Своим первым романом «The Asbestos Diary / Асбестовый дневник» (Нью-Йорк: «Oliver Layton Press», 1966), написанным в юмористическом стиле, полном изобретательной игры слов, Дукач упоминал «до известной степени уместным образом эпизодичность вкупе с горьковато-сладкой мимолетностью юности, а также всю юную глупость и неожиданности, с которыми сталкиваются мужчины, постоянно доступные для развлечения мальчиками». «Асбестовый дневник» произвел сенсацию в свою эпоху, и утверждалось, что он был частично ответственен за разрыв между бойловерами и радикальными феминистками.

Псевдоним «Dukahz» может быть шутливой отсылкой к поэту Исидору Дюкассу «графу де Лотреамон» (псевдоним), [Isidore-Lucien Ducasse, 1846 - 1870, французский прозаик и поэт, поздний романтик, предтеча символизма и сюрреализма. ], который в своих шести песнопениях Мальдора [«Les Chants de Maldoror / Песни Мальдорора», 1869 ] описал в качестве их главного героя цинично настроенное демоническое существо, ненавидящее Демиурга и человечество.

Аналогично, имя Дукача, «Casimir», может быть причудливой отсылкой к известному польско-американскому генералу и герою американской революции Казимиру Пуласки [Казимир Михал Владислав Виктор Пулавский / Kazimierz Michał Władysław Wiktor Pułaski; 1745 - 1779, участник борьбы за свободу двух народов — польского и американского, один из руководителей и маршалок Барской конфедерации, генерал континентальной армии во время войны за независимость США. Считается «отцом американской кавалерии». ], который был членом польского дворянства, графом, так же, как Дюкасс, именовавшим себя «графом Лотреамонтом».

Его другие опубликованные романы: «Vice Versa» (Нью-Йорк: Coltsfoot Press, 1976), «It's a Boy / Это мальчик» (Амстердам: Coltsfoot Press, 1984), «Growing Old Disgracefully / Постыдно стареющий» (Amsterdam: Acolyte Press, 1986) и посмертно изданный «Shakespeare's Boy / Шекспировский мальчик» (Амстердам: Acolyte Press, 1991).

источник: BoyWiki

 

The Life and Work of “Casimir Dukahz” / Жизнь и произведения Казимира Дукача

D. H. Mader
Заключительная статья к изданию 1991 года книги «Шекспировский мальчик / Shakespeare’s Boy» издательства Acolyte Press

Казимир Дукач - псевдоним автора нескольких остроумных книг о любви к мальчикам, умер от сердечного приступа 28 июня 1988 г. в государственной больнице Нью-Йорка. Ему было больше восьмидесяти лет. Это почти все, что о нем известно. Он тщательно скрывал информацию о своей жизни даже от своих издателей и корреспондентов.

Те немногочисленные сведения о себе, которые он иногда раскрывал, указывают лишь на то, что картина, с которой он рисовал главного героя своих произведений, была, хотя и сильно вымышленной, в основном, являлась точным автопортретом. В своих книгах он утверждал, что родился в Айове («Growing Old Disgracefully», стр.26, 159) ещё до начала века («It’s a Boy!» стр.94); хотя последнее почти наверняка не соответствует действительности; он действительно был родом со Среднего Запада, но на момент его рождения XX-му столетию было совсем немного лет. Он признается, что окончил среднюю школу («It’s a Boy!», стр.71), и предполагает, что провел часть 1930-х годов «в дороге» («Growing Old Disgracefully», стр.47), и что во время Второй мировой войны носил форму, но находился в тылу («Growing Old Disgracefully», стр.61). Возможно, он начал писать после Второй мировой войны; во всяком случае, первые записи «Asbestos Diary» относятся к этому периоду. После окончания Второй мировой войны он, в основном, проживал в Нью-Йорке, хотя, как это указано в его книгах, иногда проводил месяцы или даже годы в других частях США и Пуэрто-Рико, особенно при расследовании его сексуальных пристрастий, когда было целесообразным исчезнуть на некоторое время. В течение этих лет он поддерживал своё существование неквалифицированным или полуквалифицированным трудом, или (как это указывается в его произведениях) при помощи разного рода пособий, государственных или социальных. Как описано в «Asbestos Diary» (стр. 233), в 1952-1953 годах он отбыл тюремный срок за секс с мальчиками, а также, возможно, отбыл ещё несколько более коротких сроков заключения. Хотя он ничего не сообщает о каком-либо своём образовании помимо средней школы, разнообразные намёки в его книгах указывают на то, что он великолепно разбирался в английской и американской литературе и был, либо согласно образованию, либо по собственной инициативе, очень грамотен и начитан. Не исключено, что когда-то до времен Великой депрессии он, возможно, учился или занимался какой-то профессией. Насколько известно, он никогда не публиковался ни на какую другую тему, ни под своим именем, ни под любым другим псевдонимом. Он не был - по крайней мере с середины 1940-х годов - женат и не имел близких родственников. Хотя его настоящее имя ныне стало известным.

Его жизнь, таким образом, была почти примером жизни многих любителей мальчиков его времени: социально маргинальный, возможно, «спустившийся в мир», без корней, находящийся в конфликте с обществом. Во многом его взгляды также отражает взгляды бойлаверов до 1979 года и появление у них политического сознания. Хотя он отличался от других людей своего времени тем, что совсем не извинялся за свою сексуальность - «Amor Needs a Neo-Definition / Любовь, нуждающаяся в новом определении» в «Asbestos Diary» - одно из первых открытых оправданий для любителей мальчиков в американской литературе - тем не менее он, по-видимому, был не в состоянии представить себе каких-либо изменений ситуации для педофилов. Когда в предисловии к своей первой книги он называет любовь к мальчикам «обязательно незаконной», возникает ощущение, что он делает больше, чем просто констатирует тот факт, что влюблённые в мальчиков должны вести себя осторожно, стараясь избежать социального разрушения, но, считая это сущностью подобной любви. Из-за его совета бойлаверам, попавшим в беду: принять «этику тараканов и терпеть» («Asbestos Diary», стр.233), сильно противоречащего духу политизированных групп подобных NAMBLA, его работы были преданы анафеме в среде политически сознательных бойлаверов задолго до того, как он решил атаковать их напрямую («Growing Old Disgracefully», стр. 9). Хотя записи 1960-х годов в «Asbestos Diary» критикуют администрацию Джонсона и войну во Вьетнаме, они остаются не связанными ни с какими другими политическими проблемами, и политичность полностью исчезает из всех последующих записей.

Однако главная проблема Дукача кроется глубже, чем его политические откровения. Мир любителя мальчиков, описанный Дукачом, — это мир эксплуатации. Несомненно, это взаимная эксплуатация: интрига в типичной истории Дукача заключается в спарринге между Герцогом и не такими уж невинными мальчиками, чьими услугами он пользуется, причём обе стороны пытаются подтолкнуть друг друга к максимальной отдаче при минимальных затратах. Как бы ни были забавны ситуации, иногда остается горькое послевкусие, ошеломляющее ощущение, что это не просто Дукач-автор, страстно описывающий сделку между бойлавером и мальчиком-хастлером, но Дукач-человек, наслаждающийся общением с хастлерами. Поучительное сравнение можно провести, например, с другим автобиографическим произведением о любви к мальчикам, написанном под псевдонимом - «Puppies / Щенята» Джона Валентайна. Здесь, несмотря на все азартные ощущения от охоты на мальчишек, автор обнаруживает себя в основном этичным и великодушным человеком.

В творчестве Дукача есть и другие темы - в частности, объединяющая тема, проходящая через части «Asbestos Diary», связанные с Люком и главы «Vice Versa», посвящённые Амару - о стремлении главного героя добиться признания в любви от мальчика, который сделает буквально все, кроме произнесения слов «Я тебя люблю». Возможно, именно наличие этой контр-темы, которая дополняет тему взаимной эксплуатации, и помогает читателю проникнуться большей симпатией к главному герою, что в конечном итоге делает его две ранние книги более удовлетворительными в литературном плане, чем два его более поздних произведения, в которых эта тема отсутствует.

К счастью, о литературе не судят только по политике или этике. «Asbestos Diary» - в наше время это одно из произведений для педофилов на английском языке, к которому, возможно, применимо слово «классическое». Сочинение удивительно богато игрой слов, литературными и популярными культурными аллюзиями - настолько, что с некоторой серьезностью нью-йоркские литературные сплетники после опубликования сего произведения предположили, что автором мог являться Владимир Набоков. Но мода на Дукача в Германии говорит о том, что его работы, видимо, обладают и другими привлекательными качествами, поскольку игра слов и аллюзии, как известно, плохо переводятся. Его комическое воображение восхитительно; канадский поэт Ян Янг [Ian Young] справедливо назвал «Asbestos Diary» «той редкой, по-настоящему забавной книгой» (Body Politic, апрель 1977 г.). Характер Люка (и, несколько меньше, Амара в «Vice Versa») весьма правдоподобен и на удивление живой. И, как бы мы ни оценивали это, мир Дукача необыкновенен, нетипичен. И его понимание психических побуждений любителей мальчиков («Asbestos Diary», стр.13-14) заслуживает внимания.

Очевидно, что эпизоды «Asbestos Diary» шлифовались в течение долгого времени перед публикацией, так как качество написания в более поздних книгах ухудшалось. «Vice Versa», имела любопытную особенность: она была впервые опубликована в немецком переводе, сохраняя качества «Дневника» с его комическими эпизодами, окружающими центральное повествование, но страдая от повторов. В двух более поздних книгах имеются и комические моменты, и случайная игра слов, но зачастую возникает ощущение, что вы все это уже читали.

«Shakespeare’s Boy» - единственный сохранившийся роман Дукача, завершенный им за два года до смерти и опубликованный уже после его кончины. Кроме того, это его единственная попытка написать историю с точки зрения мальчика. Это произведение можно отнести к жанру плутовских романов.

Помимо стиля, работы Дукача можно принять за некий маркер, отмечающий определенную точку в эволюции сознания любителей мальчиков или педофилов, между неуверенностью в себе изолированного «извращенца», который принимает суждения общества о себя, и более поздним политизированным развитием. Он не стремился быть частью процесса либерализации и даже критиковал тех, кто входил в дверь, которую он оставил открытой, но тем не менее Дукач сыграл свою роль. Хотя сам Дукач, возможно, не мог - да и не хотел - вообразить себе мир, в котором организованное движение педофилов могло бы изменить обстоятельства, в которых живут педофилы, его произведения, тем не менее, заставили многих сомневающихся (и даже ненавидящих себя) расстаться с сознанием «растлителя малолетних». Он открыто предложил образ педофила, который не только выживает, но и получает от этого удовольствие. Литературные критики из среды чернокожих, феминисток и геев много говорили о важности утверждений о расширении прав и возможностей, которые исходят от рассказчика - а для читателей - от знакомства с подобной напечатанной историей. Дукач был не первым любителем мальчиков, рассказавшим свою собственную историю; Маккей в Германии, например, сделал это намного раньше. Но для многих педофилов в англоязычных странах (и немалого количества в Германии) в 1960-х и 1970-х годах Дукач оказался первым не извиняющимся рассказчиком от первого лица, с которым они столкнулись, рассказавшим им свою историю. Для тех аполитичных личностей, которых можно поразить радостями вымысла, возможно, он по-прежнему будет иметь значение.

***

Произведения:

«The Asbestos Diary / Асбестовый дневник» (1966)

Vice Versa (1975)

«It's a Boy / Это мальчик» (1984)

«Growing Old Disgracefully / Постыдно стареющий» (1986)

«Shakespeare's Boy / Шекспировский мальчик» (1991)