Если даже уйду
я останусь с тобой
Навсегда - навсегда
Вон - из сердца печаль
Если даже уйду
хоть зимой, хоть весной
ты увидишь меня
посмотри только в даль.

Игорь Михайлович проснулся поздновато, было уже около 9 утра, так долго он спать не привык, но вчера он проводил жену и сына на юг, на море. Поезд уходил поздно ночью и он приехал домой только в 3 утра. Наконец сбылась мечта Тимошки, правда море не Черное, а Азовское, но все равно ведь море, да и мелко там, говорят, пока до глубины доберешься, значит меньше переживать. Он, Тимошка, так хотел что бы отец поехал с ним, но Игорь не мог, с работой с этой.
Ну что же, и с матерью не плохо. Он встал, неторопливо умылся, побрился, поставил чайник, сидел, решал что же на завтрак приготовить. Решил не мудрить, яйца с ветчиной будут в самый раз. Чайник закипел, но есть вдруг расхотелось, и он отложил пока готовку, сидел, курил, вспоминал.
Тимошка был не родной его сын, десять лет назад он женился на женщине с ребенком, при этом о существовании Тимошки он узнал за три месяца до свадьбы. Женился не по любви, он решил тогда полностью изменить свою жизнь, изменить себя. И считал теперь, спустя десять лет, что это у него получилось.
Десять лет с небольшим, назад, погиб его мальчик, мальчик с которым он был уже год, и в котором он души не чаял. Ему было 14 лет, Игорю 35, они познакомились на пляже за год до гибели Дениски и Игорь влюбился, как влюблялся и раньше. Он никогда не бросал их, он их любил, и они любили его, и уходили по мере взросления или по другим причинам, тихо, мирно, некоторые навещали его и позже, впрочем их было не много в его жизни. Так наверно было бы и с Дениской, но вышло по другому, страшно вышло. Жил Дениска с мамой и двумя младшими сестрами на окраине города, в бараке, отца не знал. Мама не препятствовала их странной дружбе, не удивлялась подаркам ее сыну, наверно ей было не до того, надо было выживать, кормить еще двух дочерей и она была даже довольна что не нужно тратиться, например, на новые джинсы или на плеер. Она отпускала его ночевать к Игорю, знала что сын будет сыт и доволен, Игорь еще и с уроками помогал. Происходило это обычно в субботу, если был еще учебный год, а на каникулах Денис вообще жил у него. Тогда шел еще учебный год, была суббота и Игорь ждал своего Дениску к часу пополудни, впрочем как всегда по субботам. Они кушали и шли гулять куда нибудь, или в кино, смотря по погоде, а потом были ночи, страстные ночи любви, запретной любви, о которой не знал никто кроме их самих.
В эту злополучную субботу, еще с утра Игорь почувствовал какое то нехорошее томление, хотя стоял тогда май, погода была отличная, они с Дениской собирались в парк.
Ближе к обеду чувство усилилось, засосало под ложечкой, и когда Дениска не появился в час дня он пошел навстречу ему. Еще не доходя того страшного перекрестка он увидел милицейские машины, скорую и скопление народа.
Он побежал, сердце готово было выпрыгнуть из груди, ноги стали ватные. Он сразу увидел лужу крови на асфальте, потом покореженную иномарку, подбежал к первому попавшему милиционеру и спросил что тут случилось. Видимо у него было такое выражение лица, что мент даже не стал как обычно задавать вопросы, просто сказал что пьяный молодой подонок, угнавший машину сбил пацана переходившего дорогу как положено, на разрешенный сигнал светофора. Сбил насмерть.
Игорь бросился к скорой, но ему сказали что мальчика уже увезли на другой, сказали и куда.
Игорь бросился бежать, умоляя судьбу и всех богов что бы это был не Денис.Но боги были не на его стороне. В больнице сначала ему не хотели ничего говорить, требуя документы, но после того, как он сказал что племянник не пришел вовремя домой и он очень беспокоится. нашлась и тут добрая душа, которая и отвела его в морг.
Это был Денис, удивительно, но лицо, милое, родное, его лицо, почти не пострадало. В глазах Игоря потемнело и он потерял сознание.
Последующие дни он помнил плохо, помнил как ходил к маме Дениски, относил деньги, все что лежали у него на книжке, помнил как хотел добраться до того подонка, но он был под стражей (ему присудили 12 лет тогда, по совокупности преступлений), помнил как пил и не пьянел на похоронах, народа было не очень много, в основном одноклассники и он злился на них за то что они живы, потом все-таки напился и мысленно просил у них прощения.
Он был на кладбище всего два раза, когда хоронили, он не поехал тогда на обед со всеми, а остался, пил водку, а потом обессилев, упал на холмик и выл, выл, пока удивленный сторож не увел его в сторожку, там он и проспал до утра.
Следующий раз он был там уже осенью, когда устанавливали памятник, который он заказал вскоре после похорон, заняв для этого денег у старого, школьного друга.
На памятник он взял фото из своих, коих было у него множество, теперь на него смотрел вихрастый, улыбающийся белозубой улыбкой мальчишка, и короткую надпись - *МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ ВСЕГДА*.Наверное мать Дениски удивилась, но это было уже не важно. Тогда-то, у памятника, мысленно прося прощения у Дениски, Игорь и решил больше никогда не знакомиться с мальчишками, начать жизнь заново, переломить себя. В трагедии он считал виновным себя, и не хотел больше переживать такое.
Жить одному, однако, было невыносимо, он уже подумывал, а не свести ли ему счеты с жизнью, когда ему сказали, что на него уж очень пристально обращает внимание одна молодая женщина.
Игорь познакомился с ней, красивой молодой женщиной, работающей у них в организации в бухгалтерии.
Стали встречаться, подкупало ее обаяние, простота в общении, спокойный характер. Игорь сказал ей на одной из встреч, что не прочь был бы жениться и заиметь детей.
Что-то изменилось в ее лице; Игорь заметил, спросил что случилось. Татьяна заревела, и после недолгих вопросов и утешительных слов призналась что у нее в деревне у мамы живет трехлетний сын Тимошка.
Этого Игорь не ожидал, того что в его судьбе снова появиться мальчик, пусть и маленький. Но подумав несколько минут, гладя Татьяну по волосам, он решил, что пусть! Пусть это будет его испытанием! И он сказал ей, что ребенок всегда должен быть с матерью и что они заберут его сразу, как только поженятся, и он его усыновит, если она не будет против. Татьяна была не против, она была за.
В ближайшие выходные они поехали знакомиться с Тимошкой.
Милый, обаятельный мальчишка сразу понравился ему, мало сказать понравился, Игорь сразу же влюбился в него. Влюбился именно отцовской любовью. Тимошка первый час знакомства дичился, жался к бабушке, но уже к вечеру называл его папой. Он ждал каждые выходные их приезда, больше даже его, чем мамы.
Через три месяца они поженились, обменяли, правда с трудом, его однокомнатную и ее комнату на двухкомнатную "хрущевку", и забрали Тимофея. Игорь сразу же его усыновил. Стали жить семьей.
Он исправно исполнял супружеские обязанности, оказывал немудреные знаки внимания Татьяне, но основное внимание он уделял Тимошке. Татьяна хотела еще ребенка, но почему-то не беременела, Игорь подумывал, что наверно этому он виной, но не стал проверяться, Татьяна же не настаивала и потихоньку разговоры про второго ребенка иссякли.
А Игорь полностью окунулся в отцовство, он водил и забирал его из садика, ночами просиживал у его кроватки, когда Тимошка болел; ходил на родительские собрания, когда он пошел в школу, помогал делать уроки, проводил почти все свободное время только с ним.
А испытание, о котором он тогда подумал, тоже было.
Лет до семи его мыла Татьяна, а когда Тимошка пошел в школу, то наотрез отказался пускать маму в ванну, пришлось идти Игорю. Эти помывки и были испытанием плоти, мыть мальчишку ему не приходилось уже давно, иногда у Тимошки возникала эрекция и Игорь смехом и шутками отвлекал и его и себя, особенно, конечно, себя. Учил его мыться самому, чтобы у матери не было претензий, и чтобы сам Тимошка всегда был чистеньким.
К одиннацати годам, когда Тимошка запретил появляться в ванной и ему, то Игорь был даже рад этому. Татьяна видела, как он относится к Тимошке и была довольна, прощала Игорю его невнимание к ней, считая Игоря хорошим отцом.
А Тимошка рос, превращаясь в красивого, в мать, голубоглазого, русоволосого, длинноногого пацана. Он хорошо учился, играл во дворе в футбол, но почему-то друзей, той компании с которой он бы проводил время, у него не было, наверно потому, что он большую часть своего времени проводил с ним, со своим отцом. Так было до прошлого года, год назад у него все же появился друг и, кажется, настоящий.
Правда у Игоря произошел шок, когда Тимошка впервые привел его домой.
Он даже закурил, вспоминая.
Было начало июня, выходной, Татьяна пошла в магазин, Тимошка бегал где-то, Игорь готовил на кухне, когда услышал звук открываемой двери и мальчишеские голоса:
— Давай, не стесняйся, проходи! — и тут же, — Пап, мам, вы дома?
Тимошка затаскивал кого-то в квартиру; другой тихий голос отнекивался:
— Да, ладно, Тим, давай, я на улице подожду!
Игорь вышел из кухни, говоря:
— Да дома я, дома, а мама вот в магазин...И осекся. Мальчишка как раз, присев на одну ногу, расшнуровывал кроссовок, и когда Игорь зашел в коридор, выпрямился.
На Игоря смотрел Денис, его Денис!Те же зеленые с искрой глаза, та же длинная челка, та же белозубая улыбка, румянец на щеках. У Игоря потемнело в глазах, в груди сильно кольнуло и будто сжало тисками.
Он тут же увидел что это конечно же не он, хотя очень, очень похож. Сердце отпустило и он наконец услышал Тимошкин захлебывающийся от эмоций голос:
— Папа, познакомься, это Сережка, мой друг.
Тим махал руками, хватал Игоря за руки, рассказывал:
— Ты знаешь, па, он меня спас, то есть мой телефон, ну, то есть, конечно меня, — Тимошка путался в словах. — я на остановке стоял, хотел тебе позвонить, и тут пацаны большие подошли, трое, — он округлил глаза — один у меня телефон выхватил и они побежали, я за ними, а они во двор какой-то забежали, смеются, я прошу чтоб отдали, а один как меня пнет — Тимошка показал место — и тут вот он, Сережка, как ударил одного в живот, как выхватит мой телефон, меня за руку схватил и мы побежали!
Тимошка перевел дух, ударил мальчишку по плечу:
— Вот пап, это теперь мой друг навсегда!
Мальчик стоял и смущенно улыбался. Игорь провел их на кухню, похвалил конечно Сережу, напоил их чаем. Посидев немного еще, они убежали.
Вот так в их мирок вошел мальчик Сережа. Они на самом деле подружились очень крепко, Сережа часто бывал у них, частенько ночевал. Игорь, гордясь собой, думал, что к Сережке он относиться именно как к другу сына, хотя он так похож на того мальчика из его прошлого.
Сын хорошо обеспеченных, но вечно занятых родителей, он чувствовал себя у них хорошо.
Здесь он находил тепло и ласку со стороны Татьяны, мужское участие со стороны Игоря и прямо таки обожание со стороны Тимошки. Хотя они были ровесниками и выглядели почти одинаково, в Сережке была какая-то серьезность, он казался старше и опытнее. Гордиться то Игорь гордился, но, нет-нет да и глядя на Сережку - невольно вспоминал Дениску. Тогда становилось тоскливо и муторно на сердце, хотелось обнять мальчишку, поговорить с ним, рассказать о своей жизни, о Дениске. Но справлялся, занимал себя делами и грусть уходила.
И вот, вчера он проводил жену и сына, и в первые за эти годы остался один.
И сегодня была суббота.
Игорь тряхнул головой, отрываясь от воспоминаний, посмотрел на остывший, но так и не тронутый чай в чашке, выглянул в окно. Погода была отличная, на небе не облачка, ярко зеленели деревья, листья на них едва шевелились.
"На рыбалку что-ли, с ночевкой? Точно, на рыбалку!"— подумал Игорь.
Он снова поставил чайник, достал яйца и ветчину, решил все же позавтракать перед тем, как ехать в гараж за палаткой, удочками и прочеми рыбачьими причиндалами. Игорь подумал, что не был на рыбалке уже год, если не больше. Раньше они с Тимошкой частенько сидели с удочками, а в прошлое лето так и не сумели выбраться, то он был занят на работе, то холодные дни стояли, только купаться ездили несколько раз.
Чайник вскипел, яичница скворчала на сковородке, Игорь нарезал хлеб и тут же раздался звонок в дверь.
"Кто это с утра?"-удивленно подумал Игорь, выключил газ, заправил футболку в штаны и пошел открывать.
На пороге стоял и смущенно улыбался Сережка. У Игоря сильно кольнуло сердце.
— Сережа?
— Дядь Игорь, извините, я у вас, то есть у Тимошки "зарядку" забыл позавчера еще, сегодня искал -искал и вспомнил, — Сережка улыбнулся, переступил с ноги на ногу.
— Ну проходи, забирай конечно, — Игорь посторонился впуская Сережку.
Сережка зашел, аккуратно снял кроссовки, прошел в Тимошкину комнату. Игорь прислонился к стене, сердце почему-то колотилось.
— Вот она! — Голос Сережки вывел Игоря из оцепенения, — ну я пойду?
Игорь хотел сказать: "ладно, пока Сережа", а сказал совсем другое:
— Ты завтракал? Давай, проходи на кухню, чаю попьем, я еще не завтракал, а то скучно одному.
Сережка как будто обрадовался:
— Ой, дядь Игорь, я завтракал конечно, но чаю попью, чаю хочется!
Игорь приобнял Сережку за плечико и повел на кухню.
Сережка не только попил чаю, он не отказался и от яичницы, весело уплетал ее, макая в сковородку хлебом, рассказывая про последнее их с Тимошкой приключение. Игорь смотрел на него, что-то спрашивал, чему-то удивлялся. Позавтракали.
— Жалко что он уехал на целый месяц, ну это хорошо, конечно, что на море, я то был, но жалко что без меня, если бы не тренировки ( Сережка занимался каратэ) я бы точно отпросился с ним, — он даже вздохнул, — а теперь что буду делать целый месяц, ну тренировки и все - сиди дома.
— Почему дома-то? Лето же, купаться с ребятами или еще куда, - неуверенно сказал Игорь, зная, что у Сережки кроме Тимофея друзей нет и все свое свободное время он проводил с ним.
— Да ну, не интересно с ними, я с ними только в спортзале общаюсь, завидую я Тиму, вы не думайте, по доброму завидую, мне бы такого отца как вы, тогда никогда скучно бы не было!
— У тебя хорошие родители, Сереж, ты что? Бизнесмены, тебя любят, и будущее у тебя значит отличное, что ты Сереж? - Игорь не удержался, погладил его по темно-русым, мягким волосам, благодарен был за его слова.
— Хорошие, только я их не вижу, один да один, отца так вообще почти никогда нет дома, да и мама даже без выходных работает, хорошо вот с Тимошкой подружился, а до него только тренировки и компьютер, вот, — Сережка посмотрел на Игоря, — ладно, пойду я, вы наверно заняты будете.
"Какие у него глаза! Зеленые, большие, кошачьи и грустные сейчас,"- подумал Игорь и вслух сказал :
— Да не занят я, выходные один буду вот, хочу на рыбалку рвануть сегодня.
Сережка вдруг встрепенулся.
— На рыбалку? А возьмите меня с собой, я мешать не буду, я и рыбачить умею, - Сережка с надеждой посмотрел на Игоря.
— Сереженька, дорогой, я же с ночевкой собрался, тебя не отпустят наверно, - Игорь уже пожалел, что сказал о рыбалке, ему и хотелось его взять, да боялся он, себя боялся, близость мальчишки дурманила голову и отдавалась в сердце сладкой болью: "и где же твоя хваленая выдержка?" - Игорь разозлился на себя.
— Ну вы-то не против? - Сережка вытащил из кармана телефон, — я правда не буду мешать, дядь Игорь?
Игорь несколько секунд боролся с собой и сказал:
— Конечно не против, я только за! - теперь он сказал чистую правду, - только, давай, отпрашивайся при мне.
Сережка взбрыкнул на стуле, выхватил из другого кармана "зарядку", поискал глазами розетку, нашел, воткнул устройство, подключил телефон, набрал номер.
— Привет ма, нет я не дома, ма, я у дяди Игоря, да, да, у Тимошкиного папы, "зарядку" забирал, ма, он на рыбалку собрался и я с ним хочу. Можно? С ночевкой? — Сережка замолчал, слушая, лицо его порозовело, он закивал головой, — да, да, на, вот сама поговори, — и он подал телефон Игорю.
— Здравствуйте, Игорь...э...Михайлович, что Сережка, не придумал там ничего? Вы извините его, он наверно сам напросился?
Игорь уже сам решил помочь Сережке отпроситься:
— Здравствуйте Светлана Анатольевна, я, вы знаете, один тут остался, да, да, вчера уехали, вот и пригласил Сережу за компанию, скучно одному, да, не только не помешает, компанию мне составит - да конечно, все как положено, палатка и спальный мешок - ну вы же знаете - спасибо вам, до свидания, - он подал телефон Сережке.
Он еще выслушивал наставления а сам уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу:
— Да мам, - конечно мам - сейчас переоденусь ма - завтра... - он вопросительно глянул на Игоря.
Игорь подошел к Сережке, сказал громко :
— В шесть вечера будем дома, я завезу его прямо домой.
— Ты слышала ма? Ага - пока мам, — он отключился, — Ура, я на рыбалку! Спасибо дядь Игорь!
— Иди теперь, переодевайся, а я через часок буду, мне надо в гараж за сностями и палаткой, потом уже вместе с тобой за продуктами - лады?
—Ага, я побежал - он рванулся было в коридор, Игорь придержал.
— Погоди, вместе выйдем, телефон не забудь зарядить.
Они вместе вышли из дома, Игорь сел в свою старенькую, но еще добрую "шестерку", а Сережка вприпрыжку побежал к своему дому.
Пока ехал до гаража, затея с рыбалкой показалась даже забавной.
"Любят меня мальчишки, чего уж тут, и я их люблю, старый простофиля - проведем время отлично, ухи похлебаем, а что бы уж совсем обезопасить себя, ночевать будем по отдельности, я в машине, он в палатке, или наоборот, как Сережка захочет." Стало легко и весело:
"Мне ведь 45, придурку старому, я для мальчишки старик древний, а все туда же," — Игорь засмеялся про себя : "остался один и мысли греховные зашевелились - все, все, старый дуралей, про сына думай, а не про друга его, ну можно и про Татьяну," - он засмеялся уже в голос, настроение вообще стало отличное.
Игорь справился с задачей довольно быстро, минут за сорок, машин в этот субботний день на улицах было не так много; жара, все за городом.
" Ну и мы сейчас рванем" - подумал радостно Игорь. Он поставил машину в проезде между своим и соседним домом и пошел к себе, дожидаться Сережку и забрать все что было в холодильнике съедобного, хотя он еще собирался заехать в магазин.
"Все на природе сметем," — подумалось.
Игорь вышел из за угла дома и сразу же увидел Сережку.
Он сидел на лавочке у подъезда, сидел на солнце, прикрыв глаза и болтая ногами в белых кроссовках. Одет он был в серо-голубую рубашку с коротким рукавом и в бриджи камуфляжного окраса, за спиной висела противомоскитная шляпа, того же цвета, а на скамейке, рядом с ним лежал яркий оранжево-черный рюкзачек. Шагнув ближе, Игорь заметил в его ушах маленькие наушники.
"Дожидается уже зайка. Как же он похож на Дениску!"- Игорь поймал себя на мысли что Сережкина похожесть уже не раздражает его, а совсем наоборот, радует.
"Блин, я же его зайкой назвал, пусть и про себя, я же много лет слово это не упоминал," Игорь подошел вплотную и тронул Сережку за плечо.
Сережка открыл глаза.
— Ой! - А вы быстро, часа не прошло еще.
— А ты что так рано прибежал? И телефон не зарядил, как будешь маме докладывать? - Игорь присел рядом, обнял за плечо мальчишку.
— А вот, - Сережка хлопнул по рюкзачку, - там батарея новая, да и в этой еще есть чуть- чуть.
— Понятно все с тобой! На вот ключи, беги в машину, она за домом, увидишь, а я поднимусь, холодильник выпотрошу, не пропадать же добру, да уксус надо взять, хочу я тебя Сережка шашлыком угостить, - Игорь вот сию минуту придумал этот шашлык, — а то вдруг рыбы не наловим.
— Наловим! А шашлык я тоже люблю! - Сережка взял ключи, набросил на одно плечико рюкзачек и побежал к машине.
Игорь поднялся к себе, сначала позвонил Татьяне, спросил как едут, поговорил с Тимошкой, о рыбалке не сказал все же, удерживало что-то.
"Зачем Тимоху расстраивать," — подумал.
Сложил продукты в сумку, нашел шампуры, постоял у открытого холодильника, подумал, но все же взял бутылку водки.
"Какая рыбалка без водки."
Вместо магазина они заехали на рынок, Игорь купил нежирной свинины, зелени, помидоров, огурцов - как будто уезжали они не на одни сутки, а по крайней мере на неделю. Сережка удивлялся, но весело таскал пакет с овощами и говорил что он любит покушать, но что бы столько! Игорь довольно хмыкал и прикупал еще что-нибудь по мелочи.
Наконец вручил Сережке большую грушу и сказал:
— На витаминчик, - а теперь на рыбалку!
Сережка засмеялся:
— Ага, щас приедем, сами наедимся, рыб накормим, вот и вся рыбалка похоже!
— Да по фиг, зайка, главное от города отдохнем, - Игорь не ожидал что вылетит это - "зайка", смутился.
Сережка как будто не обратил внимания на "зайку", посмотрел на Игоря веселыми зелеными глазами.
Через полчаса они выехали за город. Не доезжая до"кольца", Игорь спросил Сережку, развалившегося на сиденье, и кажется, дремавшего:
— Сереж? Ну куда рванем? На Бабьи пески или на Морозенково?
Бабьи пески, одно из любимых горожанами мест отдыха на реке, находилось километрах в 20-ти от города, там можно было и купаться, и рыбачить, Игорь часто ездил туда с семьей, да и раньше с мальчишками бывал. Морозенково, или Морозенкова заимка находилось на озере, дальше и в стороне от реки. Там тоже любили отдыхать горожане, там и местных было много, рядом находился поселок. Купец Морозенков основал тут когда-то стекольный завод и местное население было хсвязано с ним, работали на самом заводе, заготавливали дрова или жгли древесный уголь.
Купец давным давно умер, завод в 90-тые годы разобрали по кирпичику, а название осталось - Морозенково.
— Дядь Игорь, мы же не бабы, ой, не женщины, чтоб на Бабьи пески, - Сережка посмеялся, - да и народа там тьма щас, да и на озере не меньше.
— Ага Сережка, точно, не бабы мы с тобой, мы с тобой мужчины, так значит ты хочешь что бы народа поменьше было?
— Да вообще бы никого не было, так я был бы рад, — Сережка откинулся на сиденье, заложил руки за голову и ногу на ногу положил.
У Игоря снова кольнуло сердце, но вместо боли в груди разлилась теплота, дышать правда стало труднее.
— Ну хорошо, - сказал он, - знаю я такое место, чуть дольше ехать, но никого точно! Доволен? — Игорь тронул Сережку за волосы.
— Вау! - завопил тот, - достал из рюкзака диск, вопросительно глянул на Игоря, - можно?
— Да сколько угодно!
Из динамиков загрохотал "Рамштайн", но Игорю он совсем не мешал, он свернул в нужном направлении и теперь вспоминал как три года назад Тимошка нашел это место.
"А все тещино, коровье то есть, молоко," - Игорь улыбнулся про себя.
Они тогда приехали с Тимошкой к бабушке за грибами, грузди пошли, набрали тогда целый багажник.
А перед отъездом бабушка напоила Тимоху молоком парным, тот не хотел, не любил почему-то молоко, но бабуля настояла.
Они отъехали от деревни километров 20, до трассы ведущей в город уже было недалеко и тут Тимошку прихватило.
Да не по маленькому, по большому. Дорога петляла вдоль реки, но довольно далеко от нее, метрах в 300-х, по пойменному лугу и хотя на дороге никого не было, Тимошка категорически отказался делать свои дела на открытом пространстве. Игорь свернул к реке, благо нашлась не то тропинка не то дорожка, еле видная в траве. Дорожка привела прямо к берегу, сплошь поросшему тальником и ветлами и Тимоха, выскочив из машины, скрылся в кустах.
Прошло минут десять, Тимошки все не было, Игорь вышел из машины и крикнул в кусты:
— Тимоха, блин, ты не утонул там?
— Па-а-а-ап, иди сюда! — Голос Тимошкин, раздался в метрах 50-ти от того места, где он залез в эти кусты.
Игорь пошел вдоль кустов на голос и увидел Тимошку, махавшему ему руками.
— Пап, посмотри, как тут клево!
Игорь вплотную подошел к сыну и увидел просвет в кустах тальника, там блестела река.
Тимошка взял его за руку и повел в просвет. Сразу открылся пляж, видимо река делала в этом месте небольшой изгиб, сразу и не заметный, но песка нанесло довольно много.
Пляж был не длинный, но достаточно широкий, - "сюда даже на машине заехать можно" - подумал Игорь.
Тут вообще было красиво, удивительно даже - кусты закрывали пляж с трех сторон, а перед кустами, вдоль всего пляжа росли ветлы, они были низкорослы и ветви их опускались почти до земли, словно опустившиеся на колени странные существа распустили волосы, да так и остались сидеть, навсегда. На другом, высоком берегу реки, тянулась сплошная песчанная стена, вся в отверстиях ласточкиных гнезд - нор.
— Красота то какая, - тихо произнес Игорь. А Тимошка гордо расправил плечи - "Я нашел!"
Игорь оглядел пляжик - ни кострища, ни мусора, вообще ничего, что-бы выдавало присутствие тут людей, это было невероятно, но это было так.
Они несколько раз потом приезжали сюда с Тимошкой и Татьяной, купались, рыбачили, но ни разу так и не обнаружили чужего прибывания. Хотя может весенняя вода и смывала все следы, кто знает.
Вот в этот тихий, красивый, считавшийся только ихним, уголок и вез Игорь Сережку под дикие вопли "Рамштайна".
До места добрались часа через два. Когда Игорь свернул с проселочной дороги прямо в высокую траву, Сережка аж привстал с сиденья, пытаясь разглядеть дорогу и удивленно сверкал зелеными глазами на Игоря. Но Игорь знал где сворачивать, он еще тогда, в первый раз, наметил себе ориентир, старую сухую ветлу и держался прямо на неё. Машина шла мягко, под высокой зеленой травой, подушкой лежала старая, видимо раньше тут были колхозные угодья, траву косили, но колхоз давно развалился и трава теперь росла сама по себе и для себя. Когда свернули в просвет между кустами и заехали на пляж, Игорь остановил машину.
— Ну вот, Сережа, как и обещал.
Сережка выскочил из машины, огляделся, подбежал к воде, потрогал, пробежался по пляжу, закричал что-то индейское, непереводимое, перевернулся на руках, подскочил к Игорю.
— Дядь Игорь, это же рай! Почему Тим мне не рассказывал?
— Не знаю Сережа, наверно речи не заходило у вас.
— Наверно, дядь Игорь, - Сережка ещё раз восхищенно огляделся по сторонам и сказал:
— Дядь Игорь, а я есть хочу!
— А я, прямо-таки жрать!
Игорь засмеялся и стал доставать из машины припасы, было уже около четырех часов и они конечно проголодались.
Перекусили бутербродами с ветчиной и помидорами, запили соком, посидели, глядя на реку и на тот берег, где носились ласточки.
— Ладно Сережка, надо мясо готовить, а ты удочки пока достань что-ли.
Игорь резал мясо, готовил маринад, Сережка крутился около.
— Дядь Игорь, пошли купаться, рыбачить рано ещё, - ему не терпелоь окунуться и он то присаживался на корточки рядом с Игорем, то вскакивал, отбегал к воде.
— Купайся иди, тут дно песчаное и глубина далеко - советовал Игорь.
— Я с вами хочу - заявил Сережка, но разделся до плавок.
Игорь глянул и дух захватило! Видел же он его и раньше раздетым, когда возил их с Тимошкой купаться или дома, когда Сережка ночевал у них, но тут все было по другому, другими глазами смотрел Игорь.
Стройное мальчишеское тело, плоский, не худой, а именно плоский животик, уже с намечавшимися кубиками пресса, нежная, даже на вид, бархатистаяая кожа, упругие полукружия попы, темные набухшие сосочки на не загорелой еще груди и челка, Денискина челка, Денискины глаза! Синие, ярко-синие плавки, выделялись и только подчеркивали кошачью грацию его тела.
Игорь даже бросил свою работу, откровенно любовался Сережкой.
А тот, будто почуяв, стал крутиться перед ним, выкрикивал непонятные для Игоря слова - "учи"-"цуки" - "маэ-гэри" - "наваси-гэри"-"айгури" - махал руками и ногами, делал стойки, показывал чему научился. Потом упал перед Игорем, лег на бок, согнул поднятую ногу в колене, спросил:
— Классно я? Я и Тима научу!
— Классно! - Да ты вообще классный мальчишка! - сказал Игорь.
Игорь чувствовал что внутри разгорается огонь, огонь который очень трудно потушить, что он влюбляется в мальчишку, влюбляется со всей страстью которую в себе знал. Ещё чуть-чуть и он будет жить этим мальчиком, дышать им.
Этого нельзя было, нельзя теперь.
— Сережка! - Блин ты такой! Погоди немножко, доделаю, пойдем купаться!- у Игоря даже голос изменился от волнения.
— Сережка подождет немножко - сказал Сережка и перевернулся на живот, согнул ноги в коленях, стал болтать ими.
— Ты иди лучше сучьев на костер ищи, да потолще, шашлык на чем жарить будем, а? - Игорь сделал "грозное" лицо.
— Слушаюсь - Сережку как ветром сдуло.
Наконец пошли купаться.
Правда перед этим Игорь вдруг застеснялся, застеснялся своего тела, живота, хоть и не очень объёмного, но живота, поросшего к тому же рыжеватыми волосами, застеснялся не загорелой, бледной кожи, руки и шея выделялись, застеснялся раздеться перед Сережкой.
А тот стоял уже по пояс в воде и нетерпеливо бил по ней ладошками.
— Ну дядь Игорь, ну скоро вы?
И Игорь решился - "Он просто мальчик, он друг моего сына, чего стесняться то?"
Он решительно скинул рубашку, брюки и с разбегу плюхнулся в воду рядом с Сережкой, обрызгав его.
Купались они долго, Игорь подбрасывал Сережку за ноги из воды, он прыгал с его плеч, играли в догонялки-"башики", плавали до середины реки, брызгались на мелководье. Игорь проделывал все это и с Тимошкой, но сейчас все было не так, по-другому он чувствовал себя, касаясь и обнимая Сережку. Снова клокотало внутри, как когда-то и он хоть и устал уже, но не вылазил из воды вместе с Сережкой.
Все-таки вышли и упали в изнеможении на песок, конечно Игорь в изнеможении, Сережке энергии было не занимать.
— Серенький, а мне еще палатку ставить и шашлык готовить. и порыбачить бы на вечерней зорьке, а Серенький? - сказал Игорь "умирающим" голосом.
Сережка на животе рядом, опять болтал ногами.
— Я помогу, дядь Игорь, вы не волнуйтесь, я тоже кое-что умею, - "успокаивал" он Игоря.
Так лежали долго, разговаривали, шутили, Сережка смеялся над каждой Игоревой шуткой, а Игорю так хотелось протянуть руку и погладить его по шелковистой спине, кожа которой была покрыта золотистым пушком.
Сережка вдруг положил голову себе на руки, уткнулся носом в песок. А Игорь решился, он протянул руку, нежно провел по спине мальчишки, туда и обратно, убрал руку.
— Хорошо Тиму, у него есть вы - сказал тихо Сережка.
— А у Тима есть ты и еще...Ты есть у меня, - так же тихо произнес Игорь.
— Спасибо, - совсем тихо сказал Сережка.
Игорь поднялся, хотелось почему-то петь или плясать, или еще черт знает что делать, только не стоять вот так на месте.
— Серенький, подъём! У нас работы с тобой, валом!
Следующие часа два они были заняты делом - ставили палатку, ходили - искали дрова потолще( Сережка принес только охапку хвороста), за неимением мангала, выкопали в песке квадратную ямку и там подожгли принесенные дрова. С рыбалкой , по обоюдному согласию, решили повременить до утренней зорьки. Пока дрова горели, искупались еще раз, стояли рядышком у костра, сохли.
Потом Игорь принялся священнодействовать, Сережка сидел рядом на корточках, смотрел как Игорь надевает на шампуры мясо, как ворошит угли палочкой, вдыхал шашлычный дух и смешно причмокивал.
Вечерело, солнце давно уже скрылось за высоким берегом, ласточки перестали носиться как угорелые, теперь вились у гнезд. Ветра не было совсем, река казалась стеклянной, ни рябинки на воде. Удивительно, но почти не было комаров, не сегодня, ни в те разы, когда они были тут раньше.
Игорь достал из кармана телефон, сказал :
— Ну сейчас узнаем, как там у них дела в дороге и будем, наконец, есть..
Сережка кивнул.
Игорь набрал номер, стал разговаривать, сначала с Татьяной, потом с Тимошкой. Сережка внимательно смотрел на шипящее мясо.
— Да я тут на речке, Тимошка... Ага, за городом решил отдохнуть...
Игорь взглянул на Сережку, он медленно помотал головой.
— Приедете, лещом копченым угощу... Ну ладно, отдыхайте, вам еще сутки ехать...Спокойной ночи мои хорошие - Игорь отключился.
— Не надо, дядь Игорь, говорить пока Тиму, вдруг обидеться, я потом сам ему расскажу, - Сережа засопел смущенно.
— Да он вроде не обидчивый, но ты прав, не надо, потом расскажем, пусть отдыхают спокойно. Ну что, давай начнем?
Они вместе расстелили на песке покрывало, Сережка доставал продукты, разлаживал их, доставал пластиковые тарелки и стаканчики, сок. Вынул бутылку водки, взглянул вопросительно:
— Будете?
— Нет Сережа, убери обратно, мне с тобой и так хорошо, без водки, - Игорь улыбнулся, он и правда даже не вспомнил о ней.
— И мне с вами хорошо! - Сережка тоже заулыбался во весь рот, показывая Денискины зубы.
Они взялись за еду, Сережка ел с завидным аппетитом, не только шашлык, все подряд, запивал соком, крякал, гладил себя по животу и принимался за следующий кусок. Игорь тоже проголодался, но больше смотрел на Сережу, так вкусно тот ел.
" Влюбился все же, старый дурак!"- думал он про себя, но думал уже совсем на себя не злясь.
Быстро стемнело, они успели убрать все за собой, помыть в речке посуду и шампуры, (мяса правда осталось много и Игорь сказал что утром надо обязательно доесть, Сережка ответил -"не боись") и сидели теперь возле костра, на покрывале, поджав ноги.
Совсем рядышком сидели.
Разговор повелся у них как-то плавно, обо всем, обо всех, Игорь вспоминал свое детство, рассказал несколько смешных историй, вспомнил армию, там тоже приключений хватало.
— А мой отец тоже в армии служил, только почему-то никогда об этом не рассказывал, - сказал Сережка, - он мне вообще ничего не рассказывал никогда - он подвинулся ближе ближе к Игорю, почти прижался к нему.
Игорь обнял его за плечи, прижал к себе.
— Ну такой человек, не все же такие болтуны как я, - сказал он, - но ведь он тебя любит, а как же иначе?
— Наверно любит, я не знаю, я никогда его не вижу - у него выходной если бывает, он в клуб, в боулинг играть - ненавижу боулинг! - Сережка подобрал хворостину, кинул её в догорающий костер, полетели искры, сухая ветка вспыхнула ярким пламенем.
— А мама? - Игорь провел рукой по Сережкиным волосам, - а бабушки, дедушки есть у тебя?
— Мама тоже вечно занята, - мы даже когда с ней в Египет ездили и в Грецию, я ее на экскурсии еле вытаскивал, - мне интересно до жути, а ей нет, все бы возле бассейна лежала - а я что там не видел?
— И дома тоже - продолжал Сережка, - приходит поздно, я уже сплю иногда - вечно эти готовые обеды в холодильнике, я вот и каратэ заниматься стал, чтобы дома возле компьютера не сдохнуть, - Сережка снова набросал веток в костер, снова взлетели искры.
— Бабушка есть, тут в городе, но я её не люблю, она злая какая-то, хоть и в больнице работает, людей вроде лечит, стоматолог она - а мамина мама далеко, в Хабаровском крае живет, меня туда и не возили ни разу и она почему-то не приезжает, - Сережка замолчал, засопел.
Игорь губами дотронулся до Сережкиных волос, пахло рекой и солнцем, а нежность к мальчишке рвала душу.
"Такие дела - папа, мама есть, достаток есть, а любви нет,"- Игорь вспомнил себя в детстве, у него была мама и бабушка, но любили они его безмерно. Бедновато жили, но Игорь почти этого не чувствовал, было что поесть, было что одеть, и главное - он знал, что его любили, всегда знал.
"Вот дали столько любви, что я до сих пор раздаю её,"- Игорь улыбнулся в душе.
— Не расстраивайся Сережка, теперь у тебя кроме родителей, есть Тимошка, я , Татьяна, Тимошка вообще тебя обожает, а я... - Игорь помолчал, - а я тебя... Люблю я тебя Сережка - он нагнулся, поцеловал его в щеку, подтянул к себе на колени, обнял руками за живот.
Сережка потерся щекой о его плечо, как котенок потерся и сказал только :
— Я знаю, вы хороший.
Игорь сидел, безмерно счастливый сейчас, наслаждался этим вечером, тишиной, а главное, конечно Сережкой, сидящим на коленях и так доверчиво прижавшись к нему.
"Ну Полесов? Тебе и так хорошо с ним? Надеюсь большего ты себе не позволишь?"
" Не знаю," - честно ответил он самому себе.
— Дядь Игорь, а стишок хотите? - Он коротенький, но мне очень нравиться.
— Конечно хочу! - сказал Игорь и подумал, что в такой вечер без стихов и правда ни как.
Сережка слез с колен, подкинул хворосту в костер, сел, обхватил свои колени руками и тихо начал :
...В дымке-невидимке
выплыл месяц вешний
цвет садовый дышит
яблонью, черешней.
Так и льнет, целуя
тайно и не скромно.
И тебе не грустно?
И тебе не томно?

Истерзался песней
соловей без розы.
Плачет старый камень,
в пруд роняя слезы
уронила косы
голова невольно.
И тебе не томно?
И тебе не больно?
Сережка замолчал, смотрел в костер.
Игорь удивился, искренне, не ожидал он такого стихотворения, чего-нибудь из школьной программы быть может, но не такого. Он снова притянул к себе мальчишку :
— Афанасий Фет, спасибо Сереженька, ты доставил мне истинное удовольствие, не думал что ты знаешь такие стихи!
— Ой, а я думал что вы не знаете Фета, - Сережка тихо засмеялся - а я не только Фета знаю.
Он тут же доказал что знает не только Фета, прочитал на память стихотворение Есенина, Тютчева, Игорь слушал, а сердце замирало.
— Серенький, не ожидал, серьезно не ожидал, в таком нежном возрасте, такие стихи!
— А знаете, я сначала в учебнике прочитаю, или выучить зададут, мне понравится, я потом этого поэта найду и все стихи его читаю, очень многие нравятся, — Сережка склонил голову на плечо, смотрел на Игоря внимательно и с улыбкой.
— Умничка ты Серенький!- Игорь был восхищен.
Они разговорились о стихах и литературе вообще, Игорь тоже блеснул - прочитал Гете: "Лесной царь" и на русском и на немецком языках, Сережка тоже был удивлен. Они сидели рядышком долго, смотрели в затухающий костер, довольные друг другом и этим вечером.В темноте плескалась река, что то шуршало в кустах и Игорю было так хорошо, как никогда прежде.
— Посмотрите сколько звезд! - И большие какие!- Услышал Игорь Сережкин голос и тоже взглянул на небо.
— Правда, Сережка! Почти как на юге! - Игорь стал показывать созвездия, какие знал, Сережка оказывается разбирался и в этом, стал называть названия звезд.
Костер совсем потух, угольки покрылись пеплом и лишь мерцали тусклым светом.
"Поздно совсем, но спать почему-то совсем не хочется," - подумал Игорь, а вслух сказал:
— Сережка, наверно надо спать идти, на зорьке надо бы порыбачить.
— Надо, дядь Игорь, но так не хочется, - Сережка озвучил Игоревы мысли и тут же зевнул.
Игорь тихонько засмеялся, они поднялись и пошли в темноте к палатке. О том, что он собирался спать с Сережкой порознь, Игорь сейчас и не подумал, слишком близки они стали за этот чудный вечер.
Ночь была теплая и спальный мешок конечно не понадобился, при свете фонарика они разделись, сложили одежду и улеглись на надувной матрац, заранее накаченный и уложенный в палатку, накрылись легким одеялом.
Сережка лег на живот, вытянул руки вдоль тела и почти сразу в темноте послышалось тихое его сопение.
Игорю же не спалось, он лежал в полной темноте, слышал тихое Сережкино сопение и думал, думал о себе, о Тимошке, о Татьяне, о Сережке. Мальчишка лежал совсем рядом, Игорь чувствовал тепло исходившее от его тела, желание ласкать его было почти не неодолимым и Игорь еще поворочавшись, вылез из палатки, нашел в машине сигареты, закурил.
" Ну что же ты Полесов, все твои десять лет прошли даром?"
" Нет не даром, я живу семьёй, воспитываю сына, а Сережа только друг моего сына".
" Как же!Как же! Не ври себе, ты же горишь от желания!"
" Это не желание, пусть так, черт возьми, но я люблю его, люблю черт возьми!"
" Но ты же изменяешь Татьяне, сыну, изменяешь даже тем, что влюбляешься в этого пацана"
"Нет, я не стану любить их меньше из-за того что люблю Сережку, это совсем другое"
"Ты успокаиваешь себя, а на самом деле ты предатель!"
"Это не правда! Ни кому не будет хуже от того что я буду его любить! Да ведь и не будет скорее всего ничего".
"А если будет?"
"Отстань!" - сказал Игорь самому себе, бросил сигарету и полез в палатку с намерением теперь уж точно уснуть, он устал от мыслей.
За время его отсутствия Сережка развалился во сне по всему матрацу и Игорю пришлось подвинуть его немного в сторону, он осторожно сдвигал его за плечо и бедро, как Сережка вдруг перевернулся на спину.
Игорь тихо лежал на боку, лицом к Сережке и хоть совсем не видел его, чувствовал, что он, кажется, проснулся.
Сердце бухало в груди и, казалось, Сережка мог его слышать. Но полежав еще несколько минут, ему показалось что он все же спит.
"Сладкий мой"- подумал Игорь, нагнул голову и поцеловал Сережку в грудь. Прислушался к тихому дыханию, хотел снова лечь и не смог, губы сами, по мимо его воли, стали касаться бархатной кожи. Запах речной воды смешивался с запахом солнца, дыма костра и его личным, Сережкиным запахом, удивительным и ни на что другое не похожим.
Игорь дотронулся губами до соска, он был немного вспухший и твердый, коснулся его языком, на вкус он был сладко-соленый, Игорь облизал его и принялся за второй, Сережка чуть заметно вздрогнул.
У Игоря сердце готово было выпрыгнуть из груди, но остановиться он уже не мог и продолжал ласкать соски и грудь, опустился чуть ниже, целовал живот, рукой как можно нежно, провел по бедру, опустился еще ниже и коснулся губами ткани плавок, почувствовал твердый, напряженный и совсем не маленький бугорок. И услышал слабый Сережкин стон.
Игорь приподнял голову и прошептал:
— Серенький, мой сладкий, я не сделаю тебе ничего плохого, - и коснулся губами его живота.
Сережка не ответил, он не стал вообще ничего делать, лежал все так же вытянувшись на спине и Игорь решился на большее. Он запустил под резинку плавок пальцы, стал медленно их стягивать, одновременно целуя и облизывая сосочки и вдруг понял, что Сережка приподнял ягодицы, помогая.
— Зайка, сладкий, любимый, - зашептал Игорь, дотянулся до лица Сережки, дотронулся до губ, они были горячие и мягкие, сдернул плавки совсем, стал целовать тело и наконец, с замиранием сердца, коснулся губами напряженного до предела столбика, провел по нему языком сверху вниз, коснулся яичек, снова по стволику вверх, мягко обволок губами головку. Сережка издал протяжный стон, выгнулся телом, запустил пальцы в волосы Игоря. Всю нежность, весь опыт, нисколько оказывается не забытый, вложил Игорь сейчас в этого мальчика и Сережка через несколько минут, прижав голову Игоря к своему паху, протянул - простонал:
— Иго-о-о-орь...дядь...все-е-е-е!
Игорь почувствовал как его рот наполнился терпкой, горячей жидкостью и его самого пронзило такое невероятное наслаждение, что он сам застонал, проглотил, что было во рту, целуя живот, грудь, добрался до лица Сережки, в губы целовать постеснялся, прижал его к себе, шептал ласковые слова.
Сережка обнял его крепко- крепко, прижался всем телом и тихо скулил:
— Мне хорошо Игорь, мне так хорошо!
Потом затихли оба, как бы отрезвев, Игорь сказал тихонько:
— Спасибо тебе, Серенький.
— За что?
— За то что ты понял все правильно и не оттолкнул меня.
— Ну ты же сам сказал, что я "умничка". Ой...- Я вас на "ты" назвал.
— Правильно сделал, Серенький, мы же с тобой совсем теперь родные, - Игорь поцеловал его в щеку.
— Хорошо тогда!- Сережка тоже неумело ткнулся губами Игорю в подбородок, - колючий уже, — сказал со смешком.
— Надо побриться, значит, - Игорь притянул его голову, зарылся носом в волосы.
— А у меня вся коленка липкая - он тихо засмеялся Игорю в грудь.
"О Господи!"- подумал Игорь, - "кончил и не заметил даже"- но тут же вспомнил этот острый момент наслаждения и почему-то покраснел.
— Прости зайка, я сейчас- Игорь пошарил рукой, нашел свою рубашку, стал вытирать Сережке колено.
— Да не надо уже, засохло уже почти, - Сережка тихо смеялся, - утром все равно купаться.
— Мне то точно надо - сейчас я, - Игорь выполз из палатки, пошел к реке, в темноте зашел по пояс в воду, снял трусы, простирнул, нырнул, остужая горячее тело.
Через 15 минут он залез в палатку, предупреждая заранее Сережку:
— Серенький, я холодный и трусы мокрые - ты спишь?
— Нет, не сплю, тебя жду, - ты что, купался что ли?- Сережка вплотную подвинулся к нему. Плавки он так и не одел.
— Серенький, замерзнешь же - тем не менее он прижал Сережку к себе, завернулся другой рукой в одеяло.
— Ты трусы сними мокрые, неприятно же в мокрых, - Сережка пальцами согнутой ноги попытался снять с Игоря трусы.
— Зайка ты мой сладкий, - Игорь стянул с себя трусы и прижал к себе Сережку, гладил его по спине, по ягодицам.
Сережкин колышек снова стал очень твердый и упирался Игорю в бедро.
— Давай еще раз, - Сережка шепнул это Игорю в ухо.
Теперь Игорь не думал, он поцеловал Сережку в губы, в шею, добрался до сосков. Сережка взбрыкнул, схватил голову Игоря, мягко стал толкать ее в низ, Игорь не сопротивлялся, облизал яички, раздвинул немного Сережке ноги, провел языком под яичками и ниже, почти до дырочки.Сережка охнул, протянул на выдохе:
— Подожди-и-и-и... - И неожиданно развернулся к Игорю валетом, Игоря аж жаром обдало, он понял что сейчас будет и был не совсем готов к этому, он и надеяться не смел.
— Давай вместе... Я тоже хочу...- Игорь почувствовал как головка его члена погрузилась во влажное и горячее и снова шепот, - и ты мне...Давай...
И Игорь "дал".
Он все же проснулся по будильнику, хоть и не сразу, будильник пищал минут 10 точно, посмотрел при сумрачном еще свете на разметавшегося во сне Сережку, обдало нежностью грудь. Укрыл его одеялом, еще посидел, посмотрел: "так вечность можно смотреть", взял в охапку одежду, нашел все еще мокрые трусы и выполз из палатки в утренние сумерки.
Было прохладно, над водою стелился туман и Игорь одевшись, пробежался по пляжу, согрелся, разжег костер, приготовил удочки, сходил к камышовым зарослям на дальнем краю пляжа, разбросал пол пачки "Геркулеса" в небольшой заливчик.
Вернулся к костру, достал закопченный походный чайник, решил потом угостить чаем и Сережку.
Все это время, пока он готовился и ходил туда сюда, мысль о том, правильно ли он поступил, не отпускала его -к ак все сложится, когда приедут родные? О том, как он будет смотреть в глаза жене? О том, не отразится ли его связь на отношениях с Тимошкой?
И все же решил - правильно, правильно, потому что Сережка был совсем не против, наоборот.
" Все будет хорошо" - подумал он и отпустило, стало снова радостно и горячо в груди: "а может это Дениска спустился оттуда и пришел ко мне?" Игорь посмотрел на палатку, представил спящего Сережку, улыбнулся счастливо, взял обе удочки и пошел к камышам.
Клевало отлично, Игорь только успевал подсекать, таскать лещей и подлещиков с двух удочек, совал их в садок и снова насаживал крючок то горохом , то червяком. Некоторые, обычно покрупнее, срывались, Игорь чертыхался и не заметил как подбежал Сережка.
— Ты почему меня не разбудил?!- завопил было он и тут же схватил ближайшую удочку, - клюет же ж, блин!
В вдвоем дела пошли быстрее, Сережка ловил сначала неудачно, но стал смотреть как делает это Игорь и на глазах дела у него пошли лучше и лучше. Разговаривать было некогда и часам к восьми, когда клев резко пошел на убыль, в садке плескалось не меньше ведра приличных особей.
— Вот это да! - Сережка аж приплясывал возле садка, - Никогда такой рыбалки не видел, с Тимом ходили же, нормально вроде, а такой не видел!
Игорь посматривал на него с нежностью и благодарностью. Почему то ныло где-то в груди, под сердцем, но он подумал, что от счастья.
Рыбу Игорь решил сразу почистить и засолить, что бы дома завялить, любил вяленого леща, да и домашние любили.
Они вместе с Сережкой справились быстро, он этого не умел, но как и все остальное, схватывал на лету. О ночном "происшествии"не вспоминали.
Завтрак готовили тоже вместе, правда готовить было почти нечего, разогревали на сковородке вчерашний шашлык, кипятили чайник и Сережка хватался за все: и в сковородке мешал и хворост подбрасывал.
Перед завтраком Игорь решил позвонить своим, достал телефон.
— А ты Сереж, почему маме не позвонишь? - Игорь подумал вдруг, что и правда, ни Сережка родителям, ни они ему так и не позвонили.
— Вот блин! - Сережка хлопнул себя по лбу, - я же забыл батарею сменить! А старая сдохла давно, - он сорвался с места, подбежал к машине, достал рюкзак, стал менять батарейку.
Татьяна с Тимошкой ехали уже далеко, вечером должны быть на месте. Тимошка еще спал и Игорю не удалось с ним поговорить, он пожелал хорошей дороги, нажал на "отбой" и смотрел как Сережка у машины тоже разговаривает по телефону. Он говорил спокойно, даже монотонно и Игорь понял, что его, во всяком случае, не ругали за то что не позвонил вечером.
— Все нормально! - еще от машины прокричал Сережка, - мама звонила только раз, вчера вечером, я объяснил почему не отвечал.
— Не ругалась?
— Нет, она же знает что я с тобой! - Это, "с тобой", Сережка произнес с нажимом и подошел вплотную к Игорю.
Игорь понял, притянул его за плечи, прижал к груди, сказал в волосы :
— Прости мой мальчик, я тебе даже доброго утра не сказал, с рыбалкой этой.
Сережка отстранился немного, глянул снизу вверх распахнутыми глазищами, сказал просто:
— Доброе утро, Игорь, давай завтракать, я есть хочу!
Этот солнечный день, впрочем как и вчерашний пролетел незаметно для обоих. Было жарко, но не душно, наверно от близости воды, на небе ни облачка, река блестела и манила к себе.
Они купались, купались без трусов, по настоянию Сережки, снова носились друг за другом по пляжу, лежали на песке, загорали, Сережка показывал приемы, ходил на руках.
Игорь любовался им, теперь совершенно нагим, впервые видел его таким при дневном свете, смотрел и не мог оторвать взгляда. У основания довольно большого уже членика, оказывается рос кустик русых, мягких волос, Игорь ночью и не разглядел.
"Интересно, у Тимошки тоже есть?" - подумал с интересом.
Конечно же, пару раз заползали в палатку. Инициатором был теперь Сережка.
Они искупались и лежали уже наверно минут тридцать, загорали и разговаривали, Сережка повернулся на бок, протянул руку, тронул Игоря за плечо, сказал:
— Посмотри.
Игорь тоже повернулся и увидел что Сережкин член увеличился в размерах в два раза и стоял, подрагивая. Прилипшие песчинки скатывались с него от этих подрагиваний. У Игоря стало горячо внизу живота, собственный член стал стремительно набухать. Он подвинулся к Сережке, осторожно взял за плечо, повалил на спину, стал целовать грудь и твердые, острые соски, дотронулся до члена рукой, провел по внутренней стороне бедра.
Сережка содрогнулся всем телом.
— Не здесь...Игорь...В палатку пойдем... - прошелестел Сережка срывающимся голосом.
Игорь встал на колени, взял Сережку на руки, поднялся и отнес его в палатку.
Второй раз произошел вскоре после обеда, было жарко, палатка стояла в тени ветл и Сережка предпочел полежать там.
Откинули полог, улеглись на матрац. Не прошло и пяти минут как Сережка оказался на Игоре и снова ласки, поцелуи и нежные слова, которые Игорь не говорил с такой искренностью уже много лет.
"Как же я буду теперь без него, когда вернуться мои?"
"Ничего, я что нибудь придумаю, ведь он всегда рядом, всегда с Тимошкой".
"А вдруг с Тимошкой? " - промелькнула вдруг ревнивая мысль, он глянул на безмятежно раскинувшегося по матрацу Сережку.
"Нет, быть того не может, совсем уж я что-то!" - он стал гладить Сережку по спине.
— Игорь ... Жарко... - Сережка дернул плечиком, спина была немного покрасневшая.
" Не сгорел бы" - подумал с нежностью, поцеловал в шею, сказал вслух :
— Я очень люблю тебя, зайка мой!
— Ты самый хороший, кого я знал, я тоже люблю тебя! - Сережка повернул голову и добавил :
— Тима я тоже люблю, как друга люблю, я бы хотел что бы он был моим братом!
— Спасибо, мой мальчик, - у Игоря навернулись слезы, — я щас, — он вылез из палатки, нашел брюки, достал сигареты, закурил. Пора было собираться, счастливые сутки заканчивались, в шесть нужно было быть дома.

Ехали весело, снова гремел "Рамштайн", Сережка пытался подпевать, бил ладошками по коленям, дурачился.
"Вот ведь, уживаются в нем и "Рамштайн" этот, и Тютчев, вот что значит молодость," — думал Игорь, поглядывая с нежностью на Сережку.
Когда въехали в город, Сережка выключил музыку, спрятал диск в бардачек, взглянул на Игоря. Игорь кивнул, сказал:
— Ага, в следующий раз послушаешь.
Сережка улыбнулся, спросил:
— В субботу?
— Да почему в субботу, в пятницу вечером и рванем, если отпустят тебя и погода, конечно, позволит.
— Отпустят обязательно, ты не волнуйся, а погода, че она, погода? Лето же!
— Ладно , ладно! Какой же ты! — Игорь дотянулся, провел ладонью по его щеке.
— Я -"умничка", сам сказал ! — Сережка звонко рассмеялся.
Они подъехали к Сережкиному дому без пятнадцати шесть, посидели молча минут пять наверно, до ужаса не хотелось расставаться.
— Иди, Сережа, сказано в шесть, надо быть вовремя, а я буду ждать тебя в пятницу, очень буду ждать, с мамой твоей поговорю, если надо будет, или с отцом.
— Ладно, пока - сказал Сережка, открыл дверцу, достал с заднего сиденья свой рюкзачек, и вдруг, привстав коленом на сиденье, потянулся и поцеловал Игоря в губы. И выскочил из машины, хлопнув дверцей, пропал в подъезде.
Дома Игорь, поставив кастрюлю с рыбой на балкон, стал разбирать сумку, увидел бутылку водки, хмыкнул, выставил ее на стол. Прибрался, походил туда-сюда по квартире, вернулся на кухню, сел за стол, налил полную чайную чашку водки. Выпил, закусывать даже не стал, закурил только. Водка обожгла желудок, стало жарко. Сидел, сердце обмирало от нахлынувшей, вот так любви и вдруг заплакал.
Тихо, беззвучно, только слезы капали и капали на стол, на сигарету в руке, в пепельницу.
Не знал о чем плакал, о годах ли прошедших, о Сережке ли, которого не было рядом, о своих, которые вот-вот должны были приехать на место, или просто от счастья, которое вот так, вдруг, захватило его - не думал, сидел и плакал.

Пятницы ждать не пришлось.
В понедельник, едва Игорь пришел с работы и принял душ, раздался звонок в дверь.Сердце радостно забилось в груди и он почти бегом побежал открывать; кто там, за дверью, он уже знал.
— Ну что? - Снова зарядное устройство забыл? - спросил он, улыбаясь во весь рот.
Сережка был одет сегодня в яркую желтую футболку и синие, короткие шорты, на ногах белые как снег кроссовки и выглядел как мальчик с рекламного щита.
— Неа, я забыл кое-что другое, — и Сережка прямо с площадки прыгнул ему на грудь.
Игорь почувствовал на своем лице свежее его дыхания и впился в мягкие, податливые губы, ногой захлопывая дверь.
— Я ненадолго, — прошептал Сережка, — с тренировки пришел, переоделся и сюда, в 9 мне надо быть дома.
— Конечно, зайка! - также прошептал Игорь и на руках отнес его на кухню.
Потом они пили чай, разговаривали о предстоящей поездке и через полчаса оказались на диване, предварительно разложенным Игорем для удобства. Футболка, шорты, белые трусики, вместе с Игоревой одеждой полетели на пол.
Сережка отдавался легко, извиваясь и постанывая, обхватив Игоря руками за поясницу, мотал головой с закрытыми глазами, шептал что-то бессвязное. У Игоря на мгновение промелькнула мысль, что это у него не первый раз, но он тут же отогнал ее, знал что так бывает, бывают такие мальчишки, которые и в первый раз испытывают наслаждение от близости.
И он отдался ему, с каким-то даже мазохистским рвением, хотя было у него такое в жизни всего несколько раз. Он содрогался от мощных, удивительно мощных, Сережкиных толчков и ему казалось что он с ним одно целое. Такого он не чувствовал никогда и ни с кем.
Потом Сережка лежал у него на груди, а Игорь гладил его по влажной от пота спине, дул на прилипшие ко лбу русые прядки волос и шептал, шептал. Сережка млел и счастливо улыбался.
Он приходил каждый вечер, не всегда они добирались до дивана, пили чай, смотрели фильмы, Сережка несколько раз при нем звонил Тимошке, делился произошедшим за день, выслушивал Тимошкины восхищения по поводу морского купания.
"Они и на самом деле настоящие друзья!"- думал Игорь, смотря как горят Сережкины глаза, когда он разговаривал.
О том, что будет, когда они вернуться, он старался не думать.
Они одновременно, не сговариваясь, отключали телефоны, когда их тянуло на диван и Игорь всегда удивлялся этому одновременному их желанию.
В пятницу, как и планировали, поехали на "свое" место. Правда больше не рыбачили, не до рыбалки им было. Купались, бродили по пляжу, лежали на песке, загорали, ели, много и вкусно. Вечером, долго, до самой глубокой ночи, сидели у костра, читали друг другу стихи, просто смотрели на звезды.
В эту ночь Игорь рассказал Сережке про Дениску.
Рассказал не по своей воле, хотя никогда не забывал о нем. Думал иногда про Сережку - "не Дениска ли это вернулся с небес ко мне?" Но рассказывать о нем не хотел, не решался.
Сережка лежал головой на его плече, после бурной и продолжительной их любви, молчали. Игорь наслаждался Сережкиной близостью, то и дело прижимался губами к его волосам, целуя. Спать не хотелось. Сережка вдруг спросил :
— Игорь? - А у тебя был когда нибудь... Ну, до меня... Мальчик?
У Игоря тягуче засосало под ложечкой, сердце стукнуло, отозвавшись болью в груди.
— Почему ты спросил, мой сладкий?
— Ну я просто читал в инете про таких как ты и я и наверно у тебя кто-то был, ну я так подумал, — Сережка еще плотнее прижался к нему,
— ну если не хочешь, не рассказывай.
Игорь рассказал, рассказал про Дениску, с самого начал их дружбы и до конца, рассказал все. Не стал только говорить о дальнейшем, о женитьбе, о Тимошке. "Этого ему знать точно не надо" - подумал.
Сережка слушал не перебивая, потом даже взял Игореву руку в свою шершавую ладошку, сжал. Несколько минут после рассказа молчал. А Игорь переживал все вновь и вновь.
— Жалко, — сказал он наконец очень тихим голосом, — сейчас бы ему 24 было, да?
— Да, Сережа.
— А давай съездим к нему на кладбище? Я очень хочу посмотреть на него, ведь ты говоришь, что он похож был на меня и любил ты его как меня. Давай съездим?
Игорь повернулся на бок, обхватил Сережку, прижал к себе, прошептал :
— Давай зайчонок мой, я наверно виноват перед ним, что так долго у него не был и вот ты просишь меня об этом; ты самый добрый мальчик на свете.
— Я просто люблю тебя, вот почему, - тихо прошептал Сережка.
А Игорь вдруг вспомнил о "таких как ты и я".
— Сереж, а что ты там, в инете, вычитал?
Сережка вдруг смутился, помолчал, сказал все же:
— Ну когда мы с тобой... Ну когда в палатке... Ну первый раз... Я решил посмотреть, — он вздохнул, продолжил, — там плохо написано, но я не верю, ведь мне очень хорошо с тобой.
— Ни кому не верь мой сладкий, только себе и своим чувствам, — Игорь поцеловал его в нос.
— А я и не верю... И вообще...- он хотел что-то сказать, но сказал другое, — давай спать.
Они так и уснули, крепко прижавшись к друг другу и Игорю снилось море.
Они то ли с Тимошкой, то ли с Сережкой, бежали у самого прибоя, волны накатывали на берег, доставали до их ног, разбивались, брызгали, Игорь чувствовал соль на губах. Потом мальчишка рванулся в воду, нырнул в волны, крикнул: "я вернусь!" и исчез. А Игорь стоял в накатывающих волнах и стало так тоскливо в груди.
Волны становились все больше и выше, тревога в груди разливалась болью, он всматривался в бушующее, ставшее очень темным, море и не видел мальчишки.
А волны уже почти сбивали его с ног и очередная накрыла его с головой. Стало трудно дышать и Игорь проснулся.
Сердце колотилось, он облизнул губы, они были соленые, лицо было мокрым от пота.
" Что это со мной, блин?"- подумал Игорь и огляделся. Светало, Сережка разметался во сне и Игорь глядя на него в сумрачном, сером, утреннем свете, успокоился.
Потом взял его руку, прижал к губам и снова уснул.

А на следующей неделе зарядили неожиданные дожди, стало прохладно. Сережка все так же приходил почти каждый вечер, Игорь теперь стал готовить разные вкусности, кормил вечно голодного Сережку, потом они сидели с ногами на диване, снова смотрели фильмы или Игорь читал ему что-нибудь вслух.
Сережка ложился головой ему на колени и слушал полуприкрыв глаза, эти чтения нравились ему, кажется, более всего остального.
Каждый раз провожая его, Игорь долго не мог отпустить его руки, стоял у двери, смотрел в родные такие глаза, хотелось плакать.
Объяснить этого себе он не мог, только где-то глубоко в сердце, пряталась тихая тоска. Но Сережка уходил и он ждал следующего вечера с обычной, привычной теперь, радостью.
В выходные на реку не поехали, дожди прекратились, но было холодно и Игорь Сережку отговорил. Время съездить туда в вдвоем еще было. Вместо этого, в субботу, поехали на кладбище, к Дениске.
Игорь ехал туда с тревогой в сердце, казалось весь тот кошмар возвращался. Но посмотрев на сосредоточенного Сережку, успокоился.
Еще была боязнь не найти могилу, ведь столько времени прошло, да и памятник могли украсть. Но все было на месте, могилку Игорь нашел сразу. За ней ухаживали, это было видно. Появился куст сирени, был вкопан столик и лавочка и оградка была покрашена в серебряный цвет.
На столике, в простой стеклянной банке, стояли высохшие цветы. И конечно памятник стоял на месте. Фотография улыбающегося Дениски ни чуть не выцвела и он смотрел на этот мир веселыми, с прищуром, глазами.
Они стояли у оградки, держась за прутья и не заходя пока в калитку.
— Здравствуй, Дениска, — сказал Игорь, проглотив ком в горле, он вспомнил как валялся тут, на этом бугорке. Теперь он зарос травой.
— А он правда похож на меня очень, мне даже не по себе, — прошептал Сережка, — он красивый был, — добавил.
— Похож, Сережа, — Игорь открыл калитку, зашел, вытащил из банки засохшие цветы, вылил остатки зеленой уже воды. Сережка достал из пакета букет гвоздик, положил на столик, достал из того же пакета бутылку с водой, подал Игорю. Тот ополоснул банку, налил свежей воды, поставил туда букет. Сели рядом на лавочку, молчали.
Игорь смотрел на фотографию, вспоминал, когда и при каких обстоятельствах она была снята. Вспомнил, улыбнулся, сказал тихо :
— Ну пойдем Серенький, ему там хорошо, а мы будем жить дальше.
Сережка встал с лавочки, потрогал фотографию, провел по ней ладошкой, будто вытирая Дениске лицо, сказал:
— Прости нас, Дениска.
Игорь снова сглотнул комок в горле, это Сережкино "нас" его добило и ему стало трудно сдерживать слезы, но сдержался. Он взял Сережку за плечи и вывел его из оградки, закрыл калитку.
— До свиданья, Дениска, мы будем приходить к тебе, — сказал Сережка. Игорь говорить не мог, он только погладил Сережку по волосам и так же держа его за плечи, пошел по тропинке. Оглядываться не стал, Сережка понял.
Они еще с полчаса посидели в машине, Игорь курил, а Сережка смотрел на редких здесь прохожих. Выкурив три сигареты подряд, Игорь сказал:
— Поехали Серенький мой, мертвое мертвым, а живое живым!
— Кури поменьше, — сказал Сережка, — поехали, у нас еще много дел сегодня, а Дениску мы навещать будем, я даже один могу, ведь Тимошке и тете Тане про него знать нельзя.
Игорь с благодарностью посмотрел на него, удивился очередной раз, Сережкиной проницательности.
— Слушаюсь зайка мой! Курить нафиг брошу! Поехали! И спасибо тебе огромное! - Игорь тронул машину с места, "шестерка" весело заурчала, оставляя мир мертвых позади.
Дни летели, вновь стало тепло, даже жарко. Через неделю, в воскресенье вечером должны были приехать Татьяна с Тимошкой. Игорь соскучился по Тимошке, по настоящему соскучился, да и по Татьяне тоже, десять лет не десять дней, но Сережка...Сережка.
Целый день на работе, возвращаясь с нее, принимая ванну, он постоянно думал и ждал его.
И он приходил, приходил каждый вечер и Игорь забывал обо всем, он купался в своей любви, наслаждался каждой минутой с ним, ласкал его тренированное, но совсем мальчишеское тело, любил, любил, любил.
Но только Сережка уходил, довольный и счастливый, наступала расплата.
Тоска, глухая, безвыходная охватывала все существо его, он не видел выхода теперь.
Как все будет, когда вернуться свои, тоже любимые люди? Как он будет без Сережки? Ведь даже если он рядом, не прикоснуться, не обнять, не поцеловать, не остаться наедине, не ласкать привыкшее уже к ласке тело.
Иногда наступало просветление, он думал что найдет выход, ведь Сережка ни куда ни денется, будет также приходить, пусть хоть к Тимошке, и он, Игорь будет наслаждаться хотя бы его присутствием, но тут же понимал что он вряд ли сможет скрыть свое к Сережке отношение, да и Сережка тоже.
И снова наваливалась тоска и ныло где-то под сердцем. Он долго не мог уснуть, прокручивая в голове все новые и новые версии поведения после их приезда, понимал, что они никуда не годились и забывался тревожным сном.
Но наступало утро и все тревоги уходили и он проводил день в обычном теперь ожидании встречи с Сережкой, и думалось, что все наладится в их жизни.
А Сережка вел себя как обычно, врывался в квартиру, рассказывал о том, что происходило за день, иногда звонил Тимошке, видимо показывая Игорю, что он его совсем не забывает, спорил с Игорем о каком-нибудь прочитанном рассказе ( они не мало прочитали за это время), пил свой любимый чай, с аппетитом ел, тащил Игоря на диван, если ему этого хотелось.
И Игорю вновь казалось что зря он не спит ночами и так тревожится.
В пятницу, поговорив с матерью Сережки и уверив её, что Сережка его не "замучил" и не "надоел"( знала бы она!), они поехали на "своё" место. Погода стояла как тогда, в первую их поездку и они оба соскучились по этому тихому местечку. У Игоря было легко на душе, может быть от того, что Татьяна с Тимошкой уже выехали домой, о чем он узнал утром, а может быть от того, что Сережка сидел на заднем сиденье и обнимал его за шею и что-то говорил в ухо, а может быть от того и другого вместе.
Они вновь, как и в первый раз, побывали на рынке, Сережка захотел приготовить шашлык сам, даже взяли на всякий случай удочки. Игорь поймал себя на мысли, что он как бы прощается и что все эти приготовления, так похожие на первый раз - последние, но тут же отогнал её от себя.
"Пусть не в вдвоем, но бывать мы тут все равно будем" - успокоил он себя.
Только приехали, Сережка сразу потащил его купаться. Долго купались, играли в догонялки, плавали, вышли наконец, вдоволь накупавшись, пошли собирать хворост, разожгли костер.
Сережка сам взялся готовить мясо на шашлык, только попросил почистить и порезать лук, плакал он от него, сам уложил все в кастрюлю.
— И жарить буду сам, — сказал довольно.
— Кормилец ты мой! — засмеялся Игорь.
— Не хуже чем у тебя получиться, — заверил Сережка.
— Верю, мой хороший!
И снова вечер, сиденье у костра, разговоры, разговоры. О звездах и космосе, о музыке, о стихах и любви, о жизни и смерти.
В палатку попали совсем поздно, когда стало прохладно и над водой заструился туман.
Долго занимались любовью, Сережка хотел еще и еще, а Игорь старался не подкачать, тряхнул стариной.
Спали долго, чуть ли не до обеда, даже Игорь, хоть и привык вставать рано, но уж очень устал ночью. Позавтракали, снова купались, загорали, съездили в ближайший лесок и даже нашли грибы.
"С шашлыком в самый раз,"— подумал довольный Игорь, грибы он любил.
День пролетел незаметно, а вечером был "Сережкин" шашлык. Игорь ел и нахваливал, Сережка улыбаясь ел, "аж за ушами трещало" и показывал большой, жирный палец.
Потом гуляли по пляжу у самой воды, Игорь держал Сережку за плечи и думал, что лучше вот таких вечеров, наверно нет ничего в жизни.
А поздно вечером, когда сидели, по обыкновению у костра, чуть не случилось беды.
Игорь загрустил вдруг. Они сидели рядышком на покрывале, Сережка что-то рассказывал, Игорь кивал рассеянно, а сам думал о том, что завтра все кончиться, не будет уже таких вечеров, а тем более ночей. Сережка заметил перемену в его настроении, спросил:
— Ты че, Игорь? Че грустный такой? — Тимка же завтра приезжает с теть Таней, а ты грустишь.
— Приезжают, ага, — сказал Игорь, — вот и грущу, Серенький, потому что не будет у нас уже ничего.
Такой реакции он не ожидал.
Сережка резко вскочил с покрывала.
— Не будет!!! Почему?! Я завтра уже не нужен буду? Да? — голос его зазвенел.
Игорь привстал.
— Почему не нужен? Серенький? Просто они приедут и ... — Он не успел договорить.
— Я понял! — закричал Сережка звенящим голосом, — Тим приедет и я тебе больше не нужен! Конечно, Тим же сын, а я кто? Так, никто!
Игорь вскочил, сделал шаг к Сережке.
— Мальчик мой, ты не понял...
— Я все понял! Чего тут не понятного, ты все врал, ты меня не любишь, ты Тима ждал! Может мне умереть тогда, как Дениске твоему? Тогда- то точно любить будешь? — Сережка уже ревел.
— Зайка, да что с тобой?! - Игорь протянул руки чтобы обнять Сережку.
— Да пошел ты! — заорал Сережка и побежал к реке, с шумом ворвался в воду, раздался сильный всплеск.
Было уже совсем темно, Игорь бросился за ним, на слух определил где он барахтается и нырнул.
Он схватил его сразу, схватил за футболку, попытался нащупать ногами дно, к счастью нащупал. Сережка вырывался, колотил руками по воде, отталкивался от Игоря ногами, но Игорь держал крепко. Когда стало не так глубоко, он схватил его в охапку, крепко прижал к себе и так с ним, с вырывающимся, вышел из воды.
— Сладкий мой, Серенький мой, я совсем не собирался с тобой расставаться, дорогой мой мальчик, — шептал он, задыхаясь, ему в ухо, но Сережка мотал головой.
— Я что нибудь придумаю, я же взрослый, все будет как прежде, мой хороший, успокойся, мой зайка.
Сережка и в правду вроде бы успокаивался, вырываться перестал, положил мокрую голову Игорю на плечо и тихонько всхлипывал. С них ручьями стекала вода. Игорь не решался даже пошевелиться, так и стоял, держа его на руках, прижимая к себе.
— Пусти уже, — Сережка слабо дернулся, — мокрые же, холодно, сушиться надо.
Игорь опустил его на песок, стал раздевать, Сережка не сопротивлялся, помогал. Они вместе выжали одежду, Игорь сходил с фонариком и топориком к кустам, вырубил палки потолще, вбил их в песок возле костра, развесил вещи сушиться.
Переодеться было не во что, они с собой ни чего не брали и он сходил к палатке, принес одеяло и укрыл усевшегося у костра Сережку. Сережка потянул его за руку, заставляя сесть рядом.
Игорь сел, подбросил хворосту в костер, подтянул Сережку поближе, набросил ему на плечи одеяло, поцеловал в щеку, сказал тихонько :
— Прости меня мой мальчик, старый пень ляпнул не то, а ты бог весть что подумал, — до Игоря сейчас только дошло, чем это могло кончится и испугался. А Сережка молчал, но и не отстранялся.
— Прости и за то, что втянул я тебя во все это, с рыбалкой этой, и вообще... — Жалобно попросил Игорь, — прости меня, зайка.
Сережка вдруг хмыкнул неожиданно, сказал обычным, даже почти веселым голосом :
— Ты и не виноват совсем, это я сам... — он замолчал.
— Что ты сам, милый? — Игорь в испуге своем ничего не понял, обнял только крепче Сережку.
Сережка помолчал немного, сказал уже совсем обычным, веселым голосом:
— Я ведь специально тогда "зарядку" забыл у Тима в комнате.
Игорь удивился, который раз удивился этому непостижимому мальчишке.
— Специально? - спросил он глупо.
— Ага, за книгами на полке спрятал, что бы Тимка вдруг не обнаружил вечером.
— Это что же? Что бы утром за ней прийти? — До Игоря стало наконец доходить, но он не верил догадкам.
— Ага, что бы прийти, - тихо сказал Сережка, — я правда не думал, что вот так у нас... Выйдет... Но прийти думал, да.
— Подожди, Серенький, но ведь ты же не знал, что я на рыбалку собираюсь, да и вообще, когда ты эту "зарядку" несчастную взял, ты же уходить собирался, — испуг у Игоря стал проходить и ему стало интересно, — а если бы я не предложил тебе чай пить?
— Почему это она "несчастная"? Наоборот, счастливая, — весело сказал Сережка, — а про рыбалку, ага, не знал; я хотел тебя купаться пригласить тогда, ну а чай... Я бы воды попросил, или еще что.
— Ну а если бы я не пошел? Мало ли у меня дел могло быть? — Игорю вдруг стало хорошо-хорошо, в груди и по всему телу разлилась теплота.
— Пошел бы! Я знаю! — уверенно сказал Сережка, — я давно хотел с тобой подружиться, сначала Тиму завидовал, что такой отец у него, а потом решил сам подружиться, — Сережка уверенно продолжал, — просто я не знал что у нас будет это... Ну тогда в палатке...И так скоро... Но мне понравилось, очень понравилось, это даже лучше, чем я думал! — закончил он свой монолог.
— Вот ты ка-а-а-а-ако-о-о-й, оказывается! — Игорь потянулся его поцеловать, но Сережка вырвался, вскочил, отпрыгнул шага на три от костра.
— Какой? Ну какой я? — он склонился, уперся руками себе в колени и состроил рожицу.
Игорь поднялся, сделал к нему шаг, но Сережка отбежал на другую сторону костра.
— Какой я? Говори, все равно не догонишь! — он показал розовый, в свете костра, почти красный, язык.
— Ой, йё-йой, убегает зайка мой, — пропел Игорь и прыгнул через костер.
Сережка не смотря на свою реакцию "будущего каратиста", сбежать не успел. Игорь схватил его в охапку, прижал горячее, бархатное тело к груди.
— Какой? Самый любимый! Самый ласковый! Самый лучший на свете зайка! Я люблю тебя больше жизни!
Он стал покрывать поцелуями Сережкино лицо: лоб, влажные еще волосы, глаза, щеки, губы, подбородок, шею. Сережка обхватил его руками, вжался в его тело, будто пытаясь слиться с Игорем воедино и прошептал задыхающимся от Игоревых поцелуев, голосом :
— В палатку... Пойдем... В палатку...

В воскресенье вечером Игорь встречал своих. Дома он приготовил праздничный ужин, купил торт, походил по квартире, прослушал раз 15 Земфирин "Самолет"и не выдержав, часа за два до прихода поезда, был уже на вокзале. Ходил по вечернему перрону взад-вперед, курил, посматривая на вокзальные часы и вспоминая сегодняшнее утро.
Они проснулись довольно поздно, сразу стали собираться, дружно и даже весело.
Постояли у воды, посмотрели на мельтешивших на том берегу ласточек и не сговариваясь пошли к машине.
По дороге обо всем договорились, решили что пусть пока будет так как есть, Сережка, конечно, расскажет Тимошке о рыбалке и поездках купаться, этого не скроешь, да и не нужно.
"Расскажу так, что бы он не обиделся вдруг" — сказал Сережка. "Не сомневаюсь," — подумал Игорь. А потом Сережка предложил схему их встреч, Игорь никогда бы не додумался, "вот тебе и взрослый"- обругал он себя.
Она была безупречна, с точки зрения Сережки, но, правда не учитывала многих нюансов, которые учитывал Игорь, но в целом, при максимальной осторожности, была вполне хороша и тайное так и осталось бы тайным. Игорь даже не выдержал, остановил машину, что бы поцеловать своего милого мальчика. Сережка самодовольно фыркал - "Говорил же "умничка", вот я и умничка.
В душе все же оставался неприятный осадок от того, что он все же обманывал Татьяну, но даже подумать о том, что бы с Сережкой расстаться, у Игоря не было сил. "Себя не сломаешь и не переделаешь видимо, от Судьбы не уйдешь, а из положения как-то надо выходить," — успокаивал совесть Игорь.
Только заехали в город, случился случай, который его позабавил и тревога совсем ушла, осталась только любовь и нежность к этому милому мальчишке.
На первом же светофоре загорелся красный, они остановились. Улицу переходил мальчишка лет 14-ти, в одних коротких шортах и в красных, очень ярких кроссовках, футболку же ярко-зеленую он, по случаю, жары нес в руке.
Он был один на переходе, стройный, яркий какой-то и невольно притягивал взгляд, Игорь проследил за ним пока мальчишка не перешел дорогу. И тут же услышал :
— Куда смотришь? За светофором смотри, зеленый!
Игорь улыбнулся, тронулся с места и опять :
— Ты мне что бы больше на пацанов не зырил! — Сережка говорил полушутя-полусерьезно и даже ударил Игоря кулаком в плечо.
Игорь взглянул весело на Сережку, увидел его светящиеся глаза и сказал:
— Да я и не собирался, просто он сам как светофор был, а ты у меня самый-самый, любимый-любимый, сладкий-сладкий зайка на свете и... — Игорь помолчал, - последний, тут уж к бабке не ходи.
— К какой бабке? А-а-а-а! — расхохотался Сережка, — приколист, блин!
— Ты тоже на мужиков смотреть не вздумай, — Игорь сделал "строгое" лицо, — а то смотри, вон какой пузатый пошел, понравится еще!
Так смеясь и подкалывая друг друга они подъехали к Сережкиному дому.
Он сначала тоже пойти встречать и Игорь уже был согласен, но Сережка передумал в последний момент.
"Завтра утром к нему приду, как он выспится, так лучше будет".
Они попрощались как мужчины, за руку и Сережка было уже открыл дверь, но не удержался и как всегда при прощании, чмокнул Игоря в щеку.
Игорь улыбнулся своим мыслям, взглянул на часы, закурил очередную сигарету.
"Обещал ведь бросить," — подумал. Но как тут не закуришь?
Народу на перроне прибавилось, значит скоро поезд, он еще походил туда-сюда, наконец объявили о прибытии.
У Игоря заколотилось сердце, он все же сильно соскучился, особенно по Тимошке и с нарастающим нетерпением стал ждать.
Поезд еще не остановился, а он уже бежал за вагоном в котором они ехали и как только проводник открыл двери, он увидел Тимошкину рожицу, за ним и Татьяну. Тимошка с радостным криком, прямо из тамбура прыгнул ему на шею и Игорь обхватив и держа его одной рукой, другой помогал Татьяне вытаскивать сумки.
Пока ехали до дома, Тимошка не умолкал ни на секунду, не давал и двумя словами обмолвиться с Татьяной, но всё равно не успел рассказать и четверти своих "приключений", как подъехали к дому. Вместо того что бы сразу сесть за стол, принялись распаковывать сумки и конечно Тимошкину. Он доставал оттуда разные безделушки и сувениры, напоминающие о море и отдыхе и конечно хвастался, что нашел или купил по дешевке.
Последней достал большую раковину и сказал:
— Это Сереже!
При упоминании его имени у Игоря неожиданно кровь прилила к лицу и он покраснел. Но никто, конечно, не заметил.
Наконец добрались до стола, они с Татьяной выпили привезенного ими вина, Тимошка налегал на торт и снова говорил о Сережке, о том как ему там не хватало и как он по нему соскучился, но вскоре заклевал носом и Игорь на руках отнес его в комнату, раздел и укрыл легким покрывалом, поцеловал в щеку.
"Загорел то как, будет завтра перед Сережкой чем похвастаться,"— подумал с нежностью. Сережка загореть так не смог, северное солнце, не южное.
Посидели с Татьяной еще часок, Игорь допил литровую бутылку необычно вкусного вина, она рассказывала о поездке, как там им понравилось и как жаль, что его, Игоря, не было с ними. Игорю стало неловко, он сказал: — "ничего, в следующий раз" и поцеловал жену виноватым поцелуем. Пошли спать.
И тут случился конфуз, Игорь ничего не смог. Это случилось первый раз за 10 лет их жизни, но Татьяна не обиделась, свалила все на вино и обратила в шутку.
— Чем это ты тут занимался? — Жена за порог...
— На рыбалку ездил, купаться... — С одним мальчишкой, — Игорь говорил чистую правду.
— А этого мальчишку не Лариской какой-нибудь зовут? — Татьяна тихо засмеялась.
— Нет, Сережкой, да ты сама завтра у него спроси.
— Да у кого? — Татьяна удивилась.
— У Сережки, друга Тимошкиного, — Игорь улыбался счастливой улыбкой в темноте.
— Тьфу ты. А я думаю, с каким это? — Татьяна поцеловала его в щеку, — ну спи, давай, завтра на работу, — она улеглась и вскоре засопела.
Игорь не спал еще долго, лежал и сердце разрывалось от любви и нежности, так, что даже больно было.
" Сережка, Сережка, что же я такой то, то же я люблю тебя так!"- думал он, засыпая.

***

Игорь Михайлович Полесов скончался в середине октября этого же года.
Скончался прямо на рабочем месте, от сердечного приступа. "Инфаркт" - определил врач вызванной "скорой".
Стоял не очень теплый, но сухой октябрьский день, солнце то светило по-осеннему неярко, то пряталось за набегавшую тучку.
Народа на кладбище было много, Игоря Михайловича уважали на работе и души не чаяли все старушки в доме где он жил.
Все было как обычно, в таких скорбных случаях - жена с сыном и родственниками тихо плакали у гроба, старушки в толпе тоже вытирали платочками глаза - "молодой ведь совсем", от профсоюза говорили речь.
Но удивил всех мальчик лет 14, он стоял рядом с высокой, стройной женщиной в черном берете, наверно матерью, и тоже тихо плакал, опустив голову на грудь, а когда рабочие стали опускать гроб в могилу, он вдруг рванулся от матери и закричал :
— Игорь! Зачем ты? Игорь!
Мать успела поймать его за плечи и притянула к себе, скрестила свои руки у него на груди, держала. А мальчик теперь рыдал, не стесняясь.
Многие удивились, почему он назвал покойного "Игорем", но списали все на впечатлительность, близкие соседи видели его раньше, знали что он дружил с сыном Игоря, но почему он так убивался, для всех осталось загадкой.
Когда стали закапывать, к этому мальчику подошел сын покойного, взял его за руку и что-то сказал. Мальчик вывернулся из материнских рук и они вместе подошли к могиле. Одновременно склонились к куче влажной земли и каждый бросил в могилу по три горсти. Потом так же вместе чуть отошли и взявшись за руки, так и стояли, пока над могилой не вырос холмик.
Налетевший вдруг ветер, сорвал листья с ближайших берез, поднял их в воздух и тут же утих. А они, кружась, как большие, желтые снежинки, медленно падали и ложились мальчишкам на волосы и плечи.

©В.Морев 2011-январь 2012г.

КОММЕНТАРИИ

Pavel
Ежели позволите:У Морева язык и стиль как всегда великолепны, а вот сюжет идиллия-сказка,а в сказке-как известно-все бывает.Читаю его всегда с удовольствием.Творческих успехов и удачи ему.    
К сожалению пока ничего не могу и не хочю сказать о произведении другого автора кроме того,что ему очень много надо работать- ежели он хочет чтоб его читали.Успехов ему желаю.
01.02.12 21:13

IRBIS

А бывают вещи, как последний заяц, Морева. Которые прочитаешь и хочется еще раз, а нельзя! По тому что, написано это так хорошо, что тебе от этого очень плохо. И не по тому, что повествование очень похоже на твою реальную историю, которую ты запечатал и отправил в архив памяти навсегда. У меня все было совсем по-другому. И длилась моя, реальная история почти десять лет. Просто автору настолько точно удалось передать основные моменты мыслей, стремлений, внутренней борьбы героев с реальностью и самими собою. Что все твои пудовые замки, которые ты навесил на свои воспоминания, вдруг исчезают и ты опять оказываешься один на один с прошлым.

07.01.19 11:03 (+3)

Аполлон Кипарисов - критическая статья Игрушечный заяц БЛавлита