ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

– Эй, есть кто-нибудь дома? – негромкий стук в оконное стекло лениво растворялся в неподвижном ночном воздухе – эй, хозяин, отвори!  Голос стучавшего человека, как впрочем и любой звук в округе, тонул в неспешном хороводе снежинок, окутывающем мир, словно туман. Воздух, а вместе с ним и все живое вокруг замерло, любуясь искрящимися в лунном свете кружевными узорами больших снежинок, которые кружились так медленно, что было непонятно – толи они падают вниз, толи летят вверх… Лунный свет, с трудом пробиваясь через снежный рой, освещал сосновый бор, росший на берегу городского водохранилища, большой дом, скрытый среди высоких сосен – чуть поодаль от дачного поселка, и высокого человека в черном пальто, стоявшего на его крыльце. Впрочем, оценить загадочность этой картины все равно было некому – ночь позаботилось о том, что бы скрыть ее от случайных свидетелей.
Человек огляделся вокруг, поднял воротник своего пальто и еще раз постучал в окно. В глубине дома послышались шаги, которые медленно, словно соревнуясь в медлительности со снежинками, направились к входу. Наконец дверной замок щелкнул и распахнувшаяся дверь открыла взору путника – хозяина дома: высокого, коренастого человека лет 30-35. Лунный свет, освещающий его фигуру, скатывался по гладко бритому массивному подбородку, лениво тонул в черном дорогом костюме, и отскакивал, словно ошпаренный, попадая на золотой перстень со 100-каратным алмазом. Мужчины долго смотрели друг на друга, словно играя в молчанку.  Наконец, удивленный голос хозяин дома нарушил тишину:
– Странник?!  Вот уж кого никак не ожидал я увидеть!
– Да, Философ, и я не планировал сегодня нарушить твой покой … – тишина вновь повисла на мгновенье, словно не желая умирать, но спокойствие одинокого дома было уже необратимо нарушено.
– Ну что же, проходи, раздевайся … Поговорим в кабинете – я там сегодня затопил камин.
Мужчины прошли по ярко освещенному коридору, обитому панелями из красного дерева, мимо больших полотен со сценами из жизни потусторонних существ и попали в большую круглую комнату. Вообще-то, размер ее поначалу было трудно определить, поскольку мягкий красный свет, струившийся откуда-то сверху, освещал лишь стоявший в центре помещения круглый малахитовый стол и не достигал стен. Однако, потрескивающий вдалеке камин, напоминавший в этой странной обстановке пасть преисподней, служил хоть каким-то ориентиром. Весь свет устремлялся к центру стола. Туда его манил большой хрустальный шар, в котором лучи света могли резвиться, словно мальчуганы в бассейне.
Хозяин достал откуда-то из темноты коробку кубинских сигар и жестом пригласил гостя сесть. Они молча закурили, удобно откинувшись в больших мягких креслах, и дому на миг показалась, что спокойствие может вернуться в его стены. Но нет… Взгляд хозяина был устремлен на завернутый в черный шелк предмет, который покоился на коленях гостя. Странник перехватил этот взгляд,  усмехнулся и, положив сверток на стол, подтолкнул его к Философу. Затем вынул из внутреннего кармана сложенный вчетверо листок бумаги и бросил его рядом со свертком.
–  Хранитель велел передать тебе это. Поэтому я и здесь …
–  Ты проделал большой путь ?
–  Тебя и в самом деле волнует этот вопрос ?
Философ усмехнулся :
– Ты как всегда прав, Странник. Мне гораздо интереснее знать, что находится в этом пакете – он отложил сигару, взял со стола сверток, повертел его несколько секунд, развязал тесьму и извлек на свет странный предмет. По-видимому, это была небольшого размера книга, заключенная в футляр из красного камня с золотой защелкой. Внимание любого, кто увидел бы ее, первым делом привлек бы странный свет, живущий внутри камня. Его волны хаотично растекались по полированной поверхности, сталкивались между собой, объединялись и снова расходились. Как только человек брал книгу в руки, свет тот час же начинал концентрироваться вокруг его пальцев. Как будто в футляре было заключено нечто живое, стремящееся вырваться наружу… Философу показалось, что он слышит шепот… да, как будто целый хор голосов пытается что-то сказать ему на ухо. Вот шепот превращается в шум... Нет! Черт возьми, это шумит в ушах – давление резко подскочило и пот… капельки пота начали неприятно щекотать шею. Наваждение!
Философ тряхнул головой, бросил книгу на стол и поднял глаза на своего гостя. Тот перестал курить и внимательно наблюдал за ним.
–   Будь я проклят! Неужели это она … третья книга желаний ?!
–  Третья по названию, но кто же осмелится сказать, что третья по своей силе!
–   Да, ты прав, Странник! По силе она может быть названа и первой …
–   Что ты знаешь про эту книгу, Философ?
– То же, что и все мы, то есть почти ничего… Одна из восьми книг, рождение которых, покрыто тайной, если оно вообще было. С ней сталкивались и китайцы, и индийцы, и греки. Тантристы прокляли ее, манихейцы, эти беспредельщики, и те боялись ее, как огня… Это вообще не колдовская книга, это нечто, живущее само по себе. Иногда ее удавалось использовать, но чаще она использовала нас …
–  Да, лишнее напоминание о том, что мы букашки в сравнение с силами, которые правят этим миром. Н-да… И вот эта книга на твоем столе …
–   Что же случилось с Хранителем?
–   Тебе и правда интересно это?
–   Да.
– Нууу… В общем, сейчас он ждет суда в одном из следственных изоляторов Новосибирска.
–  Ну не темни, Странник, выкладывай все как есть.
–  Понимаешь, старик ворвался под новый год в студенческое общежитие и меньше, чем за час, лишил девственности трех студенток.
–  Ха! Фантастика!
–  Да, я тоже сначала не поверил. Это в его-то 60 лет …
– Да нет, странно другое – как он нашел в студенческом общежитии трех  девственниц, причем меньше чем за час :)
– Ха-ха… Шутки в сторону, Философ, ты же понимаешь, это книга погубила его!
–  Человек губит себя всегда сам… Хранитель был слаб.
–  Значит ли это, что ты готов стать следующим Хранителем?
– Ты думаешь, я могу отказаться?!  Ведь это же конечная цель пути любого из нас! Это тот случай, когда я смогу использовать всю свою силу!
Странник ничего не ответил, он положил в рот свою сигару и задумчивые кольца дыма поплыли по комнате. На книгу он больше не смотрел – в зрачках его отражались лучи света, плескавшиеся в хрустальном шаре. Камин мирно потрескивал, навевая сон. Дому снова показалось, что спокойствие возвращается в его стены…
– Мира и добра, тебе Хранитель, не провожай меня – Странник решительно поднялся и направился к выходу. На пороге он обернулся. – Ты ведь знаешь, Хранитель вовсе не обязан открывать книгу …
Философ ничего не ответил. Он неторопливо курил свою сигару и слушал, как стихают шаги Странника. Двадцать четыре, двадцать пять, двадцать шесть… Вот щелкнул дверной замок и наступила тишина. Тишина, давящая на уши… Почему же она так давит на уши? Нет, это в ушах снова зашумело. Ты думаешь, книга, я не осмелюсь вступить с тобой в единоборство? Нет, ты меня не знаешь!
Философ отложил сигару, решительным движением взял книгу и медленно открыл защелку. Шум в ушах усилился. Ему почудилось, что в этом шуме можно отчетливо различить удары тамтамов: бум-бум, бум-бум-бум, бум-бум, бум-бум-бум, бум-бум… Философ усмехнулся кривой улыбкой и распахнул створки футляра.  Тамтамы истошно забили дробь: бум-бум-бум-бум-бум-бум-бум, дрожь пробежала по телу и … все неожиданно кончилось. Наступила полная тишина, все вокруг замерло, кажется и снежинки застыли в ночном воздухе. Философ забыл, что нужно дышать. Он заворожено смотрел, как свет, пляшущий внутри красного камня складывается в золотые буквы, затем в слова и в предложения:
Что тайна для тебя, то очевидно мне,
Желание твое – открою я тебе,
Ты голода не знаешь, с девицей пышной спишь,
Но все ж желаньем странным, неясным ты горишь,
Огонь что б потушить тот – коня объезди ты,
Он с места вскачь помчится, он встанет на дыбы,
Копытом землю взроет и будет дико ржать,
Но ты удила все же попробуй удержать,
Коль укротишь его ты, ты новый вкус познаешь,
Победы радость в нем, власть с нежностью смешались,
Себе, мой друг, не лги, люби себя – не бога,
Кто конь твой мечты – мы понимаем оба,
Чем скукой тяготится, рутинной жизнью жить,
Ты мальчика попробуй невинности лишить!

– Фуууф … – глубокий выдох Философа, первый за прошедшую минуту, как будто нажал кнопку Play – камин снова затрещал, свет начал резвится в хрустальном шаре, а снег за окном медленно кружиться в венском вальсе. Философ глубоко вдохнул, снова выдохнул и вытер пот со лба. Он вдруг вспомнил Ваню – 15-летнего мальчугана, который три раза в неделю приносил ему молоко из соседней деревни.
– Шея тонкая и изящная, словно скрипка, нежная кожа покрыта пушком, как у котенка. А рукопожатие крепкое, чересчур крепкое, видно что старается. И взгляд чрезмерно суровый, что бы скрыть искорки любопытства в глазах. Мужик :) Мальчик…  Но нет, даже не думай об этом, в таком малонаселенном месте это не удастся сохранить в тайне. Нет, нет и еще раз нет! – Философ решительно замотал головой, словно пытаясь прогнать назойливую мысль и резко захлопнул створки футляра.
Воздух, поднятый этим движением собрался в небольшой вихрь, покружил немного по комнате, словно пытаясь рассмотреть со всех сторон хрустальный шар, подлетел к окну и каким-то непостижимым образом выбрался наружу. Там он принял видимую форму, соорудив из небольшого роя снежинок что-то наподобие маленького торнадо. Покружив еще немного около окна, он устремился вверх, оставляя под собой сосновый бор и дачный поселок, которые быстро растворились в тумане густого снегопада. Зависнув над центром водохранилища, вихрь исполнил  загадочный танец и ринулся на другой берег – туда, где разноцветными огнями мерцал спальный район большого города. Причудливые коробки, по мере приближения, принимали более отчетливые формы. Вот высокий узкий параллелепипед – 16-этажка, вот почти такая же фигура, но лежащая на боку – панельная 5-этажка. А вот большой кирпичный куб, несколько вытянутой формы, с огромными окнами, из которых льется неяркий свет. Похоже, это спортзал типовой средней школы. Так и есть – сбоку притаились еще несколько коробок с темными глазницами окон – ну конечно, уже одиннадцатый час вечера, все школьники давно разошлись по домам. Почему же в спортзале еще горит свет? Любопытный вихрь резко изменил направление и начал пикировать вниз, к школе, невежливо расталкивая ряды неторопливых снежинок. Полутемные окна спортзала неслись ему на встречу со все возрастающей скоростью. В окне мелькнула какая-то тень, но разобрать – что это, он не успел, поскольку со всего маха врезался в оконное стекло, смахнув с него иней. Недовольные такой невежливостью снежинки, немного поворчав, восстановили стройные ряды и вновь закружились в вальсе …

* * *

Бывают в жизни такие моменты, когда человек волей-неволей остается один на один с природой и нет ничего поблизости, что могло бы связать его с привычным течением жизни – ни друзей, ни родных, ни телевизора. Согласитесь, такие моменты нет так уж часты в жизни современного городского жителя. Однако, Витя Кораблёв находился именно в таком состоянии. Он сидел на большом подоконнике в пустом полутемном спортивном зале и наблюдал за снегопадом. Такой снегопад на Урале бывает довольно редко. Теплый атлантический циклон, чудом пробившийся сквозь строй воздушных потоков, идущих с Северного ледовитого океана, сделал снегопад каким-то нереальным, бутафорским. Снег начал идти часов в восемь и на завтра грозил парализовать движение во всем городе, но сейчас он поражал воображение своей красотой. Витя смотрел на него, прижавшись лбом к стеклу и ему казалось, что в свете уличных фонарей он может различить узор на каждой снежинке. Все мысли, как будто растворились в снежном тумане, но чувства наоборот обострились. Они беспорядочно роились в молодом теле, слово пчелы. В свои 16 лет Витя не знал в чем заключается смысл его жизни, не знал что есть подобные философские вопросы, он вообще знал не очень много. Хотя, кое-что, все-таки знал. Например, он уже хорошо понял, чем интересуются все без исключения люди на этой планете, начиная лет с 14-ти или даже раньше :) Правда на практике еще с этим не сталкивался. А было бы неплохо…
Его рука непроизвольно потянулась вниз, туда где проснулся и пошевелился его друг. Спортивные трусы натянулись, открывая краешек белой хлопчатобумажной материи, подчеркивающей красоту тонких, но сильных ног: мускулы под кожей, как будто жили своей жизнью, рисуя при каждом движении загадочные объемные узоры.  Правда оценить эту красоту было, по-видимому, некому: тренировка баскетболистов окончилась пол часа назад и все, включая тренера, разошлись по домам. Только Витя, почему-то задержавшийся в спортзале, был в этой части школьного комплекса. Впрочем, здесь же должен был быть и дежурный по секции, который обычно закрывал все двери и относил ключи на вахту, но сейчас его почему-то не было видно.
Ладонь машинально сжала яички, окончательно разбудив член. Приятное тепло начло пульсировать в нижней части тела, постепенно поднимаясь все выше и выше. Ну конечно! Массаж, тем более после сложной тренировки, – это же святое дело! Ноги – шире, дышим ровнее, и раз, и два, и раз, и два, и раз, и … Резкий глухой удар какого-то снежного кома, врезавшегося в стекло с той стороны, напугал Витю. Он спрыгнул с подоконника и внимательно всмотрелся в падающий снег. Нет, показалось, никого нет.  Витя запрокинул голову и сладко потянулся.
– Что, Витек, устал? – веселый, чуть с издевкой, голос, донесшийся со стороны тренерского закутка, застал Витю врасплох. Из тени вышел паренек, на лице которого играла несколько нервная улыбка. Витя узнал его – это и был пропавший дежурный. Паренька звали Сашей, он занимался в этой же секции и учился на втором курсе технического университета.
Откровенно говоря, его появление было весьма не кстати. Во-первых, Витин член с упрямством, достойным лучшего применения, отказывался принять состояния покоя. А попробуйте-ка скрыть эрекцию, когда все, что на вас есть – это спортивные трусы, носки, майка и трусики. Во-вторых, недавно Витя занял у Саши кругленькую сумму – пятьсот рублей. Отдать должен был еще неделю назад, но денег, как назло, катастрофически не хватало (и где их только люди берут). Витя, как мог, прикрыл руками свое достоинство и постарался сделать уверенное лицо:
–  Да нет, Саня, все окей.
–  Витек, ты когда мне деньги вернешь? Уже неделю просрочил. Проценты-то тикают.
–  Проценты?! Какие проценты? Ты ничего не говорил про проценты!
– Так это – само собой разумеется. По 50 рубликов за каждый просроченный день. Итого уже 350 рублей сверху.
– Саня, ну понимаешь, ну короче у меня сейчас нет, ну потерпи еще недельку, только без процентов …
–  Короче дело к ночи…Ты, мудак, не понимаешь что к чему? Мы с тобой, бля, не в песочнице лопатками обменялись! – Сашин голос дрожал и агрессия была явно искусственной, здесь крылось что-то другое. Но что? Бояться Витю ему не было резона – он выше на полголовы и старше на три года. В чем же дело? Вите стало не по себе.
–  Сань, я понимаю, ну прости, ну все, ну послезавтра точно будут деньги!
– Да нет, после завтра – это слишком поздно – Саша неожиданно успокоился, видимо приняв какое-то решение – Ладно, Витек, расслабься, отработаешь прямо сейчас и долг, и проценты.
– Отработаю? Как?!
– Тебя в попку когда-нибудь имели?
– Ннн…нет!
– Ну вот, заодно и попробуешь.
– Саня, ну ты чё, кончай так шутить!
– Да я не шучу, Витек. Считай, что тебе еще повезло. За долги наказывают и похуже. А тут, считай, и удовольствие получишь, и долг отработаешь – по Сашиному выражению лица было понятно, что он и в правду не шутит.  Его взгляд был устремлен на проклятый Витькин член, которой, несмотря на критическую ситуацию не хотел успокаиваться. Саша медленно двинулся вперед. Внутри у Вити все похолодело. Этого просто не может быть! Нет!
– Саня, Саня, ну кончай!
– Я кончу только в тебя, Витек. Поэтому давай уже начнем, тогда и кончу быстрее – его мрачный юмор говорил о спокойствии, а значит и о решимости.
Витя понял, что время разговоров прошло. Саша, приближаясь, смотрел вниз, меж Витькиных ног и это надо было использовать. Когда между ними осталось метра два, Витька сделал резкий выпад вперед, стараясь попасть кулаком в лицо противника. На Сашина реакция была на высоте. Он сумел почувствовать начало броска и отклонил голову влево. Время как будто замедлилось для Вити. Ему казалось, что он двигается очень-очень медленно. Первое, что он четко осознал – кулак просвистел в воздухе рядом с Сашиной головой. А второе – сильный удар коленом в свой живот. Вместе с резкой болью вернулось и реальное восприятие времени. Витя упал на пол, корчась от боли. В ушах стоял сильный шум.
– Витек, не сопротивляйся, ты же понимаешь, что тебе со мной не справиться. Я все равно сделаю все, что хочу. Но вовсе не обязательно при этом тебя калечить – Саша сел на корточки и положил руку на Витькину ногу.  Ладонь начала медленно двигаться по гладкой, покрытой пушком, коже, явно направляясь вверх – туда, где расстояние между бедрами сокращалось до минимума. Витька прижал колени к животу, закрыл голову руками и изо всех сил сжал ноги, стараясь не пропустить руку к своему члену. Сделай он это чуть по раньше, возможно член и остался бы в относительной безопасности, но рука была уже до самого запястья погружена между бедер. Вите казалось, что она – горячая, как утюг. Всхлипывая и сопя, он изо всех сил старался кататься по полу, что бы затруднить продвижение Сашкиной ладони. Саша же, высунув кончик языка, словно прилежный школьник, левой рукой удерживал Витю на одном месте, а правую протискивал все выше и выше. Исход был предрешен и очень скоро ладонь крепко обхватила яички.
– Эй, Витек, раздвинь ножки пожалуйста пошире, а то мне так не удобно –Саша с ухмылкой постучал пальцем по Витиному затылку.
Витька сомкнул ноги еще сильнее. Ох, это была плохая идея! Ладонь резко сжалась словно тиски и дикая боль пронзила нежные яички.
– Ааааааа! – Витя изо всех сил дернулся, причиняя себе еще большую боль, – Ааааааа!
– Старших надо слушаться – Саша немного ослабил хватку. Витя тотчас развел ноги в стороны так широко, как только смог.
– Ну вот и молодец, лучше будь паинькой – Саша перевернул теперь абсолютно беспомощного Витьку на живот, сел между его ног и, задрав вверх трусы, почти полностью обнажил попку мальчика. Ее плотные упругие половинки своей беззащитностью могли свести с ума кого угодно. Саша был не исключением. Его крыша явно начала съезжать. Удерживая правой рукой Витины яички, левой он яростно мял его бедра и ягодицы, словно пытаясь оторвать их. Вскоре они были ярко-красными, как после порки. Витька громко стонал от весьма ощутимой боли и краем глаза видел, как по Сашиному подбородку стекает струйка крови – похоже он прокусил себе губу.
– Сань! А Сань! Дай я перевернусь – Витя вложилось в свой голос всю покорность, на какую был только способен.
– Ладно, только без глупостей, будь паинькой!
– Буду, буду.
Сашка доверчиво отпустил Витины яички, чем тот незамедлительно воспользовался. Резкий разворот и сильный удар ногой в живот противника должен был кардинально изменить ситуацию. Но почему-то не изменил… Саша, как будто и не почувствовал боли, он только чуть-чуть отскочил назад и даже не изменился в лице – на губах, влажных от собственной крови, по прежнему играла легкая ухмылка. Витя в ужасе бросился бежать, вкладывая в каждый толчок ногой все свои силы. За спиной он чувствовал дыханье не отстающего ни на шаг преследователя. Время опять остановилось и Витя ощутил себя вне тела, что сыграло с ним злую шутку – он перестал ориентироваться в пространстве. До него слишком поздно дошло что, бежит он в сторону, противоположную от выхода. Только влетев в тренерский закуток, он понял, что попал в тупик. Резкий запах пыли и пота вперемешку с запахом железа, исходящего от разного рода гирь и дисков, лежавших вдоль стен, вновь вернул Витю к реальностью. Роль одной из стен закутка играло огромное окно. Соседняя с ним стена была шведской – лестницы шли вдоль нее в несколько рядов. Окно для безопасности было заложено штабелем из старых матов, высотой в полтора человеческих роста. Именно отсюда и исходил запах пыли и пота. Сам не зная как, Витя одним прыжком влетел на маты, потратив на это последние силы. Подвернув при приземлении ногу, он упал на спину и полностью отдался во власть паники. Сашка тоже уже был здесь. Кажется он даже и не рассердился за удар в живот, если, кончено, вообще его заметил. В его вменяемости, сейчас, усомнилась бы любая экспертиза. Лунный свет вперемешку со светом уличных фонарей, с трудом пробиваясь через пыльное окно, освещал его странную улыбку.
Снегопад на улице нисколько не утих, скорее наоборот. Глупые снежинки были слишком заняты своими танцами, что бы помочь Вите. Никто ему не мог помочь в эту секунду. Витька начал брыкаться, стараясь не подпустить к себе противника. Но тот, действуя неторопливо и методично, словно смакуя каждое движение, поймал ноги своей жертвы, развел их в стороны и навалился на Витьку всем телом. Взяв, лежавшую тут же скакалку, он крепко связал руки мальчика, слез с него и, сев рядом, медленно стянул с себя майку, трусы, носки – все что на нем было. Тело его блестело от пота. Оба пацана тяжело дышали после спринтерского броска.
– Ну Витек, сейчас будет самое интересное – по Сашиному телу побежали волны сокращающихся мускулов, которые в лунном свете были похоже на ползущих змей – Сашка медленно, словно тигр перед броском, подползал к Вите. Внушительных размеров член с открытой влажной головкой, практически  не раскачивался – он давно уже был готов к бою. Не будь ситуация столь драматичной, Витька, конечно бы, позавидовал такому размеру.
–  Нееет!  – простонал он и повернул голову в другую сторону. Но деваться ему было некуда. Сашка сел на ноги мальчика, таким образом обездвижив его, и завел связанные руки за голову.
– Все, Витек, успокойся же наконец! – Сашка одним резким движеньем разорвал майку, обнажив мальчика по пояс. Бархатная мальчишечья кожа, обтягивающая рельефный, практически уже мужской, пресс, плавный изгиб живота, вместе с маленьким пупком создающий впечатление детской беззащитности его хозяина, вертикально стоящие набухшие соски, светло-алые, как будто светящиеся изнутри, губы, над которыми виднелись следы работы бритвы, – все это опять потащило Сашину крышу куда-то далеко-далеко.
– Ты даже слишком хорош, пацан, что бы тебя ебать – он впился губами в Витькин сосок и начал с силой сосать его, словно пытаясь таким способом утолить жажду, потом наступила очередь второго соска, но жажда, похоже, только усилилась. На смену соскам пришли нежные мальчишечьи губы. Сашка то покусывал, то сосал их, не обращая внимания на Витины стоны и сопенье. Не удовлетворившись и этим, Саша начал слизывать капельки пота – с шеи, со лба, в желобке грудной клетки. Больше всего влаги было в пупке. Это был настоящий колодец! Опустошив и его, Сашка наконец слез с Вити, распрямил ноги мальчика, стянул  с него спортивные трусы и бросил их вниз.
Если бы какой-нибудь случайный свидетель стоял в этот момент рядом с тренерским закутком, он услышал бы весьма странные звуки: стоны, сопенье, смех, время от времени ­– нецензурную брань. Было весьма сложно понять, что же там происходит. Это – Сашка гладил Витин член и яички через хлопчатобумажную материю трусиков. Витька все еще упирался, поднимал колени к животу и перекатывался с боку на бок. Все это плохо спасало от вездесущей правой руки и скорее забавляло Сашку, чем доставляло ему неудобство. Он даже начал напевать:
– У таракана усики, та-та-та-та та-та-та-та, у мальчугана трусики та-та-та-та та-та-та-та… Кстати, Витек, если таракан без усиков, без чего тогда мальчуган? А? Правильно, без трусиков! – в подтверждение своих слов Саша быстром движением стянул с Витьки трусы и скомкав их, бросил рядом. Член мальчика, немногим меньший Сашиного, покачивался в вертикальной плоскости, демонстрируя наполовину открытую головку. Саша открыл ее до конца и медленно слизал белую густую каплю. Витька дернулся, пытаясь отстраниться. Тогда Саша, погрузил член в свой рот до конца и начал интенсивно сосать его.
– Ааааа… – Витька сильно выгнул спину, закрыл глаза и непроизвольно высунул язык, одновременно прижимая его к нижней губе. Теплые пульсирующие волны распространялись от кончика члена к яичкам и дальше, по лобку вверх. Все тело начало гореть. Сашка продолжал сосать, время от времени поднимая глаза и ухмыляясь.  При этом он умудрялся, при движении вверх, зубами закрывать головку, а при движении вниз, губами открывать ее. Частота пульсирующих волн усилилась до предела, предвещая скорую цепную реакцию. Наконец наступил взрыв – Витька кончил. Саша выпил всю сперму и тщательно облизал головку  члена. Похоже ему здорово хотелось пить :)
– Ну что, пацан, получил кайф? Теперь пора и саночки повозить – Саша раздвинул пошире Витькины ноги, нащупал маленькую, чуть-чуть открывшуюся дырочку, облизал палец и решительно вонзил его внутрь.
– Аааа! – Витька изо все сил задергался от обжигающей боли. Саша придавил его своим весом и ввел палец до конца. Подержав его немного внутри, вынул и послюнявил второй палец.
– Терпи, пацан, тебе же будет лучше – теперь уже два пальца вонзились в Витину дырочку, провалившись сразу наполовину длины. Витька дернулся так сильно, что сбросил с себя Сашу. Почувствовав, что свободен, он вскочил на ноги и полез на шведскую стенку. Со связанными руками делать это было весьма неудобно. Добравшись до четвертой ступеньки, он в замешательстве остановился.
– Ну и куда это ты собрался? – усмехнулся Сашка. Он подошел к мальчику и плотно прижался к нему грудью. Витька почувствовал, как Сашин член, протиснулся между ног и больно уперся в его дырочку. Саша начал неторопливо целовать Витину шею, затем покусывать мочку его уха … Вдруг он резко дернул мальчика за ноги, лишив основной опоры. Витька с трудом удержался на одних руках – член угрожающе надавил на дырочку. Саша продолжал держать ноги, не давая возможности опереться на них.
– Ладно, Витек, сделай это сам. Опускайся потихоньку вниз. Только долго висеть не советую – руки устанут и попке будет очень больно – Сашка, ухмыльнувшись, легонько дернул Витю за ноги. Тот с трудом удержался. Согнутые в локтях практически под 90 градусов руки быстро уставали.
Он глубоко вдохнул и чуть-чуть разогнул локти. Злой Сашкин член тот час начал буравить несчастную дырочку. Обжигающая боль растеклась по всей нижней части туловища. Витя снова приподнялся. Он понимал, что подниматься с каждым разом будет все труднее и труднее. Снова вниз… Головка члена вошла в отверстие практически полностью. Если бы она еще не была раскалена, как включенная лампочка… О боги! Опять вверх. Руки – словно каменные. Вниз…
– Кайф! – Сашка вновь кусал нижнюю губу – давай, давай, Витек, уже наполовину вошел!
– Саня! Я больше не могу, отпусти ноги! – Саша ничего не успел ответить. Руки мальчика соскользнули с перекладины и он почувствовал, как Сашкины яйца больно ударили его по ягодицам. В глазах потемнело. – Аааа! Ааааааа! –  Витя оглушил себя собственным криком.
Саша отпустил ноги – теперь их не было смысла держать. Витька неистово пинал ими воздух и шведскую стенку. Впрочем, через некоторое время, он с удивлением  понял, что все еще жив. И, кажется, боль начала понемногу утихать. Так и есть! Скоро она утихла настолько, что он смог различить новое ощущение – Сашкин член пульсировал и распространял приятное тепло. Это ощущение усиливалось с каждой секундой. В то же время член констатировал полную власть над мальчиком. Мальчик был рабом. Его лишили всего – свободы и невинности, а взамен дали это странное наслаждение, которое по своей силе все более и более приближалась к только что пережитой боли. О боги!
Сашка, не вынимая члена, осторожно повалил Витю на маты, уложил на спину, пристроил ноги мальчика на свои плечи и начал его трахать… Член безраздельно властвовал в новых владениях, бесшумно скользя вперед-назад, вперед-назад. Витя закрыл глаза, положил связанные руки на грудь и тихо постанывал каждый раз, когда член полностью входил в него. Вскоре темп увеличился. Сашка дышал все тяжелее и тяжелее, выгибая спину так, что трещал его позвоночник. Наконец, его член выстрелил, словно гейзер. Теплая жидкость приятно заполнила все внутреннее пространство и потекла наружу. Вздохнув с явным сожалением, Сашка, обессиленный, упал рядом с Витей…
Полежав молча с минуту, он поднялся и развязал ему руки.
– Все, Витек, мы в расчете. Да не расстраивайся ты так, велика беда – трахнули. Не ты – первый, не ты – последний.
– Ага, а как меня теперь пацаны будут называть, пидаром?!  – Витька снова начал всхлипывать.
– А ты им собираешь все рассказать? – усмехнулся Саша – Не болтай и никто тебя никак не будет называть. И никакой ты не пидар. Ты же не предлагал мне, что бы я тебя выебал. Ладно, Витек, я пошел. Ключи лежат в раздевалке. Сдай их потом на вахту – Сашка торопливо спрыгнул вниз и через секунду его шаги гулко разнеслись по пустому спортзалу…

* * *

Весь следующий день Витя был сам не свой. Боль была все еще ощутимой. Проклятый снегопад, напоминающий о ночном происшествии, все не хотел прекращаться. Транспорт стоял и Витя опоздал в школу. На анатомии он благополучно схватил пару, поскольку все анатомические мысли сводились к Сашкиному члену. Ну и здоровый! И как он только вошел? Ну Сашка и гад! Ну и козел! Баран, ублюдок, пидар … Мысли вновь и вновь возвращались в ночной спортзал. Вообще-то, застревание на прошедших событиях было не характерно для Вити. Когда в прошлом году его ограбили в парке, выбив ему зуб, он и то – к вечеру перестал об этом думать. А тут… Что-то тревожило Витьку. Нет, не боль. Про боль он уже практически забыл. Ну и гад же Сашка со своим членом! Как же я на нем сидел? Как ужасно это было … Или приятно? Или ужасно? Сашка, уебок, пидар!
Пара по анатомии, тупой физик, какие-то вопросы и приколы одноклассников, злые пассажиры в переполненном автобусе, мамин борщ, хоккей по ящику – все это фоном пронеслось мимо Витькиного восприятия, как собственно и весь день. Витя с облегчением вздохнул, когда наконец добрался до подушки.
– Все! Хуй с этим Сашкой! Больше о нем не думаю! – сказал он сам себе и погрузился в глубокий сон.

* * *

– Послание для магистратора от дикаста Агиса! – звонкий молодой голос легко взлетел к высокому потолку, украшенному фресками с изображением Афродиты и Адониса и, оттолкнувшись от него, быстро заполнил все пространство большого зала магистраторского дворца. Покружив немного в воздухе, звук постепенно растворился, уступив место журчанию фонтана, расположенного в центре зала.
Магистратор великого города Кносса нехотя оторвался от созерцания кроваво-красного диска, медленно опускающегося в Средиземное море, и повернулся к говорящему. Закат окрасил в красноватый оттенок все вокруг – виноградные плантации, прибой и прибрежный песок, дорогу уходящую в глубь острова, склоненную в почтении голову, коротко подстриженную в честь 16-летия, белый хитон, едва прикрывающий смуглые изящные бедра, золотой пояс, подчеркивающий стройность талии и белый свиток в тонкой загорелой руке. Магистратор молча взял послание, развернул его и углубился в чтение.
Мальчик, воспользовавшись этим, неслышно выдохнул и немного расслабил напряженные мышцы. Через колоннаду балкона в зал проникали пьянящие вечерние запахи – смесь цветений южных трав и морского бриза. Шум прибоя дополнял этот ансамбль. Внизу послышалось нетерпеливое ржание. Это молодой конь, уставший ждать, звал своего хозяина. Мальчик машинально повернул голову немного в бок и тут же заметил на себе взгляд магистратора. Тот продолжал держать в руках свиток, но смотрел поверх него. Поняв, по быстро опущенным глазам мальчика, что его взгляд замечен, магистратор бросил свиток на стоявший рядом мраморный столик:
– Ночная дорога опасна для молодых мужчин. Ты можешь переночевать здесь, а завтра утром отправишься в обратный путь.
– Ваше предложение – честь для меня, магистратор, но я обещал отцу вернуться как можно скорее – мальчик смущенно смотрел в украшенный мозаикой пол.
– Хорошо, – вздохнул магистратор – как знаешь. Тогда не теряй времени, солнце уже почти село – и он отвернулся, показывая тем самым что встреча закончена.
Мальчик, пройдя через мраморный зал, украшенный высокими колоннами и фонтаном, направился было в сторону узкого балкона, опоясывающего по периметру всё здание, как вдруг его внимание привлек стоявший у колонны страж. Его фигура, ростом под два метра, была словно высечена из черного мрамора. Огромные рельефные мускулы опутывали все его тело. Голая голова отливала матовым светом. Одет он был лишь в набедренную повязку, чересчур большую, как показалось мальчику. Оглянувшись, он убедился, что магистратора нигде не видно. Тогда он подошел к негру и правой рукой приподнял кусок ткани. Страж не шелохнулся, продолжая невозмутимо смотреть в глубь зала. Мальчик не смог скрыть своего удивления и, широко открыв рот, уставился на огромный член, достигающий чуть ли не полуметра в состоянии покоя.
– Вот это да! – восхищенно прошептал он и положил левую ладонь на бедро мужчины.
– Эй, отрок, не трогай моего раба, – в голосе появившегося непонятно откуда магистратора слышалась явная ухмылка, – иначе я прикажу ему тебя высечь.
Мальчик испуганно поклонился и быстрыми шагами направился к выходу – порка никак не входила в его планы. Он почти бегом выскочил на опоясывающий здание балкон.
Магистратор задумчиво смотрел ему вслед. Неожиданно он повернулся к стражнику и, заметив легкое движение на его лице, опустил глаза вниз – край набедренной повязки находился в горизонтальном положении…
– Хммм… Я вижу, ты его хочешь… Ну что ж, можешь взять его! Но только тогда ты станешь его рабом! – он резко повернулся и быстрыми шагами направился в глубь зала…
Диск солнца уже наполовину погрузился в море и темнота готовилась одним махом навалиться на остров. К звуку прибоя добавился стрекот цикад. Мальчик торопливо шел вдоль колоннады, то и дело оглядываясь. Вдруг в самом конце балкона мелькнула тень. Внутри мальчика всё похолодело – он кожей почувствовал приближение опасности. Машинально пятясь назад, он изо всех сил всматривался в полумрак.  Тень приближалась все ближе и ближе…
– А! – мальчик в ужасе вскрикнул, поняв что это. Словно черная пантера, огромными прыжками, к нему быстро бежал страж. Он на ходу сорвал с себя повязку и его огромное твердое, как мрамор, орудие раскачивалось, демонстрируя свою мощь. Мальчик бросился бежать, но в ногах была странная слабость, ему казалось что он перебирает ими на одном месте, в то время как его преследователь мчится с огромной скоростью. Диск солнца прямо на глазах погружался в воду: пол ладони, треть ладони, четверть… Солнце окончательно растворилось в волнах Средиземного моря, темнота придавила своим весом все живое, стало трудно дышать, силы покинули мальчика и он сдался. Падая на прохладный мраморный пол, он закрыл лицо ладонями, что бы не видеть свое будущее.
Дыхание преследователя защекотало нежную шею кожи. Послышался треск разрываемого хитона и прохладный вечерний воздух окутал молодое обнаженное тело. Негр перевернул мальчика на спину и прижал его колени к животу, открывая своему взору, то что принадлежало не ему. Мальчик уперся ладонями в черную волосатую грудь, безуспешно стараясь оттолкнуть ее:
–  Раб, тебя накажут за это!
– Это сделаешь ты, о мой господин, ибо теперь, я принадлежу тебе! – негр обнажил зубы в ослепительной улыбке и с силой вонзил свое орудие в мальчика.
Все поплыло перед глазами. Огромный член с диким бешенством насиловал узкое отверстие, но боль почему-то отошла на второй план. Словно пытаясь затушить пылающее ощущение беспомощности и страха, волны наслаждения накатывали раз за разом, заставляя мальчика откидывать голову назад и выгибать спину… В висках стучала только одна мысль: мой раб владеет мной… мой раб владеет мной …
Наконец орудие насильника забилась в судорогах, вливая в мальчика потоки спермы. Раб наклонился над своим новым хозяином и посмотрел ему в глаза. Пот с его подбородка капал прямо в губы мальчика. Неожиданно, по лицу негра пробежала судорога, он закрыл глаза и странным, как будто не своим голосом произнес:
Не тот, кто сверху – сильный, не тот, кто снизу – слаб,
Владел тобой, но страстью своею – он твой раб,
Свою используй силу и отомсти ему,
Пускай в сто крат искупит перед тобой вину.
Мудрец поможет в этом, ты имя не забудь –
Его зовут Философ, к нему лежит твой путь…

* * *

…Витя, как ошпаренный, вскочил в своей постели. С него градом струился пот. Все вокруг было сырым и кажется не только от пота… Фу, черт, сперма!
– Его зовут Философ, к нему лежит твой путь – прошептал он –  Ну и сон, как наяву! Нет, сны такими не бывают, от снов не кончают… Что за черт, что же со мной происходит?!
За окном начинался новый день. Багровая полоска протянулась вдоль всего горизонта, но само солнце было скрыто под тяжелым одеялом туч. Снегопад и не думал прекращаться. Витя смотрел на него и ему казалось, что он только пять минут назад сидел на большом подоконнике полутемного спортзала…
В школу пришлось идти пешком – общественный транспорт практически не ходил, занятия в младших классах отменили. Кругом лежали сугробы по пояс и снегоуборочная техника не успевала их разгребать. День обещал быть еще хуже предыдущего – голова была в тумане, мысли либо путались, либо возвращались – то к событию прошлой ночи, то к сегодняшнему сну. На перемене Витя сидел, схватившись руками за голову и уткнувшись носом в парту.
– Его зовут Философ, его зовут Философ – бубнил он себе под нос.
Неожиданный удар по плечу вывел его из оцепенения. Это был сосед по парте – Вадим.
– Витек, кончай тормозить. Пошли покурим.
– Не, не, я же это … самое … не курю…
– А то я не знаю :) Ты часом, не заболел? Второй день, как вареный ходишь.
– Да не, Вадик, нормально …
– А откуда Философа знаешь?
– Какого философа … Стой! Стой! А ты, ты, ты, откуда его знаешь?! – Витька чуть не сбил Вадика с ног.
– Да расслабься ты, параноик :) Он же, типа, личный астролог нашего мэра. А мой отец в мэрии работает. Это у него ник такой – Философ. Вообще-то он, типа, экстрасенс-колдун, только он для одних новых русских колдует. Небось бабок немеренно срубает – домино-то у него офигенный. А ты его откуда знаешь?
– Да не, не, я так, просто слышал. Слушай, Вадик, Вадик, а ты знаешь где он живет?!
– Ха! Пошли, покажу.
Витя буквально вытолкнул Вадика в коридор и они подошли к окну, из которого открывался прекрасный вид на городское водохранилище.
– Видишь, на той стороне дома стоят?
– Ну?!
– Не ну, а посёлок. Называется “Шершни”. А видишь там, чуть правее сосновый бор?
– Ага!
– Вот в этом бору его дом и стоит, почти на берегу. Но его из-за деревьев не видно. Это нужно через АМЗ добираться, часа полтора с пересадкой пилить.
– Угу…
– Ну что, параноик, пошли покурим?
– Мммм…
– Ха, Витек, ну ты и тормоз :)
Витя больше не слушал треп Вадика. В голове его созрел план. Какие там полтора часа, какие еще пересадки. Напрямик, через водохранилище от силы километра три-четыре будет. У него появилась четкая цель, мысли пришли в порядок и он, как одержимый принялся выполнять свой план.
Сбежав с третьего урока, он заскочил домой, отказался от обеда, чем неслыханно удивил маму, схватил отцовские лыжи (благо размер его ботинок уже был больше отцовского) и через полчаса стоял на берегу водохранилища. Здесь он сразу понял, что испытание ему предстоит нелегкое. Без лыж пройти было бы вообще невозможно, но и с лыжами он проваливался по колено. Полтора часа изнурительной ходьбы через безмолвное однообразное пространство водохранилища показались ему вечностью. Однако к трем часам дня он был на том берегу.
Дом он нашел не сразу – тот стоял в лесочке, скрытый от посторонних глаз. Но Витя почему-то не чувствовал себя посторонним.  Не долго думая, он взбежал на крыльцо и громко постучал в дверь. Шаги, зазвучавшие в глубине дома, совпадали с ударами его сердца. Витя затаил дыхание и даже не пытался представить себе, а что он собственно скажет. Замок щелкнул и распахнувшаяся дверь открыла его взору – хозяина дома. Высокий, массивный человек с бритой головой и в дорогом костюме вопросительно посмотрел на мальчика. Ну точно – новый русский. И дом здоровый, и костюмчик импортный, и перстень вон только через сварочную маску рассматривать. Витя молча стоял, переминаясь с ноги на ногу, и не знал что сказать. Первым нарушил молчание мужчина:
– Ну заходи… Чего дом студить-то…
Светлая просторная прихожая сразу создавала приятное впечатление о доме. Сам не понимая почему, Витя чувствовал себя спокойно и уверенно – как будто был у себя дома, как будто его здесь ждали. Не спрашивая разрешения, он начал расстегиваться. Хозяин стоял рядом и молча ждал. Когда Витя справился с замком, мужчина помог ему снять нехитрую пацанью куртку и бережно повесил ее рядом с итальянской дубленкой. Затем положил руку на плечо мальчика:
– Ну, что гость, как тебя зовут?
– Витек, эээ,  Виктор, ну в смысле Виктор Сергеевич.
– Тезка, значит. Я, вообще-то, Виктор Павлович, но ты можешь звать меня Философом. Так – короче. Ну что, Виктор Сергеевич, пошли в кабинет, будем отогревать тебя у камина.
Они пошли по светлому коридору, обитому панелями из красного дерева. Дерево обладало интересным свойством – оно как будто испускало тепло, согревало. Это было весьма кстати, что бы хоть немного скрасить жутковатое впечатление от полотен, развешанных по стенам.  Неожиданно, Витя остановился, что бы лучше рассмотреть картину, привлекшую его внимание. Философу тоже пришлось затормозить, что бы не врезаться в мальчика. Но никакого неудовольствия по этому поводу он не высказал.
– Что это за чудище? – спросил его Витя.
– Это – демон Инкубус. Дьявольский любовник. Церковь считает, что он нападает на женщин и насилует их. И использует для этого или тела покойников, или тела живых людей, которых знают жертвы. Но вообще-то… он нападает и на мужчин.
–  В тему… И что, правда нападает?
– Н-да... На самом деле – нет никакого Инкубуса, все гораздо глубже и сложнее. Но это долго объяснять. Пойдем же в кабинет, мне кажется ты долго был на морозе.
Они вошли в большую полутемную комнату с круглым малахитовым столом, в центре которого стоял хрустальный шар. Сегодня здесь было более-менее светло. Дневной свет пробивался через узкие окна и камин горел жарче, чем двое суток назад. Увидев его, Витька сразу ринулся к огню и плюхнулся с ногами в стоявшее рядом кресло. Вопросительно посмотрел на хозяина. Тот улыбнулся – валяй.
Философ уселся в кресло напротив и несколько секунд молча смотрел в огонь. Затем повернулся к Вите.
– Итак, что же привело тебя ко мне, мой беззастенчивый гость?
– Ну … Понимаете … Один парень… Один мой знакомый… Козел, вообще-то, тот еще! Он меня … Ну это …
– Он тебя изнасиловал?
– Угу... – Витя опустил глаза – Это было очень больно и я хочу, что бы он испытал тоже самое!
– Ох, малыш, боюсь не этого ты на самом деле хочешь! Впрочем, ты даже себе не признаешься, не то что мне. Н-да… Вообще-то, за подобные заказы я не берусь, да и просишь ты о невыполнимом. Но самое странное заключается в том, что именно я и именно сегодня могу выполнить твою просьбу. И твой приход, конечно же, не случаен. Однако дело это – очень серьезное. Последствия могут быть непредсказуемыми… И для меня, и для тебя. Подумай хорошенько, надо ли оно тебе? Ведь тебе есть, что терять.
– А что мне терять? Это вы – богатый. У меня все равно ничего нет.
– Понимаешь, жизнь каждого человека – это множество деревьев и ветвей выбора. Выбираешь ветвь на одном уровне и другие ветви этого уровня тебе уже не доступны. Можешь двигаться только по ее ответвлениям, а назад уже нельзя. У тебя, сейчас, впереди вся жизнь – богатый выбор. А то, что ты собираешься сделать – это очень серьезный шаг. Выбор даже не ветви, а целого дерева.
Витя молча смотрел на огонь.
– Ну так что ты скажешь?
– Я готов! – Витька поежился, но голос его звучал решительно.
– Ну хорошо, в конце концов, я тебе не отец и не мать. Ты пришел ко мне со своим интересом. А у меня есть свой интерес. И они совпадают.  О последствиях же я тебя предупредил.
– А какой ваш интерес?
– Понимаешь, мне позавчера передали на хранение одну важную книгу и я очень хочу испытать ее силу. Дело это, как я уже говорил, весьма серьезное. Кстати, я забыл сказать, ты ведь должен будешь заплатить за услугу.
Витя посмотрел на малахитовый стол, на хрустальный шар, на перстень с алмазом:
– Это наверное дорогая услуга …
Философ проследил за его взглядом и усмехнулся:
– Все это – он сделал круг ладонью – все это, мой друг, дешевые безделушки, полученные в результате мелкого безобидного надувательства. Плата за дело, к которому мы приступаем, не выражается деньгами.
– Даже долларами?
– Ни долларами, ни белорусскими рублями, ни драхмами, ни золотыми слитками, ни африканскими алмазами, ни швейцарскими банками, ни прочей мелочью.
– А чем же тогда?
– Свободой, честью, надеждой, любовью, властью, жизнью… Серьезная цена…
Витя снова поежился:
– Какая же цена будет для меня?
– Поскольку выполнение твоего желания зависит не столько от меня, сколько вон от той книги – он кивнул в сторону стола – Назвать цену я не могу. Я лишь помогу увидеть тебе результат ее работы. Это – бесплатная услуга. Ее же цену ты должен прочесть сам. Сейчас, Витя, наступает тот момент, когда ты должен сделать выбор. Еще можно отказаться. Решишься – обратного пути не будет. Если же ты все-таки хочешь рискнуть, тогда открой Книгу желаний.
– Книгу желаний… – Витя бросил взгляд на стол, где лежал необычный футляр из красного камня. Тот час в ушах его появился странный шум – как будто тамтамы начали выбивать дробь… бум-бум, бум-бум-бум, бум-бум, бум-бум-бум… Он встал и подошел к столу. Странный свет плясал в красном камне, он шептал что-то на ухо, и с каждой секундой его зов становился все отчетливей: открой меня, открой меня, открой …
Витя набрал в легкие побольше воздуха, словно собрался нырнуть глубоко-глубоко, и решительно распахнул створки футляра. Все вокруг замерло, остановилось, перестало дышать. Только золотой свет в красном камне продолжал свою пляску, складываясь в буквы, слова и предложения:
Твое желанье ясно я вижу, мальчик мой,
Ты повторенья хочешь, нарушен твой покой,
Скорбишь, что долг прощенный опять отдать нельзя,
С тобой теперь навеки – мы лучшие друзья,
Тебе, как другу – скидка, беру что сам даешь,
Цена – твоя невинность, дешевле не найдешь.
Витя шумно выдохнул и захлопнул книгу. Он помотал головой, возвращаясь к реальности и посмотрел на Философа:
–  Моя невинность … Но … но… Я  же … Меня  же …
– Ты думаешь, невинность определяется размером анального отверстия? Нет же, это – состояние души. Вот чем ты по-настоящему рискуешь! Ты можешь переспать с сотней людей и остаться чистым, а можешь и после первого раза превратиться в существо, мало походящее на человека…
–  И что, книга может превратить меня в это самое существо?
– Может. Точнее ты сам можешь. Но открою тебе один секрет. Книга – не всесильна. Именно поэтому я и согласился тебе помочь. Для меня – это реальный шанс узнать, чего на самом деле стоят мои силы. В конечном счете, все зависит от самого человека. Книга не может щелкнуть пальцами и превратить тебя в бегемота. В ее силах – обратить против тебя твои тайные желания. Можешь с ними справится – все будет в порядке. Нет – пеняй на себя.
Философ встал, подошел к старинному шкафу, видимо работы мастеров 18-го века, и достал из него графин с красной жидкостью. Перехватив обеспокоенный взгляд Вити, он улыбнулся:
– Это, собственно, клюквенный морс, правда с одной моей фирменной добавкой, сильно расширяющей восприятие – он наполнил жидкостью хрустальный бокал и подал его мальчику – пей, малыш, не бойся!
Витя осушил бокал залпом, повертел его в руках и поставил на стол.  Философ подошел к мальчику и сел рядом – на подлокотник кресла.
– Что бы там не случилось – сказал он – чем бы все это не закончилось, я хочу сейчас сделать тебе подарок. Вот этот алмаз… – он снял с руки перстень.
– Нет, что вы! – Витя замотал головой – Я не могу взять!
– Понимаешь, этот алмаз – это не материальная ценность. Это – символ. Я ношу его очень давно и он достался мне в подарок от одного друга. Я должен теперь подарить его тебе, – философ быстро, не давая мальчику опомнится, надел перстень на его палец, – не ради тебя, а ради меня самого. Понимаешь, это – символ обмена. Я должен хоть как-то возместить тебе то, что заберу. Это в моих же интересах… – голос философа, как будто начал удаляться все дальше и дальше.
Витины мысли смешались. Он почувствовал, что щеки его загорелись, а в голове зашумело. Но это был, другой шум, не похожий на удары тамтамов. В нем был голос ветра и плеск воды, звуки большого города и деревенская тишина, колыбельная песня и фрагменты из Нирваны. Он настораживал, явно пытаясь от чего отвлечь, но настойчиво обволакивал и убаюкивал – расслабься, откройся…
Витя почувствовал запах дорого одеколона – Философ наклонился к мальчику и положил свою ладонь на его ногу. Ладонь начала гладить колено, затем бедро, медленно поднимаясь все выше и выше. Витя, ощущал как его мышцы расслабляются, сами по себе, не слушаясь его. Силы покидали тело…
– Аааа… – Витя тихо простонал и беспомощно уронил затылок на спинку кресла, обнажив нежную беззащитную шею, на которой четко виднелась тонкая, пульсирующая вена.
Философ почувствовал, дрожь в руках. Да что там в руках – во всем теле. Чувства поднимали восстание, бунтовали и разуму было все труднее и труднее их сдерживать. Мужчина наклонился и нежно поцеловал шею мальчика.
– Аааа… – Витя напрягся, пытаясь сохранить контроль над своим телом.
– Тихо, тихо, малыш, не бойся, тигренок, все будет хорошо. – мужчина успокаивающе шептал в ухо мальчику, одновременно положив левую ладонь ему на лоб и не давая шевелиться. Его правая рука во всю хозяйничала внизу, массируя через школьные брюки – член и яички.
– Уффф… – Витя глубоко выдохнул, тело его обмякло.
Мужчина, целуя шею мальчика, губами чувствовал биение пульса – сердце сильно замедлило свои удары.
– Ну вот и умница ­– прошептал он и, взяв Витю на руки, с трудом пересадил его на стол. Мальчик уронил голову на грудь, его всего покачивало.
Мужчина осторожно снял с него свитер и начал расстегивать рубашку, обнажая влажное горячее тело. 
– Потерпи, малыш, потерпи еще чуть-чуть, скоро ты полетишь далеко-далеко и увидишь то, что хотел увидеть. – мужчина, продолжая успокаивающе шептать, снял с Вити рубашку, уложил на спину, развел его ноги по обе стороны от себя, нагнулся и начал медленно целовать пупок, живот, двигаясь выше – грудь, поднимаясь еще выше – подбородок, ямочку на лице и, наконец, влажные губы.
Мальчик тихо постанывал, беспомощно раскинув руки в стороны и закрыв глаза. Он пока еще воспринимал, хотя и с трудом, все происходящее. Чувствовал, как мужчина быстрыми движениями расстегивает его ремень и молнию, снимает с него брюки, трико и носки. Теперь на Вите остались только короткие семейные трусы из черного сатина. Мужчина опустился на колени, медленно, с наслаждением вдохнул запах, исходящий от трусов, и начал целовать лобок, нежно надавливая на него губами и сдвигая трусы подбородком вниз. В это время, его левая ладонь массировала упругую попку, обхватывая поочередно то левую половинку, то правую. Пальцы ладони медленно и сильно сжимались, глубоко проваливались между половинками, доходя до самого отверстия, и натягивали сатин, заставляя принимать его изящную форму.
Происходящее все более и более растворялось в туманном восприятии мальчика. Витя почувствовал, как Философ перевернул его на живот и начал водить языком вдоль позвоночника – от ямочки между ягодиц и до самого основания шеи. Медленно вверх и медленно вниз… Ладони мужчины приятно согревали соски на груди мальчика. Насладившись вдоволь спиной, Философ согнул Витины ноги в коленях, нежно поцеловал каждую ступню и начал осторожно сосать мизинец левой ноги, потом правой, потом занялся и другими пальцами. Закончив с ними, мужчина потянул мальчика на себя и опустил его ноги. Витя теперь лежал животом на краю стола, свесив ноги вниз. Последнее, что он почувствовал – как трусы легко, словно у них лопнула резинка, скользят по его ногами, полностью обнажая беззащитное тело…

* * *

Неожиданная легкость стала сигналом к пробуждению. Шум в голове исчез, а вместе с ним и слабость. Витя, как будто парил воздухе, он совсем не чувствовал своего тела, потому что тела просто не было. Витя был ветром – он мог лететь куда угодно, с какой угодно скоростью. Он мог танцевать вальс вместе со снежинками, а мог, промчавшись бешеной ракетой, разрушить их стройные ряды. Именно так он незамедлительно и сделал, бесясь и радуясь, как и положено пацану, который открыл для себя совершенно новое удовольствие. Респектабельные снежинки в ужасе разбегались в стороны, справедливо опасаясь за свои наряды – бешеный ветер резвился над городским водохранилищем.
Наконец Витя замер, паря в воздухе. У него, ведь, было важное дело! Так, сначала сориентируемся на местности. Ага, вон, совсем рядом, дом, где новый русский трахает пацана. Вот – дачный поселок. А вооон там, на той стороне северо-западный район города. Нам – туда.
Город со свистом понесся на встречу. Вот мы над знакомой школой. А вот –  улица Каширина, летим вдоль нее до улицы Салавата Юлаева, здесь повернем направо. Что за депресняковый вид! Коробки, коробки, фу! Ага, а что это за десятиэтажка, стоящая у самого леса? Значит вот, где ты живешь, Санек – в каких то двадцати минутах ходьбы от меня. Так-так… Летим по лестничной клетке на самый верх. Вот и десятый этаж, квартира номер 70. Откуда же я это все знаю? Дурацкий вопрос :) Стоп! Лифт открывается! Два каких то мужика выходят… Они звонят в Санину квартиру! Что им надо? Ааа! Они одели маски! Саня, мудак, не открывай, не открывай!!!

* * *

– Черт! Ну кто еще там? Не дадут человеку поспать! – Саша недовольно протирал глаза – сам того не заметив он уснул у телевизора. Непрекращающийся снегопад клонил в сон. Да и лекции в универе – застрелиться от скуки можно. Проклятый звонок, словно иголки в мозг втыкает!  Настроение вот уже вторые сутки – ни к черту. Не по себе, как-то! Зря я Витьку выебал. Черт! И что на меня нашло? Пацана обидел … Это еще наверное очень мягко сказано – обидел… Сам не знаю почему… Просто крышу снесло. Он так классно дрочил на подоконнике! Симпатичный, кончено, парнишка, но не ебать же сразу! Ну кого это еще принесло? Опять, небось, соседке что-нибудь надо …
– Ну иду, иду! – Сашка в одних трусах прошлепал босыми ногами по коридору, зевнул, щелкнул замком и распахнул дверь.
Сильный удар в лицо словно взорвал его мозг – яркая вспышка сменилась оранжевыми кругами, танцующими перед глазами в диком хороводе. Саша лопатками ощутил, что лежит на полу. Во рту был терпкий вкус крови. Две коренастые фигуры в черных масках склонились над ним.
– Что за черт?! – прохрипел грубый мужской голос – хата же должна быть пустой! Блядь! Ты только посмотри – ящик “Витязь”! Ты куда меня привел, мать твою, Иван Сусанин.
– Да я, бля, и сам не пойму. Вроде все правильно – квартира 70, Салавата Юлаева,16 …
– 16-а, – тихим голосом простонал Сашка.
– Что?! Пиздец! Замочил бы я сейчас того сраного архитектора, которые все эти коробки замесил!  Эй, пацан, дома кто еще есть? Родители где?
– Нееет, они на дачеее …
– Ну их счастье, бля!
– Ну ладно, Ва… ээээ … напарник, что за беда, пошли в шестнадцатый.
– Балда! Ты еще меня по имени-отчеству назови, твою мать. Нельзя теперь туда идти. Или пацана мочить придется.
– Так давай замочим, делов-то…
Сашка почувствовал, как все холодеет внутри. Липкий пот ужаса покрыл его лоб и шею. От страха он начал заикаться:
– Дя …дя… дядьденьки, не … не надо … по … пожалуйста …
– Ну ты и душегуб! Тебя отпусти одного, так ты весь район перемочишь! Ладно, пацан, не ссы! – старший из грабителей присел на корточки рядом с Сашей – будешь хорошо себя вести, останешься целым. Насчет невредимости ничего не обещаю, хе-хе.
– Чё, чё, отпиздим его? Давай, а?
– Неее, лучше выебем… Раз в хате взять нечего, значит возьмем его девственность, хе-хе – грабитель приспустил Сашины трусы и его шершавая ладонь сильна сжала яички паренька.
– Оба-на, оба-на, точно! Щас мы тебя, пидар, выебем!
– Не суетись! Вставай в очередь, хе-хе – старший грабитель продолжал сильно мять Сашкины яйца – как тебя звать, пацан?
– Сааааша …
– Ну, Сашок, доставь дяденьке удовольствие, хе-хе – в его руке блеснула сталь длинного охотничьего ножа. Сашка замер от ужаса – лезвие опустилось точно между его ног, вскользь коснулось ледяным блеском левого яичка и … о, боги, спасибо вам! – просвистело дальше вниз, распоров старые семейные трусы.
Грабитель одним рывком превратил несчастные трусы в тряпку и бросил их в угол. Вонзив резким ударом лезвие ножа в стоявшее рядом трюмо, он встал, взял Сашу под мышки и рывком поставил его лицом к стене.
– Ноги, пошире расставь, вот так – грабитель звонко хлопнул Сашу по ягодице – смачная попка, упругая! Спортом, бля, занимаешься?
– Угууу… – простонал несчастный Сашка. Вовсе не для того он накачивал свои мышцы, тренировал красивое гибкое тело, что бы кто-то пользовался его попкой.  Но деваться было некуда.
– Молодец, хе-хе. – грабитель положил свою руку на Сашину голову, взъерошил его волосы, провел ладонью по щеке, подбородку и остановил ее на беззащитной шее, затем наклонился к Сашиному уху и прошептал – Будешь кричать, горло перережу, понял?!
Сашка с трудом сглотнул и молча кивнул. Он повернул голову немного в бок и на входной двери увидел тени – свою и грабителя. Взвизгнула расстегиваемая молния и между ног второй тени закачалась черная дубинка – сантиметров 25-30 в длину, к счастью не очень толстая. Через мгновенью Саша смог ощутить ее тепло своей кожей – дубинка уперлось ему между ног. Грабитель положил свои ладони на Сашины плечи и медленно повел их вниз – сначала по спине, потом по бокам. Когда они достигли талии, он резко нажал членом.
– Ааа! – Сашка закусил губу от обжигающей боли.
– Молчи, сука! – второй сильный толчок загнал член на треть длины. У Сашки потемнело в глазах, он чудом не потерял сознание.
– Давай, давай, бля, еби его! – второй грабитель бессмысленно прыгал вокруг Саши и его насильника.
Член вошел уже на половину длины, но отказывался двигаться дальше. Сашка громко стонал от боли – по его щекам катились слезы. Неожиданно насильник резко вынул свой член и третий, самый сильный толчок, сломил последнюю преграду.
– Ааааааа! – Сашка зацарапал ногтями по стене. Он бы конечно упал, но сидя на таком вертеле, упасть было в принципе невозможно. Ощущение это было совершенно новым для Саши. Никогда ранее в нем не было пульсирующей плоти, раздирающей его изнутри.
– Бля, соседи бы не услышали! Потерпи пацан, уже почти все – насильник нажимал теперь короткими ритмичными движениями. Наконец его яйца шлепнули по Сашиным ягодицам и он перевел дух. Сашка был не жив – ни мертв. По его тонким изящным бедрам стекали струйки крови и капали на зеленый линолеум.
Насильник нагнул паренька еще ниже, так что тому пришлось лбом упереться в стенку, и начал его интенсивно трахать. Сашка по теням на двери видел, как дубинка заходит на всю длину в его нечастную попку. Когда член выскакивал наружу, в ней гулял настоящий сквозняк. Наконец, грабитель захрипел, задергался и его член обильно осеменил Сашу.
– Ох, кайф, бля – насильник отпустил паренька и тот рухнул на пол. Из незакрывшегося отверстия выливалась алая сперма.
– Ну чё, бля, моя очередь?! Молодой грабитель уже нетерпеливо теребил свой инструмент, размер которого, впрочем, не внушал особого уважения.
– Ну видишь, он на ногах не стоит.
– Да мне по хуй, пусть лежит!
– Ну ладно, давай его хоть на кровать, бля, положим.
Грабители подхватили Сашу с двух сторон под мышки:
– Ну чё, Сашок, пошли, покажешь свою комнату, хе-хе – они проволокли паренька по коридору и в самом деле затащили в его комнату.
– Оба-на! Вот и сексодром! – молодой грабитель выволок на середину комнаты письменный стол и смахнул с него книги. Вдвоем они уложили Сашу на спину, прижали его колени к животу и велели обхватить их руками. Молодой торопливо ввел свой член в Сашкину дырочку и начал накачивать ее воздухом. На этого эмоций у Сашки уже не осталось. Раскачиваясь на столе от ритмичных толчков, словно Ванька-встанька, он грустно думал о несправедливости судьбы – они его ебут, а он еще и ноги держать должен.
– Эй, эй, погодь-ка. Что-то наш хлопчик заскучал, давай-ка позу сменим, хе-хе – голос старшего грабителя напомнил Саше о всем драматизме сложившейся ситуации. Насильники перевернули его на живот, старший взял паренька за щиколотки, резко поднял его ноги вверх, так что тому пришлось упереться руками в стол, что бы ни удариться об него носом, и широко развел их в разные стороны. Сашин позвоночник сильно заныл, а вслед за ним заныла и измученная дырочка, в которую снова зашел, лишивший ее девственности член.
– Так, хорошо, теперь выверни ему руки и приподними его маленько.
– Ааааа! – Сашка громко застонал от сильной боли – его, как будто, распяли на дыбе.
– Ну вот, хлопчик и голос подает. Займи-ка его ротик, бля, что б помалкивал! – упрашивать молодого не пришлось: перед Сашкиным лицом закачался член. Саша открыл рот и пропустил его глубоко в горло. Паренька начали трахать с двух сторон. Он раскачивался от поочередных толчков то в одну, то в другую сторону  “Словно бревно пилят” – подумал он. Молодой быстро устал и опустил Сашу на стол – только руки держал вывернутыми, а старший продолжал трахать Сашу на весу. Он кончил первый, через несколько секунд задергался и молодой, наполняя рот паренька терпкой спермой. Пришлось всю ее глотать, что бы не задохнуться.
Молодой сразу потерял интерес к Саше и принялся рыскать по квартире, матерясь с частотой радиомаяка – взять здесь было нечего. Второй же насильник, похоже, еще не насытился. Он перевернул паренька на спину и начал гладить его бедра, живот, яички. Сашин член быстро встал, обнажив свою головку. Грабитель ухмыльнулся и потащил паренька в ванную.
– Твое счастье – усмехнулся он, попробовав рукой s-образную трубу, идущую вдоль стены – горячей воды нет.
“Слава богу!” – подумал Саша. Мужик завел его руки за спину и, пропустив их за трубу, крепко связал полотенцем – пареньку пришлось подняться на цыпочки.
Грабителю явно нравилось Сашино тело. Он долго, причмокивая, водил ладонью по груди, животу, лобку, мял соски. Запускал руку Саше между ног и мял попку, сжимал яички. Замученный паренек уже не реагировал на такие мелочи. Тогда, насильник нашел в шкафчике моток веревки, сделал небольшую петлю и, накинув ее на яички, крепко-накрепко затянул. Саша снова громко застонал, головка его члена обнажилась. Мужик схватил паренька за ноги и потянул их на себя, подняв таким образом в воздух. Саша задергался от боли – его руки начало выворачивать.
– Отпущу, когда кончишь – ухмыльнулся грабитель и принялся неспешно сосать головку Сашиного члена.
Мука продолжалась довольно долго, поскольку семенные каналы были перетянуты веревкой. Мужик сосал и одновременно наваливался всем своим весом, причиняя боль Саше и заставляя его громко стонать. Наконец проклятый член выстрелил и паренек в измождении уронил голову на свою грудь. Насильник выпил его сперму, довольный, потрепал Сашин затылок и вышел из ванной.
Через несколько минут замок входной двери щелкнул. Сашины муки наконец-то закончились…

* * *

…Мальчик лежал на спине – его голова и руки была запрокинуты назад. Потому, как пальцы рук еле заметно пересекали малахитовые узоры, – можно было понять, что тело его ритмично движется: сантиметр вперед, сантиметр назад. Глаза мальчика были закрыты, губы что-то беззвучно шептали. Лоб блестел от пота, влажный измученный чубчик был всклокочен.
Над мальчиком наклонился мужчина – его ладони, плотно обхватившее ноги паренька под коленными суставами, удерживали их прижатыми к животу. Неожиданно мужчина выгнул спину так резко, что даже хрустнул его позвоночник:
– Аааа! – его громкий стон разнесся по комнате. Струйка спермы побежала по ногам мальчика и закапала на малахитовую столешницу. Мужчина вытер ее ладонью.
– Прости меня, малыш, я все равно не смог бы удержаться – Философа терзали два противоречивых чувства: с одной стороны – только что пережитое неизвестное ему ранее наслаждение, с другой стороны – чувство вины. Он осторожно взял мальчика на руки,  перенес на кушетку, стоящую рядом с камином, и накрыл его ноги пледом.
Огонь красными красками рисовал причудливые движущиеся узора на груди мальчика. Нежная кожа, как будто светилась изнутри рубиновым светом. Мужчина медленно одевался, наблюдая эту картину. Неожиданно в его ушах возник шум. Тамтамы начали выбивать знакомый ритм: бум-бум, бум-бум-бум, бум-бум, бум-бум-бум…Философ вздохнул и, бросив еще один взгляд на мальчика, подошел к столу.
– Что бы там ни было, это того стоило! – прошептал он и решительно распахнул книгу желаний. Золотой свет в причудливом танце, словно ухмыляясь, сложился в буквы, слова и предложения …
Открытье жизни сделал и новый вкус познал –
Хоть от себя бежал ты, все ж сам себя догнал,
Но плод сорвал бесценный, лишь жизнь – ему цена,
И разом исчерпал ты весь свой кредит до дна,
Принять платеж иль новый все ж счет тебе открыть?
Лишь кредитор способен такой вопрос решить…
Золотые буквы все четче вырисовывались перед глазами – красный фон сменился багровым, синим, черным… В глазах Философа потемнело. Неожиданно он почувствовал резкую тошноту. В груди закололо так, будто в сердце вонзились тысячи кинжалов. Он начал хватать ртом воздух, но тот не попадал в легкие. Вдруг, неведомая сила повернула комнату вокруг мужчины на 90 градусов. Его затылок почувствовал прохладу паркета. Это было последним ощущением – тьма навалилась на Философа своим весом…

* * *

– А! – вскрикнув, Витя вскочил на кушетке, все еще находясь во власти пережитого миг назад ощущения – неведомая сила схватила его и с огромной захватывающей дух скоростью потащила сквозь пространство. Город, как будто убежал в даль – фигурки домов на глазах превратились в маленькие кубики. Потом та же сила швырнула мальчика вниз – земля резко бросилась ему в лицо и он не удержался от вскрика. Полет был окончен – Витя снова ощутил свое тело. Он озирался по сторонам, с трудом приходя в себя и вспоминая где же находится. Поленья мирно потрескивали в камине, шерстяной плед приятно согревал ноги. Витя сделал долгий выдох и откинулся на вышитую золотыми нитками подушку.
Вдруг его ушей достиг тихий стон. Витя снова вскочил и увидел массивную фигуру человека, лежащего на полу. Мальчик откинул плед и быстро подбежал к мужчине. Красноватый свет скатился по обнаженной фигурке – Витя встал на колени и начал трясти плечо Философа:
– Эй! Очнитесь! Очнитесь! – философ продолжал стонать, но не реагировал на голос мальчика. Изо рта его текла белая пена.
– Черт! Что же делать?! – Витя на секунду замер, потом вскочил на ноги и принялся быстро одеваться. Он вихрем пронесся по длинному коридору, схватил свою куртку и выскочил на улицу.
Снежинки, как и прежде, кружились в неспешном вальсе. Казалось, мир был уже полностью погребен под невиданным снегопадом. Снег и тишина окутали все вокруг… Стоп! Тишина была не идеальной! Какие-то знакомые звуки доносились со стороны водохранилища… Да это же звук мотора! Витя изо всех помчался вниз. Поскользнувшись на склоне, он упал и на пятой точке выехал к берегу. Снегоход “Буран” неторопливо трещал двигателем, внося свой посильный вклад в загрязнение атмосферы. К нему, в качестве импровизированного прицепа, были пристегнуты небольшие сани, в которых виднелись лопата, коловорот и разные рыбацкие принадлежности. Рядом стоял и сам рыбак, одетый в тулуп, валенки и ушанку.
– Помогите, помогите! – Витя бросился к нему и, не сумев затормозить, буквально упал в его объятия.
– Ну что еще стряслось? – рыбак придержал мальчика за воротник куртки.
– Там … там … человеку плохо … с сердцем… приступ … – Витя задыхался после быстрого бега.
– Звони в скорую. Здесь до медгородка рукой подать.
– Но… но… вы же сами видите… сугробы … они не доедут – Витя чуть не плакал.
– Ну а я-то что сделаю?
– Вы… Вы можете его довезти – у вас снегоход.
– Послушай, парень, я только что приехал, всю неделю мечтал выбраться –порыбачить.
– Я… я… вам заплачу … – Витя начал всхлипывать.
– Ну да, больно мне нужны твои деньги – недовольно проворчал мужчина.
– А вот… вот… смотрите … – Витя снял с руки перстень и сунул его в ладонь рыбака – он … он настоящий … очень дорогой …
– Ну да, как же, настоящий – рыбак одел перстень на палец и подставил ладонь под лучи заходящегося солнца. Алмаз словно взорвался изнутри – тысячи разноцветных лучей стрелами пронзили глаза нового хозяина. – Фу ты черт! – рыбак зажмурился от яркой вспышки – Подделка кончено, но смотрится внушительно! Ладно, пацан – он хлопнул Витю по плечу – Не хнычь! Люди должны помогать друг другу. Ну показывай, где твой больной.
Через пять минут они погрузили завернутого в плед Философа в сани, мотор взревел и снегоход быстро растворился в тумане снегопада.

* * *

– Нет! – Сашка вскрикнул, чуть не упав с дивана. В коридоре звенел звонок! Липкий пот покрыл Сашину шею. На дворе была глубокая ночь – прошло около шести часов с того момента как… Нет! Лучше не вспоминать. Саша кое-как зализал раны, прибрал квартиру. Грабители так ничего и не взяли… Родители звонили час назад – намертво застряли на даче. Все дороги были заметены. Саша начал было потихоньку приходить в себя и тут опять звонок в дверь. Кого же это несет?
Звонок повторился. Саша на цыпочках пробрался по коридору, заглянул в глазок (то-то же!) и не поверил своим глазам – перед дверью стоял Витька. Откуда же он знает Сашин адрес? Витя снова нажал кнопку. Саша поежился и нерешительно открыл дверь. Он был голый по пояс в рваных домашних трико. Весь поникший, грустный с большим синяком под глазом. Вите даже стало его жалко. Он зашел в квартиру и захлопнул за собой дверь.
– Привет, Саня. Чё, родители небось на даче застряли? Теперь нескоро выберутся!
– Дд…да … А ты откуда знаешь?
– Да я много чего знаю. Например, откуда у тебя фингал такой офигенный.
– Дд … да?
Витя, не спрашивая разрешения, снял куртку, повесил ее на вешалку и прошел в большую комнату. Саша машинально шел за ним следом.
– Ну чё, Санек, больно было, когда тебя в жопу ебали? Мне вот очень больно было!
– Ты… ты… Так это ты подстроил!!! – Сашка, словно очнувшись, быстрым движением толкнул Витю в грудь и тот, потеряв равновесие, сел на диван. Саша наклонился над ним, положив руки на спинку дивана так, что Витькина голова оказалась между них.  Мальчики почувствовали дыхание друг друга.  – Витек … Витек, они же меня чуть не убили!
– Да… Слава богу пронесло… – тихо сказал Витя, он смотрел Саше прямо в глаза.
– Витек, я… я понимаю… Я перед тобой здорово виноват. Ну что же мне делать?
Витя обнял Сашу за шею, и потянув его на себя, прошептал:
– Мы в расчете!
Саша потерял равновесие и оба мальчика упали на диван …

* * *

–  Девять тридцать утра в городе … О погоде нам сообщит наш постоянный метеоролог – Василий. Василий, вам слово.
– Да, Маша, кончено! Дорогие слушатели, рад вам сообщить что невиданный снегопад, трое суток терроризировавший наш город, наконец-то закончился. На улице стоит в меру морозная солнечная погода. Двадцать градусов ниже нуля, осадков не предвидится …
Молодой парнишка, одетый в тулупчик, валенки и короткую вязанную шапочку, над которой виднелись наушники плеера, насвистывая, с трудом затащил на крыльцо дома тяжелый бидон и постучал в дверь.
– Эй, Виктор Павлович, вы дома? Это я, Ваня! – прокричал он басом. За дверью царила полная тишина. Тогда паренек спрыгнул с крыльца, приподнял какое-то бревно и достал ключ.
Дверь распахнулось и в прихожую вместе с облаком пара ввалился, смешной и неуклюжий из-за тулупа, весь розовый от мороза, мальчуган. Он захлопнул дверь, утащил бидон на кухню, вернулся в прихожую, с трудом стащил с себя тяжелый тулуп и бросил его на стул. Плюхнувшись на пол, он  начал стаскивать с себя валенки.
– Когда я вижжу, как ты танцуешшь … уффф … малыш, ты мення волнуешшь… – бас был заменен на дискант и звуки молодого поющего голоса разнеслись по всем закоулкам, заставляя дом встряхнуться и ожить. Вокруг сразу стало как будто светлее и уютнее – дом любил этого гостя.
Ваня, прыгая на одной ноге, преодолел длинный коридор и шумно ввалился в кабинет. Здесь царил обычный полумрак. Потрескивая, догорали угли в камине. Ваня с ногами плюхнулся в кресло, почесал через дырявый шерстяной носок правую пятку и, заметив на столе выкуренную на половину сигару, тотчас же сунул ее в рот.  Для полного завершения образа респектабельного господина, не хватало какого-нибудь атрибута умственного труда. Например, газеты. Ваня пошарил рукой по столу и нашел сложенный вчетверо листок бумаги. Годится! Он развернул листок, взял его в правую руку, сигару помести между средним и указательным пальцами левой руки, откашлялся и принялся читать в слух:
– Послание будущим Хранителям третьей Книги Желаний.  Мира и добра Вам, лучшие из лучших! Разрешите поделиться мне своим печальным опытом, приобретенным в результате общения с вышеуказанной книгой.  Все мы прекрасно знаем, что каждая из восьми книг желаний обращает против человека его собственные тайные страсти. Поскольку любой, сколько-нибудь серьезный, Маг начинается с умения управлять своими страстями, отрешаться от них, если это нужно, а Книга передается из рук в руки между наиболее могущественными представителями нашего Общества, то каждый новый Хранитель считает, что может достаточно легко справиться с ней. Но есть один очень важный нюанс, с котором пришлось столкнуться лично мне, и о котором я не слышал ни от кого ранее. Книга не просто обращает против вас ваши желания, нет! Она способна совместить желания сразу нескольких людей, выстроить их в цепочку или соединить их в один момент времени, в одной точке пространства. И если вы уверены, что способны справиться со своим желанием, то будете ли вы так же уверены, если я скажу вам, что книга может удвоить его. А что, если утроить, удесятерить? В частности, моя ситуация… Мммм… Уффф … Что за чушь? – Ваня зевнул и, пожав плечами, бросил лист бумаги на стол, но промахнулся. Письмо упало на пол. Ваня перегнулся через подлокотник кресла, стараясь достать лист, и тут его внимание привлек странный предмет, лежащий под столом …
Похоже, это была книга, заключенная в футляр из красного камня с золотой застежкой. Ваня, не долго думая, схватил ее и положил на колени. Погладил рукой красивую полированную поверхность – в ней, как будто, жил странный свет, перемещающийся внутри камня хаотичными волнами. Ване почудилось что он слышит какой-то шепот. Шепот сотен людей… Вот к шепоту добавился еще один странный звук, похожий на удары тамтамов: бум-бум, бум-бум-бум, бум-бум, бум-бум-бум… Шепот становился все боле отчетливым: открой меня, открой меня, открой… Мальчик, словно загипнотизированный, медленно расстегнул застежку футляра. Тамтамы забили дробь: бум-бум-бум-бум-бум-бум-бум-бум… Ваня глубоко вдохнул и раскрыл створки футляра. Все вокруг тотчас же остановилось: уголь в камине перестал потрескивать, а хрустальный шар – сверкать, Ванино сердце замерло и только золотой свет в красном камне продолжил свою странную пляску, складываясь в буквы, слова и предложения:
Коль жить ты не боишься, тогда прочти меня,
Тебе, мой друг, открою я тайну бытия,
Но будь готов к оплате, ведь стоит свеч игра –
Скупой ты или щедрый, расплатишься сполна!

1–7 января 2004г.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

– Эх, жаль, что Нун не приехал! В этом году травы цветут особенно буйно, – высокий мужчина, одетый в белый ниспадающий плащ, облокотился на гранитный парапет и полной грудью вдохнул пахнущий цветочным медом воздух. Сидевшая, неподалеку птица встрепенулась и нырнула вниз с крыши причудливого каменного сооружения. Расправив крылья, она поймала воздушный поток и начала неспешно парить над раскинувшейся внизу холмистой саванной. 
– Ты же знаешь, Пта, он не любит эту церемонию, – второй мужчина положил ладони на влажный после недавнего дождя камень и устремил свой взгляд  вдогонку улетающей птице. От бескрайнего простора открывшейся взору равнины у него перехватило дух: яркие, сочные луга, густые заросли всевозможных кустарников и редкие островки невысоких деревьев казались поверхностью огромного зеленого океана, по которой, благодаря холмам, неспешно перекатывались пологие волны. Зеленое пространство разрезали синие полосы ручьев и рек, по берегам которых паслись стада диких животных, а на горизонте – там, где в синеватой дымке виднелись далекие горы, океан саванны превращался в океан неба. Розовые облака, словно ладьи, бороздили его синеву, поспешно уступая место багровому диску заходящего солнца.
­– Дело не в церемонии, ему не нравится сама идея обучения смертных, – мужчина с улыбкой повернулся к своему собеседнику. Его синие глаза, излучающее спокойствие и доброжелательность, казались продолжением неба, а сам мужчина – частью этого величественного пейзажа.
– Ты прав, Пта. Откровенно говоря, Нун просил меня обсудить с тобой это. Он считает, что затея с обучением смертных не только бессмысленна, но и опасна...
Пта, продолжая улыбаться, согласно кивнул головой:
– Да, Тот, я знаю его мнение. А что думаешь ты?
Его собеседник нервно поежился и медленно провел ладонью по рукаву своего плаща, словно пытаясь найти причину неожиданного замешательства в тонкой льняной материи. На секунду в воздухе повисла тишина, нарушаемая только криками далеких птиц. Диск солнца прямо на глазах приближался к линии горизонта. Наконец, Тот поднял голову и усмехнувшись сказал:     
– А, да что там... Врать я все равно не умею. Скажу тебе совершенно откровенно, Пта. Я просто не знаю кто из вас прав. В конце концов, я не бог, откуда мне это знать? Да и вы, кстати, тоже не боги. Наверное, поэтому каждый из вас пытается использовать меня в качестве арбитра, – мужчина стукнул кулаком по граниту, – черт возьми, это выводит меня из равновесия!
Пта добродушно рассмеялся, кладя ладонь на плечо собеседника:
– Успокойся, приятель! Никто не собирается использовать тебя в качестве арбитра. Я пригласил тебя вовсе не за этим. Просто давно не виделись – хотел с тобой поболтать, да вот, похвастаться этим замечательным видом.
Тот снова бросил взгляд на раскинувшуюся внизу саванну. Диск солнца коснулся горных вершин и тут же, словно кто-то нажал невидимую кнопку, гранитные перила, плащи мужчин, крыша, на которой они стояли, – все вокруг окрасилось в темно-красный цвет. Не сговариваясь, Пта и Тот обернулись и ... замерли, пораженные величием открывшегося перед ними зрелища. Огромная пирамида, отражая солнечный свет, сверкала всеми оттенками красного цвета, словно гигантский рубин, застилающий собой небо. Несмотря на исполинские размеры, пирамида поражала воображение изяществом своих линий – она напоминала стрелу, готовую вот-вот пронзить насквозь небо. У ее подножия прилег отдохнуть вырубленный из природной скалы лев. Его пасть не была оскалена и морда не выглядела агрессивной. Ее выражение чем-то напоминала загадочную улыбку, появившуюся на лице Пта. Казалось, что каменный зверь знает тайну предназначения этого странного сооружения, но те, кто его сделали, доверили свой секрет поистине молчаливому существу… 
– И этим видом я тоже хотел похвастаться... – Пта, продолжая улыбаться, посмотрел на замершего в восхищении друга.
– Вот это – да! –  Тот, встрепенувшись,  быстро пересек площадку и облокотился на парапет, что бы лучше рассмотреть пирамиду. – Не думал, что она будет выглядеть так внушительно. Ты выкрасил ее красной краской? – он повернулся к подошедшему другу.     
– Да.  Климат здесь довольно влажный, краска будет препятствовать эрозии. Ну и выглядит она так посимпатичнее.
– Посимпатичнее?! – Тот  покачал головой. – Это слово тут явно не подходит. Она выглядит скорее пугающе… Да… Ты построил ее на удивление быстро!
– Относительно. – Пта присел на гранитный парапет. – Но я надеюсь, что две другие потребуют меньше времени. Все работы уже более-менее организованы и налажены. Одна проблема – времени катастрофически не хватает. Столько дел!
– Что за дела?
– У меня в планах поездки во множество мест.
– Ты все-таки всерьез решил взяться за смертных… Боюсь, что Нуну это очень не понравится.
– Я считаю, что мы должны это сделать! Ну, а мнение Нуна – это его личное дело… Что же касается тебя, мой друг, то я хотел предложить тебе возглавить строительство здесь. Как ты на это смотришь?
Тот еще раз бросил взгляд на сверкающую пирамиду и кивнул головой:
– Хорошо, Пта, делай, как считаешь нужным. Честно говоря, я верю в твою мудрость гораздо больше, чем в свою собственную… Ну, а на счет строительства – не волнуйся, я этим займусь.
– Спасибо, дружище! – Пта радостно хлопнул своего товарища по плечу. – Я знал, что ты мне не откажешь!
Тихий шорох сандалий, соприкасающихся с гранитными плитами, заставил мужчин обернуться. Перед ними стоял стройный, коротко подстриженный юноша, одетый в хитон такого же белоснежного цвета, что и их плащи.
– А, это – ты, Атум, – Пта спрыгнул на пол. – Что, все уже собрались?
– Да, учитель, пора.
– Послушай, Тот, – мужчина повернулся к другу. – Если не хочешь, то можешь не ходить, в этом нет особой необходимости.
– То есть ты хочешь сказать, – его собеседник хитро прищурился. – Что я проделал утомительный путь, приехал черт знает откуда и теперь должен пропустить такое сексуальное зрелище?!
Мужчины дружно рассмеялись.
– Ты прав, Тот, – Пта положил ладонь на плечо мужчины. – Этого никак нельзя допустить!

* * *

Тихое журчание воды заполняло пространство небольшого зала, освещенного неровным синеватым светом, льющимся откуда-то сверху. Вода текла по двум облицованным гранитом каналам, идущим вдоль стен помещения и соединенным между собой перемычками – так, что центр зала представлял собой остров. Вокруг не было ни мебели, ни украшений. Только несколько монолитных колонн, подпирающих потолок, да многочисленные ниши в стенах – вот и все, что можно было отнести к интерьеру помещения. Но видимо это и не волновало расположившихся в нишах людей: их напряженные взгляды были устремлены в центр зала – туда, где на искусственном острове стояли два мальчика, лет пятнадцати - шестнадцати. Подростки были одеты лишь в короткие белые хитоны и стройные босые ноги подчеркивали их юность. На лицах мальчиков читалось напряжение, граничащее со страхом. Они переминались с ноги на ногу, посматривая друг на друга и на людей в зале.
– Почему все должно было случиться именно так, – прошептал один из мальчиков, – Рон, я не хочу с тобой драться!
– Думаешь, я хочу драться с лучшим другом, – на лице второго паренька появилось выражение отчаяния, – Неф, давай откажемся!
– Проклятье, Рон, мой отец меня убьет! – Неф бросил взгляд на восточную стену, где в нишах стояли люди, одетые в серые хитоны.
– Мой меня тоже… Что же делать?!
– Если мы откажемся, это будет неуважением по отношению к Пта! Давай драться, пусть все решает случай.
– Ты прав, Неф… Прости меня!
– И ты меня прости …
В воздухе вновь повисла напряженная тишина, нарушаемая только журчанием воды. Прерывистый свет, играющий бликами на отполированном до блеска граните, усиливал таинственность происходящего.
Наконец, высокий человек в белом плаще, стоящий в одной из ниш западной стены, кивнул головой и тот час стройный юноша, одним прыжком преодолев канал, очутился рядом с мальчиками. Звук его звонкого голоса легко взлетел вверх и, оттолкнувшись от потолка и колонн, заполнил весь зал:
– Приветствую вас, претенденты! Здравствуйте, дорогие гости! Вот и наступил день, которого все мы ждали целый год. Сегодня солнце оставалось в небе дольше, чем во все другие дни, а наступившая ночь будет самой короткой. Сегодня один из наших соплеменников, один из наших сыновей станет учеником великого Пта! Перед нами – два мальчика: их красота затмевает красоту весеннего луга, а их ум поражает воображение соплеменников. Они лучше других знают законы движения звезд, они в совершенстве владеют языком богов, они долго изучали разные науки, но вопросов, на которые они искали ответы, стало еще больше. Один из них сможет задать эти вопросы великому Пта. Пускай это будет самый храбрый и ловкий! Тот из мальчиков, кто сдастся или упадет в воду – проиграет. Победитель же станет учеником Пта!
Юноша кивнул мальчикам и покинул остров. Тот час откуда-то сверху полились звуки ритмичной музыки. Сначала слабые они становились все громче и громче. Стоявшие вокруг люди начали хлопать в ладоши, делая ритм более четким и воинственным. Мальчики поклонились в сторону западной стены и медленно двинулись навстречу друг другу. Музыкальный ритм становился все быстрее, словно подгоняя противников. Когда расстояние между ними сократилось до нескольких метров, они одновременно, словно по команде, замерли, а затем начали двигаться боком, как будто вычерчивая невидимый круг. Хлопки зрителей звучали все более громко и отрывисто.
– Довольно жестокая церемония, – Тот наклонился к уху Пта. – Ты не находишь?
– Да, – Пта кивнул ему в ответ. – Традиции умирают очень медленно. Не так давно смертные приносили в жертву своих соплеменников. Приходится идти на компромисс – уж лучше поединок, чем кровопролитие.
– А чего они медлят? Это – что, такая тактика?
– Нет, дело не в этом… Они действительно медлят… Черт, похоже они не хотят драться! Разве ты не чувствуешь, Тот?!
– Точно! Теперь чувствую. Кажется, они – близкие друзья!
– Только этого не хватало! – Пта сделал непроизвольный шаг вперед.
В тот же момент один из мальчиков бросился на своего противника. Это было отчаянное и крайне неудачное нападение. Низко опущенная голова не позволяла Рону ориентироваться в пространстве и он наверняка свалился бы в канал, если бы Неф не встал на его пути. Раздался глухой удар и мальчики на мгновенье слились в единое целое. Рон машинально поднял голову вверх, пытаясь уберечь от удара лицо, и в ту же секунду рука соперника обвилась вокруг его шеи.
Воцарившаяся на секунду тишина, тот час же была взорвана диким ревом зрителей. Все мужчины, стоявшие у восточной стены, подбежали вплотную к каналу, и пытаясь перекричать друг друга, начали отчаянно размахивать руками, словно это могло помочь тем, за кого они переживали.
Лицо Рона сделалось бордовым, все попытки избежать удушения ни к чему не приводили и его сопротивление с каждой секундой становилось все слабее. Ноги мальчика подкосились, он отчаянно захрипел, и … вдруг почувствовал, что хватка противника резко ослабла. В следующую секунду Неф неожиданно упал на пол, увлекая за собой Рона. Зал отреагировал на это дружным воем разочарования. Мужчины окончательно слились в единую ревущую толпу, бурно реагирующую на каждое движение мальчиков.
Рону удалось развернуться лицом к Нефу и противники, вцепившись друг в друга мертвой хваткой, покатились по полу, поочередно оказываясь на спине и постепенно приближаясь к каналу. В последний момент они ослабили хватку, пытаясь избежать падения, но Неф был уже на краю. Почувствовав, что теряет равновесие, он отпустил соперника, однако тот крепко вцепился в его ногу и, отчаянно упираясь в скользкий пол, остановил падение. В следующую секунду, он сильным рывком оттащил Нефа от края, сел ему на спину и резко потянул на себя беззащитную ногу. Мальчик громко застонал от боли, но этого никто не услышал – все звуки тонули в бешеном реве толпы. Рон, не зная, что ему делать дальше, растерянно поднял голову и бросил полный отчаяния взгляд на фигуру в белом плаще.
– Довольно! – Пта сделал решительный шаг вперед, поднимая вверх правую руку. – Поединок окончен!
Рев толпы немедленно стих и все взгляды устремились на властное лицо мужчины.
– Я вижу, что оба этих мальчика достойны стать моими учениками.
– Но великий, Пта, традиция велит выбрать одного мальчика… – робкий голос выразил общее мнение озадаченной толпы.
– Верно! Так же верно, как и то, что женщины обычно рожают одного ребенка, но иногда на свет появляется двойня! Разве будете вы выбирать, кого из близнецов любить больше?
Толпа одобрительно загудела.
– Жизнь слишком многообразна и традиции не могут учесть все ее проявления. Так что не стоит им слепо следовать. – Пта добродушно улыбнулся.
– Правильно, правильно! – мужчины согласно закивали головами и, оживленно переговариваясь друг с другом, начали расходиться обратно по своим нишам.
Атум поманил мальчиков рукой и те, все еще тяжело дыша, направились за ним к одному из выходов. Вскоре в центре зала остались только двое мужчин в серых хитонах. Пта почтительно склонил перед ними голову:
– Честь отцам, воспитавшим таких замечательных сыновей!
Мужчины немедленно упали на колени, с благоговейным ужасом глядя на бога.
– Сегодня, друзья мои, для вас особенный день – вы переполнены радостью и гордостью за своих сыновей. Примите же мои поздравления! Но есть в этом дне и другая сторона, быть может, неприятная для вас. Я должен сказать и о ней. Отныне мальчики сами выбирают свой путь и никто кроме них не имеет права на этот выбор!

* * *

Легкий ветерок, проникая через открытое окно, заставлял колыхаться тонкую занавеску и наполнял просторную комнату пьянящими запахами летней ночи. В помещении чувствовалась прохлада, но его пол был устлан толстыми циновками, которые не давали замерзнуть босым ногам двух мальчиков. Рон и Неф с любопытством озирались вокруг, пытаясь увидеть что-нибудь необычное, но все убранство комнаты указывало на то, что это, по-видимому, – простая спальня.
Широкая кровать, с покрывалами, сделанными из какого-то очень мягкого материала, небольшой бассейн с проточной водой, подсвеченный мягким синеватым светом, зеркала, светильники, шкафы – вот практически и все, что составляло интерьер помещения. Мальчики молча переглянулись, словно спрашивая друг друга, а где же таинственные магические предметы, которые мы ожидали увидеть?
–  Ну что ребята, вы уже пришли в себя?
Рон и Неф быстро обернулись и, увидев входящего Пта, разом упали на колени.
– О, великий Пта, прости нас за то, что мы не смогли доставить тебе удовольствие нашим поединком, – Рон не удержался и громко всхлипнул.
Мужчина с улыбкой посмотрел на опустивших голову мальчиков.
–  Ну ладно, ладно, нечего протирать циновки, вставайте.
Ребята, повинуясь движению его руки, поднялись с колен.
– И на будущее давайте условимся: не надо называть меня великим. Когда в следующий раз меня увидите, скажите просто: “Привет, Пта”. Ясно?
Мальчики молча кивнули, глядя на мужчину с открытыми ртами.
– Вот и отлично. Ну а что касается неполученного мною удовольствия, так в чем проблема? Если вам хочется показать, как здорово вы умеете драться, то можете сделать это хоть сейчас. – Пта сделал приглашающий жест рукой. – Давайте, боритесь!
– Что, прямо тут? – Неф недоуменно почесал затылок.
– Согласен, здесь тесновато. Но разве недостаток места может служить препятствием для хороших борцов? Ну, а что бы вам было совсем удобно, снимите-ка свои хитоны. – Пта с усмешкой уселся на кровать и скрестил руки.
– А… нам они не мешают… – Рон бросил опасливый взгляд на мужчину. 
– Снимай, снимай! – Пта, продолжая улыбаться, пристально посмотрел в глаза мальчику.
Рон вдруг почувствовал щемящее чувство внизу живота, словно невидимая ладонь обхватила его яички. Это ощущение быстро усиливалось и паренек смущенно отвел глаза в сторону. Похоже, что Неф испытывал тоже самое чувство: его руки нервно дрожали, а лицо покрылось румянцем. Мальчики посмотрели друг на друга, словно собираясь с духом, и одновременно рванули застежки своих ремней. Через секунду, хитоны упали на пол, открывая взору мужчины стройные загорелые тела. Их тонкие шеи, узкие бедра, гладкие животы и нежная кожа резко контрастировали с двумя большими и твердыми, словно камень, членами. Открытые красные головки нагло смотрели вверх, слегка покачиваясь и отвлекая внимания от изящных изгибов спин и ягодиц. Пта облизал разом пересохшие губы:
– А вы, оказывается, вооружены, ребята! Ну, давайте же, сразитесь, используйте свое оружие!
Мальчики посмотрели на мужчину, затем переглянулись и начали медленно сближаться, не упуская друг друга из поля зрения. В их взглядах читалось желание, смешанное со смущением и азартом. Члены устрашающе покачивались.
Неожиданно, Рон ринулся вперед, стараясь сбить противника с ног, но как и несколько часов назад, этот бросок оказался неудачным: головки членов плотно соприкоснулись, паренек вскрикнул и повис на шее Нефа, чувствуя как его сперма растекается по животу соперника. Неф плотно прижал мальчика к себе и, не давая ему двигаться, осторожно повалил на кровать. Рон попытался сопротивляться, но Неф не позволял ему вырваться, крепко прижимая одной рукой к кровати, а другой рукой разводя трепещущие ноги.
Пта, затаив дыхание, наблюдал, как твердый член, на котором отчетливо виднелись набухшие вены, медленно приблизился к пульсирующему отверстию, задержался на секунду, а затем одним  махом вошел в него на всю свою длину. Рон громко закричал, одновременно прогибая спину. Неф, продолжая удерживать поверженного соперника, жадно впился взглядом в его лицо, словно пытаясь вобрать в себя бушевавшие в нем эмоции. Член медленно вышел из мальчика, но тут же снова пронзил его, заставляя стонать и кусать губы. В следующее мгновенье Неф навалился на Рона всем своим телом и начал его трахать, с каждой секундой увеличивая темп.
Пта тихо поднялся и сбросил свой плащ, под которым не было никакой одежды. Судя по стройному сильному телу мужчины, ему было около тридцати лет, Его мягкие, пластичные движения подтверждали эту мысль и только голубые глаза, в которых притаилась какая-то нечеловеческая сила, не давали возможности наверняка судить о его возрасте.
– Не торопись, приятель, не торопись! Ты не должен кончить раньше времени! – мальчик замер, почувствовав на своем плече руку и что-то большое и горячее, раздвигающее его ягодицы.
Неф поднял лицо вверх, закрыл глаза и плотно стиснул зубы. В следующее мгновенье член мужчины одним толчком вошел в паренька. Взрыв ощущений и эмоций заставил Нефа громко вскрикнуть, он почувствовал одновременно боль и наслаждение, беспомощность и желание того, что бы член вошел в него еще глубже. Вдруг перед его глазами замелькали непонятные картины: звездное небо, раскаленная пустыня, горные пики, какие-то странные шарообразные предметы... Не понимая, что с ним происходит, мальчик смирился и просто растворился в переполнивших его ощущениях.
Свет, освещающий комнату, стал вдруг тусклым и прерывистым. Даже подсветка бассейна начала пульсировать. Пта, стоя на коленях, упирался лбом в затылок Нефа. Его глаза были закрыты, а губы что-то быстро шептали. Мальчиков била нервная дрожь, словно у обоих неожиданно случился припадок. Пульсация света становилась все чаще и чаще, вдруг Пта громко застонал и, отпустив Нефа, обессилено рухнул на кровать. За ним последовали и оба мальчика. Освещение еще раз прерывисто мигнуло, а затем пришло в норму.
– Это было немножко труднее, чем обычно, – Пта с трудом восстановил дыхание. – Потому, что вас двое… Но зато и удовольствие – двойное. – он нежно провел ладонью по груди лежащего рядом Рона.
Задыхающийся, словно после долгого бега, мальчик приподнялся на локте и вопросительно посмотрел на мужчину:
– Пта… можно я спрошу… тебя об одной вещи? Я очень давно хотел тебя о ней спросить!
– Спрашивай.
– В чем смысл жизни?
– Ого! – мужчина с улыбкой откинулся на подушку. – Да ты, мой друг, решил поставить меня в тупик. Ну что ж… Прежде всего, запомни Рон, если хочешь что-то узнать, подумай как правильно задать вопрос. Ведь в самой формулировке скрыта львиная часть ответа… К примеру, вопрос о смысле жизни явно нуждается в уточнении. Смысл чьей именно жизни тебя интересует?
– Как это – чьей?
– А так: моей, твоей, всех людей, всех животных?
Рон на секунду задумался, смешно морща лоб.
– Пожалуй, моей! – наконец сказал он.
– Ха! – Пта весело хмыкнул. – Откуда ж мне знать, в чем смысл твоей жизни?
Мальчик продолжал серьезно смотреть на мужчину.
– Ну, хорошо. В общем и в целом, смысл жизни отдельного человека заключается в достижении им счастья, то есть состояния полной гармонии с окружающим его миром. Проблема в том, что для разных людей это блюдо готовится по разным рецептам. Одним достаточно иметь семью и не болеть, а для других семья уходит на второй план, уступая место любимому делу. А что это за любимое дело? Накапливать богатство, славу? Захватывать власть? Каждый сам должен ответить на этот вопрос, – Пта на секунду замолк, глядя на мальчика. – На данном этапе твоей жизни, Рон, ее смысл заключается в том, что бы понять – что тебе нужно для счастья. И как мне кажется, для того что бы чувствовать себя счастливым, ты будешь разгадывать разные загадки – загадки природы, загадки людей, загадки богов… – мужчина добродушно потрепал мальчика по голове.
– Загадки… – Рон, улыбнувшись, устало облокотился на грудь Нефа. – Да, я очень люблю загадки!

* * *

            Вопросы без ответов – вот пытка для ума,
Загадки правят миром, людей лишая сна,
Что было и что будет, кто против, а кто за?
Что сон твой означает, что завтра ждет тебя?
Ищи того, кто знает, враги или друзья, –
Почувствовать ты сможешь то, что понять нельзя…

Смутные очертания букв становились все более и более отчетливыми. Золотой свет плясал в красном камне, складываясь в буквы, слова и предложения… Ваня шумно выдохнул и протер глаза: не было больше странной спальни с бассейном, не было мальчиков и мужчины, пропали запахи летней ночи. Мягкий полумрак окутывал большую комнату, в центре которой стоял малахитовый стол с хрустальным шаром. Угли в камине мирно потрескивали, напоминая о том, что за окном – зимняя стужа. Ваня вновь опустил голову и замер, задумчиво глядя на шестистишие, вычерченное золотом по красному. Его палец медленно совершал круговые движения по внутренней стороне футляра, сделанного из красного камня. Наконец, мальчик поднял глаза и осторожно закрыл его створки…

©SergeyI