Здравствуйте! Давайте знакомиться! Впрочем, знакомство у нас будет несколько односторонним – я вряд ли узнаю что-нибудь про Вас, читатель.
Зовут меня – Конрад ван Глейден. Не правда ли, занятная смесь немецкого с голландским? Но это неудивительно – мой отец Вильгельм ван Глейден – голландец. Причем потомок весьма известного рода. Мама – Катрин Розенфельд – родилась в Дрездене. А живем мы все вместе в Бельгии. Вот такая история с географией получилась.
Как говорит мой школьный приятель Мишель (он из семьи русских эмигрантов) денег у нас – куры не клюют. И почему мой отец подался в науку, до сих пор удивляюсь. Он – этнограф. Нет, не граф, а этнограф. Ну, то есть изучает нравы и обычаи разных народов. В основном африканских. Мама уже привыкла к постоянным экспедициям, а я без него скучаю... Иногда и по полгода не видимся...
А в этом году он решил сделать мне подарок к тринадцатилетию – взять с собой! В очередную экспедицию в Африку. И главное, ничего не говорил до последнего момента! Сюрприз, видите ли. Я даже не успел в школе похвастаться.
Только сдал последний экзамен – и уже пора собираться. За день купили все снаряжение – походный рюкзак, одежду – отец все заказал заранее.

Из Брюсселя прямой перелет в столицу ЮАР – Йоханнесбург. Десять часов полета и – ЗДРАВСТВУЙ, Африка!
Первый час я был словно на иголках, все смотрел в иллюминатор, думал, увижу хоть что-нибудь интересное. Не тут-то было – сплошные облака. Красиво, конечно, но – скучно. Развлекал себя плеером и лимонадом.

Из Йоханесбурга добирались в Виндхук – столицу Намибии. Или, как говорят местные жители – Виндук.
Прямо скажем, дыра еще та... По сравнению с Европой, конечно. Даже неинтересно рассказывать – серые дома, пустые улочки, жара до одурения. Хорошо еще, что не задержались там надолго, только в гостинице переоделись, отдохнули пару часов от полета, сняли машину и поехали к месту назначения, в городок Рунду, что на границе с Анголой.
По словам отца, там обитает очень интересное и загадочное племя масаи.
Как они оказались в Намибии, никто не знает. Ведь привычное место обитания масаи – Кения и Танзания, а это за много тысяч километров отсюда. Может, нам и предстоит раскрыть эту загадку.

***

Дорога по африканским меркам оказалась вполне сносной – асфальт, хоть и в многочисленных выбоинах, но пригодный для передвижения. Правда, наш джип трясло так, что мысли разбегались из головы во все стороны.
По краям дороги шли проволочные заграждения от животных. Я долго удивлялся, зачем их столько – никаких животных не было и в помине. Пока не увидал вдали стадо антилоп. Они не имели ничего общего с грациозными созданиями, как мне представлялось при слове «антилопа». Напротив, грузные, неповоротливые, напоминавшие буйволов. Длинные закрученные рога выглядели весьма устрашающе. Отец назвал их «куду» и добавил, что они входят в тройку самых крупных антилоп мира. Я представил, что джип столкнется с одним из этих чудовищ и мысленно вздрогнул. Нет, заграждения были явно нелишними.
А ведь здесь еще и слоны где-то... Вот бы поглядеть!

Пейзаж за окнами машины был удручающе однообразен. Красновато-кирпичные камни, нагроможденные как попало, куда ни глянь. Природа выложила их причудливыми пирамидками, столбиками, гротами... Здесь хорошо было бы снимать марсианскую пустыню... Может, Голливуд так и делает?..

Чем дальше от столицы, тем хуже становилась дорога. Местами асфальт просел, появились ямы. Джип нырял в них, превратившись в доску от винсерфинга. Зубы клацали, как кастаньеты, угрожая прикусить язык, потому разговоры не клеились.
Вдобавок солнце распалилось не на шутку. Красный огненный шар висел прямо над головой, обжигая лицо. Я закутался в парусиновое покрывало, только нос торчал наружу. Хоть и жарко, зато не обгоришь. Да и пробковый шлем очень выручал.
Наш проводник и шофер были из племени бушменов, они лишь посмеивались в пухлые губы над бедным ребенком. Отец тоже усмехался – он-то был привычен к таким поездкам. Ничего, пусть смеются, я не обижался.

К вечеру мы остановились в небольшом городке. Проводник предложил переждать и продолжить путь под утро, пока еще не начался зной. Я только обрадовался! Если совсем честно, Африка мне уже до чертиков надоела. Или я еще не видел самого интересного?
Этот городок назывался Хрутфонтейн. Еще со времен немецкой колонизации он сохранил строгость улочек и зданий. Ничего лишнего, никакого украшательства, как в городах Франции или моей Бельгии, даже немного скучновато.
Люди попрятались от жары по домам, разве что иногда промелькнет синяя форма полицейского.
К белым, насколько я заметил, здесь никто особого почтения не испытывал. Но и не косились исподлобья, как рассказывал отец, побывав в некоторых странах Африки. Впрочем, за напускным дружелюбием вполне могла скрываться опасность. Проводник несколько раз повторял по дороге, что не стоит белым гулять по ночам.

В гостинице я с трудом добрел до нашего номера, шагнул к кровати и завалился на нее прямо в одежде. Не было сил ни на ужин, ни на умывание. Я словно провалился в огромную бесконечную черную яму, без снов...

Отец поднял меня в пятом часу, еще затемно. Зевая на ходу, хрустя крекером, я вышел на улицу. Луна в этих широтах непривычно огромная и яркая. Я даже зажмурился, когда она заглянула мне в глаза.
Джип промчался по ночным улицам и выехал за город. Путь вновь лежал на север.
Промчался... Это было громко сказано. Машина еле плелась, скорость была не больше 40 км/час. Я сперва не понял, почему мы так плетемся, пока не разглядел, что творится на дороге.
В придорожных заграждениях зияют бреши, которые никто и не собирается залатать. Иногда забор полностью завален или вообще снесен. И вот в эти дыры со всей Намибии сбегается разная живность: дикобразы, шакалы, всякие суслики, хорьки, зайцы, которые мечутся перед машиной в лучах фар. Антилопы стоят прямо у дороги и нисколько не боятся. Вдобавок тебе в лицо летит мелкая мошкара и ночные бабочки. Только и успевай уворачиваться.
К счастью, в шесть уже рассветает и дорога освобождается.
Но расслабляться рановато, приходит новая напасть – пыль и песок. Песок заползает во все уголки твоего тела – он скрипит на зубах, слепит глаза, мешает дышать и царапает горло... Одним словом – пустыня.

Отец показал мне рукой на странного вида растения и объяснил: это вельвичия, растет только в Намибии, причем в такой местности, где ничто живое, казалось бы, существовать не может. Это растение всего из двух листов, но они со временем так хитро закручиваются, что поверить в это совершенно невозможно. Растут очень медленно, но и живут больше 1000 лет. Клубок из толстых плотных листьев-щупалец диаметром в 2-3 метра и высотой в 1.5-2 - это и есть вельвичия 2000 лет отроду. Почти как баобабы...
Еще повсюду разбросаны высоченные колючие стрелы, похожие на алоэ. Это вроде визитной карточки Намибии, ну, как березы в России или кактусы в Мексике.

И вот мы наконец въезжаем в городок Рунду. Дома маленькие, одноэтажные, покрытые красноватой пылью. Множество веселых негритят, с ослепительными улыбками. Завидев нас, они тут же бросаются к джипу, протягивая ладошки и выпрашивая мелочь. Взрослые стоят поодаль, наблюдая, но не вмешиваясь.
Мы с трудом отбиваемся от назойливости малышей, рассыпая в ладони монетки, разыскиваем местный отель.
Да уж... Это здание не тянет даже на ползвездочки. И изнутри оно выглядит не лучше, нет даже ванной, уж не говоря о кондиционере. Плетеные стулья, стол, шкаф, что рискует свалиться на голову – вот и вся мебель в номере. Хорошо хоть, что есть минихолодильник, чудом работающий. Я тут же сунул в него две бутылки колы, купленные в холле отеля.
Наши бушмены оставили нас до утра – ночью они наотрез отказываются передвигаться.
На ужин были жареные кузнечики...
Шутка! Обычный бифштекс с кукурузной кашей. Я даже не знал, что настолько проголодался! Выпросил две порции.
Ночью над ухом зудели целые эскадрильи комаров. Пришлось спать в шлеме, спустив на лицо марлевую повязку. Да толку, лицо все равно утром оказалось в розовых точках-укусах. Отец выглядел не лучше.
Проводник посоветовал смазать оливковым маслом. Зуд чуть-чуть спал, но... Ненавижу комаров!!

Мы позавтракали вкусными лепешками из гречаной муки и отправились дальше, на заключительный этап нашего пути.
Появились маленькие деревеньки, разбросанные тут и там. Постепенно их становилось все больше, трасса все оживленней. Причем местные жители передвигались в основном пешком, машин было мало. По обочинам дороги тянулась длинная вереница негров с разными пожитками в руках, напоминая рабовладельческие караваны, которые я видел в кино. Стада коров, коз и ослов бродили повсюду, куда доставал взгляд.
Но буквально через несколько километров деревни исчезли и вновь потянулась бескрайняя пустыня.

Здесь уже начинались земли племени химба, которые до сих пор сторонятся современного мира. Отец рассказывал про них много интересного, но заехать к ним мы сможем позже – сейчас наша цель иная.

Из-за очередного бархана показались густые заросли кустарника. Проводник сказал, что это и есть деревенька племени масаи. Но даже войдя внутрь, я не сразу разглядел дома. Плетеные деревянные рамы, оштукатуренные глиной и прикрытые сверху ветвями – маленькие домишки были выстроены по всем правилам маскировки.
Кстати, то, что я принял поначалу за глину, оказалось обычным высушеным и обожженым навозом.
Окружена деревня бомой— живой изгородью из колючих кустов высотой в рост человека, а строения доходили до высоты груди.
Встретили нас добродушно – гортаными возгласами и похлопываниями по плечу. В деревне оставались в основном старики и дети: воины были на охоте, а женщины – в поле.
При взгляде на детишек я сразу понял – здесь попрошаек мы не увидим. Даже самые маленькие несли в себе печать гордости и самоуважения. Еще бы, ведь масаи считаются самыми красивыми среди аборигенов восточной Африки. Высокие, мускулистые, с выразительными лицами, масаи уверены, что они любимцы богов и к прочим жителям Африки относятся весьма презрительно. К тому же по одной из научных версий они – потомки древних египтян.

Вышел вождь племени – высокий худощавый старик в красном покрывале, с резным копьем в руке. Он выслушал проводника и ответил что-то на суахили. Проводник перевел: «Вождь не против нашего визита. Смотрите, снимайте на видео, спрашивайте – только не слишком навязчиво.»
Отец оживился и сразу достал из машины пакет с подарками – сигареты, кола, конфеты для детей. Вождю он подарил отличный кинжал. Старик подержал его в руках, потрогал пальцем клинок, поцокал языком – понравилось, должно быть.
Малыши без суеты принимали в ладошки цветные сладости, кивали в ответ и расходились играть дальше.

Вооружившись видеокамерой, отец принялся за работу, забыв про все на свете. И про меня в том числе. Я побродил по двору, позаглядывал в пустые хижины - каждая хижина разделена плетеной перегородкой на несколько небольших комнат. Вместо окон в стенах тонкие щели. Внутри темно, но прохладно и уютно.
Стало скучно... Я уже собирался присесть где-нибудь в тени, подремать. Но тут...

В дальнем конце деревни послышался шум и визг, началась беготня. Через пару секунд оттуда показалась бегущая орава детей, они что-то весело кричали. Перед ними, сломя голову мчался маленький белый козленок. Он смешно взбрыкивал, поднимая пыль. Я не успел отскочить в сторону, как козленок ткнулся головой мне прямо под коленки. Не удержавшись, я свалился на землю, но успел схватить глупое животное за заднюю ногу. Тут же получил острым копытцем прямо в лоб. Искры засверкали праздничным фейерверком! В ушах загудело, зазвенело... Но ногу я не отпускал.
Подбежал какой-то мальчишка, отнял у меня козленка. Я поднялся, стряхивая глину и пыль с коленей и одежды. Должно быть, картина была уморительная, потому что вокруг поднялся такой хохот, что даже заглушил гомон птиц. Интересно, успел отец снять эту комедию на пленку?

Мальчишка добродушно растянул в улыбке тонкие губы. Что-то проговорил, но я не понял. Он повторил на ломаном немецком: «Ты здорово споймал этого беглеца! Пойдем вернем его в загон!»
Голова еще продолжала гудеть, но я не собирался отказываться – хоть какое-то приключение. Мы отправились через всю деревню к загонам для скота. Плетеные изгороди в пол-роста человека были заполнены птицей – куры, гуси, цыплята. Во второй половине – козы и овцы. А в третьем загоне – молодняк. Туда и забросил мальчик козленка.
И обернулся ко мне. Мы оценивающе поглядели друг на друга, как это обычно и происходит между мальчишками при первом знакомстве.
У него были очень тонкие черты лица... Удивительно красив... Глаза темно-синие, что редкость среди черноглазых африканцев. Щеки и лоб были покрыты красной охрой и был нанесен орнамент из толченого мела. Он был примерно одного роста со мной, даже чуть ниже, но по возрасту мы почти ровесники. Красное тонкое покрывало походило на римскую тунику.

- Конрад - протянул я руку.
- Ману - он сжал мою ладонь несильно, но твердо.
- Ману... Красивое имя... Мне нравится. - улыбнулся я в свою очередь.
- Это сокращенно от «Эммануэль» Пошли на озеро? - и, не слушая возражений, потащил меня за руку.

Я с трудом поспевал за ним. Крикнув на ходу отцу, что отправляюсь на прогулку, выбежал вслед за Ману из деревни. Ману подхватил тонкое длинное копье у крайней хижины.
За изгородью он замедлил бег, в движениях появилась осторожность.
- Смотри по сторонам – сказал он. – Тут и гепард может встретиться, и лев. К деревне они близко не подходят, но у озера вполне можно повстречать.

Холодок пробежал по лопаткам – вот льва мне и не хватало для полного счастья. Но с Ману я почему-то чувствовал себя спокойно.

Вокруг деревни масаи ландшафт был совершенно иной, чем всю дорогу к ней – ни песка, ни колючек. От пустыни осталось лишь палящее солнце. Мы прошли по травяной неширокой дорожке, утоптаной босыми ногами соплеменников Ману. Огромные высоченные баобабы стояли по обе стороны тропинки, словно небоскребы, поддерживая своими ветвями синее бескрайнее небо. В кронах резвились целые табуны обезьян. Эти шустрые предки человека визжали и пересмеивались так громко, что закладывало уши. Завидев нас, они заверещали еще громче и принялись швыряться кусками коры, обломками веток, пока Ману не стукнул по стволу дерева копьем и что-то угрожающе не прокричал. Лишь тогда нас оставили в покое.
Птицы всевозможных расцветок порхали почти над головами, из-под ног разлетались кузнечики размером с пол-ладони.
Вот теперь мне начинало нравиться наше путешествие – красота природы поражала в самое сердце.

Тем временем мы уже спустилиись с пологого откоса к озерку. Сперва я услыхал плеск воды, и тут же перед глазами раскинулась гладь серебристо-стального цвета. По берегу бродили длинноногие цапли, ныряли за рыбой пеликаны; резвые кулики собирали ракушки в выброшенных на сушу водорослях.

- Давай купаться? – предложил Ману. И снова не дожидаясь ответа, сбросил на траву свою накидку.
Я не успел даже среагировать, как его смуглое тело, подняв целый сноп брызг, ушло под воду.
- Ну же, давай! Или ты не умеешь? – ехидно спросила меня его рожица, выглядывающая из воды.
- Умею, получше тебя... – пробурчал я.
Но сердился я лишь для порядка – самому до чертиков хотелось окунуться, смыть дорожную пыль и усталость. Это просто спасение от донимающей жары.

Я сбросил рубашку, стянул шорты. На секунду задумался – снимать ли трусы. Все же я был слишком стеснительным... Но как представил, что надеваю шорты на мокрое белье... Бррр... ну уж нет. Трусы легли рядом с остальной одеждой.
Ману внимательно наблюдал за моими манипуляциями, бултыхая по поверхности руками.

Я направился в воду. Босые ступни сразу принялись колоть высохшая трава и мелкие камешки. Я тихонько зашипел сквозь зубы.
Дно оказалось глинистым и скользким, удержался я с трудом. В Ману полетели тучи брызг – это я принялся мстить за насмешки!.. Но и он не остался в долгу. Звонкий смех разнесся вокруг, распугивая птиц.
Мы бегали по берегу, прыгали, кувыркались. Ныряли, плавали наперегонки – и все время он побеждал. Хорошо еще, что я не принимал все слишком всерьез, а то бы расстроился до слез. Я понимал, что не угнаться за этим мальчишкой городскому жителю.

- Эй, а крокодилов здесь нет случайно? – пришла мне в голову мысль и я тут же остановился, внимательно разглядывая воду.
- Есть, конечно. – спокойно ответил Ману. – Но они в такую жару не выползают, спят. Вот вечером лучше к озеру не соваться.

Я немного успокоился и нырнул. Вода была довольно прозрачной, хоть мы и порядком разворошили донный ил. Я плыл с открытыми глазами у самого дна, среди темно-бурых водорослей, перебирая руками ракушки и вдруг...
Огромная широкая пасть надвинулась на меня! А зубы!.. Перекусит в два счета...
Ух, как я рванул к берегу! Захлебываясь, я молотил руками и ногами, мчался, словно живая торпеда!.. Выскочив на траву, я заорал что было силы:
- Ману! Скорее на берег! Там чудовище! Да быстрей же ты!..
Он не стал переспрашивать, выскочил даже быстрей чем я. Отбежав подальше, мы оглянулись. Из воды медленно поднималась большая темная голова. Она фыркала и шевелила маленькими ушками. Я сразу узнал это «чудовище» Это был обычный бегемот. Но какой громадный!
Бегемот постоял немного, раздумывая – то ли броситься за нами, то ли отправиться в более спокойное местечко. Поскольку мы стояли не шевелясь, он успокоился и побрел на другой берег. Там он улегся в глинистую яму и, похоже, задремал.

Сердце у меня колотилось, как заведенное. А Ману спокойно сказал:
- Хорошо что это не самка. Иначе мы бы так легко не отделались. Когда самка защищает детеныша, она очень злая становится.
Больше лезть в воду не хотелось. Ману расстелил свою накидку на берегу и мы легли на нее, отдохнуть от пережитого потрясения.

Полежав немного, согревшись, Ману повернулся ко мне, лег щекой на коричневый локоть и спросил:
- Хочешь, я расскажу тебе одну историю?
- Конечно, давай... – живо согласился я.

Нараспев, растягивая слова – должно быть, так принято у них в племени рассказывать старинные легенды, Ману начал:

В давние-стародавние времена в племени масаи жил один охотник. Звали его Гулаи-Яли. Это был очень недобрый человек. Он кричал на детей, бил своих жен, ссорился с другими охотниками. Дичь он убивал не только для пропитания, но и просто так, потому что захотелось показать свою удаль и ловкость.
И вот собрались звери и птицы на совет, решить, как его образумить. И постановили – пойти к Хозяйке Полуденных Гор. Только она может запретить охотнику бить зверей почем зря.
Послушала Хозяйка птиц и зверей и однажды вышла на тропу перед Гулаи-Яли. И говорит:
- Перестань убивать моих детей без нужды. Когда голоден – разрешаю, а если есть запас – то метай копья свои не в антилоп и газелей, а в стволы деревьев и в соломенные чучела.
Рассмеялся в ответ охотник:
- Разве я спрашивал у тебя совета? Иди прочь! Пока я не разозлился всерьез!
- Вот как ты говоришь... Так получай же по заслугам!
И превратила Хозяйка Полуденных Гор глупого охотника в пеликана.
Но и тогда не смирил свою гордыню Гулаи-Яли. Принялся он долбить клювом свою грудь:
- Не стану в таком обличье жить, лучше сердце проткну клювом!
Тогда Хозяйка сделала клюв большим и длинным, чтобы не мог пеликан достать до сердца.
И с тех пор у пеликанов красная грудка и длинный клюв. И не едят они мяса птиц и зверей, а лишь ловят одну только рыбу...

Мы лежали в тени какого-то дерева с широкими плоскими листьями. Рядом шелестели камышовые заросли, плескалась о берег вода. И было мне так хорошо и спокойно, что я совсем расслабился и словно поплыл. А взгляд почему-то стал блуждать по телу Ману... Особенно меня привлек изгиб его бедра. Цвет... Как бы получше объяснить... Ну вот, если взять оливковое масло и провести им по плитке шоколада... Потрясающе красиво. Рука так и тянулась туда, погладить... Конечно же, я не решался и не решился бы никогда в жизни...
Тут Ману закончил свой рассказ, лениво потянулся. Краску с его лица смыла вода, отчего он стал еще привлекательней. Он улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами.
- Понравилось?
- Очень! – не лукавил я.

И тут он перехватил мой взгляд... Не знаю, что он подумал при этом, но в следующий миг Ману протянул руку и непринужденно коснулся пальцами моего члена. Я вздрогнул и отвел его ладонь в сторону.
- Тебе больно? – забеспокоился он.
- Нет, но...
- Тогда почему ты не разрешаешь?
- Я не знаю. Это не принято...
Он недоуменно наморщил лоб.
- Почему не принято? Разве это неприятно?
Ну как я мог ему объяснить, что не позволил бы такого даже родителям или самым лучшим друзьям! Я не решался переступить через весь свой жизненный опыт. Но... Природа брала свое. Я был до крайности возбужден и даже поднял колено, чтобы Ману не разглядел это.

- Я просто хотел посмотреть получше, – оправдывался он. – Я никогда раньше не видел у белых... Разреши, а?..
Взгляд у Ману стал одновременно озорной и умоляющий. И вновь он не стал ждать ответа!
Его горячая ладошка легонько коснулась моего члена. Что творилось у меня в душе! Я был страшно взволнован и немного испуган. А этот маленький чертенок уже вовсю исследовал меня – гладил мошонку, сдвигал кожицу, обнажая головку.
- Тебе разве не делали обрезание? У нас всем делают, еще в детстве. Вот, смотри...
Ману непринужденно придвинулся поближе и предоставил для осмотра свое сокровище. Я и вовсе перестал дышать. Перед моими глазами появился восхитительный, ни с чем не сравнимый светло-коричневый столбик. Головка матово блестела в лучах солнца, подрагивала в такт пульсу. И я не выдержал...
Сперва осторожно положил ладонь на теплую гладкую поверхность бедра, что тянула меня словно магнитом. Провел по шелковой коже вниз. Ману качнулся чуть вперед. И тогда я легонько сжал подрагивающий и очень горячий член.
- Правда, это приятно? – шепнул мне на ухо мальчишка. Он придвинулся уже почти вплотную...
Я не мог отвечать, горло перехватило, а дышать я уже давным-давно разучился.
Не знаю, поступил ли я по обычаям его племени или вопреки, но мне уже было все равно: я коснулся губами его губ... И затянулось это на целую вечность... Голова кружилась, словно на «американских горках»
От Ману пахло чем-то сладковатым, невероятно знакомым, но вспомнить я не смог.
Тесно прижавшись друг к другу, мы гладили наши тела, кто где достанет. Возбуждение нарастало, угрожая захлестнуть нас, как цунами или снежная лавина...

Я скользнул вниз, целуя по дороге грудь, плоский упругий живот... Вжался лицом в гладкий, словно зеркало, лобок и глубоко-глубоко вдохнул в себя терпкий запах, чтобы запомнить как можно дольше.
Ману ласково перебирал подсохшие волосы у меня на голове. Он перевернулся на спину, широко разбросал ноги и приготовился... Должно быть, он понял, что сейчас последует...

Я провел языком по напрягшемуся в ожидании члену, снизу, от лобка, вверх – до дырочки на головке. Что сказать про вкус... Нет, с шоколадом сравнивать уже не буду. Чуть солоноватый, с привкусом молока...
И я втянул его в рот, сколько получилось. Он был не слишком большой, потому и вошел почти весь.
Ману поднялся на локтях, стараясь поглубже уйти в мои губы. Ему это удалось...
Качнув головой, я вытолкнул член и втянул вновь. Эта игра не могла мне наскучить.
Лаская рукою безволосую мягкую мошонку, я снова и снова сосал бесподобный член мальчишки с другого континента...

Ману что-то шептал на своем языке, забыв, что я не понимаю. Я поднял глаза – он витал где-то в небесах, полностью отключившись. Лишь легкая улыбка на губах...

Вскоре изящное тело Ману прогнулось, по мускулам пробежала волна и мой рот заполнился соленой скользкой влагой. Я сделал глубокий глоток, вроде справившись.
Член Ману расслаблено выскользнул у меня из губ.
Мальчишка вздохнул, потянул меня за плечи вверх. Поцелуй смешал наше дыхание...

Потом он уложил меня рядом.
- Теперь я... – сказал Ману и быстро скользнул к моим ногам.
Я только и успел, что раздвинуть колени, а мой член уже покрывала горячая волна наслаждения. Как он это делал!.. Я уплывал, потом возвращался и вновь исчезал в тумане.
Его губы то быстро скользили по члену, то вдруг замирали, то уступали место язычку...
О нет, что он собирается делать! Я не успел и глазом моргнуть, как он согнул мои колени и приподнял их,
показав знаком, чтобы я их придерживал руками.
Я не понимал, что он хочет... Но догадывался... Нельзя сказать, что я не боялся. Просто у меня не было сил прервать это сладкое мучение. Все тело словно было наполнено ватой...
Ману времени не терял... Он облизал ладонь, смазал свой снова напрягшийся член и лег на меня, лицом к лицу.

Не отводя взгляд, он что-то делал там, сзади, наощупь. Я чувствовал... Его член входил в меня мягкими настойчивыми толчками, замирая на мгновение и продолжая путь. Боли особой не было, только странное чужое влечение внутри...

Ману напряженно дышал, касаясь губами моего взмокшего лба. И тут это нечто стало выходить из меня. Нет! Я не хочу! Верни его! Мальчишка услыхал мою немую просьбу. Его бедра качнулись вперед. Потом снова – обратно. Вперед... И так – до бесконечности!..
Сперва медленно, испытывая меня, потом быстрее и быстрее, потом немыслимыми толчками вгоняя до основания... Господи, Ману, только не останавливайся!
Его ладони упирались в накидку, выкопав маленькие ямки под ней.
Я не придерживал уже коленки, а гладил его по худощавой спине, по шее, по гладко выбритой голове. Тянулся губами к его рту, впиваясь в него, словно вампир.
Ладонями я сжал его упругие ягодицы, словно из сплошных мускулов.
Ману потихоньку постанывал в такт движениям. Еще бы, представляю, что он чувствует сейчас, если мне так хорошо!
И вот, качнувшись в последний раз, он замер, а я почувствовал, как глубоко внутри разливается горячая влажная волна.
Ману свалился обессиленый, весь в капельках пота, но донельзя довольный.
Чуть отдохнув, он сжал мой уже уставший ждать член в кулак и через пару мгновений наступила разрядка... Сладкая истома поднялась изнутри, дрожь промчалась по всему телу и... все...
Я упал рядом с ним, так же расслаблено и совершенно без сил.

Не хотелось разговаривать, мы просто лежали, глядя друг на друга, не в силах оторваться. По крайней мере – я. Рука сама собой продолжала поглаживать гладкие бархатные бедра Ману. Он в ответ прижался ко мне, стараясь слиться воедино. Наверное, мы задремали...
Не помню, сколько прошло времени, но уже наступали сумерки.
Ману поднялся:
- Пойдем, скоро здесь будет опасно.
Я быстро оделся, он набросил накидку, закрепив застежкой-поясом.
Мы взялись за руки, словно малыши и в прекраснейшем настроении помчались в деревню...
Это уже потом я начал копаться в своих чувствах и переживать, что вырастаю геем, а тогда я был только счастлив и ничего более...

* * *

Три дня мы прожили в деревне. Видели охоту на львов, ритуальные танцы, церемонию свадьбы – в общем, очень интересно было. Отец все снимал на видео. Ману не отходил от меня ни на шаг. Или я от него? Сложно сказать...

Когда настала пора расставаться, я был не просто расстроен. Мне казалось, что теряю самого лучшего друга на свете... Но что поделать, такая жизнь – все время приходится что-то терять...
Я подарил Ману свой плеер, научив им пользоваться, а он мне – ярко раскрашеный щит из шкуры буйвола.

Я долго глядел из джипа на маленькую стройную фигурку, пока она не скрылась в облаках придорожной пыли...

©Кирилл, 16.04.2005г.