Это – рассказ моего брата. Не буду сейчас распространяться на тему – как это два брата одновременно могут быть БЛ. Видимо, просто повезло. Скажу только, что брат он мне не родной, а сколько-то-юродный… этого достаточно. И лет ему ещё не очень много, а вот поди ж ты.
Его рассказ – чистая правда. На мой взгляд, он ценен тем, что это – история открытия в себе БЛа, его ощущения, первой любви, чистоты, сомнений и радости… впрочем, читайте сами.
Думал-не думал, представить себе не мог, а такое со мной случилось.
Сразу после сессии я решил поехать в лагерь. Не могу без лагеря. Решил вожатым поехать. Да вот только образование у меня не педагогическое. Приехал, дают первый отряд. Думаю, поторговаться за младших? Да я не профильный, чтобы торговаться. Возьму, так уж и быть. Я человек творческий, меня в лагерь и потянуло: сцена, выступления, авторитет, первые места. Ладно, первый так первый.
Да ни фига подобного, этот первый отряд на две головы выше тебя. В лагере старшие отряды поделили на мужские и женские, так мне парни попались. Вот это слоны, вот это олени, два на два.
Начальство тоже, какое то тупорылое, ну не ужели из 17 отрядов мне нужен был первый, дали хотя бы, к примеру, 6-ой или 7-ой. Нет, первый, кто же с молодежью-то работать будет?
Ну и начальство. Старшая воспитатель – дура полная, мало того, что она психопатка, так она еще и лицемерка. Ох и дурость. А с ней напарник. Старший воспитатель – педик какой-то. Мужик, вроде бы в годах, но любит мальчиков потормошить, обнять, да приголубить. Как в баню идти, так он дежурный. Нравиться ему мужское достоинство примечать.
Да, не понимал я тогда, что на свете это и может быть самым сильным. Любовь к детям. Но самая сильная оказалась любовь к мальчикам.
После института я был очень жестким, как крикну, так все эти слоны сразу крякнут. Такие обалдуи, ни черта им не надо, вечером выступать, а они и готовить-то ничего и не думали. Приходилось когда-то и на малышей надеяться. У меня в отряде, среди 16-17-летних, были трое младшенькие.
И вот как-то слышу, как старшие этих троих зажимают, иди им, то воды принеси, то это повесь. А один из этих младших послал их всех, далеко, за что чуть и не схлопотал. (Паренек этот высокий, стройный, волосы под бокс подстрижены, а сам голубоглазый и косит совсем чуть-чуть. И как-то в столовой это косоглазие мне так понравилось, что я готов был за бесплатно работать в лагере лишь бы каждый день видеть этот взгляд – детский, чистый. Раскосость ему эта так идет, ну прямо глаза сломать можно. Как он красив, характер у него классный, над собой издеваться не позволит. Я решил, что надо как-то нам с ним подружнее стать. Саша – так его звать.)
Саша все стеснялся своего этого (почти незаметного!) косоглазия. А мне это наоборот, так нравилось. Саша за обзывание и подраться мог, постоять за себя. Меня это поражало. Я ему в тот вечер столько комплиментов сделал, по его раскосию, что он на это и внимание обращать не стал. А я ему полюбился. Решил он со мной после этого ходить. Я в пионерскую, и он со мной, я на поле и он со мной. Но меня это не смущало. Все-таки мне этот Саша нравился. Я не понимал, что такое? Почему так происходит со мной? Мне его то обнять хочется, то просто потрогать.
День за днем - мы с Сашей привязались друг к другу. Он меня полностью изменил. От жесткого, строгого к мягкому и миролюбивому. А тело у него было нежное, аккуратное, легкий кремовый загар – все это меня так с ума сводило. В конце концов, мне захотелось его просто поцеловать, положить рядом с собой и спать. Просто спать. Прижавшись и обняв друг друга.
Я боялся все это сказать Саше, не поймет. Не понимал я и самого себя. Как это? Испытывать любовные чувства к себе подобному. Ну, был у меня секс почти что в детстве с парнем, ну, пососались мы с ним, и все на этом -«Остоловисто, беби», никаких чувств, ничего, просто из интереса, а тут - готов горы свернуть ради него.
После заезда у нас в лагере конкурс вожатых был. Ну как мне его не выиграть, если я профессионал в лагерных делах. И вот на следующий день ко мне подходят две девушки, и одна спрашивает у меня: «А вы бы не могли написать мне аккорды к той песни, которую вы исполняли». Меня это так удивило, удивило то, что эти девушки подошли ко мне, да еще на ВЫ называют.
День за днем я стал встречаться с этими тремя, неплохая компания получилась, Саша, Настя, Наташа и я. Наташа как-то далека от нас была, а вот Настя и Саша мне были особенно дороги. К концу смены, мы могли сидеть в моей пионеркомнате, разговаривать о чем-нибудь, когда Настя уходила, мне Саша массажи делал, а я ему, я просто балдел от его прикосновений, как будто некий энергетический поток обвивал меня. Перед отъездом дня за два я обнялся с Настей, и тут подлез Саша, наконец-то сбылась моя мечта обнять его. Правда, не одного, ну ничего, Настя тоже приятная.
Еще в лагере мы все решили приехать сюда еще раз.
Саша и Настя мне стали самыми дорогими людьми, правда, я к Насте много не испытывал, а вот Саша был для меня идолом, но как я не вижу Настю, начинаю по ней скучать. Весы их предрасположения постоянно менялись, то к Саше, то к Насте.
Приехав в город, я хотел поначалу хорошенько выспаться, но как только лег, у меня всякий сон ушел в небытие. Саша оказался в моём сердце на ступень выше, чем Настя. Его взгляд не выходил у меня из памяти. Его прикосновения я не могу забыть. Голос, лицо, руки, а главное - взгляд такой нежный, пронзающий все и вся вокруг. Да, мы с ним поговорили о многом, как, впрочем, и с Настей. Поспать у меня в этот день не получилось, боль, что смена уже закончилась, не выходила у меня из головы. «Как уже?» - удивлялся я.
Если бы мне задали вопрос, кого бы я выбрал, я бы сказал в тот момент – обоих, но через какое-то время сказал бы - Сашу. Саша был выше всегда. Понял я только это поздно. Но как я могу сказать о том, что мне по вкусу мальчик, не парень, не девушка, а мальчик, мальчик с голубыми, чуть раскосыми глазами. Тогда я не знал про БЛ. Поэтому не понимал, что со мной происходит. Почему со мной так ненормально? А потом мне самый близкий человек, полностью понимающий меня, сказал: «А ты знаешь, что такое норма? Может то, что происходит с тобой и есть норма?»…
Вернемся немного назад, я не знал, что мне делать, мне хотелось увидеть Сашу, но как это сделать, я не догадывался. Ну как это так, парень ходит к мальчику. Разве это нормально? Видимо я очень сильно завишу от социума…
Наверное, это очень глупо, да и эгоистично, но я нашел выход, ведь безвыходных ситуаций не бывает, я решил использовать Настю для встречи с Сашей. Это просто ужасно. Я сначала прихожу к Насте, и говорю: пойдем к Саше, изображая при этом самого лучшего друга, безумно любящего ее. И мы шли, гуляли втроем, я всех угощал мороженым, мы втроем обнимались (танго втроем, разве это возможно…), а я все больше и больше чувствовал, как медленно утопаю в Сашиных объятьях, только в Сашиных.
В общем, я предложил не ждать чего-то нового, а поехать на следующую очередь в лагерь. Так мы и сделали. Я снова вернулся в лагерь, мне снова дали первый отряд, правда, дети уже другие попались, помладше, со мной мои друзья – я вернулся в РАЙ.
Рай был недолгим.
Настя понимала, что я к Саше отношусь не просто так, и намотала это себе на ус.
Как-то я после своих выходных привез в лагерь свой альбом. В сончас я лежал в своей кровати (в вожатской комнате) и смотрел семейные фотки. Тут в комнату ко мне вошел Саша. Он подлег ко мне в кровать, и мы вместе стали смотреть альбом. Я рассказывал Саше, где я был, кто на фото. А он все внимательно слушал, лежа у меня на руке. Я так балдел, наконец-то, он лежит рядом со мной, я его обнимаю, и мы просто смотрим альбом. Все, это было так чудесно. Я такого забыть не смогу.
Тут у меня стали появляться желания, возбуждение поглотило меня всецело. «Ужин», - прокричала воспитательница, и что - мой кайф разрушен. А тут Саша и говорит: «Мне с тобой так хорошо, что даже и ни на какой ужин-то и идти не хочется», всё, это был пик, Саша меня признал. И тут входит в мою комнату один из обалдуев, спросить иду ли я на ужин, и, увидев нас на одной кровати, спрашивает: «А вы случайно не гомики?» Вся атмосфера, в которой мы находились наедине в полном благе - была разрушена. Саша, правда, не понимал суть происходящего, но я во время сумел сообразить, сказав, что он просто мой брат, самый обыкновенный двоюродный брат. Саше это понравилось. Ведь у него появился брат. Мы поднялись и пошли на ужин.
Этот момент меня заставил глубоко задуматься над происходящим. Что я делаю? Разве так можно? Меня посещали такие мысли, от которых я сам был шокирован. Но знал только одно: я его люблю.
Ну и надо было именно в этот вечер приехать Сашиным родителям, которые решили его взять на юг…
В тот момент, мне показалось, что как будто бы две силы витают надо мной и творят мою судьбу. Одна борется за то, чтобы было все хорошо, а другая за то, чтобы мы мучились. Господи, почему, почему так случилось? Почему мне стало так тяжело?
Без Саши я не мог прожить и дня, уже на вечерней дискотеке, этого же дня мне не было весело. Все мысли были направлены только на Сашу. Настя это чувствовала, и уже за две смены сумела проанализировать мою психологию, она то понимала, что козыри находятся не в ее руках, поэтому делала все возможное, чтобы отгородить от меня всяких соперников. Ей было не наплевать на то, что я по отношению к Саше какой-то не такой, поэтому Саша был для нее соперник № 1.
После лагеря я отдыхал на всю катушку, гулял с Настей по городу, смотрел всякие видики, валял дурака и т. д. Четвертого августа мы с Настей и еще несколькими ребятами решили сходить в горы с ночевкой. На следующий день, мы вернулись, все нормально, но вот только Саши нет. Придя домой уже под вечер, я обнаружил дома две записки. Одна говорила о том, что можно съесть из холодильника, а другая говорила о том, что мне срочно нужно ехать на важную встречу в Нефтекамск. Ну и что делать, надо ехать. Только перед отъездом надо предупредить Настю, и узнать - не приехал ли Саша. Настя огорчилась тому, что я уезжаю, да и мне было как-то не по себе, все-таки я к Насте привязался. Звоню Сашиному другу, а он мне говорит, что Саша приехал. Это меня поначалу обрадовало, но потом я огорчился тому, что с Сашей я увидеться не смогу, так как ехать нужно срочно - в эту же ночь.
Я, подобно зверю в клетке, ехал в поезде, метался из стороны в сторону, я не мог понять такого закона подлости, почему так. Как только приехал Саша, мне нужно уехать. Почему?
В Нефтекамске встречи не состоялось, так как человек, который должен был приехать, не смог. Ну и что, как мне быть? Решил уехать - билетов нет. Только через неделю есть.
В не своем городе родственники меня возили, развлекали, а я был как сам не свой, отрешенный от всего мира. Когда я очутился в поезде, я не мог уже терпеть. Некая радость уже била во мне. Только вот поезд идет слишком медленно. Слишком медленно. Хочется спрыгнуть, и бежать впереди поезда.
Когда я попал домой, я уже не мог не удержаться, даже не поспав как следует, я отправился прямиком к Саше, а чтобы не было прихода без повода, я сделал все фотографии Саши и, мол, пришел показать ему. Когда Саша открыл дверь, то я не успел и оглянуться, как на мне повис он. Он, тот, по которому я так долго скучал. Я его обнял, затем сказал, что я принес ему фотографии, а потом мы пошли к Насте. Этот день был для меня самым счастливым.
Теперь, когда я находился в счастье и гармонии, время летело просто незаметно, вот уже и первое сентября, надо ехать на учебу, в другой город. Во мне долго решался вопрос: «А может мне перевестись на заочное отделение?» Или нет, или да? Ну как мне быть?
Первое сентября, пятница, у меня два дня для того, чтобы решиться, учеба или они. Даже и не помню, как все и произошло, мама и Настя уже провожают меня, а я сижу и смотрю, в окно электрички. Одногруппница рассказывала мне что-то про лето, а я был отрешенным от всего бытия.
Прошла неделя, я написал всем как я живу, что жую и т. д. Прошло еще две недели. От Саши ничего не было с тех пор, когда я уехал из дома, Настя и другие мне писали исправно, но мне не хватало Саши, его общения.
Через месяц я решил поехать на выходные дни домой. На вокзале меня встретила Настя, она меня обнимала, ласкала, целовала и т. д. Я долго не решался, но потом все-таки спросил: «А что с Сашей? Он мне ни разу не написал».
В тот момент я заметил, что Настя покраснела, но мне ответила: «Я его сама давно не видела, да и вообще, давай не будем о Саше». Я с ней согласился, но внутри у меня как йокнуло, что-то здесь не так.
Перед отъездом я заехал к Саше, но дома его не оказалось. Дверь мне открыла его мама, очень добродушно меня встретила, а меня волновал только один вопрос: «Что с Сашей, почему он не пишет?»- спросил я: «Я ему передам» – ответила его мама.
Конечно, если бы я приехал на неделю, я бы сам увиделся бы с Сашей и поговорил бы с ним, но за полтора дня я этого просто не успел.
Когда я уезжал, Настя почему-то была недовольная. Сколько же мне мыслей прилезло в голову, когда я ехал в электричке. Я ни как не мог понять, почему Настя не хотела разговаривать о Саше? Почему он ни разу мне не написал? Да и вообще, что случилось с нашей компанией?
Где-то недели через две ко мне пришли три письма, все они, как ни странно, были от Саши. В первом оказалась вырезка о Gay-клубе, во втором письме была статья, из какой-то энциклопедии, о том, как происходит возбуждение полового члена, а в третьем конверте было само письмо, с таким текстом, где подразумевалось: «Вот типа, ты этого хочешь, на получи, читай – онанируй» и т. д.
Шок, истерический смех, состояние аффекта воцарились во мне надолго. Что такое? Почему? Как это так? Саша что-то понял и отверг меня.
С большим трудом я вытерпел следующие две недели, так как мог позволить себе ездить домой только раз в месяц. Дома я первым делом поехал к Саше. Он был в подвале и собирал велосипед (он умеет это делать). Тут он увидел меня, и спросил: «Что, пришла, дурочка»? Я не понял такого обращения и не сразу ответил. Тут спустилась в подвал Сашина мама. Я напрягся. Она увидела меня и пригласила на чай.
Вот мы оба за столом, а Саша мне сказал уже сотую гадость. Я кладу сахар в чай, а он мне помогает и накладывает уже, наверное, десятую ложку, в общем, пакостит, как может, и все это продолжается как в страшном сне. Саша умудрялся сделать мне гадость чуть ли не каждую минуту.
Когда мы зашли в его комнату, Саша закрыл дверь, а я накинулся на него с кулаками. Я жал из него все что можно. «Какого черта?» - кричал я на него. Я его чуть ли не бью, вижу, что у него на глазах наворачиваются слезы, а я его все доканываю, рассказываю, какая у нас дружба была сильная, уже ору на него. И когда я ему стал говорить о его письме, с возгласами: «какого хрена ты мне такое пишешь?», он меня уже в слезах спросил:
- А ты не гей?
- Что?…
- Ты не гей?
- Что? Откуда ты это взял? Что за пургу ты несешь? – я его в это время настолько сильно скрутил, что Саша был уже в такой истерике, и сквозь слезы сказал мне:
- Мне Настя сказала про тебя, что ты гей.
- Откуда она это взяла? Почему она это сказала тебе?
Все происходило настолько быстро, что я уже и не помню, как Саша оказался в моих объятиях, всхлипывая, а я его все успокаивал, гладил его по плечу, а сам говорил, обратное тому, что наговорила ему Настя.
- Да если бы я был гей, дружил бы я с Настей? Целовал бы я ее взасос? – говорил я.
Вскоре Саша успокоился, и попросил у меня прощения, при этом поцеловал меня. Наша дискуссия затянулась часов на пять. Потом я ушел и еще долго размышлял над тем, для чего же меня Настя выставила в таком свете? Вывод напрашивался сам собой – ревность. Видимо Настя чувствовала, что к Саше я отношусь теплее и душевнее, чем к ней. Что ей и нужно было, так это то, чтобы Саша возненавидел меня. Пять минут ее разговора привели к хорошему результату. Конечно, она думала, что закинула крючок далеко: если Саша возненавидит меня, то обязательно поругается со мной, ну, или сделает что-то такое, что заставит меня отречься от него. Настя знала, что вбить тупость в человека легче, чем потом ее выбить, поэтому она первым же делом применила этот закон.
По-моему, мужчинам сойтись во мнении легче, чем женщинам, поэтому я смог перепрыгнуть барьер, который построила Настя, выбив ее дурь из Сашиной головы. Отношения у нас с Сашей наладились быстро, а вот с Настей я расстался совсем.
Саша с того времени стал для меня лучшим другом. Теперь его письма ко мне были мягкими, нежными и веселыми. У нас появилось чувство недостатка друг друга, я скучал по нему, а он скучал по мне. За три месяца мы настолько сблизились и привязались, что доверяли друг другу самые сокровенные мысли, я для Саши стал как старшим братом, которому он доверял все.
Вскоре мои желания исполнились как по волшебству. Самым классным для меня оказался декабрь. У меня было время и деньги, я позволил приехать себе аж три раза в этом месяце домой. Первым делом у меня был визит к Саше.
Как-то я предложил Саше сходить в бассейн. Он согласился. И вот мы уже с ним на воде. Саша плоховато плавает, поэтому я твердо решил научить его плавать, но в тот вечер нам было не до этого. Мы в бассейне просто бесились, прыгали, плескались, топили друг друга. Я себя ощущал настолько счастливым, что возбуждение мое перешло все границы. Я обнимал Сашу, держал его на воде как хотел, доставил ему кучу удовольствий.
Как хорошо - что ты есть у меня, как хорошо - что я люблю тебя. Маленький слон мой, бесенок с ангельскими крыльями.
В душевой я обратил внимание на Сашино тело, идеальность, универсальность, совершенность присутствовали в каждой его клеточке. Его ноги, его поясница, его плечи – они такие гладкие, такие ровные, такие аккуратные. Просто хочется это гладить своей ладонью. Нежный кремовый загар, пухлость – так возбуждающе. В тот момент мне хотелось только его объятий в теплой, удобной постели.
Желания секса у меня не было, он у меня был на последнем месте, как мусорное ведро. Да именно, секс в тот момент казался для меня какой-то помойкой, неким страшным и некрасивым развратом. К Саше я чувствовал что-то выше, намного выше. Это была красота, доброта, нежность и любовь – чистая и прекрасная, теплая, как солнце. Ты ни чего не совершаешь, но цветешь и млеешь. Самым красивым может быть только тело мальчика, не женщины, не девушки, а мальчика. Ведь не даром Амур в виде мальчика-малыша, олицетворяет красоту и любовь.
Дело было к Новому году, ко мне пришло несколько приглашений, на ночь в ту или иную компанию. Но что-то мне подсказывало отказаться от всего этого.
Вечером 30-го декабря ко мне приехал Саша. Как он узнал о моем приезде, я не знаю, но он хотел только одного: чтобы я справлял новый год только у него дома.
И вот мы втроем: я, Саша и наш общий приятель Дима сидим за одним столом. Родители нам предоставили полную квартиру. Что еще можно делать: врубить музыку на всю катушку и беситься. Так мы и сделали. Шагнув в новое тысячелетие, мы в пьяном от шампанского виде, потопали взрывать на улицу все фейерверки, какие у нас только были. Исщелкали целую пленку на фотике, выпили и съели море сладкого. Ночь была просто великолепной.
А когда решали, кто где будет спать, Саша вдруг сказал:
- Я буду спать с тобой…
Мы с Сашей легли спать на одну кровать, а Дима на другую. Саша прижался ко мне, я его обнял, и мы спали с ним. Хотя у меня было ощущение, что я не спал всю ночь, слушал его сопение, каждый вздох, балдея от этого, я выспался хорошо. Ночь тысячелетия для меня оказалась поистине волшебной, так как то, чего я хотел – получил.
Мы просто спали вместе, обнявшись и прижавшись.
Просто спали…
N. сказал, что продолжение следует…
©Kub
