Greuze Jean-Baptiste -
Французский дофин, Людовик XVII, 1790-1805
Людовик Карл (Луи-Шарль), дофин Франции [Louis-Charles, Dauphin de France]
27 марта 1785 года, Версаль, — 8 июня 1795 года, Париж,
малолетний наследник французского престола (1789—1792).
После казни Людовика XVI в январе 1793 года признан французскими монархистами, а также практически всеми европейскими державами и США в качестве короля Франции Людовика XVII [Louis XVII]. Под этим именем он и вошёл в историю, хотя фактически никогда не правил.
Луи-Шарль родился в Пасхальное Воскресенье, 27 марта 1785 года. С рождения титул герцога Нормандского, будучи вторым сыном в семье Людовика XVI и Марии-Антуанетты. Данный ему титул был очень редким, последний раз он присваивался в королевской семье в XV веке.
Судя по дневниковой записи короля — «Роды королевы. Рождение герцога Нормандского. Все прошло так же, как и с моим сыном» — Людовик XVI не считал его (в отличие от первенца, дофина Луи-Жозефа) своим ребёнком. Разумеется, он мог и ошибаться, мог и пропустить слово «первым».
Выдвигались различные гипотезы относительно того, кто мог быть любовником Марии-Антуанетты и отцом дофина; в частности, подозрение падало на шведского дворянина Ханса Акселя фон Ферзена [предок Жака д'Адельсверда-Ферзена], близкого друга королевской семьи, записавшего в дневнике после смерти Людовика XVII: «Это последний и единственный интерес, который у меня оставался во Франции. В настоящее время его больше нет и все, к чему я был привязан, больше не существует». Однако многие современные исследователи решительно отрицают его отцовство, прежде всего из хронологических соображений.
Существует также теория о внешнем сходстве дофина с младшим братом Людовика XVI графом д’Артуа [будущим Карлом X, королём Франции c 1824 по 1830 годы], что намекает на его отцовство.
Kucharski Alexander - Портрет дофина Франции Луи-Шарля, 1792
Характер маленького Луи-Шарля подробно описывается в письме Марии-Антуанетты к назначенной ей гувернанткой принца, Луизе де Турзель:
«…Это очень добрый и чувствительный ребенок, он очень хочет быть хорошим, но это не всегда ему удается... Любит выдумывать то, чего нет (фантазировать)… Всем хорошим, что достается ему, спешит поделится с сестрой… Обожает все красивое… Всегда выполняет то, что обещал… Иногда очень упрям — предпочитает принять наказание, но не просить прощение…».
О сильной воле и развитом уме одаренного мальчика упоминают и другие авторы, в частности, его сестра в своих мемуарах.
Луи-Шарль был трудолюбив и обожал собственноручно выращивать розы, чтобы дарить их любимой маме.
Известно, что принц научился читать в неполных 5 лет (за 1 месяц, выполняя обещание, данное маме - суметь научиться читать к Рождеству 1790 года), а к 7 годам мог вести разговор на итальянском и латыни и знал наизусть басни Лафонтена.
После смерти старшего брата Луи-Жозефа, умершего в возрасте семи лет 4 июня 1789 года, незадолго до начала революции, 4-летний Луи-Шарль стал наследником престола и получил титул дофина. В 1791 году, когда Людовик XVI стал конституционным «королём французов», титул сына был изменён на «Королевский принц Франции» [Prince Royal de France]. 10 августа 1792 года монархия во Франции была отменена, и всё королевское семейство (бывший король, королева, их дочь Мария-Тереза, сын Луи-Шарль и сестра короля мадам Элизабет), ставшее, по имени их предка Гуго Капета, просто «гражданами Капетами», было заточено в замке Тампль, превращённом в тюрьму.
Затем, на основании документов, которые были найдены в Тюильри и которые свидетельствовали о связях Людовика XVI с дворянской эмиграцией, короля обвинили в государственной измене.
неизвестный художник круга David Jacques-Louis -
Портрет Людовика XVII в траурном платье, 1793
22 января 1793 год, узнав о казни Людовика XVI, Мария-Антуанетта встала на колени перед 8-ми летним сыном и присягнула ему как своему королю. Через неделю, 28 января 1793, дядя мальчика, граф Прованский, находившийся в эмиграции в Германии, издал декларацию, в которой провозгласил племянника королём Людовиком XVII. Хитрый дядя специально подбрасывал поленья в огонь революционной ненависти к ни в чём неповинному ребёнку, подталкивая фанатичных республиканцев к казни малолетнего короля, тем самым освобождая себе дорогу к престолу. К этой декларации присоединилось большинство королевских домов Европы, а также республиканское правительство США, не признавшее французскую революцию. Эмигранты чеканили монеты и медали с его изображением, издавали документы от его имени и выписывали паспорта за его подписью. Появились монархистские заговоры с целью освободить законного короля.
Не решившись умертвить опасного им ребёнка физически, якобинцы, возглавлявшие в то время революционное правительство, пожелали воспитать его истинным санкюлотом [революционно настроенный представитель «третьего сословия» в Париже во время Великой Французской революции, преимущественно буржуа] и использовать в своих целях. Для начала, 3 июля 1793 года его разлучили с матерью, сестрой и тётей, поместив в ту же камеру-одиночку, где до казни находился его отец. Затем Национальный Конвент поручил «революционное воспитание» дофина бездетному 57-летнему сапожнику Антуану Симону (1736-1794) и его жене, поселившимся в Тампле. В их задачу входило заставить Людовика XVII отречься от памяти родителей и принять революционные идеалы, а также приучиться к физическому труду. К ребёнку, до 8 лет воспитывавшемуся в качестве королевского отпрыска, стали относиться как к обычному сыну ремесленника. Чета Симонов стремились добиться от Луи-Шарля Капета показаний против собственной матери — среди многочисленных обвинений, выдвинутых против Марии-Антуанетты, было кровосмесительное сожительство с собственным сыном. Деятели Революционного трибунала смогли подавить волю мальчика и добиться подписания нужных «показаний».
Его сестра Мария-Тереза писала:
«Луи протестовал, и требовал показать ему закон, по которому это проделано (разлучение с родными)»
«Изменение жизни и жестокое обращение заставили моего брата заболеть в конце августа [1793 года]. Симон заставлял его ужасно много есть, а также пить много вина, которое ненавидел мой брат; все это вызвало у него лихорадку; он принимал лекарства, которые не приносили ему пользы, его здоровье оказалось подорванным. Он очень растолстел, но не рос. Однако Симон занимался с ним физическими упражнениями и выводил подышать воздухом на башню [Тампля]».
Есть и другие свидетельства об издевательствах над восьмилетним мальчиком, вплоть до подозрений о сексуальном насилии.
Сохранившийся в деле Марии-Антуанетты «протокол допроса» принца, датированный 6 октября 1793 года, сообщает о том, как мать якобы брала сына в Тампле к себе в постель и развращала его, и несёт на себе подпись Louis Charles Capet, являясь единственным в таком роде. Характер подписи (полуразборчивые каракули), а также ее абсолютная несхожесть с сохранившимися образцами очень хорошего почерка принца, свидетельствует об очень тяжелом психологическом и физическом состоянии мальчика на момент допроса (Возможно, он был пьян).
«6-го октября 1793 года, по предписанию «главного совета коммуны», Паш, мэр Парижа, Геберт, Шометт и Лоран, затем Сэгюй и Гессэ вошли в комнату Людовика XVII. К этому дню малолетнего узника подготовили продолжительным голодом. Тут Симон, разложив на столе разные сладости, фрукты и поставив вина, пригласил дофина есть и пить вдоволь. Когда Людовик XVII утолил свой голод и дошёл до опьянения, тогда приступили к допросу. Допрашивали о секретных совещаниях королевы в Тюильри с членами муниципалитета. Дофин называл имена, какие подсказывались. Даже, не ожидая расспросов, он обвинял не только мать, но и тётку в том, будто они развращали его. Он клеймил свою мать именем Агрипинны. И, что всего ужаснее, несчастный ребёнок бросал подобные обвинения в лицо матери и тётки!»
16 октября 1793 года его мать Мария-Антуанетта — «вдова Капет» — была казнена по приговору в государственной измене.
de Chardonnet Anne - Людовик XVII в Тампле, в одежде ремесленника, 1790s
В ряде исследований говорится, что Симон по-своему любил своего подопечного. Сохранились счета за игрушки, одежду, цветы и птиц, купленных для Людовика Симоном. Сам малолетний король якобы «с достаточным увлечением» предавался новой для него жизни.
Но это противоречит воспоминаниям сестры:
«Симон заставлял брата петь карманьолу и произносить оскорбления в адрес аристократов и Бога».
«Симон жестоко наказывал брата… кормил всякой дрянью и заставлял пить вино в больших количествах, чего тот терпеть не мог…»
Доктор Пеллетан, осматривавший принца после смерти, был шокирован старыми следами от побоев по всему телу, рукам и ногам мальчика.
Известно, что в разговорах Симон называл Людовика XVII Волчонком.
Позднейшие историки собрали множество показаний очевидцев о событиях, происходивших в то время в Тампле, и свидетельствующих об издевательствах над ребенком. Симон пил, а напившись, заставлял Людовика XVII петь революционные песни, кричать «Смерть королям!», курить трубку и пить вино. Когда мальчик отказывался, его били. Ему постоянно угрожали гильотиной, доводя до обмороков.
Спустя три месяца после начала «перевоспитания» Людовика, по свидетельствам некоторых очевидцев, уже вёл себя как настоящий санкюлот: сквернословил, богохульствовал, проклинал аристократов и свою мать, королеву Марию-Антуанетту. Кроме того, он подавал Симону шлепанцы, чистил их обувь, прислуживал за столом, и даже мыл чете Симонов ноги.
3 января 1794 года Генеральный совет Коммуны Парижа из-за постоянного отсутствия на заседаниях многих своих членов вынес решение запретить им занимать любую оплачиваемую должность в административных органах. Предложение сделать исключение для Антуана Симона было отвергнуто, и сапожник вместе с женой вынужденно покинули Тампль.
Ребёнок остался предоставлен самому себе. Вплоть до Девятого термидора и свержения Робеспьера [июль 1794], т.е. в течение полугода Людовик XVII жил в Тампле под надзором стражи, которая только кормила его; о его лечении, умственном развитии, общении, даже о физической чистоплотности никто не заботился.
Wappers Egidius Karel Gustaaf - Людовик XVII в Тампле
Из воспоминаний Марии Терезы Французской о пребывании ее семьи в Тампле:
«Это было неслыханным варварством — оставить бедного восьмилетнего ребенка в полном одиночестве, под замком, в комнате с решетками на окнах, без всякой возможности даже позвать на помощь, кроме кое-как работающего звонка, никогда им не используемого, потому что брат предпочитал обходиться без самого необходимого, чем просить своих палачей… Он лежал в постели, в которой белье не менялось в течение полугода… вши покрыли его всего… Нечистоты оставались в комнате… окно было забито наглухо и в комнате было невозможно оставаться из-за отвратительного запаха… Часто ему не давали света; бедняжка буквально умирал от страха в темноте, но никогда ни о чем не просил…».
Весной 1794-го, после казней лидеров правого и левого крыла оппозиции, практически единоличным диктатором стал Робеспьер. В частности, в апреле 1794 года были казнены так называемые «бешеные» - Эбер, Шометт и других авторы «дела об инцесте королевы». Сохранились непроверенные сведения о том, что в мае 1794 года Робеспьер забирал узника Тампля, Луи Шарля, в свое поместье, Шале Медон, но вскоре вернул его обратно в камеру. Ходили слухи, что Робеспьер хотел восстановить монархию (марионеточную), с собой в качестве регента.
Наиболее интересна реконструкция разговора Луи XVII и Робеспьера, приведенная в книге- расследовании Кристофа Доннера «Король без завтрашнего дня». Там повествуется об отказе принца иметь дело с убийцей своих родителей. Если нечто подобное происходило на самом деле, то можно говорить о беспримерном героизме 9-ти летнего мальчика... но, скорее всего, это всего лишь плод воображения писателя.
После свержения Робеспьера условия содержания Луи Шарля несколько улучшились. В этот период у Людовика — о чём, по-видимому, он сам и не подозревал — неожиданно появились шансы реально занять престол, причём по воле вождей молодой Французской республики. После ликвидации якобинской диктатуры руководители термидорианского режима — Баррас, Тальен и другие — стремились установить гражданский мир в стране и пересмотреть радикальную конституцию 1793 года. Кроме того, необходимо было заключить мир с соседними странами, объединившимися в контрреволюционную коалицию; некоторые из них, например, Испания, ставили освобождение дофина условием прекращения войны.
Для достижения этих цели рассматривался вариант реставрации конституционной монархии во главе с девятилетним дофином. При этом завоевания революции не были бы отменены, а политический строй остался бы демократическим.
Поль де Баррас, лидер Национального конвента, сыгравший немалую роль в прекращении кровавого террора и казни его инициатора Робеспьера, первым делом отправился в Тампль проведать Луи-Шарля и Марию-Терезу. Дофин выглядел ужасающе: суставы сильно распухли, и он едва мог передвигаться. Мальчик надрывно кашлял, его кровать кишела насекомыми, в камере было нечем дышать. Спертый воздух и запах нечистот быстро заставили Барраса ретироваться. Мария-Тереза выглядела значительно лучше: оказалось, она даже не знала о заточении брата в той же башне, только этажом ниже. Баррас вызвал врача и распорядился обеспечить узникам приличные условия содержания, свежий воздух и усиленное питание.
Руководство республики начало тайные переговоры с монархистами об обеспечении Людовику XVII сносных условий жизни и воспитания. Основной трудностью оставалась проблема регентства; единоличный регент мог сконцентрировать в таких условиях неограниченную власть и подвергнуться влиянию эмигрантов.
С Людовиком XVII время от времени стали опять заниматься, уже не ставя задач перевоспитания. Увы, к этому времени дофин оказался тяжело больным и психологически деградировавшим ребёнком - сказалось полугодовое безвылазное заключение; неоднократно посещавшие Людовика члены термидорианского Конвента отмечали его вялость, молчаливость на грани немоты и крайнее физическое истощение.
В начале 1795 года к Людовику приставляют известного врача, хирурга, некоего Дезо. Он пишет в своём отчёте Конвенту:
«Я нашёл ребёнка идиотом, умирающим, жертвой самой низкой бедности, полностью заброшенное существо, опустившееся от самого жестокого обращения».
По официальной версии, Людовик XVII умер в Тампле 8 июня 1795 года в возрасте 10 лет и 2 месяцев.
Было проведено вскрытие, установившее причиной смерти туберкулёз (от этой же болезни умерли дед, бабка, дядя и старший брат Людовика). Как сообщают, на теле мальчика были обнаружены старые шрамы от побоев, опухоли, а также следы чесотки. Сообщается, что он был чрезвычайно истощен и костляв от недоедания. Сохранилось интересное замечание доктора Николя Джонруа: «За сорок лет практики я никогда не видел у ребенка этих лет столь развитого мозга; думаю, что из мальчика вырос бы человек выдающихся умственных качеств».
Вскрытие трупа было проведено в тюрьме; следуя традиции сохранения королевских сердец, врач-хирург (на тот момент атеист и республиканец) Филипп-Жан Пелетан выкрал сердце принца и сохранил его для дальнейшего изучения. Тело мальчика было тайно погребено в общей могиле.
Граф Прованский, узнав за границей о смерти племянника, провозгласил себя королём Людовиком XVIII. Под этим именем он занял французский престол в 1814 году де-факто, но отсчитывал начало своего правления с 1795 года. Таким образом, несчастный мальчик из Тампля занял своё символическое место в череде французских королей.
Сестра Людовика, дочь Марии-Антуанетты Мария Тереза, герцогиня Ангулемская, до конца дней так и не была уверена в том, что её брат умер.
Слухи о том, что тело ребёнка, вскрытое в Тампле в 1795 году, не принадлежит дофину, начали ходить по Парижу в тот же момент.
Говорили, будто маленького короля подменили на какого-то немого мальчика, и в Тампле умер именно этот несчастный двойник. Приводились и «неопровержимые доказательства»: полумрак в камере Луи-Шарля устроили специально, чтобы проверяющие не заметили подмены; редкие посетители недаром отмечали молчаливость малолетнего узника, - он был немым; врач, который мог заметить подмену при вскрытии, скончался за несколько дней до смерти Людовика - вероятно, был отравлен; Марию-Терезу, содержащуюся в той же тюрьме, не пригласили на опознание брата, и т.д.
Появилось несколько десятков самозванцев, выдававших себя за Людовика XVII (особенно в 1814 году, после реставрации Бурбонов).
Несколько Лжелюдовиков обнаружилось и в Америке; Марк Твен высмеял их в образе Короля, персонажа романа «Приключения Гекльберри Финна».
Сосуд с сердцем Людовика XVII. Аббатство Сен-Дени
Попытки установить точное место захоронения дофина и идентифицировать его останки, пред принимавшиеся в XIX и XX веке, не увенчались успехом. В 2000 году, по инициативе историка Филиппа Делорма, был проведён анализ ДНК сердца, которое, как принято считать, было изъято при предполагаемом вскрытии Людовика XVII и сохранено в спирте потомками врача, а затем переходило от одного европейского аристократа к другому. Эксперты пришли к выводу о том, что релевантные генетические признаки совпадают с признаками ДНК, извлечённой из волос Марии-Антуанетты и волос сестры Людовика; таким образом, этот факт считается доказательством того, что дофин действительно умер в Тампле в 1795 году. Впрочем, эта точка зрения оспаривается.
После проведения экспертизы сердце было 8 июня 2004 года погребено в базилике Сен-Дени под Парижем, усыпальнице французских монархов. Сосуд с сердцем поместили в гроб, покрытый синим знаменем с золотым изображением королевских лилий. На погребении присутствовали представители всех королевских домов Европы.
Людовик XVII вошёл в историю как невинная жертва французской революции.
