ГЛАВА 1

Я дорабатывал заключительные главы моей самой последней книги, когда услышал, как к соседнему дому подъехал грузовик. Мои прежние соседи (очень приятная пожилая пара, которая жила по соседству несколько лет) несколько недель назад вышли на пенсию и переехали во Флориду. Я жил в четырёхквартирном таунхаусе в стиле кондоминиума. И, практически, соседей больше не было и мне было жаль с ними расставаться. Собственно, весь район был таким, и мне было жаль их отпускать. Они были одними из немногих соседей, которых я знал поближе, они всегда приглашали холостяка-писателя на ужин и рассказывали мне, как их внуку нравятся мои книги. Я встретил его однажды - симпатичного восьмилетнего мальчишку, упросившего меня подписать все его экземпляры моих книг. Я встал из-за компьютера и выглянул в окно, наблюдая, как грузчики открывают грузовик и начинают перетаскивать коробки и мебель в соседнюю квартиру. Однако я не увидел никаких признаков владельцев этих вещей, поэтому вернулся к своему столу, рассчитывая встретиться с ними, когда они обустроятся.

Я не долго проработал, когда услышал, как кто-то тихонько стучит в мою дверь. Открыв дверь, я на мгновение лишился дара речи, так как на пороге моего дома стояли два мальчика-близнеца, застенчиво улыбавшиеся мне. Им было около девяти или десяти лет, у каждого были длинные каштановые волосы, они были одеты в шорты и майки, обнажавшие загорелые, стройные конечности.

«Привет!» — сказал тот, что слева. «Мы ваши новые соседи!» — пропищал тот, что справа. Я молча поблагодарил своего мальчика-ангела-хранителя за то, что он подарил мне этих двух красавчиков, в район, где так не хватает мальчиков... в соседнюю квартиру!

Мальчик справа смотрел на меня с некоторым любопытством, склонив голову набок, словно читал мои мысли. Я понял, что пристально смотрел на него. Я вытянул палец и демонстративно поднес его к носу, следя за ним глазами, пока они не скосились. «Кажется, я слишком долго сидел за компьютером», — поддразнил я. «У меня двоится в глазах».

Они захихикали над моей шуткой, а тот, что слева, с ухмылкой сказал: «У тебя не двоится в глазах, мы близнецы! Я Кори, а это мой младший брат Крис».

Крис бросил на своего близнеца уничтожающий взгляд и сказал: «Ты перестанешь меня так называть? Ты всего на пять минут старше меня!»

Надеясь предотвратить братскую перепалку, я вмешался. «Приятно познакомиться», — честно сказал я. «Я Том».

Крис, мальчик справа, снова странно посмотрел на меня. «Знаю», — сказал он, словно я констатировал очевидное. Как только он это сказал, брат резко посмотрел на него и ткнул локтем в бок. Лицо Криса тут же стало обеспокоенным, словно его застали за чем-то, чего делать нельзя.

«Откуда ты знаешь моё имя?» — спросил я, недоумевая, что происходит.

Взгляд Кори быстро заметался по сторонам, пока не остановился на моей двери, всё ещё открытой. «Вот», — сказал он с облегчением. — «Твоё имя на двери: „Том Дженнингс“».

Конечно, подумал я, это прямо у всех на виду. «Вы, ребята, очень проницательны. Из вас получились бы хорошие детективы», — сказал я, улыбаясь им. «Вы уже закончили переезд?» Я видел, как грузчики собираются.

«Почти», — сказал Кори. «Мама внутри распаковывает вещи, но попросила «не путаться у неё под ногами» какое-то время».

«Мы просто хотели помочь», — сообщил мне Крис, слегка обиженный тем, что их усилия не оценили.

«Ваш папа всё ещё работает или как?» — спросил я, недоумевая, почему о нём не упомянули.

«Нет…» — нерешительно ответил Кори. «Он больше не живёт с нами».

«Он даже видеть нас больше не хочет», — сказал Крис с удручённым видом.

Я видел, что это больная тема, и знал, что они, вероятно, винили себя в расставании родителей. Маленькие дети почти всегда так делают. Я сменил тему. «Хотите зайти выпить чего-нибудь или продолжим разговор в дверях?»

Они переглянулись, и наконец Крис кивнул, словно давая брату разрешение войти. Я проводил их на кухню, заметив, как они уставились на постер U2 на стене в гостиной – тот, где был изображен мальчишка с голым торсом, закинувший руки за голову. Пока я приносил стаканы и лёд, они сели за стол и устроили мне форменный допрос.

«Вы женаты?» — спросил один.

«Нет».

«Вы живёте здесь один?» — спросил другой.

«Да».

«Есть ли у вас девушки?»

«Нет».

«Сколько вам лет?»

«32».

«Вы не работаете?» Они явно недоумевали, почему я дома днём в будний день.

«Да». У меня было такое чувство, будто я играю в «двадцать вопросов», и меня допрашивают одинаковые инквизиторы.

«А чем вы занимаетесь?»

«Пишу книги». Я дал им газировку и сел.

«Спасибо», – сказали они одновременно, затем посмотрели друг на друга и захихикали, радуясь стереоэффекту. Я присмотрелся к ним повнимательнее и понял, что, узнав их поближе, я, вероятно, смогу их отличить. Были едва заметные различия в их выражениях лиц и внешнем виде, в том, как они улыбались и держались. Я надеялся, что СМОГУ узнать их получше! Они были очень милыми и, безусловно, сексуальными: оба с тёмно-карими глазами, выразительными лицами и крепкими, стройными телами, полными мальчишеской энергии. Я поймал себя на том, что разглядываю их тонкие шеи и округлые плечи, восхищаясь соблазнительной кожей, скрытой под майками.

«Сколько вам обоим лет?» Моя очередь задавать вопросы.

«Девять», — ответил тот, кого я принял за Криса.

«Почти десять», — добавил его близнец.

«Вы из окрестностей Чикаго или переехали сюда откуда-то ещё?»

«Раньше мы жили в городе», — объяснил Кори, выпивая, — «но мы переехали сюда, в Гленвуд, потому что маму перевели».

«Кем работает ваша мама?»

«Она медсестра в больнице», — гордо ответил Крис. Общение с этими двумя было похоже на просмотр теннисного матча. Крис посмотрел на меня и улыбнулся, как бы говоря, что он это знает, просто они такие, какие есть.

«Эй!» — воскликнул Кори, глядя на меня так, словно вдруг что-то понял. «Вы тот самый Том Дженнингс, который написал все те книги, что у нас есть?»

«Ну, я не знаю, какие у тебя книги, но я единственный Том Дженнингс, о котором я знаю». Я лукаво усмехнулся ему. Мне действительно понравилось, что меня узнали мои юные поклонники. Мои книги были написаны в основном для (и о) молодых мальчиках, полных приключений и отваги, как и их читатели, а также о повседневных вещах, таких как рождение новых братьев и сестёр, школа, развод, и даже одна о смерти. Я всегда отвечал на каждое письмо от читателей, а также от благодарных родителей, которые выражали благодарность за то, что мои книги приобщили их детей к чтению.

Крис снова посмотрел на меня. «Это ТЫ», — сказал он уверенно. «У нас есть все твои книги! Я тоже считаю их очень хорошими», — откровенно признался он.

«Спасибо!» — сказал я. Моё эго всегда радовалось похвале от юного поклонника. Он сказал, что у них есть ВСЕ мои книги, и я попытался вспомнить, сколько их.

«Одиннадцать», — сказал Крис.

«Что?»

«Столько книг у нас, которые ты написал». Я услышал, как Кори пнул брата под столом, и он быстро ответил, закусив губу: «Хм, то есть, ты выглядел так, будто не мог вспомнить, сколько их было».

«Ты прав, не помнил». Я невольно подумал, что этот мальчик, похоже, читает меня так же хорошо, как и мои книги. Странно.

«Нам лучше уйти», — сказал Кори, бросив на брата непонятный мне взгляд. «Мама, наверняка нас потеряла».

«Передай ей, пусть зайдёт попозже на чашечку кофе, и дай мне знать, если ей понадобится помощь. Можете заходить и сами в любое время», — искренне добавил я.

«Хорошо, Том», — сказал Кори, вежливо ставя свой стакан и стакан брата в раковину. «Увидимся позже!» Я был рад, что он не назвал меня «мистером Дженнингсом». Соседи всегда должны обращаться друг к другу по имени.

Когда они уходили, я поймал себя на мысли, что разглядываю их подтянутые ягодицы и гладкие ножки. Крис тут же обернулся и улыбнулся мне, а затем побежал догонять брата. Похоже, моя жизнь сделала интересный поворот, и в моих новых друзьях определенно было что-то странное, чего я пока не мог понять.

Ближе к вечеру я так и не продвинулся с книгой. Мои мысли постоянно возвращались к Кори и Крису, и мне было трудно отделить их от мальчика, о котором я писал. Я встал, поставил варить кофе и собирался посмотреть новости по телевизору, когда кто-то постучал в дверь. Мальчики вернулись в сопровождении матери, приятной на вид женщины с каштановыми волнистыми волосами, как у ее сыновей, примерно моего возраста или, может, чуть старше. «Привет», сказала она, улыбаясь и протягивая руку. «Я Сьюзен Гибсон, ваша новая соседка. Близнецы сказали, что по соседству живёт знаменитость, поэтому мы пришли к вам за автографом». Она посмотрела на коробку, которую несли мальчики, пока я пожимал ей руку.

«Приятно познакомиться, Сьюзен. Я Том Дженнингс, но, кажется, тебе уже об этом сказали. Входи, я только что начал варить кофе». Я повёл их в гостиную, и мальчики бросили коробку на пол, плюхнувшись по обе стороны от меня на диван, а Сьюзен села на стул. «Ты принёс мне подарок или переезжаешь ко мне?» — в шутку спросил я мальчиков.

Они улыбнулись, и один из них сказал: «Нет, это все твои книги».

«Ну, то, что на них есть мое имя, не означает, что вы должны их мне вернуть», — сказал я, прикидываясь дурачком.

«Нет, глупыш», — сказал другой (Кори?), — «мы хотим, чтобы ты их подписал».

«Ты должен СПРОСИТЬ его, Кори», — с упреком сказала его мать.

«Он бы так и поступил», — сказал я в его защиту, — «если бы мне не захотелось его подразнить». Я схватил его голую ногу чуть выше коленки и слегка надавил, заставив его смеяться и ёрзать. Это всегда было одним из моих любимых мест для щекотки мальчиков. «Почему бы вам, ребята, не пойти со мной на кухню, и мы приготовим чего-нибудь выпить, пока ваша мама отдыхает? Ты что-нибудь добавляешь в кофе, Сьюзен?»

«Черный, пожалуйста. Ты уверен, что помощь не нужна?»

«Конечно. Расслабься», – сказал я, вставая. Мальчишки пошли за мной на кухню, и я показал им, где находятся стаканы, сказав, чтобы они чувствовали себя как дома и угощались льдом и газировкой, пока я готовлю кофе. Когда мы вернулись в гостиную, Сьюзен стояла у моего компьютерного стола, и я видел, как она разглядывает бронзовую статуэтку в виде обнажённого мальчика, лежащего на боку рядом с моим монитором.

«Вдохновение?» — спросила она. Я был уверен, что она так же заметила плакат на стене.

«Можно и так сказать», — ответил я. Я дал ей одну из чашек кофе, взял ручку со стола и снова сел между Кори и Крисом. Я открыл коробку, которую принесли мальчики, и простонал. «Вы хотите, чтобы я подписал ВСЕ это?»

«Пожалуйста?» — попросил тот, что слева от меня (Крис?), бросая на меня тот умоляющий щенячий взгляд, в котором так талантливы маленькие мальчики, к которому я совершенно беззащитен.

«Они нам действительно нравятся», — уговаривал меня его брат, стоявший справа. «Это наши любимые книги».

«О, сладкий язык и змею из норы вытащит», — сказал я, роясь в коробке и приступая к делу. Должно быть, они часто читали эти книги; большинство из них были выцветшими и с загнутыми уголками. Я наткнулся на свою первую книгу (посвященную родителям) и обратил внимание, что она из первого издания, почти пятилетней давности. «Вам, ребята, было не больше пяти лет, когда вышла эта», — заметил я.

«Это первая книга, которую они прочитали самостоятельно», — с гордостью сказала мне Сьюзен. «Они прочитали Марка Твена, Моби Дика, братьев Харди — всех до семи лет».

«А вам больше всего нравятся именно мои книги?» Мои книги хорошо продавались, но я не привык, чтобы меня сравнивали с Марком Твеном.

«Да, нам действительно нравится», — с энтузиазмом ответил Крис. «Ты пишешь истории о мальчиках, но это не похоже на то, как взрослый разговаривает с ребёнком, используя простые слова и всё такое. Понимаешь, о чём я?» Он не был уверен, удалось ли ему донести свою мысль.

«Да, я так делаю. Именно поэтому я помещаю глоссарий в конце каждой книги, чтобы ребёнок мог найти значение незнакомого ему слова, которое я использовал».

«Это ты виноват, что мне пришлось пойти и купить им университетский словарь», — сказала их мать, ухмыляясь. «Я сама прочитала все ваши книги», – добавила она, – «и всегда представляла, что у человека с такой проницательностью и пониманием мальчиков их должно быть около дюжины по всему дому». Я увидел, как она взглянула на плакат. «Крис и Кори сказали, что ты не женат; надеюсь, они не были грубы со своими допросами». Она строго посмотрела на каждого мальчика, который, конечно же, невинно посмотрел на неё.

«Нет, они совсем не были грубы. На самом деле, я тоже устроил допрос, в отместку». Я схватил мальчишек обеими руками и пощекотал им бока, их хихиканье звучало для меня музыкой. Хотя мне и хотелось обнять их, я не хотел рисковать и быть слишком развязным в присутствии Сьюзен, поэтому вернулся к своей задаче — подписанию книг. «Что касается моего так называемого понимания мальчиков», — сказал я ей, потянувшись за другой книгой, — «думаю, мне помогает то, что в душе я всё ещё ребёнок. Я стараюсь смотреть на мир глазами ребёнка, размышляя, как всё устроено, играя в компьютерные игры и так далее... Ещё помогает то, что у меня нет настоящей работы», — добавил я, одарив её своей лучшей мальчишеской улыбкой.

Она рассмеялась и сказала: «Да, полагаю, отсутствие необходимости ходить на работу каждый день определённо помогает тебе в сохранении молодости. Я тебе в этом плане, конечно, завидую. Мой отец оплатил нам квартиру, но всё равно трудно свести концы с концами. Ненавижу принимать такую благотворительность, но здесь мальчикам живётся гораздо лучше, чем в городе».

Пока мы разговаривали, Кори и Крис сидели молча, и, по-моему, для девятилетних детей это было очень воспитанно. Я подписал последнюю из их 11 книг и протянул руку, запястье которой безвольно дрогнуло. «Может, я и писатель, но это первый раз, когда у меня случился «писательский спазм».

Все рассмеялись, и мальчики сказали «спасибо» в стереоэффекте, снова смеясь. Они расспрашивали о районе: где находятся магазины, где «Макдоналдс». Кори хотел узнать, где находится ближайшее футбольное поле, а Крис интересовался библиотекой. Они могли быть одинаковыми внешне, но у них были две совершенно разные личности. Однако их обоих заинтересовал бассейн возле клуба, и они с нетерпением спросили у мамы, смогут ли они завтра пойти поплавать. Она сказала, что будет слишком занята распаковкой вещей, чтобы присматривать за ними. Я видел, как их лица потускнели от разочарования, и, ухватившись за эту возможность, вызвался занять её место.

«Ты уверен, что справишься?» — спросила она. «С ними может быть довольно тяжело». Кори и Крис бросили на неё комичные, негодующие взгляды, словно такое предложение было нелепым.

Я заверил её, что это не проблема, и она согласилась. Затем она велела мальчикам собрать книги, поблагодарила меня за кофе и встала, чтобы уйти. Близнецы ещё раз поблагодарили меня за то, что я подписал все книги, сказав с мальчишеской искренностью, что они сохранят их навсегда и никогда не продадут. Я сказал им, чтобы они звали меня, когда захотят поплавать, и сказал Сьюзен, чтобы она заглядывала ко мне в любое время, когда их не будет. Если бы я не был мужчиной, склонным к романтическим отношениям с мальчиками, думаю, определённо бы ей заинтересовался. Однако всё было иначе.

ГЛАВА 2

На следующее утро Кори и Крис появились у моей двери в десять часов; как раз, к открытию бассейна, стоит добавить. На улице было уже почти 27°C, типичное утро начала августа, а мальчики были босиком и в одних только спортивных шортах. Они заявили, что мама не позволяет им надевать плавки, пока не получит моего подтверждения, чтоб я не чувствовал себя обязанным. Я сказал им, чтобы они шли и собирались, а я их отведу, когда они вернутся, при этом стараясь невозмутимо смотреть на их обнажённую грудь, такую гладкую и нежную, с маленькими, загорелыми сосочками, к которым мне так хотелось прикоснуться. Их тела были такими же одинаковыми, как и лица: лёгкая россыпь веснушек на узких плечах, едва намечающиеся под нежной кожей рёбра, слегка округлившиеся животы с идеальной долей детского жирка и маленьким, вдавленным пупком, и длинные, изящной формы ноги, загорелые и гладкие до самых ступней. Просто прелесть. Прежде чем они ушли, я сказал: «Подождите-ка. Хочу убедиться, что могу вас различать-таки». Я посмотрел на мальчика справа. «Ты Крис, да?»

«Верно!» — лучезарно улыбнулся он, явно довольный.

«И, мой дорогой Ватсон, — сказал я, изображая Шерлока Холмса, — мой дедуктивный метод мне подсказывает, что ваш близнец — это достопочтенный Кори».

«Элементарно», — сказал Кори с тем же британским акцентом и озорной ухмылкой. Либо они читали книги, либо смотрели старые фильмы с Бэзилом Рэтбоуном (тем самым Шерлоком Холмсом, по-моему). Эти двое точно не были обычными девятилетками.

«Мы смотрели фильмы», — сообщил мне Крис, хотя я и не спрашивал. Его близнец схватил его за руку и потянул, говоря, что с каждой минутой становится жарче, поэтому давайте поторопимся, пока мы все не расплавились. Я смотрел, как они возвращаются к себе. Кори всё ещё держал брата за руку, явно чем-то взволнованный. Крис сказал что-то вроде: «Ничего не могу с собой поделать! Он мне НРАВИТСЯ!» Я так и не понял, в чём проблема; они мне тоже нравились.

Я переоделся в плавки, и как раз когда я доставал полотенце из шкафа, вернулись мальчики. Они постучали в дверь и на этот раз открыли ее сами, вошли внутрь, подождали и нетерпеливо спросили, готов ли я. Я обернулся, чтобы посмотреть на них, надеясь увидеть ещё больше обнаженного мальчишеского тела, но на каждом были эти чёртовы Капри, те самые, что прикрывают всё от пупка до колен и, похоже, были в моде в этом году. «Тот, кто их придумал, должен быть расстрелян», – посетовал я. Моё разочарование, должно быть, было слишком явным, потому что Крис посмотрел на свои шорты, а затем на меня с недоумением. «Тебе не нравятся наши купальники?» – спросил он.

Как объяснить ему, что мальчик не должен быть обременён всей этой тканью во время купания? Что он должен демонстрировать свое прекрасное тело настолько, насколько это в принципе возможно? Что я хочу ВИДЕТЬ его прекрасное тело как можно больше? «Ну, думаю, с ними всё в порядке», — сказал я, не желая их обидеть. «Лично мне эти штуки кажутся старомодными, вроде купальных костюмов из начала века, которые полностью закрывали тело человека. Надеюсь, эта мода больше не вернётся», — добавил я, содрогнувшись.

Они задумчиво переглянулись, явно недоумевая, почему я так много внимания уделяю купальникам. Я положил руки им на плечи и провёл по их голым спинам, выталкивая их за дверь и предотвращая дальнейшие вопросы.

Возле бассейна было еще несколько человек, и близнецы бросили полотенца на шезлонг и осторожно попробовали воду своими изящными ножками. Проделки начались сразу же, как только Кори толкнул своего «младшего братика» в воду. Крис выскочил, отплевываясь, отряхивая воду из глаз и пытаясь обрызгать Кори, который отбежал к ограждению и с разбегу нырнул в бассейн. Они были в глубокой части бассейна, и я могу сказать, что они отличные пловцы, по тому, как они держатся на воде, маня меня присоединиться к ним. Радом с их полотенцами я бросил своё, побежал прямо на них и нырнул «бомбочкой». Я остался под водой и поплыл к мелководью, а затем вынырнул и увидел, что они ищут меня. Заметив меня, они засмеялись и подплыли ко мне. Я схватил одного и подбросил в воздух, глядя как он с восторженным воплем, сгруппировавшись плюхнулся в воду. Ну и разумеется, когда его близнец захотел то же самое, я с радостью подчинился. Я подбрасывал их по очереди, мои руки свободно скользили по их влажным телам, наслаждаясь твёрдостью их маленьких сосков, когда я небрежно их касался.

Мы играли в воде, пока я не выбился из сил, но, разумеется, их энергия была безгранична. Один из них прыгнул мне на спину, когда я направлялся к борту, намереваясь отдохнуть. «Куда это ты собрался?» — игриво спросил он.

«Мне нужен перерыв, Крис», — сказал я. Произнося его имя, я удивился, как я узнал, что это он, ведь я его не видел, а их голоса были абсолютно одинаковыми. Но я каким-то образом понял, что это именно Крис.

«Он устал, Крис», — сказал его брат. «Кажется, мы его уже измотали. Он старый, знаешь ли».

Конечно, я не мог позволить ему уйти от ответственности, поэтому, пока Крис все еще висел на моей спине, я резко обернулся и схватил Кори, чего он и добивался своей насмешкой. Я тыкал и царапал его пальцами по рёбрам, подмышкам и животу, щекоча его до тех пор, пока он не взмолился о пощаде. Я отпустил его, и он прыгнул на меня на мелководье, схватил меня за шею и обхватил ногами меня и ноги Криса, все еще висевшего у меня на спине.

«Теперь ты попался», — сказал он, утверждая очевидное. Крис хихикнул мне в ухо.

Я положил руки на его бока, проводя ими по его скользкой от воды коже, моё лицо было всего в нескольких дюймах от его лица. «Ладно, ты меня поймал», — сказал я, подыгрывая. «Что ты собираешься делать?»

«Давайте его окунем!» — сказал Крис, и они тут же начали давить на мои плечи, пытаясь утащить меня под воду. Я стоял на глубине четырёх-пяти футов, но нырнул под воду, чтобы порадовать их. Я уже не раз их окунал, и было справедливо позволить им сделать то же самое. Когда я вынырнул, мальчишки снова забрались на меня, кто спереди, кто сзади, только теперь Крис был спереди.

«Я знаю, как вас отцепить», — поддразнил я. Не то чтобы мне очень хотелось; я мог бы продержаться как минимум несколько недель, прежде чем мне надоест быть в центре двойного сэндвича, но их мать, возможно, в конце концов захочет их вернуть обратно.

«Спорим, не сможешь!» — сказал Крис, улыбаясь и обнимая меня крепче.

Я сделал глубокий вдох и опустился на дно, забрав их с собой, и просто сидел там, ожидая. Крис первым выдохся и вынырнул на поверхность, а через несколько секунд за ним последовал Кори. Я оставался под водой еще некоторое время, наблюдая, как они встают на цыпочки, удерживая головы над водой, и вновь проклинал дизайнера их шорт, прежде чем вынырнуть за воздухом. «Нечестно, — кричали они, — у тебя лёгкие больше!» Я просто улыбнулся им и направился к ступенькам, ведущим из бассейна. Крис снова бросился на меня, намереваясь остановить.

«Нет, Крис, — сказал его брат с серьёзным видом, — дай ему отдохнуть. Он действительно устал». Я устал, но мне показалось, что это не так заметно. Я заметил, как Крис удивлённо посмотрел на него, и выражение лица Кори было точь-в-точь как у Криса вчера, когда он сказал, что уже знает моё имя. Я задумался об этом, подойдя к шезлонгу, взяв полотенце и усевшись, пока они продолжили играть. Похоже, они были особенно искусны в распознавании чужих эмоций. Казалось, в этом нет ничего постыдного, хотя порой это может насторожить.

У входа появился один из соседских мальчиков, Джереми, симпатичный двенадцатилетний пацан, с которым я познакомился здесь, у бассейна, год назад. Он увидел меня, помахал рукой, улыбаясь, и подошёл поздороваться. На нем были обтягивающие плавки, обнажавшие большую часть его гладких ног и красивую молодую выпуклость. Он был одной из причин, по которой я так часто приходил в бассейн. «Привет, Том!» — сказал он. «Ты никогда не закончишь свою книгу, если будешь приходить сюда каждый день». Он погрозил мне пальцем, с наигранной серьёзностью ругая меня.

«Знаю, знаю, но я обещал своим новым соседям, что отведу их поплавать, пока их мама заканчивает распаковывать вещи». Я указал на Кори и Криса, резвящихся в воде.

Джереми изучал их, оценивая младших мальчиков. «Близнецы?» — спросил он.

«Ты проницателен», — поддразнил я его. В ответ он шлепнул меня по плечу. «Тот, кто окунает, — Крис, а тот, кого окунают, — Кори», — сообщил я ему.

«Как ты их различаешь?» — спросил он, явно не в силах сделать это сам.

Я снова понял, что точно знаю, кто из них, кто, хотя они были на другом конце бассейна, но я не понимал, как мне это удаётся. Хотя я был абсолютно уверен. «Наверное, это потому, что я их узнал», — неуверенно ответил я, сам ещё до конца не веря. Издалека они выглядели совершенно одинаковыми, но я всё равно, похоже, мог их отличить. Джереми, однако, принял моё объяснение и бросил полотенце на пол, прежде чем прыгнуть в бассейн. Он был дружелюбным ребёнком и подплыл к близнецам, чтобы представиться. Вскоре они все вместе играли, плескались и устраивали гонки, в которых Джереми выигрывал, поскольку был старше. Но близнецы, будучи сами прекрасными пловцами, заставили его потрудиться, и он вылез из бассейна, чтобы отдышаться, и уселся на краю, опустив ноги в воду.

Я поймал себя на том, что мой взгляд блуждает по нему, восхищаясь его золотистым загаром и гладкими, стройными бёдрами, но всякий раз, когда я смотрел на Джереми, Крис кричал: «Эй, Том! Смотри!» и делал стойку на руках или ещё какой-нибудь мальчишеский трюк. Создавалось впечатление, что Крис не хотел, чтобы я смотрел на Джереми, хотя это звучит нелепо.

Я уже почти высох, когда Сьюзен пришла забрать мальчиков на обед, велела им вылезать из воды и спросила, не хочу ли я присоединиться к ним. Я поблагодарил её, но сказал, что хочу ещё немного побыть у бассейна, и после того, как она ещё дважды окликнула близнецов, они наконец вышли, чувствуя её растущий гнев. «Они знали предел своей матери», – подумал я про себя, улыбаясь.

«Спасибо, что присмотрел за ними», – сказала Сьюзен, когда Кори и Крис схватили полотенца и вытерлись, капельки сверкали на своих четырёхфутовых телах.

«Без проблем», — искренне сказал я ей. – «Мне было так же весело, как и им». Близнецы одарили меня своими солнечными улыбками, и это была вся благодарность, которая мне была нужна.

Они попрощались, и мой взгляд вернулся к Джереми, который теперь плавал взад и вперед, нарезая круги. Я почувствовал на себе чей-то взгляд и обернулся, увидев, как Крис смотрит на меня через плечо, уходя. Его взгляд метнулся к Джереми, потом снова ко мне, и выражение его лица выразило разочарование, прежде чем он снова отвернулся. Неужели он действительно ревнует? Не обольщайся, подумал я, он просто расстроен, что не может остаться здесь и ещё поплавать.

Когда Джереми ушёл, взяв с меня обещание дать ему прочитать мою книгу, если я её когда-нибудь закончу, я пошёл домой, приготовил обед, не переодевая купальных трусов, и съел сэндвич за компьютером, играя в игру. Это была одна из тех ролевых игр (RPG), где вы берете на себя роль определенного персонажа и должны находить предметы, раскрывать улики, сражаться с монстрами и спасать мир и какую-нибудь несчастную принцесску от неминуемой гибели. Лично я бы предпочёл спасти юного принца. В этих играх я всегда выбирал роль мага. Думаю, что-то в магии и заклинаниях привлекало моего внутреннего мальчишку.

Я сражался с довольно противным монстром, пытаясь найти подходящее заклинание, чтобы убить его прежде, чем погибну сам (снова), когда постучали и вошли близнецы, запоздало спросив, могут ли они это сделать. Я был рад, что они почувствовали себя здесь как дома, открыв дверь, не дожидаясь, пока я встану и это сделаю. Я помахал им, заметив, что они снова переоделись в свободные спортивные шорты, которые открывали больше бедер, чем купальники. Оба мальчика были без рубашек, и когда они подошли посмотреть, чем я занимаюсь, я положил руку на голую спину Кори, наслаждаясь ощущением его теплой кожи под пальцами. Крис спросил, могут ли они тоже сыграть, и я ответил: «Конечно, при условии, что я буду магом». Они согласились на мои условия, и я начал игру заново, введя трёх игроков. Я показал им варианты, и Кори выбрал воина, а Крис – менестреля, который тоже обладал некоторыми магическими способностями. Кори пошёл за стулом, а Крис решил сесть мне на колени, что меня вполне устроило. Я показал им, как управлять фигурками и действиями в игре, но, поскольку фактически всем управлял только один человек, им пришлось объяснять мне, что именно должен делать их персонаж: драться, разговаривать или произносить заклинания. Однако, чтобы не заскучать, мы по очереди садились за клавиатуру и спорили о том, что означают те или иные подсказки или куда нам следует направиться для исследования.

«Может, мне стоит записать некоторые из этих подсказок, пока мы их не забыли», — сказал Кори, пока Крис бросал заклинания в монстра.

«Хорошая идея, Ватсон», — сказал я, заставив его улыбнуться. «Бумага и ручка прямо перед тобой». Мы просмотрели уже найденные подсказки, и Кори добросовестно записал каждую, прежде чем сесть за компьютер. Я заметил, что они не спорили о том, чей ход, в отличие от большинства братьев и мальчиков вообще, а просто менялись местами, не говоря ни слова. Они, по-моему, отлично ладили друг с другом.

Крис немного откинулся назад, все еще сидя у меня на коленке, и я положил руку ему на плечо, задержав на несколько секунд, прежде чем легонько провести ею по мягкой, теплой коже его спины. Он повернул голову и улыбнулся мне, давая понять, что ему это понравилось. Хотя мы познакомились только вчера, казалось, что мы трое словно старые друзья, подумал я с удивлением. Будто в подтверждение этого, Крис отодвинулся назад на моей ноге, прислонился голой спиной к моей груди и полностью сел ко мне на колени. Я сложил руки у него на животе, когда мы откинулись на спинку стула, прижимая его к себе в нежных объятиях. Он положил свои руки поверх моих, устраиваясь поудобнее, и ощущение того, что я прижимаю к себе этого тёплого, мягкого юношу, наполнило меня удовольствием. Я был рад, что он не считает себя слишком взрослым для таких объятий. Я водил большим пальцем по его гладкому животу небольшими кругами и почувствовал, как в моих трусах зарождается эрекция. Я надеялся, что Крис не почувствует этого под своей попкой, и попытался расслабиться, сдерживая возбуждение. Однако его обнажённая кожа, прижимавшаяся к моей, затрудняла это. Кори, сидя за компьютером, засунул руку между ног и погладил себя через шорты, как будто у него тоже была эрекция, и он поправлял ее положение, но с этого ракурса не было видно. Крис хихикнул, увидев, что его брат отвлёкся и поставил наших персонажей в трудную ситуацию.

«Лучше позволь Тому продолжить, если ты собираешься играть сам с собой, а не в игру», — с насмешкой сказал он Кори.

Кори повернулся и бросил на меня укоризненный взгляд, словно это Я виноват в его стояке, а затем встал со стула, демонстрируя отчётливо видный небольшой бугорок под шортами. «Можно мне что-нибудь выпить?» — спросил он, игнорируя своё возбужденное состояние, из-за которого моё ещё больше усилилось.

«Конечно, Кори», — ответил я дрожащим голосом. «Угощайся. Ты же знаешь, где всё лежит». Он повернулся и пошёл на кухню, а Крис крикнул Кори, чтобы тот захватил ещё и ему колу.

Я собирался добавить, чтоб и мне захватил пива по пути, когда он вернулся с двумя банками колы в одной руке и пивом в другой. «Я подумал, что тебе тоже захочется чего-нибудь», — объяснил он и протянул мне одну из банок колы, в его глазах плясали озорные огоньки, пока он старался не улыбаться.

«Спасибо», — ответил я, — «но, пожалуй, я возьму пиво. Мы же не хотим, чтобы твоя мать тупо меня побила, ведь мы только что познакомились».

«Так не интересно», — обвинил он, надувшись и протягивая мне пиво.

«Я старый, помнишь? Ты сам это сказал».

«Я же пошутил», — серьёзно сказал он. «Ты будешь дальше играть, твоя очередь?»

«Нет, я пас. Крис, можешь продолжать, если хочешь». Я пощекотал его бока, заставив его хихикать и извиваться у меня на коленях, отчего мой член стал ещё твёрже.

«Ладно», — сказал он, резко вставая и занимая стул Кори. Кори тут же сменил брата у меня на коленях. «Похоже, меня делят», — подумал я.

Крис хихикнул. «Что смешного?» — спросил я его, когда Кори прислонился ко мне спиной.

«Да ничего», — загадочно ответил он, беря управление игрой.

Прежде чем открыть пиво, я прокатил холодную банку по голому животу Кори, заставив его вскрикнуть от удивления, когда я прислонил банку к нему. Мы открыли банки, сделали по глотку, а потом все дружно рыгнули, и покатились со смеху. «Можно мне глотнуть?» — спросил Кори, с надеждой поглядывая на моё пиво.

«Ладно, но только глоток», — сказал я, полагая, что ему это не повредит. Он сделал два больших глотка, прежде чем я отодвинул банку, а затем с силой отрыгнул. «Полагаю, ты тоже хочешь», — сказал я Крису.

«Нет, спасибо, я не люблю пиво», — заявил он, скорчив кислую мину. «У меня от него голова болит». Он сделал ещё один глоток колы, прежде чем вернуться к игре.

Я поставил банку пива на стол, и Кори глубже уселся мне на колени, закинув правую ногу на мягкий подлокотник кресла и открыв мне захватывающий дух вид на его промежность, когда край его шорт поднялся вверх. Поддавшись инстинктивному желанию, я положил руку ему на голое бедро, а другую – на живот. Не в силах противиться его соблазнительной плоти и не получая никаких протестов от Кори, я начал медленно водить рукой по атласной, мечтательной мягкости его ноги, смело продвигаясь всё выше к паху юноши, пока не начал гладить его от колена почти до промежности. Он, должно быть, почувствовал, как мой стояк упирается ему в спину, но ничего не сказал, и я заметил, что под его шортами снова что-то напряглось. Я дерзко провел рукой по краю ткани и остановился, проводя пальцами по границе. Кори ответил, подняв ногу на подлокотнике ещё выше, раздвигая ноги сильнее и давая мне понять, что я могу продолжать. Мои пальцы скользнули чуть ниже его шорт, ожидая найти трусики, но не нащупали их, коснувшись невероятно чувствительного соединения ноги и мошонки.

«Извини», – сказал я, почувствовав, как нога мальчика рефлекторно дёрнулась. Я отодвинул руку на безопасное расстояние от его паха, надеясь, что он сочтёт это случайностью. Я не мог поверить своей смелости прикоснуться к нему так интимно, когда мы были знакомы всего один день! Однако я не мог упустить такую возможность.

«Всё в порядке», – спокойно сказал он. – «Просто щекотно». Крис оглянулся на нас через плечо и улыбнулся неловко понимающей улыбкой. Понимали ли они, кто я? Что я считаю их самыми невероятно красивыми мальчиками, которых я когда-либо видел? Как бы мне ни хотелось снова прикоснуться к Кори, я не осмелился; хотя он и не протестовал, я не был готов начать открыто ласкать его. Я не смог бы двигаться так быстро, даже если бы ОН этого хотел.

Видимо, почувствовав мою нерешительность, Кори вздохнул и опустил ногу, чтобы иметь возможность наклониться вперед и схватиться за попку. Крис склонил голову, словно прислушиваясь к чему-то, и сказал: «Мама нас ищет».

«Откуда ты знаешь?» — спросил я.

«Э-э... я слышал её крик. А ты?» Он быстро взглянул на брата, словно ища подтверждения.

Кори кивнул. Я ничего не слышал, ведь в ушах у меня колотилось сердце от прикосновения к нему. «Тогда вам лучше пойти и узнать, чего она хочет», — сказал я им, но в этот момент кто-то постучал в дверь.

«Входи, мама!» — крикнул Крис, пожав плечами. Вошла Сьюзен, и у меня не было времени спросить, откуда он узнал, что это она, или откуда она узнала, что они здесь. Моя эрекция быстро спала, поскольку я старался не выглядеть виноватым в содеянном.

«Эти двое тебя беспокоят?» — спросила она, строго посмотрев на мальчиков. Тот факт, что Кори спокойно сидел на коленях у человека, с которым они только что познакомились, похоже, ничуть её не беспокоил.

«Нет, совсем нет. Мы просто играли в компьютерную игру».

Она рассмеялась и сказала: «Ты же понимаешь, что теперь никогда от них не избавишься, правда? Они уже давно уговаривают меня купить себе такой, но, похоже, не понимают, насколько это дорого. Приходится довольствоваться Nintendo».

«Иногда мне кажется, что я использую его больше для игр, чем для написания книг», — усмехнулся я. «Приятно с кем-то поиграть, для разнообразия», — добавил я, щекоча Кори.

«Ну, теперь, когда распаковка закончена, мне нужно купить кое-какие продукты». Она посмотрела на мальчиков. «Идёмте, оба. Оставьте Тома одного на некоторое время. Уверена, у него есть дела поважнее».

Вообще-то, нет. Что может быть лучше, чем провести время с мальчиками? Близнецы тут же запротестовали. «Ой, мам», — сказал один. «А нельзя ли нам остаться дома?» — спросил другой.

«Нет», — твёрдо сказала она. «Я вас не оставлю одних. Вы ещё не НАСТОЛЬКО взрослые».

Я раздумывал, не предложить ли мне услуги сиделки, когда Крис с надеждой посмотрел на меня, явно думая о том же. «Я не против за ними приглядеть», — сказал я ей. «Именно этим я и занимался до твоего появления». Крис широко улыбнулся мне, а затем посмотрел на мать, ожидая вердикта.

Она посмотрела на Криса, и между ними словно промелькнуло что-то невысказанное. Она кивнула и сказала мне: «Если ты уверен, что не против, то, думаю, всё в порядке. Я ненадолго». Она снова посмотрела на Криса, а затем повернулась, чтобы уйти, закрыв за собой дверь.

«Спасибо, Том», — хором сказали близнецы. «Мы обещаем, что будем вести себя хорошо», — добавил Кори с озорной улыбкой, его глаза засверкали. Что бы это значило, забеспокоился я?

Мы продолжили игру, заговорили о школе, спорте и прочем, чтобы получше узнать друг друга. Оба были очень красноречивы; Меня впечатлил их словарный запас, и я даже немного гордился тем, что мои книги в этом помогли. Крис спросил, о чём моя новая книга, и мы поставили игру на паузу, чтобы я мог вывести её на экран и показать ему. Я дал им прочитать начало, чтобы они могли понять идею. Речь шла о мальчике, который пишет компьютерную программу для выполнения всех домашних заданий и, хотя это может показаться хорошей идеей, мальчик ничему таким образом не научился.

«Но, если он смог написать такую программу, разве он уже не достаточно умён?» - Спросил Крис.
«Конечно, он умён, когда это касается компьютеров, но, если компьютер будет делать за него всю его домашнюю работу, он не сможет научиться чему-нибудь ещё».
Они оба взвесили все «за» и «против», для чего собственно большинство моих книг и создавались. В конце концов Кори решил, что компьютер — хорошая идея, а вот Крис подумал, что мальчик в этой истории просто обманывает самого себя.
Не успели мы и глазом моргнуть, как Сьюзен вернулась из магазина, и мальчики ушли, чтобы помочь ей. Она поблагодарила меня за то, что присмотрел за ними, и я сказал ей совершенно искренне: «В любое время!»

Видимо, Сьюзен восприняла меня всерьёз, потому что на следующее утро она пришла с предложением. «Мне завтра на работу, — начала она, — и я ищу кого-нибудь, кто присмотрел бы за сыновьями. Кажется, они тобой очень увлечены; в последнее время только о тебе и говорят. Не заинтересует?» — с надеждой спросила она.

Прежде чем я успел ответить, она добавила: «Я не смогу тебе много платить, да и график у меня часто меняется, но мальчишки довольно послушные, и я уверена, что с ними особых хлопот не будет. На самом деле, это они меня уговорили спросить тебя».

Я не мог в это поверить! Женщина, с которой я познакомился всего два дня назад, была готова практически отдать мне своих сыновей! Я колебался, не желая показаться слишком взволнованным. «Ну... Конечно, думаю, я с этим справлюсь. Я всё равно весь день дома, так что никаких проблем не будет».

Она посмотрела на меня так, словно видела меня насквозь, как и Крис, но в то же время испытала облегчение. «Это было бы здорово, Том. Моя мама собиралась ездить на подмену ежедневно с северного района, но ей не очень комфортно с близнецами». Она помедлила. «У них есть какой-то способ узнать… Как бы это сказать?» – нахмурилась она. «Они очень хорошо воспринимают чужие чувства, и некоторым это не по душе». Она посмотрела на меня так, словно это откровение могло заставить меня передумать. К тому же, казалось, она что-то не договаривает.

«Честно говоря, я и сам это заметил», — сказал я ей. «Меня это, в общем-то, не волнует. Что касается оплаты, то об этом пока можешь забыть. Как я уже сказал, я всё равно целый день дома. К тому же, — добавил я лукаво, — они могут вдохновить меня на новую книгу».

«Ну, тогда нам придётся поговорить о гонораре», – пошутила она, улыбнувшись. «Серьёзно, Том, я очень ценю это. Ты даже не представляешь, как это поможет».

Вскоре после её ухода, пока я сидел в каком-то оцепенении, ворвались близнецы с широкими улыбками на своих озорных лицах. «Я ЖЕ ГОВОРИЛ ей, что ты скажешь "да"», — торжествующе сообщил мне Крис, запрыгивая рядом со мной на диван.

«О?» — я скептически посмотрел на него. «С чего ты так решил?»

«Я знаю», — просто ответил он. «Хочешь поплавать?» — с надеждой спросил он. Я, кстати, обратил внимание что они, были в плавках.

«Ну, раз ты уверен, что всё знаешь», — поддразнил я, — «что, ПО-ТВОЕМУ, я хочу сделать?»

Крис посмотрел на меня пронзительно, своими карими глазами. «Что ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хочешь сделать, так это…»

«Крис!» — предостерегающе крикнул Кори, выглядя встревоженным.

Глаза Криса блеснули. «…поплавать». Он невинно посмотрел на брата, и Кори нахмурился. Неужели этот парень действительно знал, чего бы мне хотелось? А именно, любить его по-взрослому? Эти двое совершенно выбили меня из колеи. Я привык к чёрно-белым мальчикам, изображённым в моих книгах, а не к живым проказникам, которые, казалось, видели меня насквозь. Я никогда не знал, чего от них ожидать. Я пожал плечами и пошёл в спальню, чтобы надеть плавки, радуясь, что, похоже, я им понравился так же, как и они мне.

ГЛАВА 3

На следующее утро, после того как Сьюзен ушла на работу, оставив мне номер телефона больницы и наказав мальчикам вести себя хорошо, я повёл близнецов в город поиграть в мини-гольф. В компании Кори и Криса я снова почувствовал себя ребёнком. Я всегда представлял себе, чем бы хотел заниматься, если бы у меня был сын, а теперь двое девятилетних детей смотрели на меня как на развлечение. После первых пары лунок стало очевидно, что я выиграю, поэтому при следующих нескольких ударах я целился не так тщательно, надеясь сравнять счёт.

Крис критически посмотрел на меня, когда я промахнулся, и сказал: «Ты не обязан этого делать, Том».

«Делать что?» — невинно ответил я.

«Ты специально промахиваешься. Это мило с твоей стороны, но тебе не обязательно это делать. Мы не лузеры».

Мне следовало бы лучше подумать, прежде чем пытаться его обмануть. «Извини», — сказал я, немного смутившись от того, что меня застукали. Затем я поддразнил его: «Просто ты, кажется, считаешь, что побеждает тот, кто наберёт БОЛЬШЕ очков».

Они оба набросились на меня с поднятыми клюшками для гольфа, пытаясь выглядеть свирепыми. «Ладно, ладно», — засмеялся я, отступая. «Беру свои слова обратно!»

После того, как я обыграл их в мини-гольф, мы пошли в зал игровых автоматов в местном торговом центре. Мы с Крисом играли в «Звезду смерти», а Кори пошёл играть в пинбол. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что Крис уже играл в эту игру раньше, поскольку он ловко маневрировал среди инопланетян и атакующих космических кораблей, пока я с трудом справлялся с поставленной задачей. Затем он, казалось, внезапно утратил свои навыки, теряя жизни так же быстро, как и я.

«Тебе не обязательно это делать», — сказал я ему.

Он посмотрел на меня с виноватой улыбкой, поняв, что его застали за тем же, что и меня во время игры в гольф. Я обнял его, и мы оба рассмеялись. Затем он добавил ещё один миллион очков против моих пары тысяч. Впрочем, меня это ничуть не смутило.

Когда мы потратили всю мелочь, Кори предложил заглянуть в магазин спортивных товаров. Пока мы шли по торговому центру, я почувствовал, как чья-то маленькая ладошка плавно скользнула в мою, и, опустив взгляд налево, увидел, как Крис улыбается мне. Когда Кори взял меня за другую руку, меня заполнило чувство нежности к моим юным друзьям. Время от времени мой взгляд скользил по проходившему мимо мальчику, но тут же я чувствовал, как близнецы крепче сжимают мои руки, словно напоминая мне о своём присутствии. Мы нашли спортивный магазин и зашли внутрь, рассматривая новейшие кроссовки по сто долларов с воздушной амортизацией в подошвах, баскетбольные мячи и бейсбольные перчатки, пока я не обнаружил, что разглядываю мужской отдел плавок Speedo, довольно вызывающих на вид, и подумал про себя, как бы Кори и Крис в них смотрелись.

Кори подошёл ко мне, сначала взглянув на витрину, а потом на меня. «Тебе не нравятся наши купальники, да?» — спросил он, глядя на меня снизу вверх.

«Ну, как я уже говорил, они, по-моему, немного старомодны». Я не знал, что он подумает, если я предложу примерить одни из них, но он меня опередил.

«Как думаешь, я буду хорошо смотреться в Speedo?» — спросил он, рассеянно разглядывая небольшие нейлоновые бикини, когда к нам присоединился Крис.

«Чё делаешь?» — спросил он Кори.

«Купальники выбираю», — ответил его брат. Он взял с вешалки крошечный клочок ткани — ярко-красный с чёрной полоской — и поднёс его к паху. Он многозначительно посмотрел на меня. «Могу я их примерить?»

Когда моё сердце забилось чаще, Крис сказал, что тоже хочет примерить, но попросил меня выбрать. Я дрожащим взглядом посмотрел на витрину и вытащил чёрные с красной полоской. «Как на счёт этих?» — нерешительно спросил я.

Он ухмыльнулся и взял у меня плавки, и они оба направились в примерочную. Я буквально дрожал от предвкушения, зная наверняка, как хорошо мальчишки будут в них смотреться. Если уж красивому мальчику и нужно что-то надевать во время плавания, то, по закону, это должны быть Speedo.

Я услышал хихиканье за ​​дверью, и когда она наконец открылась, почувствовал, как мои глаза расширяются, а давление подскакивает. Они сняли с себя всю одежду и остались только в маленьких бикини. Они стояли и наблюдали за моей реакцией с широкими улыбками.

«Ну, что скажешь?» — спросил Кори, отводя бедро в сторону и принимая позу, пока Крис закладывал руки за голову, делая то же самое. Боже, они были великолепны.

Я не мог оторвать взгляд от их маленьких членов, так идеально очерченных под обтягивающим нейлоном; крошечные яички тоже были различимы. Бикини сидели идеально, они были ниже бедер спереди и едва прикрывали маленькие, упругие ягодицы сзади. Кажется, я никогда раньше не видел столько гладкой, обнаженной мальчишеской кожи на публике. Хотя, я понимал, что им придется поработать над загаром. Теперь было открыто гораздо больше кожи, чем под шортами, из-за чего область вокруг паха выглядела призрачно бледной.

Я почувствовал, как у меня наступает эрекция, любуясь их стройными, почти обнаженными, девятилетними телами, и был поражен, увидев, как маленький член Кори, подражая моему, выпирает из-под коротких плавок. Он смущённо покраснел и прикрылся рукой.

Крис окинул взглядом Кори, а затем посмотрел на туго обтянутые джинсы в промежности. «Тебе они очень нравятся, правда, Том?» — уверенно сказал он.

Я оторвал взгляд от скрытого молодого члена Кори. «Вы оба выглядите невероятно сексуально», — выпалил я. Я надеялся, что они не будут против, что я считаю их красивыми. Крис, очевидно, понимал, какой эффект они на меня производят и, я был уверен, что Кори тоже.

«Значит, ты купишь их для нас?» — спросил его брат. В этот момент подошёл продавец и заметил двух мальчиков в бикини в примерочной. «Сэр, — сказал он, как мне показалось, довольно грубо, — боюсь, правила магазина требуют примерки купальников поверх нижнего белья. Вам придётся за них заплатить, даже если они не подойдут».

Близнецы виновато посмотрели на меня, словно зная об этом. «Мы всё равно их купим», — сказал я, отмахиваясь от продавца. «А вы, ребята, одевайтесь». Я улыбнулся им. «Кто последний до бассейна – тот старый пердун!»

Вернувшись обратно, голодные как волки, мы набросились на бутерброды, а затем я срезал бирки с их новых бикини, прежде чем мы все переоделись. Когда мальчики вышли из раздевалки, я снова был впечатлён их идеально-пропорциональными юными телами. В крошечных плавках они выглядели весьма сексуально.

Когда мы все оказались в бассейне, мои руки, казалось, обрели собственную волю: иногда они задевали маленькие выпуклости на плавках близнецов и скользили по их скользкой коже, пока мы играли. Через некоторое время мы все решили сделать перерыв, и каждый из нас занял шезлонг на краю бассейна, позволив жаркому послеполуденному солнцу высушить нас. Мальчики лежали на спине по обе стороны от меня, но я держал спинку слегка приподнятой, чтобы мои глаза могли свободно перемещаться так же, как мои руки.

Я увидел, как появился Джереми, и он подошёл, заметив нас. Обычно я бы засмотрелся на этот прекрасный образец мальчишества, но именно в этот момент Крис заложил руки за голову, используя их как импровизированную подушку, и вытянулся. Джереми говорил, но я почти не слышал его, так как мой взгляд блуждал по полуобнажённому телу Криса. Мне нравилось просто наблюдать за его дыханием: каждый вдох расширял его тонкую грудь, он вытягивался еще больше, а ребра и стройные бедра становились более рельефными.

Я что-то пробормотал в ответ Джереми, который проницательно заметил, что я не обращаю на него внимания, и отошел. Крис взглянул на меня краем глаза, и я мог бы поклясться, что вид у него был весьма самодовольный, словно он победил конкурента.

Мы провели там остаток дня, изредка прыгая в бассейн, чтобы освежиться, пока наконец не вернулась с работы их мать. Когда мальчики позвали ее, она подошла к ним, все еще одетая в белый медицинский халат, и они с гордостью продемонстрировали свои новые купальники. Мысли путались, когда я понял, что в пылу покупки я не подумал о её реакции на откровенные плавки и о своём объяснении этой покупки.

«Боже, разве вы не сексуально выглядите?» — снисходительно улыбнулась она, повторяя мои слова, глядя на своих полуобнажённых сыновей. Я нервно опустил голову, когда её взгляд метнулся ко мне. «Тебе действительно не стоило тратиться, Том», — сказала она. «Лето почти закончилось».

Мальчики смотрели на меня с веселыми выражениями, ожидая моего объяснения. «Ну...» — я кашлянул, не зная, что сказать.

«Мы сказали ему, что нам нужны новые», — вмешался Крис, придя мне на помощь. Я и сам хотел так ответить, но это было неправдой, и я не хотел навлекать на близнецов неприятности. Наши взгляды встретились, и я молча поблагодарил его. Мне показалось, что я услышал «пожалуйста», но его губы не шевельнулись.

Сьюзен посмотрела на него с сомнением, не до конца веря своим глазам. «С вашими прежними всё было в порядке», — сказала она. «Они всё ещё впору». Она повернулась ко мне. «Не поддавайся им так легко, Том», — укоризненно сказала она. «Ты их избалуешь. Но они выглядят мило, правда?» — добавила она с намеком.

Я пожал плечами и беспомощно улыбнулся в ответ, всё ещё не зная, что ответить. Она рассмеялась и собрала полотенца мальчиков, поведя их домой ужинать. Я смотрел, как они трусят за ней, любуясь их дерзкими, едва прикрытыми попками. Кори повернулся, чтобы помахать на прощание, его лицо озарила тёплая улыбка. Я был достаточно честен с собой, чтобы признаться, что полностью влюбился в них обоих. Это было больше, чем просто сексуальное влечение, хотя и оно, безусловно, присутствовало. Я хотел заставить их улыбаться и смеяться, научить их всему, что знаю о жизни, и направить их к взрослой жизни, дарить им подарки, чтобы они знали, что я о них забочусь, защищать их от бед, обнимать и целовать. Радость Кори и Криса делала счастливой и меня. Если не брать в расчёт разницу в возрасте, отличалась ли моя любовь к ним от той, что испытывают взрослые? Любовь есть любовь, независимо от возраста и пола. Пока она взаимна, кому какое дело?

По дороге домой я размышлял, взаимно ли это. Близнецы проявили свою нежность ко мне, держа меня за руки – простейшая форма проявления нежности – пока мы шли по торговому центру. Казалось, они выставляли напоказ свои мальчишески чувственные тела, подпуская меня к себе, словно провоцируя прикоснуться к ним, словно знали, что я нахожу их невероятно привлекательными. Однако, за исключением короткого романа с юным кузеном много лет назад, у меня не было опыта в общении с юношеской нежностью – разве что в мире фантазий – и я не знал, как на неё ответить. Я не был уверен, чего хотят Кори и Крис, и осмелюсь ли я им это дать…

ГЛАВА 4

Приняв душ и поужинав, я переоделся в спортивные штаны и отправился работать над книгой. Мой издатель всё время на меня давил, поэтому я решил, что лучше закончить её. Ближе к закату близнецы скрасили мой вечер своим появлением.

«Ты не занят?» — спросил Кори из открытой двери, увидев меня за компьютером. Рядом стояло его зеркальное отражение: оба босиком, одетые только в свои любимые шорты. Мне было интересно, они постоянно бегают полуголые или только рядом со мной. Я боялся наступления зимы, когда им придётся одеваться потеплее.

«Ничем таким, что не может подождать еще некоторое время», — сказал я ему. «Я бы предпочел, чтобы вы вошли, прежде чем уйдет вся прохлада». Я посмотрел на открытую дверь.

«Ой, извини!» Он втолкнул брата внутрь и быстро захлопнул дверь. «Мама всё время на нас кричит за то же самое».

«Я не кричал», — сказал я, когда они подошли. «Я просто высказал своё мнение». Я заметил, что у них влажные волосы; должно быть, они только что приняли ванну. Вместе, подумал я.

«Мама смотрит какой-то дурацкий фильм», — сказал Крис, — «вот мы и пришли сюда».

«Ребята, вы, наверное, хотите продолжить ту игру, которую мы начали?»

«Я надеялся, что ты это скажешь». Кори усмехнулся, посматривая на компьютер.

Я обнял его и пощекотал бёдра, но вместо того, чтобы рассмеяться, он поморщился от боли, его дыхание с шипением вырывалось сквозь стиснутые зубы. «Что случилось?» — обеспокоенно спросил я, быстро отпуская его.

«Мы обгорели на солнце», — объяснил Крис. Он немного приспустил шорты и показал мне полоску ярко-розовой кожи, тянущуюся по пояснице и животу. Кори приподнял край шорт, обнажив такую ​​же полоску на бедрах. Я также заметил, что на них нет трусиков, и мельком увидел драгоценности Кори.

«Надо было дать вам сегодня лосьон для загара», — сказал я, чувствуя себя виноватой за то, что позволил солнцу безжалостно палить нежную кожу, которая никогда раньше не видела дневного света. «Ваши новые плавки не так хорошо закрывают, как старые. Вы нанесли солнцезащитный крем?»

Они оба отрицательно покачали головами, поэтому я направился к своей аптечке, намереваясь облегчить их дискомфорт. «Вот», — сказал я, протягивая Крису маленький флакончик с лосьоном. «Нанеси немного».

Он потянулся за ним, но замялся. «Намажешь меня?» — робко спросил он, выглядя как беспомощный маленький бродяга.

«Конечно, если хочешь». Я постарался говорить спокойно, открывая пластиковый флакончик. «Спусти немного шорты».

Кори критически оглядел ситуацию, пока Крис приспускал шорты на несколько дюймов. «Наверное, было бы проще, если бы он лёг на диван», — предложил он. Я вопросительно взглянул на Криса, он пожал плечами, и я подошел к дивану. «Садись, Крис может лечь к тебе на колени», — сказал Кори, пытаясь помочь.

Следуя его указаниям, я сел, и Крис перелез через меня, вытянувшись у меня на коленях и положив живот мне на ноги. Я наблюдал, как ёрзает его едва прикрытая попка, пока он устраивался поудобнее, положив голову на руки. Кори наблюдал, как я приподнимаю пояс шорт его брата, собираясь смазать лосьоном обгоревшую на солнце кожу.

«Подожди секунду», — лукаво ухмыльнулся он, его глаза загорелись вдохновением. Он выхватил у меня пояс и рванул вниз, обнажив упругую маленькую попку Криса.

«ЭЙ!» Возразил Крис, крича на своего близнеца. Он повернул голову, чтобы посмотреть, что делает Кори.

Кори пытался стянуть с брата шорты, но они застряли у него под бёдрами. «Помоги мне», — рассмеялся он, глядя на меня. Кто я такой, чтобы спорить? Я просунул руки под бока протестующего Криса и поднял. Кори быстро снял с брата шорты, полностью стянув их, и оставил меня с голым девятилетним ребёнком, лежащим у меня на коленях.

«Двое против одного!» — пожаловался Крис. «Нечестно!» Кори дразнил его, размахивая шортами перед самым лицом Криса. «Эй, Кор, верни!»

«Знаешь что», — торговался Кори. «Можешь сдёрнуть мои, когда придёт моя очередь».

Крис обдумал это и решил, что это справедливо. «Обещаешь?» — спросил он, просто чтобы скрепить сделку.

«Двойное обещание», — твёрдо сказал Кори, протягивая мизинец правой руки. Крис протянул руку и соединил свой мизинец с мизинцем Кори, давая своего рода братский обет.

Удовлетворённый, Крис снова расслабился, дав мне понять, что я могу продолжать. Дрожащими пальцами я выдавил немного лосьона на кончики пальцев, глядя на бледный, округлый зад моего юного друга. Вокруг его талии, прямо над щелью, тянулась полоска розовой кожи шириной в два дюйма, а также вокруг верхней части его ног, прямо под маленькой попкой, оставляя между ними треугольный участок бледной кожи. Я нежно коснулся лосьоном воспалённой кожи на его пояснице.

«Ой, как холодно!» — взвизгнул Крис. Я нежно втирал крем в его кожу, наблюдая, как его маленькая попка напрягается и дергается, когда он извивается, прижимаясь ко мне. Все эти действия на моих коленях вызвали у меня эрекцию, а бедро парня время от времени покачивалось, отчего я становился еще тверже.

«Чувствуешь себя лучше?» — спросил я его, нанося немного лосьона на заднюю часть его ног и потирая лишь края его мягких ягодиц.

«Угу», — вздохнул Крис, слегка раздвигая ноги, пока я скользил между ними. Кончики моих пальцев коснулись его маленькой мошонки, и он резко свёл ноги вместе, хихикая: «Щекотно!»

Кори молча наблюдал за нами, но теперь опустился на колени на пол рядом с нами, бросив шорты брата. «Налей ему на спину», — тихо сказал он мне.

Я подчинился, разбрызгивая тонкой струйкой лосьон от шеи Криса до ягодиц, от холода которого мышцы спины и плеч дрожали под нежной кожей. Кори ласково втирал крем в спину брата, нежно улыбаясь ему. Он явно очень заботился о своем «младшем брате», и, наблюдая за ним, я ощутил эмоциональный ком в горле.

Играючи, я брызнул лосьоном на попу Криса, нежно поглаживая его мягкие детские подушечки. «Эй», — рассмеялся Крис, — «моя ПОПА не обгорела!»

«Ой, кажется, ты прав. Но я знаю, как сделать так, чтобы она ВЫГЛЯДЕЛА обгоревшей». С этими словами я шлепнул его по голой попке; достаточно нежно, чтобы не было больно, но достаточно сильно, чтобы он вскрикнул и подпрыгнул от неожиданности. Кори злобно рассмеялся. «Да, отшлепай его!» — с энтузиазмом воскликнул он, забыв о братской любви. С его одобрения я снова шлёпнул его брата по заднице.

«ОЙ! АЙ!» — в отчаянии закричал Крис, поняв, что его близнец стал предателем. «Я скажу Тому, чтобы он отшлёпал ТЕБЯ, когда придёт твоя очередь!» — пригрозил он.

Это стерло ухмылку с его лица. Он с тревогой посмотрел на меня. «Ты же не сделаешь этого, правда?»

«Конечно, я бы так и сделал», — поддразнил я. «Это же так весело!» Я ещё раз шлёпнул подпрыгивающую попку в подтверждение своих слов и слегка ущипнул её для пущей убедительности, наблюдая, как две половинки плотно сжимаются, и Крис снова завизжал. Мне было невероятно весело.

«Может, хватит», — дипломатично сказал Кори. «Я не хочу, чтобы он мстил».

«Ну ладно», — сдался я. «Если ты настаиваешь». Я рассмеялся, когда Крис повернул голову и мрачно посмотрел на нас обоих. «Извини, Крис, — сказал я ему, — но я просто не смог устоять». А какой бойлавер смог бы?

«Хмф!» — хмыкнул он, его гордость была уязвлена ​​сильнее, чем задница. Не желая, чтобы он злился, я пощекотал ему бока. Он заерзал и попытался сдержать смех, но тот вскоре вырвался наружу.

«Прости меня?» — спросил я, упираясь ему в подмышки и вызывая у голого парня новый приступ ёрзания и смеха.

«Ладно, ладно», — крикнул он. — «Я тебя прощаю! Перестань меня щекотать! Ты меня с ума сводишь!»

«Ну ладно», — улыбнулся я. — «Я просто не хотел, чтобы ты держал на меня обиду». Я погладил его голую спину, и он улыбнулся мне через плечо, давая понять, что ему тоже весело. Я посмотрел на его брата. «Твоя очередь?» — спросил я.

«Но ты же не намазал его спереди», — заметил Кори.

Никто ничего не сказал, поскольку мы поняли, что для этого Крису придется перевернуться на спину. «Всё в порядке, Крис», — сказал Кори, чувствуя нежелание брата и пытаясь его успокоить. «Мы все мальчики».

«Ты позволишь ему заняться ТВОИМ передом?» — сначала спросил он.

«Конечно», — ответил Кори, пожимая плечами. «Там я тоже обгорел».

«Ну ладно». Он поднялся с моих колен и медленно перевернулся, скромно просунув руки между ног, прежде чем снова лечь.

Кори осторожно попытался отодвинуть руки брата, но Крис сопротивлялся. «Всё в порядке», — повторил он, уже настойчивее. На этот раз Крис неохотно позволил своему близнецу убрать руки, заложив их за голову и выгнув спину на моих ногах. Я с трудом сглотнул, скользнув взглядом по обнажённому телу девятилетнего мальчишки, его нежные маленькие гениталии были выставлены на всеобщее обозрение. Его маленький обрезанный член безжизненно лежал на боку, а крошечные яички свободно висели в атласной мошонке.

«Ты красивый мальчик», — тихо сказал я ему.

Он мило покраснел, а затем улыбнулся, давая понять, что комплимент ему понравился. Кори протянул мне бутылочку лосьона, напомнив о моей задаче. Солнечный ожог продолжался и здесь спереди, образуя бледный треугольный контур вокруг его безволосого паха, с полоской шириной в один дюйм, тянущейся по бедрам. Я нанёс немного лосьона на пальцы и нежно погладил розовую полоску кожи на его животе, заставив его желудок подпрыгнуть, когда успокаивающий крем сделал свое дело. Я расширил массаж, лаская весь живот мальчика, немного сместившись на юг, чтобы подтолкнуть его маленький членик в другую сторону и заставив его удивленно хихикать. Мой собственный член сильно пульсировал, но облегчение пришлось отложить.

Я продолжил спускаться ниже, нанося еще больше лосьона на его ноги. Я сочувственно поморщился, увидев, как ожог охватил его нежные бедра, чуть не доходя до промежности. Я нежно раздвинул его ноги, поглаживая их самые сокровенные части, изредка касаясь края его мошонки и заставляя его ноги дрожать, в то время как другая моя рука продолжала гладить его голый живот.

Всё это стимулирующее внимание возымело желаемый эффект: маленький пенис Криса начал волшебным образом расти у меня на глазах. Я продолжал свои усилия, осмеливаясь щекотать его яички и заставляя его извиваться. Я заворожённо наблюдал, как его крошечный членик медленно напрягается, пока не взмывает в воздух, словно миниатюрная ракетная установка, но я не думаю, что его незрелые яички уже производят какие-либо «боеприпасы». Он был восхитительно сексуальным: длиной, наверное, шесть с половиной сантиметров, крошечная щёлка для мочеиспускания венчала слегка колокольчатую, бледно-лавандовую головку, которая беззастенчиво торчала из его живота, словно дополнительный пальчик.

Смущённый своей эрекцией, Крис попытался прикрыться, но Кори остановил его. «У меня тоже твёрдый», — сказал он брату, привлекая наше внимание к выпуклости под шортами.

«И мой тоже», — сказал я, улыбаясь, когда они с любопытством разглядывали мои шорты, демонстрирующие явную эрекцию. Они были настолько спокойны и расслаблены, что я не постеснялся признаться в этом.

Кори импульсивно потянулся и сжал мой член через ткань, напугав меня до смерти. «Он такой БОЛЬШОЙ», — хихикнул он, широко раскрыв карие глаза. Он нежно погладил стояк брата, а Крис отнёсся к этому так спокойно, что мне показалось, будто его уже трогали подобным образом. «У него он совсем маленький», — сказал он, задумчиво играя с ним.

«Твой не больше!» — оскорблённо заявил Крис. Он сбросил руку Кори и сел мне на колени, обнял за шею и, к моему удивлению, поцеловал в щёку. «Спасибо, Том», — улыбнулся он. «Теперь мои ожоги пройдут».

Я прижал голого парня к груди, но, к сожалению, долго наслаждаться этим не удалось, потому что Кори крикнул: «Моя очередь!», подпрыгнул и засунул большие пальцы под резинку шорт, собираясь стянуть их.

«Эй, ты обещал!» Крис надулся, чувствуя себя обманутым.

Кори комично закатил глаза и отвел руки от тела. Крис радостно рассмеялся, предвкушая возможность раздеть своего близнеца, тем самым сравняв счёт. Он слез с моих колен и опустился на колени позади Кори, схватив его за низ шорт и сдернув их. К несчастью для Кори, его маленький член всё ещё торчал в противоположную сторону – идеальная вешалка для одежды – и я съёжился, когда пояс зацепился и дернул его стояк в сторону, куда ему явно не хотелось. Его верхняя часть тела согнулась вперёд, он закричал от боли, быстро расстегнул и сбросил шорты на пол.

«ГОСПОДИ!» – выругался он, его глаза наполнились слезами от боли, когда он потрогал свой измученный член, который – с запозданием – начал быстро опадать. «Ты мог его сломать!» – крикнул он своему близнецу.

«Прости», – кротко извинился Крис. Он убрал руку брата, чтобы убедиться, что с членом всё в порядке, и я с удивлением и некоторой завистью наблюдал, как он опустился на колени, чтобы поцеловать его, и чмокнул прямо там, где он соединялся с телом Кори. «Лучше?» — с надеждой спросил он.

Кори многозначительно посмотрел на меня, словно напоминая брату о моём присутствии. Крис обернулся, тревожно прикусив губу, понимая, что теперь я знаю, что их любовь друг к другу выходит за рамки простой привязанности и переходит в область интимности. Я ободряюще улыбнулась двум обнажённым духам, один из которых стоял на коленях перед другим, давая им понять, что их тайна, несомненно, умрёт вместе со мной. «Ты в порядке?» — спросил я Кори, глядя на крошечный пенис, безвольно висящий между его ног.

Он испепелил брата. «Да, пожалуй, всё в порядке». Он потирал загорелую талию; видимо, быстро спускающийся пояс тоже задел его чувствительную кожу.

«Иди сюда, я нанесу туда лосьон», — предложил я, горя желанием повторить. Лукаво улыбаясь, он тут же лёг на спину поперёк моих ног, заложив руки за голову, как это сделал Крис, но слегка приподняв колени и широко расставив ноги, открыв мне захватывающий вид на его нежную промежность. Очевидно, он был менее сдержанным из них двоих.

«А я тоже красивый?» — спросил он, пока мой взгляд блуждал по его обнажённому, стройному телу. Вопрос, по сути, не имел никакого смысла. Физически, каков был один, таков был и другой, вплоть до солнечных ожогов. Он просто хотел получить комплимент.

Я покачал головой, не зная, сколько ещё смогу выдержать. Мой член жаждал разрядки. «Очень красивый», – сказал я ему, повторяя нежные ласки его мягкой, молодой плоти. Его мужское начало ожило, когда я потёр его, встав так же, как у Криса, почти до крошечных кровеносных сосудов, едва заметных под тугой кожей. Чувствуя, что он не будет против, я положил на него руку, полностью накрывая его, и мои пальцы ласкали его крошечные яички, а его членик тепло прижимался к моей ладони. Я был вознаграждён тихим, едва слышным стоном, когда Кори слегка приподнял бёдра, усиливая давление на мою руку.

Крис подполз, протянул руку за лосьоном, и я выдавил немного. Я наблюдал, как он втирает крем в грудь брата, словно не упуская из виду соски Кори. «Ему нравится, когда трут его сиськи», — сказал он мне, поглаживая крошечные кончики, от стимуляции заставив их слегка выпирать из груди мальчика. Я почувствовал, как тело Кори напряглось, его маленькая эрекция настойчиво упиралась в мою руку. Я начал гладить его, проводя ладонью по тугой, сухой коже, чувствуя, как Кори сильнее прижимается к моей руке. Я чувствовал пульсацию маленького органа каждый раз, когда я поглаживал его по всей длине, а Кори начал слегка покачивать бёдрами, чтобы усилить ощущения. Я заметил, что он, похоже, хорошо знаком с необходимыми движениями.

Крис всё ещё играл с крошечными сосками брата, а свободной рукой я начал тереться о расщелину Кори, сжимая его мягкие, податливые булочки, а большим пальцем нежно перекатывая его яички. Кори громко стонал, его дыхание учащалось, пока он извивался у меня на коленях. Его глаза были плотно закрыты, лицо слегка искажалось, когда его эрекция напрягалась, двигаясь всё быстрее, пока он быстро приближался к кульминации. Кряхтя от усилий, он резко вдавил свой член в мою ладонь и тут же начал издавать мальчишеские вопли блаженства, его маленькая мышца любви пульсировала под моими пальцами. Наблюдать и чувствовать дрожащего, оргазмирующего малыша было для меня слишком: я чувствовал, как моя сперма поднимается, струясь мне в штаны, и тихо стонал от облегчения. Крис, казалось, тоже немного дрожал, но я не мог быть в этом уверен.

Оргазм быстро прошёл, тело Кори безвольно опустилось, дыхание медленно вернулось к норме. Я посмотрел на свою ладонь: совершенно сухая, как я и подозревал. Впрочем, это было единственное различие между нашими кульминациями. Я продолжил гладить маленькое создание, и оно оставалось таким же твёрдым, как и прежде, готовым к новому рывку. Кори счастливо вздохнул, открывая глаза и глядя на меня. «Ты тоже кончил, правда?» — тихо выдохнул он. Оба парня уставились на влажное пятнышко у меня в промежности.

«Да, кончил», — признался я, улыбаясь им. Удивительно, но я не смутился, признаваясь в этом. Казалось, они неплохо разбирались в мужской анатомии.

«Можно посмотреть?» — робко спросил Крис, с любопытством в глазах. Кори скатился с моих колен, чтобы я мог им показать. Успокоенный их невозмутимостью, я встал и спустил шорты, показывая им свой теперь уже вялый член и мокрую лужицу. Кори протянул маленькую ручку и взял образец.

«Я никогда раньше не видел сперму», — сказал он, задумчиво растирая её между пальцами.

«Эй», — пожаловался Крис, — «почему ты не довёл МЕНЯ до оргазма, когда была МОЯ очередь?» Его чувство справедливости снова было попрано.

Я пожал плечами, но Кори свысока сказал: «Это потому, что я СТАРШЕ, братишка», — как будто это давало ему право на особое отношение. Он показал язык своему близнецу, и мне пришлось рассмеяться.

«Всего на пять минут», — напомнил ему Крис, сердито глядя на него. «И, если ты еще раз назовешь меня «братишка», мне придется тебя побить».

Разумеется, Кори повторил это снова. Крис прыгнул на него, и они начали бороться на ковре в моей гостиной. Оба хихикали, перемежаясь хрюканьем, так что я понял, что они не настроены всерьёз. Я переступил через двух голых борцов и пошёл на кухню, чтобы привести себя в порядок. Когда я вернулся, Кори прижал руки брата к полу коленями, а его всё ещё эрегированный маленький член тыкал Крису в лицо. «Ты знаешь правила», — ухмыльнулся он. «Поцелуй его!» Если бы правила были такими, я бы охотно проигрывал каждый раз.

Крис попытался изобразить отвращение, но на его лице появилась почти восторженная улыбка, когда он поднял голову и поцеловал брата в стояк. Казалось, он тоже не возражал против поражения. Кори слез с него, и они оба встали, раскрасневшиеся от мальчишеских усилий. Крис посмотрел на настенные часы и нахмурился: «Мамин фильм закончился. Нам пора домой».

«Том ещё не намазал мне спину лосьоном», — возмутился Кори. Я сел и зажал голого мальчика между коленями, удерживая его неподвижно, положив руку на его голый живот, пока нежно наносил крем на его задницу. Закончив, я ущипнул его за маленькую попку, отчего он вскрикнул и толкнул бёдрами вперёд.

«Ты его не отшлепал», — разочарованно сказал Крис. Кори быстро отскочил, боясь, что я решу порадовать его брата.

«В следующий раз мы его достанем», — пообещал я Крису, подмигнув ему. Крис энергично кивнул, а Кори нахмурился, глядя на него за желание отомстить.

Они подобрали шорты, натянув их на свои стройные ноги, и я с облегчением увидел, что член Кори снова вял. Я не считал разумным отправлять его обратно к матери с торчащим из-под шорт стояком. «Мы не смогли поиграть в компьютерную игру», — сказал он, вспомнив, зачем они вообще пришли.

«Завтра он всё ещё будет здесь», — сказал я ему. На самом деле, я надеялся, что мы снова отвлечёмся.

Крис подошёл и обнял меня, снова поцеловав в щеку, а я обнял его в ответ. Его беззаветная, мальчишеская ласка наполнила меня любовью. Не желая быть обойдённым, Кори сделал то же самое.

«О», сказал Кори, вспомнив что-то. «Мама просила передать тебе, что она не вернётся на работу до полудня».

«Хорошо», — сказал я, ещё раз сжав его в объятиях, прежде чем неохотно отпустить. «Только не забудь прийти, когда она уйдёт, чтобы я знал, что теперь моя очередь присматривать за вами».

«Хорошо, Том», — улыбнулся он, когда они направились к двери. «Спокойной ночи!»

«Спокойной ночи, Том», — повторил Крис. «О, и спасибо!» — добавил он.

Я пожелал спокойной ночи своим юным друзьям, чуть не добавив в конце «Я люблю вас», но дверь за ними закрылась прежде, чем я успел это сказать. С довольным вздохом я снова сел за компьютер, размышляя о том, какие приключения принесёт мне завтрашний день.

ГЛАВА 5

Той ночью мне наконец удалось закончить книгу, засидевшись далеко за полночь. Следующее утро я провел за корректурой, кое-где исправляя слова, ожидая, когда мальчики придут и объявят об уходе матери. Около половины одиннадцатого я услышал, как открылась входная дверь и позади меня послышались лёгкие шаги. Я был занят чтением и не обернулся, в тот момент чьи-то маленькие руки закрыли мне глаза. «Угадай, кто?» — хихикнул высокий, весёлый голос.

«Элементарно, Ватсон», — усмехнулся я. «Это Крис!»

«О, как ты догадался?» — спросил он, разочарованный тем, что не смог меня обмануть. Он обошёл кресло и прислонился бедром к подлокотнику. Сегодня утром он был в джинсовых шортах и ярко-белой футболке, которая хорошо подчеркивала его загар.

«Я действительно не знаю, как я это понял», — честно признался я ему, не имея ни малейшего представления о том, как я это сделал.

«Даже наши учителя не могут нас различить», — нахмурился он, недоумевая. Я заметил, что его мать, вообще-то, могла. «Да, но она же наша мама», — объяснил он.

«У яббитов* длинные уши», – сказал я ему с каменным лицом, пытаясь проверить на нём старую шутку. До него не сразу дошло, а потом он театрально застонал и ткнул меня в плечо. Я спросил, не ушла ли его мама на работу, и он кивнул. «А где твой брат?» Впервые я увидел только половину набора.
*(прим.перев.: «Яббиты» — это придуманный термин для утверждений типа «Да, но...», выражающих сомнение и недоверие, которые могут препятствовать вере или личностному росту, а не простое слово. Он служит метафорой для мыслей, подобных назойливым кроликам, которые сеют «хаос» в сознании, препятствуя позитивным действиям или убеждениям, выдвигая контраргументы или оправдания.)

«Он где-то на улице», – пожал плечами Крис. «Ты закончил книгу?» – спросил он, указывая на компьютер.

«Да, закончил. Ну, почти. Я ещё вношу последние штрихи. Как только закончу, можем все вместе пойти поплавать, если хочешь». Крис согласно улыбнулся и спросил, можно ли ему остаться здесь и понаблюдать за моей работой. Я сказал ему, что это не очень-то захватывающее зрелище, но он может остаться, если захочет. Он сиял счастливой мальчишеской улыбкой и тут же сел мне на колени. Я понял, что он просто хочет быть со мной, и неважно, интересно мне или нет. Хоть это и делало набор текста на компьютере немного неудобным, я чувствовал себя вполне счастливым. Его чистые, пахнущие свежестью, выгоревшие на солнце волосы чуть ниже моего носа немного отвлекали.

Мы оба сидели молча, я обнимал его, чтобы иметь возможность работать с клавиатурой, и продолжал с того места, на котором остановился. Через несколько минут он вытянул шею, довольно улыбнувшись мне, и я импульсивно поцеловал его гладкий лоб. («Хотел бы я, чтобы ты был моим папой»), — услышала я тихий голосок. Сначала я улыбнулся ему в ответ, очень довольный его нежностью ко мне. Потом понял, что он на самом деле ничего не СКАЗАЛ. Его рот был закрыт, и ни один мускул не дрогнул. Моё выражение лица изменилось на удивление, а выражение лица Криса — на недоверие. Он быстро встал с моих колен и дрожащим голосом, его лицо внезапно побледнело: «Я п-пойду найду Кори». Он начал пятиться к двери, часто дыша, как испуганное животное.

«Крис, подожди минутку». Мне очень хотелось узнать, что здесь происходит. Внезапно он резко наклонился вперёд, дыхание вырывалось со свистом, словно его ударили в живот. Он скривился от боли. Я вскочил со стула и подбежал к нему, опустился на колени и положил руку ему на плечо. «Что случилось? Что случилось?»

«Это Кори!» — закричал он, и его лицо исказила паника. «Он упал с дерева!»

«Как ты…»

«Бегом!» сказал он, бросаясь к двери, а я в растерянности бежал за ним. Крис безошибочно направился к задней части здания двумя квартирами дальше, где мы обнаружили его брата, лежащего на земле под низкими ветвями яблони и стонущего. Я быстро подошёл к нему, ожидая худшего и гадая, какие кости сломаны.

«Не двигайся!» — приказал я мальчику, когда он попытался сесть. Крис напряжённо стоял в стороне, с тревогой наблюдая.

Как и положено мальчишке, Кори всё равно сел. «Я в порядке», — сказал он, протягивая руку, чтобы потереть свою задницу. «Просто дух вышибло».

Почти смеясь от облегчения, я взъерошил ему волосы. «Пожалуйста, больше так не делай», — взмолился я. «Ты меня до смерти напугал».

«Я же не нарочно», — нахмурился он, многозначительно глядя на своего близнеца.

Я обернулся и увидел, что Крис смотрит на меня, всё ещё бледный от беспокойства. «Расслабься, Крис. С ним всё в порядке». Я снова посмотрел на Кори, выражение лица которого теперь было зеркальным отражением выражения его брата, нервно кусающего губу. Я понял, что Крис беспокоился не о брате, а обо МНЕ. Кусочки паззла начали складываться в моей голове, пока я смотрел на них двоих, и Крис теперь был по-настоящему встревожен, его нижняя губа дрожала. Я сделал поразительный вывод и проверила его. («Ты же читаешь мои мысли, правда?») — подумал я, глядя на него.

Его реакция напугала меня ещё больше. Он заплакал, горячие слёзы стыда быстро потекли по его нежным щекам. «Простите!» — простонал он, покраснев. «Ничего не могу поделать!» Скуля, он быстро побежал обратно тем же путём, которым мы пришли.

Я повернулся – совершенно растерянный – к Кори, который сердито смотрел на меня. «Чёрт тебя побери!» – выругался он, побледнев. «Что ты ему сказал?» Его ругательство прозвучало как пощёчина, и он вздрогнул так же сильно, как и я, вскочил на ноги и тоже заплакал. «Ты прямо как наш отец!» – с обвинением крикнул он и побежал вслед за братом.

Ошеломлённый, я опустился на землю, мысли путались, я пытался разобраться. Крис, очевидно, услышал мою невысказанную мысль, а Кори, очевидно, нет. Оглядываясь назад, я понял, что именно Крис знал моё имя раньше, чем я сам ему его назвал, Крис, который, казалось, отвечал на вопросы ещё до того, как я их задавал, но Кори, казалось, знал, что я чувствую, если не о чём думаю. Я не мог поверить, что мне потребовалось так много времени, чтобы это понять, но они очень хорошо умели придумывать оправдания своим способностям и явно пытались их скрыть.

Близнецы-телепаты? Удивительно, но не невероятно. Я слышал о близнецах, которые могли общаться между собой, но это был шаг вперёд. И, что ещё важнее, почему они так расстроились, когда я об этом узнал, и чем я был похож на их отца? Боялись, что я их разлюблю? Они, конечно же, уже знали мой самый большой секрет – что я бойлавер – и, вероятно, знали это с первой нашей встречи, и всё равно Я им нравился. Мне было довольно неловко осознавать, что, по крайней мере, Крис услышал мои мысли об их сексуальных телах. Но вместо того, чтобы с криками убежать, они, казалось, даже подбадривали меня. Мне, по сути, больше нечего было скрывать. То, что по крайней мере один из них был телепатом, меня не особо волновало. Вместо этого мне хотелось узнать больше о моих необычайно одарённых юных друзьях.

Я встал и направился к ним домой, надеясь, что они убежали именно туда. Дверь была не заперта, поэтому я вошёл и услышал приглушённые рыдания, доносившиеся из задних комнат. Дверь в их комнату была закрыта, но теперь, стоя снаружи и надеясь понять причину их страданий, я слышал душераздирающие всхлипывания гораздо отчётливее.

«Не плачь, Крис», — услышал я голос Кори. «Он всё равно просто хотел заняться с нами сексом». Ой. Это больно. Поделом мне за подслушивание, подумал я с сожалением.

«Это неправда, и ты это знаешь!» — горячо сказал Крис. Затем тихо добавил: «Он за дверью».

«Уходи!» — крикнул Кори. От этого я так просто не отделаюсь. Я открыл дверь и увидел их сидящими на нижней полке двухъярусной кровати. Кори, защищая и успокаивая, обнимал рыдающего Криса. Мне было больно видеть его раскрасневшееся и мокрое от слёз лицо.

Я опустился перед ними на колени. «Почему ты так расстроен, что я узнал о тебе?» — мягко спросил я его.

«Потому что теперь ты считаешь нас уродами!» — с вызовом сказал Кори, крепче обнимая брата.

«Но это неправда», — защищался я. «Я никогда так не думал. Разве ты тоже не можешь читать мои мысли?»

Кори отрицательно покачал головой, с сомнением глядя на меня. «Я эмпат», — сказал он. «Это у Криса телепатетические способности».

«Телепатические», — простонал Крис.

«Я так и сказал».

«Нет, ты сказал... Неважно». Он в ужасе нахмурился, глядя на своего близнеца, шмыгая носом и вытирая лицо тыльной стороной ладони.

Я посмотрел на Кори. «Ты эмпат? Ты хочешь сказать, что можешь понимать чувства других людей, но не можешь слышать их мысли?»

Кори кивнул. «Знаешь, как та дама из сериала «Звездный путь: Следующее поколение»?»

«Ты имеешь в виду «Трой»?» Я был большим фанатом «Звёздного пути».

«Да, она». Он слегка усмехнулся, впечатлённый моими познаниями. «Она же консультант всего корабля!»

«Ну, тогда ты должен понимать, лгу я или нет, верно?»

«Да...» — медленно проговорил он.

Крис тоже смотрел на меня, его лицо сияло надеждой. «Ты... Ты правда нас не ненавидишь?»

«Ненавидеть? С чего бы мне вас ненавидеть?»

Они оба долго молчали, глядя в пол. Наконец Кори тихо прошептал: «Наш папа назвал нас уродами».

«Вот почему он ушёл», — добавил Крис, и по его щеке скатилась ещё одна слеза.

Молча, с сердцем, полным сострадания, я взял по мальчику на руки и крепко обнял их. Оба мальчика почти отчаянно вцепились в меня, и я знал, что они чувствуют мою любовь к ним. Мне было непонятно, как человек, который помог создать таких прекрасных и одаренных мальчиков, мог называть их «уродами».

«Ты злишься», — сказал Кори, отстраняясь и выглядя испуганным, словно я могла злиться на них.

«Он злится на нашего отца, а не на нас», — объяснил Крис, отпуская меня. Затем он прикусил губу, поняв, что снова читает мои мысли.

«Всё в порядке, Крис», — сказала я, успокаивая его. «Я не волнуюсь».

«Не волнуешься?» — с сомнением спросил он, не веря своим ушам.

«Ты же можешь сказать, волнуюсь я или нет, правда?» Он медленно кивнул. «Ты правда думал, что я тебя больше не люблю?»

Они объяснили, что большинство людей боятся, что их мысли будут прочитаны, что их самые сокровенные тайны будут раскрыты. «Ты уже знаешь мой самый большой секрет, и я тебе всё ещё нравлюсь», — заметил я.

Кори выглядел растерянным, а Крис объяснил: «Он имеет в виду, что ему нравятся мальчики». Кори пожал плечами, словно это было не так страшно, как чужие секреты. Я содрогнулся при мысли о том, чему подвергались эти мальчики с раннего возраста: всей этой ненависти, лжи, гневу, похоти; всему, что почерпнуто из умов и эмоций других. Неудивительно, что их не волновало моё влечение к ним. Благодаря любви их матери они были в здравом уме.

Крис наблюдал за мной. («У нас всё хорошо»), — подумал он, обращаясь ко мне, заставив меня вздрогнуть. «Прости!» — произнёс он вслух. Казалось, он снова вот-вот расплачется.

«Всё в порядке, Крис», — повторил я, вытирая большим пальцем слезу с его щеки. «Просто нужно привыкнуть. Вот и всё. Вы двое действительно думали, что сможете скрыть это от меня?»

«Мы собирались попробовать», — честно признался Кори, — «но Крис постоянно лажал».

«Ты тоже однажды это сделал!» — парировал Крис. Он чувствовал, что я не помню, когда это было. «В бассейне, в тот первый день», — объяснил он. «Кори сказал, что ты устал».

Мне пришла ещё одна мысль. «Если подумать, у него, кажется, всегда эрекция, когда и у меня. Это же не совпадение, правда?» Кори смущённо опустил взгляд, и я понял, что это не совпадение. «Это может быть неловко, когда становишься старше».

«Так бывает только рядом с тем, кто мне действительно нравится. У меня как будто возникает „связь“». Он застенчиво улыбнулся мне, краснея.

«Ты правда думаешь, что я хочу заниматься с вами только сексом?» — спросил я его, вспомнив, что услышал, стоя у двери.

Он покачал головой, стыдясь того, что я его услышал. «Я чувствую, что ты нас действительно любишь», — тихо сказал он. «Я сказал это только чтобы Крису стало легче». Он посмотрел на меня с извиняющимся выражением лица. «Прости, что ругался на тебя раньше. Я знаю, что ранил тебя».

Я снова обнял его в знак прощения, и всё снова стало хорошо. Теперь, когда кризис миновал, я попросил их рассказать о своих способностях. Оказалось, они могли общаться телепатически, но только Крис мог слышать других. Крис также мог заставить свою мать услышать его, если направлял мысли на неё, но больше ни на кого. Вот почему он был так удивлён, когда я услышал, как он подумал: «Хотел бы я, чтобы ты был моим папой».

«Так вот что ты имел в виду, когда кричал мне «Он меня услышал!»» — воскликнул Кори. Похоже, Крис перебросил эту мысль своему близнецу, застав Кори врасплох.

«Прости, что заставил тебя упасть с дерева», — извинился Крис, но он поджал губы, пытаясь сдержать ухмылку. Я усмехнулся, когда Кори нахмурился; даже я понял, что извинение было не совсем искренним.

«Думаю, ты сожалеешь только о том, что почувствовал это, когда он упал», — поддразнил я. Крис кивнул, теперь уже открыто улыбаясь.

Мне хотелось кое-что проверить. Я попросил Криса рассказать мне, о чём я думаю, закрыв глаза и пытаясь почувствовать его «внутри». Во всех научно-фантастических книгах, которые я когда-либо читал, говорилось о таких вещах, как «исследование щупалец мысли». Крис презрительно рассмеялся, подхватывая книгу. «Всё не так», — презрительно бросил он. Я ничего не почувствовал; это было как-то разочаровывающе. Он объяснил, что это похоже на прослушивание разных станций по радио. У каждого человека своя «частота», и ему нужно было лишь настроиться. До меня он мог «вещать» только на станции матери и брата. «Думаешь, почему ты так легко нас различаешь?» — рассуждал он.

Признаюсь, это звучало правдоподобно. Возможно, каким-то образом мы все трое были связаны. Возможно, это как-то связано с моим влечением к мальчикам. Будучи мальчиками, близнецы решили, что с них хватит серьёзных разговоров, и сказали, что хотят пойти поплавать. «Мне сначала нужно закончить книгу», — с сожалением сказал я, изо всех сил стараясь думать только о работе. Они умоляли и умоляли, и моя концентрация ослабла. Крис тут же понял, что я шучу.

«Вот это да», — сказал он, впечатлённый. «Ты меня провёл!»

«Я умнее, чем ты думаешь», — лукаво усмехнулся я, повалил его на кровать и щекотал до тех пор, пока он не взмолился о пощаде, забыв о слезах. Было приятно знать, что его всё ещё можно обмануть; иначе я был бы лишён удовольствия подразнить его.

Я сидел на кровати и смотрел, как они встают, снимая рубашки. Я быстро протянул руку и ткнул пальцем в пупок каждого из них, пока их головы были закрыты, заставив их обоих втянуть животы. «Почему тебе так нравится нас щекотать?» — спросил Кори, раздражённый моими постоянными детскими заигрываниями.

«Потому что мне нравится слышать твой смех, — просто ответил я, — и это проще, чем рассказывать тебе анекдоты». Он снисходительно улыбнулся, покачал головой, любезно согласившись терпеть мои странности. Они сняли шорты и трусы, беззастенчиво вставая обратно, в то время как я открыто восхищался теперь уже голыми близнецами, и мы все были рады, что между нами больше не осталось никаких секретов. Я заметил, что их солнечные ожоги, похоже, хорошо заживают, уже превращаясь в лёгкий загар. Я чувствовал, как мой член начинает набухать, пока я смотрел на них, а маленький членик Кори сочувственно дергался.

«Ты грязный старикашка», – поддразнил он, хихикая и соблазнительно поглаживая себя.

(«Отшлепай его!») – услышал я беззвучный совет Криса, и эта мысль эхом отдалась хихиканьем.

Не нуждаясь в дальнейших подбадриваниях, я схватил Кори с пола и перекинул его через колени на кровать, застав его врасплох. Похоже, Крис умел избирательно «транслировать», а его близнец не услышал этого, удивлённо вскрикнув. «Грязный старикашка, да?» – с притворным гневом спросил я, игриво шлёпнув его по подёргивающейся попке. Крис восторженно рассмеялся, а его близнец испуганно вскрикнул, узнав, что его обманули. Я дал ему ещё несколько лёгких шлепков, чтобы порадовать его брата (и себя тоже, должен признать), и заметил, как Крис потёр свою попку, словно тоже почувствовал это.

Кори крикнул что извиняется, и я перевернул его. Его маленький членик теперь был таким же твёрдым, как мой, торчащим из гладкого паха. Я одной рукой поднял его тонкие запястья над его головой и посмотрел на Криса. «Не думаю, что он действительно сожалеет, правда?» — спросил я его с ухмылкой. «Может, нам стоит пощекотать его для уверенности». Крис кивнул в знак согласия, и, прежде чем его брат успел возразить, мы начали тыкать, проходя по всему его телу, не оставляя ничего нетронутым. Крис щекотал его подмышки, пока я сжимал колено, я тыкал его в живот и рёбра, пока Крис игриво сжимал его эрекцию или щипал за задницу, пока Кори не начинал кричать и извиваться, икая от смеха.

«Хватит?» — спросил я задыхающегося мальчика, который так запыхался, что мог лишь кивать головой, когда я его отпускал. Его грудь вздымалась и опускалась от облегчения, когда я гладил его мягкий живот.

«Думаю, лучше бы ты мне анекдоты рассказывал», — усмехнулся он, придя в себя. Я в последний раз ткнул его в рёбра, и он невольно снова хихикнул. Потом он обвинил нас в том, что мы сговорились. Крис хитро напомнил ему, что прошлой ночью он проделывал примерно то же самое, и Кори решил, что они квиты и хотят поплавать, а не спорить.

Они вбежали в ванную, и Крис встал на край ванны, стаскивая плавки и полотенца с карниза, где их сушили. Они быстро натянули маленькие бикини, засунув руки внутрь, чтобы поправить свои маленькие мужские штучки. Моя эрекция немного спала, как и у Кори, но его всё ещё был чуть длиннее и полнее обычного, отчётливо очерченный под нейлоновыми трусиками. Мы пошли ко мне домой, и мальчики с любопытством последовали за мной в ванную, чтобы посмотреть, как я переодеваюсь. Наверное, это было справедливо; я видел, как ОНИ переодеваются. Их глаза расширились от восхищения, когда я стоял голым, прежде чем натянуть плавки, мой член был полустоячим. Он был среднего размера, но большим по сравнению с их малышами. Я схватил бутылочку лосьона для загара и быстро нанёс его на их заживающие солнечные ожоги, не желая, чтобы они снова обгорели.

Остаток дня мы провели, плавая и резвясь в воде, пока голод не вынудил нас поискать, где бы поужинать. Сьюзен должна была вернуться только поздно вечером, поэтому мне пришлось кормить голодных девятилетних детей. Я предложил им сходить в «Макдоналдс» — ради удобства, и они с готовностью согласились.

«Почему бы нам сначала не привести себя в порядок?» — спросил я, чувствуя потребность в душе. «Вы, ребята, идите домой и быстро помойтесь, а я за вами приду примерно через полчаса, хорошо?» Они были достаточно взрослыми, чтобы их ненадолго оставили одних, а я был рядом, если им понадобится. Они убежали без возражений, потому что были голодны и хотели как можно скорее поесть. Я вернулся домой и быстро принял душ, надев чистые шорты и рубашку, и пришёл к ним примерно через 25 минут. Я постучал и открыл дверь, но обнаружил, что мальчики всё ещё в плавках сидят на полу в гостиной.

«Что случилось?» — спросил я, недоумевая, почему они не готовы. «Я думал, вы, ребята, собираетесь принять ванну?»

Оба мальчика молчали, довольно нервно глядя на меня. Крис ткнул брата локтем в бок, подталкивая его. «Мы хотим, чтобы ты нас помыл», — нерешительно сказал он, как будто говорил совсем маленький мальчик.

«Я думал, ты голоден», — сказал я, недоумевая, что происходит. Не то чтобы мне не хотелось их купать, но я тоже была голодным.

«Пожалуйста?» — спросил Крис, его взгляд был почти умоляющим. Не знаю почему, но по какой-то причине это показалось очень важным для них. Я пожал плечами и кивнул, сдаваясь, и они быстро побежали в ванную, оставив меня позади. Они оба стояли рядом с ванной, с тревогой ожидая и выглядя почти беспомощными; они даже не включили воду. Я начал наполнять ванну, убедившись, что вода приятно горячая, и закрыл слив. Заметив сбоку коробку с «'Mr.  Bubble», я вылил туда щедрую порцию пены для ванны, наблюдая, как ванна медленно наполняется водой и пузырями. Кори и Крис просто стояли и ждали, видимо, желая, чтобы я их тоже раздел. Они вели себя почти как малыши, и им было совсем не по душе, когда с ними так обращаются. Конечно, я был не против, если им это было нужно. Как я уже говорил, я всегда мечтал о том, что бы сделал, если бы стал отцом, и это, безусловно, было одним из таких мечтаний.

Я сел на край ванны и притянул Кори к себе. Он удержался на мне, опираясь рукой на плечо, пока я стягивал с него купальник. Его маленький пенис весело подпрыгивал, когда он вылезал из него. Он благодарно улыбнулся мне и залез в ванну, немного поплескавшись, чтобы создать больше пузырьков, пока я снимал плавки Криса. Мальчик обнял меня, прежде чем присоединиться к своему близнецу, и меня вновь наполнило чувство любви.

Я стянул с себя рубашку, ожидая, что два бесёнка меня обрызгают, и схватил в одну руку кусок мыла, а в другую — мочалку. Я начал с Кори, поставив его, чтобы было легче, пока я мыл ему лицо и шею, затем опускался вниз по спине, используя и мочалку, и руку, намыливая его юное тело. Мои руки следовали по нежным изгибам его восхитительной попки, и я скользнул намыленными пальцами в узкую расщелину, заставляя его вздрагивать, когда я поглаживал его крошечную, сморщенную дырочку. Я ополоснул его, выключил воду и начала мыть спереди. Я с любовно намылил его грудь и пощекотал кончиками пальцев его маленькие соски. Мне нравилось ощущение: крошечные, чувствительные кончики, торчащие наружу, когда моя рука скользила по его намыленной коже. У него была эрекция, как и у меня, и его маленький орган был направлен мне в лицо.

Я взглянул на Криса и увидел, как он играет с собой под слоем пены, внимательно наблюдая за нами. Я почувствовал, как Кори слегка дрожит, словно ему было холодно, но на лбу у него выступили капельки пота. «Ты в порядке?» — спросил я. За всё это время никто из них не проронил ни слова, и казалось, что они встревожены и очень напряжены.

Кори кивнул, но всё ещё дрожал. «У тебя тоже твёрдый», — прошептал он почти детским голоском, тихо шепелявя. Глаза у него были закрыты, значит, он, должно быть, чувствовал реакцию моего тела на мытьё.

«Ты хочешь потрогать его пи-пи», — сказал Крис ровным, бесстрастным голосом. Я не понимал, почему они так странно себя ведут, и это нервировало меня, я не знал, что делать. Я чувствовал себя так, будто играю в пьесе, но никто не сказал мне, что мне делать.

(«Давай»), — подумал Крис. («Ему нужно, чтобы ты его потрогал»).

Всё ещё в замешательстве, я намочил мочалку и поднёс её к груди Кори, слегка сполоснув его, пока вода стекала по его передней части. Его глаза были полны томления, когда я тёр куском мыла по его животу, поднимая пену. Положив одну руку ему на спину, чтобы удержать, я другой круговыми движениями провёл по его животу, смазывая его. Нежно провёл мыльной рукой по его гениталиям, скользя пальцами по его напряженному маленькому члену и нежно поглаживая яички. Он едва слышно заскулил, и я быстро убрал руку, с тревогой глядя на него.

(«Не останавливайся!») – резко подумал Крис, снова проецируя свои мысли.

Всё ещё не понимая, что происходит, я продолжал намыливать пах юноши, нежно лаская его пальцами, пока Кори подталкивал свои бёдра вперёд, надавливая на мою руку. Чувствуя его потребность, я взял его твёрдый маленький пенис между большим и двумя соседними пальцами, нежно сжимая, чтобы усилить трение о скользкую пену, и медленно поглаживал его по всей длине. Я чувствовал, как он пульсирует, когда я его гладил, и Кори начал двигать бёдрами вперёд и назад, постанывая от почти отчаянного желания, прижимая руки к бокам. Он крикнул «Папочка!», когда кончил, но я знал, что он не обо мне. Я чувствовал, как всё тело Кори содрогается, когда его пронизывает оргазм, его стоны экстаза, казалось, смешивались с криками глубокого страдания, долго ожидавшего освобождения. Когда всё закончилось, он буквально рыдал, слёзы ручьём текли по его щекам, он обнял меня за шею, горестно плача, у меня на плече.

Размышляя о том, что я сделал, чтобы всё это произошло, я вопросительно посмотрел на Криса, прижимая к себе его дрожащего, промокшего насквозь брата. («С ним теперь всё в порядке», — услышал я его беззвучный голос, и по его щеке скатилась слеза сочувствия. («Просто люби его»).

Я изо всех сил старался утешить плачущего мальчика, держа его на руках, нежно поглаживая его влажную кожу и говоря беспомощные, бессмысленные слова вроде «Тсс» и «Всё хорошо». Я не знал, нормально это или нет, но, похоже, это его успокаивало, пока он плакал, его рыдания переходили в тихое хныканье, пока слезы, наконец, не перешли в всхлипывания. Он всё ещё цеплялся за меня, и я крепко обнял его, прежде чем осторожно оттолкнуть от плеча, держа на расстоянии вытянутой руки.

«Ты в порядке?» — спросил я его голосом, полным беспокойства. Он не смотрел на меня, и я видел, что ему неловко от своей вспышки. «Плакать — это нормально», — сказал я ему. «Мальчики в моих книгах тоже иногда плачут». Он кивнул, и я знал, что ему стало немного легче. Мне хотелось спросить его, что всё это было, но я не думал, что он захочет сейчас об этом говорить. Если он захочет, чтобы я знал, он сам расскажет, когда будет готов. Вместо этого я прижал его к себе и просто сказал: «Я люблю тебя, Кори».

«Я тоже тебя люблю», — тихо сказал он, обнимая меня в ответ. Он тихо опустился в воду и ополоснулся.

«А теперь вымой меня!» — потребовал Крис бодрым голосом, развеивая гнетущее настроение, царившее над нами. Благодарно улыбнувшись ему, я жестом пригласил его встать и снова взял мыло и мочалку. Я понял, что он не собирается повторять поступок брата, когда он хихикал и извивался под моими намыленными, щекочущими руками. Он сказал, чтобы поторопился, потому что был голоден, а я всё равно не решался мастурбировать, увидев реакцию его брата, поэтому я быстро намылил его пенис и маленькие яички, велев ему ополоснуться, и на этом всё.

Они вылезли из ванны и быстро вытерлись, больше не чувствуя необходимости в моей заботе и ведя себя так, будто ничего необычного не произошло. Они побежали в свою спальню, натянули чистые трусики, шорты, футболки и кроссовки, затем вернулись в ванную, расчесались и крикнули: «Пошли!»

Я вытер грудь, которую промочил Кори, и надел рубашку. Кори извиняющимся тоном заметил, что мои шорты тоже мокрые, поэтому мы все пошли ко мне, чтобы я мог переодеться перед ужином.

В «Макдоналдсе» они хотели «Хэппи-мил», который я с радостью им купил. Кори и Крис всегда были вежливы, довольно искренне говорили «пожалуйста» и «спасибо», но, думаю, они понимали, что могли бы добиться своего, даже если бы вели себя невежливо. Впрочем, лучше баловать воспитанных мальчиков.

Когда мы вернулись домой, уже почти стемнело, а их мама ещё не вернулась с работы, поэтому мы устроились на диване и стали смотреть старые повторы на кабельном канале «Nickelodeon». Им, как и мне, нравились старые сериалы, мы смеялись, пересматривая «Напряги извилины», «Мистера Эда», «Шоу Дика Ван Дайка» – все старые передачи из моей юности.

К тому времени, как Сьюзен вернулась домой, мы втроём уже заснули на диване. Крис лежал на мне животом, Кори прижимался к моему боку, а я обнимал их обоих. Она нежно потрясла меня и сказала: «Вы, ребята, выглядите довольно комфортно». Мои руки всё ещё были под рубашками мальчиков, и я быстро их вытащил. Я погрузился в блаженную дремоту, поглаживая спину Криса и бок Кори, но не знал, что их мать подумает о моей близости.

Близнецы, с трудом проснулись, услышав голос матери, и мы расцепились. «Извини, пришлось работать допоздна, Том», — сказала Сьюзен, пока Кори и Крис обнимали ее, сонно зевая. Я отмахнулся от её извинений, дав ей понять, что меня это не волнует. «Мальчики доставляют тебе неприятности?» – спросила она. Мальчики, о которых идёт речь, выжидающе смотрели на меня, вспоминая всё, что случилось сегодня, и гадая, что я скажу. Я и сам гадал.

«Ну, Кори упал с дерева», – сказал я ей, и, когда её глаза расширились от беспокойства, быстро добавил: «Но он совсем не пострадал». Кори виновато посмотрел на мать, гадая, не сделают ли ему выговор. «Мне следовало бы присматривать за ним внимательнее», – продолжил я, извиняясь за своё невнимание к её сыновьям.

Она грустно вздохнула и тихонько усмехнулась. «Они же МАЛЬЧИКИ, Том. Ты же не можешь следить за ними каждую секунду, и, честно говоря, я бы тебе этого не желала». Она с любовью взъерошила мальчикам волосы, и они улыбнулись ей. «Они будут время от времени получать царапины и порезы, и ничто из того, что ты или я можем сделать, не сможет предотвратить это. Но мы можем об этом ПОБЕСПОКОИТЬСЯ», — добавила она с раздражённой улыбкой.
Я рассмеялся, восхищаясь этой матерью-одиночкой, когда она велела близнецам спать. Кори и Крис обняли меня и поцеловали на сон грядущий, а она слегка приподняла брови, наблюдая за ними. Впрочем, она, похоже, не возражала. Перед уходом я пригласил её на кофе после того, как она уложила мальчиков спать, и она согласилась. Мне хотелось сказать ей, что я узнал о способностях её сыновей, и расспросить о них побольше.

Она постучала в мою дверь примерно через полчаса, и, когда мы сели за кухонный стол, на её лице, казалось, появилось облегчение. «Крис и Кори рассказали мне, что произошло сегодня», — начала она, отпивая кофе. «Я ценю, как хорошо ты со всем справился. Не думаю, что кто-то из них смог бы справиться с ещё одним отказом, особенно с твоей стороны».

Я надеялась, что она не знает всего, что я «пережил» сегодня. Я не знал, рассказали ли мальчики о том инциденте в ванной или нет. «В конце концов я должен был выяснить о них всё», — сказал я ей. «Я эксперт по мальчикам, помнишь? Ты сама так говорила».

Сьюзен не рассмеялась над моей шуткой. Я видел, что она колеблется, обдумывая, что сказать. «Том, я думаю, ты больше, чем просто „эксперт“», — осторожно произнесла она, наблюдая за моей реакцией. «Не расскажешь ли мне об этом?»

Боже мой, подумал я, чувствуя, как моё лицо бледнеет от паники. Мать двух девятилетних мальчиков знает, кто я. Стоит ли мне это отрицать? Инстинкт самосохранения был моим первым инстинктом. Я уже видел заголовок: «Популярный детский писатель осуждён как ПЕДОФИЛ!» Она внимательно наблюдала за мной, пока я думал. У неё явно уже были подозрения; всему, что не соответствует истине, она бы не поверила. Я сглотнул и сделал глубокий вдох, готовясь — впервые в жизни — признаться другому взрослому в своей самой сокровенной тайне.

«Я — бойлавер», — сказал я. Глядя ей в глаза, я сказал, что это самое трудное, что я когда-либо делал. Я навострил ухо, прислушиваясь к сиренам, возвещающим о моём аресте.

Она кивнула один раз. Никаких обвинений, никакой истерики, никаких криков «извращенец». Просто кивок. «Я знаю, тебе было тяжело, Том. Но я хочу, чтобы ты знал, что я ценю твою честность. Если бы ты солгал, я бы хуже к тебе относилась. И нет, — добавила она, — я не собираюсь звонить в полицию или рассказывать кому-либо ещё».

Я вздохнул с облегчением, когда она это сказала. «Полагаю, теперь тебе придётся искать другую няню», — с сожалением сказал я, полагая, что мои отношения с Кори и Крисом закончились. «Я буду держаться от них подальше, раз ты так говоришь».

«Нет, нет, Том, ты не понимаешь», — серьёзно сказала она. «Я пытаюсь сказать тебе, что всё в порядке. Я знаю, что ты любишь их обоих, и они тебя тоже». Я смотрел на нее с удивлением, уверенный, что мне это приснилось. «Ты их купал, Том», — продолжила она. «Это то, что они никому не позволяли делать с четырёх лет. Даже мне!»

Я налил себе ещё кофе, пока Сьюзен рассказывала мне об их прошлом. Она объяснила, что они с мужем знали, что мальчики «другие» с младенчества. Кори очень чутко реагировал на их настроение, а Крис всегда мог объяснить матери, что ему нужно, ещё до того, как он научился говорить. Когда близнецы научились говорить, их таланты стали ещё более очевидными. Муж Сьюзен любил их особенных мальчиков так же сильно, как и она сама. Но однажды, когда Сьюзен пришлось задержаться на работе, он купал мальчиков, и его любовь перешла табу (по его мнению):

        Он мыл четырёхлетнего Кори, когда у мальчика случился стояк. Ничего необычного. Проблема началась, когда он почувствовал, как его собственный пенис затвердел, глядя на гордый маленький стоячок своего сынишки. Кори это ощутил и сказал ему об этом. Я сразу понял, что вся сцена в ванной сегодня днём была повторением этого. Крис уловил желание отца потрогать маленький член и тоже сказал ему об этом. Вместо того, чтобы погладить его на мгновение, как того хотел Кори (потому что он любил своего папу и чувствовал, что даже тело папы любило его), мужчина был полон ненависти к себе и вины за свою сексуальную реакцию на маленького мальчика, которая усугублялась тем, что мальчики об этом знали. Он шлёпнул четырёхлетнего мальчика, впервые ударив одного из своих сыновей, и обозвал их обоих уродами, хотя сам считал себя извращенцем. Когда Сьюзен вернулась домой, и расстроенные близнецы рассказали ей о случившемся, она попыталась объяснить мужчине, что любой хороший психолог скажет ему, что его эрекция была совершенно нормальной. Однако ущерб был уже нанесён. Каждый раз, когда он смотрел на мальчиков, он понимал, что они знают о его сексуальном влечении к ним, и – его «мужественность» была под вопросом – он не мог с этим жить. Через несколько дней он просто ушёл, сказав Сьюзен подать на развод и сказать, что она может получить всё, что захочет. Он продолжал выплачивать алименты, но это было слабым утешением для страдающих без отца и от травмы мальчишек. С тех пор Кори и Крис стали мыться сами, опасаясь, что их мать тоже может уйти.

Сьюзен закончила рассказ, сказав, что Кори взял на себя роль старшего брата-защитника, ненавидя отца, но никогда не оплакивая его, вплоть до сегодняшнего дня. «Ты показал ему, что чувства его отца не были плохими, что он не виноват, что ты любишь его таким, какой он есть, и не чувствуешь себя виноватым или смущённым. Им обоим отчаянно нужно было знать, что кто-то, кроме меня, может их любить, кто-то, кто знает их телепатические способности и не боится их. Думаю, только такой мужчина, как ты, мог это сделать».

Сьюзен продолжила рассказ: как мальчики знали о сексуальных чувствах других людей с тех пор, как выросли из подгузников, спали вместе и экспериментировали со своими телами. Она сказала (и я покраснел), что если они собираются развлекаться с кем-то другим, то она предпочтёт чтоб это было с кем-то, кого она знает и кто любит их обоих, чем с незнакомцем с улицы. Она даже сказала, что немного ревнует их!

Мы проговорили за полночь, пока оба не начали зевать, и наконец попрощались. Мы целомудренно обнялись, как брат и сестра, объединённые общей любовью к её сыновьям. Впрочем, в моей любви был и сексуальный подтекст. Хорошо, когда нет никаких секретов, подумал я, засыпая чуть позже, и в голове проносились образы двух одинаковых мальчишек, танцующих голышом.

ГЛАВА 6

На следующее утро я наконец (наконец-то!) закончил свою книгу, до того, как пришли Кори и Крис. Я сохранил её на дискете и отправил своему издателю в Нью-Йорк, зная, что она будет довольна. Мои книги завоевали немало поклонников среди мальчишек, да и среди девочек тоже, и иногда издатель оплачивал мне поездки по стране с автограф-сессиями. Я всегда получал удовольствие от этих поездок, безвозмездно подписывая книги для всех своих юных поклонников, которые спрашивали, о чём будет моя следующая книга, или рассказывали какую-нибудь историю о себе. Хотя я не думал, что поеду в тур на этот раз. У меня была гораздо более веская причина остаться дома. На самом деле, их было даже две.

Мне всё ещё было трудно поверить, что их мать благословила наши отношения. Немногие матери позволили бы своим сыновьям общаться с тем, кто признался в любви к их мальчикам, но она поступила именно так. Я чувствовал себя обязанным ей за её понимание, поэтому попытался придумать что-то, что помогло бы ей вырастить двух мальчиков.

Кори и Крис через пару недель должны были пойти в школу, и, к сожалению, их девятое лето подходило к концу. Когда они подошли, я спросил, купила ли им мама новую школьную форму, и оба мальчика нахмурились и с отвращением посмотрели на меня за то, что я напомнил им о страшном конце их свободы, прежде чем сказать «нет». Однако, когда я предложил съездить за покупками в Чикаго, они оба оживились, предвкушая поездку в город, пусть даже и за школьной одеждой.

Я решил отвезти их в торговый центр State Street Mall – огромное здание, занимавшее почти целый квартал, взмывающее ввысь на несколько этажей. Мы заняли место на парковке через дорогу, и, хотя близнецы жили на северной части города, они с изумлением смотрели на возвышающиеся небоскребы, запрокидывая свои головы, на тонких шеях, до упора назад, пытаясь разглядеть их верхушки. Они никогда здесь раньше не бывали, потому что для их матери это было слишком дорогое место для шопинга. Я тоже был здесь впервые. Раньше у меня не было повода сюда приезжать.

Они оба держали меня за руки, пока мы пробирались сквозь шумную толпу, и время от времени прохожие улыбались двум очаровательным мальчикам, а затем мне, очевидно принимая меня за отца близнецов. Войдя в торговый центр, мы нашли указатель, и мальчики с изумлением смотрели на огромный выбор магазинов. Мне и самому стало немного не по себе.

Я нашёл название довольно приличного универмага на седьмом этаже, и мы поднялись на лифте. Их глаза вылезли из орбит (и мои тоже), когда они увидели размеры мужского отдела. Мы довольно бесцельно бродили, пока продавщица не заметила близнецов, очевидно, так же надеясь на двойную продажу. Это была девушка студенческого возраста (на бейджике которой было написано «Доун»), и Кори с Крисом успокоились благодаря ее дружелюбному отношению, когда она экспертным взглядом оценила их размеры и начала демонстрировать им на выбор различную одежду. Мальчики обосновались в примерочной, где девушка почти неистово приносила им вещи, что-то забирая обратно, когда они строили кислые лица, а что-то откладывала во всё большую кучу, когда они пожимали плечами в знак согласия. Кори, похоже, отдавал предпочтение синим джинсам Levi's, а Крис предпочитал Bugle Boy. Я не мог решить, какие мне нравятся больше, пока они позировали передо мной; обе марки довольно хорошо подчёркивали их ягодицы. Ни один из мальчиков не был слишком разборчив в отношении рубашек, выбирая разноцветные свитера нескольких видов. На них всё выглядело отлично, но мне они нравились ещё больше в одних белых жокейских шортах, когда они то одевались, то раздевались. Я узнал имена некоторых дизайнеров из воскресных газет. Я всегда просматривал цветные вкладки в надежде увидеть симпатичного мальчика, демонстрирующего купальники или (реже) нижнее бельё. Однако я с сожалением отметил, что в этом плане девочки явно сильно превосходят мальчиков.

Когда у нас собралась достаточно большая коллекция, я сказал Доун, что этого будет достаточно. Она вздохнула с сожалением и облегчением одновременно. Мальчики устроили ей хорошую разминку. Я наблюдал, как Крис и Кори натягивали свои шорты и футболки, а пока они завязывали шнурки, я спросил их, не нужно ли им новое нижнее белье. Кори огляделся, чтобы убедиться, что девушка занята, прежде чем кивнуть в знак согласия. Очевидно, помощь с нижним бельём им не требовалась.

Я спросил Доун, где находится отдел нижнего белья, и она указала мне в его сторону. Она уже хотела спросить, не нужна ли нам помощь, но Крис посмотрел на неё так, что стало ясно, что они справятся сами. Она не возражала, удовлетворившись тем, что подсчитала многочисленные ценники, пока мы шли дальше.

«Она думает, что ты наш отец», — сообщил мне Крис, видимо, услышав её мысли.

«Думаю, мы могли бы притвориться», — улыбнулся я ему, обнимая каждого из моих одинаковых друзей.

Мальчик на мгновение замялся, прежде чем спросить: «Почему бы тебе не жениться на нашей маме? Тогда ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО мог бы стать нашим отцом».

Его искренняя надежда согрела мне сердце, и мне не хотелось его разочаровывать. «Это было бы несправедливо по отношению к твоей маме», — сказал я ему.

Он посмотрел на меня, и я увидел, что он не понимает. К моему удивлению, Кори объяснил: «Он имеет в виду, что мы ему нравимся больше, чем наша мама».

Я видел, что Крис всё ещё в непонятках. «Твоей матери нужен мужчина, который любил бы её так же, как я люблю вас обоих», — уточнил я. Крис нахмурился, обдумывая это, и наконец понял, что я говорю о сексуальном аспекте наших отношений. Он вздохнул, и я почувствовал такое же сожаление, как и он.

Мы нашли длинный проход, где были выставлены Jockey, Fruit-of-the-Loom, Fun-Pals и несколько других брендов. Пока Кори и Крис просматривали их, я представлял себе мальчиков всех размеров, которые могли бы заполнить эти крошечные трусики, которые выпускались в самых разных цветах. Крис понимающе улыбнулся мне, уловив мои эротические мысли, а я беспомощно пожал плечами. Я увидел небольшую витрину с брендом Le' Tigre, и моё сердцебиение немного участилось, когда я понял, что это трусы-бикини, такие же, как у мужчин, только детских размеров. У них даже не было гульфика спереди, потому что было проще просто спустить их чтобы пописать.

Кори почувствовал моё волнение и подошёл посмотреть, что же заставило моё сердце биться чаще. Он хихикнул, увидев, на что я смотрю. «Мне не нужно быть телепатом, чтобы понять, о чём ты думаешь», — ухмыльнулся он, когда Крис подошёл посмотреть, из-за чего весь сыр-бор. От мысли о моих сексуальных юных друзьях, носящих сексуальные короткие трусики под новой одеждой, мой член набух, и Кори пришлось поправить свой маленький член, сопереживая моему. «Держи себя в руках», — напутствовал он меня, грозя пальцем, а я виновато улыбнулся.

«Не дразни его, Кори», — сказал его брат, защищая мои похотливые желания. «Он ничего не может с собой поделать». Крис взял упаковку и стал изучать рисунки на маленьких трусиках-бикини. Я увидел одну модель с пятнистым леопардовым принтом и сразу же вспомнил Джонни Шеффилда: «Мальчика» из старых фильмов о Тарзане. Крис усмехнулся и ударил себя в грудь. «Ты, Тарзан! Мой мальчик!» — сказал он, комично пытаясь сделать свой высокий чуть голос ниже. Он посмотрел на Кори и указал пальцем. «Его, Джейн!» Кори закатил глаза. Мой телепатический друг ещё больше смутил меня. «Прости, Том», — сказал Крис, улыбаясь, несмотря на извинения, понимая, что делает то, чего только что запретил брату. «Мы наденем их, если ты действительно хочешь. Правда, Кор?»

Кори просмотрел ассортимент и нашёл несколько с армейским камуфляжем. «Конечно», — прощебетал он. «Классные! Я могу быть Рэмбо!» Он согнул руку и продемонстрировал свои жилистые бицепсы.

Я наблюдал, как они выбирают, но теперь мне стало интересно, что подумает их мама. Я подошёл к стойке Jockey и взял пару упаковок обычных цветных трусов. Когда близнецы с любопытством посмотрели на меня, я объяснил: «Мы же не хотим, чтобы ваша мама подумала, что я превращаю вас двоих в стриптизеров или что-то в этом роде». Они расхохотались своим звонким смехом, и я присоединился к ним, когда мы несли нашу добычу обратно к Доун. Однако мысль о том, что они устроят стриптиз, интриговала.

Мальчики с благоговением смотрели, как касса всё считает и считает... наконец, остановившись на сумме, значительно превышающей пятьсот долларов. У них отвисли челюсти от удивления, когда они наблюдали, как я спокойно передаю свою золотую карту, а их взгляды с недоверием метнулись к сумме на кассовом дисплее. Девушка прочитала моё имя на карте, и я заметил, как она сосредоточенно нахмурилась. «Вы детский писатель?» – наконец спросила она.

«Да». Кори и Крис, уже удивлённые суммой, которую я на них трачу, были ещё больше поражены тем, что меня узнал совершенно незнакомый человек. Я усмехнулся про себя, увидев, как они впервые за всё время нашего знакомства лишились дара речи. Доун рассказала нам, что у её младшего брата все мои книги, и попросила меня дать для него автограф. Она дала мне чистый лист бумаги и велела написать на нем «для Тони», что я и сделал. Затем она заставила меня поставить подписи и на кредитных талонах, предусмотрительно разделив копии. Кори наконец обрёл дар речи и с энтузиазмом сообщил ей, что я только что закончил ещё одну книгу. Мне показалось, что я уловил нотку гордости в его голосе, когда он попросил Доун обязательно рассказать об этом брату.
Доун вручила каждому из нас по большому пакету, наполненному нашей добычей, и искренне поблагодарила нас на прощание. Мальчики с трудом несли тяжёлые сумки, едва удерживая их на полу. Я хотел предложить свою помощь, но оба бросили на меня решительные взгляды: Кори почувствовал моё беспокойство, а Крис услышал. Им пришлось несколько раз переменить руки, прежде чем мы добрались до машины, где сложили всё в багажник. Мы дошли до угла и пообедали в «Макдоналдсе», а я спросил, что они собираются делать дальше.

«Можно нам подняться на вершину башни «Сирс»?» — спросил Кори, немного подумав. Крис кивнул, горячо одобряя эту идею.

«Конечно», — ответил я. — «Я давно там не был».

Мы решили пройти несколько кварталов пешком, благо день был хороший, и это было проще, чем пробиваться сквозь пробки и искать другое место для парковки. Мы были всего на полпути, пробираясь сквозь обеденную толпу, когда Крис начал тереть виски, словно у него сильно болела голова. «Ты в порядке?» — спросил я его, пока мы ждали светофора, чтобы перейти улицу.

«Да», — ответил он, но выражение его лица было довольно страдальческим. «Всё дело в этих людях. Они тут так шумят». Он указал на свою голову. «Иногда сложно от этого отгородиться».

Я не думал, что его «приёмник» может заглючить из-за толпы, где столько людей спешат или заняты делами. «Справишься?» Он мрачно кивнул, и я видел, что ему тяжело. «А тебе?» — спросил я Кори.

«Всё в порядке», — пожал он плечами. «Я чувствую, что все спешат, но меня это не особо беспокоит. Наверное, я лучше Криса могу это блокировать, потому что мне не нужно их слушать. Он телепатет», — добавил он, снова переврав своё слово, видимо, намеренно.

«ТелеПАТ!» — воскликнул Крис, раздражённый попыткой брата пошутить.

«Я так и сказал», — мягко ответил Кори, невинно глядя на меня. Однако глаза его улыбались.

«А ты разве не чувствуешь, как у него болит голова?» Я спросил, вспоминая, как Кори, казалось, был «связан» с теми, кто ему дорог, особенно со своим близнецом.

«Я вижу, что у него болит голова», — сказал он, с некоторым беспокойством глядя на брата, — «но я могу как-то отгородиться от этого, когда нужно».

«Почему ты не «отгородишься», когда у меня случается э… сам-знаешь-что?» — спросил я, когда мы переходили улицу в людском потоке.

Поняв, что я имею в виду, что у него всегда встаёт, одновременно со мной, он серьёзно сказал: «Это другое дело. Это ПРИЯТНО!»

Я не мог придумать, как помочь его брату, поэтому мы продолжили путь. Наконец мы добрались до самого высокого здания в мире и поднялись на смотровую площадку на, должно быть, самом быстром лифте в мире. Уши заложило, когда мы добрались туда. Крис, казалось, расслабился теперь, когда мы не были в толпе, и я дал обоим мальчикам мелочь на телескопы, которые были расставлены вдоль окон. Я указал на несколько самолётов, кружащих над аэропортом О’Хара, которые, похоже, были на той же высоте, что и мы. Вид был прекрасный, и мальчики с нетерпением бегали вокруг, указывая на все достопримечательности. Кори прижался лбом к окну, широко раскрытыми глазами глядя на землю далеко внизу, и у меня ком в горле застрял, когда я понял, что от разрежённого воздуха снаружи его отделяют всего несколько дюймов стекла. Чувствуя мою нервозность, мальчик дьявольски ухмыльнулся и, продолжая прислоняться головой к окну, раскинул руки и воскликнул: «Лечу!» Он был типичным мальчишкой, несмотря на свои экстрасенсорные способности.

Когда мы всё осмотрели, я в шутку предложил спуститься пешком, а не на лифте. Оба мальчика посмотрели на меня так, будто я сошёл с ума, и мне пришлось рассмеяться. Мы летели вниз на лифте и корчили рожицы, пытаясь справиться с закладыванием ушей. На первом этаже было несколько магазинов, и я увидел кое-что, что навело меня на мысль. «Если бы ты послушал что-нибудь на этом», — сказал я Крису, указывая на плеер Walkman с наушниками, — «это помогло бы тебе не слышать шум толпы?»

Крис обдумал это и решил, что это может сработать. Мы зашли в магазин, и я спросил Кори, не хочет ли он тоже такой, поскольку хотел быть честным, но, к моему удивлению, он сказал «нет». Они были не такими, как другие братья, которые постоянно испытывали потребность соревноваться или иметь то же, что и другой. Итак, Крис, надев наушники и слушая радио, вернулся на оживлённую улицу. Пройдя полквартала, пока Крис подпевал какой-то песне, которую мы не могли расслышать, я толкнул его в плечо, и он поднял на меня взгляд, лучезарно улыбаясь. Очевидно, моя идея сработала: музыка дала ему что-то ещё, что можно послушать.

Когда мы вернулись к машине, Крис сел рядом со мной, а Кори сел на заднем сиденье. Крис снял наушники, обнял меня за шею своими мягкими руками и быстро поцеловал меня в губы. «Спасибо, Том», — сказал он, улыбаясь.

«Да», — повторил его брат. «Спасибо за всю классную одежду и прочее». Я улыбнулся им обоим, давая понять, что ценю их благодарность. Полагаю, некоторые могли бы обвинить меня в попытке купить их любовь подарками в надежде получить от них сексуальные услуги. Однако близнецам я уже нравился, и они прекрасно понимали, что я испытываю к ним сексуальное влечение. Мои мотивы были далеко не такими уж коварными. Я просто хотел купить им что-нибудь, чтобы порадовать их, показать, что люблю их. В этом отношении я ничем не отличаюсь от мужчины, который покупает что-то для своей жены или девушки (или парня, если уж на то пошло).

Вернувшись, мы свалили всю новую одежду к ним домой и пошли ко мне поиграть в компьютерную игру. День клонился к вечеру, Сьюзен скоро должна была вернуться, а мы все слишком устали, чтобы идти плавать. Я включил компьютер и продолжил игру с того места, на котором остановились несколько дней назад, Крис занял место за клавиатурой, а Кори сходил на кухню и вернулся с колой для них и пивом для меня. Он протянул мне пиво и сел ко мне на колени, прислонившись ко мне спиной и с надеждой поглядывая на мою банку. Я дал ему глоток и выслушал обязательную отрыжку. Он прижался ко мне своим маленьким, тёплым телом, пока мы наблюдали за игрой Криса, время от времени давая ему советы, которые тот затем применял.

Я обнял мальчугана и он, в ответ, нежно обхватил меня за шею левой рукой, наполняя мои ноздри сладким ароматом девятилетнего детства, пока он расслаблялся, прижавшись ко мне. Я гладил его голую ногу, и он скинул кроссовки, обнажив маленькие, изящные ступни и, забросил ноги на подлокотники, подставив нежные бедра моим ласкам. Поглаживание стройной ножки Кори, естественно, возбудило меня и вскоре мальчику пришлось поправлять свой собственный, отвечающий на мое желание, пенис через шорты. Я смотрел на его красивое лицо и его доверчивая улыбка, казалось, притягивала мои губы к его губам. Я поцеловал его нежно, с любовью, чувствуя, как его влажные губы прижимаются к моим, наполняя меня страстью, которая, казалось, возвращалась мне, когда я услышал его тихий стон, а его губы вибрировали в такт этому звуку. Я почувствовал, как его рот открылся, давая мне доступ к тёплой влажности внутри, пока я продолжал гладить его ногу, мой палец дразнил маленькую выпуклость его мошонки, скрытую под трусиками. Кори, казалось, разделял мои желания, обнимая меня обеими руками, и мы целовались медленно и глубоко, наши языки танцевали вместе, пока моя другая рука прокладывала путь под его рубашку. Я никогда раньше не целовал парня таким образом и была удивлён, насколько страстно он отвечал на мои оральные ласки. Я понял, что он эмпатически ощущает мою похотливую любовь и возвращает её мне, смешивая с собственным желанием. А в результате девятилетний мальчишка вел себя, как сходящая с ума от страсти женщина - дыхание стало учащенным, как и мое тоже. Засунув пальцы ему под шортики, я сжал его стоячок и был вознагражден чувственным стоном из его рта, прильнувшего к моему. И тут я услышал легкое покашливание слева от меня и вспомнил про Криса. Я отстранился от Кори, и мы оба, тяжело дыша, удивленно улыбнулись друг другу. Крис, казалось, слегка надулся, угрюмо наблюдая за нами.

«А как же я?» — спросил он, слегка завидуя вниманию, которое получал его брат. Похоже, у меня возникла завидная дилемма: я пытался понять, как поцеловать обоих близнецов одним ртом.

«Он ревнует», — сказал Кори, оценивая брата. Впрочем, он сказал это без насмешки.

«Нет!» — солгал Крис. Если кто и мог понять его чувства, так это Кори. Крис понял, что зря тратит время, пытаясь нас обмануть, и пожал плечами, глядя в пол. Было лестно осознавать, что эти братья, не склонные к соперничеству, могут быть собственниками в отношении моих чувств.

«Не думаю, что мы все трое поместимся в этом кресле, не упав», — сказала я им, и Крис слегка улыбнулся при этой мысли.

«Мы могли бы пойти к тебе в спальню», — не совсем невинно предложил Кори. Крис нетерпеливо кивнул в знак согласия.

Я пожал плечами, пытаясь казаться равнодушным, но зная, что они понимают, что я так же жажду этого, как и они. Я встал с Кори на руках, и он обнял меня, пока Крис следовал за нами в спальню. Я бросил Кори на кровать и начал щекотать его, затем схватил его брата и сделал то же самое. Мне хотелось, чтобы всё было весело, но в то же время эротично. Лёжа рядом с Крисом, я схватил его за тонкие запястья и прижал его руки к голове, щекоча живот и подмышки. Пока Крис радостно ёрзал, Кори – вечно озорной – схватил брата за шорты и трусики и быстро стянул их, оставив Криса голым ниже пояса. Я взглянул на твёрдый маленький мальчишеский инструмент, торчащий из его бледного паха, и игриво сжал его, заставив мальчика снова захихикать. Я начал нежно гладить его живот, затем под рубашкой, переходя на его растянутую грудь и маленькие соски. Когда я отпустил его руки, он оставил их над головой, наслаждаясь ощущением моих поглаживаний, с довольной улыбкой на лице.

«Сними с него рубашку», — подталкивал меня Кори, готовый выставить тело брата ко всеобщему удовольствию. Крис не возражал, поэтому я закатал ему рубашку до подмышек и стянул её через голову и руки. Крис спокойно лежал, вытянувшись, слегка согнув одну ногу, больше не стыдясь и не смущаясь своей наготы передо мной. В конце концов, я видел их обоих обнажёнными уже несколько раз. Честно говоря, думаю, они оба были очень довольны тем, какое впечатление на меня произвели их гладкие молодые тела, а их неповторимые личности делали их ещё более особенными.

(«Поцелуй меня, как ты поцеловал Кори»), – звучало у меня в голове, когда его брат лёг рядом с ним. Я просунул правую руку под плечи и шею Криса, слегка приподняв его голову и опустив свою, наблюдая, как его глаза в предвкушении закрываются. Я нежно коснулся его губ своими, и он тихонько хихикнул в ответ. Я понял, что его реакция будет отличной от Кори, ведь ему не хватало эмпатической способности брата чувствовать мою страсть и отвечать ей взаимностью. Он был игривым котёнком, а Кори – агрессивным тигром. Мне требовалось мысленно приспособиться к занятиям любовью, поэтому я игриво чмокнул его в губы, пока моя левая рука блуждала по обнажённому телу мальчика, изредка опускаясь достаточно низко, чтобы погладить его маленький стоячок и яички. Высунув язык, я лизнул его губы, и его собственный язык высунулся, чтобы поздороваться. Когда я исследовал его рот, вдыхая его сладкое мальчишеское дыхание, я чувствовал, что он уже вошёл в раж. Он больше не хихикал, а тихонько мычал от удовольствия, пока я продолжал гладить его гладкую кожу, чувствуя, как его тело извивается от удовольствия. Моя рука неожиданно встретилась с другой на груди Криса, когда Кори начал массировать обнажённого мальчика, лежащего между нами.

Прервав наш поцелуй, я переместился к его груди и провёл языком по его левому соску, прежде чем сомкнуть губы на этом маленьком напряженном отростке и пососать его. Я был поражён, услышав мягкие стоны экстаза внутри своей головы; очевидно, Крис, не контролируя себя, "ретранслировал" свое удовольствие. Я почувствовал, как спина мальчика выгнулась, и с его губ сорвался тихий возглас «о-о-ох», а когда я посмотрел вниз, ему между ног, то увидел, что Кори протиснулся между ними и теперь сосал пенис брата. Поражённый видом того, как этот твёрдый орган радостно втягивается в его рот, я вынужден была остановиться и понаблюдать несколько секунд. Кори заметил мой взгляд и оторвался от брата ровно настолько, чтобы улыбнуться мне, прежде чем вернуться к работе. Мне пришлось напомнить себе, что они не пара наивных девятилетних детей; они с младенчества познали весь спектр человеческих чувств и желаний и, похоже, экспериментировали друг с другом.

Поскольку Кори, казалось, был весьма опытен в этом деле, я вернулся к губам Криса. Мне хотелось целовать его, когда он кончит, и чувствовать, как его юное тело извивается от удовольствия. Когда мой язык снова проник между его губ, он крепко обнял меня за шею, целуя почти так же страстно, как Кори. Пока я гладил его упругую, мальчишескую грудь, я чувствовал, как его тело выгибается и толкается, ритмично двигаясь в сексуальном пылу, пока мы с Кори занимались с ним любовью.

Я был совершенно не готов к тому, что произошло дальше. Все это время я слышал его тихие стоны, передаваемые телепатически. Когда парень кончил, я словно чувствовал это вместе с ним, волны пульсирующего удовольствия наполняли мою голову всплеском чистой, юной радости, отдаваясь эхом трепетному телу в моих объятиях. Я слышал, как Кори и я стонем вместе с ним, чувствуя сухой оргазм Криса.

Все закончилось почти так же быстро, как и началось. «Вау», — только и смог сказать я, с благоговением глядя на задыхающегося парня, раскинувшегося на моей кровати.

«Как здорово он это делает, правда?» — сказал Кори, широко улыбаясь над влажным маленьким членом брата, который медленно опускался после своего потрясающего подвига. Крис открыл глаза и радостно улыбнулся мне, радуясь, что теперь может разделить свои оргазмы с кем-то, кроме брата.

«Можешь отсосать у меня, если хочешь», — лукаво сказал мне Кори, играя с теперь уже опавшим пенисом брата.

«Подожди-ка», — сказал Крис, склонив голову набок. «Мама дома. Она уже идёт сюда». Кори нахмурился, разочарованный не меньше моего.

Я с восхищением посмотрел на голого мальчика, расслабленно лежащего на моей кровати. «Тебе лучше одеться», — сказал я ему. Даже если Сьюзен не возражала против наших дурачеств, мне было бы неприятно, что она увидит нас такими.

«Почему?» — озорно спросил Крис, удобно потягиваясь и не делая никаких движений, чтобы выполнить мою просьбу.

Вместо того чтобы сказать что-то типично взрослое, например: «Потому что Я так сказал», я просто схватил мальчика, перевернул его на живот поперек своих ног и несколько раз шлепнул по его голой заднице, пока он, смеясь, не сдался. Сьюзен постучала как раз в тот момент, когда он закончил одеваться, и мы все вышли её поприветствовать.

«Привет, ребята», — сказала Сьюзен, когда мальчики обняли её. Крис спросил, видела ли она всю их новую одежду. «Да, видела. Ты опять их балуешь, Том», — ответила она с наигранной серьёзностью. Но я видел, что она это оценила. «Не знаю, как тебя благодарить».

«Пригласи его на ужин», — предложил Кори, пожав плечами. Его простое решение встретило всеобщее одобрение, и вскоре мы наслаждались вкуснейшим ужином из спагетти с фрикадельками.

Во время ужина, наблюдая, как мальчики уплетают спагетти, в моей голове начала формироваться идея. Крис уловил мою мысль и с удивлением посмотрел на меня. «Ты хочешь написать о нас книгу?» — спросил он, широко раскрыв глаза.

«Крис!» — укоризненно воскликнула его мать, поняв, что он, должно быть, прочитал мои мысли, поскольку я ничего не сказал.

«Всё в порядке, Сьюзен», — заверил я её. «Я уже привык». Теперь все смотрели на меня, гадая, верно ли замечание Криса, поэтому я объяснил. «Ну, может, не о вас, но что-то вроде того. Это должна быть история о двух мальчиках, таких же, как вы, но остальное будет выдумкой. Я думаю, что-то вроде книги о мече и магии. Фэнтези». Действие пары моих книг происходило в Средневековье, поэтому я был уверен, что смогу создать вымышленный мир, основанный на этой эпохе. Я посмотрел на Кори и Криса и с радостью увидел их широко раскрытые глаза, польщённые тем, что книга основана на них.

«Ты имеешь в виду, что там будет магия и всё такое?» — наконец спросил Кори.

«Мы можем помочь?» — с энтузиазмом спросил его брат.

«Я буду принцем-волшебником и воином», — хвастливо сказал Кори.

«Я тоже!» — эхом отозвался Крис.

«Но я родился первым, а значит, стану королём, когда умрёт предыдущий».

«Эй, подожди-ка», — возразил Крис. Сьюзен закатила глаза, словно говоря: «Видишь, что ты затеял?»

«Ну-ка, оба, остыньте», — вмешался я, предупреждая дальнейшие споры. «Писатель здесь я, не забыли?» Они оба смущённо улыбнулись мне. «Это пока всего лишь идея, но я дам вам знать, что придумаю».

Мы закончили ужинать, мальчики убрали со стола, а я сел на диван. Когда всё было в посудомоечной машине, мальчики присоединились ко мне, а Сьюзен отправилась в душ. Мы снова посмотрели старые повторы на Nickelodeon, но мои мысли были совсем в другом месте, я перебирал возможные сюжеты для истории. Время от времени Крис поглядывал на меня, слыша мои мысли и желая что-то добавить, но вежливо молчал, не желая меня перебивать. Когда Сьюзен вернулась, я поблагодарил её за ужин и пожелал спокойной ночи, потому что хотел поскорее вернуться домой и начать записывать. Мальчики поцеловали меня на прощание, явно гадая, куда их заведёт моя история, но молчали, боясь помешать моему «творческому порыву».

В тот же вечер я закончил черновой набросок книги и сам удивился, насколько это было легко. Обычно я делал перерыв между рассказами в несколько недель, но эта история, казалось, шла очень быстро. Думаю, я был вдохновлен вдвойне.

ГЛАВА 7

Не успел я оглянуться, как Кори и Крис перешли в четвёртый класс новой школы. Казалось, им там понравилось, хотя они, как и все дети, утверждали, что нет. Почти каждый день они с гордостью показывали мне пятёрки и четвёрки, которые получили за свои школьные работы. На самом деле, Крис получал большинство пятёрок, а Кори – большинство четвёрок. (От Сьюзен я узнал, что раньше их оценки были такими же одинаковыми, как и у близнецов. Они жульничали. Кори молча спрашивал брата, какой ответ, и Крис давал ему ответ, правильный или неправильный. Их выдавало то, что у каждого были одинаковые НЕПРАВИЛЬНЫЕ ответы. Учительница подумала, что они, должно быть, используют замысловатые жесты. Само собой, Сьюзен быстро скорректировала их поведение.) Большинство родителей, вероятно, испытывают облегчение, когда их дети уходят в школу. Я не был отцом близнецов, но я никак не мог радоваться их отсутствию. Я скучал по тому, как девятилетние мальчишки каждый день бегали в своих Speedo (или даже меньше). Они были очень ласковыми мальчиками, всегда готовыми обниматься и быть обнятыми, целоваться и быть поцелованными. Особенно Крис. Он любил обниматься со мной, сидя у меня на коленях, и разговаривать со мной силой мысли. Кори же чувствовал мои желания. Этот маленький чертёнок любил дразнить меня, целуя меня влажно и страстно по нескольку минут, а затем убегая, оставляя меня разгорячённым и раздражённым. Но в конце концов он всегда компенсировал это.

Оба мальчика, казалось, были благодарны за то, что в их жизни снова появился мужчина. Однако они выражали это по-разному, что соответствовало их индивидуальности. Кори любил подраться, борясь со мной или умоляя поиграть с ним в мяч или заняться каким-нибудь другим видом спорта на улице. Он присоединился к школьной футбольной команде, и на его лице можно было видеть неподдельную радость, когда я приходил со Сьюзен и Крисом смотреть его игру. Он также прекрасно понимал, какое впечатление на меня производят его футбольные шорты. Свободные шорты в сочетании с гольфами, закрывающими икры, очень удачно подчёркивали его длинные, восхитительно гладкие бёдра. Казалось, он почти выставлял напоказ своё мальчишески сексуальное тело, просто чтобы возбудить меня. По иронии судьбы, хотя Кори был более «спортивным» из них двоих, он не считал наши занятия любовью извращением или гомосексуальностью. Возможно, потому, что чувствовал, как сильно я к нему привязан, и знал (даже в девять лет), что секс — один из способов проявить эту любовь.

Крис, казалось, не особо интересовался спортом. Он играл с нами на улице, но у него не было этой жажды соперничества. Честно говоря, он был очень похож на меня. Более артистичный и творческий из нас двоих, он казался довольно тихим и задумчивым рядом со своим общительным братом. Он с удовольствием сидел у меня на коленях, пока я работал над книгой, и его советы были очень дельными. Он мог понять мои мысли о любой проблеме и обычно придумывал что-то подходящее. Крису, казалось, не нужно было ничего, кроме моей любви и ласки, которые я с радостью ему давал. Нам, в отличие от Кори, не нужно было ничего делать вместе. Он брал уроки рисования в школе и определённо проявлял в этом талант. Он сиял гордостью, когда я хвалил его творения, несколько из которых теперь висели у меня на холодильнике.

Два мальчика, одинаковые внешне, но такие разные внутри, как две стороны одной медали. Я скучал по ним обоим. Их учёба в школе оставила пустоту в моей жизни, которую я пытался заполнить писательством. Это была плохая замена, но, по крайней мере, создание книги о них помогло. В любом случае, я только о них и думал. Лишь позже я полностью осознал глубину их любви друг к другу и ко мне.

Всего через несколько дней после возобновления учёбы я узнал, насколько безгранична телепатия Криса. Однажды утром я хандрил дома допоздна, не в силах сосредоточиться на книге, и подумывал о работе учителем, чтобы снова быть рядом с ними. Возможно, школе нужен ещё один уборщик. Откуда ни возьмись, раздался тихий голос. («Не грусти»), – услышал я его в голове. «Господи!» – закричал я, чуть не подпрыгнув от страха. Казалось, он был прямо рядом со мной. «Крис? Ты что, не в школе?» Я глупо огляделся, ожидая увидеть его где-нибудь прячущимся.

Мальчишеское хихиканье прозвучало прежде, чем он ответил. («Извини. Я не хотел тебя напугать. Конечно, я в школе».)

«Ты хочешь сказать, что всё это время мог связаться со мной оттуда?» Мне было легче говорить вслух. Я знал, что он услышит.

(«Конечно».) Я почти представил, как он пожимает плечами. («Иногда мне становится скучно, и я говорю с мамой, но она обычно говорит мне быть внимательнее на уроках. Ты жалел себя, поэтому я решил поздороваться. Мы же не расстаёмся навсегда, понимаешь?»)

«Знаю», — усмехнулся я, поражённый тем, что этому мальчику не мешает расстояние, и что он достаточно заботится обо мне, чтобы подбодрить меня. «Наверное, мне просто так кажется. Я скучаю по вам обоим».

(«Мы вернёмся сегодня днём, ради всего святого... Ой, учительница велит мне просыпаться. Я закрыл глаза. Мне пора. Пока, Том!») Несколько секунд паузы, затем («О. Люблю тебя!») Позже (когда пришёл домой) он объяснил, что может закрыть глаза и представить меня или свою маму, и установить «связь», где бы он ни находился. В отличие от брата, которому нужно было быть рядом с кем-то, чтобы «почувствовать» его, Крис не ограничивался расстоянием. Это стало обычным делом, и мои дни проходили легче.

Теперь, когда близнецы пошли в школу, у Сьюзен был более упорядоченный график, она возвращалась домой каждый вечер около шести, и у нас выработался определенный распорядок дня. Сначала мальчики приходили ко мне после школы и делали домашнее задание. Затем они читали то, что я написал за день для книги, комментировали и предлагали изменения. Должен признать, что они были хорошими редакторами, подсказывая мне, что их персонажи, Корин и Криспен, должны делать в том или ином случае. Я позаботился о Томасе, персонаже, созданном на основе меня. Конечно, мне тоже приходилось в этом участвовать.

В книге близнецы были учениками чародея, а я – чародеем. По сюжету, меня захватывает в плен злой король, а спасают два мальчика-экстрасенса. Все шло довольно хорошо, но я чувствовал, что эта книга будет длиннее, чем любая из моих предыдущих историй. Я переживал, что мои юные читатели могут испугаться такого длинного романа, но близнецы заверили меня, что всё в порядке, а я доверяю их мнению. Ещё меня беспокоило, что в книге появляется лёгкий оттенок эротизма. Конечно, без таких откровенных сцен, как секс, но с такими мелочами, например, как мальчики и колдун (то есть я) плавают голышом в озере или довольно часто целуются и обнимаются. Была даже сцена, где мужчина купает мальчиков, что, оглядываясь назад, кажется некоторым перебором. Я намеренно сделал своего персонажа старым, чтобы он казался более почтенным (кто вообще слышал о юном волшебнике?), но он и мальчики, очевидно, любили и заботились друг о друге, и он считал их прекрасными. Однажды я упомянул об этом Крису, и он лишь равнодушно пожал плечами. «Но это же МЫ», — заметил он, имея в виду нас троих. «Ты пишешь историю для мальчиков, и я думаю, многим мальчикам хотелось бы, чтобы такой старик, как ты, любил их. Хм, то есть, как колдун», — добавил он, и его глаза задорно сверкнули. Мне пришлось шлёпнуть его по заднице за это, и он радостно завизжал, что подколол меня, но, похоже, он знал, о чём говорит. Я оставил всё как есть.

После сессии редактуры мы иногда выходили на улицу поиграть в мяч или фрисби, и обычно всё заканчивалось борьбой на траве. Джереми, двенадцатилетний мальчик из бассейна, иногда присоединялся к нам в наших уличных играх. Он и близнецы учились в одной школе, вместе ездили на автобусе и стали хорошими друзьями. Когда они втроём нападали на меня, им обычно удавалось без труда повалить меня на землю. Честно говоря, я не особо сопротивлялся. Меня совсем не смущало оказаться внизу хихикающей кучи мальчишек. С близнецами я тыкал и лапал их повсюду, пока мы боролись, но с Джереми я ограничивался лишь изредка щекоткой живота. Он, конечно, был соблазнителен, но я не был уверен, как он отреагирует на мои вольности с Кори и Крисом. Любовь к мальчикам и паранойя идут рука об руку. Уверен, близнецы знали, что я нахожу Джереми привлекательным, но никогда об этом не говорили. Это были своего рода отношения по принципу «смотреть можно, но трогать нельзя». Они бы ревновали, если бы я делился своими чувствами с кем-то другим, так же как я бы ревновал, если бы они «замутили» с другим мужчиной.

В холодные или дождливые дни мы втроём обнимались на диване, смотрели телевизор или играли в компьютерные игры. Мои руки с удовольствием гладили гладкую тёплую кожу под их рубашками, пока Сьюзен не возвращалась домой. Иногда дело выходило за рамки объятий и рубашек, но обычно мы приберегали силы для субботнего вечера. Тогда их мама уходила с друзьями, а Кори и Крис оставались у меня с ночёвкой.

Иногда в послеобеденное время близнецы проявляли инициативу, словно жаждали секса. Не знаю, реагировали ли они на моё желание или на своё собственное. Да мне и всё равно. Думаю, это был второй или третий раз, когда я начал распознавать сигналы того, что у них на уме. Они торопливо делали домашнее задание и набрасывались на меня на диване – именно так всегда начинались эти сеансы. Кори и Крис, как и все мальчики, любили следовать установленному шаблону или распорядку, и эти маленькие сексуальные вылазки, казалось, следовали одному и тому же сценарию. Полагаю, это давало им ощущение контроля над ситуацией и возможность знать, чего ожидать. После того, как мы немного поборолись, мальчики объявляли, что им жарко, и сбрасывали с себя одежду, оставаясь только в нижнем белье. Они так и поступали, оставаясь верными своей форме. Оба были в коротких трусиках-бикини, которые я купил им несколько недель назад. Крис был в леопардовом принте, а Кори – в своём любимом камуфляже. Трусики с низкой талией прикрывали примерно столько же кожи, сколько и плавки, а их миниатюрные мужские формы красиво обрисовывались под тонкой тканью, обещая нечто большее. Гладкие, стройные, одинаковые тела двух мальчиков казались ещё более соблазнительными и чувственными, когда они были едва прикрыты. Они знали, что я так думаю, поэтому и не снимали эти крошечные вещи. Близнецы хотели угодить мне так же сильно, как я хотел угодить им, как и положено в подобных хороших, любовных отношениях.

Избавившись от одежды, мы продолжили борьбу на ковре, мои руки тыкали и сжимали все, что мне было нужно, пока я (как обычно) не позволял себя прижать. На этот раз это был Кори, который сидел у меня на груди, почти голый, его тонкие руки прижимали меня к полу. Наклонившись надо мной - так я получил прекрасный вид на его голую грудь с крошечными сосками, указывающими мне в лицо. «Я победил!» — прокричал он высоким голосом. Следуя правилам, которые они установили давным-давно в своих собственных двойных схватках, он лукаво ухмыльнулся, сел и спустил вниз резинку своих трусиков «Рэмбо». Его твердый стояк нетерпеливо торчал, ожидая награды.

«Поцелуй его!» — победно потребовал он. Всегда следуя правилам, я поднял голову, и он снова наклонился вперёд, пока его член не коснулся моих губ. Я несколько раз одарил поцелуями его нежного малыша, прежде чем взять его в рот. За последние несколько недель правила изменились, и теперь в них был включён минет. Мой язык всегда с радостью ласкал и стимулировал их молодые, безволосые стоячки, чем мы все безмерно наслаждались, ведь всухую они могли кончать несколько раз подряд.

Как только я всосал его, Кори начал усердно трахать мой рот. Однако я не торопился так сильно, как он. Я спустил с него трусики, обнажив его задницу, и обхватил его, уперев большие пальцы ему в бёдра, а остальными сжимая его мягкие, как у младенца, ягодицы. Так я мог немного придержать его и одновременно замедлить. Я не хотел, чтобы его твёрдая маленькая колбаска выколола мне глаз в его неистовстве. Крис хихикнул, услышав эту мысль, а затем подложил мне под голову подушку, чтобы мне было удобнее. Всего через несколько минут ласкающих движений моего рта Кори кончил. Я чувствовал, как его ягодицы сжимаются под моими пальцами, а тело содрогается от наслаждения. Думаю, моё возбуждение, в сочетании с его собственным, позволило ему достичь пика быстрее, чем его близнецу.

Следующим в моём списке дел был его брат. Пока Кори перевернулся, чтобы отдышаться, я сел и схватил Криса. Я немного отклонился от сценария, но никто не жаловался. Он радостно смеялся, пытаясь вырваться, и протестующе визжал, когда я ловко стаскивал с него трусики. Мальчик героически пытался защитить свой уже затвердевший членик, но тщетно. Мои щекочущие пальцы не знали пощады, когда я игриво сжимал крошечный орган. Взяв подушку, я уложил Криса на неё, подложив ему под спину. Желая поучаствовать в пытках брата, Кори подполз и прижал руки Криса к полу над головой мальчика, в то время как я осторожно присел ему на колени. Крис сразу понял, в каком затруднительном положении он оказался, и на его лице отразился страх, смешанный с предвкушением, когда он заёрзал, пытаясь вырваться. Конечно, это было бесполезно, но он должен был приложить усилия.

Я провёл пальцами по его подмышкам, и Кори пришлось схватить его крепче, когда его брат рефлекторно дернулся. Продолжая спускаться вниз по его обнаженному телу, я погладил соски мальчика, задержавшись на твердых маленьких кончиках на несколько секунд, прежде чем двигаться дальше. Его спина была выгнута над подушкой, и каждый его вдох заставлял его ребра и бедра выделяться в четких деталях. Крис ухмыльнулся, когда я добрался до его напряженного молодого членика, и он дернулся от предвкушения, когда я нежно прикоснулся к нему. Он точно знал, что у меня на уме, и когда я поднялся с его колен, он охотно поднял ноги и широко развёл их. Его бедра были почти под прямым углом к ​​телу, а колени почти касались ковра; Маленькие дети и гимнасты, похоже, обладают одинаковой гибкостью.

Я растянулся на животе поверх него, стараясь при этом переносить вес на локти. Если любовь к мальчикам — это религия, то я собирался совершить обряд. Чувствуя тепло его тела под собой, я поцеловал неглубокую впадинку в центре его груди. Пробуя его языком, я лизнул маленький сосок, ощущая, как его жизненная сила пульсирует под его крошечным, выпирающим кончиком. Это было удивительно похоже на поцелуй в губы; казалось, что оба они сделаны из одного и того же мягкого материала, и оба могут «морщиться». Дыхание мальчишки участилось, и я почувствовал, как его узкие бёдра слегка приподнялись, когда он прижался ко мне. Двигаясь вниз, мои губы и язык поклонялись мальчишескому божеству моей веры. Его нежная, мягкая плоть была самой драгоценной субстанцией во всём мире, а телепатические стоны наслаждения в моей голове делали его ещё более божественным. Затем я перешёл к тотему, идолу моей религии: фаллосу. Маленький, твёрдый пенис стоял в центре моей вселенной, а также в центре его тела - моего алтаря. Прекрасный в своём абсолютном совершенстве, незапятнанный жёсткими волосами или вонючим потом, я поцеловал его.

Кори разрушил чары. «Эй, он тебя не поборол!» — возмутился он, понимая, что его близнец сейчас получит минет. Минет. Какое грубое слово для деяния, граничащего с божественным откровением.

«Мне это не нужно», — самодовольно ответил Крис. Он повернулся и показал язык брату. Кори нахмурился и отпустил руки, но Крис не сдвинулся с места. «Не останавливайся», — тихо прошептал он.

Стремясь подчиниться его приказам и вернуть прежние ощущения, я снова ласкал его губами. Если бы кто-то сказал мне несколько месяцев назад, что когда-нибудь я буду сосать голого, раскинувшего ноги девятилетнего мальчика на моём ковре, я бы презрительно рассмеялся. Но вот я здесь, и это был не сон. И не первый раз, но всё равно это внушало мне благоговение. Его крошечные яички с удовольствием покоились на моём языке, пока я сосал его атласный мешочек. Маленький мешочек тонкой, чувствительной мальчишеской кожи - я чувствовал жар внутри его тела, перекатывая маленькие комочки во рту. Ноги мальчика подрагивали, когда я щекотал его пах оральными ласками, и его всхлипы удовольствия теперь вырывались из лёгких, как и из разума. Я опустился на его эрекцию, сомкнув губы так быстро, что он застонал от удивления, его тело дрожало от радостного вожделения. Чувствительный орган, казалось, пульсировал собственной жизнью, пока мой язык медленно ласкал его твёрдый, короткий отросток. Мы оба были на седьмом небе от счастья, и эмпатия Кори увлекала его вместе с нами - чувства, которыми мы наслаждались, наполняли его собственное молодое тело таким же удовольствием. Он дышал так же тяжело, как Крис, вытянувшись рядом с ним. Я уже видел их занятия любовью, но всё равно было чудом наблюдать, как они страстно целовались, а рука Кори свободно скользила по обнажённой груди брата. Он вытащил свой членик и потёрся о бок Криса, его движения идеально совпадали с движениями моего рта вверх-вниз на его близнеце.

Я лишился рассудка, слыша и чувствуя, как они оба стремятся к кульминации. Маленький пенис у меня во рту требовал облегчения, поднимаясь подо мной, пытаясь заполнить каждый миллиметр моего всасывающего рта. С последним хрипом оба парня кончили. Оргазм Криса, казалось, изливался из его извивающегося тела прямо в мой разум, и я тоже не мог сдержаться. Я кончил вместе с ними. Наши оргазмы, словно дрова, брошенные в огонь, питали друг друга; Кори ощущал не только свой оргазм, но и мой с Крисом. Крис чувствовал мой разум и разум своего брата, что усиливало его собственное удовольствие и возвращало его нам. Это был поистине религиозный опыт, и, когда мы вернулись на землю, мы все трое задыхались и были измотаны. Мы кончили не в первый раз одновременно, но всё равно лишились дара речи, полные удивления от того, что можем так полно делиться любовью. И это был не последний раз.

* * *

У читателя может сложиться впечатление, что жизнь с моими любимыми близнецами была идиллической, что они никогда не шалили и не попадали в неприятности. Хотя они вели себя лучше, чем большинство мальчиков, они всё же не были ангелами. Я не думаю, что мне действительно хотелось, чтобы они были такими. Как будто в доказательство этого Кори подрался в школе. Из-за Криса, как ни странно. Однажды днем я работал за компьютером, когда внезапно в моей голове раздался панический голос Криса. («Кори дерётся!») — он почти кричал.

«Что!? Что происходит?» — закричал я в воздух.

(«Это Кори! Он дерётся с БОЛЬШИМ ребёнком!») Я понял, что он ждёт от меня каких-то действий, но чем помочь — я не знал. Меня там не было. Прежде чем я успел снова спросить его, что происходит, он сказал, что пришёл учитель и разнял их. Затем наступила тишина. Чувствуя себя обеспокоенным и беспомощным, я сидел и размышлял, что делать. Я не мог позвонить в школу и спросить, всё ли в порядке с Кори; они бы удивились, откуда я знаю, что случилось. Только через полтора часа зазвонил мой телефон. Это была их директор, и она рассказала мне то, что я уже знал: Кори участвовал в драке. Я спросил, всё ли с ним в порядке, и с облегчением вздохнул, когда она ответила «да». Мне также нужно было прийти за ним, чтобы мы могли «поболтать», сказала она. То, что она позвонила мне, меня не удивило. Сьюзен дала школе мой номер телефона на случай чрезвычайной ситуации, а также свой собственный. Директор сказала, что позвонила Сьюзен на работу, и Сьюзен, видимо, решив, что я готов разобраться с неподчинением, велела ей позвонить мне. Как замечательно.

Я был не в лучшем расположении духа, когда через некоторое время пришел в кабинет той женщины. Крис тоже остался после уроков, чтобы дождаться брата. Выйдя из кабинета, он, как и Кори, почувствовал моё настроение и промолчал. Директор проводила меня внутрь, где Кори сидел, опустив голову и выглядя смущённым. Он взглянул на меня, чувствуя мое раздражение от того, что мне пришлось сюда прийти, и выражение его лица было несколько виноватым, но в то же время в нем сквозила доля доброго упрямства девятилетнего мальчишки. Под левым глазом у него был небольшой синяк, а одежда была в беспорядке, но непохоже, чтобы он сильно пострадал.

Директор спросила, как я связан с этой семьей, и я ответил, что я близкий друг. Она, наверное, решила, что мы со Сьюзен встречаемся, но это не имело значения. Она сказала, что не совсем уверена, кто начал драку, но в её школе такое поведение недопустимо. Она уже поговорила с родителем другого мальчика, с которым это произошло. Я и сам чувствовал себя ребенком. Есть что-то особенное в том, чтобы находиться в кабинете директора, независимо от возраста. Потом она спросила, не детский ли я писатель, и мы отлично поладили. Кори молча сидел, ёрзая, пока мы говорили о моих книгах, и наконец, убедившись, что я могу с ним справиться, отпустила нас. Пока мы ехали домой на машине я ничего не говорил, и мальчики тоже. Я знал, что Кори чувствует моё раздражение и разочарование, и хотел, чтобы он немного успокоился. Я чувствовал, как он время от времени нервно поглядывает на меня.

(«Ты ничего не скажешь?») — молча спросил меня Крис.

(«Не сейчас», — подумал я. («Подожду, пока мы вернёмся домой»).

Вернувшись домой, я сел на диван и выжидающе посмотрел на Кори. «Это не моя вина!» — горячо заявил он, защищаясь. Далее он объяснил, что все это произошло из-за Криса. Похоже, какой-то шестиклассник решил, что Крис станет отличным объектом для буллинга. Крис спокойно читал книгу под деревом на перемене, когда старший мальчик пришёл с друзьями, вырвал книгу из рук Криса и обозвал его слабаком за любовь к чтению. Кори (который играл в баскетбол) мгновенно оказался рядом, почувствовав волнение брата. Кори заявил, что если старший мальчик захочет поприставать к Крису, то ему придётся того проучить. Слова перешли в толчки, за толчками последовал удар. Вскоре оба мальчика катались по земле, пока учитель их не разнял.

«Я не просил тебя из-за меня драться», — тихо, слегка смущённо, сказал Крис. Кори смотрел на меня с вызовом, словно провоцируя меня придраться к нему за то, что он хочет защитить своего младшего брата.

«Твоё оправдание, может, и хорошее, — медленно сказала я, собираясь с мыслями, — но это всё равно неправильно. Если Крис не пострадал и не просил тебя о помощи, тебе следовало бы оставаться в стороне».

Кори посмотрел на меня с недоверием. Я знал, о чём он думает, даже не будучи экстрасенсом. Как я мог такое сказать? Почему я не гордился им за то, что он заступился за своего брата-близнеца? На самом деле гордился, потому что это ещё раз заставило меня осознать, как сильно он любит своего брата, но драки нужно было прекратить. «Крис бы просто сидел и терпел!» — заявил он, разъярённый. Крис выглядел слегка оскорблённым.

«Ты не всегда будешь рядом, когда Крису понадобится твоя помощь», — терпеливо объяснил я. «Рано или поздно ему придётся разбираться с подобной ситуацией в одиночку, а тебя рядом не будет. Если он будет сидеть и терпеть, пусть будет так. Если он будет сопротивляться, пусть так. Суть в том, что он должен принять решение сам. Драка — не способ решить проблему, но я надеюсь, что он будет защищаться, если ситуация ухудшится. В следующий раз не вмешивайся».

Кори воспринял это как оскорбление своей роли «старшего брата». Его лицо потемнело, и он тихим, но убийственным голосом сказал: «Ты не имеешь права указывать мне, что делать. Ты мне не отец». У Криса отвисла челюсть от удивления, когда он с недоверием посмотрел на своего близнеца. В каком-то смысле было приятно знать, что даже эмпатичный мальчик может вспылить со здоровым бунтом, но его слова всё равно немного ранили.

Я посмотрел ему в глаза и понял, что он почувствовал мою боль, но выражение его лица по-прежнему оставалось упрямым. «Ты абсолютно прав, Кори», — спокойно сказал я. «Я тебе не отец. И то, что меня очень волнует, что происходит с тобой и Крисом, не даёт мне права указывать тебе, что делать. Думаю, ты можешь идти».

Теперь настала очередь Кори удивиться. Он явно не ожидал такого. Крис одарил меня восхищённой улыбкой; он прекрасно знал, что я делаю. Кори нерешительно повернулся, словно собираясь уйти, а затем посмотрел на меня, тревожно прикусив губу. «Я... я не это имел в виду», — сказал он с извиняющимся выражением лица. Он с трудом находил слова. «Ты л-лучше, чем отец».

Я притянул его к себе и обнял, давая понять, что злобные слова забыты. Слова, сказанные в гневе, никогда не следует воспринимать всерьёз. Сначала его тело напряглось, но потом он расслабился, когда последние следы сопротивления исчезли, и он обнял меня в ответ. Кори встал и пообещал, что больше не будет ввязываться в драки, если, конечно, его брату действительно не понадобится помощь. Я мог бы с этим смириться. «Ты собираешься меня наказать?» — спросил он обеспокоенно, но в его взгляде проскользнула и некоторая надежда. Я понял, что он хочет какого-то выговора; по его мнению, это было ещё одним из тех отцовско-сыновних отношений, которые ему очень нравились.

«Отшлёпай его!» — радостно предложил Крис. Кори мрачно посмотрел на него.

«Нет, думаю, ему это очень даже понравится», — поддразнил я.

«Ты хочешь сказать, что ТЕБЕ понравится», — с ухмылкой ответил Кори. Я попытался схватить его, но он отскочил, смеясь.

Я придумал кое-что, что соответствовало его проступку. «Я знаю. Твое наказание — перемыть всю посуду, вытереть её и убирать в шкаф».

«Но у тебя же есть посудомоечная машина!» — возразил Кори. У их мамы тоже была такая. Этим мальчикам нечасто приходилось мыть посуду. Моя посудомоечная машина была полная, и он это знал.

«Знаю», — самодовольно ответил я. «Я смотрю на неё». Крис усмехнулся, а Кори что-то проворчал, когда тот, не сказав ни слова, пошёл на кухню. Вскоре мы услышали негромкое звяканье посуды в раковине.

Крис задумчиво посмотрел на меня. «Он совсем не злится», — тихо сказал он. «Он, типа, хотел, чтобы ты его наказал».

«Знаю», — сказал я, довольно довольный собой и тем, как я со всем справился. Я был уверен, что Сьюзен это одобрит.

Крис склонил голову набок, изучая меня. «Ты очень умный».

«Конечно», — похвастался я. «Я — мальчиковед*!»
*(Boyologist – авторская игра слов, дословно переводится как «учёный по мальчикам».)

Через некоторое время мы молча вошли в кухню и помогли Кори закончить наказание. «Так что, — спросил я, убирая стакан, — ты вправду уделал шестиклассника?» Гордое, улыбающееся лицо Кори могло бы осветить даже тёмную комнату.

ГЛАВА 8

    Октябрь пришёл со всеми красками осени на Среднем Западе, и неизбежное произошло: Кори и Крису исполнилось 10. Их возраст больше не был простым числом, мои юные друзья больше не воспринимались маленькими мальчиками, если они вообще когда-либо были таковыми. Они вели себя достаточно нормально, но я знал, как трудно им было справляться с их талантами, во время взросления. Большинство маленьких детей были в безопасности и защищены от
суровых реалий внешнего мира, но не Кори и Крис. Их так называемая невинность была отделена от них, пока они ещё были в подгузниках. Чтобы избежать страха и непонимания, они с раннего возраста научились скрывать свои таланты. Брошенные собственным отцом, мальчики зависели от любви Сьюзен, и своей любви к друг другу - чтобы уравновесить то, что они слышали и чувствовали каждый день вокруг. Близнецы всегда спали вместе, несмотря на наличие двухъярусной кровати; это заставляло их чувствовать себя в большей безопасности.

Сьюзен рассказала мне, что в детстве они втроём иногда гуляли в парке. Иногда они где-нибудь натыкались на бездомного, прислонившегося к стене. Кори серьезно смотрел на мужчину или женщину, чувствуя обездоленность, безнадежность, исходящую из глубины души. Мальчишка мог быть ослеплен гневом на мать, словно она должна была изменить ситуацию к лучшему, хотя знал, что она была столь же беспомощна, как он. С серьёзным лицом Кори рылся в карманах и отдавал человеку всё, что находил: будь то кусок верёвки, случайно найденный пенни или пятак, или какой-нибудь красивый камешек, который он нашёл раньше. Честное, искреннее сострадание мальчика обычно вызывало слёзы и восклицание: «Да благословит тебя Бог, дитя моё!», - от человека, принявшего небольшое подаяние. Это, возможно, ничего не стоило, но было вовсе не бессмысленно. Единственное, что могло бы заставить одного из близнецов причинить вред постороннему человеку, это если бы другому угрожала опасность. Они были хорошими ребятами, и это была честь - быть любимым ими.

    В субботу в их день рождения я устроил им шумную вечеринку в местной пиццерии. Мы пригласили довольно многих школьных друзей, включая несколько девочек. Я был совершенно уверен, что ни Кори, ни Крис не были геями, хотя, конечно, я бы не возражал, если бы они были геями. Оба когда-то были влюблены в учительницу, а теперь я мог наблюдать, как они ведут себя со своими симпатичными одноклассниками. (Симпатичными для девочек, разумеется. Их красота меркла на фоне этих двух красавцев.) В то время как один мальчишка разрывался бы между застенчивостью и показухой, близнецы разделяли эти две модели поведения между собой. Крис был застенчивым, а Кори центром внимания. Для Кори это, в основном, значило делать глупости, и быть чуть грубоватым. Он много рыгал или открывал свой рот широко, демонстрируя непрожеванную пиццу. Девочки, соответственно, чувствовали отвращение. Сьюзен была в шоке и положила этому конец достаточно быстро.

        Нет, они не были геями. Просто они оба находились в том предподростковом периоде, когда мужское тело, с его привычной анатомией представляло больший интерес, нежели женское. В конце концов, есть ли у девушек части тела, которые можно поглаживаниями и ласками довести до состояния явного возбуждения? У Кори и Криса было весьма гедонистическое отношение к своему телу и сексу. В основном, если им было приятно, они делали это. Или позволяли МНЕ это сделать. Их влечение ко мне основывалось скорее на любви и дружбе, чем на чем-то физиологическом, из этого и выросла наша любовь. Мы просто хотели сделать друг другу как можно лучше, в чём и заключается любовь. Именно поэтому я устроил им вечеринку; я хотел, чтобы они были счастливы и веселились.

        Я был своего рода почётным гостем и одновременно хозяином вечеринки, поскольку большинство детей читали мои книги или, по крайней мере, слышали обо мне. Близнецы хвастались мной, словно каким-то призом, не оставляя сомнений, кому я принадлежу. С их разрешения им бесплатно раздавали коврики и салфетки с автографами. Кори хвастливо сообщил друзьям, что я пишу свою следующую книгу о нём и его брате, что произвело на всех приятное впечатление. Я не был уверен, разумно ли было это говорить, ведь в рассказе речь шла об их экстрасенсорных способностях, но было уже слишком поздно, и оба мальчика очень гордились книгой. Полагаю, они могли бы выдать телепатические эпизоды за вымысел, если бы захотели.

        Я познакомился с родителями Сьюзен, которые приехали чуть позже. Они показались мне дружелюбной парой и очень напомнили мне моих старых соседей. Уверен, они думали, что у нас с Сьюзен что-то есть. Они и не подозревали, что я влюблён в их внуков. Мальчики обнялись с ними в знак приветствия, но я заметил некоторую неловкость между ними и бабушкой. Она знала об их способностях, и ей, очевидно, было неловко находиться рядом с ними, что и чувствовали близнецы. Было очень жаль, правда. Каждому ребёнку нужна та особая забота, которую могут дать только бабушки и дедушки. Дедушка же, казалось, чувствовал себя с ними непринужденно, как и они с ним. Близнецы повели его играть в разные игры, которые предлагала пиццерия, и все трое прекрасно проводили время.

        Я вручил ребятам их подарки после того, как мы вернулись домой и остались одни. Кори и Крис настояли на ночёвке у меня, так как была суббота, хотя их мама никуда не уходила. Я, конечно же, не возражал. Я с тревогой наблюдал, как они, сидя на полу передо мной разрывали свои подарки, их лица наполняло мальчишеское любопытство и нетерпение. Крис неохотно пообещал не читать мои мысли и не портить сюрприз, поэтому, когда они, наконец, вскрыли коробки и увидели, что я купил для них, оба мальчика были... ошеломлены? Поражены? Определённо удивлены. «Они вам нравятся?» Спросил я обеспокоенным голосом, надеясь, что они не были разочарованы.

Крис держал раскраску «динозавр  Барни» и аудиокассету, а Кори — плюшевую куклу Барни и видеокассету. Мне лично поющий фиолетовый динозавр не очень понравился, но в последнее время он, похоже, пользовался большой популярностью. Близнецы же выглядели слегка растерянными, словно произошла какая-то ошибка.

«Динозавр Барни?» Спросил Кори недоверчиво, и его голос сорвался на фальцет на последнем слоге. Крис толкнул его локтем в ребро, бросив на него предостерегающий взгляд. Крис всегда был более учтив.

"Гм... Ну и дела Том... Спасибо," сказал Крис, стараясь изо всех сил быть вежливым, но, выглядя крайне разочарованным и избегая моих глаз.

"Вам не нравятся ваши подарки, да?" Сказал я с сожалением и обидой, как будто это была их вина, а не моя. Я знал, что они ощущают, как мне тяжело. Оба мальчика выглядели ужасно расстроенными, разрываясь между нежеланием задеть мои чувства и сказать мне правду, которая была очевидна. Я совершил серьёзную ошибку. Барни был подарком для малышей. Как я мог быть таким дураком?

"Гм, конечно да, Том," начал Крис неуверенно, в попытке звучать искренне. "Они... э-э... милые?" Он вопросительно взглянул на брата, но Кори, казалось, все еще был в шоке. Мальчик смотрел на меня так, будто я каким-то образом сошёл с ума. «Барни??» — снова спросил Кори, его лицо исказилось от ошеломлённого изумления.

Видеть их кислые мины было слишком для меня; я потерял концентрацию, и у меня вырвался лёгкий смешок. Оба мальчика тут же подозрительно посмотрели на меня, их глаза с сомнением прищурились. Я больше не мог продолжать этот фарс. «Барни?!?» – воскликнул я, подражая высокому голосу и комичному лицу Кори. Я потерял контроль. Каскад хриплого смеха вырвался из меня, когда мальчишки с отвращением посмотрели друг на друга, а затем на меня. Их провели. Знатно. Я смеялся всё сильнее. Кори и Крис полностью купились на это Оскароносное шоу.

Два брата ещё больше хмурились, пока наконец не устали от моих маниакальных воплей. «Хватай его!» – заявил Кори своему близнецу, видимо, не в силах больше просто стоять и терпеть. Внезапно на меня напали двое десятилетних детей, щекоча, щиплясь и прижимая меня к полу, пока мы все не начали смеяться так сильно, что свалились с дивана в общую кучу. Это было здорово. Я провёл близнецов-экстрасенсов!

Как только я овладел собой, хотя это было нелегко учитывая, как они меня щекотали, Кори спросил, «У тебя ведь что-то ещё есть для нас, не так ли?» - таким тоном, как будто от этого зависела моя жизнь.

Я хихикал, вытирая слёзы, «Конечно есть. Они находятся под…», прежде чем я успел сказать «диваном» Крис уже заглядывал под него. Я был слишком лишком измотан, чтобы пытаться контролировать свои мысли. Я не мог сосредотачиваться надолго. Он вытащил из-под дивана две маленьких одинаковых коробочки и протянул одну Кори. Я с недоумением наблюдал, как они колебались, глядя на меня, затем на подарки, как будто оттуда на пружине выскачет змея или другая, подобная глупость.

«Давайте», сказал я им, «эти – настоящие». Они начали безжалостно срывать упаковочную бумагу, и каждый извлек по блестящей золотой цепочке. «Это вам нравится больше?» Спросил я, на этот раз с подлинным беспокойством.

Кори искоса взглянул на меня и пожал плечами. «Неплохо, я полагаю». В его голосе не было особого энтузиазма. Теперь мне стало совсем неловко. Я думал, им понравится подарок повзрослее. Игрушек им на вечеринке досталось предостаточно. Кори позволил мне немного помучиться, а потом расплылся в широкой улыбке. «Я просто шучу», – сказал маленький чертёнок. «Мне нравится».

«Да», согласился его брат, «она клёвая. Надень её на меня». Он подошёл, сел передо мной, вручая мне цепочку. Я застегнул тонкую, изящную цепочку вокруг его шеи и то же самое сделал для Кори. 18-каратное золото смотрелось на них отлично, искрясь почти так же ярко, как их карие глаза. Мне всегда казалось, что красивый мальчик выглядит ещё сексуальнее с простым украшением вроде цепочки или серёжки-гвоздика. Это подчёркивает несложную, истинную красоту детства. Близнецы расцеловали меня, благодаря за подарки (по крайней мере, реальные), и за вечеринку, и что всё было отлично в мире. Ну, почти. Они поклялись отомстить за мою шутку. Конечно, когда я меньше всего этого ожидал.

Мы ещё немного посмотрели телевизор, обнявшись втроём на диване. Мои руки постепенно забрались под рубашки моих одинаковых друзей, поглаживая по их мягким спинкам и животикам. Это было восхитительно нежно. Кори попросил немного пива, и так как это был их день рождения, я решил его побаловать. Даже Крис сделал пару глотков, чтоб отпраздновать это событие. Затем мы последовали нашему субботнему ритуалу, который начинался с совместного принятия душа. Было довольно тесно, хотя, конечно, довольно весело. Я обещал им следующей весной встроить на заднем дворе джакузи под навесом, чтоб в полной мере наслаждаться нашими водными развлечениями.

Отвернувшись от душа к Крису, я нагнулся и намылил его от шеи до самого паха. Руками я мог ощущать каждый изящный изгиб и рельеф обнажённого тела Криса, скользя вверх и вниз по его мыльной груди и не только. Моими любимыми частями в этом влажном, скользком пространстве мыльной мальчишеской плоти были его острые соски и маленький, твёрдый членик. Вообще то у всех троих уже была здоровая эрекция. Изредка я нежно пощипывал его затвердевший сосок, другой рукой скользя вокруг его сверхчувствительных гениталий; Крис отзывался тихим стоном и его небольшой стоячок пульсировал, стараясь прижаться к моей руке. Кори ласково мыл ноги брата, нежно поглаживая внутреннюю поверхность бёдер Криса и щекоча его крошечные орешки, в то время как я переключил внимание второй руки на его зад. Точнее на ягодицы. Я аккуратно вымыл между упругими половинками его наглой маленькой попки, создавая обилие пены и хихиканья. Крис вздрагивал от возбуждения всем своим юным телом и сильнее тёрся стоячком об мою мыльную руку, когда я щекотал кончиком пальца его анус. Он кончил, когда палец начал проникать в него, разделяя свой оргазм с нами, как он умел.

После его ополаскивания Кори занял место между нами, жаждущий такого же обращения. Я с радостью приступил. Затем настала моя очередь. Кори был впереди, а Крис позади меня, они мыли и тёрли меня повсюду, стараясь не пропустить ни единого местечка. Их маленькие руки, порхающие по моему телу, вызывали у меня дрожь удовольствия, а мальчики дьявольски хихикали, осознавая свою абсолютную власть надо мной. Кори мастерски намыливал мой эрегированный член, стараясь не доводить меня до точки невозврата. Это случится позже (каламбур не планировался*). Когда я впервые объяснял им радость - и необходимость - затягивания оргазма, они были слегка озадачены. Мальчик до подросткового возраста может испытывать оргазм неоднократно; необходимость взрослому мужчине откладывать эякуляцию казалась им чуждой. Они постоянно дразнили меня, говоря о моей способности кончать не больше двух раз (по разу для каждого, конечно), старым пердуном.
*(прим.перев.: автор имеет ввиду каламбур, связанный с одинаковым звучанием в английском языке слов “Come” и “Cum” – «случиться» и «кончить» соответственно.)

Быстро помыв волосы, мы в последний раз ополоснулись и взяли полотенца. Высохнув, близнецы направились в мою комнату, а я обошёл дом, выключая свет. Я оставил свет в прихожей, который тускло освещал спальню, и я видел, как два обнажённых, безупречно чистых мальчика-ангела уже занимались своими ночными утехами поверх одеял. Лежа на боку, в позе 69, мальчики-близнецы молча сосали затвердевшие пенисы друг друга. Я растянулся радом с ними, поглаживая гладкие, округлые бёдра то одного, то другого, с изумлением наблюдая, как они занимались любовью. Меня не переставало удивлять, насколько они заботятся друг о друге; единые в мыслях, теле и духе, они не могли причинить другому боль, не почувствовав это сами. Самоудовлетворение, граничащее с нарциссизмом. Их тела двигались как одно, их ягодицы сжимались и расслаблялись в изумительном унисоне, поскольку ритмы секса завладели ими. Глаза закрыты, головы расположились мечтательно на гладких бедрах, Кори и Крис нежно облизывали и посасывали друг-другу возбуждённые гениталии, два маленьких члена скользили туда-обратно в идентичных, сморщенных ротиках. Это был самый интимный акт братской любви, который я когда-либо видел. Они кончили вместе, конечно же, даря себе чудесный персональный подарок на день рождения.

После нескольких минут отдыха они переключились на меня. Уложив меня на спину, Крис прижался своим восхитительным голым телом к моему, и нежно поглаживал мою грудь, играя с моими сосками, пока они почти не заныли. Моя рука двигалась вверх и вниз по исключительно нежной, теплой коже его спины, спускаясь к его гладким, как у младенца, ягодицам.

Я знал, что произойдёт дальше, но меня всегда заставало врасплох, когда Кори начинал целовать мой член, заставляя дрожать всё моё тело. Устроившись между моих ног, Кори был маэстро, играющим на моём инструменте любви с профессионализмом, редко встречающимся у юноши. Заглатывая насколько возможно, Кори облизывал и сосал мой эрегированный орган и использовал свою эмпатическую связь, доводя меня до грани и снова отпуская. Мой член был покрыт его теплой и скользкой слюной, и он использовал руки, чтоб гладить и ласкать то, что не доставал ртом. Крис начал по одному ласкать язычком мои соски, иногда покусывая их. Это было изумительно, невыносимо, чувственно. Близнецы точно знали, как возбудить меня, чувствуя мою реакцию телом и разумом. Они играли дуэтом, а я был их стонущим, скулящим музыкальным инструментом. Кори язычком слюнявил и причмокивал, двигаясь по моему члену, как по мороженому, иногда скользя вокруг головки, затем вновь заглатывая его и извлекая обратно. Когда я дошёл до точки, где думал, что сойду с ума, если не кончу, Кори заглотил меня полностью. Я вскрикнул, достигнув оргазма и Кори чувствовал это так сильно, что его тело содрогалось у меня между ног. Я взорвался прямо во рту мальчика, и он высасывал меня с жадностью, глотая каждый всплеск, всё до последней капли. Я открыл глаза и увидел, как Кори ухмыляется мне сверху моего вянущего члена; он казался довольно довольным собой и удовлетворенно облизнул губы.

После того, как я восстановил дыхание, Кори взобрался по моему телу и прижал меня сверху, кладя свою голову мне на грудь. Чувствуя задор, я щекотал его подмышки и бедра. Мальчик хихикал и извивался, его гладкая кожа скользила по моей, словно живой бархат. Резким рывком, я перевернул нас таким образом, что Кори оказался прижатым мной. Кори выжидающе улыбнулся мне, и мы поцеловались. Его губы были нежнее нежных, идеально прилегая к моим, пока мы исследовали рты друг друга, пробуя на вкус слюни. Я чувствовал, как руки Криса ласкают нас обоих, терпеливо ожидая своей очереди.

Я спускался вниз по молодому прекрасному телу Кори, целуя и облизывая крохотные точки его сосков, вылизывая его пупок, пока он не захихикал, затем я клевал его «петушка», всё ещё стоящего по стойке смирно. Мой собственный вновь возвращался к жизни. Готовность красивого, голого мальчика просто творит чудеса с сексуальной выносливостью. Я облизал его возбуждённые гениталии, втянув в рот сначала одно, а затем сразу оба яичка, и продолжил свой путь ниже, по нежному шовчику мошонки. Кори нетерпеливо поднял свои стройные ножки, широко их развёл, открывая моему языку и губам доступ к своей маленькой дырочке. Оба мальчишки были удивлены и восхищены, когда я впервые попробовал это с ними; самостоятельно они ещё не постигли удовольствия анальных ласк. Фактически это единственное, что они не делали друг с другом, оставляя это лакомство для моих услад.

Кори тихонько застонал, когда я провёл языком по его гладкой ложбинке, и узкая попка расслабилась, когда я проник внутрь, пробуя на вкус самую суть десятилетнего паренька. Это было божественно. Я мог бы поддерживать своё тело только этим несколько дней. Пока я наслаждался, Крис ласкал небольшой членик своего брата. Спустя некоторое время я начал вставлять ему свой средний палец, предварительно облизнув его. Я чувствовал, как его небольшой сфинктер сначала сжимается, затем расслабляется, открывая вход, вскоре мой палец полностью вошёл в мальчишескую попку, где он уже бывал не раз. Кори вздрогнул и застонал, когда я надавил на крошечную луковицу его простаты, посылая интенсивные сигналы удовольствия по всему его существу. Я взял его перевозбуждённый членик в рот, и он кончил почти моментально, его сфинктер сжимал мой палец, его член весело вздрагивал у меня во рту, когда я вновь нажимал на его волшебную кнопку. Опустошённый он задыхался, когда всё закончилось, и я вынул свой палец, когда он опустил ноги обратно на кровать.

«Вау», сказал Кори, не найдя других слов. Я взобрался по его телу, и нависнув над ним, подарил ему нежный поцелуй. На лице у кори застыла легкая улыбка; он был счастлив. Я тоже.

«Теперь займись мной!», потребовал Крис, переворачиваясь на спину, радом с нами. Я театрально вздохнул, как будто вся эта любовь к мальчикам была тяжким трудом. Я уже собирался перейти к нему, когда Кори обвил меня руками, удерживая на месте.

«Погоди», сказал он несколько возбуждённо. Он вновь поднял свои ножки. «Я… гм», он взглянул на Криса, и брат кивнул ему ободряюще. Затем он произнёс, на одном дыхании – «Я-хочу-чтоб-ты-вошёл-в-меня».

Я потерял дар речи. Кори несколько мгновений изучал моё лицо, затем взял инициативу в свои руки; он схватил мой член и направил к своей дырочке. Я почти начал нажимать, а затем спохватился, перевернувшись таким образом, чтоб он оказался между мной и Крисом. Крис молчал, наблюдая за мной (и слушая) как я думаю.

«В чём дело?» спросил Кори, опуская ноги, и глядя с некоторой досадой, что я отстранился. «Ты не хочешь… ну, знаешь, трахнуть меня?» Крис удивлённо поднял брови, когда брат использовал слово на букву «Т», меня это так же потрясло.

Я прокашлялся, прежде чем смог говорить. «Кори, я не думаю, что ты уже достаточно большой, для этого», объяснил я терпеливо. Я был более чем готов ждать год или два, если он к тому времени не передумает. «Если мы сделаем это сейчас, я боюсь сделать тебе очень больно, и не хочу этого». Я пытался поцеловать его, но ничего не вышло.

«Мне уже десять лет!», заявил он упрямо, как будто он вырос со вчерашнего дня, когда ему было ещё девять. «Кроме того, — заметил он, — твой палец был таким приятным на ощупь».

«Кори», сказал я, чувствуя, что теряю решимость, «Мой член намного больше моего пальца. Я не думаю, что он войдёт, не причинив тебе боль». Причинение вреда любому из мальчиков было невозможным, даже и в мыслях.

«При том, что ты думал это сделать», обвинил он меня, и я чувствовал себя виноватым, потому что ДЕЙСТВИТЕЛЬНО этого хотел. «Я знаю, потому что Крис сказал мне». Я взглянул на Криса, и тот пожал плечами. Между ними не было секретов. И у меня не было ОТ НИХ секретов. Крис оставался молчаливым; ожидая, видимо, каков будет результат. Если я соглашусь, это будет означать «да» для них обоих. Невозможно было делать это только с одним, а не с обоими.

«Конечно я думал об этом», признал я, поглаживая твёрдую грудь Кори, и играя с его нежным соском, «Но я не НУЖДАЮСЬ в этом». Это было правдой; мне не нужно было трахать каждого из них для того, чтоб любить их. В основном секс мальчика с мужчиной не выходит за рамки орального, чего истеричное общество, кажется, не может понять. Однако, я действительно полагаю, что мы «прошли бы весь путь», в конце концов. Это было естественным развитием нашей растущей любви. Я просто не ожидал, что они поднимут этот вопрос так скоро.

«Но я хочу попробовать это сейчас», сказал он искренне. «Я не хочу ждать, пока я повзрослею». Я слабел, и эмпатичный мальчишка знал это. «Я скажу, если мне станет больно, и мы прекратим. Хорошо?» Он посмотрел на меня с надеждой, и я знал, он чувствует, моё желание. Он так же заметил мой неуклюже поднимающийся орган. «Кроме того», сказал он, разыгрывая последний козырь, «У нас сегодня день рождения, и ты должен исполнять всё, что мы пожелаем».

Как может любой нормальный бойлавер сказать нет? Как может ЛЮБОЙ мужчина, и не сожалеть об этом всю жизнь? Я кивнул и сказал Крису принести баночку с вазелином из аптечки в ванной. Он удивлённо взглянул на меня, и я объяснил, что это нужно, чтоб сделать Кори скользким внутри.

«Ты уже это делал?» — с подозрением спросил Крис. Я сказал, что это будет мой первый раз, и он ревниво посмотрел на брата. «Почему ты должен быть первым?» — спросил он с некоторым раздражением. «Почему я не могу начать первым?» Я не мог поверить, что они спорят о том, кто первым потеряет девственность. Но я понял, что дело не в этом; дело было в том, кто будет первым у МЕНЯ.

Кори молча смотрел на своего брата-близнеца, и я понял, что они спорят молча. Крис выглядел упрямым, и Кори смотрел на него умоляюще. Кори, должно быть, предложил какую-то сделку, потому что его брат, казалось, некоторое время размышлял, и затем Крис одобрительно кивнул. Они скрепили договор своим фирменным «двойным обещанием», сцепили мизинцы и несколько раз тряхнули ими. Меня оставили гадать, чем же закончился их спор, а Крис, подарив мне особенную улыбку, умчался за смазкой. Я предложил Кори перевернуться на спину, но он решил остаться лежать на спине. Когда Крис вернулся я подложил подушку Кори под попку, и он вновь задрал свои ножки. Я зачерпнул немного геля и размазал его по его маленькой дырочке, поглаживая кончиком пальца. Он был напряжён, и я знал, что для того, чтобы всё получилось, он должен был расслабиться. И я хотел, чтоб это случилось. Я был достаточно честен с самим собой, чтобы признать это.

«Без спешки», сказал я ему, «Мы должны сначала немного растянуть твою дырочку, и ты должен научиться расслабляться. Хорошо?» Он кивнул и вздрогнул, когда мой палец снова начал входить. Крис и я разлеглись по обе стороны от него, и он дал ногам отдохнуть, сложив их на нас. Я целовал его, играя пальчиком в его горячем, узком туннеле, и мог убедиться по его твёрдому маленькому органу, что он явно наслаждался стимуляцией. Через некоторое время я взял ещё вазелина и попробовал уже два пальца. «Попробуй потужиться, как будто пытаешься покакать», сказал я, пытаясь войти в него пальцами. Крис хихикал, пристально наблюдая за всей процедурой. Если это сработает, то он будет следующим. Возможно, не сегодня ночью, но уже в ближайшем будущем. Так мы провели следующие полчаса; мои пальцы мягко входили и выходили, наши руки и рты повсюду ласкали голого мальчика, приближая Кори к очередному интенсивному оргазму, пока он не расслабился до предела.

«Ты собираешься сделать это?» Спросил он нетерпеливо.

Вместо ответа я встал и смазал свой член. Добавив ещё смазки в уже скользкое отверстие Кори, я расположился между его ног, прижимая их почти к его плечам, его маленький приборчик оставался твёрдым и смотрел ему в лицо. попросил его раздвинуть ягодицы, полагая, что это поможет, и сказал ему, чтобы он руководил; то есть говорил, когда нажимать, а когда остановиться. Несмотря на моё волнение, мой член был крайне возбуждён. Я склонился над мальчиком и почувствовал, как Крис направляет мой стояк к дырочке своего брата, удерживая головку напротив маленького, смазанного отверстия. К счастью для нас обоих – мой член не был очень большим; полагаю, что бойлаверы – единственные, кто не возражал бы, чтоб у них был размер чуть меньше среднего. Я нажал на его тугой анус и почувствовал, как он рефлекторно сжался перед моей головкой.

«Подожди секунду», сказал он, заставляя себя расслабиться. «Продолжай».

Я продолжил входить медленно, но уверенно, и мог видеть, как Кори напрягается, пытаясь тужиться. Спустя несколько минут толчков и остановок, его ослабленный маленький розовый бутон полностью раскрылся, впустив меня. Я был внутри. Пока только головка, но всё же вошёл. Кори вновь попросил подождать, пока его сфинктер не привыкнет к моему присутствию. Я чувствовал периодические спазмы, поскольку это сжимало головку моего члена, но Кори, казалось, быстро привык. Я спросил его всё ли в порядке, и он решительно мне улыбнулся. Он, вероятно, не сказал бы мне, даже если бы было больно, несмотря на данное ранее обещание, всё же я был уверен, что смогу понять это, глядя на его лицо в тусклом свете.

Я и не предполагал, что войти в него окажется настолько легко; я всегда думал, что первый раз для мальчика очень болезненный. Возможно последние несколько недель, что я трахал его язычком и пальчиком, упростили задачу. Я был рад, что ему не было больно. Я хотел, чтоб для него это было столь же особенным, как и для меня, если не больше. Когда Кори вновь был готов, он сказал, что я могу двигаться дальше, и я чувствовал, как плоть моего твёрдого как камень члена поглощается его тугой, девственной прямой кишкой, останавливаясь, когда он просил об этом. Наконец я вошёл полностью. Мои волосы на лобке щекотали мошонку мальчишки. Внезапно Кори яростно вздрогнул, ноги дёрнулись с обеих сторон от меня, когда он резко сжал мой член, и закричал. Я думал, что ему больно и начал уже вынимать, когда он быстро затряс головой из стороны в сторону, и я понял, что он снова кончил. Его лоб покрывали капельки пота, его чёлка от влаги прилипла к его жаркому лбу. Если бы я не кончил один раз, перед этим, я не смог бы зайти так далеко. Всё моё естество гудело от невероятного, живого, обволакивающего жара внутри мальчишеского тела.

«Я чувствую тебя чуть ли не до живота», сказал Кори, с некоторым трепетом от этого замечательного нового ощущения. Он сжал мой член, изучая новую форму и чувства внутри себя, и мы оба стонали от удовольствия. Я ощущал, как его чувствительные мышцы прямой кишки сжимают меня крепко, обхватывая мой пенис тисками, как огнём, пока он вновь не расслаблялся. Кори жадно улыбался, ощущая, как его тело доставляет мне истинное наслаждение, и его собственные чувства, в сочетании с молодой сексуальной похотью, распаляли его ещё сильнее.

«Разве не больно?» — спросил Крис, с любопытством изучая место соединения мужчины и мальчика, лаская свой стоячок, сидя рядом с нами.

«Это довольно сложно описать», — сказал ему Кори. Они пристально смотрели друг на друга, разделяя ощущения своим уникальным, близнецовым способом.

Я начал его трахать. Вынимая полностью, и вновь медленно и нежно входя в него. «О-о-о Боже», стонал Кори, двигаясь мне на встречу. Он был совершенно открыт и расслаблен, опираясь лодыжками мне на спину, его руки сжаты в кулаки у головы. Я трахал его. Я снова и снова вонзался в него на всю длину, легко скользя туда-сюда. Я трахал мальчика в его десятый день рождения. Мой ум отказывался верить в это, настаивая всего лишь на очередной фантазии, но тело понимало, что ни одна мечта не сравнится с этой потрясающей реальностью. Кори стонал от страсти, всхлипывая то «О, Иисусе», то «О, Том», каждый раз, когда я глубоко погружался в его прекрасное юное тело, каким-то образом включая меня в Святую Троицу. Я знал, что эмпатический мальчик чувствует, как сильно каждый нерв, каждая клеточка моего существа сосредоточены на любящем единении наших тел, когда мы переживаем это величайшее из первых чувств. Он нетерпеливо насаживался на меня, каждый раз, когда я медленно входил в его всё еще узкий канал, его лодыжки скользили по моей спине, мы оба двигались в такт. Дрожащие вздохи удовольствия парня, когда мой член массировал его простату, заставляли меня ускорять темп, вбиваясь в него теперь быстрее, мы оба чуть не плакали, поднимаясь к вершине блаженства. Мы кончили одновременно, внезапно, с воплями, поскольку наши тела пульсировали и трепетали в унисон, мой член извергался глубоко внутри, поскольку его сфинктер не отпускал меня, сухожилия на шее натянулись, когда он почти кричал от жестоких спазмов, сотрясающих наши тела. Где-то в глубине моего сознания я слышал стоны Криса, пойманного в нашу спираль, до тех пор, пока мы не спустились на землю.

Полностью измождённый, мы оба вспотели, я извлёк свой прибор из тела мальчишки и упал рядом с ним. Кори перевернулся и крепко меня обнял. Он плакал. Не от боли, а от интенсивных чувств сексуальной, и бесспорно страстной любви, которую никто из нас ранее не испытывал. Это просто потрясло его. Я обнял обоих мальчишек, успокаивая Кори, пока он не провалился в сон, от полнейшего истощения. Крис прижался ко мне, и вскоре присоединился к своему близнецу во сне. Крис не был у меня первым, но я знал, что он мог разделить этот опыт через Кори. Это было что-то, что ни один из нас никогда не забудет.

Я почти не спал той ночью. Это никогда не удавалось если близнецы были рядом. Почему-то, когда любитель мальчиков делит постель с мальчиком (или двумя), ему удается лишь изредка вздремнуть. Я то засыпал, то просыпался, постоянно думая о двух голых парнях, свернувшихся калачиком по обе стороны от меня, один из которых сделал мне бесценный подарок. Я не мог удержаться от ласк спящих близнецов. Мои руки были ночными воришками, крадущими прикосновения к их мягким, податливым телам. Я играл с их редкими ночными эрекциями так нежно, что они не просыпались.

Когда, к сожалению, наступило утро, мальчики сонно зашевелились. Они не возражали остаться в постели и обниматься ещё немного. Было воскресенье, и никто не хотел двигаться. Я спросил Кори, всё ли с ним в порядке, и он улыбнулся почти застенчиво и нежно обнял меня, вспоминая страсть прошлой ночи без сожалений. Я осмотрел его зад и, хотя его маленькая дырочка была уже не такой маленькой, как раньше, слава богу, никакой крови или следов повреждений не было. Наконец, голод заставил нас пойти на завтрак. Хлопья сделали это лёгкой задачей. Потом мальчики предложили предать огню эти ужасные подарки Барни, но я настоял, чтобы они отнесли их домой к Сьюзен, а она могла бы пожертвовать их детскому отделению больницы. Они оделись и попрощались, но я знал, что они вернутся позже днём, чтобы поиграть в игру или что-то в этом роде.

В настоящее время я работал над книгой. Такими темпами я бы закончил её к началу следующего месяца. Моя последняя книга вот-вот должна была выйти в свет, и близнецы были впечатлены, когда я показал им хорошие рецензии в газете. Они предложили мне помочь ответить на письма от поклонников, которые обычно множились с выходом новой книги, и я с радостью согласился.

С трудом подбирая слово в сложном предложении (писательство – это работа, даже для автора), я погрузился в свои мысли, когда кто-то ткнул меня двумя пальцами в бока и прокричал: «Бууууу!» прямо мне в ухо, напугав меня до чертиков. Комната наполнилась ребячьим смехом Криса, когда он ликовал от восторга, маленький засранец. Я ничего не слышал, когда он подкрался ко мне. «Вот как это выглядит: «выпрыгнуть из кожи вон?» хихикнул он, широко улыбаясь. Я заметил, что он благоразумно держался от меня подальше. Одно можно сказать о мальчишках: они держат тебя в напряжении. Справляться с двумя — вдвойне увлекательное приключение. Добавьте к этому ещё и экстрасенсорные способности, и даже бойлавер будет слегка озадачен.

«Может, мне лучше начать запирать дверь», — с усмешкой сказал я ему.

«Конечно, вперёд», сказал мальчик уверенно, «Я знаю куда ты прячешь запасной ключ».

«Я перепрячу его».

«Я буду знать, куда ты его перепрячешь», — просто заметил он. Он меня поймал. Ещё один проигранный спор десятилетнему ребёнку. Я вздохнул, смирившись со своей судьбой, и спросил его, где Кори. «Он остался дома с мамой», — ответил Крис, пожимая плечами. Чувствуя, что я сдался и ничего не буду предпринимать, он забрался ко мне на кресло, раскинул ноги на подлокотниках и по-мальчишески обнял меня. («Ты теперь только мой») — пронеслось у меня в голове.

«Что ты собираешься со мной делать?» Я спросил с тревогой, уже подозревая, что он задумал. Вместо ответа парень начал тереться носом о мою шею, отчего у меня мгновенно встал. Я просунул руки ему под толстовку и погладил по спине, пока его влажные губы ласкали меня. Я наклонил голову набок, обнажая как можно больше шеи. Его рот сжался в центре, и с удивлением я почувствовал, как он начал посасывать. Я услышал лёгкое мурлыканье и удивился, обнаружив, что издаю его сам. Я слышал и чувствовал, как он чмокает губами, словно какой-то ненасытный юноша-вампир, жаждущий крови, и это было для меня совершенно новым эротическим опытом. Всё тело покрылось мурашками. Так же, для меня стало новостью, что Крис выступал в роли соблазнителя, которую обычно исполнял Кори.  Иногда мне казалось, что они экспериментируют со мной, пробуют что-то новое, что может пригодиться, когда они вырастут.  Когда моя шея, наконец, заболела Крис остановился и восхитился проделанной работой.

«У тебя засос!» — радостно сказал он, и голос его звучал довольно гордо.

Его счастливая улыбка заставила меня усмехнуться «Что об этом подумает твоя мама?» спросил я с притворной тревогой. Ну, возможно и не совсем «притворной». Насколько далеко простиралось благословение Сьюзен? До засосов? До того, до чего дошли мы с Кори вчера вечером?

Крис услышал мои сомнения, несмотря на мою шутливую манеру. «Маме всё равно», сказал он, пытаясь меня успокоить. Почему-то я в этом сомневалась. «Ну, я имею в виду, что она ВОЛНУЕТСЯ», уточнил он, - «но если это то, чего мы хотим, то всё в порядке. Она говорит, что большинство людей учат своих детей говорить «нет» в сексе и всё такое, но она говорит, что сказать «да» тоже нормально, потому что это наше тело». Мальчик доверительно посмотрел на меня. «К тому же, у неё однажды был засос. От прошлого парня. Но она назвала это укусом любви».

Это меня рассмешило. Крис улыбнулся мне, довольный, что развеял мои страхи. Затем он посерьезнел, слегка замявшись. «Давай притворимся, что у меня всё ещё день рождения?» — мягко спросил он. «И ты должен делать то, что я хочу?»

Я мог не отвечать. В тот момент он мог попросить меня спрыгнуть со скалы, и я сделал бы это, за возможность поцеловать его в последний раз. Я был вполне уверен, к чему всё идёт, и подозревал, что сделка, которую Кори заключил вчера вечером со своим близнецом, состояла в том, чтобы оставить нас с Крисом наедине, только нас двоих. «Ты действительно хочешь это сделать?» спросил я его. «Ты делаешь это не только потому, что Кори так сделал, правда?»

(«Я люблю тебя»), послал он мне мысль. Честно, просто, прямо в точку. Я обнял его, соглашаясь на всё, что он захочет. Я соглашался на роль предполагаемого ребёнка в наших отношениях; ирония не ускользнула от меня. Сначала он хотел принять ванну вместе со мной, что казалось отличным способом расслабиться. Он молча сказал мне, что разговоров быть не должно. Мы могли общаться только мысленно. Я понял, что это его способ поделиться со мной своим талантом, делая этот опыт совершенно иным, чем тот, что был у нас с Кори.

Мы пошли в мою спальню, разделись и, держась за руки, голышом пошли в ванную. Я посмотрел в зеркало на свой любовный укус – красновато-фиолетовый синяк в виде маленького овала рта, прямо посередине шеи. Он оставил на мне свою метку; теперь я принадлежал ему. Наши мысли были полностью открыты друг другу (как, должно быть, обычно были открыты ему и Кори), и общим течением мыслей были любовь и дружба, смешанные с «Приятно», «Вода слишком горячая» или «Потри быстрее».

Мы вытянулись в ванне, Крис лежал животом на мне, а я поливал водой его спину, массируя его. Я подумал, что, если он немного раздвинет ноги, я смогу вставить палец и поиграть с его дырочкой, что он и сделал. Я услышал, как у него промелькнула мысль о поцелуе, и вот мы поцеловались. Стоило нам только что-то придумать, как оно осуществлялось: единение разума и тела. Это был почти духовный вид любви, в то время как с Кори он был в основном телесным. Мне оба метода нравились одинаково, что было удачей. Если бы я любил одного мальчика больше, чем другого, это заставило бы их ревновать друг друга, чего я никогда бы не допустил.

Когда мы закончили принимать ванну, мы снова, взявшись за руки, прошли по коридору в мою спальню. Вчера вечером, с Кори, это был своего рода экспромт, хотя я подозревал, что они могли все это спланировать заранее. Теперь, здесь, с Крисом, было такое чувство, будто я веду непорочную невесту к алтарю, а затем в наш номер для новобрачных, собираясь совершить преднамеренную дефлорацию, которая скрепит нашу любовь навсегда. Полагаю, общество, вероятно, сказало бы, что это больше похоже на то, как ведут ягнёнка на заклание. Хотя им было бы сложно определить, кто кого ведёт.

Все еще не говоря ни слова, я лёг на спину и потянул мальчика на себя, лицом вверх. Услышав мое желание, чтобы он вытянулся, Крис положил руки на подушку, а свои ноги по обе стороны от моих. Я чувствовал, как мощное тепло его обнаженного тела покрывает мое, и слышал его замечание, как быстро бьётся моё сердце, когда я начал гладить его обнажённую плоть. Моя эрекция едва касалась ягодиц мальчика, покоясь внизу моего живота. Крис гордился тем, что его тело может оказывать такое сильное воздействие на взрослого мужчину.

Кончики моих пальцев легко скользили по его раскинутому телу, дразня его маленькую грудь, спускаясь по ребрам и по упругому животу и бедрам, затем по атласным бедрам, пробегая по его напряженному маленькому члену на пути обратно вверх. Наши мысли слились воедино, становясь трудноразделимыми, пока я продолжал массировать его мягкую, чувствительную кожу: «Щекотно!» «Люблю тебя». «Приятно». «Не останавливайся». «Так нежно». «Тоже люблю тебя». Мы оба мурлыкали от удовольствия, и время от времени вздох или стон вырывался из наших легких. Я чувствовал, как дыхание Криса учащается, когда я сосредоточился на его паху, поглаживая его два крошечных яичка пальцами одной руки и его твердый, неподатливый пенис другой. Я потянулся к тумбочке, где с прошлой ночи стояла баночка вазелина, и нанёс немного геля на его гениталии, заставив его захихикать и заерзать в предвкушении удовольствия.

«Щекотно!» «Мне прекратить?» «Нет!» Моя правая рука размазала жирную слизь по всем его возбужденным мальчишеским частям, и я почувствовал, как его ягодицы сжались, а бедра слегка приподнялись, когда он требовательно упирался своим маленьким членом в мои пальцы. Крис вздохнул от желания, когда моя рука опустилась ниже, раздвигая его ноги шире и слегка приподнимая их, когда я надавил на его сморщенную дырочку. Мой палец вошел в неё довольно легко, а ладонью я ласково нажимал и гладил нежную мошонку и яички молодого мальчика. Другая моя рука развлекалась с его сосками, одновременно поглаживая каждый чувствительный, острый кончик на его узкой груди. Тепло его тела усиливалось, когда он извивался на мне, пока между нашими обнаженными кожами не выступил пот. Я мог чувствовать каждый толчок, каждое чудесное содрогание его прекрасного тела. Я наклонил голову и пососал мочку уха, щекоча её языком, и он заскулил от абсолютного восторга. Я была осьминогом, стремящимся коснуться и доставить ему удовольствие везде и сразу. Это была моя единственная цель в жизни. Крис больше не мыслил связно; его мысли были мешаниной почти неистовой радости и желания. Я вытащил палец из его попки и потёр его маслянистый маленький пенис, твердый, торчащий молодой орган скользил, двигаясь по моей жирной ладони. Вскоре он кончил. Я с трудом сдерживал себя, чтобы не присоединиться к нему, когда оргазмирующий десятилетний мальчишка визжал и извивался, выгибая спину от блаженства на мне, его разум наполнял мой звёздными вспышками экстаза.

(«Хватит?») — подумал я, чувствуя, как его тело сдувается, а его прерывистое дыхание медленно возвращается к норме.

(«У-у!») — решительно ответил Крис. («Сделай это снова! Но на этот раз используй это вместо пальца».) Он наклонил ногу и потянулся под ягодицы, схватив мой затвердевший член своей маленькой рукой. Сдвинув меня вниз, он ткнул им в свой маленький анус, словно пытаясь пронзить себя.

(«Ого! Погоди-ка!») — возразил мой разум, которому нужно было немного замедлить ход событий. На ум пришло слово «ненасытный».

(«Что значит ненасытный?») — спросил он мысленно. Я объяснил, что это тот, кто не может насытиться чем-то, и он мысленно усмехнулся. («Ага, это я!») Он помолчал, затем проницательно добавил: («Но это и ты тоже».) Он был прав. Я тоже не мог насытиться им. Я должен был его заполучить, а Крис хотел, чтобы его заполучили.

Я перевернул нас и сел ему на ноги, подложив подушку под его узкие бедра. Я нежно массировал голую, теплую кожу его спины, разминая гибкие мышцы плеч мальчика следуя вниз по позвоночнику. Крис тяжело вздохнул, положив голову на руки, очевидно наслаждаясь этим, пока его тело полностью расслаблялось. Я окунул два пальца в баночку с вазелином и смазал его девственную дырочку, а затем щедро нанёс его на свой напряженный член. Мысли нас обоих были полны нервного ожидания, когда Крис согнул колени, раздвинув ноги как можно шире.

(«Вот оно»), — подумал я, собираясь лишить девственности уже своего второго мальчика за столь короткое время.

(«Сделай это»), — скомандовал он, и я толкнул головку члена в его блестящий, скользкий анус. Благодаря ментальной связи, я мог слышать, причиняю ли я ему боль и как сильно мне следует надавливать, и я вошёл в его тело даже легче, чем в тело Кори. Словно пережитое с нами прошлой ночью подготовило Криса, чтобы он знал, чего ожидать и что делать, когда придёт его очередь. Я услышал чудесный, непрекращающийся стон, исходящий из разума парня, когда мой член впервые свободно скользнул по его тугому, невероятно горячему туннелю. Крис задрожал подо мной, когда я остановился, полностью погрузившись в него.

(«Он БОЛЬШОЙ!») («Ты в порядке?») («Все хорошо.») («Я люблю тебя.») Я не уверен, кто думал об этом в последний раз, я или он. Я трахал его медленно, позволяя ему привыкнуть к тому, что я внутри него. Всякий раз, когда я частично выходил, я мог сказать, что он чувствовал себя опустошённым и хотел, чтобы я снова заполнил его. Его стройные ноги и ягодицы напрягались в похотливом томлении, когда он откидывал попку назад, встречая мой внутренний толчок. Когда Крис двигался в противоположном направлении, помогая мне выйти, его маленький стоячок тёрся о подушку, усиливая его удовольствие. Что касается меня, мой второй раз внутри тела молодого парня был не менее интенсивным, чем первый. Я снова поразился почти 37-градусному теплу тела, окружавшему мой член в тесном, чудесно влажном туннеле живой плоти. Каждое спазм парня ощущался мной, его небольшие содроганья и движения передавались прямо на мой ствол. Это был невероятно эротический опыт, почти, словно его тело было продолжением моего собственного. Наши разумы пели страстную гармонию, нарастающую в крещендо, когда мы взлетали на невероятную высоту, а затем растворялись в хаотичном смятении, достигнув кульминации нашей любви. Крича от торжествующей радости, не обращая внимания ни на что, кроме удовольствия наших тел, мы с Крисом кончили как одно целое. Единственной рациональной мыслью в наших головах было: («Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!»), когда мы оба чувствовали, как моя сперма пульсирует в его попке, а каждое пульсирующее движение моего члена вторило чудесному оргазму юноши.

Я чувствовал себя таким слабым, что почти рухнул на мальчика, но в последнюю минуту он выпрямил ноги, и мы перекатились на бок вместе, все еще тесно связанные. Я обхватил его руками в нежном объятии, чувствуя, как его затрудненное дыхание медленно возвращается к норме. Наши умы все еще были соединены, и я молча спросил Криса, все ли с ним в порядке.

(«Немного болит»), — честно ответили его мысли, прежде чем он успел их остановить. Я тут же почувствовал досаду. Наша безрассудная сексуальная распущенность причинила боль одному из парней, которых я любил больше жизни. Я начал вытаскивать свой вялый член из его задницы, чувствуя себя так плохо, что нарушил его правило и громко извинился за то, что причинил ему боль. («Нет! Я в порядке, правда!») — решительно заявил Крис в моей голове. («Оставь его внутри, ладно? Мне нравится его ощущать».) Он прижался ко мне своим задом, убеждаясь, что я не ослушался его. («Просто немного болит, вот и все. Ты... Ты можешь сделать это снова, если захочешь»), — добавил он с намеком.

Мы бы так и сделали, но тут же услышали, как хлопнула входная дверь. Несколько секунд спустя Кори уже поглядывал на два голых тела, лежащих рядом, словно пара ложек в ящике. «Ну как?» — спросил юноша с понимающей улыбкой.

«Потрясающе», — хором ответили мы с Крисом. Крис вытянул шею, чтобы посмотреть на меня с ухмылкой, и мы оба разразились смехом. Хотя я не мог подобрать другого слова, чтобы описать это лучше.

«Эй, ты поставил ему засос!» — обвинил Кори своего близнеца, впервые заметив небольшой синяк на моей шее и слегка завидуя, что он не догадался об этом первым. Крис самодовольно улыбнулся брату. Если бы я позволил этим двум негодяям делать со мной что угодно, они бы, вероятно, устроили соревнование, кто сможет поставить мне засос больше, пока моё тело не превратилось бы в один большой фиолетовый укус любви. Интригующая мысль, должен сказать.

«Хочешь со мной ещё раз?» — спросил Кори с застенчивым взглядом. Крис возразил, что всё ещё его очередь, и я услышал, собственный стон от осознания того, что я сделал. Я создал двух одинаковых, безумно чувственных, жаждущих секса десятилетних мальчишек, которые думали, что я могу трахать их день и ночь и выжить, чтобы рассказать об этом. Вот это да!

«Вы, ребята, сведёте меня в могилу ещё до того, как мне стукнет 35», — кисло сказал я им, выскользнув из задницы Криса и сев. Близнецы одарили меня своими фирменными взглядами с растерянной невинностью, что означало: «Кто, мы??»

«Это не наша вина, что ты старый пердун», — ответил Кори с типичным остроумием, ухмыляясь и настороженно наблюдая за мной в ожидании любых резких движений. Но мальчик был слишком далеко, чтобы я мог его преследовать, и мне не хотелось гоняться за ним голышом по всему дому. Вот если бы ОН был голым, это было бы другое дело, конечно.

Внезапно лицо Кори стало серьезным. «Мама знает», — просто заявил он. Ему не нужно было объяснять. Я понял, что он имел в виду. Кори продолжил, сказав, что его попка сегодня немного побаливала, и Сьюзен спросила, что не так. У неё была поразительная интуиция, вероятно, именно от неё мальчики унаследовали своё «шестое чувство». Вместо того, чтобы лгать, Кори сказал ей правду. «Она заставила меня снять штаны, чтобы она могла оценить повреждения», — добавил Кори. Я почувствовал, как в животе у меня нарастает тревога. «Она действительно разозлилась, Том», — продолжил мальчик, глядя на меня с обеспокоенным выражением. «Мама сказала, что она никогда не думала, что ты можешь так поступить, и она сказала, что может даже вызвать полицию». Кори нахмурился от беспокойства. «Они ведь ничего не могут с тобой сделать, правда? Я имею в виду, это была наша идея и все такое».

При слове «полиция» узел в моем животе сжался в тошнотворный комок, наполняя меня невыносимым страхом. Я почувствовал, как моё лицо побледнело от абсолютного ужаса. Я зашёл слишком далеко. Сьюзен, возможно, была готова позволить своим сыновьям насладиться небольшой сексуальной игрой с любящим взрослым, но сейчас мы говорили об анальном сексе. Кори был наивен, полагая, что их согласие что-то значит. Моя карьера закончилась. Моя ЖИЗНЬ закончилась. Тюрьма была неизбежна. И Кори хотел сделать это снова?? Я поднял голову, чтобы посмотреть на него, и его лицо расплылось в широкой улыбке от уха до уха.

«ПОПАЛСЯ!!» — торжествующе крикнул он. Кори взвизгнул от смеха, а я обхватил голову руками и застонал от смеси огромного облегчения и непреодолимого желания отомстить.

«Ты мелкий засранец», – только и смог выдавить я, ухмыляясь, несмотря на желание придушить его. Кори смеялся ещё сильнее, вынуждая меня ругаться, – поистине редкое достижение. Он дразнил меня ещё больше, покачивая бёдрами из стороны в сторону и нараспев крича: «Попался, попался, попался!». Это было уже слишком. Я рванулся с кровати, но его рефлексы десятилетнего ребёнка были готовы к этому, и он повёл меня в весёлую погоню по дому, подпрыгивая и смеясь вне зоны моей досягаемости. Мы оказались в гостиной, уставившись друг на друга с противоположных концов дивана, оба улыбаясь и тяжело дыша.

«Я же говорил, что отплачу тебе за прошлую ночь», – с вызовом ухмыльнулся мне Кори. «Ты был готов бежать к границе», — добавил он с довольным смешком. Я перелез через диван, и ему пришлось сделать крюк по коридору, пока я не загнал его в угол у входа. Кори на мгновение немного встревожился, когда я медленно приблизился к нему, затем он понял, что за ним дверь. Прежде чем я успел сказать «маленький негодник», он оказался снаружи, и дверь за ним захлопнулась. Либо сдаться, либо гнаться за ним по окрестностям голышом и быть арестованным за хулиганство. «Проклятый маленький засранец», – подумал я с невольным восхищением. Меня снова провёл десятилетний ребенок.

Где-то позади меня раздался тихий смешок, и я медленно обернулся, чтобы увидеть Криса, стоящего там, все ещё голого и прикрывающего рот, чтобы не рассмеяться в голос. Видимо, он нашёл всю эту сцену довольно забавной. У меня, похоже, оставался ещё один вариант. Я бросил на него долгий, оценивающий взгляд. «Эй, не смотри на меня так», — сказал он, немного нервничая. «Я тут ни при чём».

Мне было всё равно. Если не получится поймать Кори, я согласен на Криса. В конце концов, они выглядели одинаково. Я сделал небольшой шаг к нему, и он отступил, вытянув перед собой руки. «Даже не думай», — сказал Крис, отступая ещё на шаг, его широко раскрытые глаза настороженно смотрели на меня, когда я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО задумался об этом. Я прыгнул на него, и он, закричав с притворным ужасом, побежал по коридору к моей спальне. Как удобно, подумал я про себя.

Летящая подушка попала мне в голову, когда я вошёл в дверь, а голый мальчик держал другую поднятой в руке, готовый к броску. Он стоял на кровати, с нетерпением ожидая моего следующего шага, и на его лице была широкая улыбка от того, что он пролил «первую кровь». Я поднял подушку, которую он бросил, и двинулся на него. Мы одновременно замахнулись, попав друг другу по «кумполу», так сказать, а затем началась борьба, каждый мужчина (или мальчик) сам за себя. Крис отважно сражался, но он смеялся и хихикал так, что не оставалось сил сопротивляться. Наконец я повалил его на спину и прижал к кровати рукой и ногой. С решимостью «никогда не сдавайся» он показал мне язык. Свободной рукой я тыкал и щекотал голого юнца, вызывая взрывы хохота, пока наконец я не позволил ему успокоиться и просто погладил его голую кожу. Я отпустил его руки и ноги и потянул его на себя, живот к животу.

«Так не честно», — обвинил он, его пухлые губы оказались всего в дюйме от моих, пока он смотрел на меня. За этими словами скрывалась улыбка, и я знал, что он на самом деле не злится на меня за то, что я придираюсь к нему, ведь это Кори меня обманул. Крису, как обычно, было так же весело, как и мне. Я чмокнул его в губы, и он скривился, вытирая рот тыльной стороной ладони. Потом он поцеловал меня в ответ.

Мальчики. Их надо любить.

ГЛАВА 9

Кори не солгал, когда сказал, что Сьюзен знает о том, что мы сделали. В тот вечер, когда мальчики уже легли спать, она пригласила меня на чашечку кофе, что мы довольно часто делали то у меня, то у неё.

«Ты не терял времени даром», – сказала она с лёгкой обидой, намекая на потерю девственности своих сыновей. Я не знал, что сказать. Неважно, чья была идея – идти до конца, моя или близнецов. Мне не нужно было соглашаться на это. Сьюзен меланхолично вздохнула. «Я не злюсь на тебя, Том», – сказала она. «Просто они, кажется, взрослеют слишком быстро. Мне трудно поверить, что им действительно понравилось… то, что ты сделал… они ГОВОРЯТ, что им понравилось. И я чувствую, когда они врут». Уверен, она заметила засос, который Крис оставил мне, но, кажется, побоялась спросить, кто из мальчишек это сделал. Она встала и жестом позвала меня за собой. Мы остановились у комнаты близнецов, и она толкнула дверь, чтобы я мог заглянуть внутрь.

Сначала я не заметил ничего необычного. Только Кори и Крис, крепко спящие в своих кроватях, казавшиеся ещё прекраснее и чище во сне. Потом меня осенило: в своих кроватях. Во множественном числе. Кори лежал на верхней койке, а Крис – под ней. Я вопросительно посмотрел на Сьюзен, но она прижала палец к губам и тихо закрыла дверь.

«Они что, подрались или что?» — спросил я её, когда мы вернулись на кухню. Казалось немыслимым, чтобы два брата легли спать, злясь друг на друга, но я не мог думать ни о чём другом.

«Я тоже так думала», – сказала Сьюзен с удивлением на лице. «Но, когда я спросила их, что что-то не так, Кори ответил: „Нет, мама, мы уже не младенцы“». Она покачала головой, явно не понимая, что именно произошло. Я тоже не был уверен. Когда мальчики были еще в подгузниках, они так шумели, когда Сьюзен пыталась разделить их, чтобы уложить спать, что в конце концов она просто сдалась. Когда отец ушел, стало еще хуже. Кори и Крис спали в объятиях друг друга, иногда даже сосали большие пальцы друг друга в отчаянной попытке найти опору в этом пугающем мире запутанных мыслей и эмоций.

«Они меняются, Том, — запинаясь, начала Сьюзен, — и это из-за тебя. Крис раньше был таким застенчивым, что почти ни с кем не разговаривал. Теперь я не могу заставить его замолчать. А Кори, он учится гораздо лучше и уже далеко не такой буйный, как раньше». Последнее утверждение можно было бы оспорить, но я пропустил его мимо ушей. Она посмотрела в сторону их комнаты, где близнецы спали в отдельных кроватях, и снова изумлённо покачала головой. «А теперь ещё и это», — тихо сказала она.

Великий писатель всё ещё не знал, что сказать. Я не делал ничего особенного с Крисом и Кори и уж точно не пытался их изменить. Даже если это было бы к лучшему. Я просто любил их. Их мать пришла к такому же выводу. «Мне… мне трудно одобрить то, что ты и мальчики сделали, но я знаю, что ты не причинил им вреда, и это было в равной степени и для тебя, и для них». Лицо Сьюзен внезапно окаменело от решимости. «Мне нужно знать, Том, ты собираешься просто бросить их, когда они повзрослеют? Они же не навсегда останутся мальчиками. Они вырастут и у них появятся волосы там, где тебе не хочется». Её прямота заставила меня поежиться, но я понимал, к чему она клонит. «Потому что, если ты это сделаешь, нам лучше всё прекратить прямо сейчас. Ты будешь не лучше их отца».

Она была права. Отношения между мужчиной и мальчиком (или мальчиками) по своей природе временны, по крайней мере, в плане сексуального влечения. Мальчики со временем вырастают, становятся мужчинами, и неотъемлемая часть отношений исчезает навсегда. Мне не хотелось об этом думать, но я не мог игнорировать неизбежное. Однако любовь всё ещё может существовать, или, по крайней мере, перерасти в крепкую дружбу. В конце концов, секс был не единственной причиной, по которой я любил Кори и Криса; это лишь часть «большой картины».

«Нет, я просто так их не брошу», – честно сказал я ей. «Конечно, они вырастут, и когда станут подростками, им, вероятно, тоже будет неинтересно со мной. Они найдут себе девушек, и это может показаться самонадеянным, но я уверен, что, будучи любимыми мной и любя меня, они будут лучше подготовлены к браку и сексу в будущем». Сьюзен обдумала это и кивнула, похоже, соглашаясь со мной. «Мы все изменимся, но я не собираюсь просто игнорировать их, когда они вырастут. Я всё ещё буду здесь, и мы все, надеюсь, останемся очень хорошими друзьями». И это не было просто моими мечтами. Я читал несколько реальных историй других бойлаверов о том, как мальчик вырос и стал мужчиной, но продолжал считать своего бывшего возлюбленного дорогим и очень близким другом, даже после того, как они перестали заниматься сексом. В каком-то смысле любовь между мужчиной и бывшим мальчиком стала похожа на любовь пожилой пары; Огонь и страсть, возможно, угасли, но любовь осталась. (И нет, я НЕ говорю, что пожилые люди никогда не занимаются сексом.)

Сьюзен выглядела облегчённой и довольной моим ответом, и я добавил: «К тому же, возможно, мне следует научиться любить некоторое количество волос на теле».

Она рассмеялась и сердито посмотрела на меня. «Ты неисправим», — заявила она с ухмылкой. Спорить не о чем.

* * *

У меня был не самый лучший день. Сначала короткий скачок напряжения, и мой компьютер сломался, уничтожив всё, что я написал для книги за последний час. К этому добавилось ещё и предчувствие простуды, и я был уже на взводе, когда после школы в дверь ворвались мальчишки. Последние пару дней они игнорировали любые намеки на секс; они просто сбрасывали с себя одежду и набрасывались на меня, сплетая голые мужские конечности. Сегодняшний день не стал исключением.

Я кисло посмотрел на них, когда они начали расстёгивать рубашки. «Боже мой, — язвительно сказал я, — неужели вам никогда не надоедает заниматься сексом?» (Вот так. Пусть самопровозглашённые «эксперты» по сексуальному насилию задумаются над этим.)

Глаза Кори расширились от удивления, а брови Криса нахмурились в обиде и недоумении. Чёрт возьми. Зачем я на них срываюсь? «Простите, ребята», — вздохнул я, извиняясь. «Я не хотел на вас срываться».

«Плохой день, да?» — обеспокоенно спросил Кори.

Крис подошёл и сел мне на колени, обняв меня за шею своими тонкими руками в тёплом, крепком объятии. «Всё в порядке, Том», — сказал он, уткнувшись головой мне в плечо. «Я люблю тебя, даже когда ты капризничаешь». Я усмехнулся, обнимая его в ответ. Нежные, уютные объятия мальчика чудесным образом улучшили моё настроение. Я мог бы сидеть так часами. Но у Кори, похоже, были другие планы.

«Сними рубашку», — приказал он мне.

«Кори, мне правда не хочется…»

«Просто сделай это, ладно?» — умолял он. Вздохнув, я высвободился из объятий Криса и стянул толстовку. Я смиренно посмотрел на Кори, решив, что он хочет подурачиться или что-то в этом роде. Хотя я был совершенно не в настроении, и он должен был это почувствовать.

«Теперь ложись животом на диван», — продолжил он. Я замялся, не желая сразу подчиняться, но он решительно посмотрел на меня. Похоже, он не собирался принимать «нет» в качестве ответа. Я послушался, растянувшись на диване, обхватив подушку руками. Я почувствовал, как Кори облокотился на мою поясницу и сел мне на ягодицы, а затем с некоторым удивлением ощутил, как его руки начали массировать мои плечи и шею. Глупец. Он хотел сделать мне массаж, а не заняться сексом. Боже, какие же они замечательные мальчики, подумал я в тысячный раз, несмотря на их периодические нападки на мой рассудок.

«Ты очень напряжён», — заметил Кори, умело растирая и массируя мою спину своими мягкими, тёплыми руками. Как обычно, Кори точно знал, как мне помочь, сосредоточив усилия на моей шее и плечах, пока напряжение не прошло, и я не расслабился настолько, что время от времени вздыхал с сонным чувством удовольствия.

«Он засыпает», — услышал я голос Криса где-то рядом с компьютером. Вскоре так и случилось.

* * *

В течение нескольких недель после их дня рождения я внимательно наблюдал за близнецами, высматривая любые другие признаки перемен. Несмотря на заявление Кори, что они «больше не младенцы», они всё ещё иногда спали вместе в одной постели, а иногда — порознь. Видимо, от старых привычек трудно избавиться. В каком-то смысле я даже был рад. Мне не хотелось думать, что я каким-то образом их разлучаю.

Однако Кори и Крис начали идти каждый своей дорогой. Они никогда не были одинаковыми личностями, и с тех пор, как я вошёл в их жизнь, им больше не нужно было обращаться исключительно друг к другу за утешением и поддержкой. Теперь они могли делиться со мной своими надеждами и страхами. И они делились мной. Это было особенно заметно, когда один из них хотел «сделать это» (так они называли секс). Обоим это нравилось так же, как и мне, но, как ни странно, когда один хотел этого, другой оставлял нас одних. Потом, через несколько дней, когда другой близнец хотел того же, его брат уходил, пока мы не закончим. Думаю, они, так сказать, прощупывали почву; каждый учился любить кого-то на своих условиях, без присутствия своего близнеца, который мог бы помешать и всё усложнить. Если у меня и были какие-то сомнения в их любви друг к другу, они развеивались субботними вечерами. Иногда страсть уносила нас, и я трахал их обоих, но обычно мы занимались любовью только руками и ртом. Но что ещё важнее, они занимались любовью друг с другом. Кори и Крис всегда были невероятно близки, но знали, что в конечном итоге их жизненные пути разойдутся, и я стал их первым шагом в этом направлении.

ГЛАВА 10

Я собирался «выпрашивать сладости*». Вот я, в пышной, струящейся синей мантии, расшитой звёздами и полумесяцами, которую ни один уважающий себя волшебник или колдун не осмелился бы надеть, и готов был пройтись по району с вампиром (Крисом) и мальчиком с топориком, застрявшим в черепе (Кори). У меня даже была высокая остроконечная шляпа, слегка загнутая на конце. Длинные белые волосы до плеч, придававшие мне, пожалуй, толику респектабельности. Близнецы считали меня самым смешным созданием, которое они когда-либо видели, и презрительно смеялись, пока я с раздражением не заявил, что останусь дома.
*(прим.перев.: англ. Trick-or-treating, букв. «Неприятность или угощение», или же устоявшийся перевод «сладость или гадость»; также известно как Guising) — одна из традиций праздника Хэллоуин во многих англоязычных странах и в Мексике. Дети в костюмах (чаще монстров, но не обязательно) ходят от дома к дому, чтобы выпросить сладости, такие как конфеты (или, в некоторых странах, деньги), с вопросом «Гадость или сладость?» (Trickortreat?). «Гадость» (trick) означает шуточную угрозу причинить зло хозяину дома или его имуществу, если он не даст детям угощения.)
«Нет, Том! Ты же обещал!» — воскликнул бледный, с затравленным взглядом и кроваво-красными губами, одетый в чёрный смокинг и белую рубашку с рюшами, с гладко зачесанными назад и уложенными гелем волосами, и клыками. Чёрный плащ, застёгнутый на шее, дополнял ансамбль.

«Ты выглядишь потрясающе!» — добавил юноша с топором в голове, из реалистично выглядящей раны сочилась искусственная кровь, щедро забрызгивая его лицо и одежду. Крис выглядел довольно мило (он мог бы в любой момент снова оставить мне «любовный укус»), но Кори был просто ужасен. Сьюзен отлично постаралась с костюмами, которые мы арендовали в местном магазине товаров для Хэллоуина несколько дней назад. На ней был костюм Женщины-кошки.

«Да, Том», — сказала Сьюзен, прикрываясь рукой и пытаясь сдержать смешок, — «поздно отступать. Мне нужно, чтобы ты пошёл с ними, а я смогла добраться до больницы и начать оттуда». В больнице, где она работала, была вечеринка для сотрудников и некоторых пациентов, и я должен был позже привести туда мальчиков. «Дай-ка я возьму фотоаппарат, чтобы сфотографировать вас троих», — добавила она. Может быть, она хотела шантажировать меня этим снимком, с сожалением подумал я про себя. Крис усмехнулся; в его присутствии было бесполезно скрывать свои мысли.

Сфотографировавшись вчетвером во возможных позах, мы с близнецами отправились на задание по уничтожению всех сладостей в округе. Я решил не нести сумку и не говорить: «Сладость или гадость», но, тем не менее, несколько соседей дали одному из мальчиков дополнительную конфету для «того волшебника».

Ладно, признаюсь. Мне было весело. Стоял прекрасный осенний вечер, небо было кристально чистым, насыщенного тёмно-синего цвета, солнце клонилось к горизонту, и Кори с Крисом весело скакали от дома к дому, собирая угощения, изредка таща меня за руку. Вокруг бродили десятки маленьких гоблинов и других упырей; нашими спутниками были супергерои, персонажи мультфильмов и пираты. Это был самый настоящий детский праздник – костюмированное сочетание Рождества и дня рождения.

Пройдя, не-знаю-сколько-кварталов, Кори и Крис с трудом несли своё сокровище. Солнце село час назад, и им пора было идти к маме. Вечеринка в больнице прошла нормально, но детей было немного. Близнецы быстро заскучали и начали капризничать, как это часто случается с маленькими мальчиками. Сьюзен пришлось работать в ночную смену, и, поскольку мы уже договорились, что братья проведут ночь у меня, я предложил нам втроём пойти поискать дом с привидениями. Сьюзен дала добро, но настояла, чтобы мы не засиживались допоздна, ведь это был вечер перед началом школьной недели. Мы охотно согласились на её условия, но, думаю, она понимала, что зря тратит время.

Я проверил газету и нашёл довольно большой дом с привидениями в часе езды, и мы с мальчиками отправились навстречу новому приключению. Нам пришлось простоять в очереди почти два часа, но наконец, заплатив за вход, мы оказались внутри. Пока мы ждали, я «подбодрил» близнецов, рассказывая им страшные истории о бродячих духах, кровавых ритуалах друидов и ужасах, вырывающихся на свободу в канун Дня всех святых, и теперь рядом со мной примостился маленький, робкий вампир, вцепившись в мою волшебную мантию и мою руку мёртвой хваткой.

«Там нечего бояться», — сказал Кори брату со всей бравадой, на которую способен десятилетний ребёнок. «Здесь всё не по-настоящему». Я не стал спрашивать, почему он держит меня за другую руку. И, кстати, довольно крепко. Я также не сказал ему, что внутри, несомненно, прячутся актёры.

Здесь было совершенно темно; пока мы слепо брели по лабиринту узких, извилистых коридоров, жуткая музыка, изредка вторившая вою или крику, создавала нужную атмосферу. Мы чувствовали, как по нашим ногам скользят, казалось бы, крысиные хвосты или змеи, а с потолка свисали нити, похожие на паутину, щекочущие лицо. Ничто так не пробирает до дрожи, как полное отсутствие света, особенно юную душу, лет десяти. Я издал безумный, безумный смех. Было так приятно, что я сделал это снова.

«Прекрати, Том», — услышал я нервно дрожащий голос Криса где-то рядом с моим локтем. Должно быть, в этом есть какая-то глубоко заложенная мужская сила, чтобы пугать тех, кто ниже его ростом — будь то жена, девушка или маленький ребёнок, — потому что я снова это сделал. Один из мальчишек сильно ткнул меня локтем в живот, и я наконец сдался. Всё портит.

Мы наткнулись на тускло освещённую лабораторную сцену, полную медицинских ужасов, и довольно жуткого вида человек – словно перенёс неудачную операцию на открытом сердце – заметил всю эту бутафорскую кровь на Кори. «Возможно, юноша захочет присоединиться к нам для экспериментов», – глухим голосом спросил этот бледный джентльмен. Он схватил Кори за свободную руку и настойчиво потянул к смотровому столу в центре комнаты. Кори взвизгнул и вцепился в меня изо всех сил, пока его не отпустили. Вот и вся бравада. На какой-то соблазнительный миг я чуть не отпустил его, только чтобы увидеть на его лице выражение потрясения от предательства, но не смог. Даже я не настолько жесток.

Мы переместились в другой тёмный проход, и теперь оба мальчика толкали меня перед собой. Полагаю, они были готовы пожертвовать мной ради собственного спасения. Однако их план не сработал. Когда мы оказались в очередном мрачном мире крови и кишок, Монстр Франкенштейна с угрожающим рёвом схватил их сзади. Двое десятилетних чуть не сбили меня с ног, пытаясь втиснуть между собой и этим чудовищем, и их глаза были полны безумного ужаса, когда они кричали от удивления, смешанного с мальчишеским восторгом. Мальчишки любят иногда хорошенько испугаться, пока знают, что им ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не причинят вреда. И я определённо не возражал, когда они изо всех сил вцепились в меня, ожидая, что я их защищу. Если вы никогда не водили мальчика в дом с привидениями, очень рекомендую.

Мы дошли до конца без дальнейших происшествий. Безусловно, это было отличным времяпрепровождением. Настолько хорошим, что Кори хотел пройти его ещё раз, но было уже поздно. Для моих юных гуль-друзей* (извините, не удержался) вечер выдался долгим и восхитительно страшным, и оба мальчика уснули по дороге домой.
*(прим.перев.: Гуль, гул (араб. غُول‎ [ɣuːl]; англ. ghoul) — мифическое существо и фольклорный персонаж, оборотень в арабской, персидской и тюркской мифологиях. Обычно изображается как существо с отвратительной внешностью и ослиными копытами, которые не исчезают при любых превращениях)

Мне удалось затащить их в дом, где я сел на диван и начал раздевать Криса, снимая с него плащ и куртку. Кори уже сдернул топорик с его головы, так что от него осталась только кровь. Было приятно избавиться и от моей мантии. Я устал, но у двух мальчиков, похоже, открылось второе дыхание, когда они вспомнили, сколько конфет они собрали. Я дал им несколько штук (признаюсь, и себе тоже), а затем они молча переглянулись, явно переговариваясь между собой. Я терпеть не мог, когда они так делали; это неизменно означало, что эти два негодяя что-то задумали, и обычно это касалось меня. Крис кивнул своему близнецу, а затем сказал, что ему нужно сбегать домой за чем-то. Я подозрительно посмотрел на него, но отпустил. Пока его не было, Кори спросил, нет ли у меня свечки. Что, чёрт возьми...?

Кори вставил свечу в подсвечник на моём журнальном столике, когда вернулся Крис. Взяв спичку, Кори осторожно зажёг свечу. Крис обошел весь мой дом, выключая свет, пока не остался лишь крошечный, мерцающий огонёк. Два мальчика молча сели по-турецки с одной стороны столика и жестом пригласили меня сесть напротив. Затем они сняли рубашки и многозначительно посмотрели на меня, пока я не сделал то же самое. Что они задумали, подумал я? Крис достал из кармана три коротких ниточки и разложил их на столе. Я понял, что это были браслеты дружбы, те самые, которые дети плели и обменивались с друзьями. Каждый тонкий шнурок был плотно сплетён из трёх цветов: двух оттенков синего (светлого и тёмного) и одного ярко-красного. Меня осенило.

«Эй, когда ты успел сплести…»

Кори и Крис шикнули, потрясённо глядя на меня, словно я прервал церковное таинство. Ведь именно это они и собирались совершить: ритуал наивного, невинного детства, становившийся ещё более священным по мере приближения волшебного колдовского часа в канун Дня всех святых.

Заворожённо я смотрел, как Кори берёт концы трёх браслетов и держит их на расстоянии нескольких дюймов над свечой. Затем он тихо пропел:

«Сквозь огонь,
мы проносим эти цепи,
три нити – в одну,
скреплённую пламенем».

Кори провёл их три раза через огонь, достаточно быстро, чтобы они не обгорели. Затем он взял один из шнуров, неплотно завязал его двойным узлом на левом запястье Криса и молча протянул ему оставшиеся два. Следуя примеру брата, Крис подержал цветные нити над огнём и, задумавшись, произнес:

«Пламенем свечи,
заклинание творится,
два брата стали тремя,
наша любовь будет вечной».

Я был совершенно заворожён. Я заворожённо наблюдал, как Крис дважды пропустил их через свечу, а затем завязал одну из верёвочек вокруг моего запястья. Оба юноши были такими серьёзными и торжественными, а их жутковатый макияж делал их довольно мрачными в жёлтом пляшущем пламени свечи. Они были словно не от мира сего, юные колдуны, практикующие с голым торсом высшую магию в ночь Хэллоуина, а я был их зачарованным учеником. Аналогия с любовью к мальчикам как религией снова меня поразила. Затем я понял, что Крис протягивает мне оставшуюся верёвочку. От меня тоже ожидалось участие в ритуале.

Кори и Крис критически наблюдали за мной, пока я брала шнурок и держала его над свечой, как это делали они, и собиралась с мыслями. На самом деле, у всех нас было много практики с заклинаниями. Мальчики были настоящими мастерами в придумывании рифм для книги. Всем известно, что самые сильные заклинания должны быть рифмованными. Достаточно посмотреть «Зачарованную».

«Сквозь огонь,
я проношу этот браслет,
связанный дружбой,
и ничто его не разорвет».

Крис позволил себе легкую улыбку одобрения, наблюдая, как я провожу цепочку через пламя и обвязываю её вокруг запястья его брата. Затем, почти благоговейно, мои особенные друзья соединили мизинцы правых рук в знак двойного обещания и молча смотрели на меня, пока я не обхватил их мизинцы своим мизинцем. Я был глубоко тронут этим особенным даром. Я почувствовал дрожь, когда по моей коже пробежали мурашки, словно в воздухе действительно царило волшебство. Мальчики тоже почувствовали это; я видел, как их маленькие, нежные соски стали ещё тоньше, окружённые мурашками в мерцающем свете свечей.

Церемония закончилась, Кори и Крис радостно улыбнулись мне. Читателю, возможно, захочется думать, что последовавшая за этим бурная вакханалия мужского секса достигла апогея в высшем проявлении любви, но это был вечер перед школой. Я отвёл двух сонных волшебников в ванную, смыл с них как можно больше макияжа, а затем аккуратно раздел их по пути в спальню. Обнажённые, мы трое спали, сплетаясь в блаженном удовольствии, укрывая друг друга одеялом любви и дружбы.

* * *

Я закончил нашу книгу несколько недель спустя. Однако, перед тем как отправить её агенту, я добавил несколько очень важных строк в самом начале и тут же заставил себя забыть об этом. Прочитав её, он сказал, что это моя лучшая книга на данный момент, и предложил пересмотреть мой контракт с издателем. Он даже считал, что книга как многожанровая, будет лучше продаваться, и как научная фантастика, и как фэнтези, что меня вполне устраивало, при условии, что она по-прежнему будет позиционироваться преимущественно как детская. В конце концов, я всегда буду предан мальчикам. Когда мой издатель прочитал её, и после ещё нескольких недель препирательств я подписал контракт на возмутительную сумму, согласившись написать ещё как минимум две книги о якобы вымышленных близнецах. Я не думал, что это будет трудно, поскольку это была моя любимая тема. Однако я чувствовал, что должен поделиться богатством с мальчиками, поэтому в качестве рождественского подарка (одного из многих, разумеется) я попросил своего агента составить договор, разделяющий гонорар на три части. Переступив волшебную планку совершеннолетия восемнадцатилетние Кори и Крис должны были иметь более чем достаточно денег на колледж или на что угодно ещё, чем они хотели бы заниматься. Сьюзен чуть не расплакалась, когда я рассказал ей о том, что я сделал, – так она была благодарна. Близнецам, конечно же, нужны были деньги и сейчас. Я с теплотой смеялся над их планами купить самолёты и гоночные машины, или кондитерские фабрики и игровые автоматы.

Книга вышла в феврале, и когда мне прислали экземпляры, мальчики ещё учились. Мы уже начали писать следующую историю в серии, но все с нетерпением ждали эту. Когда Крис «связался» со мной, он сразу понял, что она наконец-то вышла.

(«Книга у тебя?») – услышал я его возбуждённый голос в голове. Он застал меня врасплох, и я боялся, что он тоже услышит больше, чем мне хотелось. Я начал петь песню Битлз, надеясь заглушить его. («Эй, что ты пытаешься скрыть?») – спросил он. Его любопытство пробудилось, я знал, что он так просто не сдастся. Я запел громче. («Том! Эй, прекрати!»)

(«Крис, пожалуйста, не надо»), — умолял я его. («Это очень много для меня значит, и я не хочу, чтобы ты всё испортил. Узнаешь, когда вернёшься домой»). Я снова запел, но знал, что он добьётся своего, если как следует сосредоточится.

(«Ну ладно»), — услышал я его недовольство. («До скорой встречи, наверное»). Я никак не мог понять, вылетел ли он из моей головы. Я погрузился в продолжение, надеясь отвлечься на что-нибудь другое на случай, если этот пытливый, телепатичный юноша вернётся и снова нападёт. Я подумал о туре, который мой издатель хотел мне предложить для рекламы книги. Если я поеду на весенние каникулы, возможно, Сьюзен позволит близнецам поехать со мной.

Следующая атака случилась, когда Кори и Крис чуть не вынесли мою входную дверь после школы. Крис рассказал об этом своему близнецу, и оба мальчика, с нетерпением, стянули зимние пальто и бросились ко мне. «Давай посмотрим!» — крикнул Кори. «А где она?» — потребовал Крис, всё ещё гадая, что у меня в рукаве.

Я сел на диван и вытащил небольшой предмет в подарочной упаковке. Конечно же, это была книга. Я никого не обманывал; просто подумал, что надо её красиво упаковать. Мальчики сели справа от меня и бесцеремонно выхватили книгу из рук. Кори сорвал упаковку и уставился на обложку.

«„Двойные хлопоты“», — сказал он с улыбкой, читая название вслух. На обложке были изображены мы втроём, одетые в одежду, подходящую к сюжету. Что заставило меня использовать фотографию, которую Сьюзен сделала на Хэллоуин, до сих пор не знаю.

«Эй, это мы!» — воскликнул Крис. «Круто!»

«Это мой авторский экземпляр, — сказал я двум мальчикам, — самый первый из печати. Хочу, чтобы он был у вас».

Кори и Крис посмотрели на меня с благодарностью, но оба почувствовали, что здесь что-то не так. Крис наконец выхватил эту мысль из моей головы. Он затаил дыхание от удивления и быстро велел брату открыть книгу и заглянуть внутрь. Помимо информации об авторских правах, на пустой странице, я видел, как их глаза расширились, когда они уставились на шесть простых, коротких строк. Их рты отвисли с одинаковым выражением ошеломлённого недоверия, пока они перечитывали её несколько раз. Наконец Кори обрёл дар речи, но он немного дрожал. «Т-это во всех книгах так написано?» — спросил он с удивлением и недоумением.

Я мог лишь кивнуть, улыбаясь им. Их реакция оказалась именно такой, какой я и надеялся. Я был почти ошеломлён, чувствуя, как моя любовь к этим двум прекрасным, особенным мальчикам изливается из моей души, и они оба чувствовали её так же сильно, как и я. Наши глаза чуть не полились слезами. Внезапно близнецы обняли меня, крепко-крепко, и я ответил им тем же. Больше нечего было сказать; наша любовь говорила сама за себя. Это самый прекрасный язык, какой только можно придумать.

Кори и Крису;
двум лучикам солнечного света
и счастью, ярко сияющему
в моём благодарном
сердце. Я люблю вас обоих,
навсегда.