1.
Лето. Стояла сорокоградусная, густая, словно кисель жара. Казалось её можно потрогать руками, но этого делать не стоило – обожжешься!
Я собрался на озеро. Ну что ещё можно делать в такую жару? Естественно, только купаться.
Пошёл на Дальнее. Там и вода всегда теплее, ключей мало, и народу поменьше. Не люблю купаться в плавках, а когда много народу, нагишом не искупаешься. Полтора часа ходьбы, и я с удовольствием бросил своё одуревшее и уставшее от жары тело в приятную прохладу чуть зеленоватой, и поэтому похожей на изумруд воды. Она приняла меня, издав негодующий всплеск, по поводу того, что я бессовестно нарушил её покой. Нырнул как можно глубже, как можно дольше. Лёгкие уже спирает от недостатка кислорода, а выныривать так не хочется! Там, на глубине, так хорошо, прохладно и тихо. Но, всё же выныриваю, отдышавшись, ныряю снова, затем ещё и ещё. Как славно! Жаль, что тело требует отдыха, а то весь день не вылезал бы из воды. Поднявшись на берег, падаю на траву, подставив, не такому уже лютому после прохлады озера солнцу, своё юное, гибкое, с тёмным загаром, словно вылепленное из глины тело. Тёплый ветерок сдувает капельки воды со спины, волос, ног.
Как же хорошо!
Распластался на животе, полностью отдавшись, не понятно, откуда взявшемуся, восторгу. Хотя нет. Ясно откуда этот восторг. От солнца, озера, леса, и просто потому, что есть я, и оттого, что всё это вместе делает меня таким счастливым. Ну что ещё нужно десятилетнему мальчишке?
Немного отдохнул. И снова вода возмущается моему нагому телу. Хотя я на озере не один, но люди, отдыхающие на противоположном берегу, мало меня беспокоят. На этот раз побил свой предыдущий рекорд по невылезанию на берег. Сидел в воде минут наверно пятьдесят. И не заметил, как оказался на самой середине озера. Пару раз нырнул, и решил, что пора немного просохнуть. Поплыл к берегу. Но, не сделав и пару гребков, почувствовал, что что-то не так. Левая нога совершенно не слушалась. Её свело в зудящей и болезненной судороге. Сразу вспомнились рассказы товарищей, про то, как у одного мальчика случилась судорога, и он утонул. Мне не хотелось тонуть, никак не хотелось. Вся моя, ещё только начавшаяся жизнь за один миг пронеслась перед глазами. И я закричал.
- Помогите! Помогиитеее-е!!! Тону!
Кричал, а странная сила уже тянула меня ко дну…
- Да помогите же!!!
Я снова оказался под водой. А я ведь так люблю нырять… Понимание, ещё раз вынырнуть, чтобы набрать в лёгкие воздуха не хватит сил, пришло, когда меня с огромной силой потянуло ко дну. Я закричал уже под водой и наверно потерял сознание. А в глазах сталкивались и кружились в исступлённом танце, мириады осколков гаснущих звёзд… потом полная темнота.
- Малыш! Эй! Да очнись же!
Чьи-то руки перевернули меня на бок.
- Малыш!! Нет! Ну что это с ним?
Я почувствовал на лице, точнее на губах, чьё-то прикосновение. И в этот же момент в мои лёгкие с силой ворвался воздух.
- Ну что ты! Всё уже в порядке, – проговорил парень, когда я, вспомнив, что со мной случилось, инстинктивно схватил его за шею. - Успокойся. Тебе повезло, что ты был не далеко от нашего берега. А то я мог и не успеть. Ты счастливчик!
Но отстранять меня не стал. Он видел, что меня колотит во всю. Колотит и от страха, и от внезапно охватившего меня холода, и просто от понимания, что я живой.
- Как тебя зовут, «Капитан Немо», а?
- Меня? Лёша.
- А меня Сергей. – И тут он как-то странно на меня посмотрел. Я так и не понял толком ничего, но в его взгляде была такая теплота…
И только сейчас до меня дошло, что я совсем без одежды! Мне стало неловко. Сергей это понял и сказал:
- Ничего, ничего. Не стесняйся. Я ведь тоже голый.
Да, и точно, он, и его друг были без одежды.
- Это Мишка. Мой хороший друг. – представил он товарища. Я даже удивился, как он, такой взрослый, на вид лет двадцать, может дружить с мальчишкой, которому двенадцать и то с натяжкой дашь. Но не придал этому значения. Дружит, значит дружит. Мне, какое дело?
- А ты откуда будешь? – спросил Миша. - Чё то я тебя раньше не видел.
- Я из города. К бабушке на лето приехал. Она на Севастопольской живёт.
- На Севастопольской? Ух-ты! Я тоже на Севастопольской живу. А номер дома, какой?
- Двадцать шестой.
- Совсем рядом. Я в пятом живу. Это хорошо. Вместе теперь на озеро ходить будем.
- Хорошо.
Побыли мы на озере ещё с час. Но, я больше не купался. Не было желания. Затем, собравшись, пошли назад в деревню. По дороге Сергей рассказывал разные смешные истории, которые с ним приключались. Это было интересно. И вот где-то на полпути к деревне, я заметил, что Мишка взял его за руку. «Братик, что ли?» - подумалось мне, - «Но ведь он сказал, что Миша просто друг? Странно». И только я хотел спросить, почему он держит Сергея за руку, как рука Серого случайно коснулась моей. И я, не понимая почему, взял его за руку тоже. Он бросил в мою сторону всего лишь один короткий взгляд. Но, в этом взгляде промелькнуло что-то такое знакомое, и от этого у меня сжалось сердце. Объяснить себе почему, в тот день я так и не смог. Ну, разве мог десятилетний мальчик понять, что старший товарищ смотрит на него взглядом любящего человека, так на него до этого смотрели только мать да бабушка. И я тогда не понял…
Дорога до деревни показалась совсем незаметной. Мы дошли очень быстро, и мне жаль было прощаться. Я хотел побыть ещё немного с этими интересными ребятами. И уже было, собирался позвать их к себе, как мне на помощь пришёл Миха:
- А давай я завтра вечером к тебе зайду вместе с Серым, пойдём на заброшенную конюшню. Костер пожжем, картошки попечём. Интересно будет!
- Да! Отлично! Заходите! – на одном дыхании выпалил я. - Я буду ждать, и сала ещё с собой возьму. С картошкой печёной ничего вкуснее нету.
- Договорились.
- До вечера, «водяной», хе, хе. – Сергей потрепал меня по волосам.
- Хорошо.
И мы разошлись по домам.
Дома я получил нагоняй, за то, что очень долго шлялся. Ну, не буду же я рассказывать бабушке про то, что чуть не утонул. Она и так у меня старенькая. Разволнуется, и меня завтра вечером никуда не отпустит.
Утром проснулся ни свет ни заря. Сделал всю работу по дому, ту которую мне доверяла бабуля. Еле высидел до семи часов. То и дело подбегал к калитке, когда мне чудилось, будто кто-то подходит к ней. Весь измаялся ожиданием. Я почему-то такой нетерпеливый.
Но вот раздался долгожданный стук в окно. Я галопом помчался открывать. Возле калитки, переминаясь с ноги на ногу, стоял Миха.
- Ну что? Ты как, идёшь?
- Ага! Только погоди немного, я сало прихвачу, и идём. А Серый где?
- Вот уж сдался тебе этот Серый! – и в его голосе я заметил какую-то странную интонацию. Не то обиды, не то зависти, не то ревности. Только сейчас вспоминая всё это, я понимаю, что за интонация была у Миши. Но, тогда, уже во второй раз за день я ничего не понял… - Ладно, давай, дуй за своим салом, потом мы за ним зайдём.
- Я быстро! – прокричал я, помчавшись в дом.
- Тебя что, ошпарило? – проворчала бабуля, когда я влетел в пропахшую парным молоком и сушёными яблоками кухню. – Носишься как угорелый половину дня! Совсем очумел! Ты бы вообщ…
- Бабуля, я гулять!!! – не дал ей досказать я. - С ребятами познакомился, пойдём картошку печь. Дай мне, пожалуйста, сала к картошке. А?
- Ну ладно, разгильдяй… вот держи!
- Спасибо! Приду поздно, меня Серый проводит до дому.
- А что за Серый?
- Ну, я же говорил, что познакомился с ребятами. А он самый старший. Проводит.
- Хорошо, лоботряс, только гляди мне! Не выпендривайся там! Слышишь?
- Да бабушка. Я побежал…
- Ну что так долго-то? – спросил Миха, с укором глядя на меня. – Ты бы там ещё и грядки прополол, и воды из колодца наносил…
- Да это я с бабулей разговаривал. Ну, что? Пошли за Сергеем?
- Пошли.
Пройдя несколько «кварталов», мы вышли к сельскому клубу. Оказалось, что Сергей живёт сразу за ним, на самой окраине. Он уже поджидал нас, сидя на лавочке около дома. С ним был ещё один парень, лет шестнадцати. Серый познакомил меня с Темой. Он оказался серьёзным, задумчивым и чуть грустным человеком, с небесно-голубыми глазами.
- Ну, что, братия? Готовы к «походу»?
- Какой поход? Мы ж просто картошку печь идём? – удивился я.
- Да это я так, просто, шучу…
- А! Так и говори. А то «поход»… Запутал меня.
- Я вот и гитару прихватил. – подал голос Артем. - Веселее будет.
И мы вчетвером направились в сторону хозяйственных колхозных построек. Дошли быстро. Вломились в заброшенную конюшню, напугав до полусмерти, укрывшуюся там, на день сову. В одном из стойл выгребли мусор и развели не сильно большой костёр. Было интересно. Сергей и Тёма пели под гитару, мы же с Мишкой слушали поразинув рты. Затем пели, хоть и не складно, зато вместе. Доставали из углей, перекидывали друг другу, дымящуюся, чёрную как уголь картошку. Чумазые, как черти, баловались и боролись в куче сена. Уже давно стемнело. И мы уселись вокруг угасающих углей послушать Серегины истории. Какие у него классные были истории! И я сам не заметил, как облокотился на рядом сидящего Серого. Передо мной разворачивались разнообразные картины из его не так давно минувшего детства. Мне было хорошо. И я самым наглым образом заснул у него на руках…
Очнулся уже дома. Было раннее утро. Но, как я тут оказался? Ведь мы были на конезаводе!? Да…
- О! Проснулась, соня – засоня. Ты вообще Сергею спасибо сказать должен, за то, что он тебя, спящего, домой принёс. Очень приятный молодой человек. Сказал, что сегодня после обеда за тобой зайдёт, на озеро вместе пойдёте. Я разрешила.
И так, совсем не заметно, побежало время. Мы днями пропадали то на озере, то в лесу, то на рыбалке. И единственным неизменным было то, что каждый вечер мы ходили на конезавод. Бабуля совсем сдружилась с Сергеем, узнав, что он сирота и живёт с бабушкой и дедушкой.
В одно прекрасное утро я проснулся, и не поверил своим глазам! На кровати возле меня сидел Серый! Я подумал, что что-то случилось. И только хотел раскрыть рот и поинтересоваться, как он, не дав мне этой возможности сказал:
- Вставай скорее! Сейчас в «Ивановичи» пойдём. Я зарплату получил, хочу мотоцикл купить.
- Мотоцикл!? Класс!!! Сейчас, встаю!
Я подскочил как ошпаренный, совсем забыв, что спал из-за жары нагишом. И снова во взгляде своего старшего друга я увидел странный блеск…
И тут он не сдержался! Я стоял рядом с ним, Серый обхватил меня за талию, притянул к себе. Сам не зная почему, но я не отстранился. Посадив меня на колени, он начал что-то шептать на ухо. Что и как я почти не слышал, или не хотел слышать. Мне стало так хорошо и приятно от его прикосновений. Его руки ласкали, и от этого по мне словно проходил электрический ток. Но. Это продолжалось не долго. Будто очнувшись, Сергей оттолкнул меня в сторону. И покраснев как рак, сказал:
- Давай уже, одевайся.
Я быстро оделся, проходя через кухню, схватил кусок хлеба, и мы вышли на улицу.
- Знаешь, Серый, а мне понравилось. – с настоящей детской непосредственностью сказал я.
- Понравилось, что?
- Ну… - я запнулся. – Ну, как ты там, в спальне.
- Ой, погоди! Не спеши так! Я потом тебе всё объясню. Пойми, я не могу так… - и он осёкся на полуслове.
«Странно всё это» - подумалось мне. – «Странно но, в тоже время так интересно».
И погружённый в эти размышления, я и не заметил, как мы дошли до Ивановичей.
Найдя нужный дом, Серега долго торговался с хозяином мотоцикла. То это не так, то вот тут неисправно. В итоге, сбив цену почти в два раза, он погрузил меня перед собой на бензобак, взревел мотор, и мы понеслись назад.
-Ух! – только и смог сказать я, как упругий напор воздуха ударил мне в лицо. А в груди зрело чувство неподдельной радости и веселья.
Доехали за пятнадцать минут. И я не выдержал:
- Серёжа, а ты знаешь, кто ты? – совсем серьёзно спросил я.
Такой реакции на этот вопрос я от него не ожидал. Он весь как-то сразу подобрался, прям как кот перед прыжком, глаза стали как щёлочки, и мне показалось, что он боится…
-А… Кто?
-Ты самый лучший на свете друг! Мой друг! – я прижался к его груди и чуть не заплакал оттого, что признался в этом.
-Уф… - мне показалось, или впрямь у него вырвался вздох облегчения? Странно. Но, не дав мне додумать, он сказал:
-Это не я друг. Это ты друг! Самый, самый – пресамый! – и стал меня щекотать. – А ты меня испугал маленько. У-у. – погрозил мне кулаком и улыбнулся. – Не делай так больше!
-Не делай, что?
-Ну, просто не делай. Хорошо?
-Хорошо.
2.
С мотоциклом стало намного интереснее. Мы изъездили все окрестности нашей деревни. Побывали всюду, где только можно было. И всё бы хорошо, да я заметил, что Мишка стал относиться ко мне как-то странно, с постоянным упрёком и обидой. Я так же заметил, что Сергей стал одёргивать его всё чаще и чаще. Что бы это могла значить, я не знал. Ну, ведь бывает такое, что друзья ругаются? Бывает.
И вот, в один прекрасный августовский вечер случилось то, чего я никогда не забуду:
Часов в семь вечера ко мне заявился Миша. Он был сильно возбуждён. Сказал, что нужно поговорить, позвал меня на улицу.
-Ты знаешь, не дружи с Сергеем!
-Это почему? – ничего не понимая, спросил я.
-Да потому что он – извращенец! Он с мальчиками спит…
-Что?
-Вот тебе и что? А факт! Ну, конечно если ты хочешь, чтоб он тебя изнасиловал, то вперёд. Как говорится и флаг тебе в руки!
-Это неправда! – еле сдерживая слёзы обиды, закричал я, и со всей дури врезал Мишке под глаз. – Не правда…
-Да ты что, не понимаешь? Это ПРАВДА! – сорвался на крик он. – Самая настоящая!
-Так ты ведь сам с ним дружишь! И очень давно!
-Ну, дружу, и что с того? А ты не дружи! Ясно? А станешь, так я всей деревне расскажу! Понял?
-Ты, ты…
-Нет, это ты! Ты во всём виноват! Если б ни ты, то всё было бы так хорошо. А то явился тут… мудак. – и ни сказав больше ничего, он развернулся и ушёл, потирая проступающий под глазом синяк.
Я как во сне добрёл до своей кровати, и, упав на нее, разревелся, зарывшись головой под подушку. Я не спал всю ночь. Я не мог поверить, что это на самом деле. Мне казалось, что вот-вот я проснусь, и всё будет как раньше, как прежде. Казалось…
С утра бабушка не находила себе места. Она видела, что мне плохо. Но из-за чего понять не могла.
-Ну, что с тобой? Может животик болит? А, может головка?
На все её расспросы я отрицательно качал головой. Так я провалялся почти целый день. Под вечер, думая, что всё-таки нужно поесть, вышел на кухню. Бабка пошла за водой к колодцу. И тут появился он. Сергей, без стука войдя в дом, и увидев меня на кухне, спросил:
-Ты куда это пропал? – затем рассмотрев меня. – Ой! Что это с тобой? Ты болен?
-Пошёл вон! Вон отсюда, извращенец! – слова «педофил» я тогда ещё не знал. – Я тебя не знаю, и знать не хочу. Иди, трахай своего Мишку!!!
Сергей, как стоял у дверей, так и сел на пол около них.
-Лёшка!? – полувопросительно, полувосклицательно прошептал он.
Меня давили злые слёзы. Слёзы злости на всех. На себя, на Мишу, на Сергея, и даже на бабушку. Я разревелся. Схватив тарелку, стоящую на столе, запустил ей в Сергея:
-Я тебя ненавижу!!!
Он, ничего не сказав, поднялся и ушёл. Глядя на него через грязное стекло окна, я видел, как изменилась его походка...
Через неделю мама меня забрала в город. Всю эту бесконечную, резиновую неделю я просидел дома. Бабушка так и не поняла, что произошло. А я ей ничего не сказал... Несколько раз, через окно я видел Сергея, без какого либо дела бродившего около дома. Но, он так и не решился войти, а я – выйти.
Уже в городе я узнал, что через три дня после моего отъезда, Сергей повесился. Это был для меня удар. Хотя я толком не понимал, из-за чего он так с собой поступил, но я догадывался.
В деревню я больше не ездил.
И вот сейчас, когда минуло 13 лет, я вижу один и тот же сон. И я понимаю, что одновременно со звоном разбиваемой тарелки, прозвучал звук более серьёзный. Звон разбиваемой души. Души, которая могла бы осчастливить многие судьбы, в том числе и мою. Это я понимаю только сейчас.
А тогда был просто Лешка…
©FreeM@n
