочет. Он гордый, ты сам знаешь.
- Позвони! Сейчас другое дело. Вот, с моего набери, если боишься, что он с твоего не возьмёт.

Макс протянул руку, взял телефон брата. По памяти набрал номер, пошли гудки…

- Алло!
- Алик, это я.
- Макс?.. Макс! Слава Аллаху! Ты где?
- Алик, я дома, с братом. Я… Мы тут одни. А ты?
- Я с мамой и папой. Они сейчас там молятся. Тут так громко было! А твои родаки где?
- Они… Я не знаю! Они за город уезжали, а там уже связи нет, - у мальчика задрожал голос. Прямо как вчера, после разговора с тётей Светой.
- Понятно… - голос Алика стал приглушенным. Затем повисла тишина.
- Алик?

Макс оторвал телефон от уха, взглянул на экран.
- Рассоединилось! Ромаа!
- Перенабери! Связь же плохая.
- Чёрт, не получается!
- Набери, может, со своего…

Макс кинулся из кухни в комнату, цепанул свой телефон, чуть не выдрав из него провод от зарядки. Подбежал к окну – может, там будет лучше ловить?

За окном начала завывать сирена воздушной тревоги. В их районе - впервые с нулевого дня.

- О, починили наконец-то, - пробормотал Рома, но осёкся и посмотрел на брата. Тот всё держал телефон у головы и беззвучно шевелил губами, считая гудки. Когда Макс дёрнулся, услышав в трубке ответ, Рома тихо попятился, вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Но тут же спохватился: «Тревога же, в укрытие надо!» Развернулся, рванул ручку двери, забежал, схватил брата в охапку и потащил в ванную комнату.

В это время Макс продолжал разговаривать с другом:
- Алик, у нас гудит!
- У нас тоже.
- Бегите! Прячьтесь в коридоре или, может, в ванной!
- Я уже там. Мама с папой всё равно в комнате, они молятся.
- Зови их тоже!
- Я звал – не идут. Нельзя прерывать намаз, понимаешь! А может, молитвы помогут?
- Да блять, Алик! Ты о чём вообще?
- Не ругайся, слышишь! Не гневи Бога!
- Господи… Ну ты-то хоть никуда не иди, оставайся там, где сидишь.
- Я в ванну залез, сижу. Тут так громко. Опять!

Тело Макса задрожало всё полностью. Руки перестали слушаться. Он взял телефон обеими ладонями, включил громкую связь. Посмотрел на брата. Рома кивнул: «Всё ок». Обнял Макса. Оба сели на пол.

- Алло! Ты еще там?
- Да, Макс. Только плохо слышно тебя.
- Алик! Послушай, пожалуйста. Сиди, никуда не рыпайся, ладно! Всё будет хорошо. Я… Я тебя ценю. Помнишь?
- Помню. Я тебя тоже ценю. И люблю.
- И я тебя люблю. Очень-очень-очень.

В трубке раздался приглушенный грохот.

- Алик, что там? Что происходит?
- А? Я тебя не слышу.
- Что у тебя происходит?
- Тут очень громко. Макс! Макс, послушай меня: на всё воля Аллаха! Макс? Ты слышишь?

Раздался новый сильный удар – теперь не в трубке, а рядом снаружи. Волной качнуло дом, снова посыпалась штукатурка. Рома пригнулся, накрывая собой Макса. Тот тяжело дышал, открыв рот. По спортивкам, по обеим штанинам начала распространяться влага.

Связь прервалась. Макс посмотрел на экран. В правом верхнем углу вместо значка антенны появился крестик.

4

Даже сейчас, спустя несколько месяцев, они вспоминали тот разговор с содроганием. И пусть они уже далеко, на чужбине, у незнакомых людей в городе, в котором никто из них раньше ни разу не бывал – мысленно каждый из них постоянно возвращался в те дни. Когда было жутко. Когда всё болело. Когда никто не знал, получится ли выжить в очередной раз. Когда собственными глазами видели, снова и снова, как кому-то повезло меньше, чем им.

Разбитые окна. Разрушенные стены. Растерзанные тела. Разбитые, разрушенные, растерзанные жизни.
Алика нашли под завалами многоэтажки только на второй день. Короткие чёрные кудряшки стали серыми. Когда с них убрали всю цементную пыль, их цвет не изменился. Двенадцатилетний мальчишка поседел за несколько мгновений. Скорее всего, он даже не успел это осознать.

Макс не увидел его таким. Ни до, ни после. Где и как его похоронили, не знал тоже.
Он смотрел репортаж о прилёте в дом Алика. Знакомых окон на восьмом этаже в репортаже не было. Вместо них – только зияющая дыра и пасмурное небо.

Он смотрел на их совместные фотки на телефоне, сделанные в начале февраля. Еще до той глупой ссоры. Тогда небо тоже было пасмурным. А лицо Алика сияло улыбкой! Короткие кудряшки, прищуренные карие глаза, нос с горбинкой, как у папы.
Папу с мамой опознали только методом исключения, иначе было невозможно. Два тела в обнимку под одной цельной плитой.

«Они тебя убили. Вас всех. Зачем? Чтобы что?»

Макс зашёл в секретную папку на телефоне, набрал пин-код. За несколько секунд в папке подгрузились превьюшки всех фоток. С экрана на него смотрел Алик, то беспредельно весёлый, то нарочито смурной. Эти фотки были сделаны в тот самый день, сразу после их важного разговора. Инициативу взял на себя Алик: пока друг отлучился из комнаты, он схватил его телефон и начал фоткать селфи с разных ракурсов, строя рожицы, приподнимая одну бровь и высовывая язык. Последние две фотки были особенными: Алик приспустил штаны и сфотографировал себя спереди и сзади. Потом как ни в чем не бывало положил телефон на место и сел перед монитором с геймпадом в руках.
Эти фотографии Макс обнаружил уже потом, когда уехал из гостей. Его сердце тогда бешено заколотилось, покраснели уши и стало сухо во рту.
Когда он на следующий день обмолвился о тех фотках Алику, тот невозмутимо ответил:
- А, это просто тебе на память. Вдруг загрустишь, открой те фотки. И сразу станет веселее!

Сейчас Макс в сотый раз листал те фотографии, проводил пальцем по щеке Алика. Смотрел на своё отражение – не на стекле экрана, а в глазах друга. Именно в них он видел себя чётче. Как тогда, в один из тёплых дней осени прошлого года. Точно так же.

Несколько месяцев спустя после эвакуации, две родные души сидели в очередной чужой обстановке, еще на несколько сотен километров дальше от потерянного родного дома, снова уединившись от незнакомых людей. Такие себе волки-одиночки в собственном маленьком мире, созданном и обустроенном ими самими.

- Ром...
- Да, Мась.
- Можно спросить... Только ты честно ответь, ладно?
- Конечно. Спрашивай, не стесняйся, - Рома, до того сидевший сутуло на лавке, расправил плечи и подсел к брату поближе, обнял его со спины.

Макс отвернулся к стене и поднял глаза. Поискал, на чём остановить взгляд. Пробежался глазами по тонкой полоске трещины по стене к потолку.
- Ром, как ты считаешь?.. Значит, детство теперь уже всё - ему гаплык?

Рома задержал дыхание, чуть отстранился от Макса. Он знал, что ответить брату. Но не знал, как.
Макс повернулся к нему. Своим взглядом, казалось, просверлил Рому насквозь.
Когда старший брат опустил голову, младший наклонил свою и попробовал заглянуть тому в глаза снизу вверх. Надеялся там что-то увидеть, что его успокоит, разубедит в этих жутких и безнадёжных мыслях и ощущениях.

- Похоже, что да. Закончилось. И моё, и твоё, - наконец выдохнул Рома, не оставив Максу никаких надежд на избавление от самого сильного страха на данный момент.

Мальчик выпрямился и отодвинулся. Внутри него снова всё задрожало.

- Макс, ну успокойся, - брат придвинулся к нему снова. - Всё будет хорошо.
- Да не будет ничего хорошо! Никогда уже не будет хорошо! Всё! Уже всё!! Не будет как раньше, понимаешь?!

Рома погладил брата по спине. Ребра на ней отчетливо проступали и были видны даже под футболкой.

- Что тут поделаешь? Жизнь теперь такая, - произнёс Рома и сразу понял, что этим самым брата он нифига не успокоит.
- А я не знаю другой жизни, - тут же огрызнулся Макс. - Я её не помню. Я помню только то, что к нам всё время кто-то лезет. Со всех сторон. Кто-то постоянно нам тычет, как мы должны жить. Эти - так, а эти - вот так. Можно просто нас оставить в покое??

Как и когда именно закончилось его детство, Макс не хотел вспоминать. Старался теперь забыть тот город, который всё ж когда-то принёс ему немало радостных впечатлений. Ведь все те радости были перечёркнуты в один момент с приходом войны, оставив горькое послевкусие от потери немногочисленных близких людей.

У Ромы было иначе. В том городе у него оставались по крайней мере два человека, за чьи судьбы он переживал и с которыми старался быть на постоянной связи.

 

5

С Ириной и Денисом он познакомился, когда с подачи родителей решился записаться в теннисный клуб. Теннис Ромке нравился с детства. Он почти никогда не пропускал трансляции Ролан Гаррос и других важных соревнований. Особенно пристально следил за карьерой Новака Джоковича.
Всю историю и теорию тенниса он знал наизусть. Но вот до практики ни разу так и не дошёл.

И когда он впервые зашёл на корт теннисного клуба, огляделся по сторонам и увидел всех тех людей, которые разделяли с ним его увлечение, все они в один миг стали ему как родные. А особенно близкими стали двое, что были всего на пару лет старше его.
Первым на него обратил внимание Денис. Он заметил парня в углу корта, что стоял и вертел ракетку в руках, пытаясь к ней привыкнуть и приноровиться наносить удары по невидимому мячику.

- Привет! Ты в первый раз тут?

Ромка оглянулся и спрятал ракетку за спиной.

- Да. А что?
- Я Денис, - парень протянул руку. Ромка её мягко пожал. – А вон там моя подруга Ира. Пойдём к нам! Потренируемся малёха.

Рома кивнул головой и последовал за парнем. Тот был на пару шагов впереди, и Рома стал внимательно рассматривать его со спины. Крепкие руки, чёрная футболка с логотипом Nike. Короткие шорты выше колен. Рома в своих затёртых трениках смотрелся на его фоне совсем невыгодно.

Денис оглянулся, замедлил шаг, протянул Роме руку. Тот неуверенно взялся за неё и почувствовал крепкое пожатие в ответ. Так рука об руку они и подошли к подруге.

- Ириш, вот гляди, привёл нам партнёра для спарринга. Это…
- Роман. Очень приятно, - мальчишка протянул вторую руку девушке. Та прищурила глаза, улыбнулась ему и взяла его за другую руку. Так втроём они постояли несколько секунд. Каждый подумал о чём-то своём, переглядываясь. Денис и Ирина смотрели друг на друга улыбаясь, а Рома бросал взгляды то на него, то на неё. И не мог для себя определиться, кто из них двоих ему понравился больше.

По их манере общения, шуткам и приколам, парень сразу догадался, что Ира и Денис между собою пара. То, как они смотрели друг на друга во время очередного сета, с каким задором шпыняли ракетками мячик, как обнимались после того, как сыграют вничью – всё это Рома наблюдал с интересом. И даже с некоторой завистью. Он одинаково трепетно мечтал поскорее оказаться на месте каждого из них двоих, чтобы сразиться в борьбе за внимание и похвалу своих учителей.

Их тренировки всегда были бодрыми, привлекали внимание остальных посетителей клуба. Ребята ни с кем больше не тренировались, а только втроём между собой. На первых порах Ира учила Рому правильно держать ракетку – сначала обеими руками, потом одной. У Иры был опыт обучения новичков, но с Ромой ей нужно было приноравливаться отдельно. Ей было непривычно обучать человека, у которого ведущей рукой была левая. Но постепенно она привыкла и к этому. Им обоим было чему поучиться друг у друга.

Рома каждый раз потел и вгонялся в краску, когда ощущал сзади прикосновение другого тела. Чьи-то ранее не знакомые руки обхватывали его. Чья-то грудь прислонялась к его мокрой спине – да так, что потом этой мальчишеской влагой пропитывалась чужая футболка. Ира всегда смеялась вголос, когда Денис тыкал в её сторону пальцем, и она замечала, как на её идеально сухой футболке вокруг сосков проступали два мокрых пятна. Тогда она скручивала пальцами две фиги и приставляла их к своей груди.

- Вот вам обоим! Это тебе, - первую фигу она поворачивала влево, в сторону Дениса. – А это тебе, - и точно так же поворачивала кулак в сторону Ромы.

Рома краснел и бледнел, прятал глаза и отворачивался, чем вызывал еще больший смех у своих новых друзей. Но слава богу, он понимал, что смех этот у них вполне себе добродушный.

Где-то через месяц Ира и Денис позвали Рому в гости. Они организовывали ДР для кого-то из своих друзей на квартире у Ирины. Рома с радостью согласился. Хоть и поначалу отнекивался для виду. Очень неумело, надо признать. Поэтому и уламывать его долго не пришлось, иначе бы он совсем спалился, что такого приглашения ждал уже давно.

Праздничный вечер проходил не менее ярко и бесшабашно, чем их тренировки. Рома погрузился в мир всеобщей любви и доверия. Такой дружбы, такого единения в компании практически незнакомых ему людей он никогда раньше не видел. Все веселились, рассказывали друг другу смешные истории, пели песни, обнимались и целовались. В какой-то момент градус безумства поднялся до предела. Кто-то предложил сыграть в старую, всем известную игру. Тем более что инструментов для этой игры уже хватало с избытком.

Ира начала крутить бутылочку первой. Шестеро друзей уселись вокруг стола: Денис и Ира друг у друга под боком, затем Таня, Дима и Кирилл. Рома – посередине между двумя последними.

Сделав три оборота, бутылка своим горлышком повернулась к Диме. Он подскочил к Ирине и показательно громко чмокнул девушку в обе щёки. За столом раздался раскатистый смех. В свою очередь, Дима крутанул бутылку – и та направилась на Рому.

- Эээй! – Дима растопырил руки, подлетел к Роме и так же картинно чмокнул его в левую, затем в правую щёку, а следом и в макушку.

- Контрольный поцелуй в голову! – отозвался Денис, чем вызвал новую волну смеха.

Теперь была очередь ошарашенного Ромы. Он откашлялся, крутанул бутылочку, и та остановилась ровно посередине между Ирой и Денисом.

- О-оу! – хохотнул рядом Кирилл. – Double pleasure!

Рома чертыхаясь вышел из-за стола и направился к своим друзьям. На полпути остановился. Видя его нерешительность, друзья сами сорвались с мест к нему на встречу и одновременно поцеловали покрасневшего мальчишку в щёки: Ира в левую, Денис в правую. Потом поменялись местами и поцеловали его ещё раз. По кухне пронеслись аплодисменты.
Когда праздник подошёл к концу и все гости разошлись по домам, Ира и Денис уговорили Рому остаться переночевать. Парень согласился: домой путь неблизкий, да и родители на всякий случай заранее давали ему свое разрешение. По уши наслушавшись увлекательных рассказов сына о тренировках в клубе, они решили, что волноваться им насчёт его новых друзей нет повода.

Ромке постелили топчан в единственной комнате. Прямо возле широкой кровати, на которой умостились его друзья.
Парень уже смутно соображал, что вокруг происходит, еле-еле поднялся со стула и двинулся в сторону топчана. Ира с Денисом подхватили его под руки, довели до спального места и уложили.

Проснулся Ромка посреди ночи. В туалет приспичило. Откинул одеяло, оглянулся на кровать и подумал: чтобы ненароком не разбудить парочку, надо бы выбраться из комнаты как можно тише. Парень приподнялся – сил в руках и ногах практически не было. Поэтому он решил не вставать, а медленно проползти к двери. Так и сделал. Лишь добравшись до ванной комнаты, всё-таки напрягся, ухватился за ванну и встал. Включил светильник над зеркалом. Оглядел себя всего и с ужасом обнаружил, что стоит перед зеркалом голый.

- Нифига себе! Вот это меня накрыло! – опешил Рома. – Блин, и ребята, значит, меня таким увидели. Какой пиздец!

Рома пописал прямо в раковину. Открыл кран, дал воде достаточно слиться. Ополоснул лицо.
На кухне свет включать не стал. Наощупь добрался до стола. Под руку попался его собственный телефон, кем-то бережно положенный на пачку салфеток. Приложил палец к сканеру, зашёл в Телеграм, прочитал последние сообщения. Заметил, что возле чата с Максом горит красная точка.

«Гля, не спит, малой засранец!»

Рома написал:
- И что?

Через 10 секунд получил ответ:
- А что?

Переписка продолжилась:
- Кому не спишь?
- Да вот, не спится. Всё думаю, как там мой брат. Еще бухает или уже в слюни?
- Смешно. Я спал. Сейчас проснулся.
- Придавило?
- Ага!
- Ахах. Ну и как погуляли?
- Нормально. Спят уже все. А я на кухне.
- Покажи свою пьяную рожу.

Рома хохотнул. Нащупал на столе пачку сигарет и зажигалку. Затянулся, пустил колечко дыма. И так, с сигаретой в зубах, с вытянутой руки сделал селфи.

- Гля, как ты опух, конечно. Что пили?
- Веришь? Не помню! Всего понемногу.
- Понятно. А раздевал тебя кто?

Рома выдул дым, присмотрелся к отправленному селфи. На фотке было видно его лицо и часть груди в дымной обволоке.  Рома продолжил печатать:

- Ну, раздели меня. Ну и что?
- Ааа. Ну понятно. Надругаться над бедным тельцем еще не успели?
- Вроде нет. Но по ходу всё к тому шло, - напечатал Рома и отправил подмигивающий смайлик. Потом подумал, огляделся вокруг. В лунном свете на глаза попалась ракетка, что стояла в углу. Он дотянулся, взял её, прислонил к лицу, скосил глаза и высунул язык. Отправил брату второе селфи.

- Вот же тебя накрывает! Настоящий фанат тенниса, - напечатал Макс в ответ. И добавил: - А ещё?

Рома понял намёк брата. Встал из-за стола с ракеткой в руке, прислонил её сеткой ниже пояса, вытянул руку как можно дальше и сделал третье селфи.
За его спиной раздался голос:

- Ну обалдеть! Все спят, а он тут втихаря решил шары погонять!

Парень обернулся и подсветил экраном. У входа на кухню стоял Денис в семейных трусах и с любопытством осматривал Рому.
Потом подошёл поближе, осторожно взял ракетку из его рук и отложил в сторону:

- Побереги инструмент, ок? – прошептал он Роме на ухо. От лёгкого дуновения Рома ощутил, как по всему его телу пробежались мурашки. Он присел за стол и сложил руки у себя внизу.
Денис присел рядом на корточки и развёл руки Ромы в стороны:
- Не стесняйся, мы тут все свои.

Рома поддался. Наклонил голову и в лунном свете стал рассматривать русую макушку Дениса, которая начала двигаться в такт секундной стрелке на настенных часах.
Затем перевёл взгляд на телефон. На экране выскочило оповещение. Рома заглянул в мессенджер. В чате с братом висела новая фотка: лёжа на их кровати, Макс откинул одеяло и сделал селфи в полный рост, в привычном для них обоих ночном виде.
Вслед за фоткой пришло сообщение: «Короче - НЕспокойной ночи!»

Еще несколько мину спустя, когда Денис добился того, чтобы у Ромы образовался крепкий молодой стояк, он поднялся с колен, скинул с себя семейные трусы и швырнул их в угол. Взялся за стояк Ромы, потянул к себе. Рома не стал сопротивляться, увидев, что у Дениса там тоже всё пришло в боевую готовность.
И Денис опять наклонился над ухом смущённого парня:
- Пойдём! Для спарринга на троих уже всё готово.

 

6

Более-менее оклемались ребята только на третий день с начала большой войны. Осознание всего происходящего тогда наступило окончательно. Они поверили и приняли, что вот так вот – да, всё-таки бывает! В эти дни свет и инет постоянно пропадали, но мальчики пробовали держать связь с миром, общались с теми, кого знали здесь, как получалось. Все понемногу уезжали. Встретиться и нормально попрощаться было нельзя.

Сами они решились уехать на четвёртый день, когда закончились продукты. В тот супермаркет идти уже было страшно, обстрелы города-миллионника перешли в самую активную фазу. И ближайший рынок был разгромлен. Рома решился спуститься к соседке-торгашке на 3-й этаж, чтобы выпросить или купить у неё каких-то продуктов. Соседка посокрушалась, но в просьбе отказала – «самой надо». То ли понимала, что всё затянется надолго, и потому решила приберечь запасы для себя; то ли надеялась, что вскоре сможет-таки продать всё подороже, когда неминуемо взвинтятся цены. Ну, объяснять не стала. Рома послушал её вздохи, молча развернулся и ушёл.

Общая атмосфера вокруг была гнетущая, все звуки казались приглушенными, как будто из-под воды, а зрительное восприятие стало суженным до размера коридоров и проходов в дверях. Потолки и стены будто бы давили и, казалось, тоже постепенно сужались. Всё как во сне.

В день, когда братья всё же решили эвакуироваться, Рома позвонил Ире и Денису, чтобы предложить им присоединиться. Но те отказались:

- Ром, мы не поедем, - ответил Денис. - У нас у обоих тут родители, за ними сейчас особенно глаз да глаз нужен.
- Блиин… А их с собой никак не взять?
- У Ирины мама сильно болеет. А мои не хотят, сколько я ни уговаривал.

Рома взялся за голову в отчаянии. В этот момент до него дошло, что их встреча на тренировке в прошлые выходные, как может оказаться, была последней.
Район, где жили его друзья, обстрелам еще не подвергался. Как сказал Денис, бахи были слышны постоянно – но далеко.
Всё равно страшно.

- Ромчик, ну ты сильно не переживай. Как-то прорвёмся. А ты бери брательника – и выезжайте. До лучших времён, пока не станет всё понятнее. А там, дай бог, ещё не раз увидимся!

Рома попрощался с Денисом, передал привет Ирине и сам первым завершил разговор.
Денис был прав: выезжать надо.
Бомбёжки начали превращаться в обыденность. Макс постоянно был весь на нервах, осунулся, практически перестал есть. Потеря любимого друга его доконала, а разговоры с одноклассниками не утешали.
А родители… О них ничего не известно. И Рома предпочёл бы, чтобы хоть какие-то новости о маме с папой появились только после того, как «всё станет понятнее».
А пока что он с опаской брал трубку, когда звонили с неизвестных номеров. Таких звонков до сих пор было всего три: от классной руководительницы Макса, от кого-то, кто ошибся номером, и от робота какой-то финансовой конторы, предлагавшей кредиты на выгодных условиях.

«Совсем ебанулись там? Какие нахуй кредиты?» - орал Рома в трубку, но надиктованный голос некоей Наталии был невозмутим.

Наутро пятого дня мальчики собрали подготовленные с вечера дорожные сумки и вызвали такси.

- До ж/д сколько будет?
- 500
- Сколько?? Тут расстояние – одна остановка метро.
- Ну так на метро и поезжайте, - ехидно психанул голос в трубке.
- Смешно шутите. Дешевле у вас точно ничего нет?
- Если хотите дешевле, то ищите сами.
- Ясно. Ну, давайте, - Рома надиктовал адрес.
- Багажник нужен?
- А сами как думаете?
- Моё дело - спросить по инструкции.
- Нужен. Две дорожные сумки и рюкзак.
- На какое время?
- Да хоть сейчас.
- Надо будет подождать. У нас большая очередь. Сами понимаете.
- Хорошо. Извините, что наорал на Вас.
- Да всё нормально, - смягчился голос в трубке. – Все сейчас на нервах.
- Спасибо.

Машина подъехала через полтора часа. Водитель перепутал дома 65 и 65А и встал не у того подъезда. Рома не стал просить или спорить. Вместе с Максом он перенес сумки в коридор, оглянулся на входные двери всех помещений квартиры. Оба они по второму разу на всякий случай проверили все выключатели (свет в доме со вчера так и не появился) и аварийные краны на холодную и горячую воду. Макс отнёс все остатки продуктов к соседке по их этажу.

- Тоже уезжаете? – соседка не стала выходить из квартиры, а просто высунула голову.
- Да вот… Возьмёте продукты? – Макс протянул пакет.
- Можно, – оживилась женщина и не глядя взяла пакет из рук мальчика. – А ваши родители где?
Макс пожал плечами.
- А Вы? – отозвался Рома из коридора. – Планируете выезжать?
- Да мне некуда, мальчики. Подожду уже тут…
- … как понятнее станет? – усмехнулся Рома.
- Да, вот именно, - соседка закивала головой. – Господи, хоть бы всё это поскорее закончилось!

Мальчики ничего не ответили. Рома запер двери на ключ, подхватил сумки, кивнул соседке и вышел к лифту, возле которого его дожидался Макс.
Лифт, понятное дело, не работал.

Дорога до ж/д вокзала заняла больше времени, чем они прикидывали. По центральной трассе стояли длиннющие пробки в обе стороны, поэтому водитель поехал обходными путями, которыми до этого добирался сюда.

- Поэтому и полтора часа ушло, – так объяснил им водитель.

 

7

Перед входом в здание вокзала зигзагом петляла длиннющая очередь из людей. Все они надеялись как-нибудь выехать из города, ставшего небезопасным. Кто-то по конкретному маршруту, а кто-то – хоть куда-нибудь. Регулярные рейсы отменили, билеты не действовали, все поезда стали эвакуационными. Без конкретного маршрута и времени отправления.

Мальчики решили, что не будут занимать очередь снаружи. Тем более что периодические отдаленные бахи наводили на всякие тревожные мысли.
Ребята спустились по ступенькам в подземный переход, ведущий в сторону метро и к платформам с поездами.

Народу внизу было не меньше, чем на улице.
- Броуновское движение, - вспомнил Макс из школьного курса физики.

Было очень похоже: толпы людей сновали и толкались с разных сторон, как если бы это приехал поезд метро или поезд ж/д и все пассажиры разом вышли. Только вот метро уже третий день работало в режиме укрытия. А поезда на ж/д вокзал не прибывали, а наоборот, только отправлялись – с переменным успехом и без графика.

Мальчики пошли дальше по коридорам. Макс прилип взглядом к какой-то тётке, которая выгребала мобильные телефоны с витрины разбитого торгового модуля. Та в какой-то момент остановилась, оглянулась, заметила Макса и снова отвернулась, чтобы продолжить своё занятие.
Мальчик скривился и тоже отвернулся.

Пройдя сквозь толпу совершенно разных людей – от очень молодого до сильно преклонного возраста – ребята решили остановиться у более-менее просторного места возле стенки, где вверху горела тусклая лампочка.
Спёртый воздух подземного перехода смешивал в себе запахи парфюмов и грязных тел. Рома и Макс присели на свои сумки и начали разглядывать обстановку вокруг себя.
Вот тут, по левую сторону от них, так же на сумках сидели две женщины в недешёвого вида шубах и курили. По правую же сторону на постеленных картонках обосновалась семья из четырёх взрослых и двоих детей. Чуть дальше тусовалась кучка цыган. Где-то за углом громко лаяла собака.

- Куда мы поедем-то? – спросил Макс.
- Куда получится – туда и поедем, - ответил Рома. Посмотрел влево на шикарных курящих женщин и без опаски, что кто-то будет ругаться, достал свою пачку сигарет.
- Только объявления нихера не слышно. Бухтит что-то, не разберёшь.
- Ну я могу наверх сбегать, может на табло что-то будет написано.
- Потом. Давай сначала отдышимся, успокоимся, - сказал Рома и затянулся сигаретой. Макс отвернулся влево.

От кучки цыган отделилась фигура невысокого роста и двинулась в сторону ребят.
Пацанёнок на вид чуть младше Макса уверенно совершал шаг за шагом. Через несколько секунд поравнялся с мальчишками и встал как вкопанный.
- Подайте на хлебушек! – голос мальчишки звучал совсем не жалобно, а скорее строго и напористо.
Рома выдохнул дым и ответил цыганёнку:
- А может, попробовал бы заработать?

Цыганёнок не растерялся:
- Тю, так я умею! Чего тебе сделать?
- А что ты можешь?
- Могу песенку спеть, за десятку. Могу не петь. Тогда двадцатка.
- Ну спой, давай попробуем, - оживился Рома и распрямил спину.

Цыганёнок набрал в грудь побольше воздуха и выпалил:
- Кукурскава вагзалаа!
Стаю я ма-а-ладоой!!

Пацанёнок замолк и внимательно посмотрел на братьев.

- Ну, продолжай, чего ты, - хохотнул Рома. Ему было интересно, как долго продлится этот перформанс и дотянет ли пацанёнок до ультразвука.

Цыганёнок с шумом вдохнул и продолжил с ещё большим напрягом:
- Падааайте хри-истарадии
Копеечки какооой!!

Пацан замолк и снова протянул руку:
- Ну и?
- Всё, что ли? - растянулся в улыбке Рома.
- Могу ещё раз, если до тебя не дошло.
- Та не, хорош. Такого больше не надо.
- Кукуурскава вагзалаа...
- Хватит уже, пощади, ахаха, - Рома залился хрюкающим смехом. Макс сидел рядом и старался скрыть улыбку.
Цыганёнок петь перестал:
- Тогда гони двадцатку!
- Ладно, держи, - Рома сунул ему мятую зелёную купюру. - Заработал честно.
Пацанёнок проверил купюру сквозь тусклую лампочку над головой братьев и повернулся к младшему из них.
- А ты? Хочешь песенку или нет? Тарифы ты знаешь.
- Не надо, спасибо, - пробормотал Макс.
Цыганёнок протянул к нему руку. Макс поднял голову, посмотрел на мальчишку:
- У меня нету... - прошептал он, шаря по карманам куртки. Глаза его при этом становились всё больше. Он повернулся к Роме: - Нету!
- Эх, ну ладно, - ответил цыганёнок и двинулся, чтобы пойти дальше.
- Думаешь, он спёр? - взволнованно спросил Рома брата.
- Я не знаю. А как? Он меня вроде не трогал.

Растерянность у Макса сменилась на злобу. Он вскочил и быстрым шагом двинулся за пацанёнком. Тот оглянулся, заметил грозно надвигающегося Макса и рванулся с места в бег.

- Ты деньги спиздил? Отдавай, зараза!
- Да я тебя вообще не трогал, ты чё!
Цыганёнок забежал за угол, приостановился. Макс налетел на него и попробовал сбить с ног. Пацан отскочил, а потом начал юлить вокруг Макса, уворачиваясь от взмахов его рук.
- Ты украл! Отдавай, я сказал!
- Да нет у меня ничего, отъебись, а!

Так продолжалось еще полминуты. Макс махал руками на пацана, тот отпрыгивал. В какой-то момент пацанёнок сделал ему подножку. Макс упал спиной на пол и взвыл от боли – рана его всё ещё не зажила. Люди вокруг наблюдали за всем этим действом, но помогать никто не спешил. Макс лежал и то и дело оглядывался, ожидая увидеть брата. Но Рома на помощь не шёл. И Макс всё же поднялся на ноги и продолжил атаковать наглого мальчишку.

Еще через минуту оба уже запыхались и прыгать устали. От бессилия Макс приостановился, потом зарычал и решительно двинулся на пацанёнка.

- Стой! – вдруг крикнул тот. - Я про деньги все скажу! Ты не все карманы проверил.
- Чего? – не понял Макс.
- Я не воровал! Они у тебя в верхнем кармане. Снаружи.

Макс опустил голову, посмотрел на внешний правый карман куртки. Молния на нём была приоткрыта почти до середины. Он отстегнул её, засунул пальцы в карман и вытащил тонкую стопку купюр разного номинала.

«Точно! Я же всё у Ромы в сумке оставил. А себе только мелочь переложил. Но зачем в наружный карман-то?»
Макс пересчитал купюры. Все на месте, вроде бы.
Зря на цыганчонка накричал.

- Я не вор! Я у тебя ничего не крал! – крикнул пацан и топнул ногой.
- Я уже понял. Всё, ладно. Проехали.
- Нихуя себе «проехали»! Я из-за тебя чуть не обосрался, - цыганёнок прислонился к стенке и съехал по ней вниз, сев на корточки.
- Ладно. Извини, ок!
- Да пошёл ты на хуй! – рявкнул пацанёнок и плюнул в сторону Макса.

Макс развернулся и ушёл обратно к Роме.

- Ну что там? – Рома взволнованно крикнул брату, как только завидел его издалека. Макс молча дошёл до него и сел рядом на сумку. Рома продолжил: - Я не знал, как разорваться - то ли за тобой побежать, то ли остаться сумки караулить. От таких, как он.
- Он не виноват. Это я прогнался. Забыл, куда положил. Они в сумке у тебя, посмотри.

Старший брат удивлённо вскинул брови. Приподнялся, немного отстегнул молнию большой сумки, засунул руку, нащупал внутренний боковой карман, расстегнул его тоже.

- Точно, вот оно, - Рома достал портмоне, показал Максу. Тот кивнул.
- Я ж говорю. Так стыдно теперь.
- Перед кем? Перед этим? – Рома кивнул в сторону. Вдалеке, у кучки цыган, стоял тот пацанёнок и пристально смотрел на братьев. Заметив, что Макс на него глядит, показал средний палец.

Толпа вокруг продолжала гудеть и двигаться. До только что произошедшего приключения уже никому не было дела.
Макс встал и направился к толпе цыган. Рома в этот раз пошёл вместе с братом. Пока оба шли, он то и дело оглядывался на сумки. Одна из их соседок, женщина в дорогой шубе и с сигаретой, махнула ему рукой, что типа присмотрит.

В это время пацанёнок что-то активно рассказывал своему мини-табору.
Братья подошли. Из толпы цыган к ним выступил мужчина:
- Что вам от нас надо?
Макс остановил рукой Рому и дальше пошёл один.
- Ничего не надо. Извините. Я случайно подумал, что ваш сын украл у меня кошелёк.
- Хм, - буркнул мужчина. – И дальше что?
- Я просто… Извиниться хотел. Вот, - Макс полез в нагрудный карман, достал оттуда фиолетовую купюру и протянул пацанёнку. – Это за песню. Красивая.
Макс потупил взгляд, исподлобья смотрел на пацана. Пацан протянул руку, взял 50-ку и засунул в карман штанов.

- Вы тоже эвакуироваться? – раздался сзади голос Ромы.
- Нет, мы просто тут живём, - отозвалась женщина, по-видимому, жена того мужика. – Какая вам разница?
Женщина говорила с эдаким вызовом, типичным для людей подобного образа жизни.
Рядом стоящие две старшие девочки-подростки начали друг с другом перешёптываться и хихикать.

- Извините еще раз, - снова ляпнул Макс и тут же сообразил, что уже достаточно поизвинялся, и что это уже лишнее. Развернулся и подошёл к брату: - Пойдём уже.
- Постойте, э! – за их спиной гаркнул мужчина. – А вы сами куда едете?
- В столицу, к родственникам, - соврал Рома, чтобы побыстрее отвязаться.
- Возьмите его с собой! – уже мягче буркнул цыган.
- В смысле – с собой? – Макс обернулся и открыл рот.
- Ну, может с вами ему лучше будет. Он не наш сын. Он сирота, просто к нам прибился.

Братья посмотрели на пацанёнка. Тот сверлил их глазами, но злости в них уже не было.

- Ну, пусть идёт с нами, если захочет.
Рома вопросительно посмотрел на мальчишку и протянул руку. Тот сложил свои руки на груди и отвернулся.
- Ладно. Если что – мы вон там, - показал Рома в сторону их с братом сумок, кивнул Максу, и оба они развернулись и ушли. Макс один раз всё-таки оглянулся. Цыганчонок, всё так же сложа руки, смотрел ему вслед.

- Он ещё подойдёт, вот увидишь, - прошептал Рома Максу. - Ему сейчас гордость не позволяет. Но подожди, это дело времени.
Однако Макса терзали сомнения. С оглядкой на их недавний конфликт ему казалось, что тот мальчик ни за что не захочет к ним идти, мириться, еще что-то. В мыслях Макс уже был готов выкинуть его из головы и забыть. Даже перестал коситься в сторону мини-табора.
Но Рома оказался прав. Где-то через полчаса смуглая фигура проплыла мимо братьев без остановки. Потом еще через пару минут она же проплыла обратно. И так еще раз пять в течение нескольких минут. При этом мальчик на них не смотрел, а усиленно делал вид, что просто гуляет. И вот худая фигурка ростом чуть ниже, чем Макс, в шестой раз проплыла мимо братьев.

- Стой, раз-два, - произнёс Рома, не выдержав такого издевательства. Мальчик остановился. Потом развернулся к Роме и спросил:
- Чего надо?
Рома ответил:
- Ничего. Гуляешь?
- Гуляю. А что - нельзя?
- Да можно, ради бога. Но может присядешь с нами? Отдохнёшь, а то запыхался уже от своей прогулки.
- Нет, спасибо, я постою, - огрызнулся пацанёнок и отвернулся, при этом не двигаясь с места.

У Ромы разгорелся спортивный интерес. «Как надолго его хватит?»
Макс тоже заинтересовался, бросая взгляды то на брата, то на мальчика. И через минуту решился спросить:
- Как тебя зовут?
Пацанёнок оглянулся:
- Как надо, так и зовут.
- А как надо? – подключился Рома к допросу.
- А какая разница? – буркнул мальчишка и отвернулся обратно.
- Ладно. Если не хочешь говорить… - загадочно сказал Рома. - Знаю я одно хорошее цыганское имя, начинается на «Бу…»
- Закрой рот! – вдруг выпалил пацанёнок и сжал кулаки. Он резко переменился в лице – притворный пофигизм сменился на настоящий гнев. Это имя, казалось, ему было слышать неприятно. Но Рома решил идти до конца:
- Потом вроде бы там есть «-ду-»…
- Я тебе щас в нос дам! – мальчишка сдвинул брови и нахмурил лоб.
- А в конце там вроде «-лай». Ла-ла-лай! – запел Рома, а в следующее мгновение вскинул руку и ловко перехватил кулак, летящий ему в лицо. – Тихо-тихо, тссс… Спокойнее, парень, спокойнее.
- Ты ёбнулся! Какой я тебе нахуй Будулай-ла-лай, блядь? – пацанёнок пытался выдернуть руку из цепкой хватки Ромы, но у него это не получалось, и это заводило его еще больше. Дальше в сторону братьев понеслись проклятия вперемешку на двух языках. Рома всё так же крепко сжимал руку цыганчонка и, отвернувшись, ждал, пока у него закончится запас слов.
Макс сидел на сумке, чуть отстранившись, и с опаской поглядывал то на одного, то на другого. Наконец, не выдержал, психанул, вскочил с места и крикнул:
- Да хватит вам уже! Угомонитесь! Ты, - повернулся он к пацанёнку, - сам рот закрой и послушай. Мы тебе не враги. Хочешь – будь с нами, поедем куда-нибудь вместе. Как-нибудь разберемся. А если не хочешь – то нефиг тут маячить перед носом, вали обратно в свой табор. Ясно, нет?

Ромка обалдел от реакции брата и от неожиданности даже ослабил хватку. Цыганчонок тут же одёрнул руку, но не стал пытаться снова ударить, а спрятал руки в карманы штанов:
- Да мне похуй вообще. Захочу – поеду, не захочу – не поеду.
- Ну вот ты реши сначала, а потом приходи. Или пиздуй отсюдова, - выкрикнул Макс и махнул рукой в сторону мини-табора.

Мальчик остался на месте. Вынул руки из карманов, потом снова засунул. Наконец, тихо сказал:
- Ладно, уговорил. Куда едем-то?
- А чёрт его знает. Куда глаза глядят, - подключился Рома.
- Так подождите, вы ж сказали, что у вас в столице родственники!
- А вот напиздели мы, ну вот так, - развёл руками Рома.
- Тю, наёбщики, бля, - буркнул пацанёнок. Но уходить не спешил.
- Так как тебя звать? – повторил свой вопрос Рома.
- Да как хотите! Моё имя сложное для вас.
- Или может смешное? Точно не Бу…?
- Точно! – мальчик поспешил прервать Рому. Видимо, этим именем и правда его кто-то дразнил.
- Хочешь, будешь Алик… кхм…сей? – начал Макс и поперхнулся. – Алексей.
- Можно.
- А я Максим. А этой мой брат Роман.
- Угу. А я Алексей.
- Прекрасное имя! – засмеялся Рома и протянул мальчику руку. Тот постоял немного, потом достал из кармана свою и протянул ее Роме, потом Максу.

Но дальнейший опрос с мальчишкой не задался. Он явно не хотел о себе ничего рассказывать, и на все дальнейшие вопросы так же отвечал вопросами:
- Сколько тебе лет?
- А тебе сколько лет?
- Мне 12, - спокойно отвечал Макс.
- И мне 12, - будто издеваясь, вторил ему Алексей. Но следом добавил: - Почти. Летом будет.
- Хорошо, - терпеливо продолжил Макс. – А моему брату скоро 17. Тоже летом. А мне зимой.

Рома с улыбкой наблюдал за осторожным знакомством двух мальчишек, решив не вмешиваться. Когда Макс упомянул его, он просто молча кивнул головой.
Макс продолжил, встав с сумки и поравнявшись со сверстником. Сверстник оказался чуть ниже Макса, но выглядел чуть старше и развитее.
Лишь только сейчас он заметил, что Алексей одет не совсем по сезону: на нём была лёгкая демисезонная курточка и плотные спортивные штаны. Шапки и варежек не наблюдалось.

«Да уж, надо как-то быстрее отсюда сваливать, чтоб хоть где-то приткнуться и его согреть», - подумал Макс. Потом прикинул, взял ли он с собой какие-то подходящие вещи. Расстегнул сумку, пошарил руками, достал цветастый вязаный свитер.

- На, надень, может.
- Что это? Мне?
- Тебе. Замёрз ведь?
- Нет, мне норм.
- Не спорь. Если стесняешься, пойдём в туалет, там переоденешься.

Мальчик ничего не ответил. Только еще раз покосился на цветастый свитер.
- Ясно. Пошли, - Макс потянул мальчишку за рукав куртки, тот покорно пошёл по инерции.
- Ботинки еще можно, - крикнул им вслед Рома. Мальчишки вернулись. Макс снова полез в большую дорожную сумку доставать пакеты с вещами:
- У тебя нога какого размера?
- А у тебя какого размера?..
- Ой, короче, ясно всё! – махнул рукой Макс и продолжил шерудить в сумке.

 

8

Выехали!
Вышло вообще случайно: Макс уже в пятый раз за день пошёл на «обход» на средние и дальние платформы поездов (на первую с основного выхода было не протолкнуться), и увидел, как подъезжает обшарпанная, со следами ржавчины электричка.
Люди с платформы ринулись занимать места, за пять минут электричка уже была забита до предела. Только потом уже люди пытались выяснить, куда все-таки она едет.

Макс рванул с места обратно в переход. Запыханный, подбежал к брату и цыганчонку:
- Там это… Подъехала! Через 10 минут отправляется, сказали!
- Куда? Места есть? – выпалил Рома.
- На <…>, без мест. Может, в тамбуре поместимся?
- Побежали, - Рома встал с сумок и обернулся к Алексею: - Так что, всё-таки поедешь с нами?

Цыганчонок, который все последние часы провёл вместе с новыми знакомыми, тоже встал с корточек и решительно двинулся вперёд, подхватив Максов рюкзак. Перед тем, как зайти за угол коридора, развернулся и помахал рукой своему уже бывшему мини-табору.
Братья подцепили сумки и побежали вслед за ним.

Все вагоны электрички были уже заняты сидя и стоя. В тамбурах тоже на своих пожитках сидели люди. Ребята прошли так мимо одного, другого вагона, пока не заметили тамбур посвободнее. Залезли, закинули сумки, умостились.
Пока ждали отправления, наблюдали за тем, как на других перронах толпы людей стояли в ожидании или лезли в только что подъехавший поезд. Доходило и до криков и драк, и тогда военные, поставленные на дежурстве у вагонов, кричали в ответ и палили в небо короткими очередями из автоматов.
Электричка отправилась через 20 минут. Перед самым отправлением ее наконец впервые объявили по громкоговорителю. Из-за этого волна людей расшевелилась, кто-то из перехода стал выбегать к вагонам, тронувшимся с места, и запрыгивать в них, порой бросая на землю свои вещи. К некоторым брошенным сумкам подбегали люди, брали их и уносили с собой.

Через час начало темнеть. Температура воздуха внутри и снаружи электрички, казалось, была одинаковой. Через щели в автоматических дверях в тамбур с двух сторон залетал снег.
Трое мальчишек соседствовали еще с четырьмя людьми. Кто-то сидел на сумках, кто-то стоял, потому что сдвинуться было некуда. Сквозь дверь, ведущую в вагон, было видно, как внутри люди сцепились в один сплошной комок. О том, чтобы пройти сквозь него в поисках туалета в каком-нибудь из последующих вагонов, не могло быть и речи.

Так они проехали четыре часа. В следующем областном центре из электрички вышла почти половина пассажиров, стало посвободнее, и ребята переместились вовнутрь вагона. Даже нашлись свободные места.
Электричка была старая и, видимо, давно уже не использовалась. Но теперь ее как-то умудрились запустить и бросить на маршрут.
Сиденья в вагонах были в виде сплошных деревянных лавок, расстояние между лавками друг напротив друга было коротким, так что рослому Роме было некуда девать колени. Поэтому он сел с краю и выставил ноги в проход. Максу и Алексею с этим было проще.

В вагоне все еще оставалось много народу. Где-то в одном конце плакал чей-то ребенок, а в другом орал чей-то кошак.
Поначалу все в основном молчали. Потом перезнакомились, разговорились, и когда в вагонах выключили свет и все погрузились в кромешную тьму, беседы стали звучать оживленнее и громче.

Тема была на всех одна.
При этом люди не спорили, как это часто могло быть раньше, а рассказывали свои истории, дополняя друг друга и подхватывая волну всеобщего обсуждения единственного значимого для всех события последних дней. Все обсуждали «его» и «их», не называя конкретными словами, потому что и так было всё очевидно.

Мальчишки невольно слушали диалоги, что доносились с соседних мест.

- Это никакое не освобождение, как они говорят, а самый настоящий захват.
- Ну да, это любому дураку понятно.
- Ээ нет, видимо, не любому. Это нам тут понятно, и дураку и умному, потому что мы здесь у себя это сами всё видим и наблюдаем. А им там совсем другое говорят. И они - представляете - верят! Как так?
Разве их, как и нас, не учили никому не верить? А только тому, что видят сами, без пересказов? Настолько доверчивые?? Или прикидываются, отводя глаза?
- Вот непонятно. В голове не укладывается просто. И как к ним после этого относиться?
- Не знаю, честно. Может, им просто похуй? Не у них же это происходит, а где-то далеко, в другой стороне. Зачем заморачиваться? Телевизор расскажет всю «политику партии». Разжует и в рот положит. Да так, что с них всю ответственность и снимет. «Это не мы плохие. Нас вынудили. Если бы не мы их, тогда бы они нас». Да в смысле, блядь? Где мы – и где они? Что за бред вообще? Логика - пиздец!
- Да они и раньше сюда постоянно лезли. Эти, блядь, как их – отпускники! Ездили, как к себе домой - на сафари. Уже тогда было понятно, в какой отпуск они сюда прутся.
- Да, а потом в их телевизоре, сука, уже прямым текстом: «добровольцы», «отпускники». И сейчас то же самое, слово в слово, для самых непритязательных зрителей, которым анализировать и складывать дважды два влом…

- Ты слушаешь? – прошептал Рома Максу.
- Да куда деваться? Слушаю, - так же прошептал Макс.
- И что думаешь?
- Ром, да что тут говорить? Мы с тобой то же самое обсуждали на кухне. Помнишь? Вот если это всё понятно нам тут, в 12 и 16, то почему не понятно «им» там, в 70? Они же дольше прожили, больше видели.
- Наверное, дожили до такого, что становится непонятно. Не соображают уже. Словами теперь будет бесполезно. Только гнать их ссаными тряпками обратно, откуда пришли.
- А получится? – скептически ухмыльнулся Макс.
- Не знаю, - пожал плечами Рома. - Но попробовать стоит. Не сдаваться же нам после всего, что они натворили.

Так рассуждали дети, сидя в электричке, которая везла их подальше от возможной гибели. Так рассуждали взрослые в самых разных местах израненной страны. Снова, как много десятилетий назад. Очевидные логические выводы и параллели приходили сами собой. Их подсказывал опыт. История развивается по спирали. Всё это уже было. Ещё оставались те, кто это помнил. Только теперь некоторые поражались тому, что те, кто раньше, много лет назад, спасал их от большого зла с одной стороны, сейчас сами превратились в подобное зло, но уже со стороны другой. И если для одних такой исход, по сути, не вызывал удивления по собственным причинам и мировоззрениям, то для других это был удар обухом по голове.
Fatal error.
Предательство общей памяти.
Рокировка зла.

Электричка резко дёрнулась, люди закричали, некоторые попадали на пол. Алексей, который все это время пытался проглядеть сквозь окно и хоть что-то там увидеть, кроме своего отражения – от неожиданного толчка слетел с места и впечатался в Макса. Парни отпружинились друг от друга, потом Алексея откинуло на его место, и он, стукнувшись о лавку, как-то неестественно обмяк и проехался щекой по лакированному дереву.
Макс подхватил его в последний момент перед тем, как тот чуть не рухнул на пол.

Оказалось, кто-то дёрнул стоп-кран. Оказалось, что в этой развалюхе на железных колёсах стоп-кран еще каким-то чудом функционировал.

- Воду дай, скорее! На полке над головой, - засуетился Макс, обращаясь к Роме и придерживая голову Алексея на своем плече.
Рома подскочил, хапнул бутылку с водой, намочил ладонь и приложил ее ко лбу цыганчонка.
- Да не так! Дай сюда! – Макс вырвал бутылку из рук Ромы, набрал в рот воды и прыснул ею в смуглое лицо Алексея. Потом пошлёпал его по щеке. Опрокинул бутылку и вылил часть воды прямо ему на голову.
- Аааа!!.. – мальчишка застонал и скривился от боли. Он начал ее чувствовать. Изо рта потекла струйка крови.
- Бля, что-то себе отбил, наверно! – засуетился Макс.
Подключились люди с соседних мест.
- Есть тут врач? Мальчику плохо!

Подскочил какой-то мужчина, сел рядом, приоткрыл мальчику глаз большим пальцем, внимательно заглянул. Осмотрел и ощупал тело, после чего спокойно выдохнул:
- Вроде просто ушибся, и отключился ненадолго. В целом всё нормально.
- А кровь? – встрепенулся Макс.
Мужчина приоткрыл парнишке рот.
- А, так это он зуб себе выбил! До свадьбы заживёт, - успокоил всех мужчина, отсел в сторону, достал платок и прислонил его ко рту Алексея. Тот вдруг зашевелился, приподнялся, схватил платок и прошепелявил:
- Шпашибо, я шам!

Макс облегченно выдохнул. На выдохе сам от себя услышал что-то похожее на всхлип. Опомнился, приложил ладонь к своей щеке. Щека была мокрая.
- Ы ы-ы, - промямлил ему цыганчонок.
- Что? – прислушался Макс, вытирая себе вторую щёку.
Алексей убрал платок:
- Не реви, говорю, - и с гоготом оскалился на Макса, показав ему надколотый зуб в верхнем ряду. – Почти не заметно.
Вся дорога до конечного пункта заняла 14 часов – с остановками, в том числе несколько раз посредине какого-нибудь поля или леса, по-прежнему с выключенным светом. Поезд-призрак останавливался каждый раз, когда машинистам передавали инфу о воздушных тревогах. Ничего не оставалось делать, кроме как сидеть и ждать. Кто-то тихо или беспокойно спал. Кто-то не мог заснуть из-за плача то ребёнка, то кота. Порой истерики человека и животного сливались в один долгий гул. Одинаково жутко было слушать и одного, и другого в полной темноте и неизвестно где. Иногда к плачу живых существ добавлялся вой и свист от метели, бушующей снаружи и норовящей пробиться вовнутрь вагона через щели в полу и дверях.

Макс крепко обнял спящего Алексея, застегнул ему куртку до самого подбородка и приподнял на ней тонкий воротник. Он смотрел на симпатичного смуглого ровесника, внимательно разглядывал черты его лица: чернючие густые брови и длинные ресницы, чуть широковатый нос, пухлые алые губы. Один раз вытер платком алую слюну, стекающую с уголка приоткрытого рта.
Рома тоже украдкой разглядывал суетящегося брата и удивлялся, как он успел прикипеть к этому постороннему мальчишке, с которым еще недавно ругался и дрался в грязном холодном коридоре подземки.
Точно что – «от ненависти до любви один шаг». Или как там?..

Доехав наконец до конечного пункта, люди выгрузились из вагонов и начали разбредаться кто куда. К поезду подходили волонтеры, предлагали горячую еду и прочую помощь.
Но трое парней не стали к ним подходить. Вместо этого они подхватили свои сумки и направились куда глаза глядят.
У них была своя логика: не попадаться никому на глаза, не привлекать внимания, а спокойно отделиться от всеобщей толпы и остаться сами с собой наедине. Так, как и привыкли делать всегда в незнакомой обстановке. Никакого доверия никому. Когда-то обожглись уже на этом. Повторять прошлые ошибки они не собирались.

Алексей не стал задавать очевидных вопросов. Он подхватил сумки своих спутников и молча последовал за ними.
Так они бродили еще полдня. Заходили в гостиницы – везде «мест нет». Заглядывали в немногие работающие магазинчики и покупали себе какой-то перекус. Набрели случайно на еще работающий, но почти пустой торговый центр. Обалдели от блистающей красоты и чистоты. Заглянули в такой же чистый шикарный туалет, привели себя более-менее в порядок. Закупились небольшим провиантом, который можно было бы поглощать на ходу. Разговорились с охранником ТЦ, тот подсказал им, что можно попытаться напроситься на ночлег в общежитии одного универа - как раз неподалёку.

 

9

В общагу их пустили без проблем и пока что без вопросов. Даже выделили им комнату, дали постельное и полотенца, вручили самому старшему ключи, объяснили, как найти столовую и душевую. Выписали пропуски от руки. Макс подслушал: цыганчонок назвался комендантше Алексеем Ивановым. Комендантша вскинула бровь, оглядела смуглого парнишку, своим видом не очень похожего на Алексея, и уж тем более на Иванова – но ничего не сказала. Лишь сообщила всем троим, что пока что они будут сами по себе, а потом когда-нибудь в ближайшие дни к ним придёт соцработник. От этой новости Алексей не на шутку напрягся, однако виду не подал.

Так завершился их первый день на новом месте. После ужина, довольно-таки неплохого для общаги, все трое собрались и пошли помыться и постирать себе вещи. Но душевая была почему-то закрыта на замок, и ребята потратили кучу времени, чтобы выяснить, что ключи у уборщицы, а уборщица придёт ещё через час. Уборщица появилась только к 10 часам вечера. Где ее носило, почему ключи именно у нее, а также почему она до сих пор торчит на работе – для всех осталось тайной. Подсказка, однако была: от нее несло перегаром, но не сильно.

- Вот вам ключи. Как закончите – положите вот тут на столе. Ключи никому не давать!
- А до скольки нам надо закончить?
- Я ж объяснила: до скольки хотите, главное – не потеряйте ключи. Поотрываю бОшки!

Все трое переглянулись: ну прямо демократия на ровном месте! Купайся и стирайся себе, сколько влезет, на всё безлимит!

Уборщица ушла. Парни зашли в душевую, огляделись. Каждый душ отделялся плиточной стеной-перегородкой, безо всяких там дверей и прочей приватности.
Хотя для парней это не было помехой. Точнее – для двоих из них.
Макс всё-таки переживал, что созерцание ничем не прикрытого тела сверстника в общественном месте, пусть и безлюдном, вгонит его лицо в краску, а собственное тело в дрожь. Поэтому он старался не смотреть в сторону раздетого парня, а больше фокусироваться на брате, голый вид которого был ему привычен, и этим самым его даже успокаивал.
Но Алексей как будто специально всё время сновал именно возле Макса: то пройдёт за мочалкой, то попросит душ-гель, то отпрыгнет, потому что вода вдруг пошла горячее или холоднее. Какой-то заговоренный душ!
Боковым зрением Макс всё же увидел Алексея во всей красе. Ровный тёмный цвет кожи, без тех белых полосок, которые обычно выдают тех, кто летом загорает в трусах. Здесь – всё однотонно и равномерно по всему телу. Пока еще без заметных волос там, где они давно есть у того же Ромы, но пока еще нет у самого Макса. Как ни старался он отводить свой взгляд от незнакомца, это получалось у него совсем плохо.

Рома, уже привычно и с любопытством шпионивший за своим младшим, в какой-то момент подозвал его рукой к себе за перегородку и шепнул ему на ухо:
- Ты в нём дырку не протри только, ок?
- А… - Макс не знал, что ответить брату, который так легко спалил его на ровном месте. Подумал, потом так же шепотом спросил его: - А что – так сильно заметно?
- Нууу… - протянул Рома. – Слушай, чем больше ты скрываешься, тем больше это заметно. Расслабься! Если будет на тебя наезжать – я что-нибудь придумаю.

Макс кивнул головой и вернулся за свою перегородку. По пути встретился взглядом с Алексеем. Замер, потому что испугался соскочить взглядом куда-нибудь мимо, и тем самым вперился парню прямо в глаза. Парень напрягся:
- Чего тебе?
- Мне – ничего. Просто, - ляпнул Макс и отвернулся.
На выручку пришёл Рома, снова подозвал малого и дал ему мочалку в руки. Макс без вопросов всё понял и принялся натирать Роме спину. Потом они поменялись местами. Макс упёрся руками в стену и поддался сильным рукам старшего брата.
Мимо прошёл Алексей. От массажа спины Макс поплыл и уже перестал контролировать, куда он смотрит и что он видит. А увидел он мерно расхаживающего, как будто пританцовывающего Алексея, который шаг за шагом полуоборачивался то в одну, то в другую сторону и прищёлкивал пальцами в ритм какой-то мелодии в его голове. Макс уже не отрывал от него взгляда. Видел, как писюн Алексея, такой же смуглый, как и весь остальной он, покачивался то в одну, то в другую сторону в ритме танца: пауза – щелчок пальцами – взмах писькой влево – снова пауза – и снова щелчок – взмах писькой вправо. Макс смотрел на этот постепенно увеличивающийся маятник и будто погружался в гипноз.

Наконец, все водные процедуры закончились. Рома быстренько застирал свои трусы, прополоснул их, выжал, кинул на плечо и направился в предбанник.
- Ладно, я пошёл. Или вы тоже уже всё?
- Какое «всё»? А мне спину кто-нибудь потрёт? Или на меня всем насрать? – Алексей выскочил из-за перегородки и посмотрел на братьев по очереди.
- А, извините! Про барина забыли. Макс, ну ты ж поможешь другу, правда? – Рома подмигнул, быстро натянул штаны и футболку и скрылся за дверью.

Как будто Алексей только этого и ждал. Он подскочил к Максу, сунул ему свою намыленную мочалку, развернулся к стенке, прижался к ней ладонями и почему-то раздвинул еще ноги по ширине плеч.

Макс тяжко выдохнул, ощущая приближение неизбежности, пожмакал мочалку в руках и осторожно прикоснулся ею к спине мальчика. Провёл вверх, вниз, снова вверх…
- Я сейчас засну, как ты моешь. Надо было твоего брательника попросить, у него рука – всем рукам рука!

Макс нахмурился. «Опять наезды. Ну ладно, щас я тебе…».
Надавил что есть силы на мочалку и принялся тереть смуглую спину, как наждачкой.
- Э-э-э! Чего тебя кидает в разные стороны? Можно теперь помягче?
- Не нравится – сам себя три! – Макс отошел на шаг назад и кинул мочалкой в Алексея. – Я, короче, пошёл.
- Да госпаде боже мой! Чего ты такой нервный, Макс?

Услышав свое имя, Макс чуть смягчился. Значит, всё-таки он относится к нему не как к безымянному инструменту для собственного удовольствия? Макс поднял мочалку, снова намылил ее и уже смелее прикоснулся к телу Алексея.

- Я понял, - отозвался Алексей вполголоса.
- Что ты понял? – так же тихо отозвался Макс.
- Я понял, что я у тебя первый такой.
- Какой «такой»?

Смуглый парень развернулся к бледному парню лицом, провел рукой себе от головы до пояса:
- Вот такой! Ты же раньше никого, кроме братана своего, таким не видел, да?
- Ну, допустим, - всё так же тихо ответил Макс.
- Вот! Ладно, смотри, дам время тебе привыкнуть.
- Да зачем? – Макс отвернулся.
- Затем, что ты боишься, - сказал Алексей и тоже отвернулся. – Странный ты! То орёшь на меня и хуями кроешь – как тогда в подземке. То тихаришься и еле кряхтишь себе под нос.

Он замолчал и снова встал в позу, раскинув руки и ноги. Подгонять Макса не стал – ждал молча, пока тот осмелеет.

Макс немного постоял, потом подошёл и продолжил тереть спину парню. Тот никак не реагировал. Потом Максу пришла идея помассировать Алексею плечи. Может, просто потому, что Рома всегда делал так: когда они купались дома, он сначала тёр брату спину, потом обязательно следом массировал плечи – такой стандартный «финальный аккорд».

Через 2 минуты Макс сказал: «Всё». Смыл пену с мочалки, положил ее рядом на лавочку из деревянных брусьев и сел рядом.
Алексей ополоснулся, вышел в предбанник, где лежали все вещи, вернулся с ножничками в руке. Сел на другом конце лавочки и начал состригать ногти на руках и ногах.

Полная тишина.
Макс поднялся, зашёл за перегородку и снова включил душ. Осторожно повернулся, взглянул на парня, попробовал опять его незаметно поизучать. И тут заметил, что у Алексея там покачивается неслабый такой стояк.

«Странно, - подумал Макс, - обычно если ноги поджаты, то и стояка нет».
По крайней мере, у него всегда было так. А тут, у этого парня, который задрал ногу на лавочку и стриг ногти, был уверенный стояк, нагло торчащий с открытой головкой у всех на виду. Точнее, на виду у Макса, раскрасневшегося от стыда и любопытства одновременно.

Алексей как будто специально отодвинул вторую ногу в сторону, и вся его наглая анатомия раскрылась взору Макса во всей красе. Еще безволосые яички приподнялись и перестали касаться поверхности лавочки.

- Спрашивай!
- А? Про что? – встрепенулся Макс, а его гипноз рассеялся.
- Я ж не знаю, про что. Вижу только, что тебя что-то очень интересует. Ну вот и спроси, - Алексей отвлекся от стрижки ногтя на большом пальце правой ноги и посмотрел на своего собеседника. И, чуть подумав, после изучения выражения его лица, добавил: - Что хочешь, то и спрашивай. Вообще. Ок?
- Ок, ладно, - Макс еле выдавил из себя эти два слова. Потом шагнул из-за перегородки душа и встал перед Алексеем, чуть сгорбившись.

Алексей пробежался взглядом по всему Максу, ухмыльнулся, потом как ни в чем не бывало вернулся к своему занятию, звонко щелкая ножничками.
- Чтоб ты понимал, я всё такое сто раз уже видел. А ты, видать, пацан совсем непривычный, да? Кроме своего брата больше ни у кого ничего такого не смотрел.

Макса зацепило это странное последнее слово. Не «видел», а именно что «смотрел». Как можно «смотреть» на незнакомого человека долго, да чтоб без последствий? Тем более в голом виде. Тем более со стояком посреди всего, без прикрытия ни на секунду. Макс задумался. Думал бы он еще неизвестно сколько времени, если бы его не вернул в реальность беззаботный обладатель стояка, который почти достриг ногти на одной ноге и переключился на другую.

Макс набрался остатков смелости и задал вопрос:
- Отчего у тебя он стоит?
Алексей поднял голову, взглянул на Макса на секунду, и снова опустил взгляд на свою ногу:
- От радости и счастья, что спину помыли и плечи помассировали.
- Вот прям настолько ты радостный, что аж писюн встал?
- Ну вот, прикинь, – спокойно ответил Алексей. – Не, ну а че я буду прятаться и зажиматься, если я знаю, что у тебя может быть то же самое? Вот ты ж не в первый раз хуй видишь? А?
- Нет, не в первый.
- Ну вот. А стоячий хуй ты сколько раз за всю жизнь смотрел?
- Почему ты говоришь «смотрел»? Может, «видел»?
- Может ты и видел. А я смотрел. Вот в чем между тобой и мной разница. Ты сам себя боишься, а я не боюсь ничего. Потому что знаю, что мне тебя бояться нечего. И чтоб ты понимал - открою тебе секрет - тебе меня тоже бояться нечего. Но это секрет, не распизди никому. Понял?

На последнем слове Алексей резко дернулся в сторону Макса и защелкал ножничками. Макс отпрыгнул обратно за перегородку, а смуглый пацаненок заливисто захохотал.

- Ниче, привыкнешь. Если успеешь. Ну, так что, еще свои вопросы будешь задавать? Или будешь и дальше там стоять дрожать, как стиральная машинка?

Весь этот разговор оставил Макса под странным впечатлением. Однако за пару секунд все эти странности как-то сами по себе рассеялись, и то, что только что выбивало его из колеи, вдруг превратилось в какую-то норму. Тоже странную. Макс внезапно засмелел. И перестал бояться. Более того, его внезапная храбрость сказалась и на его физиологии: он вдруг, глядя на парня, за пару минут ставшего для него «своим», захотел показать ему, что и сам тоже готов стать «своим» для него - и это стремление ко взаимности проявилось в Максе своеобразно: у него тоже начал расти стояк. За несколько секунд, пока все эти мыслительные процессы и открытия происходили в его голове, его тело поддалось и доверилось новой обстановке - и случилась синхронизация. Ещё немного, и опьяневший Макс был бы готов назвать Алексея своим лучшим другом. Просто по щелчку пальцев.

- А у тебя отчего твоя стоямба? – задал встречный вопрос Алексей и поправил себе внизу – аккуратно закатил головку.
- Тоже от счастья, - Макс сглотнул, - и радости... за тебя...
- Видишь, как легко и удобно между пацанами? Показать свою радость за друга. И слов не надо, и всё понятно!
- Да, - выдохнул Макс, наблюдая, как с головки у Алексея кожица медленно сползала вниз. Макс перевёл взгляд на себя. Его член то и дело напрягался и пульсировал, но головка оставалась закрытой почти полностью.

- А знаешь, как некоторые пацаны ещё показывают радость за своих друзей? - почти шепотом произнес Алексей и осмотрелся по сторонам.
- Как? - Макс приготовился к самому неожиданному ответу.

Алексей встал с лавочки и, телепая стояком, вприпрыжку пробежался до входной двери в душевую. Выглянул в полумрак коридора, осмотрелся, прислушался, а потом закрыл двери на шпингалет. Так же вприпрыжку вернулся к ошарашенному Максу, замедлил шаг и подошёл вплотную к нему. Посмотрел ему в глаза, усмехнулся, отклонился в сторону, не отводя своих карих глаз ни на миллиметр, и протянул куда-то руку. Макс стоял и дрожал, то ли от волнения, то ли от высыхания влажного тела, то ли от всего сразу. И меньше всего он ожидал того, что произошло дальше - Алексей отскочил и со всей дури шлепнул его мокрыми трусами по жопе.

- Ах тыж!.. Ну, я тебе щас! - от шока Макс опьянел ещё больше, и ему не пришло ничего другого в голову, кроме как подпрыгнуть к отскочившему другу, отнять у него свои мокрые трусы и ляпнуть ими по жопе в ответ.

Алексей беззвучно засмеялся, прикладывая палец к своим губам. Потом схватил с лавочки мочалку и кинул в Макса. Макс ее ловко поймал, подбежал к парню и начал шлепать ею по его спине.
- Вот тебе ещё массаж! Хочешь ещё, а?
Одна нога Алексея поехала по скользкому полу. Он почти потерял равновесие, но ухватился за брусья лавочки. Макс по инерции потянулся за ним и шлепнулся грудью ему на спину. Обнял руками его тело, чтоб удержаться и не упасть, да так и замер.

Так они, согнувшись и замерев, простояли неизвестно сколько. По крайней мере, для Макса время остановилось. Только гулкие удары сердца отзывались в теле мальчишки, к которому он прижался.

- Там это... - пробормотал Алексей. - Я чувствую твою радость, шо капец как.

Макс понял. Его «радость» проникала прямо в парнишку, но тот почему-то не отскакивал и не убегал. Не орал и не бился. Просто шумно дышал и раз за разом сглатывал слюну.

Макс всё-таки пришёл в себя и отпрыгнул, как будто минуту назад ошпарился, но только сейчас почувствовал это.

- Извини! - он выпрямился, отлипнув от чужого влажного тела, и отошёл в сторону. Даже прикрылся ладошкой внизу.
- Э, ну ты куда? Уже не радый? - голос Алексея звучал наигранно, но чуть разочарованно. Макс вдруг это расслышал.
Удивился: «То есть он что - этого хотел?? А как проверить?».
Но придумывать ничего не пришлось. Алексей сам подошёл, прижался вплотную телом к телу и прямо и нагло взял Макса за подбородок.
- Раз начал - не стопорись! Я помогу.

И Макс потянулся губами к смуглому лицу. Ко лбу с ниспадавшими мокрыми волосами, к густым черным бровям, зажмуренным глазам, сопящему носу, пухлым губам. Ко влажному голому телу, дрожащему то ли от напряжения, то ли от испаряющейся влаги, то ли от всего одновременно и сразу.

Пришлось ненадолго отвлечься, чтобы открыть и настроить теплый душ со слабым напором. Потом Алексей опустился на корточки и произнёс:
- Смотри внимательно, показываю один раз. Потом сдашь экзамен.

Он оттянул кожицу с головки, прикоснулся к ней носом, затем пододвинул Макса прямо под душ. Вода не била струёй, она равномерно распылялась по обоим телам, выравнивая баланс температуры между ними и окружающей средой. Следом мальчишка обхватил губами головку Макса и начал ритмично двигаться - без ласк и нежностей, но и без сильного упора. Отточено, опустив челюсть, чтобы не задевать чувственного Макса зубами. Время от времени останавливаясь и глядя снизу вверх и вопросительно мыча, типа: «Понятно?»
Макс следил за всеми движениями пацаненка, кивал в ответ на каждое его «Угу?», старался всё запомнить, чтобы потом, быть может, так же повторить.
С братом у него было иначе. Там были нежности, щекотки, поглаживания, а потом взаимная дрочка, в которой в последнее время появилось соревнование - кто первым кончит. Макс порой просил Ромку показать и рассказать ему про минет, но брат был ни в какую. Про проникновение сзади речи тоже не шло. И это несмотря на то, что в остальном братья знали друг друга наизусть, вплоть до количества родинок на обоих телах.

Так что Алексей в данном случае был для Макса первооткрывателем в мире полноценного удовольствия для двоих.
«Откуда он это умеет? А вот этому его кто научил?» - проносились мысли у Макса одна за другой. Но он решил, что спросит потом. Ну и не факт, что Алексей ему прям всё возьмёт и расскажет.

Тем временем Макс начал ощущать знакомый прилив к низу живота. Алексей всё это время поглядывал на своего ученика, и его наметанный глаз вовремя заметил, что пора приостановиться. Он достал писюн Макса изо рта, сплюнул на него, убрал руки и отодвинулся в сторону душа. Макс остался стоять, как обломанный, и с недоумением посмотрел на мальчишку. Тот кивнул головой:
- Теперь экзамен, первый билет. Вопрос: «Как словить самый мощный кайф на свой хуй?»
- Не знаю. Дать его пос.. Кхм..
- Пососать? Так и говори.
- Да... Дать его именно тебе, вот! - Макс расплылся в улыбке, думая, что придумал классный комплимент.
- Ну, это само собой. Но подумай еще. Ты ж учил?!
- Блин, я... Ты меня почти довёл и бросил!
- Вооот! Так, и значит - что?
- Да что?? Дальше я сам, получается?
- Нет! Ты не следишь. Думай ещё, - Алексей хитро щурился и методично намыливал руки душ-гелем. Потом вдруг схватил Макса за писюн и три раза сильно дернул. Потом так же неожиданно убрал руку.
- Чёрт, Алик! Ой... Алек.. сей. Я сдаюсь, сделай уже хоть что-нибудь!
- Ясно, нихуя ты не выучил. Объясняю, дубль два: Чтоб словить самый ахуенный кайф, надо дрочить с промежутками. Чуешь, что начинает нагребать - попусти, оставь его в покое. Потом почуял, что вполовину послабило - и наяривай опять. И так туда-сюда по несколько раз. Оно каждый раз всё набирает и набирает эти обороты, плюсуется. Понимаешь?
- Да, вроде.

Алексей посмотрел на член Макса, снова кивнул головой, обхватил его намыленной ладошкой и начал медленно подрачивать, делая паузы. Подрочил, смыл пену, поработал губами, потом скользкой рукой, и так по кругу. Макс действительно чувствовал, что с каждым заходом напряжение внизу живота «плюсуется», и что оргазм, судя по всему, в этот раз обещает быть круче обычного.

- Так, теперь смотри: можем попробовать в жопу, если хочешь, - обыденно продолжил Алексей. - Только ты уже, смотрю, почти готовый, поэтому присунуть у тебя получится ненадолго. Вопрос: ты куда мне сёдня хочешь кончить - в жопу или в рот? Мне все равно, если что.

Макс открыл рот от неожиданности. Голова соображала туго, а член напрягся так, что, казалось, взорвётся таким фонтаном, который собьет с ног их обоих.
- Ну, соображай скорей.
- В рот!
- Ладно. Тогда в жопу в следующий раз. Договорились? - парнишка снова обхватил головку Макса губами и задвигал вокруг неё языком.
- Ага, - выдохнул Макс и через полминуты добавил: - Алексей, я уже не могу, бля! Щас уже... будет!..

Алексей оставил член Макса во рту, только подрачивал его двумя пальцами. Ещё через полминуты дернул головой чуть назад, не выпуская Макса изо рта, и зажмурился, а потом посмотрел на лицо Макса и расплылся в улыбке - наверное, еще более блаженной, чем у его ученика.

Макс посмотрел вниз и увидел, как Алексей сплевывал его сперму себе на ладошку. Всё ещё тяжко дыша, он сквозь шум в ушах услышал приглушенный голос своего учителя:
- Глянь, Макс, в этот раз вышло больше, чем обычно, или так же?
- А? Чего?
- Та блять, - мальчишка встал с корточек и протянул ладошку Максу под нос. - У тебя обычно столько же или больше? Зацени.
Макс присмотрелся. Он не задумывался, какая обычная норма бывает для созревающего 12-летки. Небольшая лужица в ладошке друга - ну, вроде столько же, как всегда. Так честно ему и сказал.
- Понял, - ответил Алексей. - Ну а по кайфу как?
- По кайфу - больше! Реально больше, друг. Спасибо!!
- Да на здоровье, господи прости, - засмеялся смуглый парнишка и подсунул ладошку снова Максу под нос. Тот помотал головой в стороны. Тогда Алексей пожал плечами и протянул ладонь под душ.
- Так а это... А тебе? Тоже ж кайф надо! – вскинул брови Макс.
- А мне потом, не сегодня. Я поднакоплю, - уверенно ответил Алексей. - А в следующий раз сравним, у кого больше выйдет.
- Ладно, - разочарованно протянул Макс, но тут же оживился: - А когда? Завтра?

Алексей откинул голову назад и почти беззвучно захохотал: - Гля какой! Ну, можно и завтра, раз тебе так зашло.

Макс посмотрел на до сих пор стоячий писюн Алексея с открытой головкой, жалостно сам про себя вздохнул и протянул к нему руку. Потеребил пальцами по пурпурной головке, перевёл взгляд на лицо друга, стоящего под теплым душем. Тот расплылся в улыбке во все зубы и подмигнул: - Завтра - значит, завтра!
И следом добавил: - А, и брательник твой тоже с нами пусть остаётся, если захочет. Если захотите.

Обратно в комнату из одного крыла здания в другое они шли по длинному коридору, в котором на всем их пути тускло горели только три лампочки. Макс шёл в спортивках и аккуратно нёс пакет с душ-гелем, влажными мочалками и трусами. Алексея надеть хотя бы трусы уговорить не получилось - так и рассекал он голяком по спящей общаге, то и дело подпрыгивая и размахивая руками.

Наутро Рома первым делом посмотрел со своего верхнего яруса кровати вниз и шёпотом спросил уже не спящего Макса, где они так долго пропадали вчера. Макс ответил:
- Да в душевой были, купались, стирались.
- Фигасе вы грязные были, конечно! Я часа два ждал-ждал, да и заснул.
- Ну и молодец. Выспался зато?
- Еще как! Так что сегодня точно вас дождусь. Или как? - в этот момент Ромка пристально взглянул на брата.
- А писюн его знает, Ром! Смотря как испачкаемся, - ответил Макс и так же пристально, но с улыбкой, посмотрел на брата.
Ромка ничего не ответил. Только показал большой палец вверх и перевел взгляд на смуглого мальчишку, мирно сопящего на соседней койке.

 

10

Однако дальше этот день задался не особо. Братья с утра собрались в ближайший магазин, но когда подошли к нему, то увидели длиннющую очередь на улице. Ровно как тогда, в нулевой день, в том городе, где они жили раньше. Делать нечего, пришлось занять место и просто ждать, и надеяться, что продукты в магазине не закончатся раньше, чем подойдет очередь ребят.
Интрига продолжалась недолго: завыла сирена воздушной тревоги и через минуту толпа рассосалась. Ребятам пришлось развернуться и двинуться обратно в направлении общежития.

Рома и Макс были сейчас вдвоём. Алексей куда-то свалил. Сказал, что пошёл «на разведку», а ещё – «искать своих». Однако их уговор с Максом про вечер вроде как оставался в силе.
Макс нехило так волновался в ожидании. И это заметил Рома. По возвращении в общагу и после отбоя тревоги у братьев состоялся короткий разговор:
- Чё, брат, тебя так трясёт? Перепугался? Заболел?
- Не, всё ок. Так, просто задумался.
- Насчёт вечерней стирки? – Рома прищурил один глаз.
- Ага, типа того, - ответил Макс, глядя куда-то в сторону.
- Ну ты ж приготовь всё, не забудь, там, мыло взять, или вот… - Рома подорвался с места и полез в свою сумку. Пошерудив там с полминуты, наконец достал обычный тюбик, как из-под крема. Протянул его Максу.
- Что это? – не понял Макс, но руку на автомате протянул.
- Это вам для постирушек, хех, - усмехнулся Рома и искоса поглядел на брата.

Макс переменился в лице, когда прочитал надпись на тюбике. Слово «лубрикант» было ему отдалённо знакомо. Он открыл тюбик, понюхал его. Рома сказал:
- Попробуй наощупь, чтобы понятнее было.

Макс выдавил небольшую прозрачную каплю, потёр пальцами. Плотная скользкая консистенция, запаха нет.
- И сколько его надо, эмм, из расчета на меня? – поинтересовался он у брата.
- Ну, сначала попробуй количество, чтоб помещалось на подушечке пальца. Потом еще столько же, если надо будет. Сам поймёшь по ходу.
- Понял, - тихо ответил Макс, а потом добавил, - Спасибо. Ты понимаешь вообще всё, я в шоке.
- Ну, не первый год тебя знаю, вроде как. Говорю же: наизусть выучил.

Макс всё ещё смотрел в сторону, стесняясь перевести взгляд на брата. Потом всё-таки решился:
- Рома?
- Да, Макс.
- А тогда, когда ты всё понял про меня – ты первое что подумал?
- Честно?
- Да.
- Ты точно хочешь это услышать?
- Точно. Говори уже, боже мой!
- Нууу… Я подумал… Подумал я, что – да ничего! Чё там думать-то? Я ж сам такой немножко. С серединки на половинку)
- И что? Ты прям не пожалел, что у тебя «такой» брат родился? Это ж типа ненормально. Ладно ты сам, как говоришь, такой «немножко». Тебе легче. А мне ж это просто пиздец как… Стрёмно, что ли…

Ромка смотрел на брата спокойно и внимательно, улыбка пропала с его губ. Да, он и раньше задумывался о том, какой неспокойной будет судьба его брата в таком окружающем мире. Были б они где-нибудь за границей, где «нестандарт» воспринимается легче, то и проблем бы особых не было. Ну, были бы, по-любому были бы, но не настолько большие и сложные как здесь.
И Ромка иногда задумывался о том, чтобы как-то развести родителей на разговор про какой-нибудь заграничный летний лагерь для подростков, типа для совершенствования английского языка. Или еще что-то подобное. Чтобы брат смог поездить по миру, осмотреться, поизучать быт и нравы других стран и народов. Может быть, там нашёл бы себе какого-нибудь такого же сверстника. Подружился бы, получил первый опыт общения в «своём» кругу.
Но таким планам сбыться до сих пор было не суждено. И Рома даже обрадовался, что такой типа «свой» сверстник попался ему здесь и, главное, сейчас.
Пусть он и не доверял этому хитрому и проворному Алексею, но, видя к нему отношение со стороны младшего, Рома немного успокоился. Хотя всё ещё относился к тому представителю цыганского народа с подозрением и некоторым пренебрежением.

Сейчас Рома тоже понял и принял, что именно этот Алексей станет для Макса первым человеком, который посвятит его в основы этих «особых» взаимоотношений и взаимопроникновений. Сам Рома пойти на такое ни разу не решался – его тормозили эти самые родственные связи и предубеждение насчёт них. Да, конечно они часто дурачились, начиная примерно с позапрошлого года, когда он заметил за братом проявления упорного любопытства. Рома не стал закрываться. Дал брату себя изучить. Спокойно, аккуратно, внимательно. Сам, без всяких просьб, показал младшему, как, бывает, ведёт себя растущий организм, и что будет у самого Макса, когда он еще немного подрастёт. Младший брат жадно впитывал знания от таких вот «уроков», проходил «практику» под внимательным наставлением старшего, и успешно сдавал «экзамены». К 11 годам Макс знал все особенности своего и ещё одного родного тела, выучил все их реакции, все «злачные места» у них обоих. Но всё равно на их практических занятиях у обоих были задействованы только лишь руки – и больше ничего. Макс просил, капризничал, пытался брата по-детски неумело шантажировать, но старший был ни в какую. Этот психологический барьер к тому, чтобы пойти на шаг дальше, Рома преодолеть не смог.

И сейчас, в новых обстоятельствах, посмотрев на своего родного человечка уже немного другими глазами (всё ж смена обстановки многое меняет в обычном укладе жизни), Рома с особым чувством толкнул перед братом такую речь:

- Макс, мне, конечно, может быть реально и легче, но – послушай вот что… Похуй вообще на всех тех, кто посчитает тебя ненормальным или стрёмным. Ты ничего никому не должен. Твоя житуха – она только твоя! Ну, пока что – немножко ещё и моя, и немножко мамина и папина. Но я понимаю, что ты вот такой, какой ты есть. Перевоспитывать тебя мы не собираемся. Мы это поняли и решили давно, так что… Просто не бойся! Ладно, Мась?
- Ладно… Подожди! Что ты сказал? Вы это поняли давно? Вы – это и мама с папой?
- Ну, как бы да…
- Так они знают про меня?
- Знают, Мась. Всё ок. Я сам первый с ними поговорил, когда всё понял. Всё норм, они тебя так же любят, ничего особо не изменилось.
- Бля… А мне рассказать забыли.
- Эх, да, точно. Ну, извините! – Рома пожал плечами и усмехнулся. Потом встал, подошёл к малому, взял его за плечи и притянул к себе. – Мы тебя любим, просто знай. И еще раз – не бойся! Мы с тобой. Вот скоро мама с папой вернутся к нам, и ты с ними сможешь поговорить на эту тему. Без проблем вообще!

Макс мягко прижался к брату и ничего не ответил.

* * *

Алексей вернулся поздно вечером, не успев на ужин. Но по его виду не сказать бы, что он был голодным. Видимо, нашёл всё-таки каких-то там «своих» и они, скорее всего, его к себе приняли.
От братьев он узнал свежую новость о том, что вроде как завтра к ним должна заявиться соцработница. Алексей снова напрягся, но никаких комментариев с его стороны на этот счёт не прозвучало. Он молча взял с полки мочалку и душ-гель и посмотрел на Макса и Рому.
Рома был в курсе, что Алексей предлагал Максу, чтобы на вечерней «стирке» присутствовали все трое, но от такого предложения отказался.

Макс так же молча встал с кровати, взял свои банные принадлежности, в которых был спрятан тюбик, и, проводив взглядом Рому, последовал за смуглым парнишкой. Рома демонстративно перекрестил Макса, сложил руки и поднял глаза к потолку.

- Дурак совсем? – ляпнул Макс и показал Роме язык. Оба тихо заржали.

В душевой, однако, в этот поздний вечер творился аншлаг. Какие-то парни-студенты в количестве 5 человек громко мылись и носились между кабинками. Когда мальчишки вошли в душевую, на них сначала никто не обратил внимания.

- Ладно, подождём, - пробормотал Алексей, раздеваясь и косясь на весёлых голых пацанов. А те постоянно пробегали мимо них, шлёпая друг друга пенными мочалками.

Уже через 5 минут они перезнакомились. Один из пацанов случайно сбил Алексея с ног, потом помог подняться. Потом подбежали остальные четверо. Алексей, конечно же, не растерялся – в отличие от Макса – и еще через пару минут ушёл в их толпу и принялся так же громко гомонить со всеобщим хором, смеяться во весь голос и бегать вместе с ними по душевой.
Макс тихо забился в самую дальнюю кабинку, терпеливо мылся и ждал, когда весь этот бразильский карнавал закончится. Так прошло еще полчаса, пока кто-то из пацанов не обратил на него внимания, спросив Алексея:

- А это твой друг там? Почему до сих пор не познакомил?

Алексей будто бы совсем уже забыл про своего приятеля. Он встрепенулся, подошёл к Максу и представил его всем остальным:
- Это Макс, мой лучший друг!
Макс немного прифигел от такого титула, выглянул из-за стенки и пробормотал:
- Добрый вечер.
Дальше пришлось каждому пожать руки и при этом постараться смотреть всем прямо в глаза.
К счастью для Макса, внимание к нему со стороны пацанов быстро рассеялось, они отвлеклись на Алексея и отошли обратно, где мылись и носились всё это время.
Ещё через несколько минут всё закончилось, и пацаны ушли.
Алексей вернулся к Максу весь на подъёме, по нему было видно, что он от этого общения дико кайфовал.

- Ты заметил, что один из них сам тоже из моего народа?
- Нет, не заметил, - честно ответил Макс. Он настолько стушевался в тот момент, когда к нему подходила толпа, что толком никого не рассмотрел и не запомнил.
- Да, ну так вот. Тёзка мой, прикинь!
- Тоже Алексей? – зачем-то переспросил Макс.
- Тоже Рамир! – выпалил Алексей и сразу прикусил язык. Потом уже не так активно продолжил: - Вот, теперь ты знаешь, как меня зовут. Только не называй меня так, лады? Я уже привык к «Алексею».
- Хорошо, - лаконично ответил Макс и продолжил тереть себе руку мочалкой.
- И никому не говори. Соцработнице этой – тем более! Пока что. Может, скажешь потом.

Макс не очень сообразил, почему именно он, а не сам Алексей, должен представлять его соцработнице. Но этот риторический вопрос тут же улетел из его мыслей, потому что Алексей задал следующий:
- Ну, так что?
- Что? – не понял Макс.
- Вчерашний уговор ещё в силе? – пацанёнок встал в позу и вопросительно вскинул брови.
- Да… В силе. Если ты хочешь.
- Я – конечно! А ты? Не передумал?
- Вроде бы нет…
- Ну, тогда давай! – отдал указание Алексей и начал намыливать себе ладошки мылом.
Макс спохватился:
- Погоди, я сейчас! – и направился в предбанник за пакетом, где лежали прочие вещи. Развернул полотенце, достал тюбик и двинулся обратно в сторону душевой, дрожа всем телом – и снова, то ли от перепада температуры, то ли…

В этот момент входная дверь открылась и в предбанник вошли каких-то два деда. По классике: один низкий и толстый, второй высокий и худой. На вид им было лет под сто. Макс в настолько древних по сравнению с ним персонажах не разбирался.
Он юркнул обратно в душевую и подбежал к Алексею. Тот с сосредоточенным выражением лица намыливал себе попу мочалкой.

- Капец, в общем! Там новые посетители, - прошептал ему Макс и кивнул в сторону выхода.
- Кто опять? – недовольно пробубнел Алексей.
- Какие-то деды!
- Что? Ну бля! – Алексей дёрнулся с места, не дотерев себе попу, и весь намыленный вышел в предбанник. Оттуда донеслось его «Добрый вечер!» и еле заметное ругательное междометие в конце.
Слово за слово – и выяснилось, что, по-видимому, сегодня мальчишкам совершить своё задуманное не удастся. Медлительные деды планировались оставаться здесь надолго.

Через несколько минут оба мальчика вышли из душевой в коридор и направились в комнату, к Роме. Алексей снова не стал одеваться, чем раздосадовал грустного Макса еще больше, ведь им снова предстояло пройти через весь этаж от края до края, и не факт, что в этот в целом неудачный день их опять кто-то не обломает. Хотя, казалось, злого Алексея это бы еще больше раззадорило.
И вот, точно по закону подлости, за десяток метров до нужной двери, мальчики услышали цокот каблуков по ступенькам, что вели к другим этажам. Макс мигом зацепил Алексея под руку и потянул за собой к ближайшей открытой двери. Это был вход в туалет. Оба вломились в него, чуть не споткнувшись. Макс проворно закрыл дверь изнутри на шпингалет.

- Фух, пронесло! – выдохнул Макс.
- Ой, да ну и что! Ну увидела б она чей-то хуй, порадовалась бы от такого счастья. А ты ей всё обломал! – проржал Алексей, который уже стоял у замутнённого окна и доставал сигарету из пачки, оставленной кем-то на подоконнике. Зажигалка тоже лежала рядом, Алексей чиркнул ею раз пять, поджёг сигарету и смачно так затянулся.

- Нормальные! – выдал он следом свой краткий коммент. Потом добавил: - Ты будешь?
- Я не курю, - так же лаконично ответил Макс и осмотрел Алексея с головы до ног, уже ничего не боясь. Как и в случае с братом, вид знакомого обнаженного тела действовал на него успокоительно.
- Можем здесь! – произнёс Алексей, выдув облачко дыма вверх.
- Что? Нет, не надо, фу.
- Ну а чё?! Тут, видать, недавно прибрали, запаха нет. И дверь ты закрыл, молодец, - хохотнул Алексей и вперился глазами в приятеля.
- Почему ты сказал им, что я твой лучший друг? – решил Макс перевести разговор в другую тему.
- Потому что потому. Какая разница?
- Ну хз, так ляпать, не подумав – как-то оно не очень, правда?
- Боже мой, какой же ты душный, - Алексей докурил и, приоткрыв дверцу кабинки, выкинул бычок и нажал кнопку слива.
- Я просто… Я ж не твой лучший друг. Ты меня почти не знаешь.
- Я знаю тебя настолько, насколько мне надо знать. Ты вроде бы норм чувак. Ну и всё, больше мне ничё не нужно.
- Ясно. Ладно, пойдём уже в комнату. Завтра рано вставать, соцработница может с утра прийти.
- Да я успею, не гунди, - Алексей сделал два шага и приблизился к Максу вплотную. – Засада, конечно, что те деды припёрлись, испортили тебе весь кайф. Хотя… Можно было бы и при дедах попробовать. Они б от такого сразу же съебались подальше. Ну, или наоборот! Ахаха, прикинь, если бы они остались и пырились на нас, как на спектакль! Ты же в курсе, бывают и такие!

Макс слушал этот поток распалённого сознания Алексея и никак не реагировал. Он уже довольно устал и перенервничал, чтобы хоть как-то реагировать здесь и сейчас на тупые приколы своего «лучшего друга». Он сделал шаг назад, отодвигаясь от напористого Алексея, но тот по инерции опять придвинулся к нему.

- Ну, пойдём уже, а? – устало прошептал Макс. Алексей замолк, посмотрел ему в глаза и так же прошептал:
- Значит, ты точно ничего не хочешь? Печалька, блин. А то могли хотя бы… - и мальчишка приблизился еще сильнее, уткнувшись Максу носом к носу. Тот не стал отшагивать. Он ничего уже не соображал, поэтому рассеянно спросил на выдохе:
- Могли бы что?

Алексей наклонил голову вбок и легонько коснулся губ Макса своими губами. Запах курева из его рта заставил Макса непроизвольно поморщиться. Алексей это заметил, резко отскочил на шаг назад и воскликнул:
- Да так, ничего! Ладно, пошли, - и устремившись к двери, отщёлкнул шпингалет и, не оглядываясь по сторонам и назад, направился в комнату.

* * *

Будильник на смартфоне Ромы запиликал в 8.00.
Рома почти всегда просыпался легко, лежал после пробуждения всего пару минут, а потом резко вставал и начинал заниматься утренними делами.
Макс же, наоборот, был тот еще соня. Просыпался он чаще от шевеления его плеча братом, лежал потом еще с полчаса, двигая пальцем по экрану телефона, и потом еле-еле поднимался с постели и заторможенно брёл умываться.

В это утро всеобщее пробуждение начиналось почти так же. Но до прихода соцработницы обнаружилась одна важная деталь: мальчики проснулись в комнате вдвоём.
Рома, который встал раньше, прошёлся по комнате, сначала ничего не заметив. Потом ему на глаза попался листик бумаги на столе. Вчера его там не было. Рома взял листик. Корявым почерком на нём было написано:
«Спасибо!
Я ушол к своим.
Не исчите!
Пока.
АЛИКсей»

Имя в подписи еле вместилось в правом углу листика, последние буквы были в два раза мельче остальных и скученно уходили куда-то вниз.

Рома почесал лоб, пробормотал «Хуясе», положил бумажку на тумбочку возле Макса и пошёл в туалет.
Макс после пробуждения эту бумажку не заметил, по привычке взялся за телефон и стал читать в Телеге свежие новости.
Сообщалось о прилётах в соседний с ними областной центр: 15 погибших и около сотни раненых. Среди прочего снаряды попали, как уже стало привычным, и по гражданским объектам тоже.
Макс быстро вдохнул, задержал дыхание, потом медленно выдохнул – и так несколько раз. От прочитанного у него включилось воображение, затряслись пальцы.
«Блядь, сколько можно уже? Как вы заебали, освободители хуевы!», - подумал Макс и закрыл лицо ладонями. Потёр себе виски и лоб, встряхнул головой и приподнялся с кровати. В этот момент в комнату зашёл посвежевший Рома:
- Привет! Ты видел уже? – многозначительно обратился он к брату.
- Да, видел. Уебаны, сука. 15 людей убили за одно утро. Просто так.
- А, да. Читал. Но я не об этом, - Рома подошел к кровати, взял листик бумаги с тумбочки и протянул его Максу. Тот взял бумажку, начал читать – глаза его расширились, вся сонливость тут же улетела.
- Да в смысле?! Куда, к каким «своим»?! Он издевается?!

Рома без комментариев наблюдал за метаниями брата. Понимал, что этого цыганчонка хрен найдёшь теперь – телефона у него нет, а его имени и фамилии никто не знает.
Макс тоже это начинал понимать. И ту фразу Алексея про знакомство с соцработницей, и еще одну – про то, что он с утра что-то там «успеет».
Конечно, по одному только необычному имени «Рамир» можно бы немного сузить круг поиска, но этого всё равно мало.

 

11

Соцработница пришла только под вечер. В ее разговоре с мальчиками не случилось ничего особенного: она лишь спросила и записала их данные и дала свой телефон на всякий случай. Заниматься их судьбой она, по-видимому, не сильно стремилась – ей и других дел хватало. Под конец беседы она всё же спросила про их третьего сожителя. Рома ответил ей, что это их друг, и что он уже нашёл здесь своих родичей и ушёл жить к ним. В общем-то, почти правду сказал. Соцработнице такого ответа было достаточно, чтобы уже через минуту про их друга благополучно забыть.

Не особо преуспев в поисках Алексея в последующие дни, ребята решили, что пора двигаться дальше. Поэтому неделю спустя, получив звонок и услышав от соцработницы о том, что в соседнем регионе одна из семей готова приютить переселенцев в своем большом сельском доме, мальчики собрали свои немногочисленные пожитки и двинулись на автовокзал.

За билетами в единственную работавшую кассу выстроилась очередь человек из тридцати. Ребята постояли немного, потом Рома не выдержал и вышел на улицу перекурить.
Уже через минуту он бросил недокуренную сигарету и быстрым шагом направился обратно в зал.
- Мась, не поверишь, что я сейчас видел. Тут уж реально можно поверить во всякие чудеса и в экстрасенсов!
- Что там? Говори скорее!
- Там на улице спокойно шляется наш общий знакомый. И даже не стыдится!
- Кто? Алексей?
- Ага, он. Сходи, может, поговоришь с ним, пока он опять куда-нибудь не съебался.
- Где именно ты его видел?
- На платформе, возле самого первого автобуса. Только не напугай его, а то не успеешь всё ему высказать. И привет от меня передать, - усмехнулся Рома, провожая взглядом сорвавшегося с места брата.

Макс выбежал из здания автовокзала, огляделся по сторонам, зашел за угол здания. Остановился чуть поодаль от платформы, чтобы немного отдышаться. Потом тихо подкрался со спины к низкорослой фигуре, одетой в знакомую курточку и ботинки.

- Давно не виделись, привет, - прошептал он парню на ухо. Тот подскочил на месте и собрался утекать, не оборачиваясь, но Макс зацепил его за капюшон куртки. - Опять убегаешь? Ты достал своими приколами, Рамир!
Парень замер и обернулся:
- Я же просил меня так не называть! – прошипел он и посмотрел в глаза Макса.
- Да насрать мне. Здесь и так уже все знают твое имя, мы ведь тебя по нему и искали.
- Ну вот, нашли. Поздравляю! Дальше что?
- А что дальше? Ничего сказать не хочешь?
- Не хочу. Зачем? Ты ж и так всё понял, ведь не дурак.
- Нет, не понял. Видать, дурак. Объяснишь, зачем ты убежал? Что мы тебе сделали?
- Блять, да ничего вы не сделали. Просто захотелось. Взял и ушёл. У меня природа такая – кочевать туда-сюда на свободе. Где притулился – там и живу. Откуда не выпиздили – там и погрелся. Где прилёг – там и поспал. Романтика! Тебе не понять.

Алексей оглядел Макса с головы до ног и отвернулся. Полез в карман, достал пачку сигарет и зажигалку.

- На платформе курить нельзя, - выпалил Макс и потянул Алексея за руку в сторону. Тот сначала отбрыкивался, но потом успокоился.
Ребята зашли за угол здания автовокзала. Алексей уже спокойно прикурил, а потом произнес:
- Ну вот чего ты за мной носишься? Нахуй я тебе сдался? Ты влюбился что ли?

Макс молчал. Только сжал скулы и прищурил глаза, сверля Алексея полным злости взглядом.
- Ты мог бы хотя бы намекнуть, куда ушёл, и что у тебя всё будет типа норм? Что у тебя есть план, куда и что дальше. Мы бы тебя не сдали. Бабе той мы ничего не говорили. Спиздели ей, что ты родичей нашел и у них теперь живёшь. И всё.
- Спасибо, конечно, я очень рад, - уже спокойнее ответил Алексей, сделал последнюю затяжку и кинул окурок рядом с урной. – Ну а дальше ты что предлагаешь?
- Поехали с нами! Мы переезжаем в соседнюю область, - ответил Макс и начал рассказывать ему об их с братом планах.

Алексей внимательно слушал. По лицу его Макс замечал, что в голове у друга борются несколько мыслей. И Макс старался звучать как можно убедительней. Наконец, все аргументы были выложены, и парень с надеждой посмотрел на своего товарища.

- Напиши мне свой номер. Я подумаю, - сухо ответил Алексей и снова отвёл взгляд.

Макс вздохнул. Дальше спорить и убеждать было бесполезно. Он уже выучил некоторые манеры Алексея, поэтому понял, что на данный момент продолжать этот разговор не было смысла.
- У меня нет бумажки и ручки. Запомнишь так? Номер простой, - и Макс несколько раз надиктовал номер своего телефона. Заставил Алексея его повторить – тот всё запомнил.

- Ладно. Я тебе дам знать – или напишу, или позвоню. Да или нет. Потом посмотрим, - всё так же сухо и отрывисто проговорил Алексей и сделал шаг в сторону. – Ну, наверное – всё, пока?
- Пока. Не забудь, ты пообещал. Я буду ждать!
- Ага. Покедова. Благодарочка тебе за всё. Брательнику приветы.

Алексей сделал еще один шаг в сторону, засунул руки в карманы куртки и накинул капюшон.
Макс дёрнулся к нему:
- Стой! Подожди.

Тот остановился. Макс подошёл и неловко приобнял Алексея. В ответ сначала ничего не последовало, но потом… Алексей чуть расслабился и тоже приобнял Макса, а через пару секунд прижался к нему крепче.

- Ты особо не надейся, если что, - сказал он Максу на ухо. – Я не люблю никому навязываться. После всего, когда остался сам по себе, я быстро допёр, что нахуй никому не обогнулся. Даже если говорят по-другому. Всё равно.
- Скажи хотя б сейчас – у тебя есть семья?
- Была. Уже нету. Всё из-за «этих», на второй день. Ладно, заебал пиздеть, - сказал Алексей и несильно оттолкнул от себя Макса.

На этом их разговор был окончен.
Больше они не виделись.

* * *

На новом месте братья обосновались в довольно просторной комнате в пристройке к основному зданию. Хозяевами сельского дома были муж и жена преклонного возраста – оказались они необычайно добрыми и крайне заботливыми. Макса эта забота несколько напрягала, поэтому он старался поменьше светиться и контачить с хозяевами. Все вопросы и дела с ними в итоге решал Рома. Он всё объяснил пожилой паре, попросил их не сильно заморачиваться насчет брата, а также предложил им оплату за проживание и питание. Старики, конечно, начали отнекиваться, но Рома мягко настоял на своём. Те долго не сопротивлялись.

Все беседы за жизнь с ними тоже вёл один лишь Рома. Он рассказал про свою семью, про то, что родители сейчас находятся под оккупацией и что о них пока ничего не известно. Что родственников у них здесь никаких нет, все остались там – в их родном краю, который под оккупацией уже давно. Что с самого начала всех первых событий, когда семья решила оттуда выехать, общий язык с оставшимися родственниками они не нашли, но их общение кое-как время от времени продолжалось.
Рома рассказывал всё, как посчитал нужным. На расспросы пожилой пары про то, как там в оккупации живут люди, он отвечал, что те во всю ту чухню из телека про «освобождение коренных народов от гнета нацистов» не верят, над «повстанцами» и «танками из любого военмага» посмеиваются - потому что и они, и все прочие местные знают, что никаких «военмагов» здесь никогда не существовало, а «повстанцы» в преобладающей своей части имели сильный неместный акцент в манере речи. В общем, «все всё понимали», но согласились жить при новых порядках. Потому что – «Ну а куда деваться?» и «Ко всему привыкаешь, а справедливости в мире всё равно нет».
Рома также рассказал, что их мама и папа с такими взглядами на жизнь были не согласны. Поэтому, пожив какое-то время при «новых порядках» и оценив всю обстановку и перспективы, они решили выехать из нестабильного родного края на чужбину. Благо, им помогли коллеги папы из головного офиса компании. С проблемами и потерями, но семья все ж выбралась в соседний регион, где всякие типа «народные» восстания удалось вовремя утихомирить.
Позже семья узнала от родственников, что их дом заняли незваные гости и теперь хозяйничают там.
Старики это слушали, вздыхали, качали головами, но ничего не комментировали.

Днём Рома и Макс чаще всего гуляли по округе и изучали новую обстановку. Иногда выезжали в областной центр нового для них региона, чтобы сделать покупки для себя и для стариков-хозяев.
По вечерам обустраивались в своей «берлоге» и коротали время за потрёпанным от переездов ноутом – одним на двоих.
Для них там, снаружи, в целом всё ощущалось так же стрёмно и небезопасно. Здесь, внутри - впервые! – чувствовалось уютно и тепло.

Постепенно весна всё настойчивей наводила свои порядки. В речку поблизости со склонов стекались ручьи от всё ещё тающего где-то на далёких вершинах снега. Вовсю распускались цветы, а воздух насыщался пьянящими ароматами, от которых балдела голова.

В один из вечеров два волка-одиночки сидели в комнате на лавочке и наблюдали в окно, как за ближайшей возвышенностью скрывается солнце.
- Так непривычно! Тут темнеть начинает только после 10 часов. Интересно, а как будет зимой?
- Что-то мне подсказывает, что нам это ещё предстоит узнать.

В один из вечеров, около полуночи, на телефоне Макса внезапно раздался звонок. Незнакомый номер. Братья переглянулись.
- Может, это Алексей? Я ему свой номер давал тогда, на автовокзале.
- Так бери скорее трубку!

Макс замер и не осмелился шелохнуться. Трубку взял Рома:
- Да, слушаю. Кто это? – с серьезным настроем сказал он. Через секунду выражение его лица резко изменилось. – Макс, Макс! Иди сюда, скорей. Это папа!

Макс тут же пулей подлетел к Роме. Тот включил на телефоне громкую связь.

- Мужики! Господи, как же я рад вас слышать!
- Пап, это правда ты? Ты как вообще?
- Я в порядке, сына. Всё нормально, освободился вот. Скоро к вам приеду!
- Слава богу! Пап, а где мама? Она там с тобой рядом?

Голос папы замолк. Мужчина долго готовился к этому разговору и понимал, что этот вопрос он по-любому услышит от детей. Но сейчас в его горле все равно предательски застрял комок. Несмотря на долгую подготовку, сейчас он растерялся и не мог сообразить, как же им всё правильно сказать.

 

12

Лето на здешних просторах было не жарким. Для братьев и их отца это было необычно, потому что они привыкли к сухому пеклу как минимум 2 месяца в году, когда столбик термометра под прямыми лучами солнца порою заскакивал выше отметки +50.
Здесь же было в среднем до +25, а воздух благодаря речке наполнялся влагой и совсем не сушил ноздри при дыхании.
Отец мальчишек вскоре устроился на «шабашку» - пилить лес. Подвязал старшего себе в помощь.
Младший же в летнюю пору от нечего делать бродил по окраине леса, узнавал, какие тут растут цветы и деревья, примечал разницу во флоре между местным и своим родным ареалом.
Также он иногда приходил на небольшой пляж у речки, но купаться в нее не залезал. В основном сидел на краю пляжа, ближе к кустам, и смотрел на небо, на реку и на контингент народу, что приходил или приезжал сюда на отдых.

Знакомиться с местными ровесниками он совсем не спешил. Сказывалась его природная замкнутость, а еще – боязнь того, что у него могут возникнуть «лишние» чувства к кому-нибудь из них. Макс давно заметил за собой, что он очень сентиментален и влюбчив. В Алика он втюрился в первый же день, как тот появился в его классе. К Алексею он испытывал смешанные чувства, но, очевидно, влюбленность среди них тоже была. Оба раза Макс на этих чувствах обжёгся, поэтому новых ему не хотелось – большей частью из-за рефлекторной боязни, что всё это так же может закончиться плохо. Ну, или просто ничем.

Но как ни прячь и не подавляй своё нутро, оно всё равно упорно проявится в самый неожиданный момент.
В один из дней, когда Макс по привычке сидел возле цветочных кустов сбоку пляжа, жуя соломинку и глазея по сторонам, на горизонте объявилась кучка разновозрастных и разносортных пацанов в количестве 4-х штук: самый старший из них был самым высоким, с рыжеватого оттенка волосами и с не сильно приметными конопушками на обычном лице; второй, чуть помладше, был полным черноволосым парнем; третий и четвертый, самые младшие, были похожи друг на друга и их возраст был примерно одинаков.

Пацаны при приближении к пляжу ускорили шаг, а у самой речки резко притормозили, поскидывали с себя всю одежду, кроме плавок – и двое старших, громко крича, ринулись расплескивать спокойную водную гладь.
Двое младших при этом слегка зависли: оказалось, что один из них не переодел дома плавки, а пришёл в простых белых трусишках. Второй из них, увидев их на первом, ткнул пальцем и громко заржал:
- Гля, ну ты лошара! Они потом на тебе сохнуть будут полдня, даже на солнце. А потом чесаться будешь, как бомжа.

Обладатель белых трусов застыл на месте и посмотрел себе вниз. Потом перевёл взгляд на друзей в речке. Те тоже заржали, но не так активно, как ближайший сверстник.
- Скидай их нахуй, купайся так! – предложил толстый. – Андрей твой прав стопудово. Всё равно будут сырые, сколько их ни выжимай.
- Ну или не купайся сегодня, - предложил старший рыжик. – Какая разница? Завтра все равно опять придём.

Младший Андрей хитро смотрел на своего, видимо, родственника, уже не ржал, но ехидно ухмылялся. В негласном соревновании со своим родичем «на лоха» он сейчас ощущал победный экстаз.

Обладатель белых трусов, сжав губы, огляделся по сторонам. Пляж был полупустой. Чуть поодаль от них на больших камнях загорали парень с девушкой, о чем-то своем щебетали и не обращали на молодёжь вообще никакого внимания. В самой речке еще купались два мужика постарше. В момент обсуждения между пацанами они вообще доплыли до другого берега и куда-то ушли.
И еще на пляже находился Макс, сидевший в футболке и шортах с напускным индифферентным видом. На самом деле он, конечно, исподтишка наблюдал за происходящей драмой. В какой-то момент он вовремя не отвёл глаза и столкнулся взглядом с тем мальчиком. Тот всё заметил, приосанился, потом повернулся всем телом к Максу и демонстративно медленно снял с себя белые труселя. Посмотрел при этом на Макса ехидно, типа: «А ну и что! А ну вот так!», и швырнул трусишки в пакет с остальной своей одёжкой.

Макс поспешил отвести взгляд в сторону. Лицо его при этом заметно побагровело, а по телу пробежались мурашки.
«Вот блин, встрял я, капец. Лишь бы потом не доебались», - подумал он. Потом привстал с места и собрался было уже уходить. Но вовремя спохватился – ведь это его решение может показаться пацанам подозрительным. И если они местные, то рано или поздно он опять с ними столкнётся – и тогда уже разборок точно не избежать. Так подумал Макс. И присел обратно на песок. Сорвал очередную соломинку и принялся ее сосредоточенно жевать.

Краем зрения он мог видеть, как младший мальчик, который не забыл надеть дома плавки, носился по пляжу за убегавшим от него голым другом и кидался в него его белыми труселями. Ни разу так и не попал. Но упорно подбирал трусы, комкал их в руках и снова кидал в голыша. Тот не стеснялся ни капли. Наоборот, расхристанная публичная обнажёнка, казалось, его даже заводила. Всем вокруг было норм или пофиг. А значит, было можно всё.

Раззадоренный погоней кидатель трусов наконец запыхался и присел на камень отдохнуть. Его голый друг воспользовался этим моментом, подбежал сзади, столкнул с камня и принялся стягивать с родича тесные черные плавки. Однако они, а вместе с ними и их хозяин, поддаваться не собирались. Мальчишки визжали, катались по песку, отталкивали друг друга, но тут же снова принимались за спарринг. Наконец, голый насел сверху на одетого, прижал его к земле, извернулся и стянул с него единственное, что оставалось на загорелом теле.
Макс мимоходом заметил, что на телах обоих мальчишек не было белых пятен и вообще контраста в цвете кожи на всех ее участках. По ходу, как-то где-то эти пацанчики умудрились загореть полностью.

Из речки к ним вышел толстяк и типа за компанию тоже собрался снимать с себя черные плавки. Младшие заверещали на него «Не надо!», а один демонстративно приложил два пальца к губам и сделал вид, что сейчас блеванёт.
- Ну и ладно. Такую красу не увидите! Такая ваша зависть, - усмехнулся толстяк и дальше снимать с себя ничего не стал, оставив обнаженным только белый свой зад.
Следом вышел и рыжик, обрызгав водой летящих к нему мелких голышей. Макс посмотрел на его бледное тело и на мокрые плавки, плотно прилипшие к высокой худосочной фигуре. Повтыкав так пару секунд и успев заценить его вид спереди, он снова отвёл взгляд.

Выждав достаточно времени, чтобы без лишних подозрений собраться и пойти с пляжа, Макс привстал, отряхнул песок с ног и с зада, подцепил наплечную сумочку и двинулся прочь.
- Эй, подожди! – услышал он вслед.

К Максу сначала обычным шагом, а потом и вприпрыжку направился рыжий парень.
«Блин, ну вот и попал я на базар. Сейчас начнёт расспрашивать, чего я на них пырился. Надо побыстрее придумать отмазку», - заволновался Макс, медленно разворачиваясь. Отмазки на ум никак не приходили.

Рыжик подбежал к Максу вплотную и с улыбкой сказал:
- Привет! Я Богдан. А ты? – и протянул руку.
- Макс, - ответил Макс и тоже протянул руку.
- Приятно! А те хлопцы – то Андрей с Марком и Василь. Мы с соседнего села сюда обычно ходим, - затараторил рыжий парень и помахал своим друзьям рукой. Двое из них, которые это заметили, помахали ему в ответ.
- Понятно. А я тоже сам не отсюда, - уже спокойно ответил Макс. – И у меня есть старший брат Рома и наш отец.
- А, так вы переселенцы. Я сразу догадался, - Богдан прищурился и приставил руки к бокам. – Говор у тебя не наш.
- Да, мы выехали в конце февраля, - ответил Макс и назвал город.
- Далековато! – присвистнул рыжик. – Слушай, а ты по-нашему понимаешь?
- Конечно, - ответил Макс и стушевался.
- У вас там только по-ихнему балакают, да?
- В городах да, а в районах – кто как. Смотря насколько далеко от границы.
- Слухай, а ты не против перейти на наш? Я вообще без наезда, если что. Ваших тут много. Просто если это для тебя не проблема…
- Не проблема, - ответил ему Макс, переключившись на местное произношение.
- О, молодец! – оживился Богдан, а следом добавил: - Еще раз: я и мы все тут вообще не против. Кто как говорит – нам не важно, и всегда так было. Вы свои, если с миром к нам. Просто, если это правда не проблема, то здесь лучше говорить по-нашему, как все.
- Без проблем, Бодя! – сказал Макс, и тут же спохватился: - Ой, я не спросил, можно тебя так называть или нет.
В ответ Бодя положил ему руку на плечо и сказал:
- Пойдёшь с нами в лес землянику собирать?

* * *

Как ни зарекался Макс не заводить новых знакомств, с Бодей он всё же сдружился. Это, видимо, было неизбежно: от рыжеватого парня излучалась просто мощнейшая энергия. Так, по крайней мере, ощущал её Макс. Парень был всего на полтора года старше него, а казалось, что обладает он всеми знаниями мира – и так хотелось Максу от него все эти знания и умения поскорее получить!

Всё просто: с самого начала Макса впечатлил тот контраст между ожиданием разборок и внезапной действительностью в виде своеобразного предложения дружбы – похода в лес за ягодами. Он в первый раз пошёл в лес не один, и так же в первый раз высматривал и собирал по кустам мелкую ягоду. В первый раз по наставлению нового друга осмелился залезть в речку – пусть и не в плавках, которых у Макса не было, а в обычных трусах. И пусть потом даже не пошёл в кусты их выжимать, а оставил сохнуть на теле, а потом долго чесал раздражения от не рассчитанной на такую влагу дешёвой ткани. И не поддался на примеры двух 8-летних пиздюков, которые в следующие разы уже специально приходили купаться без плавок. В первый раз Макс почувствовал то, чего не замечал за собой раньше: его как магнитом тянуло к тому парню, который первый подошёл знакомиться и неожиданно нормально с ним поговорил.

Они всё чаще проводили время вместе. При этом ничего такого между ними ни разу не случилось. Во-первых, этого опасался сам Макс. Даже если бы Бодя полез к нему целоваться или за чем-то еще – Макс бы его скорее оттолкнул. Не вязались у него эти привязанность и обожание с чем-то более приземлённым, когда он витал в облаках. Ну и во-вторых, Бодя всё же был по девочкам – это удалось выяснить очень быстро и вовремя. Он сам на одной из их прогулок вдвоём рассказал о своём первом опыте с соседкой-одногодкой. Максу это доверие польстило, и он вдруг настолько осмелел, что даже попросил Богдана рассказать об этом подробнее. А того такая просьба вообще не смутила, и он рассказал Максу всё в деталях и ответил на все его вопросы.

Но когда Богдан задал встречный вопрос, энтузиазм у Макса мгновенно потух:
- Нет, с девочками у меня ничего не было.
- Опа, вот это да! – типа удивился Богдан. – А чего так? Собрался ждать свою ту самую единственную?

Макс ничего не ответил. И не смог придумать, на какую бы тему быстро перевести разговор.
А Богдан продолжал:
- Хочешь, я тебя с какой-нибудь познакомлю? Или – о, вот! – забирай мою соседку. Мне от нее уже ничего не надо, а она у нас такая… Хтивая девка, хоть и малая ещё.

Макс в эту минуту очень сильно пожелал провалиться сквозь землю. Он давно доверял Богдану, но вот сейчас… Он осознал для себя, что какой бы ответ он ни дал сейчас другу – он его предаст. Или тем, что соврёт, или тем, что откажет. Голова у него совсем перестала соображать. Он дёрнулся, ругнулся и резко двинулся к тропинке на выход из лесу.

- Та зажди, Макс! Что с тобой? – Богдан кинулся вслед за другом.
Тот продолжал быстрым шагом семенить по тропинке, не говоря ни слова.
В момент, когда он почувствовал, что его друг уже совсем близко, он сорвался с места и начал от него убегать. Друг приостановился в растерянности, а потом так же сорвался в места и побежал догонять Макса.
Догнав, повалил его на траву, обхватил его со спины, поймал его руки и зажал их в своих.

- Стой! Всё, хорош! Угомонись давай, Макс. Подыши, сейчас попустит.

Макс быстро и шумно дышал в исступлении. Он зажмурил глаза, будто приготовился к удару. Однако само собой, ничего не дождался. Подышав так же шумно еще с минуту, он наконец успокоился и замер.
Богдан его не отпускал. Всё так же прижимался к телу Макса, ожидая, пока тот что-нибудь скажет.
- Отпусти, - еле слышно прошептал Макс.
- Будешь убегать? – спросил Богдан.
- Не буду. Отпусти. Я скажу всё, что спросишь.

Богдан ослабил хватку, развернул его на спину и посмотрел прямо в лицо. Руки Макса он не отпускал, а по-прежнему сжимал в своих, хоть и не так сильно.

- Что тебя так накрыло? Нормально же общались! На нормальную тему… - Богдан смотрел в неподвижные глаза Макса. Тот даже не моргал. Так же пристально смотрел на Бодю и ждал.
«Хоть бы не бросил и всем не рассказал», - крутилась в голове у Макса одна и та же мысль.

Бодя отпустил руки Макса, встал на коленки, потом поднялся в полный рост.
- Дурачок ты, Максику! И меня за дурачка принимаешь, - Бодя сложил руки на груди и закатил глаза. – Ладно б если это был Василь – он не сильно разумный хлопец. Ладно б там Андрейка с Марком – они еще ничего не соображают. Хоть и хапают порой друг друга руками то тут, то там. Но, блин – меня-то ты уже знаешь почти месяц! И в тебе даже ничего не икнуло, чтоб прикинуть и догадаться, что я вообще-то получше их соображаю.

Богдан так и стоял, сложа руки и нависая над лежащим перед ним Максом. Тот смотрел на него и молчал. Тогда Богдан вздохнул и протянул ему руку – Макс ее взял, поднялся на ноги и начал отряхивать с себя мелкие ветки и листья.

Бодя также молча отошел на пару шагов в сторону. Приспустил шорты спереди и начал справлять малую нужду, будто специально повернувшись так, чтобы Максу всё было видно.
И Макс молча смотрел. Следил за ровной струйкой мочи, с напором проистекающей из писюна Богдана. Досмотрел весь процесс до конца, перевёл взгляд на лицо друга. Тот спокойно заправил всё в шорты и сказал короткое: «Пойдём домой».

Макс пошёл по тропинке вслед за Бодей. В тишине они шли так минут пять. Наконец, Бодя остановился и сказал:
- А давай не спешить. Что там дома делать? Еще погуляем, а ты мне тоже расскажешь про свой первый раз. Как там его звали?

 

13

Лето первого года большой войны постепенно подходило к концу. До сентября оставалось чуть меньше недели, еще и зарядили дожди. На речку или в лес ходить уже было неинтересно. Но в самый первый день ненастной погоды, после большого тепла, когда вокруг еще ничего не успело остыть, Богдан вдруг предложил своим друзьям выйти пошляться под дождём. Василь сразу отказался, написав всем в чате, что это тупо, и он не понимает прикола. Мелкие пацаны ответили по-разному: Марко, тот самый обладатель белых труселей, загорелся искупаться в реке под дождём. А его двоюродный братец Андрейка сказал, что Василь прав и что это всё гон.
Макс же был согласен на любые безумные идеи своего друга. Он озвучил идею Богдана брату и отцу, а те, услышав, чья она была, махнули на Макса рукой и дали добро.

- Так вы купаться собрались? Не простынете? – спросил его Рома у выхода.
- Так там дождь тёплый, лето ж ещё! – с настойчивостью в голосе ответил Макс.
- Ну ладно. Плавки надел? – уже с ехидцей спросил его Рома.
- Подъёб засчитан, молодец, - Макс хлопнул брата по плечу, развернулся и вышел под летний дождь без зонта.

По пути на пляж он успел два раза чертыхнуться, поехав то одной, то другой ногой в стороны по скользкой грязной тропинке. Когда он подошёл к реке, там уже были Богдан и Марко – дорога даже в такую погоду не заняла у них сильно больше обычного времени. Кроме них на пляже, как и ожидалось, не было никого.

- Еее, красота! – прыгал на месте мокрый и голый Марко, размахивая руками в разные стороны. Он дико кайфовал от такого челленджа, это было заметно по всему его выражению лица - и не только.
Богдан стоял рядом, он еще не успел подготовиться к заплыву. Мокрые рыжевато-русые волосы спадали ему на глаза, тело пробивала лёгкая дрожь, однако на лице сияла улыбка. А при виде Макса он расплылся в этой улыбке еще больше.

- Я всё гадал, придёшь ты или нет. Мы телефоны не брали с собой, чтоб не промочить. И я сомневался – а вдруг ты передумаешь или тебя не отпустят.
- Да если бы не пустили, я бы к те... к вам все равно сбежал! – Макс посмотрел на Бодю и на Марка и тоже расплылся в улыбке.
- Хорош трындеть, давайте уже в речку. Под водой дождя не будет! – заголосил мелкий голыш и, не дожидаясь реакции ребят, полез в воду.
Бодя и Макс через минуту последовали за ним. Рыжик снял с себя всё полностью. Макс до последнего продолжал стоять в одних шортах. И волнение, и растекающаяся по телу небесная влага заставляли его дрожать всё сильнее.

- Скидай! – стоя по колено в воде, сказал ему Богдан. Макс такого твёрдого и уверенного наказа ослушаться не посмел. Он скинул с себя шорты, под которыми ничего не было, посмотрел на такого близкого ему обнаженного человека – и, как это всегда бывало в подобных ситуациях раньше, успокоился моментально.

Дождь усиливался. Капли с неба стали крупнее, а струи воды плотнее. Макс встал под ними, обняв себя за плечи, зажмурил один глаз и посмотрел вверх. Тёплые капли падали на лицо, стекали дальше по шее и по всему телу, устремляясь вниз по ногам к родной водной стихии.
Он сделал еще несколько шагов и нырнул под воду с головой. Бурная речка немного помутнела, но в ней всё же можно было оглядеться по сторонам и увидеть дно. Макс вынырнул, набрал воздуха побольше и занырнул обратно.
Мимо него проплыло короткое голое тело, а следом такое же, но подлиннее. Макс последовал за ними. Мальчишки, время от времени выныривая за воздухом, отплывали от берега всё дальше, а расстояние между дном и поверхностью реки становилось всё больше.

Это был кайфовый заплыв трёх друзей, которые остались один на один с природной стихией. Лучшего приключения для всех них здесь и сейчас, чем этот заплыв под дождём, и быть не могло.
В один из моментов малой пацан придумал, как показалось Максу, типичное для его возраста и развития развлечение: он нырял под воду, подплывал то к одному, то к другому из приятелей и цепко хватался и дёргал их за писюны. Богдана, который, видимо, к таким приколам уже давно привык, это забавляло. А вот Макс поначалу поднапрягся и после первого щипка за свои причиндалы резко отплыл от малого проказника назад. Вынырнул из воды, увидел радостного Бодю, а затем такого же Марка. Мелкий заметил недовольное лицо Макса, сжал губы и нырнул опять, но уже поближе к Боде. Тот через секунду засмеялся и дёрнулся вниз, засунул руки под воду и начал ими махать, пытаясь поймать хулигана. На секунду он посмотрел на Макса и беззвучно, одними губами произнёс: «Всё нормально». И на Макса это подействовало.
В следующее мгновение он сам нырнул под поверхность реки – и сразу увидел мелкое тело перед собой. Цель посредине тела колыхалась в разные стороны, но в основном почему-то торчала вверх. Макс, сам не ожидая от себя такой бесшабашности, подплыл и ухватил эту короткую, но твёрдую цель двумя пальцами, как прищепкой, и легонько потянул на себя. Ноги под этой целью задёргались в стороны, тело устремилось вверх. Макс последовал за ним.
Вынырнув, он увидел заливисто визжащего и хрюкающего Марка в объятиях Богдана. Тот щекотал его по всему телу и ржал с ним за компанию.
Взгляды Марка и Макса на секунду встретились. Младший замер и пристально посмотрел старшему в глаза, потом вскинул руки, выкрутил пальцы в форме пистолетов и выкрикнул: «Ну все, бережись!», вырвался из рук Богдана и скрылся под водой.
Через две секунды Макс почувствовал, как две небольшие ладошки ухватились ему ниже пояса, сжались и не собирались отпускать. Макс спохватился, открыл рот и посмотрел на рыжего друга. Тот ему спокойно ответил: «Не парься, Макс. Это он тебя так любит. С ним не будет проблем», - и загадочно подмигнул.

Эти пацанячьи игрища под проливным дождем продолжались еще долго.
Закончились они только вместе с дождём и с плавным наступлением сумерек.
Мальчишки развязали туго затянутые узлы на пакетах, достали влажную, но не промокшую одёжку и стали напяливать её на себя. Все, кроме Марка – тот до последнего не хотел одеваться, а значит смиряться с тем, что их чисто пацанские забавы уже закончились. Он отошёл и сел на большой камень неподалёку, легонько дрожа, отвернулся от ребят и направил свой взор на заходящее солнце.

- Чего это с ним? Закапризничал, – тихо спросил Макс Богдана.
- Да так, не обращай внимания. Он у нас особенный. Почти как ты, - так же тихо ответил Богдан. – Мы давно за ним заметили, но виду не кажем, и никто из остальных ничего не знает.
- Что – прям вот так? – переспросил Макс.
- Ага. Вот такой он «щипун», Андрейку своего замучил уже приставаниями. Оно малое, не особо соображает, что к чему. Но природа у него уже просыпается.
- Да, дела… - пробормотал Макс и задумался. Конечно, в свои 8 лет сам он тоже ничего не соображал. Понимание в нём проснулось только годам к 10 или чуть позже – тогда он тоже начал доставать Ромку щипками и затискиваниями. Хорошо, что старший брат всё вовремя заметил и понял, и подыгрывал наивному Максу – тайком от посторонних глаз.
Теперь Макс увидел перед собой яркий пример того, как это происходит с другими в самом начале осознания.

- Хочешь, как-нибудь побалакай с ним, а? – отвлёк его от мыслей Богдан. – Жалко же пацана будет, когда он соображать начнёт. Растеряется, закроется в себе. А мы ж ему толком ничего объяснить не сможем – так, как смог бы ты. Можешь попробовать? Я тебе буду очень признателен, вот правда, - и Богдан зачем-то перекрестился.

Макс задумался. С одной стороны, разговаривать с чужим ребёнком на всякие такие темы – это дело неблагодарное. Потом еще последствия могут быть, если малой вдруг кому-то проболтается. С другой стороны, на просьбу любимого друга он дать отказ не мог. Да и к тому же, ему отчего-то самому захотелось как-то помочь бедному мальчишке из села смириться с самим собой и с не очень обнадёживающим будущим в этом окружающем его мире.

- Я подумаю. Нужно ж еще подходящий момент чтоб был, - рассеянно пробормотал Макс и сразу заткнулся – он только сейчас заметил, что Марко медленным шагом почти приблизился к ним.

- Ну что, ладно, - оживился Богдан. – Нам пора, уже почти темно. Да, затянули мы, конечно. Теперь по темноте и багнюке домой доползать. Ну, ничего!

На фоне этой речи Богдана всё ещё голый, но уже почти высохший Марко подошёл к Максу, взял его за руку и глазами несчастного котёнка посмотрел на него:
- Максику, а можно мы переночуем у тебя?

До дома, где жил Макс с братом и отцом, обычно было идти не дольше 10-15 минут. Сейчас же, по темноте и по грязной дороге, их путь занял около получаса. Один раз они даже заблудились, свернув за поворот раньше времени. Полагаться приходилось только на одного Макса и его внутренний компас, потому что Марко и Бодя у него в гостях ни разу не бывали.
Обрадованный тем, что Макс дал своё согласие, Марко шёл по сельской дороге вприпрыжку. Если бы не позднее время, то он бы может даже запел от радости. И если бы не позднее время, ребята не разрешили бы ему идти по сельским улицам голяком.
Макс и Богдан согласились на это рисковое решение только лишь потому, что именно сейчас хотели максимально задобрить пацанчика перед возможным серьёзным разговором. Парни решили, что если хозяин дома разрешит им всем остаться ночевать в пустующей верхней комнате на одной широкой кровати, то в какой-то момент Бодя выйдет типа умыться перед сном минут на двадцать, а в это время Макс попробует с малым немного поговорить, заранее прощупав почву.

Пока что всё шло по плану. Перед калиткой парни всё-таки заставили мелкого приодеться. Тот побурчал, но с переменным успехом натянул на себя шорты и майку, при этом выныривая то из одного, то из другого ботинка посреди беспросветной грязи.

Потом все поздоровались с хозяином дома, который спал на кухонном диване возле окна. Сонный дед открыл один глаз, послушал просьбу мальчиков, махнул рукой и снова закрыл глаз.
Мальчишки поднялись по деревянным ступенькам на второй этаж, зашли в комнату и осмотрелись. На стенах висело несколько картин, обрамленных рушниками. Шторы были задёрнуты, стул возле стола задвинут, а широкая кровать застелена белоснежным бельём.

- Отэто красота! – протянул слова Марко.
- А кровать так вообще – настоящий тра… - Бодя запнулся, но сразу продолжил: - Ипподром!
- Что такое «ипподром»? – переспросил Марко и посмотрел на Макса.
- Вырастешь – узнаешь! – ответил ему Богдан и потрепал по влажной русой шевелюре. – Так, иди возьми рушник и просуши голову. И одежду сними, пусть побыстрее просохнет.

Макс молча указал на соседнюю дверь в коридоре, где был туалет с рукомойником. Услышав приказ насчёт одежды, малой не заставил себя долго ждать. Он с бешеным рвением стянул с себя всё, что было, отдал в руки Богдана и улетел в коридор.

- Боже, какое ж оно еще малое и дурное! - засмеялся Бодя. – И озабоченное!
- Есть такие, которым нравится везде голяком ходить, - ответил ему Макс. – Я в интернете читал.
- Надеюсь, это не заразно, - продолжал ржать Бодя, а Макс ему спокойно ответил:
- Не заразно. Но в принципе весело. Почему бы и нет.
Бодя в шутку погрозил ему пальцем:
- Нее, от меня не дождётесь! Это «у вас» может такое нормально и весело, - кивнул он в сторону стенки, за которой сейчас был Марко, - а мне ваши заморочки с телепаниями не понять. Телепни вы, вот кто!

И оба мальчишки прыснули, еле сдерживая смех.
С такой же скоростью, как и вылетел, в комнату обратно залетел бодрый Марко. Покружил с раскинутыми руками по комнате, потом разбежался и плюхнулся пузом на белоснежную кровать. Затем развернулся на спину, раскинул ноги в стороны и согнул их в коленях. Перед глазами ребят предстало Марково всё.

Марко же без тени смущения посмотрел на обоих друзей и спросил:
- У кого-то есть телефон? Дайте повтыкать трошки!
Макс и Бодя переглянулись с видом: «Да уж, хлопец точно непростой».
Следом Макс сказал:
- Я схожу к бате с братом, а потом принесу тебе телефон.
- Супер! – выпалил Марко. – А ты с нами ночевать останешься или у себя будешь?
- Да, наверное, у себя, ответил Макс. - Вам с Бодей и так тут будет тесно.
- Оставааайся! – загундел малой. – Как-то втиснемся! Расскажешь нам, откуда ты приехал.

Богдан почти незаметно кивнул Максу.
«Точно – разговор же!» - опомнился Макс и ответил Марку:
- Ладно, так и быть. Раз ты просишь…
- Ураа! – воскликнул мелкий и задрыгался на кровати, не поднимаясь.

Старшие мальчики вышли из комнаты. Бодя прошептал Максу:
- Даа, чую, что хрен мы с ним сегодня выспимся.

Макс сходил отметиться к брату с папой, сказал им, что привёл друзей на ночёвку и что деда Иван дал добро. Брат с папой от таких новостей обалдели, но Макс их тут же успокоил, что, мол, всё нормально, что их родители в курсе, и что завтра с утра они уйдут по домам. Взял свой телефон и ушёл обратно к друзьям. Обалдевшие брат и батя еще долго его обсуждали в духе: «Как же наш мальчик-то вырасти успел!».

На самом деле, Макс им немного набрехал. Он подозревал, что родители мальчиков наверняка были не в курсе, куда делись их дети. И вполне возможно, что сейчас они ходят где-нибудь по округе с фонарями, надеясь найти своих сыновей еще живыми.

С этой мыслью в голове Макс залетел по ступенькам и ринулся скорее в комнату. Там на кровати лежали и о чем-то бормотали по-прежнему голый Марко и неизвестно голый ли Бодя – этот залез под одеяло по пояс. Оба оглянулись на перепуганного Макса и подскочили на месте:
- Что такое?
- Хлопцы, а вы родакам-то не сказали, где будете ночевать!
- Спокойно, Макс! Всё в порядке, - ответил Бодя. – Я заранее предупредил своих и его родителей, что если мы не придём до 9 вечера, то это мы скорее всего остались у тебя или у моих дядьки с тёткой. Они тут на соседней улице живут.
- Фух, понятно! – у Макса всё отлегло, но потом он напрягся снова: - Так может сейчас им позвонить? Ты же к своим тут не пошёл. А вдруг все подумают, что мы утонули?

Макс посмотрел на экран телефона: 23:12
- Блин, уже 11 с копейками. Хотя если они не спят и переживают, то какая разница!
- Максику, напиши Андрейку в наш чат. Он стопудово еще не спит. И он скажет остальным.
- Ладно, - Макс присел на край кровати и нажал на запись голосовухи:
«Привет! Мы живы и здоровы, остались у меня ночевать. Передайте остальным».
Марко добавил: «Мы тут бухаем и рыгаем, еее!»
Богдан добавил: «Всем спокойной ночи».
Макс отправил голосовуху в чат.
Через минуту от Андрейки пришло сообщение: «Можно с вами? Куда подъезжать?»
А Василь через 3 минуты написал: «Вы с ума сошли? Всем спать!»

На этом ребята решили, что все проблемы решены.
Бодя вылез из-под одеяла – оказалось, что он был в шортах – и, покосившись на Макса, объявил всем, что пошёл в туалет «надолго».
Марко не обратил на это внимания. Он сразу же повернулся к Максу и попросил его телефон:
- А у тебя там игрухи есть?
- Есть, - ответил ему Макс.
- А мультики?
- Мультиков нет.
- А киношки?
- Киношки какие-то были.
- Интересные? Про любовь?
- Ну… - задумался Макс. – Есть разные.
- А ото… - мальчик придвинулся к Максу и прошептал на ушко: - С прутнями и хтивками есть?
- С чем?? – сначала Макс не понял, а потом понял, но промолчал.
- Ну, ты понял! – заговорческим тоном проговорил мальчишка.

Макс не знал, как на это отреагировать. Пацанчик, получается, кое в чем уже прошаренный. Плюс у них же вроде сейчас собирался быть «тот самый» разговор, ради которого Бодя ушёл в туалет «надолго» (а на самом деле стоял за дверью и слушал).
Короче, надо было как-то решиться. И Макс, зажмурившись на секунду и собравшись с мыслями, наконец произнёс:
- И такие тоже есть.
Мальчик подпрыгнул и отклонился немного в бок, подогнув ступни под попу:
- Покажи!!!
Макс по инерции проследил за движениями мальчишки, пока тот поудобней усаживался. Мальчик поелозил на месте, развернулся туда-сюда, встал на коленки, подперев попу пятками, немного раздвинув ноги и положив руки сверху. Макс также заметил, что между ног у пацанёнка начал выглядывать небольшой торчок. Точно такой же, как тогда под водой, когда он лез ко всем щипаться.
- Ну, покажи! Пока Бодя не пришёл! – мальчик замер и прислушался, не донёсся ли через стенку звук смыва унитаза. – Он там ещё сидит – давай скорее!
- Чего ты такой… хтивый, Марко? – Макс две секунды думал, какое лучше слово подобрать. Марко насупился:
- Я не хтивый! Хтивые только девки, потому что у них есть хтивки. А у нас – прутни! Учись, как правильно сказать!
- Понял-понял! Сейчас поищу тебе с хтивками.
- Всё ищи! И с хтивками, и с прутнями тоже, - разгорячился мальчишка.
«Вот ты себя и выдал, малёк», - подумал Макс и уже чуть увереннее полез набирать пин-код к секретной папке. Марко всем телом потянулся посмотреть. Макс убрал телефон от него подальше, попутно взглянув мальчику между ног. Торчок там стал еще на полсантиметра длиннее.
- Ладно, ты сам захотел. Вот, - Макс выбрал, не показывая список, один из роликов и включил его на полный экран.

Марко выхватил телефон из рук Макса. Оставаясь в той же позе – с пятками под попой и коленками на одеяле – тихо и внимательно наблюдал за происходящим на экране.
Этот стандартный видос Максу нравился, потому что в нём красивый парень пялил сзади некрасивую девку.
Макс следил за реакциями мальчишки. Тот молчал, приоткрыв рот, выпрямляя и сжимая пальцы на краях телефона. Время от времени он закрывал рот и с шумом вдыхал воздух через нос. Глаза его бегали по уголкам большого экрана. Тело непроизвольно качалось влево-вправо.
Пятиминутный ролик скоро закончился, и мальчик протянут телефон Максу:
- А еще?
Макс подумал и сделал решающий шаг:
- Есть и еще. Тебе какие лучше? Есть с прутнями и хтивками, есть только с прутнями. Только с хтивками нету.

Он посмотрел на мальчика, а тот – на него. Глаза мальчика забегали. Макс опустил взгляд мальчику на живот. Мальчик сделал то же самое, потом поменял позу, сев полностью на попу и немного раздвинув ноги. Прикрываться себе там не собирался – опёрся руками о кровать. Снова приоткрыл рот и посмотрел опять на Макса:
- Давай только с прутнями.
- Понял, не проблема, - Макс постарался как можно спокойнее посёрфить по своей скрытой папке, в уме прикидывая, какой из всех выученных им наизусть видосов подошёл бы мальчишке больше всего. И такое нашлось.

Он включил для Марка ролик, на котором один подросток помладше по очереди отсасывает двум подросткам постарше.
Сделав звук потише, Макс протянул телефон мальчишке. Тот уже аккуратно и не спеша взял его обеими руками и держал на открытых ладошках.
Макс прикинул, что Марко в ближайшие несколько минут будет всецело поглощён происходящим на экране зрелищем, поэтому решил не особо скрываясь всецело поизучать мальчишку: аккуратная как для сельского жителя причёска из прямых русых волос, густые брови, прямой тонкий нос, яркие голубые глаза, ровные тонкие губы, узкие плечи со следами шелушинок от загара, родинка под правым соском, однотонно загоревшая гладкая кожа. Между ног дрожащий торчок сантиметров так шесть, а то и семь.

Мальчишка Максу нравился. Нравилась его в общем симпатичная внешность и нагота. Нравились его открытость и всецелое доверие один на один со «своими». Захотелось прямо сейчас его обнять, прижать и держать, сидя так вместе хоть всю ночь.
Макс отвлёкся, прикинул, что ролик сейчас уже должен закончиться, поэтому отвёл взгляд от голых ног и живота мальчишки и начал смотреть на его лицо. Приглядевшись повнимательней, он увидел, как глаза у того стали влажными и заблестели.

Ролик закончился на моменте, когда один из подростков брызнул младшему на лицо.
Марко молча отложил телефон в сторону, соскочил с кровати и выбежал из комнаты, сбив притаившегося Богдана с ног.
Богдан проследил за тем, как мальчишка забежал и заперся в туалете.
- Ну что? – спросил он Макса прямо с порога.
- Зайди, - тот махнул ему рукой. – Ну, короче – вроде бы всё норм. Я с ним особо не разговаривал. Ну, ты же слышал, да?
Богдан присел на кровать и кивнул головой.
- Вот… В общем да, он скорее всего такой, как я. Я ему два видоса показал. Как он там говорил: с хтивками и прутенями.
- Прутнями, - исправил его Бодя и хохотнул. – Я понял. И что он?
- Он сначала посмотрел, где было с обоими… этими… а потом только с… прутнями. И второе ему зашло явно лучше. Вон, видишь, как подорвался и вылетел!
- Сейчас небось успокаивает там своего прутня, - с улыбкой, но без издёвки ответил Богдан. – Ясно всё, я понял. Ну что ж… Ты будешь с ним говорить обо всём этом?
- Я не знаю, Бодя. А надо? И так всё понятно.
- Понятно-то оно само собой, Максику. Только теперь ему надо объяснить, что это такое и как быть дальше. Сможешь? Может, не сегодня – он и так щас весь переймается. Давай потом, когда удобней будет.
- Добро, - ответил другу Макс.
- Ну вот и решили. Давайте тогда спать. Я предлагаю, чтоб мы легли по краям, а он посередине.
- Можно, - согласился Макс. – Бодя! Можно тебя попросить?
- Валяй! – отозвался Богдан.
- Ты позаботишься о том, чтобы у вас его не обижали?
- Не переймайся, друже, - Бодя хлопнул Макса по плечу. – Все буде гаразд.

Парни перевели взгляды на дверь. Там стоял Марко с красным лицом и весь дрожал, как осиновый лист. Бодя молча подозвал его рукой. Когда тот подошёл, Бодя встал с кровати, обнял мальчика и поцеловал его в макушку:
- Все буде гаразд, Марку. Все буде гаразд. Лягай посередке, будем тебя согревать.

Все трое улеглись под одеяло, выключив свет. Макс и Богдан легли по краям, а Марка положили между собой. Бодя отвернулся и быстро задремал, а Марко и Макс еще долго лежали без сна.
- Максику? – прошептал мальчик соседу на ухо.
- Да, Марку, что такое? Чего не спишь? – Макс тихонько развернулся.
- Дякую! – еще тише прошептал мальчик и приобнял Макса под одеялом. Парень крепко обнял его в ответ:
- Спи давай. Пусть нам с тобой приснятся красивые прутеня.
- Прутни! Правильно будет – «прутни»!
- Ладно, ладно, прутни.
- Такие как у тебя и Богдана?
- И как у тебя тоже.

Макс этого не видел – но его маленький сосед в этот момент заулыбался. А позже, дождавшись ровного синхронного сопения, малой лёг на спину, протянул под одеялом обе руки в разные стороны: одну просто положил сверху на тело слева, а второю нащупал и взялся за то, что искал справа, затем повернул голову, открыл глаза и долго-долго смотрел на лицо нового друга при свете лунной ночи.

 

14

Ещё пара дней – и начнётся унылая школьная пора с зубрёжками и домашками, более редкими прогулками и более частыми перепадами настроения из-за регулярного напряга и мрачняка внутри и снаружи.

Из-за всех событий ребята не смогли закончить учебный год весной. Из-за тех же событий по всей стране было объявлено, что уроки в школах и вузах будут проходить в онлайн-формате. В принципе, ничего нового, потому что такую форму занятий уже вводили пару лет назад, и к этому как-то потихоньку все привыкли.

Макс был этому даже рад. Ему не очень хотелось знакомиться с кем-то еще из ровесников здесь – уже сложившегося круга общения ему хватало с головой. За последнюю неделю он особенно сблизился с одним из их пятерни – с самым младшим мальчишкой, который каким-то чудом оказался для Макса по-настоящему «своим». И душой, и телом.

Марко стал ходить к Максу в гости чуть ли не каждый день, несмотря на то, что жили они в разных населенных пунктах. Малой безапелляционно поставил своего кузена и родителей перед фактом, что у него теперь есть новый приятель и что они просто обязаны проводить друг с другом всё свободное время. В их «великолепной пятёрке» ни у кого по умолчанию это вопросов не вызывало, а вот родители Марка всё ж удивлялись резкой смене его поведения. Однако довольно скоро и они успокоились: несмотря на присущую им подозрительность к приезжим, да еще и из «тех самых» регионов, они справедливо замечали, что такое общение очень благотворно влияет на их сына. Настроение у Марка, по сравнению с тем, что было раньше, теперь всё больше становилось с излишком благостным и радостным – и этим были довольны абсолютно все.

Макс каждый раз долго и спокойно отвечал на миллионы вопросов малыша, которыми тот его заваливал, не успевая дослушивать ответы.
- А это я заболел от кого-то или оно само у меня вскочило?
- А много вообще таких, как мы с тобой?
- А как «наши» заводят семью, если девку брать не хочется? А я с девкой когда-нибудь смогу?
- А это больно, если не спереди, а сзади? А девкам спереди тоже больно?
- А что это такое – «простата»? А я дотянусь до нее у себя пальцем? А если ты мне своим? А у себя ты легко достаёшь?
- А научишь целоваться? А как зубами не стукаться? А как они друг у друга прутни целуют – зубами не кусаются?
- А ты у брата прутень видел? А у бати? А еще у кого? А когда мой вырастет такой как у тебя?
- А когда у меня брызгаться начнёт, как на видосах? А как они это глотают? Оно ж как сопли!

Макс чувствовал в себе гордость преподавателя и первооткрывателя, хотя и одновременно стеснялся. Тем не менее, он видел честный живой отклик в этом наивном и чересчур любознательном мальчишке – и успокаивался от мыслей о своей для кого-то нужности.

Точно так же, как в свое время сделал для него старший брат - Макс всецело отдал себя на исследование этому любознательному мальку. Они постоянно зависали в той самой комнате на втором этаже основного строения дома, каждый раз вежливо спрашивая разрешения у деда Ивана или его супруги Галины. Беспокойства со стороны стариков не было тоже – они вообще редко поднимались на второй этаж в ту комнату, довольно-таки давно опустевшую после отъезда собственных детей.

Если бы они или кто-то еще увидели со стороны, что происходит в той комнате почти каждый вечер, а иногда и по ночам, то увиденное повергло бы их в инфарктный шок. Для мальчишек же это всё было как дополнительные занятия после школы.

Макс привык к Марку очень быстро: к его бесконечным расспросам, к его стабильной голожопости в его присутствии, к его постоянной тяге к исследованию Макса и самого себя. Довольно скоро Марко ознакомился со всеми «обучающими» видео из секретной папки на телефоне Макса, которые тот показывал ему по одной-две штуки за раз. И так же скоро и настойчиво Марко перешёл к требованиям насчёт практики по изученному материалу.

Макс не сильно задумывался над тем, что между ними до этого дойдёт рано или поздно. Всё как-то происходило само собой по инерции и казалось логичным.
Марко впервые прикоснулся к Максовому члену той ночью, когда после купания под дождём они спали здесь все трое: Макс, Марко и Бодя. Марку тогда повезло: оба его друга спали очень крепко, ведь если бы проснулись, то лишних комментов – по крайней мере от Богдана – на тот момент было бы не избежать.
И Марко запомнил ту ночь особенно ярко. Потому что это была ночь первых откровений. В наивных запутанных мыслях мальчишки тогда начали появляться первые проблески хоть какого-то порядка.

Второе такое прикосновение произошло в тот вечер, когда Марко завёл речь о «практике». И ему снова повезло избежать лишних комментов: на фоне всего, что происходило между мальчишками до сих пор, такая просьба показалась его «учителю» вполне нормальной.
Отдельную роль в такой реакции сыграло то, что Макс не воспринимал 8-летнего мальчика как объект влечения, как это было, например, с Аликом или Алексеем. Для него Марко был именно что «учеником», а сам Макс в их отношениях воспринимал себя как подопытный объект. Это, в общем-то, и убрало любые возможные барьеры между мальчишками – почти так же, как это когда-то было у Макса и Ромы. С единственной лишь разницей: Макс помнил, как Рома отказывал ему в некоторых особенных просьбах – поэтому сейчас он решил, что Марку он не станет отказывать вообще ни в чём.

 

15

В этой местности тёплых дней в году было совсем мало. Лето проскочило мимо в пару морганий глаз. Осень задержалась чуть подольше, регулярно разрождаясь холодными ливнями с грозами и шквалистыми ветрами. А в первый день календарной зимы, и он же День рождения Макса, небеса сделали мальчику щедрый подарок.

С самого утра солнце полностью окутало комнату на втором этаже основного здания дома, будто бы стараясь пропитать своим живительным светом каждый ее уголок.
Именинник проснулся от подкравшегося к лицу солнечного зайчика – так, кажется, называют эти пятнышки света. «Один зайчик спереди, другой сзади», - улыбнулся Макс в своих мыслях. Всё так ведь! Сзади него, прислонившись всеми частями тела сразу, под одеялом сопел один добрый и любознательный зайчишка восьми лет от роду.

Макс осторожно развернулся под одеялом в сторону солнцеволосого зайчика, посмотрел на его спящую мордочку, медленно высунул руку и осторожно прикоснулся к тихо и ровно дышащему носу.
Раздалось слегка недовольное «Ммм». Макс убрал руку, но в покое зайчонка не оставил: легонько подул ему на лоб. Ниспавшие на него волосы чуть пошатнулись. По лбу пробежали мелкие морщинки, но только лишь на секунду, а потом лоб снова стал гладким.
Зайчишка зажмурился с закрытыми глазами, приоткрыл рот, выпустив из него новый звук «Ммм». Потом открыл глаза, пробежался ими влево-вправо, остановил взгляд посередине. Под приоткрытыми губами показались неровные, но удивительно белоснежные зубки.

«Точно как зайчик», подумал Макс, глядя на обнажившийся верхний ряд зубов мальчишки. «В самый раз морковки грызть. Но только чтоб осторожно».

- Доброе утро, ушастость!
- Доброе утро! С Днём рождения!
- Спасибо! То есть – дякую.
- Во, наконец-то выучил! – зайчишка расшевелился, скинул одеяло с плеч и груди и потянул руки обниматься.
Макс принял эти объятия, а за ними и поцелуй со сжатыми губами. Всё как он преподавал: с утра, пока не почистишь зубы - никаких поцелуев. Насчёт личной гигиены Макс был щепетилен, можно сказать, даже озабочен. Приучил к этому и деревенского мальчишку.

- Давай просыпайся скорей! Тебе домой пора, а мне с братом на электричку за подарками.
- А можно мне с вами? Я тоже подарки хочу!
- Не, ты быстро устанешь, начнешь забаганки мне кидать, что домой хочешь. А мы вернемся только к вечеру. Сам знаешь, электричка возвращается только в 5 часов.
- Знаю, - вздохнул зайчик. – Ладно, а вечером я же приду в гости, да?
- Ну конечно! Какой праздник без тебя? – усмехнулся Макс зайчику, обнял его еще раз, скинул с него одеяло и легонько пощекотал малого по бокам, чтобы побыстрее прогнать от него всю сонливость.

Мальчишка захохотал во всю громкость. Начал отбиваться, махать и стучать руками по Максу – и ладони его эти каждый раз после постукиваний на полсекунды останавливались на теле Макса то тут, то там. А пальцы каждый раз сжимались в слабой хватке.

- Так, всё, хорош! Успокаивай себя давай потихоньку. Дышим ровно, расслабляемся. А то в туалет нормально не сходишь – разбрызгаешь свой фонтан во все стороны.
- Ааахахах, тогда сам меня и успокаивай, - засмеялся мальчик и стукнул учителя в плечо. Потом поймал его за руку и притянул ее к своему животу.
Оба знали: этот приём удивительным образом действовал на младшего. От поглаживаний живота тёплыми ладонями у него внутри будто затихал весь гиперактивный ураган, все конечности расслаблялись, а организм в целом приходил в состояние, подобное дзену.

Пару минут спустя у мальчишки всё устаканилось. Теперь можно спокойно пойти на утренние процедуры.

Пока малого не было рядом, Макс полез в телефон и открыл мессенджер. Там пришли уже первые поздравления от бывших одноклассников, и все они заканчивались пожеланиями «мира для всех нас».
Одно из сообщений пришло отдельно как СМС с неизвестного номера.
«Реклама какая-нибудь», - подумал Макс, и уже хотел удалить, не глядя, но что-то подтолкнуло всё же его открыть.
Сообщение гласило: «С ДР от Аликсея. Жди подарок».
Макс подпрыгнул на кровати, скинул одеяло и сел. Посмотрел на СМС ещё раз. Немного подумал, потом нажал «Позвонить на номер». После четвёртого гудка на том конце взяли трубку. Голос был незнакомый:
- Да, алло!
- Здравствуйте! Извините, это вы мне отправили СМС от Алексея?
- Кого? Вы ошиблись номером.
- Подождите! Я перепутал, я имел в виду Рамира.
- Аа, да. Он попросил телефон. Я не видел, что он там делал, - ответил юный голос.
- Понятно. А Рамир сейчас там, с вами?
- Нее, он уже поехал куда-то с утра. Сказал, к какому-то другу в <…>.
Макс весь затрясся от волнения:
- А он не сказал, к кому именно?
- Не сказал. Говорил только, что это его лучший друг. А так я хз.

Макс поблагодарил незнакомого юношу на том конце разговора и отключил звонок.
«Да, он же видел, на какой автобус мы тогда садились! Вот чертяндий! Подарок мне приготовил. Значит, так… В областной центр мы с Ромой приедем во столько-то… а автобус едет…».
Макс прикидывал, когда примерно может состояться их с Алексеем встреча. Выходило как раз за час до обратной электрички.
«Только бы не опоздал! Если в дороге объявят воздушную тревогу, то автобус может где-нибудь задержаться. А может и нет. От водилы зависит. Блин! Он же не знает, что мы не в городе живём! Название запомнил – и, значит, попёр, не думая... Надо Роме сказать! Может, поедем более поздней электричкой. Или выцепим автобус. Или на машине. Бля, бля, бля!!…».

Марко вернулся из туалета в уже пустую комнату. Даже кровать осталась не заправленной…

* * *

Вместо праздничной беззаботности Макса окутала тревога и нервотрёпка. Электричка, как ему казалось, сегодня ехала особенно медленно, и останавливалась, как возмущался Макс, почти у каждого столба, хотя маршрут и остановки были всё те же, как и всегда.

Рома никак не мог отвлечь брата и вывести его на хоть какое-то подобие праздничного настроя.
Еще и батя перед поездкой накрутил обоих своими беспокойными рассуждениями:
- Мужики, я всё-таки за вас переживаю! Давайте, может, я тоже поеду с вами?
- Пап, да успокойся ты! Мы же как обычно едем, сто раз уже так было.
- Я понимаю, но… Время сейчас такое, блин! Вы ж там только осторожно, ладно!? Ни с кем там не разговаривайте, и вообще.
- Паап, ну не гунди! Испортишь щас весь праздник!
- Ладно. Просто… Зло всегда творить легче, чем что-то доброе. Мы не в сказке живём - в реальности хорошая концовка не обязательно случается. Просто имейте это в виду, ребят!

Отец сегодня отчего-то был особенно беспокойным. Очевидно, сказывалась общая обстановка, которая была особенно напряжённой в последние дни. Плюс ещё контраст с семейным праздником. Эмоции у мужчины были словно на качелях.

По приезду в город братья первым делом направились на автовокзал, чтобы узнать, едет ли и не опаздывает ли конкретный автобус межобластного назначения. Услышав, что всё едет по плану, Макс подуспокоился.

- Ну что, пойдём теперь в наш ТЦ? – всё же с некоторой опаской предложил Рома. Он не исключал сейчас, что Макс может вообще психануть и остаться на весь день на этом автовокзале, лишь бы стопудово дождаться того вожделенного автобуса.
Но Макса всё же попустило. Вскоре ребята добрались до уже знакомого им Торгового центра.

Перед входом в ТЦ – дверями в виде «карусели» – собрались несколько человек.
- Безобразие! И не в первый раз уже у них такое. Клинит и клинит! – возмущалась низкого роста женщина. Какой-то мужик попробовал дёрнуть запасную дверь обычного вида, расположенную справа от основной «карусели». Дверь на дёрганья не поддалась.
- Это так они клиентов хотят. Если бы им было надо, давно бы уже эту карусель починили, - продолжала возмущаться женщина, - ну или снесли бы ее к херам! Зачем выёбываться? Почему нельзя сделать дверь как в «***»?
Женщина произнесла название популярной сети супермаркетов.

Еще через 5 минут створки, наконец, дёрнулись и завертелись. Женщина первой втиснулась в карусель, нетерпеливо протопталась мелкими шагами внутри неё и вывалилась из дверного аттракциона прямо перед носом у охранника. Глаза у неё тут же загорелись:
- Вот! Стоит, значит! У тебя там дверь заклинивает. А ты тут чего? Я требую срочный ремонт!
Седой мужчина в форме и с рацией сбоку груди спокойно посмотрел на возмутительницу его спокойствия и ровным голосом ответил:
- Благодарим Вас за отзыв. Ваше мнение очень важно для нас.

Женщина плюнула, но не в охранника, а куда-то в сторону, и бодрым шагом направилась в сторону продуктового супермаркета.

Мальчики понаблюдали за этой сценой с улыбкой, потом поднялись на второй этаж и присели на диванчик в кафешке.
Меню и ассортимент здесь им тоже был давно знаком.
Сначала мальчики заказали «нормальной еды», чтоб подкрепиться после дороги, а «на сладкое» взяли несколько разных десертов и ягодный чай.

- Ну, с Днём рождения, дорогой братишка! Расти большой, радуй нас с батей, ну и в принципе всех, кого ты любишь, и кто любит тебя, - произнёс тост красный как рак Рома. Поздравлять и праздновать в их семье не особо умели. Макс, слушая дрожащий голос брата, вспоминал сейчас, как он в первый и последний раз поздравлял Алика в прошлом году. По лицу парня пробежала смурная тень. Внутри что-то снова задрожало, по телу пробежали мурашки.

Что-то было не так.
- Значит, говоришь, подарки сегодня будут обалденные? – Макс отвлёкся и попробовал разрядить напряжёнку.
- О, да! Один из них к тебе сюда уже несётся, - усмехнулся Рома. – А остальное будет, когда обратно приедем.

Рома хотел, но не стал говорить, каким был один из подарков, который они с отцом ему приготовили. Отец взял с собой из квартиры в их бывшем городе мамину серебряную цепочку с кулоном. И они решили подарить ее Максу. Когда-то Макс вместе с братом дарили ее маме на День рождения. От этих воспоминаний и от волнения Рома запнулся и замолк, потом отпросился у Макса выйти покурить. Макс почти не заметил обращения брата к нему, снова погрузившись в свои мысли. Поэтому Рома почти на цыпочках вышел из-за стола и спустился по эскалатору к выходу. На улице отошёл от карусельных дверей поближе к припаркованным перед Торговым центром машинам.
Через две минуты в ТЦ зазвучало объявление о воздушной тревоге, а на улице завыла сирена с голосовым оповещением:
«Внимание, граждане! Воздушная тревога! Возьмите средства индивидуальной защиты, документы, запас продуктов и воды. Предупредите соседей и помогите больным и пожилым людям выйти на улицу. Как можно быстрее доберитесь до укрытия подвального типа или спрячьтесь на местности. Соблюдайте спокойствие и порядок».

Макс выскочил из-за стола, накинул на себя наплечную сумочку, подцепил пакет и сумку Ромы и двинулся к эскалатору. Как назло, там уже собралась толпа людей, которые стремились выбраться из здания в сторону укрытия.
Где находилось это укрытие, парень не знал, поэтому начал спрашивать у толпы. На него не обращали внимания – все были заняты разговорами, матюками и проклятиями, а также руганью с теми, кто медленно двигался или вообще стоял впереди.

Поняв, что ловить здесь нечего, Макс побежал к обычным ступенькам, где движение было поактивнее. Попутно набрал на телефоне брата:
- Ром, что ты там?
- Мась, ты выходишь? Я тебя у входа буду ждать, потом в укрытие пойдём, оно тут рядом.
- Хорошо. Слушай, вот чего б им внутри ТЦ укрытие не организовать? Нет же, выгоняют всех на улицу. И какая тут логика?
- Всё через жопу, Макс, всё у нас только так, - пошутил Рома, затягиваясь сигаретой. – Короче, ты там выползай, и вместе побежим кабанчиками.
- Добро! – ответил Макс и убрал телефон в карман.

Рома сделал затяжку, выдул облачко дыма и поднял глаза к небу.
Откуда-то издалека послышался характерный нарастающий гул со свистом, и Рома увидел в небе знакомого вида продолговатую штуковину. Направлялась она прямо в сторону ТЦ.
- Во, летит, блядина! – выкрикнул Рома и инстинктивно сделал шаг назад.

Управляемая ракета влетела в здание Торгового центра.
Раздался взрыв, за ним скрежет металла и гул от обвала этажей.
В помещении выбило все стёкла, кое-где вместе с рамами. Воздушно-огненная волна вынесла фронтальную сторону здания, раздробила и выплюнула часть стены, и откинула Рому на одну из припаркованных машин. Он упал грудью на капот, голова его стукнулась о лобовое стекло и резко свернулась набок. В шее раздался хруст позвонка.
Тело обмякло, расслабилось и съехало по капоту на землю.
«Макс! Бля, как же так?..», - проскочила у Ромы последняя мысль, после чего его сознание потухло.

* * *

Макс спускался по среднему пролёту лестницы, когда в здание влетела горячая груда металла. Потолок и перекрытия между этажами раздробило на куски разного размера, каменным дождём посыпавшиеся людям на головы. Люди кинулись в разные стороны кто куда. Раздались крики и стоны, которые сразу же смешались со звуками от взрыва и разрушения конструкций Торгового центра. Кого-то сразу привалило обломками, кто-то успел выбежать из здания через большую дыру, образовавшуюся вместо выхода с дверями-каруселями.

Мальчика выбросило через перила на пол первого этажа. Сверху снова посыпались камни вперемешку с огненными каплями. Основной огонь выдуло взрывной волной. Но кое-где еще мерцали небольшие вспышки пламени, в том числе и на одеждах некоторых бегающих или неподвижно лежащих людей.

Макс всё видел и осознавал, но встать и побежать дальше, да и вообще пошевелиться у него никак не получалось. Тело онемело, будто кто-то окунул его в ледяную реку, хотя вокруг был один только жар вместе с плотным туманом из пыли. И шум – приглушенный однотонный гул, смешение всех звуков сразу.

В голове крутилась одна и та же мысль: «Что дальше?». Мальчик лежал на боку и смотрел, как перед ним на одно из таких же неподвижных тел падает кусок железной балки. Чьё-то несчастное тело дёрнулось и снова застыло. Макс попытался присмотреться: небольшой рост, вроде как совсем ещё детский. Он поймал взглядом руку ребёнка и уставился на неё – принялся считать, сколько раз там дёрнутся пальцы.

В какой-то момент он отчётливо ощутил запах жареного мяса. Еще через пару минут почувствовал, как кто-то ухватил его за одежду и поволок по полу. Перед глазами забегали точки и пятна, а потом всё вокруг погрузилось в сплошную темноту.

Вечная ночь. Вот, значит, она какая! Странно обнаружить себя в полной темноте, не осознавать, не чувствовать своего тела. Будто бы нет его больше. Только отрывки мыслей носятся, шерудят, сменяют друг друга на фоне мерцающего оглушительного шума. А потом убегают, затихают, затухают, рассеиваются. И больше ничего нет. И больше ничего не будет.

В этих нахлынувших темноте и тишине затерялось сознание Макса. А он и не стал пытаться найти выход к свету.
«Всё. Хватит. Я устал. Пошло всё в жопу. А я пошёл к Алику. И к маме», - промелькнули в его угасающем сознании последние фразы.

Тело, полностью потерявшее чувствительность и самоощущения, в какой-то момент напряглось и задрожало. А потом резко расслабилось.
Макс сдался.

Он не видел, как к его искалеченному, выгнутому дугой телу подбегали люди. Проворно, но с долей осторожности доставали его из груды обломков и арматуры. Выносили на улицу, как и остальных таких же, кому не повезло оказаться в этот момент в этом месте. Разрывали его одёжку, чтобы обмотать те части тела, из которых сочилась кровь. Гладили по волосам и по щекам, приговаривая: «Мальчик, ты слышишь? Держись, терпи, всё будет хорошо». Мальчик этих слов уже не слышал.

Вечная ночь, а в ней - вечный сон без сновидений.
Сознание: режим "off"
Подсознание: режим "off"
Тонкая ровная линия.
Конец пути.

 

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Посвящаю этот рассказ детям, погибшим и пострадавшим по обе стороны любой войны.
Вполне отдаю себе отчёт, что этот текст будет хоть сколько-то интересен лишь для тех, кто пережил нечто подобное. Предполагаю, среди читателей такие люди есть.
Это история, в которой тесно переплетены авторский вымысел и реальные события. История о детях, которые познали, что такое потеря близких и любимых людей, и о взрослых, которым пришлось своих детей хоронить.
Это не картинка из любого телевизора по разные стороны баррикад. Это картинка из окна дома или поезда, из-под козырька подъезда или из-за щели в дверях укрытия. Или из объектива камеры на собственном мобильном телефоне.
Это то, что ты увидишь и растолкуешь для себя сам, без чьей-либо подсказки. Как видишь своими глазами и чувствуешь сердцем. Война - для любых целей и под любыми предлогами - недопустима никогда. Жизнь ребёнка - дороже самой высокой цены за самую дорогую вещь на свете в бесконечное количество раз.

Примечание: все фото взяты из открытых источников и приведены исключительно для иллюстрации подобных событий в рассказе.

 

Cachorro©2024