Мы стояли в ночи. И горючие, влаги, излишки
Мне мочили живот. Сотрясались надкрылия плеч.
Мне в объятия выл, без стеснений и страхов, мальчишка.
И я плакал о том, что от горя не смог уберечь.

Он скулил в темноту. Я ласкал поцелуем макушку.
И родней нас двоих не был больше никто, никогда.
Закрывая от звёзд, в дикой боли машьчишечью тушку,
Я себя проклинал - что случилась такая беда.

Ну - беда, не беда... Есть страшнее трагедии в мире...
Только здесь и сейчас - он дарил мне жемчужины слёз.
Он геройски стерпел своей попой, изверженный чирей.
В медсестру не заплакав, он стойко позор перенёс.

Только звёзды и я знали эту мальчишкину тайну.
Окровавленных трусиков след съел вонючий толчок.
В детском лагере спали. У сторожа слышался лай. "Ну,
Всё закончилось, Зай. Мы об этом, конечно, молчок"...