Родила царица в ночь
То ли сына, то ли дочь.
Вырастет - само решит,
В общем, вот такой вот шит (англ.)
(Locky. Из стихотворного чата)

* * *

Ник за ником, уснули засранцы.
И за чатом смежается чат.
Только алчущие иностранцы
Что-то стрОчат. А может строчАт.
Не понять ни хрена, и ни грамма
Мне из ихних буржуйских месааг.
И сжимает тоска Телеграма
Сердце, словно из Киплинга Наг.
Вот и время благое пристало -
Описать всё хотелося смочь
Как, стеная, царица простала
То ли сына, в ту ночь, то ли дочь.
Извергала из нежного лона,
В муках ширя своё естество,
Не мутанта она и не клона.
Но невиданное существо.
При наличьи мальчишеской пипки,
Всем законам природным назло,
Больно женственным и, даже, хлипким
Был младенец. Была. Иль былО?
В общем - в гендерном определеньи
Встал большой и нехилый вопрос.
Да плюс - в царственной неге и лени
Чудо это росла. В смысле - рос.
Где ж тут мужество и маскулиность
Во дворцовой среде приобресть?
Потеряло дитятя невинность
Своей попы годов, эдак в шесть.
Наряжалося в мамкины платья.
И с мужицких не слазило рук.
Бабариха - та, что была сватья -
Все румяна запёрла в сундук.
Отдавалося с пылом и жаром
Этот внеполовой экземпляр
На конюшне ли, за амбаром
Кругу смердов, стрельцов и боляр.
Ежечасно и ежедневно
Пёрлось в праздник церковный и в пост
Королевич, тире, королевна
В рот и в попу, и в гриву, и в хвост.
Царь и пиздил уже сынодочку.
Запирал за решёткой оно.
Всё ни в прок. Взял за шкирку - и в бочку.
И мамашу туда ж, заодно.