1.

Истомившись в многолетнем отсутствии мальчишки в друзьях, я решил сделать «ход конем»: попытаться примкнуть к гимнастической секции, подростковой, как вы понимаете. Благо недалеко был гимнастический центр, один из крупнейших в столице, между прочим.
Как к ней примкнуть – это вопрос, который я намеревался разрешить по ходу дела. В общем, со спортом я всегда дружил, несмотря на наличие былых серьезных травм и пухлой медкарты. Как часто говорят в американских боевиках, «что нас не убивает, то делает нас сильнее». Вот я по такому сценарию и пытался действовать, чтобы не сидеть и выть на луну.
Вообще-то, я больше в бассейн хожу плавать – самостоятельно, в виде ОФП. Но было бы полезно улучшить растяжку и научиться пару упражнений на брусьях/перекладине. Это все очень тяжело при моем весе в 100кг и уже совсем не юном возрасте – только при мощном мотивирующем примере можно чего-то достичь. Типа, вот мальчишки 12-14 лет могут, так и я смогу. Такая моя была исходная легенда для тренеров и администрации.
Спорткомплекс состоял из многих зданий советского образца в соответствующем состоянии. Залы борьбы были самые приличные и оснащенные – туда вкладывали представители самой успешной национальности в этих видах, сами догадаетесь, какой. Гимнастические залы были в состоянии рабочем, но с заметными следами упадка. Что ж, вероятно, лишняя тысяча в кармане тренера или директора могут облегчить мой путь. В первый визит мне удалось разузнать, когда тренировка у ребят нужного мне возраста и как зовут тренера и директора гимнастического комплекса.
Сегодня стою, волнуясь, но с боевым настроем перед входом в гимнастический зал. Сняв ботинки на краю матов, топаю к лавкам вдоль стены – погружаюсь в знакомый запах советского спортзала. Скинув куртку и рюкзак на лавку, принимаю вдумчивый вид и начинаю приближаться к тренеру – Юрию Петровичу, который как раз стоит у ближнего края. Тот быстро меня отправляет к директору, типа, ему все равно, пусть директор решает. Что ж, иду к директору – Павлу Ивановичу.
Павел Иванович, невысокий, сухощавый, под 60 лет. Послушал мою прочувствованную речь, сказал, что сам бывший гимнаст и очень хорошо знаком с былыми травмами. «Вроде, пошло», - разгоряченный «боем» думаю я. За 15 минут нашей беседы мы поговорили о разном, но Павел Иванович твердо озвучил: «Хочешь гимнастики, снимай малоиспользуемый уголок в старом зале, его и шторами можно отгородить, там есть снаряды. К спортсменам тебе не пристроиться – у вас абсолютно разный уровень, да и вообще, детская секция – это детская секция». По дядьке я понял, что это последний ответ, не стал лезть в бутылку и поплелся к той лавке в зале, где оставил свои вещи. Дошел и сел - хоть посмотрю напоследок. На душе все снова хмуро, опять птица обломинго коснулась меня своим крылом. В 10 метрах от меня занимаются гимнастикой юные боги, многие в одних спортивных трусах. Дьявол, как они прекрасны и обольстительны! Грациозны, ловки и сильны, и конечно, умопомрачительно эротичны! Эх, как они близко и как они недоступны…
С дальнего конца зала в мою сторону движется какой-то мальчишка, в расстегнутой рубашке, накинутой на белую майку, в штанах, но без носков. Я замечаю, что у края лавки, на которой я восседаю, лежат чьи-то вещи: потертый черный рюкзак, куртка, джемпер, ботинки. Мальчишка дошел до вещей и уселся одеваться. Вид у него мрачный и очень расстроенный. Лет 13, думаю, симпатичный. Терять мне нечего – меня уже не пустили – заговариваю с ним.
«А тебя за что выгнали?»
«Не выгнали, а не взяли», отвечает негромко. Голос получился низким, так как он нагнулся, сражаясь с оборванным шнурком ботинка.
«Э, мы с тобой братья по несчастью», задумчиво вставляю я. Он коротко взглянул на меня чуть исподлобья.
«Я, понятное дело, новичок, а ты-то, похоже, из этих инопланетян», киваю в сторону тренирующихся и протягиваю руку к его бицепсу. Под рубашкой чувствуются тепло крепких мышц – точно гимнаст. Внутри меня поднимается теплая волна нежности к этой мальчишеской руке, до которой я так беспардонно позволил себе дотронуться. «Уровень не тот?»
Он вскинулся, «Да я еще получше этих могу все делать, а кое-что умею, они даже это и не пробовали!» В голосе звучит сильная досада. Да-да, не обида, а такая взрослая досада.
«Ага, это я удачно беседу продолжил, затронув его наболевшее. Что ж, разовьем успех!», думаю.
Мальчишка смотрит прямо на меня. У него карие живые глаза и красивое лицо. Не модельная кукляшность, а хорошая, душевная мордашка с правильными чертами и обалденной формой губ: не тонкие и не толстые, этакая золотая середина.
«Мне до перелома бы ему показать, что я умею, а теперь, видишь, мне, типа, не догнать спортсменов - я не гимнаст. Быстро не восстановиться. Да я за пару месяцев все смогу сделать. Я же знаю!», говорит, а глаза так и полыхают.
«Ай-яй, я в этих глазах уже пропал. Ну, так напоследок поговорю с ним, хорошим, не особо стесняясь», проносится у меня в голове. «А кто же ты, если не гимнаст, с таким трицепсом-бицепсом?»
«Я воздушный гимнаст», говорит.
Я глубокомысленно мычу, типа, понимаю разницу. «А что за перелом?»
«А, ключица».
«Сильно?», спрашиваю.
«Да так», говорит, дернув плечом. Смотрит все еще на меня!
«А у меня вот нога, тазобедренный сустав с искусственными запчастями – я чуть-чуть киборг. Правда-правда, шрам на половину бедра – могу предъявить», реагирую на его недоверчивый взгляд. Вот, на его лице мелькнула улыбка! Маленькая улыбка – залог большой дружбы. Давно я не получал такой радости от разговора с мальчишкой, потому что давно не болтал так вот запросто ни с кем – все время я зажат и напряжен при первом знакомстве. Не мастер я быстрых знакомств, когда после двух слов начинают общаться с собеседником, будто тысячу лет его знают. Слишком закрыт я, понятно, что это не способствует началу доверительных отношений  с пацанами. И так шансов мало с кем-то заговорить-познакомиться, так при моем способе общения всю гублю на корню. Но сегодня я в ударе, так что продолжаю болтать. И не страшно сболтнуть лишнего: он сейчас уйдет, и мы никогда больше не встретимся.
Улыбка была мимолетной, ясно вижу, парень сильно расстроен. Говорю: «Мне вот тоже сказали, толку от меня не будет, инвалиды не нужны».
«Я не инвалид», зло отвечает и начинает натягивать второй ботинок.
«Блин, чего несу-то», ругаюсь на себя. «Ты, конечно, нет. Я вот на всю голову инвалид, раз такое тебе ляпнул. Тебе ведь сейчас именно этих слов и не хватало». Фыркнул, улыбнулся, как мне видно сбоку. «Тебе же сюда далеко ездить, можешь в другую секцию записаться», продолжаю.
«Откуда вы знаете, что далеко ездить?», снова поворачивается он ко мне.
«Ну, я так думаю, ты одет не как местные, ну, тут на районе»,  а сам думаю; «ай, тема опасная, еще обидится».
«Да, я знаю, что не так одет», отвечает спокойно и грустно. «Думал, не очень сильно заметно», добавляет. «А другая секция еще дальше, вообще не доедешь».
Перевожу дух: «Кажется, не обиделся. Мальчишка какой хороший, умненький, похоже. И живет несладко, коли в этих делах так поумнел. Рано понял, что заморачиваться на шмотках и айфонах не обязательно, значит, здорово его жизнь успела потрепать к 13 годам».
«Так, может, еще раз попытаешься сюда», говорю.
«Это уже 2-й раз, все, точно не возьмут», обреченно ответил он, отрицательно качая головой.
И тут из меня вылезла наглая обезьяна и понесла: «Э, так мы с тобой можем объединиться. Мне вот предлагали часть зала снять, но на кой черт она мне с самим собой, без тренера и спортсменов, за которыми я буду тянуться. Давай снимем вдвоем этот зал!»
«У меня нет денег», мрачно ответил пацан и взялся натягивать джемпер.
«Я сниму зал, ты будешь моим тренером, я тебе буду приплачивать за каждую тренировку».
«Я тренером?», снова смотрит на меня, мрачновато и недоверчиво, натянув на шею свой джемпер.
«Да, ты же умеешь гимнастическую разминку делать, растяжку там, знаешь, как руки укрепить, чтобы хоть что-то на брусьях выдать. Будешь сам тренироваться, я за тобой повторять, и подсказывать мне, поправлять. А что такого? Ты сможешь!».
Молчит, медленно натягивает джемпер, глядя на занимающихся гимнастов.
«Тебе лафа», говорю, «гимнастический зал тебе, тепло-светло, тренируйся, восстанавливайся. Еще и денег карманных срубишь. 300р за тренировку самого себя, поди, плохо!»
Коротко полосонул взглядом по моему лицу, отвернулся и потянулся к сумке.
Я вспотел от волнения, замирая внутри от собственной наглости, мечтаю вслух дальше – ведь все равно мальчишка сейчас оденется и уйдет.
«Дороговато мне, конечно, выйдет, зато растянусь хоть. Ну и правила введу некоторые. Ты, как мой тренер, должен будешь ходить в форме гимнаста, как я себе ее представляю – вот как те, около коня, в спортивных трусах и босиком. И я тебе буду каждую неделю массаж делать, на все тело, ну, ясно, не через одежду. Тебе это крайне полезно для реабилитации после травмы - это научный факт. Мне интересно навык обновить, да и просто приятно… Тебе помочь. И чтобы ты научился массаж делать, и мне потом тоже массаж делал – старые раны, понимаешь. Хотя бы на самые проблемные места, если ноги сильно страдать будут. Боюсь, после активной растяжки да с непривычки мне массаж будет крайне нужен. А умение делать массаж тебе всегда пригодится в жизни. Ну как, согласен?»
Выпалив это, сижу с зашкаливающим пульсом. «Во, прорвало…», думаю.
Мальчишка подвинул сумку между ног, взял куртку и просто сказал: «Я согласен», и посмотрел мне в глаза.
Внутри меня все упало куда-то вниз.
«Вы все это так сказали, да?», несколько устало говорит он, заметив, видать, следы ошеломления на моем лице.
«Совсем нет», твердо отвечаю, «я не ожидал, что ты так быстро согласишься», рублю правду-матку, тоже глядя ему в глаза.
«Я согласен», повторяет и отводит взгляд.
«А ты услышал про мои правила: тренерство, форму одежды, массаж?»
Кивает: «Угу».
«Массаж, конечно, не умеешь делать?»
Пожимает плечом и безразлично так: «Научусь». И сразу: «А вы, правда, мне платить будете?»
«Правда». Придя в себя, незаметно вытираю вспотевшую ладонь о джинсы и протягиваю ему руку: «Давай знакомиться, тренер, я – Саша».
2.
«Юрка», отвечает и протягивает мне руку.
С удовольствием пожимаю его теплую ладошку. Переворачиваю ее и уважительно глажу большим пальцем по мозолистой поверхности: «Доказательство серьезной подготовки, да?»
Юра молча кивает, смотря на свою ладонь, руки не выдергивая. Что ж, придется мне самому отпустить его руку, что я с неохотой и делаю.
«Ты в какие дни можешь и со скольки до скольки?», врываюсь я в детальное планирование своего счастья. Реалистичная логистика - это один из самых сложных вопросов для любого дела в Москве, если хочешь, чтобы что-то действительно случилось и происходило на регулярной основе. На всплеске эмоций доберешься раз, а потом будет постоянно что-нибудь мешать и любая чудесная инициатива умирает, или ты заболеваешь от жуткой усталости и перенапряжения – все равно схема работать не будет.
«Я каждый день могу, часов с четырех», без особых раздумий говорит мой новоиспеченный тренер. «Ну и до вечера».
«Отлично, а вечер у тебя во сколько заканчивается?», улыбаясь, говорю я. Пытаюсь остановить накатывающие волны эйфории, не справляюсь, и моя физиономия расплывается в улыбке.
«Да хоть до 11 вечера», без тени улыбки сообщает Юрка. А вдруг – мой Юрка?!
«Удобно. Давай начнем с двух раз в неделю, а там видно будет, хорошо? Я могу во вторник и в четверг, часов в 6 вечера».
Мальчик кивает. А я лихорадочно соображаю: «Работа - нахрен, потерпят; бассейн –  утром в понедельник и в пятницу, вечером в среду; с семьей – по ходу разбираться буду; получится с Юрой, сокращу бассейн или что угодно».
Я Юрке правду говорил про искусственные запчасти у себя в суставах, поэтому тот же бассейн – это жизненно необходимое средство поддержания нормальной подвижности, возможности, к примеру, тут с Юркой заниматься гимнастикой. Бассейн бросать нельзя, но количеством посещений можно будет пожертвовать, если выбирать между бассейном и гимнастикой под Юркиным руководством. Семья – ох, тут очень сложно - не сейчас.
И снова иду к Павлу Ивановичу, уверенно уведомляю его, что решил принять его предложение об аренде зала за названную им сумму. Решительно отбиваюсь от его заходов увеличить аренду. Павел Иванович явно не ожидал при первом разговоре, что я буду реально платить за зал, вот и назвал низкую цифирь. В общем, договариваемся, я на месте вручаю ему деньги. Немало для меня, но такая мелочь не должна помешать мне тренироваться едва одетым с 13-летним гимнастом. Про массаж даже думать боюсь, сердце замирает, гоню эти мысли от себя – слишком много счастья сразу, как бы чего не вышло. Взяв его номер мобильного на всякий случай, если у кого-то тут в зале возникнут вопросы ко мне и моему тренеру, энергичной и весьма быстрой походкой несусь в зал, где меня ждет Юрка. Я надеюсь на это!
«Ну, все, я договорился. Завтра четверг, так что завтра в 6 встречаемся у входа. Готов?», говорю, внимательно вглядываясь в лицо мальчика.
«Хорошо, приду», с некоторой долей неуверенности отвечает мой гимнаст.
«Что-то ты не рад тренировкам или уже пожалел, что согласился?», выдаю с деланным равнодушием.
«Нет, я рад-рад. Просто не верится, что все так хорошо получилось», звучит ответ.
«А ты поверь. Давай, Юра, до завтра!» и подаю ему руку на прощание. Снова завладев его ладошкой на мгновение и насладившись им (мгновением) и ей (ладошкой), энергично удаляюсь, типа, дела у меня.
Выйдя в пасмурную апрельскую погоду, я быстро дошел до угла и остановился. Эйфорические ощущения теперь переполнили всего меня. Исчезло чувство вины перед женой, работа и знакомые отошли куда-то на задний фон. У меня появился знакомый мальчишка, красавец и умница! Я буду с ним – только я и он – заниматься спортом, он будет практически обнажен по моей просьбе! Это как сон, как мечта – пусть-пусть так и будет!
Осторожно выглядываю из-за угла, посмотреть, где Юрка. Вижу его уже удаляющимся от выхода из здания. Идет не торопясь, задумчиво, я бы сказал.
«Черт, черт, как же мне подфартило!», вновь проваливаюсь в ликование. Наконец, одергиваю себя, резонно напомнив себе, что еще ничего классного не произошло, завтра увидим, придет ли пацан вообще.
3.
Не буду утверждать, что мне легко далось это ожидание до 18 часов четверга –это было бы несусветной ложью. Называя вещи своими именами: я еле дожил, поминутно посматривая на часы.
Чего-то наплетя на работе, сорвался в 4 часа и приехал сильно заранее – подготовить площадку. Ничто не должно мне помешать сегодня! Поздоровался с Павлом Ивановичем, вежливо поддержал разговорчик на 15 минут, уточнил, где мы будем раздеваться, заниматься и т.п. С приятным удивлением узнал, что от широкой души (и от невостребованности помещения) Павел Иванович поставил бронь на наше занятие аж на 2,5 часа – приятный сюрприз. Без интереса посмотрел на тренирующихся гимнастов – взрослых парней, засунул нос в соседние борцовские залы…
В 17:55 я вальяжной походкой направлюсь ко входу в здание. Сердце бьется колоколом в голове: придет-не придет, придет-не придет.
Еще подходя к прозрачным дверям, я увидел Юрку, сидящего на перилах у входа – в той же одежде. Вид у него был грустный, но независимый, смотрел прямо перед собой. «Тоже ждет, волнуется, значит», удовлетворенно подумал я.
Выхожу, не сдерживая улыбку, говорю «Привет! С другой стороны меня ждешь?»
«Здравствуйте! Да, я думал вы с работы придете», и тоже улыбается. Явно рад, черт меня дери!
«Я чуть раньше», ха-ха, на час двадцать, «пришел. Вот и вышел изнутри». Протягиваю ему руку, энергично пожимаю.
«Ну что, готов к тренировке?»
«Конечно», и смотрит на меня так хорошо – ах, душа растворяется от его взгляда.
«А к тренировке меня готов?», выделяю голосом «меня».
«Попробую», улыбается.
«Ну, пойдем», говорю, кладу руку ему на плечо и как бы веду его. Надо приучать его сразу к моей манере  - я люблю телесный контакт.
Заходим в зал, снова запах старого большого спортзала. Сняв ботинки, идем гуськом по краю зала в свой угол – я впереди, Юрка – за мной. Спортсмены смотрят в нашу сторону. Я киваю тренеру, хоть и не знаю его. Дошли до своего угла – шторы уже были задернуты, огораживающие наш зальчик. Там же и маленькая раздевалка, даже с душем. Павел Иванович сказал, что это бывшая тренерская, но она была слишком мала, поэтому ее перенесли в другое место, а здесь устроили вспомогательную раздевалку. Судя по запаху, ударившему в нос, раздевалка здесь уже довольно давно, и с проветриванием беда – окон-то нет. Зато есть душ и широкая лавка. Я очень надеюсь, эти удобства смогут помочь мне получить дополнительное удовольствие от общения с Юркой.
«Ну, вот наша раздевалка. Тут душ есть, вот лавка, если что размять по-быстрому. Располагайся!», по-хозяйски вещаю я. Кладу свой рюкзак на лавку и вешаю куртку на крюк. Условия здесь совсем незамысловатые: шкафчиков нет, ряд крюков на стене, под ними длинная низкая лавка, блеклый линолеум на полу, местами, с дырами. Ну и запах… Зато я счастлив! Я с мальчишкой в раздевалке, сейчас мы переоденемся и на занятие – -час-полтора он в моих руках. Ну, если и не в руках, то на моих глазах, что тоже очень хорошо. Особенно, после долгого перерыва.
Юрка ставит свои ботинки в паре вешалок от меня. Вешает куртку и начинает переодеваться. Делает это он «на автомате» - тренировки посещал регулярно: куртка на крючок, джемпер на крючок, рубашку снял и на крючок – майки нет, брюки снял – бросил на лавку, носки в ботинки, стоит в спортивных трусах и вопросительно смотрит на меня.
Я же сижу одетый на лавке – залюбовался. Потерял дар речи! В этой порядком вонючей раздевалке я попал в рай. Юрка невысокого роста, спортивного телосложения: широкие плечи, узкие бедра – это все понятно. Светлая кожа такого приятного матового оттенка – полцарства за возможность дотронуться до этой кожи. Наверняка, он быстро загорает на солнце до чудесного темно-коричневого оттенка. Небольшие ступни, очень подходящие к его росту. А то знаете, бывают у подростков смешные несоразмерно большие ступни: сам метр с кепкой, а размер ноги 40. Юра  не тот случай. И это мне нравится.
Идеальные ноги: не коротки по отношению к телу, не слишком длинны. Крепенькие икры, и роскошные объемные бедра. Абсолютно ровный животик, на котором при движении проступают мышцы пресса. Вся абдоминальная область – идеал бойлава, конечно, в моем понимании. У нас у всех свой идеал, но есть общие места – так вот, все эти места здесь присутствуют. Пупок такой ладненький: не глубоко и не мелко сидящий, а как надо. Развитые широчайшие, «крылья», но при этом на вид очень нежные. Благодаря широким плечам и грудная клетка широка, на ней – великолепнейшие по форме и объему грудные мышцы. Кто-то скажет, слишком мускулист, но это не та мускулатура взрослого, тут – мускулы мальчишки, еще нежные и трогательные. Соски небольшие, плоские. Ожидаемо крепкие руки. Правильная форма плеч: не обвислые и не покатые, все как должно быть. И чуть выдается косточка ключицы, при виде которой от нежности у меня щекочет в носу. Хорошенькая, я бы сказал, гордая шея. Ближе к каштановым волосы, коротко стриженные, небольшие ушки. Высокий лоб, правильной формы лицо. Красивые карие глаза, умненький взгляд. Густые брови, прямой неширокий нос. Алые губы, самую капельку пухлые, прекрасной формы. Похоже, он часто их чуть поджимает, отчего вид становится несколько суровым. Сильное лицо, как я отметил на первой встрече. В общем, красивый, ладненький мальчик!
И я сижу перед ним этаким дятлом. «Задумался что-то», отвечаю на его немой вопрос, «я сейчас». Быстро скидываю одежду вместе с  трусами. Натягиваю короткие шорты и белую майку – первый шаг к моим успехам в гимнастике! Надеваю короткие носки и полукеды. Мальчишка смотрел на мое скоростное переодевание.
«Не очень долго?», спрашиваю.
«Терпимо», отвечает с улыбкой.
«Ничего, что я в кедах?», спрашиваю, «Я в кино видел, что гимнасты босиком. Да и тут в зале все босиком».
«Нормально», коротко отвечает и идет к выходу. «Решительный парень», хмыкаю про себя.
После маленькой и пахучей раздевалки воздух в зале кажется сравнимым с горным воздухом. В ярком свете зала Юра кажется мне еще более очаровательным. «Хорошо, что при таких приступах нежности у меня не встает», промелькнуло у меня в голове, «хоть и разделся до самых мудей перед полуголым мальчишкой».
Юра коротко помахал руками, и, повернувшись, сказал: «Надо размяться, давайте?»
«Конечно, особенно мне, инвалиду. Только ты показывай свою гимнастическую разминку».
Улыбается, кивает. Видно, вспомнил моего вчерашнего «инвалида». Побежали по кругу, махи, наклоны – весело. Передо мной великолепный мальчик выполняет различные телодвижения, часто принимая, на мой взгляд, крайне эротичные позы. Теперь чувствуется некое увеличение в области паха, пока некритичное.
Парень взял недурной темп и через 10 минут  разминки я вспотел, основательно разогнал пульс и избавился от эрекционных движений в шортах. Пошли отжимания от пола, на брусьях и перекладине. Я начал задумываться, что если это разминка, то за его тренировкой мне ни в жизнь не успеть. Важно не разочаровать мальчишку раньше того, как он привыкнет к моему присутствию на тренировках и вообще в непосредственной близости от него. Не в смысле, что смочь делать, как он – это просто нереально. А перестать действительно стараться, тянуться. Мне казалось, что мое старание будет и ему поддержкой с его травмой и восстановлением.
Перешли к растяжке, и тут я окончательно засыпался. Вроде, и плавал регулярно, а оказался просто «деревянным».
«Слушай, тренер, я вот как-то решил сам тянуться, старательно выполнял упражнения, а потом у меня болел позвоночник, шея – ни руки не поднять, не повернуться. Мне бы не нарваться снова на такой сувенир после твоей разминки», говорю в явном беспокойстве за свои связки и суставы.
«Так вы не жмите сильно, надо делать легко, но много-много раз, тогда будет все хорошо. Если сразу нажать, то может и болеть. А где хуже всего тянется?»
«Где? Наверное, ноги, спина, блин, везде получается – тяжелый случай».
Юра выдал мне базовых, в его понимании, упражнений на растяжку и сказал делать тучу повторений, чем я и занялся, кряхтя. Он продолжил свою убийственную разминку из силовых и тянущих упражнений.
Когда он снизил темп и перешел к кувыркам, к которым он вначале прилаживался, и только потом выполнял, я счел удобным заговорить.
«Свежий шрам на левой лопатке – это твой перелом?»
«Ага», выдохнул он.
«Ты давно начал заниматься после травмы?»
«Месяц где-то. Ну, я чуть-чуть, в квартире. Там так не развернуться, как здесь».
«А чего не в спортзале школы, к примеру?»
«Не, там неудобно, каждый будет приставать и вообще, не то».
«А на физре, разве, не оценили твои возможности?», недоуменно спрашиваю.
«А я не ходил ни разу, у меня освобождение на 3 месяца».
Загрузившись, я промолчал. Прошел час тренировки, мы оба честно работали. Я решил обсудить с ним важную тему. Подошел к нему и взяв за плечи, сказал: «Юр, вот какое дело». Кожа у него была влажная и горячая – эх, всю жизнь бы держался за его плечи.
«У тебя была травма, место противное и сложное – лопатка. От физры тебя на целых 3 месяца освободили, тренер, который явно видел не один десяток травм, тоже говорил о долгом восстановлении. Согласись, есть все основания внимательно относиться к твоему плечу».
Кивает.
«Восстанавливаться надо, тренироваться надо, но очень внимательно. Я не могу знать, когда ты перегружаешь свое плечо – только ты это чувствуешь. По себе знаю, нога побаливает практически всегда – это нормально для меня. Но боль – мой индикатор. Определенные упражнения я не должен делать – боль это мне показывает. Определенные движения мне не надо делать – боль подсказывает. Преодолевать более сильную боль, чем обычно, можно, но в обдуманных случаях. Главная цель – не сломать травмированное место и не распрощаться с возможностью заниматься любимым спортом, понимаешь?», заглядываю ему в глаза. «Ты должен сам внимательно контролировать нагрузку, что ты собираешься сделать!»
«Да, я знаю», говорит.
«Ты же хочешь восстановиться и быть в секции?»
«Да, хочу», твердо отвечает и смотрит прямо в глаза мне.
«Я на тебя полагаюсь, тренер, не поломайся тут, окей?», продолжаю внушать.
«Да, Саша, я понимаю. Я и сам стараюсь следить. Я уже ломал руку? Вот здесь», показывает на предплечье. «Знаю, что восстанавливаться надо медленно и осторожно, а то будет год болеть».
Когда он это мне говорит, глядя в глаза, я понимаю, что влюблен до поросячьего визга. Подзабытое ощущение, к несчастью.
«Юрка, мне понравилось твое тренерство и я хочу, чтобы у тебя получилось догнать и перегнать этих гимнастических инопланетян, но все это зависит от твоей осторожности. Я многого от тебя требую, не каждый взрослый с этим справляется, но я почему-то верю, что можешь».
«Я смогу, правда», и убедительно смотрит в глаза. Может, я просто влюблен и неадекватно оцениваю этого мальчишку, которого, на чистоту, едва знаю. Все же, не часто я в людях ошибался, и в него верю.
«А почему вы инопланетянами меня и гимнастов называете?», улыбаясь, уточняет мой любимый тренер.
«Да потому, что ни один человек не может делать тех штук, что вы вытворяете».
«Да ладно вам», смеется. Потом серьезнеет и говорит, «я понимаю, что должен быть внимательным», кладет левую руку на правое плечо. «Я хочу стать настоящим гимнастом».
«Добро, договорились, тренер. Отвалится у тебе рука, приделывать обратно не буду. Говори, что дальше делаем».
«Пресс», говорит он, и я проваливаюсь в мучительные для меня упражнения на следующие полчаса.
По завершению неожиданно насыщенной тренировки мы идем в раздевалку. Не имея сил удержаться, я с первой тренировки выдаю ему: «Ты садись на эту широкую лавку, я тебе хоть трапецию разомну. После такой ударной нагрузки с непривычки тебе надо поддержать кровоснабжение травмированной области. А потом в душ пойдем, или ты сначала в душ хочешь?»
«Давайте сейчас», спокойно отвечает Юрка и садится на лавку, повернувшись ко мне спиной.
Кладу ему руки на плечи и легкими, как я надеюсь, движениями, начинаю разминать ему трапецию и плечи. М-м-м, какая кожа! Сейчас бы поцеловать его, обнять… Давно не делал массаж, приходится вспоминать по ходу. Борясь с эрекцией, в пахучей раздевалке я ликовал в душе и наслаждался. Я не волновался совсем: даже если кто и зайдет, ничего осудительного мы не делаем.
Вот каково мне будет в душе с ним, я затруднялся себе ответить. Помяв ему плечи минут 10, я решил, что пора и честь знать, оставил его в покое.
«Ну как, нормально?», спрашиваю.
«Да, хорошо, спасибо», вставая, говорит Юрка, сразу направляясь к своей вешалке.
«Ну а теперь в душ. Взял полотенце?»
«Да нет, я дома помоюсь», сообщает он мне и берется за свои штаны.
«А мне точно в душ надо», говорю, «а потом я хотел своего тренера на булку с чаем пригласить. Ты так, торопишься?»
«Да нет, я подожду здесь, вы мойтесь, мне вот тут надо к школе читать на завтра».
«Ладно, я быстро». Опять раздеваюсь перед ним и, достав полотенце и помывочный материал, дефилирую мимо него в душ. Нельзя не признать, что я ощущаю определенное возбуждение от своей наготы перед этим мальчиком. Раньше не замечал в себе приступов эксгибиционизма, но, видимо, с годами мы становимся более разноплановыми.
Быстро помывшись и вытершись в душе, я возвращаюсь, несу полотенце в руке. Не хочу ему подавать дурной пример, передо мной заворачиваться в полотенце после душа. Ах, какой я становлюсь расчетливый, когда есть возможность полюбоваться голым мальчиком!
Одеваюсь, Юрка оделся и сидит, глядит в книгу, только куртка осталась на вешалке. Я достаю обещанные 300 рэ и подхожу к нему. «Вот, спасибо за тренировку».
Он встает, несколько медленно берет деньги: «Вам спасибо. Я буду очень стараться вам помочь с растяжкой, я отработаю!», извиняющимся и одновременно убеждающим тоном произносит Юра.
«А я и не сомневаюсь, что отработаешь. Ты молодец!», говорю я и иду за вещами, желая быстрее завершить эту сложную тему.
«Ну, а теперь по булке, а?» и мы таким же гуськом идем из зала под взорами уже других занимающихся спортсменов.
В борцовском корпусе есть буфет, куда я и иду с моим гимнастом. Закупив пяток пирожков и чаю, мы усаживаемся за пластиковый столик. На стене висит телевизор, который довольно громко что-то бубнит, так что мы можем спокойно разговаривать, не опасаясь, что кто-то услышит нашу беседу. Я специально приметил это кафе сегодня перед тренировкой.
В разговоре за быстро тающими пирожками я выяснил, что живет он у края Реутова, в школу ходит там же. Живет с теткой, мама сейчас в отъезде по работе, отца нет. Живут скромно. Мобильника у него нет. Школу не особо любит. И еще, что у него зверский аппетит – пришлось идти за добавкой в виде сладкой булки и последнего пирожка с яблоками – они пришлись по вкусу Юрке. Раньше он жил в другом городе, в Реутове живет всего месяц.
Я ему чуть рассказал о себе, что у меня есть жена с дочкой. Рассказал про бассейн, сказал, что было бы здорово с ним сходить как-нибудь, потом в сауну там же. Сказал, что раньше всегда дружил с пацанами,  а тут вот была пауза, пока дочь появилась. Рассказал, что у меня с ногой было, как полтора года в постельке провалялся и потом ходить учился заново - нарабатывал себе авторитет в делах с посттравматической реабилитацией. На всякий случай. Ну и чтобы не молчать за столом: Юра отвечал на вопросы дружелюбно и довольно подробно, но сам не рвался что-то мне рассказывать.
В конце этой получасовой беседы я четко осознал, что мне будет ох как сложно дождаться следующего вторника и встречи с ним. Раньше же у меня ну никак не получалось!
Пожав ему руку, потрепав по плечу и улыбнувшись, я расстался с ним на остановке. Так хотелось обнять его! Юрка тоже тепло улыбнулся мне на прощание. Знал бы он, как я втюхался в него, вот бы удивился.
4.
Все дни до вторника я ломал голову, где мне обустроить местечко для заявленного массажа. Дома всегда кто-то есть, к нему – далеко, еще и вечером не добраться по пробкам. Это же волшебно, что этот мальчик доверил мне массировать свое прекрасное тело! Надо использовать эту возможность в полной мере, и чтобы никто не мешал, я не дергался, а нежно и спокойно массировал его спину, очаровательные ножки. Черт, аж дух захватывает от такой картины. Как мне этого не хватало!
А эта забытая острота ощущений от влюбленности, чувство легкости внутри! Сладкая истома внизу живота! Эх, жизнь продолжается, есть еще порох в пороховницах!
Во вторник я прибыл уже практически ко времени. Моросил дождь, и Юрка стоял в холле. В той же одежке – что она у него, одна что ли?
«Привет!», улыбаюсь.
«Здрасьте!», улыбка в ответ. Эх, жизнь хороша!
Снова честная тренировка. Парень не шутит – гоняет себя до седьмого пота и мне не дает расслабляться. Когда он мне показывает упражнение – так просто все и легко. Я начинаю пробовать – какая-то козлятина выходит. Удивительно!
Под конец полуторачасовой «разминки» я получил массу эстетических удовольствий. Мы делали пресс и поясничные мышцы. Я лег около него так, чтобы мне было его хорошо видно. На упражнении, когда лежишь на животе, вытянув вперед руки, и поднимаешь одновременно руки и ноги – я выбрал ракурс сзади: на ножки, нежные бедра – потайная внутренняя часть бедер, уходящая под спортивные трусы. Это было нечто! Я думал, я поднимусь над матом как индийский йог, сами знаете, на чем.
Обошлось. Тренировка закончилась, мы пошли к раздевалке. К сожалению, мне надо было бежать – родственники ждали мою семью на юбилей, а я и так задержался.
«Ты снова без душа?», спрашиваю.
«Ага».
«Ну что ж, иди тогда. Я сегодня тороплюсь, без массажа. Переживешь?»
«Постараюсь», отвечает с некоторой насмешкой. Ишь какой независимый, с характером.
«Я тебе вот телефон притащил, для связи. Вдруг у меня из-за работы что изменится, а я тебе и сказать не смогу».
«Мне мобильный?», с искренним удивлением смотрит он на протягиваемый мною аппарат. Простенький Сименс.
«Ну да. Извини, простой совсем, но зато очень хорошо берет и зарядка на пару дней тянется. Я денег на него буду класть, не волнуйся, тебя он в затраты не введет. Свой номер я туда забил уже».
Подумав пару секунд, протягивает руку: «Ну, для связи, хорошо, я возьму. Спасибо огромное!» Вид при этом у Юрки несколько ошарашенный. «Я не потеряю его!»
«Ага, и не выбрасывай», ухмыляюсь я.
Не могу отказать себе в удовольствии, и кладу руку ему на травмированное плечо, поглаживаю шрам, осведомляюсь, не болит ли после нагрузки. Побаливает, но чуть-чуть.
«Саша, а можно, я сюда буду третий раз приходить, ну хоть сам, если вам некогда?»
«Хороший вопрос. А если я тоже притащусь с тобой, выдержишь?»
Улыбается: «Конечно!»
«Давай я проработаю эту тему, в четверг решим, идет?», говорю я, не убирая руки с его плеча. Что-то я совсем осмелел, откуда берется?
Дружески прощаемся, и он уходит, а я лезу в душ. И там моюсь с чудовищным стояком – кстати Юрка ушел, чтобы я ему тут рассказывал…
В среду после трех часов не отказываю себе в удовольствии набрать Юрку и услышать его голос. Он чуть удивлен по началу, потом отходит и немного болтает со мной.
В четверг притаскиваю простынку и после тренировки расстилаю ее на широкой лавке. Снимаю мокрую майку, оставшись в шортах.
«Ложись на процедуру», и, весь внутренне содрогаясь, делаю приглашающий жест.
Юрка ложится на живот. Лавка узковата, и одна рука свисает. Меня это, конечно, не останавливает. Он же пристраивает ее лежать кистью на полу.
Начинаю со спины. Кожа еще влажная после тренировки. Руки. Спина. Бедра, неглубоко залезая пальцами под трусы на ягодицы. Заявляю: «Надо полный массаж тела делать без одежды, на чистое тело – вдумчиво – вот тогда будет толк». Юра молчит, тело его расслаблено.
Внутри меня ощущение некоего торжественно подъема, как будто высоченный орган сотрясает своими мощными басами своды огромного готического костела. “Black Сelebration”, как в свое время распевали Depeche Mode. Только для меня ничего черного тут нет – наоборот, все залито светом, я в раю. Я просто делаю массаж красивому мальчишке в раздевалке, еще нет никаких нравственных уколов: имею ли я право на его тело, использую ли я его и т.п. Я просто делаю массаж. О да, мне очень приятно массировать его тело: физически, эстетически, морально. Конечно, мое эротическое возбуждение зашкаливает, но сейчас мое возбуждение скорее экстатично, чем возбуждение при сексуальной игре перед актом. Я просто делаю массаж, чего несколько лет со мной не происходило. Я истово благодарю про себя этого мальчика, который вновь доверил мне массировать свое тело, практически без одежды. Я его обожаю. Да что там говорить, я поклоняюсь ему и его телу, делая этот массаж. Не сочтите святотатством  такие мысли, просто я не нахожу других слов, чтобы выразить свои ощущения. Что ж поделать, что эти же слова очень часто используют для описания религиозных актов, кстати, где тоже достаточно экстаза и умиления.
Я взмок окончательно. Разными соками, вы понимаете. Юрке пора переворачиваться на спину. Да, определенно, на лавке не особенно удобно ему лежать: на теле видны серьезные намятые места от лавки. Но он терпелив, не ворчит. Что ж, продолжаю свою мессу!
Ловя его взгляд, брошенный на мой сильно заблестевший от испарины торс, рассказываю ему про духоту в раздевалке и про его мощные мышцы, которые не так-то просто правильно размять. Чтобы окончательно вынырнуть из своего экстаза, продолжаю болтать с ним. Сообщаю ему, что договорился про третий раз для него на среду или на пятницу. Обещаю тоже заходить на его тренировки в эти дни. Это сообщение его не пугает и не умаляет его радости от дополнительных тренировочных дней. У нас обоих явно хорошее настроение.
Заканчивая ласковый, но энергичный массаж его бедер спереди, я завожу разговор с ним о его коротких штанах. Выясняется, что у него еще есть джинсы, но те еще короче, а школьные он бережет и после школы сразу переодевает – так мать велела. Я ему рассказываю, что у меня рядом с домом есть секонд-хенд, туда и моя жена с подругами захаживает прикупить обновочку. Пытаюсь ему донести мысль, что купить в секонд-хенде вещь  - совсем не проблема. Ну а в школе необязательно кому-то сообщать, где отхватил обновку. Осторожно предлагаю купить ему джинсы, ну и, может, еще что приглянется. Юра реагирует несколько удивленно, но соглашается встретиться в воскресенье, «повисеть» на турниках в парке и совершить шоппинг. Мне кажется, что он с определенной благодарностью согласился на эту покупку. Я боялся этой темы, хоть уже и выяснил, что он спокойно может обсуждать состояние своего «прикида».
Все, завершаю массаж, больше не в силах сдерживать эрекцию. О боги, какие же у него умопомрачительные бедра! Я ведь даже не пытался «зайти» пальцами в сокровенные части под спортивными трусами. Все, в душ, под холодную воду!
Блаженно и шумно отфыркиваюсь в душе, Юра все не идет в душ со мной. Надо над этим поработать – что за пренебрежение с его стороны собственной гигиеной и…  моим любопытством. Выхожу в проем двери и там вытираюсь. Мальчик сидит на лавке, уже переодевшись. Как приятно, ведь я ни слова не сказал перед душем, а он все равно ждет меня! Одеваюсь и мы отправляемся в очередной набег на пирожки и булки в местном кафе. Вечер удался!
В кафе, гордо наблюдая его ловкость в обхождении с пирожками, расспрашиваю его про жизнь…
«Мамка твоя скоро вернется?», закидываю вопросик с прицелом.
«Через несколько месяцев», бубнит с набитым ртом.
«Ничего себе командировочка! Я сам много-много ездил, весь мир объехал, но вот так, настолько времени от сына… Кем же она работает?»
«Она гимнаст-жонглер, в цирке выступает. Она с цирком на гастролях».
«Ты же говорил, что недавно здесь живешь, а где же ты до этого жил?», спрашиваю.
«Ну, в межсезонье в Жуковке, это городок далеко от Москвы, а так с цирком тоже ездил», в голосе начинает что-то такое звучать, что не вяжется с таким отличным вечером. Взгляд опущен в стакан с чаем, даже толком лица не видать.
«Послушай, так ты воздушным гимнастом назвался, потому что в цирке выступал??», доходит до меня. «Ты не просто в секции гимнастикой занимался, а прямо на арене, перед публикой класс показывал?»
«Ну да»
«Ни фига себе! Ну, ты даешь, и молчал!», удивленно реагирую я.
«А чего рассказывать, теперь-то не выступаю», глухо произносит Юрка и задумчиво тянется за булкой. Поднимает взгляд и смотрит на меня своими темными глазами. Я чувствую во взгляде, что лучше сейчас в эту тему не лезть – болезненная тема.
«А тетка, с который ты сейчас живешь, она тоже из вашего цирка?», ухожу в сторону под его взглядом. Ох, непростой это мальчишка из провинции, характера ему не занимать.
«А, когда-то, сейчас она уж старая, ей за полтинник. Она родственница нашей администраторши. Согласилась, чтобы я пожил у нее, пока наши работают, а я не могу выступать»
«У, «старая», знал бы он, сколько мне лет, тоже бы в пни старые записал, засранец», думаю. Говорю же: «И как уживаетесь, нормально?».
«Ага. Да она работает на 2-х работах, ее и дома-то нет. А теперь и меня часто нет», с явным удовольствием звучит последняя фраза.
«А ты прямо под куполом выступал, как другие гимнасты?», интересуюсь я.
«Почти, совсем под купол меня не поднимали, но на трапеции, конечно, работал. Она пониже», разъясняет он мне, показывая рукой разницу в высоте над нашим пластиковым столиком.
«Черт, я бы помер со страху – не люблю высоту. А тебе нравилось ведь, да?»
«Да, мне очень нравилось», смотрит на меня с приглушенной улыбкой. Какое у него все-таки хорошее лицо. Я совсем теряю голову от этой его манеры сдержанно улыбаться и от его прямого смелого взгляда!
«Воздушный гимнаст, обалдеть! И у тебя костюм был, блестящий и обтягивающий, как в кино?», улыбаясь, допытываюсь я.
«Да, был», отвечает, тоже улыбаясь.
«А он у тебя с собой или там, дома остался, а то бы на себе продемонстрировал?»
«Да, здесь, но тут в зале неудобно в нем ходить», неуверенно отвечает мальчик.
«В раздевалке, ха-ха. Или где-то еще, придумаем. Я очень мечтаю теперь тебя в нем увидеть», заявляю, окатывая своего тренера лучезарным взглядом.
«Ладно, как-нибудь надену», улыбаясь моему дурацкому светящемуся виду кивает Юрка.
«Что ж, пора двигать, но я тебя еще сильно буду расспрашивать, как там у вас все в цирке – это меня очень интересует!»
«Давайте», опять излюбленное пожимание плечами.
Расставаясь, жму ему руку и прижимаю за плечи к себе.
«Пока, тренер!»
«Пока, Саша!».
5.
Уговорив себя подождать со звонком Юре до вечера пятницы, набираю его, выйдя с работы, и слышу в трубке его голос, ставший для меня уже таким родным и необходимым.
«Привет, тренер!»
«Здравствуйте!», чувствую, говорит с улыбкой. Юру все еще веселит, как взрослый серьезный дядька называет его тренером, причем без всяких подколов в интонации.
«Как, наш поход в воскресенье остается в силе?», не без душевного трепета задаю вопрос.
«Да, я приеду», спокойный ответ.
«Я могу тебя где-то подхватить, в воскресение утром дороги будут свободные. Давай?»
«Да, не, я сам подъеду лучше. К залу или куда?»
«Ты на автобусе едешь или на метро к залу?»
«На автобусе поеду».
«Хорошо, давай в 10 утра встретимся у зала. Ну, или можем на 11 договориться, если тебе поспать хочется. Как лучше?», снова берусь за урегулирование деталей.
«Давайте в 10».
«ОК, договор. Как вообще настроение?»
«Нормально».
«В школе удачно отстрелялся сегодня?»
«Да»
«Что ж, если ты такой «болтун» по телефону, лучше при встрече все расскажешь. До послезавтра»
«До свидания».
Видимо, мы с ним оба не сильны в искусстве телефонной беседы. Ладно, не беда, в личном контакте, мне кажется, все получается у нас идеально. За какую-то неделю другую моя жизнь качественно изменилась в лучшую сторону, благодаря Юрке. Через день снова его увижу и услышу, загляну в его любимые глаза.
В воскресенье, сославшись на спортивные занятия, смываюсь утром из дома и к 10 часам мечтательно наблюдаю из окна машины за входом в спорткомплекс. В 10 никого нет, начинаю заметно нервничать – опаздывает уже на целые 2 минуты! Вдруг совсем не придет? Прекрасное настроение улетучивается в миг, начинаю брюзжать о несовершенстве мира. И когда в 10:07 показывается Юрка на дорожке к входу, я успеваю уже пережить несколько пренеприятных открытий в хандре и старинном сплине. Выхожу из машины -  я остановился чуть сбоку дорожки ко входу.
«Юр, я здесь», окликаю его и приветственно машу рукой.
«Здравствуйте!» говорит и протягивает руку.
«Опоздал, разволновал дяденьку», говорю ему с явным облегчением, пожимаю его прохладную ладошку. «Мы же в магазин собираемся, мне же не терпится приступить к шоппингу, деньги руки жгут!»
Мальчишка сегодня без своего рюкзака, но совершенно в той же одежде, что и обычно. Вокруг нас весеннее небо, сквозь облака пробивается солнце, запах весны. Он хорошо так смотрит  на меня и говорит примирительным тоном: «Да ладно, я торопился, но автобус долго не приезжал». Вариантов нет, я растаял, возликовав внутри, обхватил его одной рукой за плечи, прижав боком к себе, повел в сторону машины: «Торопился он, ладно, поехали уж, тратить все наши деньги. Знаешь такого исполнителя – Мумий Тролль?»
«Слыхал где-то».
«Понятно, слов из их песен точно не узнаешь. Садись», открываю дверь машины.
Юрка уселся, я уместился сам, и мы поехали. Езды тут 15 минут по такой дороге.
«Ты чего так оглядываешься? Дорогу запоминаешь?», вкрадчиво спрашиваю его.
«А, да нет, просто я никогда в джипе не сидел. Классно!», уважительно сообщил Юра.
«О, я заработал себе пару бонусных баллов. Как просто», усмехаюсь про себя.
«Ну, так, джипчик. Зато есть полный привод и пониженная передача. Вылезет из серьезной грязюки. Мы, в начале, в магазин зайдем, а потом в парк на турнички, согласен?»
«Ага, давайте», кивает Юрка.
Мы паркуемся у секонд-хэнда, и я замечаю, что мальчишка нервничает: не привык подарки получать. Толком не знает, как себя вести, не удобно денег у чужих брать. Это ведь я знаю, что я в него влюблен по уши, и он мне теперь один из самых близких людей в мире. Я же для него – новый знакомый взрослый в чужом городе, с необычным и потому непонятным поведением. Нелегко ему сейчас. Я ведь и секонд-хэнд выбрал именно из-за того, что там вещички совсем недорогие, и, надеюсь, ему будет легче согласиться на мелкий подарок, даже и в виде одежды.
Заходим, выбираем.
«Так, тебе нужны брюки, тебе их носить, так что ты сам смотри, что нравится. Цены здесь в принципе низкие, я угощаю, так что ты, пожалуйста, на ценники вообще не смотри! Я вот беспрекословно тебя на тренировке слушаюсь, даже когда совсем мочи нет, что-то еще делать, а ты уж, будь добр, здесь меня послушай! По рукам?» предлагаю правила «игры».
«Ладно», кивает, смотря в сторону.
Я заранее забегал сюда и отложил несколько джинсов, показавшихся мне приличными. Мы взяли их, и еще он сам присмотрел брюки. Пошли в примерочную. Когда он снял штаны, оставшись в огромных «семейниках», я был растроган до глубины души его трогательным видом. Отлично подошла пара американских синих джинсов – как влитые сели по фигуре! Брюки тоже сидели неплохо, я их тоже добавил к джинсам. Юрка оделся, мы вышли в зал.
«Смотри, вот веселая футболка с длинным рукавом – примерь!»
Юра молча взял ее и поплелся к зеркалу. Натянул ее поверх своей рубашки – подходит.
Я взял вещи и отправился к кассе. Мой мальчишка молча шел за мной, с видом нарочито отсутствующим.
Расплатившись, я вручил ему пакет с обновками.
«Вот, пару обновок тебе. Может, джинсы сразу здесь наденешь?»
«Здесь?», беспомощно переспросил он. «А так можно?»
«Конечно, можно. Мы были в кассе, теперь вещи твои! Вон раздевалка, переоденься и все!», бодрым и уверенным голосом пионервожатого разъяснил я. Юрка пошел к раздевалке.
Через пару минут он вышел из-за занавески в новых джинсах.
«О, ты и футболку надел. Отлично выглядишь!», я прочувствованно поднял большой палец, утвердительно кивая.
«Честно? Спасибо!», с робкой улыбкой ответил Юрка. Щеки у него раскраснелись: то ли жарко тут, то ли от переживаний.
Желая быстрей пройти этот сложный этап, я предложил идти.
«Пойдем теперь в парк, тряхнем стариной?», продолжил я бодрым тоном.
Он пошел за мной, мы вышли в промежуточный тамбур на выходе из магазина и тут он окликнул и придержал за рукав.
«Саша, я хотел… Ну… спасибо тебе большое! Я, правда, нормально и в своей одежде могу, но это классные джинсы – американские. Так ведь лучше, и вам не стыдно будет со мной. Ну, спасибо!», после короткой заминки в начале фразы он выпалил все на одном  дыхании, проникновенно смотря мне в глаза и все еще придерживая за рукав.
«Да будет тебе, я ведь себя балую: мне приятно сделать тебе подарочек, ну и тебе приятно – все довольны», хрипловато произнес я, чувствуя, как что-то перехватывает горло. «И что за ерунда, что мне стыдно с тобой? Да я лопаюсь от гордости, когда ты рядом или когда мы вместе тренируемся!», говорю, смотря ему прямо в глаза. Затем молча коротко прижимаю его к себе одной рукой – парень все еще держит меня за рукав – и проведя рукой по спине ласково ерошу ему волосы. «Пойдем», мягко говорю ему и увлекаю за собой на выход.
Под бешеный ритм пульса и пронзительное чувство нежности к этому мальчишке, иду с ним к машине, приобнимая его за плечо. За минуты до машины мы оба приходим в себя, и в машине уже просто добродушно переговариваемся о музыке: кто, что слушает. Выясняется, что вкусы у нас различаются. Юра больше знает репертуар радио Шансон и какой-то народный русский поп, меня мой разнообразный меломанский драйв бросает от барокко до классического рока. Ничего, и тут найдем общие места – теперь все более уверенно думаю я.
Следующие 40 минут в спортивном городке в парке прошли в удивительной атмосфере хорошего настроения и взаимопонимания. Я блаженствовал в обществе красивого и ловкого мальчика, ему явно было интересно со мной. К сожалению, потом я должен был ехать домой – звал семейный долг. С одной стороны, было ужасно мучительно чувствовать, что Юрка с удовольствием провел бы со мной много больше времени, с другой стороны, мне было жутко приятно вновь чувствовать себя нужным и важным для своего мальчишки.
Я вновь приобнял его на прощание, и мальчик ушел в метро.
6.
Во вторник меня поглощает аврал на работе, так что мне приходится позвонить Юрке и сказать, что не смогу прийти. Рассказываю, как ему получить ключи от раздевалки без меня и желаю отлично потренироваться. Прошу позвонить мне, когда закончит и соберется домой. Сам кусаю локти весь оставшийся день.
Вечером он звонит мне, сообщает, что все хорошо, его пустили, он идет домой. Добавляет, что ему жаль, что меня не было: дескать, со мной веселей и спокойней. Очевидно, что я совершенно таю, сдерживаюсь, чтобы не начать сюсюкать в трубку. Обещаю быть завтра.
В среду в пять вечера раздается звонок недовольного крупного клиента, и я увязаю в улаживании конфликта. Врываюсь в зал, когда Юрка уже начинает пресс прорабатывать – это уже самый конец, значит.
Здороваюсь, мигом переодеваюсь и присоединяюсь к нему на 15-20 минут пресса. Забавно, рядом с ним, то есть глядя на его тело, я существенно повысил свою выносливость в этих гадких упражнениях на пресс!
Похоже, когда он не отвлекается на меня, он пашет совсем без перерывов. Он сильно вспотел и выглядит довольно усталым, зато вполне удовлетворенным. Значит, делаю вывод, он очень серьезно относится к тренировке меня – какой милый!
По пути в раздевалку уважительно отзываюсь об интенсивности его сегодняшней тренировки и приглашаю на очередной массаж.
«Ты здорово взмок. Давай в душ, гораздо лучше восстановишься. И массаж лучше войдет. Хотя я масло принес, массажное. Может, будет лучше и после массажа сполоснуться».
«Потом», ответил коротко.
Я, войдя в раздевалку, достал простынку и разложил ее на лавке, приготовил и тюбик с маслом для массажа – прикупил в L’Occitane, пахнет очень приятно.  Мальчик подошел к раковине около туалета и умылся. Отряхивая мокрые руки, пошел к моей «массажной» лавке.
«У меня полотенца нет с собой», сказал, укладываясь на живот.
«Ну, я тебе дам, у меня есть с собой второе, маленькое», ответив, я положил руки на его горячую спину, почувствовал его кожу и снова возликовал всем своим существом!
В этот раз я более расслаблено подошел в его спине. Проведя пару раз ладонями по всей длине спины, я чуть стянул с бедер его неизменные спортивный трусы, открыв 1/4 его соблазнительной попки. Юра ничего не возразил на мое хозяйничанье.
«Это масло так пахнет?», задал он вопрос, пока я разминал его трапецию.
«Да, не нравится?»
«Наоборот, хорошо. Мне нравится».
«Я рад, хотел, чтобы тебе было тоже приятно», вкрадчиво отвечаю.
Вдоволь насладившись его спиной и самым верхом ягодиц, я натянул трусы обратно и переключился на ноги. Это самая эротическая часть массажа красивого мальчишки, по моему мнению. И именно ее надо делать только в покое, без особой опаски, что кто-то увидит.
«Да, тут с трусами сложнее, ну ладно уж, как смогу», сожалею я вслух.
Размяв и обласкав его бедра, я понимаю, что сейчас переворачиваться ему нельзя – слишком очевидный мой стояк будет невозможно ему объяснить.
Продолжительно разминая ему ступни. Обратив внимание на часы, понимаю, что 20 минут ушло на спину и заднюю часть ног.
«Все, готово, переворачивайся. Что-то я старательно разминал тебе спину, времени ушло прилично. Что здесь лучше сделаем: ноги или плечи-грудь?», даю ему шанс выбора и сокращения лежания на неудобной лавке.
«Давайте плечи, чего-то рука как не своя»
«Да. Я вижу, ты дал себе нагрузочку сегодня. Не рано?»
«Я осторожно, надо начинать потихоньку».
Я хмыкаю и начинаю разминать ему травмированное плечо. Параллельно любуюсь его грудью – природа наградила его шикарной формой грудных мышц – загляденье!
Закончив массаж, ощущаю прямо усталость в руках – я честно отработал свое удовольствие!
«В душ пора, опять я взмок», говорю. «Полотенце тебе выдавать?», при этом скомкиваю простынку, бросаю на лавку и снимаю шорты.
«Да, пожалуйста», подходит к своим вещам, спиной ко мне снимает свои спортивки. Под ними ничего нет – учтем. Поворачивается и прошмыгивает мимо меня в душ.
Я достаю ему полотенце, беру всякий помывочный материал и тоже заходу в душ. Эрекции удается избежать, но все же размеры члена явно увеличены от обычного состояния. Что ж, пусть так.
Мальчик стоит под дальним из двух душей. Уф, он идеален. Какие плавные линии крепких бедер, великолепно выпуклые ягодицы. Хорошенькие яички и крепкая писька. Он без одежды даже лучше, чем я себе представлял! Совсем я пропал!
Подхожу, начинаю мыться.
«Гель для душа есть? На вот, мой»
«Спасибо», смешно отфыркивается от душа.
«Потрешь мне спину?» и показываю специально для такого момента припасенную мочалку. «Поактивней только!».
Берет мочалку и с мощным нажимом трет мне спину. Я вынужден упереться в стену и стою, блаженствую. Смываю мыло и предлагаю ему, в свою очередь, потереть спину. Получается настойчивей, чем я планировал, но Юрка выходит из-под душа и поворачивается спиной. Кладу руку ему на грудь, другой натираю ему спину и, по сути, всю попку. Эх, какая крепенькая жопка! Понимаю, что еще чуть-чуть и с эрекцией не совладать, заканчиваю процедуру и отпускаю Юрку ополаскиваться.
В эйфории любуюсь его обнаженным телом, пока мы вытираемся. Разговор не клеится у меня, обмениваемся отдельными фразами. Идем одеваться. Юрка отдает мне полотенце у моих вещей и совершенно голый идет к своему рюкзаку. Надевает свои спортивки и садится натягивать носки. Мне кажется, что надеть трусы более эстетично и эротично, чем это получилось у него в этой раздевалке с дырявым линолеумом, просто не возможно! Правда, я заинтересованный судья, совсем не беспристрастен.
Одевшись, идем в кафе, занимаем излюбленный столик и я расспрашиваю его дальше. В разговорах за массажем и за пирожками я уже знаю о нем довольно много. Опять же, благодаря Юрке я узнаю о работе воздушного гимнаста, о беспрерывных тренировках, об атмосфере в цирке. Удивляюсь его воодушевлению и горящим глазам, когда он после описания своей трудной жизни рассказывает о представлениях и об аплодисментах зала…
Весь четверг я ходил с ощущением, что у меня наладились интимные отношения с моим любимым мальчиком. Пионерский такой интимчик, скажете, но так мне он радостен и приятен! Кажется, ничего и не было, ну помылись в душе, массаж я ему делал уже не в первый раз, но все же как-то наши отношения изменились. Для меня, конечно. Но эта сторона вопроса меня меньше заботила в этот день – мне хватало того, что Юрка мне доверяет и не без удовольствия проводит со мной время.
Сегодня я был пунктуален и встретил своего тренера у входа, заслужив у него дружескую улыбку. Далее – тренировка. Я констатировал факт, что за эту неделю кто-то из нас или сильно продвинулся вперед – и это точно не я, или кто-то сильно отстал – вот тут у меня лучшие шансы на первенство. Юрка откатал разминочку, после которой я начал подумывать стать просто зрителем его тренировок, не пытаясь изображать соучастника. И все же тренировочный процесс продолжался.
При малейшем снижении темпа я погружался в волны нежности к этому мальчику, глуша в себе порывы, припасть к его босым ногам и ласково их расцеловать, погладить. Песенка такая была у Маркина: «Я готов целовать песок, по которому ты ходила…» Только в моем случае - маты и мальчик. Меня разрывало от желания напоминать ему о травмированном плече и необходимости беречь его, хотелось погладить это место, прижать его к себе. Юра же сосредоточенно шлепал по матам босыми ступнями, выполняя очередное упражнение.
Делая растяжку без особого рвения, я задумался о том, что мое восприятие мальчишек, и Юрки в частности, ощутимо изменилось. В моем влечении к ним, к их телам появилась мощная струя нежности. Я умилялся мальчишеской трогательности, в целом, беззащитности. При всей своей активности и бесстрашии мальчишки все же очень трогательны своей доверчивостью, открытостью и искренностью. Разумеется, нужно добиться их доверия, но затем ты чувствуешь теплый свет юной души. И душа замирает от того, как взрослый человек с изначально злым умыслом может втереться в доверие к мальчишкам. Для многих и сам бл будет злодеем - что ж, я верил в любовь и желание не причинить боль любимому. Злые намерения достаточно представлены и в гетеросексуальных отношениях, с юными и не очень женщинами. Именно теперь, любуясь любимым мальчиком, который не осознавал силу и глубину моей привязанности к нему, я четко знал, или даже верил, что не смогу давить на него, причиняя ему какую-либо боль.
В юности, прошедшей в большом пролетарском городе, где люди вдруг потеряли привычные жизненные ориентиры, работу и ощущение уверенности в будущем, молодежь была крайне безжалостна друг к другу. Мы жестоко дрались район на район, толпа на одного и по всякому, по сути, вымещая друг на друге злость на свое бессмысленное и бесцельное существование.
Я быстро понял, что меня больше всего привлекают мальчики 10-13 лет, и мне было довольно просто их привлечь к себе, так как был довольно силен и яростен, знал авторитетных парней в городу и был сообразителен. Как минимум, понимал, чтобы выиграть, не обязательно всегда ввязываться в драку.

Так что 11-12-летки почитали за честь мою благосклонность к ним. Мне было хорошо с ними, им –весело со мной. Тогда мне не приходило в голову, что и мне и им будет приятней стараться доставить максимум удовольствия друг другу. Я любил их попки, многие сосали у меня. Не все, конечно, но я и не настаивал. Интимных партнеров не было много одновременно, но всегда был дружок. Я действительно любил их, общался с ними и дальше, повзрослевшими, пока не уехал жить в другой город. И все же, тогда меня оскорбила бы мысль, самому взять в рот у мальчишки – вот еще!
И сильно позже, уже после учебы в университете, я преодолел свои юношеские предрассудки с оральным сексом только благодаря одному азартному 13-летке, которого сильно полюбил, а тот отвечал мне полной взаимностью.
Затем была долгая пауза, и вот сейчас с Юркой я не ощутил бы ни малейших колебаний, и с наслаждением доставил бы ему это удовольствие. И сделав ему приятно, я сам получил бы еще больший кайф! Вроде бы, банальная мысль, а вот на деле до этой банальности надо еще дойти…
Из моих размышлений меня вернул в реальность мой милый тренер: он сел на шпагат напротив меня и спросил, собираюсь ли я растягиваться или буду тут сидеть и глазеть на него. Под дружелюбным взглядом его ясных глаз моя усталость улетучилась, самокопание прекратилось, и я просто наслаждался общением с любимым. Я готов был биться об заклад, что и он чувствовал, что сегодня наши отношения изменились в лучшую сторону, мы разрушили заборчик, что все еще существовал между нами.
«Обязательно буду растягиваться, тренер! Задумался, на тебя засмотрелся, но бодр и готов!», отрапортовал, всматриваясь в его глаза.
«Ты сегодня какой-то странный», тепло сказал Юрка.
«Да? А мне вот показалось, что ты сегодня какой-то другой»
«Да нет, нормальный», отвечает с полуулыбкой, склонив голову чуть набок, и, упираясь руками в пол перед собой, начинает покачиваться на шпагате, смотря на меня.
Воодушевляющее зрелище, скажу я вам, во всех смыслах! Разрумянившееся лицо, обращенное на меня, я же скольжу взглядом по его гибкому полуобнаженному телу, на котором под бархатистой кожей играют мышцы. Ноги разведены в сторону, мышцы бедер натянуты, впрочем, без надрыва. Все тело пружинисто напряжено, учащенное дыхание после физической нагрузки. Мальчик видит, что я его рассматриваю.
«Да, хотел бы я тоже так уверенно сесть на шпагат», мечтательно высказываюсь я.
«Так надо меньше на меня глазеть, а больше тянуться», фыркает мальчишка.
«Как-то бесперспективно у меня эта растяжка идет», доверительно делюсь с ним.
«Давай я тебя сейчас потяну», и встает на колени передо мной. И я отдаюсь его крепким рукам и уверенным командам «ляг так, повернись этак». Черт, я готов многое претерпевать, чтобы он подольше прикасался ко мне.
«Ох, Юрка, ты так порвешь мне что-нибудь, с тебя массаж сегодня, раз ты такой смелый тренер»
«Ладно-ладно, сделаю», смеясь, отвечает и задает мне другое упражнение.
«А ты когда начинал, ты легко на шпагат сел?», спрашиваю.
«Да нет, но посадили меня сразу».
«Это как?»
«Почти садишься, а потом сверху надавливают».
«Больно? И разве это не опасно?»
«Говорят, всех так в цирке сажают, никто не умер. Вообще-то, сильно больно было», задумчиво произносит гимнаст, как будто возвращаясь в те дни. «Я орал», усмехается.
«И что, раз так посадили и все, на шпагат легко садишься?», удивляюсь я.
«Нет, так раз 5 или больше делают, потом сам начинаешь ровно садиться».
«Брр, жестко у вас там готовят инопланетян. Наверное, всегда не особо там тряслись над вами?»
«Да, гоняли», серьезно кивает.
«Били?»
«А кого не били?» с вызовом смотрит на меня.
«Меня ни дома, ни на спорте не били. Я бы не дался. Наверное», стараюсь звучать дипломатичнее.
«Повезло», лаконично резюмировал Юрка и направился к перекладине.
Точно, жизнь его не баловала. Как мне хочется его оградить, защитить и… любить, сильно-сильно! И чтобы он знал, насколько любим! Чувствуется в нем железный стержень, такого не просто сломать, и как такому сказать, что я его люблю?! Вдруг, не примет, не поймет? Я и сам же был таким: где-то услышал, что сосать нехорошо, и был железно уверен, что так нельзя! Вдруг и у него есть свой предрассудок, и как мне его переубедить, ведь парень – кремень! Ох, тяжелые думы, и как страшно его потерять!
Достаточно спорта на сегодня, идем в раздевалку. У меня предательски подрагивают ноги: то ли результат растяжки и упражнений, то ли предвкушение массажа и душа. Внизу живота вновь сладостное томление. Может, мне его обнять и поцеловать? Нет-нет, еще слишком рано.
«Слушай, говорю, я совсем взмок, пойдем в душ, а потом массаж – договорились? Ты обещал меня чуть размять, пока раздирал меня на кучу маленьких мартышек», залихватски выпаливаю я.
«Раздирал», насмешливо повторяет Юрка, «да вас трактором не раздерешь, здоровый какой».
«Это мне, конечно, приятно слышать, но я буду точно здоровее, если сейчас мы ополоснемся».
Рассмеявшись, Юрка снимает трусы и бросает их через полраздевалки на свои вещи. «Только у меня снова нет полотенца», бросает через плечо, заходя в душевую.
«Ага, кроме тебя самого у тебя для душа вообще ничего нет: ни мыла, ни шампуня. Так?», кричу ему вслед.
«Ну да», слышу веселый голос из душевой, а затем оттуда раздается звук включенной воды.
Зайдя в душевую, повесив мешок с мыльными принадлежностями и полотенцами, говорю мальчишке:
«Что ж, не оставлять же мне своего тренера немытым, иди сюда, я тебя помою», и подхожу к его душу. Юра выходит из под воды и поворачивается спиной. Намылив мочалку, я начинаю тереть ему спину, попку и бедра, другой рукой то придерживая его за тренированную грудь, то помогая намыливать спину и бедра.
Почувствовав надвигающуюся эрекцию, отхожу от него, не продолжив помыва спереди, включаю себе прохладный душ и успокаиваюсь. Юрка закончил намыливаться и встал под воду. Он поднял лицо к струе воды и, чуть подался вперед, чтобы вода не лилась прямо на лицо, протер ладонями лицо, потом сладко потянулся – это выглядело там романтично и грациозно, что я до боли закусил губу: как величава природа в этом мальчике! Моделей усиленно учат позировать, и то не многим удается делать это так грациозно и убедительно, как может выразить негу магией тела мальчишка под душем.
Намылись, вытерлись, я обернул полотенце на бедрах, Юрка повесил его на плечо. Положив ему руку на плечо, увлекаю его в массажной лавке:
«Что ж, тебя первым, так как тебя дольше. Ложись, простынка на месте»
«Голым?» спокойно уточнил Юра.
«Конечно! Вообще-то, полный массаж и делают на голое тело», уверяю я. «А чтоб никто не вломился, я дверь закрою», сказал я и направился к двери, по пути облизав пересохшие губы. Щелкнул ключом в замке и повернулся – Юра устраивался на лавке. Голым!
Я взял масло, которое ему в прошлый раз понравилось запахом, хорошенько смазал руки, и с плавным нажимом провел большими пальцами по его шее, всей ладонью по плечам и далее медленно вниз вдоль спины, практически до нижнего края попки. Божественно! Мальчик тихо лежал, я энергично и ласково массировал ему спину, попку, чуть-чуть руки, снова попку. Какая она чудесная на ощупь! Особенно в первый раз, во время массажа почувствовать упругую полноту мальчишеской задницы – очень эмоционально насыщенное событие для меня!
Мимоходом я рассказывал истории о своих дальних поездках, смешных казусах с людьми и животными. Юра иногда негромко смеялся. Я перешел к ножкам. Размял ступни, которые вызывали у меня сегодня особенную нежность. Дошел до бедер и нижней части попки – самой манящей, на мой вкус. У Юрки идеальные бедра – толстенькие, но крепкие. Очень нежная бархатистая кожа! Массировать обнаженного мальчика – совсем другая радость и степень близости, чем массировать его же в трусах. Это акт инициации наших отношений! Мы уже становимся близкими людьми, вышедшими на уровень интимных отношений.
В это время за дверью послышался звук отодвигаемого занавеса – кто-то продолжал тренироваться, используя «нашу» часть зала. Вряд ли бы им понадобилась наша раздевалка, в которой я устроил себе роскошный пир и упивался телом своего юного тренера, но близость чужих в такой интимный момент внесла нервозность. Юрка поднял голову и посмотрел в сторону двери, правда, затем снова опустил ее. Я также ощутил заметное беспокойство – опасность рядом.
«Готово, переворачивайся», говорю, решив ускорить события.
«Неудобно как-то, вдруг, кто зайдет», отвечает мальчик, приподнявшись на одном локте и повернув голову в мою сторону.
«Дверь закрыта. Постучат, оденемся и откроем, чего такого – в душе мы моемся», стараюсь обнадежить его, но сам уверенность подрастерял.
Юрка остается в той же позе, раздумывая в нерешительности. Если ситуация развивается неконтролируемо, она всегда будет развиваться в негативную сторону. Я снова пошел на опережение:
«Ну, если тебе неудобно, давай я тебе разомну только плечи и грудь, ноги доделаем в другой раз. Поворачивайся!»
Юрка, похоже, счел это понятным путем выхода из некомфортной для него ситуации и перевернулся, вытянувшись на лавке передо мной в чем мать родила. Его взгляд уткнулся в потолок, дыхание, по моим наблюдениям, стало учащенным. Мне очень не хотелось удерживать его в ощущении дискомфорта, поэтому я зашел со стороны его головы и начал разминать плечи и его великолепную грудь. Минут через 10 я закончил массаж, успев насладиться видом его обнаженного тела: эротичного животика, его милого писюна, длинных ножек.
«Все, я отработал. Ты мне трапецию разомнешь?», сказал я, положив ему руку посередине груди и слыша биение его сердца.
«Да, это сделаю, только трусы надену», негромко ответил мальчик, потом перевел вопросительный взгляд на меня и спросил: «Ну я встаю?»
«Да, конечно», сказал я, как бы, спохватившись, убирая руку с его груди.
Юрка встал, пройдя мимо меня греческим божеством юности, и быстренько натянул свои трусы.
«Мне лечь или сидеть, как тебе ловчее?»
«Лучше сидя, так выше», вдумчиво ответил мальчик, подходя ко мне.
Я повернулся к нему спиной и почувствовал на своей шкуре его теплые сильные ладошки. Он старательно и аккуратно разминал мне затекшие мышцы, практически прижавшись к моей спине ногами. Как жаль, что кому-то приспичило зайти на дальнюю, редко используемую часть зала, где была наша старая раздевалка, и потревожить нас. Иначе я бы точно получил массаж от обнаженного мальчика!
«Юр, ты так долго лежал на жесткой лавке, тебе хоть массаж-то немного нравится?», насмешливым тоном спрашиваю его.
«Нравится, конечно», с радующей меня уверенностью ответил он.
«Прямо, конечно! А что больше нравится: спина, ноги или плечи?», продолжаю допытываться.
«Ну все, вообще-то. Ну плечи приятно, спину тоже», как на уроке ответил Юрка.
«Ясно, раз все нравится, будем продолжать», смеясь, подытожил я.
«Ну да, а что?», голосом, готовым к отпору, произнес мой гимнаст.
«Все отлично! Мне очень нравится, тебе нравится – идеальная ситуация».
«А я правильно вам делаю массаж?»
«Правильно-то правильно, да вот обещал меня разминать после растяжки, растянул всего меня, а разминаешь только трапецию», хитро отвечаю.
«Если б не мешали, я бы сделал», решительно сказал, чуть помедлив, продолжил: «Так я, правда, хорошо массирую?»
«Ты хорошо делаешь, пару движений подучить, вообще на 5 баллов будет».
«Я научусь», утвердительно ответил мальчик.
Закончив массаж, он почти ласково похлопал обеими руками меня по плечам, сказав тихо: «Я тоже все». Поднявшись, я повернулся к нему, улыбнулся, и, приобняв за плечи, вкрадчиво сказал: «Спасибо тебе». Юра улыбнулся и кивнул, затем пошел к своей одежде.
Мы беспрепятственно вышли из своего убежища, не привлекая особого внимания тренирующихся, и направились в кафе. На пути нам встретился Павел Иванович, одобрительно высказавший, что мы долго тренируемся, не прохлаждаясь в зале, как некоторые арендаторы. Мы с Юркой синхронно кивали головой, подчеркивая нашу старательность. Уже распрощавшись с директором и отойдя на несколько метров, я честным голосом произнес: «Еще как тренируемся, массаж всего по 50 минут делаем!» При этом Юрка весело засмеялся и заговорщицки посмотрел на меня. Я был счастлив.
В кафе мы были в этот раз совсем быстро, так как подзадержались с массажами, а кафе уж закрывалось. В довершении этого великолепного дня, я предложил Юрке провести воскресенье вместе: «повисеть» в парке на турничках, сходить в кино и … зайти ко мне на массаж! Да-да, я собрался привести его к себе домой. В эту субботу моя семья улетает на 3 недели к морю, а у меня стряслось такое сногсшибательное знакомство!
Жизнь – большая насмешница. По понятным причинам, мы - бойлаверы – большие мечтатели. Все эти бесконечные просиживания в Интернете, сидение дома с фильмами про пацанов - мечты-мечты. Сладостные мечты, сам люблю, да вот только, как розовый туман рассеивается, и кругом остается одна суровая реальность - хоть волком вой от собственной никчемности и недоступности мальчишек.
В общем, в периоды предыдущих отъездов семьи я обещал себе не поддаваться мечтам, отринуть виртуальный дурман – и айда на улицу. Там живые мальчишки, там жизнь, там реальные возможности познакомиться. Ну НЕ ГУЛЯЮТ мальчишки в Москве! Бывает, 1-2 парнишки перекидывают мяч в пустом дворе в хоккейной коробке - но к ним не подойти, слишком заметно, сразу бдительные горожане обратят внимание. Там алкоголического вида мужичок с дружком сидит с пацанами лет 15 - курят, никого не возмущает эта картина, а тут - трезвый, приличный с виду мужик чего-то к детям подошел. Ату его!
Как вы понимаете, ни с кем я не познакомился. Временами готов был взять и выпалить первой попавшейся стайке мальчишей про свой интерес – вдруг, кого заинтересует. Да не выпалить, слабо. Заговорить-то не всегда решаюсь. При этом четко осознаю, что в округе есть несколько сотен мальчишек, кому дружба со мной была бы свет в оконце, единственная опора перед самораспадом или черти чем, а мне бы в радость с ними общаться. Я их ищу, они не знают, что кто-то может их очень сильно любить - и мы проходим мимо...И им, и мне хреново.
А тут я без особых усилий с первого разговора сумел познакомиться с этаким красавцем, да еще и по характеру он мне так нравится! Я остаюсь один дома – даешь приключения!
Однако, вернемся к воскресным планам. Юра согласился, не раздумывая. В общем-то, я и не сомневался, что он придет, но мне все же было приятно от того, что он так быстро и энергично сказал «да». Ведь и слово «массаж» прозвучало – я опасался надоесть ему со своим массажем.
Мы расстались в прекрасном настроении на автобусной остановке, когда он сел в автобус. Внутри меня все волнительно вибрировало, и сердце хотело выпорхнуть из груди, предвкушая визит Юрки ко мне домой -  этой квартире еще не был ни один мой любимый мальчишка!
7.
В 10 утра в воскресенье я уже ждал Юрку на остановке у спорткомлекса. Его автобус приехал чуть позже, и мальчик бегом подбежал к машине.
«Здравствуйте! Извините, я опоздал», сказал он, протягивая мне руку.
«Привет, тренер!», отвечаю с улыбкой и пожимаю его лапу, «Не проблема, мои улетели, так что я совершенно свободен. Едем в парк, на турнички?»
Кивает и устраивается поудобней на переднем кресле. Я многозначительно указываю ему на свой ремень, Юрка спохватывается и быстро пристегивается, с трогательной гордостью смотря на меня, пристегнувшись – ах, как ловок и умен! Трогаемся…
По дороге расспрашиваю, долго ли ждал автобуса, трудно ли встает утром, жалуюсь, как тяжело встаю сам. Выясняю, что он сегодня тоже свободен как птица до позднего вечера. Тетка сегодня на смене, придет в полуночи. Что ж, все складывается удачно.
От парковки до турников 5 минут пешком, и вот мы на спортплощадке. Машем руками, разминаемся, начинаем с брусьев. Я тихо раздуваюсь от гордости, какой умелый и красивый мальчишка занимается со мной воскресным спортом в парке. Пусть он не мой сын, но люблю я его еще побольше многих отцов. И намерен больше многих отцов вкладываться в его воспитание! Стоит признать, что в его сегодняшнем умении и силе немного моих заслуг, но я уверен, что смогу многое дать этому мальчишке. Впрочем, все это болтовня, сейчас я просто горд и рад, что он здесь со мной!
Зашел разговор о школе, к которой мой тренер очень ровно дышит, т.е. она его просто не интересует. С ребятами он не сдружился, но и не дерется после того, как подтянулся 10 раз на одной руке в школьном дворе.
«А что ж, после подтягивания ни с кем не сошелся-то?», продолжаю расспрашивать.
«Да они там про шмотки, круто – не круто, телефоны у всех, всякая байда. А у меня сотика вообще не было! Ну и на шмотки мои все криво смотрят, кто подойдет, наверняка, что-нибудь вякнет».
«Да, такие штуки напрягают», соглашаюсь я.
«Так что я на занятия, там уж все меня знают, особо из класса не выходил, сидел, читал. Училкам говорил, что ходить больно. Потом домой. Денег у меня не было, так что дома сидел, отжимался, растягивался».
«Ты как в тюрьме, в одиночке время проводил. Мрачно!» Юрка молчит и делает яростные подъемы-перевороты на перекладине. «По крайней мере, я тебя не сильно отвлекаю от приятных воскресных дел», пытаюсь свести тему на позитив.
Юрка хмыкает, спрыгивая с турника: «Точно».
Мимоходом выясняется, что у него в конце августа будет день рождения, на котором ему только исполнится 13 лет! Значит, ошибся я в его возрасте, да и сейчас считаю, что он ведет себя как солидный тринадцатилетка: жизненные трудности помогают детям взрослеть быстрее, общеизвестная истина.
За прессом спрашиваю про, собственно, успеваемость. Там картина тоже не радужная – твердый троечник. С его поездками с цирком он всегда учился абы как, не видел в этом никакой ценности. Позиция его проста: « Я буду в цирке работать, для этого математика и русский не нужны». Мне рано еще начинать его образумливать, просто слушаю, так сказать, анамнез. Случай запущенный. С другой стороны, вот природа и держит таких типов, как я, влюбляющихся в мальчишек и готовых тратить на них свое время и силы. Редкий случай - я тут к месту, хотя об этом и не стоит заикаться в приличном обществе.
Мы основательно размялись, я так даже более чем. Пора переходить к заветному пункту программы – визит ко мне на массаж!
«Что-то я снова устал, Юр, план-то был размяться, ты же опять выжал меня как лимон, а тебе хоть бы хны. Вот связался я на свою голову с инопланетянином! Смеешься, массаж будешь мне делать, а то все обещаешь-обещаешь?»
«Я могу, но я же не виноват, что в прошлый раз помешали», с улыбкой защищается мальчик.
«Может он, вот и пойдем ко мне, чаю выпьем, массажем обменяемся, кино выберем», говорю шутливым тоном, а у самого внутри все дрожит: пойдет-не пойдет, вдруг, что-то помешает. Все бойлавские планы на уединение с мальчишкой – это такая хрупкая и тонкая тема!
«Пойдемте», крутя левой рукой, а правой держась за травмированное плечо, равнодушно соглашается Юрка, и мы уходим с площадки.
Под там-тамы сердцебиения в висках и с волнительным ощущением внизу живота я открыл дверь квартиры:
«Милости прошу!», радушно пропуская гостя вперед. Юрка зашел и нерешительно остался стоять на коврике в прихожей.
«Ты здесь оставляй ботинки, куртку сюда в шкаф, вешалку возьмешь любую», говорю ему и сам выполняю эти же действия. «Мы сейчас руки помоем и перекусим, да? Потом обязательная программа», делаю тут паузу и жду его реакции, поглядывая краем глаза.
«А что за программа?», настороженно спрашивает мальчик, держа куртку на вешалке в руках.
«Ты же знаешь, как всегда, массаж!» радостно отвечаю, довольный удавшейся попыткой заинтриговать Юрку.
Юрка тоже в ответ улыбается, качая головой и повторяя с насмешкой: «Обязательная программа». У него хорошее настроение и, в отличие от меня, он, похоже, не нервничает.
Мы легко перекусываем пирогом с рыбой, пирогами с творогом и вишней, 3 пирожками с печенкой, зерненым творогом с брусничным вареньем, вареным яйцом и по паре чашек чая на брата. Причем поровну мы поделили только чай, остальные закуски, главным образом, стали добычей юного спортсмена.
Дабы не терять времени только на еду, мы обсуждали, на какой фильм пойти. Это оказалось не сложно, так как Юрка практически ничего не смотрел даже из фильмов не первой свежести, не говоря о новинках. Основное время ушло на зачитывание описания фильма и просмотра трейлера. В целом, наш выбор остановился на двух жанрах: боевик со Стейтемом или нечто модное по мотивам комиксов. Я был за боевик, но ради Юрки согласился на пару часов подвергнуть свой мозг опасности разрушения и посмотреть фильм по мотивам комиксов.
«Ну что, давай с тебя массаж начнем, а если ты не уснешь, я надеюсь, наконец, что и ты разомнешь мне мышцы, измученные твоими тренировками?», вышел я на долгожданную тему.
«Давайте», просто ответил мальчик.
«Чудесно», с этими словами я прихлопнул ладонью по столу и встал. Мы перешли в комнату к большой двуспальной кровати.
«Здесь нам никто не помешает, так что можно спокойно раздеваться», сказал я, задергивая шторы. Юрка снял футболку, повертел головой в поисках места для одежды и, выбрав рядом стоящий стул, бросил ее туда.
«Надо музыку включить, так веселее будет», утвердительно заявил я и подошел к аппаратуре. Включив радио, находящееся посередине моих и Юркиных предпочтений, я снова повернулся к кровати. Юрка как раз сел на край кровати, в трусах…
Я направился к тумбочке около кровати, где приготовил масло и кухонные полотенца для рук, снимая с себя футболку и джинсы, натянув припасенные там шорты:
«Сейчас снова мне жарко станет. А ты трусы-то что оставил, без них же удобней», говорю.
«Да я подумал, снимать или нет. Неудобно как-то в гостях», доверительным тоном ответил Юрка, смотря на меня снизу вверх.
Усмехнувшись, я спокойно и уверенно сказал, смотря ему в глаза: «Здесь только ты и я, гарантированно никто не придет».
Мальчик кивнул и, сидя на краю кровати, стянул трусы, закинул их к остальным вещам, затем улегся на живот на расстеленное покрывало ближе к правому краю кровати, как лежала массажная подушка. Черт, голый-преголый мальчик лежит на моей кровати, впервые в этой квартире – сеанс! И я сейчас буду гладить, мять и тискать его тело, открытое мне каждым своим миллиметром – уф, как все неожиданно хорошо складывается!
Смазав руки маслом, я примостился рядом с ним на краешке и нежно прошел ладошками вдоль всего его тела – от плеч по попке к стопам. «Здесь чуть удобней лежать, чем на лавке?» спрашиваю безразличным тоном.
«Да, немножко», поддержал шутку Юрка.
И я начал массаж…
Я уделил 10-минутное внимание шее и плечам – объективно проблемное место после травмы. Спустился к пояснице и верхней части ягодиц, даже не доходя до середины попки. Юра лежит спокойно, повернув лицо в сторону стены, и я наслаждался этим покоем и прикосновениями к его телу. Правда, в шортах у меня покоя не было, но Юрка этого не мог видеть, поэтому я не напрягался по этому поводу. Мы лениво переговаривались о всяких мелочах – я погружен в прикосновения к его телу, он тоже занят какими-то мыслями.
Намереваясь перейти к бедрам и вожделенной нижней части попки, я решил сесть сзади так, чтобы быть ниже попки, над его коленками, и одну Юркину ногу пропустить под собой – так бы мне открылся изумительный вид и доступ к его попке и бедрам. Я пересел ниже, встал на кровати на колени и решил чуть передвинуть его, чтобы не висеть коленом на краю кровати. При этом я легонько взял его руками чуть ниже поясницы, где выступают косточки таза, желая чуть подвинуть его вбок, от края. Отзываясь на мое «наложение рук», Юра не стал двигаться вбок, а подняв попку, неожиданно встал во всем известную классическую позу, чуть ли не уткнувшись мне в шорты задницей. Сердце у меня остановилось…
Я заторможенно убрал руки с его боков, обескураженно смотря на него. Его тело изящно прогнулось, полусогнутые руки подтянуты к груди, лицо повернуто вниз, грудная клетка вздымается глубоким ровным дыханием. Судорожно сглотнув, я инстинктивно сдергиваю вниз свои шорты, и мой освобожденный мокрый член упирается в прекрасную попку Юры. Я замираю, вижу, как легонько вздрогнуло тело мальчика - он не убрал попку! «Да что же это, так не бывает», проносится у меня в голове. Но отступать уже некуда – карты вскрыты. Я переставляю колено поудобней, хватаю массажное масло и капаю на член, растирая масло. Так как его попка очень близко от меня, при всех этих движениях я еложу членом по его попке. В полубеспамятном состоянии я пристраиваюсь и пытаюсь войти в него – мы молчим, играет радио… Не получается.
Я отрываюсь от него, встаю и снимаю шорты совсем – теперь мы одеты, т.е. раздеты, одинаково. Сую руку в нижний ящик тумбочки и достаю лубрикант. Юра не меняет позы. Намазываю лубрикантом член, затем густо намазываю палец и смазываю его дырочку – мальчик легонько вздрагивает от прохладной жидкости. Вновь прилаживаюсь, и головка члена входит в сладкую дырочку. Оба замираем, учащенно дыша. Я крепко держу его за бока и плавно увеличиваю напор. Тело мальчика чуть изгибается, но не отодвигается от моего стремления внутрь. Твердое тело моего члена входит в Юркину дырочку, я плавно-плавно пошевеливаю бедрами – Я В НЕМ! После короткого промедления я почти выхожу из него и вновь медленно вхожу. Его спина напряжена – я вижу это, но я проникаю глубже. Боже! Черт! Как хорошо! Как мне приятно в нем! Как давно со мной этого не было!
Продолжительное возбуждение и нервное напряжение обеспечивают мне яркий, но короткий путь к оргазму. Я кончаю в моего любимейшего человека – что может быть приятней в жизни?! Я ласково глажу Юрку левой рукой по влажной спине, провожу обеими руками по бедрам, оставаясь все еще глубоко внутри него. В голове пусто. В груди ощущение безграничной благодарности и нежности к этому маленькому телу. Я медленно выхожу из него и отпускаю его. Крови нет – хорошо! Юрка опускается на кровать, все еще учащенно дыша. Я встаю, нежно кладу руку ему на спину и негромко говорю: «Полежи минутку, я сейчас приду».
Убегаю в ванну, быстро ополаскиваю член и почти бегом возвращаюсь в комнату. Юра лежит, вытянувшись, на животе лицом к стене, засунув руки под подушку, ноги не сжаты, лежат свободно. Мои шорты валяются на полу на том же месте, мурлычет радио. Я практически дрожу, так мне хочется успокоить его, сделать ему приятно, да просто обнять его и прижать к себе!
Я пристраиваюсь с краю, положив голову на согнутую руку в локте и прижимаясь к Юркиному теплому боку. Мой отдыхающий член расположился на Юркиной ноге. Я ласково погладил его по низу спины и по попке. Потом наклонился и несколько раз поцеловал в лопатку. Мне этого никак не хватает, чтобы выразить охватившие меня чувства. Я осторожно обнимаю его за противоположное плечо, накрыв его наготу собой, стараясь не наваливаться всем весом. Моя голова разместилась чуть выше его плеча, так что мне видно, что Юрка лежит с открытыми глазами. Я ласково поцеловал его шейку, то место, где шея соединяется с плечом.
«Было сильно больно?», хрипло спрашиваю я пересохшим горлом.
«Не сильно», глухо прозвучал короткий ответ.
«Я очень люблю тебя, Юра. И я так благодарен тебе за это удовольствие», неловко формулирую свое признание. Мальчик молчит. Я продолжаю: «Теперь твоя очередь кончить, так будет честно. Не волнуйся, я все сам сделаю, а кончать каждому мужику или пацану всегда приятно».
После этих слов я сползаю ему в ноги, скользя грудью по его шелковистой коже. Обняв его за бедра, я несколько раз целую его булочки, прижимаюсь щекой на минуту к его попочке. Опустившись еще ниже и поцеловав мальчишеские соблазнительные бедра, я прошу его перевернуться.
Юра переворачивается, снова ровно ложится, вытянув руки вдоль тела. Глаза открыты, но взгляд направлен точно в потолок.  Перед моим лицом оказывается его писька. Положив руку на его противоположную ногу, я легонько надавливаю на нее, показывая, что надо раздвинуть ножки. При этом я смотрю на Юркино лицо. Юра довольно широко откидывает ту ногу вбок и поворачивается лицом к стене. Проклятье, я теперь вижу, что уголки глаз у него мокрые. Плакал ли он от боли или от обиды, не знаю. Любой из этих поводов мучителен для меня. «Любимый ты мой, я не смогу тебе сейчас всего объяснить, но изо всех сил постараюсь показать своим отношением, как ты мне дорог! Как я восхищаюсь твоей смелостью!», рефреном звучит у меня в голове.
Я тянусь к нижней части его животика и прикасаюсь губами к столь трогательному месту. Целуя животик, я чувствую спокойное дыхание мальчика. Вновь подняв голову, я кладу руку на его писюн и начинаю мягко гладить его яички и членик. При первом прикосновении моей руки к его гениталиям я замечаю, как коротко напряглись мышцы его роскошного пресса. Переношу основное внимание моей руки на его писюн: подрачиваю, открываю головку и чутко касаюсь ее пальцем. Наконец, у него встает. Что ж, пора переходить к оральным ласкам. Мне приятно, что с Юрой у меня не возникло ни малейших сомнений по поводу минета. Все мои предубеждения канули в прошлое: я очень хотел сделать своему мальчику приятно, я очень хотел ощутить во рту его вставший член. Я еще и не мечтал когда-либо осознанно, что у меня с Юрой будет оральный секс так быстро, но вот этот секс уже случился, и я счастлив, хоть и сильно волнуюсь за душевное равновесие своего мальчика.
Надо признать, что такие мысли крутились у меня в голове лишь мгновения, а большую часть времени я всласть отдавался чисто физическим ощущениям. Я изменил положение, расположившись между Юркиных ног, и обхватив его булочку одной рукой. Тяжесть его прелестного тела, ощущаемая этой рукой, доставляла мне неожиданное дополнительное удовольствие. Юркин был максимально тверденьким, что наполняло меня смешной гордостью. Членик у него оказался побольше, чем я ожидал, ровный и крепенький, влажно блестевший от моих ласк. Двумя пальцами я продолжил возбуждать своего красавчика, в это время я заметил, что он смотрит на свой член и мои действия с его телом. У него было спокойное и строгое лицо в этот миг.
Я улыбнулся, и снова склонился над его пахом, уделяя достаточно внимания его яичкам, промежности и гордому писюну. Я почувствовал напряжение его попки и понял, что мальчик вот-вот кончит. Не отрываясь от него, я посмотрел ему на лицо. Его широко открытые глаза смотрели на меня, губы сжаты, затем он медленно поднял лицо к потолку и закрыл глаза. Обожаемое тело напряглось, пару шумных выдохов и… расслабление.
Закончив свое великое дело, я обнял его обеими руками под попочку и положил голову ему на живот, слушая его дыхание и покачиваясь в такт этому дыханию. Через несколько минут молчания, я поднял голову, касаясь подбородком его кожи. «Юра, Юра, какой же ты любимый и близкий!»
Мальчик открыл глаза и посмотрел на меня долгим  взглядом, как бы пытаясь рассмотреть что-то за моими глазами. Я лег так, чтобы его голова доставала меня до подбородка, и прижал его к себе, поцеловав в макушку. Юрка уткнулся лицом мне в грудь, и я с блаженством чувствовал на себе его теплое дыхание.
«Тебе ведь всегда приятно кончить, правда?» тихим голосом осведомился я. Я почувствовал, что мальчик неопределенно пожал плечами. После такого сумасшедшего развития событий сегодня, я счел, что мой Юра прилично продвинут в этих делах. Иначе, как мне понять его, по сути, приглашение трахнуться.
«Как же, разве тебе не всегда приятно кончить?», недоуменно переспрашиваю я.
«Я никогда не дрочил», ответил мне в грудь мальчик.
«Ну тогда с кем-то же кончал?», уточнил я. Отрицательное движение головой. Я обескураженно помолчал, потом не выдержал.
«Как же ты сегодня тогда…?», я не закончил, не сумев подобрать слова, описывающего его предложение своей попки.
«Ну, вы же сами хотели», в его голосе зазвучало напряжение.
«Э.. Да, но я не хотел прямо сегодня», тут я почувствовал, как окаменело его тело. «В смысле», при этом я покрепче прижал его к себе, «я не хотел торопиться, чтобы не смущать тебя. Я тебя сразу полюбил, просто сегодня я боялся испугать тебя – у меня в первый раз и сразу… Я боялся потерять тебя, Юрка!» с нажимом проговорил я.
Юрка молчал, в его теле напрягались и расслаблялись отдельные мышцы, он часто дышал. «Я давно понял, что вы хотите трахнуть меня, ну и что когда-нибудь вы скажете, что хотите. Вы же сказали, что здесь только я и вы, раздели меня, и так взяли за бока, вот я и… так», быстро произнес мальчик. Я почувствовал, как напряглись его руки, потом увидел. Что он с силой вцепился пальцами в свои бедра.
«Юрочка, хороший мой, это так здорово, что ты решился сегодня, любимый ты мой», я ослабил объятия и просто легонько прижимал его к себе. Это такой классный способ, оказывается, говорить на столь сложные темы, прижавшись обнаженными телами друг к другу! Чувствуешь малейшее движение, отчего слова приобретают массу оттенков, недоступных в обычном разговоре. Душевные движения, столь трудно выразимые большинством слов, становятся много больше понятней и доступней собеседнику благодаря малозаметным, но хорошо уловимым открытой кожей, движениям мышц!
«Я так рад за нас, что теперь мы можем открыто дружить. Я люблю тебя, аж слезы наворачиваются, как мне хорошо сейчас с тобой. Знаешь, такой ситуации люди могут всю жизнь ждать, а мы так быстро сошлись. Благодаря твоей смелости! Тебе ведь не стыдно?»
Юра не ответил, но я почувствовал, что тело его расслабилось. Я раскрыл объятия, и уложил Юру на спину. Я быстро поцеловал его в губы, не дав времени отвернуться. Заглянул ему прямо в глаза, улыбнулся: «Я люблю тебя». И снова наклонился к его губам, теперь не торопясь. Юрка не отвернулся, дал себя поцеловать в закрытые, но несжатые губы.
«Пойдем свежего апельсинового соку сделаем себе, а?», ласково глядя ему в глаза, пригласил я.
«Можно», с легкой улыбкой ответил мальчик, ответно смотря мне в глаза.
На седьмом небе от счастья, я поднялся, взял его за руку и потянул за собой. Я шел совершенно голый по своей квартире, прижимая к себе за плечо голого же, невообразимо прекрасного мальчика – жизнь не может быть лучше!
Безжалостно располовинив несколько апельсинов, я делал нам сок. Юра стоял рядом и наблюдал за моими действиями. Я поручил и ему выжать пару апельсинов – чего ж стоять без дела. Разлив сок во вместительные чашки, я сел на стул, а Юрка остался стоять передо мною, чуть боком. Сделав глоток, я приобнял его за середину бедра, мальчик тем временем сделал ряд жадных глотков и остановился, чтобы отдышаться. Я тешил себя видом голого мальчика, утолявшего жажду в абсолютно голом виде. Он даже пить сок умудрялся в исключительно изящной позе – циркач, одно слово.
Я поставил чашку на стол и притянул его к себе, прижавшись щекой к прелестному животику, одной рукой обхватив попку, другой – бедра. Как хорошо пахнет его кожа, отметил я. Поцеловал живот, лобок и писюн, я снова уткнулся лицом в его живот. Я слышал, как билось его сердечко, и это был самый приятный звук для меня во всей вселенной. Я почувствовал его осторожную руку у себя на плече, и легонько потерся об его животик.
«Надо все же с массажем закончить», пробубнил я в его животик, «Ты мне так ни разу и не делал массаж». Я поднял лицо вверх к нему, он посмотрел на меня. Взгляд его был спокоен и даже дружелюбен.
«И я бы хотел тебя еще раз, ведь мы можем?», задал я вопрос его глазам. Юра согласно качнул головой: «В кино еще собирались», вдруг задумчиво сказал он, переведя взгляд в окно.
«Юрчик, еще раз в постель, а потом я готов смотреть все фильмы города с тобой до полуночи!», это заявление вышло у меня так мечтательно, что Юра засмеялся и снова посмотрел на меня каким-то родным взглядом. Воодушевленный его глазами проснулся мой член и коснулся ноги Юры. Он, улыбаясь и глядя на меня, покачал головой, произнеся с легкой насмешечкой: «Снова…».
«Пойдем?», сказал я, поднявшись и все прижимая его к себе. Теперь я смотрел на него сверху вниз, и Юрке пришлось поднять личико ко мне – он улыбался. Я глубоко поцеловал его в губы, не торопясь в этот раз, почувствовав вкус апельсинового сока и его родного ротика. Юра не отстранялся, стоял, опустив руки, всем телом касаясь меня, пока неловко отвечая на мой поцелуй.
Мы вернулись в комнату, Юра лег на кровать и вопросительно посмотрел на меня. Я стоял перед кроватью и любовался им. «Ты потрясающе красив, Юрка», сказал я, скользя взглядом по его телу.
«Значит, да, раз я тебе так понравился», ответил разрумянившийся мальчик.
Я лег рядом с ним и попросил: «Юр, обними меня».
Руки мальчика обвили меня, он теперь уже сам прижался ко мне всем телом. Его глаза были прямо перед моими глазами, я нежился в этих карих просторах. Снова продолжительный поцелуй, затем я медленно начинаю целовать его лицо, шею, плечи, грудь, живот, лобок… Облизываю по всей длине его член, яички и перехожу на внутреннюю часть бедер. Поднимаю взор на его лицо, замечаю, что его член стоит, а Юрка смотрит на меня. Я снова возвращаюсь к его писюну, с огромным наслаждением начинаю обстоятельно его ласкать. Снова смотрю на Юрку, глаза его закрыты. «Юра, тебе немножко приятно?» спрашиваю. «Приятно», ответил он, не открывая глаз.
Что ж, я с удовольствием продолжил, потом перевернул его и начал восхищенно целовать его бедра, попочку. Для меня не осталось потайного уголка в этой части его тела, куда бы не добрался мой язык. Я раздвигал его ножки, снова соединял их, разводил половинки попки, плотно сжимал их – это был пир плоти, бесспорно, но я ни на секунду не почувствовал никаких угрызений совести. Я ведь очень люблю этого маленького человека и готов выполнить его любое эротическое пожелание, я хочу быть рядом с ним и быть его опорой!
Я потянулся за лубрикантом. «Юра, придется снова потерпеть. Так всегда бывает первые несколько раз. Судя по тому, как у нас получилось с первого раза, тебе быстро перестанет быть больно», поделился я опытом, сидя над его попкой и готовясь смазать его дырочку.
«Хорошо бы».
Поставив его в ту же позу, я еще раз спросил: «Можно?»
«Давай», донесся глуховатый ответ, так как мальчик снова уткнулся в подушку.
И я снова в нем, и у меня все хорошо. Мы еще попробовали на спине с разведенными ножками. Юрка морщился, когда я входил в него, но потом лицо его было сосредоточено, с закрытыми глазами и чуть приоткрытым ротиком – я обожаю видеть лицо мальчишки, когда я в нем. Это максимально интимный момент, объединяющий меня с мальчиком до сакрального смысла.
Я лишь изредка касался его членика, но тот стоял беспрерывно. Я блаженно оставил свои соки в Юркином теле, но не выходил из него, лаская его горячий животик. Мальчик открыл глаза. Я улыбнулся ему, медленно достал член. Юра опустился ниже, так что мой орган был полностью открыт взору мальчишки. Он молча посмотрел на мой все еще эрегированный пенис. Я взял припасенную салфетку, вытерся и пристроился у Юрки между ног. Мальчик сам раздвинул ножки пошире, чтобы я спокойно уместился. Я предался тихой страсти удовлетворения своего маленького друга. Я совершенно не следил за временем, только изредка поглядывал на Юрку, который часто смотрел на меня. Глубоко вздохнув и выдохнув чуть с голосом, Юра испытал свой второй оргазм со мной.
Целуя его тело, я начал подниматься выше. Скоро я добрался до его губ и с упоением целовал их.
«Второй раз легче?», спросил я через некоторое время.
«В жопу – больнее, а там», он указал глазами на свой писюн, «приятней». Он пытливым взглядом смотрел мне в глаза, как будто пытаясь понять по мне, так ли он все делает, что я о нем думаю.
Испытывая щемящую любовь к нему, я ласково заглянул в его родные глаза и снова признался в любви. Мальчик улыбнулся, затем посерьезнел и спросил: «Вы ведь не бросите теперь меня? Мы будем дружить?»
В этих простых словах я почувствовал весь его страх одиночества, всю его незащищенность, его испуг, что его сегодняшнее согласие будет направлено против него.
Я прижался лбом к его лбу, прошептал: «Дурачок ты мой, куда же я без тебя…», медленно покачивая головой слева направо. Юрка обнял мою спину и тихо сказал: «Саша, я тоже люблю тебя». Наконец-то, мы перешли на ты, и я был твердо уверен, что все произошло правильно.

©Sokrates