Глава первая

Как же я устал... Я почти сбился со счета, столько раз со мной это происходило. Первый раз это случилось буднично и глупо, я ничего не успел - ни удивиться, ни испугаться, ни увернуться. Не успел понять, что мне на голову свалилась обыкновенная сосулька, пробив и зимнюю шапку, и мой череп.

Когда я вынырнул из темноты и огляделся, вокруг уже было лето. Яркое солнце скромно спряталось за единственную на небе тучку. Долго любоваться природой я не сумел - на меня мчались два десятка лошадей с закованными в блестящие латы всадниками. С другой стороны летела точно такая же орда. Я вскочил и помчался в безопасную, как мне казалось, сторону, но увы - стрела оказалась быстрее. Она вонзилась мне в затылок, и я снова провалился во тьму.

Так продолжалось много раз - я оживал, чтобы умереть снова. Мой рекорд - три минуты. Именно столько потребовалось, чтобы меня успела сожрать какая-то бесформенная громадная тварь фиолетового цвета. Я даже не уверен, что такие водятся на Земле.

Я просыпался на палубе пиратского судна, которое обстреливала ядрами целая эскадра. Я просыпался посреди поля, изрытого снарядами, и меня кто-то пристреливал.

И это еще хорошо, когда я умирал быстро и без мучений. Пару раз мне не настолько везло... Не хочется рассказывать, что проделывали со мной в подвалах инквизиции.

Сегодня я проснулся опять, с тоской ожидая новую смерть, в надежде, что она будет быстрая и легкая. Кажется, восьмая по счету? Или девятая? Нет, восьмая, точно!

Я осмотрелся - вокруг был лес. Свежий воздух приятно заполнил мои легкие, голова слегка закружилась. Ничего опасного я не увидел, но на всякий случай отполз под защиту разлапистой ели. Она окутала меня смолистым запахом и что-то ласково прошелестела.

Как обычно при появлении, на мне не было ни единой нитки, но это заботило меня меньше всего. Одежда - дело наживное... Если доживу.

Я съежился, привыкая к своей новой жизни. В который раз задавая себе одни и те же вопросы - что со мной происходит? Кто играет со мной в эти бесконечные, странные, страшные игры? Чем ему не угодил обычный московский семиклассник?

Я не знал, какое время года было сейчас, но судя по тому, что я еще не замерз - я попал в лето.

Поджав колени, я ткнулся в них лбом, тяжело вздохнул. Мне стало себя так жалко, что слезы сами собой подступили к глазам, перехватило горло, я всхлипнул. Чего еще ждать от ребенка?..

Внезапно мои уши дернулись, уловив хруст ветки. Я вздрогнул, поднял голову и повертел ею в поисках врага. Мышцы уже напряглись, готовясь спасать меня от кого угодно.

Но пока что я сидел тихонько в своем укрытии, в надежде, что заметить меня под ветками будет сложновато.

Да, кто-то шел по лесу, не заботясь о тишине - под ногами хрустели ветки, хриплое дыхание раздавалось далеко вокруг. Вдобавок, "некто" насвистывал незнакомую мне мелодию.

Это явно был человек. Я осторожно высунулся поглядеть - мне совершенно не хотелось оставаться на ночь в этом лесу...

Человек был высок и толст. Я удивленно вытянул губы: таких громадин я еще не встречал... Если бы не одежда, я легко принял бы его за медведя.

Но медведи не носят белые медицинские халаты.

- Эх, была не была, - подумал я и на четвереньках выбрался ему навстречу.

Человек остановился.

- Здрасьте, - обреченно проговорил я, поднимаясь на ноги.

Вернее, хотел проговорить, но из моего горла раздались странные звуки - звериное рычание, мяуканье, птичий клекот. Я перепугался, но мужчина испугался не меньше моего.

Он застыл, растопырив руки, округлив глаза.

- Йети... - выдавил он и заморгал. - Охренеть, живой йети... Наконец-то...

Невесть откуда в его руках оказалось ружье. Ну, начинается, с тоской подумал я и попытался улизнуть, ломанувшись в чащу. Куда там! Выстрел раздался, не успел я сделать и двух шагов.

Меня кольнуло в правый бок, в глазах быстро потемнело. Да-а, недолго я прожил в этом мире...

Земля, засыпанная прелыми иголками, двинулась мне навстречу.

* * *

Когда я снова открыл глаза, увидел деревянные доски, окружившие меня со всех сторон. Помутненное сознание с трудом подсказало, что я сидел в ящике. Сквозь щели я увидел все тот же лес и край палатки - зеленую брезентовую ткань.

Хм... Похоже, на этот раз меня не убили? А пуля?! Я почесал бок и опять удивился - бок был лохматый и пушистый.

Ничего не понимаю... Я вытянул ладони - они были покрыты серой шерстью. Пощупал лицо - тоже в шерсти! Да что со мной такое?! А эта непонятная фраза, брошенная мужчиной?

"Йети". Он назвал меня йети? Мы проходили в школе, и я помнил, что так называли снежного человека.

Но при чем тут я?!

Через несколько минут до меня с трудом, но стало доходить, что на этот раз я ожил не в человеческом обличье, как во все прошлые воскрешения. Наверное, "некто", играющий со мной в эти дикие игры, решил, что надо попробовать что-то новенькое.

И теперь я - снежный человек? Не в силах сдержаться, я громко захохотал. Нет, такого я точно не ожидал!

Мой смех тоже был непривычный - больше похожий на рычание, он оглушил и напугал меня. Нет уж, лучше молчать...

- Проснулся? - послышалось над моей головой. - Вот повезло-то, а? Ну, повезло! Поймать живого детеныша йети! Степан Ильич! Он проснулся!

Я глянул в щелку - надо мной виднелось лицо молодой девушки. Это она ворковала, восхищаясь моей поимкой.

Грузно ступая, подошел Степан Ильич. Судя по сапогам, это именно он подстрелил меня.

- Да, пять часов проспал. Хорошо, что я с собой взял инъектор, а то голыми руками ни в жизнь не поймать. Шустрый он больно, сбежать хотел. От снотворного куда денешься?

- Ой, Степан Ильич, это Нобелевка! Вот честное слово, Нобелевка, - захлебываясь от восторга, чирикала девушка. - Только бы до Москвы живым довезти.

- Надо уж постараться, Светланочка, - степенно ответил мужчина. - Хотя нам-то все равно, хоть тушкой, хоть чучелом - все равно редчайший экземпляр.

Я похолодел, по спине побежали мурашки - это ему все равно, но мне-то не все равно! Я должен попытаться прожить как можно дольше...

- Дай ему воды и поесть, - велел Степан Ильич. - А я пойду за фотоаппаратом, надо запечатлеть нашу находку.

Ну да, не мог меня снять, пока я дрых без задних ног. Ладно, попозирую, тем более, что деваться мне все равно некуда.

Тесный ящик меня немного напрягал - нельзя было даже ноги вытянуть. Я широко зевнул - дремота проходила с трудом. А вот "поесть", это хорошо, я был голоден.

Втянув воздух носом, я почувствовал вкусный запах - дымок от костра смешивался с запахом тушенки. М-м-м, объедение! В предвкушении завтрака (или обеда? А может, ужина?) я облизнулся.

Нижнюю доску ящика увели вбок, и под нее просунули тарелку. А на ней горсточка свежих ягод, несколько рыжиков, орехи и пара сосновых шишек.

Они что, издеваются?! Я грозно глянул на девчонку сквозь щели ящика.

- Тушенку тащи! - рыкнул я и щелкнул зубами.

Конечно, она не поняла мое рычание. Отскочив подальше, девушка растерянно пробормотала:

- Не хочет...

- Что "не хочет"? - спросил подошедший Степан Ильич.

- Есть не хочет.

- Ну, и чем ты его кормишь? - заинтересовался он. - Хм... Что ты ему насобирала?

- Ну как что... Грибы, ягоды, орехи. Все, что в тайге можно отыскать. А может, он мясо ест? Надо зайца подстрелить бы...

Степан Ильич выслушал девичью болтовню, покачал головой.

- Можно и поохотиться... Сейчас щелкну его и пойду.

Он принялся настраивать фотоаппарат. Конечно, через доски ящика снимки получатся плохо, но меня это не заботило. А вот тушенка...

Я сказал громко и отчетливо, показывая рукой в сторону костра:

- Тушенку тащите!

- Да что он хочет? - недоуменно спросила девушка, все еще не решаясь подойти ближе.

- Хм... Он умнее, чем выглядит. На котелок показывает, где ты макароны варишь. Вот жук, учуял! - рассмеялся Степан Ильич. - Дай ему миску. И воды не забудь.

Наконец-то в мой ящик просунули миску с макаронами, перемешанными с тушенкой. Запах был обалденный, я даже глаза закатил от избытка чувств.

- Э-э! А ложка?!

- Чего ему опять надо? - не поняла мои жесты и мычание девчонка.

- Ложку дай, - хмыкнул Степан Ильич. - Он, видишь ли, культурный, не собака, чтоб из миски лакать.

Едва девчонка сунула мне ложку, я тут же быстро ею заработал. Правда, держать было неудобно - у меня оказалось всего четыре пальца... Да-а, такая конструкция ладони мне совсем не нравилась. Впрочем, "большой" палец тоже был, но такой маленький и толстый, что больше мешал, чем помогал.

Я приноровился, ложка уже не выпадала и макароны не рассыпались по дороге ко рту.

Тем временем появилась и кружка. Прихлебывая воду, я быстро справился и с ней, и с макаронами.

Наевшись, кинул в рот ягодки из первой миски. Как они назывались, я не знаю, но приятная кислинка мне понравилась.

Просунув между досками объектив, Степан Ильич не спеша отщелкивал мою разомлевшую тушку. Я скалил зубы, изображая улыбку.

- Ну, хватит пока что, - решил, наконец, он. - Пойду посплю, с утра на ногах. Присматривай за ним. Да в глаза ему не смотри - говорят, йети гипнозом обладают.

- Ой-й, - пискнула девушка, всплеснув руками.

Я зевнул. Чем заняться, не имел представления - убивать меня никто не собирался, отпускать тоже. Подожду, что будет дальше... Интересно, они здесь что, только вдвоем? В тайге-то?

Ответом на мой невысказанный вопрос был громкий возмущенный крик:

- Почему меня не разбудили?!!

Глава вторая

Вслед за этим отчаянным воплем в поле моего зрения появился мальчишка. Он был в синих джинсах с потертыми коленями, и в куртке на голое тело - должно быть, сильно торопился, выскакивая из палатки. Он возмущенно оглядывался на все стороны, и, углядев девушку, быстрым шагом направился к ней.

- Света, почему не разбудила, я же просил! - заявил он, встряхнув белобрысой головой. - Меня же обещали взять на рыбалку!

- Ой, Славик, ты так хорошо спал, мне стало жалко будить, - улыбнулась девушка. - Сходишь еще на свою рыбалку, мы не последний день здесь. И не кричи, папа твой спать лег.

Мальчик по имени Славик обреченно вздохнул, запахнул куртку. По возрасту он был примерно моим сверстником, по росту - немного пониже, и вполне сошел бы за пятиклашку. Значит, этот здоровенный дядька его отец? Совершенно не похож...

- Ладно-ладно, - проворчал Славка. - Попросишь меня что-нибудь...

Света совершенно не огорчилась - ее забавлял этот мальчишка. Она взлохматила слипшиеся ото сна Славкины волосы:

- Не будь таким букой. Иди лучше посмотри, кого Степан Ильич в лесу поймал.

- Кого? - живо заинтересовался мальчик.

- Вон, в ящике сидит. Только близко не подходи.

Славка помчался в мою сторону и остановился в двух шагах.

- Ух ты-ы... - восхищенно протянул он. Его синие глаза широко распахнулись, оглядывая мое лохматое тело. - Света, кто это? Медведь?

Света подошла ближе и снисходительно хмыкнула:

- Ха, медведь! Это снежный человек.

- Да ну... Так я и поверил, - сморщил нос Славка. - Их не бывает.

- Бывают, бывают. Твой папа сколько мечтал его увидеть, а вот - даже поймал.

Славка обошел клетку по кругу и сказал недоверчиво:

- Мелкий он какой-то... Разве они такие?

- Это детеныш, - пояснила Света.

- Сам ты мелкий, - сказал я с легкой обидой.

- Ой! Он рычит, - заулыбался Славка. - Он на человека похож! На неандертальца, мы в школе проходили.

Вот вредный! Я снова рыкнул и оскалил зубы. Но Славку это не испугало, он весело рассмеялся.

- Забавный, правда? - улыбнулась и Света. - Ладно, пойдем, я тебя кормить буду.

Они ушли к костру, и Славка занялся макаронами, то и дело поблескивая на меня любопытными глазами. Я чувствовал, что теперь стану его любимой игрушкой. Но мне это даже понравилось - может, с ним будет легче договориться, чем со взрослыми?

Света что-то сказала мальчику, и он, кивнув, направился ко мне. Я насторожился и на всякий случай отполз к дальней стенке. Опасался я напрасно - Славка боялся еще больше.

Дрожащим от напряжения голосом он проговорил:

- Не бойся, не бойся, хороший, на, на!

Меня это насмешило - я ему что, собака? Но в его руке было красивое яблоко. Облизнувшись, я вытянул руку. Славка бестолково потыкал яблоком, только щели были слишком узкие.

- Нижнюю доску сними, валенок, - добродушно сказал я, и Славка тут же отпрыгнул: мои слова для него прозвучали, как грозное рычание.

Тогда я сам, присмотревшись и изучив конструкцию, вытолкнул доску, державшуюся на шарнирах - видимо, это был специальный ящик для зверья.

- Света-а! - закричал Славка. - Он клетку ломает!

Ну, валенок он и есть, вздохнул я. Девушка, примчавшаяся на его зов, оглядела клетку и успокоила мальчишку:

- Ничего он не ломает. Просунь яблоко.

- Ага... А он мне пальцы откусит, - пробубнил Славка.

- Нос я тебе откушу, - едва сдерживаясь от пугающего их смеха, сказал я.

- Славка, нам надо с ним подружиться, - строго сказала девушка. - Ты представляешь, какое важное значение он имеет для науки? Вдруг он откроет тебе какие-то тайны природы? Я его уже кормила, теперь твоя очередь.

Славка снова вытянул руку и подошел на негнущихся ногах. Я сидел молча и не шевелился, чтобы этот трусишка не удрал. Наконец, со всеми предосторожностями, яблоко оказалось внутри, и доска тут же захлопнулась.

Я взял яблоко и с хрустом откусил румяный бок. Слизнув сок с губ, я подмигнул Славке.

- Ой... - пискнул он.

- Ты чего? - удивилась Света.

- Он мне подмигнул... Обалдеть.

- Да? Может, тебе показалось? - недоверчиво переспросила она.

- Не знаю... - пожал плечами Славка.

- Наверное, он муху отгонял, - решила девушка. - Славик, я иду чистить картошку на обед, пойдем, поможешь. Сейчас с рыбалки наши вернутся, голодные как черти. Картошки не будет, нас съедят.

Славка не спорил, хоть и очень не хотел уходить - наверное, был приучен к дисциплине. Оглядываясь на меня, он поплелся следом за девушкой.

Я догрыз яблоко, вытолкнул огрызок сквозь щель и улегся на пол, подогнув ноги.

Этот "дом" мне определенно не нравился всё больше - тесный, да и доски твердые. Глядя в синее небо, я размышлял о своей горестной судьбе.

Впрочем, судьба пока что не очень горестная - я жив и сыт, угрозы ни от кого не исходит. Правда, будущее было в тумане, но я надеялся на лучшее.

Интересно, в каком году я очутился? Судя по одежде тех, кого я видел - это моё время. Но вот обличье йети... Бр-р-р. Увижу сам себя в зеркале - наверняка испугаюсь до чертиков.

Я зевнул и попытался вытрясти из головы грустные мысли - надо вздремнуть.

Но поспать мне не дали, поляна стала заполняться народом, я слышал их голоса, но пока не видел.

Славка разливался соловьем - сперва высказал всем свое возмущение, что рыбалка прошла мимо него. Потом принялся рассказывать, что за чудо-юдо сидит в клетке. По его словам выходило, что главную роль в моей поимке играл именно он. Мужские голоса над ним добродушно посмеивались, а потом у моей клетки появились зрители.

- Ох ты! Славка, а я думал, ты прикалываешься, - удивленно протянул один из них. - Вот это да-а...

- Мужики, настоящий йети...

- Как же вы его поймали-то?!

- Славка, он тебя не покусал?

Подошла Света и разоблачила хвастунишку:

- Да это Степан Ильич его поймал, кого вы слушаете? Пошел утром в лес, собирать образцы, а тут это чудо навстречу. Степан Ильич его из инъектора подстрелил. Славка, не стыдно тебе?

- А чего я такое сказал, - надул губы мальчик. - Подумаешь...

- Слава, не сердись, - хлопнул его по плечу кто-то из мужчин. - Будет и у тебя трофей когда-нибудь.

- Ага, будет... Даже рыбалку проспал, - - вздохнул Славка.

Но долго привлекать к себе внимание он не мог - "звездой" сейчас был я.

К клетке подходили все ближе и ближе, с опаской, но любопытство было сильнее осторожности.

- Лохматый какой, а? Медвежонок, - хмыкнул один.

- А морда почти человеческая.

- И взгляд умный...

- Света, чем его кормить-то? Славка! Метнись к ведрам, рыбку вытащи!

Славка сбегал к ведрам, забытым в спешке, пошарил там и вскоре притащил рыбину, название которой я не знал.

Недолго думая, ее пропихнули в мою клетку. Ага, сейчас! Я даже не шевельнулся, только нос сморщил.

- Не жрет... - разочарованно пробормотал мужчина, предлагавший рыбку. - Форель не жрет, надо же!

Света рассмеялась:

- Он даже макароны ложкой ел, а ты хочешь, чтоб рыбу лопал? Нет уж, сперва надо пожарить.

- Ложкой?! - удивился кто-то. - Вот это номер! Может, он дрессированный?

- Ну, чего вы расшумелись? - послышался глухой бас. - Поспать не даете.

- Степан Ильич, поздравляем! - послышалось со всех сторон. - Вот улов так улов! Это ведь первая находка за сотни лет! Живой снежный человек!

Степан Ильич подошел, улыбаясь, положил тяжелую ладонь Славке на плечо. Мальчишка сразу прильнул к нему. Мне стало грустно - я вспомнил про своих родителей, которых не видел уже давным-давно...

- Дайте ему воздуха, обступили ящик... - проворчал Степан Ильич, но было видно, что он очень доволен произведенным эффектом.

Я лежал под их взглядами и чувствовал себя мартышкой в зоопарке. Ужасно неприятно... Разглядывают, разглядывают... Съежившись, я ждал, пока им надоест глазеть.

Глава третья

Бесплатное развлечение долго не надоедало - мужики переговаривались, обсуждая мою шерсть, размеры, повадки. При этом я наслушался много фантастического, о чем и раньше читал или видел по телевизору. Все-таки снежный человек - загадочное существо. И угораздило же меня влезть в его шкуру...

И еще одна мысль пришла мне в голову - а не напрасно ли я пытаюсь показать им, что соображаю не хуже Славки? Может, было бы лучше изображать глупую обезьянку? Пожалуй, если я соберусь удрать, пусть они лучше меня недооценивают.

К счастью, Света позвала всех обедать, и голод прогнал зрителей. Остался только уже поевший Славик и его папа.

Степан Ильич наклонился ко мне и внимательно посмотрел.

- Вроде бы не больной... - задумчиво проговорил он. - Не хотелось бы подхватить какую-то заразу.

- Пап, он классный! - сказал Славка. - Можно, я с ним поиграю?

- Играй, только близко не подходи. Мяч ему дай, что ли. Ладно, пойду, перекушу и я.

Славка нырнул в палатку и притащил оттуда небольшой теннисный мячик, желтый, как цыпленок. Уже проверенным способом протиснул его через нижнюю доску.

- Эх, жалко, что покидать друг другу не можем, - вздохнул с сожалением он. - Ты его только не прокуси, у меня один!

Очень мне надо мячики кусать, не яблоко же. Я покатал его по полу, подбросил несколько раз. Потом постучал им об стенки. Хоть какое-то оживление...

Славка заливался смехом на каждое мое движение. Наверное, со стороны это и вправду выглядело забавным.

Но вскоре мне стало не до игры - захотелось по маленькому. Вроде бы обычное дело, но мои "хозяева" не позаботились об удобствах. Хм... И как прикажете мне это проделать?

Я бросил мячик в угол и сказал Славке:

- Ведро притащи.

- Что? Не понимаю... - развел руками он. - Чего ты рычишь?

Я показал лапой на стоявшее невдалеке пустое ведро, в котором недавно была рыба.

- Ведро? Зачем тебе?! Оно же пустое!

- Вот глупый... Тащи сюда, быстрее!

Наверное, у меня был очень грозный вид - Славка перепугался не на шутку.

- Па-па! - завопил он. - Иди сюда скорее!

К нему подбежал не только папа, но и все, кто мирно обедал у костра.

- Что случилось? Он тебя укусил?! Я же говорил, не подходить! - затормошил сына Степан Ильич, осматривая со всех сторон.

- Да не кусал он... Пап, он ведро хочет и рычит!

- Ведро? - растерялся Степан Ильич. - Зачем ему ведро?

Я показал "зачем", попрыгав на одной ноге и поджав вторую, руками прижимая пах.

- Аа-а! - протянул Степан Ильич облегченно. - Фу ты, Славка, напугал меня. Ему по нужде надо. Максим, подставь ведро с той стороны.

Молодой парень в черных брюках, заправленных в сапоги, и в брезентовой куртке, нехотя подобрал ведро.

- Оно чистое, - проворчал он. - Чего портить-то... Бутылки есть пластиковые.

- Ну дай бутылку. Думаешь, он сообразит?

- Раз приспичило, сообразит.

Максим просунул мне литровую бутылку, в которой раньше было, судя по запаху, пиво.

Я отвернулся от них и проделал все, что нужно. Бутылку аккуратно поставил в сторонке подальше.

- Умный, чертяка, - покачал головой Степан Ильич. - Светлана! Возьми бутылку и сделай экспресс-анализ.

Через щель закрутив бутылку пробкой, Света, морща нос, вытащила ее из клетки и понесла в вытянутой руке в палатку. Я хмыкнул - ну вот, меня уже начали изучать...

Теперь я снова мог поиграть с мячиком на потеху публике.

Между делом, я тоже разглядывал их. Судя по всему, это были студенты - всем лет по двадцать, а кое-кто даже походил на десятиклассников.

Интересно, что же они делают здесь, в лесу? По обрывкам разговоров я пытался сложить общую картину, но пока не мог. Одно я понял точно - главный у них Степан Ильич.

- Па-ап... Давай его выпустим? - предложил вдруг Славка.

- То есть, как? - удивился Степан Ильич. - Славик, ты о чем?

- Ну, пусть погуляет. Загнали его в клетку, он там еле помещается.

Степан Ильич мотнул головой:

- Даже не думай об этом. Он ведь сбежит! Лови его потом снова... Нет!

- Ну па-ап! Мне его жа-алко...

- Я сказал, нет, всё! Слава, прекрати.

- Ну... Ну давай хоть веревкой привяжем к дереву.

Я затаил дыхание с надеждой. Степан Ильич думал недолго, но в голосе уже было сомнение:

- Веревку он перегрызет сразу. Вон какие клыки.

- Тогда на цепь!

- Нет у нас цепи...

- На лодке есть, - подсказал один из студентов, прислушиваясь к разговору.

- Точно! - подскочил на месте Славка и полетел к лодке. Оттуда он крикнул: - Не снимается!

Кто-то из ребят пришел ему на помощь и вскоре они тащили звенящую и гремящую цепь.

- Коротковата, - заметил Степан Ильич. - Ну да ладно, все лучше, чем в ящике. Крепите ее к стволу.

Застучал молоток, цепь приколачивали к дереву. Потом со всеми предосторожностями, надев рукавицы, меня выволокли за загривок и, не дав даже дернуться, надели цепь на шею.

- Отлично, - оценил работу Степан Ильич и сказал мне: - Будешь дергаться, задушишься.

Я послушно присел на корточки, всем своим видом выражая покорность судьбе.

- Расходитесь, расходитесь! Только назначьте дежурство - его надо охранять, - велел Степан Ильич. - Дмитрий, ты первый. От дерева ни на шаг! Если с йети что-то случится, я тебя на цепи в Москву повезу.

Дмитрий хохотнул и устроился неподалеку от меня. Остальные разошлись по своим делам, только Славик не собирался убегать - ему-то все равно нечем было заняться.

Глава четвертая

Мы остались втроем. Дмитрий лег под другим деревом, привалившись к стволу спиной. Славка пошарил в моем прежнем "домике" и вытащил свой мяч.

- Лови! - крикнул он и бросил мячик мне.

Я был совсем не против немного размяться, отбил мяч обеими лапами. Тьфу ты, обеими руками! Но они были лохматые и плоские, лапы, да и только... Мяч они ловили плохо, зато хорошо отбивали.

Мы немного поперебрасывались. Славке пришлось бегать за мячом, меня-то не пускала цепь. Пру раз в азарте игры она крепко сдавливала мне шею и дергала обратно.

Дмитрий лениво наблюдал за нами, отпуская шуточки про мой внешний вид и Славкину неуклюжесть - мячик часто ускользал от него.

Мы не успели устать, как подошла Света.

- Я вам рыбки пожарила, - сказала она. - Как раз на троих, разбирайте.

- Не лезьте к нему, - предупредил Дмитрий. - Я сам!

Он взял у Светы одну из трех мисок, поставил передо мной и стал придвигать палкой. Я попытался дотянуться, но тарелка остановилась за пределами цепи.

- Ну, а дальше?! - вскинул глаза на Дмитрия я.

Он, ухмыляясь, сидел на корточках и водил палкой по земле.

- Бери, бери, ешь, - сказал он с явной издевкой.

- Дима, что ты делаешь? - удивленно спросила Света.

- Да ладно, все нормально, иди.

Света пожала плечами и ушла, решив, что мы и сами справимся, а свое дело она сделала.

Зато Славка смотрел на Дмитрия широко раскрытыми глазами.

- Придвинь ему тарелку, он же не достает, - сказал он.

- В том и фокус, - хохотнул Дима. - Прикольно, да?

- И ничего не прикольно.... - нахмурился Славка.

- Мы в деревне так всегда собак дразним. Они на цепи лают, злятся, а достать не могут.

- Дурацкие у вас шутки.

Славка резво вскочил на ноги, взял тарелку и сунул ее мне прямо под нос.

- Ты что! Укусит! - выкрикнул взволнованно Дмитрий.

Я, конечно, кусать и не собирался. Как мог, вложил в свой взгляд побольше благодарности и одарил ею Славика.

Он отошел от меня и занялся своей порцией. Дмитрий тоже принялся за еду, как ни в чем не бывало - он не чувствовал за собой вины. Мне же он разонравился... Тоже придумал - сравнить меня с собакой! Гррр-гав!

Да и фиг с ним - я заурчал, сгрызая поджаристую шкурку. М-м-м, вкуснотища!

Славка ел аккуратно, выбирая косточки, и с улыбкой поглядывая на меня.

- Завтра я тебе рыбу пойду ловить, - сказал он. - В три раза больше поймаю, чем эта!

- Рыбачек, - хмыкнул Дмитрий. - Проснись сперва вовремя. Уже в третий раз без тебя ходили.

- А завтра встану! - упрямо тряхнул челкой Славик. - Я будильник заведу.

- И вместе с ним проспите, - усмехнулся Дмитрий. Ему, похоже, нравилось над Славкой подшучивать.

Когда я съел все до крошки, Света расщедрилась на три кружки компота - для меня, Славки и моего охранника.

Славка, уже почти без опаски, поставил компот передо мной, под восхищенное оханье Светланы.

- Ой, Славка, схлопочешь ты от папы, - сказала она. - Сказано же, не лезть! Вот оттяпает он тебе что-нибудь, будешь знать.

- Ничего не оттяпает, - отмахнулся Славка. - Он хороший.

- Ага, хороший. Вон зубища какие! И рычит.

- У него глаза умные, - заявил Славик и занялся компотом.

Я довольно рыкнул, кивнул ему: молодец.

Компот был вкусный, я не отказался бы от добавки, но выпрашивать не хотелось. Отодвинув от себя пустые кружку и тарелку, я улегся под деревом, но твердая земля меня совершенно не вдохновляла. Надо было обустраиваться получше.

Я снова зарычал:

- Принесите что-нибудь подстелить! Твердо же!

Меня не поняли, но я уже не удивлялся, что приходится им все растолковывать.

- Ну, и чего ему на этот раз надо? - сощурившись, спросил Дмитрий.

- Не знаю... - ответила Светочка, выказывая в очередной раз свою недогадливость.

Я постучал кулаком по земле, поводил над ней руками. Потом улегся, и опять вскочил.

- Поняли, наконец?!

Но они стояли вокруг меня с глупыми лицами и переглядывались.

- Что он у вас тут разбушевался? - послышался громкий голос Степана Ильича. Он подходил к нам, на ходу добывая из своей кружки ягоды компота.

Я повторил свою пантомиму.

- Надо же, - ухмыльнулся в усы Степан Ильич. - Не хочет спать на голой земле. Подстилку требует.

- Ну да, он ведь у себя привык на ветках спать или травы натаскает, - закивал Дмитрий. - Я читал.

- Ну, а раз читал. тащи ему спальник. У нас где-то были лишние.

- Запачкает!

- Ерунда, отстирается. Тащи, говорю.

Через несколько минут мне подали превосходный спальный мешок синего цвета. Чтобы не выказывать чересчур свой интеллект, я с недоуменным видом поворошил "тряпку", разложил ее под деревом и улегся. О том, что можно влезть внутрь, я "не догадался".

- Вот и хорошо, - подытожил Степан Ильич. - Света, анализ сделала?

- Ага.

- Пойдем, покажешь результаты. Чувствую, они меня удивят.

Тем временем закончился обед, и к нам снова потянулись. На этот раз началась фотосессия - меня принялись снимать на телефоны. Такое внимание к моей персоне немного утомляло и смущало, но моего мнения никто не спрашивал.

Зато Славика в этой суете я потерял... Куда он мог деться? Я выискивал его взглядом, но не мог найти.

Разгадка пришла через пять минут: Славка притащил большой деревянный планшет.

Он еще и художник, заключил я. В подтверждение этой догадки Славик крикнул мне:

- Йетя! Сиди смирно, не вертись! Я тебя рисовать буду.

На Славика заоглядывались с улыбками, кто-то встал за его спиной, чтобы следить за творческим процессом, но Славка их с негодованием шуганул.

- Как ты его назвал? - спросил один из студентов.

- Йетя. А что?

- Смешно. Ну, можно и имя не придумывать, как раз подходяще.

Славка кивнул и ушел в работу. Он что-то чиркал карандашом, стирал резинкой, снова чиркал, время от времени окидывая меня цепким взглядом.

"Йетя"? Да, фантазией Славка не блещет. Ну да ладно, я не против, буду откликаться. Когда-нибудь я сумею ему рассказать, что зовут меня Димка Бондарев, что мне уже тринадцать, что живу я в городе Москве. И про все остальное расскажу, что со мной приключилось.

Если сумею объясниться... Пока что они не понимают моего рычания...

Теперь я позировал только для Славки, приняв позу роденовского "Мыслителя" - эту статую я видел на картинке в одном из учебников, не помню уже, в каком.

Глава пятая

Моего охранника Дмитрия сменил другой студент. Звали его Никита, он был молчаливый и сосредоточенный. Пока другие меня снимали на видео, он что-то писал в красном блокнотике. Судя по нахмуренным бровям, дело не клеилось - он часто перечеркивал написанное. Мне, конечно, было немного любопытно, но гораздо больше интересовал мой портрет в руках у Славки. Скорей бы он закончил!

- Па-ап, - позвал вдруг Славка.

Степан Ильич был недалеко, о чем-то оживленно переговаривался с двумя студентами. На Славкин зов он откликнулся сразу:

- Что? Закончил?

- Не-е. Пап, а он вообще мальчик или девочка?

Степан Ильич поперхнулся, закашлялся. Вокруг даже притихли от неожиданного вопроса, потом разнеслись смешки.

- Гусары, молчать! - рявкнул Степан Ильич. - Здесь дети. А вообще-то ты прав. Мы этот вопрос не прорабатывали.

Я крепко сжал колени - фиг вам, а не проработку. И так голышом сижу, еще и выяснять вздумали?

Но и на этот раз мое мнение никого не волновало - меня ухватили за все четыре конечности, и Степан Ильич всё как следует рассмотрел.

- Все, отпускайте. Мальчик он, мальчик. Слава, а ты зачем спрашивал?

- Ну, так просто. Интересно же, - пожал плечами Славка и, как ни в чем не бывало, продолжил рисовать.

Вот вредный мальчишка, подумал я. Не хватало, чтобы он нарисовал эти "отличия" мальчика от девочки.

- Хватит уже снимать, - строго сказал Степан Ильич. - Заканчиваем. Подойдите все сюда!

Вокруг него собрался народ и он произнес небольшую речь:

- Вот что, ребята. Нас здесь не так много, всего одиннадцать человек. И я хочу, чтобы каждый из вас понял - это существо должно оставаться абсолютной тайной как можно дольше. Здесь нет мобильной связи, это хорошо - вы не сможете позвонить домой и похвастать. Но когда поедем обратно, я строго-настрого запрещаю рассказывать о нем.

- Почему, Степан Ильич? - простодушно спросил кто-то.

- Потому что на него тут же начнется охота. И мне совсем не хочется, чтобы его украли и продали куда-нибудь в частный зоопарк, или, того хуже, разобрали на органы по иностранным лабораториям.

Ого! Какие он ужасы рассказывает... У меня шерсть встала дыбом. Да-да, в буквальном смысле, я увидел, как она топорщится на моих руках и почувствовал, как шевелится на загривке.

На полянке стало тихо - наверное, они только сейчас осознали, с какой тайной столкнулись.

- Степан Ильич, мы же не дети, - сказал один из них. - Конечно, никто не проболтается. Но надо ведь подумать, как его в Москву доставить. В рюкзаке не повезешь.

- Да, Максим, конечно, - кивнул Степан Ильич. - Я решу этот вопрос. Видимо, придется задействовать местные власти. Лишь бы журналисты не пронюхали, тогда тут будет столпотворение. Собственно, это все, что я хотел сказать.

Он оглядел всех строгим проницательным взглядом и вернулся ко мне.

- Признаться, мне не очень хочется. отдавать тебя академикам, - сказал он. - Но иначе нельзя.

- Пап! А пускай он у нас живет на даче! - крикнул со своего места Славик.

- Ну да, как же, размечтался, - хмыкнул папа. - Мировая сенсация живет на даче у профессора. Насмешим только всех.

Славка умолк, но по его недовольному лицу и хитрому взгляду я понял, что так просто он сдаваться не собирается.

Еще несколько минут он сосредоточенно рисовал, потом заявил во всеуслышание:

- Готово! Пап, иди посмотри, похоже?

К юному художнику подошел не только Степан Ильич, но и все остальные.

- Ой, копия, - восхитилась Света. - Славик, ты просто гений.

- Действительно, очень похож, - подтвердил Степан Ильич. - Даже взгляд такой же умный. Не зря ты в художественной школе штаны просиживаешь.

Славка сидел довольный и красный от похвал, смешно морща нос. Всем рисунок понравился, но я ведь тоже хочу посмотреть!

- Эй, мне покажите! - громко сказал я и позвенел цепью.

- Опять рычит, - сказала Света. - Вроде не голодный, ведь два раза кормили.

- Нет, здесь что-то другое, - задумчиво пробормотал Степан Ильич.

Как эти люди будут меня изучать, если не понимают простейших желаний?!

- Рисунок покажите! - повторил я и ткнул рукой в Славкин шедевр.

Мальчишка оказался сообразительнее взрослых. Он рассмеялся, выдернул рисунок из папки и подбежал ко мне.

- Слава, осторожнее! Близко не подходи, - предупредительно крикнул папа, но сдерживать не стал.

Славик протянул мне лист ватмана. Я взял его в обе руки и... замер, приоткрыв рот.

На меня смотрел, будто отражение в зеркале, лохматый мальчик с вытянутой головой, мощными челюстями и маленькими глазками. Шеи не видно, голова втянута в плечи. А зубы... Ой-ё, какие здоровенные... Если, конечно, Славка не преувеличил. Я пощупал пальцем клыки - нет, не преувеличил...

Но в целом было прорисовано здорово, виден каждый волосок.

- Молодец, - сказал я и отдал рисунок.

- Понравилось... Пап, ему понравилось! - звонко крикнул Славка, отбегая.

- Понравилось, понравилось... Как такой ужас может понравиться, - ворчал я ему вслед, тяжело вздыхая.

Славку затормошили, хлопая по спине, гладя по голове, и расхваливая на все лады. Он цвел.

Мне бы, конечно, было еще интересно посмотреть видео с моим участием - там-то я рассмотрел бы себя во всех подробностях. Но объяснить это я не сумел бы при всем желании.

Сейчас я мог рассмотреть всех обитателей этой поляны - примерно одного возраста, они и вправду выглядели, как старшеклассники. Да и вели себя соответственно - подшучивали друг над другом, смеялись и развлекались, как могли. Девушка была только одна - Светлана. Именно поэтому она пользовалась всеобщим вниманием, командовала и распределяла студентов по работам: то воды принести, то дров нарубить, то ямы выкопать, не знаю уж для чего. Ее слушались и почти не ворчали.

Остальных Степан Ильич увел в лес, оставив со мной охранника Никиту. Славка, к моему сожалению, тоже улепетнул вслед за папой. Наверное, хотел отыскать целую семью снежных людей...

Никита, наконец, поставил точку в своих записях и, за неимением других слушателей, обратился ко мне.

- Видишь, Йетя, как оно выходит. Я стихи написал. Как думаешь, понравятся они Светочке, а? Послушаешь?

Ох уж эти влюбленные! Готовы читать стихи первому встречному чудищу, а своей любимой боятся...

К счастью, когда я учился в школе, в мою голову не влезла ни одна девчонка. Но Никиту я хорошо понимал.

- Читай, - рыкнул я и приготовился слушать.

Запинаясь на каждом слове. он начал:

- Я вижу по ночам тебя,

во сне и наяву.

Я не могу ни есть, ни пить,

А все тебя зову.

И красоты твоей огонь,

Жжет душу изнутри.

О, утоли мою печаль,

С любовью посмотри.

Я едва сдержался, чтобы не прыснуть - так уморительно было выражение его лица.

- Ну, как? - с надеждой спросил он.

- Здорово! - слегка покривив душой, ответил я.

 

Не знаю, понял он меня или нет, но ответить он не успел.

- Ты о чем с ним болтаешь? - спросил, выглядывая из-за ствола, один из студентов, рыжий и в веснушках.

Его не заметил даже я, хоть сидел к ним лицом. Что уж говорить про Никиту - он вздрогнул, подпрыгнул на месте, но блокнот успел захлопнуть.

- Стас! Твою маму, ты чего подкрадываешься?! Вот дам в ухо, будешь знать!

Рыжий рассмеялся, но на всякий случай отпрыгнул подальше.

- Ладно, не злись. Меня Папа Стёпа прислал тебе на смену.

 

Я хмыкнул - значит, "Папа Стёпа"? Смешное прозвище у Степана Ильича, и очень ему подходит.

Никита кивнул мне на прощание, дотянулся до Стаса и хлопнул его по затылку. Стас сморщил нос, но удар был шуточный, и он не обиделся.

- Привет, чудик, - сказал он мне, улыбнувшись. - Ты о чем с Никитосом болтал?

Я сделал вид, что не понял его, стал катать по земле мячик. Незачем на каждом шагу показывать, какой я умный-разумный...

 

Над лагерем повисла сонная тишина...

Глава шестая

Рыжий сбегал за яблоком, но принес только одно, забыв поделиться со мной. Ну и ладно, не очень хотелось.

Чтобы не смотреть, как он, довольный собой, жует, я повернулся к нему спиной.

Гонять мячик расхотелось, и я потянулся, расправляя затекшие мышцы. Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я провел обеими руками по стволу и ужасно удивился, когда увидел восемь светлых дорожек, прорезавших сосновую кору. Я смотрел на выступившие капли смолы и не мог взять в толк, как это случилось.

Только внимательно рассмотрев пальцы, понял, в чем дело - у меня больше не было ногтей. Их заменили когти.

Нет, не так - КОГТИ! Только сейчас до меня дошло, какое грозное оружие мне подарили.

Несколько минут я потратил, чтобы научиться их выпускать и втягивать, ведь у меня нет этого в крови от рождения, как, например, у кошки.

Поразвлекавшись, я зашипел на Рыжего. Он удивленно поднял голову, взглянул на меня. И я продемонстрировал свое новое умение.

Ого, как он переменился в лице! Веснушки стали еще ярче, так побледнели его щеки.

- Ты чего?! - дрожащим голосом пролепетал он. - Что я тебе сделал?

- Ничего, - уже спокойно проговорил я и сел на мягкий спальник. - Шучу.

 

Стас понемногу приходил в чувство.

- Напугал, блин... Я думал, ты сейчас цепь порвешь и меня сожрешь. Может, тебе воды принести?

- Тащи, - милостиво махнул рукой я.

 

Он бросил на меня подозрительный взгляд.

- Слишком ты умный... Если б не твоя шкура, я бы решил, что ты человек, - сказал Рыжий.

 

Он принес воды в большой полулитровой кружке, и пододвинул ко мне, готовый в любую секунду сорваться с места.

Я сделал несколько глотков, вежливо сказал "спасибо". Рыжий хотел еще что-то добавить, но на поляну влетел запыхавшийся Славка. Следом за ним вернувшиеся из похода студенты. У них в руках были жестяные банки, картонные коробки, какие-то мешочки. Что они насобирали, я понятия не имел.

- Йетя! Как ты?! - кинулся ко мне Славка, будто мы сто лет не виделись.

 

Я широко улыбнулся, позабыв, какой длины у меня теперь зубки. Слава остановился в двух метрах.

- Ты чего? - безмерно удивившись, спросил он. - Ты забыл меня?!

Упс... Спохватившись, я спрятал улыбку и присел, скромно сложив руки на коленях.

- Славка, ты поосторожнее с ним, - предупредил Рыжий. - Смотри, какие он отметины оставил.

 

Да-а, следы на дереве выглядели внушительно.

- Ого, неслабо, - оценил один из студентов, подходя. - Такой и голову запросто чикнет одним коготком.

- Может, ему подточить? У меня кот был царапучий. Сводили к ветеринару, он когти подрезал и всё, - заметил другой.

- К ветеринару только попади, - ехидно сказал третий. - Не только когти подрежет, но и кое-что другое.

 

Вокруг рассмеялись, я тоже ухмыльнулся, понадеявшись, что эта участь мне не грозит.

 

На лес спускались сумерки - подходил к концу первый день моей новой жизни. Что ждет меня дальше, я не имел понятия. Дожить до старости в облике йети мне совсем не улыбалось. А может, мне надо напроситься на смерть?

Хм, эта мысль поразила меня своей простотой, но и испугала до чертиков. А вдруг я не оживу снова?! Или превращусь в какого-нибудь тарантула...

Голова трещала от мыслей, но на мое счастье Света принесла ужин. Тарелка гречневой каши с тушенкой спасла меня.

- Света! Ты куда чай несешь? Ему нельзя! - послышался вдруг окрик Степана Ильича.

 

Света остановилась, не дойдя до меня несколько шагов.

- Почему нельзя? - удивилась она. - Обычный чай...

- Обычный для нас, а для него слишком горячий, - пояснил Папа Стёпа. - В природе вообще не пьют ничего горячее температуры крови. Сколько градусов у крови?

- Сорок! Сорок два! Тридцать шесть и шесть! - послышался нестройный хор голосов.

- Кто сказал 36 и 6? Это у человека, у животных больше, - сказал Степан Ильич. - Остальные близки к истине. Средняя температура - 39-40, а самая высокая - у птиц. У курицы, например, до сорока трех иногда набегает, в зависимости от породы. Вот... А ты ему кипяток подсунуть хочешь. Налей обычной воды.

Я выслушал небольшую лекцию с интересом. Конечно, не отказался бы и от чая, но кто знает, вдруг мой организм настолько перестроился, что язык сварится?

Но про горячую гречку Папа Стёпа ничего не говорил, и я принялся уплетать за обе щеки; благо, ложку в этот раз не забыли положить.

Славка смотрел на меня не отрываясь, улыбался. Наверное, я напоминал ему котенка или щенка. Ну точно! Едва Степан Ильич скрылся в палатке, его сынок полез ко мне и попытался погладить.

Я не препятствовал, зато Света, сделав большие глаза, зашипела змеей:

- Славка! Ты что делаешшшь?! Папа тебе что велел? Не лезть! А вдруг укусит?! Ты к тигру тоже полез бы?!

Славка на нее даже не взглянул - он осторожно дотянулся до моей головы.

- Мягкий такой, - пробормотал он, погладив шерсть.

Я продолжал есть, будто это заботило меня больше всего. На самом же деле я не хотел испугать этого наивного мальчишку.

- Славка, ну хватит! - не выдержали нервы у кого-то. - Правда, оставь его!

На прощание Славка потискал мое ухо, почесал за ним, как собачку, и отошел на безопасное расстояние.

- Я же говорил, что он добрый, - сказал мальчик окружающим.

- Добрый... Пока на цепи, - проворчал один из студентов. - Может, он специально притворяется? А потом перегрызет нас всех спящими, и все дела.

- Да ну, не нагнетай, Димыч! - осадил его другой студент. - Ты голливудских ужастиков насмотрелся. Если мы его не разозлим, он и не нападет.

- Точно! - поддакнул Славка.

- Ужинать идите, спорщики. - позвала Света. - Оставьте животное в покое, дайте ему поесть.

Я на нее не обиделся. На ее месте я тоже посчитал бы такое лохматое существо животным... А заслужить звание человека мне еще предстоит.

Только все тот же вопрос - а надо ли?

- Спокойной ночи, Йетя! - крикнул мне Славка, помахал рукой и умчался в палатку. Наверное, там он и будет ужинать, с папой вместе...

Я доел кашу, выпил воды и стал устраиваться на ночлег. Попробовал расстегнуть "молнию" на спальном мешке, но язычок был слишком маленьким для моих пальцев, потому я оставил эту затею и улегся сверху. Ничего, и так сойдет! А ночи, как я понадеялся. здесь теплые.

Глава седьмая

Поспишь тут... Едва я прикрыл глаза, над ухом противно зажужжал комар. "Ззззззззз". Я махнул рукой, но после секундной передышки он с новыми силами рванул на штурм.

Впрочем, не сильно мне и спать-то хотелось. Я лег на спину, закинул руки за голову и посмотрел в распахнутое черное небо, полное звезд. До чего же красиво... Они были яркие, переливающиеся. Одна звездочка не захотела висеть на месте, покатилась вниз, к земле. Я загадал желание. Какое? "Хочу стать самим собой и вернуться домой". Интересно, сбудется или нет?

В мечтаниях и воспоминаниях я незаметно для себя уснул, и даже комары не были мне помехой.

Проснулся я под утро, когда звезды уже были едва заметны. Прохлада заставила меня закутаться в спальник, а потом и вовсе расстегнуть "молнию" и втиснуться внутрь. Сперва язычок, как и вчера вечером, не поддавался, но я зацепил его когтем и "молния" вжикнула.

Спальный мешок, рассчитанный на взрослого, впустил меня в свое тесное чрево.

Подремав немного, я снова открыл глаза, широко зевнул. Лагерь еще спал мирным сном, но кое-кому не спалось.

Полог одной из палаток приоткрылся и оттуда выполз на свет Славка. Ого, как это он поднялся в такую рань? Он отбежал в кусты по важному делу, а когда вернулся, направился ко мне.

- Доброе утро, - улыбаясь во весь рот, сказал мальчик. Он смешно ежился в тонкой курточке и неизменных джинсах.

- Привет, - сказал я.

- А ты научился в мешок залезать? - удивился Славик. - А кто тебе его открыл?

- Я сам справился, - ответил я.

- Жалко, что я тебя не понимаю, - вздохнул он. - Надо тебя научить говорить по нашему. Вот повтори - Слава, Слава, Слава.

Я честно попытался произнести его имя, но получалось бульканье, рычание и клёкот.

- Эх, - разочарованно проговорил Славка. - Ну ничего, вернусь, продолжим. Мы, когда вчера в лес ходили, я столько малины видел! Только папа не разрешил нам собирать, сказал, что дел полно, потом сходим. А чего я ждать буду? Я дорогу помню, тут недалеко. Сбегаю и принесу тебе. Любишь малину?

Малину я любил, но Славка задумал большую глупость, и я сказал об этом:

- Не вздумай ходить в лес один! Ты совсем, что ли?!

- Ладно, ладно, не рычи. Сказал же, поделюсь. Думаешь, сам всё слопаю?

Славка рассмеялся и побежал выстроившимся в ряд деревьям на краю поляны, помахивая корзинкой, которую я сразу не разглядел.

- Славка! Не смей! - крикнул я, рванулся, но мешок и цепь сдержали меня.

Этот дурачок даже не обернулся, исчез.

Я не знал, что делать. Внутри все горело, я чувствовал, что близится беда, но все спали... Я выцарапался из спальника, и вдруг, не отдавая себе в том отчета, громко завыл. Тоска, сжимавшая горло, вырывалась наружу сильным протяжным воем.

Из палаток стали выглядывать перепуганные и заспанные студенты. Полуодетые, они собрались вокруг меня.

- Ты что, спятил?

- Может, он бешеный?!

- Надо ему снотворное вколоть!

- Разбудите Степан Ильича!

Я смотрел на них, ощетинившись, и пытался объяснить:

- Проснитесь уже! Славка в лес ушел, идите искать!

Но никто не тронулся с места, пока не появился Папа Степа. Зевая на ходу, он прошел сквозь толпу и посмотрел на меня.

- Ты чего шумишь? Чего не спится? Заболел, что ли?

- В палатку загляните, Славка сбежал, - снова сказал я, пытаясь четко выговаривать слова.

И опять меня не поняли... Какое счастье, что на этот раз чудеса догадливости проявила Света!

- А где Славик? - спросила она, щурясь и шмыгая носом.

- Спит, конечно, - сказал Степан Ильич.

- Нет его в палатке, я заглядывала.

- Как нет? Может, он в одеяло зарылся?

Папа Степа быстрым шагом направился к палатке, где ночевал Славка. Через полминуты вылез оттуда и сказал, нахмурившись:

- Действительно, пусто. Кто его видел сегодня?

- Я видел! - сказал я и махнул рукой на лесную чащу.

- Никто не видел, он рано проснулся, - хмуро ответил один из студентов.

Меня услышали, но не поняли... Я пытался им втолковать, прыгал, дергал цепь, но теперь их всех занимала только пропажа мальчика. Впрочем, о том, что он ушел в лес, догадаться было несложно.

- Так, одевайтесь, идем на поиски, - решительно распорядился Степан Ильич. - Если за час не найдем, свяжусь по рации с лесничеством и МЧС.

Студенты разбежались по палаткам, а через несколько минут в лагере остались только Света и я. Ей Папа Степа велел ждать Славку, если он все-таки объявится.

- Сто раз ему говорили, в лес не соваться без взрослых, - жаловалась мне девушка. - Непослушный, весь в папу! А тут кто только не водится, зверья полным-полно. Даже медведи...

Она всхлипнула, будто Славку уже сжевал медведь. Но и я был не в лучшем виде, тоже ужасно переживал. Одна надежда, что я поднял тревогу вовремя и он не успел уйти далеко.

- Нет, ребята его обязательно найдут! Вот Степан Ильич ему всыплет, ох и всыплет! - тараторила оживленно Света, успокаивая саму себя.

Я ее почти не слушал - в моей душе происходило что-то странное. Черная тоска не унималась, она росла и заполняла меня, превращаясь в тугой ком. Я боролся с ней, но через несколько минут в голове помутилось и я потерял над собой контроль.

Когда пришел в себя, увидел перепуганную насмерть Свету, дрожащими руками крепко сжимающую какую-то палку. У моих ног - свернувшаяся змеей цепь, вырванная вместе с куском коры, и погнутые гвозди.

Не веря своим глазам, я поднял цепь, автоматически намотал на руку. Да, я был свободен... И откуда у меня взялась эта жуткая силища?!

Но нельзя было терять ни секунды, я вскочил и со всех ног побежал в лес. Света только растерянно проводила меня глазами.

Оказавшись среди деревьев, я притормозил. Куда бежать-то? Где этот малинник?

Это было очень странно - во мне просыпался другой Я... Осторожный, внимательный, сильный и ловкий. Зрение, слух, обоняние - все усилилось многократно. Я видел мелькание чьих-то теней далеко в верхушках деревьев, слышал слабые шорохи далеко-далеко в стороне, а втянув носом воздух, почуял едва уловимый запах: шоколад, молоко, что-то медицинское. Да, я вспомнил, что у Славки было смазано зеленкой колено. Сомнений не было, это его запах!

Ноздри шевельнулись, я медленно пошел по следу. И вел он совсем не в ту сторону, куда побежали студенты и Папа Степа...

Славка все-таки умудрился заблудиться.

Глава восьмая

Я брел по лесу, чутко прислушиваясь к каждому звуку. Ели и сосны стояли здесь вперемешку с лиственными деревьями, которые я не сумел опознать. Солнце просвечивало сквозь ветви, создавая причудливый узор, напоминающий кружева. В другое время я бы полюбовался, но сейчас я был слишком взволнован. Тонкий запах Славика щекотал мне ноздри, я старался не потерять его среди сотен других запахов.

Да где же он?..

Шел я довольно долго, пока деревья не расступились - передо мной появилась новая полянка, поменьше той, где разбили лагерь. Увиденное заставило мою кровь заледенеть.

Нет, Славик был жив и здоров, но... В трех шагах от него на дереве притаилась большая рыжая кошка. По кисточкам на ушах я сразу узнал ее. Рысь...

Славка-Славка... Собирает спокойно ягодки и знать не знает, что на него началась охота.

Когда я проломился сквозь сучья и вышел на открытое место, рысь повернула голову, прижала уши и дернула хвостом. Не знаю, что она себе решила, но в следующее мгновение она оттолкнулась крепкими лапами и полтела вниз, на ничего не подозревающего Славку.

Медлить нельзя было ни секунды, я помчался ей наперерез. В моей голове было пусто, работали только инстинкты.

Позже я мог вспомнить лишь обрывки, лоскутки происшедшего.

Рысь все же успела дотянуться до мальчика, полоснула его лапой. Но я уже был рядом. Подставив кошке под острые клыки руку с намотанной цепью, с удовольствием услышал скрежет. Увернувшись от лап, я вогнал когти в пятнистый бок, а зубами впился в кошачий затылок. Хрустнули позвонки и рысь обмякла... Я встряхнул зверя, но никаких признаков жизни не услышал. В моем рту появился мерзкий металлический привкус кошачьей крови, я сплюнул и оттолкнул от себя тяжелую тушку.

Что со Славкой?! Я кинулся к нему.

Мальчик лежал на земле, корчась от боли; из разодранного левого плеча текла кровь. Нужна была помощь, и, схватив его в охапку, я побежал обратно в лагерь.

Там еще было пусто. Я вбежал на поляну, положил мальчика на свой спальный мешок и громко позвал Свету.

Примчавшись на мое рычание, бедная девушка едва не грохнулась в обморок. На ее счастье, возвращались студенты и Степан Ильич. Увидев неладное, они перешли на бег.

Папа Степа наклонился над сыном, оценил ситуацию и отдал распоряжения:

- Света! Перестань реветь и бегом сюда аптечку из палатки. Максим! Живо на рацию и вызывай врача!

Пока они бегали, он перевел взгляд на меня, и я увидел, как он изменился в лице.

- Вот, значит, как ты отплатил за добро? - гневно щуря глаза, сказал он.

Конечно, что он мог еще подумать? Его сын истерзан, а моя физиономия сочится кровью...

- Он бешеный!

- Точно, взбесился!

- Тащите ружье! Степан Ильич, мы его пристрелим!

- Нет, инъектор несите, - прервал Степан Ильич своих подопечных. - Никита, он в моей палатке. Не забудь зарядить.

Я, конечно, не собирался дожидаться, пока меня застрелят или усыпят. Взял ноги в руки, и только пятки засверкали. Остановить меня никто не посмел.

Когда я понял, что погони за спиной не слышно, я остановился в отчаянии. Что делать?! Что?! Как им доказать, что я не виноват?

Острой иглой кольнула простая и очевидная мысль. Идиот, ругнул я сам себя, не мог сразу догадаться!

И я побежал со всех ног на то место, где произошла трагедия. Прошло всего несколько минут, не больше получаса, но я опоздал. На земле вместо убитой рыси остались лишь несколько пятен крови. Кто так быстро уволок тушку, я не мог даже представить. Волки? Медведь? Гиены и шакалы в этих лесах вряд ли водятся.

Кровь на прелых листьях не докажет мою невиновность... Низко опустив голову, я побрел в лагерь.

Остановился у опушки, не решаясь выйти на открытое место.

- Ребята, отнесите Славика в палатку, - распоряжался Степан Ильич. - Кровь вроде остановлена, но рана глубокая, осторожнее. Слава богу, артерия не задета.

Славу со всеми предосторожностями понесли в палатку, прямо на моем спальнике. Степан Ильич вошел следом, а потом выгнал студентов на улицу.

- Света! Степан Ильич зовет! - крикнул один из них. - Помочь надо.

Девушка тоже скрылась в палатке.

Их не было долго, слишком долго... Все это время я прятался в лесу, не находя себе места. Сколько деревьев я потревожил своими когтями, даже не могу сказать. Но вернуться в лагерь я боялся, пока там бродит Никита с инъектором. Он ведь сначала усыпит, а потом разбираться будет.

Но вот, наконец, полог палатки раздвинулся и показался уставший, с обвисшими усами, Степан Ильич.

- Рану я зашил, - сказал он хриплым голосом. - Глубокая... Что там с врачом? Когда будет?

- К вечеру только! - подскочил к нему Максим. - А то и утром...

- Почему так долго?! - сжал большие кулаки Папа Степа.

- Вертолет здесь не сядет, - сказал студент. - Только катером по реке.

- Далеко мы забрались... - проговорил Степан Ильич и, заглянув в палатку, сказал: - Света, вколи еще противостолбнячную.

- А я не верю, что это наш Йетя Славика погрыз, - сказал задумчиво один из притихших парней. - Только если...

- Если что?

- Если он и вправду бешеный.

- Этого не хватало, - вздохнул Степан Ильич. - Уколы придется делать. Славик спит пока, не шумите.

Он обвел всех тяжелым взглядом.

- А герой наш где?

- В лесу прячется, - сообщили ему. - Ветки ломает, только треск стоит.

Я слышал весь этот разговор. и не удивился, когда Степан Ильич направился в мою сторону. В руках у него было ружье. Или инъектор?

Мне было уже все равно - дорога в лагерь для меня закрыта.

Я поспешил в глубь леса, подальше от рассерженного Папы Степы.

Глава девятая

Я был подавлен, разбит, растерян и голоден. Солнце уже почти поднялось над головой - значит близился полдень. Но меня меньше всего занимали собственные переживания. Что будет со Славой, вот чем я мучился, шатаясь по лесу. От лагеря я не уходил далеко, прислушивался и приглядывался.

Там было непривычно тихо, никто не шумел, не смеялся. Потянуло дымком от костра, про обед они все же не забыли.

Я вернулся на то место, где Славик собирал малину. Отгоняя ос и мошек, я срывал ягоды, ел, измазываясь соком. Вкусно до одури. Хоть желудок этим не наполнить, но голод я немного утолил. Теперь бы еще напиться... И я направился к реке.

Вскоре ее широкая лента заблестела передо мной. Ого! Я едва видел противоположный берег. Вплавь уж точно не доберусь, да мне туда пока и не надо.

На той стороне берег был высок и неприступен, на моей - низкий и удобный. Я спустился к воде и, зачерпывая ее пригоршнями, вдоволь напился.

Я был совершенно не приспособлен к жизни в лесу... Чем здесь питаться? С малиной мне повезло, но на ягодах я долго не продержусь. Хотелось чего-то более существенного.

Будто магнитом, меня тянуло к лагерю. И дело совсем не в тушенке, хоть мне и хотелось ее до одури.

Из головы не выходил бедный Славка. Доктора они дождутся только к вечеру, и это в лучшем случае. Я не отдавал себе в том отчета, но чувствовал, что могу помочь. Как? Этого я не мог себе даже представить.

Не в силах бороться с самим собой, я потихоньку пробрался к лагерю с другой стороны, где палатки почти примыкали к лесу.

Всего было поставлено три палатки - в каждой спали по четыре человека. Я осторожно подполз к той, где лежал сейчас Славик. Через брезент я чуял его запах, но теперь к нему примешивался сладковатый запах крови.

Я слышал голос Степана Ильича. Его не было в палатке, значит там только Светлана. Стоит мне сунуться, она наверняка завизжит и меня подстрелят... Я терпеливо ждал, пока она выйдет хоть ненадолго.

И дождался.

- Света! Иди поешь! - крикнул Степан Ильич.

Когда девушка появилась, он спросил:

- Как Славик? Проснулся?

- Нет, спит еще. Мокрый весь. Кажется. у него жар начинается...

- Подождем немного. Если будет ухудшение, я его сам повезу на лодке. Все равно в больницу надо.

- Сорок километров, Степан Ильич, - осторожно напомнил один из студентов.

- Другого выхода нет. Пойду, подежурю...

Я понял, что у меня есть не больше минуты. Бесшумно проскользнув под слабо натянутый полог, я подхватил бесчувственное тело мальчика. Он едва слышно сопел, на лбу пробивалась испарина. Плечо перетягивала полоса бинта с бурыми пятнами.

Разглядывать было некогда, я поспешил на выход. А потом помчался прочь, стараясь побыстрее скрыться между деревьями.

Позади уже слышались громкие крики, но шума погони не было. Я бежал, не чувствуя под собой земли, неся на руках бесценную ношу, стараясь не зацепить ветками.

Зачем я его украл, зачем?! Пусть меня застрелят, но ответа я дать не смог бы.

В поисках безопасного места я ушел довольно далеко, пока не отыскал старое поваленное дерево. В его ссохшихся ветвях можно было спрятаться, и места там хватило для нас обоих. Осторожно уложив мальчика на мягкую подстилку из мха, я склонился над ним.

Дело было плохо... Легкая испарина на его бледном лбу сменилась крупными каплями пота. Дыхание стало хриплым, тело сотрясала дрожь. Он вяло шевелил посиневшими губами, а из-под век проглядывали белки глаз. Я чувствовал всей кожей, как утекало время его жизни.

Что-то неуловимое медленно вплывало мне в душу, я ощущал нарастающее тепло, которое уже не грело, а обжигало меня. Я должен был им поделиться, иначе сгорел бы дотла. И, в который раз теряя контроль над своим необычным телом, я положил правую руку на лоб мальчика, а левую - на его грудь.

Несколько секунд ничего не происходило... Но потом, волна за волной, из моих ладоней стала вливаться в слабое тело Славки энергия.

Его дыхание стало выравниваться, дрожь постепенно унялась, с губ отступила пугающая чернота, а щеки зарозовели.

Убрав руку с груди, я перенес ее на раненое плечо. Бинты не стал снимать, чтобы не разбередить рану. Но и сквозь марлю энергия находила дорогу к повреждениям.

Я давно потерял счет времени, пока не осознал - я сделал все, что мог. Славик крепко спал...

Теперь надо подумать о том, что с ним делать дальше. Вернуться в лагерь мне было страшновато. Пока они поймут, что я его подлечил, мне в голову прилетит пуля, или, в лучшем случае, усыпят.

Но оставлять мальчика в лесу я тоже не мог. Пусть делают со мной, что хотят...

Со Славиком на руках я пошел в сторону лагеря.

- Смотрите! Вон он! - громко крикнул кто-то, и я увидел, как мне навстречу шли несколько человек. Степана Ильича среди них не было.

- Он Славку несет!

Парни остановились, напряженно вглядываясь в мою ношу. Что они там себе напридумывали, я не знаю - видимо, решили, что я совсем доконал мальчика...

Они попятились, потом развернулись у побежали в лагерь.

Я вздохнул и пошел следом.

- Идет, идет... - послышалось впереди, и я увидел, что весь лагерь уже был в сборе.

А в руках Степана Ильича я разглядел ружье... Настоящую двустволку, а не тонкий блестящий инъектор.

Я остановился и сказал:

- Он спит...

Степан Ильич сказал глухим ровным голосом:

- Положи на землю.

Я осторожно опустил мальчика на землю и отошел на три шага. Опустив голову и свесив руки, я молча ждал своей участи - убегать мне надоело. Застрелит, тем лучше! Может, я все же превращусь в человека.

- Держи его на мушке, - строго сказал ближнему парню Степан Ильич, передал ружье и поднял Славика. - В палатку отнесу... Света, пойдем. Что-то здесь не так.

Пока его не было, я стоял не шевелясь, чувствуя, как меня разглядывают.

- Ну, Йетя, ты и дурак, - сказал Никита. - Зачем на Славку напал? Он же к тебе со всей душой, а ты...

Я даже не огрызнулся, все равно ничего не смогу доказать.

- Макс, да опусти ты ружье, подстрелишь еще, - сказал кто-то из толпы.

- Ага, он этого только и ждет, - хмыкнул Максим. - Когда будет тебе шею грызть, тоже его пожалеешь?

Они умолкли, потому что к нам быстрым шагом приближался Степан Ильич. Встал против меня, забрал ружье у Максима, и сказал:

- Я не знаю, как это произошло, но Славик почти здоров. У него больше нет ни жара, ни озноба. Я на тебя больше не сержусь, но если хочешь остаться у нас, будешь сидеть в клетке до конца наших работ. Если ты меня понимаешь, то идем со мной.

Меня охватило безразличие и равнодушие ко всему. Клетка так клетка, ну и пусть...

Я побрел следом за Папой Степой, устало волоча ноги. Перед нами расступились.

Прежде чем я влез в клетку, Степан Ильич снял с меня надоевшую цепь, которая, впрочем, помогла мне справиться с рысью.

Вот я и вернулся в свой тесный дом...

Глава десятая

Три картофелины в мундире и полбанки разогретой тушенки - что еще нужно для счастья? Я слопал все, что дали, запил теплым чаем.

Тарелки мне принес студент, имени которого я еще не слышал. Он молча просунул все в клетку и ушел.

Больше ко мне никто не подходил. Я видел только косые взгляды. Да, я им определенно разонравился...

Мне было грустно, но ничего поделать я не мог.

Славка не появлялся. Хоть он и шел на поправку, но надо было набираться сил, и он отсыпался впрок.

Я лег на дно ящика, подсунул под голову локоть и задремал. Проснулся я ближе к вечеру, когда со всех сторон на поляну подступили сумерки. Мой чуткий слух уловил непонятный шум. Хм, странно, что это? Только спустя несколько минут до меня дошло - это был гул мотора, доносившийся с реки.

В подтверждение раздался крик:

- Катер! Степан Ильич, катер идет!

- Тшш, да тише ты. Разбудишь Славика. Стас, Максим, идите со мной, встретим. Наверное, доктор наконец.

Я смотрел сквозь щели моего домика с интересом. Что же скажет доктор? А вдруг захочет увезти Славку? У-у-у, это было бы слишком плохо, я к нему так привязался...

Доктор был в темном плаще, с чемоданчиком в руках. Сопровождали его двое мужчин в охотничьих костюмах и сапогах.

- Ну, показывайте, где мальчик, - сказал доктор.

- Здесь, в палатке, - сказал Степан Ильич и недовольно добавил: - Почему вы так поздно? Еще утром по рации сообщение отправил...

Доктор спокойно ответил:

- Срочные роды принимал. Потом к рабочим ездил, бревнами придавило. Теперь к вам.

Больше он не стал рассуждать на эту тему, вошел в палатку. Разрешил войти только Степану Ильичу, остальных оставил снаружи.

Я не мог лежать спокойно, ворочался, едва не опрокинул клетку.

- Тише ты, - шикнул на меня стоявший неподалеку студент.

Я притих, с нетерпением глядя на палатку.

- И стоило меня вызывать? - с недоумением в голосе спросил доктор, выбравшись наружу. - Из-за каких-то царапин я четыре часа к вам добирался.

- Ничего не понимаю, - развел руками Степан Ильич. - Утром у моего сына было разворочено плечо, я сам зашивал!

- Вы же сами видели, плечо гладкое, почти никаких следов. Чем вы это можете объяснить?

Степан Ильич мог объяснить, но, открыв рот, тут же его закрыл, только бросил быстрый взгляд на мою клетку.

- Возможно, я несколько преувеличил опасность. Сами понимаете, я же все-таки отец, - сказал он. - Может, поужинаете с дороги?

- Спасибо, не откажусь. Мои спутники тоже будут не против.

Доктор и два других гостя были приглашены к костру.

- А кто это у вас в ящике сидит? - полюбопытствовал вдруг один из них, молчавший до сих пор.

Глазастый какой, углядел меня! Я внутренне подобрался, отполз к дальней стенке.

- Медвежонка поймали, - ответил Степан Ильич с деланным безразличием. - Моим студентам развлечение.

- Можно взглянуть? - живо заинтересовался гость.

- Да ради бога, - сказал Папа Степа. - Только близко не подходите, цапнуть может.

Гость резво поднялся и быстрым шагом направился ко мне. Впрочем, сразу умерил свой пыл, чтобы не выказывать чрезмерное любопытство.

- Может, вашего мальчика этот медведь и поцарапал? - спросил доктор, очищая от кожуры картофелину.

- Никто не видел, как это произошло, - вздохнул Степан Ильич. - Может и так.

Пока они беседовали, а мужчина подходил к моей клетке, я успел повернуться ко всем спиной и свернуться клубком. Мне совсем не хотелось общаться с приезжими, а особенно с этим... Чем-то он был мне неприятен.

- Спит? - спросил он студента, составившего компанию.

- Целый день спит, - кивнул парень. - Наестся и дрыхнет.

- Хм... Судя по размерам, он не такой уж маленький. А мамаша в гости не наведывалась?

- Еще чего... Только медведицы нам не хватало.

Значит, они решили меня не выдавать. Это хорошо, и я тоже не буду лезть на рожон. Я "сплю"!

Гость еще немного полюбовался моей спиной и вернулся к костру.

- Что собираетесь с ним делать? - спросил он без особых эмоций.

- Пока не решил, - ответил Степан Ильич. - В лесу оставлять не хочется, без медведицы может погибнуть.

- Это возможно. Ему полгода, а то и больше, но с матерью они до двух лет живут, иногда до трех. А не хотите ли его продать?

Хм, это что-то новенькое... Я превратился в слух.

- Продать? - удивленно переспросил Степан Ильич. - Да зачем он вам?

- У меня знакомый дрессировщик, сделаю ему подарок. Решайте, пятьсот долларов дам.

- Нет, знаете ли, я животными не торгую, - сухо ответил Степан Ильич. - На обратном пути зайдем в лесничество, поговорю с лесниками. Не захотят у себя оставить, заберу в Москву.

- Напрасно отказываетесь, деньги хорошие. Могу дать тысячу, - поднял ставку гость.

Этот аукцион начал меня напрягать, но Папа Степа и не думал торговаться.

- Закончим этот разговор, - сказал он. - Деньги мне не нужны, не бедствую. А куда деть нашего найденыша, со временем придумаю.

- Как знаете, - разочарованно протянул гость и занялся своим ужином.

Доктор и второй гость не вмешивались в разговор, я слышал стук ложек по мискам.

- Ой, он кушать попросил, - услышал я голос Светланы.

- Мальчик проснулся? Много ему не давайте. - посоветовал доктор. - Достаточно чая и печенье. Скажите, когда вы планируете возвращаться? Если мальчика и вправду оцарапал медведь, то необходимо делать прививку от бешенства. Я дал бы два, от силы три дня.

- Да нам больше и не надо, - ответил Папа Степа. - Мы уже завершили программу, и как раз собирались послезавтра отчалить. Значит, уедем завтра. Останетесь у нас переночевать?

- Мм-м, нет, вряд ли, - с сомнением в голосе ответил доктор. - Не хочется на ночь глядя выезжать, но придется, меня не только вы ждали...

Прошло еще несколько минут. Из разговоров я, наконец, узнал, что здесь делает Степан Ильич и его студенты. Все оказалось очень просто - это двухнедельная летняя практика. Институт назывался, если я правильно расслышал, "институт леса", и находился он в городе Красноярске. Я плохо разбирался в географии и где находится этот город, понятия не имел. Кажется, где-то в Сибири... Далеко же меня забросило.

Доктор говорил мало, чувствовалось, что он устал. Вскоре гости распрощались, катер ушел, а на душе у меня остался неприятный осадок... Интересно, поверили они в сказку о медвежонке? Было уже довольно темно, что сумел рассмотреть этот незнакомый дядька?

Вот принесла их нелегкая на ночь глядя, заснешь теперь! Но к моему удивлению, я уснул быстро - день был бешеный, я был слишком взволнован и потерял много сил.

Глава одиннадцатая

Странный какой комар... Он ужалил так больно, будто оса! Я проснулся, махнул рукой, отгоняя вредное создание. Почесал бедро, куда он умудрился вогнать свой хоботок, и снова провалился в сон без сна...

Когда я проснулся, вокруг было темно, а мою клетку немилосердно качало. Впрочем нет, это кружилась моя голова. Тело будто чужое... Я едва сумел пошевельнуться.

Что происходит? И почему ночь так долго длится? Я ничего не понимал!

- Ну, он очухался?

- Дрыхнет еще.

- Сколько ты ему вкатил?

- Двойную дозу.

- А не загнется?

- Сам на него посмотри, одной дозой не отделаться. Поднял бы шум, перебудил всех.

В клетку ворвался яркий солнечный свет, ударил по глазам. Я зажмурился. Один голос был мне не знаком, второй уже где-то слышал. Память немного посопротивлялась, но потом я вспомнил - это тот самый, кто торговался за меня. Неужели Папа Степа все-таки меня продал? Я не хотел в это поверить...

Боль в голове успокаивалась, и я начинал потихоньку соображать. Прокрутив еще раз весь разговор, я понял, что никто меня не продавал. Они меня украли! Укололи ночью снотворное, и унесли. Клетка не была похожа на мой ящик, другая конструкция...

Я чуть приоткрыл веки. Клетка была закрыта плотной тканью, только одернут край. На меня смотрели чьи-то глаза.

- Проснулся, - удовлетворенно сказал их обладатель. - Это же не медведь! А ты мне что втирал?

- Как не медведь? А кто же? - удивленно переспросил второй.

- Сам посмотри. Обезьяна какая-то.

Ткань сдернули совсем, и меня принялись внимательно рассматривать. При свете солнца было трудно маскироваться.

- И правда, обезьяна. Но они же здесь не водятся. Шерсть какая длинная. Ничего не понимаю... Темно там было, ночь же. Но это будет получше медведя, а?

Они рассматривали меня, я рассматривал их. Покупатель был приземист и коренаст, его круглое лицо выражало заинтересованность. Одет он был в пятнистую форму, как у военных. Второй был в зеленой куртке и таких же штанах - ну да, со вчера не переоделся. Сейчас я увидел его лицо - обычное, ничем не примечательное, слегка вытянутое.

Ох, ну и клетка! А я-то еще был недоволен моим прежним "домом" у студентов. На этот раз я узнал, что такое настоящая теснота. В этом ящике я мог только лежать или сидеть, подогнув колени и наклонив голову. Хорошо еще, что проволочная сетка не закрывала от меня солнце и свежий воздух.

- Ладно, давай три тысячи и я пошел, времени нет. Пока доберусь до стоянки, полдня убью, - сказал мой похититель.

- С какого перепугу три штуки?! - безмерно удивился покупатель. - Договаривались на полторы!

- Ну да. Но это за медведя. А за неведомого зверя и три тысячи баксов мало. А если он реликтовый? А если ты за него лимон получишь?

- Ты как скажешь... - протянул покупатель. - Какой идиот за него лимон отвалит. Ладно, вот твои три тысячи.

Он отсчитал из толстой пачки несколько бумажек. Судя по суетливым движениям, ему не терпелось избавиться от компаньона. Наверное, слова про миллион долларов запали ему в душу.

Интересно, если бы похититель узнал, кто я есть на самом деле, сколько бы он затребовал?

- Да, пока не уехал, насыпь ему пожрать и воды дай. Я пойду других кормить, - сказал покупатель.

- Ладно, - нехотя проворчал продавец. - Чем его кормить хоть... Эй, чудо-юдо, ты что у студентов жрал?

- Тушенку, - прорычал я, не особо надеясь, что меня поймут.

- О, голос подал, - ухмыльнулся он и ушел.

Через несколько минут он просунул в кормушку миску с какой-то бурдой. Я осторожно понюхал темную и мутную жижу. Мяса не было и в помине, пахло капустой. Фу, гадость какая... Я еще не настолько голоден, чтобы это есть. Отодвинув миску, я взял кружку с водой и напился.

- Не хочешь? - не слишком удивился продавец. - Ничего, вечером сожрешь, только за ушами трещать будет. Марат! Я ушел!

На этот крик отозвался покупатель:

- Давай, счастливо! Когда вернусь, свяжемся!

Продавец ушел, и вскоре зашумел лодочный мотор. Покупатель по имени Марат подошел ко мне.

- Кто же ты такой? - задумчиво спросил он, внимательно рассматривая мою съежившуюся тушку. - Сколько зверей я перетаскал через границу, такого не было ни разу. Если бы я верил в сказки, решил бы, что ты - снежный человек. Ха-ха-ха!

Он заливался смехом, но в его цепких глазах я видел калькулятор. Посмеявшись и утерев выступившие слезы, он ушел, оставив меня в покое.

Воспользовавшись этим, я стал изучать клетку. Оставаться в ней я не собирался. Сбегу при первой возможности.

Хм... Размечтался! Эта клетка была сделана на совесть, хоть и выглядела хлипкой. В деревянную раму, скрепленную стальными пластинами, была вделана проволочная сетка, которую я не мог даже ковырнуть когтем.

Через несколько минут я сдался - клетка мне не по силам, а открывалась она только снаружи...

Оставив бесполезные попытки, я лег на пол и стал изучать местность. Я видел пустое подворье, бревенчатую стену с окном. Невдалеке виднелись сосны и ели - всё тот же бесконечный лес.

Ясно, небольшой домик в тайге. Я догадался, что здесь тайный штаб торговцев животными, и на днях меня и других несчастных пленников повезут... А куда повезут? Это мне было пока неизвестно. В любом случае, мне туда совершенно не хотелось.

Я тоскливо вздохнул и прикрыл глаза.

- Спишь? - услышал я веселый голос Марата. - Отнесу тебя в дом, незачем на солнце шкурку портить.

Он, поднатужившись, поднял клетку и поволок, таща один край по земле.

- Уффф, ну и тяжелый, - бормотал он, отдуваясь.

В доме было темно и прохладно - через небольшое окошко почти не проникали солнечные лучи.

Обстановка была самая простая - две лавки, стол, табурет, чугунная печка в углу.

Вдоль стены стояли несколько клеток, больших и маленьких. Да-а, кого я только не увидел в них... Много всевозможных птиц, несколько больших ящериц, змеи. В одной из клеток суетился волк; в другой сидел, уныло уставившись в пол, медвежонок.

- Неплохой улов, а? - хмыкнул Марат. - Вечером придут мои люди, погрузимся и вперед! Полтора дня пути, и у вас будет новый хозяин.

Он был разговорчив, этот толстячок, выболтал мне весь план. Я понял, что надо торопиться, времени совсем нет.

Но как мне выбраться из клетки?!

Глава двенадцатая

Миска с капустной жижей разлилась, пока мою клетку тащили в дом, и теперь на полу подсыхала лужица. В самой же миске на дне оставался бурый слипшийся ком. Эта гадость была мне неприятна, но... Уже давно прошло время и завтрака, и обеда, а кроме воды я так ничего и не забросил в желудок.

Я громко зарычал, подзывая Марата. Раз украл меня, корми!

Он подошел, зевая и почесываясь.

- Чего расшумелся? Только лег вздремнуть... Чего надо?

Я придвинул миску к сетке ногой.

- Ну? И что?

Уфф, ну и везет мне на непонятливых! Я перевернул миску. Может, так дойдет?

Дошло...

- Не нравится? Извини, бананов нету! Ладно, черт с тобой, консервы притащу. И попробуй только не жрать! Мне тебя надо довезти живым.

Он принес банку консервов, вскрыл ножом прямо при мне. К сожалению, это не моя любимая тушенка, а рыба, но тоже сойдет.

Вывалив всю банку в миску, он просунул ее в кормушку. Полюбовавшись, как я трескаю за обе щеки лоснящиеся кусочки, Марат сказал:

- То-то же. Скумбрия, это тебе не лосось, но чем богаты. А ты слишком умный для обезьяны... Слышь, может ты и правда алмасты?

- Кто? - переспросил я, на секунду прекратив жевать.

- С ума сойти, ты меня понимаешь?! - поразился он. - Хм... Может, ты цирковой? Ах да, алмасты - это снежного человека так зовут на Кавказе. Я там служил когда-то.

Новое словечко мне понравилось больше, чем "йети". Но еще лучше получить бы назад свое собственное имя...

Рыба исчезала быстрее, чем мне хотелось. Миску я вылизал дочиста, глотнул воды и снова улегся.

Марат ушел, широко зевнув на прощание - наверно, досыпать. Странно, что он был совершенно спокоен, имея в доме кучу редких животных. Чувствовал себя в полной безопасности?.. Эх, и куда смотрит полиция...

От скуки я рассматривал клетки - этот бесплатный зверинец был интересный и вместе с тем, ужасно грустный.

Птицы могут только добраться до кормушки, а расправить крылья уже нет... Волк мечется по тесной клетке, не останавливаясь ни на секунду, не замечая еды. Только проснувшийся медвежонок что-то уплетает, смешно ворча.

Я закрыл глаза, стараясь отвлечься от мыслей о печальном будущем. Мой чуткий слух распознал чьи-то шаги на улице. Наверное, Марату не спится, решил я и перевернулся на другой бок.

- Йетя, ты здесь?

Этот шепот я узнал бы из миллиона... Резко обернувшись, я едва не опрокинул клетку.

- Славка?! - не веря своим глазам и ушам, спросил я.

- Тише, разбудишь этого дядьку, - улыбаясь во весь рот, сказал Славик и подскочил ко мне. - Ох и запаковали тебя!

Он подергал дверцу, ощупал доски и сетку.

- Черт, тут замок... - недовольно проговорил мальчик. - Где ключ, не видел?

Я замотал головой - ключа я не видел. Но догадаться было нетрудно, и даже Славка сообразил:

- Наверно, у этого дядьки в кармане.

- Как ты здесь очутился? - не мог успокоиться я. - Ничего не понимаю...

- Перестань рычать, Йетя, дай подумать. Он на улице спит, там навес сделан...

Конечно, Марата можно понять - в избе стоял такой запах от наших клеток, что выдержать было сложно. Странно, что меня не беспокоит эта вонь - должно быть, я и вправду превращаюсь в лесного жителя.

Славка осторожно выглянул в дверь.

- Спит... - сказал он. - Попробую пошарить у него в карманах.

- Славка, не смей! - сказал я, перепугавшись за этого дурачка. - Он тебя пришибет и в лесу закопает!

Ну да, кто ж меня будет слушать... Упрямый мальчишка уже выскользнул на улицу. Что там происходило, я не видел, но судя по доносившимся звукам... там было все в порядке.

- Готово! - сказал Славик, с довольным видом позвенев перед моим лицом связкой ключей.

- Ты прирожденный воришка, - оценил я его подвиг. - Только не увлекайся.

Поковырявшись немного в замке, чертыхнувшись сквозь зубы, Славка открыл дверцу и выпустил меня на свободу. Ух, до чего же хорошо! Я сладко потянулся, расправляя руки, ноги и спину.

- Я сразу не поверил, что ты мог на меня напасть, - сказал Славка, довольный собой. - А папа и все в лагере только и твердили вчера, как ты меня погрыз! А потом папа сказал, что ты меня вылечил... Вот в это я как раз верю. Правда же?

- Не знаю, - пробормотал я. - Странно все как-то получилось. А ты что, вообще не помнишь, кто на тебя напал?

Ну да, разговариваю с ним, а он улыбается и пожимает плечами. Трудно без языка общаться...

Но что-то мы заболтались, надо уносить ноги!

Я спохватился и подбежал к двери, поманил за собой Славку. Но этот мальчишка уже углядел мини-зоопарк.

- Ух ты... - восхищенно сказал он, приседая на корточки у клетки с волком. - Настоящий... Ой, и медвежонок! Йетя, смотри. какой смешной!

- Ты что, зверей не видел? - рыкнул я. - Бежать надо! А то нас с тобой обоих в клетку засунут!

- Надо их выпустить, - решительно сказал мальчик.

Ну все, у него шарики уехали за ролики... Как их выпустить, если сторож почти под дверями спит? Но я был согласен со Славкой - не хотелось оставлять этих зверюшек с бандитами.

- Эх, перетащить бы клетки в лодку... - размышлял вслух Слава.

- Ты на лодке? - удивился я. - Значит, мы по реке плыли...

В поисках решения я шарил взглядом по комнате. Кроме клеток, как я уже говорил, тут были лавки, стол да табурет. Но меня привлекла полка, прибитая возле окошка. Я подошел поближе. Ну, так и есть: на ней лежала коробка с ампулами и металлическая трубка с ладонь величиной.

- Слава, иди сюда! - позвал я.

- Что ты там нашел? - заинтересовался он. - Что это?

- Не видишь? Снотворное, которым меня усыпляли.

Понял он меня или сам догадался, я не знаю, но, прочитав название, Славик пробормотал:

- Наверное, снотворное. А это шприц, что ли? Не похоже.

Он взял железную трубочку, повертел в руках, чем-то щелкнул и дно отскочило.

- А-а, сюда ампула вставляется, - сказал он. - Слушай, это же инъектор, как у папы! Только маленький.

Пока Славка разбирался с этой игрушкой, я то и дело косился на дверь. Не хватало, чтобы нас застукали врасплох.

- Есть, зарядил, - сказал мальчишка, довольно сверкнув синими глазами. - Все, я пошел.

Не нравились мне эти игры с опасностью. В любой момент могли появиться дружки этого Марата.

Пока я раздумывал. удержать Славку или нет, он уже был далеко. Вот шустрый какой... Даже не верится, что вчера он умирал у меня на руках...

Присев у двери и немного ее приоткрыв, я смотрел в щель. Славка медленно крался по вытоптанной тропинке.

Марат спокойно дрых в подвешенном гамаке, как он туда только взобрался. В такт его похрапываниям гамак колыхался, будто на волнах. Я бы тоже не отказался так подремать часик, на свежем воздухе!

Славка был все ближе и ближе... Затаив дыхание, я смотрел, как он наклоняется над толстяком. Сейчас уколет! Вот, вот, давай!

И в этот момент Марат открыл глаза... Я похолодел, Славка замер.

- Это еще что за... - недовольно щурясь, сказал Марат, глядя на Славку и пытаясь выкарабкаться из гамака.

- Коли его! - закричал я, выпрыгивая за дверь и громко рыча.

Ох, как Марат перепугался! Его пухлые щеки побелели, а глаза стали в два раза больше. Еще бы, увидеть такое чудище на свободе, любой с ума сойдет.

Славка же, надо его похвалить, не растерялся, а с силой всадил трубку прямо в зад, между ячеек гамака. Марат завизжал, подпрыгнул, выпал на землю. Попытался подняться, но лекарство уже начало действовать. Через полминуты он спал, широко раскрывая рот, как выброшенная на берег рыбина.

- Ур-ра! - закричал Славка, выплясывая.

Потом, не сдержавшись. он кинулся ко мне обниматься. Я осторожно стиснул его, чтобы не придавить ненароком, не рассчитав силы.

Когда он успокоился, мы принялись за работу.

Вытащили клетки на улицу, расставили в ряд. Славка взялся открывать ключом одну из них.

- Стой, сначала птиц, - остановил я его и ткнул рукой в нужные клетки.

А он-то нацелился выпустить сперва волка! Жутко смелый мальчик... И безрассудный.

Птицы оставались птицами - сокол попытался клюнуть Славку, когда тот решил помочь ему. Славка отпрыгнул и отошел подальше.

- Да ну вас, сами вылезайте, - сказал он с обидой в голосе.

Я хмыкнул и слегка наклонил клетку. Птицы, наконец, поняли, что их ждет свобода.

Здорово было наблюдать, как они одна за другой взмывали в небо!

К сожалению, улететь удалось не всем... Остался сокол со сломанным крылом, у которого даже сил не было выбраться из клетки; и филин, уже не подававший признаков жизни.

Славка даже всхлипнул. глядя на всё это. Клетку запирать он не стал.

- Теперь волка, - сказал он, но тут уже я воспротивился и показал мальчишке рукой на дверь:

- Иди в доме спрячься.

- Ты что?! Не хочешь выпускать? - удивился Славка.

- Вот глупый... Он же на тебя кинется, - ворчал я, подталкивая его к двери.

Наконец, он понял, чего я хотел, и закрылся, подглядывая в щелку.

Я вернулся к клеткам и открыл дверцу.

Волк не верил своему счастью - с опаской принюхивался, оборачивался ко мне, делал шаг вперед и отдергивал лапу. Я тряхнул клетку - хватит танцевать, в лес беги!

Волк выскочил из клетки, скосил на меня желтый глаз, оскалился и побежал к деревьям. Запоздалая мысль, что он мог кинуться на Марата, мелькнула у меня в голове, но, к счастью, у волка была одна забота - унести ноги.

Змей я выпускать опасался... Что на уме у этих созданий, понять невозможно. Но оставлять торговцам добычу мне тоже не хотелось. Оттащив клетку подальше к лесу, я вскочил на нее и открыл дверцу. Потом я быстро перебрался на ветку дерева. И уже оттуда следил, как выползали змеи всевозможных расцветок. Может, среди них были и ядовитые...

Когда клетка опустела, и я убедился, что змей не видно, я побежал обратно.

Оказалось, пока я бегал, Славка, не теряя времени, открыл клетку с ящерицами и лягушками, и теперь они весело прыгали вокруг в поисках тени.

Последним оставался только медвежонок.

- Мне не хочется его выпускать, - сказал Славка, с умилением глядя на его мордочку. - Маленький совсем. Давай папе покажем? Может, он разрешит его домой взять?

Я был не против, но по другим соображениям. Такой малыш на свободе погибнет без матери. Вчера вечером именно об этом был разговор у костра.

Недолго думая, я подхватил клетку. То ли у меня было много силы, то ли клетка и вправду была не тяжелая, но я нес ее спокойно.

- Дорогу показывай, - сказал я Славке, но он и без моих указаний быстро шел по тропинке.

Я не успел еще устать, как перед нами мелькнула полоса воды.

- Вон там я лодку спрятал! - сказал Славик и показал рукой.

Мы вышли на берег.

Хм, оказывается, мы переплыли реку... К счастью, между высоких обрывов оказалась широкая промоина с пологим плёсом. Здесь, в камышах, мы нашли Славкину лодку.

- Я весла забыл, - сказал он виновато. - Так быстро всё было. Я ночью вышел по маленькому, а тут тебя из клетки какой-то дядька вытаскивает. Наверное, надо было папу разбудить, но он убежал бы с тобой вместе. А вдруг у него оружие?! Застрелил бы папу... Вот... Хорошо, что на эту лодку забыли цепь вернуть, а то я бы фиг замок открыл. А веревку запросто отвязал. Весла там на берегу лежали, я не догадался их в лодку кинуть... Зато на моторе я за ними проследил.

Всё это Славка говорил мне уже в пути, когда завел мотор и мы вышли на середину реки.

Я надеялся, что наши приключения подходят к концу, и скоро я снова отведаю моей любимой тушенки.

Глава тринадцатая

Лодка весело бежала через широкую реку. Я смотрел, как она режет носом волны, слушал Славкин щебет, и никак не мог поверить, что всё это происходит со мной наяву. Мне казалось, что я вижу увлекательный, порой опасный, сон.

- Йетя! Ты меня не слушаешь! - недовольно заявил Славка, дотянулся до воды и плеснул в меня.

Конечно, я не остался в долгу и моя широкая ладонь окатила его с ног до головы. Славка взвизгнул, зачерпнул обеими горстями. Лодка закачалась.

- Хватит баловаться! - рыкнул я. - Перевернемся же!

Мальчишка и сам понял, что не время для игр, сел спокойно. Он показал мне язык, рассмеялся, и сказал:

- Вон там надо высаживаться, видишь? Оттуда до лагеря совсем недалеко.

Снова ухватившись за руль, Славик правил в указанное место.

Эх, зря мы так веселились... Мотор вдруг чихнул несколько раз, покашлял и заглох.

- Это что за новости, - нахмурился Славка. Он стал заводить двигатель, но ничего не помогало.

- Может, бензин кончился? - предположил я.

Эта же мысль пришла и ему в голову:

- Бензин кончился! Вот блин, очень вовремя. Посмотри, там канистры нету?

Я осмотрел свою половину лодки, но ни канистры, ни банки, ни бутылок не обнаружил.

Лодка качалась на волнах и ее медленно несло по течению. Мы со Славкой проводили взглядами место высадки, дружно вздохнули. Наверное, можно было бы добраться и вплавь, но я не рискнул. Река мало напоминала бассейн, в котором я занимался каждую неделю. Да и клетку с медвежонком не дотащить.

Я лег и попытался грести. Славка ухватился за мою идею и, как мог, помогал мне. Правда, толку от наших усилий было чуть...

- Уфф, я устал, - пожаловался мальчик. Он насквозь промок, да и моя шерсть пропиталась водой. - Давай покричим?

Не дожидаясь моего ответа, он сложил руки лодочкой и громко закричал:

- Э-э-эй! Помогите!! Спасите!!

Я подхватил его крик, и мой вой разнесся далеко вокруг.

- Ну, Йетя, ты даешь, - восхищенно сказал Славка. - Громче пожарной сирены!

Медвежонок в клетке забился в угол и с безумным испугом смотрел на меня. Еще бы, я его мог понять.

Славка кинулся к нему и стал успокаивать, бормоча ласковые слова.

Но на наш зов никто не откликался... Оба берега по прежнему были пусты. Ну и глухомань...

Мы шли уже довольно долго, и вскоре я заметил, что нас сносит все ближе и ближе в тому берегу, куда мы и стремились. Осталось подождать совсем немного, и лодку прибьет к берегу.

Но Славка вдруг поднял руку и сказал, показывая куда-то мне за спину:

- Йетя, смотри...

Его лицо стало таким растерянным, что я быстро обернулся. Что же его так напугало?..

По ходу лодки висело странное облако, похожее на туман. Но еще больше меня беспокоил шум, исходящий оттуда. Не сразу я сообразил, что все это значит...

- Водопад! - вскрикнул я. - Славка, там водопад! Нам крышка...

Медлить нельзя было ни секунды.

- В воду, быстро! - скомандовал я, показывая рукой, что надо делать.

Славик понял, но... Он вцепился в клетку с медвежонком и закричал:

- Я его не брошу!

- С ума сошел?! Лодка разобьется! - рычал я и подползал ближе, собираясь выбросить упрямого мальчишку за борт.

Увы, лодка летела все быстрее и быстрее, и я просто не успел вытолкнуть его... В последнюю секунду я крепко прижал его одной рукой, другой вцепился в борт и упал на дно.

Что было дальше, я не видел - вокруг потемнело, лодка завертелась, как веретено, брызги окатывали нас, превращаясь в целую стену, в которой невозможно дышать.

Я слышал надсадный Славкин крик, мальчик бился под моей рукой, но я не отпускал.

Потом все закончилось... Я снова мог дышать, а в глаза ярко било солнце. Подняв голову, я увидел впереди заросший осокой берег, и до него было рукой подать.

Славка! Черт, где он?! Ни его, ни лодки, вокруг только вода.

Водопад шумел далеко позади, я обернулся на звук - издалека казалось, что он не очень высок. Да, это не Ниагарский, который я видел по телевизору.

Но разглядывать некогда! Я быстрыми гребками доплыл до берега и поднялся, пошатываясь от слабости. С моей шерсти можно было бы выжать ведра три воды, не меньше.

Напряженно вглядываясь в воду до рези в глазах, я выглядывал Славку - наверное, его унесло ниже по течению. Да, точно, вон там река делает поворот и всё прибивается к берегу.

Лодку я нашел, она покачивалась килем кверху. Славика нигде не было... Я невольно всхлипнул, по телу пробежала мерзкая дрожь - не хотелось верить в страшное...

Раздвигая осоку, я шлепал по илу к лодке, потом немного проплыл и уцепился рукой. Попробовал перевернуть, но сил у меня было маловато, лодка выскальзывала, будто живая.

Оставив безуспешные попытки, я потащил лодку к берегу. Но вдруг что-то будто кольнуло меня - я остановился и нырнул. В мутной воде было плохо видно, почти на ощупь я забрался под лодку и... увидел болтающиеся Славкины ноги. Вынырнув, с шумом отфыркиваясь, я с огромной радостью увидел его живым! Славка судорожно цеплялся за скамейку.

- Йетя! Ты меня нашел, - дрожа всем телом, шептал он, не веря своим глазам. - Я думал, ты утонул... Ты спасешь меня?!

Под днищем было мало воздуха, но ему вполне хватило, чтобы выжить.

- Отцепляйся. - сказал я, подхватывая его под мышки.

Славик понял, набрал воздуха и мы нырнули. Волоча его к берегу, я шевелил всеми четырьмя конечностями так быстро, как мог.

Выбравшись на берег. мы несколько минут лежали друг на друге, тяжело дыша и откашливаясь. Потом Славка откатился с меня и сказал:

- Ну и дела-а... Папа меня убьет, если узнает.

Папа будет на седьмом небе от счастья, когда они встретятся... Но что делать дальше? Я приподнялся, осматриваясь. Да, оба берега были пусты, никаких признаков жилища. Я перевел взгляд на мальчика - его била мелкая дрожь. Хоть солнце еще было в силе, но мокрая одежда до добра не доведет.

- Раздевайся, надо одежду выкрутить,- сказал я и увидел знакомый недоуменный взгляд. - Штаны снимай, говорю.

Нет, Славка понимал только жесты, и я ткнул пальцем в его джинсы, а потом сделал вид, что выжимаю их.

- А-а, - протянул он, кивая. - Так бы сразу и сказал.

Не споря, он стянул джинсы, а следом курточку и футболку. Пока он приплясывал в одних трусах, обнимая себя за щуплые плечи, я выкручивал его шмотки. Славка попытался мне помочь, но силенок в его руках было куда меньше. Зато после моих "лап" одежда стала сухая, как до купания.

Славка вдруг рассмеялся:

- Ты такой смешной, Йетя!

Я вскинул голову - с чего это я стал смешной? Пока я размышлял, обидеться на него или нет, он объяснил:

- Ты, когда мокрый, такой худой и черный весь.

А, вот в чем дело - шерсть намокла, и теперь я больше похож на человека, чем раньше. Наверное, это и правда смешно...

- Трусы выжми, - сказал я, подкрепляя слова жестом.

Славик поморщился. Он еще и стеснительный ко всему. Я хмыкнул и отвернулся. Через минуту он сказал смущенно:

- Всё...

- Одевайся давай, - буркнул я, отдавая ему одежду. Славка заторопился, похоже, он здорово продрог, даже зубами зацокал. Не хватало, чтоб заболел...

Когда он оделся, я занялся собой - мокрая шерсть не доставляла мне никакой радости. Как мог, я поотжимал пряди на груди и животе, со спиной мне помог Славка, а остальную работу довершило солнце.

- Ну, идем, - сказал я, показывая рукой, что на одном месте торчать незачем. - Перевернем лодку и попробуем поплыть дальше.

- Лодка? Зачем? Нам надо в лагерь возвращаться, - удивился Славка. - Там же водопад.

До лагеря было уже далеко, а оставаться на ночь в лесу мне совсем не хотелось. Река рано или поздно приведет нас к людям. Но объяснить это Славке я не сумел бы. Потому просто рявкнул на него и пошел к лодке сам.

Славик постоял немного и пошел следом. Но я его в воду не пустил, велел ждать на берегу. Стоило высушиваться, чтобы снова намокнуть?

- А где медвежонок? - вдруг вспомнил Славик. Я обернулся, встретил его внимательный взгляд.

- Скажи спасибо, что сам живой, - буркнул я, уводя глаза.

Мальчик понял меня и всхлипнул. Ну. начинается... Но, к моему удивлению, он не стал реветь, только пошмыгал носом и утер локтем глаза. Мне тоже было ужасно жалко малыша, которого мы даже не вытащили из клетки, не дав шанса на спасение.

Чтобы прогнать печальные мысли, я занялся лодкой - поволок ее за собой.

Глава четырнадцатая

Когда мы стали ее переворачивать, пришлось помучиться: лодка выскальзывала из рук, как живая. Норовила подмять под себя то Славку, то меня.

- Вот зараза, - в сердцах ругнулся Славка, и лодка, будто устыдившись, наконец перевернулась.

Несколько минут мы молча вычерпывали воду. Осталось немного на самом дне, но на это мы уже плюнули - надоело.

Я помог Славке забраться, влез сам. Как Славка ни берегся, но оба снова были мокрые. Он распластался на скамейке, и на мое предложение раздеться отмахнулся.

- Йетя, я устал до чертиков, - сказал он. - Поплыли уже. Блин, смотри, как мотор побило... Теперь даже с бензином не заведешь.

Я взглянул на двигатель - и вправду, на нем было несколько вмятин. Хорошо, что эти удары о камни достались не нам, а железяке.

- Погоди-ка, - сказал я, выскочил из лодки и выбрался на берег.

- Йетя, ты куда?! - испуганно закричал Славка, вознамерившись сигануть следом, но я его остановил.

Вернулся я с длинной палкой в руках, с которой обломал сучья и содрал листья. Весла у нас нет, зато шест не помешает.

- Ух ты, вот молодец, - восхитился Славик, принимая у меня палку, пока я влезал обратно.

Я отобрал шест - не по его силенкам.

- Ну, поехали, - сказал я и оттолкнулся.

Лодка медленно пошла на глубину, но я не дал ей далеко уйти от берега, чтобы шест все время доставал дна.

Конечно, если впереди встретится еще один водопад, нам придется несладко, но я понадеялся, что такое "счастье" выпадает только раз.

И тут Славка снова всхлипнул.

- Эй, что на этот раз?! - вскинулся я. Снова у него глаза на мокром месте! Что за ребенок?

- Птичек жалко...

- Каких еще птичек?!

Он понял мое недоумение и объяснил, шмыгая носом и вытирая глаза:

- Сокола мы там оставили, помнишь? И сову-у-у...

Ну вот, теперь совсем расклеился... Я стал успокаивать, как мог:

- У сокола крыло сломано, но клетку мы не закрыли, может дойдет до леса, а там лесник подберет и вылечит. А совы днем спят, ты что, не знал? Проснется и улетит!

Что он разобрал из моего рычания, я не знаю, но всхлипывания постепенно прекратились. Славка зачерпнул воды, умылся и сел на носу лодки, глядя вперед.

А я толкался шестом и прислушивался к оркестру в моем животе. Эта музычка меня убивала... Теперь я был согласен даже на ту капустную бурду. Чтобы унять голод, я напился воды, но это мало помогло.

- Есть хочется, - вздохнул Славка, будто прочитал мои мысли. Хотя что тут сложного, он и сам выскочил из дома без завтрака, а уже время давно послеобеденное.

Оказывается, в России есть места, где на много километров можно не встретить человека. Мы плыли, а по обеим сторонам тянулись заросли кустарника; берег густо порос камышом; к воде склонялись ветви деревьев.

Чем же накормить нас обоих? Придется снова возвращаться в лес... Я повернул ближе к берегу, но тут Славка вскрикнул:

- Ух ты! Вот здоровенный...

Кого это он углядел? Я с любопытством перебрался к нему и увидел в воде, прямо перед лодкой, большую тень.

- Это, наверное, сом, - с придыханием шепнул Славка. - Поймать бы...

Сом это или кто другой, мне было все равно. Передо мной была еда! И я осторожно сполз в воду, стараясь не делать шума. Нырнув, я поплыл ему наперерез, не давая возможности сбежать на глубину.

Рыбина была не глупа - заметив мои маневры, она вильнула хвостом и попыталась проплыть у меня прямо под носом. Но широко расставленные руки уже ухватили ее скользкое тело, а когти помогли удержать тушку.

Ох, как же она затрепыхалась! Я едва удержался на ногах, когда поднялся, чтобы глотнуть воздуха. Крепко держа вырывающегося сома - да, Славка оказался прав - я побежал со всех ног на берег.

Здесь я шмякнул рыбину головой об корягу, и добыча затихла. Надеюсь, Славик не будет по ней лить слезы?

Мальчик не терял времени - спрыгнул в воду и потащил лодку за собой.

И вот, мы оба сидим рядом с неподвижным черным сомом, покрытым слизью, и размышляем, как его приготовить, не кормить же Славку сырым мясом.

- Костер бы распалить, - мечтательно говорил Славик, я кивал, подтверждая эту светлую мысль.

- Спичек нет... И зажигалки нет... Зато бензин есть, чуть-чуть, наверное... - продолжал рассуждать он, я кивал.

- Я в кино видел, как искры добывали, если кремнем ударить по железке, - снова говорил он, похлопывая ладонью по скользкой спине нашего будущего обеда.

Я ничем не мог помочь в его поисках огня - я знал не больше Славки. А он вдруг посмотрел на меня, в глазах сверкнула несмелая радость.

- Вот я дура-ак, - протянул мальчик, вскочил и принялся шарить в карманах. Через секунду он вытащил из заднего кармашка самую настоящую лупу! А Славка повертел ею перед моим обалделым лицом и хвастливо сказал: - Видел? Во!

- Откуда ты ее взял? - спросил я. Он прочитал вопрос в моих глазах и объяснил с видом превосходства человека над шимпанзе.

- У меня папа профессор! Он лес изучает, а я что, просто так гулять буду? Я тоже изучаю, вот ношу с собой. Сейчас точно костерчик разведем.

- Надо сухие ветки набрать, - сказал я и побежал в лес, где собрал целую охапку сухостоя и подсохших еловых веток. Славка тем временем устраивал площадку, сгребая в сторону прелые листья и подгнивший камыш.

Я бросил перед ним ветки, положил внутрь кусочек сухого мха. Линза в черной пластмассовой оправе в Славкиной руке отыскала солнце, сжав его до яркой ослепляющей точки. Струйкой потянулся дымок, я быстро встал на колени и принялся раздувать несмелый огонек.

Он разгорался, рос, охватывая ветки, и вскоре весело трещал на радость нам со Славиком.

- Ура-а! - закричал он и запрыгал вокруг, хватая меня за руки и вовлекая в дикую пляску.

Устав, мы попадали у костра.

- Пойду почищу, - спохватился я и, подхватив рыбину, потащил ее к воде.

Славка удивленно спросил мне в спину:

- Йетя, ты куда? Ты ее отпустить хочешь?!

Наивность этого ребенка поражала, я хохотнул. Славка пошел следом, ревниво наблюдая за моими действиями.

Так, а как ее чистить-то? Ножа у нас нет... Или есть? Вон сколько карманов у Славки на джинсах.

Я жестами показал, что чищу сома, Славик развел руками:

- Не-е, нож я не захватил... Он у меня в рюкзаке остался,

Я вздохнул, примерился и когтем вспорол рыбине брюхо. Вот это да, получилось с первого раза! А когти-то у меня острые... Здорово.

Выпотрошив и тщательно вымыв сома, я вернулся к костру, успокоившийся Славик хвостиком за мной.

Ветки уже немного прогорели и от костра шел вполне подходящий жар. Разделав рыбку на куски, я положил их на угли. Осталось немного подождать, и это оказалось самым трудным.

Славка облизывался, с наслаждением вдыхая аромат поджарившегося мяса, нетерпеливо приплясывал вокруг, тыкал веточкой в рыбу, проверяя готовность.

- Да не спеши ты, дай прожариться, - говорил я, улыбаясь.

Он уже не боялся моего оскала, отмахивался и снова втягивал носом дымок.

- Ну готово уже, всё! - проскулил Славка.

- Ага, размечтался, - ответил я, переворачивая подрумянившиеся кусочки.

- Ну, Йетя, издеваешься, да? - обидчиво протянул мальчик.

Я только посмеивался в ответ. Лучше пусть потерпит, чем потом будет по кустам бегать.

Наконец, я торжественно заявил:

- Всё! Готово!

Славка, едва с головой не ныряя в поугасший костер, выгреб свою порцию палочкой, и не дожидаясь, пока остынет, стал запихивать в рот розово-белые кусочки.

Конечно, я не отставал.

Да-а, такой вкуснятины я не пробовал еще ни разу в жизни... Даже несмотря на то, что рыбку мы ели без соли, все равно съели все без остатка, все четыре куска. Это была половина сома, вторую оставили на ужин.

- Уффф, - отфыркивался Славка, облизывая пальцы. На его лице оставались черные полосы от закопченной рыбьей кожицы, но заставить его идти к реке, чтобы умыться, после сытного ужина было бы издевательством.

Я улегся на землю, Славка приткнулся головой мне на живот. Сдвинув ее на грудь, чтобы не мешала пищеварению, я зевнул.

- Здорово, да? - спросил Славик, глядя в небо. - Это же самое настоящее при-клю-чение, Йетя! Я рад был, когда папа меня взял с собой на каникулы, а теперь вообще супер!

Ну да, ему приключение. а мне забот полон рот... Еще о ночёвке думать... Но пока что мы были сыты, от костра шло приятное тепло, волков и медведей не наблюдалось, и нам было хорошо.

Глава пятнадцатая

Славик мирно сопел, устроившись у меня на груди, я охранял его сон, а дымок от костра охранял нас обоих от страшных зверей - комаров. Да-а, эти надоедливые создания едва не сожрали нас живьем, пока мы плыли на лодке. Славку было очень жаль, ведь у него не было моей косматой шерсти.

Вскоре пришлось его разбудить - пора отправляться в путь.

Потормошив за плечо, я сказал:

- Хватит дрыхнуть, ночь скоро. В лодке спать нельзя, а то в океан вынесет, или куда там эта речка впадает.

Конечно, он ничего не понял, похлопал ресницами на мою проникновенную речь. Но я спихнул его и поднялся.

Жаль было расставаться с костром - добывать огонь от солнца, дело ненадежное. Вдруг завтра дождь зарядит или солнце за облаками спрячется? Но как сохранить угли? Я прошлепал к лодке и еще раз как следует обыскал ее с носа до кормы. Ничего полезного, только доски и мотор.

Хм, мотор... Я занялся им вплотную и решил, что крышка от бензобака вполне подходящая для моей затеи.

Да, все получилось - в железную плоскую "чашку" влезли несколько угольков. Я вручил крышку Славику на хранение, а сам занялся рыбой. Ее надо было сохранить хотя бы до ужина. И снова вопрос: как?

Эх, как же мне пригодился тот июль позапрошлым летом, когда я ездил в лагерь! Лесной поход и прекрасный вожатый Игорь... Он объяснил нам, как выжить в лесу и не загнуться в первый же день от голода и холода. И рыбку он научил чистить, и костер разводить с одной спички в ветер. И про мох с северной стороны рассказал, и про муравейник с южной. Показал он, как укрыть рыбку травой, и поливать водой время от времени. Этот способ я и решил использовать.

Сорвал большой кусок коры, уложил на него мох, сверху остатки сома. Закрыв этот бутерброд свежей травой и листьями, похожими на лопух, я припечатал вторым куском коры. В лодке я полил сооружение водой, и понадеялся, что сделал все правильно.

Костер мы со Славкой потушили по известному всем мальчикам способу. Славку он сильно развеселил, даже в лодке он еще дохихикивал, вспоминая.

Я ткнул шестом в дно, и мы отчалили.

Солнце уже клонилось к вершинам деревьев, намереваясь совсем скрыться из глаз, а мест для ночлега я пока не увидел. Не спать же среди деревьев, на радость лесному зверью, или в лодке.

А Славка был беспечен, всё ему в радость - и плеск рыбы, и пролетевшая птица, и дробь дятла.

- Йетя, смотри, белка! - кричал он, подпрыгнув и едва удержавшись в лодке.

Я улыбался его непосредственности и казался сам себе умудренным опытом старым-престарым дедом... Вот до чего я довел себя беспокойством за Славика, совсем разучился радоваться жизни.

- Смотри, смотри! - снова закричал мальчик. Я, привыкший к его восторгам, больше уделял внимание шесту. Но Славка не унимался: - Да посмотри же!

Уф, да что там? Я обернулся в его сторону, пошарил взглядом по берегу и с удивлением рассмотрел среди деревьев настоящий бревенчатый домик с покатой крышей.

- С ума сойти, - пробормотал я и, как мог, ускорил движение, подгоняя нашу лодку к этому чудесному домику, надеясь, что он не растает, как мираж.

Вскоре, подтащив лодку к берегу и крепко привязав веревкой к вросшей в землю коряге, мы направились к домику.

- Избушка, избушка, повернись к лесу задом, к нам передом, - с большим трудом сдерживая смех, сказал Славка.

Я выдал горлом "скри-и-ип", мальчишка даже вздрогнул.

- Йетя, ну ты напугал меня! Я думал, она правда поворачивается, - ткнул меня кулаком в бок Славка.

Я шлепнул его в ответ пониже спины, но Славка живо увернулся. Мда, что-то мы расшалились...

- Тшш, - шикнул я и медленно подошел к двери.

Теперь скрип раздался на самом деле, когда я потянул за ручку.

- Эй, есть кто живой? - спросил Славка, настороженно заглядывая в темную пустоту.

Тишина была ему ответом. Славик посторонился, пропуская меня вперед.

Я заглянул, но никого не почуял, не услышал.

- Входи уж, - сказал я этому трусишке и вошел первым.

Внутри была всего одна комнатка, показавшаяся мне совсем маленькой. В ней царил полумрак, деревья почти не пропускали солнце в окошко.

- Здесь вообще живет хоть кто-то? - проворчал Славка, топчась за моей спиной.

Да, комната не вызывала впечатление жилой - на столе пусто, на кровати нет ни подушек, ни одеяла, только деревянный настил. Я потрогал чугунную печку, стоявшую в углу - холодная. Что за дом? Даже посуды никакой нет.

- Или всё украли, или здесь давным-давно никто не живет, - сказал я.

- А-а, пофиг, давай печку растопим и рыбку пожарим, - беспечно сказал Славка, будто понял мою мысль.

Он ускакал на улицу, бросив на ходу "Я за дровами!" Пока он занимался делом, я устроил в домике небольшой обыск - не может быть, чтоб ничего полезного не нашлось! И я угадал: в полу под затоптанным ковриком я увидел крышку, а подняв ее, нашел и посуду, и топор, и железные консервные банки в ящике, и даже чайник. Всё это было спрятано неизвестным хозяином в выкопанном погребке.

Когда Славик вернулся, он раскрыл рот от изумления - стол был сервирован, три банки вскрыты; чайник, полный воды из речки, ожидал, пока его вскипятят.

- Йетя, ты что, волшебник? - спросил тихонько Славка, ссыпая ветки на пол.

Я только посмеивался.

Тщательно хранимые мной угольки не пригодились - в погребке нашлись спички, завернутые в полиэтиленовый кулек, чтобы не отсырели.

Когда чайник вскипел, я водрузил на его место видавший виды закопченный котелок, высыпал в него из банок гречневую кашу с тушенкой.

- Я бы и холодной съел, - заявил Славка, облизываясь. - Вкуснотища...

Про рыбу, оставшуюся в лодке, мы даже не вспомнили. Комнатушка, пропитавшись запахом разогретой каши, сразу стала уютной и уже казалась нашим домом.

Пока Славка раскладывал кашу по мискам, я разливал чай - нашлись и сахар-рафинад, и чай в жестяной коробке.

Да, хозяин этого домика был гостеприимным на редкость.

Набив полный рот, Славка счастливо улыбался, хрустел сухарём вприкуску с рафинадом, запивал ароматным чаем - он был на седьмом небе. Я не отставал, кашу смёл моментально.

- Ну, Йетя, я бы тут до школы оставался, на все каникулы! Жаль, надо папу искать, он уже беспокоится, наверное.

- Ха, "наверное", - хмыкнул я. - Он наверняка уже поднял всех на уши, и спасателей, и лесничество, и солдат. Заодно и этих гадов поймают, что зверюшек мучают.

- Ты так смешно говоришь, - улыбнулся Славик. - Я ничего не понимаю.

Я почесал в лохматом затылке, вздохнул. Как же нам с ним общаться-то? Стоп! Если я не могу говорить, то писать же я не разучился?!

Я вскочил, едва не опрокинув табурет, и заметался по комнатке в поисках хоть чего-то подходящего. Есть, нашел! Мне под руку попался огрызок карандаша, валявшийся на полу.

- Химический? - спросил Славка. - У папы такой есть... На деревьях рисовать можно. Только послюнить надо. Зачем он тебе?

Славик не мигая смотрел на то, как я, помусолив карандаш во рту по его совету, написал прямо на столешнице его имя: "СЛАВА". Я тщательно вырисовывал буквы, а мальчик зачарованно дышал.

- Охренеть, - с чувством сказал он, когда я закончил.

Карандаш держать было трудно, в четырех пальцах-то. Он норовил выскользнуть, но я справился.

- Еще! - завопил Славка, влезая на свой табурет коленями. - Еще!

Портить стол мне расхотелось, и я опять полез в погребок. Самой подходящей оказалась картонная крышка от ящика с тушенкой. Я оторвал ее, вернулся за стол и задумался. Что бы такое написать?.. Пожалуй, надо объяснить Славке, что я не чудище, а обычный школьник.

Высунув язык от усердия, я выводил новые слова "Я маль..."

Но Славик так и не узнал мою тайну в этот вечер.

Глава шестнадцатая

Первыми откликнулись на едва уловимый шум мои уши - они шевельнулись, заставив меня напрячься и прислушаться.

- Шшш, - зашипел я.

Да, так и есть, теперь отчетливо слышны чьи-то шаги, хруст ветки, попавшей под ноги.

Я быстро подвинул картонку Славке, бросил ему карандаш - пусть неизвестные решат, что это он писал.

Славка недоуменно вскинул на меня глаза, но я уже прыгнул в угол, ухватил табуретку за ножки, и обернулся к двери, готовый защищать и себя, и Славика.

Дверь отворилась и в комнату, пригнувшись, вошел бородатый мужик в ватнике.

- Ой... - пискнул Славка и заулыбался. - Наш мишка! Йетя, смотри!

На руках у мужика сидел, сверкая черными глазками, мокрый и испуганный медвежонок. Наш он был или нет, я не знал, но очень хотелось верить, что Славка не ошибся.

- Гляжу, гости на моей заимке, - сказал глухим басом мужчина. - Дым из трубы пошел, значит печку растопили.

- Вы извините, что мы тут похозяйничали, - заторопился Славик. - Мы все уберем, правда!

- Это пустяки, - хозяин домика настороженно осматривал нас. Пока он смотрел на Славку, он был спокоен. Но увидев меня...

Увидев меня, он шагнул назад, будто хотел убежать. Потом взял себя в руки, осторожно опустил медвежонка на кровать, и вытянул из-за спины ружье.

- Это кто ж такой будет с тобой, мальчик? Что за зверь? Не медведь... - спрашивал мужик, не сводя с меня глаз и судорожно взводя курок.

Славка, увидев такое, метнулся ко мне и закрыл собою:

- Дядя, не стреляйте! - отчаянно вскрикнул он. - Это мой друг! Он хороший! Он меня уже сто раз спасал!

- Хороший, говоришь... - опустил ружье мужчина, но не убрал. - Ну-ка, рассказывай, кто такие.

Я понимал, что шутки с этим дядькой плохи, и стоял спокойно, не шевелясь и не пытаясь зубы показать. Даже голову опустил, чтобы не встретиться с ним взглядом.

Славка, помогая себе руками, стал объяснять:

- Меня Славик зовут, его - Йетя. Он снежный человек, самый настоящий! Мой папа проректор Института Леса из Красноярска. Мы тут на каникулах. Еще студенты папины, в палатках! Его зовут Степан Ильич, а фамилия Постников, может слышали?

Мужик покачал головой:

- Не слышал. Студенты, говоришь. А вы как тут оказались? Лодка ваша?

- Ага! - закивал Славка. Я осторожно поставил табурет на пол и сел, чтобы казаться меньше. - Сначала Йетю украли из лагеря, потом я его спас, потом мы поплыли на лодке, потом попали в водопад, потом приплыли сюда, потом...

- Да погоди ты, не тараторь, - поднял руку мужчина. - Совсем меня заболтал. Потом-потом... Потом суп с котом. Ты мне про своего приятеля расскажи сперва. Правда, что ли, снежный человек?

Славка подтвердил:

- Да, честное слово! Его папа в лесу нашел.

- Похож... Черт меня возьми, похож ведь, - забормотал мужик, глядя на меня широко раскрытыми глазами. И пояснил Славке: - А я ведь видел...

- Кого?

- Да вот его родича. Давно это было, правда. Рассказать?

- Конечно! - горячо воскликнул Славка. - Давайте, я вам чай сделаю? И кашу гречневую можем нагреть. Только мы уже съели, но Йетя еще достанет. А потом расскажете, где вы видели йети.

- Ишь, хозяйственный какой, - похвалил мужик. - В схроне моем пошарьте еще, там сгущенка имеется. Надо и медведя нашего подкормить.

Мы все трое посмотрели на найденыша, про которого на время позабыли. Медвежонок свернулся клубком и мирно дрых, грея бок о печку, стоявшую невдалеке.

- Умаялся, - вздохнул мужик.

- А где вы его нашли? - наливая из чайника кипяток, спросил Славик.

Продолжение рассказа я слушал из погребка, обыскивая коробки. Знакомые сине-белые этикетки я разглядел даже в полумраке погреба.

- Шел по берегу, шел, смотрю, в воде барахтается кто-то. Ближе подошел, смотрю - в тине запутался ящик, а в нем шевелится зверюшка. Я сперва не понял даже, кто именно. Наклонился - а там вот это чудо. В сетку вцепился всеми четырьмя лапами, а бока ходуном ходят. Ящик я на берег выволок, открыл. Пробую мишку отцепить, куда там! Дрожит весь, а не отцепляется. Пришлось помучиться, пока успокоил его. Ну а там он уже в мою телогрейку вцепился и пригрелся. Так с чего это он ваш? Теперь твой черед рассказывать.

Я вылез, поставил банки на стол, взял большой нож и стал открывать одну за другой. Это я подглядел в том же лагере, как ловко справлялся с "Завтраком туриста" вожатый Игорь. Нам он не позволял это делать, говорил "порежетесь". А тут попробовал и получилось почти с первого раза!

Зато мужик смотрел на мои действия во все глаза.

- Да-а... Мне такое и во сне бы не приснилось, - сказал он, когда я слизывал с ножа сгущенку. - Снежный человек в моей заимке открывает консервы... Ну, точно в психушку отправят, если расскажу кому...

- Он еще и не то умеет, - хвастливо сообщил Славик. Схватив картонку, он вознамерился показать ее мужику, но я так рыкнул, что картонка мигом вернулась на стол, а мужик потянулся к отложенному ружью.

- Рассказывай лучше про наше путешествие, а не про меня, - сказал я.

Они меня, как водится, не поняли, но впечатление я произвел.

- А я-то думал, что он у тебя молчком всё да молчком, немой, что ли? Нет, вон как разговорился, - хмыкнул мужик.

- А как вас зовут? - спросил Славик.

Мужчина, скидывая телогрейку, удивленно переспросил:

- А я не сказал разве? Кузьма Гордеевич я. Дед Гордеич просто. Ну, рассказывай про медведя. Кто его в клетку посадил и как он в речке очутился?

Ага, от Славки так просто не отделаешься, такого любопытного еще поискать.

- А почему вы "дед"? - удивленно спросил он. - Вы же не старый!

Кузьма Гордеевич усмехнулся, шевеля бородой.

- Как же еще называть, если у меня трое внуков? Даже постарше тебя будут. Один в армии, один в институте, третий школу заканчивает. В городе живут, не таежные они жители... Ко мне и калачом не заманишь.

- А мне в тайге нравится, - посочувствовал Славка и принялся рассказывать, прихлебывая чай со сгущенкой. Перескакивая с пятого на десятое, он поведал и про то, как меня нашли, и про то, как меня украли, и про то, как меня спасли. Конечно, этот хвастунишка выставил себя Бэтменом и Спайдерменом в одном лице.

- Понятно теперь, - проговорил дед Гордеич, когда Славка, наконец, умолк. - Давно ходили разговоры, что животных за границу контрабандой перевозят. Да все никак найти не могли. Места у нас глухие, можно целый город спрятать, не то, что избушку. Молодцы вы, спасли зверюшек. Медвежонка я передам моему другу, он в лесничестве работает. Пристроит... А по карте можешь показать, где они обитают?

Он вынул из кармана сложенный вчетверо листок, развернул. Славка подался вперед, я тоже не удержался.

- Это река, - показал дед на синюю извилистую полосу. - Здесь водопад и пороги, а тут моя заимка.

- Вот тут наш лагерь, - ткнул пальцем Славка. - Здесь мы через речку переплыли, а тут я пешком за ними шел. Совсем близко у берега. Вот тут они!

- Ясненько, - протянул дед. - Вряд ли они нас дожидаться будут, но... Потом ищи их.

Он вышел из-за стола и на наших изумленных глазах вытащил из тайника за стенкой самую настоящую рацию!

- Офигеть, - прошептал Славка, разглядывая эту "шпионскую" технику.

- А как ты думал, - довольно сказал дед, настраивая черную коробку. - Без связи в тайге пропадешь. Сейчас помолчи, не мешай.

Славка умолк, а дед Гордеич несколько минут докладывал кому-то о том, что случилось. Про меня он, конечно, не сказал ни слова.

- Ну, все, - отключая рацию, сказал он. - Через час-два здесь будут люди. Нам велено не соваться. А тебя, Слава, отец разыскивает, всех на ноги поднял. Так что, и он прибудет.

Славка не знал, радоваться ему или грустить.

- Ох и влетит мне, - с вытянувшимся лицом проговорил он, глядя на меня.

- Ничего, вы доброе дело сделали, - похлопал его по плечу дед. - Подлейте ему еще сгущенку, вон как просит.

Медвежонок уже справился с первой порцией и теперь умильно смотрел на нас, урча, как кот. Конечно, Славкино сердце не выдержало, и в миску отправилась вторая половина банки.

- Ну, так что, рассказать, как я повстречал снежного человека? - спросил дед Гордеич, наливая себе новую кружку чая.

- Да! - хором сказали мы.

Глава семнадцатая

История была простая и вместе с тем таинственная.

- Лет сорок, а то и больше тому назад служил я в геологоразведке, - начал дед Гордеич. - Я тогда был самый молодой среди мужиков, только-только из института. Вот и поставили они меня на дежурство в самый неудобный час - с трех до шести утра. Как раз, когда спать хочется, сил никаких нет.

Он неспешно отхлебнул чай, будто не замечая наших горящих от нетерпения глаз, и продолжил:

- Сижу я, значит, у костра, кружку держу, вот как сейчас. И вдруг... Что за ерунда? Будто холодком подуло, я даже вздрогнул. Сверчков был целый оркестр - вдруг смолкли все разом. Филин ухал, как заведенный - тоже не слыхать. Такая тишина вдруг навалилась, я уж решил, что оглох! Но уголья в костре пощелкивали, это я хорошо слыхал.

И опять он принялся чай пить, макая сухарик в сгущенку. Уф, прямо издевается!

- Смотрю, из леса какой-то странный белесый туман пополз. Думаю, не пожар ли? Но дымом только от нашего костра несло, а оттуда нет. Сижу я, ни живой, ни мертвый, и чувствую, что-то надвигается. Пока не вижу, но чувствую... Внутри все застыло, как льда напихали. Ну, думаю, не к добру всё... И тут выходит он...

- Йети?! - разом ахнули мы.

- Йети, йети, - кивнул он Славке. - Это я потом узнал, как его называют, а в те годы я и понятия не имел, что такие бывают.

- А как он выглядел? - спросил Славка дрожащим голосом.

- Ты не торопись, - осадил его дед. - Я ж рассказываю.

Я незаметно показал Славке кулак, он прыснул и закрыл рот ладонями.

- В сумерках он черный весь казался, я только силуэт его видел. Подходил он к костру неспешно, как хозяин. Держался прямо, не горбился. Как поближе подошел, огнем его осветило, я и разглядел, что не человек это. Не совсем человек... Высоченным он мне показался, а сколько на самом деле росту... Да метра два, может чуть побольше. В шерсти весь, косматый. Медведя я в те годы живьем не видел, а потом насмотрелся - у медведя шерсть короче и плотнее. Лицо у этого йети плоское, шерсть только на нижней половине, вот как у меня сейчас борода. Глаза маленькие, темные. А в целом, вот как твой приятель - точь-в-точь. Только он взрослый, а твой дружок еще подросток, так ведь?

- Да! Мы с ним, наверное, одного возраста, - кивнул Славка. - Только я не знаю, как у них возраст считается. Вдруг они тыщу лет живут?

Я хмыкнул - это он, конечно, загнул. Но про снежных людей я знал не больше, чем Славка и дед Гордеич.

- Ладно, слушайте дальше. В общем, смотрю я на него, он - на меня. Ружье у меня было, да лежало на земле. Думаю, потянусь за ним, чудище мне враз голову отвертит! Да если честно, я бы и так не смог ружье взять. Я вообще не мог шевельнуться! В руках и ногах такая слабость появилась, я их и не чувствовал. Взгляд у него тяжелый... А глаза отвести я не мог, будто магнитом держал меня. Сколько прошло времени, я не знаю. Но вот он вздохнул полной грудью, развернулся и потопал обратно в лес. Как я жалел, что не было у меня фотоаппарата!

Так он и ушел... Потом туман ветром разнесло, птицы запели, сверчки застрекотали. Я очнулся, холодный чай на землю выплеснул. Будить никого не стал, а о том, что видел, рассказал только за завтраком. Конечно, мне не поверили, на смех подняли. Говорят "студенту больше не наливать!" Мы и не пили почти, дисциплина была строгая.

- А потом? Вы его видели снова? - спросил Слава.

- Нет. Слишком большая редкость такие встречи, - ответил дед с грустью. - А ведь он будто сказать мне что-то хотел, да...

Мы немного помолчали, под впечатлением от рассказа. Но неуемный Славка снова влез с расспросами:

- А где это было? Далеко? Может, наш Йетя оттуда?

Дед Гордеич потянулся за картой, ткнул сухарной коркой в коричневое пятно:

- В этих краях мы и проводили разведку, только севернее километров на пятьдесят. Места там гиблые, болота кругом в междускалье. Чёртова Падь - так местные окрестили этот район. Ну, нам-то, геологам, все нипочем. Начальство дало разнарядку, и вперед, на предрассудки не обращали внимания. К счастью, мы там недолго были - перебросили на другой участок, более перспективный. О, слышите? Моторка идет!

Дед Гордеич поднял руку, прислушался. И вправду, за окном стучал мотор.

Мне совсем не хотелось попадаться на глаза еще кому-либо, я заметался по комнате в поисках убежища. Славка сразу понял меня и крикнул:

- Дедушка, можно, он в твоем подвале спрячется?

- Да на здоровье, - пожал плечами дед. - Схрон я просторный выкопал, поместится.

Я запрыгнул в погребок, Славик припечатал крышкой и я оказался в темноте. Осторожно пробравшись среди ящиков и коробок, я сел на одну и затих.

Погребок был сооружен на славу, крышка так плотно закрывала его, что я практически ничего не мог разобрать, только глухое "бу-бу-бу". Даже мой улучшенный слух не справлялся. Я томился в неведении долго, представляя в красках сценку встречи Папы Степы с любимым сыном. Наверное, до ремня дело не дошло, но подзатыльник Славка все же схлопотал. А может, просто обнялись... Мне стало грустно, опять вспомнились родители...

Наконец, когда я почти уснул, крышка приоткрылась.

- Ну, где он там? - послышался голос Степана Ильича.

- Йетя, вылезай! - звонко крикнул Славка. - Не бойся! Все свои!

Я широко и протяжно зевнул, привстал - в полный рост, конечно, встать не получилось - и полез наверх.

- Вот он, герой, - встретил меня Степан Ильич с некоторой ехидцей. - Сказал хоть спасибо Славке моему?

- Сказал, - буркнул я, опуская голову.

Дед Гордеич, подкидывавший в печку дров, заметил:

- Удивительное все же существо, Степан Ильич. Ведь все понимает, что мы говорим? Ответить только не может. Но глаза совсем человеческие.

Степан Ильич согласился:

- В том-то и дело. Видно, что не зверь. Только ума не приложу, почему он на моего Славика напал?

- Я не нападал! - вскинулся я.

- Он не нападал! - эхом отозвался Славка, темнея глазами. - Пап, ну я тебе сто раз говорил, это не он!

- А кто же? Он за тобой в лес убежал, он тебя из леса притащил. Морда вся в крови. Что я еще должен думать?

Эх, была не была. В домике и правда были все свои, я доверял и Папе Степе, и деду Гордеичу, а Славке и подавно.

Подошел к столу, разгреб банки и тарелки, положил между ними картонку. Отыскав карандаш, написал одно только слово "Рысь".

Ка-акие обалдевшие у них были лица! Славка-то уже видел мои художества, не удивился, а взрослые пооткрывали рты.

- Чудеса, - качая головой промолвил дед.

- Да-а, - почесал в затылке Папа Степа. - Славка, это ты его научил?

- Нет, конечно, - ответил Славка, вертя в руках картонку. Недописанное "Я маль..." его тоже интересовало, но продолжать я не собирался.

- Значит, рысь... Ну, что сказать, - нахмурился дед Гордеич. - Случай довольно редкий. Рысь на людей старается не нападать. Вот барс, это да, зверь серьезный. Но их уже почти всех повыбили браконьеры... Видать, рысь была очень голодная, или вовсе бешеная.

- Сегодня же отправимся в лесничество, там фельдшер есть. Он Славику уколы сделает, - сказал Степан Ильич.

Славку эта новость не обрадовала.

- У-у-у, - загудел он, морща нос.

- Надо, надо. Не хватало еще, чтобы ты эту заразу подхватил, - положил ему руку на плечо папа. - Я же за тебя беспокоюсь.

- Интересно, повязали уже ваших гавриков или еще возятся? - задумчиво спросил сам себя дед Гордеич, выглядывая за дверь. - Вроде бы тихо, стрельбы не слыхать. Ну да справятся, там и спасатели, и пограничники за дело взялись, да и полиция местная подключилась. А вот что делать с нашим йети? С собой заберете?

 

Этот вопрос и меня беспокоил, но сейчас мои планы совершенно поменялись - я больше не хотел в Москву...

Глава восемнадцатая

Славка вскинул удивленные глаза:

- Конечно, заберем! Пап, заберем же?

Степан Ильич тоже не замедлил с ответом:

- Естественно. Такую редкость я не уступлю никому. Сейчас доберемся до лагеря - правда, придется спуститься по реке до поселка, там нас ждет вездеход, я договорился. В лагерь, Славик, ты не вернешься, останешься в лесничестве. Я уже говорил, что тебя осмотрит фельдшер.

Славка немного загрустил - ему хотелось в лагерь, и не хотелось уколов.

- Спасибо вам за гостеприимство, - сказал Папа Степа деду. - За то, что приютили детишек.

Дед Гордеич усмехнулся:

- Они сами прекрасно приют отыскали. Моя заимка на тот случай и выстроена, чтоб путник нашел здесь тепло и еду. Зимой сюда охотники захаживают, знают про мой домик. Только я вот думаю, надо вам дружка вашего скрыть от чужих глаз. Слава, загляни еще разок в схрон. Там в рюкзаке лежит плащ-палатка.

Славка кивнул и полез в погребок. Долго он там шуршал и двигал ящики, пока не выволок большой зеленый рюкзак. Я перехватил за ручки, выдернул и передал деду.

Плащ-палатка была аккуратно свернута в тугой комок. Когда ее развернули, я удивился - она больше напоминала парашют. И как ее туда запихнули?

- Ну, заворачивайся, - сказал Степан Ильич. - И пойдем на лодку. Заодно и вашу с собой утащим.

Секундочку, а меня кто-нибудь будет спрашивать? Похоже, они уже всё решили!

Я замотал головой и отступил на шаг.

- Не хочешь? - удивился Степан Ильич. - Почему?

Славка тоже широко раскрыл глаза.

- Йетя, ты что?! Ты не хочешь идти со мной?

Я хотел... Я очень хотел. Но мое сознание раздвоилось. Сердцем я рвался в Москву к папе и маме, а какое-то непонятное чувство влекло меня в другом направлении.

Я подвинул к себе карту, оставленную дедом Гордеичем, отыскал Чертову Падь и показал на нее пальцем.

- Это еще что? - свел брови Степан Ильич, взял у меня карту и стал изучать.

- Рассказал на свою голову, - почесал в затылке дед. - Теперь ему туда приспичило... Не было печали.

- Да куда "туда"? Объясните!

Славка стоял с потерянным видом, свесив руки, и уныло шмыгал носом.

- Это Чертова Падь. - сказал дед. - Болота кругом, безлюдные места. Я там лет тридцать назад видел снежного человека. Вот рассказал сдуру... Теперь он туда собирается.

- Чепуха какая-то, - растерянно прокомментировал Степан Ильич. - Йетя, не дури. Зачем тебе? Едем с нами!

- Правда, поехали, - едва не плача, подступил ко мне Слава. - Ты не думай, мы тебя никому не отдадим, ни в какие зоопарки.

Если бы меня не жгло так в груди, я поддался бы на его слезы. Но я чувствовал - там, в Чертовой Пади, отгадка всех моих злоключений! Там! И я рвался туда, сгорая от нетерпения.

Все понимали, что силой меня не забрать, а усыплять, как животное, Папа Степа уже не решился бы.

- Ну, я не знаю, что делать, - развел он руками. - Это же такой редкий шанс, привезти в Москву живого снежного человека. Ведь никто не поверит!

- Поверят... Все на видео снимали, - мрачно сказал Славка, хотя мысли его были совершенно не об этом. - Почему ты меня бросаешь?..

Он всхлипнул, и слезы действительно заблестели на ресницах. Не в силах сдержаться, он бросился ко мне и крепко обнял, спрятав лицо в моей шерсти. У меня тоже перехватило горло, я обнял его в ответ и погладил по спине.

- Вы будто насовсем прощаетесь, - смущенно крякнул дед Гордеич. - Может, твой дружок и не найдет там никого, да и вернется.

- Точно! Пап! Давай не будем уезжать, еще в лагере поживем?! - резко развернулся Славка.

- Нельзя, - коротко ответил Степан Ильич и объяснил сыну: - У нас все по дням расписано, Слава. Ребята должны вернуться вовремя, иначе знаешь, что поднимется? Их родители меня живьем съедят. Да и в институте у меня дел полно, надо разбирать наши исследования.

- Тогда я сам останусь. - буркнул Славка упрямо. - Дедушка, можно я у вас поживу?

Дед Гордеич пожал плечами, ничего не ответив, просто посмотрел на Славкиного папу.

- Не выдумывай, - строго сказал Степан Ильич. - Что за новости? Кто тебя здесь одного оставит?

- Не одного...

- Неважно, не одного. Я тебя в лес взял, и привезти должен в целости и сохранности, иначе мама тебя в жизни со мной больше не отпустит.

- Ну па-а, - взмолился Славка, состроив жалостную мордочку.

Степан Ильич был непреклонен.

- Прощайтесь, и живо в лодку.

Слава подступил ко мне, мы опять обнялись.

- Обязательно возвращайся, - сказал он. - Я буду тебя ждать. Ой!

Он прыгнул к столу, схватил картонку и написал на обратной стороне свой адрес и телефон.

- Вот, это тебе, - сказал он. - Вдруг...

Он совсем забыл, что я не могу говорить, но картонку я взял. Утирая рукавом нос и глаза, Славка спросил:

- Пап, ну хоть медвежонка мы заберем?

- У хозяина спрашивай, отдаст ли.

- Да берите, - махнул рукой дед Гордеич. - Мне его куда? А дитю развлечение.

Медвежонка Степан Ильич взял за пазуху. Славик, понурившись, вышел за дверь, оглянувшись на меня тоскливыми глазами.

- Да, дела, - проговорил дед Гордеич, когда за ними закрылась дверь. - Не расстраивайся. А то, может, передумаешь? Беги, догонишь еще.

Я покачал головой. Нет, я не передумал, хоть как мне было горько сейчас прощаться с другом.

- Утром пойдем, - сказал дед. - На ночь глядя незачем.

Я недоуменно вскинул глаза: о чем это он?

- А ты как думал? Что я тебя одного отпущу? Ты заблудишься сразу, а я тут все дороги исходил.

Я сел на табурет, свесив руки, и слезящимися глазами смотрел на деда Гордеича. Значит, он решил проводить меня...

- Спасибо, - сказал я.

Кажется, он понял...

Глава девятнадцатая

Подняли меня рано утром. Так рано, что в окне еще только едва забрезжил рассвет.

- М-м-м, - недовольно промычал я, пытаясь укутаться в плащ-палатку, которой накрывался.

- Вставай, вставай, - добродушно покряхтел дед Гордеич. - Выйдем пораньше, пока солнце не поднялось. Нам долго идти, так чего время терять? Но если раздумал, то...

Сна как не бывало. Я мигом спрыгнул с кровати, потянулся до хруста и сказал:

- Я готов!

- Эх, хотел бы я твой язык выучить, - вздохнул дед. - Вроде говоришь чего-то, а не понять. Тебя бы к ученым, может какие тайны им раскрыл бы.

- Фигушки, - нахмурился я. - Перебьются!

- Ну, держи вот рюкзачок, - сказал дед и кивнул на рюкзак, стоявший на полу. - Тебе в дорогу. Консервы там, фляжка с водой, сухари, фонарик, спички. Да потом сам поглядишь.

- Спасибо, - с чувством сказал я и приложил обе руки к груди.

- Ну-ну, это тебе от сердца, - смутился дед Гордеич. - Чем богат. Давай перекусим на дорожку.

На печке уже грелся чайник, а на столе лежали сухари и в двух мисках дымилась каша.

Позавтракали мы молча. Дед всё поглядывал на меня, с легкой усмешкой - он никак не мог привыкнуть, что кормит настоящего снежного человека. Будто бы я привык к своему новому облику...

Вскоре мы вышли из дома. Узкая тропинка вела нас в глубь леса, а там исчезла.

Было немного прохладно, но шерсть спасала меня лучше всяких курток и свитеров.

- Теперь всё на север, - сказал дед, сверяясь с компасом. - Дорогу-то я знаю, но давненько не ходил в те места.

Мы шли долго... Говорить о путешествии через таежные буреломы, пожалуй, не имеет смысла - знаменитые писатели-путешественники про это рассказывали куда лучше и увлекательнее, чем обычный школьник.

Через три долгих дня, когда ноги мои гудели от переходов, перед нами проявилась почти скрытая в утреннем тумане долина, сжатая с боков скалами.

- Вот и пришли, - сказал дед Гордеич. - Дальше иди сам. Стар я, чтобы в болота лезть. И тебе сильно не советую. Отдохнем немного, да и пойдем обратно?

- Нет, - решительно сказал я, вскидывая лямки рюкзака.

- Как знаешь, - разочарованно сказал дед. - Буду ждать тебя здесь до завтрашнего утра. Не знаю, что ты там отыщешь, но будь осторожен. Вот тебе компас и карта, на обратном пути пригодится. Ружье тебе не дам, уж извини.

- Спасибо, - в который раз сказал я, взял подарки и сунул в рюкзак.

Мы неловко обнялись, и я отправился навстречу неизвестности. Как ходить по болотам, дед Гордеич объяснил мне за время наших ночевок, когда нечего было делать, сидя у костра. Рассказал он много интересного и о том, как выжить в тайге без еды и питья - тайга сама прокормит.

Вот оно, самое настоящее болото. Со стороны кажется, будто идешь по обычной зеленой траве, только вот - земля под ногами как живая. Просачивается черная вода, охватывает холодом ноги по щиколотки. Еще в первый день нашего путешествия дед Гордеич вырезал мне крепкий шест, им я сейчас нащупывал твердые кочки.

Широкие плоские ступни не давали мне проваливаться глубоко, я шел, будто на лыжах.

На уши давила странная тишина. Если раньше я слышал крики птиц, изредка - рёв животных, то сейчас местность словно вымерла. Даже лягушек я не видел - то ли они разбегались слишком быстро, то ли их тут и не водилось.

Хорошо, что солнце еще не спряталось, хоть немного согревало эти хмурые места.

Не нравилось мне тут, очень не нравилось. Но в груди жег огонек, и он заставлял меня упрямо идти вперед.

Где-то в этих краях давным-давно дед Гордеич увидел моего "сородича". Но с чего я взял, что это была не случайная встреча, и она вот-вот повторится? Нет, я и правда полный дурак...

Из всей живности тут была только мошкара. Зато было ее видим-невидимо. Она вилась перед моим лицом, норовя влезть в нос, глаза и уши - я едва успевал отплевываться и отфыркиваться. На несколько секунд остановившись, я наклонился, зачерпнул болотистой жижи и щедро намазался ею. Да, это совсем не понравилось мошкам, они оставили меня в покое. Ненадолго, но время от времени я повторял эту процедуру. Эх, что бы я делал без советов деда!

Но сколько же можно брести по этому бескрайнему болоту? Оно когда-нибудь закончится? Еще немного, и я начну жалеть о своем упрямстве...

И тут... началось...

Что именно началось, я пока не понимал, но у меня под ногами белым облачком заструился туман. Он разрастался, окутывая ближнее пространство, вскоре я уже не видел, куда шагнуть.

Когда туман закрыл меня с головой, я остановился и стал терпеливо ждать, когда туман развеется, оставив меня в покое. И откуда он, спрашивается, взялся?.. Хм, а ведь именно про такой туман рассказывал дед Гордеич! Ой-ё, что же будет?!

Лямка рюкзака сползла с моего плеча, но я даже боялся ее поправить. Я вообще боялся шевельнуться.

Несколько минут ничего не происходило, потом туман развеялся, как не бывало. Я огляделся. Не знаю, чего я ждал, но ничего не изменилось - все те же скалы вокруг, все то же болото под ногами.

И все же, посмотрев внимательнее, я увидел, что слева от меня, в серой скальной породе появилась трещина. Да не простая, а по контуру - точь-в-точь дверь! Да еще зеленый огонек горел над ней призывно.

Надо и вправду быть дураком, чтобы не понять - "шагай сюда".

Подойдя ближе, я с любопытством понаблюдал, как дверь плавно уходит в сторону и прячется, а за ней открывается коридор, мягко освещенный невидимыми лампами - свет явно искусственный.

Я аккуратно потер подошвы о порог, чтобы не таскать грязь, и шагнул внутрь. Едва я успел сделать пару шагов, за спиной почувствовал движение. Быстро обернувшись, успел заметить, как закрывается дверь. Хм, забавно - от нее не осталось ни следа, ни щели, ни царапины: гладкая отполированная стена мраморно-розового цвета. Ну вот, ловушка захлопнулась, мельком подумал я. Обратного пути нет.

Передо мной простирался длинный, прямой как стрела, коридор. Потоптавшись немного на месте, я глубоко вздохнул и отправился вперед.

Глава двадцатая

На полу оставались мокрые следы, мне было немного стыдно: пол был такой чистый, красивый, мраморный. Ну, они сами знали, кого впустили - я же по болотам бродил.

Коридор оказался длинным, никуда не сворачивал. Ни дверей, ни окон, ни ламп, ни указателей на стенах - вообще не на чем зацепиться глазу. Если это помещение выдолблено в скале, то удивительно, что за техника здесь работала? Ну просто, как в метро!

Хм, а вот и первая развилка. Ну, хоть какое-то изменение. И куда, направо или налево?

Я остановился, опершись о стену, и крикнул:

- Эй, есть кто живой?

Эхо разнесло мое рычание в обе стороны, вернулось обратно, оглушив меня.

И вдруг я услышал голоса... Не ушами, а внутри головы. Они общались между собой:

- Прибыл сто четырнадцатый, - сообщил ровный женский голос. Красивый, но без эмоций. Так говорит автоответчик в телефоне. - Сразу на стол?

- Нет, позже. Проводите его ко мне, - ответил голос мужской, спокойный, немного уставший. - Подопечный в таком возрасте, когда нужны объяснения.

Справа от меня загорелся знакомый зеленый огонек. Он мигнул трижды и поплыл по стене. Ага, ясненько, мне направо.

Я отправился следом, размышляя, что значил весь этот недолгий диалог? Фраза "сразу на стол" мне ужасно не понравилась. Так обычно говорят врачи в кино.

Зеленый огонек нырнул в какую-то нишу, снова призывно мигнув три раза. Я шагнул следом и "ниша", закрыв за мной двери, ухнула вниз. Я уже ездил на скоростных лифтах, и хорошо помню эти ощущения, когда в груди разливается прохладная пустота. Круто, мне понравилось! Не отказался бы прокатиться еще и еще.

И снова передо мной расстилался коридор, только на этот раз стены, пол и потолок были нежно-салатового оттенка, даже огонек почти затерялся. Я продолжил путь, пока передо мной не раскрылась дверь без табличек и надписей.

Вошел, огляделся - странная комната, ни мебели, ни хозяев, ни окон, ни дверей. Да, дверь за моей спиной, захлопнувшись, растворилась в стене.

- Здрасьте, - поздоровался я с пустым пространством.

- Здравствуй, - ответило пространство уже знакомым мужским голосом в моей голове. - Пройди в ванную, тебе надо вымыться.

Без проблем... Вопрос, где у них тут ванная?

- Налево, - подсказал голос и я увидел, как проявляется контур двери.

Я вошел, и на меня обрушился водопад, только почему-то сухой! Автоматически зажмурившись, я долго терпел, пока "струи" бьют по моему телу, вычищая и вытряхивая грязь и надоевших насекомых.

Забавная у них "ванная" - сушилка и душ в одном флаконе.

Когда я снова появился в комнате, чистый, пушистый и пахнущий чем-то цветочным, голос сказал:

- Садись.

- Куда? - рыкнул я, оглядывая всё еще пустую комнату.

Вместо ответа в комнату вплыл мужчина. Он был выше меня ростом, с ослепительно белыми волосами до плеч и такой же белой кожей. Глаза у него были странного сиреневого оттенка. Под длинной мантией в золотистых узорах не было видно, как он касается пола. Потому мне и показалось, что он "вплыл".

Мужчина посмотрел на меня долгим внимательным взглядом и сел... в никуда. Пространство подхватило его.

Я хмыкнул про себя, и тоже осторожно попробовал присесть. К моему искреннему удивлению, я ощутил, что воздух стал плотным и упругим, облекая меня, будто кресло. Даже появились невидимые спинка и подлокотники! Просто фантастика какая-то...

- Здорово, - с чувством сказал я.

- Не трать силы на голос, - сказал мужчина, не шевельнув губами. - Отвечай мысленно. И возьми чего-нибудь выпить и поесть, ты голоден, а я не тороплюсь.

Я с недоумением уставился на него - комната по прежнему была пуста, где еда? Может, он вызвал слуг?

Но нет, мужчина усмехнулся краешками губ, видя мое замешательство, вытянул руку и взял из пустоты бокал. Я решил, что он пуст, но мужчина сделал глоток и я понял, что питье настолько прозрачно, что не заметно.

Хм, а я что, тоже смогу повторить этот фокус? Протянув руку, я мысленно пожелал стакан с квасом. Да, именно он пришел мне в голову в первую очередь, я не пил квас давным-давно.

К моему удивлению, холодное стекло коснулось моей ладони, да так быстро, что я едва успел подхватить большую стеклянную кружку.

- Молодец, ты быстро учишься, - похвалил меня мужчина. - Позволь, я сам угощу тебя.

Я поджал губы, едва заметно кивнул, пребывая в жутком ступоре. Передо мной из воздуха возникал серебристый поднос, а на нем - несколько изящных тарелочек и приборов.

Осторожно сжав хрупкую на вид ложку, я подцепил незнакомое блюдо оранжевого цвета. Оно оказалось такое же вкусное, как и красивое, к тому же прекрасно утоляло голод. Я быстро закинул в себя это желе с апельсиновым вкусом, облизнулся и продолжил завтрак, запивая квасом.

Мужчина терпеливо ждал, когда я закончу, его лицо было неприступным и холодным.

Когда я съел последнюю ложку и сделал последний глоток, посуда исчезла.

- Ну что же, спрашивай, - сказал мужчина.

Вопросы у меня были готовы давным-давно, но начал я с простого:

- Где я и кто вы?

Мужчина усмехнулся своей странной улыбкой - губы шевельнулись, глаза остались неподвижны:

- Ну что же, слушай, названный Дмитрием, сто четырнадцатый. Моё имя - Родаллана. Я знаю, что в твоем языке оно кажется женским, но это не так. На второй вопрос я ответил, вот ответ на первый: ты у меня в гостях.

Ясно, издевается, - подумал я. Очень смешно!

Мужчина и вправду усмехнулся, потом согнал улыбку и продолжил:

- Ты правильно понял, это шутка. Итак, много тысячелетий тому назад на Земле процветала наша цивилизация. Она куда старше, чем ты можешь себе вообразить. Мы приручали даже динозавров. Но, как ты, наверное, знаешь из истории, наша цивилизация погибла.

Я кивнул - конечно, я читал фантастику и смотрел фильмы.

- Да, метеорит, вулканы, наводнения и всё такое...

Мужчина с женским именем, которое я едва вспомнил - Родаллана, нахмурился.

- Мальчик, ты даже представить себе не можешь масштабов катастрофы! Вся планета была на грани уничтожения. Выжили только те, кто был в море - рыбаки, путешественники, купцы. И еще несколько тысяч, которых успели спасти жрецы. Были построены пять огромных ковчегов, и на них собрались и люди, и животные. Корабли ушли в океан все вместе, но буря разбросала их по разным континентам. Мы создали новые цивилизации, и иногда даже казалось, что всё возродится, но увы. Люди измельчали, появились обиды, амбиции, желание славы и богатства. Начались войны... И тогда истинные жрецы ушли. На каждом континенте были выстроены под землей убежища, и дорога к ним была тщательно скрыта. Ты понимаешь меня?

Я снова кивнул. Что тут непонятного? Про Ноя и Всемирный потоп знали, наверное, даже первоклашки. И про Атлантиду...

- Нет-нет, Атлантида - всего лишь остров, на котором была наша столица, - сказал Родаллана, прочитав мои мысли. - Наше государство было гораздо масштабнее, занимало почти половину Земли.

Он умолк, снова доставая из ничего стакан с прозрачным напитком.

Я ждал продолжения, и мужчина это понял:

- Ты спрашиваешь, при чем же здесь ты? Объясню, но немного терпения. Ты слышал что-нибудь о детях-индиго?

Глава двадцать первая

Дети-индиго? Ммм, знакомое слово, но где я его слышал?

- Нет, я не помню, - сказал я, качая головой.

Мужчина широким жестом откинул ослепительно-белые волосы со лба.

- Этот термин начал применяться вами совсем недавно. Раньше их называли "одаренные дети" или "вундеркинды". Другими словами, дети, у которых есть какие-то таланты. Кто музыкант, кто поэт, кто художник. Это понятно?

Я кивнул. Пока что понятно, но к талантам я себя совсем не относил.

- Я продолжаю, - сказал Родаллана, внимательно посмотрев на меня. - Таких детей рождается много, но далеко не каждый может открыть, а затем развить свой талант. Мы стремимся выбрать особенно гениальных и помочь им проявиться.

Та-ак, кажется мы подступили к главному. Я внутренне сжался, готовясь к раскрытию тайны.

- Все просто, - продолжал мужчина. - Каждый ребенок-индиго несет в себе крохотную искру, мы переносим ее в другое тело, которое вскоре гибнет. Искра получает сильнейший толчок и стимул расти. И так - девять раз подряд. Представляешь, какой силы будет пламя в девятом перерождении?

Я помрачнел, с хрустом сжал пальцы. Ну и методы у них...

- Значит, ради ваших экспериментов я должен был восемь раз умирать? А меня вы спросили?!

Родаллана усмехнулся. Улыбка на его тонких губах была мне теперь неприятна.

- Спрашивать? Зачем? Разве ты мог понять, какие перед тобой раскрываются перспективы? Дети вообще не видят дальше завтрашнего дня, им не свойственно строить планы. Мы же стремимся сохранить вашу цивилизацию, улучшить ее. Кто были ваши Ломоносов, Микеланджело, Пушкин и многие другие, кого вы называете гениями? Конечно, кто-то пробился сам, но большинству помогли именно мы.

- Ерунда какая... По вашему, Пушкин девять раз умирал?

- Именно так, - кивнул мужчина. - Если бы не этот негодяй француз, у Пушкина было бы еще более блестящее будущее. Но, к сожалению, гении попадают в общество серых бездарностей, изнывающих от зависти и тупости. И гибнут раньше времени... А десятое перерождение невозможно.

Вопросов у меня еще было полным-полно, и я спросил:

- А почему я семь раз возвращался в свое тело, а на восьмой - в этого йети?

- Во-первых, восьмое перерождение всегда происходит в тело коларга, которого вы называете снежный человек. Эта раса реликтовых гоминидов заключает в себе духовный, нематериальный мир, который как бы скрепляет воедино все таланты, полученные за предыдущие семь жизней. Ну, а во-вторых... С чего ты взял, что возвращался именно в свое тело? - поднял белесые брови Родоллана. - Оно было похоже, но не твое. Твоего тела больше не существует, оно погибло еще в первый раз.

- Значит, я в него больше не вернусь?! - первая часть его рассказа, впечатлившая меня немного, была тут же забыта, под действием этой ошеломляющей новости.

Я был готов разреветься, слезы уже щекотали мне нос, но пока держался.

- Нет. Девятое перерождение возможно только в тело младенца.

Я не выдержал - вскочил, забегал по пустой комнате, крича на этого ненормального:

- Вы что, спятили?! Я не хочу стать младенцем! Я хочу обратно, к маме! К папе! Я хочу в свою жизнь! В свою школу! Верните меня!

Кричал я это уже не мысленно, и мой рев разносился оглушающим эхом.

Мужчина был спокоен, как удав... Он терпеливо дождался, пока я устану метаться и упаду в слезах на невидимое кресло.

- Ты напрасно так переживаешь, - сказал он, нимало не изменившись в голосе. - У тебя есть выбор.

- Какой еще выбор? - прошептал я глухо. - Умереть и родиться заново со стертой памятью?

- Да. И с громадным багажом талантов, которые тебя прославят на весь мир. Но ты можешь остаться в шкуре колагра. Это тебе больше по душе?

Я утер лицо, всхлипнул снова.

- Еще чего... Не хочу я... Может... Может, еще как-то, а?

Не знаю, чего я ждал, глядя на него умоляющими глазами, может быть, чуда?

Он поджал губы.

- Не понимаю, чего тебе не достает? За малую жертву - забыть о своем прошлом - ты получаешь дар, о котором миллионы людей могут только мечтать. А ты вертишь носом, неблагодарный!

Хм, похоже, я его, наконец, разозлил...

Мне дали минутку, чтобы собраться с мыслями и успокоиться - в комнату вошел третий. Такой же статный и молодой, с такими же светлыми длинными волосами, и такое же ровное, без эмоций лицо. Различие было лишь в цвете одежды, она переливалась сине-фиолетовыми оттенками.

- Фар Родоллана, простите за вторжение, - сказал он, вежливо склоняя голову, и не раскрывая рта.

- Мы уже почти закончили, фар Озитис, - шевельнул тонкими длинными пальцами мой собеседник. - У вас какое-то неотложное дело?

- М-м, не скажу, что неотложное, но оно касается нашего гостя.

- В таком случае, не перейти ли нам в закрытый диапазон?

"Фиолетовый", по имени, как я понял, Озитис, кивнул и теперь я мог наблюдать, как они, глядя друг на друга, молча о чем-то совещались.

Черт, хотел бы я услышать, что за новую пакость они мне подготавливают... Но проникнуть сквозь барьер я не мог.

- Не уверен, что надо идти на это, - с явным недовольством сказал Родоллана, когда я снова смог слышать их.

- Мальчик сопротивляется, а нам необходимо полное согласие. - сказал Озитис. - Вы же понимаете, сопротивление снижает эффективность почти наполовину, все наши усилия пойдут насмарку. Только поэтому я и отыскал в наших архивах столь давний прецедент.

- Ну, хорошо. Считайте, что меня вы убедили, - сказал Родоллана и поднялся. - Сто четырнадцатый, можешь пока отдохнуть. Я вернусь, когда произведем все расчеты и выявим возможные риски.

Оба они развернулись, но я невольно задал им в спину вопрос, удививший меня:

- А почему я "сто четырнадцатый"? Вы сделали всего сотню гениев за тысячи лет? Так мало?

Родоллана обернулся с улыбкой:

- Глупый, наш храм - один из многих. Земля получила тысячи гениев, но... Человечество не ценит такие подарки... Неблагодарные, и ты - один из них. Отдыхай. Эта комната исполнит твои пожелания.

Я остался один в растрепанных чувствах, со спутанными мыслями. Во всяком случае, меня уже не тащили "на стол", чтобы засунуть мое сознание в какого-то орущего и вопящего младенца...

Глава двадцать вторая

Изнывая от ожидания, я мучил комнату, испытывая ее возможности. Сначала отъелся разными вкусностями, которые только мог вспомнить - комната услужливо подставляла мне подносы с тарелочками, вазочками и стаканами. Когда губы почти слиплись от сладостей, я, отфыркиваясь, устроил себе мягкую невидимую кровать и разлегся на ней, глядя в потолок. Повинуясь моим желаниям, на потолке расцвели большие пушистые звезды всевозможных цветов. Это было красиво, особенно, когда я заставил их кружиться в затейливых хороводах: комната была послушна малейшим моим прихотям.

Но долго играть мне не пришлось - вернулся Родоллана. Он был один, и еще более сосредоточен.

Я вскочил.

- Итак, сто четырнадцатый, мы приняли решение. Ты - третий, кто отыскал дорогу в наш храм самостоятельно, остальные попадали сюда только с нашей помощью. И потому мы позволим тебе переродиться не в младенца, а в более старшего ребенка. Но есть несколько условий.

Угу, еще бы... Нет, чтобы просто так, надо еще условий понаставить. Но я был рад хотя бы такому повороту.

- Я готов, - сказал я без лишних церемоний.

- Сначала выслушай. Условие первое: тебе дается всего двадцать два дня.

- Почему? - сразу переспросил я. - Почему не месяц? Число какое-то не круглое.

- Не перебивай, - строго сказал мужчина, но объяснил: - Через двадцать два дня будет... ммм... произойдет астрономическое явление, о котором тебе знать не обязательно, все равно не поймешь. Это явление редкое, происходит всего один раз в год. Именно в этот момент может пройти трансформация.

- Солнечное затмение, что ли? - спросил я, чтоб не выглядеть полным тупицей.

- Нет, - ответил Родоллана. - Это связано со звездами. Условие второе: ты можешь переродиться в тело мальчика, который согласится принять твое сознание, но лишиться своего.

Бр-р-р-р, ничего не понял! Я помотал головой.

- Ладно уж, спрашивай, - сказал Родоллана, видя мой недоуменный взгляд.

- Да я просто не понял, - пожал плечами я. - В какого-то мальчишку переселится мое сознание? А его мысли куда денутся, его память?

- Никуда. Они просто исчезнут.

- Но... Подождите... Это значит, что мальчик... Я переберусь в его тело, а он... умрет?!

- Только не делай такое трагическое лицо, - хмыкнул мужчина. - Я еще не закончил, дослушай. Так вот, ты должен найти мальчика, который настолько недоволен своей жизнью, что согласится расстаться с ней ради тебя.

- С ума сойти, - ахнул я, широко раскрыв глаза. - Да где я найду такого психа?!

- Твоя проблема, - сухо ответил он. - Но ты даже удивишься, когда узнаешь, сколько детей в твоей стране совершают самоубийства за год!

- Сколько?

- Лучше тебе не знать, но поверь, к сожалению, ваша страна занимает одно из первых мест. Ты найдешь такого...

Бред какой-то... Я обхватил голову руками, прорычал что-то невразумительное. Потом спросил мысленно:

- Какие еще есть условия?

- Да в общем-то это основные. Надень этот браслет.

Он вынул из складок одежды тонкий браслет и подал мне. Я осторожно взял его и повертел в пальцах. Он был почти невесом, без застежек и замков.

- Как его надевать-то? - проворчал я и попробовал нацепить его на кисть левой руки. К моему удивлению, браслет растянулся, будто резиновый, и легко охватил запястье. - И чего с ним делать?

- Он позволит тебе говорить на твоем языке, - сказал Родоллана. - Будь благодарен, мы облегчили тебе задачу.

- Спасибо, - с долей иронии сказал я.

- Пожалуйста. Когда найдешь мальчика, этот браслет создаст свою копию, наденешь ему. И тогда вы оба перенесетесь к нам. Ну, а мы довершим остальное.

Уффф, голова треснет... Ну и нагородил! Эй, минуточку!

- А куда денется мой йети?! - строго спросил я. - Когда я из него выберусь, тоже умрет?!

- Какой же ты неугомонный, - поднял глаза к потолку Родоллана. - Не умрет, не умрет. Мы не забирали из этого тела сознание коларга, просто усыпили его. Когда ты покинешь его тело, он проснется и уйдет к своим сородичам, ничего не зная о тебе.

- Обалдеть, - в сердцах сказал я. - Значит, где-то в моей голове спит йети?! А я могу с ним познакомиться?

- Можешь. В тот день, когда вернешься, и когда освободишь его тело. Всё, время дорого, ступай. И помни, если не успеешь вернуться через двадцать два дня, ты окажешься в теле младенца, хочешь ты того или нет. На тебя затрачено слишком много сил.

Я низко опустил голову - постепенно стало доходить, какое трудное задание свалилось на меня.

- Но как я найду такого? - спросил я вслух, едва слышно, с удивлением услышав родную русскую речь. Браслет и вправду работал...

- Захочешь - найдешь, - отрезал Родоллана, которому я, похоже, начал надоедать. - Ступай!

Ясно, разговор окончен. В стене комнаты прорезалась дверь и я вышел в знакомый коридор. Никто меня не провожал, но зеленый огонек был уже тут как тут. Он довел меня до лифта. Несколько мгновений, и я уже стоял у выхода из таинственного храма.

- Подожди, - услышал я вдруг за спиной. - За тобой не угонишься.

В дверях стоял Озитис.

- Фар Родоллана желает тебе только добра, - сказал он.

- Ну да, еще бы, - грустно усмехнулся я.

- Поверь мне, мальчик. Всего двоим он пошел на уступки, ты - третий. Чем-то ты его зацепил. Но я шел не за этим. Следи внимательно за своим браслетом, он поможет тебе отыскать того, кто тебе необходим.

- Поможет? Как? - я поднял руку, уставившись на тонкую полоску браслета, едва различимую в густой шерсти.

- Узнаешь... - проговорил, не разжимая губ, Озитис и дверь растаяла, скрывшись за камнями скалы.

Здесь же я нашел забытый рюкзак, рядом с ним валялся шест. Ну что же, мне предстоял обратный путь по болоту...

Шагать, когда мысли заняты будущими поисками, было легко - я шел, переставляя ноги почти на автомате. Мне даже показалось, что болото уменьшилось раза в три, так быстро я его пересёк.

Невдалеке, под большим раскидистым дубом, я заметил зеленую ткань плащ-палатки. Дед Гордеич сдержал обещание и дождался меня.

Глава двадцать третья

Сколько же я пробыл в этом храме доисторической цивилизации? Когда я к ним пришел, был почти полдень, а сейчас уже вечер, хоть еще не стемнело.

Я подошел к палатке - дед не стал утруждать себя, просто растянул ткань на жердях. Но палатка была пуста. Где он бродит?

Подкинув наготовленных веток в полуугасший костер, расшевелил его палкой, и сел рядом, отдыхать.

Я так объелся сладким, что был совершенно не голоден, зато фляжку из своего рюкзака уже осушил до дна. Надо бы пополнить. Если рядом болото, то должен быть и ручеек или родник - здраво рассудил я и пошел искать.

Отошел от палатки я недалеко, когда услышал тихое мелодичное журчание. Мой тонкий слух не подвел, из-под камня пробивался прозрачный родничок. Я набрал флягу, потом выпил холодной воды. И услышал хруст ветки невдалеке. Обернувшись, я увидел деда Гордеича. Меня он не заметил.

- Дедушка! - крикнул я.

Дед Гордеич обернулся, по старой привычке таежного жителя сдергивая с плеча ружье.

- Ох ты, вернулся? - удивленно воскликнул он, опуская ствол к земле. - Так быстро? Полдня едва прошло. Шустро ты обернулся. Ну, как, нашел, кого искал?

- Нашел, нашел, дедушка. Идемте скорее обратно, у меня слишком мало времени. По дороге расскажу, - заторопил я его.

Дед Гордеич раскрыл рот, удивленно глядя на меня.

- Да ты по нашему заговорил, - сказал он оторопело. - Вот чудеса, так чудеса... Ладно, раз так не терпится, идем собираться. Эх, а я вот зайчишку подстрелил, думал поужинать. Может, до утра подождем? Чего на ночь глядя-то?

Я нерешительно потоптался на месте. С одной стороны - всего двадцать два дня мне отмерили, а с другой - это же целых три недели! Сегодня этот срок казался мне огромным.

- Ну, хорошо, останемся, - вздохнул я. - Только я хотел бы застать Степан Ильича...

Пока мы шли к костру, дед говорил:

- Э, что ты! Они нас не дождутся. Сюда мы три дня добирались, да обратно столько же. Кто целую неделю тебя будет сторожить? У них свои дела.

Я был расстроен. Честно говоря, я сильно рассчитывал на помощь Папы Степы. Он известный в своем городе ученый, наверняка смог бы дать хороший совет. Да и чего скрывать, очень хотелось повидать Славку. Теперь, когда я могу разговаривать, мы бы с ним болтали и болтали. Я рассказал бы о том, что со мной приключилось...

- Пойду, зайчишку почищу. За костром пригляди, - сказал между тем дед Гордеич и оставил меня одного.

Лес охватывал меня синими сумерками, молчаливо и властно. Я слушал его звуки - хлопанье крыльев какой-то крупной птицы, визгливые крики дерущихся зверей, шелест листьев, глухой стук падающих шишек, назойливый зуд комаров. Где-то вдалеке раздался рёв, заставивший мою кровь похолодеть. Наверное, это был сам медведь, хозяин тайги. Не хватало, чтобы он вышел на огонек...

Вернулся дед Гордеич с мокрой тушкой, деловито нанизал ее на подготовленный заранее вертел, и водрузил на две рогулины над костром.

- Ну, теперь подождать маленько, и поужинаем. А то надоело, понимаешь, консервы да консервы. Расскажи пока что, кого видел? Кто тебе речь вернул?

Я стал рассказывать, чувствуя, что язык йети неповоротлив и толст, он не слишком приспособлен к человеческой речи - отдельные звуки я даже не мог выговорить. Но это лучше, чем то, как я общался до сегодняшнего дня.

- Там какие-то непонятные люди в скале... Они там много тысяч лет, оказывается. Вот к ним и ходят всякие снежные люди в гости, иногда им разрешают по человечески говорить. Вот...

Я умолк, поворошил угли. Конечно, со стороны мой рассказ звучал, как полный бред, но я не хотел выдавать подробности. Дед Гордеич мне все равно не поможет в поисках, так зачем его волновать? Пусть себе живет спокойно.

- Ну, дальше-то что? Куда ты так торопился? - спросил дед, когда пауза затянулась.

- А? Да так, ерунда, - отмахнулся я. - Просто хотелось застать Степана Ильича. Я же в лесу не смогу жить, мне в город надо.

Надо сказать деду "спасибо", он не стал лезть ко мне в душу. Иначе пришлось бы выложить ему всё.

Хоть я был все еще сыт, но хрустящая поджаристая корочка разбудила во мне аппетит. Дед Гордеич снял зайца, разделал его и дал мне довольно большой кусок.

- Осторожно, горячий, - предупредил он, будто я и сам это не знал.

Я кивнул и впился зубами в мягкий бок. М-м-м, до чего же вкусное мясо... Чем-то похожее на курятину. Правда, курицу я ел года два назад, еще дома... А зайца и вовсе никогда не пробовал.

Косточки хрустели у меня на зубах, я их почти не замечал. Еще бы, клыки-то у меня были будь здоров!

- Наелся? - спросил с улыбкой дед. - Ну, ложись спать, утром рано пойдем.

Я широко зевнул, нагреб побольше веток и ельника, и растянулся на этом ложе.

- А вы почему не ложитесь? - спросил я сквозь подступающую дрёму.

- Посижу маленько, покараулю, - ответил дед. - Медведь где-то бродит, как бы не отыскал нас.

- Ага, я слышал, - подтвердил я, но бороться со сном было уже невозможно.

Глава двадцать четвертая

И снова дорога по летнему лесу, но теперь она мне немного знакома. Каким-то непонятным чувством я выбирал правильный маршрут, даже если дед Гордеич невзначай замешкался где-то позади.

- Ишь, будто и вправду в лесу прожил всю жизнь, - посмеивался он. - Как бы мне пригодился такой помощник. Охотились бы вместе. Заимка у меня весь год пустует, я там набегами. Вот и жил бы себе. А лес прокормит, это даже не сомневайся. К тому же вот, река под боком, рыбы там полным-полно.

На все его уговоры я отнекивался и мотал головой. Не по мне лесная жизнь, в этом я уже успел убедиться. Да и задание, полученное от "атлантов", жгло меня и подгоняло.

Обратно мы добрались быстрее, всего за два дня, даже дед Гордеич удивился.

- Вроде шли той же дорогой, а вернулись куда раньше, - сказал он, отпирая дверь. - И не бежали вроде. Входи.

Я вошел, сбросил не слишком пригодившийся рюкзак на пол.

- Дедушка, свяжись по рации с поселком, а? - попросил я вдруг, не отдав себе в том отчета. Конечно, все бесполезно, но надо было убедиться в том.

Дед Гордеич так мне и сказал:

- Думаешь, они тебя все-таки ждут? Вряд ли... Они городские, спешат вечно. Лишний день не задержатся.

- Ну... попробуйте, а вдруг? Пожалуйста! - стал упрашивать я.

- Ладно уж, - сказал дед и вынул из тайника рацию. - Да я и сам собирался новости узнать.

Я не слышал, что ему отвечали, дед надел наушники. Но лицо у него стало таким удивленным, что я едва не сел мимо стула.

- Что, что там?! - шепотом спросил я.

Дед отмахнулся.

- Так... Да, я понял, - сказал он в микрофон. - Понятное дело. У вас они? Ну, позови, если рядом... Доброго дня, Степан Ильич. Ну да, я, кто ж еще-то. Точно так, вернулись. Вот прямо с порога и за рацию. Рядом сидит, лапой машет.

Дед Гордеич усмехнулся, поглядел искоса на меня. Я же сидел ни жив, ни мертв. Неужели сбылись мои мечты? Неужели Степан Ильич еще не уехал?!

- Скажешь пару слов? - шепнул мне дед, но я и вправду замахал лапами. То есть, руками.

- Не говорите, что я умею говорить, - прошипел я в ответ.

Зачем мне эти тайны, я не знал, но интуиция сработала быстрее, чем мозг.

- Да, да. Понимаю, ясное дело, - кивал дед, слушая Папу Степу. - Приведу. Вот перекусим, сядем на лодку. К вечеру будем в поселке. До встречи, Степан Ильич.

Он отключился, снял наушники. Видя мой нетерпеливый взгляд, не стал меня мучить, сразу сказал:

- Ну, считай, повезло тебе. Степан Ильич со Славиком еще здесь.

- Почему?

- Славик болел. Три дня провалялся с температурой, теперь в себя приходит на природе. Студентов своих по домам отправили, а сами в поселке. Славик обрадовался, привет тебе передавал. Ждет - не дождется, увидеть хочет.

Даже не знаю, радоваться или грустить - Славик здесь, это замечательно. Но он болен...

- А чем он болен-то? - спросил я участливо.

- Врач смотрел, говорит - простуда. А может, прививка от бешенства дала такие последствия. Но уже все прошло, жар три дня как сошел.

- Уф, хорошо... - вздохнул я. - Может, поедем к ним?

Дед Гордеич рассмеялся.

- Да погоди! Дай отдохнуть, неугомонный, только в дверь вошли. Сейчас пообедаем и поплывем на лодке. Тут часа два-три. Пойди пока дровишек принеси, во дворе сложены.

Я не стал спорить - хоть дед и выглядел бодрым, но возраст есть возраст, пусть отдохнет.

Я принес дрова, а пока ходил за водой, печь уже была растоплена. Мы поели быстро - дед Гордеич видел, что я сидел, как на иголках.

- Ну ладно, ладно, пойдем уж, - сказал он, сжалившись. - Вижу, как хочешь дружка своего увидеть.

В чем-то он прав, мне не только хотелось поговорить с Папой Степой, но и увидеть наконец Славку хотелось не меньше.

По совету деда, я закутался в плащ-палатку и сел в лодку. Оттолкнувшись от берега веслом, дед повел лодку на середину реки.

- Здесь водопадов нет на пути? - спросил я, наученный горьким опытом.

- Нет, все чисто. Водопад только один, и вы в него как раз угодили. Местные-то все про него знают, обходят по берегу. Сложи весла на дно, а я мотор заведу.

Я уложил весла, дед поколдовал с двигателем, и под его бодрое жужжание мы помчались вниз по течению.

Глава двадцать пятая

Река становилась все шире и шире, стали встречаться рыбацкие катера и лодки. Деда Гордеича приветствовали, на меня поглядывали с интересом. Но я закутался в плащ-палатку с головой, только нос торчал да лохматые большие ступни.

- Скоро уж поселок, - сказал дед. - Хорошо, что темнеет уже, а то ведь знаешь, сколько любопытных набежит?

- Большой поселок-то?

- Да, домов с полсотни будет. Охотники, рыбаки, опять же лесничество здесь.

Я поерзал, стало немного не по себе.

- Увидят меня охотники, подстрелить захочется с перепугу, - сказал я, хмурясь.

- Брось, никто тебя не тронет, - успокоил дед. - В избу спрячешься, а там Степан Ильич что-нибудь придумает.

Не очень мне все это нравилось, но выхода не было. Наверное, мне даже предстоит дорога в Красноярск - кажется, именно этот город они называли.

Вскоре мы подошли к деревянному причалу. Здесь уже были пришвартованы лодки, мы отыскали место среди них.

- Пойдем, я знаю избу, где они остановились. Бабка Игнатьиха там живет, пустила на постой, - сказал дед Гордеич.

Как назло, проскочить незаметно не получилось. Встретились какие-то мужики с рюкзаками.

- Гордеич, кого привез? - весело крикнул один из них.

- Закутался как, комаров боится, что ли? - поддакнул другой.

- Племянник мой, - пояснил дед, стараясь побыстрее пройти мимо. - На каникулы приехал.

- Ну да, в тайге самое место для отдыха, красота у нас здесь, - согласились мужики. - На рыбалку его своди. Мы вот в ночь идем, на зорьке клев будет первый сорт.

- Тихо ты, не сглазь. - шугнул его сосед.

Мы слышали за спиной затихающую перебранку, я едва сдерживался, чтобы не перейти на бег.

- Да погоди ты, загонял меня совсем. Вон дом-то, сворачивай во двор, - приостановил меня дед Гордеич, и мы вошли в большие резные ворота.

Дом был побольше, чем избушка деда, куда больше. На нас с лаем кинулся пёс, собираясь ухватить меня за ногу, но цепь не пустила. Он заливался лаем, пока я не зашипел на него. Пёс оказался трусом, поджал хвост и уполз в конуру. Я же вспомнил, как сам сидел на цепи... Да-а, это было грустно.

Дед Гордеич постучал.

- Есть кто живой? Хозяева, спите?

Дверь широко распахнулась, на пороге стоял Степан Ильич. Он немного пригнулся, чтобы не стукнуться головой о притолоку, радушно развел руки:

- О, добрый вечер, добрый вечер! А мы вас и не ждали так рано. Ну, входите!

Мы вошли, и ко мне кинулся закутанный в пушистый платок Славка.

- Ура! Йетя, ты вернулся!

Он улыбался во весь рот, синие глаза были широко распахнуты. И, конечно, сразу полез обниматься. Я обхватил его руками, похлопывая по спине.

- Ну что вы встали, проходите в комнату, - посмеиваясь, сказал Степан Ильич.

- А хозяйка-то где? - спросил дед Гордеич.

- Лизавета Игнатьевна? К соседке побежала. Как узнала, что гости будут, так и побежала, - сказал Папа Степа. - Хлеба у нас тут впритык. Вот дотянули, я завтра с утра в магазин сходить собирался. Сейчас-то уж всё закрыто. Только долго ее нет, видно, заболтались.

Славка выпутался из моих "лап", поправил платок и сел на стул, не сводя с меня счастливых глаз.

- Йетя, как хорошо, что ты не ушел, - повторял он снова и снова, насмешив уже всех вокруг.

- Ох, Славка, я думаю, что ты специально подхватил простуду, чтобы дождаться дружка своего, - покачал головой Папа Стёпа. - Признавайся!

Славка замотал головой:

- Не-е, оно само... Мы тогда в речке много возились, сома ловили. Потом ночь у костра спали. Вот и подхватил.

- Да я шучу, шучу, - хмыкнул Степан Ильич, погладив сына по белобрысой голове. - Ладно, поболтайте с ним, а мы с Гордеичем пока на стол сообразим.

Я снял плащ-палатку, свернул ее и повесил на спинку стула. Славка взял меня за руку и увел в угол, чтобы не мешаться под ногами.

- Хотел бы я знать, что ты там увидел, - вздохнул он. - Наверное, встречался со своими, да?

- Нет, я их не видел, - ответил я и полюбовался, как Славка хлопает ресницами и разевает рот.

В следующую секунду он завопил:

- Па-ап! Йетя заговорил!!

Я зажал уши руками.

- Да тише ты, оглушил.

- Заговорил? Как это? - оглянулся на нас Папа Степа.

- Он говорить научился! Йетя, ну, скажи что-нибудь! - не унимался Славка, танцуя возле меня в нетерпении.

- Да, Степан Ильич, я научился говорить, - сказал я, шепелявя и глотая буквы. - Это длинная история.

- Фантастика... - проговорил он, подходя ближе и глядя на меня такими же сумасшедшими глазами, как и у сына.

Только дед Гордеич был спокоен и даже доволен увиденным.

- Ишь, чудеса какие, а? - сказал он, посмеиваясь.

Я чувствовал, что на меня прямо сейчас набросятся с расспросами, но, к счастью, вошла хозяйка - полноватая женщина в возрасте, с большой кастрюлей в руках.

- О, да тут полный дом, - заулыбалась она. - А я засиделась у соседки, наварили вам борща. Стыдно говорить, но у нее вкуснее получается. Садитесь к столу, пока горячий.

Как хорошо, что она успела поставить кастрюлю на стол, прежде чем разглядела меня... А то был бы весь борщ на полу!

- Ой, а это кто?! - вскрикнула Лизавета Игнатьевна, всплеснув руками. - Господи, страх-то какой! Кто это? Медведь?!

Что ж они все меня с медведем путают? И не похож вроде...

Я стоял, скромно потупившись, пока мужчины наперебой убеждали ее, что я совершенно безопасен.

- Да ну вас... Леший какой-то... Что вы мне толкуете? Кто говорящий?! - восклицала женщина, пятясь к дверям и видимо готовясь убежать.

- Я, - проговорил я. - Вы не волнуйтесь, я ничего плохого не сделаю. А борщ правда вкусный?

У-у, это был потрясающий эффект!

Лизавета Игнатьевна прижала ладони к губам, пробормотала:

- Ой, мамочки...

Но убегать раздумала и взяла себя в руки. Все-таки, чтобы жить в Сибири, надо иметь крепкие нервы и твердый характер.

- И вправду, дитё, - сказала она, качая головой. - И где ж вы такого отыскали... Ну да ладно, садитесь уже к столу, поедим сперва, потом уж за разговоры.

За большим массивным столом поместились все. Наверное, если бы я не заговорил, усадили бы меня в сторонке, как собачонку... Но сейчас я сидел за столом наравне со всеми, рядом со Славиком.

А борщ оказался обалденно вкусным, я едва язык не проглотил. С кусочками сала, с большим куском мяса, наваристый... Жаль, что добавки не было - кастрюля была уже пуста.

На второе хозяйка поставила гречневую кашу.

Ужинали мы, конечно, не молчком - взрослые говорили о разном, но меня оставили на сладкое.

Только когда посуду убрали, на столе появился красивый сервиз, и был разлит чай, Степан Ильич сказал:

- Ну, Йетя, теперь рассказывай. Все подробно - куда ходил, кого видел.

Я отхлебнул чай, поставил чашку и сказал:

- Если вы мне не поможете, я умру.

Глава двадцать шестая

После моих слов за столом стало тихо. Степан Ильич и дед Гордеич уставились на меня, пытаясь понять смысл сказанного; бабка Лизавета снова охнула, а Славка вцепился в мою руку, не оторвешь.

- Ну, излагай, - глухо сказал Степан Ильич.

И я начал "излагать". Рассказал всё с самого начала - и про моих родителей, и про загадочные семь смертей, и про таинственный подземный храм.

- Ну, вот... Теперь я могу вернуться или младенцем, или мальчиком в другом теле, - подытожил я. - Таким, как был раньше, мне домой уже не попасть, но хотя бы есть шанс сохранить память и сознание. У младенца ведь всё это сотрется.

- Дела-а, - протянул дед. - Эк они завернули! И выкручивайся, как знаешь...

- Ну, они ведь хотели, как лучше, - вступился я за "атлантов", сам не знаю, почему. - Вот, гением меня сделать надумали. Вдруг я и правда стану великим ученым или поэтом?

- Так чем же ты тогда недоволен? - спросил Папа Степа. - Родишься заново с кучей талантов, чем плохо?

- Пап, ну как ты не понимаешь! - воскликнул Славка, отцепляясь от меня. - Йетя хочет к маме и папе! Он же их сто лет не видел!

Степан Ильич покачал головой.

- Это я понимаю, что ж непонятного. Но ведь уже сколько лет прошло. Они смирились, а ты хочешь им заново сердце разбить.

Я опустил голову, тяжело вздохнул и пробормотал:

- Я не знаю... Мне не хочется их забыть...

- Ну, ладно, - сказал Степан Ильич и хлопнул большой ладонью по столу. - Раз решил, то решил. Вот где такого мальчика отыскать, вопрос. Который еще только задумал с жизнью расстаться... Они ведь всё это молчком делают, когда уже невмоготу становится. Давай-ка оставим это, пока в город не вернемся.

- И то правда! - горячо поддержала его бабка Лизавета. - Нагнали ужасов на ночь глядя... Ты, малец, не переживай, всё образуется. Ложитесь-ка спать лучше.

- Ну, тогда пора и честь знать, - поднялся дед Гордеич. - Поеду я потихоньку.

- Куда это?! - вскинулась Лизавета Игнатьевна. - Гордеич, ты что, уезжать надумал?

- Ну да, у тебя уж и так полон дом, - кивнул дед.

- И не думай даже. Ты меня, как хозяйку, перед всем поселком хочешь ославить? Всем место найдется. У меня же четыре кровати. Дети приезжают, внуки. Так что располагайтесь, а я пойду к соседке, не буду вас стеснять.

- И куда это годится, выжили хозяйку из дома, - улыбнулся Степан Ильич.

- Ничего, не впервой. Спокойной ночи вам, - сказала Лизавета Игнатьевна и вышла.

Мне и вправду ужасно хотелось спать, глаза слипались, а челюсти сводило от зевоты.

- Утро вечера мудренее, - сказал дед Гордеич, похлопав меня по плечу. - Время еще есть, что-нибудь да придумается.

Нас со Славкой уложили вместе, взрослые легли по отдельности - кроватей и вправду хватало на всех. Но уснул я не сразу, Славка попытался со мной болтать. Я отвечал через силу, громко зевая и бормоча невпопад. Вскоре он от меня отстал, разочарованно отвернувшись к стенке.

Проснулся я от сильного тычка в бок. В комнате было уже темно, я едва сумел рассмотреть Славкино лицо.

- Йетя, ты та-а-ак храпишь! - восхищенно прошептал он. - Аж кровать трясется!

- Да? Вот новости, - недовольно промычал я. - Извини. Я постараюсь потише.

Дождавшись, когда он снова уснул, я тихонько вылез из теплой постели, пробрался в комнату и подхватил свою плащ-палатку.

Досплю на улице, мне не привыкать... Славка едва от болезни в себя пришел, зачем ему такая шумная компания?

Во дворе я, осторожно обходя дрыхнущего хвостатого сторожа, отыскал небольшой сарайчик. Там я и устроил себе "гнездо".

Остаток ночи пролетел незаметно, я неплохо выспался. Проснулся я от звонких Славкиных воплей:

- Йетя! Ну ты где?! Чего ты прячешься?!

Я высунулся из сарайчика и, щурясь на утреннее солнце, спросил:

- Ты долго кричать собираешься? Перебудишь всех!

- Ага, сейчас! Они уже все повставали, - радостно сообщил Славик, подбегая ближе. - Йетя, ты чего удрал? Ты обиделся, да? Извини! Я не хотел...

Я усмехнулся, поправил на нем съехавший платок бабки Лизаветы.

- Ничего не обиделся. Просто тебе после болезни нужен покой, а не храпящее рядом чудище.

Он заулыбался и, ухватив меня за руку, потащил в дом.

Там все уже были на ногах.

- Собираемся вот, - сказал Степан Ильич. - Мы хотели сегодня на автобус идти, но с тобой будут проблемы. Потому Лизавета Игнатьевна нашла нам машину.

- Да, Петька подбросит до поезда, свояк мой, - подтвердила бабка Лизавета. - Машина у него большая, втроем поместитесь. Правда, испугается поначалу, ну да ладно. Я с ним поговорила, объяснила, как смогла. Скоро подъедет.

Степан Ильич обеспокоено покачал головой:

- Надо уезжать побыстрее. Иначе нас не выпустят, народ сбежится поглазеть.

- Да он уже здесь. Слышите, сигналит? - сказала Лизавета Игнатьевна.

- Ну, тогда давайте прощаться, - сказал Степан Ильич. - Спасибо за приют. У вас было очень хорошо. Может, на тот год еще приедем, если пустите.

Ой, конечно, приезжайте, - разулыбалась хозяйка. - Только куда же вы так торопитесь? Даже без завтрака!

- Ничего, в дороге перекусим. Нам побыстрее надо, как раз впритык к поезду успеваем.

Мы по очереди обнялись с дедом Гордеичем, он подарил Славику настоящий охотничий нож. Мне степенно пожал руку.

- Вот и тебе подарок, - сказал дед и дал мне свой компас.

У ворот стояла белая "Нива". Я, закутанный в привычную уже плащ-палатку, быстро проскользнул на заднее сидение. Петр, невысокий мужчина лет тридцати, смотрел на меня во все глаза, но увидев, что меня никто не боится, тоже заметно поуспокоился. Правда, за рулем он то и дело поглядывал на меня в зеркало.

- Ну, спасибо этому дому, поедем к другому, - с улыбкой сказал Степан Ильич. - Петр, не знаю, как по отчеству, ребятишки перекусят, пока едем? Хозяйка бутербродов наготовила. Ты разрешаешь?

- Без проблем, - кивнул наш водитель. - Зовите просто Петр, чего уж. А тетка Лизавета женщина хозяйственная. Как она вас без завтрака отпустила, удивляюсь.

- На поезд торопимся. Я прикинул, что мы впритык на станцию прибудем.

- Это точно, поезд у нас не часто бывает, раз в три дня, - подтвердил Петр. - Ну да ничего, успеем, машина у меня зверь. Десять лет, а всяким джипам еще фору даст.

Пока выбирались из поселка на трассу, Степан Ильич достал сверток, и вскоре мы жевали хлеб с ветчиной. Петр тоже не отказался, уж очень вкусно пропахла его машина.

- Видели, дорога какая? Даже асфальт положили. Это у нас какая-то шишка в прошлом году побывала, вот и расстарались, - похвастал Петр. - А раньше одни колдобины... Осенью и весной, в дожди, и вовсе хоть на лодке плыви.

Прошло два часа, судя по часам на панели, когда Петр махнул рукой:

- Ну, вон станция. Я подъеду с краю. Вы сидите в машине, пока поезд не подойдет. А там быстренько в вагон проскочите, если проводницу получится уговорить... Ох, рисковое дело вы затеяли...

Степан Ильич покряхтел и сказал:

- Я и сам думаю, что затея наша не слишком удачная. Но попробуем, попытка - не пытка. Йетя, закутайся с головой.

Я замотался палаткой так, что едва разглядел в окошко, как загрохотал поезд.

К нашему удивлению и радости проводница была сонная и ленивая. Она вяло проверила билеты, зевнула и, даже не разглядывая пассажиров, пропустила внутрь.

Хорошо, что Папа Степа, как чувствовал, купил билеты в купейный вагон. Только когда за нами закрылась дверь, мы выдохнули спокойно. Я поспешил влезть на верхнюю полку и затаился там.

- Если бы нам еще и выйти удалось так же... - помечтал вслух Славик.

Вагон качнуло, поезд тронулся. Прощай, тайга...

Глава двадцать седьмая

Четвертое место в купе было пустым, но мы не расстроились.

- Тем лучше, - сказал Степан Ильич, запихивая чемодан под полку. - Может, на следующей станции зайдет. Представляю, что он скажет! Пойду, пожалуй, с проводницей пообщаюсь. Может, получится выкупить место. А вы не высовывайтесь, особенно ты.

Он строго погрозил мне пальцем, улыбнулся и вышел. Славка задвинул дверь.

- Йетя, представляешь, ты ко мне в гости приедешь скоро, - сказал он, мечтательно закатывая глаза. - Если я в классе про тебя расскажу, там все с ума сойдут!

- Угу, - подтвердил я. - Вот приду к вам в школу, так еще и у учителей крыша уедет. Такое чудо-юдо мохнатое на урок припрется. Хорошо, что у вас каникулы.

- Да-а, повезло им, - ухмыльнулся Славка. - Ой, а что мама скажет...

Он испуганно глянул на меня, приоткрыв рот.

- Про это я не подумал. - ответил я и почесал голову. - Ну, наверное, твой папа с ней договорится. Не такой уж я страшный, а?

Славка влез с ногами на столик, и подбородком уткнулся в мою полку.

- Совсем не страшный, - улыбнувшись, сказал он. - Я рад, что мы подружились. А помнишь, как я тебя боялся в самом начале? У-у, жуть как!

- Помню, помню, подойти к клетке трусил, как заяц, - хмыкнул я.

Наши воспоминания прервались, едва начавшись - вернулся Папа Степа.

- Ну, все в порядке, - сказал он довольно. - Дал проводнице несколько рублей, она к нам никого не подсадит до самого Красноярска. Мест в поезде полно. Прибудем в 19-40, так что отдыхайте, отсыпайтесь, времени вагон. За чаем я сам схожу, чтобы она к нам в купе не совалась.

Славик влез на соседнюю полку, повернулся ко мне и сказал:

- Йетя, а ты ведь про себя ничего не рассказал еще. Про свою прошлую жизнь. Ты ведь раньше был просто мальчиком, да? Расскажи! Все равно заняться нечем!

Мне не очень хотелось ворошить прошлое, но Степан Ильич поддержал сына:

- Да, действительно, рассказал бы?

Я грустно ответил:

- Что рассказывать... Я жил в Москве, с мамой и папой. Учился тогда в пятом классе, когда все это завертелось. Вот два года меня и швыряло по всяким местам.

- А как тебя зовут по правдашному? - спросил Славик.

- Дима. Димка Бондарев.

- Значит, сейчас тебе тоже тринадцать, как Славе? - уточнил Папа Степа.

- Ну, да, так получается.

- Здорово! Мы в одном классе могли бы учиться, - сказал Славка, закидывая руки за голову. - Пап, давай его в школу запишем?

- Размечтался, - хмыкнул Степан Ильич.

- Ага, - грустно заметил я. - Мне как раз до конца августа и светит дожить...

- Ой, я забыл совсем, - огорчился Славик. - Не волнуйся, мы обязательно что-то придумаем!

Мы замолчали, и в этой тишине, прерываемой стуком колес, раздался мелодичный сигнал. Я не понял, что это было, но Степан Ильич оживился.

- О, связь появилась! Ребята, попробую в институт позвонить.

Он вытащил из кармана мобильник и принялся нажимать кнопки.

Разговаривал он недолго, потом рассказал нам итоги:

- Ну, все, институтская машина прямо к вокзалу подъедет. Главное, по перрону пройти незаметно. Хорошо, что уже стемнеет.

- А потом к нам домой, да? - свесился со своей полки Славка.

- М-м, да, скорее всего, - протянул Степан Ильич, будто не до конца уверенный в этой затее. - Вот мама обрадуется...

- А ты позвони ей, предупреди.

- Ну да, чтобы она полдня тряслась от страха, - усмехнулся Папа Степа. - Эх, и почему тебя в этого йети запихнули напоследок? Теперь вот разбирайся...

Я шевельнулся, лег поудобнее и плотнее запахнулся в плащ-палатку.

Спать не хотелось - ночью я хорошо отоспался. Но чем себя занять, я не знал.

Зато Степан Ильич нашел нам занятие, когда принес три стакана горячего чая.

- Слезайте, детишки, позавтракаем по-человечески, - сказал он. - Бутербродами сыт не будешь, а Елизавета Игнатьевна в твой рюкзак, Слава, что-то вкусное положила утром, я видел.

- Ура, - сказал Славка и бодро спрыгнул на пол.

- Осторожнее ты, чуть кипяток не опрокинул, - недовольно осадил его папа.

Я слезал намного медленнее, дождавшись, пока Степан Ильич не убрал стаканы на самый дальний край стола.

Вскоре мы мирно чаёвничали, а перед нами на газете лежала половинка курицы, помидоры, лук, хлеб - в общем, вполне приличный завтрак.

Трое голодных мужчин умяли все в несколько минут.

- Здорово, - прокомментировал Славик, запивая сладким чаем. - Пап, можно мне на станции выйти? Хоть журнальчик купить какой-нибудь.

- У тебя ведь книжка была, ее и читай.

- Да я прочитал давно, пока болел... Ну, па-ап...

Степан Ильич взглянул на меня и шутливо пожаловался:

- Видел? Вот как такому отказать? Ладно, сходишь. Только сразу

обратно, а то будешь потом поезд догонять.

Он дал Славке денег, но стоянка была нескоро, прошло не меньше часа.

Вернулся он и вправду быстро, но какой-то странный.

- Слав, ты чего? - спросил я удивленно.

Степан Ильич тоже взглянул на сына:

- Что случилось?

Славка бросил на полку журнал, а вот газету, которую купил вместе с ним, молча подал отцу.

С верхней полки мне прекрасно было видно, что на открытой странице красовалась жуткая оскаленная морда.

- Мда... - только и вымолвил Степан Ильич. - Вот и прославились.

До меня с запозданием стало доходить - этот лохматый тип со злыми глазками... я.

Глава двадцать восьмая

Степан Ильич стал читать вслух. Статья была большая, на сенсацию газета не пожалела места. В красках, с подробностями, было рассказано, как в лесу отыскали страшное существо, которое потом сорвалось с цепи, загрызло профессорского сына, а затем и вовсе похитило его и сбежало.

- Вот трепачи, - возмущался Степан Ильич то и дело. - Мои студенты не могли такое рассказать, это журналисты переврали. Жареные новости им подавай.

- Ага, - вздохнул Славик. - И фотографию какую выбрали?! Йетя, ты бы даже сам себя испугался бы!

- Это точно, - ответил я со своей полки. - Но студенты и на видео снимали, я там не такой уж страшный ведь?

- Видео в газете не покажут, - заметил Папа Степа. - Видео в интернете будет. Но полагаю, что уже весь Красноярск тебя ждет, Дима.

Мне стало немного не по себе.

- Значит, меня теперь все ловить будут...

- У нас дома никто не догадается тебя искать, - вскинулся Славка.

- Но я ведь не могу всё время в квартире сидеть. Мне надо искать мальчика, который...

Степан Ильич свернул газету и спрятал подальше в рюкзак.

- Всё, не паникуйте. Главное, добраться до дома, а там будет видно.

Он говорил уверенно и спокойно, внушая мне защищенность и надежду на то, что всё получится.

Тем временем близился обед.

- А не сходить ли мне в вагон-ресторан? Куплю что-нибудь, а то от курицы одни косточки остались, - сказал Степан Ильич и строго добавил: - дверь никому не открывать, из купе не выходить. Постараюсь побыстрее вернуться.

Он вышел, мы остались вдвоем.

- Йетя, может, поиграем во что-нибудь? - лениво развалясь на своей полке, спросил Славка.

- Давай, - согласился я. - А во что?

- Не знаю... О, у меня шахматы есть, магнитные! Умеешь?

- Когда-то умел.

Мы спрыгнули вниз, Славка вытащил из рюкзака черно-белую коробочку.

- Маленькие какие, - пробормотал я, когда он ее раскрыл.

Но первое впечатление оказалось обманчивым, не такие уж и маленькие были фигурки, я вполне мог удержать их даже своими неуклюжими пальцами.

Мы погрузились в игру, в купе стало тихо. Время от времени Славка возмущенно комментировал мои ходы:

- Так нечестно!... Я не заметил!.. Я перехожу!..

Я только посмеивался в ответ и позволял ему делать все, что угодно. Игра для меня была только способом отвлечься от мыслей, заполняющих мою голову - тревожных мыслей о будущем.

Я сидел к двери лицом, Славка - спиной. Когда купе стало открываться, мы отнеслись к этому спокойно - вернулся Степан Ильич.

Но послышался женский голос:

- Чай, чай, не желаете чайку?

Я поднял голову, Славка обернулся, мы оба растерянно смотрели на проводницу, она - на нас.

Подкрашенные глаза женщины медленно расширялись, наполнялись испугом.

Я первым взял себя в руки и понял, что она сейчас завизжит.

- Нет, спасибо, нам чая не надо, - вежливо сказал я и мило улыбнулся, стараясь не показать клыков.

Как хорошо, что я повсюду таскал за собой плащ-палатку, а то предстал бы перед ней во всей красе.

Славка сдавленным от напряжения голосом чирикнул:

- Спасибо, мы не хотим.

Проводница с огромным трудом пыталась справиться с собой, и многолетний опыт ей помог в этом - уж на что она только не насмотрелась на железной дороге: несколько раз ездил передвижной цирк, и по тамбуру разгуливала настоящая горилла. Ничего, как-то справились!

- А... А это кто? - спросила она у единственного, похожего на человека, существа, у Славки.

Славик на секунду задумался, придумывая для меня подходящую легенду. Так ничего толком и не придумав, ляпнул наугад:

- Это мой брат.

- Брат?! - удивленно переспросила проводница. - Но...

Надо было подыгрывать, и я строго свел брови:

- Но что? Я вам не нравлюсь?

- Нет. То есть, да. То есть, не в этом дело, - проговорила растерявшаяся женщина. - Ты совсем не... Вы же совсем не похожи.

- Бывает, - по-взрослому степенно сказал я и сосредоточенно взглянул на доску.

- Вы и в шахматы играете... - не могла поверить своим глазам проводница.

- Играем, - ожил, наконец, Славка и добавил, опережая новый вопрос: - А папа в вагон-ресторан пошел, скоро вернется.

- Ну, не буду мешать, мальчик... мальчики... - сказала проводница, покачивая головой.

Она прикрыла за собой купе, а мы со Славкой дружно выдохнули. Потом я прыснул, Славка подхватил, и несколько минут мы не могли успокоиться от нервного смеха.

- Брат, ой, не могу, - заливался Славик. - С ума сойти!

Я тоже вытирал глаза от слез, как вдруг он резко замолчал.

- Знаешь... - сказал Славик серьезно: - а я бы хотел, чтобы ты... стал моим братом. Честно.

- Я тоже, - прогоняя смешинки из глаз, ответил я.

Он улыбнулся:

- Всё, значит мы - братья!

- Кто тут братья? - спросил, открывая дверь, Степан Ильич. В руках у него были два объемных пакета, которые он поставил на соседнюю полку.

Похоже, он услышал наши последние слова.

- Пап, проводница заходила, - сказал Славка, ухватив один пакет и начав его распаковывать на столик. - Йетю видела. Перепугалась, жуть!

- Хм, новости... Теперь разнесет по всему поезду... - нахмурился Степан Ильич и поплотнее прикрыл дверь в купе. - И что вы ей наплели?

- Я сказал, что Йетя мой брат, - сообщил Славик, разворачивая нарезанный сыр.

Степан Ильич так и сел.

- С ума сойти. Да кто же в это поверит. Как бы полицию не вызвала. В поезде должен дежурить наряд. Так, ребята, сидите тихо, я пошел на разведку. Можете пока начинать обедать.

Есть мы не стали, решив, что надо дождаться Папу Степу, а то нечестно получится. До его возвращения сидели, прижавшись друг к другу и напряженно вслушиваясь в звуки в коридоре.

Глава двадцать девятая

- Уф, вовремя я успел! - сказал Степан Ильич, вернувшись. - Она уже с кем-то по телефону трепалась. Наверняка, всем подружкам хотела раззвонить, пришлось доплачивать.

Мы со Соавкой чуть расслабились.

- Значит, к нам не сунутся? - уточнил я.

- Надеюсь, - без уверенности ответил Степан Ильич. - Проводница обещала, но у этих баб... то есть, женщин, семь пятниц на неделе. Сказала, что до Красноярска можем ехать спокойно. Ладно, давайте обедать, я чай принес.

Он уже не вспоминал, что запрещал когда-то мне горячий чай - наверное, совсем принял меня за человека.

В пакетах оказалось много всякого-вкусного, мы даже не со всем справились.

- Я старался брать то, что не пропадет. Так что домой увезем, - сказал Папа Степа, заворачивая в бумагу недоеденные продукты.

- Ага, маму накормим, - усмехнулся Славка.

- Именно, - кивнул Степан Ильич. - Да и на ужин нам будет. Приедем поздно, маме готовить некогда будет. Лягу я, пожалуй, подремать. А вы не шумите.

Он лег на нижнюю полку, отвернулся к стенке, а мы продолжили игру в шахматы.

Правда, минут через двадцать я сказал шепотом:

- Славка, мне надо выйти...

- Ты что, папа же запретил! - сделал он большие глаза.

- А что делать? Мне в туалет во как! - я провел ребром ладони по шее.

Славка чертыхнулся, подумал немного и сказал, сдаваясь:

- Ладно... Я на разведку.

Он тихонько приоткрыл дверь и выглянул - коридор был пуст. Разведка этим не ограничивалась, и Славка выскользнул из купе. Когда вернулся, сообщил:

- Там никого нет, дверь открыта, можешь идти. Только побыстрее!

 

Я поддернул свою "одежду" и вышел в коридор. Было такое чувство, будто я иду по лесу, и в любой момент на меня может выпрыгнуть какой-то зверь.

До туалета я добрался без помех, но когда выходил... Черт, я не хотел их пугать, честное слово! Ну откуда они взялись?!

Прямо у дверей в туалет стояли два ребенка лет семи-восьми, мальчик и девочка. С ними была их мамаша. Она что-то говорила им, когда я открыл дверь, да так и замерла с открытым ртом. Девочка завизжала, мальчик поднял на меня испуганные глаза.

- Извините, - пробормотал я и поспешил убраться.

Думаю, они сделали свои дела, не заходя в туалет...

Быстро забежав в купе, я захлопнул дверь и упал на полку, Славка едва успел убрать шахматы.

- Ты чего? - удивленно спросил он.

- Слышал?

- Что?

- Девчонка вопила.

- Не-а, - помотал он головой. - Здесь же такой грохот. А чего она вопила?

- Меня увидела, - мрачно сказал я.

Славка несколько секунд изучал меня, пока до него не дошел смысл. Тогда он зажал руками рот, но смех все равно прорвался. Хорошо, что его папа спал крепко, а то бы нам влетело.

- Ну, Йетя, с тобой не соскучишься, - отсмеявшись, сказал Славка. - Как же я ее понимаю!

- Я такой страшный? - грустно спросил я.

- Очень, - честно ответил Славик и поспешил добавить, придвигаясь ко мне: - Ты не расстраивайся. Просто к тебе надо привыкнуть.

Он взял меня за руку, и мы сидели молча, пока я не успокоился, и грусть не растаяла под стук вагонных колес.

Шахматы нам надоели - все время что-то случается, не дают поиграть. И мы решили последовать примеру Папы Степы: я влез на свою полку, Славик на свою, и в купе наступил тихий час.

К счастью, нас не потревожили ни проводницы, ни перепуганные пассажиры.

Когда я приоткрыл глаза и выглянул в окно, там уже был вечер. Солнце уже опустилось, но было еще довольно светло.

Степан Ильич читал Славкин журнал.

- Проснулся? - спросил он, взглянув на меня. - Не хотел вас будить. Славик еще дрыхнет?

- Ага... Скоро приедем?

- Да уж скоро, через полтора часа. Время быстро пролетело.

- Степан Ильич... - сказал я вдруг, не успев подумать. - А зачем вам мне помогать? Может, меня лучше ученым отдать? У вас могут быть неприятности.

Степан Ильич медленно отложил журнал, поднялся во весь свой большой рост. Наши глаза теперь были на одном уровне, и смотрел он строго - я даже пожалел, что полез с этими вопросами.

- Дима, - сказал он неожиданно мягко: - Я хочу тебе помочь, потому что... Потому что больше тебе не поможет никто. Потому что мой сын назвал тебя братом. Потому что ты оказался хорошим... м-м-м... мальчиком. Так что, не говори больше такие глупости, договорились?

Я улыбнулся, сглотнул подкативший к горлу комок, и сказал:

- Спасибо.

- Вы чего там шепчетесь? - послышался сонный голос с соседней полки. - Секретики, да? Ладно-ладно.

Степан Ильич дотянулся до Славкиной головы и взъерошил без того спутанные ото сна волосы.

- Вставай, соня, будем вещи собирать. Скоро дома будем.

Глава тридцатая

Ну, наконец-то! Честно говоря, мне надоели эти стучащие под ногами колеса, я едва дождался, пока поезд остановится.

- Не спешите, - сказал Степан Ильич. - Подождем, пока все выйдут, незачем светиться.

Мы со Славкой с ним согласились и чинно присели на полки. Меня ощутимо трясло - как встретит меня город? Если в тайге на каждом шагу меня ждали опасности, то будет ли их меньше здесь?

Толчея и грохот и разговоры за дверью стихли, Степан Ильич осторожно выглянул.

- Вроде бы пусто, - сказал он. - Дима, закройся поплотнее, и пойдем. Возьми рюкзак для маскировки.

Из поезда мы вышли без помех, проводница окинула меня прощальным испуганным взглядом, но промолчала.

На перроне было много народа, но все торопились - кто встретить, кто в вокзал или на выход в город. На нас никто не глазел.

- Машина на площади, идем на переход, - сказал Степан Ильич. - В вокзал можно попасть по подземному или над путями. Нам лучше по подземному, так быстрее.

Я мало что соображал, шел, куда скажут и смотрел больше себе под ноги, чем по сторонам. Быстрее, главное - быстрее!

В вокзал я входил осторожно - мне казалось, что моя плащ-палатка сразу привлечет внимание. Но я ошибся, тут полно было в накидках, камуфляже, куртках - охотники, геологи, туристы.

- Не дрожи так, - шепнул мне Славка.

- Что, заметно?

- Ага! Не переживай. Пап, там не наша машина, смотри?

- Где? - спросил Степан Ильич, оглядывая привокзальную площадь, на которую мы как раз вышли. - А, вижу, вижу. Давайте к ней.

У машины нас встретил молодой человек в джинсовой куртке. Его не было среди студентов, и сейчас он с любопытством пытался разглядеть меня под складками ткани.

Я поспешил нырнуть внутрь, на заднее сидение, Славка пристроился рядом, а Степан Ильич сел впереди.

- Куда сейчас, к вам домой? - спросил водитель.

- Да, Костя, - кивнул Папа Степа. Заметив, что водитель то и дело поглядывает на меня в зеркало, добавил: - Ты не волнуйся, он смирный. Еще никого не загрыз.

Я хмыкнул, Славка хихикнул, Костя улыбнулся.

- Ну, я почитал в газетах, так там уж порасписали. Кинг-Конг настоящий, да и только. Хорошо, что я со студентами лично поговорил между делом. Они о тебе хорошо отзывались.

- Спасибо, - сказал я в ответ на брошенный снова взгляд в зеркало.

Ехали мы недолго, дом оказался минутах в десяти от вокзала.

Степан Ильич распрощался с Костей и мы остались у подъезда многоэтажного дома.

Я почувствовал, что Степан Ильич заметно волнуется. Славка тоже это заметил.

- Пап, ты домой звонил-то? - спросил он.

- Да звонил, еще из поезда, пока вы спали. Но мама была не в восторге...

Я понурился, но Степан Ильич положил мне руку на плечо и слегка подтолкнул к подъезду:

- Идем, идем, чего ты? Все будет хорошо.

Мы поднялись на лифте на восьмой этаж. Славка метнулся к своей квартире первым и позвонил.

Дверь открыли быстро - конечно, мама не спала и дожидалась нас. Вернее, их...

- Мам, привет! - радостно улыбаясь, воскликнул Славка и тут же попал в объятия привлекательной женщины. У нее были такие же светлые волосы, как у сына, да и лицом он был точь-в-точь.

- Здравствуйте, здравствуйте, - улыбнулась женщина в ответ. - Проходите, не стойте в дверях. Славик, не тащи чемодан, тяжелый же!

Степан Ильич тоже обнял супругу, неловко поцеловал.

- Ну, зайдем в дом, Светлана, я тебе гостя представлю.

В прихожей, когда закрылась дверь, меня выдвинули вперед.

- Здрасьте... - бормотнул я, не решаясь поднять голову.

- Здравствуй, - суховато поздоровалась Славкина мама. - Вот ты какой... Я уж наслышана, весь город гудит. Слухи разные ходят... Степан, ты уверен в том, что делаешь?

Степан Ильич тяжело вздохнул, уронил рюкзак на пол, сдвинул в сторону чемодан.

- Слава, неси вещи в зал, потом уберем, - сказал он. - Дима, опусти капюшон.

Я убрал от лица накидку. Славкина мама невольно охнула, с трудом сдержавшись.

- Света, я тебе уже говорил по телефону, и опять повторю: Дима хороший мальчик, но у него неприятности. Мы должны ему помочь, - сказал Степан Ильич.

- Дима, значит... Тебя зовут Дима? Пройди в зал, подожди там, - сказала Славкина мама и увлекла мужа на кухню.

Я не подслушивал, но не мог же я отключить мой тонкий слух.

- Ты уверен, что он не загрызет Славика ночью? - строго спросила мама Славки. - Сколько ты его знаешь? Неделю? Степан, это легкомысленно! Немедленно позвони, пусть приедут и заберут его.

- Света, возьми себя в руки. Он поживет у нас. Я тебя уверяю, он не сделает ничего плохого, - горячо доказывал Степан Ильич.

- Ох, странно все это... - постепенно сдаваясь, сказала женщина. - Если что-то случится, я тебе этого не прощу.

- Все будет хорошо, - успокоившись, сказал Степан Ильич.

Успокоился и я и отправился в зал из коридорчика, где торчал все это время.

Что-то небогато живут профессора... Я не увидел особой роскоши - почти такая же мебель была и у меня дома.

Славка сидел на диване. Завидев меня, похлопал по нему рукой:

- Йетя, садись. Подождем, пока договорятся.

Я присел с ним рядом.

- Мама твоя не слишком обрадовалась, - грустно сказал я.

- А ты как думал? Она мне даже собаку завести не разрешила, - ответил Славка и тут же, спохватился: - Ой, извини.

- Малыш, я же лучше собаки, - голосом Карлсона сказал я и улыбнулся. Не знаю, получился ли из меня Карлсон, но Славка облегченно рассмеялся.

- А куда вы медвежонка дели? - вспомнил вдруг я.

- Лесникам отдали. У них там полно всяких детенышей. Лосенка я видел, со сломанной ногой. Ему шины наложили, говорят - поправится. Ну и еще там разные. А медвежонка потом в цирк отдадут.

- Да... Хорошо, что он сам спасся, а то мы не уследили...

Воспоминания захватили нас обоих, и комната наполнилась нашими "а помнишь? а помнишь?"

Мы так увлеклись, что не заметили, как вернулись Славкины родители.

К счастью, Славкина мама, видя счастливого сына, тоже, наконец-то, улыбнулась.

- Ладно уж, живите, - сказала она. - Постелю у Славика в комнате. Идите ужинать, я сырники сделала.

Глава тридцать первая

После ужина Славка утащил меня в свою комнату. Я встал посреди и голова пошла кругом - ну почему, почему здесь все так похоже на мою?! Почти такая же кровать у стенки; невысокий шкаф, на который я забрасывал старые ненужные игрушки. У окна - почти такой же стол с монитором, а под ногами - черный системный блок. Мой был серым...

- Йетя, ты чего? - спросил Славик, участливо заглядывая мне в глаза.

- Да так... Ерунда, - с трудом проговорил я. - Кровать маленькая, мы не поместимся.

- Папа раскладушку притащит, - сказал Славка. - Смотри, какой у меня комп!

Он нажал кнопку на системнике, и монитор вскоре засветился.

- Слав, давай завтра? - сказал я. - Что-то я устал.

- Ладно, - вздохнул он. - Извини, я не подумал. Конечно, полдня ехали.

Степан Ильич втащил в комнату раскладушку, поставил ее.

- Ну, как тебе новый дом? - спросил он, пока Славка вытаскивал из шкафа постельное.

- Мне нравится, - улыбнулся я. - У вас очень хорошо.

- Да, тут тебе не тайга, - хмыкнул Папа Степа. - Ну, укладывайтесь. А все разговоры на завтра отложим. Нам есть о чем побеседовать...

Я грустно кивнул. Пока что я даже не представлял, с чего начинать поиски.

- Дима, давай уже свою плащ-палатку. я ее почищу и сложу, - сказал Степан Ильич. - Здесь тебе не надо маскироваться.

Я сбросил накидку. Славка хихикнул:

- Йетя, ты просто как медведь. Такой мохнатый!

- Р-р-р-р, загррызу, - оскалился я и пошел на него, растопырив лапы, и выпустив когти.

Славка весело рассмеялся, взвизгнул и стал закрываться от меня подушкой. И надо же было именно в этот миг войти Славкиной маме... Ох, и перепугалась она.

- Степа, что тут происходит?! Ты же обещал! - возмущенно сказала женщина.

- Мам, мы играем, ты чего? - удивленно спросил Славик.

Я, конечно, тут же присмирел.

- Извините, - сказал я, опуская руки. - Я не хотел ничего плохого, просто пошутил.

- Шути, пожалуйста, аккуратнее, - сказала Славкина мама, недовольно покачав головой. - Ложитесь уже спать.

Славка быстро подлез к ней под локоть и потерся пушистой головой:

- Мам, ну не злись. Он, правда, хороший, честно-честно.

Конечно же, он заработал улыбку.

- Ладно уж, подлиза, - сказала мама и повторила: - спать ложитесь.

Нас оставили одних.

- Хорошая у тебя мама. - вздохнув, сказал я. - И папа тоже. Повезло тебе.

- Ага, повезло! - согласился Славка. - Слушай, давай, я на раскладушке лягу?

- С чего это?

- Ну... Мне больше нравится на ней, а папа не разрешает. Говорит, для гостей.

Я пожал плечами.

- Да я и на полу могу, если надо. Но как-то неудобно, кровать-то твоя, а я тебя, получается, выгнал?

Славка сморщил нос и пихнул меня в бок:

- Да ну тебя, не выдумывай. Ты вообще когда в кровати спал, помнишь хоть?

Я задумался.

- Вчера, - улыбнулся я. - У бабки Лизаветы.

- Ну... Ну я тогда не знаю, - развел руками Славик. - В общем, ложись и всё!

Он быстро разделся и улегся на раскладушку, накрывшись покрывалом до ушей.

- Место занято!

Я рассмеялся. Делать нечего, спорить было уже бесполезно, и я, щелкнув выключателем, лег на Славкину кровать.

- Слав, - вспомнил вдруг я. - Если начну храпеть, не стесняйся, буди.

- Я в тебя подушку кину, - сонным голосом ответил он.

- Кидай, кидай, - усмехнулся я и широко зевнул.

Утро застало меня врасплох - окна выходили на восточную сторону, и солнце, едва поднявшись, уже заглянуло в Славкину комнату.

Славка мирно сопел, свернувшись клубком и замотавшись в покрывало. Подушка в меня так и не прилетела, но валялась на полу.

На стене висели круглые часы, на них было всего семь утра. Можно было бы еще поваляться, но я не мог терять времени.

Пока Славка спал, я решил заглянуть в интернет. Где же еще искать сведения о детях, которым надоело жить...

Я вылез из кровати. Осторожно прошел в коридор, стараясь не шуметь - где у них тут туалет?

Квартира - не таежный лес, все рядом, заблудиться сложно. Я отыскал и туалет, и ванную. Вернувшись в комнату, сел за компьютер.

Он загудел, я оглянулся - нет, все в порядке, Славка крепко разоспался.

Дождавшись, когда засветится экран, я вошел в "Поиск".

Та-ак... "Красноярск дети суицид".

Открывая странички одну за другой, я погружался в грустные, страшные, режущие душу строчки...

Глава тридцать вторая

Да уж, я осилил две статьи, мне хватило, чтобы понять, куда я лезу... И чем больше читал, тем больше мне это не нравилось. Надо было отыскать несчастного мальчика, для которого жизнь хуже пытки.

Я так увлекся, что не услышал, как проснулся Славка. Когда он втиснулся подбородком мне в плечо, я вздрогнул.

- Чего делаешь? - спросил он, щекоча дыханием мое ухо.

- Читаю, - коротко ответил я.

- Чего читаешь? А-а, вижу. "Красноярск захлестнула волна детского суицида, заявляют полицейские. По их данным только в январе этого года в нашем городе произошло 4 самоубийства, совершенных школьниками..." Ничего себе! - прочитав несколько строк, вскрикнул Славка. - За месяц?! С ума сойти...

Я обернулся к нему - ну ясно, Славка сразу подскочил ко мне, даже не успев одеться.

- Не забивай себе голову, - сказал я. - Иди одевайся, и не стой босиком.

- Ладно, мамочка, - хихикнул Славка, быстро отпрыгивая, чтобы я не успел дотянуться.

Натягивая шорты, он спросил:

- Ты уже придумал, где искать начнем?

- Нет еще... Ну, а где хуже всего детям живется? Наверное, в детском доме.

- Ага. Ищи адреса!

Да, верно говорят - ум хорошо, а два лучше. Славка подсказал хоть какое-то начало для поисков. Я набрал в поиске "детские дома Красноярск адреса"

- Мда-а, - протянул я, увидев результат. - Слав, пятнадцать детдомов. Это на год работы... У меня столько времени нет.

Славик, уже в шортах и футболке, снова оказался рядом. Прочитав страницу поиска, тоже приуныл.

- Я думал, один-два, - сказал он.

- Мальчики, вы проснулись? - послышалось от двери, и в комнату заглянула Славкина мама. - Идите умывайтесь, завтрак уже готов.

Я встал из-за стола и успел поймать на себе быстрый внимательный взгляд - похоже, она всё еще не могла ко мне привыкнуть. Но Славка был жив-здоров, и это ее успокаивало.

На столе дымилась яичница с кусочками колбаски. Ее разложили по тарелкам, и я с удовольствием занялся своей порцией. Хлеб с маслом и джемом... Обалденно вкусно...

- А папа где? - спросил Славик, удивившись. - Спит еще?

- Да, как же, - хмыкнула мама. - В шесть утра вскочил и помчался на свою ненаглядную работу. Я говорю, побудь с сыном, а он даже слушать не стал.

Я растерянно отставил кружку с чаем.

- А... А я? Он же обещал помочь...

- Ты, Дима, не волнуйся. Степан сказал, что на работе займется твоим вопросом. Кстати, я не поняла, какая именно тебе нужна помощь. Степа что-то пытался вчера объяснить, но с первого раза трудно уловить.

Мне совсем не хотелось посвящать Славкину маму в эту фантастическую историю. Но вдруг и она чем-то сможет помочь? В двух словах я изложил основное.

- Вот... Теперь мне надо найти такого мальчика, который согласится обменять свое сознание на мое, - закончил я.

Тетя Света сидела, глядя на меня большими глазами.

- И что, все это правда? - спросила она.

- Мам, конечно, правда! - горячо вступился за меня Славик.

- Правда... - вздохнул я. - Какое сегодня число?

- Двенадцатое августа, а что? - спросила тетя Света.

Я стал считать в уме, шевеля губами. По моим подсчетам получалось, что...

- Недели две осталось, - пробормотал я. - Потом надо будет точно все прикинуть.

Славкина мама смотрела на меня с жалостью, но мне показалось, что она не все поняла о моей проблеме. Ну да и ладно, я больше рассчитывал на Степана Ильича.

- Ну, поели? Дима, ты посидишь дома, а мы со Славиком сходим в поликлинику.

- Зачем? - сразу насторожился Славка.

- Что значит "зачем". Ты только что переболел непонятно чем. Надо хотя бы сдать анализы.

- У-у-у... - загудел Славик уныло. - И кровь сдавать?

- А как ты думал. И не мотай головой, надо. К тому же, тебе скоро в школу, там тоже потребуют.

Славка понурился, и я его прекрасно понимал - я тоже не слишком любил походы к врачам.

- Дима, только ты будь осторожнее, - сказала тетя Света. - На балкон не выходи, дверь никому не открывай. Сам понимаешь, соседи.

- Конечно, - улыбнулся я. - Если меня увидят, здесь будет весь город.

- Вот и молодец. Посмотри телевизор, а мы часа через два-три вернемся. Если не будет очереди, то и пораньше. Славик, идем.

Славка подарил мне грустный прощальный взгляд, и поплелся за мамой.

Когда они ушли, я еще немного посидел за компьютером. Читать про суицид мне надоело через полчаса. Понял я одно - будет нелегко. Те, кто задумал уйти из жизни, не кричат об этом на каждом углу.

Я закрыл сайты и стал изучать Славкин компьютер. У него было много игр, многие я даже не знал. Увы, мои пальцы не успевали давить на клавиши, были слишком неповоротливыми, и от игр пришлось отказаться.

Я выключил комп и улегся на диван в зале - хоть телевизор посмотреть, пока все вернутся...

Каналов полным-полно, телевизор был подключен к кабельному. Попробовал нажимать кнопочки на пульте - уфф, сложно как. Палец нажимал сразу две. На столике лежали вязальные спицы, и я приспособил одну из них. Ну вот, совсем другое дело. Пощелкав каналы, я остановился на каком-то мультике. Давно я их не смотрел...

Мультяшные диснеевские герои гонялись друг за другом, что-то вереща игрушечными голосами. Я не вникал в сюжет, голова была занята совсем другим. Я старался придумать, как попасть в детский дом. Такое чудище туда и на порог не пустят. Может, отправить на разведку Славика? Тоже ерунда... Чтобы разыскать мальчика с плохой жизнью, надо про эту жизнь узнать. И для этого надо в детдоме поселиться. Как же всё сложно... Окончательно запутавшись, я сдался. Может, Степан Ильич и правда что-то узнает? Надо просто дождаться, когда он вернется с работы.

Мультфильм мне надоел, и я снова стал переключать каналы. И вдруг...

Я не сразу понял, что происходит. Моя левая рука странно завибрировала. Я недоуменно поднес ее к лицу, вгляделся. Хм... Под шерстью на запястье я разглядел зеленоватое свечение. Да это же браслет! Он так маскировался в шерсти, что я совсем про него забыл! И вот он проснулся... Я раздвинул плотно уложенные шерстинки, добрался до кольца. Оно мелко-мелко дрожало, незаметно для глаза, но чувствительно. Вдобавок, на зеленоватом фоне ярко выделялась красная полоса.

Ну, и что это значит? Я встал с дивана, подошел к окну, чтобы разглядеть получше и... алое колечко сдвинулось. Ничего не понимаю... Я повернулся к окну спиной - кольцо снова переместилось. Что-то мне это напоминало...

Да, точно - компас! Куда бы я теперь не повернулся, кольцо всегда показывало на выход из комнаты. Интересно... Я вышел в коридор, неотрывно глядя на колечко. И оно привело меня к входной двери...

В моей памяти всплыли прощальные слова одного из "атлантов", Озитиса:

- Следи внимательно за своим браслетом, он поможет тебе отыскать того, кто тебе необходим.

Глава тридцать третья

Я в нетерпении мерил шагами комнаты, слоняясь по квартире. Если они не вернутся прямо сейчас, я пойду на улицу сам! Меня влекло туда с такой силой, что я едва мог сдерживаться. Я чувствовал, что прямо сейчас необходимо следовать за моим браслетом, скоро будет поздно!

Как же я обрадовался простому щелчку замка!.. Я подлетел к двери. Первой вошла мама Славика,

- Дима? Что-то случилось?- спросила она удивленно, столкнувшись со мной нос к носу. - Ты такой взъерошенный...

- Все в порядке, - пробормотал я и, ухватив зазевавшегося в дверях Славку, утащил в его комнату.

- Йетя, ты чего? - - пискнул Славик, подчиняясь моему напору.

- Мне надо на улицу, - сказал я. - Срочно!

Он так и сел на кровать.

- Фух, тебя кто-то укусил? - спросил он. - Мы же договорились, что на улицу нельзя соваться.

- Ты не понимаешь... Смотри.

Я сунул ему под нос руку со светящимся браслетом.

- Что это? - с интересом спросил он, взяв меня за запястье и повертев его во все стороны. - Ты раньше не показывал.

- Это мне там подарили, в храме. С его помощью я и разговаривать научился. А теперь, видишь, он превратился в компас!

- Эта полоска? Ну, и куда она показывает?

- А я знаю?! Славка, я понятия не имею. Но это очень, очень важно! Придумай что-нибудь!

Он схватился за голову.

- Что я придумаю? Ну, как тебя на улицу вывести? Тебя же полиция застрелит через пять минут! Давай папу дождемся.

Я снова забегал по комнате, едва не сшибая стулья.

- Слав, какой папа?! Когда он придет, вечером?! Нельзя ждать до вечера, я чувствую! Ну, Слав, включи голову!

Бедный Славик даже покраснел, так усиленно заработал его мозг. Признаться, я не очень рассчитывал, но неожиданно он просиял, подпрыгнул и вскрикнул:

- Придумал! Йетя, я придумал!

Он умчался из комнаты. Я проводил его удивленным взглядом, и двинулся следом.

Славка что-то увлеченно искал на лоджии - судя по шуму, это "что-то" было хорошо спрятано среди ящиков, коробок и кульков.

- Помочь? - спросил я.

Он, пыхтя, уже выволок картонный ящик.

- Всё, нашел, - переводя дыхание, сказал Славка. - Потащили ко мне!

Я отодвинул его, и сам поднял коробку. Незачем ребенку надрываться, он только что кровь сдавал. Да и не такая она тяжелая, чтобы вдвоем нести.

- Слава, зачем вам этот хлам? - с подозрением в голосе спросила тетя Света.

- Мам, нам надо, - махнул рукой Славка. - Просто посмотреть.

- Не нравится мне всё это... - вздохнула Славкина мама и ушла на кухню.

А мы занялись ящиком. Славик его распаковал и торжественно вытащил завернутый в газету пакет. В нем оказалась какая-то синяя одежда. Я не сразу понял, что это, но когда Славка разложил ее на кровати...

Да-а, до такого я бы не додумался.

- Ты где его откопал? - спросил я, глядя на костюм Спайдермена.

- На Новый год купили, - довольно сияя, ответил Славка. - Только я его даже не надевал.

- Почему?

- А он большой оказался. Дома померили, я в нем, как в мешке. Мама хотела ушить, но на работе закрутилась. Так и закинули на лоджию. Всё, давай, меряй! На меня большой, а на тебя как раз будет.

Не так уж сильно мы со Славкой и различались - по росту я был чуть повыше, и в теле чуть поплотней.

Немного сомневаясь, я стал натягивать красно-синий комбинезон. Славка суетился рядом, помогая.

- Браслет сними, - сказал он. - Потом сверху нацепишь.

Это была дельная мысль, я снял браслет и отложил на стол. Славка, конечно, не утерпел - схватил кольцо и стал разглядывать. Ну а потом и померил. Вернее, попытался померить.

- Йетя, он на меня не лезет, - пожаловался Славка.

- Как это? Должен налезть. Он же растягивается, как резиновый.

Но браслет и вправду сопротивлялся - он стал вдруг твердый, как железный.

- Хм... Ладно, оставь. Наверное, он только на меня рассчитан, - сказал я, продолжая воевать с костюмом.

Славка с сожалением отложил непослушный браслет.

- О, ты уже? Здорово. Подожди, тут молния...

Он вжикнул молнией у меня на боку. Я повертелся, разглядывая себя со всех сторон.

- Теперь капюшон, - сказал Славка и протянул мне красную шапочку, раскрашенную в белую клетку.

Когда я ее надел, Славка покатился со смеха.

- Обалдеть! Йетя, тебя в кино снимать надо! Иди сюда!

Он раскрыл дверцу шкафа, на которой было большое зеркало. Я посмотрел... Мда, в таком виде я бы и сам себя не узнал. Шерсть можно было разглядеть только в прорезях маски. Всё остальное было плотно упаковано под тканью.

Я надел обратно браслет и сказал:

- Ну всё, я готов идти.

- Не жмет? - тоном опытного портного поинтересовался Славик.

Я походил, попрыгал, даже поприседал.

- Не, все супер! Прямо как на меня шили. Славка, ты гений, - похвалил я.

- Ну, тогда идем.

- Э-э, что значит "идем"? Я иду один.

Славка захлопал ресницами и спросил разобижено:

- Йетя, ты хочешь идти один?! Так нечестно! Я тоже хочу!

- Слав, тебе не надо в это лезть... - проговорил я осторожно. - Ну не обижайся...

- Вот так, да? Ну, ладно-ладно... - он шмыгнул носом и вдруг заявил: - А зато я город знаю! А ты сразу заблудишься!

Мда, это был довод... С этим поспорить трудно. Браслет браслетом, но блуждать по закоулкам Красноярска мне не хотелось.

- Ладно, - проворчал я. - Иди, у мамы отпрашивайся...

Это была задачка не из легких - я слушал, как с кухни доносился жаркий спор. Славка доказывал, что теперь я в полной безопасности, а ему самому просто необходимо погулять на свежем воздухе.

- Ну, Дима, иди хоть покажись, - постепенно сдаваясь под таким напором, сказала тетя Света.

Я вошел на кухню из коридора. Славкина мама прыснула, едва удержавшись от смеха.

- Ой, Дима, какой ты смешной, - сказала она с улыбкой. - Ладно уж, погуляйте. Но рядом с домом! И на обед не опаздывайте.

Пока она не передумала, мы поспешили удрать за порог.

- Уф, я думал, заставит папу дожидаться, - в лифте признался мне Славка.

- Или звонить ему начнет, - закивал я. - А времени нет совершенно. Смотри, колечко-то разгорается...

Славка поглядел на мой браслет и удивленно подтвердил:

- И правда, оно ярче стало! Чего это?

- Еще не знаю, но мне это не нравится, - мрачно сказал я.

Мы вышли из подъезда.

- Ну, нам направо, - сказал я, сверяясь с нашим "компасом".

Глава тридцать четвертая

Это был привычный моему глазу микрорайон - наверное, такие есть почти в каждом городе. Многоэтажные дома стояли здесь вперемешку со старыми пятиэтажками. Мне понравилось, что здесь так много зелени - на каждом шагу деревья или ухоженные кустарники вдоль дорог. Видно, что город под присмотром.

- Красиво у вас, - сказал я.

- Ага, - кивнул Славик. - Мы тут иногда сами субботники устраиваем, с соседями. Чёрт... Откуда они взялись...

Последнюю фразу Славка сказал осипшим тусклым тоном, и сбавил шаг.

- Слав, ты чего? - удивился я.

- Давай другой дорогой пойдем, там эти...

- Да кто?!

Я проследил за его взглядом. У соседнего подъезда заняла скамейку компания подростков. Я пересчитал по головам - вроде бы пятеро. Мне тоже не очень хотелось нарываться на неприятности, но было поздно - они нас заметили. Уж очень яркий на мне был костюмчик.

Кто-то свистнул, потом все покатились со смеха.

- Эй, профессор, шагай сюда! Ты где такое чудо надыбал?! - закричали от скамейки. - Шагай, я сказал!

Славка взглянул на меня, ищу поддержки.

- Идем, - решительно сказал я. - Не бойся.

Мы подошли к компании и под их ехидными взглядами я задвинул Славку себе за спину.

- Некогда нам, - сказал я. - Дела у нас. Потом поговорим. Завтра.

Я взял Славку рукой за плечи и повел дальше, но за спиной послышался окрик:

- Э-э, стоять! Я вас не отпускал! Ты чё, профессор, охренел? А ну, скажи своему дружку, кто я!

Я обернулся и посмотрел на самого наглого. Этот парень был постарше всех, ему на вид было лет шестнадцать. Над верхней губой пробивались усы, в зубах была зажата сигарета.

- Это Гвоздь, - бормотнул мне Славка. - Гвоздев.

- Во, а я думал, ты меня забыл, - криво усмехнулся подросток. - Давно я с тобой не общался, а, Профессор? Ну, так где такого дружка надыбал?

- Это Дима, мой... двоюродный брат, - на ходу придумал Славка. - В гости приехал.

- А чего он у тебя такой нарядный?

- Моё дело, - хмуро сказал я. - В чем хочу, в том хожу. Слава, пойдем.

- Хотел я у тебя, Профессор, бабок занять, но теперь... - вздохнул Гвоздь. - Невежливый у тебя братан... Воспитать надо. а ну, тащите его в подъезд!

Со скамейки вскочили трое и кинулись ко мне. Я сам не понял, как это произошло, но через несколько секунд они уже лежали на асфальте, отползая от меня подальше и держась за разные части тела.

Гвоздь помрачнел, крепко сжал зубы, раздавливая фильтр сигареты.

Он медленно поднялся и шагнул ко мне.

Я смотрел ему прямо в глаза, не отводя взгляд.

- Встретимся еще, - сказал Гвоздь и бросил окурок мне под ноги.

- Славку тронешь, забью в асфальт по шляпку, Гвоздь, - пообещал я, не веря, что могу произнести такое вслух.

- Ну-ну, - процедил он и ушел, оглядываясь, будто ожидая погоню. Его подручные поплелись следом за главарем.

- Уф, у меня внутри все колотится, - признался я Славке. - Я раньше таких боялся...

- Ну, Йетя, ты герой, - восхищенно сказал Славка, не сводя с меня ошалевших искрящихся глаз. - Этот гад меня уже года два достает! Ка-ак ты их раскидал...

Я только пожал плечами в ответ и заторопил его:

- Всё, идем скорее!

Мы прошли мимо двух домов, мимо авто-магазина, мимо каких-то ларьков.

На меня, конечно, обращали внимание, оглядывались. Детишки показывали пальцами, смеялись вслед. Я старался не обращать внимания, хоть это было и не очень легко.

- Слав, а чего он тебя профессором называл? - спросил я по дороге.

- А-а, да ну его, - отмахнулся Славка. - Он узнал, что мой папа в институте работает, профессор. Вот и начал, а за ним следом меня так все в классе зовут. Да мне не важно, подумаешь.

- Теперь он к тебе не скоро сунется, - хмыкнул я. - Смотри, что это там?

Впереди маячило какое-то странное сооружение.

- Йетя, тебе маска мешает? - усмехнулся Славик. - Это же мост! Мы к Енисею подходим, на набережную.

Я присмотрелся - ну да, на солнце блеснула широкая полоса воды. А прямо перед нами возвышался красивый мост.

Но любоваться было некогда - я взглянул на браслет.

- Слав, мне кажется, или красное колечко стало шире?

- Да... Точно! Йетя, а чего оно так?

- Не знаю... наверное, чем ближе мы подходим, тем шире оно становится. Когда браслет станет красным полностью - все, пришли! Кажется, нам на ту сторону... Идем на мост!

Мы перешли через площадь, и я уже едва сдерживался, чтобы не перейти на бег.

- Он называется Коммунальный, - сообщил Славка.

- Что? - не понял сразу я.

- Ну, мост! Называется Коммунальный.

- А, ясно... Давай быстрее!

Мы шли над рекой, которая была раза в два шире, чем та, по которой мы плыли на лодке в тайге. Ну еще бы, это же Енисей! Одна из самых больших рек Сибири.

Пешеходов было мало - наверное, лень было шагать в такую даль. Есть ведь автомобили, есть автобусы.

На ходу я сверялся с браслетом, и что самое странное, он все сильнее и сильнее окрашивался в алый цвет.

- Славка, я ничего не понимаю, - сказал я. - Зеленого больше не видно!

не веря своим глазам, я покрутил браслет со всех сторон - зеленый цвет практически исчез...

- Йетя, смотри... - дернул меня за локоть Славка.

Увлекшись браслетом, я не сразу понял, чего он хочет и куда надо смотреть.

А-а, ясно теперь. Зоркий Славкин глаз углядел одиноко стоящую фигурку мальчика в футболке и джинсах, укороченных почти до колен. Мальчишка стоял, облокотившись о парапет, и задумчиво смотрел на воду.

Кажется, это и есть наша цель...

Я медленно направился к нему, но чуть-чуть не успел. Дождавшись, когда пройдут несколько пешеходов, мальчишка быстро повертел головой и... полез через поручень.

Машины ехали мимо, но, похоже, его не замечали, или делали вид, что не замечают.

Как назло, кроме машин, на мосту сейчас были только мы втроем.

- Славка, стой здесь, ты мне будешь мешать, - сказал я и, не сводя глаз с мальчишки, направился к нему.

Шел я быстро, но он тоже не мешкал... Я бы не успел, ни за что не успел бы, даже перейдя на бег. Но тут что-то снова стало происходить с моим телом. Да и не только с ним...

Машины вдруг остановились. Все сразу! Это меня удивило, но не очень. А вот летящая над мостом птица, зависшая в воздухе - это было невероятно... Стих ветер, гулявший на мосту...

Но самое главное - замер мальчик, уже перекинувшийся наполовину через чугунный парапет, буквально зависнув в воздухе.

Я рванулся к нему со всех ног. Одной рукой ухватив за шиворот, другой за ногу, перебросил его обратно на мост.

Едва я успел это проделать, все вокруг задвигалось, зашумело.

Да-а, нечто подобное я видел в фильме "Матрица", когда еще был в своем собственном теле. Но чтобы такое могло произойти наяву...

Впрочем, сейчас у меня была забота поважнее - в моих руках бился перепуганный мальчик, и его черные глаза, блестящие от слез, смотрели на меня, как на чудовище. Но я-то был в маске, и видеть сквозь нее он не мог.

- Пусти, - прошипел он. - Все равно прыгну. Пусти...

- Фиг тебе, - сказал я, держа его за плечи. - Успокойся сначала.

- Эй, вы что там делаете?! - крикнули нам из притормозившей машины.

Я знал, что на мосту запрещено останавливаться, но, на всякий случай, потащил мальчишку за собой - надо было убираться, а то торчим у всех на виду.

Хорошо, что он был мельче меня, мог бы и не справиться.

Славка честно исполнял мой приказ, и не лез под руку. Дождавшись, пока мы оба подойдем к нему, он сказал:

- Привет! Ты чего, купаться надумал? Вода здесь холодная, река же! Это на пруд надо, там прогрелась. Хочешь, завтра сходим?

Его делано веселое щебетание подействовало на мальчишку странным образом - он вдруг всхлипнул, а потом разревелся, обвиснув на моих руках.

Я воспользовался этим, и поволок мальчика дальше, пока он не дрыгается.

Только спустившись с моста, и забившись в укромный уголок парка, разбитого на набережной, я принялся успокаивать неудачливого "утопленника".

- Ну, хватит уже, а то на Енисее наводнение будет. Вытри слезы. Тебя как зовут?

- Ан-ан... Антон... - икая и заикаясь, проговорил мальчик. - А вы... кто?

- Не видишь? Он человек-паук, - пошутил Славка. - А я Славик.

- Вы чего полезли? Зачем спасли? Я просил? - в слезах мальчишки стали прорезаться резкие нотки обиды.

- Нас просить не надо, - сказал я. - Сами пришли. Успокоился? Рассказывай.

- Отвали... - ответил он и отвернулся, утирая мокрый нос.

- Антон, так не пойдет, - строго сказал я. - Если не расскажешь, чего с тобой случилось, мы не сможем тебе помочь.

- Мне никто не поможет...

Хм... А собственно, какое мне дело до его проблем? Мне надо решить свою собственную!

- Ну, ладно. Не хочешь, чтобы я помог тебе, помоги мне, - сказал я.

Антон удивленно и недоверчиво искоса взглянул на меня.

- Шутишь?

- Нет. Мне нужна твоя помощь. Раз ты все равно хочешь умереть, сделай это с пользой.

Он часто-часто заморгал, пытаясь понять.

- Это как?!

Я наклонился к нему и сказал еле слышно:

- Отдай мне свое тело...

Глава тридцать пятая

Мой вопрос он услышал - мигом просохли слезы, зато глаза стали круглыми, как монетки.

- Ты что, псих? - спросил он удивленно.

- Ха, Славка, он только что топиться хотел. Так кто из нас псих? - улыбнулся я. - Ладно, не бери в голову, потом поговорим. А сейчас скажи свой адрес, отведем тебя домой.

Это предложение Антону сразу не понравилось. Он низко опустил голову, надулся и пробормотал:

- Не пойду.

- Что значит "не пойду"? Тебя же искать будут.

- Пусть ищут. Будет лучше, если не найдут.

Я совсем запутался. С одной стороны, мне не было дела до его проблем - главное, чтобы он согласился на обмен. Но с другой... А с другой стороны этот мальчишка нуждался в помощи. Может, он просто растерялся?

- Антон, - как можно мягче сказал я, присаживаясь рядом на траву. - Пойми, мы не для того тебя спасали, чтобы сейчас бросить. Расскажи, что случилось. А вдруг мы тебе поможем?

- Да? - спросил он, повернув голову. - Поможете? Подарите тыщу баксов?

Мы со Славкой переглянулись, и Антон, сделав какие-то свои выводы, хмыкнул:

- Вот именно. Никто мне за просто так их не даст. С моста прыгнуть не дали, я еще чего-нибудь придумаю.

- Да подожди ты, - я ухватил его за штанину, когда Антон попытался подняться. - Зачем тебе столько? Купить что-то хочешь?

Он помотал головой:

- Проиграл... Если сегодня не отдам, они... Они маму убьют.

- Нет, ты точно псих, - сказал я с чувством. - Что за бред? Кто за тысячу долларов твою маму убивать будет?

- Ты их не знаешь... Эти будут, - упрямо твердил мальчик.

- Как же ты умудрился проиграть?

Он дернул плечом, отвернулся.

- Да ну, по-идиотски все вышло...

- В карты, что ли? - предположил я первое, что пришло в голову.

- Не... В шашки.

- В шашки?! - выкрикнули мы со Славкой в один голос.

Да, это было бы смешно, если б Антон не выглядел таким потерянным.

- И как же ты умудрился? - спросил я. - С кем играл?

- Да-а, там, с одними, - он махнул рукой куда-то неопределенно. - Взрослые уже. Ну, их там компания была, и мы там были.

- Кто это "мы"?

- Ну, я и пацаны со двора.

- Дальше...

- Эти парни говорят, "кто поиграть хочет?" Ну, я сыграл один раз, выиграл. Потом еще раз выиграл. Потом они говорят, давай на сто рублей поиграем. А я снова выиграл!

Даже сейчас у него разгорелись глаза, когда Антон начал вспоминать. Представляю, в каком азарте он был тогда.

- Ну, а потом? - спросил я, чтобы побыстрее закончить с воспоминаниями и разобраться.

- Да там всё так быстро получилось, - угас он. - Я сам не заметил, как они на меня долг повесили. Говорят, не отдашь пятьсот баксов за три дня, будет плохо. А где я возьму?!

- Подожди, ты ведь сказал, тысячу? - переспросил Славик.

- Ну да. Так прошли уже эти три дня, теперь они добавили. А завтра если не отдам, то... Сказали, что подловят мою маму вечером и убьют...

Опять у него стали мокрыми глаза, но я решительно поднял его на ноги:

- Хватит ныть. Идем к Славке домой, там будем решать, где брать деньги или придумаем другой способ. Ты что, сам не понимаешь, что они тебя просто развели?

- Да ну... Там такие бандиты настоящие... - всхлипнул Антон. - Они сделают...

- Идем!

Мы встали по обе стороны, и повели его к Славкиному дому. На всякий случай, я крепко держал мальчика за локоть, чтобы он не сбежал.

В общем, я уже начинал понимать, что проблема у Антона не настолько серьезная, чтобы он согласился на мое предложение.

Я оказался прав. Степан Ильич, уже оказавшийся дома к нашему возвращению, выслушал рассказ Антона в моем изложении. И конечно, он сразу стал звонить по своим знакомствам.

Не прошло и двух часов, как за Антоном приехала растерянная и испуганная мама...

Мы не стали огорчать ее еще больше и не рассказали, что задумал её любимый сынок.

Антон, насупившись, сидел на диване, когда за него всё решали. Только когда он понял, что беда прошла стороной, он глянул на меня исподлобья, поднялся и оттащил в сторону.

- Спасибо тебе, - сказал он, не рискуя встретиться со мной взглядом. - Я и правда был такой идиот... Ну, растерялся так. А где мне было взять эту тыщу? Где? Украсть, что ли... Вот я и подумал, если меня не будет, они от мамы отстанут. Их теперь посадят?

- Не волнуйся, - ответил я, легонько сжав его плечо. - Тебя больше никто не тронет, и про долг не вспомнят. Живи спокойно, только не влезай никуда.

- Я теперь в жизни в шашки играть не буду, - буркнул Антон.

- Да играй, только не на деньги.

Когда мама увела Антона, мы сели в Славкиной комнате, чтобы провести небольшой совет.

- Значит, он хотел с моста прыгнуть? - спросил Степан Ильич. - Слава мне рассказал в двух словах. Как вы об этом узнали?

Я протянул руку и показал свой браслет. Он опять светился ровным зеленоватым светом.

- Когда он становится красным, значит кто-то хочет уйти из жизни, - пояснил я.

- Чудеса... - протянул Папа Степа, потерев бороду. - Я так понял, что первый твой вариант оказался неудачным?

- Ну, да... Можно и так считать. Хотя Антошка остался жив-здоров, и больше ему в голову дурь не придет. Степан Ильич, а вы что-нибудь узнали?

Он пожал плечами, вздохнул.

- Узнал... Мне рассказали, что неудавшихся самоубийц ставят на учет у психиатра. Если получить доступ к его картотеке, можно найти адреса таких детей. Но сам понимаешь, никто таких сведений не даст. Это первое. Второе - в большинстве детдомов у нас порядки более-менее нормальные. Попыток суицида не было зарегистрировано уже несколько лет. Так что с этой стороны тоже копать нечего. В общем, Дима, ты сможешь найти такого мальчика только случайно.

Я медленно стянул маску, под которой уже начинал задыхаться. Надежды у меня оставалось все меньше и меньше, да и времени тоже.

- Две недели еще, - сказал я. - Можно, я у вас поживу?

- Смеешься, что ли? А где же еще? - удивился Степан Ильич. - Живи, сколько потребуется. И не расстраивайся, всё еще образуется. Антон тоже думал, что жизнь кончена, а вот оно как вышло.

- Мальчики, идите обедать, - заглянула в комнату Славкина мама. - Успеете еще наговориться.

И мы отправились на кухню.

Глава тридцать шестая

За неделю мы со Славкой спасли еще троих. Целыми днями мы бродили по улицам Красноярска, Славик выступал бесплатным гидом.

Я чувствовал себя в безопасности - конечно, на мой странный костюм глазели, но таких разряженных детишек тоже хватало. Да и у супермаркетов студенты, переодетые в большие куклы, зазывали покупателей. Так что я не слишком выделялся.

У Степана Ильича и тети Светы была работа, и они оставили нас на произвол судьбы. Причем, мне они доверяли больше, чем Славке, чувствуя, что под моим присмотром он в безопасности.

Первого мальчишку мы отыскали с помощью моего "компаса" на стройке. В пятницу, часов в шесть вечера, браслет привел нас к многоэтажке, выстроенной почти полностью.

- Погоди, там сторож, - притормозил я Славика.

Мы немного побродили вокруг, выискивая безопасный путь к одному из подъездов. Внутри пахло свежей краской, смолой, опилками...

Взглянув на красную полоску, я медленно пошел по лестнице наверх. Да-а, это было немного утомительно, взобраться на пятнадцатый этаж без лифта!

Жаль, что я не догадался оставить Славку внизу - здесь уже было небезопасно.

- Тшш, тише, - остановился я. - Смотри, зеленый цвет исчез. Он где-то рядом.

Я прошел на цыпочках еще один лестничный пролет и, наконец, увидел - мальчишка в коричневых "бермудах" и цветастой майке стоял на площадке и заглядывал в шахту лифта - двери еще не были установлены, и я не уверен, что была поставлена кабина.

Что собирался проделать мальчик, не составляло секрета, и я, не думая, ринулся вперед. Снова замедлилось и застыло время...

Я ухватил мальчишку поперек талии и повалился с ним навзничь, на пыльный цементный пол.

Когда он начал трепыхаться, я крепко прижал его к себе и сказал:

- Успокойся. Выбрось дурь из головы, никто тебе не даст прыгнуть.

- Отпусти, - пыхтя, сказал он, пытаясь вырваться из моих объятий. - Вы чего прицепились? Вы кто вообще?!

- Идем вниз, там все объясним, - добродушно сказал Славик. - Не бойся, мы ничего плохого не сделаем.

Наверное, он понял, что мы не отцепимся, и сдался.

И опять мы, притащив его к Славке в дом, выслушивали грустную историю - на этот раз, о разрушенной любви.

И опять Степан Ильич вызывал по телефону родителей мальчишки.

И опять я был рад, что все закончилось благополучно.

Со вторым и третьим мальчишками было почти то же самое - менялись только способы суицида, и причины...

Второй пытался резать вены в ванной, но забыл закрыть входную дверь, и мы спокойно вошли в его квартиру. А может, оставил открытыми специально... "Спасите меня, если успеете."

За третьим мы с интересом понаблюдали в небольшой лесопосадке за городом. Он забрасывал веревку на ветку дерева, но раз за разом промахивался. Со стороны это походило на что угодно, только не на попытку самоубийства.

Наконец, это надоело и нам, и ему.

Дав ему легкого леща по затылку, мы отволокли мальчика к Славке. Его затравили в школе одноклассники, а рассказать об этом дома или учителям он стеснялся. Когда терпеть стало невмоготу, он отправился в лесопосадку...

Впереди оставалась еще целая неделя, но время летело так быстро... Не успевал я открыть утром глаза, как пора было снова ложиться в постель.

А на улице было лето, настоящее лето. Славка говорил, что это редкость - такая теплая погода в их городе. А сейчас, будто специально для меня, разыгралась жара.

- Эх, сходить бы на пляж, - вздыхал Славка. - Но там все перепугаются, когда ты разденешься.

Я представил себе эту картинку и рассмеялся.

- Нет уж, ты лучше с папой сходи в выходные. О, смотри, опять красная полоска прорезалась. Снова кому-то голову напекло... Идем, поглядим?

- Ага, пошли! - быстро согласился Славка.

Мы шли по проспекту, который назывался "имени газеты Красноярский Рабочий".

- У них что, великие люди закончились? - спросил я, когда Славка озвучил название. - Назвать именем газеты, жуть...

Но в Славке проснулся патриотизм, и он стал меня просвещать:

- Ты что, это же самая старая газета в городе. Она еще до революции издавалась, в 1905-м году. И до сих пор выходит.

- Надо же, - покачал я головой. - Ну, тогда ладно.

Мы шли вдоль проспекта, я глазел по сторонам. Судя по всему, этот проспект был сверстником газеты, именем которой назван - дома тут сплошь старые пятиэтажки, а по центру проспекта шел трамвай. Я не стал ничего говорить Славику, чтобы не расстраивать.

- О, Йетя, смотри, кинотеатр, - махнул рукой Славка. - "Эпицентр" называется. Может, сходим?

Славка упорно не хотел называть меня Димой, как его папа и мама, но он так забавно говорил "Йетя", что я невольно отзывался.

- В кино? Хм, тыщу лет в кино не был... - вздохнул я. Поглядев на браслет, я увидел, что колечко не изменилось, было такое же тонкое и красное. - Ну... Ладно, давай сходим на часик. Успеем еще спасти, всегда успевали.

Славка купил билеты, мы вошли в красивое фойе. Конечно же, он сразу потащил меня в буфет, угостил мороженым. В такую жару что может быть приятнее?

- Вау, это же 3Дэ, - поразился Славка, внимательней прочитав афишу.

И вправду, на входе в зал нам выдали очки. Когда начался фильм, мы оба были в полном восторге - объемный мультфильм захватил нас с первых кадров...

Я и сам не заметил, как пролетело время, и зажегшийся свет застал меня врасплох.

- Ну, теперь по своим делам, - сказал я, выбираясь из кресла.

На улице мы наперебой обсуждали мультфильм, вспоминая шутки героев. Хотя, признаться, я уже даже не вспомнил бы его название.

Полоска на браслете становилась все шире - мы подходили к цели.

- Кажется, вон в том доме, - сказал я, указывая на девятиэтажный дом в глубине проспекта.

И тут я впервые за все время увидел на красном фоне браслета черные круглые точки.

- Смотри, он похож на божью коровку, - сказал я с улыбкой, и протянул браслет Славке.

- Ага, красиво как, - кивнул он.

Если бы мы оба знали, что это означает...

Глава тридцать седьмая

Во дворе этого дома было пусто. Стояли припаркованные машины, чей-то прикрученный к заборчику велосипед. Беспечно ходили голуби, выискивая что-то незаметное на асфальте.

Мы спокойно подходили к подъезду.

Увы, эта благостная обстановка изменилась в один миг: прямо перед нами, едва не под ноги, сверху что-то упало с жутким хрустом.

Я даже не успел опомниться, как схватил Славку за шиворот и потащил прочь от этого страшного места. Только завернув за угол дома, я его отпустил.

- Что... Что это было?! - разевая рот, как выброшенная на песок рыба, просипел Славка.

- Мы опоздали, - мрачный, будто туча, выдавил я. - Славка, мы опоздали.

Мой браслет, теперь уже бесполезный, был траурного черного цвета - ни единой красной или зеленой точки. Таким я видел его впервые.

Возле дома слышались крики, громкий разговор, через несколько минут - сирена "скорой помощи".

Я решил, что нам незачем попадать в свидетели, особенно мне, и заторопился прочь, подхватив Славку под локоть.

Не помню, как мы добрались домой - всё вокруг было серым и безжизненным, я больше не замечал ни людей, ни зданий - ничего...

- Что с вами? - забеспокоилась мама, увидав нас в таком состоянии.

Славик тут же разревелся, утыкаясь в ее объятия. Мне было не легче, но до слез дело не дошло. Я просто сел на диван, сдернул маску спайдермена, и застыл, обхватив голову руками. Так я просидел долго, пока не вернулся с работы Степан Ильич.

Мама уже была в курсе дела - Славик ей сбивчиво рассказал в двух словах. А Папе Стёпе рассказывал уже я.

- Это... Это так страшно... - прошептал я, закончив. - Почему, ну почему мы пошли в это дурацкое кино?! Мы же успевали! Мы всегда успевали...

Степан Ильич потрясенно молчал, потом тяжело вздохнул и устало потер глаза.

- Да... Дима, не вини себя. Ты не знал, что всё настолько серьезно. О том, что надо реагировать мгновенно, ты даже не подозревал.

Меня слабо успокаивали его слова. Точнее, не успокаивали вовсе. Ведь мальчишку уже не вернешь... Я был его последней надеждой, а я ... смотрел дурацкий мультик...

Весь остаток дня в доме было тихо. Мы со Славкой после обеда посмотрели кино - не знаю, смотрел ли он, а я просто уставился в стену поверх экрана, ничего не воспринимая и не слыша.

Подсознание выдавало мне по кадрам другой "фильм": медленно летящее тело мальчишки, его раскрытые в ужасе глаза и беззвучно кричащий что-то рот. Оказывается, я все это запомнил? Зачем...

Славке повезло больше, я успел утащить его раньше, чем он всё увидел. Наверное, потому он и спросил меня по дороге домой:

- Ты уверен, что мы опоздали? Может, это просто что-то с балкона упало... Ну, ящик или еще что?

Можно было бы его обнадежить, но я не успел сообразить и сказал правду:

- Нет, это он... Мы опоздали.

* * *

Когда мы со Славкой улеглись - он на раскладушку, я на его постель - он сонно пробормотал:

- А ты совсем перестал храпеть...

- Да? Странно. Я не обращал внимания... - сказал я.

- После того, как научился разговаривать. Завтра пойдем еще гулять? Может, опять кого-то спасем. Теперь мы не будем отвлекаться, да?

- Обязательно пойдем. Спи.

Славка засопел, а я не мог уснуть. Этот безумный день наконец-то закончился, но сна не было ни в одном глазу.

Я ворочался с боку на бок, комкал простынь и тонкое покрывало, бесконечно переворачивал подушку.

Но не было больше у меня сил сопротивляться черной, жгучей тоске. Я поднялся, взял на столе Славкину тетрадь, и стал писать в ней черным толстым маркером, очень удобным для моих пальцев.

"Слава, я больше не могу здесь оставаться. Я возвращаюсь к атлантам. Пусть делают, что хотят. Пусть пересаживают меня в кого хотят, мне уже все равно. Я понял, что не смогу отобрать жизнь у мальчика, которого мы спасем. Всё бесполезно.

Мне было хорошо с вами, и ты мой лучший друг. Передай папе и маме, что я им очень благодарен.

Браслет я, если получится, оставлю тебе в подарок, даже если ты не сможешь его надеть.

Прощай, Славик, может, когда-нибудь еще встретимся".

Я снял с руки браслет, светившийся зеленоватым фосфорным светом, поднес его к лицу и тихо, но внятно проговорил:

- Вы меня слышите, я чувствую. Заберите меня, я готов принять решение.

Едва я закончил фразу, вокруг заклубился знакомый туман, а через несколько мгновений я увидел спокойное и слегка равнодушное лицо Родолланы.

- Не выдержал? - насмешливо спросил он. - До срока еще целая неделя. Мог бы погулять.

- А что, раньше нельзя? Зачем тянуть?

Он шевельнул тонкой изящной кистью.

- Только в момент этого астрономического события возможно перемещение. Так что, хочешь - не хочешь, но надо ждать. А пока что, расскажи, каково твое решение?

Я сел в невидимое кресло, немного помолчал, успокаиваясь и приводя в порядок перепутанные мысли. В это время подошел Озитис, приветливо мне кивнул.

- Я не хочу больше искать другого мальчика, - сказал я решительно. - Раз нельзя вернуть мое прежнее тело, отправляйте меня в младенца, раз иначе не получается.

- И как же ты пришел к этому решению? - заинтересованно спросил Родоллана.

Я опустил голову и пробормотал:

- Всё это выглядело бы, как убийство... Загнанный в угол мальчишка, может, и согласился бы на такой обмен, но я так не могу. Я видел четверых, и каждому из них мы помогли. Помочь пятому я не успел... В общем, делайте, как задумали.

Они переглянулись.

- А я что говорил, - усмехнулся краешками губ Озитис. - Наш выбор был правилен.

- Да, признаться, я был несколько иного мнения. - вынужденно согласился Родоллана. - Я считал тебя более прагматичным, но духовное в тебе победило. Что же, будь по твоему. Я чувствую, что для тебя каждый новый день сейчас - пытка.

- Да... - подавленно сказал я.

- Поэтому мы отделим твое сознание от тела и усыпим. Проснешься ты через семь дней уже там, куда мы тебя отправим. Согласен?

Чтобы меня не сожрали сомнения, я часто-часто закивал. Надо закончить со всем этим!

- Тогда пойдем! - скомандовал Родоллана и поманил меня за собой.
Комментарий к Глава тридцать седьмая
Во дворе этого дома было пусто. Стояли припаркованные машины, чей-то прикрученный к заборчику велосипед. Беспечно ходили голуби, выискивая что-то незаметное на асфальте.

Мы спокойно подходили к подъезду.

Увы, эта благостная обстановка изменилась в один миг: прямо перед нами, едва не под ноги, сверху что-то упало с жутким хрустом.

Я даже не успел опомниться, как схватил Славку за шиворот и потащил прочь от этого страшного места. Только завернув за угол дома, я его отпустил.

- Что... Что это было?! - разевая рот, как выброшенная на песок рыба, просипел Славка.

- Мы опоздали, - мрачный, будто туча, выдавил я. - Славка, мы опоздали.

Мой браслет, теперь уже бесполезный, был траурного черного цвета - ни единой красной или зеленой точки. Таким я видел его впервые.

Возле дома слышались крики, громкий разговор, через несколько минут - сирена "скорой помощи".

Я решил, что нам незачем попадать в свидетели, особенно мне, и заторопился прочь, подхватив Славку под локоть.

Не помню, как мы добрались домой - всё вокруг было серым и безжизненным, я больше не замечал ни людей, ни зданий - ничего...

- Что с вами? - забеспокоилась мама, увидав нас в таком состоянии.

Славик тут же разревелся, утыкаясь в ее объятия. Мне было не легче, но до слез дело не дошло. Я просто сел на диван, сдернул маску спайдермена, и застыл, обхватив голову руками. Так я просидел долго, пока не вернулся с работы Степан Ильич.

Мама уже была в курсе дела - Славик ей сбивчиво рассказал в двух словах. А

Эпилог

Славик сидел за компьютером и играл в свою любимую игру "Старкрафт II". В самый разгар сражения, когда зерги собирались смести Базу терранов, раздался телефонный звонок. Славка с большим неудовольствием поставил игру на паузу и потянулся за трубкой.

Высветившийся номер был незнакомым.

- Алё... - сказал Славик.

- Славка! Привет! - послышался в трубке тонкий писклявый детский голос.

- Привет, - с нарастающим подозрением ответил Слава. - А... Кто это?

- Не узнал? - хихикнул голосок. - Димка я! Ну, Йетя. Забыл, что ли?

Славик на секунду закрыл глаза, потом распахнул их и ошалело закричал:

- Йетя?! Ты?!.. Откуда ты взялся?!!

В трубке рассмеялись:

- Откуда, откуда. Оттуда! Я родился! Знаешь, сколько мне сейчас?

- Ну... Мне четырнадцать, значит...

- Ничего не значит! Мне всего один год!

Славка крутнулся на своем кресле, едва из него не выпав.

- Йетя, ты мне голову задурил. Кому год? Тебе?!

- Ага, - довольно ответил голос. - Они мне память не стерли, прикинь! Я всё-всё помню. Хоть сейчас в шестой класс! Жаль, что в седьмой не ходил, было бы еще круче. А ты в восьмом, да?

- Ну да, перешел... Йетя... А ты не врешь? Может, это не ты?..

Сомнения одолевали Славку, и побороть их было почти нереально.

- Ха! Славка, ты такой недоверчивый, - веселился голос. - Спроси меня что-нибудь, о чем только мы с тобой знали!

Славка напряг память и выдал:

- Какую рыбу мы с тобой съели, когда плыли по реке?

Ни на секунду не задумавшись, веселый голосок пискнул:

- Мы сома слопали! Ты его заметил, а я его поймал. Потом на костре поджарили и съели по кусочку. Вкуснятина, ага?

- Точно... Слушай, ну рассказывай!

- Что рассказывать?

- Всё!

Голос хмыкнул.

- Погоди, у меня коляска сейчас перевернется, я поудобнее сяду.

Славка закатил к потолку глаза, представив эту уморительную картинку.

- Ой, Славка, не могу продолжать, - зашептали вдруг в трубку. - Мама меня кормить идет. Я им еще не говорил, что я такой умный. Они думают, что я обычный! Потом перезвоню.

Славка еще немного подержал трубку у уха. Совсем чуть-чуть, но успел услышать, как женский голос ласково воркует:

- Димочка, проголодался? Сейчас мы тебя покормим. Держи бутылочку. А скоро папа придет, книжку тебе почитает. Как же мы рады, что ты у нас появился. Как же мы тебя с папой любим...

В мобильнике послышался щелчок и связь прервалась.

Славке стало грустно. Мечта его друга сбылась, но он стал таким маленьким... Теперь они нескоро смогут пообщаться.

Невзначай погладив зеленоватый светящийся браслет на руке, Славка вздохнул. За прошедший год он успел помочь десяти мальчишкам; и за ним теперь закрепилась слава экстрасенса. Да, Йетя удружил напоследок с таким беспокойным подарком...

* * *

Но самое главное Славка так и не узнал в тот вечер: я попал в семью к своим собственным папе и маме! Да-да, именно так. Через год после моего исчезновения у них снова должен был родиться ребенок.

И теперь я, получается, брат самому себе... Такая вот история.

 

"Атлантам" я очень благодарен. Еще не все мои таланты прорезались, но наверняка меня ждут новые открытия и сюрпризы.

А что предстоит узнать моим родителям, когда я решу заговорить...

©Кирилл