Моё дежурство уже подходило к концу, когда Андрюху доставили в приёмный покой, у него было сотрясение мозга, перелом двух рёбер, двойной перелом правого запястья и спиральный перелом голени. Помимо этого спина и ягодицы представляли собой сплошной кровоподтёк.
- Господи, да что за гадство! – в сердцах крикнул я. Вроде ни с кем не воюем, а город как поле битвы, каждый день калечит и убивает десятки детей.
Хотя в данном случае город явно был не при чём.
Оказав первую травматологическую помощь, я вызвал милицию. Приехавший летёха быстро состряпал протокол о нанесении тяжёлых телесных повреждений, недовольно сказал:
- Подкидываешь всё работку нам, не надоело?
Внезапно захотелось дать ему со всей дури в хохотальник, но я лишь произнёс:
- Ну и сидел бы в своём колхозе, свиней бы пас, если тебя работа твоя не устраивает.
Мент смутился:
- Ну, извини, я всё понимаю, это у меня профессиональный цинизм, а сучку эту мы сейчас в ИВС упакуем, только, поверь моему опыту, её завтра под подписку о невыезде выпустят.
- Да я сам знаю, дурацкие у нас законы, смотрят на такие «издержки воспитания» просто сверхлиберально.
Дома я долго думал об Андрюхе, и не как не мог решить, смогу ли я ему чем-то помочь, или это «глухой номер». На следующий день я напросился прооперировать мальчику спиральный перелом голени. После операции я пришёл к его кровати, и стал ждать пробуждения от наркоза. Личико было белым, как мел, губы пересохшие, короче вид у него был более чем жалкий. Постепенно анестезия стала отходить, щёчки порозовели, носик начал бурно раздуваться, и, наконец, открылись глаза. Они были пронзительно-голубого цвета, а взгляд словно прожигал насквозь.
- Привет, Андрюша, – сказал я.
- Здравствуйте, - чуть слышно прошептал он, - Я пить хочу.
Я дал ему потянуть через соломку смородинного морса.
- Вкусно, – улыбнулся мальчик, – А где моя мама?
- А что, ты разве хочешь её видеть? Это она тебя сюда уложила.
- Знаю, я плохо вёл себя, скажите ей, что я больше не буду, я буду хорошим и послушным.
- Послушай Андрюша, каким бы ты плохим не был, нельзя было тебя так избивать, я вот уверен, что ты как раз-то хороший парень, а с мамой твоей мы ещё повоюем.
Андрей очень скоро стал любимцем персонала больницы. Он был тихий, скромный паренёк, никогда не требовавший к себе лишнего внимания. Мать его появилась на третий день, трезвая, испуганная. Я попросил заглянуть её в мой кабинет.
- Значит так, мадам, вы жестоко обращались со своим сыном, поэтому, я сначала спрошу у Андрюши, хочет ли он вас видеть, если он согласится, я буду сидеть с вами рядом, и не дай бог вам хоть голос на него повысить.
- Хорошо, доктор.
Я подошёл к мальчику и спросил, хочет ли он видеть мать. В глазах Андрея промелькнул панический ужас. Схватив меня за руку, он попросил:
- Вы только скажите ей, что я хорошо себя вёл здесь.
- Если ты не хочешь её видеть, она уйдёт.
- Нет, я хочу её видеть, конечно.
Свидание длилось не долго, мальчик в присутствии матери сильно зажался, но выглядел весело. Я задумался, и ход их разговора от меня ускользнул. Внезапно женщина злобно зашептала:
- Да ты совсем тут распустился, как ты смеешь так со мной разговаривать, вот я тебе дома покажу.
- Так, мадам. Я вас предупреждал, уйдите отсюда немедленно.
- Да вы что не слышали, он же мне хамит! – истерично вскрикнула она.
Я сделал знак охраннику, тот, явно дожидаясь его, подбежал к кровати.
- Женщина, немедленно покиньте палату! – грозно сказал он, весьма однозначно вытягивая резиновую дубинку. Взяв «даму» под руки мы вывели её в коридор. Прочитав на наших лицах всё, что мы хотели сказать, она молча ушла.
В тот же день, она же, только уже пьяная, опять приехала в больницу и пыталась попасть к сыну, но была скручена охраной, и выдворена с территории.

Андрей быстро шёл на поправку, хорошее питание и ударные дозы витаминов делали своё дело. Мать его «влетела» в СИЗО, за попытку обчистить карманы очередного хахаля, поэтому проблема допуска её к сыну отпала сама собой.
Прошло два месяца, парень совсем выздоровел, только слегка прихрамывал, спиральный перелом – чертовски неприятная штука. Пришлось отравить его дело в Комиссию по надзору. Я попросил, что бы его определили в детдом, находящийся в километре от моего дома, заведующую которого, я хорошо знаю. Комиссия с удовольствием пошла мне на встречу, их очень растрогало, что Андрей вцепился в меня как клещ, и ни под каким видом не хотел отпускать мою руку, на протяжении всего заседания.
В ближайшую субботу он уже был у меня дома. Он сразу осведомился, какие у меня приняты правила, и чего ему нельзя делать. Вопрос поставил меня в тупик, я сказал что-то, типа разберёмся по ходу, но Андрей настаивал на полной информации.
- Блин, парень, ты меня уже запарил, да делай ты что хочешь, правда, желательно не срать на ковёр и ничего не поджигать.
Теперь в тупик поставлен был он.
- Что и видик можно смотреть?
- Сколько влезет.
- А на компьютере поиграть?
- Пока лицом в клавиатуру не упадёшь.
- А на улицу можно сходить?
- Иди, если есть желание.
Такой вседозволенности у Андрея не было даже в больнице. Он явно растерялся, озадаченно задумавшись. Подумав, он решил посмотреть видик, к моему удивлению он не смотрел таких хитов как «Король Лев», «Мулан», «Шрек».
О том, как он смотрел мультики, можно было снять сюжет для программы «Вы очевидец», эмоции просто переполняли Андрея. Потом пришёл мой сын Павел, он на два года младше Андрюхи, и увлёк его на улицу.
Когда они пришли, я позвал их к столу, на обед была курица – гриль, этот факт страшно насмешил Пашку:
- Папка, а я анекдот знаю прикольный про кур-гриль!
- Ну, расскажи, пожалуйста, и нам, – попросил я.
- Приезжает петух в город, и видя как жарятся куры-гриль, возмущённо говорит: «Ишь, крали городские, в деревне топтать некого, а они тут на карусели катаются.»
Я громко заржал, а Андрей побледнел, и с опаской глянул на моего сына. Пашка спросил Андрюху:
- Ты чё, не понял?
- Я то понял, только меня за такой анекдот дома прибили бы, - ответил парнишка.
- Вот глупости, я могу в сто раз гнуснее рассказать, и мне ничего не будет, – похвастался Пашка.
- Неужели? – усомнился я, - Ну при мне допустим, а при маме?
- При женщинах гнусные анекдоты рассказывать неприлично, – просветил меня сынок.
Остаток обеда прошёл под ржание над анекдотами разной степени нецензурности, а я только диву давался, где мой Пашка их нахватался.
Вечером сын ушёл домой, к матери, благо она живёт в соседнем доме, мы остались с Андрюхой одни.
- А вы, что своего сына никогда не бьёте? – спросил он.
- Нет, а почему я должен это делать?
- Ну, вот сегодня он анекдоты плохие рассказывал.
- А что в них было плохого? – сделал я удивленное лицо.
- Слова матные были, и смысл нехороший.
- Знаешь, Андрюха, из песни слова не выкинешь, анекдоты – это вид искусства
- Мама запрещает мне их рассказывать.
- А я ничего не запрещаю, правда, в женской компании действительно лучше аники не травить, – улыбнулся я, – А теперь пойдём купаться!
Ванна явно доставляла Андрею удовольствие, он впервые почувствовал себя раскованно, плюхался и баловался, совершенно не думая, какое это может произвести впечатление.
Вытирая его, я убедился, что синяки все сошли безвозвратно, только шов на голени краснел изломанной линией. Спать он улёгся рядом со мною, что бы удобнее было смотреть телевизор, но очень быстро уснул. Я осторожно перенёс его на другую кровать, он был лёгкий, как пёрышко, явно маловато мяса для десяти лет.
Утром мы пошли в бассейн, я учил Андрюху плавать, одного я добился - он перестал бояться воды.
Пришли в детдом мы под вечер, Андрей просто светился от счастья, прощаясь, он сказал:
- Я буду ждать вас в следующую субботу, очень-очень буду ждать, приходите за мной, пожалуйста.
- Хорошо, Андрюша, приду.
- А можно, если вы вдруг забудете приехать, можно я позвоню на мобильник?
- Я не забуду, а звонить можешь, когда захочешь.
С тех пор, вот уже два месяца, каждую субботу Андрей у меня дома, он уже не тот забитый ребёнок, каким был во время нашей первой встречи. Он не стесняется рассказать гнусный анекдотик, при случае, да и сам звонко над ними смеётся. И главное, он, наконец, стал называть меня на «ты».
Даже если суд оставит Андрея с матерью, чего, я надеюсь, не произойдёт он, вряд ли теперь позволит ей над собой изгаляться. Хотя, скорее всего им придётся расстаться. По-любому, помимо лишения родительских прав, ей светит срок за кражи.

©Док