Два к одному - таков он, личный, Кипарисовый счёт, таково соотношение между тем, что откровенно не порадовало и тем, что понравилось из последних обновлений BL-lit'a. Речь, конечно же, о литературной (и, увы, о " литературной") их части.
С самым светлым чувством оставляю за пределами сегодняшнего критического обзора оконченный переводом и публикацией ещё в прошлом году "Мальчик и кинжал" Кьельда Фриденлунда. Он доставил пусть и простую, но чистую и искреннюю радость своей лёгкостью и удобочитаемостью. Вот уж, действительно, книжка с которой отдыхаешь! И её, конечно же, следует адресовать прежде всего нашему подрастающему ушастому поколению: вызывает эмоции, но при этом "не грузит", а за развитием сюжета, не уводящего в дебри путанного повествования (как это делает горячо востребованное сегодняшнее фэнтэзи) интересно и приятно следить. Если же само "поколение" читать уже разучилось и заартачится - читайте ему вслух. Думаю, уж послушать точно не откажется - на то он и ушастый, чтобы слушать. А чтение годное! Но не для сегодняшнего обзора. Нынче не до развлечений.
А ведь ничего не предвещало... Просто чем-то хотелось заполнить досуг и далее, после "М & К". Вот и выбрал почти наугад. И признáюсь сразу - крайне не удачно.
Началось с того, что с трудом сдерживая приступы то и дело подкатывающей тошноты, осилил таки пару опусов небезызвестного Юрcема. Осилить-то осилил, а какое-то пакостное, гадливое чувство не оставляло. Казалось бы: ну, не понравилось - и забудь, перелистни. Но тут было уже что-то большее чем простое "не нравится". Пришлось, преодолевая брезгливость, разбираться, вникать глубже. И ведь не верилось поначалу, что автор хотел вызвать во мне, как в читателе, именно эти гадкие чувства. Не может быть! И автор-то вроде наш, свой, и темой владеет... Но таки вызвал. От такого несоответствия просто так уже не отмахнешься, пришлось даже частично перечитать и "Поцелуй Иуды" и "Исповедь". И знаете, что за всем этим несоответствием в итоге явно просматривается? Ни больше, ни меньше, чем попытка (пусть и крайне неловкая) идеологической диверсии, попытка оболгать и опорочить весь бойлав. Хотя, кажется, куда уж больше?! И рецептик-то оказался не нов - взять, и на примере мало привлекательного, мягко говоря, персонажа - а в данном случае как бы уже и не замечается, что персонаж этот вовсе и не бойлавер никакой, а примитивный педофил - показать: вот, мол, смотрите, какая мерзость все это мальчиколюбие, мрази какие все эти любители мальчиков! Словно поддавшись какому-то злобному прорыву, автор остервенело торопится добавить и свой ковшичек грязи к тому водопаду нечистот, что уже пал на главы всех, кто не равнодушен к мальчикам, без разбора и различия. Спешит автор, будто боясь выпасть из общего хора нынешних "инженеров человеческих душ" и "охотников на ведьм" XXI-го века. Торопится, спешит, плещет из ковшичка криво, впопыхах не достигая цели - к счастию, не все, кто прочтет его филлипики экзальтированно-впечатлительны, легковерны и зашорены так, как простой, среднестатистический обыватель. По крайней мере, мы то доподлинно знаем, кто этот Толстопуз на самом деле, и видим, чем он принципиально отличается от нас с вами. (Например тем, что от нас мальчишки не разбегаются с плачем и по углам не прячутся, а наоборот - липнут и висят, даже зная все наши предпочтения. Да так крепко цепляются, что некоторых оторвать удаётся только с милицией, со всеми дальнейшими печалями, вытекающими из такого отрыва.) Но автор упрямо хочет обобщить и вымазать всех жиртрестовским дерьмецом, в т.ч. и тех, кто мальчишек действительно любит, во ВСЕХ, без исключений, смыслах. Эти попытки: поставить Толстпуза в один ряд и с самыми великими, и с совершенно невыдющимися, скромными бойлаверами, делаются в тексте не единожды. Старается!
Вот, и Иуду приплел. Вроде, как и некстати. А поразмыслишь, глядь - и объяснение нашлось. Это не отвратительный Толстопуз есть Иуда. Он-то просто похотливый и беспринципный тип и не тянет на такую значимую роль никак. Этот Иуда - сам автор! И все это, с позволения сказать, " произведение" и есть его, Иудин, нам с вами поцелуй! В самую маковку! Ммм-ца!!!
Сплюнем же и перекрестимся, братия!
И ещё раз придётся это сделать, если решим прочитать его же, юрсемовскую, "Исповедь". Сразу и не скажешь, какое из этих двух творений тошнотворнее... Наверное, все же второе. Ибо в нем ещё больше ханжества (и оно, ханжество, как бы от первого лица), ещё больше попыток, теперь уже совсем плохо прикрытых, хоть как-то оправдать личное авторское влечение к "запретной" теме. Здесь автор словно аккуратненько так разведывает - а нет ли какой-нибудь лазеечки на Небо, какого-нибудь способа разменять свои грешки на добродетели? И эти слюнявые откровения похотливого старичка (и даже ответ священника в конце "исповеди") не что иное, как жалкая попытка самоиндульгирования. Дескать, коли уж согрешил, так одежку теплую купи, в "хорошие руки" мальчонку пристрой, и... "Со святыми упокой! Аминь!" - следующая станция Небеса обетованные. Ну да, ну да... Только, все пустые хлопоты, дяденька. И главная беда в том, что все юрсемовские герои, из "шибко положительных" (и, видимо, и он сам) напрочь забыли слова Божии: "Мне отмщение, Аз воздам"! И вовсе не случайно у них прямо прослеживается четкая, личная авторская позиция: желание насадить на Земле свою выдуманную справедливость вместо высшей, Божией. А уж на этом желании, как плесень на сырости, растут и все эти кликушеские разглагольствования о кастрации, публичных казнях и прочие "ужасы". Оттуда же, кстати, и любование "народными мстителями" типа того же блатишка в "Поцелуе Иуды". Прямо таки благоговейным обожанием несёт от описания того, как и что он сказал, как сел, как встал этот " пожилой мужчина в белом костюме и соломенной шляпе", этот "крестный отец", а по сути - махровый уркаган, на чьих руках, судя по замашкам (о манерах тут говорить как-то неловко), человеческой крови гораздо больше, чем перебывало мальчишачьего говна на "висюльке" казненного по его приказу Толстопуза. И такие вот, извините за резкость, унтерменши ещё берутся кого-то судить!
" О времена, о правосудие, о нравы!
Нас судят те, по ком тоскуют нары..."
А в целом, сдаётся мне, все это "творчество" Юрсема разгулялось от зажима его собственных " грязных, греховных" сексуальных пристрастий в угоду фарисейскому общественному мнению и лживой морали. Прямо милоновщина какая-то! Так и хочется порекомендовать автору: перестаньте бить себя щеками по ушам, займитесь-ка лучше самобичеванием не литературным, а самым что ни на есть физическим. Это, если уж не утихомирит Ваши плохо контролируемые, до неузнаваемости сдеформировавшиеся под гнетом предрассудков страсти, то уж наверно отобьет охоту к написанию таких тошнотворно-популлистских опусов, как вышепрепарированные.
* * *
А вот "Путешествие с дикими гусями" г-жи Русуберг-Зориной - совсем другое дело! Это уже не "пятая колонна", это прямая феминистская атака, откровенно вражьи бредни. Но это не удивляет - нам ли привыкать, что кто-то прет на наши окопы в полный рост, широким тиражом! Удивительно другое: как эта вполне зрелая дама и почти настоящий писатель не удержалась от искушения заняться совершенно неподходящей ей темой, тем самым низведя себя до уровня каких-нибудь "яой-тянов", этих потешных, глупеньких девчонок-анимешниц, неизвестно с какого перепуга полюбивших рассуждать о взаимоотношениях между мальчиками, между мальчиками и мужчинами, т.е. о вещах, в которых ничего не смыслят, и смыслить не могут по определению - ввиду полной гендерной непригодности! Так что же заставило г-жу Зорину поставить себя с ними в один ряд? Ну, писала бы свои мыльные фэнтези и дальше: вроде, получается и спрос есть, народу нравится. Так нет, потянуло к "соцреализму" или, как он сама отрекомендовала жанр своих "гусей" - к " социальному триллеру". И пусть бы её, казалось бы, раз охота пуще неволи, да только соцреализм получился с привкусом ангажированности, а триллер - с элементами гомофобии и тщательно скрываемого (но плохо скрытого!) женского шовинизма. И зачем было тратить на все это силы и время, ставить под вопрос свою писательскую репутацию?! Ведь, наверное, автору неплохо там живется, в этой самой Дании, которая как раз и нравится ей "сильной позицией женщины". И ещё, возможно, тем, что Дания одной из первых в Европе начала принимать драконовские "антипедофильские" законы, в которых граница между " любить" и "насиловать" злонамеренно начисто затерта, а на её месте поставлен иезуитский знак равенства. Ну, кажется, теперь-то живи и радуйся... И к чему вам эта запоздалая социальная озабоченность? Раньше нужно было беспокоится, когда загоняли цивилизованный, требовательный к себе, высокоидейный бойлав в подполье, когда только начинали раздувать истерию, когда стали обвинять первых не тех, и сажать не за то! Когда своей " священной борьбой" за надуманные права детей выдавили в криминальную сферу вместе с негативом и почти все личное межвозрастное однополое общение и практически своими руками и создали и повышенный спрос на продажную детскую "любовь", и способствовали усугублению сексуального рабства несовершеннолетних. И все это вместо любви и дружбы естественной, хоть и не общепринятой. Благая цель, благой и результат, что и говорить! Это как с равноправием полов у них получилось, такая же несуразица, только чуть ранее. И вот, теперь я принципиально нигде не пропускают особей женского пола вперёд себя и не уступают им место в общественном транспорте. Хотели равных прав? Получите и распишитесь! И по причине того же самого, высосанного ими из пальца "равноправия" я теперь совершенно отказываюсь от преклонения перед Женщиной, рассматривая их всех как биологический подвид человека, утративший свой исключительный статус в связи с отказом от богоданных прав и обязанностей. И если уж этот подвид ничем не хуже нас, мужчин, то ничем и не лучше (равноправие!) Они не умнее, не красивее, и даже чувствуют ничуть не тоньше нашего брата. Все их преимущества и превосходства выдуманы и навязаны нам ими же самими. Ко всему, они ещё и лишены Создателем одной очень важной ( и потому так интересующей их!) части тела. Вернее, она у них есть, но вывернута наизнанку и засунута внутрь. Но даже такой физический недостаток они умудрились обратить себе на пользу, превратив большую часть мужского населения планеты в покорных, вечно зависимых и вечно алчущих рабов Волосатого пельменя! А с теми, кто не покорился - усиленно борются, как видим. У них нет выбора, потому, что для нас, не попавших под их чары, они - другие. Все ещё необходимые с точки зрения биологии, но мало привлекательные ввиду особенностей физиологии и психологии: отсутствием логического мышления, повышенной стервозностью, желанием во что бы то ни стало отречься от своей исконной, истинной роли в обществе. Другие? Да. Чужие? Да. И когда кто-то из этих других и чужих, и поэтому не причастных, пытается вторгнуться в сферы их не касающиеся и их уму не подвластные - я понимаю: это не просто вторжение. Это война, братцы! И уже кажется глупостью вера в искренность их "праведного гнева" и обличения, пусть даже все это и отлито в хорошую литературную формочку в виде " путешествующих гусей".
Поверил бы только при одном условии - будь оно написано только о девочках-сексрабынях. Вон, какие замечательные и яркие их образы рисует автор: они и умненькие, и находчивые, и заботливые, и понимающие, и вообще "уси-пуси" какие! Да ещё при их-то нелёгкой доле...А вот мальчики у автора получаются объяснимо менее привлекательные и убедительные. А такими темпами и самому главному герою, Денису, недалеко до вторых ролей, до положения "экрана", служащего лишь для отображения на свой поверхности различных девчачьих добродетелей. Что уж говорить о других мальчишках г-жи Зориной, сплошь придурковатых, лопоухих, нескладных и диковатых. Показательно, что единственное ангелоподобное существо мужского пола, рожденное зоринским пером, красавчика Кита автор словно для того и создавала, чтобы поторопиться поскорее умертвить. Ну, понятно, для того, чтобы не нарушал картины общего полового дисбаланса. При этом целая главка зачем-то посвящена демонстрации его обезображенного водой и рыбами трупа. Словно автор мстит Киту за его не правильную любовь к Денису, за их поцелуйчики!
И становится скучно. Скучно читать и одновременно понимать, что автору как мальчики в "Гусях", так и все мужчины в мире, видимо, нужны только для того, чтобы выгодно оттенять женские прелести: смотреть только на них, и только с обожанием; вдохновляться только ради них на героические жертвы самоотречения; тянуться и испытывать влечение - тоже только к ним...
А вот всякие там мальчиколюбы, геи и даже асексуалы понятным образом лежат поперёк дороги к этой " светлой" мечте о Всемирном Бабьем царстве и поэтому не угодны и не годны! Эх, а нам, наивным, все ещё, конечно, хочется, чтобы бедолага Денис поскорее выбрался из того кошмара, в который его поместила автор. Но автор явно не торопится давать ему шанс, смакуя все новые подробности. Тем временем наше терпение и сочувствие в главному герою постепенно тают и угасают, ибо, по мере прочтения, в реальность мальчика верится все меньше и меньше, а откровенная чернушность монохромного повествования начинает утомлять. Автору хотелось сгустить краски? Поздравляю, удалось!!! И настала тьма. И в этом мраке уже почти не различимы и положительные стороны произведения, и его общий гуманистический посыл. От "Гусей" начинает веять уже не мраком безысходности, а банальным мракобесием...
Так не оробеем же, братия, и на этот раз! Дадим достойную отповедь противнику нашему и сами не поддадимся искушению бесовскому - податься вослед за этими дурно пахнущими "гусями-лебедями" в страну Мракобесию! Устоим!
А если кто-то ещё сомневается в справедливости критики, в глубине анализа авторской позиции создательницы "Гусей", и вообще - в направлении тех социальных ветров, что "Гусям" этим попутны и достигают уже силы ураганной, то добро пожаловать на зоринский "вконтактик".
Там все чёрным по белому. Точнее - чёрным черно. Детей, под прикрытием борьбы с негативом, пытаются лишить свободы выбора и свободы сексуального эксперимента, детей продолжают натаскивать как каких-нибудь собачек: "Фу!", "Чужой!", "Ату!"
Я тоже не сторонник насилия, сексрабства и детской проституции, но то, что содержится в этом "Манифесте педофоба" мне читать глубоко противно и возмутительно. А маразм в обществе все крепчает, господа, но... "Гарсония forever!", не правда ли?
* * *
В заключение откроюсь, скажу чем лечил душу, истерзанную дрянным чтением, после всех этих "Исповедей Иуды" и "Путешествий с волосатыми пельменями".
"Воспоминаниями" старины Fin'а! Вот где без жеманства, самооправдания и прочей фальши, просто и искренне показан реальный повседневный бойлав, вот где сразу становится ясна мотивация, понятна психология, объяснимы порывы как старших, так и младших участников реальных событий. Низкий поклон мистеру Вольфу! Ей Богу, будто вольного воздуха глотнул. Живительно! И тем более было приятно, что с автором "Воспоминаний" мы почти одногодки и мне этот дух 90-х тоже знаком не по рассказам.
Так что, 2:1.
Да, счёт в моём обзоре мог бы быть и равным, но по поводу "Никиты из Кропивницкого" моего друга Мориса Бакунина я уже высказывался: автору лично, в кулуаре (и чуть не поссорился с ним, но, кажется, обошлось...) А посему, здесь рассуждать об этом произведении не стану. Тем более, что это уже совсем другая история - о настоящей, художественной, бл-литературе, без идеологической подоплеки...И мы ее расскажем как-нибудь в другой раз.
