Опять глядишь с укором:
-Где ты шлялся?
А я - гуляяял! Как сто котов чердачных!
Меня у моря ждал мой рыжий мальчик,
И я с ним там - у моря - целовался!
Мы пили кофе,
Приторно-горчащий,
Мы на двоих курили сигарету.
И он сказал мне - как бы по секрету -
Что он уже давным давно не мальчик.
Подумаешь,
Секрет Полишинеля,
Я по губам уже узнал разгадку -
Он целовался так безумно-сладко,
Щеками полудетскими алея.
Был взгляд его
Хрустально чист и ясен,
Он так дрожал - всем телом, каждым нервом...
Я был не первым, даже не - сто первым...
А мне плевать - и сто вторым согласен!
Я рос, как большинство - не под забором,
Не самый умный, но и не дурак.
Вот только с детства ненавижу свору,
Где горло рвут чужим за просто так.
Не дай Господь - быть не таким, как свора,
Не дай Господь - хоть раз - наперекор:
Осудят без судьи и прокурора
И кодлой всей исполнят приговор
В стае всегда все решают за нас,
Стая всегда чьей-то кровью повязана,
А мне их Закон - не Устав, не Указ -
Я одиночка, и этим все сказано.
Я сам решал, кто правый, кто виновный
И сам смотрел - куда и как идти,
Но раз за разом получалось снова,
Что я вставал у стаи на пути.
Хотя в герои никогда не рвался,
Я не считал достойным отступить,
И каждый раз тот, за кого я дрался,
Бил в спину, чтобы стае угодить.
Стая следит за тобой сотней глаз,
В стае всегда - делай то, что приказано,
А мне их Закон - не Устав, не Указ -
Я одиночка, и этим все сказано.
Мое такое жизненное кредо
(Хоть говорят, что я кругом неправ) -
Я для себя брожу по белу свету
И сам с собою пью на брудершафт.
Один дойду - до петли, до креста ли,
Пусть не сносить мне буйной головы,
Но двое - это маленькая стая,
С которой я всегда иду на Вы.
Стая оценит тебя парой фраз -
Льстиво в глаза и похабно - заглазно,
А мне их Закон - не Устав, не Указ -
Я одиночка. И этим - все сказано.
Наверное, поборники морали
Меня б живьем на части разорвали,
Когда случайно получили власть -
За боль и нежность, за восторг и страсть,
За губы, что тебя исцеловали,
За ночь,
Укрывшую от посторонних глаз,
За руки, подарившие экстаз...
...За утро -
Из рассвета и печали....
|
14 строк для Анаис
Какой обман - за нежностью стихов
Жестокий ум и ледяные дали.
Мне отказали в праве на любовь!
А по какому праву отказали?
Виновен тем, что я люблю иных?
И сам другой? Но так судили свыше,
Что мой нелепый и неровный стих, -
Увы, он не для Вас, а - для мальчишек.
Моя судьба - гармония двух тел,
Восторг и страсть, которым нет предела.
Я так живу, я этого хотел...
Противно Вам? А мне какое дело?
Я голубой и им намерен быть!
Без Вас решу - кого и как любить!
"Ударь меня, хочешь? Ударь! Ничего не изменится!
Ты думаешь, стерпится, или, быть может, слюбится?
Чего застеснялся, тоже мне, красная девица,
К которой похабно пристали впервые на улице..."
"Чего ты орешь - на всю квартиру и матерно?
И в черта, и в бога, еше пару раз - по матери...
Да кто тебя держит - иди, дороженька скатертью,
Кому ты там будешь нужен с таким характером?..."
"Какая там, на фиг, любовь - одно наваждение,
Да я себе завтра найду приличнее мальчика..."
Вот так и сидел, одинокий, в свой день рождения,
По старой привычке ругаясь с его фотокарточкой...
Мальчик безумный, с глазами еврейского гетто,
С прочерком вялого рта, позабывшем о ласке.
Злое подобие идола, каменной маски
Выжгло на коже сухой сумасшедшее лето.
Белая сыпь на губах. Чернота лихорадки
В смуглом провале щеки, ожидающем боли -
Весь ты из колкости, ярости, горечи, соли...
Как же тебя целовать, невозможного, сладко!
|
Полнолуние
Мой рыжий ангел. Ты опять не спишь?
Опять луна, и нет тебе покоя?
Прижмись ко мне покрепче, мой малыш,
И не гляди на улицу с тоскою...
Мигает неисправный светофор,
Там ветер в вальсе ночи листья кружит.
Скользит луна по крыше, словно вор.
И бередит мальчишескую душу.
Время разбрасывать камни, стихи и желания.
Время летать от любви, умирая от ревности.
Время касаться тебя возбужденным дыханием
И обнимать невзначай, задыхаясь от нежности.
Время тебя называть своим солнечным мальчиком.
Время забыть про характер - угрюмый и вздорный.
Время случайно оставить пикантный журнальчик
С парой страниц откровенно-жестокого порно.
Время засеивать поле зубами драконьими.
Время казаться себе то святыми, то грешными.
Время отринуть мораль, наплевать на законников.
Время...
Которого с каждой минутой все меньше.
Целый день сыпал дождь. Нудный дождь, обещавший простуду и слякоть.
Ты звонил - не придешь - что-то врал, убежденный, конечно, что мне невдомек.
Я не стал умолять и просить. Я не стал, как всегда, унижаться и плакать -
Просто вышел под дождь, торопясь закурить и от наглого ветра
Ладонью прикрыв огонек.
Осень мне набросала под ноги опавшие, желтые, мертвые листья.
Там конвоем вдоль мокрой дороги стояли слепые ряды фонарей.
И я шел, как сквозь строй, шел под небом, нависшим, намокшим и мглистым,
И меня провожал вой коротких гудков
Из распахнутых настежь,
Как сердце, дверей.
Снимает маску Арлекин. Окончен карнавал.
Под утро дождь испортил грим, и шут смешить устал.
Рассветом наступает день -уже на полпути.
Разносит ветер с площадей цветное конфетти.
Погасла рампа, нем оркестр, и пуст огромный зал.
Усталый мим смывает грим. Он все, что мог, - сказал,
Он заигрался так всерьез всем тем, что не сбылось,
Но зал не видел этих слез и хохотал - до слез.
Стирает краску Арлекин, кривя усмешкой рот -
Так много рядом Коломбин, а он влюблен в Пьеро,
Чей грустный взгляд несовместим со звоном бубенцов...
И снова прячет Арлекин под маскою лицо. |
