ЧАСТЬ I

В "8-Б" классе стоял привычный гул. Девочки шушукались, показывая друг другу "валентинки", и хвалили на все лады каждая свою. Разноцветные открытки переходили из рук в руки, и тщательно осматривались, ничто не могло скрыться от взглядов подруг. Над неумелыми стихами хихикали, пытаясь угадать, кто из мальчишек был автором. Но не у всех хватало смелости подписать свое творение, даже почерк намеренно изменяли, а "валентинку" скрытно подбрасывали в парту или портфель.

Мальчишки делали вид, что им совершенно безразлично, над кем потешаются или кого хвалят девчонки. Рассевшись по местам, болтали о своем: о спорте, о кино, и, конечно, о них, о подружках. Чаще - воображаемых.
За три минуты до звонка в класс, запыхавшись, вбежал Виталька Щуров. Он мельком бросил взгляд на весь класс сразу, пробрался за свою парту и сел. Но, едва отдышавшись, быстро вскочил, расстегнул портфель и осторожно вынул за длинный стебель красивую розу.
- Ух ты, - восхищенно протянула соседка по парте Светка Борщова и, наивно хлопая ресницами, спросила: - Это мне?
Виталик отрицательно мотнул головой, расправил смявшиеся лепестки нежно-кремового оттенка.
- А кому? - слегка обиженно, но с еще большим любопытством, снова спросила Светка.
Не тратя на соседку времени, Виталик глубоко вздохнул. Он торопился сделать то, что задумал, пока не вошла учительница. До звонка оставались считанные минуты.
Еще не поздно было все переиграть, сунуть цветок Светке... Но в голове мальчика заезженной пластинкой звенел заученный наизусть план. На негнущихся ногах Виталька пошел по классу.
Он обошел свой ряд, подошел к учительскому столу, но не задержался и там.
Гул стих, на розу и на ее обладателя уставились тридцать пар глаз.
- Оп-па, гляньте, - хмыкнул со второй парты Стаська Дупель. Такие обычно сидят на "камчатке", но Стаську подвело зрение, и он был вынужден маячить перед глазами учителей, смиряя свой неуемный характер. - Девчонки, готовьтесь. Щур ищет свою принцессу!

Торжественность момента убивали хихиканье и перешептывание, но Виталик не обращал ни на кого внимание. Его глаза были устремлены на пятую парту среднего ряда.
- Это тебе, - промямлил мальчик, встав напротив того, о ком грезил ночами.
На что он рассчитывал? Что Сережка Краснов радостно схватит розу, и кинется обниматься?!
Да, в мечтах происходило именно это. Но сейчас, наяву...
Сережка медленно вылезал из-за парты, розовея от смущения и бледнея от злости.
- Ты что, больной?! - выдавил он. - Вали отсюда к черту!
Виталик растерянно сжимал розу, не чувствуя, как шип впился в большой палец.
- Но... Сегодня же это... День... Валентинов день, - запинаясь, говорил он. - И вот.. Тебе...
Сережке надоело слушать бессвязный бред. Он ухватил Витальку за плечи, резко развернул и толкнул в проход, сразу придав ускорение. Виталик пробежал по инерции несколько шагов и обернулся.
- Зачем ты так, - дрожащими губами выдавил он, положил розу, не глядя, на учительский стол.
И медленно пошел прочь из класса, не замечая вошедшую Зинаиду Матвеевну.
- Щуров, ты куда? - удивилась она. - Уже второй звонок был! Садись на место.
Но Виталик ее не видел, и не слышал. Он только на миг задержался в дверях, пристально посмотрел на Сережку. И вышел из класса, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Сережка слушал, что со смехом твердил ему на ухо дружок по парте Владька. Слушал, но не слышал. Виталькин взгляд показался Сергею странным. Настолько странным, что заныла челюсть, будто кто-то двинул в нее кулаком.
Не выдержав, Сергей вскочил и, промчавшись мимо учительницы, вылетел за дверь.
- Да что с вами такое сегодня?! - воскликнула возмущенно она в спину ученику. Ответа она не получила, и раздраженно повернулась к классу. Впрочем, ее лицо тут же смягчилось, едва учительница заметила розу на столе. Невольно улыбнувшись, Зинаида Матвеевна взяла цветок и спросила: - Это мне? Ох, спасибо. Впрочем, начнем урок. А со Щуровым и Красновым я позже поговорю.

Пустой коридор эхом отозвался на стук закрывшейся двери, и Сергей остановился на мгновение. Щурова не было ни слышно, ни видно. Интуиция или шестое чувство повели Сергея не вниз, к раздевалкам, что было бы логичнее, а наверх - на четвертый этаж.

Там была лестница на чердак. Он был постоянно на замке, зато сама лестница была предоставлена в полное распоряжение старшеклассникам. Особенно зимой и осенью, когда совсем не хочется выбегать на холод покурить, а в туалете могут застукать. Лестница была подарком - сюда редко поднимались учителя.

По наитию Сережка помчался именно сюда.
Лестничная площадка, огороженная невысоким крашеным парапетом, сейчас была пуста - народ собирался на переменах.

- Придурок! - громко крикнул Сергей, увидев, что добежать не успевает: Виталик уже закинул ногу на железный заборчик.

Задумал Виталька полную чушь - сигануть в пустой пролет и долететь без помех до первого этажа, где и свернуть себе шею или разбить голову о бетонный пол.
Архитектор не мог даже представить, что такая мысль придет в голову кому-то из учеников...


В углу стояла консервная банка с одиноким погасшим окурком, рядом чья-то забытая тетрадь.
Звонкий крик мальчика остановил.
- Ты идиот? - спрашивал на ходу Сережка, поднимаясь по лестнице и не сводя глаз с бледного лица одноклассника.
- Нет, - пробормотал Виталик и перебросил вторую ногу. Теперь он стоял, держась обеими руками за заборчик. - Зачем мне такая жизнь, все равно тебе пофиг...

Сережка лихорадочно подбирал слова, он был готов обещать все, что угодно, лишь бы этот псих перелез обратно.
- Виталик, ну чего ты хочешь? - слащаво ласково спросил Сережка, приближаясь к площадке. Под ногу попала консервная банка с одиноким окурком, мальчик сдвинул ее, и банка медленно, будто в кино, покатилась к краю. Потом полетела вниз.
Оба мальчика следили за ее полетом несколько секунд, пока не раздался глухой стук, отдавшийся эхом.
- Я просто тебя люблю, - мрачно сказал Виталик, с трудом отрывая взгляд от глубокого "колодца". - Давно, еще с пятого класса, когда нас перевели в эту школу. Сегодня вот захотел тебе подарок... сделать. А ты меня послал. Живи теперь, а я...

Повисла страшная пауза, но он все еще не решался разжать руки. Только Сергей не терял голову и медленно, по чуть-чуть, подбирался все ближе и ближе. Последним рывком он прыгнул к Витальке, ухватил за пояс и воротник, перегнул на себя.
- Отпускай, - прошипел Сережка.

Немного посопротивлявшись, Виталик всхлипнул, обмяк и перекатился обратно, падая на Сережку. Конечно, тот не стал вытирать слезки неудачнику, а влепил хорошую затрещину, окончательно приводя в чувство и его, и себя. Виталик ухватился за щеку.
- Еще раз захочешь сделать такую хрень, иди ко мне. Я сам тебя прибью, - зло сверкая глазами и тяжело дыша, процедил Сережка.
- Я же... - начал было Виталик, вскинув мокрые глаза, но Сергей оборвал его.
- В класс бегом! И выбрось эту дурь из головы. Хочешь, чтобы надо мной вся школа ржала?!
- Нет, - потрясенно ответил Виталик, - ты что... Не хочу. Но... Я, правда, для тебя все сделаю. Все-все, только не прогоняй!
- Вот навязался, - проворчал Сергей, развернул Витальку, стукнул между лопаток и погнал в класс.

Все обернулись на дверь, как по команде, едва мальчишки показались на пороге.
- И где же вы были? - иронично спросила учительница.
- У Щурова голова разболелась, в медпункт ходили. Я проводил, - спокойно ответил Сережка, на ходу придумав легенду.
- Ну... Ладно, садитесь, - разочарованно сказала учительница. Она заготовила длинную речь о дисциплине, но Сережкино спокойствие охладило ее пыл. Да и роза на столе, "подаренная" классом, все еще трепетала тонкими лепестками.

Виталик сел на парту, опустил голову. Сзади он слышал короткие смешки и взрывы приглушенного хохота. Мальчик не реагировал, он был словно в тумане. Слова учительницы еле пробивались в сознание, почти не задерживаясь там. Перед собой он видел расплывшееся темное пятно классной доски.

От резкого и неожиданного звонка Виталик втянул голову в плечи, и он был прав - едва учительница вышла, вокруг него собралась толпа. Девочки пытались ехидничать, но их шутки казались невинными по сравнению с теми, что сыпались на голову Витальки от мальчишек.
Конечно, вспомнили и педиков, и гомиков, и советовали нарядиться в платье.
Сережка стоял в сторонке, помалкивал, но его уши пылали, ведь многое он принимал и на свой счет.
Виталик сидел ровно, казалось, что он глух к насмешкам. Только играющие скулы показывали, что он все слышит и чувствует.
- И чё, правда так и сказал? Будет делать все, что прикажешь? - со смехом спросил Женька Литовченко.
Из этой фразы Виталик понял, что Сережка поделился с друзьями. Стало горько на душе. Мальчик вздохнул.
А Сергей всё молчал, будто воды в рот набрал. Только кивнул в ответ.
- Ну так чё! Давай, прикажи ему, - хохотнул, не унимаясь, Женька.
- Что приказать? - вяло спросил Сережка.
- Откуда я знаю. Пусть подпрыгнет.
Вокруг замерли с веселым интересом. Виталик посмотрел Сережке в глаза долгим усталым взглядом.
А что тому оставалось делать? Сергей едва заметно кивнул.
Виталик медленно выполз из-за парты, постоял секунду и... подпрыгнул.
Класс выдохнул, мальчишки заржали.
- Вот тебе повезло, Серый, - хлопнул Сережку по плечу Стас Дорошенко. - Давай, не жмись, пусть еще чего-нибудь сделает.
- Пусть штаны снимет! - звонко предложил кто-то из-за спин.

Затею дружно одобрили, и Сережка, все больше подчиняясь возбужденной толпе, снова кивнул.
Виталик низко опустил голову и затеребил пряжку пояса, надеясь в душе, что Сергей прекратит эту нелепую и стыдную игру. Но Сережка молчал, а класс снова притих.
Расстегнув пояс, Виталик занялся пуговицами. Через полминуты штаны сползли до колен, показав цветастые трусы.
Девочки, которых никто не догадался вытолкнуть в коридор, захихикали.
- И трусы! - требовательно скомандовал невидимка. Виталик не смог определить по голосу, кто это был.
Влажные глаза посмотрели на Сережку снова - неужели согласится?!
Увы... Сергей с кривой застывшей усмешкой шевельнул губами, сглотнул и молча кивнул.
У Виталика все оборвалось внутри, но внешне он не дрогнул. Взявшись обеими руками за резинку, медленно потянул трусы вниз.
Кто-то присвистнул, а стоявший за спиной Стас ловко задрал Виталькину рубашку до самой шеи, выставив напоказ щуплое голое тело.
Виталик был ни жив ни мертв, время застыло.
- Пацаны, у него встает! - с искренним удивлением показал пальцем на Витальку Женька.
- Охренеть, ему нравится, - так же пораженно прокомментировал Стас. - Ну точно, педик.

Не меньше был удивлен и сам Виталик. Он глядел вниз, как его тонкий стручок оживал и задирал беспечно головку, уставившись на зрителей темным глазком.
Девчонки отворачивались, но поглядывали искоса. Мальчишки скалились, но смотреть в упор решался не каждый.

- Ну, хватит! - очнулся вдруг Сергей. - Щас училка зайдет, одевайся, придурок!
Виталик засуетился, подтянул трусы, затолкал в них "предателя". Надел штаны...
Словно в театре в конце представления, зазвенел звонок с перемены, про которую все забыли.
- Блин, физика сейчас, я прочитать не успел! - спохватился вдруг Стас и убежал за свою парту.
Придя в чувство, так же быстро разошелся прочий народ.
Переменка прошла весело, и это было только начало дня.

Весь урок Виталик слышал за спиной оживленное шушуканье - наверное, мальчишки изобретали новые способы поразвлечься.
- Ты что, совсем дурак? - спросила, двинув острым локтем, соседка. - Они же над тобой издеваются! Ты зачем терпишь?!
Виталик задумчиво погрыз кончик карандаша и ответил вполголоса:
- Я его люблю, Сережку... Ну и все. А за любовь надо страдать.
- Кто тебе это сказал?! - возмутилась Светка. - Любовь это радость!
Виталик пожал плечами.
- Ты просто еще не влюблялась.
- Сто раз, - фыркнула Светка.
- По настоящему, - добавил Виталик, и Светка смущенно отвернулась.
Виталик снисходительно и грустно улыбнулся, залистал учебник.
Что тут еще скажешь?..

Едва началась переменка, Витальку взяли в оборот и стали испытывать на нем придуманные на уроке "шутки".
Сначала, с молчаливого согласия Сережки, отправили мальчика к десятиклассникам за сигаретами. Виталик получил шелбан и был отправлен обратно. Во второй раз он тоже вернулся ни с чем, потирая лоб.
А на третий старшеклассники просекли, что дело нечисто, и Витальке сказали, поднеся к носу тяжелый кулак:
- Еще раз сунешься, заставлю скурить всю пачку.
С застенчивой улыбкой Виталик вернулся к нетерпеливо топчущимся неподалеку одноклассникам и развел руками.
- Хватит дурью маяться, - буркнул Сережка, но его никто уже не слушал - веселье было в самом разгаре.

- Видишь Ленку Воропаеву? - спросил Виталика Женька. - Иди и задери ей юбку.

Виталик сделал круглые глаза.
Лена Воропаева, тоже десятиклассница, считалась признанной красавицей всей школы. И задрать ей юбку было верхом наглости.
С робкой надеждой Виталик взглянул на Сережку и обомлел. На Сережкином лице проявился азарт исследователя. Ему тоже стало интересно, до каких границ дойдет странная и ненормальная Виталькина любовь. В какую яму он готов запихнуть себя ради "любимого"...
- Двигай, - сказал Сережка и сощурился.

Виталик втянул голову в плечи и поперся на ватных ногах к месту новой сцены спектакля.

Ленка ничего не подозревала. Она болтала с подружками, наматывая на палец белокурый локон, и время от времени проверяя, смотрят ли на нее с прежним обожанием поклонники.
От маленького невзрачного восьмиклашки она не ждала подвоха.
Виталик подошел совсем близко, и вдруг протянув руку, задрал и без того короткую юбку.
Сверкнули на миг белые трусики, Ленка завизжала и огрела наглеца хлесткой пощечиной.
Этого было мало, и мальчишку окружили старшеклассники. Отвешивая тумаки, они никак не могли успокоиться от покушения на кумира, и Витальку спасла только проходившая мимо историчка.

Теперь Виталик растирал не только ушибленный щелбанами лоб, но и намятые уши, и бока.
Сережка, встречая, покачал укоризненно головой.
- Сам напросился, - проворчал он. - Не выбили еще из тебя дурь?
Виталик робко улыбнулся. Казалось, ему нравится приносить себя в жертву, но что на самом деле творилось в его коротко стриженой голове?
На самом деле он терпеливо ждал, когда Сергей оценит и поймет, поймет и примет, наконец, любовь...

Но пришла последняя перемена в этот день, а Сережка все еще "не понимал". Напротив, он с готовностью принял новую Женькину затею.
Женька еще на уроке выпросил у девчонок чистую "валентинку" и написал в нее стишки, очень далекие от литературных.
Мальчишки от такого "творчества" обалдели, а Женька невозмутимо отдал открытку Виталику и велел:
- Отдай завучу.
- Жека, не перебор? - с сомнением спросил Сережка.
- Да ну... Что ему будет? Не расстреляют же, - беспечно отмахнулся Женька.

И Виталик на негнущихся ногах поплелся в учительскую.
Там он встретил строгую и неприступную Зинаиду Васильевну, перед которой трепетала вся школа, от учеников до учителей.

- Что тебе, Щуров? - спросила она, отрываясь от вороха классных журналов.
- Вот... - хрипло бормотнул Виталик, протягивая дрожащей рукой розовую открытку.
Завуч автоматически взяла ее, прочитала и подняла возмущенные глаза, скрытые за круглыми стеклами очков.
- Щуров, ты не заболел? - спросила она. - Это переходит все границы! Завтра же ко мне с родителями. А это я покажу твоему отцу, пусть порадуется за поэта. Лучше бы тройку по русскому исправил, Пушкин доморощенный!

Виталик стремглав вылетел из учительской, разгоряченный, с испариной на лбу и румянцем на щеках.
- Ну, ну что?! - обступили его мальчишки.
- Ничего... Отдал. Завтра с родителями...
- Обойдется, - заявил Женька. - Ничего тебе не будет. Скажешь, что шутка.

Сережка смотрел странными глазами - в них были проблески сочувствия, но мальчик тщательно их скрывал даже от себя самого.

Едва дождавшись конца уроков, мальчишки плотной толпой снова окружили Витальку - никому не хотелось расставаться с такой интересной игрушкой.
- Он у тебя прямо дрессированный, - со смехом говорил Стас. - Ошейника не хватает!
- Да, точно! Ты ему будку сделай, и корми получше, - добавлял, заходясь от хохота, Женька.

Сережка вяло отмахивался.
- Да ну вас... Что вы ржете? У него крыша поехала...
- У педиков всегда крыша едет, - авторитетно заявил Влад Шурко. Он один не смеялся, смотрел, презрительно оттопырив губу. - Смотри, Серый, такая дружба тебе в западло...

Виталик мотнул головой, подкинул сумку повыше на плечо. Он старательно делал вид, что его это не касается, и говорят совсем про другого Виталика.
В раздевалке он быстро накинул пальто, переобулся. На улице, шаркая сапогами по снегу, он понуро шел впереди всех, не смея оглянуться.
- Серый, чо за дела?! - возмущенно выкрикнул Жека. - Твоя собачка совсем от рук отбилась! Чего она твой портфель не несет? Щур, а ну сюда иди!

Виталька остановился, но бежать обратно не собирался - он, как мог, сохранял остатки гордости, решив про себя, что подчиняться будет только одному Сережке.
Женька отобрал у Краснова портфель и протянул Витальке.
- Держи и тащи.
И снова молчаливый кивок Краснова решил Виталькину участь. Портфель был не тяжелый, зато на сердце лежала куда бОльшая тяжесть...

Сережкин дом был совсем рядом с домом Виталика, они иногда даже шли в школу вместе, когда встречались по дороге.
Сейчас ноги сами понесли Витальку к дому Краснова.
- О, хорошая собачка! Сама к дому хозяина бежит, - захохотал Стаська Дупель.
Морозное февральское солнце равнодушно светило сквозь дымку, смотрело вниз, где копошились эти странные маленькие двуногие создания.
А созданиям было скучно просто идти домой, им хотелось развлечений.
- Серый, собака у тебя неправильная, - широко улыбаясь, сказал Стас. - Она должна на четырех лапах бежать.
- И портфель в зубах нести! - тут же подхватил Женька, поймав Стаськину мысль.

Виталька отчетливо скрипнул зубами. Хотелось бросить Сережкин портфель им под ноги и ускорить шаг, но... еще больше хотелось, чтобы Сергей за него вступился. А он молчал. Молчал!
И Виталик, тяжело вздохнув, опустился на четвереньки. Стылая земля холодом обожгла голые ладони (говорила мама взять перчатки, да кто же слушает полезные советы?). Твердую пластиковую ручку портфеля мальчик зажал зубами и под дружный гогот пополз вперед, выгнув спину.
Сзади подгоняли изредка пинками, а как тут не подгонять, если мишень удобно выпячена!
- Бесхвостая собака! Надо ей хвост приделать! - не унимался Женька. Он отбежал в сторону от тропинки, сломал ветку с куста и, подняв край Виталькиного пальто, сунул ее в штаны, и выкрикнул, довольный результатом: - Во! Другое дело!
- Тузик! Тузик! Шарик! Фас! - со всех сторон раздавались команды расшалившихся одноклассников.
Виталик жевал ручку портфеля, задирая голову, чтобы не волочь его по снегу. До дома было еще далеко, а колени и руки уже превратились в деревяшки.
Неизвестно, сколько еще он протянул бы, но тело решило этот вопрос само. Мальчик вдруг неловко рухнул на снег и завалился на бок.
Мальчишки мгновенно затихли, сгрудились вокруг.
- Чего это с ним? Слышь, Щур, хорош прикалываться! Вставай давай! - сказал Владька и тронул ногой лежащего без движения Виталика.
К общему испугу серо-белый снег под его щекой вдруг приобрел темно вишневую окраску.
- Ох ты, черт... Кровь... - растерянно пробормотал Женька. - Пацаны, валим отсюда...

И первым рванул в сторону, не дожидаясь друзей. Не прошло и полминуты, а возле Витальки остался только один мальчик. Он опустился на колени и неловко потряс за плечо.
- Виталька... Ну, ты чего? Вставай! - холодными губами бормотал Сережка, но Щуров его не слышал.
На их счастье, появились взрослые, и Сережка упросил отнести мальчика домой.

Виталькина мама, увидев сына, взволнованно указала на диван, схватилась за телефон. Сережка услышал незнакомое и от того страшное слово "рецидив".
- Ты ведь из его класса? - спросила мама, мельком взглянув на Сергея. - Иди домой. Тут сейчас не до тебя будет, я "скорую" вызвала. Спасибо, что помог довести Виталика. И вам спасибо.

Это уже относилось к мужчине, донесшем Витальку до квартиры на руках.
И Сергей, и этот незнакомый мужчина вышли в коридор.
- Да-а, вот дела... - протянул мужчина, качая головой. - Дружок твой...
- Что? - спросил, внутренне напрягшись, Сергей.
- Да чего уж... Не жилец. Слышал, что его мама по телефону говорила-то?
- Ну, слышал. И что?
Мужчина внимательно посмотрел на взъерошенного мальчишку, откашлялся и быстро пошел прочь, не сказав больше ничего.

Сергей смотрел на его черное пальто, пока оно не исчезло за углом дома. Что случилось с Виталькой, он так и не понял. Но одно было ясно - за Щуровым пришла беда.

ЧАСТЬ II

Утро следующего дня было серым, безжизненным. Солнце укутывала плотная дымка, почти не давая пробиться лучам. Так было обычно перед снегопадом.
Сережка шел в школу, и на небо не глазел. Он смотрел себе под ноги, а сердце колотилось, громко отдаваясь пульсом в ушах. Вот темное пятно, тут лежал Виталька... Пятно поблекло, расползлось по земляным комьям, едва тронутым инеем. Сережка быстрым шагом промчался вперед и, не оглядываясь, направился в школу.

Класс был полон. Перед уроками привычная суета, одноклассники рассаживались по местам, сонно переговариваясь. Только рядом со Светкой Борщовой пусто. У Сережки заныло внутри, перехватило горло. Нет Витальки... Нет его... Нет...
Вошел Павел Степанович, историк. Урок начался с переклички.
- Так, все на месте, - удовлетворенно сказал он. - Только Щурова нет. Так что с ним?
Компания, которая была в курсе, молчала, делая вид, что ни при чем. Сережка тоже пока помалкивал. Остальным и подавно было все равно.
- Ясно. Ладно, спрошу в учительской. Литовченко, что было задано? Иди к доске.

Сережка в пол уха слушал, как Женька запинается у доски, и пытался разобраться, что происходит. Виталька заболел, это ясно. Но насколько все серьезно? Кровь из носа - подумаешь. Самому Сережке несколько раз разбивали нос, и ничего. Поболит немного и пройдет через час-другой.
Но почему Сережкина мама была так испуганна? Странно, очень странно...

На третьем уроке немного прояснилось: классная сообщила, что Щуров в больнице. Сережка закрыл глаза, будто темнота могла спрятать его от тревожных мыслей.
На перемене Сережка подошел к своим друзьям.
- Что, довольны? - мрачно спросил он. - Довели человека. Кто вас просил?!
- А мы тут при чем? - удивленно поднял брови Женька. - Он тебя слушался, ты командовал.
- Серый, теперь на нас все повесить хочешь? - недовольно встрял Стаська Дупель. - Это в тебя педик втюрился.
Влад Шурко сощурился, цыкнул сквозь зубы, и спросил вкрадчиво:
- А может, ты и сам такой?
У Сережки полыхнули щеки и, ни секунды не раздумывая, он врезал Владу сбоку в челюсть. Влад не стал скулить, дал сдачи. Мальчишки сцепились, повалились на пол.
Драка всегда дело интересное, их мигом окружили и свои, и из других классов. Победителя не оказалось - через минуту обоих увели к директору.

Директор, решив, что для мальчишек драки обычное дело, ограничился трехминутной речью о дисциплине, и отправил их доучиваться.
А в классе Сережка, демонстративно собрав портфель, переселился за парту Виталика... Светка покосилась на него, но не стала ничего говорить - Сережка ее вполне устраивал, как сосед по парте.
Урок давно начался, но Сергей никак не мог сосредоточиться.
"Что с ним такое? Что это было вообще? Его же не били... Дурость какая-то..." - думал он, рисуя в тетради что-то бесформенное. Вдруг, резко оттолкнув тетрадь, вскочил и спросил взволнованно:
- Ольга Сергеевна! Можно мне в медпункт? Голова разболелась...

Учительница, молодая девушка, только пришедшая из института, с сочувствием посмотрела на мальчика, и конечно, разрешила.
- Иди... У вас еще два урока? Ну, попроси медсестру домой тебя отпустить.
Сережка, побросав с парты все вещи в портфель, быстрым шагом вышел за дверь, даже не оглянувшись.
Он пробежал по пустым лестницам, заскочил в раздевалку и, ухватив куртку, вылетел на улицу. Охранник крикнул ему что-то вслед, но мальчик и не думал останавливаться.
Бегом, бегом... Поскальзываясь, падая, и быстро вставая на ноги, он бежал к Витальке домой.

- Здрасьте... - выдохнул он, когда дверь открыла Виталькина мама, к счастью оказавшаяся дома.
- Здравствуй. Проходи, - безучастно ответила она, пропуская мальчика в квартиру.
Сережка принялся стаскивать запорошенные снегом сапоги, но Татьяна Васильевна махнула рукой:
- Брось, не надо... Заходи так. Ты что-то хотел?
- Да! То есть, это... - замялся Сережка, заробев вдруг. - Виталик... Он в больнице?
- В больнице. Вчера увезли, ты же знаешь.
- А в какой? К нему можно?

Татьяна Васильевна несколько секунд отрешенно молчала. У нее были красные глаза, осунувшееся лицо...
- Пока нельзя. Как тебя зовут? Я что-то забыла...
- Сергей... Краснов. Мы в одном классе...
- Да, я знаю. Нельзя к нему, Сережа. Нельзя.

Она коротко вздохнула, глаза заблестели. Отвернувшись, закрыла лицо рукой, и Сережка увидел, как ее плечи мелко затряслись.
- Ну... Ну это... В какой он больнице? - растерявшись, спросил мальчик. Он не знал, как успокаивать плачущих женщин, возрастом еще не вышел.

- В институте гематологии. Это на Старгородской улице. Но тебя все равно не пустят. Приходи через два часа, я буду ехать к Виталику.
- Я приду! - воскликнул Сережка и заторопился домой. Находиться в этой полутемной квартире он не мог физически, здесь давили даже стены.

Впрочем, и дома он задержался ненадолго - только пообедал да переоделся.
- Быстро ты, - сказала Виталькина мама, - я и собраться не успела. Посиди, подожди. Куртку сними, спаришься.

Сережка послушно стянул куртку и сел на диван. Прошло несколько минут, он не успел заскучать.
- Пойдем, - позвала его мама Виталика.
До института доехали на автобусе. Сережка был молчалив и сосредоточен.
- Вам на второй этаж, - сказала медсестра, к которой обратилась Виталькина мама.
По широким лестницам Сережка ступал осторожно, с трепетом в душе. Ему не нравилась холодность белых стен, безжизненный мерцающий свет ламп, горящих средь бела дня.
"Угораздило же Витальку..." - думал мальчик, проскальзывая в стеклянные двери, раскрывающиеся сами собой.
На входе в блок радиологии им выдали халаты, бахилы и шапочки. Сережка натянул на ноги голубые невесомые бахилы, на голову - шапочку того же цвета и материала. Верхнюю одежду заставили оставить тут же, в раздевалке.
Вышедший навстречу молодой врач, удивительно несолидной внешности.
- Пять минут, не больше, - сказал он. - Он слишком слаб. Мы начали подготовку к терапии, но сразу после приступа нельзя. Хотя бы сутки подождем.

Виталькина мама кивнула, а Сережка снова ничего не понял. Он даже не знал, как называется Виталькина болезнь. Но расспрашивать не решился - он ведь здесь никто, могут и за дверь выставить.
Доктор повел их по узкому коридору. А по обеим сторонам - двери, двери, двери... На некоторых были номера, на других - надписи с непонятными названиями. Сережка шевелил губами, повторяя странные термины, вдыхал горьковатый больничный запах.
- Внутрь нельзя, там стерильность, - строго сказал доктор, и перед гостями открылась стеклянная стена.
Сережка сразу увидел Виталькино лицо, и уже не отрываясь смотрел на него, даже почти не обратив внимание на приборы, мерцающие зеленоватыми и красными огоньками.
Виталик был бледен, почти сливался с подушкой, на которой лежал. Губы иссиня-черного цвета, глаза впали.
У Сережки все сжалось внутри: и это всего за один день!
"Какие же мы сволочи..." - толкнулось в распаленном мозгу.

Внутрь и вправду не пустили, ни сережку, ни Виталькину маму. Постояв несколько минут, она отошла в сторону и стала вполголоса расспрашивать доктора.
Сережка остался один на один со спящим одноклассником. В этот момент Виталик и открыл глаза. Их взгляды пересеклись. У Сережки защемило в груди, он впервые почувствовал, где находится сердце.
- Ты, главное, поправляйся, - проговорил мальчик, будто Виталик мог его услышать. Но Виталька слабо шевельнул рукой, тонкая трубка капельницы заколыхалась.
Тронув Сережку за плечо, мама Виталика сказала:
- Пойдем... Нам уже пора. Завтра еще придешь. Если захочешь...
Сережка приложил к стеклу ладонь, улыбнулся через силу.
- Обязательно захочу, - твердо сказал он. - Я каждый день приходить буду.

* * *

И действительно, ровно в пять вечера на следующий день, Сергей был у подъезда института. Он ждал Виталькину маму.
- Давно мерзнешь? - спросил кто-то из-за спины.
Сергей вздрогнул, обернулся. Сверкая сквозь очки улыбчивыми глазами, на него смотрел вчерашний доктор.
- Не очень, - ответил Сережка. - Минут десять.
- Зашел бы внутрь, там хоть ветра нет. Нос отморозишь.

Погода была февральская - ветер мел по утоптанному снегу легкую поземку, Сережка поднял воротник, но это мало помогало.
- Сейчас мама Виталика подойдет, - сказал мальчик. - Мы договорились на пять часов.
- Понятно... - посерьезнел доктор. Он переложил портфель из одной руки в другую, подтянул перчатку и кивнул на прощание. - Ну, счастливо.

Сережка посмотрел ему вслед и вдруг спохватился - ведь это был шанс наконец все разузнать. В два прыжка догнав доктора, он торопливо спросил:
- А что с Виталиком? Чем он болен-то? И когда вылечится?
Доктор остановился. Обернувшись, удивленно спросил в свою очередь:
- А ты разве не знаешь? Мама твоего друга не рассказывала?
- Нет. Его только вчера увезли. А так он в школу нормально ходил.
- Хм... И не было кровотечений? Не было потери сознания?
- Не-а! - замотал головой Сережка. - За целый год ни разу.

К сожалению, и на этот раз Сережка не успел получить ответы на свои вопросы - подошла мама Виталика. Она-то на долгие разговоры была совсем не настроена, спешила к сыну.

Состояние Витальки ничуть не изменилось, как понял Сергей, подойдя к окну бокса. Рядом с кроватью суетились две медсестры. Одна сверяла показания приборов, другая что-то записывала.
- Опять не пустят? - спросил, снижая голос, Сергей.
- Опять... - вздохнула Виталькина мама. - Говорят, нестабильно пока. Ему любой микроб, любой вирус сейчас опасен. А февраль - это сплошной грипп и ОРЗ. Да ты сам знаешь. Наверное, полкласса дома сидят?

Сережка неуверенно кивнул. На уроках не было всего два-три человека, да и те - девчонки. Врачам виднее, не хотят рисковать.
Подошел молодой доктор, уже успевший переодеться в новенький белоснежный халат.
- Через час подойдет профессор Аршановский, - сказал он деловито. - Он еще не осматривал мальчика, но от него зависит курс лечения. Побеседуете с ним, ситуация прояснится.
- Да, Дмитрий Степанович, конечно, - безжизненным голосом ответила Виталькина мама.
- Что-то вы рано сдаетесь, - строго сказал доктор.
- Так ведь уже было все это два года назад... Вот, только-только стало налаживаться, и опять рецидив...
- Организм борется, хоть и слабый. Надо было укреплять. На спорт походил бы, что ли.

Сережка внутренне хмыкнул - Виталька даже на физре сидел на лавочке, а что говорить про секции? Эх, знать бы раньше! Погонял бы его Сережка по стадиону и по спортзалу... Но что теперь говорить, если Виталька лежит, уставившись в потолок, а на окно даже не взглянул ни разу. Может, не заметил?
Сережка подошел ближе, помахал рукой. К счастью, медсестры оставили мальчика в покое, и теперь Виталик мог разглядеть гостей без помех.
Да, так и есть, он приподнял голову, неуверенно улыбнулся - теперь можно увидеть улыбку, маску сменила тонкая трубочка.

Дмитрий Степанович говорил какие-то медицинские термины, Виталькина мама кивала, а Сережка, натянуто улыбаясь, махал рукой, как заведенный. Он старался показать однокласснику, что все просто замечательно, и на днях Виталик отправится домой. Только совесть не унималась, и грызла Сережкино сердце, как сухое печенье.
Подбежала взволнованная медсестра.
- Дмитрий Степанович! Профессор Аршановский приехал!
- Как, уже? - спохватился доктор. - Ольга Васильевна, пойдемте в мой кабинет, побеседуете. Потом вернемся сюда.
- Я тут побуду, можно? - попросил Сергей. Ему совершенно не хотелось сидеть с взрослыми и хлопать ушами на мудреные научные разговоры.
- Да-да, конечно, - рассеянно ответил доктор.

- А я даже не знал, как твою маму зовут, - прошептал Сережка, когда остался один на один с Виталькой.
Конечно, стеклянная стена заглушала звуки, оттуда доносился только мерный писк одного из приборов. Но Сережка говорил, говорил... Он пытался придумать что-то поинтересней и посмешнее, но как назло, в голову приходила какая-то глупость.
Виталик не шевелился, только смотрел большими черными глазами прямо на Сережку, на его шевелящиеся беззвучно губы.

- Ты прости меня, а? - сказал вдруг Сережка, прижимаясь вплотную к стеклу. - Я сам не знаю, почему слушал этих идиотов. Я их к тебе и близко не пущу теперь. Ты только выздоравливай скорее.
Виталик вяло шевельнул рукой, будто на этот раз все расслышал.
У Сережки снова кольнуло в груди. Он быстро огляделся и, убедившись, что по-прежнему в коридоре один, медленно приоткрыл тяжелую дверь и скользнул в бокс.
Виталик обрадовался.
- Я на секунду, - предупредил Сережка. - Поймают - убьют. И не пустят больше.
Он присел на корточки возле кровати, осторожно сжал тонкую Виталькину кисть.
- Не вздумай сдаваться, - шепнул мальчик. - А то я тебе по шее надаю.
Виталик несмело улыбнулся темными губами.
- Я постараюсь, - прошелестело в ответ.
Сережка вздохнул и поспешил на выход. Теперь, в безопасности, он снова замер перед стеклом.

Выбрался из бокса он как нельзя вовремя - уже через минуту появилась целая делегация в белых халатах.
"Ого... - подумалось Сережке. - Эти Витальку быстро на ноги поднимут..."
Мама Виталика осталась снаружи, а врачи зашли в бокс. Там сразу стало тесно и белым-бело.
- Что говорят? - спросил Сережа, стараясь казаться спокойным.
- Решают, - со вздохом ответила Ольга Васильевна. - Профессор говорит, что на этот раз все сложнее.
- Почему на этот? - переспросил Сергей. - А раньше что было?
- Два года назад Виталик уже прошел химию, и думали, что все позади. Целый год продержался, и вот... Снова... Рецидив.

Сережка умолк, уставился невидящими глазами в халаты врачей. Значит, Виталька уже был болен этой гадостью? Но почему никто ничего не знал? Почему он сам не говорил ни слова? К нему тогда было бы совсем другое отношение.
"Хм... Ну да... Сдували бы с него пылинки... - снова заговорил сам с собой Сережка. - Он бы с тоски завыл при такой жизни. Я бы точно не жаловался никому."
- О, выходят! - воскликнул он, оживившись.
Бокс опустел, зато коридор наполнился шелестом халатов. Мальчик ловил обрывки фраз, пытаясь узнать прогноз на будущее.
- Пойдем домой, - сказала Виталькина мама, когда все разошлись.
- Я опять ничего не понял, - грустно сказал Сережка. - Они что, нерусские?
- Это по латыни и по-английски, - пояснил вернувшийся Дмитрий Степанович. - Я провожу вас вниз. В общем, если в двух словах, все упирается в деньги. Нужна операция, а это много тысяч долларов. Вы же понимаете, что лучше всего за границей, в Германии, в США или в Израиле.
- У нас таких денег нет... Мы в прошлый раз едва квартиры не лишились. А на этот раз придется продавать...
- Есть же благотворительные фонды, да и в Министерство написать не помешает.
- Да, конечно, напишем, - отрешенно кивала Виталькина мама.
- Ну, до свидания, - развел руками доктор и ушел.

- Вот так, Сережа... Деньги, деньги, кругом деньги, - неловко улыбнулась краешками губ Ольга Васильевна.
Сережка кивнул и понурился. Он бы, не задумавшись, отдал все, что есть, но, даже продав самое дорогое - компьютер - он не соберет нужную сумму.

* * *

Незаметно пролетела неделя, пришел март. До каникул был еще почти месяц, а Сережке уже школа надоела до самих печенок. Каждый день он бегал к Витальке - ровно в пять вечера. В бокс его по прежнему не пускали, но, немного освоившись, Сережка уже угадывал, когда не будет ни врачей, ни медсестер, и проскальзывал к Витальке на несколько минут. Мама Виталика была против, все-таки стерильность... Но и она иногда отлучалась - поговорить с доктором.
Чаще других с Виталиком занимался Дмитрий Степанович. Сережка разговаривал с ним о школе, о Виталике, но у доктора было много других пациентов, и редко выдавалась свободная минутка.

А в субботу Сережке крупно влетело от отца...
- Ты совершенно забросил учебу! - строго сказал он, едва Сережка переступил порог дома, вернувшись от Виталика. Отец смотрел прямо, и колючий взгляд растревожил сына. - Я, конечно, рад, что у тебя отзывчивая душа, но всему есть предел. У тебя уже четыре двойки! Вчера мне на работу был звонок от твоей классной. Если не исправишь до каникул, то загубишь четверть.

Сережка стоял, понурившись, изображая раскаяние. Уроки он учил, но в голове постоянно роились мысли о Витальке и его болезни. И о том, где взять деньги на лечение.
- Па-ап... Да буду я учиться... Исправлю я эти двойки, - пробормотал Сережка, когда отец сделал паузу.
- Сделай одолжение. Даю тебе неделю. Не исправишь - будешь ездить к своему другу только по выходным.
Сережка помрачнел. Он знал, что отец сдержит обещание.
- Хорошо... Пап... Ему деньги нужны...
- Кому? А-а... Ну да, нужны, конечно. Мы с мамой уже говорили. Сколько сможем - выделим. Но это все равно капля в море. Иди ужинать.
- И руки помой! Из больницы все-таки, - подала голос с кухни мама. Она предпочитала не вмешиваться в воспитательный процесс отца.

* * *

Сережка взялся за ум, подтянул учебу, но не забывал и о главном - надо было вытаскивать Виталика. Врачи делали свое дело, Сережка - своё. Он попытался собрать деньги.
Увы, в школе к предложению отнеслись равнодушно. Девочки вздыхали с сожалением, а те, кого Сергей считал своими друзьями, отмалчивались или отпускали циничные реплики.
И Сережка понял, что помощи от одноклассников ждать не приходится. Но рук не сложил. Соорудив простенькую страничку на одной из социальных сетей, выложил там Виталькину историю. Мама Виталика дала номер счета в банке и... понемногу, по чуть-чуть, начали поступать деньги. А потом... Будто прорвало плотину, сумма увеличивалась с каждым днем.
Сережка был ошарашен. Он уже почти потерял веру в людей, а тут...

К большому сожалению, лучше Виталику не становилось.
- Ну, собрали ведь деньги, а? - спрашивал Сережка у Дмитрия Степановича. - Почему он не поправляется?
- Боятся ему делать операцию, - хмуро отвечал доктор. - Сердце слабое, да и анализы плохие. Может не выдержать. Надо немного повременить.
- Да сколько временить?! Почти месяц прошел!
- Не нам решать. Профессора им занимаются, не сидят сложа руки.
- Ну... А если за границу? - спрашивал снова Сережка, хватаясь за соломинку.
- Уже разослали везде документы, но отказываются даже ведущие клиники.

И Сережка развел руками в отчаянии. Такого поворота он не ожидал.
- Но делать-то что?!
Дмитрий Степанович вздохнул, взял мальчика за плечо.
- Ты хороший друг. Настоящий. Но ничего пока сделать нельзя, только подождать, пока укрепим сердце и общее состояние.

Сережка не смирился, но что он мог сделать? Только одно - быть рядом с неожиданно обретенным другом.

 

ЧАСТЬ III

Это было слишком мало - несколько минут у прозрачного стекла, и невозможность войти в бокс. Скрытно Сережка пробирался, но это был сплошной страх, что застукают и запретят приезжать. Виталик радовался каждому визиту, улыбался, пытался приподняться на подушке. Только силы медленно и неуклонно покидали его.
Сережка с грустью отмечал, что Виталик уже едва мог поднести ложку ко рту, рука дрожала. Медсестры тормошили мальчика, не давали залеживаться, поднимали, делали массаж, но мышцы слабели. Вдобавок начались боли, и почти полдня мальчик лежал, закрыв глаза, боясь шевельнуться, чтобы утихшая боль не вернулась.

Видя Сережкину настойчивость, Дмитрий Степанович махнул рукой.
- Ладно, можешь заходить, - сказал он. - Но без халата ни-ни. И убери кислую мину с лица, ему нужны положительные эмоции. А ты будто лимонов наелся.
Сережка натянуто улыбнулся.
- Я буду помогать, - сказал он. - Вы только скажите, что нужно.
- Общение, - коротко ответил доктор. - Все остальное мы делаем сами.

И Сережка вошел в бокс, на этот раз легально. Виталик вяло приоткрыл глаза, шевельнул потемневшими губами.
- Как там дела в школе? - спросил он. - Ты помирился со всеми?
- Я и не ссорился, - ответил Сергей, придвигая к кровати белый пластиковый стул. - Я просто их не замечаю. Когда попытался собрать деньги тебе на лечение, они как глухие все стали. Мне такие друзья не нужны.
- Деньги? Какие еще деньги? - удивился Виталик.
- Мама не говорила разве? Ну, неважно, забудь. Деньги есть, вот немного полежишь тут, а потом поедешь в Германию, - вдохновенно придумывал на ходу Сережка. - А там живо на ноги поставят.
Он огляделся по сторонам, и таинственно прошептал:
- А у меня подарок... Вот, держи.
Виталик медленно приподнялся на локтях, чтобы рассмотреть получше, но сразу обессилено упал на подушку.
Осторожно и медленно Сережка выудил из кармана... бутон розы! Стебель был коротко срезан, чтобы колючками не поранить больного. - Это тебе...
Виталик бережно принял в обе ладони цветок, поднес к лицу и вдохнул сладковатый аромат.
- Я был такой дурак... - вздохнул Сережка. - От твоего цветка отказался. Это тебе взамен.
- Спасибо, - сказал Виталик, щекоча губы лепестками. - Пусть он на тумбочке лежит, я буду смотреть...
- В воду надо поставить, - деловито заметил Сережка.
Он взял одноразовый стаканчик, набрал из умывальника воды и положил в него распустившийся бутон.
- Вот тебе и праздник, - сказал мальчик удовлетворенно и вернулся на стул.
- Сережа... - сказал, помолчав немного, Виталик. Голос стал серьезен и тих.
- Что? - подался вперед Сережка. - Болит что-то?
- Нет. Нет... Сережа... Я знаю, что скоро умру.
Сережка похолодел, сжал лихорадочно одеяло.
- Ты с ума сошел?! С чего ты взял эту чушь?
- Тише... Я знаю. Вчера слышал... Они думали, что я сплю, а я слышал. Говорят, от силы месяц.

Сережка замотал головой:
- Ерунда! Ты что-то не так понял. Может, они тебя через месяц отправят за границу долечиваться!
Но Виталик упрямо повторял:
- Я знаю, знаю... Я знаю... Сережа... У меня есть одно желание... Последнее. Сделаешь?
- Я, что хочешь, сделаю, только не говори больше "последнее", - мрачно сказал Сергей.
- Не буду. В общем... Я с первого дня, как тебя увидел, об этом мечтал. Честное слово, с первого...
- О чем, об этом? - спросил Сережка, а в груди стало нарастать щемящее чувство догадки.

Виталик отвернулся и, глядя в белую стену, пробормотал:
- Поцелуй меня. Пожалуйста...
"С ума сошел?!" - хотел автоматически возмутиться Сережка, но голос Виталика был такой грустный и не верящий, что мальчик прикусил язык. И все же сказал:
- Виталька, ну ты что... Это... это слишком. Я не могу...
- Тебе противно, да? Я понимаю... Я тебе и раньше не нужен был, а теперь тем более...
- Вот дурак, - в сердцах вскрикнул Сережка. - Ну что за дурак!

И, не успев задуматься над своими действиями, он наклонился и чмокнул Витальку в щеку.
- И всё? - разочарованно обернулся Виталик.
- А что еще-то?
Сережка не успел отклониться, как Виталик ухватил его рукой за шею и попытался наклонить к себе снова. Конечно, сил в его исхудавших мышцах почти не осталось, но Сережка поддался.
Их губы встретились...
Сухие и шероховатые, как бумага, Виталькины губы нетерпеливо коснулись Сережкиных мягких и теплых.
К своему удивлению, Сережка не почувствовал ни отвращения, ни неприятия. Наоборот... Ему понравилось прикосновение этих холодных, слишком холодных губ. Почему они такие холодные?!
И руки Виталика холодные, будто он ночевал в сугробе.
- Ты замерз? - спросил Сережка с тревогой.
- М-м-м? - промычал непонимающе Виталька, еще не пришедший в себя от неожиданного подарка. - А-а... Да, чуть-чуть.
В боксе было тепло, батарея работала на полную. Сережка пощупал Виталькин лоб.
- Тебе еще одно одеяло надо, - сказал он. - Я выпрошу потом.
Виталик улыбался. Он был счастлив.
- Мне пора... - вздохнул Сережка. - А мама твоя завтра придет. У нее ведь работа все-таки...
- Да, я знаю. И ты тоже не так часто приходи. Устал ведь наверно ко мне мотаться?

Сережка дал другу невесомый щелбан, едва коснувшись его лба пальцем.
- Я бы у тебя тут вообще поселился, - сказал он. - Только не разрешат.
Виталик широко раскрыл глаза, и без того занимавшие уже половину исхудавшего лица.
- Оставайся! - выдохнул он. - На ночь оставайся!
Сережка покачал головой.
- Ты точно спятил. Кто мне разрешит-то?
- А ты и не спрашивай! Спрячься и все дела.

У любого мальчишки в жилах течет кровь авантюристов, и Сережка не был исключением. Его глаза вспыхнули.
- Куда спрятаться? - спросил он и огляделся, ища в боксе укромные уголки.
- Да вон, хоть в шкаф, - кивнул Виталька. - Завтра суббота, выходной, врачей не будет. Только дежурный. Вылезешь потихоньку, как будто утром приехал. А ужина нам на двоих хватит, я почти не ем.
- Ну и зря, - бегло заметил Сережка, занявшись изучением встроенного шкафа. - Тебе питаться надо.
Шкаф был большой. В нем запросто поместился бы и взрослый, не то, что тощий восьмиклассник.
Правда, половину занимали одеяла, несколько подушек и чистое белье, но так будет только мягче прятаться.
И Сережка не стал терять времени. Пока не нагрянула очередная медсестра, он быстро влез в шкаф и задвинул изнутри дверцу, оставив небольшую щелку, чтобы не задохнуться.
- Ну, доволен? - спросил он.
- Да-а! - протянул Виталька, довольно улыбаясь. Он даже не рассчитывал, что Сережка так быстро согласится.
Впереди у них была целая ночь...

* * *

Лежа в шкафу, еле сдерживаясь, чтобы не чихнуть от пыли, Сережка думал. Времени у него было для этого полным-полно.
Он пытался понять, почему всего за две недели так привязался к Витальке. Ведь не замечал его в классе! Совсем не замечал. До того дня, когда...
Смог бы сам Сережка подойти с открыткой к любимой девочке? Нет, вряд ли... Да и не было в классе той, на кого он засматривался бы на уроках. Вернее, смотрел он на многих - на короткие юбки, на начинающую увеличиваться грудь, но... Не чувствовал почти ничего, кроме шевеления в штанах. А что такое любовь, он знал только по фильмам, да по книжкам, которые велели читать.
И тут нарисовался Виталька со своими откровениями... Он был готов умереть! С ума сойти... Сережка считал сначала это дуростью, но теперь... Теперь он сам не мог ни дня без этих недолгих визитов. Без внимательного Виталькиного взгляда, без его несмелой и слабой улыбки.
В боксе слышались привычные больничные звуки - заходили медсестры, кормили Витальку ужином. Измеряли давление, температуру. Подставляли "утку"...
Сережка терпеливо ждал, надеясь, что им не придет в голову заглянуть в шкаф.
Наконец светлая полоска погасла - в боксе выключили свет. Подождав немного, Виталик негромко позвал:
- Сереж... Сережа... Ты спишь?

В шкафу послышался шорох, дверца поползла в сторону. И оттуда выполз заспанный Сережка. Он зевал, рискуя вывихнуть челюсть.
- Еле дождался, - шепотом сказал он и потер глаза. - Ох, и скучно!
Вспомнив о замерзающем друге, он вытащил из шкафа одеяло и раскинул его над Виталиком.
- Теперь согреешься, - сказал Сережка довольно, усаживаясь на стул. - Тебе что-нибудь нужно? Может, перекусишь? Тут яблоки на тумбочке.
- Нет, не хочу, - ответил Виталик.
Он затих, глядя на Сережку долгим немигающим взглядом. Потом сказал:
- Знаешь... Я, наверное, уже отсюда никогда не выйду.
- Ты опять за свое?! - возмутился Сережка. - Вот сейчас точно получишь!
И накинулся на Витальку, пытаясь добраться до подмышек и защекотать. Конечно, он не слишком усердствовал, чтобы не навредить больному. Виталик со смехом отбивался.
- Ну, все, все! Сейчас капельница выдернется! - пробормотал он. - Влетит обоим.
Сережка снова плюхнулся на стул.
- Будешь знать, - с довольным видом сказал он и взял яблоко.
- Ой... Ты ведь не ужинал? - спохватился Виталик. - Там в ящике печенье. Я его не ем, забирай всё.

Сережка не стал спорить, вытащил кулек с печеньем. И яблоко, и печенье исчезли быстро, и Сережка довольно утер губы.
- Ну, перекусил немного, до утра хватит, спасибо.
Виталик усмехнулся:
- За что спасибо? Ты же сам все это и притащил мне.
Он вдруг поморщился, вздрогнул.
- Ты чего? - забеспокоился Сережка, пересаживаясь на кровать. - Заболело что-то? Давай, медсестру вызову!
- Нет, не надо. Пройдет сейчас. Когда уже эта зима кончится...
Сережка пошарил под одеялом и отыскал Виталькину ладонь.
- Весна уже, март... А ты никак не согреешься? Дай-ка...

Он принялся растирать холодную ладошку, потом занялся второй.
- Да брось, ерунда, - слабо отговаривался Виталька. - У меня это часто. Скоро согреюсь.
Но Сережка не сдавался. Он придумал еще один способ.
- Я читал, что во время войны сбитых летчиков, которые в холодной воде плавали, потом отогревали другие солдаты своим телом, - сказал он, быстро раздеваясь. - Я тебе вместо грелки буду сейчас.
С этими словами Сережка нырнул под оба одеяла, и крепко прижал к себе дрожащего Виталика.
- А ты чего в одной пижаме? Не могла тебе мама дать свитер хотя бы?
- Медсестры говорят, нельзя в домашней одежде, - вздохнул Виталик.
Он прижимался щекой к Сережкиным волосам, и действительно согревался.
- А тебе самому не холодно разве? Остался в одних трусах...
- Я закаленный, - храбро ответил Сережка, слегка хвастаясь. Но, что правда, то правда. Он уже и не помнил, когда у него был насморк. Не говоря уже об ОРЗ или чём-то серьезнее.

Мальчишки замолчали. Они вслушивались в ночную тишину больничных палат, в гудение и писк приборов. В коридоре тускло горели ночники.
- К тебе ночью заходят? - приподнял вдруг голову Сережка.
- Сегодня вряд ли. Выходные ведь. Не беспокойся.
Виталик повернулся на бок, и теперь его губы почти касались Сережкиной щеки. Недолго думая, Виталька поцеловал ее.
- Ты чего? - спросил Сережка шепотом.
- Так... Так просто, - выдохнул Виталик. - Ты даже сам не знаешь, какой ты хороший. Ко мне никто из класса не пришел, только ты...
- Да ну их всех, - засопел Сережка, чувствуя, что Виталик прижимается все теснее. - Согрелся?
- Почти...
По прежнему холодная ладонь легла Сережке на грудь, замерла в ожидании, чувствуя, как под ребрами колотится чужое сердце.
- Ты такой горячий, - шептал Виталик. Ладонь пришла в движение, сдвинулась, и стала осторожно поглаживать Сережкин живот.
Сережка затаил дыхание. Он чувствовал, что с Виталькой происходит что-то непонятное, и дрожит он уже совсем не от холода.

Это было неправильно, нехорошо. Сережка чувствовал, что надо прекратить, но... вместе с тем, он хотел узнать, что же будет дальше. И он лежал, замерев и почти не дыша.
Почти согревшаяся ладонь Виталика скользила все ниже и ниже, пока не наткнулась на преграду - резинку трусов. На секунду остановившись, Виталик глубоко вздохнул и, не встретив сопротивления, проник пальцами под ткань. Нежная кожа лобка встретила их едва заметным пушком.
Сережка лежал с открытыми глазами, но боялся шевельнуться, притворяясь спящим.
А Виталик все настойчивее протискивался в Сережкин пах, пока не наткнулся на торчавший, будто деревянный, твердый и теплый небольшой член.
Мальчишки молчали, и только едва слышное сопение выдавало их волнение. Если это можно было выдать за игру, то теперь, когда грань перейдена - было уже поздно.
Тонкие прохладные пальцы стиснули Серёжин член, пошевелили, потянули кожицу вниз. Сладковатая щекотка заставила мальчика втянуть воздух сквозь зубы.
Но Виталик не усердствовал, двигал рукой мягко, чтобы не причинить боль. От избытка чувств он снова чмокнул Сережку в щеку, и на этот раз Сережка не отодвинулся.

В боксе было темно, и Сережка был рад, что его лицо сейчас почти невидимо. Хотя горящие щеки даже в такой темноте можно разглядеть, наверное.
Виталик разошелся не на шутку. Он осмелел, дотянулся губами до Сережкиной шеи, а второй рукой, неловко подогнув, обнял.
- Как же я мечтал об этом... - прошептал вдруг он, нарушив таинство ночи.
- Молчи, - прервал его Сережка. Он не хотел выслушивать сейчас нежности, и так чувствовал себя ужасно неловко.
И Виталик послушно примолк. Зато его рука... Его рука не останавливалась ни на миг - он пытался достать всюду, куда мог дотянуться. Скользил по лобку, до промежности, забирался в потаенные закоулки.
- Сними, - попросил он, наконец.
Сережка, сразу догадавшись, о чем речь, изогнулся, стянул с себя трусы и, скомкав, сунул их под подушку.
И будто рухнула какая-то преграда у него внутри. Стало легко и свободно. Он вспомнил, что рядом не какой-то неведомый монстр, а всего лишь Виталик, с которым он сдружился. И который сейчас делает ему очень, очень приятно...
Но и самому Сережке надоело лежать бревном. Захотелось понять, отчего Витальке так нравится его щупать? И он, повернувшись на бок, потянулся к Виталькиным штанам.
Тонкая пижамная ткань была немного жестковата, но Сережка просунул руку внутрь. С удивлением обнаружив, что на Витальке нет трусов. Наверное, так было удобно для уколов и разных процедур. Теперь это было удобно и для Сережки.

Прозрачная трубка капельницы вилась змеей и мешала Виталику, он старался не делать резких движений, чтобы не выдернулась игла, закрепленная пластырем у локтя. Но он все же умудрился спустить свои штаны.
И Сережка стал его гладить... Странно было ощущать под своими ладонями прохладную шероховатую кожу, тонкие ребра, впалый живот. И вместе с тем, внутри нарастало сладковатое чувство, мешавшее дышать. Чувство нежности, любви... Хм, любви?! Что за бред...
Сережка понимал, что любить надо девочек, и вместе с тем, ничего не мог с собой поделать - сейчас только Виталька занимал его сознание. Какой он худой... И до чего упругий его членик, не согнуть... Но Сережка и не пытался сгибать, чтобы не причинить боль.
В бокс могла войти медсестра, войти в любой момент, и чувство опасности быть застигнутым врасплох, добавляла остроты.
Мальчишки тискали друг друга, как ненормальные, а когда их губы отыскали друг друга, и вовсе сорвало последние преграды.
Сережка расстегнул пуговицы на пижаме, распахнул ее. Голая Виталькина грудь ходила ходуном, а сердце колотилось в бешеном ритме.
Наконец он решился на новый шаг... Замер на миг, потом прошептал:
- Сереж... Я... Поднимись повыше...
Сережка недоуменно посмотрел в блестящие Виталькины глаза, потом поехал вверх по подушке. И когда его бедра раскрылись перед Виталькиным лицом, мальчик ткнулся в них, и быстро, боясь упустить шанс, воткнул Сережкин член себе в рот. Воткнул полностью, до самых яичек.
Сережка только широко раскрыл глаза, не веря самому себе. Виталька будет сосать?!.. С ума сойти...
Но Виталик и вправду, причмокивая, стал сосать. Лизать головку, выискивая ее языком среди нежных складок. И поглаживая Сережку сзади, по округлой теплой попе.
Да, если бы их в этот миг застукали, скандал был бы грандиозный. Но коридор был тих и пуст...

Щекотно, незнакомо, влажно и скользко - целый набор чувств овладел Сережкой. И каждое из них было захватывающе приятно. Виталькина голова мерно ходила вверх-вниз, Сережка смотрел на темный затылок, едва различимый в темноте. Сжалось в груди, рука сама потянулась погладить коротко стриженые волосы. В ответ на ласку Виталик ускорил движения.
И вот, сильная неусмиримая волна накатила на Сережку, захлестнула, родившись в паху. По спине промчалась дрожь, живот напрягся. И в рот Виталику выплеснулось несколько капель пресно-тягучих, но удивительно вкусных.
Дождавшись, пока пульсирующий Сережкин член обмяк, Виталик выпустил его на свободу, вытер губы одеялом.
И, подняв голову, спросил:
- Ну, как?
Сережка смущенно помолчал, неловко улыбаясь. А что тут ответить?
- У меня это в первый раз, - сказал он.
- Правда? - удивился Виталик. - Ты что, ни разу рукой не... не играл?
- Нет, - буркнул Сережка, будто его уличили в чем-то постыдном.
- А я часто... Почти каждый день. Ну, до болезни. А сейчас уже не очень и тянуло. Вот если с тобой...
Виталик признавался в своей тайне, полностью доверившись Сережке, не ожидая подвоха или предательства.
- Хочешь, теперь я у тебя? - предложил Сережка, хотя совсем не хотелось повторять Виталькин "подвиг".
И Виталик уловил эту неуверенность.
- Да не... Не надо. Мне и так хорошо, - с улыбкой сказал он. - Ну, может просто рукой... А?

Сережка был рад, что Виталька хоть на что-то согласился. И тут же с увлечением принялся ему дрочить, крепко сжимая пальцами.
Виталик присмирел, лег на спину, вытянулся. А Сережка смотрел в его лицо, улавливая все оттенки удовольствия. Вот Виталик закрыл глаза, закусил губу и вздрогнул. Из груди вырвался короткий едва слышный стон. И Сережкины пальцы намокли.
- Ты.. всё? - спросил он.
- Ага, - отозвался Виталик, подтягивая одеяло на себя. - Так здорово... Спасибо тебе.
- Да ладно, было бы за что, - хмыкнул Сережка, вытирая руку об одеяло.

Виталик откинулся на подушку, устало выдохнул. Сережка обеспокоено взглянул на него:
- Устал? Так, всё, давай спать. Ты укладывайся, а я в шкаф полезу.
- С ума сошел? - удивился Виталик. - Спи здесь, места полно.
Но Сережка уже одевался, бормоча при этом:
- Нет уж. Если нас застукают, то меня к тебе больше не пустят. Ты меня утром позови, когда никого не будет. Я тихонько вылезу и скажу, что недавно пришел.
Он заботливо натянул Виталику штаны, застегнул пижаму, укрыл одеялами.
- Спи, - сказал он и, нагнувшись, неловко чмокнул в щеку. Показалось, или она уже не такая холодная?

В шкафу Сережка долго ворочался, подсовывал под себя одеяла и подушки. "Постель" оказалась мягкая, и мальчик быстро уснул.

 

ЧАСТЬ IV

"Проспал!" - эта мысль молнией сверкнула в Сережкиной голове. Он раскрыл глаза, но вокруг было темно. Только через несколько секунд до него дошло, что сегодня суббота и в школу не надо спешить. А потом он, наконец, вспомнил, где находится. В шкафу Виталькиного бокса. Следующим воспоминанием был вчерашний поздний вечер... И щеки снова заполыхали. Ох, натворили дел...
Было стыдно, и вместе с тем... Ужасно приятно и сладко тянуло в паху. Хотелось повторить. Хотелось обнять Витальку, прижаться к нему, крепко-крепко.
Сережка сглотнул, потянулся, касаясь пальцами деревянного потолка. Ух, тесно как... Надо выбираться отсюда.
Он прислушался. За тонкой дверцей было тихо, только попискивал какой-то медицинский прибор. Сколько же сейчас времени?
Осторожно, кончиками пальцев, Сережка сдвинул дверцу. В темноту шкафа ударил свет. Когда глаза немного привыкли к нему, Сережка разглядел кровать. И широко раскрыл глаза, удивившись увиденному.
Виталик сидел на подушках, держал на коленях тарелку с кашей и ел. Ел САМ! И ложка не выпадала из его слабых дрожащих рук, потому что они не дрожали!.. Еще вчера Витальку кормили медсестры, а сегодня...
Сережка широко улыбнулся - выздоравливает! Но, спохватившись, тут же постучал по деревянной стенке - чтобы не сглазить.
Виталик повернул голову на стук.
- Вылезай, никого нет, - сказал он и тоже улыбнулся.
- Сколько времени уже? - спросил Сережка, выкарабкиваясь на свободу.
- Всего девять. Быстро закрывай шкаф, а я скажу, что ты только что пришел.

Сережка задвинул дверцу и сел на стул, чинно сложив руки на коленях, как примерный мальчик.
- А ты уже сам ешь, - сказал он, кивнув на тарелку.
- Да, - подтвердил Виталик с легким удивлением в голосе. - Сам не знаю, почему. В голове так легко, и не болит ничего. Ты голодный? И чего я спрашиваю... Я попрошу медсестру принести тебе что-нибудь. Манную кашу будешь?

Сережка поморщился, он терпеть не мог молочное. Но пустой желудок считал по-другому, и мальчик вздохнул:
- Ладно... Я сейчас любую гадость могу съесть, даже эту...
- Да ну, ты что! Очень даже вкусно, между прочим, - сказал Виталик. Он дотянулся рукой до красной кнопки у тумбочки.
Появилась медсестра, и Виталька выпросил у нее еще одну порцию для друга. Девушка не стала спорить и возмущаться, что еще больше удивило Сережку. Он как-то лежал в больнице и насмотрелся разного... Но в этом институте все было по-доброму.
Выходя, девушка оглянулась на Виталика, в ее глазах читалось радостное удивление.

Вернулась она с кашей и с доктором Дмитрием Степановичем.
- Так-та-а-ак, - протянул он. – А у нас тут кто-то решил выздоравливать?
- Ага! – довольно сказал Виталик, улыбаясь во весь рот.
- И с какой же это радости, хотел бы я знать? – задумчиво сказал доктор и обратил внимание на гостя: - Здравствуй, Сережа. Решил с утра пораньше к другу забежать?
- Да, - держа в руках тарелку с горячей кашей, промямлил Сережка. Он почему-то чувствовал себя виноватым. – Сегодня ведь суббота, в школу не надо. 

- Да, в школу не надо, - сказал доктор, уже отвлекаясь на своего пациента. – Виталик, ты доел?

Виталька отставил тарелку, утер губы рукой и кивнул.
- Вот и хорошо. Ирочка, принеси всё необходимое для забора крови. Я хочу сделать анализ. Этого хватит для начала.

Сережка очень боялся всех этих процедур. Затащить его в школьный медкабинет на прививку, можно было, только сильно постаравшись – приходил он одним из последних.
Да и Виталик заметно погрустнел. Доктор взял принесенный шприц, но не стал подключать его к капельнице – вставил иглу в другую руку. 
Сережка сперва отвернулся, потом не выдержал и, морщась, будто вставляли иглу ему, посмотрел на Витальку.
- Вот и всё, - сказал доктор. – И совсем не больно? Ты ведь у нас герой, правда, Виталик? Мама когда придет?
- Сегодня обещала в десять, - сказал мальчик.
- Отлично. К этому времени лаборатория сделает экспресс анализ. Ну, не буду вам мешать.

Он потрепал Сережку по голове, улыбнулся обоим мальчишкам и вышел. Следом вышла и медсестра.

- Он классный, правда? – с легкой улыбкой сказал Виталик.
- Доктор?
- Ага! Дмитрий Степанович. Совсем не строгий. Тут еще один приходит, в другую смену, так тот вообще… Ну, будто я стульчик – не поговорит, не улыбнется даже. И уколы больно делает…

Сережка посочувствовал:
- Наверное, таким нельзя с детьми работать, - вздохнул он. – Ну, ничего. Ты скоро вылечишься и вообще убежишь отсюда!
- Хотелось бы… Ты кашу ешь-то, остывает.
Сережа спохватился и принялся за еду. Манная каша была безвкусная: мало сахара, мало соли и совсем без масла.
- Уф, как ты ее только ешь… - проворчал Сережка. – Фу, гадость…

Виталька усмехнулся, глядя на его мучения. Потом ляпнул такое:
- Конечно, у тебя-то «молочко» в сто раз вкуснее было.
Сережка чуть не подавился.
- Да ну тебя, - покраснев, сказал он. – Мне до сих пор стыдно.
- Ой-ой, какой стыдливый, - подколол его Виталик. – А давай еще раз?!
- Фиг тебе, - отмахнулся Сережка. – Врачи ходят, мама твоя придет, а мы тут без штанов развлекаемся? И не мечтай.
- Бе-бе-бе, - высунул язык Виталька.

Казалось, что он совсем изменился за эту ночь – из скромного тихого мальчика он превратился в озорного и счастливого. Сережка его не узнавал, но радовался, что болезнь отступает. Ведь отступает же, да?!

День шел своим чередом. Сережка снова отзвонился домой, что жив-здоров. Звонил он и вчера вечером, еле уговорил маму, что останется с больным другом на ночь, а заодно проведет у него всю субботу.
Пришла Виталькина мама. Увидев сына в бодром состоянии, обрадовалась, удивилась, забросала вопросами и его, и Сережку. Хотела поговорить и с врачами, но был только дежурный доктор, Дмитрий Степанович, а он толком и сам ничего пока не понимал.
Когда мама ушла, и мальчишки остались вдвоем, Сережка послонялся по коридору, заглядывая в разные боксы, и выпросил у кого-то шахматы. На них просадили три часа, пока не надоело.
- Уф, всё, - сказал Виталик и откинулся на подушку. – Устал чего-то…
- А ты поспи, - подпрыгнул к нему Сережка, заботливо поправляя одеяло и убирая доску.
- Обед сейчас… Есть не хочется. Ты ешь, а я и правда…

Виталик забормотал что-то неразборчивое, зевнул и закрыл глаза. Сережка тихо сидел рядом, разглядывая внезапно побледневшее лицо друга. Кажется, начинает возвращаться болезненное состояние… Ненадолго Витальку хватило.

Медсестра принесла поднос с тарелками. Хотела разбудить Виталика, но Сережка не дал.
- Ладно, сам хоть поешь, - сказала девушка. – Если он захочет, вызови меня, принесу.

Виталик проспал несколько часов, пропустив и ужин. Заходил Дмитрий Степанович, щупал ему лоб.
- Да, странное дело, - проговорил он.
- Что, так плохо? – испугался Сережа.
- Нет, все стабильно. Он вернулся к вчерашнему состоянию. Но это внезапное улучшение… Анализы придут только утром. А до того времени будем наблюдать. Кстати, ты весь день здесь, не скучно? Шел бы домой, а завтра снова приедешь.
- Не-е! – замотал головой Сережка. – А можно… Можно я на ночь останусь?

Дмитрий Степанович задумчиво посмотрел на него.
- С какой радости? Мы разрешаем родителям оставаться или близким родственникам. Но его мама не может с ним сидеть, у нее часто ночные смены. Да и нет необходимости, состояние, как я говорил – стабильное. А зачем оставаться тебе?

Сережка поскучнел, шмыгнул носом.
- Ну, так… Он здесь, а я дома…
- Вы такие близкие друзья? – тепло улыбнулся Дмитрий Степанович.
- Да! Мы за одной партой сидим, - неожиданно соврал Сережка.
- А родители тебе разрешат?
- Конечно! Я позвоню и скажу!

Дмитрий Степанович помолчал, потом кивнул.
- Хорошо. Завтра все равно выходной. Оставайся. Тебе принесут кушетку, а подушка и одеяло – в шкафу.
- Спасибо! – расцвел Сережа. – Вот спасибо!
- Не за что, - ответил доктор и погладил мальчика по голове. – Мне бы таких друзей в детстве… Ну, если что, жми на кнопку, вызывай медсестру.
- Ага, ладно!

Доктор ушел, а Сережка, рухнув на стул, несколько минут просто счастливо улыбался, не веря случившемуся. Еще одна ночь с Виталькой! Это… Это просто здорово…

 

ЧАСТЬ V

Вечер… После ужина Виталик снова задремал, и Сережка отправился пошататься по этажу. Он заглядывал через стеклянные окна в чужие боксы, видел других детей и их родителей. В каждом боксе – своя беда… Внутрь Сережка не заходил, его ведь не приглашали.
Когда он вернулся, Виталик открыл глаза и спросил:
- Где был?
- Так… Гулял, - неопределенно махнул рукой Сережка, усаживаясь на стул.
- А как ты уговорил доктора остаться?! – удивленно спросил Виталька в который раз, всё еще не в силах поверить.
- Я и не уговаривал. Просто попросил, а он согласился, - улыбнулся Сережка, довольный собой.
- Круто, - сказал Виталик. Повернувшись на бок, он удивленно сказал: - О, тебе кушетку притащили?!
- Ага, пока ты дрых, - кивнул Сережка. Потом полез поближе и шепнул на ухо: - Только фиг я в ней спать буду.
- А где? Опять в шкафу? – не понял сперва Виталик, потом до него дошло, и он расцвел: - А-а-а…
- Вот-вот, - подтвердил Сережа. – Только надо подождать, пока медсестры от тебя отстанут.

Он наклонился еще ниже и чмокнул друга в щеку, потом лизнул в ухо.
- Да ну тебя, не щекотись, - поерзал Виталик, но его довольная улыбка говорила сама за себя.

Обычные вечерние процедуры – измерили давление, температуру. Потом медсестра отключила капельницу и сказала:
- Сегодня доктор разрешил спать без нее. Но если станет хуже, немедленно зовите. Я смотрю, у тебя уже компания появилась?
- Ага! Дмитрий Степанович разрешил, - сказал Виталик.
- Да, я в курсе. Но будете шуметь, выставлю твоего друга спать в коридор.
- Мы тихонько! – воскликнули мальчишки в унисон.

И действительно, чего шуметь? Когда в коридоре верхний свет был переключен на ночной, Сережка тихо-тихо перелез под одеяло к Виталику.
- Ох, спалимся мы, - вздохнул Виталька. – Окна прозрачные, любой увидит…
- Не увидят, - заявил из-под одеяла Сережа. Он уже наощупь пытался стянуть с Витальки пижамные штаны.

Виталька фыркал, как ежик. Вертелся, помогая другу.
- Эй, не снимай совсем, ты что?! – испуганно пискнул он.

Но Сережка сделал вид, что не слышит. Он стащил штаны и сунул их под подушку. Так же быстро он избавился от собственных трусов.
Виталька в темноте не видел, чего там шебуршится Сережка, но с затаенным смешливым любопытством ждал, что будет дальше.
Дождался… Сережкины прохладные ладошки легли ему на бедра, а губы сомкнулись на вставшем членике. Виталик тут же запустил руки в мягкие волосы друга, поерошил их, погладил. Сережа откликнулся на ласку, заурчал, вылизывая всё, куда мог дотянуться язык. Виталька помогал, как мог, выгибаясь и раздвигая ноги.
- Уфф, чуть не задохнулся, - выныривая из-под одеяла, прошептал Сережка.
Виталик тут же раскрылся, скомкав одеяло под бок.
Когда эта преграда исчезла, Сережа снова отправился на исследование его тела. Обцеловав щуплую грудь и живот, он улегся между Виталькиных ног и принялся досасывать его член, медленно и со вкусом, будто невероятно сладкую  конфету.
- Я-а.. я сейчас… всё… - проскулил вдруг Виталька, и выгнулся, втискиваясь в Сережкин рот, а заодно прижимая к себе его голову.
Сережка проглотил терпкие капли, но не отрывался, пока Виталька сам не оттолкнул его.
- Су-упер, - протянул Виталик, раскидываясь на простыне.
- Устал? – участливо спросил Сережа, вылезая к нему и осторожно дотрагиваясь кончиками пальцев до вспотевшего Виталькиного лба.
- Чуть-чуть, - улыбнулся Виталик. – Давай, теперь я у тебя.
- Может, не надо? – с опаской спросил Сережа. – Ты такой слабый…
- Ну, на это у меня сил хватит, - хохотнул Виталька и отправился вниз, толкаясь локтями.

Сережа подставился ему и прикрыл глаза на секунду, от удовольствия. Правда, сразу открыл их, потому что смотреть на Виталькину макушку тоже было приятно. Смотреть и гладить ее, забегая потом ладонью на щеки и затылок.
Виталька причмокивал, лизал, обсасывал так тщательно, будто хотел отполировать Сережкин членик до блеска. Рукой же Виталька прижимал к себе Сережкину попу.
- Ай, ты что?! – вскрикнул вдруг Сережка, когда почувствовал в себе Виталькин палец.
- Ой, прости, я чего-то увлекся, - устыдился Виталик. – Он сам туда проскользнул.
- Ничего, мне не больно, - успокоился Сережка.

Виталик вернулся к своему занятию, снова погрузив Сережкин членик в рот. Но вот Сережка тяжело засопел, завозился и выплеснулся. Виталька снова проглотил все до капли и облизнулся.
- Эх, мало… - вздохнул он, заползая обратно, наверх.

Сережка поцеловал его в щеку, но Виталик быстро подставил губы. Делать нечего, хоть Сережа всё еще стеснялся  таких ласк, но постепенно вошел во вкус. Несколько минут мальчишки целовались, и каждый испробовал вкус собственной спермы.
- Фух, всё… - оторвался Виталька, укладываясь рядом. – Обалдеть…
- Понравилось? – спросил Сережа.
- А ты как думал? Так классно… - проурчал Виталик, и его голова приткнулась Сережке на грудь.
- Ты спишь, что ли? – снисходительно улыбнулся Сережа. – Ладно, спи…
- У тебя так сердце колотится, - глухо пробормотал Виталька и закрыл глаза.

Сережа лежал, глядя в темный потолок, ласково поглаживая Виталькину спину. Слушал, как тот посапывает во сне.
«Полежу немного, потом перелягу», - решил он. И сам того не заметил, как тоже уснул.

В половине шестого утра в бокс зашел дежурный доктор - надо было снова взять кровь.
- Ничего себе… - проговорил он, широко раскрыв глаза.

На кровати, обнявшись, лежали полуголые мальчишки. Дмитрий Степанович покачал головой, потом осторожно потормошил за плечо Сережку.
Мальчик сонно приоткрыл глаза, увидел над собой лицо врача. Несколько секунд недоуменно морщил нос и брови, пытаясь вспомнить, где он вообще находится. Когда до Сережки дошло, он испуганно вздрогнул, и хотел было вскочить, но Дмитрий Степанович приложил палец к губам и сказал:
- Тшшш… Не шуми. Не разбуди его… Пойдем-ка со мной…

Сережка, чувствуя, что попал в огромную неприятность, нехотя вылез из-под разоспавшегося Виталика. Накрыл его одеялом, и хотел было идти следом за доктором, но тот показал пальцем:
- Так и пойдешь?
- Ой… - вскрикнул Сережка. Он еще не до конца проснулся и позабыл, что был совсем голым…

Нашарив под подушкой свои трусы, он надел их, потом накинул рубашку.
- Тапочки надень, - посоветовал доктор.
Когда они шли по коридору, Сережка, низко понурившись, буркнул:
- Маме позвоните, да?
- Там видно будет, - неопределенно ответил Дмитрий Степанович.

Он пропустил мальчика в свой кабинет и прикрыл дверь.
- Вон туда садись, в кресло, - сказал он, вынул из настенного шкафа одеяло и накинул его на мальчишку. Потом сел напротив и сказал: - Ну что, Сережа, давай пообщаемся. Есть у меня к тебе много вопросов.
- Каких? – мрачно спросил Сережа. – Я ничего не делал…

Дмитрий Степанович не торопился, он разглядывал мальчика. Потом сказал, скрестив ладони:
- Что вы делали сегодня ночью? Вы спали в одной кровати, без одежды. Чем вы занимались?
- Ничем, - густо покраснев, сказал Сережка. – Просто спали. Витальке было скучно.
- И ты решил его развеселить, - улыбнулся доктор. – Рассказывай.
- Ничего я не скажу, - упрямо сказал Сережка, решив держаться до последнего, пусть хоть пытают.
Дмитрий Степанович снова помолчал.
- Хорошо. Не хочешь говорить, но слушать-то ты можешь? Вот и послушай, что я расскажу. С твоим другом происходит нечто странное, необъяснимое. Вот посмотри.

Он поднялся, взял со стола несколько листов и протянул один Сережке.
- Что это? – недоуменно спросил мальчик. – Тут не по-нашему…
- Да, это латынь, - кивнул доктор. – Это анализ крови Виталика, сделанный на прошлой неделе.
- Я всё равно ничего не понимаю в латыни…
- А ты не на буквы смотри, а на цифры. Видишь, сплошные минусы?
- Ага… А вот плюсы! Ого, какие!
- Да, ты прав. Есть и плюсы, но лучше бы их не было… В общем, у здорового мальчика картина должна быть наоборот – где плюс, там минус, а где минус, там плюс. Это, надеюсь, понятно?
- Конечно, - сказал Сережка. – У меня пятерка по математике.
- Это хорошо… - задумчиво проговорил Дмитрий Степанович, и подал Сережке второй листок. – Теперь посмотри вот это.

Сережка внимательно почитал строчки на бумаге, потом поднял  голову и сказал:
- А тут как раз наоборот! Это чей анализ?!
- Как ни странно, тоже Виталия. Только утренний. Вот я и пытаюсь разобраться, откуда такое резкое улучшение? Понимаешь, Сережа: в медицине всё непонятное, чаще всего, не к добру.
- Но ему ведь лучше, а не хуже, - не понял Сережка.
- Это и настораживает. Такой подъем мы обычно наблюдаем через несколько месяцев терапии. А тут – буквально несколько дней. В общем, Серёжа, я подозреваю, что это твоя вина. Или, если хочешь, заслуга. Так что, рассказывай всё по порядку. И не об этой ночи, а о прошлой. Ты ведь тоже спал с Виталиком, признайся?
- Я… не могу рассказать, - шмыгнул носом Сережка.

Дмитрий Степанович пересел к нему поближе, обнял за плечо и сказал:
- Сережа… Я же доктор. А ты слышал про врачебную тайну?
- Ага…
- Ну вот. Всё, что ты мне расскажешь, останется между нами, обещаю.

Сережка в последний раз тяжело вздохнул и выложил всё, без утайки. Дмитрий Степанович слушал, не перебивая, только изредка поглаживал Сережкино плечо.
- Ясно, - сказал он, когда Сережка смолк. – Обычные детские шалости. И чего ты так стеснялся-то? Любой мальчишка в детстве проходит через это.
- Даже вы? – удивленно спросил Сережка.
- Представь. Я тоже был мальчиком, а не девочкой, - хмыкнул Дмитрий Степанович. – В общем, я полагаю, что всё дело именно в ваших играх. Ты напоил его своей спермой. Слышал такое слово?
- Конечно, - сказал Сережка. – У меня же есть интернет.
-Ах, ну да, современные дети, - сказал Дмитрий Степанович. – А ты читал, что это за вещество?
- Ну, да… - уже не с такой уверенностью, сказал мальчик. – Из нее дети бывают.
- Именно так. В состав спермы входит множество полезных веществ – витамины, протеины, и всё прочее, что будешь когда-то изучать по биологии. Но самое главное… - Дмитрий Степанович поднял руку повыше и погладил Сережку по голове. – Самое главное, что сейчас в крови Виталика появились чужие антитела. Твои, Сережа.

Сережка чувствовал, что сейчас доктор скажет самое главное, и притих.
- Ты знаешь вообще, что такое антитела? – спросил Дмитрий Степанович.
- Не-а, - честно ответил мальчик.
- Они борются с болезнью. Но у Виталика они очень сильно ослаблены, и болезнь побеждает. А теперь у него появился защитник, и очень мощный. Твои антитела вгрызаются в чужаков, как бульдоги. И выгрызают под корень.

Сережка представил себе эту картину – да, впечатляюще.
- Но почему не ввести ему эти самые… антитела, с таблетками или еще как-то? Ну, если они такие полезные? – всё равно не понимал он. 
- Это очень сложный механизм, я не буду тебе всё подробно описывать, - сказал доктор. – Просто поверь на слово. Сережа, я хотел бы взять у тебя кровь на анализ, ты не против?

Ну вот, начинается… Докторам только позволь, тут же начинают иголками тыкать…
Почувствовав недовольство, Дмитрий Степанович сказал:
- Надо, Сережа, надо. Это поможет Виталику. Ты ведь хочешь, чтобы он поправился?
- Конечно! – воскликнул Сережка.
- Но это потом. А сейчас я хотел бы взять у тебя другой анализ.
- Это больно? – тут же спросил мальчик.
- Вовсе нет. Даже наоборот – приятно. Я хотел бы взять у тебя анализ спермы, - сказал доктор просто и спокойно.

 

ЧАСТЬ VI

От такого предложения Сережка обомлел, решив, что ослышался.
- Что? – переспросил он.
Дмитрий Степанович терпеливо повторил:
- Я хотел бы взять на анализ твою сперму. Ты не против?
Мальчик потянул край одеяла вверх, укрывая подбородок.
- Не знаю… - глухо пробормотал он. И не нашел ничего лучшего, как снова спросить: - Это больно?
- Нет, - усмехнулся доктор. – Серёжа, я понимаю твою нерешительность. Тебе стыдно. Но ведь это для Виталика. Чем скорее я изучу твою кровь и сперму, тем скорее смогу понять, в чем заключается лечебный эффект.
- Ну, раз надо… - теряя остатки сомнений, протянул Сережка. – А что надо делать?
- Для начала, просто сходи в туалет. Посиди там, как следует. Ты понимаешь, о чем я?
- Ага, - быстро кивнул мальчик.

Дмитрий Степанович показал ему дверь и сказал:
- Потом всё как следует вымой. Там есть душ.

Сережка поспешил убраться с его глаз долой, чтобы прийти в себя. Он покраснел, разволновался. Уфф, ну и порядки у докторов… Ну и анализы…
Через несколько минут он вышел.
- Справился? Вот и отлично. Пойдем в процедурную, - сказал доктор и открыл перед мальчиком другую дверь.
Как все удобно устроено у него в кабинете – туалет, душ, процедурная, и не надо никуда бегать, всё здесь.
- Иди-ка сюда, за ширму, - поманил доктор.
Сережка подошел, и сердце заколотилось еще сильнее, хотя и так готово было выпрыгнуть. За ширмой стояло странное сооружение. Кушетка, а на ней закреплены две подставки.
- И… чего дальше? – недоуменно спросил мальчик.
- Раздевайся, ложись, - деловито велел доктор, а сам принялся надевать резиновые перчатки.
- Совсем… раздеваться? – запинаясь, уточнил Сережа.
- Совсем, совсем… - пробормотал Дмитрий Степанович, доставая из шкафчика какой-то пузырек. – Да расслабься ты, я же говорю, больно не будет.

Мальчик тяжело вздохнул. Все они так говорят, а потом ка-ак засунут иголку!
Он снял рубашку, стянул трусы – благо больше на нем ничего и не было.
- Я закрыл дверь в кабинет, сюда никто не войдет, - сказал доктор. - Ты готов? Давай, помогу влезть. Ноги клади вот сюда.

Он взгромоздил Сережку на кушетку и поставил ноги мальчика на эти подпорки. Сережка напрягся – как-то непривычно лежать, широко раздвинув ноги и выставив на обозрение самые тайные части тела.
- Не холодно? – поинтересовался доктор. – Ты что-то дрожишь весь?
- Да не… Просто… Непривычно, - сказал мальчик.
- Так, Сереженька, - деловито сказал Дмитрий Степанович. – Сейчас я оботру тебя спиртом, чтобы убить всех микробов. Будет немножко прохладно.
- Ага, - пискнул мальчишка.

И тут же почувствовал, как по его членику, по мошонке, по промежности и по дырочке пошла гулять холодная ватка.
- Ой-ё, - вскрикнул Сережка.
- Что? Больно? – быстро спросил доктор.
- Не-е… Щекотно! – не смог скрыть нервной улыбки Сережка.
- А-а, ну терпи.

Ватка продолжила свой путь, потом убралась прочь.
- Вот, пока что всё.
- Уже взяли? – удивился Сережа.
- Нет, что ты. Я еще не начинал.

После этих слов Сережка вдруг почувствовал, как в его попу что-то вошло. Что-то твердое.
-Ай… Что это?! – вскрикнул он.
- Тшш, спокойно, это всего лишь палец. Расслабься.
- А зачем?
- Так надо. Такой порядок. Больно, что ли?
- Да не…

Палец не выходил, крутился и нащупывал что-то внутри. Сережка привыкал к новым, незнакомым ощущениям.
- О, поднимается, - довольно прокомментировал доктор.
- Что поднимается? – с любопытством спросил Сережа, пытаясь приподняться на локтях.
- Лежи, лежи. Твой пенис поднимается.

Сережка широко улыбнулся.
- Чего это он?
- Видимо, ты еще плохо знаешь свое тело. Если в попу что-нибудь всунуть, пенис реагирует. Там всё взаимосвязано, - пояснял доктор, но палец не вынимал.

Сережка уже привык, и даже решил, что ему это нравится. Да… Так стыдно, но… приятно.
- Ну, приступим, - сказал доктор и опустил белую ширмочку. – Так тебе будет лучше, незачем подглядывать. Ты не против?
- Ладно, - сказал Сережка, будто у него был выбор.
Смотреть на ширму ему быстро надоело и он закрыл глаза. А доктор что-то делал… Непонятное. Сначала вынул палец. Потом погладил там, чем-то смазал. И… вставил что-то более толстое, твердое и упругое.
Сережка выгнул попу, вскрикнул.
- Что это?!
- Тише ты, - не дергайся, - осадил его Дмитрий Степанович. – Это специальный прибор. Расслабься, чтобы я мог вставить его поглубже. Иначе ничего не получится.

Сережка, как мог, расслабил мышцы, и странный прибор протиснулся глубже.
- Отлично, - проговорил Дмитрий Степанович с неожиданной хрипотцой в голосе. – Очень хорошо. Ты просто молодец. Теперь начнем работать. Ну, а ты терпи, что поделать. Если уж очень сильно заболит, скажи.
- Ага… - выдохнул мальчик, уцепляясь пальцами за края кушетки.

Прибор начал движение. Вперед-пауза-назад… и снова вперед-пауза-назад. Медленно.  Плавно. С переменным темпом – то быстрее, то медленнее.
Дмитрий Степанович держал Сережкины щиколотки, поглаживал их, забегая на бедра.
А сам Сережка куда-то плыл… Его тело уже перестало противиться, в голове разлилась пустота, а по коже шли волны сладкой дрожи.
Через несколько минут Дмитрий Степанович взялся за Сережкин членик. И сладкие мучения перешли на новый уровень. Да-а, такого мальчик еще не испытывал ни разу в жизни… Его трясло, ноги норовили соскользнуть, но доктор закрепил их резиновыми жгутами.
- Так… Есть! Молодец, малыш… - сказал доктор, и быстро вытащил незнакомый прибор. В тот же миг Сережка выплеснулся.
- Уффф… - выдохнул он и растекся по кушетке, не в силах пошевелиться.

Его тело чем-то обтерли, потом ширмочка уехала в сторону, и Сережка увидел лицо доктора. Он улыбался:
- Вот и молодец. Всё, закончили. Смотри.

Он поднес к Сережке прозрачную баночку, а в ней, на самом дне, была мутная белесая  жидкость.
- Это… она? – спросил Сережа.
- Да. Ты что, никогда не видел?
- Видел, почему… - проговорил мальчик. – Просто вытирал сразу, не приглядывался.
- Ладно, давай помогу слезть. Мы и так много времени затратили.
- Дмитрий Степанович, а можно посмотреть на тот прибор?

Доктор открепил ноги мальчика, помог ему слезть на пол.
- Какой еще прибор? А-а… Понял. Я его поставил на промывку, - сказал доктор и хмыкнул: – Сам знаешь, где он побывал.
Сережка с готовностью хихикнул. Ну да, после его попы технику обязательно надо вымыть.
- Оделся? Ну, пойдем, провожу тебя в бокс, - сказал Дмитрий Степанович. Потом склонился над Сережкой, погладил его по щеке и сказал: - Да, и еще. Не надо никому рассказывать. Пока ничего толком не известно, будет лучше, если всё останется в тайне. Нам просто могут не поверить. Тебе-то ничего не будет, а меня запросто могут уволить, и это в лучшем случае. 
- Но вы же хотите помочь? За что же увольнять? – удивился Сережка.
- Вот за такие анализы. По правилам, должна была присутствовать твоя мама. А разве ты стал бы при ней…
- Нет, конечно! – тут же перебил его Сережка, испугавшись такой перспективы. Он и сейчас-то едва не умер со стыда, а при маме?!
- Вот в том-то и дело. Да и нашим профессорам что-то доказать – семь потов прольешь. Так что, держи язычок за зубами, - подытожил доктор и повел Сережку в коридор.

Виталик еще сладко спал, но его щеки уже были розовыми, а дыхание ровным и спокойным.
- Сегодня ночью ты его тоже накормил, да? – спросил шепотом на ухо доктор.
- Ага, - усмехнулся Сережка.
- Значит, наша теория действует, - сказал доктор, снова погладил мальчика по голове и вышел.
Сережка улегся на свою кушетку, завернулся в одеяло. Да-а, на что только не пойдешь, чтобы спасти друга… В попе всё еще саднило и натирало, но постепенно Сережка привыкал к этим ощущениям. И даже начинал понимать, что не так всё было и неприятно… Скорее-наоборот!
Эх, найти бы этот странный прибор, да снова вставить бы… Нет, конечно не сейчас, а потом. Попозже. Когда всё пройдет и когда снова понадобится взять анализ.
С этими мыслями и с улыбкой на губах, Сережка уснул.
До подъема оставался еще целый час, ведь сегодня воскресенье.

 

ЧАСТЬ VII

В десять часов утра пришла Сережкина мама. Без звонка, без предупреждения, просто взяла и пришла.
- Ма-ам? – удивленный донельзя, Сережка широко раскрыл глаза. – Что-то случилось?
- Нет, все в порядке, - слегка улыбнулась мама. – Вот, пришла посмотреть, где мой сын ночи ночует. Здравствуй, Виталик.
- Здрасьте, - немного растерянно пробормотал Виталик.
- Как ты себя чувствуешь?
- Ничего… вроде…
- Он сегодня лучше, - сказал Сережка довольно. – И ел сам, и вообще. Мы скоро гулять будем!

Мама кивнула, а Сережка поспешил подвинуть ей стул.
- Ну, рассказывайте, что вы тут целыми днями делаете? – спросила она у обоих сразу.
Мальчишки переглянулись – ну да, так они и выложат все тайны!
- Да так, ничего особенного, - сказал Сережка. – Я шахматы выпросил, вот играем. Потом из дома карты принесу. Ну, я книжки Витальке читаю вслух, ему нравится.
- А почему ты свой планшет не принес?
- Да я забыл… Потом притащу.
- Потом, это когда? – спросила мама. – Ты не забыл, что у тебя завтра школа?
- Помню, помню… - проворчал Сережка. Вот умеет мама настроение сбить. – Приду после обеда. Надо еще уроки сделать…
- Кстати, о еде. Я вам тут принесла кое-что, - деловито сказала мама и принялась опустошать большую сумку, выкладывая баночки на тумбочку. – Это суп, очень вкусный. Тут картошка, пюре, а тут – котлетки. Еще всё теплое. Ну, потом покушаете. Это вам не больничная еда. А, ну и вот фрукты.

Тумбочка оказалась вся уставлена, часть пришлось уложить на кушетку.
- Ого… - сказал Сережка. – Мам, мы тут неделю сможем прожить, с такими запасами.
Виталька хохотнул.
- А твоя мама когда придет? – спросила у него Сережкина мама. – Я бы с ней хотела познакомиться.
- Обещала утром… - вздохнул Виталик. – Но что-то нету. Может, на работе задержали.
- А кем она работает?
- Она диспетчер на автобазе. Иногда приходится даже в две смены.
- Понимаю, - кивнула Сережкина мама. – Ну, не грусти. Зато, вот друг у тебя круглосуточно. Но это на выходных, а так-то я у тебя его должна забрать. Вернее, даже не я, а школа.

Мама всегда удивляла Сережку – то чересчур строгая, то наоборот – разрешала всё подряд. И главное, какой именно характер проснется в следующий момент, Сережка никак не мог научиться. Сегодня, кажется, у мамы запретительный характер. С ней лучше не шутить.  
- А папа твой где работает? – спросила мама.
- У меня нету, - насупился Виталик.
- Ох, прости, - спохватилась мама. – Я не знала.
- Да ничего… Его давно нету, уже лет пять. Он ушел от нас.
- Понимаю… Трудно твоей маме одной.
- Она не одна, - улыбнулся Виталька. – Мы вдвоем.
- А, ну да, конечно. Так, мальчики, я ведь ненадолго. У меня завтра семинар, надо подготовиться. Так что не скучайте. И чтобы все-все съели!

Она поцеловала сына в макушку, погладила Виталика по голове и вышла из бокса.
- Хорошая у тебя мама, - сказал Виталик, проводив ее взглядом.
- Ага! – согласился Сережка, и правды ради, добавил: - У тебя тоже хорошая.
Виталька улыбнулся.
- Ну, дай уже котлетку, - попросил он. – Я прямо через закрытую коробку слышу, как они пахнут!

Сережка тут же принялся искать пластиковую коробку с котлетами. Через полминуты жевали оба.
- О, обедаете? Вот и замечательно, - послышалось от дверей. Это вошел Дмитрий Степанович.
- Ага, мама приходила. Вон сколько принесла, - показал рукой Сережа.
- Правильно, Виталику сейчас надо много есть, чтобы поправился. Ну, и тебе не мешает дозаправиться, одни кости торчат, - хохотнул доктор.

Сережка вспомнил, как сегодня утром лежал голышом. Вспомнил, смутился  и покраснел. Хорошо, что никто не видел… Ну, кроме доктора, конечно.

- Я сделал твой анализ крови, Сережа, - сказал доктор. – Надо сказать, весьма впечатляюще. Ты вполне здоров, и по всем показателям у тебя норма.

Чтобы не сглазить, он постучал по деревянной спинке кровати. Сережка внимательно слушал, потом спросил неуверенно:
- Значит, я могу?..
- Скажем так – я тебе не запрещаю, - сказал Дмитрий Степанович. – Но надо хорошенько подумать, как это хранить в тайне.
Виталик переводил непонимающий взгляд с одного на другого. О чем они говорят? Тайны какие то, загадки… Он уже был готов обидеться, но Сережка опередил:
- Дмитрий Степанович всё знает, – сказал он.
- Что… знает? – через силу пробормотал Виталик.
- Да брось ты стесняться, - улыбнулся Сережка.
- Да, Виталик, меня стесняться не надо, - подтвердил доктор. – Мы с Сережей решили, что твое выздоровление напрямую зависит от того, что ты употреблял… Ну, ты ведь понимаешь, о чем я?
- Не-а… - помотал головой Виталька.

Сережка пересел к нему и что-то быстро стал шептать на ухо.  Лицо Виталика вытянулось и он с ужасом уставился на доктора.
- Всё-всё знает?! – переспросил он потрясенно.
- Всё-всё.
- Да, всё. И я не собираюсь вас ругать. И рассказывать никому тоже не собираюсь, - уверенно пообещал Дмитрий Степанович. – Больше того, вы должны это делать ежедневно. А лучше – два раза в день.

Виталик смущенно улыбнулся и закрылся одеялом с головой. Сережка выудил его оттуда.
- Ну, ты совсем глупый, - сказал он с улыбкой. – Зато ты вылечишься, понял теперь?
- Понял… А что, она у тебя, правда, лечебная?!
- Ага! Дмитрий Степанович даже на анализ отправлял. Правда?
- Правда, правда. Только ответ еще не пришел, - сказал доктор.
Он действительно отдал Сережкину сперму на проверку, но не официально, а своему знакомому. Причем, не называя ни имени, ни фамилии, ни возраста. Так-то оно спокойнее.
Прошло полчаса, пришла мама Виталика. Она сразу отправилась поговорить с дежурным доктором, и Дмитрий Степанович сообщил ей, что у Витальки не все так плохо, как было раньше. И есть осторожные прогнозы на улучшение.
Конечно, она и сама все это уже увидела…
Виталька был весь исцелован, досталось даже Сережке. Но о причинах улучшения ей, конечно, никто не рассказал.

В пять часов вечера Сережка засобирался домой.
- Я завтра после школы приду, обязательно, - сказал он, обнимая Витальку.
- Честно придешь? – спросил тот, всхлипывая.
- Эй, ты мне еще зареви тут, - нарочито грозно сказал Сережка. – Сказал же, приду.

И он поспешил уйти, потому что сердце уже начинало разваливаться на мелкие кусочки.
Поужинав, он два часа убил на уроки. Это было трудно – он всё никак не мог сосредоточиться, представляя себе, что там сейчас делает Виталька. И какая уж тут алгебра, какая физика?!
Но, с грехом пополам, уроки были сделаны. Сережка довольно потянулся. На часах восемь вечера. А доступ в институт круглосуточный… Ведь родители могли приезжать и среди ночи.
Недолго думая, мальчик влез к маме под крыло и замурлыкал:
- Ма-ам… Я уроки сделал…
- Молодец, - сказала она, на секунду оторвавшись от ноутбука.
- А Виталик там один…
- Да? Что поделать…
- Он там, а я тут…
- Сережа, чего ты хочешь? – спросила мама, хорошо зная, что просто так сынок не будет ластиться.
- Можно, я к нему поеду?
- Ты здоров? – спросила мама и пощупала лоб. – Уже ночь на улице! Ну, куда ты поедешь?! Да и кто тебя там пустит?
- Пустят, пустят, я договорюсь.
- А в школу? Возьму с собой рюкзак, и сразу оттуда поеду в школу.
- Все рассчитал, да? – хмыкнула мама.
- Ага. Ты только с папой поговори, а то он сердиться будет.
- Не будет папа сердиться. Он в командировку уезжает, на неделю.
- Ур… - Сережка хотел крикнуть «ура», но вовремя осекся. Не хватало еще радоваться, что папа на неделю исчезнет… - Ну, я поеду?
- Да езжай, что с тобой делать… Это все же к больному другу, а не в клуб на танцы… Я понимаю.
- Мам, ты самая лучшая! – с душой воскликнул Сережка и крепко обнял маму.

Потом, пока она не передумала, собрал рюкзак, оделся потеплее, и удрал из дома.

 

ЧАСТЬ VIII

Как и надеялся Сережка, в Институт его пропустили, едва он сказал, к кому идет. Конечно, на проходной сперва позвонили в отделение, уточнили. Но потом все же впустили.
А выходя из лифта, мальчик столкнулся с Дмитрием Степановичем. Крепко так столкнулся, у того чуть портфель из рук не выпал.
- Ого, ты куда так летишь?! – удивился доктор. – Уже ночь на дворе!
- Ой, да я это… К Виталику. Мама отпустила на ночь.
Дмитрий Степанович улыбнулся:
- Как тебе понравилось ночевать тут, а?

Сережка смущенно потупился.
- Ну, а что такого… Ему одному скучно…
- Ну да. С тобой-то веселее? – хитро подмигнул доктор. Потом посерьёзнел: - Ладно, Сережа, шутки шутками, а у меня к тебе разговор. Я уже домой собирался, но раз ты уже здесь уделишь мне несколько минут?
- Ага, - кивнул Сережка, невольно начиная волноваться. 
- Пойдем-ка, присядем.

Доктор привел мальчика в небольшой уголок для посетителей – здесь стояли три кресла и  столик со стопкой журналов.
- В это время народа здесь не бывает обычно, так что нам не помешают, - сказал доктор. – Я уже понял, что ты сильно привязался к Виталию. И готов на многое ради него, ведь так?
- Да на всё! – горячо воскликнул Сережка.
- Молодец, - сказал Дмитрий Степанович и взял ладонь мальчика. Ласково её поглаживая, продолжил: - Значит, ты хочешь, чтобы Виталик поскорее выздоровел?
- Еще бы…
- Для этого надо продолжать прием твоей спермы, но… Этого недостаточно.
- А что же еще? – удивленно спросил Сережка.
- Недостаточно принимать ее перорально. То есть, через рот, - пояснил доктор, но мальчик все равно наморщил лоб, ничего не понимая.
- А разве можно по-другому?

Доктор улыбнулся такой наивности. А еще говорят, что современные дети испорчены.
- Вот скажи, тебе мама ставила когда-нибудь свечи? – спросил он.
- Свечи? Нет… Вроде нет, не помню.
- Ну, не важно. В общем, если ребенок, например, не может глотать таблетку, то лекарство ему вводят в виде свечей. В попу.

Сережка прыснул, потом смущенно порозовел.
- И что, помогает? – спросил он.
- Представь, да. И намного действенней. Вот съел ты таблетку, и что дальше? Она должна пройти через желудок, потом пойдет дальше, пока не растворится. Полчаса, а то и больше. Ну, а если это сперма, и того хуже!
- Хуже?! – воскликнул Сережа.
- Ну да! В желудке ведь кислота, ферменты разные, которые пищу растворяют. Вот и представь, что они делают с полезными веществами твоей спермы. Уничтожают почти всё, процентов на восемьдесят. Но даже то, что остается, лечит Виталика, да еще какими темпами.
- Ну, а через попу что, лучше будет?
- Намного. Там нет желудочного сока, и антитела будут напрямую впитываться в кровь.

Сережка задумался. Потом вскинул глаза и сказал:
- Это я понял. Значит, надо из моей спермы наделать свечей?

Дмитрий Степанович на несколько секунд прикрыл лицо рукой – нет, этот мальчишка до такой степени наивен, что даже страшно его просвещать…  Неужели такие еще встречаются?! И, похоже, он так и не понял, что с ним было утром в процедурной…

- Сережа, ты что, никогда не слышал, что в попу можно вставлять пенис?

Сережка заполыхал, от уха до уха. Так вот оно что! Вот куда клонил доктор?!
- Но… Это же… Это ведь только педики так делают, - возмущенно вскрикнул он.
- Тшш, тише, не кричи, - осадил его Дмитрий Степанович. – А в рот брать, это, по-твоему, нормально? Но вы с Виталиком это делали, и не раз.

Сережка втянул голову в плечи – тут не поспоришь.
- Значит, мы с Виталькой эти… Да? – вздохнув, спросил он.
- Нет, - твердо сказал доктор. – Считай, что это лечебный процесс. Ты помогаешь Виталику бороться с болезнью.

Мальчик выпрямился и немного приободрился. А доктор продолжил:
- Вот я и хочу тебе сказать, что если ты будешь ночью делать это через попу, то… Лечение пойдет в десять раз быстрее и эффективней. Подумай над этим. Так, заболтался я с тобой… У меня же смена давно закончилась. К слову, сейчас дежурит Инна Васильевна. Ей за шестьдесят, и всю ночь она будет, скорее всего, спать. Намек понял?

Дмитрий Степанович улыбнулся, потрепал Сережку по мягким волосам и быстрым шагом отправился к лифту. Мальчик остался на месте, обалдело переваривая информацию. 

Медленно бредя по коридору, он вглядывался в стекла, видел мальчишек и девчонок – больных, слабых. Кто-то был прикован к постели, кто-то мог сидеть и ходить, но в целом, всё это не доставляло радости. И только один Виталик, сидя по-турецки на кровати, спокойно читал книжку, как совершенно здоровый мальчишка. Только трубка капельницы и больничная пижама выдавали в нем пациента клиники.

- Ну, живой? – улыбаясь во весь рот, спросил Сережка, появляясь на пороге.
- Вау! – вскрикнул Виталик, подпрыгивая на месте. Он хотел броситься навстречу, но вовремя вспомнил, что у него капельница. – Ты откуда взялся?!

Глядя на широко раскрытые радостно-удивленные глаза друга, Сережка млел.
- Да вот, решил, что тебе тут скучно одному, - сказал он и, подойдя поближе, неловко обнял Витальку. Перед этим бросив опасливый взгляд на стекло – нет ли там медсестры. – А ты здесь книжки читаешь.
- Да-а, мама принесла, - кивнул на обложку Виталик. – Фантастика.
- «Звездный десант», - прочитал Сережка. – Ладно, рассказывай, как ты тут? Врачи приходили?
- Да ну, сегодня же воскресенье. Тут по выходным никого не бывает, - отмахнулся Виталик. – А ты надолго?
- Я на «до утра», - сказал Сережа.
- Ура! – тихо завопил Виталька и тоже полез обниматься. 
- Да ну тебя, застукают же, - довольный, но всё еще осторожный, сказал Сережа. – А я только что видел Дмитрия Степановича. Он домой шел, а я ему головой в пузо врезался. К тебе спешил.

Виталька хохотнул.
- Вот ему подарочек. А вообще, он классный, да?
- Ага… Хочет, чтобы ты поскорее вылечился, - вздохнул Сережка. И шепнул на ухо: - Так что, ночью будем лечиться.

Виталик смутился, покраснел и засопел. Но хитрая рожица показывала, что он с нетерпением ждет начала процесса.
- А докторша приходила? Ну, дежурная. Как там ее… Забыл, - пробормотал Сережка.
- Инна Васильевна, - подсказал Виталик, уже со всеми перезнакомившийся. – Да, заходила, когда принимала смену.
- Как думаешь, разрешит она мне остаться?

Виталик пожал плечами.
- Не знаю… Да ну, пусть попробует выгнать! Я тогда вместе с тобой уйду!
- Уйдет он, герой, - хмыкнул Сережка. – Лезь под одеяло лучше. Десятый час, спать пора.
- Спать, это я всегда «за» - разулыбался Виталька. – Только в туалет схожу. 
- С капельницей? Давай, я тебе «утку» дам лучше, - сказал Сережка.
- Возиться тебе охота… Я схожу… - вздохнул Виталик, но Сережа уже добыл из-под кровати пластиковую белую бутылку.
- Подставляйся, - деловито сказал он. – Пока медсестра не пришла.

Виталик, подстегнутый этим замечанием, быстро спустил штаны и всунул свой членик в бутыль. Пожурчав немного, вытащил, отряхнул и спрятал. Сережка снисходительно глядел на это действо. Потом сбегал в туалет, вымыл, сполоснул и вернулся. Спрятав посудину, он сказал:
- А я прямо отсюда в школу поеду. И знаешь, что я подумал?
- Что?
- Если сегодня прокатит, я смогу выпросить у родителей, чтобы они меня сюда каждую ночь отпускали.
- Су-упер, - выдохнул завороженно Виталик. – Ты ко мне совсем переселишься, пока меня не выпишут.
- Ну а почему нет? Уроки я могу и тут делать. А дома что? Комп? Да ну его… Я вон планшет тебе притащил, завтра играть будем и фильмы смотреть.
- Сережка… Знаешь… Ты самый лучший друг, - с чувством проговорил Виталик. – Я знал! Я знал, когда тебе ту розу притащил, что ты такой… Просто ты сам себя еще не знал.
- Знал - не знал… - проговорил насуплено Сережа. – Да ну тебя… Может, я гад? Вон, с пацанами как тебя доводил.
- Ты перевоспитался, - улыбнулся Виталька.
- Вы почему еще не спите? – послышался голос от дверей. Хоть как мальчишки береглись, но всё равно не заметили, как вошла дежурный врач Инна Васильевна. Это была женщина внушительных размеров, строгая и огненно-рыжая.
- Здрасьте, - мяукнул Сережка, растерявшись.
- Здравствуй. Ты Сергей?
- Ага…
- Мне Дмитрий Степанович сообщил о тебе. Конечно, это непорядок… Мы разрешаем ночевку только родителям и близким родственникам.
- Да, он мне говорил, - вздохнул Сережка.
- Но в виде исключения, так и быть, сегодня можешь остаться. Но только сегодня, ты меня понял? Днем можешь приходить только в часы посещений.
- Ладно, - только и сумел вымолвить Сережа.

Строгая врачиха отключила капельницу и вышла. Первым ожил Виталька:
- А ты почему не попросил, чтобы и завтра оставаться? – спросил он.
- С ума сошел? – мрачно спросил Сережа в свой черед. – Видел, какая она? Пусть с ней Дмитрий Степанович разбирается. Ну, все, ложись уже. Блин, всё настроение перебила…
Виталька влез под одеяло и мурлыкнул оттуда:
- Ничего, я тебе настроение подниму сейчас.
- Фиг тебе, - усмехнулся Сережка, раздеваясь. – Сперва дождемся, пока уснут. Может, она снова припрется?

Он выключил свет и лег на свою кушетку. Мальчишки помолчали.
- Как думаешь, а я поправлюсь? – спросил вдруг Виталик. Его голос дрогнул.
- Обязательно, - ни на миг не задумавшись, сказал Сережка. – Уж я постараюсь! Буду тебя  два раза в день поить. Или даже три!

Виталька улыбался в темноте, глядя на полуосвещенный ночным светом профиль друга.

 

ЧАСТЬ IX

Он был голый.
- Когда ты успел?! – радостно-удивленный, спросил Сережка.
- Успел, успел. Лезь сюда, - прошептал Виталик.

Сережа не заставил себя долго упрашивать – он тоже быстренько стянул трусы и нырнул под теплое одеяло к другу.
- Уффф, Виталька, запалят нас, - возбужденно шептал ему на ухо Сережка, обнимая и тычась губами в щеку.
- Не запалят, - шептал в ответ Виталик.

Он пытался втиснуться всем телом в теплую гладкую Сережкину кожу, будто хотел раствориться в нем без остатка. Потом начал быстро перемещаться вниз, и вскоре Сережка почувствовал знакомое влажное давление на своем членике. Ага, Виталькин рот добрался до цели.
Но на эту ночь у Сережки были другие планы. Когда Виталик немного пососал, Сережка выудил его оттуда и заставил подняться.
- Ты чего? – недоуменно спросила Виталькина взлохмаченная голова, выныривая из-под одеяла.
- Давай по-другому, - сказал Сережка взволнованно.
- Это как? – живо заинтересовался Виталик.

«Откуда я знаю, как…» - подумалось Сережке, но вслух он сказал, прокрутив в голове что-то увиденное в кино, что-то услышанное от мальчишек, что-то подсмотренное в интернете:
- Ложись на бок, спиной ко мне.
- Ладно, - согласился Виталька и отвернулся к стенке, хихикая и ёжась.

Сережка осторожно погладил его плечи, провел ладонями по спине и пощупал покатые ягодицы. Они были теплыми, гладкими и чуть шероховатыми. Виталик присмирел, замер в ожидании чего-то необычного.
А Сережка наслюнил палец и попытался всунуть его между половинок.
- Аё-ё… - пропищал Виталька. – Ты чего?!
- Тшш, не дергайся… - зашипел ему в затылок Сережа. – Это всего лишь палец.

Сказал и обмер – он только что повторил фразу доктора. В Сережке начало нарастать понимание: а ведь утром Дмитрий Степанович делал с ним то же самое… Офигеть… Какой там, к черту, инструмент?! Да, сейчас Сережка отчетливо вспоминал, что «инструмент» был теплый и… живой! Ну да, он пульсировал…

Это потрясение так зажгло Сережку, так возбудило, что он перестал ковырять Виталькину попу пальцами, а намочил слюной ладонь, смазал свой членик и стал тыкаться в Витальку, пытаясь нащупать дырочку.
- Да расслабься ты… - твердил Сережка. – Расслабься…

Виталик свернулся калачиком, отклячив попу, и честно пытался расслабить мышцы. Далеко не с первой попытки, но постепенно, Сережка все же отыскал правильный путь.
- Виталька… Я это… Я что, внутри?! – выдохнул Сережка еле слышно.
- Ага… - подтвердил Виталик, почувствовав в себе маленький теплый членик. Хотя… Не такой уж и маленький! А вполне ощутимый… Боли особой не было, но какой-то дискомфорт, будто ужасно захотелось в туалет.

Сережка тем временем начал двигаться, повинуясь самому древнему инстинкту. Этому не учат в школе, этому учит сама природа.
Лицом он окунулся в Виталькины волосы, вдыхая больничный запах, и вместе с тем – приятный до одури аромат, который трудно было описать словами.
Руки просунулись Витальке под мышками, охватили грудь. Было немного неудобно, но Сережка боялся изменить позу, чтобы не пропало очарование первого момента, первой близости.
Постепенно приноравливаясь, он уже мог ускорить темп, ведь Виталик не визжал от боли, а наоборот – даже коротко постанывал и всхрапывал, когда членик входил глубже.
- Я… кажется… всё-ё… - всхлипнул Сережка, вдавливаясь в последний раз.

Из него толчками выплескивался живительный эликсир, попадая именно туда, где он принесет больше всего пользы. По словам Дмитрия Степановича.
Не торопясь вытаскивать свой членик, уже постепенно опадавший, Сережка прошептал:
- Ну, ты живой?
- Да вроде бы, - откликнулся Виталик.
- Больно?
- Не-е…

Сережка выскользнул из него и теперь уже сам отправился под одеяло. Витальке надо было всего минуты три, чтобы кончить.
Сережка улегся рядом и, вытерев губы, сказал:
- Ну, теперь мы каждую ночь будем вот так… Это в сто раз лучше тебя лечить будет.
- Откуда ты знаешь? – недоверчиво спросил Виталька.
- Мне Дмитрий Степанович сказал. Там напрямую в кровь будет всё всасываться, а не через желудок.
- Значит, это ты меня, типа, лечил? – захихикал Виталик.
- Типа… - хмыкнул Сережка. – Ладно, давай спи. А я к себе. А то эта тетка припрется и нас застукает, как доктор утром…
- Да? Он тебя поймал? – удивился Виталик. – А я и не заметил.
- Ты дрых, как суслик. А он меня в свой кабинет водил, в шесть утра. Мы там… - Сережка осекся, потом быстро закруглился: - короче, мы там поболтали. Все, спокойной ночи.

Он перебрался на свою кушетку, закутался в одеяло и сделал вид, что заснул. Но мысли еще долго не давали ему покоя. Он всё вспоминал, что же проделывал с ним в процедурной Дмитрий Степанович… Это было больно, но сейчас, когда прошел целый день, боль уже давно прошла, сменившись каким-то странным желанием повторить все            заново…

Утро понедельника выдалось сумбурным – сначала в половине седьмого утра разбудили: это обычное дело в больницах. Медсестры должны до обхода измерить давление и температуру, сделать уколы. Потом, конечно, можно до завтрака спать, но Сережка решил, что надо сматывать удочки – как раз к восьми в школу и приедет.

Виталька расстроился, но ему было тут же обещано, что после школы Сережка сразу обратно. Вот прямо сразу!

- Всё, пока! Не скучай, - шепнул ему на ухо Сережка. – И давай выздоравливай. Зря я тебя, что ли, лечил вчера?!

Виталик разулыбался, и Сережка выскочил из бокса.

А после завтрака в Виталькин бокс началось настоящее паломничество… Сначала у него побывали все врачи. Пришел зав. отделением, а с ним – десяток профессоров, докторов и студентов. Они даже в бокс не смогли все уместиться, молодежь слушала из-за дверей.

 Виталька лежал на кровати, довольный, растерянный и немного испуганный таким вниманием. Его ощупывали, осматривали, слушали стетоскопом. Говорили мудреные латинские слова, но в целом было понятно – такое резкое улучшение было настоящим чудом.
Наконец, мальчика оставили в покое, но только лишь для того, чтобы увезти на МРТ. Эту процедуру Виталька знал и не волновался: больно не будет.

Вернувшись в бокс, он застал там маму. Она украдкой вытирала слезы – ей уже рассказали о Виталькином самочувствии.
Мальчик прыгнул к ней, обнял.
- Мам, ну ты чего?! 
- Прости, больше не буду, - несмело улыбнулась она. – Я за тебя очень волнуюсь.
- Теперь всё будет хорошо, вот увидишь, - горячо уверил ее Виталик. «Меня Сережка лечит» - чуть не проболтался он, но вовремя спохватился.

Но на этом приключения не закончились – слухи разносятся быстро. И в бокс стали  заглядывать мамы других детей… всем хотелось посмотреть на чудо. Ведь если начал поправляться один, то надежда просыпается и у других.
Виталька стеснялся, тихо отвечал на расспросы, не выдавая, конечно, самой главной тайны.
А в целом, день был похож на все остальные. Вот только Сережка что-то запаздывал…
Появился он только к пяти часам вечера.

 

ЧАСТЬ X

- Ты чего так поздно? – тут же напал на него соскучившийся Виталька.
- Да-а, дежурил по классу, с Борщовой, - вяло отмахнулся Сережа. – Потом домой пошел, обедать. Уроки поучил немного. А потом сразу к тебе. Ты давай рассказывай, как дела?
Виталька подпрыгнул на кровати?
- С Борщовой? – удивленно переспросил он. - Со Светкой? Ты же с Шурко сидел?
- А я пересел на твое место. Да ну их всех… И как  мог с ними дружить? – развел руками Сережка. – И вообще, ты мне зубы не заговаривай, что врачи говорят?

Виталька улыбнулся, весело сморщив нос:
- Они тут вокруг меня крутятся весь день. Удивляются, чего это у меня вдруг всё так классно стало.
- Да ну тебя! – испуганно воскликнул Сережка и быстро постучал по тумбочке. – Нельзя хвастать, а то сглазишь.
Виталик беспечно пожал плечами, потом послушно постучал тоже.
- Мама твоя придет сегодня? – спросил он.
- Не знаю. Ну, ты же сам видел, она может прийти просто так, не предупреждая. А твоя?
- Она всё утро здесь была, а сейчас на работу ушла, - вздохнул Виталик. Он всё же скучал по маме, хоть и приходила почти каждый день. – А ты опять у меня ночуешь?
- Надо спросить разрешения, - сказал Сережка. – Ну, кушетку не вынесли ведь. Давай кино посмотрим? Зря я, что ли планшет тащил? У меня там несколько фильмов закачано.

Он влез на кровать к Виталику, и мальчишки целый час, лёжа плечом к плечу, смотрели американский боевик. Только медсестры заходили, и приходилось делать перерыв.

- Слушай, а ты вообще уроки делаешь? – спросил Сережка во время очередной паузы. – Я ни разу не видел, пока я тут. На второй год собрался?
- Какие уроки, с ума сошел? – хмыкнул Виталька. – Я только-только оживать начал. Мне не до них было…
- Ой, извини, - спохватился Сергей. – Вот я дурак…
- Ничего, догоню. Ты же мне поможешь?
- Конечно. Вот прямо завтра и начнем. Я тебе принесу учебники.
- Так, всё, ну ее, эту школу, кино включай, - капризно заявил Виталик.

Действительно, вспоминать про школу не хотелось – кино было куда интереснее. Потом почитали книгу, потом поиграли, потом поужинали – так время и промчалось.
- А пойдем, прогуляемся? – предложил вдруг Сережка. – Сколько можно валяться? По комнате ты уже спокойно ходишь, и в туалет.
- Надо спросить, - нерешительно сказал Виталик.
- Я сбегаю, поищу врача, - вызвался Сережка и быстро вышел.

Инну Васильевну он нашел в ординаторской, она о чем-то разговаривала со старшей медсестрой. Строго поглядев на мальчика, она выслушала его.
- Только недолго, - сказала доктор. – И будь все время рядом, придерживай. Пройдитесь по коридору, и сразу обратно. Ему большие нагрузки еще вредны.
- Ага, спасибо, - обрадовался Сережка.

Виталька медленно брел, придерживаясь за стенку с одной стороны, и за Сережку с другой.
- Уф, давай постоим, - сказал он. – У меня мушки перед глазами летают.
- Ладно, - согласился Сергей. – Отдохни, спешить некуда.

Они стояли у соседнего бокса. Кто в нем лежит, Сережке гадать не приходилось – он уже знал всех на этаже, а особенно соседей.
Тут лежал шестилетний Никитка. Обычно у него сидели по очереди мама и папа, но сегодня они были вдвоем. Мама мальчика держала платок у глаз. Сам же Никита лежал с закрытыми глазами, с кислородной маской на лице, бледный до синевы.
- Чего это с ним? – спросил Виталик, увидевший Никиту впервые. – Так плохо?
- Плохо… - мрачно ответил Сережка. – Я тут подслушал вчера… Пойдем лучше обратно? Хватит, ты уже нагулялся.
- Идем, - кивнул Виталик.

Когда он улегся в кровать, то сразу спросил:
- Так что ты там подслушал?
- Вот ты любопытный, - сказал Сережка. Он замялся, сомневаясь, говорить Витальке или нет. Но тот смотрел настойчиво. – В общем… Врачи его в искусственную кому вводить будут завтра.
- Зачем?! – поразился Виталик.
- Зачем… Говорят, ему осталось от силы несколько дней. Вот, чтобы он от болей не мучился.

Виталька широко раскрыл глаза.
- Ты что… хочешь сказать, что он…
- Да, - оборвал его Сережка, чтобы не прозвучало это страшное слово. – Так врачи говорили.
- Ой-ё… - пробормотал Виталька. – Бедный…
- Может, еще обойдется, - сказал Сережка, отвернувшись и не веря сам себе.

Виталька вдруг затряс его за рукав.
- Слу-ушай! – вдруг протянул он, потом дернул Сережку за воротник, привлекая к себе, и что-то горячо зашептал ему на ухо.
- Ты псих, - немедленно заявил тот, когда понял, что пришло в голову другу.  
- Я знаю, - кивнул Виталька. У него горели глаза, и сам мальчишка был возбужден. – Ну, давай, а?
- Да как?! Ты головой думай! Кто нас к нему впустит?
- А мы и спрашивать не будем. Зайдем ночью, когда все уснут.

Сережка молчал. Он уже не думал, что затея настолько невыполнимая. Если все тщательно продумать, то…
- Сосать он точно не сможет, - сказал Сережка.
- Да и не надо, - махнул рукой Виталька. – Я уже все придумал. Надо только дождаться ночи.
- Выгонят меня с твоими идеями…  - вздохнул Сережка. – Да и тебя заодно.
- Скорей бы, - улыбнулся мечтательно Виталик.

В час ночи запикал будильник на телефоне Сережки. Виталька услышал его первым и растолкал друга:
- Давай, идем в туалет… Пора!

В туалете он наскоро пососал Сережке, а потом довел его рукой. Белесая жидкость брызнула в бумажный стаканчик. Сперму осторожно набрали в приготовленный заранее одноразовый шприц – в тумбочке валялась целая упаковка.
- Ну, я пошел, - тревожно вздохнув, сказал Сережка. 
- Я с тобой, - тут же вызвался Виталик.
- Фиг тебе. А если убегать придется? Я тебя на себе тащить буду, да? В общем, сиди здесь и делай вид, что спишь. Если поймают, ты ни при чем.
- Вот как дам по шее, - обиделся Виталька.
- Ладно, ладно, - улыбнулся Сережка и чмокнул его в щёку. – Партизан. Иди в кровать.

Выскользнув из бокса, Сережка оглянулся в обе стороны. Было тихо и пусто, медсестры наверняка у себя в дежурке.
Крадучись босиком, он подошел к боксу, где лежал Никитка. Родители дремали, и мальчишка сумел тихонько подобраться к кровати. Тихо попискивали приборы, мигая лампочками, шумел кислородный аппарат. Сережка наклонился, приподнял маску и осторожно выдавил содержимое шприца в уголок рта мальчишки. Тот автоматически сглотнул, потом еще и еще. Когда шприц опустел, Сережка заторопился на выход.

Только в своем, вернее в Виталькином, боксе он выдохнул. Сердце колотилось так сильно, что грудь ходила ходуном.
- Сделал?! – шепотом вскрикнул Виталик.
- Фу ты, напугал! – вздрогнул Сережка, у которого нервы были на пределе. – Сделал, сделал.
- Никто не заметил?
- Ага, так бы я сидел тут с тобой, если бы поймали, - хмыкнул Сережка. – Ну, все, давай спать. Сегодня ты один будешь, я на кушетке.
- У-у-у, - разочарованно проныл Виталик.
- Шучу, двигайся давай, - хохотнул Сережка.
- Как думаешь, получится у нас? – задумчиво спросил Виталик, когда они устроились рядышком.
- Завтра будет видно, - ответил Сережка без уверенности в голосе. – Может, она у меня только на тебя действует?
- Может… Но мы ведь должны были попробовать, правда?
- Правда. Блин, да спи ты уже! У меня глаза слипаются. А завтра опять в школу…
- И я уже в школу чего-то захотел, - сонно пробормотал Виталька, и на этом разговоры перешли в сонное сопение.

 

ЧАСТЬ XI

Рано утром Сережка тихонько перетёк на свою кушетку, чтобы не было неприятностей. Едва проснувшись, он вспомнил, что Виталик не получил своего ночного лекарства, а это был непорядок. Впрочем, они ведь еще наверстают, главное – чтобы Никитка начал поправляться. Если, конечно, их предположение было верно…
Повалявшись еще немного, Сережка не выдержал. Он вышел в коридор и подошел к соседнему боксу. Сквозь стекло он увидел, что там ничего не изменилось – мальчик по-прежнему спал, дыша через маску, а его родители о чем-то тихонько разговаривали: спать они не могли.

«Ничего не вышло…» - вздохнул Сережка и пошлёпал обратно. В грустном настроении он попытался уснуть, но в голове вились обрывочные мысли, причудливо перемешиваясь. Школа переплеталась с больницей, учителя превращались во врачей.

Через час, в семь утра, был обход. В Виталькин бокс снова собрались врачи. Они опять его ощупывали и осматривали, сыпали медицинскими терминами.
На дежурстве появился Дмитрий Степанович. Он незаметно подмигнул Сережке, тот улыбнулся в ответ.

Когда врачи перешли в другой бокс, Виталька повернулся к другу:
- Уфф, как надоело… Домой хочу… И в школу… Давай, вместо тебя пойду? А ты здесь немного поболеешь, а?
Сережка высунул язык, подразнил немного.
- Лечись давай, - сказал он. – В школу тебе рано. Вчера еле по коридору дохромал.

Он быстро оделся, подхватил рюкзак.
- Ты бы хоть на завтрак остался, - сказал грустный Виталька.
- В школе поем, - махнул рукой Сережа. – А ты не раскисай! Когда вернусь, чтобы ты у меня был веселый, понял?
- Понял, - вздохнул Виталька.

Мальчишки, оглядываясь на окно, быстро обнялись, и Сережка умчался.
Едва он вышел, в боксе появился Дмитрий Степанович.
- А где твой дружок? – спросил он.
- В школу пошел, - сказал Виталик.
- В школу… Ага… - проговорил доктор, присаживаясь на свободную кушетку. – Ну, рассказывай.
- О чем? – удивился Виталик.
- Ваши фокусы?
- Какие фокусы?!
- А ты и не знаешь? – прищурился доктор.
- Не-а! – замотал головой Виталька, хотя уже понял, о чем речь. И Дмитрий Степанович не обманул его ожидания:
- Вчера Никита, твой сосед за стенкой, умирал весь… А сегодня вдруг глаза открыл, чихнул и кушать попросил. Сейчас его мама манной кашей кормит. Ну, теперь рассказывай, почему малыш умирать передумал, ваша работа?

Виталик просиял.
- Наша, - скромно улыбнулся он, краснея от удовольствия. – Получилось, значит. А Сережка расстраивался…
- Как же вы умудрились?
- Ну, как… Сережка пробрался в бокс и шприцем прямо в рот Никитке… Ну, вы поняли.
- Я-то понял. А почему его не застукали? Там ведь родители всё время.
- А он ночью! Все спали.

Дмитрий Степанович помолчал, внимательно изучая Виталика. Потом протянул:
- Та-ак… Ты хоть понимаешь, что вы натворили?
- Что? – выдохнул Виталька, внутренне обмирая. Неужели что-то плохое?
- А то! – поднял палец доктор. – Один случай – это случай, а два – это уже статистика. Когда начал выздоравливать ты, я еще сомневался. Ну, вдруг, всё же, просто повезло? Но теперь я вижу: я прав. Сережкино семя действительно лечебное. Это уже тянет на докторскую…

- На кого тянет? – не понял Виталик.
- На докторскую диссертацию. Я могу доктором стать.
- Вы же и так доктор? – хохотнул мальчишка.
- Нет, это разное… Есть доктор – профессия, а есть доктор – научная степень. В общем, не вникай, вырастешь – узнаешь.

Дмитрий Степанович погрузился в свои мысли, автоматически барабаня пальцами по тумбочке. Виталик не мешал ему – он был доволен, что Никите стало лучше.
- Вот что мы теперь будем делать, вопрос, - заговорил доктор.
- Как что?! Лечить его дальше! – воскликнул Виталик.
- Ну да. Прихожу я к главврачу и заявляю, что изобрел способ лечения рака. Потом рассказываю ему. Как думаешь, кого он сначала вызовет, психушку или полицию?
- А вы ему не рассказывайте, - предложил мальчик. – Вот когда мы с Никитой совсем поправимся, тогда и… А можем еще кого-нибудь начать лечить! Представляете?!
- Представляю, - хмуро проговорил Дмитрий Степанович. – Очень хорошо представляю. Ну, не будем торопить события. Вернется Сережа из школы, мы втроем всё и обсудим. Он ведь у нас главный по лекарству.

Доктор рассмеялся, Виталька с готовностью подхватил.
- Весело тут у вас, - сказала нянечка, появляясь в дверях с подносом. – Виталик, кушать будем. Ой, а у нас ведь новость!
- Да? Какая? – поинтересовался Дмитрий Степанович.
- У Никиты Сафонова, который тут рядышком, боли прошли. Совсем! Вы же помните, как он мучился, бедный? На одних обезболивающих держался. А сейчас, я мимо шла – улыбается, папе что-то лопочет. Ну, просто чудо…
- Чудо… - повторил эхом доктор. – Пойду взгляну. Приятного аппетита, Виталик.

Доктор и нянечка оставили его одного, Виталька занялся манной кашей.

* * *

В соседнем боксе было многолюдно – Никиту пришли проведать бабушка и дедушка, а родители и так уже были здесь.
- Доброе утро, - поздоровался Дмитрий Степанович и улыбнулся: – О, как вас тут много! Здравствуй, Никита. Как твои дела?

- Холосо, - прошепелявил мальчик. У него уже не было маски на лице, но трубка капельницы всё еще виднелась из-под рукава.
- Ой, даже не знаю, что и думать, - прошептала доктору мама. – Я вчера в церкви была, свечку поставила… Просто чудо какое-то.
- Чудо? М-м, не буду отрицать, чудеса иногда случаются, - согласился Дмитрий Степанович. – Но я бы хотел переговорить с вами. Может быть, вы с супругом пройдете в мой кабинет?
- Да-да, конечно, - быстро согласилась мама и потянула за рукав мужа.

Когда они втроем вошли в кабинет, доктор тщательно прикрыл дверь.
- Садитесь, - пригласил он. – Вы видите, что ваш сын сегодня лучше себя чувствует, не так ли?
- Да, конечно! Мы уж всю надежду потеряли… - вздохнула мама. – Он ведь у нас один…

Мужчина откашливался, и старательно скрывал блестящие от влаги глаза.
- Конечно, радоваться пока рано, - осторожно проговорил доктор. – Но повод для оптимизма есть. Дело в том, что… Впрочем, прежде чем мы продолжим разговор, я хотел бы получить от вас обещание оставить всё, что вы услышите, в тайне. Это в ваших же интересах, а особенно – в интересах Никиты. Я слишком многим рискую.

Родители Никитки переглянулись, потом мама кивнула:
- Ради Никиты мы на всё готовы… Лишь бы он поправился.
- В таком случае, я продолжу. Дело в том, что вчера… Вчера я, на свой страх и риск, дал мальчику неутвержденное лекарство. Не прошедшее исследования, без лицензии. Это совершенно новая вакцина, и если ждать, пока пройдут все процедуры внедрения… Это займет лет пять, а то и десять. Но Никита ведь не мог ждать, правда?
Теперь на него смотрели с утроенным вниманием. Мама завороженно кивнула. Собравшись с мыслями, доктор продолжил:
- Если вы расскажете о моем эксперименте, меня, скорее всего, уволят. Возможно, отдадут под суд. Всё слишком серьезно. Но в таком случае, Никите и в самом деле, останется только уповать на чудо. Вакцина – не универсальное лекарство, её надо принимать ежедневно, и лучше – дважды в день. Если вы согласитесь, я продолжу лечение, но неофициально.

- Кх… Сколько это будет стоить? – спросил, оживая мужчина.
- Нисколько, - успокоил его Дмитрий Степанович. – Как я уже сказал, это эксперимент. И, как видите, пока удачный. Ваш мальчик, кстати, не первый. Можете поинтересоваться позже – в соседнем боксе лежит Виталик Щуров. Он тоже принимает это лекарство и тоже поправляется на глазах.
- Да, я видела Виталика, - подтвердила мама. – Он уже и ходит даже… Ой, если Никита поправится, я даже не знаю, как вас благодарить…
- Мне будет достаточно видеть, что мальчик выздоровел, - улыбнулся доктор. – В общем, мы договорились? Я буду давать Никите лекарство, в свое дежурство. А в моё отсутствие, лечить Никиту будет Виталий или его друг Сережа. Они всё прекрасно изучили. Да там ничего сложного, просто дать несколько капель разведенной жидкости. Но всё же повторюсь – абсолютная секретность, договорились? Ради Никиты.

- Да, конечно! – воскликнула мама.
- Вот и хорошо, - подытожил доктор и поднялся. – Не смею вас задерживать, Никита наверняка соскучился.

Ну что же, Сережка сам виноват – теперь будет лечить двоих…

 

ЧАСТЬ XII

Прошла неделя… Сережка постепенно начал уставать: Виталика он лечил дважды в день – оставаясь на ночь, и утром, перед школой. Но ведь вдобавок дважды в день он должен был и Никитку подкормить, а это уже четыре порции! Членик от частого натирания раскраснелся, и даже временами побаливал – приходилось даже смазывать сливочным маслом, оставшимся от ужина. Но Сережка мужественно терпел, ведь результаты лечения были налицо: Виталька уже вовсю бродил по коридорам, в глазах не темнело, и сил хватало на два, а то и три круга.
Никите тоже ощутимо полегчало. Конечно, сначала он морщился, едва завидев Сережку со шприцем, но постепенно привык и даже вошел во вкус. К счастью, родителям мальчика не пришло в голову попробовать «лекарство», иначе могли бы что-то заподозрить.

И, хотя Дмитрий Степанович прописал Сережке специальную диету: орехи, сметану, гранаты и еще кучу фруктов и овощей – сил у мальчика было недостаточно. На уроках он иногда просто отсыпался, за что влетало от учителей.

В следующий выходной, когда у Дмитрия Степановича было дежурство, он позвал Сережу к себе в кабинет и сказал задумчиво:
- Не нравится мне твой вид…
- А что с ним? – улыбнулся мальчик.
- А то: темные круги под глазами, усталость. Работаешь на износ… И кому будет лучше, если двоих вылечишь, а сам свалишься?

Сережка развел руками:
- А что делать-то? Витальку я не брошу, да и Никиту теперь надо вытягивать.
- Так-то оно так… Но в Институте еще тридцать ребят лежит. И половина – тяжелые.

Мальчик молчал, не понимая, куда клонит доктор. А он продолжил:
- Надо исследовать твою сперму в лаборатории. Исследовать по всем параметрам и попробовать разобраться, как именно она лечит. Я ведь всё только предполагал, в общих чертах. Но это займет много времени, и слишком опасно – придется действовать через знакомых. В общем, сплошная головная боль. Хуже всего то, что идет время. Слишком быстро идет драгоценное время…

- Да, я понимаю, - вздохнул Сережа. Потом вдруг поднял глаза и проговорил: - Знаете, у меня одна мысль появилась. Уже несколько дней назад, но я не решался рассказать.
- Говори, я тебя слушаю, - подбодрил его доктор.

Запинаясь и краснея, мальчик изложил свои размышления. Дмитрий Степанович слушал, и вид его постепенно превращался из удивленного в обалделый.
- Да-а… - протянул он, когда Сережка закончил. – Ну и фантазия у тебя. До такого я бы точно не додумался. И что, думаешь, сработает?
- Не знаю… - вздохнул мальчик. – Но попробовать-то можно?
- Можно, - кивнул доктор. – Вот только, с секретностью придется распрощаться.
- Да нам главное несколько дней протянуть! – с жаром сказал Сережка, привстав. – А когда появятся результаты, вообще никто не сможет остановить! Родители тут всё разнесут, если кто поперек встанет.
- Это точно, - хмыкнул доктор. – Ну что же, действуй. В понедельник жду, с самого утра.
- Ладно, - кивнул мальчик. Потом, помявшись, спросил: - Дмитрий Степанович, а когда вы у меня будете снова брать анализ? Ну, как тогда?

Доктор внимательно посмотрел на мальчика.
- Понравилось? – спросил он с некоторым удивлением.
- Ну… Так… - неопределенно ответил Сережка.
- Ясно, - улыбнулся доктор. – Обязательно займемся. Но сейчас ты еще слишком слаб. Четыре раза в день – это много даже для такого спортивного мальчика, как ты. Так что, давай отложим, пока всё утрясется.
- Хорошо, - вздохнув, согласился Сережка. Доктор был прав, сил едва хватало на Витальку и Никиту.

* * *

В понедельник, серьезно настроившись, Сережка был готов к разговору. В конце концов, если Виталик когда-то осмелился пойти против всего класса, то чем Сережка хуже?!

Два последних урока была физкультура. Дождавшись, когда она закончилась, и мальчишки собрались в раздевалке, Сережка вышел на середину комнаты и сказал:
- Пацаны, есть дело.

- Да ну нафиг, Краснов, какое еще дело? – лениво натягивая штаны, спросил Женька Литовченко. – Уроки закончились.
- А такое дело. У вас есть шанс доказать, что вы люди, - веско проговорил Сережка, обводя взглядом одноклассников.
- Серый, а ты не охренел? – удивленно спросил его Стас Дорошенко. – А кто мы, по твоему?!
- Не знаю, - сказал Сережа. – Когда я пытался деньги собрать для Витальки, никто и рубля не дал.
- Ну и не дали… Пусть ему государство платит, - сказал Стаська Дупель, явно повторяя чьи-то слова.
- В общем, не хочется мне ссориться, - миролюбиво сказал Сережа. – У вас появился шанс сделать доброе дело. Очень доброе и очень важное. Неужели откажетесь?
- Так, пацаны, успокоились, - осадил одноклассников Влад Шурко. – Пусть расскажет.

- В общем, дело такое, - начал Сережка, когда мальчишки, наконец, перестали прикалываться и начали слушать. – Виталик начал поправляться.
- Ну, так это классно, - сказал Женька.
- Классно, - подтвердил Сережка. – Дело в том, что есть одно лекарство… Очень редкое и неизученное. Про него не знают все эти профессора, да и знать особо не хотят. Вот… Короче, пацаны, я этим лекарством Витальку и вылечил. Почти. И еще одного первоклашку.
- А от нас-то чего надо? – недоуменно спросил Стас Дорошенко. – Мы же не врачи. Где мы тебе это лекарство найдем?
- Найдете, я объясню, - успокоил Сережка. – Но сначала скажу вот что… Пацаны, там реально болеют такие же, как мы. Как наши девчонки, как мелкие, что по школе носятся. Там реально умирают… Правда, за две недели, пока я там, никто еще не это… Но всё может случиться в любой момент. А это лекарство может спасти. И спасает! Вот этот мелкий, первоклашка – он при смерти был, со дня на день. А теперь вместе с Виталькой по коридорам гуляют. В общем, вы можете спасти детей, которые там лежат. По правде спасти, от смерти. Это вам понятно?

- Понятно, - вразнобой ответили несколько мальчишек, остальные промолчали, но было видно, что слова Сережка подобрал правильные – проняло всех. Шуточки прекратились.
А чтобы не появились снова, Сережка добавил:
- Только обещайте не ржать… Лекарство это не совсем обычное.
- Серый, да говори уже! – поторопил его Влад.
- Короче… Это лекарство – сперма, - решился, наконец, Сережка.

Конечно же, это слово всех развеселило.
- Да тише вы, - разозлился Сережа. – Я не шучу. Это правда! Виталька бы уже помер давно, если бы не я! Не верите, пусть кто-то поедет со мной, поговорит с доктором.
- Ладно, допустим, это правда, - сказал Влад. – И что ты предлагаешь?
- Всё просто, - вздохнул Сережка. – У меня никого дома нет. Идем ко мне, собираем сперму и я отвожу её в институт. Отдам доктору, а он раздаст детям.
- Ясно… И как же ты собираешься это… Собирать?

Влад смотрел заинтересованно, и в его голосе не слышалось насмешки. Но Сережка был готов к любому подвоху.
- Как, как… Не знаешь, как? Любой пацан знает, - буркнул Сережа. – За десять минут всё и соберем. Кто слишком стеснительный, может в туалете закрыться. Остальные разойдутся по комнатам. Я и так четыре раза в день её сдаю.

- Я не против, - неожиданно быстро согласился Влад. – Для хорошего дела не жалко. Всё равно пропадает зря.
- Влад, ты чего?! – удивился Женька. – Это ж одни дрочилки делают!
- Я иду, а вы, как хотите, - закончил разговор Влад, не собираясь ни с кем спорить. Подхватив сумку. Он вышел из раздевалки.

Сережка был удивлен – ему все эти дни казалось, что именно Влад настроен против него сильнее всех. Но он же первым и согласился помочь. Значит, не всё так безнадежно!

* * *

Пообедав дома, мальчишки собрались в Сережкиной квартире.
Конечно, не за десять минут, но за полчаса, в пробирки, которыми щедро снабдил Сережку Дмитрий Степанович, было собрано двенадцать порций спермы. Стесняясь друг друга, мальчишки разбрелись по комнатам, кое-кто и вправду закрылся в туалете и в ванной. Но сам Сережка, решив показать пример, спустил брюки и трусы прямо в зале, перед глазами нескольких мальчишек, которые всё еще смущенно жались на диване.
- Ну, чего вы? – улыбнулся он. – Такие стеснительные, прям как девчонки!

Но одним из этих мальчишек был Влад, он тоже тянул до последнего. Только увидев, как Сережка начал дергать сам себя, Шурко тоже зашевелился.
Это была увлекательная картина – несколько мальчишек, теребили себя за члены. Сначала смущаясь, потом все больше входя во вкус. У каждого в свободной руке была прозрачная пластиковая баночка, надо было только успеть вовремя подставить.

Неожиданно Влад совсем снял брюки, а следом трусы, сбросив их на пол.
- Так удобнее, - объяснил он на немой Сережкин вопрос. Но на этом странности не закончились. Он встал и прошлепал прямо к Сережкиному креслу. Встав перед ним, сказал: - Серый, что-то у меня не получается. Сделай ты мне.

Сережка пожал плечами:
- Да чего там «не получается». Взял двумя пальцами и вперед…
- Ну, так возьми, - настаивал Влад. Его напрягшийся член вибрировал перед лицом Сережки, настойчиво требуя внимания. – Серый, да не жмись, тебе же в кайф, я вижу. Не хочешь рукой, давай ртом.

От такого предложения Сережка и вовсе офигел. Он отшатнулся, посмотрел Владьке в лицо.
- Ты чего? С дуба рухнул?
- Да ладно, - улыбнулся Влад. – Будто вы с Виталькой по-другому добываете? Давай, Серый!

С Сережкой происходило непонятное. В квартире полкласса мальчишек, и если он сделает это – то сразу разнесется по всей школе. А с другой стороны – почему бы и нет? Витальке  же он сосал и не раз. А у Влада член такой… красивый… Да ну нафиг! Плюнув на все приличия, Сережка потянулся губами к торчащей головке. Влад, довольно улыбаясь, подался вперед.
- Ты только сразу говори, когда кончать соберешься, - предупредил его Сережка, на секунду оторвавшись.
- Без проблем, - заверил его Влад и отдался нарастающему чувству удовольствия.

Он кончил почти сразу – видимо, всю дорогу копил напряжение, в предвкушении этого действа.
Наконец, у Сережки в руках оказались все заполненные пробирки.
- Спасибо, пацаны, - с чувством сказал он. – Я еду в институт. Может, кто хочет со мной?
- Без проблем, я поеду, - сразу вызвался Влад. 

Сережка глянул на него с благодарностью. Это было странно, но никто не начал обзывать Сережку, после того, как он взял у Влада в рот. Кто знает, почему… Может, пацаны еще не пришли в себя? Не каждый день в такой компании играешь сам с собой, на глазах у одноклассников…

* * *

В институте Сережка и Влад отыскали Дмитрия Степановича.
- Вот, - довольно улыбаясь, Сережка протянул ему коробку с пробирками и листок бумаги. – Как вы просили, я отметил, у кого какая группа крови.
- Надо же, - удивился доктор. – Я не думал, что у тебя получится. А это кто, твой друг?
- Да, это Влад. Мы в одном классе, - пояснил Сережка. – Мы вместе… Это…
- Молодцы, - похвалил Дмитрий Степанович. – Ну что же, теперь я попытаюсь договориться  родителями нескольких детей. Так, сколько здесь, двенадцать пробирок?  Много мы не охватим, думаю, еще шестерых. По две порции на каждого. А завтра вы сможете сдать еще?
- Завтра? – удивленно переспросил Влад.
- Да. А Сережа не сказал? Теперь это придется делать ежедневно.

У Влада вытянулось лицо, но он быстро совладал с собой. А через секунду даже улыбнулся.
- Без проблем. С Сережкиной помощью, - ухмыльнулся он.
- Вот и отлично. Идите к Виталику, он соскучился, - сказал доктор. – А я поставлю в холодильник.

* * *

Прошло еще несколько дней, и Дмитрий Степанович появился в кабинете главврача с папкой в руках. Теперь у него были весомые аргументы, чтобы убедить руководство в прорыве по лечению онкологии у детей.
Восемь практически вылеченных детей… 

* * *

А еще через неделю, в класс вошел Виталик Щуров. Он был еще бледен, но никаких признаков болезни врачи у него не отыскали.
Светка сразу уступила ему место, а сама пересела к подружке.
Сережка ждал этого дня, и подготовился – едва Виталик подошел к парте, перед ним легла алая роза с коротко срезанным стеблем.
- Это тебе, - сказал Сережка и обнял друга.

Они стояли, обнявшись, и им было всё равно на взгляды и шуточки, которые сыпались отовсюду. Впрочем, одноклассники быстро умолкли, уяснив, наконец, что перед ними настоящая дружба, или даже любовь. Которой не помеха ни насмешки, ни болезнь, ни сама смерть.

 

©Кирилл (Кир)