Глава первая

Если у человека каникулы, это вовсе не значит, что он бездельничает. Но именно так думают мои родители и моя старшая сестра. Стоит мне показаться им на глаза, и тут же находится сотня неотложных, ужасно важных дел! И в магазин сходи, и в комнате убери, и подмети, и посуду вымой. На все мои возражения ответ один – у тебя же каникулы! Всё равно тебе нечем заняться, помоги нам.
И в результате я полдня летаю, как вентилятор… Остается только один выход – сбежать. Через несколько дней такой жизни я приноровился: сразу после завтрака я тихонько и незаметно удирал за дверь – и на улицу. Правда, и тут было сложно спрятаться, сразу начинались звонки на мобильник. Я попытался «забыть» его дома, но папа мне пригрозил, что вообще перестанет выпускать гулять.
И вот, шатаясь по пустынным улочкам родного города, я слушал, как вибрирует звонок у телефона в кармане. Мелодию я отключил, а вибрация приятно щекотала ногу. Отвечать я не собирался – прошло меньше четверти часа, как мама спрашивала, где я.
В сентябре я перейду в восьмой класс… Наверное, это и есть начало взрослой жизни, придется определяться, что же на самом деле меня интересует. Математика точно не моё, это я уже понял. Я гуманитарий, но больше всего мне нравится история. Книги по прошлым временам я был готов читать часами. Может, мне идти в исторический институт?
Вот такие глупые мысли роились в моей голове от жары и скуки. У меня и так почти не было друзей, а в августе они и вовсе разъехались – кто на море, кто в деревню, к бабушке. Один я болтался в городе, потому что отпуск у родителей только осенью, а от лагеря я наотрез оказался.
Наш городок, небольшой, тихий и спокойный, летом замирал в сонной липкой духоте.
Я уже стянул футболку и забросил её на плечо. С удовольствием избавился бы и от шорт, только воспитание мешало. Ноги сами собой повели меня к речке с непонятным мне названием Будянка.
Речушка была мелкая, я спокойно мог перейти на другой берег, и на середине мне было по шейку. Но для купания даже этой глубины вполне хватало.
Я вышел на берег, оглянулся по сторонам - пусто… Ни души. Это было странно, обычно каменистый пляжик был забит, не найти места, чтоб присесть. Хотя сегодня был обычный рабочий день, а такая толкотня здесь по выходным.
Моё любимое место было в стороне, закрытое от любопытных глаз ивой, которая своими ветками касалась воды. Здесь, на небольшом пятачке, я чувствовал себя совершенно свободным, когда приходил купаться один.
Я бросил футболку на траву, скинул кроссовки и неторопливо спустил шорты. Черт, как же я упустил… На мне были простые белые трусы, а не плавки, ведь я совсем не собирался на речку. И что, мне потом идти в мокрых трусах? Бр-р-р, как представил себе этот натирающий во всех местах ужас, чуть купаться не расхотелось. Но жара… А вода так заманчиво плескала у моих ног, обещая такую прохладу и свежесть, что я не устоял. Еще раз оглянувшись на все стороны, я быстро снял трусы и помчался в воду.
Это было здорово! Да что там, это было обалденно… Я плескался, как сошедший с ума дельфин, переворачиваясь, ныряя, отфыркиваясь. Потом я просто улегся на дно, выставив на поверхность одну голову и придерживаясь за камни руками. Надо мной плыли редкие, очень редкие белые облачка, совершенно не скрывавшие полуденное солнце.
Меня так разморило, что, кажется, я даже задремал… Проснулся я оттого, что вода захлестнула меня, закружила и куда-то понесла, не спрашивая моего согласия. Я перепугался, задергался, набрал носом воды и стал захлебываться. В голове билась только одна мысль: «Я не хочу!» Я не хочу утонуть… Плавал я хорошо, но сейчас я жутко перепугался, и страх сковал всё мое тело.
А в глазах уже потемнело, и вода крепко сжала меня в своих ледяных объятиях.
* * *
«Живой, что ли?» - подумал я, с шумом вдохнул воздух полной грудью и закашлялся. Еще мало соображая, я приоткрыл глаза и тут же снова зажмурился, настолько сильно брызнул на меня яркий свет. Во второй раз я открывал глаза уже с опаской, оставив только узкие щелочки.
Увиденное мне не понравилось – кругом сплошная белизна: белый потолок, белые стены, белый кафельный пол, белый мертвенный свет из белых светильников… Где это я? В больнице? Ну, неудивительно, я ведь едва не утонул.
Но странности не заканчивались, они только начинались, и первая из них – почему я не лежу в кровати? И почему мои ноги на полметра выше пола? Как я вообще стою?!
Мои глаза уже привыкли к яркому освещению, и я открыл их полностью, чтобы оглядеться. Через минуту мне захотелось закрыть их насовсем…
Напротив меня, вдоль стены, висели мальчишки: светлоголовые, темноволосые, рыжие, стриженые… Я не видел веревок, и непонятно было, как закреплялись их поднятые кверху руки.
Мальчишки висели молча, понурив головы, я видел их потухшие глаза. Повернув голову вправо и влево, я увидел, что и вдоль моей стены – точно такой же ряд подвешенных в воздухе мальчишек.
И тут до меня, наконец, дошло – я же один из них! Подняв голову, я увидел, что мои руки задраны кверху, и почувствовал, как что-то невидимое крепко сжимает мои запястья. Вот почему я не сразу обратил на это внимание – руки затекли и стали, будто деревянные…
Что за ерунда здесь происходит? И где это «ЗДЕСЬ»?!
Я задергался, пытаясь освободиться, но оказалось, что и ноги тоже были крепко связаны, да еще за пояс меня что-то стискивало и прижимало к стене.
И тут я окончательно перепугался. Потеряв голову, я завопил во всё горло:
- Мама! МАМА!!! Спасите!!!
Это удивительно, но ни один из мальчиков даже не шелохнулся, не поднял головы, чтобы поглядеть, кто это орёт. Они все были безучастны, и это еще больше напугало меня.
Когда мне надоело кричать и я умолк, в нависшей тишине вдруг послышался дребезжащий гул мотора. И через весь зал к нам подъехал маленький открытый автомобильчик с черными кожаными сидениями и кузовом позади них. Управлял автомобилем толстяк с благодушным розовым лицом. Он занимал оба сидения сразу.
- Послышалось, что ли? – пробормотал он, оглядывая висящих детей.
Испугавшись, что он сейчас уедет, я снова задергался и закричал:
- Дядя! Отпустите меня! Я ничего не сделал!
Реакция меня удивила – с его лица медленно схлынула краска, и он стал белым, как тот халат, который едва прикрывал его огромный живот. Открыв рот, он несколько долгих мгновений смотрел на меня.
Очнувшись, толстяк схватил висевшую у руля черную коробочку и заорал в неё:
- Красный код! Красный код! Восьмой блок, четвертая секция! Красный код!
Фу-ты, псих какой-то… Когда он заткнулся, я спросил:
- Дядя, а где я? Что здесь такое? Это больница?
Ответа я так и не дождался – толстяк только хлопал белесыми ресницами и шевелил губами, как пойманный карп.
Ага, еще кто-то прётся сюда… На этот раз приехали двое мужчин в обтянутых черных комбинезонах, с серьёзными одинаковыми лицами.
- Что случилось? – спросил один из «близнецов».
- Вот, он! – ткнул в меня дрожащим пальцем толстяк. – Он говорящий!
- Чушь, - отрезал второй. – Это невозможно.
- Клянусь, это правда! - взвизгнул толстяк. Подскочив ко мне со всей возможной прытью, он врезал мне под ребро кулаком. – Говори!
Вот сволочь! Я не ожидал такого коварства. Я вскрикнул и зашипел сквозь зубы. Вот назло ему ничего не скажу!
- Обычная реакция, - равнодушно отозвался первый и завел мотор. – Пить надо меньше, Трэволь.
- Ну, честное слово, Джавс, он разговаривал, - едва не плача, выкрикнул толстый. - Зачем ,бы мне поднимать тревогу?
Всё, хватит играть в молчанку, а то эти психи уезжать собрались.
- Снимите меня отсюда немедленно. Я жаловаться буду! Я в полицию пойду! – мрачно заявил я, строго глядя на этих придурков.
Да-а, нервы у них никуда не годятся… Теперь «близнецы» ошалело глядели на меня, зато толстяк обрадовался.
- А, что я говорил?! Он разумный!
- Невероятно… - бормотнул первый. Или второй? Чёрт, я уже запутался, – Джавс, надо доложить.
- Сам докладывай… Знаешь, что нам будет, если окажется, что мы проморгали мальчишку с улицы? А вдруг он чей-то сынок из «этих»? Нас отсюда сразу попрут.
- Ребята, а может, в переработку, а? – хитро сощурившись, предложил им толстяк. – Никто не видел, всё шито-крыто.
«Близнецы» переглянулись, и Джавс вздохнул:
- Твой красный код слышали на всех уровнях… Не мог выдать его в секретном ключе? Теперь уже поздно, нам придется разбираться.
- Джавс, давай его отцепим и отвезем к главному. Пусть сам с ним общается, – сказал второй.
- Да, ты прав, Муркс, нам ничего другого не остается. Трэволь, отстегивай.

Толстяк вынул из кармана пульт управления с десятком кнопочек, и принялся нажимать на них, с трудом попадая толстым, как сосиска, пальцем.
Сначала ослабла хватка на ногах, затем на талии, а потом я свалился на холодный гладкий пол. Все тело затекло, и у меня не было сил шевельнуться. Толстяк одним рывком перебросил меня в кузов к «близнецам», будто мешок с картошкой.
- Полегче, - проворчал я, скривившись от боли.
- Да, и вправду разумный, - вздохнул «близнец», сидевший за рулем. Он завел мотор и машина поехала по залу.
Я, конечно, смотрел во все глаза, считая мальчишек, висевших на стенах. На третьем десятке я сбился со счета, а наш автомобильчик ехал из зала в зал, и в каждом – одно и то же…
Когда мы выехали за железные ворота, крашеные белой краской, обстановка сменилась, и далеко не в лучшую сторону.

Глава вторая

Железное дно грузовичка холодило мой бок, а его борт впивался в плечо, но я не мог пошевелиться – я смотрел, смотрел, смотрел.. Может быть, идут съемки фильма ужасов, и я случайно попал в его декорации? Может, где-то включены невидимые видеокамеры? Ведь не может быть, чтобы это происходило взаправду!
Проехав через ворота, мы попали в другой зал. Здесь было много взрослых, с серьёзным видом занятых страшной работой…
Когда-то давным-давно я посмотрел по телевизору документальный фильм о разделке коровьих туш. И показали-то всего ничего, но мне этого хватило, чтобы на месяц отказаться от мяса. Мама из сил выбивалась, подсовывая мне то курочку, то котлетку, но мне становилось плохо от одного вида. Когда передача немного подзабылась, я снова стал есть мясо, но сегодня… Картины из телевизора я увидел воочию.
В начале зала была длинная стойка, на которую выезжали маленькие детские тушки, висящие вниз головой. Они были насажены на крюки за проколотые щиколотки. Эта вереница доезжала до оббитого жестью стола. Мужчины в фартуках и перчатках быстро и споро снимали тушки, бросали на стол и принимались за разделку: отделяя конечности, головы, вычищая внутренности, которые сбрасывались в большие черные контейнеры на полу.
«Мама… Мне это снится… Мне это точно снится…» - думал я, а волосы на голове начинали шевелиться. Это было ужасно – до судорог, до мурашек…
Распотрошенные тушки перекладывались на конвейер – длинную резиновую ленту. По ней они катились в большое квадратное окно, а затем в другое помещение, куда мы сейчас и направлялись.
Я перевел взгляд на «близнецов». Они равнодушно пялились перед собой, не обращая внимания на происходящее. Похоже, что они видели всё это каждый день…
В воздухе витал странный сладковато-приторный запах. Он забивал ноздри, вызывал тошноту, от него першило в горле. Не знаю, что могло так мерзко, так отвратительно пахнуть, но вскоре догадался – это был запах крови. Она текла тёмно-красной рекой по отдельному желобу в полу.
Последней каплей оказалась тележка, в которой, будто кочаны капусты, лежали головы… Некоторые из них еще были с открытыми глазами…
Я протяжно завыл, застонал, свернулся в тугой клубок и закрыл голову руками. Пусть везут, куда хотят, только прочь отсюда, из этого страшного, ужасного места!
Но я не мог заглушить те жуткие звуки, которые проникали, казалось, в самую глубь моего черепа: скрежет ножей, глухие удары топоров, визг электрических пил…
Когда машина остановилась, меня ухватили за бока и выдернули из кузова. Я медленно приоткрыл глаза – слава богу, вокруг уже не было распластанных детских тел, и жуткая вонь была забита каким-то цветочным ароматом.
Я выпрямился и выдохнул, сглотнув вязкий комок.
- Идем, - сказал один из «близнецов» и, крепко стискивая меня за плечо, повел по коридору. Второй остался в автомобильчике.
Я потерял всякую способность сопротивляться, покорно шлепал босыми ногами по прохладным белым плиткам.
Шли мы недолго, и вскоре мой охранник осторожно постучал в дверь. Услышав короткое «Да!» приоткрыл дверь, втолкнул меня в щелку и вошел сам.
- Вот, господин главный директор. Это он.
За столом сидел невысокий мужчина. Хотя волосы у него уже были с проседью, но выглядел он вовсе не старым.
- Так-та-ак, - протянул он, отодвинул блокнот и откинулся на спинку кресла. Его глаза смотрели насмешливо и благожелательно. Но мне-то что? После всего, что я увидел?! Я был перепуган до смерти. Если бы мое плечо еще не было в тяжелой руке «близнеца», я бы точно свалился на пол. К счастью, директор почувствовал мое состояние и велел: - Усади его.
«Близнец» аккуратно придвинул меня к креслу, и я провалился в его кожаную прохладу.
- Ты свободен, Джавс, - сказал директор, и «близнец» выскочил из кабинета, только ветер просвистел. Интересно, как они их различает?
Несколько минут он молча изучал меня, а я вдруг вспомнил, что совершенно голый, и спросил:
- Можно мне одеться?
- Что? – вздрогнул директор, очнувшись от своих раздумий. – Одеться? Зачем?
- Ну-у… Мне холодно и вообще… Я стесняюсь.
- Ох, прости! – он рассмеялся и хлопнул себя ладонью по лбу. – Я так привык к голым телам, что совершенно перестал на них реагировать. Для меня это всё равно, что одевать, к примеру, вон тот табурет, или кофейник.

Он поднялся, подошел к встроенному в стену шкафу, покопался в нем и вынул белый халат.
- Надень пока что, - сказал директор и бросил халат мне на колени.
Я поспешил запахнуться в халат – он оказался велик, но тем лучше – я спрятался почти полностью, до самых лодыжек.
- Теперь рассказывай, - сказал директор.
- Что рассказывать?
- Всё. Кто ты такой, как попал в сортировочный блок?
- Я Юрка… - проговорил я растерянно. – Вишняков Юрка. Юра… Из Красногорска… А где я вообще?! Вы кто?!!
- У тебя есть имя… - задумчиво проговорил директор, игнорируя мои вопросы. – Значит, ты и вправду не из наших тушек… Но я не слышал такое название. Красно… как?
- Красногорск, - автоматически повторил я и спросил снова: - Где я нахожусь?
- Перерабатывающий модернизированный мясокомбинат, - ответил директор и улыбнулся. – А я – генеральный директор Джорген Ютс. Можешь звать просто господин Ютс.
- Господин Ютс, зачем вы убиваете детей? – спросил я едва слышно. Мне до чертиков всё надоело, но я хотел знать правду. – И скажите уже, наконец, что это за город? Это вообще Земля или нет?!
- Конечно Земля, что за глупый вопрос, - пожал плечами директор. – Мы в городе Гениаполисе, столице Евразии.
Я поднял руки, сжал ми виски и крепко-крепко стиснул трещавшую по швам голову. Как я здесь очутился?!
- Что ты там еще спрашивал? Зачем мы убиваем детей? Какая удивительно-глупая постановка вопроса. Ты что, с луны свалился? Это наша пища.

Так, спокойно… Я уже был готов к такому ответу, но всё равно – с таким спокойствием говорить мне о страшном преступлении?!
Между тем директор вынул коробочку, похожую на мобильник.
- Приветствую, комиссар. Это Ютс, директор мясокомбината. У нас ЧП, как раз по вашему профилю. Именно так, неопознанный разумный субъект. Понятия не имею, комиссар, откуда он взялся! Вот, сидит напротив меня, глазами хлопает, задает глупые вопросы. Совершенно разумный, уверяю. Через полчаса? Хорошо, жду.
Он отключился и сказал мне, улыбнувшись:
- Ну вот, скоро прибудет транспорт. Поедешь в комиссариат, там с тобой поговорят и отпустят.
- В полицию, что ли? – спросил я подозрительно. Преступник сам отправляет меня к полицейским, чушь какая-то…
- У вас это называют полицией? Возможно. Хм, кстати, я с тобой совсем заболтался, а у меня, между прочим, обед.

Директор бодро подскочил, вынул из шкафчика коробочки и чашки, разложил всё перед собой.
- Ты голоден? Можешь присоединиться. М-м-м, паштет… Свежайший! Бери, пробуй.
Он доставал из коробочки ножиком серый паштет и намазывал на поджаренный хлеб. Я переглотнул – есть мне хотелось ужасно. Но тут же перед глазами всплыли недавние сцены, меня замутило.
- Фу ты… Ведешь себя, как практикант-первокурсник на первой резекции, - огорченно проговорил директор Ютс, откладывая бутерброд. Он достал швабру и кинул мне. – Убирай! Испортил мне аппетит…
Я протер пол, и снова уселся в кресло.
Вопреки собственным словам, директор опять взялся за еду, и хлеб захрустел у него на зубах.
- Напрасно отказываешься, - сказал он. – Мы специально откармливаем тушки кукурузой, гречкой, рисом. Наш паштет ценится по всему материку.
- Почему вы едите детей? – мрачно спросил я.
- А кого же еще нам есть?! – удивился директор.
- Как кого? Кур, коров, свиней, овец!
- Хм, что за названия? Где-то я их слышал… - наморщил лоб директор. – Погоди-ка…

Он включил большой телевизор на стене, и принялся щелкать по клавиатуре, которую выдвинул из столешницы. У этих монстров есть компьютеры, надо же… Приличные люди на вид!
- Это куры? – деловито спросил он.
Я взглянул на экран.
- Это индюк. Его тоже можно есть. А вот это курица!
На следующих картинках я узнал свинью, корову, барана и козу.
- И у вас всё это сохранилось? – проговорил директор, уже забывший об обеде. – Кажется, я понял, откуда ты взялся на мою голову. Ты из далекого, заброшенного уголка нашей планеты, куда не достала ядерная зараза. Я был уверен, что это невозможно…

Глава третья

Такой вывод меня ошарашил.
- С чего вы так решили? – спросил я удивленно и даже немного обидчиво. Никогда не считал свой городок захолустьем.
- С того, что все названные тобой животные погибли сто лет назад, - спокойно ответил директор.
- Что за чушь… Почему?!
- По разным причинам, - развел руками он. – Война, экология, болезни, голод. В общем эпидемии и радиация скосили всё живое на планете. Выжили только люди, схоронившись в подземных бункерах.
- А в эти бункеры вы не догадались взять цыплят? – не сдержав ехидства, спросил я.
- Живых – нет. Мы взяли консервы и полуфабрикаты. Потом, когда запас начал подходить к концу и нам стал угрожать голод, ученые разработали систему воспроизведения живых организмов по генетическому коду. Мы стали изготавливать клоны людей.
- Ну, и вы не смогли отыскать ДНК кур и коров? В жизни не поверю!
Директор Ютс с удивлением посмотрел на меня.
- Хм… Я совсем отвык иметь дело с разумными детьми… Ты знаешь, что такое ДНК? Удивительно…
- Я же не тупой, - сказал я скромно. Но вопросов у меня было много, и с каждым его ответом появлялись всё новые и новые. – Так почему вы не стали делать клоны птиц и животных?
- Ученые решили, что выжившие и спасшиеся от катаклизмов люди должны питаться тем мясом, которое больше всего подходит по генетическому коду. То есть, себе подобными.
Я снова взялся за голову, что за чушь он несет?!
- Ваши ученые – психи ненормальные… Разве можно людям есть людей?
- Можно, - широко улыбнулся директор Ютс. – Мы этим занимаемся больше века. Если бы ты попробовал наш паштет…
- Я больше не буду есть мясо, никогда в жизни! – жестко заявил я, сморщившись.
- Хочешь стать вегетарианцем? – спросил директор, вдруг утратив добродушие. Его худое лицо стало твердым и серьезным.
- Ну и стану… Растения хоть у вас есть?
- Растения есть. Как видишь, даже хлеб печем, - медленно проговорил он. – Но я тебе советую забыть эту идею и никому больше ее не повторять!
- Какую еще идею?
- Стать вегетарианцем. Да будет тебе известно, это тяжелейшее преступление, и наказание за него – смертная казнь.
- Почему? – вскинулся я. – Что в этом такого?!
- Нет, ты точно из какой-то глубинки… Не знаешь про ядерную катастрофу, задаешь глупые вопросы… Отказываясь есть мясо, ты становишься слабым и хилым. А мы не можем себе позволить становиться слабыми, вокруг нас всё еще полно врагов, которые мечтают захватить наш свободный материк. Понял?
- Понял… И что же мне делать? Я никогда не смогу есть ЭТО мясо.
- Да сможешь, - устало отмахнулся он и снова принялся за еду.
- Скажите, а… Почему одни дети? И почему только мальчики?
- Это как раз очень просто, - продолжил просвещать меня директор Ютс. – Дети – потому что мясо взрослых долго вызревает. То есть, клоны долго растут. Мы уже и так ускорили рост, насколько возможно, но всё равно тушка вызревает только за три месяца. А мальчиков мы выращиваем потому, что выращивание клонов-девочек запрещено законом.
- Почему? Какая разница?
Доев бутерброд, директор принялся за прозрачную коробочку, и стал аккуратно выскребать ее ложкой.
- Может, хоть рагу попробуешь? – без особой надежды предложил он. Я снова замотал головой. – Так вот, на случай, если что-то пойдет не так, и наши клоны сумеют вырасти, мы и запретили выращивание девочек. Они ведь начнут рожать себе подобных.
- Я читал, что клоны бесплодные, - возразил я.
- Может, в твоей стране и так, но наши ученые усовершенствовали процесс, и теперь клоны почти ничем не отличаются от людей. Почти ничем…
- Ну, пусть так. Но что в этом плохого? У вас будет расти население, - не понимал я.
Директор с сожалением смотрел на меня.
- Может, ты просто генетическая аномалия наших клонов? – спросил он. – Чуть умнее, но в целом такой же, как они? Ты не понимаешь элементарных вещей.
- Так объясните! – воскликнул я.
- Всё очень просто. Клоны не имеют разума. Они тупые бессловесные куски мяса. В ДНК ученые специально отключили цепочки генов, отвечающие за духовную составляющую. Если бы клоны умели мыслить и говорить, нам было бы гораздо сложнее перерабатывать их в пищу.
- Но они же люди!
- Чушь. Повторяю в десятый раз - они только внешне похожи на людей, но разума у них нет даже на уровне этих кур, о которых ты рассказывал.
- А, поэтому тот толстяк чуть на пол не свалился, когда я заговорил, - стало доходить до меня.
- Именно так. Это был первый случай за столетие, - кивнул директор. – Уникальный. Поэтому пусть тебя изучают в комиссариате.
- Но ведь им больно! – в отчаянии достучаться до его совести, я попробовал еще один довод.
- Кому? – сперва не понял он. – А-а, тушкам… Скажи, а когда ты ел курицу, тебе было дело до ее чувств, до ее переживаний, до ее боли?
Я молчал, сраженный его логикой. А ведь и вправду, я совершенно не задумывался, что чувствуют животные, когда их убивают.
- Но это ведь люди! – снова повторил я.
- Да не люди они, - устало отмахнулся директор. – У них мозг не работает. Совсем! Мы могли бы, конечно, и вовсе без мозга выпускать клонов, но это очень вкусная часть их тела. Если поджарить в сухариках, м-м-м…
Директор даже облизнулся. Я поспешил задать еще один вопрос, чтобы отвлечь его от опасных мыслей:
- И всё-таки, неужели люди так просто взяли и согласились есть клонов? Никто не заспорил? Не воспротивился?
- Шутишь? Еще как спорили, еще как противились, - воскликнул директор. – Сто лет назад, когда всё это только начиналось, шли настоящие войны между противниками клонов и правительством. Но постепенно удалось подавить восстания антиклонистов. Всё равно деваться им было некуда: другого мяса на планете не было. Правда, появились очаги вегетарианства… С ними бороться было уже затруднительно. Комиссариат ведь не мог приставить к каждой кухне по сотруднику и проверять, кто что ест. Но постепенно мы вылавливаем их. Работает система оплаты – за каждого вегетарианца выплачивается вознаграждение. Вот люди и доносят друг на друга. Я думаю, еще лет десять, и комиссариат всех выловит, до единого.
Я не знал даже, что и сказать, настолько неправдоподобно и страшно выглядело это будущее…
- Ну, ты меня поспрашивал, теперь я задам тебе несколько вопросов, - решил директор и снова включил экран. На этот раз на нём появилась большая карта мира. – Покажи место, где ты живешь.
Я подошел поближе, вгляделся. По географии мы уже проходили карту Земли, но очертания материков мало походили на те, что я знал.
- Ничего не понимаю, - пробормотал я. – Вот тут была Италия, она на сапог похожа. Тут были острова, тут, и вот тут, а теперь их нет. И еще куча изменений…
- Хм, и карта тебе мало знакома? Ты удивляешь меня все больше и больше. Географию не знаешь, историю… Откуда ты взялся?! Да, так вот, сто лет назад, когда была война, несколько ядерных ракет упали на Антарктиду. Началось массивное таяние льдов, а затем – глобальное затопление материков. Береговая линия изменилась на несколько сот километров. Потом, после ядерной зимы, начались многодневные ливни… Пришлось переселяться вглубь материков. Так, не заговаривай мне зубы! Показывай, где ты живешь.
Я пожал плечами и ткнул пальцем примерно в то место, где был мой город.
- Вот здесь.
- Та-ак… - протянул директор и устало потер виски. – Ты мне долго будешь голову морочить? В этом месте находится наш город! Столица Гениаполис. Но никаких животных здесь нет и в помине.
Он хотел еще что-то сказать, но, к счастью, наш «задушевный» разговор прервал звонок телефона.
- Транспорт прибыл? Прекрасно! Ждите, сейчас его приведут.
Директор Ютс вышел из-за стола и подошел ко мне:
- Ну что же, я рад, что тебя вовремя заметили. Мне доложили, что если бы ты проспал еще полчаса, то не проснулся бы вовсе. И завтра утром, возможно, я ел бы паштет из твоей печенки. Впрочем, ты слишком худой. Я заказал бы твои жареные ребрышки.
Я вскочил и запахнулся в халат с ног до головы – наружу торчал только мой нос. Незачем вызывать у него аппетит!
Директор усмехнулся, сунул руку в мое «убежище» и потрепал по щеке:
- Прощай, мальчик Юра. Не попадай больше на мой конвейер.
- Сам не хочу… - проворчал я.
Открылась дверь, и вошел «близнец», имя которого я даже не пытался запомнить. Он снова ухватил меня за плечо и потащил в коридор.
На знакомом грузовичке меня вывезли на улицу, к счастью, уже не через цеха обработки. Второй раз я это зрелище просто не вынес бы и умер на месте…
Когда мы выехали из этого страшного здания, я увидел темно-серое свинцовое небо. Сначала показалось, что это потолок, но нет – уж слишком высоко. И воздух был какой-то тяжелый, спёртый, я никак не мог продышаться. Не удивительно, что у них тут все животные и птицы перемёрли… Довели планету. Мне очень не нравилось такое будущее, в котором люди ели людей… Может, это всё мне снится?!
Увы, когда «близнец» выдернул меня из кузова, он пребольно ухватил меня за плечо и бок.
- Пусти, - взвизгнул я. – Я сам!
- Никак не могу привыкнуть, что ты говорящий, - буркнул он и ослабил хватку. – Лезь в будку.
Я обернулся и увидел автомобиль, немного напоминавший «скорую», только другой окраски. Он был зелёный, с красной полосой по всему борту. Задняя дверь уже была гостеприимно распахнута, и мне помогли туда взобраться, потому что я заупрямился. Уж слишком внутри было мрачно и тесно… Да еще непонятно, куда везут? Что за комиссариат?
Водитель захлопнул за мной дверь, распрощался с «близнецом» и мы поехали. В зарешеченное окошко я мало что мог увидеть, оно было размером с две моих ладони. Но и этого мне хватило, чтобы понять – всё вокруг уныло и однообразно… Ни единого деревца, ни травинки. Но я даже людей не увидел! Очень странно.
Ехали мы долго… Эх, жаль, что я не догадался у директора Ютса выпросить бутылку воды и кусок хлеба. Это бы мне сейчас очень пригодилось. Но мясо я здесь не буду есть ни за что и никогда!
Чтобы хоть немножко заглушить голод и жажду, я попытался подремать, и мне это даже удалось, как вдруг… Послышался негромкий хлопок, машину тряхнуло и я закувыркался в воздухе, рискуя переломать себе руки, ноги и шею.
К счастью, обошлось - после одного оборота машина легла на бок и замерла. Я медленно приходил в себя, ощупывая ноющие ребра. Мне помог халат, чуть-чуть смягчив удары.
Та-ак, и что делать дальше? Дверь-то закрыта… Я подполз к ней и подергал за решетку.
- Э-эй! Есть кто живой?! – завопил я, что было сил.
И тут я услышал, как скрежещет ключ в замке. Дверь приоткрылась, и я увидел мальчишку, чуть постарше меня. Он держал в руке длинную круглую палку и смотрел на меня в упор внимательными синими глазами.
- Ты кто? – спросил он.
- Юрка… - растерянно проговорил я, с интересом изучая моего, как я надеялся, спасителя. Мальчишка был голый и босой… Дикарь, что ли? А в руке у него копье? Нет, не похоже. – А ты кто?
- Шурр, - сказал он и велел, отходя в сторону: - Вылезай, живо! Сейчас они патруль вышлют.
Я выбрался из будки, и он, ухватив меня за руку, потащил за собой со словами:
- Бежим! Шевели ногами!
Конечно, я побежал следом – уж лучше к незнакомым мальчишкам, чем в таинственный комиссариат на расследование.
Чуть позже к нам присоединились еще трое мальчиков, но они бежали позади, а я не мог оглянуться – и без того полы халата путались в ногах, и я рисковал свалиться.
- Да сними ты его! – бросил на ходу Шурр.
- Не, - воспротивился я, застеснявшись, и поддернул халат чуть ли не до пояса.
Когда я уже совсем запыхался, мы остановились. Под серой стеной Шурр отыскал квадратный люк, ловко открыл его и юркнул в темноту.
- Лезь! – послышалась новая команда.
Я с опаской сунулся следом, и ногой нащупал ступеньки. На дне текла тепловатая вода, и нам пришлось брести по ней.
- Её можно пить? – спросил я, облизывая пересохшие губы.
- Нет, - отрезал Шурр. – Техническая. Терпи. Черт, темно…
Он что-то сделал со своей палкой, и она засветилась слабым синим светом. А, это лампа! Остальные мальчишки молчали, говорил только Шурр. Он и указывал мне, где поворачивать.
- Пришли, - наконец, сказал он и открыл железную заслонку.
Мы по очереди втиснулись внутрь, и я увидел выложенное кирпичом большое помещение, освещенное полукруглыми матовыми светильниками, вмонтированными в стены.
- Ну, здесь мы и живем, - сказал Шурр и вдруг улыбнулся. – Извини, на вылазке мы должны быть сосредоточены.
И вправду, теперь отношение ко мне резко изменилось – мальчишки заулыбались и принялись разглядывать меня.
- А можно воды? И пожевать чего-нибудь? – попросил я, потому что больше терпеть не было сил, живот подвело.
Мальчишки засуетились, и передо мной тут же появилась кружка с водой и миска с чем-то, похожим на кашу. Я глотнул воды, осушив полкружки сразу, потом подозрительно понюхал кашу.
- Она с мясом? – спросил я.
- Нет, - замотал головой Шурр. – Мясо мы не едим. Совсем.
Я его хорошо понимал… ТАКОЕ мясо есть нельзя. Я быстро смёл кашу, почти не распробовав вкуса, и поинтересовался:
- Так всё же, кто вы такие?
- С ума сошел?! – воскликнул самый маленький, лет десяти на вид, мальчишка. - Мы же Вегетарианцы!
Он сказал это с такой гордостью, что я едва сдержал улыбку.
- Погоди, Гринжик, - ласково погладив плечо малыша, сказал Шурр, подсаживаясь за стол. - Ты откуда взялся, что не слышал про нас? И что ты делал в машине Комиссариата? Куда тебя везли? Давай-ка ты первый рассказывай.
Я рассказал всё, что произошло со мной, и уложился в три минуты.
- Да-а… Такого я еще не слышал, - протянул Шурр.
- Вот и для меня всё это – загадка… - пожал плечами я. – Теперь твоя очередь. Кто вы? Что за «Вегетарианцы»? Организация такая?
- Всё очень просто – мы сражаемся за свободу наших братьев, - ответил Шурр и улыбнулся.

Глава четвертая

- Братья, это… клоны? – догадался я.
- Ну да, они! – кивнул Шурр, и мальчишки дружно закивали следом.
- Послушай, но ведь они же неразумные? Мне директор рассказал. Да я и сам видел…
- Чушь, - отрезал мальчишка, которого, насколько я понял, здесь считали предводителем. – Ты думаешь, откуда мы все здесь взялись?

Я растерянно оглядел всех, глупо поморгал и спросил:
- А-а… откуда?
- Оттуда! – заявил он, ткнув пальцем в потолок. – Мы все – генетические клоны. И, уверяю тебя, вполне разумные.
- Ничего не понимаю, - проговорил я. – Они все так удивились, когда увидели меня… Там один толстяк есть, так он чуть в обморок не грохнулся! А директор так и сказал – за сто лет я – первый…
Шурр рассмеялся, подмигнул младшему мальчишке и сказал:
- Значит, и тебе тоже они этот спектакль показали, да? Они тебя развели! Ну, обманули. На конвейере сбой происходит раз в месяц, а то и дважды. Но каждый мальчишка должен быть уверен, что именно он – аномалия.
- А зачем им это?
- Затем, чтобы не пошли разговоры, будто они убивают разумных. Вот каждого «бракованного» тащат в комиссариат, и там промывают мозг.
- В каком смысле? – спросил я. – Память стирают?
- Нет, до этого они еще не додумались. Просто проводят беседу, чтобы мы помалкивали. И затем отправляют в интернат. Там много наших… Но кто из них клон, никто не знает, кроме него самого.

Я помолчал, переваривая новую информацию. А я ведь поверил директору… Значит, работает их метод.
- А если всё же кто-то проболтается? – спросил я. – Если они сговорятся?
Шурр согнал улыбку и взглянул на меня исподлобья:
- Тогда у них только два пути: бежать или…
- Или что? – шепотом спросил я, уже угадывая ответ.
- Или обратно, на переработку. И снова всё шито-крыто. Вот мальчишки и молчат. А мы, как видишь, пошли по первому пути.

Во время разговора к нам присоединялись новые мальчишки – их было человек пять. Комната становилась всё теснее, всё меньше. На меня поглядывали с любопытством, но не решались прервать.
Шурр поднялся и сказал:
- Братья, знакомьтесь. Это наш новенький, зовут Юрка. Сегодня выбрался из комбината. Мы его отбили у комиссариата.
Он говорил короткими рублеными фразами, чётко и по делу – настоящий командир. И дисциплину здорово держит – его ни разу не перебили, слушали внимательно.
Только когда он закончил, один мальчишка, с прической «ежиком», спросил недовольно:
- А почему на нем эта тряпка? В ней ходят палачи из комбината! Он что, не уважает наших братьев? И нас не уважает?
- Он еще не знает наших порядков, - пожал плечами Шурр. – Я не всё успел объяснить. Вот ты и объясни, Гельдис.
- Что тут объяснять… - проворчал «ежик» Гельдис. – В знак солидарности с нашими братьями мы отказались от одежды. Они умирают голыми, мы их спасаем голыми. Всё честно и справедливо. А ты в халате… Который носили те, кто их резал на части…
- Я не знал… - пробормотал я и, хоть всё еще стеснялся, стянул халат и бросил его под стол. Раз все голые, и я должен быть таким же.
- Молодец, - улыбнулся Шурр. – Я знал, что ты поймешь нас. Так, братья, вы ужинать собираетесь?
- А как же! – ответил мальчишка из вновь прибывших. Он шустро перебрался за стол и принялся раскладывать по тарелкам кашу.
С ужином покончили быстро, не растягивая сомнительное удовольствие.
- Он завтра с нами пойдет? – спросил «ёжик».
- Куда? – быстро вскинулся я, потому что речь явно шла обо мне.
- На разведку, – пояснил мальчишка, испытующе глядя мне прямо в глаза. – Не забоишься?
- Оставь его, Гельдис, - примирительно сказал Шурр. – Пусть отдыхает. Завтра поговорим. Гринжик, проводи его в спальню.
Малыш приветливо кивнул мне и, взяв за руку, повел за собой, как оказалось – в другое помещение. Здесь были только деревянные кровати с матрасами, подушками, одеялами. Интересно, где мальчишки всё это отыскали? Забрали с собой из интерната? Ладно, завтра спрошу… А сейчас и вправду мне лучше поспать, глаза слипались…
Как же, поспишь тут! Только я закрыл глаза, как Гринжик, что-то мурлыкнув, влез ко мне и пристроился головой где-то в районе живота. Я даже не сразу понял, что происходит – мой член обволокло что-то влажное, теплое и нежное.
А когда до моего полуспящего мозга дошло, что этот нахальный мальчишка просто-напросто сосет у меня, я нервно дрыгнул ногами и спихнул его на пол.
- Ты что, с ума сошел? – зашипел я и поскорее завернулся в тонкое потрепанное одеяло. – Иди спать.
Гринжик, лежа на полу, всхлипнул, потом вскочил и умчался из спальни, оставив меня одного.
Конечно, я не хотел его обижать, и, если честно, мне даже немного понравилось, но я отчего-то испугался… Ну, не привык я, что у меня вот так сразу начинают сосать! У меня вообще ни разу не сосали, так уж получилось. И я жутко застеснялся… Эх, обидел малыша, дурак…
Пока я ругал себя, в спальню кто-то вошел. Я видел его темный силуэт. Мальчишка прошел ко мне и присел рядом. Когда он заговорил, я узнал Шурра.
- Зачем же ты так? – вполголоса спросил он. – Гринжик плачет…
- А чего он лезет, - огрызнулся я. – Ты знаешь, что он сделал?
- Знаю. Он рассказал, – спокойно ответил Шурр.
- Рассказал? – удивился я. – Вот так взял, и рассказал?
- Да. А что в этом такого?
- Не зна-аю… В моем мире это считается позором. Это иногда делают, но в тайне ото всех. А уж если откроется, то сразу засмеют и начнут издеваться.
- Глупые обычаи, - хмыкнул Шурр. – Гринжик просто хотел сделать тебе приятное. Он хотел показать, что полностью доверяет тебе, ты ему нравишься. А ты… Оттолкнул его, обидел.
- Я же не знал, - пробормотал я, совершено растерявшись.
- У нас его никто не обижает, - продолжил Шурр. – Ты заметил, что мы все примерно одного возраста, и только он один такой маленький?
- Заметил, конечно, - сказал я.
- А знаешь, почему?
Конечно, я не знал, но предположил:
- Наверное, малышам трудно убежать из интерната.
- Нет. Дело в том, что таких маленьких в интернатах практически нет. В нашем их было всего трое, и один из них – Гринжик. Всё дело в том, что… - Шурр замялся, кашлянул, и я чувствовал, как трудно ему дается рассказ. – Дело в том, что их мясо очень нежное, вкусное и питательное. Как же это называется? Как-то на «дэ»… Дикли… Дилик…
- Деликатес? – догадался я, внутренне холодея.
- Вот-вот. Деликатес. Почему-то малышей не выращивают на потоке, а только поштучно, по заказу. Их покупают важные люди из правительства и вообще, из элиты. Поэтому мы очень бережем нашего Гринжика. Понимаешь?
- Да… - выдохнул я. – Что же теперь делать?
- Иди, успокаивай, - усмехнулся Шурр. – А то тебя сейчас мальчишки поколотят. Довести Гринжика до слез еще не удавалось никому. Ты первый.
- Вот чёрт… - проворчал я, вылезая из кровати.
Прошлёпав через спальню, я выглянул во вторую комнату, потом, вдохнув поглубже, шагнул на свет.
На меня посмотрели с осуждением, но промолчали, и я направился к сидящему ко всем спиной малышу.
- Гринжик, - ласково проговорил я, присаживаясь на стул рядом с ним. – Прости меня. Я совсем не хотел тебя обидеть, честное слово.
Он дернул плечом и шмыгнул носом. Я осторожно положил руку на его острое плечо. Оно оказалось прохладным. И тут же дернулось, сбрасывая мою ладонь.
- Гринжик, ты пойми, еще вчера меня вообще здесь не было, в вашей стране. Ну откуда мне знать о ваших обычаях? Правда, не обижайся. Ты мне очень нравишься.

Вот уж не думал, что придется рассыпаться перед третьеклашкой! Но я и вправду чувствовал себя виноватым, что оскорбил его в лучших чувствах. И ужасно обрадовался, когда он соизволил повернуть ко мне заплаканную мордочку.
- Честно нравлюсь?
- Честно-пречестно, - уверил его я.
- Тогда… Можно, я…
Уф, опять он за своё! Но отступать было некуда.
- Ладно… Идем в спальню, - вздохнул я.
-Зачем? Я и так… - сказал он и… встал передо мной на колени. При всех! Я стыдливо сдвинул ноги, но не отталкивать же его снова?
Гринжик мягко, но настойчиво раздвинул мои колени, втиснулся между ними и втянул мой, уже затвердевший, член в рот.
Я растерянно повернул голову и обвел перепуганным взглядом мальчишек. Они только улыбались понимающе, и в их глазах я видел лишь одобрение. Вышел из спальни Шурр, увидел нас и тоже расцвел.
- Вот и хорошо, - сказал он.
"Хорошо"? И это всё?! Вот так порядки у них… Ни слова, ни звука осуждения или насмешки…
А Гринжик тем временем работал вовсю – его язычок, его губы ласкали мой твердый стерженёк, гуляли вверх и вниз, а я смотрел на его светлую макушку.
Почему-то вдруг ужасно захотелось приласкать его… Я, больше не сдерживаясь, положил ладонь на его голову, теплую, пушистую, очень приятную. И я стал поглаживать его, в такт движениям.
Уфф, я и вправду дурак, чуть не лишился такого потрясающего удовольствия! Стеснение проходило, и мне даже начали нравиться чужие взгляды. Да пусть смотрят…
Через несколько минут Гринжик добился своего – я прогнулся всем телом, прижал к себе его голову, и мой член выплеснул мальчишке в рот несколько капель. Я этого не видел, но знал, что их не так уж много.
- Всё… - сказал я вскоре.
Он поднял голову, и я увидел очаровательную шальную улыбку на его хитрой мордочке.
- Ты такой вкусный, - промурлыкал он. – Как молочко. Дашь мне завтра снова?
- Дам, дам, - согласился я, не задумавшись. – А сейчас, может, ты меня отпустишь, а? Спать хочу, умираю.
- Ой, извини! Иди, конечно, - спохватился Гринжик и быстро отошел на пару шагов.
Я поворошил его волосы и отправился в спальню, сопровождаемый всё теми же взглядами. Никто так и не промолвил ни слова.
В полной растерянности, но довольный, я, наконец, уснул.

Глава пятая

Утро встретило меня темнотой и чьим-то сопением на моей подушке. А может, это и не утро вовсе было, просто я проснулся посреди ночи? В любом случае, сопение я слышал отчетливо.
Пощупав рукой возле себя, я обнаружил какого-то мальчишку на моей кровати. Ничего себе новости…
Первым моим желанием с испугу было – спихнуть его на пол. Но история с Гринжиком научила меня не торопиться, а вначале подумать.
Я осторожно толкнул мальчишку, потом еще раз. Он всхрапнул и открыл глаза.
- Ты чего? – спросил он недовольно и сонно.
- Я ничего, а ты чего? – прошипел я. – Чего ты в мою кровать улегся?
Он протяжно зевнул и потянулся, едва не заехав кулаком мне в нос.
- Кроватей мало, нас много, мы по двое спим. Не заметил, что ли?
- А-а… - протянул я. – Извини… Я заснул сразу, не разглядывал спальню. Слушай, а где у вас туалет?
- Там, - неопределённо сказал он. Помолчал, подумал и нехотя добавил: - Впрочем, ты не найдешь. Пошли, покажу.
Мы вышли из спальни на цыпочках, стараясь никого не разбудить.
- Тебя как зовут? – спросил я в спину мальчишке.
- Умлик, - ответил он.
- Умник? – не расслышал я.
- Ум-лик. Умлик.
- А, понятно. А меня зовут Юра.
- Да, я помню. Помоги люк открыть, заедает, зараза.

Мы вместе стали открывать большой квадратный люк, вделанный в стену первой комнаты.
-Запасной выход, да? – спросил я, когда мы влезли в него, и я увидел тоннель, похожий на тот, по которому мы вчера пришли.
- Ну да. Или тот, второй, запасной. Смотря откуда на нас пойдут. Хотя… Они не любят под землю лазить. Под землей работают только техники.
- Хорошо, что у них собак нет, - заметил я. – А то бы вас в два счета отыскали.
- Собак? А кто это? – заинтересовался Умлик.
- Это такие животные, на четырех лапах бегают. У них нюх намного лучше человеческого. Вот и унюхали бы дорогу в ваше убежище. Ну, где туалет-то?
Умлик хихикнул и сказал, подсвечивая палкой-лампой:
- Да вот же, прямо перед тобой.

Я видел только широкий желоб, по которому текла вода.
- Это ваш туалет? – удивленно переспросил я.
- Ну да. Не нравится? Делай свои дела, вода унесет всё.
- Просто я не привык к такому. У нас туалеты по-другому выглядят.
- Ну, нам выбирать не приходится.

Не теряя времени, Умлик подошел к краю и зажурчал, совершенно не стесняясь. Я, как мог, закрылся от него, и тоже взялся за дело.
- Идем, руки помоем, - сказал он, когда я закончил.
Мы прошли еще немного, и я увидел торчавшую из стены трубу, и круглый кран над ней. Умлик со скрежетом повернул колесо, полилась вода.
- Чистая хоть? – недоверчиво спросил я.
- Можешь даже пить, - уверил мальчишка и подал мне пример, умывшись и хлебнув несколько глотков.
Я тоже умылся и напился – вода и вправду была хорошая, вкусная и прохладная.
- Знаешь, как различить чистую воду и техническую? – спросил на обратном пути Умлик.
- Как?
- Очень просто – питьевая течет по трубам, техническая – в открытую. Вот и всё. Где кран увидишь, пей смело.
Да, это была полезная информация, если мне придется гулять по подземным тоннелям.

Когда мы улеглись, Умлик прошептал мне на ухо:
- Ты такой стеснительный, просто ужас. Как вы там живете, я не понимаю! Разве вам не нравится всё такое?..
- Какое такое? – спросил я, включив дурачка.
- Такое. Когда Гринжик тебе сосал, понравилось ведь, а?
- Ну, понравилось… - нехотя признался я. – Но в открытую, перед всеми… Я к такому точно не привыкну.
- Привыкнешь, - уверил меня Умлик. – Поживешь с нами, ко всему привыкнешь.
- Даже боюсь представить, - хмыкнул я. – А вы что, все друг у друга… это самое?
- Сосём? – переспросил Умлик без стеснения. – Гринжик у всех да, а мы… Ну, если кому-то захочется, мы не останавливаем. Но принуждать нельзя ни в коем случае.
- Здорово у вас всё… Так просто, - вздохнул я. – И так страшно…
- Да, страшно, - прошептал Умлик и прижался ко мне покрепче горячим бедром.

Я обнял его в ответ, и закрыл глаза. Сон снова окутал меня, теперь уже точно – до самого утра.

* * *

Где это я? Маленькая комнатка, полумрак, вокруг несколько пустых кроватей. Лагерь, что ли? Неужели родители всё же спихнули меня на август?
А-а… Чёрт, так это был не сон?! Я и вправду попал в какое-то странное, дикое место, в котором дети считаются пищей… Вот угораздило…
В голове всплывали прочитанные в интернете истории о попавших в иной мир мальчишках. Все они старались, во-первых выжить, во-вторых изменить мир, в третьих – вернуться домой. Мне предстоит выполнить все пункты этого короткого плана, кроме второго. Зачем мне изменять чужой мир, в котором я не собирался задерживаться? Пусть живут, как хотят, а мне надо делать ноги, и поскорее… Вопрос только, как?
Хм, а что я помню? Я ушел купаться на речку. Поплавал немного, лег на мелководье, задремал… Потом откуда-то взялся водоворот, и меня затянуло на глубину. И вот – я здесь. Чушь собачья… Так не бывает! Разве что в кино или в фантастическом романе.
Мысли упрыгали куда-то, сон окончательно слетел с меня, и я решил, что хватит валяться. Может, сегодняшний день что-то прояснит?
Я вышел из комнаты, поздоровался с мальчишками. Кто-то принес в комнату ведро воды, и мне не пришлось тащиться к крану, чтобы умыться.
Потом передо мной поставили тарелку каши и дали кусок хлеба. Каша оказалась на вкус, как гречневая, а на вид – желтая, как пшёнка. Наверное, и тут генетики постарались?
Мальчишки о чем-то вполголоса переговаривались, но я не прислушивался – захотят, расскажут сами. А то еще решат, что я шпион.
Со стороны спальни послышалось хрипловато-сонное: «- Приветик!» Мы все повернулись на голос, и мальчишки сразу заулыбались – это появился Грижик. Взлохмаченный со сна, он почесывался во всех местах сразу обеими руками. «Блохи, что ли?» - хмыкнул я про себя.
Гринжика здесь очень любили, судя по улыбкам и приветливым возгласам. Кто-то шлепнул его ласково по попке, когда он проходил мимо; кто-то погладил по спинке, а кто-то взлохматил его еще сильнее.
Гринжик широко зевнул и влез на колени к Шурру. Тот его приобнял и… эта парочка вдруг принялась самозабвенно целоваться!
Нет, я никогда не привыкну к этим странным обычаям… Никто не поморщился, не отвернулся – все понимающе улыбались.
- Они всегда так? – спросил я вполголоса у сидевшего рядом Умлика.
- Ага! – кивнул он. - Шурр влюблен в Гринжика по уши.
- Да? И всё равно разрешает сосать у других?
- Конечно, - удивился моей глупости Умлик. – Что в этом такого? У нас каждый свободен делать всё, что захочет.
- А если я захочу кого-то поцеловать? – спросил я.
Умлик облизнулся, улыбка на его губах стала хитрой.
- А ты уже хочешь целоваться? – спросил он. – И с кем?
- Ни с кем, - буркнул я, поскорее опустив голову к миске. Чтобы не сболтнуть лишнего, я сунул в рот ложку с кашей.
Умлик легонько вздохнул – кажется, он расстроился. Но целоваться мне всё равно не хотелось. Хотя я уже в этом начал сомневаться… У Умлика было красивое, тонкое лицо, и он мне ужасно понравился, особенно сейчас, когда я сумел его разглядеть при свете ламп.
Когда завтрак закончился, Шурр начал собрание:
- Так, братья, сегодня у нас две вылазки, поэтому разделимся. Гельдис, возьмешь троих, и отправитесь к воротам мясокомбината, как обычно.
Гельдис кивнул, а Шурр пояснил для меня:
- Если к воротам прибудет машина комиссариата, значит, там снова сбой, и нам придется выручать очередного разумного клона. Впрочем… У нас и так много людей в отряде. Гельдис, как думаешь, может нам повременить со спасительными акциями?
Гельдис почесал свой «ежик», подумал немного.
- Им и в интернате неплохо, - сказал он медленно. – Пусть поживут там, а мы, когда найдем убежище побольше, зашлем к ним своего человека. И уговорим бежать.
- Да, так и поступим, - кивнул Шурр. – Но следить всё равно надо. Так что до обеда это твоя первая задача. Всё равно у них разумных клонов только по утрам обнаруживают. Ну, а после обеда проверишь участок номер 11, может там есть заброшенный бункер.
Вторая команда на тебе, Имбрин. Надо найти новый лаз в теплицы, иначе останемся без овощей и фруктов. Старый ведь они обнаружили и запечатали.
- Я с Имбрином, можно? – выскочил вперед малыш Гринжик.
Шурр улыбнулся, взлохматил ему волосы и кивнул. Гринжик просиял.
Имбрин, черноволосый мальчишка с раскосыми восточными глазами, сказал:
- Хорошо, сделаем. Ну, а ты сам куда?
- А мы с новичком отправимся в город, - сказал Шурр, и над столом повисла тишина. Потом мальчишки запереглядывались, и Гельдис протянул:
- Шурр, да ты что? В первый же день – и в город? Зачем?!
- Пусть посмотрит, как мы тут живем, - серьезно, по-взрослому сказал Шурр. – Всё, вперед, братья.

Мальчишки засуетились, стали собираться – брали с собой небольшие наплечные сумки, куда складывали еду, и палки-лампы.
- А что, оружия у вас нет? – спросил я удивленно.
- Нет. Мы не применяем оружие, - ответил Шурр.
- Почему? Вас же ловить пытаются! А вы не защищаетесь?
- Понимаешь, в чем дело… - сказал он и доверительно положил руку мне на плечо. – Однажды, когда мы только начинали… Мы убили одного охранника из Комиссариата. Ты даже не представляешь, что началось! Они подняли все силы, чтобы нас отловить! Половину мальчишек всё же поймали, и отправили обратно в интернат, но уже в другой, с усиленной охраной. Оттуда не сбежишь. Поэтому мы стараемся их не злить понапрасну.
- А в чем ваша задача? – спросил я. – Ну, чего вы хотите-то? Разрушить мясокомбинат к чертовой бабушке?
Шурр вздохнул, пошевелил пальцами на моем плече.
- Разрушить несложно, взрывчатки у нас много, целый склад. Не наш, правда, но лазейка туда есть. Видел, как мы ловко твою машину перевернули? И все целы – и ты, и шофер, и охрана.
- Да, ловко, - согласился я. – Но погоди, если разрушить, как ты говоришь, недолго, то почему он до сих пор работает?
- Потому, что он не один. В каждом городе – свой. А если город большой, то и по два-три. Не в них дело…
- А в чем?
- В фабрике клонов. Именно оттуда развозят заготовки клонов по городам. А на мясокомбинатах их только разделывают. Понятно?
- Понятно. Тогда давай фабрику шандарахнем! – выкрикнул я. Не понимаю, откуда у меня взялся такой азарт, ведь еще утром мне был безразличен их мир, в котором я очутился…
- Остынь, - усмехнулся Шурр и провел ладонью по моей щеке. Мне это было очень приятно, и я притих. – К фабрике так просто не подступиться. Ты не представляешь, какая там мощная охрана. Мы даже под землей не можем к ней сунуться ближе, чем на три километра. Все люки закрыты намертво.
- А взорвать люки?
- Юрка, всё, забудь про фабрику. Дело ведь не в том, можем мы ее уничтожить или нет.
- А в чем же еще?! – непонимающе уставился на него я.
- Да в том, что мясо больше неоткуда брать, - устало ответил Шурр. – Знаешь, какие начнутся беспорядки? Надо хорошенько подумать, а то мы таких дров наломаем… И вообще, на сегодня у нас другие планы. Идем одеваться.
Он сказал «одеваться» или мне послышалось?..

Глава шестая

В углу комнаты обнаружился железный ящик, а в нем – куча всевозможной одежды. Шурр принялся в ней копаться, и вытаскивать одну за другой вещи – шорты, футболки, сандалии.
- Чего стоишь? Надевай, - сказал он. – Только выбирай одного цвета.
Я принялся рассматривать «обновки» - ну и ну… У местной одежды были такие яркие цвета, что в моей школе меня бы приняли за ненормального.
Но Шурр уже одевался, и я заторопился тоже. Теперь на мне были шорты, рубашка с короткими рукавами и сандалеты – и то, и другое, и третье – ядовито-зеленого цвета. Шурр был облачен в одежду того же фасона, но ярко-оранжевую.
- У вас что, такое носят? – спросил я, оглядывая себя со всех сторон. – Ослепнуть же можно!
Шурр усмехнулся.
- Носят, носят. Это специально сделано, чтобы детей было видно издалека. Чтобы не терялись.
- У вас так просто потеряться?
- Да… - помрачнел Шурр. – Понимаешь… Были случаи, когда дети забредали в… плохие районы, и не возвращались.
Я молчал, просто ждал продолжения – Шурр явно собирался что-то сказать еще, но не решался.
- Понимаешь… - наконец, сказал он с трудом. – Есть люди, которым мало мяса клонов. Им хочется чего-то острого. Домашнего…
Меня замутило, и я сглотнул.
- Вот гады, - возмущенно выкрикнул я. – До чего довели!
- Да, ты прав. Именно с ними мы и собираемся бороться. С гадами в правительстве и Комиссариате. Но у них армия, полиция, и вообще… Теперь надень вот это. На левую руку.
Шурр протянул мне красный полупрозрачный браслетик.
- Это еще что? – спросил я, повертев в руках новую игрушку.
- Твой айди.
- Чего? – переспросил я.
- Твой айди. Ну, не знаю я, как в твоей стране это называется. В общем, без этого браслета тебя сразу задержит полиция.
Я надел браслет и вскрикнул:
- Ай! Он меня укусил!
Шурр рассмеялся и похлопал меня по спине:
- Он тебя уколол, чтобы взять капельку крови. Теперь в нём записана твоя ДНК.
- А-а, типа паспорт? – догадался я.
- Вот-вот, паспорт. Так, кажется, всё… - деловито пробормотал Шурр, оглядываясь вокруг. – Лишнего брать не будем, чтобы нас не вычислили. Наберем продуктов и сразу домой.
- А какие у вас деньги?
- Деньги? Никаких. Всё списывают с этого браслета.
- А на браслете они откуда?
Кажется, я его уже достал своими вопросами. Шурр сморщил нос, недовольно глянул на меня, но всё же ответил:
- Родители кладут. Или школа, или государство. Или все вместе. Юрка, хватит болтать, идем!
Я честно молчал всю дорогу, пока мы шли по подземным тоннелям, и только когда вылезли, я сказал:
- Шурр, не злись. Мне же интересно, как у вас тут всё устроено.
- Я не злюсь, - усмехнулся он, потом согнал улыбку и повторил свои же вчерашние слова: - Но в вылазке надо быть сосредоточенным.

Его оранжевый костюмчик маячил впереди, и потерять Шурра из виду я почти не опасался.
- А мы что, можем вот так спокойно прогуляться по городу? – спросил я, когда мы выбрались из закоулков и перед нами раскрылись жилые кварталы.
- Одетых мальчишек не трогают, - пояснил Шурр. – Они знают, что только голые опасны. Но патруль может нас проверить, поэтому не волнуйся, веди себя спокойно. Спросят айди – протяни руку. И молчи, говорить буду я. Просто кивай.
Я кивнул, Шурр улыбнулся.
Дома в этом городе выглядели непривычно – они все были трехэтажными. Меня это так удивило, что я спросил:
- Шурр, а почему дома такие маленькие? У нас и то больше! Даже стоэтажные бывают!
- Маленькие? С чего ты взял?
- Ну, всего три этажа.
- Смешной ты. Это сверху три этажа – магазины, банк, почта и всё такое прочее. А жилые этажи находятся под землёй. Мы сто лет в бункерах жили, вот и начали строить такие дома. Потому что атмосфера отравлена. Смотри, видишь, наверху серая дымка?
Я задрал голову и увидел, что над крышами домов расстилается серый туман. Он лежал плотным покрывалом, и я не видел в нем просвета.
- Ого… - пробормотал я. – Как же вы живете? А почему воздух не ядовитый?
- Фильтры работают, вентиляторы. Да не знаю я, - махнул он рукой. Шурр был внешне спокоен, но я слышал, как дрожал от волнения его голос, видел, как бегали его глаза, вычисляя опасность. Мне очень не хотелось его доставать, но разве я мог удержаться от расспросов, если вокруг всё такое интересное и непонятное?
Мы шли по узкой улочке, я глазел по сторонам. Прохожих было не очень много, и все взрослые, кто попадался нам на пути, были какие-то невзрачные, серые, в мешковатых одеждах. И с одинаковыми невыразительными лицами. Казалось, будто их что-то гложет, на них я читал серьёзность и озабоченность. Зато стайка мальчишек невдалеке приятно удивила меня – они беззаботно о чем-то болтали, а их яркие одежды вносили в невзрачный пейзаж радость и свет. Наверное, те, кто эти одежды шил, были очень умными и сообразительными.
- Может, познакомимся? – предложил я, но Шурр помотал головой:
- Еще чего… Хочешь, чтобы на нас донесли? Они же здесь живут, всех знают, а мы – чужие. Идем скорее!
Он взял меня за руку и потащил вперед, мимо этой интересной компании. Мальчишки проводили нас взглядами, но агрессии я не заметил.
Вдруг Шурр остановился, как вкопанный. Я вопросительно глянул на него, и он подбородком указал на ближнюю витрину. Я повернулся посмотреть и… кровь отхлынула от моего лица, в груди появился мерзкий холодок.
Первое, что я увидел за большим стеклом, были глаза. Серые, безжизненные, стеклянные – они глядели сквозь меня невидящим взглядом. Это была голова мальчика, обритого наголо, но под ней не было ни шеи, ни туловища. Под ней был только мраморный квадратный столик, и это невероятное по своей невозможности зрелище пригвоздило меня к мостовой.
- Что это? – помертвевшими губами едва вымолвил я.
- Мясной магазин, - так же тихо ответил Шурр. – Смотри, запоминай…
Я смотрел, не отрываясь, на голову несчастного мальчишки. Его щеки были розовыми, губы – алыми, а ресницы черными и длинными. Наверное, его раскрасила чья-то умелая рука, чтобы придать симпатичный, живой, вид. Вот только с глазами не справилась...
Когда я смог оторваться от этого пронзительного взгляда, я стал выхватывать одну деталь за другой, всё еще не в силах соединить их в целую картину: ножки, обернутые пергаментной бумагой, с выступающими наружу пальцами с подкрашенными ноготками; кисти рук, сложенные полукругом; подвешенные на крюках вычищенные и выскобленные тушки; сложенные в жестяных ящичках почки, печень, сердце; темно-серые колбаски, гроздьями свисавшие со стеллажей.
Меня замутило, и я поспешил отвернуться.
- Они даже не прячут… - давясь слезами, проговорил я. – Даже не скрывают… Что с вами стало?!
- Идем, - тускло сказал Шурр, беря меня под локоть. Если бы не его поддержка, я бы точно грохнулся прямо тут, у адской витрины. – Дыши ртом и почаще. Сейчас тебе станет легче.
Мы шли вдоль дома, и я старательно отворачивался от витрин, хотя Шурр уже сообщил, что это канцтовары и хлебный.
- Стой тут, - сказал он и прислонил меня к большому красному ящику, на котором был нарисован лев, вставший на задние лапы. – Я зайду в магазин и куплю всё, что нам надо.
- Что это за ящик? – слабым голосом спросил я.
- Мусорник, - хмыкнул Шурр. – Старайся быть незаметным.
Я кивнул. Когда он вошел в магазин, я покосился на ящик – странно, такой чистый, аккуратный. Наверное, Шурр пошутил. Еще бы – зеленый мальчик возле красного ящика – куда уж незаметнее!
Но подошел мужчина, открыл крышку и бросил внутрь сверток.
- Мальчик, ты не мог себе найти лучшего места? – спросил он недовольно. – Незачем ящик с мусором подпирать.
Я не стал спорить, молча отошел в сторону и стал подпирать стену. Мужчина удовлетворенно кивнул и ушел куда-то. Уф, вот какое ему дело? Воспитатель. А сам бы, наверное, с удовольствием меня сожрал…
Меня снова охватили мрачные мысли. Нет, я буду помогать Шурру и другим мальчишкам во всем, что они скажут, лишь бы эта чертова фабрика клонов разлетелась на мелкие кусочки! Жаль, что Шурр пока сомневается, взрывать ее или нет…
Да где он? Может, он вообще про меня забыл?! Сколько можно здесь торчать! И я пошел его искать, а вдруг ему нужна помощь?
Но Шурр преспокойно стоял в магазине и рассматривал пакеты на полках.
- Ты чего так долго? – прошипел я.
Он покосился на меня, недовольно покачал головой.
- Я же сказал, стой на месте. Ладно, раз уж пришел, бери и складывай на прилавок.
С этими словами он принялся подавать мне бумажные и пластиковые пакеты, а я перекладывал их на небольшой столик, и за нашими действиями спокойно и снисходительно наблюдал продавец – благодушный мужчина в белой, не очень чистой куртке.
Когда столик был заполнен доверху, и пакеты то и дело норовили соскользнуть на пол, Шурр подошел к нам.
- Всё! – сказал он и протянул продавцу руку. Тот провел по браслету сканером, больше похожим на черный пистолет, у которого дуло расплющено, и из него струится красный свет. «Пистолет» пискнул.
- Можете забирать, оплачено, - улыбнулся продавец. – Возьмите сумки.
Мы с Шурром принялись быстро складывать покупки в бумажные сумки.
- Спасибо, - вежливо сказал Шурр. – До свидания.
- Благодарю за покупку, - сказал нам вслед продавец, и мы поспешили унести ноги, пока он чего-то не заподозрил.
- Всё равно я не понимаю, - вполголоса говорил я Шурру, пока мы тащили тяжелые сумки. – Разве это настоящие браслеты? Откуда там деньги?
- Настоящие, - с усмешкой ответил Шурр. – Пришлось позаимствовать у мальчишек в прошлые вылазки. И одежду тоже.
- И они так просто отдали? Или вы их побили?
- Никто никого не бил, - поморщился Шурр. – Я терпеть не могу насилия. Мы попросили, они отдали.
- Им же влетит!
- С чего ты взял? Скажут, что потеряли. Им выдадут дубликаты, всего-то.
Я всё равно не мог ничего понять. Если теряется кредитная карта, её сразу блокируют – так было однажды у папы. А тут такая беспечность! Но я не стал лезть в дебри местных порядков – наверное, Шурр знает, что делает, раз так спокоен.
М-м-м, кажется, я его перехвалил – спокойствие вдруг улетучилось, и в его глазах я увидел тревогу.
- Черт, патруль… - пробормотал он. – Не суетись, улыбайся и молчи.
Я обернулся и увидел, что к нам неспешно идут двое полицейских. Впрочем, как они здесь называются, я не знал, но они были в форме - тёмно-синей, с блестящими пряжками на ремнях, со значками на груди.
Полицейские шли к нам, я видел это по их глазам.

Глава седьмая

- Здравствуйте, мальчики, - сказал один полицейский, который был чуть повыше ростом. Он улыбался, но глаза были колючими и серьезными. – Куда вы идете с такими тяжелыми сумками?
- Добрый день, господин офицер, - улыбнулся в ответ Шурр. – У нас будет вечеринка, вот мы с другом и решили закупить продуктов.
- Не слишком ли много на двоих?
- Будет весь класс, господин офицер. Мы собираемся хорошо провести время.
- А ваши родители знают об этом?
- Конечно! – воскликнул Шурр, сверкая белыми зубами. – Они нам позволили.
Полицейский взглянул на меня, и я кивнул, пряча голову в плечи.
- Твой друг неразговорчив, - заметил полицейский.
- Он слишком скромный, характер такой.
- Ну, хорошо. Мы проверим ваши айди, и можете быть свободны.

Шурр протянул ему руку, и полицейский просканировал браслет сканером, похожим на тот, что был в магазине.
- Прекрасно, - улыбнулся он. – Варт Долор, 15 лет?
- Да, господин офицер, - кивнул Шурр, глядя на него честными-честными глазами.
У меня тряслись поджилки, но я всё же протянул свою дрожащую руку.
- Так, что у нас тут? – проговорил полицейский, сканируя мой браслет. – Гарлек Альбидор, 14 лет?
Я кивнул, не в силах произнести даже короткое «да», так свело мои челюсти. Браслет сделал меня на год старше, мне это даже понравилось.
- Прекрасно, прекрасно, - бормотал себе под нос полицейский, сканируя мой браслет в третий раз. Потом он постучал ногтем по окошку, чертыхнулся и протянул сканер напарнику. – Смотри.
Второй полицейский взглянул на сканер, и его брови поползли вверх.
- Может, сломался? – предположил он.
- Может, - сказал первый и опять просканировал браслет Шурра. – Нет, у этого всё в порядке. Гарлек, подойди.
Я сделал к нему шаг на негнущихся ногах, и он снова провел сканером по браслету. Сканер пискнул, полицейский нахмурился.
- Пойдемте-ка с нами, ребята, - сказал он.
- Господин полицейский, пожалуйста, позвольте нам отнести продукты домой! – взмолился Шурр. – Честное слово, мы будем здесь через десять минут! Посмотрите, какие тяжеленные сумки! Зачем тащить их в Комиссариат? И маму надо предупредить, а то будет волноваться.
Шурр говорил противным тоненьким и плаксивым голосом, даже мне было тошно его слушать, но на полицейских, как ни странно, подействовало.
- Хорошо, быстро домой и сразу обратно, - велел первый. – Если вас не будет через десять минут, начнутся крупные неприятности. Это понятно?
- Да! Мы непременно вернемся! – воскликнул Шурр, подхватил сумку и зашипел на меня:
- Быстро! А то господа офицеры рассердятся!
И мы помчались прочь со всех ног. Конечно, едва мы завернули за угол, Шурр сразу побежал к тоннелям, и я едва поспевал за его развевающейся оранжевой рубашкой.
Мы не останавливались даже на минуту передохнуть, хоть ручки тяжелых сумок резали нам ладони.
И только, когда за нами закрылся люк, а мы очутились в нашем убежище, Шурр в изнеможении сполз по стенке на пол. Я сел рядом.
От быстрого бега у меня закололо в боку, а дыхание было громким и свистящим. Шурр был не в лучшем состоянии. Но едва мы успокоились, нас разобрал такой смех, что Шурр завалился на меня.
- Представляю, как эти два придурка стоят там и ждут нас до самого вечера! – заливался он.
- Да, точно! – поддакнул я. – У вас вся полиция такая доверчивая?
- Нет, не вся, - отсмеявшись, сказал Шурр. – Но они верят детям почему-то. Наверное, потому, что отыскать по айди любого мальчишку можно в два счета. Эй, ну-ка, давай посмотрим, что там не так с твоим браслетом? Мне уже самому интересно!
К моему удивлению, в железном сундучке среди ворожа одежды отыскался коричневый футляр, а из него Шурр достал… полицейский сканер!
Я присвистнул и спросил:
- Откуда? Вы что, полицейского грохнули?!
Шурр покосился на меня.
- Я же сказал, мы никого не убиваем. Одного раза нам хватило… А этот сканер Гельдис спер из машины, когда полицейский отлить отошел. Сам виноват, зачем один на дежурство поехал? Обычно они парочками ходят.
- А пользоваться умеешь? – спросил я, заглядывая с любопытством через его плечо.
- Да вроде… - неуверенно сказал он. – Мы поиграли им немного, потом в ящик спрятали. Так он и валялся до сегодня. У нас всего три браслета было, но один Гринжик умудрился раскокать, вот два и остались.

Шурр включил сканер и провел по своему браслету. Повернул окошком ко мне и стал объяснять:
- Смотри, верхняя строчка – номер моего айди; вторая – имя и фамилия; третья – домашний адрес; четвертая – сумма денег на браслете. А пятая – процент генетических мутаций.
Я смотрел на значки и не мог разобрать, на каком языке они написаны. Было сходство и с английскими буквами, и с русскими, и даже с китайскими иероглифами. Какая-то странная смесь..
- Интересно… - пробормотал я. – Но, по-вашему я читать не умею.
- Зато говоришь хорошо, - улыбнулся Шурр. – Даже акцента нет. Так, давай руку.

Просканировав мой браслет, он принялся за его изучение. И на его лице проявились те же эмоции, что у полицейских – удивление, растерянность и даже испуг.
- Вот это да-а-а, - протянул он.
- Да говори уже, что ты там увидел? – умирал от любопытства я.
- У тебя процент мутации ноль… - сказал он, показывая мне сканер.
- И что с того? – спросил я, опять мельком взглянув на непонятные значки.
- А то… Смотри на мой! – воскликнул Шурр, опять сканируя свой айди.
- Я тебя сейчас тресну, - сказал я и показал ему кулак. – Хватит загадки загадывать!
- У меня семнадцать процентов генетических мутаций. У нас у всех – от пятнадцати до двадцати. А у тебя – ноль!
- И что с того?
Он медленно сунул сканер в футляр, закопал его под одежду, снял с нас браслеты и спрятал туда же.
И только потом соизволил объяснить:
- Теперь я точно уверен, что ты не из нашего мира. Ты не из того поколения, чьи предки пережили ядерную войну. Твои родители не прятались в бункерах. Ты не был изготовлен на фабрике клонов. И еще…

Я смотрел на его бледное, отрешенное лицо, и в мою душу медленно закрадывался страх, который я уже почти начал забывать.
- А еще, Юрка… Теперь за тобой будут охотиться Комиссариат, фабрика, правительство. Мальчик с нулевым уровнем мутаций нужен всем.
Я пошатнулся и сел прямо на сундучок с одеждой. Шурр едва успел захлопнуть его.

Глава восьмая

Минуту или две мы играли с Шурром в переглядки, пока оба не пришли в чувство. Он стукнул меня по плечу и сказал:
- Да ладно тебе! Мы в обиду не дадим. Конечно, теперь этот полицейский доложит в Комиссариат, они сложат два и два, и поймут, что в машине везли именно тебя, но не довезли. И что теперь ты с нами, они тоже сообразят, не дураки ведь. На несколько дней нам придется затаиться, но продукты у нас есть. Чёрт, как же меня достали эти тряпки!
Шурр вскочил и принялся сдирать с себя одежду, шипя сквозь зубы и ругаясь на пуговицы. Оставшись голышом, он почесал себя в паху, на животе и в подмышках, и только теперь улыбнулся мне.
- Совсем другое дело. А ты чего сидишь? Давай, распаковывайся.
Я тоже разделся, хотя и с меньшим энтузиазмом – всё же мне ходить одетым более привычно. Но раз тут такие порядки…
Шурр не отворачивался, смотрел, как я раздеваюсь, и его взгляд становился всё более внимательным и туманным.
- Ты очень красивый, - сказал он вдруг, и в его голос проникла хрипотца, будто он объелся мороженого.
Я ничего не ответил, только скромно усмехнулся, стаскивая шорты. Свернув нашу одежду в комок, Шурр запихнул её в ящик.
- Правда ведь, так лучше? – спросил он, подходя ко мне вплотную.
- Да, лучше, - ответил я, невольно отступая, но сзади была стена, и мои лопатки уже упирались в неё.
- А мальчишек еще нет… - вполголоса проговорил Шурр, и его горячее дыхание опалило мне шею и плечо. – Юрка, ты удивительный…
Сказав это, он вдруг положил мне обе руки на бедра, наклонился и мягко поцеловал в висок. Потом его губы скользнули ниже, на щеку. А потом у меня закружилась голова, и я не успел ничего сообразить, когда его губы наткнулись на мои.
Я опомнился, руками толкнул его в грудь и отбежал прочь, тяжело дыша.
- Ты чего? – опешил он.
- Шурр, прости, - с трудом вымолвил я, облизывая высохшие губы. – Я так не могу. Ты очень хороший, но… Всё слишком быстро!
- Понимаю, – вздохнул он. – Это ты меня прости. Я забыл, что ты из другой страны, и к нашим отношениям еще не привык.
- Да, мне просто надо немного времени, не обижайся, - сказал я, не решаясь даже взглянуть на него.
- Я не обижаюсь, - улыбнулся Шурр, подошел ко мне и взял за руку. – Мы просто друзья, правда? Но если ты позволишь мне что-то еще, я буду счастлив.
- Я… подумаю, - сказал я, пожимая его крепкие пальцы. И чтобы переменить тему, сказал: - Давай покупки разберем?
- Ох, точно!- спохватился Шурр. – Еще и обед надо приготовить, а то мальчишки придут голодные, как волки. Юрка, а кто такие волки? Это старинная поговорка, а я ее не понимаю…
- Это такие звери на четырех лапах. Помнишь, я говорил про собак? Ну, вот те домашние, а волки – дикие.

Шурр кивнул и, взгромождая первую сумку на стол, сказал задумчиво:
- Получается, мы – дикие волки, а остальные мальчишки – домашние собаки?
Я хмыкнул – у него была интересная логика.
- В общем, ты прав. Но мы – не волки, и не собаки, мы – люди…
Шурр ничего не ответил, занялся пакетами. Я помогал ему, попутно разглядывая, что же мы накупили. Надписи на этикетках мне ничего не говорили, а внутри были крупы, сухарики, какие-то сушеные фрукты и ягоды, баночки с желе разнообразной расцветки.
- Мяса, конечно, нет? – спросил я.
- Нет, - уверил меня Шурр. – Мы его даже не пробовали ни разу. А какое оно на вкус?
Я помолчал, пытаясь подобрать слова.
- Даже не знаю, с чем сравнить. Само по себе оно не очень вкусное, его надо солить, перчить, добавлять специи. Курятина самая мягкая, а говядина пожестче. А самое вкусное, знаешь, что? Шашлыки! М-м-м, пальчики оближешь.
Шурр заслушался, сглотнул слюну.
- Уфф, да ну тебя! Мне уже есть захотелось, - рассмеялся он. – Давай кашу варить. Умеешь?
- Ну, я видел, как мама варила, - неуверенно сказал я. – Но надо точно отмерить и воду, и крупу.
- Ладно, расслабься, я сам сварю. Иди, неси воду.
- Слушай, а молока у вас нет? – спросил вдруг я.
- Молоко? – удивился Шурр. – Есть. Но не всегда, вот сейчас оно как раз закончилось.
- Подожди, - поднял я ладонь. – Откуда у вас молоко, если нет животных?
- Разве молоко только у животных бывает, - улыбнулся Шурр. – Его из сои делают.
- А-а, вот откуда Гринжик про него знает, - сказал я, тоже невольно усмехнувшись.
Шурр кивнул, потом спохватился:
- Ну, тащи воду, заболтал ты меня!

Вскоре мы с ним сидели у небольшой электрической печки, на которой весело булькал котелок с кашей. И беседовали… Шурр мне рассказывал о своей жизни, а я ему – о своей.
Время от времени Шурр, забывшись, гладил меня по колену, по плечу или по спине, а я делал вид, что не замечал этого, и не сбрасывал его мягкую теплую руку.
- У вас такие простые отношения здесь, – вздохнул я. – Целуетесь при всех, Гринжик средь бела дня сосёт…
- А как же иначе? – воскликнул Шурр и добавил неожиданно жестко: - наших братьев жрут все, кому не лень. Поэтому мы должны любить друг друга, за себя, и за них…

Я не нашелся с ответом. А что скажешь-то, если он прав? Но сердцу не прикажешь, я не мог обниматься и целоваться с ним. Пока что не мог…
Шурр попробовал кашу, кивнул довольно и выключил печку. Потом стал готовить что-то еще, смешивая разноцветные пакетики в миске и заливая водой.
- Это что? – спросил с интересом я.
- На сладкое. Мальчишки любят. На, попробуй, - сказал он и протянул мне ложку.

Я осторожно слизнул угощение, подержал во рту и… оно растаяло, как крем с торта.
- М-м-м, здорово, - удивленно проговорил я. – Вкуснятина! Как наше желе.

Шурр довольно улыбнулся, потом взволнованно пробормотал:
- Да где же они? Может, решили до темноты не соваться домой? Юрка, давай их дождемся, ладно? Ты ведь не сильно голодный?
- Конечно, дождемся, - уверил его я. – Некрасиво будет самим пообедать.
Шурр благодарно улыбнулся в ответ. И тут лязгнул люк, и в него стали один за другим влезать мокрые от пота, грязные, уставшие мальчишки. Вид у них был далеко не радостный.
- Что случилось? – сразу спросил Шурр, нахмурившись.
- Гринжика взяли… - виновато опустив голову, сказал Имбрин. – И еще Галса, и Ругиса.
- Как?! Как это случилось? – схватил его за локоть Шурр.
- Сам не понимаю. Они нас ждали у теплиц… Мы только вылезли, а они со всех сторон... Мы сразу назад… Полицейские схватили Гринжика, Галс и Ругис попытались его отбить и тоже попались. Шурр, прости… Ну хочешь, мы обратно пойдем?!
- Не надо обратно… - бесцветным голосом сказал Шурр. – Что уж теперь…

Он опустился на стул и замер, бессильно свесив руки. Мы молчали, понимая, что он убит горем.
- Шурр, им же ничего не сделают, - попытался утешить его Гельдис. – Допросят и отправят в интернат.
- Если в специнтернат, то мы их оттуда не сможем вытащить, - сказал Шурр, не поднимая головы. – А если в обычный…
- Это из-за меня всё, - сказал вдруг я, сам того не ожидая.
- Ты-то здесь при чем? – удивленно спросил Гельдис. – Они за нами и до тебя охотились.
- Но теперь еще сильнее будут, - сказал Шурр. – В городе нас остановил патруль, проверили айди. У Юрки нулевой уровень мутаций. Еле удалось удрать! Так что, теперь на нас бросят все силы. Я хотел неделю отсидеться в убежище, но…
- А давайте, я пойду и сдамся! – предложил я, внутренне холодея. – Если выпустят наших, я сдамся!
- Юрка, не говори чушь, - отмахнулся Шурр и сказал: - ладно, садитесь обедать. Потом будем думать, как Гринжика и мальчишек спасать.
Мальчишки сели вокруг стола, и я стал раскладывать кашу по тарелкам. Разговаривать никому не хотелось, обед прошел в тишине.

Глава девятая

Когда со стола убрали посуду, все взгляды скрестились на Шурре. Он нахмурился и сказал раздраженно:
- Что вы на меня уставились? Что я могу сделать? Пойти штурмом на Комиссариат? Нас там и переловят, как цыплят! Юрка, что значит, «как цыплят»? Еще одна непонятная поговорка…
- Цыплята – это такие желтые маленькие птички, - попробовал пояснить я. – Их очень легко ловить.
- Вот-вот… Переловят и в интернат отправят. В лучшем случае! А если им что-то взбредет в голову, и они нас вернут на мясокомбинат?
- Шурр, я тебя не узнаю, - развел руками Гельдис. – Ты не хочешь спасти Гринжика?!
Шурр так зыркнул, что Гельдис поперхнулся.
- Хочу! – горячо воскликнул Шурр. – Если бы можно было обменять мою жизнь на его свободу, отдал бы, не задумавшись. Но они ведь не захотят меняться!
Я вздохнул и поднял голову:
- Им не нужен Гринжик. Им нужен я. Шурр, ты ведь сам говорил, у меня какая-то особенная ДНК. Вот и надо меня им отдать, в обмен на мальчишек.
- Юрка, не сходи с ума, - по-прежнему хмуро сказал Шурр. – Они и тебя заберут, и их не отпустят. Им нельзя верить.
- Ой, Шурр, ну мы ведь тоже не дураки, - махнул рукой Гельдис. – Сначала пускай отпустят, а потом Юрка пойдет к ним.
Быстро же он согласился… Я-то думал, мальчишки будут спорить, придумывать другие способы, но все тут же закивали одобрительно. Только один Шурр выглядел недовольным. И Умлик! Он вскочил со стула и, упершись кулаками в столешницу, сказал горячо:
- Вы что, спятили? Нельзя Юрку отдавать! Он же наш друг! Вы даже не попытались подумать о других способах! Шурр, так нельзя!
- Нельзя… - вздохнул Шурр. – А если они отдадут Гринжика какому-то гурману на обед? За него большие деньги заплатят… Он же этот, как там… Деклис… Чёрт, Юрка, как ты это слово говорил?
- Деликатес, - повторил я автоматически.
- Вот-вот. Мы не должны терять времени, но что мы можем сделать? Если у вас есть другой план, я готов выслушать.
Даже Гельдис не нашел, что сказать, хотя я видел, что он и не старался – уж очень ему пришлась по душе идея отдать меня для обмена.
Шурр подождал немного, взглянул на меня:
- Сегодня все остаются в убежище. А утром, Гельдис, возьмешь кого-нибудь, и пойдете в город. Походите там, побродите и послушаете, что говорят. Патрулям на глаза не попадайтесь. Когда вернетесь, мы узнаем новости и снова подумаем, что делать дальше.
Решение было принято, и спорить никто не стал, даже Умлик. Только его живое, улыбчивое лицо стал недовольным и обеспокоенным. И улыбки как не бывало.
Я придвинулся к нему поближе:
- Ну, ты чего? – вполголоса спросил я, ткнув его плечом. – Не тронут они Грнижика, я уверен. Они ведь не совсем психи? А завтра мы придумаем, как его вытащить. И других тоже.
- Дурак ты, - вздохнул Умлик. – Я не за него беспокоюсь. Вернее, не только за него.
- А за кого же еще? – удивленно поднял брови я.
- И точно, дурак, - усмехнувшись, повторил он. Потом повернулся ко мне вполоборота и сказал, глядя в глаза: - я за тебя беспокоюсь. Если ничего не придумаем, придется тебя отдать. А я не хочу…
У меня в груди затеплело, и жар ударил в лицо. Такого со мной еще не было ни разу, я даже немного испугался. И от смущения потупил взгляд.
К нашему разговору прислушивались, и я уловил недовольный взгляд Шурра. Слова Умлика явно не пришлись ему по вкусу, но он смолчал.
Но вот тишина в комнате рассыпалась, мальчишки занялись своими делами – двое стали играть в какое-то странное подобие шахмат, под возгласы и подсказки зрителей.
Гельдис уволок троих в угол, и стал им что-то горячо доказывать, то и дело поглядывая в мою сторону. Ничего хорошего я от этих заговорщиков не ждал.
Шурр ушел в спальню, улегся навзничь на кровать и затих.
Ну, а чем заняться мне? До ужина еще было далеко.
- А чем вы обычно занимаетесь? – спросил я Умлика. - Может, у вас есть телевизор и интернет?
- Даже не слышал про это, - пожал плечами Умлик, не сводя с меня своих зеленых глаз.
Ох, что-то его взгляд слишком внимательный и слишком знакомый… Так смотрел на меня Шурр совсем недавно… Но сейчас такое внимание мне понравилось! Да, я не был готов к таким отношениям, но уже чувствовал, что противиться Умлику я не буду. И он почувствовал это…
Его ладонь легла мне на колено, погладила бедро, перебралась на бок и скользнула по спине. Как живо отреагировал на эту ласку мой член, я и не ожидал такого… Он вскочил моментально и затвердел.
- Тебе нравится, - прошептал Умлик. – Юрка, тебе нравится… Я тебе нравлюсь, да?
- Да, - со вздохом признался я. – И я точно дурак, ты прав…
Он поднял руку и медленно провел пальцами по моей щеке, потом по нижней губе. В тот же миг наклонился вперед и поцеловал меня. Я не стал отталкивать его, как Шурра – напротив, я прикрыл глаза, и отдался этому непонятному и незнакомому чувству, когда чужие теплые губы нежно коснулись моих, и замерли, смешивая наше дыхание.
Умлик больше не сдерживался – он взялся горячими пальцами за мой член и стал плавно массировать его. Я не сумел сдержать слабый стон, и краем глаза увидел, что мальчишки забросили свою игру и неотрывно смотрят на нас. Чёрт, что со мной?! Мне нравится их внимание! Мне нравится, что Умлик тискает и гладит меня у всех на глазах…
Чтобы сделать ему приятное, я нащупал его короткий и толстенький член, и тоже принялся гладить его медленно и плавно.
Хм, а это приятно… Это очень приятно… Ласкать его теплую кожу и получать то же самое взамен.
Я таял, а Умлик, поёрзав немного, скользнул вдруг на пол и приник к моему члену ртом, как Гринжик вчера. Но в отличие от малыша, Умлик делал это более умело, слаженно работая и языком, и губами. Я закрыл глаза и улетел куда-то, только наощупь поглаживая его мягкие спутанные волосы. Они были длинные, почти до плеч, и я зарывался в них пальцами, перебирая прядки. А он всё водил и водил ртом по моему члену, пока… Я напрягся и «выстрелил».
- Прости, я не успел сказать, - виновато пробормотал я, но лицо Умлика, выглядывавшее у меня между ног, было таким довольным и счастливым, что я тоже невольно заулыбался.
Он вылез и снова сел рядом. Я взглянул на его топорщившийся член с тёмной приоткрытой головкой, блестевшей в свете ламп, и решил, что долг платежом красен – теперь моя очередь. Честно говоря, я ни разу этого не делал. Но… Мне вдруг ужасно захотелось понять, почему они оба – и Гринжик, и Умлик, так балдеют от этого?
Больше не занимая голову глупыми рассуждениями, я полез под стол, и втиснулся между ногами Умлика. Он с готовностью их раздвинул, и всё же предупредил:
- Юрка, если не хочешь, то не надо. Я не обижусь, честно.
Я проворчал что-то невразумительное, потому что мой рот уже был занят. Хм, всё оказалось не так плохо, как я представлял. Его член был чуть прохладным и солоноватым на вкус, но вскоре он стал молочно-пресным, будто я сосал собственный палец.
Я пытался копировать его движения, а Умлик, взяв мою голову обеими руками, принялся дирижировать – то задавал быстрый темп, то наоборот, приостанавливал.
Я причмокивал, будто сосал вкусную конфету, и чувствовал, как трепещет во рту его твердая гладкая головка, как пульсирует весь член.
- Юрка… Я… сейчас… - вскрикнул мальчишка, и мне в рот брызнула теплая вязкая жидкость, солёно-приторная.
Я сглотнул, но Умлик всё не отпускал меня, крепко прижимая к своему паху. Я втягивал носом его запах, и у меня кружилась от этого голова. Но это было до одури, до жути приятно…
Когда я вылез, мое лицо горело от смущения. Но Умлик сказал:
- Юрка, ты молодец. Ты так здорово это сделал…
- У тебя научился, - хмыкнул я и облизнул губы.

Только теперь я перевел взгляд на остальных мальчишек. И с удивлением увидел, что они не сидели без дела – разбившись на парочки, они занимались тем же… А Гельдис обнимался сразу с двумя…
До чего же здесь всё просто… Хочешь любить – люби на здоровье! Какой странный, удивительный и вместе с тем жестокий мир…
Остаток вечера до ужина мы с Умликом обнимали друг друга, ласкали и болтали вполголоса. Я рассказывал о себе, он – о себе. И выяснилось, что он совершенно не помнит, что с ним было до того момента, как он проснулся на конвейере мясокомбината. Он словно родился всего лишь полгода назад! Позже выяснилось, что память остальных мальчишек тоже не сохранила их прошлое.
«Новая загадка, - подумал я. – Но когда-нибудь я её решу».

Глава десятая

Шурр так и не поднялся, даже не вышел на ужин, хоть мы его и звали. Он и вправду сильно тосковал по Гринжику… Да, и в самом деле, обстановка в укрытии совершенно поменялась: когда этот светлый улыбчивый малыш исчез, здесь стало тихо и неуютно.
И я чувствовал за собой вину в том, что этот маленький отряд недосчитался троих. Но они ведь сами вытащили меня из машины Комиссариата! Хотя, конечно, я был им благодарен. Мало ли, что со мной устроили бы там, на допросе?
Почти сразу после ужина я лег в постель – уж скорее бы этот несчастливый день закончился.
- Не грусти, - сказал тихо Умлик, устраиваясь рядом. – Шурр обязательно что-нибудь придумает. Я еще не слышал о случаях, когда пойманных мальчишек отдавали обратно к мясникам. Будем надеяться на лучшее.
- Я и надеюсь, - вздохнув, ответил я и обнял моего соседа. Умлик поцеловал меня в щеку.
Он быстро уснул, а я, как ни старался, заснуть не мог. Ночь уже совсем захватила моих новых друзей, они спали без задних ног, а я лежал с открытыми глазами, смотрел в темноту и думал… Что только не лезло мне в голову, какие только фантастические планы я не выстраивал! Вспомнил всё, что видел в кино или читал в книжках, но так ничего путного и не придумал.
Умлик мирно посапывал, положив голову мне на плечо, и я даже не мог шевельнуться, чтобы не разбудить.
Совесть – ужасно противная штука. Иногда я с ней договаривался, но это были мелкие проступки и шалости. А сейчас она грызла меня, мучила, как злой дикий кот, засевший у меня внутри… Я приводил ей какие-то доводы, но совесть не желала меня слушать.
И вот, совсем измучившись, я всё же придумал план, как спасти Гринжика. План показался мне почти идеальным. Я тихо выскользнул из постели, аккуратно уложив голову Умлика на подушку.
На цыпочках, стараясь не шуметь, я вышел из спальни. На столе лежала забытая кем-то палка-фонарик, и я зажег её.
Присвечивая, я покопался в ящике с одеждой, нацепил на себя шорты и рубашку, от которых уже начал постепенно отвыкать. Браслет я надевать не стал, просто в карман сунул – он опять уколет, а я не удержусь, вскрикну, разбужу кого-то… Выберусь из туннелей, потом и надену.
Ну, вроде бы всё, собрался! Я в последний раз окинул взглядом комнату. Тихо, темно… Вернусь ли я сюда? Увижу ли мальчишек? Всё, хватит, решил – значит надо идти. Я взялся за люк и стал осторожно, стараясь не лязгнуть железом, открывать его.
- Ты куда? – спросил кто-то шепотом у меня за спиной.
Я вздрогнул от неожиданности, выпустил крышку люка, едва не прищемив пальцы.
- Уфф, ты с ума сошел, подкрадываться?! – прошипел я, когда разобрал, что это Умлик.
- Куда. Ты. Собрался? – с твердыми паузами на каждом слове, повторил он свой вопрос, глядя на меня, прищурившись.
- Куда, куда… Туда! Гринжика выручать, - пробормотал я. – Пойду к этим гадам, скажу, чтобы наших выпустили, а меня забрали.
- Ты точно дурак, - вздохнул Умлик. – Ты не соображаешь?! Они и тебя сцапают, и их не выпустят. С кем ты собрался договариваться?
Чёрт, вот натворил бы я дел… Конечно же, он был прав.
- Я всю ночь не спал, вот голова и не работает, - виновато проворчал я. – А что делать-то?
- Я пойду с тобой, - сказал Умлик и сверкнул белозубой улыбкой. – Я с ними буду разговаривать, а ты в сторонке будешь стоять, понял? И когда увидим, что наши свободны, то…
- Я пойду сдаваться! – воскликнул я.
Умлик взял меня за плечи и сказал, глядя мне прямо в глаза:
- Только попробуй. Ты сбежишь!
- Они ведь кинутся в погоню!
- Ну и что? Мы возле люка будем стоять – нырнем туда, и пусть бегают по тоннелям, если рискнут туда сунуться. Понял наконец-то? Или ты еще спишь?
Да, его план был в сто раз лучше моего. А другого у нас и не было, выбирать не приходилось.
- Хорошо. Одевайся, пойдем вместе, - не слишком радостно сказал я. Очень не хотелось его подставлять…
- Да ну, я так пойду, - махнул рукой Умлик. – Чтобы они сразу поняли, с кем имеют дело.
Я пожал плечами – ну, как хочет. Раз он совсем не стесняется…
- Помогай тогда, - шепнул я, снова берясь за крышку люка.
Вдвоем мы ее сковырнули в два счет, выбрались в тоннель и закрыли обратно.
- Вроде никто больше не проснулся, - проговорил Умлик. – Шурр нас отругал бы… Знаешь, Юрка, мы затеяли очень опасное дело.
- Если боишься, оставайся, - сказал я.
- А это видел? – прошипел он, показывая мне кулак. Потом улыбнулся и потянулся ко мне губами. Я поцеловал его, но на нежности не было времени.
Мы заторопились к выходу на поверхность.
Это была странная ночь, я таких раньше не видел – когда мы высунулись из люка, я обалдел: над нами светилось небо… Нет, не было видно ни звёзд, ни луны, но белёсое свечение шло отовсюду.
- Что это?! – восхищенно прошептал я.
- Где? А-а, да облака светятся, - безразлично махнул рукой Умлик. Он вылез первым и теперь помогал вылезти мне.
- От загрязнения?
- Ну да. Фиг знает, что в них там, химия сплошная и радиация. Наверное… На земле-то фона нет, а вот наверху, никто толком не знает, нам не рассказывают.

Когда я вылез, он принялся закрывать люк.
- Что ты делаешь? – удивился я. – А вдруг нам убегать придется?
- Помогай лучше, - пыхтя, сказал он. – Крышка тяжелая, зараза…
Когда мы её захлопнули, он утер пот со лба и сказал:
- Я здесь все люки знаю, так что не переживай. Идем в город, там патрули по ночам ходят. Они нам и нужны.
Мы шли по ночным улочкам и, хотя никто не попадался навстречу, мы всё равно пробирались осторожно, то и дело замирая и прижимаясь к стенам.
- Тебе не холодно? – спросил я, поглядев на голого Умлика.
Он помотал головой в ответ:
- Нет, ночи у нас теплые. Круглый год тепло.
- Странная погода… Как на экваторе, - хмыкнул я.
- Экватор? Это где?
- Ну, в Африке.
- А Африка где?
- Умлик, ты прикалываешься? – спросил я с подозрением. Но он смотрел на меня так, будто и вправду не понимал простых вещей. И я пояснил: – Африка – это континент, на юге. Там всегда жарко.
- А-а-а, ясно, - кивнул он. – Ты не обижайся, просто я не учился в школе. Я ведь тебе говорил, что только полгода назад появился. Мы не помним, что было до мясокомбината.
Черт, я же совсем забыл, что они все – клоны… Наверное, им в голову не вкладывают память и знания, только самое простое и важное. Чтобы не обидеть Умлика, я промолчал.

Глава одиннадцатая

Если даже днём в этом унылом городе, который почему-то считается столицей, на улицах почти пусто, то ночью – и подавно. Мы никого не видели, ничего не слышали. Да, стояла странная, неестественная тишина. В моем городке, когда я ночью выходил на балкон (если не спалось), так тихо никогда не было – то собака залает, то застрекочут сверчки, то дверь в подъезде хлопнет, то машина проедет.
Но здесь… Здесь мне было жутковато.
- Как вымерли все, - прошептал я.
- Нет, прячутся по домам, - просто и безразлично ответил Умлик. – А что им ночью делать на улице?
- У вас что, по ночам никто не работает?
- Работают. Полицейские, охранники.
- От кого же они охраняют? У вас есть бандиты и грабители?
Он пожал плечами:
- Не знаю, наверное, есть. Я не видел. Но раз полиция по ночам бродит, то кого-то ищет, правда?
В логике ему не откажешь, подумал я.
- Кстати, а где она, эта полиция?
- Во-он там они обычно стоят, у того магазинчика, - сказал Умлик и ткнул пальцем.

Я внутренне вздрогнул – не тот ли это магазин, где на витрине я видел разделанных на части мальчиков?..
Впрочем, через минуту мои мысли были уже далеко – мы увидели двоих полицейских. Они о чем-то вполголоса беседовали, равнодушно поглядывая по сторонам.
- Так, Юрка, теперь соберись, - вполголоса сказал Умлик. – Видишь возле стены черный квадрат? Это люк. Идем, надо открыть крышку. Только тс-с-с…
На этот раз крышка люка поддалась легко и бесшумно.
- Может, я сам к ним пойду? – неуверенно предложил я.
- Не выдумывай, - возмутился Умлик. – Мы же всё решили! Сейчас я иду к ним и говорю, что знаю, где тебя искать. Они отпускают наших друзей, а ты быстро ныряешь в люк, понял?
- Понял, - кивнул я. А еще я понял, что наша затея – безумная и идиотская. Но вслух я этого не сказал.
Умлик на секунду прижался ко мне всем телом, поцеловал прямо в губы, улыбнулся и, не дав мне опомниться, быстро ушел.
Я выглянул из-за угла и увидел, как он смело и беспечно шагает прямо к патрулю. Полицейские обернулись к мальчишке.
Это было красивое, захватывающее зрелище… Стройная голая фигурка, светящаяся и словно прозрачная, а перед ней – два взрослых мужчины в черной форме.
О чем они говорили, я почти не слышал, до меня доносились лишь невнятные отголоски их беседы, зато я всё прекрасно видел.
Вот Умлик обернулся в мою сторону и ткнул в меня пальцем. Потом полицейский что-то стал докладывать по рации. Потом Умлик отошел в сторонку, присел на корточки, и потянулось долгое ожидание.
А еще через несколько минут я услышал, как трещит двигатель автомобиля. Я всё выглядывал из-за угла, нервы были напряжены до предела – в любой миг я был готов сорваться с места и прыгнуть в открытый люк.
Но пока что я терпеливо ждал. И дождался: на машине привезли мальчишек. Всех троих!
- Гринжик… - прошептал я, увидев маленького мальчишку, выпрыгнувшего из фургончика.
Умлик помахал мне рукой – ну вот, теперь мой выход. Я медленно пошел к ним навстречу, но сделал только три шага и остановился.
- Отпустите мальчишек! – звонко выкрикнул я.
- Они нам не нужны, - крикнул в ответ полицейский и подтолкнул в спину одного из них.
Мальчики, не веря себе и озираясь, пошли в мою сторону, постепенно ускоряя шаг. И всё бы было хорошо, но полицейский вдруг ухватил за плечо Умлика.
- А ты задержись, - сказал он. – Отпущу, когда твой дружок подойдет.
Сбывались мои самые худшие предположения – полицейские оказались не такими дураками, как мы надеялись.
- Отпустите всех, я вас не обману, - проворчал я и сделал еще несколько шажков.
В эту секунду полицейские переглянулись, кивнули друг другу и… я оказался на мушке пистолета. Или как там у них называлось это черное маленькое оружие, которое держал один из них.
К счастью, Умлика они всё же отпустили, и тот побежал ко мне, а в спину ему целился полицейский.
- Прости, Юрка, - умоляюще проговорил он, подбежав. – Хочешь, я останусь вместо тебя? Беги!
- Нет, беги ты, - вздохнул я. – И поскорее, а то пристрелят.
Умлик снова полез обниматься, и я с удовольствием погладил его теплую спину, поцеловал в щеку, уже соленую от пробежавших слёз.
- Всё будет хорошо. Надеюсь, я нужен им живым, - сказал я, выдавив деланный смешок.
Я стоял на месте, и только когда убедился, что Умлик скрылся за углом, побрел к полицейским, терпеливо дожидавшимся меня.
- Молодец, - похвалил меня тот, кто держал меня на мушке. – Если бы ты побежал, я бы выстрелил. У нас приказ – доставить тебя в Комиссариат, живым или мёртвым. Так что, нам это было безразлично.
- А мне – нет, - проворчал я. – Ну, довольны? Ведите уже, куда там вам надо…
- Сначала проверим твой айди. Протяни руку. Вдруг ты не тот, за кого себя выдаешь?

Браслетик всё еще был у меня в кармане, и я надел его на руку. Черт, как же он больно колется… Полицейский просканировал его и удовлетворенно хмыкнул.
- Да, все точно, нулевой уровень. Хм, а мы даже не верили…
Его молчаливый напарник тоже взглянул на экранчик сканера, кивнул и повел меня к машине.
Не думаю, что отряд Шурра вызволит меня во второй раз… Придется познакомиться с этим таинственным и оттого жутким Комиссариатом.

Глава двенадцатая

В фургончике не было окон, да я и не стремился рассмотреть дорогу, по которой мы ехали. Всё равно пейзажи здесь однообразные и скучные. Гораздо больше меня волновало моё будущее. Но в конце концов, не для того же они меня ловили, чтобы отправить на котлеты?!
Ехали мы так долго, что я раззевался и уснул, ведь вокруг всё еще стояла глухая ночь.
- Спит, что ли? – услышал я сквозь сон чей-то недовольный возглас.
Потом меня потянули за ноги. Я открыл глаза и снова зевнул.
- Приехали? – спросил я у полицейского, державшего меня за плечи.
- Приехали, приехали. Хватит дрыхнуть, идём. Я не собираюсь тащить тебя на руках.

Он был недоволен, и его пальцы крепко стискивали моё плечо.
- Больно же, - скривился я и попытался дернуться, но он держал крепко.
Вскоре к нему присоединились еще трое, и под этим конвоем меня ввели в небольшое трехэтажное здание.
Теперь-то я убедился, что Шурр говорил правду – всё самое важное было у них под землей. Лифт ехал вниз до-о-олго… Я переминался с ноги на ногу, тер глаза, чтобы окончательно прогнать сон.
Лифт с лязгом остановился , меня вытолкнули. Обстановка была вокруг под стать моему настроению – некрашеные стены, обитые стальными листами с заклепками; лампы под потолком, мигавшие каким-то мертво-синим светом; пол с обшарпанным линолеумом в грязных пятнах… И это страшный Комиссариат? Мне даже стало стыдно за них – до такого довести своё ведомство. Впрочем, черт с ними, глаза бы мои их не видели!
И как же я удивился, увидев посреди этой серости и запустения шикарную дверь из черной матовой кожи, с блестящей позолоченной ручкой. И с табличкой посредине: «Верховный комиссар»
- Видишь, какое к тебе уважение, - с иронией сказал за моей спиной полицейский. – Сразу к шефу на допрос. Цени!
Я не ответил – даже если бы и захотел, то не успел бы: меня уже пропихнули в кабинет.
- Ваше превосходительство! Разрешите доложить – клон с нулевым порогом генетических мутаций пойман и доставлен.
- Я не клон! – возмутился я, выцарапываясь из мощной лапы. – Я человек!
- Цыц, - прошипел полицейский. – Простите, ваше превосходительство. Если прикажете, мы можем его воспитать.
- Ступайте, капрал, - лениво отозвался хозяин кабинета, которого я еще даже не увидел. Где же он прячется? А-а, в самом дальнем углу, возле стеллажа с книгами.
Полицейский щелкнул каблуками – какие церемонии, как в старинном кино – и удалился.
А я остался и замер у дверей, не зная, как себя вести.
- Проходи, - сказал комиссар.
Я подошел поближе – ноги утопали в роскошном ковре, да и вообще, обстановка была гораздо богаче, чем всё то, что я видел раньше. А мебель… Большой письменный стол, мягкие кресла, плоский телевизор почти на всю стену.

Но, наверное, пора описать и хозяина всего этого великолепия? Когда я подошел и рассмотрел его получше, я просто обалдел – он был в черном кожаном комбинезоне, красиво переливающемся в свете ламп, а на ногах у него были высокие черные сапоги.
Но больше всего меня впечатлило лицо… Худощавое, загорелое, с небольшими усиками, а тёмные глаза смотрели на меня внимательно и твёрдо. Мне показалось, что он видел меня насквозь, и что-то скрыть было бы просто нереально.
Впрочем, что мне скрывать-то? Разве что расположение штаба мальчишек, так я даже не запомнил толком, как до него добираться. Там был такой лабиринт туннелей…
- Садись, - сказал комиссар. Его голос был ровный и безучастный, и в то же время настолько жесткий, что я тут же плюхнулся в кресло, едва не утонув в его мягких подушках. Комиссар поставил книгу, которую держал в руках, на полку и подошел ко мне. Встал напротив, скрестил на груди руки и стал меня изучать. Молча.
И это молчание было для меня невыносимо. Уж лучше бы допрашивал…
- Как же ты умудрился связаться с этими смутьянами? – спросил он, и в голосе прозвучали нотки сочувствия.
- С какими? – спросил я, включая дурачка. Очень мне надо сразу выкладывать ему всё, как на блюдечке.
- С вегетарианцами, - терпеливо пояснил комиссар. – Почему они тебя вытащили из нашей машины? Почему приняли в свою компанию?
Вот как ему объяснить очевидное? Я пожал плечами:
- Мы подружились. Они такие же мальчишки, как и я. А вы их ловите… И едите!
Черт, голос сорвался, но это и понятно – я весь был взвинчен, и мне ужасно хотелось высказать прямо в его колючие глаза всё, что я думаю про их дикий людоедский мир.
- Они клоны, - хмыкнул комиссар. – Они всего лишь клоны, выращенные на фабрике. Это еда, и ничего больше. А твои так называемые друзья – генетический сбой.
- Сами вы… сбой, - огрызнулся я, глядя на него искоса. – Они обычные мальчишки.
- Они выступают против правительства, - назидательно проговорил комиссар. – Впрочем, оставим это пока что. Расскажи мне всё с самого начала. Кто ты такой и как появился в нашем городе?
- Я Юрка Вишняков из Красногорска, - сказал я. Это ведь не тайна? – Пошел купаться на речку, стал тонуть. А очнулся уже здесь, на вашем дурацком мясокомбинате. Меня чуть на фарш не пустили, это как?!
- Ну, не пустили же, - уголком рта ухмыльнулся он.
- Да? А другие?! Зачем вы мальчишек жрёте?! – снова взвизгнул я, срываясь на крик. Уфф, не хватало еще разреветься…
- Успокойся, - поднял тонкую ладонь комиссар. – Хочешь воды?
- Хочу, - буркнул я.
Он подошел к столу и налил из красивого графина полстакана воды. Я сделал пару глотков и застыл, держа стакан в руке.
Комиссар придвинул стул и сел напротив меня. Та-ак, разговор, похоже, обещал быть долгим…
- Итак, я слушаю, - сказал он. – Я никогда не слышал про город Красногорск, но это не суть важно. Директор комбината, господин Ютс, рассказал мне в общих чертах, как ты у них появился, и о том, что ты из странной местности, где сохранились реликтовые животные. Это правда?
Я шевельнул плечом, сделал еще один глоток и пробормотал:
- Ну, правда… А что такого?
- Ничего, - спокойно ответил он. – Реликтовые животные, нулевой уровень генных мутаций… Нежелание есть мясо… Юра, ты очень странный мальчик. И очень опасный.
- Чем это я опасный?!
- Ты опасен своим существованием. С одной стороны, но с другой…
Он умолк, и эта затянувшаяся пауза меня встревожила еще больше.
- Что – с другой-то? – не выдержав, спросил я.
- А с другой стороны, ты – шанс для возрождения человечества.
- Это как? – спросил я удивленно, широко раскрыв глаза.
- Если мы изучим твою ДНК, то сумеем вырастить новых людей, генетически чистых. Ты ведь понимаешь, что после ста лет убитой внешней среды мы вырождаемся?
- Сам виноваты, - угрюмо сказал я. – Зачем войну затеяли? У нас каждый знает, что ядерная война – это гибель для всех. В ней не победить! А вы?!
- Вот только не надо мне читать нотации! – внезапно разозлившись, сказал комиссар. – Мы всё это прекрасно знаем! Но уже поздно, война закончилась девяносто лет назад. И очень странно, что ты о ней ничего не слышал.
Я всё-таки сумел вывести его из себя, но надо отдать должное – комиссар успокоился почти мгновенно, после этой яростной вспышки.
- Я и сам ничего не могу понять, - сказал я и развел руками. Вода плеснулась из стакана мне на шорты, я чертыхнулся и потёр пятно. – Мне сказали, что ваш город – столица Евразии. Как такое может быть? Один город – столица целого континента?
- Что же в этом необычного? В ту войну погибли миллионы, а те, кто выжил, объединились в анклавы. И самый крупный анклав был провозглашен столицей.
- Ну да… И вот как раз здесь был мой городок, - вздохнул я и вдруг всхлипнул, сам того не ожидая. – Я домой хочу…
Не обращая внимания на мои непрошеные слезы, комиссар сказал:
- Сейчас в космосе всего один-единственный спутник, чудом сохранившийся. И от него идет информация о том, что из себя представляет наша планета после катастрофы. Так вот, нигде в мире нет животных, пригодных в пищу. Вообще никаких нет. Вымерли даже крысы, хотя они самые живучие твари из всех. В теплицах и парниках мы выращиваем растения, но людям необходим белок, и еще куча разных питательных веществ, которые имеются только в мясе. Поэтому много лет назад мы решили предоставить в пищу клонов.
- Знаю… Мне господин Ютс уже всё рассказал… - проворчал я, сморщившись. Было очень неприятно выслушивать заново эту дикую лекцию.
- Но есть группа граждан, - не обратив внимания на мои слова, продолжил комиссар, - которые не желают следовать сложившимся нормам питания. Они называют себя «вегетарианцами». Во многих городах орудуют эти шайки, нарушая покой мирных граждан и нанося нам всяческий вред.
- И правильно делают, - сказал я.
- Не тебе об этом судить, - хлопнул он ладонью по столу. – Мы всё равно переловим смутьянов, с твоей помощью или без. Но если ты нам расскажешь, где находится их логово, мы постараемся отправить тебя домой.
- В жизни не расскажу! – выкрикнул я в запале. – Хоть пытайте!
Он усмехнулся, растянув тонкие губы.
- До чего же ты глупый. Но я предполагал, что ты будешь молчать. В общем, так, мальчик Юра. В Комиссариат поступил запрос с генетической фабрики клонов, и мы решили отдать тебя им для исследований. Так ты принесешь гораздо больше пользы.
Он подошел к столу и вызвал полицейских.
Я опешил – как, и это всё? Он не собирается меня допрашивать о туннелях, о группе Шурра, о мальчишках? Вместо этого он решил отдать меня на опыты чокнутым докторам?!
- Не хочу! – выкрикнул я. – Не поеду!
- Да кто тебя спрашивает, - устало сказал комиссар. – Когда они всё выяснят, и если останешься в живых, я снова заберу тебя. И вот тогда ты будешь допрошен по всей форме. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю?
Я опустил глаза – ну конечно, он говорил о пытках. Что я совсем дурак, что ли? Ладно, поеду на фабрику. Может, оттуда будет легче сбежать, чем из полиции?

Глава тринадцатая

Терпеть не могу больницы… Наверное, таких людей и нет вовсе, которым бы нравилось туда попадать, правда? Уколы, капельницы, обследования… Врачи, каждый из которых норовит тебя пощупать холодными пальцами или сунуть в тебя какую-то железную штуковину. Бр-р-р… Конечно, иногда в больнице подбирается веселая компания из таких же мальчишек, как и ты, но в целом там скучно, больно и неинтересно. Я попадал несколько раз и знаю, о чем говорю.
И вот сейчас, когда машина остановилась и меня вытряхнули из фургончика, передо мной возникла типичная больница! В три этажа, со стеклянными большими окнами, и с небольшой табличкой над дверями: «Фабрика генной инженерии». Всего три слова, но меня уже ощутимо затрясло…
Полицейские сдали меня с рук на руки какой-то толстой тетке в халате, который едва налезал на нее. Кстати, я вдруг осознал, что это первая женщина, которую я увидел. Всё это время меня окружали одни мужчины и мальчишки…
И хоть тётка эта внешне была совершенно непривлекательна, и смотрела на меня равнодушно, я потянулся к ней всей душой, вспомнив о маме. Но, увы, вскоре она передала меня с рук на руки долговязому доктору, а сама неспешно удалилась, переваливаясь с боку на бок.
Это был самый настоящий доктор – очки, бородка, белый халат, стетоскоп на шее.
- Ну-с, молодой человек, позвольте, я на вас погляжу, - сказал он, цепко разглядывая меня с головы до пят.
«Старых фильмов насмотрелся, что ли», - подумал я неприязненно. Все доктора такие – добрые-добрые, а потом ка-ак воткнут шприц!
- Я много о тебе наслышан, мальчик Юра, - сказал он, заводя меня в лифт. – Позволь представиться, меня зовут доктор Трэвен Нодс. И мне предстоит изучить тебя, исследовать твоё прекрасное тело, узнать все твои загадки и тайны. Ну-с, пойдем же! Мы с таким нетерпением тебя ждали.
Он не соврал, меня действительно ждали. Когда мы вышли из лифта, и он ввел меня в большой зал, вокруг началась страшная суета и беготня. Врачи в белых и синих халатах взяли меня в оборот: я не успел даже пискнуть, как мои шорты, рубашка и сандалии были сдернуты, а меня сунули в холодное железное корыто, налили теплой воды и принялись драить со всех сторон жесткой намыленной мочалкой. Потом еще вылили на голову какую-то вонючую жидкость и размазали ее по всему телу... Я задержал дыхание, чтобы не вдыхать эту мерзость, но потом меня окатили чистой водой, и запах улетучился.
Вымытый до блеска, я голышом был уложен на холодную гладкую кушетку.
«Вот дурак, ну зачем я вылез из тоннелей?! – с тоской думал я, пока меня опутывали проводами. – Сидел бы себе там спокойно… Придумывал бы план, как всех этих гадов переучить… А теперь что? Они меня самого разберут по винтикам!»
- Ай! – вскрикнул я, когда в мою вену воткнули иглу, и по прозрачной трубочке потекла кровь.
- Молодец, - улыбнулся доктор Нодс, с улыбкой склоняясь надо мной. – Сейчас мы сделаем общее сканирование, а потом начнем изучать каждый орган по отдельности.
- Вообще-то я есть хочу, - проворчал я. – Со вчера ничего не ел.
- Это даже к лучшему, - неожиданно обрадовался он. – Анализы надо делать на голодный желудок. Потерпи, когда закончим, наешься.
Успокоил… Кто знает, сколько они еще со мной провозятся?
Над головой зажужжала какая-то странная машина – она поехала надо мной, расцвечивая моё тельце красно-белым цветом.
- Это еще что за гадость? – спросил я с тревогой, ожидая подвоха.
- Лазерный сканер. Тебе ведь уже сканировали браслет-айди, правда? Это почти то же самое, только на весь организм. Разве больно?
- Нет… - вздохнул я.
Хотелось закрыть глаза и вздремнуть: всё же я вскочил посреди ночи. Но разве я могу спать, когда эти доктора-людоеды колдуют надо мной? А вдруг им взбредет в голову отпилить мне руку или ногу?! И потом изучать в тишине и покое…
Тем временем мне на голову напялили резиновую шапочку, от которой отходили проводки, связанные жгутом. Куда они втыкались, я не видел – жгут убегал из моего поля зрения.
- А это что? – поинтересовался я у доктора Нодса, который не отходил от меня ни на шаг.
- Мы изучим твой мозг, - сказал он. – Судя по всему, его производительность намного выше, чем у обычных детей. Мне непонятна эта загадка, мальчик Юра. Складывается впечатление, что ты появился из мира, который не затронула ядерная катастрофа. Но разве это реально?
Я пожал плечами – откуда я знаю, куда меня занесло? Я себе уже всю голову сломал…
- Может, я из параллельного мира? – предположил я, вспоминая фантастику.
- Существуют и такие теории, - кивнул доктор. – Но все они ничем не подтверждены. Науке не известно ни единого случая перехода в другую реальность.
- Значит, я первый.
- Ну, хватит болтать, мы уже почти закончили. Побереги силы, - сказал он, и я заткнулся.
Что они со мной делали дальше, я помню плохо – в голове появился какой-то туман. Наверное, они мне дали какое-то лекарство…
Когда меня, наконец, освободили от проводков, трубочек, присосок и иголок, доктор сказал:
- На сегодня всё. Уведите его в бокс, накормите, и пусть отдыхает до утра. Надеюсь, за это время мы получим результаты анализов и тестов. И тогда мы проведем более основательное обследование.
Уфф, значит, они не собираются меня отпускать? Ну ладно! Первым делом надо поесть, прийти в себя, потом можно искать способ удрать. И я его наверняка отыщу…
Опять появилась толстая тётка. Должно быть, это местная нянечка, отвечающая за пациентов.
Меня провели по пустынным гулким коридорам. Интересно, а где же они прячут клонов? Эх, изучить бы всё поподробнее! Тогда бы я точно мог узнать, как спасти мальчишек от страшной участи.
Хм, эта простая мысль внезапно проникла в мою голову, и я задумался. А ведь и правда, надо использовать моё появление на фабрике. Они будут изучать меня, а я – их!
Бокс, куда меня привела тетка, оказался маленькой комнатой, с кроватью, шкафом, умывальником и туалетом. Обычная одноместная больничная палата… Бррр, вот меня угораздило.
- А одежда моя где? – вскинулся я, когда тетка собралась уходить.
- Перебьешься, - буркнула она. – И так сойдет, не замерзнешь.
Я не стал с ней спорить, а то еще по шее получу – с нее станется. Хорошо хоть, поесть принесла.
- Мяса тут нет? – спросил я, подозрительно понюхав серую массу в миске.
- Нету, ешь, - сказала тетка и оставила меня наедине с кашей.
Я поверил ей на слово, съел всё, насухо вытерев миску кусочком хлеба. Напился из-под крана и улегся в кровать.
Теперь мне оставалось только ждать. В голове еще гуляло лекарство, которое меня быстренько усыпило. Очнулся я только от того, что ужасно захотелось в туалет.
Ну, надо так надо. Я вылез из-под теплого одеяла. До туалета я добрался почти на ощупь – в боксе было темно, только из коридора сквозь щели в двери пробивался слабый свет.
Кажется, я не промахнулся? Было бы обидно обмочить свои собственные ноги. Нет, всё обошлось.
Я вернулся в комнатку, но спать уже не хотелось. «Надо обследовать эту дурацкую фабрику, - подумал я. – Шурр будет мне благодарен, если расскажу, что здесь где».
Сначала я хотел завернуться в одеяло, но было довольно тепло, и я решил, что убегать от охранников голышом будет сподручнее.
Хм, как странно – дверь оказалась открыта… Они здесь что, совсем не боятся, что я сбегу? Я тихонько выглянул в коридор.
Пусто, тихо… Полумрак… Ух, как колотилось моё сердце! Но куда теперь? Коридор был одинаков в обе стороны от моей комнаты. Понадеявшись на интуицию, я пошел направо.
Прохладный пол холодил босые ступни, но по сравнению с твердыми каменными тоннелями здесь было вполне терпимо.
Двери по обе стороны коридора были закрыты – я их все проверил. Или там было пусто, или их охраняли тщательнее, чем меня.
Я шел всё дальше и дальше, пока не добрался до лестницы – обычной, с железными ступеньками. А я думал, здесь есть только лифты!
Вниз, вниз – один пролет, второй, третий. Почему я шагал так уверенно? Что меня влекло? Всё та же интуиция или какое-то другое чувство? Не знаю…

Глава четырнадцатая

Я спускался вниз по ступенькам, они впивались железными ребрами в мои босые ступни. Но я упрямо шел и шел, пока не добрался до самого нижнего этажа. И даже не очень устал, было всего около десятка пролетов.
Здесь всё было немного по-другому – свет стал еще тусклее, стены – обшарпаннее, пол – грязнее.
Но двери в этом коридоре тоже были для меня закрыты. У каждой двери висела небольшая черная коробочка с кнопками. Конечно, я сразу узнал кодовый замок, который видел в моем городке почти на каждом подъезде. Хм, и как же его открыть? Я потыкал в кнопочки, но толку не было никакого.
Чёрт, что же делать? Меня распирало любопытство. Я печенкой чувствовал, что именно здесь спрятано что-то ужасно интересное и таинственное.
Я попытался подобрать код. Начал с простейших – 12345, 11111, и так далее. Но это было глупо – я даже не знал, сколько именно цифр в коде. Когда писк кнопок мне надоел, я остановился и задумался. Мне хватило всего минуты, чтобы вспомнить, как открывали подъезд в каком-то фильме, и я воспрянул духом. Ну-ка, а вдруг и мне сейчас повезет?!
Вдохновленный, я наклонился поближе к замку и присмотрелся. Ха, а ведь и правда – я отчетливо увидел затертые больше других циферки… 7202, вроде? Больше не колеблясь, я надавил на них и… замок клацнул, ручка шевельнулась и дверь плавно приоткрылась.
Вот это фокус, с первого раза! Какой же я молодец! Даже не думал, что будет так легко.
Прежде чем заглянуть в комнату, я сделал глубокий вдох, настолько сильно меня трясло – то ли от холода, то ли от волнения. Да, теперь мне было холодно, и я пожалел, что не захватил одеяло.
Осторожно просунув голову, я всё же заглянул. В полумраке виднелись большие баллоны с какой-то темной жидкостью. Эти баллоны были закреплены на стене, и я насчитал три штуки, но когда набрался смелости и вошел, то понял, что в глубине комнаты прятались еще несколько.
Всего баллонов было десять, и каждый величиной с большую бочку, в которой мог бы поместиться я сам.
Эх, свет бы зажечь, но где здесь выключатель? Я обшарил по привычке стену, но ничего не нащупал. Ладно, и так сойдет.
Любопытство распирало меня, и я подошел к ближнему баллону, приложил ладони к стеклу и попытался разглядеть, что же там, в его темных глубинах?
Несколько секунд я вглядывался, и вдруг… Что-то белёсое, большое, ринулось прямо на меня! Я отшатнулся и, не удержавшись, плюхнулся прямо на пол. Да еще завопил при этом, как перепуганная девчонка…
Сидя на собственной попе, я смотрел на баллон, удивленно раскрыв рот, а на меня смотрело странное существо, отдаленно напоминавшее человека. Только лицо было гладкое, без ушей, без волос, без носа, а глаза представляли собой лишь две черные точки.
Прошло несколько долгих минут, прежде чем до меня дошло, что это – зародыш человека… Ну да, конечно! Теперь всё встало на свои места: в этих баллонах выращиваются клоны, которых затем развозят по комбинатам…
Уффф, меня даже в жар бросило. Я вскочил и подошел, не сводя глаз с этого существа. Ростом оно было с пятилетнего ребенка, плавно шевелило ручками и ножками, а к животу была прикреплена толстая черная трубка. Конечно, я знал, что в этом месте закрепляется пуповина, через которую мама кормит еще не родившегося младенца. Значит, эти нелюди применяют тот же способ – передают через трубку питательные вещества клону.
Вдоволь насмотревшись, я прошелся вдоль стеклянных баллонов, изучая всю комнату в целом, и обнаружил у дальней стены самый настоящий пульт управления.
Хм, а может, мне отключить всё? Ну да! Клоны погибнут, но это случится быстро, а не в той ужасной мясорубке…
Не знаю, почему я себя возомнил вершителем судеб… С чего я взял, что имею право убивать пусть еще не родившихся мальчишек? И чем я тогда лучше этих убийц? Но все эти мысли пришли ко мне много позже, а в тот момент я был уверен, что поступаю правильно.
Вот только как же их отключить-то? На пульте было много кнопок, а еще всякие рычажки, дисплеи. На что нажимать?
А, будь что будет! Я ткнул наугад в какую-то маленькую кнопочку, подсвеченную изнутри зеленым огоньком. Эх, жаль, здесь нет Шурра, он бы прочитал, что под ней написано…
На кнопку-то я нажал, но ничего не произошло. Хм… Пожав плечами, я вознамерился надавить на неё снова, но не успел. Едва я протянул руку, как за спиной глухо захлопнулась дверь. И в ту же секунду под потолком что-то громко загудело, а на меня обрушились потоки теплого воздуха, едва не свалив на пол. Потом сильный ветер начал дуть сбоку. Вот тут я уже не сумел удержаться на ногах, и меня снесло к стене. Еще через полминуты воздух начал дуть от другой стены, и я полетел в обратную сторону.
Обалдеть можно, что у них тут творится?! Не успел я попривыкнуть к переменчивым воздушным потокам, как с потолка полился яркий фиолетовый свет. А потом в воздухе разлился жутко неприятный запах… Я заткнул нос пальцами, постарался задержать дыхание, и метнулся к двери – надо уносить ноги!
Увы, дверь оказалась плотно запертой, и сколько я ни колотил в нее ногами и руками, так и не открылась, пока не погас синий свет, а потоком воздуха не выдуло противную вонь.
А вот когда все успокоилось, дверь приоткрылась, и я увидел стоящую в проёме чью-то фигуру.
- Выходи, выходи, – насмешливо произнес незнакомый мне мужчина. – Нагулялся?
- Вы кто? – мрачно спросил я, не двинувшись с места, и клацнул зубами.
- Э, да ты совсем замерз, - сказал он с сочувствием и, стянув белый халат, протянул его мне.
Я не спорил, поскорее закутался и, поколебавшись немного, всё же вышел из комнаты с недозрелыми клонами.
- Я – инженер-генетик, - сказал мужчина и добавил со значением: - Главный инженер-генетик. Меня зовут Эйкар Боргони. Ну, насмотрелся? Пойдем отсюда в более теплое место.
Его ладонь подтолкнула меня в спину, и мне ничего не оставалось, как выйти из комнаты. Впрочем, я не сильно и сопротивлялся.
- И чего тебя понесло в инкубатор? – спросил он добродушно. Мы шли не к железной лестнице, а в другую сторону, и вскоре я увидел лифт. Инженер Эйкар нажал кнопку, вызывая кабину.
- А чего, нельзя, что ли? – вяло огрызнулся я и чихнул.
- Ну вот, простудился, - хмыкнул он. – А я захожу к тебе в комнату, смотрю – а тебя нет! Куда делся? Неужели сбежал? Но, к счастью, помогло новое изобретение, инфравизор.
- Это еще что такое? – спросил я с невольным интересом.
Мы вышли из лифта, и инженер Эйкар показал мне черную коробочку, вынув ее из кармана.
- Смотри, - сказал он, направив ее вниз, к полу.
И я увидел на экранчике светящееся красным изображение следов босых ног. Моих ног!
- Ого… Это вы что, можете следы видеть?! – воскликнул я.
- Ну да. Тепло от твоих ступней держится недолго, особенно на холодном полу, но прибор настолько чувствителен, что распознает их даже спустя целый час. Очень полезное изобретение, чтобы ловить беглых клонов, как ты думаешь?
Я кивнул и невольно нахмурился - вот гады! До мальчишек добираются…
- А вам бы всё ловить, - сказал я ему с неприязнью. – Мало того, что детей жрете, так еще и жить не даете тем, кто спасся!
- Вот ты какой, - проговорил главный инженер, поглядев на меня искоса. – Защитник слабых и угнетенных. Именно так мне и представил тебя Верховный Комиссар. Ну, всё, пришли. Входи. Да не дрожи так, это всего лишь мой кабинет, а не пыточная.

Глава пятнадцатая

Я вытер мокрый нос рукавом халата, в который кутался, и вошел. Кабинет как кабинет, ничего особенного – стол, стулья, плоский телевизор на стене, привычное отсутствие окна. Но вторая половина комнаты была ужасно захламлена всевозможными приборами, склянками, банками и коробками.
Инженер проследил за моим взглядом и ухмыльнулся:
- Что поделать, рабочий беспорядок. Присаживайся. Завтракать будешь?
Я сел и кивнул – честно говоря, их кашами я совершенно не наедался. Главный инженер быстро накрыл на стол – поставил две миски, две кружки, хлеб.
- Каша с мясом? – спросил я с привычным подозрением.
- Нет. Я не ем мяса, - ответил он, сморщившись.
- Почему? – удивился я. – Вы же все тут…
- Как видишь, не все. Но я не вегетарианец, так что не воображай себе невесть что. Просто я слишком хорошо знаю, из чего готовится местное мясо. И в отличие от всех остальных, мне это неприятно. Ну, ешь, пей чай, и будем разговаривать. У меня к тебе много вопросов.
Кашу я доел быстро, запивая теплым чаем, и поглядывая на главного инженера – у меня к нему тоже было полным-полно вопросов!
- Ну, наелся? – спросил он, теряя терпение. – Сначала я тебе кое-что расскажу. Вот смотри, это предварительные результаты твоего обследования.
Он положил перед собой несколько листов с местными иероглифами и показал мне, как будто я что-то мог там понять. Я пожал плечами:
- Я не умею читать по-вашему.
- А, да-да, конечно, - забормотал он и нацепил очки в тонкой металлической оправе. – Ну, хорошо. В общем, мальчик Юра, выяснилось, во-первых, что у тебя не нулевой уровень генетических мутаций ДНК.
- А какой же?
- Полтора процента. И тут одно из двух – либо полицейские сканеры были неточны, либо… ты уже нахватался здесь радиации. Но это исключено, ведь на улицах города всё тщательно проверяется.
- Ну, может быть, в тоннелях? – неуверенно предположил я.
- Ах, ну конечно! – воскликнул господин Эйкар. – А я-то ломаю голову. Мы должны поторопиться, иначе скоро ты ничем не будешь отличаться от местных ребятишек.
Я глубоко вздохнул, вспомнив про мальчишек и Шурра – они-то каждый день глотают радиацию, но об этом никто не беспокоится…
- А во-вторых? – спросил я.
- Что «во-вторых»?
- Вы сказали, «во-первых, не нулевой уровень мутаций», а во-вторых? – терпеливо пояснил я.
Инженер снял очки, протер их платком и водрузил обратно на тонкий нос.
- Во-вторых, мальчик Юра, должен тебе сообщить, что мы сделали спектрограмму твоих волос. Известно тебе это или нет, но волосы лучше всего показывают место, где ребенок родился и жил. И мы обнаружили очень странную вещь…

Я поёрзал на стуле, халат сполз с моего плеча, но я этого почти не заметил – серьёзный тон инженера взволновал меня еще больше, хоть я и так сидел, будто на иголках.
А он, будто издеваясь, молча разглядывал листы бумаги.
- Ну, так что же вы обнаружили? – с нетерпением спросил я.
Вздрогнув, он посмотрел на меня.
- Прости, задумался. Так вот, мы выяснили, что ты родился в местности, не затронутой ядерной войной. А таких мест на Земле уже не осталось, судя по последним данным. Всё отравлено! Вот и получается, что либо ты упал с неба, либо ты появился из далекого довоенного прошлого.
Я заморгал часто-часто, переваривая эту информацию. Собственно, я уже почти был готов к такому повороту. Какая разница, из параллельного мира я вынырнул, или из прошлого? И то, и другое звучит одинаково фантастично.
Инженер будто прочитал мои мысли и эхом повторил:
- Согласен, это звучит слишком фантастично, но иного объяснения у нас нет.
Но тут меня накрыло… Я вдруг уяснил, что нахожусь в совершенно другом времени, в другом мире, и домой я, возможно, уже никогда не попаду! К горлу подкатил комок, в носу защекотало, глаза заполнились слезами и я горько зарыдал, впервые с того дня, как появился здесь.
- Э-э, вот новости, - сварливым голосом проговорил инженер Эйкар, подошел ко мне и принялся вытирать мне нос платком, которым только что вытирал свои очки. Я всхлипывал, пытался увернуться. – Хватит плакать, слезами тут не поможешь. Ты должен гордиться!
- Чем? – хрипло спросил я.
- Тем, что твоя кровь, твои гены, могут спасти нас от вырождения. Ты даже не представляешь, какие мутанты рождаются сейчас… И хорошо, что ты их не видел.
- Мутанты – это вы, - нахмурив брови, сказал я. – Вы выращиваете детей, чтобы из них котлет понаделать.
- У нас нет другого выхода, - развел он руками и вернулся на своё место.
- Врёте, - вздохнул я. – Не может быть, чтобы на всей Земле не осталось животных. Вы просто не искали.
- Искали, Юра, еще как искали. Когда война закончилась, и мы более-менее обустроились, правительство отправляло несколько экспедиций в разные районы континента. Но те, кто сумел вернуться, докладывали – кругом выжженная пустыня.
- Да ну, ерунда… Я играл в игры на компьютере, про «после войны». Так там животные только мутировали, но выжили.
- Ты слишком умный для своих лет, - усмехнулся инженер. – Но смирись с тем, что твои игры не имеют с реальностью ничего общего. На самом деле последствия войны куда страшнее, чем люди могли себе представить, затевая ее.
- Когда вернусь, я всем расскажу про это, - сказал я, вытирая остатки слез.

Инженер промолчал, и это молчание мне ужасно не понравилось. Неужели они и вправду не собираются меня отпускать? Тогда пусть сторожат, как следует, я всё равно сбегу!
- Завтра, вернее, уже сегодня, мы проведем еще несколько исследований, – сказал инженер Эйкар. – Возьмем образцы твоих внутренних органов, спинного и головного мозга.
У меня мурашки побежали по спине, когда я всё это представил.
- Еще чего! – выкрикнул я в запале. – Фиг вам! Вы что, хотите меня на кусочки порезать?!
- Что ты так разволновался? У нас отлажены все механизмы. Ты даже ничего не почувствуешь. Усыпим, и всё.
- Ага, отлажены, как же! У вас на фабрике каждый месяц сбой! Мальчишки вдруг появляются с разумом, и их сразу в интернат увозят!
К моему удивлению, на лице инженера появилась широкая улыбка, он вовсе не был смущен моим обвинением.
- Какой же ты наивный, - сказал он. – Ты всерьез считаешь, что клоны с не отключенным мышлением появляются случайно, сами по себе?
- Конечно, - растерялся я. – А разве нет?
- Нет, - сказал он и согнал улыбку. – Уже второй год мы ведем разработку клона, который ничем не будет отличаться от обычного человека. Вот скажи, Юра, когда ты общался с этими мальчиками, тебе разве не бросились в глаза некоторые странности?

Я задумался, вспоминая мальчишек из тоннелей. Шурр, Гринжик, Умлик, Гельдис…
- Вроде бы ничего такого… Обычные… А что?
- Обычные, говоришь? Вспоминай, вспоминай!
- Ну, большинство молчаливые, иногда даже слишком. Я даже не слышал их голос...
- Так, так, а что еще? – подзадоривал он меня. – Ты заметил, что они слишком спокойные? Не кричат, не ссорятся, не дерутся?
- Ну, в общем да, - пожал я плечами. – Было один раз, поспорили, но быстро успокоились.
- Разве это обычное поведение в группе мальчишек? Вот в твоем времени, если рядом нет взрослых, все такие спокойные?
Я рассмеялся:
- Нет, конечно! Если учительница выйдет из класса, то там такой шум поднимается! Даже завуч может прибежать успокаивать. Но при чем тут это? Я не понимаю…
- А тебе не бросилось в глаза, - не обращая внимания на моё удивление, продолжил расспрашивать инженер, наклоняясь над столом, - что мальчики в этой компании чересчур ласковы?
Я смутился, опустил глаза и пробормотал:
- А что такого…
- О, да ты покраснел, - улыбнулся инженер Эйкар. – Рассказывай, что вы там делали, а? Обнимались, целовались?
- А я виноват, что они ко мне все приставать начали, - невольно усмехнулся в ответ я. – Гринжик, самый маленький… И Шурр… И Умлик…
- Так вот, Юра, всё это было нами запрограммировано в их ДНК, - сказал инженер, оседая обратно на стул. – И ласковость, и спокойствие, и любовь к ближнему. Чтобы будущие поколения даже думать не могли о войнах! Первые экземпляры были не очень удачные, в мальчиках прослеживалась некая… как бы это сказать помягче… недалёкость. Проще говоря, в наших первых экспериментах у мальчиков не полностью включался разум. Но чем дальше, тем больше мозг прогрессировал. И время созревания уменьшалось: сначала мы делали нового клона раз в полгода, потом раз в месяц. Потом мы перешли на двухнедельный процесс. А вот с твоим появлением наша работа будет прогрессировать, улучшаться. И совсем скоро мы сумеем освоить разработку клонов-людей.
- Которых никто не будет есть? – спросил я.
Главный инженер не сразу ответил. Он смотрел на меня, и на его губах то появлялась улыбка, то мгновенно исчезала, сменяясь жесткими складками на уголках рта.
- Мы ничем не сможем заменить клонов, Юра, как бы нам этого ни хотелось, - сказал, наконец, он. - И мы не собираемся заменять человечество разумными клонами. Мы просто изучаем генотип, ведь даже сегодня у нас еще есть вопросы. А когда мы изучим всё, то сумеем исправить мутации в обычных людях. Надеюсь, теперь ты понял наши цели и будешь помогать?
- Можно подумать, вам надо мое согласие, - проворчал я.
- Ну, мне бы не хотелось, чтобы ты злился на нас, - сказал инженер, подошел ко мне и попытался приобнять.
Это было неожиданно, и я автоматически шарахнулся в сторону. Его рука повисла в воздухе. Но он только хмыкнул и всё же дотянулся до меня, погладил по голове.
- Юра, поверь, я хочу только сделать человечество счастливее и здоровее. И прошу тебя о помощи. Неужели это так сложно?
- Вы же меня хотите на кусочки почикать… - всхлипнул я. Лучше бы он меня не гладил – слезы начали возвращаться…
- Глупости, ты нам нужен целым и здоровым, – сказал инженер Эйкар, поглаживая меня по волосам, забегая на затылок. – Пойдем, я отведу тебя обратно в бокс. Часа через два тебе дадут завтрак, а потом продолжим обследование.

Под его ладонью я совсем расклеился – мне уже ничего не хотелось, только лечь под одеяло, уснуть и… проснуться дома!

Глава шестнадцатая

Ночная прогулка еще отзывалась во мне усталостью и нервной дрожью, а рассказ главного инженера и вовсе выбивал из колеи. Неужели я и вправду из прошлого? Неужели ВОТ ЭТО – наше будущее?! Нет, определенно, теперь мне надо не только исправлять этот мир, но и, вернувшись домой, исправлять свой… Я должен рассказать всем, что нас ждет через сто лет! А чтобы это сделать, я просто обязан выжить.
В горестных раздумьях меня и застала толстая, вечно сердитая, нянечка.
- Идём, - буркнула она.
Я тяжко вздохнул. Ужасно не хотелось идти на новые испытания, да еще так красочно расписанные инженером. Сбежать, что ли?!
Словно подслушав мои мысли, тётка ухватила меня за руку, да так крепко, что едва не сломала её.
- Больно! – выкрикнул я.
Она чуть ослабила хватку, но отпускать не собиралась, и я поплелся следом, постепенно ускоряя шаг, чтобы поспеть за ее семенящей походкой.
Только в зале, полном синих и белых халатов, она меня отпустила.
- А, Юра, доброе утро! – пропел доктор, фамилию которого я уже успел забыть. И он восполнил пробел в моей памяти: - Я доктор Трэвен Нодс, помнишь меня?
- Помню, - проворчал я. – Что вам еще от меня надо? Мало вчера крови накачали? Может, у меня её совсем не осталось!
Он весело рассмеялся:
- Осталась, осталась, уж поверь, я в этом хорошо разбираюсь. Но сегодня нам нужны другие пробы твоего прекрасного юного тела. Ложись на кушетку.
Я не торопился – оглядев зал, я заметил стоящего чуть в стороне главного инженера. Он делал вид, что ужасно занят. Но не с тем связался! Я тут же звонко закричал:
- Инженер Эйкар! Господин инженер!
- Ты что, с ума сошел?! – зашипел доктор. – Что за фамильярность? Он – глава нашей фабрики!
- Подумаешь, - сказал я, оттопырив губу. – А я – надежда вашей дурацкой цивилизации!

Инженер Эйкар услышал последнюю фразу и с улыбкой сказал:
- Да, Юра, от скромности ты не умрешь. Так что ты хотел?
- Ничего, - сказал я и сник. – Отпустите меня…
- Это невозможно, - покачал он головой. – Вначале мы должны завершить обследование. Доктор Нодс, приступайте.
Больше не тратя время на уговоры, меня уложили на кушетку, а потом… Потом прикрутили руки и ноги невидимыми держателями.
- Это еще зачем?! – возмутился я.
- Так положено. Будет немножко больно, - сказал доктор, набирая в шприц синеватую жидкость.
- Да ну вас к черту! Я не хочу! – завопил я и попытался освободиться, но ничего не вышло. Я вертел головой, выискивая инженера и, когда его увидел, крикнул снова: - Я не хочу! Я передумал!
Инженер Эйкар подошел ко мне и наклонился, внимательно глядя в глаза:
- Юра, успокойся. Ты должен немного потерпеть. Это ведь всё ради человечества.
- Я не хочу, - всхлипнул я.
- Доктор Нодс, колите уже снотворное, - сказал инженер недовольно, а потом добавил: - Юра, в награду за твоё терпение, я покажу тебе лабораторию.
- Какую еще лабораторию? – всхлипывая, спросил я.
- Ту самую, где мы исследуем клонов. Туда разрешен вход только для пятерых – для меня, двоих моих помощников, для уборщика и охранника. И вот теперь я приглашаю тебя. Цени.

Я ничего не ответил, потому что как раз в эту секунду доктор уколол меня, и я только зашипел, стиснув зубы. Потом меня повело, потолок закружился… Что было дальше, я помню очень смутно. Но в памяти осталось одно – боль! Мне было ужасно больно… Они истыкали иголками всё мое тело. И я ничего не мог поделать, даже кричать не получалось. Я мог только стонать.
- Ты просто герой, - улыбаясь, сказал доктор, снимая перчатки. – Ты очень хорошо держался.
- Идите к черту, - вяло сказал я. Мой голос был хриплый, я сорвал его, когда стонал.

Хоть меня уже отвязали, я не мог даже шевельнуться. Меня так и повезли обратно в бокс, на каталке. Там выгрузили на кровать и оставили.
- Сволочи, - снова простонал я. Во мне всё болело, будто меня очень долго пинали ногами.
Я приподнял голову и посмотрел на свою грудь – она была в каких-то белых заплатках. Это еще что за гадость? А, наверное заклеили пластырем места проколов. «Уфф, вот идиот, ну почему не сбежал?!» – в который раз подумал я и закрыл глаза, уснув почти мгновенно.
Поспав, я почувствовал себя немного лучше – сумел даже доковылять до туалета. И тут появился инженер Эйкар.
- А я тебе ужин принес, - сказал он с улыбкой.
- Меня уже достала эта каша, - проворчал я. – У вас хоть картошка есть? Или макароны…
- Есть, есть. Завтра распоряжусь. Как ты себя чувствуешь?
- Замечательно, - вложив в голос тонну едкой иронии, ответил я. – Что они со мной сделали?
- Ничего, просто взяли пробы твоих органов. Больно, да? – с сочувствием спросил он.
- Нет, блин, щекотно! – вскрикнул я и поморщился, случайно задев рукой пластырь на груди.
- Ну, прости, у нас не было другого выхода, - развел он руками. – Ешь. А утром, если будешь в состоянии, пойдем в мою лабораторию. Я держу обещание.
- Ладно…
Я занялся кашей, хотя аппетита совершенно не было. Инженер Эйкар смотрел на меня сквозь свои очки, и за блестящими стеклышками я не мог рассмотреть его глаз. Что в них, сочувствие или интерес исследователя? Да ну его…
Я отпихнул пустую миску и снова закрыл глаза.
- Правильно, поспи, - сказал он и неслышно вышел из комнаты, забрав посуду.
Ночь залечила все мои «раны», и наутро я уже был совсем здоров. Позавтракав, я с нетерпением ждал экскурсию в таинственную лабораторию.

Глава семнадцатая

Я шел следом за инженером. Он не торопился, давая мне время, чтобы прийти в себя окончательно, ведь после вчерашних исследований я всё еще был не в своей тарелке. Меня немного мутило, а в голове висел плотный туман, который, впрочем, постепенно рассеивался.
- Дыши глубже, - посоветовал он. – Чтобы выветрились остатки наркоза.
- Наркоз, это чтобы не было больно, - сказал я. – А мне было!
- Ну, извини, немного не рассчитали, – вздохнул он. – Врачи привыкли иметь дело с клонами, а им наркоз не нужен вовсе. Главное, хорошо зафиксировать.
Я нахмурился – сказанное им не укладывалось в голове!
- Вы что, совсем тут живодёры?! – возмущенно выкрикнул я. – Им ведь больно!
Господин Эйкар с интересом посмотрел на меня.
- Тебе так жаль эти куски протоплазмы? Глупые, безмозглые, бессловесные?
- Да! – в запале снова прокричал я, глядя прямо ему в лицо. – Вы их выращиваете для мучений! И кто вы после этого?!
- После всего этого я – ученый, - спокойно сказал он. – Я исследователь. Заходи в лифт, Юра, а то мы что-то разболтались с тобой.

Я вошел в кабину и застыл в углу, бросая на инженера недовольные, злые взгляды. А ведь он сначала мне нравился… Но теперь я его почти ненавидел. А его самого, похоже, это только забавляло.

В лабораторию вел длинный коридор с белыми стенами и, пока мы шли по нему, нас окатывали волны горячего воздуха с каким-то неприятным, уже знакомым мне запахом. Да, именно он хлынул на меня в инкубаторе позавчера ночью.
- Что это за гадость? – морщась, спросил я.
- Дезинфекция, - пояснил инженер. – В основном хлор, и еще кое-какие добавки. На нас не должно быть ничего вредного, ни микробов, ни бактерий, ни вирусов.
Мне казалось, что этот запах теперь будет преследовать меня везде, но когда мы вошли в лабораторию, он улетучился, сменившись приятным озоном, будто здесь недавно прошла летняя гроза. Вот этот запах мне очень понравился.
Лаборатория находилась за стеклянными дверьми, выкрашенными прозрачно-матовой краской.
Я вошел и остолбенел, широко раскрыв глаза – так здесь всё было красиво! Блестящие металлические приборы, сверкающие лампочки, переливающиеся экраны и экранчики…
- Чего застыл? Нравится? – улыбнулся инженер Эйкар и мягко подтолкнул меня вперед.
Я уже давно заметил резкий контраст между разными помещениями – то кабинет обшарпанный и бедный; то яркий, слепящий глаза, богатый. Видимо, это зависело от личности владельца и от его положения в этом ненормальном обществе.
Значит, на лабораторию здесь расстарались.
- Ну, осмотрелся? – снова спросил инженер, потому что я будто язык проглотил.
- Ага, - наконец вымолвил я. – А что это за приборы?
Инженер Эйкар принялся объяснять и показывать, но почти все его слова были мне непонятны или вовсе незнакомы. Он заметил мой обалделый взгляд и рассмеялся:
- Ох, я совсем забыл, что ты из далекого прошлого, к тому же совсем ребенок. Наверное, вы в школе такое еще не проходили. Я расскажу тебе упрощенный процесс создания клонов. Все секреты, конечно, не раскрою – незачем тебе уносить такие тайны в свой мир. Сами изобретайте.
- Я им в жизни ничего не расскажу, - проворчал я. – А то люди начнут жрать детей на сто лет раньше. У нас миллионы голодают…
- Да-да, из-за этого, собственно, и начинаются войны. Ну, начнем по порядку, - сказал инженер и вдруг спохватился, весело поглядев на меня: - Юра, а что я тебе буду на пальцах показывать? Давай, мы прямо сейчас создадим клона? Из твоей собственной крови? Вернее, сделаем заготовку.
Я растерянно заморгал, почесал в затылке.
- Как это, клон из моей крови? Мой собственный?! А-а я не знаю… Может, не надо?
Инженер покровительственно похлопал меня по плечу:
- Надо, Юра, надо. Всё равно я собирался это сделать, так почему бы не сейчас, при, так сказать, прототипе?
Мне было любопытно, и я недолго противился.
- Ладно… Ой, а что с ним будет потом? Вы его тоже на кухню отправите? Тогда я не хочу!
- Не волнуйся. Я даю тебе слово, что твой клон не попадет на мясокомбинат, - сказал инженер Эйкар с серьезным видом.
- Хорошо, - вздохнул я.
- Дай-ка я тогда возьму у тебя свежую кровь, - сказал он и вынул из металлического контейнера шприц.
- Ну вот… - тоскливо пробормотал я. – Опять…
- Юра, честное слово, в последний раз, - попросил он таким тоном, что я не смог отказать. Да что мне , жалко, что ли? Может, они и вправду сделаются здоровее и добрее? И перевоспитаются…
Он действовал быстро и умело, а иглу ввел так, что я почти не почувствовал укол. Не то, что вчера…
Я не люблю вида крови, и поспешил отвернуться. Взгляд упал на прозрачные колбы, выстроенные в ряд на одном из столиков. Колбы были заполнены жидкостями разных цветов, и выглядели, будто радуга.
- А что в них? – спросил я.
- Где? А, в колбах… Разные реагенты. Вы химию в школе проходите?
- Да.
- Прекрасно. Позже расскажу, а пока не забивай голову.
Инженер Эйкар наполнил моей кровью пробирку, поместил ее в круглую машинку и включил. Машинка загудела, завибрировала, засветилась красными лампочками.
- Это чего такое? – спросил я.
- Мы разделим твою кровь на фракции, выделим протоплазму, и с ней уже будем работать.
- М-да… - сказал я и в который раз вздохнул.
- Ничего не понял? – усмехнулся инженер и повторил: – Не забивай голову. Просто смотри!

Больше он не пытался мне что-то объяснять, а я не расспрашивал, чтобы не выставлять на посмешище свой недалекий разум.
Я только смотрел, как он колдовал у своих железок и стекляшек. Через некоторое время он всё же подозвал меня.
- Загляни, - таинственным тоном сказал он. – Знаешь, что это?
- Знаю, микроскоп, - ворчливо заявил я.
- Ну, хоть что-то, - хмыкнул он.
Я заглянул в окуляр и увидел белое шевелящееся пятнышко. Оно оживленно ползало по кругу и было похоже на медузу.
- Бр-р-р, что это? - спросил я, поморщившись.
- Это – эмбрион, - торжественно пояснил инженер Эйкар и тут же поправился: - вернее, это крошечная клетка, из которой вскоре разовьется эмбрион, а из него вырастет новый человек. И уже через месяц ты сможешь с ним познакомиться.
- Вы же говорили, что через две недели? – припомнил я его слова.
- За две недели мы выращиваем клонов в пищу, - сказал он. – А если необходимо включить ему мозг, то процесс занимает месяц. Но в любом случае, это быстрее, чем девять месяцев, правда?
- Да, точно… Но я не понимаю, как можно за месяц вырастить клона? Причем, ему же будет лет пятнадцать, как мне сейчас, а?
- У нас наработанные технологии, - сказал инженер, не вдаваясь в подробности. – Ну что, насмотрелся? Пойдем, тебя проведут в твой бокс.
- А что вы со мной будете дальше делать? – поинтересовался я.
- Будешь жить здесь, на фабрике, - ответил инженер. – Пока не вырастет твой клон, и мы его не исследуем.
- Ого, целый месяц?! И вы меня будете иголками тыкать? – возмутился я.
- Юра, я ведь пообещал, что никто не будет тебя больше колоть. Разве что, если очень понадобится.
Ага, все взрослые так – сначала наобещают, а потом сразу начинают отнекиваться. Я даже не удивился, что он пошел на попятную. Но больше в его слова я верить не собираюсь.
Делать нечего, я смирился, решив про себя не терять времени даром, а изучить фабрику от и до! Они еще все пожалеют, что оставили меня здесь.

Глава восемнадцатая

Полдня я отлеживался в боксе – ничего не хотелось… На меня напала какая-то хандра, и я просто лежал, тупо уставясь в потолок. Может, это последствия уколов, которые никак не выветрились?
Принесли обед. Уф, как же мне надела эта каша. Захотелось маминых котлеток с ароматной поджаристой корочкой, но… Стоило вспомнить про мясо, и аппетит пропал окончательно.
А ведь инженер говорил, что у них есть картошка? Вот бы поджарить… Я, наверное, слопал бы сейчас целую сковородку! Да еще с котлетками…
Фу ты, черт! Эти котлеты так прочно засели у меня в голове, что я физически ощущал их вкус и запах. Даже облизнулся…
Хм, а запах не проходит… Может, он мне не примерещился, а? Я вылез из-за стола и отправился в коридор, принюхиваясь, будто изголодавшийся щенок.
Чем дальше я шел, тем отчетливее становился запах жареного мяса. И тем тоскливее становилось у меня на душе.
И ведь знал же, дурак, что увижу, а всё равно шел! Ноги сами вели меня, вернее, их вёл мой пустой живот.
Я подошел к двери, обитой блестящей жестью. Осторожно приоткрыв, я заглянул внутрь и увидел обычную кухню. В центре стояла большая плита, у стен два котла, на полках – кастрюли всевозможных размеров, тарелки, миски, кружки…
У плиты суетились трое поваров в белых фартуках и колпаках. Один взглянул на меня и равнодушно отвернулся, зато другой удивился и крикнул, толкнув локтем третьего:
- Брувен! Смотри!
- А? Чего? – повернулся к нему флегматичный, полноватый мужчина.
- Чего-чего! Мясо убежало! Последи за сковородой, а я его поймаю!
Не успел я толком сообразить, что происходит, как он ринулся на меня с огромным ножом наперевес. Я отшатнулся и стремглав понесся по коридору подальше от страшного повара. Стук его каблуков я слышал за спиной, но не оглядывался.
- Стой! – кричал он. – Стой, гаденыш!
Ага, сейчас… Размечтался! Я только ускорил бег, но… Босые ноги поскользнулись на гладком полу и я полетел вперед, выставляя руки. Пребольно шлепнувшись боком, я, кажется, отшиб себе ребра. Я застонал и перевернулся на спину – повар уже нависал надо мной и, замахнувшись ножом, собирался нанизать меня, как насекомое.
- Дядя! Не надо! – завизжал я и зажмурился, чтобы не видеть сверкающее лезвие.
Хм, прошла секунда, другая, а я всё еще был жив. Осторожно приоткрыв правый глаз, я увидел, что повар стоит надо мной, помахивая ножом, и с интересом меня разглядывает.
- Говорящий, что ли? Разумный? – спросил он.
- Ага…
Он наклонился и подал мне руку, но я шарахнулся в сторону, всё еще перепуганный насмерть.
- Да не бойся, - улыбнулся вдруг повар. – Ничего я тебе не сделаю.
Я нерешительно протянул ему руку, и он помог мне встать. Взяв двумя пальцами за загривок, он повел меня обратно на кухню.
- Входи, входи, - сказал он и весело подмигнул.
- О, поймал? – оживился сонный до этого толстяк Брувен. – Из холодильника сбежал, да? Шустрый!
- Он разумный, - ответил «мой» повар.
- Да? Надо же… - несколько разочарованно протянул толстяк. – А ляжки у него аппетитные. В самый раз на гуляш. Сигрис, а может, разделаем втихую, а?
Я вздрогнул, но Сигрис похлопал меня по плечу и сказал:
- Дядя шутит. Мы не готовим разумных. Голодный?
Я пожал плечами. Запах, который приманил меня на кухню, всё сильнее обволакивал, кружил голову, будоражил желудок.
- Ну, попробуешь? - сказал с улыбкой молодой повар и протянул мне на жестяной тарелочке ароматно пахнущую отбивную. От нее даже поднимался дымок…
Чёрт, что я делаю? Зачем я здесь?! Почему моя рука так легко цапнула тарелку? Почему я уже стал вовсю орудовать вилкой и ножиком? Я не хочу! Я НЕ ХОЧУ ЭТО ЕСТЬ!!
Меня спас, сам того не ведая, инженер Эйкар. В тот миг, когда я уже подносил ко рту наколотый на вилку кусочек мяса, он появился на кухне и сказал:
- А-а, вот ты где!
Я вздрогнул и отшвырнул вилку. Она зазвенела, ударившись о металлический стол.
Как стыдно… Я покраснел и закрыл лицо руками.
- Что здесь произошло? – спросил он, поглядев на застывших поваров.

- Да вот, дал ему отбивную попробовать, - виновато сказал молодой повар. – А что такого-то? Вкусно же! Пусть поест мальчишка.
Инженер перевел взгляд на меня и расплылся в улыбке.
- Вот оно что. А юноша, значит, капризно морщит нос от угощения? Юра, попробуй хотя бы. Слышал, говорят – вкусно.
- Сами пробуйте, - проворчал я и нахмурился. – Я мяса не ем. Они вообще меня сначала зарезать пытались…
- Вегетарианец? – поднял брови повар. – А я-то всё гадаю, почему он такой нервный? Господин Эйкар, может, его в Комиссариат сдать, бунтовщика?
- Он только что оттуда, - хмыкнул инженер. – Отправили к нам на исследование. Я думал, об этом уже вся фабрика гудит, а вы и не в курсе?
- Мы только на смену заступили, - развел руками повар.
- И что, вас не удивил свободно разгуливающий голый мальчишка?
Повар потупился, он уже и не рад был, что связался со мной.

- Еще как удивил, господин Эйкар. Сперва мы решили, что клон из холодильника сбежал. Я за ним погнался, а он, оказывается, разумный.
- До того разумный, что даже иногда слишком, - рассмеялся инженер и потрепал меня по голове. – А ты, Юра, всё никак не переборешь себя? Это ведь так просто – съесть кусочек мяса.
Я вздохнул и покачал головой.
- Не могу… Вы же сами знаете, из кого это приготовлено…
- Знаю, и отношусь к этому вполне спокойно, - сказал инженер. – А знаешь, что я придумал?
- Что? – настороженно спросил я.
- А вот что: как говорят в старинной поговорке, клин клином вышибают. Пойдем!
Не успел я ничего сообразить, как он ухватил меня за руку и поволок за собой. Шли мы недолго, буквально тут же, за углом, оказалась еще одна комната. Когда я в нее попал, сперва даже не понял, где очутился. Комната была почти пуста – только по центру два больших стола, оббитых жестью, как и на кухне. Да еще стены какие-то странные – с ручками!
- А что здесь? – спросил я растерянно.
- Это – холодильник, - сказал инженер Эйкар и велел повару, который увязался за нами:
- Сигрис, проведи ему показательный урок разделки тушки.

Сигрис ухмыльнулся, подмигнул мне и взялся за самую ближнюю к нему ручку. Когда он потянул, открылась дверца, и повар стал вытягивать оттуда нечто, пока еще скрытое от моего взгляда.
И вдруг он рывком выдернул ЭТО и водрузил на стол, с тяжелым гулким ударом. Я всхлипнул, широко раскрыл глаза и выдал горлом крякающий звук.
Перед нами на столе лежало тело мальчишки. У него были светлые волосы.
- Нет, не надо! – выкрикнул с протяжным стоном и дернулся, чтобы выбежать из холодильника куда подальше.
Ну да, кто же меня отпустит-то… Инженер крепко держал за плечи, а потом подтащил к стене и прицепил меня к вбитым крючьям невидимыми креплениями. У них всё было отлажено…
- Юра, это ведь для твоей же пользы, - сказал он, поднимая мою голову за подбородок. – Чем скорее ты привыкнешь, тем меньше будешь грохаться в обморок. И начнешь есть мясо, как все приличные мальчики.
- Сам жри ТАКОЕ мясо. – со злостью проскрипел я. – Отпусти меня, сволочь…
- Юрик, не ругайся, - сказал он и погладил меня, проведя ладонью от груди вниз, по напряженному животу, и ниже, до сморщенного маленького члена и яичек. – Какой же ты сладкий…
Вот гад! Я так сверкнул глазами, что даже полный идиот понял бы – во мне всё горит ненавистью. Но инженер не обращал внимания на мои эмоции. Он сделал шаг в сторону, чтобы не загораживать мне страшную картину, но его рука продолжала меня гладить, а я не мог даже шевельнуться, так крепко меня стискивали невидимые путы.
Когда я зажмурился, инженер стиснул мои яички.
- Открой глаза, - велел он. – Иначе тебе будет больно.
Делать нечего, я подчинился этому уроду… Ведь сейчас я был полностью в его власти! Это очень странно, и я не понимал, как человек мог быть мягким и добрым, и тут же превращаться в жестокого монстра…
Повар не терял времени даром. Его движения были точны, быстры и уверенны. Чувствовалось, что у него огромный опыт в этом жутком деле.
Вооружившись блестящим тесаком, он одним ударом отсек голову мальчика, откатил её в сторону, и принялся отсекать конечности. Рубил он не лишь бы как, а по суставам и сухожилиям, не кроша без толку кости.
Меня уже мутило, и я крепко стискивал зубы. Но когда повар рассек грудину и вынул оттуда сердце, меня вывернуло.
Инженер скривился, крикнул в коридор. Через минуту примчался уборщик, вытер сначала меня, затем пол. Вот и всё, будто ничего не случилось – разделка продолжалась…
В небольшой лоток плюхнулись сердце, печень, почки мальчишки.
- Это самое вкусное, - улыбаясь, сказал повар. – Если захочешь, поджарю тебе на ужин. Господин инженер у нас не ест мяса, но ты просто обязан попробовать. Пальчики оближешь, уверяю.
- Ладно тебе, разговорился, - проворчал инженер. – Не видишь, он в первый раз? Пусть привыкнет. Я его буду сюда каждый день водить.
- Лучше сдохнуть, - процедил сквозь зубы я.
- Размечтался! – со смехом сказал инженер и снова взялся за своё. Вернее, за моё! И что самое противное, от его ласк у меня начал подниматься член… Вот предатель!
Повар, заметив, как инженер «издевается» надо мной, начал бросать на нас смешливые взгляды, но это не мешало ему продолжать своё черное дело.
- Гад! Гад! – ругался я, извиваясь всем телом, но ничего не помогало – мне продолжали др*чить. Удовольствие охватывало моё тело, а мозг жёстко сопротивлялся.
Это раздвоение повергло меня в настоящий шок, я едва не спятил!
А когда я уже был на пике, инженер поднес ко мне голову мальчишки и… я кончил прямо на его слипшиеся светлые волосы…
- Чтоб ты сдох… - с чувством сказал я, глядя прямо в глаза инженеру Эйкару.
Он бросил голову мальчика на стол, отцепил меня и подхватил на руки моё тело, когда я уже начал проваливаться в глубокую яму беспамятства.

Глава девятнадцатая

Мне в нос ткнулось что-то мокрое, холодное и ужасно вонючее. Я вдохнул, в мозгу мгновенно прояснилось, и я дернул головой, тут же ударившись затылком о стену.
- Тшшш, не дергайся! – зашипел доктор Трэвер и снова поводил у меня под носом мокрой ваткой.
- Что это за гадость? – выдавил я.
- Нашатырь. У вас разве нет такого?
- Есть… Просто я никогда его не нюхал. Фу, уберите!
- Убрал, убрал, успокойся. Как ты себя чувствуешь?

Как? Отвратительно! В голове полная чушь, во рту сухо, в ушах звон. Я приподнялся и посмотрел, куда меня занесло. А, ясно… Кто-то притащил меня в мой бокс и уложил на кровать. «Кто-то»? Хм…
- А где этот гад? – спросил я.
- Ты о ком? – удивленно спросил доктор, щупая мой лоб.
- Инженер… Главный…
- А-а, господин Эйкар. Он принес тебя в комнату и вызвал меня. Говорит, грохнулся в обморок, лечи. Что с тобой приключилось?
- Этот псих заставил меня смотреть, как режут мальчишку, - пожаловался я.
- Всего-то? – удивленно поднял брови доктор. – И ты отключился от такой ерунды? Какое ты нежное создание…
- Ничего себе ерунда! – вскинулся я.
- Ты боишься крови, да? Понимаю. Некоторые студенты тоже поначалу нервничают, но потом привыкают. Правда, я не понимаю, зачем господин Эйкар решил тебя воспитывать. Он решил тебя сделать медиком или поваром?
- Не знаю… Я же говорю, он псих…
- Он гений, - вздохнул доктор. – Только его открытия сделали настоящий прорыв в генетике. До него мы выращивали безмозглых клонов, а он научился делать их разумными. И приблизил возрождение человечества, - сказал доктор, и в его голосе я услышал торжествующие нотки. Потом уже простым голосом он сказал: - Ну, всё, отлежись. Скоро тебе принесут обед.
Когда он вышел, я расслабленно откинулся на подушку. Перед моими глазами снова возник несчастный мальчик, порубленный на куски. Было такое чувство, что я теперь никогда не избавлюсь от этого наваждения – он будет мне сниться по ночам…
Обед мне принес сам инженер. Когда он вошел с подносом в руках, я запустил в него подушку. Он ловко увернулся и рассмеялся.
- Ну, вижу, ты пришел в себя. Надо же, грохнулся в обморок, как девица на первом свидании. И ведь так хорошо держался. Ладно, хватит дуться, вставай, поешь.
- Опять ваша противная каша? – сморщился я.
- Сам виноват, воротишь нос от такой вкуснятины. Я принес тебе тарелочку с жареной печенкой. Свежая, мягкая! М-м-м, сам бы съел, но – всё нашему мальчику Юрочке.
Он говорил шутливым тоном, а мои ноздри щекотал сладковатый запах. Нет, лучше умру от голода, но не съем ни кусочка.
Я взял тарелку с кашей и принялся есть, поглядывая на коричневые обжаренные куски печени. Если бы она была куриная или говяжья…
- Почему у вас такая противная каша? – спросил я.
Инженер пожал плечами.
- Не представляю, что тебе не нравится. Обычная пшенная каша. Выращиваем просо, пшеницу, рис, и еще некоторые культуры, на участке возле фабрики, сами обрабатываем, сами удобряем костной мукой, сами убираем урожай.
- Что? – поднял я голову. – Чем? Костной мукой?
- Да. Тебе это знакомо?
- Конечно! Я слышал по телевизору. Кости животных перемалывают, а потом добавляют в почву. Но у вас-то откуда кости животных?
Инженер Эйкар посмотрел на меня, снял очки и принялся протирать их. Потом сказал:
- Какой ты недогадливый.
И умолк.
В этом молчании я услышал ответ на свой вопрос.
- Сволочи, - всхлипнул я и отбросил от себя тарелку.
Если бы не его реакция, тарелка с недоеденной кашей полетела бы ему на колени, но инженер перехватил миску.
- Прости, теперь ты и от каш будешь отказываться? – хмыкнул он.
Я уставился в стол, втянул голову в плечи. На меня навалилась такая тоска, что даже в комнате стало темнее.
- Отпустите меня, - тихо попросил я.
- Это невозможно, - сказал он и добавил: - Юра, на фабричном поле есть участок, который я запретил обрабатывать, как другие. Там всё чистое. Я распоряжусь, чтобы тебе готовили именно эти продукты. Так что можешь не волноваться, ужинать будешь спокойно.
Я промолчал. Ну не говорить же «спасибо», в самом деле? Но его показная доброта меня уже не вводила в заблуждение. Слишком быстро она могла смениться новыми издевательствами.
Он будто играл со мной…
- И всё равно я не понимаю, - сказал я. – Зачем вам это нужно? Чтобы я непременно начал есть это мясо?
Инженер Эйкар почесал переносицу дужкой очков, поглядел в потолок, потом сказал:
- Я об этом еще не задумывался. Просто проснулся какой-то азарт. Давай будем считать, что это мой очередной научный эксперимент. Я ведь ученый, исследователь.
- Чушь какая-то, - возмутился я. – Что за эксперименты на живых людях?!
- А на ком же мне еще проводить опыты? На клонах? Или специально детей отлавливать? Тогда меня мигом отправят в тюрьму.
- Ой-ой, в тюрьму, - иронично воскликнул я. – Вы же у них тут как бог! Мне доктор рассказал, что на вас чуть не молятся.
Инженер усмехнулся, и его щеки порозовели.
- Они преувеличивают, - скромно сказал он. – Ну, будешь доедать?
- Нет! – я сердито замотал головой.
- Как хочешь. Сейчас тебя поведут на новое обследование.
- Опять?! – взвизгнул я.
- Не бойся, это будут психологические тесты, никаких уколов. Мы должны проверить уровень твоего интеллекта, - сказал он и добавил с ядовитым ехидством: - а то я в нем начал уже сомневаться.
Я смолчал, отвернулся. Это его проверить надо!
Инженер только рассмеялся на мою обиду, вышел из бокса. А я вернулся в кровать. Нет, всё же скучно вот так валяться целыми днями… Хоть бы телевизор принесли. Надо будет выпросить у него. Потом… Пока что мне с головой хватало диких «развлечений»…

Как и обещал инженер Эйкар, меня привели в кабинет к психологу. Толстый лысый дядька, сопя и потея, поминутно вытирая лысину платком, принялся расспрашивать меня о моём времени, и делал вид, что ему ужасно интересно. Потом он показывал мне глупые картинки с черно-белыми бесформенными пятнами, и велел угадывать, что на них нарисовано. Я видел разных животных, птиц, бабочек, пересказывал свои фантазии, а дядька старательно чиркал в блокнотике.
Когда картинки кончились, он принялся гонять меня по математике. Таблица умножения, задачки для младшеклассников и прочая чушь, с которой я легко справился.
Заминка вышла, когда он попытался заставить меня писать под диктовку. Я-то написал несколько строк, но он не смог прочесть и спросил, глядя маленькими глазками:
- Что это?
- Как что? Вы же диктовали!
- В вашем времени так пишут? Хм, совершенно незнакомый язык… Ну, хорошо, допустим. Главное, что ты хорошо говоришь и всё понимаешь. Больше не буду тебя мучить, в целом картина мне понятна. Отправляйся в свою комнату.
Ну, всё так всё, я не спорил.
Какой длинный, скучный вечер… Ужин, как обещал инженер, показался мне не таким отвратительным, и даже вполне съедобным.
Неужели я и вправду такой чувствительный, что сумел даже распознать костную муку в удобрениях? Их же совсем мало! Ну, по моим представлениям, растения не засыпали килограммами муки, правда? Всего несколько щепоток, а меня переворачивало!
А может, сбежать? Нет, рано. Я еще не всё обследовал на этой фабрике. Завтра снова пойду гулять по ее закоулкам…
С этой мыслью я и уснул.

Глава двадцатая

Сколько я уже на их чертовой фабрике? Эх, надо было хоть дни отмечать, зарубки делать, как в книжке про Робинзона Крузо. Надо стянуть ножик на кухне!
Ой, вспомнил про кухню, даже в глазах потемнело. Неужели и сегодня инженер потащит меня туда? Он не отступался от своих планов и водил меня перед обедом на разделку клона… мальчишки… тушки? Как мне их называть-то?
И ведь с каждым разом я всё спокойнее и спокойнее… Меня уже не мутит, а вчера инженер даже не привязывал, просто держал за плечо.
Значит, я привыкаю? Привыкаю к этому ужасу, к этому преступному ужасу?! И я могу стать таким же, как они?.. Нет, ни за что! Я буду сопротивляться! Сопротивляться и притворяться…
Сказать-то легко, но как продержаться? Впрочем, утро оказалось у меня занято другими делами - меня потащили на обследование. Да, опять… Как же они меня достали! Неужели нельзя всё выяснить за один день?
Какой-то дядька в длинном синем халате щупал меня, залезая во все места. Поднимал руки, ноги, выкручивая их в суставах, пока я не визжал от боли. Измерял рост, вес, длину рук и ног. Проверял зрение и слух… Все данные он старательно записывал на листках бумаги, которые складывал в картонную папку. Самую обычную папку из моего времени.
На все мои попытки разузнать, кто он такой, и зачем ему всё это, дядька отмалчивался, только зыркал на меня из-под кустистых бровей. Наконец, когда закончил, он соизволил объяснить:
- Измерения твоего тела помогут нам, когда мы начнем производить новых клонов. Твои данные мы примем за стандарт и будем подгонять под них всех остальных. Понял теперь?
Я только пожал плечами – как-то всё запутанно… Но раз им надо, то на здоровье. Лишь бы не было больно.
Но больно почти не было, только щекотно – особенно, когда он принялся измерять мой член и мои яички. Я хихикал, извиваясь в его руках, а он шикал на меня.
- Всё, уматывай, - наконец, сказал он, выставил меня за дверь и сказал: – Тебя звал инженер Эйкар. Ступай по коридору, третий поворот направо.
Дорогу в кабинет инженера я и сам помнил – постепенно лабиринты фабрики становились мне хорошо знакомы.
- А-а, явился, - с радушной улыбкой встретил меня инженер, вставая из-за стола.
Мне было вовсе не до веселья, и я хмуро стоял в дверях. Инженер подошел поближе и погладил меня по щеке. Я дернул головой.
- Что ты такой сердитый? – ласково проговорил он, продолжая меня поглаживать, теперь по плечу. – Я вовсе не желаю тебе ничего плохого. Всё, что я делаю – только во имя человечества.
- Ага, как же… - проворчал я. – Все злодеи так говорили в кино. Все хотели захватить мир, чтобы сделать людям лучше, а что получалось?
- Что? – заинтересованно спросил инженер Эйкар, скользя ладонью по моему животу.
- А то и получалось, что люди только умирали… Вот и у вас то же самое. Додумались, детей кушать… Гады…
- Юрочка не в настроении, - проговорил инженер, мягко обхватывая мой уже вставший член. – Зато у твоего дружка всё в полном порядке. Ну, хватит ласкаться, пойдем на кухню. Пришло время очередного сеанса.
- Может, не надо больше? – попросил я, но инженер уже развернул меня и звонко шлепнул по ягодицам.
- Шагай, шагай, - сказал он со смехом.
В холодильном боксе нас уже ждал повар. Я его раньше не видел, хоть казалось, я перезнакомился уже со всеми. Он был такой здоровенный! Его кулак, наверное, был больше моей головы…
Я посмотрел на него снизу вверх и даже заробел.
- Испугался? – весело хмыкнул инженер, глядя на меня. – Знакомься, это наш шеф-повар, господин Джамар Рехильдис.
- Просто Джамар, терпеть не могу официоз, - пророкотал шеф-повар и улыбнулся. Лучше бы он этого не делал… Его большие зубы, похожие на акульи, напугали меня еще больше.
- Вот и познакомились, - сказал инженер. – Ну, Джамар, чем ты нас сегодня порадуешь?

Я уже приготовился к знакомому действу, но тут что-то пошло по другому сценарию. Великан не стал лезть в холодильник, он отошел чуть назад и выудил из закутка… голого мальчишку. Живого… Чёрт, он был живой!
- Вы с ума сошли? – воззрился я на ухмыляющегося инженера.
- А что такое? – делано удивился он. – Как раз новая партия клонов созрела. Мы решили наших работников свеженьким побаловать. Не всё же им мороженое мясо готовить.
- Он ЖИВОЙ! – завопил я, стараясь докричаться до их заплывших мозгов.
- Юра, успокойся. Он клон. Сам посмотри, он даже не понимает, что происходит. Он вообще ничего не понимает. Ну, иди поближе, познакомься. Если тебе удастся отыскать в нем хоть искру разума, я его отпущу.
Я взглянул на инженера – он уже был серьёзен. И я подошел к мальчишке. На вид он был совершенно обычным – черные короткие волосы, серые глаза, узкое щупленькое лицо. Он ничем не отличался от тех, кого я видел в подвалах.
Но… Отличие всё же было – этот мальчишка совершенно ни на что не реагировал. Он стоял, тупо глядя перед собой, и его глаза были будто стеклянные.
- Привет, - тихо сказал я. – Как тебя зовут? Я – Юрка.
Он не изменился в лице, не пошевелился. Он вообще меня не слышал и не видел. И тогда я взял его за руку, потряс ее. Рука была теплая, но безжизненная, будто резиновая.
- Да очнись ты! – закричал я и, схватив мальчишку за плечи, принялся трясти его, как ненормальный.
Любой другой на его месте уже давно бы отпихнул меня, а этот… Стоял покорно, глядя мне в переносицу, и даже не пикнул.
Р-р-р, как кукла какая-то! Я немного разозлился. Придется идти на крайние меры! И я ухватил его рукой за самое болезненное место у мальчишки. Ну да – за его яички. Они были маленькие, мягкие, теплые…
Я сжал, хоть мне уже было за самого себя противно и стыдно. Но и на этот раз мальчик не отреагировал даже стоном. Он не пытался освободиться, хоть я сжимал всё сильнее.
Я отпустил и, глядя ему в глаза, сказал:
- Да скажи же хоть что-нибудь, дурак! Ты что, не понимаешь? Они тебя сейчас на шашлыки пустят!
За спиной послышался смешок – я обернулся. Ну конечно, инженер Эйкар смотрел на весь этот спектакль, широко улыбаясь. Весело ему…
- Он что, правда ничего не соображает? – спросил я с обидой. – И боли не чувствует?
- Ну почему же, чувствует. Но не соображает. Если бы ты знал биологию, то понял бы, в чем дело, - сказал инженер, убирая улыбку.
- И в чем же?
- Боль передается электрическими импульсами по нервам, - принялся объяснять он. – Это понятно?
Я кивнул:
- Да, это я знаю.
- Прекрасно. Но ведь на боль организм должен реагировать, правильно? Так вот, эти импульсы обрабатываются в мозге, а уже мозг отдает приказы телу. Ты отдергиваешь руку от огня, или уворачиваешься от летящего тебе в голову камня. Или даешь в ухо тому придурку, который решил раздавить тебе яички. Именно так и поступил бы обычный мальчишка, да?
- Конечно! – воскликнул я.
- Обычный – да. Но нашим клонам мы отключаем все базовые инстинкты. В том числе, и инстинкт самосохранения. Ему больно, но он не знает, что ему больно. Уяснил?

Я нехотя кивнул. Умом я понимал, о чем говорит инженер, но моя душа сопротивлялась, как ненормальная! Я не хотел, чтобы этого мальчика располосовали на моих глазах…
- Отпустите его, пожалуйста! – взмолился я. – Что хотите, сделаю, только отпустите!
Инженер Эйкар взглянул на громадину-повара, который равнодушно взирал с высоты своего роста.
- Ну что, отпустим? – спросил инженер и подмигнул.
- Конечно, отпустим, - прогудел шеф-повар, одним движением опрокинул мальчишку прямо на стол и добавил ворчливо. – Буду я еще всяких сопляков слушать… У меня сто человек не кормлены!
Я заплакал, а инженер ловкими отработанными движениями прикрепил меня к крючьям на стене.
- Думаю, тебе это сейчас понадобится, - сказал он.
- Вы его прямо так и будете на куски резать? Живого?! – извиваясь в невидимых путах, прокричал я.
- Ну, ты нас совсем уж за монстров не держи, - сказал инженер.
Будто в ответ на его слова, шеф-повар снял висевший на стене черный длинный шланг, поднес его к голове мальчишки и ткнул куда-то за ухо. Послышался треск, мальчик дернулся всем телом и затих.
- Электрошок, - пояснил инженер. – Быстро и эффективно.
- Вы его убили? – тихо спросил я.
- Да.
Слезы лились по моим щекам, и я даже не мог их утереть. А шеф-повар тем временем доставал инструменты – ножи, тесаки, небольшую ручную электропилу.
Когда он замахнулся тесаком, инженер сказал вдруг:
- Джамар, погоди. Мне пришла в голову одна идея.
У меня оборвалось, а потом бешено заколотилось сердце – идеи инженера к добру не приводят.
Так и вышло… Он отвязал меня, подтолкнул к столу и сунул мне в руки электропилу.
- Давай, Юра, приступай. Джамар тебе покажет, как правильно разделывать тушку, а ты запоминай. Включи пилу. Вон там кнопочка, на рукоятке.
Да видел я эту кнопку, видел… Но я швырнул пилу на стол и рывком обернулся к инженеру:
- Идите к черту! Ясно?! Я не буду это делать!
Инженер всё еще улыбался, но улыбка вдруг превратилась в тонкую жесткую гримасу.
- Юра, не надо со мной спорить. Ты всё равно сделаешь то, что я велю. Ведь по большому счету ты нам больше не нужен.
Я удивился.
- Как это, не нужен?! Почему?
На его лице снова проявилась привычная усмешка.
- У нас уже есть твоя кровь, образцы твоей кожи, твоей слюны, и даже, представь, твоей спермы. Мы изучим их и выведем карту твоего генома. Этого нам вполне хватит для восстановления и исправления ДНК людей. А ты сам, Юра, нам без надобности. Конечно, живой ты интересен своими воспоминаниями о том, как жили наши предки сто лет назад, но… Мы вполне можем без этого обойтись. Медики давно меня упрашивают отдать тебя им. Им хочется исследовать твои внутренние органы. Особенно интересен твой мозг. Поэтому, если будешь дурить, Джамар возьмет электрошокер и… Ну, ты видел. Так что, Юра, включай пилу. Пока я не рассердился.
Я потрясенно молчал, пытаясь обнаружить в его глазах того инженера, который мне нравился. Но за блестящими стеклышками очков я не мог разглядеть ничего…
- А сперма-то у вас откуда? – криво усмехнувшись, спросил я, чтобы хоть немного отдалить страшный момент.
- Когда тебя усыпили, я лично тебе подрочил, - улыбнулся инженер Эйкар. – Это была длинная история, ты долго не мог кончить. Но хватит заговаривать зубы, бери пилу.

Я всё еще колебался, и повар Джамар выразительно потянулся за черным шокером. По его каменному лицу я понял, что он ни секунды не будет раздумывать.
Отчаянно пытаясь усыпить свою совесть, я стал доказывать ей, что мальчик всё равно уже мёртв, что ему не больно, что его всё равно разделают, со мной или без меня. Но главное – мне ужасно хотелось жить… Ну, не герой я! Не герой…
Я включил пилу, она зажужжала.
- Вот и молодец, - громко сказал инженер. – Начни с головы.
Я поднес пилу к тонкой шее мальчишки. Зажмурился и надавил… Послышался мерзкий, ужасный звук, когда пила вгрызалась в плоть. Потом зубья звякнули о металл столешницы. Всё? Да…
- Ну, будет с тебя на сегодня, - еле расслышал я сквозь звон в ушах и открыл глаза.
Мои руки были в крови, и я держал их перед собой в полном замешательстве.
- Иди сюда, - сказал инженер, поманив меня.
Я подошел, и он открыл кран, вкрученный прямо в стену. Вода тугой струей ударила мне в грудь, я шагнул в сторону и принялся отмываться. Розовая вода стекала в желоб, продолбленный в полу, прямо в отверстие слива. Когда она снова стала прозрачной, инженер выключил кран.
- Ты молодец, - снова повторил он. – Очередной экзамен ты сдал на отлично. Иди в свою комнату и жди обед.
В который раз я пожелал ему сдохнуть, но – не вслух. Я стал его бояться…

Глава двадцать первая

До самого утра меня никто не беспокоил. Обед и ужин приносила толстая нянечка, а инженер вообще не показывался на глаза.
Заявился он только к завтраку, принес мне его лично. На этот раз мне хотелось швырнуть не подушку, а тумбочку, но я просто отвернулся к стене. Не хотелось его ни видеть, ни слышать.
- Обижаешься? – весело спросил он, ставя поднос на стол – я понял это по стуку. – Напрасно! Поверь, я всё делаю только ради твоего же блага.

Слышал я уже эту сказочку...
Я закрылся одеялом с головой, но он присел рядом, нашарил мою ногу и пощекотал пятку. Я отдернул ногу.
- Юра, послушай, - сказал инженер Эйкар серьёзным тоном. – Ты ведешь себя, как капризный ребенок. Повернись, когда я с тобой говорю.
Я вздохнул и повернулся к нему, постаравшись вложить в свой взгляд всё, что я о нем думаю. Всю ненависть, всё презрение.
- Ну? – буркнул я.
- Ты всё еще не можешь мне простить, что я тебя перевоспитываю?
- Да! Это противно…
- Юра… Как бы тебе это попроще объяснить. Чем быстрее ты начнешь есть мясо, тем легче тебе будет здесь жить.
- А я не собираюсь здесь жить! – звонко выкрикнул я. – Я домой хочу!
- Твой дом исчез сто лет назад, твои родители, твои друзья, твои учителя – их уже нет, пойми это.
- Врете вы всё! – крикнул я в запале. – Врете!
Инженер покачал головой.
- Ладно, оставим. Поговорим о другом. Я смотрел старые фильмы, как раз про твое время. Очень, знаешь ли, познавательно. Вот, например, возьмем курицу. Ты ведь видел ее потрошеную мороженую тушку?
- Конечно, видел. Мама бульон варит иногда. Или в духовке печет. А что?
- Вот скажи, - сказал он задушевным ласковым голосом: - что ты чувствуешь, когда видишь такую курицу?
Я пожал плечами и растерянно пробормотал:
- Не знаю… Я как-то не задумывался…
- Не задумывался, говоришь. Я полагаю, что ты смотрел на эту тушку, как на что-то, давно знакомое и обычное. Тушка просто «была», а потом превращалась во вкусное блюдо. Так?
- Ну… Да.
- И ты мог спокойно брать ее в руки, мог смотреть, как мама ее разделывает. Мог даже сам порезать на кусочки, если мама попросит. Правда?
- Да, мог. Но я не понимаю, при чем тут…
Он не дал мне договорить, поднял руку:
- А при том, Юра, что всё это – дело привычки. Ты ведь и сам стал замечать, что уже не так остро реагируешь на разделку клонов, правда? А прошло меньше недели.
- Всё равно мне их жалко… Они ведь не куры!
- Не куры. Но и не люди. Вернее, не совсем люди. Ты попал в ловушку собственных взглядов. Они только ПОХОЖИ на людей, Юра. Две руки, две ноги, голова… Но в них нет души, нет памяти, нет разума, нет даже базовых инстинктов.
Мне было неприятно его слушать, но не согласиться было трудно. Его негромкий голос будто гипнотизировал меня.
- Ну не могу я… Я же видел клонов, у которых есть разум! А вдруг и у этих он есть, только спит?
- Какой же ты упрямый, - рассмеялся инженер и залез ко мне под одеяло обеими руками, выискивая мои ноги. Я принялся отбрыкиваться, и в результате одеяло слетело вовсе. Инженер вздохнул, оглядел меня и добавил тихо: – Упрямый и красивый. Иди поешь, пока не остыло.
Я слез с кровати, всё еще бросая на инженера косые взгляды. Во мне странным образом смешивались ненависть, страх и еще какое-то непонятное чувство, не дававшее возненавидеть его окончательно. В общем, я совсем запутался…

На этот раз к каше была добавка – тёмное вкусное варенье. Я смешал его с кашей, и получилось обалденное блюдо.
- М-м-м, - промычал я, облизываясь. – А что это?
- Вишневое варенье, - пояснил инженер.
- У вас что, и вишни есть?
- А чему ты удивляешься? Зерна, косточки и семена многих растений мы брали с собой в бункеры, когда началась война. А потом вырастили саженцы, и вот теперь у нас неплохие урожаи. Правда, далеко не все растения сохранились, к сожалению.
- Лучше бы взяли с собой животных, - вздохнул я. – Сейчас бы не было у вас кучи проблем.
- Никто не подумал, - ответил инженер Эйкар. – Всё было в такой спешке… Спасали прежде всего людей. Конечно, кто-то пытался пронести домашних животных, но их отбирали на входе.
- Да, сейчас бы вы могли питаться хомячками и попугайчиками! – рассмеялся я, потом снова вздохнул: - но всё равно это лучше, чем есть детей…
- Опять ты за свое, - поморщился инженер. – И когда уже привыкнешь?
- Никогда! – заявил я.
Каша с вареньем закончилась, и я с сожалением вытер миску кусочком хлеба.
- Сегодня, я смотрю, завтрак тебе понравился, - улыбнулся инженер Эйкар.
- Умеете, когда захотите, - сказал я.
- Не вредничай, Юрка! Ладно, поел, а теперь пойдем. У меня есть для тебя сюрприз.

Начинается! Я терпеть не мог его сюрпризы – ничего хорошего они мне не несли.
- Какой еще сюрприз? – с подозрением спросил я.
Инженер Эйкар рассмеялся, подошел и вытряхнул меня из-за стола.
- Идем, идем, сам всё увидишь.
Он взял меня за плечи и повел в коридор, а мне оставалось только переступать ногами.
- Я смотрю, ты уже привык голышом, а? – спросил он, ласково погладив меня по ягодицам. – Не просишь одежду…
- Толку с нее, всё равно ваши врачи постоянно раздевают, - ворчливо отозвался я. – Лучше уж так. Да и тепло ведь.
- В этом ты прав, у нас тепло. Парниковый эффект, если ты знаешь, что это такое.
- Читал… Неужели за сто лет вы с ним не справились?
- Пытаемся, но все наши мощности утрачены в ходе войн. Нужны ракеты, а их нет, и новые мы не можем построить.
- Зато фабрику и мясокомбинаты вы понастроили, - не удержался я, за что получил шлепок по тем же ягодицам.
- Вредное ты создание, мальчик Юра! – со смехом заявил инженер Эйкар. – Вот и пришли.
Оказалось, что за разговором он привел меня не в свой кабинет, не в лабораторию и даже не на адскую кухню, а всего лишь к лифтам.
Мы поехали вниз.
- А, в инкубатор? – догадался я, когда мы вышли. – А что там? Новые клоны вылупились?
- Они же не цыплята, - хохотнул инженер. – Они не вылупляются, а рождаются. Вернее, созревают. Но мы туда идем по другому поводу. Сейчас сам всё увидишь.

Глава двадцать вторая

Мы зашли в один из боксов. Он был очень похож на тот, где я уже побывал. А может, это он и был? Тот же полумрак, те же десять больших прозрачных бочек.
Где-то в середине бокса я разглядел человека. Это еще кто?
Едва мы с инженером появились, человек резво подбежал.
- Господин главный инженер, простите меня, еще раз! Прошу, не увольняйте!.. - зачастил он, но инженер Эйкар прервал его движением руки.
- Погоди, Кюртен. Повтори всё, что рассказывал мне вчера.
- Так я, вот это, вон там его нашел, у стеночки!
- Кюртен, что ты с середины? Давай с самого начала.
Мужчина замолчал, поморгал ресницами. У него было простое круглое лицо, на котором можно было прочитать, с каким трудом давались ему размышления.
- Так, а чего… Я здесь техник, уборщик. Кюртен меня зовут. Убираю в инкубаторе, проверяю капсулы. Чтобы, значит, давление было в норме, кислород, температура. Питательная смесь, опять же, чтобы подавалась без перебоев.
- Продолжай, Кюртен, продолжай, - ободрил его инженер.

Я пока что не мог взять в толк, что они оба от меня хотят, но внимательно слушал. Чтобы быть готовым к неприятностям.
- Да, так вот, как раз недели три назад я пришел на смену. Утром, значит. Гляжу, лежит у стеночки клон! Мокрый, голый, ну, как положено. Я, понятное дело, испугался – неужели, думаю, капсула лопнула, и он выбрался?! С перепугу схватил его в охапку и закинул в партию к тем, кто как раз на мясокомбинат отправлялся. Машина, значит, уехала, а я пошел проверять, где авария. И ведь что оказалось – все капсулы целые!

Эту новость он преподнес, широко раскрыв глаза, как нечто сверхъестественное. Но я всё еще не мог сообразить – а при чем же тут я?
И тут этот уборщик взглянул на меня повнимательнее и… ткнул пальцем прямо мне в грудь:
- Да вот же он! Поймали?!
- Поймали, поймали, - кивнул инженер. – А почему ты мне сразу не доложил?
- Так ведь говорю же – испугался, - сник техник-уборщик. – Надо было его к вам притащить… В следующий раз – обязательно!
- Ну, к нам не часто попадают бесхозные мальчишки, - улыбнулся инженер и сказал, глядя на меня: - Вот, Юра, скажи ему спасибо. Ведь он мог тебя прямо на кухню оттащить, или в мою лабораторию. На кухне бы сразу разделали, да и я, не разобравшись, мог бы… на ту же кухню отослать. Ты ведь долго спал, да?
- Не знаю, я только на мясокомбинате проснулся, - пробормотал я и умолк, потрясенный сказанным.
- Та-ак, Юра, - протянул инженер. – Мы уже знаем, где именно ты появился в нашем времени. Теперь осталось узнать, КАК… Пойдем в мой кабинет, там тебя ждет вторая половинка сюрприза.
- Как, это еще не всё? – удивился я.

Инженер только усмехнулся, кивнул уборщику и вышел из бокса, подталкивая меня перед собой.
До кабинета мы шли молча – я переваривал информацию, а инженер Эйкар загадочно улыбался, нежно поглаживая меня по затылку и спине. Честно говоря, это было приятно, но я не собирался так быстро сдаваться – он урод и главный злодей! И ненависть к нему не прошла, хоть и немного ослабела.

Войдя в кабинет, он сразу включил монитор, висящий на стене, потом принялся щелкать по клавиатуре.
- У вас что, тоже есть интернет? – спросил с интересом я.
- Интернет? А что это? – не отрываясь от клавиш, спросил он.
- Ну, куча компьютеров по всей Земле, которую соединили в сеть.
- А-а… Да, у нас осталось кое-что, но, сам понимаешь, всего один спутник болтается в космосе. Тут не разгуляешься. Да и рабочих компьютеров от силы пару тысяч наберется. За сто лет многие из строя вышли, а чтобы починить, нужны заводы. А их нет. Всё, смотри!

Я воззрился на экран. Там была какая-то карта.
- Это что? – спросил я.
- Это – наша местность сто лет назад, из архива, - пояснил инженер и стал стрелочкой «мышки» показывать: - вот здесь наш город, столица континента. Но сто лет назад тут был другой городок. Читай название!
Я присмотрелся и прочитал по-русски: «Красногорск». Ух, как полыхнуло что-то во мне, обдавая жаром и вызывая непрошеные слезы. Мой родной город…
- Вижу, что узнал, - довольно кивнул инженер. – Рядом с твоим городом был крупный мегаполис, Мисква. Он тебе знаком?
- Конечно! Москва! - воскликнул я.
- К сожалению, этот город не сохранился, и столицу мы перенесли немного в сторону, к твоему Красногорску. И речушка тебе знакома? Как там ее…
- Будянка… - с коротким всхлипом сказал я.
- Да. Ты в картах разбираешься?
- Ну… Так, в среднем. А что?
- Попробуй указать точно, в каком месте ты купался. Да, Юра, не удивляйся, я знаю твою историю. Мне ее рассказал Верховный комиссар.
- Что тут такого, - пожал плечами я. – Ничего секретного…
Я подошел поближе и попытался найти тот небольшой городской пляжик.
- Примерно вот тут, - сказал я и показал пальцем.
- Отлично! – обрадовался инженер. – Я так и предполагал. А теперь – смотри!
Он снова что-то понажимал, и карта начала меняться на глазах. Мой городок сперва немного разросся, а потом все больше и больше начали расти здания, захватывая окружающие пространства.
- Это уже после войны, - вполголоса сказал инженер Эйкар. – Мы начали отстраивать город, превращая его в столицу. Речушка почти пересохла, и мы закрыли ее в трубы. Одна из таких водоканальных труб проходит точно под тем инкубатором, где тебя нашли. Теперь ты понял, что я хотел сказать?
- А-а, вот оно что! - воскликнул я. – Меня как-то перебросило на сто лет во времени, и я очутился на вашей дурацкой фабрике!
- Дать бы тебе по шее, - хмыкнул инженер. – Еще раз назовешь мою фабрику дурацкой, точно схлопочешь. Ладно, это дело десятое. Меня больше интересует, как именно ты перелетел через время…
- А мне больше интересно, как я улечу обратно, - проворчал я.
- Это один и тот же вопрос, - махнул рукой инженер и выключил компьютер. – Пожалуй, я должен пообщаться с физиками. Ступай в свою комнату, а я поеду в Национальный ядерный институт. Уж там-то должны знать всё.
- А можно я тут посижу, по интернету полазаю? – попросил я, и инженер Эйкар, к моему удивлению, согласился.
- Да на здоровье, ничего там секретного нет, - сказал он, с иронией припомнив мои же слова. – Развлекайся, но не сломай.

Он вышел из кабинета, а я сел в еще теплое кресло. Уф, компьютер… Настоящий! Ужасно похожий на мой, хотя и более красивый на вид.
Теперь я был в своей тарелке – передо мной лежала клавиатура, на стене висел монитор, а под рукой удобно пристроилась мышка.
Хм, а клавиши-то на их местном непонятном языке… Эти иероглифы я так и не сумел выучить. Впрочем, а кто меня учил? Никто! Ну, это поправимо, если я задержусь тут еще, будет чем заняться.

Пришлось действовать наугад – я тыкал кнопками в цветные иконки, и смотрел, что получится.
В целом, всё было очень похоже на привычную мне Windows. Любой компьютерный ребенок с легкостью разберется, и я не был исключением. Минут через десять я сумел зайти в местный «интернет».

Какой-то он полудохлый… Скорость еле-еле, сайтов раз-два и обчелся. Так, но что мне поискать-то? Я задумался, потом попытался напечатать «ядерная война». На экране появились всё те же иероглифы. Где же переводчик?
Я тыкал на все кнопки сайта-поисковика, пока не нашел виртуальную клавиатуру с русским. Ура!

Что, думали, Юрка - дурачок, не справится с вашей столетней техникой?!
Итак, «ядерная война»… Первая же ссылка привела меня на исторический сайт, где я прочитал, как она началась. Пересказывать не буду, потому что это уже много раз рассказали в фильмах, книгах, компьютерных играх.
Ничего необычного, сплошная глупость… Страны как взбесились! И вместо того, чтобы пытаться договориться, принялись закидывать друг друга ядерными ракетами. Хорошо еще, что не сразу – успели оборудовать подземные бункеры.

По датам выходило, что, если я вернусь в свой 2017 год, то еще будет время и вырасти, и предупредить людей о грядущей катастрофе. Это меня чуть-чуть успокоило.
Потом мне пришло на ум, что инженер мог хранить в компьютере какие-то свои секретные наработки. И я немедленно полез их искать. Нажимая на все папки подряд, я и вправду наткнулся на различные научные работы, но все эти формулы, графики и таблицы были мне совершенно непонятны, и я забросил исследование, вернулся в интернет – там было интересней.
Я листал страницы, изучая сайты, как вдруг увидел что-то, заставившее прильнуть к экрану и затаить дыхание. Нет, этого не может быть… Неброский заголовок, переведенный на русский, гласил: «Музей реликтовых животных». Я смутно представлял, что это значит, но обостренная интуиция уже заставила меня заёрзать в кресле, будто я уселся на дикобраза!

Глава двадцать третья

Эта страничка была такая простенькая, что даже я, наверное, сделал бы лучше. Всего два абзаца с описанием музея, и несколько фотографий.
На фото я, конечно же, узнал таких знакомых мне с детства медведя, волка, тигра… Но были и домашние животные, которых ни один приличный музей даже не подумал бы выставлять – утка, курица, овечка, теленок.
Все фотографии, как я понял, были сделаны не сто лет назад, а сейчас, с чучел. А на чучелах наверняка остались кусочки кожи, клочки шерсти, засохшая кровь… И всё это – образцы ДНК!
Едва я это уяснил, мой радостный визг разнесся по кабинету. И, хотя у меня в голове еще и близко не было толкового плана, это был хоть какой-то просвет среди того мрака, что я видел вокруг.
Я лихорадочно искал адрес музея и нашел его в самом конце странички, мелким текстом. Не уверен, что переводчик всё перевел правильно, но постарался запомнить адрес наизусть.
Ой, кажется, кто-то идет… Я быстренько закрыл страничку и вернулся на поисковик.
- Развлекаешься? – спросил инженер, появляясь в дверях.
- Ага,- оживленно сказал я. Про мою находку я предпочел не говорить. Почему? Я был уверен, что инженер ничего не захочет делать. Да еще и меня заставит молчать… Нет уж! Лучше я расскажу о музее Шурру, когда сбегу отсюда.
- Что нашел интересного?
- Почитал, как война началась, - грустно сказал я. – Какие же они все идиоты…
- Полностью с тобой согласен, - кивнул инженер Эйкар, подошел ко мне и присел на подлокотник кресла.
Я принюхался – от него немного несло спиртным.
- У-у, - прогудел я и рассмеялся: – А вы с физиками хорошо пообщались!
- Цыц! Мелкий еще, - хмыкнул он и щелкнул меня пальцем в нос. – У меня две новости, плохая и хорошая. С какой начать?
- С хорошей, - сказал я, мигом насторожившись.
- Так вот, твой переброс в наше время – последствия сверхсекретного эксперимента. Ребята из института чего-то там нахимичили. Конечно, мне подробностей не рассказывали, но в целом я уяснил – возможен и обратный перелет.
- Ура! – крикнул я и подпрыгнул.
- Эй, полегче! – сказал инженер, едва удержавшись на подлокотнике.
- Ну, а плохая? – спросил я, успокаиваясь.
- А плохая новость в том, что домой ты не попадешь ни-ког-да, - по складам произнес инженер и погладил меня по голове.
- Это еще почему? – нахмурился я. – Они что, не хотят еще раз сделать свой эксперимент?
- Хотят. И даже наверняка сделают. Но они наотрез отказались отправлять в прошлое одного вредного мальчишку.
- Ничего не понимаю… - сказал я, нахохлившись.
- Зато я всё прекрасно понял, когда мне объяснили. Слушай, мальчик Юра… Включай свой мозг на полную мощность. Вот представь – вернулся ты домой, да?
- Ага…
- И сразу развил бурную деятельность – по всему интернету раззвонил, какая страшная война начнется и как плохо будет в будущем.
- Конечно!
- И вот, мы можем представить на минуточку, что тебе – поверят! Ну, может ведь такое быть?
Я услышал в его голосе насмешку, но упрямо подтвердил:
- Да, мне обязательно поверят!
Инженер Эйкар хмыкнул, разворошил мои волосы:
- Никто тебе не поверит, но один шанс из миллиона всё же есть. И вот, тебе поверили, и война не началась. И что же будет дальше?
- Что?
- А дальше человечество будет жить без войны. И наш мир просто-напросто исчезнет. Исчезну я, исчезнут ребята-физики, исчезнет моя фабрика. Вся наша столетняя история превратится в пыль! И как ты думаешь, Юра, можем мы такое допустить?
Мне стало холодно в этой тёплой комнате. Я понял, о чем он мне пытается втолковать. Никто меня домой не отпустит. Я навсегда застряну в этой чертовой дыре, под названием «будущее»… «Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко» - зазвенела в голове песенка из фильма. Я замотал головой, прогоняя её.
- Ерунда всё это, - сказал я, пытаясь еще что-то ему доказать. – Разве вам не хочется, чтобы человечество стало другим? Хорошим, добрым, правильным? Неужели вы не отдадите за это свою жизнь?
Он посмотрел на меня сверху вниз с таким удивлением, будто увидел впервые:
- Нет, не отдам. Моя жизнь мне дороже всего человечества. Так что, Юрочка, приучайся жить в новом мире.
- Но вы же всё равно вы ничего не почувствуете. Как ваши клоны после электричества, - попробовал я еще один довод.
- Ну, знаешь, Юра, как это можно сравнивать! - воскликнул инженер недовольно. - Клоны - они на то и клоны, а я - человек! Учёный. И вот все мои знания обратятся в пыль, будто я никогда не рождался.
- Вы боитесь? - ехидно предположил я.
Инженер Эйкар не сразу ответил, я и даже решил, что угадал.
- Признаться, немного, - подтвердил он мою догадку, но тут же поправился: - Юра, любой человек боится смерти, пусть даже безболезненной.
Тут я не выдержал и всхлипнул раз, другой, а потом слезы полились в три ручья.
- Э, вот новости, - сказал он и снова принялся гладить меня по голове. – Ты чего расклеился? Здесь тебе тоже будет неплохо. Останешься со мной, я научу тебя, как делать клонов. Будем работать вместе.
- Идите вы… знаете куда… - всхлипывал я, размазывая слезы.
Он дал мне воды, потом стал чем-то вытирать лицо – а, халатом… Потом вытянул меня из кресла, сел сам и посадил к себе на колени.
- Юрочка, хватит реветь, всё равно уже ничего не изменишь, - говорил он вполголоса, целуя меня в мокрую щеку. – Поверь, тебе здесь понравится. Надо только немного попривыкнуть.

Я уворачивался, но всё слабее и слабее – на меня навалилась жуткая безнадёга. Всё, о чем я думал раньше – побег, спасение мира – оказалось таким наивным. Зачем что-то делать, если домой я не попаду?
Ладони инженера Эйкара шарили по моему телу, поглаживали живот и грудь, но когда он забрался ко мне в пах, я отбросил его руку.
- Отстаньте! Трахайте своих клонов!
- Фу, Юрочка, где ты этого нахватался? – со смехом спросил он, снова пробираясь по моему животу вниз.
- Где надо… У вас клонов полно, их и тр…
Он не дал мне закончить, шлепнул по губам:
- Не ругайся. И запомни, я не трах… Тьфу ты! Я не сплю с едой.

Я покосился на него – и вправду, как я мог забыть, клоны для них – всего лишь еда.
- Зато ты, Юрочка… Такой сладкий, м-м-м… - сказал он и протиснулся всё же к моему члену, ловко обхватывая его тонкими пальцами. – Не сопротивляйся, я ведь вижу, как тебе это нравится. И ты сам рассказывал, как к тебе все приставали в том подземном логове.
Когда это я ему рассказывал? Не помню… Но, наверное, что-то говорил. Уф, не унимается… Он уже вовсю мне дрочит, а я… Совершенно нет сил сопротивляться, да и, честно говоря, нет желания. Я закинул ногу на другой подлокотник, прикрыл глаза, и отдался его назойливым рукам.
- Так-то лучше, - шепотом проговорил он мне прямо в ухо, щекоча мои яички. – Умный мальчик…
Я простонал что-то невразумительное в ответ, выгнувшись и откинув голову ему на плечо. Инженер Эйкар гладил мою грудь, легко пощипывая соски, ласкал живот и лобок, губами трогал мою щеку, но что бы он ни делал, его правая рука быстро дрочила мой член, не останавливаясь ни на миг.
Я почувствовал, как под моей голой попой затвердел и напрягся его собственный член, но инженер не собирался его доставать.
Прошло несколько минут, и вот – в глазах потемнело, внизу живота разлилась сладкая волна, моё тело выгнулось в резкой судороге, а потом, ослабев, замерло в бессильной полудрёме.
- Я же говорил, сладкий мальчик, - промурлыкал инженер Эйкар и слизал с пальцев мою сперму. Потом вытер остатки с моего живота полой халата. – Ну, слезай. Иди в свою комнату, тебе не мешает отдохнуть.
Я выбрался из кресла и побрел, пошатываясь и почти не глядя перед собой. В голове был полный сумбур, но больше всего мне хотелось спать – инженер Эйкар выжал из меня все силы.
Добравшись до бокса, я рухнул на кровать, спрятав лицо в подушку. Сон пришел, как спасение – от мыслей, от желаний, от туманного будущего.

Глава двадцать четвертая

С этого дня инженер решил проводить мою дрессировку ускоренными темпами. Теперь он таскал меня в холодильник дважды в день! Перед обедом, и перед ужином. А сразу после завтрака меня брали в обработку ученые-медики. Я уже потерял счет всем тестам и исследованиям, которые они изобретали. У меня не было на теле того места, которое они не изучили бы вдоль и поперек. Иногда было больно, иногда неприятно или щекотно, но я терпеливо сносил всё, потому что потерял надежду. Я не видел смысла в сопротивлении… Пусть делают, что хотят, я смирился.

Два дня я смотрел, как разделывают мальчишек местные повара, потом инженер заставил меня заняться разделкой самому, под присмотром профессионалов. Повар направлял мою руку, показывал, где удобнее разрезать, отрубить или распилить. А я механически всё это проделывал.
Во мне что-то перегорело… Хоть и был перемазан кровью с ног до головы, я не чувствовал тошноты и отвращения, не чувствовал жалости и сожаления. Разделка тушек превратилась в привычную рутину.
Инженер постепенно добивался своей цели – я привыкал!
По вечерам, после трудного бессмысленного дня он приходил ко мне, ласкал, гладил, целовал. Мне было всё равно, я не чувствовал к нему ненависти, не чувствовал любви.
Так продолжалось довольно долго, одинаковые дни превращались в череду серых будней.
Но вот однажды утром я обнаружил свою дверь запертой. Поначалу я не придал этому значения, зевнул и снова улегся в кровать. Но завтрак не принесли, и инженер не появился в положенный срок. Голодный, я подошел к двери, прислушался, потом постучал в нее и крикнул:
- Эй! Откройте! Где вы там все?!
Ответа не было, я не слышал за дверью шагов. Мне уже хотелось есть, и я сходил в ванную, выпил воды из-под крана. Потом вернулся и принялся колотить в дверь пятками. Черт, больно…
Поразмыслив, я взял табурет. Ну вот, совсем другое дело! Гулкие удары разносились по всему коридору, не услышать их было невозможно. Но – ко мне никто так и не шел!
Я устал, поставил табурет у двери и сел, свесив руки. Что происходит, черт возьми?! Где они все?
О, кажется, кто-то идет! Я услышал, что к моей комнате кто-то идет, уверенно и чётко печатая шаг. Я быстро отодвинул табурет и встал напротив, сгорая от нетерпения. Дверь, скрежеща, приоткрылась.
- Ну, как ты тут? – весело и оживленно спросил инженер Эйкар, открывая дверь ногой. В руках он держал поднос. – Извини, с завтраком немного подзадержались, зато сразу и пообедаешь.
Я быстро пошел к столу, сел, принюхиваясь – м-м-м, до чего же одуряющий запах шел от мисок…
- Ешь, ешь, я посижу, отдохну. День сегодня суматошный, - сказал инженер, усевшись на мою кровать и вытянув ноги.
Я молча пожал плечами и придвинул к себе поднос. Блюдо в большой миске выглядело необычно – большой пирог занимал всю миску.
- А что это? – спросил я с проснувшимся внезапно подозрением.
- А это специально для тебя повара расстарались. Я нашел в компьютере старинный рецепт. Как же он… Хм, выскочило из головы… Да ты ешь, а я как раз вспомню.

Голос инженера был обычный, но непривычно торопливый. Что-то здесь не так… Я взял нож, отрезал небольшой кусочек, наколол на вилку и стал разглядывать, вертя во все стороны. Я быстро узнал макароны, а еще – мясо! Коричневое, прожаренное, ароматное…
- Вы что, мясо мне притащили?! – грозно спросил я, отшвыривая вилку. – Я же сказал, не буду!
- Ну, не хочешь – не ешь, - равнодушно ответил инженер и поспешно направился к двери. – Повара так старались, чтобы тебе угодить. Да, вспомнил! Это лазанья. Очень вкусно, я тоже пробовал.
- Врёте! Вы сказали, что мяса не едите!
- А мне без мяса сделали, - рассмеялся он и захлопнул дверь.
Я рванулся за ним, но поздно, меня снова заперли на замок. И мы остались вдвоем – я и лазанья.
Название вроде знакомое… Но мясо! Нет, я не буду это есть, пусть даже помру от голода.
В животе урчало, под ложечкой посасывало – все признаки голода налицо. Но я упрямо держался, хоть на столе вовсю полыхала ароматами чертова лазанья. Горячая…
Я съем маленький кусочек! Только попробовать… Уломав свою податливую совесть, я сгреб мясо в сторону и сунул в рот прожаренные помидорчики с сыром и макаронами. Это было невероятно вкусно! Блюдо просто таяло на языке. Я даже не заметил, как слопал половину пирога, но мясо упрямо отодвигал на край миски.
А сыр у них откуда? Мои скудные познания говорили, что он делался из молока. А, наверное, тоже из соевого? А может, это и не сыр вовсе. Просто вкус похожий.
И вот, я доел остатки лазаньи – всё, что сумел наскрести. Только кусочки мяса сиротливо лежали, раскиданные по краям.
Я встал, потянулся, зевнул. Кажется, наелся! Здорово… Ну, соус был мясной, но это ведь ничего не значит, правда? Вот сейчас посплю, а потом меня снова потащат в холодильник.
Улегшись на кровать, я отвернулся к стенке и закрыл глаза. Но сон не шел – в голове суетились мысли. Вернее, только одна. «А может, попробовать?»
Вот гад этот инженер Эйкар… Продержал полдня голодным, притащил пирог. Знал ведь, что не удержусь…
Но я ведь наелся, почему эти кусочки мяса так манят к себе? Я что, хочу стать предателем? Предать Шурра, Гринжика, Умлика? Что со мной?!
Я стукнулся лбом о стену, чтобы хоть немного прийти в себя. Боль слегка отрезвила, но ненадолго. «Я только попробую… Что в этом такого? Они же все едят… А мне придется здесь жить до старости. На одной каше я долго не протяну»
Совесть еще сопротивлялась, но я уже не слушал ее тихий голосок. Подошел к столу на негнущихся ногах, взял пальцами самый красивый на вид кусочек мяса. Глубоко вздохнул, закрыл глаза и… положил его в рот.
Обычное мясо… Немного похожее на куриное, но мягче. Я прожевал, проглотил. И – ничего не случилось: не рухнул потолок, не ударила молния, не разболелся до колик живот. Я просто съел кусочек мяса. Человеческого мяса.
Барьер был преодолен, больше меня ничего не сдерживало, и я стал методично бросать в рот всё, что оставалось в миске. Механически жевал, глотал.
Миска опустела. Я лег в постель, натянул одеяло на голову и заскулил – тонко, долго, протяжно.
Они добились своего…

Я спал долго, без сна, словно провалившись в черную яму. Когда открыл глаза, надо мной тускло сияла лампа.
- Ну вот, Юра, ты сволочь, поздравляю, - с грустной иронией сказал я сам себе. – Теперь я такой же волк, как они все. Вернусь к Шурру и сожру Гринжика.
Это было так смешно, что я расхохотался. Катаясь по кровати, я свалился на пол. Смех перешел в дикую истерику, я ревел, смеялся, плакал, кидался к двери, колотя в нее табуретом.
Когда успокоился, я поймал себя на том, что лежу, свернувшись калачиком, прямо на полу. Вставать не хотелось, и я решил умереть. Ведь это так просто – если долго лежать с закрытыми глазами на полу, рано или поздно, обязательно умрешь.
Вот такая чушь лезла мне в голову, когда дверь снова заскрипела.
- Э, что с тобой? – испуганно вскрикнул инженер Эйкар, бросаясь ко мне.
Его теплые руки подняли меня и заботливо перенесли на кровать.
- Я хочу умереть, - кротко улыбаясь, сказал я прямо в его блестящие очки.
Он быстро окинул взглядом стол и увидел пустую миску.
- Всё съел, а теперь бесишься? – понимающе спросил он. – Это бывает. Мясо клонов очень калорийное, и в тебе сейчас бурлит энергия. Она путает твой мозг. Но это пройдет, когда ты привыкнешь.
- Я не хочу привыкать, - сказал я. – Отдайте меня вашим докторам, пусть режут на кусочки. Или поварам. Мне уже всё равно.
- Никому я тебя не отдам, Юрочка, - сказал он, садясь рядом и укрывая меня. – Будешь жить со мной. Выучишься, потом станем работать вместе.
- Выращивать клонов? – усмехнулся я.
- Не только. Мы будем растить новых людей, с чистой генетикой, как у тебя.
Я вздохнул.
- Уходите. Я не хочу вас видеть.
- Напрасно ты так, Юра. Но спишем это на твоё состояние. Лежи до ужина, а я зайду завтра. Лазанья-то хоть вкусная была? Что сказать повару?
- Вкусная, - проворчал я.
Инженер Эйкар погладил меня по голове и ушел. Только когда щелкнул замок в двери, я расслабился и вытянулся.
Лазанья и вправду была очень вкусная…

Глава двадцать пятая

Я провалялся в кровати до ужина, ворочаясь с боку на бок. Меня постепенно отпускало… В голове перестали мелькать обрывочные картинки, и мысли «причесывались».
Инженер больше не появлялся, а когда принесли ужин, я не нашел в тарелке даже признаков мяса. Должно быть, он решил, что с меня пока что хватит и одной порции.
Он, конечно, гад. Но гад умный, понимающий.
Появился он утром. Зашел, оглядел меня.
- Живой? Видишь, а ты волновался, - сказал он спокойно и добавил, явно копируя мой голос: - «Не хочу, не буду!» И стоило так переживать?
- Чего вы пристали? – мрачно спросил я, натягивая одеяло на подбородок. – Знали ведь, что никуда я не денусь, всё равно буду жрать эту гадость…
- Так-таки гадость, - ухмыльнулся он. – Тарелку дочиста вылизал вчера. Ну, хватит болтать. Вставай, умывайся и шагай за мной.
- Куда? – тут же спросил я.
- Завтракать. Не всё же тебе еду в постель подавать. У нас столовая есть, там весь персонал питается.
- А если я не хочу? Чего я там буду с чужими дядьками…
- Юра, опять ты за свое? Хочу, не хочу… Или идешь со мной, или до обеда – голодный.
По его тону я понял, что спорить бесполезно. Через несколько минут мы шли по коридору, и инженер ласково обнимал меня за плечи. Я пытался сбросить его руку, но она упрямо возвращалась на место.
- Мне одежда нужна, - сказал я.
- Чего это ты надумал вдруг? – удивился инженер.
- Надо…
- Не выдумывай. Тебе и так не холодно.
Чёрт, сорвалось… А я ведь хотел укрыться от его настырных взглядов и от его лапающих рук. Ладно, буду и дальше голышом щеголять.
Столовая оказалась довольно большая, раза в три больше моей комнатушки. За столами сидели по шесть человек, еду приносили официанты в строгой белой форме.
Инженер Эйкар выставил меня перед собой и громко провозгласил:
- Внимание! Разрешите представить мальчика Юру из далекого прошлого. Многие из вас с ним уже знакомы. С этого дня он будет питаться в нашей столовой, не обижайте его.
Послышались приветственные возгласы, мне все улыбались. Но я поймал на себе и откровенно презрительные взгляды. Он усадил меня за свободный столик, сел рядом, и я шепотом спросил:
- А чего это они? Я им не нравлюсь?
- Главное, что ты нравишься мне, - с улыбкой ответил инженер Эйкар. – А на них не обижайся. Сам понимаешь, для них голый мальчик – это клон. Здесь так привыкли.
- Но тогда!.. – вскинулся было я, и инженер тут же оборвал меня, хлопнув по коленке:
- Одежду я тебе не дам, даже не заикайся. Ты без неё такой красавчик!

Мы говорили вполголоса, но судя по его виду, инженер вовсе не таился от своих коллег. А чего ему прятаться, он здесь главный. Захочет – и уволит к чертовой бабушке.
Тем временем передо мной поставили тарелку с сероватой кашей, кружку с чаем и бутерброды с вареньем.
- Мяса нет, ешь спокойно, - сразу предупредил меня инженер Эйкар. На вопрос в моих глазах он пояснил: - Первое время мясо будешь получать только в обед. Вредно сразу много, привыкни сначала.
Ну и ладно, как будто я против! Может, он и на обед ничего не даст, передумает? Я пожал плечами и стал есть кашу, оказавшуюся неожиданно вкусной. Может, это потому, что она без мяса?
Инженер ел, одной рукой держа ложку, а другой поглаживая меня по бедру. Я сначала стискивал колени, чтобы он не лез в самую глубину.
- Юра, не вредничай, - наклонился ко мне инженер Эйкар. – Тебе ведь нравится? Ну и не верти носом.
- Здесь же людей полно, - проворчал я, невольно краснея.
- Смешной ты, - хмыкнул он. – Здесь всем всё равно. Лишь бы это не сказывалось на службе. Скажу тебе по секрету, что кое-кто не прочь побаловаться с клонами. Я их не осуждаю, но делаю вид, что недоволен. Так что, раздвинь ножки и получай удовольствие.

Я глубоко вздохнул, придвинулся к столу поближе, чтобы не так было заметно, как инженер елозит по моему члену. Но, судя по ехидным взглядам окружающих, его действия не остались в секрете.
Впрочем, скоро он убрал руку и сказал:
- Продолжим позже, некуда торопиться. Весь день впереди!
После завтрака он повел меня в свою лабораторию и принялся рассказывать, как создавать клонов.
То и дело фыркая на мою глупость и несообразительность, он повторял снова и снова. Я старался запоминать последовательность действий, потому что в моей комнатушке было ужасно скучно, а тут хоть какое-то развлечение. Да и пригодиться может, наверное.
- Ну, хватит с тебя, - утирая пот со лба, сказал инженер Эйкар. – Основные позиции ты усвоил, и скоро сможешь мне ассистировать.
Лаборант, стоявший за моей спиной, громко хмыкнул. Я обернулся и поймал его насмешливый взгляд.
Инженер тоже услышал этот смешок и сказал:
- Смейся, смейся. Вот подучится Юра еще немного, и выгоню тебя.
Лаборант развел руками, выражая всем видом раскаяние, но в его глазах сверкали искорки, и я понял, что они оба надо мной смеются.
Инженер Эйкар похлопал меня по спине:
- Идём. Заработался ты, отдохнуть надо.
- Надоело мне валяться в кровати целыми днями, - ответил я. – Хоть компьютер мне поставьте или телевизор. Или хоть книжек дайте, я буду язык учить!
- О, а в этом ты прав, - сказал инженер, поглядев на меня одобрительно. – И как я сам не подумал? Тебе надо изучить наше письмо и счет. Иди в свой бокс, а я принесу учебники. Но компьютера не будет, уж извини. Это очень редкая вещь, далеко не в каждом доме имеется.
Я вернулся к себе, лег. Закинув руки за голову, я смотрел в потолок и думал: это что же со мной происходит-то? Неужели я совсем смирился?! Инженер сказал, что я не вернусь домой и всё, я поверил? Да почему я так легко ему поверил?! Может, он всё выдумал!
Эх, надо мне самому в этот институт физики наведаться. Точно!
От этой простой мысли я оживился. Значит, продолжаю изображать покорного ягненка, пока не подвернется удобный момент.
Моё настроение улучшилось, я даже улыбнулся. Поживём еще!
Открылась дверь и вошел инженер Эйкар. У него в руках было несколько книг, он положил их на стол и вернулся к двери. Вид у него был очень загадочный…
- Ну, Юрочка, у меня для тебя сюрприз.
- Опять сюрприз, - ядовито заметил я. – И что же на этот раз?
- Не «что», а «кто», - сказал он и завёл в комнату какого-то мальчика.
- Вы что, теперь меня заставите прямо здесь его разделывать? – вяло спросил я, даже не подумав подняться.
- Юра, ну как ты мог такое подумать, - делано возмутился инженер и рассмеялся. – Иди, познакомься. Это твой клон.

Ничего себе, заявочки! Я вскочил, как на пружинах. Нет, я знал, что клон скоро появится, но что так быстро?!
- Разве уже прошел месяц? – воскликнул я, подходя ближе и рассматривая мальчишку.
Странно, но он почему-то вовсе не был моим близнецом. Нос длиннее, волосы светлее. Хотя ростом мы одинаковы.
- Прошло две недели, - сказал инженер Эйкар и добавил с гордостью в голосе: - но мы ведь работаем, Юра, а не валяемся целыми днями на кровати. И мы изобрели катализатор, который позволяет клонам вызревать быстрее. Теперь разумные клоны будут готовы через две недели, а обычные – через неделю. И всё это благодаря твоим биологическим образцам.
Я не особо вникал в его слова – я с любопытством смотрел на мальчика. А он – на меня, застенчиво улыбаясь. Он тоже был голый, но совершенно не смущался этого.
- А почему он на меня не похож?
- Похож, похож, не выдумывай, - хмыкнул инженер Эйкар. - Потом в зеркало посмотришь и сравнишь. Но, конечно, небольшие различия есть. Дело в том, что в его создании участвовали не только твои гены, но и женские.
- А-а, ну да... - протянул я. - Конечно, должны быть папа и мама.
- Вот именно. Без женских клеток мы до сих пор не можем создавать клонов, хоть и работаем в этом направлении.
- А как его зовут? – спросил я.
Инженер протяжно зевнул и пожаловался:
- Не выспался… Что ты спросил? А, как зовут… Да не важно. Я его привел только показать, а сейчас поведу к медикам, на исследование. Тебя-то они уже вдоль и поперек изучили, но до твоих внутренних органов так и не добрались. Вот получат теперь его.
У меня противно заныло внутри. Я так и знал…
- Вы точно псих! – выкрикнул я. – Вы что, хотите, чтобы его по винтикам разобрали?! Он же умрёт!
- Ну и что, - равнодушно пожал плечами инженер Эйкар. – Через две недели я тебе нового сделаю.
- Но он ведь разумный, - попробовал я привести веские доводы. – Вы сами сказали, что разумных не убиваете!
- Юра, я сказал, что разумных мы НЕ ЕДИМ. Разницу видишь? А ради науки… Ну, придется ему пострадать. Но больно ему не будет, я обещаю.
- Знаю я ваши обещания, - с растущей ненавистью сказал я. – Оставьте его мне, пожалуйста! Да скажи же что-нибудь, не молчи!
Это я уже обращался к стоявшему столбом клону. Я схватил его за руку и затряс.
- Отпусти, что ты меня дергаешь? – сказал он, всё еще улыбаясь.
- О, слышите?! Он говорящий! – сказал я. – Я вас очень прошу, оставьте его! А через две недели отдадите им нового. Какая им разница?
Инженер Эйкар смотрел на нас, но его лицо ничего не выражало – сейчас оно было холодным, без привычной улыбки на тонких губах.
- Нет, Юра. Мы на пороге великих открытий, и сейчас каждый день на счету. Две недели мы ждать не можем. И не спорь! Иначе к медикам отправитесь вдвоем.
Мой клон, похоже, не понимал, какая участь ему уготована – с его лица не сходила кроткая усмешка. Но я-то знал! И я был готов пойти на любые унижения…
- Я очень вас прошу, - всхлипнул я. – Ну… Ну оставьте его хотя бы до завтра! Хоть на одну ночь… Пожалуйста!
- Так, только не реветь! – предостерегающе поднял ладонь инженер Эйкар. – Считай, что уговорил. Я заберу его рано утром. Развлекайтесь.
Он хмыкнул, шлепнул меня пониже спины, и ушел, закрыв за собой дверь. У меня немного отлегло, и я обернулся к клону.
- Ну вот, теперь давай знакомиться. Меня зовут Юра.

Глава двадцать шестая

Мой клон смотрел на меня ласковыми черными глазами.
- Юра, - послушно повторил он.
- Вот, а тебя как зовут?
Он поморгал, повертел головой.
- А я не знаю! Я вообще не понимаю, где это я очутился?
- Ну, это вроде больницы, - замялся я. Не рассказывать ведь ему обо всем, что здесь творится. – Вот что, я буду тебя звать…
Тут я задумался. А и правда, имя ведь дается человеку на всю жизнь. Тут надо хорошенько поразмыслить.
- Руслан! – громко провозгласил я. Мне очень нравилось это имя. – Будешь Руслан. Нравится?
- Руслан… - задумчиво повторил мой клон. – Русла-ан… А что, красиво. Я согласен.
Он снова улыбнулся, и я пихнул его в плечо:
- Отлично, Руська! Ой, а ты чего такой грязный?
Только теперь, внимательно разглядев его поближе, я обратил внимание, что вся его кожа была в каких-то плёночках, будто с него слезала обгоревшая на солнце кожа. Я взял одну и легонько потянул.
- Больно? – спросил я, поглядев на мальчишку.
- Не-а! Даже не чувствую.
Тут я догадался, что это с него слезают остатки питательной смеси, в которой он барахтался недавно. Инженер Эйкар притащил его из инкубатора, даже не вымыв – так спешил похвастать передо мной.
- Давай-ка в душ, Руська, - распорядился и повел мальчика в душевую.
Еще ни разу в жизни мне не приходилось купать голого мальчишку, который недоуменно смотрел на меня своими большими черными глазами.
- А что такое душ? – спросил он.
- Сейчас увидишь, - широко улыбнулся я и включил воду.
Тугие струи ударили в нас, Руслан завизжал и отпрыгнул, едва не сбив меня на пол. Я со смехом, ухватил его поперек живота и задвинул под теплую воду.
Через несколько секунд он успокоился и даже попробовал повертеться немного, подставляя то спину, то живот, то голову.
- Здорово, - сказал он. – Мне нравится! Мне нравится душ!
- Ну, хватит плескаться, надо делом заниматься, - в рифму сказал я, выдернул его из-под крана и стал намыливать жидким мылом из розового тюбика.
Руслан фыркал, помогал мне размазывать мыло по коже.
- Глаза закрой, и стань на коленки, я тебе голову намылю, - велел я.
Мальчишка послушно опустился на колени и замер, а я принялся вбивать в его волосы пушистую пену.
И вдруг я почувствовал, как этот чертенок принялся щупать меня…
- Эй, ты что это выдумал? – спросил я, невольно отступая на полшага.
Снизу послышалось задумчивое:
- Какой он у тебя красивый…
- У тебя такой же, - проворчал я. – Хватит баловаться..
- Тебе не нравится? - удивился Руслан и поднял голову.
- Нравится, нравится, - проворчал я и снова принялся мыть его волосы. – Но сначала надо тебя отмыть, как следует.
Конечно, он и не подумал от меня отцепиться – едва я подошел, его мокрые пальцы снова стали меня ласкать. Я вздохнул, но спорить с Русланом не хотелось – мне и вправду было приятно… Пусть развлекается!
Впрочем, когда я пустил воду ему на голову, Руська живо убрал руки и принялся тереть глаза.
- Мыло попало? А я говорил, не балуйся! – строго сказал я. Приятно было чувствовать себя старшим братом…
Закончив с головой, я поднял мальчишку на ноги и принялся оттирать его кожу от намокших прозрачных чешуек.
Было что-то невероятно увлекательное, когда гладкая упругая кожа Руслана податливо пружинила под моими ладонями.
Уж не знаю, кто получал больше удовольствия, он или я. Судя по хитрой улыбке и закрытым глазам, мои прикосновения приводили его в какое-то блаженство.
Уфф, мой член стоял, его – тоже. Ну, и я, конечно, не удержался – провел ладонью по его намыленному скользкому лобку, обхватил его член и несколько раз двинул на нем кожицу.
Руслан охнул, покачнулся, ухватился за мои плечи.
- Как здорово, - пробормотал он. – Еще!
- Фиг тебе, - ухмыльнулся я. – Успеем, вся ночь впереди. Давай, вытряхивайся из душа, ты уже чистый.
- А ты? – переспросил он ехидно, и схватил у меня из рук тюбик с мылом.
- А я и был чистый, – ответил я, но было поздно: Руська уже принялся меня намыливать.
Я не сопротивлялся, его ладони скользили по моему телу, забегая повсюду без стеснения. Руслан так увлекся, что мог бы протереть во мне дырки, пришлось остановить его:
- Ну, всё, всё, выходим.
Руслан вздохнул и нехотя положил тюбик на полочку. Я приобнял его и повел в комнату, оставляя мокрые следы.
В стенном шкафу висело полотенце, и я принялся заботливо вытирать моего подопечного.
- Какой же ты красивый, - сказал вдруг он, выглядывая из-под мокрой челки.
- Ну, нашел красавчика, - смутился я.
- Нет, правда! – горячо уверил Руська. – У тебя такие нежные руки, стройные ноги и…
- Вот как дам нежной рукой и стройной ногой, будешь знать, - с деланной сердитостью сказал я и принялся вытирать его глупую голову. От этих речей я совсем раскраснелся.
Руслан забрал у меня полотенце, и принялся за меня. Он не тёр мою кожу, а мягко промокал ее, боясь сделать мне больно.
Та-акой заботливый! И что инженер вложил в его ДНК? Сплошную любовь?
Впрочем, я и сам чувствовал к Руське что-то влекущее, нежное. И в секундном порыве я обнял его и крепко прижал.
- Я очень рад, что ты у меня появился, – проговорил я прямо в его ухо.
Руслан вздохнул, погладил меня по лопаткам и… повел руку ниже, по спине, прямо к моим ягодицам. Чёрт, до чего же это приятно!
Но скрипнула входная дверь, и я быстро отошел от Руслана.
- А я опять к вам, - весело сказал инженер. – Обед принес. Здесь поедите, чтобы в столовую обоих не тащить. О, уже помылись? Ух, какие же вы красавчики!
Он поставил поднос и отошел в сторону, внимательно разглядывая нас. Я есть не очень хотел, но надо было накормить Руську.
- Садись, - сказал я и придвинул табурет к столу.
Руслан сел, недоуменно поглядывая на меня. Ну да, он ведь еще ни разу в жизни ничего не ел.
- Смотри, это вилка, а это – миска. В миске картошка, - начал я обучение премудростям жизни. Чтобы уточнить, я взглянул на инженера: – Это ведь картошка?
- Да, - сказал он, отмирая. – Загляделся на вас, просто глаз не отвести. Как ты его назвал?
- Руслан.
- Красивое имя, - одобрил он. – Твои гены…
- Так не отдавайте докторам! – воскликнул я горячо. – Перебьются!
- Нет, Юра, наука важнее, - покачал он головой.

Руслан тем временем взял вилку и принялся тыкать ею в нарезанную жареную картошину. Только держал он вилку, зажав зубцы в руке.
Я едва сдержался от смеха, забрал у него вилку и перевернул.
- Вот так надо. Накалывай и отправляй в рот.
Теперь и мне захотелось отведать картошки – сто лет ее не ел! Румяная, поджаристая… Хм, а мясо? Чёрт, я уж надеялся, что инженер про мясо забыл, но, увы – оно лежало отдельно, в другой миске – нарезанные ароматные кусочки, залитые подливкой.
И тут я заметил, что Руська нацелился в них вилкой.
- Эй-эй, тебе это не надо, - быстро предостерег я, отодвигая миску.
- Почему? Пусть ест на здоровье, - благодушно сказал инженер Эйкар.
- Нет! – резко крикнул я, нахмурившись. – Не надо ему это есть! Хватит вам и меня…
- Как хочешь, - быстро согласился инженер. – Мне всё равно. Главное, чтобы ты это съел. Вкусно ведь. Согласись, у нас очень хорошие повара.
Я вздохнул. Лучше бы они готовили отвратительно, тогда не так обидно.
- А почему мне нельзя это кушать? – подал вдруг голос Руслан.
- Потому что нельзя, - отрезал я.
- Почему нельзя?
- Уф, какой ты настырный, - сказал я, закатывая глаза к потолку. - Вот навязался на мою голову!
Инженер рассмеялся.
- Какие вы забавные, когда ссоритесь. Руслан, тебе нельзя есть мясо, потому что ты только что родился. Вот через несколько дней можешь спокойно есть.
- Только попробуй, - прошипел я и поднес к Руськиному носу кулак.
Он внимательно оглядел кулак и кивнул. Понял, мол.
Чтобы его не соблазнять, я даже отвернулся и стал есть, по очереди цепляя на вилку то картошину, то мясо. А куда мне теперь деваться? Барьер сломан…
Инженер сидел тихо, и даже было незаметно, что он в комнате. Но я чувствовал спиной его колючий взгляд.
Наконец, тарелки опустели.
- Наелся? – спросил я Руслана.
- Не знаю… Вроде… А как это, наесться? – спросил он.
- Ну, как… - хм, как сложно подобрать определение к простым вещам. – Ты хочешь еще есть?
- Не-а! – замотал он головой. – Живот полный!
- Вот это и означает, что ты наелся. Иди в ванную и умойся.
Руслан послушно поднялся и отправился мыться.
- Пожалуй, и я пойду, сполосну лицо, - решил вдруг инженер.
Это показалось мне подозрительным – чего вдруг он так поспешил за моим Руськой?
Я поспешно отодвинул табуретку, едва не опрокинув. Когда я заглянул в ванную, увидел, как инженер Эйкар вовсю ласкает Руслана. Его рука зажала Руськин член, а другой он гладил Руськины ягодицы.
- А, Юрочка, присоединяйся к нам, - улыбнулся инженер Эйкар.
- Не хочу, – мрачно сказал я. Мне стало обидно, что Руслан растёкся, растаял от удовольствия, и даже не думает сопротивляться.
- Ну и глупо. А Русланчик вот не вертит носом, я ему нравлюсь. Правда, Руслан?
- Да-а, - промурлыкал Руська, выгибаясь.
Я смотрел на всё это безобразие, и мой член снова вскочил, но я не собирался поддаваться – кто здесь хозяин, я или мой член?!
Инженер Эйкар хмыкнул, развернул Руслана ко мне и быстрыми движениями довел его до финала. В меня полетели белёсые капли. Отпрыгнуть я не успел, и немного попало мне на живот.
- Ха-ха-ха! – рассмеялся инженер, отпуская Руслана. – Ну вот, Юра, поздравляю – на тебе первая в нашем мире искусственная генетически чистая сперма!
Руслан шагнул ко мне и тронул пальцем самое большое пятно.
- Это что? – спросил он. – Это из меня вылилось! А теперь я что, умру?
- Не выдумывай, – испуганно сказал я и поскорее стёр полотенцем его следы.
- Понравилось, Русланчик? – вкрадчиво спросил инженер.
- Очень! А вы еще мне так сделаете?
- Обязательно. В следующий раз. Ну, мне пора, заболтался я с вами.
Он забрал поднос с пустой посудой и наконец-то убрался. Я обернулся к Руслану и строго посмотрел на него.
- Следующего раза не будет, - внятно процедил я.
- Почему? – спросил Руслан жалобно. – Ты сердишься? Я что-то сделал плохое?
- Не ты, а он! Я не хочу, чтобы он тебя тискал. - С этими словами я подошел к Руське, обнял его и сказал: - Это только я могу делать… Понял?
- Понял! – заулыбался Руслан и принялся гладить меня. – А можно…
- Что?
- Когда мы были под душем, мне так захотелось…
- Да говори толком!
Вместо ответа Руслан быстро опустился на колени и, не успел я даже моргнуть глазом, втянул в рот мой напряженный член.
Вот откуда у него это?! Родился каких-то час или два назад, но уже так умело и ловко сосёт, что я сразу поплыл. Гринжику до него далеко… Малыш старался, но то и дело цеплял зубками, а Руська даже не царапнул ни разу – только мягкие губы и ловкий язык.
Я взял обеими руками его голову и стал сам двигаться в такт.
- Руська… Я сейчас… Сейчас уже… - пробормотал я и попытался отстранить его, чтобы не брызнуть в рот, ему это было бы, наверно, неприятно. Но он отвел мои руки.
Когда он поднялся и утер губы, спросил:
- Здорово, да?
- Здорово, - сказал я смущенно. – Руслан, если ты не хочешь, то не надо это делать, я не обижусь.
- Ты что? Мне очень нравится! – воскликнул он, довольно улыбаясь. – А когда этот дядя рукой делал, тоже было приятно.
- Теперь я тебе буду так делать, а чтобы с этим дядькой больше не ласкался, понял? – строго спросил я.
- Понял, - послушно кивнул Руслан и… полез ко мне обниматься.
Я тоже обнял его в ответ, но тут мой взгляд упал на стопку книг, которые принес инженер.
- Всё, хорошего понемножку, - сказал я и отстранил Руську. – Ты читать умеешь?
- Не знаю, - ответил он, пожимая плечами.
Я подвел его к столу и открыл книжку, лежавшую сверху. Руслан попробовал почитать, потом покачал головой. Ясно, знания в него еще надо вкладывать…
- Будем учиться вместе, - сказал я и кивнул на табуретку. – Садись!
Он уселся, я рядом с ним и началась учеба.
Хм, оказывается, я соскучился по школе! Кто бы сказал, в жизни не поверил бы. Но факт, я раскрывал книги с большим удовольствием, перелистывал страницы, вглядывался в чужой шрифт. Ну, вот как учить эти странные буквы? Хорошо еще, что они оставили прежними цифры…
Но вот, открыв очередной учебник, я с удивлением и радостью увидел, наконец, русские буквы. Теперь дело пойдет веселее, подумал я.
До ужина мы с Руськой изучали современный алфавит. Голова чуть не треснула, но кое-что мы запомнили.
- Всё, надоело, - решительно сказал я и захлопнул книжку. – Надо отдохнуть.
- Надо, - согласился Руська и положил теплую ладошку мне на бедро.
- Эй! – возмутился я. - Я сказал «отдохнуть»! Не приставай!
Руслан убрал руку, отвернулся.
- Хорошо, - сказал он тихо.
- Обиделся, что ли? – спросил я удивленно. – Да ну, ерунда! Просто мне сейчас не хочется. Потом, может быть…
Я толкнул его плечом, он отпихнул меня в ответ. Мы рассмеялись, и запрыгнули на кровать. Побарахтавшись немного, легли и он спросил:
- А ты, правда, не отдашь им меня?
- Кому? А, ученым… Не отдам! – твердо сказал я. И добавил тихо-тихо, прямо ему на ухо: - Мы ночью сбежим.

Глава двадцать седьмая

Сказать «сбежим» было куда легче, чем сделать это на самом деле. Но решение было принято, и это уже половина дела.
Отдавать этим живодерам моего Руську я не собирался. Он так доверчиво смотрел на меня, так жался, что я невольно ощутил себя старшим братом.
- Ой, а где тут это... - спросил он вдруг испуганно.
- Что «это»? – переспросил я.
- Ну, это! Я не знаю, как называется… - Руслан сморщился и показал пальцами на свой член.
К счастью, я оказался догадливым:
- А, туалет, идем скорее.
Я завел его в маленькую комнатку, показал, что и как. Потом повел мыть руки. А как же, надо приучать к чистоте.
- Смотри, инженер очки забыл, - воскликнул я, заметив их на полочке. – Подарю Шурру.
И вправду, мне припомнилось, как Шурр щурился, приглядываясь. Именно это мне и запомнилось: «Шурр щурится». Зато теперь ему будет отличный подарок.
После ужина я стал собираться. Хотелось забрать с собой книги, но как их унести? Мой взгляд упал на наволочку – ну конечно! Прекрасный мешок. Для верности я связал книги полотенцем, положил туда же очки и сунул сверток в наволочку.
- Нести будем по очереди, - сказал я. – Ты первый! Но надо подождать, пока все уснут…
Нет ничего хуже, чем ждать… Руська недоуменно смотрел, как я брожу по боксу от стены к стене, обдумывая план побега.
Хотя, какой там к черту план… У меня совершенно не было никаких идей. Фабрика наверняка охраняется со всех сторон – не зря команда Шурра не смогла к ней пробиться. Но как же отсюда смыться?!
И тут я резко остановился, и хлопнул себя по лбу. Ну конечно, на фабрике должна быть канализация! И если она соединяется с туннелями, то…
- Всё, Руська, я придумал, - сверкая глазами, оживленно проговорил я.
Я подкрался к двери, прислушался – тишина, как обычно. Здесь вообще никого не было, кроме меня – все комнаты в коридоре были пусты, я уже давно проверил.
- Лишь бы не попасться, – пробормотал я и тихонько приоткрыл дверь.
Странно – раньше я спокойно бродил почти по всем уровням фабрики, и не беспокоился, что меня поймают – никому не было до меня дела. А сейчас я вдруг распереживался, сердце заколотилось, как сумасшедшее.
Я крался на цыпочках, будто стук голых пяток кто-то мог услыхать. Руслан шел следом за мной, я слышал его сопение, но он был сообразительный – понял, что не надо шуметь.
К лифтам мы не пошли – я повел Руську на лестницу. Мало кому придет в голову идти пешком, если можно прокатиться.
- Ты чего дрожишь? – спросил я, когда взглянул на Руслана.
- Холодно, - сказал он, дернув плечами.
Мне не было холодно, но этот «новорожденный», наверное, еще не приспособился после теплой капсулы, в которой плавал.
- Эх, надо бы тебе достать одежду, - сказал я, но было уже поздно – не возвращаться ведь. Отделался одним словом: - привыкай!
На уровне, где находились инкубаторы, я замешкался – там раздавались звуки ударов по металлу.
- Надо найти люк в полу, - сказал я вполголоса, и Руська согласно кивнул.
Боксы были закрыты на кодовые замки, и я не рискнул их распечатывать – за этим делом меня точно могут поймать. Оставив их напоследок, я решил сначала обследовать коридоры.
Мы тихонько шли вперед, вглядываясь в стены и пол, в поисках хоть чего-то, похожего на люк. Всё бесполезно, ни одной выемки, ни одной решетки…
- А вы что тут делаете? – спросил вдруг кто-то за спиной. Я медленно обернулся. Это был тот самый рабочий, который меня отыскал и спровадил на мясокомбинат. Как же его зовут? Забыл…
- Да мы тут это, - промямлил я, неопределенно взмахнув рукой и придумывая на ходу: - Инженер Эйкар велел показать новичку инкубаторы. Он ведь тут родился, вот и захотел посмотреть. Вы нам поможете? Откроете бокс?

Кажется, я вспомнил его имя. Вроде на «К»… А, точно, Кюртен! Он смотрел на нас, хлопая ресницами.
- Да показать-то можно, - сказал он неспешно. – Но работы у меня много, кран заклинило, чиню.
- Да, мы слышали, - вклинился в наш разговор Руська, за что получил от меня локтем под ребра. Надо быть очень осторожными, чтобы техник ничего не заподозрил. Любое слово может его насторожить.
- Ну, так и быть, покажу вам один бокс. Я его хорошо знаю – ты у нас на особом счету. Твою капсулу господин Эйкар лично приходил проверять каждый день. Идемте.

Через несколько минут мы зашли в комнату, где находились всего две прозрачных капсулы. Одна была пуста, а в другой плавал белёсый сгусток, отдаленно напоминавший человека.
- Вот, как тебя вытащили, господин Эйкар сразу нового клона зарядил, - объяснил Кюртен. – Ну, поглядите, да только недолго.
Вот оно что… Это тоже мой клон. Но ждать, пока он созреет, времени у меня не было. Видно, его и будут разбирать ученые на кусочки… Эх, мне заранее было его жалко.
Но мы ведь не за тем пришли, чтобы разглядывать капсулы? Я быстро огляделся. Слив шел в угол бокса.
- А вода куда стекает? – спросил я как можно равнодушнее. – Не забивается? У нас дома трубы постоянно забивались!
- Как же без этого, иногда затор бывает, - сказал техник. – Тогда уж надо в подвалы спускаться и пробивать.
- Здесь еще и подвалы есть? – усмехнулся я. – И так вся фабрика под землей.
- Вся, но без подвалов тоже не обошлось. Где же еще канализацию делать?
- Наверное, страшно там, темно, да? – испуганно тараща глаза, спросил я.
- Темно, да у меня фонарь есть, - хмыкнул техник.
- Трубы, наверное, за сто лет проржавели все, - продолжал я свою болтовню.
- Не без этого, - вздохнул он.
- Поглядеть бы, - вкрадчиво сказал я. – Очень интересно, как у вас тут всё устроено.
- А чего, можно и поглядеть, в том запрета нет, - размеренно сказал Кюртен, и в его голосе послышалось удовольствие, что его работой заинтересовались.
Он поманил нас за собой.
Подвал оказался за небольшой железной дверью - прошел бы мимо, не обратив внимания…
Кюртен нес с собой саквояжик, и в подвале достал из него лампу.
- Вот тут я и работаю, значит, - сказал он.
Лампа осветила помещение, заполненное всевозможными трубами и кранами.
- Ого! Как вы тут разбираетесь? – удивленно воскликнул я. – Целый лабиринт!
- А что, и разбираюсь. За столько лет уж изучил, - ответил техник. – Ну, поглядели? Пойдем обратно.
- Ой, а это что? – спросил я вдруг, заметив решетку в стене. – Тоже подвал?
- Нет, это вход в туннели. Туда лучше не лазить, заблудиться можно.
Но как раз именно туда нам и надо было. Как же отвлечь его?.. А может рискнуть? Лицо у него доброе…
Я глубоко вздохнул и сказал:
- Господин Кюртен, выпустите нас, пожалуйста, в эти туннели.
- Да ты спятил, - недоуменно воскликнул он. – Что вы там забыли?
- Нам нельзя оставаться на фабрике, - сказал я. – Его здесь убьют, господин Эйкар обещал. Завтра утром… Пожалуйста, откройте решетку! Никто даже не узнает!
- Убьют, говоришь? Мне-то что… Клонов то и дело убивают.
- Я вас очень прошу! – воскликнул я, прижимая руки к груди. – Вы же знаете, он и меня может убить! Если это надо для науки…
Он стоял, широко расставив ноги, светил в пол, и на его круглом лице я видел сомнение.
- Нравишься ты мне, - сказал он, наконец. – Хорошо, что тебя на фарш не пустили. Эх, ладно, так и быть, бегите. Может, не уволят меня из-за вас… А то, кто ж моих детей кормить будет?
Он подошел к решетке, лязгнул щеколдами, снял ее и отставил к стене.
- Спасибо! – с чувством сказал я и поспешил протолкнуть Руслана в темный туннель.
- Фонарь возьмите, - сказал Кюртен, подавая мне лампу.
Когда мы скрылись в туннеле, я услышал, как лязгнула за нами решетка.
Неужели удалось?! Я не верил в такое везение, но пока что мы были близки к свободе.

Глава двадцать восьмая

Поначалу тоннель был узкий, нам пришлось идти пригнувшись – уж не знаю, как здесь протискивался коренастый техник Кюртен. Но через несколько метров мы попали в более просторное помещение. Здесь стоял затхлый, неприятный запах, а говоря точнее – просто вонь.
- Фу, гадость, - сморщился я. – Руська, дыши ртом.
- Ага, - послушно отозвался он. – А нам далеко идти?
- Понятия не имею, - мрачно ответил я. – Ехали мы до фабрики долго… Ну, ничего, главное, что мы на свободе!
За спиной отчетливо хмыкнули. Эй, что за новости?! Я обернулся и посветил на Руську:
- Ты чего?
- Ничего, - ответил он. - Помолчав, спросил: - А что такое свобода?
- По дороге расскажу, - ворчливо сказал я. – Нам надо ноги уносить, а ты с такими вопросиками.
В этом каменном подвале было темно и уныло – где-то капала вода, где-то слышался негромкий плеск. Меня охватил страх, но я помнил, что в этом мире нет живности – крыс, насекомых, летучих мышей – все вымерли, как динозавры. Но моему страху было всё равно – я был напряжен, будто каждую секунду из темноты на меня могло выскочить ужасное чудовище.
Зато Руська, напротив, был совершенно спокоен. Он бодро шлепал рядом со мной, то и дело вскидывая на плечо сползавшую наволочку.
- Ладно, давай сюда, - пожалел я его, забрал «рюкзак» и отдал фонарь: – А ты свети!
Подвал всё не заканчивался, а вода, по которой мы брели, становилась глубже, и уже достигала коленей. Как бы не пришлось плыть… В этой теплой вонючей жиже, только притворяющейся водой.
- Смотри, там что-то есть, - сказал Руслан, и тонкий луч фонаря высветил широкий проем в стене.
- Может, выход, - неуверенно пробормотал я. – Пойдем, посмотрим.

Это был не выход, а разветвление – наш тоннель разделялся на два. Ну, и куда нам теперь?
Руська уверенно повернул направо.
- Ты куда? – спросил я. – Может, нам в другую сторону.
- Там воздух лучше, - сказал Руслан.
Странно, я ничего не чувствовал. Может, инженер Эйкар подмешал в его ДНК какие-то сверхспособности? Ну, меня он исправить уже не мог, а над Руськой поколдовал. С этого ненормального ученого вполне станется…
И я понадеялся на чуткий Руськин нос.
Мы брели уже довольно долго, дно было скользким, и я несколько раз с трудом удержался на ногах. Руська тоже чуть не загремел, но я успел поддержать его за локоть.
- Я устал, - вдруг захныкал он. Это было что-то новенькое – обычно Руслан держался бодро и всё время улыбался. Значит, он и вправду вымотался. Да, признаться, я тоже почти выбился из сил.
- Надо отдохнуть, - сказал я. – Но тут кругом вода… Давай выберемся на сухое место. Потерпишь?
- Ага, - вздохнул он, и мы побрели дальше.
К счастью, путь был недолог – вскоре наш тоннель взял вверх, и уровень воды снизился.
- Там кто-то есть, - испуганно проговорил Руська, замедляя ход. Я присмотрелся – и вправду, далеко впереди можно было разглядеть отблески фонаря. Нас ищут? Может, мы случайно дали круг и вернулись?!
Я поспешил погасить наш фонарь, чтобы неизвестные прошли мимо. Но всё дело было в том, что они не шли, а стояли на месте. Ждали…
- Засада, - прошептал я. – Точно, нас ждут. Придется возвращаться…
- Так далеко? – заныл Руслан. – У меня ноги отвалятся!
Я тоже был не в восторге – топать обратно совершенно не хотелось.
- Ладно, стой здесь, а я на разведку, - решил я, отдал Руське наволочку и фонарь, а сам тихонько стал пробираться к неизвестным шпионам.
Я крался на цыпочках, прижимаясь к стенке, но плещущая вода скрадывала и без того почти не слышные мои шаги.
- Вот чего мы здесь торчим, а? – услышал я вдруг приглушенный голос. Тонкий, детский голос!
- Сказано, надо ждать, вот и жди, - ответил ему кто-то более взрослым тенорком.
- Почти три недели сюда ходим, а толку? Его уже, наверное, и в живых нет, - не унимался первый.
- Не скули, скоро смена придет. До обеда потерпи.
- Вот не пойду сюда больше, - проворчал первый. – Лучше к мясокомбинату дежурить, там хоть сухо…
- Я и сам с тобой больше не пойду, ноешь и ноешь. Скажу Шурру, пусть другого дает в команду.
ШУРР! Он сказал «Шурр»?! Я вздрогнул всем телом и помчался к ним со всех ног. У входа в тоннель жались к камням двое голых мальчишек. Я не знал их по именам, но точно видел в штабе Шурра. Услышав меня, они насторожились и схватились за длинные палки.
- Это он? – спросил мальчишка повыше ростом. – Я уже и не помню, как Юра выглядел.
- Он! Точно он! Я помню! – воскликнул второй и широко улыбнулся. – Наконец-то!
Я помахал им рукой и первым делом громко крикнул в туннель:
- Руська! Иди скорее сюда, не бойся!
- Наконец-то! – повторил мальчик постарше. – Мы думали, тебя уже убили. Пойдем скорее обратно. Шурр себе места не находит. А это кто с тобой?
Руслан приблизился к нам, я отобрал у него наволочку – Руська был еле живой.
- Это… Это мой брат, Руслан, - сказал я. Ничего более разумного в голову мне не пришло. Ну а что, разве не брат? По крови-то уж точно. – А мальчишки все живы? Вас никого не поймали потом?
- Нет, мы вообще старались не высовываться. Только сюда ходили на дежурство. Ну, хватит болтать, идем, пока вас не хватились. Потом всё расскажешь.
И мы пошли в обратный путь. Несколько десятков метров пришлось пройти по открытому пространству – крадучись и пригибаясь. Но потом обнаружился вход в тоннель, и тут уже мы были в безопасности.
Всё же я предупредил:
- Идите по воде. Тогда наши следы будут незаметны.
- Следы? – удивился старший. – На камне? Ты с ума сошел.
- Ничего не сошел. У них такой прибор есть, что видит тепловые следы даже через час или два. Я сам видел. А вода и так теплая, она вся светиться будет.
- Ну, раз так…
Мы вошли в канаву и побрели по мутной жиже. Приятного было мало, но рисковать мы не могли.
Мы шли молча – все помнили наказ Шурра: «в вылазке надо быть сосредоточенным»
Несколько раз приходилось останавливаться, когда Руслан почти валился с ног.
- Чего он такой слабый? – вполголоса спросил у меня старший мальчик.
- Он вчера родился, - усмехнулся я. – Еще не набрался сил.
- А-а, вот оно что. Значит, ты его спас?
- Ну, можно сказать так. И себя заодно. Слушай, а как вас хоть зовут? Мы даже не познакомились.
- Ой, извини. Меня зовут Герсид, а этого нытика – Сигуль.
- Сам нытик! – тут же вскинулся младший и ткнул Герсида в бок. За что немедленно прилетела ответка.
Я с удовольствием понаблюдал, как мальчишки устроили шутливую потасовку, переплетаясь руками и ногами. Когда они успокоились, я сказал:
- Пойдем дальше. Мне не терпится увидеть Шурра. Я должен ему очень много рассказать.

Глава двадцать девятая

Когда я влез в открытый люк и попал в полутемную комнатку штаба «Вегетарианцев», на меня нахлынула такая волна, что несколько секунд я не мог проговорить ни слова – было полное чувство, что вернулся домой.
Первым ко мне кинулся, конечно, Гринжик. С громким воплем он обхватил меня и ткнулся лицом в живот. Подняв голову, он говорил, захлебываясь счастьем:
- Юрка! Ты живой! Я знал, что ты живой! Я им всем говорил! Ты не уйдешь больше?!
- Куда же я от тебя уйду, - улыбаясь, отвечал я, взлохмачивая его нестриженую голову. – Я ужасно соскучился.
Вторым меня схватил Умлик и крепко-крепко сжал в объятиях. Мое плечо, куда он ткнулся щекой, сразу стало мокрым.
- Эй, не реветь, - сказал я, погладив по голой спине. – Все живы, все здоровы.
- Не буду, - сказал он и принялся вытирать лицо руками. Это мало помогало, слезы не просыхали. Ну да ничего, это от счастья. Я и сам был готов разреветься.
Чтобы меня прекратили тискать, я поспешил представить им нового жильца:
- Знакомьтесь, это Руслан. Он мой брат.
- Брат? – удивился Гельдис. Он стоял в сторонке и, конечно, не собирался бросаться мне на шею. – Вы что, оба из прошлого к нам попали?
- Нет, из прошлого я один. А его создали на фабрике из моей крови, - пояснил я.
- А, тоже клон, - кивнул Гельдис. – Как и все мы. Юра, а он не шпион?
- Ты что, псих? – рассмеялся я. – Ну у тебя и мысли. А где Шурр?
- Здесь я, - сонно проговорил Шурр, появляясь из спальни. Он улыбнулся, взглянув на меня. – Ночью ходил дежурить к фабрике, вот отсыпался. Я как чувствовал, что ты скоро появишься. Мне уже все говорили – хватит караулить! А я им – Юрка вернется, вот увидите. И высылал караулы к тоннелю.
Говоря всё это, он медленно приближался, не сводя с меня глаз. Наконец, мы обнялись. И я вовсе не удивился, почувствовав, что сейчас меня тянет к Шуррке со страшной силой… До фабрики я не чувствовал такого…
Что-то теплое и влажное обхватило мой член. Я опустил глаза – ну конечно, это Гринжик уже пристроился!
- Ты что, мы же только зашли, - сказал я, мягко отстраняя его. – Гринжик, мы ужасно устали, полночи шли. Смотри, Руслан почти на ногах не стоит. Шурр, ты не обижайся, мы поспим, ладно? Потом я всё-всё расскажу.
- Конечно, - кивнул Шурр. – Я понимаю. Отправляйтесь в спальню. Да я и сам еще не доспал…
Мы улеглись с Русланом на одну кровать, и он тут же отключился, сонно засопев. Я тоже устало прикрыл глаза. «Черт, ноги не помыл» - мелькнула глупая мысль из прошлой жизни, но мягкая кровать уже заколыхалась подо мной, будто лодка на волнах, и я поплыл в какие-то неведомые дали.
Когда я проснулся, первым, кого я увидел, был Шурр в очках. Он выглядел так забавно, что я расплылся в широкой улыбке.
- Чего смеешься? – спросил он с любопытством.
- Смотрю, ты уже нашел очки? Это тебе мой подарок. Я на фабрике стырил.
- Спасибо, - кивнул он. – Теперь я могу разглядеть тебя еще лучше. Тебе уже говорили, что ты красавчик?
Я хохотнул, толкнул его коленом.
- Ты первый придумал такую чушь. Нашел красавчика!
Шурр приоткрыл одеяло, и его мягкая теплая рука нащупала мой живот. Я замер – расслабленный ото сна, я не мог, да и не хотел сопротивляться.
- Я так ждал тебя, - вполголоса сказал он и повел руку ниже. – Честно, если бы ты не вернулся, я бы взял фабрику штурмом. Даже если бы никто не пошел, я сделал бы это сам. Не веришь?
- Верю, - мигом отозвался я и повернулся на бок, чтобы ему было удобнее тискать мой напрягшийся член. И тут же обернулся, повертел головой: - А где Руська? Куда вы его дели?
- Мальчишки его кормят, - хмыкнул Шурр, лаская меня. Потом он вздохнул и убрал руку. – Ты, наверное, тоже голодный, а я тебя тут мучаю. Пойдем.
Я дотянулся до его щеки и погладил.
- Я не против. Потом еще помучаешь, если захочешь.
- Обязательно захочу, - уверенно ответил Шурр. Странно, но очки не делали его глаза холодными, как у инженера.
- Тебе очень идут очки, - сказал я. – Только не потеряй. Второй раз я на фабрику за ними не полезу.
- И не надо, мы ее взорвем к чертовой бабушке, - сказал Шурр, стаскивая с меня одеяло. – Натаскаем взрывчатки через туннель, которым ты убегал. Покажешь?
- Покажу, только… - замялся я, подбирая правильные слова. – Взрывать фабрику нельзя. Там полным-полно людей: врачи, техники, уборщики, ученые.
- И тебе их уже жалко, - сказал Шурр насмешливо.
- Не всех, - жестко ответил я и поднялся с кровати.
- Ладно, не злись, - сказал он добродушно.
- Да ну их всех! – махнул я рукой и улыбнулся ему. – Хорошо, что я вернулся.

В общей комнате все сидели за столом и обедали. В центре внимания был мой Руська. Он ел кашу и рассказывал, оживленно помогая себе ложкой, отчего каша летала по столу.
- Руська, ты что едой разбрасываешься? – спросил я, погладив его по плечу.
- А я рассказываю ребятам, как мы сбежали, - весело сказал он. – Ловко мы их всех провели, а?
- Ловко, - подтвердил я, усаживаясь рядом.
Умлик тут же поставил передо мной тарелку, положил отрезанный ломоть хлеба с маслом, и я тут же набросился на кашу.
- Вот, а потом Юрка и говорит, - продолжил Руслан: - Отпустите нас пожалуйста! Они нас завтра убить хотят! Дядька подумал, потом сказал, что ему нас жалко, отдал свой фонарь и открыл решетку. Мы в дырку полезли. А там темно и воды полно. Мы по воде шли долго-долго, а потом увидели вот их двоих.
Руська махнул ложкой, и в наших провожатых полетела каша. Мальчишки рассмеялись, а я толкнул Руслана локтем:
- Да поешь ты спокойно! Потом расскажешь.
- А почему у вас нет тех розовых кусочков? – спросил вдруг Руська бесхитростно.
- Каких еще кусочков? – переспросил Умлик, услышав про новое блюдо.
- Ну, розовые такие! Они так вкусно пахли… А Юрка даже попробовать не дал, сам всё слопал, - пожаловался Руслан.
У меня похолодело внутри, и я попытался отвлечь Руслана от его бестолковых мыслей:
- Руська, расскажи лучше, как ты под душем визжал, будто тебя режут.
- Ой, точно! – рассмеялся Руслан. – Юрка включил холодную воду, я закричал, даже сам испугался.
- Так что там за розовые кусочки? – спросил Гельдис вкрадчиво.
Уф, да что за человек! Кругом влезет… Не нравлюсь я ему. А сейчас, наверное, не понравлюсь еще сильнее. Если Руська не заткнется.
Но затыкаться он не собирался:
- Инженер называл его «мясо». А что это такое, я даже не знаю. Наверное, очень вкусно…
В комнате повисла напряженная тишина.

Глава тридцатая

Руслан спокойно доедал кашу, не понимая, какую проблему он только что повесил на мою бедную шею.
- Значит, ты ел мясо? – вкрадчиво проворковал Гельдис, вставая из-за стола. – И как, правда, вкусно?
Я молчал, раздумывая, как выпутаться.
- Юрка, ты ел мясо или нет? – спросил Шурр, глядя на меня, и теперь его очки живо напомнили мне инженера. Эх, может, напрасно я их притащил? Теперь я про этого гада даже забыть не сумею…
- Ел, - обреченно кивнул я, потому что нельзя было затягивать с ответом – на мне скрестились взгляды всех мальчишек. Даже шебутной Гринжик притих. – Ел. Всего три раза…
- Зачем?! Как ты мог? Ты же предал всех нас! – звонко выкрикнул Шурр. – Ты предал нас!
- А что я мог сделать? – воскликнул я, тоже вскакивая. – Меня два дня голодом морили! Потому что я отказывался. Если бы не стал есть и дальше, вы меня вообще бы не увидели живым. Ты не знаешь, какой там псих всем управляет! Главный инженер Эйкар… Это его очки. Он меня заставлял есть мясо. Ну правда, Шурр, я не мог отказаться!
Шурр подошел ко мне, встал напротив, снял стекляшки и заглянул мне в глаза.
- Ребята… Я ему верю, - сказал он после долгой паузы. – Если бы он мог, он бы никогда не стал это делать. Значит, у него и правда не было выхода.
- И что с того?! – выкрикнул Гельдис, с силой стукнув кулаками об стол. – Мы должны его простить? Он ел таких же, как мы! Как ты, Шурр, как Гринжик, как я! Может, это ему так понравилось, что он ночью тебя зарежет?! А?
- Гельдис, не городи чушь, - поморщился Шурр. – Я повторяю – Юрке я верю.
- А я нет, - упрямо возразил Гельдис. – И теперь я буду за ним следить. И ночью тоже.
- За что ты на меня так взъелся? – спросил я удивленно. – Нет, правда, что я тебе сделал? Смотри, все меня простили, только ты один…
Гельдис отвернулся, скрестил руки на груди, но по его напряженной ровной спине я видел, насколько он возмущен и раздосадован, что не получил поддержки.
Шурр подошел ко мне и положил руку на плечо:
- Он успокоится. У него есть причины… Давай-ка, Юра, садись за стол, доешь кашу и всё подробно нам расскажи. Всё, что с тобой там было. Мы ведь должны знать, что нам делать дальше с этой фабрикой.
Каша стала вдруг сухой и пресной, но я всё равно доел, давясь и запивая водой. А потом начал свой рассказ. Конечно, я даже не подумал им говорить о том, как инженер Эйкар заставлял меня разделывать клонов – тогда меня уж точно не простили бы…
Я рассказал о медицинских обследованиях, о лаборатории по созданию клонов, об инкубаторах. Самое главное я приберег напоследок.
- В общем, фабрику взрывать нельзя, - подытожил я. – Надо по другому.
- Как? – спросил Шурр, внимательно слушавший мой рассказ. – Ты что-то придумал?
- У меня было время, - грустно улыбнулся я. – Надо по-хитрому. Ты же сам говорил, если отключить производство клонов, то люди начнут с голоду помирать или, еще хуже, друг дружку лопать. Значит, надо заменить мясо клонов на мясо животных.
- Ха! Додумался! – хмыкнул Гельдис. – Пришел тут такой умный! Где ты их возьмешь? Они же все вымерли сто лет назад.
- Вымерли, - спокойно подтвердил я. - Но нам и не нужны живые, достаточно образцов крови, чтобы снять ДНК.
- Юра, хватит разводить туман, если знаешь, говори, - сказал Шурр.
И я не стал больше их мучить.
- Я узнал, что в вашем городе есть музей, в котором собраны чучела животных и птиц, - торжественно сказал я.
- И что из того? – недоуменно подал голос Умлик, пристроившийся у меня сбоку.
- А то, что на этих чучелах наверняка сохранились перья, шерсть, засохшая кровь. Ну, поняли теперь?
Мальчишки переглянулись, кто-то недоуменно пожал плечами, кто-то смотрел на меня равнодушно, не понимая смысла сказанного.
Но Шурр сразу уловил мою мысль.
- Подожди, ты хочешь сказать, что мы должны принести эти чучела на фабрику, и там сразу начнут выращивать животных для еды?
Я задумался, потом покачал головой:
- Не захотят… Ты представляешь, что начнется? Весь ваш мир надо будет переделывать. Вы сто лет ели клонов, и вдруг перейдете на курятину?
- Мы не ели, - обиделся Гельдис. – Это ты ел!
- Хватит тебе уже, - одернул его Шурр. – Юрка не со зла, его заставили. Но он прав, люди не захотят есть новую пищу. И есть не захотят, и выращивать.
- А что же делать? – спросил его Умлик. – Такой шанс всё изменить!

Шурр поправил очки, и сказал с умным видом:
- Я решил, что надо всё делать постепенно. Сначала отыщем музей и вытащим оттуда чучела. Потом будем думать дальше. Юрка, ты адрес знаешь?
- Да, я нашел его в компьютере. Погоди, сейчас вспомню… - я наморщил лоб, припоминая название улицы. Эх, и почему я не записал? Но к счастью, память не подвела: - Улица генерала Вальда, дом 44. Знаете, где это?
- Я знаю, - отозвался кто-то из мальчиков. – На краю города… Мы там туннели изучали, помнишь, Шурр? Я название на табличке прочитал.
- Где мы только не изучали эти туннели, - грустно усмехнулся Шурр. – Всё облазили вдоль и поперёк. Ну, раз ты знаешь, то ночью пойдем. Юра, ты поел? Пойдем-ка прогуляемся.
И мы, выбравшись через люк, пошли по полутемному туннелю.
- Лучше по воде идти, - сказал я ему.
- Это еще зачем? – удивился Шуррка. – Она же противная!
- У инженера есть такой прибор, - сказал я. – Он может видеть следы даже на бетоне, и даже через час, представляешь? Мы с Руськой сюда всё время по воде брели, чтобы нас не вычислили.
- Да ну, не верится, - засомневался Шурр. – На бетоне? Следы? Юрка, ты не сочиняешь?
- Честное слово. Он меня так нашел, когда я однажды погулять вышел по фабрике без спроса. Вообще, этот инженер такой хитрый…
- Это он тебя учил? Не слишком ты его любишь, - хмыкнул Шурр.
- Да ну, гад он… - проворчал я. – А куда мы идем?
- Никуда, - сказал Шурр и остановился. – Я не хотел, чтобы нас слышали мальчишки. Рассказывай, о чем промолчал?
Я потупился, стал отнекиваться:
- Шурр, да я всё рассказал, как было. Даже про мясо…
- Если бы Руслан не проболтался, ты не сказал бы, - уверенно проговорил Шурр. – Я чувствую, есть еще что-то. Говори.
Тяжело вздохнув, я сказал:
- В общем… Шурр, так получилось… Я не хотел, честно. Он меня заставил…
- Инженер? Что же он тебя заставил делать?
- Разделывать клонов, - еле слышно проговорил я, не решаясь смотреть Шурру в глаза. Признаваться было страшно, промолчать – стыдно. Он мне верил, и обманывать его я не мог.
- Зачем? – спросил он мрачно. – Зачем ему это было надо?
- Я не хотел есть мясо, я уже говорил. И он решил, что так я привыкну быстрее. Вот, каждый день он водил меня на кухню и…
- Хватит, не продолжай, я понял, - остановил он меня. – Это ужасно и подло, и он за это поплатится, когда мы доберемся до фабрики. Мальчишкам ничего не говори.
- Ты… На меня не злишься? – спросил я робко.
- Нет, - выдохнул Шурр и обнял меня. Холодные стеклышки очков прижались к моей щеке.
Я обнял его в ответ, провел ладонями по крепкой, но щуплой спине. Мы стояли, обнявшись, под ногами журчала вода, а светящаяся палка в руке Шурра отбрасывала на стены причудливые тени.
Потом мы так и отправились обратно, полуобнявшись.
- А теперь, - сказал Шурр, когда мы влезли обратно, - обсудим план ночной вылазки. Должны пойти человек пять, я думаю. Чтобы затащить чучела в туннель.
- Может, сходим вначале на разведку? – предложил Умлик.
Шурр взглянул на него, подумал немного, потом покачал головой:
- Конечно, хорошо бы разведать, но два раза ходить через весь город… Нет, сделаем всё сразу.
- Я пойду с вами, - сказал Гельдис. – И не вздумай меня отговаривать, Шурр. Я буду следить за этим… За Юркой.
Шурр взглянул на него, шевельнул плечом.
- Как хочешь… Ты напрасно думаешь про Юрку плохо.
- Посмотрим, - ответил Гельдис.
- И я пойду! – звонко выкрикнул Гринжик, подкатываясь к Шурру.
- Не выдумывай, - улыбнулся Шурр, погладив мальчика по голове. – Пойдут только старшие, а ты будешь караулить нашу берлогу. Оставлю тебя тут за главного.
- Ну, ла-адно, - протянул Гринжик.

Когда детали операции были выяснены, я ушел в спальню – Шурр велел всем как следует отоспаться.
Но едва я улёгся, он снова оказался рядом.
- Ты не против, если мы вместе поспим? – спросил он с улыбкой. – Вдруг это в последний раз?
- Да ну тебя! – вскрикнул я. – Вот как дам по шее, чтобы не говорил глупости. Что значит «последний раз»? С ума сошел?
- Я пошутил, - сказал он и скользнул под одеяло.
Его теплые руки обвили меня, а губы тут же потянулись к моим. Какой уж тут сон…
Я ответил на этот бесхитростный поцелуй, потому что после долгой разлуки Шурр был мне уже совсем небезразличен.
- Я скучал, - шепотом сказал он мне, шаря обеими руками по моему телу.
- Я тоже, - хмыкнул я, пошире раздвигая ноги, чтобы открыть ему доступ.
На этом болтовня закончилась, и в полутемной спальне были слышны только наши вздохи, возня и шелест одеяла.
- Э, ты куда? – спросил вдруг Шуррка шепотом, но я не ответил – моя голова уже была далеко внизу, а рот отыскал его напряженный член. А что такого? Я ведь уже пробовал у Умлика, теперь черед Шурра.
Это был мой второй раз, и теперь я мог распробовать всё как следует. Теплый, гладкий, безвкусный – член Шурра ничем не отличался. Но удовольствия я получал гораздо больше, чувствуя, как Шурр подаётся навстречу каждому моему движению. Его короткие стоны ясно мне говорили – он доволен не меньше, чем я.
- Юрка… - всхлипнул вдруг он, прижимая мою голову к себе. А в мой рот брызнули теплые приторные струйки. Я даже не стал их сразу глотать, чтобы получше распробовать.
- Уф, я чуть не задохнулся там, под одеялом, - сказал я, выползая на воздух.
- Прости, надо было его снять, - виновато сказал Шурр и вытер мне губы ладонью. – Давай, теперь я тебе?
Я промолчал, не зная, что ответить. Он ведь самый главный среди мальчишек, и вдруг – будет мне сосать? Как-то непривычно… Но Шурр расценил мое молчание по другому, и быстренько переместился к моему паху. Его теплые губы сомкнулись на моём члене, и я понёсся в далекие края…
- Понравилось? – спросил он меня через несколько минут, счастливо улыбаясь.
- Мне – очень. А тебе?
- А мне еще больше. Знаешь, Юрка, мне еще ни с кем не было так хорошо. Даже с Гринжиком.
- Ну, он ведь совсем малыш.
- Ха, малыш! Зато сосет лучше всех, разве нет?
Я не мог не согласиться:
- Ну, в этом он, конечно, мастер. Слушай, а почему Гельдис меня так невзлюбил? Вы все такие добрые, спокойные, а он…
Шкрр устроился поудобнее, лёг на бок и подложил руку под голову. Другой рукой провел по моей щеке и ответил:
- Наверное, потому, что мы все клоны, а он – человек. Как и ты.
Я даже рот приоткрыл от удивления.
- Правда? А как же он к вам попал?
- Это длинная история. Давай лучше спать?
- Эй, какой «спать»?! Раздразнил меня! Рассказывай! – затормошил я его. Шурр хохотнул, потом сказал уже серьезно:
- История длинная и грустная. В общем, год назад Гельдис жил в городе, как все мальчишки. У него был младший брат, родители, всё, как у всех. Но однажды его брат исчез. Родители, конечно, сразу в Комиссариат. Обыскали весь город, но всё без толку. Но беда не приходит одна. У вас тоже есть такая поговорка?
- Есть, - хрипло ответил я. – Что случилось?
- Его родители… Был большой взрыв на производстве, много людей погибло. Гельдис остался один и попал в наш интернат. Дальше всё просто – мы познакомились, и он сбежал вместе с нами. С тех пор мы вместе боремся против фабрики и мясокомбинатов.
- А ему-то это зачем? – не понял я.
- Я ведь тебе рассказывал, что в городе иногда пропадают дети, помнишь?
- Ага, помню. И… Ты думаешь, что его брата…
- Да, скорее всего, его брата уже съели. Вот такая история. Теперь ты понимаешь, что чувствовал Гельдис, когда услышал, что ты ел мясо?
Я был потрясен и раздавлен. Да, он имел полное право меня не любить…
- Мне очень жаль, - вздохнул я и прижался к Шуррке. – Какие у вас злые люди бывают…
- Разные бывают, - ответил он, гладя меня по спине. – Ладно, теперь давай спать. Руслан уже давно сопит. Видел, его Сигуль с собой уложил? Влюбился, наверное.
Я видел, что Шурр улыбается.
- Пусть… А Сигуль это…
- Тот, что у туннеля дежурил, когда вы оттуда выбрались.
- А, точно, - вспомнил я. – Ныл все время.
- Он хороший и добрый, просто немного слабый.
- Хорошая у них компания подберется, - тихо рассмеялся я. - Мой Руська тоже скулил всю дорогу, пока мы шли.
- Ничего, привыкнут, - ответил Шурр и зевнул. – Хватит болтать, спи.
Я послушно закрыл глаза, ведь нам предстояла бессонная ночь.

Глава тридцать первая

К вечеру меня растолкал Шурр.
- Идем, перекусим, - сказал он. – И еще раз всё обговорим. Лучше заранее быть готовыми к неожиданностям.
Зевая, я выполз из теплой постели. После бегства с Фабрики и длинного путешествия по туннелю, мне хотелось поваляться подольше. Но дело было главнее всего.
- Выспался? – мрачно спросил меня Гельдис, когда я появился возле стола. – Если из-за твоих дурацких планов нас переловят, я тебе так надаю, долго помнить будешь.
- Хватит к нему цепляться, - миролюбиво сказал Шурр. – Юрка хоть какой-то план предложил, а мы больше года ничего сделать не смогли толком. Мальчишек вытаскиваем, которых увозят в интернаты, и всё…
Я молча сел за стол – на Гельдиса я больше не злился, он имел полное право меня не любить. К тому же, я был рад – значит, руки инженера Эйкара не дотянулись до его ДНК, и не покопались в ней.
Когда ужин закончился, мы выбрались из нашего штаба. Как и решили, нас было всего пятеро. Руслана я не стал с собой брать, уж очень он не приспособлен для таких приключений. Пусть попривыкнет.
Первым шел тот самый мальчишка, который говорил, что знает, где находится музей. Он был длинный, выше всех на голову, но тощий. Про таких говорят, может спрятаться за шваброй.
- А далеко он? Музей? – спросил я вполголоса.
- Далековато, - отозвался мальчик. – Почти на другом краю города.
- Мы там редко бывали, - сказал Умлик, который шел как раз за мной. – Там и делать-то нечего, какие-то заводы и цеха. Почему там музей сделали, не пойму.
- Наверное, его давным-давно построили, - предположил я. – Когда там еще заводов не было.
- Всё, тихо! Выходим наружу, - бросил Шурр. – Надо пройти по открытому месту, до другого туннеля.
На улице уже стояла ночь, хотя свечение неба вполне заменяло фонари – всё было видно, почти как днём. И это добавляло нам беспокойства – надо было красться, прижимаясь к стенам домов. Шурр цепким взглядом осматривался, но пока что ничего подозрительного не видел.
До люка следующего туннеля мы дошли без приключений. И только спустившись в его спасительную темноту, мы выдохнули.
- До следующего перехода еще далеко, - сказал мальчишка-провожатый.
- Рикард, ты уверен, что знаешь путь? – спросил его Шурр, и так я узнал имя мальчика. – Я давно говорил, надо было составить карту… Вот сейчас бы пригодилась. А так приходится полагаться на память.
- Шурр, я помню, - спокойно ответил Рикард. – Здесь нет извилистых ходов, большинство туннелей идут прямо, а на развилках надо брать всё время влево, так мы пройдем по дуге прямо в индустриальный район.
- Ну, смотри, я на тебя полагаюсь.
Шлепать по теплой воде было неприятно, но моим советам мальчишки следовали.
- Юрка, ты не придумал ту штуковину, о которой рассказывал? – спросил меня Умлик. – Они, правда, могут видеть следы на камне?
- Правда, - вздохнул я. – Хотя инженер говорил, что это опытный образец, но кто их знает, вдруг уже выпустили и отдали в Комиссариат?
- От этой воды у нас ногти на ногах послезают, - проворчал Гельдис. – Как хотите, а я пойду по сухому.
Шурр только поморщился, но спорить не стал.
- И правда, в туннели всё равно никто не полезет, Юрка. Ребята, вылезайте.
- Дело ваше, - вздохнул я и вылез на каменный пол. Так было гораздо удобнее, хоть мои босые ноги всё еще не могли привыкнуть.
Теперь мы шли немного быстрее, подсвечивая себе зелеными палочками. Я не старался запоминать дорогу, всё равно это было бесполезно – туннели для меня слились в один длинный мрачный коридор, заполненный журчащей по его дну темной неприятно пахнущей маслянистой жидкостью, которую почему-то называли технической водой.
- Пришли, - сказал Рикард. – Вон там люк, а за ним уже придется снова по открытому идти. К музею по туннелям не пробраться.
- Пожалуй, я схожу на разведку, - сказал Шурр. – Рикард, ты со мной, а вы ждите здесь и не высовывайтесь.
- Может, и я с вами? – неуверенно предложил я. – Вдруг я ошибся и адрес немного другой?
Шурр покачал головой и положил руку мне на плечо:
- Нет, ты один знаешь, как избавиться от фабрики. Так что сиди тут и не дёргайся.
Их не было не очень долго, мы даже не успели заскучать и отдохнуть.
- Эй, где вы там? – сунулась в люк лохматая Шурркина голова. – Вылезайте, здесь кругом ни души. Дрыхнут все.
Когда я выбрался из люка и огляделся вокруг, был полон удивления.
И вправду, эта часть города была словно нагромождение каких-то разнообразных построек, и не имело ничего общего с ровными трехэтажными зданиями того города, в котором я успел побывать раньше.
Где-то вдали слышался грохот, писк, скрежет. Мелькали лучи прожекторов и фонарей, вспыхивали синие, красные, зеленые огни.
- Ничего себе… Совсем всё не такое… - пробормотал я. – Шурр, что это?
- Индустриальная зона, - пояснил Шуррка. – Тут есть даже столетние здания, построенные сразу после войны. Когда все очухались, надо было как-то восстанавливаться, вот и начали строить заводы, фабрики и такое прочее. Ну, идем уже. Вон там твой музей, за поворотом.
Это здание совсем не походило на музей в моем представлении. Я ожидал увидеть старинный дом с колоннами, с вывеской, со скрипучими тяжелыми дверями.
Вывеска действительно была – «Музей реликтовых животных». Но всё остальное… Красивый двухэтажный дом с большими витринами, уставленными чучелами животных, с первого взгляда старался заманить к себе случайного посетителя. А нас и заманивать не надо, мы ведь не случайные, а совсем наоборот.
Я увидел таких знакомых животных, что даже в горле перехватило. На витрине стояли жеребенок с рыжими пятнами, белый ягненок, рядом с ним – волк с оскаленной мордой. Тот, кто расставлял чучела, наверное, был большой шутник.
Но у них у всех были стеклянные глаза-бусины, и чучела выглядели безжизненными куклами. Я с сожалением вздохнул, еще раз уяснив, что мир совершенно изменился.
- Как заходить будем? – деловито спросил Гельдис, тоже с интересом разглядывавший диковинных зверей.
- Стекло разобьем и все дела, - хмыкнул Умлик, но Шурр остановил его.
- Нельзя, звону будет, кто-то обязательно услышит и вызовет охрану.
- Я попробую обойти вокруг, может есть какой-то лаз, - предложил я, и Шурр нехотя кивнул:
- Ладно, попробуй. Гельдис, иди с ним, на всякий случай.
Гельдис хмуро кивнул, но не стал отнекиваться.
- Хватит на меня волком смотреть, - миролюбиво сказал я, когда мы завернули за угол.
- Каким еще волком?
- Видел, в витрине, серый такой, злой? Это и есть волк.
- А, вот он какой, - протянул Гильдис. – Зубастый… Наверное, такому лучше не попадаться?
- Еще бы, - воскликнул я. – А представь, если тебе в лесу встретится целая стая? Даже с одним не справиться без ружья, а если их десяток…
- Смотри, - перебил меня вдруг Гельдис и показал рукой. Я взглянул в том направлении.
- Ну, и что там? – спросил я недоуменно.
- Не видишь? Протри глаза, - насмешливо ответил он. – Вентиляционная шахта. Если содрать решетку, можно протиснуться внутрь. Да вон же, прямо над окном!
И вправду, теперь я сумел разглядеть в желтом свете этой вечной ночи, решетку, почти сливавшуюся по цвету со стеной.
- И как ты ее только разглядеть сумел, - восхитился я. – Вот уж точно, у тебя глаза, как у волка! Они даже в темноте могли видеть. Стой здесь, я сбегаю за остальными.
- Зачем? Ты меня подсадишь, я влезу и открою главный вход.
- Гельдис, может, пусть сначала Шурр посмотрит? – замялся я.
- Шурр, Шурр, заладил! – недовольно сказал он. – Мы что, без его приказа теперь и чихнуть не можем? Давай, становись под окно, я тебе на плечи влезу.
Мне очень не понравилась его затея, но спорить я не стал. Подошел ближе, прижался лбом и плечами к стене, Гельдис ловко вскарабкался на меня и уцепился за решетку. Дернул раз, другой, и она с глухим звоном отлетела.
- Я так и знал, тут всё давно проржавело, - сдавленно хихикнул он. Потом мои плечи почувствовали облегчение. Взглянув вверх, я увидел, как Гельдис, извиваясь, влез в узкий лаз, сверкнув белыми ягодицами.
Я едва удержался от смеха, так забавно это выглядело. Несколько минут внутри было тихо, потом зажегся свет, раздался грохот. Предчувствие меня не подвело – Гельдис попал в неприятности. И мы все вместе с ним.

Глава тридцать вторая

Я помчался со всех ног к Шурру. Он с тревогой и нетерпением выкрикнул сдавленным шепотом, едва меня завидев:
- Что случилось?! Где Гельдис?
- Там… - запыхавшись, ответил я, ткнув пальцем в светящиеся витрины. – Он туда залез, и его поймали.
- Не могли меня дождаться? – недовольно сморщился он. – Вот что теперь делать? Как его вытащить?
Ответ пришел сам собой – дверь приоткрылась, и на пороге появился смущенный и раскрасневшийся Гельдис.
- Заходите, - буркнул он, не глядя на нас.
Мы гуськом потянулись в здание, потому что не доверять Гельдису не было причин. Если внутри засада, то он не был бы так спокоен.
- Давно я не видел столько голых мальчишек, - послышался чей-то скрипучий голос. – Еще со времен школы, когда всем классом принимали душ. Проходите, чего в дверях толпиться?
Мы попали в большой холл, заставленный всевозможными экспонатами – чучелами птиц, животных, книгами, стеллажами. И посреди всего этого великолепия стоял невысокий старичок. Именно так я и представлял себе директора музея – голова с залысинами, потрепанный пиджак, умный внимательный взгляд.
Он улыбался, и вокруг глаз лучились морщинки.
- Ну, рассказывайте, кто вы, и что вам понадобилось у старика Эхарда? Ко мне посетители почти не ходят, разве что иногда детишек приведут на экскурсию. Мало кому интересны довоенные животные.
Я взглянул на Шурра – можно ли доверять этому старику? Если мы ему всё выложим, а он сообщит в Комиссариат, то вся наша затея накроется медным тазом.
- Нам нужно поглядеть на животных, - сказал Шурр. – Мы ведь никогда их не видели.
- Так пришли бы утром, как все дети, - продолжал улыбаться старик. – Зачем же вламываться ночью, да еще в таком виде? У вас одежды нет, что ли?
- Мы не носим одежду, - ляпнул издалека Гельдис, потирая ушибленные ребра. Наверное, он крепко приложился, когда прыгал из вентиляции.
Похоже, что старик-директор ничего не слышал о «вегетарианцах», и удивление его было вполне естественным.
- Да как же без одежды-то, - развел он руками. – Неприлично.
- Ерунда, - махнул рукой Гельдис. – Нам плевать.
- Извините его, он жутко невоспитанный, - улыбнулся Шурр, вкладывая в улыбку всё очарование, на которое был способен. – Но мы и вправду хотели бы посмотреть на экспонаты вашего музея, а утром мы никак не могли прийти. Вот и пришлось пробираться тайком.
- Ну, раз так, прошу, - сказал старик, приглашая жестом мальчишек. – Я всё подробно расскажу.
- Подробно не надо, - быстро сказал Гельдис. – Мы немножко торопимся, до утра уже осталось всего ничего.
- Как пожелаете, молодые люди. Итак, вот наш первый экспонат. Когда-то эти птицы обитали почти в каждом доме. Они назывались «куры»…
Он рассказывал то, что я прекрасно знал, потому слушал вполуха. Не за тем я сюда пришел! Но как нам вынести эти чучела из музея? Пока старик здесь, мы ничего не сможем сделать.
Я дернул за локоть Шурра и придержал его.
- Что делать будем? – спросил я свистящим шепотом. – Он же нам всё срывает!
- Да погоди ты, я сам ничего не знаю, - отмахнулся он. – Подождем еще немного.

И мы продолжили бы ходить следом за музейщиком, если бы он вдруг не остановился прямо посреди зала и не сказал:
- Ну, хватит. Или рассказываете, что вас привело среди ночи, или я выпроваживаю вас на улицу. Я никогда не поверю, что в мой музей примчится целая компания мальчишек только для того, чтобы прослушать про столетних вымерших птичек и зверюшек.
Он пристально смотрел на нас, ожидая ответа, и мальчишки ежились под его взглядом.
Шурр взглянул на меня, и я понял – решение принимать мне, раз именно я всё это затеял.
Помявшись немного, я сказал:
- Господин Эхард, вы правы. Мы здесь не просто так. И если вы решите нас выдать, то очень скоро здесь окажутся охранники из Комиссариата.
- Я отучился доносить еще в детские годы, - сказал старик. – Если бы вы замыслили что-то плохое, уже давно стукнули бы меня по голове, и дело с концом. Рассказывайте.
- Дело в том, что… - медленно начал я, - что уже много лет вы едите человеческое мясо. Это дико и несправедливо. И вот, мы решили отнести чучела этих животных на генетическую фабрику, и там вывести клонов, которыми можно было бы заменить клоны детей.
Старик-музейщик вдруг покачнулся, и мальчишкам пришлось подхватить его под руки. Умлик быстро придвинул к нему стул.
- Я знал! Я знал, что это рано или поздно произойдет, - улыбнулся старик. – Я всегда чувствовал, что происходит несправедливость, но никому до этого уже нет дела. Я еще застал времена, когда люди возмущались, выходили на демонстрации, но постепенно все привыкли. Не было у нас альтернативы, если вы знаете это слово.
- Ну, вот и отлично, - выдохнул я. Значит, старик совсем не против сломать ужасные порядки и законы, которые царят в его мире. – Значит, мы заберем несколько чучел?
Он покачал головой:
- А зачем же вам тащить их на фабрику? Я немного разбираюсь в генетике, изучал в молодости. И знаю, что вполне достаточно несколько перьев, клок шерсти, обрезки шкур. Разве не так?
Я поморгал, глядя на него, почесал в затылке и сказал:
- Вот я дурак… А ведь и правда! Чтобы выделить ДНК, совсем не обязательно нести целую тушку!
- Возьми вон в том шкафчике ножницы и пройдись по экспонатам, - сказал мне старик, определив, кто зачинщик. – Постарайся не повредить, бери из незаметных мест.
- Спасибо вам, - с чувством сказал Шурр. – Очень скоро всё переменится, и детей никто больше не будет есть.
- Я был бы этому очень рад. Но поторопитесь, как бы вас не заметил патруль. Пожалуй, надо выключить свет, всё равно на улице светло.
Гельдис метнулся к выключателю, а я отправился за ножницами. Старик-музейщик о чем-то вполголоса говорил с мальчишками, но я не прислушивался – я ходил от одного чучела к другому и состригал волоски, перья, складывая их в небольшую деревянную шкатулку, которую отыскал в том же ящике, что и ножницы.
Я собрал неплохую коллекцию, и если все получится, то на мясокомбинаты поедут куры, овцы, коровы. Не знаю, зачем, чисто из озорства, но я состриг клок шерсти и у волка. Надеюсь, что его клон пообедает самим инженером Эйкаром!
- Я закончил, - сказал я, вернувшись к нашей компании.
- Удачи вам, ребята, - сказал старик, обняв каждого. – Надеюсь, что доживу до этого дня.
- Мы постараемся поскорее, - уверил его я.
- Ну, всё, уходим, - сказал Шурр, подгоняя нас к двери.

На улице я обернулся и увидел, что старик-музейщик стоит у окна и смотрит нам вслед. Я помахал ему рукой, в которой держал драгоценную шкатулку.
- Даже не думал, что всё будет так легко, - сказал Шурр, когда мы спустились в туннельный колодец .
- Старик просто удивительный, - воскликнул Умлик. – Неужели такие еще бывают? Я думал, за сто лет все уже привыкли, и всем всё равно!
- Он просто слишком старый, - вздохнул я. – Помнит те времена, когда есть детей считалось преступлением.
- Ну, Юрка, теперь всё дело за тобой, - сказал Шурр и положил мне руку на плечо. – Вернемся и начнем разрабатывать план, как попасть на фабрику.
- Мне до сих пор не верится, что всё получилось, - сказал я задумчиво, но шкатулка в руке была веским доказательством, что это не сон.
- Еще не получилось, - проворчал Гельдис, подбавив ложку дегтя в приторный сироп моего настроения.
Шурр покосился на него, но ничего не сказал, просто ободряюще погладил меня по спине, и мы ускорили шаг.
До штаба добрались без приключений. Мальчишки еще спали, и мы не стали никого будить – тихонько улеглись по кроватям, чтобы доспать оставшуюся ночь.
Драгоценную шкатулку я взял с собой и спрятал под подушку.

* * *

Конечно, едва настало утро, мы принялись за составление плана. Сразу после завтрака Шурр собрал нас за столом и сказал:
- Ночью мы раздобыли образцы ДНК. Теперь надо проникнуть на фабрику и запустить их в производство вместо клонов-мальчишек. Юрка, ты там всё разузнал, что предложишь?
Я пожал плечами и неуверенно сказал:
- Ну… Мы можем влезть в подвал, оттуда в инкубатор. А дальше вверх по лестнице, до лаборатории. Вот только я думаю…
- Говори уже, что ты там надумал? – насмешливо сказал Гельдис. Он стоял возле стены, скрестив руки, и глядел на меня сверху вниз. Ночная вылазка никак не повлияла на его отношение ко мне.
Шурр сверкнул на него очками, а я продолжил:
- Я думаю, что не надо всем идти на фабрику. Пойду я один.
- Это еще почему? – удивился Шурр. – Ты же только оттуда выбрался, и снова решил вернуться? Юрка, мы все вместе пойдем, тебе наверняка нужна будет помощь.
- Нет, - решительно ответил я, помотав головой. – Вас там мигом всех скрутят и в лучшем случае отправят в интернат. А в худшем… Даже говорить не хочу.
Я мельком взглянул на Гринжика. Малыш сидел на коленях у моего названного братца Руслана, обнимал его за шею. Ха, быстро они сдружились! Нет, я не собирался при них рассказывать, какие порядки царят на фабрике.
Шурр явно был недоволен таким поворотом.
- Юрка, мы мечтали взорвать эту чертову фабрику, а что теперь получается? Её нельзя трогать?
- Пока нельзя, - пожал я плечами. – Только там можно создать клоны животных, а потом разослать их по всем мясокомбинатам.
- Ну, и как же ты собираешься это проделать? – насмешливо спросил Гельдис. – Что, заставишь этого своего инженера тебе подчиняться?
- Почему «заставлю». Просто попрошу. А вдруг он согласится?
В моих словах совершенно не было уверенности, но я не хотел, чтобы Гельдис насмехался. Но Шурр тоже мне не поверил.
- Сделаем так, - сказал он. – Ты пойдешь на фабрику, а мы проберемся следом за тобой. Там ведь есть места, где можно спрятаться?
- Да, там полно пустых боксов, - ответил я.
- Ну вот. А если понадобится помощь, ты нас позовешь.
Честно говоря, мне очень хотелось, чтобы мальчишки пошли со мной – их поддержка совсем не будет лишней. Но подвергать их опасности?
- Я не знаю, - развел руками я. – Если вас схватят, я себе не прощу.
- Юрка, брось. Ты рискуешь намного больше нас. Всё, решено! Проберемся ночью, а сейчас отдыхать! – скомандовал Шурр и улыбнулся.

Глава тридцать третья

Мне ужасно не нравилась эта затея. Я-то фабрику знаю… Где мальчишки будут спать, что будут есть и пить?
- Надо еды с собой взять побольше, - мрачно сказал я. – Чтобы вы там и вправду друг дружку не поели… Хотя я и знаю, где у них кухня и столовая, но не всегда смогу утащить что-нибудь.
- За это можешь не беспокоиться, - уверенно сказал Шурр. – Уж что-что, а еду мы себе раздобудем. Главное, чтобы ты добрался до лаборатории и уговорил этого своего инженера нам помогать.
- Легко сказать… А вдруг он откажется?
- Что-то у тебя совершенно нет настроения, - вздохнул Шурр. – Пойдем-ка в спальню. Я знаю, как его поднять. Время у нас еще есть.
Я усмехнулся про себя – понятно, в какую сторону движутся его мысли. Он обнял меня за плечи и мягко, но настойчиво повел. А я и не сопротивлялся!
- Смотри, твой братик уже занят делом, - хихикнул вдруг Шурр, когда мы появились на пороге.
И вправду, Руслан с кем-то обнимался на кровати. Эй, это же Умлик?! Вот это да! А говорил, что я ему ужасно нравлюсь.
Кажется, я немного заревновал? Вот еще, новости. Какая мне разница, с кем решил поиграть Умлик. У меня ведь уже есть Шурр…
Мы заняли свободную кровать и прильнули друг к другу.
- Очки сними, - шепотом сказал я и, не дожидаясь, пока он сообразит, сам стянул очки с его носа и отложил в сторону.
- Может, я хотел тебя лучше видеть, - хмыкнул он и поцеловал меня в губы.
- Нечего разглядывать, здесь темно, - ответил я, целуя его в ответ и обнимая руками податливое упругое тело.
Шурр потерся об меня своим напрягшимся членом, пытаясь втиснуться между ног. Я чуть приоткрыл их, а потом сжал. Он поерзал, вздохнул и сказал:
- Нет, это не то… Юрка, ты сильно обидишься, если я тебя что-то попрошу?
- Наверное, нет, - удивился я. – Я на тебя в жизни не обижусь.
- Можно, я тебе сзади вставлю? – спросил он, будто заранее извиняясь.
- Как это? – не сразу понял я его мысль, хотя суть уловил.
- Как, как… Ну, в попу, - объяснил он и мои уши разгорелись.
Это было неожиданно, но сейчас я мало что соображал – мой собственный член был тверд, и крепко прижимался к голому бедру Шурра. Да пусть делает, что хочет, я ему доверял.
- Ладно, - ответил я. – Только я никогда этого не делал. Это ведь, наверное, больно.
- Постараюсь, чтобы было полегче. Но если что, ты ведь потерпишь?
- Ага, - неуверенно сказал я. Откуда я знаю, что именно надо будет терпеть? Впрочем, вряд ли боль окажется сильнее, чем от экспериментов на фабрике.
И Шурр начал действовать. Первым делом он развернул меня попой кверху. Потом пристроился сзади, и что он там проделывал, я уже не видел, только чувствовал – его ладони мягко погладили мои ягодицы, похлопали по ним. Потом прямо между ними стало всовываться что-то твердое.
- Это палец, - успокоил меня Шурр. – Расслабь, расслабь, что ты так стиснулся?
Я ослабил мышцы, и его палец потихоньку протолкнулся внутрь. Это было странное чувство, но не неприятное. Палец немного поерзал внутри, потом выскользнул, и его места занял член. Упругий, влажный, он шел туго, Шурр сопел за моей спиной, а я пытался расслабиться еще сильнее.
- Черт, больно, - фыркнул я. – Ты там полегче.
- Ладно, не ворчи, - ответил Шурр. Он был сосредоточен и серьезен, будто делал очень важное дело. – Уф, Юрка, я внутри!
Я это чувствовал – его член пульсировал глубоко, и это было удивительно и, как ни странно – приятно… Я даже не ожидал, что мне понравится это сочетание боли и удовольствия.
А потом Шурр принялся качаться туда-сюда, сперва медленно, потом всё ускоряя темп.
На каждый толчок я отзывался коротким нервным стоном, который было невозможно сдержать.
О, у нас появились зрители… Откуда-то нарисовался маленький Гринжик. Его большие глаза восхищенно смотрели прямо на меня.
- А мне Шурр еще так не делал, - сказал малыш удивленно. – Я тоже хочу!
- Подрастешь, получишь, - пыхтя, ответил Шурр, не прерывая своего занятия. – Лучше пососи Юрке.
- Ага! – с готовностью пискнул Гринжик и нырнул мне под пах. Его волосы защекотали мой живот, а губы сомкнулись на моем члене.
Ух, до чего же всё это было здорово… Я притерпелся к скользящему внутри члену Шурра, который вызывал какие-то непонятные и незнакомые волны дрожи, гуляющие по всему моему телу, от макушки до пяток. И тут еще вдобавок рот Гринжика добавлял своей теплотой и влажностью.
Я буквально улетел куда-то, совершенно потеряв чувство времени. Но вот, Шурр дернулся особенно сильно, вогнал в меня на всю длину и замер, а его член запульсировал. Почти одновременно с этим, я тоже кончил, прямо Гринжику в рот. Он не отстранился, а высосал все до капельки.
- Мням, вкусно, - сказал он, и я увидел его довольную мордочку, с которой он ладонью утирал последние капли. – Еще хочу…
- Гринжик, иди к нам, - позвал малыша Умлик, и тот упрыгал за двойной порцией «молочка».
Шурр тем временем уже улегся на кровать, повалил меня рядом и сказал устало:
- Уф, Юрка, это было просто невероятно… У меня такое вообще в первый раз.
- Это у меня в первый раз, - возразил я и потянулся к нему губами.
- Нет, честно. Ну, я уже пробовал когда-то… Но с тобой всё совсем по другому. Потом еще повторим?
- Обязательно, - пообещал я и прислушался, что там делается у меня сзади. Боли вроде не было, я чувствовал какую-то наполненность, и даже сожаление, что всё так быстро завершилось.
- Полежим до ужина, а потом надо будет собираться, - сказал Шурр.
- Может, все-таки я один?
- Нет! Сказано, вместе, значит вместе, - решительно возразил он. – Юрка, я тебя не отпущу в это логово. А вдруг не вернешься?
Я вздохнул, положил голову ему на плечо и прикрыл глаза. Мне было хорошо и спокойно. И я был уверен, что всё у нас получится.
Наступила ночь, и наш маленький отряд отправился по знакомому пути. Мы шли впятером – я, Шурр, Гельдис, Умлик и Рикард, тот мальчишка, который вел нас в музей. Братика Руську я решил не брать, незачем ему соваться туда, откуда едва унес ноги.
По туннелям мы прошли спокойно, никто не устроил на нас засаду, никто не остановил. Даже странно, неужели я никому не нужен?
Когда мы добрались до места, я сказал:
- Шурр, я пойду первым. А то нарвемся на охрану, снова придется удирать.
- Не выдумывай, - покачал головой он. – Ты будешь там бродить, а мы здесь торчать? Идти, так всем вместе.
Не хотелось спорить, стоя по колено в воде, в полутемном туннеле, перед решеткой. Я молча кивнул и полез вперед. Как ни странно, решетка отлетела сразу, как я пнул ее посильнее босыми пятками. Наверное, техник Кюртен подозревал, что мы решим вернуться, и только слегка наживил ее. Или это ловушка?.. Но я не верил, что он решит предать нас. Уж слишком честным и добрым он выглядел тогда.

Проскользнув в коридор, я стал вылавливать мальчишек и помогать им спуститься. Когда все были в сборе, я прошептал:
- Ну, мы на месте. Вон там инкубаторы, а вон там лифты. Но мы пойдем на лестницу, по ней почти никто не ходит. Найдем пустую комнату, и устроимся в ней. Они не сразу сообразят, что мы осмелились пробраться на фабрику.
- Это точно, - хмыкнул Гельдис. – До такой наглости трудно додуматься.
- Идем, - коротко бросил Шурр. Он был хмур и сосредоточен, не настроен на болтовню.

Мы старались идти тихо, но я-то хорошо изучил фабрику – по ночам здесь никто не гуляет. Кто не спит – занят делом, а не шатается по пустынным коридорам.
Мы без проблем добрались до того бокса, в который я решил их поселить: на самом дальнем краю коридора, куда за всё время, пока я жил на фабрике, никто ни разу не сунулся.
- Хм, а здесь неплохо, - оглядев небольшую комнатушку, сказал Шурр. – Ты здесь жил?
- Нет, но в такой же, - ответил я. – Здесь только одна кровать, но надеюсь, мы тут ненадолго. Вон там душ и туалет, а я пошел на разведку.
- Юрка, ты осторожнее, - сказал Умлик, подошел ко мне и ласково обнял.
- Если что, кричи, - хмыкнул Гельдис.
Я мягко выбрался из объятий Умлика и выскользнул за дверь.

Глава тридцать четвертая

Шкатулку с образцами я оставил у мальчишек, но одно куриное пёрышко все же захватил, воткнув его в отросшие волосы. И отправился на поиски инженера. Надо было с ним хотя бы поговорить, хотя надежды на его помощь у меня почти не было. Не такой он человек, чтобы рискнуть всем и перевернуть свой мир.
Ночные коридоры фабрики были пусты, но я всё равно крался на цыпочках. Сердце гулко колотилось об рёбра, норовя выскочить. Конечно, я немного боялся, но всё же упрямо шел вперед.
Возле кабинета я остановился и приложил ухо к двери. За нею была тишина, и я осторожно потянул за ручку. Дверь оказалась не заперта. Но, заглянув внутрь, я увидел, что и кабинет пуст. Так, здесь мне делать нечего! Закрыл дверь, обернулся и… Застыл, беззвучно хлопая ртом, как рыба.
Передо мной стоял инженер, он улыбался.
- Вернулся, Юрочка, - сладко проговорил он и положил обе руки мне на плечи. – А я уж думал, ты совсем меня забыл. Где же ты был-то, а? Ну, пойдем, пойдем, всё мне расскажешь.
Он повел меня в лабораторию, и я автоматически переставлял ноги, размышляя на ходу, как мне его убедить.
- Как же я соскучился, - сказал он, усаживая меня на стул. – А ведь прошло всего… сколько? Два дня?
- Меньше, - проворчал я. – У меня важное дело.
- Эх… А я-то думал… - огорчился инженер Эйкар, но по его хитрой улыбке я понял, что он шутит. – Говори, что за дело заставило тебя вернуться на мою жуткую фабрику. Ведь не на кухню же, а?
- Нет! - воскликнул я, вспомнив о том, что видел раньше. – У меня другое… Я нашел образцы ДНК животных. И хочу, чтобы вы заменили ими ДНК детей.
- Та-ак, - протянул он и отошел от меня на пару шагов, не сводя удивленных и внимательных глаз. – И где же ты отыскал эти сокровища?
- В Музее древних животных, - ответил я. – Там сохранились их чучела.
- И ты эти тушки сюда приволок? – поднял он брови.
- Ну, вот еще, - усмехнулся я. – Незачем тащить сюда всё. Например, хватит и вот этого.

Я выдернул перышко и положил на стол. Инженер Эйкар наклонился, разглядывая мой трофей.
- Это, кажется, от птицы? И как она называется?
- Курица. Если их развести, то мяса будет, хоть завались.
- Хм, так-так, - заинтересовался инженер и положил перо под микроскоп.
Несколько минут он был увлечен простым куриным пером, а я сидел, скучая, и глядя на его хаотичные перемещения по лаборатории. Наверное, попади он в курятник, просто сошел бы с ума.
- Ты прав, - сказал он, когда успокоился и сел напротив меня. – Я нашел высохшую кровь, из которой можно выделить образцы ДНК.
- Значит, вы будете выращивать кур и других животных? – обрадованно воскликнул я.
Я ведь ученый, и просто обязан изучить такой великолепный материал, - ответил инженер Эйкар. – Но удастся ли кого-нибудь вырастить, покажет время.
- И вы больше не будете выращивать мальчишек? – снова спросил я.
- С чего ты это взял? – удивленно переспросил он. – Мясо клонов всё равно будет поступать на комбинаты, это никто не отменит.
- Но почему?! – вскрикнул я и подскочил к инженеру. – Почему вы не хотите им помочь?!
- Успокойся, - сказал он, ухватил меня за пояс и притянул к себе, насильно усаживая на колени. – Успокойся, Юрочка. С чего ты вообще взял, что мы сумеем вырастить клонов из этого пера?
- Вы же сами сказали!
- Я сказал «попробую». Наверное, я плохо объяснял тебе раньше, как создаются клоны. Разве ты не помнишь, что для их производства нужны самки? А у тебя нет ничего, кроме этих сухих перьев и обрывков шкур.
- Но… Разве ничего нельзя придумать? – растерянно спросил я.
- Не знаю. Но я буду изучать то, что ты притащил, и может быть, когда-нибудь… - говорил вполголоса инженер Эйкар, привычно шаря ладонями по моему телу.
Но сейчас мне не нужны были его ласки, не за тем я сюда пришел. Я быстро выкарабкался из его объятий и отпрыгнул в сторону.
- Я схожу за другими образцами, - сказал я, поспешно отступая за дверь. – И сразу вернусь.
Он хотел мне что-то сказать, но я пустился со всех ног, спеша удрать подальше. Надо посоветоваться с мальчишками, их эта новость ужасно расстроит. Но вместе мы постараемся найти решение для новой проблемы.
За мной не было погони – я не слышал ничьих шагов. Может, инженер решил, что я уже никуда не денусь? Или был слишком увлечен новой научной загадкой?
Но мне было всё равно – я бежал со всех ног.
- Ты чего такой красный? – спросил Шурр, когда я появился в дверях.
- Так, ерунда, - отмахнулся я, пытаясь отдышаться.
И тут мне стало ужасно стыдно – до меня дошло, что вся эта затея с ДНК животных из музея, чепуха на постном масле. И как мне теперь рассказать это мальчишкам?
А они смотрели на меня с надеждой в глазах…
- Рассказывай уже, от кого убегал? – спросил Шурр. – Тебя инженер застукал? Может, нам лучше сбежать из фабрики, пока не хватились?
- Нет, не в этом дело, - запинаясь, пробормотал я. – В общем, ничего не получится…
- Я так и знал, - сказал Гельдис и с досады дал кулаком по стене. – Этому Юрке было глупо доверять.
- Объясни, - потребовал мрачно Шурр, исподлобья взглянув на меня.
- Нужны самки, - вздохнул я. – Чтобы создать клонов, нужны самки животных и птиц. А у нас их нет, они же все вымерли… С людьми проще, инженер берет женщин, и чего-то там делает с ними, я толком не знаю. Потом получаются клоны…
- А без самок что, никак?
Я пожал плечами.
- Не знаю.
- А я знаю! – воскликнул Гельдис. – Надо взять этого инженера и как следует допросить. Пусть расскажет, как сделать клонов из этой шкатулки.
- Ты что, псих? – возмутился я. – Как ты его заставишь рассказать? А если и расскажет, то что? Кто будет делать? Я немного научился, но всё равно, сам я ничего не сделаю.
- А мы его потом и делать заставим! – воскликнул Гельдис.
- Ты, что ли, заставлять будешь? – насмешливо спросил Шурр. – И как же?
- Скажу, что уши ему отрежу, - кровожадно оскалив зубы, прорычал Гельдис, но это вызвало только смех.
- Из тебя такой злодей, - усмехнулся Шурр. Вздохнув, он добавил: - нет, надо как-то договариваться…
- Вот притащим его сюда, связанного, и начнем договариваться, - настаивал Гельдис. – Иначе мы только зря сюда пришли.
Я взглянул на Шурра и увидел, что он засомневался.
- Юрка, а ты что скажешь? На него можно надавить?
- Я бы ему и правда уши отрезал, - мрачно заявил я. – Он гад… Но без него у нас точно ничего не получится.
- Всё, решено! – подытожил Шурр. – Здесь веревки есть?
- Откуда им взяться, - хмыкнул я.
- Тогда разрывайте простыни на полосы и крутите веревки, - велел он, и мы принялись за дело.
Вскоре Гельдис сматывал на локте белые лоскутья, проверяя их на крепость.
- Ничего, сойдет, - решил он. – Юрка, где этот твой инженер?
- В лаборатории. Идем, я покажу. Только тихонько!
Это была очевидная глупость, но я настолько был подавлен и растерян, что не смог ничего придумать ничего другого.
Мы прошли немного, и у первого поворота я сказал вполголоса:
- Всем туда соваться нет надобности. Ждите здесь, а я попробую подманить сюда инженера.
- Молодец, Юрка, - похвалил Шурр. – Тащи его, а мы уж справимся.
Я вернулся в лабораторию. Инженер Эйкар сидел за микроскопом и что-то рассматривал. Он был один, и это облегчало мою задачу.
- Вернулся? – спросил он, даже не обернувшись.
- Да, - сказал я. – А вы почему спать не идете?
Он хмыкнул, оторвался от окуляра и соизволил повернуться ко мне.
- С чего ты так заботишься о моем сне? – насмешливо спросил он.
- Так просто… - пожал плечами я. – Хотите, я вам отдам остальные образцы?
- Хм, конечно, - протянул он. – А почему не принес?
- Ну, а вдруг потеряю. Вы сами заберите.
- И где же ты их спрятал?
- Да, там, в комнате, - махнул я рукой.
- Идем, - сказал инженер Эйкар, подошел ко мне и крепко взял за плечо. Он, наконец, понял, что я могу снова удрать.
Дальше всё было как в тумане – я вел его, едва передвигая ватные ноги, и со страхом ожидая нападения. Но мальчишки не подвели, они действовали быстро и слажено, будто часами тренировались в своем бункере. Инженер был сбит с ног и связан за считанные мгновения. Он даже не понял, что произошло, только таращил большие глаза и силился что-то сказать, только рот был заткнут.
- Берите его, потащили, - скомандовал Шурр, и мы, ухватив инженера за руки и ноги, поволокли в нашу временную штаб-квартиру.

Глава тридцать пятая

У инженера были такие удивленные глаза, что меня даже пробило на смех. Я прыснул, прикрыв рот руками.
Мы опрокинули его на кровать.
- Ну, и что с ним делать дальше? – спросил Шурр у зачинщика.
- Сейчас разберемся, - ответил Гельдис и спросил у инженера: - вы будете нам помогать?
Инженер Эйкар что-то силился ответить, но рот по-прежнему был заткнут. Гельдис спохватился и потянулся к кляпу, но задержал руку у рта пленника:
- Если начнете вопить, я снова суну тряпку.
Инженер кивнул, и кляп был выдернут. Отплевавшись, инженер Эйкар хмыкнул, оглядев нас:
- Атака клонов? Помню, я смотрел такой старинный фильм. Юра, это и есть те самые Вегетарианцы?
- Да, это мои друзья, - ответил я и повторил вопрос Гельдиса: – Так вы будете нам помогать? Вы сделаете клонов животных?
Он уже пришел в себя от пережитого стресса, и рассмеялся:
- Юра, я тебе не раз говорил – я ученый. И мне интересно изучать и создавать клонов. Но даже я не в силах сделать то, что невозможно. Во всем мире не осталось живых самок, а без них создание эмбрионов не реально. Так что быстренько развяжите меня, пока я не рассердился.
Я взглянул на Шурра, но он подавленно молчал.
- Ты веришь ему? – возмутился Гельдис. – Да он же врет! Он просто не хочет ничего менять! Пусть продолжают жрать наших братьев, как ни в чем не бывало, да?!
С этими словами он пихнул инженера кулаком в бок.
- Эй, полегче! – возмущенно вскрикнул инженер Эйкар. – Ты что, спятил?! Знаешь, что с тобой сделает охрана?
Я помрачнел – что здесь делают с мальчишками, я прекрасно знал, и даже принимал в этом участие, хоть и не по своей воле. Но Гельдис этого не знал, и не унимался. Он снова стукнул пару раз кулаками в костлявый бок инженера.
- Если не согласишься, я тебя так отделаю, сам себя не узнаешь, - прошипел Гельдис. – Быстро говори, согласен или нет?
Мне совершенно не было жаль инженера, я бы и сам с удовольствием надавал ему на физиономии, но, увы, это ведь было бесполезно. Я понимал, что он прав…
- Отстань, - промычал инженер Эйкар. – Юра, объясни своему другу, что наши возможности ограничены. Клонов-людей мы делаем только потому, что есть женские яйцеклетки. А клонов-кур мы сделать не сумеем, потому что все куры передохли сто лет назад!
- Гельдис, хватит его лупить, - сказал Шурр. – Это делу не поможет. Юра, ты говорил, что он тебя научил кое-чему? Может, ты попробуешь сам?
- Я? – переспросил я, удивленно подняв брови. – Шурр, ты что! Я даже обычного клона не сумею сделать…
- А ты попробуй, - сказал Умлик, подойдя ко мне и ласково приобняв. – Юрка, попробуй хотя бы. А вдруг и получится?
Инженер Эйкар смотрел насмешливо, но помалкивал, потому что Гельдис всё еще был рядом. Судя по масляным глазкам, инженеру доставляло удовольствие глядеть на голых мальчишек, которые сгрудились у его кровати.
- Нет, у меня ничего не получится, - упрямо замотал я головой. – Я же толком ничего не знаю..
Неожиданно заговорил инженер:
- А что, это будет даже забавно, - насмешливо сказал он. – Юра, лаборатория до утра в твоем распоряжении. Помощники придут не скоро, и тебе никто не помешает. Вспомни всё, чему я тебя учил, напряги извилины. Может, свежим взглядом посмотришь и сделаешь открытие.
- Ну, я не знаю, - с сомнением ответил я, но тут вмешался Шурр.
- Юрка! Хватит киснуть! – бодро сказал он, хотя бодрость была наигранной, я это почувствовал. – Иди и попробуй. Нет! Иди и сделай!
Я встряхнулся, глубоко вздохнул, забрал шкатулку со стола и вышел за дверь. Я был совершенно не уверен в своих силах, но попробовать и вправду стоило.
Уже в коридоре меня нагнал Умлик.
- Ты чего? – удивился я.
- Тебе ведь нужен помощник, - спокойно улыбнулся он. – Или связник, или охранник. В общем, я с тобой.
- Ладно, - улыбнулся в ответ я и не стал спорить.
- А здесь что, охраны совсем нет? – спросил он, когда мы почти дошли до лаборатории по пустынным коридорам фабрики.
- Да видел пару раз, - сказал я. – Наверное, здесь считают, что охранять незачем.
- Ха! Мы, когда пытались сюда проникнуть, столько постов видели, - сказал Умлик. – Вокруг всего здания, нос не просунуть. Только вот по тоннелю, да и то, потому что ты дорогу показал.
- Ну вот, на улице всё охраняется, а внутри ходи, где хочешь, - сказал я и открыл дверь.
В лаборатории и вправду было всё еще пусто. С чего бы начать? Я остановился в задумчивости, вспоминая уроки инженера. Умлик вальяжно расселся в кресле, закинув ногу на ногу, и глядя на меня с такой любовью, что я даже покраснел.
- Чего ты на меня так смотришь? – спросил я смущенно.
- Юрка, ты красавчик, - восхищенно ответил Умлик.
- Так, не отвлекай меня! – строго сказал я, внутренне растекаясь, как мороженое в блюдце.
Вспоминая весь процесс создания клона, я автоматически собирал на стол пробирки, баночки, склянки. Их надо было заполнить биоматериалом, который хранился в небольшом белом холодильнике. Но вся проблема в том, что это человеческий материал… Как мне воткнуть в него куриную ДНК?!
Но сначала ее надо было выделить, и я занялся пером, которое инженер забыл под микроскопом.
Я поскреб перышко скальпелем, ссыпал порошок в пробирку, налил питательный бульон и отставил в сторону. Пока он будет настаиваться, мне надо подготовить вторую часть состава. Инженер применял сперму. Где он брал ее раньше, я не знал, но когда он заполучил в ученики меня, то каждое утро собственноручно добывал эту жидкость. Я не был против…
Но где ее взять сейчас? Конечно, я мог просто подрочить, но мне нужны были силы – и так почти спал на ходу. И тут мой взгляд упал на Умлика, который сладко позевывал.
- Кажется, ты хотел мне помочь? – спросил я, подходя к нему ближе.
- Ага! – ничего не подозревая, кивнул он.
- Это хорошо… - пробормотал я и подступил поближе.
Первым делом я омыл тампоном, смоченным в спирте, головку его члена.
- Щекотно, - захихикал Умлик, с интересом глядя на мои действия. – А зачем это?
- Нужна полная стерильность, - пояснил я. Поймав его недоумевающий взгляд, разъяснил по-простому: - Нужна чистота.
Член Умлика, розовый, твердый, выглядел так соблазнительно, что мне ужасно захотелось его пососать. Но я не мог рисковать – не хватало, чтобы моя слюна попала в сперму. Хватит с меня и одного клона, Руську!
И я, взяв его член рукой, принялся медленно поддрачивать, постепенно набирая темп. Умлик выгнулся в кресле, прикрыл глаза. Его отрешенная улыбка показывала, что он вполне доволен жизнью.
- Эй, не спи, - сказал я. – Как соберешься кончить, сразу скажи.
Приготовленная заранее прозрачная баночка стояла на соседнем столике, и я должен был успеть схватить ее.
Через несколько минут, когда моя рука уже немного устала, Умлик вдруг коротко всхлипнул и сдавленно сказал:
- Всё…
Я схватил баночку и подставил. К счастью, ни одна капля не пролилась мимо, Умлик выстрелил точно в цель.
Теперь, когда сперма была собрана, я, наконец, смог взять у него в рот обмякший член, высасывая остатки. Умлик погладил меня по голове.
- Юрка, если снова понадобится, я всегда готов, - широко улыбнувшись, сказал этот хитрец. – Только не сейчас, а попозже.
- Отдыхай, - ответил я, пошлепав по его тугому животу.
Каплю спермы я выложил на стеклышко микроскопа и с любопытством заглянул. Я уже видел это зрелище, инженер показывал, но всё равно не мог удержаться, настолько забавно выглядели шустрые полупрозрачные живчики, стремительно бегавшие туда-сюда, ловко помахивая хвостиками. Инженер называл их как-то по-научному, но я не запомнил. Кажется, в названии было слово «сперма».
Так… Что же теперь? Я наморщил лоб, вспоминая порядок действий. Ах да, полученную ДНК курицы, смешанную с питательной средой, соединить со спермой. Я проделал нехитрые манипуляции, под уютное сопение Умлика – он уже сладко спал.
Затем я вынул из холодильника охлажденную женскую яйцеклетку. Набрал смесь шприцем и осторожно, под микроскопом, ввел её тоненькой иглой. Теперь надо поставить ее в маленький инкубатор, чтобы созревала.
Конечно, я ни минуты не сомневался, что ничего не получится. Где это видано, ДНК курицы соединить с эмбрионом человека? Но разве у меня был выбор?
- Эй, доброе утро, - сказал я, щелкнув пальцем по носу Умлика.
- Что, уже всё? – сонно пробормотал он, с трудом разлепляя ресницы и громко зевая во весь рот.
- Всё, - вздохнул я. – Идем, пока нас тут не застукали.
- Получилось? – спросил он.
Я пожал плечами.
- Вряд ли. Но если вдруг получится, это будет просто супер.

До нашей комнатки мы добрались беспрепятственно, хоть уже где-то начали хлопать двери, послышалась чья-то речь – фабрика начинала просыпаться.
Первое, что я увидел, когда вошел внутрь – Шурр, стоявший перед связанным инженером, а тот с упоением и явным удовольствием делал Шурру минет.
Похоже, они нашли общий язык.

Глава тридцать шестая

Едва я появился в дверях, инженер Эйкар оторвался от своего увлекательного занятия и сказал:
- Уже вернулся? А мы тут с твоими друзьями решили немного развлечься. Ну, рассказывай, что сделал?
Шурр выглядел смущенным, он сразу отошел от кровати и скромно встал в уголке. Гельдис дремал, положив голову на стол, а Рикарда в комнате не было. Впрочем, он сразу вышел из туалета.
- Я сделал эмбрион, - сказал я, подходя поближе.
- Вот как? Ну, подробнее, подробнее! – воскликнул инженер и, поерзав, лег выше на подушке. – Черт, да развяжите меня, наконец! Обещаю, что не вызову охрану.
Шурр вопросительно посмотрел на меня.
- Ты ему веришь?
- Не знаю… - вздохнул я. – Но, думаю, можно развязать. Мы ведь не можем держать его связанным, пока эмбрион созреет.
- Конечно, это займет недели две, а то и месяц, - сказал инженер. – Ты ведь не знаешь мои новые наработки, по ускорению роста? Я тебе ничего не рассказывал о них.
- Так расскажите! – воскликнул я. – Мы не можем торчать тут целый месяц!
- Не вздумайте развязывать, - сонно отозвался Гельдис, просыпаясь. – Он сразу заявит в Комиссариат, и нас сцапают.
- Да не буду я никуда сообщать, обещал ведь, - сказал инженер возмущенно. – Я умею держать слово, особенно если мне это выгодно. А мне сейчас очень интересно, как Юра сделал этот эмбрион без самки этой птицы. Да и друзья у тебя славные. Впрочем, это я уже говорил.
Инженер прищурился и взглянул на Шурра, который невольно усмехнулся, и на щеках заиграл румянец.
- Ладно, развязывайте, - решил Шурр. – Удрать мы всегда успеем.
В этом я, конечно, сомневался, но Гельдис подскочил к инженеру, и со словами «Да и черт с вами…», решительно развязал ему руки.
- Вот и отлично, - довольно произнес инженер, растирая затекшие кисти. – Юра, расскажи, наконец, что именно ты делал?
- Ну что, взял соскоб с перышка, размешал в бульоне, - начал я недолгий рассказ. – Потом смешал его со спермой, а потом ввел иглой в яйцеклетку, которая в холодильнике лежала. Вот и всё. Теперь эмбрион в инкубаторе вызревает.
- Хм, в целом, всё правильно, - задумчиво сказал инженер. – Ты хоть перчатки надевал-то?
- Конечно! – уверенно соврал я. Про перчатки совсем забыл… Может, моя ДНК всё же попадет в новорожденного цыпленка?
- Так, стой-стой, я не сразу сообразил. Ты ввел ДНК курицы в яйцеклетку человека? – спросил вдруг инженер. Я кивнул, и он расхохотался, даже слезы выступили.
- Что смешного? – насупился я.
- Сам подумай! Разве можно смешивать ДНК таких разных видов? Ты вообще учил биологию в школе?
- Учил…
- Плохо учил. Невозможно получить потомство от птицы и человека.
Ну, вот… Он сказал это таким уверенным тоном, что я сразу загрустил. Но вмешался Шурр.
- Давайте хотя бы подождем немного, - сказал он. – Вы заранее уверены, что не получится? А вдруг?!
- Что с вами делать, - улыбнулся инженер Эйкар и пошлепал Шурра пониже спины. – Согласен, подождем и понаблюдаем. Я разрешаю вам остаться. Спать можете в соседних боксах, ведь на одной кровати вы все не поместитесь. В это крыло никто не ходит, так что можете жить спокойно, а Юрка принесет вам еды из нашей столовой.
- У нас своя есть, - сказал Гельдис и пихнул ногой лежавший на полу мешок с провизией.
- Молодцы, запасливые, - похвалил инженер и поднялся с кровати. – Значит, когда ваша еда закончится, перейдёте на нашу. Пойду, погляжу, что там Юрка нахимичил в лаборатории. Юра, пойдешь со мной?
- Я спать хочу, умираю, - ответил я честно и зевнул так, что челюсть заломило.
- Ах, ну да, это я привык по ночам работать – тишина, никто не мешает, не шумит, - кивнул инженер. – Отсыпайтесь. А завтра я к вам снова загляну.
Он вышел, а я рухнул на кровать и завернулся в покрывало.
- Не верю я ему, - упрямо сказал Гельдис. – Вот не верю, и всё тут.
- Он, конечно, гад, но держит слово, - сказал я сонно и добавил: - когда ему выгодно.
С этими словами я уснул, и что мальчишки делали дальше, не знаю. Но утром, когда я открыл глаза, в комнате был только Умлик – он сладко дрых у меня под боком. Наверное, остальные разбрелись по боксам, как и советовал инженер Эйкар.
Быстро сбегав в туалет, я вернулся в теплую постель и чмокнул Умлика в щеку. Будить его было незачем, пусть спит. Я уставился в потолок и стал думать, чем бы заняться сегодня.
Первым делом надо наведаться в лабораторию. Интересно, как поживает эмбрион, который я соорудил ночью? А вдруг случится чудо, и он начнет развиваться?
Увы, я не был так наивен, чтобы полагать, будто с первого раза может вырасти живой цыпленок. Наверняка еще предстоит множество опытов. Но… А вдруг?!

В лаборатории я увидел только одного помощника. Он искоса поглядел на меня.
- Явился? Господин Эйкар сказал, что ты придешь.
- А где он? – спросил я, не обращая внимания на его насмешливый тон.
- Ушел спать. Сказал, до обеда не тревожить. А тебе велел заниматься опытами, или чем ты там захочешь. В общем, мне без разницы, только не путайся под ногами.
- Ладно, - ответил я.
Так, где же тут мой эмбриончик? Я открыл тихо жужжащий инкубатор и вынул оттуда пробирку.
Как ни странно, под микроскопом клетка бодро шевелилась, а значит – была жива. Я был убежден, что она погибла, но – чудо и вправду произошло. До цыпленка еще далеко, но кто-то же появится! Если мне и дальше будет везти…
- Господин Эйкар говорил, что ты что-то там изобрел, - сказал за моим плечом помощник.
Я вздрогнул – он так тихо подкрался!
- Да так, ерунда, - пробормотал я и вернул пробирку в инкубатор.
- Не хочешь говорить? Как хочешь, - разочарованно сказал он.
Мне вовсе не хотелось с ним ссориться, и я поспешил убраться:
- Пойду поем, - сказал я и вышел из лаборатории.
Когда я вернулся в свою комнату, все были уже в сборе.
- Ты где был? – накинулся на меня Умлик. – Мы уже хотели идти тебя разыскивать!
- В лабораторию ходил.
- Ну, и как там? Получилось? – спросил Шурр.
- Да вроде, - неуверенно проговорил я. – Клетка живая еще.
- Юрка, ты гений, я всегда это знал, - широко улыбнулся Умлик и обнял меня.
- Рано еще расхваливать, - отозвался Гельдис. – Когда увидим живую курицу, тогда и будем хвалить. Давайте лучше перекусим.
- Точно, - кивнул я. – Давайте завтракать. А то вернется инженер, и не поедим толком.
Из мешка вытащили разную снедь, разложили на столе. Пятеро голодных мальчишек умяли всё за считанные минуты.
- И чем нам теперь заниматься? – будто про себя, спросил Шурр. – У Юрки хоть занятие есть, пойдет свою клетку доделывать. А мы?
- Сами захотели со мной идти, - вздохнул я. – А ведь придется несколько дней ждать, пока клон созреет. Может, вы домой пойдете? Я здесь и один справлюсь.
- Нет уж! Если у тебя ничего не выйдет, придется убегать, а как ты без нас? – решительно возразил Шурр. – Поскучаем уж.
- А может, и не так скучно будет, - хитро ухмыльнулся Умлик, мягко поцеловал меня в щёку, скользнув рукой по спине, и ниже.
Ну конечно, у него только одно на уме! Я рассмеялся, поцеловал его в ответ, но отстранился:
- Хватит ласкаться, я лучше пойду, поброжу по фабрике. Загляну в кабинет к инженеру, пока он спит. Там компьютер есть. Может, еще что-то интересное найду.
- Ну, тогда я еще немножко посплю, - широко зевнул Гельдис и улегся на мою кровать.

Я только хмыкнул и вышел из комнаты. Да, и вправду, им будет здесь скучно. Но это куда лучше, чем испытать то, что испытывал я! Когда меня изучали вдоль и поперек врачи и ученые, или когда инженер Эйкар заставлял смотреть, как разделывают клонов.
Пусть лучше спят мальчишки, а не то им захочется разнести здесь всё в щепки.
По дороге к кабинету мне повстречались несколько сотрудников фабрики. Они улыбались, завидев меня.
- Вернулся? Эйкар так и сказал, когда ты сбежал: «вернется, никуда не денется» - сказал один. - Теперь он тебя опять изучать будет.
Я насупился – хватит с меня этих изучателей… И так достали!
Я ускорил шаг, и вскоре вошел в кабинет. Он был пуст, и я без препятствий занялся компьютером. Что я там хотел найти, понятия не имел…

Глава тридцать седьмая

Я просидел за компьютером долго, но ничего толкового так и не нашел – почитал про историю, про сохранившиеся города. Почитал про современную технику. Было увлекательно, но чем это может мне помочь в переделке мира, я не знал.
Уфф… Когда я, наконец, поднялся, ноги были словно ватные, и спина тоже затекла, пришлось поразминаться.
Когда я вернулся в свою комнату, там были только трое мальчишек. Гельдис и Шурр решили перекусить, Рикард лениво валялся на кровати, закинув руки за голову.
- А Умлик где? – удивленно спросил я.
- Тебя пошел искать, - ответил Гельдис.
- Вы с ума сошли?! – воскликнул я. – Зачем вы его отпустили? Шурр, ты что, не мог его задержать?
- Задержишь его, как же, - вздохнул Шурр. – Он же упрямый! «Юрка, – говорит, где-то болтается. Пойду, посмотрю, вдруг с ним что-то случилось» И за дверь. Мы даже ничего сказать не успели.
Чёрт, как же мне всё это не нравилось… В груди появилась неприятная тяжесть, я просто чуял, что Умлик куда-то влип.
- Теперь я пойду его искать, - мрачно сказал я. – А вы сидите здесь и не высовывайтесь, а то так и будем играть в прятки по всей фабрике. Пока не угодим в Комиссариат, все впятером.
Я был жутко взволнован – зачем Умлик высунулся из бокса, где было более-менее безопасно? Где его теперь искать?
Быстро, почти бегом, я принялся обследовать весь этаж, заглядывая во все комнаты подряд. Меня узнавали – кто улыбался, кто равнодушно отворачивался, а кто презрительно махал рукой: мол, проваливай.
Умлика не было ни в лаборатории, ни в столовой, ни в кабинете инженера. Я уже почти отчаялся, но тут ноги сами принесли меня в самое страшное место фабрики – на кухню, в разделочную.
Едва заглянув, я мгновенно похолодел, будто пролежал в холодильнике целый час. То, что я увидел, было жутко…
Умлик лежал на столе, закрыв глаза и безвольно свесив руку. А над ним нависал громадный шеф-повар, имя которого я запомнил на всю жизнь.
- Господин Джамар! Не трогайте его! – завопил я, врываясь в разделочную. – он мой друг! Он разумный! Его нельзя убивать!
- Тьфу ты, напугал меня, - добродушно пророкотал шеф-повар. В его мощной руке жужжала электропила. – Что ты кричишь? Мне работать надо. Уходи, не мешай.
Через мгновение пила коснется плеча Умлика, и я не мог мешкать. Я ринулся вперед, схватил его за ноги и стащил со стола. А на полу накрыл собой – пусть меня лучше пилят на кусочки!
- Ты что, совсем псих? – спросил участливо шеф-повар, выключив наконец адскую пилу.
- Вы его убили? – спросил я глухо, глядя на него снизу вверх.
- Нет, я его в коридоре подобрал. Он так и валялся на полу. Думаю, зачем добру пропадать? Он свеженький, еще теплый, не из холодильника. А с чего ты взял, что он разумный? Обычный клон.
Я даже не стал отвечать на эту глупость – главное, привести в чувство Умлика. Приложив ухо к его груди, я услышал, что сердце бьется. Отлично! Несколько звонких оплеух заставили его раскрыть глаза.
- Ты чего дерешься? – спросил он, сведя тонкие брови.
- Живой, - улыбнулся я, вытерев кулаком глаз, где защемила невольно выступившая слеза. – Дурак ты, чего шатаешься, где не надо?
Умлик недоуменно смотрел на меня, приоткрыв рот. Да, соображал он туго… Надо вытаскивать его отсюда. Я попытался поднять его на ноги, но он оказался тяжелым, и вовсе не собирался мне помогать. И тут на выручку пришел шеф-повар. Одним рывком он поставил Умлика на ноги и проговорил:
- И вправду разумный, говорящий клон. Хорошо, что ты вовремя появился, мне вовсе нет нужды разделывать его. Хватает и других.
Я понял, что шеф-повар разделывал мальчишек не со зла, а по работе. Да, такая вот работа, без эмоций, без доброты, без чувств.
- Спасибо, - сказал я, обхватил Умлика за талию и поволок из кухни.
Он вяло перебирал ногами, и, как назло, вздумал обернуться, когда мы уже почти вышли за дверь. Я обернулся тоже и увидел, как шеф-повар, открыв дверцу холодильника, вытащил оттуда мороженую тушку мальчика, водрузил ее на стол и запустил свою жужжащую пилу.
- Что он делает? – спросил Умлик удивленно.
- Ничего, - нервно выкрикнул я, дернул его за руку и вытащил, наконец, из кухни. – Идем!
- Юрка, что он делал? – растерянно, но настойчиво, спрашивал Умлик по дороге, но я не отвечал.
И только в дальнем коридоре, почти дойдя до нашего бокса, я прижал его к стене.
- Мальчишкам ни слова, - сказал я, глядя ему прямо в глаза. – Понял?
- Нет, - ответил он. – Почему? Юрка, он его на кусочки резать собирался, да?
Я промолчал, увел взгляд в сторону. А что я мог сказать?
Умлик всхлипнул.
- Значит, если бы не ты, он сейчас разделывал бы меня?
Не хватало, чтобы он сейчас разревелся… Я обнял его, прижал к себе и стал успокаивать:
- Ну, всё уже позади. Я ведь тебя вытащил. А тот мальчик уже был убит, током. Это совсем не больно, раз – и всё. Он даже ничего не почувствовал. Умлик, я никому тебя не отдам. Ты только не высовывайся из комнаты. И ничего не рассказывай, а то Шурр и Гельдис всю фабрику по кирпичам разберут.
Он немного успокоился и, всхлипывая у меня на плече, сказал:
- Ладно, не скажу. Гады они тут все, на этой фабрике. Когда выберемся, Шурр тут всё взорвет, он давно собирался.
Я даже не стал спорить. Когда дойдет до дела, тогда и посмотрим.
Мы вернулись в бокс, и я уложил Умлика на кровать.
- Ай, - вскрикнул вдруг он, коснувшись головой подушки.
- Ты чего?
- Голова болит, - пожаловался он.
Я осторожно пощупал его макушку, потом затылок.
- Ого, ну и шишка! – прокомментировал Шурр, подойдя. – Где заработал? Юрка, ты где его отыскал?
- На полу валялся, - соврал я. – Наверное, поскользнулся и головой треснулся. Пусть лежит…
- Пусть, - кивнул Шурр. – Не будет болтаться по фабрике без присмотра.
Догадливый Рикард принес стакан воды и дал Умлику, тот жадно осушил половину.
- Да всё нормально, - улыбнулся Умлик. – Поболит и перестанет.
- Треснуть бы тебя еще раз, чтоб вторая шишка выскочила… Чтобы запомнил получше, - проворчал я.
Без стука и спроса в комнату вошел инженер Эйкар. У него было прекрасное настроение – видно, выспался.
- Ну, как у вас дела? – спросил он, оглядывая нас сквозь новенькие очки.
- Нормально, - буркнул я.
- Чего такой насупленный? Я только что из лаборатории. Твой эмбрион жив, и неплохо себя чувствует. Если всё пойдет удачно, через две-три недели вырастет клон. Поглядим, вдруг тебе и вправду удалось вырастить живую курицу?
Судя по его насмешливому тону, он в это не верил. Да и я тоже, если честно.
- Три недели?! – воскликнул Гельдис. – Ничего себе! А побыстрее нельзя?
Инженер взглянул на него с интересом.
- Через три недели мы получим созревший клон, но результат будет виден пораньше. Я смогу определить качество работы на раннем сроке, уже дней через пять.
- Все равно долго, - вздохнул Шурр. – Что нам тут делать? От скуки помрём.
Инженер подошел к нему поближе, легонько приподнял пальцем подбородок мальчишки и сказал, вкрадчиво улыбнувшись:
- Тебе я не дам скучать, это точно.
Шурр смутился, дернул головой, но смолчал. А на его губах я заметил мгновенно исчезнувшую ответную улыбку. Похоже, эта парочка нашла друг друга. Я вовсе не ревновал – у меня ведь был Умлик.
Медленно и размеренно потекли дни. Целый день мальчишки маялись дурью, не выходя из комнаты. Они притащили сюда кровать из соседнего бокса, и теперь мы могли спать все впятером. По вечерам они рассказывали разные истории из своей жизни – хотя какая там жизнь, что они видели, кроме интерната?
Приходил инженер и забирал с собой Шурра. Чем они занимались, Шурр не рассказывал, но возвращался он загадочный и довольный. Ко мне инженер Эйкар больше не клеился, и я был этому только рад.
Через пару дней еда, принесенная с собой, почти закончилась, и я стал привозить тележку с тарелками и кружками. Мясо я, конечно, старательно избегал, когда набирал продукты в столовой. Повара выдавали мне всё, что попрошу – так распорядился инженер Эйкар.
И вот, когда мне уже всё надоело до чертиков, появился инженер, поманил меня пальцем.
- Пойдем, - коротко бросил он.

Глава тридцать восьмая

Дорога привела нас на нижний этаж, к инкубаторам. Неужели мой клон уже созрел? Так быстро? Впрочем, я ведь не считал дни, может уже прошло две недели, а то и три.
- Ну что, ты готов увидеть своё создание? – насмешливо спросил инженер Эйкар, подведя меня к капсуле, заполненной питательным раствором.
- Готов, - сказал я, стараясь выглядеть уверенно, но волнение скрыть не удалось, дрожь в голосе выдала меня.
- Кюртен! Открывай! - велел инженер, и техник Кюртен принялся щелкать замками на крышке капсулы.
Я смотрел сквозь стекло на мутные очертания существа, которое бултыхалось в темно-зеленом растворе, но так и не понял, что же я вырастил. Судя по размерам, это явно был не цыпленок…
Раствор был слит в соседний резервуар, и я спросил между делом:
- А почему не в канализацию?
- Этого раствора хватает на трех клонов, - пояснил инженер. – Экономить надо, понимаешь. На нас и так столько средств уходит, что иногда не допросишься дополнительные лимиты. Ну, это наши дела, не вникай.
Я и не вникал, тем более, что мой «не-цыпленок» начал вылупляться – Кюртен выловил его, отцепил питательные трубки, и вытащил из резервуара.
- Ой… - пробормотал я, с удивлением и ужасом глядя на лежащее на полу мокрое существо.
Оно лежало неподвижно, покрытое слизью с головы до ног. На спине и боках топорщились грязно-желтые чешуйки, будто прилипшие к его телу.
- Хм, странно… Первый раз вижу такое чудо, - пробормотал инженер Эйкар и наклонился рассмотреть получше.
В это время существо пошевелилось и перевернулось на спину.
- Ой… - невольно вскрикнул я и отпрыгнул. – Что это?!
Инженер не ответил, он заинтересованно, как истинный ученый, наблюдал за существом.
Я тоже немного поуспокоился, но ведь было чего испугаться! Видом и телом это был мальчишка, но чешуйки, которыми была покрыта вся его кожа, постепенно высыхая, превратились в желтый пух. Его лицо не имело ничего общего с лицом мальчика – вместо носа я увидел черный клюв, вместо волос на голове – бело-желтые пёрышки.
А ступни мальчишки… Они были совсем не детскими, а… птичьими! Лаково-коричневые лапки с острыми полупрозрачными коготками, подрагивали и пытались то сомкнуться, то разомкнуться. И руки были скорее похожи на крылья, но с пальцами.
- Да-а… - протянул инженер, отмирая. – Кого же это ты сотворил, Юра?
- Я не знаю, - широко раскрыл глаза я, и снова отступил на шаг, потому что существо зашевелилось.
- Это похоже на курицу? – спросил инженер.
- Совсем немного, - кивнул я. – Перьями, клювом, крыльями, лапами. Но курица намного меньше! Примерно мне по колено, даже еще ниже!
- Уф, никогда таких чудищ не видел, - подал взволнованный голос техник.
- Подними его, Кюртен, - велел инженер. – Поставь на ноги да оботри слизь.
- Слушаю, господин Эйкар, - нехотя сказал техник и взялся за «цыпленка». Ловким отработанным движением поднял его и усадил на тележку, которая стояла неподалеку.
«Цыпленок» что-то проворковал, по-птичьи дернул шеей и посмотрел вдруг прямо на меня.
Как же хорошо, что его глаза были бессмысленные, по-птичьи глупые и невыразительные. Иначе я был бы ужасно расстроен, что моё творение может отправиться на кухню. Конечно, мне было его немного жаль, но это был цыпленок ростом с мальчика, и ничего более. Разве не для этого и заваривалась вся каша?
И всё же я был полон сомнений.
- Ну, Кюртен, вези его в лабораторию, там изучим, - решил инженер Эйкар. – Юра, а ты мне должен сделать подробный отчет, что именно и как делал.
- Хорошо, - ответил я, вздохнув.
- Я вижу, ты не слишком рад? – спросил инженер. – Ты не ожидал такого результата?
- Я вообще не думал, что у меня что-то выйдет, - проворчал я, глядя вслед уезжающей тележке. Существо сидело спокойно, и на его спине отчетливо выделялся подсохший желтый птичий пушок. – Вы его что, на кухню отдадите?
- Не сразу, далеко не сразу, - улыбнулся инженер. – Вначале я исследую его. Надо выяснить, сколько в нем птичьего, а сколько человеческого. Скорее всего, это переходная стадия, и последующие клоны будут больше походить на курицу из твоего времени. Ты чего вздыхаешь? Жалко его?
- Да, немного, - пожал плечами я. – Не убивайте его, пожалуйста.
- Юра, тебе дай волю, ты всех клонов оставил бы в живых, а мы бы поумирали от голода, - хмыкнул инженер и звонко шлепнул меня по попе.
Я быстренько отскочил в сторону, а он рассмеялся.
В лаборатории инженер Эйкар знанялся «цыпленком», который уже обсох и даже начал что-то пищать, издавая горловые звуки.
- Хм, обычно клоны молчат, - заметил инженер. – Вот что, Юра, возьми лист бумаги и напиши всё, что ты делал. Подробно опиши каждую операцию.
- Так ведь я же не умею по-вашему писать, - растерянно сказал я.
На мгновение задумавшись, инженер быстро нашел решение проблемы:
- Потом все это продиктуешь моему помощнику, он переведет. Всё, приступай!
Я отыскал в столе лист бумаги, и, как мог, набросал план моих ночных работ.
- И это всё? – удивленно спросил инженер, когда увидел перевод. – Так просто?! Юра, ты меня не разыгрываешь?
- Нет, я только это делал, - сказал я, разведя руками.
- Тогда я не могу понять, как ты умудрился гены курицы вставить в ДНК человека. Это ведь совершенно антинаучный бред.
Я скромно смотрел в пол – интересно, он меня ругает, или хвалит?
Инженер снова и снова перечитывал листок, бормоча что-то под нос. Потом перевел на меня взгляд и сказал:
- У меня только одна гипотеза. Полученные тобой образцы взяты из чучел животных, погибших до ядерной катастрофы. Но за двести лет они впитали в себя радиацию, подверглись мутациям, и потому так легко внедрились в ДНК человека. А то значит, что в пищу этих клонов можно будет употреблять только после тщательного исследования.
Я вздохнул:
- Ну вот, еще на сто лет затянется… Опять будете мальчишек жрать…
- Юра, что за тон, - поморщился инженер Эйкар. - «Жрать»… Где тебя восптывали?
- Дома воспитывали! – звонко выкрикнул я. – Как вы мне уже все надоели! Помогаешь вам, помогаешь, а всё равно… Я домой хочу!
- Я ведь тебе уже сказал, домой ты не вернешься, - спокойно, не обратив внимания на мой срыв, сказал инженер. – Вот что, Юра, сделай еще одно доброе дело.
- Какое? – проворчал я, успокаиваясь.
- Ты говорил, что у тебя много образцов?
- Ага… И что?
- Вот и сделай эмбрионы всех животных, образцы которых ты принес с собой. Нельзя останавливаться только на курице, пока есть такая возможность.
- Ладно… - вздохнул я. Хоть какое-то занятие. Взглянув на «цыпленка», я улыбнулся и сказал: - Только это не курица.
- Нет? А кто же? – удивленно спросил инженер Эйкар.
- Это петушок. Самец курицы, - хмыкнул я, показав пальцем на отчетливо видный в желтых пушинках член мальчишки-«цыпленка».
- Кво… - курлыкнул он, подтверждая мои слова.

Глава тридцать девятая

Целый день я вертелся по лаборатории, не обращая ни на кого внимания – я был увлечен заданием, которое дал инженер Эйкар.
Стараясь создать новых клонов, я всё лучше и лучше изучал это увлекательное дело. Я еще лучше научился обращаться с микроскопом, с медицинскими приборами.
Уже к обеду в термоинкубаторе начали созревать эмбрионы теленка, ягненка, поросенка и… волчонка. Да, я создал эмбрион волка, как и намеревался раньше. Ух, представляю, как мальчишка со стальными клыками оттяпает инженеру что-нибудь очень важное!
Наскоро пообедав, я вернулся к мальчишкам.
- Ну, я сделал несколько клонов, теперь мы можем сматываться, - сказал я.
Шурр подошел ко мне и спросил:
- Ты уверен? Юрка, ты уверен, что теперь всё переменится?
Я вздохнул, пожав плечами:
- Не знаю… Но что я еще могу сделать? Клоны животных скоро созреют, и инженер Эйкар начнет с ними экспериментировать. Когда он запустит их в производство, мальчишек перестанут отправлять на комбинаты.
- Сомневаюсь, - заметил Гельдис. – Они ничего не захотят менять, вспомните мои слова. Нет, надо по-другому!
- Как? – спросил Шурр. – Если у тебя есть идеи, говори.
- Есть, - усмехнулся Гельдис, подошел к нам и сказал вполголоса: - Надо устроить так, чтобы они больше не смогли выращивать мальчишек. Чтобы у них остались только клоны, созданные Юркой.
- Хм… - вымолвил Шурр. – Продолжай!
Я не вмешивался – было любопытно, что скажет Гельдис. Но в то, что он скажет что-то умное, я не верил. Так и оказалось.
- Да взорвем фабрику и все дела, - с широкой улыбкой сказал Гельдис. – Не всю, конечно. Юрка нам расскажет, что здесь надо грохнуть, чтобы больше мальчишек не мучили.
- А я откуда знаю, - проворчал я.
- Не прибедняйся, - хлопнул меня по плечу Гельдис. – Ты здесь всё изучил вдоль и поперек. Подумай, как следует.
Я потер занывшее плечо и улегся на кровать. Умлик присел рядом.
- Юрка, ну, правда, подумай, - сказал он. – Ты представляешь, как ты нам поможешь?
- Представляю, - ответил я и закрыл глаза. – Дайте поспать.
- Спи, – разочарованно сказал Умлик и накрыл меня одеялом.

Я закрыл глаза, но заснул далеко не сразу. Во мне боролись два чувства – очень не хотелось взрывать фабрику, где полным-полно ни в чем не повинного персонала, и вместе с тем, я не видел другого выхода. Гельдис был прав.
Да и вообще, а с чего я взял, что на фабрике работают не виноватые в том, что творится, люди? Врачи-ученые, которые меня мучили? Повара, которые разделывали клонов-мальчишек? Генетики, которые изобретали всё новые и новые способы выращивать клонов? Нет, если кто-то из них погибнет, поделом! А особенно это касалось инженера Эйкара. Вот ему я очень хотел припомнить всё, что он со мной делал.
И мои мысли плавно перетекли в другую сторону – что именно надо уничтожить? Лабораторию? Построят новую. Инкубатор с капсулами? Тоже можно заменить.
Значит, надо уничтожить и лабораторию, и инкубаторы. А еще надо избавиться от научных работ, по которым можно восстановить процесс. Ой, что-то я совсем запутался… Я же не знаю, где они лежат? Только в компьютере инженера или еще где-нибудь? Хм… а ведь кроме инженера Эйкара, никто не разбирается в создании клонов… Ну, мне так показалось, пока я жил на фабрике. Его помощники делали то, что он велел, а сами вряд ли соображали, что к чему. И если я расскажу это Гельдису и Шурру, они просто решат прикончить инженера, и все дела… А разве не этого мне хочется?
Тут мой мозг не выдержал и решил и вправду отдохнуть.
Когда я проснулся, жутко захотелось есть. Кажется, я пропустил обед.
- Ну, ты надумал? – набросился на меня Гельдис, едва я слез с кровати и пересел к столу. – Что можно тут шандарахнуть, чтобы не очухались?
- Дай хоть поесть, - отмахнулся я.
- Ешь, ешь. И рассказывай! – не отставал он, пока добрый Умлик накладывал мне в миску принесенную из столовой кашу.
Что с ним было делать? Не отцепится ведь! И я сказал:
- В общем, взрывать ничего не надо. Вся информация у инженера в компьютере. И в голове. Я не знаю, как они справлялись сто лет, но сейчас всё завязано только на нём.
- Юрка, не выдумывай, - сморщил нос Шурр. – Это невозможно. Обязательно еще кто-то должен уметь делать клонов.
- Должен, - кивнул я. – Но за всё это время я так и не встретил никого, кто занимался этим. Только инженер и его помощники в лаборатории создавали эмбрионов, которые потом переносили в инкубаторы.
- Подумай, как следует, - потребовал Гельдис. – Каждую неделю на комбинаты из фабрики возят сотни клонов. И что, их все делает один человек? Хоть и с помощниками. Ни в жизнь не поверю.
Я задумался. Да, он был прав, я не видел, чтобы инженер сутки напролет просиживал за микроскопом.
- Значит, где-то здесь должна быть еще одна лаборатория, куда меня не пускали, - проговорил я. И тут же, широко раскрыв глаза, воскликнул: - И я знаю, где это!
Гельдис довольно рассмеялся:
- Видишь, а ты говоришь, нечего взрывать.
- Всё бы тебе взрывать, - недовольно осадил его Шурр. – Сначала надо разведать. Юрка, продолжай.
- А чего продолжать… Я был почти везде, почти на каждом уровне, кроме четвертого. В лифте нет даже кнопки «4».
- Вот туда мы и отправимся сегодня ночью, - сказал Шурр. – Пойдем вдвоем, чтобы не поднимать лишнего шума. Главное чтобы твой инженер не догадался.
- Чего это он мой… - хмуро спросил я и добавил, искоса глянув на Шурра: - это же с тобой он всё время возится.
Шурр ухмыльнулся, ткнул меня кулаком в бок:
- Завидно?
- Еще чего! – возмутился я с чистой совестью. – Очень он мне нужен! У меня Умлик есть.
И я подошел к Умлику, нарочито обнял его и поцеловал прямо в губы. Конечно, Умлик тут же обнял меня в ответ, возвращая поцелуй.

Вечером я был нервно взвинчен, не мог никак успокоиться. То ложился в кровать, и тут же вскакивал; то бродил по маленькой комнатушке, натыкаясь на мебель и мальчишек. Наконец Шурр не выдержал:
- Юрка, что ты себя изводишь? Ложись, еще поспи, а то ночью будешь сонный.
- Не хочется, – отрывисто бросил я. – Понимаешь, я всё никак не могу придумать…
- Что?
- Ну… Как можно прекратить производство клонов-людей, и ничего при этом не взрывать?
Гельдис рассмеялся:
- Вот понравилось тебе на фабрике, а? Ты ведь жаловался, что здесь жутко и страшно. А сейчас передумал?
Я вздохнул в ответ.
- Не в этом дело. Я боюсь, что мы взорвем что-то лишнее, и тогда в вашем мире вообще останутся без мяса.
- Ну и что? – удивился Шурр. – Мы ведь живем без мяса. Пусть все станут вегетарианцами!
Вот как с этим поспорить? В целом он прав – даже у нас, в моем времени, полным-полно тех, кто ест только растительную пищу.
- Всё! – не выдержав, сказал я. – Взрывать будем, если совсем не останется выхода. Вот сходим ночью на четвертый уровень, поглядим, что там за тайны, а тогда и решим.
- Как хочешь, - не стал со мной спорить Шурр. – Давай еще перекусим.
Только мы сели за стол, тут как тут – инженер Эйкар. Нарисовался…
- Как вы? - с привычной ровной улыбкой спросил он. – Юра, отдыхаешь?
- Ага, - проворчал я. – Целый день пахал…
Он рассмеялся, растрепал мои волосы.
- Ничего, это всё на пользу. Эмбрионы прижились, я проверил.
- А цыпленок там как? – спросил я.
- Изучаю, - неопределенно ответил инженер. – В его ДНК только 30 процентов человеческих генов, остальное, по всей видимости, птичье. Ты доволен?
- Пока не знаю, - вздохнул я.
Инженер, между тем, маленькими шажками придвинулся к Шурру и обнял его за талию. Шурр приветливо улыбнулся, прильнул к нему вплотную. И я хмыкнул, увидев, как напрягся его член. Да, голому мальчишке очень трудно скрыть своё желание.
- Ладно, Юра, сегодня я тебя не буду трогать, а завтра с утра мы опять займемся исследованиями. Я чувствую, что у тебя мощный потенциал, - сказал инженер Эйкар и уволок Шурра из бокса. Тот и не думал сопротивляться.
- Любовь… - фыркнул Гельдис. – А ты говоришь, на инженере всё завязано. Вот как его после этого прикончить? Шурр точно будет против.
- Ну, вот и не будем приканчивать, - ответил я и приступил к ужину.
Когда с едой было покончено, Умлик, загадочно улыбаясь, подобрался ко мне и замурлыкал:
- Юрик, идем на кровать, а? Шурр там развлекается, а мы чем хуже?
Гельдис картинно закатил глаза:
- И эти туда же! Рикард, а мы с тобой что, как дураки, будем на это пялиться? Кроватей-то две!
Рикард закусил губу, опустил взгляд, но и его член тоже топорщился вовсю. И я понял, что сейчас мы неплохо проведем время, в ожидании ночной разведки. Больше поспать мне уж точно не дадут!

Глава сороковая

Вот и делай с ними серьезные дела! Тут, можно сказать, речь идет о спасении тысяч мальчишек-клонов, а Умлик полез ко мне целоваться. Ай, ладно, спасти мир всегда успеется, решил я и обнял его.
Раньше я понятия не имел, что поцелуи настолько приятное занятие. С девчонками я пока еще не пробовал, а вот Умлик… Его теплые мягкие губы скользили по моим, забирались на щеки, пробегали по шее, вызывая дрожь во всем теле. Он умел это делать…
И его руки не лежали без дела – они сновали по всему моему телу, гладили мой живот, грудь, ласкали бёдра, забирались без спросу между ними. Наконец, он взял рукой мой напряженный член. Я подался вперед, в свою очередь обхватывая член Умлика.
Улегшись на кровать, лицом друг к другу, несколько минут мы просто тискали и мяли друг друга, улыбаясь и мимолетно целуясь.
На соседней кровати, я слышал, Гельдис и Рикард уже веселились вовсю, судя по скрипу пружин, по их перешептыванию, коротким всхлипам и стонам. Но я не оборачивался, мне хватало Умлика.
А он тем временем решил сменить позицию и стал съезжать вниз. Я уже понял, что он задумал, и прикусил губу в ожидании.
Его голова остановилась на уровне моего паха, и я почувствовал, как влажные губы охватили мой член, принялись сновать на нем вверх и вниз. Одновременно его язычок ласкал головку моего члена.
Теперь пришел мой черед всхлипывать и стонать, потому что удержаться было просто невозможно.
Время от времени Умлик отрывался от своего увлекательного занятия и поглядывал на меня хитрым взглядом. А я в ответ гладил его по голове.
Вскоре я кончил, и когда Умлик, облизываясь, вернулся на подушку, я сказал:
- Теперь моя очередь.
- Нет, - неожиданно ответил он. – Сделай по-другому.
- Это как? – удивился я.
- Оглянись и увидишь, - сощурился Умлик и подмигнул мне.
Обернувшись, я еле удержался, чтобы не хихикнуть глупо – Рикард стоял на коленках, опершись на кровать, а Гельдис пристроился сзади и увлеченно всаживался в него. То-то их кровать ходуном ходила!
- Ты тоже так хочешь? – спросил я, и Умлик кивнул, смущенно улыбнувшись.
- Я видел, как тебе Шурр вставлял, - сказал он вполголоса. – Тебе ведь понравилось? Вот и я хочу попробовать.
- Разве тебе еще так не делали?
- Нет, ни разу, - вздохнул он. – Смотри, как Рикард доволен.
У Рикарда были закрыты глаза, он закусил губу, и отзывался на каждое движение протяжным стоном. Представив, что он сейчас чувствует, я снова ощутил, что мой член поднимается. Теперь я был готов сделать Умлику то, о чем он просит.
Он встал коленками на кровать и выгнулся мне навстречу. Примерившись, я покачал головой:
- Нет, так высоко…
Ладонью я прижал его поясницу, и Умлик послушно опустился пониже. Теперь было в самый раз. Теперь надо было вставить. Просто вставить, казалось бы, что сложного? Но и у меня это было впервые… Щедро наслюнив ладонь, я смазал свой член и приставил головку к плотно сжатому отверстию. А дальше? Не лезет ведь!
- Расслабься! – послышался за моей спиной голос Гельдиса. Повернув голову, я увидел, что они оба увлеченно за нами наблюдают, позабыв про свои игры.
Умлик и вправду немного расслабил колечко, и я постепенно стал протискиваться. Это было круто… Всё во мне замерло, я забыл, на каком я свете. Что там происходило, мне не было видно, я мог только чувствовать, как постепенно вхожу внутрь, в тесное и горячее.
Умлик пискнул, я тут же ослабил нажим и спросил участливо:
- Больно?
- Не… Непривычно… Двигай дальше.
И я стал двигать… Сначала вперед, потом медленно выдвинулся. И снова вперед. Это было что-то невероятное! Я был внутри Умлика… И мне это ужасно нравилось.
Ладонями я придерживал его плотные гладкие бёдра, поглаживая и сдавливая их. Вскоре, к моему удивлению, я почувствовал, что кто-то гладит сзади меня! А, это Гельдис пристроился, позабыв про своего друга. Впрочем, и Рикард был тут как тут. Они гладили меня в четыре руки… Вау…
- Давай быстрее, что ты, как сонный, - зашептал мне на ухо, обдавая горячим дыханием, Гельдис.
И я ускорил темп, протискиваясь всё глубже, доставая бедрами до ягодиц Умлика и шлепая по ним. Судя по его охам и всхлипам, он был совсем не против.
- Рик, подрочи ему, - велел Гельдис, и Рикард послушно склонился ниже, обхватив член Умлика рукой.
Длилось всё, к моему сожалению, не так уж долго – вскоре я окунулся с головой в яркую волну, пронесшуюся по всему моему телу, заставив содрогнуться и с силой вжаться в Умлика.
- Всё? – спросил Гельдис, когда я замер.
- Ага, - выдохнул я.
- Не вынимай, пусть он кончит тоже, - со знанием дела сказал он.
- А мы тоже уже всё, - с улыбкой в голосе сказал Рикард и показал влажную ладонь.
Я выскользнул, и Умлик обессиленно лег на живот.
- Круто, - сказал он и перевернулся. – Юрка, это было… Это было так здорово!
Я погладил его по плоскому животу, забегая на опавший членик и потеребив его яички.
- Ты тоже молодец, - сказал я, улыбаясь. – Как-нибудь обязательно повторим.
Кажется, эта фраза стала слишком часто повторяться. Но это чистая правда – мы все хотели повторения этих прекрасных мгновений.
Я лежал, прикрыв глаза, и меня обнимал Умлик, ласково поглаживая и целуя в щёку. Мне было так хорошо, что уже и не думал об изменении этого неправильного мира. Но когда открылась дверь, и вошел Шурр, я пришел в чувство и приподнялся поглядеть на него.
Шурр улыбался, отрешенно глядя поверх нас.
- Эй, ты в порядке? – спросил его Гельдис. – Ты какой-то не такой. Что он с тобой сделал?
- Ничего особенного, - пожал плечами Шурр, пытаясь согнать с лица предательскую улыбку. – Так, ерунда. Вы поспали?
Гельдис рассмеялся, и мы следом – нам уж точно было не до сна.
- Ясно, - протянул Шурр понимающе. – Тоже развлекались? Ну, тогда я подремлю, а когда все уснут, мы с Юркой на разведку, как договаривались. Ты не передумал?
- Нет! – ответил я и замотал головой.
- Отлично, - проворчал Шурр, втискиваясь между Гельдисом и Рикардом.
Он сразу уснул, и Гельдис сказал вполголоса:
- Этот инженер зверь какой-то, так умотал Шурра… Первый раз вижу его таким уставшим. Ладно, пусть дрыхнет. Юрка, может, мне с вами пойти?
- Нет, не надо. Чем меньше народу, тем тише проскользнем, - ответил я.
- Как хочешь, - зевнул Гельдис. – Было бы предложено.
В нашей комнатке стало тихо, и я тоже попытался поспать. Всё-таки секс отличное снотворное. Едва я закрыл глаза, как тут же провалился в черноту без снов. И выцарапать меня оттуда едва удалось.
- Ну, ты и соня, - зашептал мне на ухо Шурр, когда от его тряски я едва не слетел на пол. – Вставай!
Я широко и протяжно зевнул, потянулся. Хорошо было бы еще понежиться, рядом с теплым Умликом, но и вправду пора было идти. Нехотя, я слез с кровати.
- Да шевелись ты, - с тихим смешком сказал Шурр, глядя на мои ленивые передвижения.
- Шевелюсь, - вздохнул я и прошлепал к двери.
Постояв минуту, прислушался – нет, тихо, все спят. И мы отправились в опасное путешествие по полутемным коридорам фабрики.
В лифте и вправду не оказалось кнопки с цифрой «4».
- Поехали на пятый? – предложил Шурр. – А там спустимся.
- Поднимемся, - поправил его я. – Здесь же всё наоборот, чем выше, тем меньше .
- Запутали сами себя, - недовольно проворчал Шурр.
- Я вот думаю, может, здесь другие лифты есть? – подумал вслух я. – Идем, поищем.
Мы шли на цыпочках, чутко прислушиваясь к каждому шороху. И мое предположение оказалось не таким уж глупым – в малозаметной нише обнаружилась скромная дверь лифта.
- А, что я говорил? – обрадовался я, когда в открывшейся кабине увидел единственную кнопку. Конечно, я тут же на нее надавил.
- Не нравится мне всё это, – покачал головой Шурр. – Слишком просто…
- Думаешь, мышеловка? – спросил я.
- А кого она ловит? – заинтересовался он, отвлекаясь от своих подозрений.
- Мышей, - сказал я и, вспомнив, что он понятия не имеет, кто это, пояснил: - это такие серые зверьки, маленькие, как моя ладонь. – Очень вредные, всё грызут. Приходилось на них мышеловки ставить.
- Значит, теперь мышки – мы? – усмехнулся Шурр. – Я им не дамся!
Ответить я не успел – лифт остановился и дверь открылась.

Глава сорок первая

- И чего они тут прячут? – недоуменно спросил Шурр, оглядываясь на все стороны.
Я тоже не понял, к чему такая таинственность – точно такой же коридор, как и на других уровнях, слабо освещенный, с обшарпанными стенами.
Впрочем, отличие всё же было – в этом коридоре совсем не было дверей. Ни одной! Нам ничего не оставалось, как идти вдоль него, в надежде куда-то прийти.
- Не нравится мне всё это… - бормотал Шурр, осторожно продвигаясь вперед.
Я шел за ним следом, но особого беспокойства не ощущал, хотя постепенно тревога Шурра начинала влиять и на меня.
Коридор не мог тянуться бесконечно и, наконец, уперся в дверь – широкую, железную и… незапертую.
- Нас ждут? – хмыкнул Шурр, с трудом приоткрывая её.
Мы втиснулись внутрь, огляделись. Лампы под потолком осветили громадный, просто гигантский зал. Я мог бы сравнить его со спортзалом нашей школы, увеличенным раза в два!
Весь зал был уставлен столами, каждый из которых представлял из себя мини-лабораторию. Микроскопы, пробирки, банки-склянки, медицинские инструменты – всё это было мне хорошо знакомо.
- Похоже, собирали отовсюду, из всех больниц и институтов, которые уцелели, - хмыкнул я. – Видишь, какое всё разное? Микроскопы то с одним, то с двумя окулярами, пробирки то большие, то маленькие. В общем, наскребли, что смогли.
- Это понятно, - кивнул Шурр. – Но что это всё значит? Что они тут делают?
- Эмбрионов делают, - пояснил я. – Сам подумай, где же еще можно несколько сотен вырастить? Мы с тобой сейчас в самом сердце фабрики, понял?
- Гельдис бы сейчас сказал – надо всё шандарахнуть, - хмыкнул Шурр. – А почему пусто?
- Потому что по ночам мы не работаем, - послышался вдруг до боли знакомый голос.
Мы оглянулись – в дверях стоял инженер Эйкар и широко улыбался.
Чёрт, он нас выследил… У меня всё оборвалось внутри, но он был спокоен и не собирался звать охрану. Во всяком случае, пока что.
- Я знал, что вы сюда доберетесь, - сказал он, подходя к нам. – Удивляюсь только, что Юра так поздно отыскал лифт. Ты ведь облазил все закоулки?
Я пожал плечами и опустил голову.
- А что такого? Мне же интересно…
Он потрепал мои волосы и сказал:
- Еще бы! Это место – итог моих исследований, моя гордость. Здесь изготавливают более сотни эмбрионов в день. Идем, покажу всё подробнее.
Он обнял за плечи Шурра, а другой рукой – меня. Так мы и шли между столиками, а инженер пояснял.
- За каждым столом работает лаборант. За смену он должен сделать пять эмбрионов. Ну-ка, посчитайте, сколько всего работает лаборантов в смену?
Я быстренько прикинул в уме и выдал ответ:
- Двадцать. А зачем тогда остальные столы?
- Бывают такие дни, когда мы получаем дополнительные заказы, - ответил инженер. – Какой-нибудь мясокомбинат сгорел, или отключились холодильники и мясо пропало. Вот нам и приходится привлекать новые силы. Ты, Юра, уже сам знаешь, что создать эмбрион не так уж легко. Иначе мы делали бы их намного больше.
- Куда вам столько, - проворчал Шурр, мрачнея на глазах и уворачиваясь из-под руки инженера. – Жрете и жрете… Когда уже подавитесь…
- Напрасно ты так, - сказал инженер с досадой. – Я Юре уже много раз говорил, что клоны – не люди. У них нет ни разума, ни чувств, ни желаний.
- У меня есть! – воскликнул в запале Шурр.
- Да, потому что ты и твои друзья – особенные клоны, - кивнул инженер Эйкар. – На вас я ставлю самый важный эксперимент в моей научной карьере. Вы – будущее человечества.
- Ерунда какая… - проворчал Шурр. – Какое еще будущее?
- А Юра не рассказывал? Я намерен создать искусственного человека, который будет выносливее, умнее, сильнее обычных людей. Дело в том, что у нас сильно поврежден генетический код, от радиации. Человечество рано или поздно вымрет, и останетесь только вы, искусственно созданные люди. А мое имя, надеюсь, останется в веках.

Я взглянул искоса на инженера Эйкара. Он выглядел вдохновленным, гордым, у него горели глаза. Он и вправду верил в то, что говорил. Конечно, мне хотелось заявить, что это полный бред, но я смолчал. И Шурр тоже ничего не ответил, хотя я был уверен – он думает так же, как и я.
- Я давно хотел спросить, - проговорил я. – Почему все клоны получаются такие разные? Я думал, они должны быть, как близнецы.
- Разве я не говорил? – удивился инженер. – Всё просто, на каждый эмбрион приходится своя яйцеклетка. Вот и смешиваются гены и отца, и матери. Какие уж тут близнецы.
Тут сам собой родился еще один вопрос:
- А откуда у вас столько яйцеклеток?
Инженер помолчал, убрал руку с моего плеча.
- Видишь ли, Юра… Это одна из тех тем, которые не принято обсуждать в обществе. Но вам я скажу, по секрету. Уже много лет девочки и девушки сдают в пользу государства свои яйцеклетки. Разумеется, не все, им остаются несколько для рождения двух-трех детей. Но каждой девушке от рождения природа дает более трехсот тысяч яйцеклеток. Можно ведь и поделиться, правда?
- Мы в школе такое не проходили, - смущенно фыркнул я. – Я даже не знал, что у девчонок такое есть…
- Теперь будешь знать. Так, что бы вам еще показать? А, ну, вон там, у стены, расположены инкубаторы, куда складывают уже готовые эмбрионы. Трое суток они содержатся здесь, затем их переносят на первый этаж, где уже и дозревают клоны.
- Ясно, - заявил Шурр. – Нам пора возвращаться.
- Ты что, уже? – удивился я. – Здесь же столько интересного! Давай еще посмотрим?
- Я спать хочу, - отрезал Шурр и направился к двери.
- Да пусть идет,- вкрадчиво сказал инженер, обхватывая меня рукой и прижимая к себе. – Ты ведь не торопишься?
Черт, мне совершенно не понравилось его настроение. Мало ему Шурра? Теперь он и со мной хочет развлечься? Нет, у меня совершенно не было настроения…
- Лучше я пойду, - сказал я, мягко изворачиваясь. – Шурр обидится. Я завтра приду еще раз сюда. Хочется днем посмотреть, как работают лаборанты.
- Днем так днем, - разочарованно сказал инженер Эйкар. – Вообще-то, допуск сюда посторонним запрещен, но тебе я сделаю исключение. Я всё еще надеюсь, что ты захочешь стать моим учеником и преемником. У тебя несомненный талант к генетике.

Я ушел не сразу – он меня заболтал, рассказывая о разных интересных вещах и попутно поглаживая всё, куда мог дотянуться. Я не сопротивлялся, пусть развлекается, ведь информация, которую он выкладывал, была и вправду увлекательная и важная.

- Ты чего сбежал? – подступил я к Шурру, едва зашел в бокс. – Мы еще там могли походить, посмотреть.
- Толку-то… - вяло ответил он. – Противно стало… Как подумаю, что там за один день сотню мальчишек создают, которых потом уничтожают… Мерзкое место.
- Вы о чем? – заинтересовался Гельдис. – Шурр молчит, слова у него не добьешься. Юрка, давай хоть ты рассказывай. Где были, что видели?
Я в двух словах описал ему зал, где создаются эмбрионы. Много говорить не хотелось, меня беспокоил Шурр. Уж очень он был мрачен и подавлен.
- Ну, так надо этот зал взорвать, им негде будет клонов делать, - уверенно сказал Гельдис. Кто бы сомневался!
- Уймись, - вздохнул Шурр. – Если его взорвать, где будут делать куриц? Юра, получается, мы все тоже в этом зале созданы?
- Не-а, - замотал я головой.
- Нет? – удивленно переспросил он. – А где же?
- В том зале делают только обычных клонов, у которых всё отключено – сознание, чувства, мысли, память. А вас инженер Эйкар делал лично, сам. И каждый раз что-то усовершенствовал. В общем, по его словам, мой Русланчик – самая последняя модель клона. Улучшенная и дополненная.
Я улыбнулся, вспомнив о моем братике по крови и понял, что ужасно соскучился.
- Получается, он наш отец? – воскликнул Умлик, внимательно слушавший мой рассказ.
- Кто? – не сразу понял его мысль Шурр.
- Инженер Эйкар! Раз он нас создал, значит, он – наш отец.
- Глупо, но точно, - кивнул Шурр.
- Ну вот, теперь его даже грохнуть нельзя, - недовольно надул губы Гельдис.
- Какой ты кровожадный, – улыбнулся, наконец, Шурр.
Гельдис хмыкнул, пожал плечами.
- Я просто хочу, чтобы всё это прекратилось, - сказал он.
- Мы все хотим, - уже серьезно сказал Шурр. – Юра, ты надумал, что нам делать дальше?
- Еще нет, - сказал я. – Мне надо подумать. Всё так запутано…
- Думай, думай, - проговорил Шурр. – Но не затягивай надолго. Мы не можем здесь торчать месяц, как ты. Надо поскорее уносить ноги, пока твой инженер не выдумал что-то опасное.
- С него станется, - сказал я вполголоса и улегся на кровать. Ночь заканчивалась, но мне жутко хотелось спать. Надеюсь, мне приснится уже готовый план!

Глава сорок вторая

План мне не приснился. Мне приснились какие-то мохнатые чудища, которые тискали меня со всех сторон, будто выискивая место послаще и помягче, куда вонзить большие желтые клыки. Но так и не вонзили до самого утра.
Я проснулся с испариной на лбу и не сразу вспомнил, кто я и где нахожусь. Фух… Приснится же такое…
Под боком шевельнулся Умлик, что-то пробормотал во сне. Я не стал его будить, всё равно заняться нечем. Нет, надо уносить ноги с этой фабрики!
Первым делом я прошлёпал в туалет, зевая на ходу. А когда вернулся, на моей кровати сидел Шурр и тёр стекла очков краешком покрывала.
- Ну как, придумал, что нам делать дальше? – спросил он вполголоса.
- Нет, - вздохнул я. – Так получается, что мы ничего не можем уничтожить. Любой взрыв остановит производство не только клонов-мальчишек, но и тех, которых создал я. В общем, мы в полном тупике.
- Дурость какая… - проговорил Шурр. – Нет, Юрка, этого не может быть. Наверняка есть способ, просто мы его пока не видим.
- Единственный способ, это уговорить инженера помогать нам, - сказал я и добавил: - Пойду, схожу за завтраком. На сытый желудок и думать легче.

Фабрика просыпалась, слышались привычные звуки – голоса, хлопанье дверей, звонки лифта. Мне попадались навстречу работники, многих я уже знал в лицо. Но инженера я еще не видел.
По дороге в столовую я решил заглянуть в его кабинет. Зачем? Не спрашивайте, я и сам не знаю. Я вовсе не искал инженера, очень он мне нужен! Но ладонь автоматически дернула за ручку, и дверь приоткрылась. Я сунул в кабинет голову – там было темно. Ну, нет, так нет, наверное, он в лаборатории. И только я хотел уже закрыть дверь, как вдруг услышал какой-то тихий звук, будто кто-то постанывал. Что-то внутри сжалось, и я невольно шагнул в темноту. Впрочем, глаза быстро привыкли, и я стал различать предметы, да и не так уж темно оказалось. Свет бы включить... Но, выключатель я так и не нашел. Пошарив немного по стене, я бросил эту затею, потому что странный звук повторился.
- Эй, кто здесь? Господин Эйкар, это вы? – прошептал я слабым голосом.
И тут я увидел… Инженер лежал на небольшом диванчике, лицом вниз. Это было понятно, и не это меня испугало до дрожи в коленках.
В полумраке комнаты я увидел, что из затылка инженера медленно выползает какое-то существо. Оно было небольшое, размером с ладонь ребенка, полупрозрачное, издающее слабое сиреневое свечение. Существо чем-то напоминало одновременно и личинку, и мокрицу, и маленькую медузку.
Мне стало страшно, противно и…захватывающе любопытно. Что это за тварь?! Она что, убила инженера?
Больше я ни о чем подумать не успел – существо развернулось и уставилось на меня маленькими алыми глазами-бусинками. Через секунду оно издало резкий неприятный свист и помчалось ко мне с такой скоростью, что я едва успел выскочить за дверь.
Я мчался стремглав по коридору, со всей скоростью, на которую был способен. И только забежав в наш бокс и плотно захлопнув за собой дверь, я попытался прийти в себя.
- Юрка, что случилось? – обеспокоенно спросил Шурр. – На тебе лица нет! Ты весь белый…
- Там… там… - лепетал я, стараясь восстановить дыхание, но меня уже никто не слушал.
Мальчишки уставились на что-то у меня под ногами. Я опустил глаза и увидел, что в узкую щель под дверью просачивается та самая полупрозрачная тварь.
Я взвизгнул и запрыгнул на кровать.
- Что это? – шепотом спросил Умлик, широко раскрыв глаза.
- Не знаю. Оно, кажется, убило инженера, - пробормотал я помертвевшими губами.
- Надо его прикончить! – уверенно сказал Гельдис. Он был единственный, кто не потерял самообладания. Он стоял на соседней кровати, и хотел уже спрыгнуть на пол, но не сумел. – Черт… Я не могу шевельнуться!
И в ту же секунду я понял, что мое тело перестало мне подчиняться. Я не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой! Я мог только вращать глазами, дышать и говорить.
- Эта тварь… Это она нас… - послышался голос Шурра, но я не мог даже повернуть к нему голову.
А существо тем временем медленно, неторопливо, ползло к нам. Я просто чувствовал, что оно излучает удовольствие от нашей неподвижности, от обреченности, с которой мы ждем неизвестного…
- И что ему надо? – спросил растерянно Рикард. – Оно нас сожрет, как инженера?
- Инженера оно не сожрало, - возразил я. – Оно вылезло из его головы.
- Ай! Оно ползет по моей ноге! – вскрикнул Умлик. Через полминуты он добавил облегченно: - Фух, слезло… Рикард, готовься.
- Я не хочу! – захныкал мальчишка. - Заберите его!
Но Рикард тоже не заинтересовал нашего странного и страшного гостя. Он обследовал ноги Шурра, Умлика, а потом… приполз ко мне.
Я напряг мышцы ног, пытаясь скинуть мерзкое существо, но оно упрямо ползло вверх. Я чувствовал слабую щекотку, будто от лапок мохнатой гусеницы. Это было неприятно, но терпимо. Гораздо хуже было то, чего я ждал и страшился. Перед моими глазами проносились картинки из множества голливудских ужастиков.
Защекотало на шее… Я зажмурился.
- Юрка, ты не в его вкусе, - нервно хохотнул Гельдис. – Ну, всё, я последний. На всякий случай – прощайте.
- Помогите! – завопил вдруг Рикард. – Спасите!
- Не кричи, - прервал его Шурр. – Всё равно не услышат, мы в самом дальнем крыле.
- А что делать?! – в отчаянии спросил Рикард. – Она же сейчас…
- Тварь… - сердито бросил Шурр, глядя, как странное существо заползает Гельдису на плечо.
На Гельдиса было тяжело, невозможно смотреть – его глаза округлились, губы потемнели, а всё тело била крупная дрожь.
- Снимите его, - просил Гельдис, но мы ничем не могли помочь.
Повисла тишина, и тогда мы услышали, как раздался тихий треск и скрежет – «личинка» протискивалась в его голову.
Я ждал, что Гельдис сейчас закричит от боли, но он всё еще молчал, и на его лице появлялось удивление.
- Больно? – спросил Умлик, морщась.
- Не-а… - проговорил Гельдис. – Ничего не чувствую.
- Совсем-совсем?
- Щекотно… Затылок чешется. Что оно там делает? Шурр, ты видишь?
- Да, - вздохнул Шурр. – Оно залезло в твою голову.
- Ошалеть… - выдохнул Гельдис. – А… что теперь?
Ему не успели ответить, потому что мы все вздрогнули от грохота. Это Рикард свалился на пол, обретя вдруг свободу. Существо нас отпустило.
И, едва я сумел шевельнуться, тут же бросился к Гельдису.
- Ну, что ты чувствуешь?! – спросил я, со страхом оглядывая его затылок. Под отросшими волосами была видна только узенькая полоска крови, которую я легко стер пальцами.
- Ничего, - ответил Гельдис, напряженно вслушиваясь в себя. – Юрка, что это?
- Не знаю. Я же говорю, оно из головы инженера вылезло. И за мной побежало, а потом…
- Интересно, почему оно выбрало Гельдиса? – задумчиво спросил Шурр. – Мы ему не понравились…
- А ты что, не рад? – хмыкнул Гельдис, к которому возвращался его привычный сарказм.
- Можно подумать, что ты сильно рад.
- Не знаю, - нахмурился Гельдис.
- Знаете что? Я пойду, посмотрю, что с инженером, - решил я.
- Вот, точно! – воскликнул Гельдис. – А я – в столовую. Жрать хочу, умираю.
- Не надо нам выходить, - осадил его Шурр. – Мы и так здесь незаконно. Хочешь на охрану нарваться?
- А ты не командуй, – усмехнулся Гельдис. – Хочешь, сиди, а я пошел. Буду возвращаться, захвачу вам еды.
Когда он вышел из бокса, Шурр спросил задумчиво:
- Мне кажется, или он стал каким-то другим?
- Да, он немного изменился, но я еще не понял, как, - кивнул Умлик. – Но всё равно, хорошо, что он остался жив, и что ему не было больно.
Я не стал больше ждать, в нетерпении выбежал за дверь. Гельдиса в коридоре уже не было, и я быстрым шагом пошел к кабинету инженера.
Инженер Эйкар спал. Я осторожно наклонился к нему, вслушался в сонное тихое дыхание. Его голова была повернута на бок, и я попытался разглядеть, есть ли у него на затылке дырка. Сколько ни вглядывался, так ничего и не увидел.
Будить его я не стал, хотя ужасно хотелось расспросить об этом непонятном чудище, которое переселилось теперь в голову нашего Гельдиса.
А тут еще, как назло, мой пустой живот начал подавать отчаянные сигналы, урча на весь кабинет. И я поспешил в столовую, наполнить его.
А там меня ждал сюрприз. Да еще какой… За столом сидел Гельдис и наворачивал ложкой жаркое. Он был так увлечен, что даже не заметил, как я присел рядом.
- Гельдис, ты что? – растерянно проговорил я. – Ты же… Ты же ешь мясо…
- Что? А-а, это ты, - мельком взглянул он на меня и зачерпнул желтый масляный картофельный кругляшок. – Ну, мясо, и что с того?
- Ты ведь не ешь мясо, – мягко напомнил я ему.
- Как видишь, ем, - спокойно ответил он, продолжая жевать. – Вкусно же. Дурак я был, что отказывался.
Ко мне подошел официант и спросил:
- Жаркое будешь? Господин инженер распорядился кормить беспрепятственно. Много вас там еще таких?
- Четверо, - ответил я. – Но я для них еду с собой заберу, только без мяса.
Он хмыкнул, и через пару минут поставил передо мной такую же миску, как у Гельдиса. Я-то уже привык есть это странное и страшное мясо, но вот то, что ел он… Это меня сильно удивило и забеспокоило.
- Наверное, это из-за той личинки, что тебе в голову залезла… - пробормотал я. – Как бы ее вытряхнуть оттуда?
- Какой еще личинки? – удивленно спросил Гельдис. – Юра, ты что несешь?
- А ты не помнишь? – снова удивился я
- Нет. Рассказывай! – потребовал мальчишка.
- Что рассказывать-то. Тебе в голову залезла какая-то непонятная тварь, и теперь она у тебя в голове.
Гельдис отложил ложку и принялся ощупывать свою голову. После обследования он сказал недовольно:
- Что ты врешь? Нет там ничего!
Оно и видно, что ничего нет, подумал я про себя. Ни ума, ни мозгов. Но разубеждать его я не стал. Надо будет рассказать Шурру, вместе подумаем, что делать.
А пока что я быстро смёл жаркое, вытерев миску до блеска коркой хлеба. И принялся укладывать на небольшую тележку миски и кружки, которые принес официант.
- А про мальчишек ты тоже не помнишь? – между делом спросил я.
- Помню, конечно, - отозвался Гельдис. Он тоже доел свою порцию, но помогать мне даже не собирался – сидел, лениво расставив ноги и поглаживая наполненный живот.

Значит, личинка в голове почти ничего плохого не делает, решил я. Только немного отключает память и… почему-то заставляет есть мясо клонов. Хм… А что, если… Страшная догадка пришла ко мне – что, если у каждого в голове живет такая мокрица?!

Глава сорок третья

Во всей этой нелепой ситуации успокаивали две вещи – в моей голове никого нет, и Гельдис жив-здоров.
Но что делать дальше? Всё, что мы с мальчишками пытались планировать, летело к черту… Мне нужно было разузнать об этих существах, и как можно быстрее.
Конечно, первым делом я откатил тележку в наш бокс.
- Шурр, тут такое дело, - сказал я, неловко переминаясь.
- Ну, что еще? – вздохнул он. – Что еще случилось плохого?
- В общем, Гельдис ел мясо.
Шурр развел руками и поднял глаза к потолку.
- Я так и знал! – воскликнул он. – Гельдис только притворялся нашим братом, а сам…
- Ты так быстро от него отступаешься? – удивился Рикард.
Шурр мельком взглянул на него, но не успел ответить - в дверях появился Гельдис. Он был доволен, незнакомая улыбка светилась на его губах.
- Вы чего раскисли? – спросил он. – Ешьте, пока горячее. Юра, а ты что, не взял жаркое? Ну и зря, обалденно вкусное.
- Юра сказал, что ты ел мясо? – спросил с холодным спокойствием Шурр.
- Ну, ел, и что? – хмыкнул Гельдис. – Сам бы попробовал, знаешь, как вкусно?
- Не знаю и знать не хочу, - отрезал Шурр. – Что с тобой? Неужели эта мокрица так тебя изменила?
- Тьфу ты! Опять мокрица? – сморщил нос Гельдис. – Вы сговорились?
- Нет, правда, она у тебя в голове, - мягко сказал Умлик, подходя к нему. – Ты ничего не чувствуешь разве?
- Нет, - проворчал Гельдис. – Ну, вас…
Он улегся на кровать и отвернулся к стенке.
- В общем, вы ешьте, а я пойду к инженеру. Он точно должен знать, что за ерунда здесь происходит, - сказал я и добавил шепотом, кивнув на Гельдиса: - присмотрите за ним. Не выпускайте из бокса, пока не вернусь.
- Ладно, - ответил Шурр. – Иди, разузнай всё как следует.

Инженер Эйкар всё еще спал, и я замер возле него в нерешительности. Да какого чёрта?! Мне нужны были ответы!
Я затряс его за плечо.
- Господин Эйкар! Господин Эйкар, проснитесь!
Он недовольно зашевелился, забормотал что-то неразборчивое, потом повернулся на спину и открыл глаза.
- Юра? Хм, ты мне не снишься? – спросил он, улыбнулся и протянул ко мне руку. Он успел погладить меня по бедру, но я быстро отскочил – сейчас не до нежностей.
- У вас в голове была какая-то мокрица, похожая на медузу. Вы мне можете рассказать, что это за дрянь? – нервно спросил я.
- Какая еще медуза? Что за мокрица? Юра, ты что, не выспался? – нахмурился инженер. – Что ты несёшь?
- У вас в голове жило какое-то существо, - терпеливо пояснил я. – Недавно оно вылезло и теперь сидит в голове Гельдиса.
- Так, давай по порядку, - сказал он и сел. – Для начала успокойся. Гельдис жив?
- Да.
- Это главное, - сказал он и похлопал рукой по дивану, - присядь-ка.
Я сел на краешек, попытавшись отодвинуться, но инженер дотянулся до меня и обнял за плечи.
- Рассказывай всё по порядку, - сказал он.
- А что рассказывать… Медуза вылезла у вас из затылка, потом погналась за мной. Потом она обнюхала нас всех по очереди и выбрала Гельдиса. Отключила нас, мы не могли пошевелиться, пока она заползала ему в голову… Ну, вот она теперь там, и он начал есть мясо. Вот и всё. И теперь мы не знаем, что делать.
Он молчал, рассеянно поглаживая меня по спине. Я не торопил.
- Значит, «хозяин» всё же и у меня поселился… - проговорил он, глядя прямо перед собой немигающим усталым взглядом сквозь поблескивающие стеклышки очков.
- Хозяин? Так её зовут? То есть, его? – спросил я.
- Да, - вздохнул инженер Эйкар. – Это длинная история.
- Расскажите! – попросил, вернее, потребовал я.
- После того, как закончились войны, на Земле оставалось мало людей, всего несколько миллионов. Они прятались по убежищам, которые успели выстроить. Ну, это я уже рассказывал?
- Ага, - подтвердил я.
- Так вот, через несколько лет началась странная эпидемия. Люди стали внезапно терять в весе, до такой степени, что организм не выдерживал, и человек умирал от истощения. Медики долго не могли разобраться в причине, ведь никаких болезней, приводящих к таким результатам, обнаружено не было. Если взрослый мог сопротивляться несколько недель, то дети умирали буквально за два-три дня, даже если их при этом усиленно кормили.
Я слушал, затаив дыхание, а инженер Эйкар продолжал:
- Одному доктору пришла идея, и он вскрыл череп погибшего. Ты уже знаешь, кого он там обнаружил. Но никто не узнал бы об этом открытии, если бы не видеокамера, ведь «хозяин» сразу влез в голову самого доктора и заблокировал его память. Ученые получили разгадку эпидемии, и вместе с ней – сотню новых загадок. Что это за существа, откуда они взялись, а главное, как с ними бороться?
Инженер всё придвигался ко мне, и гладил всё откровеннее, но я даже не шевелился, поглощенный его рассказом.
- Так вот, - продолжал он. – время шло… И через полгода тщательных исследований ученые поняли, что эти существа питаются человеческими белками, жирами, углеводами, высасывая жизненные соки из своего носителя. Один ученый решил сделать смелый эксперимент: одному из зараженных он скормил мясо недавно погибшего. И что получилось, по-твоему?
Я не задумался и на секунду:
- Зараженный выжил и не потерял вес?
- Точно! – кивнул инженер Эйкар. – Именно так. И тогда мы поняли, что не надо бороться с «хозяевами», потому что нельзя их выковырнуть из головы. Можно с ними сосуществовать. И мы начали разработку создания клонов. Именно тогда и было решено, что для ускорения созревания лучше всего подойдут именно дети. На маленьких клонах слишком мало мяса, у больших – высокая длительность созревания. Оптимальным был выбран примерный возраст 14-15 лет. Были свёрнуты все программы по созданию искусственного белка, по созданию растительного белка. Все силы были брошены только на клонирование. И еще через год была запущена первая фабрика, выдававшая клонов в промышленных объемах. Люди перестали умирать.

Я был погружен в мрачные мысли. Вот что произошло на самом деле… Вот почему люди стали есть детей…
- Значит, это всё «хозяева», - проговорил я. – И вы за сто лет не разобрались, кто это, откуда они взялись?
- Были разные гипотезы. Одни говорили, что это атомные мутанты, по версии других – это пришельцы из иных миров. Третьи предполагали, что это древние жители Земли, которые пробудились в результате войн. В общем, мы смирились. Ведь «хозяева», в сущности, безобидные создания. Им нужна только пища, и потому они подстраивают сознание людей в правильном направлении. Например, если человек отказывается есть мясо, он долго не протянет.
- А вы? – удивленно переспросил я. – Вы же не едите мясо?
- С чего ты взял?
- Вы же сами говорили!
Инженер Эйкар рассмеялся и похлопал меня по спине.
- Юра, ты такой наивный. Я просто соврал.
- Зачем?!
- Чтобы привлечь тебя на свою сторону, когда узнал, что ты из компании вегетарианцев.
- А зачем же вы заставляли меня есть мясо клонов? Какая вам в том выгода? Или вас «хозяин» заставлял?
Инженер Эйкар вздохнул.
- Нет, до сегодняшнего дня я не знал, что он и во мне тоже поселился. Понимаешь, люди понятия не имеют, есть у них в голове «хозяин» или нет. Но я не могу взять в толк, почему он вылез? Обычно они остаются в носителе до самой его гибели. А тут…
- Может, он захотел переселиться в меня, - предположил неуверенно я.
- Ну да, а потом передумал и выбрал Гельдиса, - хмыкнул инженер и задумчиво добавил: - Наверное, ему не понравилось, что у тебя слишком слабый радиоактивный фон. Он-то привык к другому.
- А я и не против, - невольно усмехнулся я. – Очень надо мне эту заразу в башке таскать!
- Они не спрашивают, - хмыкнул инженер и убрал руку. Я удивился этому, ведь он был так разгорячен. Но его настроение уже сменилось. – Знаешь, Юра, я чувствую какую-то пустоту. Будто потерял что-то важное, цель. Похоже, что это «хозяин» меня подталкивал на постоянные исследования. А теперь? Теперь мне уже ничего не хочется.

Инженер выглядел таким расстроенным, что я невольно даже пожалел его. Придвинулся ближе и взял его за руку.
- Не волнуйтесь, - проговорил я. – Цель теперь у нас одна – найти способ уничтожить этих мокриц. И освободить людей от них. Вы нам поможете?
- Ты, Юра, замечательный мальчишка, - улыбнулся инженер, взглянув на меня. – Теперь я и сам понимаю, что надо бороться. Но что я могу сделать?
- Как что? – удивился я. – Вы ученый, вот и изучите эту заразу.
- Предлагаешь вскрыть Гельдису черепушку? – спросил инженер, сверкнув стеклышками. – К сожалению, он не клон. А обычных детей я не имею права исследовать.
- Еще чего! – возмутился я. Вот ведь, «хозяин» исчез, а вредные мысли у инженера всё равно остались. – Надо просто придумать, как еще заполучить это существо.
Инженер Эйкар задумался. Потом сказал, медленно цедя слова, будто выдавал страшную тайну:
- Дело в том, Юра, что эти твари лезут из одного и того же места. Они не берутся из ниоткуда, где-то существует их логово. Вот смотри…

Он быстро метнулся к своему столу и вынул из ящика обычную бумажную папку. А в ней лежали газетные заметки, записи, чертежи. И большая потертая карта, которую инженер осторожно развернул на полу.
- Видишь? Этой карте почти сто лет. Тогдашний ученый нанес на карту точки первых смертей, еще до начала массовых эпидемий. И соединил их лучами.
- Вау… - выдохнул я. Прямые линии, которыми была исчерчена карта, странным образом сходились в одной точке, будто все эти твари расползались именно оттуда. – А где это? И почему туда не отправились военные? Сожгли бы там всё, и дело с концом!
- Какой ты умный, - иронично усмехнулся инженер Эйкар. – И как мы сами не догадались? Нет, Юра, не всё так просто. Эта точка находится в пустыне, где и без того всё выжжено дотла. Армия обследовала весь район, но так ничего и не обнаружила. К тому же, там сильный уровень радиации, и длительно там находиться нельзя. Ну а потом «хозяева» и вовсе стерли из памяти сведения об этой карте и о той экспедиции. Я и сам вспомнил о ней только сейчас.
- Мы пойдем туда, - сказал я. - Мы с мальчишками.
- Ты что, головой ударился? – заботливо спросил инженер. – Я тебе только что сказал, там радиация. Вы сгорите за час максимум! Впрочем…
- Что? – встрепенулся я.
- Если наденете защитные костюмы, то…
- А где их взять? – деловито спросил я.
- Юра, ты понимаешь, что вам нельзя туда соваться? – попробовал отговорить меня инженер.
- Да, - отмахнулся я и снова насел на него: - Где костюмы?
- Я покажу. Иди, поговори со своими друзьями, может они еще и не согласятся. Но будь осторожен – ваш план не должен услышать Гельдис.
- Конечно, - кивнул я и сорвался с места.
До нашего бокса я домчался за несколько минут.

Глава сорок четвертая

Всё было, как обычно – Умлик и Рикард сидели рядом и о чем-то оживленно болтали, Шурр безучастно лежал на кровати, закинув руки за голову, и смотрел в потолок, а Гельдис приканчивал что-то в тарелке, оставленное от завтрака – похоже, у него прорезался голод.
- О, объявился! – воскликнул Шурр, едва я вошел. Он вскочил и кинулся ко мне. – Рассказывай!
- Да что рассказывать, - развел я руками. – Инженер сам толком ничего не знает. Он тоже не помнит, что у него в голове жила эта тварь. В общем, он говорит, что это у всех людей теперь такое. Эпидемия.
- Ничего себе, - протянул Умлик. – А что она с людьми делает-то?
- Ничего не делает, - лениво отозвался Гельдис. – Успокойтесь вы! Я ее вообще не чувствую. Наоборот, даже как-то сил прибавилось.
- Шурр, выйдем на минутку, - сказал я. – В соседнем боксе надо немного стол подвинуть, а я сам не справлюсь.
Шурр недоуменно взглянул на меня, но спорить не стал. Спросил только в коридоре:
- Какой еще стол? Юра, зачем его двигать?
- Надо, - коротко кинул я, не вдаваясь в подробности, ведь мы еще недалеко отошли от дверей, а я понятия не имел, какой слух у этих тварей. Может, они даже мысли читают?
В соседнем боксе я плотно прикрыл дверь, затащил Шурра в душ и открыл кран.
- Ты чего? – широко раскрыл глаза Шурр, отпрыгивая от холодных капель.
- Слушай внимательно, - сказал я тихо. – Эта медуза в голове Гельдиса может предупредить своих подружек, если нас подслушает. Понял теперь?
- Понял, понял, не дурак, - хмыкнул Шурр. – Ну, так что там за тайна?
- Инженер мне много чего интересного рассказал. Эти существа появились сто лет назад, сразу после войны. И стали влезать в головы людей, заставляли есть мясо клонов. В общем, если мы уничтожим этих тварей, то люди перейдут на обычную еду. Это если в двух словах.
- Так-та-ак, - протянул Шурр. Он подставил руку под воду, плеснул себе на лицо. – Уф, аж жарко стало… Да, Юрка, это важные новости. А он рассказал, как их уничтожить?
- Откуда же он знает. Просто показал на карте, откуда они приползают, где может быть их логово.
- Это супер! – засверкал глазами Шурр. – Пойдем туда и ка-ак шарахнем! И взрывчатка пригодится!
- Так и знал, - усмехнулся я. – От Гельдиса заразился? Лишь бы только повзрывать…
- А ты что предлагаешь?
- Не знаю пока что. Может, с ними получится договориться.
Шурр рассмеялся:
- Нет, наверное, в тебя тоже кто-то вселился, только мы не заметили! С кем договариваться? Мы даже толком не знаем, что это такое!
- Ладно, - проворчал я. – Главное, найти их улей.
- Что найти? – переспросил удивленно Шурр.
- Улей, логово, дом, муравейник, - перечислил я, чтобы было понятнее. – А когда найдем, тогда и посмотрим, чего делать.
- Но взрывчатку мы с собой всё же возьмем, - уверенно заявил Шурр, и я даже не стал спорить.
- Только ничего не говори в комнате, - предупредил я. – Эта тварь, что у Гельдиса в голове, ничего не должна узнать.
- Хорошо, - кивнул Шурр. – Юрка, а где же этот самый улей, или как ты его там называл?
- Инженер показал на карте. Но там очень опасно, - вздохнул я. – Пустыня, радиация. Надо надеть защитные костюмы. Он сказал, что покажет.
- Отлично, - улыбнулся Шурр. – Ночью тихонько выйдем из бокса, пока Гельдис спит.
- Постой, ты что, хочешь оставить его на фабрике? – спросил я.
- Конечно. Он теперь не тот Гельдис, с которым мы дружили. Он теперь наш враг. Понял?
Я тяжело вздохнул.
- Не нравится мне всё это…
Шурр подошел ко мне и обнял.
- Мне тоже не нравится, - шепнул он мне на ухо. – Но пока что это наш единственный шанс, и я не хочу, чтобы всё сорвалось. Когда мы победим эту заразу, мы вернемся и заберем Гельдиса. А ты договорись с инженером, чтобы его никто не тронул.

* * *

Костюмы оказались не такими, как я себе представлял. Вместо неповоротливых тяжелых скафандров мы увидели черные обтягивающие комбинезоны. Я взял один - лёгкий, будто невесомый.
- И что, он нас защитит? – спросил я недоверчиво.
- Да, Юра. Костюмы сделаны из такого материала, которому не страшна ни жара, ни холод, ни радиация, - ответил инженер и добавил уже с меньшей уверенностью в голосе: - хотя, всё зависит от уровня зараженности. Видишь, на рукаве полоска? Сейчас она зеленая, значит – всё в порядке. Когда пожелтеет, значит – умеренный фон. А если станет красной, счет пойдет на минуты. Понял? Запомни хорошенько, если полоска красная – бегите оттуда, как можно быстрее.
- Ясно, - ответил за меня Шурр.
- Ну, тогда надевайте, - подытожил инженер Эйкар. – Честно говоря, я не знаю, зачем вы туда идете. Сто лет никто не исследовал эту местность, и там может быть всё, что угодно.
- Вот мы и посмотрим, - насмешливо отозвался Шурр, натягивая упругие штанины.
- А почему они такие маленькие? – удивленно спросил Умлик. – Я думал, мы в них утонем.
- Это детские, - пояснил инженер. – В каждом учреждении должны быть защитные костюмы, для взрослых и для детей. На фабрике детей нет, но костюмы есть, так положено, по технике безопасности. Считайте, что вам повезло. И еще кое-что я могу для вас сделать… Юра, ты умеешь водить машину?
- Машину? – изумленно переспросил я, потому что вопрос был совершенно неожиданный. – Ну, в общем, немножко. Меня папа учил. Но я толком не выучился. А почему вы спрашиваете?
- Не пешком же вам топать в такую даль, - усмехнулся инженер Эйкар. – Оделись? Ну, пойдем, покажу кое-что любопытное.
Костюм был в обтяжку, и мне стало казаться, что его вообще нет – он будто стал моей второй кожей. За спиной болтался откинутый капюшон, который, как объяснил инженер, вскоре станет закрытым шлемом.
Я взглянул на мальчишек и улыбнулся – неужели и я выгляжу так здорово? Всё черное, обтянутое, красивое… Те, кто создавал эти костюмы, знали своё дело.
Похоже, что инженер тоже оценил нас, он сощурился, снял очки и пошлепал Шурра по выпуклым задним местам.
- Потрясающе, - проговорил инженер. – Я еще не видел эти костюмы в действии. Очень эротично. Поскорее убирайтесь, а то я точно не удержусь.
Шурр хихикнул и направился к выходу.

* * *

На лифте мы выбрались на самый верх, и инженер, открывая железную дверь в какой-то ангар, спросил:
- Еще не поздно, может, передумаете?
- Нет, - решительно ответил Шурр. – Вы лучше за Гельдисом присмотрите, как бы не наделал глупостей.
- Присмотрю, - вздохнул инженер. – Но я даже не представляю, что вы сможете там сделать.
- Для начала, хотя бы выясним, что это такое, и откуда все эти мокрицы вылезают, - сказал я.
- Ну, дело ваше. Вот, смотрите! Нравится?
Перед нами в полумраке ангара появились три небольших зеленых вездехода. С шестью колесами, с большой прозрачной кабиной, на которой крепились два прожектора.
- Вау, - воскликнул я, и эхом отозвались мальчишки.
Инженер Эйкар улыбнулся, он был доволен нашей реакцией.
- Ну вот, один из них ваш. Полезайте внутрь, заводите и поезжайте. Юра, держи рюкзачок, я собрал вам еду и воду, и карту положил. А в вездеходе вы найдете оружие, которое вам, надеюсь, не понадобится.
Я взял рюкзак, повернулся к инженеру и сказал, неловко потупясь:
- Спасибо вам. Я думал, вы надо мной издеваетесь, а это всё, оказывается, та медуза в вашей голове.
Он потрепал меня по голове.
- Ничего, Юра, я не обижаюсь. И ты не держи на меня зла. А если у вас получится изменить наш мир, я буду только рад. Мне интереснее выращивать твоих куриц, чем детей, которые идут на убой.
Мы влезли в вездеход, и Шурр с лязгом закрыл дверку.
- Та-ак, - протянул я. – И как этой штуковиной управлять?
Приборная панель была непривычная, ни руля, ни педалей. И тут оказалось, что Рикард знает больше, чем я!
Со знанием дела он принялся тыкать пальцем в экранчики, кнопки и тумблеры, поясняя, что есть что.
- Откуда ты всё это знаешь? – удивился Умлик.
- Пока вы в интернате дурью маялись, я сидел в компьютерной комнате, и изучал всё подряд, - ответил Рикард. – Надеялся, что мне это когда-нибудь пригодится.
- Ты молодец, - хлопнул его по плечу Шурр. – Ну, давайте первым делом доберемся до нашего штаба. Только езжай потихоньку, чтобы не привлекать внимания. Остановишься возле какого-нибудь люка, а там мы дойдем под землей. Надо ведь забрать взрывчатку.

Загудел мотор, и подо мной завибрировало сидение. Ну, всё, поехали! Назад пути уже нет…

* * *

Это было раннее утро, но какая разница? Здесь ведь и днём и ночью – одинаковое свечение с дымного и туманного неба. Мы ехали по безлюдным улочкам, и я пялился в окно, чтобы ненароком не пропустить патруль.
- Юрка, расскажи еще что-нибудь про них, - попросил Шурр.
- Да ничего неизвестно, - пожал я плечами. – Главное, что это именно они заставляют есть клонов. Впрочем, инженер говорил, что сначала медузы ели самих людей, и только потом додумались кормить их мясом клонов.
- Дурость какая, - вздохнул Шурр. – Рикард, останови вон там, возле стены. Видишь, можно загнать вездеход в тот проём? Давай, только осторожно.

Рикард сбавил скорость и медленно завел вездеход в проём между домами. Отсюда он был скрыт от чужих взглядов.
- Отлично, - сказал Шурр, оценив работу Рикарда. – Ты просто мастер.
- Да ладно, - смущенно ответил Рикард. – Юра тоже наверное неплохо вел бы.
- Нет, у нас совсем другие машины, - покачал головой я.
- Ну, хватит болтать, - сказал вполголоса Шурр, превращаясь в нашего командира. – Идем к люку, а там – до штаба рукой подать.

По подземным тоннелям, от которых я уже начал отвыкать, мы беспрепятственно добрались до штаба. У меня было такое чувство, будто я возвратился домой.
Увы, всё шло слишком гладко, и в штабе нас ждал неприятный сюрприз…

Глава сорок пятая

Первым в люк полез Умлик. Через несколько секунд после того, как его макушка скрылась, внутри послышалась возня, сдавленный возмущенный крик, а потом громкий вопль:
- Бегите!!
Рикард, который уже было сунулся в люк, быстро выскочил оттуда. За ногу его пытался кто-то удержать, но рука соскользнула с обтянутой кожи защитного комбинезона, и Рикард освободился. Конечно, мы с Шурром не стояли безучастно, а сразу стремглав кинулись наутёк.
За спиной я слышал чьи-то тяжелые шаги, гулко гремевшие в тиши тоннеля. Наверное, нас бы поймали, но Шурр знал все закоулки, и вскоре он нырнул в неприметный проём, потянув меня за руку, а я уже втащил Рикарда.
Мы затаились, спрятавшись в глубокой нише. Погоня промчалась мимо нас, и вскоре снова стало тихо.
- Засада, - растерянно пробормотал я. – Но как?! Как они нас вычислили?
- Не понимаешь? – с сожалением спросил Шурр. Я видел, как в полумраке блестят стеклышки его очков. Он помолчал, потом сказал с тяжелым вздохом: - Гельдис…
- Что? Гельдис? – удивился я. – Ты думаешь, это он нас выдал?
- Он уже чужой, - мрачно сказал Шурр. – Или он сам, или эта тварь в его голове, но они оба нас предали. Мальчишек, конечно, уже отправили в интернат, и ждали только нас.
- А что дальше-то? – спросил Рикард. – Что делать будем?
- Что решили, то и будем, - отрезал Шурр. – Идем, вытащим взрывчатку, потом вернемся к вездеходу. В штаб теперь нельзя. Хорошо, что взрывчатка в другом месте!

Кладовая оказалась в нескольких минутах ходьбы от штаба. Это была небольшая комнатушка, заваленная всяким хламом – полусгнившими тряпками, изломанной мебелью, железными ящиками и битым стеклом.
- Осторожнее, - предупредил Шурр. – Юрка, помоги сдвинуть щит.
Мы передвинули тяжелый деревянный щит, и под ним оказались три ящика. Два мы оставили, а третий потащили к люку.
- Тяжелый какой… - фыркнул Рикард. – Может, оставим половину?
- А ты знаешь, что там придется взрывать? – возразил Шурр. – Лучше пусть будет запас. Я уверен, если эти медузы сумели завоевать всю планету, то и одного ящика будет мало. Взять бы еще, но мы не утащим…
Когда мы вылезли из люка, Шурр изменил направление, и я даже не стал спрашивать, почему. И так понятно, что наш тоннель уже засвечен, и лучше пойти другим путём.
Как оказалось, это даже к лучшему, до вездехода было гораздо ближе.
С трудом мы доволокли ящик, с еще большим трудом загрузили его в кабину. И только потом, когда мы двинулись в путь, пришла запоздалая мысль – а ведь мы везем настоящую взрывчатку и в любой миг можем взлететь на воздух сами…
- Шурр, а она не взорвется? – спросил я, утирая холодную испарину со лба.
- Кто? А… Не волнуйся, пока не взведен взрыватель, нам ничего не грозит, - хмыкнул Шурр и добавил обеспокоенно: - Поскорее бы из города убраться, нас наверняка уже все патрули ищут.
Дальше мы ехали в напряженном молчании – Рикард сосредоточился на управлении, Шурр и я следили в окна, нет ли патрулей на дороге.
Может, они не ожидали, что мы сумеем вырваться, может, не предполагали, что у нас будет транспорт, но мы выехали на окраину города без помех. Почти без помех… Кто-то всё же пытался нас задержать – по обшивке застучали пули, но Рикард поддал газу, и мы проскочили на полном ходу.
Вокруг нас потянулся унылый беспросветный пейзаж – вместо городских зданий теперь нас окружали рыжие холмы, без единого зеленого пятнышка. Наверное, растения не сумели восстановиться после войн, хоть прошло уже почти сто лет.
Кривые черные деревья, обожженные и искорёженные, торчали то тут, то там, выделяясь на общем фоне, и добавляя безнадежности. Полуразрушенные здания тоже изредка виднелись, безучастно глядели черными пустыми глазницами окон на нас.
- Да-а, неужели за столько лет не сумели восстановить? – пробормотал я с сожалением.
- А зачем? – хмыкнул Шурр. – Им и без этого хватает, где жить. Еды полно, клонов понавыращивали…
- Вы там за картой следите? – обернулся к нам Рикард. – А то проскочим мимо или наоборот, влетим прямо в логово этих тварей.
- Ой, точно! – спохватился Шурр. – Юра, ты карту хорошо запомнил? Где мы находимся?
Я пожал плечами – вроде бы запомнил, но ведь всё вокруг такое одинаковое, глазу не за что уцепиться. Впрочем, один ориентир был – возле того места, где сходились лучи, вычерченные давно умершим ученым, текла река. Даже если она высохла, русло должно было остаться.
Всё это я и озвучил мальчишкам. Шурр отнесся к моим словам скептически:
- Где мы его искать будем, русло это. Глина кругом, песок.
И тут нас основательно тряхнуло, машина накренилась и пошла носом вниз. А когда выпрямилась, мы увидели, что нас окружают высокие холмы, вытянувшиеся далеко вперед.
- Ха, вот и русло, - усмехнулся я. – Мы едем по дну бывшей реки. Глубокая была… Метров пять, да?
Прикинув на глаз, Шурр покачал головой:
- Побольше. Смотри, здесь даже корабли плавали! Рикард, осторожнее!
- Вижу, - проворчал Рикард, и вездеход, вильнув, обошел стороной лежащий вверх дном ржавый катер, судя по его размеру. Впрочем, я не сильно разбирался в морской технике.
- Реку мы нашли, а дальше куда? Юрка, ты хоть карту захватил с собой?
- Нет, она слишком старинная, рассыпалась бы. Инженер ее скопировал.

Я вынул из рюкзачка хитрую штуковину, которую мне дал перед уходом инженер Эйкар. Это была небольшая коробочка с кнопкой, и стоило на нее нажать, как на полу вездехода высветилась цветная карта.
- Хм, никогда не видел, - удивился Шурр. – Наизобретают ведь… Ну, и где мы сейчас?
Я почесал в затылке, разглядывая хитросплетения разноцветных линий, пятен, кружков.
- Этой карте сто лет, сейчас многое изменилось, - виноватым голосом сказал я, и тут же ткнул пальцем в синюю извилистую линию: – Но река вот! А здесь был мой город. Сейчас на его месте выстроили ваш…
- От города мы недалеко отошли, значит, мы где-то здесь, - сказал Шурр и тоже постучал пальцем по карте. Палец прошел сквозь картинку и окрасился в синий цвет.
- Ладно, едем дальше, - вздохнул я. Мне становилось не по себе, потому что неизвестность всегда страшила больше.

Рикард осторожно вел вездеход среди каких-то каменных обломков – должно быть, это был обрушившийся мост.
- Интересно, за нами пошлют погоню или нет? – задумчиво проговорил Шурр.
- А кто их знает, - беспечно отозвался я. – Ну пошлют, и что? Мы и так едем непонятно куда! Вдруг там еще страшнее?
- Хватит вам, - мрачно заявил Рикард. – Я сейчас от страха помру, сами вести будете.
- Всё-всё, молчим, - рассмеялся Шурр.

Дальше мы и вправду ехали молча, а напряжение всё росло.
- Наверное, надо выбираться наверх, - сказал Шурр, снова разглядывая карту. – Мы уже примерно здесь, да? Рикард, жми на полную, надо выезжать из этой ямы.

Надсадно завыл мотор, и мы потихоньку стали выползать. Рикард нашел подходящее место – осыпавшийся склон. Вскоре мы выехали на ровную площадку.
Местность была унылая, куда ни кинь – обожженная равнина, желто-коричново-оранжевая.
- Как на Марсе, - заметил я вполголоса.
- Где? – переспросил Шурр.
- Марс, планета такая. Сплошная пустыня, - пояснил я. – Теперь и Земля такая же… Рикард, давай вон туда, налево. Видишь, где что-то чернеет? Похоже, какое-то здание?
- Дом разбитый, - присмотрелся Шурр.
Как вскоре оказалось, этот дом был не один, за ним окрылись еще несколько зданий, с чернеющими окнами без стекол, с выбитыми рамами и осыпавшимися стенами.
- Наверное, здесь был поселок, - предположил я. – Остановимся. Смотрите, все линии сходятся именно здесь.
- Ну, вот и приплыли, - сказал Шурр и надел шлем. Щелкнули автоматические защелки. – Юрка, чего стоишь, надевай тоже.

Его голос изменился, стал глухим, механическим, но я все прекрасно расслышал даже через его шлем.
Я тоже защелкнул шлем и сказал:
- Рикард, ты лучше останься в машине. Вдруг нам придется срочно удирать?
- Хорошо, - не слишком расстроился Рикард.

Первым делом, едва выбравшись из люка, я взглянул на полоску-индикатор. Она пожелтела.
- Шурр, смотри, здесь радиация, - сказал я и показал ему рукав. – Будь осторожен, как покраснеет, сразу бежим!
Он кивнул в ответ и направился к развалинам.

Что мы искали, я и сам не знал. Мы немного побродили между разбитых зданий, спотыкаясь о камни и перепрыгивая через них.
- Ноги ломать только… - ворчал Шурр. – Может, ошибся инженер?
- Может… - вздохнул я, переворачивая какой-то деревянный ветхий щит.
- Эй, вы что тут делаете? – послышался незнакомый удивленный голос.
Мы разом обернулись – из-под земли торчала чья-то голова.

Глава сорок шестая

В первую секунду я испугался, решил, что это какой-то призрак лезет из могилы, потом выдохнул – этот человек просто вылезал из квадратного люка.
И когда он вылез, мы увидели, что на нем тоже защитный костюм, но другого образца – не обтягивающий и красивый, а бесформенный, будто мешок, тёмно-зеленого цвета. На голове – шлем с большими прозрачными очками.
- Я спрашиваю, вы кто такие? – снова задал он вопрос по громкой связи. – И что делаете в запретной зоне?
- Ничего она не запретная, - возразил Шурр. – Здесь даже охраны нет, и забора нет.
Я промолчал – не собираюсь отчитываться перед каждым встречным. Он-то сам кто такой?
- Детям здесь не место, - строго сказал незнакомец. – Здесь очень опасно. Это ваш вездеход? Где вы его взяли? Угнали?
- Еще чего, - проворчал Шурр. – Нам его подарили. Мы ищем…
Тут я стукнул его по ноге, чтобы не трепался. Шурр замолчал.
- Та-ак, - протянул незнакомец.
Покопавшись в своем костюме, он выудил нечто, похожее на полицейский сканер – с рукояткой и экранчиком.
А вдруг это оружие?! Я вздрогнул и быстро потянул Шурра в сторону, прячась за поваленным каменным блоком.
- Да не бойтесь, ничего я вам не сделаю, - послышался механический голос громкой связи. – Проверить кое-что надо, потом поговорим. Идите поближе.

Не знаю почему, но страх улетучился, я больше не боялся этого человека. Он вызывал какое-то неуловимое доверие. И я сделал пару шагов навстречу. Шурр недоуменно поглядел на меня и тоже приблизился.
Мужчина щелкнул своим прибором, поглядел на экранчик и удовлетворенно кивнул.
- Вот и отлично, - сказал он. – Теперь можем поговорить спокойно.
- А что вы там вычисляли? – поинтересовался я.
- Я смотрел, не привели ли вы кого-то еще.
- Вы смотрели, нет ли у нас в головах «хозяев»? – догадался Шурр.
- Хм.. Да. Но откуда вы про них знаете? – удивился мужчина. – Все, у кого они поселялись, теряли память об этом событии.
- А мы его даже видели, - похвастал я. – Мерзкое чудище!
- Неприятное создание, да, - согласился наш собеседник и спрятал сканер. – Ну-ка, рассказывайте всё по порядку.
- Вы первый, - неожиданно воспротивился Шурр.
- Ха, смешные вы ребята, - хохотнул мужчина. – Стоим посреди пустоши, и боимся друг друга.
- А у вас в голове нет случайно «хозяина»? – спросил я.
- Нет, - ответил он и, чтобы снять все препятствия между нами, вынул сканер и показал нам его окошко. Оно осветилось зеленым цветом. – Видите? А если бы кто-то был внутри, светилось бы красным.
- Ладно, - вздохнул Шурр. – И все же, кто вы? Что вы ищете здесь?
- Меня зовут Хелмрис Сталгейр, - назвался мужчина. – Исследую пустоши, ищу воду.
- Что ищете? Воду? – удивился я. – Зачем? В городе ее полным-полно.
- А в городе она откуда берется? Не знаете? Вот именно. А берется она из подземных источников. Реки под землю ушли, их русла изменились. Вот и я разбираюсь, куда именно ушла вода.
- Точно! – воскликнул Шурр. – Мы как раз ехали по руслу высохшей реки.
- Ну, я вам рассказал о себе, теперь ваша очередь.
Мы переглянулись.
- Давай расскажем? – спросил я. – Всё равно нам помощь понадобится.
- Не знаю… А вдруг выдаст? – засомневался Шурр.
- А ничего, что я здесь стою и всё слышу? – хмыкнул мужчина. – Может, я еще и не захочу вам помогать. У меня своих дел по уши.
- Наше дело важнее, - уверенно заявил я.
- Вот как? Ну-ка, расскажите, - заинтересовался Хелмрис. Хм, здорово, я научился запоминать их странные имена с первого раза!
- Мы хотим найти место, откуда лезут эти существа, - сказал Шурр. – Оно где-то здесь, так нарисовано на старой карте.
- Вы хотите уничтожить «хозяев»? – воскликнул мужчина, всплеснув руками. – Да кто же вам позволит? Сюда наверняка уже мчится целая армия!
- Нет, никто не знает, что мы здесь, - покачал головой я. – Мы специально все держали в тайне.
- Вот что, мальчики, - сказал он. – Я про «хозяев» узнал совершенно случайно год назад, когда вступил в ряды Сопротивления. Слышали о нем?
- Вегетарианцы, что ли? – спросил Шурр. – Так я как раз один из них.
- Да? Вы мне нравитесь всё больше! – усмехнулся Хелмрис. – Так вот, наши ученые выяснили, что «хозяева» излучают некие волны, влияющие на мозг, и эти волны вполне можно просканировать.
- А почему они в вас не заселились? – спросил я. – Они ведь в каждого человека могут залезть.
- Не в каждого. Проблема в том, что мы никак не можем определить, что именно отпугивает их, почему одни люди подвергаются влиянию, а другие нет.
- Инженер Эйкар сказал, что их отпугивает слабая радиация, - сказал я.
- О, вы знакомы с господином Эйкаром? – удивился Хелмрис. – Это страшный человек… Сейчас именно он создаёт клонов, уже более двадцати лет.
- Ничего он не страшный, - возразил я. – Просто у него в голове сидела эта медуза. А на днях она вылезла.
- Откуда вы знаете?
- Я видел!
- И я тоже, - подтвердил Шурр. – Она влезла в голову нашего друга, Гельдиса.
- Потрясающе, - с чувством сказал мужчина. – Никто не видел раньше, как «хозяева» вселяются в человека, или как они покидают своего носителя. Во всяком случае, при его жизни. Но господин Эйкар ведь остался жив? Или нет?
- Жив, жив, конечно. Это он дал нам костюмы и вездеход, и карту тоже, - сказал я. – Так вы поможете нам? Вы здесь, наверное, всё-всё знаете?
- Не всё, - вздохнул Хелмрис. – На этой площадке я всего две недели. Но, в общем и целом я знаю местность. Раньше здесь был небольшой городок. Его не задели ядерные взрывы, он разрушился от времени. Поэтому здесь радиационный фон намного слабее и почти незаметен. Можно было бы даже снять костюм, он ужасно неудобный, но это опасно. А ваши костюмчики, я смотрю – современная экспериментальная разработка?

- Господин Эйкар сказал, что такие костюмы в каждом учреждении, - удивился я.
- Он немного преувеличил, - улыбнулся Хелмрис. - У большинства защита старого образца, как у меня. Считайте, что вам повезло. Но давайте к делу. Значит, вы ищете логово «хозяев». И как же оно выглядит?
- Понятия не имеем, - проворчал Шурр. – Знали бы, давно б нашли.
- Мы тут всего десять минут, - хмыкнул я, ткнув его локтем. Вот хвастунишка.
Хелмрис внимательно посмотрел на нас сквозь свои большие стекла, подумал немного, потом сказал:
- А вы знаете, мне кажется, мы сможем обнаружить это место с достаточно высокой точностью.
- Как? – разом оживились мы.
- С помощью моего сканера, - сказал он. – Вот смотрите, окошко ведь не только цветом показывает наличие чужеродного поля, которое излучают «хозяева», но и его цифровое значение. Мы просто пойдем на самый высокий показатель!
- Здорово! – воскликнул я.
- Мы их в два счета отыщем! – подпрыгнул на месте Шурр. – Юрка, может, потащим с собой ящик, а?
- Нет, рано, - ответил я. – Сначала надо разведать.
- Что за ящик? - поинтересовался Хелмрис.
- С взрывчаткой, - сказал Шурр.
- Что-то не нравится мне ваша затея, - нахмурился Хелмрис. – Вы думаете, что самые умные? За сто лет наверняка уже пытались их и найти, и уничтожить. Но, как видите, не получилось.
- А у нас получится, - беспечно заявил Шурр.
- Да и не искал никто, - поддакнул я. – «Хозяева» ведь память отключили, вот никто и не вспоминает об этом месте. Ну, пойдемте скорее!
- В таком деле торопливость вредна, - настоятельно проговорил он и принялся водить сканером на все стороны, внимательно глядя на экранчик. – Похоже, нам туда…

Мы направились следом за ним вдоль разбитого шоссе, перескакивая через щели в асфальте. Вокруг стояла звенящая тишина, я даже решил, что испортилось переговорное устройство – но громкое сопение Шурра было слышно прекрасно.
Но не было вокруг ни машин, ни людей, ни птиц, ни собак – некому шуметь… А редкая трава, выбивающаяся из-под камней рыжими чахлыми кустиками, не прятала в себе кузнечиков и сверчков. Всё живое погибло на планете, кроме людей. Это казалось невероятным, но, увы – это случилось.
- Пришли, - негромко сказал Хелмрис. – Здесь фон зашкаливает.

Мы стояли перед огромной трубой, вход в которую был заварен решеткой из ржавых прутьев арматуры. Но Шурр пнул по ней ботинком, и несколько прутьев осыпались из пазов. Еще несколько ударов, и от решетки осталось только воспоминание.
- И что, вы пойдете туда? – с сомнением в голосе спросил Хелмрис.
Черная пустота, открывшаяся перед нами, не внушала доверия. Идти навстречу неизвестному совершенно не хотелось, и я нерешительно затоптался на месте. Шурр был настроен более серьёзно:
- Юра, идем. Надо узнать, что там! Мы должны уничтожить их гнездо, и тогда всё закончится.
- Идем, - пролепетал я и шагнул вперед на ватных ногах. - А вы с нами, господин Хелмрис?
- Такой шанс выпадает один раз в жизни, и я не собираюсь его упускать, - ответил Хелмрис, и его слова немного меня успокоили. Всё-таки рядом будет взрослый…

Глава сорок седьмая

Труба была огромной, даже Хелмрис шел во весь рост, а мы с Шурром и подавно. Под ногами скрипел песок, перекатывался мелкий гравий, и постепенно становилось всё темнее – солнечный свет перестал проникать сюда.
- У вас фонари есть? – спросил Хелмрис, щелкнул тумблером, и на его поясе загорелся фонарик.
Я пощупал свой пояс, вздохнул:
- Нет, у нас ничего похожего…
Шурр отчетливо хмыкнул, и вдруг я увидел, как на его шлеме разгорелась яркая лампочка.
- Как ты ее включил? – спросил я удивленно.
- Надо было слушать, что говорил инженер, а не ушами хлопать, - назидательно сказал он, протянул руку и постучал пальцем по моему лбу. – Здесь кнопка, пощупай сам.
Здорово, оказывается, всё продумано. И вправду, я нащупал кнопочку.
- Не загорается почему-то, - пробормотал я и тут же услышал в шлеме голос Рикарда.
- Ой, Юра, это ты? А я тебя слышу! – радостно возвестил он. – Вы где? Я тут уже с ума схожу от скуки!
- Шурр, ты его слышишь? – спросил я.
- Кого?
- Рикарда! Он со мной говорит.
Шурр удивленно взглянул на меня, потом сообразил:
- А, ты же не ту кнопку нажал. Это рация, а фонарик слева.
Он включил рацию на своем шлеме и сказал:
- Рикард, ты как? Чужих нет?
- Нет, я тут один! – ответил Рикард, и на этот раз его голос звучал в обоих наших шлемах. – Вы когда вернетесь?
- Не знаю. Наверное, еще не скоро. Мы тут познакомились с одним ученым, и теперь вместе идем искать гнездо этих медуз, - сказал Шурр. – Ладно, мы отключаемся, до связи!
- Юрка, Шурр, будьте осторожны! – сказал напоследок Рикард. – Если что, сразу сообщите, я за вами подскочу!
Он отключился, и только теперь Хелмрис спросил:
- Это ваш третий?
- Да, это Рикард, - ответил Шурр. – Ему там скучно.
- Зато нам сейчас будет весело, - усмехнулся я. – Идем прямо в логово…

Теперь я, наконец, включил свой фонарик, идти стало немного веселее, хотя… Что-то всё равно было не по себе. Что-то не складывалось.
Наверное, Хелмрис это почувствовал. Он остановился, обернулся и уставился на меня в упор.
- Юра, что не так? Ты словно на гвоздях! На страх это не очень похоже, ты мальчик смелый, я уверен. Но что-то тебя терзает.
- Даже не знаю, - ответил я, неловко дернув плечом. - Слишком много странностей. Вот вы говорите, что радиации уже нет. А ваш прибор тогда на что среагировал? Если это не радиация, тогда что? И потом, ваш прибор сразу показал, где их логово, но почему тогда вы его не нашли сами? И почему вы пришли один на эту пустошь, если здесь так опасно?
Хелмрис слушал меня, одобрительно кивая, но пока молчал.
- И почему, - продолжал я, - в трубе ваш прибор отказывается работать? Теперь мы даже толком не знаем, куда идти. Вот кончится труба, и мы точно заблудимся.
- Ты наблюдательный, - сказал Хелмрис. – Я действительно уже давно спрятал прибор, потому что он бесполезен. Сейчас фон одинаков везде вокруг нас. А ты совсем не глуп,
это очень хорошо.

Я скромно потупился, но всё же ждал ответов. И он продолжил:
- Я ничего не могу утверждать точно, всё – только предположения. Но если версия дает объяснения, значит, она не так бесплодна, верно? Так вот… Раньше я не только водой занимался. Вода, это так… прикрытие. Для чересчур любопытных. На самом деле я и институт, где я работаю, изучаем этих существ, которых все именуют «хозяевами». Мы полагали, что они реагируют на радиацию, и вселяются именно в тех людей, у кого повышенный фон. Но ты ведь изучал физику? Слышал про период полураспада? За сто лет фон стал обычным, вернее… Прости, мне трудно подобрать слова, чтобы объяснить. В общем, радиационный фон сменился другим, очень похожим. И мы поняли, что его излучают сами «хозяева».
- Уффф… - фыркнул я невольно. – Как всё запутано.
- И не говори. Нам понадобились долгие годы, чтобы разобраться, но, как видишь, мы толком тоже понимаем очень мало. Их поле имеет множественную природу, очень сложное по составу. И одним из компонентов является именно радиация. Но мой прибор реагирует на биосоставляющую их поля, понимаешь?
- Не-а, - честно признался я.
Хелмрис вынул прибор, продемонстрировал нам и сказал:
- Основой моего прибора является биодатчик. Он очень прост, Юра – датчик, это сама медуза.
- Что? – воскликнул Шурр. – Вы запихнули ее в эту коробочку?! Но как? Она же отключает людей! Мы пошевельнуться не могли!
- Это длинная история – развел руками Хелмрис. – Если двух словах, то с медузой работали роботы.
- Вау! Круто! – улыбнулся я. – Так ей и надо! Значит, в вашем приборе сидит медуза?
- Да. И кровь её прошлого носителя, который погиб по нелепой случайности, но его смерть позволила нам заполучить «хозяина». Медуза дико бесится, ведь ей нужна пища. Приходится время от времени кормить ее человеческой кровью, только прошу, не спрашивайте, где мы ее берем, - Хелмрис кашлянул, отвернулся на несколько секунд. Когда взял себя в руки, продолжил рассказ: - Да, так вот, медуза бесится, и колебания её поля улавливает пьезокристалл. Эти показания принимаются за норму. Но когда рядом появляется одна из ее сородичей, медуза успокаивается, напряжение падает, и датчик показывает наличие «хозяина». И в то же время, если появляется человек со свободной головой, медуза еще сильнее начинает беспокоиться, потому что почуяла жертву. Но странно, на вас она почему-то почти не среагировала. Обычно так происходит, когда она чует клона. Вы клоны?
- Я – да, Юрка – нет, - сообщил Шурр.
Хелмрис внимательно взглянул на меня:
- В таком случае, я не понимаю. Обычно, мальчик для них – самое лакомство. Она что, приняла тебя за клона?
- Нет, - улыбнулся я. – Просто я из прошлого. А вы разве ничего обо мне не слышали?
- Не может быть, - пробормотал Хелмрис. – Так это ты?! Тот самый мальчишка, за которым охотился Комиссариат? По моим сведениям, они тебя всё же поймали. И вот ты здесь, на свободе, с вездеходом… Не хочешь объяснить?
Его тон стал сухим и немного отстраненным. Он что, принял меня за пособника Комиссариата?
- Я жил на фабрике клонов, - сказал я. – Меня там изучали и всё такое… А потом оказалось, что у главного инженера в голове сидел «хозяин». Он вылез, и господин Эйкар решил помочь нам победить этих чудищ. Вот…
- Ясно… Ну хорошо, я тебе верю. Раз в тебе не поселился «хозяин», значит, ты можешь мыслить самостоятельно. На чем я остановился?
- Вы рассказывали, как устроен датчик, - напомнил Шурр.
- А, да-да! Дальше всё просто – чем больше скопление медуз, тем сильнее идет сигнал. А своим появлением вы расшевелили их гнездо еще сильнее, и потому мы сумели вычислить направление. И вот мы здесь. Но, увы, теперь фон повсюду одинаково силён, и дальше, повторюсь, прибор бесполезен.

Я слушал молча, пытаясь вникнуть в суть, и хоть Хелмрис объяснял немного сбивчиво и суматошно, но в целом я уяснил.
Пока я собирался с мыслями, заговорил Шурр.
- Хм… Если мы знаем, где их гнездо, значит и они чуют, что мы идем? Теперь их не получится застать врасплох?
- Именно так, - подтвердил Хелмрис.
- А их сигналы могут передаваться людям на расстоянии? – снова спросил Шурр.
- Да, могут.
- В таком случае, может быть, сюда уже едет целая армия?
Я глубоко вздохнул – Шурр соображал куда лучше меня, сразу понял, что нам грозит. К счастью, Хелмрис был иного мнения.
- М-м, нет, не думаю, - медленно проговорил он. – «Хозяева» не дают прямых и четких указаний, они действуют на уровне эмоций. Могут подкорректировать память. Но полностью взять под контроль носителя им не под силу. На этот счет можете не волноваться. Впрочем, я не берусь утверждать наверняка, ведь они мутируют, приспосабливаются. И вообще, мы слишком мало о них знаем. Например, мы так и не пришли к общему мнению, откуда они вообще взялись. То ли из космоса, то ли из-под земли, то ли из параллельного мира.
- Да, инженер Эйкар об этом тоже говорил, - сказал я.
- Вот сейчас мы всё и разузнаем, - сказал Шурр и добавил: - Труба заканчивается.

Глава сорок восьмая

Если вход в трубу был закрыт решеткой, то выход оказался свободным, только под ногами захлюпала противная черная жижа.
- Грунтовые воды просочились, - пояснил Хелмрис. – Будьте осторожны, здесь могут быть размытые ямы. Кстати, а у вас есть оружие?
Вопрос был очень актуальным – у меня от окружавшей нас мрачной обстановки и от предчувствия встречи с неизвестным просто поджилки тряслись.
- Шурр, у нас есть оружие? – спросил в свой черед я, потому что понятия не имел об этом.
Он остановился, взглянул на меня, полыхнув в глаза фонариком.
- Не знаю… Про это инженер ничего не сказал. Ну-ка, стой спокойно, я осмотрю твой костюм.
И Шурр принялся разглядывать и ощупывать меня. Я нервно хохотнул от щекотки, дёрнулся.
- Ничего нет, - вздохнул он. – На шлеме только фонарик и рация.
- Наверное, оружие осталось в вездеходе, - предположил я и связался с Рикардом.
Его голос был слышен едва-едва, сквозь шум и треск помех. Еще бы, мы забрели под землю, а сюда сложно пробиться радиоволнам.
- Это вы? Юра, Шурр, это вы? – спросил Рикард.
- Да! Как у тебя, всё тихо?
- Ага! Мне уже так надоело здесь… Можно, я к вам подъеду?
- Нет, стой на месте! Мы не хотим тебя потом по всей пустоши искать. Рикард, посмотри там повнимательнее, есть ли на вездеходе оружие?
- Оружие? – удивился он. – Конечно, сейчас поищу.
- Мы с тобой свяжемся позже, - сказал я и отключился.
- А у вас-то есть оружие? – спросил Шурр, обернувшись к нашему спутнику.
- Есть, - ответил он. – Но против «хозяев» оно бесполезно.
- Почему? – удивился я. – Они что, бессмертны?
- Вовсе нет. Наоборот, убить их проще простого. Но дело в том, что на смену одной погибшей особи тут же приползают новые.
- Ясно, - вздохнул Шурр. – Всё равно надо уничтожить гнездо, а без этого никак.
- Так мы идем дальше или будете ждать ответа? – деловито спросил Хелмрис.
- А толку-то, - проворчал Шурр. – Если оружие бесполезно, незачем и ждать. Идемте дальше, разведаем.
И мы пошли дальше.
Подземелье, куда мы спустились, было обычной пещерой, которые я не раз видел по телевизору. Здесь было очень тихо, и мне показалось, что я слышу, как где-то гулко капает вода.
Под ногами хрустнуло стекло – это оказались осколки фонарей, которые когда-то висели на вбитых в стены крючьях.
Присмотревшись, я заметил, что многие камни обтесаны. И пещера в моих глазах тут же приобрела очертания длинного тоннеля. Странно, почему я сразу этого не понял?
Хелмрис на ходу вынул свой тестер, взглянул на окошко, недовольно покачал головой.
- Всё еще не работает…
- Может, она заснула? – усмехнулся Шурр.
- Может, - Хелмрис принял его шутку всерьез и потряс коробочкой. – Нет, всё равно глухо. Или каменные стены заглушают волны «хозяев», или фон настолько мощный, что невозможно отловить направление сигнала.
- Всё равно здесь только одна дорога, - примирительно сказал я.

Как вскоре выяснилось, идти предстояло недалеко. Я даже не успел толком утомиться, как мы уперлись в железную стену, перекрывшую нам тоннель.
- А дальше? – разочарованно выдохнул Шурр, щупая ржавые заклепки.
Хелмрис прошелся вдоль стены, внимательно ее рассматривая.
Я задрал голову, и луч фонаря ударился в каменный потолок – стена наглухо перекрывала всё, до самого верха.
- Вот зараза! – в сердцах выкрикнул Шурр и саданул по тёмному металлу. Но преграда не рассыпалась, как ржавая решетка на трубе.
- Спокойнее, - сказал Хелмрис, положив Шурру руку на плечо. – Сейчас что-нибудь придумаем. Обязательно должен быть вход.
Всё-таки голова у взрослых работает лучше, чем у детей… Мы с Шурром опустили руки, а Хелмрис, как истинный ученый, был спокоен и сосредоточен. Он принялся ощупывать и простукивать стену, пока не нашел то, что искал.
- Ну вот, скрытый кодовый замок, - сказал он удовлетворенно.
- Где?! – выкрикнул Шурр, подбегая. Я тоже прыгнул к ним. Но даже вблизи мы ничего не увидели.
Кодовым замком оказалась тонкая щель, замаскированная под стык между пластинами.
- И как это работает? – недоуменно спросил Шурр.
- В нашем мире сюда бы вставили пластиковую карточку, - сказал я.
- В нашем тоже, - сказал Хелмрис и, как заправский фокусник, достал из своего пояса небольшой квадратик. Вложил его в щель и… через несколько мгновений мы услышали громкий скрежет и лязг. В стене появилась трещина, которая стала разрастаться всё шире и шире.
И вскоре перед нами раскрылась мощная бронированная дверь.
- А откуда у вас этот ключ? – спросил Шурр.
- Нашел в старом хламе, - ответил Хелмрис, и в его голосе я явственно услышал иронию. Конечно, так он и выложил нам все свои секреты. Но теперь я точно был уверен – он далеко не простой ученый, каким пытается казаться.
За этот железный барьер я зашел последним. Трудно врать самому себе – я отчаянно боялся. Да, медуза не влезла в мою голову, но кто знает, что они надумают сейчас? Как представил, что эта склизкая прозрачная тварь лезет в мой затылок… Бр-р-р-р, меня всего передёрнуло.
Тонкие лучи наших фонарей мельтешили впереди, слабо освещая новый тоннель, узкий и прямой. А под ногами появились рельсы.
- Что это здесь понастроили? – спросил я недоуменно, и вдруг замер, широко раскрыв глаза. Мой фонарик выхватил на стене большую надпись, сделанную белой краской. И это было настолько невероятно, что я не мог вымолвить ни слова, только принялся тыкать в неё пальцем, привлекая внимание.
- Юра, ты чего? – удивился Шурр.
- Аым-мамм… - пролепетал я, с трудом выдавливая звуки.
- Что у вас тут случилось? Чего застряли?
Хелмрис уже ушел вперед, и был вынужден вернуться, потому его голос звучал недовольно.
- Юрка что-то увидел, - пояснил Шурр. – Что здесь написано?
Хелмрис посмотрел на надпись, подумал немного, потом ответил с улыбкой в голосе:
- Юра, это ведь твой родной язык, верно?
- Там написано «Убежище», - сипло сказал я, обретя дар речи. – По-русски… Это мой язык.
- Да, это кириллица. Его хорошо знают в русских анклавах, но в нашем городе, к сожалению, им владеют не все. Мы перешли на международный язык.
- Видел, - проговорил я. - Так всё запутали...
- Вот покончим с "хозяевами", и я постараюсь, чтобы русский не забыли. Хоть я не русский, но мы ведь живем на русской земле, и ваш народ когда-то помог нам выжить здесь.
Я помолчал - нахлынули чувства, и я всё смотрел и смотрел на эту надпись, которая напомнила мне обо всё сразу - и о доме, и о маме, и о школе. Ужасно захотелось домой, но у нас еще было очень важное дело.
- А разве вы не знали, что здесь есть убежище? - спросил я.
- Нет, - ответил Хелмрис и снова поднял голову, разглядывая надпись. – Вот каково предназначение этого подземного бункера. А мы-то ломали голову! Дело в том, что на старых картах есть несколько таких бункеров. Один из них мы нашли даже в черте города, изготовили для него ключ-карту. К счастью, ключ оказался универсальным, иначе мы не смогли бы сюда проникнуть.
- Неужели за сто лет люди забыли, где спасались всю войну? – удивился я.
- К сожалению, людям свойственно забывать свою историю, - ответил Хелмрис. – Вот ты, Юра, много знаешь о том, что было сто лет назад?
Я задумался, потом покачал головой.
- Конечно, нет. Только то, что в книжках написано, или про что в кино показывают.
- Вот именно. Люди выбрались из этих бункеров, начали строить свою новую жизнь, и забыли о прошлом. Ну, пойдемте вперед. Надо всё осмотреть.

Значит, это было бомбоубежище… Здесь скрывались сотни людей, когда над их головами рвались ядерные бомбы. Я попробовал себе это представить, но даже моей богатой фантазии не хватило. В голове всплывали картинки из фильмов – огненные «грибы» растущие до самого неба; сирены, беготня военных, горящие дома, черные столбы дыма… И сотни, тысячи обожженных тел. Кажется, это уже из документального фильма о Хиросиме.
Помещения, через которые мы проходили, были разной величины – то большие, то маленькие, а то огромные. Под ногами хрустело стекло, шелестели обрывки бумаги, откатывалась в сторону какая-то посуда – миски, кружки. Почти вся мебель была целая, но дерево рассыпалось в пыль, едва я цеплялся за ножку стола или стула. Зато металлические были всё так же крепки.
- Сто лет прошло, - вполголоса проговорил Хелмрис. – С тех пор сюда никто не заглядывал.
- Да? – с какой-то странно веселой иронией спросил Шурр. – А кто же тогда включил свет? Вон там, видите?
И вправду, где-то далеко впереди, в одной из дальних анфилад, мелькал едва заметный огонек. И это явно были не наши фонарики, они бы туда просто не достали.
- Гасите, - прошептал Хелмрис и быстро выключил свой.
Мы погасили фонари, и в наступившей темноте отчетливо разглядели желтовато-бледный огонёк. Он был неподвижен, и словно приглашал нас, манил к себе.
- Не нравится мне это, - вздохнул Шурр. – Но проверить надо.

Глава сорок девятая

В полной тишине и в почти полной темноте мы шли на трепещущий слабый огонь. Хелмрис жестом придержал нас и чуть ускорил шаг, обгоняя. Я был вовсе не против, что он решил взять первый удар на себя.
Шурр наклонился и подобрал какую-то длинную железку. Хорошая мысль! Я тоже отыскал на полу «дубинку». Но она была деревянной, и напоминала ножку стола. Невесть какое оружие, но чуть-чуть бодрости прибавилось.

Огоньком оказался небольшой ночник. Наверное в нём была "вечная лампа", что стали появляться в последнее время в наших магазинах.

Лампа лампой, но она горела! И энергия могла быть только "атомного" происхождения. Здесь был реактор, и он до сих пор работал!
Этот «Светлячок» мягко освещал комнату, уставленную какими-то приборами, ящиками, экранами. Были здесь и хорошо мне знакомые пробирки, склянки, баночки. И два микроскопа.
Интересно, а где же обитатели комнаты?

Не успел я об этом подумать, как Шурр сделал пару шагов в сторону, и под его сапогом что-то громко хрустнуло. Я оглянулся и вскрикнул – Шурр наступил на чью-то ногу! Человек лежал на полу, вытянувшись во весь рост. Шурр резво отпрыгнул в сторону и тоже уставился на неподвижное тело.
- Что там у вас? – спросил Хелмрис, подходя ближе. – Кто это?
Странный вопрос, нам-то откуда знать? Конечно, нервы мои уже окрепли, но всё равно я с трудом заставил себя посмотреть на тело повнимательнее.
На погибшем был серебристый комбинезон, с прорехами, грязный, помятый.
- Он на мумию похож, - невольно пробормотал я. – Мы с отцом были в Питере, я видел такую, египетскую.
- Мумия… Весьма странно, - отозвался Хелмрис. – Высохшее тело, пергаментная кожа, впалые глазницы. Не знаю, сколько он здесь пролежал, может быть сотню лет, но у него те же симптомы, что и у погибших от «хозяев».
- Да, точно! – воскликнул я, невольно перебивая его. – Инженер Эйкар рассказывал, что вначале «хозяева» высасывали все соки из людей, и только потом научились их кормить.
- Нами… - мрачно добавил Шурр.
- Да, увы, всё было именно так, - согласился Хелмрис. – Значит, этот человек умер до того, как начали производить клонов, и я прав – он здесь и вправду с первых лет войны. Или сразу после её окончания.
- Смотрите, а вон там еще один!- вскрикнул Шурр и побежал через всю комнату к другой стене.
- Надо всё осмотреть, - сказал Хелмрис, выпрямляясь.
Мы нашли три тела… А вместе с ними – множество загадок. Даже Хелмрис признался, что понятия не имеет, кто это.
- Судя по костюмам, они из одной команды, - рассуждал он вслух. – Здесь какие-то значки, цифры, но мне они ничего не говорят. Может, это военная форма? Но мне неизвестны такие образцы, хоть я изучил много архивов прошлого.
Меня заинтересовало оборудование – похоже, что здесь проводили какие-то исследования. Побродив между столами, я не нашел ничего толкового – за много лет препараты высохли и рассыпались в труху.
Шурр деловито шарил по ящикам шкафов и столов, и ему повезло больше нас. Через несколько минут он позвал меня:
- Юра! Иди, посмотри. Я в этом ничего не разбираюсь.
В его руках была большая кожаная тетрадь, и Шурр пытался ее раскрыть.
- Стой! – закричал Хелмрис, быстро пробираясь к нему и с грохотом цепляя мебель. – Положи! Не трогай!
Шурр вздрогнул и уронил тетрадь на стол.
- Вы чего? – удивленно спросил он.
- Может, это наша единственная зацепка, - уже успокаиваясь, ответил Хелмрис. – Сам видишь, какое здесь всё истлевшее.
Но вопреки его опасениям, тетрадь оказалась крепче, чем время – ее страницы, исписанные чьим-то быстрым почерком, не собирались рассыпаться.
- Может, это и не бумага вовсе, - предположил я, пощупав листок. – Похоже на пластмассу. Ой, написано по-русски!
- Это замечательно, - обрадовался Хелмрис. – Юра, читай вслух, у тебя глаза помоложе. Разберешь почерк?
- Попробую, - сказал я и перелистнул тетрадь на первую страницу.
На титульном листе было напечатано: «Ежедневник».
Хелмрис заглядывал мне через правое плечо, Шурр – через левое. Страницы были разлинованы, и на каждой строчке мелкими аккуратными буквами были написаны страшные, очень страшные вещи.
Я кашлянул и стал читать, пропуская не слишком, на мой взгляд, важное.

20 июня 2032 г. Предполетная подготовка завершена.
27 июня. Старт прошел в штатном режиме, все показатели в норме, здоровье экипажа отличное.
30 июня. Третьи сутки на орбите, начали экспериментальную программу. Настроение хорошее.
11 июля. Всё идет так гладко, что настораживает. Лейтенант Куртис чересчур эмоционален, нагрубил капитану, получил взыскание. Не слишком ли рано начали сдавать нервы? Я могу его понять – с Земли идут тревожные новости.
17 июля. Как быстро всё завертелось… Такое впечатление, что все правительства мира одновременно спятили. Никто никого не хочет слушать.
19 июля. Только что видели ядерную вспышку. Первую, но, увы, не последнюю. Это был дьявольский фейерверк… Мы смотрели в иллюминаторы, как умирала Земля, и молчали. Моё горло сжимали слезы, я не мог вымолвить ни звука, а капитан протяжно стонал. Никто из нас ему не напомнил об этом после, он всё равно бы не поверил.
30 июля. Под нами черная выжженная пустыня. Она появляется в прогалинах между серыми облаками дыма и пепла, но всё реже и реже – тучи заволокли почти всё пространство.
2 августа. Капитан сказал, что мы зависли в космосе навсегда. Он прав, возвращаться некуда и не к кому. Радио молчит. Мы – последние люди на Земле? Три мужика даже не могут оставить потомство… Глупая шутка, но когда её сказал Куртис, мы ржали, как ненормальные. Нервы ни к черту…
5 августа. Поймали сигнал! Там, внизу, есть выжившие. Почему мы сразу об этом не подумали? Ведь убежища на случай войны строили по всем материкам.
9 августа. Капитан предложил начать приготовления к посадке. Он сошел с ума… Мы в два голоса отговаривали его – куда приземляться, на эту выжженную равнину, среди руин? Он передумал.
10 августа. Наша станция совершает виток за витком, мы старательно избегаем говорить о Земле и о войне, делая вид, что ничего не произошло. Да, это глупо, но так мы сохраняем остатки самообладания. Пролетая мимо иллюминаторов, мы отводим взгляд, чтобы не видеть черный закопченный шарик.

Я остановился, поднял глаза.
- Неужели это всё по правде было… Мне всё время кажется, что я сплю…
- Нет, мальчик, к сожалению это не сон, - отозвался Хелмрис. – Им еще повезло, что смотрели на весь этот ужас из космоса. Значит, это астронавты…
- Ну, продолжай! – нетерпеливо прервал нас Шурр. – Что с ними случилось-то?!
И я продолжил, хоть внутри всё тряслось.

30 августа. На Земле закончилось лето, началась осень. Но мы-то знали, что теперь там будет очень долгая, зима, которая затянется на несколько лет. Тучи не пропустят солнечные лучи, повсюду начнется полярная ночь. Те, кто выжил от ядерных взрывов, теперь будут умирать от холода и голода. А мы ничем не можем помочь… Да что там – теперь и наша судьба под вопросом. Запасов еды и воды у нас на полгода. Если будем экономить, растянем на год.
3 сентября. Капитан закрылся в своей каюте и не выходит уже второй день. Мы с Куртисом, наплевав на программу, режемся в карты.
8 сентября. Мы оклемались, жизнь вошла в привычную колею. С нами установлена связь! Правда, вести не утешительные. Судя по всему, выжили лишь несколько миллионов. На вопрос, можем ли мы приземлиться, вежливо промолчали.
2 октября. Почти месяц не притрагивался к дневнику, потому что было не до него. Первым делом хочу сообщить – мы на Земле!

Глава пятидесятая

Я немного отдышался, собрался с духом и снова взялся за дневник.

3 октября. Выпала свободная минута, и я попытаюсь рассказать, что с нами произошло за последний месяц. Итак, 13 сентября, мы состыковались с американской станцией. Если бы мы только знали, что произойдет дальше, сделали бы всё возможное, чтобы пролететь мимо. Вот и не верь после этого в приметы…
В тот день мы сидели в своём салоне и смотрели старое видео. Не помню, какой фильм... но вдруг он прервался. Автоматическая система оповестила о приближении какого-то объекта.
Мы уставились в экран - по параллельной орбите шла станция. Было странно, что мы никогда её до сих пор не видели, словно она висела где-то с другой стороны планеты и вдруг набрала скорость. К тому же, в каталоге станций и спутников её тоже не числилось.
На её блестящей обшивке не было никаких опознавательных знаков и надписей.
Но станция была земного происхождения. Мы послали свой опознавательный сигнал. И ответа не получили.
Три часа мы слали позывные, с пятиминутными интервалами – всё тщетно, станция не желала выходить с нами на связь.
Конечно, эти три часа мы не сидели без дела – увеличив изображение, просматривали всю поверхность станции метр за метром. Никаких видимых повреждений, и никаких признаков жизни за чернотой иллюминаторов.
Вскоре нам повезло – на объективе внешней видеокамеры удалось разглядеть клеймо:
U.S. Colorado
Мы переглянулись. Чья бы станция не была, на ней стояли американские приборы. Из всех известных нам стран, строящих станции, американское оборудование стояло только у американцев.
Возможно, мы пропустили бы станцию идти своим путем, но капитан сказал:
- Неизвестно, сколько мы будем болтаться на орбите. Ступайте к ним и принесите всю провизию, которую сможете выпросить.
Конечно, мы отправились на станцию не только из-за жратвы. Хотелось увидеть новые лица взамен порядком поднадоевших членов экипажа.

Операция стыковки прошла без осложнений, в штатном режиме. Станция словно ждала нас. Она висела безжизненной глыбой почти перед нами.
Когда программа стыковки была завершена, мы с Куртисом надели скафандры и отправились в шлюз. Капитан остался за пультом управления, мы держали с ним постоянную связь.
У меня было странное предчувствие, но я старался не показывать вида.
- Ну, и где они все? – спросил Куртис, когда мы вплыли внутрь.
На станции царил полумрак, горели только аварийные огоньки и лампочки на приборах. И ни единой живой души, станция словно вымерла.
- Ничего не понимаю, - пробормотал я. – Может, они в спасательной капсуле вернулись на Землю?
- Может, - ответил Куртис и пролетел в грузовой отсек. Вскоре он позвал меня: – Альф, иди-ка сюда! Скорее!
Я оттолкнулся ногами от стены, придав себе ускорение. То, что я увидел, было непостижимо и страшно. В грузовом отсеке плавали тела астронавтов. Безжизненные, мертвые тела.
- Ого… - вымолвил я. – Что же их подкосило?
- Смотри, они будто высохли, – сказал Куртис, заглядывая в лицо одному из них.
Да, и вправду, тела выглядели так, будто из них выпили всю кровь до капли. Черные сморщенные лица, впалые глазницы, втянутые щёки.
- Давай-ка уносить ноги, - сказал я. – Не нравится мне всё это.
- Надо еды набрать, - деловито возразил Куртис. – У нас еще есть запас, конечно, но кто знает, сколько мы провисим на орбите.
- Ты с ума сошел? Здесь пять трупов! А вдруг они заразились?! Может, тут вирусы летают везде. Ты хочешь их к нам перетащить?
- Да брось, Альф, мы же стерилизуем сперва, - отмахнулся Куртис.
- Я доложу капитану. Пусть он решает.
Капитан приказал четко и неоднозначно убираться оттуда и поскорее. Продукты он взять разрешил, но сперва надо было их стерилизовать прямо здесь, на месте.
- Слышал? – спросил я Куртиса. Он кивнул и отправился искать камеру стерилизации. На нашей станции мы знали, где она, но здесь было совсем другое расположение.
Пока Куртис занимался едой, я решил обследовать модули – жилой, исследовательский, технический. Меня очень интересовало, что же их могло убить, да еще таким странным способом? Как они могли подхватить вирус в закрытом пространстве станции?
В медицинском отсеке я обнаружил шестое тело, в таком же плачевном состоянии. Но этот человек был еще жив! Он смотрел на меня тоскливыми огромными глазами и что-то пытался сказать, но с его губ слетал только слабый шелест.
Я попробовал напоить его. Увы, даже глотать он уже был не в состоянии – капли разлетались в невесомости прозрачными шариками.
Через несколько мгновений он умер, так и не прояснив причину своей гибели.
Я поскорее закрыл медотсек и помчался искать Куртиса. К счастью, он уже заканчивал и складывал упаковки с провизией в стерильный бокс.
- Там был еще один, - сказал я. – Всего их шестеро. Поторопись, мне не хочется задерживаться здесь даже лишнюю минуту.
- Ты определил, что здесь случилось? – спросил он.
- Нет. Я возьму с собой бортовой журнал и журнал исследований. Сунь их тоже в стерилизатор, пусть прожарятся хорошенько.

У меня пересохло в горле и, покопавшись в своем рюкзачке, вынул оттуда фляжку с водой. Сделав несколько глотков, я взглянул на Шурра, потом на Хелмриса.
- Может, потом дочитаем? Мы ведь ищем логово медуз, а здесь его явно нет.
- Юра, не выдумывай, - недовольно сказал Хелмрис. – Сам ведь понимаешь, что в этом дневнике может быть разгадка их появления. А может быть, там есть и способ борьбы с ними.
- Читай давай! – без лишних реверансов сказал Шурр. – На самом же интересном!

Честно говоря, я просто притворялся – мне и самому было очень любопытно. Пожав плечами, я продолжил.

Только когда мы отстыковались, я сумел перевести дух. Доложив капитану обо всё увиденном, я отправился к себе в каюту, закрылся и стал тщательно изучать журналы.
Впрочем, обилие технических терминов меня быстро утомило, и я сам не заметил, как задремал. Может быть, тому виной и перенапряжение, которое не отпускало меня – на чужой станции было что-то весьма неприятное и опасное.
Уж не знаю, сколько я проспал, зависнув посреди каюты, но проснулся от жутких завываний сирены, и от того, что Куртис тряс меня за плечо, вопя в ухо дурным голосом:
- Просыпайся, Альф! Быстрее вытряхивайся из каюты, мы падаем!

Глава пятьдесят первая

Я снова остановился глотнуть воды - с непривычки у меня всё время пересыхало в горле от чтения. Шурр по-прежнему был в нетерпении, а вот Хелмрис, напротив, придвинул стул и сел, опустив голову. Конечно, я его понимал, в дневнике описывались события, после которых весь мир пошел наперекосяк, и последствия ядерной войны стали еще жёстче, еще опаснее.
Я перевернул страницу…

- Мне больно и горько вспоминать те минуты, когда ты ничего не способен изменить, и можешь только молиться… Мы не смогли перейти в посадочный модуль. Нас словно парализовало. Нас прямо впечатало в стенки… Я слышал, как трещала обшивка, как гудело пламя, когда мы входили в атмосферу. Мы готовились к смерти… и наверное мы бы умерли. Только нам посчастливилось опять открыть глаза…
Что с нами? Где мы? Потом, по рассказам друг друга… мы поняли, что чувствовали почти всё тоже самое… Но главное – наши молитвы были услышаны. Бог направил нас в огромное озеро. И спас нас.
Я, закрывая глаза, представлю эту величественную, ужасную картину… Огромная пылающая железная банка врезается в воду. Страшное шипение… Облако пара…
Это всё рисует моё воображение. Сами мы ничего этого, конечно, не видели.
Хвала нашим учёным. Усовершенствованная и пройденная проверкой временем, система терморегуляции, на запредельных режимах, вытащила нас из пекла.
Но мы ещё долго не приходили в сознание, а открыв глаза, не могли пошевелится.
Лишь несколько часов спустя, привыкнув к силе тяжести, мы окончательно пришли в себя. И если нам грозила смерть, то только от жажды, голода и радиации.
Конечно, мы ничего не знали. Мы думали, что лежим где-то в пустыне. Но, открыв люки, обрадовались. В нашу «банку» полилась струя свежего прохладного воздуха, совсем не похожего на раскаленный воздух пустыни.
И опять нам повезло: мы увидели водную гладь. Наша станция лежала возле самого берега, и самое время было размяться. Однако капитан сделал нам словесное внушение, и разрешил только выйти на берег… но запретил удаляться от станции более чем на полкилометра.
- Здесь у нас оружие, еда, тепло, защита. Пока не найдем другой дом, всем оставаться на станции, - велел он.
Нас было пятеро, и всем нашлась работа. Мы с Куртисом и Раулем отправились на разведку, Джеф сел на рацию, а капитан… Капитан ждал от всех нас добрые вести.
Радиация была умеренной, и наши скафандры с ней справлялись. Но далеко нам уходить не хотелось – с непривычки мне казалось, что я тащу на себе стофунтовый мешок, а к ногам привязаны гири.
- Всё, возвращаемся, - сказал Рауль, тяжело дыша, и мы с радостью согласились, сделав вид, что он слабак, а мы – герои. Но Рауль необидчивый.
И ещё, конечно мы пытались определить, что именно послужило причиной падения. Все мы сошлись на версии, что чужая станция, отстыковываясь, нанесла нам какое-то повреждение…
Прошла неделя. Каждый день мы ходили обследовать окрестности, в надежде встретить живых. Каждый день Джеф часами сидел за рацией, но с орбиты связаться с Землей оказалось легче, чем на самой Земле.
Припасы таяли. А тут еще, как назло, мы заметили, что Джеф начал сдавать… Он худел, таял на глазах, выказывая все признаки той странной болезни, которую мы застали на американской станции.
Капитан посадил его под карантин, закрыв в одной из кают. Еду ему носили, надев предварительно скафандр.
Наверное, мы тоже подхватили бы эту заразу один за другим, но в одном из походов мы обнаружили пролом в стене, а за ней – вполне функциональное убежище. Людей в нем уже не было, но для жилья вполне подходяще.
За три дня мы перетащили туда всё оборудование, которое могло пригодиться, почти всю еду, оставив часть Джефу. Да, капитан не разрешил брать его с собой… Это было тяжело, но мы вынуждены были согласиться.
- Когда ты поправишься, сможешь присоединиться к нам, - сказал капитан, и Джеф кивнул, хотя его глаза были полны слёз. Он знал, что мы прощаемся насовсем.

- Грустно, - проговорил я, жалея незнакомого мне Джефа, хоть и случилось всё это сто лет назад.
- Да, печально, - эхом отозвался Хелмрис и тяжело вздохнул.
Я перевернул очередную страницу и уставился на нее.
- Ничего не понимаю.. Тут ничего не написано!
- Как ничего? – удивился Шурр и прыгнул ко мне. – И правда!
Я быстро перелистнул оставшиеся страницы, но они были белые, без единой буковки.
- Ну вот, на самом интересном, - протянул я. Это было обидно, как будто отняли увлекательную книгу или оборвали фильм.
Хелмрис молчал, безучастно покачиваясь. Неужели его совсем не зацепило? Я медленно закрыл дневник и положил на стол.
- Так мы и не узнаем, что случилось с ними дальше, - сказал я.
- Да ясно, что случилось, погибли все, - махнул рукой Шурр, указывая на ближнее к нам тело.
- Тогда надо решать, что делать дальше. Мы ведь пришли сюда искать гнездо!
- Вот что, мальчики, - ожил, наконец, Хелмрис. – Давайте-ка сделаем небольшой привал. Поставьте стол, стулья, надо пообедать и отдохнуть. А заодно и составить план на будущее.
Он был прав, не помешает и перекусить, и уложить в голове прочитанное. По всему выходило, что медуз на Землю завезли эти астронавты. Наверное, Альф погиб, не успев дописать свой дневник.
Пока мы ставили стол, Хелмрис стягивал свой костюм. Я удивился:
- А что, здесь и правда, безопасно? А радиация?
- Я ведь говорил уже, что фон за сто лет ослаб настолько, что почти сравнялся с обычным, довоенным, - пояснил Хелмрис.
- А зачем же вам тогда вообще костюм? – хмыкнул Шурр. – Он ведь такой неудобный.
- Он не от радиации защищает, а от влияния «хозяев». Он экранирует их парализационное действие. Да и пролезть они не могут через его оболочку. Но в этом убежище, похоже, «хозяев» нет. Впрочем, надо убедиться.
Он вынул свой прибор и еще раз посмотрел на его индикаторы. Удовлетворенно кивнув, выключил и спрятал.
- Значит, и нам можно снять? – быстро спросил Шурр с надеждой в голосе.
- Снимайте, если хотите, - ответил Хелмрис и стал выкладывать на стол консервные банки.
Шурр потянулся всем телом, и щелкнул застежкой. Но сразу передумал:
- Что-то Рикарда давно не слышно, - сказал он и щелкнул рацией на шлеме. – Эй, Рикард, ты живой?
Ответом ему был только слабый шум.
- Слабоватые у вас рации, - сказал Хелмрис. – Не достают до поверхности.
- Пойду, посмотрю, - решил Шурр. – Заодно подгоним вездеход поближе, потом притащу Рикарда сюда, он тоже голодный. У вас не мясные консервы?
- Нет, не волнуйся, - улыбнулся Хелмрис. – Иди. Помнишь, где выход?
- Да, конечно, - кивнул Шурр и выбежал быстрым пружинящим шагом. Мне показалось, что ему не терпится выбраться из-под земли на свежий воздух. Но скорее всего, я ошибался, ведь он под землей провел много месяцев, лазая по длинным темным тоннелям.
Без костюма Хелмрис оказался худощавым мужчиной лет тридцати на вид, с небольшой бородкой и темными стрижеными волосами. И если инженер Эйкар меня отталкивал, то Хелмрис, наоборот, мне сразу понравился.
Пока я мельком поглядывал в его сторону, он открывал консервы.
- Они с самоподогревом, - сказал он. – Горячее поедим. Садись к столу.
- Ага, только сниму этот дурацкий костюм, - откликнулся я.

Я принялся дергать застежки, совсем позабыв, что под костюмом я совершенно голый. Но, даже вспомнив, я не мог остановиться, он надоел мне до чертиков, да еще сильно натирал в самых нежных местах.
Неожиданно я поймал на себе внимательный взгляд Хелмриса. Он смотрел на меня, не отводя глаз, с какой-то грустной затаенной улыбкой на губах. Я даже немного покраснел.
- Что вы на меня так смотрите? – спросил я, скатывая костюм с голеней, как гольфы.
- Тебе уже говорили, что ты красивый, или я буду первым? – спросил он с коротким вздохом.
- Говорили, - хмыкнул я. – Инженер Эйкар говорил, и мальчишки.
Наконец расправившись с костюмом, я кинул его на стул и принялся растирать себя, чтобы унять чесотку.
- Иди-ка поближе, - сказал Хелмрис и протянул ко мне обе руки.
Я шевельнул плечом и шагнул к нему. Поставив меня между коленей, Хелмрис стал мягко водить ладонями по моей коже, унимая раздражение и зуд. И мне нравилось…
Вскоре его движения стали нежнее, осторожнее и волнительнее. Он ненавязчиво пробирался по моим бедрам, забегал между ними, гладил по бокам, по животу и груди.
- Ты не сердись на меня, - сказал Хелмрис вполголоса. – У меня давно не было мальчика, а тем более, такого славного, как ты.
Я промолчал, и он принял мое молчание за добрый знак. Наклонившись, мягко поцеловал меня в щеку, обдав теплым дыханием.
Надо ли удивляться, что мой член уже давно стоял, задирая головку вверх. Хелмрис медленно и осторожно уже целовал меня в шею, потом всё ниже и ниже, притягивая к себе, за ягодицы.
И, наконец, его губы втянули мой член. Это уже делали Шурр, Гринжик, Умлик, делал и инженер Эйкар, но сейчас всё было совершенно иначе. Я чувствовал сильное волнение и обалденное удовольствие.
К сожалению, Хлемрис недолго был увлечен этим занятием, вскоре он выпрямился и, улыбнувшись, сказал:
- Юра, ты даже не представляешь, как я рад, что мы познакомились.
- Да я тоже, - ответил я, размышляя, что же делать дальше. Хотелось продолжения, и вместе с тем я был смущён. Но у Хелмриса было своё мнение на этот счет. Он продолжал поглаживать мои бедра, и не собирался отпускать.
- Я вижу, что ты не против? – спросил он. – Многие мальчики стеснялись меня и даже пытались убежать. Я не уговаривал, всё равно находились и те, кто соглашался.
- Вам надо было с клонами общаться, они это дело просто обожают, - хмыкнул я.
- Да, ты прав, - немного удивленно сказал Хелмрис. – Я тоже это заметил, когда побывал в одном из интернатов. Но причину этого я так и не понял.
- А что тут сложного? Инженер Эйкар, когда разрабатывал клонов, ввел в их ДНК специальные изменения.
- Зачем? – поинтересовался Хелмрис, мягко стискивая мой член пальцами.
- Он пытается сделать нового человека. Которому больше интересна любовь, чем война.
- Вот как… Затея любопытная, но… слышал поговорку? Благими намерениями вымощена дорога в ад. Я думаю, это и про исследования Эйкара в том числе.
- Я уже думал об этом, - кивнул я. – Хотел даже как-то прервать его исследования, но потом узнал про «хозяев». Они намного опаснее, чем инженер Эйкар, правда?
- Правда, Юра, - сказал Хелмрис и перевел разговор на другую, не менее увлекательную тему: - А этот мальчик, который был с тобой, как там его зовут?
- Шурр, - напомнил я.
- Да, Шурр. Он ведь клон? Ты занимался с ним любовью?
Я увел глаза в сторону.
- Ну, в общем, да… Он мне нравится.
- А что вы с ним делали? Он тебе сосал?
Признаться, делать с Шурром всякие глупости было куда проще, чем сейчас рассказывать об этом. Я почувствовал, что у меня разгорелись уши. А Хелмрис был спокоен, как ни в чем не бывало.
- Да, и я ему тоже, - честно признался я.
- А он вставлял тебе сзади?
- Уффф… - невольно фыркнул я. Вот приставучий! – Ну, один раз…
- И это тебе тоже понравилось?
Я кивнул в ответ. И тогда Хелмрис задал последний вопрос:
- Юра, может, ты мне позволишь тоже сделать это?
У меня всё задрожало внутри, сжалось, я немного испугался, но вместе с тем, во мне проснулось такое жгучее желание, что противиться ему я не сумел. Чёрт, определенно, Хелмрис мне нравился…
- Ладно, - хрипло ответил я, облизывая высохшие губы. – Только… Это ведь больно…
- Не волнуйся, я осторожно, - уверил меня Хелмрис, избавляясь от рубашки и штанов.
Его тело, которое я с любопытством рассматривал, было вполне обычным для мужчины его лет, без лишних килограммов, спортивное, плотное. А вот член меня заставил переволноваться – он был слишком велик, по сравнению с теми, что я видел до этого. И я поспешил отвернуться, чтобы не пугать себя еще больше.
Хелмрис подошел ко мне и мягкими, но уверенными движениями поставил на колени, приподняв мой тыл кверху.
Я ткнулся лбом в пластик пола, глубоко вздохнул и приготовился. Он вставил не сразу – сначала он гладил меня по голым половинкам, чтобы я привык и расслабился. Это было приятно, но я всё ждал самого главного, вытерплю ли?
И вправду, это было немного больно, когда он попытался вставить в меня головку члена. Я невольно ойкнул.
- Ну-ну, расслабься, - шепнул Хелмрис мне в ухо.
Я честно попытался расслабиться, хотя тело отчаянно сопротивлялось. С третьей попытки смазанная чем-то головка уже проникла чуть глубже. Выждав несколько секунд, он вынул член и принялся осторожно массировать пальцами место проникновения. И снова вставил, на этот раз поглубже. Вынул, помассировал, просунул внутрь палец…
Эта забавная, должно быть, со стороны, игра меня волновала, и нисколько не успокаивала. Но я всё же расслабился. После пятого или шестого раза его толстый твердый член, наконец, вошел в меня и замер, давая мне привыкнуть.
И вот, начался рабочий ритм – вперед, назад, снова вперед. Хелмрис не торопился, его движения не были дерганными и суетливыми. И в то же время я чувствовал, что он так же дрожит от желания и волнения, как я сам.
Тишину полутемного убежища заполнили звуки – мои короткие хриплые стоны, пыхтение Хелмриса, плюхание его члена во мне…
Боль упрямо не желала уходить, но она постепенно становилась привычной, а тяжелая заполненность у меня внутри распаляла желание. Я почти лежал, мой член упирался в пол, терся об него головкой, заставляя меня ощущать всё новые и новые жаркие волны дрожи.
Через несколько долгих минут, Хелмрис быстро ткнулся в меня, достав, должно быть, до самого горла! И я почувствовал, как его теплая сперма выплескивается толчками, облегчая жжение.
- Да-а, Юрочка, ты просто нечто… - проговорил он, выскальзывая наружу. – Понравилось хоть?
Я хмыкнул, обессиленно растекаясь по полу.
- Обалденно, - честно признался я.
Его палец снова проник в мою натруженную попу, повозился там, а потом я услышал:
- Как жаль…
- Вы о чем? – удивленно спросил я, выгибаясь в его сторону. Хелмрис разглядывал собственный палец, измазанный его спермой.
- Да вот… Это главный компонент вакцины.
- Какой еще вакцины?
- Вакцины, которая уничтожит «хозяев». Вакцины, которой еще не существует.
Мои глаза сами собой широко раскрылись, меня будто молнией шарахнуло. Значит, он знает, как уничтожить медуз?! Я хотел задать сразу тысячу вопросов, но не мог вымолвить ни слова.
Хелмрис улыбнулся.
- Я обязательно тебе всё расскажу, но прежде надо сделать одну важную вещь. Не вставай.
Он принялся копаться в рюкзачке, который крепился к его костюму, а затем вынул обычный шприц и мензурку. Уколы я терпеть не мог!
- Вы что, меня колоть собрались?! – выкрикнул я возмущенно.
- Нет, - рассмеялся он, усаживаясь рядом на корточки. – Успокойся, я только соберу сперму.
Шприц плавно вошел туда, где только что побывал член Хелмриса. Я поежился, от щекотки, но вытерпел всю процедуру забора. Хелмрис заполнил мензурку, запечатал её и сказал:
- Ну вот, теперь можешь подниматься. Садись к столу, надо поесть.
Пока он прятал мензурку в свой рюкзак, я пересел за стол и придвинул к себе банку консервов. Должно быть, именно из нее он и брал масло, чтобы смазать себя. Во всяком случае, никакого крема я больше на столе не видел. Но это не помешало мне взять пластиковую ложку и выковырнуть кусок тёплой овощной тефтелины.
Прежде, чем отправить ее в рот, я с нетерпением спросил:
- Вы мне расскажете о вакцине?
- Да, непременно, - кивнул он, тоже усаживаясь за стол. – Дело в том, что…
Нас отвлек шум шагов и скрип пластика под ногами. Это вернулся Шурр, а следом за ним вошел Рикард.
- О, вернулись! – заулыбался я. – Идите есть! Рикард, всё в порядке?
- В полном, - ответил он. – Я подогнал вездеход прямо к воротам. И Шурр решил, что мне незачем там торчать.
- Правильно решил, - сказал Хелмрис. – Садитесь к столу.
- Ага, - отозвался Шурр и поднял мой снятый костюм, хмыкнул. – Что, точно можно снять?
- Да, радиации нет, снимай, - кивнул я. Интересно, он понял, чем мы тут занимались? Да конечно, понял! Иначе не поглядывал бы на меня, хитро прищурившись.
Шурр быстро разоблачился, довольно растер себя ладонями, а следом за ним избавился от своего костюма и Рикард.
Хелмрис смотрел на нас во все глаза, довольно улыбаясь, будто кот на сметану. Я его понимал, три голых мальчика – отличная компания!
- Мяса здесь точно нет? – снова спросил Шурр, с подозрением принюхиваясь к раскрытой банке.
- Ешь спокойно, всё из овощей, - ответил Хелмрис.
Мы начали есть, но мне не терпелось узнать подробности, и я, едва прожевав, спросил:
- Так что за вакцина?
Это вопрос не остался без внимания, Шурр поднял голову.
- Вакцина? Какая еще вакцина?
Хелмрис покачал головой, взглянул на нас, и на его губах появилась неловкая улыбка:
- Вижу, что от любопытства у вас даже аппетит пропасть может. Этого я допустить не могу, поэтому слушайте. Юра, ты вернул меня... Я снова тот, кем был... Благодаря тебе и этому дневнику я всё вспомнил. Дело в том, что Альф – это я.

Глава пятьдесят вторая

- Дело в том, что Альф – это я.

После такого странного, невероятного заявления мы с Шурром переглянулись, и я воскликнул:
- Вы что, нас разыгрываете? Как вы можете быть Альфом, если прошло почти сто лет?!
Хелмрис не стал бросаться нас уверять в своей правдивости, он отодвинул пустую банку, вытер губы рукой, и неторопливо проговорил:
- На вашем месте я тоже не поверил бы. Честно говоря, я до сих пор не верю, что всё это произошло со мной. Поэтому будет лучше, если я расскажу обо всём, что случилось с нами после аварийной посадки. Да и про вакцину надо говорить только после предыстории, иначе вы ничего не поймете. Ешьте и слушайте.

Мы снова принялись за еду, а Рикард даже не отрывался от банки, с удовольствием вычищая ее пальцами – он ведь не слышал, как я читал дневник, и ему было всё равно, кто такой Альф.
Хелмрис тем временем начал свой рассказ, и с первых же слов я почти поверил, что он и есть автор дневника, астронавт из столетнего прошлого.

- Когда мы переселились в убежище, начали его осваивать и обживать. Здесь всё было совсем не такое, как сегодня. Тогда эти комнаты не были запущенными, мебель была целая, горел не этот слабый ночник, а яркие лампы дневного света. Мы нашли склад с остатками еды, и даже этих остатков нам хватило почти на полгода.
Мы унесли со станции почти всё, что только сумели – рацию, медицинское и лабораторное оборудование, даже спортивные снаряды, чтобы набирать утерянную форму.
- А что с тем Джефом?- спросил я в нетерпении.
Хелмрис погрустнел:
- Только через неделю капитан позволил нам проведать Джефа. Но разрешил идти только одному. Вызвался Куртис. Когда он возвратился, на нем не было лица… В общем, Джеф был мертв, и выглядел, как те мумии из американской станции. Да, Юра, тогда мы еще ничего не знали о «хозяевах». Не знали мы и того, что в Куртисе теперь обитал один из них… А мы были на очереди.
Я поёрзал и невольно оглянулся на лежавшие вдалеке тела. Всё же вакцина им не помогла. Или её еще не было?
- Далеко от убежища капитан не разрешил отходить, - продолжил Хелмрис. – Мы бродили вокруг, пытаясь обнаружить людей, которые в этом убежище прятались. Шли дни, но мы всё еще оставались в одиночестве. Через неделю начал сдавать Рауль, а следом за ним заболел Куртис. Капитан приказал мне надеть защитный костюм, который нашелся в убежище, и не снимать его, если я хочу выжить. Я очень хотел жить, и с того дня костюм не снимал. Позже я узнал, что это была бесполезная предосторожность – «хозяева» с легкостью проникали через любую ткань, если она имела хоть крошечный зазор.
- А как же этот? – спросил Шурр и ткнул пальцем на костюм, лежавший в стороне.
- Этот? Он изготовлен по специальной методике, изнутри покрыт экранирующим слоем, через который «хозяева» не могут почуять человека.
- Здорово, - восхитился я. – А почему таких костюмов не понаделать?
Хелмрис посмотрел на меня и слегка улыбнулся:
- Слишком сложное и дорогое удовольствие. И хватит меня перебивать, вы будете слушать или нет?
- Будем, будем! – горячо уверил его я.
- Так вот, «хозяева» меня не тронули по какой-то иной причине, и я до сих пор не могу понять, почему. Возможно, их что-то отпугивает в моей крови. Напрасно я мучился, таская на себе тот неудобный костюм. Пока болели Куртис и Рауль, я пытался выяснить причину. Я брал у них анализы, пробы слюны, смывы с кожи, но никаких вирусов или бактерий не обнаружил. Вернее, были обычные, которые постоянно живут на человеке, но не приводят к таким ужасным последствиям. Мне тяжело передать, что я чувствовал, когда смотрел на моих друзей. Они чахли, худели, слабели. Они умирали у меня на глазах… Когда капитан почувствовал первые признаки болезни, он пустил себе пулю в голову. И я остался один. Только в тот день я решился на вскрытие.
Хелмрис умолк, прикрыл глаза, и мы терпеливо ждали, пока боролся с нахлынувшими воспоминаниями.
- Я до сих пор помню, как впервые увидел «хозяина». Он спокойно сидел в черепе Куртиса, будто дожидаясь, пока я его не вытащу оттуда. Но едва я распилил кости, эта прозрачная тварь зашевелилась и стала выползать. На меня напало странное оцепенение, я не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, и только смотрел, смотрел…
- Точно как мы, - завороженно прошептал я.
- И вот, он ползет на меня, взбирается по штанине, а я едва дышу. Хочется его стряхнуть, но не могу!
Хелмрис даже в сердцах стукнул кулаком по столешнице, так, что банки разом подпрыгнули.
- К счастью, я ему не понравился, - продолжил он уже спокойнее. – Он исчез где-то за моей спиной, а я не мог даже обернуться. Два других тоже улизнули, хотя мне очень хотелось поймать хоть кого-то. Так я понял, что причиной смерти моих товарищей были не вирусы, а какие-то непонятные паразиты, поселившиеся у них в мозгу.
С консервами мы расправились, запили водой, и теперь ничего не мешало слушать рассказ Альфа-Хелмриса.
- Я остался один на один с тремя телами моих товарищей, - продолжал он изменившимся голосом. – Не знаю, почему они разбросаны по комнате, я стащил их в один угол, думал, после захоронить, но не собрался. А потом и вовсе стало не до этого. Мной овладела только одна мысль – понять, что же это было? Что за странные существа мы притащили с орбиты? В том, что их привезли именно мы, я не сомневался – всё указывало именно на то. И скорее всего, эти существа проникли к нам с американской станции, сперва убив весь её экипаж. Как я жалел, что не сохранил хоть один экземпляр… И тут я вспомнил, что на нашей станции остались технические журналы, которые я захватил с собой. Наверняка в них должны быть записи, которые прояснят ситуацию. Я решил вернуться и забрать их.
- Забрали?! – невольно выдохнул я.
Хелмрис похлопал меня по бедру и покачал головой:
- Нет. Когда я пришел на озеро, передо мной была страшная картина – станция исчезла. Я стоял на берегу и силился понять, что здесь стряслось. Исчезла не только станция, но и вода! Озеро опустело, и от него осталась только покрытая высыхающим илом широкая яма.
- И кто же стащил целое озеро? – хмыкнул Шурр.
- Никто, - взглянул на него Хелмрис. – Всё было просто до банальности – при падении станция проломила дно, и озеро ушло в карстовую пещеру. Знаете, что это?
- Не-а, - ответил я. – Что-то знакомое… Вроде проходили по географии.
- Вода вымывает под землей почву, известняк, глину, вот и получаются целые пещеры. И наше озеро потихоньку стало просачиваться, а потом, под весом станции, дно раскололось. В общем, чтобы спуститься, мне требовалось специальное оборудование – веревки, крючья и тому подобное. Пришлось отложить на некоторое время и попробовать всё это разыскать. Я бродил по окрестностям, пока однажды не нашел людей.
- Вы отыскали наш город? – спросил Шурр.
- Да. Вернее то, что от него осталось. Это сейчас он отстроен, а сто лет назад он представлял собой унылое зрелище, да еще радиоактивное. Конечно, я не полез в эпицентр, людей я встретил далеко в стороне от города, в заброшенных заводских строениях. Они рассказали мне, что жили в убежище, а я рассказал, что вернулся из космоса. Целый год мы все вместе пытались выжить, отстраивая жилища и обустраиваясь. И я почти позабыл про тех странных существ... А потом случилось нечто невероятное.
Шурр вдруг нервно рассмеялся, и мы посмотрели на него, как на психа.
- Что еще могло случиться? – спросил он, когда пришел в чувство. – Ядерная война, падение из космоса, «хозяева», что еще могло вас так удивить?
Хелмрис кивнул, и тоже улыбнулся.
- Ты прав, я тоже думал, что удивить меня невозможно. Но однажды, когда я расследовал местность, меня окутало облако тумана. Оно было плотным, похожим на кисель, и я пробивался сквозь него медленно, с трудом, будто в тяжелом сне. Потом и вовсе меня накрыла чернота, и я потерял сознание.

Его рассказ смутно мне что-то напомнил. Черт, да ведь именно так я и попал в это дурацкое будущее? Неужели и он?! Нет, этого не может быть… Но Хелмрис подтвердил мою догадку.
- Да, Юра, я тоже перескочил через сотню лет, как и ты. Но я попал в нынешнее время за полтора года до тебя.
- Инженер Эйкар говорил мне, что это какой-то секретный эксперимент физиков, - сказал я. – И что он произошел в первый раз.
- Просто он не в курсе подробностей, - заметил Хелмрис. – Есть люди, которым не нравится существующий порядок вещей. И они мечтают пробиться в прошлое, чтобы изменить будущее.
- Вегетарианцы?! – выкрикнул Шурр, подавшись вперед всем телом.
- Да, и они в том числе, - кивнул Хелмрис. – Скажу без ложной скромности, что я занимаю не последнее место в этой организации. Я многое изучил. В том числе, главное – как победить «хозяев».
- Вы про вакцину? – догадался я.
- Именно. Общее направление я знаю, но не хватает подробностей и некоторых компонентов.
Я покраснел, вспомнив, как мы добывали один из них. Стесняться Шурра было нечего, и я спросил:
- Разве спермы недостаточно? И почему вы ее добыли таким… хм… интересным способом? Можно ведь просто подрочить.
- Нет, нельзя, - усмехнулся Хелмрис. – Ведь главное, чтобы она побывала внутри мальчика.
- Почему?
- У мальчиков, которые входят в пору созревания, образуются разные гормоны и прочие химические вещества, которые уже не присущи взрослым или слишком слабы. Сперма мужчины, пропитываясь ими, превращается в мощный антидот, прогоняющий «хозяев» прочь.
- Вы уверены? – недоверчиво спросил Шурр.
- Нет, - вздохнул Хелмрис. – Пока что это всё только теория. Но когда я проводил исследования, я ездил по разным городам, расспрашивал жителей, и вот что выяснилось – «хозяева» обходили стороной некоторых мальчиков и мужчин. Они потом вступали в нашу организацию. По их рассказам я и понял, что у них был секс между собой.
- Вот почему «медуза» не залезла мне в голову! – пораженно вскрикнул я. – Я ведь с инженером… Ну…
- «Медуза...» Значит, ты их называешь медузами, – как-то задумчиво и неопределённо произнёс Хелмрис, явно проигнорировав мои слова об инженере.
- Ага. Вы же сами их видели.
- Конечно. Я, первый, кто их видел. Ты прав, эти твари похожи на медуз. Хотел бы я знать, что они такое на самом деле… Ну, пора, что-то делать.
Он встал и подобрал с пола свой комбинезон. Мы тоже встрепенулись.
- Куда пойдем? – деловито спроси я, натягивая ужасно кусучий костюм, который натирал везде, где касался кожи. – Вы знаете, где их гнездо?
- Нет, не знаю, - ответил Хелмрис. – Я пойду не туда. Я собираюсь на станцию - надо забрать кое-что важное для исследований и для создания вакцины. А вы останетесь здесь и будете ждать меня три дня, еды вам хватит. Если не вернусь, отправитесь к моим друзьям из Сопротивления. Я напишу, как их разыскать, но постарайтесь, чтобы эта записка не попала в Комиссариат.
После его слов я сильно удивился и даже возмутился:
– Мы же сами собирались искать логово! А раз встретились с вами, то и на станцию пойдем все вместе.
- Я пойду один, - упрямо отрезал Хелмрис.
- Но почему?!
Он помолчал, хмуро глядя на меня, вздохнул и ответил:
- Потому что, скорее всего, логово «хозяев» именно там. Помните Джефа? В него первого вселился «хозяин», и мы оставили его на станции, в карантине. Вот я и думаю, что эти медузы размножаются делением, и из самого первого «хозяина» расплодились все остальные.
- Это вполне возможно, - согласился я. – Но тогда мы тем более должны пойти с вами! Вы же один не справитесь.
- Юра, пойми, я не могу вами рисковать, - сказал Хелмрис и погладил меня по плечу. – Вы дети, вам еще жить и жить.
- Мы всё равно пойдем, – решительно сказал Шурр. – Я хочу спасти моих братьев, чтобы их перестали жрать.
- Ребята... - замялся Хелмрис. – Ну я...
- И если логово там, то уничтожим станцию. – Продолжал нажимать я. - Вы ведь нам поможете?
- Взрывать станцию? - Хелмрис пожал плечами. - Думаю, этого будет очень мало. Просто пшик... Эти твари приспособлены к выживанию. По отдельности особи уничтожать легко, но чтобы уничтожить весь их род... Нет гарантий... Но я думал над этим. Похоже, есть способ, который подойдёт. Стоп... Сначала я обдумаю до конца, потом скажу. Сейчас мне нужны журналы с записями и контейнер с образцами спермы.
- С чем-чем, контейнер? - встрял Шурр.
- Это один из экспериментов, который входил в программу исследований. Мы изучали свойства сперматозоидов в невесомости.
Шурр рассмеялся:
- Представляю, как вам там было весело!
- Весело, - невольно усмехнулся Хелмрис и тут же погрустнел: - теперь мои друзья мертвы… Вот что, ребята, я так не могу, надо их захоронить. Поможете?
- Конечно! – тут же сказал я, даже удивившись, что он спрашивает об этом.
- У меня есть лопата в вездеходе, я видел в ящике, - сказал молчаливый Рикард. – Я сбегаю.
- Не спеши, пойдем вместе.
Мы положили все три тела на брезент и потащили к выходу. Хоть погибшие астронавты и были высохшими, как мумии, но всё равно было тяжеловато, и мы останавливались передохнуть.
Яму мы копали по очереди, но земля была твердая, сухая, и Хелмрису пришлось работать больше всех – наших силенок не хватало.
Когда всё было кончено, мы встали в ряд, склонив головы, и Хелмрис сказал:
- Это были честные, хорошие ребята. Я счастлив, что служил с ними на одной станции. И очень жалею, что выжил я один, а они не спаслись. Клянусь, я сделаю всё, что смогу, чтобы их смерть не была напрасной.
Вернувшись в лабораторию, он сел, устало облокотившись о столешницу, и прикрыл глаза рукой. Мы молчали, не решаясь его потревожить.
Шурр, который не мог сидеть без дела, бродил по комнате, разглядывая и щупая всё подряд. Он выдвигал ящики, раскрывал дверцы шкафов.
- Постой-ка! – воскликнул вдруг Хелмрис. Он уже взял себя в руки. – Что это там? Принеси, пожалуйста, вон тот желтый ящик.
Шурр с готовностью подхватил пластиковый ящик, но тут же уронил его:
- Тяжелый… Рикард, помоги.
Вдвоем с Рикардом они подтащили ящик к нам.
- Знаете, что это? – спросил Хелмрис, открыв крышу и показав нам зеленый рюкзак.
- Нет, - покачал я головой.
- Это зонд-разведчик, - торжественно проговорил Хелмрис. – Он свёрнут, как парашют, но когда мы наполним его гелием, зонд раскроется и превратится в большой шар метров трех в диаметре. Теперь мы увидим всё, что вокруг. Такими зондами оборудовали убежища, чтобы можно было наблюдать за поверхностью. Мы запустим зонд, когда выйдем к вездеходу.
- Ладно, идем запускать, - подытожил Шурр, которому уже надоело торчать в убежище.
- Куда ты так торопишься, - осадил его Хелмрис. – Надо сесть и подумать, всё ли у нас подготовлено перед такой сложной операцией.
- Ну, хорошо, - согласился Шурр. – Тогда хоть расскажите, как вы потеряли память? Нам же интересно!
- Как я потерял память? Это случилось полгода назад, - снова начал рассказывать Хелмрис. Мне было очень важно узнать, как же я перенесся в будущее, на целых сто лет вперед. Хоть война далеко позади, но мир стал таким жестоким, что просто слов нет. Вы и сами всё видите. И мне пришла одна простая мысль – а нельзя ли вернуться в прошлое, чтобы это будущее изменить? Ведь тогда войны и вовсе удалось бы избежать!
- Я тоже об этом думал, - признался я.
- Ну, так вот, я стал наводить справки, расспрашивать, и выяснил, что ученые-физики почти вышли на темпоральную связь между прошлым и настоящим. Правда, их работа еще в самом зачатке, но, как видишь, и мне, и тебе удалось путешествие во времени. Всего было проведено два эксперимента – первым они вытащили в будущее меня, вторым – тебя. Вот во время второго эксперимента я и пострадал.
- Ничего не понимаю… - пробормотал я.
- Прости, я, наверное, слишком запутанно всё говорю, - спохватился Хелмрис. – В общем, мне удалось договориться с физиками, чтобы они провели на мне испытания. Но, увы, что-то у них не склеилось, был сильный взрыв, я ударился головой и почти неделю был в отключке. А когда пришел в себя – в голове у меня был чистый лист… Только по рассказам товарищей я понял, чем занимался всё это время, и продолжил свою работу по поиску и уничтожению «медуз». И когда ты читал дневник, у меня что-то начало проясняться. Ну, а после нашего… хм… ты понял, да? Так вот, после наших игр я испытал такое удовольствие, такой всплеск эмоций, что память восстановилась полностью.
- Значит, вас шарахнуло по голове, а меня перекинуло в будущее, да? – уточнил я. – Уфф, как все сложно… Но, они могут устроить третий эксперимент?! Чтобы меня домой отправить?
- Не знаю, - честно признался Хелмрис. – Когда разделаемся с медузами, обещаю отвести тебя в институт физики. Сам с ними договоришься.
- Это было бы здорово! – заулыбался я и вдруг поймал на себе грустный, очень грустный, внимательный взгляд Шурра. В сердце вдруг защемило, и я понял, что мне будет ужасно трудно с ним расстаться.
- А теперь, мальчики – спать! Ночь на дворе.
Мы разом уставились на Хелмриса, то есть Альфа.
- А вы как думаете? Время летит. А перед сложным походом надо хорошенько отдохнуть. Завтра вы должны быть свежими как огурчики.
Мы тяжело вздохнули и вдруг поняли что всё – правда. Ноги нас еле держали. Глаза слипались… Сил не было даже раздеться.
В полусне я ощутил как с меня снимают комбинезон. Что мягкое и нежное накрыло меня… Мягкий голос, лаская слух, тихонечко пропел над моим ухом.
За день мы устали очень,
Скажем всем спокойной ночи.
Глазки закрывай…
- Баю-бай – закончил я так же тихо…

Глава пятьдесят третья

- Вставайте, мальчики, вставайте!
Хлопки и весёлый голос нашего наставника ворвались в мой сон.
Уже утро?
Вставать мне не хотелось, но мягкие ладони повернули меня на бок и потом слегка хлопнули по попе.
Хелмрис будил нас, продолжая хлопать в ладоши, хлопать по нашим попам и тормоша за плечи.
Мы нехотя сели на своих кроватях.
- Встали – встали, на зарядку!
- На что? – спросил Рикард.
- А? – спросил Шурр.
- На зарядку, - повторил следом за Хелмрисом я.
- А, аккумуляторы… да, надо… - зевнул Рикард.
- Не аккумуляторы. Вам надо заряжаться. Вот он знает, - Хелмрис-Альф кивнул на меня.
На меня уставились четыре глаза. Я сидел, давясь от смеха. Потом встал, расставив ноги в стороны, начал сгибаться, пытаясь коснутся руками пола. Когда-то у меня это неплохо получалось.
- Делай как я, – крикнул я ребятам, подражая физруку из школы.
Они возражать не стали, наверное, сообразив, что это такая игра.
Я провёл с ними весь комплекс упражнений, которые пришли в голову. Альф с явным удовольствием наблюдал за нами. Ещё бы! Трое голых мальчишек кривлялись перед ним, совершенно не стесняясь. При этом небезуспешно подставляли его взгляду то одни, то другие части тела, и даже заигрывая с…
- Всё-всё – умоляюще простонал Хелмрис. - Бежим… Юрка, ребята, за мной!
Он выскочил в коридор. Мы за ним. Это был не тот входной коридор, грязный и мрачный. Он был длинный. Его заливал белый яркий свет. В стенах налево и направо множество дверей. Пол тёплый. Наверное это система жизнеобеспечения работала «в общем режиме».
Альф бежал впереди. Я за ним. За мной Шурр, Рикард последним.
Поворот, пробежка, поворот, пробежка…
Мы бегали по кругу. Сонливость напрочь покинула нас.
И вдруг вожак изменил направление и наша ватага влетела в просторное помещение, с кафельным полом и стенами…
Ого! Душевая!
Я подскочил к одной их душевых колонок и повернул рычажок. На меня тут же хлынул освежающий поток.
Давно мне не приходилось мыться вот так, под душем. На фабрике была ванная, но мыться под пристальным взглядом инженера, который не пропускал ни одного моего визита в ту комнатку… Он ко мне не приставал, но удовольствия всё равно не было.
Зато сейчас, когда рядом плещутся мои друзья, а на кожу льются прозрачные упругие струи, мне стало невероятно легко и хорошо!
На нас, посмеиваясь, смотрел Хелмрис. Он был одет в короткие серые штаны и майку такого цвета. Расшалившись, я набрал воду в ладони и плеснул на него.
- Эй, полегче! – рассмеялся он и отпрыгнул.
Но это ему не помогло – мальчишки, последовав моему примеру, принялись поливать его водой, хохоча во все горло. В результате, промокнув с головы до ног, он принялся стаскивать мокрую одежду.
- Довольны? – улыбаясь, спросил Хелмрис, подставляясь под четвертый душ.
- Ага! – воскликнул я, невольно разглядывая его загорелое тело. Нельзя сказать, что он был спортивным и стройным, но выглядел вполне привлекательно.
Черт, мой член предательски выпрямился, и, конечно, Хелмрис это заметил. Ну и ладно! После того, что было между нами вчера, просто глупо стесняться и скромничать.
На полочке стоял тюбик без этикеток и надписей. Я свинтил пробку и понюхал – похоже на шампунь. Отлично, это мне и надо. Отгоняя прочь нескромные мысли, я принялся мылить голову, и вдруг… Чьи-то руки стали мне помогать, вороша волосы и поглаживая плечи. Ну, ясно, Хелмрис не устоял, и перешел под мой кран. Я стоял, зажмурившись, млея и тая под его крепкими ладонями.
Рядом были Шурр и Рикард, но их я давным-давно не стеснялся. Вчера Хелмрис проделал со мной очень приятные вещи, «добывая» сперму для вакцины, и я вовсе не прочь был бы повторить это. И он, похоже, прочитал мои мысли:
- Знаешь, Юра, - сказал он вполголоса, наклонившись ко мне. – Думаю, одной порции спермы будет маловато.
Я усмехнулся, внизу живота сладко заныло, и во всем теле появилась знакомая приятная слабость.
Моё молчание он посчитал за согласие, и его ладони мягко наклонили меня вперед. Я уперся руками в стенку перед собой и замер, расставив ноги. Взглянув назад, я увидел, как Хелмрис пеной, снятой с моего тела, щедро смазал свой член. Ну, сейчас начнется, подумал я и закусил губу в предвкушении.
Послышался чей-то короткий смешок – кажется, это был Рикард. Я повернул к ним голову и показал язык – пусть завидуют! Шурр смотрел на меня внимательно, немного удивленно, и в его взгляде я и вправду прочитал зависть.
А Хелмрис тем временем пристроился за моей спиной и попытался вставить член.
- Юра, ты сильно напряжен, - сказал он и погладил меня. – Расслабься.
Я закрыл глаза и попробовал отрешиться от всего происходящего, отключить мысли. И когда мне это удалось, его твердый влажный член скользнул в меня, почти без преград. Это было больно, и я едва удержался от стона, чтобы не смешить мальчишек. Через минуту, когда боль немного стихла и начала смешиваться с острым удовольствием, я приоткрыл глаза и посмотрел на них.
Ну конечно, я так и знал! Рикард стоял на коленях перед Шурром и бодро обсасывал ему член. Струи воды стекали по их блестящим телам, и это было удивительно красивое зрелище. Я даже засмотрелся, но сильные толчки Хелмриса заставили меня отвернуться и отдаться собственным ощущениям.
Он крепко держал меня за бедра, впечатываясь всем телом. Только один раз остановился и участливо спросил:
- Больно? Может, помедленней?
Я промычал что-то невразумительное и замотал головой. Надеюсь, он понял, что мне всё нравится, и надо продолжать!
Ноги стали будто деревянные, я почти не чувствовал их, руки скользили по мокрой стене, я дрожал, но всё же держался.
Наверное, Хелмрис был настолько возбужден, что вскоре я почувствовал, как он толкнулся в последний раз и замер, а внутри его член толчками выплескивал живительную сперму.
- Всё… - проговорил он, вынимая свой член. – Постарайся не шевелиться, я сейчас принесу шприц.
- Угу, - мурлыкнул я и глубоко вздохнул. Но меня не оставили в покое – едва Хелмрис вышел, его место занял Шурр. Как мне ни хотелось продолжения, но я всё же сказал: - Шурр, нельзя! Он сейчас должен забрать сперму для вакцины!
- Успокойся, - хмыкнул Шурр, прилаживаясь ко мне. – Она будет в два раза мощнее.
- Ты с ума сошел, - обреченно сказал я, впуская его член.
Но и Рикард не собирался скучать, глядя на наши игры. Он подобрался ко мне, встал на колени и принялся медленно и крепко сосать мой собственный член, который давно уже мечтал о такой ласке.
Шурр действовал не так сильно и мощно, как Хелмрис – он действовал спокойно и равномерно, но доставлял мне еще большее удовольствие. Может быть потому, что с Шурром я сблизился намного сильнее, чем с Хелмрисом?
- Черт, на минуту оставить нельзя, - услышал я недовольный голос Хелмриса.
- Вытащить? – поинтересовался Шурр.
- Я тебе вытащу! – возмутился я, сжал его член ягодицами и с удовольствием услышал, как Шурр чертыхнулся сквозь зубы.
- Ладно уж, заканчивайте, - ответил Хелмрис. – Надеюсь, что эта порция не сильно испорчена.
- Еще чего, - проворчал Шурр, продолжая тыкаться в меня.
Наконец, и он, и я, кончили почти одновременно. Рикард выполз, Шурр отошел в сторону и принялся отмываться. А Хелмрис занялся своим делом, добывая из меня собственную сперму.
Я смыл остатки шампуня, потянулся всем телом и улыбнулся:
- Это было здорово!
- Рад, что тебе понравилось, - ответил Хелмрис, похлопал меня по попе. – Вытирайся, одевайся. Вы тоже, мальчики. Надо позавтракать и собираться в дорогу.

После нашего "шикарного" завтрака из консервов Хелмрис потянулся, зевнул, но вдруг резко встал и принял серьёзный вид.
- Ладно, мальчики, пора. Поищите-ка длинную веревку, надо будет спускаться под землю.

- У меня в вездеходе есть лебедка с тросом, - сказал Рикард, довольно глядя на нас.
- И лопата, и веревка? Ты прекрасный водитель, - похвалил его Хелмрис.
- Просто мне было скучно, и я начал изучать вездеход, - розовый от удовольствия, пояснил Рикард. – Там столько всего понапихано! На все случаи жизни. Вот только оружия я так и не нашел.
- Вездеход исследовательский, - сказал Хелмрис. – Оружие должно бы быть. Хоть чтобы "ворон стрелять".
Я один улыбнулся этой старой шутке.
Мои друзья её не поняли, ведь все птицы вымерли, но Шурр мрачно изрёк:
- Убрали оружие. От нас.
- У меня пистолет есть, - подбодрил его Хермис. - Если всё склеится, дам пострелять.
Он окинул взглядом наш маленький мальчишечий отряд, командиром которого стал. И я, и остальные были не против такого командира!
- Готовы? Сейчас осмотримся - глянем как обстановка, путь через холмы найдём - и в поход. Хватайте зонд. Пошли!

Глава пятьдесят четвертая

Напряжение во мне нарастало, я чувствовал, что скоро придется столкнуться этими «медузами» вплотную, и неизвестно еще, что нас ждет. Да, они не любят клонов, и в меня тоже не захотели вселяться, но вдруг они передумают? Когда представлю, что эта тварь лезет мне в черепушку, просто дрожь берет! И всё же так просто я им не дамся.
Рикард с Шурром тащили ящик, Хелмрис шел впереди, а я плелся сзади. Чёрт бы взял этих гадских «медуз», сколько они принесли бед людям?
- Ребята, внимание! - сказал Хелмрис. - Сейчас прикройте глаза, смотрите в пол. На улице очень светло, надо чтобы глаза успели привыкли к свету и он не ослепил вас.
А ведь и правда… Мы выходили хоронить друзей Альфа - был вечер. Даже когда Шурр ушёл за Риккардо, начинались сумерки. А сейчас утро... Уже прошли сутки нашего похода?
И вдруг Шурр ойкнул.
Я дёрнулся как ужаленный.
- Что случилось, Шурр?
Ребята стояли, поставив свою ношу. Рикард изумлённо хлопал глазами, глядя на Шурра.
Шурр тоже изумлённо хлопал глазами…
- Очки… мои очки… Я забыл свои очки…
Один Альф оставался невозмутимым.
- Разве ты был в очках? – спросил он.
- Да, но… Но я всё вижу! Я всё прекрасно вижу!
- Извини, - изрёк Альф, - Я подумал что они тебе ни к чему. Пока ты спал, я поработал над твоими глазками…
- Ээээ…
- Всё! Эмоции потом!
Приказной тон остановил наши изумления, но только внешнее. Внутри у нас, и тем более Шурра бурлили противоречивые чувства.
- А как же я… - пробормотал Шурр. – Я так к ним привык.
- Сделаем тебе стёкла – хамелеоны. Потом, если захочешь, - заявил Альф. - Но для наших приключений тебе лишний груз на носу ни к чему.
А ведь и правда, - подумал я, и подбадривающее легонько ткнул Шурра кулаком в поясницу. Не остался в стороне от подбадривания и Рикард.
- Отдохнули? – прозвучал голос Хелмриса-Альфа, Альфа-Хелмриса. – Рикард, Шурр, отдыхайте. Теперь я и Юрка. Юрка, хватай эту бодягу… Не забываем про солнце, смотрим под ноги, глаза прикрыты. Особенно к тебе относится, Шурр.
Я искоса глянул на Шурра. Он весь прямо светился от удовольстия. И я ему позавидовал. Ведь он, может впервые за долгое время, увидит наш, хотя ещё и непрезентабельный мир, не через пару стекляшек…
Конечно, Шурр понимает это. И очень ждёт…
- Глаза, Шурр, осторожней… - сказал я.
Он согласно кивнул и улыбнулся…
А потом мы свернули и увидели, что и вправду на улице очень светло. Свет ярко освещал стены на очередном повороте, за которым уже выход.
И мы вышли.
Не дав нам опомнится, Хелмрис развернул бурную деятельность.
Под его руководством мы открыли ящик, достали скатанное, будто одеяло, полотнище и раскатали его по земле. Теперь перед нами лежал будто лист огромного растения, слегка серебристый и матовый.
- Молодцы, - похвалил Хелмрис и дал новую команду: - Хватайте шланг. Один конец к баллону, другой к золотнику. Рикард, объясни им что такое золотник.
Польщённый Рикард стал что-то говорить, но я и так знал, что такое золотник - у меня был велосипед. Эта штуковина оказалась немного похожей на велосипедный, только размером побольше.
Чтобы привинтить шланг к баллону, надо было сперва достать его из ящика. Оказалось, что мне одному это не под силу. Вот почему ящик был такой тяжеленный! Шурр поспешил мне на помощь. Пока мы возились, Хелмрис сказал:
- Удивительно, правда? Гелий почти самый легкий газ, а баллон с ним весит килограмм двадцать. Чтобы сжатый газ не разорвал баллон, стенки должны быть прочными.
- А самый легкий газ - водород, - сказал я, вспомнив уроки нелюбимой химии. - Но если им накачивать шар, то он может вспыхнуть. Водород очень горюч!
- Все правильно, Юра, - подтвердил Хелмрис. - Потому дирижабли, которые строили давным-давно, часто горели в воздухе. Пока их не научились накачивать гелием.

Рикард лез под руки, старался во всем помочь – видно, ему было скучно в вездеходе, и теперь он хотел наверстать упущенное и я дал ему привинтить к золотнику шланг. Минуту спустя, шар уже заметно пополнел. Он рос, увеличивался в размерах, постепенно поднимаясь выше, но еще раньше мы закрепили его веревками.
- Стоп! – сказал Хелмрис. – Выключай газ, пока достаточно. Юра, теперь вешаем камеру. Бери вон ту коробочку.
Я вытащил белую шарообразную подвеску из контейнера, прицепил карабинами её ремешки кольцам на нижнем ободке шара, а мои друзья стояли, тем временем, глазея на шар, раскрыв рты от восторга. Я их понимал; мне довелось запускать и воздушных змеев, и шарики на всевозможных праздниках, а для них это было впервые. Представляю, как бы они обрадовались, увидев разноцветные шары, если даже этот, бесцветный и блеклый, делает их такими счастливыми.
Когда камера оказалась на полагающемся ей месте, Хелмрис велел снова открыть баллон и докачать гелий. Гигантская, метра четыре в высоту, капля оторвался от земли, и… исчезла!
Я был уверен - зонд невысоко, но я его не видел!
Я стоял, хлопая в который раз за последнее время, недоумении глазами, и Шурр и Рикард тоже. Хелмрис, как всегда, улыбался, сложа руки на груди и насмешливо глядя на нас. Уфф, он так и ждет, чтобы я спросил! И я не разочаровал его ожидания.
- Где шар-то?!
- А куда он делся? – хором спросили остальные, простодушно, задирая головы к небесам.
- Никуда, он над нами, - хмыкнул Хелмрис. – Это ткань-хамелеон. Маскировочная. Чтоб враги не сбили.

Полюбовавшись еще немного на наши обалдевшие лица, он вытащил из ящика нечто, похожее на наш обычный «планшет».
- Отлично, камера работает, - довольно проговорил он и показал нам. На экранчике можно было разглядеть наши уменьшенные фигурки.
- Ну и батарейки у вас, за сто лет не разрядились, - с завистью сказал я.
- Да, умели делать, - согласился Хелмрис и добавил: - Ну, отвязывайте!
Я удивился:
- Что, просто отвязать? Он же улетит!
Хелмрис улыбнулся моей наивности:
- Не улетит, на нем управляемая система полёта.
Доверившись, мы щёлкнули застежками и верёвки упали на землю. Судя по картинке на экране, зонд взмыл еще выше, и можно было только угадывать, где он сейчас завис.
- Ну, поглядим… - пробормотал Хелмрис, продолжая глядеть в экран. Мы, конечно, сгрудились у него по бокам. – Видите, всё как на ладони!
На картинке размером в две ладони, ничего толком было не разобрать, но в целом я видел какие-то изломы, нагромождение камней, линии, полосы. Ни единого зеленого пятнышка… Всё сплошь камни, песок, глинистые разломы. В общем, зрелище безрадостное. Но мы сюда не развлекаться пришли.
А Хелмрис принялся объяснять нам общий план поездки:
- Вот там, за этими холмами – озеро, наша цель. Чтобы до него добраться, надо объехать холмы, это займет не один час. Если повезет, доберемся до темноты. Впрочем… Погодите-ка…
Толстыми перчатками ему было не слишком удобно управлять, и он отдал планшет мне.
- Юра, веди камеру вон туда, влево.
Я осторожно водил пальцами по экрану, и мой игровой опыт в этом очень пригодился. Быстро разобравшись с управлением, я повел камеру в сторону, затем увеличил картинку и Хелмрис довольно сказал:
- Всё оказалось еще лучше, чем я ждал. Холмы рассекает почти прямая расщелина, видите? Мы здорово сократим путь. Рикард, запоминай дорогу, тебе ведь вести вездеход.
Он уже собрался отключить планшет, но что-то еще заинтересовало.
- Юра, направь камеру вон туда, к тому черному пятну, и увеличь. Еще, еще чуть-чуть поближе. Стоп… Хм, даже так…
- Что, что вы там увидели? Что это такое? – загалдели мы в три голоса, а я добавил: - Это что, водопад? Самый настоящий?!
- Настоящий, - медленно проговорил Хелмрис. – Почти. Он рукотворный. Знаете, что это?
- Нет, конечно, откуда!..
- Это система охлаждения реактора, который снабжает энергией убежище. Он небольшой, но если перегреется, то взрыв будет ого-го какой. Ну, наводит на мысли, мальчики?
Не надо было быть чересчур умным, чтобы не понять его намек. Не знаю, как Шурр и Рикард, а до меня сразу дошло.
- Взорвем станцию! – радостно вскрикнул я. – Перекроем воду, реактор нагреется и шандарахнет!
- Здорово, - отозвался Шурр. – А водопад мы взрывчаткой грохнем, у нас два ящика в вездеходе.
- Да, мальчишки, с вами не соскучишься, - покачал головой Хелмрис. – Шандарах... Шандарах… Будет шандарах, но потом. Первым делом, мы должны забрать журналы и контейнер.

Мы подошли к вездеходу и Хелмрис попытался в него влезть. Это было сложновато: в своём костюме он был неуклюжим и неповоротливым.
- Да снимите вы его, - сказал я. – Сами же говорили, что медузы к вам особо не лезут.
- Как сказать, как сказать, - ответил Хелмрис. – Костюм экранирует, они меня не чувствуют. Есть приборы, которым это нужно. В общем, постарайтесь меня впихнуть.
Ах да! Он ведь весь нашпигован всякой техникой!
Со смехом и шутками мы протолкнули его в люк, влезли сами. Рикард завел двигатель. Хелмрис снова взялся за планшет, чтобы следить за дорогой.
- Рикард, езжай вокруг холма, пока не увидишь расщелину, – сказал он. Потом сворачивай в нее, только осторожно, чтобы нас не засыпало.
Вездеход медленно и плавно двинулся в объезд, а мы глазели в окна, хотя вскоре нам это надоело – пейзаж был однообразным и скучным.
- Повезло вам, - сказал я, заполняя тишину.
- Это еще почему? – удивился Хелмрис.
- Вы видели и прошлое, и будущее.
- Но ведь и ты тоже.
- Ага! Но вы видели начало войны… Наверное, это было страшно?
- Ты даже не представляешь, насколько, - вздохнул он. – Знаешь, Юра, наверное, ты прав, мне повезло. Но не в том, что говоришь ты. Мне повезло в том, что я выжил. И я часто задумывался, почему погибли все мои друзья, но я остался жив? Наверное, это неспроста. Бог меня сохранил, чтобы я спас Землю от нашествия этих чудовищных тварей. Ведь так?
- Наверное, - сказал я рассеянно.
- А расскажите, как это начиналось? – попросил Шурр. - Юрка рассказывал, почему люди стали есть клонов, но вы же знаете больше подробностей.
- Ты уверен, что хочешь это услышать? – спросил Хелмрис. – Это было слишком страшно, слишком жестоко.
- Я должен знать! – твердо ответил Шурр.
- Как знаешь, - снова вздохнул Хелмрис. – Признаться, я был бы рад снова потерять память, чтобы не вспоминать те страшные дни. Когда люди только начинали обустраиваться после выхода из убежища, «хозяев» еще не было, они расплодились позже, через два-три месяца. Поначалу это были единичные случаи, с симптомами, которые я хорошо знал – истощение, упадок сил, мышечная боль и слабость. Потом потери сознания, судороги, и наконец, полная обездвиженность и апатия. Две-три недели убивали человека. Я никому не рассказывал о причинах, ведь я считал себя виноватым – именно наша станция привезла монстров из космоса.
Я не могу рассказывать, как там всё начиналось, я не знаю этого достоверно. Когда я появился, уже всё закрутилось так, что не остановить. В общих чертах дело обстояло так: когда стало ясно, что это эпидемия, которая не имеет ничего общего с симптомами облучения после ядерных взрывов, собрались выжившие ученые и медики, и стали искать способы излечения. Если бы им в то время наши сегодняшние знания… Увы, тогда они пошли неверным путём. Ученые выяснили, что «хозяин» высасывает из человека все питательные вещества, но их можно восполнять. Они пробовали кормить заболевших всевозможной пищей, и легче всего больным становилось от мясных консервов. Нет, они не излечивались полностью, вскоре всё равно умирали, но это время отдалялось. Консервов было мало, заболевших много… Ученые пошли на опасный, страшный эксперимент – накормили одного из зараженных мясом другого, уже умершего. И что же вы думаете? Он стал набирать потерянный вес! Это был прорыв…
Мы молчали, в кабине были слышны только голос Хелмриса и гул мотора. Было одновременно страшно и увлекательно слушать, как начиналась история несостоявшейся войны с «хозяевами». В результате люди всё равно сдались, на целое столетие вперед. А он продолжал:
- И вот постепенно в группу испытуемых попадали всё новые и новые люди. Надо было определить, сколько именно мяса должен потреблять человек, чтобы войти в норму. Оказалось, что не так уж и много, всего грамм сто-двести, вес обычного довоенного бифштекса. Когда в группе набралось десять человек, и каждый из них поправился, ученые поняли – вот он, секрет спасения. И вслед за этим пришло понимание, что поселение на грани катастрофы. Ведь спасая живых, врачи уменьшают количество мертвых! И когда люди перестанут умирать в таких масштабных количествах, эпидемия распространится вновь. Ученые попали в замкнутый круг.
- И тогда они научились делать клонов, - мрачно сказал Шурр. У него было каменное лицо, почерневшее от страшного рассказа.
- Да, мальчик, - подтвердил Хелмрис. – Среди ученых нашлись двое, кто занимался клонированием. Им со всей возможной скоростью обустроили лабораторию, и буквально в считанные месяцы они выдали первого клона. Конечно, он мало походил на человека – у него не было ни рук, ни ног, ни глаз, ни некоторых органов, только жизненно важные. Но главное, у него было мясо… А большего на первых порах и не требовалось. Можно было ставить производство на поток, но была существенная загвоздка.
- Интересно, когда они додумались мальчишек делать, - проворчал себе под нос Шурр.
Хелмрис шевельнул рукой, едва не уронив планшет, но сдержал эмоции и продолжил:
- Скорость созревания клонов была низкая, пришлось разворачивать два десятка контейнеров, в которых клоны созревали одновременно. Но не в этом была главная проблема, а в самом процессе. Дело в том, что на первых порах для каждого человека требовался индивидуальный клон, созданный на основе его крови и спермы. Женщин прокормить было легче, им подходило любое мясо, а вот мужчины чужую ткань отторгали. Вы можете себе представить, как это осложняло и затягивало процесс? И те, кто не успевал дождаться своего клона, всё-таки умирали. И вот, люди, не надеясь на ученых, нашли свой способ обойти несовместимость в потреблении клонов. Страшный, жестокий, нечеловеческий способ. Не буду рассказывать, как именно, но кто-то определил, что детское мясо нейтрально и лечит любого человека, независимо от пола и возраста. Дети стали исчезать…
Хелмрис умолк, попробовал протереть глаза, но рука наткнулась на стекло шлема. Он глухо вздохнул, и снова заговорил глухим надтреснутым голосом.
- Как это ни тяжело говорить, но ученым была дана подсказка, и когда они вырастили клона-ребенка, обнаружили, что его мясо и правда подходит всем без исключения. К тому же, дети-клоны вызревали гораздо быстрее. Конвейер заработал.
Казалось бы, жизнь, пусть и таким тяжелым способом, налаживается, но в дело вмешалась человеческая природа. В команде ученых, которые совершенно бескорыстно мечтали спасти выживших, нашлись люди, которые быстро поняли, что на клонах можно выгодно заработать. Кто-то из выживших имел мало денег с собой, кто-то много, а кому-то удалось пронести в убежище золото и драгоценности. И развернулся бизнес на крови. Ведь мясо нужно потреблять каждый день, и новоявленные торгаши принялись распродавать клонов, разделывая их на порции. Так появилась кухня, которая разрослась в целую фабрику. Потом появились магазины. Мне горько и больно это рассказывать, но это правда…
- Я был на фабрике, - сказал я, когда Хелмрис умолк на минуту, чтобы отдышаться и прийти в себя от тяжких воспоминаний. – И магазины я видел. До сих пор не могу понять, почему люди так быстро со всем смирились?
- Нет, Юра, ты не прав, смирились далеко не все! – воскликнул Хелмрис. – Кое-кто уберегся от заражения. Тогда я не знал причину, теперь знаю – у них были маленькие друзья. А «хозяевам» это, как кость в горле. Наверное, вам интересно, почему не заразился я?
- Ну да, почему? - с хитринкой в голосе спросил Шурр.
- Я познакомился с одним мальчиком… У него погибли родители от заражения «медузами», а он выжил. Я взял его под свою опёку, и постепенно так с ним сдружился, что мы провели вместе ночь. Потом еще и еще… Сейчас я очень жалею, что он остался там, в далеком прошлом.
- Скучаете? – с пониманием спросил я.
- Да, я очень скучаю. Но теперь, когда я познакомился с тобой, Юра…
Перчатка накрыла мою ладонь, и я благодарно улыбнулся. Но через минуту Хелмрис вновь заговорил, и оказалось, что его рассказ еще не завершен.
- Прошло еще два или три месяца, и появилась новая напасть. Те, кто растратил свои деньги или не имел их вовсе, но очень хотел жить, стали сбиваться в банды. И начался сущий ад – дети продолжали пропадать по ночам, а то и среди белого дня. Нищие до того обнаглели, что выдирали детей из рук их родителей! Конечно, были организованы отряды самообороны, и мы могли отбивать атаки, но дети всё равно были в опасности. А для выживания дети – самое ценное, что у нас было.
Голос Хелмриса дрожал, сбивалось дыхание, планшет в его руках ходил ходуном, как живой. Но, найдя в себе силы, он снова продолжил – наверное, он слишком долго молчал, и теперь хотел выговориться.
- Я появился именно на этом этапе. Меня выслушали и приняли в сообщество. И сразу нашлась работа: я ведь офицер, в астронавты других не берут. Мне дали один из отрядов охраны, для прочесывания окрестностей. Мы находили детские косточки повсюду, обглоданные, отполированные до блеска, без единого кусочка мяса на них. Эти люди… Нет, эти нелюди растеряли всё человеческое, и были безжалостны, хитры, опасны. Приходилось отстреливать их, как хищных зверей, зараженных бешенством. Но их было слишком много, и вскоре они научились прятаться.
Совет поселения решил строить подземный город. В эту неприступную крепость не смогут пробиться мародеры и детоубийцы, а когда они все перемрут, можно будет вернуться на поверхность. Но я не видел, как шло строительство – меня перебросило в будущее. Случилось это так – когда я увидел, что все работы ученых свелись к созданию клонов, то понял, что это путь в никуда. И начал собственное исследование, о котором никому не рассказывал. Дело в том, что «хозяева» меняли сознание людей, стирая сведения о том, что именно произошло. Люди думали, что всё идет, как должно. А всех, кто старался навредить «хозяевам», объявлялись вне закона. Наверное, так и появился Комиссариат. Но я отвлекся. Так вот, как я уже рассказывал Юре, я узнал, что «хозяева» терпеть не могут мужскую сперму, побывавшую в теле мальчика. Но мне надо было удостовериться в этом, и я отправился к своему маленькому другу. Его приютила какая-то семья, и я потерял мальчика из виду… Во время этих поисков меня настигла волна хроноаномалии. И теперь я попал в уже отстроенный город. В котором клоны-мальчишки уже создаются сотнями, и все довольны – и люди, и «хозяева».
- Не все довольны, - воспротивился Шурр. – Мы недовольны! Мои братья не должны умирать…
- Ты прав, - не должны. И не будут! Именно поэтому мы сейчас здесь, - сказал Хелмрис.
- Всё, приехали, - послышался голос Рикарда.
- Приехали? Так быстро? – удивился Хелмрис.
- Ага! Тут развилка, нам куда, направо или налево?
- Направо пойдешь – коня потеряешь… Налево пойдешь… Не помню уже, - бормотал Хелмрис, внимательно глядя в планшет. – Так, всё ясно, сворачивай налево.
Рикард кивнул, и вездеход медленно стал разворачиваться, чиркая боками по камням.

Глава пятьдесят пятая

- Всё-таки удобная штука этот зонд, - сказал я, заглядывая в планшет, который держал Хелмрис. – Всё, как на карте.
- Да, Юра, ты прав, - сказал он. – Зонд придумали умные люди, которые не хотели, чтобы их застали врасплох. Это ведь военная разработка. Рикард, еще два поворота, и мы на месте.
- Ага, - отозвался Рикард. Он совсем освоился с управлением, и умудрялся даже что-то насвистывать себе под нос. Мелодию я не знал – наверное, местная песенка.
Шурр всё помалкивал, погруженный в свои думы. Может, вспоминал наши утренние игры под душем?
Когда вездеход остановился, мы снова принялись помогать Хелмрису. На этот раз надо было его выпихнуть из вездехода. Шурр выскочил вперед и тянул на себя, а я подталкивал в спину.
- Чтоб они провалились, - бормотал Хелмрис, имея в виду, конечно, злополучных «медуз».
- Может, примерите мой костюм? – хохотнул я.
- Шутник… Твой комбез мне и на ногу не налезет… - ответил Хелмрис и потянулся, расправляя мышцы.
Я огляделся вокруг, изучая место, куда мы приехали. Стоял невообразимый гул, и я сразу догадался – где-то неподалеку водопад, хоть его еще не было видно.
Если бы не включенные рации, мы бы не слышали друг друга, даже вопя на ухо.
Мы подошли к водопаду. Странно, вблизи он оказался вовсе не настолько громаден, как я себе представлял по его рёву. Вода стремительно неслась куда-то вглубь, и Хелмрис пояснил:
- Там турбина, она распределяет воду равномерно, чтобы стенки реактора охлаждались полностью, без промежутков и «белых пятен». Иначе металл просто не выдержит.
- А что это там блестит? – спросил Шурр.
- Где? А, вижу, - сказал Хелмрис. – Смотри, вон там, за водопадом, небольшой пруд. Идите, искупайтесь. Нам предстоит такое важное и опасное дело, перед ним надо успокоиться, расслабиться. Идите, мальчики. А я к вам чуть позже присоединюсь, надо кое-что проверить.
Конечно, мы не стали спорить – чистая блестящая вода манила к себе, и мы не могли сопротивляться её зову.
Стянув с себя комбинезоны, мы с брызгами и хохотом попрыгали в воду. Пруд оказался неглубоким – нырнув, я с легкостью доставал до дна.
- Интересно, зачем здесь вообще пруд? – прокричал я на ухо Шурру. Без раций мы снова почти оглохли.
- Не знаю! – крикнул он в ответ. – Спроси у Альфа!
Я кивнул; конечно, откуда Шурру это знать? Поныряв немного, я вылез на берег и вдруг, обернувшись к водопаду, с восторгом увидел над ним самую настоящую радугу! Это было настолько красиво, что я немедленно ткнул в нее пальцем и крикнул Шурру и Рикарду:
- Смотрите!
Мои друзья тоже оценили прекрасное видение, и их реакция была даже сильнее, чем я ожидал. Вскоре выяснилось, что они видят радугу первый раз в жизни. Еще бы, где им ее встретить, если они проторчали в подземных тоннелях?..
Мы улеглись на бетонных плитах, чтобы просохнуть.
- А что это? – выкрикнул мне на ухо Шурр, всё никак не в силах понять это неизвестное ему явление.
- Потом расскажу! – крикнул я ему в ответ. Если бы я начал рассказывать сейчас о радуге, под оглушающий гром падающей воды, то рисковал сорвать голос и охрипнуть.
Их любопытство я унял позже, в вездеходе, и рассказал о том, что радуга возникла в мельчайших капельках воды, которые облаком висели над водопадом, когда в них преломлялись солнечные лучи.
Ну, а пока что мы валялись на теплых плитах, которыми был огражден пруд, и, глядя на радугу, лениво сохли под мутным белесым небом, скрытым туманной дымкой. Как жаль, что здесь нет голубого неба и яркого солнца… Занятно, солнца нет, а солнечные лучи есть, да еще вызвали такую красоту…
Лежать голышом было приятно, и я совсем расслабился, безвольно раскинув ноги. Не хотелось думать ни о чем плохом.
А всё же, где Хелмрис? Я повертел головой, высматривая его. Потом толкнул локтем Шурра.
- Смотри, что это он там ищет? – выкрикнул я.
Хелмрис бродил вокруг пруда и что-то внимательно исследовал. Становился на колени, обмерял, щупал. Это было непонятно и потому ужасно любопытно.
- Идем, посмотрим? – крикнул мне Шурр, потому что он тоже был мальчишкой.
Мы вскочили, Рикард, конечно, тоже. Подбежав к Хелмрису, мы наперебой принялись расспрашивать, но он даже не собирался нам отвечать – просто погладил меня по голове, а Шурру дал легкого шлепка по попе.
- Позже расскажу! - крикнул Хелмрис, повторяя мои собственные слова.
Пришлось вернуться на наш «пляж» и снова улечься на плиты, так ничего и не выяснив.
Вскоре Хелмрис неслышно подошел, постоял рядом, рассматривая нас, и принялся раздеваться. Я повернул к нему голову, улыбнулся, поймав на себе ответный ласковый взгляд. Да, так на меня смотрел только Умлик… Вспомнив о нем, я немного погрустнел – где он сейчас? И где остальные мальчишки? А мой новоявленный братик-клон, Русланчик? Очень надеюсь, что я скоро увижу их всех живыми и здоровыми.
Хелмрис окунулся с головой, поплавал немного и вылез. Он пригладил мокрые волосы и улегся рядом с нами. Наверное, он был бы не прочь и от третьей порции спермы для вакцины, но мне уже не хотелось – всё тело расслабленно и безвольно, будто чужое. Если еще немного полежу, то я точно усну!
К счастью, он почувствовал моё состояние и минут через десять поднялся, махнул нам рукой – пора собираться.
Оделись в полном молчании, под гром водопада, и только в вездеходе, наконец, сумели поговорить.
Первым делом, конечно, я спросил:
- А что вы там искали?
- Сложно сказать, Юра, - вздохнул он. – Я еще ни в чем не уверен. Измерял кое-что…
- А что? – не в силах сдержать любопытство, снова спросил я.
- Я проверял, что изменилось за сто лет, в каком сейчас платформа. Есть ли разрушения после войны.
- Что еще за платформа? – хмыкнул Шурр, услышав незнакомое слово.
- Это такой твердый участок под землей, на котором стоят горы, дома, вот это убежище. В общем, всё, что на поверхности. И если платформа повреждена, то всё может провалиться под землю, как когда-то наша станция. Помнишь, я рассказывал?
- Помню. И как, есть повреждения?
- Я еще не все толком успел проверить, - ответил Хелмрис. – Небольшие трещины не несут опасности, а крупных вроде бы нет.
- Это хорошо, - сказал я. – Мало забот – война, медузы, так еще и землетрясения!
- Ты прав, Юра, - кивнул Хелмрис.
Я помолчал и снова задал вопрос:
- А зачем этот пруд? В нем купались, что ли?
- Может, и купались, - ответил Хелмрис, - но пруд не для этого. Он имеет противопожарное назначение. Если вдруг вода внезапно уйдет из водопада, то пруд позволит реактору продержаться несколько часов, чтобы провести срочную эвакуацию людей из убежища.
- Похоже, что пруд им не пригодился, - сказал я.
- Да, водопад поставлял воду исправно.
Вездеход шел не слишком быстро, но Хелмрис все равно сказал:
- Рикард, сбавь ход. Не хватало, чтобы нас здесь засыпало. Если плиты возле реактора держатся крепко, то на эти скалы я бы не рассчитывал особо. Видите, какие насыпи нам приходится объезжать?
Мы ехали всё дальше и дальше, и постепенно меня вновь охватило волнение, поутихшее было, когда мы купались. Да и Шурр выглядел чересчур задумчивым. Почувствовав наше напряжение, Хелмрис решил немного развеять наши мысли. Правда, вышло не так, как он задумывал…
Из своего мешка он вынул что-то черное и повертел передо мной. Это был странного вида шлем с кнопками, регуляторами, маленьким экранчиком.
- Что это? – спросил с любопытством я.
Вместо ответа Хелмрис сказал:
- Ну-ка, примерь.
Я подставил ему голову, и он надел шлем на меня. Стало темно…
- Всё-таки хорошо, что ты здесь появился, Юра, - услышал я голос Хелмриса. – Теперь у нас будет вакцина, и мы сумеем избавляться от «хозяев» намного проще и безопасней, чем раньше.
- А как вы избавлялись раньше? – заинтересовался Шурр.
- Вот с помощью этого прибора, - наконец пояснил Хелмрис. – Это лазерный излучатель. Если сфокусировать лучи на «медузе», она погибает. Кстати, Шурр, надень шлем теперь ты.
Я передал ему шлем, и Шурр напялил его.
- Ничего не видно, - повертев головой, сказал он.
- Да, но именно с его помощью я вылечил твои глаза, - сказал Хелмрис. – Дело в том, что изначально это и был прибор для исправления зрения, а потом мы его приспособили под уничтожение «хозяев».
- Здорово! – восхищенно сказал я. – Но почему же вы не вылечили всех? Разве у вас всего один такой прибор?
Хелмрис вздохнул:
Убить «медузу» несложно. А вот потом начинаются проблемы… Ведь её тело надо вынуть из головы, а это настоящая хирургическая операция. К сожалению, наш уровень медицины недостаточно высок, и погибают трое из десяти. Люди всё же идут на риск, чтобы избавиться от навязчивых гостей в голове, но далеко не все такие смелые и отчаянные.
- Понятно, - сказал Шурр, стянул шлем с головы и вернул Хелмрису. – Спасибо, что вылечили меня.
- Не за что, - с улыбкой в голосе ответил Хелмрис. Помолчав немного, он обратился ко мне: - Юра, нам еще далеко ехать. Может, расскажешь, как ты жил на фабрике всё это время? Мне интересно, что и как там устроено.
Я не стал отнекиваться, хотя события на фабрике постепенно стали стираться из памяти. Рассказ был грустным – сначала я хотел утаить некоторые подробности, но сам не знаю почему, я рассказал и о том, как инженер Эйкар заставлял меня убивать и разделывать мальчишек-клонов. Шурр напряженно сжимал кулаки, и я явственно слышал скрип его зубов. Но мне он ничего не сказал, понимая, что моей вины в том нет.
Потом я перешел на более спокойные вещи – исследования, беседы с инженером, побег, возвращение в штаб Вегетарианцев, поход через весь город в музей за чучелами животных, создание съедобных клонов курицы…
И вдруг меня оборвал громкий смех – это весело заливался Хелмрис, хлопая себя по коленям.
- Прости, Юра, - с трудом успокоившись, сказал он. – Я не над тобой смеялся, а над твоей наивностью. И над хитростью Эйкара. Ну, какой плут, а! Он обвел тебя вокруг пальца.
- Как это? – удивленно спросил я. – Не понимаю…
- Дело в том, что создать клонов можно, подсаживая генетический материл к живым клеткам. А если их нет, ничего не получится.
- Это еще почему? Я читал, что хотели мамонтов клонировать, - попробовал спорить я.
- Да, пытались, - кивнул Хелмрис. – Но дело в том, что мамонта можно клонировать, потому что есть живой донор, то есть слон. Чтобы клонировать курицу, нужна любая другая птица. Живая птица, Юра! Ты принес в лабораторию клетки погибших животных, но их нельзя ни к кому подсадить.
- Я подсадил, - упрямо возразил я.
- К кому? – удивился Хелмрис.
- К женской яйцеклетке, - сказал я и покраснел, чувствуя, что несу полную чушь.
И правда, ответом мне был новый приступ смеха.
- Юра, что у тебя по биологии? Двойка? Невозможно скрестить курицу и человека! Это совершенно разные виды.
- Инженер говорил, что под влиянием ядерной войны могли произойти мутации.
- Могли, но не до такой же степени.
И всё же я не сдавался. Кого я пытался убедить, Хелмриса или самого себя?
- Но я же видел цыпленка! Я видел, как он вылезал из инкубатора, мокрый весь. Потом на нем перья высыхали. Своими глазами видел!
- Юра, Юра, - сокрушенно вздохнул Хелмрис. – Какой ты доверчивый… Я не знаю, как это устроил Эйкар – может, это голограмма, может, он замаскировал живого клона, но факт в том, что это обман. Он хотел, чтобы ты успокоился и перестал мечтать о создании клонов животных. Это разрушило бы всю отлаженную систему, которая создавалась десятки лет. И тут прилетаешь из прошлого ты, и всё идет кувырком. Он не мог этого допустить.
- Не понимаю… Инженер Эйкар сказал мне, что готов помогать.
- Он соврал.
- Не может быть… Конечно, сначала он мне ужасно не понравился, но ведь это всё медуза в его голове! Это она заставляла его делать плохие вещи!
Хелмрис погладил меня по колену и сказал с сочувствием:
- Юрочка, я не хотел тебя расстраивать, но, к сожалению «медузы» не меняют характер человека. Понимаешь? Кто был негодяем, таким и останется, есть у него в голове «хозяин» или нет.
Я был подавлен – больно разочаровываться в людях, ведь я уже почти поверил инженеру Эйкару.
- Не хотел я вам этого говорить, но лучше закончить всё сразу и не возвращаться к этому больше, - снова заговорил Хелмрис. Теперь его голос был усталым и печальным. – Юра, ты рассказывал, что у клонов отсутствует разум?
- Да, - кивнул я. – И разум, и чувства. Они ничего не видят, не слышат, не понимают.
- Не чувствуют боль… - продолжил следом за мной Хелмрис. – Все именно так и полагают, мальчики. Потому клонов употребляют в пищу, словно раньше – животных. Никто ведь не спрашивал у теленка, больно ему или нет, правильно, Юра?
Я снова кивнул и заметил, как Шурр напрягся.
- Всё оказалось совсем не так, и мне горько об этом говорить. Это страшно. Это настолько страшно, что даже в Сопротивлении мы стараемся не поднимать эту тему. Дело в том, мальчики, что клоны всё понимают, всё чувствуют.
- Этого не может быть! – воскликнул я. – Я же сам видел!
- Что ты видел, Юра? Что клон молчит, смотрит в одну точку, не реагирует на слова и боль?
- Ну, в общем да…
- Это еще одна уловка тех, кто поставил производство клонов на поток. Много лет назад научились отключать зоны мозга, ответственные за всё, чем человек может выразить свои чувства. Ведь как можно понять, что тебе больно? Ты кричишь, машешь рукой, морщишься, правильно? А если ничего этого нет, как выразить свои страдания?
- Никак, - выдохнул я.
- Вот именно. И клонов стали считать животными, которых можно спокойно употреблять в пищу. И я уверен, что инженер Эйкар прекрасно был об этом осведомлён.
- Он ничего мне не сказал, - пробормотал я, едва выдавливая слова.
- Гады! – услышали мы вдруг громкий вскрик и следом за ним протяжны стон.
Я обернулся к Шурру и впервые увидел, как по его щекам текут слёзы.
- Шурр, ты… Прости меня, но лучше вам знать правду, - сказал Хелмрис с сочувствием.
- Я знал, что наши братья просто спят, знал… - говорил Шурр, со злостью замазывая слёзы по мокрым щекам. – Их надо разбудить… Их можно разбудить?!
- Можно, Шурр, конечно можно. Для этого надо провести каждому мальчику несложную коррекцию мозга. Раз можно отключить, значит можно и восстановить. Но этого никто не станет делать, пока в головах у них сидят «хозяева».
Я поглаживал Шурра по спине, пытаясь его успокоить, но появились новые вопросы, и я не удержался:
- А почему же тогда некоторые мальчишки вышли с конвейера с не отключенным разумом? Вот как Шурр, как Рикард, и другие?
- Этого я не знаю. Возможно, что Эйкар и вправду проводил какие-то свои эксперименты, - развел руками Хелмрис. – Когда мы его встретим, то спросим. За всё спросим…
Этим разговором были уничтожены последние остатки хороших чувств к инженеру, которые еще теплились в моей душе.
За долгим и нелегким разговором мы не заметили, как выехали из каменного лабиринта на открытую местность. Хелмрис снова взглянул на планшет и сказал:
- Ну, вот и добрались. Перед нами бывшее озеро, а под нами – упавшая станция. Попробуем до нее добраться. Рикард, остановись вон у той расщелины.
Вездеход взрыкнул напоследок и замер, а мы принялись из него выбираться.
- Как же мне надоел этот костюм… - снова заворчал Хелмрис. – Сниму я его, пожалуй.
- Вы же говорили, это опасно? – осторожно заметил я.
- К черту его. Радиации нет, а медузы в меня и так не лезут, особенно теперь, после нашей с тобой встречи, Юра. Ну-ка, помоги мне разоблачиться.
Через несколько минут он остался только в коротких узких штанах и в прилегающей рубашке с короткими рукавами.
- Совсем другое дело, - довольно заявил Хелмрис. – Ну что, мальчики, давайте готовиться к погружению в недра Земли.

Глава пятьдесят шестая

- Чешется? – с сочувствием спросил меня Хелмрис, когда я принялся яростно расчесываться во всех местах: костюм мне совсем разонравился, натирал немилосердно.
- Ага… - проворчал я, и Шурр с Рикардом закивали, соглашаясь со мной.
- А чего вы напялили на голое тело? Вы что, не знаете, что надо обязательно что-то поддевать?
- Инженер Эйкар ничего не сказал об этом, - вздохнул я. - Может, он сам не знал.
- Может и не знал. Но лучше бы вам поискать одежду в вездеходе. Рикард, ты говорил, у тебя там всё есть?
Вместо ответа, Рикард сделал большие глаза и метнулся к вездеходу. Через пару минут он притащил три пакета веселого желтого цвета.
- Вот! – довольно сказал он, протягивая пакеты нам. На каждом был нарисован человечек в длинных обтягивающих штанах и рубашке. – Может, это оно? Я всё думаю, зачем нам запасное белье, если мы привыкли голышом ходить?
- Рикард, ты просто молодец, - сказал Хелмрис, повертев в руках один пакет. – Тут написано, что это белье надо менять раз в три дня, потому их в вездеходы и кладут. Так что, надевайте. Надеюсь, мы в три дня управимся, и вы вообще про защитные костюмы забудете.
Два раза повторять не пришлось, мы мигом разделись и облачились в нижнее белье. Мягкое, прохладное, упругое… Даже зуд прошел! Может, ткань была пропитана чем-то лечебным? Вот гад, этот инженер Эйкар, сколько мы мучились…
Надев наши костюмы, мы больше не отвлекались на мелочи, и могли заняться нашим очень важным делом.
Рикард открыл заднюю стенку вездехода и завозился с лебедкой, а у нас вышел спор – едва Хелмрис сказал, что готов лезть вниз, Шурр резко вскинул голову:
- Нет! Полезу я один!
- Это еще почему? – опешил Хелмрис. – Что ты выдумываешь?
- Ничего я не выдумываю. Должен лезть я, и точка.
- Никаких точек! Ты думаешь, что я отправлю в такое опасное место ребенка?
Вот додумался, Шурра ребенком назвать! Я чуть за голову не схватился. Конечно, Шурр тут же заявил:
- Я не ребенок! И я не собираюсь торчать здесь, сложа руки! И вообще, туда идти можно только мне, а вам всем – нет.
- Ничего не понимаю, - развел руками Хелмрис. – Объясни толком, что на тебя нашло?
- Что тут непонятного… К клонам медузы не пристают, вот и всё.
- Так ведь и ко мне не пристают, - усмехнулся Хелмрис.
- Да? А вдруг они настолько разозлятся, что передумают?
- Но ведь и в тебя они с таким же успехом могут влезть, если передумают.
В словах Хелмриса была логика, но Шурра не так просто было сбить с мысли, если уж он что-то задумал.
- Если медуза залезет в мою голову, вы меня вылечите, у вас ведь будет вакцина, - сказал он и добавил, твердо выговаривая каждое слово: - Но если медуза залезет в ВАШУ голову, вакцины уже не будет никогда.
Хелмрис даже не сразу нашелся с ответом, и пока он молчал, заговорил я:
- Я тоже полезу! Я тоже не хочу стоять, сложа руки!
- Нет, Юра, тебе уж точно туда нельзя, - снисходительно ответил Шурр, поглядев на меня, как на маленького. Я его чуть кулаком не треснул!
- Это еще почему?!
- Потому что ты из прошлого, и мы не можем тебя подставлять. Это наша война.
- Значит, вот так ты обо мне думаешь? – обиделся я. – Я тут мало вам напомогал? Мало я на фабрике разных ужасов видел?
- Прости, может я что-то не так сказал, но я правда не хочу, чтобы с тобой что-то плохое случилось, - сказал Шурр уже мягче и обнял меня. – Не обижайся.
- Ну, я закончил! Кто первый? – звонко крикнул Рикард, волоча к нам тонкий шнур с ременной петлей на конце.
- Шурр тут целую революцию устроил, - ответил я. – Хочет один лезть.
- Фиг, я тоже хочу, - сразу заявил Рикард.
- Тебе-то уж точно нельзя, - сказал Шурр. – Ты один умеешь вездеходом управлять.
Рикард кивнул и даже не стал спорить - судя по его виду, он вызвался только для порядка, но совсем не жаждал лезть под землю.
И тут мы услышали голос Альфа-Хелмриса:
- Вот что, ребята, я вам скажу. Я рад, что вы так хотите помочь, и потому я решил – под землю спустимся мы с Шурром. Всё равно без помощника мне не обойтись, а троим там делать нечего – будем только мешать друг другу. К тому же, Рикарду нужен помощник. Так что, Юра, остаешься с ним.
Он говорил так уверенно, что никто из нас и не подумал возразить, даже Шурр. И всё же, я робко пробормотал:
- Но я же хочу увидеть, что там, внизу…
- А вот это как раз можно устроить, - усмехнулся Хелмрис. – Не хочу, чтобы вы здесь от любопытства померли. Я видел, как вы закинули в вездеход ящик из-под зонда, ну-ка, принесите его, пожалуйста.
- Я сам, он легкий! – с готовностью вызвался Рикард, считавший вездеход своим собственным.
Ящик и вправду теперь был легким, но не пустым, как мне казалось. Покопавшись в нем, Хелмрис вынул черную коробочку, щелкнул замком и сказал:
- Это запасная видеокамера, входит в комплектацию, на случай, если основная камера выйдет из строя. Шурр, подойди-ка.
Ловкими движениями он закрепил ремешок вокруг головы Шурра, затянул и спросил:
- Не больно?
- Нет, ничего, - ответил Шурр. – А не спадет?
Хелмрис подергал камеру и, убедившись, что она держится крепко, сказал:
- Всё отлично, только будь осторожен и не цепляйся головой. На станции будет немного тесновато, да вдобавок эти медузы… Может, их там и нет, но интуиция говорит обратное. Юра, возьми планшет. Видишь эту кнопку? Ею переключаются камеры. Но не забывай следить и за камерой на зонде, нам не нужны неприятные неожиданности. Ну, вроде бы всё… Я лезу первым, Шурр – за мной.

Мы закрепили на нем пояс, и Хелмрис начал медленно скользить в широкую расщелину, постепенно скрываясь под землю. Он смотрел на меня и улыбался, но я чувствовал, что улыбка дается ему с большим трудом.
Трос дернулся три раза, ослаб, мы его вытянули и пристегнули Шурра.
- Держитесь там, - сказал я дрогнувшим голосом.
- Сами держитесь, - хмыкнул Шурр и полез вниз, держась за колеблющийся трос.
Ну вот, теперь оставалось только ждать, и я немедленно уставился в планшет. Рикард сопел у меня за спиной, наваливаясь на плечо, но я этого даже не замечал.
Вначале экран был черным, потом Шурр догадался включить свой фонарь, и мы увидели дрожащее изображение камней, песка, спины Хелмриса.
Через несколько секунд на экране появилась ладонь Шурра, он делал мне какие-то знаки, но я не сразу понял, чего он хочет. Рикард оказался догадливее:
- Рацию включи, - шепнул он мне на ухо, и я быстренько щелкнул кнопкой у себя на шлеме.
- Юра, ты меня слышишь? Отвечай! Юрка! – зазвенел у меня в ушах голос Шурра.
- Слышу! – отозвался я. – Что у вас там? Станцию видите?
- Нет пока, - ответил Шурр. - Здесь всё такое узкое, Альф еле протискивается. Надо было мне одному лезть.
- Ладно тебе, не ворчи, - с усмешкой ответил я. – Смотри под ноги, а то провалитесь куда-нибудь…
Шурр замолчал, но я слышал, как он натужно дышит, слышал шелест гравия у него под ногами. Слышал я шаги Хелмриса, который шел впереди, не оборачиваясь.
Минуты тянулись долго, казались мне часами, спина ныла от напряжения, но я не мог оторваться от экрана. Рикард сел рядом, но скоро ему наскучило, и он принялся убивать время по своему – то пробежится к вездеходу, то вернется ко мне, то заглянет в трещину, куда спустились Хелмрис с Шурром.
- Да не мелькай ты, - крикнул я. – Отвлекаешь.. .
- Я же волнуюсь, - миролюбиво отозвался он и снова сел рядом. – А вдруг они погибнут?
- Да ну тебя к черту, - возмутился. – Что ты несешь? Заберут, что им надо, и вернутся.
- Есть! Вижу станцию! – прервал нас оживленный голос Шурра. – Ого, какая громадная!
- Шурр! Покажи ее! – воскликнул я.
И через полминуты на экранчике появилась огромная, занявшая всё небольшое пространство планшета, черное сооружение с разбросанными хаотично серебристыми пятнами.
- Видишь? – спросил Шурр.
- Ага… Грязная такая… - проговорил я и услышал слабый голос Хелмриса. Он что-то говорил неразборчиво.
- Альф сказал, что станция закоптилась, когда проходила сквозь атмосферу. Копоть постепенно слезает, и пробивается её корпус.
- Да, понятно. Видите медуз?
- Нет еще. Может, их тут и вовсе нет. Ну, мы полезли…
- Шурр, будь осторожен, - сказал я и услышал лёгкий смешок. Конечно, это обозначало «сам знаю».

Больше от меня и Рикарда ничего не зависело, мы могли только наблюдать, переживая и подбадривая.
Вход в станцию оказался полузасыпанным, и Хелмрису с Шурром пришлось повозиться, расчищая его. И только через четверть часа Хелмрис, наконец, сумел пробраться внутрь, а следом за ним – Шурр.
Я услыхал его длинное протяжное «Чё-ё-ё-ё-ёрт…» и сразу похолодел, увидев в узком свете луча десятки, сотни прозрачных тварей, с алыми булавками глаз, уставившихся на непрошеных гостей.
Наши предположения оказались правдой – станция была гнездом, логовом, ульем «хозяев».
- Шурр, ты меня слышишь? – тихим шепотом, спросил я.
- Слышу… - так же тихо ответил он. – А ты видишь, что здесь творится?
- Да вижу, конечно. Не нападают?
- Не-а… Расползаются по углам. Хелмрис ищет журналы, или чего он там хотел найти. Эх, огнемет бы сюда…
Я хмыкнул – представляю, как бесят Шурра эти ползающие вокруг медузы! Но лучше бы их не трогать, до поры, до времени…
Шурр медленно пробирался всё дальше, а я рассматривал на экране космическую станцию. Когда-то, в том далеком прошлом, я видел орбитальные станции по телевизору, видел космонавтов, которые плавали в невесомости среди проводов и неведомых приборов. И сейчас я видел почти то же самое – черная пустота, заполненная блестящими медузами, обвисшими проводами, иллюминаторами на стенах.
- Ну, скорее, скорее, - сам того не замечая, шептал я, крепко сжимая планшет. Наверное, Шурр слышал меня, но не отвечал.
Интересно, что будет, если он или Хелмрис наступит на зазевавшуюся гадину? Набросятся все остальные или нет? К счастью, проверить это не удавалось – медузы благоразумно уползали из-под ног. Но сколько же их здесь! Они висели гроздьями по стенам, как большие виноградины, переливаясь в лучах фонариков; переползали с места на место, создавая хаотичную мозаику, которая завораживала взгляд. Хоть мерзко, но красиво…
По уверенным движениям Хелмриса было видно - он знает, что и где искать, хотя постепенно его уверенность спадала. Наверное, после падения станции, всё на ней перемешалось, да еще вдобавок медузы похозяйничали. Интересно, они в состоянии передвигать предметы?
- Скоро они там? - свистящим шепотом спросил на ухо Рикард.
- Откуда ж я знаю, - вздохнул я. – Лишь бы вообще выбрались.
- Что ты говорил? Я прослушал, - отозвался в наушниках Шурр.
- Да это я не тебе, это Рикард переживает. Вы бы там не задерживались, а?
- Думаешь, мне тут сильно нравится? – выдал нервный смешок Шурр. – Чтоб они передохли все… О, кажется, Альф нашел контейнер.
И правда, Хелмрис передал Шурру небольшой черный чемоданчик, похожий на мой школьный «дипломат». Передал, и отправился на новые поиски.
- Тяжелый, - прокомментировал Шурр. – Неужели здесь только пробирки со спермой? Что-то не верится.
- Откроем, посмотрим, - сказал я. – Шурр, ты головой-то верти, нам же интересно, что вокруг?
Шурр повернул голову вправо, затем влево, давай нам обзор станции. Но я сразу понял, что ничего особенного не увижу – кругом мусор и прозрачные, блестящие в луче света, медузы, со злыми красными глазками.
Прошло 25 минут, я видел время в углу экрана. Что-то долго Хелмрис возится… Но без журналов уходить нельзя, он говорил, что в них может быть разгадка происхождения «хозяев». А главное, секрет их уничтожения.
К счастью, и журналы, наконец, отыскались.
- Уходим, - услышал я приглушенный голос Хелмриса.
Я уже был готов выдохнуть с облегчением, но тут началось… И почему мы были так уверены, что медузы дадут Хелмрису и Шурру спокойно уйти?!

Глава пятьдесят седьмая

Складывалось впечатление, что медузы обладают каким-то общим разумом, наверное, так оно и было. Будто по команде, они принялись сползаться к пытавшимся добраться до выхода Хелмрису и Шурру. Сперва загородили им дорогу, сложив перед ними матово блестящие полупрозрачные холмы, которые трудно было преодолеть или обойти, а затем медленно, но упрямо стали заползать на ноги, потом выше и выше…
Я смотрел на всё это действие завороженно, не в силах шевельнуться, но оказалось, что Шурр с Хелмрисом тоже не могли пошевелиться! Проклятые создания включили своё оружие – парализовали их.
- Юра, ты слышишь меня?! – крикнул Шурр. – Они снова нас заморозили, как тогда!
- Я вижу… Но что делать?! Я иду к вам!
- Не вздумай! Ты тоже застрянешь здесь насовсем! Хелмрис говорит, чтобы вы с Рикардом уезжали. Он рассказал тебе, где лагерь Сопротивления, отправляйтесь туда. Нам уже не помочь. Прощайте…

Я видел, как медузы стали покрывать их полностью, наползая на живот, грудь, шею. Потом Шурр закрыл глаза.
Я убрал планшет в сторону – смотреть на весь этот ужас было выше моих сил. Когда я повернулся к Рикарду, он был бледен.
- Что будем делать? – прошелестел он бескровными губами.
- Не знаю, - мрачно ответил я, лихорадочно пытаясь найти решение. - Убежать мы всегда успеем.
И тут мой бегающий взгляд упал на сброшенный Хелмрисом костюм, валявшийся неподалеку. Ну зачем, зачем он его снял?! Ведь, по его словам, костюм экранировал излучение «хозяев».
Мой мозг взорвала простая до невозможности идея. Я подбежал к костюму и принялся отстегивать шлем.
- Что ты делаешь? – удивился Рикард.
- Потом, всё потом! Иди, помоги лучше!
Вдвоем мы справились с герметичными застежками, и вскоре я напялил шлем на себя. Он зашел, туго сжав мою шею, ведь на мне уже был мой собственный защитный костюм. Но ничего, я дышал, и вполне мог перетерпеть.
С помощью Рикарда я надел пояс и сказал:
- Рацию не отключай и следи за монитором. Четко выполняй команды. Теперь только мы с тобой сможем их спасти.
- Я понял, - ответил Рикард. – Юрка, ты герой…
Герой… Я дрожал так, что трос вибрировал, но это не помешало мне спуститься в расщелину. Черт, не догадался включить фонарик, а теперь к нему и не подобраться… Пришлось идти на ощупь, в темноте, держась руками за стенки.
Но через несколько минут я увидел тонкий луч фонаря Шурра, и пошел на этот маленький маяк.
Сердце колотилось, как ненормальное, от страха и волнения – я ведь не знал, защитит меня шлем или нет. А вдруг Хелмрис ошибся, когда его конструировал? Или шлем работает только вместе с остальным костюмом? Но делать нечего – у меня не было ни времени, ни возможности искать другие варианты.
Волоча за собой тонкий трос с ремнем, я забрался в черный, раскрытый, будто чей-то огромный беззубый рот, вход на станцию.
- Шурр, я иду, - сказал я. В ответ услышал неразборчивое мычание, и вскоре понял, почему он не ответил. Шурр весь, с ног до головы, был облеплен медузами, которые образовали колышущийся прозрачный кокон.
Я вздрогнул всем телом, и принялся отдирать от него мелких тварей, преодолевая тошноту и отвращение. Но это быстро прошло, когда я дотронулся до первой медузки. Она оказалась теплой и упругой, похожей на резиновый мячик, и ничего общего не имела с мокрыми и холодными морскими медузами.
Конечно, они не собирались так быстро сдаваться, и вскоре я почувствовал, как они ползут по моим ногам. Не хватало, чтобы они и меня стреножили!
Я ускорил движения, и натянул на Шурра ремень, закрепив петлю у него под мышками.
- Рикард! Тяни! – сказал я и тут же добавил: - Только медленно.
Лебедка заработала и трос постепенно стал натягиваться. Шурра поволокло вперед, и я пошел рядом, стараясь направить его так, чтобы он не цеплялся за разные выступы и камни. Медузки постепенно отваливались с него, образуя блестящую дорожку.
У того места, где начинался подъем, я велел Рикарду остановить лебедку и стал обирать оставшихся медуз – нельзя было поднять на поверхность ни одну эту тварь.
- Гады, гады, гады, – исступленно приговаривал я, расшвыривая их на все стороны и додавливая ногами тех, кто не успевал отползти. – Всё, Рикард, тащи!

Шурра потянуло наверх, он висел, безвольно опустив руки и голову, будто кукла. Но я надеялся, что наверху его отпустит, и он придет в себя.
Рикард вытащил его, и снова сбросил мне трос. Пора было отправляться за Хелмрисом. С ним придется повозиться, он ведь тяжелее Шурра раза в два…
Когда я вернулся на станцию, она напоминала разворошенный улей – «хозяева» сновали туда-сюда, быстро скользя по полу и стенкам, образовывая хаотичные рисунки, как в детском калейдоскопе, где все стеклышки – прозрачно-матовые.
Честно говоря, мне было всё еще страшновато – я ведь не знал доподлинно, на что способны эти создания. Но надо было спасать Хелмриса, и я добрался к нему, пробираясь по шевелящемуся мерзкому ковру.
Скинув с него десятка два медуз, я нацепил ремень ему под мышки и снова велел Рикарду включать лебедку. Хелмрис медленно опустился на пол, и трос поволок его к выходу. Спохватившись, я отыскал на полу контейнер и журналы, которые выпали у него из рук – нельзя было потерять то, ради чего и было затеяно это опасное путешествие под землю.
Добыча ускользала, и медузы всполошились еще сильнее. Теперь они все скопом бросились следом за нами, создавая длинную дорожку, похожую в луче фонаря на спину гигантской чешуйчатой змеи. Брррр, лучше бы я не оглядывался, это зрелище мне будет долго сниться по ночам…
Но вот и спасительная расщелина!
- Рикард, стой! – крикнул я и обеими руками принялся чистить Хелмриса от наглых медуз. – Теперь тащи! И сразу скидывай мне трос!
Уффф, еще минута, и эти твари меня не достанут… Упавший ремень щелкнул меня по шлему, я быстро нацепил петлю, и Рикард снова запустил спасительную лебедку.
Когда они с очнувшимся Шурром вытащили меня под руки, я улегся на землю и пару минут отлеживался. Но долго валяться мне не дали.
- Юрка! Здесь несколько медуз! Сбрасывай их вниз! – крикнул Шурр.
Я вскочил и пошвырял около десятка тварей, которые зацепились за одежду Хелмриса и поднялись на нем наверх, как на лифте, обратно в черноту провала, и напряженно вгляделся. Нет, кажется, их подружки не могут преодолеть отвесную стену. Но они наверняка найдут другой, кружной путь – ведь как-то они умудрялись выбираться в город.
- Надо уносить ноги, ребята, - сказал Хелмрис, придя в себя. – И как я забыл про шлем… Юрка, ты просто мой спаситель.
- И мой, - сказал с теплотой Шурр, от души хлопая меня по спине, и обнимая.
Я только вздохнул в ответ, тая от нахлынувших чувств.
Хелмрис взял журналы и контейнер и быстрым шагом направился к вездеходу, и мы следом, не забыв подобрать его костюм.
Только когда Рикард завел мотор, меня стало потихоньку отпускать. Всё это время я был в диком напряжении.
- Юрка, давай уже шлем снимай, - сказал Шурр.
- А, ну да, точно, - спохватился я. – Помоги, я сам не справлюсь.
Надевать было трудно, а снимать еще труднее, я всё боялся, что он оторвет мне голову! Но обошлось, и я с наслаждением глотнул свежего воздуха.
- Ну как я мог забыть про шлем? – снова и снова сокрушался Хелмрис. – Ведь специально сделал костюм, чтобы экранировать излучение «хозяев», и в самый важный момент так глупо подставился…
- Да ничего, главное, что всё обошлось, - как мог, успокоил его я.
- А что дальше-то? – спросил Шурр с беспокойством. – Их же надо взорвать, разве нет?
- Да, теперь мы убедились, что на станции их логово, - кивнул Хелмрис. – Надо взрывать. Но не тем способом, про который говорили раньше. Если уничтожить систему охлаждения реактора, он, конечно, взорвется, да только станция от этого не пострадает. Слишком большое расстояние.
- А как же тогда? – растерялся я.
- Рикард! Поезжай к убежищу, - сказал Хелмрис. – Ребята, давайте немного помолчим, мне надо обдумать все детали.
Он прикрыл глаза, а мы с Шурром переглянулись. Кажется, у Хелмриса был новый план, и мы стали с нетерпением ждать, пока он нас посвятит.
Пока мы ехали, он листал журналы, которые мы с таким трудом только что отобрали у медуз.
- Хм… - наконец, услышали мы.
- Что там? Что-то интересное? – спросил я.
- Да… Я даже не знаю, как к этому отнестись, - растерянно ответил он. – Честно говоря, я подозревал, что дело нечисто, но теперь я почти убежден, что происхождение «хозяев» - дело рук человека. Конечно, я только поверхностно пробежался, но даже этого хватило, чтобы понять…
- Значит, их делали на той станции, которая врезалась в вашу?
- Скорее всего, так и есть, - вздохнул Хелмрис и устало потёр переносицу. – Неужели люди настолько безрассудны? Впрочем, что я говорю… Они ведь развязали ядерную войну, уничтожив три четверти человечества.
Не знаю, как Шурр и Рикард – кажется, они даже толком не поняли, о чем речь – а я был потрясён. Что только люди ни придумают, чтобы досадить друг другу…
- Ну, а как их уничтожать, там написано? – спросил я.
- Это я пока не нашел, - покачал головой Хелмрис. – Потом изучу повнимательнее. Так, кажется, подъезжаем? Рикард, заводи вездеход поближе к стене, чтобы недалеко топать.

Глава пятьдесят восьмая

Я всё еще не понимал, что задумал Хелмрис, и почему мы так далеко уехали от станции? Ведь если её взрывать, то только там, на месте. Или я не прав?
Но пока что Хелмрис сказал:
- Берите ящик, прогуляемся по коридорам и тоннелям. Сколько у вас взрывчатки?
- Двенадцать зарядов, - быстро ответил Шурр. Не удивительно, он изучил взрывное дело подробно, в том числе и на практике.
- М-м-м, думаю, должно хватить, - задумчиво пробормотал Хелмрис.
Мы волокли тяжелый ящик следом за ним, а он то и дело прикладывал к полу и стенкам какой-то приборчик, внимательно смотрел на его показания и что-то бубнил себе под нос.
Наконец он остановился и сказал:
- Первый заряд устанавливайте здесь. Хорошо бы выдолбить в полу дырку… Но времени нет, мы растормошили «хозяев», и они могут всем скопом ринуться в город. Что будет дальше, мне трудно сказать. Ставьте вон под тот камень, он поможет создать направленный взрыв.
Шурр раскрыл ящик. В нем были аккуратно уложены черные небольшие пакеты, и я полез было за одним из них, но Шурр осадил меня:
- Юра, лучше я сам.
- Ты же говорил, что без взрывателя безопасно? – удивился я.
- Да, но… Лучше поберечься.
Он осторожно вынул один пакет – тяжелый, судя по тому, как напряглись мышцы у Шурра – отнес его в указанное место и вернулся за взрывателем. Они оказались здесь же, в ящике, за перегородкой. Простые железные трубочки, как показалось мне с первого взгляда. Но Шурр пояснил:
- Взрыватель на радиоуправлении, а пульт в вездеходе.
- Надеюсь, Рикарду не стукнет в голову им побаловаться? – с улыбкой спросил Хелмрис, в его голосе я услышал беспокойство.
- Ну, вот еще! Он же не дурак… – возмутился Шурр и добавил, чтобы успокоить нас окончательно: - да и пульт я спрятал.
- Вот и славно. Заканчивайте, у нас еще полно работы, - подытожил Хелмрис и пошел вперед.
Шурр отправился колдовать над нашей первой закладкой, а я потащил ящик дальше, царапая днищем по камням.
- Ну, ты чего один? – возмутился он, когда вернулся. – Тяжело ведь!
- Сам ведь слышал, надо торопиться, - ответил я.
- Успеем, - буркнул Шурр и взялся за ящик. Вдвоем мы потащили его к Хелмрису, который уже поджидал нас, нетерпеливо выбивая каблуком дробь.
- Вот что, - сказал он, когда мы уложили вторую взрывчатку. – Берите по два пакета, и идем. Так будет быстрее, чем возиться с ящиком. Шурр, не забудь детонаторы.
И вправду, так дело пошло быстрее, а когда ящик наполовину опустел, мы снова стали таскать его.
- Здесь последняя точка, - сказал Хелмрис. – А у нас еще три заряда. Давайте заложим здесь два, а третий пусть остается про запас. Мало ли, вдруг понадобится.
Дождавшись, пока мы закончили, он быстрым шагом направился обратно к вездеходу, а мы засеменили следом.
- Ну, расскажите уже, зачем мы всё это делаем? – спросил я, потому что мое любопытство выросло уже до огромных размеров. – Что это за точки такие? Почему именно на них надо ставить взрывчатку?
- Хорошо, я расскажу, но давайте-ка отъедем подальше. Рикард, гони машину, надо отойти километров на пять от этих скал, а то и больше. Взрыв будет очень мощный, я надеюсь.
Когда горная гряда, в которой пряталось убежище, оказалась едва заметной в желто-серой дымке, мы остановились. Шурр начал искать пульт, а Хелмрис стал рассказывать:
- В общем, ребята, дело в следующем. Наверное, вы знаете, как устроена наша Земля? Сверху твердая кора, а под ней расплавленная магма. И всё, что есть на поверхности, плавает на этом жидком адском огне. Есть участки, которые довольно неустойчивы, и потому иногда происходят землетрясения.
Я, конечно, закивал – это всё мне было хорошо известно. И Хелмрис продолжил:
- Так вот, уничтожить это скопище медуз, которые обосновались в моей станции, можно только двумя способами – сбросить на них ядерный заряд или утопив их в раскаленной магме. Против огня у них нет защиты.
- Значит, мы устроим землетрясение! – крикнул радостно Шурр, плюхаясь на своё сидение.
- Но что это за точки? – всё равно не понимал я.
- Когда мы были на водопаде, я искал точки сейсмической активности, но выяснилось, что больше всего их не на поверхности, а под землей, в тоннелях убежища, пояснил Хелмрис. – Сделав серию взрывов, мы подтолкнем плиту, на которой стоят эти скалы.
- Юрка, да какая разница? – снова воскликнул Шурр. – Главное, чтобы эти твари уже никогда и никуда не смогли вылезти! Ну, я нажимаю?!
Он крепко стиснул пульт в ладони и с нетерпением посмотрел на Хелмриса.
- Погоди, - вздохнул тот. – А вдруг я неправильно рассчитал?
- Вот и проверим, - широко улыбнулся Шурр, сверкнул глазами, разгоревшимися, будто в них уже разлилось адское пламя, и нажал красную кнопку на небольшом пульте.
Мы подождали немного. Потом подождали еще немного. Потом еще и еще. Прошло минут пять, прежде чем Хелмрис кашлянул и спросил:
- Что-то не срастается, а?
- Не знаю… - пробормотал Шурр. – Я на эту кнопку давлю все время, уже палец заболел.
- Может, батарейки сели? – предположил я.
- У нас батарейки не садятся, - ответил вместо Шурра Хелмрис. – Работают несколько лет.
- Ну, тогда я пошел, - сказал Шурр и стал вылезать из кресла.
- Эй, ты куда? – подозрительно спросил Хелмрис.
- Туда, - коротко ответил Шурр, пробираясь к двери. – Включу сам.
- Даже не вздумай, - нахмурился Хелмрис. – Это слишком опасно.
- Шурр, не надо! – испугался я. – Ты же не успеешь удрать!
- Может, и успею, у меня будет три минуты, - беспечно ответил Шурр.
- Надо включить все детонаторы, а это уже минут пятнадцать, - сказал Хелмрис. – Мне это очень не нравится.
- Зачем включать все? – спросил вдруг Рикард, обернувшись к нам. – Достаточно одного-двух. Остальные сами взорвутся. Я уже так делал. Шурр, помнишь, когда взорвали двери возле одного склада с едой?
- Помню… Тем лучше, - кивнул Шурр, открывая дверь.
- Шурр, я запрещаю тебе идти! – выкрикнул Хелмрис. – Пойду я сам!
- Вы уж точно не успеете убежать, - снисходительно улыбнулся Шурр. Он был спокоен, слишком спокоен, но я чувствовал, что он – как взведенная пружина.
И тут случилось то, чего мы ждали меньше всего – Рикард заявил:
- Вот что, выходите все из вездехода. Я подъеду поближе, запущу детонатор и уеду обратно. Пешком никто не успеет отбежать, а водить вы не умеете. Так что не спорьте, кроме меня некому.
- К сожалению, он прав, - вздохнул Хелмрис. – Но я поеду вместе с тобой и сам включу взрыватель.
- Нет, - возразил Рикард. – Зачем рисковать двоим, хватит и меня одного. Да уходите уже! Сами ведь говорите, времени нет!
- Смотрите… - сказал я, заметив в окне какую-то странную картину.
Вокруг скалы появился тонкий серебристый ручеек, будто кто-то разлил ртуть. Ручеек шевелился, переливался, и тёк вперед, медленно-медленно, едва заметно глазу.
- Это они! – крикнул Хелмрис, нервно стиснув подлокотники. – Они выбрались из-под земли! Быстро все из машины! Рикард, действуй, теперь на тебя вся надежда. И постарайся успеть убежать.
Мы стремглав вылетели наружу, и вездеход помчался к скалам со всей возможной скоростью. Только бы успел…
Минуты шли, я всей кожей чувствовал, как они утекают, секунда за секундой. И вот, когда прошло минут пять или десять, мы увидели, как над скальной грядой взлетело облако пыли. Потом мы услышали отдаленный гул, который нарастал, быстро приближаясь к нам. А потом землю под нами тряхнуло, она задрожала, словно уходя из-под ног. Хелмрис обнял нас с Шурром за плечи, крепко приджав к себе.
- Держитесь, - проговорил он.
Облако дыма и пыли росло на глазах, заволакивая всё кругом, а мы ждали только одного – чтобы Рикард успел оттуда сбежать. Но… Счет шел на секунды, грохот стоял такой, что уши закладывало.
А вездехода всё не было и не было…

Глава пятьдесят девятая

Вот так устроили мы! Происходило что-то невообразимое – в небо вздымались облака дыма, пепла и пыли, скрывая от нас и без того плохо различимые нагромождения скал. Земля ходила ходуном, а уши закладывало от грохота.
- Да где же он? - бормотал Хелмрис, вглядываясь вдаль. – Ну, зачем я его туда отправил? Придумали бы что-нибудь другое… Вот я дурак…
- Смотрите! – выдохнул вдруг Шурр, у которого глаза теперь видели лучше, чем у нас обоих, вместе взятых.
- Не зря я тебя вылечил, не зря! – оживился Хелмрис и приложил ко лбу ладонь. – Точно! Ну, точно, вездеход!
Да, теперь я тоже разглядел на фоне мутного белого облака крохотную черную точку, которая быстро росла, приближаясь к нам, и обретая очертания вездехода.
Он был серый от пыли, потерявший свою окраску, в рваных царапинах от разлетавшихся камней. Дверь приоткрылась, и к нам выполз, с трудом переводя дух, мокрый от пота и крови, но живой, Рикард.
- Рик! Что с тобой?! – крикнул Шурр, бросаясь к мальчишке и подхватывая его.
Мы с Хелмрисом оказались рядом одновременно.
- Укладывай его на землю, вот сюда, - сказал Хелмрис.
- Да ерунда, - слабо улыбнулся Рикард, - заживет. Расцарапало немного. Мы это сделали, да?
- Да, малыш, мы справились, - сказал Хемлрис, поглаживая его слипшиеся черные волосы. – Это всё твоя заслуга. Если бы ты не успел выбраться, я бы себе в жизни не простил.
- Я бы успел, - ответил Рикард. – Но еще до взрыва сверху камни осыпались, мне пришлось через завал перелезать. А потом и вовсе камни во все стороны полетели. Хорошо, что вездеход не засыпало, а то бы…
- Ничего, мы тебя починим, - сказал Шурр. – Обязательно починим.
Я тоже был рад, хоть с Рикардом еще толком и не сдружился.
- Ну, давайте в вездеход забирайтесь, - сказал Хелмрис и осторожно поднял Рикарда на руки. – Вот только кто теперь поведет…
- Я расскажу, что нажимать, - слабо отозвался Рикард. – Там несложно. Шурр, ты разберешься.
С грехом пополам, вездеход завелся, и мы отправились в сторону города. Но ужасно было любопытно, что же сделалось со станцией? Оказалось, не мне одному.
- А где планшет? – спросил Хелмрис. – А, вот он… Ну-ка, работает еще наш зонд?
Я наклонился к нему, заглянул и сказал разочарованно:
- Ничего не видно…
- Конечно, ничего не разглядеть, - кивнул Хелмрис. – Всё в пыли, в пепле. Хотя нет, смотри, смотри! Вон там, слева…
И правда, в небольшой прогалине между пыльных облаков можно было разглядеть какое-то яркое пятно – светло-вишневое, светящееся.
- Что это? – спросил я недоуменно.
- Не догадался? Это же магма, - пояснил Хелмрис довольным голосом. – Выступила на поверхность, теперь заливает бывшее озеро. Как раз там, где станция.
- Всё, теперь медузам крышка, - довольно прокомментировал Шурр.
- Да, хотя меня беспокоят те, что успели выбраться, - сказал Хелмрис сосредоточенно, вертя камеру зонда и улучшая настройки. – Что-то их не видать. Может, камнями посекло… Ну да ладно, сейчас доберемся до лагеря, а там у меня лаборатория. Сразу приступлю к созданию вакцины. Вот только придется еще много доз добывать.
- Я не против, - усмехнулся я.
- Я тоже, - добавил Шурр со своего кресла.
- Да я и сам не против, - рассмеялся Хелмрис. – Но вас двоих маловато… Надо еще мальчишек искать.
- Вы поезжайте в лагерь, лечите Рикарда, а мы с Юркой – в наш подземный штаб, - решил Шурр. – Может, кто-то из ребят там остался, не всех переловили.
- Я с вами хочу, - поднял голову Рикард.
- Лежи, лежи, тебе вредно двигаться, - проворчал я, укладывая его обратно. – Вылечишься, тогда будет видно. Главное ты уже сделал, а дальше мы сами.

До города мы добрались без помех, но сперва пришлось довезти Хелмриса и Рикарда до лагеря Сопротивления, ведь он не умел водить вездеход.
Нас встретили, помогли вытащить Рикарда, и сразу унесли его. А Хелмрис остановился возле меня и сказал:
- Юра, как только вы с Шурром найдете других мальчишек, привозите их сюда. У нас еще очень много работы.
Я широко улыбнулся, представив, что за «работа» нас ожидает. Шурр прочитал мои мысли и шлепнул пониже спины:
- Эй, не расслабляйся, нам еще под землю лезть. А там может снова быть засада.
- Ничего, мы осторожно, - ответил я и в быстром порыве обнял Хелмриса: - Я так рад, что мы встретились…
- Я тоже, - вздохнул он, ласково прижимая меня к себе. – Ну, ладно, поезжайте. Пойду, посмотрю, что с Рикардом.
Мы снова вернулись в вездеход, Шурр завел его, и мы поехали в сторону города, к заводским кварталам, где было не так много людей, чтобы мы вызвали подозрение.
- Остановимся возле коллектора, - сказал Шурр. – Я знаю место, где можно поставить вездеход.
И снова я оказался в подземных катакомбах… Мы не были здесь всего три дня, а такое чувство, будто прошло не меньше года.
Было всё так же сумрачно и тихо, с каменного свода мерно капала вода и хлюпала под ногами.
- Тшшш, - прошипел Шурр, приставив палец к губам, когда мы замерли у закрытого люка.
Мы прислушались, но изнутри не доносилось ни звука. Может, там пусто? Это было бы очень обидно и грустно… Неужели никто не спасся от той облавы?
Мы вдвоем стали открывать люк, он поддался до половины, и вдруг… Грохот выстрелов ударил нас по ушам, мы стремглав отскочили, а пули продолжали выбивать каменную крошку. Наконец, выстрелы стихли.
- Эй, кто там?! – крикнул Шурр. – Вы кто такие?
- А ты кто? – послышался хрипловатый голос подростка.
- Я – Шурр! Со мной Юрка!
- Вы вернулись?! Ура! Не узнали, что ли? Я Гельдис! Да заходите уже!
- Гельдис? Ты что, с ума сошел? – возмущенно ответил Шурр, даже не двинувшись с места. – А чего стрелял?
- Чего-чего, а что мне было делать? Вы молча лезете, я думал, это Комиссариат. Да идите, я не буду стрелять, честно!
Шурр взглянул на меня, я едва заметно кивнул. И мы снова занялись люком, на этот раз с помощью Гельдиса.
Но когда мы влезли внутрь, Шурр спросил неприязненно:
- Это ты нас выдал? Только ты знал, где наш штаб.
Гельдис грустно понурился:
- Я сам не знаю, как это вышло… Охрана на фабрике меня допросила, я и рассказал. У меня в голове будто сидел кто-то, он заставлял говорить правду.
- Я же говорил, что у тебя в голове медуза, а ты не верил, - сказал я. – И сейчас она тоже там?
- Я не знаю, - развел руками Гельдис.
Шурр поглядел на него и сказал:
- Быстро отвечай, у тебя был секс с кем-то из взрослых, в эти дни?
- А при чем тут это?! – опешил Гельдис.
- Отвечай! – потребовал Шурр стальным тоном.
- Ну, был… Вчера ночью… - проговорил Гельдис. – Ну и что?
- С инженером? – на это раз спросил я.
- Нет, с одним доктором. Он меня осматривал, ну и… Вы можете объяснить, при чем тут секс?
- А при том, что медузы терпеть не могут сперму взрослого в заднице мальчика, - широко улыбнулся Шурр и хлопнул Гельдиса по плечу. – Ладно, будем считать, что медуза из твоей головы удрала. А когда вернемся к Альфу, прогоним тебя на его сканере.
- Альф? Кто это? – удивился Гельдис.
- Ты его не знаешь, - отмахнулся Шурр. – Давай рассказывай, где мальчишки? Ты хоть кого-то видел здесь?
Гельдис внезапно сник, понурив голову и свесив руки.
- Я… Это… В общем..
- Да говори уже! – воскликнул Шурр.
- Лучше сами посмотрите, - пробормотал Гельдис и махнул рукой в сторону спальни.
Шурр быстрым пружинящим шагом вошел в спальню, я сунулся следом за ним. Поначалу в полумраке я ничего не разглядел, но потом присмотрелся и увидел, что на кровати кто-то лежит. Шурр разглядел его раньше, подошел и наклонился:
- Черт… - услышал я. – Мы опоздали…
- Нет, когда я пришел, он уже был мёртв, - сказал вполголоса Гельдис, застывший в проёме.
- А кто это? – спросил я, с тревогой вглядываясь в темный силуэт мальчишки.
- Это… Юра, это твой брат.
- Руська?! – вскрикнул я и одним прыжком оказался возле кровати, едва не опрокинув Шурра.
Да, это был мой клон, вернее – мой брат, Руслан. Он лежал на спине, слегка приоткрыв рот; глаза его были закрыты, и казалось, что он просто спит. Я даже легонько тряхнул его за плечо, но увы, Руська не просыпался. Плечо было холодное...
- Кто его? – мрачно спросил Шурр.
- Я не знаю. Но у него голова разбита. Наверное, во время облавы его толкнули, или он сам споткнулся, и ударился виском об угол кровати. Там кровь на одной из них, я тут всё осмотрел, - стал рассказывать Гельдис, и я понял, что он пытается оправдаться, хоть мы его ни в чем и не винили. Разве что в предательстве, но это ведь не он, а медуза..
Руська… Он был простой, наивный, добрый, и оказалось, что я ужасно привязался к нему за те несколько часов, что мы были вместе.
Щёки вдруг стали мокрые, и я понял, что реву, как глупая девчонка. Но мне совершенно не было стыдно, Шурр и Гельдис меня хорошо понимали – они ведь уже теряли своих друзей и братьев.
- Надо его похоронить, - хрипло пробормотал я. Нельзя ведь было оставлять его на кровати?
- Да, правильно, - быстро согласился Шурр. – Я знаю одно место, где есть земля.
- В теплице? – спросил Гельдис, и Шурр кивнул в ответ.
Я понимал, что земля в этом городе – большая редкость, здесь всё зашито в бетон, металл, асфальт и камень.
Втроем мы завернули Руську в одеяло и понесли из бункера в тоннель. До теплицы мы добрались быстро, или мне так показалось – но мои мысли были слишком далеко, я не вел счет времени.
Вход в теплицу был закрыт, но Шурр показал подкоп, через который мальчишки воровали овощи и фрукты.
Лопата, которую мы захватили с собой из штаба, была всего одна, и мы копали по очереди.
- Прощай, Руслан, - сказал Шурр, когда мы встали возле свежего земляного холмика. – Жаль, что всё так сложилось, мы были бы друзьями.
Я ничего не сказал вслух, горло будто сжимала чья-то невидимая рука.
Постояв немного, мы возвратились обратно в штаб.
- Наверное, инженер Эйкар мог бы его оживить, - сказал я, хоть совершенно так не думал, но молчание было невыносимо.
- Он уже никого не сможет ни оживить, ни создать, - ответил вдруг Гельдис, и мы с Шурром уставились на него.
- Это еще почему? – спросил Шурр.
- Он тоже умер.
- Что?! Гельдис, не ври!
- Я не вру. Вчера утром его нашли в кабинете, он… в общем, он застрелился.
- Что за чушь… - растерянно сказал я. – Он совершенно не выглядел, как… Ну, как тот, что хочет убить себя.
- Ты уверен, Гельдис? – спросил Шурр.
- Да, уверен. Я даже прочитал половину записки, которую он оставил, - сказал Гельдис. – Он просил прощения за всё, что он сделал, и за свой обман. Но что за обман, я не понял, у меня отобрали записку и выгнали за дверь.
- Вот так дела… - протянул я. – Вы понимаете, что это значит? Теперь некому будет производить клонов!
- Да брось ты, - отмахнулся Шурр. – Найдут кого-нибудь. Но мы обязательно им помешаем. Поехали к Альфу! Ему надо срочно рассказать об этом, пока Комиссариат не опомнился.
- Я думал, мы поедем выручить мальчишек, - сказал Гельдис.
- Ты знаешь, где они? – быстро обернулся к нему Шурр. – В интернате, да?
- Я не знаю, но вряд ли их отправили в обычный интернат. Ты же знаешь, после побега всех отправляют в особый интернат, под усиленной охраной.
- Да, ты прав. Я там не был, но рассказывали, что оттуда сбежать невозможно.
- А кто же рассказывал тогда? – невольно хмыкнул я.
- Те, кого выпустили, - спокойно объяснил Шурр. – Через год или два, если они считают, что мальчишка исправился, его переводят обратно, в обычный интернат.
- А куда деваются те, кто вырос? – спросил я.
- Я не интересовался, - пожал он плечами. – Наверное, дают какую-нибудь работу.
- Давайте на ходу поболтаем! – сказал нетерпеливо Гельдис, подбегая к люку.
Он, конечно, был прав, и вскоре мы уже были в вездеходе. Шурр уселся в кресло водителя, а мы с Гельдисом заняли пассажирские места.

Глава шестидесятая

Улицы города были пустынны, как обычно, и снова мы ехали без препятствий. Ни погонь, ни засад, даже скучновато. Может Комиссариат еще не знает, что с логовом «хозяев» уже покончено? Тогда это будет для них приятный сюрприз. Все же мне было ужасно любопытно, как станет налаживаться жизнь в этом далеком будущем, которое уже стало для меня почти привычным сегодняшним днём. Хотя, разве можно к такому привыкнуть? Мне даже было страшно вспоминать мясокомбинат, магазин, фабрику… но вряд ли я сумею это когда-нибудь забыть.
Я взглянул искоса на Гельдиса – он сидел, не глядя в окно, низко опустив голову и, казалось, спал. Но нет, он уловил мой взгляд.
- Ты мне всё еще не веришь? – спросил он.
Я пожал плечами:
- Не знаю. Наверное, ты и вправду не мог пересилить «хозяина», который в тебе поселился. Они ведь сумели подчинить себе всех, даже взрослых.
- Я его совсем не чувствовал, - вздохнул Гельдис. – Ни как он залез, ни как вылез. Не понимаю, как они могут пролезать сквозь кожу и кости?
- Мне это тоже непонятно, - сказал я. – Несколько часов назад я видел их, наверное, целую сотню, а то и больше. На ощупь они, как резиновые.
- Сейчас приедем и спросим у Альфа, - сказал Шурр, который слушал нас между делом.
- Что за Альф такой? – снова спросил Гельдис.
- Мы познакомились с ним дня три назад, - ответил я. – Он помог нам уничтожить логово медуз.
- Уничтожить логово?! – удивленно воскликнул Гельдис. – Да расскажите уже, что с вами было?
Я начал было что-то объяснять, но Шурр прервал меня:
- Юра, потом дорасскажешь, мы уже на месте. Подъезжаем к воротам.

Честно признаться, я даже не поверил, что здесь кто-то живет. Обшарпанные, ржавые ворота; высокий забор, такой же старый, давным-давно некрашеный. И когда нам открыли ворота, и вездеход въехал внутрь, я увидел такие же заброшенные на вид большие ангары. Насчитал три, но может другие прятались где-то дальше.
- Приветствую, - сказал нам невысокий мужчина лет сорока на вид, в черной куртке. – Хелмрис говорил о вас. Идемте, провожу.
Как ни странно, но повел он нас не в ангар, а к люку, который вел под землю. Поймав мой удивленный взгляд, он пояснил:
- Ангары для маскировки, в них стоит старая техника. А наше поселение под землей. Здесь довоенный бункер, убежище. Вы ведь видели подобный?
- Да, мы были там с Хелмрисом, - кивнул я. – Но сейчас его уже нет.
- Хелмриса? – удивился мужчина.
- Нет, бункера! – рассмеялся я. – Мы его немножко взорвали.
- Ага, немножко совсем, - бормотнул Шурр.
- Хм, Хелмрис ничего не говорил, - нахмурился мужчина, пропуская нас вперед.
Под землей всё было очень знакомо – такой же тоннель, такие же железные двери по разные стороны. Стоял какой-то шум – лязг, шипение, скрежет.
- Что это? – спросил я.
- Не обращайте внимания, - махнул рукой мужчина. – Работают станки, мы изготавливаем оружие.
- Ясно, готовите восстание, - понимающе кивнул я.
- Вроде того, - хмыкнул он и открыл перед нами дверь: - Хелмрис! Принимай гостей!
- Спасибо, Джур, пусть заходят! – послышался изнутри знакомый голос, и мы увидели Хелмриса, который шел нам навстречу с широкой улыбкой на лице.
Я шел первым, первым и попал в его объятия. Потом он обнял Шурра и с любопытством посмотрел на Гельдиса.
- Это Гельдис, - сказал я. – Знакомьтесь.
- Здравствуй, - сказал Хелмрис и дружески протянул руку. Гельдис осторожно ее пожал.
- Вот это и есть Хелмрис, он же Альф, - сказал Шурр, внимательно разглядывая комнату, в которой мы оказались. – Рикард! Юрка, здесь Рик!
Конечно, мы тут же кинулись к кровати, на которой лежал, улыбаясь, Рикард. Забинтованный, но живой и почти здоровый.
- Ну как ты? – спросил я, присев на край постели.
- Ничего, уже почти не болит, - ответил он. – Хелмрис меня лечит.
- Поправится, поправится, еще дня три-четыре, и будет бегать, - подтвердил Хелмрис, подходя ближе.
- Нашли мальчишек? – с нетерпением спросил Рикард.
- Нет, - вздохнул Шурр. – Наверное, они в интернате. Надо подумать, как их оттуда вытаскивать.
- Вы ищете своих друзей? – спросил Хелмрис, - Юра рассказывал, что у вас целая организация. Кажется, вы назвали её «Вегетарианцы»?
- Ну да, как же еще, - вздохнул Шурр. – Не будем же мы есть мясо наших братьев.
- А другого мяса и нету, - добавил Гельдис. – Вот мы никакого и не едим.
Я промолчал, со стыдом вспомнив, что сам-то ел, за ушами трещало… Впрочем, Гельдис тоже, но он вряд ли помнит, что с ним было раньше.
- А где ваши друзья? Почему вы думаете, что они в интернате? – снова спросил Хелмрис. Почему-то этот вопрос его заинтересовал. Впрочем, он сразу и объяснил свой интерес: - Нам сейчас надо много мальчишек, чтобы производить вакцину в больших масштабах.
- Всех, кого ловит Комиссариат, отправляют в один из интернатов, - сказал Шурр. – В нашем городе мы знаем только два. Один простой, из него легко удрать, а другой с усиленной охраной. Говорят, что из него убежать почти нереально…
- Извините, я случайно подслушал ваш разговор, - раздался чей-то надтреснутый голос. Оказалось, что на кровати, которая скрывалась у самой дальней стены, кто-то лежал, а мы даже не обратили внимания, туда не доставал свет лампы. – Наверное, я мог бы вам помочь.
Хелмрис подошел к нему и поманил нас.
- Знакомьтесь, это командир одного из отделений, Мак Донован, - сказал он и усмехнулся, – Схватил пулю, теперь делает вид, что болен, хотя пуля давным-давно извлечена.
- Тебе бы всё шутить, Хелм, - хрипло ответил Мак. – Болтался где-то неделю, оставил меня своим ученичкам на опыты. Они меня одними перевязками чуть со свету не сжили.
- Мак, не ворчи, - добродушно сказал Хелмрис. – Мои ученики уже почти превзошли учителя. Так что ты там говорил о помощи?
- А то говорил, что я знаю этот интернат так же хорошо, как твой лазарет, - ответил Мак.
- Да? И откуда же такие познания? – поинтересовался Хелмрис.
- Я служил там охранником, три года назад, пока не ушел в Сопротивление. Детишек там не очень много, от силы полторы сотни. Количество меняется, в зависимости от количества побегов из простого интерната, и от количества облав, которые проводит Комиссариат.
Мак откашлялся, прижав руку к перебинтованному горлу, взял с тумбочки стакан и глотнул воды. Потом продолжил:
- Мальчик прав, убежать оттуда невозможно, потому что сам интернат расположен под землей. Но раз в день детей выводят на прогулку, партиями по тридцать человек. Так что за один раз можно освободить только три десятка, остальных придется брать в следующую ходку. А провести ее можно будет через месяц-два, когда всё уляжется. Если у вас там есть знакомые, надо всё так рассчитать, чтобы спасать именно их.
- Значит, надо как-то проследить, - задумчиво проговорил Шурр. – Но как? Туда можно подобраться незаметно?
- У них большой огороженный двор, - ответил Мак. – Забор высокий, не перелезть.
- Что же делать?
- А вот отпустит меня Хелм, мы туда отправимся и поглядим на месте. Хелм, ты когда меня отпустишь?
- Да хоть завтра, - сказал Хелмрис. – Только поменьше болтай, чтобы гортань зажила. А не то голос потеряешь, какой из тебя тогда командир?
- Вот и договорились, - довольно сказал Мак. – А зачем тебе столько мальчишек?
- Зачем, зачем… Надо, - бормотнул Хелмрис. – Потом узнаешь. Всем работа достанется…
Я не выдержал, прыснул в кулак, живо себе представив, что начнется, когда здесь появятся три десятка мальчиков. Шурр ткнул меня в бок, сам с трудом сдерживаясь от смеха.
Веселье прервал Хелмрис, взяв нас за плечи и развернув:
- Так, оставьте больных в покое. Пойдем, я распоряжусь, чтобы вас накормили, а потом ляжете отдохнуть. Всё-таки мы провернули трудное дело. Ну, а я займусь вакциной, ведь две порции у меня почти есть, надо доработать.
- Нам бы снять эти костюмы, надоели, сил нет, - сказал Шурр.
- Точно! – подтвердил я.
- И я разденусь, - сказал Гельдис. На нем была обычная одежда – рубашка, штаны. На фабрике обрядили, он так и щеголял в ней.
Хелмрис сощурился, поглядев на меня, и улыбнулся:
- А вот это отличная мысль. Теперь одежда вам будет только мешать. Пойдем, покажу вашу комнату.
Подземные тоннели были освещены так же, как и в том убежище, которое мы недавно уничтожили – такие же белые светильники под потолком. Да и вообще, складывалось впечатление, что эти убежища строились по одному общему проекту. И комнатка, куда нас привел Хелмрис, была точь-в-точь как та, где мы позавчера завтракали.
- Наверное, здесь и душ есть, - заметил я мимоходом, стаскивая с себя тугую «шкуру» комбинезона.
- Есть, конечно, - подтвердил Хелмрис. – Хотите помыться с дороги?
- Я сейчас только одного хочу – спать, - едва скрывая зевок, сказал Шурр. Он уже расправился со своей одеждой и завалился голышом на кровать. – До сих пор не могу толком в себя прийти от этих медуз.
- Да-да, это побочные явления парализации, - сказал Хелмрис. – Слабость, сонливость, апатия. Я бы тоже прилег, но дел по горло. А вы спите, спите.
Он подошел ко мне, ласково обнял и погладил по спине.
- Ничего, Юрочка, мы еще с тобой… Кхм… В общем, отдыхайте. А через час я распоряжусь, чтобы вам принесли обед. Или, скорее, ужин.
Когда он вышел, я лениво растянулся в кровати, потянулся и сказал:
- А всё-таки здорово, что мы их спалили! Шурр, правда?
- Хрхрхр… - ответил он мне тихим всхрапыванием.
Зато отозвался Гельдис:
- Ты можешь мне, наконец, рассказать, кого вы спалили? Что за тайны?! Если скажешь «потом» я тебе по шее надаю!
Я усмехнулся и повернулся к нему.
- Да ничего особенного. Просто мы нашли логово «хозяев» и взорвали его. Теперь нам осталось только выковырять медуз из черепушек жителей, и все дела. Хелмрис для этого придумал особую вакцину.
- Хелмрис, это который Альф?
- Да, это его настоящее имя. Он раньше был космонавтом, летал на орбите. Потом упал на землю и поселился здесь. В общем, это уже в другой раз расскажу, у меня тоже глаза слипаются.
- Ладно, - нехотя сказал Гельдис. – У меня еще куча вопросов, я так просто не отстану.
Я перевернулся на другой бок и закрыл глаза. И вправду, усталость быстро усыпила меня.
Ужин нам принес какой-то мужчина, полноватый и с гладкой, как мяч, головой. Он поставил поднос с тарелками на стол и уставился на нас с таким любопытством, что мне захотелось накрыться одеялом с головой. Зато Шурр не стал отмалчиваться:
- Что вы на нас так смотрите? – спросил он подозрительно.
- Давно не видел таких смелых мальчишек, - миролюбиво сказал толстячок. – Хелм рассказал, чем вы занимались и что сделали. Это ведь просто героический поступок.
- Да что мы такого особенного сделали, - проговорил я, скромно потупив взгляд.
- Сделали, сделали! Уничтожили пещеру с чудовищами, сожгли их без остатка, разве не подвиг? Вы просто молодцы. Ешьте, я приготовил для вас свое лучшее блюдо, пальчики оближете.
Он еще раз улыбнулся на прощание и вышел.
- Ну, вот и прославились, - сказал Шурр, передвигаясь поближе к столу. – Что же он нам такое наготовил? Надеюсь, без мяса? М-м-м, как пахнет вкусно!
Это был какой-то замысловатый рулет с непонятной, но обалденно вкусной начинкой. Мы смели его в два счета, и были бы совсем не против добавки.
Шурр улегся обратно на кровать и сытно погладил свой живот.
- Здорово, - сказал он. – А завтра вытащим мальчишек, будет еще круче.
- К интернату не подобраться, ты ведь слышал, - задумчиво сказал Гельдис.
- Ерунда, проберемся, - лениво махнул рукой Шурр. – Пойдем, навестим Рикарда?
- Идем! – с готовностью воскликнул я и вскочил. Я чувствовал себя отдохнувшим и полным сил, не валяться же снова на кровати?
По дороге мы заглядывали во все комнаты, которые встречались нам на пути. Здесь были и спальни, и учебные классы, и оружейные комнаты. Все, кто встречался нам на пути, улыбались. Или это весть о наших похождениях всех так обрадовала, или… им просто нравились три голых мальчика! Судя по всему, здесь не было детей. Во всяком случае, мы встречали только взрослых.
Рикард сидел на кровати и выглядел не таким умирающим, как раньше. Он помахал нам забинтованной рукой.
- Соскучился? – спросил Шурр, присаживаясь рядом. – Тебя уже приходили хвалить? Нас тут все считают героями.
- Ну да, заглядывали, - улыбнулся Рикард. – А вы меня завтра возьмете с собой?
- Шутишь, что ли? – нахмурился Шурр. – Даже не думай! Твое дело – выздоравливать.
- Ну да, вы будете мальчишек спасать, а я здесь отлеживаться, - вздохнул Рикард.
- На твой век подвигов хватит, - послышался голос Мака Донована. – Отдыхай, пока есть возможность.
- Это точно, - усмехнулся я и прошептал ему на ухо: - Скоро Хелмрис нам столько работы задаст, что только успевай подставляться!
Рикард рассмеялся и тут же закашлялся.
- Черт, больно, - поморщился он, растирая грудь. – Камнем ушибло. А ты меня смешишь…
- Прости, больше не буду, - виновато покаялся я.
- Мы пойдем, тебе надо отсыпаться, - сказал Шурр и поднялся.
- Приходите почаще, - попросил Рикард. – Здесь скучно.
Мы пообещали приходить так часто, что он еще будет сам выгонять нас.
- Ты про какую работу ему говорил? – спросил Гельдис в коридоре.
- Хелмрис будет вакцину готовить, а мы будем ему помогать.
- Вакцину против медуз? – уточнил он. – И как же мы ему поможем?
- Ты ведь помнишь, что медузы не любят сперму, побывавшую в мальчике, - сказал Шурр.
- Помню, конечно. Вы на меня так напали в штабе, - проворчал Гельдис.
- Ну вот, взрослые нас будут тр*хать, а Хелмрис будет собирать сперму, - сказал я, невольно улыбаясь – мне вспомнился процесс её добывания.
- Понятно, - сказал Гельдис и наморщил лоб. – Вот новости…
- Шурр, знаешь, что я подумал? – спросил вдруг я. – А вдруг для вакцины клоны не годятся? Ой, прости, я не хотел обидеть.
- Я и не обиделся, - махнул рукой он. – Мы клоны, это и так понятно. Надо будет спросить у Хелмриса, чо он думает об этом. Пошли его искать?
- Да! Он говорил, что здесь есть лаборатория. Интересно было бы на нее поглядеть.
Как мы искали лабораторию, это отдельная сказка – её умудрились задвинуть на самую окраину убежища. Хоть мы и спрашивали у всех подряд, но мало кто мог точно указать, где она. Может быть, это и правильно, что Хелмрис не болтал направо и налево о своих работах.
- А-а, пришли, гости дорогие, - радушно протянул он, выходя нам навстречу. Сейчас на нем был короткий белый халат, живо напомнивший мне о лаборатории на фабрике, и об тестах, которые проводили надо мной. В груди что-то ёкнуло, захотелось оказаться подальше отсюда. Но я надеялся, что Хелмрис не будет со мной таким жестким, как инженер Эйкар.
Он провел нас внутрь комнаты, уставленной оборудованием, многое из которого мне было хорошо знакомо. Микроскопы, колбы, пробирки, вытяжной шкаф, весы, и так далее, всего не перечислить.
Кроме Хелмриса, здесь были двое юношей, чуть постарше нас. Они смотрели приветливо и с легкой насмешкой. Ну да, мы ведь заявились голышом, а к этому зрелищу надо привыкнуть.
- Мы были у Рикарда, - сказал я. – Спасибо, что лечите его.
- Брось! Он настоящий герой, и я обязательно поставлю его на ноги, - сказал Хелмрис. – Ну, а вы как? Поели? Отдохнули?
- Да, всё в порядке, - сказал Шурр и добавил, выдвигая перед собой упирающегося Гельдиса. – Проверьте, нет ли в его голове медузы.
- А с чего ты взял, что она должна там быть? – удивился Хелмрис.
- Он сбежал с фабрики, во первых, а во вторых, мы с Юркой видели, как она туда заползала, - пояснил Шурр.
- Хм… Хорошо, сейчас просканируем. Подойди поближе, - сказал Хелмрис и поманил Гельдиса к себе.
Тот подошел, без особого желания, нехотя, не торопясь. Гельдис вынул из своего рюкзака уже знакомый нам сканер и включил его. Через полминуты Хелмрис сунул его обратно в сумку и улыбнулся:
- Всё в порядке, чисто! Можете быть спокойны, ваш друг больше не под контролем «хозяев».
Шурр выдохнул, подскочил к Гельдису и звонко хлопнул его по голой спине:
- Без обид?
- Да ладно, проехали, - неловко усмехнулся Гельдис, у которого тоже с души свалился камень.
- Гельдис, расскажи про инженера, - попросил я.
- Про Эйкара? А что с ним? – удивленно понял брови Хелмрис.
- Он застрелился, - сказал Гельдис. - Вчера.
- Что? Как? Но… Погоди, ты ничего не перепутал? – спросил Хелмрис растерянно.
- Нет, всё так и было.
- Ты видел его своими глазами или тебе кто-то рассказал об этом? – настаивал Хелмрис.
- Он лежал на полу, но близко я не подходил, не успел, - пожал плечами Гельдис и повторил то, что уже мы с Шурром слышали: – Я нашел на столе записку.
- Что же в ней было?
- Он извинялся за то, что сделал, и просил прощения за свой обман. Там было что-то еще, но я не успел прочитать, вошли охранники и выгнали меня.
Хелмрис умолк, неловко опустился на стул и закрыл лицо рукой.
- Он, конечно, был негодяй, - сказал он после продолжительного молчания. – Скрывал, что клоны всё чувствуют – и боль, и страх. Но он был единственный, кто знал секрет их создания. Дело в том, что технология строго засекречена, доступна немногим. И я не знаю, оставил ли Эйкар после себя наследника. Если его нет, то… Пройдет много времени, прежде чем мы сумеем выйти на его уровень.
- Он обучал меня, - сказал я. – И я знаю процесс, в общих чертах.
- Вот именно, что в общих, - сказал Хелмрис. – В любом случае, у нас прибавилось забот. Я нисколько о нем не жалею, но он выбрал совсем неподходящий момент.
Я не стал с ним спорить – инженер Эйкар был сложным человеком, но особой симпатии у меня не вызывал никогда.

Глава шестьдесят первая

- Покажете лабораторию? – попросил я.
- Конечно, проходи, - радушно обвел рукой Хелмрис своё царство. – Посмотрим, насколько хорошо тебя обучил Эйкар.
- Думаете, я только хвастаюсь? – усмехнулся я.
- Нет, - сказал он, внимательно взглянув мне в глаза. – Я просто пошутил. Уверен, что ты и вправду разбираешься.
- А вы знаете, как медузы проникают в голову человека? – спросил вдруг Гельдис, которому не терпелось узнать ответ на мучивший его вопрос. – Почему я ничего не почувствовал? Почему не осталось ни следа, ни дырки? Я себе весь затылок исщупал, даже царапины нет.
- Это очень интересный вопрос, - оживился Хелмрис. – И нам удалось лишь приблизительно узнать механизм, но мы не уверены, что так происходит на самом деле. Мы предполагаем, что тело медуз неоднородно, и способно распыляться на мельчайшие частички, а затем вновь соединяться. Юра, ты знаешь, что такое кожа человека?
- Ну, как… Это… Такая кожа… - растерянно забормотал я. Вопрос застал меня врасплох.
Хелмрис усмехнулся и взъерошил мне волосы.
- В общем, кожа человека – сложнейший механизм, но если упрощенно, кожа – это такая мембрана, очень тонкая, очень ранимая, и вместе с тем, она быстро заживает. Сквозь поры сочится мелкими капельками пот, охлаждая тело и выводя токсины. Таким образом, кожа – это своеобразное решето с мельчайшими ячейками, сквозь которые не проникают грязь, пыль, микробы, вирусы. И если медуза распадется на частички мельче вируса или микроба, она легко проникнет сквозь кожу на затылке. Таким же образом она пройдет через кость.
- А где же она поместится внутри? Там же мозг? – спросил Шурр, старательно пытавшийся вникнуть в премудрости физиологии.
- Ты прав, там мозг, - кивнул Хелмрис. – Но он не привинчен намертво к внутренней стороне черепа, он плавает в жидкости, и именно с ней соединяется медуза, таким образом обволакивая мозг. В общем, это сложнейший механизм, и мы можем только предполагать, что всё происходит именно так. Когда человек погибает, медуза спокойно выбирается наружу. Но, как я уже рассказывал, мы научились извлекать медуз операционным путем. Идемте, я что-то вам покажу.
Хелмрис поманил нас за собой, и мы прошли в самый дальний угол лаборатории. Он открыл шкаф и выдвинул оттуда тяжелый ящик, у которого была прозрачная крышка.
И мы, затаив дыхание, склонились над ним.
- Ого! – вскрикнул я, отшатнувшись. У мальчишек оказались нервы покрепче, и Шурр только скрипнул зубами, а Гельдис чертыхнулся.
На дне ящика копошились полупрозрачные твари, их было не меньше десятка.
- Это моя коллекция, - довольно сказал Хелмрис. – Сначала их было всего три, но за месяц они расплодились. Мы смогли увидеть, как именно происходит процесс размножения.
- Вот не думал, что увижу, как медузы трахаются, - рассмеялся Шурр.
- Не увидишь, - сказал Хелмрис, похлопав его по плечу. – У них нет секса. Они размножаются делением. Из одной медузы получаются две, затем четыре, затем восемь и так далее.
- Делятся, как обычные клетки? – удивился я.
- Да, Юра, примерно такой же механизм. К счастью, не с такой скоростью, иначе они заполонили бы за сто лет всю Землю. К тому же, они быстро гибнут без еды, всего за неделю им надо разыскать человека. А уж сколько они проживут в теле носителя, мы пока не сумели вычислить.
Мы еще немного полюбовались на медуз, превозмогая отвращение, а потом Хелмрис сказал:
- Юра, я собираюсь закончить первые дозы вакцины и испытать их на подопытных медузах. Ты поможешь?
- Конечно! – ответил я, удивляясь, что он мог спросить такое. Будто бы я мог отказаться!
Пока он рассказывал, что именно собирался сделать, и из чего состояла вакцина, я краем глаза наблюдал за Шурром и Гельдисом. Они о чем-то спорили, вернее, Гельдис качал головой, а Шурр ему что-то горячо втолковывал. Наконец, Гельдис пожал плечами и махнул рукой в нашу сторону – иди, мол, и сам спроси. Шурр резко вскинул голову, взметнув волосы, и направился к нам.
- У меня тоже вопрос, - сказал он, глянув исподлобья.
- Да? Я слушаю тебя, Шурр, говори, - доброжелательно сказал Хелмрис.
- Скажите, а ваша вакцина… Её можно добывать с помощью клонов?
- Вот что тебя беспокоит, - проговорил Хелмрис. Я тоже был немного удивлен, что Шурр начал разделять клонов и обычных мальчишек. Раньше его это не сильно волновало.
- И всё-таки! – настаивал Шурр.
- Понимаешь, мы и сами еще не знаем, как поведет себя сперма внутри клона. Я уже проделывал такие эксперименты, но никаких особых отличий не выявил. Но тогда у меня не было других необходимых компонентов. А сейчас, с помощью журналов с американской станции, которые мы нашли, я знаю точно, как создать вакцину. В общем, давай немного подождем? Не торопись, и скоро я смогу дать тебе ответ.
- Ладно, - вздохнул Шурр и неловко усмехнулся мне. – Я просто беспокоюсь, не будут ли клоны бесполезными, когда их перестанут жрать…
Хелмрис ничего не ответил, просто подошел ближе, и ласково погладил Шурра по щеке. Шурр сначала замер, потом слегка повернул голову, коснувшись ладони губами. Потом они оба, словно спохватившись, отпрянули друг от друга.
Я только хмыкнул – они вели себя так, будто ужасно стеснялись своих чувств. Но Шурр был голый, и никак не мог скрыть своё возбуждение, даже сильно постаравшись.
Хотя, если честно, у меня тоже всё было на взводе. Хорошо, что Хелмрис оказался тактичным, улыбнулся и сказал:
- Идем, Юра, сейчас я проведу первый эксперимент. И зови своих друзей, им будет любопытно.
Он взял тонкий шприц, набрал в него мутноватую жидкость и подошел к ящику с «медузами».
- А что, они разве нас не заморозят? – с опаской спросил я, когда Хелмрис открыл крышку.
- Нет, контейнер полностью изолирует их излучение, - пояснил он и брызнул из шприца внутрь несколько капель.
Все медузы быстро расползлись к стенкам, оставив пустое пространство посреди ящика.
- Не нравится, - зловеще улыбнулся Шурр.
- И это только начало, - сказал Хелмрис. – Сейчас я попробую сделать инъекцию одному из этих существ.
- Надеюсь, оно подохнет, - вздохнул Гельдис, сморщив нос.
Но после укола медуза не умерла, а сжалась в углу, замерев без движения.
- Так, какой вывод мы сделаем, Юра? – спросил Хелмрис, взглянув на меня.
Я немного подумал и сказал:
- Они разбегаются от вакцины, но если сделать укол, ничего не происходит.
- Это плохо, я надеялся, что они будут умирать сразу, как выползут из головы носителя, - сказал Хелмрис задумчиво. – Что же получается? Они выползут, и отправятся искать новую жертву. Нет, мальчики, это не выход… Но по крайней мере, плюс в том, что не надо больше проводить опасных операций с лазером и хирургическим вмешательством.
- Надо испытать на ком-нибудь, - сказал Шурр.
- Это само собой, - кивнул Хелмрис. – Придется доставить сюда зараженного «хозяином».
- А где вы его возьмете? – поинтересовался Гельдис.
Шурр хмыкнул.
- Шутишь? Да на улице взять первого попавшегося. Сейчас у каждого в голове эта тварь.
- Ладно, мальчики, на этом закончим, - сказал Хелмрис, отложил шприц и закрыл ящик. Поставил его обратно в шкаф и обернулся. – Шурр, у меня к тебе есть одно дело… Пойдем-ка…
- А мы? – быстро спросил я.
- А вы побудьте здесь. Мы быстро, минут на десять, - сказал Хелмрис.
Когда они ушли, я посмотрел на Гельдиса.
- Ты что-нибудь понял?
- Нет, - покачал он головой. – Секреты какие-то…
- Да, это странно, - проговорил я. Но делать нечего, придется подождать.
Чтобы не было скучно, я подошел к столу и принялся листать журнал, который мы вытащили со станции. Страницы были исписаны мелким почерком на английском языке, и я почти ничего не понимал. Рисунки, диаграммы, графики тоже ничего мне не говорили. Интересно, как Хелмрис во всем этом разобрался? Но, главное чтобы был результат.
- Смотри, - вполголоса сказал Гельдис и толкнул меня локтем.
Я поднял голову, обернулся и увидел, что к нам возвращались Хелмрис и Шурр. Но они были какие-то необычные… На губах Хелмриса расплылась плохо скрываемая усмешка, а его лицо показалось мне растерянным и довольным. Шурр вроде бы выглядел, как всегда, только походка была несколько косолапой, а в глазах я прочитал такое же удовольствие и спокойную расслабленность.
- Та-ак, и чем же вы занимались? – ехидно протянул Гельдис, когда Шурр поравнялся с ним.
- Всё тебе расскажи, - хмыкнул Шурр.
- Развлекались? – настаивал любопытный мальчишка.
- Не развлекались, а работали, - осадил его Хелмрис, доставая из кармана прозрачную пробирку. – Сейчас я сделаю еще одну порцию вакцины, и мы испытаем также и её.
Гельдис оказался намного сообразительнее, чем я. Толкьо сейчас до меня дошло, чем именно они занимались.
Хелмрис поглядел на меня и наклонился:
- Надеюсь, ты не сердишься? – спросил он вполголоса.
- Ну вот еще! – воскликнул я. – Это ведь для науки?
- Конечно, - кивнул Хелмрис. – Только для науки. Мне нравишься только ты, и никто больше.
Я промолчал, покусывая губы, чтобы спрятать невольную улыбку. В груди от его слов потеплело. И ревность растаяла, как не бывало.
Хелмрис занялся своими опытами, но его прервали. В лабораторию быстрым шагом ворвался молодой человек в черной куртке и сказал, взволнованно дыша:
- Хелм, у нас проблемы. Джарез собирает совет, и тебе надо там быть.
- Да-да, конечно, - засуетился Хелмрис, пряча пробирки и препараты. – Мальчики, отправляйтесь в свою комнату и ложитесь спать.
- А что случилось-то? – спросил Шурр, но юноша в куртке только взглянул на него, не удостоив ответом.
- Завтра, обо всем узнаете, завтра, - сказал Хелмрис, похлопал нас по спинам, каждого по очереди, и ушел, оставив нас одних.
- Кругом тайны, - вздохнул Гельдис. – Ладно, идем спать.
Я искоса поглядывал на Шурра – с его лица не сходила слабая усмешка. Должно быть, Хелмрис ему понравился… Ну да и ладно, чего не сделаешь ради спасения человечества!

Глава шестьдесят вторая

Когда я утром открыл глаза, первым делом взглянул на кровать, где спал Шурр. Он, впрочем, уже проснулся, и сейчас лежал, глядя в потолок, едва заметно улыбаясь и поглаживая себя по груди кончиками пальцев.
- О чем мечтаешь? – спросил я вполголоса. – Или вспоминаешь о вчерашнем?
Шурр повернул голову.
- Ты на меня обиделся, что ли? – спросил он, будто не услышал мои вопросы.
- Нет, с чего ты взял, - шевельнулся я. – Ты можешь делать всё, что хочешь.
- Но Хелмрис тебе нравится, я ведь вижу.
- Нравится, - не стал отнекиваться. – Ну и что? Ты мне еще больше нравишься. Ты ведь был с ним для дела!
- Кхм… И для дела тоже, - хитро сощурился он. – Он так это делает, что… Раньше мне ни с кем не нравилось это делать. То есть, когда в меня… А когда я в тебя, это тоже было круто. Ты ведь помнишь?
- Да помню, помню, такое разве забудешь, - ответил я, сладко потянувшись. Потом приподнялся и увидел, что Гельдис еще дрыхнет, свернувшись клубком под тонким покрывалом. Увидев это, я почувствовал, как возбуждение захлестывает меня.
Недолго думая, я перебрался на кровать Шурра.
- Эй, ты что это задумал? – спросил он, когда я обнял его и ткнулся лицом в теплую шею.
- Угадай с трех раз, - насмешливо прошептал я и провел по его шее языком. Шурр вздрогнул.
- Юрка, ну ты выбрал время, - хохотнул Шурр, - а вдруг зайдет кто-то!
- Ой-ой, и давно мы стали такими стеснительными? – спросил я, проводя ладонью по его напряженному прессу.
- Да ну и фиг с ними, - решительно сказал Шурр и поцеловал меня в губы.
Вот, теперь я узнал его! Это был тот самый Шурр, с которым я когда-то познакомился, давно, словно прошел уже не один год.
Мы переплелись руками и ногами, впиваясь друг в друга губами, вжимаясь напряженными членами. Утро начиналось просто великолепно!
- Ладно, поворачивайся, - сказал Шурр сдавленным голосом.
Конечно, я тут же повернулся к нему спиной и подогнул ноги, предвкушая то удовольствие, которое он мне сейчас собирался подарить.
И Шурр не подвел – он наслюнил свой член, приставил его ко мне, осторожно и медленно стал вводить внутрь. Я затаил дыхание и попытался расслабиться. Со второй попытки он проскользнул, причиняя мне тупую, но вместе с тем приятную боль. А когда он принялся двигаться у меня внутри, высекая молнии, я и вовсе едва сдерживал стоны.
- Я так и знал, - проговорил кто-то у меня за спиной. А, Гельдис проснулся! И конечно, он не собирался наблюдать со стороны, как мы развлекаемся без него. Через несколько секунд я увидел, как перед моим лицом задрожал его твердый член со слегка приоткрытой головкой.
Ну, что с ним поделать? Я вздохнул и открыл рот. Гельдис выдал смешок, провел головкой по моим губам, а потом вставил ее в рот. И мои губы сомкнулись.
В молчании, прерываемом только сопением Шурра, моими сдавленными стонами, и довольными смешками Гельдиса, мы провели четверть часа. Они тр*хали меня с обеих сторон, и мне это до одури нравилось!
Первым кончил Шурр, воткнувшись в меня до упора, и замерев. Потом задергался у меня во рту член Гельдиса. Ну а потом я лежал на спине, а они в четыре руки ласкали моё тело, мой член, моё лицо… И когда я зажмурился, в моих глазах сверкнули разноцветные искры. Впервые я видел такой фейерверк…
- Уф, - пробормотал я, раскинув руки в стороны – одну на грудь Шурра, другую на живот Гельдиса. – Вы совсем обалдели.
- Сам первый начал, - ответил Шурр, поглаживая мою ладонь.
- А нечего тут голышом разлеживаться, - парировал я. – Надо быть психом, чтобы не соблазниться. Я понимаю Хелмриса. Как он еще держался так долго? Он мог тебя тр*хнуть еще там, в убежище, в первый день.
- Мог, но не стал, - зевнул Шурр. – Ему и тебя хватило.
- Хватит вам болтать, я есть хочу, - сказал Гельдис и слез с кровати.
- Ну ладно, идем искать столовую, - сказал я и последовал его примеру.
Оставшись в одиночестве, Шурр тоже не стал разлеживаться и вскочил.
Конечно, прежде чем отправиться на поиски еды, мы посетили туалет и душ. Вытираясь большим полотенцем, я всё поглядывал на Шурра и улыбался, чувствуя к нему какую-то невыразимую нежность. Сейчас он был мне больше, чем брат…
Не успели мы выйти из комнаты, как повстречали в коридоре Хелмриса. Он спешил к нам и был на редкость хмурым и встревоженным.
- Идемте, отведу вас завтракать, - сказал он.
- Что-то случилось? – спросил я, едва поспевая за его быстрым отрывистым шагом.
- Случилось, - сказал он и искоса взглянул на меня, будто проверяя, стоит ли говорить подробнее. – Не хочется вас расстраивать, но скрывать нет смысла. В общем, в город проникли слухи о самоубийстве главного инженера по клонированию.
- И что, им так жалко стало Эйкара? – насмешливо бросил Шурр.
- Нет, не в жалости дело. Люди решили, что теперь клонов больше не будет. Ширится паника, в магазинах сметают подчистую всё мясо.
- Ну и что? Поголодают немного, потом перейдут на фрукты и овощи, - не унимался Шурр, искренне недоумевая.
- Ты не понимаешь, - вздохнул Хелмрис и, остановившись на минуту, встал перед Шурром. – Люди привыкли есть клонов, и когда их не станет, начнут есть простых детей, не клонированных. Это первое. И второе, в первую очередь под нож пойдут дети из интернатов. Вы ведь знаете, что там на семьдесят процентов детей-клонов.
- Ой-ё… - проникся наконец Шурр.
- Мы решили, что надо проводить две операции по спасению детей из обоих интернатов, - продолжил Хелмрис, снова переходя на быстрый шаг. – Шурр, помнится, ты рассказывал, что уже был в интернате и бежал оттуда?
- И я был, - вклинился Гельдис. – А что?
- После завтрака пойдем к командирам отрядов, расскажете, как лучше и быстрее подобраться. Вторым интернатом займутся другие, там всё посерьёзнее, и охрана, и подход.
- А этот, как его, забыл… Ну, из лазарета? Он нам поможет? Он вылечился? – спросил я.
- Мак Донован? – уточнил Хелмрис. – Да, он пойдет, но не с вами. Сам ведь слышал, он знает про второй интернат, а вы – про первый. В общем, ешьте побыстрее, и пойдем спасать детей.
Оказалось, что мы уже стояли в дверях столовой. Это было большое помещение, заполненное столами, и изнутри шел мерный гул сотни голосов. Когда мы вошли, гул ненадолго стих, и нас стали разглядывать кто насмешливо, кто с любопытством, а кто – равнодушно.
- Сколько народу… - прошептал Шурр, усаживаясь. – А говорили, что мало!
- Для восстания мало, - спокойно ответил Хелмрис, который решил позавтракать с нами. – А для небольших диверсий в самый раз.
- А я думаю, может это медузы забеспокоились и заставили горожан волноваться? – предположил я.
- Всё может быть, - вздохнул Хелмрис. – Я уже говорил, что «хозяева» не могут давать отчетливых команд, но создавать психологический фон им вполне по силам. Всё, ешьте, ешьте.
Нам принесли завтрак: какую-то незнакомую сладковатую кашу, чай, хлеб. Мяса, конечно, не было, на радость Шурру.
Хелмрис не дал нам долго рассиживаться – увидев, что тарелки опустели, он решительно отодвинул свою и поднялся.
- Идем, в штабе уже собрались.
Он оказался прав, в комнате, куда он нас привел, было человек десять. Они громко спорили, перебивая друг друга, но когда мы вошли, споры стихли.
- Вот наши герои, - сказал высокий мужчина лет сорока, с короткими стрижеными волосами, в которых уже угадывалась проседь. – Меня зовут Джарез, я командир Сопротивления. А кто из вас кто? Хелмрис называл вчера имена, но лично не знакомил.
Мы вразнобой представились, и Джарез кивнул.
- А четвертый, как я понял, Рикард, и он еще в лазарете? Хелм, как он себя чувствует?
- Поправляется, - лаконично ответил Хелмрис. – Два-три дня, и он будет на ногах.
- Замечательно. Так вот, ребята, вы сделали великолепное, крайне важное дело, - сказал Джарез с торжественными нотками в голосе. – Уничтожив гнездо медуз, как вы их прозвали, вы дали людям шанс на возрождение. Теперь осталось лишь добить оставшихся «хозяев», которые пока еще живут в головах горожан, и подчиняют себе их волю. Хелмрис , как продвигаются исследования?
- Уже есть прототип вакцины, - бодро отрапортовал Хемлрис.
- Время поджимает, - вздохнул Джарез. – Ты ведь сам слышал вчера, что в городе творится… Но, друзья, продолжим. На чем мы остановились?
- Джарез, нельзя на оба интерната сразу вести людей, - с горячностью заявил один из ополченцев. – Одну операцию надо отложить хотя бы на несколько дней!
- Брось, Юрги, ну что ты говоришь? Каждый час на счету, вот-вот детей вывезут на комбинат, - прервал его другой. – Надо выступать немедленно, и обязательно на оба интерната!
Мнения разделились, и спор разгорелся с новой силой. Но Джареза не зря выдвинули на должность командира, стоило ему поднять руку, как разлилась тишина.
- Вот что, давайте спросим у нашего путешественника из прошлого, - сказал он. – У него свежий взгляд.
Ну вот, теперь все взгляды скрестились на мне, и захотелось испариться, но люди ждали ответа. От смущения я не сразу обрел голос, но раздумывать я долго не стал:
- Надо спасать всех и немедленно, - решительно сказал я, чувствуя слабость в ногах. – Если мы опоздаем, то в жизни себе это не простим, разве нет?
- Молодец, мальчик, я в тебе не ошибся, - довольно улыбнулся Джарез, и эта улыбка на тонких потрескавшихся губах показалась мне куда более значимой наградой, чем любые медали и ордена. Которых мне, впрочем, никто и не предлагал.
- А с чего вообще взяли, что надо много людей? – раздался вдруг негромкий спокойный голос. Я посмотрел в ту сторону и увидел Мака Донована. Он стоял, облокотившись спиной о стену, горло было забинтовано. – Вполне хватит двух отрядов. Я пойду на интернат с усиленной охраной, а кто пойдет на обычный, решайте.
Мне хотелось и туда, и туда, но не разорваться же? И я решил, что пойду с Шурром. Пусть он и решает, куда именно.
В общем, через час всё было решено – мы должны были провести отряд, которым командовал незнакомый нам Радомир Кратт, по подземным тоннелям прямо к интернату. Шурр расхвастался, что прекрасно знает дорогу, и не раз выводил мальчишек на свободу.
Мы шли втроем впереди, а за нами два десятка бойцов. В дороге никто не разговаривал, Шурру это нравилось.
- На вылазке мы должны быть сосредоточены, - шепнул я ему и поймал встречную улыбку: он вспомнил собственные слова, сказанные мне при первой встрече.

Мы шли довольно долго, много раз перебираясь из одного тоннеля в другой, и я удивлялся, как Шурр мог запомнить все эти хитросплетения. Будто у него в голове была отпечатана карта подземелий. Но вот он остановился, поднял руку и сказал:
- Пришли. Я пойду первым, разведаю местность.
- Хорошо, но будь осторожен, - согласился командир отряда с красивым именем Радомир. Да и он сам был впечатляющим – высокий, статный, в черном облегающем костюме. Признаться, за время пути я не раз ловил себя на том, что стараюсь сбавить шаг и поравняться ним, чтобы искоса разглядывать. Странно, почему мне в голову начали лезть такие мысли? Раньше мне нравились только девчонки, а теперь… Но я совершенно не был расстроен таким поворотом – подумаешь, мне стали нравиться мальчишки и мужчины, с кем не бывает?
Пока я пребывал в задумчивости, вернулся Шурр и сказал:
- Всё в порядке, на подходах чисто. Можем идти.
- Детей видел? – спросил Радомир. – Их не вывезли?
- Во дворе играют несколько мальчишек, остальные, наверно, внутри.

Дальше всё происходило быстро, как в кино. Отряд Радомира оказался слаженным и умелым, каждый знал, чем должен заниматься, не было суеты и беготни. Быстро вошли в ворота, скрутили охранников, и велели выводить всех из здания. Прибежал директор интерната, начал что-то возмущенно втолковывать, но слушать его бредни Радомир не стал.
- Мы забираем детей. Будете препятствовать, умрете, - сказал он веско, и директор поспешно заткнулся.
Мальчишки стали собираться вокруг нас. Я никого из них не знал, зато Шурр и Гельдис то и дело пожимали руки, улыбались, а то и обнимались.
На интернатских была серая униформа – куртка, рубашка, брюки, сандалии, но наш вид ни у кого не вызвал удивления или смеха, о «Вегетарианцах» и их «одежде» все были наслышаны.
- Быстрее, ребята, быстрее! Некогда разговоры разговаривать, - подстегивал мальчишек Радомир.
Когда двор опустел, он строго посмотрел на директора и спросил:
- Это все?
- Да! – быстро закивал директор.
- Уверены? – еще строже шевельнул бровями Радомир. Теперь уже директор засомневался и кинул взгляд на одного из воспитателей, что столпились рядом.
- Двое в карцере, один в изоляторе, - быстро сообщил тот.
- Быстро сюда всех троих! – рявкнул Радомир и воспитателей будто снесло ветром.
Не прошло и трех минут, как они появились, подталкивая перед собой двух мальчиков моего возраста. А третьего воспитатель нёс на руках.
- Гринжик… - проговорил Шурр, который первым узнал нашего малыша.
Да, это был он, шустрый и веселый малыш Грнижик. Но в каком он был сейчас состоянии.. Худой, молчаливый, бледный.
- Что вы с ним тут делали?! – возмущенно выкрикнул Шурр, едва не кинувшись на директора интерната с кулаками.
- Это не мы, - испуганно ответил он. – Клянусь, нам его привезли в таком виде!
Я ничего не понимал – что надо было делать с мальчишкой, чтобы он всего за несколько дней потерял свой облик?
- Юра, Шурр, - слабо прошелестел Гринжик, поднимая голову. – Гельдис, вы меня нашли…
- Тшш, тихо, не болтай, - сказал ему Радомир, перехватывая малыша из рук воспитателя. Потом сказал, снова взглянув на директора: - Если узнаю, что это ваша работа, я вернусь.
- Клянусь, это не мы! – снова горячо повторил директор, прижимая к груди руки.
Не знаю, поверил ли ему Радомир, но я – да. Главное, чтобы Гринжик поправился, а виновных мы потом разыщем.
Обратный путь был куда веселее – мальчишки, почуяв свободу, расцветали на глазах – смеялись, толкались, возбужденно переговаривались, засыпали нас вопросами. Как ни пытался Радомир сохранить хотя бы видимость дисциплины, но получалось плохо.
Только на территории «Сопротивления» мальчишки присмирели.
- Ну вот, полторы сотни сплошного счастья, - сказал Хелмрис, увидев всю эту юную банду.
- Моё дело доставить, - насмешливо сказал Радомир. – А размещать, кормить, воспитывать – это уже без меня.
- Справимся, - не слишком уверенно сказал Хелмрис, принимая у него Гринжика. – Шурр, Юра, займите ребят, объясните, куда они попали, а я отнесу мальчика в лазарет.
- Мы с вами! – быстро заявил Шурр. Я его понимал – не хотелось оставлять Гринжика, пока мы не убедились, что он пойдет на поправку.
В общем, как Радомир не отнекивался, но размещать интернатских всё же пришлось именно ему. Деваться некуда, раз приказал сам Джарез, вышедший поглядеть на исполненное задание.

Глава шестьдесят третья

- Так, ну-ка, поглядим, что с тобой приключилось? – ласково приговаривая, Хемлрис ловко раздевал Гринжика, а Шурр подхватывал снятую одёжку.
- Ничего себе… - медленно проговорил я, увидев, во что превратился малыш всего за несколько дней.
Он был в синяках, ссадинах, исхудавший и вялый. Какие-то подозрительные царапины и ожоги на тонких ручках, на бедрах, на животе.
На Гринжика было тяжело смотреть, а на Шурра и вовсе невозможно – он побледнел, крепко сцепил зубы, сжал кулаки, а его глаза потемнели, не предвещая сотворившему всё это злодею никакой надежды на пощаду.
Хелмрис ощупал малыша, выявляя, не сломаны ли кости, потом повернул на бок, чтобы осмотреть со спины. И присвистнул, повторив мои слова:
- Ничего себе…
Я заглянул – что же он там увидел-то? Спина была в таких же синяках, ссадинах, царапинах, но Хелмрис удивился не этому.
- Бедный малыш… У него такая дыра, что, наверное, войдет мой кулак, - сказал он, качая головой.
- Дыра? Где? – удивился Шурр. – А-а, я понял… Я убью этих тварей.
Гринжик смотрел на нас большими глазами и пытался улыбнуться, изображая из себя героя. Впрочем, раз он всё это терпит, без стонов и плача, значит он и вправду герой.
Хелмрис уложил мальчика обратно на постель, прикрыл покрывалом и сказал:
- Расскажи, что с тобой было? Ты помнишь?
- Я пить хочу, - проговорил Гринжик, и Шурр тут же метнулся к тумбочке, где стоял графин с водой. Сделав пару глотков, Гринжик сказал: - Я помню, только не всё. Тогда, после облавы, меня увезли на машине в какой-то большой дом, я видел его в окно.

За моей спиной послышалось движение – это перебрался к нам со своей кровати Рикард. Он был еще в бинтах, но уже бодрый и готовый к новым подвигам. Гринжик поглядел на него, шевельнул рукой:
- Рик, ты тоже тут? Вот здорово!
- Не отвлекайся, рассказывай дальше, - сказал Шурр и погладил его по голове.
- А дальше они меня в какой-то подвал сунули, - сказал малыш, снова загрустив. – И потом приходили целой толпой, то по два, то по три, а то и больше. Ну и… В общем, всякое плохое делали. Можно, я не буду рассказывать про это?
- Можно, конечно можно, - поспешил успокоить его Хемлрис. – Если тебе тяжело вспоминать, то и не надо. Постарайся вовсе про это забыть.
- Только перед тем, как забыть, ты расскажи мне, где этот дом находится, - мрачно сказал Шурр. – Ты дорогу помнишь?
- Не-а, - виновато вздохнул Гринжик. – Машина ведь была закрыта, без окон. А дом я запомнил. Он такой белый, красивый, я таких еще никогда не видел. И высокий, и у него еще ворота большие, железные, зеленые.
- Хм, мне кажется, я догадываюсь, что это за дом, - сказал Хелмрис, нахмурившись.
- Скажите! – потребовал Шурр, выпрямляясь.
- В городе только один высокий белый дом, обнесенный зеленым забором. Там живет Верховный Комиссар. Но это невероятно…
- А я его видел! – вскрикнул вдруг я.
И передо мной возник статный мужчина в черном кожаном комбинезоне и высоких черных сапогах. Сейчас я поймал себя на мысли, что он чем-то похож на Радомира.
Только у комиссара были другие глаза, колючие, чересчур внимательные. И холодно безжалостные…
- Где ты его видел? – поинтересовался Хелмрис.
- А в самый первый день, когда меня с мясокомбината потащили в Комиссариат, ну а оттуда уже на фабрику, - пояснил я.
- Ладно, потом расскажешь подробнее, - сказал он. – Знаете, ребята, а ведь вашему другу, можно сказать, повезло.
- Повезло?! – вскинулся Шурр. – Как это?!
- Повезло в том, что его отдали в интернат раньше, чем началась паника. Иначе от него избавились бы другим способом, - сказал Хемлрис и вдруг спохватился: - прости, малыш, не надо было это говорить при тебе…
- Ничего, - слабо улыбнулся Гринжик и показал знаком на стакан. Шурр снова дал ему попить.
- Вот что, пойдемте, ребята, пусть он отдыхает, - решил Хелмрис. – Я пришлю санитара, пусть накормит и даст лекарства. В интернате, я смотрю, тебя всё же немного подлечили?
- Ага, - сказал Гринжик, устало откидываясь на подушку. Но даже теперь он всё еще пытался улыбаться, хоть это давалось ему с трудом.
Хелмрис выставил нас за дверь и вышел сам, но Шурр, конечно, воспротивился:
- Я его не оставлю, - горячо сказал он. – Посижу с ним, пока заснет.
- Хорошо, - не стал спорить Хелмрис. – Приходи в лабораторию, у нас будет много работы.
Я замер в дверях на секунду, оглянулся на Гринжика. Шурр что-то ласково ему говорил, а малыш смотрел на него большими черными глазами. Каким же гадом надо быть, чтобы издеваться над этим ребенком?! Я уверен, Шурр найдет способ отомстить комиссару, а если нужна будет моя помощь, то, конечно же, я заранее согласен на всё.
Мальчишек разместили в трех спальнях, которые пришлось на время освободить от взрослых членов Сопротивления. Там уже были двухъярусные кровати, но всё равно мальчишкам придется спать и на полу.
- Ничего, в тесноте, да не в обиде, - улыбался Хелмрис, глядя на веселую суету, с которой юные гости обустраивали своё новое жилище.
- Лучше, чем в интернате, - согласился с ним Гельдис.
- Гельдис, а когда нас будут кормить? – звонко крикнул один из мальчишек.
- Откуда я знаю, - буркнул Гельдис, пожав плечами.
- Скоро, ребята, скоро. Голодными не останетесь, - успокоил детей Хелмрис и укоризненно спросил у Гельдиса: - Ты чего такой кислый? Настроения нет? Так они же не виноваты, зачем срываться.
- Я сам не знаю, - вздохнул Гельдис. – Гринжика жалко, да и вообще… Как будто должно случиться что-то плохое.
- Не выдумывай, - усмехнулся Хелмрис и приобнял мальчишку. – Всё налаживается. Когда сковырнем всех «медуз», жизнь сразу станет другой, вот увидишь. Но хватит болтать, у нас важное дело, я ведь говорил.
- Какое? – с любопытством спросил я.
- Устроим медосмотр , - ответил Хелмрис, но не стал развивать мысль, а отправился на поиски Джареза.
Командир выслушал и тут же отдал распоряжения. Здесь всё было отлажено, и его команды выполнялись быстро, почти без споров. Разве что в особых случаях, когда надо было собирать совет.
Где-то раздобыли целых три медицинских ширмы, отгородили ими половину лаборатории, и стали приводить к нам по десять мальчиков. Да, мы с Гельдисом были ассистентами, как назвал нас Хелмрис. Наверное, потому, что в присутствии двух голых мальчишек, новичкам было легче раздеваться.
Конечно, Хелмрис, как положено, слушал их стетоскопом, щупал, осматривал, но главным было не это. Я сразу понял, для чего он затеял осмотр. Каждого мальчика он проверял своим сканером. Ну, еще бы, вполне возможно, что у кого-то в голове сидит медуза, и он может быть шпионом, как раньше им был Гельдис.
Одного за другим мы отпускали мальчишек обратно, и многие отказывались надевать снова свою серую интернатскую «жабью шкурку». Хелмрис не спорил, приветливо улыбался и кивал. Стопка одежды в углу лаборатории росла.
Я с интересом и любопытством разглядывал мальчишек – они были одного возраста, как я, Шурр, Гельдис, и таких маленьких, как Гринжик, оказалось всего ничего, только двое. Будет Гринжику компания!
Вскоре мне уже было трудно скрывать своё возбуждение, я сидел, закинув ногу на ногу, но насмешливые взгляды, которые бросал на меня Хелмрис, говорили, что он прекрасно всё понимает. Вот чёрт, я отдался бы ему прямо сейчас… Со мной явно что-то происходит, мне нравятся все: Хелмрис, Шурр, а теперь вот из головы не выходит Радомир, которого я вообще почти не знаю! Уфф…
В конце осмотра мы нашли четверых, у которых в головах сидели непрошенные гости, превратившиеся в хозяев. Судя по недоуменным лицам мальчиков, они понятия не имели, почему их оставили, а остальных отпустили. Хелмрис поспешил их успокоить.
- Не волнуйтесь, с вами всё в порядке. Вы не больны. Просто у вас ослаблен организм, и я сделаю укол витаминчика. Это совсем не больно, вы почти ничего не почувствуете.
Конечно, ему никто не поверил, и нам с Гельдисом пришлось встать в дверях – мальчишки уже готовы были сорваться с места, пока Хелмрис готовил уколы.
Когда он подошел со шприцем к одному из мальчиков, мне пришла в голову неожиданная мысль.
- А почему именно укол? – спросил я.
- Что? Ты о чем? – удивился Хелмрис.
- Почему вакцину надо именно колоть? Может, просто дать выпить?
Он опустил уже занесенную руку, едва коснувшись затылка мальчика иглой.
- Выпить? Перорально? Хм… Почему это не пришло мне в голову… Юра, этот способ может сработать! Принеси мензурку, сначала вылечим одного. И я забыл еще кое-что… Она ведь вылезет…
- Кто?! – тут же вскочил один из мальчиков, испуганно озираясь. – Кто вылезет?!
- Ох, прости, я не хотел тебя напугать, - спохватился Хелмрис и забормотал себе под нос: – Наверное, лучше рассказать им всю правду…
И несколько минут он говорил, а мальчишки слушали, раскрыв рты.
- Вы всё сочинили, – неуверенно улыбаясь, сказал второй мальчик. – У меня нет никого в голове, иначе я бы почувствовал.
- Это нельзя почувствовать, - сказал Гельдис. – Хелмрис говорит правду. Одна такая тварь сидела и у меня в черепушке. И если вы выпьете вакцину, они повылезают и подохнут.
Слова Гельдиса убедили мальчиков – он говорил уверенно, со знанием дела.
- Ладно, давайте ваше лекарство, - вздохнул первый мальчик. – Горькое, наверно…
Я почти уверен, что Хелмрис просто велел бы связать мальчишек и все дела. Он, конечно, был добрый и мальчиков любил, но дело для него было куда важнее чьих-то капризов. А может, я его еще плохо знаю, и он не стал бы применять насилие? В любом случае, сейчас это уже не проверить, согласие получено.
Одного из мальчиков Хелмрис усадил на табурет спиной к нам, потом на минуту отлучился и принес небольшой ящик.
- Что это? – тут же спросил я, стараясь быть в курсе всех приготовлений.
- Это экранированный контейнер, - пояснил Хелмрис. – Едва медуза покажется, я тут же ее поймаю, чтобы она не успела нас всех отключить. Ну, давай, малыш, пей…
Мальчик выпрямился и поднес мензурку с мутноватой жидкостью к губам.
Мы замерли…

Глава шестьдесят четвертая

В комнате висела такая тишина, что было слышно, как веселятся мальчишки в своих спальнях, хоть они на другом конце коридора. Мы иссверлили затылок мальчишки взглядами, но ничего не происходило.
- Неужели я ошибся? - пробормотал рассеянно Хелмрис. – Не понимаю…
Мы подождали еще чуть-чуть, и мальчик уже собирался подняться, как вдруг Хелмрис воскликнул:
- Нет, не шевелись! Вот оно… Началось…
И вправду, под короткими черными волосами мальчика, на щуплом затылке сверкнула, отражая лампочку, прозрачная капля. Он росла, вытягивалась, заслоняя собой костяшки позвонков. И, едва она показалась на виду, Хелмрис быстро «срезал» её в контейнер и захлопнул крышку.
Только теперь он расслабленно выпрямился, вытер со лба пот и сказал, довольным тоном:
- Честно говоря, даже не верится. А ведь получилось! Вы только подумайте, мальчики – это ведь первое испытание лекарства, которое освободит миллионы людей! Вот чему вы были только что свидетелями. Запомните, это исторический момент.
Уж не знаю, что на меня накатило, но я захлопал. Гельдис по своей привычке сдержался, зато я услышал, как у дверей хлопает вернувшийся Шурр.
- Это здорово, - сказал он, улыбаясь. – Теперь всех медуз выгоним к чертовой бабушке!
- Ну, всё, продолжаем, - воодушевленный успехом, сказал Хелмрис и велел сесть на стул второму мальчишке.
Тот был уже спокойнее – ведь с его другом ничего плохого не случилось. Через несколько минут в контейнере оказалась и вторая незваная «гостья».
- Должно быть, вакцина, введенная перорально, то есть, через рот, слишком замедляет свое действие, - пояснил Хелмрис. – Поэтому приходится ждать. Но лучше так, чем делать травмирующий укол в затылок, ведь правда?
Двое оставшихся мальчиков горячо закивали, подтверждая его мысль.
Я снова сбегал за новой порцией вакцины.
- Не понял, а откуда третья? – удивленно спросил Хелмрис, взяв у меня из рук третью пробирку.
- Как откуда? Там была, в холодильнике, - ответил я, тоже недоумевая. – Вы забыли, как ее сделали?
- Закрутился, наверно… - сказал он и устало потер лоб. – Ну ладно. Так, малыш, пей, твой черед.
Третий мальчик сделал глоток, и опять на наших глазах случилось чудо – медуза выползла на свет.
А вот дальше… Дальше произошло нечто, чего никто из нас не мог предположить.
Хелмрис поставил контейнер на пол, мельком взглянул на прозрачную крышку и замер, широко раскрыв глаза.
- Это… невероятно… - пробормотал он.
Мы быстро подскочили к нему и склонились над контейнером.
- А где они? – спросил я, хлопая ресницами. Контейнер был пуст!
- Сам не пойму. Исчезли… Хотя нет, не совсем, - сказал Хелмрис и переставил контейнер на пустой стул. – Смотрите, в нем какая-то жидкость, на самом дне. Видите?
И вправду, дно влажно блестело, будто покрытое слоем масла. Хелмрис осторожно поднял крышку.
- Юра, дай-ка мне ватный тампон. Да-да, вон там, на шкафчике.
Я взял заготовленные медицинские тампоны, намотанные на деревянные палочки, и подал один из них Хелмрису. Он осторожно провел ваткой по мокрому дну.
- Бесцветная жидкость, без запаха, - бормотал он. – Вода? Надо будет провести анализ… Мальчики, это настолько странно, что я даже не могу предположить…
- Да что тут предполагать, медузы сдохли, - насмешливо заявил Шурр. – Туда им и дорога.
- Но почему?! – горячился Хелмрис. В нем снова проснулся ученый. – Юра, ты точно уверен, что я сделал три порции вакцины?
Он строго смотрел на меня, но я не чувствовал за собой никакой вины.
- А вы и забыли? – улыбнулся Шурр и напомнил, вместо меня: - вы же третью порцию со мной делали.
Хелмрис наморщил лоб, потом всплеснул руками.
- Ох ты, черт, ну как я мог забыть?! Прости меня, я так закрутился… Правда, не обижайся! Но погоди, значит, третья порция лекарства – твоя? Ты понимаешь, что это значит?
- А что такого? – спросил Шурр.
- Ну как же! Помнишь, ты спрашивал, будут ли полезны клоны для создания вакцины. Теперь мы убедились, что не только будут полезны, но даже крайне необходимы. Выползающих монстров не надо будет ловить, они просто будут превращаться в мокрую лужицу. Теперь понятно?
- Понятно, - проговорил Шурр, обалдевший от свалившейся информации.
- Ничего тебе не понятно, - вздохнул Хелмрис, подошел к нему и привлек к себе. – Это значит, что те, кого люди ели, будто животных, без зазрения совести, сейчас станут спасителями человечества. Вот так, малыш…
Мы все притихли. А Шурр выцарапался из объятий и сказал с неожиданной злостью:
- А я не хочу их спасать! Я не хочу спасать всех этих уродов, которые жрали моих братьев! Пусть они все сдохнут…
- Шурр, ты не прав, - мягко покачал головой Хелмрис. – Они не понимали, что делают. Для большинства клоны – это… как телята или цыплята в нашем далеком прошлом. Вот у Юры спроси, он знает.
Я кивнул:
- Шурр, да не бери ты в голову. Когда не станет медуз, всё изменится. Больше никто не будет производить клонов.
- Ладно, - нехотя проворчал Шурр и снова усмехнулся: - Мальчишкам понравится процесс добывания.
- Вот и славно! – подытожил Хелмрис и сказал четвертому мальчику: - А тебе, малыш, придется немного подождать, пока я изготовлю новую порцию. Но для этого мне нужен другой клон, уж прости, Шурр. Я должен убедиться в своей гипотезе. Ты не мог бы привести какого-нибудь мальчика, который не разболтал бы раньше времени о нашем мероприятии? Но повторюсь, обязательно клона!
- Сейчас приведу, делов-то, - хмыкнул Шурр.
Минут через пять он вернулся с симпатичным рыжиком, усыпанным веснушками по всему телу. Да, веснушки были напоказ, ведь больше на мальчике не было ни единой нитки.
- Это Клодди, - представил его Шурр. – Когда-то мы были вместе в интернате, но он не захотел удирать, трусишка.
- Ну а что, поймали бы и поколотили, - застенчиво пряча глаза, ответил рыжий. – Так что надо делать-то?
- Шурр разве не сказал? – удивился Хелмрис.
- Сказал, - смутился еще сильнее Клодди.
- Вот и прекрасно, - улыбнулся Хелмрис. - Какой ты стеснительный. Ну, так и быть, пойдем за ширму. Юра, ты тоже, будешь помогать.
Вот уж не думал, что в таком деле нужны помощники, но я вовсе не был против – рыжик мне понравился.
- Встань коленками вот на это кресло, - сказал Хелмрис, распахивая халат и спуская брюки. – А ты, Юра, возьми пустой шприц. Нет, не этот, побольше! Да, молодец. Будь наготове.
Наготове был и я, и мой напряженный член. Картинка была очень возбуждающая – голый мальчишка, весь в рыжих крапинках, созвездиями разбросанных по белой коже, застыл в кресле, выставив белоснежную попу, и с интересом ожидающий продолжения. Клодди, хоть и выглядел стеснительным, но скорее всего, уже имел подобный опыт.
- Я не буду смазывать маслом или кремом, чтобы не нарушать состав спермы, - сказал Хелмрис. – Но смазка-то нужна. Юрочка, ты не поможешь?
Я сразу понял его намек, встал на колени и принялся сосать его член. Это было увлекательно, но, увы, недолго. Хелмрис отвел мою голову и приставил член между тугих ягодиц мальчишки. А я, не желая оставаться в стороне, развел их руками в стороны, чтобы был доступнее вход.
Головка его члена медленно погрузилась внутрь, я смотрел, как завороженный. Вблизи я еще не видел этот процесс.
- Ай… - пискнул вдруг Клодди.
- Больно? Прости! – сказал Хемлрис и замер. – Вытащить?
- Не-е… Просто не так быстро, я еще не приготовился. Вот, сейчас!
И вправду, теперь твердый член прошел глубже без препятствий, на мгновение замер, а потом Хелмрис начал неспешные движения вперед и назад.
Я не скучал – гладил упругие бёдра мальчишки, забегал ему под пах, прошелся по напрягшемуся животу и, наконец, взялся за его небольшой, но аккуратный членик.
Клодди с благодарностью вздохнул.
И вдруг я почувствовал, что кто-то нежно гладит меня самого! Я дернулся, пытаясь оглянуться, и тут же услышал над ухом шепот:
- Тшш, ты чего такой нервный? Расслабься!
Конечно, это был Шурр. Он не стал ждать, пока мы тут занимались таким интересным делом.
Я уже и так стоял на коленях, в очень удобной для него позе, и Шурр не терял времени. Раздвинув мне ноги, он пристроился сзади, и я ощутил, как его член плавно входит в меня.
- Молодцы, мальчики, - сказал сверху Хелмрис, - и чего вам скучать, да? Но поторопитесь, я скоро закончу.
Шурр понял его слова буквально и начал меня тр*хать с такой скоростью, что моё тело заходило ходуном, а в глазах потемнело. Но это было до одури приятно! Его бедра бились об меня с таким треском, что, должно быть, было слышно даже за дверью.
Я уткнулся лбом в гладкое бедро рыжика, и мы, все четверо, превратились в какой-то единый организм, сотрясающийся, ровно, в такт всем участникам.
- Я… я уже… вот… ВСЁ-ё-ё-ё… - хрипло вымолвил Хелмрис и замер, опустившись на голую спину мальчишки.
- И я! – радостно выкрикнул Шурр, делая последний аккорд.
- Превосходно. Юрочка, давай шприц.
Я отыскал где-то на тумбочке забытый шприц, подал его Хелмрису, и он принялся высасывать сперму из натруженного отверстия. Клодди изогнулся, пытаясь разглядеть – ну да, это было ему в новинку.
- Всё, мальчишки, погуляйте полчаса, - сосредоточенно велел нам Хелмрис, уже застегнувшийся и превратившийся снова в ученого.
В обнимку с Шурром и Клодди мы вышли из-за ширмы, где все еще скучали Гельдис и четвертый мальчик.
- Что-то я не наелся, - пожаловался Шурру я, кивая на свой всё еще напряженный член.
- Бедный, - пожалел меня Шурр и погладил между ног.
- И я тоже бедный, - улыбнулся Клодди, демонстрируя свой стоячок. Шурр погладил и его.
Но он был не в настроении продолжать, и мы с Клодди стали развлекаться сами, как могли – улегшись на кушетке головами в разные стороны, мы принялись друг дружке сосать. Член Клодди был очень приятный и на ощупь, и на вкус.
- Кругом секс, - фыркнул Гельдис. – Жить без него не можете.
- А ты будто можешь? – насмешливо спросил Шурр, вальяжно раскинувшийся в кресле. – Вон, Джемка скучает, ждет не дождется, пока ты его заметишь.
Джемка, четвертый мальчишка, крутнулся на своем стуле и из-под длинной челки взглянул на Гельдиса. Кто бы сомневался, что Гельдис тут же ринется в бой.
В общем, когда вернулся Хелмрис, он застал очень любопытную сценку. Шурр картинно развел руками – «ну что я мог поделать?»
Мы с Клодди кончили почти одновременно, а вторая парочка, Гельдис с Джемкой, чуть погодя. Хелмрис терпеливо дожидался финала, и только когда мы расцепились, усталые и довольные, он сказал:
- Да, ребята, с вами не соскучишься. Давай, малыш, пей, теперь твоя очередь. Посмотрим, так ли действенна вакцина.
Джемка посерьезнел, сел на стул, как до него трое других мальчишек. Осторожно поднес к губам свежеприготовленное лекарство и нехотя глотнул.
А дальше всё прошло, как по писаному – опять выползла медуза, опять превратилась в лужицу.
- Отлично, - довольно выдохнул Хелмрис. – Ну, всё, ребята, у нас есть оружие против этой напасти. Осталось только его добыть в необходимых количествах.
Шурр громко рассмеялся, закидывая голову и хлопая себя по коленкам. Я даже испугался.
- Ты чего?!
- Представил, что сейчас начнется! – веселился Шурр.
- Ну-ну, спокойнее, - хмыкнул Хелмрис, хоть и его глаза тоже весело светились. – Так, пойду, узнаю, вернулся ли второй отряд. А вы, мальчики, идите и пообщайтесь с интернатскими. Подготовьте их, так сказать.

Глава шестьдесят пятая

Уговаривать никого не пришлось. У Шурра был авторитет среди интернатских мальчишек – они знали, что он и его отряд много сделали для клонов, многих спасли. К тому же, он предлагал не запредельные вещи, а приятные и полезные. Конечно, кое-кто из домашних мальчиков засмущались, стали отнекиваться, но я сказал, что им не о чем беспокоиться: вакцину будут собирать только из клонов.
В общем, уже через четверть часа в спальнях стоял ажиотаж, все были готовы заняться этим немедленно.
Мы с Шурром вышли в коридор, едва сдерживаясь от смеха.
- Кошмар, надо немедленно отыскать Хелмриса, а то мальчишки начнут без него! – заявил Шурр, покусывая губы.
- А он один не справится, - хмыкнул я.
- Само собой. Но взрослых тут полно, - кивнул Шурр.
Я мельком взглянул на его пах – ну конечно, там вовсю топорщился член, ровно как у меня. От одних мыслей мы уже были на взводе, а что будет, когда дойдет до дела?
Так мы добрались до зала, где шел очередной совет. Решали, отправлять помощь или еще рано.
- Подождем до темноты, - подытожил Джарез. – Мак Донован – хороший командир и отчаянный воин. Я верю, что он справится.
Мы отыскали Хелмриса среди бойцов.
- Всё, мальчишки согласны, – коротко доложил Шурр.
- Кто бы сомневался, - улыбнулся Хелмрис. – Но я пока не буду сообщать Джарезу, дождемся детей из второго интерната.
К счастью, ждать темноты не пришлось. Едва закончился ужин, появился караульный и доложил, что отряд Донована на подходе.
Мы все высыпали их встречать.
Первым из прибывших мне на шею кинулся Умлик!
- Юрка! Ты живой! – радостно причитал он, тычась мокрым носом мне в щеку. – Как же я скучал!
Я обнимал его щуплое тело, крепко прижимая, и что-то бормоча в ответ. Нас окружили другие знакомые мальчишки из отряда «Вегетарианцев». Шурр довольно улыбался, приветствовал всех, обнимал.
- Все живы? – спросил он.
- Все! – вразнобой ответили мальчишки.
- Вот и отлично, - сказал подошедший Хелмрис и добавил вполголоса: - Доновану пришлось туго, еле справились. На этот раз он ранен в плечо, так что снова окажется в лазарете. Заодно и шею долечит. Юра, Шурр, ведите мальчиков в спальни. Вам освободили еще две, должно хватить. А завтра утром мы займемся нашими насущными делами.
Он поворошил мои волосы, снова хмыкнул и ушел.
Остаток вечера мы провели в разговорах – мальчишки рассказывали, как туго им пришлось в интернате, а мы хвастали, как взорвали логово «хозяев». Весть о том, что человечество придется спасать сексом, была встречена на ура. Наверное, инженер Эйкар всё же изменял что-то в генетике клонов, от чего они с ума сходили по любви и сексу.
Не знаю, как объяснялся с командиром Сопротивления Хелмрис, но, похоже, что он нашел правильные слова. Они вошли вдвоем в нашу спальню сразу после завтрака.
- Доброе утро, ребята, - сказал командир Джарез, глядя на нас с каким-то странным выражением. – Как у вас дела?
- Отлично! – заверили мы наперебой.
- Спасибо, что выручили, - сказал кто-то из интернатских.
- Вот и замечательно. Профессор Хелмрис сообщил мне вчера о своём открытии, - проговорил Джарез и замялся. – Честно говоря, мне привычнее провести военную операцию, чем сказать вам о…
- Может, лучше я? – пришел ему на выручку Хелмрис. Командир Джарез с облегчением кивнул. – Так вот, ребята, Юра и Шурр уже рассказали вам, что мы нуждаемся в вашей помощи?
Мальчишки молча закивали – они немного смущались в присутствии строгого офицера.
- Чем скорее мы приступим к добыванию материала для вакцины, тем скорее мы освободим людей от гнёта чужаков, - сказал с некоторым пафосом Хелмрис. – Члены отрядов уже оповещены, и многие согласны, хотя и не всех удалось убедить. Моральные и религиозные установки мешают им проводить сексуальный обряд с детьми. Мы не настаивали, ведь это нельзя делать по приказу, правда?
- Увидят, как это здорово, сами попросятся, - хмыкнул Шурр, и я был с ним совершенно согласен.
- В таком случае, Шурр, я попрошу тебя распределить мальчиков на команды по десять человек, - сказал Хелмрис.
- Я хотел к Гринжику забежать, - нахмурился Шурр. – Как он себя чувствует?
- Организм молодой, справится, - уверил его Хелмрис. – Но в нашей кхм… процедуре, он, конечно, не будет принимать участия. Впрочем, ты можешь к нему заглянуть. Первую группу подготовлю я лично. Юра, будешь ассистентом?
- Конечно, - широко улыбнулся я.
В первую группу мы выбрали самых крепких мальчишек, которые попали в интернат совсем недавно. Они переглядывались, пересмеивались, глупо хихикали – в общем, вели себя совершенно ненаучно и несерьезно.
Для такого важного дела выделили еще одну спальню, где поставили кровати, по пять с каждой стороны.
- Располагайтесь, мальчики, - сказал Хелмрис. – Сейчас подойдут ваши партнеры. Юра, а мы с тобой будем налаживать оборудование. Я собрал всё необходимое, но надо рассортировать.
Он показал лежавшие на столе шприцы, мазь, пробирки, салфетки, а я разложил всё добро на развернутой белой скатёрке. Выглядело это внушительно, как в солидной медицинской лаборатории.
- Нет, мазь, пожалуй, убери, - сказал Хелмрис. – Возможно, она снизит или изменит показатели спермы, а это мы допустить не можем.
- Без смазки? – удивился я. – Но это же больно!
- Ради излечения всех людей, мальчикам придется потерпеть, - вздохнул Хелмрис. – Так сказать, принести себя в жертву.
Мальчишки тем временем дурачились, устроили шуточную возню на кроватях, сбивая подушки и комкая одеяла. Хелмрис поглядывал снисходительно, а я – с завистью. Мне тоже хотелось покувыркаться, пощекотать их ребристые бока. Но когда шалость мальчиков перешла в эротическую плоскость, Хелмрис сказал:
- Эй-эй, не увлекайтесь! Если вы кончите первыми, вам будет уже не так приятно. Поберегите энергию.
Конечно, он знал, о чем говорит.
Но вот появились взрослые. Строгие, молчаливые, сосредоточенные и растерянные. Такое задание было им, конечно, в новинку. Уж лучше в бой, там хоть понятно, что делать. А сейчас?! Десяток голых мальчишек с любопытством глядят на них, рассевшись на кроватях, без капли смущения в горящих глазах.
Это был тот самый отряд, с которым мы вытаскивали детей из интерната. И конечно, я сразу узнал Радомира. Пусть говорят, что хотят, но он сейчас будет со мной! В моей груди что-то полыхнуло, и я немедленно шагнул ему навстречу.
- А, Юра, доброе утро, - улыбнулся Радомир, и в его голосе я услышал облегчение: наверное, он был рад увидеть знакомое лицо. – Вот, Хелмрис задал нам задачку… Как-то даже неловко…
- Это ради науки, - сказал Хелмрис. Он стоял, скрестив руки на груди, и смотрел отстраненно, как ученый, оценивая новый эксперимент. – И, конечно, ради людей.
- Именно поэтому мы и согласились, - сказал Радомир. Я мягко скользнул ему под руку, и он неловко обнял меня за плечи.
- Кажется, Юра не прочь начать? – хмыкнул Хелмрис. – Шурр, а ты?
- Не-е, я к Гринжику, - замотал головой Шурр, хотя по его глазам я видел, что он с трудом подавляет в себе желание.
Но уговаривать я не стал – мальчиков было десять, мужчин тоже десять. Получается, что я лишний? Но Хелмрис тоже умел считать и успокоил меня:
- Не волнуйся, одного из ребят я беру на себя.
Как хорошо, что он не заревновал меня, оказался понимающим…
Но хватит разговоров! Я повел Радомира к одной из кроватей. Она была занята, но я решил, что поместимся. Мальчишка, синеглазый, светленький, стройный – в другое время я с огромным удовольствием занялся бы им, но сейчас он сосредоточенно расстегивал пуговицы на рубашке своего взрослого. Тот стоял столбом, свесив руки, и его лицо выражало только одно чувство – «что я здесь делаю?!»
- Килд, да расслабься, ты же не в застенках Комиссариата, - сказал ему с деланым смешком Радомир. – Помоги мальчику, а то он будет до вечера твои шмотки стягивать.
После этой фразы, которую услышали все, настроение переменилось – постепенно исчезло стеснение у взрослых, а мальчишки стали еще раскованней, ведь у клонов это в крови.
Я принялся раздевать Радомира, а он принялся поглаживать меня по спине, по волосам, водил пальцами по моему лицу, и будто бы постепенно открывал для себя новые, незнакомые грани чувств.
- Я никогда не делал этого с мальчиком, - сказал он мне доверительно, когда я стаскивал с него штаны. – Даже не представляю, справлюсь ли…
- Это совсем несложно, - уверил его я и взялся рукой за качающийся перед моими глазами большой крепкий член, с темно-вишневой влажной головкой.
Конечно, первым делом я отправил её в рот. Головка была большая, но я открыл рот пошире, обхватил ее губами и стал плавно водить языком по кругу. Радомир вздрогнул, взял мою голову обеими руками и попытался втолкнуть член глубже. Челюсти с трудом разомкнулись и… головка коснулась моего нёба, а потом протолкнулась еще глубже. Я подавил приступ тошноты, подкативший к горлу, и с интересом ждал, что будет дальше. Радомир немного выдвинул член, потом снова подался вперед. Он тр*хал меня прямо в глотку, хоть это и казалось мне невозможным…
- Радомир! – услышали мы строгий окрик. – Радомир, ты начал не с той стороны!
Это Хелмрис, хоть и был увлечен своим мальчиком, но внимательно следил за всеми участниками процесса.
- Ох, что-то я увлекся, - сказал Раддомир и мой рот освободился. – Прости, Юра, я вспомнил одну красотку… С ней мы… Впрочем, это неважно. Становись на коленки.
Я опустился на колени, кинув под них подушку и опершись грудью на кровать. Рядом замер синеглазый мальчик. Он взглянул искоса на меня и одарил ослепительной улыбкой.
- Тебя как зовут? – спросил я вполголоса, пока Радомир оглаживал меня с тыла ладонями.
- Арслан, - ответил мальчик. – А ты Юра, я знаю. Про тебя у нас легенды ходят.
- Так уж и легенды, - засмущался я, отметив невзначай, как его имя похоже на «Руслан». Невольно вспомнив о клоне-братике, погибшем недавно, я загрустил. Впрочем, Радомир не дал мне погрузиться в печаль – его член уже искал дорогу. И я расслабился, чтобы боль была послабее. Увы, полностью ее избежать не удалось.
Арслан тоже морщился, вскрикивал, с его губ срывались стоны. Я и рад был бы его успокоить, но точно такие же стоны выдавал и я сам.
Радомир, вопреки его собственным словам, оказался мастером дела – он так ловко орудовал членом, что высекал из моих глаз искры, моё тело трясла сладкая, невыносимая дрожь. Ни с кем еще я не чувствовал ничего подобного. И это у него не было мальчиков?! Ни в жизнь не поверю!
Меня наклонило на бок, и я коснулся губами теплого гладкого плеча Арслана. Плечо вибрировало, содрогалось, и я скользил по нему губами, вдыхая терпкий запах мальчишки, который кружил мне голову.
Арслан вдруг тоже завалился на бок – немудрено, кровать под нами ходуном ходила. И хоть мы устроили кучу малу, ни Радомир, ни его друг не собирались сбавлять темп.
Мы переплелись с Арсланом, я слышал своей грудью биение его сердца, и в короткой паузе, когда Радомир всё же замер, отдыхая, я нащупал губами щеку синеглазого, а потом пробрался по ней к его губам. Как же меня повело от этого поцелуя! Казалось, голова и без того была пуста, как воздушный шарик, но теперь всё мое тело словно потеряло вес, я готов был взмыть под потолок, если бы Радомир не держал меня крепко за бедра, нанизанным на его член.
Партнер Арслана вгонял мощно, с каким-то нелепым уханьем, будто это была машина, а не человек. Вот что значит работать по приказу, а не по желанию… Если бы на его месте был я, Арслан получил бы массу удовольствия, а сейчас я видел на его лице недовольную гримаску – он просто ждал, когда всё это закончится.
А картина, развернувшаяся передо мной, была забавная! Хоть я почти всё время лежал, то уткнувшись в матрас, то в Арслана, но я всё равно время от времени поглядывал, как тр*хают других мальчишек. Кто задрал ноги вверх и, лёжа на спине, принимал в себя чужой член. Кто уселся верхом, и скакал, будто в седле, раскачивая пружинящую кровать. Кто последовал моему примеру и стоял на коленках, опершись о кровать. В общем, каждый развлекался, как мог. Да и взрослые… Я видел, как они постепенно входили во вкус, и их лица, поначалу застывшие, скованные, постепенно становились мягче, на них появлялись довольные улыбки. Да, уверен, что никто из них не откажется повторить снова сегодняшнюю процедуру.
Но хорошего много не бывает – вот Радомир качнул в последний раз, прорычал что-то невразумительное, загнал в меня член до основания и застыл, выплескивая целебное семя.
- Уфф, - невольно фыркнул я, оседая на кровать, когда он вытащил свой член. – Это было мощно…
- Понравилось хоть? – неловко шепнул мне на ухо Радомир, наклонившись и щекоча длинными волосами.
- Здорово, - честно ответил я, переворачиваясь на спину.
Я поболтал бы еще, но мой напряженный член топорщился, всё еще требуя к себе внимание. Радомир хмыкнул и взял его крепкими пальцами. В несколько резких движений он заставил меня содрогнуться, по телу пробежала мощная волна. Потом я расслабленно растекся по кровати, не в силах шевельнуть даже пальцем.
- Вижу, закончили, - услышал я над головой голос Хелмриса. – Ну-ка, Юрочка, ляг на кровать и подними ноги.
Я влез на кровать, задрал ноги кверху, и Хелмрис сунул в меня пустой шприц. Через несколько секунд в его руках была уже полная пробирка, которую он спрятал в контейнер, висевший на плече.
- Прекрасно, - сказал он с удовлетворением в голосе. – Теперь быстренько поднимайся и займись тем же самым. Не забывай, зачем мы всё это устроили.
Чёрт, совсем вылетело из головы, что я был его ассистентом. Я быстренько вытерся тонкой простыней, вскочил и метнулся к столу. Собрав несколько стерильных шприцев и пробирок, я принялся собирать сперму. Начал я, конечно, с синеглазого.
Он улыбнулся своей великолепной улыбкой, лег и раздвинул ноги. Прекрасные, ровные, упругие бедра разошлись перед моими глазами, и я едва не умер на месте, увидев его член, небольшие яички, промежность и сочащееся влагой темноватое отверстие.
Я сунул туда шприц, потянул за поршень и набрал в него мутноватую сперму. Выдавил её в пробирку, спрятал в контейнер. Всё, можно переходить к другому мальчишке, но так просто оставить Арслана я не мог: его партнер, недалекий и непонятливый, едва кончив, тут же сбежал из комнаты. А член Арсланчика торчал упругим стерженьком, покачиваясь и пульсируя. Моё сердце не было каменным или железным – я тут же наклонился и быстро втянул в рот весь его член, коснувшись носом ровного беззащитно-белого лобка.
Я сосал недолго, даже не удалось растянуть удовольствие, как мальчишка задергался подо мной, а потом отвел мою голову руками.
- Спасибо, - выдохнул он. – Это круто…
- Ладно, еще увидимся, - сказал я вполголоса, и отправился за новой порцией спермы.
Вдвоем с Хелмрисом мы справились быстро, а мне попутно удалось еще пососать у трех мальчишек – их партнеры просто одевались рядом, не догадываясь помочь. Какие же глупые бывают взрослые, думают только о себе…
Я отдал пять пробирок Хелмрису, он добавил свои шесть.
- Великолепно! – воскликнул он. – Одиннадцать порций. Я немедленно приступаю к производству вакцины. Радомир! Подойди, пожалуйста.
Радомир, уже полностью одевшись, подошел к нам и приветливо обнял меня за плечи.
- Юра, ты просто чудо, - сказал он довольно. – Хелм, ты что-то хотел?
- Да. Я сейчас буду немного занят, и прошу тебя – сообщи Джарезу, пусть готовит вторую десятку. Но не сейчас, а после обеда.
Радомир кивнул, потрепал меня по голове и вышел.
- А сколько порций можно делать с одним мальчиком за день? – невинно спросил я, но Хелмрис быстро разгадал мои мысли.
- Хитрец, - рассмеялся он. – Хочешь присоединиться и к следующей десятке?
Я скромно потупился. Мне оказалось мало, сзади саднило, и я надеялся унять жжение чьим-то членом. Хелмрис меня успокоил:
- Сколько мальчик вытерпит, столько порций и соберет, - сказал он. – Но не переусердствуй, иначе завтра сидеть не сможешь.
Я подпрыгнул на месте и выскочил из комнаты, переполненный такими мощными впечатлениями, что энергия била фонтаном.

Глава шестьдесят шестая

Прошло три дня. Мы с Хелмрисом вертелись и крутились – он делал вакцину, а я помогал ее собирать.
Трудно себе представить, что творилось в цитадели Сопротивления! Первое стеснение прошло у взрослых воинов, кое-кто уже сам напрашивался на участие в процедуре даже дважды в день. Были такие, кто находил силы на третий заход. А что, молодые, здоровые, сильные, что им два-три акта в сутки?
Мы разгуливали по базе голышом, нимало не стесняясь, то и дело нарываясь на объятия. Но секс вне спален был Хелмрисом запрещен – незачем расходовать драгоценный материал.
Да, три сотни детей могли перевернуть всё вверх дном, если бы Джарез не навел строгую дисциплину. Он приставил к каждой спальне двоих взрослых, и те следили за порядком. Впрочем, все заключалось только в одном – делай, что хочешь, главное без шума.
Детишки, конечно, сходили с ума от скуки, и развлекались, кто во что горазд. Секс дело хорошее, но даже он может наскучить. И в спальни приносили всё, что хоть отдаленно могло напоминать игрушки. Мячи, плееры, кегли, какие-то местные игры, которые я видел впервые в жизни и даже не сразу понял, как в них играть. Хотя, мне было не до игрушек – ведь Хелмрис назначил меня ассистентом, и я должен был оправдывать его доверие.
Холодильник, в который он складывал пробирки с вакциной, постепенно заполнялся. Но когда Джарез спросил, не пора ли начать лечение горожан, Хелмрис покачал головой.
- У меня сейчас меньше сотни порций, - сказал он. – Это капля в море. Надо еще минимум полтысячи, чтобы результат стал ощутимым.
- Кхм, ну-ну, - неопределенно хмыкнул командир Сопротивления. – Мои ребята скоро растеряют весь свой боевой дух в постелях твоих мальчишек.
Хелмрис хитро прищурился и доверительно спросил:
- А вы? Вам не хотелось бы помочь городу?
- Я?! – широко открыл глаза Джарез. – Ну, нет, я уже стар для такой работы. Пусть молодежь резвится.
- И вовсе вы не старый, - вклинился в разговор я, совсем не имея в виду ничего дурного. Мне и без него хватало крепких членов в моей многострадальной попе.
Джарез ничего мне не ответил, но судя по плохо скрытой довольной улыбке, он услышал мои слова. А вскоре я заметил его в одной из спален, где он с большим удовольствием тр*хал какого-то мальчишку.
Рикард давно сбежал из лазарета, последние бинты снимал Хелмрис, не доверив это важное дело санитарам. Да и Гринжик тоже постепенно приходил в себя – за три дня в страшном доме его, хоть и изрядно помучили, но неуемный характер и веселый нрав не дали мальчишке надолго залежаться в постели. Только принимать участие в наших экспериментах Хелмрис запретил ему строго-настрого. Конечно, малыш всё равно пробирался в спальни и смотрел широко раскрытыми глазами на всё действие.
Я объяснил ему, для чего мы устроили такой кавардак, зачем десятки мальчишек занимаются сексом на глазах друг у друга, и никто даже не пытается их осуждать. Впрочем, у Гринжика никогда не было предрассудков, это я сам себе напридумывал. Он сидел у меня на коленях, ёрзал, улыбался, и я чувствовал, что он совсем не прочь нарушить приказ Хелмриса. Вот только я не был к этому готов – пусть еще окрепнет.
Зато сам я оттягивался по полной! Делая только небольшие перерывы, я снова и снова примыкал к какой-нибудь десятке. Особенно мне нравилось, когда рядом были мои друзья, с которыми я повстречался в первые дни, например, Умлик. Он не отходил от меня ни на шаг, мы даже спали на соседних кроватях. А иногда и в одной. Но мы позволяли себе только пососать друг другу, ведь все силы надо было беречь для более важного дела.
Тем временем из города приходили вести одна хуже другой. Паника была не случайной – поставки мяса и вправду прекратились. Люди прятали детей по домам, никто не рисковал выйти на улицу, и вскоре стало известно, что банды мародеров начали похищать и взрослых… Это было бесполезно в плане пищи, «медузы» принимали только мясо детей, но люди-то этого не знали.
- Надо начинать, - сказал Джарез, пригласив к себе Хелмриса. Я, конечно, был на подхвате и слышал весь разговор. – Еще несколько дней и мы не сможем остановить хаос. Вы же помните, какая эпидемия косила людей в первые годы появления этих существ?
Я хмыкнул – уж кто-кто, а Хелмрис прекрасно помнил, что было сто лет назад.
- Я всё понимаю, - сказал Хемлрис. – У меня заготовлено уже три сотни доз. Но как заставить людей принимать вакцину? Вы будете хватать их на улицах и силой вливать в рот?
- Понадобится, будем, - мрачно сказал Джарез.
- А вы ее в водичку налейте, - послышался чей-то тонкий голосок. Мы оглянулись – в дверях стоял Гринжик. Этот любопытный мальчишка оказывался в самых интересных, по его мнению, местах, будто его туда манило магнитом. Вот и сейчас он хвостиком пришлепал за мной.
- Хм… В водичку, говоришь? – задумчиво протянул командир Джарез. – Это занятно… Хелмрис, вы понимаете мою мысль?
- Городской водопровод, - проговорил Хелмрис. – Ну конечно! Почему это не пришло мне в голову раньше?!
Он подхватил Гринжика на руки и покружил по комнате, под веселый хохот малыша. Потом передал его мне и вернулся к Джарезу. Они принялись обсуждать детали операции, а мы с Гринжиком потихоньку смылись, чтобы не мешать.
- А где Шурр? – спросил меня Гринжик по дороге.
- Не знаю, - растерянно ответил я, вспомнив, что во всей этой сексуальной кутерьме я совершенно потерял его из виду. А вообще, когда я его видел в последний раз? Сегодня утром? Вчера? Это было очень странно.
Я расспросил мальчишек, и оказалось, что Шурр растворился бесследно, никому ничего не сказав. Я рассказал Хелмрису, но он отмахнулся, по уши занятый своей вакциной:
- Никуда он не денется. Шурр самостоятельнее нас всех. Поищи получше, может он где-то спать залег?
Я покачал головой – уж это совершенно не было в характере Шурра, спрятаться ото всех и спокойно дрыхнуть.
Но прошел еще целый день, а Шурр так и не объявился. Я пытался уговорить командира Радомира, чтобы он отправил людей на поиски, но Радомир вынужден был отказаться, хоть и не хотел меня огорчать.
- Мы даже не знаем, в каком направлении искать, - сказал он. – Он может быть где угодно… А у нас намечаются ответственные дни – власть в городе трещит по швам, самое время подтолкнуть коленом под зад! Не этого ли мы ждали столько лет? Юра, найдется твой друг, не переживай.

Он оказался прав. Прошло три дня, и Шурр вернулся – грязный, в оборванной одежде, с разбитым в кровь лицом, но довольный, как слон. Мы тут же кинулись к нему с расспросами, но Шурр сказал только одно слово:
- Спать…
И свалился на кровать, как подкошенный. Хорошенько отоспавшись – на это ушло полдня – он поел, и только теперь стал рассказывать. Мы сидели, развесив уши и раскрыв рты, никто даже предположить не мог, что затеял этот ненормальный…
Оказывается, он ушел мстить за Гринжика! Вот так, ему в голову стукнуло забраться в самый охраняемый дом в городе, к Верховному Комиссару. И, что самое невероятное, его затея удалась…
Через подземные тоннели он проник в канализацию, а дальше уже было дело техники – прятаться от охранников, искать Комиссара.
- В общем, Гринжик, этот урод тебя больше никогда не обидит, - сказал Шурр, покачивая малыша на коленях и нежно целуя его макушку.
- Ты его убил? – с надеждой спросил Гринжик.
- Можно сказать и так, - сказал Шурр. – Я сунул взрывчатку ему под кровать. Надеюсь, он уснул вечным сном. Всё, хватит об этом гаде. Рассказывайте, что у вас делается? Всё тр*хаетесь?
- Ну а как же, - улыбнулся я и подал ему мокрое полотенце. Шурр принялся стирать кровь, хитро поглядывая на меня.
- Ну, теперь я должен наверстать упущенное, - сказал он.
- После обеда идет третья десятка, ты можешь к ней подключиться, - сказал я и улыбнулся, - это будет весело. Если ты, конечно, уже отдохнул и выспался.
- У меня полно сил, - мечтательно сказал Шурр и потянулся всем телом, даже косточки хрустнули. Потом он сбросил с себя лохмотья, в которые превратилась его одежда.
- Ты чего одевался-то? – спросил Гельдис.
- Для маскировки, - ответил Шурр. – Я, конечно, прятался, но пришлось немного пройти по открытому месту. Пусть принимают за домашнего.
Я был счастлив и доволен жизнью – мои друзья живы и в безопасности; вот-вот вакцина попадет в городскую водную сеть; совсем скоро передохнут все оставшиеся «медузы». О чем еще можно мечтать?
- Юра, ты можешь выйти на несколько минут? У меня к тебе важное дело, - сказал Хелмрис, заглянув в нашу спальню.
Я удивился и быстренько выбежал в коридор.
Хелмрис смотрел на меня непонятным взглядом: в нем была жалость и нерешительность.
- Что случилось? – спросил я с нарастающей тревогой.
- Нет-нет, ничего плохого, - поспешно сказал он, помялся еще немного и спросил: - Юра, ты хочешь домой?

Глава шестьдесят седьмая

- Юра, ты хочешь домой?

Сказать, что я обалдел – ничего не сказать. Меня будто по голове шарахнуло. Пару секунд я просто хлопал ресницами, силясь сообразить, чего от меня хотят.
Такая реакция вполне объяснима. Я не помню, когда я в последний раз вспоминал о доме… За последнее время на меня столько всего навалилось, так закружили-завертели всевозможные дела, что я позабыл, что это чужой мир!
Мне стало ужасно стыдно – как я мог забыть о маме, о папе, даже о вредной сестре?! Как я мог забыть свой город, свою школу?
- Конечно, я хочу домой! – воскликнул я. – А что, вы можете отправить меня обратно?!
- Я – нет, - покачал головой Хелмрис. – Но ученые, с которыми я поддерживаю связь, которые помогают мне в некоторых экспериментах, сообщили по большому секрету, что им удалось наладить канал переброски. Были две утечки, благодаря которым сейчас здесь и ты, и я, но теперь всё стабильно и безопасно. Кхм… почти… Во всяком случае, по их словам. Итак, ты готов отправиться домой?
- Да, - сказал я твердо и вдруг задумался. Здесь же мои друзья… Как же я их оставлю?
Хелмрис в который раз прочитал мои мысли:
- Я понимаю, тебе будет трудно попрощаться с мальчишками. Но я тебя не тороплю. Подумай до обеда. Но ты должен определиться, время ограничено. Переброс возможен или сегодня, или через несколько месяцев.
- Почему? – удивился я.
- Не могу точно сказать, - пожал он плечами. – Там что-то связано с лунными циклами.
- А как же вы тут без меня? Справитесь?
Хелмрис улыбнулся и привлек меня к себе.
- Без тебя будет трудно, но мы постараемся. Собственно, основная часть работы уже сделана. Скоро отряд отправится на водную станцию. Она хорошо охраняется, но штурмовать такие объекты им не впервой. Забросим в водопровод нашу вакцину, и через несколько дней город будет очищен от этой мерзости. А потом мы примемся за другие города.
Я вздохнул.
- Мне, конечно, будет трудно прощаться, но очень хочется домой… Там мои родители…
- Я понимаю, Юра. Я бы и сам отправился в далекое прошлое, но так получилось, что меня там никто не ждет. У меня нет родных и близких, а здесь мои знания еще очень долго будут необходимы. Ну, иди. Я отыщу тебя после обеда.
Когда я вернулся к мальчишкам, Шурр сразу спросил:
- Что случилось?
- Да ничего, - вяло ответил я.
- Не выдумывай, ты сам не свой. Что он тебе сказал?
Я вздохнул:
- Сказал, что сегодня я смогу вернуться домой.
- Домой?! – воскликнул Шурр, и к нам тут же потянулись мальчишки. Они загалдели, выясняя подробности. Я отвечал односложно, настроение уже упало, хотя, казалось бы – я должен радоваться.
- Юра, ну ты чего? Это же здорово! – улыбнулся Умлик, но его поскучневший взгляд показывал истинное положение вещей.
- Мне ужасно не хочется с вами расставаться, - честно ответил я и попытался обнять всех сразу.
- Но ты же вернешься? – спросил Шурр, и в вопросе была скрыта надежда.
- Не знаю, - честно ответил я. – Хелмрис сказал, что это очень сложное дело. Много энергии уходит на переброс в прошлое.
Мы говорили еще и еще, и я гладил всех, кто оказался поблизости. Шурр был ласков, как никогда до этого – в его словах, в его взгляде, в его поцелуях появилось что-то щемящее, бестолковое. Я открывал его заново, будто мы встретились только вчера.
Время летело быстро, слишком быстро – сегодня я мечтал, чтобы оно вообще остановилось. Мы целовались до одури, и я уже перестал различать, чьи губы я целовал – Умлик, Шурр, Рикард, даже Гельдис, хоть он ко мне всегда был равнодушен.
До обеда мы провалялись в кроватях, и я даже плюнул на приказ Хелмриса – подставился всем желающим. Напоследок-то можно?
После обеда он отыскал меня.
- Ты собрался, Юра? – спросил он, оглядывая мен с ног до головы, будто что-то могло измениться за пару часов.
- Да, я со всеми попрощался, - сказал я, потирая натруженный зад.
- Вижу, - усмехнулся он, хоть улыбка была грустной и вымученной. Ему не хотелось со мной расставаться. А мне – с ним… В каком-то порыве я резко прильнул к нему и обнял обеими руками. Он обнял меня в ответ и погладил по спине. – Хотел бы я отправиться с тобой… Но мне надо оставаться здесь. Пойдем, тебе надо одеться. Не отправлять же тебя в прошлое голышом.
Собственно, мне было всё равно, в каком виде возвращаться домой, но лучше, всё-таки, в одежде.
Когда я оделся, и мы с Хелмрисом вышли во двор, там собрались все мои друзья – и дети, и взрослые. Я снова обнялся с Шурром, заметив, что его глаза влажно блестели. Не помню, что видел его когда-нибудь плачущим. Потом меня по очереди тискали Умлик, Гельдис, Рикард… Эстафету принял Радомир, он передал меня другим воинам, которые тоже хотели на прощание меня потискать.
Увидев, что мероприятие затягивается, Хелмрис поднял руку:
- Ну, всё-всё! Долгие проводы – лишние слёзы. Юра, садись в вездеход.
- Погоди, Хелм, - сказал командир Джарез, выступая вперед. – Юра, я хочу сказать тебе несколько важных слов. Во-первых, я хочу, чтобы ты понял – мы не прогоняем тебя. Если хочешь, можешь остаться. Для тебя найдется место в нашем мире.
- Нет, я уже решил, - проговорил я, с трудом проталкивая слова через сдавленное слезами горло.
- Хорошо… Это твое решение, осознанное и четкое, так тому и быть. Во-вторых… Юра, ты совершил беспримерный подвиг, - продолжил Джарез с более торжественными нотками. – Когда город поймет это, твое имя будут чествовать все. Твои портреты появятся в наших газетах, на стенах наших домов. Благодаря тебе мы имеем вакцину против вражеского нашествия.
Хелмрис опустил глаза, я почувствовал, что он прячет улыбку. Но сам я скромно молчал, потупившись и краснея.
- В общем, спасибо тебе за всё, - подытожил Джарез, обнял меня и крепко расцеловал в обе щеки.
Когда он меня отпустил, я еще раз оглядел всех мокрыми глазами, и полез в вездеход. Только когда закрылся люк, до меня вдруг дошло – эй, а где Гринжик?! За всей этой кутерьмой я совершенно упустил из виду веселого, непосредственного малыша. Я чуть было не рванулся обратно, но во второй раз выдержать прощание я был просто не в силах. Тяжело вздохнув, я смирился.
На этот раз за рулем был не Рикард, а сам Хелмрис. Мы ехали молча – ему было не до разговоров, а мне и подавно. Казалось бы, должен радоваться, но в душе стояла такая черная тоска, что я едва не выл в голос.
Вездеход шел быстро, слегка покачиваясь и подпрыгивая на выбоинах. Вскоре он остановился.
- Это институт физики, - сказал Хелмрис, когда мы выбрались из вездехода.
Слишком громкое название для невзрачного серого одноэтажного домика. Но я уже привык, что всё самое главное в этих строениях – под землей.
Так и оказалось, после поездки на лифте нас провели в большое помещение, в котором гулко отдавались наши шаги.
- А-а, Хелмрис, приветствую, - радушно разведя руки, вышел нам навстречу высокий мужчина с азиатской внешностью. – Это и есть твой юный герой?
- Здрасьте, - пискнул я, едва удержавшись, чтобы не спрятаться за спиной Хелмриса.
- Юра, знакомься, это профессор Нишимура, - сказал Хелмрис. – Он отправит тебя домой. Если, конечно, вы оба не передумаете.
- Я – нет, - твердо воскликнул я.
- И у меня уже всё готово для переброски, - кивнул профессор-японец. – Несколько проверочных тестов, и можно отправлять.
М-м-м, опять тесты… Как им всем хочется меня исследовать! Но я напрасно переживал, ничего плохого со мной не делали. Подключили датчики, запустили какую-то машинку, и через десять минут профессор удовлетворенно сказал, просматривая ленту с графиками:
- Прекрасные параметры. Юра, ты можешь спокойно отправляться через наш терминал, твоё тело выдержит.
- Кто бы сомневался, - проворчал я и получил легкий шлепок от Хелмриса. Ну да, он ведь тоже волновался за меня.
Появились помощники в светло-синих халатах, они стали быстро и слаженно готовить тот самый терминал, который мне давно хотелось увидеть.
Признаться, именно так я его и представлял – нагромождения проводов, железные стойки, огромные лампы на стойках. И множество приборов, на которых мигали разноцветные огоньки.
Пока шла настройка, Хелмрис давал мне новые инструкции.
- Юра, я не хотел тебя волновать заранее, но сейчас, когда решение об отправке принято, можно сказать. Слушай внимательно и постарайся запомнить. Как ты знаешь, производство клонов-детей прекращено. Я не уверен, что мы снова запустим эту линию, но я сейчас о другом. Нам нужны клоны-животные, и клоны-птицы, чтобы наладить производство мяса, которое можно будет есть без моральных терзаний. Но мы не можем производить таких клонов без живых носителей. Ты ведь это уже усвоил, правда?
Я кивнул:
- Конечно. Вы мне об этом уже говорили.
- Да-да, говорил. Так вот что мы придумали с командиром Джарезом… Когда ты возвратишься в своё время, ты соберешь несколько животных и птиц, а затем приведешь их в то место, где будет установлен возвратный терминал. И мы получим живые экземпляры телят, овец, поросят, кур. В общем, всех, кого ты сумеешь отыскать.
Понимаешь? Это будет еще один твой подвиг для человечества. Ты ведь не откажешься?
Я хохотнул, потом рассмеялся.
- Помните легенду про Ноев ковчег? – спросил я, когда успокоился. – Я теперь тоже буду собирать каждой твари по паре!
Хелмрис, смотревший на меня с удивлением, наконец, понял шутку и тоже улыбнулся.
- Точно, Юра, именно так. С твоей помощью мы сумеем восстановить пищевую линию. Но самое главное – ты должен проделать это в тайне. Никто не должен узнать о терминале, никто не должен проникнуть в наш мир из прошлого.
- А почему вы не отправитесь туда и не остановите войну? – спросил я вдруг. – Разве это так сложно? Вы же знаете, с чего все началось.
- Мы думали и об этом, - медленно проговорил Хелмрис. – И решили, что незачем испытывать судьбу. Ведь будущее может измениться в гораздо худшую сторону. А вдруг человечество совсем погибнет?
- Ой… Об этом я не подумал…
- Вот именно. А так, всё более-менее налаживается, благодаря тебе.
- Эй, герой, терминал готов! – послышался голос профессора Нишимуры.
За нашей беседой мы не заметили, что терминал уже запущен и от него исходит синее свечение, а по всему залу разнеслось громкое гудение.
Во мне снова стало зарождаться сильное волнение, но я старался сдерживаться.
Меня завели в центр круглой металлической площадки.
- Закрой глаза и стой смирно, - велел помощник-лаборант.
Я закивал, зажмурился и замер, опустив руки по швам.
Гудение стало усиливаться, свет разгорался еще ярче.
- Стой! Стой, чертенок! Кто его сюда пустил?! СТОЙ, дурак, туда нельзя!!
Кто-то ударился о мои ноги, крепко обхватил их, и я хотел посмотреть, кто это, да не успел – гудение перешло в такой громкий вой, что я совершенно оглох.
Плита подо мной шатнулась, накренилась, я едва удержался на ногах. И вдруг вой стих, свет угас, качка прекратилась.
Я постоял еще немножко и медленно приоткрыл веки, взглянув сквозь щелочки на окружающий мир.
Зеленая трава, ярко-синее небо… Еще никогда с такой радостью я не смотрел на всё это великолепие, но когда до моих ушей донесся отдаленный лай, я понял – это мой мир! Я дома…
- Красота! – послышался откуда-то снизу тонкий голосок. Я опустил взгляд и увидел макушку, до чертиков мне знакомую.
- Гринжик, - прошептал я и медленно опустился на колени.
Малыш, с которым я уже давно распрощался, сиял широкой улыбкой.
- Здорово я придумал, да? – спросил он, излучая уверенность и беззаботность.
- Откуда ты взялся?!
- А я залез в вездеход, сразу как покушали. У нас же не было второго вездехода, значит, вы ехали бы на этом. Вот, я вас дождался, а потом пробрался следом и забежал в эту жужжалку!
- Какой же ты глупый… - простонал я и крепко прижал к себе голое тельце. – Да с чего ты взял, что можно перенестись в прошлое вдвоем?! Ты понимаешь, что мы могли оказаться черт знает в каком мире? Мы вообще могли разлететься на атомы!
Гринжик смотрел на меня, ничего не понимая из этих взрослых терминов.
- Всё же хорошо! – успокоил он меня. – Мы вдвоем, и мы тут. Это ведь твой мир, ага?
- Ага, - подтвердил я, уже сильно в этом сомневаясь. – И куда я тебя сейчас дену?
- Как куда? – безмерно удивился Гринжик. – Я теперь всегда с тобой буду. Ты не рад?
- Да рад я… - снова вздохнул я и вдруг понял, что на самом деле я наполняюсь радостью, как воздушный шарик – гелием. – Я рад, малыш! Конечно, я рад! Я же так мечтал о братике!
Я тискал его, целовал, а Гринжик заливался веселым смехом и подставлял щеки и губы.
Всё, что будет дальше, меня пока не волновало – как я объясню своё отсутствие родителям, как объясню свое счастливое появление, как объясню, что со мной вот это чудо расчудесное, где найти для него сейчас одежду, где искать потом для Хелмриса телят и кур… Всё это будет потом, а сейчас мы с Гринжиком просто сидим в обнимку на зеленом склоне, под ярким солнцем, не скрытым желтым туманом, а над нами заливается какая-то невидимая птица, звонко поющая на всю округу.
Как будто не будет вскоре самой страшной войны. А может, ее теперь и вправду не будет?!

©Кирилл, 2018

КОММЕНТАРИИ

Аполлон

"Вегетарианец" Кира. По сути своей - довольно милая постапокалиптическая антиутопия, с живыми героями и не затертым до дыр сюжетом, которая, однако, не лишена некоторого количества "нестыкух" разного масштаба, от мелких до средне-крупных. А посему, чтобы получить удовольствие, читать опять придется не сильно задумываясь, от души - так, как она и написана. 
Впрочем, если бы автор все же взял на себя труд прежде публикации отдать своего "Вегитарианца" для вычитки какому-нибудь внимательному и заинтересованному человеку, все могло бы обойтись простой, почти чисто технической редактурой, не затрагивающей сюжетных линий и образов гл. героев. Зато, благодаря этим не сложным процедурам, все произведение в целом поднялось бы еще на целый уровень выше, уровень хорошей любительской научной фантастики. Да еще  так щедро украшенной элементами эротики! Несомненно, что тогда мы могли бы говорить о "Вегитарианце" уже исключительно в превосходном ключе... А пока, в том виде, в каком опубликовано, мы имеем дело с квазинаучной гомоэротической фантазией нашего уважаемого Кира, что конечно тоже мило, и весьма. 
А вообще-то, знаете что... Бог с ними, с этими внутренними противоречивостями! Все искупила бы трансформация произведения в добротный, полнометражный сетакон-комикс. Ведь оно как будто специально написано для того, чтобы стать сценарием, и сценарием первоклассным: со всеми вариациями отношений и элементами, присущими сетакону, во всем их широчайшем разнообразии. И-эх, где же ты бродишь, бойлавер-мангака ?!

19.07.18 20:48 (+3)

Автор

Спасибо за хорошие слова  Вы конечно же правы, редактора бы не помешало. Да где же его найти, если даже читателей всё меньше и меньше?  Я буду только рад, если кто возьмется попеределывать да попереписывать... 
 

Цитата (Вадим Палыч, 19 июля 2018 г. 22:36):Мне тоже кажется что у Кира кризис жанра  плохо

Ну а что поделать, трудно 20 лет держать марку  Что-то заходит, что-то не выходит...  Тут ведь главное что? Правильно, не сдаваться    
В общем, спасибо всем, кто читает  Бог даст, еще чего-то сочинится.

20.07.18 18:52 (+3)