Лето в этом году выдалось просто жуткое – всё время стоит страшная жара, изредка прерываемая спасительными дождями. Вот и сегодня после почти бессонной, из-за невероятной духоты, ночи я встал совершенно разбитый, нисколько не отдохнувший и мог думать только об этой, убивающей всё, жаре. Приняв душ и позавтракав (мой обычный завтрак – пара-тройка чашек кофе плюс штук пять сигарет), я решил отправиться в ближайший парк в поисках спасительной прохлады. Но когда я дополз до парка (кажется, прошагав с добрый десяток километров, хотя парк находится через дорогу от моего дома), мне показалось, что парка мне будет мало. И вот тогда я решился. Отправиться в ЛЕС. Я уж пару лет не выбирался даже в пригород. Но возникшее вдруг желание было нестерпимым. Часа через полтора автобусных мытарств я, наконец, добрался до одной из пригородных дачных лесопарковых зон. Я вышел из автобуса и, прикурив сигарету, пошёл в лес...
Хм... Памятное место.... На одной из этих тихих полянок много лет назад я любил.... Любил и был любим мальчишкой сумасшедшей, невероятной красоты...
Я шёл и шёл прямо в лес, стараясь уйти от шоссе как можно дальше. Постепенно лес становился все гуще. И меня стала накрывать эта невероятная лесная тишина. Тишина, так наполненная звуками, жизнью. Я немного подустал и, решив передохнуть, уселся на поваленное дерево. Как хорошо. Мое тело обдувал лёгкий, прохладный ветерок и я сидел там и просто курил, прикрыв глаза.
Немного отдохнув (наконец-то!), я отправился куда-то дальше. Просто бродил там, ни о чем не думая и наслаждался этим волшебным лесным воздухом, этой, такой живой, тишиной.
Через какое-то время я забрёл на эту полянку. Что-то необычное было в ней. Ещё более живая тишина. Я оглянулся. Меня окружал лес. ЛЕС. Деревья мягко покачивали ветками, словно говоря мне "привет". И тут я увидел их. Огоньки. Рыжие, солнечные цветки. Я вспомнил, как когда-то давно, в детстве, я ходил с матерью по грибы и мы часто возвращались не только с грибами, но и с охапкой этих солнечных цветов. Я упал в высокую траву, пригнул к себе ближайший цветок и лежал так, любуясь его свежестью и красотой...
* * *
Я, наверное, задремал в этой нежной прохладе немного. Хм. Немного. Я, видать, продрых там весь день. Во всяком случае, когда я, наконец, открыл глаза, мне показалось, что уже начало темнеть. Я привстал на локте и... решил, что я, видимо, всё ещё сплю: прямо передо мной в траве сидел мальчик. Очень красивый, с тонким овалом лица, пухленькими, чувственными губками, огненно рыжими волосами и совершенно голый. Ему, судя по всему, было лет тринадцать: в основании его, уже довольно толстенького и длинненького, членика весело кучерявился маленький кустик таких же рыжих волос. И на меня внимательно, чуть улыбаясь, смотрели глаза изумительного зеленого цвета, цвета спелой, налитой соком, травы. Мы таращились так друг на друга несколько секунд, пока я не спросил, запинаясь, всё ещё не оправившись от удивления.
- Тттты кто? – И тут меня осенило. – Огонек?
- Какой догадливый. – С мягкой улыбкой поддразнил меня он.
- Угу. Именно. Во сне я вообще гений.
- Так это во сне. А ты уверен, что сейчас ты тоже спишь?
- Хм. Ещё бы. Знаешь, малыш, в реальной жизни цветы не превращаются в таких красивых мальчишек. Нуууу, в общем, они вообще ни во что не превращаются. Помнится, даже древнегреческий Аполлон превратил Гиацинта из мальчика в цветок, а не наоборот...
Он расхохотался весело и звонко. Его смех неожиданно взорвал повисшую над поляной тишину и влетел в мои уши миллионами разных звуков. Щебетание птиц и стрёкот кузнечиков, журчание ручья и шелест листвы... А мне показалось вдруг, что нежданно-негаданно над этой маленькой полянкой взошло свое маленькое, но очень яркое солнышко. Наконец, просмеявшись, он спокойно и серьезно посмотрел на меня.
- Ты звал меня. Вот я и пришел. К ТЕБЕ! А ты сидишь тут и прикидываешься спящим гением. Гы... - Он захихикал, потом смущённо опустил глаза и тихо добавил. – Я люблю тебя.
- Но малыш, мы же с тобой даже не знакомы...
- Разве? Я так знаю тебя, как облупленного. Да и ты меня знаешь не хуже. – Он снова захихикал. – Даже знаешь как меня зовут. Чего ты ждёшь? Я тебе не нравлюсь? – Мальчишка чуть надул свои пухленькие губки. – Аааа... сам так говорил, что любишь рыжих...
Аааа... какого чёрта... Какая разница кто он. Я протянул руку и нежно провёл пальцами по его щеке. Странно. Обычно у рыжих светлая, розовая кожа, но пацан был довольно хорошо загорелым таким, я бы назвал его тёмно-медовым, загаром. Ещё более странной и какой-то уж совершенно неуместной казалась узенькая полоска белой кожи, как будто загорал он в маленьких плавочках. Мои пальцы скользили по его нежной, прохладной коже. Кажется, я начал понимать, наконец, смысл выражения "шелковистая кожа". Я осторожно положил руки ему на плечи и снова упал в траву, повалившись на спину и потянув его на себя. А он, весело хихикая, улёгся на меня и вдруг, совершенно неожиданно, чмокнул меня в кончик носа. Я даже растерялся несколько. Но сразу успокоился и расслабился. В конце концов, он же живой. Совершенно настоящий живой мальчишка. Все-таки интересно откуда он взялся? Наверное, с какой-нибудь
близлежащей дачи... Плевать...
Мои руки мягко скользили по его телу. Я вжался носом ему в шею, упиваясь этим солнечным потрясающим запахом – так пахнут только мальчишки. Запахом, который я уже начал было забывать. Я легонько сжал его попочку, а он заелозил на мне, хихикая. Но я почувствовал, как его членик начал твердеть. Я осторожно столкнул его с себя и он, перевернувшись на спину, разлегся-раскинулся рядом со мной.
- Мы с тобой в неравном положении.
- Ты о чем это?
- Я весь раскрыт и готов для тебя, а ты всё ещё в своей скорлупе.
- Так может ты поможешь мне вылезти из нее? А? Огонёк?
Он ухмыльнулся и сел рядом со мной. А я, не мудрствуя лукаво, тут же ухватил его за письку. Сжав его твердый карандашик пальцами, я осторожно начал мять и поглаживать его. Мальчишка, комично вздохнув и с ухмылкой покачав головой, начал расстёгивать мою рубашку. Я сел и позволил ему стянуть её совсем... И когда, минуту спустя, он стаскивал с меня остатки одежды, я был уже заведён настолько, что едва мог сдерживать себя...
...Снова я притянул его к себе и буквально впился в его нежные, сочные губки. А он... он потянулся мне навстречу... так доверчиво и страстно, обхватив меня за шею своими руками. Бог мой... КАК он целовал меня... Именно он меня, а не я его. От его тела исходил какой-то жар... Огонёк... Я осторожно начал опускать его на траву, склоняясь над ним. Наконец наши губы разделились и мы ошеломлённо уставились друг на друга. В его глазах полыхал огонь. Зелёный такой. Я начал медленно и нежно целовать его лицо: гладкий лоб, прикрытые чуть подрагивающими веками глаза, похожие на сладкий персик щечки и снова эти восхитительные, сочные губки... Малыш лежал совершенно расслабившись и только тихонько сопел, чуть улыбаясь... А мои губы продолжали свою сладкую прогулку по его нежной коже – вот страстно бьётся, пульсирует под кончиком языка тоненькая жилка; вот маленькая впадинка у острой, смешно торчащей, ключицы; вот нежный, выступающий над грудью, холмик сосочка, такой сладкий... сводящий с ума... Я начал осторожно посасывать его сосочек, пока моя рука ласкала его живот, постепенно опускаясь всё ниже и ниже...
Я снова мягко сжал его карандашик и малыш чуть слышно застонал мне в ответ. А я опускался всё ниже и ниже, пока не добрался до цели – самый вкусный леденец на свете гордо, упрямо торчал из маленького рыжего кустика. Он был очень красив – стройный, совершенной формы ствол; такой же красивой формы тёмно-розовая чуть продолговатая головка нетерпеливо выглядывала из нетронутой шкурки, как пестик стремится освободиться от окружающих его листьев бутона.
Я закрыл глаза и осторожно-осторожно прикоснулся кончиком языка к этому чуду. Но... оно было очень нетерпеливо, это чудо. Мальчуган, снова застонав, положил мне на затылок свои горячие ладошки и легонько толкнул меня на свой членик, одновременно приподнимая бедра мне навстречу. И я сдался – открыв рот, я начал обсасывать и облизывать эту сладкую конфетку. А потом, слегка сжав губами головку, сдвинул кожицу вниз, пробегая под ней кончиком языка. Все это время мои руки не останавливаясь бродили по его телу – я то мягко зажимал его соски, то щекотал и поглаживал животик; раздвинув осторожно ноги мальчика, ласкал его упругую, выпуклую попочку и нежно-нежно кончиком пальца массировал дырочку, заставляя её пульсировать и раскрываться мне на встречу. Мальчик мелко дрожал и тихо так мурлыкал, словно маленький рыжий котенок, лаская ладошками мои плечи и шею.
Я был не в состоянии сдерживаться дольше, дразня его и себя этими игривыми полуласками. Он буквально сводил меня с ума – всё в нём: аромат его кожи, вкус его члена и этот необычный жар, исходящий от его тела...
И я сдался... Я всосал его пестик с силой глубоко в рот, втягивая в себя столько этой вкуснятины, сколько мог – до самого основания. Малыш застонал громко, действительно громко и задрожал ещё сильнее. Я сильно, пальцами обеих рук, сжал его сосочки и... он не выдержал. Это было извержение вулкана – я никогда не мог и представить себе, что такой юный мальчик может извергать их своих малюсеньких яичек столько моего любимого нектара. Мне пришлось глотать раза три и каждый раз мой рот был полон...
Видок у меня должно быть был ещё тот... Я приподнялся, по подбородку ещё стекала сперма, и посмотрел на малыша. Он лежал с закрытыми глазами, всё ещё дрожа, тяжело дыша и блаженно улыбаясь. Минуты через три-четыре он, наконец отдышавшись, открыл глаза.
- Здоооооооорово... - он буквально мурлыкал от удовольствия, сладко жмурясь. - Мне ещё ни разу не было так хорошо. Я тебя люблю, очень-очень, правда-правда...
- Я рад, что тебе было хорошо, котёнок.
- А у тебя уже почти дымится... хихихи... - Захихикал он, протягивая руку и проводя кончиками пальцев по моему, уже буквально истекающему от неудовлетворённой страсти, члену.
- Угу. И что ты собираешься с этим делать? Тушить надо – ты же знаешь, как опасны лесные пожары? ;)
Я сидел перед ним на коленях и он, привстав, повис у меня на шее. Опять крепко обнял меня и посмотрел мне прямо в глаза.
- Поцелуй меня, пожалуйста... Крепко-крепко...
Я обнял его, поглаживая и нежно сжимая его спинку и попочку, и поцеловал. Как он и хотел. Крепко-крепко. Его язычок плясал шаловливо у меня во рту, иногда набрасываясь на мой язык и затевая игривую борьбу. Когда наши губы наконец расстались, он забавно посмотрел на меня, причмокивая и смакуя вкус собственного сока. Потом ехидно ухмыльнулся.
- Хы... неплохо... понятно почему ты всё проглотил... - Он рассмеялся и я в шутку легонько шлёпнул его по попе. - а у меня есть хааааароший огнетушитель... кстати...
- Правда? Ты решил-таки бороться с лесными пожарами?
- Угу... гы... А то ты спалишь тут всё вокруг...
Мальчуган толкнул меня в грудь, заставив снова упасть на этот мягкий травяной ковёр. И тут же взобрался на меня.
- Ты здорово так сделал мне... нуууу... ты знаешь... мне было так хорошо... мне ещё никто так не делал... ни разу... Я... нууу... я... тоже так хочу... попробовать... ну... ты знаешь... пососать...
Всё это время пацан гладил и целовал моё лицо, шею и елозил на мне, стараясь тереться своим, снова уже стоявшим, члеником о мой. Я просто изнемогая, прошептал, что он может делать всё, что хочет. Только бы побыстрее, пока я не взорвался. Наконец, он смилостивился надо мной. И, копируя меня, начал медленно опускаться вниз, целуя моё лицо, шею, тело... так же, как и я – ниже... ниже... ниже... Его нежные пальчики мягко сжимали мой член, играли с мошонкой, пробегали словно гребешок через волосы на лобке...
Он мне отомстил... за то, что я его дразнил, доводя до исступления – я так же быстро взорвался, едва он, оттянув крайнюю плоть, прикоснулся своими нежными губками к головке. И, по прежнему повторяя меня, он тоже глотал, глотал и глотал всё, что я мог ему дать...
... Мы лежали там рядом, расслабившись. Я осторожно держал его руку, поглаживая её и целуя теплую, похожую на розовую звездочку, ладошку... И снова в сердце мое чёрной змеёй начал заползать страх... Такой знакомый... Страх потери... Нового одиночества... Но я просто устал, слишком устал...
* * *
Я задремал в этой нежной прохладе немного. Хм. Немного. Я, видать, продрых там весь день. Во всяком случае, когда я, наконец, открыл глаза, мне показалось, что уже начало темнеть. Я привстал на локте и посмотрел на часы – половина десятого: и впрямь весь день... Я встал и, потянувшись, оглянулся. ЛЕС засыпал, Огоньки закрыли свои бутоны и расслабленно склонили головки к земле. И тут я вдруг понял, что я стою в середине этой волшебной полянки совершенно голый. Вся моя одежда валялась тут же рядом. И тут я вспомнил... Огонёк... Ласковый, нежный игривый котенок, мой рыжик... Черная змея все сильнее сжимала мне сердце... Я медленно встал на колени и, наклонившись, осторожно поцеловал цветок.

- Спасибо тебе, Огонёк. Спасибо...

©Ssadai, 1999г.