Однажды…
В один из летних вечеров в лесу родился родничок. Он родился в глубине леса, в самой чаще. Пробился из-под камня и заструился, радуясь жизни – летнему ветерку, шелесту листьев, могучим стволам деревьев, обступившим его и превратившим чащу в колыбель.
Шли дни, бежали годы.
К родничку изредка забредали грибники да охотники, набирали воду во фляги и забирали ее широкими ладонями, поднося к губам. Но родничок не жадничал, щедро делился с людьми своей прохладой. И конечно же, каждый день прибегал к нему всякий прочий лесной народ – косули, олени, зайцы. Степенно подходил напиться старый лось, шумно – кабанье стадо.
Родничок прижился в лесу, стал своим.
Но вот, на двенадцатом году жизни, заметили лесные жители, что родничок – а теперь уже подросший, превратившийся в ручеек – забеспокоился. Он стал менять свое русло – то завернет вправо, то вдруг резко повернет влево, то снова потечет прямо. Будто что-то ищет. Или кого-то...
Продолжалось это недолго, чуть больше месяца. А потом ручеек нашел...
Он отыскал неподалеку старый глубокий овраг. Чем он привлек наш ручеек, не знал никто, да наверное, даже он сам...
Сперва робко, затем все смелее и настойчивей, ручеек нырнул в темноту оврага. Темный, угрюмый, запущенный, овраг сопротивлялся этой непонятно откуда взявшейся сырой напасти. Он выращивал на пути ручейка жгучую крапиву, забрасывал ему путь валунами и щебнем, делал глубокие трещины, пытаясь спрятать ручеек глубоко под землю. Но все было тщетно – ручеек не сдавался и упрямо продолжал течь в овраг, умело обходя все преграды, ласково журча что-то хрустально-чистое.
И овраг сдался. Он расчистил малышу русло, убрав крапиву и бурьян. Даже вымостил дно морской галькой, хотя откуда она взялась в лесу, до сих пор непонятно.
Овраг стал преображаться. Вместо зарослей бурьяна, огромных листьев лопуха и злых колючих стеблей, название которым знают, наверное, только ученые ботаники, выросла мягкая зеленая травка, по которой так хотелось пробежаться босиком, будь ручеек мальчишкой.
Они подружились, не разлей вода. Ночью овраг охранял сонный бег ручейка, не позволяя его тревожить никому – ни филину, ни летучим мышам. А днем радовался серебристому звонкому смеху, с которым ручеек разгонял утренний туман, скопившийся на дне оврага.
И совсем не обращал внимания на злобные выпады грозовых туч, которые то и дело нависали над лесом и вопили в раскате грома о том, что такая дружба к добру не приведет.
- Дурачок! – шипели они в черноте неба ручейку. – Тебе что, некуда больше впадать? Вон рядом, какая красивая река! Впадай в нее! Она приведет тебя к морю! Ты ведь не видел никогда моря! Зачем тебе этот скучный овраг? Куда он тебя приведет? В болото? Смотри, скоро ты сам превратишься в болото! Уже очень скоро! Поверни русло, дурачок, пока не поздно!

Но ручеек тоже не слушал грохот, хотя было страшновато, когда мелькали молнии. Он теснее прижимался к глинистому руслу оврага, вжимаясь в него дрожа.
И опять потекли дни за днями...
И пришла весна...

Никто не заметил, как овраг переполнился водой – он тщательно скрывал это, укрываясь осокой и камышом. Потому, когда однажды утром самый смелый заяц пробился сквозь него, он широко раскрыл косые глаза и от восторга забарабанил лапами по камешку.
Перед ним раскинулось прозрачное озеро! Красивое, глубокое, широкое. Хотя что зайцу озеро? Он ведь ни плавать не умеет, ни рыбу ловить. Зато хорошо понимает красоту.
Вскоре на берегу нового озерка собрались звери, слетелись птицы. Отыскали у соседней реки аиста, показали свою находку. Он походил по бережку, поглядел, склевал лягушку. И сказал степенно, обращаясь к ручейку, что застенчиво тек в сторонке:
- Молодец, малыш. Ты сделал доброе дело. Такое озеро под силу только широкой реке, а ты справился один. Молодец!
- Я не один... – ради правды возразил малыш. – Мы вдвоем, с оврагом.
- Значит, оба молодцы, - прострекотал аист. – Буду прилетать в гости.

Но это еще не конец истории. Дальше было много интересного и любопытного, но озеро так и не превратилось в болото... Потому что чистая дружба никогда болотом не станет.
Никогда...

©Кирилл