Мальчишка в светло-голубой футболке... Опрятный, в новеньких сандалиях и серых бриджах. Тонкие, еще не загорелые ноги. "Волосы светлые, дракошкиным хвостиком на затылке - когда-то и я отращивал такой". Все это проносилось в моей голове, когда поезд замедлял ход. В тамбур вошла девушка, обратилась к мальчику:
- Ну, что там? Автобуса не видно?

Мальчишка оглянулся, поднял глаза кверху, посмотрел на девушку. Та смущенно отвела взгляд. Меня охватило непонятное чувство. В голубых глазах отражался солнечный свет и столько загадочного и притягательного в них
было. - "Цемгигант" - раздалось в динамике. Мальчишка отступил влево, пропуская девушку. Я осмотрелся, неужели один?

- Следующая остановка Пески. Осторожно, двери закрываются.

Мальчишка уловил мое любопытство и развязным тоном сказал:
- Да не с нею я. Один я еду.
Опустил голову вниз, почесал сандалией ногу и чуть тише добавил:
- Я из лагеря убежал.

В окно ударили золотые лучи, и все вокруг начало меняться, словно кто-то поменял пластинку на старинном граммофоне. Музыка воспоминаний и предвкушения встречи с островком детства сменилась на таинственную
мелодию, в которой были слышны драматические и одновременно спасительные мотивы. Солнце неумолимо поднималось и жарило все сильнее, несмотря на ранний час.
Я сразу позвонил тете и предупредил, что задержусь.

- Максимушка, ничего не надо. У меня уже с самого утра все приготовлено.

- Тетя Надь, да не беспокойтесь. Свеженького чего-нибудь докуплю.

- Ну, хорошо. Мы ждем тебя.

Дача находилась в двадцати минутах ходьбы от станции, через проселок и ничейные поля. Как часто я преодолевал этот путь на велике! Мальчишкой я часами пропадал в окрестностях огромной страны, начинающейся с
железнодорожной станции Пески.
Мальчика звали Артемом. Запинаясь и болтая ногами, словно беспокойство обитало в нем, он рассказал душещипательную историю. Я бы даже сказал невероятную. Однако я ему поверил. И уже не мог вот так просто уйти.
Смена в лагере "Дубрава" началась позавчера. Находился он неподалеку от Воскресенска.

- Я не хотел туда ехать, - возмущенно обьяснял Артем, - сначала в санаторий отправляли, теперь вот, в лагерь. У меня все друзья в городе и дел у нас - во!

- И поэтому ты сбежал? - я спрашивал осторожным тоном, мысленно благодаря своего собеседника за выраженное доверие.

- Нет! Я что, совсем что ли?! - взбудоражился он. - Все из-за пацанов этих.
Он помолчал. Посмотрел в сторону.
- В первый же вечер начали приставать. Спать на давали со своими шутками. Они вообще не из Москвы.

- Почему не сказал взрослым?

Он хмыкнул. Как-то осуждающе.
- Вы не смотрите, что я маленький. Я и сам за себя постою. Но когда по-честному. Один на один. А их - вон сколько!

Я не спрашивал, сколько ему лет. На вид - не больше 12-ти. Маленьким он и вправду не был. Вытянутый и по-спортивному сложенный, и все-таки еще недостаточно рослый. Я и сам был таким в его годы.

- Придурки они. Старше меня, а в голове - фиг поймешь. Вы только не смейтесь и не подумайте ничего. - словно предостерегающе сказал Артемка.

- Ты можешь говорить мне все. Я постараюсь что-нибудь придумать.

Он громко набрал в грудь воздуха и без остановки начал говорить:
- Вот после отбоя сразу никто не спит. Все разговаривали, прикалывались. Нас пять человек в палате. Я никого из них не знал, а они оказывается из одной школы. Коррекционной. На меня сначала внимания не обращали. Потом один стал расспрашивать меня, откуда я, чем занимаюсь. К прическе стали цепляться. Они все короткостриженные, а у меня вон. Ну и потом еще другие вмешиваться стали. "А может ты вообще не пацан?" - подошел один, начал одеяло стаскивать, "Смотри, какие у него трусики". Извращенец какой-то. Чуть ли не лапать меня начал. Потом его Мишка остановил, он самый старший из них был. Хотя сам сначала все начал.

Артем сделал паузу. Я между тем слушал его и поражался, что подобное еще происходит. Мне казалось, времена унижений в лагерях остались в прошлом веке. Я ошибался.

- На утро я проснулся в мокрой постели. Нет, вы не так поняли. Они специально ее намочили, как-будто я это... Вожатые, когда увидели, стали спрашивать меня. А что толку? Не буду же я жаловаться. И телефоны нам не
разрешали, только родителям позвонить. А у меня все друзья в соцсетях, я никому даже словечко передать не могу! Это же тюрьма настоящая. - в сердцах выпалил он.

Мысленно я был с ним согласен.

- Но самое ужасное случилось следующим вечером. То есть ночью. Он посмотрел на меня так, будто умолял о чем-то. Глаза его были широко раскрыты, а губы немного дрожали.
- Только я никому об этом больше не хочу говорить. Только вам и все. А потом мне надо что-нибудь придумать. Другое. Для мамы. Да и вообще. Я кивнул, понимая, что мальчик сейчас доверит мне самое сокровенное. И, наверное, далеко не очень приятное.

- Я проснулся оттого, что мне в лицо ударил яркий свет.
Голос его немного стих.
- кто-то светил вспышкой смартфона. Я лежал под одеялом и видел вокруг темные силуэты. Потом я увидел девочку. Она была, наверное с нашего отряда, хотя на вид старше меня. Слышу - один из парней с моей палаты говорит ей, чтоб не стеснялась. Не знаю почему, но она их слушалась. Кто-то сорвал с меня одеяло и шепотом сказал, чтобы я. Как бы показал, что я пацан, а не баба. Типа вот девчонка - давай вставай. Я встал. Почти ничего не видел из-за этого фонарика. Кто-то двинул меня в плечо, подвинув ближе к девчонке. "Действуй", говорят. Понимаете? Я хотел убежать. Правда, хотел. Я не знаю, почему. - и вдруг он заревел.
Так неожиданно, что я вздрогнул и от смущения стал озираться по сторонам, замечая, что мы уже
привлекли внимание прохожих. Я не мог вымолвить ни слова, хотел погладить его, взять за плечи. Но отчего-то не осмеливался.

Прошло, наверное, минуты две, прежде чем он, успокоившись и вытерев слезы,
продолжил рассказ. Теперь он говорил полуфразами. Но мне было понятно все до мелочей и я не нуждался в уточнениях.
Мы шли по тропинке через пустыри, ведущей к озеру. То, о чем рассказал мне Артем, держало меня в напряжении, и я всю дорогу размышлял, как я могу помочь ему. Ведь он доверился случайному попутчику, и кто теперь повинен,
что им оказался именно я.
"Могло быть и хуже" - думал я. Безбашенные подростки решили заснять видеоролик, на котором уже не совсем девочка среди ночи соблазняет мальчишку. Они заранее обговорили с ней все детали, и от Артема, по сути,
ничего не требовалось. Достаточно было того, что он просто стоял, а она
просто ублажала его, сидя на корточках. Но страшное во всем этом - что видео снималось с конкретной целью.
Интернет сегодня пестрит различными художествами, и о жестокости подростков приходится слышать все чаще. Когда ребята получили нужные кадры, спектакль прекратился и Артемка остался наедине с чувством стыда, униженности и приспущенными до колен трусами. Он не мог заснуть и просто лежал. Когда небо начало синеть, Артем тихонько встал, надел футболку и бриджи, а затем через окно вылез из палаты. По прошествии двух часов он
сел на первую электричку.

- Может, искупаемся? - предложил я Артему.

Он сидел на травянистом бугорке, раскинув ноги и оперевшись на вытянутые руки. Без футболки он выглядел еще младше своих лет. Совсем беззащитный и вдали от дома с совершенно незнакомым человеком.
Вода была еще прохладной и чтобы скорее попривыкнуть, я начал производить брызги, чем тут же вызвал ответную бурю. Артемка хохотал во весь голос, впервые за все время с нашего знакомства он засмеялся! В этот миг я ощутил
горячую дрожь внутри, настоящее чувство благодарности всевышним силам света. Небо надо мной вдруг окрасилось ослепительной синевой, и слезы, не успевая скатываться с глаз, смывались озорными брызгами.
Выбравшись из воды и удостоверившись, что поблизости никого нет, я достал из рюкзака полотенце и протянул Артему:
- Держи. Если хочешь, я отвернусь. Трусы можешь пока повесить на ветку - под таким солнцем вмиг высохнут.

- Ага. - он взял полотенце и начал суетливо вытираться.

Я уселся на траву и наблюдал за искрящейся рябью воды. Все так же, как и тогда, в детстве...

Артем подошел ко мне, обернутый в полотенце. Задумчиво посмотрел на меня, спросил:
- Максим, давай я его тебе лучше отдам.
И не дожидаясь ответа, он поднял с земли свои бриджи и выудил из застегнутого кармана черный смартфон. Молча протянул его мне. Меня обожгло, и сердце застучало с неистовой силою.

- Это... телефон. - я боялся ошибиться в догадках.

- Это их телефон. На него снимали. - спокойно ответил Артем. Я незаметно украл его из тумбочки.

- Но... Почему ты сразу не сказал?

Артемка пожал плечами. Поднял взгляд и в упор посмотрел мне в глаза:
- Теперь я тебе полностью доверяю.

Я покрутил телефон в руке, чувствуя как дрожат пальцы. Взглянул на небо, а затем вновь встретился взглядом с Артемом. Он выражал спокойствие и доверие, и я сделал то, что должен был сделать.
Когда раздался плеск неподалеку, Артем затаил дыхание. Спросил, почти
шепотом:
- Я поступил плохо? Ну, что своровал?

Я нахмурил брови. Только сейчас я понял, что для него - мальчишки с еще не замутненным мировоззрением, произошедшее виделось иначе. И заревел он у станции не от стыда и обиды, а от жалости к той девушке. Ее он считал
жертвой. Не себя.
- Ты что, Тем? Ты не воровал. - я улыбнулся и сел на колени перед ним.
Взял его за талию чуть повыше полотенца и как можно убедительнее произнес:
- Ты никому не причинил зла. Это главное. Ты понял? - я улыбнулся.
Ответом был уверенный кивок.

Удивительно жаркая стояла погода. А ведь лето еще даже не началось. Эта мысль почему-то по-детски обрадовала меня, и неожиданно для себя самого я сказал Артемке:
- А давай еще раз искупаемся, а? Прямо так! Слабо?

- С чего это! - завозмущался светловолосый мальчишка и со смехом, бросая
полотенце на землю, побежал в воду.

©Sovernik