… Малыш, ты меня волнуешь,
Когда ты смотришь так серьезно,
Малыш, – я тебя люблю …
В. Цой

1.

Наступил тот период августа, когда в ночные и утренние часы было уже довольно прохладно, а днем еще возвращалась июльская жара. Ядреные сибирские комары были ни такими злобными и голодными и уже не нападали целыми стаями на беззащитных отдыхающих. Я, как обычно, взял две недели в счет причитающегося мне отпуска и отправился на облюбованный мною несколько лет назад небольшой островок, находящийся между крутых берегов Шантарского водохранилища. Когда-то это был вовсе не остров, а часть берега Шантары, свободно и стремительно бежавшей к Ледовитому океану, но после возведения Шантарской ГРЭС и заполнения водохранилища эта каменистая часть сопки, поросшая соснами и довольно-таки уютная, стала существовать сама по себе, отделенная от суши широким проливом.
Водитель моего ведомства помог переправить вещи и все необходимое для комфортного одиночного существования с берега на остров, и, пожелав хорошего отдыха, укатил по чуть виднеющейся колее в сторону районного центра Лыдино, последним оплотом цивилизации перед бескрайне раскинувшейся Шантарской тайгой.
Чувствуя себя Робинзоном Крузо и полновластным властелином острова, я отправился на обход своих владений. Я не рассчитывал, встреть кого-нибудь здесь, так как островок лежал вдалеке от судоходных маршрутов, а добраться до него вплавь человеку неподготовленному было бы крайне затруднительно. Однако, дойдя до северной оконечности острова, я с удивлением обнаружил на небольшой поляне нечто похожее на полуземлянку, устроенную в корнях поваленной сосны. Остатки костра возле нее и не остывший пепел, говорили о существовании кого-то еще на острове. Я поспешил вернуться к своему лагерю, но не обнаружил никаких изменений или чьего-то присутствия. Принявшись за дальнейшее обустройство лагеря, я постоянно ощущал взгляд, но как не пытался, так и не сумел обнаружить наблюдателя. Плюнув в душе на него, я развел костер и, наловив прямо с берега несколько небольших хариусов и одного тайменя, приготовил уху. Выхлебав две тарелки и принявшись за приготовление чая, я, незаметно оглядевшись, в зарослях черемухи, росшей сразу у кромки песка, обнаружил пару глаз, неотрывно глядевших на котелок с ухой. Покончив с чаем, я налил порцию ухи в чашку и поставил ее поближе к костру, но так, чтобы она хорошо была видна из кустов, положил рядом ложку и два хороших ломтя хлеба, а сам отправился в гамак. Немного поворочавшись, устраиваясь поудобнее, я сделал вид, что уснул, а сам, тем временем, наблюдал краем глаза, что произойдет дальше. Чуть погодя, из-за кустов, крадучись и пригибаясь, постоянно переводя взгляд на вожделенную чашку и на меня, вылез мальчик, лет 11-12. Одет он был в неопределенного цвета рваную футболку, настолько большую, что её края свободно болтались ниже коленей. Еще раз, оглянувшись на меня и убедившись в том, что я не опасен, подросток подсел к костру и стал с удивительной быстротой поглощать содержимое чашки через край, помогая себе хлебом и руками. Увлекшись едой, мальчик не заметил как я, выскользнув из гамака, неслышно подошел к нему сзади.
- Тебя как зовут? – спина парнишки напряглась и от неожиданности он чуть не подавился остатками хлеба. Медленно встав, он повернулся ко мне и тут я увидел его глаза полные отчаянья и решимости. Ростом он был примерно мне до подбородка, чуть вьющиеся светлые волосы свободно падали на лоб и плечи. Чуть вздернутый нос и ровный подбородок, упрямо сжатые красиво очерченные губы, а также пальцы, сжатые в кулаки, говорили мне, что он или сейчас убежит или кинется на меня. Ни первый, ни второй варианты меня абсолютно не устраивали, так как я не хотел такого окончания нашего знакомства, но парень предпочел третье:
- Вы из милиции?
Я, удивившись вопросу, честно ответил – нет. Подросток, немного расслабившись, внимательно оглядел меня с головы до ног и обратно, и не обнаружив на единственном, что на мне было одето – плавках, тайных знаков моей причастности к внутренним органам, улыбнулся полуулыбкой настороженного зверька и коротко представился:
- Тёма, – его рука коснулась протянутой моей ладони, и я ощутил робкое прикосновение его пальцев.
- Это Артёмий что ли?
- Не а, просто Тёма, меня все так зовут. А Вас?
- Робинзон Крузо, можно просто ты, или Роб, – также коротко представился я.
- Родинсон как?
Наморщенный лоб и усиленная работа мысли, говорили о том, что, Тёма отродясь в руках не держал книжку Даниеля Дефо. Я вкратце пересказал ему содержание приключенческой повести. Не глядя на меня и задумчиво ковыряя пальцами ноги песок, Тёма, с непосредственностью и плохо скрываемым интересом, спросил:
- А Робинзон и Пятница спали вместе?
Несколько обескураженный течением мыслей в таком направлении, я ответил, что никогда об этом не задумывался, но если поразмыслить, то наверно да, при этих словах его взгляд метнулся от меня, в сторону и обратно. Было видно, что подросток пришел к каким-то для себя выводам. Чтобы перевести разговор в иное русло, я спросил:
- Тебе сколько лет?
- Шестнадцать, – глядя честными глазами, соврал парень.
- Ну, а если честно?
Отведя глаза в сторону, Тёма признался, что ему четырнадцать, «но очень-очень скоро ему «стукнет» пятнадцать», при дальнейшем уточнении этого «очень скорого времени», я выяснил, что его день рождения в следующем году – летом. Да, с грустью подумал я, – только несовершеннолетнего, сбежавшего от властей, мне не хватало.
- Ты не хочешь рассказать, как очутился здесь?
Еще раз, смерив меня долгим взглядом, попросив закурить и, наверное, окончательно доверившись мне, Артёмий рассказал свою нехитрую историю.
Кроме него и старшего брата Андрея в семье с ними жила слепая и глухая бабка, малюсенькой пенсии которой хватало только на хлеб. Родителей он своих помнил смутно, так как те утонули по пьянке в Шантаре, когда он был еще «децлом». С той поры заботу о его воспитании, а вернее, о его пропитании, взял на себя старший брат, который был его старше всего на четыре года и промышлял мелкими кражами. Идиллия семьи закончилась, когда брата осудили за очередное воровство и отправили в воспитательную колонию для несовершеннолетних преступников, а Тёмку в детский дом. Через полтора года Андрей вернулся, освободившись условно-досрочно, забрал его из детского дома, и жизнь вернулась в прежнюю колею в старой развалюшке, где они когда-то жили. Из зоны Андрей вернулся озлобленный и пристрастившийся к «травке»[1] , в изобилии росшей за поселком. Бабка к тому времени уже умерла, пенсию больше никто не приносил, поэтому Андрей переключился с воровства на наркотики, премудрости изготовления и сбыта которых успешно освоил в зоне. К их сбору он приучал и младшего брата, вот на сбыте очередной партии их «накрыл» Шантарский ОБНОН [2]. На этот раз наказание было серьезнее: шесть лет строгого режима во взрослой колонии за наркотики, а также за вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность и содержание притона. На суде Тёма плакал, – впереди его ждал детский дом, возвращаться в который у него не было никакого желания, потому, что «там всех стригли наголо, а по утрам давали манную кашу, которую он с детства терпеть не мог». Не дожидаясь этого печального момента, он решил податься в губернский город Шантарск, где, по слухам, можно неплохо устроиться, но как именно, еще не думал. Скрываясь от поселкового участкового инспектора милиции, которому собственно и было поручено доставить его в детдом, Тёма, переплыв пролив на бревне, оказался на островке около четырех дней назад. Днем он питался всем тем, что мог найти съестного, а ночью, не зажигая костра, спал в корнях сосны, обнаруженной мною.
В продолжение рассказа я подливал ему ухи и чая, от которого он не отказывался, но ел уже без жадности. Речь его замедлилась, он все чаще останавливался, теряя нить разговора и, наконец, замолчал совсем. Глаза его были полузакрыты, ложка звякнув о край миски, неслышно упала на песок. Подхватив кренившееся на бок тело и подивившись его легкости, я понес Тёмку в палатку, в полусне он обхватил мою шею рукой и, прижавшись к груди пытался бормотать слова благодарности. Укрыв его одеялом, я отправился в гамак, предварительно захватив спальник. Забравшись в него, я курил, слушая плеск воды и тишину, глядя на яркие звезды низкого неба.

2.

Встав еще до рассвета, я, первым делом, проверил на месте ли мой вчерашний знакомый. Тёмка лежал поверх одеяла, свернувшись калачиком, и сладко похрапывал. Я накрыл его вторым одеялом и отправился ловить рыбу к завтраку. Поймав двух хороших сазанчиков, я развел костер, выпотрошил рыбу и положил ее на сковороду. Окончив священнодействовать с блюдом и приготовив чай, я отправился будить своего нового знакомого, но, к своему удивлению, обнаружил пустую палатку и смятые одеяла. Слегка обескураженный, я закурил, задумчиво глядя на угли потухающего костра, и чуть не подскочил от неожиданности: из-за кустов, находящихся за моей спиной, на меня прыгнул мокрый Тёмка. С него капала вода, футболка была прилипшей к телу, губы посинели, но глаза блестели озорно и весело, а рот растянут в улыбке до ушей, выставляя напоказ ровные зубы. Он схватил меня за руку и увлек в ближайшие кусты, крича что-то на бегу, полный восторга. Когда мы выбежали на недалекий берег, я не смог удержать возгласа удивления: примерно в метрах пяти от берега лежала огромная, ростом с мальчика стерлядь. Она извивалась и била хвостом по траве, явно недовольная фамильярным с ней обращением. Вокруг нее явственно просматривались следы борьбы и волочения, недалеко валялся обломок весла, которым, по словам Тёмы, он и оглушил потерявшую бдительность рыбину, подплывшей слишком близко к берегу. Издав победный клич, он подскочил к рыбине и довершил дело еще одним ударом весла, та изогнулась и больше не сопротивлялась нашим усилиям по транспортировке ее в лагерь.
Немного отдышавшись и перекурив возле костра, я заметил, как Тёма совсем замерз. Велев ему быстро раздеваться и развесить одежду возле костра на просушку, я отправился к своим вещам, чтобы достать ему сухое белье. Вернувшись к костру, я несколько обалдел от увиденного: подросток, абсолютно голый, спиной ко мне, прыгал возле угасающего костра в ритме африканских народных плясок. Затем он сменил ритм на иной: движения стали более плавными и извивающимися. Я молча стоял и просто смотрел на движения развитой мускулатуры, которая хорошо вырисовывалась под смуглой кожей тела в переплетении косых лучей взошедшего солнца. Без складок и морщин ровная кожа ягодиц, тренированные ноги, заставляли меня просто любоваться его телом. В паху у меня стало тяжело и сладко заныло, члену было уже тесно в плавках, он рвался наружу. Тряхнув головой, Артёмий посмотрел мне прямо в глаза и перевел взгляд ниже пояса, затем плавно развернулся ко мне лицом, и то, что я увидел, заставило забыть меня обо всем на свете: прямой и ровный, весь в бугорках выступивших голубоватых вен, эрегированный ствол его члена был устремлен прямо в небо. Разделенная спереди каналом ствола большая, иссиня-бордовая оголенная головка, венчавшая член, грациозно покачиваясь при телодвижениях, как некое подобие удивительного гриба, слегка касаясь кожи впалого живота намного выше ямки пупка. Довольный произведенным эффектом, пальцами одной руки перебирая яички, а другой поглаживая ствол члена от головки до корня, Тема приблизился и свистящим шепотом спросил:
- Хочешь посмотреть шоу?
- Да, – также шепотом ответил я.
Слегка толкнув меня ладонью в грудь, как бы приглашая сесть, он стал кружиться, медленно переступая ногами по песку, изгибаясь и плавно разворачиваясь, как заправский стриптизер. При этом из поля моего зрения ни разу не ускользнул его член, я смотрел как завороженный, ни разу не оторвав от него взгляда. Держа ствол члена в руках, медленно и не спеша открывая и закрывая головку, Тема, убрав волосы назад, без видимых усилий, взяв себя руками за ягодицы, наклонился к крайней плоти члена и неотрывно глядя мне в глаза провел кончиком языка от отверстия и дальше по ложбинке, вниз до уздечки. Затем, также медленно, чуть отогнув ствол члена вперед, провел языком по впадине корня головки. Оторвавшись на миг и глянув на меня, он приблизил губы к верхушке головки и, слегка работая языком, стал медленно, сантиметр за сантиметром, втягивать в себя член. Во рту происходила работа языком, щеки то втягивались, то возвращались на место, медленно скрылась шляпа «гриба», затем наступил черед натянутой алой кожи крайней плоти и, наконец, до половины скрылся член. Напряженная Тёмкина спина стала разгибаться, постепенно высвобождая ствол члена, однако головка еще некоторое время обрабатывалась языком во рту. Наконец, оторвавшись миньета, подросток двинулся в мою сторону, озорно глядя сверху вниз, довольный произведенным эффектом. Приблизившись ко мне так, что я в мельчайших подробностях мог рассмотреть его покачивающийся, лоснящийся от слюны обсосанный до красноты член, Тема с силой толкнул меня в грудь так, что я, потеряв равновесие, упал спиной на песок. Сев на меня верхом, спиной ко мне, стал аккуратными движениями освобождать меня от плавок. Смахнув, нежным прикосновением губ, сочащуюся влагу с моего истомленного долгим бездействием члена, быстрыми прикосновениями языка прошелся по стволу и стал неторопливо посасывать яички, забирая то одно, то другое, то оба сразу в рот. Раздвинув руками мои ноги, он двинулся еще ниже, пока не достиг губами ануса, его ловкий язык проникал все глубже, щекоча и раздражая мой задний проход. Проделывая все это, Тема встал на колени, обнажив вход анального отверстия, который сжимался и разжимался, а яички смешно болтались в такт движениям. Головка его члена, то упиралась мне в живот, то скользила вниз, встречаясь там с моим членом. Пальцами одной руки я играл его болтающимися яичками, на которых не было даже намека на растительность, а ладонью второй, поглаживая его ягодицы, постепенно достиг большим пальцем входа в анус. На мгновение замерев, тело парня двинулось навстречу моему пальцу, постепенно погружая его вовнутрь. Большим пальцем я ощущал жаркую влажную внутренность стенок прямой кишки и корня члена. Медленно вытянув большой палец, я аккуратно и не торопясь стал вводить другие пальцы, предварительно смочив их слюной и сложив лодочкой. Проникнув вовнутрь, на сколько позволяла глубина, я стал совершать колебательные движения, – пальцами одной руки в анусе, а второй обхватив ствол члена. Оторвавшись от обрабатывания моего зада, Тема подался телом назад и моя ладонь, преодолевая сопротивление, медленно вошла в него. Мышцы заднего прохода стали сжимать и разжимать мои пальцы в такт движениям второй руки, подросток издал всхлип и с конца его члена отделились и упали мне на живот несколько мутных капель. С удвоенной энергией его губы припали к моему телу. Покончив с моим анусом и не отрывая губ, язык пошел вверх, и я ощутил легкие прикосновения к головке моего члена. Неторопливо, всасывающими движениями, она стала погружаться в его горячий рот, язык, постоянно находящийся в движении, обрабатывал ее со всех сторон, раздражая нервные окончания. Ствол моего члена все глубже проникал в него и когда макушка члена встретилась с гортанью, я решил на этом все закончится, но ошибся – сделав глотательное движение, я ощутил головкой тесное отверстие Тёмкиного горла. Продолжая совершать глотательные движения, он захватывал ствол члена, пока мои яички тоже не оказались у него во рту. От всасывающих глотательных движений, все убыстряющихся движений языка, безостановочно облизывающих ствол, а также горячего прикосновения к коже яичек, я чувствовал как стремительно приближаюсь к оргастической развязке. Почувствовав мое состояние, Тема ускорил свои движения, доведя их до бешеной скорости. Я уже не чувствовал ничего, кроме одного стремительного движения. Подкатившая к основанию члена первая волна оргазма, заставила мое тело выгнуться и буквально выстрелить порцию спермы в стенку горла. Не сбавляя темпа, Тема переместил мою головку обратно в рот и с удвоенной энергией заработал языком. Сменяя друг друга, волны оргазма накрывали меня, заставляя стонать и содраться телом. Тема глотал мою сперму, которая просто изливалась из меня. Наконец, когда поток иссяк, он оторвался от моего члена и стал просто слизывать, шевеля кончиком языка макушку члена, появляющиеся белые редкие капли, слегка надавливая большим и указательным пальцами на основание. Покончив с этим занятием, он развернулся ко мне, оседлав меня сверху, и предвосхищая готовые сорваться с моего языка вопросы, стремительно поцеловал мои губы. Я привлек его к себе, погрузив руки в его волосы. Вкус был слегка терпким и сладко-солоноватым, его член, еще влажный и не остывший от недавних упражнений, покоился у меня на животе. Время для нас остановилось.

3.

Солнце стояло довольно высоко. В воздухе стояла звенящая тишина, нарушаемая плеском набегающих волн Шантары и чириканьем воробьев. Аромат разогретой сосновой смолы щекотал ноздри и будоражил плоть. Я осторожно переложил голову парня на так и не понадобившуюся одежду, и пошел разжигать давно потухший костер, чтобы приготовить шашлык из буженины, а оставшуюся часть стерляди подкоптить, так как нет ничего вкуснее копченой стерляди с пивом.
Когда дело почти было закончено и аромат копченостей разлился вокруг, парень открыл один глаз и щурясь на солнце, хитро посмотрел на меня, улыбаясь. Я улыбнулся ему в ответ и кивнул, чтобы он присоединился ко мне. Когда Тема перевернулся на спину и легко встал с песка, я увидел причину его игривого настроения: его член внушительно оттопырился, вставая в окончательно вертикальное положение. Я запротестовал против такого продолжения и схватив его за член, поволок купаться. Тема визжа сопротивлялся, пытаясь ухватиться за мой член, но я был более ловок и первым столкнул его в воду, прыгнув следом сам. Недолго побарахтавшись в воде и освежившись, мы хохоча вернулись на поляну, где с удовольствием принялись уничтожать, истекающие жиром, куски стерляди. Когда с ними было покончено, подошла очередь пива. Уничтожив первую упаковку и принявшись за вторую, я решил задать мучавший меня вопрос:
- Откуда ты это все умеешь и знаешь?
Задумчиво глядя на сосны и допивая очередную банку пива, Тема ответил:
- Андрюха научил, – и он неторопливо рассказал о своем первом сексуальном опыте.
Когда брат вернулся из колонии, они в первый же вечер отметили это событие, а потом пошли париться в баню. Когда Андрей разделся, то перед Темой предстала целая татуированная галерея, выполненная на теле брата, особенно смешная татуировка была выколота на его ягодицах: чертик кидал длинной лопатой уголь, и когда они двигались, то чертик двигался тоже. Мальчик засмеялся, увидев это. Поняв причину его смеха, Андрей очень сильно разозлился и ударил его по лицу так, что Тема отлетел к стене и ударился головой, на какое-то время потеряв сознание. Очнулся он от холодной воды, которую лил на него брат, потом он встал перед ним на колени и очень долго просил прощения, клянясь, что больше никогда и пальцем не тронет.
Вечером, ложась спать, он объяснял значение своих татуировок, в том числе и на ягодицах. Как оказалось, на зоне такую татуировку насильно выкалывают пассивным педерастам. Крупно проиграв в карты, Андрею было предложено рассчитаться своим телом. Так как по-иному он рассчитаться не мог, то согласился на это, иначе его, как не рассчитавшегося должника, могли бы просто убить. На следующий день после «расчета», на зоне уже все знали о том, что Андрей «петух», так парень попал в касту «обиженных».
Рассказывая об этом, Андрей поглаживал тело мальчика, как бы случайно касаясь члена. Тёма стыдился и, одновременно, получал неизъяснимое удовольствие от его прикосновений. Поставив его на колени, сам брат лег на спину, просунул свою голову ему между ног и стал целовать пах, затем, наклонив его вперед стал сосать ему член. Такого он еще не испытывал – волна наслаждения захватила Тему. Введя пальцы в его анус, другой рукой брат дрочил свой член. Возбудив себя, брат положил мальчика на спину, а сам, усевшись верхом, стал постепенно вводить его член себе в задний проход. Сгорая от стыда, Тема чувствовал как член плавно входит в горячую плоть брата. Оседлав член и размеренно двигаясь вверх и вниз, Андрей дрочил ствол своего члена, как бы растирая его между ладонями. Ускорив движение, брат перестал дрочить себе, сконцентрировавшись только на движениях на члене младшего брата. Постепенно нараставшее в нем напряжение, готово было вот-вот разрядится, как вдруг, что-то горячее и липкое попало на лицо и грудь мальчика, полилось на живот. Позже брат объяснил, что это была молофья, которая выделяется когда кончаешь. Случилось это так неожиданно, что Тема вскрикнул. Поняв это по-своему, Андрей с удвоенной быстротой начал двигаться. Оргазм впервые потряс Тему, раньше он ничего подобного не испытывал. Андрей склонился к нему и начал слизывать свою сперму с его тела, потребовав от младшего брата, чтобы и он слизывал ее остатки с его члена. Сев на его грудь и зажав руки своими ногами, так, чтобы Тема не мог пошевелиться, брат обхватил его голову рукой и стал с нажимом вводить свой член к нему в рот. Пересилив в себе отвращение и стыд, парнишка заставил себя разжать зубы и впустить в себя его полувялый член, ощущая как, двигаясь в нем поршнем, член Андрея вновь становится упругим и твердым, заполняя собою все пространство. Второй рукой брат размеренно дрочил ствол члена младшего брата. Уже почти задыхаясь, Тема почувствовал, как член Андрея стал подергиваться, его тело содрогнулось и во рту разлился сладко-пряный вкус спермы. Заставив высосать все до конца, старший брат развернулся и продолжая руками дрочить ствол, стал обсасывать головку его члена. Когда Тема кончил вторично и из него не пролилось ни капли спермы, Андрей заметил, что если младший брат хочет стать «настоящим мужиком как он, у которого льется молофья», то они должны регулярно заниматься этим. В голове у Тёмки была полная каша и он согласился на все, лишь бы быть таким же как старший брат. Кроме того, Андрей научил его, и так отличавшимся для своего возраста, внушительными размерами члена, специальным упражнениям, чтобы тот еще больше вытягивался. Поначалу Теме было больно и стыдно, но постепенно, упражнения стали приносить положительные результаты, он стал получать удовольствие от занятий гомосексуализмом, а когда оставался один, то занимался онанизмом, фантазируя на эту тему. Особенно ему нравилась фантазия, в которой он представлял себя занимающимся сексом с участниками группы «BAСKSTREЕT BOYS», плакат с их улыбающимися физиономиями он выменял у наркоманов на коробок конопли, и украсил стену избушки. Несколько раз Теме снилось, как будто он исполняет на огромной круглой сцене вместе с парнями с плаката какую-то песню, толпа возле сцены танцует с ними в одном ритме. Вокруг все залито светом, он открывает рот, но не слышит ни слова, все происходит в полной тишине. Все смотрят на него, показывают на него пальцами и смеются. Тема с ужасом понимает, что он танцует совершенно голый, он мечется по сцене, но везде натыкается только на указывающие на него пальцы и беззвучно смеющиеся рты. Вдруг он замечает, что вокруг него тоже все без одежды, а он лежит на возвышении сцены. Свет постепенно гаснет, остается только красный сумрак. Вокруг него все плотней сжимается кольцо из голых тел и эрегированных членов, из которых сочится сперма. Тема знает, что все они хотят только одного – заняться с ним любовью. Сразу несколько огромных членов проникает к нему в рот и в задний проход, члены трутся об него, кто-то сосет его член, но он не чувствует боли – ему очень приятно и он на вершине блаженства. После таких поллюций, утром у него бывало отвратительное настроение, так как он возвращался в реальный мир, в котором не было место таким сказкам, а была насущная необходимость бороться за свое существование.
Однажды он поделился своими эротическими переживаниями с братом, Андрей молча и серьезно выслушал младшего брата и когда он закончил, подошел к Тёме и ладонью, на–отмаш, сильно ударил его по лицу. Затем, достав свой член, стал мочиться на него, со словами: «Никогда, ни с кем, и ни о чем, теперь тебе все ясно?». Тёма, лежа на спине, плакал, из носа бежала кровь, в его глазах стоял немой вопрос: «За что?». Брат рывком поставил его на ноги и со словами о том, что на зоне с ним поступили бы гораздо хуже, отправил Тёму умываться.

***

Солнце давно село, костер догорел, опустилась вечерняя прохлада. Паренек сидел, низко опустив голову, покрытый «гусиной кожей». Я взял его пальцами за подбородок и поднял голову – глаза были полузакрыты, а на ресницах блестели слезы. Не открывая глаз, он спросил:
- Ты теперь меня будешь презирать?
- Да, вот прямо сейчас начну и буду тебя презирать, и очень долго.
Говоря это я целовал его, то в одно, то в другое соленое от слез веко. Робко улыбнувшись мне, он обхватил мою шею руками. Я поднял его на руки как маленького и понес в палатку – спать.
- Не уходи, пожалуйста, – руки крепко вцепились в меня, а глаза влажно поблескивали в сумерках. Парень увлек меня вниз – на одеяла, его губы иступлено покрывали мое тело поцелуями. Мы стали возбуждаться практически одновременно. Наши восставшие от спячки члены, были сжаты тесным пространством между животами и требовали свободы и движения. Тема целовал мне шею и мочки ушей, постепенно спускаясь все ниже и ниже. Наконец, его язык достиг ступней и я почувствовал его прикосновение между большим и средним пальцем ноги. Захватив большой палец в рот, он посасывал его, одновременно щекоча языком. Каким-то образом, такая ласка доставляла удовольствие одновременно и моему члену, который изнывал от накатывающих волн возбуждения. Тем временем, Тема стал неторопливо перебирать губами выше по ноге, пока не достиг ствола члена. Аккуратно захватывая зубами кожу, он быстро достиг вершины крайней плоти. Мощным всасывающим движением, он буквально заглотил мой член, предварительно залупив его губами. Не встречая никакого сопротивления, мой член буквально вломился в его горло. Его указательный и средний пальцы аккуратно проникли в мой анус, раздражая корень члена. От неожиданно острого наслаждения я застонал, а Тёмкина голова безостановочно ходила вверх и вниз. Кончилось все также неожиданно – оторвавшись от обрабатывания члена и заднего прохода, Тема переместился на меня. Привстав на коленях, он стал стремительно насаживать себя на мой мокрый и горячий «кол». Насадив себя до конца и уперевшись руками в мою грудь, Тема стал совершать ерзающие движения, одновременно напрягая и расслабляя мышцы прямой кишки. Его член напрягался синхронно движениям и мягко шлепал меня по животу и груди, когда расслаблялся. Наклонив голову вперед, я слегка коснулся кончиком языка уздечки между головкой и стволом его члена. Земля не разверзлась подо мной и гром не грянул. Осмелев, я снизу вверх лизнул его «шляпу гриба», ощутив пряный вкус сочившейся из него жидкости. Почувствовав мои неуклюжие попытки, Тема на миг приоткрыл глаза и не слезая с моего члена, продвинулся вперед так, чтобы мне было удобнее захватить губами его «шляпу». Ощущение движения чужой горячей плоти, источавшей влагу, во рту, было, одновременно, непривычно и возбуждающе. Кроме легких всасывающих манипуляций ртом, мне не приходилось совершать каких-либо движений, так как Тема все делал сам. Увеличив амплитуду движений, Тема быстрыми движениями вскакивал с моего члена и медленно насаживался на него, при этом его член синхронно погружался в меня, затем плавно вынимался. Частота движения тела еще более увеличилась, я чувствовал непреодолимое приближение оргазма. Первая порция спермы выстрелила Теме в мошонку, вторую он поймал в себя уже на излете. Моему члену сразу стало значительней свободней двигаться, звуки стали чавкающими. Не прекращая движения, Тема стал дрочить свой член обеими руками, помогая мне. Его тело стало судорожно подергиваться, мышцы живота сокращаться и я почувствовал во рту вкус Сенькиного «коктейля». Кончив, парень просто рухнул на меня, по его спине и со лба сбегали капли пота. Отдышавшись, он отвалился от меня на одеяла. Улыбка, блестевшая на его лице, была видна сквозь сумрак палатки.
Остаток отпуска пролетел как один сплошной праздник гомосекса. В последний день мы, не торопясь, перевезли на берег пожитки и в ожидании машины перекуривали на берегу.
- Роб, ты возьмешь меня с собой в Шантарск? – глядя на воду, как бы между прочим, спросил Тема.
- А ты хорошо обо всем подумал? Тебе нужно учиться, да и потом, у тебя нет с собой документов.
- Я уже все продумал: ты представишь меня своим племянником… внучатым, а свидетельство о рождении у меня с собой, - при этом, он двумя пальцами вытянул завернутый в целлофан документ.
- Но, ведь тебя будет искать милиция.
- Поищут, да перестанут, да и кому я еще нужен, кроме…, – парень поднял голову и прямо посмотрел мне в глаза.
- Меня, – закончил я за него фразу.

***

Загрузив вещи в машину, мы удобно расположились на широком заднем сиденье. Поглазев на пролетающие мимо сосны, пока водитель сообщал мне последние сплетни, гулявшие по ведомству в мое отсутствие, Тема стал усиленно клевать носом и тереть глаза. Не долго раздумывая он свернулся калачиком и положил голову мне на колени. Я мало обращал внимание на его возню, так как был отвлечен разговором с водителем, но когда заподозрил неладное – было уже поздно: воспользовавшись моментом, он аккуратно вжикнул молнией моих джинсов и я не успев опомнится, ощутил, как мой член оказался у него во рту. Поглядывая на меня снизу-вверх хитрющим глазом, как бы говорящим: «Каков я молодец-удалец?», его глотка и язык неустанно делали свою работу, периодически сглатывая сперму и продолжая сосать. Он так и уснул с членом во рту, посасывая его и не желая выпускать.
…Взлетев на последний взгорок шоссе и радостно рыкнув двигателем, внедорожник понес нас к раскинувшемуся по обеим берегам реки и быстро надвигающемуся на нас Шантарску. Я осторожно потряс Тёму за плечо, тот встрепенулся, принялся, было опять за свою работу, но я мягко, но настойчиво отстранив его, показал на расстилавшийся внизу мегаполис. Окончательно проснувшись, он застыл с полуулыбкой на приоткрытых губах, – нас постепенно поглощал город его грез и мечтаний.

примечания:
1.конопля, марихуана. Данное наркотическое средство в изобилии произрастает в южных районах Сибири и содержит мизерное количество алкалоидов, впрочем, химическая экспертиза с успешностью признает его наркосодержащим.

2.Отдел МВД по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Как правило, действуя по информации своих доверенных лиц, из числа мелких наркодиллеров, устраняют их конкурентов.

сентябрь 2000г.
©Юстас Финк