- Кто ты?
- Никто.
- Почему ты здесь?
- Не знаю.
- Откуда ты пришел?
- Не знаю.
- А куда идешь?
- Никуда.
- А зачем?
- Просто так.
- Вернешься когда-нибудь?
- Может быть.
- Я буду ждать тебя.
- Не стОит.
- Все равно буду.

* * *

Ничего не было. Я бумал, что была жизнь, а, оказывается, пока ничего не было, никакой жизни. Я думал, что живу, а на самом деле ждал. Ждал, когда настанет мой двенадцатый день рождения и приедет Женька.
Женька приехал в кузове грузовика. Он спрыгнул на землю, из кабины вылезли шофер, потом женщина, наверное, Женькина мать. Шофер открыл борт и они стали выгружать вещи. Женька увидел меня, как будто нечаянно махнул рукой. То-ли мне, то-ли не мне... Я шагнул поближе. Женька сказал:
- Мам, ты чего так долго, я же жду!
Он хотел нести в дом какой-то чудной, низенький и блестящий столик. Я подошел близко.
- Помочь?
- Давай, - сказал Женька.
Мы стали таскать вещи вместе. Потом машина уехала и мы сели на скамейку возле ворот. Посидели, попили воды – Женькина мать принесла в ковшике. Я ее раньше видел, она несколько раз приезжала, наверное, из города, смотрела дом. Купила. Тут раньше дядя Коля жили с тетей Клавдией. А теперь – Женька.
- У нас кино есть, - сказал Женька.
- У нас тоже, - сказал я.
- Да не телевизор, а настоящее, на стенке смотреть.
- Покажи!
- Сейчас у мамы спрошу.
Он ушел, потом вернулся.
- Сегодня некогда, в другой раз посмотрим, ладно.
- Может, чего-нибудь поделаем?
- Мама зовет меня мебель расставлять.
- Пошли вместе.
Мы таскали-перетаскивали, вытирали, расставляли-переставляли. Целый день. В обед пришла моя бабушка, позвала есть. Женька с матерью – тетей Наташей – тоже пошли. Потом еще работали, потом, вечером, бабушка с тетей Наташей истопили баню, и мы с Женькой пошли мыться.
- Ну и жарища! – сказал Женька, стягивая майку.
- Нормально, как всегда, - сказал я. Я стеснялся снимать трусы первым. У Женьки были еще сандалии и носки, а я – в одних трусах. Я наливал воду в таз и украдкой поглядывал на Женьку, пока он расстегивал сандалии, стаскивал пыльные носки. Наконец, он стянул трусы и бросил их на подоконник. Я тоже. Мы стали мыться. И разговаривали.
- На речку завтра пойдешь? – спросил я.
- Еще бы! – сказал Женька.
- У меня там одно место есть, там здОрово купаться.
- Надо маску не забыть.
- У тебя маска есть?
- Конечно.
- Дашь поплавать?
- Само собой. А еще тут пацаны есть?
- Есть, маленькие, первачи, вторачи. И Серега, в девятый перешел.
- А-а-а...
Я испугался. Я испугался – он может уйти. Я посмотрел ему в лицо. Он посмотрел на меня, и я увидел – он тоже боится. Боится поверить, что я – его. Мы были одинаковые.
- Будешь спать в саду у нас? – спросил я.
- А можно?
- Ты отпросись у мамы, скажи, что я всегда летом в саду сплю, не холодно и не страшно. Читать можно всю ночь, у меня свечка есть, - сказал я.
- А бабушка?
- Бабушка разрешит. Кровать широченная, хоть вчетвером ложись.
- Наверное, мама отпустит, - сказал Женька.
- Ну и здорово, - сказал я. – Ты всё?
- Сейчас, еще разок обкупнусь.
Женька вылил на себя таз воды, попрыгал, мы взяли одежду и побежали в дом. Бабушка дала нам по полотенцу и мы ушли в мою комнату.
- Садись на тахту, если хочешь, - сказал я.
Женька сел и сразу вскочил.
- Ты что, она же колючая!
- Мог бы и сам догадаться, - сказал я.
- Еще и насмехается! - бросился на меня Женька. Но – в шутку. Он швырнул в меня полотенце, я – в него. Женька хотел увернуться, да поскользнулся и шлепнулся. Хорошо – на тахту. Я подскочил, прижал его коленкой, он обхватил меня, и мы грохнулись на пол. Женька был не сильнее меня. И не слабее. Мы были одинаковые. Заглянула бабушка, велела перестать баловаться и идти ужинать.
- Ба, а трусы чистые дай, - сказал я.
- Да вот же, я положила на стул, ну!
- Ага, ладно, ты иди, мы сейчас.
Когда поели, Женька побежал домой отпрашиваться. Я притащил к кровати табуретку, разложил на ней свечку, бабушкины карты, фляжку с водой, «Князя Серебряного». Насобирал яблок и ссыпал их прямо на покрывало. На табуретке не помещались. Стал ждать. Женьки не было. Бабушка погасила свет – легла спать – Женьки не было. Я залез на забор, выглянул на улицу – Женька не шел. Я так ждал, а Женька все не шел.Я пошел к нему – все окна были темные.Вот болтун, а обещал: «приду»! Наверное, мать не отпустила. Ну и ладно. Обидно только. Могло бы быть так здОрово, а стало так холодно. Скорей бы утро. Никак не уснуть еще... Почему так? Мы бы с ним лежали, разговаривали, придумывали. Интересно, он придумывает, или нет? Я бы его научил, если – нет. Сейчас я – паж одной молодой королевы. Женька, если хочет, может стать тоже пажем. Нет, он был бы принцем, а я бы был его пажем. Он бы уважал меня и никогда не обижал. А я охранял бы его, носил бы его оружие. И тоже уважал бы. И вот однажды принц отправился путешествовать в дальние страны...

* * *

- Васёк, Вась, - шепотом. Потом громче: - Вась, ты прости, пожалуйста, меня мама вчера не отпустила.
Женька сидит на табуретке и жует яблоко.
- Вась, я маску принес, пошли купаться.
- Трепач ты, обещал ведь, что придешь.
- Ну что, я виноват разве, мама не пустила.
- Мама, мама! Я ждал-ждал, хоть бы пришел, сказал.
- Ну чего ты как маленький, брось, пошли лучше на речку.
- А на речку тебя мама отпустила?
- Ну да!
- А меня бабушка – нет!
- Врешь ведь, не спрашивал еще.
- Спрашивал – не пускает.
- Когда успел, ты спал ведь.
- Вчера еще. Говорит... яблоки нужно собирать.
- Так давай вместе!
- Нет, она велела одному мне.
- Ну и сочиняешь ты. Ладно, как хочешь, - Женька встал, - а я пошел.
- А ты мест не знаешь! - я сел на кровати.
- Найду!
- А там пацаны большие.
- Договоримся. – Женька спрыгнул с забора на улицу.
- Ну и иди, предатель!
Это я ору, что попало, и не могу остановиться. «Предатель» - все-таки, наверное, слишком. Он может и обидеться. А обиженным должен остаться я. Фу, «мама не пустила», подумаешь, маменькин сыночек! Врет, поди, чего ради тетя Наташа не отпустит его. Заснул, наверняка, вот и не пришел.
- Вася, прибирай постель и иди завтракать! – позвала бабушка.
- Иду, ба!
Давай-давай, сходи, искупайся! Серега тебя встретит – он тебе пропишет. И маску отберет, и синяков понасажает. Будешь знать, как без Васьки ходить на речку. И все равно моего, самого лучшего места, не найдешь...
- Вася, яичница простывыет! – опять зовет бабушка.
- Да иду уже!
Зачем ляпнул про яблоки? Надо было что-нибудь другое придумать, побыстрее чтоб. А, да ладно, сейчас быстро поем – и пойду на речку. Скажу... чего-нибудь соображу. Только бы бабушка и вправду не заставила яблоки собирать.
- Ба, я пойду на речку!?
- За хлебом только сходи.
- Ладно, за хлебом – можно.
Быстро бегу за хлебом и – на речку. Где Женька? Вот балда, точно, забрался на Серегино и его компании место. Хорошо, что рано еще, Серега, наверное, матери на огороде помогает.
- Между прочим, могу показать, где есть место получше. – Я сел на камень рядом с водой.
- Мне и тут хорошо.
- Дурень, это Серегино место, получишь ведь.
- Не боюсь.
- Ладно, дай маску попробовать.
- На.
Я надел маску и искупнулся.
- Да, конечно, в маске – здорово! И песок видно, и камни, и рыб. Мелковато только здесь.
- А там, на твоем месте, глубже?
- Конечно! Там камень здоровенный, с дом, и под ним – глубина.
- Пошли туда?
- Пошли!
Мы забросили майки на спины и побежали.
- Зря ты не пришел вчера, я такую книгу читал, «Князь Серебряный», про Ивана Грозного.
- Да я же говорю...
- Ну ладно, чего уж...
И вдруг у меня вырвалось:
- Я так ждал тебя!.. Хотел, чтобы мы вместе придумывали. Ты придумываешь?
- Конечно!
- Ты – кто?
- Король Ричард Львиное Сердце.
- А я – паж. Я читал книгу «Звезды Эгера», венгерская, про венгров и турок, историческая. Вот там – паж.
- Ух ты!.. Знаешь, Вась, меня не мама не отпустила, я сам не пошел.
- Проспал?
- Нет, как – «проспал»?
- Ну заснул рано.
- Нет, другое... Понимаешь, я, когда маленький был – испугался один раз сильно. И теперь – не могу проснуться, когда надо в туалет. Ну, понимаешь, не успеваю... Мама говорит, когда я вырасту – все пройдет. Вот, поэтому я и не пришел... Не каждую ночь, но бывает...
- А-а-а... Все равно, зря не пришел. Это же ерунда, мелочи. Ну и что ж? Брось ты из-за такой ерунды... Сказал бы мне, я бы тебя разбудил, во сколько надо.
- Да сегодня ничего и не было...
- Ну, вот!
- Всё равно, а вдруг было бы. Не угадаешь.
- Малины хочешь?
- А где?
- Вон, за забором, слепой, что ли?!
Чей-то сад выходит задАми прямо к речке. Я всегда тут ем малину. Мы набрали по горсти и пошли дальше. Я достал рогатку, набрал камешков, шел и постреливал по сторонам.
- Я тоже хочу рогатку сделать, - сказал Женька.
- Сделаем, - сказал я. – Резина есть, рогачок где-нибудь выломаем, только кожанку найти. Старые башмаки есть?
- Есть!
- Ну и порядок. Ищи рогулину.
Женька свернул с тропинки, затрещал кустами.
- Пойдет такой? – показал мне издали ветку.
- Да ты что? На слона, что ли?!
Я залез в кусты, выломал подходящую рогулину.
- Вот. Высохнет – дома сделаем. Вон мое место и мой камень.
- Ого! Ну и громадина.
- Побежали?
- Вперед!
- Ура-а!
ЗдОрово! Всё – здорово. Женька – здорово. День – здорово. Свобода – здорово. Речка – здорово. Наш с Женькой камень – здорово. Нырнуть из жары в прохладную воду – здорово. Вода шумит, мы кричим друг другу.
- Ну, и как?!
- Во! – показывает Женька большой палец.
- То-то. Ныряй с маской, потом мне дашь, ладно.
Бьют по воде, брызгаются мелькают и растворяются в глубине Женькины ноги. Раз-два-три-четыре-пять...четырнадцать-пятнадцать... – Женька с фырканьем выныривает.
- Там форельки плавают.
- Знаю.
- Половим?
- Конечно. Завтра. Давай маску.
Женька протянул мне маску. И-и-ух! Гобубой сумрак, перевернешься на спину – а вверху трепещет васильковое солнце. А по дну течет песок. А под камнем клюют тину розовые форельки. А рядом Женька болтает ногами. А к берегу прижало течением ветку черемухи.
- Ф-р-р-р! Ух, красота.
- Погреемся?
- Ага.
Мы залезли на горячий камень, улеглись рядом.
- А там был Витька, мы с ним дружили, - сказал Женька.
- Понятно, - сказал я. Женька был чей-то, а теперь стал мой. А я – его.
- Давай, чтоб больше никого не было, - сказал я.
- Давай, - сказал Женька.
Мы лежали на камне, и было спокойно-спокойно. Мы – двое. Я и Женька.
- А где твоя мама? – спросил Женька.
- Нету. Умерла.
- А отец?
- Тоже.
- Только бабушка?
- Ну да.
- А мой отец – в городе. У него другая жена, вместо мамы.
- Как это?
- Да я и сам не знаю. Он как-то мне объяснял, но непонятно.
- Съедим по яблоку?
- Давай.
Мы поели яблок, нырнули по последнему разу, выжались и побежали домой.
- Где вас так долго носило, голодные же совсем, - заругала нас бабушка, когда мы влетели в калитку.
- Да мы купались, сейчас надо Женьке рогатку сделать. Дай чего-нибудь поесть.
- Мойте руки, садитесь за стол, щи совсем простыли.
Что-то бабушка как-то странно смотрит на меня, как-то непонятно-пристально. Вот, и глаза фартуком вытерла.
- Что, ба?
- Отец твой приезжал.
- Кто?!
- Отец.
- Так ты же говорила...
- Нет, он ушел от нас, когда тебя еще на свете не было.
- Куда ушел?
- От мамы, от нас. У него другая жена. И вот, сегодня приезжал, хотел тебя увидеть.
- А я купался...
- Он еще приедет.
- Когда?
- Обещал в пятницу, к вечеру.
В пятницу... Среда, четверг, пятница. Три дня ждать.
- А какой он?
- Вы похожи с ним, как две капли.
Похожи... Хочет увидеть... Зачем? Может, он хочет меня к себе забрать? К себе, в город, вот интересно!
- Я пойду, Вась...
- Постой, Женька, куда ты?
- Пойду, поделаю чего-нибудь.
- Ты что, а рогатка?
- Да ладно, ну ее.
- Посиди, Женя, компот выпей, отдохни. Мама в школу ушла, на работу устраиваться, дома нет никого. Поиграйте с Васей.
- Пойдем в сад, там у меня в кладовой все лежит для рогатки. Пошли, пошли.
В сарае, в углу – мой сундук с инструментами и разными нужными мелочами.
- Берись за ручку, я – за другую. Вон туда, под яблоню, к кровати понесли.
- Вась, ты уедешь?
- Наверное, не знаю еще.
- Эх! Всегда так...
- Да чего ты, я же не завтра уезжаю. И вообще...
- Все равно.
- Подержи-ка, я завяжу.И вообще, может, еще ничего не будет.
- Заберет он тебя, увезет в город, и всё.
- В городе жить... интересно. На, вырежь аккуратно.
- Круглую?
- Нет, чуть продолговатую. Чтобы камешек помещался, и прорези для резинок.
Хорошая рогатка получается, лучше, чем моя. В городе – мороженое, кола, игровые автоматы в парке. В городе – интересно, в городе жизнь веселая.
- Вот – всё. Сейчас попробуем.
- Вон банка валяется.
- Вижу.
- Дай, я первый.
- Ну да! Кто делал?
- Ва-а-ась, ну пожалуйста.
- Один раз стрельну, потом – ты, сколько хочешь.
- Давай быстрее.
- Не кричи под руку – промажу. Хоп – точно!
- Ну-ка, теперь я.
- А я – из своей.
- Спасибо, Вась.
- Да ладно, чего там.

* * *

Пятница. Вечер. Он приехал.
- Ну здравствуй, Вася.
- Здравствуйте.
- Я вот тебе ботинки привез, на, примерь.
Ботинки тесные, неудобные, жмут. В сандалиях или босиком – куда как лучше.
- Спасибо.
- Не малы?
- Нет, нормально, спасибо.
- Вася, вот папа хочет тебя в гости к себе взять. Поживешь у него отдохнешь, на город посмотришь. Поедешь? Ну что ты насупился, что молчишь? Поедешь, спрашиваю?
- Угу.
- Ох, Господи, Боже ж мой, горе ты мое горькое. Ну, ступай, с папой в саду погуляйте, пока я ужин налажу. Поразговаривайте.
Чего говорить-то? Большой, серьезный. Чужой совсем почему-то.
- Ты в какой класс перешел?
- В шестой.
- Учишься хорошо, да?
- Нормально.
- Тройки есть?
- Бывают иногда.
- Понятно.
О чем говорить-то?

* * *

В городе – квартира на третьем этаже. Вонючая лестница. Макушки деревьев за окном. Он и жена целый день на работе. А во дворе – чужие пацаны. Орут, как дурные, целый день, задирают друг друга, потом ревут. Вечером – ужин. Всё вкусное, все – разное, красивое. Потом – телевизор. И – спать.
- Вот книжки, Вася, почитай.
Какой же дурак летом книги читает? Книги читают зимой, когда вечера длинные, успеешь и в хоккей наиграться, пока фонарь на столбе в переулке не выключат, потом придешь домой, сядешь к теплой печке – и читаешь. Вот то – книги!
- Ты что всё молчишь, Вася?
- Так.
- Не заболел?
- Нет.
- В воскресенье мы с тобой в парк пойдем, в зоопарк. Дать тебе денег, завтра в кино сходишь?
- Нет, не хочу.
Очень хочу! Но как пойдешь, когда там, во дворе – чужие пацаны, злые, задиристые.
Наконец-то воскресенье! Мы едем в парк! На дворе – солнышко, ветерок прохладный. А в автобусе полным-полно людей. Сразу жарко, пот течет, под мышками мокро и липко.Какой-то парень прижал к стенке, загнал под поручень. А все как будто и не замечают, что невмоготу, разговаривают, смеются. Уф, наконец-то вышли из автобуса. Покупаем мороженое, мьем воду, идем в толпе. Стеклянный домик – игровые автоматы – туда не протолкнуться. Нет, пробираемся между спинами, грохот, свист, писк, вой. Стали ждать, когда освободится какой-нибудь автомат. Духота – разу вдохнуть нечего. Что-то всё как-то потемнело, поплыло, звон в ушах. Тошнит. Только бы не опозориться. Скорей на улицу!
- Что ты, Вася, что случилось?
- Ничего.
- Да ты же бледный, как стенка. Тебе нехорошо?
- Нормально.
- Так пойдем играть.
- Нет, не хочу.
- А куда хочешь?
- Не знаю.
- Ну, пойдем в зоопарк.
Пошли в зоопарк. Бедные звери! Какие-то пьяные девицы кидают в клетку к люву огрызки яблок. Зачем, интересно? А обезьяны, наоборот, кидают чем попало из клетки в людей. Ну всё, посмотрели ведь, пошли домой. Не понимают, всё время останавливаются, о чем-то спорят, что-то обсуждают, разговаривают, разглядывают каких-то ворон. Домой, домой!
- Ну что, Вася, нравится?
- Ничего, нормально. А слон какой смешной, верно?
- Да.
Что за слон, почему смешной? А, ладно, ерунда. Скорей бы домой, снять бы с себя всю эту липкую одежду. Дурацкую майку, противные шорты.
- Мне кажется, Вася, ты не очень доволен, а?
- Доволен.
- Ну, вот опять у тебя какие-то односложные ответы. Неужели у тебя не осталось никаких впечатлений.
- Осталось.
- Какие?
- Хорошие.
- А именно?
- Не знаю. Интересно.
- А что интересно?
- Ну хватит, ну что ты пристал к ребенку? Не видишь, устал он, намучился. Я, кстати, тоже. И вообще...
- Что вообще?
- А то!
Домой! Хочу домой. Не разреветься бы только. Опять огневой автобус, опять вонючая лестница.
- Саша, иди в душ, и тебе сразу станет легче.
- Не хочу.
- Почему? Обязательно нужно принять душ, ты же грязный, потный. И всю усталость смоешь. Давай, давай, не ленись. Вот тебе полотенце, вот свежее белье. Ступай.
Придется идти. Ладно, потерпим. Упасть бы, полежать, отдохнуть. Да можно бы и в душ, если бы по-другому.Лежать бы у кого-нибудь на плече, спокойно-спокойно, и чтобы вода сама текла, прохладная, и чтобы ничего не надо было делать. Вообще-то, конечно, после душа легче.
Наконец-то кончился этот день. И прошла еще неделя. А в пятницу:!
- Собирайся, Вася, поедешь домой, к бабушке.
Домой! Вот здОрово! Какой у меня замечательный дом. Там все понятно, легко и просто. А отец... нет, лучше мечтать, чем вот так, когда не понимает ничего. И Женька! Как же я забыл, скорей домой, там же Женька. Как же он без меня, а я без него?
- Женька!
Он сидит под яблоней и пилит какую-то доску. Похоже на ружье.
- Привет, Вась!
- Что это ты делаешь?
- Ружье, из проволочек стрелять.
- Да ты же неправильно пилишь, видишь, криво получается. Дай-ка.
- Ты насовсем?
- Насовсем, насовсем.
- Ну и правильно.
- Слушай, Жень, давай куда-нибудь пойдем, пока он не уедет. А то искать начнет, прощаться, еще что-нибудь.
- Ружье потом доделаем. Пошли в рощу, там у меня одно место есть, там ежевики – заросли.
- Здравствуйте, тетя Наташа!
- Здравствуй, Вася.
- Мам, мы пойдем, я Васе ежевику покажу.
- Ладно. К ужину я вам пирог с яблоками испеку, не опаздывайте.
- Всё, мы ушли.
- Постой-ка, женя, поди сюда.
- Ну что, ну мам, некогда.
- Подожди, дай, я тебе лицо утру, чумазый же.
- Да ладно, сойдет, - Женька потер лицо ладонями. – Пошли.
И мы пошли вверх по улице к роще. Женькино заветное местечко я, конечно, знал. Теперь оно тоже будет нашим общим.

©Petrovich
2003г.