Море
встретило меня огромными волнами, при входе в воду они больно
били по ногам, но, зайдя поглубже я ощутил их мягкость и
величие. Ровно год я не видел моря, но в моих мыслях оно
существовало каждый день. Я люблю шторм на Азове. Здесь нет
таких волн как в океане, но всё равно впечатляет. Особенно
жителя страны лесов и болот, коим я и являюсь.
Сопротивляясь силе воды, я отплыл довольно далеко от берега,
затем развернулся и поплыл назад. На берегу меня ждал Пашка
– барабашка, мой сын, восьми лет. Он первый раз в жизни приехал
на море и сильно испугался, когда папа пропал в «страшных волнах».
Сам Пашка побоялся зайти в воду даже по колено. Моё появление
он встретил со следами слёз на щеках.
- Что же с тобой делать, плакса мелкожопая, неужели ты думаешь,
я весь отпуск буду плюхаться с тобою в заливе? – недоуменно
спросил я, - ты же прекрасно плаваешь, чего бояться?
- В заливе хорошо, там волн нет, и детей много, а здесь нет
никого, только отмороженные, вроде тебя, и то в воду не лезут,
– возмущённо ответил Пашка, – и я не плакса, а что до величины
жопы, так не известно, что лучше: мелкая вроде моей или «духовка»
как у тебя.
«Мелкая гораздо лучше» - мысленно усмехнулся я, но вслух сказал:
- Эй, парниша, по-моему, тебя немного заносит, смотри, я ведь
могу и задницу надрать за такие образные сравнения.
- Ой, насмешил, держите меня, я сейчас упаду! Ты же, как Карлсон
– самый добрый в мире, ты просто на такие вещи не способен,
- усмехнулся Пашка.
- Это ты просто знаешь меня только с хорошей стороны, но обещаю,
тебе предстоит узнать меня и с плохой стороны тоже, – пообещал
я.
- Уже боюсь заранее, просто трясусь от страха, – кривлялся
сынок, – наверное, ты будешь бить меня своим огромным черным
ремнём, какой ужас, всё, я послушный и примерный!
- Ладно, пошли к заливу, – буркнул я, – нечего тут клоуна из
себя строить, и на будущее: пока мы один на один, можешь понаглеть
немного, разрешаю, но не дай бог тебе так разговаривать со
мною при свидетелях. Тогда ты поймёшь, что я вовсе не Карлсон,
и что моя рука гораздо тяжелее маминой.
Посмотрев мне в глаза, и поняв, что я не расположен, шутить
Пашка сказал:
- Да ладно, что я не понимаю, что ли, при посторонних я буду
просто ангелочком – всё же не удержался и звонко рассмеялся
он.
Залив встретил нас полным штилем и огромным количеством народа,
я поморщился как от зубной боли. Чтобы купаться в таком болоте,
не обязательно было ехать полторы тысячи километров, любое
озеро или водохранилище не хуже.
- Пашка, ты особо опасный извращенец, если предпочитаешь эту
лужу открытому морю, – заметил я.
Но малец меня уже не слышал, он с победоносным воплем пронёсся
по пирсу и ласточкой ушёл в воду. Вынырнув метрах в десяти,
он помахал мне рукой, предлагая повторить его финт. Но мне,
в конце концов, не восемь лет, и даже не восемнадцать, не хватало
народ смешить. И я медленно и чинно вошёл в море. Вода здесь
существенно теплее, но оно и понятно – залив. Пашка заплыл
далеко, только макушка виднеется вдалеке. А ведь ещё год назад
он боялся зайти в воду, но зима в бассейне, несколько месяцев
тренировок, и вот результат – он плавает лучше меня.
В тот день мы сидели в воде не менее пяти часов, с небольшими
перерывами, и сожрали невообразимое количество пирожков и пиццы.
Домой мы пришли «никакие», и грохнулись спать.
Проснувшись, я увидел, что Пашка распаковывает наши вещи, причем,
закончив со своими, он взялся за мои. Среди моих вещей была
«пулемётная лента» с презервативами, добравшись до нее, сынок
недовольно поморщился. Он с возмущением отбросил «змею» на
мою кровать.
- Ты чего гандонами бросаешься? – спросил я.
- А чего ты их с собой понабирал, для каких целей интересно?
Неужели шлюх местных чесать собрался? - обиженно скривил он
мордочку. Не вздумай только в этой комнате это делать, только
мандавошек здесь не хватало.
- Ты где слов таких нахватался?! – удивился я.
- У нас в школе и не такое услышишь, а что до мандавошек, так
в бассейне всегда предупреждают, не пользоваться чужими полотенцами,
думаешь, я не понимаю почему?
- Ну а гандоны тут причём? Может, я с культурными дамами встречаться
буду?
- На культурных дам у тебя денег нет, – заржал Пашка.
- А может, мне на дам денег вообще не нужно, – возмутился я.
- Ага, тоже мне Жигало нашёлся, может еще, и заработать таким
манером решил? – веселился малец.
Тут в Пашку полетела подушка, такого глумления я потерпеть
не мог.
- Ах, ты засранец! Ты на кого батон крошишь? Я - Жигало? Какие
гнусные инсинуации!
Пашка катался по полу, он не мог сказать и слова от душившего
его смеха. Он видно представил меня на месте персонажа из одноимённой
комедии. Слегка отдышавшись, он предложил:
- Там на пляже, горбатая бабуся загорает, вот тебе – первый
клиент!
Тут настал черёд заржать мне, всё - таки юморной у меня сынок,
за словом в карман не лезет, как и папа, впрочем.
- Ладно, закрыли тему, а то животы надорвём, считай, что я
гандоны захватил с собой в качестве спасательных средств на
воде, надуваешь и держишься. – сказал я, и вызвал у Пашки новый
взрыв хохота.
Вечером, уложив сына спать, я решил выйти в «свет», посидеть
в кафе, попить винца, вообщем культурно развлечься. Возле местной
забегаловки сидели «путаны», омерзительные создания с золотыми
зубами, грязными ногами, и лузгали семечки. Завидев меня, одна
из них спросила:
- Что, толстячок, поразвлекаемся?
- И что мы с тобой будем делать? – улыбнулся я.
- За двадцать гривен всё что угодно, – заверила «путана».
- Ага, и ещё на полтинник водки выжрать надо, чтобы на тебя
встал, – отомстил я за «толстячка». К моему удивлению шлюха
ничуть не обиделась, а спросила:
- А может, ты мальчика хочешь? Могу подогнать, и недорого даже.
- Надо же, какая экзотика, блин, а мальчику лет часом не шестьдесят?
–удивился я.
- Нет, конечно, двенадцать всего, – удивилась она.
- Во, бля, не Украина, а Таиланд прямо, – пробормотал я.
Предложение явно мне понравилось, но сказать на глазах у десятка
людей «ДАВАЙ», я просто не мог, комплексы, понимаете ли.
- И сколько? – спросил я.
- Десять мне и двадцатку ему.
- Слушай, я дам тебе пять, а ты просто покажи мне это чудо,
я не буду его трахать, я просто хочу на посмотреть на ТАКОГО
пацана.
- Идёт, давай бабки!
Зелёненькая бумажка с портретом Богдана Хмельницкого молниеносно
исчезла в лапе шлюхи. Через минуту, откуда-то был приведён
довольно миленький мальчонка, худой и немного испуганный. В
его глазах стояла глубокая тоска и обречённость.
- Суки вы блядские, желаю вам всем СПИД подцепить, – пожелал
я шлюхам, и вошёл в кафе. Думаете эти «жрицы» обиделись? Глубоко
ошибаетесь, наверное, посчитали за комплимент, поскольку с
улицы доносилось их дебильное ржание.
Решив, что пивом не обойтись, я заказал триста грамм водочки,
пепси и пиццу, а сам предался размышлениям. Вернул меня в реальность
голос пацана, того самого:
- Дядя, а вы для чего на меня посмотреть хотели? Может, я похож
на кого нибудь, кого вы знаете?
- Может и похож, – задумался я, – на худого двенадцатилетнего
пацана .
В глазах мальца появились слёзы:
- Я думал, может, вы моего отца знаете, говорят, я на него
похож, а вам всё шуточки.
- А где отец твой?
- Не знаю, уже семь лет, как в Москву на заработки подался,
с тех пор ни слуху, ни духу.
- А ты с кем живёшь?
- С маткой и сестрой старшей.
- А тут что делаешь? В попец трахаешься? – ухмыльнулся я.
- Сразу видно, москаль! Зажрались вы там, в России, а чем я
ещё могу на жизнь заработать? Сейчас сезон, нужно денег до
следующего сезона поднакосить, а то зимой жрать нехрен будет,
– отчитал меня парень.
- А вот и не угадал, я не россиянин.
- Ну, бульбаш значит, невелика разница.
- Не бульбаш, а белорус, – попробовал защитится я.
- Белорусы летом на огородах сидят, а по курортам ездят – бульбаши
– просветил меня парень.
- Ты значит - хохол, надо понимать?
- Да уж не украинец, это точно, – улыбнулся он.
За разговором с парнем, я не заметил, как прошло два часа:
- А что же, тебя так и не сняли?
- И не снимут уже, мой постоянный клиент домой уехал уже, а
другой не приехал, я так на дурку здесь пасусь, вдруг да клюнет.
- Ну, считай что повезло, я тебя снимаю.
- Хорошо, только вы идите вперёд, а я сзади, неохота Зойке
десятку давать, она сегодня и так пятёрку на мне заработала.
Наконец мы у меня в комнате, Пашка спит как убитый, помня его
просьбу «не парафинить постель шлюхами», выходим на кухню.
Парень скинул одежду: худой, но в пределах нормы, ни синяков,
ни царапин, короче сложен хорошо. Писька маленькая, сантиметра
четыре, нет даже признаков оволосения.
- Могу пососать, – предложил он, - всего за пятёрку.
- Ну, пососи, – разрешил я.
Сразу понятно, что в минете парень профи высшего класса, я
кончаю менее чем за две минуты. Он сплюнул сперму и спросил:
- Ну что, ещё осталось на жопу?
- Давай проверим, – предложил я.
В попку я вставил в гандоне, не люблю когда хер в говне, да
и чем черт не шутит, безопасность, понимаете ли. Тут ощущалась
некоторая раздолбанность, но парень настолько умело работал
ягодицами, что я опять очень быстро кончил.
Накинув ему пятёрку премиальных, и проводив за дверь, я наконец
улёгся спать.
Проснувшись утром, я увидел прекрасное зрелище: Пашка, приняв
душ, стоял посреди комнаты, голяком, и вытирался.
- Вставай, соня, уже полдесятого, я хотел, было уже в заливе
искупнуться, да подумал – чем чёрт не шутит, ты проснёшься
– меня нет, так можно и вправду приключений на задницу найти,
поэтому полез в душ, – доложил он.
- Ты молодец, сынок, у твоей задницы поразительное чутьё! –
подколол я его.
- А ты вчера всё же привёл сюда шлюху.
- Ты откуда знаешь?
- Да в унитазе гандон использованный плавал, – скривился Пашка,
- меня чуть не вырвало, ты должен щадить мои чувства и не допускать
такого безобразия.
«А ведь и вправду, какого хрена я делаю, приехал на море с
сыном, а веду себя как последний дебил», - подумал я. Ведь
и так вижу сына редко, а тут представилась уникальная возможность
пожить вместе целых двадцать дней. Короче завязываю свой хер
на узел. Осознав это, я легко вздохнул, и сказал:
- Окей, Пашка, теперь только ТЫ, Я, и МОРЕ.
©Док
