Единственное украшенье — Ветка цветов мукугэ в волосах. Голый крестьянский мальчик. Мацуо Басё. XVI век
Литература
 Живопись Скульптура
Фотография
главная
   
Для чтения в полноэкранном режиме необходимо разрешить JavaScript

КИЛЛЕРЁНЫШ
страница 1 2

* * *

Идти на поклон к шефу очень не хотелось, но не искать же этого Дирижабля по
всему городу. Игорь решил вначале позвонить.
«Свищ, привет. Это Грач. У меня тут проблемка одна нарисовалась, не поможешь?» «Чем
смогу... В чем проблема-то?» «Нет ли у тебя на Центральном рынке человечка
своего? Мне найти кое-кого нужно.» «Мне бы твои заботы. Слушай сюда: иди к рынку,
спросишь Равиля. Этого татарина года два назад смотрящим поставили, хитрый, гад,
другой бы столько не продержался. Скажешь, от меня. Он тебе поможет, базара нет.
У тебя все? Ну, бывай...»
Игорь уже несколько раз был на этом рынке, покупал фрукты. Но сегодня, в субботу,
людей было особенно много, даже несмотря на нескончаемый дождь. Чтобы не
толпиться по рядам, Игорь подошел к ларьку со всякой мелочевкой, спросил
продавца. «Равиль? Кто ж не знает... Вон, пройди в глубину, там влево повернешь
и по настилу поднимешься, он там и будет.»
Игорь поднялся по скользскому мокрому настилу из плохоструганых досок, вошел в
полутемное помещение какого-то склада. Его остановили.
«Ты, дядя, не заблудился, часом?»- насмешливо спросил долговязый тип. «Мне
Равиль нужен, я от Свища.» Отношение к нему мигом переменилось. Его подвели к
скромной некрашеной двери в подсобку. Он вошел.
Яркий свет на мгновение ослепил его. А когда глаза привыкли, Игорь с удивлением
рассмотрел богатую обстановку, что так не походила на грязный полутемный склад.
Мебель, видео, еда на столе и напитки, все говорило о владельце, как о
состоятельном человеке. А сам хозяин по царски восседал в большом кожаном кресле
черного цвета.
«С чем пожаловал?»-спросил Игоря плотносбитый коренастый мужичок, сверкнув
золотой фиксой.
«Мне Свищ посоветовал обратиться, помощь нужна в одном деле.»
«Свищ пацан правильный. Говори. Только сначала водочки выпей, так то оно получше
будет.» Тот парень, что встретил Игоря при входе, налил ему с полстакана «Московской»
Услышав о деле, Равиль задумчиво пожевал губами, потом, вспомнив, кивнул: «Знаю,
о ком ты. Как этого х.. еще земля носит. Мне уже говорили о его художествах, да
все руки не доходили. Что делать собираешься, чем помочь?» «Мне бы адрес узнать,
а дальше я уж сам...» Равиль пальцем подозвал парня, шепнул ему на ухо, и тот
выбежал из помещения. Минут через несколько он вернулся с обрывком тетрадного
листа в руках. «Вот, держи, дорогой. Сам справишься? А то я могу своих ребят в
помощь дать.» «Спасибо, Равиль.- Игорь взял листок и сунул в карман. – Я смотрю,
у тебя тут ящик интересный в углу, можешь пару шашек одолжить?» В углу комнаты
стоял плохо прикрытый просмоленой бумагой ящик с толовыми шашками. «Черт, Шараф!
Я же говорил, вынести динамит на х.. еще вчера! А ну как менты подвалят! Щас же
убрать! – и, уже к Игорю, - Бери, дорогой, сколько надо, бери.» Игорь взял
парочку брусков, похожих на плохосваренное мыло, и запалы к ним. «Спасибо,
Равиль. Выручил ты меня.» «Ай, за что «спасибо», хорошему человеку помочь –
святое дело. Свищу привет передавай. Да, вот еще, возьми, это подарок от меня,
пригодится.» Равиль протянул Игорю электрошокер - маленькую черную трубку
размером с ладонь. Игорь нажал на кнопку - между электродами проскочила дуга.
Игорь отказываться, конечно, не стал, вещица и правда полезная.
Распрощавшись с Равилем, Игорь отправился по указанному в бумажке адресу.

ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ

Дом 34 на улице Баумана Игорь нашел сравнительно быстро. Четырехэтажная «хрущевка»
из красного кирпича находилась в двух трамвайных остановках от рынка, на машине
Игорь добрался минут за восемь. Квартал был почти заброшен коммунальными
службами города, возле подъездов кучи мусора, давно некрашеные стены домов,
сломанные скамейки; от всего этого веяло такой серой тоской, что Игорь поспешил
вбежать в подъезд, толком не осмотревшись. Внутри было совсем не лучше, запах
слежавшегося мусора, кошек и всего прочего напрочь отшибал дыхание. Квартира
была на третьем этаже. Игорь позвонил и дверь тут же приоткрылась, словно его
ждали. Прыщавый вьюнош дыхнул перегаром и оскалил желтые прокуренные зубы: «Че
нада?..» Договорить он не успел, получив сильный удар кулаком в эти самые зубы.
Костяшки пальцев заныли, Игорь растер их ладонью. Он вошел, перешагнул через
неподвижное тело, подтащил его внутрь и прикрыл дверь. «Саня, хто там приперся?»
-послышался из комнаты хриплый голос. Игорь, конечно, не ответил. Он подождал,
пока толстяк высунется в коридор, и ткнул ему в шею дубинкой-шокером. Дирижабль
дернулся и рухнул, словно мешок с картошкой. Игорь еле успел отскочить в
сторонку.

Игорь прошел на кухню, поискал по ящикам в столе, в шкафах и нашел моток
бельевой веревки. Первым делом надо было связать контуженого пацана, а толстяк
еще не скоро очухается от 50-ти киловольт. Игорь нарезал веревку подходящими по
длине кусками, вернулся в узкий коридор и туго связал Саню, что уже потихоньку
стал дрыгать конечностями, приходя в чуйство. Затем Игорь проделал ту же
операцию с Дирижаблем.
Он с трудом втянул Саню в комнату, прислонив его к стене с ободранными обоями. А
вот с толстяком пришлось изрядно помучиться. Пытаясь втащить в комнату и его,
Игорь чуть не надорвался, потом плюнул на это дело и оставил Дирижабля в покое.
До поры.
Присев передохнуть на колченогий стул, Игорь осмотрелся. Зрелище было мало
впечатляющим. Мебели почти не было, а оставшаяся выглядела, словно собранная на
помойке; в углу расположилась коллекция пустых бутылок из-под водки, вина;
пивные банки, тоже, конечно, были пустые. На столе была разложена нехитрая
закуска, стояла початая бутылка. Игорь понял, что он прервал пир в самом разгаре.
В углу надрывался старенький телевизор с голосом Аллы Борисовны.

Тут, в перерыве между песнями, Игорь еле расслышал из второй комнаты какой-то
слабый шум. Он подошел к двери и распахнул ее. Комната оказалась спальней. Окно
было занавешено и в полумраке Игорь разглядел на кровати мальчика лет 10-ти, что
пытался неуклюже прикрыться потрепанным одеялом. Мальчишка на вид был типичным
бомжиком, даже в дверях Игорь почувствовал запах «Момента», которым была
пропитана одежонка пацана, что висела на стуле. Игорь бросил мальчишке стираные-перестираные
джинсы: «Одевайся поскорей. Да не дрожи ты, не трону.» - добавил он, заметив,
что пацана просто трясет от страха. Мальчишка отбросил одеяло. Вид обнаженного
худенького тельца, покрытого царапинами да синяками, ничего, кроме жалости, не
вызвал. Быстренько натянув джинсы, мальчишка вскочил, одел свитер прямо на голое
тело, набросил курточку и замер в ожидании дальнейших указаний. «Сколько они
тебе обещали?» - спросил Игорь тихонько, чтобы не напугать еще сильней. «Пит...
– мальчишка запнулся, переглотнул. – Пять баксов, сказали, дадут.»
«На вот, - Игорь протянул мальчишке бумажку с портретом Франклина, - и забудь,
что здесь видел, мотай отсюда побыстрее, да не болтай, что меня видел.» Глаза у
мальчишки стали размером с пятак, едва он увидел цифру 100 на банкноте, но
маленькая лапка в секунду смела подарок и сунула его в карман курточки. Словно
потратив на это действие всю энергию, мальчишка впал в ступор. Игорь легонько
обхватил его за плечи и повел к выходу. «Шагай, шагай, не бойся» - приговаривал
он на ходу. Увидев Дирижабля, пацанчик вздрогнул и остановился. Вернее,
попытался остановиться, но Игорь не собирался оставлять пацана в квартире. С
большим трудом, но мальчишка был наконец выставлен за дверь.

Пока два полупьяных ублюдка были в отключке, Игорь натянул на голову черную
спортивную шапочку с неприличным названием, в которой заранее были прорезаны
отверстия для глаз. Он прихватил ее, забежав на пару минут домой, перед началом
поисков Дирижабля.
Игорь взял в углу комнаты тот самый широкий табурет, крашеный в зеленый
казарменный цвет, поставил его перед Дирижаблем, сел и стал терпеливо ждать.
Крысеныш по имени Санек пришел в себя первым. Он увидел человека в черной маске
и сперва принял его за омоновца. Санек заскулил : «А че я сделал... Я ниче не
делал...» «Заткнись.» - едва удостоив его вниманием, коротко сказал Игорь,
поднимая с пола какой-то журнальчик, с виду, что удивительно, почти новенький.
Санек замолчал, тревожно поглядывая по сторонам бегающими глазками. Он и вправду
походил на крысенка.
Под шум все не стихающего дождя прошло минут пять, не больше, когда Дирижабль
наконец соизволил прийти в себя. Лицо толстяка приобрело землистый оттенок,
нижняя губа отвисла. Он попробовал пошевелить руками, потом привстать, но быстро
понял, что ничего не получится.

«Ну что, подонок, - с трудом сдерживаясь, почти ласково сказал Игорь. – Как
дальше жить собираешься? Все так же над пацанами измываться? А что такое «совесть»
ты помнишь еще? Хотя вряд ли ты это слово слышал. В общем, готовься, пришел
последний час твой, сволочь!» Во время этой речи Дирижабль серел еще больше,
страх почти парализовал его, глаза неподвижно уставились перед собой. Казалось,
еще немного и его хватит удар.
«Это что, знаешь?» – спросил Игорь, достав толовую шашку и повертев ею перед
носом толстяка.
«Динамит, рыбу глушить...» - сиплым полушепотом ответил Дирижабль.
«Правильно. Но можно еще и по другому применить. Например, сунуть эту штуковину
в штаны одному толстому борову, да фитилек поджечь. Впрочем, есть вариант...» «Какой?»-с
надеждой оживился толстяк.

Вместо ответа Игорь разрезал веревки. «Вставай. – приказал он. – Да спокойней,
будешь трепыхаться, сдохнешь раньше времени.» Дирижабль с трудом поднялся,
держась за стенку рукой. «Шагай на балкон, шевелись.» - тон Игоря был спокойным,
что давалось ему с огромным трудом. «Табуретку захвати.» Толстяк глянул
удивленно, но спорить не посмел, взял табурет и с ним шагнул на балкон. Замер,
поежившись от холода. «Дождь так и льет, без перерыва, что за погода... Ты ставь
табуретку-то, что застыл? - Игорь не стал выходить, руководил из комнаты. –
Мокрая какая стала, так и поскользнуться недолго, –в голосе так и сквозила
издевка – Лезь.» «Куда?!» - изумлению Дирижабля не было предела. «Щас будешь
учиться летать. Здесь этаж третий всего, если не сдохнешь – будешь жить. А от
динамита враз загнешься. Шевелись, аборт неудавшийся!» Толстяк, с грацией
бегемота, влез на табурет, занес ногу на перила, все еще надеясь на что-то.
Посмотрел Игорю в глаза, увидел лишь только ледяную злобу и громко заорал : «Помогите!!!!!!»

Игорь мгновенно кинулся вперед, ухватил толстяка за ногу, все еще стоявшую на
табурете, с силой дернул ее вверх. Грузное тело перевалилось через перила.
Секунды через три послышался глухой звук от удара. Игорь не спеша подошел к
Саньку, разрезал веревки и, наклонившись прямо к его лицу, превозмогая
отвращение, сказал : «Слушай внимательно, гаденыш. Если узнаю, что ты к пацанам
ближе чем на десять метров подойдешь, выдерну все твои конечности гнилые по
одной. Ментам скажешь, что дружку твоему по пьянке полетать захотелось, а ты
остановить не смог. Про меня и не заикайся лучше. А щас собери веревки, да
заныкай их подальше.» Все это время Санек-крысеныш часто-часто кивал, понял, что
жить оставят. Врезав ему на прощание, куда пришлось, Игорь вышел из квартиры,
сдернув шапку и сунув ее в карман. Вниз он не пошел, а поднялся на крышу,
пробежал пригнувшись к выходу на соседний подъезд. Через несколько минут он, без
лишней спешки, выходил из подъезда.

Дождь, к счастью, разогнал старушек, сидящих обычно во дворе. Игорь решил не
портить себе настроение и аппетит зрелищем приземлившегося Дирижабля. «Летать
будет, любить – никогда!» - вспомнилась вдруг строчка из анекдота.
На весь спектакль ушло три часа. Игорь подошел к своей «Ауди», сел и, с чувством
выполненного долга, отправился к Антошке.

ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ

Он! Влюбился! В мальчишку! Бред! Сивой! Кобылы!
А вот поди ж ты... Словно на крыльях, напрочь забыв про обед, мчался Игорь по
мокрому асфальту, окатывая прохожих, к своему (уже своему!) Антошке. С которым
он не виделся, страшно подумать, целых четыре часа!

* * *

А в больнице его ждал сюрприз.
Когда Игорь вошел в палату, там царил полумрак. Неведомым ему способом мальчишки
стащили со стола телевизор и водрузили его на кресло-каталку.
Теперь кресло стояло возле кровати Толика, Антон сидел на пустой кровати Тимура
и увлеченно смотрел вместе с Толиком на экран. Другие пацаны вставать не могли и
молча завидовали. Что это был за фильм, Игорь рассмотрел, только когда подошел
поближе. Кошмаррррр... Пацаны смотрели крутейшую немецкую порнушку!
«Упс!» - пискнул Антошка, увидев наконец Игоря, щелкнул пультом и вырубил видик.
Лучшая защита - это нападение: «Ты чего так тихо подкрадываешься! Мы аж
перепугались с Толяном.»
Толик тоже чувствовал себя немного виноватым, он-то лежал лицом к двери, и
должен был, по идее, следить за входящими, но увлекся завлекательным действом,
проморгал.
Игорь слегка растерялся: то ли отругать пацанов по полной программе, то ли сесть
рядом и смотреть вместе с ними... И вообще, он в Макаренки не нанимался!
«А откуда у вас, милые детки, этот интереснейший фильм?» - ласково, словно лис к
цыплятам, обратился Игорь, слегка улыбаясь.
Толик взял огонь на себя : «А ко мне утром братан с мамкой приходили, так я
брата и попросил, а он только что снова приезжал и кассетку принес. Он и телик
переставил.»
«Вот же чертенята. А если б кто другой увидел? - Мальчишки смущенно повесили
носы. – Хоть звук убрать догадались, и на том спасибо.» Теперь уже Игорь смеялся
в открытую, взъерошив мягкие волосы на макушке Антона. Ну разве можно сердиться
на него всерьез?!
«Я сейчас» - сказал Игорь и направился к кровати Максима. Антон недовольно
проводил его слегка ревнивым взглядом.

Игорь присел на одеяло к мальчику. Тот взглянул с немым вопросом. «Максим, -
начал Игорь. – Ты можешь теперь жить спокойно. Те гады, что с тобой такое
сделали, больше тебя не тронут. Маме твоей я дам немного денег, тебя подлечить и
вообще... Ты выздоравливай поскорей, и никого не бойся... ТЕПЕРЬ никого не бойся...»
Макс поглядел с таким неподдельным изумлением, что Игорь невольно усмехнулся.
Мальчишка, наверное, впервые за всю свою недолгую жизнь почувствовал, что есть у
него защита. Слезинки сами собой появились и защекотали ресницы. Игорь не знал,
что ещё ему сказать и как успокоить, он видел, что ещё несколько слов и
мальчишка расклеится совсем от переполнявших его чувств, легонько сжал ладошку
мальчика и вернулся к Антону.

Приобняв малыша за плечи, Игорь тихонько сказал ему: «Я тут придумал кое-что,
пока сюда добирался. Только не скажу пока, вдруг не получится»
«Может, ещё посмотрим, маленько, а?» - нетерпеливо спросил Толик. «А мне потом
разврат малолетних припаяют» - поддразнивал его Игорь. «Мы осторожно, -
подлизывался Антошка. –Чесслово, никто больше не подкрадется, как ты.» «Уфф, вы
кого угодно уговорите...» - сдался наконец Игорь. «Урра!» - тихонько заорали
детишки, Антон нажал кнопку на пультяшке и...
Игорь разглядел на экране мужика, на котором верхом сидела пышногрудая блондинка.
Она неистово гарцевала на бедном парне, словно лихая амазонка на кентавре. Толик
завороженно смотрел на экран, широко раскрыв глаза. Антошка тоже поглядывал, но
его больше интересовали ладони Игоря, что скользнули под пижамку. Нет-нет, всего
лишь пощекотать! Добились легкого повизгивания и тут же убежали на свободу.

Игорь встал, шепнул: «Я скоро...» и вышел из палаты.
Он направился в ординаторскую, к старшей медсестре, которая уже собиралась домой.
Ксения Леонидовна, солидная дама почтенного возраста, слегка удивилась, но
пригласила Игоря присесть.
«Ксения Леонидовна, - приступил сразу к делу Игорь, - скажите, у вас в больнице
разрешают за больными ночью присматривать?» «Иногда разрешают, в редких случаях.
Если больной тяжелый, родственники остаются и на ночь.» «А если больной не очень
тяжелый и не совсем родственники, могут остаться?» - продолжал Игорь, не сбавляя
темп. «Скажите прямо, что вы хотите предложить?» - с сердитыми нотками в голосе,
спросила медсестра. Игорь вынул сотенную бумажку вечнозеленых денег и, скручивая
ее в пальцах, словно сигарету, продолжил: «Видите ли, я бы хотел попросить
вашего разрешения присматривать сегодня ночью за моим приемным сыном Климченко
Антоном, он поступил в понедельник. Сегодня суббота, взять его на выходные домой
я не могу, вот и хотелось бы побыть вместе.» Игорь с удовлетворением отметил,
что медсестра весьма заинтересованно посматривала на банкноту.
«Обычно это не в наших правилах, но для вас мы сможем сделать исключение. Я
отдам распоряжения и доложу дежурному врачу.» «Огромное вам спасибо, - сказал
Игорь, поднимаясь и опуская в карман ее халата деньги. - Не волнуйтесь, все
будет в лучшем виде, постараемся не доставить неприятностей. До свидания.» Он
вежливо раскланялся и вышел. «Какой славный и вежливый молодой человек.» - с
умилением подумала Ксения Леонидовна, перекладывая деньги в сумочку.

* * *

«Антошка, - сказал Игорь, снова присаживаясь рядом. – А от той пиццы хоть что-нибудь
осталось? А то я и не обедал сегодня, есть жуть как хочется.» Мальчишка метнулся
к столу, открыл одну коробку – пусто, открыл другую, заглянул и понес к Игорю. «Вот,
еще три куска осталось.» - сказал он, страшно довольный, что теперь он кормит
Игоря, а не наоборот.

Антошка сел рядом и, задумчиво уложив подбородок на кулачок, стал внимательно
следить, как Игорь жует давно остывшую пиццу. Время от времени его взгляд
невнимательно скользил по экрану, где Толик все еще гонял порнушку. Постепенно
Антон увлекся и теперь неотрывно смотрел на «камасутру по-немецки». Игорь
проглотил последний кусок, запил соком, что захватил со стола Антошка и сказал:
«Малыш, я сегодня могу здесь на ночь остаться.» Антон мельком взглянул на него,
отвернулся к телевизору. Через пару секунд до него дошел смысл сказанного.
Широко раскрытые глаза, радостный приглушенный вопль индейца, снимающего скальп
и, наконец, прыжок на шею, больше похожий на борцовский прием – все это было для
Игоря лучшей наградой. «Осторожней, осторожней! – со смехом прижимал он к себе
мальчишку. – Рука заболит, Антошка!»

Толик едва успел выключить видик, когда нянечка привезла тарелки с ужином -
рисовая запеканка со сметаной, чай. Расставила по тумбочкам, попросила Игоря
присмотреть, чтоб все поели и ушла. Видимо, кормление в ее обязанности не
входило. Мальчишки занялись делом, запеканка оказалась на удивление вкусной.
Антошка с Игорем собрали грязные тарелки, сложили их на тележку и поставили у
дверей, чтоб не отнимать потом время.

Минут через двадцать снова зашла нянечка, забрала посуду. Толик дирижировал
пультом – слишком уж парнишку эротика привлекала; видно, возраст такой.
«Толик, давай-ка на время прекратим этот разврат. – Игорь отключил телевизор,
поставил его обратно на стол. И, перебирая кассеты, спросил: – Что посмотреть
желаете, молодые люди?»
«Давайте какой-нибудь боевик включим» - подал голос молчавший всё это время
Максим. Мальчишка явно приходил в чувство, вкус к жизни возвращался на глазах.
«Да, только боевиков тебе и не хватало - хотел ответить Игорь не подумав, и тут
же мысленно хлопнул себя по лбу, - лучше уж комедию поставим»

«Давайте «Без чувств» посмотрим, только она матерщинская» - предложил
неугомонный Толик.
«Что, сильно матерщинская?» - улыбнулся Игорь. «Да не, так, прикольная очень, я
уже раза три смотрел» «А мы звук выключим, как в твоей порнушке, - подколол его
Игорь, вставляя кассету. - Ладно, уговорил, давай смотреть»
Игорь отошёл к Антошкиной кровати, - «Тошик, можно я к тебе прилягу на краёк, а
то устал сегодня, спина даже заболела...»

«Ну конечно, ложись» - ответил Антошка и подвинулся вперёд. Игорь осторожно,
стараясь не отвлекать мальчишек от начавшегося фильма, прилёг сзади, сунул под
спину подушку, его правая рука скользнула по руке мальчика и устроилась на его
плече. Некоторое время он просто лежал, и подперев голову левой рукой, пытался
следить за сюжетом фильма. Но у него не слишком это получалось… тепло мальчика,
его аромат, будоражили Игоря, не давали сосредоточиться на фильме, его рука
начала легонько поглаживать мальчика, сначала опустилась на бочок, пощекотала
рёбрышки, скользнула под пижамку и устроилась на животике. Немного отдохнув, она
продолжила своё путешествие, погладив животик, дальше вверх по грудной впадинке,
пробежалась по шейке, снова спустилась на грудь. Осторожно, боясь спугнуть
мальчика, он стал поглаживать его небольшой, чуть припухший сосок. Антошка
сначала шутливо ежился от его прикосновений, потом расслабился и задышал глубоко
и ровно, делая вид что целиком увлечён просмотром фильма. Но Игоря было трудно
обмануть, он чувствовал, как мальчик потихоньку отклонился назад, прижавшись к
нему, чтобы было удобнее гладить и ласкать его. Легко касаясь кончиками пальцев
его соска, он то заставлял его сжиматься как от озноба, то, более сильными
касаниями, наоборот, расслаблял его мышцы, от чего тот становился пухлым и
мягким. Игорю очень хотелось прижаться к нему губами и втянуть в себя, как
младенец всасывает сосок материнской груди, всасывать, чтобы он возбудился,
налился соком и стал красным от ласки… но он понимал, что в переполненной палате
сделать это не удастся.

Так и получилось: Толик оказался весьма ушлым пареньком, он моментально просек
ситуацию, приподнялся на локтях и, нарочито-дурашливым голосом, спросил: «А что
это вы там делаете, а?»
Игорь чертыхнулся про себя и вынул пригревшуюся ладонь- «Толик, ты не отвлекайся,
смотри фильму и другим не мешай.» «Да вы не стесняйтесь, тут все свои» -
продолжал пацан, не унимаясь. «А вот щас как встану, да как дам по всей шее...»
- Игорь сделал вид, что хочет привстать. «Все-все-все, - Толик замахал руками. –
Дядя Игорь, простите дурачка, не буду больше!» «То-то же, а то детский сад
развели тут.» - Игорь откинулся поудобней на подушку. Но интимное настроение
было уже сбито.

А тут как раз заглянула дежурная медсестра, велела выключать свет и готовиться
ко сну.
«Дядя Игорь, попросите у неё ещё один фильм посмотреть, всё равно никто спать не
будет ещё долго, а мы тихонько включим и посмотрим» - попросили мальчишки. Игорь,
и сам не представляя как можно уснуть в такую рань, отправился к медсестре, и на
удивление легко её уговорил, «Как ребята уснут, приходите к нам, чайку попьём» -
предложила она, надеясь привлечь внимание симпатичного папаши. «Хорошо, если сам
не засну, зайду.» - ответил Игорь, заранее зная, что медсестра обречена эту ночь
провести наедине с мензурками и пилюлями. Он вернулся в палату и обнаружил, что
за время его отсутствия, мальчишки снова поставили порнушку и увлечённо смотрят
её. Они даже не вздрогнули когда он вошёл в палату, уже считая его своим.
Артемка мирно посапывал во сне – немцам не удалось совратить невинную душу.
Максим тоже отвернулся и старался уснуть, секс в любых его проявлениях стал ему
просто противен после недавних событий и пройдет еще немало времени, пока все
наладится.

Андрюшка поглядывал на экран, но без видимого интереса. Этот мальчик поражал
Игоря своей загадочностью. В его речи сквозила врожденная интеллегентность; с
чем он попал в больницу, Игорь так и не узнал еще. Родители Андрея, если и
приходили, то когда Игоря не было в больнице. Мягкий, уступчивый и очень
вежливый мальчишка вызывал неподдельную симпатию.
Антошка развалился на кровати, разбросал ножки в стороны. Его лицо освещал
мигающий экран, глазки были широко раскрыты. Мальчишка был целиком поглощен
созерцанием актеров, что непрерывно меняли позы с немецкой пунктуальностью и
темпераментом, под приглушенные возгласы: «А-А-А!! О-О-О!! Дас ист фантастиш!! Е-Е-Е!!»

А Толик... Толик просто-напросто элементарно... ДРРРОЧИЛ!
Он подогнул коленки, прикрылся одеялом, которое мерно ходило вверх-вниз. Глаза
его то внимательно смотрели на экран, то подергивались поволокой, то
прикрывались совсем. Он тяжело и часто дышал, иногда втягивая воздух сквозь зубы
или совсем задерживая дыхание. В какой-то момент, возможно, заметив Игоря,
замершего у двери, или просто случайно, но одеяло сползло в сторону. Толик не
стал поправлять, наоборот, из чисто мальчишеского озорства, с легкостью раскусив
интерес Игоря, он вытянул ножки вперед, раздвинул их пошире, стянул спортивные
штаны и плавки до самых лодыжек.
Игорь неотрывно смотрел на все происходившее, медленно подходил поближе.
У Толика была широкая повязка на пояснице, которая нисколько не мешала. Игорь
тихонько примостился рядом с Антошкой, не отводя глаз от Толяна.
А бесстыжий мальчишка стал одной рукой гладить себя по груди, явно копируя кого-то
из киношных актеров. Вторая рука сжимала еще совсем безволосый (во всяком случае,
в темноте волосков видно не было) прекрасный мальчишеский членик. Головка
скользила над кулаком, блестела, покрытая влагой. Как же хотелось Игорю провести
рукой по гладкому бедру, самому сжать этот членик в своей собственной руке. А уж
что творилось в брюках у самого Игоря!..
И кто знает, чем бы все обернулось, но тут Толик тихонько застонал, прогнулся,
мышцы на животе напряглись, по всему телу пробежала мелкая дрожь, и на бинт
брызнуло несколько капель. Мальчик смущенно (откуда что и взялось) подтянул
штаны, накрылся одеялом. «Все, концерт окончен...» - с сожалением подумал Игорь.

* * *

Как же он ошибался!..

ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ

Как истинный мужчина, Толик бросил пультяшку Антону на кровать, повернулся к
стенке и тут же заснул.
Игорь взял пульт, щелкнул им со словами : «Хорошенького понемножку» погасил
экран. «Давай-ка укладывайся, уже пол одиннадцатого почти»
Он стянул с мальчика штанишки, осторожно помог снять пижаму, уложил и укрыл
тонким больничным одеялом.
«Посиди со мной, пока засну.» «Ага, еще и сказку на ночь рассказать» «Расскажи...»
«Ну ты даешь. Я ж пошутил, я и не умею совсем.» «Ну пажа-а-а-луста...»
Он, убивший за свою жизнь людей больше, чем исполнилось лет этому маленькому
интригану, собирается рассказывать сказку! Чудны дела твои, Господи...
«Ну ладно, слушай.» – стал придумывать на ходу Игорь.

СКАЗКА НА НОЧЬ

Жил-был мальчик. Никто не знал, откуда он появился. Однажды ночью сельский
батюшка проснулся от стука в дверь. Он выглянул наружу и увидел на крыльце
обычную корзинку, с которой ходят в лес по грибы. В корзинке лежал крохотный
прелестный мальчуган, двух-трех месяцев отроду.
Батюшка отвез его в больницу. Оттуда малыш попал в «дом малютки», а потом и в
детский дом.
Началась обычная сиротская жизнь. Мальчик рос. С одними он дружил, с другими
дрался, третьих молча ненавидел. В общем, как протекали дни, тебе, Антошка,
слишком хорошо известно.
А вот как протекали ночи...
По ночам мальчик видел один и тот же сон. Из ночи в ночь преследовал его
огромный, страшный, беспощадный дракон. Из мерзкой пасти, усеянной сотней острых
зубов, мальчика обжигало пламя, обдавало жаром. Громкий рев оглушал мальчишку,
заставляя просыпаться в холодном поту.
Не было ночи, чтоб дракон позабыл прийти к нему.
Сперва мальчик вскакивал, едва завидев чудовище. Потом попривык, но все равно
боялся...
Годы шли. Когда мальчику было лет десять, в реве ужасного дракона ему вдруг
почудились членораздельные, понятные звуки. Постепенно звуки складывались в
слова, слова в предложения.
И вот наступила ночь, когда мальчик понял, что же говорил ему дракон.
«Мой маленький господин! Где же ты?! Как давно я ищу тебя! Отзовись!!!»
Мальчику исполнилось двенадцать. Он ответил: «Я здесь...»
И тут же серая унылая стена опостылевшей спальни озарилась призрачным оранжевым
пламенем. Мальчишки, его враги и его друзья, с изумлением смотрели на
происходящее. Стены разомкнулись и в образовавшемся проеме показалась огромная
голова дракона. Мальчик поднялся, подошел. Дракон, словно послушный жеребенок,
пригнул голову. Мальчик взобрался на него, дракон повернулся, расправил крылья и
взлетел.
Они летели над темной, полуночной землей вверх и вверх, к звездам. И мальчишки,
прильнувшие к окнам, с завистью провожали их взглядом.
Вот так, малыш - никогда не знаешь до конца, кто же тебе друг, а кто враг...»

Антошка спал, подтянув одеяло к подбородку, на кровати Тимурки.
Игорь подошел к Антошкиной кровати, расстелил ее, разделся и тоже лег. Тяжелая
усталось разом навалилась на него. Он провалился в темноту.
Проснулся Игорь от легкого толчка в плечо. Рядом, в одних трусиках, босиком,
стоял Антошка, вздрагивая от холода.
«Ты чего?» - слегка даже испугался Игорь. «В туалет ходил... Можно, я к тебе
лягу?» «Лезь, конечно. Еще простудишся.» - отогнул краешек одеяла, куда
быстренько проскользнул мальчишка. «Здорово, тепло так» - зашептал он,
прижимаясь к Игорю. «Ну и лапы у тебя, прям как у лягушки» «Зеленые?» «Холодные.
Давай их сюда, погрею.» Игорь сунул ладошки Антошки себе «под мышку» «А знаешь,
как у нас пацаны зимой руки грели, когда в снежки играли?» - зашептал Антошка
ему в ухо. «И как же?» «На яйцах.» «Своих или чужих?» «Да ну тебя, своих,
конечно.»
Они пошептались еще немного. Но тут, не сдержавшись, Игорь изо всех сил прижал
Антошку к себе. Он чувствовал, как тот успокаивается, как слабеют его маленькие
мышцы, выравнивается дыхание и замедляется биение сердца. Он прижимал уже
согревшееся тельце мальчика к своей груди и чувствовал, как ему самому
становится легко и светло на душе; так путник, бредущий по пустыне, радуется
входя в оазис, и успокаивается, отдыхая под тенью деревьев. Игорь, с радостью и
успокоением, снова осознал, что в его жизни появилось что-то новое и очень
хорошее… Счастье, и зовут это счастье – Антошка.
Он уткнулся носом в Антошкин затылок и вдыхал его запах. Французам и в голову не
приходит, что лучше любых парфюмов аромат мальчишки, «Гарсон №5», а не Шанель.
Его губы прижались к тоненькой шее мальчика и непроизвольно начали целовать её…
Сначала только сзади, затем, чувствуя что Антошка не сопротивляется и ему
приятны его поцелуи, он перешёл к его ушку, щеке… Антошка, прижавшийся спиной к
груди Игоря, заворочался и лег на спину, как бы разрешая тому продолжить ласки…
глаза мальчишки закрыты, пахнущее молоком дыхание мягкими толчками вырывается из
груди.
Игорь положил свою ладонь на живот мальчика, и нежными круговыми движениями
начал его поглаживать, постепенно поднимаясь к груди и соскучившимся по ласке
соскам. Нащупав один, Игорь начал легонько пощипывать его, перекатывать его
горошинку между пальцами; к другому соску он прижался губами, постепенно
приблизившись - поцелуй за поцелуем, как шаг за шагом, и начал лизать кончиком
языка, иногда зажимая между губ и даже легонько покусывая. Через пару минут
Игорь положил голову на грудь Тошика и прислушался к биению его сердца. Антошка,
весь отдавшись во власть Игоря, лежал без движения, губы чуть приоткрыты… Игорь
косится на эти губки, ему очень хочется поцеловать их, очень... но он боится
испугать Антошку, и продолжает слушать биение его сердца, как вдруг тот поднял
руку и положил её на затылок Игоря, перебирая его короткие волосы.
Рука Игоря медленно скользнула вдоль тела Антошки к его ногам, по пути он хотел,
как бы невзначай, прикоснуться к маленькому сокровищу, спрятанному у того в
трусиках, он так надеялся, что членик Антошки уже встал от его ласк, ведь это
означало что Тошке действительно нравится быть с ним… его рука коснулась резинки
на трусиках, опустилась ниже… он СТОЯЛ… маленький, но задорный, он как стрелка
тахометра, указывал на сектор «Нравится»! Рука Игоря замерла, наткнувшись на это
милое препятствие, радостью наполнилось сердце, он нежно стал поглаживать по
Тошкиному писунчику, слушая как в очередной раз сбивается его дыхание. Он
почувствовал, как наливается кровью его собственный член и испугался этого
нового для себя ощущения – желания мальчика. Он немного отодвинулся от Антошки
чтобы не коснуться его своим встающим членом… но тот уже почувствовал это
давление. «Что у тебя там?» «Ничего,» – ответил Игорь и почувствовал как
покраснело его лицо, он хотел перевернуться на живот чтобы прижать свой торчащий
член к матрацу, но вместо этого сказал, чуть громче, чем следует: «Эй-эй,
прекрати щас же!» Поздно. Прохладная ладонь мальчишки настойчиво двинулась в
запретном направлении, задержалась на прессе, чуть нажала, под восхищенное «Круто!»,
нырнула в жесткие заросли лобка. «Антон, перестань немедленно!» - строго сказал
вполголоса Игорь, не делая ни малейшей попытки помешать.
Мальчишка уткнулся ему в шею, дышал горячо, прерывисто, иногда сглатывая
набегавшую слюнку. А ладошки (там появилась и вторая) уже вовсю изучали, мяли,
щупали...
«Что ты со мной делаешь, прекрати...» - звучало как – «Продолжай, не
останавливайся!»
Лежать без движения стало невыносимо. И уже в который раз тонкие пальцы Игоря
отправились в путешествие по мягкой бархатной коже мальчика.
Его рука продолжала гладить членик мальчика, а тот, в свою очередь, положил руку
на член Игорь и исследовал его через ткань трусов, тихонько сжимая, как бы
проверяя его прочность, постепенно рука Антошки подобралась к головке мужского
члена и начала легонько подрачивать её, нежно сжимая пальцами и немного сдвигая
кожицу вниз-вверх. Игорь, почувствовав, что Антошке нравится всё происходящее,
запустил свою ладонь в его трусики, сначала просто положив её на маленькое
хозяйство, а затем начал всё сильнее и настойчивее ласкать его. Тоша, как бы
отвечая ему, тоже усилил свои движения, одновременно раздвинул свои ноги и чуть
согнул их в коленях, разрешая Игорю делать все, что придет в голову.
Теперь Антон лежал на спине, отвечая на поцелуи Игоря и одновременно подрачивая
его член. Игорь теснее прижался к мальчику, он всё смелее и смелее целовал его,
одной рукой он поддерживал голову Антошки, а другой всё неистовее ласкал малыша.
Через минуту он быстренько стянул трусики мальчишки вниз, к его ступням, и
мальчик сам вытащил из них ноги, после чего ещё шире раздвинул их. Если бы Игорю,
ещё несколько дней назад, кто-нибудь сказал что такое с ним произойдёт, он бы не
просто не поверил, он бы посчитал предсказателя сумасшедшим… а сейчас это с ним
происходило и он был по настоящему счастлив.
Прошло то ли пять, то ли пять раз по пять, минут. Все происходящее было каким-то
нереальным, в висках стучала кровь.
Вдруг Антон убрал руку, и скользнул под одеяло, так быстро, что Игорь не успел
перехватить его. Холодок пробежал гдето внизу живота, когда Игорь понял, ЧТО
собрался делать Антошка. Горячие губки сомкнулись ТАМ, язычок забегал по кругу,
забираясь в самые потаенные уголки. Ладошка легонько сжимала столб, ставший
крепче железа. Все напряжение, накопленное за день, вдруг скопилось там, внизу,
и выплеснулось прямо в губы Антошке.
Через пару секунд из-под одеяла показалась довольная мордаха мальчишки. Он
вытирал рот ладонью, жмурился. Улегся на плечо Игорю.
«Ты самый развратный, самый отвратительный, самый плохой мальчишка на свете.» -
шепнул Игорь. «Мрргру» - мурлыкнул в ответ Антон, соглашаясь со столь лестными
эпитетами и... снова полез целоваться. На этот раз он проделал нечто: он сжал
зубками нижнюю губу Игоря, несильно, но основательно. А язычком стал водить по
кругу, при этом посасывая, словно «Чупа-Чупс»
Игорь потянулся рукой к «солдатику», все еще упругому и явно желавшему
продолжения.
Вдруг Антошка приподнял лицо, заглянул Игорю в глаза и хитро улыбнулся. «А я
знаю, чего тебе хочется теперь.» «И чего же, маленький Нострадамус?» -
заинтересовался Игорь. «Тебе очень хочется леденцов.» «Каких еще леденцов?» «Какой
же ты недогадливый» - надул губки мальчик. «А-а, вон ты про что...» - протянул
Игорь. Антошка улегся на спину, поудобней расставил ноги, приготовился. «Ну же,
долго ждать-то?» - голос мальчишки подрагивал от возбуждения.
Игорь осторожно двинулся вниз, прикасаясь губами к прохладной коже, по груди, по
животу. Поцеловал пуговку пупка, и дальше вниз. Наконец под губами оказался ОН -
гордый маленький мальчишеский член. Игорь втянул его, сжал губами. Головка
выскользнула. А Антошка прогнулся, прижался, даже обхватил голову Игоря бедрами.
Наверное, он был перевозбужден уже, почти сразу писунчик задергался, затрепетал.
Игорь почувствовал на губах замечательный солоноватый вкус нескольких капель,
показавшихся наружу. Членик мальчишки выскользнул изо рта, все такой же упругий,
но потерявший былую гордость и задор. А через пару минут он и вовсе поник,
превратившись в безвольную тряпочку.
Игорь снова лег на свое место, мальчик положил голову ему на грудь. Еще немного
поласкавшись, они уснули...

ЧАСТЬ ДВЕНАДЦАТАЯ

Часов в пять утра Игорь осторожно перенес мальчика на его кровать. Антошка
только причмокнул во сне губами, натянул одеяло на голову и продолжил
досматривать сон. Игорь вернулся обратно, лег. Но заснуть так и не смог,
вспоминал прохладные маленькие ладони, гулявшие по его телу; губки, обжигавшие
поцелуем; горячее податливое тело, тающее от ласки. Какой уж тут сон...
В воскресенье не было ни уколов, ни перевязок, ни капельниц. Только в
полвосьмого медсестра разложила таблетки, расставила мензурки по тумбочкам,
укоризненно посмотрела на Игоря, мол, оставил ее скучать одну всю ночь. Потом
вошла нянечка, по очереди подала мальчишкам «утки», кто не мог сам ходить. Еще
чуть позже привезла завтрак. Игорю пришлось за компанию отведать манной каши (бррр,
бедные дети)
А за окном начинался славный денек. Ночью тучи разбежались в стороны, и сейчас
солнце набирало силу. Хоть и оставались еще небольшие лужи, Игорь решил взять
Антошку на прогулку. Он сходил к сестре-хозяйке, выпросил тяжелый байковый
больничный халат какого-то серо-синего цвета. Закутал в него мальчика и на руках
понес дышать воздухом, а чтобы мальчишки не скучали, пока он с Антошкой гулять
будет, включил им досматривать вчерашнюю комедию.
Про ночные приключения Антоша помалкивал, а Игорь не стал первым заводить
разговор про это.
«Хочешь прикол расскажу? Мне тогда семь лет было. Так у нас в детдоме сделали
хоровую студию. Пацанов туда почти силой загоняли, а мне нравилось, я сам
приходил. Вел там дядка один, так его тоже искать все время приходилось.
Воспитателька все время кричала : в студию, Викторович! В студию, Викторович! А
я маленький был, дурной. Подхожу к нему однажды и говорю : «Встудий Викторович,
а сегодня во сколько приходить?» Там все попадали просто. А его так потом и
звали Встудий Викторович..» Игорь совершенно искренне рассмеялся.
Свежий осенний ветерок просто пьянил, туманил голову. Они прошлись вокруг здания,
присесть было негде: все скамейки мокрые, в опавших листьях. Не беда, Игорю
очень нравилось нести мальчишку на руках, прижимая покрепче. Он слушал веселую
наивную болтовню, вдыхал чистый запах нестриженых, но таких мягких, волос и
постепенно начинал понимать, какое же ему привалило счастье.
Рядом с больницей был небольшой магазинчик, и Игорь направился туда. Поставил
Антошку на пол, вытряхнул его из халата, чтоб не запутался в широком не по росту
балахоне. «Пошли, выберем чего-нибудь к обеду.»
Игорь взял корзинку. Антошка важно шествовал перед ним, иногда бросая в нее что-нибудь
вкусненькое.
«Йогурт возьми, - советует Игорь и Антошка кидает в корзинку упаковку из четырех
розовых стаканчиков. – Брось еще одну, вас там пятеро, чтоб на всех хватило.
Может, и мне перепадет.»
Корзина постепенно наполнялась. Игорю даже пришлось сдерживать «глаза завидущие,
руки загребущие» Антошки, иначе пришлось бы заказывать грузовик. Возле кассы
случилась заминка. Уже заплатив, Игорь стал укладывать все в пакет, когда вдруг
мальчишка сорвался с места, пробежал вглубь магазина к канцтоварам, вернулся и
гордо положил на прилавок колоду новеньких карт. «Играть будем, а то от скуки
помрем.» - объяснил он и стал помогать складывать покупки.
В одной руке Игорь нес сумки, в другой – Антошку.
За полчаса мальчишки фильм досмотрели и теперь занимались кто чем. Андрюшка с
Максом на маленькой магнитной доске играли в шахматы, Толик что-то увлеченно
читал, Артемка играл в тетрис, что дал ему на время Антон от доброты душевной.
Появление Игоря и Антошки было встречено воодушевлением и улыбками, в
предвкушении пира.
На тумбочках стояли стаканы с соком, очевидно, второй завтрак. Антошка разделил
покупки поровну. Наевшись, попросили включить новый фильм, на этот раз
нашумевший по всему миру «Гарри Поттер». Даже Игорь с интересом смотрел, что уж
говорить про пацанов.
Около 12-ти кассета закончилась. Антошка вывернулся из теплого плена обнимавших
его рук Игоря, бросил на ходу : «Я в тубзик...» и исчез за дверью. Игорь начал
партию в шахматы с Андрюшкой, минут через десять спохватился и забеспокоился,
что Антона все еще нет. Не выдержал, поднялся и пошел на поиски пропажи. А когда
вышел в коридор, то вдруг с удивлением услышал приглушенное пение. Двинулся на
звук, приоткрыл дверь в туалет и увидел невероятную картину. Его Антошка
восседал на унитазе, приспустив штанишки, задумчиво подперев голову рукой, и
распевал во весь голос душер-р-раздирающий романс:

В лунном сияньи снег серебрится,
Вдоль по дороге троечка мчится.
Динь-динь-динь, динь-динь-динь,
Колокольчик звенит.
Этот звон, этот звон
О любви говорит...

«Этот ребенок меня доведет до инфаркта» - подумалось Игорю. Он невольно
заслушался. Да и было от чего. Голосок звенел с такой чистотой и легкостью, что
замирало сердце, к горлу подступал комок. Подошла медсестричка Оля, что как раз
заступила на дежурство, хотела что-то сказать, но Игорь поднес палец к губам.
Так они и стояли, слушали и молчали, пока не кончилась песня. Чтобы не смущать
мальчика, они отошли к дежурному столику и сделали вид, что мирно беседуют.
Вернувшись в палату, Игорь снова присел на кровать к Андрюшке, доигрывать. Силы
были почти равными, хотя Андрей чуть лучше соображал. Постепенно разговорились
вполголоса. И стал Андрюшка рассказывать, что же с ним приключилось.

РАССКАЗ АНДРЮШКИ.

Началась эта история давно, еще два года назад. Летом они поменяли квартиру,
переехали в другой район. В новой школе Андрюшу приняли не хорошо и не плохо,
как-то буднично. Неприятности начались во второй четверти.
Однажды Димка Пантюхин относил в учительскую журнал и заглянул в него по дороге.
Он мужественно терпел целый урок, а на перемене взахлеб стал рассказывать
потрясающую новость. Оказывается, новенький был евреем! С этого дня все и
началось. Он с изумлением узнал, что означает слово «жид»...
Нет, его не били. Просто он сперва оказался один за партой, потом с ним
перестали здороваться за руку, как было принято. Все это сопровождалось
постоянными насмешками и издевками. В тот же день на трудах в его портфель кто-то
опрокинул полбанки столярного клея. Почему только полбанки? Видимо, потому что
больше не было. Девчонки его жалели, не все, конечно.
И при всем при этом весь класс выезжал на его домашних работах. На контрольной
он решал не один, а все четыре варианта.
Постепенно уже и забылось почти, в чем была причина, но отношения не
налаживались. Андрюшка привык быть один, хоть и давалось ему это с трудом. На
физре он тоскливо сидел на скамейке, когда пацаны весело гоняли мяч. Если класс
шел в кино, рядом с ним всегда было свободное место. Так и прошли два длинных и
скучных года его жизни.
Перевести сына в другую школу родители не могли по той простой причине, что они
ничего не знали о злоключениях Андрюшки, он-то молчал, только иногда по ночам
плакал.
А два месяца назад случилось совсем страшное.
Он обычно не выходил по вечерам из дому. Но в этот день, как назло, кончился
хлеб и мама отправила Андрюшку в булочную, что закрывалась в полдевятого вечера.
Идти было недалеко, всего два квартала.
Уже возвращаясь, он услышал позади негромкий окрик: «Эй, жиденок! Сюда иди!»
Оглянувшись, Андрюшка заметил возле гаражей незнакомых пацанов лет по 15-ти. С
ними был и его одноклассник, Влад Мисхеев. Наверное, он и обьяснил дружкам, что
к чему.
«Во влип!»-эта мысль рефреном звучала в его голове, оттеснив все прочие. Словно
кролик к удаву, Андрюшка направился навстречу неизвестному. После нескольких
слов обычной пикировки, оскорблений и тряски мелочи его сбили с ног.
Вскоре напавшие на него уже немного устали, первая злость ушла и теперь они
просто развлекались. Ботинки не выбирали место, куда приложиться. Наконец,
внутри у него что-то хрустнуло, неслышно для других, но вполне чувствительно для
него. Он отключился...
На несколько секунд пришел в себя и… не смог встать. Ноги не слушались, боль
была адская, от крика срывались связки. Отключился снова.
В больнице поставили диагноз – компрессионный перелом позвоночника, без
нарушения функций спинного мозга, без повреждения других костных структур
позвоночника плюс черепно-мозговая травма. Многочисленные ушибы, ссадины и
гематомы на фоне этого казались просто ерундой. Неделя в реанимации без сознания.
Когда очнулся, мозг был не в состоянии фиксировать и оценивать происходящее. Он
не осознавал, что творится с ним. Полная нечувствительность ниже пояса. А когда
увидел, как медсестра, словно брёвна, передвигает его ноги, и понял, что они
живут отдельно от туловища, наконец-то заплакал. Обещают, что ходить сможет...

«Могло быть хуже» – филосовски заметил мальчик в конце своего рассказа. «Куда уж
хуже-то» - Игорь вертел в руках фигурку коня, напрочь забыв, куда собирался ее
поставить. «Могли просто убить.» – спокойно обьяснил мальчик. «Откуда же берутся
такие сволочи, – мрачно спросил Игорь, не ожидая ответа. – Своими крошечными
мозгами они не могут понять, что унижая других нельзя подняться самому, наоборот
даже. Нет наций плохих, хороших, есть люди. Разные люди. И есть людишки. Тебе
попались именно такие. Ты лучше их всех, вместе взятых. Они, серые, пустые, не
смогли сломать твою душу, так ведь? Боль можно стерпеть, даже самую страшную, и
остаться человеком. А они как были шакалами, так и остались ими. Ты держись,
Андрюшка.» «Я держусь.» - сказал, выслушав, мальчишка. Видно, он слишком долго
хранил все это глубоко в сердце. И теперь, выплеснув свои беды, ему стало так
легко, что появилось на губах легкое подобие улыбки, впервые за долгое-долгое
время.
Играть расхотелось. К тому же пришли проведать к Толику и Артемке. Подошла мама
и к Андрюшке. Увидев, что сын встречает ее с улыбкой, она немного удивилась,
спросила у Игоря, как ему это удалось. Игорь просто пожал плечами. Да и что тут
скажешь... Хотя нет, сказать кое-что было просто необходимо. Игорь поздоровался
с женщиной, такой же тихой и скромной, как Андрюшка, отвел ее в сторонку. «Ваш
сын очень сильный мальчик. Он все выдержит. А я очень хочу помочь ему хоть чем
то. – Игорь протянул небольшую на вид пачку долларов. – Возьмите, пожалуйста.
Ему ведь предстоит еще несколько операций, да и на общее лечение, массажи там
разные, лекарства, тоже понадобится. Не отказывайтесь, я очень прошу.» Чуть ли
не силой Игорь вложил деньги женщине в руку. (К счастью, Игорь взял за правило
всегда носить с собой несколько сот баксов, несколько раз его это выручало, то
от ментов откупиться, да мало ли что еще... К тому же, дома оставлять крупную
сумму не было смысла, а идти в банк – только людей смешить.) Благодарность
выслушивать не стал, отошел в сторонку.

Антошка решил его спасти, достал из сумки купленную колоду, взял Игоря за руку и
потащил в гости к Максу на кровать. Играть стали, конечно же, в «дурака».
Раскидывая карты по шесть, Антошка деловито спросил компанию: «На что играть
будем?» «На шелбаны можно, или на деньги.» - Максимка посмотрел пришедшие карты,
поморщился – видно, не слишком повезло. «На деньги, - передразнил Игорь. –
миллионеры нашлись.» «А мы в старом детдоме на раздевание играли, - шепотом
сообщил Антон, чтоб не услышала мама Андрея, что сидела невдалеке. – А когда уже
все пацаны голыми были, так тот, кто проигрывал, должен был голяком к девкам с
комнату забежать. Там они так визжали прикольно. Потом воспитателька прибегала,
а мы все по кроватям ныкались. Она один раз Витьку Зинчука спалила, прикиньте,
он не успел трусы натянуть, так она одеяло сдернула, а он голый.» - тихонько
рассказывал, посмеиваясь, Антошка. «Даже и не думай...» - нагнулся к нему Игорь.
«О чем?» - глянул удивленно мальчишка. «Нас на раздевание развести» - спокойно
объяснил Игорь, бросая карты в «отбой». Тошик, засмущавшись, почесал нос.
Стрельнул искоса озорными глазками : Игорь сразу раскусил его маленькую хитрость.
Проиграв в четвертый раз подряд (так и не сумел сосредоточиться), Игорь бросил
карты на одеяло, заявив, что игра не идет.
Воскресенье шло своим чередом. Родители ушли. Потом, пообедав, пацаны посмотрели
еще один боевичок. Толик, подмигнув заговорщицки, показал из-под подушки краешек
новой порнушки. Игорь покачал головой, мол, только не сейчас.
Еда была по-больничному не очень сытной, но все же клонила ко сну.
Чтобы не вызывать лишних подозрений, Игорь отправил Антошку на его кровать, а
сам прилег на Тимуркину и задремал.
А часов в шесть вечера пришла на смену старшая медсестра. Она вызвала Игоря в
коридор и предложила вежливо, но настойчиво, отправиться уже наконец-то домой.
Ибо выходные кончились и пора знать меру.
Настроение упало, но делать нечего. Пришлось попрощаться с Антошкой, пообещав
непременно прийти завтра. Потом Игорь пожал на прощание руку каждому из пацанов,
что стали ему тоже очень близки за эти дни, и отправился к выходу.

Понедельник – день тяжелый. Так ли это, Игорю предстояло вскоре выяснить.

ЧАСТЬ ТРИНАДЦАТАЯ

Только под утро Игорь смог уснуть тяжелым, беспокойным сном.
А к восьми он уже подъезжал к особняку шефа. Сонный охранник лениво прощупал
куртку, похлопал по джинсам, махнул рукой : «Порядок, проходи.» За такое
отношение к службе гнать бы этого охранника в три шеи, но какое Игорю было до
него дело.
Свищ принял его на этот раз в джакузи, где приходил в себя после бурно
проведенных выходных. Когда Игорь вошел, оттуда выпорхнула полуголая девица, на
ходу прикрываясь халатиком.
«Видал, скромница какая! - со смешком бросил ей вдогонку Свищ. Он держал в руке
банку с баварским пивом. - Говори, с чем пожаловал. Только покороче, башка
трещит» Приложил прохладную жесть к виску.
«На той неделе ты обещал мне винтарь подогнать» - напомнил Игорь.
Свищ наморщил лоб, вспоминая : «А-а, было дело... Ну, ты внизу посиди пока, я
сейчас подойду.»
Игорь спустился на первый этаж. Минут через пятнадцать появился Свищ, уже
облаченный в дорогой костюм от Armani, что совершенно ему не шел.
«Ну, пошли» - повел он Игоря за собой по витой узкой лестнице вниз, очевидно, в
подвал.
За малоприметной деревянной фальшпанелью оказалась мощная стальная дверь. Вошли.
Игорь осмотрелся – слабоосвещенное помещение оказалось отлично оборудованным по
всем правилам тиром. «Постреляем в другой раз – сразу предупредил шеф. – Сейчас
другой вопрос решим. Подойди-ка.» Он открыл стенной сейф защитного цвета.
«Выбирай.» - Свищ сделал рукой широкий жест древнерусского коробейника и отошел
в сторонку.
Перед глазами Игоря предстала довольно таки приличная коллекция стрелкового
оружия.
В центре лежал красавец РПГ-18 с ласковым названием «Муха». Метровый патрубок
был заботливо обернут провощеной бумагой. Игорь, может, и выбрал бы его. Один
выстрел кумулятивной гранатой не только пробьет почти любую броню, но и выжжет
все внутри машины (к примеру) словно напалмом, не оставив шанса выжить никому.
Но не лежала душа к такому шумному орудию, уж лучше по старинке, обычной
снайперской винтовкой. Благо, Свищ постарался и собрал у себя с десяток почти
самых современных моделей, поставщик у него был отменный.
Вот австрийская Steyr-Manlicher, бельгийская FN 30-11, вот британская Parker-Hale
M82, тяжелая, почти 5 кило тянет; немецкий Mauser 86SR со светлым полированным
прикладом; красавица Beretta 501 Sniper из Италии калибром 7,62. Ну и, конечно,
штук пять СВД (Снайперская винтовка Драгунова) не новых, а заслуженных ветеранов,
уже проверенных в боях. Рядышком пристроилась и 9мм ВСС (Винтовка Снайперская
Специальная) Еще несколько моделей Игорь даже не встречал раньше.
Выбрать было тяжеловато, стволы матово блестели в тусклом свете ламп. Игорь
решил взять американскую Knight's Armament SR-25. Эта модель, с 4-х кратной
оптикой, была даже легче 4 кг.
Впрочем, оставим технические подробности оружейникам. Винтовка была выбрана,
осталось сговориться в цене. Торг был явно неуместен и полторы штуки баксов Свищ
положил в боковой карман. Вторую половину он получит, когда расплатится заказчик.
«Сейчас забирать не буду, пусть твои пацаны ее сегодня ночью мне на хату
привезут, лады?» «Как скажешь, хозяин – барин» - ухмыльнулся Свищ, прикрывая
дверцу.

* * *

Когда Игорь в начале шестого зашел в палату, то заметил перемену обстановки.
Очевидно, больница была переполнена и в палату поставили седьмую койку, изрядно
потеснив остальные. На ней лежал 15 – летний подросток с бледным лицом и
обескровленными синеватыми губами. Голова была забинтована, на шее гипсовый
корсет. Мальчишка был то ли без сознания, то ли крепко спал.
Игорь мельком бросил на него взгляд, подошел к кровати Антошки. И сразу
забеспокоился. Да и было отчего : Антон сидел нахохлившись, вжав голову в плечи.
Руками он нервно теребил край одеяла. Пальцы подрагивали. А лицо было таким же
белым, как пододеяльник, на котором он сидел.
«Что с тобой, малыш? – сразу бросился к нему Игорь. – Что болит, где?!» Мальчик
не смотрел ему в лицо, глаза беспокойно бегали, не задерживаясь надолго ни на
чем. Хотя нет, когда он случайно бросал взгляд на новенького, то замирал, затаив
дыхание, словно боялся его разбудить.
Игорь несколько минут безуспешно пытался добиться вразумительного ответа.
Андрюшка, что лежал с ним рядом, только недоуменно пожал плечами : «Он почти с
обеда такой, когда этого пацана привезли.» - сказал он шепотом.
Игорь сжал холодные, как ледышки, пальцы мальчика. «Пойду позову медсестру» -
сказал он. Но тут же заметил боковым зрением, что новичок пошевелился,
просыпаясь. Антон мгновенно напрягся, еще ниже опустил голову и резко выдернул
руки из ладони Игоря. Ничего не понимая, Игорь проследил за его взглядом. Антон
смотрел на новенького не мигая, с таким страхом, словно увидал призрак.
«Да что здесь творится, черт возьми!» - чуть не закричал Игорь, но сдержался.
А у новичка тем временем медленно сходила пелена с мутноватых белесых глаз. Он
приподнял голову, осмотрелся. Он по очереди задерживал взгляд на каждом из
присутствующих, пока не сфокусировал его на Антошке.
«О-па! Кого мы видим! – заметно оживился пацан. – Бяшка! Слышь, мужик, тебе не
западло с ним рядом сидеть? Его же у нас все кому не лень еб..ли! Такая соска,
бл.., ошизеть не встать!» Хриплый прокуреный тенорок продолжал вещать о былых
временах Антошки, но Игорь уже не слушал. Кровь ударила ему в виски, сердце
бешено застучало. Он поднимался, мысленно стирая пацана в порошок. Но Антошка
опередил его. Он вскочил, подлетел к новичку, заорал, надрывая связки : «Заткнись!!
Заглохни, тварь, слышишь?!!» Но тут же голосок сорвался и мальчишка выбежал из
палаты, с треском хлопнув дверью. Игорь с ненавистью повернулся к новичку. Он
уже понял, что этот парень из прошлого Антошки. Но разбираться было некогда и
Игорь быстро отправился на поиски мальчика. По наитию он сразу двинулся в
знакомый укромный уголок. И действительно, за кадкой с огромным фикусом сидел
Антон, буквально вжавшись в пыльный угол. Игорь попытался обнять его, но
мальчика затрясло, забило словно в лихорадке. Он повернулся и, прямо в лицо
Игорю стал выкрикивать бессвязные предложения, захлебываясь от слез. «Ты же не
знаешь... Ты ничего обо мне не знаешь! Ты теперь прогонишь меня! Я очень плохой,
слышишь?! Очень! – вдруг, словно в бреду: - Убей его! Ты можешь! Убей!...»
Игорь быстро сбегал за медсестрой. Она профессиональным взглядом в секунду
определила сильнейший нервный срыв, накапала в мензурку то ли валерьянки, то ли
еще чего-то похожего, почти силой влила в рот мальчишке. Потихоньку истерика
начала стихать и Антошка вскоре заснул прямо на руках у Игоря.
Сон прервался так же быстро, как начался, через минуты три мальчик резко открыл
глаза, словно и не спал вовсе. Обнял Игоря за шею, ткнулся горячим лбом куда-то
в переносицу и стал рассказывать глуховато, вполголоса. Игорь еле разбирал слова,
но прерывать не смел.

РАССКАЗ АНТОНА

До последней минуты Антошка не верил, что это случится. Хотя вот уже две недели
как стало известно, что их детдом будет расформирован. И вот уже две недели
детей распределяли кого куда, группами и по одному. Антошке не повезло. В
маленький полуразбитый уазик сели две девчонки-семилетки и он, Антошка.
Ехали довольно долго, часа два. Добрались уже к вечеру. Встретила толстая
добродушная женщина, как потом оказалось, завхоз. Отвела детей в спальни,
девочек в одну, а Антона в другую. И оставила один на один с двумя десятками
мальчишек самого разного возраста.
К нему тут же подскочили двое, молча вытряхнули из курточки и подвели к пацану,
лежащему на кровати, очевидно, самому старшему. Мишке Сафронову, как потом узнал
Антошка, подчинялись все пацаны и ослушаться не смели.
Мишка спросил имя, откуда такой взялся, а потом стал «прописывать», так было
заведено. Сперва он задавал разные глупые вопросы, например : "Ты летишь на
парашюте. Слева - море г..на, справа - лес х..в. Куда будешь приземляться?"
Правильный ответ: "В каждом море есть островок, а в каждом лесу - поляна".Или
такой: "Мать продашь или в жопу дашь?" Ответ: "Мать не продаётся, жопа не даётся"
Ну, или такой: "Стоят два стула, на одном пики точёны, на другом х..и дрочёны.
Куда сядешь?" Ответ: "Возьму пики точёны и срублю х..и дрочёны!"
Ничего этого Антошка, конечно, не знал, отвечал невпопад, при этом безумно
развлекая присутствующих.
А последним испытанием была проверка на «пацана». Его затащили в дальний угол,
кто-то стал на «шухер» у двери. И стали заставлять отсосать. Услышав вполне
естественный отказ, на Антошку посыпались со всех сторон удары. В лицо не били,
только в живот, в грудь. Он продержался, стиснув зубы так, что заныли скулы.
«Все, хватит! – остановил град ударов Мишка. – Он настоящий пацан, больше не
лезть к нему!»
Антошку поставили на ноги, умыли, показали свободную кровать. Антон вздохнул с
облегчением. Но, как оказалось, слишком рано.
Той же ночью, то ли от перенесенных волнений, то ли отбили ему что-то внутри, но
мальчик во сне «наловил рыбки». Проснулся на мокрой простыне. Тут же мелюзга
доложила Мишке. И началось...
Сперва Антошку раздели до пояса, привязали к быльцу кровати. Накрыли спину
полотенцем и каждый сделал по три удара ремнем. Мишка следил, чтобы никто не
сачковал, бил в полную силу. Когда все закончилось, Антон услышал: «Еще раз
уссышься, получишь по десять «горячих» Так, пацаны! Теперь он чушкарь, все
поняли?» Поняли все, а вскоре понял и Антон.
Дали ему кликуху «Бяшка», что она значила, Антошка так и не понял, но было
довльно таки обидно.
Днем было еще терпимо, все были на виду, хотя тычки он получал регулярно. В
столовой его посадили отдельно, еще с тремя мальчишками, такими же как он,
отверженными.
А на вторую ночь случилось совсем запредельное. Нет, Антошка не был слишком
наивным, он уже слышал про такое. Но чтобы с ним!!.
Среди ночи на него набросились несколько пацанов, мигом сорвали трусы, нагнули к
кровати, обмотали голову пододеяльником, чтоб не орал и... тр..ули. Поплевав на
руку, пацаны по очереди загоняли в него горячие х..и, раздирая неокрепшее
отверстие в кровь. На свое счастье, Антошка быстро отключился. Утром простынь
была вся в крови, пацаны быстро поменяли ее. Мишка пригрозил, чтоб молчал, а то
будет еще хуже. Боль не проходила и Антон в туалете долго прижимал мокрый
носовой платок, приспустив трусы...
Его тр..ли не каждую ночь, были ведь и другие «чушки»
А через неделю этой «жизни» Антон сорвался. Он набросился на самого Мишку! В
глазах у него потемнело и он стал молотить кулаками куда ни попадя. Мишка сперва
ошалел от такой наглости, но Антона уже скрутили.
Наказание было неотвратимо.
Они сделали «электрический стул».
Стянули с кровати матрас, положили раздетого мальчишку на сетку, примотали руки
и ноги полотенцами. Мишка прикрутил провода от старого торшера, найденного где-то
на свалке, к ножкам кровати. И воткнул провод в розетку.
Антошка выгнулся дугой, затрясся, застонал. Несколько секунд ток не выключали,
потом провод выдернули, привели постель в порядок.
Больше Антон не рыпался, молча терпел...
По сравнению с этим все остальное казалось невинными детскими шалостями.
Да вот хоть «велосипед», к примеру. Когда пацан спит, ему между пальцами ног
засовывают куски ваты, затем вату поджигают. Пацан от боли машет ногами, все
остальные весело смеются.
Так и шли дни, неделя за неделей. Взрослым жаловаться было не только бесполезно,
но и опасно. Директор все прекрасно знал, он сам отдал в руки старшим пацанам
полную власть над малышней, так было легче поддерживать порядок. Сами
воспитатели тоже не гладили детей по головкам. Были в ходу и оставления без
обеда, и стояния голышом в коридоре по несколько часов кряду, и многое другое.
Один из новичков, не выдержав, рискнул пожаловаться какой-то заезжей комиссии.
Комиссия уехала, а пацана тут же свезли в «дурку», от греха подальше и чтоб
другим неповадно было.
Но Антошка упорно терпел. Он словно превратился в маленького робота,
нечувствительного к боли. Терпел бы он и дальше, но тут, как назло, у Мишки из
тумбочки кто-то стянул початую пачку «Мальборо». Начались разборки, виновного не
нашли, но крошки от табака нашлись у Антона в складках матраса. И тогда Мишка
сказал ему прямым текстом: «Вешайся...» Антон с ужасом понял, что говорилось это
на полном серьезе. Мальчишка развернулся, выбежал из спальни. Его никто не
удерживал. Все понимали, если он вернется обратно, то...
Было уже темно, Антошка бродил по территории, не рискуя показываться никому на
глаза. На заросшем сорняком пустыре была старая котельная, давно не работавшая (новую
соорудили года три назад) Антон влез внутрь, прилег на уже закаменевшую кучу
угля, заплакал, заскулил, словно волчонок, размазывая слезы по пыльному лицу.
Увидел на земле полуистлевший огрызок шпагата. Поднял глаза вверх, увидел ржавую
трубу, вмурованную обеими концами в стены. Вспомнил слова Мишки...
Все-таки несколько секунд он болтался на этой трубе, пока она не выскочила,
выломав при этом несколько кирпичей, шмякнулся спиной, полежал. Потрогал
пальцами содранную на горле кожу.
(Антошка приподнял голову. Игорь присмотрелся и только теперь заметил на шее
мальчика, под самым подбородком, бледно-синеватый узкий след странгуляционной
борозды. )
Наступило вдруг такое невозможное облегчение, словно исчезло все прошлое,
растаяло, как дурной сон. Антошка вскочил, прокрался к забору, проскользнул
сквозь железные прутья, разогнутые в стороны другими беглецами. И помчался по
темным ночным улицам в никуда.
Бежал он, как оказалось, в правильном направлении – ноги принесли его на вокзал,
что оказался низким приземистым зданием всего в пару этажей. Антошка вскочил в
первый подвернувшийся вагон, забился в уголок и умчался прочь из страшного
прошлого в неизвестное будущее.

Мальчик замолчал. «Антоша...» - начал было Игорь, собираясь с мыслями. Но пальцы
мальчика льдинками прикрыли ему губы. Уши пацана вдруг заполыхали. «Игорь, ты
меня наверное совсем презирать начнешь теперь. Только если ты меня сейчас
прогонишь, я не стану жить. Во второй раз я все сделаю, как надо.»
Игорь просто не узнавал сейчас Антона, веселого, смешливого мальчишку.
«Дурачок ты, - сказал он, вжавшись губами в макушку. – Я не знаю, что с нами
будет дальше, но одно могу обещать: пока я жив, ты всегда будешь со мной. Я все
сделаю для этого, малыш, все! А про то, что там было, постарайся забыть, это
очень трудно, но постарайся.
А тот пацан, - Игорь кивнул в сторону палаты, переводя разговор. – Это Мишка?» «Нет,
это Башкирцев Борька, один из его шестерок, он надо мной хуже всех издевался»
Губы мальчишки презрительно скривились в гримаске. «Может, попросить, чтобы тебя
в отдельный бокс перевели? Или в другую палату?» «Нет, не надо. Я уже не боюсь
его. Здесь мы один на один. И ты тоже здесь, со мной. Значит, нас двое.» Впервые
за все время разговора Антошка слабо, почти незаметно улыбнулся.
Ужин они прозевали, пришлось идти в столовую, выпрашивать по тарелке
картофельного пюре с котлетой.
Игорь отвел Антошку в палату. Подошел к Борьке, наклонился к бледному,
усыпанному мелкими угрями лицу и сказал внятно и четко, нажимая на каждое слово:
«Если ты, щенок, хоть одно плохое слово Антону вякнешь, удавлю. За то, что вы с
ним делали там, в детдоме, тебе яйца оторвать надо и сожрать заставить. Твое
счастье, что пацан ты еще. Ты понял меня, ублюдок?» Лицо у Борьки стало землисто-серым,
он молча кивнул, не отводя испуганных глаз.
Игорь вернулся к Антону, обнял его, попрощался. И ушел домой, готовиться к
важному делу.

ЧАСТЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Вернувшись из больницы в холодную скучную квартиру, Игорь первым делом позвонил
шефу. Договорились о следующем: пацаны шефа доставят винтовку на чердак
выбранного дома, положат ее в тайничок до поры. К тому же кто-нибудь должен
ждать Игоря на неприметной тачке неподалеку, чтобы он мог беспрепятственно
исчезнуть после дела.

* * *

Перед выходом на «работу» у Игоря всегда начинался этакий легкий мандраж. И
сегодняшнее утро не стало исключением. Он волновался, словно студент-первокурсник
перед первым экзаменом.
Игорь лег на спину прямо на твердый линолеум, прикрыл глаза. Обычно в таких
случаях советуют представить себе морской пляж, солнце, шум прибоя. Раньше Игорь
так и поступал. Но с недавних пор он сменил систему аутотренинга.
Вот его ладони медленно, но уверенно скользят по гладкой, теплой спинке Антошки
вниз, вниз... к изгибу ягодиц, прохладно-упругих, вздрагивающих, в пупырышках;
вниз, вниз... по бедрам, икрам, к пяточкам. Щекотнуть и вверх, вверх... по
ножкам, не отрывая ладоней. Похлопать по ягодичкам и вверх, вверх... по спинке,
по ложбинке позвоночника. Провести по узким плечам в обе стороны...
Ну нафиг такой аутотренинг! Вместо расслабления ровно наоборот, возбуждение в
отдельных членах... общества.
Игорь вскочил, бросился под душ. Сперва горячий, полминуты, потом ледяной,
столько же. И так три раза подряд, пока не пришел в себя полностью.
Еще не было и пяти. Игорь разложил на столе бумаги и фото из досье клиента,
снова внимательно все просмотрел, чтобы не получилось накладок. Одел черные
брюки, темную кожанку. Осторожно приоткрыл дверь, выглянул, прислушался. Тишина
была относительной, шумела вода в трубах, заливался где-то невдалеке сверчок,
все еще вспоминающий лето, лениво лаяла какая-то шавка, приглушенно и невнятно.
Игорь спустился к выходу, прошел полквартала до своей машины.
«Ауди» он, естественно, не стал подгонять прямо к намеченному дому, остановился
в небольшом переулочке. За семь минут быстрым шагом прошел на территорию стройки.
Несмотря на близость к центру города, на стройплощадке царил полный бардак.
Сторожа не наблюдалось. То ли он спал где-нибудь в вагончике, то ли вообще
отсутствовал, что было совсем не удивительно.
Игорь зашагал напрямик, к подъезду, наступая на обломки кирпича, чертыхаясь чуть
слышно. В доме остро пахло свежей побелкой, стены были девственно чистыми. Через
пару дней после заселения их тут же разрисует местная ребятня.
На чердаке, в означенном месте, за стопкой листов шифера, которые с трудом
удалось сдвинуть, Игорь нашел брезентовый сверток. Развернул, щелкнул затвором,
догнал патрон. Снял колпачек с объектива.
Лег, подстелив этот же кусок брезента, посмотрел вниз. Ну что же, место выбрано
было весьма удачно. Выход из дома просматривался как на ладони. Если данные
слежки были верны, то ровно в семь часов утра, минута в минуту, обьект выйдет из
дому, в сопровождении охраны подойдет к автомобилю, сядет в него и отправится к
своему банку на службу. Хотя, если все пройдет удачно, то работать ему больше не
придется.
В 6.58 открылась дверь, появился один из охранников. Он прошелся вокруг, вышел
за низкие ворота к стоянке, посмотрел внимательно по сторонам, заглянул под
днище подъехавшей машины. Не обнаружив ничего подозрительного, сказал что-то по
рации. Тут же один за другим вышли еще двое. Прикрывая своими мощными телами
обьект, они двинулись к «BMV», припаркованому возле ворот.
Игорь тщательно приладил винтовку к плечу. Палец плавно нажал...
Что за черт! Словно от сильного пинка дверь дома напротив отлетела в сторону.
Игорь невольно переместил обьектив туда. И в перекрестье прицела он увидел
маленькое белоголовое существо лет шести, одетое в пеструю курточку, на ходу
одевающее на плечи красную спортивную сумку.
Мальчик бросился на шею к клиенту. «Ты почему меня не подождал!» - донесся до
Игоря недовольный звонкий голосок. Мужчина присел, подхватывая мальчика. И тут
же успевшая уже захлопнуться дверь снова летит прочь, чуть не срываясь с петель.
Вылетает почти точная копия предыдущего персонажа, отличаясь только цветом да
фасоном сумки. Близнецы повисли на шее с трудом поднявшегося мужчины, который,
крепко прижимая драгоценную ношу, продолжил прерванный поход к машине.
Игорь давно уже снял палец с курка, поставил винтовку на предохранитель, от
греха подальше. Он отвернулся от окна, привалился спиной к еще не побеленной
кирпичной кладке и впервые пожалел, что так и не научился курить. Хорошая
затяжка была бы сейчас очень кстати.
Про семейное положение клиента в досье не было ни слова и появление мальчишек
было полнейшей неожиданностью.
«Антошка-Антошка, что же ты со мной сделал!..» - думал Игорь, понимая вдруг с
отчетливой ясностью, что киллер в нем кончился.
Поскольку клиент остался жив, Игорь, не таясь особенно, прошел к своей «Ауди».
Проезжая мимо заляпаной грязью «девятки», он дал отбой людям шефа.
Около девяти Игорь вернулся домой, положил сумку с винтарем на антресоли,
забросал всяким хламом. Упал на диван, закрыл глаза и стал лихорадочно думать.
Сегодня же шеф наверняка доложит Султану, что киллер прокололся. Таких ошибок не
прощают и второй шанс могут не дать. К тому же Игорю совершенно не хотелось
убивать банкира.
Игорь видел всего два варианта решения проблемы.
Первый: забирать Антошку из больницы и сегодня же бежать на край света, в Сибирь,
на Украину или в Ташкент, куда угодно. И постоянно пребывать в страхе, что
разыщут.
И вариант второй: сообщить банкиру, кто открыл на него «сезон охоты». Пусть сам
разбирается с Султаном. Но и в этом случае тоже необходимо исчезнуть, хотя бы на
время, пока все не утрясется.
Голова идет кругом, черт возьми...
Все тщательно взвесив, Игорь выбрал вариант второй. Очень уж не хотелось, чтобы
двое близняшек остались сиротами частично и по его вине.
Теперь оставалось только забрать Антона из больницы, позвонить банкиру и уехать
поскорей из города.
Только одного не учел Игорь: что шеф сдаст его еще быстрей, чем он ожидал.

* * *

К двум Игорь уже подьезжал к больнице, до пяти ждать было невозможно.
«А вашего мальчика уже забрали, - радостно сообщила медсестра Оля, едва завидев
Игоря. –Они вас встречать пошли.» «Кто?!» - сердце забилось в десять крат
быстрей, потом ухнуло куда-то вниз. «Как кто, - удивилась девушка. – Пришел
мужчина, сказал, что он сотрудник вашей фирмы, показал удостоверение, такое же,
как ваше. Они и пошли с мальчиком на улицу.» «А мальчик, он что-нибудь сказал?»
- спрашивал через силу Игорь. «Так он спал. Мужчина его на руках нес, будить не
хотел.»
«Как он выглядел?» «Ну как, обычно. Высокий такой, волосы светлые. В костюме
джинсовом. А что, что нибудь не так?» - забеспокоилась Оля. «Да нет, все в
порядке. Пойду их поищу. До свидания» - не стал расстраивать ее Игорь, чтобы не
поднимать панику.
Он вышел в серый промозглый вечер, сел в машину. Руки не слушались, поворачивая
ключ зажигания. Кто забрал мальчика, Султан или Свищ? А может кто-то третий?
Сперва Игорь решил все же подключить тяжелую артиллерию: он дозвонился секретарю
банкира. Секретарь немного тормознул, стал что-то про совещание рассказывать, и
Игорю пришлось слегка нажать, вежливо, но настойчиво. Через несколько минут в
трубке послышался строгий ровный голос.
«Павел Григорьевич? Добрый вечер. У меня есть сведения относительно вашей
безопасности. Нам необходимо встретиться.» «Где и когда?» - голос нисколько не
изменился. «Через пятнадцать минут у вашего банка, я на темно-зеленой «ауди»
подъеду»
Когда машина остановилась, к ней подошли двое, секьюрити. Внимательно осмотрели
салон, вывели Игоря, обыскали. Связались с шефом и вскоре Игорь уже беседовал с
банкиром.
«Павел Григорьевич, - начал Игорь. –Сегодня утром я должен был убить Вас.»
Ни один мускул не дрогнул на лице у его собеседника. «Вы хотите сообщить мне имя
заказчика?» «У меня нет другого выхода. Сегодня был похищен мой приемный сын,
сам я не справлюсь. У этих людей слишком большое влияние. К тому же мне не
хочется Вашей смерти.» «В этом вопросе я с Вами полностью согласен. - слегка
улыбнулся банкир. – И кто же он?» «Некто Султан Рахметович Таиров. Вам знакомо
это имя?» «Безусловно.» - нахмурился сразу Павел Григорьевич. «Теперь Вам решать,
как дальше действовать, а я намерен искать мальчика.» «Вам нужна помощь?» «Конечно.
Сам я наверняка не справлюсь.» «Мой телефон вы знаете, держите со мной связь.»
Мужчины пожали друг другу руки и банкир вышел из машины.
Теперь Игорь решил вернуться на квартиру и взять винтовку. Он был напряжен до
предела и совсем позабыл о собственной безопасности, в чем и убедился вскоре.
Он вбежал в подъезд, бросился в квартиру, разбросал коробки на антресолях,
достал сумку.
Едва поставив ее на пол, Игорь получил сильнейший удар сбоку, по голове, чем-то
тяжелым. Свет померк, тело перестало подчиняться, сознание отключилось...

ЧАСТЬ ПЯТНАДЦАТАЯ

Попытка приоткрыть глаза произвела эффект взорвавшейся рядом гранаты, голова
гудела, в виске тупо пульсировала сильная боль. Но постепенно туман стал
рассеиваться. Игорь все-таки разлепил глаза.
Он огляделся. Маленькая комнатушка больше походила на заброшенный полутемный
чулан. Окна не было, только 40-ваттная голая лампочка болталась под потолком.
Игорь сделал неловкую попытку подняться, но тут же упал обратно на грязный
деревянный пол. На руках оказались стальные браслеты. С трудом перебрался на
скрипучую расшатанную кровать.
Скорей всего, за ним наблюдали, потому что, едва он пришел в себя, как появился
шеф.
Свищ не спеша подошел, придвинул ногой стул, сел, основательно устроился,
закурил. Он пару минут молчал, разглядывая Игоря из-под тяжелых век.
«Ну что, Грач, долетался. – наконец начал он. – Я ж тебя предупреждал, не иди
против Султана, он очень опасный тип. Теперь вона чем обернулось. Ты не думай, я
тебя не со зла здесь держу. Меня Султан попросил тебя найти, да к нему доставить.
А там уж ваша разборка, мое дело сторона.»
«Где мальчик?» - только этот вопрос беспокоил сейчас Игоря.
«А что с ним? – вполне искренне удивился Свищ. – Я пацана не брал, я не
отморозок какой-то, по понятиям живу. Это люди Султана, с него спрос.»
«Ну, и когда... – Игорь запнулся, сплюнув сгусток крови. – Когда меня Султану
сдавать будешь?» «А че мне спешить, - осклабился Свищ. – Он мне че, сват, брат?
Пусть бабульки зашлет сперва, как обещал.» «Так ты меня продаешь, выходит?» «Ни
хрена не выходит! – разозлился Свищ, швырнул недокуренную сигарету в угол. – Ты
мне тоже никто! Тебя по-любому Султан завалит, а я между вами не хочу влезать, а
так хоть лавэ срублю. Все, базар окончен, сиди здесь, жди.»
Свищ резко поднялся, не глядя больше на Игоря, вышел, плотно прикрыв дверь.
Игорь закрыл глаза, проклиная собственную глупость. «Что же с Антошкой?..» -
сверлила единственная мысль.

* * *

А Антон тем временем тоже приходил в себя. Голова была тяжелой, неподъемной,
словно чугунная гиря. Слегка подташнивало, очень хотелось пить. В воздухе витал
сладковатый запах эфира. Кровать как-то странно покачивало. Или это ему казалось
спросонья?
Руки мальчика были туго скручены веревкой, на глазах тугая повязка, совершенно
непрозрачная.
Он попытался сперва сесть, вроде получилось. Он уперся спиной в стенку,
попробовал встать. Но пол ощутимо качнуло и мальчик свалился обратно на кровать.
Нет, не показалось ему – пол действительно качался под ногами.
Занемевшими пальцами мальчик стянул повязку на лоб. Зажмурился, потом из-под
ресниц осмотрелся. Первым он увидел странное круглое окошко, в которое ярко било
солнце, освещая комнату. Антошка на связанных ногах, опираясь на стену, поднялся,
выглянул, благо, окошко было прямо над кроватью.
И снова зажмурился. Ослепила его блестящая поверхность воды. То ли озеро, то ли
море, не разобрать.
Тут за спиной кто-то негромко и деликатно кашлянул. Антошка вздрогнул. Увлекшись,
он не услышал, что в каюту вошли.
Обернулся. Вошедший оказался маленьким улыбчивым человечком. Солнечный луч
блеснул на его совершенно лысой, отполированной голове.
«Ну-с, как спалось, молодой человек?» - словно добрый доктор, спросил он.
«Спасибо, неплохо, - мрачно сказал Антон. – Я пить хочу. И где я? Почему вы меня
связали?» «Не волнуйтесь, сейчас и пить принесут, и поесть. А связали вас
ненадолго. Вот через часик отойдем подальше от берега, и развяжем. Отдыхайте
пока.»
Больше всего этот мужчина походил на хорька. Такой же вертлявый, остроносый, с
такими же бегающими крохотными глазками.
Он вышел, а через минут пять вошел снова с подносом. Большая бутылка «Колы»,
ваза с фруктами, булка и толстый нарезанный батон колбасы остался на столе,
когда дядька испарился за дверью.
Есть не хотелось, а вот воды Антошка выпил довольно много.
А потом мальчишка повторил трюк, виденный им в каком-то боевичке. Он приподнял
вазу и с силой шарахнул ею об угол койки. Осколки брызнули по всей каюте. Пока
на шум прибежали, Антон успел спрятать острый осколок стекла, размером с ладонь,
под матрац.
Два орла, «одинаковых с лица», с крючковатыми носами, молча собрали остатки
пиршества; один треснул по затылку, уходя, скорей для порядка, чем со зла.
Антошка остался один, лег на кровать, немного поплакал, а как же без этого.
Потом вынул осколок, рассмотрел, перепрятал под подушку.
Пошевелил затекшими от веревок руками, да и спать завалился. Не отошел еще от
эфира, видать.

* * *

А вот Игорю не только не спалось, наоборот даже. Он подошел к двери, с силой
стукнул пару раз ботинком, проверяя на прочность. «Че нада? – тут же раздалось
снаружи. – Будешь шуметь, ваще свяжем на хер! Глохни, падла!»
Игорь отошел, прогулялся по периметру комнатенки, поковырял ногой доски в полу,
вдруг с гнильцой окажутся. Но пол был сделан добротно, стены крепкие, у выхода
бойцы Свища толкутся. «Куды хрестьянину податься?» Лег Игорь и стал потихоньку
проволочку с матраса откручивать, насколько руки скованые дотягиваются. Виду
старался не показывать, знал, что присматривают. Получалось плохо, сталь почти
не гнулась, зазубрины острые царапали пальцы до крови. А сколько у него
оставалось времени, было неизвестно.

* * *

То ли во сне, то ли сквозь дрему, почудилось Антошке, что входил кто-то в каюту,
смотрел на него, цокал языком, по ноге погладил ладонью теплой, тяжелой,
перстнем царапнув. Но трудно было глаза открыть, глянуть, сон не давал.
Только когда стемнело немного, проснулся Антон. Головой мотнул, Морфея прогоняя;
сел, достал осколок свой. Осторожно попробовал веревки перерезать. Минут с
десять ушло, пока распалась петля. Антошка растер посиневшие уже ладони и
услышал, как к двери подходит кто-то, за ручку тянет.
Набросил мальчик остатки веревки обратно на руки, лег, глаза прикрыл, из-под век
смотрит.
Вошел мужчина, плотно сбитый, с большим пивным животом. Узкие прорези
монгольских глаз смотрели на мальчишку.
Из - за спины гостя выглядывал маленький лысый дядька, что заходил уже утром.
«Вот, Султан Рахметович, это и есть тот мальчик. – с подобострастной улыбкой
сказал он. – Что прикажете делать?»
«Вижу, вижу. – добродушно сказал хозяин. – Я заходил уже. А что делать... Через
пару часов в «нейтралку» выйдем, там я им и займусь. А пока следите, чтоб не
сбежал, да накормить не забудьте, мне он довольным нужен.»
Мальчик остался один. Обещание заняться им показалось Антошке каким-то зловещим
и сулило мало приятного.
На столе снова оказался поднос с фруктами, но не до еды сейчас. Ждет Антошка
чего-то неизвестного, а чего и сам не знает.
А хозяин яхты, Султан Рахметович, уже известный читателю, не утерпел. И получаса
не прошло, как он обратно вернулся, в каюту к мальчику.
Щелкнул задвижкой.
Смотрит на него Антон, глаз не сводит, от страха сжался весь. А Султан
надвигается медленно, упорно. Улыбка застыла на лице, ненастоящая, словно маска
гипсовая. А глаза маслянистой похотью подернулись. Антошка хорошо такие глаза
знает, и что ждет его, теперь тоже понял. Но не зря ведь говорят: «Не загоняй
зайчонка в угол, он во льва превращается.»
Только протянул к нему Султан ладонь, от пота влажную; только наклонился,
перегаром обдав, как схватил Антошка осколок и вонзил его, изо всех сил своих
прямо в шею мужику. Попал, очевидно, прямо в артерию – не успел даже крикнуть
Султан, только захрипел страшно, да навалился на мальчишку всей тушей, в
судороге забившись. Кровь хлестала, заливая постель, на лицо, на руки Антошке
попадая. Поднапрягся мальчик, сталкивая с себя тяжелое, безвольное тело. Как
смог, стер с себя кровь простынями да полотенцем. Подошел к двери, прислушался.
Услыхал глухое сопение невдалеке – охранник хозяина ждет, не отходит.
Что делать? Вот-вот спохватятся. Огляделся Антон. Нет, не спрячешься в каюте.
Подошел к иллюминатору, открыл, выглянул осторожно. Никого не видно, можно
рискнуть. Подтянулся на руках, скользнул в круглое отверстие, протиснулся и на
нижнюю палубу свалился, благо, невысоко.
Луна ярко освещала все вокруг. Притаился мальчик, видит – лежит стопка жилетов
спасательных, полдюжины. Взял один, одел на себя. А второй в руках держит –
придумал кое-что, но подождать надо, когда шум поднимется.
А ждать и не пришлось почти. Слышит, забегали по палубе, крик поднялся, ищут уже.
Антон второй жилет взял да и за борт кинул. «Вон он где! К берегу плывет!» и
очереди автоматные возле пояса фонтанчиками прошлись.
Лежит на палубе парусина, большой рулон. Антошка между складками укрылся, лежит,
не дышит. А что делать-то, до берега плыть? Так он не дельфин. Если уловка его с
жилетом не пройдет, то найдут его, к гадалкам не ходить, вопрос времени только.
Помощь пришла совершенно неожиданно. По левому борту яхты раздалась вдруг
стрельба, хлопки пуль по обшивке, звон стекла, крики раненых.
Потом все стихло. И увидел Антошка, как наклонился над ним кто-то в камуфляже и
черной полумаске, с «калашом» на плече. Дернулся было Антошка, бежать хотел. Но
мужчина заговорил с ним, успокоил, взял на руки и отнес на катер, что у яхты
пришвартован был. В катере десяток бойцов, тоже в зеленой пятнистой форме, с
автоматами. Глянул Антошка наверх, а там бандиты валяются, кого где пуля достала.
Лунный луч тускло блеснул на лысине маленького тощего человечка, лежавшего на
палубе в неестественной, неживой позе. Откуда было знать мальчишке, ЧТО готовил
ему этот человек по кличке Череп, какая участь была уготована Антошке... Вжался
мальчик лицом в рукав мужику. И не хочет Антон, а слезы сами собой льются, и не
верит, что закончилось все.
Только вот, закончилось ли?..

* * *

Всю ночь Игорь не спал, прислушивался к каждому шороху за дверью, ждал, когда же
за ним придут. Проволочку он все-таки отломил, но толку не было. Сколько ни
ковырял в наручниках, заветного щелчка не было слышно. Да и руки были скованы за
спиной, не разгонишься.
Под утро глаза стали слипаться, Игорь задремал.
С постели его сбросили сильные удары в дверь. Она сорвалась с петель и упала под
ноги вбежавшим спецназовцам. То есть, это потом Игорь узнал, кто были его
спасители. А тогда он не успел ничего сообразить, между мощными мужиками в форме
проскользнула маленькая фигурка и бросилась ему на шею. Антошка целовал колючие
небритые щеки Игоря, повторяя без счету: «Живой, живой...» А взрослые мужики,
наверняка повидавшие многое на своем веку, стояли вокруг, смотрели, молчали...
Наконец один из них, очевидно, старший, кашлянул, поднял Антошку, придерживая
его за плечи, отвел в сторонку.
Сняли наручники. Игорь встал, все направились к выходу.
Антон пристроился рядом с Игорем, не отпуская его от себя ни на секунду.
Старший группы пригласил Игоря с мальчиком наверх, в кабинет Свища. Как Игорь и
догадывался, в плену его держали в подвале особняка шефа.
Свищ представлял собой жалкое зрелище. Лицо напоминало сине-зеленый перезрелый
баклажан, дорогой костюм походил на пыльную тряпку. Он сидел на стуле, по бокам
его охраняли двое спецназовцев. А за его столом, на его любимом кресле
расположился банкир Павел Григорьевич Игнатьев.
Он радушно пригласил Игоря присесть, налил ему коньяк. Свищ только скрежетнул
зубами, глядя как по-хозяйски ведет себя Игнатьев.
Павел Григорьевич рассказал Игорю и Антошке, какие события произошли в их
отсутствие.
Когда Игорь сообщил банкиру о Султане, Павел Григорьевич подключил свои широкие
связи, узнал, что яхта Султана ушла в море по направлению к Турции. Отряд
спецназа неофициально, по устной договоренности, перехватил яхту. Конечно, бой
совершенно не планировался, но бандиты оказали сильнейшее сопротивление. Что
оставалось делать, только перестрелять всех.
Так был спасен Антошка.
Потом все те же спецназовцы нагрянули к Свищу, о котором Игорь тоже рассказал
банкиру.
Конечно же, Свищ был пониже рангом, чем Султан. С ним долго не церемонились,
обошлось даже без стрельбы.
Так освободили Игоря.
А дальше был «хэппи энд», как в большинстве голливудских фильмов.

В благодарность за помощь Павел Григорьевич устроил Игоря в самую престижную
охранную фирму, в которой и сам набирал секьюрити, помог приобрести квартиру из
городского фонда. С Антошкой вообще все вышло замечательно: уже через полтора
месяца были собраны все необходимые документы на опекунство, оформили в школу.

А на зимние каникулы Игорь с Антошкой отправились в Италию...

©Кирилл

страница 1 2

© COPYRIGHT 2008 ALL RIGHT RESERVED BL-LIT

 
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   

 
гостевая
ссылки
обратная связь
блог