По Афинской дороге, проходящей через Пелопонесский перешеек, шли трое мальчиков. Питфей и Герион были постарше, а Радамант поменьше. Они шли и обсуждали важную проблему, которая волновала и будоражила каждого афинского мальчика: как победить Минотавра.
" Я думаю, ему нужно пробить глаз!" - убеждал друзьей Герион и сжимал кулачок, воображая как он бы, хитрый, прокрался к морде кровожадного быка и ослепил бы его.
" Нет, я бы ему оторвал яйца!" - перебивал его Питфей и, корчась от охота, показывал как бы он лишил Минотавра мужского значения. Радамант шел рядом и с уважением слушал старших и потому более осведомленных товарищей. "Какие они хитрые и смелые!" - завидовал он им обоим, ибо самому ему ничего такого хитрого в голову не приходило, кроме как попытаться убить Минотавра копьем, или, скажем, дубиной. Хотя можно и камнем, если подкрасться...

Заприметив вдалеке голубой блеск моря, самый высокий из них, Питфей, закричал:"Пришли! пришли! Бегите за мной, я вижу море!" - и побежал, как учил его Дедал - высоко взмахивая согнутыми в локтях руками. Мальчики дружно помчались вприпрыжку следом, завидуя годрой осанке бегущего Питфея. А тот, добежав по гладкой, утрамбованной прибоем песчаной отмели до воды, быстро распутал узел набедренной повязки и, широко улыбаясь, повернулся к сверкающими пятками мальчикам лицом. Обливаясь потом и тяжело дыша от долгого бега, они, тем не менее, увидели, как на зависть хорошо Питфей снаряжен для жизни. "Ишь, волосатый!" – позавидовал хую мальчика Герион - "может и впрямь уже пробовал с Ариадной..." Он почувствовал, как поднимается его собственный членик-стручочек, но прикрываться, как стал бы при родителях, и не подумал. Пусть смотрят: волосиков там еще не так много, но размер и сила внушительны. A Радамант, как самый из троих маленький, и совсем-совсем еще без волосиков вокруг уже потолстевшего хуя, решил, что, конечно, вот Питфей мог бы и вправду оторвать Минотавру яйца. Если доплывет до Крита. А вот Герион до глаза быка не дотянется. Разве что хуем выбьет. - И мальчик весело рассмеялся этой, разумеется, совершенно нелепой мысли.

Они беспечно бросили свои набедренные повязки на песок и побежали в воду, производя множество брызг в вихре веселого шума, каковой во все века и времена производили бы трое голых мальчиков, вбегая в ласковые морские волны. А Посейдон в это время дремал и улыбался во сне их тяжеленьким яичкам, тугим попкам и упругим торчащим членам. Афины. Жаркое лето.

Мальчики радовались прохладе воды, бьющейся в них юной радости к воле и своим торчащим хуям. "Смотри у меня какой!" - покрикивал Питфей, гордо выпячивая копье. - "А у меня!!" - корчась от смеха, веселился Радамант. - А вот! смотрите-еее!!!... Как Перифет! – хвастался Герион и шлепал хуем по ладошке.
- Ха, твой Перифет! А у моего - вот тако-ооой! – вдруг вспомнил Питфей своего поклонника и наставника Дедала. - Он как вставит, так взвоешь!
- А у моего... во-оот такоо-ооой толсту-уущий! – стал хвастаться Герион. - Днем он учит меня метать копье... а ночью насаживает на свою дубинку - за ушами трещит!!"
Оба мальчика таращили глаза, широко разводили руки, показывая "какой большой у моего", "а вот у моего!!", "А какой толстущий!", "А как вставит - заорешь!"...
- А слаще ничего нет! - вдруг тихо сказал Питфей, зарделся и потянул с хуя шкурку.
- Да... - согласился Герион и разнежился на горячем песке, подогнув коленки и вывернув бедро...
- А вот у меня никого нет... - горько сказал Радамант. И то правда - всех знакомых мальчиков уже выбрали, а его еще не выбрали, и от этого, среди расхваставшихся и похотливо нежащихся малчиков, Радамант теперь чувствовал себя несчастным. Никто из взрослых мужчин и воинов еще не стал его поклонником, не поджидал его возле дома, храмов, бани или у богатого базара, где продают мулов, коз и рабов, и куда мальчики ходили поглазеть на молоденьких пугливых рабынь, раздетых перед торгами. Они весело торчали члениками на нагих девочек, их волнующие груди и таинственную темноту в паху, а потом старшие мальчики шептались о том, как знакомый мужчина или воин, у которого хватило драхм чтобы купить юную служанку, пойдет с торговцем стариком-ассирийцем проверять девственность девушки-рабыни. Старик будет раздвигать ей ноги и растягивать лепестки, цокать языком и качать головой, мужчина хмельно поддакивать, но мальчиков во двор торговца не пускали, и им оставалось хмелеть под высокой стеной и посмеиваться на крики девушки. Лишь счаствливец, состоявший любовником мужчины, гордо сплевывал в пыль афинского базара и сообщал им со значением, что никакая девчонка не заменит настоящему мужчине верного друга-мальчика, в объятиях которого теряют разум даже главные герои Афин.

Радамант, конечно, слышал эти клятвы, и он тоже хотел, чтоб в его объятиях терял разум какой-нибудь пусть не самый главный герой, но хотя бы предводитель октавы или воин-наездник. Вот. Радамант жаловался маме, что его не выбирают, она утешала, что его час еще не пришел, а ночью шептала мужу, перебирая его тяжелые яйца, что маленький Радамант вполне созрел и ему нужен наставник... Вот такие простые семейные заботы. Рутина жизни.

От всех этих мыслей Радаманта отвлек забияка Герион, которому всегда не сиделось. Он начал подталкивать Радаманта, тот стал отбиваться... и вдруг спросил Гериона: "А зачем он это делает... твой Дедал?"
- А затем, что когда он меня трахает, ебет и накачивает, его сила и ловкость наполняют меня! - пояснил, немного покраснев, Герион и перестал наваливаться на мальчика.
- "Накачивает"? это как? - спросил Радамант.
- Как да как... он тебе семя отдаст...
- Вольет...
- Впрыснет прямо в дырку... - (автор не берется приводить прочие пояснения изобретательных мальчиков, ибо, как известно, мальчишеский лексикон в любые времена содержит выражения, понятные только им самим, и то лишь в сочетании с определенными жестами) ... - вот сюда! - и Герион, загнув коленки кверху, показал свой заметно краснеющий анус.
- В обмен на усладу - тихо добавил Питфей. Он взял в руку выросший на глазах и напрягшийся орган, обнажил маслянистый гарпун и спросил: "Кто хочет пососать?" Радамант брезгливо скривился. Он вспомнил, что часто видел эти высунувшиеся гарпуны у взрослых мужчин, когда те прохаживались в бане среди голеньких мальчиков и прикасались к ним напрягшимися органами... К нему тоже прикасались, но он не поднимал глаза, ежился и старался улизнуть... А иногда он вдруг слышал раздающиеся из наполненного паром туманного закутка странные и потому пугающие мальчишеские хриплые стоны и ритмические шлепки, смешанные с тяжелым дыханием, и ему мерещился прокравшийся сюда Минотавр. Радамант пугался, искал отца и находил его иногда хмельным в объятиях мальчишки...

- А от этого смелеют? - спросил Радамант. - Ну, от этого... накачивания...
- Ох, еще как смелеют! - рассмеялся Питфей. - Ну-ка, смотри сюда! смотри мне в дырку в фалле! (что на мальчишеском греческом грубо означало "хуй" – но друзья не стеснялись) - Он начал онанировать, гарпун наливался перед глазами маленького Радаманта. Герион подсел посмотреть и стал подбадривать Питфия. Хуй юноши вздымался к рубиновым губам Радаманта, почти касался их текущей каплями головкой, но... как всегда, Радамант вдруг смутился и отвернулся, сжав свой собственный напрягшийся членик коленками.

- Ах какие ккккрасавчики! - раздался вдруг веселый голос. Мальчики вздрогнули, подняли головы и обнаружили стоящих невдалеке Дедала и еще одного молодого мужчину. Питфей радостно вскочил и бросился на шею Дедалу.
- Где ты пропадаешь! - упрекал он его ласково, впивался в губы, обхватывал ногами, терся хуем – так что попка вертелась.
- Ну-ну! - радовался ему Дедал, и Герион прикусил пухлую губку, заметив, как ладонь мужчины проникла в самый разрез между булочек Питфия, как развернул он его на руках, зарываясь лицом в живот мальчика, который принялся игриво отбиваться...

Герион поддел ногой свою повязку, обкрутил вокруг пояса, пропустил ее между бедер и закрепил спереди.
- Мне пора! Меня уже ждут. - заявил он и побежал. А незнакомый молодой мужчина уставился на Радаманта. А мальчик Радамант вдруг забыл смущаться, но совершенно оробел.

Перед ним стоял настоящий Герой, то есть из тех, кто наверняка бывал на Крите и дергал за хвост Минотавра. Высокий, статный и широкоплечий мужчина улыбался ему, притягивая руку. "Кто ты, мальчик? Ты так хорош..."

Услышав такие слова, Радамант улыбнулся и смело сказал в ответ (два раза сглотнув от волнения): "О, Герой! Я мальчик Радамант. Я хочу быть смелым и сильным как ты, андрос (1). Накачай меня пожалуйста своим семенем, и я буду тебя любить, мыть тебе ноги, метать копье и изучать стратегию боя октавы". - "Да, - улыбался в ответ мужчина и сильной рукой перебирал чуть выгоревшие на солнце волосы мальчика, вглядываясь в его зеленые, пятнистые глаза.

Здесь они оглянулись и вдруг обнаружили, что остались вблизи волн одни. Солнце опустилось к кромке моря, прибой коснулся их ног. Герион убежал. Дедал унес горячего Питфея и там, вдали, жадно насаживал на хуй, и радостные вопли обоих досаждали Посейдону. "Ах, так вот как ебут мальчиков! Неужели и меня так будут?!"- зарделся Радамант. - Герой, а у тебя есть... паиди (2)? - с волнением спросил он, тревожно поглаживая ладошкой мощное бедро улыбающегося мужчины.
- Нет... уже нет, - ответил тот, загрустил на минуту, затем взял Радаманта за руку и повел за собой. – Меня зовут Андрогей. Пойдем ко мне жить. Но сначала зайдем к твоим родителям, ты нас познакомишь.
.....................................

Калейдоскоп суматошной мальчишеской жизни не мог вместить всех событий этого дня. Радость матери, странный (со значением) взгляд отца, упершийся ниже пупка в короткую юбочку Андрогея, смущенно-самодовольные глаза того, их неторопливую беседу и, наконец, произнесенные отцом слова, что, дескать, теперь Андрогей будет любовником его ийос (3) Радаманта, которого он страстно желает, примет опеку над ним, уводя его жить с собой, к себе домой, на два месяца. Переживая все это еще раз, Радамант, уже почти засыпая рядом с обнаженным мужчиной, вспомнил, как понравился ему дом Андрогея у обрыва, вспомнил смуглого юношу-раба с подведенными сурьмой бровями, и его слова во время умывания: "Попочку нужно мыть. Она должна быть чистая-чистая у мальчика, и совершенно пустая... перед сном. Пойди еще потужься." Радамант послушно присел на широкую вазу, смутно догадываясь, что doulos (4) готовит его "к этому". Конечно, Радамант волновался и послушно выгибал попочку и подставлял яички под омовения в ласковых ладонях юного раба. "Счастливчик!" шептал тот на ухо мальчику, а потом совсем смутил Радаманта, широко раздвинув его попочку и принявшись лизать самую-самую его дырочку. Радаманту стало приятно, но стыдно, и он оттолкнул юношу-раба, заметив, однако, его выбившийся наружу налившийся толстый хуй. От этого мальчик почувствовал себя важным и значительным, то есть настоящим любовником.

А потом вернулся Андрогей, и тогда Радамант с юношей-рабом Эгеем принялись раздевать его, а Андрогей в это время ласкал и поглаживал Радаманта по спине и все чаще прикасался к тугим узеньким ягодицам мальчика, повторяя: "Этот онос (5) будет сладок?". Радамант возгордился своим новым положением и даже оттолкнул доулоса Эгея, когда пришло время распустить узел на повязке мужчины. То, что мальчик увидел, повергло его в трепет как слон - лисенка. Он отвернулся, потому что испугался, и даже про себя подумал, что может быть у настоящих героев, как ЕГО Андрогей, вместо фаллоса вырастает третья нога. То есть не поверил мальчик своим глазам, а может быть поздно уже было и ему померещилось. Одним словом, он испугался, отвернулся и не стал туда смотреть, а только терпеливо слушал, как льется вода из кувшина в руках юноши-раба. Радамант же повернул лицо к Андрогею и не противился, когда тот, увлекаясь, принялся целовать его в рубиновые пухлые губки, и даже впустил себе в рот язык мужчины, толстый и беспокойный, который лизал его изнутри, и пробирался под его поджатый язычок, и в уголки, и даже в гортань... А потом Андрогей стал сосать его рот, так что их слюна смешалась, и мальчик слабел и увядал в руках горящего желанием мужчины...

Так они и опустились на ложе, оба обнаженные, один ослабший, а другой напрягшийся. А юноша-раб пригасил все светильники кроме одного, устроился в углу и, подогнув коленки, стал играть с собой.

Сначала Радамант смущался и дрожал от волнения. Он прильнул к уху мужчины и спросил: "А ты меня будешь ебать?"
- Буду, буду, - успокоил его Андрогей
- А мне будет больновато?
- А вот мы посмотрим.
- А это у тебя там... это хуй такой?!
- Ага.
- А почему он у тебя такой огромный?
- Такой есть.
- Это потому что ты герой?!
- Ага.
- А ты меня ИМ будешь ебать? Мне Питфей рассказывал...
- Кто?
- Питфей, тот мальчик, любовник Дедала...
- А, тот! Хорошенький...
- А я? Я хорошенький?
- Ты прелесть какой хорошенький. Иди ко мне на грудь.

Он привлек Радаманта, усадил на свою широкую мускулистую грудь и принялся ласкать и угощать сладким вином. А когда Радамант, опъянев и разомлев, откинулся, Андрогей сделал то, что никто никогда не делал еще этому мальчику: он взял его торчащий членик в рот, обхватил губами и стал водить по нему языком, покуда гарпинчик не вылез наружу. Радамант стал волноваться - так странны и необычны были его ощущения, ему захотелось больше, больше такого лизания, он склонился над лицом своего Героя, и в это время почувствовал, как мужчина нащупал пальцем дырочку в его попе, хорошенько вымытую юношей-рабом, и уверенно ввел палец глубоко в тело мальчика. Тот ахнул и застонал. Андрогей высасывал соки из его гарпунчика и, казалось, дремал, но на самом деле поглядывал искоса на юношу-раба, который все жарче играл сам с собой. Палец мужчины грубо и насильно проникал туда, где Радамант себя еще не ощущал. Мальчик отпрянул, насел, вновь отпрянул, насел... и вскоре почувствовал резь в яичках, которая заставила его забиться в руках косящего глазами в дальний угол, улыбчивого Андрогея. А юноша-раб покрывал белыми струйками свою грудь...

Очнувшись, Радамант обнаружил, что тяжелая плоть упирается в его попу.
- Ты сейчас будешь меня ебать? - беспокойно спросил он.
- Я должен освободиться от семени, которое переполняет меня.
- Да, да, влей его в мою дырку! - закричал мальчик.
- Сядь на мой хуй, - резонно возразил Андрогей.
Мальчик оглянулся и обомлел. Из низа живота его героя торчал колонной оргомный фаллос размером с мальчишескую руку, увенчаный мясистым куполом. – Сядь на него, - усмехнулся Андрогей и приподнял хуй рукой.

Юноша-раб принес миску овечьего жира, от вида которого Радаманта передернуло. "Позволь смажу господин" - промолвил Эгей и покрыл промежность и анус мальчика жиром. Радамант встал над хуем, широко раздвинул ноги и, опираясь на юношу-раба, начал медленно приседать, пока фаллос не уперся в него. Он двумя руками подогнул хуй Андрогея к помнящему его палец анусу, сильно растянул себе ягодицы и начал осторожно насаживаться, то напирая попой, то отступая. Ему казалось, что хуй вот-вот начал входить, но легкий толчок мужчины, помогающий ему насесть, заставлял его стонать и упорно корчиться
- Высоси его семя ртом сегодня - прошептал Радаманту на ушко юноша-раб. - А с задницей я тебе потом помогу...
- Уйди! - приказал ему Андрогей, и юноша, поклонившись, удалился.
- Ты еще совсем девственный мальчик, - заговорил Андрогей, - твоя плоть стесняется меня, и так было со мной в детстве, когда меня ебали в первый раз.
- А тебя больно ебали? - спросил его Радамант, обняв и прижавшись щекой к горячей груди.
- Мой любовник зажал мне рот и взял меня насильно... - уклончиво ответил Андрогей.
- Возьми меня насильно! - попросил Радамант, но мужчина сказал, что устал после долгого пути, и стал дремать. Тогда Радамант опусился к ногам Андрогея, взял его наполненный драгоценным семенем фаллос и принялся его целовать. Он почувствовал как тот стал дергаться, и тогда мальчик принялся облизывать головку, из которой вытекали обильные капли сока. Наконец он обхватил губами огромный гарпун мужского хуя и попытался его пососать, но оказалось, что места язычку не стало хватать. Тогда он согнул свой язычок лодочкой, уперся им в отверстие хуя, лизнул и засосал. Мужчина начал стонать, его гарпун задвигался во рту у мальчика, как пестик в ступке, и вдруг в гортань Радаманта хлынул прерывистый поток теплого, как молоко, жирного, терпкого и солоноватого сока. Радамант попытался было оторваться, но Андрогей крепко держал его за затылок и все насаживал ротиком на хуй, словно хотел ввести ему в гортань...

Они заснули, обнявшись, и Радамант долго еще икал и морщился, и вспоминал свою первую ночь с мужчиной.

Наутро он обнаружил, что фаллос у Андрогея вновь встал колонной. Радамант сделал вид, что не заметил, и, протерев глазки, вскричал: "Вот и утро! Мой мужчина, ты будешь меня учить боевому искусству?" - "Конечно!" - пообещал улыбчивый Андрогей, прикрыл колонну и велел, чтоб дулос подал им миску козьего молока. Радамант выпил молоко, терпеливо позволяя мужчине поиграть со своими яичками и члеником, а потом даже смиренно пропустил его палец в попу: если мужчине нравится, то пожалуйста вам, но интересно когда мы все же займемся настоящим делом?
- А вот, - сказал Андрогей, - я научу тебя как объезжают осликов!
Радамант очень обрадовался и сразу согласился побыть таким осликом. (План его был такой, что, доплыв до Крита, ему придется там конечно изловить ослика, и объездить его - чтобы добраться до пещеры Минотавра. Не брать же с собой ослика в такое опасное путешествие!). Андрогей поставил его на четвереньки и велел задрать кверху попу.
- А теперь опустись на локотки и говори "И-аа, и-аа!" - попросил Андрогей.
- И-аааа, и-аааа! - обрадовался немудреной задаче Радамант и наклонил голову пониже, чтобы посмотреть, что там делает Андрогей.
- Займемся дрессировкой - сказал Андрогей, насел на мальчика, раздвинул ему податливую попку, загнал толстый фаллус и выебал. А мальчик кричал:"А-ааа!", и соседи понятливо кивали головами: молодой Андрогей объезжает юного ослика.
........................

- Мама, мама! - вскричал Радамант, когда усталый, потирая горящую с утра попочку, зашел вечером в родной дом вместе с Андрогеем - Во мне есть семя мужчины! Я буду воином и поражу Минотавра! - А Андрогей стоял рядом, опираясь на изрядно побитый в сегодняшнем уроке деревянный меч, и скромно улыбался.
- Конечно, будешь! - воскликнула мать и с гордостью смотрела вслед своему сыну, которого мужчина уводил к себе в дом.
.......................

Беспечно сбросив свои набедренные повязки, по берегу, брызгаясь ногами, брели трое голых мальчиков.

- У моего во-оот такой! - покрикивал Питфей, загибая руку в локте.
- А у моего ночью торчал как копье! – хвастался Герион. - Он меня ебал три раза и у меня дырка горит... глядите! - красная совсем!
- А у моего... как у быка. - скромно сообщил притихшим приятелям Радамант. - Такой только у героев бывает. Я потерплю, наберусь побольше его семенем (вон еще течет, глядите!)... отправлюсь на Крит... объезжу там ослика... найду этого Минотавра и пробью ему грудь копьем!

Афины. Жаркое лето.
Берегись, Минотавр!

Древнегреческие словечки:
(1) andros - мужчина
(2) paidi - мальчик
(3) yios - сын
(4) doulos - раб
(5) onos - зад

©Foxtrot