"Я влюбился? Я влюбился! Как странно повторять это про себя. Эти два слова на одном дыхании - влюбился! Неужели это пришло ко мне? Да тогда, когда я этого уже не ждал. Уже не надеялся, что смогу кого-нибудь полюбить. Тогда, после Мишки. Оказывается, смог. Сумел. Получилось. И давно уже забытое чувство внутренней наполненности, радости, даже вседозволенности опять со мной. А всему виной он. Какой же он смешной сейчас. Потешно повернул голову у меня на плече. Сжался, как мышонок. Ишь, лежит, посапывает. Устал, бедненький, устал, моя лапочка. Ладно-ладно, полежи, отдохни еще чуток, еще есть время.
А ведь все так прозаически начиналось. Все было так просто и обыденно. И нужен был он мне на одну только ночь. Но вот что-то повернулось тогда во мне, с жутким скрипом и скрежетом. Какое-то заржавелое колесико в моей душе. Не хотелось мне его тогда отпускать от себя. Вот и дал телефон, безо всякой, впрочем, надежды. Гляди-ка, а ведь не было во мне тогда никакого разочарования, когда узнал, что Женька может и знает буквально все. Я-то надеялся, что мне его крутить придется. Долго и настойчиво.... А он сам. Все сам. Интересно, в какой момент я понял, что без него не могу? Наверное, после того, как он мне позвонил во второй раз. Быстро что-то.... Ведь еще тогда, записывая ему свой номер телефона, я ни на что особо не надеялся. Какой-то он был яркий, шебутной, разноцветный. Как комета Галлея - быстрый, порывистый. Сделал свое дело - и бежать. Все-все-все, Олег, мне пора. Позвонишь? Вот номер телефона. Позвоню-позвоню, все, пока! И упорхнул. А я остался. Впервые, наверное, не я сам выпроваживал, а от меня уходили. И ведь тогда же я и подумал, что не позвонит он мне - не та натура. Встреча на одну ночь. Набрался впечатлений и убежал. Но позвонил. И быстро. Хм, интересно. А я ведь толком про него ничего и не знаю. Как-то неохотно он о себе рассказывает. Да и плевать! Главное - вот он, рядом со мной, сопит, мой мышонок, и некуда не торопится. Паскудство какое-то, но торопиться в этот раз надо мне - скоро мать придет с работы".

***

Олег очнулся от сладких грез и воспоминаний и аккуратно, чтобы не разбудить Женьку, посмотрел на часы. Но тот не спал. Мгновенно приподняв голову, он вопросительно посмотрел в глаза Олегу своими темными живыми бисеринками.
-Что? Пора?
Вместо ответа Олег крепко прижал к себе Жеку, а потом, немного отстранившись, нежно сжал ладонями его лицо, и улыбаясь прошептал:
-Если б ты знал, как мне хорошо с тобой. Так, как было только один раз в жизни и очень давно....
Женька улыбнулся. Улыбка у него получилась скромная, даже застенчивая.
-Мне тоже. Сколько время? - неожиданно и без переходов.
Олег, который собирался сказать еще что-то, осекся, и второй раз взглянув на часы, с явным сожалением сказал:
-Половина шестого, маленький. Пора.
-Пора, так пора, - Жека ужом выскользнул из-под Олега, и поднявшись с кровати, сладко потянулся.
Олег с восхищением смотрел на него. На его фигуру, на его гладкое тело. Нет, Женька совсем не блистал накаченными мускулами, широкими плечами и всем тем, что сводило и сводит с ума многих. Напротив - худенькое, даже слишком, тело, тонкие ноги, острые лопатки. Но было в его фигуре какая-то внутренняя пропорциональность, законченность. Как будто ничего лишнего - ни убавить, ни прибавить. Как будто таким он и должен быть и малейшее дополнение, малейший лишний штрих, лишь все испортит.
Женька меж тем сноровисто натянул на себя длинные семейные паруса и потянулся за рубашкой. Олег вздохнул - эти бесформенные трусы вмиг скрыли все очарование молодой юношеской фигуры. Обыкновенный пацан, каких миллионы. "Нет, никакой он не обыкновенный, он - мой, тем и отличается от всех", - Олег тоже поднялся и стал одеваться.
Жека, уже облаченный в джинсы и рубашку, сидел верхом на стуле и наблюдал за одевающимся Олегом.
-А что будет, если сейчас твоя матушка войдет? - с усмешкой спросил он.
-Что, что.... - проворчал Олег, заправляя майку. - В окно сиганешь.
-А если она увидит?
-Не бойся, не увидит. У нас же в квартире две двери. Пока одну откроет, пока другую, пока разденется-разуется.
-Ну ладно, - беспечно махнул рукой Женька. - Когда мне тебе позвонить?
-А подожди, сейчас я посчитаю, - Олег, подойдя сзади, приобнял его за плечи и нагнувшись, легонько коснулся губами его уха.
-Щекотно, - со смехом вывернулся Женька. - Ты уж если целовать, так целуй по настоящему, - по взрослому рассудительно произнес он, и опять засмеялся.
-Тогда держись! - и Олег, развернул Жеку на крутящемся стуле, так, что его лицо оказалось прямо напротив Олегова.
-Пошел обратный отсчет, - замогильным голосом произнес Женька. - Пять, четыре, три, два, один....
Но слово "пуск" сказать ему не удалось - на последней секунде отсчета оба явственно услышали, как хлопнула первая входная дверь.
-Атас! - прошептал Женя, впрочем, ничуть не пугаясь.
-Давай в окно, - Олег порывисто стал открывать створки.
-А кровать? - Жека указал глазами на их ложе любви, которое напоминало берлогу после внезапного пробуждения.
Олег махнул рукой, досадливо поморщившись.
-Уберу. Давай, Женек, прыгай и подожди меня на улице. Я минут через пяток буду.
-Нет проблем, - Женька всунул ноги в сандалии, которые предусмотрительный Олег еще накануне притащил из прихожей в свою комнату, и сев на подоконник, обернулся.
-Давай, давай, - торопил его Олег.
Женька, подмигнув напоследок, спрыгнул с подоконника. Приземлился он неудачно, но быстро вскочив на ноги, скорчил обиженную мину смотрящему на него сверху Олегу.
-Совсем меня чуть не угробил, ирод окаянный.
-Ушибся? - испугался Олег.
-Фигня. Ладно, жду тебя, давай быстрей! - и Жека, не дождавшись ответа, чуть прихрамывая, повернул за угол.
Олег быстро осмотрел комнату - все ли нормально. Потом буквально за двадцать секунд привел кровать в порядок, не став заправлять, и взглянув на себя в зеркало, вышел навстречу к матери.

***

Мать, поставив тяжелые сумки с продуктами на пол, разувалась в коридоре, придерживаясь за дверь.
-Привет.
-Привет. А ты что, дома? - мать подняла удивленное лицо на сына.
-Ну а где мне быть-то?
-Я думала, ты еще с рейса не вернулся. Утром же не было.
-В обед приехал. Вот поспал немного, да услышал что ты пришла.
-Вот я никак твой график запомнить не могу, - мать прошла в кухню. Олег за ней, неся в руках сумки. - Вроде мы с отцом считали, что ты должен завтра утром быть.
-Да сколько раз я вам говорил - не надо напрягаться, не надо считать, все равно вы ничего не запомните. Я и сам-то порой путаюсь, а уж вы.... - Олег не договорив, махнул рукой.
-Ты ел? - переменила тему мать.
-Не хочу. Короче, пошел я, буду вечером.
-Куда? - спросила мать скорее по привычке, так как Олег уже давно ей не докладывался, куда и зачем он ходит.
-По делам, - ответил так же привычно Олег.
-Вечером-то ждать? - крикнула мать из кухни.
-Да я не надолго, минут на сорок, - уже стоя в дверях ответил ей Олег.
-Олежка, подожди, - мать вышла из кухни, держа в руках чайник. - У тебя когда явка?
-А что? - спросил подозрительно Олег, так как такие вопросы со стороны родителей обычно ни к чему хорошему не приводили.
Так и есть.
-Да отцу надо на даче помочь в субботу. Колодец почистить.
-Ладно мам, приду, поговорим. Сейчас некогда, - и он, повернувшись, закрыл дверь.

***

Женька ждал его в соседнем дворе, сидя на лавочке и ковыряя веткой землю.
-Ну как? Удачно? - встретил он его вопросом.
-Нормалек, - ответил с улыбкой Олег. - Комон!
-А куда мы пойдем? - спросил Женька, поднимаясь.
-Провожу тебя до остановки, пива попьем.
-Черт, - поморщился Жека. - Мне же в санаторий к сестре сегодня надо. Матушка прибьет, если не съезжу.
-Так время уже седьмой час.
-Санаторий в Красном Яру. Туда ехать-то....
-И что, поедешь?
-Не знаю, - пожал плечами Жека. - Надо бы.
-Хотя ладно, - промолвил он через пять минут, в течение которых оба, не проронив не слова, шли по направлению к остановке. - Сейчас домой, а завтра с утречка рвану. Ну так когда мне звонить? Когда тебе в рейс? - спросил он без перехода и искоса взглянул на шагающего рядом Олега.
Тот мягко улыбнулся в ответ и положил свою руку на плечо Жени.
-Послезавтра в обед явка, малыш. А там смотря куда поеду.
-То есть что получается.... - Женька замолчал, подсчитывая в уме. - В воскресенье будешь. Так?
-В воскресенье - железно, - убежденно ответил Олег.
Из-за поворота показалась компания подростков, двигающаяся им навстречу. Олег поспешно убрал свою руку с Женькиного плеча. А последний, наоборот, еще ближе пододвинулся к Олегу.
-Вот я тебе удивляюсь, Олега, - начал он. - Про меня, допустим, дома все знают. Про то, кто мне нравится, и чем я занимаюсь. И никаких проблем нет. А ты уже взрослый почти что, а все скрываешься. Тебе это надо? Чего руку-то убрал?
Олег вздохнул.
-Понимаешь, Жека, это не так просто. Да и это не такая тема, чтобы ее прямо здесь обсуждать. Давай после поговорим. Ты какое пиво будешь? - спросил он, так как они уже подошли к киоску.
-А какое тут есть? - оживился Женька. - Ну-ка, ну-ка.... Купи мне "Клинское", ни разу еще не пил, - попросил он после минутного разглядывания витрины.
-Как скажешь, - улыбнулся Олег.
Они устроились на лавочке остановки, молча попивая пиво. Какой-то неприятный осадок колыхался в душе у Олега, какая-то оскоминка, мешавшая ему чувствовать себя счастливым. И что это за оскоминка, и с чем она связана, он не мог сформулировать. Что-то неприятное - и все.
-Когда в воскресенье позвонить? - беззаботно спросил Женька.
-Лучше после обеда, - машинально ответил Олег, и словно спохватившись, с улыбкой посмотрел на Женю.
Тот, улыбнувшись в ответ, пододвинулся к нему ближе и положил голову на плечо. Краем глаза Олег с неудовольствием поймал на себе удивленный взгляд молодого мужика с дочкой, стоявших на остановке недалеко от них.
-Я тебя люблю, хороший мой, - прошептал Женя.
Олег сделал над собой небольшое усилие и потрепал того по затылку. Ему было не по себе. От этих косых взглядов, как будто о тебе все всё уже знают и смотрят с осуждением. Женька - тому все было по барабану, он вел себя всегда так, как ему хотелось, не мало не заботясь о реакции окружающих. Олег так не мог. Перед ним была граница, та невидимая грань, которую переступить, как это сделал Жека, он не мог. Пока не мог....
-Ладно, Олега, вон мой автобус, - Женя задрал свою мордашку и посмотрел в глаза Олегу. - До воскресенья, что ли?
-Счастливо, малыш, - одними губами прошептал Олег.
Жека легко соскочил с лавочки и протянул свою узкую ладошку.
-Помни, о чем я тебе сказал! - улыбнулся он напоследок.
-Помню, - односложно ответил Олег. - Помни и ты.
Женька кивнул головой и заскочил на заднюю площадку. Перед тем как двери захлопнулись, он успел послать Олегу воздушный поцелуй. Уже несколько людей на остановке удивленно воззрились на Олега. Тот поспешил быстро подняться и скрыться с этого места.

***

Всю свою сознательную жизнь Олег жил как бы в двух ипостасях. Первая - это он обычный. Такой, каких большинство. Натурал. Ровный в общении с коллегами по работе, рубаха-парень с друзьями, любящий сын для родителей, симпатичный парень для девчонок, просто очень хороший человек для всех остальных. Вторая ипостась - это была его тайная жизнь, о существовании которой не знал никто. Эта тайная жизнь включала в себя частые и непродолжительные знакомства с молодыми пацанами, в основном, на вокзале, съем, и все, что следует после этого. Нет, конечно, так было не всегда - к такой вот жизни Олег пришел довольно недавно. А до этого были и ночные профильные клубы, и друзья по теме, и знакомства с откровенными хабалками, и вообще, чего там говорить - еще чуть-чуть бы - и он бы втянулся в такую жизнь окончательно. Но нет. Одумался, остепенился, когда понял, что ненадежная эта граница между двумя его жизнями может рухнуть в одночасье и тогда страшно даже представить, что могло бы произойти. И когда он это осознал, то пришлось рвать со всеми своими старыми знакомствами. Рвать резко, болезненно, но, тем не менее, окончательно. Пришлось даже менять номер своего телефона (стоило это ему многих усилий, и не столько денежных, сколько моральных - придумать для родителей убедительную отмазку). А что было делать, когда одна из многочисленных его знакомых девок поклялась отомстить за поруганную любовь и принялась названивать по телефону, разговаривая при этом тягучим противным голосом. Это просто какое-то везение, что трубку брал тогда Олег. Но как-то раз подняла ее мать. И опять повезло - матери просто показалось, что звонит какая-то очень развязная девица, и без долгих разговоров она отшила ее. Но так вечно продолжаться не могло - это, да еще и многочисленные мелкие проблемы подвигли Олега на такие кардинальные перемены. Хорошо хоть, что адрес свой домашний он не давал никому, хватило в свое время благоразумия. Но как бы то не было, резко порвав со своим прошлым, Олег даже постарался полностью окунуться в свою первую ипостась, всецело сосредоточившись на натуральной жизни. Вот именно, что постарался. Назад тянуло, тянуло сильно, и порою резко, как бы он этому не сопротивлялся. Словно связанный по рукам и ногам широкими резиновыми лентами, он пытался уйти от своего собственного, естественного Я. По началу это удавалось довольно легко, но чем дальше он отдалялся, тем сильнее его тянуло назад. Противная резиновая лента настойчиво возвращала его к самому себе. Все сильнее и сильнее...
И Олег решился. Но это решение было неожиданным даже для него самого. В ту пору ему по чистому везению досталась однокомнатная квартира недалеко от вокзала от умершей бабки. Родители решили отдать эту квартиру Олегу, но только после того, как он женится. А пока поселили туда квартирантов. Но с квартирантами что-то не заладилось, были они людьми недобросовестными, и вскоре квартира снова опустела. Больших усилий стоило Олегу достичь с родителями компромисса, суть которого заключалась в том, что Олег получал заветный ключ от квартиры (иначе куда же я буду водить знакомых девушек), но с твердым обещанием жениться в ближайшее время, а пока жить и ночевать дома, а не там. Зачем ему эта квартира, Олег тогда сформулировать четко не мог. Наверное, это было частью не сложившегося, размытого пока плана. Но вскоре этот план принял вполне реальные очертания. Олег решил стать одиноким волком - такое красивое название он придумал для себя. Первый блин, вопреки известной поговорке, комом не вышел - он сумел познакомиться на вокзале с каким-то беспризорником, впрочем, довольно молоденьким, и привести его к себе. Наутро удовлетворенность была полнейшая. Олега прямо-таки распирало от гордости за самого себя - как же! Сумел не просто подойти и заговорить (это только кажется таким простым действием), а даже познакомиться, привести к себе в квартиру, и сделать все то, ради чего это задумывалось. Следуя своему плану, Олег наутро под каким-то надуманным предлогом выпроводил мальчишку, наплетя ему что-то про невозможность дальнейших отношений. Выпроводил с осадком на душе, так как пацан был вполне ему симпатичным, и, по большему счету, расставаться с ним не хотелось. Но одинокий волк должен был быть одиноким, поэтому, скрипя зубами, Олег захлопнул за ним дверь. Захлопнул, и пройдя в комнату, повалился на диван, еще хранящий в себе тепло их тел, и воспоминания о приятно проведенной ночи. Так хорошо Олегу не было давно. Раньше у него были такие же как и он - жаждущие мужского тепла и ласки. А тут, впервые, совершенно норм альный парень. Натурал.
Олегу настолько это понравилось, что, едва дождавшись вечера, он побежал на вокзал снова. И опять удача. Следующую ночь он провел с солдатиком, возвращавшимся в часть из отпуска.
А потом пошло-поехало. Нет, справедливости ради, надо сказать, что так легко заводить знакомства и приводить к себе Олегу получалось не всегда. Даже больше - в основном не получалось. Но он не отчаивался, накапливая опыт и учась на собственных ошибках.
И такая жизнь его вполне устраивала. В обычное время - обычная жизнь, которой живет большинство. А ночью - другая жизнь, которой жил он сам, и которая для него была ближе, и, безусловно, естественней. Но всегда, в любом случае, он от своего правила не отступал. Только на одну, максимум, на две ночи. А потом как бы не тяжело было расставаться, как бы парень ему не нравился - бывай! В принципе, если и даже Олег сильно захотел, то оставить у себя понравившегося ему солдатика (а он "специализировался" именно на них) он не мог. Так как знакомился Олег на вокзале, и старался в основном завязать знакомство с проезжающими служивыми. Чтобы потом меньше головняков было. Постепенно он настолько втянулся в такую жизнь, настолько привык к такому вот съему именно натуралов, что временами ему казалось, что так было всегда и уже по другому быть не может.
А надоевшие родители все продолжали капать на мозги, ожидая долгожданной женитьбы сына. Олег как мог, отмазывался, придумывая порою самые невероятные отговорки. Пока это ему удавалось. Родители были свято уверены, что их сын использует бабушкину квартиру для встреч с мифической Олей, которой пока, по мнению ее родителей, замуж рановато (всю эту чушь старательно выдумывал Олег и со всей тщательностью впаривал отцу с матерью).
И все было бы нормально, пока Олег не познакомился с Женькой. И заранее заведенный распорядок неожиданно дал трещину. Пока маленькую, а затем она начала расширяться и расширяться, пошатнув незыблемые устои Олеговой жизни.
Он просто-напросто влюбился. Без памяти, что было с ним очень давно, на заре его молодости, лет девять назад. Да что там говорить, Олег уже успел давно позабыть то волнующее состояние, которое волной накатывает на тебя при виде любимого. Когда хочется обнять его, крепко-крепко, зажмуриться, и целовать всего и везде. Когда хочется принадлежать только ему одному, быть только с ним одним, любить навсегда только его! Его - единственного и такого родного. Его - который отныне и вовеки веков будет принадлежать только тебе....
И вот, когда, казалось, такого с ним уже больше никогда не случиться, закаленная отъявленным цинизмом душа-панцирь Олега неожиданно раскрылась. И кому? Молодому вихрастому пацану, который и выделяться-то ничем не выделялся. Да и которых у Олега уже успело перебывать немало. И тут, неожиданно - давно забытое состояние....
Понимал ли это Женька? Олег не знал. Да и не сильно его это интересовало. Он видел, что Женьке это нравиться, Женька его хочет - а это на сегодняшний момент было главное. Главное для Олега.
И вот что странно: знакомившийся всегда только с натуралами, приводивший к себе только натуралов, Олег неожиданно, мало того, что привел к себе парнишку "по теме", так и еще втюхался в него без оглядки. Он прекрасно осознавал это, и даже посмеивался над собой. Но по большему счету, ему было все равно. Нет, не так - не Олегу было все равно, а его сердцу, которое без воли хозяина само выбирало....
И все бы было ничего, но с бабушкиной квартиры пришлось уходить. Родители решили сдать ее снова, ввиду сложного материального положения. Уж сколько сил потратил Олег на уговоры и упрашивания, а все без толку. Родители непреклонно отвечали, что, мол, когда женишься, тогда и будешь там жить, а пока со своей Олей можете у нас дома встречаться. И ничего не могло поколебать их твердолобое решение, буквально ничего. Олег даже пообещал им отдавать большую часть своей зарплаты, но опять - без толку. Отец и мать были непреклонны. Видели бы они Олегову Олю.....
Но что делать - с Женькой пришлось встречаться урывками и тайком у Олега дома. Спасало положение то, что большую часть времени родители проводили на даче, и в квартире Олег жил практически один. Казалось бы красота! Но была в этой красоте и своя ложка дегтя - родители никогда не говорили, когда они приедут. И приехать с дачи могли в самое неподходящее время - и среди недели, и на последней электричке, в начале двенадцатого ночи, когда Олег, потеряв свою бдительность, вовсю миловался с Женькой. Спасало то, что их квартира была на первом этаже, да и Женька был всегда чуточку проворнее родаков и всегда успевал выскочить незамеченным.
Вот и в этот раз - оба знали, что мать вот-вот должна была придти, и, тем не менее, дотянули до последнего....
"Нет, так долго продолжаться не может. Просто не может! - размышлял Олег, идя домой. - А что делать? Ту хату они мне не отдадут - уже был разговор, и не один. Остается только встречаться здесь. Тайком. Хреново....". Олег понял причину той червоточинки, что грызла его сегодня на остановке. Безысходность. Вот имя этой причины. Но не только. Была тяжелая горькая зависть к Женьке, к тому, что он ведет себя совершенно естественно, ничего не от кого не скрывая (но и особо не выпячиваясь), а он, Олег - не может....

***

Быстро скинув кроссовки, он прошел в свою комнату и привычным движением включил компьютер. Вообщем-то, в этом не было особой необходимости. Олег просто хотел сосредоточиться на своих внутренних ощущениях, на той оскомине, что осела в нем и подталкивала его к принятию важного решения. Решения, которое он еще боялся сформулировать вслух для себя, но которое неотвратимо стояло перед ним. А компьютер был нужен для прикрытия, чтобы его просто никто не отвлекал.
Дверь бесшумно открылась и на пороге возникла мать, вытирая руки полотенцем.
-Ну так что, Олежка, как ты будешь работать на выходных?
Олег усилием воли подавил возникшее было в душе раздражение, и повернулся к матери.
-Явка у меня в среду. А там куда зашлют, - он через силу улыбнулся.
-Среда, четверг, пятница.... - мать стала загибать пальцы. - В субботу-то будешь?
-Если на запад поеду, то и в субботу могу не быть.
-Тогда в воскресенье.
-Кто его знает, - уклончиво ответил Олег.
Он прекрасно знал, что в воскресенье он будет дома, но в этот день должен был придти Женька, и перспектива провести выходной на даче совсем не радовала.
-Ну что ты врешь? - начала горячиться мать. - Что врешь? - повторила она. - Ведь я же знаю, что больше трех суток ты еще не разу не ездил.
-Откуда ты что знаешь? - начал заводиться в ответ Олег. - Да у нас сейчас все плечи меняют. Ты знаешь, куда мы сейчас на запад катаемся? Знаешь? То-то и оно. Плечи-то удлиняют. И на Запад мы аж до Омска едем. А ты говоришь... - он с раздражением отвернулся.
-Я говорю только одно, - мать уже почти кричала. - Что тебе на все наплевать. И на то, что отец целыми днями после работы на даче горбатится, и на то что я, с больной спиной туда постоянно езжу. Ты у нас только живешь как у Христа за пазухой, на всем готовеньком. А приехать один единственный раз, помочь отцу колодец почистить ты, видите ли, не можешь. Да знаю я все, знаю! Что я не вижу, что у тебя сегодня девчонка твоя была. Вы же с ней на воскресенье договорились, что я не вижу? Ух, трутень! - и мать круто развернувшись, со злостью хлопнула дверью.
Олег кипел от злости. Подойдя к окну, он облокотился на подоконник, выпуская пар. "Нет, ну откуда она догадалась, откуда?", - пульсировало в мозгу. Но это был еще не конец. Дверь опять распахнулась, и Олег спиной почувствовал присутствие матери. Он намеренно не оборачивался, а в сознании крутилась тревожная мысль: "Что она опять удумала?".
-Ну вот что милый сыночек, - начала мать, отчетливо выговаривая каждое слово. - Я, конечно, посоветуюсь с отцом, но, я думаю, больше такого продолжаться не будет. И либо ты у нас в семье будешь работать и жить наравне со всеми, либо - собирай свои вещи и иди, снимай себе жилье и делай все сам. Понял?
"Ну вот и дожили.... Меня из дома выгоняют", - невесело подумал Олег. А вслух, так как он по горячности и вспыльчивости ничем не уступал матери, резко повернувшись от окна, сказал:
-Ты что меня напугала, думаешь, да? Да плевал я на вашу дачу, - подавшись вперед, быстро произнес он. Выгоняешь? Ладно. Так тому и быть. После рейса ты меня не увидишь. Такой вариант тебя устраивает? - и он невидящими от злости глазами уставился на мать.
-Вполне, - стараясь, чтоб ее ответ прозвучал как можно презрительней, сказала мать, и резко повернувшись, вышла из комнаты.
"Это называется пиздец всему, - с какой-то отрешенностью подумал Олег. - Было две квартиры и родители, не осталось ни квартир, ни родителей. Один только Женька". При мысли о Женьке на душе сразу потеплело, но тут же возникла тревожная мысль: "А как быть с ним? Где? И, вообще, что делать-то?"
Такие конфликты у Олега с родителями были не редки, но не разу не заходили так далеко, чтобы мать собственноручно выгоняла Олега из дома. Но и он сам не был ни мягкотелым, ни уступчивым, и поэтому в этих самых конфликтах никогда не шел первым с родителями на применение. А раз так, то тогда следовало немедленно начинать подыскивать себе жилье. Олег мысленно прикинул состояние своих финансов. "Должно хватить на первое время, - подумал он. - А сколько, кстати, стоит это удовольствие?" Этого он не знал. Только приблизительно - да и то - порядок цифр. "Черт, - выругался он. - Это у меня сегодняшний вечер и завтрашний день остается. Послезавтра явка. Так, что получается.... Если я Решкина уболтаю на Кузбасс поехать, то в пятницу утром уже буду дома. Пятница, суббота, воскресенье - время еще достаточно". Почему-то мысль о том, что просто пойти на попятую и взять и приехать в эту пятницу к ним на дачу и вычистить этот злополучный колодец у Олега даже не возникла. Он всерьез озаботился новыми для себя обстоятельствами. Но как бы то не было, в квартире оставаться сейчас не хотелось - Олег мог не сдержаться и наговорить сегодня матери еще кучу обидных вещей. Да и стены давили. Поэтому он, быстро накинув на плечи джинсовую куртку, намеренно громко хлопнув дверью, вышел из дома. Куда идти - вопроса у него не возникало. У его приятеля Тольки жена лежала в роддоме на сохранении и в данный момент он жил один. И, кстати, в однокомнатной квартире, которую снимал вот уже около года. "Вот заодно и узнаю, что почем у Толяна", - просветленно подумал Олег, шагая к остановке.

***

Толька встретил его с распростертыми объятьями. Они дружили с Олегом еще с института, с самого первого курса, и постоянно с тех пор плотно общались. Олег был свидетелем на Толькиной свадьбе, обещался пригласить того свидетелем и на свою, прекрасно осознавая, что этого не будет.
Естественно, к Тольке поехал совсем другой Олег - рубаха-парень, веселый, беззаботный и натуральный. Таким он был для него всегда. Но только сегодня в Олеговом состоянии не было не привычной веселости, ни, разумеется, беззаботности.
Толян это быстро уловил, и разливая принесенное Олегом пиво, простодушно поинтересовался:
-Чё, опять с предками полаялся?
-Да пошли они... - махнул рукой Олег, нисколько не удивляясь Толькиной проницательности. - Ты лучше скажи, сколько за хату платишь?
-Ого, - присвистнул Толян. - Даже так?
-Даже так, - утвердительно кивнул Олег. - Так сколько?
-Две, - просто сказал Толька, пристально глядя на Олега.
-Ничего себе, - обиженно проворчал тот. - Хоть с мебелью?
-Не-а.
-Ох, блин.... Так эта мебель ваша что ли? А что так дорого? Из-за положения? - засыпал Олег вопросами приятеля.
-Мебель наша, а дорого - потому что рядом с метро. Но это еще не очень дорого, есть и дороже. Просто у нас первый этаж, без балкона, - он отхлебнул большой глоток пива. - А вообще, Олега, нам с Иркой эта хата по знакомству досталась. Так что это не так уж и дорого.
-Блядство! - Олег ударил кулаком в ладошку. Надо же, как некстати....
-Ты что, так серьезно полаялся?
Олег кивнул и сначала нехотя, а потом все больше распаляясь, рассказал Тольке подробности недавнего разговора с матерью. И про колодец, и про планы на воскресенье. Естественно, Женька в этом рассказе был заменен на Ольгу, что было для Олега совершенно привычным. Да и Толька знал про нее, разумеется, со слов Олега.
-Ну и дурак! - коротко резюмировал он, как только Олег закончил свой рассказ. - Неужели трудно приехать и вычистить? А? Чем лаяться с родаками?
-Да в том-то и дело, что нетрудно. Просто, как говориться, нашла коса на камень.
-Ты давай это дело брось! Хату ты все равно за такой короткий срок не снимешь - бесполезняк! Разве что за большие деньги, а тебе ведь еще и с мебелью надо. Ведь, так? Проще и лучше помириться с родаками, и делов-то!

***

-Ты давай это дело бросай, Старча! - Игорь вполоборота повернулся к Олегу и искоса посмотрел на него. - С родителями ругаться последнее дело - по себе знаю.
-Правильно, - усмехнулся Олег, пристально глядя вперед. - Ты без родаков уже года три как живешь, а мои у меня постоянно перед глазами. Тебе, не видя своих, легче говорить....
Разговор этот происходил в кабине электровоза, которая и была рабочим местом Олега Старченко. Он работал машинистом грузовых поездов и страшно гордился этой своей профессией. Еще бы - двадцать девять лет - а уже машинист, да еще не абы какой, а награжденный почетной грамотой от самого министра за безупречную, а главное - безаварийную работу. В депо он числился на хорошем счету, с инструктором колонны был на короткой ноге, и в принципе, добиться для себя хорошего рейса у него не составляло особого труда. Хорошими у них в депо считались рейсы на Кузбасс. Рейс не длинный, а главное - несложный. Туда - порожняк, обратно - уголек. Доехал до Белово, отдохнул двенадцать часов, и обратно в родные пенаты. Таким образом, весь рейс занимал около полутора суток, не то что на Запад, откуда машинисты возвращались уставшие, вымотанные и костерили на чем свет стоит организацию труда и тех, кто это выдумал.
Вот и в этот раз - придя в среду на работу, Олег перекинулся парой шуток со знакомыми машинистами, а потом, пройдя в кабинет своего инструктора Решкина, недолго поболтал с ним. Пожаловался на судьбу-злодейку, и через полчаса маршрут на Кузбасс был у него в кармане. Помощником у него вот уже которую поездку был молодой паренек Гутаков Игорь - парень, под стать Олегу - веселый и разговорчивый. Но это было не главное. Главное заключалось в том, что этот Игорь был чертовски соблазнительным. Коренастый светловолосый крепыш с со светло голубыми, как будто прозрачными, глазами. Олег был очень рад, когда оказалось, что Игорь поедет вместе с ним. Более того, его, как молодого специалиста, закрепили за Олегом, чему немало поспособствовал последний. Разумеется, способствовал не явно, и не в открытую. Действовать так - Боже упаси! В депо об Олеге никто не догадывался, да и догадываться просто физически не мог - свою вторую ипостась он скрывал со всевозможной тщательностью. И никому просто и в голову прийти не могло то, что на самом деле интересовало Олега. Игорек не был исключением. В Олеге он видел не только старшего товарища и опытного наставника, но и в какой-то степени своего друга, так как сам Игорь приехал в город издалека - аж с Западной Украины, с дипломом технаря в кармане. Родители у него остались там, а в городе он жил в общаге, один-одинешенек. Конечно, не совсем один - была у Игоря девушка, и дело, судя по всему, двигалось к свадьбе, на которую Олегу уже было дано персональное приглашение. Олег с радостью его принял, так как Игорек ему нравился буквально всем. Но что он мог сделать? Только тайком коситься на него, боясь, чтобы его взгляд не был пойман, да украдкой разглядывать его в душевой, куда они ходили, отдыхая в Белово в комнате отдыха локомотивных бригад, в ожидании обратного рейса.
По этому поводу у Олега было железное правило - переделанное из известной поговорки - "не сношай, где работаешь, не работай, где сношаешь". Хотя, иногда он с сожалением подумывал о том, что раскрутить Игорька особого труда не составит - вокзальный опыт у Олега к тому времени, какой никакой, а имелся. Ну а как после этого работать с ним? Как в глаза смотреть? А вдруг Игорь чего сболтнет кому? Олег даже отчетливо представлял тогда картину: в их курилке, окутанной клубами едкого сизого дыма, Гутя наклоняется к уху своего соседа, и энергично кивая головой в сторону только что вышедшего Олега, тихо говорит: "Прикинь, Михалыч, а наш Старча - голубой, ко мне недавно приставать стал". От такой реальной картины Олег покрывался липким холодным потом и поспешно отгонял от себя это видение.
Нет, так действовать он никогда бы не стал. Да и вообще, никак бы не стал. А тут в последнее время Олегу стало не до Гути - у него появился Женька. И пусть он здорово отличался от идеала, который выстроил в своем сознании Олег, но он был его, он всецело принадлежал только ему. Но несмотря ни на что, с Игорем у Олега остались вполне приятельские, даже дружеские отношения. Вот и поведал он ему свою непростую ситуацию, которая закрутилась совсем недавно. Закрутилась усилиями самого Олега, из-за него самого, и он это прекрасно осознавал. Но что делать? Такой уж у него был характер - неуступчивый и твердый, совсем как у матери. Разумеется, Женька и тут был заменен на Ольгу, хотя Гутя и так знал, что у Олега есть совсем молодая девчонка, в которую тот влюблен без памяти.

***

-Ну это я сейчас без них живу, - продолжал меж тем Игорь. - А в Тернополе-то знаешь как они мне надоедали своей опекой? Как я злился на них, как ругался. Во дурак! Это я только здесь понял. Зеленый.
Последнее слово относилось к проходящему светофору, сигнал которого должен был всегда докладывать машинисту помощник.
-Вижу, - односложно ответил Олег и без перехода продолжил. - Вот, может, и мне стоит без них хоть немного пожить, чтоб понять то, что ты мне сказал. А то, знаешь, Гутя, эта постоянная опека здорово задрачивать стала. Хотя чересчур явно они меня не опекают, но все равно.... "Куда пошел, когда придешь?", - сказал гнусаво Олег, подражая интонации матери. - А ведь мне уже двадцать девять лет. Тридцатка уже на носу, а все под родительским крылышком.
-Да я бы лучше под таким крылом всю жизнь жил, чем так маяться, - горячо ответил ему Игорь.
-Ну так езжай обратно, - усмехнулся Олег.
-Куда? - протяжно спросил Игорь. - В Тернополь? С моим дипломом работать в лучшем случае слесарем третьего разряда по ремонту развалившихся тепловозов, ровесников войны двенадцатого года? О чем ты говоришь? У нас там везде не то что хохлы - мадьяры все оккупировали. Куда там мне, нацменьшинству, ёб т ть....
Олег ему ничего не ответил. Оба молчали, думая каждый о своем. Молчание первым нарушил Гутя:
-Два желтых, верхний мигающий. Входной. Стрелок пока не вижу.
-Понял, - ответил Олег и полностью переключился на работу.

***

Уже вечером, в комнате отдыха, когда они с Игорьком плотно поужинав, улеглись отдыхать, эта тема всплыла вновь. Начал Игорь. Стягивая с себя форменные штаны, и смешно прыгая на одной ноге, он, обращаясь к Олегу, сказал:
-Я бы на твоем месте, Старча, приехал спокойно и вычистил этот колодец. Тем более что до воскресенья успеешь. Что у нас тут.... - он поднял глаза в потолок. - Рано утром поднимут... там максимум до обеда... короче, в пятницу будешь дома. Вот и поезжай. И все у тебя пучком будет.
Игорек стоял раздетым около своей кровати и бесхитростно смотрел на Олега. Олег же привычным взглядом окинул коренастую фигуру Гути, облаченную в просторные полосатые трусы, нигде особо не задерживаясь, и поднял свой взгляд на Игоря.
-Понимаешь, Гутя, это не проблема.... Ну поступлюсь я своими принципами, ну приеду.... Ну вычищу этот злоебучий колодец. А дальше-то как жить? Опять с ними? Хату-то бабкину они опять сдавать решили.
-Да ты че? - искренне удивился Игорь и поддернул трусы. - А я думал, она твоя. О как.... - раздумчиво протянул он.
-В том-то и дело, что моя, но только когда женюсь.
-Выход один, - усмехнулся Игорь.
-Пошел ты.... - беззлобно ответил Олег.
-Ну а что ты? - Гутя подошел к его кровати, и поставив ногу на край, облокотился на нее. - Ведь Ольге твоей уже девятнадцать?
Словно мягкая молния шибанула Олега. Шибанула приятно и застряла где-то в области пупка, еще ниже.... Гутя, такой притягательный, такой свежий и крепкий стоял рядом с ним на расстоянии протянутой руки. Только протяни, и можно погладить его по коленке, по бедру, поднимаясь все выше и выше....
Олег вздрогнул и слегка встряхнул головой, отгоняя так некстати нахлынувшее желание. Игорь в той же позе возвышался над ним, смотря прямо в глаза Олегу.
-Ольга-то? - переспросил с некоторым усилием Олег. - А что Ольга? Я ж тебе уже сколько раз говорил. Что у тебя памяти нет? - искусственно вызывая в себе раздражение, произнес он. - Сколько раз можно одно и тоже повторять - у нее родители категорически против пока она институт не закончит. Учится-то за деньги. И вообще, че ты стал здесь, а ну шуруй спать! - и Олег, уже улыбаясь открытой улыбкой, шутливо столкнул ногу Гути с края кровати.
-Спать, спать, - передразнил того Игорь. - Может, я не хочу спать. Щас бы пивка холодненького. Э-эх! - он направился к своей кровати.
-Не хочет он, - притворно строго проворчал Олег, поворачиваясь к стенке. - Завтра опять носом в приборы уткнешься.
-Ничего я не уткнусь. Просто тогда я ночь не спал. Прикинь, Старча, с Ленкой Камасутру изучали.
-Ну и как? - живо повернулся к нему Олег.
-Как, как.... - улыбаясь, проговорил Игорь. - А вот так, - и он изобразил в воздухе замысловатое движение, суть которого без труда понял Олег.
-И всего-то? - с усмешкой спросил он.
-Так мы только начали, - уже смеясь, ответил Гутя. - А потом не до Камасутры стало.
-Вот так всегда, - рассмеявшись в ответ, коротко резюмировал Олег. - Для кого эту Камасутру писали? Для импотентов что ли? Там пока в нужную позу станешь, в промежутке пять раз засунуть успеешь.
-Ага!
-Ладно, горе, давай спать. Гаси свет, - и Олег уже окончательно повернулся к стенке.
Но сон не шел. Уснуть не давал как беззаботно сопящий на соседней койке Игорь, так и недавний разговор с ним. И дело было даже не в том, что Олег уже окончательно убедил себя приехать и помочь родителям. Пойти на попятую. Плевать! Переживет. Дело было в самом Олеге. Почему-то именно сейчас перед ним так остро встало вот это понимание его всей жизни. Двойной жизни. И то, что он всю оставшуюся жизнь будет вынужден притворяться таким, как все, и то, что он никогда не сможет признаться Игорьку, кто он есть на самом деле. И то, наконец, что с Женькой они так и не смогут жить открыто, так, как хотелось бы обоим. Так, как это следовало бы сделать. "Но не здесь, не сейчас, и не при такой работе, как у меня", - Олег крепко стиснул зубы. "Но почему я не могу просто подойти к матери и глядя ей в глаза сказать о себе все - кто я есть, и кто мне нравится? Почему я не смогу вместо того, чтобы рассказывать Гуте небылицы об Ольге, просто и честно рассказать ему о себе? Неужели они меня не поймут? Неужели осудят? Нет, не должны.... Не должны. Зато как будет потом проще и легче. Блин, но ведь это же из области несбыточного, и ты сам это прекрасно осознаешь. Как и то, что никогда, и ни при каких обстоятельствах ты не сделаешь этого. Остается нести это все в себе. Всегда. Всю жизнь..."

***

Дом встретил Олега тишиной и прохладой. Родителей, как и следовало ожидать, не было. Оно и не мудрено - день-то только начался. И отец с матерью были на работе. А оттуда - на дачу. "Значит, у меня есть еще время, - рассуждал Олег. - Посплю и вечером подорвусь к ним. С виноватым лицом", - он невесело усмехнулся и прошел в комнату. "Лишь бы никто из них не приехал сейчас. Особенно мать. Чувствую, тогда не сдержусь, и опять полаемся. А так - просто явлюсь к ним, как ни в чем не бывало. Как будто и не было намедни такого неприятного для обоих разговора", - Олег прилег на кровать и неожиданно быстро погрузился в сон.
То, что он поедет - это он решил еще вчера, после разговора с Гутей. Игорь же убедил его и в том, что торопиться с полным и окончательным разрывом с родителями не стоит. Убедил аргументировано, приводя для примера цены на жилье по всему городу. По Игорю выходило, что всех Олеговых сбережений хватит только на оплату жилья на три месяца вперед. Вроде как немало. Но ведь дальше придется опять платить, а жить на что? Питаться? Одеваться? Развлекаться, черт побери? Гутя даже предложил, что немало удивило Олега, пожить сначала у него в общаге. "Посмотришь, как я живу, на что деньги трачу. Как свожу концы с концами. Да были бы у меня в городе родаки, да неужели бы я жил в этой засраной общаге?", - горячился Игорь. От этого предложения Олег благоразумно отказался. Еще бы! Не будь у него Женьки, еще можно было бы согласиться, да и то.... Как быть с вокзалом? Куда пацанов приводить? Через весь город, да к Игорю в общагу? "Вот знал бы он про меня все, тогда бы вопросов не было, - неприятно кольнула его тогда мысль. - С другой стороны, знал бы Гутя обо мне, не в жизнь бы не позвал к себе жить". Да Игорь особо и не настаивал. Ведь у него была девчонка, и присутствие в Гутиной комнате Олега только могло усложнить их отношения. Олег это все прекрасно понимал, поэтому на Гутино предложение он ничего не ответил. А лишь по доброму рассмеялся и потрепал того по затылку. Ласково, как младшего брата.

***

Родители на даче, против его ожидания, встретили Олега приветливо, как ни в чем не бывало. Лишь мать быстро и остро кольнула его взглядом и поспешно отвела глаза.
-Ну вот. А говорил - в воскресенье приедешь, - устало разгибая спину проговорил отец.
-Так вышло, - смущенно пожимая плечами, ответил Олег. - Поехал на Кузбасс, а оттуда я завсегда рано возвращаюсь.
-Вот и хорошо. Ну что мать, давай мне робу, будем колодец чистить с сыном.
-Погоди ты со своим колодцем, - раздраженно отмахнулась от него мать. - Олежка, ты, поди, кушать хочешь?
-Не мам. Давай мы по быстрому сегодня закончим, да я на последней электричке домой рвану.
-Ну не знаю, не знаю... - с сомнением покачал головой отец, ответивший вместо матери. - Выйдет ли у нас по быстрому.
-Чего так? - поднял на него удивленные глаза Олег.
-Как чего? - усмехнулся отец. - Сначала надо воду всю вычерпать, а потом уж чистить. А потом еще дно щебенкой засыпать, да кое-какие доски в срубе поменять. Мы ж тебя сегодня не ждали, поэтому и не готовились, - развел руками отец.
-Ну, положим, доски ты и потом можешь поменять. Главное сейчас - вычистить его и углубить, - вмешалась в разговор мать. - Ты будешь черпать, а сын - вытягивать. И чего вы тогда не успеете? Если сейчас начнете, то как раз к вечеру управитесь.
Мать в семье у них всегда была на первых ролях. Отец Олега с этим давно уже согласился и особо ей не перечил, впрочем, и не обращал внимания на ее командирский тон и ценные указания, привыкнув делать все по-своему. Но в этот раз он равнодушно пожал плечами и потянулся за робой.
-Давай ты, Олег, коли есть не хочешь, вставай воду вычерпывай, там ее немного, а я еще здесь кое-какие дела закончу.
Олег молча кивнул, и сноровисто переодевшись, отправился к колодцу.
"Ну вот, как говориться - хорошо все, что хорошо заканчивается - как будто и ничего не было. Как будто все так и должно было быть. Сегодня уеду домой. Вот как бы Женьку сегодня еще разыскать? Было бы хорошо - родаки вместе со мной по любому не поедут. Значит, сегодняшняя ночь была бы нашей. Вот только если б я знал, как его найти. Надо будет обязательно спросить у него, как с ним связаться в следующий раз - специально для таких вот случаев. Ох, как же я по нему соскучился, по моему малышу вихрастому. Скорее бы его увидеть! Скорее бы обнять, прижать к себе и целовать, целовать...", - Олег замечтался и не заметил, как тянет из колодца пустое ведро. Беззлобно обругав себя, он вновь принялся за механическую работу.
"А так что получается - сегодняшняя ночь, весь завтрашний день, и только в воскресенье он мне позвонит. Только в воскресенье я его, наконец, увижу. Ох, как долго ждать, а главное - что делать?". Олег поймал себя на мысли, что отправиться на ночное рандеву в район вокзала ему совсем не хочется. Вчерашние желанные и лакомые кусочки в виде солдатиков как-то отдалились и совершенно не будоражили его сознание, как это бывало раньше. На вокзал совершенно не тянуло. Хотелось к Женьке. "Значит, влюбился", - как-то отстраненно и даже вроде равнодушно подумал Олег. И опять неприятная оскоминка вылезла наружу. Но на сей раз он точно знал, с чем это было связано. Это он сформулировал для себя еще вчера, отвернувшись к стенке, в обшарпанной комнате отдыха в шахтерском поселке Белово, куда приехали они с Игорьком. А связано это было с паршивой безысходностью оттого, что так придется жить всю жизнь. Притворяться и бояться каждого шороха из-за двери. Жарко обнимать и целовать Женьку и чутко прислушиваться - не хлопнула ли входная дверь. Страшно подумать - всегда! Всю жизнь!
"Нет, надо что-то делать, - решительно подумал Олег и тут же сам себя одернул. - А что? Рассказать все? Нет, у меня еще крышак не окончательно поехал.... Хотя, почему нет? Нет, нет, и еще раз нет! Выход есть. И заключается он в том, чтобы убедить родителей отдать мне бабкину квартиру. А как это сделать? Мать на этом твердо стоит - будет жена, будет квартира. Бедная! Знала бы она, что жены у меня не будет никогда. Нет, травмировать ее не буду. А как тогда это сделать? Думай, Олег, думай.... Бабкина хата должна быть твоей. Тогда всем проблемам придет конец. Ага, всем! - Олег саркастически усмехнулся. - Самая главная останется. Да и плевать! Как жил с этим, так и проживу - не я такой единственный, живут же люди. Самое главное - было бы с кем жить.... И где", - через паузу сказал он сам себе...
Но разговор на эту тему возник совершенно неожиданно для Олега и не по его инициативе. Через три с половиной часа с колодцем было покончено. До электрички еще оставалось около часа времени и Олег с отцом, помывшись и переодевшись, спокойно ужинали на веранде. Мать сидела рядом, перебирая семена.
-Ты объявление-то дала по поводу квартиры? - обратился отец к матери.
Олег насторожил уши.
-А что его давать? - мать подняла уставшие глаза. - В понедельник позвоню в агентство, и через час они мне предоставят список претендентов.
-Уж прям список, - усмехнулся отец.
-А что ты хочешь? Квартира рядом с вокзалом. Кусочек-то лакомый.
-Лакомый-то он лакомый, но смотри - опять квартиру загадят, как те... - и он неопределенно мотнул головой.
-Загадят - будут платить, - равнодушно пожала плечами мать. - Это я тогда дурой была, на словах договорились. А сейчас все правильно оформлю. С договором.
-И сколько вам за нее платить будут? - вмешался в разговор Олег.
Оба родителя враз посмотрели на него.
-А что, снять хочешь? - усмехаясь, проговорил отец.
-Ага, - ехидно ответил Олег. - Верх идиотизма - сын снимает квартиру у собственных родителей.
-Не такой уж это идиотизм, - подняла брови мать. - Идиотизм другое. Сын живет на шее собственных родителей в двадцать девять лет - вот это идиотизм.
-Давайте сыну квартиру, не будет жить на шее у родителей, - спокойно ответил ей Олег.
-Сейчас. Разбежались. Чтобы ты ее в бордель превратил. Все, хватит. Эксперимент окончен. Пожил там полтора года и хватит, - Олег видел, что мать начала заводиться.
-Вспомни, сколько ты нас с отцом обещаниями кормил, что женишься скоро? Полтора года и кормил, - сама себе ответила мать. - А мы тут уши развесили. А я только недавно узнала, отец, что нет у него никакой Оли, - уже обращаясь к молчаливо сидящему отцу, сказала она.
-А кто есть? - внутренне похолодев, спросил Олег, впрочем, ничуть не выдавая своего волнения. Удалось это ему с трудом - от матери все же его состояние не скрылось.
-Ага! Чует кошка, чье мясо съела, - торжествующе произнесла она. - Ишь как покраснел. Нет, отец, у него не Оля, - она сделала театральную паузу. - У него Таня, Лена, Маша, Даша, и еще Бог весть сколько шалав, но никак не постоянная девушка.
Олег украдкой перевел дух, и подняв глаза на мать, улыбнулся одними лишь уголками губ.
-Ну расстались мы с ней, ну и что? - пожал он плечами. - Так ведь я в поиске же нахожусь. Отсюда и такой.... - он помялся, находя нужное слово, - ...ассортимент широкий.
-Ассортимент! - всплеснула руками мать. - Ты посмотри-ка, как их он называет. Вот из-за такого отношения к женщинам у тебя никогда не будет жены. Понятно?
-Ты ж только минуту назад их шалавами обозвала, - начиная закипать, произнес Олег.
-Хватит вам! - отец положил тяжелые грубые руки на стол. - Началось опять. Собирайся на электричку, - махнул головой он Олегу. - А ты... - это уже к матери. - Какое тебе дело, с кем он там шарахается. Надзиратель нашлась, - он поднялся из-за стола.
-Да нет мне никакого дела, подумаешь, - презрительно ответила мать. - Только ты не видишь что ли, что он глаз на бабушкину квартиру положил. Вот этого он не дождется. Пусть на паршивый угол вначале заработает.
Это Олег услышал уже обуваясь в коридоре. "Вот и все, - промелькнула невеселая мысль. - Не видать мне бабкиной хаты, как своих ушей. Теперь уже точно".
-Ладно, я пошел, - крикнул он уже на пороге.
-Давай, - махнул рукой отец. Мать же демонстративно отвернулась.

***

Женька, его любимый долгожданный Женька позвонил в субботу, рано утром.
-Ты? - изумленно выдохнул в трубку Олег. - Давай приезжай немедленно! - завопил он. - Приезжай, слышишь? Как я по тебе соскучился, малыш мой!
-Все-все-все - еду! - протараторил Женька. - Ты один?
-Да конечно же один, дурашка ты мой!
-Тогда через полчаса буду.
-А что так.... - Олег не успел закончить - в трубке раздались короткие гудки.
Весело напевая, Олег принялся наводить порядок в комнате и приводить в порядок самого себя. На это ушло не так уж и много времени, и вот он - долгожданный звонок. На пороге - Женька. В линялых джинсах, клетчатой рубашке и кепке, козырьком набекрень. Олег, не слова не говоря, развел широко руки. Женька переступил через порог. С силой захлопнув ногой дверь, не обращая внимания на то, что с косяка отвалился при этом кусок штукатурки, Олег жадно впился губами в Женькины губы, такие мягкие, такие податливые, такие желанные....
-Как я по тебе скучал, ты б только знал, - отстраняясь на минуту, проговорил Олег, и опять заключил Женьку в свои объятья.
-Ты мне так все кости переломаешь, - со смехом ответил ему Женька.
-Потому что я люблю тебя крепко-крепко. Вот так, - Олег показал как.
-Я тоже по тебе скучал. Думаю, дай позвоню сегодня, авось приехал. И тут ты... - улыбаясь, говорил Женька.
-Пошли в комнату, пошли, - толком не слушая его, увлекал Олег пацана.
-Сандалии-то с собой брать?
-Бери, - Олег махнул рукой, и глядя на улыбающегося Женьку влюбленными глазами, обнял того за плечи.
-Всего-то пять дней прошло, а как будто целая вечность миновала, - ответил Женька, проходя вместе с Олегом в комнату.
-Малыш, я хочу сказать тебе одну важную вещь, - торжественно сказал Олег, присаживаясь на кровать и усаживая Женьку себе на колени.
-Какую? - немедленно отозвался тот.
-Я тебя люблю, - отчетливо, делая после каждого слова паузу, проговорил Олег.
Женькины глаза вмиг посерьезнели, он еще шире раскрыл их и доверчиво посмотрел на Олега.
-Понимаешь, маленький?
Вместо ответа Женька прижался головой к Олегу и обнял руками того за шею.
-Я тебя тоже, - почти прошептал он.
-Как мне хорошо с тобой, ты б только знал...
-Иди сюда, ко мне.
-Малышонок мой, любимый. Женька!
-Олега! Я хочу с тобой навсегда!
-Малыш...
-Я твой...

***

Хлоп! Это хлопнула входная дверь. Да не первая, а уже вторая, та, что вела непосредственно в квартиру. Оба на миг оцепенели. Первым очнулся Женька.
-В окно?
-Уже не успеешь, - прошептал Олег. - Давай под кровать.
Женька проворно юркнул под кровать. Олег бросил туда его джинсы и рубашку. Вторым движением он задвинул туда же его сандалии. Третьим - натянул на себя плавки. И только-только он успел залезть под одеяло, как в комнату вошла мать. Олег плотно закрыл глаза, в уме прикидывая - где же Женькина кепка?
-Ты что, спишь еще? - удивленно воскликнула мать, распахнув дверь в комнату.
Олег как бы с усилием открыл глаза и деланно потянулся.
-А-а-а, ты приехала. А сколько времени?
-Да уже двенадцать, - ответила мать, потягивая носом воздух. - Чем у тебя тут воняет?
Краем глаза Олег успел заметить Женькину кепку, лежащую как назло, на самом видном месте - на столе.
-Не знаю, - меж тем отвечал он. - А чем?
-Ты хоть бы комнату проветривал иногда, - вместо ответа сказала мать и решительно подошла к окну.
Олег не на шутку испугался - от окна мать запросто могла заметить лежащего под кроватью голого Женьку. Насколько было возможно, он спустил край одеяла вниз, почти до самого пола. Но мать, распахнув створки окна, увидела другое.
-А это что за кепка?
-Какая? - "не понимающе" переспросил Олег. - А, эта? Да под окном вчера подобрал. Наверное, свалилась с кого-то, а может быть сушилась, да с веревок улетела. Я смотрю - кепоня лежит. Ну выпрыгнул из окошка, достал. Думал, мне подойдет, а она маленькая. - Олег придумывал на ходу.
Как ни странно, вечно подозрительную мать его откровенное вранье успокоило. Она примерила кепку на голову и потом решительно сказала:
-Ну и ладно - на даче буду носить. Давай вставай, хватит разлеживаться, шторы мне на окнах снимешь.
-А ты что приехала? - невинно поинтересовался Олег, у которого заметно отлегло от сердца.
-Что, что.... Стирать буду все сегодня-завтра. Так что ты меняй простыни, и давай, что у тебя в стирку есть.
Она вышла. Олег полежал еще немного неподвижно, прислушиваясь, куда направилась мать, потом ужом выскользнув из-под одеяла, аккуратно прикрыл дверь в комнату.
-Вылазь, - прошептал он. - Быстрее, быстрее, Женька!
Женька вылез мрачный и недовольный. Олег, стоя у двери, прислушивался к шуму по ту сторону, готовый в случае чего, дать отмашку. Женька проворно оделся и натянул сандалии.
-Давай! - Олег подошел к нему.
Женька не заставил себя упрашивать. Свесив ноги с подоконника, он легко соскочил и приземлился на асфальт.
-Меня подожди, я щас, - уже громче сказал Олег.
Женька молча кивнул головой и скрылся за углом.

***

-Ты надолго опять? - спросила недовольно мать, увидев обувающегося в коридоре Олега.
-Через минут двадцать буду, - махнул рукой Олег.
-Вот снял бы мне шторы, потом шел куда хочешь.
-Сниму я их тебе, сниму, - поморщился Олег и проворно выскочил за дверь.
-Опять начинается... - это он уже услышал в спину.
Женька ждал его на том же самом месте. Облокотившись на колени и опустив голову вниз, он курил, часто при этом затягиваясь.
-Малыш! - негромко окликнул его Олег.
Женька поднял голову. Никакой радости и беззаботности в глазах его не было - это сразу же заметил Олег.
-Ты чего такой? - он присел рядом. - На счет кепки что ли расстраиваешься? Так не боись - я ее тебе верну. Только немного погодя - заберу с дачи и делов-то....
-Да причем тут кепка, - поморщился Женька. - Не нравится мне все это...
-Что? - спросил Олег, внутренне подозревая, что скажет его Малыш.
-Да вот эти наши встречи тайком, шифровки постоянные.... Сандалии в комнате да прыжки в окно.
-Так это же здорово! - преувеличенно бодро отозвался Олег. - Адреналин в крови и все такое, - и он потрепал Женьку по вихрастой голове, предварительно оглянувшись.
Но его попытка обратить все в шутку не нашла понимания у Женьки.
-Вот видишь, ты даже сейчас оглядываешься, - горько сказал он. - Ну почему.... - он повернул свое лицо к Олегу. - Почему ты не можешь быть таким, как я? Почему ты не хочешь все сказать в открытую? Почему мы с тобой должны постоянно прятаться? Почему, наконец, прежде чем просто положить мне руку на плечо, ты всегда оглядываешься? - в Женькиных глазах застыла обида. Обида справедливая - и это прекрасно понимал Олег.
Но что он мог ему ответить? Что сам уже неоднократно думал об этом. Что ему самому надоело, смертельно надоело такое положение вещей. И что он сам никак не решиться на этот шаг. Даже больше - сомневается в целесообразности этого поступка....
Вместо этого Олег обхватил руками голову и глухо сказал, глядя в землю:
-Не все так просто, маленький.... Не все....
-Да что я не понимаю, - повысил голос Женька. - Что, я придурок малолетний что ли? Я все знаю - что на работе ты сказать об этом не можешь. У тебя работа не такая. Приятелям своим натуралам - тоже. Да и хрен с ними! Ты главное родителей в известность поставь. Их! Неужели это так сложно? Сложно поставить перед фактом - да, я такой. И точка! Как это я сделал. И все. И никаких вопросов. Попереживают, конечно, поломает их чуток, - на этих словах Женька усмехнулся. - Но потом-то все останется как было. Ведь ты их сын. Понимаешь, сын, а не чужой человек. И что принимать тебя надо таким, какой ты есть, а не таким, каким тебя хотят видеть они.
Женька шпарил как по писанному. Олег даже поднял голову и удивленно глядел на Женьку, лицо которого раскраснелось, а глаза пылали святой убежденностью в правоте сказанного.
-Ты где это так складно научился? - удивленно произнес он.
-А, иди ты.... - в сердцах воскликнул Женька и поднялся с лавочки. - Не хочешь - дело твое. А я тебе сказал все что думал. Вот. - Закончил он и недовольно отвернулся.
-Погоди, маленький, сядь, - чуть ли не просяще сказал Олег.
Женька послушно сел на свое место.
-Я уже думал об этом, понимаешь... - медленно начал он. - Но ты не знаешь моих родаков, а особенно мать. Я просто боюсь, что они не то чтобы меня неправильно поймут, они совсем меня не поймут...
-Ну и что, - перебил его Женька. - Поймут - не поймут, это дело второе. Они с этим просто смирятся, так как ничего другого им не остается.
-Ну да... - горько отозвался Олег. - Много ты знаешь.
-Да уж что говорю - то знаю, - Женька опять поднялся. - Я тебе вот что хочу сказать, Олег. Мне просто-напросто надоели такие встречи. У тебя дома, боясь каждого шороха. Давай думать что-нибудь другое, а у тебя встречаться я больше не хочу! - решительно закончил он, глядя куда-то в сторону.
Олег удивленно поднял глаза на Женьку, стоящего рядом с ним с независимым видом.
-Ты что, Малыш? - изумленно произнес он. - А что же тогда делать? - он растерялся.
-Не знаю, - равнодушно пожал плечами Женька. - Ты старше, тебе и решать.
-А что тут решать? Давай у тебя встречаться, - неуверенно предложил Олег.
-У меня нельзя, - сказал, как отрезал Женька. - У меня три сестры мал, мала, меньше.
-Понимаешь, с бабкиной квартирой облом, я на эту тему уже говорил с матерью.... А больше где? Я не знаю...
-И я тоже.
-А слушай! - поднял голову Олег и в глазах его мелькнул лучик надежды. - Давай на природе. Посмотри, лето же на дворе. Куда-нибудь на речку забуримся, и аля-улю!
-На речку? - недовольно протянул Женька. - Чтобы потом вся жопа в опилках... тьфу ты, в иголках была?
-В каких иголках? - непонимающе переспросил Олег.
-В хвойных! Нет, так не годится, я так не хочу. На природе никакой цивилизации, никаких тебе удобств. Ну, один раз, я понимаю, это можно. Но чтоб постоянно - нет уж. Увольте! - Женька засунул руки в карманы джинсов и повернулся вполоборота к Олегу, глядя куда-то мимо него.
Олег обернулся тоже и проследил за направлением Женькиного взгляда. Чуть в сторонке от них шел симпатичный светловолосый пацаненок в спортивном костюме с собакой на поводке. Что-то острое кольнуло под сердцем. Первая иголочка первой ревности. Но Олег усилием воли подавил в себе это. "Он же молодой еще, это все вполне естественно. Ведь я сам порою так же смотрю и провожаю взглядом", - мысленно произнес он, словно убеждая себя.
-Ну и что делать, Жень?
-Ты так у меня спрашиваешь, будто от меня все зависит. Я тебе свое слово сказал, остальное - тебе решать, - Женька развернулся и посмотрел сверху вниз на Олега.
А он же сидел, понурив голову и глядя в землю. Желваки на бледном лице ходили ходуном - взад-вперед, взад-вперед.
-Ну хороший мой, ну ты что? - Женька сел на лавочку и придвинувшись плотно к Олегу, попытался заглянуть тому в глаза. - Ты что, сердишься на меня? Не надо, - и он провел рукой по темным волосам. - Понимаешь, я хочу с тобой быть на равных, как все. Нет, не как все, конечно, - быстро поправился он. - А чтоб у нас с тобой никаких преград больше не было, понимаешь? Ну хочешь, мы вместе придем к твоим, я рядом с тобой буду. Хочешь? Пусть они увидят, что это все серьезно. Хочешь, я мать даже свою приведу. Они друг друга поймут. Моя же тоже вначале все в штыки приняла. А сейчас - ничего, все нормально. Ну не молчи ты так, Олеженька, ну чего ты молчишь?
-Давай так. - Олег неожиданно поднял голову и решительно встал со скамейки. - Завтра вечером ты придешь ко мне. Безо всяких предварительных звонков. Понял? Без звонков по телефону. Просто придешь и позвонишь в дверь.
Женькины глаза округлились.
-Зачем?
-Увидишь.
-Неужели скажешь?
-И дома у себя скажи, что с ночевой идешь ко мне, усек? - Олег проигнорировал последний Женькин вопрос.
-С ночевкой? - удивленно переспросил Женька.
-Именно так. А сейчас иди, малыш, мне надо одному побыть. Иди, - Олег легонько подтолкнул Женьку. Голос его заметно потеплел.
Женька неуверенно пожал плечами.
-Ну ладно... Я думаю, все у тебя получится.
-Иди-иди, горе, - выдавил из себя улыбку Олег.
Женька еще раз оглянулся и потом, засунув по привычке руки в карманы, медленно пошел прочь, подняв худенькие плечи. Походка его напоминала поскоки воробушка - так же угловато, так же рывками. Олег задумчиво смотрел ему вслед. Вот Женька еще раз оглянулся и помахал рукой. Олег ответил. Женька ускорил шаг и спустя некоторое время скрылся за углом дома. Олег вздохнул и медленно опустился на лавочку. На место, где минуту назад сидел Женька, его любимый Женька, который подтолкнул Олега к принятию важного решения. Такого важного. Но правильное ли оно было - этого Олег не знал, да и, признаться, сомневался....
Не посидев и минуты, Олег встряхнул головой, как бы отгоняя последние сомнения, и решительно направился к дому.

***

-Явился... - встретила его язвительно мать. - Хоть бы в комнате у себя прибрался, пол помыл. Ты погляди какой бардак у тебя творится.
Олег ничего ей не ответил, а молча прошел к себе и сев за стол, невидящим взглядом уставился в стенку. Спустя некоторое время вошла мать.
-Ну чего ты сидишь, шторы-то мне кто снимать будет? Еще и в погреб сходи сегодня, картошка в доме кончилась.
Олег также молча поднялся, и приставив стул к окну, стал снимать тюлевые шторы. Мать лишь только хмыкнула и вышла из комнаты.
-Отец-то приедет сегодня? - тускло спросил Олег, когда снимал шторы в кухне.
-Приедет, - односложно ответила мать. - А что?
-Просто... - он пожал плечами.
Остаток дня Олег провел как во сне - вяло и совершенно без эмоций. Как на автопилоте сходил в погреб, принес запас продуктов на неделю. Автоматически проглотил обед, даже не разогревая его. Также равнодушно навел у себя образцовый порядок, что вызвало немалое удивление у матери.
-Ты не заболел часом, - спросила она обеспокоено, заходя в комнату, где Олег протирал пыль с телевизора. Он пожал плечами и отвернулся. Говорить сейчас с матерью, а тем более спорить с ней совершенно не хотелось. Хотелось побыть в тишине и спокойствии. Закончив уборку, он прилег на кровать.
"Боже, как я им скажу? Как начну? Что буду говорить?", - только внешне Олег был спокоен, внутри же бушевало пламя сомнений, обрекавшее его на такую вязкую неопределенность в будущем, что щемило сердце. "А может, так и надо. Так - раз, и обрубил все концы. Раз - и одним ударом со всем на свете покончил. И нет никакой неопределенности, и нет никаких сомнений. И все станет на свои места. Ох, скорей бы отец приехал, не могу уже. Скорее бы! Сказать им все, и - все!"
Отец вошел в квартиру в хорошем расположении духа.
-А вот и я, - протрубил он с порога.
-Заждалась тебя совсем, - радостно ответила мать, выходя из кухни. - Как раз ужин успела приготовить, вовремя ты....
-Я такой, - довольно ответил ей отец, разуваясь в коридоре. - Голодный как собака.
-Давай, мой руки, да будем ужинать.
Олег слушал этот диалог из своей комнаты, все так же неподвижно лежа на кровати. Он так ни разу не переменил позы, а так и лежал на спине, смотря широко открытыми глазами в потолок.
"После ужина", - решил он.
Ну вот, момент и настал. Родители, поев, расположились в зале перед телевизором. Отец сидел в кресле, и прихлебывая чай, смотрел "Вести". Мать же, лежа на диване, принялась за любимые сканворды, периодически подключая к этому делу и отца.
Олег вошел в зал и молча присел на краешек дивана. Мать посмотрела на него поверх очков, но ничего не сказала. Отец же, обернувшись к сыну, весело спросил:
-Ну как дела на стальных магистралях?
-Так же как и всегда, - выдавил из себя улыбку Олег.
-Вам там зарплату-то не повышают? - продолжал расспросы отец. - А то в твоей газете недавно прочитал, что Аксененко ваш аж на пятьдесят процентов грозился поднять.
-Дождешься от него, - махнул рукой Олег.
-Во-во, - неопределенно промычал отец и уткнулся в телевизор, где к тому времени начались спортивные новости.
-Ты чего какой-то пришибленный сегодня? - неожиданно спросила мать.
-Дело у меня есть к вам, - ответил Олег и шумно выдохнул воздух, как ныряльщик перед ответственным погружением.
-Что за дело? - мать не отрывалась от сканворда. Отец же буквально прилип к телевизору, где передавали результаты игры "Спартака" в Суперлиге.
-Дело важное и ответственное, - повысил голос Олег.
-Ну говори, - мать отложила газету и сняла очки.
Олег встал и прошел на середину комнаты. Отец с юмором посмотрел на него:
-Никак, жениться надумал, Олежка. А?
-Дождешься от него, - проворчала мать, впрочем, довольно благодушно.
Оба родителя были в хорошем настроении, и Олег уже успел внутренне раскаяться в своем опрометчивом решении. "Может, ляпнуть им что-нибудь? Такое незначительное. Или все в шутку превратить", - предательски шевельнулась мысль. Мать и отец выжидательно смотрели на него, отец даже приглушил звук телевизора.
"Господи, благослови".
-Мама, папа, я не женюсь никогда, потому что мне это не нужно.... - твердо начал Олег.
-Мы это и так знали, - не преминула вклиниться мать.
-Подожди, Инна, не видишь у него серьезное что-то, - досадливо одернул ее отец.
-Не женюсь я, потому что мне.... - Олег неожиданно для себя замолчал.
Как негатив в фотографии - это он запомнит на всю жизнь. Последние мгновения перед чертой. Рубеж, у которого Олег стоял вплотную. Как черно-белый негатив - мать, лежащая на диване с газетой в руках, смотрящая в ожидании на него. Отец, застывший в кресле... Его внимательный взгляд...
Момент истины.
-...потому что мне нравятся мужчины. Я - голубой.
Сказал, и подняв голову, дерзко и независимо посмотрел на них. Ничего не изменилось. Те же позы, тот же взгляд. Еще один негатив, отпечатавшийся в памяти, почти такой же, как и первый. Почти, да не такой. Так как тот был, до, а этот - после.... Уже за чертой.
"Ну скажите хоть что-нибудь, чего вы молчите", - Олег продолжал стоять молчаливо смотря на родителей.
Первой пришла в себя мать.
-Олег, да ты в своем уме? - она, поднявшись, села на краю дивана.
-В своем. Мне нравятся мужчины, - громко и отчетливо повторил Олег.
-Веселенькое дело, - подал голос из кресла отец.
-Ваня, что он городит, что он несет? - мать протянула руки к отцу.
-То, что думает, то и несет, - отец, казалось, смотрел на Олега с любопытством. - Значит, мужики? - спросил он утвердительно.
-Да, - твердо ответил Олег. - Более того, у меня есть любимый и завтра я хочу вас с ним познакомить.
-Дожили, - хмыкнул отец и поднялся с кресла.
Мать наконец-то вышла из ступора. Она встала с дивана и подошла вплотную к Олегу.
-Врешь, ты не голубой, - медленно произнесла она. - Я не верю в это.
-Мама, я люблю парня, его зовут Женя. И именно с ним я и встречался здесь, выдавая тебе его за Ольгу. И утренняя кепка на столе - это его, - вся недавняя уверенность в своей правоте куда-то неожиданно испарилась. Теперь Олег мечтал поскорее закончить этот разговор, давшийся ему с таким трудом. Закончить и остаться одному.
-Сволочь! - как удар хлыста в лицо и следом - обжигающая пощечина.
Он только зажмурился. Но не от боли, а только затем, чтобы мать не заметила предательскую слезу, готовую вот-вот навернуться с длинных ресниц.
-Я люблю парня, - все так же, не открывая глаз, отчетливо, чуть ли не по слогам, произнес Олег.
Еще один удар по щеке и следом судорожные всхлипывания матери.
-Наш сын - пидарас! - громко провозгласил отец уже из кухни. - Дожили.
Олег открыл глаза. Слеза все-таки сорвалась и упала на щеку, еще не успевшую остыть от материнской пощечины. Он украдкой смахнул ее. Мать, закрыв лицо руками, всхлипывала на диване.
-Мама, не надо. Ты пойми, в этом нет ничего страшного, пойми. Я же не виноват, что получился таким. Не виноват. Я на самом деле пытался с девушками, но быстро понял, что это не мое. В этом нет ничего страшного, это просто надо принять, - Олег неуклюже обнял мать за плечи.
-Уйди! - яростно выкрикнула мать и с ненавистью сбросила руку сына. - Ненавижу! Принять, понять.... О чем ты? Мой сын - голубой! Сын.... Уйди с глаз моих!
Масла в огонь подлил отец. Войдя в зал со стаканом воды в руках, он прикрикнул на Олега:
-Не прикасайся к матери, подлец! Он ее еще утешать вздумал. Прочь отсюда!
Слезы вот-вот были готовы хлынуть ручьем из глаз Олега. Закрыв их рукой, он, не разбирая дороги, бросился к себе в комнату. С силой захлопнув дверь, он кинулся на диван и тут уже дал волю эмоциям. Он не плакал очень давно. И вся эта накопившаяся в нем горечь непонимания, все запоздалое сожаление о том, что он совершил, все это хлынуло наружу. Олег плакал молча, лицом в подушку, подавляя рыдания. "Господи, зачем я это сделал, зачем сказал? Вот так - как в омут головой - взял и бухнул. Каково им теперь.... А мне? Как я сейчас им в глаза смотреть буду? Да что там - в глаза.... Как дальше жить? Вместе с ними - родными, и одновременно - чужими. А может все образумится? Может утихомирится все, и они оба примут меня таким. Каков я есть.... Нет, зря, зря я это все сделал. Зря сказал...."
Слезы кончились. Олег перевернулся на спину и закрыл лицо руками. Против ожидания, камень с души так и не упал, как он думал будет, утром. А наоборот - на душе стало еще более мерзостно и паршиво. Но как бы то не было, рубеж - его Рубикон был перейден и мосты сожжены. И, что самое главное - назад дороги уже не было. А впереди - сплошная неизвестность, почему-то пугающая своей безысходностью. "Ну ничего, - думал постепенно успокаиваясь Олег. - Самое главное - я это сделал. Сказал. А там - их дело. Понимать, принимать меня, или же пойти в полный отказ. Пусть решают сами. А я, какой был, таким и останусь, и чисто внешне буду себя вести так, как будто ничего не случилось.... А еще завтра их с Женькой познакомлю. Если шокировать - так до конца. Все, что будет дальше - уже не страшно".
Дверь в комнату открылась, на пороге возник отец, нерешительно топтавшийся на пороге.
-Олег, - неуверенно окликнул он сына.
-Ну.
-Я хочу с тобой поговорить.
-О чем? О том, что это плохо, и этого делать нельзя?
-Нет, о том, что это у тебя простое увлечение, и оно пройдет. Обычный заскок.
-Заскок? - Олег, как подброшенный вскочил с кровати. - Заскок, говоришь? Да откуда ты это знаешь? Знаешь еще и лучше меня? Увлечение? Да что ты вообще знаешь о геях? О чем тебе со мной говорить? - он сыпал вопросами в лицо ссутулившемуся отцу.
-Мать говорит, что это лечится, - тихо произнес он.
-Да пошли вы знаете куда со своим лечением, - в сердцах воскликнул Олег. - Лечить? Ладно, вот он я - лечите меня. Возите по всем сексуально-научным светилам, тратьте деньги. А я буду смеяться, глядя на их попытки вылечить меня.
-Зря ты так с матерью, у нее чуть ли не истерика....
-Истерика? - в комнату неожиданно влетела мать. Сухие глаза ее пылали праведным гневом. Это у него сейчас истерика начнется. А ну, собирай свои манатки отсюда и катись на все четыре стороны! Ты мне больше не сын, понял? Он столько лет, отец, нас обманывал, оказывается, а мы, дураки с тобой старые, всем его сказкам верили.... А сейчас он в дом любовника собирается привести. Ты только вдумайся - сын приведет любовника.... И еще хочет познакомить нас с ним. Не бывать этому! Уходи из дома! - это уже к Олегу.
-Никуда я не пойду, - тихо, но твердо ответил ей Олег. - Это такой же мой дом, как и ваш. А я ваш сын.
Зря он сказал про сына. Мать буквально взвилась:
-Нет у меня никакого сына, нет! - это она кричала буквально в лицо Олегу.
"И впрямь истерика", - немного отрешенно подумал он. Отец же, до этого стоявший в сторонке, мягко взял мать за руку:
-Не кричи ты так, Инна. Пойдем отсюда, ему сейчас тоже не сладко. Пойдем, обговорим это все...
Мать послушно поддалась. Но на пороге обернулась и угрожающе произнесла:
-Тебе здесь не жить. Запомни!
Дверь закрылась. Олег остался один. Больше в тот вечер его никто не тревожил. Один, наедине со своими мыслями. Невеселыми думками. Он ожидал от родителей такой реакции, но чтоб так.... Да еще и у матери.... Нет, он такого и предположить даже не мог. Ну, там, попричитает мать, ну посокрушается, но, в конце концов, никуда они от него не денутся, также как и он от них. А тут такое - уходи, собирай манатки.... Да куда ему идти, куда? "А, может, оно и к лучшему? - размышлял Олег, так и не сумевший уснуть в эту ночь. - Может, отдадут мне бабкину квартиру, чтоб не видеть меня. Чтоб, как говориться, с глаз долой! И махнут на меня рукой. Ох, хорошо бы было". Олег переключился на другое - завтра, уже сегодня, должен был придти Женька, и предстояла еще одна нелегкая стычка с родителями. Представление Женьки, как своего возлюбленного. "Как они это переживут, интересно?", - задавался мыслью Олег уже под утро. Утро серого, ничем не примечательного дня. Нового. Первого в его жизни после черты....

***

Родители это знакомство никак не пережили. Как такового, знакомства и не состоялось. Весь день Олег старался не выходить из своей комнаты. Только по быстрому перекусить, да и то, когда матери не было на кухне. Отец еще с утра снова уехал на дачу, а чем весь день занималась мать, Олег не знал. Сам же он весь день тупо смотрел телевизор, ожидая прихода Женьки. "Скорей бы, - подгонял время Олег. - Скорей бы сбросить с себя все это". Что будет очередная стычка с матерью, Олег предполагал, поэтому и хотел как можно скорее разделаться со всем этим, чтоб потом, спокойно обнявши Женьку, наслаждаться желанной свободой в их отношениях.
Вот именно, что он предполагал.... Что произошло на самом деле, не могло ему привидится даже в самом кошмарном сне.
Звонок в дверь раздался неожиданно. Олег машинально посмотрел на часы - начало шестого вечера. Он подбежал к входной двери и буквально лоб-в-лоб столкнулся с матерью, вышедшей из зала.
-А-а-а-а, любовник твой явился, - впервые за сегодняшний день она обратилась к Олегу. - Ну что ж, веди его сюда, - что-то зловещее прозвучало в ее голосе. Но Олег, не придав этому никакого значения (что она может сделать), поспешил навстречу к Женьке. Открыв дверь, он так и остался стоять столбом на пороге. В дверях стоял совсем другой Женька, настолько отличный от того, которого привык видеть Олег, что у того натурально отвисла челюсть. На Жеке был надет темный костюм, белая рубашка, застегнутая у горла на все пуговицы, темные же до блеска начищенные туфли. Но это было не главное - главное, в руках Женька держал самый что ни на есть натуральный букет цветов.
-Ты чего? - вполголоса спросил его Олег.
-Матери твоей, чего.... - также тихо ответил ему Женька.
-Проходи, - Олег посторонился.
Мать стояла на пороге кухни, скрестив руки на груди.
-Здравствуйте, - улыбнувшись, поздоровался Женька.
Ледяное молчание в ответ.
-Это вам, - он протянул незатейливый букетик. Улыбка его при этом стала немного натянутой.
Дальше произошло то, что Олег, а в особенности Женька, ожидали меньше всего. Мать медленно протянула руку и взяла цветы. Задумчиво повертела его в руках, а потом неожиданно сильно и хлестко ударила им Женьку по лицу. Раз, да еще один, да другой.... Женька, округлив глаза, пытался закрыться от нее рукою. Олег же стоял, как в каком-то столбняке, изумленно наблюдая происходящее.
-Ах ты, педик малолетний, - яростно орала мать. - Еще сопли под носом, а уже в любовь играет. Я покажу тебе любовь, засранец, покажу!
Олег наконец-то вышел из ступора я с громким криком "Ты что делаешь?", бросился к матери. Та немедленно переключила свое внимание на сына, уже хлестая его порядком поредевшим букетом.
-Сволочь, скотина! Еще осмелился в дом ко мне малолетку эту привести. Еще и трахался с ним в моем доме на простынях, которые я стираю.... Убью, скотину! - у нее явно началась истерика.
Женька забился в угол и молча наблюдал оттуда за происходящим большими испуганными глазами. Олег же неумело, так как никогда до этого не прикасался к матери, пытался обуздать ее.
-Во-о-о-он!!! - протяжно выкрикнула мать и швырнула то, что осталось от букета в сторону двери, - и чтоб ноги вашей в этом доме не было!
Олег молча мотнул головой Женьке и в чем был, успев только подхватить кроссовки, выбежал в коридор. Женьку упрашивать дважды было не надо, он подбежал к двери еще быстрее Олега. Но самое страшное ждало их впереди.
-И никогда, запомните, никогда нога голубого больше не переступит порог моего дома, - мать вынеслась вслед за ними.
Из двери напротив высунулась острая мордочка соседки Галины Тихоновны. "Пиздец", - как-то отрешенно подумал Олег, а вслух же пытался образумить мать.
-Хорошо, хорошо, мам, мы уходим, уходим. Только не надо так кричать, ты что.... Иди домой, все, мы уже ушли.
Но не тут-то было. Мать выскочила за ними на крыльцо подъезда, держа в руках то, что осталось от злополучного букета. Вечер был в разгаре, на улице было полно народу - в основном бабушки с детьми, мамаши с колясками, просто граждане с собаками. Краем глаза Олег успел заметить стайку молодежи с гитарой, сидевших на лавочке чуть поодаль. И все без исключения, так это тогда казалось Олегу, уставились на них. На Женьку, пулей вылетевшего из подъезда, Олега, пытавшегося на ходу натянуть кроссовки, и мать, которая вне себя от ярости, или Бог знает еще от чего, не контролируя себя, орала Олегу в спину:
-И как только у тебя совести хватило малолетнего любовника привести ко мне в дом знакомится?! Голуби его, где хочешь, трахай, как хочешь, но если я увижу тебя с ним на пороге квартиры.... Головы поотрываю обоим!
Спрятав голову в плечи, буквально ощущая на себе десятки напряженных глаз, Олег бросился догонять убежавшего вперед Женьку. А в спину ему еще неслось что-то нечленораздельное, но, безусловно, касающееся его, и оттого до боли обидное....

***

-Да стой ты, хватит бежать! От себя не убежишь.
-Она что у тебя, Олег, сумасшедшая?
-Да какая она сумасшедшая, просто неадекватно так восприняла мое известие, да еще и ты тут впридачу....
-Сам же просил придти.
-Да просить-то просил, но откуда я знал, что так будет....
-Что теперь делать?
-А хрен его знает.
Они, уже отдышавшись, шли по улице. Женька поминутно оглядывался, словно за ними могла гнаться погоня. Олег же был внешне спокоен.
-Позору-то сколько.... - уныло произнес Женька, и забежав впереди Олега, горячо заговорил. - Олеженька, ты прости меня, ведь это я тебя в это дело втравил, я, дурак. Не надо было тебе так, ой, не надо.... Прости меня, Олежка!
-Да причем здесь ты, - первый раз досадливо отмахнулся от Женьки Олег. - Ты тут причем? - Я сам так должен был поступить, с меня и спрос.
Жека успокоено шмыгнул носом и пошел рядом с Олегом.
-Где ночевать-то будешь, - буднично, как будто ничего не случилось, спросил он.
Олег об этом даже и не думал. Что сегодня он ни под каким предлогом не покажется домой - это было яснее ясного. Что будет потом - Олег предпочитал не загадывать, так как от любого такого раздумья щемило сердце. А вот где он действительно будет сегодня ночевать? У Толяна? Нет, только не у него.... У Борьки? Олег поймал себя на неожиданном желании напиться в хлам. Залить все то, что сейчас произошло горькой водкой. Пить ее до усрачки, чтобы в мозгу никаких и мыслей не было по поводу произошедшего. Пить ее до самого отрубона, чтобы упасть и спать легко и спокойно, оставив груз проблем за бортом. Хотя бы на ночь....
-Где я буду спать, Жека, дело второстепенное. А вот то, что мы с тобой сейчас водки напьемся - это факт!
Жека удивленно посмотрел на него:
-Водки?
-А что? Я так хочу, в конце концов. И точка!
-А где пить будем?
-На природе, разумеется, где ж еще?
-Мне тогда переодеться надобно.
-Да плюнь ты на все это, Малыш, пошли в чем есть!
-Не-е-ет, Олег, я так не могу, - заканючил Женька, - мне переодеться надо....
-Да и хрен с тобой, дуй домой, переодевайся, я тебя здесь подожду - на остановке.
-А давай так: ты к озеру пойдешь, заодно по пути и водку возьмешь, а я попозже подойду. Там народу сейчас не много, так что я тебя сразу замечу.
-Давай, - легко согласился Олег.

***

Женька в тот вечер не пришел.
Не пришел он и ночью.
А Олег первый раз за всю свою сознательную жизнь не вышел утром на работу....

***

Телефонный звонок в квартире Старченко раздался ближе к обеду. Мать, в это время поливавшая цветы за окном, не торопясь поставила банку с водой и подошла к телефону.
-Алло.
-Это квартира Старченко? - голос на том конце провода казался чуточку обеспокоенным.
-Да.
-А Олега Ивановича будьте добры, пригласите.
-Его нет, - мать внутренне напряглась.
-Извините, это его с работы беспокоят. Моя фамилия Решкин, я инструктор колонны, в которой работает Олег....
-Извините, как вас по имени-отчеству, - перебила его мать.
-Юрий Петрович.
-Так вот, Юрий Петрович, - решительно сказала мать, и на секунду замерла. - Я не знаю, где находится мой так называемый сын, да и знать этого не хочу, - сказала, как отрезала.
-Вы знаете, у него час назад явка была, а он не пришел. Я, насколько это возможно, явку сдвинул, но всему же есть свои пределы, - Решкин говорил, словно оправдывался. - То есть, вы понимаете, это просто прогул... а у нас за такие вещи по головке не гладят.
-Если вы его уволите, я буду только рада, - мать чеканила слова. - Так как после того, что произошло вчера, я его своим сыном больше не считаю.
-А что произошло вчера? - осторожно поинтересовался Решкин.
-Вчера мой сын признался мне, что он голубой. Мало того, привел в дом малолетнего любовника и намеревался с ним остаться ночевать в моем доме, - мать немного возвысила голос. - Я его с позором из дома выгнала. Где он сейчас и с кем - меня совершенно не волнует.
На том конце возникло неопределенное молчание.
-Я ясно выражаюсь? - спросила мать.
-Ясно... - нерешительно произнес Решкин, и через паузу, - ну что ж, извините...
-Всего доброго, - сухо распрощалась мать.

***

Юрий Петрович Решкин у себя в кабинете ошеломленно положил трубку на рычаг. Народу, как это бывает в это время в инструкторской, было навалом - кто заполнял какие-то бумаги, кто просто трепался, кто ожидал своей явки. И все беспрестанно курили. Дым и гул голосов стояли столбом. Так что никто из машинистов не заметил выражение лица, с которым Решкин закончил разговор. Только один Игорь Гутаков, который стоял к Решкину ближе всех вопросительно подался к инструктору.
-Ну что там, Петрович? Че со Старчей?
-Придется тебе Гутаков сегодня не с ним ехать, - медленно произнес Решкин, обводя взглядом присутствующих.
-Юр Петрович, подпиши маршрут, - к столу протиснулся худой, невзрачного вида мужичок, которого машинисты за глаза звали Жирным - за его невероятную худобу.
-Погодь, Опенышев, не до тебя, - отмахнулся от него Петрович.
-Так что со Старчей-то? - это снова Гутя.
Решкин поднял на него уставший взгляд и собрался было что-то ответить, как один из трех, стоявших на столе инструктора телефонов, разразился пронзительной трелью. Аппарат был безномерной, значит, звонило начальство. Решкин поднял руку и громко хлопнул ею по столешнице.
-Тихо, - зычно крикнул он.
Гул голосов мгновенно стих.
-Слушаю.... Здравствуйте, Михаил Вячеславович....
Тишина в кабинете стояла только первые секунды начала разговора. Потом, кто шепотом, кто приглушенным голосом вернулись к своим байкам, анекдотам и прочей возне. Игорь терпеливо стоял около стола начальника и ждал завершения разговора. Жирный вертелся тут же.
-Слышь, Гутя, а что со Старчей приключилось-то?
-Не знаю, - пожал плечами Игорь, - сейчас скажет, - и кивнул головой на Решкина.
Тот закончил недолгий разговор, и положив трубку, поднял глаза на Гутакова.
-Так. С тобой.... Поедешь сегодня.... - он замолчал, уткнувшись в какой-то список. - Поедешь.... А, во - поедешь с Семенским, у него явка через час. Твою я тебе переправлю. Все - свободен. - И не дожидаясь вопросов Игоря, громко крикнул в людскую толпу, скопившуюся в кабинете и около него:
-Семенский-то здесь?
-Вон он идет, Петрович, позвать? - отозвался кто-то от дверей.
-Зови давай.... Так, а у тебя что здесь? - это уже к Жирному.
-Юрий Петрович, так а что со Старченко? Заболел что ли? - подался вперед Гутя.
Решкин отложил маршрут Жирного и энергично потер руками лицо.
-Боюсь, что да.... Заболел.... Где его теперь искать и когда он явится - вот вопрос. И что мне теперь Митрофановой говорить - ума не приложу.
-Так что его искать, ежели он заболел? - удивился Игорь.
-А то, что мать его из дома выгнала, вот что, - выпалил Решкин.
Игорь тихо присвистнул. Жирный, до этого стоявший рядом и терпеливо ожидающий, когда начальство отпустит его с подписанным маршрутом, недовольно скривился:
-Мужику уже под тридцатку, а все от родителей зависит.
-Да тут другое, - словно в пустоту, как бы машинально произнес Решкин. - Ориентация у него иная, вот и не нашел понимания.
-Какая такая ориентация? - не понимающе переспросил Игорь....

***

К концу дня в депо, наверное, не осталось не одного человека, который не знал, что приключилось с Олегом Старченко, и кем он оказался. Эту новость обсуждали на всех этажах, эта новость клубилась вместе с табачным дымом под потолком курилки, этой новостью делились как самым сокровенным, конторские служащие - молодые, и не очень женщины.
Об этом только и крутился разговор в кабине электровоза, который вел машинист второго класса Семенский и его помощник Гутаков.
-Не понимаю я этих голубых, че им с бабами не живется, - Семенский, энергичный мужик с волевым, словно высеченным их камня подбородком, говорил словно в пустоту, хотя обращался именно к Гуте. Тот молчал.
-А ведь с виду совершенно нормальный парень, а, вот, поди ж ты... - рука, покоившаяся на контроллере, нервно вздрогнула.
-Ты знаешь, Валер, а я ведь с ним в одной комнате ночевал, в одном душе мылся... - словно сделав усилие, сказал Гутя.
-Ну и что он? - Семенский улыбнулся одним уголком губ и покосился на Игоря.
-Что?
-Не приставал к тебе?
-Да ты что, охринел что ли? - чуть ли не взревел Игорь. - Да я бы ему харю порвал на японский флаг. И жопу тоже.
-Да-а-а, и не говори... - протянул Семенский. - У меня после армии был случай похожий. Жил я тогда в Омске. Вот, прикинь - иду по улице, хотел в парк зайти погулять. Спускаюсь по ступенькам, смотрю краем глаза - шкет какой-то в очках за мной непрестанно идет. Ну я - на аллейку, он за мной. Я к киоску - он за мной. Я сел на лавочку, он - рядом. Ну посидел я так немного, на баб поглазел, молодой же был тогда еще совсем, - Семенский заметил насмешливый взгляд Гути. - Ну вот, потом поссать захотелось, пиво, оно знаешь, штука-то коварная.... Одним словом, пошел я в туалет, уже наблюдаю за этим шкетом. Глядь - и он за мной. А уже в туалете он и раскрыл свою сущность....
-Вижу желтый, - перебил его Гутя.
-Понял, - односложно ответил Семенский, и сдвинув рычаг контроллера, продолжил. - Так вот, подходит он ко мне и открытым текстом - парень, дай отсосать! Еще, гад, пожалуйста добавил.
-Гы-ы-ы, - довольно заржал Гутя. - Ну а ты?
Вместо ответа Семенский протянул тому правую руку.
-Видишь шрам на пальце?
-Ну.
-Это на всю жизнь осталось.... От его очков.
-Ну и правильно, - горячо поддержал его Игорь. - Мочить их надо, выбивать дурь из башки.
-И Старчу тоже? - усмехнувшись, спросил Семенский.
-А ведь прикинь, Валер, я ведь ему предлагал в общаге у себя поселится, - словно не слыша вопроса, раздумчиво произнес Гутя.
-Вот как полез бы он к тебе ночью....
-Ты че-е-е.... Я бы его вмиг образумил! Ух, не люблю я ихнее племя!
-Что, тоже сталкивался?
-Да как тебе сказать, - нехотя процедил Игорь. - Напрямую нет, а вот то, что один меня сестренки лишил - это было.
-Да уж, - совершенно не в строчку сказал Семенский. - Старчу-то уволят, поди, за прогул....
-Хрен его знает. Я теперь одно знаю точно - с ним я больше не поеду. Точняк!
-Чего так?
-Да на хер мне это надо. Я к нему как к человеку, можно сказать, душу раскрыл, все про себя ему рассказывал, а он... - Игорь замолчал.
-Что он?
-Он, оказывается, все это время только и думал, что о голубизне своей.
-Да брось ты, Гутя, может, ты ему на хер не нужен был. Слышал, что в конторе гутарили - будто у него любовник имеется.... Малолетка какой-то.
-Тьфу ты!... Слышал я.... А ты знаешь, я только сейчас начал вспоминать, какими глазами он на меня в душевой смотрел....
-Какими? - живо отозвался Валерка.
-Блядскими, - сказал, как отрезал Игорь. - Ладно, Валерка, завязали этот базар, а то противно как-то....

***

А мать Олега в этот день как прорвало. Всем, кто звонил к ним домой по телефону и спрашивал Олега, она неизменно отвечала, что Олег, мол, ей уже не сын, так как оказался он-де голубым, что есть у него малолетний любовник, и что где он находится, она не знает, и что, наконец, лучше бы было, чтобы он вообще дома не показывался.
А звонил в тот день Олегу его приятель Толька, чтобы похвастаться, что его жена родила ему сына. Похвастаться ему не пришлось, да и не до этого стало, когда он услышал такую ошеломляющую новость.
Звонил его приятель с детства Борис, которому мать слово в слово выложила то, что какой-то час назад сказала Тольке.
-Да ну, теть Инна, вы что? Чтоб Олег, да этим занимался - не верю!
-Я тоже не верила, Боря, пока он мне любовника своего на смотрины не привел. Представляешь, он его и на ночь еще хотел оставить.
-Да ну? - изумился Борька.
-Вот тебе и да ну....
-Кто бы мог подумать.... А где он, теть Инн?
-Не знаю, - отрезала мать и положила трубку.

***

Где находится Олег, ее действительно не волновало. А находился он в это время у знакомой еще по прошлой жизни, девки, имевшей кликуху Снегурка.
Ночь после такого позорного изгнания из дома, он провел на пляже. Женька, его любимый Женька так и не пришел тогда. Водка была куплена, равно как и закуска, и Олег, не сильно, впрочем, расстраивавшись от отсутствия Женьки (куда он денется - придет, не сейчас, так позже), приступил к ее распитию. Один. Прошел час - Женьки не было, два - то же самое.
"Ну подумаешь, не отпустили его родаки. Он же еще не совсем взрослый, мой малыш. Ладно, напьюсь в гордом одиночестве. А смотри-ка ты, уже нет на душе этой вязкости и позора от случившегося три часа назад", - размышлял Олег, опрокинув содержимое очередного пластмассового стаканчика. Он прекрасно осознавал, что все это - под воздействием водки. И что завтра все вернется на круги своя. И к родителям идти все же придется. Но это должно было быть завтра, а пока.... Пока впереди была теплая летняя ночь, алкоголь, здорово притупляющий все нехорошие чувства, и он один.... Один и совершенно свободный от всех оков.
"Завтра ведь на работу. И явка в десять. Херня - посплю сегодня здесь, разведу костерок и усну. А завтра надо будет с утра прямо к Решкину. Объясню ему, что бабушка умерла, и выпрошу отгул - делов-то.... Нет, про бабушку не буду - ведь я года полтора назад говорил ему то же самое, когда она у меня действительно умерла. А у него, стервеца, память - будь здоров. Ну и что? Скажу, что дедушка помер. Ха-ха, про него он не знает, он у меня еще, когда я был в армии, помер. Вот и ладненько, вот и решили".
Хлоп - еще водки.
"Да, не хорошо получилось с соседями. Теперь все знают. Да и плевать - теперь не надо скрываться и таиться, хотя уж они-то мне глубоко по барабану. Ну потыкают пару недель пальцем, ну попровожают удивленным и укоризненным взглядом - и все! Что, мне с ними детей крестить? И молодежь наша подъездная теперь знает. Теперь они уже не будут скороговоркой просить: "Дядь Олега, дай закурить". А будут: "Эй, педрила!...". Да ну - что я несу! Да я им вмиг руки-ноги поотрываю. Ага, это еще вопрос, как они будут относиться. Вот, у Юрки-то.... Все ж про него знают, и молодежь соседская толпой валит.... Интересно им. Так у Юрки хата своя, двухкомнатная, а у меня....", - настроение вмиг испортилось.
Хлоп - еще водки.
"...А у меня ничего. Ну вот, что я расстраиваюсь, ведь приду же я домой, никуда не денусь. И прав был Женька, придется им смириться и принять меня таким, каков я есть. А это значит, что долго они со мной так жить не смогут, особенно мать. Никуда я из дома не пойду, терять мне теперь нечего. А если они со мной жить не смогут - будьте добры, бабкину квартиру. И тогда....", - Олег зажмурился.
Хлоп - еще водки.
"...Тогда я заживу нормальной полноценной жизнью, и не от кого мне скрываться и таиться будет не надо. Родители про меня знают, друганам-натуралам я ничего говорить не буду, пусть все остается как было. Ведь я с ними так себе - пива попьем, за жизнь поболтаем. Нет, когда-нибудь я и им обязательно скажу. Когда время придет. Если переступать этот рубеж, так до конца. Но не сейчас. Пока не сейчас.... А на работе? Да-а-а, с работой напряжно. Там меня знают как крутого натурала, чуть ли не ебаря-террориста. Нет, там у нас сплошная гомофобия - это я уже проверял. Ха, Гутю даже как-то раз на разговор вызвал. Причем, так хитро, что он ничего не заподозрил. Ух, и гомофоб же он. Оно и понятно. Он сестру из-за нашего племени потерял. Повесилась из-за неразделенной любви к парнишке. А парнишка тот голубым оказался, и к ней никаких чувств, естественно, не питал. Как у Гути тогда глаза сверкали, когда он об этом рассказывал. Я тогда еще подумал, что никогда и не при каком предлоге не подкачусь к нему. А тут взять - и все рассказать.... Нет, на работе, пожалуй, я этого делать не буду. Ни сейчас, ни потом. Пусть все остается как есть. Может быть, когда-нибудь я подыщу себе что-нибудь поинтересней, чтобы можно было без боязни уволиться, устроиться, ничего о себе не скрывать и жить, наконец, так, как мне хочется".
Хлоп - еще водки.
"Однако, как все вокруг изменилось.... И вроде все как и прежде, а все равно что-то не так.... А не так, дорогой, оттого, что ты свободен! Понимаешь, свободен! Вот, сейчас, запросто могу подойти к тому рыбаку и сказать: "Мужик, а ты в курсе, что я голубой?". И плевать мне на его реакцию, на то, что он подумает и как посмотрит. И это именно сегодня так.... Вчера я бы этого не смог, да что там вчера. Ведь ты и на вокзале, когда снимал солдатиков, никогда ни о чем подобном не говорил. Поэтому и уходило на раскрутку одного у тебя уйма времени. А вспомни, сколько их от тебя уходило? Прямо из дома, когда ты раскрывался. И не просто уходило, а стремглав убегало. А теперь.... Теперь все будет проще. Теперь подходишь к нему и открытым текстом - так, мол, и так - не хочешь ли ко мне домой? Обещаю то-то и то-то.... Взамен прошу так-то и так-то.... Нет? Свободен! Пять, десять минут на одну раскрутку. Красота! Странно, а почему мне это раньше в голову не приходило? Действовать именно так. А дело в твоей зажатости и закомплексованности, дружок. Все у тебя от этого, все твои беды".
Хлоп - еще водки.
"Хотя, зачем мне эти солдатики? У меня есть Женька. И, черт возьми, как я ему благодарен, за то, что он меня подтолкнул к принятию такого решения. Если бы не он, вариться бы мне в этом вязком киселе еще долго-долго.... Он, мой лапочка, мой малышонок, он! Жаль, что он не пришел, жаль, конечно. Его наверняка родители задержали - точняк!"
Олег неожиданно поймал себя на мысли, что он убеждает себя в этом, именно убеждает. Он хочет в это поверить, а настойчивый голос из груди, тот самый, что он пытался заглушить водкой вот уже почти три часа, подсказывал ему, что это не так. И не только с Женькой! Все-все-все не так. Этот самый голос настойчиво убеждал его, что он, Олег, стоит на краю бездны. Нет, он еще не рухнул в нее, но чем дольше он тут сидит, тем больше возрастает эта вероятность.
Домой! Олег, иди домой!
Вместо ответа - хлоп, еще водки.
-Сидеть, - прорычал Олег и не заметил, как эти слова вырвались у него наружу. - Сидеть! - еще раз рявкнул он, и для убедительности хлопнул себя по груди.
-Назад дороги нет!
Есть, Олег, есть, да не дорога, а тропка, заросшая травой. Иди по ней, пока не поздно, пока ты не забыл ее, пока она еще виднеется, пока ты помнишь о ней. Иди!
Олег и впрямь поднялся, и шатаясь, отошел в сторонку. Но лишь за тем, чтобы отлить. А когда он вернулся к своему импровизированному столу, то увидел там двоих пацанов. Они стояли около газеты, на которой стояла уже вторая бутылка, горсткой высились помидоры, огурцы и прочая закуска, и воровато оглядывались. При виде Олега, выходящего из кустов, они было собрались уходить, но Олег призывно махнул им рукой.
-Э, пацаны, подождите!
Они остановились, выжидательно наблюдая за приближающимся Олегом.
-Братва, водку пить бум? - развязано спросил Олег, опускаясь на еще не остывший песок.
Пацаны переглянулись между собой.
-Да не ссыте, я тут один, просто горе свое заливаю, - и через паузу, усмехнувшись. - А, может, и счастье.
-Мы не ссым, - подал голос тот, что был пониже и посимпатичнее.
-Ну тогда в чем дело? Присаживайтесь, - пригласил Олег, булькая водку в стакан.
Один из них опустился на корточки рядом с расстеленной газеткой, другой устроился на песке поосновательней.
-На! - протянул стакан ему Олег.
-За что пьем-то? - хрипло спросил первый.
-За меня!
-За тебя, так за тебя, - ответил равнодушно пацан, и медленно поднеся стаканчик к губам, так же медленно стал пить водку.
Пока он пил, Олег как следует рассмотрел обоих. На вид около двадцати, одеты оба непритязательно - сразу видно, что не сытые и обеспеченные, а обычные, каковых жило на этом рабочем когда-то массиве, большинство.... А сейчас такие как вот эти двое, толпами слонялись по улице, не зная чем себя занять.
Симпатичные, особенно тот, который пил сейчас водку. Второй, с азиатской крутостью скул, как-то недоверчиво поглядывал на Олега, сидя на корточках рядышком, и как бы в сторонке. Первый поставил стаканчик на газету, резко выдохнул воздух и потянулся за помидоркой. Олег уже наливал второму.
-Держи и ты.
Парень, чуть помедлив, водку все-таки взял, и коротко глянув на своего приятеля, разом опрокинул ее в себя. Выпил и Олег. Хотя пить ему сейчас совсем уже не следовало - состояние было критическим. "А, где наша не пропадала!", - залихватски махнул он про себя рукой и лихо выпил новую порцию.
-Ты чего один здесь сидишь? - спросил первый.
-Да ждал друга своего, хотели вместе посидеть, а он не пришел, - ответил закашлявшись Олег - все-таки эта его водочная лихость не прошла ему даром. - Давай, познакомимся, что ли?
-Саня, - первый протянул руку.
-А я Олег, - он крепко сжал протянутую ему ладошку.
-Евгений, - сказал азиат и тоже протянул руку.
-Ой, совсем вы с Малышом моим тезки, - искренне обрадовался Олег.
-С сыном что ли? - не понимающе поглядел на него Евгений.
-Да какое там с сыном, - махнул рукой Олег. - С другом моим, с Женькой.
-А чей-то ты его Малышом обзываешь? - криво улыбнувшись, спросил Сашка.
-Потому что маленький он... ну, в смысле, не по возрасту, - сразу поправился Олег, - а то, что небольшого роста, еще меньше тебя, - он кивнул Евгению.
Тот понимающе кивнул.
-Вы... это... не стесняйтесь, пацаны, наливайте себе, я пропущу пока, - немного запинаясь, произнес Олег.
-Да тут наливать уже почти нечего, - Саша взболтнул бутылку и посмотрел сквозь стекло на Олега.
-Херня. Деньги у меня есть, еще сходите, если что. А там, глядишь, и я к вам присоединюсь.
Был бы Олег потрезвее, хоть чуть-чуть потрезвее, он бы обязательно заметил, какими многозначительными взглядами обменялись Сашка с Евгением. Но Олег был в таком состоянии, когда в тебе не существует никаких проблем, весь мир наполнен до краев братской любовью, и никакой опасности не может быть по своей природе. Ему были чертовски симпатичны эти два таких милых паренька. Он хотел с ними просто так сидеть, пить с ними водку, слушать их треп, весело поддакивать, и, что самое главное, Олег не собирался скрывать перед ними свою природу, как он до этого делал сотни раз перед незнакомыми людьми.... Сегодня все было по-другому. Границы не существовало, рубеж был перейден, тормоза отпущены....
И он совершенно не хотел замечать того, что пареньки предпочитают слушать больше его, нежели говорить сами, порою быстро-быстро обмениваются взглядами и усмешечками, и вообще, ведут себя наоборот, зажато и собранно, нежели свободно и расковано.
А Олега и впрямь несло - он нес какую-то чушь. Рассказывал о своей работе, о сортах пива, о машинах, перескакивал с одного на другое и практически не замолкал.
-Олег, водка кончилась, - негромко прервал его поток Евгений.
-Что? А? А-а-а, водка.... Так щас, мигом, - он неуклюже перевалился набок и достал из заднего кармана джинсов сложенную вдвое пачку денег. - Так, кто будет гонцом?
-Давай, я схожу, - Сашка сделал попытку подняться.
-Нет, давай Женя сходит, - остановил того Олег. - Сходишь же, Жень?
Он опять не заметил, как пацаны обменялись быстрыми взглядами. Женя кивком указал своему приятелю на Олега.
-А ты-то сам будешь пить? - спросил немедленно Саша.
-Куда я денусь с подводной лодки, - пробормотал Олег, отсчитывая деньги. - Вот, держи! Тут на пузырь и на закуску.
Женя легко поднялся с песка, отряхнулся, и взяв деньги, быстрой походкой отправился в сторону магазина. Саша проводил его долгим взглядом и повернулся к Олегу. Даже невооруженным взглядом было видно, как на Олега всей большой массой навалилось тяжелое опьянение. Он сидел, свесив голову на грудь, изредка вздрагивая. Саша пристально смотрел на него, застыв как изваяние, как хищник перед прыжком. Но то ли Олег что почувствовал, то ли, наконец, разорвал липкую паутину забытья - он оторвал голову от груди и посмотрел на Сашку. Выражение лица того сразу стало живым и участливым.
-Чего-то опьянел я сильно, - глухо произнес Олег.
-А ты в воду окунись, - предложил Саша бодрым голосом. - Озеро же - вот оно, только руку протяни. А там и Женька с бутылкой поспеет.
-О! Это идея! - лицо Олега вмиг просветлело. - Как я раньше об этом не догадался. Пошли вместе! - он махнул Сашке головой и поднялся с песка.
-Да нет, я-то не хочу, я и не сильно пьяный, - запротестовал Саша.
-Нет, пошли вдвоем, я плавать-то не умею, если что, ты на подстраховке будешь. Болото наше - сам знаешь - два метра от берега, и с головой, - Олег, снявший уже майку, стоял покачиваясь, и сверху вниз смотрел на Саню.
-Давай, я на бережку посижу, около самой воды, - предложил ему последний и тоже поднялся с песка.
-Хрен с тобой - ладно! - Олег подхватил кроссовки и не оглядываясь направился к темнеющей неподалеку тихой глади воды.
Там он по быстрому скинул джинсы, и, немного помедлив, трусы.
-Чтоб не замочить, - бросил он через плечо, хотя объяснение этому было совершенно другое.... И зайдя в воду по колено, неожиданно ухнув, взвился над водной гладью и как нож в масло, вошел рыбкой в воду. Вынырнул он метра за четыре от берега, и довольно отфыркиваясь, в два взмаха достиг берега.
-А говорил, плавать не умеешь, - Сашка сидел на корточках возле самой воды.
-А это я так, чтоб тебя в воду заманить!
-Не заманишь, - в тон ему ответил Сашка.
-Зря, вода, знаешь какая теплая, - Олег легонько брызнул на Саню.
Тот проворно увернулся и покачал головой в ответ.
-Ладно. Еще разок - и можно сказать, что я пришел в себя, - Олег развернулся, и не торопясь поплыл, широко загребая воду.
Сзади к Сане неслышно подошел Евгений.
-Он че, еще и плавает?
-О, вернулся, Жекан? - Сашка проворно обернулся. - Да знаешь, блядь, я и не думал, что ему так похорошеет. Глянь, как наяривает.
-Ну так чё сидим? Бери у него деньги, кроссы и пошли. О! Он че еще и голый? - взгляд Жекана упал на ворох Олеговой одежды.
-Не, Жекан, его еще напоить надо, чтоб уж наверняка. Куда торопиться, - рассудительно произнес Саша. - Чтоб наутро он нас не вспомнил. Тем более, смотри, он уже возвращается. А что касается этого... - он кивнул в сторону одежды, - то, кажись, он педик....
-Хха! Тогда еще ебальник разобьем!
-Это успеем, - махнул рукой Сашка.
Олег, откидывая со лба мокрые волосы, вышел из воды.
-Что водку не пьем? - спросил весело, обращаясь к Сане.
-Тебя, вот, ждали, - ответил за него Жекан.
-Вот он я, во всей красе и без одежды! Можно начинать!
Они и впрямь начали....

***

Тучи.... Низкие свинцовые тучи - это было первое, что увидел Олег в то утро. Пробуждение было ужасным. Его разбудило одновременно две вещи - боль и холод. Причину холода он понял быстро, когда скосил глаза вниз - он лежал на примятой траве совершенно голым. Олег застонал и закрыл глаза снова.
"Господи, что со мной, где это я? Стоп - где - это должно быть на озере, если я оттуда никуда не ушел. Почему голый? Ой!", - он резко поднялся и сел на траве. Но от этого словно острая каленая игла вошла в мозг откуда-то сзади головы. Вошла и, казалось, прошила его до самых пяток. Он громко застонал и снова прикрыл глаза. "Ну что, я так и буду сидеть и стонать, или же оденусь для начала?", - прикрикнул он на себя и снова разлепив веки, нервно оглянулся вокруг. Находился Олег на небольшой полянке, окруженной почти со всех сторон кустами густого ивняка. Рядом валялось горлышко от бутылки и вообще, трава вокруг была усеяна битым стеклом. Его джинсы обнаружились неподалеку - бесформенным комком они лежали в непримятой траве. Воровато пригибаясь, Олег дотянулся до них и быстро натянул на себя. Только после этого поднялся в полный рост и уже в открытую оглянулся. Так и есть - находился он на том же самом озере, только немного поодаль от него. И от того места, где он вчера начинал празднование своей новой жизни....
Нестерпимо болело в затылке. Олег ощупал то место и с удивлением обнаружил там большой шишак в слипшимся от крови колтуне волос. "Это еще откуда?", - он скривился от боли и от непонимания происходившего. Нет, обрывочные воспоминания о вчерашнем вечере у него все-таки присутствовали, но, вот, в стройную картину они складываться никак не хотели.
Олег сделал несколько шагов, дабы выбраться из окружавших его кустов на песок, и снова охнул.... Опять от боли.... Уже от другой боли. Болело там, где болеть не должно было по всем законам, где у Олега не болело никогда, по той причине, никто ни разу не вторгался в то место....
"Господи, да что же это такое? - Олег, чуть не плача, опустился на песок. - Что же произошло? Неужели те двое меня?....". неожиданная догадка молнией промелькнула у него в мозгу. Он, насколько было возможно быстро в его состоянии, сунул руку в задний карман штанов.... И резко выдохнул воздух. "Вот и все - приехали! Значит что получается? Меня же поимели за мои же деньги", - словно не он сейчас говорил сам с собой, а кто-то другой. Другой Олег, строгий и подтянутый сейчас с укором глядел на него. Этого Олега - всклокоченного и помятого.
"Так. Ну сидеть здесь долго - разницы никакой. Сиди - не сиди, а лучше не станет. Что остается? Приводить себя в порядок, искать остатки своей одежды и топать домой. Домой??? Черт! У меня же нет дома. Я же вчера.... О-о-о-о", - протяжный, словно стон, выдох.... Неожиданным шакалом подкралась с другой стороны еще одна мысль - "тебе же на работу сегодня".
На Олега было жалко смотреть. И видел бы его кто в эту минуту.... Из тех, кто его знал и видел раньше - тот бы человек не сразу узнал в этом буквально убитом собственным горем, собственной глупостью, собственными поступками, вчерашнего Олега - веселого и беззаботного, искреннего и насмешливого, внимательного и чуткого....Ничего такого сейчас не было - только Он. Его телесная оболочка, один на один с непоправимым.... С тем, что уже не исправишь и никогда не вернешь....
Нет, он не сломался. Он, насколько это было возможно, привел себя в порядок, разыскал недостающие части одежды. Все, кроме кроссовок. Новых кроссовок. Преодолевая боль, несколько раз отжался на еще не остывшем песке, подтянул потуже ремень джинсов, отряхнулся, и только после этого тронулся с места. Босиком.
К кому идти - сомнений у него не возникло. Следовало основательно привести себя в порядок, да и шишка на затылке причиняла тупую боль при каждом шаге. Он шел к Лешке Мамлаю, имевшего "подпольную" кличку Снегурка. Не видел он его с год, как бы не больше, но уж тут выбора особого не было. Из всех своих знакомых, и тех, и этих, Лешка жил ближе всех к злополучному озеру. Домой вход был заказан, во всяком случае, пока.... На работу? "Фигня, приду завтра и скажу, что заболел. А еще лучше позвоню. А потом, через недельку куплю больничный. Тут проблем не будет", - думал Олег, медленно шагая в сторону Лешкиного дома, прекрасно осознавая, что вариант с больничным - очень зыбкий. Во-первых, он никогда до этого им не пользовался, во-вторых, не знал, к кому с этим вопросом подойти, и, наконец, в-третьих, сильно сомневался, что такое возможно вообще.... Все-таки ступени медицинского контроля у него на работе были еще и как строги. И больничный лист еще не означал того, что ты действительно заболел. Его надо было подтверждать у своего производственного врача, а потом еще отмечать в деповском здравпункте - вообщем морока была страшная. "Ладно, прорвусь", - махнул рукой Олег. Сейчас его волновали проблемы куда как глобальнее, нежели не выход на работу. Хотя, зря....

***

-Кто там? - спросили из-за закрытой двери дребезжащим тенорком.
"Фу, слава Богу, дома"
-Свои, - ответил Олег нарочито грубовато.
-Свои по утрам на работе, и в гости не ходят, - ответили тем же тоном, щелкая замками.
-Ба-а-а, машинист! Какими судьбами? Давай, заходи-заходи, сколько лет, сколько зим....
Открывший дверь невзрачный человек, лет сорока с крысиной мордочкой и огромными залысинами на голове, удивленно распахнул глаза. Это и была Снегурка, в миру - Мамлай Алексей Витальевич, по профессии врач-уролог, сорока двух лет от роду, высшее образование, семейное положение - разумеется, холост, по убеждениям - твердый гомосексуалист, по образу жизни - далеко не затворник. Олега он (да и не только он, а вся тусовка, в те времена, когда Олег был достаточно вхож в нее) называл машинистом, что в свое время нравилось последнему. И не сколько из-за того, что кликуха это точно отражала суть его профессии, а исключительно потому, что была в мужском роде. В отличие от всевозможных Стешек, Ирок, Кончиток, он был один - твердый машинист. А не машинистка.... А это значило многое.
-Здравствуй, Леша! - Олег, перешагнув порог, протянул тому руку.
Ответное рукопожатие было вялым и манерным.
-Ой, что же ты ко мне, старой бабке, в гости решил пожаловать? - Снегурка склонила на бок голову и кокетливо посмотрела на Олега.
-Нужда, - коротко ответил Олег и скупо улыбнулся.
-Нужда разная бывает, я надеюсь, тебя ко мне правильная привела? - подчеркнув голосом слово "правильное" буквально пропела Снегурка, и тут же, словно спохватившись, всплеснула руками. - Ой, да чего ж это я тебя в прихожей держу, проходи в комнату, разувайся.
И тут взгляд ее упал вниз. Задержался на минуту на голых Олеговых ступнях и тут же, удивленно, вверх:
-А где твоя обувь?
-Проебал, - коротко ответил Олег.
-Вот, прям так? Взял и....
-Именно так, - ответил Олег. - У меня к тебе просьба маленькая, Леш, не откажешь? Можно у тебя помыться и майку постирать? Это не долго.... И я сразу сваливаю.
-Подожди, машинист, что у тебя случилось-то? Расскажи толком, не дурак - вижу - что-то серьезное. - Голос Мамлая наконец-то утратил всю игривость и манерность, и в первый раз в нем проклюнулись какие-то обычные человеческие нотки.
-А еще, Леша, посмотри, пожалуйста, что у меня на затылке такое, - Олег, игнорируя прозвучавший вопрос, повернулся к Лехе затылком.
-Погодь, пошли на свет. А то, что это мы - все в коридоре, - Мамлай утянул Олега в комнату. - Садись на стул, сейчас я очки одену.
Через небольшую паузу раздался удивленный ох:
-Да кто ж тебя так, машинист?
-Ты скажи, что серьезное есть, а то у меня голова прямо раскалывается, а я тебе потом все расскажу, - досадливо поморщась, произнес Олег.
-Ну, судя по силе удара, не мудрено - у тебя должно быть сотрясение, - Алексей Витальевич осторожно принялся распутывать колтун. - Чем же тебя это?
-Наверное бутылкой, - устало ответил Олег, вспомнил валявшееся рядом с ним бутылочное горлышко и осколки стекла.
-И кто же?
-Пацаны.
-Какие?
-С которыми я вчера на пляже познакомился.
-Господи, вот потянуло-то тебя.... На нашем пляже, поди?
-Ну да.
-У тебя что, совсем соображалка не работает? Да на нашем пляже никогда никого снимать нельзя, - чуть ли не по слогам произнес Леша. - У нас одна шантрапа шастает. Вон, вспомни, три года назад Анфиска там пострадала. Ей же тогда все почки отбили, в реанимации неделю валялась.... Забыл что ли?
Олег действительно не помнил, кто такая эта Анфиска, но то, что такой случай имел место - он это знал.
-Да что с пьяного возьмешь, Леш? Какая тут соображалка.... Тут все мозги вместе с водкой в желудке полощутся.
-То-то я и вижу, от тебя ж за версту перегаром разит, - Алексей наконец-то закончил распутывать колтун. - Короче, обрадую я тебя - ничего серьезного. Голова у тебя крепкая, боль должна к вечеру утихнуть. Ну а если будет продолжаться в течение трех дней, то тогда - немедленно в больницу. А сейчас давай в ванну иди - мойся там, да сильно голову не мочи. Помоешься, я ее тебе обработаю.
Олег послушно поднялся, и охнув от внезапно вернувшейся боли, пошел в ванную....
Через час они с Лешой сидели на кухне и чинно пили чай с мятой. Олег рассказывал свое вчерашнее приключение, разумеется, опуская ненужные подробности. То, что предшествовало этому, и то, чем все закончилось. Мамлай слушал его внимательно и строго, поджав губы в куриную гузку и укоризненно качая головой.
-А ведь тебя, машинист, и убить так могли.... Запросто, - буднично сказал он, как только Олег закончил свой рассказ.
Он пожал плечами, мол, что об этом сейчас говорить, все в прошлом.
-Ну и что сейчас делать думаешь? В милицию пойдешь?
-Я что, горем убитый? - поперхнулся чаем Олег. - И что я им там скажу? Что я, в пьяном состоянии пытался ночью снять двоих пацанов, а они напоили меня моей же водкой, и дав по голове бутылкой, ограбили? Так что ли?
-А они с тобой больше ничего не сделали? - в тоне Мамлая послышались знакомые нотки манерности.
-Окстись, Леша! У нас ничего и не было. Будь я потрезвее тогда, может, что и попытался сотворить, а так.... - Олег махнул рукой и отвернулся к окну.
-Ох, грехи наши тяжкие, - вздохнул Алексей и деловито продолжил. - Ну и что сейчас, домой?
Олег скривился как от зубной боли. И вовсе не оттого, что Мамлай давал ему понять, что у него он не задержится. В конечном итоге, Олег и не собирался. Но, вот, куда идти? Это действительно был вопрос. Который то отдалялся, когда его застилали другие проблемы, то вставал перед ним холодной неотвратимостью, как сейчас.
-Слушай, Леш, ты мне обувку какую-нибудь одолжи на время. А я ее тебе на днях занесу, не босиком же, в самом деле, мне домой идти?
-Обувь? - Мамлай опять пожевал губами. - Ну, обувь - это можно.
Всем своим видом он словно говорил, что обувь - это не проблема, но на большое, дорогой товарищ, не рассчитывай. Денег у меня нет, а ночлег - и так самому тесно. Олег внутренне усмехнулся - нет, ни чуточку не изменилась Снегурка с тех пор, как он видел ее в последний раз. По все тусовке тогда гуляли рассказы о феноменальной ее скупости, переходящие порою все границы. "Хоть обувь даст, и то ладно", - успокоено подумал Олег, но тут же вздрогнул: Снегурка внесла в кухню обувь. Олег не знал - то ли ему плакать, то ли смеяться. Во всяком случае, он постарался сохранить на лице каменное выражение, так как Снегурка пристально посмотрела на него
-Вот. Думаю, тебе подойдет. Только, чур, уговор - с возвратом. А то они мне самой нужны.
В руках у нее были сланцы. Обычные резиновые сланцы с расслоившейся подошвой, оторванным и грубо приклеенным ремешком, купленные, наверное, на заре ее молодости.
-Спасибо, Леш, я их тебе обязательно верну, - преувеличенно бодро произнес Олег и поднялся со стула. - Все, пошел я. Спасибо тебе за все, и за первую медицинскую помощь тоже, - он улыбнулся.
-Вот, все вы так - используете старую бабку-Снегурку, а потом окромя спасибо, ничего-то от вас не дождешься, - ворча, как настоящая бабка, Снегурка прошла за Олегом в прихожую.
-Ну от меня расплата последует незамедлительно, как дела в русло войдут, за мной не заржавеет, - как можно убедительней сказал Олег.
-Знаю я вас... Ладно, машинист, до свидания.... И туфельки не забудь вернуть! - это уже в спину уходящему Олегу.
"Верну я их тебе, верну, если не разваляться на мне через сто метров, - подумал Олег. - А ты-то сейчас начнешь всем подряд названивать, трубить, что машинист нашелся, и какая с ним оказия приключилась. Да и плевать! Не видел я вас всех два года, еще столько же проживу".
Но по мере того, как он удалялся от дома Снегурки, стараясь шагать аккуратно и осторожно, острота от встречи с ней постепенно притупилась и вскоре сошла на нет. А встала перед ним другая проблема... та самая. Куда? Куда идти? К кому? Он поймал себя на мысли, что ноги сами собой несут его к собственному дому. Но что там делать? Если только никого не будет и мать на даче? "А что, это идея, - Олег ускорил шаг. - Хорошо, что ключи от дома в кармане остались, не потерялись, не выпали и не пропали, а то что бы я делал...."
Как бы то не было, подходить к квартире и выяснять дома ли мать, или нет, не стоило - Олег специально сделал крюк и приблизился к дому с безопасного расстояния. Глаза были у него зоркие, и с такой большой дистанции он без труда увидел, что окна в их квартире открыты нарастопашку, а это означало только одно - домой сегодня вход ему был заказан
Олег прошагал два квартала в безразличном направлении, и зайдя в какой-то тихий дворик, отрешенно опустился на лавочку.
"Вот и все. Куда? К кому? И зачем, вообще, я начал все это? Как раньше было хорошо - сейчас бы спокойно ехал вместе с Гутей, трепались бы с ним о какой-нибудь ерунде.... А потом - домой, назад. А дома - обед или ужин. И родители, какие были раньше... Ничего не подозревающие и не знающие. А потом Женька. Подумаешь, ну встретились бы с ним еще раз у меня, а потом еще у меня. Да, в конце концов, из-за чего все это? Такое подвешенное состояние и такая липкая неопределенность? Все из-за того, что я сейчас свободный человек. Внутренне свободный! Что ты... - орел! Признался родителям, шокировал их, привел в дом Женьку и был позорно изгнан. И поделом! Поделом! Вот так, если разобраться - что я приобрел этим своим признанием? Эту пресловутую свободу? Так от кого? От ко-го? От себя самого? От своего Эго? Ну на - получай эту свободу! Иди куда хочешь, делай что хочешь, поступай как знаешь! Нравится? То-то.... А что потерял? Да все! Все, все, все потерял!...."
Олег еще не знал тогда, что потерял он гораздо больше, чем все.
Это он начал понимать, когда пешком через полгорода пришел к Толяну, в надежде перекантоваться у него. Хотя бы до завтра. "А завтра мать по любому на дачу свалит, там и видно будет - что и как делать", - думал он, стоя на пороге.
Толян был дома, и был не один. Жена, родившая накануне, лежала еще в больнице, а сам виновник этого (если было бы можно его назвать виновником) предавался небывалому гульбану по поводу рождения наследника в большой и шумной компании, куда сегодня утром он и попытался зазвать Олега.... Если бы трубку телефона взяла бы не мать...
-Т-ты?.... - казалось, изумление Толяна не знает границ.
-Я-я-я, - ответил не менее удивленный Олег. - А что ты так взбудоражился?
-Постой, я сейчас, - дверь захлопнулась перед носом Олега, уже намеревавшегося туда войти.
Он остался стоять на площадке, в немом изумлении разглядывая дверь. Через мгновение дверь эта открылась, но только для того, чтобы выпустить оттуда Толяна в комнатных тапках и с сигаретой в зубах.
-Ты че пришел-то?
-Ба-а-а, в гости к тебе, ты чего? - ответил Олег, изумление которого росло с каждой минутой.
-Да знаешь, Олег, я как-то голубых у себя дома ни привечаю, - в лицо Олегу отчетливо пахнуло перегаром.
-Че-е-его? - взвился было он соколом над Толяном, но тут же плечи его опали, ибо Олег все понял.
-Домой звонил? - тускло поинтересовался он.
-Я чего ж это от твоей матери-то узнал? А? Что, сам мне не мог сказать, да неужели я бы не понял? А то держу трубку, как оплеванный, - горячо говорил Толян.
"Вот уж, воистину - не знаешь, где найдешь, а где потеряешь", - невесело усмехнулся про себя Олег, а вслух:
-Ну хорошо, узнай ты это от меня, чтоб тогда изменилось?
-Да ничего! - сказал, как отрезал Толян. Все-таки он был ощутимо пьян уже и эмоции свои контролировал не вполне. - Все, бывший мой друг, базар завязан! Домой я тебя не пущу, еще начнешь тут приставать к гостям моим, красней потом за тебя. Иди, ищи себе таких же... педиков.... К ним и ходи в гости. Все, я сказал! - он увидел, что Олег подорвался было ему возразить.
Олег и впрямь собирался. Сказать Толяну, что он его друг и сильно заблуждается, что такое бывает не редко и он, Олег, в этом не виноват. Что, в конце концов, Толька просто пьян сегодня, а так - он же нормальный пацан, только вбил себе в голову предрассудки какие-то....
Эх, многое хотел еще сказать Олег, но вместо этого волна слепой холодной ярости накатила на него, на минуту даже заглушив тупо пульсирующую боль в голове.
-Сука! - короткий и сильный удар снизу в челюсть отбросил Толяна к двери.
-Ты чего? - Толька раскинул руки в стороны, удивленно глядя на Олега.
-Прощай, - Олег круто развернулся и пошел вниз по лестнице.
-Ах ты пидор вонючий, - к Толяну наконец-то вернулось равновесие, и в первую очередь, физическое. Он ринулся вслед за Олегом.
Тот, стоя уже около выходной двери, быстро обернулся и угрожающе оскалился:
-Смотри, Толя, пожалеешь. Мне теперь терять нечего!
Сказал и стал спокойно ждать Толькиного приближения. А тот, в погоне за Олегом, словно растеряв весь свой пыл и горячность, сейчас приближался медленно и осторожно. Не дойдя до Олега пару метров, Толька остановился.... Они буравили друг друга глазами. Олег - серо-зелеными, внимательными и спокойными. Толян - ярко-синими, пьяными и настороженными. Но видимо, было еще что-то в Олеговом взгляде, кроме спокойствия и внимательности. Что-то такое, что заставило Тольку отпустить свои глаза. Он повернулся и стал подниматься назад по лестнице. Пройдя пару ступенек, Толян обернулся и угрожающе произнес:
-Ладно, иди, только помни, Олег! Тебе в этот дом ни ногой. Понял?
Олег ничего не ответил, да и что он мог ответить? Что он и сам так считает? Что он сейчас, прямо немедленно, каких-то две минуты назад потерял друга? Что он, Олег, дурак, и поступил неверно? Это и так было ясно. Но то, что сказал Толян, то, что он узнал от матери Олега, было настолько неожиданным для самого Олега, что такая неадекватная реакция ну просто не могла не проявиться....

***

Уже ближе к вечеру Олег добрался до еще одного своего приятеля - Борьки. Тот жил практически на другом конце города в скромной двухкомнатной квартире вместе с родителями. Это был последний шанс Олега, и если бы Борьки не было дома, то вероятность провести эту ночь неизвестно где становилась вполне реальной.
"Еще можно к Гуте в общагу сходить", - подумал Олег, давя кнопку звонка. Но Гутина общага вообще находилась у черта на куличках, и он рисковал туда дойти уже глубокой ночью. Все свои перемещения по городу в этот день Олег совершал пешком - денег у него не было ни копейки, а ездить зайцем в общественном транспорте он не умел, да и не хотел. Неспешная ходьба по городу хоть как-то способствовала притуплению той боли, да и боль в голове потихоньку начала утихать. О чем только не передумал Олег за этот день - мысли беспорядочно метались в голове, перескакивая с одного на другое...
-Ого! - только и произнес Борька, сам открывший дверь.
-Не ждал? - через силу улыбнулся Олег.
-Я тебе домой звонил, - как-то странно произнес Борис.
Олег все понял.... Это "ого", и удивленные Борькины глаза. Он резко выдохнул воздух, отчего весь как-то съежился, и опустил голову.
-Ну тогда покедова, - развернулся и медленно направился к лестнице.
-Постой, Олег, ты чего?
-Ты ж, поди, все знаешь, - устало произнес Олег, полуобернувшись.
-Заходи, - Борис распахнул шире дверь, приглашая Олега....
-Это что, правда? - спросил он, как только они прошли в Борину комнату.
Олег только кивнул головой.
-И давно это у тебя?
Опять кивок.
-И ты все время жил с этим? - искренне распахнул глаза Борька.
-А что? - Олег разлепил пересохшие губы и посмотрел открыто и дерзко на Борю.
"Вот он я... я такой! Что ж. Бей, ругай меня, учи жить, стыди... что там еще.... Давай, не стесняйся, мне к этому не привыкать", - словно говорили его глаза.
Тот поспешно потупил взгляд, словно действительно все понял.... Пять минут прошли в напряженном молчании. Борис бестолково скользил взглядом по комнате, избегая смотреть на Олега. А последний сидел с опущенной головой, неподвижно глядя в пол.
-Мне, в сущности, все равно, - первым нарушил тишину Боря.
-Переночевать сегодня пустишь? - отрывисто спросил Олег.
-Переночевать? - переспросил Борька, и не дожидаясь подтверждений от Олега, неуверенно пожал плечами. - Да ночуй, мне-то что.... Только у меня кровать-то одна.
Олег усмехнулся - раньше, когда ему приходилось задерживаться у Борьки допоздна, он, бывало, оставался у него на ночь. И тогда вопроса о кровати не стояло - они спали вдвоем, на Борькиной постели, повернувшись друг к другу спинами. Разумеется, ничего такого у Олега и в мыслях к Борьке не было, и такие вот ночевки не напрягали ни того, ни другого. А сейчас....
Борис понял эту усмешку.
-Я могу, вообщем-то и на полу поспать, так что ничего страшного. Просто пойми меня правильно - как-то неудобно мне после этого, - он помялся. - Непривычно.
-Что, боишься, изнасилую тебя во сне, а Бориска? - Олег шутливо приобнял Бориса за шею и притянул к себе. Стоило ли говорить, что это было сказано и сделано специально и намеренно - посмотреть реакцию. И реакция не заставила себя ждать - Борька вмиг покрылся пунцовыми пятнами и излишне поспешно освободился от захвата.
-Ты че? Ничего я не боюсь. Просто непривычно иметь... - он замялся и причину этой заминки прекрасно понял Олег - Борька подбирал нужное слово, - ...приятеля гомосексуалиста.
"Ну вот - приятеля.... А ведь раньше Борька не иначе как друг меня не называл", - горько подумал Олег. Они с Борисом, так же как и с Толькой, знали друг друга давно. Вместе щупали девок когда-то, вместе ушли в армию, одновременно с нее пришли, вместе восстановившись в институте, начали в нем учится. Только потом их дороги разошлись. Олег и Борька из института ушли, не закончив его. Олег подался на железную дорогу, а Борька - в коммерцию. Толян же институт благополучно закончил, но так и не смог устроится по специальности. Борькина коммерция не приносила тому хоть какой-либо существенной прибыли, и сейчас он снова начал практически с нуля. В сущности, самым везучим из них троих оказался Олег - работа машинистом на железной дороге ценилась и оплачивалась довольно высоко. Пусть не так высоко, как редкие Борькины барыши в везучие времена, но зато стабильно. Но как бы то не было, они продолжали дружить втроем, постоянно перезваниваясь, иногда собираясь на совместные гулянки (в последнее время все реже и реже), и вообще, всячески поддерживая контакты друг с другом.
-Бывшего приятеля, - уточнил Олег и остро взглянул на Борьку.
Тот ничего не ответил, да и что он мог ответить? Что полностью согласен с Олегом? Что, не смотря ни на что, продолжает считать того своим другом? "Он еще не знает, что у меня с Толяном произошло", - подумал Олег, наблюдая за тем, как Борька расправляет кровать.
-Ты есть хочешь? - спросил он, обернувшись.
-Нет, - соврал Олег.
Есть он хотел, с утра, кроме чая с мятой и засохшими печенюшками у него во рту ничего не было. Но ужинать - это означала встреча с Борькиными родителями, которые прекрасно знали Олега и всегда очень подробно расспрашивали того о его жизни. Олег чувствовал, что сейчас врать он не сможет, а говорить чужим для него людям всю правду о себе он не хотел. В сущности, он не хотел сейчас ничего - только лечь и спокойно уснуть тяжелым сном, начисто забыв хотя бы не надолго о том грузе проблем, что непосильной ношей повис у него на плечах.
-Сразу спать будешь или телек посмотришь?
-Я устал, Борь, сегодня, так что спать.... - улыбнулся Олег.
-Так у тебя что - с родителями рамсы получились?
Олегу совершенно не хотелось отвечать на Борькины вопросы, тем более на такую болезненную тему. Поэтому он ограничился сухим кивком.
-Я, Бориска, на полу посплю, если не возражаешь, ладно?
-Как хочешь, - равнодушно пожал плечами Борис. - Тогда я сейчас матрас принесу.
Олег остался один. "Ну вот, матушка и здесь постаралась, - невесело думал он, облокотившись об подоконник и глядя в черноту за окном с редкой цепочкой фонарей вдалеке. - Ну да ладно, жалко, что с Толькой так по-глупому вышло. Мог бы я и сдержаться, а тот, немного протрезвев, уже не вел бы себя так одиозно. А как бы он вел? Так, как ведет себя Бориска? Испуганно и осторожно, словно не я рядом с ним, а ядовитая змея, которую если трогать не будешь - она тебя не тронет. И прикасаться к которой, чтобы выкинуть - опасно и немного противно. Эх, други вы мои, вот она - первая проверка на вшивость. И каковы результаты? Господи, взрослые мужики, обоим уже скоро тридцатка, а ведут себя так, будто первый раз живого голубого увидели! Ну и что, что друг? Что теперь - хана всему? А, блин, это их дело. Как теперь ко мне относиться, кем меня считать после этого. А мне лишь бы ночь перекантоваться здесь - и все. А завтра.... Завтра будет завтра. Во всяком случае, на работу стоит пойти. Да не просто так, а с покаянием, чуть ли не на коленях к Решкину приползти. Мол, прости, отец, заблудшего сына. Первый и последний раз. А ведь, действительно первый! У меня ж раньше не одного косяка не было. И последний - это точняк! А ведь они ж сегодня меня ждали.... У меня же явка на десять была.... Ну ничего - кого другого отправили, поди. Интересно, искали они меня или нет? Стоп! У Решкина мой телефон записан".
Олег услышал, как в комнату зашел Борька, как стал раскладывать на полу матрас. Слышал, но не обернулся. Он так и застыл, упершись лбом в холодное оконное стекло, покрываясь таким же холодным липким потом.
"Телефон! Ведь он же звонил мне домой. Он не мог не звонить.... А дома мать.... Господи, неужели она и им еще сказала? Нет! Не-е-ет! Этого не может быть!"
-Я расстелил, можешь ложиться, - произнес за его спиной Борька.
Олег оторвался от окна и оттер рукою выступивший пот. Видимо, состояние его и впрямь было неважнецкое - Бориска удивленно уставился на него.
-Ты чего такой бледный?
-Спать хочу, - заставил себя улыбнуться Олег.
-Так ложись.
Он кивнул и стал раздеваться. Снял майку и взялся руками за пояс джинсов. И тут новая мысль пришла к Олегу, заставившая того немного вздрогнуть. Сегодня утром на пляже он так и не нашел своих трусов, поэтому надел джинсы прямо на голое тело. А сейчас.... Хоть Борька и не смотрел на него, занятый какими-то бумагами по своему бизнесу, но раздеваться в его присутствии догола - нет, это было слишком! Улечься прямо в джинсах? Так на матрас была постелена простынь, а на простыне - одеяло.... Олег нерешительно переминал с ноги на ногу.... "А чего я менжуюсь? Он все знает? Вот и пусть смотрит! Мне-то что...", - на этих словах Олег решительно расстегнул джинсы, и все-таки торопясь, поспешил их стянуть с себя. И все бы было нормально, и Борька бы ничего не заметил, если бы продолжал разглядывать свои бумаги. Но его угораздило именно в этот момент повернуться к Олегу.
-Послушай... - начал он и неожиданно осекся, уставившись на Олега.
-Че? - спросил Олег, как ни в чем не бывало, делая вид, что не замечает Борькиной ярко-красной растерянности. - Что ты смотришь на меня так? Голого не видел не разу? - Олег юркнул под одеяло.
-Нет, ничего, - ответил Борька после секундного замешательства. - Ладно, спи, - и погасив настольную лампу, вышел из комнаты.
Олег уснул только под утро....

***

Завтрак прошел в гробовом молчании. Родители Борьки ушли утром на работу и завтракали они вдвоем. Каждый не проронил ни слова. Олег не испытывал от этого никакого дискомфорта, ему просто не хотелось ни о чем говорить, да и не сильно-то его и напрягала такая ситуация. Все было как-то естественно.... Чего нельзя было сказать о Борисе. Он ерзал и вертелся на стуле, старательно опуская глаза, избегая смотреть на Олега. Видно было, что ему неудобно и, более того, если Олег поскорее уйдет, от этого будет лучше всем - и ему, Боре, в том числе. Олег прекрасно все понимал, Борькино состояние легко просчитывалось по нему самому, поэтому он не стал дальше испытывать терпение хозяина, а после завтрака поспешил распрощаться.
-Покедова, что ли? - он протянул Бориске руку.
Ответное рукопожатие, осторожное...
-Пока, - ответил кисло Бориска, и, словно спохватившись, торопливо добавил. - Ты давай, заходи, ежели что....
-А вот это вряд ли. И ты сам знаешь, почему, - ответил, как отрезал Олег. Но потом, немного смягчив тон, полушутливо продолжил. - Уж лучше ты ко мне. Посидим, пивца попьем, потрындим.... Лады? - и весело хлопнул Борьку по плечу.
Бориска машинально кивнул. Дверь захлопнулась.
"Было у меня два друга, не осталось ни одного. И Борька как ребенок, все под впечатлением ходит, боится чего-то. Чего? Что я его в свою веру обращать начну? Больно нужно. Эх, Бориска, Бориска, да если б я хотел, да неужели бы я этого за все десять лет не попытался сделать.... Ведь ценен ты был мне как друг, именно как друг.... А ты, небось, щас думаешь, что как сексуальный объект. И голым я вчера лег намеренно, да? Я же слышал, как ты всю ночь ворочался, не спал. Домогательств от меня ждал. Дурень! Вот с Толькой - с тем все понятно. Хотя дурак в этом случае я. Именно я.... Эх, да ладно, сожалеть и пытаться выправить все буду потом, сейчас самое главное - работа! Нет, сперва домой, потом на работу. И на работу лично. И к Решкину сразу в ноги. Ежели мать ничего сказать им не успела. Если....."
Дома никого не было. Да и если бы мать была на месте, Олега бы это не остановило. Он с наслаждением вымылся под душем, побрился, переоделся во все чистое, начистил туфли, взял свою банковскую карточку, на которой хранились все его сбережения, и только-только собрался выйти из квартиры, как нос-к-носу столкнулся с матерью, открывшей дверь. От неожиданности она выронила сумку, но быстро придя в себя, недобро посмотрела на Олега.
-Мне с работы звонили? - спросил он намеренно грубо.
Мать оправилась от первоначального шока, и подхватив сумку, молча зашла в квартиру. Олег остался стоять на пороге, в ожидании смотря на нее. Но мать, словно не замечая сына, так же молча прошла на кухню и плотно закрыла за собой дверь. "Бойкот, значит, - подумал Олег. - Ладно, хорошо, что хоть не большее. Хорошо, что замки не сменила в квартире, а то, ведь, запросто могла. А бойкот - он ведь не надолго. Прав был, Малыш мой - родители, они и есть родители, никуда они не денутся. Пообижаются недолго, нос поворотят - и все на этом. Малыш....".
При воспоминании о Женьке, обруч нехорошего предчувствия сдавил сердце. Женька так и не показывался, так и не звонил. Хотя Олег прекрасно отдавал себе отчет, что вчера его целый день дома не было, и, возможно, Малыш и звонил, но теперь мать ему об этом ни за что не скажет. Отдавал себе отчет Олег и в другом - в том, что Женька младше его , и, вот, именно от этого и сдавило сердце.... Ведь у Женьки к нему не было никогда никакого меркантильного интереса, это-то и настораживало и пугало. Ведь, давай ему деньги регулярно - Олег был бы уверен, что Малыш к нему привязан накрепко. А так.... Так Олег не находил никакого объяснения тому, что удерживает Женьку около него. Он любил своего Малыша, любил так, как только мог, как умел.... А он? Олег вспомнил белобрысого паренька с собачкой, которого провожал Женька долгим взглядом, когда они сидели на лавочке, вспомнил и то, как это неприятно кольнуло его тогда. Вспомнил Олег и постоянную Женькину беспечность и показную веселость, которая иногда, и Олег это прекрасно видел, не совпадала с реальным Женькиным состоянием. Вспомнил он и то, что Женькины слова: "я тебя тоже люблю" не нашли никакого отзыва в сердце Олега, так как, как тогда казалось, были сказаны дежурно-нежным тоном. Он вспомнил все это разом, и в который раз пришел к печальному, но неизбежному выводу: Женька не питает к нему никаких чувств, ничего! Ни-че-го! Тогда что же? Что же заставляло его постоянно приходить к Олегу, звонить ему, встречаться с ним? Что его тянет к Олегу? Или тянуло? Олег не находил ответа и от этого его настроение, почти пришедшее в норму после утреннего душа, снова начало портится. Тем более что автобус, на котором он ехал, уже подъезжал к нужной остановке, на которой и находилось локомотивное депо. Куда Олег и направился, внутренне подобравшись и готовясь к неприятному разговору. Еще пока он ехал в автобусе, он почти убедил себя, что мать, если им домой звонили, не стала бы говорить ничего о наклонностях Олега. К чему? Ведь у нее спросили ясно - где Старченко? Она ответила - не знаю. Вот и весь разговор.
Если бы все было так, как убедил себя Олег....
Если бы...
Еще на подходе к деповской конторе Олег поймал на себе любопытный взгляд одного малознакомого машиниста, шедшего ему навстречу. Он, не останавливаясь, кивнул ему. И буквально спиной ощутил, как тот остановился и смотрит вслед. Неприятное предчувствие кольнуло сердце.
"Неужели?..."
Гомон, стоявший, как это всегда бывает, в кабинете Решкина, разом стих, едва на пороге появился Олег. Все взгляды скрестились на нем. Любопытные, настороженные, ожидающие, откровенно враждебные. Любые.... Но только не равнодушные.
"Пиздец..."
Сам Решкин, делая пометки в толстом журнале, удивленно поднял голову, не поняв причины установившейся тишины. Взгляд его встретился со взглядом Олега, из последних сил старавшегося сохранить на лице железную невозмутимость. Встретился только на мгновение, на какую-то секунду. Но этой секунды было достаточно, чтобы Олег понял. Что Решкин, да и все остальные, знают все. Как и то, что его ожидает....
-Иди в кадры, Старченко, там на тебя приказ есть, - глухо произнес Решкин, опустив глаза.
-Какой приказ, Юрий Петрович? - дрогнувшим голосом спросил Олег.
-Иди, там тебе все покажут.
Олег продолжал стоять в центре расступившейся толпы. Стоял, недоуменно глядя на Решкина. А тот, казалось, не замечал его, быстро что-то строча в журнале. Окружавшие его машинисты молчали, и в этой гробовой тишине Олег отчетливо ощущал, как гулко и быстро бьется его сердце, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди.
-Иванченко! - вдруг недовольно выкрикнул Решкин. - Где докладная?
Этот выкрик неожиданно разорвал липкую тишину и оцепенение. Заговорили все и разом. Заговорили, как ни в чем не бывало. Заговорили так, как будто не было только что здесь Олега, как будто не стоял он здесь, в центре кабинета. Заговорили, не обращая на него никакого внимания. Краем глаза Олег успел заметить нескольких своих близких приятелей. Никто не подошел к нему, никто не поздоровался. Никто его как будто не замечал. Олег нерешительно обвел взглядом толпу. Вот Игорь Белых старательно прячет глаза. Вот Пашка Медвянников преувеличенно внимательно разговаривает с кем-то.... Юрик Инкин повернулся к нему спиной.
Вакуум.... Олег словно оказался в плотном полиэтиленовом мешке с прозрачными стенками. Вокруг него образовалась пустота, пустота, в которой его никто не замечал. Старались не замечать....
Он словно очнулся от столбняка. Круто повернулся и буквально выбежал из кабинета. "Педик...", - невнятно прошелестело ему вслед.
Олег быстрым шагом шел, нет, буквально несся по конторским коридорам, не замечая никого вокруг. Как люди останавливаются и подолгу смотрят ему вслед. Как конторские барышни брезгливо морщат губы. Как мужики провожают его тяжелым недобрым взглядом. Он забежал в туалет и буквально налетел на выходившего оттуда Валерку Семенского.
-О! - только и произнес тот. - Ты откуда?
Более идиотского вопроса и придумать было нельзя. Но это самый идиотский вопрос был оправдан неожиданностью встречи. Причем здесь.... Причем сейчас...
-Отвали, - сквозь зубы произнес Олег, и забежав в первую попавшуюся кабинку, с силой захлопнул за собой дверь.
"Приехали! Это все - конец всему. Работе, жизни - всему! Боже мой, что делать? Что сейчас делать? Как смотреть в глаза? Ведь они всё знают. Все знают, все! Приказ.... Какой еще приказ? О взыскании за прогул? Так что Решка не мог сразу об этом сказать? Тем более, делов-то.... Расписался в приказе, и гуляй! Вернее, работай дальше. Тут что-то другое.... Что? Увольнение. Увольнение? Да как они посмеют? Да за что? За то, что я не такой как все? Как это молчаливое стадное большинство? За это увольнять? За прогул? Так за это не увольняют.... Кажется. А что тогда?"
Олег обхватил руками голову. Вчерашняя боль неожиданно вернулась к нему. Он тихо застонал. Впервые он не знал что делать, впервые у него не было никакого плана. Впервые его трезвое рациональное сознание отказалось ему подчиняться. И это было настолько необычно и настолько пугающе, что все его тело заполнила какая-то пустота, ноги подкосились, и Олег без сил опустился на унитаз.
Неизвестно сколько бы он так просидел, он совершенно потерял счет времени, пока дверь кабинки с силой не дернули. Олег очнулся от сковавшего его столбняка, усилием воли отогнал от себя эту дремотную пустоту, и с силой проведя ладонями по лицу, поднялся на ноги. Подождал, пока дергавший дверь не вошел в соседнюю кабинку и не устроился там обстоятельно. И только после этого вышел сам. Посмотрел на себя в зеркало. В отражении на него смотрел парень, с пугающей бледностью лица и большими серо-зелеными глазами, безразличными и пустыми.
В кадрах встретили его настороженно. Олег молча кивнул всем сотрудницам и привалился плечом к косяку. Безразлично ожидая.... Они смотрели на него, он - на них. Никто не решался первым нарушить тишину. Испуг и любопытство - вот что увидел Олег в их глазах. А еще сочувствие. Первый раз сегодня. И у первого человека в депо. Это была Катерина - молоденькая девушка, недавно здесь работавшая, которой Олег постоянно дарил шоколадки, когда ему приходилось бывать в отделе кадров.
-Что там за приказ, Катенька? - он улыбнулся только ей.
Улыбка получилась натянутой и фальшивой - он и сам это почувствовал. Но этот его вопрос словно вернул всех к жизни. Одна из сотрудниц, немолодая и плоская как вобла Вера, отвернулась к своему компьютеру. Другая - Ольга - склонилась над бумагами. А Катя, улыбнувшись Олегу, попыталась что-то сказать, но ее прервал хриплый прокуренный голос Гальки - старшей над ними:
-Иди сюда, Старченко, ознакомься с приказом.
Катенька поспешно потупила глаза, а Олег, не двигаясь с места, как можно равнодушнее спросил:
-Что за приказ, Галина?
-На увольнение. По тридцать третей. За прогул без уважительной причины, - она говорила как лаяла - хрипло и отрывисто.
Олег молчал, продолжая стоять на месте. Самое худшее подтвердилось, и теперь та самая пустота, что десять минут назад окутала его, теперь широкой полосой расстилалась впереди.... И не было у нее ни начала, ни конца....
-Ну что стоишь?
Безразличие.... Вот одним словом можно было охарактеризовать положение Олега. В каком-то тумане он подошел к стойке, в таком же тумане подписал внизу приказа: "Ознакомлен. Старченко", так же безразлично взял какие-то бумаги, кажется, среди них был обходной, и на ватных ногах вышел из кабинета. Равнодушно подошел к окну, равнодушно пробежал глазами обходной.
-Старченко!
-Олег! - уже более громко.
Он нехотя обернулся. В пяти метрах от него стоял Решкин. Олег тускло посмотрел на него пустыми глазами. Решкин приблизился, и увидев в руках Олега обходной, заговорил:
-Что, вручили уже? Ты извини, я не виноват, что так получилось. Сам же понимаешь, сейчас с этим дело строго. Вон, на улице люди стоят - приема ожидают....
Олег слушал его и не слышал. В голове крутились какие-то глупые мысли, типа: "А у Решкина прыщ на лбу вскочил". О большем, как и о том, что говорил сейчас Решка, вникать в его слова совершенно не хотелось. А тот настойчиво дернул Олега за рукав:
-Ты что не слышишь? - и дождавшись, когда Олег посмотрел на него, продолжил. - Единственное, что я могу для тебя сделать - это выхлопотать тебе по собственному. Думаю, это не составит особого труда, тем более у тебя до этого залетов не было.
Олег машинально кивнул.
-Так что ты не торопись сейчас с этим обходным. Придержи пока. А приказ - его ж всегда можно задним числом оформить.
Опять равнодушный кивок.
-Ну вот и ладненько, - Решкин заметно повеселел. - Иди домой, я после обеда переговорю с шефом, а ты мне перезвони вечером. Идет?
Кивок.
-Да что с тобой, Олег? Ты что как не живой? Всяко в жизни бывает, я понимаю, но не в петлю же из-за этого лезть!
-Я и не лезу, - Олег спокойно посмотрел на Решкина.
-Вот так, - утвердительно произнес он. - Слушай, Олег, - Решкин доверительно прикоснулся рукой к плечу Олега. - Это правда, что мне мать твоя сказала?
-Что? - Олег продолжал смотреть спокойно и равнодушно.
-Ну.... - Решкин замялся. - Что ты... это самое... ну... там... с пацаном, - наконец выдавил он из себя.
-Чистая правда.
-Ну ты даешь, - то ли в удивлении, то ли в восхищении произнес Решкин и крутнул головой. - Ладно, давай! Звони вечером.

***

Дома его ждала та же самая пустота. Мать делала вид, что Олега не существует вовсе. Пришедший после обеда отец лишь равнодушно-хмуро скользнул по нему взглядом и отвернулся. Да и сам Олег сейчас совсем не желал ни разговоров, ни встреч с ними. Пустили домой - и то ладно. Хорошо хоть не стали выгонять. Он закрылся в своей комнате и остаток дня, до самого вечера неподвижно пролежал на кровати, глядя в потолок таким же равнодушным взглядом. Думать о чем-либо совсем не хотелось. Вернее, не хотелось думать о работе, о том, что его сейчас ждет впереди - какая жизнь, где, с кем..... Еще точнее будет сказать, Олег старательно гнал от себя эти мысли, стараясь думать о чем-нибудь нейтральном. Но нейтрального у него ничего не осталось, события последних дней так резко переменили все его существование, что о чем он бы не подумал, мысли все равно предательски возвращали его в эту неизвестность. Неизвестность и пустоту, которые окутали его со всех сторон.
Олег не позвонил вечером. Не собирался он звонить и на следующий день. Он вообще не хотел ничего делать. То самое дремотное состояние, что внезапно пришло к нему в депо, не отпускало его, да и он не сильно хотел вырваться из него. Проснувшись утром, Олег еще долго лежал, смотря в потолок широко открытыми глазами. Вставать и что-либо делать совершенно не хотелось, да и, собственно, делать особо было нечего. Любое напряжение мысли касательно депо, вызывало лишь болезненную гримасу. А все остальное - какую-то непонятную усталость. "Вот и новая жизнь у меня. Хорошая. Честная, открытая. Свободная. Ведь я сам этого добился. А добился - значит, хотел. А хотел - так получай. Только странно - вот, что-то ничего и никого не хочется сейчас. Ни друзей (а они у тебя остались? ), ни врагов, ни знакомств, ни общения - ничего!"
Олег прекрасно осознавал, что рано или поздно, но встать, встряхнуться, ему придется. Придется идти в депо, подписывать обходной, забирать трудовую. Придется встречаться, общаться со многими людьми. Придется, наконец, определяться в этой новой для себя жизни.... Искать работу, налаживать взаимоотношения с родителями, искать Женьку. Словом, приспосабливаться к изменившимся условиям, мимикрировать..... А дальше - так и жить, привыкнув к этому. Но все это казалось таким далеким, таким несбыточным и почему-то таким мелким, что Олег как-то всерьез и не задумывался и не конкретизировал для себя детали своего будущего состояния..... Окружившая его пустота казалось важнее. Глобальнее. Нужнее, наконец.
Трудно сказать, сколь долго бы это все продлилось, но из этого оцепенения его вырвал телефонный звонок. Две заливистые трели неожиданно резко оборвались. Это означало, что мать сняла трубку параллельного телефона. Ее разговор был недолгим - через две минуты телефон ожил вновь. Олег, который не собирался брать трубку и вообще, вставать сегодня с постели, недовольно поморщился. А телефон все трезвонил и трезвонил не умолкая. Он пересилил себя и встал.
-Говорите.
-Решкин, доброе утро, - скороговоркой выпалила трубка. - Олег, ты?
-Я.
-Ну ты почему мне не позвонил вчера? Сегодня не звонишь?
-Забыл.
-Ты что там, совсем рехнулся? Ему тут, видите ли, по собственному выхлопотали, а он "забыл".... Чего молчишь?
-Я слушаю.
-Олег, да что там с тобой? Ты что как неживой? Переживаешь? Конечно, я тебя понимаю, но, ведь, не по тридцать третей же.... По собственному. Ты же сейчас переводом можешь попробовать куда угодно. Ну?
-Спасибо, Юрий Петрович.
-Да что там, спасибо! Давай, руки-в-ноги и мухой сюда. Оформлять все. Заявление писать, обходной и все дела. И давай поторопись, пока шеф в управу не уехал, или не передумал, чего доброго....
-А можно завтра?
-Ты... еб твою.... думаешь, что говоришь? - Решкин буквально захлебнулся, не находя нужных слов. - Короче, как хочешь. Хочешь, езжай сюда завтра, хочешь - послезавтра. Хочешь - вообще не приезжай! Мне поебать! - в трубке раздались короткие гудки.
Матерился Решкин редко и только тогда, когда его здорово допекали. Олег это знал и живо представил, как раскрасневшийся Решкин с силой бросил сейчас трубку на рычаг, распекая его, нерадивого, на чем свет стоит....
"Да и плевать..... - к нему вернулось его утреннее состояние умиротворенности и спокойствия, которое немного взбудоражил Решкин своими эмоциями. - Что я бегать буду? От себя не убежишь, а от судьбы - тем более.... Подумаешь, переводом.... Завтра-послезавтра приду и спокойно оформлю обходняк. Заберу трудовую - и век бы мне их не видеть вместе с ихними переводами".
Олег опять улегся в постель, накрывшись простынею и натянув ту до подбородка. Краем сознания он отметил, как хлопнула входная дверь - значит, мать куда-то ушла. Но это его сейчас совершенно не волновало. Этот родительский бойкот его устраивал во всех отношениях. Пока устраивал.... А что будет дальше - он не загадывал и старательно отгонял от себя эти мысли....
Звонок в дверь. Да еще такой наглый и настойчивый. Олег отвернулся к стене. Еще один, на этот раз продолжительней первого. Олег накрыл голову подушкой. Через паузу звонок зазвонил вновь, та так и трещал, не умолкая, пока Олег, матерясь и натягивая на ходу штаны, открыл первую входную дверь. Трезвон немедленно прекратился. "А может это Женька? - запоздало подумал Олег. - Странно.... Я почему-то про него уже и не вспоминаю. Ну конечно, это должен быть мой Малышок. Он!"
На пороге стоял Комар. Сашка Комаров - его приятель с давних времен. Стоял с сумкой через плечо, бутылкой пива в руках и с широкой белозубой улыбкой на живом подвижном лице. "Саня.....", - губы Олега против его же воли растянулись в радостную улыбку.
-Стартак, привет!
-Комарджоба, какими судьбами?
Олег с Комариком были давнишними приятелями. Познакомились они в депо, когда Комар еще работал там помощником машиниста. Познакомились, и быстро подружились. Да и не подружиться с Комаром было нельзя - он был настолько открыт, настолько притягателен, так всегда искренне радовался жизни, что многие, и в том числе Олег, тянулись к нему. Но по-настоящему близко Комарик сошелся только с Олегом. Нет, он был, разумеется, натурал, хотя Олег никогда серьезно на эту тему не задумывался.... Просто, наверное, было что-то родственное в них обоих, так как, едва познакомившись, они потянулись друг к другу....
А потом Комар уволился. У него были проблемы со здоровьем - высокое давление. И на периодических медицинских комиссиях его постоянно "рубили", не допуская до работы. Как мог, он сопротивлялся, выкручивался, пил какие-то травы, таблетки.... Как-то у него это пролазило. Но в один прекрасный момент ему сказали, что к профессии машиниста он - Комаров Александр Андреевич не годен по состоянию здоровья. Расстраивался Комарик недолго. Он уволился из депо переводом, уехал в Иркутск, где у него жила многочисленная родня и немедленно устроился там. В депо. Только уже в пассажирское - проводником багажного вагона. Работенка у него была не пыльная, получал он достаточно, на жизнь не жаловался, а наоборот, постоянно радовался ей как ребенок, не забывая при этом получать от этой жизни максимально возможные удовольствия. С Олегом они виделись редко - только тогда, когда Комар был здесь проездом, и если Олег в это время находился дома.
-А я в отпуске, Старррр, - радостно ответил ему Комарик, отчетливо выговаривая букву "р". Собственно, этим он дразнил Олега, так как тот картавил по жизни. Олег давно перестал обращать на это внимание, равно как и на то, что Комар постоянно придумывал ему новые прозвища. Да и сам он в долгу не оставался.
-И что? Ты спецом ко мне приехал?
-Так точно! Пива попить, девок полапать, на пляжу позагорать. А то, ты же знаешь, в Байкале особо не покупаешься. А уж после купания в Байкале никаких девок лапать не получается.
-Почему? - спросил Олег машинально.
-А потому как пиписька становится как милицейский свисток, - Комарик захохотал.
Вот что странно: с каждой фразой Сашки, с каждым его новым словом, словно пелена какая-то спадала с Олега. Словно кокон, до этого плотно стягивавший его, отваливался огромными кусками.....
-Да я вообще-то не только к тебе, - говорил меж тем Комар, оседлав стул и отхлебывая пиво. - К сынуле надобно съездить, бывшую свою повидать, к матери на могилку сходить, братана с теткой увидеть, племянницу за косу подергать, к Ленке в гости наведаться.... Так что у меня программа обширная, а времени мало. Ты-то как? Когда явка? - он говорил, расстегивая сумку и доставая оттуда две бутылки пива.
-Ежели явка сегодня, - то будешь пить это пиво, - он протянул Олегу бутылку. - Безалкогольное. Дорогое, зараза. Ежели явка завтра, то будешь пить это пиво, - протянул вторую бутылку. - Алкогольное. Дешевое, зараза!
-А если явка никогда? - Олег рассмеялся.
-Не понял. В отпуске, что ли тоже, Старченок?
-В бессрочном и неопределенном, Макар.
-Че-е-е? - Сашка поперхнулся пивом.
-Свободный я человек, вот что, бестолочь! - сказал улыбаясь Олег, открывая пиво. Алкогольное.
-Блин, Олега, что за херня? - с Комарика слетела его неизменная улыбка. - Уволился что ли?
-Хуже, Комаридзе, хуже....
-Уволили???
-Угу.
Комарик в немом изумлении уставился на Олега.
-За что???
-За то, что я голубой, - сказал ровно Олег, ничуть не изменившись в лице и спокойно глядя на Сашку.
-Бр-р-р-р, ничего не понимаю.... - Комар замотал головой. - У нас что, уже за это увольняют?
-Ну.... Не совсем за это. Официально - за прогул.... - Олег оборвал фразу на полуслове.
-А ты че, голубой? - казалось, Комарика это интересовало не сильно, и спросил он это так - для острастки.
-Идиот! Сказал же.... - Олег ничуть не сердился на Сашку. Просто это был их обычный стиль общения. Более того, Олег удивился, сильно удивился, что это его "известие" не произвело на Комарика ровно никакого впечатления. Казалось, того искренне поразило только то, что Олега уволили именно за это. Так и есть.
-От бляди.... - сказал на выдохе Комарик и покачал головой. - И кто же там такой в первую очередь? Решка, что ли?
Олег не торопясь рассказал ему как все было, начиная с того момента, как он не вышел на работу. Гулянку в компании тех самых пацанов он отпустил, а все остальное рассказал без утайки, не заостряясь только на своих эмоциях и переживаниях. Рассказал все, вплоть до недавнего телефонного звонка Решкина. Комарик слушал, разинув рот, изредка покачивая головой. Олег не мог понять - то ли в удивлении, то ли в восхищении. Но как бы то не было, рассказывая, он впервые, наверное, за последние дни почувствовал у себя под ногами твердую почву. Почувствовал уверенность и желание продолжать бороться с новыми обстоятельствами. Бороться за себя, за свое право ничем не отличаться от других.
-Это Решка, сука! - категорично сказал Комар, как только Олег закончил. - Только он мог растрепать по всему депо, а потом лебезить - "по собственному, по собственному".... Он всегда так - сделает пакость, а потом его совесть заедает. Он ведь и со мной тогда так же поступил. Ведь мог же в свое время результаты медицинского заключения в кадры не отдавать, а придержать немного у себя. Я бы за это время липу сварганил. Так нет же - мне в глаза пообещал - железно, мол, Санек, так я и сделаю! А сам, только я за порог - сразу Митрофановой - вот, Людмила Викторовна, Комарова комиссия не допустила. Что будем делать? Трус он, Старча!
-Мне-то от этого не легче.
-Блин, а когда ты успел стать голубым? - как-то буднично спросил Комар.
-Я им всегда был.
-Даже тогда, когда мы с тобой впервые познакомились? - недоверчиво переспросил Санек.
-Угум.
-Да какое там.... Пиздишь же! Помнишь, как мы с тобой двух телок сняли на Пятаке? Мы же тогда к ним домой пошли. Ты с одной, я - с другой....
-Во, блин, у тебя память, Сашка, - улыбнулся Олег.
-Да помню я все. Как ты мне тогда рассказывал, какой у вас классный затрахан был ночью....
-Врал.
Повисла пауза, нарушаемая лишь бульканьем пива. Комарик в два глотка осушил бутылку, небрежно поставил ее на мышиный коврик рядом с компьютером, оттер губы тыльной стороной ладони и только после этого поднял свои глаза на Олега. Но странно! В глазах этих не было всего того, что видел Олег за последние три дня у десятка людей. Они по-прежнему светились интересом и мягкой доброжелательностью вкупе с постоянными искорками, какими-то бесенятами, готовыми вот-вот вырваться наружу.
-Ладно, все это рок-н-ролл, как говаривал Кинчев. Это мы с тобой обсудим не за одной бутылочкой водки. Я о другом - что делать-то думаешь дальше?
-Хер его знает, Макарчик. Час назад я об этом и не думал. Делать ничего не хотел. А сейчас - ты как будто меня растормошил. Знаю, что делать что-то надо? Только что? Бежать к Решкину на цырлах? Или же завтра - спокойно и по тридцать третей?
-У тебя сколько стажа? - поморщившись, спросил Комар.
-Да лет восемь. Железнодорожного, - уточнил Олег.
-И почти тридцатка возраст. Так?
Олег кивнул, не понимая, куда клонит Комарик.
-Это что значит? Трудовую с тридцать третей ты можешь смело выбрасывать, тебя с ней никуда не возьмут. Я имею ввиду куда-нибудь в более-менее достойное место. А получается то, что ты, в свои тридцать, жизнь начнешь как бы с чистого листа. И со стажем - в ноль дней, ноль часов.
-Ты в каком времени живешь, Комар? - рассердился Олег. - Кому на хер сейчас моя трудовая нужна? Что, грузчиком на складе, у меня трудовую будут спрашивать?
-Грузчиком? Ну-ну.... - ехидно ухмыльнулся Сашка. - Ты же кроме того, что водить поезда больше ничего же и не умеешь.
-Ну и что? Научусь.
-Что, что.... Зачтокал тут, - теперь пришел черед сердиться Комарику. - А вот что - прекрати выебываться, и поехали прямо сейчас к Решкину. Поулыбайся ему, извинись, да пиши заяву по собственному. Забирай трудовую и дуй в пассажирское депо - переводом. Таким же точно машинистом. Усек, бестолочь?

***

Через сорок минут они уже ехали в автобусе, увлеченно рассказывая друг другу о событиях, что произошли в жизни каждого со времени их последней встречи. Вернее, рассказывал в основном Комарик (а рассказывать он умел), Олег же слушал с искреннем интересом. Неожиданно Комар прервался, и легонько толкнув Олега локтем, указал глазами на вошедшую только что девушку с длинными распущенными волосами. Олег повернул голову к Комарику и чуть укоризненно покачал головой.
-Ах, черт, я и забыл..... - рассмеялся Комар и тут же, без перерыва опять толкнул Олега локтем и наклонясь к самому уху, прошептал:
-А вон, смотри, недалеко от нее парень стоит молодой. Тебе нравится?
-Да пошел ты....
-А че ты? Я бы с ним.... того.... ага....
-Чего?
Комарик довольно рассмеялся.
-Да шучу, шучу, а то, вдруг, что подумаешь....
-А если подумаю? - теперь уже Олег толкнул Сашку локтем.
-Я откажусь!
Этот шутливый диалог, тем не менее, произвел какое-то магическое действие на Олега. Он почувствовал, что в него вливаются новые силы, он наполняется уверенностью и спокойствием.
Около депо они с Комариком расстались.
-Давай, Стартакин, иди к Решке, оформляй все, а я в цех схожу, Леху Сидорина гляну. Уже сто лет не виделись. Потом, ежели что, буду ждать тебя в курилке.
Олег кивнул, и они разошлись. Против ожидания, расставание с родным депо прошло быстро и безболезненно. Подписывание обходного, правда, отняло немного больше времени, чем хотелось, но что это по сравнению с тем, что у него чистая трудовая. Олег, ходя по этажам, сто раз успел себя обругать за свое утреннее малодушие. Народ, встречавшийся ему по пути, смотрел на него большей частью удивленно и любопытно. Но Олег старался ни на кого внимания не обращать и руки никому не подавать. Зачем, если видишь это депо и всех этих людей в последний раз?
Несколько раз он спускался вниз и выходил на улицу. Комарик, развалившись, как барин, хлебал свое любимое пиво в деповской беседке, именуемой курилкой.
-Ты скоро там? - крикнул он в очередной раз, когда Олег, щурясь от яркого солнца, вышел на порог.
-Скоро-скоро.... - передразнил его Олег. - Партком, профком, местком, завком, ебком.... - понаписали тут всякого бутора, ходи ищи этот сраный завком. Я и знать не знаю, где он находится.
-Полгода до пенсии, а завком не знаешь. Он же в.... - Комар прервался на полуслове, так как заметил, как изменилось лицо Олега. Обернулся. На пороге беседки стоял крепенький белобрысый невысокий паренек, и набычившись глядел на Олега. Олег как-то робко улыбнулся, и немного помявшись, неуверенно протянул парню руку:
-Привет, Игорек!
Парень демонстративно отвернулся, словно не замечая Олега и его протянутой руки, и выйдя из курилки, встал к ним спиной, закуривая сигарету.
-Чей-то за филин? - полупрезрительно спросил Комар.
-Помощник мой бывший - Гутаков Игорь.
-А-а-а-а, а что он тебе руки не подал? Поди, латентный гомосексуалист? - Комарик старательно выговорил каждую букву этой фразы. Вдобавок, говорил он довольно громко, так что Гутя их не мог не слышать.
-Ты где таких слов понабрался? - искренне удивился Олег.
-А, - махнул рукой Комар, - они тут все такие. Чего только про тебя не наслушался тут в курилке. Такое впечатление, что ты им шлюз открыл какой-то.
-Какой шлюз, что ты несешь?
-Ладно, иди подписывай свой завком. Он в цехе находится, горе. И так целый день с тобой тут угрохал. Давай, чеши!

***

Пять дней они с Комариком развлекались на полную катушку. Пять дней одного сплошного праздника, сопровождаемого шумными гулянками, ночными клубами, неизменными Комариковскими подружками, с коими он ухитрялся знакомиться самыми неожиданными способами, и так же неожиданно и резко расставаться. Олег принимал во всем этом самое деятельное участие. И это ему даже нравилось. Первый раз в жизни ему не надо было притворяться и делать вид, что ему безумно нравится вон та - с родинкой на щеке. Нет, он конечно же знакомился с ними, прекрасно ладил, но с первых же минут знакомства честно предупреждал, что у него другие интересы, и если девушка имеет какие-нибудь планы в отношении его, то тут придется ей остаться ни с чем. Иногда говорил об этом он, иногда Комар, а потом им обоим это настолько понравилось, что они уже наперегонки стали стараться сообщить своим новым знакомым об ориентации Олега, а потом сравнивали, у кого это лучше и интереснее получилось. Что-то гротескное было во всем этом, что-то нереальное. Но это самое нереальное совсем не напрягало ни Комарика, ни, тем более, Олега. А еще они заметили, что их новые знакомые, никто до конца не верил в то, что сообщал им Олег про себя. Да и как тут поверишь, ежели после того, как тоном торжественным и грустным Комарик сообщал своей новой пассии, что его приятель - гомосексуалист, а сам гомосексуалист в это время без тени смущения усаживал подружку этой пассии к себе на колени и норовил поцеловать ее....
Но всему приходит свой черед - пришло и завершение их гульбана.
-Погуляли, пора и честь знать, - сказал на шестой день утром Комарик, попивая свое любимое пиво. - Во-первых, денег у меня маловато осталось, а во-вторых, Старча, я только первый пункт своей программы выполнил - тебя увидел. А мне еще в район ехать надобно. Сына и тетку с братом повидать, там, у них погулять.... Так что, сам понимаешь.
-Ну и надолго ты там застрянешь? - спросил Олег, сладко потягиваясь на соседней кровати.
Ночевали они все эти дни, пока предавались радостям жизни, в однокомнатной квартире, которую сняли сообща на неделю в каком-то агентстве, специализирующимся именно на этих услугах. Сюда и приводил Комарик своих ночных и дневных дивчин, здесь же и предавался с ними утехам под отчаянный скрип пружин. Олег в это время, если не пил водку на кухне в компании другой прелестницы, то пытался заснуть на второй кровати, повернувшись спиной к сладкой парочке. Ни того, ни, тем более, другого, эта ситуация совсем не напрягала - оба относились к этому вполне естественно. Вот и сейчас, под мышкой у Комарика, где-то в области груди, сопела его недавняя знакомая, разметав черные кудрявые волосы по всему Комариковскому торсу. Сопела, и не думала просыпаться, хотя Комар и Олег разговаривали довольно громко.
-Надолго? - переспросил Комарик. - Да, думаю, тоже на недельку, может, полторы.
-Потом сюда?
-Ну да. С тобой еще раз прощальный банкет закатим - и аля-улю! Гони гусей! На восток, в родной теперь Иркутск, к постылым багажным вагонам, "к немытым тарелкам и яйцам вкрутую".
-Майк?
-Он, - кивком подтвердил Комарик. - Ну что, надо вставать и собираться. Нет, сегодня я буду только пиво, и только слабенькое. А то помнишь, позавчера "Балтики" шестерки наглотались, а наутро что было? Изо всех щелей выходило. А все ты - портер, портер, - передразнил он Олега.
-А по мне - так ничего, - ответил улыбаясь Олег.
-Правильно, у тебя глотка луженая, - немедленно ответил Комарик и тут же, без перерыва, легонько похлопал ладошкой по плечу дивчины. - Тетя маленькая лошадь, пора вставать!
-Сам ты кабан! - прохрипел низкий голос, в котором с большой натяжкой можно было узнать девичий.
-Ой! Проснулась, моя кисонька, проснулась, моя рыбонька! - запричитал немедленно Комарик. - Вставай деточка, пора домой. К маме, к папе, к братику Всеволоду. Вот только кофею у нас нема - Стартак вчерась пьяный банку с "Чибо" уронил за окно.
-Злые вы все. Уйду я от вас, - уже более естественным голосом сказала девица, и обернувшись простынею, которой они оба были укрыты, шатаясь пошла в ванную, по пути собирая детали своего туалета.
То, что на постели остался совершенно голый Комар, ничем, вдобавок, не прикрытый - ее совершенно не волновало. Комарика, впрочем, тоже. Он еще раз потянулся, а потом резко соскочил с постели и одним движением одернул шторы на окне. В комнату широким слепящим водопадом ворвались потоки утреннего света. Олег неосознанно, как бы стесняясь, окинул укромным взглядом пропорциональную фигуру Комарика. "Ох, хорош, демонюка, хорош! Блин, да что это я? Вот что значит - давно никого не было. Нет, надо после его отъезда пойти на охоту. И чем скорее, тем лучше, а то я скоро так и на стены начну бросаться", - с этими мыслями Олег заставил себя отвернуться и так же легко соскочил с кровати....
День прошел суетливо и бестолково. Они с Сашкой ходили по магазинам, выбирали подарки Комариковским племянницам, тетке, брату, и еще Бог весть знает кому. Потом покупали билеты, с кем-то там ругались по поводу отсутствия их на нужный поезд. Ну вот, наконец, все перипетии позади и отправление поезда через двадцать минут.
-Давай договоримся с тобой так, Олега.... - Комарик стоял на перроне подтянутый, энергичный, гладко выбритый, безо всяких следов похмелья на живом подвижном лице. - Пока я буду у родственников, ты уладишь все со своей работой. Договорились?
Олег вяло кивнул. С приближением отъезда Комарика на него снова начали накатывать волны усталости и страха перед своим будущем.
-Вот только не надо строить из себя мученика и борца за идею! - рассердился Сашка. - А то сейчас опять начнешь - "да зачем мне нужна эта работа? Да я в любой момент могу грузчиком устроится" и так далее.... Чтоб завтра же пошел в пассажирское со всеми документами! Понял? Нет, ты мне в глаза смотри, в глаза!
Олег заставил себя улыбнуться и посмотреть в глаза Сашке.
-Все будет нормалек, Санек!
-Блядь! - кратко и выразительно выругался Комар и хлопнул себя по ляжке. - Ведь надо было с тобой в это депо идти, а не пьянствовать с кем попало столько времени. Блин, хоть билет сдавай и тащи тебя в это депо!
-Да ты что, Комар, брось! - Олег недоуменно и испуганно посмотрел на него. - Ты что, совсем офонарел? Завтра и пойду! Ты не смотри на меня - ты-то с похмела никогда не болеешь, не то что я.... У меня оно по три дня выходит.
-Смотри у меня! - Сашка шутливо погрозил пальцем. - Ох, смотри! Приеду, первым делом с вокзала пойду в пассажирское депо и узнаю - работает ли там Старченко Олег Иванович? И ежели нет - берегись! Таких пиздюлей тебе навешаю, вмиг о своих мальчиках забудешь!
-Не забуду! - Олег рассмеялся.
-Забудешь-забудешь! О девочках начнешь у меня думать.
-Ладно, хватит мне тут пропаганды, залазь в свое корыто. Что мы тут, до самого отправления будем сопли пускать? - Олег заставил себя рассердится, и говорить намеренно грубо.
-Ага. А потом ты долго будешь бежать за поездом, махать мне рукой, наконец, запнешься о светофор, упадешь в лужу, где грязь пополам с соляркой. Вскочишь, и весь грязный и вонючий все равно будешь бежать, бежать, бежать.....
-А ты в это время расплющишь нос об грязное, засиженное мухами стекло, силясь меня разглядеть, и пустишь одинокую слезу.... - подхватил Олег.
Оба они рассмеялись.
-Ладно, бывай! - Комар хлопнул Олега по плечу, и не оглядываясь, заскочил в вагон.
-Помни, что я тебе сказал. Я не шучу! - крикнул он уже с подножки вагона.
А Олег, словно не слыша этих Сашкиных слов, поднял руку в прощальном жесте, и круто развернувшись, пошел в сторону вокзала.
"Вот и уехал. А я опять один. Один на один со всем с этим. И опять мне ничего не хочется. Прям как волной накатывает. Нет! Нет, блядство, расслабляться нельзя! Я ведь обещал. И я сделаю это, и даже не столько для себя, сколько для него...."

***

Сумеречные коридоры пассажирского локомотивного депо встретили Олега непривычной тишиной. Никто здесь не бегал между кабинетами, бесцельно не шатался. Толпы машинистов около инструкторской не наблюдалось. Да и сами кабинеты были не в пример его родному депо - обтянутые кожей двери с аккуратными и строгими табличками на них.
Без труда Олег нашел дверь с табличкой "Отдел Кадров" и на минуту задержавшись, резко выдохнув, решительно открыл ее. В глубине просторного кабинета, за столом сидели две уже немолодые женщины и сосредоточенно работали на компьютерах. При появлении Олега они враз подняли головы и в ожидании посмотрели на него.
-Здравствуйте! - Олег улыбнулся.
-Добрый день, - ответила одна из женщин, с пучком седых волос, собранных на затылке в тугой узел.
-Я по поводу устройства на работу....
-В качестве кого? - сухо спросила она.
-В качестве машиниста, - ответил Олег и опять улыбнулся.
-У нас сейчас нет приема, так что извините.... - подала голос другая женщина, на минуту оторвавшись от монитора.
-Я хотел бы переводом, с Октябрьского депо...
-Грузовик? - спросила первая.
Термином "грузовик" называли машинистов грузовых поездов.
Олег кивнул головой. Первая вопрошающе посмотрела на вторую. Вторая, сняв очки, отчего глаза ее стали какие-то беззащитные, устало потерла переносицу.
-К Лосевой его? - спросила она вполголоса.
-Пусть она сама решает, мы-то что? - ответила первая, и повернувшись к Олегу, сказала:
-Направо по коридору предпоследняя дверь - "Зам. начальника по кадрам". Лосева Ольга Михайловна. Идите к ней, это вопросы ее компетенции.
-Хорошо, спасибо, - Олег уже повернулся, чтобы выйти, как вторая, обращаясь к своей соседке, сказала:
-Ты позвони ей, на месте она? Постойте, молодой человек! - это уже к Олегу.
Он остановился. А сотрудница, набрав короткий номер, застыла в ожидании, вертя в тонких пальцах карандаш.
-Ольга Михайловна! Тут к нам молодой человек пришел по поводу устройства машинистом.... Нет-нет, с опытом, из Октябрьского.... Сейчас, минуту, - она отвела трубку в сторону и обратилась к Олегу:
-Вы давно уволились?
-Неделю назад, - ответил Олег.
-Говорит, что неделю, Ольга Михайловна.... Хорошо, я его к вам направляю, - и положив трубку, кивнула Олегу:
-Идите, направо, предпоследняя дверь.
-Спасибо, - повторил Олег.
-Не за что, - хором ответили женщины.
Зам. начальника по кадрам оказалась тучной женщиной в непонятно как сидевшей на ней, железнодорожной форме с четырьмя звездами.
-Здравствуйте, - вежливо поздоровался Олег с порога.
-Проходите, садитесь, - женщина указала рукой на стул возле стены. - Слушаю вас.
-Зовут меня Старченко Олег Иванович. Тридцать лет. Стаж восемь лет. Все это время работал в депо, сначала учеником, потом помощником, последние четыре года - машинист третьего класса. Взысканий по работе не имею, поощрений особых тоже....
-А не особых? - перебила его Ольга Михайловна и улыбнулась.
-Не особые? - Олег тоже улыбнулся и пожал плечами. - Так себе - благодарности разные.... от министра грамота есть ко дню железнодорожника.
-Ну вот, а говорите, нет ничего. Так, ну и что же вас заставило уволиться?
Олег подготовился к этому вопросу заранее, поэтому честно глядя в глаза начальнице и напустив на себя грустно-озабоченное выражение лица, ответил:
-Сложное семейное положение. У меня мать тяжело болеет, за ней уход нужен. А у "пассажиров" плечи короткие, не то, что у нас. Дома буду бывать почаще. Да и ближе на работу добираться.
-А где вы живете?
Олег назвал район.
-Да-да, конечно, к нам ближе будет, - согласно кивнула головой Ольга Михайловна. - А что же вы переводом не пришли к нам? Зачем у себя увольняться надо было?
Олег и на этот вопрос припас соответствующий ответ.
-Понимаете, мать на курорт возил. Нужна была неделя свободная.... Как-то посчитал, что я от этого ничего не теряю, - он виновато пожал плечами.
-Так-то оно так, - согласилась Лосева. - Только бы если вы к нам переводом пришли, процедура была бы куда как проще. А так.... - она задумчиво посмотрела в окно. - Конечно, машинисты нам нужны. Тем более, обкатанные. Но вопрос этот требует согласования с начальником депо. Так что сейчас я вам ничего конкретного сказать не могу, но думаю, вопрос будет решен положительно. Начальник сейчас в управлении дороги и вернется только к концу рабочего дня. Я обязательно согласую с ним ваш вопрос. А вы же приходите ко мне завтра утром. Если все будет нормально, то завтра же вас и оформим. У вас трудовая книжка с собой?
-Конечно, - ответил Олег, испытывая смутное, пока никак не объяснимое беспокойство.
-Давайте ее сюда, я посмотрю.
Олег протянул книжку. Начальница внимательно полистала ее, чему-то улыбнулась, и положила ее в ящик стола.
-Пусть она пока у меня побудет. Да завтра.
-Хорошо, - кивнул Олег, и поняв, что аудиенция закончена, встал.
-До завтра, Ольга Михайловна!
-Всего доброго.

***

Выйдя на улицу, Олег понял причину своего беспокойства. Фраза "если все будет нормально". Как понять нормально? А если не нормально? Да что, собственно, может быть ненормально?
Волновался он не зря.
В то время, пока он, анализируя состоявшийся разговор, задумчиво шел к остановке, в кабинете Людмилы Викторовны Митрофановой - начальника отдела кадров Октябрьского локомотивного депо раздался телефонный звонок.
-Алло, я слушаю, - ответила свое любимое Людмила Викторовна глубоким контральто.
-Дорогая, здравствуй!
-Здравствуй, Оленька! Что-то ты мне давно не звонишь?
-Ой, Людочка, комиссию из Москвы недавно только проводили. Замоталась тут вся, - Ольга Михайловна прямо-таки вся светилась радушием к невидимой собеседнице.
-Ну как, ничего не нашли? - выразила дежурное беспокойство Людмила Викторовна.
-Ну что ты..... У меня всегда порядок, - расплылась в улыбке Ольга Михайловна. - А у тебя как?
-Ай, да и не спрашивай! Ты гляди, какая погода на улице, а мы с тобой вместо того, чтобы отдыхать, сидим тут, паримся.
-Ой, да брось ты, Людочка! Что тебе мешает?
-Да то, что и тебе, Оленька! У тебя, вот, была эта самая комиссия, а у меня через две недели. Вот и сижу тут, хвосты подчищаю.
-Бедненькая, - Ольга Михайловна вздохнула.
В трубке повисло секундное молчание.
-Кстати, встрепенулась Ольга Михайловна. - Людочка, тебе мед алтайский не нужен?
-Почем? - живо заинтересовалась Митрофанова.
-Всего-то двадцать пять.
-Ой, а что так дешево? Поди, поддельный какой?
-Что ты, что ты? - Лосева даже замахала руками, как будто собеседница могла ее видеть. - Чистый, как слеза, а вкусный.... У нас один машинист пасеку свою держит. Вот и угощает меня по дешевке.
-А-а-а, - протянула Людмила Викторовна. - Угощать-то мог и за бесплатно.
-Да ну ты что, я у него сама не возьму.... Кстати, о машинисте! Ты такого.... Подожди, как его фамилия, сейчас гляну.... Вот.... Старченко "по собственному" оформляла неделю назад?
-Да, а что? - насторожилась Лосева.
-Так он ко мне пришел. Просится на работу.
-Ах, вон оно что, - рассмеялась Людмила Викторовна.
-Чтой-то он "по собственному" ушел? Чует мое сердце, что-то недоброе там.... Уж не тридцать третья ему светила?
-Правильно, Оленька, интуиция тебя не подводит. Я ему и хотела тридцать третью впаять. Да начальник за него заступился. А по-моему, так зря!
-Поди, за пьянку?
-Нет, за прогул без уважительной. Но тут хуже, - Людмила Викторовна понизила голос и интригующе замолчала.
-Что такое? - Ольгу Михайловну распирало от любопытства.
-Он голубой, - почти шепотом ответила Митрофанова.
-Какой? - не поняла Лосева.
-Голубой. Гомосексуалист.
-Батюшки! - ахнула Ольга Михайловна. - А с виду такой нормальный парень.
-В том-то и дело, что с виду, - назидательно проговорила Людмила Викторовна. - Так что ты, дорогая, выводы сама делай.
-Ой, ну да какая тут у нас для него работа будет? Конечно, откажу! Надо же! - не переставала удивляться Лосева, но потом, вдруг резко переменила тему. - Ну так что, Людочка, мед-то на тебя брать?
-Бери конечно, Оленька, если сама пробовала. Бери обязательно.
-Сколько тебе?....

***

Остаток дня Олег провел в какой-то гнетущей тоске. И тоска эта нарастала с каждым часом. Дома его не встретили никак - мать даже не посмотрела в его сторону, даже не обернулась при его появлении. Олег прошел в свою комнату. Письменный стол и компьютер покрывал густой слой пыли. Немудрено - Олег здесь не был почти целую неделю. Но убираться и приводить комнату в порядок совершенно не хотелось, более того, эта мысль вызывала почти физическое отвращение. Как и все, что окружало здесь Олега. Он ничком бросился на кровать и так и пролежал до самого вечера. Мысли? Да какие там мысли? Можно сказать, мыслей не было никаких - так себе, отрывочные воспоминания о приятно проведенных деньках, о той, прошлой жизни, о Женьке. Думки о Женьке были самыми неприятными. Олег сердцем прекрасно осознавал, что с Малышом покончено раз и навсегда. Но его сознание постоянно нашептывало ему, что это все не так, что Женька звонил, а его, Олега, это все время ведь не было дома.... Что Женька, возможно, изводится сейчас не меньше самого Олега, а то и больше, что он страдает.... Но это был обман и подсознательно Олег сам себя пытался убедить вот в этом обмане. Он прислушался к себе.... Но странно - Олег не ощутил знакомых позывов к Женьке. Тех самых, что согревали раньше душу, что заставляли жить его во имя Женьки, творить, двигаться вперед. Ничего этого почему-то сейчас не было.... Это и пугало.
Как и то, что ждет его завтра у Ольги Михайловны. Почему-то то, что два дня казалось простым и беспроблемным, сейчас встало неразрешимой стеной перед Олегом. Уверенность, непоколебимая прежде (и, главным образом, усилиями Комарика), что устройство его на новом месте пройдет гладко и без сучков, уже не была такой твердой. Более того, Олег начал все больше и больше склоняться к мысли, что завтра ему откажут....

***

С эти настроем, внешне подтянутый и спокойный, он переступил на следующий день порог кабинета Ольги Михайловны. Хозяйка кабинета, как и вчера, облаченная в нелепую железнодорожную форму, едва увидев его, расплылась в радушной улыбке.
-Олег Иванович, заходите, я вас жду!
Посмотрев на ее радушие, на такую широкую улыбку, Олег уже было решил, что его вчерашние подозрения и страхи были напрасны, но увидев глаза Лосевой - маленькие, настороженные, спрятанные в складках щек, он все понял.
-Здравствуйте, - сухо поздоровался он.
-Проходите, садитесь, - она, как и вчера, указала рукой на одинокий стул.
-Спасибо, я постою.
-Ну что ж.... - с лица Лосевой мигом слетела ее улыбка, и лицо приняло грустное, прямо-таки какое-то материнское выражение. - Мы вынуждены вас огорчить, Олег Иванович. Начальник депо запретил принимать вас переводом....
"Ну вот и все. И здесь допрыгался. Ну а теперь куда? В пресловутые грузчики? Господи, за что мне все это? За что? Что я не такой, как все? Что я отличный от вас? Воспитанных на вдолбленных вами себе же самими стереотипах? Как вы мне все надоели с вашей фальшью и не способностью понять человека. Понять, и что самое главное, принять его, таким, каков он есть. А не таким, каким вы его хотите видеть...."
-....хоть и не хватает, но начальник распорядился в первую очередь принимать тех, кто по разным обстоятельствам ушел из депо раньше. А такие люди у нас есть, Олег Иванович, - продолжала вещать Ольга Михайловна с почти что материнской нежностью и теплотой. - Но вы не расстраивайтесь, мы вас внесем в....
Неожиданная догадка промелькнула в мозгу Олега.
-Извините, Ольга Михайловна, - перебил он ее. - А вы с Митрофановой знакомы?
Лосева споткнулась, как будто с размаху налетела на невидимое препятствие. В глазах ее отразилась вся гамма чувств - растерянность, страх, отрицание, злость..... Но лишь на мгновение. И этого мгновения было достаточно Олегу, чтобы не ждать от нее ответа.
-Митрофанова... Митрофанова... - проговорила Ольга Михайловна, как будто что-то вспоминая, - кажется, ваш завкадрами? А что такое?
-Можно мне мою трудовую? - Олег подошел к столу и требовательно протянул руку.
-Пожалуйста, - чуть ли не надула губы Лосева. - Возьми.
-Всего доброго, - и не дожидаясь ответа, Олег вышел из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Улица встретила его ярким светом, безоблачным небом и легким ветерком. Отойдя от депо, Олег присел на скамейку, вертя в руках уже не нужную сейчас трудовую книжку. Мимо проходили люди, разговаривали о своих делах, о работе, обо всем на свете. Олег прекрасно понимал все их разговоры, и от этого неприятно сжималось сердце. "А ведь завтра я бы мог быть таким же, как и они. Так же ходить мимо этой самой скамейки, не обращая внимания на того, кто сидит на ней. Так же беззаботно рассуждать о состоявшемся рейсе, так же ругать на чем свет стоит нерадивых слесарей. И вообще - так же радоваться жизни, так, как это делают они. А вместо этого - вот он я. Сижу на этой лавочке, и никто не обращает на меня внимание. Так же, возможно, как это делал бы я", - Олег тяжело поднялся.
"А куда идти? Домой? Так что там делать? Лежать, отвернувшись лицом к стене? Гонять свое масло по кругу, возвращаясь к тому, с чего начал? Ощущать всю ту пустоту, которая во мне и вокруг меня? Опять ругать себя за всю свою опрометчивость? Ругать и не находить выхода. Ругать и прекрасно осознавать, что ничегошеньки этой руганью не исправишь. Что все останется таким, как есть, и лучше уже не будет? А хуже? Да куда уж хуже-то, куда?", - он шел мимо вокзала. Шел, сам не зная куда. Но не домой - это точно! Домой возвращаться совершенно не хотелось. Да и зачем? Кто его там ждал? Кому он был там нужен? Нерадивый сын, оскорбивший родителей в самом святом, что у них было - в вере в него! Нет, туда дороги больше не было....
Олег шел, не разбирая дороги. Поднял голову и неожиданно увидел здание той самой конторы, где они с Комариком сняли на неделю квартиру. "А что? Это, наверное, судьба", - усмехнулся он и достал из заднего кармана джинсов свою банковскую карточку. Оглянулся, словно что-то вспоминая. Ближайший банкомат находился в здании вокзала, туда Олег и направился. Теперь в его движениях появилась некая цель. И движения эти из бесформенно-вялых превратились в энергично-целеустремленные. Он знал что ему делать. Во всяком случае, на ближайшую ночь. А что будет завтра, Олег не задумывался. Да и зачем? Ведь жизнь днем сегодняшним имеет свои преимущества, не так ли?

***

Все прошло на удивление гладко. Уже через час Олег стал обладателем ключей от однокомнатной квартиры, которую он обязывался сдать ровно через сутки. Время еще было предостаточно, день только-только перевалил за середину и выходить охотиться еще, в принципе, было рановато. Посему Олег, не торопясь, накупил в ближайшем супермаркете необходимый минимум продуктов, распихал их по холодильнику и от нечего делать прилег на кровать.
Странно. Никакой пустоты, никакой обиды, никакой неизвестности сейчас перед ним не стояло - наоборот, он в предвкушении ожидал наступления сумерек, строя в мыслях сценарии, один откровеннее другого. О том, что у него, в сущности, нет будущего - он и не задумывался. Перед ним была цель - четкая и ясная. Поставленная им самим себе на сегодняшний вечер. А это самое будущее сейчас казалось неясным, размытым и настолько далеким, что о нем не хотелось и думать.
На вокзале, как обычно бывает в это время суток, стояло плотное людское многоголосье. Люди бежали, торопились по своим делам, сталкивались, снова разбегались.... И человек, попавший сюда просто так, без дела, мог бы здорово растеряться. Но только не Олег. Знакомое охотничье настроение волной всколыхнуло душу, и он внутренне подобравшись, как ныряльщик с вышки, не раздумывая, окунулся в эту толчею.
Обычно охота происходила у Олега по одному и тому же сценарию - вначале он ходил, присматривался, выбирал. Потом, стоя в сторонке, наблюдал и оценивал. А потом, оценив и приняв решение, подходил и знакомился. Подходил просто, без тени смущения, хотя, вот именно этот пункт раньше казался ему чем-то недостижимым. Просто так подойти и заговорить с незнакомым человеком? Раньше это было выше его сил. Но опыт всегда приходит со временем, главное - пересилить себя и сделать этот первый шаг. Олег понял несколько вещей. Ежели он будет подходить к понравившемуся ему типу и что-то робко и невнятно лопотать, смущаясь и краснея, как невеста на выданье - в этом случае его ждет стопроцентная неудача. Если он, подойдя, будет просто молчать, а потом, собравшись, решит заговорить, то неудача будет тоже, процентов пятьдесят. А почти полный успех гарантирует внешняя невозмутимость и уверенность в себе. И подойдя, надо сразу заговаривать, уверенно, напористо, не забывая при этом улыбаться и глядеть в глаза. Это к Олегу пришло со временем, с опытом, и этап знакомства в его собственной программе съема уже не представлялся ему таким уж трудным - обычная рутина.
В этот раз наметанный глаз без труда выделил невысокого солдатика с вещмешком за плечами, который вроде бы как бесцельно слонялся по вокзалу, разглядывая витрины многочисленных киосков. "По-моему, ничего...", - Олег стоял наискосок от солдатика и делал вид, что старательно разглядывает расписание поездов. Оценив его со всех сторон, он еще раз совершил круг по вокзалу, дабы составить общее впечатление об остановке. Потерять солдатика он не боялся - если человек ходит от киоска к киоску и ничего не покупает, значит, времени у него вагон, и, скорее всего, он и будет продолжать так ходить, пока не устанет.... "Нет, надо подходить к этому, - думал про себя Олег, стоя на мостике перед вокзалом. - А то, как ведь всегда у меня бывает - погнался за двумя зайцами и не одного в итоге...", - щелчком выкинув недокуренную сигарету, он решительно вошел в вокзал....
Через двадцать минут Олег, уже вдвоем со своим новым знакомым, стояли на том же самом мостике и пили пиво, купленное, разумеется, Олегом. У солдатика поезд был рано утром, времени у него была уйма, и, в принципе, не должно было возникнуть никаких осложнений. Олег еще не подступался к главной теме - предложению пойти к нему, пока он исподволь оценивал своего нового знакомого, болтая с ним на армейские темы.
"Ну все - хватит! - решил он наконец, - чего резину тянуть. Вперед и с песней!". Как и следовало ожидать, пойти к Олегу солдатик согласился. Правда не сразу, а чуть поломавшись.... "Для приличия", - усмехнулся Олег, а сам же закурив новую сигарету, облокотился на перилла мостика.
-Не ссы, Леха, я тебя не изнасилую, - он чуть повернул голову и с усмешкой посмотрел на солдата.
-Да.... Эта... Я и не боюсь, - смущаясь, ответил его новый знакомый. - Чего мне бояться.
-Вот и правильно. Ну что? Двинули?
-Пошли.
Олег оглянулся напоследок, скорее по привычке, нежели по необходимости. Но лучше бы он этого не делал....
В десяти метров от него стоял Женька. Его Женька. Его Малыш. Стоял около темно-вишневого "Ниссана", уверенно оглядываясь по сторонам. Секунда - и их взгляды встретились. Женька как-то криво улыбнулся и нервно облизал губы. А Олег.... Он застыл, широко открыв глаза.... Мысли бешеным вихрем пронеслись у него в голове - "Как, откуда, почему? Что он здесь делает? Женька!!!"
-Женька!!!
Олег в два прыжка преодолел расстояние, разделявшее их.
-Женька!!!
Он схватил его за плечи, не обращая внимание ни на что вокруг.
-Ты где пропадал, малыш ты мой?
Олег старался заглянуть тому в глаза, но Женька старательно их прятал.... И вообще, обнимая его, Олег отметил какую-то вялость во всем его теле.... Апатичность.
-Малыш, да что с тобой? - Олег с силой его встряхнул.
-Пусти ты, че ухватился, - недовольно пробурчал Женька, глядя, по прежнему, в землю.
И в тоже время из салона "Ниссана" раздался голос - с характерным растягиванием гласных:
-Евгений, друг мой, что там случилось? Кто этот мужчина?
Олег ошеломленно отпустил Женьку.
-Т-ты.... - слова застряли в горле, словно вязкая липкая масса.
Женька мельком посмотрел на Олега, а потом снова отвел взгляд.
-Отойдем в сторонку, - кивнул он головой Олегу, а потом, обращаясь к сидящему за рулем мужику, чуть ли не вдвое старше его самого, сказал:
-Это мой старинный приятель, Володя. Давно не виделись. Мы пять минут поговорим, ладно?
В тоне Женьки отчетливо проступили заискивающие нотки, которые прежде никогда не замечал Олег в его голосе. Он недоуменно перевел взгляд на сидящего за рулем мужчину. Холеные руки, чуть брезгливая гримаса на лице - мужик вальяжно развалился на месте водителя, картинно выставив локоть за окошко.
-Но только не долго, мой мальчик. Нам надо спешить.
-Хорошо, Володя, только парой слов перекинемся, - Женька второй раз кивнул головой Олегу, по прежнему стоящему с удивленно-глупым выражением лица.
-Ну че стоишь, пойдем, отойдем, - в голосе его появилось плохо скрываемое раздражение.
Олег послушно отошел с Женькой в сторону.
-Короче, Олег, - начал Женька каким-то деловым тоном. - Ты, конечно, извини, но у меня есть другой мужчина. Я его люблю, и все такое. Извини, конечно, что я тебе не позвонил, не предупредил, но сам понимаешь.... - он развел руками. - Дела закрутили совсем. - Женька посмотрел на Олега, ожидая его реакции.
Олег молчал.
-Ты че на меня так смотришь?
Олег молчал.
-Короче, вот такие дела, - подытожил Женька. - Так что, давай, сильно не расстраивайся. Я, вон смотрю, ты себе нового заимел, - и он выразительно кивнул в сторону солдатика, по-прежнему стоящего неподалеку. - Одним словом, ты тоже не скучаешь.
-А ты? - спросил Олег как-то невпопад.
-А я - тем более. Вообщем, бывай! Меня не ищи, и лучше было бы, чтоб ты забыл обо мне. У меня сейчас жизнь совсем другая.
Что жизнь у Женьки и впрямь другая, было заметно по его прикиду. Куда девались потертые джинсы и сдвинутая набекрень кепочка. Перед Олегом стоял уверенный молодой человек в белой рубашке с короткими рукавами, строгих черных брюках, идеально начищенных туфлях.
Тем временем, его благодетелю, видимо, надоело сидеть в машине - он вышел из нее и призывно, и в то же время, повелительно махнул рукой Женьке:
-Евгений, нам пора!
-Все-все, иду! - немедленно отозвался Женька.
-Ты на меня обиды не держи, Олег! Пока! - и протянул свою узкую ладошку.
Олег машинально пожал ее. Женька подмигнул, и развернувшись, быстрым шагом пошел к ожидавшему его Володе. А у Олега словно пелена с глаз спала, он словно очнулся от столбняка.
-Женька, постой!!!
Но тот, оглянувшись на минутку, лишь помахал Олегу рукой. Через мгновение, машина, неуклюже развернувшись, поехала вниз по дороге, набирая скорость и унося от Олега частичку себя самого. Его Женьки... Его Малыша...
Олег сглотнул подступивший к горлу комок. Сердце, его сердце правильно говорило ему - с Женькой покончено раз и навсегда. Но он всячески этому противился, продолжая убеждать себя в обратном. В том, что просто они с Женькой, его любимым Малышом, постоянно разминаются и не могут встретиться исключительно из-за самого Олега. Он убеждал, он старался убедить себя в этом. Но проклятый случай подсунул ему простое и прямое доказательство того, что сердце всегда право.... А может быть, это был не случай? Может, это судьба?
Олег, ссутулившись, шел по улице, не замечая никого вокруг. Опять эта противная слабость, опять эта проклятая пустота. И снова и снова - неизвестность.....
Топот шагов сзади.
-Олег!
Он обернулся. Солдатик. Стоит, запыхавшись, и виновато смотрит на него.
-Чего тебе? - хмуро и раздраженно.
-Насилу тебя нашел. А то смотрю, поговорил с каким-то пацаном и как сквозь землю провалился. Ты что, забыл про меня?
-Забыл, - честно ответил Олег.
-Мы в гости-то к тебе пойдем? - уже более радостно, и как бы по-свойски.
-Нет, - сказал, и не оглядываясь пошел вперед.

***

Вперед - в неизвестность. Вперед - в пустоту. Вперед, и в то же время, как будто на месте.... Потому что движению этому не было цели, а движение вперед без цели, наверное, невозможно. Но он упрямо шел.
Шел и верил, что, не смотря ни на что, он будет жить. Нет, не в физическом смысле слова "жить" - про это у Олега и мысли не возникало. Жить - это творить, созидать, работать, приносить радость себе и людям, а самое главное - любить и быть любимым!
И пока этого всего не было у Олега, вернее он потерял это все. Пусть глупо, пусть по нелепости, либо вполне осознанно и закономерно. Не в этом дело! А дело в том, что начинать жизнь с чистого листа, как говорил ему Комарик - это ведь тоже когда-то необходимо. Необходимо, чтобы понять эту самую жизнь, почувствовать ее вкус, тягу к ней, чтобы в полной мере осознать, что...

...у каждого человека в жизни есть свой рубеж. Про который, быть может, он даже не знает. Многие так и проживают жизнь, не зная этого. А некоторые перешагивают эту границу, переступают свой рубеж. Бывает, сами того не ведая. А переступив, как бы заново рождаются. Нет, не так! Переступив, понимают, что сделать это было необходимо. Перейти.... Перейти и пойти вперед, не оглядываясь назад и не сожалея об оставленных по ту сторону ценностях. Только вперед! И пускай впереди пока пустота, пусть впереди нет никакой ясной цели - плевать! Главное - шагать прямо, с высоко поднятой головой.
А цель - что ж.... Может, когда-нибудь она и появится....
А вообще, так ли это важно?

***

Здравствуйте, дорогие мама и папа!
Хочу сразу же извиниться перед вами за несколько вещей. Первое - что письмо мое будет очень короткое. А второе - за мой такой внезапный отъезд. Ты, наверное, мама, успела заметить, что я взял из дома некоторые свои вещи. И, надеюсь, ты поняла, что я уехал. Спросишь, куда? Видишь по адресу. Надолго? Боюсь, что навсегда. С работы я уволился, вернее, уволили, но это не главное. Главное, что сейчас я буду жить самостоятельно. И, слава Богу, отдельно от вас. Ты не обижайся, мам, но сама понимаешь, последнее время жить мне с вами стало немного трудно...Ты не волнуйся - я вполне нормально устроился. Крыша над головой есть, есть и работа - а что еще надо на первое время...
У меня к тебе просьба, мам. Получи, пожалуйста, в депо мой окончательный расчет после увольнения. Доверенность, заверенную юристом, я тебе высылаю. А когда получишь, возьми сколько надо вам в семью, а остаток перешли, пожалуйста, мне. Адрес города ты видишь на конверте. А там дальше - главпочтамт, до востребования. Сделаешь, мам?
Во всяком случае, я надеюсь. Ну а если ты по-прежнему держишь на меня зло и обиду... Что ж - можешь не получать, я не обижусь.
Олег.

***

Здравствуй, мой дорогой сынок!
Олеженька!
Что же ты наделал, сыночка моя? Да как же так...Я проплакала всю ночь после твоего письма, а у отца - так вообще гипертонический криз. Мы не находим себе места. Зачем же ты уехал от нас? Сынок! Олеженька! Ведь ты же сын нам! Родной ты наш! Ну как мы можем на тебя обижаться? Какое зло на тебя таить? Мы с отцом много после того случая передумали, обо многом переговорили... Да какая разница кто тебе нравится, с кем ты хочешь дружить. Мы тебя примем таким, какой ты есть. В любом случае - ведь роднее тебя у нас нет никого.
Сына, если ты уехал именно из-за этого, из-за нашего с отцом неприятия твоего образа жизни, то возвращайся скорей! Я сознаюсь, хотя мне горько и стыдно об этом писать, что я была дурой. И ничего не понимала в вопросах сексуальной ориентации. Вот, когда ты гулял с Комариком (ты думаешь, я не знала, где ты находишься), я в это время перелопатила гору литературы, да и после твоего отъезда тоже... Ведь мы с отцом сначала не знали, где ты находишься. Веришь, нет, Олежка, но сердце все равно щемило - с тобой что-то не в порядке.
И я просто поняла, что тебя не исправишь и не вылечишь, да и не надо это делать. Сынуля! Приезжай! Живи и будь таким, какой ты есть. Знай, мы с отцом тебя любим. Любим любого, со всеми твоими недостатками и достоинствами. Приезжай, сынок. Ты бы знал, как нам плохо и одиноко без тебя! Если хочешь, ты будешь жить отдельно, в бабушкиной квартире. Это не главное. Главное - рядом с нами. Которые любят тебя, не смотря ни на что.
Олежка! Деньги я твои получила и все до копейки выслала тебе на "до востребования". Перевод, наверное, пришел раньше письма. Поэтому, я думаю, деньги на обратную дорогу у тебя найдутся. Ведь ты же приедешь, правда? Ну а если денег нет (Боже, на что ты там живешь, чем питаешься, что одеваешь, ведь скоро осень, а все твои вещи здесь), то дай телеграмму - мы тебе сразу же вышлем!
Совсем забыла - звонил тебе Толик, очень удивился, когда я сказала, что ты уехал. Просил адрес. Я ему ответила, что адреса с ама не знаю, тогда он попросил, чтобы я извинилась за него перед тобой. Наверное, есть за что?
И приходил еще один твой сослуживец. Зовут его Игорем, такой крепенький, невысокий. Тоже хотел тебя увидеть. Сильно расстроился, когда узнал что тебя нет, и в ближайшее время не будет. Все расспрашивал о тебе. А что я ему могла сказать?
Видишь, сынок, как люди по тебе скучают, не только мы с отцом. Приезжай, родной, приезжай пожалуйста!
Мы очень-очень сильно скучаем по тебе. И ждем! Будем ждать каждый Божий день. Тебя, нашу единственную кровиночку...
Олежка, прости нас с отцом за все! Прости за то, что мы тебе причинили такую боль! Прости и пойми!
Любящие тебя - мама и папа.

***

Здравствуйте дорогие мои мама и папа!
Во-первых, сразу хочу сказать спасибо, за то, что ответили мне и переслали деньги переводом. Они оказались мне как нельзя кстати - хоть вещей на осень прикуплю. А во-вторых, мама, что ты? Какие обиды? Я обид на вас не держу. За что обижаться? За то, что вы открыли мне глаза? За то, что именно благодаря вам я, наконец, нашел себя в жизни? Нет, мам, это мне впору извиняться за свое такое хамское поведение.
Простите!
И поймите, мама и папа! Назад, домой я уже не приеду. Как это не высокопарно звучит, но в одну реку дважды зайти нельзя. У меня сейчас своя жизнь. Жизнь новая, и наполненная смыслом. Спросишь, почему? Потому что - а) у меня есть работа; б) у меня есть где жить; в) и это самое главное! Я люблю и любим! У меня есть любимый человек, с которым я не расстаюсь практически не на минуту. Понимаешь, какое это счастье - любить! Да не так, как это было раньше, как мне тогда казалось, что я любил. Нет! Это все было не то. Я даже не могу описать словами свое теперешнее состояние. Ты знаешь, мам, мне кажется, что мне сейчас от жизни ничего больше не надо. Как бы это выразится поточнее... Я прошел так называемую "проверку на вшивость" от этой самой жизни... И считаю, что выдержал ее - тогда, когда у меня ни стало вмиг ничего! Ни вас (мне тогда казалось), ни работы, ни друзей, ни любимого человека. И я не сломался! И считаю, что получил достойную награду. Как бы там не было, не побоюсь этого слова - я счастлив!
Нет, мам, я назад уже не приеду. Ты уж извини меня...И мне, пожалуйста, больше не пиши. Лучше, я буду вам периодически названивать - где-то раз в месяц. Хорошо?
Теперь о вещах. Пригласи к нам Борьку, ты же знаешь, где он живет. Он поможет тебе продать мой компьютер и прочую технику. Я ему напишу, так что он будет в курсе. Деньги возьмите себе. Сразу предупреждаю - на главпочтамт больше ничего не высылайте, все равно я туда не хожу! Так вот... Деньги возьмите себе, а одеждой моей распоряжайтесь по вашему усмотрению... Кое-что можно и продать, кое-что пусть отец носит - вообщем поступайте, как знаете.
Ну, вот вкратце и все!
Не держите на меня зла и простите и меня тоже.
Думаю, что когда-нибудь, годика через четыре, я приеду вас повидать. Поэтому -
До свидания.
Олег.

***

-Олег, у тебя же глаза уже закрываются. Ложись спать.
-Я не хочу. Я лягу, а ты будешь ждать?
-Ну да - ведь скоро двери открывать.
-Я буду ждать вместе с тобой, хороший мой.
-Ложись спать, горе ты мое. Ты ж и так прошлую ночь не спал.
-И сегодняшнюю не посплю. Ведь одному тяжело.
-Ерунда. Я справлюсь.
-Ничего ты не справишься. Ишь, выискался мне тут!
-Ну что с тобой делать будешь.... Ох, чудик ты мой, ух! А ну ложись, кому говорю!
-Только вместе с тобой.
-Я так просплю.
-Не проспишь. Я тебя разбужу.
-Ты сам сейчас отрубишься.... Ладно-ладно, не смотри на меня волком, пошутил я, Олежка!
-Тогда давай спать. Заведем будильник и ляжем.
-Ну куда от тебя денешься...
-Никуда. Я просто хочу быть рядом с тобой. Ощущать тебя, обнимать тебя, целовать. Быть всегда-всегда рядом с тобой. И знать, что ты у меня один такой, любимый...

...

Через полчаса, когда Олег спал крепким сном бесконечно счастливого человека, человека, наконец-то обретшего свое счастье, свое единственное счастье....
....Комарик выскользнул из постели, аккуратно убрав руку Олега со своего плеча, постоял минуту, глядя на того влюбленными глазами. Постояв так, он нагнулся, и легонько чмокнув Олега в щеку, пошел открывать двери багажного вагона...
Поезд, дав протяжный гудок, въезжал на очередную станцию.

©Погонщик