-1-
- Мась! Мааась… Ты спишь?
- Ммм?
- Вставай. Началось.
- Да я сплю, отстань. Что там у тебя началось?
- Война, Макс. Вот что. Во всех новостях уже пишут.
- В смысле? «Он» всё-таки решил, да?
- Да, всё-таки полез. Давай вставай, будем маме с папой звонить.
Рома встал с края кровати и перед уходом на кухню немного откинул одеяло с плеч брата, чтобы тот побыстрее проснулся. В квартире прохладно, и пусть Максим спал в футболке, но постепенно улетучивающееся тепло теперь его немножко освежит и взбодрит.
Макс потер глаза и осмотрелся. Ещё темно. Сколько сейчас времени? Потянулся за мобильником, включил экран. Начало шестого.
Как по классике, та война тоже примерно в это же время начиналась.
Какой-то кринжовый косплей. Ну да, «он» же любит историю. В своеобразном виде. Плять, ну совсем чёрт не палится, ага.
- Макс, ну что ты там? – голос Ромы из кухни заставил Макса прибодриться. Мальчик скинул с себя одеяло, сел на кровати.
«Так, где спортивки? В темноте не нащупать, а свет включать неохота. Ладно, так пойду».
Макс встал в одной футболке, потянул её вниз насколько возможно, чтобы прикрывала хоть что-нибудь, и на цыпочках затрусил по квартире. Постеленные по всему полу ковры смягчали его шаги и не давали босым ногам замерзнуть.
Отопление, по ходу, отключилось, что ли? Макс по пути забежал в ванную, общий выключатель трогать не стал, включил тусклый светильник над зеркалом.
«Хм, ну и рожа заспанная».
Открыл кран. Вода с горячего текла тонкой струйкой, он переключил на холодную. Тут напор посильнее. Набрал воду в ладошки, ополоснул лицо, зажмурившись, нащупал на стене полотенце. Схватил расчёску, зачесал прямые черные волосы набок, чтоб на глаза не спадали.
- Иду!
- Быстрей давай. Они тоже наверняка не спят уже. Такое творится!
-2-
Рома держал мобильник в руке, второй рукой тушил окурок в пепельнице.
Набрал номер мамы.
- Блин. «Абонент не может». Говорил же ей, не забывать ставить телефон на зарядку на ночь!
- Папу набери!
- Да понятно.
Рома быстро зашевелил пальцами по экрану, через пару секунд приложил телефон к уху. Первый гудок, второй, пятый.
- Не берёт. Сука, как специально всё до кучи!
- Слушай, ну они же там не одни в посёлке. Соседей же телефон у тебя есть?
- Тётю Свету ещё можно набрать, но с ней разговаривать, сам знаешь, себе же нервы портить. Она-то всю эту херню ждала. Радуется там, небось, сейчас, до потолка прыгает.
- Ну набери все равно! А какие ещё варианты?
- Ладно.
Рома набрал номер соседки. Её дом как раз напротив, через основную дорогу. В посёлке, почти в пригороде миллионника – ехать туда из города на машине чуть больше получаса, а от конечной станции метро маршрутки ходят каждые 40 минут.
- Алло?
- Тётя Света, доброе утро. Извините, если разбудил.
- Ромочка, привет! Да я не спала уже. Ты видел новости?
- Да, поэтому и звоню…
- Ой, ну наконец-то дождались, господи! – перебила тётя Света. В её голосе явно слышались возвышенные радостные нотки.
- Чего дождались, тёть Свет?
- Ну как?! Освободителей наших! Уже через границу перешли, скоро у нас будут. Сколько тут по расстоянию, рядом всё. Через час, наверное, зайдут!
- Тёть Свет, хер с ними, правда. А можете посмотреть, у наших свет в окнах горит?
- Ой, сейчас гляну, Ромочка, погоди… Нет, темно там. А что? Они сюда приехали?
- Да, они позавчера ещё поехали, хотели прибраться, кое-что в город отвезти.
А можете к ним сходить? Если не трудно, пожалуйста.
- Да не переживай ты, пусть поспят ещё. Утром проснутся спокойно, а тут сюрприз им будет. В новой обстановке, новой стране!
Рома терпел, как мог. Сжал мобильник крепко. Нет, ругаться нельзя. Какая бы ни была тётя Света – сейчас она единственное связующее звено между детьми и родителями в соседской к ней семье.
- Ну пожалуйста, сходите! У мамы «абонент - не абонент», а папа трубку не берёт, мы волнуемся.
- А, ну хорошо. Сейчас оденусь. Максим с тобой? Привет ему!
- Да, со мной. Хорошо. Перезвоните?
- Ага. Ой, ботинок соскочил. Переволновалась я вся.
Связь прервалась.
Максим и Роман переглянулись. Макса затрясло от волнения, но чувство это было кардинально противоположным, чем у тёти Светы.
Рома заметил, как брата затрусило. Тот стоял, беспокойно оттягивая футболку вниз, переминаясь с ноги на ногу, как будто писа́ть захотел.
- Замёрз? Сбегай пока штаны надень.
- Да нет, ничего, я возле батареи сяду. Не хочу ничего пропустить, если перезвонит.
- Так отопление уже всё, офф. Ну, иди сюда, сядь рядом, буду греть тебя, - на обеспокоенном лице Ромы проскочила первая за всё утро улыбка.
Макс сел на кухонном диванчике рядом с братом, прижался плечом. Ромка и правда теплый. Макс обнял его одной рукой, заглядывая в телефон брата – на экране быстро сменялись картинки новостей в Телеграм-каналах.
- Открой ещё «тот» паблик, ну, ты понял. Что там пишут?
- Не понял. Какой «тот»?
- Ну шо ты не понял? Наш самый главный, городской!
- Блин! Хуёвый, что ли? Так бы сразу и сказал.
- Я постеснялся…
- Кого, меня? Мась, ну ты как маленький, реально. Короче… Я открывал его, самым первым. Там жесть. Пишут, что на севере и востоке города, на окружной, вовсю бахкает уже. Ползут, как колорады на картошку. У нас пока тишина.
Максим ещё крепче прижался к Роме. «Что теперь будет?». Посмотрел на брата.
Рома заметил взгляд Макса, отложил телефон, взял брата на руки, посадил себе на коленки.
- Гля, а попа вообще голая! Может, сбегаешь всё-таки за штанами?
- Не, об тебя погреюсь.
- Ну ладно, крепче прижимайся тогда.
- Крепче попой вниз что ли? Щас как насяду на тебя со всей дури!
- Ээй, только не увлекайся сильно!
- Ой, куда там! Вот прям сломаешься, можно подумать, - Макс, наконец, умостился боком на коленках Ромы и прислонился плечом к его груди.
Макс и Ромка переглянулись. Искорка в глазах заблестела у обоих братьев. Понятная только им двоим.
- Ром, что теперь делать? - Макс резко изменился в лице, насупился.
- Ничего, Макс. Только ждать.
Братья перевели взгляд на мобильник. Экран потух. Макс поёрзал на ногах брата, попытавшись сесть поудобнее. Тот обнял его и прижал к себе крепко-крепко. Оба зажмурились, будто растворяясь в тепле друг друга.
Тут экран на телефоне оживился, тихо заиграла мелодия и высветилась надпись: «Тётя Света». Рома дёрнул руку.
-3-
- Алло?
В трубке почти ничего не было слышно, звук то пропадал, то прорезался вновь.
- Рома! Рома! Алло, ты слышишь?
- Да, тёть Свет? Что там?
- Рома, тут такое, пиздец! Ваш дом… нету… господи…
- Тёть Свет, пропадаете! Что там у вас происходит?
- … я не могу… не понимаю… они же освобождать пришли…
- Тёть Свет, успокойтесь, я не могу разобрать, что Вы говорите!
- Рома, вашего дома нет. Разбомбили! Вот сейчас упала. Я не понимаю, как так? Или это не наши? Может, укры? Но снаряд с другой стороны летел, с границы. Я точно видела. Господи…
Связь прервалась снова.
Рому затрясло. Но не как брата, а прям во всю силу. Он сжал мобильник, пальцы не слушались, с третьей попытки попал в нужное место экрана и перенабрал номер.
«Сейчас, к сожалению, абонент не может принять Ваш звонок…». Стандартная фраза робота на случай, когда у абонента выключен телефон или нет сети.
«Пиздец»
- Рома, что она сказала? Рома, говори мне!
Рома в пятый раз пытался набрать номер соседки, но в ответ каждый раз в трубке звучала стандартная запись робота.
- РОМААА!! Что с мамой и папой???
Макс теперь стоял перед ним, ещё активнее переминаясь с ноги на ногу и сцепив дрожащие ладошки в узел, будто бы молясь.
- Ну скажиии, ааа! – у мальчика начиналась истерика.
Рома с психу бросил телефон в угол, облокотился на стол и сунул пальцы в волосы, опустив голову.
- Мась. Я не знаю точно. Но будь готов, что мамы с папой больше нет.
-4-
Рома сидел на краю кровати. Одной рукой держал мобильник, а второй гладил волосы лежащего рядом Макса. Оба молчали, лишь Макс изредка шноркал носом.
За окном уже рассвело. Хотелось подойти и по привычке одёрнуть шторы, но в Телеграме написали, что к окнам подходить лучше не надо, держаться от них подальше и соблюдать «правило двух стен». Это значило, что, если объявят воздушную тревогу, надо спрятаться где-нибудь в коридоре или в ванной. Чтобы между тобой и улицей было хотя бы две стены – одна внешняя, уличная, а вторая внутренняя, между помещениями в квартире.
Но пока что ничего не объявляли. Рома решил рискнуть и осторожно пойти выглянуть в окно. Тем более что в их районе всё было пока тихо.
Он осторожно начал вставать с краешка кровати. Тут его резко схватил за одежду брат:
- Ты куда?
- Я в окно выгляну на пар сек. Не бойся.
- Только шторы не раскрывай. Читал, что в этом… в Хуёвом рекомендовали?
- Да знаю я.
Он встал с кровати, подкрался к окну с левого края, чуть отодвинул плотную сиреневую штору и выглянул через стекло.
Обычно оживленный по утрам двор был пуст. Рома скосил взгляд вправо на дорогу, ведущую между домами в сторону основной улицы.
На дороге стояла пробка. Вереница машин то двигалась на несколько сантиметров, то снова замирала.
Такую картину в такое время суток Рома видел тут впервые.
Люди убегали из родного города.
-5-
В этом доме их семья жила несколько последних лет. До этого – то тут, то там, постоянная смена жительства стала уже для них привычкой. Из-за этого они однажды на семейном совете решили, что не будут особо нигде обживаться, покупать какие-то объемные вещи, чтобы потом, в случае чего, можно было проще и оперативнее переехать куда-то дальше.
И только в этой, последней на данный момент съемной квартире им посчастливилось задержаться дольше всего, аж на 3 года.
Конечно, поначалу, после самого первого переезда из дома, в котором родились и выросли братья, - все надеялись и мечтали, что всё это будет ненадолго. Что всё успокоится, рассосётся само собой, и они смогут вернуться обратно в родные и привычные с детства места. В родную школу, во двор к друзьям.
С каждым новым годом эта надежда угасала: в особенности после очередных дней рождения, отпразднованных мальчиками без своих друзей, приходящих обычно в гости. Без радости и веселья в кругу многочисленных родственников. Без поездок на родную дачу, на речку рядом с ней.
Теперь всё это было далеко и недоступно. Теперь там всё изменилось. В их родной дом пришли чужие люди. Со своими порядками и «законами». И сказали, что теперь всё будет так, как они велят. А кто не согласен, тому там больше не место.
Маркер «наши и враги» из детских игр в дворовую войнушку превратился в самую что ни есть реальность. С настоящей войной, «нашими» и «врагами» в ней. В родном дворе, родном городе, родной стране. На родной планете.
-6-
Приближался полдень.
Рома сидел на кухне, курил одну сигарету за другой.
Макс спал в зале. От всплеска стресса у мальчика совсем не осталось сил, чтобы что-то соображать и что-то делать. 12-летний мозг не выдержал и ушел в перезагрузку, а потом сразу в спящий режим.
16-летний мозг в это время неподалеку пытался сообразить, какие теперь расклады. Как узнать точно, что именно произошло с родителями, живы ли они вообще? Как выбираться из этой глобальной переделки? Как вообще дальше жить?
Телефон соседки по-прежнему оставался вне сети. Больше никого в той местности Рома не знал.
«Надо туда поехать! Будь что будет, главное – выяснить, что случилось с домом, с мамой и папой».
Попутно Рома листал новостные ленты Телеграм-каналов. Там сообщали, что по всей стране слышны взрывы. В основном бомбы и ракеты бьют по объектам критической инфраструктуры, которые враг называет «военными объектами». Но также очень много попаданий по цивильным объектам, типа учебных заведений («там прячутся нацисты»), зданиям городских администраций, а иногда и по жилым многоэтажкам.
Вот и в этом городе, где они сейчас, уже упало на один из корпусов крупного универа, расположенного в самом центре, на площади. А также рядом, на той же площади, ещё одна ракета попала возле здания обладминистрации. Всё это Рома смотрел сейчас на экране телефона. Видео с камер наблюдения. Видео очевидцев сразу после попадания ракеты, с записями обломков и разрушений, пламени из окон.
«Неужели это всё реально? Это не кино и не игра на экране. Это можно туда сейчас прям вот прийти и своими глазами увидеть. Просто пиздец».
Рома затянулся очередной сигаретой, закашлялся, потому что курево уже не лезло в горло и выворачивало организм от переизбытка этой гадости. Но иначе он просто не знал, чем себя успокоить.
«Сейчас ещё малой проснётся, надо с ним что-то решать», - подумал Рома, не заметив, что малой этот уже минуты так две стоит в дверном проёме и наблюдает за братом.
Макс проснулся от каких-то посторонних звуков с улицы. Встал, к окну подойти не решился, а тихо потопал на кухню к брату. Хотел что-то спросить у него, но увидев его озабоченное и напуганное лицо, уставившийся в одну точку взгляд – не решился ничего говорить и ждал, пока брат сам отвлечётся и заметит его.
- О, Макс, ты проснулся? Как ты?
- Да как. Никак. Башка пустая, ничего не соображаю. Думал, проснусь – и этот кошмарный сон уйдёт. А он ещё продолжается.
- Да уж…
- Ты ничего не выяснил насчёт?..
Макс запнулся, не зная, как сказать. Рома не стал ждать окончания вопроса и молча покивал головой в отрицательном жесте.
- Что будем делать, Ром?
- Я не знаю, Мась. Я думал поехать в посёлок и там всё повыяснять. Но в новостях пишут, что там опасно. Везде опасно. Просят всех оставаться дома. А у меня ещё и сигареты заканчиваются. Да, сбегаю-ка я пока что в киоск за углом!
- Я с тобой!
- Нет, не надо. Я быстро.
- Я все равно пойду. Я хочу увидеть, что там вообще происходит. За окном.
- Ну хорошо. Долго там не будем. За сигаретами и обратно.
-7-
Мальчики собрались, вышли из квартиры. Лифт не работал. Побежали по ступенькам вниз. По пути встретили соседку снизу, большую такую женщину, которая, пыхтя, тащила какие-то сумки.
- Здрасьте!
- Здрасьте, ребята. Вы куда? Туда лучше не надо.
- Да мы тут рядом, в киоск и обратно. А что там, страшно?
- Во дворе не страшно. А на перекрестке, возле ТЦ – там попадание в дом. И рынок разворотило. Вот твари! Его ж только недавно заново отстроили, торговые модули поставили красивые. Чтоб люди не под открытым небом торговали.
Соседка была торгашкой. По-видимому, сейчас пёрла свои торговые сумки обратно домой, убедившись, что на рынке сегодня уже делать нечего.
Мальчики побежали дальше вниз по ступенькам, вышли на улицу.
Во дворе было немного народу. Некоторые стояли в очереди за водой в водомат. Некоторые стояли отдельными кучками и живо обсуждали происходящее в стране и в городе.
- Да наши не могли такое сделать! Они ж говорят, я смотрела: «Мы не бомбим мирных. Только военные объекты».
- Да? А схуяли они по рынку захерачили? И по Дому офицеров?
- И по Дому офицеров??
- Да, и по нему. Не слышала? Они совсем ёбнутые? Если это типа «Дом офицеров», значит там что – сидят офицеры? Ты же сама знаешь, что это советское название. Что там давно уже ДК было. Твой Петька туда в танцевальный кружок ходил!
- Так, а я что? Это нацики, наверное, и ударили. Наши не могли.
- Лен, ну ты больная совсем. То есть та армия к нам сюда зашла, а эта армия, вместо того, чтобы обороняться, летает в это время по-своему же городу и бомбит своих же. Так получается?
- Ну а что? Это ж нацисты, я не удивляюсь. Вон я смотрела, по телевизору говорили, что эта армия сама себя обстреливает постоянно.
- Лен, ты по какому телевизору этот бред смотришь?
- Ну, не по телевизору, а в интернете. По телевизору ж нормальные каналы запретили, теперь только в интернете можно смотреть. Там всю правду говорят.
- Лен, знаешь, что?
- Что?
- Пошла ты на хуй со своим интернетом, нацистами и самообстрелами. Поняла?
- Чё?
- Я говорю – поняла, или повторить?
- Да сама ты пошла…
Мальчики не стали дослушивать этот баттл и завернули за угол подъезда, в сторону киоска.
Киоск был разбит и разграблен.
-8-
- Блин, ну что за люди? Чем им киоск не угодил?
- Тоже кому-то курить охота было, небось. Вот теперь будет у кого-то про запас. Херня теперь такая вот. Нет стабильности…
- Ладно, до супермаркета можем доползти, его-то сложнее разграбить.
- Давай! Проверим, что там да как.
До супермаркета еще 7 минут пешком, ребята двинулись по дворам, по пути оглядываясь и рассматривая, что вокруг происходит.
В целом было такое ощущение, что наступили выходные. Никто никуда не спешит. Кто-то просто праздношатается, кто-то кучками собирается, чтобы обсудить главную новость последних часов. Где-то очень далеко периодически слышны какие-то бахи, но люди не пугаются, не бегут.
В местном Телеграме написали, что метро остановилось и теперь принимает людей на ночлег. Братья увидели одну молодую пару с детской коляской, которые как раз направлялись в ту сторону, где метро. У каждого в паре было по сумке в руках и по рюкзаку за плечами. Люди были готовы к тому, что в метро безвылазно придётся провести не одну ночь.
У круглосуточного супермаркета стояла очередь. Макс насчитал 35 человек. Стояли все вдоль стены магазина, кто разговаривал, кто молча озирался по сторонам, кто колупался в телефоне.
- Так, покурить мне сегодня, видимо, уже не суждено.
- Ну ничего, как раз повод бросить!
- Ты что, я тогда с ума еще больше сойду! Нет, надо что-то придумать.
Рома догадался подойти к мужику, который в очереди стоял ближе всего ко входу в магазин, и попросил его купить пару пачек Винстона.
- Если будет, - ответил мужик, соглашаясь.
Рома сунул ему 2 купюры по 100. Мужик, почему-то оглянувшись по сторонам, будто ему суют что-то противозаконное, взял купюры и сунул их во внутренний карман куртки.
Братья подождали ещё около 20 минут. Наконец, мужик вышел. Отдал Роме 3 пачки курева:
- Это последние, что были. Там все полки полупустые. Сказали бы, что ещё вам надо, я бы для вас взял.
Толпа сзади оживилась:
- А что там осталось ещё?
- Ну, хлеба точно не было. Из круп только манка и горох с пшеном. Гречку, рис – всё размели уже. Соли нет, прикиньте!
Рома взял у мужика сигареты, спросил:
- Денег наверное не хватило на 3 пачки? Сколько я должен?
- Да брось, там двадцатка всего, я доплатил. Не такие большие деньги.
- Ну, спасибо Вам!
- Ага, кури на здоровье, - мужик усмехнулся, крякнув, и ушёл.
На обратном пути, подходя к дому, мальчики за углом столкнулись с каким-то другим мужиком. Тот был то ли пьяный, то ли под кайфом, то ли просто притворялся – перегара слышно не было, но была не очень связная, заплетающаяся речь:
- Эээ, пацаны, а где тут у вас супермаркет?
Макс на голубом глазу ответил:
- Вон там, за углом, минут 7 идти, - Макс оглядел мужика с головы до ног и уточнил:
- Ну, или чуть дольше.
- Эээ, - мужик кивнул и пошёл в другую сторону.
Макс хотел было его окликнуть, чтобы исправить ему направление маршрута. Но Рома, видимо, о чем-то догадавшись, схватил Макса за рукав и поволок к подъезду. Макс удивился:
- Ты чего?
- Да ничего. Болтай меньше.
-9-
Дома запаса еды ещё хватало примерно на 4 дня. С учетом, если парни останутся вдвоём. Если родители вдруг не объявятся, здоровые или просто живые.
В Телеграме постоянно появлялись всё новые и новые видосы. Вот видео, где попало в многоэтажку в столице. Вот видео, как над островом в море летят с десяток вражеских вертолётов. Вот два из них, подбитые, падают в воду.
Воздушная тревога ещё ни разу не звучала. В Хуёвом паблике писали, что системы оповещения почему-то отказали, их срочно ремонтировали, и поэтому «воздушку» объявляли прямо тут, в Телеграме. Кто увидел – тот молодец. У того больше шансов спрятаться в случае чего.
Сирен от полицейских мигалок тоже не было слышно. Вообще вокруг была такая себе свирепая и тяжёлая тишина. Наверное, чтобы лишний раз люди не пугались. Ну и в их районе, кроме недавней бомбежки Дома офицеров и рынка, больше ничего нового пока не происходило.
А вот про восточную часть города читать было реально страшно. Там самый крупный спальный район города, там тысячи разноэтажных домов. И уже появлялись первые фотки и видео многоэтажек с горящими окнами на верхних этажах, с черной копотью на стенах. Или домов вообще без верхних этажей. Или без одного из подъездов: вот тебе первый подъезд, вот второй – а вот дырка, а за ней сразу четвёртый.
Некоторые снаряды при ударе о землю не разрывались, а оставались торчать хвостом вверх, встряв носом в асфальт посреди улицы. Какие-то непуганые зеваки подходили к ним и рассматривали вплотную, снимая диковинку на телефоны.
Читать и видеть всё это было невыносимо. В голове у Ромы всё пульсировало от перенапряжения, от постепенного осознания, что всё это происходит в реале прямо сейчас.
Только про количество жертв пока нигде ничего не сообщали. Никто не считал. Не до этого было – сейчас надо было спасать тех, кто ещё живой.
Про посёлок, в котором были их родители, в паблике писали, что туда зашла армия соседнего государства. Кто успел, тот убежал. Кто остался – тех судьба была неизвестна. Первое, что делал враг, это подрывал вышки мобильной связи. Чтобы никто не знал, что там по-настоящему происходит.
Потом, несколько месяцев спустя, мальчики и весь мир увидят, что стало с теми населёнными пунктами, которые были под контролем соседнего братского народа. Массовые захоронения с безымянными могилами. Разъёбанные и разграбленные дома. Гражданские, лежащие по обочинам дороги со связанными за спиной руками и с дыркой в затылке. Убитые домашние животные: там окровавленный труп собаки, тут сожжённая корова или лошадь.
Сейчас всего этого мальчики пока что не видели и не знали. И даже не предполагали, что такое в принципе может быть.
-10-
Наступил первый вечер войны. С заходом солнца ввели комендантский час.
Выходить на улицу было нельзя, даже собаку выгулять. Новые ограничения, прям как во времена ковида!
Про ковид уже никто не вспоминал. Маски носить уже никто ни от кого не требовал. Не до ковида сейчас! Теперь есть проблема посерьёзнее.
Макс стоял у плиты и варганил нехитрый ужин: в большой сковородке жарилась картошка, в сковородке поменьше поджаривались лук и заморожка.
Рома сидел за столом, намазывал хлеб каким-то консервированным паштетом, рядом лежали 2 обчищенных яйца.
- Слушай, Макс. Я вот думаю, мне всё покоя это не даёт... Помнишь, во дворе сегодня бабки срались по поводу того, кто город обстреливает – «наши» или «не наши»? Ты понял прикол, да?
- Не очень. Ты о чём?
- Ну смотри: та бабка – и тётя Света, кстати, тоже – они этих гостей незваных называют «нашими». Хотя они чужаки в общем-то. А реально своих называют «украми» и «нациками».
- Ну да, это странно, правда.
- Вот! Макс, это нам с тобой странно. А им норм! Я не понимаю, как так…
- Ром, ну я хз. Я думаю, может они считают, что те для нас как какие-то старшие братья, или ещё кто? А сами себя считают младшими братьями и сёстрами. Хотя пенсионеры уже, в общем-то.
- Так, ну и?
- Ром, ну шо «ну так, ну и»? «Занукал» меня совсем. Считается, что старший брат не обидит, всегда придёт на помощь. Как у нас с тобой всё. Вот они и пришли, типа помогать.
- То есть, у них в башках всё ещё советский союз и такое же мышление про «братские народы»?! И мы значит такие ущербные и кволые, а они нас спасать пришли. От чего только?
- Да от чего – от другого злого соседа по планете. Как в комиксах.
- Блять… Макс, тебе не кажется, что всё это какой-то лютый бред? Всё, что мы сейчас обсуждаем, вдумайся сам…
- Да это всё ясно. Шо ты мне рассказываешь? Ну вот так, сошли с ума все, как по команде… Ладно, включи может телек, а то и мы щас тоже свихнёмся.
Рома привычно протянул пульт к телеку. На экране включился один из самых популярных развлекательных каналов. Но вместо развлечений на канале шёл новостной телемарафон. В нем каждые 15 минут сообщали свежие новости, крутили кадры с последствиями бомбежек из разных городов страны.
- Гля, Макс, наш город показывают. Тихо!
Макс прикрыл сковородки крышками, чтобы еда тише шкварчала. Рома сделал звук на пульте погромче.
«… На данную минуту обстановка в городе в целом сохраняется спокойной. Завалы первого корпуса университета в центре разбирают спасатели. Из-под обломков удалось извлечь тела 3 человек, еще 5 были госпитализированы. В спальном районе продолжается тушение возгораний. Жителей по пожарному трапу эвакуируют с верхних этажей. Организованы пункты обогрева и ночлега в школах. Метро работает в режиме укрытия. Введён комендантский час, просим жителей без крайней надобности не выходить на улицу, заклеить окна скотчем крест-накрест, соблюдать светомаскировку».
- Слышал? Окна скотчем заклеить надо. А зачем?
- Макс, ну не тупи! Чтобы осколки по всей хате не разлетелись, если что.
- Ааа, понял, не дурак. Дурак бы не понял, - попробовал пошутить Макс. Рома не отреагировал, по-прежнему вслушивался в то, что говорят в телемарафоне. Ведущие сидели в необычной обстановке – на телестудию не похоже. Вокруг них кирпичные стены и плакат на стойке за их спинами.
- Бля, это ж бомбоубежище. Они где-то в подвале сидят и оттуда эфир ведут!
- Интересно, а у нас в подвал можно как убежище использовать?
- Да нет, там всегда потоп и вонища. Нахуй никому не надо это.
- А если бомбанёт, то куда бежать?
- Никуда. Ты в ванную, я в туалет. Через стенку будем переговариваться. Слышимость там хорошая.
Парни продолжали готовить ужин, вполуха слушать новости, и обсуждать пути укрытия «в случае чего». Даже не предполагая, что такой «случай» произойдет с ними буквально через несколько минут.
-11-
Рома закончил домазывать хлеб паштетом. Полез в телефон, открыл местный паблик.
В нём, в последнем посте, большими буквами выделялась надпись:
«ВОЗДУШНАЯ ТРЕВОГА. ВСЕ В УКРЫТИЕ»
- Макс, тут пишут, что у нас воздушная тревога, - Рома посмотрел на время опубликования поста. - Слышь? Пять минут назад написали. А сирены так и нет.
- Тогда что, пойдем в ванную и туалет? У меня картошка, правда, ещё не до конца готова.
- Ну хз. Дожаривай тогда. Сколько ещё?
- Минут 5-10.
За окном послышался странный звук. Он напоминал рёв реактивного самолёта, мальчики такое слышали раньше только в кино по телевизору.
- Что это? – спохватился Макс. – На самолёт похоже, как в кино. Ты слышишь?
- Ага, звук знакомый.
Звук за окном становился всё громче от приближения.
И тут раздался громкий бабах!
- В ванную! Бегом!! Всё бросай, давай!
Младший брат не успел понять, что сейчас было, и продолжал стоять как вкопанный у плиты с ложкой в руке.
Старший брат вскочил с места. Счёт шёл на секунды. Подбежал, схватил младшего в охапку и понёс в коридор. Затем чуть ли не швырнул его в открытую дверь ванной комнаты, захлопнул её, а сам ринулся в соседнюю дверь туалета.
Вжжжж… Бааах!
Звук раздался совсем рядом.
Девятиэтажный дом зашатался, как при землетрясении. С потолка в туалете и в ванной посыпалась штукатурка.
- Мааама! Аааа! – мальчик в ванной закричал так громко, как смог.
- Макс, ложись, голову руками накрой!
- Аааа!! Что этоооо?? Бляааадь!!
Рома вскочил, выбежал из туалета, рванул на себя дверь ванной комнаты. Казалось, прошло менее секунды. Остался в проёме, внутрь забежать не успел.
Бабааах!!!
Взрыв прозвучал совсем близко.
Рома сквозь облако пыли увидел Макса, лежащего в ванне. Всего притрушенного чем-то белым.
Рома взглянул вверх. От потолка отвалился кусок с обоями и штукатуркой, упал на пол возле ванны.
Старший брат перепрыгнул через кусок камня на полу и залез в ванну, накрыв собой брата.
Тот еще истошнее заорал и заплакал.
- Тише, тише, всё. Я с тобой, я тебя держу.
На счастье, новых бабахов больше не последовало. Рёв самолёта тоже затих.
- Всё, кажись, улетела тварь. Макс, вроде бы всё, тишина.
Макс продолжал хныкать, но уже тише.
- Ты как, Макс, целый хоть? Не болит ничего?
- Болит!
- Где??
- В спине, под лопатками.
Рома приподнялся с тела Макса, выскочил из ванны, оглядел брата.
У того посреди спины, на футболке, растекалось небольшое красное пятнышко. Сбоку от тела валялся небольшой камешек с острыми углами.
- Макс, сейчас я тебя попробую приподнять, если заболит сильнее – сразу скажи.
- Хорошо.
Рома, забыв все инструкции по оказанию первой помощи, начал быстро поднимать брата. Не сообразил, что у него может быть какой-нибудь закрытый перелом или просто вывих.
- Аааай!
- Что? Говори!
- Боольно!
- Ну потерпи, я сейчас…
Он продолжил вынимать Макса из ванной, но уже осторожнее.
Он догадывался – и лучше бы его догадка подтвердилась – что на Макса отрикошетил бесформенный кусок с потолка, а сам Рома, кинувшись прикрывать брата, просто вдавил этот каменный осколок ему в спину.
Вынув, наконец, мальчика из ванны, он понёс его в зал, положил на кровать лицом вниз. Стянул с него покрытые белой пылью футболку и шорты.
На спине был чётко виден небольшой порез и пятнышко крови вокруг него.
«Фухх, вроде бы ранка неглубокая. Теперь надо будет её промыть, нанести средство из аптечки и забинтовать».
- Не так страшен чёрт, как казалось. Жить вроде будешь, ничего смертельного там нет.
- Точно? Болит же.
- То просто порез от острого камня, он мааасенький совсем. Не бойся.
-12-
Остальной вечер и вся ночь для мальчиков проходили относительно спокойно. Правда, несколько раз вырубался свет, интернет еле тянул, а отопление и горячая вода так и не появились.
Задолбавшись постоянно обновлять ленту Телеграма в надежде, что посты, наконец, загрузятся, Рома полез в тумбочку и достал оттуда старенький кнопочник и проводные наушники.
«Ну радио-то должно работать! Самое надежное теперь средство получения новостей».
Он сел в кресло, размотал запутавшиеся наушники, включил кнопочный телефон.
«Тара-дам-там-там». На экране замерцала заставка с логотипом производителя.
Он подключил к телефону наушники, пробежался по менюшке, нашёл: «FM-радио».
По автопоиску поймалось всего 2 радиостанции. Это притом, что раньше в областном центре их можно было поймать как минимум 10.
Обе станции транслировали одно и то же – звук из телемарафона.
В новостях рассказывали, как правильно организовать светомаскировку:
- Не включать уличные фонари, выключить неоновые вывески на магазинах, банках, аптеках.
- Выключить свет во всех комнатах квартир;
- Зашторить окна;
- Находиться по возможности как можно глубже в помещениях квартиры. Ходить по ней максимум с фонариком или освещать себе путь экраном телефона.
Также рекомендовали обустроить себе спальное место в ванной или постелить матрац на полу в коридоре.
«Да уж, в коридоре на полу мы еще никогда не спали».
На Рому накатывала дрёма, радио тихо бубнело в наушниках, погружая мальчика в усталый сон. Второй мальчик уже давно сопел на кровати рядом.
А может, завтра они проснутся – и всё станет, как прежде?
Так подумал Рома, откидывая голову на спинку кресла и роняя телефон к ногам.
ЭПИЛОГ
Через несколько самых кошмарных дней в их жизни мальчики решат эвакуироваться из города подальше на запад.
Уедут они вдвоём, не дождавшись вестей о судьбе родителей. Уедут вместе с ещё половиной жителей города.
Дорога к новому временному месту жительства займёт у них чуть больше суток – сидя в электричке, набитой до предела людьми, детьми и домашними животными, разместившимися на деревянных сиденьях и на полу в проходе и в тамбуре. За окнами электрички всё это время – настоящая зима с заморозками до минусовой температуры.
Разместятся потом ребята в одном из общежитий университета в городе, расположенном в самом центре страны. До следующего места проживания им доведётся проехать ещё столько же. Это они и сделают спустя неделю.
Ещё через две недели в новостях покажут, что ракеты долетели и до этого города, что в центре страны. И снова одно из попаданий – в местный Дом офицеров. Тупо? Да, конечно. Однако, вполне очевидный фетиш.
Через месяц после начала полномасштабной войны тот посёлок, в который уезжали их родители перед самым её началом, будет брошен войсками оккупантов. Они назовут это «тактическим отступлением» и «жестом доброй воли». По факту, их просто выгонят оттуда, когда их силы и возможности иссякнут.
После себя войска братского народа оставят разруху, боль и смерть. И ещё – растяжки мин во дворах и огородах, на деревьях и в зданиях. Такие себе сувениры на память. И ещё – большое захоронение в лесопосадке с более чем 100 могилами местных жителей, убитых и замученных в разные дни по разному поводу.
Окажется, что у мальчиков остался живым папа. Во время бомбёжки его откинуло взрывной волной в угол комнаты, и он не был следом погребён под завалами дома.
Маме не повезло. Она осталась лежать на кровати и на неё обрушилась крыша. Умерла мама во сне.
Тётя Света осталась жива, лишь лицо её было всё посечено осколками от разрыва снаряда, прилетевшего в её двор из братской страны, а в доме у неё повыбивало окна. Больше ничего серьёзного. Прожив месяц под контролем так долго ожидаемых ею освободителей, она потом сама себе призналась, что лучше бы тогда умерла в первый же день. Потому что от того, чего она насмотрелась в родном посёлке за этот месяц, жить ей уже не хотелось.
Сейчас оба брата живут вместе с отцом на самом дальнем от войны краю страны, привыкают к местным реалиям, совершенствуют язык.
Их папе удалось найти работу по профилю. Старший из сыновей ему помогает. Младший ходит в местную школу, завёл себе много новых приятелей.
Все они, как и вся страна вместе с ними, надеются, что весь этот бред скоро закончится. И каждый старается делать всё, что в их силах, чтобы Happy end наступил как можно быстрее.
Но и также все понимают, что прежняя жизнь к ним уже не вернётся никогда.
Вместо послесловия:
«Була викопана яма, в якій знайшли два чоловічих тіла. Були ознаки катування, вони були в кайданках, було зрозуміло, що вони перебували там дуже довго. При огляді цих людей було встановлено, що були кульові поранення в груди. Це була страта людей».
Вінницький криміналіст майже два місяці працював на деокупованій частині Харківщини та брав участь в ексгумації одного із найбільших масових поховань людей в Ізюмському лісі. Каже: те, що побачив там — поза межами людського розуміння — це звірства.
Cachorro©2023
