с благодарностью за книгу bllfn

КНИГА ВТОРАЯ
ТРИНАДЦАТИЛЕТНИЙ ВОЗРАСТ

ПРОЛОГ

Привет, меня зовут Тимми, и я хочу рассказать вам свою историю. Это продолжение моей сексуальной автобиографии, которую я начал в КНИГЕ ПЕРВОЙ. В ней описывалось мое сексуальное развитие и активность вплоть до моего тринадцатого дня рождения.

ВНИМАНИЕ, СПОЙЛЕР!
Ниже приведен краткий пересказ основных событий, описанных в первой книге – возможно, вам захочется найти и сначала прочитать её, если вы этого еще не сделали.

В первой книге я в возрасте 10 лет получаю прозвище Стоячок из-за моей склонности к внезапным эрекциям, когда я нагишом занимался плаванием с другими мальчиками в бассейне YMCA. Это привлекло внимание мальчика старше меня, Джея, ставшего моим первым сексуальным партнером. И хотя я не понимал того, чем мы занимались, он научил меня ценить его мальчишеские органы и то, что он мог делать в отношении моих. Затем, в возрасте 12 лет, у меня появляются первые признаки полового созревания, и я, поняв, как надо дрочить, становлюсь, буквально, дрочильным наркоманом. Это закладывает основу для моего второго знакомства с мальчиком - Алексом, который был младше меня, и которому нравилось наблюдать за моей мастурбацией. Я начинаю одержимо интересоваться сексом в надежде, что у меня случится настоящий секс с Алексом. Затем меня ублажает своими домогательствами врач-извращенец, получивший удовольствие от очень долгого и возбуждающего обследования моей простаты. Эта анальная стимуляция дарит мне понимание возможностей, присущих анальному сексу. Я уговариваю Алекса позволить мне сделать ему минет с одновременным анальным прощупыванием. Увы, все заканчивается из-за его религиозных убеждений. Затем у меня случается не слишком удовлетворительное знакомство с соседским мальчиком, во время которого мы немного потёрлись друг о друга в одежде. Это подводит вас к началу этой новой книги.

Итак, когда началась эта история, мне исполнилось тринадцать лет. Я был довольно малорослым для своего возраста - примерно около четырех футов восьми дюймов [1.42 см], застенчивым и худым; мой вес колебался в пределах между 80 и 90 фунтов [36-40 кг]. Втайне я был очень горд тем, что у меня началось половое созревание, о чем свидетельствовала моя непреодолимая тяга стрелять спермой так часто, как только получалось, но меня тревожили некоторые сомнения. Несмотря на то, что большую часть времени я пребывал в сильном возбуждении, вследствие чего был вынужден сбрасывать напряжение, по крайней мере, пару раз в день, в моих водянистых, по преимуществу прозрачных выделениях под микроскопом почти не было видно сперматозоидов. А ещё, в отличие от некоторых других мальчиков моего возраста, мои лобковые волосы, которыми я очень гордился, выглядели как персиковый пух, а мой голос совсем не изменился. Любой, кто принялся бы разглядывать меня, даже голого, предположил бы, что я все еще нахожусь в предпубертатном возрасте. Конечно, в конце концов, я знал точно - никакой предпубертатный ребенок не может брызгать спермой и впадать в оргазмы, как я. Поэтому я понимал, что уже вышел из детского возраста; понимал, что готов к сексу, даже если я по-прежнему выглядел, как одиннадцатилетний мальчик.

Это история моей реальной жизни. Я старался соблюсти баланс между честностью и осторожностью. Все описанные здесь мальчики существовали в действительности, но я внёс небольшие изменения в обстоятельства, чтобы скрыть наши истинные личности. Все описанное мной произошло в конце 1960-х, поэтому я хорошо помню одни детали, другие же к настоящему времени уже стали покрываться дымкой забвения, например, наши высказывания. Поэтому, когда я реконструировал свою историю, мне, по необходимости, пришлось добавить кое-какие детали и придумать диалоги. Так что имейте в виду - это повествование, по большей части, моя взрослая интерпретация нашей подростковой болтовни, а не наши настоящие слова того времени.

Глава первая. МАКС

Я уже был готов к тому, что лето вот-вот должно было закончится. Этим летом мне исполнилось 13 лет. Мне уже удалось воплотить в жизнь одну из моих фантазий: сделать Алу [Алексу] минет. Его строгое католическое воспитание вызвало у него комплекс вины, а его маленький член, который я так полюбил, больше не хотел играть с моим членом. Мы все еще оставались друзьями, и меня по-прежнему сильно тянуло к нему, но никакие поползновения с моей стороны не могли убедить Ала снова залезть в мои штаны и учинить с моим членом наши «грязные игры». Дуэйн, мой новый сосед, оказался полным разочарованием, из-за его постоянного желания «пудрить кому-либо мозги». Я попросту не мог ему доверять, поэтому перестал с ним общаться. И таким вот образом снова оказался в одиночестве. Я не мог дождаться конца лета, стремясь поскорее вернуться в школу.

Школа началась с привычной неразберихи первых дней. Вы, наверное, понимаете, о чём речь: нужно узнать своё расписание, привыкнуть к новому окружению и запустить обычную рутину.

Для меня было непросто обзавестись друзьями в школе – препятствовала моя застенчивость. Из-за чего меня нельзя было назвать особо популярным парнем в классе, но сам я обратил внимание на одного мальчика, который сидел рядом со мной примерно на половине уроков. Его звали Макс, он обладал очень выигрышной индивидуальностью и был весьма популярен. На мой взгляд, он являлся самым сексуальным мальчиком, которого я когда-либо видел – он был на пару дюймов выше меня, а его тело выглядело так, словно его создавали скульптор и художник. Куда бы я ни повернулся, я постоянно сталкивался с ним, было очень трудно не смотреть на него и не пускать слюни. У него даже шкафчик в школьном спортзале находился рядом с моим, поэтому я видел его скульптурно-идеальное голое тело, когда мы переодевались и принимали душ после занятий на физкультуре, ням-ням...

Я помню, как уставился на него в тот первый день, когда нам пришлось принимать душ - он был так разгорячённым. У него имелось больше лобковых волос, чем у меня, хотя подобное было не таким уж большим достижением - у многих мальчиков вокруг меня в раздевалке их было больше, чем у меня. То есть они вроде как были - тоненькие, мягкие и почти бесцветные – только для того, чтобы их увидеть, нужно было приглядываться. Макс же щеголял небольшой бахромой - всего несколькими волосинками у его пениса. Они выглядели тонкими и мягкими, как у меня, а не кудрявым кустиком, который имелся у пары ребят, но поскольку они были темнее моих, я мог видеть их, не напрягая глаз. Как и я, он был обрезан - в раздевалке присутствовали мальчики и без обрезания. Я знал об обрезании, я знал, что оно бывает двух видов. Обрезание освещалось на наших уроках сексуального образования, но видеть необрезанные члены было странно. Я предпочитал более привычных, и, на мой взгляд, более элегантных обрезанных красавцев, похожих на тот, что висел у Макса.

Мне пришлось перестать пялиться на орган Макса, потому что моя оценка его красоты вызвала покалывание в моём члене. В душе мне потребовалась вся сила воли, чтобы удержать мой пенис от вставания. Для меня поворотным являлся момент, когда я оказывался голым и мокрым. Особенно сложно было контролировать стояк в присутствии такого сексуального мальчика, как Макс. Мне всё время хотелось уставиться на него, я боролся с этим, но Макс с таким усердием мыл свои гениталии, что было трудно удержаться, чтобы не посмотреть. Намылив их, он добился огромного количества пены, после чего ополоснулся. Клянусь, когда он делал это, то посмотрел на меня и улыбнулся. Может, он почувствовал, как я на него пялюсь? Мне пришлось слегка сократить время пребывания в душе и побыстрее одеться, ибо мой член перешёл от покалывания к вставанию. Я надеялся, что Макс этого не заметил. Одно из самых моих больших опасений заключалось в том, чтобы мальчики в этой новой школе не смогли понять, что я являюсь извращенцем. Мне не хотелось, чтобы надо мной снова насмехались и дразнили Стоячком.

Иногда, сидя рядом друг с другом на уроках, я замечал, что Макс посматривает на меня. Я бросал на него взгляд, он улыбался, и я возвращал ему улыбку. Несколько раз случалось наоборот. Всегда, когда наши глаза встречались, у нас появлялись улыбки. По правде говоря, я сильно запал на Макса, и это было реально плохо. На мой взгляд, он являлся самым привлекательным мальчиком во всей школе, поэтому те быстрые улыбки постоянно заставляли меня испытывать некое покалывание внутри себя и вызывали стояки. Это продолжалось целый день - было очень трудно сконцентрироваться на уроках, потому что мальчик, сидящий рядом, награждал меня яростными стояками.

После школы я бросался домой, возбуждённый, с мысленным образом Макса, моющего свои гениталии. При первой же возможности, как только моя мама уходила на работу, я отправлялся в ванную. Наполнял ванну теплой водой, забирался в неё и, вспоминая о Максе в душевой школы, хватался за свой стояк, пытаясь подчинить его себе.

Однажды утром в понедельник, на второй или, возможно, на третьей неделе занятий в школе, когда нам на дом задали сложное задание, Макс повернулся ко мне и прошептал:
- Тимми, ты настоящий мозг, хочешь быть моим приятелем? Мы можем после школы пойти ко мне домой и вместе сделать домашнее задание.

Я был очень польщен, ведь он не только заметил меня, но и запомнил моё имя. Обычно же я был просто маленьким тихим ребёнком, которого никто не замечал. Мысль о том, что я останусь наедине с этим сексуальным парнем, заставила меня похолодеть внутри.
- Конечно, а где ты живешь? - спросил я.

- Всего лишь в паре кварталов южнее школы, - ответил он.

- Ладно, отлично, - сказал я, - это по дороге домой.

Мне действительно хотелось понравится Максу; я подумал, что, быть может, это уже случилось - потому как он продолжал улыбаться мне.

 В полдень я отыскал его, и мы вместе пообедали. Обычно, в моей привычке было по-быстрому съесть обед и отправиться в библиотеку, чтобы сделать свою домашку, но в тот день я задержался и провёл время, болтая с Максом. Казалось, мы отлично поладили, но он бессознательно постоянно делал что-то такое, что вызывало у меня стояк. Склонившись, чтобы незаметно оправиться после очередного стояка, я глянул вниз, и заметил у него под рукой выпуклость. Мне это кажется? Или же, под этой выпуклостью скрывается его стояк? Размер той выпуклости предполагал подобную возможность. Конечно же, эти извращенные мысли тут же вызвали у меня новый стояк, и мне снова пришлось исправлять положение у себя в штанах. Я сильно стеснялся своего состояния, вызванного не столько тем, что он делал, сколько моими извращёнными мыслями. И состояние это требовалось как можно лучше скрывать. Мне показалось, что моё ерзание вызвало у него улыбку и он придвинулся ближе.

Правда в том, что Макс был очень опытным мальчиком. На ранней стадии он выбрал меня в качестве вероятного сексуального партнера, и наслаждался тем, что вызывал у меня, по-видимому, невинного предпубертатного мальчика, стояки, заставлявшие меня ерзать. Но в то время из-за своей неопытности я не понимал, что то, как он смотрит на меня и улыбается мне, является соблазнением. Я попросту думал, что он очень дружелюбный мальчик, который из-за моей собственной странности вызывает у меня стояки.

Одежда, которая была на нём в тот день, заставила его выглядеть даже ещё более сексуально, чем обычно. На нём была чёрная рубашка, сделанная как бы из ткани в тонкую сетку. Я не мог винить его в желании продемонстрировать свое тело - оно было прекрасно. И действительно, сквозь его рубашку можно было заметить его стройную мальчишескую грудь. И пока мы болтали, для того чтобы посмотреть ему в лицо, мне приходилось с трудом отрывать глаза от его тела. Позже я узнал, что это был именно тот эффект, которого он добивался.

Мы встретились после школы и, болтая, отправились к нему домой. Меня действительно тянуло к этому мальчику, и, когда Макс положил руку на моё плечо, пока мы шли к его дому, мне показалось это естественным. Так что я тоже обнял его рукой за плечи.

Я обнаружил, что он живёт в доме, мимо которого я каждый день хожу в школу. Он с отцом переехали туда из другой части города в конце лета, поэтому он был новичком в этой округе, но не в городе. Он захотел знать, хочу ли я быть его другом. Это прозвучало музыкой для моих ушей, поэтому я согласился, сказав, что это было бы замечательно, и мы шли по улице, возложив наши руки на плечи друг друга. Вся эта близость и невинные прикосновения вызвали у меня покалывания в совсем другом месте. «Вниз, мой мальчик», мысленно командовал я своему пенису. «Ты не должен так реагировать. Этот милый парень просто хочет дружить со мной, он не для тебя». А так как мои с Максом дружеские соприкосновения продолжались, то мой пенис раздулся и затвердел, буквально крича мне «ЗАЙМИСЬ С НИМ СЕКСОМ!» в то время, как я настаивал: «Нет! Расслабься, возвращайся спать, он просто хочет дружить» - иногда мой пенис может быть таким хуем!

Когда мы добрались до его дома, Макс снял руку с моего плеча, чтобы открыть мне дверь, после чего не сильно, но ободряюще хлопнул меня по заднице и сказал:
- Заходи.

Этот контакт с моими ягодицами вызвал такой трепет в моих гениталиях, что я, знакомясь с отцом Макса, пребывал в состоянии крайнего возбуждения. Отец Макса оказался неожиданностью, он выглядел очень молодо, был весьма похож на Макса, и больше походил на старшего брата, чем на папашу. Встретившись с отцом Макса, я почувствовал небольшой испуг оттого, что у меня такое сексуальное возбуждение, так что вскоре мой стояк, вызванный его сыном, пропал.

Я спросил, могу ли я позвонить моей маме по телефону, чтобы получить разрешение задержаться на некоторое время. Отец Макса настоял, чтобы я сделал это, поэтому я позвонил маме и спросил её, могу ли я провести день со своим новым другом Максом. Она попросила передать трубку одному из родителей Макса, поэтому я передал телефон его отцу. Папа Макса сказал ей, что моё пребывание не будет для него беспокойством, и он проследит за нами. Ещё он добавил, что Макс - новичок в этом районе и ищет друга, с которым мог бы общаться, но он удостоверится, что мы отдадим первостепенный приоритет выполнению нашего домашнего задания. Мы согласились на это условие, и с предоставленным нам разрешением Макс и я отправились к нему в комнату.

В своей спальне Макс сказал мне, что я могу устроится на его кровати, пока мы будем заниматься. Мы примостились рядом друг с другом и принялись усердно работать над нашим домашним заданием. Было удивительно, как быстро мы сблизились. Меня слегка отвлекала близость к Максу, мы касались друг друга своими боками. Он, определённо, источал сексапильность, и мы были так близки, что я чувствовал его запах. Это вызвало у меня яростный стояк, который пришлось скрывать, улёгшись на живот. Давление в брюках стало почти невыносимым, поэтому я попытался буквально вдавиться в кровать. Это ни коим образом не помогло моему состоянию, но вызвало приятные ощущения, поэтому я повторил подобное еще несколько раз. А затем понял, что Макс не мог не заметить моего траханья с его кроватью, поэтому я прекратил это, испугавшись, что он может понять, какой я извращенец. Конечно же, Макс, будучи весьма сообразительным, уже всё понял. Я тупо пытался вникнуть в математические проблемы, пока он пытался отыскать лучший способ вытащить меня из моих штанов.

Мы всё-таки смогли закончить нашу домашку в рекордные сроки. Покончив с ней, мы отложили наши книги. После чего Макс растянулся на кровати, и, обняв меня рукой за спину, притянул к себе. Это показалось мне настолько естественным, что я слегка повернулся к нему, все еще пытаясь скрыть свое состояние и одновременно стараясь прижаться к его рукам. Мы лежали лицом к лицу, заглядывая в глаза, находившиеся не больше, чем в трёх дюймах друг от друга, и моё сексуальное напряжение стало невыносимым. Он, должно быть, сообразил, в каком я состоянии, потому что произнёс:
- Ты мне нравишься, Тимми.
После чего придвинулся и поцеловал меня в губы. Я был поражён, раньше меня не целовал ни один мальчик. Честно говоря, у меня вообще не было подобного опыта, меня никто и никогда не целовал в губы. Это был не просто поцелуй, оказавшийся неожиданным, это было что-то вроде потока острых ощущений, который он отправил прямиком к моим гениталиям - было так здорово! Кто бы мог подумать, что поцелуй может сделать такое?! Несмотря на мое удивление, я не отстранился и не вздрогнул, вместо этого, когда он отодвинулся назад, прекращая поцелуй, я слегка двинул головой вперед, чтобы попытаться задержать его хотя бы еще на секунду. Я пребывал в восторге от этого нового события, и Макс, должно быть, заметил, как я воспринял его поцелуй, увидев желание в моем лице. Я жаждал большего. Я позволил ему навалиться на меня всем телом, чтобы перекатить меня на спину - я полностью подчинился его воле. Казалось очевидным, что он может заметить мою эрекцию, но в сложившихся обстоятельствах...

Он лёг на меня, прижавшись грудью к моей груди, и его поцелуи стали менее неуверенными. Когда я обнял его, поцелуи, казавшиеся весьма страстными, стали еще более горячими.

Первый поцелуй был немного робким, но при явном моим согласии, последующие - более смелыми и разнообразными. Вскоре я почувствовал, как его язык дотронулся до моих губ. Я получил намек, и, казалось, инстинктивно поняв, чего он хочет, открыл рот. И туда проник его язык. Я был потрясён этим новым ощущением - оно, подобно электрическому угрю, рассылало по всему моему телу удары сексуального возбуждения. Я вздрогнул - эта дрожь означала, что у меня скоро выступит предэякулят. Затем он отодвинулся от меня и, вытянув руку, провел ладонью по моему жесткому члену.

С его языком у себя во рту и с его рукой на моем члене, я был абсолютно уверен, что мы сейчас займёмся сексом. Без излишней возни, как с Джеем; без односторонней игры с моим членом - как это было с Алом; и без всякой двусмысленности, как с Дуэйном. Было очевидно, что Макс знает, чего хочет, а он хотел МЕНЯ!!! И чтобы всё пошло как надо, ибо, он, казалось, знал, что делает, мне требовалось просто следовать его примеру, подобно нетерпеливому маленькому щенку.

«Боже мой, вот это да! Наконец-то это случится», - подумал я. Любая тень сомнения развеялась, когда он расстегнул пуговицу, раскрыл застежку-молнию на моих брюках и залез рукой в трусы, проверяя мой стояк. После чего, сжав его, он произнёс:
- Я хочу, чтобы ты оказался голым.

 

 

 

Со вздохом и дрожью, я согласно кивнул.

Он встал и схватился за мои штаны, намереваясь снять их, и тогда я внезапно осознал, где нахожусь. Дверь в его спальню была открыта настежь, а в доме находился его отец. Я вскочил в тот момент, когда Максу удалось спустить мои брюки к коленям. Вырвавшись из его рук, я попытался подойти к двери, но мне мешали брюки, сползшие к лодыжкам. Я всё-таки закрыл дверь, но не обнаружил замка.

Я обернулся и спросил шепотом:
- А где замок?

Макс к этому времени уже снял рубашку, и я наблюдал, как он спустил брюки и вышел из них. Он остался в одних трусах, и сказал:
- У меня нет замка на двери.

С открытым ртом я уставился на выпуклость в его трусах, у него явно был стояк:
- Твой отец... Он же в доме, он может поймать нас.

Макс подошел ко мне, обнял меня руками, прижав меня к двери своим телом, и прошептал мне на ухо:
- Все в порядке, у меня нет секретов от моего отца. Он все понимает, он гей, и не станет нам мешать. Можно даже не закрывать дверь, только если ты этого не хочешь.

Ощущение его дыхания в моем ухе вызвало дрожь в моем позвоночнике, а тут он ещё раз устроил мне один из своих поцелуев электрического угря, после чего сказал:
- Я знаю, ты хочешь оказаться голым, позволь мне полностью снять с тебя одежду.

- Ты уверен? Если твой отец застукает нас, то я не хочу никаких проблем.

Но Макс снова сунул руку в мои трусы и произнёс:
- Да, он совершенно не против этого.

К тому моменту мой член уже выделил капельку предэякулята. Поэтому, когда Макс дотронулся до моего пениса, он слегка оторопел от того, что обнаружил, а затем с большим возбуждением и счастливым смехом выкрикнул:
- О, мужик, мне это нравится, у тебя не просто стоит, у тебя уже и течёт в трусах.

Он действительно пребывал в восторге от этой влажной липкости, просочившейся из моего члена. Думаю, он предполагал, что у меня ещё нет спермы.

Моя половая зрелость была не столь очевидной, поэтому мой текущий член, должно быть, оказался большим счастливым сюрпризом.

В возбуждении он быстро опустился на колени передо мной и стянул мои трусы.
- Боже, это сексуально, - сказал он, протянув руку и дотронувшись до капли, выступившей на кончике моего возбужденного пениса. Затем, к моему восторженному удивлению, он взял мой сочащийся член в рот.

Мои тревоги по поводу отца Макса как ветром сдуло. Мои колени подгибались, когда его мокрый теплый рот обхватывал мой возбужденный орган. Никто и никогда раньше не делал мне ничего подобного. Мой набухший член оказался практически целиком у него во рту, потом он крепко сжал губы, сделал всасывающее движение и потянул свой рот назад. Я почувствовал, как слюна на моем члене тянет мою уретру, вытягивая из неё капли в его всасывающий рот. Это было восхитительно.

- О, Боже! - ахнул я, когда его рот покинул мой орган.

Макс посмотрел на меня с дьявольской усмешкой и просил:
- Вижу, тебе понравилось?

- О Боже, да! - снова ахнул я шепотом, с трудом дыша и неуверенно стоя на ногах.

Макс внимательно осмотрел меня и обнаружил мои почти невидимые лобковые волоски.
- Наверное, у тебя и сперма есть, да? - спросил он у моего члена, пребывавшего в явном восторге от того, что с ним сотворили. Словно отвечая на его вопрос, мое тело вздрогнуло, послав еще одну волну предэякулята, капнувшего с моего члена ему на руку.

Я едва держался на ногах, я дрожал и дрожал так сильно, что Макс, глянув на меня, приказал:
- Ложись на кровать, пока не упал.

Макс маневрировал мной, усадил меня на кровать, стянул мою рубашку, а затем, толкнув меня, чтобы я лёг, стащил с моих лодыжек брюки и трусы. Это было так захватывающе – и то, что он раздевал меня, и то, что я волновался, лежа перед ним совершенно голым - всё это вызвало ещё большую дрожь, передавшуюся от моего позвоночника к моему члену.

Макс встал рядом с кроватью, и сверху оглядел мое обнаженное тело, в то время как дрожь, волна за волной, заставляла мой трепещущий орган выделять прозрачные капли предэякулята. Казалось, ему понравилось увиденное, потому он произнёс:
- Это так круто, как ты дрожишь и течёшь.

Он избавился от трусов, и я хорошенько осмотрел то, что он мог предложить. Боже... Его вертикально торчащий член был красив, мне он понравилось ещё тогда, когда я впервые увидел его в школьном душе, но видеть его сейчас в такой эрекции было сногсшибательно. Его стволик был прямым, и только на конце чуть расширялся благодаря головке. Он являлся практически близнецом моего трёхдюймового стерженька, за исключением того, что был больше и толще.

Я по-прежнему понятия не имел, какие члены могут быть у других мальчиков. Когда мне было десять, и у меня имелась возможность поиграть с членом Джея, я не знал, что с ним делать, а когда мне уже стукнуло двенадцать и я дрочил для Алекса, он всегда относился к своим гениталиям как к драгоценностям Короны, вынося их на публику только по особым случаям.

Я был убежден, что моя застенчивость и неопытность не помешают мне получить максимальную пользу от представившейся возможности. Я предпринял многое, чтобы понять, как заниматься сексом с мальчиками. Я прочитал достаточное количество порнографических романов, чтобы представлять, что мне следует делать, хотя у меня не имелось никакого практического опыта. Макс дал мне понять, что хочет, и я почувствовал - я должен показать ему, что жажду того же. Мне пришлось скрывать свою неопытность и проявлять некоторый энтузиазм к происходящему. То, что мне было нужно, нет, то, что я жаждал сделать прямо сейчас, являлось единственным, с чем у меня уже был опыт. Единственный способ, заставивший член Ала брызгать спермой, - это мой минет ему.

Чтобы показать Максу мое стремление к этой классной игре, я уперся в кровать одной рукой и, наклонившись вперед, воспользовался своим ртом, подражая тому, что Макс только что сделал мне. Я постарался вместить в свой рот как можно больше его затвердевшего пениса, и мне без особых усилий удалось это. Я стиснул губы вокруг его ствола и принялся сосать. Мои щеки надувались и опадали, пока я медленно двигал губами вдоль члена Макса.

Мне нравились его вкус и запах, это было здорово.

Когда я добрался до конца его члена, тот с хлюпаньем выскочил из моего рта, и Макс спросил:
- Тебе это нравится, да?

- Да... Но у тебя ничего не вытекает, - пожаловался я.

- Дай ему время, - ответил он.
Мне кажется, Максу действительно понравилось то, что я сделал ему, потому что он толкнул меня обратно на кровать, а затем, вскарабкавшись, оседлал мою грудь. Мне не надо было говорить, что делать, его член оказался прямо на моем лице. Я поправил свое положение и принял его член в рот. Я представил себе, что буду дрочить его своим ртом, как я делал это с Алом, и в качестве вознаграждения за хорошую работу, как и Ал, он наполнит мой рот своей спермой, которую я жаждал получить в качестве награды. Но у Макса были другие мысли; под весом его тела его член полностью проник в мой рот, его юное тело прижало мою голову к кровати, так что было невозможно пошевелиться. Этот агрессивный шаг, глубоко вогнавший член в мой рот, удивил меня. Если бы он побыл у меня во рту так глубоко чуть дольше, то я бы обязательно подавился, но после первоначального глубокого толчка он отодвинулся, принявшись трахать мой рот. Я сделал все возможное, чтобы мои губы сомкнулись вокруг его толстого члена, и попытался приподнять голову, чтобы встречать каждый его толчок, но он проделывал всё сам, колотя моей головой об матрас.

В этот момент у меня мелькнула мысль, что мой мозг настолько перегружен всеми новыми событиями, что ему явно следует передохнуть. Моему мозгу требовался перерыв, чтобы переварить все, что со мной произошло. Мне требовалось понять, что со мной случилось и что я делаю. Пять минут назад Макс и я спокойно делали домашнее задание, а теперь он трахает мое лицо. Я не мог в это поверить. Я был совершенно изумлён тем, как быстро все случилось. И случившееся было избыточным для моего понимания. Его яички тряслись перед моим носом, я видел, как его член скользит в мой рот и обратно. Неужели я действительно хочу, чтобы он делал подобное со мной?

О БОЖЕ! Да, я давно мечтал о чём-то таком, так что мы оба были извращенцами. И если его не беспокоило то, что я был извращенцем, то меня совершенно не волновала его извращённость. Если мы оба были извращенцами, то, по крайней мере, мы были извращенцами, которые нашли друг друга. Мы могли быть извращенцами вместе. И я решил, что меня вполне устраивает то, что ему хочется сделать со мной. Мой мозг расслабился, и я начал по-настоящему наслаждаться ощущениями от скользящего в моём рту члена.

Максу следовало быть осторожным, когда он трахал мое лицо, его член был слишком длинным для этого. Пока он двигался, и его член скользил в мой рот и обратно, то всё было нормально. Я был не против, когда он мимоходом задевал заднюю часть моего рта. Но когда он приблизился к моему горлу и задержался там более, чем на секунду, буквально упёршись лобком в мой подбородок, тем самым заставив мой рот открыться пошире, чтобы войти ещё глубже и протолкнуться ещё дальше, то он заставлял меня подавиться. И мне пришлось оттолкнуть его. Вскоре он скорректировал свои толчки, чтобы они соответствовали глубине моего рта, и у нас установился ритм, а потом я ощутил у себя во рту намёк на некую солоноватость. Нет, это был больше, чем намек на сперму, я понял, что он, должен быть, близок к оргазму. Я приготовился, мне очень хотелось получить его волшебное подношение. Я был так взволнован перспективой того, что он отстреляется спермой у меня во рту, что задрожал. Мне так этого хотелось, что я принялся вовсю сосать, надувая щёки в попытке вытянуть его сперму из его члена.

- Чёрт! - воскликнул Макс, после чего, вытащив член из моего рта, соскочил с моего тела.
- Черт, ты так горяч, что я чуть не спустил тебе в рот, - сказал он, встав рядом с кроватью.

- Зачем ты остановился?! - выпалил я, весьма разочарованный тем, что он не выстрелил мне в рот. - Все было бы нормально, если бы ты... ну, ты понял... сделал бы это у меня во рту!

- Правда?! - взволнованно воскликнул он. - Всё будет окей, если я кончу тебе в рот?

- Да!..
- Это плохо? - кротко спросил я, внезапно осознав, что оказался слишком извращённым даже для Макса. И в самом деле, позволить мальчику кончить себе в рот было действительно странно. Ведь именно на этом и закончились мои забавы с Алексом. Наверное, я настолько ненормален, что даже такие извращённые мальчики, как Макс, находят моё желание отведать чью-то сперму отталкивающим.

- Нет, нет! Это замечательно.

Я вздохнул с облегчением. Он вернулся ко мне и, прижавшись своим обнаженным телом, поцеловал меня.

- Я так рад, что ты так считаешь. Большинство мальчиков не позволяют мне кончать в себя. А ты из-за этого - особенный.
Он снова поцеловал меня и сказал:
- Я остановился, потому что ты так возбудился, и всё случилось так быстро, а я не хотел, чтобы всё шло так быстро, и не знал, как ты отреагируешь, если я действительно кончу тебе в рот. Теперь же я знаю, что ты не против этого. Мы теперь можем делать много чего скверного вместе, и, прежде чем мы закончим, я дам тебе свою сперму. Я кончу в тебя. Это то, чего ты хочешь?

- Конечно, давай продолжим, - ответил я, а затем импульсивно добавил:
- Я хочу твою сперму, больше, чем хочу! Я очень сильно хочу этого!
Мой ответ удивил даже меня. Я только что признал свое отчаянное стремление быть осеменённым. Казалось, это безумный риск - признаться в своём влечении к сперме другого мальчика, да ещё и сказать это голосом, в котором звучало такое отчаяние, словно я молил об этом.

Макс улыбнулся моему словоизвержению. Я не знал, какую гадость он запланировал для меня, но перспектива ещё более грязных вещей, которые закончатся тем, что я получу его сперму, которую он выстрелит мне в рот, заставляла меня отчаянно желать продолжения. Я чувствовал, что готов к тому, чего хотел. То, что мы уже сделали, было круче самых крутых из фантазий при дрочке. Думаю, это было немного глупо, но я только начинал понимать, насколько реальный секс лучше, чем простая мастурбация. Конечно, мой опыт с Алексом был поворотным, но это почти всегда заканчивалось тем, что я попросту дрочил.

Его предыдущее высказывание о том, что он делал подобное другим мальчикам, подтвердили мое подозрения о том, что Макс занимался этим неоднократно. Он был тем мальчиком, который действительно любил мальчиков, и я был невероятно счастлив, что наконец-таки нашел мальчика, который разделяет мою одержимость мальчиками. Я подумал, что смогу многому научиться у Макса, который был гораздо опытнее, чем я.

Я не понимал, почему другие мальчики, с которыми Макс занимался сексом, не желали получать его сперму; сперма была тем, что требовалось отдавать, и мне казалась ценным даром; для меня было совершенно естественным, что я должен принять этот дар.

Макс снова обнял меня так, как делал в начале, но на этот раз на мне не было одежды, чтобы скрыть моё возбуждение. Мы лежали, целуясь несколько минут, пока он ждал, чтобы его член успокоился. Мне казалось это таким естественным - лежать голышом в его объятиях, подчиняясь его нежным влажным поцелуям, ощущая его жесткий орган, прижавшийся к моему боку, где вскоре я ощутил мокрое пятно. Оказалось, у Макса тоже предэякулят.

Мы продолжали целоваться, и, когда Макс почувствовал, что его член снова под контролем, он сменил позицию: он взобрался на меня и, расположив свои бедра между моих ног, принялся тереться своим членом об меня, а его язык снова проник в мой рот.

Затем он вытащил свой язык из моего рта, чтобы двигаться дальше. Он приложил губы к моему уху, куснул его, слегка поглаживая меня по позвоночнику. Прошептал мне на ухо:
- Это очень круто, что ты хочешь мою сперму, а я хочу отдать её тебе. Когда ты уйдешь отсюда, то будешь наполнен ею, я обещаю.

Я вздрогнул и кивнул в знак согласия, а он в этот момент засунул язык в моё ухо.
- Ах... Даааа! - прошептал я, мое дрожание усилилось, заставляя наши трущиеся друг о друга тела выделить ещё больше предэякулята.

Это было совсем не похоже на то, к чему меня подготовил мой предыдущий опыт. В прошлом Алекс привык получать удовольствие от того, как я возбуждаюсь, он никогда и ничего не делал для этого, ему просто нравилось сидеть и наблюдать, как я дрочу. Он никогда не обещал дать свою сперму мне, и никогда и никак не намекал, что хочет мою сперму. Алексу хотелось только поиграть с моим членом, доведя его до крайнего возбуждения, а затем наблюдать, как я извращаюсь сам с собой. Макс же, казалось на самом деле смаковал мое тело и то вещество, что вытекало из моего члена.

Казалось, ему нравилась моя реакция, когда он заставлял меня вздрагивать. Он продолжал лизать, щупать и дышать мне в ухо, и все это заставляло мой член выделять капли. Я и не подозревал, что мои уши связаны с моим членом каким-то безумным эротическим способом. Я никогда не был так возбужден, даже с Алом мой член никогда так обильно не тёк. Макс продолжал извиваться на мне, без сомнения, добавляя свои капли к моим, пока моя нижняя часть живота не стала скользкой от этого замечательного вещества.

Он двигался по моему телу, продолжая лизать и целовать, сначала шею, потом мои соски, а затем он уткнулся лицом в мой живот, прямо там, где был размазан наш предэякулят, и, прижавшись губами, сделал большой выдох. Вибрации, сопровождающие этот пукающий звук, были сродни щекотке, и я начал смеяться, принявшись бороться с ним. Его пальцы нащупали мои подмышки, и это вызвало у меня смешливую истерику, но мой истерический смех только побуждал его щекотать меня дальше и издавать губами на моём теле неприличные звуки.

В конце концов он позволил мне оттолкнуть его от моих щекотливых областей, и я решил, что знаю, что он сделает дальше. Я с нетерпением ожидал момента, когда впервые в моей жизни кто-то возьмёт мой орган в свой рот. Я действительно был готов излить свою сперму. И в самом деле, он взял мой член в рот, но ровно для того, чтобы всосать предэякулят, как уже делал это раньше.

Затем, к моему удивлению, он двинулся еще ниже. Он подтолкнул вверх мои колени и раздвинул ноги. После чего обратил внимание на мои яйца. Он всосал в рот целиком всю мою мошонку и погладил мои маленькие яички языком. Должен признаться, я слегка испугался за свои нежные, маленькие и уязвимые органы, но он был нежен с ними, и я расслабился, наслаждаясь ощущениями.

Выпустив их, он лизнул место между мошонкой и бёдрами. Сначала с одной стороны, затем с другой.

Везде, куда он направлялся, ощущалось тепло его рта, а затем, когда он двигался дальше, холодок его слюны испарялся, дополняясь нежным легким дыханием, ласкающим мои мальчишеские органы.

Потом он двинулся еще ниже и лизнул пространство под моими яичками, его язык продвинулся даже так далеко, что коснулся места где-то в начале между моих ягодиц. «Он совсем близко от моего ануса», подумал я, затем мелькнула мысль: «Он собирается лизать мой зад?» Я вспомнил, что читал о таком в какой-то из моих порнографических книг, но не мог себе представить, что кто и в самом деле делает такие гадкие вещи. Это всё-таки были художественные произведения.

Именно тогда он со знанием дела толкнул одну из моих коленей на другую сторону, переворачивая меня. Схватившись за обе мои ягодицы, он раздвинул их и принялся работать там своим языком. Я не возражал - это было похоже на автоматическую реакцию на это исследование, я расслабился и приглашающе подтолкнул мою задницу.

Внезапно с тревогой я осознал, что это значит. Во всех моих порно книгах я читал, что когда мальчику подобным образом лижут его дырку, то за этим следует определённое действие.
- Ох... О... Боже!.. Ты хочешь меня трахнуть?! - захныкал я, сомневаясь в своих собственных мыслях.
Меня немного встревожила мысль о том, что этот мальчик может захотеть засунуть в мою задницу свой стояк, но, думаю, что Макс принял моё тревожное хныканье в качестве приглашения.

Он убрал свой язык от моей дырочки и просто сказал: «Да», затем потянулся и схватил что-то со своей тумбочки.

Я уткнулся лицом в подушку, мне нужно было подумать. Но все мои мысли с грохотом и лязгом сталкивались у меня в голове. Мои гормоны говорили мне «Сделай это!», а здравый смысл подсказывал: «Будет больно», в то время как другие голоса кричали: «Ты же такой извращенец, ты действительно хочешь этого», «Но ты всего лишь ребенок, ты не должен заниматься подобными вещами», «Тебе нужен кто-то в твоей жизни, кто будет любить тебя», «Что, если его отец зайдёт в комнату, ведь замка нет, и тебя застанут за этим занятием», «Но он хочет меня, и я хочу его...»

Но время обсуждений закончилось. Я ощутил между ягодицами смазку, и пальцы проталкивали ее в мою дырочку. Я знал, что веду себя очень странно, но его пальцы вызывали ну очень уж приятные ощущения.

Я решился озвучить наихудшую из своих тревог, повернул к нему голову и сказал:
- Я никогда раньше этого не делал, не больно ли это?

Он улыбнулся и накапал смазки на свой член, после чего принялся её растирать.
- Будет всё окей, я знаю, что делаю, мой папа говорит, что секрет хорошего траха - много смазки.
Он продемонстрировал мне свой член, мокрый и блестящий.
- Входить я буду медленно - сильно больно не должно быть, если входишь медленно - просто дай мне знать, когда захочешь, чтобы я остановился.

Я утешил себя его самоуверенным заявлением и тем фактом, что он воспользовался не только своей слюной, как это делали в книгах, которые я прочитал. Он был экспертом в этом, он, должно быть, много раз делал подобное с другими мальчиками. И если они это делали, то и я смогу. Тем не менее я тревожился, ведь он не сказал, что это не будет больно, только то, что он войдёт медленно и постарается не причинять мне слишком большого вреда.

Наконец настал момент истины: он лег на меня. Одной рукой он направлял свой таран к моему входу. Может следует остановить его? Смогу ли я раскрыться, чтобы впустить его? Это происходило слишком быстро, а я был парализован своей нерешительностью. Слишком поздно, он двинулся вперед. Давление на мой анус стало невероятным: он пробивал себе путь, я пытался расслабиться, открыться и снять давление, ведь туда никогда не входило ничего толще моего пальца, но его член был намного толще, чем палец. Оглядываясь назад, нужно сказать, что член Макса в то время был не очень-то большим, через пару месяцев меня трахал гораздо больший член, но тогда это было в первый раз, и член Макс был толще и длиннее, чем все, что я когда-либо тщетно пытался засунуть в свою задницу. Макс увеличил давление на мой анус, заставляя меня открыться еще больше. Я почувствовал, как вошла головка его органа - моя дырочка растянулась сильнее, чем я думал - было неудобно, но не мучительно. Смазка работала как надо, и боли не чувствовалось. Он продолжал давить, войдя сначала на дюйм, потом на два, и я начал чувствовать некоторую заполненность, словно мне требовалось покакать. Он толкнулся ещё дальше, и я почувствовал болезненное давление.

Я напряг свое тело и вскрикнул:
- Ах... слишком много.

- Извини, - он прекратил толкать и слегка отступил.

Через несколько секунд мое тело, похоже, приспособилось к его присутствию, и я расслабился. Чувствуя, что я готов к большему, он начал толкать снова, сначала неуверенно, а потом увеличив напором, до тех пор, пока весь его член не оказался внутри меня. Он ощущался внутри меня очень большим, хотя я знал, что его член был всего лишь около трех с половиной дюймов в длину, но чувствовался, как нечто гораздо большее. Казалось, что он полностью заполнил собой весь мой зад.
- Боже, - недоверчиво произнёс я, - я не могу поверить, что ты делаешь это со мной, я не могу поверить, что ты трахаешь меня!

Макс перестал двигаться и спросил:
- Все в порядке?

Моя паника прошла, всё оказалось не так уж и плохо. Я кивнул и сказал.
- Думаю, что да.

- Я остановлюсь, если станет по-настоящему больно.

- Нет, это не больно, просто какое-то ощущение... странное... словно она полна под завязку.
Я собирался сказать «неудобно полная», но не хотел, чтобы он подумал, что я жалуюсь. А поскольку больно не было, то мне это показалось самым подходящим временем для реализации одной из моих самых заветных фантазий. Я по-настоящему хотелось узнать, что чувствуешь, когда тебя трахают.

- Мне нравится это - это настоящий секс, а твоя задница настолько тугая, просто невероятно. - Настолько тугая... - тут Макс застонал, принявшись толкаться, при каждом своём толчке заставляя меня издавать слабые жалобные стоны.

Мне почему-то стало очень приятно, что я угодил ему таким образом. И все же эти странные неудобные, какие-то электрические ощущения росли и росли, пока он скользил своим членом в моём сжимающемся анусе. Через несколько минут я почувствовал, что больше не выдержу, но, сморщив лицо, я стиснул зубы. Я попытался толкнуться навстречу ему и открыться пошире, с надеждой, что полная капитуляция облегчит ужасное давление. А затем случилось что-то чудесное. Он приостановился, потом толкнулся изо всех сил, крепко обняв меня, и издал стон. Я почувствовал, как его член дёрнулся, а затем начал ритмично пульсировать, изливая сперму внутри меня. Из-за того, что дискомфорт исчез, я коротко вскрикнул - за дискомфортом последовал огромный прилив удовольствия, который, казалось, обрушился на меня из моей задницы. Ощущения оказались оргазмическими по своей природе. Хотя, возможно, это попросту было огромное облегчение, которое я испытал, когда его пенис прекратил свои неустанные атаки внутри моего тела. Возможно, это случилось из-за того, что его член своим семенем нанёс успокаивающую смазку на мой измученный и неправильно используемый анальный проход. Но мне показалось, что его член стал антенной, подключенной к моей душе, посредством которой он передал свой оргазм и мне.

Когда его брызгающий пенис потерял энергию, Макс медленно ослабил свою хватку на мне, и его пульсирующие сокращения внутри меня постепенно успокоились.

Когда член Макса успокоился, я почувствовал себя парящим на облаках. Единственное, что меня удерживало на земле - вес тела Макса на мне. Когда я почувствовал, что он начал шевелиться, готовясь вырваться из меня, я сказал:
- Не двигайся, пожалуйста, задержись там.
Это был второй раз, когда я получал в себя сперму другого мальчика. Это казалось таким естественным и правильным, что он кончил в меня, даже если это случилось у меня в заднице, а не во рту. Мне нравилось ощущать вес тела Макса на себе, и чувствовать, что его фонтанирующий пенис постепенно сокращается внутри меня, принося мне чувство удовлетворения. Мне было очень хорошо от того, что мы только что сделали. Я больше не сомневался, и, если бы он захотел, то с радостью позволил бы ему делать со мной это снова и снова.

Когда его пенис сократился до такой степени, что его присутствие внутри меня практически не ощущалось, я произнёс:
- Все в порядке, теперь ты можешь выходить.

Он вытащил из меня свой сдувшийся член и развернулся, плюхнувшись рядом со мной на кровать.

Когда я шевельнулся, стараясь прижаться к Максу, то обнаружил, что, хотя мой собственный член никак не вовлеченный в только что случившееся, тем не менее, как сумасшедший, сочился, оставив довольно-таки большое влажное пятно на одеяле. Я был уверен, что это просто предэякулят. Мне не хотелось попусту растрачивать свою сперму. Тем не менее, оргазм, полученный мной посредством трахания моей задницы, довёл моё отчаянное состояние до того, что я тоже кончил. Я был уверен, что скоро буду готов к тому, чтобы брызнуть, а пока довольствовался тем, что прижался к Максу в его объятиях.

Я чувствовал себя счастливым; я не мог вспомнить, что был когда-либо так счастлив. Мой рот встретился с ртом Макса, и мы провели следующие несколько минут, нежно целуясь и перебрасываясь словами, когда его язык не пребывал у меня во рту.

- Тимми, это было невероятно,

Поцелуй...

- Ты потрясающий!

Я прижался к нему теснее:
- Тебе понравилось?

- Мне больше, чем понравилось, я полюбил это, - промурлыкал он в моё ухо. - Надеюсь, было не очень больно.

- Нет, это совсем не больно, хотя я ожидал совсем не этого, - честно ответил я.

- А чего ты ждал?

- Я думал, что ты хочешь кончить мне в рот. Я был готов к этому, а не к тому, что ты кончишь мне в зад.

- В самом деле? Я думал, ты хочешь, чтобы я трахнул тебя. Как это было, как чувствовалось? - спросил он.

- Сначала я не знал, что и думать, я считал, что ты не сможешь втиснуться. Думаю, если бы у тебя был больше, тогда было бы больно. А когда ты оказался во мне, ощущения были действительно странные, словно тебя принуждают широко раскрываться, да ещё и ощущение твоего твёрдого члена - словно мне требуется покакать.

- То есть, ты чувствовал, что тебе хочется какать?

- Да, это было неприятное ощущение. Когда ты начал двигать своим членом туда-сюда, то у меня возник соблазн попросить тебя остановиться, но в итоге оргазм того стоил.

- У тебя был оргазм?! - воскликнул он.

- Думаю, да. Это было не так, как обычно, но, когда ты брызгал внутри меня, я задрожал, как от удовольствия - я не могу описать это и назвать как-то по-другому, чем оргазм. Я уверен, что это случилось благодаря тому, что ты брызгал внутри меня. Это заставило мой член выделить слишком много жидкости, но не думаю, что я кончил спермой, - ответил я.

- Мне понравилось, как твой член пускает капли, - произнёс он, набрасывая на меня ногу. - У меня бывает такое, но обычно это только капля, не больше, и я видел, как выделяется у других парней, но ни один из них не может так, как ты. Не думаю, что у тебя это прекратилось. Это такое… постоянное капание.

- Нет, нет, это прекращается, я начинаю выделять капли, только когда возбуждаюсь и чувствую, что мне нужно брызнуть. Думаю, что произвожу слишком много лишней спермы, когда возбуждаюсь. Это как что-то внутри меня больше не может выдерживать излишнее давление, расслабляется, а затем я чувствую, как этот крошечный маленький рефлекторный шприц внутри меня посылает дрожь от возбуждения по моей спине. Дрожь от возбуждения - это как маленькие семена оргазма, которые хотят вырасти, чтобы стать большим оргазмом, но им нужна помощь, чтобы вырасти, поэтому они просто просачиваются.

- Так вот что с тобой происходит, когда ты так дрожишь? - Макс улыбнулся моей аналогии. - Это растут маленькие семена оргазма, которые нуждаются в моей помощи.

- Да... На самом деле я обычно не выделяю эти капли, но ты меня очень возбудил. У меня получаются небольшие капли, если я не тороплюсь, но у меня никогда ещё не было таких припадков дрожи, как с тобой. Это заставило меня буквально течь. Подобное случалось только однажды.

- Тебе нравится дрочить? - прошептал он, щекотнув мое ухо, из-за чего мой член подпрыгнул над лежащей на мне его ногой.

- Да.

- И как часто ты этим занимаешься? - пропыхтел он мне в ухо.

- В зависимости от того, насколько я возбуждён, в среднем, возможно, раза два в день, иногда больше, иногда меньше.
- А ты часто дрочишь? - поинтересовался я.

- Иногда, но большую часть времени я предпочитаю заниматься сексом. Расскажи мне о том разе, когда кто-то заставил тебя так течь.
- Ты занимался сексом с тем мальчиком? - спросил он, тыкаясь носом мне в ухо.

- Вроде того, но ничего похожего на то, что ты только что сделал со мной. У меня текло так, потому что это был единственный раз, когда я получил сперму от другого мальчика. Когда он сказал мне, что я могу пососать его член, мой член начал капать, как сумасшедший в ожидании этого.

- В самом деле? Единственный раз, когда ты заставил мальчика брызнуть, ты сосал его член?

- Да.

- Ничего себе, большинство начинают с того, дрочат друг перед другом, ты же начал с того, что сосал чей-то член.

- Не по своей вине, - заявил я. - Я целую вечность хотел раскрутить его на то, чтобы он подрочил. Но он всегда отказывался. Он постоянно играл с моим членом, но не хотел, чтобы я играл с его. Только когда я предложил сделать ему минет, он, наконец, позволил мне заставить его кончить. Думаю, что искушение кончить в рот было слишком соблазнительным, чтобы отказываться от этого.

- Ты действительно позволил ему кончить тебе в рот? И проглотил?

Я кивнул, непроизвольно вздрогнув.

- А что сейчас? У тебя появилось семя, которое нуждается в моей помощи? - спросил он хриплым шепотом в моё ухо, потянувшись и схватив мой пенис.

Я мог и не отвечать, потому что мое тело снова задрожало, и небольшое количество жидкости выступило на кончике моего пениса, когда он слегка подоил его. Было похоже на то, что я готов к тому, чтобы брызнуть.

- Думаю, я должен помочь тебе снять излишнее напряжение. Посмотрим, не могу ли я что-нибудь сделать с одним из этих семян оргазма.
Сказав это, он переместил свое тело, чтобы оно оказалось наполовину на мне. Он взял мой пенис в рот и принялся сосать, заставляя каждым движением своего рта выделять капли, а затем вынул мой член из рта, плюнул на него, и изменил положение своего тела. Целиком распластавшись на мне, он прижался к моему телу и начал гладить мой сочащийся орган рукой, принявшись меня целовать. Это были по-настоящему влажные проникающие поцелуи, мне это нравилось, и я ощутил у себя во рту вкус собственного предэякулята. В мгновение ока оба наших лица оказались мокрыми из-за нашей слюны от этих мокрых поцелуев, в то время как мой член и его рука становились всё более скользкими от моих выделений.

Я был потрясён всей этой скользкой влажностью и внезапно кончил. Мой член дрогнул в его руке, я громко застонал, когда огромный плевок спермы с большой силой вылетел из моего члена. Макс, казалось, воспринял это как сигнал, поэтому он выпустил мой орган, и полностью переместил своё тело на меня, принявшись извиваться на моём судорожно дергающем члене. Его ерзанье размазало липкую, скользкую влажную субстанцию между нами, а мой оргазм стал накатывать ещё более интенсивными волнами. Мой оргазменный стон превратился в крик экстаза, когда все напряжение, накопленное во мне, разом исчезло. Меня заполнили потоки спермы, из-за чего наши тела стали скользкими и липкими.

Когда стало ясно, что мне уже нечего выделять, Макс прекратил свои движения на мне, уткнувшись лицом в моё плечо. И мы лежали в этом положении, тяжело дыша в друг друга, пока я приходил в себя после столь невероятного опыта, ставшего одним из лучших впечатлений всех моих тринадцати лет жизни.

Глава 2. ДЯДЮШКА ДЖО

- Черт, где ты научился этим крутым штучкам?
Весь этот невероятный секс буквально взорвал мой разум. Мы расслабились, и Макс переместился так, чтобы весь его вес был уже не на мне, но мы бы по-прежнему касались нашими животами, как будто смакуя ощущение той скользкости, что получилась из-за моей спермы.

- Не знаю. Опыт, как мне кажется, - произнёс Макс. - Я начал заниматься сексом с парнями, когда мне было около пяти.

- Вау, как это случилось? - спросил я.

- До тех пор, пока мне не исполнилось пять, мой отец и я жили с бабушкой и дедушкой. Моему папе исполнилось 19 лет, когда они погибли в автокатастрофе.

- Так, значит, твоему отцу было... четырнадцать, когда ты родился?

- Да, Моему папе было 13 лет, и он уже пару лет занимался сексом с одним голландцем, Хансом, но ему хотелось узнать, что же такое натуральный секс. И он начал трахаться с девушкой, моей мамой. И она сразу же забеременела.

- Кажется, ты сказал, что твой папа - гей?

- Да, так оно и есть, он никогда больше не занимался сексом с девушками после того, как моя мама забеременела мной. Он говорил, что это не так круто, как с Хансом, - сказал Макс. - Наверное, не стоило доводить до того, чтобы она забеременела. Семья моей мамы не хотела меня, а мой папа хотел. Мой папа знал, что у него, вероятно, никогда не будет других детей, учитывая, что он только что подтвердил, что он гей. Так что мои бабушка с дедушкой помогали, когда он меня забрал. Когда мои дедушка и бабушка погибли, у нас не осталось вариантов. Нам пришлось жить с Хансом. А Хансу нравились маленькие мальчики.

- Ты хочешь сказать, что Ханс занимался с тобой сексом, и ты узнал обо всём от него?

- Да, думаю, большую часть.

- То есть, тебе было около пяти лет, твой отец знал и не пытался его остановить?

- Конечно, он знал. Мой папа занимался сексом с Хансом с одиннадцати лет. Он знал, что Ханс будет добрым и нежным любовником. Кроме того, у моего отца не было выбора - он страдал от депрессии из-за гибели своих родителей. Ханс был нашим спасением, он поддерживал нас, он оплачивал обучение моего отца в колледже и для меня стал вторым папой. Я не понимал, что наши ночные игры были чем-то необычным, для меня они были просто тайными забавами. Что касается меня, то мы просто дарили друг другу много любви и привязанности.

- Он тебя трахал?

- Ни разу, только всегда говорил, что хочет трахнуть меня. Он заставил меня много практиковаться, вставлял вибраторы и прочее в меня, но говорил, что нам, вероятно, придется подождать, пока мне не исполнится, как минимум, десять, прежде чем мы сможем начать трахаться, потому что я такой маленький, а он такой большой. Раз в год или около того мы проверяли, готов ли я, но его член не подходил - он только надавливал им на мою дырку, растягивая ее до тех пор, пока не становилось больно. И он всегда останавливался, когда я начинал плакать. Иногда ему хотелось, чтобы я трахал его, но мой член был таким маленьким, что я едва мог засунуть его между его булками. Дальше уже не получалось.

Через минуту Макс продолжил:
- Дело в том, что мне не нравилось, когда он что-то засовывал в мою задницу. Ему требовалось растянуть её как можно больше, чтобы он мог трахнуть меня, не причинив вреда, но мне просто не нравилось иметь что-то в своей дырке, без разницы от размера. И мне по-прежнему не нравится это. Он часто трахал моего отца. Поэтому я знаю всё о трахе. Он засовывал член в зад моему отцу. Я видел их несколько раз, когда они думали, что я сплю. Он накачивал в задницу моего отца. Было заметно, что Ханс реально ловит кайф, когда кого-то трахает. Мой отец вел себя так, словно ему это тоже нравилось, но мне кажется, что он делал это в основном, чтобы угодить Хансу.

Я сказал:
- Ну, не знаю, но однажды я засунул свой палец в зад Алу, но тогда я был чертовски возбужден; я предложил это, чтобы он позволил мне пососать ему член. Думаю, я сделал бы все, чтобы пососать его член. Когда ты лизнул мою задницу, ты заставил меня сильно возбудиться, и тогда я понял, что ты хочешь трахнуть меня, и задрожал от волнения, хотя немного испугался. С тех самых пор, как тот доктор осматривал мою простату, мне хотелось попробовать анальный секс, но не с кем было. Знаешь, для меня что-то в моей заднице совсем не то, что пихать в задницу другого парня. Мне противно совать туда, откуда выходит какашка.

- Противно в хорошем смысле! - воскликнул Макс. - Мне тоже всегда хотелось вставить в кого-нибудь, даже когда я был маленьким, и у меня не получалось. Когда я с тобой, я не думаю о какашках, а думаю о том, как здорово чувствовать себя внутри тебя. Это настоящий секс. Наверное, мы созданы друг для друга. Тебе нравится, когда кто-нибудь у тебя в заднице, а мне нравится трахать, идеальная партия.

- Да уж, было весело.
Мне не хотелось портить удовольствие Максу или хорошее мнение обо мне, но я бы предпочёл просто пососать его член, хотя, насколько мне стало известно, анальный секс оказался гораздо лучше воздержания. Не настоящего воздержания. а всей этой моей дрочки. Поэтому, подумал я, лучше сказать, что анальный секс намного лучше секса в одиночку.
- Так что случилось с Хансом?

- Он работал в голландском консульстве, и вернулся в Голландию, когда мне было около девяти. С тех пор мой отец и я сами по себе.

- Так это было только с Хансом? Я думал, тебе нравятся и другие мальчики.

- Ну, Ханс научил меня ценить секс, он также учил некоторых друзей моего отца, когда они были маленькими и некоторых из моих друзей. Мы все скучали по нему после того, как он уехал, но мы продолжали играть в секс друг с другом. Вскоре у нас появились и другие угорающие по сексу друзья, а у тех были свои друзья, и это превратилось в такой клуб с секс-играми и дрочкой. Сначала старшие мальчики играли с нами, младшими мальчиками, чтобы заставить нас возбудиться. Затем всем на забаву мы дрочили старшим мальчика, у которых была сперма. А когда у меня стала появляться сперма, мы переехали сюда. Так что у меня имелся большой опыт, как заставить других парней брызгать, но я сам только недавно стал стрелять спермой с оргазмами, и брызгаю только около шести месяцев.

Показалось, что наш интимный разговор подошёл к концу. Сперма, покрывавшая наши животы, стала холодной, и вскоре должна была засохнуть, поэтому Макс сполз с моего живота, встал и сказал:
- Давай отмоемся.
Он схватил меня за руку, потянул и повел нас голыми и в сперме, рука в руке, к двери своей спальни, затем по коридору в ванную. Макс, казалось, чувствовал удовольствие, гуляя по дому со мной на буксире - наши тела блестели пятнами моей спермы. Я же нервно оглядывался, боясь, как бы отец Макса не застукал нас. Макса, очевидно, подобное совсем не беспокоило, но, несмотря на уверенность Макса в том, что его отец не станет возражать против нашего баловства, мне не хотелось, чтобы нас поймали.

К моему облегчению, мы добрались до ванной не замеченными, набрали немного воды в ванну и залезли туда.

В 13 лет ребенок находится ещё в переходной стадии - мы ещё не были взрослыми, несмотря на наш расцвет сексуального влечения. Несмотря на то, что мы провели последний час, подобно взрослым, освобождаясь от нашей спермы, сейчас мы вернулись к своему детскому состоянию. Мы хихикали и смеялись, плескались, шутили и играли друг с другом. Мы были похожи на двух малышей, которые вместе принимают ванну, за одним исключением. Как обычно, мокрая окружающая среда вызвала у меня эрекцию, но даже мой совсем не детский стоячок стал предметом детской игры и шуток.

Когда мы покончили с мытьём, Макс вылез из ванны и схватил полотенце, чтобы вытереться. Я только начинал подниматься, когда в дверь постучали, и я услышал, как кто-то, с другой стороны, произнёс:
- Простите, ребята, мне действительно нужно воспользоваться унитазом.
Макс подошел и открыл дверь.

По другую сторону двери стоял отец Макса. Он вошел, подошел к унитазу и принялся расстёгивать свою ширинку.

Моя одежда осталась в спальне Макса. Я застыл, глядя на отца Макса, стоя одной ногой в ванне, а другой уже вне её. Я был голым, с эрекцией и мокрым. Отец Макса стоял всего в двух футах от меня, приспустив шорты и начав справлять нужду. В панике я выскочил из ванны, схватил полотенце и обмотал вокруг себя. Полотенце прикрыло меня, но не могло скрыть тот факт, что у меня стояк, и я уверен, что отец Макса должен был это заметить.

Отец Макса оглянулся на меня, затем на ванну, и сказал:
- Черт, какой беспорядок; надеюсь, вы, ребята, собираетесь убрать всю эту воду с пола.

Мы действительно устроили беспорядок, оставив лужи возле ванны. Макс схватил полотенце, которым вытирался, и принялся собирать им воду с пола. Макс, возможно, чувствовал себя комфортно голышом, склонившись перед своим отцом, но я оказался в замешательстве: с одной стороны мне открылся отличный вид попы согнувшегося над полом Макса, а по другую мою сторону стоял мужик, гей, который писал в унитаз. Это заставило меня, как оленя, пойманного светом фар проезжающей машины, нервно застыть на месте

Несмотря на мою панику, увиденное не помогло моему члену расслабиться, а присутствие отца Макса даже вызвало у меня что-то вроде возбуждения. Я определенно не собирался вытирать пол, как Макс, потому что не мог представить себе, что сниму полотенце, позволив папе Макса снова увидеть мою эрекцию. И я не собирался поворачиваться, наклоняться и демонстрировать свою задницу, которую Макс только что трахал. Я понимал, что это глупость, но мне казалось, что, если папа Макса увидит мою задницу, то он каким-то образом поймёт, чем мы занимались, и что она полна спермы его любимого сыночка.

Несмотря на мою панику, то факт, что этот человек был геем, интриговал меня - он был единственным человеком, которого я когда-либо встречал, и который занимался тем, чем только что занимались мы с Максом.

Отец Макса закончил писать, затем повернулся ко мне лицом. Он стоял и, убирая свой член, смотрел на меня, как бы оценивая. Вероятно, он хотел, чтобы я опустился и принялся вытирать пол. Я почувствовал, как краснею, у меня появилось ощущение, словно краснеет все мое тело, но мой член опускаться не собирался. То, как он смотрел, заставило меня понять, что, быть может, он хочет увидеть меня обнаженным.

И как раз в этот момент Макс произнёс:
- Это полотенце уже мокрое, дай мне свое.
С этими словами Макс дотянулся и сорвал с меня полотенце. Это нарушило мой транс, и я побежал. Словно опасаясь, что флаг в гонке вот-вот опустится, я протиснулся мимо отца Макса, пискнул: «Простите», и, разбрызгивая капли воды и поскользнувшись на плитке, припустил голышом по коридору, стремясь добраться до спальни Макса. Я пролетел мимо нужной двери, проскользнув мимо нее, поэтому мне пришлось вернуться назад. В панике мои влажные руки срывались с ручки, когда я пытался открыть дверь. Наконец я нырнул в его спальню и, высунув голову из двери, увидел, как Макс и его отец улыбаются мне вслед. Я мог бы даже сказать, что они едва сдерживали смех. Я не мог ничего с собой поделать, потому что ситуация действительно вышла комичной, и, почувствовав, что краснею ещё больше, улыбнулся. Отступив обратно в спальню, я закрыл дверь и прислонился к ней голым, мокрым и капающим.

Я слышал, как Макс и его папа разговаривают в коридоре. Я не сразу принялся одеваться, так как папа Макса не выглядел разгневанным или расстроенным из-за моей наготы. Сиюминутная паника прошла, мое бьющееся сердце замедлилось, и теперь мне было скорее любопытно, чем страшно того, что должно было случиться дальше. Кроме того, я все еще был мокрым и нуждался в полотенце, не желая, чтобы моя одежда оказалась влажной. Мое любопытство толкало меня - мне хотелось знать, о чём они говорят. Папа Макса только застал нас принимающими ванну, возможно, он и не подозревал о всех тех неприятных вещах, которые мы занимались. Наверное, в некоторых семьях дети, принимающие ванну вместе, считаются нормальными? Казалось маловероятным, что мой стояк остался незамеченным, но я мог на это надеяться. Отчаявшись узнать свою судьбу, я прижался ухом к двери.

Сначала у меня не получалось расслышать, потому что они оба замолчали, но потом я прислушался и услышал, как папа Макса говорит... что-то... что-то вроде... «ты сорвал его вишенку!..» или нечто подобное. Я не понимал, при чём тут вишня, но продолжил слушать дальше. Их голоса стали немного яснее.

- Поздравляю, сынок, Он кажется очень хорошим пареньком. Хотя, слегка натянутым.

Они, должно быть, двигались по коридору в мою сторону, так как я слышал их всё лучше и лучше.

- Не совсем, но он очень застенчив, дай ему время, и он познакомится с тобой.

- Ну, не позволяй ему уйти, он преданный.

- О, конечно, я не позволю ему уйти, я хочу, чтобы он стал моим постоянным бойфрендом.

- А, так ты ему нравишься?

- Да, он умница, немного застенчивый, но невероятно возбуждающийся.

- Хорошо, если он сделает тебя счастливыми, то вот тебе мое благословение.

«Вау», подумал я, «Я понравился отцу Макса, он даже одобрил меня и мою робость, а Макс хочет быть моим другом!»
Мысль о том, чтобы стать бойфрендом другого мальчика могла показаться странной, если вы считаете, что бойфренды могут быть только у девушек, а не у мальчиков. Тем не менее эта мысль мне казалась полной сексуальных обещаний, и я был только за. К тому времени мой член начал расслабляться, но мысль о том, что Макс и я станем бойфрендами, и то, что секс как бы одобрен взрослым, снова вызвала у меня эрекцию.

Их голоса зазвучали совсем близко, я только успел отшатнуться от двери, как она открылась и ударила меня по лицу.
- Ой!

- Прости, - сказал Макс, входя в комнату. - Тебе не следовало стоять так близко к двери.

Я поднес руку к носу, который принял на себя большую часть удара и произнёс:
- Я думаю, что твой папа видел мой стояк.

- Конечно видел. Он сказал, что думает, что это очень мило, - весело ответил Макс.

Я убрал руку от носа, обнаружив, что на ней кровь.

Глаза Макса округлились, Он повернулся к открытой двери и крикнул в коридор:
- Папа, быстрее, Тимми истекает кровью.

Папа Макса оказался в комнате примерно через две секунды. Он увидел, как кровь, вытекающая из моего носа, капает на мое обнаженное тело.

Отец Макса схватил меня и уложил на кровать
- Макс! Что ты сделал!.. Не говори мне, что вы подрались! - произнёс он с явной озабоченностью в голосе.

- Нет, пап, он стоял за дверью, когда я ее открывал.

В этот момент мой нос выдул кровяной пузырь.

Папа Макса наклонил мою голову назад и схватил меня за нос.
- Принеси мне пару влажных чистых тряпок и несколько ватных тампонов, - бросил он Максу.

Пока Макс не принёс требуемое, отец Макса сдавливал мой нос, а у меня на глазах выступили слёзы от боли и страдания.
- Всё будет в порядке, Тимми, это не сломанный нос, а просто кровотечение. К счастью, ты голый, иначе у тебя остались бы неприятные пятна на одежде, которые потребовалось бы объяснять дома.

Макс вернулся с мокрыми полотенцами, а отец Макса, держа меня за нос одной рукой, другой принялся вытирать кровь с моих рук, лица и груди. Отец Макса был так добр ко мне, что я больше не ощущал неудобства, находясь перед ним нагишом. Конечно, мне помогло и то, что где-то во время всего этого замешательства я потерял свой стояк.

Мой нос, который болел, буквально, с минуту, почувствовал себя намного лучше, и я смог утихомирить свои слёзы. Он вытер мне лицо и, успокаивая, сказал, что все будет хорошо через несколько минут. Я почувствовал себя комфортно в его заботливых и нежных руках; мне захотелось обнять этого замечательного и доброго человека.

Если бы меня поймали дома блуждающим голышом, я бы закричал. Хуже того, если бы мои родители застукали меня обнаженным и с другим мальчиком, со стояком, то загнали бы меня на крышу. Я подозреваю, что был бы жестоко наказан. Но этот человек, этот добрый человек, казалось, принял меня таким, каким я был, со стояками и всеми прочими извращениями.

Когда кровотечение остановилось, он сунул в мои ноздри ватные тампоны, чтобы очистить их.

Внезапно я понял, что не знаю этого замечательного человека. И, с клочком ваты, застрявшем в одной из ноздрей, я спросил:
- Мистер... ммм... Как мне вас называть, сэр?..

- Хм... Почему бы тебе не называть меня дядюшкой Джо, - ответил он, убирая использованный тампон.

Я улыбнулся:
- Но вы не мой дядя.

- Ну, - произнёс он, засунув мне еще один тампон в другую ноздрю. - Макс сказал мне, что хочет, чтобы ты стал его постоянным бойфрендом, поэтому мы, вероятно, будем часто видеться, и я считаю, что любой бойфренд моего сына для меня как сын. Ты мог бы называть меня папа или папочка, но у тебя уже есть отец, но у мальчика может быть много дядей, так что зови меня дядя Джо.
Он удалил тампон и продолжил:
- Но только если ты этого хочешь.

Я дал знак Максу приблизиться, взял его за руку, и прошептал ему на ухо:
- Бойфренд? Ты, правда, хочешь этого?

Он кивнул.

- Означает ли это то, что я думаю, что это означает? И твой отец знает... Ну, ты понимаешь, что?..

- Я... - прошептал Макс. - Это означает много секса и да, мой от...

Думаю, дядя Джо услышал наше шепот, потому что он прервал нас:
- Конечно, я знаю, что между вами, парни, было... Интересно, как весь район ещё не узнал об этом. Тимми, тебе действительно нужно научиться говорить немного потише, если ты не хочешь, чтобы весь мир узнал о том, чем вы занимаетесь вместе.

- Неужели я так громко?..

- Не совсем, но стены в этом доме тонкие, а я был в своей спальне по соседству, и всё слышал. А из того, что вы кричали, было очевидно, что вы двое занимаетесь сексом, - сказал дядюшка Джо.

- Вы не злитесь на меня? - спросил я, когда он, задрав мой подбородок, заканчивал операцию с моим носом.

- Конечно, я не злюсь на тебя. Вы просто занимаетесь тем, что естественно для мальчиков. Я думаю, что так оно и есть, это совсем не плохо, просто будь поосторожнее с этим твоим милым маленьким шнобелем.

Я был поражен таким одобрением и пониманием.
- Я хочу, чтобы вы стали моим дядей Джо, - произнёс я, сев и протянув руки, чтобы обнять моего нового дядю. - Спасибо, что вылечили мой нос.
Он обнял меня, затем объятие стало общим, когда к нему присоединился и мой новый друг.

- Лучше откинься и полежи так несколько минут, чтобы убедиться, что из твоего носа не течёт кровь, - сказал мой новый дядя.

Поэтому мы прервали наши обнимашки, и я снова откинулся на спину. Дядя Джо заметил и вытер капельки крови, которую обнаружил на моем животе и лобке, сказав сыну:
- Я немного удивлен твоим выбором. Не пойми меня неправильно, я думаю, что Тимми милый, сексуальный мальчик, отличная и выгодная партия, но мне казалось, что тебе захочется мальчика немного повзрослее, мальчика, достигшего половой зрелости.

Окей, я не выглядел на свой возраст, я был немного тощим и недоразвитым, и мои лобковые волосы были ненамного больше, чем персиковый пух, но его слова определенно прозвучали так, будто он сомневается в моей сексуальной привлекательности.
- Я уже, - провозгласил я своим высоким мальчишеским голосом, дотянулся и схватил свои нежные, почти полупрозрачные лобковые волосы, и потянул за них, устроив на своём лобке ямку. - Видите, у меня волосы на лобке.

Дядюшка пригляделся.
- Будь я проклят, я просто не заметил, они ведь такие короткие, мелкие и бледные.
Он протянул руку, а я убрал ладонь, чтобы он мог потрогать мои лобковые волосы, после чего он проследовал мимо моего пениса, чтобы с сомнением осмотреть мои маленькие мальчишеские шарики.
- Ну, я по крайней мере ожидал, что он выберет мальчика, у которого уже есть сперма, - сказал он.

- У меня есть сперма! - выпалил я.
Хотя, по правде сказать, в то время у меня имелось очень много спермы, но она, казалось, была почти без сперматозоидов. Мое последнее исследование моих собственных выделений под микроскопом довольно отчетливо показало наличие только одного или двух маленьких закорючек. Если бы я никого не обнаружил, то мог бы подумать, что мой микроскоп недостаточно хорош для того, чтобы их выявить. Таким образом, факт, что я нашел так мало сперматозоидов, казалось, подразумевал, что я был не таким уж и зрелым, каким себя считал.

А Макс тотчас с уверенностью заявил:
- Шутишь? Не позволяй этим маленьким шарикам одурачить тебя. У него так много спермы, когда он возбуждается, что он заливает всё вокруг и когда он кончает, то очень красиво брызгает спермой.

- Да ладно, посмотри на Тимми? Ему сколько, лет десять?

- Нет! Мне тринадцать, как и Максу, - произнёс я, надеясь, что это прозвучало убедительно.

У дяди Джо был такой вид, будто ему с трудом в это верилось.

Я немного рассердился на дядю Джо. Окей, я был немного ниже Макса. Возможно, моя тощая фигура была не так хорошо развита, как у Макса. И мой лобковый пух был слегка реже и светлее, чем у Макса. И даже, если яички Макса были больше моих, то мой член был почти таким же большим, как у Макса, ну, может быть, не сейчас, но он же видел меня несколько минут назад. Как он мог подумать, что мне всего десять лет?

А затем на лице дядюшки Джо появилась восторженная улыбка, он больше не мог сохранять невозмутимый вид.

Внезапно Макс рассмеялся и сказал:
- Папочка, ты просто прикалываешься над нами. Тимми, не обращай на него внимания, он просто дразнит тебя. Он знает, сколько тебе лет, он знает, что ты мой одноклассник. Ему просто нравится дразнить людей, которых он любит.

Дядя Джо рассмеялся.
- Если бы ты видел своё выражение, - произнёс он.

Я тоже начал смеяться, мне эти двое нравились всё больше и больше.
- Ну, чтобы вы не думали, что я не могу брызгать. Может быть, мне стоит продемонстрировать это, - со смехом заявил я, схватив мой безвольный членник, и принявшись играть с ним, в попытке заставить его встать и помахать дядюшке Джо.

Дядя Джо с секунду разглядывал меня, и я подумал, что он действительно этого хочет - он, казалось, рассматривал такую возможность. Но затем он положил руку мне на запястье.
- Нет, нет, думаю, тебе лучше сохранить это для Макса, - заявил он с каким-то нервным смехом.

- Прекращаю! - воскликнул я, стараясь выглядеть так, будто это была просто шутка, в то время как душе оказался немного разочарован тем, что дядюшка Джо не захотел увидеть, как я могу прыскать.

- И правильно, - сказал дядя Джо.
Он встал и подошел к двери. Прежде чем выйти из комнаты, он обернулся и сказал:
- Понимаете, все, что здесь происходит, должно здесь и остаться. Тебе не стоит никому об этом рассказывать. Верно?

- Да, я в курсе, я понимаю, что это должно оставаться в секрете.
Я сознал, что если кто-нибудь узнает об этом, то я никогда не смогу вернуться сюда, и у меня не будет такого великолепного бойфренда, как Макс, или такого крутого дяди, понимающего потребности мальчиков и не возражающего против того, чем мы с Максом занимались.

- Окей, вам лучше одеться, уже поздно, и твои родители могут начать беспокоиться, почему ты еще не дома. Я отведу тебя домой.

- Вы можете этого не делать, дядя Джо, я сам дойду, тут не больше мили. Я каждый день прохожу весь этот путь в школу и из школы. Кроме того, мои родители все еще на работе.

- Ничего, скоро стемнеет, а я не хочу, чтобы ты шёл домой один и ночью, - настаивал он. - Я отвезу тебя.
Он развернулся и вышел из комнаты.

Я повернулся к Максу и сказал:
- Твой папа крутой.

Макс ответил, хлопнув меня по рук:
- Ой, да ладно. Ты же не собираешься заниматься сексом с моим отцом!

- С чего ты взял?

- Я видел, как вы двое смотрели друг на друга. Просто помни, что ты мой парень, а не его.

- Ты ревнуешь? Тебе нечего ревновать, твой отец действительно любит тебя, и это заметно. Что касается меня, то меня не привлекают мужчины, - сказал я с уверенностью, хотя не был так уверен в этом по отношении к дяде Джо. Он как-то очаровывал меня тем, что был геем - человеком, занимающимся сексом с другими парнями. Я задавался вопросом, что он с ними делает. Я подумал, что он может научить этому и меня.

На лице Макса появилась улыбка.
- Иди ты!
Он засмеялся
- Ты можешь заниматься сексом с ним или кем-то захочешь, я просто тебя разыгрывал. Я знаю, что он любит меня, и я не ревную. Хотя меня немного беспокоит, что он никогда не занимался сексом со мной. Он занимается любовью с другими парнями, так почему бы и нет, я же люблю его больше, чем кто-либо из них.

Я не знал, что сказать, может быть, его реакция была не просто шуткой. Поэтому я просто протянул руки и обнял его. Он крепко обнял меня. Оглядываясь назад, я думаю, что мы оба в тот момент были немного смущены различием между сексом и любовью. После всего, что мы сделали вместе в тот день, мы оба испытывали большую привязанность друг к другу, как это должно быть между бойфрендами. С другой стороны, мы были просто детьми, и нам было трудно понять наши чувства. Нам казалось, что это и есть любовь, но это были гормоны, подпитываемые похотью притяжения. Мне и Максу понадобилось время, чтобы влюбиться по-настоящему. Между Максом и его отцом была более глубокая любовь, которой секс не полагался.

- Даже если я думаю, что твой папа крут, это не значит, что я хочу заниматься с ним сексом. Кроме того, вам, ребята, хорошо вместе. Твой папа когда-нибудь обнимает или целует тебя? Он кажется таким, - спросил я.

- Мы постоянно обнимаемся и целуемся, особенно когда ему не нужно работать по ночам, или к нему никто не пришёл на ночь, а ещё он позволяет мне спать с ним. Но если он слишком возбуждается, или, думает, что я собираюсь брызнуть, или я делаю что-то, что заставляет его захотеть брызнуть, он останавливается, иногда даже сбрасывает меня с кровати и заставляет идти спать в свою комнату. После чего я дрочу, и думаю, что он делает то же самое у себя, - пожаловался Макс.

Честно говоря, я не был уверен в собственных чувствах к дядюшке Джо, я, определённо, был партией для Макса, но дядя Джо был взрослым, а я сказал себе, что меня не привлекают взрослые. Тем не менее дядя Джо больше походил на старшего брата Макса, чем на его отца, и мне понравилась мысль спать с ним, обнимая и целуя его как Макса. Я действительно испытывал голод на подобную любовь, честно говоря, думаю, я немного завидовал Максу и его близким отношениям с отцом.

Я сказал:
- Мои родители заставляют меня спать одного. Мне уже давно не разрешается обниматься с ними или спать с ними. Моя мама обнимает меня по-быстрому и целует мою щеку, но это все. Иногда я думаю, что они могли быть немного поласковее, я же никогда не получаю ничего, кроме рукопожатий от моего отца. Опять же, я почти их не вижу - они почти всегда на работе, и у меня нет друзей, поэтому моя жизнь одинока.

Макс дотянулся рукой, чтобы погладить мою спину, и сказал:
- Мне жаль, правда, это очень грустно, но теперь у тебя есть я, и я знаю, что мой отец любит тебя. Я знаю, что мы будем отличными друзьями. Особенными друзьями!
С этим он снова обнял меня, и мы опять принялись целоваться.

Поцелуи Макса возымели свой эффект, и я снова получил стояк, но прежде, чем мы успели что-то сделать, мы услышали папу Макса:
- Вы, парни, готовы? Нам нужно идти!

- Дай нам ещё минутку, - крикнул Макс.

Мы оба бросились одеваться.

По пути ко мне домой дядя Джо завёз Макса и меня в новый McDonald's на ужин. Никто из нас никогда не был в McDonald's - они только что открылись в нашем городе - но мы все видели их рекламу с их новым бургергом Big Mac. Мне он понравился. Я сказал Максу и дяде Джо:
- Этот гамбургер действительно хорош, но их шоколадный коктейль вызывает у меня почти что оргазм. Я хотел сюда, но никак не получалось убедить родителей. Огромное спасибо.

Дядя Джо сказал
- Рад, что тебе понравилось. Мне тут тоже нравится. Это своего рода праздник, я не каждый день обретаю нового сына.

Не могу сказать, как приятно было слышать эти слова. Думаю, именно в этот момент дядя Джо посеял первые семена моей любви к нему. Ведь в своей жизни я так изголодался по любящему и заботливому взрослому.

А затем Макс с дьявольской улыбкой на лице зашептал мне в ухо:
- Оргазм трясет? Кажется, мы сегодня теряем все виды девственности.

- Да... - прошептал я. - Интересно, сколько спермы они вкладывают в него, чтобы сделать его таким вкусным?

И мы оба посмотрели друг на друга, улыбаясь и хихикая. Это был насыщенный событиями памятный день для нас обоих.

После ужина дядя Джо сказал, что пришло время везти меня домой, и он повёз нас туда. Когда мы добрались до моего дома, наша квартира оказалась тёмной и пустой; мне не хотелось с ними расставаться, поэтому я пригласил их к себе.

- А где твои родители? - спросил дядюшка Джо.

- Они на работе, - ответил я.

- Они оставляют тебя здесь в полном одиночестве? - спросил Макс.

- Они будут дома через пару часов, все в порядке, я привык.

Мы вошли и устроились в гостиной.

- У моей мамы и папы есть забавная привычка: они уходят утром, но не раньше, чем я ухожу в школу, только тогда они идут на работу. Обычно моя мама задерживается, чтобы проверить меня, оставить мне обед и прочее. Иногда кто-то из них проводит со мной день целиком, но такое случается не очень часто.

- А как насчет выходных? - спросил дядя Джо.

- Иногда, если их бизнес идет туго, они уходят на выходные, если есть кто-то, кто может их подменить. Тогда мы вместе делаем что-то особенное. Иногда им требуется моя помощь, поэтому я иду с ними на работу, я достаточно большой, чтобы помогать им. Я мою полы, автобусные таблички, посуду и разное другое. Так я зарабатываю карманные деньги, ещё убираю в саду у дома. Если мы рано заканчиваем работу, и они чувствуют себя великодушными, то посылают меня в кино, но не так уж весело смотреть кино в одиночестве. Много выходных я просто провожу дома один. Им довольно сложно найти для меня время. Они говорят, что это та цена, которую приходится платить, когда имеешь собственный бизнес.

- Чем же ты занимаешься в одиночестве в этом большом доме? - спросил дядя Джо.

- Я многому учусь, - я взглянул на Макса. - Надо что-то делать, чтобы зарабатывать репутацию мозга. Я собираю из наборов радиоприемники и прочее. Я выполняю обязанности по дому, иногда читаю или смотрю телевизор. Или играю сам с собой.
Я не стал упоминать о тех долгих часах, которые провёл в ванне, играя с моей любимой игрушкой для ванны, или читая свои порно книги и дроча, что занимало довольно-таки большой промежуток моего дня.

- А какое у тебя любимое телешоу? - спросил Макс.

- Star Trek! [«Звёздный путь» - американский научно-фантастический сериал, 1966-1969гг.]

- И моё тоже! Мы с папой оба очень любим его.

- А как насчет друзей, Тимми, почему ты ничего не делаешь со своими друзьями? - продолжал допытываться дядюшка Джо.

Я не знал, что сказать, я сидел напротив двух людей, которых мог считать своими друзьями, и они хотели знать о моих других друзьях. Я подумал, раз они знают, что я извращенец, и это никак их не трогает, то я могу доверить им свою тайну. Обычно я был очень застенчив среди людей, с которыми только что познакомился, но я уже привязался к ним. Их ласковое естество и признание моей сексуальности победили мою робость. Макс же рассказал мне о своей семье, так что я рассказал им о моих трех последних годах - как горько и одиноко стало, когда я переехал в город. Я рассказал им о бассейне YMCA, и о том, как я получил свою известность и прозвище Стоячок. Я рассказал им, как мои стояки в бассейне привлекли внимание моего первого друга после переезда. Я признался, что это Джей познакомил меня с сексом. Я рассказал им, как он отверг меня, когда его поймали дрочащим передо мной. Я рассказал им о своих редких контактах с Алексом и о его одержимости моим пенисом, и о том, как он любил смотреть, как я дрочу перед ним. Рассказал, как Ал настоял, чтобы я кончил шесть раз за день, чтобы оправдать свою репутацию Стоячка, а затем, как он ударился в религию и отверг меня после того, как я сделал ему минет. Я рассказал им, как дрочил, читая свои книги с порно, как мой сосед Дуэйн использовал порно, чтобы манипулировать мной, как у нас с ним случился секс в одежде, и про то, как он предал меня, угрожая всё сказать моим родителям. К этому моменту мои глаза были полны слёз.

Мы все очутились в общем объятии, и они принялись уверять меня, что меня не отвергнут или не предадут из-за того, что я извращенец. Второй раз за день дядюшка Джо вытирал мне слезы, но это уже были слёзы радости. Говорят, исповедь полезна для души. Для меня это оказалось очень верно, но что было еще лучше - я по-прежнему им нравился несмотря на то, что признался во всех своих грязных маленьких секретах. И то, что они приняли меня, наполнило меня радостью. Дядя Джо поцеловал мою последнюю слезинку, и я успокоился.

Было ясно, что они оба хотели, чтобы я стал частью их жизни. Было ясно, что я им понравился, но, думаю, что они оба ещё и сочувствовали мне и одинокой несчастной жизни, которую я вёл. Макс и дядя Джо хотели помочь мне изменить её, и мы обсуждали возможности, когда домой вернулась моя мама.

Я представил свою маму моему новому другу Максу и его отцу, и пылко сообщил ей, как хорошо мы потрудились вместе, выполняя домашнее задание и как хорошо было заиметь друга. Я рассказал ей о некоторых вещах, которыми мы на самом деле не занимались, вместо тех вещей, которыми занимались на самом деле, а Макс искусно и в подробностях дополнил мой рассказ о нашей воображаемой деятельности. Мы оба устроили большую шумиху насчёт того, что вдвоём являемся поклонниками сериала Star Trek.

Моя мама спросила меня, показал ли я свою комнату Максу, я понял намек, и мы с Максом вышли, чтобы она наедине поговорила с дядей Джо.

Примерно через 20 минут дядя Джо позвал Макса, сказав, что ему пора отправляться спать. Мы вернулись в гостиную, и нас осчастливили известием, что мне разрешается проводить время с Максом. Только при условии выполнения домашних обязанностей и уроков. Мы оба должны были стараться повысить наши школьные оценки. Я не должен обременять дядю Джо. Я должен хорошо вести себя и делать то, что он говорит, поскольку он был взрослым, ответственным за меня. Мама настояла, что если мы пойдём куда-нибудь есть, то каждый будет платить за себя, и мама даст мне деньги на это. Поскольку моей маме больше не требовалось находиться дома днем, когда я возвращался из школы, она собиралась попытаться уходить с работы пораньше, чтобы бывать со мной вечерами, до того, как я отправлюсь спать.

Когда Макс и я услышали эти грандиозные новости, мы принялись прыгать от радости и пожимать друг другу руки. Я был очень рад, и моя мама видела это. Я подбежал, обнял маму и поблагодарил ее, затем пожал руку дяде Джо, тоже поблагодарив его. Видя мою реакцию, мама явно чувствовала, что приняла правильное решение, и безоговорочно приняла Макса и дядю Джо.

- Вы уверены, что это не будет неудобством для вас, наблюдать за Тимми? - осведомилась мама.

- Нет, нет, конечно, нет, - настаивал дядя Джо. - Макс и я похожи на Тимми, и было бы неплохо иметь еще одного мальчика дома, чтобы развлекать Макса.

Мы с Максом взглянули друг на друга, нам было ясно, что это будут за развлечения.

В ту ночь, после того как Макс и дядя Джо ушли, и моя мать уложила меня спать, она сказала мне:
- Джо рассказал, как ты был несчастен. Возможно, переезд сюда в такой старый район оказался не так уж хорош для тебя, но я счастлива снова видеть улыбку на твоём лице. Думаю, что Макс и его отец подходят тебе. А ты что чувствуешь?

- Дядюшка Джо и Макс отличные парни, нам было так весело вместе. Мне не нравится сидеть в доме совсем одному, я хочу проводить время с ними.

- О, уже дядюшка Джо?

- Ой... да, он сказал, что все окей, если я буду так его называть.

- Хорошо, дорогой, я рада видеть тебя счастливым. С этими словами мама уложила меня, поцеловала и сказала: «Люблю тебя».

- Я тоже люблю тебя, мама, и спасибо.

Я понимал, что у моих родителей не хватает времени на меня, но знал, что они хотят, чтобы я был счастлив. Только они не знали, что мне для полного счастья был необходим бойфренд, и, честно говоря, я тоже этого не знал. Странно как все сложилось.

В постели я вспоминал прошедшие события, размышляя о том, как утро, начавшееся так обыденно, превратилось в необыкновенный день. Я едва мог поверить в свою удачу, ведь отныне я собирался проводить каждый день с Максом и дядюшкой Джо. Погружаясь в сон, я по-прежнему чувствовал, что Макс был где-то глубоко внутри меня. Мне очень понравилось, что он кончил в меня, и я надеялся, что он захочет делать это снова и снова. Со вздохом удовлетворения я представил себе, как его сперма плавает внутри моего тела, почувствовав полное умиротворение, и впервые за долгое время мне не пришлось дрочить, чтобы заснуть.

Глава 3. ШКОЛЬНЫЙ ДУШ

Утром я проснулся в восторженном настроении, потому что у меня оставалось ощущение, что Макс по-прежнему пребывает в моей заднице. И это не было какой-то чудесной недостижимой мечтой. Вместо того, чтобы начать свой день со своих обычных упражнений с членом, я решил сохранить его для Макса. Я сразу вскочил, начиная свой день.

Я знал, что мои родители будут спать, по крайней мере, еще пару часов, но моя мама обещала дать мне денег, чтобы я мог расплачиваться за себя. Я разбудил её, извинившись. Она дала мне двадцать долларов на всю неделю.

Я с удивлением разглядывал эту двадцатку, потому что у меня никогда не было так много денег за раз. В те дни на эту сумму я мог купить, по меньшей мере, 400 конфет по пять центов. ВОТ ЭТО ДА! Это не четыре или пять долларов, которые я зарабатывал каждую неделю, занимаясь различными делами по дому. Я был богат... А затем понял, что мне придется вручить их дяде Джо на мои обеды. И мой пузырь богатства лопнул.

Для меня, парни, эти двадцать долларов казались везением. Я не учитывал, как мои родители на самом деле жадны; они собирались за эти деньги неделю кормить сына, вдобавок ко всему за бесплатно получая няньку на тридцать часов.

Бизнес моих родителей становился всё более и более успешным из-за внимания, которое они ему уделяли, но когда дело доходило до меня - иногда случалось, что я не видел их днями напролёт. Они были моими родителями, и я любил их, хотя и замечал, как они трясутся над каждым центом, но они убеждали меня, что бедны, и поэтому им приходится так много работать, стараясь хоть как-то выжить. Правда, это плохо сочеталось с приобретением ими большого дома в городе, двух новых автомобилей, а недавно они купили 24-футовую лодку, которую держали под брезентом на заднем дворе. Однако, что касается дяди Джо, они поступили довольно рационально. Сколько я себя помню, они всегда оставляли меня одного, или же полагались на доброту посторонних, которые заботились обо мне. Возможно, если бы я ощущал себя более любимым дома, я бы не стремился обменять свое тело на небольшую привязанность. Но с тех пор, как Макс и дядя Джо вошли в мою жизнь, подобные мысли перестали приходить в мою голову. Они стали новой главой в моей жизни. Макс и дядя Джо впервые в моей жизни заставили меня почувствовать себя безоговорочно любимым и ценимым.

Я вышел из дома пораньше, чтобы увидеться с Максом. В припрыжку я направился к его дому, испытывая жажду увидеться с ним, и желание, чтобы он пошёл вместе со мной в школу.

Когда я добрался до дома Макса, он радостно встретил меня у дверей и пригласил зайти.

- Ты завтракал? - спросил Макс.

- Я обычно пропускаю завтрак, слишком много проблем, - ответил я.

- Папа! Тимми не завтракал, - закричал Макс.

- Присоединяйся к нам, - услышал я с кухни голос дяди Джо.

Я вошел в кухню, в которой аппетитно пахло.
- Я пришёл, надеясь пойти в школу со своим бойфрендом, - произнёс я, наслаждаясь возможностью назвать Макса моим парнем.

- Конечно, но ты должен позавтракать, время ещё есть.

- Хорошо, спасибо, - сказал я, усаживаясь за стол.

Меня угостили яичницей, горячей овсянкой с корицей, печеньем и молоком. Мне действительно показалось, что я стал частью семьи, сидевшей за общим обеденным столом. Мы поговорили обо всём понемногу, о разных несущественных вещах, пока, наконец, я не вынужден был сказать:
- Дядюшка Джо, как бы мне хотелось, чтобы ты по-настоящему был моим дядей.

- Тимми, насколько мне известно, у тебя есть семья.

- Да, а так как он твой дядя и мой отец, то мы будем как поцелуйные кузины [Друг или родственник, который достаточно близок, чтобы быть при встрече поцелованным].

Я хихикнул, сознавая, что, по крайней мере, часть с поцелуями будет правдой.
- Просто мне хотелось бы стать твоим настоящим поцелуйным кузеном - настоящей частью твоей семьи.

- Боже, посмотрите на время, вам, ребята, лучше идти, - сказал дядя Джо.

Дядя Джо настоял, чтобы я приходил каждое утро и завтракал с ними перед тем, как мы отправимся в школу.

Мы подхватили наши вещи, Макс подошел к отцу и поцеловал его в губы. Его папа вернул ему поцелуй, а затем хлопнул по заднице и слегка подтолкнул к двери. Наверное потому, что я тоскливо наблюдал за происходящим, подобный маленький жест любви коснулся и меня...

Дядя Джо взглянул на меня и сказал:
- Это нормально, если ты хочешь прощаться.

Я улыбнулся, немного смущенный от того, что я такой понятный. Я подошел, был поцелован и получил шлепок по заднице.

- Увидимся днем, мальчики, хорошего вам дня, - объявил дядя Джо, помахав нам на прощание.

- Так и будет, - отозвались мы в унисон, посмотрели друг на друга и засмеялись.

- Тимми.

- Да?

- Ты помнишь, о чём говорил недавно?

- Ты имеешь в виду, что я пожелал стать членом вашей семьи, как бы твоим кузеном?

- Ты мой парень, а это лучше, чем кузен, - сказал Макс.

- Да, я согласен. Наверное, это лучше, потому что, если бы ты был моим кузеном, то я не захотел бы заниматься с тобой всем этим.

- О, а я занимался этим со своим кузеном, - признался Макс.

- Почему-то я не удивлен, - заявил я, глядя на него с восхищением.

- Вот что я тебе скажу: если кого-то будет беспокоить, что мы двоюродные братья, а мой отец - твой дядя, то я врежу в нос любому, кто скажет другое.

- Правда?

- Конечно.

- Здорово, вы с отцом такие хорошие, - сказал я, ощущая настоящую привязанность к Максу и его отцу.

- Кроме того, это поможет объяснить, почему мы проводим так много времени вместе, потому что мы семья и всё такое. Мы же не можем никому сказать, что мы бойфренды, а если люди будут думать, что мы семья, они перестанут обращать внимание, что мы всё время вместе.

- Да, я думаю, многие люди не любят влюбленных парней.

Макс посмотрел на меня так, как будто хотел сказать что-то ещё, но тут мы услышали звонок и побежали, чтобы не опоздать в школу.

В школе ко мне пришло понимание, что, возможно, было ошибкой не подрочить утром, как я делал обычно. Я-то думал, что того невероятного секса предыдущего дня будет достаточно, чтобы приручить мою брючного змея, но в классе меня начали преследовать стояки. Макс сидел рядом со мной на большинстве уроков. Время от времени он смотрел в мою сторону и улыбался. Одно только его присутствие продолжало напрягать меня в ожидании того, что мы можем учинить этим днём после школы.

Мы пообщались с Максом за обедом, и он научил меня забавной игре. Сначала я не врубался. Он указывал на какого-нибудь мальчика и говорил цифры. Вскоре я понял идею, это были оценки их сексуальности. Итак, каждому мы присваивали рейтинг по шкале от 1 до 10 в зависимости от того, насколько он сексуально выглядит согласно нашему мнению. Десятку давали мальчику, за секс с которым можно было пожертвовать своё правое яичко, а единица присваивалось тому, кто не вызывал никакого интереса. Мне не потребовалось много времени, чтобы выявить образцовый экземпляр. Я оценивал мальчиков помладше выше, чем Макс. Макс явно предпочитал тех, кто постарше, уже перешедших черту пубертата. Это заставило меня задуматься, как он умудрился выбрать меня?

Но из всех мальчиков, которых я увидел в тот день, Макс оказался моей единственной десяткой, по крайней мере, до конца урока физкультуры.

Весь этот шепот Макса в моё ухо о мальчиках и сексе постоянно держал меня возбуждённым. Однако, я, собравшись, продержался всю физкультуру. И даже отправился в душ после урока, не чувствуя себя слишком уж плохо. Я прошагал с Максом до самого отдаленного душевого отсека. Это были большие отсеки, каждый был рассчитан на шесть мальчиков. Маленький мальчик, который, как я понял, был по детски выглядящим семиклассником, последовал за нами в тот же отсек и начал принимать душ. Сначала я оценил его на 9. Этот мальчик действительно был симпатичен, и я заметил, что Макс его тоже оценил. Тело мальчика было совершенно безволосым, таким, что тайно могло заставить меня по-настоящему возбудиться. Очевидно, что он ещё находился в предпубертатном периоде: на лобке у него не имелось никаких признаков даже персикового пуха. Макс и я открыли воду, но когда мальчик повернулся спиной к Максу, Макс указал на меня, затем показал на мальчика и сделал неприличный жест, демонстрирующий, как мне следует с ним поступить. Я принялся мыться, отчаянно пытаясь не думать о эротическом характере жестов Макса и о том, насколько привлекательно его предложение. Когда мальчик повернулся к нам, Макс начал мыть свои гениталии этаким, наводящим на размышления, образом. Все это плюс влажность душа и скользкость мыла начали оказывать на меня своё обычное воздействие. Неожиданно, этот мальчик стал выглядеть всё больше и больше похожим на десятку. Ситуация становилась слишком эротичной, мне пришлось отвернуться от этого соблазнительного предпубертатного малыша, чтобы скрыть свое растущее возбуждение.

К счастью, мальчик быстро ополоснулся и ушёл, что, к сожалению, нельзя сказать о моём стояке. Когда Макс повернулся ко мне, он сразу же заметил мое состояние.
- Черт, Тимми, тут место не для этого. Соберись, сожми и успокой его, - прошептал Макс.

И, ухватившись за свой стоячок, я принялся дрочить, пытаясь вернуть его под свой контроль. От других душевых отсеков меня скрывал угол.

- Что ты делаешь? - прошипел Макс.

- Извини, у него имеются свои мозги, - я перестал дрочить и сказал. - Это единственный способ, которым я могу быстро подчинить его.
- Я не дрочил этим утром, - тихо продолжал я, начиная паниковать.
Я не был уверен, что поступаю правильно. На публике я не был голым со времён инцидентов в бассейне YMCA.
- Мне кажется, что не стоит выходить отсюда с этим, - прошептал я, указывая на свой стояк.

- Хорошо, хорошо, делай это, я буду стоять и смотреть, если кто-нибудь придет, я тебе сообщу. Только ради бога, не вопи, когда будешь кончать!

И я снова схватился за свой член; не знаю, почему, но я обнаружил, как это всё эротично: заниматься подобным на ногах, когда в соседнем отсеке находятся другие голые мальчики, ни черта не знающие, чем я тут занимаюсь.

Мой страх быть пойманным, казалось, прибавил мне возбуждения, поэтому кончил я очень быстро. Когда наступил оргазм, я попытался не завопить, подставив лицо под поток воды из душа. Мне удалось ограничиться тихим скулежом, когда мое тело и мозг сотрясались в оргазмических спазмах; и мой поток спермы быстро смылся в канализацию. Это был хороший оргазм, не такой, конечно, хороший, каким он мог быть, если бы я мог вопить, но тоже не плохой. Страх быть пойманным подбавил мне захватывающего чувства опасности, которое слегка компенсировало то, что я не мог орать.

Моя эрекция исчезла, устраняя последнее свидетельство моего извращения. Макс, со своей стороны, демонстрировал все признаки надвигающегося стояка. Не такого очевидного, как у меня, он выглядел всего лишь наполовину вставшей мачтой. К счастью, это просто заставило его смотреться так, словно у него имелся большой член, висящий и полностью вытянувшийся, но не стоящий.

- Нам пора, или мы опоздаем на занятия, - произнёс Макс.

- А ты не хочешь позаботиться об этом? - спросил я, указывая на его увеличившийся член.

- Нет, ты сможете сделать это позже. Я накину полотенце, чтобы скрыть.

Раздевалка быстро пустела, и нам пришлось поспешить, но мы попали на наш следующий урок без опоздания.

Мои неотвязные стояки пропали, и я смог намного лучше сконцентрироваться на последующих двух уроках.

Во время нашей прогулки к дому Макса он подождал, пока мы остались одни и сказал.
- Что, черт возьми, случилось там в душе? Ты не можешь себя контролировать.

- Извини, извини... Я не могу с этим ничего поделать. У меня всегда случаются стояки, если есть сперма, которая просится наружу. Обычно я дрочу по утрам, чтобы контролировать свой член, но после того, что мы совершили вчера, я решил, что рядом с тобой все будет окей.

- Вчера в школе у тебя не было стояка. Ты дрочил вчера утром? - спросил Макс

- Да.

Макс на миг задумался, а потом сказал:
- Но вчера днём ты был таким возбуждённым. Не думаю, что я мог быть таким возбуждённым, если бы кончал по утрам. Судя по тому, как ты тёк, и какой поток спермы излил, я подумал, что ты сберегал её целую неделю.

- Нет, я произвёл партию посвежей, только для тебя, - пошутил я, пытаясь поднять настроение.

- А какая возможность, что ты произведёшь ещё одну партию для сегодняшнего дня?
Я понял, что Мака беспокоит, что я не захочу играть, потому что буду пуст.

- Это не проблема, у меня уже снова начинает подниматься, - признался я.

- В самом деле?

- Да, разговоры о сексе с тобой вызывают у меня стояк.

- У меня тоже, - признал Макс, поправляя в промежности. - Но я коплю её для тебя со вчерашнего дня. Когда ты отстрелялся в душе, я подумал, что ты оставишь меня сегодня вечером ни с чем.

- Ни за что! Я всего лишь разогрелся, и как только мы закончим домашку, ты сможешь сделать со мной все, что захочешь.

- Все, что захочу... Хорошо, я не думаю, что сегодня у нас будет много домашки, так что, возможно, мы сможем сыграть в монополию.

- Монополия! Ты хочешь играть в монополию?! Это займет несколько часов! - недоверчиво воскликнул я.

- А вот и НЕТ! Попался! Ты знаешь, что я хочу с тобой сделать.

- Да... То же самое, что хочу и я.
Мы оба посмотрели друг на друга, зная, что мерцает в наших глазах.

- Если твоя мама спросит, чем мы занимались, уроки и монополия - хорошая отмазка, - предложил Макс.

- Великолепно, я воспользуюсь этим, если она когда-нибудь спросит. Ты же понимаешь, что не только я отвечаю за то, что случилось сегодня в душе, - сказал я, подумав при этом, что, флиртовать таким образом было слегка чересчур.
- А ещё и потому, что ты намекал, как я должен поступить с тем мальчиком, который был с нами в душе. Ты нажал одну из моих сексуальных горячих кнопок.

- Тебе действительно понравился этот мальчик?

- Хорошо, помнишь, я рассказывал тебе, что, когда мне было около десяти, я занимался сексом с Джеем?

- С тем мальчиком, которого поймали, когда он дрочил перед тобой?

- Да, Джею тогда было как нам, когда это начиналось, а я, должно быть, выглядел немного похожим на того незрелого мальчика в душе, только ещё немного младше. Тогда я очень сильно возбуждался, но не знал, что с этим делать. А потом Джей познакомил меня с сексом, и я стал по-настоящему безрассудным от этого, хотя мы не знали, чем занимаемся. Ну, мое тело-то знало, чего оно хочет, хотя я сам еще не сознавал, как сделать то, что ему хочется. Я помню, как мне хотелось секса и как я умолял Джея продолжать заниматься сексом после того, как все развалилось. После этого мне по-настоящему захотелось заняться сексом с кем-то, кто мог бы научить меня, как делать это лучше. Затем, когда я, наконец, начал разбираться в подобных вещах, у меня появилась фантазия научить какого-нибудь незрелого малыша заниматься сексом. Обучить его, как наслаждаться сексом без всякого смущения, через которое мне пришлось пройти.

- Но у таких, вероятно, еще нет спермы, - заметил Макс.

- Я знаю, но однажды она появится, и я буду рад оказаться рядом, когда он впервые брызнет. А до тех пор я мог бы рассказывать ему о сперме, показывая ему, как можно заставить меня брызнуть. Кроме того, думаю, что у них могут быть оргазмы, даже если они ещё не могут брызгать. Я думаю, что Джей смог заставить меня приблизиться к такому оргазму, однажды и за несколько раз. Может быть, если бы он объяснил, что происходит, я бы не стал так паниковать, и позволил бы ему использовать меня по полной. Вместо этого из-за своего невежества и страха перед тем, что происходит, я заставил его остановиться. Если бы я только знал, тогда, может быть, эти странные чувства меня бы не испугали. Тогда мне не пришлось бы так долго ждать, чтобы открыть всё это самому, только намного позже. Подумай, сколько времени я потратил впустую, я мог бы дрочить, даже заниматься сексом с кем-то вроде тебя, но я не делал этого потому, что не знал как.

- У меня были оргазмы ещё до того, как появилась сперма, - подтвердил Макс. - Но они намного лучше, когда у тебя уже есть сперма. Значит, тебе захотелось сделать это с пацаном из душа?

- НЕТ! Ну, может быть, если бы он захотел этого. Но когда ты принялся делать всякие жесты, указывая на того мальчика, ты вернул мне все эти воспоминания и фантазии. А уж они вызвали у меня стояк. На самом деле стояки у меня случаются каждое утро, просто быть рядом с тобой – это тоже верный стояк. И я справился бы с ним в душе, если бы ты не указывал на него так эротично.

- Прости, ты же знаешь, что я тоже возбуждаюсь и у меня встаёт, когда ты рядом, но только тогда, когда я уверен, что это безопасно, - сказал Макс.

- Да, я заметил, что у тебя получается контролировать лучше, чем у меня, - признался я. - Похоже на то, что у моего члена есть свои мозги. Если он не опустошается каждые несколько часов, то начинает напоминать мне, и, если я не обращаю внимание, он начинает настаивать, как это случилось сегодня в душе. Тут есть ещё одно вещь - когда вокруг меня мокро, меня это супер возбуждает.

- Понятно, вот почему у тебя снова встало после мытья прошлым вечером, хотя ты уже брызгал, а сегодня - этот  душ, и бассейн, когда ты был помладше... И так было всегда?

- Хм... Может быть, ты помнишь, все эти мокрые поцелуи вчера, и когда я кончил, а ты залез на меня и размазал всю эту влажную липкость между нами...

- Да, это было круто.

- НЕТ! Это было супер круто, супер эротично, я думаю, что ты удлинил мой оргазм, это было невероятно, - заявил я с уверенностью.

- Правда?

- Боже мой, да! Клянусь, это было похоже на два оргазма, один из которых случился почти на вершине другого, сразу за ним. Влажность спермы находится сверху в моём списке, я всегда спускаю сперму себе на живот, чтобы испытать это, а вчера ты ещё добавил в мой список свои мокрые поцелуи, которые заставляют меня возбуждаться ещё больше.

- Это я могу понять, такое меня тоже заводят, - согласился Макс. - Когда я был маленьким, Ганс кончил на меня и использовал свою сперму, сделав мне массаж. Мне было так приятно, когда вся эта скользкая штуковина размазалась по всему моему телу.
Макс замолчал, его глаза уставились куда-то вдаль, он обхватил себя руками и, казалось, задрожал, словно вспоминая, как это было. Затем его взгляд снова стал осмысленным, и он спросил:
- Ты знаешь, какая ещё мокрота заводит?

- Что? - переспросил я.

- Мокрота от смазки, как вчера. - сказал Макс.

- Ты имеешь в виду, когда ты готовил нас... ну, ты понял... прежде чем мы... Ух...

- Трахались, слово такое - трахаться, Да, прежде чем трахнуть тебя, я смазал нас обоих, и это было по-настоящему эротично.

Я слегка смутился из-за такого грубого слова, я-то понимал, что меня трахают, но этот термин часто используется в уничижительной манере.
- Я не уверен, что мне нравится это слово. Люди всегда кричат такие вещи, что трахнут тебя, когда они тебе совсем не нравятся. Но то, что ты сделал со мной, было таким замечательным, таким захватывающим, таким прекрасным... Должно быть какое-то красивое слово для этого, которое бы называло то, что ты делал, и чтобы оно было не таким грубым и неприятным.

- Знаешь, Тимми, иногда ты немного странный. Хорошо, каким словом бы ты хотел назвать трах?

Мы оба начали перебирать все грубые и «грязные» слова, которые знали, чтобы подобрать замену слову «трахаться». Наконец Макс придумал то, которое я счел приемлемым.
- Как насчет осеменения, то есть я вчера осеменил тебя.

- Мне нравится. И понятно, что оно обозначает, ты выделил семя и оставил его во мне, что звучит намного приятнее, чем «ты трахал меня». Это совсем не грубо, к тому же, когда ты говоришь его, то имеешь в виду другое.

- Не понял.

- Ну знаешь, типа «ты почистил мои трубы», как говорят «одни из тех» [one of those, эвф. гомосексуалиста].

Макс только пожал плечами.

- Макс, говоря о чистке моей трубы, что это была за смазка? Она хороша.

- Детское масло, - ответил Макс.

- Ой... Макс. Что-то меня смущает. Если оливковое масло делают из маслин, кукурузное масло производят из кукурузы, арахисовое масло - из арахиса. То из чего делают детское масло, из детей?

Макс рассмеялся над моей шуткой и сказал:
- Нет! Не из детей, дурак, а для детей, а теперь, как ты узнал, и для осеменения людей.

- О, неудивительно, что оно так работает, мне нужно будет достать такое для себя, - сказал я, изумившись, как много Макс знает о сексе. Я попробовал представить себе проблемы, которые могут появиться, когда я попытаюсь заполучить это масло для детей в свои руки - ведь его могут и не продать несовершеннолетнему. Если я найду его и донесу до кассы, кассир может сообразить, что я собираюсь заняться сексом. Это была такая же проблема, как при покупке книжек с порно.

- Как у тебя получилось достать это масло? - спросил я.

- Мой папа купил его для меня, потому что с ним классно ещё и дрочить.

- А ещё для чего можно использовать?

- Ну, не знаю, просто штука для секса, мой папа и я пользуемся только для этого, - уверенно сказал Макс.

Я вспомнил предыдущий день:
- Не могу сказать, чтобы это детское масло как-то особенно привлекло мое внимание. Я больше сосредоточился на том, как ты вставляешь свой член в меня.

- Ну, так как ты ещё не экспериментировал с детским маслом, сегодня я покажу тебе, как оно может заводить.

- Звучит здорово, но расскажи мне, Макс, что заводит тебя?

- Ну это легко, примерно в последний год с тех пор, как у меня появилась сперма, у меня возникла фантазия - хотелось осеменить какого-нибудь мальчика. Вставить в него член и спустить внутри него сперму. Поэтому каждый раз, когда я начинал баловаться с каким-нибудь новым мальчиком, у меня появлялись всякие картины того, как я трахаю его в зад. Но на эту реально заводную штуку никто не соглашался. До тех пор, пока я не встретил тебя, так что, думаю, это ты можешь сказать мне, что меня заводит.

- А я-то думал, что ты осеменил множество мальчиков, ты казался таким уверенным в себе.

- Нет, ты первый. Это делает тебя особенным, понимаешь.

- А ты когда-нибудь был принимающей стороной? - спросил я.

- У меня были ребята постарше, которые хотели осеменить меня, но мне не понравилось, когда они втыкали члены в мой зад, я никогда не позволял им совать далеко, - ответил Макс.

Мы поднимались по ступенькам дома Макса, и я почувствовал, что как-то осмелел. Мне хотелось попробовать наше новое слово, заменяющее слово «трахаться», поэтому я обнял Макса за плечи, притянул его к себе и прошептал ему на ухо с усмешкой и блестя глазами.
- Итак, Макс, пожалуйста, я хочу, чтобы ты взял немного этого масла для детей и... Не мог бы ты снова осеменить меня?
Я хотел, чтобы он возбудился, и подумал, что эти слова надавят на его кнопку. Я удивился своей наглости, но меня смущал не сам процесс, а слово на букву Т.

- Нет... Я планирую использовать очень много масла для детей и сделаю что-то большее, чем просто осеменю тебя, - произнёс Макс, шлёпнув меня по попе, когда мы заходили в его квартиру.

Глава 4. ИСПЫТАНИЕ СТОЯЧКА

Когда мы вошли в дом, я огляделся, ожидая увидеть дядю Джо.
- А где твой папа? - спросил я у Макса.

- Папа, мы дома! - крикнул Макс.

Тишина...

- Вероятно, он все еще на работе, - ответил Макс. - Папа пытается быть дома, когда и я дома, но иногда его работа мешает нам проводить время вместе.

- Да… понимаю, на что это похоже.

Мы прошлись по дому в поисках дяди Джо.

- Так мы одни? - спросил я.

- По-видимому.

Я был немного рад, что папы Макса не было дома. Я знал, что дядя Джо не возражает против того, чем занимаемся мы с Максом, но я все еще чувствовал, что занимаюсь чем-то предосудительным, или, по крайней мере, чем-то таким, что следует хранить в тайне, чем-то, что нужно скрывать даже от дяди Джо. Мне не хотелось, чтобы дядя Джо слышал мои крики страсти, когда я буду кончать. Он слышал меня за день до этого, и мне было неловко. В его же отсутствие любые мысли насчёт того, что я должен как-то сдерживать свой энтузиазм, могли быть отброшены.

В ту же секунду, как только мы вошли в спальню Макса, Макс принялся раздеваться.

- Как насчет нашего домашнего задания? - нервно спросил я.

- Что?.. Ой, раз мы должны делать домашнее задание, это не значит, что мы не можем чувствовать себя комфортно. Снимай свою одежду.

- Хм… хорошо, - произнёс я нерешительно.
- Но у меня уже стоит, - признался я.

- Именно поэтому и разденься, - заявил он, сбрасывая трусы и демонстрируя свое достоинство во всей его красе. - Ты хочешь сказать, что тебе удобно со стояком в штанах? Тебе это также неудобно, как и мне, а кроме того, в доме довольно жарко, и тебе будет лучше без одежды.

Я принялся раздеваться:
- Я не уверен, что хочу провести весь день голышом, что, если кто-нибудь придет и увидит меня?

- Кто?

- Твой папа, - сказал я, сделав ударение на последнее слово, - когда вернется домой.

- Тебе не нужно беспокоиться о том, что мой папа увидит тебя голым. Он уже видел тебя без одежды. Он сказал мне, что считает тебя красивым - у тебя тело, которым можно гордиться. Не бойся показывать его.

- Но я не привык показывать его!.. И что делать, если зайдёт кто-нибудь другой?

- А для этого мы наденем это.
Макс вытащил две пары шорт из ящика.
- Ты походишь пока в моих, а себе купишь позже.

- Что это?

- Шелковые футбольные шорты. Если их носить без нижнего белья, то чувствуешь, что на тебе совсем нет одежды.

Он надел одну пару, и я понял, что он имеет в виду. Эти лёгкие шорты почти ничего не скрывали.

Я закончил раздеваться, и Макс опустился на колени передо мной, держа вторую пару шорт, чтобы мне было легче их надеть. Я вошел в них, и он поднял их за резинку. Я словно был обнажённым, положение моего флагштока было немногим больше, чем обычное положение, указывающее на небо, но в остальном было довольно удобно.

Я улыбнулся Максу и сказал:
- Они мне нравятся.

- А это лучшее, что у них есть.
Он приподнял широкое отверстие для ног и схватился за мой стояк.
- Легкий доступ, когда нам это потребуется.

От его прикосновения я вздрогнул - по моему позвоночнику пробежала дрожь, после которой на передней, оттопыренной части шорт появилось темное пятно.

- Уже течёшь? - спросил Макс.

- Да… - простонал я.

Макс пару раз подёргал за мой петушок.

- Если ты продолжишь так делать, то я брызну, - пискнул я. - Может, нам лучше заняться домашним заданием?

- Наверное…
Он отпустил мой член и вытащил руку из моих шорт.
- Возможно, ты прав, у нас позже будет на это много времени, но сначала давай перекусим.

Мы вышли из комнаты Макса и пошли по коридору. Мои мысли вертелись вокруг того, как я ощущаю себя почти голым в этих легких шортах без трусов. А также как возбуждающе оттопыриваются спереди шорты Макса.

Добравшись до кухни, Макс вытащил пару йогуртов из холодильника. Я никогда раньше не ел йогурт - в нем были кусочки фруктов, и он оказался восхитителен.

Затем мы вернулись в спальню Макса. Как было приятно не прятать свой стояк от Макса, пока мы делали уроки. Позавчера я так волновался, что он может заметить мое состояние, теперь же я был рад дать ему понять, что чувствую, потому что понимал, как он мне нравится.

Мы уже заканчивали наше домашнее задание, когда я почувствовал, как рука Макса скользнула по ноге к моим шортам - он засунул свои пальцы в штанину. Макс, очевидно, был так же готов начать, как и я.

- Это время осеменения? - спросил я.

- Нет, переворачивайся, я покажу тебе, что можно делать с детским маслом.
Через пару секунд мы оба сбросили шорты.

Макс заставил меня лечь на спину, схватил бутылку с прикроватной тумбочки и начал поливать из неё мой набухший член. Это и было детское масло, Макс сказал мне, что это масло сделано специально для секса, для того чтобы делать детей, отсюда и его название. Я был так возбуждён, что, дрожа, добавил немного своих капель в эту смазку.

Он довольно много его набрызгал, я даже почувствовал, как масло стекает между моих ног в мою расщелину между ягодицами. Затем Макс добавил ещё немного на мой живот, а затем начал размазывать это детское масло по всему телу, уделяя особое внимание моим гениталиям. Это был какой-то дикий эротический массаж, обладавший сексуальной скользкостью, которая ассоциировалась у меня со спермой, но без истощающего желание эффекта, вызываемого моей личной смазкой. На самом деле это только заставляло меня возбуждаться всё больше и больше. Затем Макс лег на меня, раскинув ноги в стороны, и принялся целоваться и тереться о моё тело до тех пор, пока мы оба не покрылись этой субстанцией. Он старался держать наши члены вместе, пока терся, и вскоре я почувствовал, что моя сперма готова излиться.

- Макс... Макс...
Я указал на дверь
- Дверь открыта.

Макс сел - он был так прекрасен, сидя на моих бедрах, и раскинув ноги по бокам моего таза. Его тело блестело от масла. Его эрегированный пенис упирался в мой.

- Не беспокойся об этом, мы одни.

Макс сграбастал бутылочку с детским маслом и накапал на наши эрекции. Затем наклонился вперед и, схватив оба члена одной рукой, начал гладить их вместе. Это было так возбуждающе, когда нижние части наших членов соприкоснулись в его скользящей скользкой руке. Плавные поглаживающие движения были такими приятными, что я понял: они вскоре заставят наши члены излиться. Я забыл о двери. Я потерялся в ощущениях. Мысль о том, что оба наших члена извергнуться на мой живот, была очень эротичной. Это не заняло много времени, и я почувствовал приближение по-настоящему великого оргазма.

Полагаю, Макс тоже это чувствовал, потому что застонал и сказал:
- Слишком рано, ещё слишком рано!

Я ощутил, что он крепко сжал наши члены, когда его петушок запульсировал часто-часто.

Я был близок к тому, чтобы брызнуть. Это походило на изящную пытку: когда доводят до предела, но не дают выстрелить - все мускулы моего таза напряглись и уже были готовы начать прокачку спермы. Я пытался толкнуться бедрами, но Макс сидел на мне, а его смертельная хватка на наших членах делала это практически невозможным.

- Остановись, замри, не двигайся! - крикнул он, когда пульсация в его члене усилилась в ответ на мои движения. Он усилил хватку, и ощущение его пульсирующего члена заставило меня перескочить через край: я почувствовал, как мои внутренности начинают сжиматься, пытаясь выдавить мою собственную сперму наружу. Мой член тоже запульсировал, пытаясь выплюнуть сперму, моя задница сжалась, но крепкая хватка Макса на моём члене не давала уретре раскрыться, и не пускала мою сперму наружу.

Почти потерявшись от оргазма, я застонал:
- Позволь мне кончить, отпусти, чтобы я мог прыснуть!

Мои просьбы были бесполезны, Макс хватку не ослаблял. Было крайне некомфортно от невозможности брызнуть, но подобное никак не могло уменьшить оргазмический взрыв, случившийся в моей голове.

Когда пульсация прекратилась и оргазм исчез, я был поражен, что у меня по-прежнему стояло и я был готов к большему. На самом деле я все еще зависал на грани оргазма. Если бы Макс что-нибудь сделал с моим членом в этот момент, то всего один или два взмаха рукой довели бы меня до излияния. Вместо этого он отпустил наши члены, которые немедленно начали сочиться предэякулятом.

- Переворачивайся, живо, - приказал Макс.

Перевернувшись, я почувствовал, как его член оставляет мокрые следы на моих бедрах и заднице. Полагаю, что он был так же близок к оргазму, как и я, потому что, когда я перевернулся, он бросился впихивать в меня свой член. К счастью, в мою расщелину натекло много масла, а его член уже был залит маслом и его собственной смазкой, и готов к работе. К сожалению, он попытался сделать это слишком быстро, и примерно на полпути словно врезался в стену, заставив меня взвизгнуть, но он продолжал давить, и я, приспособившись, впустил его до упора. Ещё с десяток толчков, и у меня случился один из тех анальных оргазмов, когда я почувствовал, как его член начинает извергаться внутри меня.

На этот раз мы оба плакали от удовольствия, потому что наши одновременные оргазмы, казалось, срезонировали между нами. По какой-то причине этот оргазм оказался намного интенсивнее того, что случился, когда он трахал меня накануне. Тогда я только подумал, что у меня был оргазм, но не был полностью в этом уверен. Те великолепные ощущения, испытываемые мной, когда Макс кончал в меня, не были похожи на оргазмы, которые я привык получать от своего члена, так почему я должен был называть их оргазмами? Но на сей раз у меня не было никаких сомнений: может быть, это не походило на те брызгающие спермой оргазмы, к которым я привык, но абсолютно без сомнений можно сказать - это было так здорово, когда он пульсировал и изливался во мне, что могло классифицироваться и быть только оргазмом.

Макс лежал на мне, пока мы приходили в себя. Я знал, что когда член осушается, его эрекция исчезает. Я обожал этот миг сразу после того, как он осеменял меня. Он был по-настоящему особенным, и мне не хотелось, чтобы он закончился. Думаю, Макс понял это, потому что он не пытался вырваться из меня, вместо этого он просто лежал на мне сверху, прижимая меня и заливая внутрь меня сперму. Оргазм был великолепен, но чувство удовлетворения после моего осеменения стало настоящим блаженством... Думаю, это была та самая часть, которая мне больше всего нравилась, когда меня трахали... Упс... Я имею в виду, когда меня осеменяли.

Неожиданно раздался стук в дверь, и я вспомнил, что мы оставили дверь распахнутой настежь. Дядя Джо стоял там и смотрел на нас. Я задавался вопросом, как долго он наблюдал за нами.
- Ребята, вы уже закончили?

Макс прошептал мне на ухо: «Не двигайся», крепко обнял и, казалось, придавив меня еще сильнее, сказал:
- Давай, заходи, папа!

Дядя Джо вошел в комнату. Я снова почувствовал себя кроликом, попавшим в свет фар. И заметил, что на дядюшке Джо были такие же шорты, как у Макса и меня - сейчас они валялись на полу в сторонке. Я был так смущен, что не решался поднять на него глаза.

- Я только что закончил, - сказал Макс, устраивая большое представление: вытаскивая свой член из моей задницы, он отодвинул одну из моих ягодиц в сторону, следя за тем, чтобы его отец видел, откуда извлекается член.

Вид этого процесса, кажется, заставил дядюшку Джо на мгновение замереть. После чего он произнёс:
- Я просто хотел, чтобы вы, ребята, знали: я уже дома, и ужин будет готов примерно через час.

Я тут же заметил, что на шортах дяди Джо появилась выпуклость.

- Спасибо, папа, не думаю, что Тимми еще закончил, я должен помочь ему, а потом надо привести себя в порядок, но мы будем готовы к тому времени, - сказал Макс.

При упоминании моего имени я вырвался из-под Макса, чтобы сесть - мне стало слегка неуютно, когда Макс продемонстрировал отцу, как из моей дырки сочится сперма. Я задумался: будут ли вторжения дяди Джо регулярной частью моего секса с Максом? Всё ли, чем мы будем заниматься, окажется засвидетельствовано подобным образом? Думаю, я примирился с этим, потому что подобное казалось очень эротичным. По крайней мере, моему члену, который все еще указывал в небо, эта мысль, кажется, понравилась.

Макс посмотрел на то место, где я лежал. На одеяле расплывалось большое мокрое пятно.
- Ты уже отстрелялся спермой или это просто слюни, что напускал твой член? - спросил он.

Я тоже уставился на это место. Одеяло Макса уже впитало кое-что из моих выделений, оставивших влажное пятно дюйма в два. Затем я перевёл взгляд на свой член. Я не был уверен в произошедшем, у меня определенно случился оргазм, когда он трахал меня, и на его одеяле было немало спермы. Я эякулировал? Я не ощущал себя опустошенным, я все еще чувствовал себя полным спермы, мой член по-прежнему был тверд и готов к работе. Поэтому я смиренно ответил:
- Не уверен, думаю, что немного, возможно, выдавилось, когда ты массировал мой член, но, в основном, это, наверное, попросту натекло с члена.

- Моя кровать выглядит так, как будто уже ты спустил на неё, но твой член выглядит так, словно требует некоторого внимания к себе.
Макс толкнул меня на спину и принялся дрочить мне.

Дядя Джо прочистил горло и произнёс:
- Ну, когда вы закончите и всё приведёте в порядок, тогда мы сможем посмотреть Star Trek после обеда, если захотите.

После этих слов дядя Джо повернулся и вышел, оставив дверь открытой, как раньше, но я был настолько увлечен Максом, что мне было уже все равно.

- Ты видел это? - весело сказал Макс, когда дядя Джо вышел. - Ты видел, как натянулись шорты у моего папы? Мы вызвали у него стояк. Однажды я собираюсь возбудить его так, что ему придется заняться со мной сексом, а ты поможешь мне в этом.

Макс все еще тёр мой член, и в моей голове мелькнула картина, в которой Макс и дядя Джо занимаются сексом со мной где-то посередине.

Я уже почти достиг рубежа стрельбы, и мои яйца начали ныть, предупреждая о необходимости разгрузки. Я пылал и пребывал на грани, так что скользкая рука Макса оказалась именно тем, что требовалось. Я выстрелил спермой с такой силой, что ее брызги изверглись далеко вверх, и по изогнутой траектории вернулись назад, разбрызгавшись по моей груди, а часть напугала меня, приземлившись на лицо.

Макс снова взобрался на меня, чтобы поваляться на моём обконченном теле, пока мой член продолжал выдавливать сперму, но на сей раз сосредоточил свое внимание на той субстанции, которая попала на моё лицо. Он слизнул эту магическую субстанцию с моей щеки, а затем выдал мне серию горячих поцелуев.

- Вот это да!
После такого моего оргазма я подумал: «Я в руках мастера». По-моему, Макс все это понимал и, похоже, у него не имелось никаких ограничений. Он проделал со мной то, о чем я никогда и не мечтал даже в самых смелых своих фантазиях. Он проделывал это без каких-либо колебаний. Все те вещи, которые я побоялся бы предложить какому-нибудь другому мальчику. В глубине души я сознавал, что он мною командует. Если Максу хочется использовать меня, чтобы залезть в штаны к своему отцу, пусть будет так, потому что я был его телом и душой. Он словно понял, что я жажду попробовать сперму. Конечно, лучше бы, чтобы это была его сперма, но я, не жалуясь, вкусил и свою, слизанную с его языка.

Как только наш пыл остыл до такой степени, что мы снова могли нормально функционировать, Макс и я отправились принимать ванну. Макс попросил меня помыть его, что я и проделал с большим удовольствием и осторожностью, уделяя особое внимание всем чувствительным точкам его тела. В конце концов мы оказались лицом к лицу, переплелись ногами и поцеловались, после чего я принялся мыть его мальчишеские части. А он откинулся назад и закрыл глаза, явно наслаждаясь моими действиями. Его пенис начал демонстрировать признаки жизни. Я задавался вопросом, смогу ли заставить его брызнуть во второй раз. Поэтому продолжил мыть его пенис и яйца, используя как можно больше мыла. Процесс шёл медленно, но я с усердием старался заставить его член ожить и поработать. Я принялся растирать его мыльный орган одной рукой, поглаживая яйца другой. Вскоре стоны Макса эхом отразились от стен маленькой ванной.

Внезапно его пенис, казалось, расширился в моей руке, на мгновение заметно увеличившись в размере, после чего выпустил плевок спермы. Затем он вернулся в норму, только чтобы снова расшириться и прыснуть. Я ощущал, как его пенис пульсирует внутри меня, но был удивлен, увидев, что на самом деле делает его член, выпуская сперму. С каждой пульсацией его член резко расширялся. Неудивительно, что было так хорошо, когда он брызгал во мне. Мой собственный член тоже пульсировал, когда я брызгал, но выглядело это не так впечатляюще.

Мне стало реально плохо из-за того, что я потратил его сперму впустую, просто позволив ей выплеснуться в мыльную пену и воду. Если бы его член не был смазан мылом, то я бы предпочел высосать его.

Когда его стоны, пульсации и брызги утихли, Макс произнёс:
- Черт, Тимми, это было так круто, и я не могу вспомнить, чтобы у меня было столько оргазмов всего за один час.

Я почувствовал, что это был комплимент, которым можно гордиться.
- Небольшой трюк, который я перенял у Ала.

- Что это был за фокус?

- Настойчивость. Ал никогда не ждал, когда мой член станет твердым. Он играл с моим членом, пока не вызывал у меня стояк. Это было что-то вроде игры для него. Если бы мы были одни, он проводил бы половину дня с рукой на моем члене, пытаясь вызвать у меня стояк и довести до оргазма.

- Ты как-то рассказывал об этом, разве это не тот парень, который ударился в религию и перестал заниматься с тобой сексом.

- Да… Он чувствовал себя прекрасно, пока играл с моим членом, заставляя меня раз за разом кончать, ведь, в конце концов, дрочил-то я сам - это не было его грехом. Ему это очень нравилось. Но однажды я уговорил его позволить мне пососать его член. Думаю, он решил, что это грех – из-за того, что ему сильно понравилось - поэтому пошел на исповедь, а священник сказал ему, что все, чем мы занимались, было грехом. И всё закончилось.

- Это из-за стыда. Было бы забавно пригласить его и заняться сексом втроём.

- Не знаю, он был по-настоящему подавлен, думаю, все, что ему хотелось - только наблюдать.

- Иногда это сильно возбуждает, когда кто-то смотрит, - подмигнул Макс.

И я снова задумался. Как долго папа Макса стоял у двери? Может, он наблюдал за нами, пока Макс трахал меня? Знал ли Макс, что его отец подглядывает? Что имел в виду Макс, когда сказал, что хочет использовать меня, чтобы залезть в штаны к своему отцу?

- Значит, Ал никогда не заставлял тебя кончить? - спросил Макс.

- Никогда нарочно, пару раз случайно. И это ему совсем не нравилось. Ему просто хотелось смотреть, как я дрочу, раз за разом. Он называл меня «Стоячок» - это прозвище я заработал в начальной школе, и я его ненавидел. Он сказал, что оно лучше всего подходит мне, когда мы занимались той игрой. Он никогда не говорил его с насмешкой, оно всегда звучало как имя супергероя, типа «Супермена», поэтому я прозвал его «Отвратительным суперзлодеем», из-за того, как он меня доводил. Я всегда при этом шипел.

- Если ты «Стоячок», а Ал был «Отвратительным суперзлодеем», то кто я? - спросил Макс с усмешкой.

- Ну это просто, ты МаксСекс или, быть может, Мастер МаксСекс, я еще не решил.

Он вопросительно посмотрел на меня:
- Почему это?

- Это означает Максимально Сексуальный, потому что ты самый чувственный сексуальный мальчик в мире, - убеждённо заявил я.

Он улыбнулся на это :
- А что насчёт мастера?

- Разве это не очевидно? Как рассказывали в школе, ученики издревле учились у своих учителей. Ты знаешь все о сексе, а я учусь у тебя. (Примечание: тогда я ещё ничего не знал о сексуальной практике БДСМ или о том, что подразумевает слово «мастер» или «хозяин» в отношении секса. Думаю, что Макс мог знать о этом, и мне нравится мысль, что я мог стать его секс-рабом.)

- Так как часто «Отвратительный Злодей» заставлял кончать «Стоячка»?

- Ал почти никогда не заставлял меня кончать, но он не был доволен, если не заставлял меня брызнуть, по крайней мере, шесть раз за день. Он и в самом деле считал. Казалось, ему нравилось держать меня в возбуждении и отчаянном желании брызнуть, но он не собирался мне ничего облегчать. Часто он играл с моим членом до тех пор, пока я не начинал отчаянно желать поскорее кончить, после чего всеми силами старался удержать меня, мешая моим попыткам подрочить. Он часто держал меня в напряжении в течение часа и не давал мне мастурбировать без его разрешения. Затем, после того как он, наконец, позволял мне кончить, он снова начинал играть с моим членом, пока опять не вызывал у меня стояк и отчаянное желание кончить. Это была такая тягучая игра, продолжавшаяся до тех пор, пока он не заставлял меня кончить шесть раз.

- То есть, ты говоришь, что занимался с ним сексом шесть часов подряд.

- Нет! Я был Стоячок, а не Супермен, мне обычно удавалось ограничить его до трех брызганий, затем я требовал перерыв. Он никогда сразу не соглашался; ему, казалось, нравилось слышать, как я жалуюсь на то, какую сильную боль он причиняет моему члену. В конце концов я изматывал его жалобами, и он давал мне отдохнуть. Затем, после нескольких часов перерыва, он снова приставал ко мне, требуя еще трех брызганий до того, как мы отправимся спать.

- И как ты к этому относился?

- Эй, это же был секс. Секс чудесен, но иногда его бывает чересчур. Однако без его помощи у меня не случилось бы шести оргазмов за день, а заболевший член стоил тех шести оргазмов, так что это казалось честной сделкой. Помню, в каком отчаянии я оказался, когда он перестал играть со мной в секс. Как и с Джеем, я умолял Ала не заканчивать с этим. Я почувствовал такую безнадёгу после того дня, когда он пошел на исповедь, но он наотрез отказался чем-либо заниматься со мной. В общем, игра в секс с Алом сочетала хорошее с плохим.

- Это напомнило мне одну шутку.
- Ты когда-нибудь слышал о хорошем и плохом сексе? - спросил Макс.

- Нет, и что там?

- Есть хороший секс и есть плохой секс. Когда секс хороший, это очень хорошо, но когда он плохой - это не так уж плохо.

Я засмеялся:
- Не думаю, что это шутка, это, вероятно, правда.

- Я могу понять, почему Алу хотелось заставить тебя кончать по шесть раз на дню, - заявил Макс.

- Почему?

- Смотреть, как ты кончаешь, действительно интересно, я могу поклясться, что когда ты брызгаешь, то выглядишь словно у тебя припадок. Твоё тело корчится, а когда ты уже готов брызнуть, твои глаза закатываются, ты выгибаешь спину и, когда, наконец, стреляешь спермой, то начинаешь издавать разные звуки. Я никогда не видел ничего подобного.

- Ты видел много кончающих парней?

- Да, у меня был секс с таким количеством мальчиков, что я всех и не упомню, и когда большинство из них брызгает, единственный способ узнать, что они кончают, - это сперма, выделяющаяся из их члена. Хотя кое-кто из них стонет, а другие могут сказать тебе, что они кончают, но никто из них никогда не устраивал такого шоу, как ты.

В его словах было что-то, что обеспокоило меня, и, думаю, он заметил это по моему лицу.

- Тебя что-то беспокоит, Тимми?

- Да... Ты занимался сексом с множеством парней. Ты мне очень нравишься, и для меня ты особенный, но для тебя я всего лишь новичок в длинном ряду парней, из которых ты всех даже и не помнишь. Ты пойдёшь дальше и забудешь обо мне?

- Тимми, ты не должен так думать. Ты же знаешь, я никогда не трахал мальчиков раньше, ты у меня первый. Ты, правда, думаешь, что я могу забыть свой первый трах? Конечно, у меня был секс с большим количеством мальчиков, но это было просто для удовольствия, дрочка и ничего больше. Я ожидаю, что в будущем мы с тобой займёмся сексом со другими парнями, просто для удовольствия, но когда я с тобой, все по-другому. Ты первый мальчик, кого я называю своим бойфрендом. Когда мы занимаемся сексом - это не просто для удовольствия, я занимаюсь с тобой любовью.

При этих словах я улыбнулся и покраснел, я почувствовал, что мы действительно занимались любовью, я понимал это своим сердцем.
- Я чувствую то же самое, что мы занимались любовью. Я люблю тебя, Макс.

Макс привстал и придвинулся ближе, так что оказался надо мной в ванне, и мы поцеловались. Его поцелуи были невероятно сладкими, опьяняющими. У меня все еще оставались сомнения относительно искренности Макса, но хотелось по-настоящему верить, что он любит меня.

- Макс, пока со мной все в порядке. Если ты хочешь заняться сексом с другими парнями просто ради удовольствия, то я сомневаюсь, что смогу так, - признался я.

- Почему бы и нет? Ты мальчик, а мальчики созданы для того, чтобы повсюду распространять свою сперму. У них не так, как у девушек, которым нужно волноваться, чтобы не забеременеть.

- Я знаю, в идеальном мире мне бы тоже хотелось заниматься сексом с большим количеством мальчиков, но я не такой, как ты. Когда ты видишь мальчика, который тебе понравится, ты запросто подходишь к нему, как это было со мной и многими другими, но я стесняюсь поступать так - снова признался я.

- Не беспокойся об этом, я собираюсь познакомить тебя с некоторыми из моих друзей. Могу предсказать, что ты будешь очень популярным.

- Я? Я никогда не был популярным. Почему я буду популярным? - недоверчиво спросил я, мне и впрямь было невдомек.

- Разве это не очевидно? Потому что ты «Стоячок»!
Макс протянул руку к моему члену.
- Ты милый, у тебя при стояках капает с головки, или, быть может, стоит сказать: капает в штанах.
Он улыбнулся:
- То, как ты ведёшь себя, когда кончаешь, а больше всего из-за того, что тебе по-настоящему нравится быть осеменённым.

- Хм… Макс, мне нравится, когда ты осеменяешь меня, но я не уверен, что хочу, чтобы твои друзья знали, что мне нравится быть оттраханным, или, по-новому, осеменённым.
Позволяя Максу трахать меня, я считал этот процесс делом новым и позволяющим получить сильное удовольствие, хотя это был не самый удобный способ добиться оргазма. Я также боялся, что у некоторых из этих мальчиков могут оказаться слишком большие для меня члены.

- Почему?

- Ну, не знаю, как правильно выразиться… Когда я позволяю тебе осеменять меня, это нечто особенное. Как подарок, который я дарю тебе - моему бойфренду - и который, возможно, не захочу подарить кому-то другому.

- Думаю, я могу это понять.

- Кроме того, я не хочу, чтобы парни выстраивались в очередь, чтобы трахнуть меня в задницу. Они могут что-то там нарушить.

- Боже упаси, мы не позволим этому случиться. Но я знаю кое-что, что нельзя нарушить.
Он крепко сжал мой член и сказал:
- Я с трудом могу в это поверить, но у тебя снова стоит.

- Это из-за ванны и мокроты, - простонал я.

- Только? А я тут, рядом с тобой, не имею к этому никакого отношения? - переспросил Макс.

- Это тоже, - произнёс я со стоном, когда он снова сжал мой член, чем вызвал дрожь, пробежавшую по позвоночнику.

- Честно говоря, я не знаю, смогу ли сравниться с тобой. Я уже излил весь свой дневной запас спермы, но ты, очевидно, нет. Думаю, что нам, возможно, понадобится выстроить очередь из парней, чтобы удовлетворить тебя.
Он начал поглаживать мой член, поначалу медленно.

- Ты не должен этого делать, если не хочешь, - сказал я. - Я уже доволен…
Я издал дрожащий стон.
- Тебе совсем не нужно заставлять меня снова брызгать, если ты этого не хочешь.

- То, что я закончил брызгать на сегодня, не значит, что я закончил с тобой. Как я уже говорил, заставлять тебя кончать очень интересно, и, судя по всему, в тебе есть что-то, по крайней мере, ещё на один сеанс.

Я был вынужден согласиться с ним, чувствуя, что у меня, наверное, имеется запас не меньше, чем на ещё одну, хорошую струю. А уже после этого, если он снова вызовет у меня стояк, то мой член будет болеть.

Мы не наполнили ванну полностью, поэтому мой член торчал из воды, как мачта затонувшего корабля.

Я ощущал, как он гладит мой возбужденный член. Это было так мокро, так эротично, к тому же он сказал:
- Мне нравится выражение твоего лица. Я могу сказать, что ты любишь это.

У меня получилось только кивнуть. Он ускорил свои движения; я чувствовал, как его теплая влажная рука движется по моему пенису, и каждый раз, когда она опускалась, он брызгал теплой водой из ванны на мой живот. Я был погружён в тёплую воду, а испарявшаяся влага холодила мою верхнюю часть туловища – это давило на многие из моих эротических возбуждающих кнопок.

За все те месяцы, что я играл со своей любимой игрушкой для ванной, я не мог представить себе, как это потрясающе, когда делишься ею с другим мальчиком, сидящем в ванне рядом.

Звук всплесков, бултыхание, брызги от его руки, которой он шлёпал по моему погружённому в воду лобку, и ощущение того сладкого напряжения, которое он заставил посредством моего члена проникнуть через мой таз к анусу - всё это было настолько великолепным, что не хотелось, превращать. Я закрыл глаза и усилием воли пытался заставить своё тело не брызгать, а удержать полученное напряжение и насладиться им. Я решил сосредоточиться на тех мышцах в моём тазу, жаждущих сжаться и излить мое семя. Вот бы продержаться ещё чуть-чуть. Это сработало: напряжение росло, достигнув величин, которых я ещё никогда не испытывал, я же изо всех сил пытался сдержаться. Открыв глаза, я увидел Макса со сосредоточенным выражение на лице - он пытался заставить мой член исполнить его приказ. Это было похоже на битву «у кого выдержка лучше». Я понимал, что неизбежно кончу. Макс победил, когда мой оргазм добрался до моего мозга: стало ясно, что Макс лучше владеет моим телом, чем я сам. Плотину прорвало и из моего члена вылился поток спермы, а я провалился в невероятный оргазм.

На этот раз, когда я, наконец, отошёл от оргазма, то почувствовал себя полностью истощенным. Я услышал, как Макс хихикает от восторга:
- Должно быть, это было хорошо!

- И как оцениваешь?

- Да, это было около 10 пунктов по индексу припадка и крика.

Мы вышли из ванны и принялись вытираться, пока спускалась вода. Когда вся вода из ванны вытекла в канализацию, то послышался булькающий звук. Мы оба посмотрели на ванну, и Макс сказал:
- Я чувствую себя таким же истощенным, как эта ванна.

- Я тоже.

Мы вернулись в спальню Макса и забрались в наши футбольные шорты. А потом отправившись на поиски обеда. Дядя Джо только заканчивал свою готовку. Пахло так аппетитно, что Макс и я поняли, как проголодались. Мы спросили, когда будет готов обед.

- Всё почти готово, - сказал дядя Джо. - Просто нужно накрыть на стол, и мы можем есть.
Макс и я стремительно накрыли на стол, и мы все сели обедать.

Мы с Максом были голодны, поэтому сразу же накинулись на еду, а дядя Джо пытался вовлечь нас в разговор.

- Ребята, вы сделали своё домашнее задание?

Мы оба кивнули, хмыкнули и продолжили набивать рот, сосредоточившись на восстановлении наших энергетических запасов.

Он попробовал еще пару раз, но сдался и произнёс:
- Я должен был понимать, что бывает между двумя мальчиками-подростками, и каков у них аппетит.

- Извините, - ответил я, понимая, что был невежлив. - Просто мы очень голодны.

- Да-а... Ваши занятия, вероятно, сжигают много калорий, - сказал он с улыбкой.

Смутившись, я посмотрел на стол и пробормотал: «Да, наверное, да». И вспомнил, что он видел, чем мы занимались. Я понимал, что он не осуждает это. Тем не менее, он видел, как Макс трахал меня, и я подозревал, что он мог какое-то время наблюдать за процессом. Его скрытый намёк на то, что он видел, чем мы занимались, заставила меня ощутить некоторое смущение и покраснеть.

Мне захотелось сменить тему. И тут я вспомнил:
- У меня есть кое-что для вас.
Я выскочил из-за стола, пошел в спальню Макса и достал из кармана брюк двадцать долларов, которые мне дала мама. Я помедлил минутку, чтобы прийти в себя, и напомнил себе, что это дядя Джо, а не какой-то незнакомец, видел, как мы трахаемся. Я вернулся к столу и передал деньги дядюшке Джо.

- И зачем это?

- Мама дала их мне, чтобы я отдал вам за мою еду.

- Тимми, я не беру денег с сына за его содержание. Будучи бойфрендом моего мальчика, ты тоже мне как сын, поэтому я не могу принять их.

- Вы должны взять, потому что моя мама спросит, отдал ли я их вам.

- Хм… В таком случае я приму их, но остается вопрос о твоем содержании. Как мой сын, ты имеешь право на карманные деньги. Так что теперь ты получаешь назад сумму, равную той, что дала тебе твоя мама.
С этими словами он вернул мне деньги.

- Что?! - запротестовал с полным ртом Макс, затем он проглотил всё и продолжил:
- Ты даешь мне всего пять долларов в неделю!

- Ааа... Макс, ты не понимаешь. Это деньги Тимми, но если ты пойдешь с ним на свидание, я ожидаю, что он отнесется к тебе так, как сможет. Будучи бойфрендами, вы должны делиться и делить по-братски, а что касается тебя, Макс, все у всех не может быть одинаковым.

- Я не понимаю, я тоже буду тратить свои деньги, - возразил Макс.

- Конечно, вот скажем, вы двое решили пойти в кино. Тимми, так как у него больше денег, может купить билеты и газировку, а ты, Макс, купишь что-то в пределах своего бюджета, скажем, попкорн, которым и поделишься. Это очень просто. Только не тратьте слишком много, вы оба должны откладывать деньги в банк в конце каждой недели.

И мы принялись обсуждать, как управлять капиталом. Дядя Джо сделал скучную тему интересной.

Мы закончили ужин, Макс и я перемыли посуду. Затем Макс, подмигнув, сказал мне:
- Теперь иди в гостиную, пообнимайся там с моим отцом и посмотри телевизор, пока я тут закончу с уборкой.

Я подумал, что пообниматься с дядей Джо - отличная идея, но это будет как-то неправильно.
- Он твой отец, и я не хочу занимать твое место.

- Да ... но бойфренды делятся, а это значит, что я могу поделиться с тобой моим отцом. В конце концов, он сказал, что хочет, чтобы ты тоже был его сыном.

Отвергнув подобное предложение, я покинул Макса, раскладывающего посуду по местам, совершенно не уверенный, что смогу подойти к дяде Джо и обнять его.

Когда я вошел в гостиную, дядюшка Джо лежал на диване перед телевизором. Он немного приподнялся и опустил одну ногу на пол, освобождая место.
- Извини, Макс и я обычно смотрим телевизор в обнимку.

Я не знал, где же мне сесть.
- Макс сказал мне, что я должен пообниматься с вами, пока он там наводит порядок.

- Да-а… я должен был понимать, чем Макс намерен делиться, - он сел и похлопал по дивану у себя между ног, а затем распахнул руки.

На дяде Джо были майка и футбольные шорты, и когда я садился, то понял, что могу видеть кое-что через широкие штанины его шорт. Я не многое заметил, но было очевидно, что у него тоже не имелось нижнего белья.

Дядя Джо обнял мой голый торс руками и откинулся назад, притягивая меня к своей груди. Я прижался к нему. Мы полулежали, обнявшись, моя голова покоилась на его груди, а его сердце билось в моем ухе. Я долго жаждал подобного. Дядя Джо, казалось, почувствовал это. В его объятиях не было намека на сексуальность, только любовь и привязанность. Мне так повезло, что Макс и его папа, ставший ныне моим неоплачиваемым папой, встретились в моей жизни.

Я действительно наслаждался объятиями с дядей Джо, когда вошел его сын.

Я собирался сесть, но Макс подошел к дивану и сел на другом его конце, а затем схватил мои ноги и перетянул их к себе на колени, вынудив меня опустить голову вниз, на ммм... колени дяди Джо. То есть мое плечо соскользнуло между ног дяди Джо, а моя голова упокоилась на его... сами знаете где. Я подумал, что следует подняться, но дядя Джо положил руку мне на голову и начал гладить мои волосы. А Макс принялся растирать мои ноги. И это было очень классно, когда они гладили мои волосы и ноги.

Я расслабился и развернул голову, потому что по телевизору начался Star Trek. Я ощущал у своей щеки мягкий член дяди Джо и чувствовал его привлекательный мужской запах. Если бы я не был так истощен (в сексуальном плане), то, думаю, обзавёлся бы ещё одним стояком. Без спермы, давящей на меня изнутри, я мог наслаждаться спокойствием и уютом, и просмотрел большую часть сериала без каких-либо неловких поползновений со стороны моего члена. То есть, до тех пор, пока Макс не решил потереть место чуть выше моих ног.

Шоу приближалось к завершению, когда Макс, поглаживая рукой, начал подниматься по моей ноге в сторону моих шорт, где принялся заигрывать с моими мальчишескими частями. Я уже не мог сосредоточиться на фильме, погрузившись в свои ощущения. Мое лицо уткнулось в причинное место дядюшки Джо, а Макс изо всех сил старался пробудить мой мальчишеский орган от сна.

Полагаю, что двухчасовой отдых, наверное, помог моему пенису, потому что ему понадобилось всего пара минут, чтобы снова заставить меня почувствовать его твёрдость, хотя это оказалось довольно болезненно.

Макс сумел раздвинуть штанину моих шорт, и моя эрекция вылезла из отверстия.
- Папа, я хочу, чтобы ты встретился со «Стоячком», - произнёс Макс. - Он принимает вид хорошо воспитанного ученика средней школы по имени Тимми, но на самом деле это одержимая сексом машина. Стоячок, расскажи, сколько оргазмов у тебя сегодня было?

Я был так расслаблен, а теперь напрягся, опасаясь, что дядя Джо взорвётся и накричит на нас. Но взорвался не дяди Джо, а его член, набухший словно воздушный шар и упершийся в мою щеку. Учитывая мое положение между его ногами, было совершенно очевидно, что его член интересовался тем, что должно было случиться. Мой быстрый взгляд на улыбающееся довольное лицо дяди Джо подсказал мне, беспокоится нет нужды. Он не возражал против шоу.

- Считать их все? - спросил я.

- Да, считай все, - приказал Макс.

На мне не было рубашки, только футбольные шорты, так что я могу сказать, что покраснело не только мое лицо. Я быстро сосчитал... В школьном душе, тот, который зажал Макс, мое осеменение, на кровати, в ванне...

- Пять раз, - произнёс я.

- Так будет шесть, - приказал Макс, начав гладить мой бедный переутомленный член. - Это докажет, что ты - настоящий Стоячок.
Я даже слегка обрадовался, ведь Ал всегда требовал, чтобы я спускал шесть раз на день. Из тех пяти оргазмов, которые у меня случились в этот день, я разгрузился только трижды, и эти три были просто «прогулкой в парке». Я иногда и сам, дома, кончал не менее трёх раз за день. Вероятно, я был почти пуст, но тут меня воодушевлял Макс...

Я понял, что меня вдохновляет не только Макс - дядя Джо гладил меня по волосам и лицу, бормоча слова ободрения… Его улыбка и растущий ком, упирающийся в мою щёку, доказывали, как сильно он втянулся в происходящее. Я понял, что слышу, как он бормочет что-то вроде: «Все нормально, ты можешь это сделать… Покажи дяде, какой ты хороший мальчик…»

Макс усердно дёргал мой пенис, но тот так сильно болел от чрезмерного использования, что мне не хотелось ничего делать, чтобы продлить или прекратить этот процесс. На самом деле, у меня в тазу уже зашевелились мурашки, которые, казалось, были связаны с эякуляцией. Эти мурашки, вероятно, исходили от мышц, которые я ранее пытался удержать от сокращения, чтобы как можно дольше отсрочить оргазм. Сейчас же я всеми силами поощрял их, двигаясь и извиваясь своим телом. Небольшими покачиваниями и подергиваниями я пытался приблизить момент излияния.

Дядя Джо, казалось, понимал, что я пытаюсь сделать, потому что он продолжал поддерживать меня: «Ты можешь сделать это», пока сын твердил: «Давай, заставь себя брызнуть».

Вскоре я открыл рот, вздрогнул и застонал. С поддержкой Макса и из-за давления пениса дяди Джо на мою щеку я вскоре удовлетворил их просьбу мучительным оргазмом. Дядя Джо удерживал мою голову на месте, пока я корчился. Я выгнул спину, и мое плечо и голова столкнулись с его головой, когда мой пенис извергал всё, что мог. Я не был особо горд результатом. Мои выделения были бледными и жидкими, вместо того чтобы взлететь в воздух и приземлиться каплями, они вытекли, как скользкая водица. Они не выпрыгнул из моего члена, они просто упали на двигавшуюся руку Макса и, в конце концов, намочили переднюю часть моих шорт.

Вдруг дядя Джо подумает, что я ещё слишком юн, чтобы производить качественную сперму? Я не стал тратить много времени на подобные размышления. Я был истощен, мои внутренности ныли после столь сильного накачивания и напряжения, и я почувствовал, как проваливаюсь в сон. Последнее, что я видел – как Макс снимает мои шорты и вытирает ими руку и мой измученный орган.

Это действительно какое-то сумасшествие, но поздние оргазмы погружают меня в сон. Я могу дрочить весь день, и это только подстёгивает меня, но после восьми или девяти вечера усыпляет. Я часто дрочил по ночам, не только из-за оргазма, который был достаточным основанием для этого, но и из-за наступающего затем транса, считая это бонусом ночных стояков. Мастурбация стала частью моего ночного ритуала, обеспечивая крепкий ночной сон. Это хорошо, когда ты один и надеешься на хороший сон, но плохо, когда у тебя есть партнер.

Глава 5. ОРАЛЬНОЕ УДОВЛЕТВОРЕНИЕ

Проснувшись, я был удивлен, обнаружив, что уже утро, и я нахожусь дома в собственной кровати, и лежу под одеялом совершенно голым. Когда я крепко засыпаю, то могу проспать всё, что происходит вокруг меня. Тем не менее, в моей памяти не отложилось, как Макс и дядя Джо доставили меня домой и уложили в кровать. Я понял, что меня именно укладывали спать, потому что моя одежда, аккуратно сложенная, висела на стуле. Если бы я ложился спать самостоятельно, то раскидал бы её по полу.

Итак, я заснул на коленях дяди Джо, в его доме, совершенно голым. А потом проснулся дома в собственной постели совершенно голым. У меня не было совершенно никаких воспоминаний о том, как я перемещался из одного места в другое. Меня тревожило, что это перемещение я мог совершить тоже голышом.

Позже, когда я добрался до дома Макса, и мы уселись за стол завтракать, я неохотно вспомнил, что случилось.
- Что произошло прошлой ночью? Я не помню, как попал домой.

- А что последнее ты помнишь? - спросил Макс с усмешкой.

- Хм… ты знаешь, что случилось… Ты заставил меня... Ну... это.
Мне не хотелось говорить об этом перед дядей Джо. Я чувствовал себя слегка не в своей тарелке из-за того, что плохо выступил в последний момент. Конечно, дядя Джо увидел, как я стреляю, но качество и количество моей спермы должно было заставить его подумать, что я совершенно незрелый. Мне же хотелось, чтобы он думал обо мне как о полноценном, сексуально зрелом мальчике, достойном его любви. Конечно, к тому времени я был уже почти пустым, но, по мне, это было неважным оправданием.

Дядя Джо пришел мне на помощь.
- Ты заснул, потому что, должно быть, вымотался. Думаю, это Макс измотал тебя. Мы дали тебе поспать около получаса, а затем принялись будить, чтобы надеть одежду.

- Я этого не помню.

- Ты был как зомби, - вставил Макс.

- Я повез тебя домой, но по дороге ты снова заснул. Твоей мамы не было дома, но мы нашли ключ в твоем кармане, и я отнёс тебя в твою комнату. А Макс уложил тебя спать.

- Вы несли меня?! Вы, должно быть, очень сильный, я же вешу почти восемьдесят фунтов [около 36 кг].

- Это было не так уж трудно, я иногда ношу Макса, а он весит почти сто фунтов.

- Ого...
Я посмотрел на дядю. Он не выглядел таким уж сильным. На вид тощий, но крепкий. Я посмотрел на Макса: он был выше меня примерно на дюйм, представляя собой более крепко сбитую, миниатюрную версию своего отца.
- Итак, Макс, ты уложил меня спать… Макс! Я проснулся голым!

- Я иногда сплю в шортах, но спать голым веселее, мне так больше нравится.

- Я обычно сплю в пижаме.

- Я этого не знал, а даже, если бы знал, то не знал, где её искать.

- Но ты мог бы оставить меня в трусах.

- Нет, не мог.

- Почему?

- Потому что я украл их, чтобы добавить в свою коллекцию.

- Но они же использованные...

- Точно… - ответил Макс с широкой улыбкой и подмигиванием.

- О... - внезапно до меня дошло. - Ты собираешь коллекцию использованных трусов?

- Да... почти от каждого парня, с которым был близок. Собираю уже несколько лет.

Я не знал, что сказать. Мне это показалось мне отличной идеей, и тут же захотелось заиметь парочку сувениров от Джея и Ала.

Полагаю, Максу захотелось сменить тему разговора, потому что он схватил меня за промежность и спросил:
- Ты дрочил этим утром?

- Нет… я не…

Дядя Джо прервал нас:
- Макс! Тебе не следует просто так хвататься за член Тимми за завтраком.

- Ай! Я не хочу повторения того, что случилось вчера в школьном душе.

- А что случилось в школьном душе?

- Тимми потерял контроль над собой и ему пришлось дрочить, потому что он забыл сделать это утром, - сообщил Макс отцу.

Дядя Джо посмотрел на меня с досадой и пробормотал:
- У этого мальчика нет никакого контроля.
Более громким голосом он спросил:
- Кто-нибудь видел, как ты этим занимался? Ты понимаешь, что, если тебя поймают на такого рода делах в школе, у тебя возникнет множество неприятностей, и плохая запись в личном деле?!

- Нет... Нет, Макс и я были осторожны, - произнёс я.

- Макс! Ты тоже участвовал в этом, ты дрочил ему?

- Нет, я просто наблюдал, чтобы его не поймали, но я не хочу, чтобы такое повторилось. Вот почему я схватил его за член, и если у него встанет, то, думаю, мне придётся заставить его брызнуть, чтобы он был в безопасности в школе.

Дядя Джо на мгновение задумался.
- Хорошо, лучше перестраховаться, чем сожалеть потом. Я разрешаю тебе сделать это ради безопасности в школе, но ты должен сделать это быстро, уже пора идти.

Это было немного странно, никто не спрашивал меня, что я чувствую по этому поводу. Я ощущал, что решение было принято без моего участия. Макс сказал, чтобы я встал, стянул мои штаны и заставил меня сесть лицом к нему. Затем он начал трудиться над моим органом. Не думал, что мне требовалось брызгать, но вскоре стало очевидным, что у моего члена имелись другие мысли. Я был лишен права голоса тремя против одного. Дядя Джо, Макс и мой член - все они хотели, чтобы я брызнул. Страшно оказаться преданным своим собственным членом. С другой стороны, я всегда сознал, что у него имеется собственный разум. В одну извилину, так часто бравшую верх над моим здравым смыслом.

Мне пришлось бороться со своими инстинктами, корчившими моё тело и выгибающими мою спину, из-за страха упасть со стула. Вместо этого я в момент своего выстрела наклонился вперед и обхватил руками Макса за плечи. Несмотря на это, Макс продолжать дрочить мне, пока я брызгал. Он поймал мой выстрел бумажной салфеткой, оказавшейся в другой его руке.

Потом мы разъединились, и Макс, сунув палец себе в ухо, пошевелил им.
- Знаешь, ты орал прямиком в моё ухо!

- Извини!

- Все в порядке, только в следующий раз повернёшь голову в другую сторону.

- Конечно.
Но у меня возник вопрос: он собирается делать это со мной каждое утро?

- Как у тебя получилось, чтобы его не заметили в душе, когда он так кричит? - спросил дядя Джо.

- Я не кричал в душе, я…

- Что значит, ты не кричал? - прервал меня Макс. - Я слышал тебя, ты кричал.

Это оказалось новостью для меня, я-то думал, что у меня получилось сдержаться, не издавая ничего кроме, возможно, небольшого скулежа.

- Значит, кто-то мог услышать его и прийти посмотреть, что происходит! - посетовал дядя Джо.

- О, папа, ты не помнишь, что происходит в школьной душевой. Для начала, шум ото всех душей. Вдобавок ко всему, эхо, которое заставляет всех детей там вопить и кричать. Словно ты проезжаешь через туннель, и все начинают гудеть. Вопли Тимми не были чем-то необычным, на самом деле они, вероятно, были незаметнее, чем другие крики. Думаю, до Тимми не дошло, как громко вопили в соседнем отсеке душевой.

А я-то думал, что вёл себя довольно осторожно. Было немного тревожно осознавать, что во время оргазма я себя совсем не контролирую.
- Ты уверен, что я очень громко кричал? - спросил я.

- О, ты был не таким громким, как обычно, но я тебя слышал. Я уверен, что дети в соседней душевой кабинке тоже тебя слышали. Я просто рад, что ты не кричал ничего понятного, как ты иногда делаешь. Это могло бы нас выдать.

Я прикусил губу, вспомнив тот эпизод, когда, думая, что нахожусь дома в одиночестве, я мастурбировал, громко вопя: «Мой член, мой член! О, Боже, мой член!» Но я не знал, что мой отец вернулся домой. Заслышав меня, он постучал в дверь моей комнаты и спросил, все ли у меня в порядке... и я сказал ему, что у меня судорогой схватило ногу. Хотя, должно быть, было весьма очевидным, чем я занимался. Так я понял, почему Макс кончает только дома. Я опустил голову от стыда, казалось, что мне придется смириться с регулярной утренней проверкой Макса, если я собираюсь общаться с ним в школе.

Но уже настала пора отправляться в школу, поэтому я натянул штаны, мы собрали наши вещи, и дядя Джо, поцеловав каждого и хлопнув по заду, выпроводил нас.

Когда мы вышли из дома, Макс положил руку мне на плечо, посмотрел на меня с улыбкой удовлетворения и произнёс:
- Думаю, это доказывает.

- Что доказывает что? - спросил я.

- Что я лучше Ала.

- Я не понимаю.

- Ты сказал, что Ал мог довести тебя до оргазма шесть раз за двадцать четыре часа. Я же вызвал у тебя семь оргазмов за меньшее время. Поэтому я возбуждаю тебя больше, чем Ал.

- Ну уж, конечно, не сравнить! - подтвердил я.

По секрету скажу, что я был не уверен, что их можно сравнивать. Когда я начинал свои игры с Алом, он был ещё ребёнком на пороге полового созревания. Обладающим соблазнительной безволосостью, и неспособным производить сперму. Тем не менее, у него имелся какой-то активный сексуальный движитель, который делал его супер сексуальным. К сожалению, он сдерживал своё сексуальное влечение. Единственный сексуальный выход, при котором он чувствовал себя комфортно, был направлен на то, чтобы поддерживать меня в возбужденном состоянии за счёт элементарного поддразнивания моего члена. Он мог держать меня возбужденным на грани оргазма в течение очень длительного времени, и даже когда мне удалось кончить, он оставлял меня жаждущим его гладкого безволосого тела. Ал манипулировал моей сексуальной неудовлетворённостью, и я любил его за это.

С Максом же речь шла о беспрепятственном сексуальном удовлетворении. Макс был по-настоящему силён в оргазмах. Заниматься сексом с Максом - это как попадать в автомобильную аварию: жаркую, быструю и энергичную, и я любил его за это.

И я действительно не мог сказать, что лучше. Единственное, что я мог сказать наверняка, что Ал больше не был сексуальной дразнилкой для моего члена, в которую я когда-то влюбился. Со времени своего полового созревания он больше не хотел меня, а Макс хотел, и это делало Макса лучше.

Тот день в школе прошел без каких-либо происшествий. Тот же самый мальчик проследовал за Максом и мной в душ, и когда все покинули душ, Макс снова продемонстрировал, что мне следует заняться сексом с этим пареньком. Меня такое по-прежнему возбудило, но в основном, мне удалось удержать себя в руках, и мой член не прошёл даже половину пути до позиции торчащей мачты. После школы я спросил, зачем он это делает: раз ему не хочется, чтобы я дрочил в душе, то глупо дразнить меня. Он сказал, что только проверял, насколько его утреннее лечение было успешным.

К тому времени, когда мы после полудня добрались до дома Макса, мы оба были готовы к новым неприличностям, но по какой-то причине я оказался вне игры. Когда Макс трахал меня, это было крайне неприятно, намного неприятнее, чем обычно, и я не смог получить оргазм. Я был слегка разочарован, но Макс выглядел счастливым, что меня радовало. Перед тем как начался вечер, он осчастливил меня парой оргазмов привычного типа.

К тому времени, когда я вернулся домой, я понял, почему мне было так плохо - мне попросту требовалось покакать. Весь этот анальный секс замаскировал или, возможно, отвлек меня от посланий, посылаемых мне моим телом. У меня случился запор, и я залез в аптечку родителей в поисках лечения, нашел таблетку, которая выглядела подходящей, и проглотил ее, надеясь, что к утру она решит мои проблемы.

Но на следующее утро проблема все еще не была решена, меня по-прежнему распирало, поэтому я принял еще одну таблетку. Добравшись до дома Макса, я не стал много есть, и прошел тест Макса на безопасность: когда он помацал мою промежность, стояка не случилось. Думаю, он был слегка разочарован тем, что не смог подрочить мне перед своим отцом.

Весь день в школе я чувствовал себя не в своей тарелке, несколько раз попытавшись облегчиться, но безрезультатно.

По дороге домой Макс спросил меня:
- Тимми, что случилось, ты капризничаешь весь день.

- Я не важно себя чувствую, что-то вроде запора, - признался я.

Макс забеспокоился:
- Думаешь, это имеет какое-то отношение к тому, что я тр… то есть, осеменял тебя?

- Может быть… я принял какое-то лекарство, возможно завтра мне будет получше, но сегодня постарайся осеменить меня другим способом.

- Что ты имеешь в виду?

- Я высосу твой член, то есть ты сможешь осеменить мой рот.

Он колебался.

- Давай, это будет весело, - уговаривал я.

- Это не так весело, как трах, - возразил Макс.

Я был очень разочарован этим ответом. Я только один раз высосал мальчика до оргазма, и это был Ал. Из всего, что я когда-либо имел, этот взрыв спермы во рту убедил меня, что оральный - лучший вид секса. Тот минет задействовал все мои чувства: ощущение члена во рту, вкус спермы, красота мальчика, извергающего её, сосательные звуки, когда я доводил парня до стонущего оргазма. Все это происходило мгновенно, весь этот захватывающий секс случался буквально перед (под?) моим носом, полностью погружая меня в себя. Я был почти влюблён в мысль проделывать это снова и снова, но понимал, что Макс хотел использовать оральный секс в качестве прелюдии, чтобы потрахать меня. Он никогда не кончал мне в рот (?). Не поймите меня неправильно, мне вроде как нравилось, когда он трахал мою задницу, но всё это на самом деле бледнело по сравнению с ситуацией, когда меня трахали в лицо. Я по-настоящему жаждал сосать.

- Ну, пожалуйста, - принялся умолять я. - Тебе, что, на самом деле хочется трахать меня, когда моя задница полна какашек?

- Наверное, нет, - нехотя признался Макс. - А ты не мог бы покакать, когда мы доберемся до дома? Тогда я смогу осеменить тебя правильным способом.

- Я постараюсь, - сказал я, - но я пробовал весь день, и никак.

Добравшись до дома Макса, мы переоделись в наши футбольные шорты, затем я полчаса безрезультатно просидел в туалете. Приходил Макс, предлагая моральную поддержку, но ему удалось вызвать у меня только ещё большие опасения, когда он высказал то, что беспокоило меня.
- Как думаешь, не могло ли то, чем мы занимались, довести тебя до какой-то болезни задницы? - спросил он. - Ты же знаешь, что есть какие-то заболевания, о них рассказывали на уроках по секспросвещению.

- Я не могу припомнить ничего такого, что мешало бы мне покакать, - заявил я.

- Да... Я тоже ничего такого не помню, но все те болезни передавались от траханья кисок. Может быть, есть такие болезни, которые случаются от траха в зад, о которых нам не рассказали?

- Почему бы нам не рассказать о них? - спросил я.

- Просто, потому что им не хочется, чтобы мы, мальчишки, знали, как это весело, трахать других, дурак. Они хотят, чтобы все мы, мальчики, были правильными. Они даже не признают, что два парня тоже могут трахаться. Это все заговор, чтобы заставить нас соответствовать морали.

- Ну, я не думаю, что я заболел через задницу. Думаю, что у меня просто запор. Похоже, что какашка там слишком велика, чтобы пролезть наружу.

- Да, твоя дырка в попе такая маленькая, это так здорово - трахать такую узкую дырочку.

Когда стало ясно, что мне не удается опорожниться, я сказал:
- Сдаюсь. Сегодня вечером приму еще одну таблетку и, возможно, мне повезет утром.

Я встал с унитаза, и мы направились в его спальню.

- Если тебе не станет лучше утром, расскажешь родителям? - спросил Макс.

- Не знаю, возможно, придется.

- Если они отведут тебя к врачу, то тот сможет понять, что мы трахались. Поверь мне, это не кончится хорошим. Лучше поговори об этом с моим отцом, а не с со своими родителями.

- Слишком рано беспокоиться об этом, мне не так плохо, просто небольшой запор, перестань беспокоиться, я уверен, что завтра мне будет лучше.

- А если нет?

- Если это по-прежнему будет беспокоить меня, то я поговорю с твоим отцом и посмотрю, как, по его мнению, мне лучше поступить.

Я подумал, что Макс воспринимает всё слишком серьезно. У меня и раньше бывали запоры, которые всегда проходили. Мне нужно было доказать ему, что я могу доставать удовольствие, подставляя не только свою попу, но и рот. Может быть, если я постараюсь, съем всю его сперму и все такое, то смогу убедить его, что минет так же хорош, как и трах, и он станет выбирать мой рот.

Все эти мысли о том, как сделать минет Максу, заставили меня забыть о своём запоре. Я так жаждал пососать его член, что, когда мы добрались до спальни, я буквально напал на него.

Я толкнул Макса на кровать, вскочил на него верхом и схватился за его шорты, чтобы стянуть их. Это оказалось совершенно неожиданным для него, так как мы еще не принимались за наше домашнее задание, и именно он всегда начинал наши сексуальные забавы.

- Вау! Что это было?
Он хихикнул. Когда его шорты были стянуты, он с энтузиазмом выпалил:
- Прямо сейчас, окей!
Он начал тянуться ко мне, чтобы взять всё под контроль. Я отбросил шорты и пригвоздил его к кровати.

- Ты останешься лежать, - приказал я, затем двинулся вниз по его животу в сторону ног. - Теперь моя очередь.

Когда я раздвинула его ноги, его мягкий член мягко прижимался к его яйцам, и я опустил голову, чтобы толкнуться лицо в щель между его левым яичком и бедром, после чего глубоко вдохнул. О Боже, как мне нравился этот запах.

Отсюда я мог видеть, как член Макса начал просыпаться: с каждым ударом его сердца его член увеличивался и приподнимался. Я хорошенько облизал место между его левым бедром и мошонкой, а затем переместился на противоположную сторону, чтобы продолжить начатое. Наслаждаясь этим процессом, я протянул руку и сжал его стержень, решив, что теперь он тверд и готов к моему рту.

Я повернул голову, раньше у меня практически не было времени близко познакомиться с этой прелестью, которую я держал в руке. Макс, как правило, сразу же засовывал её в мою задницу. Поэтому я воспользовался этой возможностью, чтобы полюбоваться её чистыми линиями с этой, необычной, точки зрения. Он торчал прямо из тела Макса - из маленькой поросли тонких лобковых волосков и мошонки, в которой находилась пара яичек намного больше моих. Ствол был прямой, с едва заметными венами под кожей. И заканчивался маленькой головкой, слегка покрасневшей от возбуждения. Прямо в центре головки располагалась ямочка с крошечным отверстием, из которого Макс мог выплюнуть свой волшебный эликсир, которого я так жаждал. Эта мысль заставила меня задрожать, и я понял, что мой собственный член скоро начнёт пускать слюни.

Внезапно у меня возникло желание попробовать его пенис на вкус. Я взял его головку в рот и подразнил маленькую дырочку кончиком языка. А рукой исследовал ствол, который толкался в моей задницу каждый из последних трех дней. Он был таким классным и теплым, и сжав его, я почувствовал в нем сердцебиение Макса. Он выглядел таким чудесно живым, что мне просто нужно было все это поцеловать.

Я нырнул вниз на этот замечательный орган экстаза, пока он полностью не заполнил мой рот. Мне пришлось напрячься, чтобы уместить всё во рту. Он переполнял мой рот, упираясь в его заднюю часть, угрожая проникнуть в горло, и мне пришлось растянуть губы, чтобы заполучить последние пару миллиметров. Конечно, я не мог долго держать член там, потому что он мешал моему дыханию, и я понимал, что могу подавиться, если не справлюсь. Поэтому я немного отстранился и несколько раз скользнул ртом взад-вперёд по стволу. Это был рай. Я вытащил ствол изо рта и облизал его нижнюю часть от мошонки до головки. Я потратил около минуты на выемку, образовавшуюся там, где головка встречается со стволом, чуть ниже отверстия. Я приложил свой рот к этому месту, елозя по нему губами и дотрагиваясь языком. Стимуляция в этом месте могла заставить меня кончить, я иногда мастурбировал, стимулируя только это место. Похоже, с Максом это тоже сработало: он застонал и произнёс:
- Боже, я так сильно хочу тебя трахнуть.

Я подумал, что он, должно быть, близок к семяизвержению, поэтому снова опустил рот на его член и начал дрочить его своим ртом. Я с наслаждением скользил ртом вверх и вниз по его стволу. Я находился в своей стихии, для меня это был самый первостепенный половой акт. Я жаждал его спермы, и собирался заполучить её. Не имело значения, что мои губы начали уставать от обхвата этой красоты, не имело значения, что моя челюсть ныла от того, что ее так широко приходилось раскрывать, не имело значения, что моя шея устала. Я жаждал его спермы, я очень сильно её хотел. Я был полон решимости заполучить её.

Затем его член на мгновение распух во мне еще больше, и струйка его соленой, скользкой, липкой любви затопила мой рот. По спине пробежал холодок, и я почувствовал, как истекает влагой мой собственный член, так как у меня случился собственный ответный оргазм. Я пососал его пульсирующий трепещущий орган сильнее, и Макс застонал, продолжая брызгать. Это походило на то, будто я сам переживал его оргазм - мне хотелось кричать от удовольствия, но мой рот заполняли его член и сперма, поэтому я мог только стонать. А ещё глотать, когда он быстро наполнял мой рот своей любовью. Я с энтузиазмом поглощал его подношение. Затем, с затухающей пульсацией его член попытался снова заполнить мой рот. Я осознал, что его член теряет энергию. Если я собирался заполучить ещё один глоток эликсира, то мне следовало немного помочь Максу, поэтому я продолжал сосать, призывая его полностью опустошиться. Я использовал его пенис словно соломинку, высасывая его, чтобы вытянуть всю волшебную жидкость. А затем ещё и подоил его, чтобы выжать последнюю каплю.

Я знаю - звучит безумно, что тринадцатилетний ребенок так одержим спермой. Не знаю почему, но наличие во мне спермы моих парней, особенно если я глотал ее, удовлетворяло какую-то мою первобытную жажду. Да, я действительно чувствовал, что мне нужна сперма. Мне казалось, что я не смогу удовлетворить этот свой зуд каким-нибудь иным способом. Облегчение, которое я почувствовал, когда он кончал в меня, было осязаемым. Мне казалось, что это было предназначением судьбы, именно для этого я и был рожден.

Когда пульсации члена Макса затихли, он произнёс:
- Черт побери, Тимми, ты так хорош в этом!

Мне было так приятно слышать сказанное Максом, что я оторвался его члена, сглотнул и улыбнулся ему.
- Ну как, хорошо получилось?

- Ты все сделал отлично! Мне казалось, что ты отсосал сперму прямо из моих яичек, но я буду счастлив, когда смогу снова заняться настоящим сексом и потрахаю тебя.

Я был немного разочарован тем, что Макс не воспринял мой минет в качестве настоящего секса. С другой стороны, я был счастлив занимался сексом любого вида, что сделал бы всё, что он хотел.

Макс сел и осмотрел свой мальчишеский орган, заметил отсутствие спермы, взглянул на меня и спросил:
- Тимми, ты всё проглотил?

Я подвинулся к нему, застенчиво улыбнулся и кивнул.

- Черт, Тимми, ты такой извращенец, мне нравится это.
С этими словами Макс обнял меня, и мы поцеловались.

- Это вкус моей спермы у тебя во рту? - спросил Макс, когда мы разъединились, чтобы вдохнуть.

- Ты хочешь, чтобы я прополоскал рот, почистил зубы и всё такое? - спросил я.

- Нет, у твоего рта приятный вкус. Я не возражаю против вкуса моей спермы у тебя во рту, это очень сексуально, знать, что моя сперма в тебе. Только не жди, что я тоже стану глотать твою сперму.

- Почему бы и нет? - спросил я. - Ты всегда пробуешь мою сперму, когда я выпускаю капли. И тебе, кажется, это нравится.

- Да, но хорошего должно быть мало, - сказал Макс. - Капля или две меня возбуждают, но полный рот спермы заставляет меня задыхаться, и меня тошнит от неё. Ганс всегда наполнял мой рот и заставлял меня глотать в те времена, когда я был маленьким, и мне это никогда не нравилось.

- Тогда почему ты позволял ему это делать? - спросил я

- О… Мне понравился секс, и было приятно сосать его член. Он так возбуждался, когда я сосал ему. Потому что потом он делал мне классные сексуальные штуки. И вот тут-то и было настоящее веселье. Иногда он кончал мне в рот, и был недоволен, если я выплёвывал, тогда он говорил мне, что я должен был проглотить. Мне попросту не нравилось глотать столько спермы за один присест. Со временем я начал глотать, только ради того, чтобы осчастливить его - он был бы очень ласков со мной, когда я это делал. Это немного компенсировало неприятные моменты, но, по правде говоря, мне никогда особо не нравилось, чтобы мой рот наполняли спермой. Её вкус может возбуждать и захватывать, но полный рот спермы вызывает у меня желание рыгать.

- Ну а мне больше нравиться то, чем мы только что занимались, больше, чем простой трах, - сказал я с убеждением.

- В самом деле?

- Да.

- Тебе нравится вкус спермы?

- Ну, я сосал только у тебя и Ала. Мне понравился вкус спермы у вас обоих, но и не только это, а ещё и потому, что такое кажется более правильным. У меня такое ощущение, что я для этого создан. Думаю, что мне нравится сосать, как тебе трахаться.

- Я помню, ты говорил, что получаешь оргазм, когда я тебя трахаю.

- Да, но это не самый удобный способ получить оргазм. Когда ты кончаешь мне в рот, это почти так же хорошо, но без всякого неудобства, и я чувствую себя намного лучше…
Как же мне выразить то, что я чувствую при этом? Эротичность, возбужденность, наполненность...
- … словно я отдаю свое сердце единолично тебе. А потом, когда ты кончаешь в мой рот, я чувствую, что ты отдаешь свое сердце мне, единственному. Это так прекрасно...

Мы снова начали целоваться, но, думаю, мне удалось, чтобы Макс задумался над моими словами.

В тот день Макс помог мне брызнуть пару раз. Он проделал свою, как обычно, потрясающую работу, дроча мне. И даже попробовал мою сперму. Слизнув её с кончика моего члена. Должно быть, она ему понравилось, потому что он навалился на меня и высосал остаток из моего члена.

- Я думал, ты не захочешь пробовать мою сперму, - сказал я.

- Нет, я сказал, что не хочу, чтобы мой рот был полон ею. А кроме того, то, что выходит из тебя после того, как ты кончил несколько раз, имеет не такой уж плохой на вкус, оно жидкое и прозрачное, и больше похоже на слюну, чем на сперму, когда ты только начинаешь кончать.

Удовлетворённые, мы оба ещё понаслаждались нашими телами, желая продлить близость, пока не пришло время ужина.

После ужина мы заявили дяде Джо, что нам еще нужно делать домашнее задание. Дядя Джо был не доволен. Разве он не установил порядок: сначала домашнее задание, а только потом веселье и игры? Разве мы оба не согласились следовать этому?

По тому, как отреагировал дядя Джо, я почувствовал, что мы поступили очень плохо, понимая, что вся вина лежит на мне. Я был очень чувствительным мальчиком, поэтому расстроился, думая, что дядя Джо больше не любит меня. Честно говоря, мне пришлось взять всю вину на себя.
- Извините, это моя вина. Я сильно возбудился, увидев член Макса. Макс ничего не мог поделать из-за того, что я проделывал над ним.
Я не мог вытерпеть недовольства дяди Джо, я был так несчастен, что у меня потекли слёзы и пришлось вытирать лицо. Я сказал ему, что постараюсь контролировать себя, сдерживаться и уважать заведённые им порядки, только пусть он простит меня.

Полагаю, у дяди Джо была слабость к перевозбужденным маленьким мальчикам. Мое признание смягчило его. Он улыбнулся мне, взъерошил мои волосы и сказал:
- Я не могу злиться на тебя, мальчишки всегда остаются мальчишками, просто попробуй немного сдержаться и сначала занимайся уроками. Хорошо?

Я с облегчением кивнул, он больше не злился на нас.

Он поцеловал моё залитое слезами лицо и сказал:
- Топай делать домашнее задание, чтобы я мог вовремя отвезти тебя домой.
С этими словами мы оба поднялись из-за стола, и он игриво шлёпнул нас по попам, когда мы выходили из комнаты.

Этот поцелуй и нежные шлепки по ягодицам избавили меня от всех моих страданий. Конечно, дядя Джо любил меня, он просто пытался быть для нас хорошим родителем, а для меня - дядей. Усевшись с Максом за домашнее задание, я понял, что ласковое похлопывание по заднице от дяди Джо вызвало у меня какой-то трепет в попе, передавшийся затем в мой пах. Мне пришлось буквально уткнуться в учебник, чтобы не получился еще один стояк.

 

Глава 5 (продолжение). РЕШЕНИЕ МОЕЙ ПРОБЛЕМЫ

В этой части главы дядя Джо ставит мне клизму. Я спорил с самим собой о включении этой части главы в книгу, потому что не нахожу описание клизмования очень захватывающим. Я включил ее только потому, что так оно и было на самом деле, имея кое-какое отношение к произошедшему потом. Если вы находите описание этой процедуры с клизмой неприятным, то смело пропукайте эту часть главы.

Утром я по-прежнему страдал от запора. Накануне вечером после того, как дядя Джо отвез меня домой, я тщательно осмотрел таблетки, которые принимал, и прочитал инструкцию к ним, из которой выяснилось, что принимать стоило две за раз. Если бы я имел понятие о правильной дозе, то мне бы полегчало. Когда на следующее утро мой запор никуда не делся, я от отчаяния принял ещё две таблетки.

До дома Макса я добрался позже обычного, опоздав на завтра. Всё равно мне не хотелось есть из-за моего недомогания. Весь день в школе я был несчастен, мой запор вылился в сильную боль в животе.

К тому времени, когда мы добрались до дома (да, я начал думать о доме Макса как о своём втором доме) я отчаянно нуждался в помощи, поэтому Макс и я отправились поговорить с дядей Джо, чтобы понять, как следует поступать дальше.

- Папа, Тимми болен, ты сможешь помочь ему?  - спросил Макс.

Дядя бросил своё занятие, и спросил:
- Что случилось, Тимми?

- У меня жутко болит живот, и запор, уже несколько дней.

- Когда ты последний раз какал?

- В понедельник утром, кажется.

- И как долго у тебя запор?

- Впервые заметил это в среду вечером.

- Тимми, сегодня пятница, ты должен был сказать мне об этом раньше! Ты, должно быть, чувствуешь себя совсем плохо?

- Я не замечал этого до вечера среды, а потом принимал таблетки, но они не помогли.

- Хм… Тимми, скажи мне сейчас правду, между понедельником и сегодняшним днём, сколько раз ты занимался анальным сексом?

- Три раза. Макс осеменял меня в понедельник, затем во вторник и, наконец, в среду. Он хотел осеменить меня вчера, но я уговорил его позволить мне пососать ему вместо этого, потому что я чувствовал себя неважно.

Макс кивал в подтверждение.

- А ты как-нибудь готовил себя к анальному сексу?

- Мы использовали смазку… детское масло, как ты меня научил, - сказал Макс.

- Нет, я имею в виду другое. Тимми, ты делал что-нибудь, чтобы очистить себя, например, с помощью душа?

- Нет. Как это?

- Что как это?

- Душ.

- Как клизма.

Думаю, что мой непонимающий и насмешливый взгляд подсказал ему, что я понятия не имею, о чем он говорит.

- Ну, это когда брызгаешь водой в задницу, чтобы вымыть её.

- А так надо было делать?

- Ну, раз ты так не делал, то, тогда твоя проблема, вероятно, из-за этого.

- Я знал это! - воскликнул Макс. - У него какая-то болезнь из-за траха, да?

- Нет! Успокойся, Макс, я смогу ему помочь. Видишь ли, когда ты трахал Тимми, то, вероятно, засунул его какашку обратно в толстую кишку. А одной из задач, выполняемых толстой кишкой, является поглощение воды из отходов. Поэтому, конечно же, какашка получила второй раунд сушки. На следующий день вы повторили это снова и засушили какашку ещё больше. К третьему дню вы так плотно упаковали его какашку, что они застряли, и лекарство, которое он принял, оказалось недостаточно сильным, чтобы разрушить этот запор.

- Так что нам делать? - спросил я

- Возможно, у меня имеется некоторый опыт в этом вопросе, но я не смогу сделать это за несколько минут, это может занять всю ночь. Нам придется позвонить твоим родителям и получить разрешение на то, чтобы ты переночевал у нас. Только не говори им, по какой причине.

Я позвонил родителям, и так как они не планировали ничего на следующий день, то сказали мне, что я могу остаться на ночь, и мне нет нужды возвращаться домой до вечера субботы.

- Хорошо, все получилось. Я могу остаться на ночь.

Дядя Джо кивнул в знак одобрения.
- Отлично, мне нужно кое-что подготовить, чтобы помочь тебе.

- Мне пойти с вами? - спросил я.

- Если хочешь, и если чувствуешь, что в состоянии, и, если уверен, что тебе не стоит торчать здесь, пока я не вернусь.

- Да… Если я останусь здесь с Максом, мы попросту закончим сексом. Я не в настроении для секса, но, если я останусь наедине с ним, то секс, ну, просто обязательно случится! Я ничего не смогу с этим поделать.

Макс выглядел слегка разочарованным, но сказал, что тоже пойдёт с нами.

Мы направились в аптеку, где дядя Джо купил что-то похожее на маленькую коричневую бутылку содовой. По крайней мере, на этом имелась крышка от содовой, но на бутылке было написано про что-то вроде цитрата магния. Он также купил небольшие подгузники для взрослых.

Вернувшись в машину, я спросил дядю Джо:
- А для кого подгузники?

- Для тебя.

- Вы шутите, мне они не нужны!

- Сейчас не нужны, но могут понадобиться тебе ночью, - ответил он.

Меня озадачил его ответ, и то, что мне могут понадобиться подгузники, очень смущало. Мне с младенчества не требовались подгузники, но я не хотел спорить с дядей Джо перед Максом.

Макс сидел рядом со мной с широкой радостной улыбкой на лице. Поэтому мне пришлось сказать ему: «Заткнись!»

Макс возразил:
- Я же ничего не говорил!

- Да… но собирался!
И, правда, Макс ничего не сказал, но по выражению его лица легко читалось, что он думает насчёт моего появления в подгузнике.

Потом мы подъехали к какому-то медицинскому учреждению, и дядя Джо оставил нас в машине и зашел внутрь.

- Что это за место? - спросил я у Макса.

- Здесь работает мой папа, - ответил Макс.

- Он врач или что-то в этом роде? - спросил я.

- Нет, это больше похоже на медсестру.

- Я думал, что все медсестры женщины.

- Нет, есть и медбратья.

Дядя вернулся с кучей вещей в коробке, которые выглядели принадлежащими какому-то безумному ученому. Прозрачные пластиковые шланги, жесткие пластиковые прозрачные трубки и другие предметы, похожие на орудия пыток.

Оттуда мы вернулись домой, и дядя Джо дал мне выпить бутылку содовой. Она была похожа на газировку, также пузырилась, но, фу! была ужасна на вкус. Мне не хотелось это пить, но дядя Джо настаивал на том, что мне потом станет лучше. Думаю, мне потребовался целый час, чтобы осилить эту бутылочку. К тому времени у меня начались спазмы в животе, и мне не терпелось покончить с тем, что дядя Джо замыслил сделать со мной.

Дядя Джо и Макс переоделись в свои шорты, но мне было сказано оставаться голым, для дальнейших процедур со мной. К этому времени я уже пришел к выводу, что дядя Джо имеет право видеть меня обнаженным, хотя по-прежнему ощущал небольшую неловкость, но уже не такую, как в тот день, когда он застукал нас трахавшимися.

Мы пошли в ванную, где дядя Джо уселся на край ванны рядом с унитазом, и указал мне, что я должен опуститься на колени в ванну. Затем он наклонил меня вперёд, чтобы я опустился на локти. В этом положении моя задранная кверху задница оказалась легко доступной. Затем дядя Джо смазал свой палец, втолкнул его в меня и внутри начал ощупывать им всё вокруг.

- Как я и думал, нам придется разрушить эту пробку прежде, чем лекарство, которое я дал тебе, проделает свою работу.

Он добавил немного смазки, и я почувствовал, как он воткнул в меня второй палец, а затем я почувствовал, как к ним присоединился и третий палец от второй его руки. Мне казалось, что он пытается смазать меня изнутри и измерить размер моей дырки. Затем он убрал одну руку и достал из коробки одно из тех орудий для пытки.

- Что это? - спросил я с большой опаской.

- Расширитель, - ответил дядя Джо. - Он поможет мне открыть тебя для следующего этапа.

Он смазал этот предмет и начал засовывать его в моё отверстие. Было холодно, неприятно и очень неудобно. Он занял много места, и мне показалось, что он заполнил там всё пространство. Затем дядя Джо начал с ним что-то делать, и я почувствовал, что он начинает расширяться. Я ощутил, как моя дырочка растягивается все больше и больше, до тех пор, пока не стало очень больно.

- Пожалуйста, не надо больше, - взмолился я. - Больно.

- Извини, ты всего лишь мальчик, поэтому твоя дырочка еще довольно мала, и мне придется приоткрыть тебя для следующего шага, но никакой спешки, мы можем подождать, пока твой анус немного расслабится.

Дядя Джо принялся массажировать пальцами мою задницу, чтобы помочь мне расслабить мою дырочку.
- Расслабься, ты сможешь раскрыться ещё больше, просто расслабься.
Он начал бубнить, чтобы я представил себя плавающим вдоль пляжа, представил себе, что моя дырка - это раскрывающийся и расцветающий бутон, и всякие другие виды мысленных образов, способных заставить меня расслабиться. Каждые пару минут дядя Джо приоткрывал расширитель чуть больше, пока не раскрыл меня настолько широко, насколько это было возможно. Думаю, к этому моменту я был готов призвать его закруглиться, считая, что лечение оказалось хуже, чем болезнь. Как только расширитель полностью раскрылся, он достал фонарик и заглянул в меня. Я понятия не имею, что ещё он там ещё делал, но спустя несколько минут он наконец закрыл и вытащил расширитель. Затем достал хорошую такую трубку со шлангами на одном конце, и с утолщением на другом, которую и воткнул в меня. Затем он сделал что-то, чтобы заставить утолщение на трубке расшириться внутри меня. Затем опустил один из шлангов, прикрепленных к трубке, в унитаз. Снял душевую насадку и этот шланг прикрепил к другому шлангу трубки. После чего я почувствовал, как внутрь меня потекла теплая вода, и услышал, как она вытекает через второй шланг, спущенный в унитаз.

Вся эта канитель в моей заднице, казалось, стимулировала что-то внутри меня. У меня появилась эрекция. Но то, что делал дядя Джо, быстро заставило меня позабыть о состоянии моего члена. Он ограничил воду, вытекающую из моей попы, и вода стала накапливаться внутри меня. Я быстро заполнялся жидкостью.

- Просто держись, не расслабляй свою дырочку, стараясь не выпустить эту пробку из своей задницы, - предупредил дядя Джо. - А то из тебя вырвется струя грязной воды.

- Хорошо, - ответил я, и пот выступил у меня на лбу, когда давление воды внутри меня усилилось.

Я изо всех сил старался удержать в своей заднице трубку, а вода заполняла меня всё больше и больше; моя хватка анусом слабела, и я удвоил усилия в попытке удержать то, что он втолкнул в меня. Мне показалось, что эта штуковина выскальзывает, и я закричал:
- Кажется, я больше не выдержу!

После чего дядя открыл выпускной клапан, позволил всей накопившейся внутри меня жидкости шумным потоком через другой шланг выплеснуться в унитаз.

- Еще несколько раз, и тебе станет лучше, - прокомментировал дядя Джо.

Я выдержал еще шесть повторений данной процедуры, а затем внезапно почувствовал, что внутри меня блокада исчезла и я опустел, но дядю Джо подобное не удовлетворило. Дядя Джо ещё трижды накачивал меня водой, и когда с водой из меня больше ничего не вышло, сказал:
- Я зайду поглубже и по-настоящему очищу тебя.

Я уже почувствовал облегчение, и, похоже, даже начала ловить кайф от этого процесса, поэтому согласно кивнул.

Я ощутил, как он переставляет шланги, и услышал, как он брызгает туда смазкой. После чего почувствовал давление одного из маленьких гибких шлангов, скользнувшего в меня. Он разбрызгивал воду, температура которой, должно быть, была немного ниже температуры тела, потому что везде, где бы он ни находился, я ощущал, как вода охлаждает мои внутренности. Дядя Джо проталкивал шланг все дальше и дальше. Тот заходил всё глубже и глубже, и, к тому времени, когда дядя Джо закончил его толкать, должно быть, несколько фунтов того маленького гибкого шланга было уже запихано в меня. Вытекшая из меня вода оказалась чистой, но это не помешало ему закрыть выходной клапан еще раз. Через минуту я подумал, что разорвусь, Вода быстро наполняла меня. Ещё через минуту я принялся умолять дядю Джо выключить воду. Тем не менее, он не прекратил поток воды, затекавшей внутрь меня, наполнив меня так, что я рисковал потерять контроль над затычкой в заднице. Вода уже начала просачиваться через неё наружу. Тем не менее, он по-прежнему не перекрывал поток поступавшей в меня воды. Затем дядя Джо ушёл с линии огня. После чего в акте милосердия уменьшил размер распиравшей мой анус трубки, которая затыкала мою попу, удерживая все внутри. И громадный поток воды, который я не мог контролировать, выдавил из меня эту трубку со шлангами. Моя задница сама стала похожа на шланг, выдавливая из меня воду под давлением. И весь этот поток и брызги намочили меня -  от пояса и ниже я был мокрым от выливавшейся из меня жидкости.

Макс, наблюдавший за всей процедурой, радостно вскрикнул и рассмеялся, видя, как я сам из себя изливаюсь.

Я изо всех сил пытался взять мою попу под контроль, но обнаружил, что в ней по-прежнему обретается шланг, вошедший в меня очень глубоко. По нему всё ещё бежала вода, наполняя меня. Дядя Джо выключил воду и из меня вытекли её остатки.

Затем он взял шланг от душа и обмыл меня. Потому что поток, вырвавшийся из меня, оказался немного грязным.

Я все еще чувствовал себя полным воды, поэтому дядя Джо позволил мне сесть на унитаз, чтобы я потужился и выпустил из себя последнее.

Мне стало намного лучше, я ощущал себя совершенно опустевшим. Вероятно, таким, каким себя ещё никогда не чувствовал. В моих кишках больше ничего не давило и не болело, и я по-настоящему обрадовался, что лечение закончилось, почувствовав себя очень расслабленным. Я понимал, что проделанное только что дядей Джо, было совсем не сексом. Но ощущал, что только что поучаствовал в каком-то сексуальном марафоне.

Дядя Джо протянул мне полотенце. А затем и подгузник.
- Надень его.

- Зачем, я чувствую, что совершенно пуст.

- Помнишь то лекарство, что я тебе дал? Оно закончит это дело. Оно опустошит даже твою тонкую кишку. Мы же позаботились только о твоей толстой кишке, вернее, её большей части. Лечение удалило засор в кишках, но в тебе остаётся лекарство, и твоё тело будет пытаться выдавить его из себя.

- Но зачем подгузник?

- Не хочу никаких внезапностей.

Я позволил дяде Джо надеть на себя подгузник. Было очень необычно ощущать эту прокладку в своих причинных местах. Я совсем к этому не привык.

- Ты выглядишь как большая малютка, - хихикнул Макс.

Я подумал, что Макс прав, но теперь я был абсолютно сухим, расслабленным и ощущал некий комфорт. И даже такую слабость, что мне попросту хотелось пойти и лечь спать, несмотря на то что было еще рано. Вместо этого мы все отправились на кухню, где дядя Джо налил мне немного куриного супа с лапшой и сказал, что в следующие несколько часов мне понадобится пить много жидкости. Я съел суп и выпил всю воду, какую только смог.

Я не знаю, почему почувствовал такую усталость. Я практически засыпал за столом, поэтому дядя Джо отвел меня в свою спальню и заставил лечь на его кровать, чтобы вздремнуть. Макс лёг рядом, мы обнялись, и, к моему удивлению, дядя Джо тоже лег рядом со мной, и вскоре я заснул, уютно зажатый между ними.

Спустя час я проснулся в одиночестве от отчаянных позывов в туалет. Я в панике рванул в ванную, благодаря за то, что на мне подгузник, потому что не был уверен, что сдержусь и не обкакаюсь. Я успел-таки добрался до туалета и удивился тому, сколько жидкости вытекло из меня. Подумав, что выдавил из себя всё, я вытерся, встал с унитаза и понял, что мне нужно сесть на него снова. В течение следующих двух часов я не мог отойти от туалета дальше, чем на десять футов, после чего мне приходилось возвращаться назад. Увидев в дверях туалета Макса, уставившегося на меня, я завопил:
- Я не могу перестать какать.
Он только улыбнулся и пошёл за отцом.

Когда он вернулся с дядей Джо, я пожаловался на свое затруднительное положение, но дядя Джо просто вручил мне чашку с бульоном и сказал:
- Тебе нужно пить больше жидкости.

Поэтому весь следующий час я просидел на унитазе, выпивая одну чашку бульона за другой, и вся эта жидкость буквально сразу же вытекала из меня. В конце концов, всё это прекратилось около девяти часов вечера. Дядя Джо снова надел на меня подгузник, и я смог ходить по дому без опасения, что может случиться какая-то неожиданность. Дядя Джо и Макс сжалились надо мной и любезно предложили, чтобы я лёг спать между ними. Я решил, что это, вероятно, безопасно, раз на мне чистый подгузник, поэтому заполз, устроившись между ними в кровати и почти мгновенно уснул.

Глава 6. УРОКИ ДЯДЮШКИ ДЖО

Я проснулся около полуночи, чтобы пописать. И был удивлен, обнаружив, что мой подгузник пропал без вести, а я оказался голым. Я задавался вопросом, что с ним могло случиться. С этим же вопросом и заснул. Был ли он «позаимствован» Максом? Я знал, что Макс коллекционирует использованное нижнее бельё, любезно поставляемое другими мальчиками, с которыми он занимался «грязными играми». Наверное, стоит попросить Макса показать мне его коллекцию.

Я удостоверился, что Макс и дядя Джо, спавшие по обе стороны от меня, вдвоём были в своих шелковых шортах. Интересно почему, ведь Макс говорил мне, что обычно спит голым. Ну а я больше НЕ НУЖДАЛСЯ в подгузнике, которым дядя Джо снабдил меня раньше. Однако я чувствовал себя «голым», будучи голым, если вы понимаете, что я имею в виду, тем более что у меня был утренний стояк, а на моих двух спящих товарищах были шорты. И этот утренний стояк был намного больше, чем моё обычное утреннее состояние из-за желания пописать - я не кончал больше суток, поэтому был полон спермы и чувствовал себя возбужденным. Итак, с моим пенисом, торчащим к небу, я направился в ванную. Довольно трудно мочиться, когда у тебя стояк, желающий указывать прямо вверх. Мне пришлось наклониться над унитазом, держась одной рукой за стену ванной, а другой рукой заставляя свой член указывать вниз против его воли. В этом положении мне удалось пересилить его, направив в нужном направлении, но всё это только заставило меня почувствовать себя еще более возбужденным.

Облегчившись, я пошел и, отыскав в ящике Макса пару шорт, надел их.

Мочеиспускание почти не повлияло на мой стояк, поэтому я вернулся в постель с натянувшимися спереди шортами. Я не чувствовал себя готовым брызгать в этот день, хотя и не привык так долго обходиться без дрочки, поэтому чувствовал себя необычайно возбужденным. И всё же, мне не хотелось дрочить без Макса.

Я протиснулся между дядей Джо и Максом и развернулся попой к Максу, надеясь, что он проснется, когда почувствует, что его задевает чей-то зад, и, поскольку он был моим бойфрендом, то мог бы захотеть что-то с ним сделать.

Макс продолжал спать, но вот его отец перевернулся во сне и задел меня. Его рука обняла меня, затем скользнула по моему животу под резинку шортиков и направилась прямо к моему члену, который любовно обхватила. Интересно, он и Макс спали обычно вместе? Прикосновение оказалось не только нежным, но и эротичным, и заставило меня вздрогнуть. Не знаю, что заставило дядю проснуться в этот момент. Возможно, во сне он ожидал найти большой волосатый член одного из своих парней, а вместо этого столкнулся с моим маленьким почти безволосым органом. Или, быть может, из-за того, что я застонал, вздрогнул и намочил его руку каплей моего предэякулята. Как бы то ни было, он проснулся, а потом сообразил, где находится его рука. Он быстро отпустил меня и вытащил руку из моих шортиков. Затем посмотрел на свою ладонь, удивленный влажной липкостью на пальцах.
- Извини, Тимми, я не понял, что это был ты, - казалось, он смутился.

- Все в порядке, дядя, не стоит извиняться.

- И тем не менее, ты ещё маленький мальчик, и мне не стоило так поступать.

- Вы же не знали, что это я, к тому же это было приятно, - сказал я, поворачиваясь и пытаясь его обнять.

- Тебе лучше снова заснуть, - сказал он, поворачиваясь ко мне спиной.

- Я быстрее усну, если вы обнимете меня.

- Нет, лучше не надо.

- Почему, я вам не нравлюсь?

Он повернулся и сказал:
- Вот в чем проблема, ты мне очень нравишься, и это противозаконно.

- Я не понимаю, что противозаконного в наших объятиях?

- Нет, обниматься, наверное, хорошо, но это касается других вещей.

- Каких?

Дядя Джо посмотрел на свою руку, думаю, он немного расстроился.
- Если кто-нибудь узнает, что я заставил тебя брызнуть… то я могу потерять Макса.

- Вы же этого не делали, - соврал я. - Макс спал, я проснулся и был настолько возбужден, что сделал это сам, а потом вы перевернулись и положили на мою пипиську свою руку.
- Я не скажу никому, даже то, что вы этого не делали, особенно Максу, - прошептал я следом.

Дядя Джо, казалось, почувствовал облегчение:
- Что бы не случилось?

- Да, кроме того, даже если бы вы помогли мне брызнуть, я бы никогда никому не рассказал.

- Ты такой хороший мальчик, Тимми, - дядя Джо поцеловал меня и обнял. - Думаю, мы можем обняться, если ты пообещаешь, что заснёшь.

- Хорошо, - сказал я, разворачиваясь так, чтобы дядя Джо мог снова меня обнять. Он провел рукой по моему животу, но так и не спустился ниже талии. Я решил, что ему следует опуститься ниже, поэтому попытался засунуть его руку в мои шорты так, как он сделал это во сне.

- Нет! - сказал он. - Только до пояса.

Я подумал, что смогу это исправить, и слегка стянул шорты. Мой главный орган ещё находился в укрытии, но мой лобок и большая часть моей задницы оказались обнажены. Я думаю, что подобное устроило дядюшку Джо, потому что он провел следующие несколько минут, играя с моим бледным и тонким намёком на лобковые волосы.

Мне стало жаль, что я надел шорты, потому что без них было бы невозможно установить границы, в пределах которых он мог бы касаться меня.

Я же пытался разобраться, какие у меня отношения с дядей Джо. Как я уже говорил, в целом меня сексуально привлекали мальчики, но не мужчины, И все же я обнаружил, что стараюсь преподнести себя дядюшке Джо. Казалось, это противоречие нуждается в объяснении. Конечно, у меня была эрекция, мне было тринадцать, и эрекция была почти нормальным состоянием, особенно когда кто-то ласкал меня и играл с моими лобковыми волосками. У кого не встанет при таких обстоятельствах? Я заглянул в свое сердце, чтобы найти объяснение. Я любил дядю Джо. Это же так просто, он завоевал место в моем сердце. Мне захотелось рассказать дяде Джо, что я чувствую.
- Папочка...

- Да, Тимми, сын моего сердца?

- Я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю.

- Давай поцелуемся.

- Тимми, мы можем целоваться, пока ты понимаешь, что мы делаем. Ты сын моего сердца, но я не могу заниматься с тобой сексом, как и с сыном моего тела.

- Я это понимаю, я просто хочу любить тебя.

С этим мы изменили своё положение, принявшись целоваться. Сначала его поцелуи были нерешительными, но я открыл рот, как научил меня Макс, приглашая его войти. Он принял мое приглашение, и я очень обрадовался. Это было совсем не так, как целовать Макса. Тело дяди было намного больше моего, он был как некая мощная доминирующая сила, которой я уступал в своей любви к нему. И все же я уверенно чувствовал себя в его сильных руках, зная, что он никогда не воспользуется своей силой против меня. Его язык заполнил мой рот, но его зрелая мужественность продолжала напоминать, что он был мужчиной, отцом моего бойфренда, с которым я не должен был заниматься сексом.

Ой… кого я обманываю, я был молод и полон спермы. А рядом человек, которого я полюбил. Когда наши тела прижались друг к другу, мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что у него стоит, что он нуждается в том же, что и я. Может быть, меня и не привлекали мужчины, но меня привлекал этот человек. Я понимал, что его член был слишком большим, чтобы поместиться во мне, так что о трахе не могло быть и речи. И все же мне нужно было, чтобы он любил меня так же сильно, как я любил его, поэтому я потянулся вниз и дрожащей рукой сунулся в его шорты, схватившись за его массивный член. Не то чтобы тот оказался невероятно длинным - всего на пару дюймов длиннее, чем у меня - но он был настолько широким, что мои пальцы не соприкоснулись, когда я его обхватил его, поэтому он, наверное, был больше, чем мое собственное запястье. Как можно трахаться с такой большой штуковиной? Я знал, что он трахал парней, но у меня никак не получалось представить себе, как кто-нибудь мог вместить в себя такой большой член.

Думаю, что прикосновение моей руки к его эрекции оказалось для дяди Джо чрезмерным. Он перестал целовать меня и застонал, вздрогнул и сказал:
- Становится слишком горячо, может, нам стоит вернуться к объятиям?

- Ты уверен? - спросил я.

- Да.

Он заставил меня развернуться, затем снова прижался ко мне, но на этот раз я почувствовал, как он скользит своей голой эрекцией по моей приоткрытой попе и между ног. Должно быть, он стянул мои шорты вниз, потому что я определенно ощущал его обнаженную твердость между своих ног. Это ощущение вызвало у меня дрожь в спине, когда он снова принялся играть с моими лобковыми волосками. Конечно, моя эрекция была так близко, что он не мог не касаться её через мои шорты... просто случайно... время от времени. Именно во время одной из таких случайностей он обнаружил, что мой член смачивает мои шорты. В этот момент он снова поднял руку к моему животу.

Я был очень возбужден, но мне не хотелось подталкивать дядю Джо к чему-то незаконному. Мне было так хорошо в его объятиях, сказал я себе, что я могу получить удовольствие и от этого. После всего, что я узнал о том, что он чувствует ко мне, его жезл, которым он толкался в мои ноги, говорил о многом. Успокоившись в его любящих объятиях, я, в конце концов, снова погрузился в сон.

* * *

Проснувшись, я опять нашёл себя без шорт и со стояком.

Сглотнув, я обнаружил, что у меня во рту странный привкус. Очень похожий на вкус спермы... Должно быть, у меня разыгралось воображение, потому что я не мог поверить, что Макс мог спустить мне в рот, пока я сплю, одновременно желая потрахать меня утром. Что касается дяди Джо, я просто не верил в то, что он мог сделать нечто подобное, ведь он столько говорил о том, что не может заниматься со мной сексом. Тем не менее, ощущения были такими, словно кто-то набрызгал мне в рот.

Макс уже слонялся по комнате.

- Зачем ты снова стянул с меня шорты? - спросил я.

- Зачем мне это делать? - парировал Макс.

- Это не ответ, - заявил я. - Так это ты стянул мои шорты?

Макс вскочил на кровать и забрался на меня, усевшись на мой пах.
- Нет, я не мог стянуть у тебя шорты, потому что их у тебя нет. Если помнишь, я одолжил тебе свои.
- Тебе лучше? - спросил он.

Ну, если Макс собирался уклониться и поиграть словами, то и я тоже мог так поступить.
- Нет, я плохо чувствую себя.
И застонал.

Лицо Макса нахмурилось.
- Что не так?

- Я так напряжён, что вот-вот взорвусь.

Макс начал вставать с меня.
- Тебе нужен туалет или подгузник?

- Нет, не уходи! - я притянул его к себе. - У меня проблема с одной опухолью.

- Опухолью?

Внезапно я почувствовал смущение и покраснел: мне хотелось провести его рукой между своих ног, но вместо этого я схватил подушку и прикрыл ей своё лицо. Я зашел слишком далеко, был слишком смел из-за этой опухшей штуковины.

Макс начал хихикать.
- А… эта опухоль.
Он отодвинул подушку от моего лица.
- Да, я её заметил. А лекарство у меня прямо тут.
Он схватился за своё причинное место в шортах и слегка подёргал его, затем лег на меня сверху и подвигал бедрами между моих ног. После чего, крепко прижав свой пах к моему опухшему пенису, он принялся щекотать и щипать меня. Я как обычно отреагировал на то, что меня щекочут - истерически смеясь, начал безудержно метаться, пытаясь уйти от пальцев, нащупывающих мои подмышки.

Макс, казалось, наслаждался моими метаниями, хотя ему приходилось изо всех сил стараться, чтобы его пах был прижат к моему. Только когда я обвил его бёдра своими ногами, он перестал щекотать меня. У него тоже встало, и он был готов приступить к серьезной работе над моей опухолью.

Я почувствовал, как дёрнулась кровать. Наши шум и суета разбудили дядюшку Джо, и он сел. Посмотрел на нас и сказал:
- Вы снова за это? Я пописать.
Он поднялся и вышел из комнаты.

Макс и я посмотрели друг на друга и рассмеялись, мы настолько увлеклись своим занятием, что забыли, что папа Макса лежит рядом с нами в кровати.

Макс наклонился, чтобы поцеловать меня, и мы оба в ужасе отшатнулись.
Я сказал:
- Твое дыхание пахнет чем-то, что поднялось из могилы.

Макс парировал:
- Твоё не лучше.

- У меня такое ощущение, что через мой рот прошла целая армия, - признался я, только не упомянул при этом, что они, должно быть, все как один спустили в мой рот, когда проходили мимо.

Мы встали и последовали за дядей Джо в ванную, чтобы почистить зубы.

Дядя Джо сидел на унитазе, прикрыв лицо руками, как будто никак не мог проснуться полностью. Макс и я почистили зубы, и Макс сказал, что мы должны вернуться в его спальню, чтобы закончить начатое.

- Секундочку.
Я подошел к дяде Джо и сказал.
- Дядя Джо.

- Хм...

- Дядя Джо! - сказал я с ещё большей выразительностью.

- Да, что такое? - пробормотал он.

- Дядя, ты же гей, верно?

- Да.

- Тогда не мог бы ты дать мне и Максу урок о том, как заниматься сексом, ну ты понимаешь, как мальчик с мальчиком.

Это, казалось, разбудило его.
- Что?! - воскликнул он, подняв глаза.

- Ты же сказал, что мы не все делали правильно, из-за чего у меня и случился запор. Не мог бы ты показать нам, как это делать правильно?

- Не могу поверить, что ты просишь меня сделать это!

- Почему?! - вопросил я.

- Взрослые не должны показывать детям, как заниматься сексом, это то, чему дети должны учиться самостоятельно.

- Тогда почему нас учат сексу в школе?
Я подумал, что прижму его этим.
- Разве родители не должны учить своих детей сексу?

- Они не учат детей, как мальчики должны заниматься сексом между собой...

Я прервал его:
- Но это то, что нам нужно знать!

Дядя продолжил:
- А кроме того, ты не мой ребенок.

- О, тогда я должен перестать называть тебя дядей Джо.
Тон моего голоса победно вырос.
- Ты сказал, что я тоже типа твой сын, возможно, не по крови, но мы вроде как поняли друг друга правильно. Ты назвал меня сыном своего сердца.
Мой голос был весьма решителен, я очень сильно чувствовал это. Я начинал испытывать гораздо более сильные чувства к дяде, чем к своему отцу, думаю, я бы заплакал, если бы он отказался от меня в тот момент.

Дядя Джо протянул руку и обнял меня.
- Хорошо... Если ты так серьёзно к этому относишься... Полагаю, ты просто позволишь Максу продолжать трахать тебя несмотря ни на что, так что я не смогу что-то ухудшить.

Дядя Джо поднялся с унитаза. Все сексуальные разговоры, должно быть, возбудили его, потому что у него была эрекция, и я увидел его огромный орган с блеском влаги на кончике. Я предположил, что это из-за того, что он только что пописал.

Я никогда раньше не видел эрегированный пенис дяди Джо, только ощущал его пару раз во время наших объятий. Или как в тот раз, когда я положил голову ему на колени, и Макс дрочил мне. Полагаю, просто присутствие нас, двух возбужденных парней, вызвало у дяди Джо большой стояк. Я был в шоке от его размера, я никогда раньше не видел пенис взрослого в таком состоянии. Полагаю, что мой шок, должно быть, отразился на моем лице.

- Ты когда-нибудь видел пенис взрослого человека раньше?

- Никогда! Они все такие большие?

- У меня не особо большой, у многих мужчин больше моего.

По сравнению со всеми пенисами, с которыми я имел дело, орган дяди Джо был огромен, настоящий уничтожитель чьих-то задниц. Я был действительно счастлив, что дяде Джо не захотелось вставить мне.
- Будет ли у Макс такой большой? - спросил я.

Дядя Джо посмотрел на сына, улыбнулся и сказал:
- Почти наверняка, размер полового члена в семьях передаётся от отца к сыну.

Я посмотрел на Макса, который был молчаливым свидетелем большей части этого разговора, но улыбка на его лице погасла, когда я сказал ему:
- Если твой член станет таким большим, то моя задница будет для него закрыта.

Дядя Джо натянул шорты и засмеялся.
- Если вы двое будете продолжать в том же духе, то к тому времени, когда ты повзрослеешь, твоя дырка увеличится вместе с ним, и сможет вместить его.

Я недоверчиво посмотрел на дядю, я никак не мог приспособиться к мысли, что когда-нибудь такая громадина влезет в мой зад. Одна только мысль об этом пугала меня.

- Так что ты хочешь знать?

- Ты сказал, что я должен сделать что-то перед тем как Макс... ну, ты понимаешь, - я притянул дядюшку к себе и прошептал ему в ухо,  - до того, как Макс… ммм… Макс займётся со мной любовью.
Я по-прежнему чувствовал некоторую застенчивость в отношении того, что Макс имел обыкновение делать со мной.

Макс хихикнул:
- Ты всё ещё не можешь сказать, что я тебя трахаю?!

Дядя повернулся к сыну и отругал его:
- Макс, не стоит задевать подобное, у Тимми есть законное беспокойство насчёт этой очень личной и смущающей темы.

Дядя снова развернулся ко мне, обнял меня и сказал добрым голосом:
- Тимми, ты всегда можешь спрашивать меня об этом, нет необходимости смущаться. Многие мальчики занимаются тем, что и вы с Максом, это просто часть вашего взросления и становления мужественности, я никогда не буду осуждать или высмеивать тебя. Окей?

Я кивнул, обретя уверенность в его руках:
- Конечно, я тебе доверяю.

- Хорошо, когда ты сказал, что занимался любовью с Максом, ты имел в виду, что у тебя был половой акт.

- Половой акт, это значит трахаться, верно? - спросил я шепотом.

- Да, Тимми, ты когда-нибудь имел сексуальные отношения с кем-то до Макса? - спросил дядя мягким и нежным голосом.

- Нет, - прошептал я в ответ.

- Почему ты решил заняться этим с Максом?

- Когда он сунул свой язык в мою задницу, я обвинил его в том, что он хочет трахнуть меня, и он сказал, что сделает это. Мне было любопытно, поэтому я позволил ему.

Дядя снова повернулся лицом к сыну.
- Макс! Ты засунул язык в его отверстие?!

Внезапно в глазах Тимми появилась паника. И он принялся нести всякую чушь. В конце концов ему в целях собственной самообороны удалось выпалить что-то вроде этого:
- Тимми сказал, что я могу поместить в него свою сперму, а я просто хотел, чтобы он знал, куда я хочу ее поместить...

- Это случилось тогда, - сказал я, - когда он начал лизать меня там, и я понял, что он хочет сделать.

- Полагаю, что так, - сказал дядя своему сыну. - Я и не знал, что в тебе есть такое. С каким мальчиком ты этим занимался?

- Папа, это личное, - Макс с секунду колебался и, в конце концов, уставился на отца. - Просто Тимми, он такой единственным. Я подумал, что он может позволить мне трахнуть его, потому что мне показалось, что ему хочется моей спермы.

Дядя сказал мне:
- Ну, если ты собираешься заниматься такими вещами, то тебе нужно научиться принимать душ.

Дядя Джо попросил нас обоих снять шорты, затем перенес нас в ванну и показал нам, как использовать шланг душа без распылителя, чтобы наполнить себя водой. Макс и я, по очереди, наполнились и получили указание опустошаться на унитазе. Я все еще был пуст от той клизмы, которую дядя устроил мне прошлой ночью, поэтому выходила только вода. Максу же пришлось пройти несколько повторных процедур. Макс возразил, что не хочет, чтобы его трахали, поэтому ему не нужно заниматься подобным.

Дядя уточнил свою позицию:
- Чему я учу одного из моих сыновей, - сказал он, положив руку мне на плечо, - этому же должен учиться и другой мой сын.
После чего, адресуясь к Максу, добавил:
- Как ты поступишь с этими знаниями, зависит только от тебя.
И еще раз повторил, что это правильно, что я чувствую себя членом его семьи. Я был безнадежно влюблен в своего названного отца.

- Разве недостаточно того, что я знаю, что мне нужно делать? - спросил Макс.

- Ничто не сравнится с личным опытом, ведь тебе однажды, возможно, придется учить другого мальчика, как этим заниматься. И ты будешь поучать его, что он должен делать, когда у тебя не хватает смелости сделать это самому. Такова плата за это. Кроме того, ты еще молод. Может быть, однажды ты найдешь того особенного мальчика, который заставит тебя желать, чтобы он вошёл в твой анус.

Макс воскликнул:
- Никто не может залезть мне в зад!

- Ты имеешь в виду, что ты трахал Тимми, но не собирался позволять ему трахать тебя? - спросил дядя. - Разве это справедливо?

Я схватил дядюшку за руку и с уверенностью заявил:
- Пожалуйста, папочка, я не хочу трахать Макса таким образом. Я доволен тем, как обстоят дела сейчас, зная, что он во мне.

Дядя посмотрел на меня и сказал:
- Как мило звучит, когда ты называешь меня папой.

- Извини, сорвалось с языка. Я просто чувствую себя очень близким к тебе, как будто ты мой папа.

- Я чувствую то же самое, Тимми, мне бы очень хотелось, чтобы ты называли меня папой, когда мы вместе, но только не перед твоими родителями, они могут подумать, что я пытаюсь занять их место.

Макс рассмеялся над какими-то нашими словами, и мы оба посмотрели на него, пытаясь понять, что он в них нашёл смешного.

Наконец Макс сказал:
- Тимми, куда ты планировал засунуть свой язык, когда с него сорвалось на моём отце?

Мы оба с недоумением уставились на него, и дядя сказал:
- Не думаю, что это было очень смешно.

Потом до меня дошло, и я начал хихикать. После чего встал, прыгнул на Макса с намерением лизнуть его лицо. Мы начали бороться и хихикать, пытаясь облизать лицо друг другу, борясь за то, чтобы избежать такой отвратительной участи. С этим наше занятие распалось на щекотку и облизывание лица, а потом мы оба решили запрыгнуть на дядю и сделать с ним то же самое.

Дядя был намного крупнее и сильнее, чем кто-либо из нас, так что в мгновение ока он заставил нас обоих прекратить лизание и молить о пощаде из-за щекочущих пальцев, оказавшихся в наших подмышках.

- Дядя! Дядя! - вопил я, капитулируя, когда дядя Джо нашел еще более щекотливое место на моём лобке - я был так удивлен, когда он принялся щекотать меня там, что обмочился… Я ничего не мог с этим поделать, но обмочился не сильно, просто выпустил немного жидкости, но этого хватило, чтобы я встревожился и подумал, что опустошу свой мочевой пузырь, если он продолжит щекотку.
- Дядя! Дядя! - завопил я еще отчаяннее.

Макс тоже принялся кричать «Дядя!», пародируя мои вопли.

- Что? - спросил дядя Джо, как будто не понимая, что я кричу «Дядя!», потому что сдаюсь.

Я, задыхаясь, по-прежнему заходился в смехе, так что мне было тяжело взывать к моим дядям, но тут ко мне на помощь пришел Макс, тоже задыхающийся: «Мы сдаемся!», когда дядя нашел у него такое же эффективное место для щекотки.

Дядя отпустил нас, и мы оба повалились, хватая ртом воздух.

Дядя Джо посмотрел на влажность на своей руке и спросил меня:
- Это ведь просто моча, верно?

- У тебя из-за щекотки выступила моча? - спросил Макс с блеском в глазах.

Я поднялся и снова направился к унитазу.
- Да. Извините, не смог сдержаться, я действительно пописал.
И опять у меня возникли проблемы с направлением моего члена вниз, чтобы я мог помочиться, потому что ему ужасно хотелось быть направленным в потолок. Я снова принял ту позу, прислонившись к стене, чтобы, в конце концов, облегчиться.

- Почему ты не пописал раньше, когда ты сидел там после того, как я показал тебе, как принимать душ? - спросил дядя.

- Мой член никак не хотел наклониться вниз.
- У меня так с тех пор, как мы встали, - сказал я, указывая на свою эрекцию. - Трудно сесть и пописать со стояком, не хочется опрыскивать стены.
Я хихикнул.

- У тебя может получиться, если ты наклонишься и засунешь голову между ног, - предложил Макс.

- Я не хочу делать самому себе минет, - хихикнул я.
- Думаю, я мог бы попытаться встать на голову, тогда бы он торчал в нужном направлении, - продолжил я с широкой улыбкой, представляя себе, как я писаю подобным образом. - Но дома я обычно дрочу себе, когда у меня по утрам стояк и хочется писать. Нужно избавить меня от спермы, тогда я избавлюсь от стояка, и никаких проблем с этим не будет.

Но если быть честным, стояк у меня был не только из-за утренней потребности пописать. Стояк у меня вызвала игра с Максом. Не говоря уже о моей растущей влюблённости к дяде Джо.

- Ну как, есть ещё вопросы? - спросил дядя.

Я увидел разочарование на лице Макса, и подумал, что он наслаждался уроком со своим отцом, несмотря на всё его ворчание о том, что ему совершенно не нужно знать, как готовиться к траху.

Я знал, что тоже не готов отказаться от уроков, они возбуждали меня, и я жаждал большего.

- У меня есть ещё вопрос, - произнёс я.

- Почему-то я не удивлен, - сказал дядя. - Давай, спрашивай.

- Ну… я считаю, что девушкам нравится, когда их трахают, потому что для продолжения жизни человечества у них должны быть дети, верно?

- Правильно, дети нужны для продолжения нашего существования. Так что природа вознаграждает мужчин и женщин наслаждением сексом. Если ты трахаешь девушку, она с удовольствием вознаграждается, и вы можете вместе зачать ребёнка, - сказал дядя Джо.

- Но я не девушка. Почему мне нравится трахаться? Почему мне так хорошо, когда Макс стреляет внутри меня спермой? Я не могу зачать ребенка. Так почему природа дает мне такие чувства?

- Ну, это одна из величайших загадок жизни, хотя я могу дать вам одно объяснение, - ответил дядя Джо.

- Хорошо, - произнёс я, жаждущий объяснения.

- Думаю, мы закончили с ванной, давайте вернемся в спальню.

Мы встали и пошли в спальню, дядя Джо сел на кровать, Макс сел рядом с ним, а дядя велел мне лечь лицом вниз на его колени, так, чтобы Макс оказался между моих ног.

Я не знал, что должно было случиться, я находил в нужном положении для порки, со своим голым задом, торчащим на коленях у дяди.
- Надеюсь, ты меня не отшлепаешь, - сказал я.

- Нет, я не думаю, что тебе так повезёт, - произнёс Макс.
Я не мог видеть его лицо из-за своего положения, но по тону его голоса понял, что он, должно быть, улыбается.

Интересно, Макс знает, что последует дальше? И будет ли это хуже, чем порка?

Я почувствовал, как дядя Джо раздвинул половинки моей попы:
- Возьми смазку с ночного столика и накапай сюда немного, - сказал дядя Джо моему бойфренду.

Затем я почувствовал, как Макс двигается между моими ногами, и как к моему отверстию капает детское масло. Я напрягся, когда понял, что дядя Джо готовит меня к траху. С собой... Я не смогу принять такого огромного монстра, как у дяди Джо.

Но затем я взял себя в руки: я доверял дяде, если он что-нибудь сунет в меня, то это будет для моего же блага. Он был взрослым, он был ответственным, я должен делать так, как он говорит. Я же думал, что он не воспользуется мной ради собственного удовольствия, и поэтому точно знал, что он меня не трахнет. Если кто и собирался меня трахнуть, то у Макса имелось привилегированное положении, хотя было бы странно, если бы Макс трахал меня на коленях у дяди Джо.

Дядя начал растирать пальцами смазку вокруг моей дырочки.

- Расслабь свою дырку, ты хотел объяснения, поэтому мне нужно засунуть в тебя палец.

Я расслабил свою дырку точно так же, как открывал себя для Макса.

Дядя всунул туда свой палец и начал объяснение.
- Ты когда-нибудь замечал, насколько тесно твой анус связан с сексуальным удовольствием? Ты когда-нибудь замечал, как твоя дырка в попе дергается, когда ты брызгаешь спермой?

- Да, - пискнул я.

- Как ты думаешь, почему она так дергается?

- Ух... хм...
Я был так возбужден, что по спине побежали мурашки, и я неудержимо вздрогнул. Верный признак того, что я собирался начать пускать свой предэякулят. Я очень хорошо понимал, что моя дырка в попе связана с моими оргазмами, мне не нужен был дядя, чтобы сказать мне это.
- Я не знаю. И почему она дёргается, когда я кончаю?

- Вот почему, - сказал дядя, проталкивая палец глубже, чтобы дотронуться до очень чувствительного места.

Я сознавал, что это нормально, что я сам попросил об этом, поэтому подобное меня не пугало, я не хотел, чтобы он прекратил - меня удерживало мое любопытство - хотя это, должно быть, создавало ужасное искушение для дяди. Если бы я оказался в таком положении у другого человека, то, думаю, что меня бы трахнули, вероятно, даже изнасиловали, так как я понимал, что не смогу принять пенис взрослого размера, как у дяди. По крайней мере, добровольно. К счастью, дядя был хорошим человеком, которому я безоговорочно доверял.

Для дяди, вероятно, быть весьма очевидно моё возбуждение, но дядя вел себя очень по-деловому, как прошлой ночью, когда ставил мне клизму. Не имелось никаких намёков, что ему хочется меня трахнуть. Только его эрекция подо мной, лежащим на его коленях, скрываемая его шортами, давала хоть какое-то понимание его возбужденного состояния.

Дядин палец добрался, а затем и нажал на какое-то место, и у меня сразу же всплыли воспоминания о том времени, когда один доктор делал это со мной нечто подобное несколько месяцев назад. Я снова вздрогнул, но на этот раз потому, что дядя начал тереть это место. Я чувствовал, как дергаюсь внутри, где находился его палец.

- Это место внутри тебя - твоя простата, орган, который производит твою спермы. Когда ты брызгаешь, именно этот орган дёргается и выталкивает сперму из твоего тела. Другие мышцы твоей попы тоже сжимаются, чтобы помочь выдавить сперму, вот почему ты ощущаешь оргазм своей задницей. Этот орган очень чувствительный, и некоторые мужчины напрямую стимулируют его, это может заставить их эякулировать. Даже сейчас я чувствую, как твоя простата реагирует на раздражение моего пальца. Я чувствую схватки, которые заставляют тебя дрожать от восторга.

Боже, я действительно дрожал от восторга и наверняка пускал членом свои слюни/капли.

- А знаешь ли ты о стадиях возбуждения? - спросил дядя.

Я покачал головой.

- Первый этап - это то, что происходит, когда ты находишься с кем-то или думаешь о ком-то, кто привлекателен тебе, и у тебя случается стояк, верно?

Я кивнул.

- Отчасти эта реакция вызвана присутствием семенной жидкости в предстательной железе.
Дядя Джо провел пальцем по моей простате.

- В начале предварительных ласк ты чувствуешь волнение - это твоё тело готовится к сексу. Твои яйца могут подтянуться, они принимают жидкость для подготовки смывания сперматозоидов. Судя по твоему виду, ты один из тех парней, чья кожа тоже краснеет.

- Да, - произнёс Макс. - Он от розового, детского, стал красным как лобстер.

   - При большем возбуждении жидкость начинает двигаться вверх от яиц и создаёт давление в семявыносящих протоках - трубках, ведущих к семенным пузырькам - железе, вот здесь, чуть выше простаты.

- В ответ на это давление в семявыводящем протоке семенные пузырьки, которые находятся немного глубже в твоей заднице, могут начать выпускать семенную жидкость при подготовке к эякуляции. Это те самые слюни-капли, которые у тебя так обильно выступают. Они отличаются от твоего эякулята - это прозрачная жидкость, которая действует как смазка и подготавливает твою уретру к твоей сперме, регулируя меру ее активности. Она также содержит сахар, необходимый твоим сперматозоидам для выживания.

- О, в ней есть сахар, поэтому, должно быть, она на вкус намного лучше, чем сперма, - высказался Макс.

- Да, она вкусная, - продолжил Джо. - Двигаемся дальше. При продолжении стимуляции ты начинаешь приближаться к оргазму и семяизвержению. Сперма движется к простате, которая производит большую часть белой жидкости в твоём эякуляте. Когда сперма достигает простаты, ты знаешь, что собираешься эякулировать, это как рефлекс, вроде чихания. У тебя имеется небольшой контроль над этим, но не такой уж большой, сконцентрировавшись, ты сможешь задержать это, но эякуляция неизбежна, если стимуляция сохраняется. С открытым каналом для спермы твоя простата начнет сокращаться вместе со всеми остальными мышцами в этой части твоего тела, в попытке выдавить твою сперму с максимальной силой. Все эти ощущения, эта пульсация посылает сигналы обратной связи в твой мозг, которые и вызывают твой оргазм.

Все время этого сложного объяснения палец дяди Джо находился во мне, потирая и дразня мою простату, словно чтобы предоставить мне собственное доказательство.

- Теперь ты понял, почему тебе нравится, когда тебя трахают?

- Не совсем.
Я сознавал, что все это довольно нелегко принять.

- Большая часть твоего возбуждения основана на давлении в тех местах там, - произнёс дядюшка, снова шевеля внутри меня пальцем. - Утром, когда ты просыпаешься с желанием пописать, что происходит?

- У меня встаёт, - признался я.

- Конечно, потому что эти железы - предстательная железа и семенные пузырьки - находятся между прямой кишкой и мочевым пузырем. Давление твоего мочевого пузыря растягивает твою простату и вызывает там давление, стимулируя тебя сексуально, заставляя твои железы считать, что они чрезмерно полны семенной жидкости и нуждаются в опорожнении. Точно так же случится, если я дотронусь до этого места там, в твоей заднице, то смогу обмануть твои органы, которые решат, что они действительно полны спермы, нуждающейся в освобождении. Поэтому главное, что нужно помнить - давление в этих органах вызывает у человека адское возбуждение, и внешнее давление от пальца или члена может сработать так же, как внутреннее давление спермы.

- Но что, если я уже полон спермы?

- Таким образом, это давление обманывает твою голову, заставляя её думать, что твои органы полны больше, чем нужно, делая подобный приём еще более эффективным. Подобное может превратить обычное сексуальное возбуждение в супервозбуждение, с великолепными ощущениями, заставляя тебя отчаянно нуждаться в еще большей сексуальной стимуляции. И все это от одного только пальца, или, быть может, члена в твоей заднице, потирающего нужное место.

- Но у меня же не встаёт, когда мне требуется покакать.

- Это потому, что желание покакать создаёт статическое давление, которое нарастает медленно, эти железы более чувствительны к давлению мочевого пузыря или ритмическому давлению снизу. Когда ты дрочишь - это трение кожи на твоём члене, которое создаёт большую часть приятных ощущений, но есть и другой компонент. Когда ты гладишь свой член, он создает волны ритмического давления, которые распространяются вниз от него к простате, подобно волнам ритмического давления, которое ты испытываешь, когда тебя трахают.

Наконец-то я понял.

Я подумал, что дядя Джо действительно преподал нам урок. Его палец был в опасной близости о того, чтобы заставить меня кончить, но в этот момент Макс прервал его.
- Дай, я попробую, - сказал Макс.

Дядя Джо убрал палец и раздвинул мои ягодицы для Макса. После чего я почувствовал, как входит палец Макса, и начинает неуверенно ощупывать вокруг.

- Проведи пальцем по мускулистому кольцу его ануса, таким образом ты доберёшься до его члена, - инструктировал дядя.

- Вот оно! - воскликнул я, когда Макс нащупал нужное место.

Макс начал тереть меня там, пока я не вздрогнул, и он взволнованно не завопил:
- Я чувствую движение, оно сокращается? Тимми, ты кончаешь?

Я покачал головой, но снова вздрогнул и из моего члена выделилась жидкость. Я еще не кончил, но становился таким возбужденным, что понимал - я не долго смогу выносить это без стрельбы.
- Пока нет, но скоро! - простонал я.

Думаю, что Макс хотел заставить меня кончить таким необычным способом, но это был просто урок, так сказал дядя Джо.
- Думаю, что достаточно, Или у тебя есть другая идея? Может, ты хочешь остановиться сейчас, прежде чем он выстрелит весь свой запас спермы?

Макс вытащил из меня палец.

Я чувствовал, что нахожусь в шаге от анального оргазма, поэтому заставлять его вытаскивать палец было жестокой пыткой.
- Нет! Не останавливайся, ты мне нужен сейчас! Пожалуйста, Макс, я хочу, чтобы ты был во мне!

Я по-прежнему лежал на коленях у дяди, но мне очень требовался Макс.
- Макс, пожалуйста, трахни меня сейчас!
Я пребывал почти в бреду от страсти, даже слово трах меня не беспокоило.

Макс, должно быть, так же, как и я, был готов к этому и полон энтузиазма, он перебрался на колени между моих ног, затем навалился на меня и сразу же всунул свой инструмент. Не требовалось медленно входить, я был готов к немедленному полному проникновению, и Макс меня не подвел. Он втиснулся в считанные секунды и принялся наносить толчки. Дядя не возражал, он, казалось, пребывал в восторге от ситуации и, поглощённый происходящим, лег на кровать, словно предоставляя нам комнату и разрешение трахаться на его коленях. Когда он откинулся назад, его огромная эрекция стала более заметной, и по-настоящему прижалась к моему маленькому голому стояку. Дядюшкин пенис был накрыт всего лишь тонким шелком его шорт, так что его возбужденное состояние было весьма очевидным для меня. Мой маленький возбужденный член сталкивался с огромной эрекцией дяди при каждом толчке Макса, раз за разом вгонявшего в меня свой инструмент.

Я потерялся в ощущениях, поэтому не уверен, что именно произошло, и в каком порядке. У меня в голове действительно выгорели все воспоминания о том, что случилось. Я помню, что был очень близок к оргазму, потом почувствовал влажность под собой - я тогда ещё удивился, как много я напускал своих капель/слюней. Помню, что эта влажность, казалось, превратилась в наводнение, и я услышал, как дядя застонал и произнёс: «Вы такие хорошие мальчики!» Потом мой член запульсировал, и я потерялся в криках от оргазма. Да, я кончил прямиком на переднюю часть шорт дяди, хотя до того момента ещё никогда не стрелял спермой без того, чтобы кто-нибудь мне не подрочил. Мои анальные оргазмы ещё никогда так не ощущались, они никогда не заставляли меня стрелять спермой, но на этот раз моя голова буквально взорвалась эякуляторным оргазмом. Макс, должно быть, почувствовал, что происходит внутри меня, потому что он, внезапно перестав трахать, с силой толкнулся в меня, словно желая полностью ощутить, как мои внутренности выкачивают мою сперму на колени его отца. Секундами спустя, когда мой оргазм проходил свой пик, я почувствовал, как Макс начинает кончать мне в зад. Мой оргазм, казалось, приобрел новое измерение - я завопил в бреду, принимая сперму Макса и этот новый опыт. Мой оргазм снова поднялся в ответ на пульсацию и впрыскивание дёргающегося члена Макса, когда он закачивал в меня свое семя. Пульсация его члена внутри меня, казалось, шла в противовес моим собственным сокращениям.

Макс задержался во мне на минуту, тяжело дыша и постанывая, пока полностью не опустошился. Когда Макс убедился, что ему больше нечего выделять, он вытащил свой член из моей задницы и рухнул рядом со своим отцом.

- Боже, что за трах! - простонал он.

Я знал, что он имеет в виду, я чувствовал, что наконец-то понял, о чем идет речь. У меня не было никаких сомнений относительно того, что мы только что сделали. Теперь, благодаря дяде Джо, мы знали, как делать это правильно. Я чувствовал себя полным любви и благодарности за то, что сделал дядя. Больше, чем когда-либо прежде мне хотелось, чтобы он был моим папой.

Я сполз от колен дяди Джо и обнял его, желая разделить с ним свои чувства.
- Папочка, спасибо тебе большое, - и я поцеловал его в щеку, положил голову ему на плечо и прижался, чтобы ещё теснее его обнять.

- Да, спасибо, папа! - сказал Макс, присоединившись к объятиям.

- Боже, как я люблю своих мальчиков. Вас же двое, вы же знаете, не так ли? - произнёс дядя.

- Да, мы тоже тебя любим, - сказал Макс одновременно со мной, кивая в знак согласия.

- Я не ожидал, что это зайдет так далеко, - сказал дядя. - Я… я не знаю, что сказать.

- Тебе не нужно ничего говорить, просто продолжай любить нас.

Дядя улыбнулся, обнял нас в ответ и поцеловал в макушки.

- Я должен сказать одну вещь: вы, ребята, отлепитесь-ка от меня, мне нужно сменить шорты.

Думаю, не всем нравится оказываться покрытым спермой. Для меня быть мокрым от спермы - это супер ощущение, но дядюшке хотелось помыться, поэтому мы отстали от него.

Он встал, и я оказался поражен, насколько мокрыми были его шорты. Я не мог поверить, что произвел столько спермы - передняя часть его шорт была буквально пропитана жидкостью. Когда он снял шорты, я понял, что на них. Внезапно все сошлось в моей голове. У дяди Джо больше не было эрекции, его шорты были мокрыми как изнутри, так и снаружи, а я почувствовал там мокроту раньше, чем начал выстреливать свою сперму. Мой вывод был неизбежен: дядя кончил, пока меня трахали поверх него. Мне это показалось сногсшибательным, думаю, это выразилось на моем лице, когда я уставился на последнее доказательство - каплю спермы, застывшую на кончике члена дяди.

- Дядя! - воскликнул я пискляво. - Ты брызнул?!

Реакции, последовавшие от дяди и его сына, оказались совершенно различными. Макс издал крик ликования и принялся извиваться от волнения, триумфально улыбаясь. Я знал, что самой заветной фантазией Макса было заняться сексом с отцом. Я вспомнил, что он сказал мне после того, как его отец впервые увидел, как Макс осеменяет меня. Он тогда сказал: «Однажды я заставлю его так возбудиться, что ему придется заняться со мной сексом, а ты поможешь мне сделать это». Это было похоже на дежавю, у меня было предчувствие этого момента. Я вспомнил, что представлял себе, когда он сказал, что хочет использовать меня для секса с отцом. Что я окажусь где-то посередине, когда Макс станет занимался сексом со своим отцом. Ну, может быть, он не совсем занимался сексом со своим отцом, в конце концов, тем, кто был осеменен, оказался я...  Тем не менее... Я чувствовал себя немного странно, отчасти потрясенным только что произошедшим... но в хорошем смысле.

Дядя Джо, однако, показался мне опечаленным. Он посмотрел в мое ошеломленное лицо и сказал:
- Извини, я ничего не мог с этим поделать, вы, ребята, уж слишком горячие. Я постараюсь, чтобы подобное не повторилось.

Дядя Джо, казалось, беспокоился о моих чувствах, как будто я мог почувствовать себя преданным или оскорбленным, потому что он только что кончил на меня. И правда, я был удивлен, но, скорее, это было что-то вроде рождественского подарка в июле.
- Все в порядке, папочка, как ты говорил, мы просто занимаемся естественными делами для мальчиков. Ты просто удивил меня, я и не думал, что так тебе нравлюсь.

- Вот в чем проблема, ты мне очень нравишься, но я взрослый, а ты всего лишь ребенок. Я не должен заниматься с тобой такими вещами.

- Ты не занимался этим со мной, ты сделал это из-за меня, - возразил я.
- Кроме того, я думал, что тебе нравилось заниматься этим с Гансом, когда ты был маленьким, - сказал я немного смущенно.

- Да, это было здорово, но он не был моим отцом, он был моим любовником. Моё же отношение к тебе другое. Ты для меня как сын, особенно когда ты так мило называешь меня папой или папочкой, когда мы обнимаемся. Тогда мне не хочется осеменять тебя, мне хочется обнять тебя, защитить и заставить тебя почувствовать себя любимым.

Эти слова прозвучали приятной музыкой для моих ушей, потому что я жаждал любви дяди. Это было то, чего я желал больше, чем секса с ним, но я не мог не заметить, что Макс был не доволен тем, куда свернул разговор. Мне хотелось преодолеть разрыв между потребностями двух самых важных парней в моей жизни.

Я встал и подошел к дяде, обнял его высокое обнаженное тело, прижался щекой к его груди и сказал:
- Я тоже тебя люблю, но для меня немного спермы время от времени просто заставляют чувствовать себя более любимым. Я буду чувствовать себя плохо, как будто я не нравлюсь тебе, если ты будешь считать себя виноватым, когда один из нас увлечётся и случайно брызнет. Так что, если немного спермы время от времени вырвется на свободу, то это только из-за любви.

- Тимми прав, ты знаешь, как мне бывает плохо, когда ты выгоняешь меня из постели, потому что один из нас становится слишком возбужденным, - вставил Макс.

Когда я посмотрел в лицо дяде Джо, то заметил, что он учёл всё сказанное нами.

- Будет ли легче, если я перестану называть тебя папочкой, когда мы будем обниматься? - спросил я.

- Нет, не делай этого. Мне нравится, когда ты называешь меня папой.

- Папа, мы не совсем обычная семья. Во скольких семьях есть папа-гей, который поощряет своего сына, чтобы он завёл себе бойфренда для траха, - произнёс Макс. - Поэтому, может быть, тебе не следует так стараться казаться обычным папой.

- Макс, это нечестно, я не могу не быть тем, кем я являюсь, и ты знаешь, что я захотел, чтобы у тебя был бойфренд только потому, что ты пытался заняться сексом с половиной мальчиков в своей школе. Это следовало прекратить, иначе о тебе бы узнали. Тебе так повезло, что ты нашел Тимми, он такой любящий мальчик, замечательный ребенок, и с ним ты сможешь контролировать свое безрассудное желание стянуть штаны с каждого парня, которого встретишь.

Макс посмотрел на меня и сказал:
- Тимми, на самом деле я не так уж и плох.
Он оглянулся на своего отца и сказал:
- Ты сильно преувеличил, по-твоему, я веду себя как какая-то шлюха.

Я посмотрел на каждого из них по очереди и спросил:
- Что за шлюха?

Они оба посмотрели на меня, а затем начали смеяться.
- Извини, Тимми, иногда мы забываем, что все это для тебя в новинку.
Дядя обнял меня.
- Каким-то образом тебе удалось сохранить искру невинности, несмотря на все, чем ты занимаешься.

Я думаю, что дядя понимает меня лучше, чем Макс. Макс первоначально рассматривал меня как свой сексуальный подвиг, затем, когда он узнал, что я позволю ему трахаться со мной, я стал его сексуальным сокровищем, потому что я позволял ему проделывать со мной такие вещи, которых избегали другие мальчики. А дядя понял, что я был застенчивым, одиноким ребенком, невинно использующим секс в качестве средства для поиска любви. О, мне нравился секс, мне он очень нравился, я был отчасти зависим от него, но, если бы мне хотелось только оргазмов, я бы мог попросту подрочить себе. Дядя понял, что в глубине души мне нужна глубокая любовная связь; понял, что я пытаюсь использовать секс, чтобы заполучить её. Думаю, он понял, насколько я дорожил спермой моих парней, возможно, он сознавал, что я считаю сперму знаком любви. Хотя уверен, он и не догадывался о моей убежденности в том, что лучшим местом для спермы моих любовников, где я мог держать и хранить её - было моё собственное тело. Для меня обладание спермой Макса внутри себя означало ощущение нахождения его во мне. Для меня это было настолько очевидным, что когда я почувствовал его оргазм, когда он кончал во мне, его сперма каким-то образом образовала мостик, соединяющий наши души.

- Хорошо, ребята, я думаю, что знаю, каковы вы есть. Макс, ты чувствуешь себя отвергнутым, когда я выгоняю тебя из постели, потому что там становится слишком горячо, поэтому тебе нужно искать любовь в другом месте. Тимми, ты чувствуешь, что я слишком остро реагирую, если происходит небольшое любовное семяизвержение, когда ты со мной, - сказал дядя Джо.

Мы кивнули в знак согласия.

- Это правда, наши отношения нетрадиционны, но я просто не могу думать о вас, ребята, как о моих сексуальных партнерах, но я люблю вас обоих, поэтому, думаю, что мне следует меньше тревожиться, когда случается подобный случайный и небольшой выброс спермы, когда я с вами. С другой стороны, вы оба должны согласиться и пытаться удовлетворять ваши сексуальные желания между собой, стараясь сильно не соблазнять меня. Я действительно хочу быть хорошим папой, а хорошие папы не трахают своих мальчиков.

- Папа, мы не просим тебя трахать нас, - сказал Макс. - Только не отвергай нас, если станет погорячее.

- И не заставляй нас чувствовать себя плохо, если чьи-то любовные чувства заставят кого-то из нас или даже тебя чуть-чуть брызнуть. Я не знаю как у вас, но я считаю, что мне почти невозможно обниматься с вами, парни, без вашей любви, заставляющей мой член пускать слюни, - высказался я.

Мы поговорили об этом некоторое время, и постепенно дядя Джо разработал набор руководящих принципов, которыми мы все остались довольными, ну, более или менее. Макс и я были бойфрендами, и поэтому мы должны были заботиться о сексуальных потребностях друг друга. Дядя Джо находился рядом, оказывая нам любовь и поддержку, но и признавая физический аспект. Мы могли обниматься и целоваться с дядей Джо, мы могли находиться вместе голыми, что означало, что мы все вместе могли спать без шорт. Мы могли даже ласкать его части, а он - наши, но мастурбация, оральный и анальный секс были запрещены. Макс и я могли заниматься подобными вещами, когда чувствовали необходимость, даже если дядя находился с нами в постели, но он находился бы там только для ободрения.

Макс настаивал на том, чтобы не было пункта об отказе, и его отец не мог выкинуть нас из постели, когда становилось слишком горячо. Макс считал, что отец выставляет его из кровати, чтобы помастурбировать в уединении. И настаивал на том, что если все станет таким скверным, а дяде Джо действительно приспичит брызгать, то он сам должен позаботиться об этом, не вышибая нас из своей постели. Думаю, что папа Макса согласился с этим только из-за того, что полагал, что ему никогда не придётся делать это.

Самым сложным пунктом договора для дяди было признание того, что иногда может случиться выброс спермы, но, в конце концов, он согласился и с этим. Если кто-нибудь из нас пускал слюни или кончал из-за объятий, ласки или поцелуев, это считалось актом любви, а не сексом, и поэтому все было Окей. Думаю, что дядя согласился с этим потому, что, несмотря на только что случившееся, он полагал, что тем, кто будет пускать слюни или случайно кончит - окажусь я, и если со мной все будет Окей, тогда и с ним все будет Окей.

 

Глава 7. ЙОГУРТ

В течение следующего месяца мы с Максом были почти неразлучны. Я шел к нему домой каждый день. Как только наше домашнее задание было сделано, наши шорты снимались, и мы начинали заниматься самыми отвратительными вещами, какие только могли придумать; ни одна комната в доме не считалась священной, мы занимались этим везде, где вздумается. Обычно Максу вдумывалось, когда дядя Джо находился в одной комнате с нами, и, конечно, если у Макса было настроение, и он был уверен, что и у меня тоже.

Поначалу дядя Джо терпимо относился к нашему постоянному сексу перед его персоной, но со временем стал настаивать на том, что нам нужна какая-то перспектива в жизни. Нам нужно было заняться чем-то большим, чем наши члены. Полагаю, дядю Джо напрягало видеть нас с Максом каждый день. Как только мы ему надоедали, он принимался гоняться за нами по всему дому с нашими шортами, крича, чтобы мы надели их. Большую часть времени дядя Джо, казалось, получал удовольствие, наблюдая, как мы извращаемся друг с другом, но иногда, думаю, это расстраивало его. У дяди Джо всё это время не было парня, поэтому, полагаю, давление на него, вероятно, было ужасным. Поэтому, когда дядюшка Джо вел себя особенно нервно, мы с Максом уходили в нашу спальню. Я не уверен, помогало ли это, потому что даже сквозь закрытые двери он все равно слышал наши страстные выкрики, когда Макс кончал в меня, или мои вопли из-за того, что Макс заставлял меня стрелять спермой.

Дядя Джо действительно пытался ограничить свое участие в наших забавах. По его словам, хороший отец не станет занимается сексом со своими сыновьями. Я думаю, ему было трудно сдерживаться, когда два возбужденных 13-летних мальчика занимались подобными вещами, иногда прямо перед ним. Хотя единственный раз, когда он по-настоящему разозлился на нас, случился тогда, когда он застукал Макса, склонившего и трахающего меня над кухонным столом. Он счёл подобное антисанитарным.

Большую часть времени наши выходки вызывали у него сильное возбуждение, поэтому никто не винил его в тех редких случаях, когда он изливал некоторое количество случайной спермы. Без бойфренда, способного помочь ему, давление спермы в нем, вероятно, было ужасным. Я знаю - будь я на его месте, то я бы заставлял себя брызгать при каждом таком случае. Только уж когда становилось совсем горячо, и он слишком уж возбуждался, иногда он мог случайно... кончить. Но он настоял на том, чтобы я не мог ночевать у них больше одного раза в неделю, потому что именно тогда, когда мы все, обнявшись, лежали в постели голыми, и случалась большая часть случайных семяизвержений.

Макс больше не жаловался на то, что его отец не занимается с ним сексом, поэтому я вроде как задумался, а чем же он занимается со своим отцом, когда я не ночую у них. Но так и не узнал, потому что никогда не спрашивал.

Думаю, что на исходе первого месяца дядя Джо потерял с нами терпение. Все, что нам с Максом хотелось делать, когда мы находились дома вместе - это трахаться, как кролики.

Настоящий секс с мальчиком был настолько новым для меня, а трахание было настолько новым для Макса, что мы были похожи на пару молодоженов - казалось, что нам постоянно не хватает секса.

Эта одержимость заставила дядюшку потребовать ввести новое правило: мы должны были сначала делать домашнее задание, а затем гулять снаружи дома до темноты, занимаясь чем-то, несвязанным с сексом. А затем, когда мы возвращались домой, нам дозволялось извращаться, как мы захотим.

Так что нам пришлось искать другие занятия, одним из моих любимых стала игра в баскетбол. Конечно, я был не так хорош в баскетболе, как Макс, но это было отличной подготовкой к сексу, потому что Макс становился горячим и влажным от пота. Поэтому, когда мы, наконец, начинали заниматься сексом, влажность его пота и запах его тела по-настоящему сводили меня с ума. Я находил обычно, что этот запах его здорового мальчишеского тела возбуждает, а после физических упражнений становится попросту неотразимым. Он вызывал у меня неудержимое желание прижаться лицом к его мальчишеским частям и слизать с них весь пот.

Однажды, когда мы с Максом бросали по обручу, к нам подошёл мальчик лет одиннадцати. Я прошептал Максу: «А вот и десятка». На мой взгляд, этот паренёк выглядел весьма возбуждающе. Я был готов отдать своё правое яичко, чтобы заняться сексом с такой горячей штучкой.

Макс пробормотал в ответ:
- Ты что, шутишь, он не больше троечки.

Я не мог в это поверить, Макс почти никогда не ставил какому-нибудь мальчику оценку ниже пятёрки...
Он встретил подошедшего мальчика без энтузиазма.
- Как дела, Герберт?

- Отлично, мой папа только что подарил мне новую пару кед.

- Это хорошо, будешь играть?

- Нет, я просто посмотрю, это просто кеды, а не кеды для баскетбола. Мои баскетбольные кеды дома, - ответил Герберт.

Макс сделал вид, что закатывает глаза.

Я попытался представить себя.
- Привет, я Тимми, двоюродный брат Макса. Слушай... А в чем разница между кедами и баскетбольными кедами? - спросил я.

- Кеды - для бега, а баскетбольные кеды - для игры в баскетбол, - сказал этот мальчик довольно пренебрежительным тоном. - Нельзя играть в баскетбол в кедах для бега.

Я посмотрел на свои грязные кеды и задумался, какого вида они были.

Макс и я продолжили нашу игру, в то время как Герберт начал монолог обо всем, что у него имелось, и о том, насколько его было лучше, чем наше. Моя оценка его привлекательности начала быстро снижаться. Мне не нравилось его высокомерное поведение. Он оказался довольно противным. Теперь я понимал, почему Макс так низко его оценил. Я даже вроде как удивился, почему Макс мириться с присутствием этого типчика.

Спустя некоторое время мы сделали перерыв в нашей игре, я бросил взгляд на этого парня и вопросительно посмотрел на Макса. В ответ Макс направился к дому, сказав при этом:
- Кто-нибудь хочет йогурта?

Я сразу сказал «да», и этот парень тоже. Макс сделал знак, чтобы я прошёл с ним на кухню.
- Герберт, жди здесь, Тимми и я принесём его тебе.

На кухне Макс вытащил йогурты, и я спросил его:
- Что это за парень?

- Да, у него тело на десятку, но дерьмо в его голове не позволяет дать ему больше тройки.

Я согласился с Максом.
- Так почему ты с ним миришься?

- Конечно потому, что я могу осеменять его.

- Что! Ты собираешься заняться сексом с этим парнем, у которого словесный понос, он же всё расскажет!

- Нет, если он не узнает, что я осеменил его.

Макс стянул шорты и принялся дрочить.

- Что ты делаешь? - воскликнул я.

- Я собираюсь подрочить на его йогурт, ты тоже должен.

Я стоял в недоумении и оцепенении от этой смелой идеи.

- Все нормально, - сказал Макс. - Я поступаю так с ним, когда бы он ни пришел.

Я начал хихикать, это была довольно классная идея. Таким образом, мы оба подрочили в открытый йогурт. Это было реально возбуждающе, мы с Максом обычно не дрочили друг на друга, мы обычно пользовались друг другом по-другому. Так что подобное оказалось новым и захватывающим, особенно зная, куда пойдет наша сперма. Когда мы закончили, наша сперма плавала там поверх йогурта, почти переполняя его. Взяв ложку, Макс затолкал сперму в йогурт, стараясь не размешивать её слишком сильно. Затем он открыл йогурты, предназначенные для нас, воткнул туда ложки, и мы вышли на улицу.

Макс передал этому мальчику заряженный спермой йогурт, и мы все уселись на крыльце, принявшись за йогурты и наблюдая, как Герберт засовывает ложку со спермой в рот.

Герберт спросил меня:
- Чего это ты так кричал?

Боже, разве я был таким шумным, когда зашёл в дом?

Макс ответил:
- Тимми прищемил палец в ящике со столовым серебром.

- Какой ты неловкий, ты должен быть осторожнее.

Макс и я сидели там с широкой улыбкой на наших лицах, наблюдая, как этот парень лопает сперму. Я даже мог видеть сгустки нашего эякулята, смешанные с йогуртом, когда он заталкивал его себе в рот.
- Как йогурт? - поинтересовался я.

- Отличный, - ответил этот парень.
- Я просил маму купить мне такой же йогурт, но она никогда не покупает нужного вкуса - продолжал он вещать, уминая свой йогурт ложку за ложкой. Внезапно этот ребенок показался мне гораздо менее раздражающим, полный живот или наша сперма заставили его стать забавнее.

Позже, когда мы с Максом остались одни, и мы, наконец, смогли в волю отсмеяться, я убедил Макса, что парень стоит как минимум пятёрки. В конце концов, то, что он съел сперму, должно было чего-то стоить.

 

Глава 8. ОТДЫХ В ЛАГЕРЕ

Я был очень доволен тем, как идут дела. Макс поддерживал меня в сексуальном плане, и мне очень нравился дядюшка Джо.

Макс, однако, привык заниматься сексом с множеством других мальчиков. Предполагаю, что ему захотелось побольше приключений, потому что однажды он сказал мне, что нас обоих пригласили в поход на долгие выходные с некоторыми его приятелями из его старого района.

- Это те парни, с которыми у тебя был секс? - спросил я.

- Да, это было что-то типа секс-клуба. Они тебе понравятся.

 

Продолжение следует?..

Я надеюсь, вам понравился мой труд. И надеюсь, что он произвёл желаемый эффект, я уверен, что, будучи тринадцатилетним, я бы его одобрил.

©Bonerboy