Я смотрел в его глаза, пытаясь понять, насколько серьёзны были его намерения. Мне не было страшно. Это был уже не первый раз, когда на меня наставляли дуло пистолета. Я начал оценивать ситуацию: .38 калибр, вероятно полицейская модификация кольта.  Серьёзная штука, которая прострелит тебя насквозь.
Мой взгляд упал на руки, держащие пистолет. Он держал пистолет двуручным хватом. Что давало мне уверенность в том, что я выберусь отсюда, так это легкая дрожь этих самых рук. Дрожь означает, что он на эмоциях, не уверен, сможет он нажать курок или нет…
- Не делай этого  - сказал я как можно спокойнее - что бы ни послужило причиной, я уверен, мы сможем во всем разобраться.
Мальчишке, держащему пистолет, было не больше тринадцати лет. Он напомнил мне меня, когда я впервые держал в руках пистолет, с твердым намерением убить. Мне было лет четырнадцать, или пятнадцать, я был полон злобы на человека разрушившего мой мир. Я долгое время выслеживал его, терпеливо выжидал, ожидая удобного случая. А когда такой  момент настал, у меня не было никаких сомнений. Я знал, на что я шел, и ни секунды не колебался. А сейчас я видел перед собой мальчишку, принявшего такое же решение. Я знал, как ему нелегко.
- Я собираюсь убить эту сволочь, что наверху! - сказал он срывающимся голосом  - Я убью и тебя, если ты меня не пропустишь!
Для меня, эта вспышка ярости, была неожиданна. Я сконцентрировался на поддержании своего голоса в спокойном состоянии - пока в его руках пистолет, он опасен. Я знавал много людей, которые поплатились жизнью, за то что, не учли сей факт.
- Эта "сволочь" наверху, мой дядя, тебе придется убить порядка десяти человек, чтобы только попасть на его этаж. Да ты же и себя можешь пристрелить.
Видимо до того как я это сказал, он даже и не думал об этом - я увидел, как реальность захлестнула его. Я решил этим воспользоваться.
- Опусти пистолет, и будешь жить, иначе кто-либо из нас убьет тебя.
- Но он убил моего отца! - он заплакал. Пистолет он так и не опустил, но я уже понял, что дальше, он никуда не пойдет.
- Слушай - сказал я - Я медленно протяну руку и заберу револьвер. Хорошо? - Я медленно потянулся за пистолетом, при этом продолжая смотреть ему в глаза. Если он передумает, его глаза скажут мне об этом. Он не передумал, и позволил забрать мне у него пистолет. Затем, он сполз по стене, что была позади него, и начал плакать.
- Вот, возьми - сказал я, протягивая ему носовой платок - За что Дон Карло убил твоего отца?
- Шесть месяцев назад, - сказал он сквозь слёзы - "У Джовани", они расстреляли всех, кто там был. Мой отец, работал там официантом. Его тоже убили. Люди сказали мне, что это была работа банды Джионнини. Банды твоего дяди.
- Да, я слышал об этом. Это была месть за Большого Тонни Портобелло. Я сожалею о твоем отце.
Он неожиданно вскочил на ноги.
- Сожалеешь?! - прокричал он - Сожалеешь?! Он - единственный кто у меня был.
Он неожиданно резко рассвирепел, и набросился на меня с кулаками, нанеся мне несколько неумелых ударов, прежде чем я его остановил. Я резко и сильно прижал его к себе, после нескольких секунд попыток вырваться, он обмяк и снова принялся плакать. Прижимая его к себе, я почувствовал то, что уже давно не испытывал: жалость.
- Я знаю, что ты чувствуешь парень. Я потерял своего отца почти также как и ты.
Он вырвался из моего захвата и посмотрел на меня.
- Правда?
- Да, я был немного старше чем ты. Мы были в ресторане, я, мои родители, Дон и Дедушка, который тогда был главой Семьи. Братья Мендельсон решили убрать моего Деда с пути. Мы с Доном Карло отошли в туалет, в тот момент, когда всё это произошло. Мы побежали назад, когда услышали шум, но было уже поздно. Дедушка и мои родители были мертвы, а Мендельсоны уже ушли.
- А что потом?
- Потом мы стали выяснять, кто же это сделал, выяснилось, что Мендельсоны. Мы ворвались к ним и убили Морри, но Сэм ушел от нас. На его поиски у меня ушли еще два месяца.
- Ты убил его?
- Да. Он не ожидал, что у четырнадцатилетнего пацана может быть пушка.
Он сел, снова оперевшись о стену.
- Может вам лучше убить меня? - сказал он - Иначе я снова вернусь и убью вашего дядю, когда Вас не будет.
- А ты отчаянный парень. Нет, я не собираюсь тебя убивать, и нет, ты не вернешься. Не растрачивай свою жизнь на это. Твой отец мертв, и это большое несчастье. Но жизнь на этом не заканчивается. Твоей маме сейчас трудно, так помоги ей.
- Моя мама тоже мертва. Она умерла, когда я был совсем маленьким.
- Я сожалею. - сказал я.
- Ты всё время твердишь, что сожалеешь, но на самом деле тебе насрать. Бегаете вокруг, мочите друг - друга, и к черту всех кто попадается на пути! "Конечно, пристрелите и официанта! Да кто он вообще такой? Отец какого-то мальчишки, да и похуй!" - он всё плакал и плакал, а ко мне снова подкатило это, уже забытое чувство жалости.
Сколько времени прошло с тех пор, когда мне было жаль кого-то? Сколько людей я убил, несмотря на их мольбы, не испытывая и малейшей жалости? Я не могу понять, почему мне вдруг, по настоящему, стало жалко этого грустного, озлобленного мальчика? От этого давящего чувства жалости, злоба нахлынула и на меня.
- Да, конечно, я мочу людей! А ты не задумывался, есть ли у меня выбор? Ты думаешь, кто-то спросил меня, хочу ли я этого? Нет, не спросили! Хочешь узнать, когда это всё началось? В тот день, когда я пристрелил Сэма Мендельсона! Это было всёровно, что подписать контракт со смертью! Конечно, не слушай меня! Давай, проеби свою жизнь! Посмотрим, будет ли мне до этого дело!
С отвращением, я бросил кольт перед ним, и развернулся, чтобы уйти.
- Постойте, мистер!
Я повернулся к нему.
- Что?
- Я сожалею.
- Кончай, - сказал я - ты начинаешь говорить как я.
От этих слов, он слегка улыбнулся. Это конечно была всего лишь намек на улыбку, но с ней его лицо стало невероятно красивым. Я никогда даже не задумывался, что мальчики могут быть красивыми, до этого момента. Я тоже улыбнулся; ничего не смог с собой поделать.
- И не зови меня на "Вы", меня зовут Вито Баттаглиа.
Он встал, и тожественно протянул мне руку.
- Я Люка. Люка Костеллано.
Как вдруг я рассмеялся в голос.
- Что? - в непонятках искривив улыбку, спросил он.
- Только что ты пытался меня убить, а сейчас мы жмем руки как два адвоката, заключивших сделку.
- Ааа.... - сказал он застенчиво - Хотя, я бы, наверное, и не смог убить тебя.
- Боже, какое облегчение! - воскликнул я - Теперь Семья Джионнини может спать спокойно. Люка "Шестизарядник" Кастеллано закончил свою вендетту.
Он покраснел.
- И не надо надо мной смеяться. - он поднял Кольт и положил его в мусорку. и с ухмылкой добавил - И спите теперь с открытыми глазами, вы не знаете, когда я передумаю!
Когда прощаясь, мы пожимали руки, я смотрел на него, пытаясь понять, что же, только что произошло.

*****
Никогда, до встречи с Люка Кастеллано, со мной не происходило ничего, что заставило бы меня измениться. После того, как я убил Сэма Мендельсона, семья взяла меня под опеку. Дон Карло, который занял место дедушки, после его смерти, воспитывал меня как сына, и учил меня жизни в Семье. Все гордились мной: молодой Вито, который отомстил жиду, убившему его семью. Дон посылал меня со своими бойцами, чтобы я увидел жизнь, которая мне предстояла.
Для меня всё это было легко с самого начала - это было отдушиной, в которую я мог выплеснуть свою злость, печаль, и неразбериху в своей голове, которые терзали меня со смерти родителей. После этого жизнь в Семье, стала моей жизнью. Я поднимался по лестнице, и не потому, что был племянником Дона, а потому что я был хорош. Так молодой Вито, стал Вито Принуждающим, человеком, с которым считались.
Жизнь у меня была неплохая - всего у меня было в избытке: деньги, женщины, алкоголь, машины. Я мог получить всё, что я хотел то, что не давали мне добровольно, я брал силой. Деньги, в частности, сделали нас известными - в то время как все как-то пытались выжить во времена Депрессии, баксы на нас так и сыпались.
Но, не смотря на это, я должен был оградить от этого Люку, он не должен стать таким как я. Скорее всего, из соображений безопасности: мне, как и всей нашей Семье, приходилось иметь глаза на затылке. Все мы знали, что когда-то придет и наш день - может в темном парке, может в баре, может и в ресторане, как было с моими родителями. Или, например, я отпущу свою охрану, на несколько минут, а кто-то, только этого и ждал, бах! И всё, конец главы Вито в истории Семьи Джионнини.
Когда Дон услышал, что Люка лишился своих родителей во время того нападения, он давил на меня, чтобы я привел мальчика в Семью, чтобы позаботиться о нем. Несмотря на мое хорошее отношение к дяде, я отказал ему. Я не хотел, чтобы Люка, придя в Семью, был обучен как я в свое время. Поэтому, я оставил его жить там, где он нашел себе место, но я поддерживал его материально. Постепенно мы стали с ним близкими друзьями. Мне нравилось его общество: его юмор, его невинность, наивные мысли и безудержный энтузиазм, который он проявлял ко всему, что было ему интересно. Я не уверен, кого он видел во мне, возможно, пример для подражания. По крайней мере, в начале.
Неизбежно, наша дружба стала привлекать внимание. Начали крутиться сплетни - Вито Принуждающий - педик. Мне на это было насрать. Постепенно, мои чувства к Люке, стали нарастать. Понятия "дружба", уже не хватало, чтобы описать их, хотя я отгонял от себя мысли, об очевидной альтернативе. И хотя мы об этом не говорили, я видел, что Люка чувствует то же самое. Это создавало странную, приятную напряженность между нами: мы оба были почти уверены, что чувствует другой, но всё, же не решались сделать первый шаг.
Так бы всё наверняка и осталось, если бы не случай с Чарли О'Ши. Чарли был маленьким, тщедушным ирландцем, который не нравился никому. Его не любили не потому, что он был ирландцем: для нас эти отличая небыли особо важны. Итальянец, Еврей, или Ирландец, это не имело никакого значения - мы все были эмигрантами (даже те, кто живет тут уже пятое поколение) для тех, кто мог отследить свои корни до "МэйФлауэра". Нет, Чарли не любили не за это, его не любили за то, что в нем не было не уважения, не чести.
Наша Семья, как и все другие, имела четкую иерархию: Дон был на вершине, а все остальные располагались под ним, в зависимости от своих заслуг. Несмотря на то, что мы оба, я и Чарли, были молоды, мы занимали весьма весомые позиции. Чарли был хорош, возможно, даже лучше меня, и видимо, поэтому он возомнил себя недосягаемым. Он вел себя нахально, со всеми, но это почти всегда сходило ему с рук, потому, что большинство людей боялись его. Он всегда выбирал бой, хотя ему следовало сдерживать свой характер, в ситуациях, как наша. Чарли сам нарывается на выяснение отношений. Я так подозреваю, что это было из-за его физического сложения, а точнее роста - он хочет так самоутвердиться.
Но что хуже всего, Чарли как-то сдал одну мелкую рыбёшку, чтобы прикрыть свою тщедушную задницу. Это случилось после того, как он прессанул одного стукача, который был членом Семьи Писколино. Он узнал, что на одной из точек по перегонке, кто-то крысит деньги. Он решил шлепнуть виновного. По хорошему, он должен был пойти к Дону и рассказать ему об этом, потом Дон сообщить об этом Дону семьи Писколино, а тот в свою очередь даст, или не даст разрешение наказать виновного. Это по чести и по правилам, но Чарли решил сам стать и прокурором, и судьёй, и палачом.
Дон Карло говорил Чарли "вести дела с Писколино надо по правилам". Но, вместо того, чтобы признать свою вину, он свалил всё на одного из быков. Быка замочили, а Чарли вышел сухим из воды. Все мы знали, что произошло на самом деле, но Дон решил так. С тех пор, несмотря на то, что все делают вид что забыли, никто не доверяет Чарли по-настоящему.
Но я отвлёкся. Как я уже говорил, была одна ситуация с участием Чарли, которая наконец продвинула вперед наши с Люка отношения. А что более важно подтолкнуло меня, к принятию решения...

*****

 Я не видел Люка уже три дня, и стал сильно волноваться. Это было тяжелое время, и окажись ты не в том месте, тебя запросто могли убить. Я должен был найти его, поэтому я стал ходить по местам, где он обычно ошивался, задавал вопросы. Я уже было собирался прекратить поиски, пока случайно не увидел его. Срезая путь к себе домой через парк, я заметил движение в кустах. Как только я подошел к кустам, из них кто-то выскочил, и стал убегать. Я узнал его, даже со спины.
- Люка!
Он остановился, но так и остался стоять спиной ко мне. Подойдя к нему, я положил руки ему на плечи, и развернул лицом к себе.
- Где ты был? Я волно.......
Я просто окаменел, увидев его лицо. На левой щеке огромный синяк, верхняя губа разбита, довершал картину фингал под левым глазом. Но на чём зацепился мой взгляд, так это на синяках вокруг его шеи. Кто-то пытался его задушить.
- Люка, Бог мой! Кто сделал это?
Он посмотрел на меня. И в его глазах читалось "никто".
Я опустился на колени, и как мог мягко, сказал ему.
- Эй, парень, мне кажется, что ты сам не мог себя избить. Скажи мне?
- Это Чарли - сказал он нерешительно.
- Чарли О'Ши? Вот пидор! За что?
Плотина взорвалась. Судя по всему, он бродил здесь день или два в таком виде, ни с кем не разговаривая. Он сказал, мне кто это был, а остальное уже полилось потоком.
- Позавчера я пошел в клуб, я искал тебя, но тебя там не было; был только Чарли. Я спросил, не видел ли он тебя, а он начал смеяться над нами. Он сказал, что я твой парень, и что я тебя возбуждаю. - даже под синяками на его лице, без проблем, можно было разглядеть как он покраснел, произнося эти слова. - Меня это взбесило, и я сказал, что это не его дело. Он ударил меня, и я упал рядом с барной стойкой. Потом он меня поднял и начал бить. А потом он начал меня душить, но я ударил его по яйца и убежал. С тех пор я здесь и прятался.
- Но почему ты не пришел ко мне, Люка? Почему ты не рассказал об этом мне?
- Потому что, я знаю, что если бы я рассказал тебе, ты бы его убил.
Чувство гнева, сидевшее во мне, все нарастало и нарастало. Я встал.
- О да! Ты прав, ты чертовски прав, я убью его. Он труп!
Когда я стал поворачиваться, он схватил меня за руку.
- Вито, пожалуйста! - он заплакал - Пусть он просто уйдет, я не хочу, чтобы ты его убивал из-за меня.
Я повернулся к нему, посмотрел ему в глаза…
- Люка, я должен это сделать. Прошу, постарайся меня понять.
- Не надо Вито, - он умолял меня - Пожалуйста, перестань убивать людей.
Этого было почти достаточно, чтобы успокоить мой гнев. Почти…
- Прости Люка, но я должен сделать это. В этот раз Чарли зашел слишком далеко, и это с рук ему не сойдет.
Я развернулся и ушел, прежде чем он успел что-то сказать. Моя машина была припаркована перед домом. Я приехал в клуб, но Чарли там не было. Пауль Клементо сказал, что в это время он может быть дома. Пока я ехал к Чарли домой, злость во мне все нарастала. Этот высокомерный ирландский мудак зашел слишком далеко. Теперь он за всё ответит.
Я был зол, и на Люку тоже. Как он мог подумать, что я оставлю это просто так? Он же тоже Итальянец - как он может не понимать меня? "Пожалуйста, перестань убивать людей". Боже, он что, действительно думает, что у меня есть выбор?
Швейцар в доме Чарли знал меня и поэтому пропустил меня без проблем. Я выбил дверь в квартиру Чарли с ноги и вошел. Чарли и Эйб Тэненбаум сидели в комнате, со шлюхами на коленях. На столе, перед ними, стояла початая бутылка бурбона и четыре стакана.
- О! Это же пидарок Вито! - воскликнул Чарли - А где же твой маленький бойфренд? Или ты решил повести себя как "настоящий" мужик хоть раз?
Не церемонясь Тэненбаум сбросил на пол свою шлюху и полез в пиджак.
- Оставь Эйб - сказал я - Я пришел не за тобой.
Тэненбаум колебался секунду, но, все-таки решил не следовать моему совету. Он сдох, не успев вытащить пистолет.
- Убирайтесь! - сказал я напуганным девушкам. В отличие от Тэненбаума они знают, что хорошим советам надо следовать. Не теряя времени, они покинули квартиру.
- Ну что пидарок, теперь тут только я и ты, и я безоружен. Почему бы тебе просто не пристрелить меня?
Я убрал пистолет: это было бы слишком быстро. Подошел к его стулу, и выдернул его. Пока он еще не восстановил равновесие, я ударил его в живот. Он согнулся и закашлялся. А когда он выпрямился, в его руках уже был нож. Мы немного отошли друг от друга. Я сосредоточился на ноже, но при этом совсем забыл про его левую руку. Последовал удар по голове. Зрение немного помутилось, я потерял баланс. Пока я не поднялся, он пнул меня в бок. Меня стало мутить. Чарли хотел пнуть меня еще раз, но я перехватил его ногу, и он упал. Одновременно с этим, я откатился от него и взял пистолет. Чарли начал вставать, но замер как статуя, когда увидел пистолет. Он знал, что уже не сможет мне ничего сделать.
На какое-то время, мы замерли, как на фотографии - не до конца вставший  Чарли, тяжело дышал, а я лежал на полу, с направленным на него пистолетом. Только шум дыхания, разрушал внезапно возникшую тишину. Затем Чарли заговорил.
- Ну же, Вито, сделай это, если ты "настоящий" мужик.
Мне этого ужасно хотелось, ну тут в моей голове пронеслись слова Люки: "Пожалуйста, перестань убивать людей". Я немного опустил пистолет.
- Мальчик, который человечнее тебя в разы, попросил меня сохранить тебе жизнь. Блядь, Чарли, если бы ты только знал, какое одолжение я сделал бы всем, пристрелив тебя. А чтобы ты запомнил этот вечер, я оставлю тебе Ирландский привет.
С этими словами я нажимаю на курок, и простреливаю его колено. Он падает на пол, визжа, как свинья на бойне. Я же встаю, поправляю одежду и ухожу.
Когда я приехал домой, Люка ждал меня внутри.
- Он мертв? - спросил он.
- Нет. Но больше он никогда не сможет ходить без трости. - я решил, что не стоит упоминать Эйба Тэненбаума.
- Ты его не убил?
- Нет.
На его лице появилась улыбка.
- Спасибо Вито.

*****
Как я и ожидал, меня пригласили к Дону Карло, я пошел туда несколько встревоженным. В конце концов, я совершил тот же проступок что и Чарли: взял закон в свои руки. Я знал, что Дон меня накажет, но вот какое меня ждет наказание, я не имел понятия.
В кабинет к Дону, меня провел, Альфредо "Быстрый Фредди" Костелло, наиболее приближенный к Дону охранник. Фредди и Дон, росли вместе, все его считали, практически кровным членом Семьи. Фрэдди видел как рос и я, это он научил меня всему, что я умею, и это именно он помог мне выследить братьев Мендельсон. Кроме того, он был одним из тех, кто пристрелили Морри Мендельсона.
- Да не волнуйся ты так, успокойся, - сказал мне Фрэдди, когда мы приближались к кабинету Дона, - этот Чарли - ебнутый на всю голову, и Дон прекрасно это знает, так что не бойся, сильно тебя он не накажет.
Слова Фрэдди немного успокоили меня, и я вошел в кабинет. Посреди кабинета, был большой дубовый стол, который всем своим видом давал понять, что за ним сидит серьёзный человек, Карло Джионнини. Между дверью и столом, стояли диваны, и кресло, которое занимал Эли Спенглер, правая рука и советник Дона.
- Вито, мой мальчик! - воскликнул Дон, выходя из-за стола. Он подошел ко мне и расцеловал в обе щеки. - Садись, тебе налить чего-нибудь?
Тут мне почему-то подумалось, что, не смотря на сухой закон, потребление алкоголя ничуть не уменьшилось, по крайней мере, в Семье.
Спенглер разлил три стакана бурбона из хрустального графина, и вручил их нам. Я взял свой стакан, и сел на диван, Дон сел на диван напротив, а Спенглер вернулся в кресло, в котором и сидел до этого.
- Ты всё делал хорошо Вито, - начал Дон - Твои родители могут гордиться тобой. Я даже думал, что ты займешь мое место, после того, как я уйду. Но, к сожалению, последний инцидент с Чарли….
Я опустил глаза.
- Я знаю, Дон Карло, что я поступил неправильно. Делай то, что должен сделать.
- Я надеялся, что ты, по чести придешь ко мне, и я в тебе не разочаровался. Но у меня есть проблема, Вито. В память о своей сестре, я должен приглядывать за тобой, но с другой стороны у меня есть долг и перед Семьёй, наказывать всех, кто пересекает черту.
Я молчал.
- Мы должны найти такой выход, чтобы с одной стороны все в Семье остались довольны, а с другой, Дон должен с честью выполнить обещание твоей матери, - пояснил Спенглер - Чарли требует твоей крови, но, как мне известно, Дон сказал ему прекратить это. Мы сказали, что решим, как тебя наказать сами, а если он вздумает сам поквитаться с тобой, то он труп. Конечно, ему это не понравилось, но тут он уже ничего не поделает.
- Теперь, если я встречусь с твоей матерью на небесах, то смогу сказать ей, что сделал всё для тебя.
- Дон Карло, ты и так делал всё для меня, всю мою жизнь, - сказал я - Если бы не твоя защита, после Сэма Мендельсона, я был бы уже мёртв. Так что ты ничего мне не должен.
- Мы кровные родственники, Вито. Бросить тебя - значит наплевать на могилу моей матери. Но и оставить тебя в городе я теперь тоже не могу. Если же я тебя оставлю, то мне придется наказать тебя физически.
Я прекрасно понимал, о чем он говорил. В лучшем случае, меня изобьют до полусмерти темной ночью, а в худшем, я стану частью фундамента на какой-нибудь стройке.
- Поэтому, я решил отправить тебя в нашу родную страну. У меня остались связи в Палермо, так что тебе есть куда там пойти. Официально, мы выгнали тебя с позором, но я сделаю все, чтобы твоя жизнь там была легкой, и ты, ни в чём не нуждался. И кто знает, возможно, лет через пять ты сможешь вернуться.
Это было великодушное предложение, но я не мог его принять, без маленькой оговорки.
- А что насчет  Люки? Он может поехать со мной?
- Вито, я не знаю какие отношения у вас с этим мальчиком, и даже не хочу этого знать. Честно говоря, это не мое дело. Я должен тебе сказать, что говорят о тебе люди. Если тебя это не волнует, то значит, не волнует и меня. Он тоже Итальянец, а значит, он хорошо там впишется. Бери его с собой, если тебе так этого хочется.
- Спасибо Дон Карло, это даже больше, чем я смел мечтать.
После недолгого разговора, я ушел. Быстрый Фрэдди проводил меня до машины.
- Видишь, что я тебе говорил? Твой дядя хороший человек, он всегда знает, что надо делать. А теперь езжай, и постарайся не попадать в неприятности.
Чисто инстинктивно, я обнял его. Я знал, что я больше всех буду скучать по семье, и Фрэдди.
- Эй, завязывай, с этими пидорскими штучками, - сказал он нарочито, наигранно. Но всё-таки улыбнулся, похлопывая меня по плечу. - Пока Вито, Береги себя!
Я залез в машину, и поехал  в торговый центр "Сал ди Франко" это было одно из излюбленных мест Люки, и я был уверен, что найду его там. По пути я купил для нас билеты на корабль.
Люки там не было, но один из официантов сказал мне, что возможно он в доках. Вполне вероятно: Люка любит корабли, и он частенько находит себе тихое местечко в доках, чтобы понаблюдать за ними. И действительно, я нашел его сидящим на пустынном пирсе, и смотрящем на озеро.
- Где ты был? - спросил он, увидев меня - Я искал тебя.
Его лицо, выглядело уже лучше. Опухоль практически спала, фингала, почти незаметно, только следы на шее, были отчетливо видны.
- Дон вызвал меня на встречу.
- Если он твой дядя, то почему ты называешь его Дон?
- Потому что, он большой человек, и я уважаю его.
- Ясно. А по поводу чего была встреча?
- Из-за того случая с Чарли,- сказал я - Дон высылает меня из города.
- Куда? - встревожено спросил он.
- В Палермо, - ответил я.
- Палермо? А это где?
- На Сицилии.
- Он отправляет тебя в Италию? - с неуверенностью спросил он - Но почему?
- Потому что, я поступил неправильно, подстрелив Чарли, без разрешения Дона, - объяснил я - Это моё наказание: я вынужден покинуть город.
- Но зачем тебе вообще нужно его разрешение? - спросил он.
- Таков порядок, - объяснял я - Дон Карло, глава Семьи. Никто в Семье, не делает ничего, без одобрения Дона.
- Значит, ты покидаешь страну. А как же я? - когда он это спрашивал, было заметно, что он вот-вот расплачется.
Я достал два билета из кармана, и показал ему.
- У меня есть два билета на следующий корабль. Поехали со мной? Ты же сам прекрасно знаешь, что тут тебя ничего не держит.
Он подумал несколько секунд, а затем спросил:
- А что ты будешь делать в Палермо?
- В Сицилии, есть ветка нашей семьи, мы свяжемся с ними, и я буду вести с ними дела.
- И что? Ты продолжишь там делать то же самое, что и здесь?
- Да, наверное. - ответил я.
Он не плакал в голос. Но две большие слезы скатились по его щекам. Печаль на его лице, просто разрывала мое сердце.
- Нет, Вито, я не поеду.
- Почему нет Люка? Почему ты не можешь принять меня таким, какой я есть?
- Потому что, тебя однажды убьют! - почти прокричал он - Потому что… потому что я… потому что я люблю тебя, и не хочу быть там, когда кто-нибудь тебя пристрелит.
От этих слов, комок подкатил к моему горлу. Это был самый лучший ответ, о котором я мог только мечтать. Я улыбнулся.
- В таком случае… - сказал я, щелкнув его по носу билетами - Как насчет Гавайских  островов?
Он посмотрел на меня с недоверием, и выхватил у меня из рук билеты. По его губам было видно, как он читает "Гонолулу".
- Ты серьёзно? Ура, это не шутка! Но чьи имена на билетах?
- Это наши новые имена. Саймон Ричардсон, познакомься со своим кузеном, Джефом Мастерсом, который зарабатывает писательством, и даже не знает, как пользоваться пистолетом. Я взял его за руку, и пожал ее. Затем я достал пистолет из кобуры, и закинул его далеко, далеко  в озеро.

©Travis, 18 марта 2009, правка - Мальчишка