- А сколько дашь? – мне в глаза смотрел чумазый мальчишка неопределенного возраста.
- Зависит от того, что можешь дать мне ты. Как тебя зовут?
- Мотор.
- Не погоняло. Мне нужно твое имя…
- Саша.
- Вот дело другое.
- Меня по имени никто не называет.
- Я буду звать тебя только по имени. Сколько тебе лет?
- Двенадцать. Скоро тринадцать будет. Осенью.
- С кем сексом занимался?
- Ты никому не скажешь?
- Нет.
- Поклянись.

Я поклялся.

- Кречет меня в жопу ебал. Три раза.
- А мне можно будет?
- Смотря сколько забашляешь.
- Ничего не дам. Но дам много за то, чтобы ты про меня никому не сказал, как мне про Кречета.
- А, я понял.
- В рот берешь?
- Не пробовал.
- Попробуем.

- Где будем? – оглядываясь по сторонам, спрашивает чумазик.
- Здесь недалеко хата есть…

Здесь безлюдно, пустырь, свалка и пыль. Вездесущая пыль.

Мальчишку я подобрал не бездомного, сейчас таких вроде бы совсем нет. Это просто заброшенный пацаненок, беспризорник.
- Саш, у тебя отец есть?
- Где-то есть…
- Дед? Бабка? Мама?
- Мамка есть. Пьет она. Не запоями, но и немало.
- Работает?
- Да, дворничихой в управляющей компании.
- Денег совсем нет?
- Ага.
- Жрать хочешь?
- Хочу. А где это мы?
- Тут недалеко. Сашка, ты чего-то опасаешься?
- Если честно, не по себе мне. Ты слишком мягко стелешь, а возьмешь и убьешь меня.
- Саш, вот меня тебе точно не следует бояться.
- Я тебя не знаю.
- Узнаешь еще.
- Я тебе только для ебли нужен?
- И для ебли тоже.
- А для чего еще?
- Увидишь скоро.

Мы прошли еще немного, а мальчишку распирает любопытство. Ему хоть и двенадцать, но мир он видит глазами первоклассника. Хотя в обстановке, где обитает, разбирается хорошо. Все иерархии выучил назубок…

- А зачем ты пацанов ебешь? Тебе баб мало?
- Если все будут ебать баб, то с кем пацаны будут трахаться?
- Логично. Любишь, значит, пацанов, – мальчишка сплюнул в траву. – Только от вашей любви жопа болит!
- Она даже болит приятно.
- Шутишь! А кого ты еще здесь ебешь?
- Так я тебе и сказал…

А вот и пришли. Частный дом, который я снимаю. Даже не дом, а коттедж. Кухня, санузел, спальня и прихожка. Что еще мужику от жизни надо?

- Разувайся, – говорю мальчику, который озирается вокруг.
- А у тебя уютно, – заговорил на обычном языке мальчишка, разуваясь.

- Пошли.
- Ебаться? – в лице мальчика проскакивает испуг.
- В душ…

Мальчишка снял изрядно поношенный спортивный костюм, под ним оказались майка-алкоголичка и заношенные белые трусики-плавки на пару размеров больше, чем надо. Майку мальчик снял без колебаний, а на трусах застопорился.

- Сашка, трусы снимай.
- Ладно, – вздохнул мальчик и потянул вниз ношенные-переношенные трусики.

- Лезь в ванную, – говорю мальчишке.

Долго, около получаса, я намыливал, тёр и смывал пену с отплевывающегося от мыльной воды мальчика. Особенно запущен он был в интимных местах. Член обрезан, но без молочницы, а на заднице остатки недавней крапивницы. Так, несколько красных точек.

Вымыл парню голову, волосы были сальные и отвратительно пахли.

- Значит так, Саша, все сначала. Ты будешь сосать хуй и давать в жопу.
- Я уже согласился. Зачем ты опять?
- Чтобы не было недоразумений.

Отдельно очень тщательно вымыл мальчишке промежность, член и зад. Член при мытье встал. Мальчик лишь ухмыльнулся, глядя на свой торчащий писун.

Выкупанный мальчик был принесен мной в спальню, обернутым в махровое полотенце. Активно тру мальчика, отбрасываю полотенце и обнимаю стоящего на постели ногами мальчишку. Волосы пахнут чем-то сладковатым, у меня хороший шампунь. Кожа мальчика нежная, задница мускулистая. Пацан намеренно тыкается мне вставшим членом в живот, а в глазах озорной огонек. Упивается тем, что он сейчас делает со взрослым мужиком.

- Смотри не кончи, – говорю мальчишке.
- Я никогда не кончал.
- Сегодня накончаешься.
- Ты меня на час взял?
- До утра слабо?
- Что? Мне слабо?
- Посмотрим, – усмехаюсь я мальчишке. – Пошли.
- Куда? Кровать вроде здесь.

- Обедать пошли, чудо мое!
- Трусы хоть можно надеть?
- Только попробуй.
- А почему ты тогда одетый?

Глядя мальчишке прямо в глаза, исполняю перед ним незатейливый стриптиз. Когда стягиваю с себя плавки, мальчишка краснеет, но не отводит глаз:
- Ни хуя себе. Вот это размерчик.
- Не завидуй. У тебя будет такой же.
- Не пизди, не будет.
- А ты не ругайся матом особо. Понял?
- Ладно. Но я все-таки уличный, если что…

Мальчишка уплетает за обе щеки то, что я поставил перед ним. Он реально голодный. Черт бы побрал всех этих непутевых родителей! Я бы их самих оставил на улице за такое.

- Вкусно?
- Да, – мальчишка допил вишневый сок и откинулся на спинку стула. – Каждый бы день так.
- Если каждый день будет так, то ты растолстеешь.
- Ну, ты-то не растолстел.
- Я меру знаю! – закончил я спор. – Иди в постель.
- В постели ты тоже меру знаешь? – мальчик исподлобья посмотрел на меня и вышел из кухни.

Сижу задом на постели, между моих ног мальчишка. Он стоит на полу, губы закушены в невысказанной тоске. Бесстыдство не отменяет стыд, оно лишь делает его приемлемым в некоторых ситуациях. Мальчик неопытный, смущается. Я щупаю пацана, с пяток до макушки. Сейчас я заинтересовался ягодицами. Они компактные, но словно литые. Мальчонка мускулистый, хотя на вид как первоклассник, маленький, худенький. Не Аполлон, но ладно сложен, мошонка оттянута двумя немалыми, но по возрасту, яичками, член обрезан, небольшой, головка розовая.

Я привел мальчишку к себе, чтобы трахнуть без затей. Но сейчас, когда он такой беззащитный и жалкий передо мной, желание несколько изменяется. Теперь я хочу понежить его, приласкать и потом уже трахнуть. Затейливо.

- Хорошо тебе? – выдыхаю мальчишке прямо в ухо.
- Да. У тебя ладони такие мягкие.
- Это от природы. Ты боишься?
- Боюсь, – вымученно сознается мальчик. – Я всегда и всего боюсь.
- Трусишка… - мальчик не успевает возразить, как я, взяв его за голову, затыкаю поцелуем.

Потрепыхался немного мой беспризорник и затих, как пойманный воробышек, и так же картинно закатил глазки.

Я дружу с мальчиками так близко, что при этом случается секс. Он становится при этом как бы обязательной, но не главной темой. Мальчишки от природы, независимо от воспитания – бессовестные и озабоченные. Если вы никогда не были десятилетним мальчиком, то вы мне никогда не поверите. Отсюда простой вывод – Сашка не стесняется, просто он боится последствий, а не самого процесса. В жопу он уже давал, при этом не сказав мне об этом ни одного плохого слова.

Чуть отодвигаю прибалдевшего от длительного поцелуя мальчика, разворачиваю нас с ним так, чтобы мальчишка оказался у постели. Сажаю и давлением на грудь заставляю мальчика лечь на спину.

Обрезанный член очень удобно сосать. Поэтому мальчишек часто обрезают в младенчестве, чтобы иметь возможность приласкать его так, как хочется.

- Ртом? – лицо мальчишки исказила улыбка удивления.
- Лежи смирно! – прикрикнул я на мальчика, на секунду выпустив изо рта его член.
- Ладно.

Забрасываю ноги мальчика к себе на плечи, а сам продолжаю пока легонечко ласкать его ртом. Язык лижет низ головки, член начинает вставать, разворачиваясь в моем рту в прямой, но небольшой мальчишеский орган для получения удовольствия.
- Нравится? – через пару минут интересуюсь у мальчишки.
- Да.
- Еще хочешь?
- Не откажусь…

Недолго продержался неискушенный, на голых эмоциях, голый мальчишка. Всего пять минут. Сначала, видимо чувствуя приближение чего-то неведомого, он впал в панику, но молчал, пока оргазм не приблизился настолько, что он принял это за желание отлить.
- Бля. Я сейчас обоссусь! – мальчишка трясет меня за плечи.

Я лишь прибавляю давление щек и языка на головку. Мальчишка подергался, потом, словно отчаявшись, упал на спину и застыл. Еще десяток секунд и малой, приподняв зад, сжал меня ногами с такой силой, что я даже немного удивился.

Восемь толчков произвел член мальчика и во рту появился солоноватый привкус первой мальчишеской спермы. Она еще слегка муновато-прозрачная, её много, но вкус еще не спелой спермы, а того младенческого секрета, который выдавливает капельками член одиннадцатилетнего кончающего парнишки. Досасываю нежно, давая мальчику продлить на некоторое время тот кайф, который у него уже случился.

- Ну как?
- Я… я кончил?
- Да.
- Пиздец как приятно.
- Не ругайся. Скажешь кому про это – убью.
- Я понимаю, – мальчишка из уличного нахаленка прямо на глазах превращается в послушного домашнего мальчика.

- Понравилось тебе? – спрашиваю мальчишку, который рассматривает свой покрасневший от моего воздействия член.
- Очень.
- Будешь такое со мной еще делать?
- Да хоть каждый день, – шепчет мальчик. – С тобой вообще все не так.
- А как?
- Не знаю, как-то по-другому. Не так, как все говорят…

Целую мальчишку в головку, а на разрезике тут же появляется маленькая прозрачная капелька. Это реальное сексуальное возбуждение. Оно появляется именно тогда, когда мальчик хочет. Вот и все. Теперь этот милый ребенок полностью, и без оговорок, мой.

Любой мальчишка, которого подобрал взрослый, для любых целей, это совершенно не важно, иногда становится «парнем хоть куда». В прямом смысле этого слова. Секс в отношениях не главное, но важное дополнение этого мезальянса – мальчик и мужчина. Здесь главное в том, что они априори равными в отношениях быть не могут, поэтому мужчине, часто даже не отдающему себе в этом отчет, приходится опускаться до уровня мальчика. Хотя слово «приходится» здесь не совсем точное. В душе каждого из нас мальчишка жив и прекрасно себя чувствует, в отличии от всего остального населения этой планеты. Там, где этот внутренний мальчик мертв, там появляется проблема.

Лежу на спине, мальчик сбоку, прижимается ко мне теплым животом. В его кулачке ствол моего члена. Мальчик знакомится со своим новым другом. Я полностью устранился от процесса, пусть мальчик сам разбирается.

Судя по всему, мальчик быстро разобрался со своим отношением к члену, потому что взял в рот головку и изобразил бурную деятельность, но был остановлен. Учил правильно сосать уже я лично. Мальчик послушно исполнял все, что от него требовалось.

- Саша, малыш, – зову чрезмерно увлекшегося мальчишку.
- А? – тот не сразу сообразил, что его зовут.
- Судя по всему, тебе всё нравится?
- Да нормально, – буркнул мальчишка.

Ну, еще бы! Разве «нормальный пацан» признается, что ему нравится сосать мужской член. Просто «нормально», отмазался.

Смотрю на мальчика, занятого моим членом, и думаю, что неплохо было бы устроить тебе сюрприз. Ну, вы поняли, да?

Когда сперма наполнила мальчишке рот, тот чухнул не сразу. Такого испуга я давно не видел. Поняв, что что-то не так, мальчик отпрянул от члена, выплевывая содержимое рта мне на живот, и испуганно, словно воробышек, озираясь по сторонам. При этом мальчишка не произнес ни слова. Жаль, что по дурости своей обломал кайф себе и ему.
- Прости! – приласкал рукой мальчика. – Я должен был объяснить тебе это сразу.
- Что объяснить? – отплевывающийся мальчишка не смотрит на меня.
- Про финал, чтобы ты его не боялся.
- Ты мне полон рот спермача наспускал, – практически безэмоционально констатирует факт мальчик.
- Когда сосешь, всегда так будет. – гладя мальчика по голове, говорю я.
- Ты бы хоть предупредил!
- Я должен был тебя научить и этому. Прости меня.
- Ладно. Ну и что нужно делать, когда ты мне в рот спускаешь?
- Глотать.
- Чё, правда?
- Да. Разве она противная?
- Чуток вяжет и соленая.
- Саша, ты не ответил на вопрос. Сперма противная?
- Да нет, – пожимает плечами мальчик. – Просто предупреждай меня заранее.

- Конечно, буду. Просто в этот раз я протормозил. Вылижи мне член и живот.

Мальчик послушно вылизывает указанные места, глотая содержимое рта.
- Ты только никому! Слышишь? – с мольбой в голосе просит меня мальчик.
- Я-то могила. Ты сам смотри не проболтайся.

После этого прокола, все еще чувствуя себя виноватым, я снова приласкал ртом мальчишку. Думаю, что он простил меня…

- Здорово ты сосешь, – говорит мне пресыщенный, осоловевший от обилия ласк, мальчик. – Я просто сознание теряю от этого.
- Я рад, что тебе понравилось.
- Как это может не понравится?
- Некоторым же не нравится.
- Они просто дураки, – безапелляционным тоном заявляет мальчик.

Вовсе нет, малыш. Они просто напуганы до такой степени, что игнорируют эту часть своего существования. Оно просто не укладывается у них в голове, нельзя и все тут. И не мне их в этом винить.

Лежу на боку, подложив ладонь правой руки под животик мальчику. Левая, густо смазанная силиконовым гелем, упрямо штурмует защиту мальчуковой задницы.
- Сашка, расслабься.

Три пальца входят – это значит пора вводить член. Но первая попытка была в самом начале прервана жалобным всхлипом.
- Мне больно!

Снова разминаю сфинктер и наполняю мальчика гелем.

Вторая попытка. Ввожу головку, затем часть ствола, но мальчишка останавливает меня ладошками, которыми он упирается мне в бедра. Мальчик лежит на животе, на специальной подушке, я сверху, между его разведенных ног.
- Стой, – просит мальчик. – Не надо так быстро.

Пока я выжидал, мне подкатило, и я спустил в задницу мальчику.
- Ты кончил? – откуда-то снизу тихим голоском интересуется мальчик.
- Да.
- Уже все?
- Нет, солнышко, все только начинается.
- А сколько же раз ты можешь кончить?
- За день – два десятка раз. А могу и один.
- Ты монстр. – усмехается мальчишка. – Два десятка! Охуеть.
- Не ругайся. Многие мальчишки так каждый день делают.
- Лажа. Если так говорят они, то это точно – лажа.
- Я тебе говорю.

Пока болтали мальчишка расслабился и я, получив в помощь еще и заряд спермы внутри, продвинулся немного дальше половины ствола.
- Сейчас больно?
- Когда ты шевелишься, да.

И все-таки я вошел полностью, практически без участия и помех со стороны мальчика. Правда, он попроси меня пока не двигаться. Пока я выжидал, нависая над его телом, снова спустил.
- Опять? Ну, ты и правда – монстр! – усмехается мальчик.
- Откуда ты знаешь?
- Ты когда кончаешь, то хуй дергается сильно. Тут сложно не заметить.

Мальчик лежит на боку, я сзади, двигаюсь медленно, осторожно.
- Ты как? – спрашиваю притихшего пацана.
- Живой. – отвечает он совершенно нормальным голосом.
- Тебе нравится?
- Не спрашивай. Я еще не распробовал.

Кончив третий раз, извлекаю член.
- Уже все? – реагирует мальчишка.

Из алой дырки с волнистыми краями тут же начинает изливаться мое семя. Как его много…

- Больно? – трогаю растянутый сфинктер.
- Нет, – отвечает мальчик. – Но и неприятно.

Через полчаса мальчишка кончил мне в рот своим полупрозрачным семенем, прижимаясь животом к моему лбу. Но, когда я попросил его еще раз в попку, отказался:
- Я лучше тебе отсосу.
- Ты в зад мне больше не дашь?
- Почему это? Просто мне пока не очень…. Иди, хуй помой.

Отсосал мальчишка неплохо. Принял спермач и половину проглотил, пока его не замутило, и оставшееся семя просто вытекло ему на грудь. Быстро они учатся.

- Тебе нравится, как я?.. – тихо спрашивает меня мальчик, не завершая фразы.
- Еще как! – я тяну к себе это изящное тело.

Целую перепачканного спермой, присмиревшего мальчишку. У него снова встал, и мальчик сладко потянулся в моих объятиях.

- Ебаться пиздец как приятно, – томным голоском говорит мальчишка, щекоча дыханием мои губы. – Я бы каждый день так…

- А я тебя неделю буду драть, как сидорову козу. – целуя губы мальчика, сообщаю ему.
- Только неделю? А потом?
- А потом буду просто ебать.
- Месяц?
- Год!
- Договорились. – улыбается мне мальчик, снова присасываясь к моим губам.
- И ты не против?
- Нет! Ведь я тебя тоже ебу. – ухмыляется мальчишка.

- Я смотрю, тебе секс нормально так вошел. – гладя мальчика по заднице, говорю ему.
- Куда вошел? – не понимает мальчишка.
- Блин. Говоря другими словами – понравился.
- Ну, еще бы не понравилось.
- Так тебе нравится все, что я с тобой делаю?
- Нравится все, – шмыгнув носом, отвечает мальчик. – Я всегда замечал за собой это…
- Что «это»?
- То, что я – пидор.
- Эй, перестань. Если ты такой, то все остальные тоже.
- Это еще почему?
- Да потому, что никто от этого еще не отказывался. Не с первого раза, так со второго давали.
- Не врешь?
- Сашка, я близким друзьям вообще не вру. Нет у меня такой привычки.

Недолго мальчишка переваривал услышанное.
- Но того, кому нравится сосать и давать в жопу, пидором называют. Верно?
- Верно. Ну и что? Ты реально думаешь, что все делают именно то, о чем говорят?
- В смысле?
- Ну, говорит Кречет, что он не пидор?
- Говорит.
- Но в жопу тебя он ебал?
- Ебал. Еще и ляжки обкончал, сука.
- Ну и кто он после этого?
- Я понял, - быстро ответил мальчишка.
- Не суди о людях только по словам, – говорю притихшему мальчику. – На словах все – Львы Толстые.
- Почему это?
- Это пословица такая есть – «На словах он – Лев Толстой, а на деле – хуй простой!».

Мальчишка рассмеялся.
- Это точно! – подтвердил он сквозь смех. – А у меня спермач есть?
- Да.
- Значит, ты каждый раз глотаешь?
- Ага.
- И тебе это нравится? – легкая гримаска на лице мальчика, словно он шутит.
- Еще как!
- Правда?
- Да.

И мальчик сам, прикрывая глаза, впивается мне в губы долгим поцелуем. Когда он отпускает меня, порядком прибалдевшего от его инициативы, на кончике мальчика снова липкая капелька…

- Ты мне про Кречета расскажи. Зачем он к тебе клеился?
- Мне откуда знать? Он давно меня клеит. Подкатывает, предлагает, раньше пытался силой взять. А потом взял на слабо.
- Ты про три раза говорил.
- Ну да. Первый раз был давно – мне еще девять было. Он меня целый час пялил, но у него маленький, поэтому было не больно. Затем он отстал.
- Еще про два раза расскажешь?
- Ну, второй раз я с ним за долг расплатился. Тут мне одиннадцать было, а у него хуй подрос. Было больно. Третий раз он меня на рыбалке поимел. Я не давал, а он меня просто трахнул. Своей девочкой называл, падла.

- Будет еще приставать, скажешь мне. Понял?
- Понял.

Я пристально посмотрел в глаза мальчику, а тот почему-то застеснялся.

- Я ведь тоже к тебе пристаю, малыш.
- Тебе можно.
- Почему?
- Я сам так решил.

Я предложил мальчику заняться анальным сексом. Он согласился. Я попробовал его стоя, сидя, лежа в двух позах и на четвереньках. В этот раз все было мягко и комфортно. Мальчишка даже начал получать удовольствие от соития, судя по периодически возникающим у него, но пока недолгим, стоякам.

- Я сейчас кончу! – выкрикнул мальчишка, когда мы были на боку, а я поддрачивал мальчика в такт своим движениям.

И он кончил. Как в замедленном кино я наблюдал за волшебством природы. Я видел, как на кончике алой головки сначала надувался мутноватый шарик, дорастал до трех миллиметров в диаметре, а затем, оставляя за собой липкую ниточку, падал на простыню. На его месте тут же надувался следующий шарик. Все это время я пальцами руки ощущал мерное биение оргазма в стволе члена мальчишки. Мальчик кончает обильно – мокрое пятно на простыне достигает пяти сантиметров.

Больше часа длилось это соитие. Я трижды кончил в мальчишку, а он отстрелялся дважды, возбуждаясь от ласки рукой.

- Блять, как хорошо-то! – мальчишка с мокрым от слез, но счастливым, лицом, обернулся ко мне.
- Саш, ты плакал?
- Ты знаешь, мне в один момент стало настолько хорошо, что слезы сами полились. Я не плакал…. Короче, я не знаю, отчего это.

Зато я знаю, солнышко. Когда-то и я плакал так же, когда ощущал счастье от близости с моими первыми мальчишками.

Сашка не первый мальчишка, который сразу принял и правила игры, и её содержание. Секс, часто спонтанный, протекает бурно и принимается мальчишками с удовольствием. Даже если они перед этим на словах отказали.

Сколько малышей грозилось все рассказать маме, когда к ним приставали, а получив отсос, потом искали того, кто с ними это сделал, чтобы снять перед ним трусы…

Мальчик лежит на спине, приподнявшись на локтях, ноги чуть разведены и согнуты в коленях. Мальчик снова дает сосать своему мужчине. Облизывая пересохшие от удовольствия губы, мальчишка, не отрываясь, смотрел на меня, занятого его членом.

Как ему сейчас хорошо!

- Нравится? – вечный вопрос любящего партнера.
- Очень. – выдыхает хриплым голоском мальчик.

Сфинктер еще не вполне себе закрылся. На бедрах засохшие дорожки спермы, а на животе смесь моего и его семени. Мальчишка ведь уделан моей спермой, но вообще не обращает на это внимание. Он настолько откровенно кайфует, что позавидует любая девушка «с пониженной социальной ответственностью». Мальчишка рад, что блядует, и не скрывает этого. Бесстыдство юности просто поразительно. А это значит, что юности самой природой предназначено блядовать.

Мальчишка кончает, задыхаясь от чувств. Я пью из этого нежного источника, присосавшись к головке, а мальчик гладит меня по голове своими тонкими пальчиками. Он кончает уже малыми порциями – иссыхает источник на сегодня. Но это только сегодня.

Совершенно осоловевший пацан без каких-либо возражений втягивает в рот мой член, и посасывает его, как сладкий супа-чупс, щурясь от удовольствия. Вот он уже не скрывает, что сосать ему очень нравится…

Наполняю рот мальчишки, следя за его эмоциями. Не меняя блаженного выражения лица, мальчик лениво глотает, не успевает, и часть спермы снова оказывается у него на груди. Мальчик досасывает кончившему мужчине точно так, как досасываю ему я.

А затем, выпустив член, он тянется ко мне своими перепачканными семенем губами. Принимаю поцелуй мальчика, держа руками его голову.

Вот и все. Превращение уличного мальчишки в утонченного, нежного любовника, практически завершено. И всегда это происходит очень быстро…

На ужин я пожарил нам яичницу из пяти яиц, на сливочном масле, с нежной «докторской» колбаской…

Затем было мороженое с шоколадной стружкой и, на финал, горячий чай с пирожными бизе.

Похоже, что мальчик воспринимал угощение как продолжение постельных ласк и, постоянно улыбаясь мне, посылал бесконечные воздушные поцелуи.

Затем я нежил в объятиях мальчишку, сидящего у меня на коленях. Он помог мне вымыть посуду, и я, вновь возбужденный его наготой, взял стоящего мальчика анально. Я качаю в него, а он пытается мыть под струей воды посуду.

Я обожаю, когда долго, медленно и чувственно. Мальчишка, казалось мне, обожает именно это. Но, стоило мне чуть прибавить темп, как с мальчишечьего кончика стали падать на пол капельки спермы. Тарелка выскальзывает из ослабевших мальчишеских рук.

- Поздравляю, – шепчу мальчику.
- А что случилось? – отвечает мне размякший от ласк мальчик.
- Ты же кончил?
- Да.
- Вот с этим и поздравляю.
- Сейчас мне показалось, что ты как-то иначе делаешь это.
- Нет, как обычно, просто…
- Да, просто мне понравилось и это.
- Вот поэтому и поздравляю.
- Спасибо! – и как-то нежно добавил. – За то, что меня превратили в блядь.

- Ты слишком высокого мнения о блядях, – отвечаю мальчишке, не прекращая соития. – Настоящими блядьми всегда были пацаны. А бабы… - это только жалкое подобие.

- А ты шутник, – откликается мальчик.
- Нет. Я – реалист.

До позднего вечера мы с мальчиком еще много чего успели сделать. Уже Луна заглянула в неплотно занавешенное окно, мы только что из ванны, лежим, крепко прижавшись друг к другу.

- Сашка, знаешь, чего я больше всего боюсь?
- Чего же?
- Того, что ты потом будешь меня проклинать.
- За что? За сегодня?
- Да.
- Это вряд ли. Скорее я буду проклинать тебя, если у нас не будет завтра.

Ишь, как заговорил малой. Даже я позавидовал. А мы их тупыми считаем…

- Пора.
- Что? – недоумевает мальчик.
- Тебе пора домой.
- Нет!
- Я тебя провожу.
- Ты же сам говорил… что неделю будешь… Ты врал?
- Сашка, тебе просто нужно домой.
- Не нужно мне туда!
- Еще как нужно. Ты понимаешь, что нашу связь нужно хранить в тайне?
- Конечно, – недоуменно смотрит на меня мальчишка.
- А если мать вызовет мусоров? И они найдут тебя у меня?
- Я понял, – вздохнул мальчик. – Я все понял.

Мальчишка замер перед открытой перед ним дверью.
- Сашка, - целую мальчика в губы. – спасибо тебе за сегодняшний день.
- На здоровье, – вздыхает мальчик. – Мне можно будет завтра прийти к тебе?
- Да.
- Правда?
- Зуб даю.
- Ты меня не бросаешь?
- Сашка! Откуда такие мысли?
- Слава тебе… - не договорив, мальчик прижимается ко мне всем телом.

- Жопа не болит?
- Нет. А что?
- Да ты говорил, что «от вашей любви только жопа болит».
- Ты меня любишь? – внезапно интересуется мальчик.
- Еще как.
- И я тебя. От такой любви жопа не болит…
- Я знаю. От неё болит сердце.

Я проводил мальчика до его дома и ушел, не оглядываясь. Когда я дошел до конца улицы, то не удержался и обернулся. Позади все так же светлел прямоугольник двери и маленький темный силуэт махал мне рукой…

Лавкиллер©2020