Некоторое время мне довелось работать на телевидении. Устроился я туда в тайной надежде, что смогу легально записывать на видеоплёнку милые моему сердцу образы симпатичных мальчишек. Моя затея, в общем, и целом удалась – я смог забить почти целый час приятными мордашками и даже, весьма аппетитными фигурками красивых мальчиков. Они смотрели на меня, или куда-то ещё, о чем-то думали, смеялись, скучали, щебетали, гуляли, играли, купались, в общем, было на что посмотреть. Особенно радовали меня трое.
Как-то, делая репортаж о городском пляже, я приметил одного мальчика. Раз я обратил на него внимание то, уж поверьте, было от чего. Мальчик, правда, был полностью одет, но, когда я поймал его в кадр и запустил плёнку, он стал раздеваться. На нем были двухцветные плавки – чёрные спереди и красные сзади. Я обнаружил, что и телом он весьма и весьма недурён. Мальчик разделся и зашагал к воде. Всё это время я продолжал снимать: как он идёт, как заходит по пояс в реку и делает стартовый нырок. Получился этакий мини-стриптиз. Должен сказать, что снова и снова прокручивая пленку у себя дома, этого беднягу я столько раз заставлял раздеваться и идти к воде, наблюдая за впечатляющим шевелением пониже спины, что едва не затёр кассету до дыр. Для себя я окрестил его «мальчиком на пляже».

Другой из упомянутой троицы получил имя «белые плавки». Я выделил его из трёх десятков остальных юных пловцов, во время съёмок в бассейне на городских соревнованиях по плаванию среди детей. Сказать по правде я в него влюбился. Я вообще влюбчив и могу быть одновременно влюблён сразу в нескольких мальчиков, плюс к этому испытываю неодолимую симпатию и желание обладать ещё десятком-другим малышей, чьи лица и телесные очертания достаточно сильно притягивают взор. Этих самых других я в тот день тоже наснимал немало. Но «белые плавки» поразил меня в самое сердце. Я был влюблен в его глаза, в его губы, в его улыбку, в манеру держаться… Честно скажу, не удержался от того, чтобы не сделать «вид сзади». Для этого мне всего-навсего понадобилось пристроиться в уголке за стартовыми тумбами и дождаться, когда он займет одну из них. Да, грешен я, грешен. Чего уж там.… Ну, вы только представьте: дивная, до ужаса соблазнительная ребячья попа, бесстыже просматривающаяся сквозь мокрую ткань! Пластмассовая линза видоискателя аж запотела от моего волнения!

Надо заметить, что едва ли десятая часть любых репортажных съемок попадает в эфир. Тем не менее, рабочие кассеты корреспондентов, как правило, не затираются, а идут в архив. Что подумает корреспондент, наблюдая на монтаже ничем необоснованное преобладание мальчишечьих лиц и тел? Но у нас существовала практика, позволявшая мне выкрутиться. Дело в том, что у телеоператора, то есть у меня, обычно, имелась «своя» кассета и я просто менял кассеты, когда снимал свои собственные кадры. Ну, не совсем просто – эта процедура довольно хлопотная и в условиях нехватки времени неприменимая, но, всё же, я исхитрился и сумел отснять почти всё, чего хотел.
Этот мальчик приходил ко мне домой и я, не давая ему опомниться, молча, словно пиявка присасывался к его губам и упивался их ответным трепетом, прижимая своего друга так, что мы оба валились на пол. Наша одежда летела по разным углам, и мы умирали от наслаждения прямо на голом полу прихожей. Вернее сказать, умирал я один.
Мой любимый, как вы, возможно, догадываетесь, в это время мирно спал дома у себя в постели и не подозревал, что находится в моих объятиях! А что делать? В конце концов – каждый имеет право на свой «NEVERLAND»!
Да. Пришла пора рассказать про третьего мальчика «подстреленного» мной на «видеоохоте». Вот здесь-то всё и начинается!

Этого мальчика звали Ваня. Ванюша. Не буду описывать его внешность – понятно, что я был от него в восторге. Когда объявили очередную пару в детском танцевальном конкурсе, я стал снимать и снимал непрерывно до конца номера – так здорово они танцевали!

Но это было лишь поводом для оправданий – почему я сделал этот нонстоп. Оправданий перед корреспондентом, я имею в виду. Причиной же был Ваня. Именно он со своей сестрой Олесей исполнял этот зажигательный танец. Одет он был в чёрный костюм. Его имя я узнал много позже. Тогда, я его пропустил мимо ушей. Но не смог пропустить его ангельского личика. Своей красотой и танцем он меня потряс.

Больше я его не видел.

После этой съёмки его образ заполнил всё моё существо. Я мечтал о нём день и ночь. Представлял себя бесплотным духом, проникающим сквозь стены, чтобы хоть разок увидеть Ванюшу нагим. Пытался вообразить себе его голос. Почувствовать прикосновение его рук…

Это не было наваждением на неделю. Это был почти целый год сладких мечтаний и грёз. Господи!- думал я – Ну почему, почему мы не можем быть вместе?!

Тем временем работа моя на ТВ подошла к концу. Поначалу такая интересная, она мне разонравилась. Я попросту начал прогуливать. Уволили меня «по собственному». Последней каплей стала бутылка пива, которую я нагло высасывал в нашей курилке, водрузив ноги на стул. В таком виде меня и застукал наш шеф.

Побалдев с месячишко за своим компьютером и обнаружив, что все мои накопления скоро станут равны нулю, я решил-таки идти устраиваться куда-нибудь.

И я устроился в … школу! Да, в обычную среднюю школу, где на переменах невозможно выйти в коридор, не заткнув уши ватой. Где зарплату можно увидеть только под микроскопом, но где каждый божий день полным полно мальчишек и среди них (а вдруг?) может оказаться тот, кто обнаружив мою влюблённость, ответит на неё взаимностью.
Фигушки. Никого я там себе не нашел. Но зато…

Зато я познакомился с одной учительницей. Фи! Да не о том вы подумали! От меня ей нужно было только одно: научиться делать на компьютере эскизы декораций. Так мы и познакомились. Но дело не в ней самой. Дело в её подруге.

Здесь нужно сделать отступление.

Все работники школы после восьми часов вечера могли пользоваться нашим школьным бассейном. Я любил ходить туда не столько ради купания, сколько ради удовольствия полюбоваться на голеньких мальчиков в мужской раздевалке. В восемь часов вечера как раз заканчивалось время платных посещений, и мужскую клиентуру можно было застать неглиже. В одну из моих подобных вылазок за бесплатным стриптизом я застал в раздевалке кучу народа, среди которого обнаружил целых троих мальчиков. Один из них привлёк моё внимание настолько, что я в качестве места для раздевания выбрал никем не занятое кресло как раз напротив него. Он был безусловно красив и ничуть не стеснялся своей наготы. Я без труда мог рассмотреть его всего до мельчайших подробностей. Вплоть до нежно сморщенного комочка крайней плоти на его писюнчике. Да, он действительно был красив. И лицом и фигурой. Словно читая мои мысли, и, желая меня подразнить, он повернулся ко мне спиной, выставив на обозрение свою обворожительно красивую мальчишечью попку. Кажется, он всё-таки понял, что я любуюсь его милыми прелестями. Во всяком случае, я поймал его изучающий взгляд. Я не обольщался надеждами на знакомство. Это был лишь мимолётный обмен взглядами, не дающий никакого повода для сближения и дружбы. Но этого мальчика, его откровенную наготу и взгляд я запомнил очень хорошо.

Да, так вот - о подруге. Лена – моя «ученица-учительница» как-то раз попросила меня об услуге. У её приятельницы есть дети, которые хотят ходить по вечерам в бассейн. Она, Ленка, то есть, поведёт девочку, ну а я, если не против, конечно, отведу пацана.

Разумеется, я был не против!
- А сколько ему лет? – Спрашиваю на всякий случай.
- Одиннадцать. – отвечает.
- Ладно, - говорю – какие проблемы? Конечно отведу.
И вот, мы встречаемся в фойе нашего бассейна. Я не видел, как они подошли.
- Ну ты чего, совсем тут замерз? Вот, познакомься. Это Олеся, а это Ваня.
- ?!!!

Сказать, что я был сражен на повал – это тускло. Ваня, Ванюша, Ванечка – тот самый о котором я столько мечтал без всякой надежды его даже увидеть, стоял передо мной и протягивал ладошку для приветствия. OS DIOS!!! KE PUTA MADRE!!!!!!!! Я был оглушён. Знаете, что такое шок? Когда боль настолько резкая и сильная, что человек её некоторое время не чувствует. С радостью тоже самое. Когда она так велика и внезапна - её нет. Я стал сомнамбулой, зомби. Тем не менее, я благополучно представился. Мы поднялись на второй этаж в раздевалку. (Боже, ты слышишь, куда веду я одного из ангелов твоих??? В РАЗДЕВАЛКУ!) А может, и не Бог это вовсе, а чёрт? Ну да и шут с ним!
В бассейне я, кажется, немного оклемался. Когда пришло время закругляться я, уже понимал, что мне предстоит ещё одно испытание.

Я был у него за спиной, когда он, стоя лицом к шкафчику начал стягивать с себя мокрые плавки. Ничего сверхъестественного я не увидел - ну попка, как попка. Но! Это была ЕГО попка, и она была голая! Если вы влюблялись, то должны знать, что любовь делает с именами. Если бы Ваню звали, скажем, Феоктист, или там Мафусаил, то любое из этих имён звучало бы сладчайшей музыкой в моих ушах. Потому что я был влюблён. Но, если любовь даже корявое имя может превратить в цветок, то, что сказать про столь вожделенную часть тела, которая была у Вани отнюдь не корявой? Короче, это снова был шок.

Ваня не только ходил теперь со мной в бассейн. Я мог видеть его на переменах – оказывается, он учился в этой школе. Вернее, учился с этого года.

Что было дальше? Могу сказать коротко: ничего. Нельзя сказать, что Ваня не испытывал ко мне никакой симпатии. Он охотно со мной разговаривал, играл в настольный теннис, но это было всё. Если я пытался его обнять, он отстранялся. А это значило многое. Это значило, что я не смогу признаться ему в своей любви – из боязни, что это его отпугнёт. Он не будет приходить ко мне в гости «просто так». Он не будет сидеть у меня на коленях, и подставлять губы для поцелуя. Вместо этого он будет гонять на каком-нибудь Макларене или Феррари, уткнувшись носом в монитор, а я буду сгорать от тоски и обиды, что не достоин быть интереснее какой-то там железяки.
Я, конечно, продолжал ходить с ним в бассейн и смотреть. Так продолжалось до начала летних каникул. Он уехал в лагерь, а я уволился и тоже уехал.

К чему я всё это рассказал?
А вот посудите:
1. Я устраиваюсь на ТВ и там влюбляюсь в мальчика.
2. Увольняюсь и иду работать в школу. В тоже самое время туда переходит учиться мальчик.
3. Я знакомлюсь именно с той учительницей, чья подруга приходится мамой моего желанного мальчика.
4. Хотя самая заветная мечта моя и не сбылась – моя любовь так и осталась безответной, все же немалый кус пирога я получил: нас познакомили; я хоть и нечасто но, всё же мог находиться в его обществе; я, наконец, смог досыта (почти) налюбоваться его обнаженным телом.
Если бы я не был абсолютным безбожником, то посчитал бы это рукой судьбы.
А вы как считаете?

©Miguel, апрель 2003