Часть 1

Был уже поздний вечер, дискотека в южном лагере закончилась, и уже полчаса, как прозвучал сигнал "отбой". Я полуразвалился на кресле в коридоре, контролируя процесс отхода ко сну трех палат - в каждой по шесть человек двенадцатилетних пацанов. В коридоре через холл тем же самым, но напротив палат девочек занималась воспитательница нашего отряда. Контроль осуществлялся жестко, т.к. шел всего четвертый день смены, а "как запряжешь, так оно и поедет", другими словами с подопечными я был весьма суров, учитывая, что мне еще предстояла планерка, и я не имел ни малейшего желания, вернувшись с нее в часу этак в первом - во втором, успокаивать расбушлатившихся "пионеров".

Навязанный мной отряду всеобщий покой и тишина внезапно были нарушены быстрым стуком каблуков по деревянному полу. Я лениво посмотрел на часы - до планерки еще час - кого там черт несет?!?! Черт принес старшую вожатую, причем ее возбужденная жестикуляция и восторженное выражение лица резко и бесстыдно контрастировали с моим вялым и умиротворенным эмоциональным состоянием (устал, однако - погоняй-ка целый день с целой кодлой обезумевших в отсутствие родителей новоявленных тинейджеров). В отместку за несанкционированное вторжение я далеко вытянул ноги, отнюдь неприкрытые короткими шортами, и начал играть мышцами - наша старшая была тетенькой весьма строгих нравов, но я уже давно заметил, что вид каких-либо оголенных частей моего тела всегда приводил ее в некоторое смущение, и отвести взгляд от них она могла лишь неслабо сконцентрировав остатки своей воли. Своего я достиг: взгляд суровой Анны, пока она говорила, так и бегал по мне от глаз до оголенных коленок.

- Денис, ты даже не представляешь, какая у меня новость!

- Знаешь, Ань, мне кажется, что работая в этом лагере уже третью смену, я могу представить уже практически ВСЕ!

- Перестань паясничать, нам час назад довезли детей - делегация из N...

- Та-а-ак, вот этого ты мне даже не рассказывай - у меня полный комплект - 36 человек, все палаты заполнены - больше не возьму, дополнительные кровати ставить не буду! Я, блин, вам не Пестолоцци и не Макаренко, и смену уже работаю третью подряд - не железный!!!

- День, ну ты чего, как обычно, не выслушал до конца, а крик поднимаешь! Распределили уже всех, про полный комплект твой мы в курсе - тебе никого и не дали - что мы звери! Мальчишек вообще всех Вадик забрал, у него с заезда одни девчонки были, вот он у них, в смысле у пацанов, хобби переписывал...

- "Хобби переписывал"?!?!? В одиннадцатом часу ночи?!?! (Так себе это и живоописую!!! Пррридурррок!!!)

- Не спорю, но важен результат!!!

- Ну и что же там за "результат"?

- У него два мальчика танцующие: один учится в школе искусств, а другой вообще в третьем классе хореографического училища!

- Видимо в этом месте, по логике Вадика, я должен сорваться с места, поднять "танцующих" пацанов из постели и скоренько поставить их к станочку на экзерсис!

- Не ерничай, я думала ты обрадуешься!

- Что ж, я рад, завтра в сончас посмотрю, что они могут.

Тут надо заметить, что у нашего лагеря имел место быть один внутренний прикол - наши шефы (колхоз какой-то или совхоз, или как это теперь называется), а у наших шефов в свою очередь был пунктик: в конце каждой смены мы выезжали к ним в ДК (довольно сельпошный) с "концертом" для труженников полей. Концерт делался силами вожатых и "пионеров" (в этом колхозе-совхозе их до сих пор, кстати, так и называли), а я в то время как раз находился в процессе получения высшего хореографического образования и, как единственный среди персонала лагеря представитель творческой профессии (помимо баяниста), был за этот концерт, который готовился в течение смены, ГЛАВНЫМ ОТВЕТСТВЕННЫМ. И честно говоря, за две смены эта самодеятельность меня уже порядком запарила – я, конечно, отбирал детей, которые более или менее умели двигаться и делал с ними пафосные композиции, типа "навстречу урожаю" (ох, колхозникам и нравилось!!!), а с теми, кто получше, бацал еще какой-нибудь джайвик или самбу простенькую, но одно дело разучивать простенькие па с маленькими станичниками, а совсем другое работать с детьми подготовленными: и быстрее, и качественнее, и приятнее.

По этой причине вопреки прохладной реакции на новость с вечера, на зарядке на следующий день я уже с любопытством косился на отряд Вадика, но они стояли от моих далеко, и толком я никого так и не рассмотрел. За завтраком мне и вовсе было не до этого, а на пляже после того, как дети "скупнулись" по первому разу ко мне подошел Вадик, подталкивая перед собой двоих мальчишек.

- Вот знакомься, это Дима, он занимается танцами в школе искусств, а это Гера - он вообще в хореографическом училище учится...

- И горят желанием продолжить занятия и в каникулы - засмеялся я.

Пацаны (как потом выяснилось, им было по 13 лет) смотрели на меня немного настороженно, но когда я протянул им по очереди руки для приветствия, вроде заулыбались. Дима был мальчиком скорее спортивного сложения, с беспорядочно отросшими "а ля Васечкин" русыми волосами и хитрющими серыми глазами. Гера больше подходил под классическое представление о танцоре: подкачанные ножки, подстриженные в стильную шапочку светлые волосы, чуть темнее у корней, и светло-карие, почти зеленые глаза.

- Ну что, парни, любим спать в сончас?

В ответ послышалось дружное "не-а".

- Тогда предлагаю вам это время проводить более интересно и продуктивно. В два часа жду вас в актовом зале, посмотрим, что вы можете.

После обеда, загнав своих детей в палаты и передав их на попечение воспитательницы, я с магнитофоном под мышкой с некоторым опозданием подошел к актовому залу. Две загорелые фигурки в футболках и в шортах уже маячили на крыльце у входа. Мальчики разговаривали друг с другом довольно сдержано - видимо еще не вполне познакомились. Я отпер дверь, и мы прошли в зал.

- Давайте немного разомнемся для начала, снимайте обувь и поднимайтесь на сцену.

Мы начали с классической разминки, мальчики немного стеснялись, очень старались себя показать и косили друг на друга "лиловым глазом". Оба были очень даже ничего, но у Геры ноги были определенно поставлены лучше. Через некоторое время я поднялся на сцену, чтобы поправить Диму (хореографы знают, что можно по 100 раз безрезультатно повторять "выключи колени" или "опусти плечи", или, скажем "втяни ягодичные мышцы":-), но гораздо эффективнее подойти к ребенку и поправить все руками, чтобы он почувствовал правильное положение тела), подправил ему плечи, приподнял локоть во второй позиции и... дальше произошел некоторый конфуз: парень садился в деми-плие в невполне выворотной позиции (исправляется это так: одной рукой берем танцора за колено и отводим его в сторону одновременно другой рукой сводя поплотнее вместе обе ягодицы), так вот, как только Дима почувствовал мои руки на колене и на попе, он вдруг резко совсем расслабил ягодицы и резко, не под счет присел в плие - таким образом моя правая рука вдруг буквально наполнилась его мягкой половинкой, а левая вместо колена вдруг оказалась на внутренней стороне его бедра практически в области паха. Затем он резко встал в нужную, идеально выворотную позицию. Я аж сбился со счета от неожиданности (разминка проходила под счет, а не под музыку) и... ощутил серьезное напряжение в своих шортах! Хорошо, что я стоял за спинами пацанов и худо-бедно сумел взять себя в руки и постепенно совладать с внезапно нахлынувшими "эмоциями"!

Оправившись, я спустился со сцены и осторожно посмотрел на Димку - засранец едва сдерживал смех, и в глазах его бегали озорные огоньки, а Гера вроде бы ничего не заметил или сделал вид, что ничего не заметил.

Я продолжил занятия, и мы перешли к народным элементам (присядки, разножки и т.п.) и тут посильнее, как я и предполагал, оказался Дима, дело в том, что в хореографических училищах проходят все элементы более тщательно, но и значительно медленнее, и поэтому Гере все эти трюки приходилось делать практически "с листа". Потом мы попробовали элементы джаз-танца, тут оба оказались хороши, но Димка опять чуть лучше схватывал (все-таки чрезмерное увлечение классическим станком свободную пластику несколько сковывает). Затем мы послушали фонограммы и решили делать гопак под довольно прикольную обработку украинской песни, еще номер под "Five", и им очень еще одна румба понравилась, на что я, правда, заметил, что под такую музыку на двух пацанов разве что мужской стриптиз можно поставить - потенциальные стриптизеры захихикали:-).

Вообще нужно сказать, что пацаны за время занятия изрядно раскрепостились и подружились между собой и со мной. Мы еще поболтали и даже побесились слегка, после чего я отправил их в корпус, а сам... А сам я, тем временем, все же находился в легком трансе от того, что произошло у нас с Димкой в середине репетиции. Конечно я, как и все, пережил в определенном возрасте период, когда мы с друзьями и одноклассниками хватали дуг друга за попки и между ног, более того, была у меня пара-тройка корешей с которыми мы уединялись в укромных местечках, раздевались и трогали друг друга за интимные места (причем в основном именно по моей инициативе), но мне казалось, что все это уже давно позади и не может больше меня заинтересовать. Тем более, что у нас в академии искусств, как в любом заведении подобного рода, были ребята совершенно определенной ориентации, которые и не думали ее скрывать, и некоторые из них вполне определенно же проявляли ко мне в этом плане совершенно однозначный интерес, но абсолютно никакого ответного влечения во мне никогда не вызывали, тогда как с девушками у меня уже приличный опыт был, и хоть по сексу я с ума не сходил, как многие мои сверстники, но им занимался, и именно с девушками. А тут... когда Димка сделал это явно преднамеренно, я возбудился и совершенно определенно испытал желание залезть ему в штаны...

Дальше дни потекли своей чередой, мы каждый раз занимались в сончас, и для меня это было кульминацией дня. Что касается гомоэротических моментов с Димкой, то они случались, но теперь уже не так откровенно: каждый раз, когда я прикасался к нему его тело ОТЗЫВАЛОСЬ - не знаю, как это обьяснить, но тот, кто испытывал подобное, поймет. Дальше дело естественно не шло, т.к., порядочно смущенный, я никакой инициативы не проявлял, хотя уже не мог скрывать от себя самого, что мне этого хочется и чувствовал, что подобная "инициатива" вероятнее всего приветствовалась бы. Помимо прочего мы всегда были втроем, а Герка никаких подобных склонностей, слава богу, не проявлял. Дело двигалось неплохо, под "Five" я им довольно быстро сделал сольный кусок, а из отобранных во время дискотеки "двигающихся" пацанов даже начал уже делать простенький кордебалет, с гопаком вот (его мы решили танцевать втроем) было сложнее из-за Геры - не так-то просто ему давались народные "трюки".

И вот в один прекрасный день я пришел к выводу, что мне придется позаниматься с Геркой индивидуально и, игнорируя возмущенные вопли отправленного спать Димки, мы отправились в актовый зал вдвоем. Герка поднялся на сцену и мы начали отрабатывать трюки. В отличие от Димы, который занимался в коротеньких "под попу" шортах, у Геры шорты были современные, длинные и чуть ли не коленки закрывали, что для танцев было не слишком удобно. И тут я, раздраженный тем, что что-то опять не получилось возьми, да ляпни:

- Слушай, Гер, тебе такие длинные шорты не мешают?

- Мешают вообще-то.

- Слушай, сгоняй в ваш корпус, возьми у Димки его шорты на время репетиции, в них тебе удобнее будет!

Последовала пауза, потом вдруг глазешки у пацана загорелись знакомыми огоньками, но знакомы-то мне огоньки эти до сих пор были по блеску в серых Димкиных, а не в этих карезеленых глазах.

- Да ну-у-у, в корпус бежать! Мне без шорт еще удобнее будет!

И в мгновение Герка стянул с себя шорты и бросил их на первый ряд, а затем, к моему изумлению, за шортами последовала и футболка, и перец остался только узеньких светло зеленых трусиках бикини и в носках.

- И вообще жарко, я так буду!

- Погоди, я хоть дверь запру, а то войдет кто-нибудь, - только и смог промолвить я.

Репетиция продолжалась, но мне то и дело приходилось присаживаться на первый ряд, т.к. стройное и почти совсем обнаженное тело мальчика, ко всему еще и танцующего, вопреки моим отчаянным попыткам успокоиться, вызывало у меня в определенных местах бешеный энтузиазм. Наконец, я нашел выход: подошел к сцене вплотную и оперся на нее локтями, так что Герка мог видеть меня только начиная с груди и выше. Когда репетиция закончилась (весьма успешно, кстати, - трюки пошли), Герка спустился со сцены, а я остался стоять, как стоял, т.к. вот так сразу отойти по понятным причинам не мог. Пацан, однако, даже и не подумал одеваться - как был, он подошел ко мне и, скопировав мою позу, вдруг плотно прижался плечом к моему локтю, а потом, положив подбородок мне на плечо, спросил:

- Ну что, я сегодня молодец?

- Да, сегодня ты молодец! - сказал я и, не выдержав "ужаса преследований", положил руку на загорелое Геркино плечо.

В ответ мальчик чуть усмехнулся и посмотрел мне в глаза внимательно и весело

Часть 2

Моя рука медленно переползла с плеча мальчика на тоненькую шею, и я начал медленно ее поглаживать, взьерошивая волосы на затылке. Герка закрыл глаза и с силой вдавил шею в мою ладонь. Черт, я полностью потерял над собой контроль: внутри у меня все дрожало, ширинка разрывалась, и все вокруг поплыло перед глазами. С шеи я медленно перевел руку на лопатки и стал, медленно поглаживая шелковистую кожу, опускаться ниже. Добравшись до резинки трусиков, моя рука, пройдясь вдоль нее, переместилась на талию, и я слегка ущипнул Герку за бочок. Тело мальчика напряглось, но когда я начал ощупывать его булочки через ткань плавок, он резко расслабился и шумно выдохнул. Я зацепил резинку трусов пальцами с двух сторон и медленно потянул ее вниз. Герка вдруг повернулся ко мне и открыл глаза.

- А ты, оказывается, нехороший мальчик, Денис! - сказал он как-то растяжно и улыбнулся.

Полагаю, в этом месте я по всем правилам должен был покраснеть и смешаться, но моя мгновенная реакция удивила меня самого.

- А ты? - спросил я без малейшего замешательства.

- И я наверно тоже, - захихикал пацан.

Все, последние жалкие остатки самообладания покинули меня. Мои колени подкосились, я сел в кресло в первом ряду и резко развернул мальчишку лицом (лицом?!) к себе. Под полуснятыми трусиками перед моим взглядом возник напряженный бугорок. Я опять ухватился за резинку и сдернул плавки вниз. Его член, аккуратненький и безволосый, с готовностью выпрыгнул на свободу, и мои руки, как магнитом потянулись к нему...

Дальше все и вовсе было, как во сне. Мои руки гуляли по телу пацана то нежно лаская спину и грудь, то изо всех сил сжимая ноги и ягодички, то подрачивая членик, то ощупывая яички. Я не знаю, сколько это продолжалось - обретался прямо в нирване какой-то, а Герка тем временем смотрел как-то в сторону и вверх, тяжело дышал и время от времени издавал какой-то короткий стон на высокой ноте. В определенный момент, пощипывая его булочку, моя рука скользнула ниже, и я отчетливо нащупал плотную дырочку его ануса. Неожиданно для себя я резко ввел палец мальчику в попу. Герку как током ударило, все мышцы его вдруг напряглись, он задрожал всем телом, коленки его подогнулись и он тяжело повис на моих руках. На членике у него появилась мутноватая капелька...

Резко выдохнув, Герка убрал мою руку от своей попки и быстро произнес:

- Ну все, хватит!

После этого он стал быстро натягивать на себя одежду, путаясь в завернувшихся в веревочку трусиках и не попадая ногой в штанину шорт. Одевшись он кинулся к выходу. Я смотрел ему вслед растерянный, виноватый и потрясенный не в силах промолвить ни слова.

У двери Герка вдруг обернулся и посмотрел на меня и бегом вернулся, неожиданно и резко чмокнул меня в щеку у краешка губ и выдохнул:

- Хватит... на первый раз!!!

И стремглав бросился к выходу...

До вечера я находился в совершенно расстроенных чувствах, ни с Геркой, ни с Димкой старался не встречаться. Я, честно говоря, вообще не представлял, как буду общаться с Геркой, да и с Димкой после того, что произошло. Я не был уверен, хотел ли Гера этого, или я выдал желаемое за действительное. Сначала меня несколько ободрил его прощальный жест, а потом в голову полезли мысли, а не было ли это просто данью жалости к старому п...ру. (Старому)! Видели бы вы меня! Короче настроение у меня всю вторую половину дня было препаршивейшее - я был рассеян, раздражителен и несдержан с "пионерами".

После ужина в этот вечер была вожатская радость - крутили кино. Весь мой отряд вне зависимости от личных жанровых предпочтений, не желая ссориться с вожатым, у которого внезапно испортился характер, отправился смотреть какую-то американскую комедию, а я "в печали" расположился в стороне от дорожки на скамейке под каким-то раскидистым деревом. Надо сказать, что в моменты грустного настроения у меня есть привычка входить в образ - я накручиваю себя сверх меры и со стороны выгляжу так, что лорд Байрон просто отдыхает. На самом деле это не поза, такая несколько искусственная опечаленность, как правило, действительно помогает мне психологически нивелировать проблему. Вот именно в таком состоянии я в тот вечер на скамейке и обретался, когда вдруг сзади меня раздался шорох, а затем:

- Привет! - это были Дима с Герой собственными персонами, разгоряченные, как после долгого бега, и улыбающиеся, как ни в чем не бывало.

- Привет, - выдавил из себя я и добавил менторским тоном (лучшая защита - нападение), - вы почему не в зале?!

- Ой-ой-ой, - закривлялся Димка, - кажется, нам здесь не рады.

- Да мы уже просто сто раз этот фильм смотрели - заоправдывался Герка.

- Мало ли кто там что уже видел! Правила для всех - в кино, значит в кино!

- Ну, как скажешь, - явно обиделся Дима и повернулся, собираясь отправиться прочь.

- Погоди, Димыч, - остановил его Гера, - Денис, у тебя все в порядке?

Я впервые за весь этот разговор взлянул ему прямо в лицо и увидел, что мальчишка смотрит на меня серьезно и встревоженно. Однако, я не нашел ничего лучшего, как раздраженно бросить в ответ:

- Нормально все у меня!

- Ладно тебе, Герыч, пошли, пусть тут дуется сидит один, раз хочет так! - процедил через зубы Димка.

- Дима, ты пойди тут погуляй недолго и недалеко, нам обсудить тут кое-что надо, - в голосе Герки звучал явный императив - странно, мне до сих пор казалось, что лидером в их тандеме был Димка. И не успел последний открыть рот в ответ, Гера повторил медленно и делая акцент на ключевых словах:

- ПОЖАЛУЙСТА, погуляй НЕДОЛГО, МЫ тебя скоро крикнем!

К моему удивлению Димка послушался и со смешанным чувством обиды и любопытства на шкодной мордашке поплелся к дорожке.

- Денис, послушай, это из-за меня?

- Нет, - прозвучало уже не так раздраженно.

Наглец вдруг уселся ко мне на колени и приблизил свое лицо вплотную к моему.

- Нет, ты мне скажи ты расстроен из-за... сончаса? Я тебя обидел?

Господи!!! Он меня обидел!!! Люди, вы это слышали?

- Гер, я же говорю, все нормально! - сказал я уже почти ласково.

Тем временем его ерзанья на моих коленях возымели действие, и он почувствовал бедром мою растущую эрекцию. Тут же на губах у него расплылась улыбка нашкодившего Амура.

- Вот и хорошо, если все нормально, - протянул он и вдруг опять резко "клюнул" меня губами в щеку и тут же соскочил с колен.

- Ди-и-имы-ы-ыч! Ди-и-имы-ы-ыч!

"Димыч" не замедлил появиться, делая, однако, вид, что все еще обижается.

- Ну и что у вас тут за переговоры были, он вон все такой же надутый сидит!

- А ты его поцелуй, - вдруг выпалил Герка, - он и сдуется!

Обалдевший от такой наглости я приготовился было получить еще один "клевок" в щеку, но Димка, застав меня врасплох, вдруг запечатлел на моих губах глубокий и долгий французский засос! Мой обескураженный вид так рассмешил Герку, что он согнулся от хохота в три погибели, к нему присоединился и Дима, а затем и я.

Просмеявшись Гера предложил:

- А пошли на море, по берегу побродим!

- Мы знаем, что это не по правилам, - подхватил Димка, предвосхищая мой контраргумент, - но мы же не просто "пионеры" и вожатый - мы же друзья!

Я не нашелся, что возразить и мы через дырку в заборе втихаря покинули лагерь и целый час бродили по берегу, болтая обо всем на свете. Впрочем не обо всем. Речь ни разу не зашла о... сексе.

И только, когда мы уже попрощались и отправились по корпусам, Димка вдруг окликнул меня, подбежал и жарко прошептал мне в ухо:

- Если у тебя опять будет депрессия, обращайся, наша засосотерапия всегда к твоим услугам!

Часть 3

На следующий день после завтрака девочки наших отрядов – моего и Вадика – играли в волейбол в рамках лагерной Спартакиады. Это значило, что на море до обеда мы могли попасть всего на час, что сильно расстроило моих пацанов, т.к. они-то даже и не играли ни во что, а просто выступали в роли болельщиков, и совершенно не расстроило меня , т.к. море мне за две с половиной смены порядком поднадоело, потом одно дело купаться и загорать самому, другое дело отслеживать купание и загорание 36 детей: чтобы не утонули, не подрались не перегрелись и т.д.

Так в 10 часов мы расположились вокруг волейбольной площадки. Игра началась. Сами понимаете, матч между 12 и 13-летними девочками – это далеко не суперволейбол, но на накале страстей болельщиков это никак не отразилось. Пацаны и оставшиеся вне игры девочки обоих отрядов надрывали глотки, поддерживая свои команды. Беспорядочные изначально выкрики с обеих сторон постепенно переросли в некий истошный диалог, на протяжении которого болельщики уже не столько подбадривали своих игроков, сколько подкалывали друг друга. Причем мои мальчишки, будучи помладше, теснились около меня, делая меня тем самым центром нашего фанатского рупора, а вот у Вадика в отряде лидерами фангруппы оказались (угадайте с трех раз)… Димка и Герка. Выкрики получались от довольно забавных до совершенно уморительных - в результате судья несколько раз чуть не упал с вышки от смеха, игроки по несколько раз не могли сделать подачу, сгибаясь пополам от хохота, а не отправившиеся на море дети и работники лагеря в большом количестве собрались вокруг волейбольной площадки не столько посмотреть игру, сколько послушать эти перепалки сумасшедших.

Вопреки всей этой суматохе, а может быть именно благодаря ей, матч получился очень упорным, и все порядком надорвали себе связки, когда он наконец закончился… победой моих девочек (и это не смотря на то, что они были на год младше!). Такого болельщики соперниц снести не могли, и как только был объявлен счет и прозвучали заключительные «физкульт-ура», Вадиковы пацаны соскочили с мест и с криками «А теперь фанатские разборки!» ринулись на нас, опрокидывая моих в траву и поливая их из откуда-то взявшихся брызгалок, что вновь вызвало всеобщий гогот и крик. Я тоже дал себя опрокинуть трем мальчишкам во главе с Геркой, они попадали на меня сверху, я катался по траве, делая вид, что пытаюсь их сбросить, а верные пацаны моего отряда из тех, кто не был повержен при первом натиске противника, пытались оттащить их в сторону. В процессе борьбы в поле моего зрения вдруг попал Димка – он повалил на живот Мишку, смазливого любимца моих девчонок, и наглым образом щипал его за ноги выше колен, подбираясь все выше и выше, – Мишка истошно визжал и хохотал. Перехватив мой взгляд, Димыч засмеялся, хлопнул поверженного врага по попе и отпустил с миром.

Наконец, с нескольких попыток (не слишком, впрочем, активных) нам удалось восстановить порядок, я стряхнул с Вадика пару-тройку моих наиболее настырных пацанов, которые все еще и висели на нем, и оба отряда веселой шумной гурьбой, перекрикиваясь и пересмеиваясь, отправились на море быстренько окунуться перед обедом.

После обеда я, как обычно, отправился на репетицию в актовый зал, сладкая парочка уже ждала меня у входа. Когда мы зашли, я услышал, как щелкнул замок, кто-то из перцев запер дверь. Последующие события не заставили себя ждать: поднявшись на сцену, оба вдруг скинули с себя шорты и футболки.

- What’s that supposed to mean? – поинтересовался я.

- Че-че? – последовал ответ хором.

- Это еще что такое?

- А Герка сказал, что у нас теперь новая форма на занятиях! – хихикая, прояснил ситуацию Дима.

- Хорошо, начинаем, поклон, - мне удалось сохранить невозмутимость.

Репетиция началась, я огромным усилием воли абстрагировался таки от практически обнаженных мальчишеских тел и вел занятия, как ни в чем не бывало, даже строже, чем обычно, и без обычных шуток, а если мне и приходилось поправлять засранцев, то в моих прикосновениях было примерно столько же чувств, как , скажем, у башенного крана. Пацаны, похоже, слегка опешили, и через час занятий по их полуголым телам уже обильно катился пот. Наконец, мы сделали финальный поклон, и я отвернулся от сцены, давая понять, что репетиция окончена.

Я подошел к магнитофону и начал собирать кассеты, сзади раздался невнятный шорох. Я медленно обернулся, и перед моими глазами возникла «картина маслом»: Герка полулежал на краю сцены, спустив ноги вниз и откинувшись на локти, а Димка стоял под сценой и нежно наглаживал ему ноги, медленно поднимаясь все выше и выше к плавкам. При этом у обоих трусики по-боевому топорщились спереди. Меня они как будто не замечали, да и я в этом месте, честно говоря, замер и не отсвечивал, как будто меня парализовало. Тем временем Дима добрался до Геркиных плавок и, мельком пощекотав яички, начал через ткань подрачивать его членик. Гера соскользнул вниз со сцены и обнял Димку, руки которого, казалось, приросли к Геркиной промежности. Герка начал, мелко перебирая губами, исследовать лицо друга, тем временем, как его ладошки опустились на Димкины ягодицы, которые он и сжал изо всех сил. В этот момент губы мальчиков наткнулись друг на друга, и они слились в долгом французском поцелуе.

Герка с трудом вырвался из поцелуя, причем Димыч слегка прикусил и оттянул ему напоследок нижнюю губу, и мягко убрав руки товарища от своих трусов, продолжал исследовать тело Димки губами, начав с груди и дальше вниз. Иногда он вдруг прикусывал кожу а иногда мельком пробегал по ней язычком. Дима закатил глаза и шумно дышал. Опустившись уже к животу, Гера стал поглаживать сзади Димкины ноги и, наконец, снизу залез пальцами Димке под трусы. Димыч как-то всхлипнул, а Герка вдруг резко сдернул его плавки вниз и мягко поцеловал лобок прямо над членом. Дима, который все это время держал руки за головой, взял друга за плечи, выпрямил его, а сам сел на корточки и медленно стянул трусики Геры до щиколоток. Незагорелые «плавочки» кожи резко выделялись на фоне золотисто-бронзовых тел ребят в полумраке. Теперь они оба встали и обнялись, Димка сжал Геркины ягодицы и, мягко прикусив Генке плечо застыл, как вкопанный, тем временем, как Гера левой рукой медленно дрочил его член, а правой, прогулявшись по булочкам, раздвинул их и ввел палец в Димкину дырочку. Затем он начал ритмично надавливать на анус, а Димка постанывал и явно сильнее сжимал зубами Геркино плечо а руками ягодицы. Вдруг оба мальчика, слитые воедино, одновременно резко дернулись, каждая их мышца четко выделилась на загорелых телах, и тихий стон одновременно слетел с их губ. Затем пацаны как-то опали и их руки безвольно повисли, однако они так и остались стоять опершись друг на друга. В этот момент по лагерю прозвучал сигнал подъем – сончас был окончен. Мальчишки «отвалились» друг от друга и, улыбнувшись все еще глядя друг другу в глаза, начали собирать свои шмотки и медленно одеваться.

Я сидел потрясенный и недвижимый – в моих плавках было как-то влажновато. Уже одетые, пацаны подошли ко мне.

- Тебе понравилось? – на губах у Димки гуляла какая-то обалдевшая улыбка.

Я промолчал.

Герка смотрел на меня серьезно и внимательно, глаза его в блеклом освещении казались совсем зелеными. «Прямо Omen какой-то,» - с ухмылкой подумал я.

- Денис, - заговорил Герка, - ведь ты бы хотел делать это с нами? Мы бы тоже хотели, чтобы ты ДЕЛАЛ ЭТО С НАМИ! Ты не сделаешь нам ничего плохого…

- Да, - захихикал Димка, - хуже, чем уже есть тебе вряд ли сделать удастся! Ладно, ты поостынь тут, а мы побежали, у нас тут возникла острая необходимость руки перед полдником помыть!

Оба засмеялись, потом, переглянувшись, быстро поцеловали меня в щеки с двух сторон, причем Димка-засранец слегка прикусил мне ухо, и умчались прочь.

Часть 4

На-на-на! Ну и дела! Ни хрена себе перегрузочки для моего слабенького вестигулярного аппарата! Что-то этим парням слишком часто стало удаваться вогнать меня в прострацию!!!

После полдника я оттаранил своих детей на море, бросил их на пляже под присмотром воспитательницы, а сам заплыл подальше. Когда же я, набарахтавшись на волнах, вернулся, то первый вопрос, которым меня встретили дети, был: «Денис, а у тебя правда завтра выходной?»

Черт! А я и забыл совсем в свете последних моральных потрясений, что мне иногда и отдых полагается! И, кстати, Геру с Димой я не предупредил, что завтра репетиции не будет (как-то мне не до того было).

Как раз в этот момент отряд Вадика с визгом и брызгами влетел в море, и я вскоре различил среди беснующихся в прибрежных волнах уже близко знакомые мне фигурки «моих» танцоров. Что ж, как поется в одной любимой мной песенке, «раз сложилась ситуация, надо пользоваться ей», раз пошел такой расклад, поиграем в психологические игры, а то кое-кто как-то слишком свободно стал мной манипулировать.

Сразу после вечернего мероприятия я отправился к корпусу, в котором жил отряд Вадика. «Пионеры» по одному и группками свободно слонялись вокруг, т.к. до отбоя время еще оставалось. Вскоре я обнаружил группу пацанов, рассказывающих друг другу анекдоты, и Диму среди них. Сделав «серьезное лицо», я поманил его к себе. Димка подбежал ко мне вприпрыжку, но, встретив мой непроницаемый взгляд, потупил глаза – способность смущаться (причем очень мило, надо признать) он после всего происшедшего тем не менее не потерял.

- А где Гера? – спросил я строго.

- Где-то здесь был, - растерянно произнес Дима.

- Найди его, я буду ждать вас на той скамейке у аллеи, мне надо с вами поговорить, - сказал я холодно.

- Ладно, я сейчас, - пацана и след простыл.

Я неторопливо отправился к той самой скамейке, и едва успел присесть, как услышал торопливый топот четырех ног по аллее, Димка что-то говорил товарищу на бегу, но что конкретно, мне слышно не было.

- Привет, - выдохнул Герка – они чуть не налетели на меня с разбегу.

- Привет, - сказал я с интонацией амебы.

- Что случилось?

- Ничего не случилось, просто пришел вас предупредить, что завтра у нас репетиции НЕ БУДЕТ, - выражение лица у меня было, как будто я только что похоронил лучшего друга, которого они сбили насмерть на велосипедах.

- Как не будет ?!

- Почему?!

Вдруг оба замолчали, переглянулись и уставились на меня. Я хранил гробовое молчание и смотрел в сторону, внутренне наслаждаясь их смятением, (все-таки я, наверно, моральный садист где-то глубоко в душе).

- Что-то случилось? – голос у Герки дрогнул.

- Все в порядке, - прозвучал в ответ голос из склепа?.

Неожиданно Гера схватил меня за обе руки:

- Денис, что случилось? – я отчетливо расслышал нотки отчаяния, но оставался непреклонен.

- Говорю же, ничего не случилось!

И тут случилось непредвиденное: у Герки из глаз, как будто под напором, брызнули слезы, оставляя мокрые дорожки на его лице, – он рыдал, не выпуская моих рук. Я в расстерянности перевел взгляд на Диму – тот, сидя рядом со мной на скамейке, подозрительно сопел. Надо сказать, что я не могу выносить, когда человек плачет, сразу же чувствую себя последним гадом – этаким Нероном, Ромодановским и Гитлером в одном лице, и сразу же согласен на все, лишь бы рев прекратился, чем успешно пользовались все мои многочисленные girl-friends. Вот и сейчас весь мой настрой избавиться от психологической зависимости от двоих мелких засранцев мгновенно испарился.

- Гер, ну Гер, ты чего?! – сказал я мягко.

В ответ прямо мне в лицо вылилась только очередная порция рыданий.

- Гер, ты чего ревешь? Я же просто на выходной в Д… уезжаю, а послезавтра уже будем репетировать!

После секундной паузы Гера, не прекращая рыдать, вдруг заорал:

- Ах ты, сволочь! А я же думал…! А мы же подумали…!

При этом Герка начал без разбора молотить меня кулачками по плечам и груди. В довершении ко всему сбоку раздался тонкий, прерывистый писк – это Димка заревел в голос.

Хорошо, что мы находились в стороне от аллеи, а народ уже по причине приближающегося отбоя подтянулся к своим корпусам, и свидетелей у этой бурной сцены не оказалось. Я сгреб вырывающегося Герку в охапку и силой усадил его к себе на колени, другой рукой я обнял и прижал к себе Димку.

- Ну все, все, я не хотел вас напугать – я поцеловал Геру в покрасневший нос, потом Димку, который уже успел слезами насквозь промочить мне футболку, в лоб.

Вырываться пацаны прекратили, но тела обоих по-прежнему сотрясались от рыданий.

- Все, я виноват, признаю, обещаю в наказание исполнить любое ваше желание!

Мальчишки постепенно успокаивались в моих объятиях, наконец, Димка что-то обиженно пробубнил.

- Чего, чего? – тихонько рассмеялся я.

- Ты сказал, что исполнишь любое наше желание, - все еще всхлипывая, но уже внятно произнес он, - возьми нас завтра с собой в Д… .

- Эй, эй, я же имел в виду в пределах разумного!!!

- А чего тут запредельного? – шмыгая носом, но уже (не может быть!!! да точно!!!) чуть улыбаясь, сказал Герка.

- Ладно, давайте так, я поговорю с Анной Владимировной, если она разрешит, тогда да, если нет, тогда без обид – воровать я вас из лагеря не буду!

- Акей – заулыбался теперь и Димка, - только ты зайди к нам, скажи.

- Ладно, пошли, вам еще умыться надо, плаксы, а скоро отбой.

Мы отправились к открытому умывальнику, а затем к их корпусу пацаны уже болтали напропалую, как будто это не они еще десять минут назад закатили мне истерику. Прощаясь я спросил их:

- А что вы там думали?

- В смысле, что мы там думали? – удивился Герка.

- Ну ты кричал «А я думал! А мы думали!»?

Лица у обоих вытянулись так, что я пожалел, что спросил.

- Мы думали… что ты нас БРОСИЛ, - две пары глаз уставились на меня в полумраке.

Я усмехнулся и ущипнул обоих за носы.

- Спокойной ночи, плаксы, о результатах переговоров со старшей вожатой сообщу… да и еще, забыл сказать, вы просто умопомрачительные придурки, но, похоже, за это я вас и люблю!

- Спокойной ночи! – проорали «придурки» хором, на мордахах их расцвели улыбки, и пацаны пулей метнулись в свой корпус.

Часть 5

Переговоры со старшей вожатой прошли даже легче, чем я ожидал.- Да, конечно, мальчишки каждый день так пашут, - наморщила лоб Анна, - как-то их поощрить надо, но ты-то у нас когда отдыхать будешь – кое-то веки выходной берешь, и то с таким довеском!- После 36 двое это для меня уже все равно расслабуха, – улыбнулся я.- Ну, ты, знаешь, особо-то не расслабляйся, забирай, конечно, но на завтра они на твоей полной ответственности!- Йес, мэм!- Мисс, - со смехом поправила меня Аня.И я, как обещал, отправился к корпусу пацанов. Вадик, с которым я столкнулся на входе, тоже прореагировал на новость положительно:- Забирай, пусть прошвырнутся, если тебе не в лом, ты, кстати, к Юльке на день рождения идешь?- Схожу, но ненадолго – хочу завтра пораньше встать.- Давай, подтягивайся, я уже пошел.- Угу.Вадик отправился на Юлькин день рождения, а я в палату, откуда уже раздавалось мерное посапывание. Правда, стоило мне заглянуть, как Димка подскочил с кровати.- Ну что?! – завопил он чуть ли не во весь голос.- Ты чего орешь, как потерпевший? – ответил я громким шепотом, - перебудишь же всех! Выходите, в коридоре поговорим.Через пару секунд Димка осторожно вышел из палаты без штанов и в футболке, едва прикрывающей попу.- А Герка где?- Дрыхнет уже.- То есть результаты переговоров его особо не волнуют? – обиделся я.- Ну, думаю, что он просто в них особо не сомневается, - засмеялся Димка.- А ты, значит, сомневаешься? – улыбнулся я.- Да нет, я тоже верю в твои дипломатические способности, но предпочитаю знать точно!- Короче, завтра все, что вам с собой нужно берете на завтрак, а сразу после завтрака, рысью бежим на автобус!- Ур-р-р-а-а-а! – завопило было опять чудовище, но я вовремя успел заткнуть ему рот рукой.Заткнуть-то заткнул, а вот убрать уже не мог: Димка изо всех сил прижал мою руку к лицу и смотрел на меня снизу вверх хитрющими глазами. Освободившись-таки не без труда от его цепкой хватки, я пробурчал:- Ну, все, давай, иди спать, до завтра!- Ну, Денис, пожа-а-алуйста, побудь со мной хоть немножко, а то все уже спят, а я не хочу, мне же скучно!- Эй, ты, умник, отбой уже был вообще-то!- Ну, мы же тихонечко, посидим тут, поболтаем, - и он плюхнулся на диванчик в коридоре, - а потом пойдешь на этот ваш день рождения пьянствовать!- А ты про день рождения откуда знаешь?! – спросил я, отвешивая наглецу легкую оплеуху и присаживаясь рядом.- А я вообще много чего знаю! – захихикал Димка в ответ- Да, я уже заметил.Так мы и сидели, обсуждая последние лагерные события, на диванчике в полутемном коридоре. Димка облокотился на меня, и я обнял его за плечи.В какой-то момент, не прерывая своей болтовни, он вдруг приподнялся и плюхнулся ко мне на колени, подцепив ногой мою упавшую руку так, что она оказалась у него на голени. От ощущения его мягких булочек и от вида бесстыдно выставленной мне под нос голой коленки меня как будто электрическим током ударило, что не замедлило резко отозваться серьезным напряжением пониже пояса (там и так, честно говоря, было неспокойноJ). Димка тут же это почувствовал и, не прекращая рассказ о том, «какие дуры девки из третьей палаты», прижался ко мне поплотнее и хитро заулыбался. Я автоматически провел ладонью по его икре, и он замолчал.- Ну, все, мне пора, дуй в палату! – выдавил я из себя.- Денис, - он вдруг обхватил мою шею руками, сжав почти до боли, и зашептал мне в ухо, - ну… не останавливайся!И он осторожно взял мою руку и положил себе на колено.- Димыч, ты что, с ума сошел, кто-нибудь же зайти может! – (хорошенькое и глубоко обоснованное оправдание для молодого педагога, чтобы не вступать в сексуальный контакт с ребенком!).- Никто не войдет: все взрослые на день рождения ушли, а дети спят!- Дима…- Ну, День, ну, ты же… Вы же с Геркой…- Он что, тебе рассказал?! Это плохо.- Да нет же, это никому другому нельзя говорить, а мне можно! Впрочем, мне уже было безразлично, кто там чего кому рассказал, одна моя рука уже поглаживала Димкину ногу повыше колена, а другая самопроизвольно залезла к нему под футболку и гуляла по его животу в районе пупка. Димыч положил голову мне на плечо и закрыл глаза.- Не засни, - усмехнувшись, прошептал я.- Не боись, - улыбнулся, не открывая глаз, Димка.Мягко поглаживая его животик, я ощутил тыльной стороной ладони сквозь тонкую ткань напрягшийся членик и начал медленно, подразнивая, подниматься вверх к соскам. Затем я стянул с Димки футболку, не потрудившись, впрочем, снять ее у него с головы, – получилось забавно, и я слегка прикусил ему нос, прикрытый тканью. Засранец тут же сорвал футболку с головы и… впился мне в губы глубоким поцелуем! Черт, и умел же он целоваться!Похоже, риск быть кем-то увиденными только добавил и мне, и Димке возбуждения. Я вырвался из поцелуя, перевернул его, положив на живот к себе на колени, и сдернул с него плавки. Обеими руками я стал гладить представшие передо мной обнаженные беленькие и холодные на ощупь половинки. Геркины ягодицы были плотненькими и, как специально, под размер моей ладони, у Димки булочки были мягче и в горсть не вмещались. Просунув руку у Димыча под попой между ног (он тем временем выгнулся попкой мне навстречу), я нащупал его твердый членик, и тихонько сжал его.- Погоди, - Дима вдруг соскочил с моих коленей и отвел от себя мои руки.Не понимая, я взглянул в его бесячие глаза, он улыбался (черт, он улыбался никак иначе, как ПОРОЧНО), но сделал мне знак рукой, чтобы я его не трогал.Я с удивлением смотрел на голого возбужденного мальчика, выдержав паузу, он вдруг выпалил:- Нет, так не получается! – после чего повернулся ко мне спиной и запрокинул наверх голову.Вскоре, однако, он повернулся обратно – его член не стоял.- Давай, давай быстрее, - он схватил мою руку и буквально вложил в нее свой перчик. Как под гипнозом, я чувствовал, как его членик напрягается, растет и твердеет в моей ладони. Не выдержав, я опрокинул его на спину на диван и, не убирая рук от промежности, буквально впился губами в его шею.- Тихо, тихо, засос останется же! – захихикал Димка.Я «ослабил хватку» и начал прогулку губами и языком по загорелой груди и животику.В этот момент вдруг, как гром среди ясного неба, заскрипела дверь. Мы с Димычем одновременно вскинули головы «на звук». «Ну, все, шиздец, доигрались!» - пронеслось у меня в голове… в дверном проеме палаты, улыбаясь сонной улыбкой, стоял Герка!- Можно я … в туалет, - и прошлепал сланцами по коридору по направлению к сортиру. Димка шумно выдохнул и захихикал:- Фу, я уж думал, попали!После чего напялил на себя трусы и футболку, и отбыл в том же направлении, что и Герка.Через пару минут они вместе появились из дверей туалета.- Спокойной ночи, Денис! – улыбнулся Димка и направился к своей палате.

- Спокойной ночи, Денис! – эхом отозвался Гера и, проходя мимо, покровительственно похлопал меня холодной ладошкой по щеке, за что тут же получил звонкий шлепок по заднице, от которого не успел (да похоже, не очень-то и старался) увернуться.

Дима обернулся, пацаны засмеялись и скрылись за дверями своей палаты.

Часть 6

Ветер врывался в приоткрытое окно и трепал нам волосы. Автобус мчался по серпантину горной дороги, слева, где мы втиснулись втроем на двухместное сиденье, открывался завораживающий вид на залив. Впрочем, мне этот пейзаж был уже хорошо знаком – именно в Д… предпочитал я ездить на выходные - и я больше внимания обращал на восторженные мордахи пацанов. Эти два «друга степей», похоже, впервые ехали по горной приморской дороге, что вместе с вдруг обретенной свободой от лагерных запретов и предписаний, придавало им вид несколько ошалевший. В этот момент мне хотелось, чтобы наша поездка продолжалась, как можно дольше, видимо наивысшим проявлением естественного человеческого эгоизма является удовлетворение от того, что кого-то ты оказался в состоянии сделать счастливым хоть на сорок минут, хоть просто от того, что этот кто-то просто-напросто смотрит с открытым от изумления ртом на море из окна пошарпанного автобусика, несущегося горным зигзагом с суицидальной для жителя равнин скоростью.

Сорок минут, однако, не такой большой срок, и именно по истечении этого временного промежутка мы прибыли в Д… . Я заметил, что мальчишки покидали автобус с чувством легкого сожаления и получил еще одну порцию удовольствия от того, какой я клевый.

Собственно удовольствия и для них, и для меня только начинались. Д… - мой любимый город на побережье. Обладая всем очарованием курортных городов, он тем не менее сохранял налет южной провинциальности, неиспорченной шквалом туристов заполонивших соседние столицы здравниц. Здесь всяких разных санаториев было на порядок меньше, а «дикие» туристы первозданного впечатления не портили.

Моим любимым местом была каштановая аллея, которая собственно вела из центра города к морю (для меня вообще существует всего три вида деревьев: каштаны, сосны и все остальные). Вдоль этой аллеи располагались многочисленные шашлычные, кафешки, фотографы с обезьянками, бабушки с фруктами и киоски, где продавали всяческие козырьки, дешевые темные очки и прочую детско-курортную радость. Народу было мало, видимо пока мы завтракали и добирались, основная масса отдыхающих уже достигла пляжа. Поэтому мы спокойно съели по порции мороженного и по пирожному, запив все это безобразие, я черным кофе, а дети тонной пепси, покатались на примитивных каруселях на цепочках в городском парке, поиграли на игровых автоматах и мне с трудом удалось отбиться от похода в допотопный, но весьма импозантный кинотеатр – сидеть в душном зале в такую жару я не стал бы и ради величайших шедевров кинематографии, а таковых на афишах не наблюдалось.

Наконец, мы проголодались уже по серьезному и отправились в армянскую шашлычную, где Герка поразил меня, стеснительно проинформировав меня, что он бы предпочел шашлык из осетра (!), (стеснительно, т.к. он был значительно дороже). Что касается нас с Димкой, то мы по-рабоче-крестьянски зарубали по свиному.

После обеда Димка засуетился:

- Так, я не понял, а купаться-то мы будем?

- Будем, пошли.

И мы отправились к морю, точнее пацаны вприпрыжку убежали вперед, а я, не торопясь, шел сзади, наблюдая за скачущими фигурками.

На пляже народу было полно, но я, уже исследовав за предыдущие выходные этот участок побережья, знал одну «дикую» бухточку за мысом, в которой мы как-то неплохо провели выходной с одной симпатичной девушкой, которая работала в нашем лагере и уехала после второй смены.

В эту самую бухточку мы и отправились, и там действительно никого не оказалось. Пацаны мигом разделись до плавок и ринулись в воду, я последовал их примеру. Плавали перцы не слишком хорошо и потому плескались у берега. Когда они, наконец вылезли, я, наказав им не купаться до моего возвращения, осуществил дальний заплыв.

Вернувшись, я обнаружил мальчишек весело плещущимися на мели, вышел на берег, улегся на живот на полотенце и задремал (все-таки я еще вчера и день рождения посетил). Через некоторое время сквозь сон я почувствовал какое-то щекотание на своей правой икре.

Не вполне проснувшись, я оглянулся, Димка сорвал травинку и теперь с хитрым видом водил ей по моей ноге от ступни до колена. Герка лежал рядом со мной на животе и, казалось, тоже дремал.

Увидев, что я проснулся, Дима начал таким же образом щекотать Геркину ногу – тот что-то невнятно пробурчал и дернул ногой, словно отгоняя навязчивую муху. Димка захихикал, и Герка так же, как и я, повернул к нему уже заспанную физиономию.

- Денис, этот враг что, и тебя разбудил? – спросил он, позевывая.

- Угу.

- И видимо он думает, что ему это сойдет с рук?!

- Похоже на то.

- Но мне вот что-то подсказывает, что он ошибается! – Герка хитро прищурился.

- Да, людям вообще свойственно ошибаться, - подхватил тему я.

После этих слов, быстро переглянувшись, мы с Герой резко соскочили с мест и бросились к Димке. Тот со смехом рванулся было прочь, но далеко убежать ему не удалось (если он вообще ставил себе целью убежать, в чем я весьма сомневаюсь), вдвоем мы легко поймали его и повалили обратно на покрывало.

- Пытка щекоткой! – провозгласил Герка, и мы безотлагательно приступили к экзекуции.

Гера взгромоздился на Димку верхом и щекотал ему живот и подмышки, я же занялся ногами по принципу «лошадиных укусов», поднимаясь все выше. Димыч визжал, хохотал и извивался, не особо, впрочем, стараясь освободиться. Наконец, моя рука поднялась максимально высоко, и указательным пальцем я слегка ощутил Димкины подобравшиеся яички через влажную еще ткань плавок. Я поднял глаза и увидел, что плавочки у него уже основательно топорщатся. Герка тоже прочувствовал этот факт попой и соскользнул с Димыча. Последний вдруг замолчал и лежал смирно. Возникла пауза.

- По-моему… мы его еще не везде пощекотали, - прервал затянувшееся молчание Герыч, показывая глазами на незатронутые пытками места.

- Не везде, - усмехнулся я.

Димка тем временем лежал с закрытыми глазами и чуть улыбался.

- Давай, ты сверху, я снизу, на счет «три»! Раз, два, три! – выпалил Герка.

На счет «три» моя рука, как змея под гипнозом, оказалась у Димки в трусах и обхватила напряженный членик, Гера одновременно засунул руку в его плавки с другой стороны и сжал Димкину попку. Дима не издал ни звука и только приподнял бедра, облегчая Герке «доступ к телу». После этого мы с Герой одновременно, не сговариваясь, схватились за резинку и сдернули с Димыча ставшие вдруг помехой трусики. Он, кстати, помог нам, приподняв ноги от покрывала и согнув колени. Все дальнейшее происходило в полной тишине. Мы в четыре руки исследовали обнаженное тело пацана, и я находил странное удовольствие в том, что, лаская нежную мальчишескую кожу, мои руки периодически натыкались на руки другого человека, занимавшегося тем же самым.

Наконец, мы успокоились. Я лежал на спине с Димкиной головой на животе и поглаживал его одной рукой по щеке а другой потихоньку сжимал его булочку, а Герка баловался с его члеником и яичками. Вдруг Дима схватил друга за шею, и они перевернулись так, что Герка оказался между нами.

- Пытка засосами! – заорал Димыч и буквально заглотил Геркин сосок.

Герка улыбнулся и поднял ко мне лицо, полураскрыв губы. Я медленно коснулся губами уголка его рта и постепенно погрузился в мягкий и нежный поцелуй. Моя рука опустилась на его живот и медленно проникла под резинку плавок, Гера слегка прикусил мне губу. Краем глаза я увидел, что Димка «отлип» и, откинувшись на локти, наблюдал за нами. Тем временем я начал выстраивать дорожку почти сухих поцелуев от подбородка Герки через шею и грудь к животу, одновременно стягивая с него трусики. Добравшись до нежного безволосого лобка, я не удержался и слегка прикусил его. Вы знаете, какая там у мальчиков нежная кожаJ? И еще… но об этом позже. Гера ответил глубоким вздохом. И тут я неожиданно для себя обнял губами его членик. Надо сказать, что у меня уже был опыт орального секса с девушками, и он не произвел на меня практически никакого впечатления, а тут вдруг я сам начал делать минет!!! Мне трудно описать свои ощущения, я как будто хотел высосать всего мальчишку через его крайнюю плоть, как коктейль через трубочку. В этот момент Димыч не выдержал и подобравшись к нам сунул Герке в рот свой возбужденный членик, который тот мягко принял. Передо мной оказалась раскрытая Димкина попка, в которую я, не выпуская ничего изо ртаJ, как во сне, резко ввел свой палец. Другой рукой я приподнял Геркину попку , и другой мой палец, встретив лишь легкое сопротивление, вошел в его анус. Все вместе мы образовали какое-то сумасшедшее, ритмично двигающее кольцо. Сколько это продолжалось, точно сказать не могу, но кончили мы не одновременно, а «очередью», как будто передавая друг другу эстафету: сначала Гера, потом Дима и, наконец, я. Еще несколько минут мы все лежали, сгрудившись и тяжело дыша, затем я встал и отправился в море – мне необходимо было охладиться, да и плавки состирнуть.

Когда я вернулся, то обнаружил пацанов, деловито развешивающих свои плавки на ветке какого-то дерева. Герка протянул мне руку: «Давай свои!» Я на какую-то секунду застеснялся, все-таки они еще не видели меня абсолютно голым, а потом вдруг спокойно стянул плавки и отдал их Гере, и только усмехнулся, поймав их взгляды, направленные сами понимаете куда.

Я оттащил наше покрывало в тень дерева, улегся на спину и прикрыл глаза. Вскоре я почувствовал, как пацаны опустились по обе стороны от меня, а еще чуть позже их руки, нежно ласкающие мои самые сокровенные места… в результате я вскоре опять кончил…

По дороге обратно в автобусе пацаны болтали без умолку, как будто ничего и не произошло, да и я, честно говоря, не чувствовал абсолютно никакой неловкости (в отличие, скажем, от случая с упомянутой выше девушкой). Только вот похоже прижимались они ко мне больше, чем это было необходимо (мы опять втиснулись втроем на двухместное сиденье).

Часть 7

Я стоял между рядами в актовом зале и не без удовлетворения наблюдал за тем, что происходило на сцене. А там, тем временем, Герка, Димка и шесть пацанов из кордебалета заканчивали последний прогон номера под «Five». Собственно, было чем гордиться – получилось очень даже прикольно. Тем не менее, реакция моя была все же сдержанной (ничего хорошего не выйдет, если перехвалить исполнителей на репетиции, а вот после выступления хвалить можно и нужно, даже если получилось не супер):

- Неплохо, если завтра еще эмоций добавите, а ты, Дима, еще и спину будешь держать на туре, то должно получиться очень даже прилично. Так, все кроме Геры и Димы свободны, а вы отдохните минут пять и на гопак.

«Кордебалет» гурьбой выскочил из зала. А Герка с Димычем спустились со сцены и сели на первый ряд.

- Знаешь, за что я люблю гопак? – спросил вдруг Димка.

- За что? – поинтересовался я, перематывая кассету.

- За то, что на гопаке ты вместе с нами паришься, а не орешь из зала: «Колени выворотнее! Кисть мягче! Жопу подтяни!»

Мы с Геркой рассмеялись. Меня-то гопак на самом деле слегка напрягал, т.к. танцуя вместе с пацанами, я естественно не мог видеть его в «полной версии» со стороны.

- Ладно, встаем на номер, который помимо прочих прелестей еще и уравнивает нас в правах! – усмехнулся я.

Я всегда работал в полную ногу, во-первых, чтобы в грязь лицом не ударить, во вторых, чтобы и мальчишки, глядя на меня, не расслаблялись. В конце концов, это был потенциальный хит концерта – трудно сказать, как относятся наши колхозники к «Five», а вот гопак, полагал я, это должно быть им близко. В результате, когда мы закончили, пот лил с нас ручьем.

- Ну, все, давайте заканчивать, а то один пожилой танцовщик сейчас уже кони двинет! Давайте на поклон.

- О-о-о-о, па-а-ажило-о-ой, та-а-анцовщик! – закривлялся Димка.

- Какой поклон?! Мы еще не все номера отрепетировали, а время до конца сончаса еще осталось! – хитренько вставил Гера.

- Да хватит уже на сегодня, и так вон уже мокрые все!

- Прекратить халтурить, проходим весь репертуар! – завопил Дима.

- Ну, раз так хотите, то, пожалуйста. Мне-то все равно – я в этом номере не участвую.

- Ага – ага, - захихикали пацаны.

Пора, пожалуй, пояснить, о каком шедевре хореографии, собственно, идет речь. Когда мы еще только выбирали музыку, помимо гопака и «Five», нам понравилась одна румба…

Сначала мальчишки просто слушали ее после репетиции, потом начали пытаться что-то под нее фантазировать в рамках того жанрового определения, которое я сразу же потенциальному номеру выдал, а потом уже по ходу развития наших с ними отношений, я не удержался, помог им, и у нас получился миленький такой мальчуковый стриптиз. Естественно только для внутреннего применения.

Впрочем, пацаны подходили к исполнению данной хореографической композиции весьма ответственно: в костюмерной они отрыли две имитации плащей из какой-то плотной темно-синей ткани и две шляпы, которые и стали неотъемлимыми атрибутами нашей «румбы» на каждой репетиции. В процессе мальчики элегантно избавлялись от плащей, затем от остальных деталей одежды, оставаясь только в шляпах и плавках. С последними аккордами они скидывали и головные уборы и, сворачивая в веревочку, стягивали трусики и прыгали в зал, после чего… вот тут, пожалуй, пора уже на время закрыть занавес… Мне не жалко, просто мне не с чем сравнить ощущения от прикосновения к участку кожи, который находится у мальчиков между корнем яичек и тугим отверстием ануса…

Следующий день был самым напряженным: нам предстояло дать два концерта: один в 16.00 в клубе у шефов, а затем повторить его же уже в лагере перед прощальным костром. Костюмы, фонограммы, сценарии, поющие, танцующие и декларирующие дети и истеричные взрослые (я всегда пытался внести хотя бы какие-то элементы организации в этот самодеятельный беспредел, поэтому за каждый блок концерта отвечал один человек из пед. состава, причем коллеги в большей степени мотали мне нервы, чем помогали) – все, казалось, перемешалось вокруг меня, и этой-то нестройной и разношерстной мешаниной мы, наконец, погрузились в автобус и отправились «до шефов».

На месте мы худо-бедно разместились по «гримеркам» и начали переодеваться. Публика повалила вся сразу: только что был пустой зал, и тут же он уже битком набит – такое ощущение, что зрителей всех вместе привозили из полей прямо на концерт. Некоторое время из зала за кулисы доносились громкие разговоры и смешки, затем, когда публика наобщалась между собой раздались сначала жидкие хлопки, которые, впрочем, становились все требовательнее и требовательнее.

Пора было начинать. Я быстро проверил готовность «артистов» к первому номеру (открывал концерт самый младший отряд с веселой песенкой под баян – беспроигрышный вариант благодаря возрасту исполнителей), сделал строгое лицо, которое, однако, никого не напугало, напоследок полушутя шикнул на мелюзгу и дал знак открывать занавес.

Вторым номером шел «Five». Я видел в противоположных кулисах Герку и Димыча - эти двое ни капли не волновались, а вот «кордебалет» заметно потряхивало: пацаны смотрели на меня с вытянутыми лицами, а Мишка из моего отряда выглядел так, как будто сейчас хлопнется в обморок. Я подмигнул им, чтобы приободрить, Димка поймал мой взгляд и, проследив его направление, повернулся к Мишке, фамильярно похлопал его по щеке и что-то сказал ему. Что бы это ни было, оно определенно помогло: пацаны рассмеялись, а Мишка встрепенулся, отвесил Димычу подзатыльник и явно ожил.

Наконец мелочь под аплодисменты и одобрительные выкрики из зала докудахтала свою песенку и стройными рядами, как их и учили, убралась со сцены. Наступило время «Five» и с первыми звуками музыки пацаны выскочили на сцену. Надо отдать им должное – выложились по максимуму, но пока шел номер, из зала не раздалось ни одного хлопка. Все, прозвучал последний аккорд, и мальчишки застыли в финальной позе. Тишина… мне было отчетливо видно, как напряглись исполнители… секунда, две, три… и тут вдруг зал разразился аплодисментами. Пацаны выдохнули, я тоже.

Дальше все шло, как по маслу – зал завели. Гопак оправдал возложенные на него надежды: он и начался, и закончился под аплодисменты, перекрывающие порой музыку, а потом нам дважды пришлось станцевать заготовленную для такого случая бисовку.

Наконец, все участники концерта вышли на финальную песню. Я стоял за кулисами совершенно расслабленный и довольный собой. Песня закончилась, зал дружно хлопал и кричал «спасибо» (это у них вместо «браво»), и я уже видел руководителя колхоза-совхоза, который с букетом пробирался по загроможденному походу к сцене, чтобы сказать короткую, но трогательную речь «о счастливой поре». И вдруг…

Вдруг из динамиков еле слышно в этом невообразимом шуме раздалось вступление к одной хорошо знакомой мне румбе! Зал начал понемногу затихать, «председатель» застыл в проходе, дети на сцене, растерянно переглядываясь, затеснились к кулисам, а на сцене появились… Дима и Гера в плащах и шляпах!!! Стриптиз в финале «пионерского» концерта, как вам это нравится?!?!? Я стоял, ни жив, ни мертв, моей физиологической особенностью является то, что я не краснею, но уши мои горели, ноги сделались ватными, и при этом еще ниже живота начинало ощущаться предательское напряжение. В панике я осторожно взглянул в зал, пытаясь определить реакцию зрителей. Все смотрели во все глаза, а у «самого главного шефа», который так и стоял в проходе с отвисшей челюстью, помимо последней, наблюдалась, пардон, эрекция, да еще какая, господи прости…

К моему облегчению, освободившись от плащей, брюк (тоже из костюмерной) и шляп, пацаны, поимев видимо совесть, остались в одинаковых (и где только взяли???) купальных плавках, даже не попытавшись их снять. На этом номер закончился. Блин, хлопали, как гопаку – впору бисовку делать!!! «Председатель» со второй попытки добрался до сцены и был в этот раз еще косноязычнее, но зато и лаконичнее, чем обычно (может, мешало ему что растекаться мыслью по древу?).

- Оригинальный финал!

Я обернулся - передо мной стояла Анна. Все, что я смог сделать, это закатить глаза.

- Надеюсь этот номер не только для шефского концерта? В лагере тоже покажете?

- Естественно, - только и смог выдохнуть я.

Все уже загрузились в автобус, а Герки с Димкой все не было. Я стоял у двери и ждал. Наконец, они появились с костюмами и направились к автобусу, искоса поглядывая на меня и с трудом сдерживая улыбки.

- Денис, ты на нас не обиделся?

- Победителей не судят, - усмехнулся я, - но вот задницу я кое-кому распинаю… когда у меня будет свободное время!

- Лучше ты нас отшлепай, - скорчил гримаску Димыч.

В лагере после ужина концерт повторили с прежним успехом: «кордебалет» уже не волновался – чувствовали себя звездами, гопак и здесь прошел на «ура», а «финальный стриптиз» теперь все уже ждали.

На костре у меня все плыло перед глазами – устал и перенервничал. Однако, усталость не помешала мне по дороге в корпус в третьем часу ночи обнаружить отсутствие одного из моих пацанов. Пришлось вернуться к актовому залу, неподалеку от которого и проходил костер. Сначала я никого не заметил, но потом услышал какой-то шорох. Завернув за угол, я без особых эмоций (все-таки сильно устал) обнаружил Мишку со спущенными до колен штанами и трусами и Димку, который лапал его жадно и торопливо. В этот момент Димыч поднял голову, встретился со мной глазами и … улыбнулся. Я усмехнулся в ответ и потихоньку, чтобы не напугать до смерти ребенка, отправился восвояси.

Запыхавшийся Мишка прибежал в корпус минут через двадцать.

©Kevin Kyle