Антошка, Антошка...

Когда я впервые увидел тебя, моё сердце на миг остановилось. Я понял, что... Да нет, ничего я ещё не понял, просто инстинктивно старался быть с тобой:  вместе дурачиться, играть в футбол, рассказывать тебе интересные истории, показывать какие-нибудь диковинки, которые ты в своей деревне и не видел никогда...

Тебе было десять. Первое, что бросалось в глаза любому, кто смотрел на тебя - это твоя улыбка. Такая лучезарная, ласковая и добрая... Солнечная. Наверное поэтому, я сразу, про себя, назвал тебя Солнышком. Моим Солнышком. Хотя ты не был, конечно же, моим. Простой деревенский пацан, тебе не повезло, что ребята, с которыми ты хотел играть, гулять, ходить на рыбалку, купаться – все были старше тебя... И относились к тебе как к маленькому, пренебрежительно. Конечно, тебе это не нравилось. Ты хотел быть таким как они. Научился материться, стал злым, огрызающимся волчонком... Но это было напускное. Я же видел, какой ты на самом деле, каким ты был со мной. Когда ты улыбался, всё кругом расцветало, солнце переставало хмуриться, намечавшийся было дождик решал повременить и даже взрослые, увидев твою улыбку, улыбались в ответ. Я не помню, чтоб тебя называли Антоном. Только Антошка.

Тебе было десять. Иногда мне удавалось побыть с тобой наедине. Помнишь, на детской площадке? Мы сидели на бревне, ты крутил в руках мой пейджер и расспрашивал меня об «этой штуке». Я рассказывал тебе, как он работает, показывал пришедшие сообщения. Потом ты показывал мне, какой ты «силач». На площадке был гимнастический снаряд, который мы все называли «лесенка». Две параллельные перекладины на высоте полутора-двух метров тянулись на расстоянии метров десяти, то уходя вверх, то опускаясь чуть ниже. Между перекладинами располагались поперечные трубочки за которые надо было хвататься руками и, таким образом, передвигаясь с помощью рук, можно было пройти всю «лесенку». Ты попросил тебя подсадить... Я взял тебя за пояс и приподнял над собой. От тебя исходил такой умопомрачительный запах, запах детства, травы и молока – так пахнут только мальчишки – что я чуть не повалился вместе с тобой на землю от охватившей меня слабости и блаженства. Ты зацепился руками за первую перекладину и повис. Шортики чуть съехали, майка, наоборот, задралась и обнажился животик: ровненький, плотненький, к которому так хотелось прикоснуться губами... Ты прошёл на руках весь путь, туда и обратно...
- Я могу ещё! – радостно сказал ты, подрыгивая ногами.
- Хватит, малыш, - ответил я и подошёл к нему, чтобы снять с высоты. Я обхватил его за ноги и стянул вниз, на землю. – Пойдём сходим за поле, в берёзки, поваляемся на сене, поболтаем...
- Пошли! – радостно откликнулся ты. И мы потопали вниз, через футбольное поле, к стоящим в два ряда берёзам, где иногда, по вечерам, собиралась молодёжь, разжигала костры, жарила шашлыки. Но сейчас, днём, там никого не было.
Мы завалились на свежескошенную траву, которая небольшими стожками была сложена на протяжение всего ряда деревьев. Ты тут же забрался на меня и, усевшись верхом на мой живот, стал подпрыгивать, что-то там щебеча. Сладкая судорога пробежала у меня по низу живота, и такое приятное напряжение охватило меня. Я взял тебя за подмышки и пересадил чуть пониже. Ты поелозил на мне попкой и стал продолжать подпрыгивать, стараясь при этом попасть мне в грудь кулачком. Я вяло подставлял руки, закрывая лицо. Мне было так хорошо, что ничего больше не было нужно. А что ещё можно желать, когда кругом светит солнце, дует ласковый ветерок и с тобой рядом – замечательный мальчишка, в которого ты, кажется, уже влюбился...
Это я сейчас могу так говорить, тогда же, три года назад, я этого не понимал. Мне просто было хорошо.

По утрам, я выходил из дома и садился на лавочку «загорать». Я мог сидеть там часами, дожидаясь, когда из соседнего дома выглянет «моё» Солнышко, тот, кого я действительно ждал. Наши встречи не были многочисленными, я приезжал в деревню только на выходные и то лишь несколько раз в год...

Следующий год прошёл для меня безрезультатно. Мне удавалось видеться с тобой лишь мельком или когда ты был в компании с другими. Да, играли в футбол, баскетбол... Помнишь ко мне приезжали друзья из небольшого городка, находящегося неподалёку, и мы гоняли мяч по баскетбольной площадке... И ты там с нами был. Я хорошо это помню. Ты так самоотверженно бросался на мяч, что вызвал восхищение даже профессионалов. А когда тебя случайно, в пылу борьбы, больно уронили на землю, ты показал себя настоящим мужиком: не заплакал, а молча стерпел боль. Я гордился тобой, Антошка! И сейчас горжусь, потому что ты самый лучший. Солнышко ты моё лучезарное!

Твой двенадцатый год также прошёл без меня. Лишь раз мы с тобой хоть немного, но побыли рядом. Помнишь, я приезжал зимой? Мы с тобой пошли прогуляться в наши берёзки, полазили по сугробам. Я ещё тебя сфотографировал на дереве, весёлого и смеющегося. Ага, ты специально забрался на дерево, чтоб снимок получился интересным. И меня потом заставил забраться туда же, а сам, вооружившись фотоаппаратом, нахмурив лобик, с деловым видом жал на кнопку фотика. Я храню эти фотки, и когда мне становится вдруг тоскливо, я, перебирая их, всегда вспоминаю тебя, каким ты был тогда.

Ай, вру... В том году ещё раз мы с тобой виделись. Я подарил тебе какой-то сувенир, зажигалку вроде или ещё что-то, и мы пошли на речку, окунуться...

- Ой, а мне мама запретила сегодня купаться, - сказал ты, шмыгая носом.
- Ну а сам то хочешь?
- Ага, конечно!
- Ну раз хочется, значит можно! – заверил я.

Кругом никого не было и я предложил ему искупаться без трусиков, чтобы мама потом ничего не заметила:
- Я без трусов буду купаться, чтоб потом вся одежда сухая была, давай и ты тоже, тем более, мать не узнает...
- Не-е-е... Я лучше так.
- А как же мать?
- Да ничего, не заметит.
- Ну, как хочешь....

Ты был таким стеснительным... И совсем неглупым. Помнишь, ты мне не раз задавал вопрос: «Модест, а почему ты не женишься?» Я обходился отговорками, но понимал, что ты неспроста спрашиваешь меня об этом. Тебе, так мало получавшего внимания и ласку от родных и друзей, было удивительно, что практически посторонний мужик готов всё своё время проводить с тобой. Но что же тут удивительного? Ты ведь такой славный малый! А помнишь, мы с тобой ходили рыбачить? А помнишь..? А помнишь...

Последние три года я приезжал в деревню только для того, чтобы увидеть тебя. Помня про твою стеснительность и «взрослые» разговоры о девчонках, я решил, что не буду навязываться тебе, не буду тяготить своим обществом, а буду просто любоваться тобой... Издали или сблизи... как получится. Своим знакомым, которые видели тебя на фотографии и спрашивали: «Кто это?», я отвечал, что это моя платоническая любовь. Я не хотел никоим образом пагубно на тебя влиять и поэтому решил, что пусть моё чувство и останется платоническим. Пусть ты ничего не узнаешь о нём...

Первый мой приезд в деревню в этом году остался опять «пустым» для меня. Я тебя увидел уже в последний день, когда мы все садились в машину, собираясь возвращаться в город.

- Привет, - сказал ты, улыбнувшись... Господи, твоя улыбка сводит меня с ума... Сколько я пытался заставить себя забыть о тебе, но, стоило мне увидеть твою улыбающуюся мордашку, как все чувства вновь нахлынули на меня.
- Где же ты был? Мы тут уже четвёртый день... – сказал я. И добавил: - Всё ждал, когда ты появишься, а тебя всё не было и не было...
- А я и не знал, что это ты приехал. Раньше то на «Жигулях» приезжал, а сейчас вон на какой – сказал он, кивая на мою новую иномарку.
- И правда... – с тоской произнёс я... – Ну ладно, в другой раз увидимся, ага?
- Ага! Пока!

Всю дорогу до дома я был растроен. Так всё глупо получилось. Утешало лишь одно, Антошка всё такой же, он практически не изменился и уж в следующий раз мы встретимся обязательно...
 

...Мы приехали в субботу. Я притащил цифровик и ноутбук, чтобы можно было наделать побольше фоток и тут же их переписать на компьютер. Конечно же, я надеялся увидеть Антошку и ради него притащил всю эту технику. Чтобы показать ему все эти штучки, посмотреть, может быть, вместе с ним киношку (я захватил  с собой несколько компакт-дисков с фильмами) и, если получится, сделать побольше снимков... На память... Я опять просидел несколько часов на лавочке перед домом, но Антоха так и не появился... Мы поехали в ближайший городок к друзьям, приняли там хорошенько, расслабились... В общем, провели вечер «на уровне»...

На утро в голове ещё оставалась вчерашняя муть. Было не то чтобы плохо, а как-то пасмурно на душе. Я валялся на кровати, думая, пора мне вставать или можно ещё понежиться...

Вдруг я услышал звонок в дверь. Бабка пошла открывать, я же, памятуя, что раньше так звонил Антошка, и сейчас это мог оказаться именно он, вскочил с кровати, запрыгнул в джинсы и побежал по лестнице вниз... Внизу я замедлил ход и вышел из дома медленной вальяжной поступью, доставая сигарету и делая вид, что ничего кроме этой сигареты меня в данный момент не интересует. На лавочке сидел он! Нет, не так... На лавочке сидел ОН! Антошка! О, Боже, как же я соскучился!

Бабка потопала в огород, а я присел рядом со своим Солнышком на скамеечку:

- Привет, Антошка! – бодро произнёс я.
- Привет, Модест! – радостно ответил он и улыбнулся.
- А мы уже вчера приехали... Где пропадал?
- Да я в микрорайоне ночевал, у девчонок. -  гордо произнёс он.
- У девчонок? Ну ты даёшь. Совсем уже мужик. А я компьютер с собой привёз.
- Да ладно «гнать»! – недоверчиво проронил он.
- Да не, правда, щас принесу, покажу, если хочешь. Он у меня наверху, в сумке.
- В сумке? Компьютер? Да ладно тебе! – сказал он и хитро прищурился. Потом добавил: – Не может быть!
- Сейчас принесу и увидишь. А ещё фотоаппарат у меня цифровой. Фотографируешь и сразу можно увидеть, что получилось.
- Неси, – выпалил он!

Я затушил сигарету и поплёлся наверх за своим «барахлом». Хотя нет, я неверно сказал «поплёлся». Я летел! Долетел до комнаты, схватил сумку с аппаратурой и полетел вниз. В несколько прыжков преодолев лестницу, я очутился на улице, где на лавочке меня терпеливо дожидался мой солнечный зайчик.

- Ну и где же компьютер? – спросил Антошка, недоверчиво глядя на мою сумку.
- Так вот же! – сказал я и начал вытаскивать ноутбук из внутренностей кожаного чемоданчика.

Я достал ноутбук и включил его. Антошка пододвинулся ко мне поближе и стал нетерпеливо вглядываться в экран. Компьютер пронзительно пискнул и выключился.

- Батарейки сели, – грустно констатировал я. - Ну ничего, я его поставлю заряжаться, а потом, если захочешь, кино посмотрим: я взял с собой пару фильмов.
- Ага!
- А сейчас я тебе лучше фотик покажу. Смотри, открываешь объектив, направляешь на кого-нибудь (и я направил аппарат на него), нажимаешь на кнопочку и всё! – Я показал ему фотоаппарат, где на экранчике запечатлилось его улыбающееся личико.
- Ух ты, здорово!
- Ага. И всё просто, – Я опять направил на него объектив и нажал на кнопку.  – Вот, смотри!
- А можно я?
- Конечно!
- Вот, а давай я тебя с кошкой сфотографирую?!

Антошка поймал пробегавшую мимо кошку и сунул мне её в руки. Кошка, поняв, что вырываться бесполезно, перестала трепыхаться и застыла, напряжённо глядя на Антошку, который колдовал с фотоаппаратом. Наконец, снимок был сделан, и кошка отпущена.

- Купаться пойдём? – спросил я
- Пойдём! – радостно согласился Антошка.

Но не успели мы отойти от дома, как к дому подъехала иномарка, и из неё высыпали мои знакомые. Друг с женой и дочуркой, и младшей сестрёнкой жены.

- Привет, Модест, - сказал друг, - а мы решили к вам заехать, так сказать с ответным визитом.
- Ну что ж, - милости просим. – стараясь казаться радушным, ответил я.
- Чего будем делать?
- Поехали на речку, может искупаемся, - предложил я.
- Да вроде холодно! – возразил друг.
- Ничего, я, можно сказать, ради этого и приехал сюда, а вы – «холодно»! – Я не стал уточнять, что приехал совсем не ради этого.
- А поехали сначала мороженого купим. – предложила жена друга.
- Поехали, конечно. – Я открыл машину и взглянул на Антошку, стоявшего в стороне:
- Садись, Антоха!
- Да я, да это... – замялся тот.
- Давай, давай, - настаивал я и чуть ли не силой затолкал его в машину.

Мы быстро доехали до магазина, вылезли из машин и вошли внутрь, покупать мороженое.

Тебе какое? – спросил я Антошку. Он, видимо, не ожидал, что я ему предложу и на секунду замялся:
- Да всё равно, какое купишь!
- Отлично, - согласился я.

Мы купили мороженое и поехали на речку. Я своё мороженое отложил в сторонку, чтобы не мешало рулить, а Антоха сразу же вгрызся в своё.

- Ну как, вкусно? – спросил я.
- Ага, только как будто песка туда насыпали, - сказало моё Солнышко и улыбнулось. – Хочешь попробовать?
- Да нет, спасибо!
- Да кусай! – настаивал Антоха, протягивая мне мороженное. Я умилился его нежадности и откусил кусочек.

Тем временем мы подъехали к речке. Оставив машины около моста, мы остановились на этом самом мосту и стали смотреть вниз, на стремительно несущиеся вниз в котлован, массы воды.

- Я сейчас искупаюсь, – крикнул нам Антошка и стал раздеваться прямо на мосту.
- Эй, ты куда, мы сейчас дойдём до берега и вместе пойдём, - испугался я.
- Да нет, я тут, мы с пацанами всегда так.

Он стянул с себя майку, снял кроссовки, носки, затем штанишки. На нём остались лишь синенькие шортики и он, не долго думая, стянул и их. Мой взгляд приковали его бежевого цвета трусишки и та выпуклость, которая проглядывала под ними. «Ого!», - подумал я, - «А мальчик то уже совсем вырос...»
Антошка забрался на перила моста и собрался прыгнуть вниз.

- Подожди! – воскликнул я и полез за фотоаппаратом. Он мне попозировал, стоя над многометровой пропастью, а потом прыгнул вниз.  «Ух», - сердце замерло у меня в груди. Через мгновенье мальчик вынырнул и я вздохнул спокойнее. Он доплыл до берега, выбрался на сушу и добежал до нас.
- Ну как водичка? – спросили мы его.
- Класс!

Потом купались уже мы, а Антошка нас фотографировал. Вода была холодной, но настолько тонизирующей и приятной, что вылезать не хотелось. Сняв мокрые плавки и натянув джинсы, я закурил сигарету.

- А ты ведь бросал курить? Опять начал? – спросил Антошка
- Ага... полтора года продержался и не выдержал – не став вдаваться в подробности, объяснил я.
- Ясно. «Парламент» куришь? – спросил он, увидев у меня в руке пачку.
- Ага.
- А у меня «LM» красный, – похвастался он.
- Неужели куришь? – удивился я.
- Да давно уже! – махнул рукой Антошка.

Женская часть нашей компании отправилась купаться дальше по берегу, в более укромное место, так как «забыли купальники». Я же с Антошкой и мой друг направились к машинам, чтобы вернуться домой.

Мы доехали до дома, Антошка сбегал за мячиком, мы его подкачали хорошенько и пошли на баскетбольную площадку, покидать в кольцо. Затем спустились на футбольное поле, там поколотили мяч друг другу. Всем было весело, только мне было чуть грустно из-за того, что приходилось делить общество с другом и я не мог остаться с Антохой наедине.

Скоро подошли наши женщины и все стали решать, чем дальше заниматься. Я же только и искал случая, хоть на чуть-чуть остаться вдвоём с моим Солнечным Зайкой. Антоха пошёл к себе домой отнести мяч, я же сказал, что поеду купить лимонаду, не давая времени никому навязать свою компанию, сел за руль и отъехал от дома. Проезжая мимо Антохиного дома, я притормозил и Антошка вскочил в машину. Мы тронулись. Получилось всё идеально.  Антошка был со мной, и «мои» видели, что я уехал один.

- Ну что, поехали, водички купим, – предложил я.
- Поехали!

Мы доехали до магазина и я купил три бутыля лимонада.

- Может и мне купишь маленькую бутылочку? – хитро улыбнулся пацан.
- Конечно, какие разговоры!

Получив свою бутылку, Антоха уселся в машину и мы тронулись в обратный путь. Не доезжая до дома, я предложил:

- Может ещё искупаться съездим?
- Можно, а куда?
- Ну, ты сам выбирай. Давай туда, где народу нет.
- Хорошо, это недалеко! Поехали.

Не помню, о чём мы болтали, но дорога пролетела незаметно. Через минут десять мы стояли на берегу красивого озера. Внизу была привлекательная заводь в обрамлении шикарных лип, нависающих над водой. Мы спустились к воде по ступенечкам и стали раздеваться.

- Опс, - сказал я снимая джинсы. – А я ведь без трусов. Оставил их на верёвке сохнуть. Придётся голышом купаться. Посмотри, нет ли кого?

Антошка поднялся наверх, покрутил головой и радостно вернулся.

- Никого! – выпалил он.

Я не хотел предлагать ему последовать моему примеру и купаться голышом, помня его стеснительность. Но он поразил меня тем, что сам предложил:

- Может мне тоже без трусов искупаться? Чтоб зазря не мочить их.
- Конечно! – воскликнул я и вздохнул. Наконец-то я увижу его голенького.

Я уже стоял раздетый и смотрел на него. Он неспеша раздевался. Наконец, трусы были отброшены в сторону:

- Ну что, пойдём? – он махнул в сторону лесенки, которая спускалась прямо в воду.

Я стоял как завороженный, уставившись на Антошку и не сразу сообразил, что он обращается ко мне. Он был красив. Нет, безумно красив. За те три года, что прошли с момента нашего знакомства, он вытянулся и окреп. Его ладное тело, его плотный животик, его почти безволосый членик – всё приводило меня в неописуемый восторг. Я посмотрел ему в глаза:

- Антох, давай я тебя сфотографирую? Ты не бойся, фотографии потом можно будет стереть.
- Давай, – на удивление быстро согласился он.

Я достал фотоаппарат и сделал пару снимков. Конечно, стирать я их не хотел. Ведь я даже мечтать не мог о таком. А тут... Причём Антошка ведь согласился безо всяких колебаний, что меня немного удивило. И раздеться он захотел сам... «Лёд тронулся, господа присяжные заседатели?»

- А давай и я тебя щёлкну, – предложил он.
- Конечно, - ответил я.

Он навёл на меня фотоаппарат и стал усиленно жать на кнопку... Ничего не произошло.

- Батарейки сели, - догадался я. – Ну, ничего страшного. Я потом перепишу фотки на компьютер и мы посмотрим их вместе, а потом можно будет удалить... если захочешь. – Я улыбнулся.
- Угу...

Мы искупались. Как красив он в воде. Он замечательно плавает: вот взмах левой рукой, гребок правой, тело изогнулось, попка чуть вышла из воды и опять погрузилась... И опять: левой, правой... Загляденье. Вылезя из воды, Антоха натянул свои трусишки, а я джинсы и мы полезли назад в машину. Сели. Покурили. Антошка одел свои шортики, а штанишки бросил на заднее сидение.

- А что это за кнопка? А это? А это? – малыш стал спрашивать меня, трогая пальчиком различные переключатели на приборной доске. Я же, наклонившись к нему, положил левую руку ему на ногу так, чтобы пальцем чувствовать движение в его трусиках. Если оно, конечно, будет, это движение. Он продолжал спрашивать, я что-то говорил ему, а рука моя подобралась совсем близко, легла на его бугорок на шортиках и слегка поглаживала его. Я решил, что если Антошка сейчас отстранится, даст понять, что не хочет этого, я тут же прекращу. Но парень молчал, а приборчик в его трусиках, наоборот, очень даже реагировал на мои прикосновения.
- Может ты мне и порулить разрешишь? – с надеждой спросил малыш.
- А почему нет? На педали тебе давить не разрешу, тем более, что ты и не умеешь, а порулить дам. Садись ко мне на коленки и поедем!

Антоха перебрался на моё сидение, уселся поплотнее на меня, я пододвинул его к себе вплотную, прижал одной рукой к себе, держа его за грудку, другую же руку сразу положил ему на выпуклость в шортиках. Он не протестовал. Я завёл машину и мы поехали. Ногами я давил педали, руками держал Антошку, а он рулил. По-моему, у нас неплохо получалось. Мы пересекли главную дорогу и поехали по просёлочной к какой-то ферме.

- Там развернёмся, - заявил Антон, - Хорошо я рулю?
- Замечательно! – одобрил я.

Я находился словно в прострации. Машинально я давил на газ и тормоз, иногда помогал малому объезжать ямы, сам же сходил с ума от того напряжения, что таилось под моей рукой в его трусах, да и в моих трусах уже тоже...

- Ещё окунёмся? – спросил я пацана.
- Можно! – улыбнулся тот.

Мы доехали до старого места и остановились. Я нехотя отпустил Антошку от себя. Он слез с моих колен и выполз из машины.

- А там люди! – тихонько и как-то огорчённо сказал он мне, вернувшись со склона.
- Ничего, подождём, они, наверное, скоро уйдут.

И правда, через несколько минут берег был пуст. Мы спустились к воде. Уже без раздумий и разговоров, мальчик снял с себя всю одежду и стал ждать, когда разденусь я.

- Модест! А вода теплее стала! – крикнул зайчонок, стоя на лесенке и,  прогнувшись, опуская одну ножку в воду.

Эта его поза настолько меня возбудила, что я стал бояться за всё нарастающее во мне напряжение. Чтобы отвлечься, я взял фотоаппарат и сделал два снимка. Фотоаппарат, видимо, и сам не захотел упускать эти кадры, поэтому забыв про севшие батарейки,  позволил мне запечатлеть это чудесное мгновенье.

- Заработал? – Антошка выскочил на берег и взял у меня фотик. – Теперь я тебя щёлкну, ты обещал! – Пацан навёл на меня аппарат и нажал на пуск. Фотоаппарат возражать не стал и щёлкнул как надо.
 
 

Наконец, мы оставили вещи на берегу и залезли в воду. Антоха поплыл на противоположный берег, а я за ним. Дно там было илистое, неприятное на ощупь. Антоха и тут не постеснялся, вылез на другой берег и стал щеголять там, покуда я подплывал.

- А что там наверху? – спросил я его, показывая на склон, на котором рос большущий дуб.
- Пошли, покажу!

И он, ничуть не стесняясь своей наготы, побежал наверх.
Вскоре мы вернулись на свой берег и вылезли наверх. Сели в машину сохнуть.

- А где здесь «нейтралка»? – спросил меня Антошка, хватаясь за рычаг переключения скоростей.
- Хм... А давай я тебе всё расскажу, заодно и попробуешь, как что включается. Иди ко мне на коленки!

Малыш перелез ко мне на колени, поудобней устроившись на мне и позволил вновь положить мою настойчивую руку ему на пах. Теперь я не просто держал руку на его трусиках, а мягко и нежно поглаживал его бугорок, трогал его писюн через ткань трусиков пальчиками, проводил по всей доступной мне поверхности рукой. Мы стояли на месте и движение не отвлекало меня. Я рассказывал и показывал малышу как включаются передачи, какие педали в какой последовательности следует нажимать, а моя шаловливая рука знала своё дело. Членик в Антошкиных трусиках был направлен вниз и когда он напрягся достаточно сильно, так, что ему стало неудобно находиться в этом положении, я залез в трусишки, взял писюн за головку, выпрямил его, направив головку ввверх, в сторону пупка, и снова шлёпнув резинкой трусов по голому телу, поместил трусики на место. Поглаживать этот маленький и уже упругий член, безусловно, было приятней именно в таком положении... И мне приятней, и ему...

Прервав лекцию по автоделу, я усадил мальчишку в соседнее с водительским кресло, ещё немного погладил его через трусики и, наконец, освободил его гордо рвущееся вверх хозяйство от плена материи. Антошка совершенно спокойно следил за моими манипуляциями и лишь когда я освободил его писюн от трусов, сказал, улыбнувшись и немного смущённо: «ой, он грязный».

- Ну какой же он грязный?! Это песок речной. Сейчас мы его очистим, – успокоил его я и отряхнул рукой его писю. Заяц молчал и блаженно улыбался. Улыбался так, как мог только он. Немного с хитринкой, но в тоже время так открыто и добро!
- Ты уже спускать умеешь?
- Не-е...
- Малыш, хочешь сделаю тебе приятное, - спросил я, глядя в глаза Антошке.
- Как?! – Только и успел спросить тот, как я, не говоря больше ни слова, взял его маленького напряжённого богатыря в рот.

Сделав, несколько возвратно-поступательных движений я чуть отстранился, затем облизнул головку и забрался языком под шкурку его маленького, но прочного товарища. Антон только вздохнул и прикрыл глаза. На миг оторвавшись от этого вкусненького лакомства, я спросил:

- Ну как, не больно?
- Нет, хорошо!
- А тебе так делал кто-нибудь раньше? – спросил я. – Девчонки? Или мальчишки?  - с усмешкой задал я вопрос.
- Нет, никто... никогда...
- Тебе приятно? – спросил я.
- Да! – только и выдохнул он.
- Если тебе неприятно или больно будет, ты скажи, я тут же прекращу.

Пацан только кивнул головой и опять прикрыл глаза. Только радостная улыбка блуждала на его устах. Тогда я чуть коснулся его губ своими и вернулся к его стройному столбику, который, нетерпеливо подрагивая, ждал своей очереди. Я обхватил его губами и начал двигаться вверх и вниз по нему, то наращивая темп, то приостанавливаясь, то ослабевая хватку, то сильнее сжимая губами членик. Мальчишка стал постанывать. Я потянул трусики вниз и парень сам приподнял попу, чтобы мне было проще их снять совсем. Я просунул руку ему под булочки и нащупал рукой дырочку ануса. Он ничуть не противился движению моей руки.  Наоборот расслабился и впустил мой палец в попку. Видя, что он действительно получает удовольствие, я не стал повторять глупых вопросов, только уточнил:

- Тебе хорошо, малыш?
- Очень! – Одними губами прошептал он.
- Так... Подожди, пожалуйста, секундочку... Один момент. Сейчас мы... - Я отстранился от него и взял лежащий неподалёку фотоаппарат. Включил, направил на Антошку таким образом, чтобы в кадр попало и его улыбающееся личико, и его крепкий корешок. Щёлк. Кадр, вроде получился.

Отложив аппарат, я вновь принялся за дело. Увеличив темп, я почувствовал, что писюн увеличился ещё больше. Антошка стал постанывать от наслаждения. Я ещё ускорил движение. Наконец, забыв про какое-либо стеснение, мой зайчонок стал выгибать свою попку навстречу движению моего рта. Я понял, что оргазм близок. Он всё сильнее и сильнее работал попой, пытаясь засунуть свой член поглубже мне в рот. И вот он застонал, выгнулся, его член запульсировал и я почувствовал, что он излился. Да, парень впервые кончил не «всухую». Я проглотил его сладкий сок до капельки, подождал пока малыш не успокоится, оторвался от его маленького поршня и спросил:

- Ну как?
- Кру-у-уто!!!
- А ты хоть понял что уже не «всухую» кончил? – спросил я его. Антошка непонимающе замотал головой из стороны в сторону.
- Вот, смотри, - и я выдавил из его кончика ещё одну влажную прозрачную капельку. Он удивлённо уставился на «своих рук» дело, вернее «своего члена», а я наклонился и слизал эту капельку. Потом посмотрел на мальчишку и заметил:

- Ты сладкий!
- Что?! – непонимающе переспросил он.
- Сладкий ты, говорю! – улыбнулся я.

Ничего не ответил Антошка, только ласково улыбнулся и откинулся на спинку сиденья.

Тут зазвонил телефон:
- Ты куда пропал? – вопрошала трубка голосом матери. – Уехал на пять минут, а уже три часа тебя нет, мы обыскались! Объездили всё деревню, съездили к реке, вот, случайно выпросили у соседей мобильник, чтобы позвонить!!! Ты думаешь, что делаешь!?
- Мам, извини, я заехал, в соседнюю деревню, встал в тенёк, думал посижу пару минут и поеду к вам, а так вдруг разморило и я заснул... Вот ты сейчас разбудила!
- Ну ладно, давай приезжай, не забывай, у нас же гости!
- Хорошо, мам. Скоро буду.

Антошка хитро посмотрел на меня и сказал:

- Ну что, не влетит тебе от матери?
- Да брось ты, всё в порядке, – засмеялся я.

Мы потихоньку оделись и стали собираться домой. Я разрешил Антохе ещё раз порулить и он, радостно усевшись снова ко мне на коленки, приготовился рулить. Так мы и доехали почти до самого дома: возвышающийся на сидении пацан и мужчина, выглядывающий из-под него; оба весело переговаривающихся и довольных.

- Антош, скажи, всё в порядке? А то скажешь, мол, приехал, извращенец какой-то, стал приставать, то да сё.

Антон захихикал:
- Из-вра-ще-нец, - по слогам произнёс он. Да что ты, Модя, всё в порядке! Всё ОК!
- Ну и отлично, – вздохнул я.

Я высадил своего зайчонка немного не доезжая до дома, мы договорились, что он вернётся домой чуть позже, после того, как я подъеду. И я не буду говорить, что мы были вместе. Домой я приехал довольный, мне приходилось еле сдерживать радость, которая так и переполняла меня. Я так и не смог пообедать, потому что руки тряслись от пережитых событий, да и кушать, собственно, не очень хотелось.

Через часок мы вышли на улицу и я предложил гостям посмотреть кино. Вынес ноутбук, включил им какую-то комедию и все стали смотреть фильм. Вскоре и Антоха присоединился к нам. Он сел на травку и стал смотреть кино, иногда поглядывая в мою сторону и улыбаясь.

Проводив гостей, я решил искупаться. Думал, что удастся сбегать к реке вдвоём с Антошкой, но друзья увязались с нами. По дороге малыш спросил:

- А ты когда теперь приедешь?
- Постараюсь поскорее, малыш. Я ещё не уехал, а уже скучаю по тебе.
- А когда точно?
- Ну не знаю, может через недельку постараюсь. Если ты хочешь, конечно. А? – и я посмотрел на него.
- Хочу, - тихо сказал он и опустил глаза.
- Тогда обязательно приеду. Постараюсь по крайней мере.
- Угу, - грустно прокомментировал он. – А когда вы уезжаете? Завтра?
- Нет сегодня, прямо сейчас.
- У-у-у... – промычал Антошка и стал ещё грустнее.
- Ну, не расстраивайся, всё будет хорошо. Выше нос! Ага?
- Ага, - чуть повеселев сказал он и вновь улыбнулся.
- Сладкий мой, - тихо прошептал я.
- А фотографии когда можно будет посмотреть?
- А вот сейчас вернёмся, сядем в машину и посмотрим! Я их уже переписал на компьютер.
- Здорово!

Мы искупались, в этот раз в «приличном» виде, вытерлись и зашагали к дому. Я дал Антохе фотоаппарат и он экспериментировал по дороге, снимая то одно, то другое. Я посоветовал ему сфоткать самого себя, направив фотоаппарат на свою рожицу, на вытянутой руке. Результат ему понравился, и он сделал таким же образом несколько кадров.

У дома мы уселись в машину, и я включил компьютер. Антошка с интересом смотрел фотки, которые я ему показывал. Даже интимные фоты, те, где он был голенький, не вызвали у него смущения, а лишь заставили его улыбнуться. Потом, перед отъездом, он сказал мне на ушко:

- А фотки классные получились, особенно ТЕ. Прикольно! Такие большие и красивые!
- Ну так, - только и смог ответить я.
- Ну что, малыш, давай прощаться? – грустно сказал я, уже пора.
- Угу. Давай.
- Пока, зайка, я буду скучать по тебе.
- И я.
- Но ведь не последний раз видимся? Ага?
- Ага. Пока, Модя. До встречи! «Zippo» мне привези! – улыбнулся он напоследок.

Мы обменялись рукопожатиями и Антоха зашагал к дому. Вышли родители и мы стали упаковываться. Пока собирались, я увидел, что Антоха опять вышел из дома, сел на велосипед и стал ездить около нас, поглядывая на меня. Ну, мне так казалось, по крайней мере! Однако, всё хорошее когда-нибудь кончается. Антошка укатил на велике в сторону, я завёл машину и поехал прочь из этой деревни. От своего счастья...  Однако, с надеждой обязательно вскоре сюда вернуться!

©Modest, 06.08.01.