Рейнар знал, все началось именно с того, что ему приглянулся мальчик Грина. Такая глупая причина, и такое жестокое наказание. Но он не считал, что это несправедливо. Он всегда знал, что нехорошо зариться на чужое, но смотреть и желать - это одно, а брать - это уже совсем другое. И за это могут наказать. Очень сильно. Особенно Грин, он не простит, когда покушаются на его собственность. 
  Итак, на беду Рейнару приглянулся этот мальчишка. Откуда Грин его притащил, было неважно. Но на этого смазливого юнца с похотливо горящими глазами не заглядывался разве что только совсем старый или слепой. Смотрели все, хотелось многим. А вот Рейнар пошел дальше всех и взял то, что ему не принадлежит. Он винил в этом прежде всего себя, что не смог сдержаться. Но тот мальчишка был виновен не меньше. Рейнар даже не знал его имени, но помнил вкус теплой кожи на губах, гибкое тело, изворачивающееся под ним, непокорное, тугое, юное; острые ногти и зубы, от страсти раздирающие его кожу... А ведь мальчишка сам поманил его, сам совращал взглядами, провоцировал... Рейнар так и не знал, для чего он это сделал, то ли ему действительно хотелось Рейнара, а может просто нравилось играть, нравился вкус опасности, та маленькая власть над этим охваченным желанием мужчиной, которого ожидает неминуемое наказание, если их поймают. Какое наказание ожидало мальчишку, Рейнар не знал, но сомневался, что Грин станет портить свое добро. Всю вину взвалили на него, а Рейнар ее не отрицал. Зачем? Безусловно, если бы этот щенок его не поманил, ничего бы не было, но он не сдержался, а в этом была его главная вина. Прежде всего, перед самим собой. Потому что нет ничего хуже неумения сдерживать свои страсти, неумения управлять телом и волей. Это может стоить жизни.
  Рейнар же был изгнан из общины. Что могло быть равносильно смерти. Ему дали обильные запасы провизии, воды, оружие и все необходимое для похода в пустыню. Но одно дело, когда ты идешь в поход при полной подготовке, и знаешь свою цель, а потом вернешься в общину... Рейнар был выносливым мужчиной, сильным, крепким, хоть и несдержанным в страстях, к тому же он был Водоискателем. Но человек без цели в пустыне - это всего лишь песчинка, которую однажды засыплет миллионами других песчинок, и он сгинет навсегда. Потому что в пустыне нет жизни. Он мог многие дни и даже недели прожить там, среди песков, но все это теряло смысл, если некуда идти. 
  Рейнар просто вышел за ворота лагеря, не зная, в какую сторону направиться. У него не было цели, никто его не ждал. Назад пути не было. Он не оглядывался, а шел вперед. У человека обязательно должно быть свое пристанище, племя, община, свой лагерь. Изгнание в пески - самое жестокое наказание. И Рейнар был уверен, что заслужил его.
  Но он старался теперь не думать об этом. Нет ничего сильнее, чем воля к жизни, особенно когда суровые условия ломают эту волю. Много дней Рейнар шел среди одинаковых барханов, песок сменялся каменистыми сопками, такими же унылыми и безжизненными, твердая, сухая земля, рассеченная трещинами, на которой ничего не растет, кроме голых колючих кустарников, юркие змеи, скользящие по песку, обглоданные стервятниками и выветренные кости каких- то неведомых животных, что водились в песках, и с которыми лучше никогда не встречаться... К своему счастью или несчастью Рейнар слишком хорошо знал пустыню... Сколько лет он жил посреди нее, за стенами фортов и лагерей, которые никогда не были достаточно надежными. А она расстилалась вокруг за этими стенами, повсюду, суровая, вечная, неумолимая и тайная... Сколько бы ни знал о ней человек, все равно среди песков хранится еще множество тайн, которые ему неведомы и никогда не будут доступны. Даже Рейнар не знал пустыню до конца. Нет, он не боялся, он научился не бояться ничего. Наверное, нет ничего, с чем бы человек не справился или не смирился.
  "Кроме себя самого", - уныло думал Рейнар.
  На седьмой день он убил пустынного ящера, который выполз из песка, прямо перед ним. Рейнар свалил трехметровое чудовище один выстрелом промеж глаз. Но есть его не стал. Просто вырвал коготь и повесил себе на шею, чтобы отгонять других ящеров. Они очень хорошо чувствовали друг друга по запаху и предпочитали не встречаться с другими особями.
  На десятый день, даже не сверяясь по компасу, Рейнар понял, что идет на восток, по направлению к Ноксу. Он никогда не был в этом лагере, но знал, что тот был очень большим, хорошо укрепленным поселением, и обитатели его постоянно с кем- то воевали или совершали набеги на более слабые общины. За стенами Нокса жили те люди, что считали себя одними из хозяев пустыни. Рейнар понимал, как глубоко они заблуждаются, но все же верил, что у них есть на это право. Но не люди властвуют над пустыней, а она над ними...
  И он решил идти к Ноксу. Возможно, там его убьют, возможно, сделают что- то похуже. А может им понадобится еще один сильный воин и охотник, к тому же Водоискатель. Хотя Нокс и располагался посреди оазиса, всегда полезно знать, где еще в пустыне можно найти воду. По крайней мере, у Рейнара появилась цель, что заметно приободрило его и придало сил. 
  Сколько он себя помнил, он всегда скитался, должно быть происходил из племени кочевников, но все время пытался найти постоянное пристанище. Где- то оставался меньше, где- то дольше. Но Рейнар не хотел быть один. Он знал, что не выдержит бой один на один с пустыней и сойдет с ума, прежде чем погибнуть. Он предпочитал быть среди людей. Они ближе и понятнее, чем пески. Хотя порой бывают не менее жестокими. Жестокость людей была не так страшна, как жестокость пустыни. По крайней мере, ее можно понять. Или стерпеть...
Понять пустыню невозможно.
И Рейнар отправился к Ноксу.
  Для жителей Нокса - враг каждый, кто приближается к их лагерю. Рейнара схватили без предупреждения. Он не сопротивлялся, когда у него отняли все припасы и оружие, скрутили руки и повели в лагерь. Он знал, что его отведут к главарю, и именно тот решит, что с ним делать. Поэтому Рейнар был спокоен.
  Высокий, широкоплечий мужчина в серой просторной одежде, с повязанным вокруг головы платком, подошел к патрульной группе, которая привела незнакомца.
- Кто это?
- Вот, нашли его недалеко от лагеря. Он не сопротивлялся, но не сказал, кто он.
- Отведите меня к вашему главному, - спокойно сказал Рейнар.
Мужчина оглядел его с ног до головы.
- Хм, нездешний, судя по всему. Командира сейчас нет. Так что я главный. Говори, кто ты такой, откуда и что ты здесь делаешь. Шпион?
- Нет, я не шпион. Я из лагеря Шимухана, что на западе от Каменной гряды.
- Далековато ты забрался, - покачал головой мужчина, - у нас никогда не было с Шимуханой никаких дел. Зачем тебя послали? Что вам нужно?
- Меня никто не посылал. Я сам пришел. Меня изгнали из общины.
Мужчина недоверчиво посмотрел на Рейнара и нахмурился.
- Изгнали, говоришь? Это за какое такое преступление?
- Просто перешел дорожку одному из лидеров общины, - неопределенно ответил Рейнар.
- Так что с ним делать, Хано? - недовольно спросил начальник патруля, нашедшего Рейнара.
- А что делать, ждать Кирана, без него я ничего не могу решить. Да и вообще, надо разобраться, - он подозрительно посмотрел в глаза Рейнара, - что- то темнишь ты, приятель. Не верю я тебе. Что- то тут не то... Просто так в Нокс не приходят.
Хано повернулся к начальнику патруля и приказал:
- Отведите его в сарай да привяжите хорошенько. Завтра вернется Киран и решит, что делать с этим типом.
  Хано в последний раз хмуро оглядел Рейнара и ушел. Его же повели куда- то вглубь лагеря. По пути Рейнар внимательно осматривался. Нокс был гораздо больше Шимаханы, раза в три, а уже тем более всех тех пристанищ, в которых он останавливался раньше. Рейнару не приходилось прежде видеть сразу столько людей, оружия, строений. Но в остальном все было, как и везде. Хмурые, опасные люди в серых широких одеждах, с платками, покрывающими голову, с ружьями на плечах. Женщины, закутанные в покрывала, так же находились возле одного большого здания, выделенного для них и детей. Дома и стены были построены из песчаника и глины, а также укреплены мешками, тоже с песком. Все, как и в пустыне было серым и безликим.
  "А где же оазис?" - только успел подумать Рейнар, как увидел на настоящее чудо. Посреди лагеря располагался огромный искусственный пруд, в котором женщины брали воду, мужчины поили верблюдов, купались ребятишки. Несколько пальм возвышались над самими большими жилищами, очевидно в них жили командиры. Приглядевшись, Рейнар понял, что оазис находится дальше, за стенами лагеря, а Нокс как бы примыкает к нему, не являясь его частью, но властно заявляя о своем владении.
  Конвоир Рейнара, который вел его и слегка подталкивал в плечо, усмехнулся и спросил:
- Что в первый раз видишь оазис?
- Нет, не в первый, - невозмутимо ответил Рейнар, скрыв свое удивление, но тут же добавил, - но такой большой никогда.
- Это и есть Нокс, Приют, на древнем языке.
Рейнар обернулся и посмотрел на молодого мужчину.
"А жители Нокса - красивые люди, - заметил он про себя, - не то, что в Шимухане, где красивый мальчик - большая редкость".
  Рейнар дрогнул, вспомнив мальчишку Грина. Да, именно из- за его редкой красоты он и сорвался, она его погубила.
В пустыне так было заведено с незапамятных времен. Мужчины всегда развлекались с мальчиками. Рейнар слышал, что когда- то все было не так, и в основном они любили женщин, но возможно, это было еще до пустыни. А когда это было? Теперь женщины годны только, чтобы выносить дитя, воспитывать его, заниматься хозяйством, готовить еду, шить одежду. Какое с нее удовольствие? Другое дело мальчишки пустыни - выносливые, сильные, гибкие, как кошки. От них гораздо больше удовольствия, к тому же они полны жизни и задора, им самим это нравится, в отличие от покорных и бесчувственных женщин. Рейнар хорошо это знал. У него самого была женщина в Шимухане, которая родила ему ребенка, мертвого. Потом он отдал ее другому мужчине, и тому она тоже родила мертвого. Тогда она осталась без мужчины и воспитывала других детей. С тех пор у Рейнара не было женщины. Да он и не понимал, как можно ей прельститься, поэтому и не доверял рассказам о старых временах, когда влюблялись в красавиц и отдавали за них жизнь. Впрочем, о любви в пустыне мало кто говорил. Это была редкость. Случалось, конечно, между мужчиной и женщиной, между мужчиной и мальчиком, даже между мужчиной и мужчиной, что поделаешь, люди есть люди, у них есть страсти и слабости. У них есть чувства. Если это никому не мешает, то пусть себе любят. Рейнар никогда не любил, но почему- то ему казалось всегда, что он из тех глупцов, с которым однажды это случится. Слишком уж он был падок на эмоции, а не просто на телесные удовольствия.
  Рейнар очнулся от мыслей, осторожно повел онемевшими, вздернутыми руками, от чего все тело заныло, боль резко пронзила его вывернутые плечи и отдалась во всем теле. Руки Рейнара были подняты высоко над головой, скручены веревкой, привязанной к потолочной балке. Благо, что его привязали в этом темном, прохладном сарае, где хранили корм для верблюдов, попоны, сбрую. Здесь сильно пахло навозом, но зато солнце не палило. А ведь могли привязать к столбу посреди лагеря, как иногда делали в Шимухане с провинившимися. Несколько часов под палящим солнцем - это та еще пытка. Так что Рейнару крупно повезло. Только вот зачем с него сняли одежду и обувь, он не понимал. Должно быть, забрали все себе, как законную добычу. Сейчас на нем были только тонкие нижние штаны до колен, от чего Рейнар чувствовал себя как- то униженно.
  В широкий дверной проем сарая светило солнце, снаружи раздавали голоса, мелькали люди, иногда кто- то заходил внутрь за какими- то мешками, подозрительно косясь на Рейнара или вовсе не обращая внимания.
  На ночь двери сарая закрыли, но пронизывающий холод пустыни легко пробрался внутрь, проморозив Рейнара до костей. Теперь ему казалось, что лучше стоять под сжигающими лучами солнца, чем терпеть эту стужу, терзающую его голодными зубами. Сквозь щели дверей он видел неясные огненные точки костров и факелов, с которыми ходила мимо ночная стража. Хотелось оказаться у огня, и от этого становилось только холоднее.
  Наутро Рейнар почти перестал ощущать свое тело.
"Слабак, - ругал он себя, - а ты еще считал себя выносливым... Ты просто мальчишка".
  Рейнару было двадцать пять, и в свои годы он повидал и испытал столько, сколько довелось не всякому мужчине постарше, но почему- то теперь появилось чувство, что он неумелый, неопытный юнец, впервые попавший в переделку. Впрочем, нынешнее положение Рейнара было весьма серьезным. Что, если вожак решит от него избавиться? В конце концов, никто не доверяет чужакам, от них всего можно ожидать. Рейнар это понимал. Он не боялся. Просто хотел, чтобы все поскорее прояснилось и закончилось.
  Поздним утром лагерь зашумел, до Рейнара доносились возбужденные голоса, неясное оживление, он понял, что там происходит что- то важное. Потом догадался - наверняка, вернулся командир, как говорил Хоро. Что ж, именно этого Рейнар и ждал. Скорое его участь решится.
  Однако навестили его лишь после обеда. Закутанная в темные покрывала женщина, робко опустив голову, подошла к нему и, приподнявшись на цыпочках, понесла к губам бурдюк с холодной водой. Такой сладости и наслаждения Рейнар не знал никогда, пожалуй, даже, в объятиях с мальчишкой . Вода была блаженно свежа и холодна, вкуснее всего, что он пробовал в жизни. Он глотал ее судорожно, резко, так что пронзительная боль отзывалась где- то внутри черепа, но оторваться от этого животворного источника он не мог.
  Рейнар взглянул в глаза женщины, они были удивительно красивыми, черными, с приподнятыми к вискам уголками, пышными ресницами. Похоже, она была еще совсем молода. "Да, люди Нокса очень красивы", - вновь отстранено подумал Рейнар. По крайней мере, он не встретил ни одного внешнего уродства, когда его вели по лагерю. Сейчас у него были другие заботы, нежели внешность местных жителей, но Рейнар думал об этом, чтобы отвлечься. Какой смысл вновь и вновь перебирать варианты того, что с ним случится? Это случится все равно.
  После ухода женщины прошло еще несколько часов. Тело уже не болело, оно словно окаменело, и даже желудок уже не ныл от голода. Впрочем, физические неудобства Рейнар всегда выносил без особых усилий. Он знал, что может выдержать долго. Только не понимал, какой в этом смысл. Не могли же о нем забыть.
  Когда снаружи начало смеркаться и зажгли первые огни, в сарай вошла группа людей. Командир и его стража. Рейнар сразу же выделил Кирана. Он отличался не только властным и надменным взглядом, одеждой и оружием. В нем чувствовалась огромная сила, за которой люди готовы идти. А еще Рейнар сразу подумал о Грине. Он был жесток, но жесток слепо и безрассудно. И в глазах Кирана Рейнар ощущал жестокость, но иную, изощренную, утонченную, опасную, та, что приносит людям радость, тем она опаснее, чем необдуманная. От этого даже Рейнару стало не по себе, хотя он не боялся. Просто понял, что перед ним человек, замыслов которого никогда нельзя разгадать и узнать наперед.
  Киран внимательно осмотрел Рейнара, обошел кругом, пощупал мышцы на руках и плечах, так, словно выбирал товар на ярмарке в Тигере.
- Так- так, интересно, - проговорил он в задумчивости, осматривая Рейнара.
  Пожалуй, Киран был лишь лет на десять старше его, он выглядел свежо и молодо, от него исходила сила и уверенность в себе. Ярко- синие глаза хитро блестели, над криво изогнутыми губами лихо закручивались аккуратные усики, голову покрывал красный платок, да и сама одежда была темно- коричневой, непривычно яркой среди тусклых цветов пустыни. Таких людей, как Киран, Рейнару видеть еще не доводилось.
  Рядом с Кираном возник Хоро и начальник того патруля, что привел Рейнара. Они уже успели рассказать командиру все, что связано с Рейнаром.
- Как тебя зовут, чужак? - с интересом спросил Киран, прищуриваясь и как- то странно глядя на Рейнара.
- Меня зовут Рейнар.
- Красивое имя, - поцокал языком Киран, - красивый мужчина. Ты не похож на шимуханца.
- Я не шимуханец.
- Туда ты тоже просто пришел, как и сюда? - усмехнулся командир.
- Да.
- Странно, странно, и они тебя приняли?
- Им нужны были сильные люди.
- Но чужаки опасны. Лучше обойтись без одного сильного человека, чем пригреть предателя. Почему ты думаешь, что мы будем гостеприимны? - Киран изогнул красивые брови.
- Я так не думаю, лишь надеюсь на это, - ровно проговорил Рейнар.
- Сколько тебе лет?
- Двадцать пять.
Киран задумчиво потер подбородок.
- Может, ты умеешь делать что- то особенное, что без всяких сомнений убедит нас принять тебя?
- Я охотник, воин и Водоискатель, - уверенно сказал Рейнар.
Киран снова усмехнулся.
- Ну, превосходных воинов и охотников у меня и так предостаточно. А Водоискатель, - тут он засмеялся, - мы живем в оазисе, так что нам не нужно искать воду.
Рейнар молчал. Он понимал, что у Кирана нет оснований доверять ему.
- Что ж, мы испытаем твою силу и выносливость, а так же умение подчинять и выполнять приказы. Пройдешь испытательный срок - может, и станешь одним из нас.
- Что я должен делать? - хрипло спросил Рейнар, облизав сухие губы.
- А тебе ничего не надо делать? - засмеялся Киран, - все сделают мои ребята.
Тут сопровождающие захохотали вместе с главарем. Сердце Рейнара нехорошо сжалось.
  Двое мужчин сидели на полу сарая и играли в карты, ружья их лежали рядом, малейших шорох - и они окажутся в умелых руках. Прикрытыми от боли глазами Рейнар внимательно следил за их игрой. Это помогало отвлечься. Он чувствовал себя освежеванной тушей, подвешенной под потолок. Вся его спина ныла и кровоточила от частых ударов свистящей плети с металлическими коготками на концах кожаных ремешков. Ему казалось, что он до сих пор ощущает эти обжигающие удары, за которыми следует такой всплеск боли, что хочется орать во всю глотку, либо вовсе проглотить себе язык. По несколько раз в день быстрая плеть пила его кровь...
  Рейнар и не мог предположить, что испытание будет заключаться в истязаниях, а его выносливость - проверяться умением терпеть пытки. Это казалось глупым и бессмысленным. Зачем портить и ломать человека, который может быть им полезен? А если нет, тогда почему не убить сразу?
  Но все стало понятно, когда ночью к нему пришли двое, и один водил перед его глазами зазубренным ножом, а потом медленно, вдохновенно резал кожу на груди Рейнара, на спине, вновь на груди, плечах, и пламя факела, который держал второй, плясало по его лицу. Нехорошо горело в хищных глазах. И Рейнар все понимал - просто им это доставляет удовольствие. Он всего лишь игрушка. Развлечение для этих людей, которых суровая, однообразная жизнь пустыни превращает в диких и безумных животных. Хуже, чем животных. Животные убивают, чтобы жить. Никто не наслаждается чужой болью и пытками. Рейнар всегда знал, что пустыня сводит с ума, рано или поздно. Но здесь все были больны страшным безумием крови, им нужна была жестокость. Они копили ее, чтобы выплескивать на врагов, чтобы захватывать чужое, чтобы быть самыми сильными и неуязвимыми. Но в мирной жизни она тоже была необходима. Ее нужно было подпитывать, чужой кровью и страданиями. И эти люди полюбили чужую боль, как кто- то любит телесные удовольствия.
  Рейнар не издавал ни звука, когда плети рассекали его спину, когда его кожу полосовали ножом, когда выворачивали руки. Каждый мог прийти сюда и сделать все, что захочет. Притом эти люди не ненавидели и не презирали его. Они просто получали удовольствие.
  Охранники вскочили и побросали свои карты, когда вошел сам Киран. Он кивнул своим людям, и они вышли, прикрыв за собою двери сарая. Киран предпочитал оставаться с Рейнаром наедине.
- Ты держишься, это хорошо, - сладким голосом проговорил Киран, обходя Рейнара вокруг, его прохладная рука касалась израненных плеч и спины почти ласково, - ты мне нравишься, да и моим людям тоже. Хотя странно, они любят, когда жертва рыдает и молит о пощаде. - Он встал позади Рейнара, и его дыхание коснулось уха мужчины. - Ты не представляешь, как заводят чужие страдания и боль, - он наклонился еще ближе, касаясь щекой виска Рейнара, - это по истине величайшее наслаждение.
  Рейнар молчал. Во рту все пересохло, в груди замерло. Он не хотел, да и не знал, что ответить.
- Тебя секли плетьми, резали, растягивали конечности, били и пинали, - задумчиво проговорил Киран.
  Рейнара ощутил, как что- то острое впилось ему в спину - маленький крючок, любимая игрушка Кирана, похожий на коготок дикой кошки. Он цеплялся и проникал так глубоко под кожу, а каждое движение в попытке освободиться, загоняло его все глубже и глубже, прямо в мясо, а если дернуться сильно, то можно запросто вырвать кусок плоти. Киран процарапал по израненной спине Рейнара глубокую борозду, потревожив при этом старые раны.
- Ты сильный, Рейнар, очень сильный. Выносливый. Это хорошо, - опять коготь впился в мясо, Рейнар только сильнее сжал зубы, а Киран продолжал вкрадчиво шептать над ухом, - но я все еще не могу тебе доверять. Ты кажешься таким гордым и независимым. Это плохо. Я не люблю гордых людей, по крайней мере, которые могут дерзить мне. Только тот, кто прошел через все муки, позор и унижение, сможет стать хорошим подчиненным.
- Чего ты хочешь? - тихо поговорил Рейнар, едва ворочая распухшим от жажды языком.
- Твоего унижения. Это будет последнее испытание. Если ты его выдержишь и все еще захочешь служить мне, тогда я с радостью тебя приму, даже сделаю своим доверенным человеком. Я даже даю тебе выбор, - Киран резко выдернул из кожи Рейнара коготь, обошел его и посмотрел прямо в глаза, - видишь, это совсем на меня не похоже, я позволяю тебе самому решить. Либо ты соглашаешься пройти последнее испытание, либо мы сейчас тебя, голого и израненного, выбрасываем за ворота лагеря, где тебя пожрут ящеры, или кошки, или стервятники. Выбирай.
  Рейнар почему- то улыбнулся. Он был уверен, что выдержит все, что угодно. Он уже столько вытерпел. Он пройдет любое испытание. Хотелось доказать это самому себе и Кирану. И почему- то хотелось заслужить уважение этого человека, стать его доверенным лицом.
- Я согласен пройти испытание.
Киран рассмеялся.
- Ты смелый. Но унижение не каждый вынесет. Особенно сильные духом. Сильные мужчины... Ты ведь знаешь, что унизительнее всего для сильного и гордого мужчины? Когда он становится лишь утехой для других мужчин.
Рейнар изменился в лице, он потряс головой.
- Нет, нет... - лихорадочно проговорил он.
- Поздно, ты уже согласился, - усмехнулся Киран, его глаза заблестели, - придется побыть постельным мальчиком. А я буду смотреть. Я буду внимательно на тебя смотреть, Рейнар.
  Даже когда Рейнар был мальчишкой, ему удавалось избежать этой участи. Он всегда хорошо умел постоять за себя. Но теперь сопротивляться не было смысла и возможности, к тому же он сам согласился... Согласился, не зная, на что себя обрекает.
  Было жутко от бессилия. Потом очень больно. Потом невыносимо. Впервые в жизни Рейнару хотелось пролить бессильные, отчаянные слезы. Но он держался. Потом он не чувствовал ничего. Только ярость, обжигающий позор, словно клеймо горевший на его теле. "Но как они могут опуститься до такого?" - думал он. Да, поистине, нет ничего унизительнее для взрослого мужчины, чем быть использованным, как мальчишка.
  Рейнар купался в собственной боли, из потревоженных ран на всем теле. А ему казалось, что предыдущие пытки выпили всю кровь.
"Лучше бы я выбрал смерть в пустыне, - бессильно думал он, - как же я смогу потом жить бок о бок с этими людьми? Я же никогда не стану им равным... На меня теперь не посмотрят иначе, чем на мальчишку для утех, который ни на что другое больше и не способен...".
  Трудно было бы поверить, что он сильный и выносливый охотник, теперь он был просто куском плоти. Даже без особой жестокости, без изощренных выдумок, которыми часто сопровождается насилие. Достаточно было почувствовать в себе чужую плоть, чтобы перестать считать себя человеком, которым он был прежде.
Но Рейнар все терпел. Лишь закрывал глаза и сжимал зубы. Ни одного чувства не отразилось на его суровом лице.
  Когда все закончилось, Рейнар получил неожиданный подарок - его окатили ведром холодной воды. Боль от занывших ран почти сравнялась с наслаждением от прохлады, окутавшей его тело. Он был изумлен, его только что унижали самым постыдным способом, а теперь потратили впустую целое ведро драгоценной воды.
  Рейнар лежал неподвижно на полу . Прямо в эту лужу опустился на коленях Киран, он склонился к Рейнару и погладил его по темным, спутанным волосам, прилипшим к шее и плечам.
- Ты молодец, Рейнар, - почти ласково прошептал он, - я тобой очень доволен. Ты достойно выдержал испытание. Теперь отдыхай.
Как сквозь сон Рейнар чувствовал, что ему развязали руки и ноги, потом подняли и положили на сухую, мягкую ткань и накрыли теплым покрывалом.
  Наутро, как только Рейнар очнулся, ему тут же принесли еду, чистую одежду, кинжал и ружье, потом отвели к еще одному пруду, где купались мужчины, и Рейнар наверное впервые в жизни познал такое наслаждение - полностью окунаться в чистую воду, ощущать, как вода обнимает твое тело и словно смывает все следы позора и унижение вместе с грязью и пылью. Он уже не помнил, когда в последний раз омывал свое тело целиком. Потом один мужчина дал ему свою бритву. Рейнар чувствовал себя помолодевшим, он как будто заново родился. Но больше всего его удивляли взгляды - никакого ожидаемого отвращения и презрения, спокойные, будничные взгляды. Словно он уже был своим.
  Чуть позже к нему подошел человек из личной охраны Кирана и повел к самому главарю. Его жилище было небольшим, но уютным, сейчас там было прохладно и пусто. В комнате на полу лежал тканый ковер и подушки, на которых восседал Киран. Он был один. Перед ним стол столик с едой и питьем. Он радушно пригласил Рейнара присесть рядом.
- Ну вот, я же обещал, что ты станешь моим приближенным. Я очень доволен, что ты выдержал испытание, Рейнар.
- Я ничего не могу понять. На меня смотрят не с презрением, а даже с уважением... - недоуменно сказал он.
Киран усмехнулся.
- И что такого? Ты достойно выдержал суровое испытание не только болью, но и унижением. Многие на твоем месте могли бы сорваться, просить пощады, а ты не допустил ни мгновения слабости... Я ведь внимательно следил за твоим лицом. Оно не дрогнуло.
- И все же, - опустив глаза, произнес Рейнар, - как меня можно уважать... после этого?...
- Я так и подумал, что ты до сих пор оставался нетронутым, - усмехнулся Киран, - но ты знаешь, почти все познали, что это такое с ранних лет.
- Ну да, - кивнул Рейнар, - но одно дело, когда это делают с мальчишкой. Это нормально... Но каково взрослому мужчине?
- Некоторые предпочитают мальчишек, некоторые даже женщин, но многие взрослых мужчин.
Рейнар недоуменно воззрился на него. Конечно, он слышал, что такое иногда бывает, хотя и не понимал, но чтобы многие это предпочитали...
- Но каково же мужчине, с которым это делают? Как он соглашается?
Киран усмехнулся.
- Все дело в том, что многим мужчинам это нравится, - его еще больше рассмешило изумление Рейнара, - да- да. Все дело не в том, что с тобой делают. А в том, что это делают против твоей воли. Именно в этом и заключается самое ужасное в унижении.
- Мне многое приходилось в жизни делать против своей воли, - тихо сказал Рейнар.
- Ты просто необыкновенный человек, - улыбнулся командир, - и ты мне нравишься все больше и больше. Что ж, считай, что все забыто. Понимаешь, ты должен все забыть и идти вперед, словно ничего не случилось - в этом весь смысл испытания.
Рейнар кивнул. Это он прекрасно понимал, так он и намеревался поступить.
- Пожалуй, я приглашу тебя сегодня к себе на ужин, - задумчиво сказал Киран, - я приглашаю только самых близких и доверенных людей.
- Что- то слишком быстро ты сменил гнев на милость, - подозрительно проговорил Рейнар.
Киран довольно рассмеялся.
- Я же сказал, что испытал тебя, и теперь полностью в тебе уверен. Ты меня не подведешь.
Рейнару же казалось, что эта уверенность совершенно напрасная.
  Когда вечером Рейнар вновь вошел в дом Кирана, он замер. Все изменилось, теперь жилище было наполнено светом горящих ламп, запахами еды, людьми, голосами. Киран важно восседал в центре и курил скрученную сигарету, рядом на полу расположилось еще несколько человек. Все взгляды были устремлены на ту картину, что так поразила Рейнара. Не то, чтобы он никогда такого не видел или его шокировали подобные вещи, но все же что- то показалось болезненно неправильным.
  На полу на четвереньках стоял обнаженный мальчишка с белой кожей, светлыми волосами, его спина была покрыта потом и часто вздымалась, а два здоровенных мужика, охранники Кирана, грубо имели его с двух сторон, и еще несколько стояли около, дожидаясь своей очереди. Все смотрели на эту сцену, кто в предвкушении облизывая губы, кто- то равнодушно, кто- то с простым любопытством. Самого Кирана это, казалось, несколько забавляло. Он, ухмыляясь, внимательно смотрел на мальчишку, курил и крутил ус.
- А, Рейнар! - радостно провозгласил он, заметив гостя, - проходи, проходи, рад тебя видеть, присаживайся, - он указал на свободное место слева от себя, специально оставленное для Рейнара.
Люди Кирана подозрительно покосились на него, когда Рейнар сел.
- Наливай вина, угощайся, - радушно предложил командир.
  Рейнар не чувствовал вкуса вина и еды, он ощущал себя неловко, словно был тут совершенно лишним... И эта сцена посреди комнаты не давала ему покоя... что- то тревожило в этом хрупком, сжимающемся теле, тонких ногах, которые часто дрожали и готовы были разъехаться в стороны, но сильные и смуглые руки крепко стискивали хрупкие бедра, не давая упасть, заставляя принимать глубоко в себя огромную мужскую плоть...
- Итак, позволь, познакомлю тебя со своими людьми, - невозмутимо говорил Киран, так словно не происходило ничего необычного.
  Рейнар дрогнул. Он всегда считал, что не принято смотреть за близостью людей. И делать это на виду. Это казалось для него неправильным, каким- то грязным, испорченным. Но вполне соответствовало его представлению о Киране.
- ... Это Хоро, Дермил и Хин, самые преданные люди, вместе с которыми я вырос и всего добился, - рассказывал Киран, представляя Рейнару самых старших и суровых мужчин, - Самир, Летарг, Лорт, все они не раз доказывали мне свою преданность и рисковали жизнью, - мужчины кивали Рейнару, и он кивал в ответ.
Пожалуй, он мог бы сказать, что эти люди ему симпатичны... если бы не эта непристойная сцена в комнате, к которой все относились, как к чему- то вполне обыденному.
  Киран наконец указал на ту группу людей, на которых Рейнар старался не смотреть.
- Это вот парни помоложе, Забир, брат Самира, Хеллон, Клап и Меран. А те, кто сейчас развлекаются, - Киран усмехнулся, - Токо и Левин. Ну а мальчишка, это Жак, мой племянник.
  Рейнар поперхнулся вином, он уставился на Кирана широко открытыми глазами.
- Твой племянник? - изумленно пробормотал он.
Главарь рассмеялся.
- Ну да, мой племянник.
- Но как же ты позволяешь?... - Рейнар не находил слов.
- А что, он красив, но слаб и труслив, как девчонка. К тому же глухой. Ни на что другое он не годится. Зачем мне человек, который не приносит никакой пользы? Так пусть хоть служит утехой моим ребятам. Он им очень нравится, правда, друзья?
Окружавшие радостно закивали, загоготали и стали похотливо переглядываться, кто- то облизывал губы. Рейнару стало нехорошо.
- А как же его родители?.. - тихо поговорил Рейнар.
- Отец его был малодушным да и погиб пару лет назад в стычке, - Киран презрительно скривил губы,- А мать.. Конечно, удовольствие можно получить от любого мальчишки. Но от моего племянника - только для самых близких. Видишь, тебе уже позволено смотреть, - Киран похлопал его по плечу, - а это многое значит. Пока большего ты не заслужил, но я уверен, что в будущем заслужишь. Ты особенный, Рейнар.
  Рейнар рассеянно кивал. Он смотрел на мальчишку. Его сейчас отпустили, и он, судорожно кашляя и цепляясь за свои тонкие плечи, сжался на полу. Но тут же двое других мужчин снова поставили его на четвереньки, готовясь, как следует развлечься. Рейнару стало противно. Он отвернулся.
  Он почти не помнил, о чем в тот вечер говорил, отвечал коротко и сдержанно, почти не слушал, что говорили другие. Да и разговоры касались повседневной жизни пустыни. Люди обсуждали охоту, мелкие насущные дела. Хотя Рейнар не мог скрыть от себя, что ему приятно присутствовать при этих разговорах, он как будто уже стал частью общины, притом важной частью. У него спрашивали совета, его мнение было важным и интересным, и не только для Кирана, который испытывал к нему симпатию. Другие жители Нокса также прониклись к нему доверием и уважением.
  Когда все, кто хотел, получили удовольствие, они оставили мальчишку, и он незаметно уполз куда- то в темный угол, где сжался и затих, как будто его и не было, так что к концу ужина Рейнар даже расслабился и забыл о нем.
Дни проходили незаметной чередой, Рейнар вместе с остальными охотниками с утра уходил в горы, где среди каменистых вершин они высматривали добычу - резвых горных козлов, которых было непросто поймать, но эти животные были едва ли не единственным, что годились в пищу. Иногда удавалось подстрелить ястребов или других птиц, но чаще попадались стервятники. Порой приходилось довольствоваться ящерами и змеями, а пару раз посчастливилось подстелить диких кошек. Но Рейнар считал этих животных для еды неподходящими.
  Вечера он проводил в жилище Кирана или в своем маленьком домике на окраине лагеря. Часто его с собой звали на посиделки другие охотники, к которым он успел привыкнуть. Они выпивали, играли в карты или кости, рассказывали истории и весело проводили время. Рейнар ни с кем не подружился, потому что никогда не сходился близко с людьми, но приятельские отношения наладил со многими. Иногда это его удивляло, когда он вспоминал свои унижения и позор, сопровождавшие его появление в Ноксе, но похоже, никто не собирался об этом думать и тем более попрекать Рейнара. К тому же он был умелым охотником и полезным для общины человеком. Несколько раз он поразил население Нокса тем, что сумел отыскать воду прямо посреди каменистой и мертвой пустыни, правда, совершенно бесполезную для жителей оазиса. И все же после этого уважение к Рейнару даже возросло.
  Однажды вечером Киран пригласил к себе на ужин одного только Рейнара.
- А почему же ты не позвал остальных ребят? - удивился тот.
- Конечно, мои парни неплохие, я им доверяю, с ними весело, но все же порой я сильно устаю от их рож и глупой болтовни.
Они засмеялись.
  Киран всегда казался Рейнару странным, но от этого привлекал еще больше. Пожалуй, тем, что среди одинаковых и безликих, как и он сам, людей пустыни, командир выделялся, он был ни на кого не похож. Такой уверенный и прекрасный во всем, даже в своей жестокости. Хотя к этому Рейнар по- прежнему никак не мог привыкнуть, не понимал, но старался смиряться, словно это была какая- то особенность, черта, отличающая людей Нокса от всех других.
  Киран был умным и интересным собеседником, и ему нравилось проводить время с Рейнаром, который, хоть и был чужаком, но почему- то в его глазах казался выше. Такой же умный, рассудительный, а в чем- то безумный. Человек, умеющий принимать решения, умеющий действовать самостоятельно, а не только выполнять приказы. Киран не часто встречал таких людей, в основном, это были его враги, лидеры других общин. Но они неизменно вызывали уважение у командира Нокса. Он спрашивал у Рейнара, почему тот не пытался добиться чего- то большего, ведь он мог бы сам стать командиром. У него для этого были все необходимые качества. Но Рейнар только пожимал плечами. Он сам не знал ответа на этот вопрос. У него никогда не возникало желания чего- то добиться.
  К концу вечера Киран вызвал дежурившего у входа Забира.
- Эй, приведи- ка ко мне Жака, - приказал он.
Когда тот кивнул и удалился, Киран повернулся к Рейнару и сказал с улыбкой:
- Захотелось немного развлечься.
Рейнара передернуло, он опустил глаза.
- Мне показалось, или тебе действительно это неприятно?
- Я не понимаю этого... жестокости в сексе... - неловко проговорил мужчина.
Командир усмехнулся.
- В этом особая сладость. Понять это невозможно, - он довольно улыбнулся.
- Но ведь он твой племянник, почему ты так обращаешься с ним? - удивленно спросил Рейнар.
Хотя никто из мужчин пустыни не испытывал к своим детям отеческих чувств, такое было не принято, все же отношение Кирана к Жаку казалось диким. Ведь он все же родственник командира.
- Мальчишка сам виноват. Он родился слабым, беспомощным. Такие люди ни на что не годятся. Я вообще оказал ему великую милость, что оставил жить. Должна же быть от него хоть какая- то польза, - Киран покрутил ус, - если б он был сильным и смелым мальчиком, то мое отношение было бы совсем другим. Тогда он мог бы сам выбирать, с кем ему быть. Тогда бы он заслужил мое уважение. А этот не заслуживает ничего иного.
Киран с улыбкой посмотрел на Рейнара.
- К тому же, в отличие от остальных мальчишек, которых может взять кто угодно, этот достается только избранным, тем, кто этого заслужит. Вроде особой награды. Так что ему не на что жаловаться. О нем заботятся, ему не приходится рисковать жизнью и работать. Только развлекать моих друзей и меня.
- Но почему же нужно делать это на виду у других? - поежился Рейнар.
Киран хмыкнул.
- Мне нравится смотреть. И когда смотрят на меня. По- моему, это красивое зрелище - как мужчина получает удовольствие. И как кого- то подвергают пытке, - Киран сладострастно улыбнулся, - поверь мне... Хотя, ты такой странный, все тебе в диковинку.
- И все же, так не принято, чтобы мужчина спал со своим родным, - возразил Рейнар.
- Не вижу в этом ничего особенного. Со своим племянником или племянником другого мужчины, - командир развел руками, - мальчишка есть мальчишка. И пока он не докажет, что на что- то годится, что он мужчина, для него нет другого назначения.
  Тут верблюжья шкура, закрывающая вход, открылась, и внутрь неуверенно вошел Жак.
  Рейнар замер, глядя на него. Теперь в ярком свете многих ламп, горящих в комнате, с близкого расстояния он лучше смог рассмотреть этого мальчишку. Он был удивительно красив. И невероятно похож на Кирана, хотя отличные выражения их лиц совершенно изменяли черты, делая их разными. Но глаза Жака были такими же глубокими и синими. Светлые волосы обрамляли тонкое лицо, они казались мягкими и светящимися. И лицо с нежной кожей и тонкими губами словно и не принадлежало обычному мальчику, оно казалось неземным. Рейнар никогда не видел никого столько же красивого. Мальчик был невысоким и тонким, слишком хрупким и изящным для жителя пустыни, а его кожа была слишком светлой, словно он редко бывал на солнце. На нем была лишь тонкая белая туника без рукавов и узкие штанишки до колен. Белая одежда и белая кожа, совсем не похоже на то, что он привык видеть в пустыне. Как будто это существо с другой планеты.
  Жак неотрывно смотрел на Кирана своими огромными глазами, грустными и покорными. Киран недовольно хмурился.
- Ты заставляешь себя ждать, - сказал он, потирая подбородок, - клянусь, Забир успел трахнуть тебя по дороге.
- Нет, он ничего не делал. Это я задержался... Прости меня, господин, - тихим, глухим голосом произнес мальчик.
  И голос его казался странным, потусторонним, хотя очевидно, дело было в том, что он глухой. Рейнар даже вздрогнул от этого звука. Он заметил, что Жак внимательно следит за губами Кирана.
"Он читает по губам, именно так он и понимает, о чем тот говорит", - понял Рейнар.
- Вот познакомься, ты еще не был представлен новому члену нашей общины. Это Рейнар.
Рейнар кивнул, когда Жак посмотрел на него.
- Но... он ведь чужак... - испуганно проговорил мальчик и попятился, крепко сжимая тонкие ладони в кулачки.
Киран рассмеялся.
- Видишь, труслив, как девчонка, - ухмыльнулся Киран, обращаясь к Рейнару, - ну что я говорил. Да, он чужак. Но сейчас он с нами, - сказал он своему сыну, потом его брови сошлись к переносице, и он произнес угрожающим тоном, - а чего ты ждешь, раздевайся.
- Я должен делать это с ним? - дрожащей рукой указывая на Рейнара, испуганно спросил Жак.
- Ты будешь делать это со мной, - рассмеялся Киран.
- Я не могу... когда он смотрит, - еле слышно произнес Жак.
Рейнар все время неотрывно пялился на него, и его самого это смутило.
Киран недовольно нахмурился.
- Пусть смотрит в свое удовольствие, а ты делай то, что я тебе говорю. Ты же не хочешь, чтобы я тебе приласкал своим когтем, - с этими словами он вытащил из- за пояса кожаный колпачок, чтобы одевать его на палец. На конце его торчал страшный металлический коготь. Рейнар и сам дрогнул, увидев его вблизи, вспоминая, как Киран терзал его тело этим когтем. Мальчишка же просто в панике ринулся назад, затаил дыхание, но потом смиренно вздохнул. Опустив глаза и мелко дрожа, Жак стал медленно, через голову, стягивать с себя тунику. Его тело было слишком тонким и плохо развитым, но почему- то все равно казалось красивым. Кое- где виднелись маленькие шрамы, старые и не очень. Ну конечно, ведь жестокость тут в ходу.
  Жак стянул штаны и вытянулся в струнку, опустив голову. Надо ли говорить, что он не был ничуть возбужден. Напротив, его маленький орган съежился, как от холода, а кожу покрывали мурашки.
Киран не удосужился раздеться, он просто расстегнул штаны.
- Ложись на пол, на спину, - четко приказал он.
Жак подчинился. Он расставил колени в стороны, и Киран лег между его бедер. Он поднял ноги мальчишки вверх и раздвинул их еще шире.
- Так и держи, - хрипло приказал он.
Это было жутко неудобно, Рейнар видел, как напряглось тело мальчишки, но это неудобство было самым малым, что ему приходилось выдерживать.
  С грудным рыком Киран ринулся вперед, резко засадил свой член в тело мальчика, сжал большими ладонями его тонкие бедра. Потом отстранился назад, и снова подался вперед, порывисто, резко, точно. Жак только тяжело дышал, его тело дергалось от каждого толчка, он закусил губу. От удовольствия Киран запрокинул голову. Рейнар хорошо видел его напрягшуюся крепкую шею, пот на висках, прикрытые от наслаждения глаза. Потом он опустил взгляд и увидел глаза мальчика. Столько в них было страдания, покорности и обреченности, что Рейнару не просто захотелось отвернуться, а бежать без оглядки не только из этого дома, но из Нокса. Картина, увиденная им, ничуть его не возбуждала, и он не понимал, как такая пассивность может возбуждать Кирана. Рейнар отстранено подумал, что Жаку должно быть около тринадцати. Со сколько же лет его так имеют, наверное, с самого раннего возраста.
  Мальчику Грина тоже было тринадцать. Он кусался и царапался, когда Рейнар глубоко загонял в него свой член, до самого конца. А мальчишка извивался и кончал под ним, выкрикивая грязные ругательства, а потом просил его сделать это снова, и так до тех пор, пока их не застали...
  Рейнара вернул в действительность удовлетворенный стон Кирана, похожий на рычание дикого кота. Он отбросил Жака, как кусок ненужного тряпья, быстро встал и привел свою одежду в порядок. Мальчишка скорчился, на полу между его ног собралось несколько капель крови. Он обхватил коленки, подтягивая их к груди, выставляя Рейнару свою ужасную кровоточащую рану.
- Встань! - громко скомандовал Киран, глядя на Жака с презрением.
  Мальчик встрепенулся и быстро, но неловко вскочил на ноги, пошатнувшись.
- Ты сегодня просто ужасен, - скривился Киран, - холодный и неподвижный, как мертвая змея. Я бы хотел сделать тебе больно, но Рейнар этого не любит.
  Мальчик, удивленно моргая, взглянул на чужака. Рейнар смущенно отвел взгляд.
- Теперь я хочу посмотреть на тебя, как ты это будешь делать, - улыбнулся командир, повернувшись к Рейнару.
- Я не хочу его, - тихо сказал мужчина.
  Он еще раз посмотрел на Жака. Да, мальчик был красив. Но Рейнар его действительно не хотел. Как можно хотеть того, в чьих глазах нет интереса и ответного желания, а лишь покорность и страх? Кого прикосновения не возбуждают, а заставляют сжиматься от ужаса.
- Ты меня обижаешь, отказываясь, - грозно проговорил Киран, - это большая честь. До этого я позволял тебе только смотреть, а теперь говорю - бери.
- Я хочу того, кто тоже захочет меня, - проговорил Рейнар.
- Странные у тебя пристрастия, - Киран потер подбородок, - ладно, найди себе сам мальчишку, любого, какого захочешь.
Потом он грозно глянул на Жака.
- А ты живо одевайся и проваливай отсюда.
Мальчик торопливо оделся и убежал, чтобы не гневить командира.
- Прости, я не хотел тебя обидеть, - осторожно обратился к нему Рейнар, - но это и правда не для меня.
- Хочешь, чтобы я отдал тебе его насовсем? Только тебе? - спросил Киран.
Рейнар замер. Он не знал, а хотел ли он этого или нет.
- Может быть, когда- нибудь... - задумчиво проговорил командир, - в любом случае, он принадлежит тому, кому я сам решу. Никто не смеет брать что- то без моего разрешения в моем лагере.
В голосе Кирана чувствовалось что- то жестокое, темное. Рейнару стало не по себе.
- Пожалуй, я уже пойду.
Киран отпустил его без возражений.
  С того дня все пошло, как обычно. Киран по- прежнему любезен и не таил обиды, он приглашал Рейнара в свой дом, иногда отужинать в компании, иногда одного. Иногда звал Жака... Все было так буднично и привычно, что Рейнару оставалось только смиряться и не позволять волне возмущения подняться в его душе. В конце концов, такие это люди, такие у них нравы и порядки, так они живут и очень давно. И не ему, бродяге, перекати- полю, советовать и вмешиваться в их дела.
  И все же иногда вспоминался и не давал покоя взгляд Жака, тот взгляд, который Рейнар поймал, когда собственный отец насиловал мальчишку, а Жак беспомощно и покорно посмотрел на Рейнара... Этот взгляд прожигал и ранил его душу...
  Однажды ночью Рейнару не спалось, и он бродил по сонному лагерю и курил. Он не мог заснуть. Воздух был холодным и сухим. На небе высыпали яркие, колючие звезды, и Рейнар изредка бросал на них быстрый взгляд, сейчас звезды его не интересовали.
Он подошел к стене одного из домов, чтобы помочиться. Когда он закончил и застегивал штаны, то услышал голоса.
- Ну, давай же, не сопротивляйся, я хочу тебя, - это говорил Забир.
- Нет, нет, - ответил слабый голосок, и Рейнар с тревогой узнал Жака. Это он всегда говорил в нос, быстро и отрывисто, с такой странной интонацией...
Рейнар вжался в стену спиной и внимательно прислушивался.
Забир вкрадчиво зашептал:
- Киран мне разрешает иметь тебя.
- Он разрешает только при нем, - возразил Жак.
- Ну и что, какая разница при нем или нет. Он ничего не узнает. Ты ведь не расскажешь. Не ломайся, я всегда тебя получаю, так что давай, иди ко мне...
- Оставь меня в покое, - голос Жак дрожал, - зачем я тебе? У тебя ведь есть мальчишка, который всегда такой горячий и хочет тебя.
- Мне плевать на него, я хочу тебя, - страстно зашептал Забир, - у тебя такая белая кожа, ни у кого такой нет. Ты сводишь меня с ума, - раздался шорох, возня.
- Нет, нет, - слабо бормотал Жак.
  Рейнар знал, что должен пройти мимо и сделать вид, что ничего не слышал. Но не мог. Он опять вспомнил взгляд Жака, который встретил, когда Киран жестоко насиловал мальчика, а Жак беспомощно посмотрел на Рейнара. Мужчина вышел из своего укрытия.
  Его сначала не заметили. Забир был занят тем, что навалившись на распростертого на земле Жака, грубо и резко трахал его, сдавливая пальцами бока мальчишки, он рычал и хрипел от удовольствия. Жак не произносил ни звука. Он пытался вырваться, его тонкая ладонь тянулась вперед, хватала песок, словно в какой- то бесплодной попытке найти спасение. Именно этот беспомощный, отчаянный жест все решил для Рейнара. Он кинулся вперед, схватил Забира за шкирку и оттащил от Жака.
- Эй, ты чего? - стал отбиваться мужчина, - Рейнар, это ты? Какого черта?
- Оставь его, - сурово и твердо сказал Рейнар, глядя в глаза молодому человеку.
- Да я только разок его поимею, потом тебе отдам, - он попытался вырваться, но Рейнар крепко сжимал его плечо.
- Уходи.
- Да кто ты такой, чужак. Не указывай мне. Что хочу, то и делаю, - огрызнулся Забир.
- Он не хочет.
- Да кто его спрашивает, - Забир усмехнулся, - он же просто дырка...
Рейнар гневно ударил его кулаком по лицу, так что Забир отлетел в сторону.
- Ах ты, ублюдок, - Забир кинулся на него, но вновь его отшвырнул удар сильного кулака. Мужчина почувствовал всю силу чужака и понял, что с ним не справиться.
- Уходи, - твердо и устрашающе сказал Рейнар, - и никогда больше не смей тревожить мальчика.
- Я скажу Кирану, - неловко и как- то по- детски пригрозил Забир.
- Не скажешь, - голос Рейнара прозвучал холодно. От него по телу Забира пробежали мурашки, - иначе я тебя просто убью.
  Забир потихоньку выругался и, пошатываясь, ушел прочь.
Рейнар обернулся к мальчишке, который по- прежнему валялся на земле лицом вниз, со спущенными до колен штанами. Мужчина взял Жака за руку и поднял. Мальчишка забился, как раненный зверек, он ничего не соображал.
- Успокойся, - Рейнар схватил его за плечи и встряхнул, - все в порядке.
  Мальчик уставился прямо в его глаза, он был страшно напуган, не насилием Забира, а этим внезапным вмешательством. В ужасе он смотрел на Рейнара, и оттого, что глядел в глаза, а не на губы мужчины, не понимал, что тот говорит. Рейнар опять встряхнул его.
- Не бойся, больше тебе ничего не угрожает. Я не причиню тебе вреда.
Наконец мальчик понял и кивнул.
Рейнар отпустил его. Жак удивленно смотрел на мужчину.
- Ты не будешь делать мне больно? - спросил он удивленно.
- Нет, не буду, - Рейнар улыбнулся.
- У тебя будут неприятности из- за Забира... если Киран узнает...
- Ничего, я как- нибудь разберусь.
Мальчик оглядел себя, потом как- то стыдливо опустил глаза и натянул штаны на узкие бедра.
- Значит ты, чужак, совсем не хочешь меня?
- Я не хочу причинять тебе боль и делать что- то против твоей воли.
- Странно, ты чужак, а такой добрый, - задумчиво проговорил Жак.
- И что в этом удивительного?
- Про чужаков всегда рассказываются такие ужасные вещи, - прошептал Жак.
- Люди разные бывают, - отвернувшись, сказал Рейнар.
- Что, я не понял?
- Я не сделаю тебе больно, - успокаивающе сказал он, глядя на Жака, - давай, я тебе провожу.
- Я не хочу идти к себе, я не хочу остаться один, - жалобно произнес мальчик, - отведи меня в свое жилье. Мне страшно.
Рейнар пожал плечами и повел мальчика за собой, в свое скромное жилище.
Жак сидел на полу и смотрел на Рейнара. Между ними горела масляная лампа.
- Ты всегда был глухим? - от чего- то спросил Рейнар, и тут же устыдился.
Но Жака это ничуть не задело.
- Нет, всего несколько лет назад я мог слышать. А потом Киран меня сильно швырнул об стену, когда разозлился, и я перестал слышать. Вначале все звенело, а потом наступила тишина. И теперь все время тишина.
Рейнар поежился.
- Должно быть, это ужасно, - сказал он, с жалостью глядя на хрупкого мальчика.
Жак улыбнулся, грустною светлой улыбкой.
- Нет. Я рад, что не могу слышать всего, что говорят обо мне. Некоторых вещей лучше не знать.
- Почему Киран так жесток к тебе? - тревожно спросил Рейнар.
- Он меня ненавидит. Я его позор. Кроме меня у него нет больше родных. Женщины говорят, что его семя пустое, - он усмехнулся, - и только одна смогла родить от него, да и то он родился таким слабым, что скоро умер. Вот он и оставил меня, чтобы постоянно издеваться.
  Рейнар неосознанно потянулся вперед и погладил мальчика по щеке, просто нежно и ободряюще, чтобы выразить сочувствие.
- Можно я останусь здесь? - попросил мальчик, схватив его ладонь, - я лягу на полу и не буду тебе мешать.
- А тебя не хватятся? - тревожно спросил мужчина.
- Да за мной никто и не следит. Пока меня не позовут, я никому не нужен. Я могу ходить по всему лагерю, на меня и внимания не обращают... почти, - Жак горько усмехнулся, - только под вечер.
- А ты был за пределами лагеря? - спросил Рейнар.
- Нет, конечно же, нет, - испуганно ответил Жак, - там еще хуже, чем здесь...
  Рейнар уже спал, когда почувствовал вдруг что- то странное. Его сон всегда был очень чутким. Но все же он сразу не сообразил, а лишь только когда открыл глаза, понял, что происходит. Мальчишка лежал рядом. Мужчина резко сел. Жак испуганно взглянул на него.
- Что... что ты здесь делаешь?
- Я должен тебя отблагодарить, - опустив длинные ресницы, произнес мальчик.
- Нет, ты не должен, - заговорил мужчина, - ты мне ничем не обязан.
- Я тебе так противен? - произнес Жак.
Рейнар изумленно посмотрел на него.
- Но... я думал... ты это ненавидишь?
Жак улыбнулся, в этой улыбке таилось что- то манящее.
- Но ведь с тобой так жестоко обходятся, - возразил Рейнар, все еще ничего не понимая.
Жак слегка пожал плечами.
- Но ведь я чужак.-
- Ты не такой, как все. И не такой, как рассказывают про чужаков. Ты какой- то необычный. Можно мне отблагодарить тебя, - мальчик поднял глаза.
  Рейнар тяжело вздохнул. Он кивнул и отодвинулся к стене, освобождая место для Жака на лежанке. Мальчик быстро стянул с себя одежду и поудобней устроился рядом с Рейнаром.
Рейнар понял, что хочет этого. Что поделать, он всегда любил секс, а теперь, когда Жак сам желал этого, в теле Рейнара зажегся ответный огонь. К тому же он никогда не был с кем- то таким же красивым. Он наклонился и коснулся своими сухими губами влажных, розовых губ Жака, тот охотно раскрыл их и страстно ответил на поцелуй. Рейнар проник жадным языком в рот мальчика. Его большая ладонь поглаживал тонкую шею, гладкую грудь, спуская все ниже. Потом он приподнялся над Жака, внимательно глядя в его лицо.
  Жак немного раздвинул ноги. Рейнар облизал два пальца, а потом осторожно ввел их в тело мальчика, он был очень нежен и терпелив. Жак только тихо застонал и прикрыл глаза. Внутри он был такой теплый, мальчик был опытным и так хорошо растянутым, что Рейнару казалось, там может поместиться вся его рука, от этой мысли стало невыносимо жарко, и почему- то безумно захотелось это сделать.
  Другой ладонью он провел по щеке мальчика, заставляя его открыть глаза и смотреть на себя.
- Жак, держись, - предупредил Рейнар.
Он крепко сжал плечо мальчика, а потом вогнал внутрь пальцы. Жак изогнулся и застонал, как- то жалобно, потом еще, но уже не от боли.
  Рейнар сходил с ума от возбуждения, просовывая в него пальцы, двигая ими внутри, чувствуя, как там тепло, как покорно расходятся ткани. Голова Жака металась по подушке из стороны в сторону, мальчик уцепился пальцами в плечи Рейнара, до боли их сжимая, он тихо стонал. Его удовольствие еще сильнее возбуждало Рейнара. "Вот на что надо смотреть, - думал он, - не на чужую боль, а на чужое наслаждение. Вот что по- настоящему возбуждает..."
  Другой рукой Рейнар стал поглаживать член мальчика, который окреп и поднялся. Едва Рейнар склонился к нему и прикоснулся губами, как мальчик кончил, изливая теплое семя в рот мужчины.
Рейнар осторожно, чтобы не повредить его, вынул пальцы. Жак лежал неподвижно, крепко сомкнув веки, тело его часто покрывал пот, грудь тяжело вздымалась. Мужчина прилег рядом и погладил мальчика по влажным волосам. Тот отозвался на его прикосновение и открыл глаза.
- Жак, как ты? - тревожно спросил Рейнар.
- Хорошо, - улыбнулся Жак, - я знал, что ты не сделаешь мне больно.
И хотя сам Рейнар был возбужден до предела, он просто лежал и гладил мальчика по волосам, наслаждаясь его удовлетворением. Жак удивленно сдвинул брови и оглядел мужчину.
- А ты?...-
- Ничего, ничего, - улыбнулся Рейнар.
Мальчик перехватил его руку и прижал к своим губам.
Рейнар вновь улыбнулся и склонился над мальчиком, с наслаждением целуя его сладкие губы.
  Рейнар проснулся как обычно рано, пока еще не рассвело, но Жака уже не было рядом с ним, хотя казалось, что они заснули всего несколько мгновений назад. Рейнар улыбнулся, он довольно потянул руки за голову и выгнулся. Тело слегка ломило от приятной усталости. Рейнару было хорошо, давно уже он не испытывал такого чувства, давно не получал удовольствия. А теперь снова вернулся вкус к жизни, хотя, казалось бы, не произошло ничего особенного, просто провел ночь с мальчишкой. И в этот момент Рейнару было абсолютно безразлично, кто этот мальчишка, его не волновало то, что он родственник командира. По крайней мере, он не испытывал при этой мысли какого- то особого возбуждения. Он думал он нем лишь как о Жаке, мальчике с белой кожей и синими глазами, который оказался таким доверчивым и страстным. Сначала Рейнару казалось, что он знает лишь боль и ему неведомы физические удовольствия, но оказалось, что это не так, и Жак радостно отзывался на все ласки Рейнара этой ночью.
  И вины перед Кираном он вовсе не испытывал. Ведь командир сам предложил ему Жака, и хотя Рейнар отказался, он не считал, что сделал что- то неправильное. В конце концов, он ничем и не обязан Кирану, чтобы беспрекословно следовать всем его приказам. Ведь даже его собственные люди нарушают их у Кирана за спиной. Рейнар с негодованием вспомнил Забира и их вчерашнюю стычку. Он был уверен, что парень ничего не расскажет Кирану, не потому что боялся Рейнара, а потому что в этом случае его тоже заложат. И еще неизвестно, кому достанется сильнее. Рейнар улыбнулся и вновь сладко вытянулся на лежанке. Тело услужливо вернуло воспоминания обо всех ощущениях, что он испытал сегодняшней ночью. Не меньшее удовольствия доставляли воспоминания о том наслаждении, что он подарил мальчику.
  Улыбаясь и вновь перебирая в памяти все, что произошло ночью, Рейнар лежал так, пока не рассвело.
  Забир ничего не рассказал Кирану об их ночной стычке, вероятно, все же он опасался этого странного и сурового чужака. Весь день у Рейнара было приподнятое настроение, он вспоминал прошедшую ночь, то удовольствие, которое подарил ему Жак, и был счастлив, что сам смог принести радость мальчику, хоть немного нежности, ласки и наслаждения среди той жестокости, к которой он привык.
  Но Рейнар, считая это не более чем эпизодом, мимолетным приключением, даже не допускал мысли, что это может повториться когда- нибудь. Это было, и все было хорошо, но сверх того - на это он уже не имеет права.
  Однако когда совсем стемнело снаружи, а в комнатушке Рейнара горела чадящая масляная лампа, и он сам лежал на жесткой постели, уставившись в потолок, к нему в комнату осторожно пробрался мальчишка.
- Жак! - выдохнул Рейнар, вскакивая с кровати, - что ты здесь делаешь?
Мальчик приблизился к нему и улыбнулся, очевидно, он не понял вопроса.
- Я пришел, - просто сказал он.
- Но зачем? Ты не должен был...
Жак разочарованно опустил глаза.
- Я хотел, а разве ты не хочешь? Я думал, тебе было хорошо вчера.
Рейнар подошел к мальчику и взял его за плечи.
- Да, мне было очень хорошо вчера ночью с тобой, - мальчик улыбнулся, - но этого больше не должно повториться.
- Почему? - грустно спросил Жак.
- Послушай, ты же все понимаешь. Ты принадлежишь Кирану, а я всего лишь чужак. Я не имею права на тебя.
- Но Киран сам тебе позволил, - возразил Жак.
- Всего однажды, и я сам отказался. Вчера я взял то, от чего отказался, хотя тоже не имел права. Но теперь - тем более.
Жак обиженно отвернулся. Рейнар повернул его лицо к себе, чтобы тот понял, о чем он говорит.
- Это опасно, Жак. Я не боюсь наказания, но я не хочу, чтобы ты пострадал, понимаешь. Киран жестокий человек, ты знаешь это лучше меня.
- Значит, я тебе нравлюсь?!! - обрадовано произнес Жак.
Рейнар смущенно опустил глаза.
- Да.
Мальчик обхватил гибкими руками его плечи.
- Тогда ничего не бойся, и ни о чем не думай. Киран в любом случае будет жестоким со мной, что бы я ни сделал. Но, пожалуйста, Рейнар... Ты единственный, кто был добрым ко мне. И мне с тобой было хорошо. Я смог обо всем забыть, - мальчик говорил запальчиво и страстно, его странный голос звучал как- то удивительно, каждое слово болью откликалось в сердце мужчины, - я как будто был в другом месте, с тобой. С тобой хорошо...
- Ох, Жак, - голос мужчины дрогнул, и он притянул мальчика к себе.
  Он понимал, о чем говорил Жак. Он дал мальчику какую- то непонятную, бесплодную надежду, или хотя бы возможность забыться. Даже если и были у мальчишки внимательные любовники, не желавшие причинять ему боль, никто из них по настоящему не думал о нем, не был нежен, не стремился подарить удовольствие, а лишь получить. Рейнар думал теперь, что он напрасно вел себя иначе с Жаком, но по- другому он не смог бы. А теперь мальчик хотел этого еще, что не удивительно. Ему вновь хотелось все забыть и обмануться, а Рейнар ничего не мог с собой поделать, он хотел помочь Жаку. И вновь хотел, чтобы мальчик оказался в его объятиях.
- Хорошо, Жак, - тихо произнес он.
Конечно же мальчик не услышал, но ощутил, что Рейнар что- то произнес. Он посмотрел в глаза мужчине и там увидел именно то, что хотел. Жак улыбнулся, он приподнялся на цыпочках и прикоснулся губами ко рту мужчины, потом быстро отстранился и как- то стыдливо улыбнулся.
  Хотя Жак и был искушенным в постели, в нем что- то оставалось такое, чего раньше Рейнар у других мальчишек не встречал - какое- то ощущение чистоты и невинности. Это было странно, но в то же время вполне естественно. Мальчик был таким нежным и беззащитным, когда льнул к Рейнару, доверчиво и страстно тянулся к нему, если тот чуть отстранялся, чтобы полюбоваться им. Мужчина никак не мог насладиться этой красотой, этим удивительным созданием. И он приник к губам Жака.
  Рейнару совсем не хотелось идти на ужин к Кирану, но он не был в доме командира уже несколько дней, а тот настоятельно приглашал его. Рейнар понимал, что не может игнорировать Кирана, иначе это плохо скажется на его положенье в лагере. Но и идти он не желал, Рейнар знал, что происходит там каждый вечер, и так не хотелось видеть это, испытывая отвращение, жалость и бессилие, особенно после того, что происходило ночью у них с Жаком. Это заставляло Рейнара чувствовать себя беспомощным и виноватым перед мальчиком.
  Когда Рейнар вошел в дом Кирана, веселье там уже шло полным ходом. Обнаженный Жак, как и обычно, стоял на четвереньках посреди комнаты. Сзади него пристроился Левин, один из самых ярых любителей жестоких развлечений. Он небрежно придерживал мальчика за живот снизу, полностью вгонял свой член в его тело, резко и болезненно, от чего Жак вздрагивал и весь сжимался, и боль становилась еще сильнее, судорогой пробегала по его телу, пронзая все мышцы. Потом Левин почти полностью выходил, чтобы больно шлепнуть Жака по ягодице. Его это заводило еще сильнее. На нежной коже четко отпечатывались яркие красные следы, казалось, она горела от боли.
- Вот так, вот так, - хриплым шепотом приговаривал мужчина, снова и снова шлепая Жака.
  По губам Левина блуждала похотливая, сладострастная улыбка. Он закатывал глаза от удовольствия, иногда громко выкрикивал ругательства, и опять бил мальчика железной рукой.
  Потом снова вставлял ему так, что Жак весь подавался вперед, как бы пытаясь избежать этого болезненного проникновения, но Левин крепко держал его одной рукой за талию, на бледной коже под пальцами ясно виднелись темные пятна. Синяки на теле Жака появлялись и проходили очень быстро. Мальчик тихо хрипел, губы были мокрыми, его глаза расширились, он глядел в пол, царапал ковер руками и цеплялся за него.
  Рейнар старался не смотреть на эту картину. Если раньше ему было просто неприятно, то теперь все замирало от отвращения, боли и собственной беспомощности. Он чувствовал себя слабым и бесполезным.
  Киран был чуть пьян, на его пальце был надет любимый коготь, которым командир легонько почесывал свой подбородок. Рейнар уже знал - это значит, что главарь возбужден, и Жака ожидает новое мучение, и уж Киран не поскупится.
  Рейнар тихонько присел в сторонке. Киран только приветственно кивнул ему, а потом опять уставился на Левина и Жака, наслаждаясь зрелищем. Левин громко рычал от удовольствия, хрипел и стонал. Глаза мальчика были широко открыты, но казалось, ничего не видели, затянутые пленкой слез. Его безумный взгляд вперился в пол, пальцы отчаянно сжимались на ковре, зубы до крови закусили нижнюю губу. Рейнар ощущал почти физическую боль. И чувствовал себя сейчас трусом и слабаком, спрашивая себя: "Ну что я могу сделать?" Он понимал, что должен вырвать Жака их этих грубых, похотливых рук, сбежать с ним отсюда подальше... А потом понимал, что это невозможно...
  Киран медленно поднялся со своего места. Он подошел к ничего не замечающему Левину, тот как раз отстранился от Жака, полностью вышел из него, и с наслаждением и толком шлепал его по тощим ягодицам. Киран схватил своего подчиненного за плечо и резко отшвырнул в сторону. Мутными, сердитыми глазами Левин взглянул на того, кто ему помешал, собираясь ответить обидчику, но, узнав главаря, быстро и покорно отодвинулся в сторону, спешно натягивая штаны. Жак почувствовал, что его оставили, обернулся, чтобы посмотреть, что же стало причиной этой передышки. Глаза его наполнились ужасом, когда он увидел Кирана, стоящего над ним.
  Киран любил брать его лицом к лицу, глядя в испуганные, несчастные глаза Жака, наслаждаясь его беспомощностью и страхом не меньше, чем физической болью. Киран нетерпеливо перевернул мальчишку на спину, широко раздвинув его ноги. Мальчик слабо и беспомощно замотал головой, но не произнес ни звука.
- Тише, тише, - усмехнулся Киран, расстегнув свои штаны.
  Он ниже склонился над мальчикоми резко толкнул, Жак безвольно откинул голову назад. Киран двигался резко, но медленно, входил глубоко, и почти безболезненно, так что Жак закатил глаза и начал легко постанывать от боли смешанной со странным удовольствием. Обычно ему давали или то, или другое, только Киран мог подарить такую ядовитую смесь. Это было страшнее всего, потому что за этой пугающей лаской скрывалась холодная жестокость. Мальчик хотел бы, чтобы его тело сопротивлялось тому наслаждению, что вызывают в нем движения Кирана, медленные, глубокие, сводящие с ума. Удовольствие, как волна омывало его тело, а боль покалывала, словно мельчайшие иглы, не давая опомниться, все сильнее опьяняя его, подчиняя своей жестокой власти. Порой Жак казалось, что ради этих моментов он и был создан, ради этого он и живет - ради этой сладкой и ужасной муки.
  Мужчина усмехнулся, глядя в отрешенное лицо мальчишки, поглощенного своими ощущениями. Он лизнул его в губы, и Жак резко открыл глаза. Его густые, влажные ресницы взметнулись, сверкнув от слез.
- Смотри на меня, - тихо произнес Киран, почти никто не слышал этих слов, но мальчик понял.
  И Жак неотрывно смотрел прямо в эти жестокие, холодные глаза, так похожие на его собственные, и все же совершенно иные, чужие. И он видел там пугающую, бездонную пустоту. Киран двигался все также осторожно, глубоко, его левая рука легко и нежно поглаживала бедро мальчика.
  Рейнар ничего не мог понять. Столько раз он видел, как Жака насиловали, мучили и унижали, а теперь Киран брал его почти ласково, доставляя мальчику удовольствие. Жак слабо постанывал, ему хотелось закрыть глаза, чтобы ощутить это удовольствие еще сильнее, но он пристально смотрел в лицо своему дяде. Рейнар испытал какое- то болезненное чувство, глядя, как Жак испытывает блаженство в руках Кирана. Он помнил, что такое же лицо было у мальчишки вчера ночью, светлевшее, как луна в нервном свете дрожащего огонька лампы, когда Рейнар ласкал его... Он словно перед собой сейчас видел эти приоткрытые нежные губы, с которых слетают тихие стоны, дрожащие, влажные от слез, густые ресницы, изогнутую нежную и беззащитную шею, выступающие хрупкие кости ключиц...
  Но потом мужчина заметил, как командир провел правой рукой по груди мальчика, и на указательном пальце сверкнул страшный коготь. Увидев его, Рейнар неожиданно вздрогнул от неприятного холодка страха, пробежавшего по затылку, вздыбив волосы. Ощутив холодное прикосновение, Жак весь сжался, напрягся и замер, с ужасом уставившись на мужчину. Киран удовлетворенно усмехнулся, с наслаждением проводя острым когтем по тонкой коже мальчика - по гладкой груди, вниз, к животу. По телу покатилась тонкая струйка алой крови. Жак замотал головой, из уголков глаз покатились слезы, рот искривился в отчаянной болезненной гримасе, словно он беззвучно и безнадежно умолял о пощаде. Но Киран был неумолим. Он криво улыбался, глядя в глаза мальчика, наполненные страхом и мольбой. Киран доставлял ему удовольствие, мягко двигаясь в нем, нежно лаская раскрытой ладонью бедра и пах мальчика, но все приятные ощущения тонули в острой боли, терзавшей грудь и живот Жака. Киран погружал коготь глубже в его тело, царапал нежную плоть, наслаждаясь видом текущей крови. Она казалось ему такой красивой на этой бледной коже, ее живой, богатый цвет был прекраснее всего, что он видел в жизни - самое яркое, сияющее и великолепное, что только может существовать среди тусклых тонов пустыни. Вид крови опьянял, сводил с ума, пробуждал в глазах огонь безумия...
  Рейнар замер от ужаса, не в силах отвернуться, не в силах пошевелиться и сделать что- нибудь. Он просто смотрел, как Киран склонился к груди мальчика и жадно слизал всю кровь, а потом громко вскрикнул и бурно кончил. Мужчина отбросил безжизненную фигурку Жака от себя, как использованную вещь, поднялся на ноги и натянул штаны. Глаза мальчика устало закрылись, руки его были раскинуты в стороны, ноги широко и покорно раздвинуты, он казался сломанным и раздавленным. Киран уселся на свое место и выпил вина, словно ничего и не было. А потом спокойно вернулся к какой- то беседе. Он глянул на Рейнара.
- Похоже, тебе не понравилось представление? - спросил он с усмешкой.
- Нет, - резко ответил Рейнар.
- Что ж... дело твое. А мне понравилось, и моим людям тоже, правда?
  Приближенные Кирана согласно закивали. Но по их глазам Рейнар видел, что далеко не каждому такое по душе. Может они и правда считали это слишком жестоким, а может просто хотели не только смотреть, а участвовать. Рейнару было плевать.
- Скажите ему, чтобы проваливал к себе, - обратился главарь к Мерану.
  Молодой человек подошел к Жаку, носком ботинка толкнул его в бок. Мальчик открыл глаза и посмотрел на него.
- Убирайся, - сказал Меран.
  Жак кивнул, быстро схватил одежду, лежавшую рядом на полу, кое- как прикрылся ей и торопливо выскользнул из дома, словно приободренный внезапным освобождением, а может, боялся, что Киран передумает и велит ему вернуться.
- Все никак не можешь привыкнуть к этому? - спросил Киран у Рейнара.
  Тот покачал головой, но ничего не ответил. Сейчас ему все было отвратительно. Киран, его люди, этот дом, эта еда, он сам, и почему- то даже Жак вызывал отвращение. В голове гудело, хотелось закрыть глаза и сжать руками виски. Но Рейнар сдержался. Он пил вино и больше не сказал ни слова за вечер. Киран недовольно поглядывал на него, но тоже ничего не говорил.
  Когда Рейнар наконец- то пришел к себе, тут же повалился на постель, закрыл глаза рукой, но спать он не мог. Раз за разом мужчина вспоминал то, что случилось в доме у Кирана, думая, что так больше не может продолжаться.
  "А как? - спрашивал он себя, - меня это не касается. Это их дело, как жить. Им так нравится. Мальчишка принадлежит Кирану, это его собственность, я не имею права вмешиваться. Мне нет до него никакого дела. Плевать на все..."
  Рейнара охватило полное безразличие ко всему происходящему.
Мужчина был поражен, когда услышал, как Жак осторожно проник в его дом и быстро скользнул к кровати. Рейнар резко сел и посмотрел на мальчика.
- Ты пришел? - изумлено спросил он.
Жак кинулся к нему в надежде на объятие, но Рейнар отстранился. Мальчик опустил голову.
- Это после того, что увидел сегодня? - убито произнес Жак, - тебе все это противно. И я?...
- Жак, я даже не думал, что ты придешь после всего... - растерянно произнес мужчина, - я не имею права даже коснуться тебя после этого... я просто сидел и смотрел, как они делали это... - он опустил глаза.
Мальчик осторожно и нежно погладил его по щеке.
- Я уже привык, - мальчик встал перед Рейнаром на колени и взял его руки в свои, прижав их к щекам, - но, пожалуйста, Рейнар, не бросай меня, - взмолился он, - ты не сделаешь мне больно, я знаю.
Рейнар с нежностью посмотрел на него, а потом привлек к себе и крепко обнял мальчика.
  Вскоре Рейнара взяли с собой в рейд по пустыне. Такие выезды часто заканчивались стычками с воинами других общин. Лошадей в пустыне было мало, им требовалось много корма и воды, которых не хватало и людям, но для жителей оазиса это не было проблемой, они могли позволить себе содержать лошадей столько, сколько им необходимо. Это давало огромное преимущество перед другими бандами и часто приносило победы. Повезло и в этот раз.
Когда Киран приказал не брать пленных, Рейнар даже удивился, вспомнив свое безрадостное, унизительное пленение... Но только увидев схватку, он понял - эти люди любили убивать больше, чем мучить. Их сжигала жажда крови, ее отблеск Рейнар видел в глазах Кирана, когда тот терзал Жака, а теперь она разгоралась в полную силу. Эти люди словно получали самое большое удовольствие, балансируя на волосок от смерти... Жителей Нокса отличало не только численное превосходство и мастерство, но и совершенное безрассудство, с которым они бросались в бой.
  Рейнар относился к этому спокойно и без всяких эмоций - всего лишь схватка двух хищников в борьбе за территорию и влияние. И лагерь Нокс в который раз доказывал, что в этой части пустыни с ним никто не сравнится.
  У поверженных врагов забрали всех лошадей и оружие, своих погибших оказалось много меньше, чем с противоположной стороны. Киран считал этот рейд одним из самых удачных. Он весело улыбался, подбадривал и хвалил своих людей.
- Ты тоже отлично сражался, - заметил он Рейнару.
  Тот только недоверчиво усмехнулся. Конечно, сражаться он умел, как и всякий мужчина пустыни, и достаточно хорошо, но в нем не было того пыла и жажды, что в людях Кирана. И теперь он ясно ощутил, что чужой им, все еще чужой. А может он так никогда и не станет никому своим, бродяга в душе, он везде только временный гость. Рейнар не знал, почувствовал ли это Киран. Этот мужчина был очень проницателен, но сейчас он улыбался Рейнару, как своему близкому другу.
  Теперь Рейнара стали постоянно брать в такие поездки, которые случались раз или два в месяц. Нокс был богатым фортом по сравнению со многими другими поселениями пустыни, поэтому он не нуждался в частом пополнении запасов. Эти набеги совершались лишь ради удовольствия, а еще, чтобы продемонстрировать свою силу другим. Рейнар находил это разумным.
  Жак продолжал приходить к нему, не каждую ночь, но часто. Рейнар был нежным и страстным, словно каждый раз пытаясь загладить свою вину перед ним и исцелить ту боль, что наполняла жизнь мальчика. Порой, утолив свои желания, они много разговаривали, и голос Жака звучал как странная, пронзительная мелодия.
- Я всегда завидовал другим мальчикам, которые свободны. Они могу выбирать, что им делать. Их жизнь совсем другая, - рассказывал он, - но я понимал, что сам виноват. Во мне никогда не было ни капли смелости и дерзости, как у них. Да и откуда ей взяться, если с самого рождения Киран только и делал, что бил и унижал меня. Я бы просто не смог стать другим.
- А ты не хотел сбежать отсюда? - спросил его Рейнар.
Он услышал, как Жак усмехнулся.
- Ты странный, чужак. Сбежать, куда? Это ты можешь бродить по пустыне. А я не такой. Не такой сильный. Но ты спроси у любого мужчины в Ноксе, и он скажет, что сбежать в пустыню - это безумие.
- Я знаю, - сказал Рейнар.
Жак прочитал это по его губам.
- Тогда почему же у тебя нет своего пристанища? - удивился мальчик.
  Рейнар рассказывал ему о своей кочевой жизни, не переставая изумлять Жака.
  Мужчина приподнялся на локте и посмотрел на мальчика.
- Я не знаю, таков я есть. Сейчас мне здесь хорошо, и я не хочу никуда идти. Но если мне придется оставить Нокс, я сделаю это, и уйду, даже не обернувшись.
- Я завидую тебе, - вздохнул Жак, - завидую, что ты не боишься вот так уйти, не оглядываясь.
  Рейнар не знал, что сказать в этот момент. Он понимал мальчика, но утешить его не мог. Рейнар прижал голову Жака к своей груди и погладил по волосам.
  В лагере царила паника. Женщин причитали, заламывая руки. Мужчины злились, бросая хмурые взгляды, часто ругаясь, порой доходило до драк. Агрессией пытались скрыть свой страх. Рейнар понимал их. Жители Нокса привыкли к своему положению, хорошо устроенной жизни, преимуществам перед другими, а под сомнением было не только их лидерство в пустыне, но и их жизни.
  Однажды ночью, когда все укрылись в своих жилищах, задернув окна и двери верблюжьими шкурами, заткнув все щели, по пустыне прокатилась песчаная буря. Эти бури были краткими и не опасными для тех, кто скрывался в жилище. Губительны они были лишь для путников в пустыне. Буря отшумела где- то в стороне и затихла, так что в середине ночи все жители Нокса смогли спокойно заснуть.
  Самое страшное произошло наутро, когда человек, отправившийся к оазису, чтобы наполнить несколько канистр свежей водой, вернулся со страшной новостью. 
  Источник в оазисе высох...
  Все направились к оазису, взяв лопаты, полагая, что источник лишь засыпало песком. Но буря пощадила оазис и прошла мимо. Почему засох источник, никто не мог понять, но на месте большого и чистого озера осталась лишь лужа, в которой хлюпал мокрый песок.
  Старожилы говорили, что источник иссяк. Такое случается, ведь оазису уже столько лет, он здесь задолго до того, как в эту часть пустыни пришли люди. А жители Нокса так щедро использовали воду, зная, что она всегда есть под рукой, даже не думая, какая на самом деле это редкость в пустыне и даже не предполагая, что однажды это сокровище может иссякнуть.
  Киран и его люди подолгу запирались в доме командира на совет. Рейнар сидел на своей постели, прижавшись затылком к стене, и усмехался. Ему было смешно, до чего же наивными оказались эти люди, мнившие себя королями песков. А пустыня в который раз поставила зарвавшихся людишек на место, показав, что только по ее законами существует жизнь.
  Испуганный Жак пробрался в жилище Рейнара днем. Мужчина испугался.
- Тебя никто не заметил?
- Нет, им сейчас не до меня, - отмахнулся мальчик. Он скользнул к лежанке Рейнара, сел рядом и прильнул к боку мужчины, - скажи, Рейнар, что теперь будет?
- Почему ты спрашиваешь у меня?
- Я думаю, ты умнее всех не только в этом лагере, но и в пустыне, - шепотом проговорил Жак.
- Не говори так, мальчик, - нахмурился мужчина, - я просто знаю, что такие вещи случаются очень часто. А Киран и его люди слишком высокомерны, чтобы это признать.
- Но теперь, когда нет воды, мы все умрем? - испугался мальчик.
- Вода есть в пустыне, - мягко улыбнулся Рейнар и посмотрел в большие синие глаза Жака, - просто нужно уметь ее найти.
- Но никто этого не умеет, ведь воду не нужно было искать, - отчаянно произнес тот.
- Правильно, этот лагерь не воспитал свое поколение Водоискателей, потому что у Нокса не было в этом нужды.
  Мальчик удивленно посмотрел на Рейнара, который встал с кровати, накинул широкий светлый плащ и направился к выходу.
- Куда ты? - испугался Жак.
- Пора бы отплатить за всю доброту и гостеприимство, что проявили ко мне в Ноксе, - усмехнулся мужчина, - я иду к Кирану. Когда- то он сказал, что Водоискатель им не нужен... пора ему сказать, что он заблуждался.
- Так ты и есть тот самый Водоискатель? - обрадовался Жак.
- Да.
Мальчик соскочил с кровати, подбежал к Рейнару и обнял, уткнувшись лицом в его грудь.
- Рейнар!
Мужчина потрепал Жака по волосам.
- Может быть, если это возможно, - тихо ответил он, но Жак не видел его лица, и не узнал об этих словах.
  Киран сердито посмотрел на Рейнара, который без разрешения вошел в его жилище.
- Рейнар, разве тебя кто- то приглашал сюда?
- Нет, я сам пришел, - уверенно глядя в глаза командиру, произнес Рейнар.
- А кто ты такой, чтобы заходить сюда по собственному желанию?
- Ну, ты сам сделал меня своим доверенным человеком, - улыбнулся Рейнар, - думаю, я имею право участвовать в делах Нокса, особенно, когда настали такие трудные времена.
  Люди Кирана с неприязнью смотрели на зарвавшегося чужака, который позволял себе неслыханную вольность. Однако Киран не спешил впадать в ярость, он смотрел на Рейнара с интересом.
- Ну и как ты собрался участвовать в этих делах? - спросил главарь язвительно, - ты можешь чем- то помочь? Может, ты знаешь, как вернуть воду?
  Рейнар улыбнулся и покачал головой.
- Нет, как вернуть воду, я не знаю. Но я знаю, как найти ее в пустыне.
  На Рейнара устремились суровые, недоверчивые взгляды, но в некоторых засветилось понимание, а Киран просиял.
- А ведь верно! - он встал со своего места и подошел к Рейнару, - когда я спросил, что ты можешь делать, ты сказал, что ты Водоискатель, как я мог забыть? Мне ведь рассказывали, как ты находил воду в пустыне, а я отмахивался от этого, как от ненужных глупостей.
  Он обнял Рейнара за плечи.
- Сделай это, Рейнар, и ты заслужишь благодарность всех жителей Нокса. Я дам тебе все, что ты пожелаешь.
- Нокс теперь и мой дом, - твердо ответил Рейнар, - и я сделаю это просто потому, что это мой долг.
  Поисковый отряд отправился в пустыню на несколько дней. Рейнару удалось отыскать те источники, что он обнаружил ранее, когда ходил на охоту, но все они были маленькими и не могли вдоволь обеспечить водой такой большой лагерь, как Нокс. Поиски продолжались много дней. Люди смотрели на Рейнара с надеждой, словно от него зависело, будет ли бежать из- под песков вода. И он так хотел оправдать их надежды.
  На девятый день поисков, когда группа забрела довольно далеко от Нокса, Рейнар наконец почувствовал это... Это ощущение не дано понять тому, кто не родился Водоискателем. Это не просто умение, это дар. Он шел по песку, чувствуя только его мягкость, его тепло даже сквозь толстую подошву. Ноги проваливались в него, ветер поднимал бесчисленные песчинки в воздух, словно мешая путникам идти. И все было одинаково многие, многие часы... Пески сменялись высохшими плоскими равнинами из твердого сланца, по которым перекатывались колючие кустарники...
  А потом Рейнар вдруг ощутил это... что- то задрожало внутри него, какое- то предчувствие, и тут же он ощутил эту дрожь в земле, под собой, под твердым панцирем высохшей почвы, такое же дрожание, словно биение пульса новой жизни. В такие моменты он был счастлив, как никогда, словно открывал тайны мира, недоступные никому другому. Он словно прикасался к этому источнику жизни - воде, и как будто она тоже чувствовала его. Рейнар опустился на колени и прижал ладонь в сухой земле. И тут же ощутил эту дрожь сильнее, словно из глубины вода почувствовала его и устремилась наверх.
- Подводная река, - сказал Рейнар, - она глубокая и очень полноводная.
  Мужчины радостно закричали, загомонили, потрясывая в воздухе ружьями, потом обнимали Рейнара, хлопали его по плечам и поздравляли с невиданной удачей. В глазах этих людей Рейнар видел настоящую благодарность. Это заставило его улыбнуться, а в душе что- то потеплело. Словно они почувствовали его своим, и он тоже стал частью общины.
  Когда Рейнар вошел в дом Кирана, тот уже все знал - радостная весть донеслась до него, намного опередив самого Водоискателя. Киран крепко обнял Рейнара, а потом благодарно похлопал по спине.
- Ты не представляешь, как я счастлив, Рейнар, - счастливо произнес командир, - и я так рад, что ты выручил нас. Я в тебе не ошибся, что- то в тебе меня сразу привлекло, потому я и решил оставить тебя в Ноксе.
  Рейнар не стал напоминать все обстоятельства, при которых он остался в Ноксе. Зачем? Прошлое забыто, не стоит вспоминать о былых ошибках.
  Рейнар подробно рассказал, что необходимо, чтобы добывать воду. Решено было соорудить на месте источника временный лагерь, чтобы качать воду, а потом переправлять ее в Нокс. Людей охватила радостная эйфория. Рейнар знал, что не все так просто. Мало найти источник, который к тому же еще так далеко от лагеря. Воду нужно добывать и доставлять, а это требует много времени и усилий. Но сейчас он не стал омрачать радость торжества Кирана и его людей. В этот момент Рейнар тоже был счастлив, а он так редко испытывал нечто подобное. Ему самому не хотелось теперь думать о трудностях.
  Киран приказал принести лучшего вина и угощения. Он посадил Рейнара рядом с собой, как почетного гостя. Теперь на чужака все смотрели, как на спасителя. И Рейнару это льстило, хотя ему и стыдно было признаться себе в этом.
- Завтра с утра мы отправимся в пустыню, туда, где была найдена вода. Ну, Рейнар, - радостно провозгласил Киран, положив руку ему на плечо, - я твой должник. Я хочу тебя отблагодарить, проси чего хочешь.
  Рейнар хотел было сказать, что ему ничего не нужно, но тут среди толпы празднующих заметил Жака, который как- то пробрался в дом командира, но его почти не замечали. Он с мольбой посмотрел на Рейнара, и тот все понял.
- Да, Киран, я хочу награду, - произнес он довольно.
- Я слушаю тебя, проси, что угодно, - кивнул командир.
- Как- то ты сказал мне, что, возможно, однажды отдашь мне Жака...
  Все затихли и изумлено уставились на Рейнара. Киран хмуро посмотрел на мужчину, сидящего рядом с ним, будто впервые увидел.
- Зачем тебе этот слабак? - спросил он с улыбкой, - ты можешь взять себе любого мальчика, самого сильного и горячего, который будет счастлив исполнить все твои прихоти.
- Я хочу Жака, - твердо произнес Рейнар и глянул на мальчика.
Тот буквально сиял от счастья. Киран это заметил.
- Жак, подойди, - сказал он громко, но тот не услышал, он во все глаза смотрел на Рейнара. Тогда его кто- то толкнул плечо и Жак испуганно посмотрел на Кирана.
- Подойди, Жак, - недовольно повторил Киран.
  Мальчик быстро подошел. Он едва мог скрыть радостную улыбку.
Лицо Кирана было мрачным, в глазах появился нехороший блеск. Рейнар почти физически ощутил приближение беды. Киран пристально посмотрел Жаку в глаза.
- Так- так, - проговорил он тихо.
  Все замерли, с непониманием и страхом глядя на командира. Никто не догадывался, почему Киран так отреагировал, и что же будет.
Киран обернулся к Рейнару.
- Я так и думал. Стоило увидеть, как этот щенок смотрит на тебя, и мне все стало понятно, я подозревал и раньше, но теперь, когда ты попросил его, и когда я увидел, как он засиял, теперь мне стало окончательно ясно, что ты уже спал с ним, и ему это нравилось. -  Брови Кирана сошлись к переносице, глаза загорелись от гнева, - я готов был дать тебе все, что ты пожелаешь. Я бы с радостью отдал тебе этого мальчишку насовсем, и ты бы мог делать с ним все, что захочешь... Но ты взял то, что принадлежит мне без моего разрешения, - голос Кирана становился тише, но от этого звучал все более грозно, - этого я никогда и никому не позволю, и не прощу даже тебя, Рейнар.
  Он посмотрел на своих застывших ребят.
- Меран, Клап, свяжите Рейнара и отведите в сарай, - приказал он, потом посмотрел на Рейнара, - сейчас мне некогда, но потом я решу, что же с тобой делать. Мне жаль, что так вышло, ты и вправду был мне как друг, именно поэтому я не потерплю такого обмана, - грустно проговорил Киран.
  Рейнар не ответил. Он молча подошел к своим растерянным конвоирам и позволил себя увести, с сожалением глянув на мальчика, который выглядел теперь таким напуганным и потерянным, как никогда прежде.
  Рейнар проснулся оттого, что кто- то тряс его за плечо. Скрученные за спиной руки отозвались болью. Он приоткрыл веки, в глаза ударил яркий дневной свет, проникающий в окна сарая. Всю ночь Рейнар проспал сидя, прижимаясь спиной к тюкам с соломой.
- Рейнар, проснись, - звал его настойчивый голос.
  Мужчина открыл глаза и с изумлением увидел перед собой Жака. Он даже не узнал мальчика, тот преобразился в настоящего странника пустыни, на нем были широкие серые одежды и белый платок на голове.
- Жак, что ты здесь делаешь? - все, что смог произнести Рейнар, - и как ты сюда попал?
Мальчик улыбнулся.
- Вот так, - и указал на дыру в стене, которая ранее была завалена соломой, - это тайный ход. О нем никто не знал, кроме меня. А я бродил по лагерю и случайно нашел его, уже давно. Ты можешь выбраться.
- Подожди, как?... - начал Рейнар, но Жак не дал ему договорить, прижав к губам фляжку с водой.
  Рейнар напился с наслаждением. Потом Жак достал из- за пояса нож и перерезал веревки. Рейнар потер затекшие запястья, потом схватил мальчика за плечи.
- Что ты делаешь, это опасно, сюда в любой момент могут прийти.
Мальчик тоже взял Рейнара за плечи и очень серьезно сказал.
- Послушай, Рейнар, сейчас у нас есть шанс убежать отсюда.
- Что?
- Да, в лагере почти никого нет, только несколько молодых. Все собрались рано утром и отправились в пустыню за водой. Мы можем убежать, - мальчик улыбнулся, - меня оставили без присмотра. Никто ведь не думает, что я способен решиться на такое.
Рейнар недоверчиво смотрел на него, он и сам так не думал.
- Но... убежать... куда?
- В пустыню... ты ведь знаешь пустыню! - просиял Жак.
- Нет, послушай. Это опасно. Я бы мог уйти один, но не зная, куда идти...
- Прошу тебя, Рейнар, забери меня отсюда, с тобой я не боюсь ничего, - взмолился Жак, - уж лучше я погибну в пустыне, сражаясь за свою жизнь и свободу. А здесь... Киран меня все равно однажды убьет, и тебя. Ты сильный, но своенравный. Он будет думать, что ты угрожаешь его власти, и убьет тебя...
- Это безумие, - все еще не верил Рейнар.
- Некогда думать, - твердо сказал мальчик.
Этот уверенный тон, которого он не ожидал от Жака, понравился Рейнару. И в самом деле, чего он боится, ведь даже этот хрупкий мальчик, никогда не бывавший за стенами Нокса, полон решимости.
- Хорошо, не время раздумывать. Я согласен, - кивнул Рейнар.
- Ура! - Жак обнял его за шею и быстро поцеловал, - вот, я принес тебе одежду, это вещи Кирана, - он усмехнулся, - я взял все что надо, - мальчик указал на объемный мешок на полу.
- Ты все предусмотрел, когда это ты успел? - удивился Рейнар, натягивая широкие серые одежды.
- У меня была вся ночь для этого, - тихо проговорил мальчик.
Рейнар вдруг замер и внимательно посмотрел на него, только сейчас заметив свежие синяки на подбородке, виске, шее. Он погладил щеку Жака.
- Тебе сильно... досталось вчера?
Жак бодро улыбнулся.
- Да нет, не слишком. Я привычный. Переживу. Ну что, ты собрался?
- Я- то готов, но надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Они выбрались через провал в стене, дыра выходила на ту строну дома, где находился небольшой заброшенный пустырь, и здесь никогда никого не бывало. Жак прокрался вдоль стены дома, и Рейнар осторожно следовал за ним. Он тронул мальчика за плечо, и тот обернулся.
- Нам нужно оружие, - одними губами произнес Рейнар.
Жак кивнул.
  Он указал на молоденького охранника, который лениво вышагивал по лагерю и зевал. Рейнар огляделся. Несколько женщин готовили еду над большим котлом. Чуть поодаль несколько молодых мужчин играли в карты, сидя в тени пальмы. Казалось, что лагерь вымер, и в нем не осталось ни единого сильного защитника. Мужчина подивился такой беспечности Кирана. Рейнар осторожно подобрался сзади к парню с ружьем и ударил его кулаком по голове, достаточно сильно, чтобы оглушить. Он забрал ружье и весь запас патронов, который нашел. Конечно, этого было мало, но Рейнар решил не рисковать и не привлекать внимания поисками.
- Я знаю тайный выход из Нокса, - тихо сказал Жак, который подошел совсем близко к Рейнару.
- Оказывается, Нокс не такой уж неприступный, - удивленно произнес мужчина.
- Но об этом никто не знает, кроме меня, - улыбнулся мальчик.
  Они прошли к северной части стены лагеря, где находились отхожие места, поэтому бывали там лишь по необходимости, и никому не приходило в голову внимательно осматривать это место. Но Жак все заметил, возможно, он бродил здесь, чтобы лишний раз не попадаться на глаза.
  По пути на них лишь раз взглянули две женщины, но потом опустили глаза. Им не положено вмешиваться в дела мужчин. Рейнар сам удивился, как беспрепятственно, не скрываясь, но и не привлекая внимания, они прошли по всему лагерю. Охрана либо дремала, либо была занята своими делами. Никому бы не пришло в голову, что Жак способен освободить пленника, да еще и пытаться с ним сбежать.
  Жак привел Рейнара к той части стены, которая выглядела наиболее ветхой, она была укреплена лишь мешками с песком. Мальчик потянул за уголок одного мешка.
- Помоги мне, - попросил он.
  Рейнар быстро откинул несколько мешков и заметил в самом низу стены большую дыру, в которую он мог спокойно пролезть.
- Ну и ну, - только и смог произнести мужчина.
- Вот видишь, - победно улыбнулся Жак, - а никто, кроме меня об этом не знал. Давай, лезь первый.
  Рейнар кивнул, он просунул в дыру ружье и рюкзак, потом пролез сам. За лагерем сразу же начиналась пустыня, бескрайняя и безрадостная.
  Жак прикрыл часть дыры мешками, чтобы было не так заметно, оставив для себя лаз поменьше. Рейнар даже удивился, в какую маленькую норку мальчик смог пролезть. На всякий случай снаружи они засыпали дыру песком, на первое время, зная, что ветер все равно его разметет.
- Нас не будут искать, - уверено сказал Жак, - им не до этого.
  Рейнар кивнул. И верно, никто не станет рисковать, чтобы гнаться по пустыне за двумя беглецами. Только безумцы отважатся на такое путешествие. Возможно, Рейнар и был безумцем. Ему было нечего терять. А Жак только приобретал. Он стал свободным. Мальчик радостно улыбался и бодро шел за Рейнаром. Он нес за спиной скатанные одеяла и часть припасов.
- Ты молодец, - сказал Рейнар и бодро похлопал его по плечу.
Жак засиял.
- Похоже, все тебя недооценивали, и я тоже. Я не догадывался на что ты способен.
- Правда? - глаза Жака сияли от счастья.
- Да, оказывается, ты сильный и я горжусь тобой.
Мальчик довольно улыбнулся.
- Куда мы направляемся? - спросил он с интересом.
Рейнар хмуро смотрел на горизонт. Он обернулся к мальчику.
- Сейчас у нас только один путь - на север. Но потом придется свернуть.
- Почему?
- Там начинаются горы - коротко пояснил Рейнар.
- А, - Жак кивнул.
  Потом перекинул скатанные одеяла на другой бок и произнес:
- Не важно, мне все равно куда идти. Главное, я свободен, - он широко улыбнулся, - я даже не мечтал о таком. А теперь я счастлив!

©Voroncovann